1 Симон Марк Евгеньевич, кандидат политических наук

1
Симон Марк Евгеньевич,
кандидат политических наук,
младший научный сотрудник
Центра политических исследований
Института экономики РАН.
Косовский синдром: генезис, риски,
геостратегические последствия.
В 2009 году в Институте экономики РАН вышел сборник «Конфликт в
Косово и международная безопасность», который был подготовлен
экспертами Российской академии наук – историками, политическими и
военными аналитиками, этнологами, - преимущественно сотрудниками
Института экономики РАН. Авторы анализируют исторические причины
возникновения конфликта в Косово, его национальные, региональные и
международные аспекты, а также возможные сценарии его разрешения.
Основой для данного сборника послужили материалы конференции
«Варианты и перспективы урегулирования конфликта в Косово и
международная безопасность», которая состоялась 3 октября 2007 года в
Центре политических исследований Института экономики РАН
(заведующий – д.и.н., профессор Б.А. Шмелев). В конференции приняли
участие сотрудники Института экономики РАН, а также Института
всеобщей истории РАН, Института Европы РАН, Института этнологии
РАН, Института мировой экономики и международных отношений РАН.
Специалисты этих институтов представляли не только разные подходы, но
и разные научные дисциплины – историю, этнологию, международные
отношения, политологию, экономику.
Проблема национального самоопределения – одна из наиболее
актуальных в современной политической науке, поскольку напрямую
затрагивает аспекты целостности и суверенитета государств. Дискуссия на
конференции показала, что национальное самоопределение рассматривается
акторами косовского конфликта в основном как правовой принцип и
политический лозунг, а не как исторически обусловленный процесс,
имеющий свои этапы, национальную и региональную специфику.
Большинство ученых, выступавших на данной конференции, критиковали
трактовку понятия «нация» как этническая общность. Взамен они предлагали
рассматривать «нацию» как все население определенной территории (в
данном случае – Косово) независимо от национальности, подчеркивая тем
самым, что только подобная гражданская общность имеет право на
самоопределение. Однако в реальности балканская традиция такова, что в
идеологии национального движения каждого народа «нация» трактуется,
прежде всего, как этническая общность, а ее самоопределение
2
рассматривается как создание своего независимого этнического государства
в максимально возможных границах1.
Почему проблема Косово имеет столь большое значение для
современной международной политики? Почему роль «внешних факторов»,
масштаб вовлеченности в судьбу региона «великих держав» и
представляемых ими международных и региональных организаций, то есть
международного сообщества так резко возросли?
Динамика конфликта и его этническая составляющая
Очевидно, что начало открытых дезинтеграционных процессов на
территории СФРЮ совпало по времени с окончанием холодной войны.
Традиционные балканские этнорегиональные конфликты начали обретать
новые формы взаимосвязи с глобальными процессами в силу возросшей
взаимозависимости регионов2. Балканский регион в 90-е годы XX века стал
ареной жесткой радикализации этнонациональных проектов, заставивших
весь мир по-новому взглянуть на проблемы национализма, сепаратизма,
экстремизма, терроризма, обеспечения прав меньшинств. События,
происходящие на Балканском полуострове в последние два десятилетия, едва ли не центральная тема средств массовой информации всего мира,
популярный объект исследования ученых различного профиля на многие
годы3.
Находясь на пересечении Европы и Ближнего Востока, Балканы,
раздираемые внутрирегиональными конфликтами, стали крайне уязвимы с
точки зрения появления новых транснациональных угроз международной
безопасности – терроризма и связанных с ним других негативных явлений. В
то же время исчезновение угрозы глобального конфликта и идеологического
разрыва между Востоком и Западом обусловило предпосылки для создания
новых механизмов международного сотрудничества.
События, происходящие в Косово с середины 1990-х годов, как
правило, называют «косовским кризисом». Однако данный кризис явился
лишь продолжением распада Югославии как многонационального
государства, начавшись в 1990-1991 годах. Первым его этапом были войны в
Словении (1991 год), Хорватии (1991-1995 годы), Боснии и Герцеговине
(1992-1995 годы), закончившиеся обретением этими государствами полной
независимости, а также мирный выход из состава Социалистической
Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) Македонии (1991 год).
Романенко С.А. История и этнонационализм в постсоциалистическом мире: югославский вариант //
Национализм в мировой истории / Под ред. В.А. Тишкова и В.А. Шнирельмана. М., 2007. С.408-451.
2
Соколова П.С. Независимость Косово – этап евроатлантической интеграции Западных Балкан // Конфликт в
Косово и международная безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.:
Институт экономики РАН, 2009. С. 194.
3
Мартынова М.Ю. Проблемы Косово: этнический фактор // Конфликт в Косово и международная
безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009.
С. 94.
1
3
Второй этап распада не только затронул образовавшуюся в 1992 году
Союзную Республику Югославию (СРЮ), но и поставил вопрос о
территориальной целостности самой Сербии. Когда в 2006 году Черногория
путем референдума вышла из состава Государственного союза Сербии и
Черногории, стало очевидно, что ни Югославия, ни Сербия как
этноцентричные государства сербов, не могли сохраниться в
существовавших границах, независимо от того, какая политическая сила
находится у власти в Белграде4.
Косовский кризис соединил в себе как процесс распада югославского
государства, базировавшегося на идее региональной славянской общности,
так и долгосрочный кризис сербской государственности, ознаменовав, по
сути, третий этап распада Югославии. С одной стороны, он высветил
недостатки унитарного устройства Сербии и централистских тенденций в ее
внутренней политике, с другой – стал результатом изменения
этнодемографической ситуации как в стране в целом, так и в отдельных её
регионах. Он одновременно был и причиной и стимулом процесса
национального самоопределения у национальных меньшинств и
региональной самоидентификации сербского населения5.
Во время бурных событий в других частях Балкан – в Хорватии, Боснии
и Герцеговине, политических катаклизмов в Сербии Косово оказалось в тени.
Между тем этот регион уже давно представляет собой общество,
растерзанное межэтническими столкновениями. Именно выступления
албанцев, населявших автономный край Косово, явились начальным
кризисным звеном в цепи распада Социалистической Федеративной
Республики Югославия.
Следует подчеркнуть, что большинство авторов данного сборника
придерживаются той точки зрения, что современный кризис в Косове
разразился не только как следствие проблемы межэтнических
взаимоотношений албанцев и косовских сербов. Дело в том, что в
пятидесятые годы XX века под влиянием требований косовских
интеллектуалов возникла необходимость урегулирования статуса этнических
групп в Югославии. На этот период приходятся первые массовые, хотя и
мирные, выступления в стране, объединившие их участников по этническому
принципу. Национальный вопрос стал постепенно приобретать все большую
актуальность по всей Югославии (достаточно вспомнить в этой связи
волнения албанцев в Косово в 1968 году). Политическая борьба вспыхнула с
новой силой после смерти Йосепа Броза Тито. Одним из показателей сбоев в
системе федеральной организации государства стала демонстрация 1981 года
в Приштине. Основным ее мотивом было требование предоставить Косово
статус республики в составе Югославии. Направленные против федеральных
Романенко С.А. Косово: история, характер и динамика конфликта // Конфликт в Косово и международная
безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009.
С. 14.
5
Романенко С.А. Косово: история, характер и динамика конфликта // Конфликт в Косово и международная
безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009.
С. 16.
4
4
властей локальные выступления вели к обострению отношений с сербским
населением, ассоциировавшимся с политикой центра6. Радикальные
политические требования албанских демонстрантов только отчасти можно
было приписать смелости ее участников. Для их выступлений благоприятный
климат создала ситуация на международной и внутренней политической
арене. После смерти Тито естественно было ожидать перераспределения сил
между федеральными единицами и Косово вступило в борьбу за власть
наряду с другими претендентами. Кроме того, соседняя Албания побуждала к
объединению в совместное государство. Эти факторы всколыхнули рост
национального самосознания косовских албанцев.
Ситуация в Косово – яркий пример взаимосвязи в политической борьбе
идей национализма (как албанского, так и сербского) и мобилизационного
потенциала сторон на этнической почве. Градус накала противостояния сил в
регионе, в конечном итоге, привел к нарушению территориальной
целостности Сербии. Он стал показателем того, как конфронтация между
центральной властью и местной элитой и, соответственно, между
олицетворяющими их этническими группами, способствует росту
националистических настроений, обострению их проявлений. С другой
стороны, национализм оказался одним из факторов, повысивших остроту
кризиса, повлиявших на его характер, усиливших как противостояние, так и
политическое единство на этнической основе.
По определению английского исследователя Джона Бэртона,
«этнические и конфессиональные конфликты, в которых центральные власти
не в состоянии контролировать события, всегда затрагивают проблемы
безопасности группы, ее идентификации и признания, а также контроля над
влияющими на это политическими процессами»7. Именно это мы можем
наблюдать в Косово. Межэтнические отношения за годы развития конфликта
стали настолько напряженными, что их возможно классифицировать, как
открыто враждебные. Противостояние, развивавшееся несколько
десятилетий, переросло со временем в вооруженную борьбу и привело к
огромным людским потерям. Многие жители региона, как сербы, так и
албанцы, в результате данного противостояния, стали беженцами.
Практически полностью была разрушена инфраструктура Косово.
Колоссальный ущерб был нанесен историческим памятникам края, многие из
которых были причислены ЮНЕСКО к шедеврам мирового значения, а
теперь навсегда утеряны для человечества. В 2005 году сербские газеты
описывали ситуацию в крае примерно таким образом: промышленность не
работает, безработица невероятна, а 98% всего, что продается в Косово,
ввезено, причем чаще всего из Сербии контрабандой, по мосту через реку
Ибар8.
Мартынова М.Ю. Проблемы Косово: этнический фактор // Конфликт в Косово и международная
безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009.
С. 96.
7
Бэтрон Д. Конфликт: теория человеческих потребностей. Лондон, 1990. С.15.
8
Helsinska povelja. Beograd. 2005. №79-80. С.5.
6
5
Не следует забывать, что правившая до октября 2000 года
Социалистическая партия Сербии (СПС), ставшая элементом
государственного механизма, и ее глава – авторитарный президент
С.Милошевич несут всю ответственность за проводившуюся национальную
политику. В частности за политику, направленную на переселение в Косово
сербов, причем не только из Сербии, но и из Хорватии и Боснии и
Герцеговины. В результате эти люди, после начала войны ставшие
беженцами, в 1998-1999 годах вновь были вынуждены бежать и от чуждого и
враждебного им албанского населения, и от начавшихся эпизодических, но
постоянных боевых столкновений между силами безопасности Сербии и
Армией освобождения Косовы. Милошевич с самого начала своего
пребывания у власти вел политическую компанию, основанную на сербском
национализме. По его инициативе в 1988-1989 годах автономный статус
Косово, как и другого автономного края – Воеводины, был изменен. В
конституции Сербии, принятой в 1990 году, и действующей и поныне, оба
эти образования имели лишь внутриреспубликанский статус и не являлись
субъектами государственных и политических отношений в рамках
созданного после распада СФРЮ нового государственного образования –
Союзной Республики Югославии (СРЮ). По сравнению с полномочиями
автономий в рамках СФРЮ их полномочия были сильно урезаны.
В свою очередь, в момент начала распада СФРЮ, в 1990 году
политиками-косоварами была принята Декларация о независимости. Авторы
Декларации провозглашали Косово «конституционно-политическим
образованием равноправных наций и граждан, в котором албанцы, будучи
большинством, а также одним из самых многочисленных народов
Югославии, так же как и сербы, и другие народы Косовы, считаются нацией,
а не меньшинством»9. На основании этой Декларации позднее была принята
конституция Республики Косова, так никем и не признанной. В этом
документе говорилось о том, что самопровозглашенная Республика Косова
представляет собой демократическое государство албанского народа и людей
иных национальных меньшинств, являющихся ее гражданами. В нем
содержались также положения о неделимости и полном суверенитете
Республики Косова, о том, что ее официальным является албанский. В то же
время конституция подтверждала право граждан иных национальностей
использовать свою национальную символику, гарантировала равенство
граждан в их правах и обязанностях.
Проведенный авторами сборника сравнительный анализ идеологии
сербского и албанского национальных движений показывает, что
практически невозможно примирить две радикальные – великосербскую и
великоалбанскую – программы, два антидемократических течения
тоталитарного типа, так же как поддержать одно из них.
Cani B., Milivojevic C. Космет иlи Kosova. S.267. Также см.: Judah T. The Serbs History. Myth & Destruction
of Jugoslavija. Second edition. New Haven and London, 2000. P.345.
9
6
Независимость Косово и евроатлантическая интеграция
Косовский кризис 1999 года стал труднейшим испытанием для всей
системы международных отношений, едва не поставив мир на грань войны.
Но «постъюгославский кризис» стремительно превратился в региональный и
грозился распространиться на весь мир. И Россия, и США, и Европейский
союз невольно оказались заложниками политики, которую вел тогдашний
президент СРЮ С.Милошевич, поставив на карту судьбу не только
собственного народа, но и баланс в системе международных отношений.
Было бы, однако, несправедливым возлагать ответственность за это только на
сербских националистов, а также их врагов из Армии освобождения Косово –
националистов албанских. То, что и начало косовского кризиса, и его
завершение едва не привели к военно-политической конфронтации между
НАТО и Россией, лежит и на совести наиболее радикальной и
консервативной части военно-политических элит этих стран, по-прежнему
вдохновлявшихся воспоминаниями о холодной войне и
руководствовавшихся упрощенными стереотипами10.
В статье П.С. Соколовой11 независимость Косово проанализирована в
контексте евроатлантической интеграции западных Балкан, что
представляется особенно актуальным для построения политических
прогнозов относительно судеб Косово, и Сербии. Следует отметить, что
центральным процессом, повлиявшим на стратегию формирования системы
европейской безопасности, которая определилась к 1993-1994 годам, стало
географическое расширение ЕС и НАТО. За ОБСЕ закрепилась лишь
вспомогательная функция. Подключение к этому процессу евроатлантической интеграции стран Западных Балкан определялось как основа
урегулирования балканских конфликтов, поддержания стабильности и
дальнейшего развития региона. Выступая апологетом ОБСЕ и ООН, Россия в
то же время практически без колебаний присоединилась ко всем решениям,
принятым в отношении Югославии западными государствами и структурами
безопасности в 1992-1993 годах. Сохранить политическое измерение этих
организаций ей удалось лишь формально, фактически уступив
стратегическое планирование развития региона НАТО и ЕС. При этом ЕС не
удалось выработать единого внешнеполитического курса на Балканах, так
как Союз в 1990-е годы находился в самом начале формирования своей
оборонной стратегии и политической идентичности. Во многом из-за этого
Романенко С.А. «Сэр, ради вас я не собираюсь начинать третью мировую войну!». Политики, генералы и
поэты в Косовской битве 1999 г. // Европейские сравнительно-исторические исследования. География и
политика. Вып. 2. М., 2006. С.263-289.
11
Соколова П.С. Независимость Косово – этап евроатлантической интеграции Западных Балкан // Конфликт
в Косово и международная безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.:
Институт экономики РАН, 2009. С. 193-210.
10
7
провалились попытки политического невоенного урегулирования балканских
конфликтов12.
США удалось в большей степени нивелировать свои разногласия с
европейцами и между европейцами по поводу политики на Балканах. В
результате победила силовая модель урегулирования кризисов.
Бомбардировки НАТО территории СРЮ и введение войск альянса в Косово в
1999 году стали свидетельством фиаско несиловой стратегии Европейского
союза. Военно-воздушная операция НАТО в СРЮ, проведенная без санкции
ООН, закрепила смещение регионального и международного развития в
сторону усиления роли региональных группировок, ЕС и НАТО. Был
значительно подорван авторитет ООН как организации, имеющей
уникальное право узаконивать использование военной силы в решении
международно-политических проблем.
При этом в каждом официальном заявлении и большинстве документов
ЕС и НАТО, касающихся уникальности косовского прецедента, обязательно
присутствует упоминание о том, что уважение принципов суверенитета,
территориальной целостности государств, Хартии ООН, резолюций Совета
безопасности ООН или Хельсинского заключительного акта не ставится под
сомнение.
Общность целей ЕС и НАТО очевидна – стабилизация региона.
Стратегия НАТО признает в первую очередь «необходимость
всеобъемлющего подхода к стабилизации кризисного региона ЮгоВосточной Европы…и огромную важность превращения Юго-Восточной
Европы в регион, свободный от насилия и нестабильности», совпадая со
стратегическим планом стабилизации региона, предложенным ЕС13.
Однако сначала кризис в Косово 1999 года, а затем вторжение в Ирак 9
апреля 2003 года свидетельствовали о том, что при согласованности в
области определения угроз, у союзников отсутствует общее четкое видение
подходов к их предотвращению. Выявились два ключевых различия между
европейским и атлантическим подходами к вопросам стратегии
безопасности.
Во-первых, в Стратегии безопасности ЕС предпочтение отдается
несиловым, дипломатическим средствам для решения гуманитарных проблем
и достижения политических целей, в то время как НАТО открыто говорит о
возможности использования военной силы в политических целях.
Второе существенное различие между атлантическим и европейским
подходами к угрозам безопасности, безусловно, нашло свое отражение в
положении Национальной стратегии безопасности США (решающим
образом определяющей и стратегию безопасности НАТО) о возможности
нанесения превентивных ударов по террористам при выявлении возможной
Соколова П.С. Независимость Косово – этап евроатлантической интеграции Западных Балкан // Конфликт
в Косово и международная безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.:
Институт экономики РАН, 2009. С. 196.
13
Путеводитель по материалам саммита НАТО в Вашингтоне. NATO. Office of Information and Press.
Brussels, 1999. C.36.
12
8
угрозы терроризма14. Превентивные меры такого характера не
рассматриваются в качестве возможных в европейской Стратегии. То есть
общий институциональный подход НАТО и ЕС к реагированию на угрозы
безопасности далек от завершенности.
Принципиальная устремленность в ЕС и НАТО существует в Косово.
Во-первых, включенность Косово в процесс евро-атлантической интеграции
определена международными организациями, которые на сегодняшний день
контролируют сферы внешней политики, безопасности и правосудия Косово.
Практически воссоздана ситуация классического протектората. Невозможно
говорить об «одностороннем» провозглашении независимости Косово 17
февраля 2008 года. Заявление косовских лидеров – результат длительного
международного процесса, следствие готовности США и ведущих стран
Европейского союза признать косовский суверенитет15. Во-вторых,
косовские элиты ориентированы на евро-атлантическую интеграцию,
понимая, что такая ориентация – залог независимости. Именно обещание
руководства края безукоснительно следовать прописанным этапам
европеизации определило признание независимости основными западными
странами.
Признанием независимости Косово ЕС и США вновь посылают Сербии
сигнал о том, что стратегия развития всего западнобалканского региона уже
выбрана и ее надо принять. С одной стороны, парламентские выборы 11 мая
2008 года в Сербии показали значительный сдвиг в сторону «европейских
ценностей». С другой стороны, Сербия до сих пор отказывается от
дальнейшей интеграции с НАТО, продолжает тесное сотрудничество с
Россией, в частности, облегчая визовый режим и поддерживая российские
энергетические проекты.
«Фактор Косово» в системе международных отношений
Очевидно, что независимость Косово еще долгое время будет
оставаться постоянно действующим фактором региональной нестабильности.
Весьма интересным и в тоже время трагичным представляется вывод П.Е.
Канделя16 о том, что вся история немирного сербско-албанского
существования подсказывает, что окончательное выдавливание сербского
населения – вопрос недолгого времени, несмотря на то, что 60% косовских
сербов, судя по опросам, хотели бы остаться в крае даже в условиях
независимости, которую они не приемлют. Даже если косовских албанцев
удастся удержать от подобных внешнеполитических шагов на
государственном уровне, процесс неуправляемой внешней миграции,
сопровождающийся албанизацией сопредельных территорий Македонии и
14
National Security Strategy of the USA. September 2002. P.6
Херцингер Р. Почему признание Косова правильно // Die Welt. 2008. 20 Februar. (www.inosmi.ru)
16
Кандель П.Е. Упущенная выгода // Конфликт в Косово и международная безопасность / Под ред. С.А.
Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009. С. 169-182.
15
9
Черногории, будет развиваться самопроизвольно. Сохранившаяся у албанцев
архаичная социальная самоорганизация – очень удобное средство этнической
мобилизации, характеризующаяся внутренней сплоченностью и
замкнутостью по отношению к «чужакам». Она обеспечивает повышенную
степень защиты и взаимопомощи своим членам, сводя к нулю шансы всех
остальных противостоять ей в повседневной жизни. Это свидетельствует о
том, что албанцы живут ином историческом времени, нежели другие народы
региона, чем и объясняется сложность их совместного существования17.
Особую ценность представляет не только проведенный авторами
подробный анализ характера и динамики конфликта, особенностей
общественно-политического развития косовских албанцев, роли этнического
фактора в косовском кризисе, а также перспектив дальнейшего
сосуществования сербов и албанцев на территории края (в частности, в
статье М.Ю. Мартыновой18 есть раздел, который называется «Есть ли место
сербам в Косово»), но и исследование реального значения «фактора Косово»
в международной политике. Этой болезненной и трагической проблеме
зачастую придают преувеличенное значение и для взаимоотношений РоссииСША и ЕС, и для судеб Европы. Если бросить взгляд на хронологию, с одной
стороны, и на карту Европы, с другой, то можно увидеть, что каждый
конфликт подобного рода имеет свои причины, условия возникновения,
динамику и формы разрешения. Поэтому любые обобщения должны быть
очень осторожными.
Вероятно, подобные конфликты можно сравнивать с правовой точки
зрения. Возможно, исходя из упрощенного понимаемой геополитики и
существует цепь конфликтов, которые абстрактно можно объединить
понятием «дуга нестабильности». Но при этом с точки зрения истории,
этнологии и некоторых других дисциплин нельзя забывать, что все эти
конфликты имеют свои причины и особенности и поэтому попытки привести
их к одному знаменателю чреваты ошибками и в оценке ситуации, и в
мероприятиях по их ограничению, смягчению и урегулированию.
Вряд ли можно говорить о том, что независимость Косово откроет
«парад суверенитетов» в России и на постсоветском пространстве. Кончено,
трудно отрицать, что последовавший после признания многими членами
международного сообщества независимости Косово вооруженный конфликт
в Южной Осетии и Абхазии, а затем и признание их независимости Россией,
показали, что предупреждения о последствиях «косовского прецедента»
были не напрасны. Очевидно также и то, что Европейский союз, занявшись
«государственным строительством вместо модернизации последнего
островка архаики на континенте»19, существенно повысил издержки своего
Кандель П.Е. Упущенная выгода // Конфликт в Косово и международная безопасность / Под ред. С.А.
Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009. С. 180.
18
Мартынова М.Ю. Проблемы Косово: этнический фактор // Конфликт в Косово и международная
безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009.
С. 93-156.
19
Кандель П.Е. Упущенная выгода // Конфликт в Косово и международная безопасность / Под ред. С.А.
Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009. С. 181.
17
10
«косовского проекта», превратив достаточно локальную задачу в серьезную
международную проблему с долговременными негативными последствиями.
И тем не менее исследования показывают, что в России сложилась
совершенно иная чем на Балканах ситуация, связанная с множественностью
этнонациональных образований, традициями «центр - периферия»,
традициями взаимоотношений между разными народами РФ. Механически
переносить ситуацию в одной стране на ситуацию в другой – некорректно.
То же самое можно сказать и о сопоставлении Косово и разной степени
напряженности конфликтных ситуаций в странах Западной и Средней
Европы, странах иных традиций и иной политико-правовой культуры
(Баскония, Шотландия, Бельгия, Корсика и т.д.). Если там и произойдут
этнотерриториальные изменения, то они будут обусловлены отнюдь не тем
или иным «решением о Косово».
Поиски выхода
Надо признать, что пока концепция восстановления или установления
мультиэтничности в Косово не работает. В условиях, когда общественное
движение практически тождественно этно-национальному, сформировались
независимые и самоизолированные друг от друга, почти не способные к
диалогу политические системы и государственные структуры, основанные на
этнической самоидентификации.
Большинство авторов сходятся во мнении, что проблема Косово не в
том, чтобы провести новые границы. Скорее, наоборот, новые границы
породят новые противоречия и новые конфликты. С этой точки зрения
независимость Косово, равно как и целостность Сербии – не являются
решением. Любое решение на данном этапе, в том числе и независимость, не
будет окончательным. Представляется, что в нынешней ситуации
независимость не будет способствовать ни ослаблению внутриполитического
кризиса в Сербии, ни смягчению напряженности в отношениях между двумя
народами, ни уменьшению негативного влияния роли Косово на развитие
международных отношений.
Главная задача состоит в том, чтобы минимизировать грядущий ущерб
не «глобализируя» и не абсолютизируя так называемый «прецедент Косово».
Однако поиск региональной политической формулы, преодоление
воспоминаний о взаимных обидах и преступлениях в отношениях двух
народов, равно как и преодоление противостояния «Восток-Запад» в общей
системе международных отношений быстрым не будет. Эту мысль очень
точно сформулировал в своей статье С.А. Романенко: «Конфликтное
провозглашение независимости Косово свидетельствует о кризисе мировой
дипломатии, которая не сумела предотвратить превращение небольшого
регионального конфликта в Европе в глобальную проблему, которая
оказывает негативное влиянии на всю систему международных отношений и
обостряет и без того сложные отношение между ведущими государствами.
Дипломатию оказалась подчинена пропаганде. Сегодня задачи,
11
ответственность за решение которых лежит и на Белграде с Приштиной, и на
Вашингтоне, Брюсселе и Москве состоит в следующем: минимизировать
ущерб системам международных и межнациональных отношений,
нанесенный односторонним самопровозглашением независимости Косово;
обеспечить достойную жизнь тем людям, которые уже покинули Косово,
обеспечить сохранность и реставрацию исторических памятников
общемирового значения на территории Косово независимо от их
национальной принадлежности»20.
Романенко С.А. Косово: история, характер и динамика конфликта // Конфликт в Косово и международная
безопасность / Под ред. С.А. Романенко, Б.А. Шмелева, Ар.А.Улуняна. М.: Институт экономики РАН, 2009.
С. 57-58.
20