áðàç Àìåðèêè Î â ðóññêîé ÿçûêîâîé êàðòèíå ìèðà О. И. Лыткина

КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ФИЛОЛОГИЯ И ИНФОРМАТИКА
О. И. Лыткина
Îáðàç Àìåðèêè
â ðóññêîé ÿçûêîâîé êàðòèíå ìèðà
Аннотация: В статье рассматриваются проблемы изучения русской языковой картины мира. На материале проведенного ассоциативного эксперимента автор показывает составляющие концепта Америки в русской языковой
картине мира.
Ключевые слова: языковая картина мира, русская языковая картина мира, концепт Америки.
Языковая картина мира — совокупность представлений о
Лыткина Оксана Ивановна,
мире народа/нации, отраженных в языке. В языковой картине
кандидат филологических наук, доцент кафедмира в той или иной мере находят отражение национальная,
ры русского языка и литературы Российского госунаучная, художественная и др. картины мира.
дарственного социального университета.
Цель нашей статьи — проследить эволюцию образа АмеСфера научных интересов: вопросы стилистирики в русской языковой картине мира.
ки, изучение концепта, определение постоянных
Материалами для нашего исследования послужили лингзначений, составляющих ядро концепта «Америка», и переменных, входящих его периферию.
вистические словари и художественные произведения об
e-mail: lytkinao@list.ru
Америке. Выбор материала обусловлен следующим факторами. Лингвистические словари, во-первых, описывают языковую картину мира, а во-вторых, являются одним из факторов, формирующих языковую картину мира. Художественная картина мира, с одной стороны, отражает индивидуальную картину мира того или иного писателя/поэта, а с другой — в не может не отражать коллективные представления о мире. Следует также
отметить, что художественная картина мира в силу авторитета того или иного автора во многом способствует формированию языковой картины мира у носителя языка. Все эти обстоятельства позволяют считать
художественные произведения одним из факторов формирования языковой картины мира и одним из источников ее изучения.
Наше обращение к Америке обусловлено неослабевающим многовековым интересом к этой стране со
стороны русского человека. Впервые об Америке в России заговорили в 18 веке. Любопытно отметить, что
в «Словаре Академии Российской 1789—1794» нет словарных статей с корнем «америк». В этот период
представления об Америке таковы: Америка — «четвертая часть» <вселенной>, «новый свет», недавно обретенный; ее населяют американы/американцы, которыми называют и местных аборигенов, и европейских колонистов; в Америке произрастают американский крыжовник, американская «листвяница», американская сосна, американская слива, земляный орех, американский сабур и др. и обитают американская кура, американский паук, американский сип, американский зоропут [12] и др.
В 19 веке образ Америки в русской языковой картине мира усложняется.
С одной стороны, как результат всеобщего увлечения американской литературой (произведениями
Э. По, Ф. Купера, П. Ирвинга, М. Твена, М. Рида, О. Генри и др.) в сознании многих закрепился романтизированный образ Америки, основные составляющие которого — роскошная природа, свобода, индейцы, золото.
В этом отношении показателен образ Америки в «одной повести», сочиненной Александром Адуевым
(И. А. Гончаров «Обыкновенная история»): «...американская природа, горы, и среди всего этого изгнан-
215
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№ 4, 2009
ник, похитивший свою возлюбленную. Целый мир забыл их; они любовались собой да природой, и когда
пришла весть о прощении и возможность возвратиться на родину, они отказались. Потом, лет через двадцать, какой-то европеец приехал туда, пошел в сопровождении индейцев на охоту и нашел на одной горе
хижину и в ней скелет. — Европеец был соперник героя» [1:269].
А в рассказе А. П. Чехова «Мальчики» главные герои «собирались бежать куда-то в Америку добывать
золото; у них для дороги было уже всё готово: пистолет, два ножа, сухари, увеличительное стекло для
добывания огня, компас и четыре рубля денег», они представляли, как «придется пройти пешком несколько тысяч верст, а по дороге сражаться с тиграми и дикарями, потом добывать золото и слоновую
кость, убивать врагов, поступать в морские разбойники, пить джин и в конце концов жениться на красавицах и обрабатывать плантации. Володя и Чечевицын говорили и в увлечении перебивали друг друга.
Себя Чечевицын называл при этом так: «Монтигомо Ястребиный Коготь», а Володю — «бледнолицый
брат мой» [15:425].
С другой стороны, идеи свободы и равенства, выраженные Б. Франклином и Т. Джефферсоном в «Декларации независимости» не могли не привлечь внимание прогрессивных людей века. Перед Россией остро стоял вопрос выбора пути дальнейшего развития. А поскольку сходство между народами и судьбами
двух великих стран было очевидным (обе страны имели точки соприкосновения в вопросах религии, геополитики; остро стоял вопрос крепостничества в России и рабства в США; сходны между собою идея избранности, особой миссии США и национальная идея русских), русская интеллигенция обращается к американскому политическому и экономическому опыту. Однако и здесь мнения разделились.
В статье «Джон Теннер» А. С. Пушкин дает отрицательную оценку американской демократии, раскрывая ее теневые стороны: «Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее
душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны
управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами» [10:104].
Н. П. Огарев в цикле статей «Русские вопросы» [9] и Н. Г. Чернышевский в романе «Что делать?» обращаются к американскому политическому и экономическому опыту применительно к развитию своей
страны.
Н. Г. Чернышевский видел в Америке образец свободы и демократии, примеру которой должен следовать весь мир. Неслучайно, в 16 главе «Четвертый сон Веры Павловны» романа «Что делать?» в описании
«Новой России», угадывается природа и климат США [16]: «Горы, одетые садами; между гор узкие долины,
широкие равнины. «Эти горы были прежде голые скалы, — говорит старшая сестра. — Теперь они покрыты
толстым слоем земли, и на них среди садов растут рощи самых высоких деревьев: внизу во влажных ложбинах плантации кофейного дерева; выше финиковые пальмы, смоковницы; виноградники перемешаны с
плантациями сахарного тростника; на нивах есть и пшеница, но больше рис». — «Что ж это за земля?» —
«Поднимемся на минуту повыше, ты увидишь ее границы». На далеком северо-востоке две реки, которые
сливаются вместе прямо на востоке от того места, с которого смотрит Вера Павловна; дальше к югу, все в
том же юго-восточном направлении, длинный и широкий залив; на юге далеко идет земля, расширяясь все
больше к югу между этим заливом и длинным узким заливом, составляющим ее западную границу. Между
западным узким заливом и морем, которое очень далеко на северо-западе, узкий перешеек. «Но мы в центре пустыни?» — говорит изумленная Вера Павловна» [14:286].
«Американская тема» находит продолжение в работах Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого. В романе
Ф. М. Достоевского «Бесы» Америка — западня, в которую попали Шатов и Кириллов. Соблазненные идеями свободы, равенства и братства, они отправились на эмигрантском пароходе в Америку, где их нещадно
эксплуатировали, а они преклонялись перед всем американским: «когда с нас за копеечную вещь спрашивали по доллару, то мы платили не только с удовольствием, но даже с увлечением. Мы всё хвалили: спиритизм, закон Линча, револьверы, бродяг» [3:87].
Герои полагали, что «русские перед американцами маленькие ребятишки и нужно родиться в Америке
или по крайней мере сжиться долгими годами с американцами, чтобы стать с ними в уровень» [3:87]. Больные, обманутые, они «четыре месяца в избе на полу пролежали», размышляя каждый о своем. Именно тогда
к Шатову пришло осознание того, что все идеальные представления русских о загранице — миф, что у России свой путь, далекий от американского.
216
КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ФИЛОЛОГИЯ И ИНФОРМАТИКА
Л. Н. Толстой признавал роль США в мировой цивилизации, возлагал на США особую роль в создании
и укреплении гуманитарных прав и свобод во всем мире, восхищался трудами американских поэтов и проповедников аболиционистов, что нашло отражение в его произведениях: «Он приготовился к мысли о поездке в Сибирь, о жизни среди сосланных и каторжных, и ему трудно было себе представить, как бы он
устроил свою жизнь и жизнь Масловой, если бы ее оправдали. Он вспоминал слова американского писателя Торо, который, в то время как в Америке было рабство, говорил, что единственное место, приличествующее честному гражданину в том государстве, в котором узаконивается и покровительствуется
рабство, есть тюрьма. Точно так же думал Нехлюдов, особенно после поездки в Петербург и всего, что он
узнал там» [13:304].
Но в то же время Толстой отмечал у американцев нарастающий дефицит духовности, подавляемой прагматизмом: «Американцы достигли наивысшей ступени материального благосостояния и упали на низшую
ступень нравственности» [7].
Таким образом, Америка в русской картине мира в 19 веке предстает, с одной стороны, фантастической
страной, страной приключений, а с другой, страной, находящейся на высшей ступени экономического и политического развития, достойной быть образцом экономического и политического (но не нравственного)
развития для других стран.
С конца 19 века в России вызывает интерес уже не только американская литература и культура, привлекает внимание сам американский народ, его особый образ жизни, техника, политическое и экономическое устройство государства. Представления об Америке широких народных масс в этот период отражены в рассказе В. Г. Короленко «Без языка». Русскому народу, задавленному нищетой и бесправием, Америка видится свободной страной, землей обетованной, в его представлении Америка та же Россия, «только
лучше»: «Такие же люди, только добрее. Такие же мужики, в таких же свитках, только мужики похожи на
старых лозищан, еще не забывших о своих старых правах, а свитки тоньше и чище, только дети здоровее и
все обучены в школе, только земли больше, и земля родит не по-вашему, только лошади крепче и сытее,
только плуги берут шире и глубже, только коровы дают по ведру на удой...
И такие же села, только побольше, да улицы шире и чище, да избы просторнее и светлее, и крыты не соломою, а тесом... а может быть, и соломой, — только новой и свежей... И должно быть, около каждого
дома — садик, а на краю села у выезда — корчма с приветливым американским жидом, где по вечерам гудит бас, тонко подпевает скрипка и слышен в весенние теплые вечера топот и песни до ранней зари, — как
было когда-то в старые годы в Лозищах. А по середине села школа, а недалеко от школы — церковка, может
быть, даже униатская.
А в селе такие же девушки и молодицы, как вот эта Анна, только одеты чище и лица у них не такие запуганные, как у Анны, и глаза смеются, а не плачут.
Все такое же, только лучше...» [6:49—50].
Однако настоящая Америка предстала героям рассказа в другом обличии: «проклятая сторона», «огромная могила», «бойня», «паутина», «вавилонское столпотворение», «огромный человеческий океан»,
«Содом и Гоморра», «чужбина», «пекло», люди «странные», «чужие», «не думают о своем ближнем», «забыли бога» и т. п. А свобода, за которой приехали сюда лозищане, показалась им «медной женщиной».
Тем не менее, финал рассказа довольно благополучен: удачно разрешен конфликт Матвея с властями,
а сам он стал фермером, создал семью, главное же — обрел свободу, о которой мечтал на далекой родине,
но заплатил за свое американское счастье тоской по старой родине. Так в русскую литературу входит мотив
ностальгии, который всегда будет сопровождать образ Америки.
Следует отметить, что Короленко показал Америку действительно свободной страной, значимыми здесь
являются слова Нилова, обращенные к Матвею: «Не знаю, поймете ли вы меня, но... за то одно, что мы здесь
встретились с вами... и с другими, как равные... как братья, а не как враги... За это одно я буду вечно благодарен этой стране...» [6:140].
Произведения таких авторов, как М. Горького, С. А. Есенина, В. В. Маяковского, И. Ильфа и Е. Петрова,
способствовали формированию образа Америки у многих поколений читателей и на долгие годы определили характер отношения к ней советских писателей.
М. Горький посетил Нью-Йорк в 1906 году, итогом его поездки стали очерки «В Америке» («Город Желтого Дьявола» «Царство скуки», «Мов»). Нью-Йорк в изображении М. Горького — «огромная челюсть, с неровными, черными зубами», «желудок из камня и железа», «пещера», «дыра», «город Желтого Дьявола»,
«который проглотил несколько миллионов людей и растирает, переваривает их». Власть города — власть
Золота, лозунг которого «Отдай свои деньги!» Этот город — «заговор против человека». Люди находятся
«в плену этого города», они «ничтожны и порабощены», это «Mob» («толпа», «страшное животное»), их
одолевают «преступные желания», в их сознании рождаются «идеи разрушения», их жизнь «безумие»,
«ложь», «разврат» [2:289—318].
217
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№ 4, 2009
Впечатления С. А. Есенина от поездки в Америку в 1923 г. нашли отражение в очерке «Железный Миргород». Есенин поражен «железной и гранитной мощью», («Это поэма без слов»), возможностям человека. Америка, по мысли поэта, «высоко взметнула знамя индустриальной культуры», и «...если взглянуть на ту беспощадную мощь железобетона, на повисший между двумя городами Бруклинский мост, высота которого над землей равняется высоте 20-этажных домов, все же никому не будет жаль, что дикий
Гайавайта уже не охотится за оленем. И не жаль, что рука строителей этой культуры была иногда жестокой» [4:117].
Однако Есенин отмечает примитивность внутренней культуры американцев, владычество доллара и
«Business». Называя Америку Миргородом, автор подчеркивает ее духовную и социальную отсталость:
«Сила железобетона, громада зданий стеснили мозг американца и сузили его зрение. Нравы американцев
напоминают незабвенный гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича» [4:120].
Нельзя не заметить, что подобная оценка носила заказной политический характер.
Образ Америки в цикле очерков В.В. Маяковского «Америка» (1925—1926) политизирован, несмотря
на восхищение «всемогуществом американской техники», поэт изображает Америку страной эксплуатации, религия которой — доллар и выгода: «Нет! В отношении американца к доллару есть поэзия. Он знает,
что доллар — единственная сила в его стодесятимиллионной стране (в других тоже), и я убежден, что, кроме известных всем свойств денег, американец эстетически любуется зелененьким цветом доллара, отождествляя его с весной, и бычком в овале, кажущимся ему его портретом крепыша, символом его довольства.
А дядя Линкольн на долларе и возможность для каждого демократа пробиться в такие же люди делает доллар лучшей и благороднейшей страницей, которую может прочесть юношество. При встрече американец
не скажет вам безразличное:
— Доброе утро.
Он сочувственно крикнет:
— Мек Моней? (Делаешь деньги?) — и пройдет дальше.
Американец не скажет расплывчато:
— Вы сегодня плохо (хорошо) выглядите.
Американец определит точно:
— Вы смотритесь сегодня на два цента.
Или:
— Вы выглядите на миллион долларов.
О вас не скажут мечтательно, чтобы слушатель терялся в догадках, — поэт, художник, философ.
Американец определит точно:
— Этот человек стоит 1230000 долларов» [8:345].
А свободу Маяковский определяет так: «Замахнулась кулаком с факелом американская баба-свобода,
прикрывшая задом тюрьму Острова Слез» [8:373] Неутешителен вывод, к которому приходит поэт: «Ждать
в Америке немедленных революционных выступлений — наивность» [8:351].
Совсем другой портрет страны рисуют И. Ильф и Е. Петров в романе «Одноэтажная Америка». Они развенчивают привычные стереотипы об Америке как о стране небоскребов, миллионеров, гангстеров, негров,
бензиновых колонок и т.п. и открывают мир сельской Америки:
«Очень многим людям Америка представляется страной небоскребов, где день и ночь слышится лязг
надземных и подземных поездов, адский рев автомобилей и сплошной отчаянный крик биржевых маклеров, которые мечутся среди небоскребов, размахивая ежесекундно падающими акциями. Это представление твердое, давнее и привычное.
Конечно, все есть — и небоскребы, и надземные дороги, и падающие акции. Но это принадлежность
Нью-Йорка и Чикаго. Впрочем, даже там биржевики не мечутся по тротуарам, сбивая с ног американских
граждан, а топчутся незаметно для населения в своих биржах, производя в этих монументальных зданиях
всякие некрасивые махинации.
В Нью-Йорке небоскребов очень много. В Чикаго — чуть поменьше. В других же больших городах их
совсем мало — по два, по три на город. Высятся они там как-то одиноко, на манер водопроводной башни
или пожарной каланчи. В маленьких городах небоскребов нет.
Америка по преимуществу страна одноэтажная и двухэтажная» [5:95—96].
Авторов поражает американский сервис, могущество техники, свобода и равенство в обращении,
демократизм отношений между людьми. Им симпатичны американцы, подкупает их честность, деловитость.
Однако роман «Одноэтажная Америка» не лишен и политических комментариев: описываются расовые
проблемы, проблемы безработицы и социальной несправедливости. Авторы делают вывод, что коммунизм
не американское дело [5:105].
218
КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ФИЛОЛОГИЯ И ИНФОРМАТИКА
Представления об Америке в 50-х годах 20 века (периода холодной войны) отражены пьесе В. И. Славкина «Взрослая дочь молодого человека»:
«Что мы представляли себе? Мы представляли, что сидят там все в ресторанах, в клетчатых пиджаках,
дымят сигарами, ноги на стол, ну и, конечно, джаз рубает, девочки ножками дрыгают... И вот некоторые годами жили этой ложной моделью. А жизнь на Западе была не совсем такой, а потом и совсем не такой. У
них были свои сложности, свои проблемы... А некоторые все мечтали обо всех этих вещах, которые давно
ушли в прошлое...» [11:142].
Для того чтобы определить современные представления об Америке в русской языковой картине мира,
мы сопоставили результаты проведенного нами ассоциативного эксперимента и материал «Русского ассоциативного словаря: В 2 т.» (М., 2002). Таким образом мы установили, что на современном этапе образ
Америки складывается из следующих представлений: война, Голливуд, город, доллар, заграница, континент, президент, свобода, страна, США, фильм, человек.
В научной литературе неоднократно отмечалось, что описание «чужого», «чужих» идет через сопоставление со «своим», «своими»: В нашем случае Америка (США) и американцы описываются через сопоставление с Россией и русскими, поскольку человек, оказавшийся в чужой стране, среди чужого народа, отмечает в первую очередь то, что не свойственно для его страны и его народа. Таким образом, в чужой жизни
и культуре «рикошетом» отражается жизнь и культура родной страны.
Исследование восприятия Америки носителями русского языка представляется перспективным,
поскольку позволит в условиях отсутствия цензуры изучить особенности русской языковой картины мира сквозь призму чужой культуры и осознать свои национальные ценности относительно ценностей другой нации.
Список литературы:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. — СПб.: Наука, 1997 — Т. 1.
Горький М. Собрание сочинений: В 8 т. — Т. 2. — М., 1987—1989.
Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. — Л.: Наука. 1972—1990. — Т. 10.
Есенин С. Железный Миргород // Очерки советских писателей об Америке. — Л.: Лениздат, 1983.
Ильф и Петров Одноэтажная Америка. — М.: Текст, 2004. — С. 95—96.
Короленко В. Г. Собрание сочинений: В 10 т. — М., 1953—1955. — Т. 4.
Маковицкий Д. П. У Толстого, 1904—1910. Яснополянские записки. Литературное наследство. — М.: Наука. — Т. 90. — Кн. 2.
Маяковский В. В. Собрание сочинений: В 12 т. — Т. 6. — М.: Правда, 1978.
Огарев Н. П. Избранные социально-политические и философские произведения: В 2 т. — М., 1952—1956.
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 17 т. — М.: Изд-во Академии наук СССР, 1937—1949. — Т. 12.
Славкин В.И. Взрослая дочь молодого человека — М.: Сов. Писатель, 1990.
Словарь русского языка XVIII века» — Л., 1984. — Вып. 1.
Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. — М.-Л., 1928—1958. — Т. 32.
Чернышевский Н. Г. Что делать? — Л.: Наука, 1975.
Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. — М.: Наука, 2007. — Т. 6.
Эткинд А. Толкование путешествий: Россия и Америка в травелогах и интертекстах — М.: Новое лит. обозрение, 2001.
219