Что это вообще такое – &quot

Что это вообще такое – "наследие Шарона"?
Надав Хаэцни, "Маарив", 13.01.2006
Партия Кадима, при активной поддержке СМИ,начала новую рекламную
кампанию, цель которой – скомпенсировать отсутствие Ариэля Шарона. Для этого
было изобретено т. н. "наследие Шарона", которое должно заменить личность
самого председателя Кадимы в коллективном сознании ее потенциальных
избирателей. В результате совместного творчества политиков и журналистов
появился образ Ариэля Шарона с нимбом "отца нации" – эдакий незапятнанный
лидер, о возвращении которого к власти мечтают и стар и млад.
В новом детище Шарона – партии Кадима – пошли еще дольше. Если на прошлой
неделе там говорили о том, что Шароново наследие принесет партии
дополнительные мандаты, но на этой неделе всерьез обсуждалась идея поставить
госпитализированного, не приходящего в сознание человека, во главу
предвыборного списка! Вполне в духе взаимоотношений фракции ШАС и
престарелого раввина Кадури, ничего не скажешь!
Но нерукотворный памятник "наследию" Шарона, в спешном порядке
воздвигаемый прессой и политиками, увековечит наследие другого человека –
Шимона Переса.
Происходящее в последние недели не может не вызвать в памяти ноябрь 1995-го,
когда началось создание "наследия Рабина". Тогда, как и теперь, готовили
приворотное зелье, в расчете на конкретный электоральный результат. Тогда, как и
теперь, земного политика подняли на заоблачные высоты, чтобы добиться вполне
приземленных и греховных целей.
Но посмертный культ Рабина еще можно как-то оправдать. Хотя бы
необходимостью запечатлеть в наших душах перенесенную травму, чтобы в
будущем политические разногласия не решались методом пролития крови.
Однако сейчас такого оправдания нет и в помине. Предвыборные трудности
партии Кадима не являются достаточным основанием для непомерной
драматизации врачебной истории о лечении пожилого человека от перенесенного
кровоизлияния в мозг. Боль утраты, переживания родных и друзей понятны, но всетаки не тянут на событие национального масштаба.
Нимб святого, пририсованный к изображению Шарона, возмущает еще больше,
когда начинаешь более внимательно изучать составляющие этого самого
"наследия". Никто не спорит с тем, что за свою жизнь Шарон сделал много
полезного для государства. Он был талантливым полководцем и внес огромный
вклад в поселенческое движение, хотя и успел разрушить часть созданного. Но все
это – не "наследие". То же, что действительно можно считать наследием Ариэля
Шарона – весьма проблематично. Речь идет, конечно, о разновидности
государственных деятелей, к которой он принадлежал. На этом стоит остановиться
подробнее.
Первое, что отличало Шарона-политика – это систематическое, возведенное
в норму, нарушение обязательств. Шарон войдет в историю Израиля, как
политик, грубейшим образом поправший свои обещания и программу партии, с
которой он был избран в кнессет. Он напоминает герцога Чезаре Борджио,
1
ставшего сотни лет назад прототипом известного романа Никколо Макиавелли.
Нормы правления Шарона уже оказали влияние на преступный мир и на
повсеместную практику нарушения договоров в нашей стране. Дурной пример
высшего политического руководства оказался заразительным.
Вторая составляющая подлинного Шаронова наследия – подозрения в
нечистоплотности и попытках скрыть от общественности неблаговидные
факты и поступки. Напомню, что накануне госпитализации полиция
официально уведомила прокуратуру в том, что имеются основания для подозрения
главы правительства в получении миллионной взятки. Несмотря на личную
трагедию, эти основания никуда не делись за прошедшие 10 дней. И преступление,
совершенное Омри Шароном ради прихода к власти его отца, тоже не поблекло за
время госпитализации.
На протяжении нескольких лет Ариэля Шарона подозревают в серьезнейших
уголовных преступлениях, но он упорно отказывался от разъяснений. Точно такой
же туманностью он окружил предвыборную платформу созданной им партии
Кадима.
Третья составляющая "наследия" – скрытность. Шарон стремился победить на
выборах, сохраняя в тайне от избирателей свое мировоззрение. И все это для того,
чтобы, оказавшись у власти, делать все, что ему вздумается.
Четвертая составляющая наследия Шарона, являющаяся естественным
следствием скрытности – вероломство, злоупотребление доверием. Он
растоптал доверие избирателей Ликуда, нарушив программу партии, и предал
членов Ликуда, когда согласился на проведение внутрипартийного референдума,
но отказался выполнить не устраивавшую его волю большинства. Нельзя не
вспомнить и предательство Шароном своих верных друзей-поселенцев – тех, кто
долгие годы прокладывал для него дорогу на вершину власти, и кого он так быстро
забыл.
Пятая и последняя составляющая этого "богатейшего наследия" –
бесчувственность, свойственная хищным животным. Противники Шарона из
числа левых говорят, что он "не останавливается на красный свет". Выселенцы из
Гуш-Катифа и Северной Самарии, испытавшие Шароново наследие на практике,
используют гораздо более сильные выражения.
Хотелось бы, чтобы хитрые лисы Кадимы обнародовали свои истинные намерения
до выборов. И тогда, хочется в это верить, большинство израильтян очнется от
апоплексического удара, раскроет глаза и трезво взглянет на окружающую
действительность.
http://www.cursorinfo.co.il/pressa/2006/01/13/nadav_l/
2