Борис Васильев ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ. Первое государство

1
Публикуются на сайте с разрешения правообладателя.
«Люби Россию в непогоду» (2006) Публицистика (М., Вагриус, 2006)
Борис Васильев
ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ.
Первое государство восточных славян выросло на становом хребте
Великого водного пути из Варяг в Греки. По этому пути с севера на юг шли
меха и кожи, мед и воск, пенька и янтарь, а с юга на север – оружие и броня,
византийские ткани и предметы роскоши, вина и фрукты. Конечно, это
далеко не полный перечень товаров, перевозимых по этому водному тракту,
но наша Летопись не сообщает о товарах иных. Однако они безусловно
существовали, так как реальная
стоимость товаров южных и товаров
северных далеко не равна друг другу. В раннем средневековье при ручном
изготовлении оружия и брони, тканей и ювелирных изделий цены были
таковы, что за добрый меч можно было сторговать небольшую деревеньку со
всеми ее жителями. Оружие и броня передавались по наследству от отца к
сыну и от сына к внуку: именно подобное наследство и породило в конечном
итоге военную касту, которая на Руси именовалась дворянством. Производное
от «дворня», которое не следует переводить, как набор слуг и прихлебателей,
а под которой надо понимать личную охрану князя или боярина.
Значит, был еще какой-то товар, который с лихвой покрывал стоимость
цереградской брони и все опасности торгового мероприятия. Был, и наша
Летопись пророю проговаривается, а порою и дополняется иными (чаще
всего – византийскими) источниками.
Этим дорогостоящим и весьма ценным товаром были рабы. Византия
была центром мировой торговли рабами, поставляя их даже в дальние
арабские страны.
Торговля была чудовищно выгодной. В особенности, судя по
средневековым запискам, ценились сильные молодые мужчины и красивые,
совсем юные девушки. А поскольку взять их в плен для профессионалов того
времени труда особого не составляло, то за ними и гонялись по всем
окраинам киевского государства
В этом особенно преуспели русы. Потомки разгромленного гуннами
германского союза россомонов, когда-то населявших нижние течения Дона и
Донца. Союз распался, племена разбежались, и одно из них поселилось
южнее озера Ильмень, взимая дань с торговых караванов, идущих по пути из
Варяг в Греки. Их столица именовалась Старой Русой, и еще в начале ХХ
столетия это имя писалось через одно «С».
2
А их племенным вождем – кононгом – был некий Олег («Хельги» –
святой, имя древне-германское). Именно ему Рюрик и доверил своего
единственного сына Игоря, опасаясь за его жизнь в Новгороде. Олег завоевал
Киев, и первыми его словами были:
- Киев будет матерью городов русских!
«Матерью», значит, столицей. Олег отвоевал Киев для своего племени,
которые и властвовали над славянскими племенами вплоть до княжения сына
князя Игоря, т.е. внука Рюрика, получившего уже славянское имя Владимир.
А торговля рабами продолжалась. Окрестные народы были уже
порядком обескровлены, и киевские князья, не задумываясь, начали
продавать в рабство славян. Свидетельством этого является полное молчание
наших летописей об именах славянских князей. Сохранилось лишь одно имя
– имя древлянского князя Мала, да и то потому лишь, что летописи надо было
на кого-то взвалить ответственность за убийство князя Игоря.
Крепостное право было естественным переходом от торговли рабами к
использованию рабов в собственном хозяйстве. И здесь следует отметить, что
Зап. Европа и мы получили христианство не только разного толка, но и
различной правовой основы. Если католический Запад взял Римскую церковь
с ее приоритетом права личности (Римское право), то Русь получила
Православие из Византии, которая в раннем средневековье являлась самым
деспотическим государством Европы. Ее правовой основой было безусловное
верховенство государственных интересов.
Отсюда вытекает и разное отношение к крепостному праву, которое
существовало во всех средневековых государствах Европы. Если Европа уже
в 14-м веке под воздействием церкви запретило продажу крепостных без
земли – то есть, на «вывод», как рабов – то русские помещики продавали
своих девок и мужиков семьями и в розницу без всякой земли. То есть, как
рабов, без личного хозяйства и хоть какой-то, пусть малой, независимости. И
это продолжалось вплоть до отмены Крепостного права в 1861-м году.
Рабство – даже в смягченном виде крепостной зависимости –
накладывает отпечаток как на рабов, так и на рабовладельцев. Рабовладельцы
приобретают чувство безнаказанности и презрение к праву личности, рабы –
холопскую зависимость от хозяев, как бы они при этом не назывались. А на
Руси это рабство длилось тысячу лет, то есть, согласно демографии – более
тридцати поколений, если считать три поколения на век. Тридцать поколений
наших сегодняшних сограждан дышат в затылки нам, их потомкам.
Особенно, если учесть, что свободной личностью русский человек ощущал
себя всего-навсего… пятьдесят семь лет. До прихода к власти большевиков,
разгромивших крестьянство – то есть, потомков крепостных, и загнавших
этих крестьян в трудовые поселения (колхозы), покидать которые им было
строго-настрого запрещено. При этом их на долгое время – на тридцать лет! –
лишили даже паспортов.
3
Из колхозов бежали всеми возможными способами. Призванные в
армию после службы в большинстве своем вербовались на стройки, уходили
на заводы и фабрики, а деревня теряла не только рабочие руки, но и
завтрашних отцов семейств. Что, в свою очередь, заставляло девушек тоже
любыми средствами бежать в города, на стройки, в Сибирь, за Урал – да хоть
к черту на рога! - лишь бы уйти из беспрерывно пустующих деревень.
Советская власть обрекла крестьянство – свою основу и своего кормильца –
на пассивную и бесконечную борьбу за личную свободу.
И молодежь либо спивалась в колхозах, либо попадала в условия
чуждой им городской культуры. А церковь, являвшаяся столпом крестьянской
нравственности, была разгромлена, а деды с бабками остались в деревне, и
мы в результате закабаления крестьянства получили
Огромную, исчисляемую многими миллионами массу людей, стоявших
одной ногой в деревне с ее генной памятью о барине, а второй – шаткой и
неуверенной – в городе с разгромленной большевиками интеллигенцией, где
правил бал городской мещанин со своими вкусами, запросами и своим
пониманием, как надо жить, чтобы ВЫЖИТЬ,
И Россия перестала жить. Она начала ВЫЖИВАТЬ.
Добавьте сюда миллионы сосланных, сидевших в концлагерях и
тюрьмах, где их охраняли такие же, как они, вчерашние беглецы из некогда
процветающих
деревень.
Это
была
ЗОНА,
полукриминальная,
полузадушенная и воспринимающая свободу только, как волю «что хочу, то
и ворочу». И вскоре эта ЗОНА со своими законами и своим языком
расползлась по всей России ядовитой сыпью. И уже высшие государственные
чиновники обещают «мочить» террористов» в непотребных местах, уже
матерщина считается допустимой в литературе, уже генералы в чине «Его
высокопревосходительства» матом кроют с экранов телевидения.
А ведь язык страны и есть ее единственная визитная карточка.
Что это и откуда? А это – прорвавшееся изнутри тысячелетнее
холопство, и не подозревающее о личном достоинстве человека. Личном,
подчеркиваю. Самым страшным ругательством моего отца, прошедшего
Первую Мировую, гражданскую и Великую Отечественную было слово
«шляпа». Да, он был поручиком царской армии, и никогда, ни при каких
обстоятельствах не забывал о чести офицера.
Это холопство ввело в оборот странное словосочетание: «Лица
кавказской национальности». Это ведь равносильно тому, что нас вскоре
назовут не русскими, а «лицами европейской национальности». «Лицами
славянской национальности» нас уже называют шустрые журналисты, о
культурном уровне которых не хочется говорить.
Это холопство заставляет нас слушать ложь генералов, которая
заполонила все телеэкраны при трагедии с подводной лодкой. А ложь о
таинственных успехах в несчастной Чечне превышает – нет, не нормы, вранье
4
измерения не имеет! – а простой здравый смысл. Поднимите подшивки газет
за год и подсчитайте, сколько тысяч чеченских террористов угробили наши
разнозвездные начальники: получите цифру всего населения Чечни, включая
детей, стариков и женщин. Что, наемники?.. Бросьте, холопство. Потребность
поскорее доложить бурмистру об успехах.
Это холопство официально (ОФИЦИАЛЬНО!) называет культурой
искусство, хотя культура – это прежде всего мораль и право, а искусство,
религия и спорт есть всего лишь приложения к этому понятию. Но как раз
массовое, то бишь, сугубо развлекательное исполнительское искусство,
олицетворяемое особой неопределенного пола, прилюдно заглатывающей
микрофон, ныне стала символом русской культуры, которая когда-то покоряла
Европу да и весь мир. Толстой и Тургенев, Шаляпин и Собинов, Репин и
Марк Шагал, Чайковский и Мусоргский. Россия забыла имена своих великих
сынов.
Почему это произошло? Да потому, что был насильственно прерван
процесс объединения двух культур России в единую национальную культуру.
И на это пустое место пришел вчерашний холоп со своим пониманием, что
такое хорошо, и что такое плохо. Имя ему – советский обыватель,
восторжествовавший во всех сферах нашей жизни.