Тезисы доклада В.И - Юридический факультет МГУ

В.И. Селиверстов,
доктор юридических наук, профессор юридического факультета МГУ имени
М.В Ломоносова, заслуженный деятель науки РФ
Тезисы доклада
«Уголовно-исполнительная политика: современное состояние и
направления развития»
1.
Современная
уголовно-исполнительная
политика
довольно
противоречива, как противоречиво социально-экономическое, политическое
и общественное развитие нашей страны. Можно выделить положительные
черты уголовно-исполнительной политики.
Во-первых, это то, что цели, направления и основные средства
реализации политики закреплены в официальном документе: 14 октября 2010
года распоряжением Правительства РФ была утверждена Концепция
развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020
года (далее – Концепция).
Во-вторых,
наблюдается
известный
динамизм
уголовно-
исполнительной политики. Политические решения в сфере исполнения
наказания,
включая
уголовно-исполнительное
законодательство,
принимаются, изменяются, дополняются и отменяются довольно интенсивно,
нельзя сказать, что уголовно-исполнительная политика находится в застое.
В-третьих,
ориентация
(хотя
несколько
формальная)
уголовно-
исполнительной политики на международные стандарты и соблюдение прав
человека при исполнении уголовных наказаний. Об этом свидетельствуют
положение упомянутой Концепции и другие политико-правовые документы.
Вместе с тем есть и негативные черты уголовно-исполнительной
политики на современном этапе развития нашего государства и общества.
Во-первых, это усилившийся в последние годы ведомственный
характер уголовно-исполнительной политики, проявляющийся в том, что
нередко политические решения и законодательство «подстраиваются» под
2
интересы ведомств, отвечающих за правовую регламентацию и организацию
исполнения уголовных наказаний. В этом не было бы ничего плохого, если
бы интересы ведомств совпадали с интересами государства и общества. Мы
же этого совпадения не наблюдаем. Примеров таких несовпадений можно
привести много как в уже принятых, так и готовящихся, политических
решениях и законодательных новеллах. Причем данное явление характерно и
для уголовной политики, и других сфер государственной деятельности.
Объясняется это произошедшими изменениями в составе субъектов,
определяющих уголовно-исполнительную политику нашего государства.
Ранее функционировала классическая схема: это Президент Российской
Федерации
и
Федеральное
Собрание
Российской
Федерации.
Затем
появилась «неоклассическая» схема, помимо указанных выше субъектов, она
включает еще и Правительство Российской Федерации, примером чему
является утверждение Правительством Российской Федерации Концепции
развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020
года.
После реформы в 2004 году системы органов государственного
управления в Российской Федерации появилась «модернистская» схема,
включающаяся в себя еще и Министерство юстиции Российской Федерации.
Согласно нормативным документам данное министерство стало именоваться
«федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции
по выработке и реализации государственной политики и нормативноправовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний».
Функция «выработки государственной политики»
предполагает лишь
подготовку политических решений в области уголовно-исполнительной
политики, а их оценка и окончательное принятие должно оставаться за
Президентом Российской Федерации, Федеральным Собранием Российской
Федерации и Правительством Российской Федерации (в части определения
материальных затрат на уголовно-исполнительную систему). Однако в
последние
пять
лет
ведомственная
составляющая
в
определении
3
политических решений в области исполнения наказания стала фактически
доминировать. Политические, в том числе законодательные решения,
разработанные Минюстом России, принимаются «на веру», без должной
оценки
в
Администрации
Президента
Российской
Федерации
и
в
Федеральном Собрании Российской Федерации. Ученые уже не помнят
имевших место ранее бескомпромиссных парламентских слушаний по
законопроектам, касающимся вопросов исполнения наказаний. Вместо этогоголосование партийного большинства, а в итоге- многочисленные «ляпы» и
противоречия
в
нормах
законов.
Иногда
ученых
приглашают
в
Государственную Думу РФ для придания лишь видимости научного
обсуждения, как это было при обсуждении проекта федерального закона,
впоследствии получившего №420 от 07 декабря 2011 года.
подходе
к
формированию
уголовно-исполнительной
При таком
политики
не
учитываются не только достижения научной мысли, но и положения
международных
стандартов,
интересы
судебной
системы,
правоохранительных структур и т.д.
Во-вторых, не основанная на реальном положении дел амбициозность
( нередко, авантюризм) политических решений. В первую очередь речь идет
об открытии 428 тюрем в России в период с 2011 до 2020 годов. В настоящее
время эта идея выражается в проведении экспериментальной проверки
тюремного содержания в ряде субъектов Российской Федерации. Для этого в
Красноярском
крае,
Владимирской
и
Оренбургской
областях
перестраиваются под тюрьмы нового образца три исправительные колонии и
одна тюрьма, всего общим количеством мест около 3300. Кстати, Концепция
развития
уголовно-исполнительной
системы
Российской
Федерации
предусматривает экспериментальную проверку тюремного содержания
осужденных, именно на проведении эксперимента по данному вопросу
настаивали участники круглого стола, который походил в МГУ им.
М.В.Ломоносова в апреле 2011 года. Эксперимент помог бы оценить как
затраты по строительству, оснащению и функционированию тюрем, включая
4
расходы на персонал, так и эффективность тюремных условий отбывания
наказания.
Однако необходимая программа проведения эксперимента,
которая должна включать в себя цели и задачи эксперимента, его этапы,
критерии и показатели его эффективности,
материально-техническое и
научное обеспечение и многое другое, не разработана. То, что вероятно есть
в чьих- то столах не является таким документом. Эта программа должна
пройти общественную и научную экспертизу, если эксперимент связан с
отходом от действующих норм, то необходимо решение на его проведение
Законодательного
Собрания
Российской
Федерации
или
Президента
Российской Федерации.
Еще большим потенциалом фантастичности обладают политические
заявления и проекты Минюста России. В качестве примера следует привести
прозвучавшее в официальной газете Российской Федерации, а именно в
«Российской газете» (8 сентября 2010 года), и в других средствах массовой
информации заявление руководителя данного министерства о передаче всех
мусорных свалок в России в ведение ФСИН России с одновременным
строительством при мусорных свалках тюрем
и мусоросжигательных
заводов. Неизвестно, что остановило принятие окончательного решения о
строительстве «мусорных тюрем» в России. Но, как и иные решения
подобного типа, оно осталось бы на бумаге.
В-третьих, отсутствие гласности в принятии политических решений,
особенно на стадии подготовки законопроектов. Примеров ограниченного
доступа к предполагаемым политическим решениям в виде важнейших
законопроектов
можно
привести
достаточно,
ограничимся
лишь
подготовленным Минюстом России законопроектом о направлении всех лиц,
осужденных к лишению свободы после с 1 января 2013 года в тюрьмы и
колонии-поселения нового типа, а
также
законопроектом о введении
службы пробации.
В- четвертых, это ослабление влияния науки на принятие политических
решений
в уголовно-исполнительной сфере. Можно утверждать, что
5
ведущие научные школы состоят в своеобразной научной оппозиции по
вопросам
развития
уголовно-исполнительной
системы,
уголовно-
исполнительного законодательства и права. О том, что аналогичное
положение сложилось и в сфере формирования уголовной политики,
говорили ведущие ученые в области уголовного права на УП Российском
конгрессе уголовного права, прошедшем в мае 2012 года в МГУ им
М.В.Ломоносова.
Изложенное позволяет предложить усиление экспертных начал на
стадии формирования политики на уровне Минюста России. В ряду таких же
мер следует предложить усиление профессионального ядра данного
юридического министерства, особенно его руководящего звена.
2. Основные направления развития уголовно-исполнительной политики
обусловливаются
некомпетентных
как
необходимостью
политических
решений,
устранения
так
и
допущенных
продолжением
зарекомендовавших себя стратегических направлений развития уголовноисполнительной политики, законодательства и права. При этом следует
учитывать то, что после трех лет реформы уголовно-исполнительная система
находится в депрессивном состоянии. Новому руководству предстоит
предпринять
сверхъестественные
деятельности.
Уволено свыше 25 тысяч профессионалов, прежде всего
руководящего
звена,
а
усилия
оставшиеся
по
восстановлению
сотрудники
ее
дезориентированы
недостижимыми целями. Не уменьшается уровень коррупции, что не
удивительно, учитывая требования под угрозой увольнения построить на
территории исправительных учреждений тюрьмы без выделения на это
необходимых материальных средств.
С 1 января 2013 года персоналу уголовно-исполнительной системы
будет существенно повышено денежное содержание. На этом фоне
6
необходимо постараться вернуть уволенных профессионалов, не замеченных
в коррупционных и иных негативных схемах, на службу.
Применительно к строительству тюрем в России можно сделать
небольшую паузу и апробировать тюремный вид содержания осужденных на
период до 2020 года с последующим принятием государственной программы
развития уголовно-исполнительной системы (с тюрьмой или без тюрьмы,
покажет эксперимент).
Следует определиться со сроком введения такого вида наказания как
принудительные работы. Уже ясно, что 1 января 2013 года - нереальная дата
введения данного наказания в действие. 1 января 2014 года тоже вызывает
сомнения, нужна экспертная оценка новой даты с учетом прогноза
осуждения к новому виду наказания и тщательного анализа современного
состояния по строительству исправительных центров. В любом случае, в
период
отсрочки
потребуется
существенная
корректировка
норм,
регламентирующих назначение и исполнение принудительных работ, так как
они страдают системными недостатками и противоречиями.
В условиях продолжающихся споров о судьбе тюрьмы необходимо не
пропустить
реальную
опасность,
грозящую
существующей
системе
исполнения наказания. Это - десоциализация личности осужденных. Как
показали
результаты
специальной
переписи
осужденных
и
лиц,
содержащихся под стражей (ноябрь 2009 года), осужденные все в меньшей
степени имеют перспективы после освобождения закрепиться в социуме. Мы
можем построить тюрьмы и даже отвечающие всем международным и
европейским стандартом, однако это не удержит бывших осужденных от
совершения новых преступлений: согласно переписи 52,9% осужденных не
учились и не работали до осуждения; 77,1% не состояли в браке, а у
половины тех лиц, которые состояли в браке, брак во время отбывания
наказания был расторгнут; 68,8% получали от родственников денежных
переводов; 56,5% не имели краткосрочных, а 66,1% не имели длительных
свиданий.
7
. В числе первоочередных решений
должны быть меры по
совершенствованию условно-досрочного освобождения из исправительных
учреждений.
Согласно
выборочным
эмпирическим
исследованиям,
проведенным учеными Томского госуниверситета, в течение трех лет после
освобождения (данные приведены на основе деятельности колоний общего и
строгого режимов Томской и Кемеровской областейi) постпенитенциарный
рецидив среди условно-досрочно освобожденных из колонии общего режима
составил 68 %, а по отбытию срока наказания в виде лишения свободы этот
рецидив равен 47 %, из колонии строгого режима соответственно – 39% и
21%. Поэтому необходимо пересмотреть основания и сроки возникновения у
осужденного законного интереса в условно-досрочном освобождении, а
также процедуру его реализации.
В качестве одного из критериев условно-досрочного освобождения
установить восстановление и поддержание осужденными постоянных
социально-полезных связей с семьей, родственниками и другим позитивноориентированным окружением. С целью снижения постпенитенциарного
рецидива и совершенствования ресоциализации лиц, освобожденных из мест
лишения свободы, использовать зарубежный и отечественный опыт оценки
риска повторных преступлений. В рамках этого направления следует также
оценить систему введенных и исправительных учреждениях «социальных
лифтов», а именно наличие единых ведомственных и выработанных
судебной практикой критериев правопослушного поведения осужденного,
являющегося основанием для его условно-досрочного освобождения.
В
числе
перспективных
направлений
политики – принятие решений о
уголовно-исполнительной
разработке и введении в действие
общероссийской системы учета постпенициарного рецидива, создания
службы пробации и многое другое.
См.: Городнянская В.В. Постпенитенциарный рецидив: Автореф. дис. .. канд. юрид. наук. Томск,
2011. С. 8—9.
i