На войне детей не бывает о Стрелковой Н.И.

1
На войне детей не бывает. Те, что попали в войну, должны были расстаться с
детством. Давайте вслушаемся в воспоминания детей войны.
Дети войны –
Дети войны –
И веет холодом,
И дыбом волосы –
Дети войны –
На челках детских –
И пахнет голодом…
Седые полосы!
Не могу не рассказать о своей маме - Стрелковой Нине Ивановне, которая
пережила режим оккупации. Родилась она в 1937 году, в посёлке Ольховатка
Воронежской области. Это недалеко от железнодорожной станции Россошь.
Помимо её в семье было ещё трое детей. Когда началась война, отца бабушки
забрали на фронт, и её мама осталась одна с 4-мя детьми. Прокормить детей было
очень трудно. Сердобольные старушки-соседки всячески поддерживали — заходили
часто и почти каждый раз приносили с собой гостинец - то мелкой отваренной
картошечки, то горсть фасоли, то семечек, то кружку молока. Приносили гостинцы
и всегда просили детей спеть песню, прочитать стихи. А старший брат Петя очень
часто по их просьбе писал письма на фронт.
В 1942 году в село пришли немцы и их союзники - венгры, румыны,
итальянцы. Пришли зимой и бабушка запомнила, как они зашли в дом и приказали
топить печь. Всех детей велели загнать на лежанку. Немцы никак не могли
согреться, были очень раздражительны и всё подбрасывали в печь дрова. От жары
дети стали плакать, мама моей бабушки пыталась объяснить немцам, что там, на
печи детям жарко и пусть позволят им спуститься вниз. Но немцы ей пригрозили, и
она в слезах убежала к соседке. А когда вернулась, все дети уже сидели на кровати и
немцы угощали их галетами. Видимо, отогревшись, они подобрели. В ту зиму
немцы вырубили весь сад. Однажды в доме случился переполох, - у одного из
немцев пропали часы. Он обвинил в краже старшего брата бабушки. Мальчик
испугался, спрятался за спину своей мамы и уверял всех, что он не причём, что он и
в глаза не видел этих часов. Немец не верил и, схватив автомат, стал угрожать
расстрелом... Бабушка вся в слезах, умоляла не стрелять, доказывала, что её сын
ничего не брал, обещала найти часы. И она при немце стала перетряхивать постель,
на которой тот спал, - подняла перину и увидела эти злосчастные часы они повисли
на нижней перегородке железной кровати. Немцу стало не по себе, он что-то
говорил, оправдывался, протягивал брату шоколад, но тот заплакал и пулей
выскочил из дома. Дом стоял при дороге, и бабушка помнит, как немцы гнали
советских военнопленных. Все жители села выходили на дорогу и бросали в толпу
хлеб, картофель - кто что мог. Среди пленных было много раненных. У всех грязные
истощённые лица, оборванная одежда, у многих развалившаяся обувь. Они шли, а
сами смотрели на руки, бросавшие им еду. Некоторые, чтобы схватить эту еду
2
выскакивали на шаг из колонны, и тогда раздавались автоматные очереди, и они
замертво падали на землю. Вся обочина дороги была в трупах. Выбившихся из сил
раненых, также добивали. Жители села плакали во весь голос. Вместе со всеми
плакала и моя бабушка. Лица несчастных до сих пор стоят перед её глазами. А
ночью жители села хоронили советских солдат.
Меня поразил рассказ мамы о судьбе семьи, которая жила рядом с ними по
соседству. Глава семьи ушёл на фронт в первые дни войны. Его жена осталась одна
с двумя детьми – мальчиками, которые были примерно маминого возраста.
Женщина с раннего утра уходила на работу в колхоз, возвращалась поздно. И,
конечно, как и любая другая мать, думала о том, чем накормить своих детей.
Однажды на прорывке свёклы, она ухитрилась спрятать на груди семь махоньких,
едва округлившихся свеколок. При проверке их обнаружили. Был суд, ей дали семь
лет тюремного срока. Мальчиков определили в детский дом. Так больше никто и не
слышал о судьбе этой семьи. Отец мальчиков с войны не вернулся, не вернулась с
тюрьмы и мать, не известна судьба двух мальчиков – Коли и Пети. Так в лихую
годину сгинула вся семья – ненасытная война поглотила её в своей пучине.
Больше всего дети страдали от голода. С ранней весны дети бегали по
пригоркам, собирая первую траву, спешили на речку и пруд, чтобы поймать рыбу.
Однажды летом, старший брат мамы – Пётр с небольшим мешком ушёл лес, чтобы
собрать диких яблок, ведь сад немцы весь вырубили. Ушёл ранним утром – к вечеру
мальчик не вернулся. Семья не сомкнула глаз всю ночь, столько слёз пролили, но
ранним утром Петя вернулся – заплаканный, уставший, но довольный – за плечами
был мешок с яблоками. Оказывается, он, собирая яблоки, устал, присел отдохнуть и
не заметил, как уснул. Ночью проснулся – темно, стал плутать по лесу – пришлось
дожидаться рассвета.
Памятен моей маме ещё один момент. Немцев тогда в деревне уже не было.
Однажды поздним вечером к ним на ночлег попросилась женщина. Все легли спать
на печке, а гостью положили на кровать. Среди ночи мама моей бабушки была
разбужена женщиной. Та указывала на угол, в котором висела икона и шептала:
"Смотри, молодица, у тебя обновляется икона". Все проснулись, и в темноте
смотрели на это чудо обновления. Как будто мелкие всполохи молний сверкали на
иконе, и в доме от этого обновления становилось всё светлее. За одну ночь старая
тёмная икона стала светлой, блестящей, новенькой. И только в одном нижнем
уголке остался прежний тёмный цвет. Весть об этом быстро разнеслась по всей
округе. Люди приходили со всех сторон и просили впустить их в дом посмотреть на
чудо- икону, помолиться, попросить за своих близких, которые были на фронте.
Желающих было так много, что они завалили угол печки. И, конечно, приходившие
люди, угощали детей... Но явилась милиция и забрала эту икону и бабушку. Её
обвинили в мошенничестве, и только когда разыскали ту женщину, которая явилась
свидетельницей этого чудесного обновления, отпустили маму моей бабушки домой.
3
А икона была заброшена на чердак милиции. А при этом доме была конюшня, и там
ночью дежурили конюхи. И стали они рассказывать о том, что по ночам на чердаке
кто-то плачет. Потом по стенам конюшни выступили подтёки красноватого оттенка.
Всем стало жутко, конюхи отказывались ночью работать. И тогда пригласили
одного священника, и он забрал с собой эту икону. Её дальнейшая судьба никому не
известна.
Моя мама, Стрелкова Нина Ивановна, умерла 20 ноября 2013 года, но я помню
её тревогу о судьбе собственных внуков. Она часто говорила о том, что нельзя
допустить новую войну. Потому что на земле самый лучший народ – дети. И
взрослые должны уберечь его, сохранить для них планету мирной. Чтобы девочки
спали в своих кроватках, а не лежали на пыльных дорогах убитыми с
незаплетенными косичками. Нельзя, чтобы детство называлось войной, как нельзя
быть черному солнцу над детской головкой.