Лыткина О.И. Архетип «Америка» в русской литературе ХIХ века

Лыткина О.И.
кандидат филологических наук,
Российский государственный
социальный университет,
г. Москва, Российская Федерация
Архетип «Америка» в русской литературе ХIХ века
Архетип (культурный/литературный) в культурологии определяется как базовый концепт,
определяющий координаты, в которых человек воспринимает, осознает действительность и
осуществляет жизнедеятельность: «Архетип – это базовые концепты, задающие координаты, в
которых человек воспринимает и осмысливает мир и осуществляет свою жизнедеятельность»1. К
признакам архетипа относят первичность, производность (понимаемую как наличие
протообразца), универсальность, вариативную повторяемость. Основная функция архетипа –
порождающая функция: архетип выступает как некая матрица для реализации человеческих
устремлений в художественном творчестве, как парадигма развития, но не как готовый образец
или модель. Содержание архетипа будет разным у разных народов и в разные эпохи, отражая
элемента ментального опыта человечества. В связи с этим в структуре архетипа выделяют
актуальный слой, получивший материальное воплощение, и пассивный слой, скрытый в памяти
человечества и реконструируемый по древним источникам.
Цель нашей работы - описание архетипа «Америка» (разговорный синоним «Соединенные
Штаты Америки) в русской литературе ХIХ века, т.е. выделение как актуального, так и пассивного
его слоев. Обращение к архетипу «Америка» обусловлено, во-первых, актуальностью изучения
категории пространства и образов других стран в гуманитарной науке (например, за последние
десятилетия появились такие научные дисциплины, как имагология (образоведение), геопоэтика,
геофилософия и др), а во-вторых, особыми отношениями, которые исторически сложились между
двумя великими странами и их народами. Еще Алексис де Токвиль в 30-х годах ХIХ столетия
писал: «В настоящее время в мире существуют два великих народа, которые, несмотря на все свои различия,
движутся, как представляется, к единой цели. Это русские и англоамериканцы.
Оба этих народа появились на сцене неожиданно. Долгое время их никто не замечал, а затем они
сразу вышли на первое место среди народов, и мир почти одновременно узнал и об их существовании, и об
их силе.
Все остальные народы, по-видимому, уже достигли пределов своего количественного роста, им
остается лишь сохранять имеющееся; эти же постоянно растут. Развитие остальных народов уже
остановилось или требует бесчисленных усилий, они же легко и быстро идут вперед, к пока еще
неизвестной цели.
Американцы преодолевают природные препятствия, русские сражаются с людьми. Первые
противостоят пустыне и варварству, вторые — хорошо вооруженным развитым народам. Американцы
одерживают победы с помощью плуга земледельца, а русские — солдатским штыком.
В Америке для достижения целей полагаются на личный интерес и дают полный простор силе и
разуму человека.
Что касается России, то можно сказать, что там вся сила общества сосредоточена в руках одного
человека.
В Америке в основе деятельности лежит свобода, в России — рабство.
У них разные истоки и разные пути, но очень возможно, что Провидение втайне уготовило каждой из
них стать хозяйкой половины мира»2.
В приведенной цитате четко обозначены стереотипы, с которыми ассоциировались две
великие страны в сознании других народов. Если Россия для европейских народов – это
проявление силы солдатского штыка, противостоящей варварству и пустыне, власть,
сосредоточенная в руках одного человека, рабство; то Америка – преодоление природных
условий, труд землепашца, противостояние развитым народам и, конечно же, СВОБОДА и
ДЕМОКРАТИЯ (ключевые понятия истории Соединенных Штатов Америки). В связи с этим
особый интерес представляет вопрос о том, какие представления друг о друге имеют эти два
великих народа.
Америка как художественный топос в русской литературе появляется только в XIX в. В ее
изображении намечаются следующие тенденции.
Под влиянием американской романтической литературы (произведений Э. По, Ф. Купера, П.
Ирвинга, М.Твена, М. Рида, О. Генри и др.) образ Америки романтизируется, ключевые концепты
в ее изображении - свобода, роскошная природа, богатство, индейцы, война с колонистами.
Показательным в этом отношении представляется стихотворение Н.П. Огарева «Америка» (1842
г.)3:
Среди океана
Лежала страна,
И были спокойны
Ее племена.
Под небом лазурным
Там пальмы росли
На почве обильной
Прекрасной земли.
Беспечны и вольны
Там были отцы,
И жены, и дети,
И мужи-бойцы.
Пришли европейцы:
Земля им нужна –
И стали туземные
Гнать племена.
И всех истребили, Последний бежал,
В лесах проскитался,
Без вести пропал.
Нет даже преданий!
Прошло время то,
И как оно жило –
Не знает никто.
И знаем мы только:
Теперь его нет!
Зачем оно было?
Кто даст мне ответ?
Александр Адуев, герой «Обыкновенной истории» И.А. Гончарова, сочинил «одну повесть»,
в которой: «…американская природа, горы, и среди всего этого изгнанник, похитивший свою
возлюбленную. Целый мир забыл их; они любовались собой да природой, и когда пришла весть о
прощении и возможность возвратиться на родину, они отказались. Потом, лет через двадцать,
какой-то европеец приехал туда, пошел в сопровождении индейцев на охоту и нашел на одной
горе хижину и в ней скелет. – Европеец был соперник героя»4. А в рассказе А.П. Чехова
«Мальчики» главные герои «собирались бежать куда-то в Америку добывать золото», они
представляли, как «придется пройти пешком несколько тысяч верст, а по дороге сражаться с
тиграми и дикарями, потом добывать золото и слоновую кость, убивать врагов, поступать в
морские разбойники, пить джин и в конце концов жениться на красавицах и обрабатывать
плантации. Володя и Чечевицын говорили и в увлечении перебивали друг друга. Себя Чечевицын
называл при этом так: «Монтигомо Ястребиный Коготь», а Володю – «бледнолицый брат мой»5.
В то же время идеи свободы, равенства и счастливого общества, провозглашенные в
«Декларации независимости» (1776), Конституции США (1788), Билле о правах (1791) и
пропагандируемые в том числе американской литературой, не могли не привлечь внимание
прогрессивных людей века для решения острого вопроса выбора пути развития России. А
поскольку сходство между народами и судьбами двух великих стран было очевидным (обе страны
имели точки соприкосновения в вопросах религии, геополитики; остро стоял вопрос
крепостничества в России и рабства в США; сходны между собою идея избранности,
исключительности, особой миссии США и русская национальная идея), русская интеллигенция
обращается к американскому политическому и экономическому опыту. Однако идеи
американской демократии далеко не всегда оценивались положительно русской интеллигенцией.
В статье «Джон Теннер» А.С. Пушкин раскрывает теневые стороны американской
политики: «Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения,
сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее
жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все
возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству
(comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и
свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей
алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к
равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан,
дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина
Американских Штатов, недавно выставленная перед нами»6.
А.Н. Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву» поднимая тему рабства и
бедственного положения российского народа, не может обойти тему американского рабства. Он
подчеркивает, что в Америке только видимость благополучия: «…Везде видна строящая рука
делателя, везде кажется вид благосостояния и внешний знак устройства. Но кто же столь мощною
рукою нудит скупую, ленивую природу давать плоды свои в толиком обилии? Заклав индейцев
единовременно, злобствующие европейцы, проповедники миролюбия во имя бога истины,
учители кротости и человеколюбия, к корени яростного убийства завоевателей прививают
хладкровное убийство порабощения приобретением невольников куплею. Сии-то несчастные
жертвы знойных берегов Нигера и Сенагала, отринутые своих домов и семейств, преселенные в
неведомые им страны, под тяжким жезлом благоустройства вздирают обильные нивы Америки,
трудов их гнушающейся. И мы страну опустошения назовем блаженною для того, что поля ее не
поросли тернием и нивы их обилуют произращениями разновидными. Назовем блаженною
страною, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысячи не имеют надежного пропитания,
ни собственного от зноя и мраза укрова. О, дабы опустети паки обильным сим странам! Дабы
терние и волчец, простирая корень свой глубоко, истребил все драгие Америки произведения!»7.
В.Ф. Одоевский в сборнике статей «Русские ночи» создает антиутопический образ Америки.
Писатель предрекает быстрый конец искусственной жизни, «составленной из купеческих
оборотов», и общества, которое руководствуется только одной материальной пользой, отрекаясь
от духовности. Именно отсутствие духовных принципов и ценностей приводит к тому, что
общество оказывается расколото в споре, какая из выгод будет полезнее. Некогда процветающее
государство превращается в пустыню: «каналы засорялись»; «дороги не оканчивались»; «фабрики,
заводы упадали»; «библиотеки были распроданы»; «театры закрылись»; «воспитание оказалось
излишним»; «естественная поэтическая стихия издавна была умерщвлена корыстными расчетами
пользы»; «самая общая польза казалась мечтою; эгоизм был единственным, святым правилом
жизни»; земля «зарастала дикими травами, кустарником или заносилась морским песком»;
«жители удалились в леса, где ловля зверей представляла им возможность снискать себе
пропитание»; «разлученные семейства дичали»; наконец, погибают последние остатки колонии8.
Противоположная точка зрения находит свое выражение в трудах А.И. Герцена и Н.Г.
Чернышевского. Именно с Америкой, а не Западной Европой А.И. Герцен связывал будущее
России: «Дома у нас бездна дела, не оберешься. …Но теперь спрашивается – где у нас общее дело
с Европой? ...О выборе тут не может быть речи, на Западе нет другого дела… «да это у него
пройдет, это болезнь», ну, тогда и поговорим об этом, а до сих пор она не проходила. И в то же
время дело само собой набивается, стучится в ворота, дело творческое, живое и которое нисколько
не мешает нам рубить свою новую избу и продолжать нашу коренную великую работу
внутреннего пересоздания, почин которого начался с освобождения крестьян.
Имя Муравьева, Путятина и их сотоварищей внесено в историю, они вбили сваи для
длинного моста…через целый океан. Во время мрачных европейских похорон, где каждый чтонибудь оплакивал, они с одной стороны, американцы с другой – сколачивали колыбель!»9
Н.Г. Чернышевский видел в Америке идеал свободы и демократии, примеру которой должен
следовать весь мир. Неслучайно, что новая жизнь г-на Лопухова-Бьюмонта, героя романа «Что
делать?», начинается после его возвращения из Америки, а опытные швейные мастерские Веры
Павловны оказываются точными копиями американских фирм: «… я все это видел у нас в
Америке; для меня занимательны некоторые подробности; но само дело слишком знакомо мне.
Интерес новизны тут могут иметь для меня только личности, которым обязано своим успехом это
дело, новое у вас»10. В описании «Новой России» (глава «Четвертый сон Веры Павловны»)
угадывается природа и климат Северно-Американских Соединенных Штатов11: «Горы, одетые
садами; между гор узкие долины, широкие равнины. «Эти горы были прежде голые скалы, говорит старшая сестра. - Теперь они покрыты толстым слоем земли, и на них среди садов растут
рощи самых высоких деревьев: внизу во влажных ложбинах плантации кофейного дерева; выше
финиковые пальмы, смоковницы; виноградники перемешаны с плантациями сахарного тростника;
на нивах есть и пшеница, но больше рис». – «Что ж это за земля?» - «Поднимемся на минуту
повыше, ты увидишь ее границы». На далеком северо-востоке две реки, которые сливаются вместе
прямо на востоке от того места, с которого смотрит Вера Павловна; дальше к югу, все в том же
юго-восточном направлении, длинный и широкий залив; на юге далеко идет земля, расширяясь все
больше к югу между этим заливом и длинным узким заливом, составляющим ее западную
границу. Между западным узким заливом и морем, которое очень далеко на северо-западе, узкий
перешеек. «Но мы в центре пустыни?» - говорит изумленная Вера Павловна»12.
«Американская тема» находит свое продолжение в работах Ф.М. Достоевского и Л.Н.
Толстого. В романе Ф.М. Достоевского «Бесы» Америка - западня, в которую попали Шатов и
Кириллов. Соблазненные идеями свободы, равенства и братства, они отправились на
эмигрантском пароходе в Америку, где их нещадно эксплуатировали, а они преклонялись перед
всем американским: «когда с нас за копеечную вещь спрашивали по доллару, то мы платили не
только с удовольствием, но даже с увлечением. Мы всё хвалили: спиритизм, закон Линча,
револьверы, бродяг»13.
Герои полагали, что «русские перед американцами маленькие ребятишки и нужно родиться
в Америке или по крайней мере сжиться долгими годами с американцами, чтобы стать с ними в
уровень»14. Больные, обманутые, они «четыре месяца в избе на полу пролежали», размышляя
каждый о своем. Именно тогда к Шатову пришло осознание того, что все идеальные
представления русских о загранице – миф, что у России свой путь, далекий от американского.
Л.Н. Толстой признавал роль США в мировой цивилизации, возлагал на США особую роль
в создании и укреплении гуманитарных прав и свобод во всем мире, восхищался трудами
американских поэтов и проповедников аболиционистов, что нашло отражение в его
произведениях: «Он [Нехлюдов – О.Л.] приготовился к мысли о поездке в Сибирь, о жизни среди
сосланных и каторжных, и ему трудно было себе представить, как бы он устроил свою жизнь и
жизнь Масловой, если бы ее оправдали. Он вспоминал слова американского писателя Торо,
который, в то время как в Америке было рабство, говорил, что единственное место,
приличествующее честному гражданину в том государстве, в котором узаконивается и
покровительствуется рабство, есть тюрьма. Точно так же думал Нехлюдов, особенно после
поездки в Петербург и всего, что он узнал там»15.
Но в то же время Толстой отмечал у американцев нарастающий дефицит духовности,
подавляемой прагматизмом: «Американцы достигли наивысшей ступени материального
благосостояния и упали на низшую ступень нравственности»16.
Таким образом, Америка в русской литературе XIX в. предстает, с одной стороны,
фантастической страной, страной приключений, а с другой, страной, находящейся на высшей
ступени экономического и политического развития, достойной быть образцом экономического и
политического (но не нравственного) развития для других стран. В целом же образ Америки в
русской литературе XIX в. довольно расплывчатый и противоречивый и только с конца XIX в.,
когда контакты между народами стали более тесными, Америка на страницах русской литературы
начинает обретать реальные черты. Представления об Америке широких народных масс в этот
период отражены в рассказе В.Г. Короленко «Без языка». Русскому народу, задавленному
нищетой и бесправием, Америка видится свободной страной, землей обетованной, в его
представлении Америка та же Россия, «только лучше»: «Такие же люди, только добрее. Такие же
мужики, в таких же свитках, только мужики похожи на старых лозищан, еще не забывших о своих
старых правах, а свитки тоньше и чище, только дети здоровее и все обучены в школе, только
земли больше, и земля родит не по-вашему, только лошади крепче и сытее, только плуги берут
шире и глубже, только коровы дают по ведру на удой...
И такие же села, только побольше, да улицы шире и чище, да избы просторнее и светлее, и
крыты не соломою, а тесом... а может быть, и соломой, - только новой и свежей... И должно быть,
около каждого дома - садик, а на краю села у выезда - корчма с приветливым американским
жидом, где по вечерам гудит бас, тонко подпевает скрипка и слышен в весенние теплые вечера
топот и песни до ранней зари, - как было когда-то в старые годы в Лозищах. А по середине села
школа, а недалеко от школы - церковка, может быть, даже униатская.
…Все такое же, только лучше...»17
Однако настоящая Америка предстала героям рассказа в другом обличии: «проклятая
сторона», «огромная могила», «бойня», «паутина», «вавилонское столпотворение», «огромный
человеческий океан», «Содом и Гоморра», «чужбина», «пекло», люди «странные», «чужие», «не
думают о своем ближнем», «забыли бога» и т.п. А свобода, за которой приехали сюда лозищане,
показалась им «медной женщиной».
Тем не менее, финал рассказа довольно благополучен: удачно разрешен конфликт Матвея с
властями, а сам он стал фермером, создал семью, главное же – обрел свободу, о которой мечтал на
далекой родине, но заплатил за свое американское счастье тоской по старой родине. Так в русскую
литературу входит мотив ностальгии, который с этого времени всегда будет сопровождать образ
Америки.
На данный момент архетип «Америка» в русской литературе остается малоизученным. Его
исследование представляется перспективным, так как динамичная природа архетипа предполагает
изменение в его содержании. Кроме того, изучение «чужой» страны позволит сквозь призму
чужой культуры лучше понять и осознать свои национальные ценности относительно ценностей
другой нации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Большакова А.Ю. Архетип – концепт – культура // Вопросы философии. - № 7. – 2010. – С. 48.
2. Токвиль Алексис де. Демократия в Америке: Пер. с франц./ Предисл.. Гарольда Дж. Ласки. - М.:
Прогресс, 1992. – С. 296.
3. Огарев Н.П. Избранное. – М.: Художественная литература, 1977. (446с.) - С. 74.
4. Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. - СПб.: Наука, 1997 – Т. 1. – С. 269.
5. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. –М.: Наука, 2007. – Т. 6. - С. 425.
6. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 17 т. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1937-1949. - Т. 12. –
С. 104.
7. Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. – Л.: Художественная литература, 1981. - С.112-113.
8. Одоевский В.Ф. Ночь пятая. Город без имени // Сочинения: В 2 т. – Т. 1. Русские ночи: Статьи. – М.:
Художественная литература, 1981. – С. 96-114.
9. Герцен А.И. Америка и Сибирь // Собрание сочинений: В 30 т. – Т. 13. – М., 1958. - С. 402.
10. Чернышевский Н.Г. Что делать? – Рига: Художественная литература, 1952. - С. 356.
11. Подробнее см. Эткинд А. Толкование путешествий: Россия и Америка в травелогах и интертекстах - М.:
Новое лит. обозрение, 2001.
12.Чернышевский Н.Г. Что делать? – Рига: Художественная литература, 1952. – С. 318.
13. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. - Л.: Наука. 1972-1990. - Т.10. - С. 87.
14. Там же.
15. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. – М.-Л., 1928-1958. - Т. 32. – С. 304.
16. Маковицкий Д.П. У Толстого, 1904-1910. Яснополянские записки. Литературное наследство. – М.:
Наука. – Т. 90. – Кн. 2.
17. Короленко В.Г. Собрание сочинений: В 10 т. – М., 1953-1955. - Т. 4. – С. 49-50.