СТАТУЯ ТАНЦУЕТ САРАБАНДУ

СТАТУЯ ТАНЦУЕТ САРАБАНДУ.
Опера-балет "Пигмалион" в Большом театре и музее "Останкино".
Майя Крылова.
РЕКОНСТРУКЦИИ старинных спектаклей (относительно вольные там, где
невозможно точное восстановление; строгие, если сохранились нужные
документы эпохи) - широко распространенное в мире явление. В России такое
случается редко: больно трудоемкое и дорогое удовольствие. Но мы - страна
энтузиастов. Благодаря им многое и происходит в нашей обессиленной
безденежьем культуре. Захочется, к примеру, энтузиасту танца разобраться в
истоках своей профессии - и готов он вкладывать собственные средства, учить
три иностранных языка и заражать своим горением окружающих.
Артистка балета Большого театра Наталия Кайдановская заинтересовалась
старинными европейскими танцами еще во время учебы в ГИТИСе. Ведь интересно
проследить, как выкристаллизовывался придворно-бальный танец из народных
плясок и как затем, постепенно, из королевских развлечений образовывался
профессиональный балетный театр. Она рылась в архивах и библиотеках,
изучала французские, итальянские и немецкие хореографические трактаты
XVI-XVIII веков, вглядывалась в рисунки, запечатлевшие па из вольт,
контрдансов и бранлей. И, следуя за хронологией, интерпретируя сведения из
книг Туано Арбо, Карозо, Негри, поставила сначала "Танцы эпохи
Возрождения", потом - "Балеты Монтеверди", а нынче ("перескочив через
Люлли", как сама говорит) - оперу-балет "Пигмалион". Сочинение Жана-Филиппа
Рамо (1748) никогда не ставилось на русской сцене. (К слову сказать, и в
Европе его оперы идут редко: спотыкаются о сложности адекватного
воспроизведения.).
Не все получилось у Кайдановской, как задумано. Пришлось обойтись без
пышных головных уборов с перьями, мужских панье (специальных коротких
юбочек на каркасе) и уплощенных спереди и сзади укороченных платьев с
фижмами у женщин. (Не удалось сделать костюмы, которые должны были
копировать не бытовую, но сценическую одежду первой половины XVIII века.)
Пришлось довольствоваться подбором из неходовых спектаклей Большого театра,
который любезно позволил Кайдановской взять что-то из "Пиковой дамы" и
"Бала-маскарада", что-то из "Казановы", моцартовской оперы "Так поступают
все" и старого оформления "Прекрасной мельничихи". Из-за финансовых проблем
не получились придуманные постановщиком сценические эффекты, приближенные к
чудесам театральной машинерии двухсотвековой давности - полет Амура и
превращение Статуи. На прогоне спектакля в ГАБТе мешали плохая акустика
Белого фойе (хотя его интерьер оказался вполне подходящим) и скользкий
небалетный пол, вынуждавший танцовщиков осторожничать. Лучше выглядела
премьера "Пигмалиона" в музее-дворце "Останкино" - там была достигнута
определенная иллюзия сценической "сопричастности старине". Не модное
обильное цитирование прошлого равнодушным настоящим, а проба погружения в
стиль. Как если бы вы держали в руках современный оттиск гравюры,
выполненный со старинной доски. Или смотрели на восстановленный из руин
старинный особняк, вторящий оригиналу, но построенный с помощью новейшей
строительной технологии.
.. Спектакль имеет второе название: не только "Пигмалион", но и
"Сюрпризы Амура". Именно этот шалун с луком и стрелами в руках, вняв
страданиям Пигмалиона и игнорируя жалобы его брошенной возлюбленной Цефизы,
оживляет статую. Балета в спектакле примерно в полтора раза больше, чем
пения, - в соответствии с заветами предков, любящих смешанные
представления, в которых мифологический сюжет служил поводом для
вокально-танцевальной сюиты, с мало активным зачастую действием, но с
картинными галантными персонажами, "инструментальным" пением с речитативами
и обилием модных танцев, похожих на те, что исполнялись знатью "в быту".
Точно по словам Луи де Каюзака, автора статьи о танце в "Энциклопедии"
Дидро и Даламбера и либреттиста многих сочинений Рамо: "Балет представляет
собой дивертисмент из пения и танца, подводящий к действию, тогда как в
опере действие приводит к дивертисменту".
Оркестр старинной музыки "Орфарион", играющий в "старофранцузском строе
- почти на тон ниже" и, поелику возможно, стремящийся к аутентичности.
Схваченная постановщиком холодноватая и нарочитая претенциозность
фронтальных мизансцен, в которых вычленяются ныне все приметы XVIII века и торжественная серьезность классицизма, и витиеватая сентиментальность
рококо. Пигмалион (Марат Галиахметов), сражающийся одновременно: с
особенностями произношения, - единственный, чья дикция позволяла понять,
что поют по-французски; с труднейшим вокализом - здравицей в честь Амура; с
неровностями голоса. Ровное и красивое камерное сопрано Статуи (Яна
Иванилова), танцующей к тому же медленную сарабанду. Кокетливость Амура,
улетавшего в контртеноровые запредельности (Рустам Яваев). Коротенькое соло
покинутой Цефизы (Яна Кирьянова). Артисты взрослого и детского хора
Большого театра, воспевающие сына Венеры в сцене его Триумфа. Напыщенные
тексты, когда-то вызывавшие неподдельные слезы умиления слушателей - "Пусть
боги накажут безумный пыл твоего варварского сердца", "Царствуй, Амур!
Бросай свои стрелы в наши души." И все это - в окружении порхающих Граций,
Игр и Удовольствий из свиты Амура, не говоря уже о плясках пейзан,
пришедших полюбоваться чудом превращения холодного мрамора в живую
прелестницу. Гавот и ария, чакона и паспье, ригодон и менуэт - станцованные
пока более размашисто и менее чисто, чем положено по канонам всех - от
XVIII до конца XX - веков. Все эти ассамбле, балансе и заноски - хорошая
тренировка для артистов балета Большого театра, нередко недотягивающих
именно по части мелкой техники. Лучше всех танцевал Батыр Аннадурдыев, с
удовольствием исполнявший роль одного из Удовольствий из свиты Амура.
Шероховатости постановки (в частности, непродуманный финал, когда все
участники просто застывают на сцене вместе с окончанием последней ноты),
видимо, будут ликвидированы к осени, когда Наталья Кайдановская надеется
все-таки заполучить спонсорские деньги для новых костюмов, а также сыграть
"Пигмалиона" с Эриком Салим-Меруэтом (Курмангалиевым). Спектакль на сцене
крепостного театра Шереметевых, там, где блистали Параша Жемчугова и
Татьяна Гранатова, был если и не совсем аутентичен, то вполне "в духе"
разыгрывавшихся некогда зрелищ.