Валентина Муранова

В.В.Муранова
Председатель Уральского банковского союза
Уважаемые коллеги, глядя в зал, действительно понимаешь, что сейчас
наступил, если можно так выразиться, региональный период нашего съезда.
Но проблемы, на которых я хочу остановиться, безусловно, касаются и
региональных, и крупных банков. Только в крупных банках это выражается в
более крупных масштабах.
Уже сегодня мы в регионах слышим упрёки относительно низкой
кредитной активности банков, высокой стоимости заёмных средств и
чрезмерной требовательности по качеству и объёмам залога. Синдром
плохих долгов ещё не скоро покинет головы банкиров, которые осознают
высокую социальную ответственность за возврат предприятиями и
физическими лицами кредитов, так как не в малой степени для их выдачи
привлечены вклады населения. И эта ситуация, ещё раз подчёркиваю, не
только наша – она касается и крупных федеральных банков.
Можно бесконечно долго дискутировать на тему плохих кредитов и о
том, что с ними делать. Но уже сегодня понятно, что государство не спешит
принять участие в разрешении этой проблемы. Поэтому особенно важно не
допустить роста объёма плохих активов, а такая угроза вполне вероятна. И
государство в состоянии приостановить этот процесс, в первую очередь, в
рамках объявленной им реформы правоохранительных и судебных систем,
навести порядок там, где очевидно ненадлежащее исполнение возложенных
на них функций.
В последние месяцы формируется негативная судебная практика в
процедурах наложения взыскания на находящееся в залоге у банков
имущество предприятий-залогодателей в случаях, если предприятие имеет
какое-либо отношение к выпуску продукции для оборонной отрасли. Речь
идёт не о государственных унитарных предприятиях, получающих госзаказы
от Минобороны, а о предприятиях в виде самостоятельных и
самодостаточных юридических лиц, владеющих заложенным имуществом на
правах частной собственности. И происходит это самовольно, зачастую
после получения кредита и заключения договоров залога, включающих такое
имущество в состав мобилизационных мощностей. Перечень подобного
оборудования, недвижимости в соответствии с законом должен быть
утверждён уполномоченным органом. А им может по закону выступать
федеральный орган исполнительной власти или орган исполнительной
власти субъекта Федерации, устанавливающий им мобилизационные
задания.
Однако суды не учитывают отсутствия в материалах дела
доказательств утверждения перечня имущества мобилизационного
назначения уполномоченным органам, наличие мобилизационного задания в
момент рассмотрения дела и необходимость использования в связи с этим
имущества залогодержателя. Более того, суды не принимают во внимание,
что другой госорган – Госрегистрация – зарегистрировал залог, тем самым
подтвердив, что данное имущество не является имуществом с ограниченным
оборотом или изъятым из оборота. Я говорю это не голословно, уже в двух
инстанциях несколькими банками подобные суды проиграны. Органом,
уполномоченным отслеживать состав мобрезерва, является Федеральное
агентство по госрезервам.
И логично при рассмотрении судами истребовать доказательства
именно этого органа на право отнесения имущества к мобрезервам. Никакой
доказательной базы судами не испрашивается, а выносится простое решение:
отказать банкам в наложении взыскания на имущество, фактически
являющееся имуществом обыкновенного общего назначения. Потом
выносится решение об удовлетворении иска, на исполнение которого в
общей, конкурсной, массе могут уйти годы при нашем лояльном по
отношению к должнику законодательству по банкротству. Если подобная
практика найдёт широкое применение, а мы знаем, как быстро судебная
практика распространяется по регионам, это серьёзно усугубит проблему
погашения плохих долгов – особенно в регионах, где в структуре экономики
велика доля предприятий, работающих на военно-промышленный комплекс.
Было бы целесообразно рассмотреть возможность законодательно
ввести
процедуру
госрегистрации
имущественных
объектов
мобилизационного назначения и определить чёткий статус конкретных
мобилизационных мощностей либо как изъятое из оборота имущество, либо
имущество с ограниченным или не ограниченным оборотом. Хотя, после
выступления Павла Алексеевича, возникают сомнения – вообще возможно ли
такой закон у нас принять. Кроме того, по нашему мнению, необходимо
разработать и закрепить процедуру информационного взаимодействия между
кредитными организациями и уполномоченными органами с целью
получения банками перечня имущества мобназначения, конкретного
залогодателя, либо справки об отсутствии такового имущества в описи
предметов залога на стадии заключения договоров залога. Обеспечение
режима секретности в таком случае можно добиться посредством создания в
кредитных организациях специальных подразделений и использования
специально выделенных защищённых каналов связи.
Самого серьёзного внимания со стороны государства заслуживает
служба судебных приставов. Взыскания долгов в пользу банков по
вступившим в силу судебным решением могут тянуться годами. Кризис ещё
более усугубил ситуацию взыскания долгов в пользу банков. Сегодня
судебные приставы, в первую очередь, заняты реализацией имущества
предприятий для удовлетворения решений судов по выплате заработной
платы трудящимся для снятия социального напряжения в обществе. Оно и
понятно – заторопишься, когда за своевременностью выплаты заработной
платы установлен жёсткий прокурорский надзор. Банки подождут. По
Свердловской области в 2009 году в судах удовлетворены иски банков к
заемщикам по взысканию долгов на сумму 11 млрд руб., из них вступили в
силу решения на сумму 9,7 млрд руб. а взыскано только 0,8 млрд руб.
Судебных приставов можно понять: нагрузка в кризис выросла многократно.
В Свердловской области на семьсот приставов – полтора миллиона дел и
общая сумма – порядка семи миллиардов рублей. Беспокоит другое – в их
системе существует служба дознавателей, обязанностью которых является
возбуждение уголовных дел в отношении злостных неплательщиков. Вот
здесь уж точно не поторопились.
За первый квартал текущего года из огромного количества старых
неудовлетворённых исков (а некоторые имеют дату ещё 1999 год) только в
отношении десяти злостных уголовных неплательщиков возбуждены
уголовные дела. По пяти сразу начались платежи. Эффективность высокая –
50%. Когда должник осознаёт неотвратимость наказания, его платёжная
дисциплина становится выше. А если обеспечить гласность по
возбуждённым делам, то уверена – у судебных приставов поубавится работы.
Нам нужен конструктивный диалог с судебной системой. И не в целях
оказания давления на судей, а с целью понять логику, – почему наш самый
гуманный в мире суд чаще проявляет гуманизм в отношении должника, а не
кредитора? И объяснить, что конечным кредитором в основном является
население страны, отдавшее свои сбережения на подъём экономики и рост
налоговых поступлений для содержания госорганов, призванных защитить
их и их имущество.
Не могу не остановиться ещё на одной проблеме, речь идёт о
собственниках банков. В последнее время усиленно насаждается мнение, что
все беды в банковской системе, в банках – от их собственников. И что
необходим особый надзор за их операциями, и не только по кредитованию.
Мне кажется, это очень вредные разговоры. Их можно вести по конкретным
собственникам, когда вина их доказана. А разговоры «вообще» наносят
серьёзный вред репутации акционеров банков, которые в условиях кризиса
оказались собственниками низкорентабельного бизнеса из-за создания
банками резервов по плохим активам и принявших на себя риски других
отраслей народного хозяйства. Как я уже подчеркнула, для 80% из них
банковский бизнес не является профильным. За полтора года кризиса ни от
кого ни разу – ни от законодателей, ни от исполнительной власти мы не
слышали о вкладе собственников банков в стабилизацию ситуации в
банковском секторе. Так скажите, как же выжили региональные банки, не
попавшие в нежные объятия Внешэкономбанка по субординированным
кредитам и не имеющие доступа к дешёвым денежным средствам?
Именно ответственные собственники проводили дополнительные
эмиссии в уставный капитал, заводили личные денежные средства, чтобы не
допустить проблем с обслуживанием вкладов населения и по возможности
обеспечить кредитование жизнеобеспечивающих отраслей в регионах. Их
действия, наряду с мерами господдержки, позволили достаточно быстро
восстановить доверие населения и обеспечить высокий прирост вкладов. В
целом по всем региональным банкам Свердловской области за 2009 год
прирост уставного капитала составил 43%. С этой трибуны мне хочется
поблагодарить всех собственников частных коммерческих банков и выразить
уверенность, что банковский бизнес в России сохранит инвестиционную
привлекательность и мы не потеряем своих собственников. В тех жёстких
условиях, которые сегодня предлагаются на банковском рынке, это
позволило бы всё-таки не покинуть бизнес и увеличивать капиталы банков.
Спасибо.