Метод № 4 Конфес основания СР

1
Жижко Е.В. Конфессионально-этические основания социальной работы в христианских
странах // Этика социальной работы: Материалы всероссийского методологического
семинара преподавателей этики социальной работы. – М.: СТИ, 2000. С. 58-75.
Е.В.ЖИЖКО
КОНФЕССИОНАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ
СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ В ХРИСТИАНСКИХ СТРАНАХ
В практике социальной работы многое связано с проблемами занятости,
трудовой деятельности человека. Труд как один из основных видов
человеческой деятельности на протяжении тысячелетий заполнял собой
практически всё существование простого человека и поэтому нуждался в
осмыслении и сакральном обосновании. В культурах разных народов
сформировались специфические социально-трудовые этики (отношение людей
к труду и социальному успеху, запечатленное в комплексе моральных
ценностей и норм, воплощенное в категориях и образцах культуры и
выраженное в человеческом поведении, прежде всего в сфере трудовой
деятельности (1, с.3)). Базовые ценности кристаллизуются в религиозных
верованиях, поэтому социально-трудовые этики развивалась в рамках
конкретных этико-религиозных комплексов, в том числе христианских. Не
смотря на то, что по некоторым данным, за последние 100 лет относительная
доля атеистов среди населения Земли увеличилась с 0.2% до 21% (2, с.11),
ценностный фундамент, заложенный христианством, остается незыблемым.
Воплощенные в нем нормы и идеалы проявляются не только на уровне
доктрин, официальных идеологий и формальной конфессиональной
принадлежности, но и на уровне человеческих привычек и обычаев.
Христианство представлено тремя религиозно-философскими традициями,
отражающими историческое движение представлений о человеке, месте труда
в его жизнедеятельности и социальном успехе: православная, католическая
и протестантская концепции трудовой этики.
Общие этические принципы, на которых базируются все три
конфессиональные концепции, наиболее полно и однородно представлены в
библейских текстах. Начиная с 4 века нашей эры, этика христианства
постепенно достигла главенствующего положения в обществе и культуре
западных стран, которое оставалось неоспоримым вплоть до 13 века.
Принципы христианской этики в самом чистом виде обобщены в Нагорной
проповеди Иисуса Христа. Центральное положение христианской этики -
2
всеобъемлющая, всепоглощающая и всепроникающая любовь Бога к человеку
и человека к Богу. Из этой характерной черты христианской этики следовала
средневековая оценка всех ценностей чувственного мира - богатства,
наслаждения, полезности, чувственного счастья - оценка отрицательная или
равнодушная: "Тот, кто любит Христа, равнодушен к миру сему". Это
отношение подчеркивалось средневековым монашеством и аскетизмом,
воззрением на жизнь как на мучительную подготовку для перехода с грешной
земли в вечный град Божий: “Проклята земля за тебя. Со скорбью будешь
питаться от нее во все дни жизни твоей, тернии и волчцы произрастит она тебе,
и будешь питаться полевою травою; в поте лица будешь есть хлеб свой, доколе
не возвратишься в землю, из которой ты взят” (Быт., 3, 17-19).
Изначально христианство как более или менее цельное, однородное
направление имело столь же цельное и однородное отношение к трудовой
деятельности человека, ее основам и результатам. Это первоначальное
ценностное отношение нашло свое выражение во многих библейских текстах.
“Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь”, - говорил апостол Павел (II Фесс.,
3, 10). “Не прилепляйтесь к таким людям, которые не умеют доставать себе
пищу трудом и потом,” - предостерегал апостол Варнава (Учение апостола
Варнавы. Х). “...Если он ремесленник, пусть трудится и ест. А если не знает
ремесла, то вы позаботьтесь о нем, но так, чтобы христианин не жил среди вас
праздным. Если же он не желает так поступить, то он христопродавец.
Остерегайтесь таковых!” (Учение двенадцати апостолов. XII, 3-5).
Но богоугодным объявлялся лишь тот труд, который не направлен к
личному обогащению, материальной выгоде, самопрославлению или жажде
власти. Труд, превращенный в религиозное служение, совершаемый ради
любви к Богу и ближнему, направленный на раскрытие данного Богом таланта,
на совершенствование и воспитание души признается в “исконном”
христианстве безусловно благим трудом, угодным Богу деланием человека на
земле. Напротив, труд, целью которого является только самоутверждение,
самодостаточный труд ради труда, труд, являющийся средством
удовлетворения
разного
рода
страстей,
гордыни,
тщеславия,
самопревозношения и прочее, признается в христианстве суетным, лишенным
смысла, а иногда и просто пагубным для души (3, с. 58).
Рай представлялся как вечная жизнь без труда, который ниспослан Богом
в наказание человеку за первородный грех. Человек должен смиренно нести
3
свой крест и ему воздастся. Трактовка понятий “богатство”, “богатый” в
евангельских текстах однозначно отрицательная. “Какая польза человеку, если
он приобретет весь мир, а душе своей повредит” (Мф. 16:26). Бог “исторгнет...
из земли живых” того, кто “не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на
множество богатства своего” (Пс. 51:7, 9). Изначально все материальное
признается бедным и немощным, духовное - богатым и сильным: “Для чего
возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите
еще снова поработить себя ими?” - вопрошает апостол Павел (Мф. 22:5).
Богатый - страшный грешник, Царство Божие не для него: “Трудно богатому
войти в Царство Небесное. Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши,
нежели богатому войти в Царство Божие” (Мф. 19:23, 24) и “Горе вам, богатые!
ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо
взалчете” (Лк. 6:24, 25).
Проблема
взаимоотношений
богатства
и
религиозной веры в жизни отдельно взятого человека ставится в форме
категорического императива: или-или. “Никто не может служить двум
господам: ибо одному станет усердствовать, а другому не радеть. Не можете
служить Богу и маммоне” (Мф. 6:24).
А в конечном итоге - “Без удаления от
мира никто не может приблизиться к Богу” (Исаак Сирин). Или - “Если хочешь
быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь
иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мною”, - так говорил
Иисус богатому юноше (Мтф., 19, 21-24) (4).
Сохранив нечто общее в качестве первоначальной основы, христианство
распалось на несколько самостоятельных направлений, каждое из которых
начало по-своему трактовать библейские тексты, вести богослужение и , в свою
очередь, по-своему относиться к труду. В отличие от евангельских заповедей
правила конфессиональных этик строго не фиксированы и не входят в канон.
Они содержаться в учениях идеологов христианства или могут быть выведены
из них. Термин “конфессиональная этика” не характерен для богословской
лексики, он обрел понятийную строгость главным образом в религиоведческих
и социологических исследованиях.
Рассмотрим специфические особенности католической трудовой
этики. Первое, что отличает католицизм от “исконного” христианства - это
идея о возможности преобразования “первородногрешного” человека
посредством внешнего воздействия - через образование, культуру, дисциплину.
Для этой конфессии, чем образованней человек, тем выше его ценность, и тем
4
ближе он к Богу. Быть простым монахом-работником стало “непрестижно”,
поэтому явно начала прослеживаться тенденция к “повышению культурного и
образовательного уровней”. У католических монахов образованные
доминиканцы должны были достаточно результативно учиться по 25 лет для
того, чтобы войти в руководство ордена (3, с.75). Тем не менее, долгое время
труд воспринимался католиками только как орудие спасения: занимая тело и
ум, он отгоняет греховные искушения. Лишь в 18 веке труд для католиков
(первоначально для иезуитов) стал ценностью: начиная с этого времени,
хороший труд понимается как миссия, которую Господь доверил человеку на
земле. Для католицизма чрезвычайно важным являлось строгое сословное
деление. На верхней ступени - образованные монахи и монархи, на низшей актеры, акробаты, проститутки, колдуны и бродяги. Но чем выше человек, тем
выше его ответственность и тем больше с него спроситься. Очень важно было
“удержаться” в своем сословии. На протяжении многих веков главной
добродетелью считалась верность своему сословию и своей профессии. На
исповеди спрашивалось не только о “греховных” поступках и помыслах, но и о
добросовестности исполнения социальных и профессиональных обязанностей.
Халтурщик же выпадал из своего “сословия” или “ордена” (3, с.66-67).
Тем не менее, догматы ортодоксального католицизма о загробной жизни
ставили перспективы райского блаженства или адовых мук в прямую
зависимость от отношений с церковью - с неукоснительным выполнением ее
многочисленных ритуальных предписаний и материальными пожертвованиями
(5, с. 33). Основываясь на новозаветном уничижительном отношении к деньгам
как средству обогащения (“просящему у тебя дай”, “от хотящего занять у тебя
не отвращайся” и “от взявшего твое не требуй назад” (Мф. 5:42, Лк. 6:30)),
католичество в течение нескольких веков не признавало ростовщичества и
только к концу 19 века отказалось от оппозиционного отношения к
буржуазному сословию. Современный католицизм открыто признает
позитивность прибыли. В Окружном Послании Иоанна Павла II (1991)
говорится следующее: “Церковь признает законной функцию прибыли как
показателя нормального хода дел.., прибыль - это регулятор жизни
предприятия, хотя и не единственный, его следует дополнять рассмотрением
других человеческих и нравственных факторов”.
Констатация созерцательной доминанты над деятельностной, духовной
над телесной не создавала достаточных предпосылок для интенсификации
5
хозяйственной деятельности. Заполненность повседневной жизни католика
многочисленными ритуальными действиями, обязательными к исполнению
также не позволяла максимально использовать свое время на
профессиональную деятельность. Такое положение дел сделало возможным, по
словам Н.Ф.Кудинова, зарождение “религиозного критицизма в пытливых
умах” (6, с. 7), что привело к тому, что возник новый вид христианства протестантизм и новый тип социально-трудовой этики. Возникновение
нового религиозного направления принято связывать с именем М.Лютера,
который считал недостаточным предписываемый католицизмом путь спасения
через "добрые дела" (молитвы, пост, паломничества к святым местам,
пожертвования церквям и монастырям и пр.) и пришел к учению об
"оправдании верой": вера - единственное условие спасения души; добрые дела
на благо церкви - лишь плоды и проявления веры, а не самодостаточный путь к
спасению. По убеждению Лютера, человек достигает спасения только
посредством веры, которая даруется ему непосредственно Богом,
следовательно, нет принципиальной разницы между мирянами и духовенством.
Каждый христианин обладает всей полнотой божественной благодати и через
таинство крещения обретает священство, поэтому церковь не является
необходимым посредующим звеном между человеком и богом. Каждый сам
должен без внешних предписаний и ограничений свободно упражняться в
благочестии. Сан священника дается по воле общины верующих и ею же может
быть отнят. Духовная власть ничем не отличается от светской и так же, как она,
должна быть подчинена государству. Протестантизм отверг монашество как
идеальный образ религиозного служения. Развивая учение о всеобщем
священстве, он возвращал мирской жизни и государству их "божественное
достоинство", объявлял всю мирскую деятельность человека его
священнослужением (7, c.331). Осуждение монашества, безбрачия духовенства
связано с представлениями о том, что не в бегстве от "мира", а в "мирской"
своей деятельности должен искать человек пути спасения и служения Богу (8,
с.269). Этика протестантизма освятила труд и осудила праздность.
Дальнейшее развитие протестантского религиозного направления было
тесно связано с именем Жана Кальвина, он наиболее последовательно развил
учение об "абсолютном предопределении", которое является основой всей
протестантской теологии. По Кальвину, Бог еще до сотворения мира
предопределил одних к спасению, других - к гибели. Такая трактовка
6
представляла жизненную судьбу и спасение человека заранее определенными
немотивированным решением Бога, что автоматически отрицало значение для
спасения “добрых дел” католицизма, среди которых главными были оказание
поддержки церкви и выполнение ее предписаний. Никакие усилия человека не
могут привести к спасению, но каждый должен быть уверен, что он - "божий
избранник". Сила веры, продуктивность труда и деловой успех - признаки,
подтверждающие богоизбранность. Профессия выступает как призвание, место
служения Богу, поэтому профессиональный успех становится самоценностью,
но не средством достижения мирских благ, он должен дополняться мирским
аскетизмом. Стремление верующего доказать себе и другим свою
богоизбранность создало стимул к предпринимательству. Деловая сметка и
богатство стали богоугодны. Получить меньшую прибыль при возможности
получения большей отныне означало прегрешение перед Богом. Начиная с
Кальвина, протестанты стали считать, что главная задача человека на земле реализация своего призвания, продиктованного свыше. И успех в его
выполнении - основной признак божественного благоволения. Именно труд,
профессиональная деятельность стали для них главным смыслом своего
существования.
Католицизм негативно относился к богатству, предаваться молитвам в
тишине монастырских келий было более престижным занятием, нежели в поте
лица своего добывать хлеб насущный. И если католик мог предаваться
греховным наслаждениям, а затем купить себе божье прощение, индульгенцию
у священника, то протестант вкладывал свои деньги в расширение дела: чем
лучше оно шло, тем больше имел он шансов на спасение души. При этом
одним из центральных понятий протестантской этики был "мирской аскетизм":
строгое следование религиозным заповедям в обыденной жизни, как если бы
человек жил в монастырском уединении. "Раннее и средневековое
христианство провозглашало богатство источником вечных мук: умение делать
деньги - summae periculosae (главная опасность), выгоду - turpe lucrum
(постыдная польза), одалживание денег - тяжким преступлением, богатого
человека - первым кандидатом на проклятие, которому труднее будет войти в
царство Бога, чем верблюду пройти сквозь игольное ушко... Но Реформация и
Ренессанс изменили эту точку зрения. По воскресеньям пуританин верит в Бога
и Вечность, в будни - в фондовую биржу. По воскресеньям его главная книга
7
Библия, в будни гроссбух становится его Библией", - писал П.А.Сорокин (9,
с.491-492).
М. Вебер считал, что трудовая этика протестантизма обеспечила
воспитание таких черт личности, как трудолюбие, бережливость, честность,
расчетливость, ответственность; стимулировала социально-направленную
деятельность,
стремление
к
честному
заработку
и
честному
предпринимательству; дала понимание того, что прибыль должна направляться
не на получение удовольствия или наслаждения, а на развитие своего дела.
(10).
Православие - наиболее распространенное и влиятельное на территории
России религиозное направление. Оно имеет длительный исторический путь,
после 70-летнего оттеснения на периферию общественного сознания
активизировало в последние годы свою деятельность. Основные этические
элементы православной концепции труда имели и имеют значительное
влияние на духовную, социальную и экономическую жизнь российского
общества. Восточно-православная Церковь рассматривает себя как Церковь,
созданную Иисусом Христом и направляемую Святым Духом. Считается, что
Церковь первоапостолов I века сохраняется в своем органическом единстве и
непрерывности - в историческом, теологическом и литургическом планах. Но с
точки зрения исторического развития христианских представлений о ценности
труда, православие - наиболее архаичный и регрессивный вид христианства. Из
всех христианских конфессий оно наименее других отошло от первоначальных
трактовок библейских текстов. В западной научной традиции термин
“православие” практически не известен, широко используется понятие
“ортодоксальная церковь”. Ортодоксия (греч. - правильное мнение) - твердая
последовательность, приверженность к традициям, основам учения, полностью
исключающая даже незначительные отклонения (11, с. 329).
В то время как католическая церковь, по словам митрополита Иоанна,
прельстилась суетой и обманчивой славой мирского величия, публично и
официально признав ростовщичество богоугодным делом (12), русское
православие выступает за “сохранение чистоты веры христовой во всех сферах
человеческой деятельности и в коммерческой тоже” (13, с. 12). “Православие
не против материального достатка. Все зависит от того, как он добыт и как им
распоряжаются. Желание делать деньги не обязательно продиктовано
низменными мотивами, деньги служат достижению целей, в том числе
8
благородных. Православие отрицает богатство ради самого богатства. Оно
настаивает, что богатство должно служить человеку, а не наоборот...
Материальный достаток должен служить фундаментом возрождения
духовного” (13, с. 12). А.Соболевская видит основную заслугу православия
именно в противлении “экономическим формам жизни”: “Россия дольше
других стран противилась подобному развитию в первую очередь потому, что
православие гораздо менее других религий подлежит приспособлению к
нуждам обретения земного благополучия” (14, с. 89).
Большое влияние на формирование этики православия оказал
византийский богослов 14 века Григорий Палама. Согласно его учению,
спасение души достигается созерцанием, умерщвлением плоти и молитвенным
экстазом. До настоящего времени это учение считается официальной истинно
православной доктриной (11, с. 113). Одно из центральных мест в
православной этике занимают признание всеобщей греховности, вызывающей
потребность в покаянии и смирении, оправдание нравственности ухода от
мира, проповедь любви к ближнему (прежде всего “врагам”). Основываясь на
“исконно христианском” отношении к трудовой деятельности, труд
представляется православием как наказание, расплата, следствие греха.
Гипертрофированны аскеза и культ святых, характерно стремление сделать
монашеские
нормы
общецерковными,
общесоциумными.
Богатство
определяется как грех, а бедность - добродетель. Православием глубоко
прививалось убеждение в том, что только внутреннее оправдывает внешнее
делание. Показательно в этом отношении то, что византийцы, давшие Руси
новую религию, и русичи, как правило, не стремились к совершенствованию
орудий труда ни в сельском хозяйстве, ни в ремесле. Гарантией успеха
считался не инструментарий, а мастерство самого ремесленника. Он владеет
руками и способностями, а более, в сущности, ничем. Отсутствие интереса к
техническому совершенству поддерживалось и тем, что отношение к прибыли
как таковой было отрицательным. Важно поддерживать определенный уровень
жизни, а не получать прибыль, тем более, что "законной" в православном
богословии Византии признавалась лишь та прибыль, которая было получена
от "честной" продажи излишков продуктов, произведенных в своем
самообеспечивающемся хозяйстве (3, с.65).
Большое значение православием придается образу Иисуса Христа. Но
подражание Христу у православных монахов , по-мнению Т.Б.Коваль, носит
9
прежде всего внешний характер - умаление себя, социальное опрощение,
утрата своего культурного уровня. Так возникает образ “невежественного
мудреца” (3, с. 73). Поэтому помогать бедным и убогим, подавать милостыню
нищим считается в православии одним из самых богоугодных дел.
Кроме того, православие более, чем какое либо другое направление
христианства, несет в себе идею равенства: все люди - потомки Адама, все уже
по своему рождению равны перед Господом, и поэтому все действия,
направленные на доказательство своей богоизбранности (“добрые дела” - у
католиков, “профессиональный успех” - у протестантов) считаются в данном
случае вообще излишними.
Таким образом, “Молиться и трудиться” призывает христианина
Православие. “Трудиться и молиться” - учит Католицизм, а Протестантизм
полагает, что “Труд и есть та же молитва” (3, с.58).
Этические основания социальной работы как оказания помощи тем,
кто в ней нуждается, уходят своими корнями в христианские заповеди.
Большинство современных форм социальной работы имеют религиозное
начало. Во всех христианских странах церковь по-разному и в разной мере
воздействовала на цели, программы и способы социальной помощи.
Социальная работа в рамках католической церкви. Исповедуя
взгляды на социальное обеспечение, как на одну из своих институциональных
миссионерских обязанностей и располагая приспособленными для такой
деятельности иерархическими структурами, католическая церковь смогла
создать благотворительную структуру, которая отлажено действует под ее
покровительством уже в течение нескольких веков. Социальная работа в
рамках католической церкви, прежде всего, была связана с деятельностью
монашеских орденов. Католические монашеские ордена подразделялись на
четыре типа: чисто созерцательные, созерцательно-деятельностные, деятельносозерцательные, чисто деятельные. Причем чисто созерцательными были
немногие, остальные занимались разнообразной гуманной деятельностью:
забота о больных и паломниках (Госпиталиты Святого духа), воспитание и
лечение бездомных детей (секулькринцы и секулькринки), освобождение
пленных (тринитарии), основание университетов и образовательных центров
(францисканцы и доминиканцы).
Таким образом, основное внимание католическая церковь направила на
развитие учреждений закрытого типа, особенно для несовершеннолетних
10
детей. В епархиях число приютов росло вслед за появляющимися там церквами
и школами. Развитие подобных учреждений, начиная с 17 века, диктовалось
также и конкурентной борьбой за прихожан, которую католическая церковь
была вынуждена вести с протестантской церковью, так же создававшей
приюты для сирот и дома призрения.
В Англии первый закон о социальной протекции был принят в 1601 г.
при королеве Елизавете. Согласно закону, отдельные лица и организации,
занимающиеся благотворительностью, находились под охраной короны. Закон
определял четыре направления деятельности: - борьба с нищетой; - содействие
развитию образования; - пропаганда религиозных воззрений; - другая
деятельность, полезная обществу, не направленная на извлечение выгод для
людей и организаций, ею занимающихся. Закон полностью соответствовал
духу католической этики.
Современные католические социальные службы достаточно тесно
связаны с церковью, главным образом на уровне епархии. Так, например,
Национальная католическая конференция благотворительности США,
созданная в 1910 г., выступает в качестве связующей структуры для 545
епархиальных агентств и 200 институтов. Конференция, работой которой
руководит орган, представляющий различные сферы деятельности
католических социальных служб, координирует посредническую поддержку и
развивает программы на местах. При этом епархиальные благотворительные
программы имеют автономный характер и существенно различаются в разных
епархиях (15, с.). Необходимо отметить, что при этом государственная и
частная помощь рассматриваются “дающими” не как благотворительность, а
как социальная справедливость, основывающаяся на праве каждого
рассчитывать на минимальный уровень жизни в цивилизованном обществе.
Социальные работники современных западно-европейских христианских
стран в своей профессиональной деятельности ориентируются на содействие в
создании нормальных условий для жизни человека в обществе; на развитие у
своих клиентов способности к коммуникативности, самостоятельности и
терпимости; на выявление и раскрытие возможностей для получения
образования. Ими используется католический путь решения социальных
проблем - путь преобразования человека посредством внешнего воздействия:
через образование, культуру, самодисциплину.
11
Социальная работа в рамках протестантской церкви. Характер форм
социальной протекции, развиваемых в рамках протестантской церкви, был в
значительной мере обусловлен сущностью конфессиональной этической
концепции. Призрение нищих, рассматривавшееся в Католицизме как одно из
добрых, богоугодных дел, протестантизмом осуждалось. Милосердие
понималось прежде всего как предоставление возможности обучиться ремеслу
и работать. Характер деятельности обуславливался отсутствием в
протестантизме тенденций к объединению и установкой на индивидуализм.
Как показывает опыт США, протестантское движение состоит из ряда
автономных религиозных структур, часто конкурирующих между собой и, как
правило, противящихся централизации церковной власти. Поскольку
протестантизм всегда подчеркивал примат индивидуального сознания и
мотивов во взаимоотношениях человека с Богом и другими людьми, то и
милосердие по отношению к другим находило проявление скорее со стороны
религиозно настроенных индивидов, чем со стороны религиозных
организаций.
Структуры, рожденные под покровительством протестантской церкви,
превратились в независимые и не связанные между собой, даже внутри самой
протестантской общины, организации. Связи с церквами бывают или
неопределенными, или вовсе отсутствуют. Священники, действующие
независимо от церкви, или группа протестантов-мирян, руководствующихся
своими религиозными убеждениями, имеют право создавать программы
социальной поддержки, программы, не являющиеся частью их собственных
организационных структур. Такие аморфные связи часто приводили к
секуляризации, по мере того как инициированные протестантами организации
передавали светским лицам руководство программами и их координацию (15,
с. ).
Для протестантской части населения западных стран характерно
убеждение в том, что помощь для многих сотен тысяч и даже миллионов людей
сделается возможной только в том случае, если в организации этой помощи
примут индивидуальное участие многие лица, добровольно идущие на помощь,
знающие местные условия, проблемы и способы, которыми можно помочь,
отыскивающие эти способы и средства на местах, несущие для дела свои силы,
знания и сбережения и не ищущие за все это ни прав государственной службы,
ни государственного содержания. Чтобы индивидуализировать помощь среди
12
миллионов нуждающихся, нужны сотни тысяч добровольных помощников, и
никаких государственных средств не хватит ни на их содержание, ни на
помощь нуждающимся. Поэтому дело попечения во многом перешло к
обществу, организовавшемуся в союзы добровольных деятелей. Государство
же только направляет общественные организации, указывает им
общегосударственные цели и желательные пути и приходит на помощь только
в тех случаях, когда они не в силах обойтись своими средствами.
Интересно
отметить,
что
первая
частная
организованная
благотворительная помощь в России была именно протестантской. В 1806 году
была основана касса на содержание вдов и сирот пастров Саратовских
протестантских колоний (16, с. 27). Вместе с ее возникновением окончилось
исключительное господство закрытых заведений как формы помощи. Частная
благотворительность должна была ближе стоять к жизни, быстрее
приспосабливаться к ней, а потому могла пользоваться и открытыми формами
помощи. Российские частные благотворительные организации со стороны
правительства испытывали достаточные затруднения для своего развития:
требование полного денежного обеспечения дела, разрешения на открытие
только с Высочайшего соизволения и т.п. Первый дом трудолюбия был
основан в России в 1882 году, почти одновременно с новейшими
учреждениями трудовой помощи в Германии и Франции (16, с. 58). В 1886
возник второй дом трудолюбия, основанный на средства евангелического
общества по инициативе известного деятеля по устройству домов трудолюбия
в России барона О.О.Буксгевдена. Сумма, необходимая для создания дома
была собрана протестантами. Главной отличителной особенностью этого дома
от почти всех православно ориентированных домов было то, что
Петербургский дом трудолюбия не ограничивался одним только временным
предоставлением труда нуждающимся, а ставил своей целью нравственное
перевоспитание призреваемых, создание духовной и финансовой базы для
дальнейшей самостоятельной честной трудовой жизни. Вознаграждение в этом
заведении выдавалось всем не в равных долях, а в зависимости от успешности
работы. Уже через год 10% от общего числа работников дома смогли
устроиться на постоянные места - показатель, нехарактерный для других домов
трудолюбия.
Социальная работа в рамках православной церкви. На этическом
влиянии этого вида христианства следует остановиться наиболее подробно.
13
Основываясь на этических идеях православия, социальная помощь в России
развивалась, в основном, как милосердие или призрение. Призреть - отнестись
с участием. “Призирайте на нужды ближнего своего... Призирайте нищих,
напитайте алчущих. Бог призревал сирот...”, “Просящему дай”. Эти заповеди
определили как нуждающихся людей, так и способы призрения на многие
столетия на Руси, а милостыня стала основной формой помощи им. При этом
нищелюбие ощущалось необходимым условием личного нравственного
здоровья дающего: оно больше нужно самому нищелюбцу, чем нищему.
“Древний русский благотворитель, “христолюбец” менее помышлял о том,
чтобы добрым делом поднять уровень общественного благосостояния, чем о
том, чтобы возвысить уровень собственного духовного совершенствования”
(16, с. 9). При таком воззрении на благотворительность помощь бедным была
делом отдельных лиц, проникнутых идеями христианской нравственности, но
не включалась в круг государственных обязанностей. Так относились к ней и
князья, из которых многие восхвалялись летописцами за их нищелюбие.
Исходя в своей благотворительности из нравственно-религиозных побуждений,
князья ставили ее под покровительство церкви и поручали осуществление
самого дела духовенству. Так уже в Церковном уставе 996 г. упоминается об
обязанностях духовенства по надзору и попечению за призрением бедных,
причем на содержание церквей, монастырей, больниц, богаделен и на прием
странных-неимущих была определена “десятина”, то есть десятая часть
поступлений от хлеба, скота, судебных пошлин и т.п. Подобные отчисления на
церковь и благотворительность могли делать и частные лица. Так как само
духовенство было при этом свободно от различных платежей и сборов, а позже
и от татарских даней, то в руках его находились значительные средства на
нужды неимущих. Никогда впоследствии на дела благотворения не уделялось
такой значительной части доходов, как в древнейший период княжеской власти
(16, с. 11). Отличительной чертой этого периода была “слепая” раздача
милостыни, при которой какие-либо расследования о нищих не только не
производились, но и прямо воспрещались учениями святых отцов. Поскольку
денежное обращение было развито очень слабо, раздавались в основном
жизненные продукты.
Однако бесконтрольное подаяние явилось одним из факторов, вызвавших
к жизни профессиональное нищенство. В периоды усиления централизации
власти (время царствования Иоанна Грозного, Петра I, Екатерины II), когда
14
ужесточался контроль всех сфер жизнедеятельности, каждый раз
осуществлялись мероприятия по ликвидации профессионального нищенства
как явления социальной патологии. Кроме того, наблюдался определенный
отход от православной традиции благотворительности, поскольку правящие
персоны были во многом ориентированы на ценности западного мира. При
этом каждый раз начинало обозначаться некое подобие системы призрения,
заключавшей в себе не только помощь бедным милостыней, но и
предоставление
трудоспособным
нуждающимся
заработка.
Следуя
европейским примерам, усиливались наказания для здоровых нищих, но
использовали труд таких людей в качестве дешевой и практически бесправной
рабочей силы: “Хватать бы таковых всюду и к делам общим приставлять” (16,
с. 19).
Все обязанности по оказанию социальной помощи православное
государство налагало не на общество, а принимало на себя и свои органы,
одним из которых со времен Петра I числилась церковь. Таким образом
совершался переход от безразборчивой раздачи милостыни к государственному
регулированию. Вплоть до 1863 года оказание индивидуальной помощи
частного благотворителя было крайне затруднено. Все благотворительные
общества “открывались не иначе, как с Высочайшего разрешения, которое
испрашивалось каждый раз министерством, через комитет министров” (16,
с.30). Среди учреждений призрения количеством выделялись больницы,
богадельни и инвалидные дома, дома для умалишенных (16, с. 31). В связи с
этим целесообразно отдельно рассмотреть отношение православия к
медицинской проблематике.
Православие сохраняет консервативный подход ко всем медикоэтическим и биоэтическим вопросам, поскольку, с его точки зрения, они
вторгаются в сферы традиционно относящиеся к сакральной тайне.
Биоэтические проблемы осмысливаются в рамках православной традиции на
базе основополагающего понимания жизни как Божьего дара, который следует
сохранять и защищать. Подчеркивая святость жизни, православная церковь тем
не менее не благословляет чрезвычайные средства жизнеподдерживающего
лечения. Именно в православной традиции существует практика “разрешать”
человеку умереть, сопровождая процесс “перехода” усиленными молитвами
“на исход души” (17, с. 85).
15
Еще в православном средневековье начали формироваться характерные
представления о социальной ценности здоровья, болезни и искусства
врачевания. Согласно этим представлениям
заболевания возникают в
результате отклонения от Закона Божьего и заповедей Его, а также во смирение
и укрепление духа. Своего телесного совершенства человек лишился в
результате грехопадения (это совершенство будет восстановлено, но только у
праведников, и только после их Воскресения). Человек сам виновен в
возникновении своих болезней. Они вызваны его недобродетельностью.
Болезни-наказания и болезни-испытания врачуются с помощью молитв, поста,
благодатных даров и чудесных исцелений. Отсюда следует, что болезни наказания за совершенный грех - могут и должны врачеваться не медиками, а
духовными лицами, святыми (лично или посредством икон, мощей) при
помощи особых таинств. Православные представления о возможностях
излечения “духом” в своей основе являются языческими. Языческая
“бесовская” медицина (врачевание знахарями, целителями и т.п.) была в свое
время в определенной мере христианизирована. Отсюда берет начало
характерная для православия терпимость (в больших или меньших пределах) к
народным целителям.
Милосердие к больным является основной чертой православной этики.
Но не деятельное милосердие католического Запада, а сочувствие и
сострадание, проявляемые в молитвах и ожидании "чуда".
Современная систематическая работа по "общественному призрению",
проводимая на государственном уровне практически не выходит за рамки
способов помощи, характерных для православия: государство осуществляет
дотации малоимущим, детским и школьным учреждениям, выплачивает пенсии
пенсионерам и инвалидам, пособия беременным женщинам, распределяет
гуманитарную помощь и т.п. Сотрудники многих действующих в настоящее
время центров социальной помощи населению традиционно ориентированы на
более пассивный стиль работы с клиентом, ожидают помощи в решении
проблем клиента со стороны государства или общественных структур,
оказывают помощь традиционным бюрократическим путем исполнения
законов. Эти меры оказываются не в состоянии решить возникающие в
современных условиях проблемы. Именно поэтому и появилась новая
специальность - социальный работник. Это профессионал, получивший
представление о теоретических и практических достижениях своей профессии
16
в странах с разными культурно-психологическими и социальноэкономическими укладами; профессионал, владеющий конкретными
технологиями оказания разнообразной помощи: от социально-правовой до
социально-реабилитационной. Именно таким образом социальная помощь в
России сможет перейти на качественно новый уровень.
Примечания:
1.Трудовая этика как проблема отечественной культуры: современные аспекты
(материалы "круглого стола") // Вопр. философии, 1992. N 1. С. 3-29.
2.Manning G. ,Curtis K. Ethics at Work. Cinciannatti, 1988, p. 11.
3.Коваль Т.Б. Православная этика труда // Мир России,1994.N 2. Т. 3. С. 54-96.
4.См. подробнее: Жижко Е.В. Россия и рынок: православная этика и дух
капитализма. Красноярск, 1995, 82 с.
5.Суперфин Л. Религия в индустриальном и постиндустриальном мире
(тенденции западного опыта) // Вопросы экономики. 1993. N 8. С. 32-43.
6.Кудинов Н.Ф. Столетие молоканства в России. 1805-1905. Баку, 1905.
7.Философский энциклопедический словарь. М., 1983. 840 с.
8.Атеистический словарь. М., 1983. 559 с.
9.Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. 543 с.
10.Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. 804 с.
11.Христианство. Словарь. М.,1994.
12.Иоан (митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский). Судьбы
православия в современном мире // Москва. 1993. N 4. С. 204-208.
13.Хараим Л.М., Нехорошев Ю.С. Православие и рынок // Субъекты
Российской Федерации в условиях реформ. Томск, 1995. С. 9-13.
14.Соболевская А. Духовные истоки российского предпринимательства //
Вопросы экономики. 1993. N 8.
15.Энциклопедия социальной работы. М., 1995
16.Антология социальной работы. Т.1. История социальной помощи в России.
М., 1994. 288 с.
17.Сотирова Д.В., Попова С.Р. Прикладная этика и культура Православия//
Человек. 1996. N 1, с.82-90.
Сведения об авторе:
Жижко Елена Валерьевна, к.социол.н., доцент, зав. кафедрой теории и
методики социальной работы Красноярского государственного университета;
автор книг "Россия и рынок: православная этика и дух капитализма", "Трудовая
этика и проблемы социализации молодежи".
17
660041 г.Красноярск, пр. Свободный 79
Красноярский государственный университет
Кафедра теории и методики социальной работы
Факс (3912) 44 86 25
Е-mail vitiaj@krw.ru
Тел. (3912) 21 89 74
Дом.тел. (3912) 44 68 76