Лазуткина О.А., г. Старый Оскол, РОЛЬ КАРТИНЫ КАК
advertisement
О.А. Лазуткина, Старооскольский филиал БГУ, г. Старый Оскол, Россия РОЛЬ КАРТИНЫ КАК ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУССТВА В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ ФОРСАЙТОВ (ПО РОМАНАМ ДЖ. ГОЛСУОРСИ) Человек искусства – идеал английского писателя Дж. Голсуорси, но герои его романов, причастные творчеству, обречены либо на трагический конец, либо непонимание, либо на существование в постоянном противоборстве с собственническими инстинктами. Искусство, столь почитаемое писателем, выполняет в созданном им мире Форсайтов лишь функцию вложения капитала. История о членах семьи собственников перерастает в историю форсайтизма как общественного явления. Д. Жантиева вслед за Дж. Голсуорси подчеркивает, что «форсайтизм не ограничивается рамками одной семьи, что Форсайтов множество. Он [Голсуорси] добивается органического единства между исчерпывающим, можно сказать, научным анализом форсайтизма как характерного явления английской действительности и образным выражением его сущности» [Жантиева, с.12]. Если кратко охарактеризовать форсайтизм с точки зрения принадлежности аристократического клана Форсайтов к искусству, то можно отметить извлечение выгоды из всякого вида творчества и произведений литературы, живописи, скульптуры и т.д. В одном из женских образов «Саги о Форсайтах» Дж. Голсуорси сосредотачивает взгляд Форсайтов на творчество. «Маленькая Фрэнси», представительница клана собственников, «была особой весьма значительной, хотя бы потому, что в ней воплощалось отношение Форсайтов к искусству» [Голсуорси 2008, с.30]. Она сочиняла романсы вроде «Трепетные вздохи» или «Последний поцелуй». Слова к этим романсам, а также и другие стихи Фрэнсис писала тоже сама. В более легкомысленные минуты она сочиняла вальсы, песенки для детей, положительная отзывы появлялись в журналах, критики находили их полными «веселья и чувства». Показательно то, что славу она любыми способами притягивала сама, к тому же, материальная сторона волновала ее не меньше. «С безошибочным инстинктом, свойственным всей ее породе, Фрэнси заводила знакомства с нужными людьми – с теми, кто будет писать о ней <…>; составив в уме точный список тех мест, где следовало пускать в ход свое очарование, она не пренебрегала и неуклонно растущими гонорарами, в которых, по ее понятиям, и заключалось будущее. Этим Фрэнси заслужила всеобщее уважение» [Голсуорси 2008, с.31]. Интересно, что «Соната», возникшая у Фрэнсис в период ее любовных переживаний, вызвала недоверие со стороны Форсайтов, так как это произведение было более глубокое, нежели предыдущие «легковесные пустячки», и ее невозможно было продать. Для Роджера, отца Фрэнсис, все ее творчество – «чепуха», но она бывает разного сорта: та, которая имеет сбыт, и та, из которой выгоды извлечь нельзя. Первая вполне имеет право на существование, а вторая бесполезна. Сомс Форсайт выступает посредником в ситуации противостояния Форсайтов и искусства. Он соединяет свой интерес к живописи, способность восхищаться полотнами Буше, Ватто, Тернера и Гойи с соображениями чисто коммерческого характера. Его репутация коллекционера основана не на пустой эстетической прихоти, а на способности угадывать рыночную будущность картины. «Стоя посреди своих картин, Сомс видел перед собой будущность, богатую выгодными приобретениями, которые были ему обеспечены благодаря его безошибочной способности угадывать лучше, чем другие. Продавая то, что должно упасть в цене, придерживая то, что еще растет, и, учитывая с осторожной проницательностью будущие требования вкуса, он составит редчайшую коллекцию, которая после его смерти отойдет государству как «дар Форсайта» [Голсуорси 2008, с.969]. Конечно, его понимание картин не ограничивается знанием их цены, но все-таки Сомс является всего посредником, промежуточным звеном между художником и покупающей публикой. Он обладает способностью чувствовать и воспринимать красоту, но как истинный Форсайт стремится поработить ее, превратив в свою собственность. В сфере коллекционирования картин Сомса интересует традиционное. Любое новшество воспринимается с опаской и настороженностью. Попытки угадать стоимость новаторских картин представляет для него рулетку, хотя чутье собственника часто оставляет его в выигрыше. В галерее Сомс видит картину: «На стенде против ниши висело белое полотно, а на нем множество желто-красных, точно помидоры, кубиков - и больше ничего <…>. Заглянул в каталог: N 32, «Город будущего» - Пол Пост» [Голсуорси 2008, с.1197]. Форсайту показалось, что эта картина – полная чушь, но следующая его мысль была уже осторожней. Нельзя торопиться с осуждением. «За те тридцать восемь лет, что Сомс был ценителем живописи, он наблюдал столько «движений», столько было приливов и отливов во вкусах и в самой технике письма, что мог бы сказать с уверенностью только одно: на всякой перемене моды можно заработать. Возможно, что и теперь перед ним был один из тех случаев, когда надо или подавить в себе врожденные инстинкты, или упустить выгодную сделку. Он встал и застыл перед картиной, мучительно стараясь увидеть ее глазами других. Над желто-красными кубиками оказалось нечто, что он принял было за лучи заходящего солнца, пока кто-то из публики не сказал мимоходом: «Удивительно дан аэроплан, не правда ли?» Под кубиками шла белая полоса, иссеченная черными вертикалями, которым Сомс уж вовсе не мог подобрать никакого значения, пока не подошел кто-то еще и не прошептал: «Сколько экспрессии придает этот передний план!» Экспрессия? Выразительность? А что же тут выражено? <…> «Умора», сказал бы его отец и не дал бы за эту вещь ни полпенни. Экспрессия! На континенте, как он слышал, теперь все поголовно стали экспрессионистами. Докатилось, значит, и до нас» (там же). Противоречивое отношение к нереалистическим тенденциям в искусстве отражает точку зрения самого Дж. Голсуорси. Писатель признавал возможность существования новаторских произведений искусств, но с опаской взирал на будущее искусства. Картины в повествовании Дж. Голсуорси представляют важную художественную деталь, в частности, для создания образа Сомса Форсайта. Детализация в литературе «не просто интересна, важна, желательна, - она неизбежна; говоря иначе, не украшение, а суть образа» [Чернец, с.288]. Дж. Голсуорси с большой тщательностью описывает в романе мир вещей, среди которых живут его герои. Картины, собранные в домашней коллекции Сомса Форсайта, «говорят» о многом в его образе. Произведения искусства, развешанные на стенах его галереи, характеризуют Сомса, как было сказано выше, как опытного коллекционера, но не как ценителя искусства. Большинство картин из коллекции и на выставках, которые Сосм посещает, предстают общей массой, собранием произведений без названий и описаний, но есть и такие, которые несут смысловую нагрузку в повествовании. Речь, в частности, идет о копии с фрески Фр. Гойи, которая появилась в галерее Форсайта после посещения им Испании перед войной. В Мадрид Сомс отправился с целью изучения творчества художника и купил его картину: «Гойя произвел на него впечатление - первоклассный художник, подлинный гений! Как ни высоко ценят сейчас этого мастера, решил он, его станут ценить еще выше, прежде чем окончательно сдадут в архив. <…> В ту поездку он, вопреки своему обычаю, заказал также копию с фрески «La Vendimia» <«Сбор винограда» (испанск.)>; на ней была изображена подбоченившаяся девушка, которая напоминала ему дочь» [Голсуорси 2008, с.1246]. Полотна висели в его галерее в Мейплдерхеме. «La Vendimia» выглядела довольно убого, так как Гойю, подлинного художника, скопировать невозможно. Но испанка невероятно напоминала ему Флер: «…в отсутствие дочери Сомс часто заглядывался на картину, плененный неуловимым сходством - в легкой, прямой и стройной фигуре, в широком просвете между изогнутыми дугою бровями, в затаенном пламени темных глаз. Странно, что у Флер темные глаза, когда у него самого глаза серые - у истого Форсайта не может быть карих глаз, - а у матери голубые! Но, правда, у ее бабушки Ламот глаза темные, как патока» [там же]. Показательно, что копия Гойи не составляла высокой материальной ценности, но изображение было Сомсу дороже, чем любой другой подлинник. Копия с фрески испанского художника появляется перед читателем уже в первой главе «Встреча» романа «Сдается в наем» и сопровождает героя до финала. Посредством этой художественной детали Дж. Голсуорси показывает эволюцию своего отношения к Сомсу и изменения, происходящие в самом персонаже. Точкой отсчета преображения собственника становится рождение его дочери Флер. Она была единственной, кого Сомс любил за то, что она просто есть в его жизни. Дочь – долгожданный ребенок, единоличная наследница Форсайта, он боготворит ее и готов сделать все, чтобы она была счастлива. Любой каприз Флер был законом для отца. Сомс любуется копией Гойи, которая висит рядом с подлинной картиной, название которой даже не упоминается, читателю известно лишь о необычности манеры письма и высокой стоимости портрета. В то время как в «La Vendimia» известна почти каждая деталь изображения. «...Гойя пока что идет в гору. Сейчас, правда, он был не слишком в моде, но слава его еще впереди; и, глядя на этот портрет, напоминавший своей прямотой и резкостью Гогарта и Манэ, но отличавшийся особенной - острой и странной - красотой рисунка. Сомс все больше утверждался в уверенности, что не сделал ошибки, хоть и уплатил большую цену - самую большую, какую доводилось ему платить. А рядом с портретом висела копия с фрески «La Vendimia». Вот она - маленькая проказница - глядит на него с полотна сонномечтательным взглядом, тем взглядом, который Сомс любил у нее больше всякого другого, потому что он сообщал ему чувство сравнительного спокойствия [Голсуорси 2008, с.1297]. Подлинник Гойи вызывает волнения из-за возможных неожиданных изменений в его стоимости. На копии же представлен образ виноградорши, схожий с Флер, с самым дорогим, что есть у Сомса, поэтому от «La Vendimia» он способен получить эстетическое наслаждение и определенного рода спокойствие. О внешности и одежде испанки читатель узнает впоследствии из костюмированного представления Флер. Копия Гойи «La Vendimia» является сквозным образом романа и использованный Дж. Голсуорси прием переодевания героини восполняет недостающий зрительный портрет. Это происходит, когда Флер гостит у своего двоюродного брата Вэла, где находится и сын Ирэн и молодого Джолиона - Джон. Девушка и юноша влюбляются друг в друга при случайной встрече, но их любовь оказывается драматичной из-за тайны, которая существует между их родителями (Сомсом и Ирэн). В полумраке Флер является Джону, который, погруженный в свою влюбленность, не сразу может разобраться, происходит это во сне или наяву: «На голове у видения была белая кисея; белая косынка лежала вокруг обнаженной шеи на винно-красном платье с пышными сборами у гибкой талии. Девушка подбоченилась одной рукой, другая рука была поднята под прямым углом и держала веер, касавшийся затылка. - Вместо веера должна быть корзина винограда, - прошептало видение, но здесь у меня ее нет. Это мой костюм по Гойе. Поза взята с картины. Нравится тебе? <…> Джон стал на колени и почтительно притронулся к подолу. - Виноградный цвет, - раздался шепот, - «La Vendimia» - сбор винограда» [Голсуорси 2008, с.1329]. После сцены с переодеванием сюжет копии фрески Гойи предстает перед читателем в законченном виде. Становится очевидным, что в жизни и отношениях главных персонажей «La Vendimia» играет значительную роль: образ любимой дочери и увлечение картинами сплетаются в сознании Сомса в единое целое. С Испанией и Гойей связан и Джон. Ему предстоит вынужденная разлука с Флер. Ирэн, дабы оградить мальчика от общения с дочерью Сомса, хочет увезти его за границу в Италию, но, узнав о том, что в Мадриде на картине Гойи есть испанка, похожая на Флер, Джон уговаривает мать отправиться в Испанию. «Для Джона это было словно луч солнца, пробившийся сквозь туман» [Голсуорси 2008, с.1380]. Юноша каждый день, находясь в Мадриде, украдкой посещает выставку и любуется портретом Флер-виноградорши. Образ испанки с фрески Гойи помогает пережить расставание с возлюбленной. Любовные переживания молодых людей оказываются, в конце концов, напрасными, прошлое родителей обрушивается на них жестокой правдой. Флер, унаследовавшая упорство отца, не сдается: «Он копит для меня деньги, размышляла она, - но что в них пользы, если я не буду счастлива Деньги со всем, что можно на них купить, не приносят счастья. Его приносит только любовь» [Голсуорси 2008, с.1344]. Ради дочери Сомс смягчается и готов вновь пойти на примирение с Ирэн, но Джон, давший обещание отцу перед смертью не иметь ничего общего с той ветвью семьи Форсайтов, предает свою любовь. Автор сочувствует герою. Судьба Сомса циклически повторяется в истории Флер и Джона. «La Vendimia» как художественная деталь участвует в «смягчении» характера собственника, что отражает и изменение авторского отношения к Сомсу, который для него символизирует уходящую викторианскую эпоху, дорогую автору своей определенностью и устойчивостью. Сомс, непоправимый собственник, становится близок Дж. Голсуорси благодаря сочувствию жизни английского общества девятнадцатого века в сравнении с новым – двадцатым. Наступивший век имеет в романах о Форсайтах так называемый картинный символ. В «Современной комедии» - продолжении «Саги о Форсайтах» - роману «Белая обезьяна» дает заглавие картина с одноименным названием. Она висит в гостиной Флер и ее мужа Майкла Монта. На картине изображена белая обезьяна. Для Сомса, который далек от глубокого понимания искусства, это просто обезьяна, которая ест апельсин. Она держит кожуру съеденного плода и тоскливыми глазами смотрит на зрителя. «Развернув картину, Флер внесла ее в комнату и, прислонив к зеленому дивану, отошла и стала рассматривать. Она сразу оценила большую белую обезьяну с беспокойными карими глазами, как будто внезапно потерявшую всякий интерес к апельсину, который она сжимала лапой, серый фон, разбросанную кругом кожуру – яркие пятна среди мрачных тонов» [Голсурси 2009, с.65]. Флер, в отличие от Сомса, сразу в картине увидела шедевр и предположила, что она принадлежит известной китайской школе. Картина досталась Сомсу после смерти двоюродного брата Джоржда, заядлого игрока. Это была его единственная картина, но, по мнению художника Обри Грина, она делает огромный комплимент его вкусу. Для Сомса от куска шелка с изображением необъяснимо пахло прошлым, по которому он безвозвратно тосковал. По замыслу Дж. Голсуорси, эта картина выражает мысль об опустошенности поколения двадцатого столетия. «Съедает плоды жизни, разбрасывает кожуру и тоскует об этом» [Голсурси 2009, с.66], - говорит о ней Флер. Изображенная на холсте обезьяна, разбрасывающая апельсиновую кожуру, по замечанию Грина, является «потрясающей сатирой на человеческую жизнь» [Голсурси 2009, с.67], аллегорией, передающей трагедию человеческой души. Она тоскует и сердится, и взгляд ее поражает зрителей бессмысленным ожесточением. Сомс ждал от оценки Грина только насмешку, но уловил ноты почтения. «Ей кажется, что в этом апельсине что-то скрыто, и она тоскует и сердится, потому что не может ничего найти. Ведь эту картину следовало бы повесить в Британском музее и назвать «Цивилизация, как она есть» [там же]. Художника поразили глаза обезьяны, от которых становится не по себе. Юное поколение, к которому принадлежит и Флер, Джон, Майкл, Дезерт и другие персонажи, жадно поедая плоды цивилизации, потеряло после войны многие ценности прошлого, праздность поразила многих европейцев, цинизм сменил викторианское лицемерие – и нравственные потери оказались невосполнимыми. После высказывания Грина о картине Сомс заметил: «Цинизм ни к чему не приводит... Вот если бы вы сказали: «Наш век, как он есть» [там же]. Собственник уверен, что ХХ век хуже всякого другого, что мир достиг высшей точки в восьмидесятых годах предыдущего столетия и больше никогда ее не достигнет. «Новое поколение готово смеяться над всем прочным и стойким» [Голсурси 2008, с.1339]. Картина отражает и отношение автора и героя к новому модернистскому искусству. Растерянность в глазах обезьяны – это и незнание пути, по которому пойдет искусство ХХ века. Эксперименты художников вызывают критику со стороны Дж. Голсуорси. Таким образом, одна из основных художественных деталей романа «Сдается в наем» - копия с фрески Гойи «La Vendimia». Изображение испанской девушки-виноградорши напоминает Сомсу Форсайту дочь Флер, с образом которой связаны изменения в его характере: от психологии собственника к человечности. «La Vendimia» подчеркивает относительность всего, а также возможность изменения и преображения человека со временем. Символом жизни нового поколения становится картина, на которой изображена белая обезьяна, тоскующая о чем-то и разбрасывающая кожуру апельсина. Молодые люди, юные Форсайты не удовлетворены собственной жизнью и судьбой. Их существование напоминает суетное путешествие по жизни. Поколение дочери Сомса Форсайта Флер живет, не находя удовлетворения, гармонии и спокойствия. Литература: 1. Голсуорси, Дж. Сага о Форсайтах [Текст] / Дж. Голсуорси. – М. : Эксмо, 2008. – 1568 с. 2. Голсуорси Дж. Современная комедия [Текст] / Дж. Голсуорси. – М. : АСТ, 2009. – 827 с. 3. Жантиева, Д. Г. Джон Голсуорси (1867-1933) / Д. Г. Жантиева // Голсуорси Дж. Собрание сочинений. В 16 т. – М. : Правда, 1962. – Т.1. – С. 5-27. 4. Чернец, Л. В. Деталь [Текст] / Л. В. Чернец // Введение в литературоведение / Л. В. Чернец, В. Е. Хализев, А. Я. Эсалнек и др.; Под ред. Л. В. Чернец. – М. : Высш. шк., 2006. – С. 286-300.
