Григорьевская Н.В., Тамбов. ПОВСЕДНЕВНЫЙ БЫТ И
advertisement
Н.В. Григорьевская Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Тамбов, Россия ПОВСЕДНЕВНЫЙ БЫТ И СУБЪЕКТИВНОЕ ВРЕМЯ В РОМАНЕ Д. ГОЛСУОРСИ «СОБСТВЕННИК» Литературное наследие Джона Голсуорси(1867 – 1933) изучено достаточно основательно. Но это не отменяет необходимости уточнений и дополнений, связанных с осмыслением параметров художественного мира писателя, выявлением новых интенций, закономерно фиксируемых в творческом наследии Голсуорси на рубеже XX-XXI веков. Явление форсайтизма давно перестало быть локальным, получив поистине наднациональный и надвременной статус. По-прежнему важным остается вопрос, насколько правомерно рассматривать Форсайтов только как носителей собственнической психологии. На наш взгляд, данная проблема должна раскрываться в её связи с проблемой повседневности. В качестве рабочей нами используется трактовка последней, представленная в работе Б. Вальденфельса «Повседневность как плавильный тигль реальности»: «Повседневное – это привычное, упорядоченное, близкое…то, что происходит каждый день, что прорывается сквозь «упорядоченную суматоху» праздников» [1; 42]. В романе «Собственник»(1906) Форсайты, особенно старшее поколение, носители викторианского мироощущения, одной из основных черт которого является модус обладания, инстинкт собственничества. Е.В. Зброжек в статье «Викторианство «…социальная в контексте мобильность культуры приводит к повседневности» страстному желанию отмечает: многих викторианцев сохранить устойчивость в обладании вещами, сохраняющими свою ценность…Институту собственности в эпоху викторианства придавалось настолько большое значение, что его считали одним из непременных условий культурной эволюции» [3]. Поэтому викторианский модус обладания для Форсайтов является мерилом всего мира. Своё право собственности Форсайт распространяет прежде всего на окружающие «вещи», к которым относятся не только предметы повседневного быта, но и люди: «…никто их не узнает без этой оболочки, сотканной из различных обстоятельств их жизни, их имущества, знакомых и жён, без всего того, что на каждом шагу сопутствует им в этом мире (курсив мой - Н.Г.)» [2; 79]. Таким образом, повседневный быт входит в мировосприятие героев Голсуорси настолько, что они перестают судить о мире и своём месте в нём отвлеченно, не связывая это с конкретными реалиями повседневности. Наиболее ярко такая особенность субъективной оценки реальности Форсайтами проявляется в их восприятии времени – своего возраста, индивидуального и общего прошлого и будущего. Как уже отмечалось, данная тенденция преимущественно характерна для старшего поколения семьи Форсайтов. Так, непременным атрибутом старейшей представительницы семейства, тёти Энн, становятся букли: «Тётя Энн взглянула на него (Джемса) из глубины бархатного кресла. На лбу у нее были уложены седые букли – букли, которые, не меняясь десятилетиями, убили у членов семьи всякое ощущение времени (курсив мой – Н.Г.) » [2; 13]. Форсайты уже не разделяют тётю Энн и букли в своём сознании; этот предмет повседневного быта становится для них символом безвременья, того, что было и будет всегда – так же, как и тётя Энн. Таким же символом вечности форсайтовского бытия становится горничная Смизер: поступив на службу ещё молоденькой девушкой, она сопровождает сестёр Форсайт всю жизнь, а после их смерти ухаживает за Тимоти, последним из старших Форсайтов. В свою очередь тётя Энн сама становится своеобразным «эталоном возраста»: ведь ей пошёл восемьдесят седьмой год, по сравнению с которым возраст младших братьев (Суизину и Джемсу по семьдесят пять, Николасу – семьдесят) воспринимается героями едва ли не как младенческий. Когда же тётя Энн умирает, как подчёркивает Голсуорси, прерывается череда повседневных событий – но как прерывается! «…тётя Энн не смогла принять из рук Смизер знаки своего личного достоинства» [2; 86]. То есть даже изображение смерти преломляется у Голсуорси через призму повседневности. Предметы повседневного быта в сознании старшего поколения Форсайтов тоже сливаются с определёнными периодами их жизни. Например, старый Джолион ассоциирует с сигарами свою молодость и особенно зрелость, когда он активно работал и безраздельно властвовал в своей компании – то есть время пика своей карьеры собственника: «Сигары неплохие, и не так дорого, но по теперешним временам хорошие сигары не достанешь, теперешние и в сравнение не идут с прежними…Вот это были сигары! Мысль эта, как еле уловимый запах, унесла его в прошлое, к тем чудесным вечерам в Ричмонде, когда он сидел с послеобеденной сигарой на террасе «Короны и скипетра» [2; 25]. Одинаково острые воспоминания об ушедших годах вызывают в нём мысли о старом театре и актёрах, о прежней погоде – и часы, которые старый Джолион приобрёл ещё до женитьбы и которые «вели ревнивый счет секундам, навсегда ускользавшим от их старого хозяина» [2; 23]. Не менее яркой деталью повседневной жизни, становящейся предвестником будущего Форсайтов, является седло барашка - блюдо, без которого не обходится ни один званый обед этой семьи. Любовь к нему старшего поколения обуславливается прежде всего тем, что «у седла барашка есть прошлое и будущее…»[2; 42]. Действительно, седло барашка сопровождает всю историю семьи Форсайт, оно становится предметом ожесточённых споров – но только у старших Форсайтов. Младшее поколение всё больше стремится отойти от этой традиции, предпочитая еду менее питательную. В этом проявляется их отход и от образа жизни отцов. Таким образом, в романе Дж. Голсуорси «Собственник» повседневность неразрывно связана с субъективным восприятием героями мира в целом и времени в частности. Предметы повседневного быта входят в сознание Форсайтов настолько, что становятся символами. Такая символизация выполняет ряд функций. С одной стороны, окружающие героев предметы повседневности олицетворяют своеобразную «вневременость», вечность и незыблемость форсайтовского бытия; это даёт Форсайтам основание и себя считать вечными, неподвластными смерти: «когда Форсайт умирал…но до сих пор с Форсайтами этого не случалось – они не умирали» [2; 8]. С другой стороны, именно повседневный быт напоминает героям и читателю о быстротечности времени и истинном возрасте Форсайтов. Наконец, через отношение к тому или иному предмету повседневности сравнивается психология двух поколений Форсайтов. Героям старшего возраста, характер которых обусловлен в значительной степени модусом обладания, свойственна склонность ко всему прочному, основательному, желание «подойти сразу к сути дела и трезвостью взглядов» [2; 42]. Для младшего поколения Форсайтов, напротив, характерно стремление отойти от традиций отцов и, соответственно, от абсолютизации собственнического инстинкта. Как считает К.В. Раевская, для организации системы персонажей «Саги о Форсайтах» актуально лотмановское разделение героев на «подвижных», способных пересечь границы семантического поля, и «неподвижных». К первой группе относятся Ирэн и Босини, ко второй – старшие Форсайты. Однако принадлежность к той или иной группе не является константной характеристикой: «подвижные» герои могут становиться «неподвижными», а «неподвижные» – внутренне изменяться, то есть пересекать границы семантического поля. Для осуществления последнего важным является то, что чувство собственности свойственно героям Голсуорси не в равной степени. Соответственно, повседневный быт по-разному влияет на их мироощущение и субъективное восприятие времени. Форсайтам с большим чувством собственности присуще стремление зафиксировать своё бытие во времени, опираясь на неизменные приметы повседневности, окружающей их. В свою очередь, для героев, способных стать «подвижными», характерно чувствовать течение времени. Это проявляется в ощущении ими своего возраста и изменений, которые происходят с предметами повседневного быта. Список использованной литературы: 1. Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности. М.: Прогресс, 1991. 2. Голсуорси Дж. Сага о Форсайтах. – М.: Эксмо, 2008. 3. Зброжек Е.В. Викторианство в контексте культуры повседневности. // Гуманитарные науки. Вып.9. Культурология. №35 4. Лотман Ю.М. Структура художественного текста – М., 1970 5. Раевская К.В. О подвижности «неподвижных» персонажей и о неподвижности «подвижных». Сюжетное развертывание образа в романной трилогии Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» // Вестник Самарской Гуманитарной академии. Философия. Филология – 2007, №2
