Сборник докладов. Выпуск 12. / Отв. ред. А.И. Донченко.
advertisement
ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ СЫЧЕВСКИЙ (2.02.1929 – 7.02.1999) 3 О.Н. Бархатова СИМВОЛИЗМ КАК ЯВЛЕНИЕ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРE ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX - НАЧАЛО XX вв. Принято считать, что с эпохи Возрождения в европейской культуре стали прослеживаться две тенденции. Одна из них – нормативно-рационалистическая или рациоцентрическая, восходит к идеализированной античности. В художественном творчестве она проявляется в искусстве Ренессанса и Просвещения, в таких стилевых направлениях, как классицизм, академизм, реализм, техноцентризм. В творениях мастеров этих школ видимая действительность, физическая среда представляются или в идеализированных формах, или отражают реальное состояние материального мира. Вторая тенденция, иррационально-духовная, тяготеет к идеализированному средневековью, к её имплицитной эстетике. Мастера барокко, романтизма, символизма воспринимали видимую реальность как символ и путь к духовному космосу или Абсолюту. Символизм (греч. symbolon – знак, символ) – мировоззренческое и литературно-художественное направление в культуре последней трети XIX – начала XX вв. Возник первоначально в литературе, затем в других видах искусства – изобразительных, музыкальном и театральном. Включив в себя религию, философию, мифологию, конкретные научные знания, символизм стал претендовать на универсальность. Был неоднородным (представлен многообразием течений и многочисленностью творческих групп, зачастую быстро распадающихся) и противоречивым явлением европейской культуры. Поскольку символизм не обладал ярко выраженной стилистикой, то его нередко характеризуют как идейное Бархатова Ольга Николаевна – кандидат исторических наук, профессор кафедры всемирной истории ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 4 движение, к которому примыкали самые разные по творческой манере и национальности мастера. Символизм относят к одному из наиболее устойчивых и влиятельных проявлений декаданса, для которого характерны такие черты, как иррационализм, крайний индивидуализм, самодовлеющий эстетизм, пессимизм, субъективизм, фатализм. Он продолжил линию романтизма (неоромантизм) и «искусства для искусства» с их чувством разочарования в окружающем мире и поисками «чистой красоты». Cимволизм возник как реакция на господство в гуманитарной сфере норм доктрины «здравого смысла», в философии – позитивизма, в искусстве – натурализма и реализма. Как социально-психологическое явление он отразил неприятие буржуазности и желание уйти от повседневности. Эстетические принципы символизма восходят к некоторым положениям идеалистической философии Ф. Шеллинга, Ф. Шлегеля, А. Шопенгауэра, мистике Я. Бёме, Э. Сведенборга, отчасти к Ф. Ницше, особо к идеям романтизма, а так же к манере мастеров позднеромантического движения прерафаэлитов в Великобритании и неоидеализма1 в Германии, обращавшимся к «вечным» идеалам красоты. Определённое влияние на него оказали теоретизирование и музыкальное творчество композитора Р. Вагнера (им была реализована идея «музыкальной драмы», в которой при гегемонии музыки сливались поэзия и танец). Важными источниками творчества символистов стала религия, в первую очередь христианство, а также мифология, фольклор, теософия и антропософия, из форм восточной духовной культуры – буддизм. Символизму свойственна обострённо-духовная и религиозно-мистическая направленность2. Как и романтизм, он противопоставил живой реальности мир грёз и видений. Им была воспринята и идея романтизма о том, что символ в искусстве способствует познанию тайны бытия и сознания. Поэтому символисты призывали обращаться к таинственным глубинам мысли, к поэзии «первозданности», к поискам идеальной сущности мира и его «нетелесной», трансцендентной 5 красоты. В символизме, как и в романтизме, выразилось стремление к духовной свободе и отразилось предчувствие мировых социальных и политических потрясений. Символизм XIX-нач.XX вв., положив конец господству реализма XIX в., возродил в новых исторических условиях духовные искания предшествующих культурных эпох. Он сознательно и демонстративно отказался от принципа историзма, апеллируя к вечности, вневременным критериям художественного творчества, и это вполне естественно, поскольку символическое мышление – одно из древнейших свойств человеческой культуры. Поэтому черты символизма в искусстве всех эпох сходны: обобщённость и абстрактность образов, их расплывчатость и многозначность, философичность и эстетизм, склонность к мистицизму, отрицание повседневности и т. п. Символизм проявился в 60-70-е гг. XIX в. сначала в литературе Франции, где он приобрёл наиболее совершенную форму. В 80-90-е гг. распространился в других странах: Бельгии, Великобритании, Австрии, Норвегии, Германии, Швейцарии, России3. Эстетические принципы символизма реализовывались и в таких видах искусства, как театр, музыка и живопись. Предшественниками и ранними представителями французского символизма были поэты Шарль Бодлер (18211867), сформулировавший его основные принципы4, Поль Верлен (1844-1896), написавший эстетический манифест символизма «Искусство поэзии», Артюр Рембо (1854-1891). Основателем школы символизма и её теоретиком стал Стефан Малларме (1842-1898). Литературный салон Малларме в Париже был неформальным центром этого направления. «Вторники Малларме», проводимые с 1880 г., посещали французские поэты, композиторы и художники (Ж. Ж. Гюисманс, К. Дебюсси, Э. Мане), бельгийские поэты и драматурги (Э. Верхарн, М. Метерлинк), английский писатель О. Уайльд, американский художник Д. Уистлер. Немецкий символист Стефан Георге (1862-1933) общался с Малларме, переводил его и Верлена на немецкий язык. Ученик Малларме 6 Поль Фор (1872-1960) следовал символизму в руководимом им Художественном театре. В репертуар театра включались произведения символистов, в том числе и бельгийского поэта и драматурга, писавшего на французском языке, Мориса Метерлинка (1862-1949). Публично символизм заявил о себе в 1886 г. публикациями поэтических сборников и манифестов (Р. Гиль «Трактат о слове»; Ж. Мореас «Литературный манифест. Символизм»; Т. де Визев «Вагнеровское искусство»). Ж. Мореас в своём манифесте для характеристики творческого духа «современного искусства» использовал термин «символизм» и тем самым дал название новому направлению. В символизме выделяют две тенденции: 1) неоплатонико-христианскую (объективный символизм), представленную Ж. Мореасом, Э. Рейно, Ш. Морисом, Ж. Ванором, и 2) солипсистскую (субъективный символизм), последователями которой были А. Жид, Реми де Гурмон, Г. Кан. Рассуждения теоретиков обеих тенденций философски сложны, но, по сути, посвящены таким категориям, как мироздание, символ и предназначение творчества поэта (мастера). Эстетика объективного символизма следует платоновско-неоплатонической картине мира и концепции искусства. Для неё наиболее актуальны были следующие идеи неоплатонизма: 1. Трансцендентность и имманентность Бога как высшего существа по отношению к миру, что предполагает восприятие Его бытия в рамках апофатического (негативного), а Его свойств - катафатического (позитивного) богословия. 2. Учение об эманации «Единого» как перехода от высшей и совершенной ступени онтологического универсума к низшим менее совершенным ступеням. 3.Учение о Красоте и Гармонии мира как выражении Божественного происхождения. 4. Отождествление познания Бога (духовного Абсолюта) с самопознанием, высокая оценка человеческой индивидуальности, одухотворённость всего психического. 7 Сторонники этого направления считали, что символистское искусство (своего рода новая религия) должно синтезировать главные искусства - поэзию, музыку и живопись, и идти дальше в постижении духовного Абсолюта. Вселенскоэстетический синтез - сущность символистского искусства, открывающая Вечность. Цель синтеза - осязаемо отражать божественные первоидеи в символах. Задача художника – «душою услышать голос Господа» и «ощутить трепет Вечности» (Ш. Морис «Литература нынешнего дня»). В этой религиозной системе, созданной символистами, храм божественного Абсолюта – Гармония и Красота, а его священник – поэт. Ж. Ванор в работе «Символистское искусство» утверждал, что все явления и проявления мира природы и человека пронизаны религиозным символизмом. По его мнению, тварный (сотворённый Богом) мир есть книга Господа, в которой обычный человек ничего не может понять и только поэты (таково их предназначение), одарённые знанием божественного языка, могут её истолковать и открыть людям и слово Божие и тайну жизни. О потаённом сакральном значении любой вещи в мире писал С. Малларме, считавший, что именно поэзия может познать или распознать тайну «разноликого бытия». Эту функцию в поэзии выполняет художественный символ, который не называет предмет выражения, но только указывает, активно воздействует на воображение, подсознание, эмоции человека. Читателю же или зрителю самому предстоит угадать скрытый в символе смысл. Суггестия (от лат. suggesto – намёк, внушение) – невыразимая, постоянно меняющаяся сущность вещей, приоритетный принцип эстетики объективного символизма. Субъективный символизм, солипсизм5, также исходит из невозможности познания сущности объективного мира (который может не существовать вообще). Человек через свои ощущения, представления, идеи может рассуждать только о видимостях, истина же ему недоступна. Поэтому «сколько мыслящих людей, столько и миров» (Реми де Гурмон). Согласно этому направлению, символ является художественной формой, 8 которая фиксирует субъективные переживания и представления поэта. Выразительность – наиболее важный принцип субъективного символизма. Символистами была разработана теория символа в культуре6. Мастера искусства не создают символы. Символ есть некий мистический носитель сокровенной энергии вещей, источник, голос, послание, знак мироздания. Художники или поэты (в этом их предназначение) посредством символа бессознательно, помимо своей воли интуитивно выражают постигаемые сущности и идеи в форме переживаемых ими чувств и видений, часто смутных и потому отличающихся многозначностью своего содержания. Основные положения концепции символизма: 1) природа и искусство, особенно поэзия, символичны («Вселенная – лишь галерея символов»; «поэзия есть не что иное, как череда символов, предстающих уму, чтобы он смог постичь незримое»); 2) предметом творчества может быть только то, что недоступно и неподвластно разуму; 3) творец (поэт или художник) – посредник между реальным и сверхчувственным миром, находящий его знаки и истолковывающий (угадывающий) их смысл. Основные установки символизма: символизму, как и романтизму, присущи субъективизм, условность и отход от реалий действительности; символисты объявили себя певцами декаданса, заката и гибели буржуазного мира; они противопоставили себя науке и позитивистской философии, считая, что рассудок и рациональная логика не могут проникнуть в мир «идеальных сущностей», «вечной красоты» и «скрытых реальностей»; на это способны только творцы искусства, благодаря своей поэтической интуиции, творческому воображению и мистическому прозрению; в символизме ставка делается не на сюжетную конкретизацию и не на раскрытие сущности и смысла события или явления; его предметом являлось то, что неопознано в мире 9 и в душе человека; символизм отдаёт преимущество выражению посредством метафоры, гиперболы, поэтического сравнения интуитивно постигаемых сущностей и идей, а также смутных чувств и видений; цель творческого процесса - сквозь видимую реальность проникнуть в тайны бытия, понять сверхвременную, идеальную сущность мира, его «нетленную», трансцендентную Красоту; происходит это посредством интуитивного постижения идей, путём прозрения, подсознательных ощущений, чувств, видений, переживаний и предстаёт в символах; символ - источник и инструмент познания, выражение определённого образа, в котором открывается скрытый от обыденного сознания смысл явлений прошлого и будущего. В литературе символизма преобладает убеждённость в магической силе поэтической речи: она музыкальна, наполнена изысканной туманностью, игрой слов и звуков, передающих и поэтизирующих мироощущение самого поэта. В изобразительном искусстве символизм возник одновременно с пуантилизмом. Как и в литературе, в его основу был положен образ-символ, в аллегорической форме выражающий скрытый смысл художественного произведения. Основными мотивами, определявшими идейное содержание произведений мастеров живописи, были «вечные» понятия: любовь, одиночество, страдания, тревога, угасание, смерть и т. п. Воплощались эти сюжеты средствами практически всех направлений живописи XIX в. - неоклассицизма, неоромантизма, натурализма, реализма, импрессионизма, в смешении их приёмов, в парадоксальных сочетаниях, с изощрённой фантазией. Особенности новой манеры проявились в творчестве французских художников Пьера Пюви де Шевани (1824-1898) и Гюстава Моро (1826-1898). Пюви был мастером композиций монументального типа, картин-аллегорий («Труд», «Отдых», «Воздушный шар», «Почтовый голубь»). Разрабатывал он и античные сюжеты (декоративный цикл для парадной лестницы Дворца искусств в Лионе – «Священная роща», «Видение 10 античности»). Образы картин Гюстава Моро манерноутончённые, болезненно-хрупкие («Эдип и Сфинкс», «Юноша и смерть», «Саломея, танцующая перед Иродом»). Интригующе неопределённы и алогичны произведения друга Малларме Одилона Редона (1840-1916), работавшего в графике (углём), чёрно-белой литографии, живописи. Типичные для Редона символы – растения, глаз, человеческая голова. В понимании художника, линия и светотень способны передать душевное состояние человека, чёрный цвет – жизненную силу, свет – духовность. В 70-80-е гг. он выпустил литографические серии «Памяти Гойи», «Гюставу Флоберу», «Цветы зла». Мистически недосказаны его «Апокалипсис св. Иоанна» и «В мире грёз». Сильное впечатление оказывают его литография «Улыбающийся паук (1887) и рисунок углём «Глаз как шар» (1890). В 90-е гг. Редон обратился к живописи, в основном в технике пастели и масла. Тема его работ этого периода – молчание («Закрытые глаза», «Размышление»). С начала XX в. особенностью манеры художника становится сопоставление профиля человеческого лица и распускающихся цветов. Талантливые поэты и драматурги, приверженцы символизма, искали утончённые словесные средства передачи того или иного состояния души. Художники-символисты стремились воплотить искомые символы в характере пластических форм, экспериментируя цветом, светом, тоном. Они не порывали с действительностью, но, используя цветовые символы, иногда не поддающиеся однозначной расшифровке, передавали свои сложные чувства и переживания (Винсент Ван Гог). Поиски обобщающих образов, таинственного смысла явлений сблизили с символизмом в 80-е гг. Поля Гогена (18481903)7и группу художников, с которой он работал в Понт-Авене в Бретани (так называемая понт-авенская школа: Э. Бернар, Л. Анкетен и др.). Ими была создана своеобразная живописная система, получившая название синтетизм, которую Гоген впоследствии развил в произведениях, написанных на о. Гаити8. Принципы синтетизма: искусство – это абстракция, извлекать которую нужно 11 из природы; создавать новое, синтезируя свои впечатления; для большей выразительности и раскрытия «внутреннего смысла» возможно отбрасывать лишние детали и упрощать конкретную модель (искусство без преувеличений не существует) [цит по: 4, С.179]. Особенности изобразительной манеры синтетизма: плоскостное построение картин; чёткость контурной линии; ритмическое расположение крупных цветовых плоскостей; обобщённость стилизованного рисунка; декоративность цвета. Это система несла в себе черты складывающегося стиля «модерн», она оказала влияние на творческие поиски группы «Наби» (Морис Дени, Пьер Боннар, Поль Серюзье и др.). Объединение молодых художников, увлекавшихся философией, учениями древнего Востока, музыкой, театром, называвших себя «Наби» (древнееврейское – пророки), возникло в 1889 г. Сфера их деятельности – символистский театр (изготавливали афиши и декорации) и различные виды декоративноприкладного искусства. В своём творчестве они стремились обобщить опыт символического по своей сути сакрального искусства, с одной стороны, с другой – они тяготели к поэтической идеализации повседневной жизни. Их работы отличаются обобщённостью форм, широким контуром и плоскостным изображением. Наполнены откровенной эротикой, сочетающейся с реализмом, композиции бельгийского графика и живописца Фелисьена Ропса (1833-1898). Таинственны и символичны, но осязаемы и достоверны картины швейцарского художника Арнольда Бёклина (1827-1901), оказавшего влияние на формирование немецкого символизма и в частности на творчество Ханса Тома (1839-1924). Тяготел к символизму и швейцарский художник Фердинанд Ходлер (1853-1918) – один из крупнейших представителей стиля «модерн», стремящийся 12 максимально выразить фольклорное, монументальногероическое звучание символа. Особое место в живописи символизма занимает творчество литовского живописца и композитора Микалоюса Константиноса Чюрлёниса (18751911). Живопись Чюрлёниса, символически обобщённая, мистическая, фольклорно-сказочная, своеобразная по тонкой серебристой колористической гамме, основана на прямых аналогиях с его музыкальным творчеством (к примеру, «Соната солнца», «Соната весны», «Соната звёзд»). На мировоззрение норвежского живописца и графика9 Эдварда Мунка (1863-1944) помимо постимпрессионистов большое влияние оказали писатели-символисты, особенно Х.Х. Йегер и Ю. А. Стринберг, что и предопределило его обращение к характерным темам символизма. С 90-х гг. творчество Мунка стало развиваться в русле складывающегося стиля «модерн», а его знаменитая картина «Крик» (1883) предвосхищает возникновение экспрессионизма (вихреобразный контурный рисунок, динамика композиции, трагическое звучание). ____________________ Неоидеализм – направление в немецком искусстве 60-80-х гг. XIX в., представители которого, выступая против академизма, натурализма, в том числе и реализма, стремились возродить ясность классического искусства, преодолевающего «хаос» действительности (в этом они сближаются с неоклассицизмом). 2 Символизм истолковывает религию как вид искусства. 3 Следует обратить внимание на некоторые типологические различия символизма в отдельных культурных традициях. Так, во французском, скандинавском, австрийском символизме приоритет отдаётся личностному началу (культу Я), поэтизации внутреннего мира, а в немецком, бельгийском, особенно в русском – всеобщему (вселенскому) началу. Если австрийский и английский символизм декларируют отказ от обыденности, то русский и бельгийский и в повседневности усматривает возвышенное начало, тогда как французский, немецкий и скандинавский подчеркивает извечность противоречий между действительностью и высокими идеалами. 4 Его теоретические сочинения: «Романтическое искусство», «Эстетические достопримечательности». 1 13 Солипсизм (от лат. solus – единственный и ipse – сам) – крайняя форма субъективного идеализма, согласно которому несомненной реальностью считается только сознающий субъект, всё же остальное признаётся существующим в его сознании. 6 В отличие от аллегории смысл символа в искусстве а) неотделим от его образной структуры и б) отличается неисчерпаемой многозначностью своего содержания. 7 Его называли «вождём символистской живописи». 8 Он уезжал на о. Таити (Французская Полинезия) в 1891 г., в 1893-95 гг. возвращался во Францию, затем покинул родину навсегда (18951901гг. жил на Таити, в 1901-1903 гг. на о. Доминик). На Гогена большое впечатление оказала простота и выразительность манеры художников Океании. Как считают историки искусства, «побег» Гогена в Океанию не только протест против европейской цивилизации и не только желание найти здесь чистоту человеческих отношений и вдохновение для творчества. В его картинах этого периода присутствует некая душа и тайна Востока, которая уводила художника от реальной действительности [4, С.179-180]. 9 Он также жил во Франции, Германии, Италии. Писал пейзажи, портреты, обращался к монументально-декоративной живописи, работал в области ксилографии, офорта и литографии. Список литературы 1. Гиленсон, Б. А. История зарубежной литературы конца XIX-начала XX века [Текст]: учебное пособие /Б. А. Гиленсон – М.: Академия,2008. 2. Зарубежная литература конца XIX-начала XX века: учебное пособие: в 2-х т. /ред. В. М. Толмачёв. – М.: Академия, 2007. 3. История искусств стран Западной Европы от Возрождения до начала XX в.: в 3 кн. Кн.1-2 /отв. ред. Е. И. Ротенберг. - СПб.: Дмитрий Буланин,2004. 4. Кертман, Л. Е. История культуры стран Европы и Америки (18701917): учеб. пособие /Л. Е. Кертман. – М.: Высшая школа,1987. 5. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века /под ред. В. В. Бычкова. – М.: РОСПЭН,2003. 6. Энциклопедия символизма. Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка[Текст]: пер. с фр. /Ж. Кассу, П. Брюнель, Ф. Клодон; науч. ред., авт. послесл. В. М. Толмачёва. – М.: Республика,1999. 5 14 Е.В. Буянов ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ НА ВОСТОКЕ СТРАНЫ В КОНЦЕ 40-х – НАЧАЛЕ 50-х гг. ХХ в. (ИЗ ИСТОРИИ БЛАГОВЕЩЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА). В региональной историографии имеется достаточно большое количество работ, посвященных общественнополитической жизни на Дальнем Востоке СССР в послевоенные годы. Изучением этого сюжета занимались А.С. Ващук и другие авторы. В2009 г. вышла коллективная монография «История Дальнего Востока России. Мир после войны: дальневосточное общество в 1945 – 1950-е гг.», в которой имеется большой раздел по проблеме1. В 90-е гг. ХХ в. – начале XXI в. интерес к вопросам общественно-политической жизни в послевоенный период заметно возрос. Новые исследования показали, что в условиях жесткого политического давления находились люди, оказывавшие пассивное сопротивление тоталитарному режиму и даже открыто выражавшие несогласие с существующими порядками. Опубликованные по теме материалы отличаются значительным событийнымохватом, широтой территориальных рамок. В данной работе автор обращается к ещё недостаточно изученным проявлениям общественно-политической жизни в небольшом вузе на далекой восточной окраине страны. Хотя с 1948 г., после выделения Амурской области из состава Хабаровского края в самостоятельную область РСФСР, Благовещенск приобрел столичный статус, он оставался типичным провинциальным городом. В то время характер политической системы страны определялся культом личности Сталина и мощными авторитарными традициями организации Буянов Евгений Валентинович – доктор исторических наук, профессор кафедры всемирной истории и международных отношений Амурского государственного университета 15 российской государственной власти. Несмотря на внешние атрибуты народовластия (Конституция, периодические выборы, всенародные обсуждения и т.п.) советский строй не был демократическим; не допускались политические свободы, оппозиция, многопартийность. Наконец людям запрещалось иметь собственное мнение по вопросам общественного развития. Вся власть на местах была сосредоточена в партийных комитетах, которые определяли и санкционировали формы и способы участия граждан в общественно-политической жизни. Официальная пропаганда задавала основные параметры всеобщего единомыслия, намечала главные ориентиры и этапы движения страны к коммунизму. Любой человек и любая социальная группа находились под тотальным надзором государства и в его полном подчинении. Контролю над повседневной жизнью людей власть придавала особое значение. Партийные и комсомольские организации (с октябрятами и пионерами) прочно держали в поле зрения практически все население и нацеливали граждан на решение задач политического и производственного характера. В небольшом тогда по числу населения Благовещенске власть партийного начальства была абсолютной. Под особым присмотром партийных и комсомольских организаций области находились учебные заведения. Преподаватели, студенты, учащиеся были самой динамичной и беспокойной социальной группой. В 1930 г. открылсяБлаговещенский педагогический институт2. Кроме негов начале 50-х гг. работало 14 техникумов и училищ. В 1934 г. при пединституте был открыт двухгодичный учительский институт (готовил учителей неполной средней школы по специальностям: математика и физика, русский язык и литература, история, предметам естественно-географического цикла)3. В первые послевоенные годы коллективу пединститута пришлось испытать последствия всех политических кампаний, проводившихся в стране. На партийных и комсомольских собраниях в институте постоянно обсуждали вопросы текущей политики, поддерживали инициативы партии и правительства. 16 Для проведения выборов в Верховный Совет СССР (1950 г.) и выборов в местные Советы депутатов трудящихся (1947 г, 1950 г.) было привлечено до 200 человек из состава комсомольской организации пединститута4. В стенах института студенты часто отвлекались от учебы на выполнение разных общественных поручений, от комсоргов требовали писать планы работы, так что на культурно-массовую работу совсем не оставалось времени5. В основу гуманитарного образования студентов было положено массированное изучение «Краткого курса истории ВКП(б)», работ К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, и особенно И.В. Сталина. Основы марксизма-ленинизма по двухсотчасовой программе изучались на первых двух курсах студентами всех факультетов, а выпускники в обязательном порядке сдавали по этому предмету государственный экзамен6. Перегрузка студентов изучением общественных дисциплин вызывала с их стороны скрытое недовольство. Об этом можно судить по выступлению секретаря комитета ВЛКСМ пединститута Волошиной на собрании актива областной комсомольской организации 29 апреля 1949 г. Тогда Волошина заявила: «Слабо воспитываем у студентов любовь к науке, любовь к основам марксизма-ленинизма. Почему мы имеем недостатки в этой работе? Вы все знаете, что основы марксизмаленинизма – это основная наука. У нас в институте некоторые студенты этого не хотят понять. Вот было комсомольское собрание, на котором студент 4 курса литературного факультета сказал так: «Мы сейчас готовимся к государственному экзамену по основным предметам – литературе и русскому языку. Спрашивается, почему он не мог сказать, что мы готовим основы марксизма-ленинизма?»7. Учебный процесс находился под постоянным бдительным контролем партийных органов. В конце 1948 – начале 1949 гг. работа обществоведческих кафедр пединститута дважды проверялась комиссией городского комитета партии. Были вскрыты «существенные упущения» в постановке изучения исторических дисциплин и сделаны серьезные предупреждения руководству института, а заведующие кафедр 17 истории СССР Н.Н. Соколова и всеобщей истории В.А. Ваяхин получили строгие партийные взыскания. Н.Н. Соколова была переведена на должность заведующей кабинета истории, а В.Я. Ваяхин уволился из института и уехал из Благовещенска8. В октябре 1949 г. бюро обкома ВКП(б) два раза рассматривало вопросы, связанные с обстановкой в педагогическом и учительском институтах. Были приняты постановления «О фактах притупления политической бдительности, вскрытых в Благовещенском педагогическом и учительском институтах им. М.И. Калинина» (6 октября 1949 г.) и «О состоянии учебновоспитательной и партийно-политической работы в Благовещенском педагогическом и учительском институтах им. М.И. Калинина» (19 октября 1949 г.)9. В первом документе было отмечено, что «вследствие притупления политической бдительности руководящих работников института и, прежде всего, директора института Л.М. Баранчеева и секретаря партбюро А.С. Поповой, а также в результате проявленной бесконтрольности со стороны Благовещенского горкома партии и отдела пропаганды обкома ВКП(б), в кабинете истории до последнего времени в библиографических списках литературы, рекомендуемой студентам для дополнительного изучения, значились статьи врагов народа, опубликованные в старых газетах и журналах, а библиотека института оказалась засорена идеологически чуждой литературой. Всего было выявлено 22 запрещенных книги и статьи. Директору института Л.М. Баранчееву по партийной линии был объявлен выговор, а секретарю партбюро А.С. Поповой – строгий выговор с занесением в учетную карточку10. 28 октября 1949 г. партийное бюро Благовещенского пединститута рассмотрело персональное дело Н.Н. Соколовой. А.С. Попова проинформировала собравшихся об итогах проверки БГПИ комиссией обкома ВКП(б) и последовавших наказаниях руководства института. На бюро Благовещенского горкома ВКП(б) было предложено снять с работы Н.Н. Соколову. Однако в связи с дополнительно поступившими материалами бюро горкома ВКП(б) предложило рассмотреть 18 вопрос о вине Н.Н. Соколовой на бюро парторганизации пединститута. Н.Н. Соколова и другие постарались возложить большую долю ответственности за случившееся на отсутствующего В.Я. Ваяхина. Заместитель директора института по заочному обучению, член партбюро Б.И. Коломийцев, декан факультета естествознанияР.С. Ашфактически взяли Н.Н. Соколову под защиту. Б.И. Коломийцев пояснил, что запрещенные издания приносились в институт В.Я. Ваяхиным, а Р.С. Аш сказала, что «Ваяхину у нас была дана воля. Ваяхиннарушал планы, ни с кем не считался, его не проверяли. На совете однажды хвалился своей библиотекой, отсюда и получилось такое дело». Многие выступающие были согласны в том, что Н.Н. Соколова, безусловно, проявила «политическую близорукость» и должна быть наказана, но она виновата лишь в том, что излишне доверяла В.Я. Ваяхину. Сама Н.Н. Соколова сказала, что «никому, в том числе, и мне не пришло в голову проверить Ваяхина. Мне это особенно непростительно, так как я после была год заведующей кафедрой истории. То, что я не пользовалась литературой кабинета истории не может меня оправдать». Последовало предложение ограничиться в отношении Н.Н. Соколовой только выговором. Однако Л.М. Баранчееввыразил несогласие впозицией коллег. Он сказал, что «Р.С. Аш не понимает всей значимости допущенной Н.Н. Соколовой ошибки. Соколова была заведующей кафедрой истории, отвечала за состояние кафедры, она знала о всех вывихах Ваяхина и в порядке партийной бдительности почемуто не поинтересовалась библиотекой кабинета, а там имелось немалое количество литературы по ее дисциплине». Л.М. Баранчеев предложил объявить Н.Н. Соколовой строгий выговор с занесением в учетную карточку. За это взыскание голосовали члены партийного бюро Л.М. Баранчеев, С.Г. Бугрименко, А.С. Попова, Н.Н. Соколова, против – студент 3 курса исторического факультета Л.В. Шабанов. После заседания партбюро Л.В. Шабанов задал вопрос: «А почему нельзя изучать вражескую литературу? Мне кажется, для того 19 чтобы раскрыть их (врагов народа – Е.Б.) её (литературу – Е.Б.) надо изучать»11. На заседании партбюро БГПИ присутствовал представитель Благовещенского горкома ВКП(б) А.Н. Семенов. Позиция Л.В. Шабанова на заседании партбюро пединститута 28 октября 1949 г. была признана ошибочной и совершенно неприемлемой. 30 октября 1949 г. состоялось собрание коммунистов пединститута, на котором Л.В. Шабанов повторил свои аргументы. Поэтому 31 октября 1949 г. вновь было собрано партбюро института для обсуждения только одного вопроса – «Персональное дело Л.В. Шабанова». Первой взяла слово А.С. Попова. Она сказала, что на прошедшем собрании поведение Л.В. Шабанова было вызывающее, антипартийное и недостойное члена ВКП(б). Горком партии предложил разобрать поведение Л.В. Шабанова на партийном собрании и его выступление на партбюро института. Л.В. Шабанов пояснил, что его первое выступление на собрании было правильным, второе неправильным. Первое носило характер справки, для разъяснения собранию, что происходило на партбюро, так как А.С. Попова не совсем правильно информировала собрание о его деле. Второе касалось проекта резолюции собрания, в котором ему выражалось недоверие и ставился вопрос о его выводе из состава партбюро, после чего сам Л.В. Шабанов попросил о выводе его из состава бюро. Заведующий кафедрой марксизма-ленинизма С.Р. Лукьянов подчеркнул, что если Л.В. Шабанов искренне считает, что партийное взыскание Н.Н. Соколовой вынесено незаслуженно, то это значит «защита», это значит, что литературу врагов народа надо изучать, а значит хранить. В ответном слове Л.В. Шабанов сказал, что на бюро 28 октября 1949 г. «мне не следовало бы задавать такого вопроса. Я это сделал по причине своей политической недоработки, и когда мне разъяснили на бюро мою ошибку, я понял, что не прав и с таким мнением шел на собрание. Информация товарища Поповой мне показалась неправильной, не точной, и когда было вынесено решение в отношении меня, я выступил. Фраза «нас так учили» была 20 сказана потому, что ни один из преподавателей не сказал, что изучать надо только труды Ленина – Сталина. У меня мелькнула мысль на бюро, что изучая вражескую литературу их еще больше можно разоблачить и положить на лопатки. Других мнений у меня не было». Однако объяснения Л.В. Шабанова не были приняты – на студента обрушился поток обвинений. Так же Н.Н. Соколова жестоко упрекала Л.В. Шабанова, почему у него возник вопрос, что необходимо изучать литературу врагов, которые уже давно разоблачены Лениным и Сталиным. Н.Н. Соколова заявила, что ее никто не обидел: «У нас на кафедре имело место такое притупление политической бдительности, за которое я должна была понести самое строгое наказание. Обком ВКП(б) и наше партбюро поступили совершенно правильно вынеся мне заслуженное взыскание». В ходе собрания выяснилось, что Л.В. Шабанов участник Великой Отечественной войны, вступил в партию в армии, в 1946 г., имеет 5 боевых наград. Однако это не остановило членов партбюро в стремлении максимально наказать Л.В. Шабанова. Л.М. Баранчеев припомнил Л.В. Шабанову все его прошлые «грехи» – отказ сделать отчетный доклад на комсомольском собрании, поведение на партбюро института, когда «разоблачали» В.Я. Ваяхина и Ю.С. Бернгардта. Тогда, по словам Л.М. Баранчеева, Л.В. Шабанов вел себя вызывающе, решение бюро посчитал неправильным12. Некоторые участники партбюро подметили такой факт: у Л.В. Шабанова были сторонники и сочувствующие из числа студентов. Б.И. Коломийцев подметил: «разговоры подобные вопросу Шабанова, безусловно, велись. Я наблюдал за стоящими в кругу Шабанова и многие глядели исподлобья, они молча поддерживали его настроение». Это подтвердил и заведующий учебной частью института А.П. Тильба, обращаясь к Л.В. Шабанову: «Товарищ Коломийцев прав, что такое мнение не у Вас одного»13. 23 ноября 1950 г. бюро обкома ВКП(б) снова обсуждало ситуацию в Благовещенском пединституте. Проверкой было 21 установлено, что студентка второго курса учительского института К.И. Орлова «длительное время занималась антисоветской пропагандой, разлагала курс, подстрекала студентов на провокационные вопросы преподавателям. Директор института Л.М. Баранчеев и секретарь партбюро А.С. Попова знали об этих фактах, но вследствие потери чувства бдительности, не приняли мер к разоблачению К.И. Орловой. Даже после того, как К.И. Орлова была разоблачена А.С. Попова взяла К.И. Орлову под свою защиту и дала ей положительную характеристику». Бюро обкома отметило, что у Л.М. Баранчеева нет твердой политической линии, в институте проявляется беспринципность в подборе кадров, создана обстановка семейственности и круговой поруки. Партбюро института с опозданием реагировало на все отмеченные факты, по-настоящему не разобралось в них и не дало им своевременной оценки. В постановлении бюро обкома ВКП(б) было констатировано, что политико-воспитательная работа среди студенчества в пединституте проводится неудовлетворительно. За допущенные ошибки в руководстве институтом бюро обкома партии приняло решение снять с работы директора института Л.М. Баранчеева и секретаря партбюро А.С. Попову. Кроме того А.С. Попова была исключена из членов ВКП(б). Другим пунктом постановления было отмечено, что и.о. заведующего кафедрой истории В.П. Малышев проявил нерешительность в постановке вопроса о поведении студентки К.И. Орловой14. Освобождение от работы директора педагогического института Л.М. Баранчеева, проведённое в закрытом порядке, тем не менее, потребовало от обкома КПСС дать какие-то публичные объяснения своему решению. Именно этим можно объяснить появление в газете «Амурская правда» 26 ноября 1950 г. передовой статьи «Улучшить идейно-политическое воспитание студентов». В ней говорилось, что институтах и техникумах области проводится значительная работа по идейнополитическому воспитанию студентов, улучшилось преподавание таких важных дисциплин как основы марксизма- 22 ленинизма, политэкономии, истории партии, истории СССР. Однако идейно-политическая закалка студенчества, расширение его политического кругозора ещё далеко не отвечает требованиям сегодняшнего дня. Особенно серьезные недостатки в политическом воспитании студентов заметны в педагогическом институте. Здесь нет ещё подлинной борьбы за всемерное повышение идейной направленности преподавания. В прошлом году география и педагогика, например, преподавались в отрыве от современности. На занятиях по этим дисциплинам слабо подчеркивался приоритет русской науки. Широкие возможности для формирования у студентов марксистско-ленинского мировоззрения представляют занятия по биологии. Эти возможности, к сожалению, в институте используются недостаточно. На занятиях не всегда раскрываются на конкретных примерах огромное теоретическое значение мичуринской агробиологической науки, не всегда богатейший опыт материал этой науки используется для воспитания студентов в духе материалистического мировоззрения. Библиотека института, как это ни странно, до сих пор в качестве «подсобной» литературы по биологии располагает такими «научными» трудами, как статьи Баранчеева опубликованные в ученых записках вуза за 1939 год и пропагандирующие теоретические воззрения Менделя и других иностранных «авторитетов»15. По протоколам партийных собраний и партийных бюро пединститута можно восстановить ход событий, приведших к смене руководства вуза. В 1950 г. на 2 курсе исторического отделения учительского института училась студентка К.И. Орлова. Это был человек активной жизненной позиции. В годы войны находилась в немецкой оккупации, Она не мирилась с недостатками в организации учебного процесса, плохими условиями быта студентов. Так, 3 октября 1950 г. К.И. Орлова от имени курса (хотя ее никто не просил об этом) заявила студенты не пойдут заниматься в 49-ю аудиторию, так как там слишком холодно16. К.И. Орлова обратила на себя внимание еще на 1 курсе. На заседании партбюро института 27 июня 1950 г. 23 преподаватель П.Ф. Сычевский заметил, что «у нас много фактов: Одинцов, Орлова недоверчиво относящиеся к комсомольской группе, склонные к мещанству»17. 15 сентября 1950 г. во время лекции Е.Н. Половинчук по методике истории на тему «Образовательно-воспитательные задачи преподавания истории в советской школе» студентка Емельянцева, прервав речь преподавателя спросила: «Почему наши колхозы не имеют хлеба?». Е.Н. Половинчук стала отвечать на вопрос. Но объяснение преподавателя прервала студентка Бардина. Она заявила, что колхозники работают с утра до ночи, а хлеба у них нет. Ее отец, председатель колхоза, пожалел колхозников и дал им хлеба из страхового фонда, за что его осудили на 6 с половиной лет тюрьмы. Далее в разговор вмешалась К.И. Орлова. Она заявила, что колхозники живут плохо здесь и на западе. Тогда Е.Н. Половинчук в свою очередь спросила: «Что же Вы против марксистско-сталинской политики в вопросах колхозного строительства?». К.И. Орлова еще раз сказала, что наши колхозники живут материально плохо, их трудовая дисциплина находится на низком уровне. Колхозники жили бы гораздо лучше, будучи единоличниками, поэтому колхозы надо распустить. Ее по позицию поддержала студентка Емельянцева: «Колхозы надо распустить». В тот же день Е.Н. Половинчукдоложила о произошедшем на лекции на 2 курсе заместителю директора по учебной части института А.С. Поповой. Так инцидент получил огласку. При этом под ударом оказалась сама Е.Н. Половинчук. Как было отмечено в протоколе партбюро во время учебного занятия Е.Н. Половинчук «не приняла мер к пресечению неправильного толкования студентами политики партии в колхозном строительстве»18. Б.И. Коломийцев узнал о случившемся на 2 курсе исторического отделения учительского института на собрании партгруппы истфака 19 сентября 1950 г. из выступления Алешиной и должил обо всем в Благовещенский горком ВКП(б)19. Началось разбирательство. Партбюро института взялось за рассмотрение персональных дел коммунистов Бардиной и Е.Н. Половинчук. На заседании 24 партбюро 14 ноября 1950 г. говорилось о том, что Бардина попала под влияние чуждо настроенной К.И. Орловой, потеряла чувство бдительности, и тем самым, не оправдала звание коммуниста. Бардина, спасая себя, обвинила во всем К.И. Орлову: «Она вообще не честный человек, морально чуждый нашей среде. Она заявляла, что в комсомол и в партию никогда не вступит, так как там находятся одни развратники и карьеристы». Орлова грозилась «согнуть в бараний рог»Половинчук, посадить ее. Вместе с тем Бардина признала, что К.И. Орлова имеет на студентов большое влияние, студенты относятся к ней хорошо»20. 14 ноября 1950 г. на партбюро БГПИ было принято решение: Бардину из партии исключить, Е.Н. Половинчук объявить строгий выговор. Просить горком ВКП(б) отозвать А.С. Попову в свое распоряжение21. Это решение было утверждено на общем закрытом партийном собрании пединститута 28 ноября 1950 г.22. 18 ноября 1950 г. К.И. Орлова была арестована по статье 58-10 Ч. 1 УК РСФСР. Приговором Амурского областного суда от 23 декабря 1950 г. осуждена к 10 годам лагерей без поражения в правах. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 10 июля 1954 г. наказание было снижено до 7 лет лишения свободы. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 11 ноября 1955 г. дело было прекращено, а К.И. Орлова освобождена из-под стражи23. Таким образом, в конце 40-х – начале 50-х гг. даже в условиях жесткого политического режима существовавшего в стране у студентов Благовещенского педагогического института проявлялись настроения протеста. ____________________ История Дальнего Востока России. Мир после войны: дальневосточное общество в 1945 – 1950-е гг. / Под общ.ред. В.Л. Ларина. Владивосток, 2009. 2 Летопись Амурской области. Т. 2. Благовещенск, 2001. С. 69. 3 Денисов Р.П. Педагогическое образование в Амурской области (1901 – 1945 гг.). Благовещенск, 2000. С. 57– 58. 1 25 ГААО. Ф. П-72. Оп. 1. Д. 203. Л. 10. ГААО. Ф. П-72. Оп. 1. Д. 195. Л. 23. 6 Благовещенский государственный педагогический университет. 1930 – 2000. Очерки истории. Благовещенск, 2000. С. 49. 7 ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 60. Л. 34. 8 Благовещенский государственный педагогический университет. 1930 – 2000. С. 49 – 50; ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 16. Л. 14, 14 об, 15 об. 9 ГААО. Ф. П-1. Оп. 6. Д. 741. Л. 5. 10 Благовещенский государственный педагогический университет. 1930 – 2000. С. 50; ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 16. Л. 15. 11 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 16. Л. 14, 14 об, 15, 15 об. 12 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 16. Л. 16, 16 об, 17, 17 об, 18. 13 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 16. Л. 18, 18 об. 14 ГААО. Ф. П-1. Оп. 6. Д. 741. Л. 5, 6. 15 Амурская правда. 1950. 26 ноября. 16 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 18. Л. 4, 23. 17 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 17. Л. 36. 18 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 17. Л. 69. Д. 18. Л. 3, 22. 19 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 18. Л. 23. 20 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 18. Л. 22, 23. 21 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 18. Л. 28. 22 ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 17. Л. 69. 23 Книга Памяти жертв политических репрессий Амурской области. Т. 7 / Сост. Л.М. Журавлев. Благовещенск, 2009. С. 96. 4 5 С.А. Верхоломов ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СВОБОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЗОН В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ. Со времени подписания Киотской конвенции в 1973 г. Свободные Экономические Зоны получили широкое Верхоломов С.А. – аспирант кафедры истории и юриспруденции Амурского Гуманитарно-Педагогического Государственного Университета 26 распространение во многих странах, исключением не стали и государства Северо-Восточной Азии. В этом регионе свободные экономические зоны послужили тем инструментом, с помощью которого можно было создать привлекательный инвестиционный климат с целью увеличения темпов роста экономики. В Северо-Восточной Азии существуют по крайне мере три типа свободных экономических зон – технополисы (Япония), беспошлинные зоны в Кореи и СЭЗ в классическом варианте (Китай). Особый путь развития получили Свободные Экономические Зоны на территории Дальнем Востоке России. Создание свободных экономических зон в этом регионе было регламентировано географическими особенностями государств (население, размеры, ресурсы), внутренней (историческая преемственность, политическая структура, экономика и т.д.) и внешней обстановкой (геополитическая ситуация в мире). Поэтому в данном регионе мы имеем несколько видов свободных экономических зон. На территории Японии свободной экономической зоной выступает технополис - это научно-производственные городки, в которых сосредотачивается высокотехнологическое производство, ориентированное на внутренний и внешний рынок. Создание таких зон в Японии было обусловлено тем, что к началу 1970-х гг. государство экономически выдохлось, тех темпов роста экономики страна не показывала, как в 1960егг. Необходимо было находить новые пути разрешения кризиса. Первый путь (перенос производственных мощностей в государства с низкой стоимостью рабочей силы) избранный правительством в середины 1970-х гг. положительных результатов не дал. В этот промежуток времени происходит перенос некоторых отраслей промышленности, в первую очередь обрабатывающей, в слаборазвитые государства Восточной Азии, где стоимость рабочей силы была на порядок ниже. Эффект от данного экономического плана был недолговечен. Перенос японских производственных мощностей привел к повышению стоимости рабочей силы в Восточной 27 Азии. Тем самым японская экономика опять зашла в тупик. Поэтому был разработан проект, который предусматривал не экстенсивный путь развития (перенос производственных мощностей в Корею и Тайвань), а интенсивный. Программа «Технополис» впервые была сформулирована в 1980 г. в специальном документе, подготовленном министерством внешней торговли и промышленности Японии под названием «Взгляд в 80-е годы». В нем предлагалось увеличение роли непроизводственной сферы, «в особенности ее самых современных составляющих, связанных с научной, финансовой, сервисной деятельностью»1. Это в свою очередь требовало коренного пересмотра экономической системы. Правительство не хотело повторять прежних ошибок, так как оно не было полностью уверено в этой экономической программе. Поэтому предусматривалось формирование в разных частях страны, но за пределами крупных городских агломераций, научнопроизводственных городков, в которых были бы созданы все условия для научно-исследовательской деятельности, чтобы новая экономическая модель не мешала старой2. Правительство Японии этот проект одобрило. Первоначально планировалось создание 14 технополисов, но впоследствии их число было доведено до 26. Если до этого Страна восходящего солнца была поставщиком капиталов, то после в Японию стал стекаться капитал. В японскую экономику вкладывали деньги не только иностранные компании и государства, но и собственный бизнес, который до этого был скептически настроен по отношению к национальной экономике. Этот проект позволил Японии «завести» экономику Японии еще на несколько десятилетий. Технополисы стали важным звеном в территориальной организации науки и хозяйства страны. Совсем иным выглядит путь создания Свободных Экономических зон в Южной Корее. Республика Корея одна из первых приняла решение о создании СЭЗ на своей территории, решение было принято 1 января 1970 г. Сейчас на территории Кореи существует четыре беспошлинных зоны - порт Бусан, порт Гуанянг, порт Инчеон (СЭЗ), международный аэропорт 28 Инчеон. На формирование СЭЗ в Южной Корее повлияли два фактора – политический и экономический. Корейский полуостров в начале 1950-х гг. был разделен на два противоборствующих государства – КНДР и Республика Корея, что стало прямым отражением борьбы двух блоков в мире, капиталистического и социалистического. Этот факт привел к тому, что в середине 1950-х гг. на территории Кореи разгорелась война. После ее завершения (несмотря на то, что мирный договор так и не был подписан) стали активно проводится эксперименты в экономике, что было вызвано военной угрозой. Республике Корея индустриализацию начали проводить в классическом варианте, начиная с легкой промышленности, но к концу 1960-х гг. начались затруднения. Соединенные Штаты не могли уже в полной мере обеспечивать корейскую индустриализацию, так как американское государство столкнулось с экономическим кризисом, спровоцированным «нефтяным шоком». Кроме того, США были нацелены уже на другой регион – Индокитай, хотя всецело не отказывались от Южной Кореи. Поэтому южнокорейскому правительству необходимо было искать новые источники денежных поступлений для продолжения процесса индустриализации. Процесс создания СЭЗ в Корее совпал с периодом, когда был разработан японский путь преодоления кризиса – переноса производственных мощностей в государства с более низкой стоимостью рабочей силы. Данная стратегия предполагала не просто воздвижение на новых территориях заводов, но и привлечение иностранных капиталов и технологий. Для совершения данной операции необходимо было создать благоприятный инвестиционный климат. Южнокорейский вариант стал привлекательным для японских компаний не только в силу близости государств, но из-за того, что 1 января 1970 г. правительством РК было решено создать беспошлинные зоны в приморских областях. Тем самым был найден выход из затруднительного положения не только Японией (на короткий срок), но и Южной Кореей. Республика Корея получила средства и технологии для продолжения индустриализации, 29 предусматривавшей первоочередное развитие тяжелой промышленности, в первую очередь металлургической, машиностроительной, химической. На территории Китая совсем иным выглядит комплекс причин возникновения СЭЗ, поэтому там эта экономическая система оформлена по-иному. После смерти Мао Цзэдуна руководители страны осознали, что государство находится в плачевном состоянии, как экономически, так и политически. Поэтому необходимо было разработать новый курс развития страны. Наиболее удобным вариантом для страны руководители Китая посчитали использование опыта развивающихся стран, а именно использование опыта организации СЭЗ. Строительство СЭЗ в Китае началось не просто принятием проекта реформ Дэн Сяопина, этому процессу предшествовало следующее обстоятельство. Китай воспринимали на Западе как враждебное государство, вследствие установленного в стране коммунистического режима. Тем самым привлечь в государство инвестиции и технологии былом процессом затруднительным. Поворотным пунктом в этом стал принятие американским правительством программы по формированию баланса сил в Восточноазиатском регионе. Это было связано с тем, что США потерпели неудачу в войне в Индокитае и им пришлось на некоторое время отказаться от политики навязывания своей воли. А с уходом военных из этого региона открывался путь для проникновения «коммунистической заразы». Поэтому была необходима сила, сдерживающая коммунистическую угрозу. Этим государством стал Китай, так как он подходил по всем параметрам для проведения данной политики – большая армия, государство с ядерным оружием, в плохих отношениях с Советским Союзом. Как об этом пишет Дж. Арриги: «Как только неминуемое поражение во Вьетнаме заставило Соединенные Штаты вновь открыть Китаю возможность нормального коммерческого и дипломатического общения с остальной частью Восточной Азией и со всем миров вообще, коммунистический Китай, естественно, этой возможностью воспользовался, чтобы 30 приумножать свое национальное богатство и укреплять мощь государства»3. После этого в начале 1980-х гг. было решено создать СЭЗ на юге Китая в приморских областях. Место создания СЭЗ было выбрано не случайно. Выбор этих районов был не случайным, так как эти области – Юг Китая, Тайвань, Гонконг - «связаны географической близостью, одним языком, культурным единством и экономической взаимодополняемостью – разным уровнем экономического развития и наличием факторов производства»4. Капитал и производственные мощности из богатых государств Восточной Азии (Япония, Тайвань, Гонконг, Корея) переводились на юговосток КНР. При этом зона «Большой Китай» отличалась тем, что в отличие от других свободных экономических районов партнеры ни разу не проводили межгосударственные переговоры друг с другом. Более того, между Тайванем и Китаем вообще не подписано никаких дипломатических договоров. Дэн Сяопин совершал эксперимент по пересадке капиталистических отношений в этих зонах. На первом этапе модернизации создание СЭЗ исходило из внутренних ресурсов областей. На пустом месте возникали города (деревни переименовали в города), промышленные объекты, исследовательские университеты, при этом не разрешалось приезжать на работу и селиться в эти регионы населению из внутренних районов (других областей). Однако дальнейшее развитие этих регионов приводило не столько к реализации поставленных задач, сколько к диспропорции развития страны. Помимо этого в конце 1990-х гг. началось замедление темпов роста экономики Китая. Это было связано в первую очередь с повышением оплаты труда и уровня жизни населения этих областей. Поворотным пунктом стал Азиатский кризис 1998 г., когда экономика восточноазиатских государств оказалась под угрозой своего существования. Многие государства отказались от прежне проводимой политики и стали икать новые пути обогащения. Исключением стали лишь экономики Японии и Кореи. Китайское правительство решило пойти по пути 31 неолиберальных реформ, которые сулили очень большие выгоды. С этого момента начался второй этап функционирования СЭЗ. Было решено, что прежне проводимая политика устарела, назрели условия дальнейшего проведения реформ. КПК пошло по пути проведения реформ во внутрь (либерализация рынка внутренних районов). Проводимая политика отчасти решила поставленные задачи – повышения уровня темпов роста экономики, но у этого процесса были и последствия. Во-первых, не были созданы условия для проведения индустриализации во внутрь страны, а лишь усугубили положение – диспропорция развития регионов (промышленный юг е крестьянский центр). Во-вторых, реформы привели к резкой социальной поляризации общества на богатое меньшинство и бедное большинство. Это было связано с тем, что один из этапов реформ предусматривал приватизацию (частичную) государственного имущества, которой воспользовалась номенклатура – «членам партии разрешают стать капиталистами». В-третьих, реформы привели к «распуханию» СЭЗ. Проведение реформ открыло путь населения центра в СЭЗ и этим бедные крестьяне стремительно воспользовались. Началась миграция населения, которая привела к «распуханию» развитых районов. Шанхай на современном этапе представляет собой мыльный пузырь, который в скором времени может лопнуть. В-четвертых, все эти процессы привели к тому, что современные жители Китая (не только бедных районов) начинают проявлять отрицательное отношение к проводимым реформам, и тем самым, ставя под сомнение легитимность правящей партии. В России СЭЗ появились позже, чем государствах Северо-Восточной Азии. Этот процесс был вызван совсем иным комплексом причин, что в итоге это привело к совсем иному организационному оформлению. СЭЗ "Находка", первая в России, была образована в октябре 1990 г. С 2008 г. Советская 32 Гавань и Ванино объявлены особой экономической зоной (ОЭЗ) портового типа, статус дан на 50 лет. Как было отмечено выше, создание СЭЗ дало толчок к стремительному развитию районов и областей, которые впоследствии стали локомотивом экономики всей страны. В России все эти процессы не имели положительного результата. И связано это в первую очередь с тем, что государственная власть в 1990-е гг., да и на современном этапе, озабочена не столько экономическими проблемами, сколько политическими – укрепления власти на внутренней и международной арене. А это в свою очередь противоречит логике экономических преобразований: государство и экономика – сферы неотделимые. В восточноазиатских странах на момент проведения реформ были установлены диктаторские режимы, исключение составила лишь Япония. Был создан особый тип интеграции экономик – управляемая глобализация, государство все и в целом контролировало этот процесс. Как гласит теорема Поланьи «оценить конечный результат изменений можно, только сопоставив темпы перемен с темпами адаптации к ним»5, иными словами государство (социальные и политические институты) следило за безболезненной адаптацией основной массы населения к рыночной экономике. В России же государство было озабочено не благосостоянием населения, а сохранением своих прав и привилегий. Помимо этого российское правительство выбирает путь неолиберальных реформ, где государство должно в полной мере отказаться от вмешательства в экономику. Все эти факторы привели к тому, что СЭЗ на Дальнем Востоке России не привели к улучшению инвестиционного климата в регионе, а даже в некоторой степени усугубили положение. Это было связано с тем, что дальневосточный регион страны был зависим от государства и его дотаций. Построенная в годы советской власти экономическая система была ориентирована в первую очередь на внутренний рынок (ВПК), а не на внешний, поэтому перекладывание обязанностей привело к развалу, но не постройке экономической системы. 33 Таким образом, на территории Северо-Восточной Азии во второй половине XX в. были созданы несколько типов Свободных Экономических Зон. Данный факт был регламентирован, во-первых, экономическим фактором – создание благоприятного инвестиционного климата; во-вторых, внешнеполитической причиной - «Холодная война» требовала от союзников США в Северо-Восточной Азии создания промышленного комплекса; в-третьих, внутренними причинами - смена власти в Китае и СССР привела к проведению экономических реформ в этих государствах, переосмыслению опыта построения государства благосостояния. В итоге данный комплекс причин привел к разному оформлению СЭЗ в странах Северо-Восточной Азии. ____________________ Максаковский В.П. Географическая картина мира. Кн. II: Региональная характеристика мира. Москва, Дрофа, 2009, 4-е изд., 480 стр. 2 Там же 3 Арриги Джованни. Долгий двадцатый век: Деньги, власть и истоки нашего времени / Пер. с англ. А.Смирнова и Н. Эдельмана. - М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. – 409 с. 4 Костюнина Г.М. Азиатско-Тихоокеанская экономическая интеграция. – М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет), «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2002. – 208 с. (70) 5 Поланьи Карл Избранные труды. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2010. - с. 15 1 Список литературы 1.Арешидзе Л.Г. Международные отношения в Восточной Азии. Угрозы и надежды. – М.: Междунар. отношения, 2007. – 296 с. 2.Арриги Джованни Адам Смит в Пекине: Что получил в наследство XXI век / Джованни Арриги; [пер. с англ. Т.Б. Менская] М.: Институт общественного проектирования, 2009 – 456 с. 3.Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века/Пер, с англ. под ред. В.И. Иноземцева. - М.: Логос, 2004. - 368 с. 4.Восточная Азия: Между регионализмом и глобализмом / Отв. ред. Г.И. Чуфрин; Ин-т мировой экономики и междунар. отношений. – М.: Наука, 2004. – 282 с. 34 5.Восточная и Южная Азия в современном мире (Внутриполитические и внешние факторы развития). Реф. сб. / РАН. ИНИОН. Центр научн.информ. исслед. глобал и регион. пробл. Отдел Азии и Африки. – М., 2010. – 268 с. 6.Дэн Сяопин Основные вопросы современного Китая: Пер. с кит. М.: Политиздат, 1988. – 256 с. 7.Иноземцев В.Л. (ред.) Демократия и модернизация: к дискуссии о вызовах XXI века / Центр исследований постиндустриального общества; Вступ. статья В.Л. Иноземцева. – М.: Издательство «Европа», 2010. – 318 с. 8.Костюнина Г. М. Азиатско-Тихоокеанская экономическая интеграция. – М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет), «Российская политическая энциклопедия» ( РОССПЭН), 2002. – 208 с. 9.Максаковский В.П. Географическая картина мира. Кн. II: Региональная характеристика мира. / Москва, Дрофа, 2009, 4-е изд., 480 стр. 10.Многоликая глобализация / под ред. П. Бергера и С. Хантингтона; Пер. с англ. В.В. Сапова под ред. М.М. Лебедевой. – М.: Аспект Пресс, 2004. – 379 с 11.Поланьи Карл Избранные работы. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2010. – 200 с. 12.Япония в Азиатско-Тихоокеанском регионе: политические, экономические и социально-культурные аспекты=Japan in the AsiaPacific Region: Political, Economic and Socio-Cultural Aspects / Ассоциация японоведов. – М.: Вост. лит., 2009. – 256 с. – ISBN 978-502-036410-3 35 Д.Б. Воронцов СОДЕРЖАНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ СТУДЕНТОВ НАПРАВЛЕНИЯ ПОДГОТОВКИ «ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ» В РАМКАХ ДИСЦИПЛИНЫ «АНТРОПОЛОГИЯ» Дисциплина «Антропология», относящаяся к вариативной части математического и естественнонаучного цикла, ориентируется, в первую очередь, на общекультурные компетенции. Как следствие, структура дисциплины содержит ряд тем, касающихся наиболее характерных разделов антропологии (см. таблицу 1), при этом, не углубляясь в подробности биологических или социологических исследований. Таблица 1 Тематический план самостоятельной работы по антропологии Тема Кол-во Задания часов Введение в 2 Составить глоссарий по теме; антропологическо Определить цели, задачи, предмет и е знание объект различных разделов антропологии. Основные теории 8 Составить глоссарий по теме; антропогенеза Основные теории антропогенеза; Основные этапы эволюции человека согласно эволюционной теории антропогенеза. Возрастная 10 Составить понятийный аппарат антропология по возрастной антропологии; Периодизации постнатального Воронцов Д.Б. – кандидат педагогических наук, доцент кафедры социальной педагогики Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова 36 развития, принятые в возрастной антропологии; Возрастные периодизации, принятые в педагогике Конституциональ 8 Понятийный аппарат ная антропология конституционологии; Основные конституционные схемы и типы; Особенности антропометрических исследований; Состав тела Полиморфизм и 8 Составить словарь понятий по политипия теме; Современное человека распространение антропологических типов; Отличие расы, этноса, нации Наследственност 8 Составьте глоссарий по теме; ь и социальная Соотношение наследственности и среда социальной среды; Система базовых потребностей человека Культурная 10 Составить глоссарий по теме; антропология Основные направления и способы взаимодействия человека и культуры; Субкультуры как часть общественной системы; Системы письменности. Генеалогическая и типологическая классификации языков Социальная 10 Составить глоссарий по теме; антропология Типология и эволюция обществ; Способ производства как критерий для разделения обществ; Эндогамия и экзогамия. Брачные запреты. Современная антропология — это наука о человеке как биологическом виде: его происхождении и биологической изменчивости во времени и пространстве. Одновременно человек изучается и как биосоциальный феномен, поскольку проявления его биологической природы во многом 37 опосредованы социальной средой. Сущность антропологического подхода к комплексным междисциплинарным проблемам Homo Sapiens выражается в концепции множественности «норм», вытекающей из высокого уровня внутрии межпопуляционной изменчивости (полиморфизма) человека как биологического вида. Доказано, что обучение становится более эффективным при сочетании аудиторных занятий и самостоятельной работы студентов. В связи с этим, в современных учебных планах под самостоятельную работу отводится до 50 % и более учебного времени. В этом отношении тематический план антропологии предполагает, что при подготовке к практическим занятиям и выполнении самостоятельной работы по некоторым темам студент будет затрачивать до 10 часов. На наш взгляд, самостоятельное изучение темы становится эффективнее, если начинается с основных терминов, встречающихся в тексте. Вследствие чего, первым заданием к каждой теме является составление глоссария, включающего в себя не только определение, но и сравнение определений одного понятия, взятых из различных источников. Тема «Введение в антропологическое знание» включает в себя изучение предметности и целей разделов антропологии. Термин «антропология» в переводе с греческого означает «наука о человеке» (антропос человек и логос слово, учение, наука). Таким образом, антропология представляет собой область научного знания, предметом исследования которой является человек. Знания о человеке давно накапливались человечеством, но достаточно долго европейская наука признавала своим основным объектом природу в целом, одним из элементов которой рассматривался и человек. Но в XVIII веке И. Кант сказал, что человек самый главный предмет науки, конечная цель науки именно познание самого человека; более того, познание человека является важнейшим условием понимания мира в целом1. 38 Дальнейшее развитие антропологии было связано с углублением знаний в различных аспектах жизни Homo Sapiens. Именно это и сыграло роль в появлении и развитии отдельных разделов: биологическая антропология (в том числе, антропогенез), социальная антропология, культурная, возрастная, конституциональная и т.д. При подготовке к теме студент должен охарактеризовать разницу между предметами различных разделов антропологии. А также определить задачи антропологии как учебной дисциплины и как области научного знания. Тема, посвященная основным теориям антропогенеза, включает в себя рассмотрение ряда гипотез о происхождении и развитии человека современного вида. Логично предположить, что наиболее древней является теологическая теория творения (креационизм). Эта теория утверждает, что человек сотворен Богом, богами или божественной силой из ничего или из какойлибо небиологической субстанции. Эволюционная теория, появившаяся в конце XVIII – начале XIX вв., впервые получила весомое обоснование в работе Ч. Дравина «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859), а позже «Происхождение человека» (1871). Органический мир в прошлом и настоящем со всей сложностью и многообразием представляет, в конечном счете продукт единого эволюционного процесса2. Подробная характеристика эволюционной теории предполагает максимально полное представление по следующим вопросам: механизмы и законы эволюции, место Homo Sapiens в современной классификации видов. При этом, необходимо составить схему современной иерархии видов, начинающуюся с отряда приматов и заканчивающуюся видами, относящимися к семействам понгид, гиббонообразных и гоминид. Для систематизации знаний этапов антропогенеза согласно эволюционной теории студенту предлагается заполнить таблицу, содержащую столбцы «Этап», «Период обитания», «Краткая характеристика» (см. таблицу 2) Таблица 2 39 Этапы антропогенеза согласно эволюционной теории Этап Период Краткая характеристика обитания Дриопитек 17-18 – 8 млн. появились в Африке, пришли лет назад в Европу, когда пересохло море Тетис; Обитали на деревьях, питались их плодами Рамапитек В рамках возрастной антропологии, в первую очередь, рассматривается понятие «онтогенез» и его характеристика. При изучении онтогенетического развития исследователи выделяют ряд особенностей этого процесса: непрерывность, необратимость и постепенность, цикличность, гетерохрония, чувствительность к эндогенным и экзогенным факторам, половой диморфизм, индивидуальность3. Периодизации постнатального развития можно разделить на исторические и современные. К первой группе можно отнести онтогенетические периодизации, предложенные как древнегреческими учеными (Пифагор, Гиппократ), так и исследователями более поздних эпох до начала XX столетия (А. Рославский-Петровский, М.). Вторая группа включает в себя периодизации А. Нагорного, И. Аршавского, В.В. Бунака, А. Тура и др. Кроме возрастных схем, предложенных антропологами и физиологами студенту необходимо ознакомиться с периодизациями, разработанными в рамках возрастной психологии и педагогики4. Систематизация знаний в области возрастной антропологии будет эффективней, если студент заполнит таблицу, содержащую следующие графы: «Исследователь», «Этапы возрастного развития»; «Основной признак», «Дополнительные признаки» (см. таблицу 3) Таблица 3 Периодизации возрастного развития 40 Исследователь Бунак В.В. Возрастная периодизация (1965 г.) Этапы возрастног о развития 0 – 10 дней; 10 дней – 1 год; 1 – 3 года… Основной признак Дополнитель ные признаки Физиологическое взросление, психические изменения Ведущая деятельность Раздел антропологии, конституционология, имеет многовековую историю. Еще основоположник древнегреческой медицины Гиппократ (460–377 гг. до н. э.) выделил несколько типов конституции: хорошую и плохую, сильную и слабую, сухую и влажную, вялую и упругую и рекомендовал принимать во внимание конституциональные особенности при лечении болезней5. На сегодняшний день нет единого мнения о человеческой конституции. Так, по мнению В.В. Бунака, следует различать два вида конституции: «санитарную» и «функциональную». При этом в первой учитываются структурно-механические свойства организма, определяемые в первую очередь взаимоотношением трех размеров: длины тела (роста), обхвата груди и веса тела. Под функциональной конституцией понимаются те особенности телосложения, которые непосредственно связаны с биохимическими особенностями жизнедеятельности организма, и, прежде всего, с углеводно-жировым и вводно-солевым обменом. Другие авторы предлагают выделять в пределах отдельных конституций микро, мезо- и макросоматиков, т.е. дифференцировать их по степени развития тотальных размеров тела6. С конституциональной антропологией неразрывно связана антропометрия. Как следствие, задания по данной теме содержат не только изучение различных соматологических или функциональных классификаций, но и на основании антропометрических самоизмерений определение своего конституционального типа. В целях структуризации знаний в 41 области конституциональных классификаций студенту предлагается заполнить следующую таблицу (см. таблицу 4). Таблица 4 Конституционные типологии Ученый Группа Тип Краткое описание типа исследуемых Бунак В.В. Взрослые Грудной Определяется слабым мужчины развитием жироотложения и мускулатуры. Грудная клетка впалая или плоская. Живот впалый. Спина сутулая В рамках темы «Полиморфизм и политипия человека» подробно рассматриваются задачи этнической антропологии, или расоведения, к которым относятся вопросы, касающиеся антропологического состава народов земного шара в настоящем и прошлом. Кроме того, ряд исследователей видят среди задач этнической антропологии следующие: 1. Сравнительное изучение человеческих рас весьма важно для разрешения проблемы происхождения человека современного вида, и в первую очередь для разрешения вопроса о том, в одном или нескольких местах возник человеческий род. 2. Антропологический (расовый) материал имеет большое значение и для разрешения некоторых вопросов истории, в особенности этногенеза7. Исходя из задач, определяются и задания для самостоятельной работы: определить современное распространение антропологических типов (с морфологическим описанием «больших» рас) и выявить в содержании определений «раса», «этнос», «нация» общие и отличительные признаки. Один из основных вопросов в теме «Наследственность и социальная среда» это исторические теории о соотношении 42 влияния эндогенных и экзогенных (в первую очередь, социальных) факторов на формирование личности8. Вопрос «Система базовых потребностей» в рамках данной темы основан на теории А. Маслоу. Необходимо учесть, что сам Абрахам Маслоу утверждал, что иерархия потребностей не является фиксированной и в наибольшей степени зависит от индивидуальных особенностей каждого человека. Согласно мнению А. Маслоу, каждый человек в зависимости от своих ценностей, норм и условий, в которых он интериоризировал опыт предыдущих поколений и приобретал свой, производит собственное и полностью индивидуальное ранжирование потребностей9. Тем не менее, студенту предлагается в схематичной форме зафиксировать «пирамиду потребностей». Изучение раздела «Культурная антропология» начинается с понятия «культура» — общенаучной категории, имеющей длинную историю и отражающей достаточно сложную реальность. Любое «вторичное» общество приобретает (осознанно или неосознанно) в культуре различных групп ряд отличительных особенностей. На сегодняшний день наблюдаются весьма значительные различия в нормах поведения, идеях и образе жизни у представителей различных классов нашего общества. Это находит выражение в существовании специфических отличительных культурных черт10. Более того, в современной науке под субкультурами понимают этнические, возрастные, региональные, групповые, профессиональные образования, целостные и автономные по своему характеру, существующие внутри господствующей, преобладающей культуры. Таким образом, вопрос о субкультурах может быть рассмотрен как с точки зрения классовой стратификации общества, так и с точки зрения объединений единомышленников, людей с одинаковыми интересами, ценностными установками, схожими нормами поведения. В рамках данной темы изучается вопрос «Системы письменности», который подразумевает знание студентами 43 классификаций языков. По результатам самостоятельной работы студентам предлагается заполнение таблицы, которая схематично содержит следующие столбцы (см. таблицу 5) Таблица 5 Классификации языков Классификация Признаки Языковая Языковая Языки семья группа Генеалогическая Типологическая Тема «Социальная антропология» рассматривает следующие проблемы: эволюция обществ; способ производства как критерий для классификации обществ; брачные запреты. Понятие taboo ввел в научный оборот и вообще в европейские языки английский исследователь XVIII в. капитан Дж. Кук, изучавший жизнедеятельность примитивных племен в Полинезии. Табу означает строжайший запрет на совершение определенных действий, налагаемый на всех членов племени или какую-то его часть. Нарушение табу, по представлениям примитивных народов, влекло последствия (смерть, болезни, погодные аномалии, влекущие за собой голод и т.д.) не только для нарушившего запрет, но и для всего племени в целом. Первой формой явилось табу на промискуитет (брачные запреты), второй - табу на пищу. Запреты (табу) олицетворяли собой коллективную волю, возвысившуюся над человеческим стадом и управляющую жизнью каждого отдельного индивида. В коллективной воле эволюция как бы нашла замену эвсоциальности. В формирующемся обществе благодаря новым нормам устанавливается определенный порядок. Сливаясь воедино, социальные нормы превращаются в систему социального контроля, которые позже формализуются11 Появление и закрепление запретов в области социальных взаимоотношений было крайне важным этапом для формирования человеческого социума. К моменту появления 44 индустриального общества запреты были формализованы, сформировалась и начала развиваться система разделения труда, появились «вторичные» общества. Все эти моменты составляют основу современной системы взаимоотношений людей в социуме. Таким образом, самостоятельная работа в рамках дисциплины «Антропология» дает студентам направления подготовки «Психолого-педагогическое образование» общие представления об исторической и географической изменчивости вида Homo Sapiens и закономерностях его социального становления. _____________________ 1 Лукьянова И. Е., Овчаренко В. А. Антропология: учебное пособие. М. : Инфра-М, 2008. Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социальная антропология. М. : Инфра-М, 2005. Лукьянова И. Е., Овчаренко В. А. Антропология: учебное пособие. М. : Инфра-М, 2008. Хомутов А.Е., Кульба С.Н. Антропология: учебное пособие. Ростов н/Д : «Феникс» , 2008. 3 Максакова В. И. Педагогическая антропология: учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. М. : Издательский центр «Академия», 2001. 4 Выготский Л. С. Педагогическая психология / под ред. В. В. Давыдова. М. : Педагогика–Пресс, 1999. 5 Хомутов А.Е., Кульба С.Н. Антропология. Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология: учебник. М. : Высшая школа, 2002. 6 Антропология: хрестоматия. М. : МПСИ, 2009. 7 Хомутов А.Е., Кульба С.Н. Антропология. 8 Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М. : Прогресс, 1993. 9 Маслоу А. Мотивация и личность. СПб. : Евразия, 1999 10 Васильев М.И. Введение в культурную антропологию: учебное пособие. Великий Новгород : НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. 11 Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социальная антропология. 2 45 А.В. Воронцова АКСИОЛОГИЧЕСКИ-ОРИЕНТИРОВАННЫЕ ТИПОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ В ПСИХОЛОГОПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ Аксиологический подход в педагогике развивается в русле общей тенденции гуманизации образования и воспитания. Он основывается на идеях общей философской теории ценностей (аксиологии), которая выделилась в отдельную область философского знания во второй половине XIX века. В XX веке аксиологическая терминология и своеобразное видение предмета исследования с точки зрения ценностей, проникает во многие области гуманитарного знания, в том числе и в педагогику. Среди основателей аксиологического подхода в педагогической науке могут быть названы В.А. Караковский, А.В. Кирьякова, И.Б. Котова, ГИ. Чижакова, Е.Н. Шиянов, Н.Е. Щуркова, Е.А. Ямбург и другие. В основе подхода лежит идея о ценностях как носителях смысла, регуляторах и ориентирах взрослеющей личности в окружающем мире. Принимая определенную систему ценностей, человек выбирает «смысловую призму», через которую смотрит на окружающий мир, ориентируясь на которую принимает решения, и, в конце концов, определяет весь жизненный путь и доминирующую модель поведения. Приобщение ребенка к миру ценностей, развитие у него способностей видеть ценностную основу повседневности, осознавать собственные приоритеты и ценности других людей, соотносить ежедневные поведенческие выборы с нравственными ориентирами – основная цель воспитания, с точки зрения аксиологического подхода. Воронцова А.В. – кандидат педагогических наук, доцент кафедры социальной работы Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова 46 Для характеристики содержания аксиологического подхода в педагогике важно определить, на каких философских позициях в отношении сущности и происхождения ценности он основывается. Достаточно условно можно выделить две философские тенденции в толковании ценностей. Первая придает ценности объективный характер, утверждает, что само существование ценности не зависит от человека. Человек может воспринять ценность, познать ее, но не создает ее в своем отношении к объекту оценивания. В этом случае возникает вопрос об источнике и природе ценностей. В рамках данного течения существует несколько вариантов ответа на этот вопрос. Например, Платон, связывает ценность объекта с его близостью (идентичностью) своему трансцедентному образцу, существующему в мире идей. В рамках средневековой религиозной философии (например, Аврелий Августин) ценность вещи зависит от ее близости к божественному началу. Чем более вещь приближает человека к вечному, сакральному, божественному – тем более она ценна. Есть и другие варианты объяснения объективной природы ценностей. Другая тенденция – субъективизации - доминирует в современной аксиологии и связывает ценность с областью потребностей, интересов, желаний человека. Она взяла свое начало в учении натуралистов (Г. Беккер, Дж. Дьюи, К. Клакхон, Р. Линтон, Т. Парсонс, Р.Б. Перри, С. Пеппер). В соответствии с этой концепцией вещь обладает ценностью потому, что она желаема, а не желаема, потому что обладает ценностью. Аксиологическая проблематика в отечественной философии развивается с 60-х гг. XX века. В исследованиях философов С.Ф. Анисимова, Л.П. Буевой, Ю.А. Замошкина, А.Г. Здравомыслова, М.С. Кагана, В. Момова, В.Н. Сагатовского, Л.П. Фомина, И.Т. Фролова и других оформился категориальный аппарат, который включает понятия «ценность», «ценностное отношение», «оценка», «ценностные ориентации». Отечественная аксиология не признает идеи объективности ценности, ее природы как изначально заданного 47 свойства вещи. Ценность – продукт человеческой деятельности, результат оценочного, избирательного взгляда человека на окружающий мир. Однако в отношении отдельного человека, ценности приобретают характеристики объективности, которые выражаются в том, что любой человек приходит в мир уже наполненный разнообразными ценностными системами. Они существуют объективно относительно каждого нового члена общества. Взрослея, включаясь в социальную жизнь, ребенок в той или иной мере приобщается к предлагаемым его окружением ценностным системам. Но, с другой стороны, каждый человек из всего спектра ценностей формирует собственную, уникальную систему ценностных ориентаций. В этом смысле ценности субъективны. Многочисленные личностные выборы неприемлемых еще вчера ценностей могут объективизировать их, сделать распространенными предпочтениями, которые, в свою очередь, окажут влияние на индивидуальные ценностные иерархии в новых поколениях. Итак, в отечественной аксиологии ценности не сводятся ни к объективной реальности, ни к области произвольных субъектных определений. Они отражают реальную связь человека и мира природных и социальных явлений, имеющих положительную социальную значимость для жизнедеятельности личности и общества1. Мы придерживаемся этой точки зрения и под ценностью понимаем социально и деятельностно детерминированную положительную значимость, возникающую при соотношении объекта оценивания с духовными запросами личности. В современной социальной психологии распространено понимание ценностных ориентаций как личностного преломления ценностей. Система ценностных ориентаций занимает высокое положение в структуре регуляции поведения личности. Ее целостность и содержание во многом определяют социальную зрелость личности, поэтому данный феномен в ряде исследований положен в основу личностных типологизаций. Э. Фромм выделяет «непродуктивный» и «продуктивный» типы ориентаций, отличающимися 48 направленностью на различные системы ценностей. К непродуктивной ориентации он относит: рецептивный (получающий), эксплуататорский (берущий), накопительский (сохраняющий) и рыночный (обменивающий). Продуктивная ориентация (производящий, дающий тип характера), по словам Э. Фромма, отличается подчинением всех усилий человека целям роста и развития всех его потенций2. Типология социальных характеров американского социолога психоаналитического направления Д. Рисмена построена на внешнем или внутреннем происхождении ценностных ориентаций личности. Социальный характер он определяет как «более или менее постоянную, социально и исторически обусловленную организацию стремлений индивидуума и его возможностей их удовлетворить»3. По его мнению, источником ориентации личности на определенную систему ценностей может являться собственное мировоззрение человека или социальная среда, признающая, одобряющая или отвергающая те или иные ценности. Д. Рисмен как основные описывает исторически обусловленные «ориентированный изнутри» и «ориентированный извне» типы социального характера. Поведение первого определяется интернализованными в раннем детском возрасте нормами, ценностями и жизненными принципами. «Ориентированная изнутри» личность является более целеустремленной, динамичной, предприимчивой, более открытой к переменам и нововведениям, требующей или осуществляющей «позитивное лидерство». Поведение «ориентированной извне» личности определяется не собственными принципами, а «другими», т.е. ценностями окружающих, модой, внешними влияниями, существующей системой общественных связей. При этом «ориентированный извне» человек характеризуется не только слабым «суперэго», представляющим собой интернализованую систему норм и ценностей, но и слабым самостоятельным «Я». Такой человек обезличен, стандартизован современным потребительским обществом, пассивен и становится объектом 49 манипулирования4. На этой основе У. Томас и Ф. Знанецкий выделили три типа личности: мещанский (ориентирующийся на традиционные ценности), богемный (характеризующийся нестойкими и несвязанными ценностями, высокой степенью приспособляемости), и творческий (единственный, определяющий развитие общества и культуры)5. По Э. Шпрангеру, ценностная ориентация личности – продукт общей ценностной ориентации человечества. Это чисто духовное начало, определяющее у каждого человека понятие мира и являющееся производной частью общего человеческого духа. Исходя из этого, Э. Шпрангер выделяет шесть типов личности:1) теоретический человек – основная ценность – это поиск истины;2) экономический человек – основной акцент делается на полезных и практических ценностях;3) эстетический человек – наивысшей ценностью считаются стиль и гармония, окружающая действительность оценивается и воспринимается с точки зрения изящества или соответствия ситуации.4) социальный человек – главная ценность это любовь, стремление к всеобщей любви, любви ко всему человечеству;5) политический человек – основная ценностная направленность – личная власть, влияние, известность, не ограниченные сферой политики.6) религиозный человек – ценностная ориентация состоит в поиске смысла жизни, высшей духовной силы6. Центральным звеном теории личности А. Маслоу является самоактуализация – стремление человека к более полному выявлению и развитию своих личностных возможностей, которое является высшей ступенью в иерархии потребностей. По А. Маслоу, все самоактуализирующиеся люди стремятся к реализации «бытийных» ценностей. Для них эти ценности выступают как жизненно важные потребности. А. Маслоу полагает, что есть определенные ценности, присущие каждому человеку. «Высшие ценности существуют в самой человеческой природе и могут быть там найдены»7. Он выделяет две группы ценностей: а) Б–ценности (ценности бытия) – высшие ценности, 50 присущие самоактуализирующимся людям (истина, добро, красота, целостность, преодоление дихотомии, жизненность, уникальность, совершенство, необходимость, полнота, справедливость, порядок, простота, богатство, легкость без усилия, игра, самодостаточность); б) Д–ценности (дефициентные ценности) – низшие ценности, поскольку, они ориентированы на удовлетворение какой–то потребности, которая неудовлетворена или фрустрирована. А.В. Серым, М.С. Яницким была предложена собственная модель типологии личности, основанная на экспериментальном выделении типов, исходя из целостной иерархии ценностных ориентаций исследуемых. В качестве основания для группировки использовались выставленные исследуемыми ранги значимости терминальных ценностей (то есть, ценностей–целей) теста М. Рокича. Методом кластерного анализа исследуемые были разделены на три группы, представляющие собой достаточно четкие типы, имеющие различные системы ценностных ориентаций. Групповая иерархия ценностных ориентаций 1–го типа характеризовалась большей значимостью конкретных жизненных ценностей – счастливой семейной жизни, здоровья, материально обеспеченной жизни, дружбы, интересной работы; незначимыми оказались ценности развития и продуктивной жизни, познания и творчества, поставленного ими на последнее место. Отнесенные ко 2–му типу ставят достоверно выше других ценности любви, дружбы, свободы, развития и творчества. К числу отвергаемых ими ценностей относятся материально обеспеченная жизнь, общественное признание и развлечения. В системе ценностей исследуемых 3–го типа наиболее высокий ранг значимости имеют здоровье, материально обеспеченная и активная деятельная жизнь, уверенность в себе и свобода. Такие ценности, как творчество, счастливая семейная жизнь, красота природы и искусства, а также счастье других, занимают в их иерархии последние места. Групповая иерархия инструментальных ценностей (т.е. 51 ценностей–средств) 1–го типа отличается достоверно большей субъективной значимостью честности, 2–го типа – ответственности; 3–ий тип характеризуется ориентацией на ценности независимости, твердой воли, самоконтроля при низкой значимости таких ценностей, как честность, терпимость и чуткость (последнее место в иерархии). Выделенные на основании особенностей иерархии ценностных ориентаций типы личности обнаружили очевидные различия по ряду психологических характеристик. Так, исследуемые, отнесенные к 1–му типу, характеризовались высокой нормативной обусловленностью поведения, консервативностью, некритичным отношением к традиционным принципам. В общении они в большей степени ориентируются на нормы этикета, несколько искусственны, стремятся сдерживать эмоциональные проявления. Им также присущи повышенная тревожность и внутренняя напряженность. 2–му типу свойственны опора на собственные ценности, независимость суждений, низкая конформность, некоторая отчужденность, ориентация на свой внутренний мир, высокий творческий потенциал и развитое воображение. Отличительной особенностью 3–го типа является независимость в поведении, упорство, некоторая агрессивность, властность и стремление к доминированию. Выделенные типы условно обозначены как «консервативный», «творческий» и «индивидуалистический». Данная типология, как и любая дифференциация людей на основании их ценностных ориентаций, является достаточно условной. Система ценностей человека изменчива, поскольку в значительной степени обусловлена меняющейся социальной средой и статусом личности. В то же время выделенные типы личности не обнаружили существенных различий по возрасту, полу, наличию семьи и детей, наличию дополнительных приработков и условиям проживания. Это позволяет утверждать, что предлагаемая А.В. Серым, М.С. Яницким типология базируется преимущественно на различиях во внутренних установках и интернализованых в более раннем 52 возрасте жизненных принципах и ценностях8. Таким образом, все исследователи отмечают, что доминирующее содержание ценностных ориентаций способно определить модель поведения человека и его взаимодействия с окружающим миром. Объективная диагностика ценностных ориентаций воспитанника, аналитическая обработка данных и их соотнесение с личностными типологиями, выделенными по аксиологическому критерию, позволит активнее развивать ценностный подход к воспитанию в практике педагогической деятельности. _____________________ Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. М.: Политиздат, 1988. 222 с. 2 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М. : АСТ, 2006. 640 с. 3 Современная западная социология: словарь. - М.: Политиздат, 1990. С. 321. 4 Современная западная социология: словарь. - М.: Политиздат, 1990. С.298-299. 5 Там же, С.351. 6 Шпрангер Э. Основные идеальные типы индивидуальности // Психология личности. Тексты / под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, А.А. Пузырея. - М.: Изд-во МГУ, 1982. С. 55-60. 7 Маслоу А. Самоактуализация // Психология личности. Тексты / под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, А.А. Пузырея. - М.: Изд-во МГУ, 1982. С. 108. 8 Серый А.В., Яницкий М.С. Ценностно-смысловая сфера личности: учебное пособие. Кемерово: Кемеровский государственный университет, 1999. 92 с. 1 53 В.В. Городецкая ЗНАКОМСТВО КИТАЙЦЕВ С ДРАМАТУРГИЕЙ А.П. ЧЕХОВА. В последнее время благодаря активизации международных культурных связей усиливается интерес к исследованию восприятия и функционирования русской литературы за рубежом, в инонациональной и иноконфессиональной культурной среде и культурном контексте. Перевод произведений русской классики на китайский язык имеет почти вековую историю. Многие русские писатели обрели в Китае благодарных читателей, вдохновили на творческие искания немало литераторов. Среди таких русских писателей, безусловно, можно назвать А.П. Чехова. Его произведения в начале двадцатого века вызвали интерес у китайских читателей. Вскоре после смерти Чехова были переведены «Черный монах»(1907) и «Палата №6» (1910). С двадцатых годов произведения писателя издавались в Китае почти беспрерывно. По-настоящему познакомил китайского читателя с Чеховым талантливый переводчик Жу Лун. Он является автором перевода более двухсот произведений писателя, изданных в 27 томах (1950-1958) в издательствах «Пинлин» и «Саньмэньи». К Чехову-драматургу китайские исследователи обратились несколько позднее. В 1916 году известный русист, преподаватель Пекинского университета Сун Чуньфан в своей статье «Новая драматургия мира» отметил чеховские пьесы. В 1918 году он ввел их в «Каталог ста известных пьес мира». Работы Сун Чуньфана привлекли внимание переводчиков. В 1921 году в Шанхае будет издано отдельными выпусками «Собрание русских пьес», в котором будут Городецкая Вера Владимировна – доцент кафедры филологического образования ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 54 представлены чеховские пьесы: «Иванов», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Чайка». Одним из лучших переводчиков драматических произведений Чехова признан Цао Цзинхуа. Он перевел одноактные пьесы русского драматурга еще в начале двадцатых годов. Прекрасно понимая отличие европейского театра от традиционного китайского театра, Цао Цзинхуа обратился к малым драматическим формам, так как китайскому зрителю , не подготовленному к восприятию разговорной драмы, будут доступны небольшие представления. Одноактные пьесы А. А. Чехова благодаря переводам Цао Цзинхуа стали популярными в самодеятельных театральных коллективах, особенно в студенческих. Они стали своеобразной школой театрального искусства. «Появление переводов одноактных чеховских пьес очень приветствовалось театральными деятелями, боровшимися за развитие разговорной драмы. В особенности пьесы «Медведь» и «Предложение» впоследствии исполнялись в разных районах страны и хорошо встречались китайскими зрителями», свидетельствует историк китайского театра Гэ Ихун [4, с.70]. Позднее Цао Цзинхуа перевел «Трех сестер». Эта пьеса в разные годы печаталась в Шанхайском издательстве «Шаньу». В 1930 году режиссер популярной в Шанхае театральной труппы «Синью» Чжу Жанчэн издал свой перевод пьесы «Дядя Ваня» и подготовил спектакль по ней. Это событие стало знаковым в истории китайского театра. Позднее в 1936 году другая шанхайская театральная труппа «Нюйшэн» обратилась к постановке чеховской пьесы «Три сестры». Обе эти постановки, по словам Гэ Баоцюаня, явились важным этапом в постижении чеховской драматургии на китайской сцене. Для китайского зрителя началась эпоха нового театра. Пьесы Чехова были для него откровением. Драматург Цао Юй в 1936 году писал о «Трех сестрах»: «В этой великой пьесе нет 55 устрашающих эпизодов, действуют в ней живые люди, у которых есть душа… Пьеса так завладела мною, что почти перехватило дыхание… Я хочу снова выразить восхищение нашим великим учителем» [3, с.107]. В сороковые годы практически все драматические произведения Чехова были переведены на китайский язык. Шанхайское издательство «Культурная жизнь выпустило шесть книг «Избранные драматургические произведения Чехова» в переводе известного китайского прозаика, драматурга и критика Ли Цзяньу. Параллельно с его переводами появились и другие варианты переводов чеховских пьес. Так «Вишневый сад» имел пять вариантов перевода. Но критики отмечают, что большего успеха в этом деле добился драматург и режиссер Цзяо Цзюин. Он первым сделал скрупулезный анализ речи действующих лиц «Вишневого сада», чутко передал особенности речи, любимые слова, выражения героев. Он особо подчеркивал значение малословных и безразличных алогичных реплик персонажей. Сам переводчик пишет, что «великой заслугой писателя в создании образов явилось раскрытие психологического состояния подлинных живых людей». Цао Цзюин подчеркивает: «Каждый погружен в собственный мирок, задающего вопросы интересует лишь он сам, а отвечающий говорит о себе…Нервозность, равнодушие, мечтательность, уход от действительности- реальные приметы той эпохи» [2, с.168]. Своеобразным показателем удачности переводов Цяо Цзюиня является упоминание его о поездке в СССР и посещении спектаклей «Дядя Ваня» во МХАТе и «Чайки» в театре имени Е. Вахтангова, во время которых он держал китайский перевод и поэтому хорошо понимал все происходящее на сцене. Известно, что первое издание пьес Чехова в переводе Цяо Цзюина было полностью распродано. В восьми десятые годы по мере открытия Китая перед миром наблюдался небывалый подъем привлечения зарубежной литературы. За двадцать лет с 1980 по 1999 годы были 56 переизданы произведения Чехова, в том числе и его драматические произведения. С 2004 года в Пекине проходят международные театральные сезоны «Вечный Чехов». В рамках этих сезонов можно увидеть исполнение чеховских пьес китайскими, русскими и другими иностранными актерами. Китайские режиссеры и актеры очень бережно и трепетно относятся к пьесам Чехова, стремятся учиться их постижению у талантливых российских режиссеров. Неслучайно один известный китайский театровед сказал: «Современный китайский театр немыслим без Шекспира и Чехова» [4, с.197]. Список литературы: 1. Сорокин В.Ф. Алексеев В.М. и изучение китайского театра и драматургии. Традиционная культура Китая // М.: Наука, 1983. 207 с. 2. Шнейдер М.Е. Литература и культура Китая // М.: Наука, 1972. 380 с. 3. Окно. Россия и Китай смотрят друг на друга // М.: Академкнига, 2007. 330 с. 4. Театр. Судьба культуры КНР (1949-1979)// М.: Наука, 1987. 208 с. Донченко А.И. КОЛУМБИЙСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ: ИСТОРИЯ РАДИКАЛИЗМА В КОЛУМБИЙСКОЙ ДЕРЕВНЕ Уникальная история FARC-EP (Революционных Вооружённых Сил Колумбии – Армии Народа) является наглядным примером того, почему стоит изучать историю любого повстанческого движения. FARC-EP демонстрируют Донченко Алексей Иванович - доктор культурологии, профессор, зав. кафедрой всемирной истории ФГБОУ ВПО «Благовещенского государственного педагогического университета» 57 отход от марксистско-ленинского ортодоксального лозунга о том, что крестьянство может достичь успеха, только с точки зрения краткосрочной перспективы революционной борьбы, и то лишь в качестве помощника городского движения рабочего класса. За более чем полувековой период времени FARC-EP продемонстрировали способность обретать власть над разными слоями колумбийского общества, играя весьма важную роль в организации, руководстве и поддержке целого периода революционной борьбы. Но, несмотря на это, ещё довольно часто можно услышать мнение о том, что крестьяне слабы, примитивны или недостаточно организованы для революционного действия как класс. Но если считать такое утверждение верным, то как же, в таком случае, FARC-EP смогли стать столь значительной силой в Колумбии ? Ответ на этот вопрос частично заключается в исследовании тесных связей колумбийского крестьянства с Колумбийской Коммунистической партией. * * * Согласно мнению известного латиноамериканиста Хорхе Кастаньеды [Castañeda, 1994: 19, 24-25], многие компартии Центральной и Южной Америки были политическими организациями, направляемыми извне, основывались на чуждой социально-экономической теории, и шли тем путём, который игнорировал существование тех, кто проживал в сельской местности. Поэтому изучение истории деятельности ККП играет важную роль в понимании исторической релевантности и нетипичного подхода, который появился в Колумбии и продолжает существовать до сих пор. Как и многие коммунистические организации Латинской Америки в XX в., FARC-EP имели только исторические связи с местной Компартией (в данном случае, с ККП), и поддерживали интернациональные связи с КПСС [Stafford and Palacios, 2003: 356; Richani, 2002: 64). В то время как имеется значительное 58 количество книг, посвящённых исследованию развития коммунизма в Латинской Америке, налицо значительная лакуна в понимании особенностей истории колумбийских левых1. Хотя есть несколько авторов, глубоко исследовавших колумбийскую социал-демократию левее центра, многие ограничиваются в своём описании релевантной истории антикапиталистической борьбы только поддержкой ККП идеи радикальных общественных перемен [Green, 2004; Braun, 1986]. Другие исследователи идут в ином направлении и чрезмерно обобщают латиноамериканских левых, рисуя некое единство в их структурной подчинённости интересам СССР в эпоху «холодной войны» [Castañeda, 1994; Alexander, 1973]. Подобного рода чрезмерно широкие обобщения дают искажённую картину исторического и концептуального развития ККП, которая, в отличие от большинства Компартий Латинской Америки, проходила этап своего становления, по большей своей части, за пределами крупных городских центров, действуя легально (или подпольно, в зависимости от того или иного периода времени) в целях осуществления революции против класса колумбийских капиталистов и колумбийского буржуазного государства2. Часто приходится слышать о том, что латиноамериканские Компартии не очень преуспели в деле организации и мобилизации сельского населения как революционной силы. Такого рода заявления демонстрирует слабую осведомлённость с программными установками ККП, и отсутствие глубинного понимания специфики колумбийской Работы по латиноамериканским левым уделяют мало внимания вкладу ККП (и ещё менее FARC-EP) в развитие революционного движения, их истоки сводят к влиянию, оказанному Кубинской революцией. 2 Кстати, К. Маркс никогда не считал «чисто» городской промышленный пролетариат единственной силой освободительного движения [Маркс К., Энгельс Ф., 1959: 35]. 1 59 дуальной экономики1. Согласно официальному заявлению об образованию ККП в 1930 г., Партия сразу же призвала «к общественным переменам, развитию профсоюзного движения и просвещению рабочего класса», а вскоре последовало создание программ «по улучшению прав и условий труда для городских и сельских рабочих» [Osterling, 1989: 184-185]2. Руководство ККП понимало, что «улучшение условий» для городских и сельских рабочих было, вследствие дуалистической экономики, понятием разным в социально-экономическом, культурном и политическом плане, и потому следовало разработать разные методы. Джордж П. Остерлинг [Osterling, 1989: 83] показал, как в то время ККП проводила мобилизации «крестьянских лиг в сельских регионах», одновременно «создавая народные фронты в городах», таким образом выстраивая межкультурные и географические классовые связи между городом и деревней [см. также: Brittain, 2005]. Таким образом, вследствие дуалистической экономики Колумбии, необходимы были разные формы организации в рамках общенациональной борьбы [Maullin, 1973: 22]. Признавая членство в Партии крестьян, ККП подчёркивала необходимость развития форм борьбы, специфичных по отношению к региональным классовым условиям3. Для жителей колумбийской деревни это означало поддержку отрядов самообороны против (поддерживаемого Термин «дуальная экономика» в современной науке означает социально-экономическую модель, при которой промышленные рабочие, производящие разнообразные товары, сосуществуют с сельскохозяйственными работниками, получающими зарплату или способными обеспечивать себя сами [Vanden and Prevost, 2006: 158]. 2 В этот период времени была проделана большая организационная работа, как в городе, так и в деревне. К 1938 г. профсоюзы уже насчитывали 83 тыс. членов, с учётом сельскохозяйственного сектора экономики, почти полностью организованным ККП [Ross, 2006: 60]. 3 Партия придерживалась той точки зрения, что (городские и сельские) её члены должны учиться друг у друга и учитывать разные социальноэкономические условия, что необходимо для революционного захвата власти [Rochester, 1942]. 1 60 государством) насилия со стороны крупных землевладельцев. Таким образом, «политика, получившая название «самообороны масс», не являлась изобретением колумбийских коммунистов. Эта форма борьба была придумана самими крестьянами. Поддержав её и включив в свою партийную программу – не как цель саму по себе, а способ продвижения к более высоким формам борьбы – наша Партия продемонстрировала, что она держит руку на пульсе колумбийской жизни и уделяет внимание всем её аспектам» [Gomez, 1972: 248]. И хотя официально это было прослеживается только лишь с 30-е гг., исследования показывают, что Партия поддерживала вооружённое движение в сельской местности ещё с 20-х гг. XX в.1. Крестьянские лиги осуществляли захват земли, проводили забастовки и акции протеста, создали несколько анклавов и групп самообороны на юге Колумбии, которые не только оставались под общественнополитическим руководством коммунистов, но, в материальном плане, смогли выстоять, а в некоторых случаях даже угрожать, правительственным силам, одновременно удовлетворяя жизненные потребности местного населения [Green, 2004: 60-61; Osterling, 1989: 296]. К 40-м гг. Партия «обрела серьёзное влияние» в некоторых сельскохозяйственных районов страны [Wickham-Crowley, 1992: 145]. «В то время, как во многих странах Латинской Америки коммунизм набирал силу в городских и экспортно-ориентированных анклавах, в Колумбии Компартия достигла своего наибольшего влияния в сельских районах, особенно регионах выращивания кофе и среди безземельных и мелких крестьян» [Chernick, 2007: 432n.10]. В 1958 г. колумбийское крестьянство составляло около 40% делегатов, присутствовавших на конференции ККП [Wickham-Crowley, 1992: 145-146]2. Менее чем через 10 лет, на X Эрик Б. Росс [Ross, 2006: 60] отмечает, что «к 1939 г. было создано более 150 крестьянских лиг; многие из них были аффинированы с Компартией, и многие затем продолжили своё существование в качестве партизанских отрядов в начале 60-х гг.». 2 В 50-е гг. союз между городом и деревней укрепился вследствие падения цен на кофе, что больно ударило по национальной экономике 1 61 Съезде ККП (в январе 1966 г.), численность делегатов из крестьянской среды возросла до 48% [Gott, 1970: 27]. Историк Катерина Легран, говоря об уникальности ККП и её связей с деревней, отмечает, что формирование Партии происходило «в период аграрных волнений в кофейных регионах в восточных и центральных горных департаментах страны. Несмотря на свою относительно небольшую численность, ККП почти сразу же включилась в борьбу за отстаивание общинных земель индейцев, права крестьян-арендаторов и земельную реформу. Эта, практически, изначальная сельская ориентация Компартии и особенно её успехи в деле укоренения в некоторых сельских районах страны, некоторые из которых находились недалеко от Боготы, довольно необычна для Латинской Америки» [LeGrand, 2003: 175]. ККП продемонстрировала особый подход к проблеме организации борьбы по сравнению с другими компартиями. Уникальность этого подхода была в методе организации не только промышленного и маргинального городского рабочего класса, но и растущей массы полупролетарских работников в деревне1. Колумбийский и затронуло как жителей города, так и жителей деревни [Chavez, 2007: 94]. 1 Что никак не преуменьшает достижений ККП в городах: «Коммунисты достигли больших успехов, особенно в рабочем движении. К 1958 г. они вновь восстановили контроль над большей частью профсоюзов нефтяников. Они также добились значительных успехов среди рабочих промышленного города Кали и других важных индустриальных центров. Впервые за 10 лет коммунисты стали «важным элементом рабочего движения Колумбии, особенно в рядах CTC (Конфедерации Трудящихся Колумбии)» [Alexander, 1963: xiv]. Опровергая утверждение о том, что ККП и другие радикалы оказались неспособными организовать рабочих [см.: Berquist, 2007; Posada Corbá 2006], Хорхе Кастаньеда [Castañeda, 1994: 222-223] замечает, что колумбийское рабочее движение «довольно часто рассматривается в качестве наиболее мощного во всей Латинской Америке». Р. Мунк утверждает, что «в Колумбии находящиеся под влиянием коммунистов профсоюзы были застрельщиками в деле таких новых форм акций протеста в 70-е гг., как «гражданские забастовки». Они имели своей 62 историк Гонсало Санчес [Sanchez, 1985: 795] на основе исследования соответствующих документов утверждает, что с конца 40-х гг. и в 50-е гг. ККП становится главным инструментом организации людей в политически ориентированные сообщества. Даже критически настроенные исследователи под давлением фактов вынуждены признать, что «в 50-е. гг. ККП добилась того, чего не удалось многим организациям подобного плана в Западном полушарии и позже: она создала массовую базу со значительным числом сторонников среди крестьян» [Castañeda, 1994: 75]. Один из ведущих специалистов по коммунистическому движению в Латинской Америке XX в. говорит об эффективности этой стратегии, отмечая, что «возобновившаяся активность коммунистов в сельских районах Колумбии являлась даже более примечательным событием, чем рост коммунистического влияния среди организованных рабочих» [Alexander, 1963: xiv]. Даже Р. Дебрэ, который весьма критически отзывался о большинстве методов деятельности левых в Колумбии, приветствовал такой «нетипичный» подход к марксизму [Debray, 1963: 11]. Колумбия стала «наиболее ярким примером коммунистического влияния среди крестьян» [Hennessey, 1972: 15n.12]. Кроме описания процесса того, как происходило проникновение ККП в деревню, также важно поставить в контекст этого процесса период деятельности Партии ещё до формального объявления о её создании. Ещё до формального повесткой дня не только традиционную профсоюзную тематику (например, зарплата и условия труда), но также поднимали такие вопросы, как функционирование общественных служб: водопровода, электричества, уборки мусора и т.п. В результате, в борьбу вовлекались широкие слои населения, включая профессиональные ассоциации, что неоднократно приводило к полному параличу крупные города страны» [Munck, 2008: 14]. Этот же автор чуть ниже добавляет, что влияние Партии на общественные движения было постепенно снижено путём «интенсивных репрессий…, проведённых государственными властями» [ibidem]. 63 создания ККП, крестьяне в Кордильерах и долине реки Магдалены уже начиная с 1918 г. шли за коммунистами [Urrutia, 1969: 75]. В целом, коммунисты были активны в большинстве сельских и городских районов Колумбии в течение всего периода времени после окончания I Мировой войны [Decker and Duran, 1982: 80-81]. Некоторые источники прослеживают корни ККП даже ещё раньше, когда левонастроенные рабочие коллективы начали объединяться на основе марксистских идей ещё в 10-е гг. XX в. [Osterling, 1989: 184-185]1. Колумбийцы стали объединяться на основе марксистских идей задолго до Октябрьской революции в России 1917 г. или появления в стране коммунистов-иностранцев [Decker and Duran, 1982: 8081; Urrutia, 1969: 55, 81-83]. Этот момент важно подчеркнуть, поскольку это опровергает утверждение о том, что марксизм в Колумбии был идеологией, привнесённой иностранцами. Некоторые исследователи заявляют о том, что интерес к коммунизму появился в Колумбии только лишь в 1924 г. благодаря русскому деятелю Сильвестру Савицкому или же Джозефу Заку в конце 20-х гг. [Alexander, 1973: 36]. Но и эти работы подчёркивают активную роль местных марксистов2. Появление коммунистической организации в Колумбии должно быть отнесено на счёт тех, кто организовался задолго до всякого иностранного влияния. Это были те люди, которые заложили основы Партии в начале 20 гг.3 Затем, совместно с несколькими левонастроенными организациями, группа колумбийцев создала в 1926 г. Революционную Социалистическую партию. В течение Сведения о колумбийцах, использовавших произведения К. Маркса для организации движений протеста, относятся ещё к 1849 г. [Liss, 1984: 149]. 2 Колумбийские марксисты уже создали основу Партии, которую потом Савицкий помог оформить в марксистскую организацию [Urrutia, 1969: 82-83]. 3 Рауль Эдуардо Маэча, Хосе Мар, Диего Мехия, Роберто Гарсия Пенья, Мойсес Прието, Армандо Солано, Луис Техада, Габриэль Турбай, Алехандро Вальехо Дионисио Арранго Велес – вот только несколько из имён первых организаторов Компартии в Колумбии. 1 64 2 лет РСП присоединилась к III Интернационалу (Коминтерну) и в 1930 г. стала именоваться ККП. В 1935 г. установились официальные международные связи с СССР [Aguilar, 1968: 264]. Некоторые авторы пытаются представить дело таким образом, что марксистская деятельность в Латинской Америке стала развиваться только после русской Октябрьской революции 1917 г. Другими словами, коммунизм в Центральной и Южной Америке не был органическим результатом интеллектуальных и политических способностей местного рабочего класса, но являлся, в большей степени, теоретическим политическим импортом [Castañeda, 1994; Munck, 2008]. Всё вышеизложенное должно послужить опровержением данного утверждения. _____________________ 1) Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд., т. 15, 1959. 2) Aguilar, Luis E. Marxism and Latin America. New York, 1968. 3) Alexander, Robert J. Communism in Latin America, 3rd edn. New Brunswick, N.J., 1963. 4) Alexander, Robert J. “Impact of the Sino-Soviet split on LatinAmerican communism,” pp. 35–74 in The Communist Tide in Latin America: A selected treatment, ed. Donald L. Herman. Austin, Tex., 1973. 5) Bergquist, Charles W. “Book review – Eduardo Posada Carbó, La nación soñada: Violencia, liberalismo y democracia en Colombia (Bogotá: Editorial Norma; Virtal; Fundación Ideas para La Paz, 2006),” // Journal of Latin American Studies, 39(3), 2007, pp. 670–2. 6) Braun, Herbert T. The Assassination of Gaitán: Public life and urban violence in Colombia. Madison, Wis., 1986. 7) Brittain, James J. Systemic Silencing of Political Voice: The relevance of the National Front Agreement (1958–1974) within Colombian society. Paper delivered in Fredericton, New Brunswick for the 7th Annual International Graduate Student Conference at the University of New Brunswick, October 21 8) Castañeda, Jorge G. Utopia Unarmed: The Latin American left after the cold war. New York, 1994. 65 9) Chavez, German Rodas. “Plan Colombia – A key ingredient in the Bush doctrine,” pp. 91–104 in The Bush Doctrine and Latin America, ed. Gary Prevost and Carlos Oliva Campos. New York, 2007. 10) Chernick, Marc W. “FARC-EP: From Liberal guerrillas to Marxist rebels to post-cold war insurgents,” pp. 50–81 in Terror, Insurgency, and the State: Ending protracted conflicts, ed. Marianne Heiberg, Brendan O’Leary and John Tirman. Philadelphia, Penn., 2007. 11) Debray, Régis. “Latin America: Some problems of revolutionary strategy,” pp. 499–531 in Latin American Radicalism: A documentary report on left and nationalist movements, ed. Irving Louis Horowitz, Josué de Castro, and John Gerassi. New York, 1969. 12) Decker, David R. and Ignacio Duran. The Political, Economic and Labor Climate in Colombia. Philadelphia, Penn., 1982. 13) Gomez, Alberto. “Perspectives of the revolutionary armed forces of Colombia (FARC),” pp. 248–56 in National Liberation Fronts 1960/1970: Essays, documents, interviews, ed. Donald H. Hodges and Robert Elias Abu Shanab. New York, 1972. 14) Gott, Richard. Guerrilla Movements in Latin American. New York, 1970. 15) Green, W. John. Gaitanismo, Left Liberalism and Popular Mobilization in Colombia. Gainesville, 2004. 16) Hennessey, Alistair. “The new radicalism in Latin America,” // Journal of Contemporary History, 7(1/2), 1972, pp. 1–26. 17) LeGrand, Catherine. “The Colombian crisis in historical perspective,” // Canadian Journal of Latin American and Caribbean Studies, 28(55–56), 2003, pp. 165–209. 18) Liss, Sheldon B. Marxist Thought in Latin America. Berkeley, Calif., 1984. 19) Maullin, Richard. Soldiers, Guerrillas and Politics in Colombia. Lexington, Mass., 1973. 20) Munck, Ronaldo. Contemporary Latin America, 2nd edn. New York, 2008. 21) Osterling, Jorge P. Democracy in Colombia: Clientalist politics and guerrilla warfare. Oxford, UK, 1989. 66 22) Posada Carbó, Eduardo. La nación soñada: Violencia, liberalismo y democracia en Colombia. Bogotá, 2006. 23) Richani, Nazih. Systems of Violence: The political economy of war and peace in Colombia. New York, 2002. 24) Rochester, Anne. Lenin on the Agrarian Question. New York, 1942. 25) Ross, Eric B. “Clearance as development strategy in rural Colombia,” // Peace Review 19(1): 59–65. 26) Safford, Frank and Marco Palacios. Colombia: Fragmented land, divided society. New York, 2003. 27) Sánchez G., Gonzalo “La Violencia in Colombia: New research, new questions,” // Hispanic American Historical Review, 65(4), 1985, pp. 789–807. 28) Urrutia, Miguel. The Development of the Colombian Labour Movement. London, 1969. 29) Vanden, Harry E. and Gary Prevost. The Politics of Latin America: The power game, 2nd edn. New York, 2006. 30) Wickham-Crowley, Timothy P. Guerrillas and Revolution in Latin America: A comparative study of insurgents and regimes since 1956. Princeton, N.J., 1992. Л.В. Жежель ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СРЕДА ВОЕННОГО ВУЗА (НА ПРИМЕРЕ ГОЛИЦЫНСКОГО ПОГРАНИЧНОГО ИНСТИТУТА ФСБ РОССИИ) Образовательная среда – понятие, которое в последнее десятилетие широко используется при обсуждении и изучении проблем образования. В современной педагогической психологии условия, в которых осуществляется обучение и воспитание, определяются как образовательная среда. Жежель Л.В. – доцент Голицынского пограничного института ФСБ России 67 Рассмотрение феномена образовательной среды осуществляется с позиций, связанных с современным пониманием образования как сферы социальной жизни, а среды как фактора образования. В самом общем смысле «среда» понимается как окружение, как совокупность условий и влияний, окружающих человека. Идеи развития образовательной среды обстоятельно разрабатываются как в исследованиях отечественных психологов и педагогов (Г.А. Ковалев, В. П. Лебедева, А. Б. Орлов, В. И. Панов, А.В. Петровский, В. В. Рубцов, И.М. Улановская, Б.Д. Эльконин, В.А. Ясвин и др.), так и в зарубежной психологии (А. Бандура, К. Левин, К. Роджерс и др.). Образовательную среду можно рассматривать как подсистему социокультурной среды, как совокупность исторически сложившихся факторов, обстоятельств, ситуаций и как целостность специально организованных педагогических условий развития личности ученика. В современных исследованиях образовательная среда рассматривается как категория, характеризующая развитие ребенка, что определяет ее целевое и функциональное назначение1. В.А. Ясвин определяет образовательную среду как систему влияний и условий формирования личности, а также возможностей для ее развития, содержащихся в социальном и пространственно–предметном окружении2. В понимании В.В. Рубцова «образовательная среда – это такая общность, которая в связи со спецификой возраста характеризуется: а) взаимодействием ребенка с взрослыми и детьми; б) процессами взаимопонимания, коммуникации, рефлексии; в) историко–культурным компонентом». По мнению С.Д. Дерябо, образовательная среда – это совокупность всех возможностей обучения, воспитания и развития личности, причем возможностей как позитивных, так и негативных. По Педагогическая психология : учебное пособие / под ред. Л. Регуш, А. Орловой. Спб: Питер, 2011. 416 с. 2 Ясвин В.А. Образовательная среда: от моделирования к проектированию. М. : Смысл, 2001. С. 32. 1 68 мнению В.И. Слободчикова, среда, понимаемая как совокупность условий и обстоятельств для образования, не существует как нечто однозначное и данное заранее. Среда начинается там, где происходит встреча образующего и образующегося, где они совместно начинают ее проектировать и строить как предмет и ресурс своей совместной деятельности и где между субъектами образования начинают выстраиваться определенные связи и отношения1. С точки зрения О. А. Ильченко, под образовательной средой следует понимать «системно организованную совокупность информационного, технического, учебнометодического обеспечения, неразрывно связанная с человеком как субъектом образовательного процесса»2. По мнению Е.И. Ракитиной, образовательная среда – это часть информационного пространства, ближайшее внешнее по отношению к индивиду информационное окружение, совокупность условий, в которых непосредственно протекает деятельность индивида. О.И. Соколова рассматривает образовательную среду вуза как одну из сторон его деятельности, включающую организационно-методические средства, совокупность технических и программных средств хранения, обработки, передачи информации, обеспечивающую оперативный доступ к информации и осуществляющую образовательные научные коммуникации3. Е.К.Марченко понимает образовательную среду как системно организованную совокупность образовательных учреждений и органов управления, банков данных, локальных и глобальных информационных сетей, книжных фондов библиотек, система их предметно-тематической, Педагогическая психология : учебное пособие / под ред. Л. Регуш, А. Орловой. Спб: Питер, 2011. 416 с. 2 Ильченко, О.А. Стандартизация новых образовательных технологий // Высшее образование в России. 2006. №4. С.42-47. 3 Ясвин В.А. Образовательная среда: от моделирования к проектированию. М. : Смысл, 2001. С. 42. 1 69 функциональной и территориальной адресации и нормативных документов, а также совокупность средств передачи данных, ин формационных ресурсов, протоколов взаимодействия, аппаратно – программного и организационно-методического обеспечения, реализующих образовательную деятельность. А.А. Андреев предлагает сформировать следующие типологические признаки образовательной среды. 1. Образовательная среда любого уровня является сложносоставным объектом системной природы. 2. Целостность образовательной среды является синонимом достижения системного эффекта под которым понимается реализация комплексной цели обучения и воспитания на уровне непрерывного образования. 3. Образовательная среда существует как определенная социальная общность, развивающая совокупность человеческих отношений в контексте широкой социокультурноймировоззренческой адаптации человека к миру, и наоборот. 4. Образовательная среда обладает широким спектром модальности, формирующего разнообразие типов локальных сред различных, порой взаимоисключающих качеств. 5. В оценочно- целевом планировании образовательные среды дают суммарный воспитательный эффект как положительных, так и негативных характеристик, причем вектор ценностных ориентаций заказывается с целевыми установками общего содержания образовательного процесса. 6. Образовательная среда выступает не только как условие, но как и средство обучения и воспитания. 7. Образовательная среда является процессом диалектического взаимодействия социального, пространственно – предметного и психолого-дидактического компонентов, образующих систему координат ведущих условий, влияний и тенденций педагогических целеполаганий. 70 8. Образовательная среда образует субстрат индивидуализированной деятельности, переходной от учебной ситуации к жизни1. Анализируя типологию образовательной среды, В.А. Ясвин отмечает, что ее характеристикой является модальность. Показателем модальности является наличие или отсутствие в той или иной образовательной среде условий и возможностей для развития активности (или пассивности) ребенка и его личностной свободы (или зависимости). «Активность» понимается в данном случае как наличие следующих свойств: инициативность, стремление к чему–либо, упорство в этом стремлении, борьба личности за свои интересы, отстаивание этих интересов и т. п.; соответственно «пассивность» – как отсутствие этих свойств. «Свобода» связывается здесь с независимостью суждений и поступков, свободой выбора, самостоятельностью и т. п.; «зависимость» понимается как приспособленчество, послушание чужой воле, личная безответственность и т. п.2. С.В. Тарасов выделяет следующие критерии типологизации образовательной среды: • по стилю взаимодействия внутри среды (конкурентная – кооперативная, гуманитарная – технократическая и т. д.); • по характеру отношения к социальному опыту и его передаче (традиционная – инновационная, национальная – универсальная и т. д.); • по степени творческой активности (творческая – регламентированная); • по характеру взаимодействия с внешней средой (открытая – замкнутая)3. 1 Андреев А.А. Педагогика высшей школы. Новый курс. М. : Московский международный институт эконометрики, информатики, финансов и права, 2002. С. 143-145. 2 Ясвин В.А. Образовательная среда: от моделирования к проектированию. М. : Смысл, 2001. 56 с. 3 Педагогическая психология : учебное пособие / под ред. Л. Регуш, А. Орловой. Спб: Питер, 2011. С. 215-216. 71 Г.А. Ковалев в качестве структурных единиц выделяет три основных взаимосвязанных параметра: «физическое окружение» (архитектура и дизайн школьных помещений и школьных зданий и т. д.); «человеческий фактор» (социальная плотность среди субъектов образовательного процесса, половозрастные особенности учащихся и учителей и т. д.); программа обучения (деятельностная структура, стиль преподавания и т. д.). С.В. Тарасов полагает, что образовательная среда школы имеет следующую структуру: 1. Пространственно–семантический компонент (архитектурно–эстетическая организация жизненного пространства школьников, герб, традиции и др.). 2. Содержательно–методический компонент (концепции обучения и воспитания, образовательные программы, формы и методы организации обучения и др.). 3. Коммуникационно–организационный компонент (особенности субъектов образовательной среды, коммуникационная сфера, особенности управленческой культуры). В.А. Ясвин в образовательной среде выделяет следующие компоненты: 1. Пространственно–архитектурный (предметная среда, окружающая учителя и ученика). 2. Социальный (определяется особой формой детско– взрослой общности). 3. Психодидактический (содержание образовательного процесса, осваиваемые ребенком способы действий, организация обучения). Несколько иначе рассматривает структуру образовательной среды Е.А. Климов. Им выделяются: 1. Социально–контактная часть среды (личный пример, культура, опыт, образ жизни, деятельность, поведение, взаимоотношения; учреждения, организации, группы их представителей, с которыми приходится взаимодействовать; «устройство» своей группы и других коллективов, с которыми контактирует человек, реальное место человека в структуре 72 своей группы, включенность его в другие группы и группировки). 2. Информационная часть среды (правила внутреннего распорядка, устав учебного заведения, традиции, правила личной и общественной безопасности, средства наглядности, персонально адресованные воздействия). 3. Соматическая часть среды (собственное тело и его состояния). 4. Предметная часть среды (материальные, физико– химические, биологические, гигиенические условия). Таким образом, образовательная среда представляет собой совокупность материальных факторов образовательного процесса, межличностных отношений, которые устанавливают субъекты образования и специально организованных психолого–педагогических условий для формирования и развития личности. Люди организуют, создают образовательную среду, оказывают на нее постоянное воздействие в процессе функционирования, но и образовательная среда как целое и отдельными своими элементами влияет на каждого субъекта образовательного процесса1. На основании вышеназванных положений мы предприняли попытку охарактеризовать образовательную среду военного вуза и определить ее потенциалы применительно к реализации задач аксиологически ориентированного воспитания курсантов. Воспитывающая среда военного вуза целеориентирована на передачу профессиональных знаний, умений, навыков, а также на формирование у каждого военнослужащего научного мировоззрения, целостного комплекса социально-ценностных качеств и на этой основе достижение высокого уровня морально-психологического состояния личного состава, сплоченности коллектива и способности подразделения успешно решать практические задачи учебно-воспитательного Педагогическая психология : учебное пособие / под ред. Л. Регуш, А. Орловой. Спб: Питер, 2011. С. 221. 1 73 процесса. Аксиологическую основу воспитывающей среды военного вуза составляют ценности патриотизма, профессионального развития, приверженности профессии и верности долгу, гражданственности, личностного саморазвития, товарищества и строгой дисциплины. Субъекты воспитывающей среды Института могут быть условно разделены на несколько групп: - офицеры, которые в соответствие с должностными обязанностями выполняют задачи воспитательной работы. Среди них существует должностная иерархия: начальник Института, начальник отдела воспитательной работы, начальник факультета, начальник курса и заместитель начальника курса по воспитательной работе. Эта структура в составе Института позволяет целенаправленно, организованно и координировано выстроить общую основу воспитательной деятельности; - офицеры-преподаватели актуализируют воспитывающие потенциалы учебных занятий, курируют закрепленные за ними группы и тем самым формируют неразрывную связь между образовательным и воспитательным процессом в Институте; - курсанты-младшие командиры подразделений и члены Советов по делам молодежи являются проводниками тенденцией самоуправления в коллективах курсантов, способствуют развитию самообразования, самоконтроля, саморазвития среди курсантов; - представители ветеранских и других общественных организаций содействую установлению преемственности поколений, передачи курсантам устойчивых и традиционно сложившихся патриотических, боевых, профессиональных ценностей. Деятельность субъектов формирует педагогически организованную событийную структуру воспитывающей среды Института. Реализация событийного подхода в педагогике предполагает наличие в жизни воспитанника ярких, эмоционально насыщенных, незабываемых дел, которые значимы и привлекательны как для коллектива, так и для личности. Эти дела становятся своеобразными вехами 74 воспитательного процесса. Спецификой событийного ряда воспитывающей среды военного вуза является его традиционность, основанная на глубоких исторических корнях развития Вооруженных Сил и ритуализированность, то есть заключенность в четкие, несущие в себе множество смыслов, формы. События отражают и влекут за собой динамику личностных изменений курсанта, одновременно меняются и характеристики повседневного уклада жизни. Первоначально курсант приобщается к нормам и ценностям окружающей среды, а затем, через различные формы совместной деятельности становится их носителем и транслятором – передает собственные идеалы, убеждения курсантам первого курса, подчиненным в ходе учебной практики. Поведенческий компонент воспитывающей среды военного вуза также во многом регламентирован субординационными отношениями между командирами и подчиненными, нормами и правилами взаимодействия между ними, закрепленными в определенных поведенческих ритуалах. Курсант в воспитывающей среде военного вуза оказывается вовлеченным в социальное взаимодействие в различных сообществах – курс, группа, подгруппа, спортивные и творческие объединения, сообщество преподавателей и командиров. Постепенно индивидуально освоенное пространство взаимодействия расширяется, курсант чувствует себя сопричастным к все более крупной общности, в результате – к общности профессиональных военнослужащих, офицеров ФСБ России. Содержательный компонент воспитывающей среды военного вуза обусловливается его целями и задачами и включает в себя следующие основные направления воспитания: гражданско-патриотическое, профессиональное, воинское, нравственное, правовое, эстетическое, физическое, экономическое. Воспитывающая среда военного вуза ограничивается и материально-территориальными границами, в рамках которых 75 курсанты проживают, как правило, достаточно компактно, относительно изолированно. Обеспечение жизнедеятельности достигается, во многих аспектах, в автономном режиме (силами самих воспитанников и воспитателей при участии обслуживающего персонала), при этом большую часть личного времени курсант проводит на территории вуза. Именно это обусловливает интенсивность педагогических воздействий воспитывающей среды. Замкнутая среда вуза, в которой осуществляется жизнедеятельность курсанта при постоянном воздействии знаково-символьной системы среды, а также наличие педагога-офицера, носителя и транслятора ценностей офицерства и его духовно-нравственного исторического наследия обеспечивает его погружение и вызывает чувство сопричастности к общей исторической памяти воинства. Таким образом, говоря об образовательной среде военного вуза, мы имеем ввиду как включенные в воспитательный процесс объекты внутренней и внешней среды, взаимодействующих субъектов, так и педагогически организованную систему событий и характер повседневной жизни курсантов. 76 А.А. Иванов ОСОБЕННОСТИ ИНСТИТУТА НАКАЗАНИЯ В ПЕРИОД УКРЕПЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В XVI – XVII ВВ. С усилением государственных начал в русском обществе на рубеже XV-XVI веков расширилось и усилилось воздействие права на общественные отношения. Главными направлениями уголовной политики этого периода были распространение великокняжеской юрисдикции на всю подвластную правителю территорию (о чем говорит появление таких составов государственных преступлений, как крамола, подым и др.) и борьба с профессиональной преступностью (лихой человек, облихование). Причем, обязанность этой борьбы государством стала распространяться на все уровни властных структур. Цели наказания, преследуемые древнерусским законодательством, стали постепенно вытесняться устрашением, формула которого определялась в Судебнике 1497 г.: «чтобы, смотря на то другим неповадно было так делать». Некоторое смягчение наказания и ограничение применения смертной казни по Судебнику 1589 г. распространения не получило и вышеназванная задача наказания надолго стала главенствующей. Квалифицированные казни и членовредительские наказания получили необычайно широкое распространение. Кроме того, повсеместно применялось клеймение преступников. Усиливалось влияние формальных доказательств в процессе предварительного расследования и предания суду. В Псковской судной грамоте появляется понятие рецидива: «что бы и на посаде но крадется, ино двождые пожаловати, а изличив казнити по его вине, и в третий раз изличив живота ему не дати» (ст. 8). Об этом же говорится в ст. 5 Двинской уставной грамоте: «А татя впервые продати противу Иванов А.А. – доктор юридических наук, профессор кафедры истории государства и права Московского университета МВД России 77 поличного. А в вдругие уличат, продадут не жалуя. А уличат втретие – ино его повесить. А татя всякого пятнати». Закрепленное впервые Судебником 1497 г. признание «лихим человеком», автоматически также усиливало ответственность и меру наказания и наоборот: « ... и назовут его в обыску лихим человеком, ино его пытати ... А скажут в обыску, что он добрый человек, ино дело вершити по суду», то есть в обыкновенном, исковом порядке (ст. 52 Судебника 1550 г.). Следующим шагом в становлении нормативных предпосылок индивидуализации юридической ответственности стало положение Сводного Судебника начала XIII в.1 (в дальнейшем развитое Судебником 1550 г.), который, проводя попытку установить общие начала назначения наказания, предписывал определять «плату» (наказание), «посмотря по человеку и увечью»2. Следует отметить, что данные установки были шагом назад в развитии требования индивидуализации, так как в этот период сословная принадлежность стала играть решающую роль среди иных обстоятельств совершения деяния и особенностей личности как виновного, так и потерпевшего. В этом проявилась сущность феодального права – правапривилегии. Так, подьячий, неверно записавший показания сторон, подлежал торговой казни; дьяк за подобное деяние платил половину суммы иска и подвергался тюремному заключению; боярин, заведовавший приказом, лишь выплачивал вторую половину иска (ст. 2-7 Судебника 1550 г.). По этой же схеме дифференцировалось наказание за оскорбление. Например, оскорбление крупных купцов наказывалось штрафом в 50 рублей, их жен – «вдвое больше», а «крестьянину пашенному» определялся «бесчестия рубль» (ст. 26 Судебника). Все эти черты и свойства средневекового права полностью отразились в следующем важнейшем законодательном акте России – Соборном Уложении 1649 г.3 Смертной казнью в различных ее вариациях (от простой до квалифицированной) наказывалось около шестидесяти преступлений, еще более девяноста составов предусматривали телесное наказание («бити батоги и бити кнутом»). 78 Значительная часть преступлений наказывалась тюремным заключением (50 статей) и разновариантными ссылками. Широчайшее распространение имели членовредительские наказания (отрубание рук, ног, вырывание и отрезание языка, ушей и носа). Соборное Уложение является ярким примером законодательства XV-XVII вв. Оно было первым в России систематизированным судебным актом такого уровня. Уложение создавалось в период усиливающейся централизации монаршей власти, борьбы нарождающегося дворянства («служилых людей») за упрочение своих позиций и сопротивления этому древних сословных институтов и несло на себе печать глубочайших изменений в жизни государства и общества. Оно стремилось объять своим содержанием все возможные случаи преступлений, в том числе и ранее снисходительно допускавшиеся властью обычаи. В него были включены также составы преступлений, ранее находящиеся в церковной юрисдикции (Стоглав 1551 г.). Созданием Соборного Уложения завершалось становление единой государственной правовой системы с ее учреждениями и институтами. Повсеместно была выстроена административно-судебная вертикаль, завершаемая судом Боярской Думы, а созданием Монастырского приказа была сделана попытка ограничения церковной юстиции. Исходя из вступительных слов, перед Соборным Уложением ставилась задача установления единства и равенства правосудия: «всяких чинов людям от большого и до меньшого чину суд и расправа была во всяких делех всем равна». Кроме этого, новый закон должен был упорядочить судебную деятельность и ограничить судейский произвол при рассмотрении дел, введя ее в строгие рамки законности: «… судить бояром и окольничим и думным людем и дьяком, и всяким приказным людем, и судьям, и всякая расправа делать, всем людем московского государьства, от большого и до меньшого чину в правду… а своим вымыслом в судных делех по дружбе и по недружбе ничего неприбавливати или 79 убавливати, и ни в чем другу недружить, а недругу немстить, и никому ни в чем для того не норовить, делать всякие государевы дела нестыдяся лица сильных, и избавляти обидящего от руки неправедного» (ст. 1 гл. X «О суде»). Назначение наказаний за государственные и религиозные (против церкви) преступления несколько изменилось: теперь уже не требовалось учитывать сословность. При расследовании и в процессе судебного рассмотрения этих дел игнорировалась и субъективная сторона правонарушения: «злое дело мыслил, и делать хотел» – ст. 1 гл. II Уложения. Налицо ответственность за «голый умысел», объективное вменение. Наказание за данные виды преступлений, как правило, следовало одно – смертная казнь, а конкретизация его проявлялась, видимо, лишь в форме исполнения: колесование, четвертование или же «безо всякого милосердия» сожжение. Тяжесть правонарушения становится ведущим основанием привлечения к юридической ответственности и главным критерием индивидуализации при определении конкретной меры наказания. Хотя закон и устанавливал начала субъективного вменения, предписывая ничего не знавших об измене родственников не наказывать: «А будет которая жена про и змену мужа своего или дети про измену отца своего не ведали… их за то не казнити и никакого наказания им не чинити» (более того, даже выдавать им после конфискации прожиточное поместье – ст. 7 гл. II Уложения), а знавших карать наравне с изменником (ст. 6-10 гл. II), на практике же повсеместно действовало правило коллективной ответственности. Хотя уже в «Ограничительной записке» В. Шуйского было сказано: «Отец виноват, и над сыном ничего не сделати; а будет сын виноват, отец того не ведает, и отец никакого дурна не сделати». Это правило сохранилось практически в неизменном виде еще со времен опричнины Ивана IV в отношении к невиновным членам семей опальных бояр и даже их холопам: «... их дети и все, что они имеют, будет убито... если они побегут куда-нибудь»4. 80 Сурово Уложение охраняло доминирующее положение родителей в семье, ставя детей в бесправное положение: «А будет отец или мать сына и дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрьму на год… А смертию отца и матери за сына и за дочь не казнити…» (ст. 3 гл. XXII). По заявлению родителей детей следовало наказывать кнутом (Ст. 4-6 гл. XXII). Крайне жестоко – окапыванием, наказывалось убийство женой мужа («живу окопати в землю… и держати ея в земле до тех мест, покамест она умре» ст. 14 гл. XXII)5. По другим составам институт вины получил дальнейшее развитие, направленное на индивидуализацию ответственности конкретного лица. Так, если Русская Правда практически различала только умысел, исходя из того, что, например, убийство в разбое является «низменным убийством», а Псковская судная грамота исключала ответственность при отсутствии вины, то в Соборном Уложении делается попытка дифференцировать и индивидуализировать ответственность, исходя из умысла, неосторожности и случая (например, убийство «хитростное» (ст. 17, 19, 21-23 гл. XXII) и убийство «бесхитростное» – случайное (ст. 18, 20 гл. XXII), либо «в драке пьяным делом» (ст. 69 гл. XXI). Особенно наглядно это проявляется в гражданских правоотношениях, возникающих «из причинения зла», где Уложение различает действия умышленные и непреднамеренные, влекущие разные правовые последствия. Если, например, при сжигании травы на огороде огонь причинял вред соседям, то следовало установить, сделано ли это специально («хитростью») или же произошло случайно («пожжение учинится изволением Божием» – ст. 224-225 гл. X). Данное положение перекликается со ст. 55 Судебника 1497 г., согласно которой при привлечении к ответственности и назначении наказания нужно было учитывать наличие злой воли: «утеряется товар бесхитростно» или же «пропиет». Во втором случае виновный отдавался истцу в холопы. Об этом же говорит и ст. 206 гл. X Уложения. Однако наряду со стремлением глубже учесть конкретные обстоятельства дела в нем в ст. 203 гл. X предусматриваются и некоторые 81 реабилитирующие нарушителя обстоятельства (например, должник «в убожество впал и изволением божиим от огненного запаления … или воинские люди разорили и животы его разграбили»). Продолжая развивать предпосылки дифференциации и индивидуализации юридической ответственности, Уложение старалось разграничить действия и ответственность соучастников, строже наказывая непосредственного «учинителя». Так, за «насильство» и «убойство» на дворе потерпевшего «совершителю» предусматривалась смертная казнь, а «товарыщев» его предписывалось «бити всех кнутом и сослати куда государь укажет» (ст. 198 гл. X). С некоторыми особенностями эти положения распространялись и на политические преступления. Появляется и такой критерий индивидуализации уголовной ответственности, как виктимологические особенности преступления. Согласно положениям ст. 201 гл. X неправомерное поведение потерпевшего освобождало причинителя вреда от ответственности «потому, что тот раненой сам неправ». Обстоятельством, усиливающим ответственность, было место совершения преступления: нанесение раны на государевом дворе (ст. 2-3 гл. III Уложения), убийство на дворе потерпевшего, совершение преступления против своего хозяина и даже покушение на него и др. Состав «бесчестья», охранявший женское достоинство, усиливал наказание вдвойне, а за оскорбление девушки денежное возмещение увеличивалось вчетверо (ст. 99 гл. X). Но и в этих случаях строго соблюдалась сословная юрисдикция. По сословному признаку дифференцировалась и индивидуализировалась ответственность и за должностные преступления. Например, за умышленную проволочку дела в приказе, кроме пени по две гривны за каждый день просрочки, предписывалось: «дьяков бити батогами, а подьячих кнутом» (ст.16 гл. Х)6. «Орловского губного старосту Некрасова, за то, что он в отписке своей великого государя именование прописал (пропустил), посадить… в тюрьму на 82 неделю, а губного дьяка Коробова, который ту отписку читал перед Разбойным приказом, бить батоги нещадно»7. По Соборному Уложению взятка (посул) наказывалась очень строго, причем, как ее принятие, так и дача. Так, делиловские казаки по ошибке передали не тому дьяку «посульное» письмо следующего содержания: «Бьют челом Делилова города сторожевые казаки пятьдесят человек да полковых казаков десет человек. Смилуйся, государь, пожалуй нас, заступи своею милостию, а мы от того дела тритцать кули сухарями, дватцатью полот ветчины, четверть круп московской меры…». Об их предложении стало известно и казаки были биты за посул кнутом и батогами «нещадно»8. Особенности субъектов преступления оказывали существенное влияние на различия исполнения приговора с одной и той же мерой наказания: «карать смертью: Андрюшке и… Ивашке отсечь головы, а волхвов… Дорошку и Федьку сжечь в срубе» (1689 г.)9. Значительное место среди норм Соборного Уложения занимают казуистичные составы о «бесчестье» (оскорблении), которые, исходя из большой разнородности общества, при назначении наказания требовали учета самых различных факторов. Примечателен блок статей Уложения, устанавливающих ответственность за оскорбление духовных лиц не только в зависимости от их места в церковной иерархии (например, «за патриарха учинити торговую казнь, да посадити в тюрму на месяц, за митрополита бить батоги, да в тюрму посадити на четыре дни…»), но и от географического расположения того или иного монастыря либо его особого значения (ст. 31-81 гл. X). Для определенных категорий лиц размер возмещения морального вреда зависел от их достатка (ст. 93 гл. X) или значения для государства (за оскорбление купцов Строговых штраф взыскивался вдвое больше, чем за иных самых крупных купцов – ст. 94 гл. X Уложения). Таким образом, общими и основными критериями индивидуализации юридической ответственности и наказания по Соборному Уложению 1649 г. были важность объекта 83 посягательства и особенности субъекта правонарушения (родовитость, сословие, чин). Обстоятельств, смягчающих вину правонарушителя, средневековое русское право не знало. К тому же в судебниках и в Уложении 1649 г. наказания не были конкретно определены. Санкции норм до 1812 г. (когда было предписано в каждом приговоре определять конкретное число ударов) предусматривали «учинить жестокое наказание», «бить нещадно» или «бить с пощадою». Вместе с тем, отмеченные особенности чрезвычайно сужали возможности индивидуализации юридической ответственности в рассматриваемый период и приводили к неприкрытому произволу. «Наказание имело в виду поддержать общественную безопасность посредством устрашения от ожидаемых нарушений права», – писал об этом периоде русский историк права В. Ливановский10 ______________________ Памятники русского права. Вып.4. М., 1958. С. 482-566. Российское законодательство X-XX вв. М., 1985. Т.2. С. 135. 3 «Уложение, по которому суд и расправа во всех делах в Российском государстве производится, сочиненное и напечатанное при владении его величества государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси самодержца в лето от сотворения мира 7156». – См.: Российское законодательство X-XX вв. М., 1985. Т. 3. С. 83-257. 4 Цит. по: Рогов В.А. Развитие уголовного права и карательная политика в Русском государстве (XII-XVII вв.) // Вопросы истории права и правовой политики в эксплуататорском обществе. М., 1989. С. 45. 5 Несмотря на то, что указом «О неокапывании в землю жен за убийство мужей, а об отсечении им головы» (1689 г.) подобная мера была формально запрещена, случаи «окапывания» встречались еще и в XVIII веке. 6 Наказание батогами в некоторых случаях служило альтернативой наказанию кнутом. В Воеводском наказе 1633 г. об этом сказано: «по обышной вине бить батогами, а по большей вине бить кнутом». 7 Российское законодательство X-XX вв. Т. 3. М., 1985. С. 264. 8 См.: Седов П.В. Подношения в московских приказах XVII в. // Отечественная история. 1996. № 1. С. 144. 1 2 84 См.: Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М., 2002. С. 123. 10 Ливановский В. Исследование начал уголовного права в Уложении царя Алексея Михайловича. Одесса, 1847. С. 89. 9 85 А.В. Иванов ВОПРОС О ЗЕМЛЕ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ Аграрный вопрос стал причиной споров исторических и общественных деятелей, которые предлагали порой диаметрально противоположные его решения. В истории нашей страны было много политических течений, представители которых считали основной целью своей деятельности - решение наболевшего вопроса о земле. Вопрос о земле неоднократно возникал в течение всей истории России, но особенно остро он встал в XIX веке. Неразрешенность аграрного вопроса тормозила развитие страны и обусловило отставание России от ведущих капиталистических держав. И это понимали как российские государи, так и другие политические деятели. Александр I и Николай I признавали серьезность и актуальность этого вопроса и уделяли ему внимание. Подтверждение этому указ о «Вольных хлебопашцах» и реформа графа Киселева. Реальным шагом в истории решения аграрного вопроса была реформа 1861 г. Личное освобождение крестьянства от крепостной зависимости имело огромное значение. Существуют различные оценки этого периода в жизни страны. Часть историков считает, что реформа была проведена исключительно в интересах дворянства, другие историки, частично признавая это, говорят о главном: Россия совершила скачок в своем экономическом развитии. Реформы 60-70 гг. XIX века ускорили развитие процесса первоначального накопления капитала в России1. Иванов Александр Валерьевич - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 86 Аграрный капитализм мог развиваться по «прусскому» пути, при котором крестьяне освобождаются без земли или с малыми на делами, могут в любой момент избавиться от нее и уйти в наемные работники, а помещики получают от государства значительные суммы и кредиты для перевода своих хозяйств на капиталистические рельсы. Но не исключался и «американский» путь развития капитализма, при котором помещичье землевладение отсутствует, а крестьяне получают крупные участки земли и свободно ею распоряжаются. Оба эти пути представляли собой значительный прогресс по сравнению с прежними аграрными отношениями, в основе которых лежали внешне экономическое принуждение крестьян, отсутствие свободного рынка рабочей силы, земли, капиталов. «Прусский» путь аграрного капитализма не мог улучшить положение крестьян, страдающих от безземелья, но мог решить проблему аграрного перенаселения. При этом усилился бы отток разорившихся крестьян в город. «Американский» путь также вел к массовому разорению бедняков, но уже в результате развития товарно-денежных отношений. Но на большей территории России присутствовал "прусский" путь развития аграрного капитализма. Поэтому крестьяне не получили земли. Таким образом, мы видим, что аграрный вопрос в России в начале XX в. не был разрешен. Это было плохо вдвойне, так как в стране не был завершен промышленный переворот и Россия оставалась аграрной страной, где крестьянство составляло 77% населения (1897 г.)2. Аграрный вопрос стал коренным вопросом Первой русской революции 1905-1907 гг. Крестьянское движение накладывало существенный отпечаток на весь ход революции. Размах крестьянских выступлений осенью 1905 г. заставил царя подписать 3 ноября манифест об уменьшении наполовину выкупных платежей с крестьян с 1 января 1906 г. и о прекращении их выплаты с 1 января 1907г. 3. 87 Проблема аграрного развития страны стала коренной для всех четырех Дум. Государственной Думе прения по аграрному вопросу разворачивались в основном между кадетами и трудовиками с одной стороны и царским правительством с другой. Кадеты внесли на рассмотрение в I Думе свой законопроект, где речь шла о принудительном отчуждении «за справедливое вознаграждение» той части помещичьих земель, которые обрабатывались на основе полукрепостнической отработочной системы или сдавались крестьянам в кабальную аренду. Вся земля переходит в государственный земельный фонд, из которого крестьяне будут наделяться ею на правах частной собственности. Глава правительства выступил с декларацией, в которой в резкой и оскорбительной форме отказал Думе в праве подобным образом разрешать аграрный вопрос. Дума негодовала и выразила правительству недоверие. Но уйти в отставку правительство не могло (т.к. было ответственно перед царем) и не хотело4. Законопроект не был принят, а Дума распущена. Вторая Дума, которая была еще более левая, чем первая, предложила три законопроекта, суть которых сводилась к развитию свободного фермерского хозяйства на свободной земле. Эти законопроекты тоже не были одобрены правительством. П. А. Столыпин, используя фальшивку, решил избавиться от сильного левого крыла Думы и обвинил 55 социал-демократов в «заговоре» с целью установления республики. Однако Дума создала комиссию для расследования всех обстоятельств, которая пришла к выводу, что обвинение является сплошным подлогом. Видя такие настроения среди депутатов, царь (3 июня 1907 г.) подписал манифест о роспуске Думы5. Государственный переворот 3 июня 1907 г. означал конец революции 1905 - 1907 гг. Итогом первой русской революции явилось то, что в деревне установились отношения соответствующие условиям капиталистического развития: были отменены выкупные платежи, сократился помещичий произвол, понизилась 88 арендная и продажная цена на землю; крестьяне приравнивались к другим сословиям в праве на передвижение и места жительства, поступления в вузы и на гражданскую службу. Чиновники и полиция не вмешивались в работу крестьянских сходов. Однако в главном аграрный вопрос не был решен: крестьяне не получили земли. После поражения революции острота аграрного вопроса отнюдь не ослабла, и правительство предложило свой путь его решения - аграрную реформу. Ее конкретное воплощение было связано с именем премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина. Он вкладывал в нее свои знания, недюжинные организаторские способности, опыт, и, наконец, всю душу, посвоему понимая пользу реформы для Отечества. Правореформистский столыпинский курс сочетал жесткие меры борьбы с революцией с постепенными шагами по обновлению старого строя. Столыпинский курс предполагал осуществление ряда реформ: аграрно-крестьянской, местного самоуправления, судебной, просвещения, введение страхования рабочих. Их цель состояла во всемерном укреплении государственности, в модернизации общества6. Суть аграрной реформы заключалась в закреплении правового статуса крестьянского сословия через личную земельную собственность. Реформа предполагала превратить крестьянина в собственника земли путем серии мероприятий по ликвидации архаичных крепостнических методов ведения сельского хозяйства, высвобождению крестьянской инициативы из пут общины. Предполагалось, что экономическое укрепление крестьянского хозяйства, создание слоя зажиточных мужиков укрепит и политический строй России. Для этого необходимо было, по мнению П.А. Столыпина, повысить товарность крестьянского хозяйства, поднять покупную способность крестьян, ускорить процесс дифференциации крестьянства путем экономической конкуренции, увеличить приток рабочей силы в город из деревни, расширить емкость внутреннего рынка 89 и ускорить темпы развития индивидуального землепользования7. По указу П.А. Столыпина от 9 ноября 1906 г. (который стал законом 14 июня 1910 г.) все крестьяне делились на две категории: там, где не было передела общинной земли 24 года, крестьяне могли требовать предоставление ее в личную собственность в любое время; там, где был передел земли за последние 24 года, крестьянину, по его заявлению о выходе из общины, предоставлялась та земля, которою он имел после последнего передела8. Главное в аграрной реформе Столыпина заключалось в том, что крестьянин становился личным собственником земли, следовательно, от того, как он ею распорядится, зависело его богатство. Столыпин рассматривал крестьянскую реформу с социальной точки зрения, так как считал, что политическая реформа может осуществится только в сочетании с социальноаграрной. Улучшение положения большинства населения России помогло бы, как представлялось П. А. Столыпину, стабилизировать сначала экономику, а затем и социальнополитическую ситуацию в стране. Он был против национализации земли. Он считал, что любая программа национализации приведет к великим социальным потрясениям, от которых стране будет трудно оправиться9. Для реализации основных положений реформы, деятельность правительства осуществлялась в нескольких направлениях. Рас ширилась деятельность крестьянского банка. За 22 месяца, с 3 ноября 1905 г. по 1 сентября 1907 г., банк приобрел более 4 млн. десятин земли. По указам 12 и 27 августа 1906 г. часть казенных и удельных земель была продана банку для продажи крестьянам по льготным ценам. К 1911 г. банком было продано около 3 млн. десятин земли (только помещичьей), а всего более 7 млн. десятин в личное пользование. Эти указы позволили начать постепенную передачу владений земли в руки наиболее заинтересованных в развитие прогрессивного хозяйства инициативных землевладельцев. Чтобы крестьянам приобрести землю одним куском (и ликвидировать таким 90 образом чересполосицу, которая снижала эффективность крестьянского хозяйства), в 1909 г.10. Крестьянский банк получил не только право быть посредником при продаже земли, но и возможность межевать землю, то есть заниматься землеустроительными работами. Позднее банк стал заниматься и сдачей земли в аренду. Правительством Столыпина был предпринят ряд шагов, ограничивающий возможность скупки и спекуляции землей. Так, надельная земля, приобретенная в личную собственность, могла быть продана лишь крестьянам, а также заложена только в Крестьянский банк и не могла быть отдана за личные долги; в одних руках можно было сосредоточить только шесть наделов. Реформа сразу же подтолкнула процесс дифференциации крестьянства; первыми, кто пожелал выхода из общины, были в основном многоземельные крестьяне. Большинство крестьян, по лучив такое право, стали продавать свои наделы, сниматься с места и искать лучших условий на стороне. Многие крестьянские семьи переселялись за Урал, в Сибирь, часть эмигрировала из страны, остальные же пополняли городское население. Так, с начала реформы только в Америку эмигрировало 66,3 тыс. крестьян. Всего за 10 лет реформы уехали в другие страны более 1,5 млн. человек. Количество переселенцев с начала реформы постепенно возросло. Так, в 1906 г. их насчитывалось 216,6 тыс. человек, а в 1908 г. - 758,8 тыс. Доля обратных переселенцев в среднем составила 17,6 % в год, хотя в отдельные годы она достигала 80 %. Это было связано со сложностями устройства крестьян на новом месте и всяческими препятствиями, чинимыми переселенцам со стороны местных властей11. К середине 1911 г. в ходе осуществления крестьянской реформы более 1,5 млн. человек реализовали свое право собственности, однако всего 1/3 выделившихся крестьян стремилось к новому типу хозяйства12. Единоличное хозяйство несомненно способствовало увеличению культурных земель, уничтожению чересполосицы, улучшению обработки земли, уменьшению пьянства. 91 Столыпинская аграрная реформа освобождало общество от феодально-крепостнических пережитков и объективно содействовала развитию производственных сил. Рост производства продукции на хуторах привел к конкуренции и разорению отсталых помещичьих хозяйств. Увеличился вывоз сельскохозяйственной продукции, возросла урожайность хлебов. В городах стали больше потреблять мяса. Аграрная реформа не только оживила внутренний рынок, но и способствовала развитию промышленности. Также реформа оказала большое влияние на изменение социальной структуры общества. Процесс дифференциации в деревне привел к наплыву в город чернорабочих, а цена не квалифицированной рабочей силы была низка. Столыпинские реформы были последним шансом старого режима спасти страну от разрушительного действия революции «снизу». Вот что пишет по поводу столыпинской реформы А. Я. Аврех: «С вершины сегодняшнего дня особенно хорошо видна главная коренная причина банкротства Столыпина. Органический порок его курса, обрекавший его на неминуемый провал, состоял в том, что он хотел осуществить свои реформы вне демократии и вопреки ей. Сперва он считал, надо обеспечить экономические условия, а потом уже осуществлять «свободы». Отсюда все эти формулы: «Сперва гражданин, потом гражданственность», «Сначала успокоение, потом реформы», «Дайте мне 20 лет покоя…» и т.д.13. Но существуют и другие точки зрения. Вот, например, мнение И. М. Бобовича: «... Столыпин считал, сто нельзя ждать не медленных результатов от предпринятых реформ, и, что видоизменить политический и экономический строй возможно только путем кропотливой работы сообща, к чему неоднократно призывал, но голос его не был услышан. Здравые идеи Петра Столыпина не давали покоя царской свите, которая открыто презирала его. Не раз на жизнь Столыпина и его семьи организовывались покушения. А 1 сентября 1911 г. пули Дмитрия Богрова смертельно ранили Великого Реформатора 92 ХХ века14». Современные историки считают, что во многом благодаря столыпинским реформам Россия в дореволюционный период смогла существенно поднять уровень сельскохозяйственного производства, но эти реформы не реформы не могли быть полностью реализованы по ряду причин. Во-первых, нельзя было обеспечить собственниковфермеров земельной площадью, достаточной для организации рационального хозяйства, оставили в неприкосновенности монопольное землевладение крупных помещиков. Во-вторых, фермеры были оставлены практически без финансовой помощи государства. Пособия от 100 до 260 рублей, которые им выдавали, были явно недостаточными для приобретения техники. И, в-третьих, свободное фермерство не могло родиться при отсутствии демократии15. В результате, в канун революции 1917 г., земельный вопрос продолжал оставаться нерешенным. ____________________ Золотарев В.А. Великие реформы в России: 1856 – 1874. М. 1992. С.23. 2 Зырянов П. Н. Крестьянская община и Европейской России 1907 – 1914 гг. М. 1992. С. 316. 3 Там же. С. 323. 4 Батуринский Д.А. Аграрная политика царского правительства. М. 1925. С. 92. 5 Черменский Е.Д. История СССР. Период империализма. М. 1974. С. 54 6 Герасименко Г.А. Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, ход, результаты. – В кн.: Реформы России. М. 1993. С. 126-161. 7 Там же. 8 Щагин Э.М. Об опыте и уроках столыпинской аграрной реформы. Власть и общественные организации России в первой трети ХХ столетия. М. 1994. С.44. 9 Там же. С 47. 10 Ковальченко И. Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность). История СССР. 1991. № 2. С.56. 11 Там же. С.63. 1 93 Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России. – В кн.: Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М. 1992. С. 314-318. 13 Аврех А.Я. Столыпин и Третья дума. М. 1968. С 163. 14 Бобович И. М. Источники по вопросу повышения агрикультуры и кредитования крестьянского хозяйства России в период столыпинской аграрной реформы. // Актуальные проблемы археографии, источниковедения и историографии. Вологда. 1995. С. 284. 15 Рогалина Н.Л. Актуальные проблемы изучения столыпинской аграрной реформы // Что изучает и чему учит история: актуальные проблемы политической и социальной истории: Ключевские чтения – 2009 / Материалы Межвузовской научной конференции. Сборник научных трудов. – М. 2009. С.57 12 В.В. Иванов МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ КНР В ОБСТАНОВКЕ РАЗВЕРТЫВАНИЯ ИНОСТРАННОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ В СТРАНАХ ИНДОКИТАЯ В 1964–1965 гг. Вооруженный инцидент в Тонкинском заливе летом 1964 г., возобновление гражданской войны в Лаосе и участие в ней подразделений армий США и Таиланда, а также рост американского военного присутствия в Южном Вьетнаме подтолкнул КНР и ДРВ к более тесному сотрудничеству. Еще до «Тонкинского инцидента» активизировался обмен военнополитическими делегациями между Пекином и Ханоем. Основные вопросы, обсуждавшиеся на переговорах, заключались в расширении вьетнамо-китайского военного и экономического сотрудничества. 21-24 июня 1964 г. начальник штаба ВНА Ван Тиен Дунг посетил КНР для консультаций с Иванов Владимир Владимирович – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и юриспруденции Амурского Гуманитарнопедагогического Государственного университета. 94 китайскими лидерами о совместных действиях в противостоянии иностранной интервенции в ДРВ. Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай лично заверили представителя Ханоя в готовности Китая оказать военную помощь ДРВ в случае агрессии США. В частности, речь шла о возможности использования не только войск НОАК, но и ВВС и ВМС КНР1. В июле того же года в столице Северного Вьетнама состоялась встреча представителей КНР, ДРВ и ПФЛ. Глава делегации КНР Чжоу Эньлай указал следующих сценария развития событий в Индокитае: 1. Активизация усилий войск США по уничтожению левой оппозиции в Южном Вьетнаме. 2. Интервенция США в Южном Вьетнаме, за которой последуют удары ВВС или американское вторжение в ДРВ2. Чжоу Эньлай предлагал при любом развитии событий следующую программу действий для коммунистических сил Вьетнама и Лаоса: - строго придерживаться Женевских соглашений 1954 г. и 1962 г., обнародовать для мировой общественности факты нарушения указанных соглашений США и странами СЕАТО; - использовать в своих интересах франко-американские противоречия; - объединить военные усилия Национального Фронта Освобождения Южного Вьетнама, ДРВ, КНР и Патриотического Фронта Лаоса по созданию единого фронта: укрепление вооруженных сил, создание базовых районов. Максимально подготовиться к отражению интервенции США3. Тем не менее, Председатель Госсовета КНР утверждал, что американское военное вторжение в ДРВ маловероятно, подчеркивая: «Многие представители американского монополистического капитала не подерживают авантюристическую политику Голдуотера, потому что она может завершиться сокрушительным поражением американцев. Американский народ, в целом, также настроен против этой войны… опасаясь, что она может превратиться в крупную войну, а затем и в ядерную»4. Последующие события подтвердили справедливость выводов китайского руководства. 95 Несмотря на вышеизложенное, Китай усилил свои военные приготовления в приграничных районах с ДРВ. В августе 1964 г. туда были срочно переброшены 4 дивизии ВВС, дивизия ПВО5. Инспекции министерства обороны КНР постоянно работали в военных округах Гуанчжоу и Куньмин. Летом 1964 г. Китай увеличил поставки вооружения в ДРВ. В августе-сентябре 1964 г. в Северном Вьетнаме работала инспекционная группа НОАК. Ее задачей являлось изучение ситуации на случай ввода в ДРВ китайских войск. В октябре Мао Цзэдун обсуждал с премьером ДРВ Фам Ван Донгом и министром иностранных дел Хоан Ван Хоаном варианты возможных действий северовьетнамской стороны при вторжении США непосредственно в ДРВ. Китайский лидер рекомендовал Фам Ван Донгу укреплять морское побережье, чтобы предотвратить возможный удар интервентов по внутренним районам страны6. В декабре 1964 г. китайская делегация, возглавляемая министром обороны Линь Бяо, посетила Ханой. В результате переговоров Северный Вьетнам и Китай заключили новое военное соглашение. В соответствии с договоренностями, отдельно рассматривался вопрос об отправке в северные провинции ДРВ крупного контингента НОАК – 5 пехотных дивизий, 5 дивизий ПВО7. Начало бомбардировок ДРВ ВВС США и развертывание иностранной интервенции в Южном Вьетнаме весной 1965 г. привело к расширению военной, экономической поддержки Пекином Северного Вьетнама и коммунистических сил Юга. Решение КНР было продиктовано рядом серьезных обстоятельств. 1. В период 1964-1965 гг. руководство КНР воспринимало США, как главную угрозу безопасности Китая. Следовательно, для Пекина поддержка Северного Вьетнама, НФОЮВ должна была предостеречь дальнейшее выдвижение Америки к южным границам КНР. 96 2. Стремление Китая создать широкий международный фронт против США и СССР заставляла его искать союзников, главным образом, в странах «третьего мира». 3. В середине 1960-х гг. КНР стала утрачивать свои позиции в некоторых странах Азии и Африки, которые ей удалось завоевать ранее. Были сорваны усилия Китая по активизации левой оппозиции в Малайзии, Бирме, Филиппинах. Серьезным провалом в политике КНР в 1965 г. стали события в Индонезии. В ноябре 1964 г. Чжоу Эньлай во время своего визита в Джакарту обещал Сукарно оказание экономической помощи и сотрудничество в области ядерных исследований. В это же время китайский министр иностранных дел Чэнь И предлагал администрации Индонезии объединить с КНР военные усилия против Малайзии, где Китай оказывал поддержку прокоммунистической оппозиции8. В конце 1964 – начале 1965 гг. под влиянием Пекина к альянсу КНР и Индонезии присоединился Северный Вьетнам. В январе 1965 г. во время визита в КНР министра иностранных дел Индонезии Субандрио было опубликовано совместное китайско-индонезийское заявление, в котором официально выражалась «решительная поддержка народов Вьетнама, Лаоса и Камбоджи в их справедливой борьбе в деле противостояния империалистической агрессии и интервенции США»9. В январе 1965 г. президент Сукарно заявил о создании «оси Джакарта-Пекин» и о выходе Республики Индонезии из ООН в связи с избранием Малайзии членом Совета Безопасности10. Пекин поддержал политику Сукарно и выступил с призывами создать новую «революционную» ООН11. Однако в октябре 1965 г. в результате военного путча Сукарно был отстранен от власти. В сложившихся обстоятельствах, Индокитай становился регионом, где КНР могла реализовать свои претензии на лидерство в мировом коммунистическом и национальноосвободительном движении. Следовательно, для руководства КПК война во Вьетнаме являлась не только составной частью антиимпериалистического национально-освободительного 97 движения, но и решением задач по обеспечению собственной безопасности. Некоторые данные свидетельствовали о том, что в 1964-1966 гг. внутри руководства КНР не было единого мнения в отношении политики в Индокитае. Разногласия возникали по целому ряду вопросов: - каким способом предотвратить возможность распространения иностранной интервенции в Южном Вьетнаме и Лаосе на Китай? - какие методы противостояния со стороны Пекина должны быть применены в случае распространения интервенции на территорию КНР? - должен ли Китай действовать совместно с СССР в урегулировании вьетнамской проблемы? Начальник Генерального штаба НОАК Ло Жуйцин был сторонником концепции активной обороны, т.е. сопротивления вероятному вторжению США на территорию КНР и нанесения ответных ударов по базам противника в Юго-Восточной Азии12. Однако у данной концепции было много серьезных недостатков: - при наличии слабой технической оснащенности НОАК, отсутствии у КНР сил ядерного сдерживания, нанесение ударов по форпостам США в Азиатско-Тихоокеанском регионе было невозможно; - точка зрения Ло Жуйцина объективно подразумевала сближение КНР с СССР и организацию совместных действий по пресечению агрессии США во Вьетнаме и Лаосе. В условиях растущей советско-китайской конфронтации подобный шаг был также невозможен. Противниками стратегии активной обороны выступили Мао Цзэдун и Линь Бяо. Мао Цзэдун выдвинул собственную концепцию «народной войны». Данный проект предусматривал ведение затяжной партизанской войны на своей территории, создание опорных баз в аграрном секторе, организацию народного ополчения13. Это позволило бы использовать преимущество Китая в людских ресурсах, компенсировать недостаточное оснащение НОАК и отсутствие мощного ядерного потенциала. Кроме того, особое значение Пекин 98 придавал активизации коммунистических сил Индокитая, справедливо полагая, что это вынудит США сосредоточить в Южном Вьетнаме и Лаосе крупную группировку. Следовательно, американская интервенция в Китае не состоится. Анализ внутриполитической ситуации в КНР в 1965– 1967 гг. позволял сделать вывод, что в дискуссии по выработке стратегии победила точка зрения Мао Цзэдуна. В сентябре 1965 г. министр обороны КНР Линь Бяо опубликовал статью, которая должна была убедить Ханой в целесообразности и эффективности ведения длительной войны: Линь Бяо также призывал к развертыванию революций в развивающихся, преимущественно аграрных странах, направленных против ведущих индустриальных государств14 В конце 1964 г. лидеры КНР и ДРВ изучали перспективы распространения вооруженной борьбы коммунистических сил Южного Вьетнама и Лаоса на соседние государства. Особое внимание уделялось Таиланду, занимавшему важное стратегическое положение в Индокитае. C 1962 г. в Китае и ДРВ развернулась подготовка кадров для укрепления и расширения тайской коммунистической оппозиции. В начале 1965 г. Ханой и Пекин планировали организацию партизанской войны против правящего режима маршала Танарата. С этой целью в Таиланд было переправлено несколько китайских и северовьетнамских специальных групп, занимавшихся коммунистической пропагандой среди национальных меньшинств на севере и северо-востоке страны. В Китае началось пропагандистское радиовещание на Таиланд15. В 1965 г. военная разведка Таиланда получила сведения, что эмиссары КНР занимались скупкой крупных сумм тайской вадюты в Гонконге16. В это же время Пекин неоднократно посещали представители прокоммунистического Патриотического фронта Таиланда. Бангкок небезосновательно подозревал, что данные операции направлены на активизацию левых сил королевства. Северовьетнамское руководство рассматривало планы строительства коммуникаций «Тропы Хо Ши Мина» из 99 восточных районов Лаоса до границ с королевства с Таиландом17. По мнению Мао Цзэдуна и Ле Зуана, ДРВ должно было оказывать помощь Компартии Таиланда в создании собственных вооруженных сил. По мнению китайского лидера, даже небольшое вооруженное восстание могло убедить режим Киттикачона отмежеваться от США, сотрудничать с Северным Вьетнамом и КНР. Впоследствии, Таиланд мог стать важным фактором в борьбе коммунистических сил за контроль над ЮгоВосточной Азией. В мае 1965 г. во время визита Хо Ши Мина в Чанша при обсуждении проблемы участия китайских войск в строительстве транспортной инфрастуктуры в ДРВ и Верхнем Лаосе Мао Цзэдун подчеркивал: «Вследствие того, что мы будем вести крупномасштабные сражения в будущем, было бы прекрасно, если мы построим дороги в Таиланд»18. В конце 1964–1965 гг. руководство КНР всячески поощряло передислокацию частей Вьетнамской Народной Армии (ВНА) в Южный Вьетнам и Лаос. Пекин настаивал на расширении действий коммунистических сил против режимов этих стран. В 1965 г. Мао Цзэдун на очередных переговорах с представителями ДРВ утверждал: «Нерешительные и неэффективные боевые действия не разрешают проблем. Только крупные решительные битвы могут разрешить проблемы»19. В апреле 1965 г. с официальным визитом в Пекине побывали Ле Зуан и Во Нгуен Зиап. Ле Зуан информировал Лю Шаоци о необходимости присылки в ДРВ китайских военных летчиков, строительных и инженерных подразделений НОАК. Лю Шаоци заявил: «Наша политика заключается в оказании вам поддержки самым наилучшим образом. Мы предложим вам все, что мы в состоянии предложить»20. В мае 1965 г. Хо Ши Мин посетил Чанша, где в личной беседе с Мао Цзэдуном просил помочь восстановить коммуникации в районах севернее Ханоя21. Лидер ДРВ заявил: «Мы нуждаемся в поддержке Китая в строительстве 6 дорог из приграничных районов (вьетнамо-китайская граница). Эти дороги простираются на юг через наш тыл и в будущем они будут соединены с нашими передовыми рубежами. В настоящее 100 время у нас 30 тыс. чел. занято на строительстве этих дорог. Если Китай нам поможет, эти люди будут отправлены на Юг. В это же время мы поможем лаосским товарищам стоить дороги из Сам Неа в Ксиенг Куанг, а из Ксиенг Куанга в Нижний Лаос и дальше на Юг Вьетнама»22. Председатель Мао согласился удовлетворить просьбу Хо Ши Мина. В июне 1965 г. начальник штаба ВНА Ван Тиен Дунг вел дискуссии в Пекине по вопросам решения главного плана КНР по оказанию помощи ДРВ. В ходе диалога были разработаны три варианта военного сотрудничества ДРВ и Китая: Первый вариант: если интервенция США в Индокитае будет распространяться только на Южный Вьетнам, то ДРВ будет бороться с агрессорами самостоятельно, а Китай будет оказывать Ханою всевозможную поддержку. Второй вариант: в случае вторжения США в ДРВ с использованием, в первую очередь, ВВС и ВМС, КНР будет поддерживать Северного Вьетнама своими ВМС и ВВС. Третий вариант: в случае вторжения в ДРВ США, Пекин вводит в ДРВ войска НОАК и задействует резервы для развертывания наземных операций против интервентов. Несмотря на вышеизложенные проекты Пекина по развитию ситуации в Индокитае, Ханой настаивал на прибытии китайских военных специалистов. Прежде всего, руководство ДРВ просило прислать зенитчиков, железнодорожников, строителей, саперов. В мае 1965 г. Чжоу Эньлай объявил о создании т.н. «Рабочей группы» по оказанию помощи ДРВ и «Группы по распределению помощи Вьетнаму». Было разработано три варианта сотрудничества ВВС КНР и ДРВ: Первый – участие китайских летчиков-добровольцев в боевых действиях в составе северовьетнамских авиачастей; Второй – отправка подразделений ВВС КНР в ДРВ. Третий вариант под кодовым наименованием «модель Андонг» подразумевал участие в боевых действиях частей китайских ВВС, действовавших с территории КНР23. Пекин согласился на передислокацию в ДРВ только инженерных, железнодорожных формирований НОАК. 101 Численность контингента КНР с начала его ввода в ДРВ быстро увеличивалась, в 1967 г. она достигла 170 тыс. чел. В период 1965–1968 гг. в Северном Вьетнаме прошли службу 320 тыс. солдат и командиров НОАК24. С развертыванием иностранной интервенции в Индокитае объемы военных поставок из КНР в ДРВ значительно возросли. Общая стоимость военной помощи Китая ДРВ превышала 5 млрд. долл.25. В июле-декабре 1965 г. Пекин согласился предоставить Ханою безвозмездную экономическую помощь на сумму 85 млн. руб. Она осуществлялась преимущественно в виде поставок сырьевых и некоторых других видов товаров (зерно, хлопок, удобрения, прокат, транспортные средства). В августе 1966 г. было подписано новое китайско-северовьетнамское соглашение о предоставлении безвозмездной помощи ДРВ на сумму 142 млн. руб.)26. 25 ноября 1965 г. начальник штаба армии Камбоджи Лон Нол по распоряжению принца Н. Сианука посетил КНР и заключил с Ло Жуйцином военный договор, содержавший следующее: Камбоджа разрешала проход и отход северовьетнамских комбатантов в свои восточные пограничные провинции; - вьетнамцам разрешалось создавать в восточных провинциях Камбоджи военные базы; - Камбоджа давала разрешение на провоз материалов, поступавших из КНР для НФОЮВ27. Китайские суда перевозили грузы в камбоджийский порт Сиануквилль. В 1965–1967 гг. по этому маршруту было перевезено вооружение для 50 тыс. бойцов НВСО28. Часть грузов, согласно договоренности с Пномпенем, была передана армии Камбоджи. В 1966 г. общий объем материалов, предоставленных КНР НФОЮВ, оценивался на сумму 20 млн. долл., в 1967 г. – на сумму 30 млн. долл.29 Таким образом, с развертыванием иностранной интервенции в Индокитае в 1964–1965 гг. лидеры КНР активно поддерживали коммунистические силы Индокитая в условиях 102 эскалации иностранной интервенции в Южном Вьетнаме и Лаосе. _______________________ 1 Gurtov M. Byong-Moo Hwang China under Treat: Politics and Strategy of Diplomacy. Baltimore Johns Hopkins University Press, 1980. P.160. 2 Chen Jian China’s Involvement in the Vietnam War, 1964–1969.// China Quarterly. March 1993. № 142. P.364. 3 Qiang Zhai China and the Vietnam Wars, 1950–1975. The University of North Carolina Press, 2000. P.131. 4 Moyar M. Triumph Forsaken. The Vietnam War, 1954–1965. Cambridge University Press, 2006. P.298. 5 Xiaoming Zhang. The Vietnam War, 1964–1969: A Chinese Perspective.// Journal of Military History. October 1996. vol.60. P.39-42. 6 Qiang Zhai China and the Vietnam Wars. P.132. 7 Ibid. P.133. 8 Taylor J. China and Southeast Asia: Peking’s Relations with Revolutionary Movements. N.Y.: Praeger, 1974. P.98. 9 Moyar M. Triumph Forsaken. The Vietnam War, 1954–1965. P.380. 10 Garver J.W. Foreign Relations of the People’s Republic of China. Eaglewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1993. P.152-157. 11 Капица М.С. Малетин Н.П. Сукарно. М.: Мысль, 1980. С.221-226.; История международных отношений на Дальнем Востоке. С.289. 12 Qiang Zhai. China and the Vietnam Wars. P.144-145. 13 Ibid. P.144-145. 14 Боголюбов Г.А. Освободительная борьба вьетнамского народа и позиция КНР (1964–1974 гг.). //Информ. бюл. № 66. / ИДВ АН СССР. М., 1975. С.55. 15 Weatherbee D.E. The United Front in Thailand: A documentary Analysis. Columbia, SC: Institute of International Studies, 1970. P.37-43. 16 Warner D. Reporting South-East Asia. Sydney: Angus and Robertson, 1966. P.169-170. 17 Krepinevich A.F. The Army and Vietnam. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1986. P.145, 263. 18 Сhen Jian Mao’s and Cold War. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2001. P.219. 19 Moyar M. Triumph Forsaken. The Vietnam, 1954-1965. P.298. 20 Цит. по: Мoyar M. Triumph Forsaken. The Vietnam War, 1954–1965. P.362. 103 21 Smith R.B. An International History of the Vietnam War. 3 vols. N.Y.: St. Martin’s Press, 1983. III. P.139. 22 Chen Jian Mao’s China and Cold War. P.219. 23 Qiang Zhai China and the Vietnam Wars. P.137 24 Herring G. America’s Longest War. The United States and Vietnam, 1950-1975. Mc. Graw-Hill. Inc., 1996. P.164. 25 Xiaobing Li Voices From the Vietnam War. Stories from American, Asian and Russian Veterans. The University Press of Kentucky, 2010. P.215. 26 Нетрусов А.А. Внешнеэкономические связи Китайской Народной Республики (60-е годы). М., 1969. С.126. 27 Martin M.A. Cambodia: A Shattered Society. Berkeley: University of California Press, 1994. P.92-93. 28 Gilks A. Segal S. China and Arms Trade. N.Y.: St. Martin’s Press, 1985. P.50. 29 Gaiduk I. The Soviet Union and the Vietnam War. Chicago.: Ivan R. Dee, 1996. P.64. Р.А. Козеев ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ НКВД-НКГБ ПО ОРГАНИЗАЦИИ ПОДПОЛЬНОЙ БОРЬБЫ И РАЗВЕРТЫВАНИЮ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В научной литературе имеется множество историкоправовых исследований отечественных ученых, в которых затрагиваются вопросы развертывания партизанского движения на оккупированной территории Советского Союза в годы Великой Отечественной войны1. На тему народной борьбы в тылу врага написано большое количество книг, монографий и научных статей2. Отдельно стоит выделить исследования, которые посвящены непосредственно изучению деятельности органов НКВД-НКГБ Козеев Р.А. - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры истории государства и права Московского университета МВД России 104 СССР по управлению партизанскими формированиями на оккупированной территории в рассматриваемый период3. Однако до сих пор остаются нераскрытыми многие другие аспекты этой важной темы. В советский период исследование вопросов сопротивления врагу на оккупированной территории жестко регламентировалось сложившейся еще в годы войны концепцией, согласно которой руководство коммунистической партии и советского государства делало все возможное для организации отпора агрессору. В принципе так оно и было в действительности, но ошибки, просчеты, непродуманные решения, негативные стороны советского образа жизни замалчивались. В связи с началом Великой Отечественной войны органы НКВД-НКГБ СССР были вынуждены в срочном порядке перестроить свою деятельность, чтобы не только противостоять спецслужбам гитлеровской Германии, но и организовать диверсионную борьбу против немецко-фашистских захватчиков на оккупированной территории. Деятельность органов НКВДНКГБ СССР на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны являлась составной частью государственных мер, направленных на развёртывание партизанского движения и регламентировалось комплексом нормативно-правовых актов. Процесс перестройки центрального и регионального аппарата НКВД СССР в целях поиска оптимальной структуры управления вооруженной борьбой на оккупированной территории происходил в несколько этапов. Первый период с 22 июня 1941 г. по 5 июля 1941 г. был связан с созданием оперативных групп НКВД-УНКВД республик краев и областей по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе. Органы НКВД-НКГБ перешли к организации партизанских отрядов уже в первые дни войны, еще до принятия политическим руководством страны руководящих документов о начале вооруженной борьбы на оккупированной территории. 105 В развитие положений директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациями прифронтовой полосы о решительной перестройке все работы на военный лад, принятой 29 июня 1941 г. и связи со значительным продвижением немецких войск НКГБ СССР выпустило 1 июля 1941 г. директиву № 168 «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени», в которой ставилась задача по организации совместно с органами НКВД партизанских отрядов для активной борьбы с врагом на занятой им территории СССР. При планировании работы на ближайшее время НКВД БССР основной задачей в тылу противника поставил установление связи и руководство действующими на оккупированной территории Белоруссии партизанскими отрядами, диверсионными группами и разведывательными резидентурами. Уже в докладной записке НКГБ БССР в НКГБ СССР и НКВД СССР «Об организации партизанских отрядов и групп» от 5 июля 1941 г. отмечалось, что «после захвата противником некоторой части территории Белорусской ССР для нанесения поражения немецким войскам в тылу совместно с Центральным комитетом КП(б) Белоруссии на захваченной территории из числа работников НКГБ и НКВД центрального аппарата и курсантов межкраевых школ 26 июня 1941 г. была начата организация партизанских отрядов в районах, частично занятых противником и прилегающих к фронтовой полосе, с целью поднятия на борьбу с врагом всего населения». Следует отметить, что в записке были предусмотрены мероприятия, которые необходимо было провести как до занятия территории противником – «в контакте с местными партийными, советскими, комсомольскими организациями и колхозным активом, использовав все людские возможности и средства вооружения в районах, создать базы и очаги партизанского движения с последующим разворотом активных действия по разгрому врага»; так и в случае оккупации – «в первую очередь физически уничтожать людской состав 106 немецкой армии и его технику, учинять диверсионные акты путем взрыва мостов, железнодорожных узлов, обрыва связи». На втором этапе, с 5 июля 1941 г. по 17 июля 1941 г., происходило формирование Особой группы при наркоме внутренних дел СССР, на которую были возложены задачи активизации разведывательно-диверсионной работы советских органов госбезопасности в тылу германской армии (приказ НКВД СССР № 0082 от 5 июля 1941 г.). Важнейшими задачами Особой группы, содействие которой «людьми, техникой, вооружением для развёртывания разведывательно-диверсионной работы в ближних и дальних тылах немцев» оказывать были обязаны начальники всех служб и подразделений НКВД объявлялись: 1. ведение разведопераций против Германии и ее сателлитов; 2. организация партизанской войны; 3. создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией; 4. руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника. Несомненно, создание такой структуры уже в самом начале войны способствовало как успешной организации подпольной работы и партизанского движения в первый год войны, так и координации усилий органов НКВД СССР с частями РККА. При Особой группе было создано войсковое соединение – отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР, в составе которой находилось более 25 тысяч человек. Эта часть стала основой для создания отрядов, направлявшихся в тыл врага для ведения разведывательно-диверсионной деятельности, развёртывания партизанского движения. Третий этап – 17 июля 1941 г. по 25 августа 1941 г. – связан с объединением НКГБ и НКВД в единый Наркомат внутренних дел СССР и преобразованием 3-го отдела НКО СССР и подчиненных ему органов в Особые отделы НКВД. 107 В это время руководство Особой группы при наркоме принимало самое непосредственное участие в разработке штатов и положения о 4-х отделах НКВД-УНКВД, в задачу которых входило формирование и организация боевой деятельности диверсионных групп, истребительных батальонов, а также партизанских отрядов. На четвертом этапе – с 25 августа 1941 г. по 3 октября 1941 г. оперативные группы местных органов, призванные противостоять парашютным десантам и диверсантам противника, были преобразованы в 4-е отделы НКВД—НКВД прифронтовых республик, краев и областей, оперативно подчиненные Особой группе при НКВД СССР. На 4-е отделы были возложены задачи по организации и руководству боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, в частности: — повседневный контроль за формированием истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, руководство их боевой деятельностью; — налаживание связи с истребительными батальонами, перешедшими на положение партизанских отрядов, а также с существующими партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника; — организация агентурной и войсковой разведки районов вероятных действий партизанских отрядов и диверсионных групп; — разведка тыла противника и мест возможной переправы партизанских отрядов; — обеспечение партизанских формирований оружием и боеприпасами для ведения боевых действий, а также продовольствием, одеждой и другим снаряжением. В положении о работе 4-х отделов указывалось, что свои действия по организации партизанских отрядов и диверсионных групп они координируют с особыми отделами НКВД, войсковым командованием, партийными и советскими организациями. Для осуществления более тесного контакта 108 между командованием и 4-ми отделами последние имели своих представителей при штабах фронтов. В задачи представителей входило тщательное изучение обстановки на фронте, районов сосредоточения противника, расположения его штабов, а также участков фронта, где наиболее целесообразно проводить переброски отрядов и групп. В процессе работы над созданием партизанских отрядов партийные органы и органы НКВД союзных республик, и особенно 4-е отделы в их составе, регулярно докладывали о проделанной в этом направлении работе, а также о разведывательно-диверсионной деятельности партизанских отрядов и групп в руководящие партийные органы республик и областей и НКВД СССР. Одной из функций Народного комиссариата внутренних дел СССР было информирование политического и военного руководства страны о результатах работы по организации вооруженной борьбы на оккупированной территории. Как правило, такое информирование происходило в форме записок или докладов. В записке, поданной наркомом внутренних дел СССР в Государственный Комитет Обороны 8 августа 1941 г. «О создании партизанских отрядов и диверсионных групп для действий в тылу противника» подводятся первые итоги. Отмечается, что «органами НКВД Украинской, Белорусской, Карело-Финской, Молдавской ССР, Ленинградской, Мурманской, Калининской, Смоленской и других прифронтовых областей создан ряд партизанских отрядов, а также диверсионных групп для действий в тылу противника. По УССР сформированы и заброшены в районы действий три партизанских отряда из числа работников НКВД, каждый численностью в 1000-1200 человек, вооруженных пулеметами, винтовками и гранатами. Ряд истребительных батальонов общим количеством свыше 9000 человек переформирован и действует в качестве партизанских отрядов в тылу противника и дополнительно готовится до 5000 работников НКВД для формирования 109 партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп. Диверсионные группы в количестве 200 человек уже выброшены и действуют в тылу противника. По БССР действуют в тылу противника 14 партизанских отрядов общей численностью 1162 человека из работников НКВД и милиции. Кроме того, в тыл противника заслано 15 диверсионно-разведывательных групп и одиночек общим количеством свыше 400 человек. По Ленинградской области в тылу противника – в Гдовском, Псковском, Порховском и других направлениях – действуют 25 истребительных батальонов численностью 4040 человек. Также в записке содержались предложения по дальнейшему развитию партизанского движения на занятой противником территории, которые позволили усилить боеспособность партизанских отрядов и диверсионных групп, расширить зоны их действия, повысить эффективность борьбы с немецко-фашистскими оккупантами, вовлечь в эту борьбу широкие массы населения, установить тесное взаимодействие с частями Красной Армии. НКВД БССР издало 1 августа 1941 г. указание № 3/38 начальникам УНКВД по Полесской и Могилевской областям «Об устранении недостатков в организации и подготовке партизанских отрядов и групп, направляемых в тыл противника» в котором также содержались предложения, направленные на совершенствование проводимой работы. В частности, предлагалось при организации групп и отрядов твердо руководствоваться указаниями НКВД ССР и тщательно прорабатывать все связанные с этим делом вопросы, направляя в тыл противника только такие группы и отряды, которые действительно могут обеспечить выполнение возложенных на них задач. В заключение отметим, что советские государственные и партийные органы предпринимали значительные усилия по развертыванию партизанского движения в первые месяцы Великой Отечественной войны. Однако в силу 110 неразработанности концепции партизанской борьбы, отсутствия специалистов, способных ее организовать, высокой скорости продвижения немецких войск, отсутствия достаточного времени на подготовку и формирование отрядов потребовалось еще значительное время, прежде чем партизанское движение стало массовым и начало играть роль значимого фактора при планировании стратегических операций советских вооруженных сил. _____________________ См.: Банников Ф.Г. Истребительные батальоны НКВД СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., Москва, 1968; Емелин А.С. Правовые основы превращения СССР в единый военный лагерь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. М, 2000; Золотарёв В.А. Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.). М., 2001; Коровин В.В. Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 1998; Некрасов В.Ф. На страже интересов советского государства. История строительства войск ВЧК-ОГПУ-НКВД-МВД. М., 1983; Пронько В.А. Партизанское движение в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Итоги и уроки. Ставрополь, 2005 и др. 2 См.: Опыт партизанской борьбы советского народа в годы Великой Отечественной войны и народов Европы в годы Второй мировой войны. М., 1964; Черниговщина в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Киев, 1978; Партизанские формирования Белоруссии в годы Великой Отечественной войны 1941-1944. Минск, 1983; Партизанское подполье: Деятельность подпольных партийных органов и организаций на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны. М., 1983; Земсков В.Н. Ведущая сила всенародной борьбы: Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР (1941-1944 гг.). М., 1986; Пережогин В.А. Партизаны в Московской битве. М., 1996; Князьков А., Юденков А. Народная война за линией фронта. М., 1990; Война в тылу врага: О некоторых проблемах истории советского партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. Вып. 1. М., 1974; Герои подполья: О подпольной борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Вып. 2. М., 1970; Клоков В.И. Действия партизан Украины на железнодорожных коммуникациях в тылу фашистских войск. 1941-1944. Киев, 1984 и др. 1 111 См.: Андрианов В.Н. Участие чекистов в партизанской борьбе в годы Великой Отечественной войны. М, 1990; Зевелев А.И., Курлат Ф.Л., Казицкий А.С. Ненависть, спрессованная в тол. М., 1991; Попов А.Ю. НКВД и партизанское движение. М., 2003; Попов А.Ю. Диверсанты Сталина. М., 2004 и др. 3 112 И.Н. Козубцов СИСТЕМА ФОРМИРОВАНИЯ В УЧЕБНОВОСПИТАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ НАУЧНОПЕДАГОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ИССЛЕДОВАНИЙ Постановка проблемы в общем, виде и ее связь с важными научными заданиями. Успешное окончание обучения в аспирантуре считается прохождения расширенного заседания кафедры и последующей подачей научной квалифицированной работы – диссертации на рассмотрение. В процессе написания диссертации аспиранты в полной мере выполняют требования Высшей Аттестационной Комиссии по структуре и содержанию [1]. Одним из пунктов есть освещения вопроса внедрения полученного научного результата в учебный процесс. Ограниченность по содержанию данного пункта влечет к необъективности. Читателю диссертации остается не понятным вопрос, какой объем информации внедренной в учебно-воспитательный процесс, методику изложения проблемного научного материала, средства обучения и систему оценивания (диагностирования) сформованных знаний и умений. Знания и умения в современной педагогике трактуют как компетентность педагога-ученого. Таким образом, возникает нерешенная проблема в общем, виде и ее связь с важными научными заданиями формирования педагога-ученого Козубцов И.Н. – кандидат технических наук, профессор Российской Академии Естествознания, ведущий научный сотрудник Научного центра связи и информатизации Военного институту телекоммуникаций и информатизации Национального технического университета Украины «Киевский политехнический институт» 113 на компетентном подходе, который способен создать систему формирования в учебно-воспитательном процессе научнопедагогических знаний по результатам научных исследований. Анализ последних исследований и публикаций. Анализируя научные работы и диссертации можно сделать общий вывод об активизации исследований, в которых осуществляется образовательная подготовка специалистов, на так называемом компетентном подходе с уклоном на какую либо отрасль науки. Формулировка цели статьи. Целью статьи является освещения основных результатов диссертационного исследования в части, что касается системы формирования в учебно-воспитательном процессе научно-педагогических знаний по результатам научных исследований. Изложение основного материала исследования. В данном разделе диссертационного исследования рассмотрено методологический аппарат создание модели структуры формирования в учебно-воспитательном процессе знаний из результатов диссертационного исследования в учебновоспитательном процессе. Необходимость в создании такой модели вытекает из ряда необходимых факторов, которые рассмотрены автором в источниках [2, 3]. Во-первых, для выполнения и обеспечения всевозможного внедрения результатов диссертационного исследования [1] в учебновоспитательный процесс. Во-вторых, обеспечение создания системы новых знаний и понятий в результате полученных у диссертационного исследования и последующем их распространении. В-третьих, для обеспечения компетентной вариативности между научной и научно педагогической деятельностью будущего ученого. Автором предложено рассматривать диссертационную работу через междисциплинарную призму одной отрасли науки и педагогики [4]. Это в большей мере будет обеспечивать компетентность в правовом поле будущего ученого, научного и научно-педагогического кадра, который сможет заниматься научной и педагогической деятельностью. Таким образом, 114 выпускник аспирантуры получает компетентность с определенной отрасли науки и педагогики, вместе это следует рассматривать как междисциплинарную компетентность. Выполнить в полной мере требования по структуре и содержанию [1] в диссертационном исследовании предложено на обсуждение модель структуры и содержания квалификационной диссертационной работы. Для повышения уровня и значимости предложено, в каком подразделе диссертационной работы будет описана модель системы формирования в учебно-воспитательном процессе научно педагогических знаний из результатов научных исследований. Для обеспечения невозможным копирования и подобия диссертантом в этом разделе практически создать свою систему. То есть соискатель практически формирует собственную систему по внедрению полученных им научных результатов исследований в учебно-воспитательный процесс высшего учебного заведения [5, 6]. Процесс учебы является одним сложным и важным в процессе передачи информации от одного человека к другому. С этой проблемой сталкиваются научные и научно педагогические работники. Научным по большей части проще протекает процесс создания системы воплощения или передачи научного результата коллегам, ведь все они достигли научного уровня. Кроме того, важнейшей задачей является выбор объема необходимого материала для формирования системы знаний, с помощью методов проблемного обучения средствами обучения сформировать практические умения обучаемого. Это касается преподношения сложного к пониманию учебного материала педагогом на занятии обучаемым. Практические замечания предложено в работах [7, 8]. Полученные аспирантом умения по формированию системы внедрения знаний очень понадобятся в дальнейшей его научной или научно-педагогической деятельности. Например, при научно-педагогической деятельности ученый как педагог будет корректировать рабочую программу учебной дисциплины с учетом мониторинга необходимых знаний, умений, а также от изменения научно- 115 технического прогресса. Что и предусматривается в пределах нормы 25% от общего бюджета времени отведенного на изучения учебной дисциплины. Представление учебной программы студентам в предложенном виде позволит скрасить обучения в виде дидактической игры [9]. Такой педагог-ученый будет соответствовать в полном объеме предложенной модели [10]. Важно чтобы озвучен педагогом учебный материал не остался, не замеченной для обучаемых и достриглась главная цель обучения. Поэтому следует разработать универсальную единую систему оценивание знаний, которая позволяла бы объективно диагностировать умения. Существует множество проблем, главной является объективность оценивание уровня знаний учащихся. Отсутствует единая система оценивания [11]. Поэтому, предложено для обсуждения две модели рейтинговой системы оценивание результатов текущего контроля студентов: среднеарифметическая рейтинговая система оценивания [12] и средневзвешенная модульнорейтинговая система оценивания [13] в контексте Болонского процесса. Отличием является подход к усреднению оценочных показателей учащихся. На примере магистерской диссертации рассмотрено [14] предложенная [15] субъективная оценка подготовленности научно-педагогического работника к обучению специалистов. Таким образом, выбранное научное направление и сформированная в первом разделе диссертационной работе научная проблема и предложенное решение позволило на отраслевом уровне обеспечить вариативность компетентности ученых как у области научной, так и педагогической деятельности. До решения научной проблемы был сложный процесс подготовки, переподготовки и адаптация ученого к научной и научно-педагогической деятельности и на оборот. Следует также оговорить, что, обеспечив надлежащую компетентную подготовку соискателей в неразрывном контексте науки и образовании, позволит вузу избежать проблем рассмотренных в работе [16]. 116 Выводы из данного исследования. Таким образом, выбранное научное направление и сформированная в первом разделе диссертационной работе научная проблема и предложенное решение позволило на отраслевом уровне обеспечить вариативность компетентности ученых как у области научной, так и в педагогической деятельности. Список литературы: 1. Зміни і доповнення, що вносяться до переліків та форм документів, що використовуються при атестації наукових та науково-педагогічних працівників. Затверджено наказом ВАК України від 20.03.2000 р. №120. – К.: Бюлетень ВАК України, 2000. – №2, – С. 6 – 19. 2. Козубцов И.Н., Козубцова Л.С. Проблема подготовки молодых научно-педагогических кадров в аспирантуре. Научно-технический журнал "Новые технологии в образовании". – Воронеж. Мастеринг, 2009. – №5. – С. 86 – 88. – ISSN 1815-6835. 3. Козубцов И.Н., Козубцова Л.С. Проблема подготовки молодых научно-педагогических кадров для высших военных учебных заведений в адъюнктуре. // Становление и развитие военной педагогики в России; материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, посвященной 85-летию со дня рождения выдающегося военного педагога и психолога Барабанщикова А.В. (г. Пенза 7 – 9 октября 2009 г.). – Пенза. Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, Военный университет МО РФ, 2009. – С. 182 – 185. 4. Козубцов И.Н. Диссертация научно-педагогического работника как элемент междисциплинарных исследований. // XVІІ Международная научно-техническая конференция «Информационные системы и технологии (ИСТ-2011)» (23 апреля 2011 г). – Нижний Новгород. Нижегородський государственный технический университет им. Р.Е. Алексеева, 2011. – С. 365 –366. – Формат CD. Электронное издание. Гарнитура Times New Roman. Усл. печ. л. 28,0. Уч.-изд. л. 47,6. Тираж 300 экз. Заказ 2. – ISBN 5-93272-053-0. 5. Козубцов І.М. Дисертація – як засіб формування науковопедагогічним працівником системи нових знань в навченому процесі. // Сучасні проблеми радіотехніки та телекомунікацій «РТ-2011»: Матеріали 7-ої міжнар. молодіжної наук.-техн. конф., Севастополь 11 – 15 квітня 2011 р. / М-во освіти і науки, молоді та спорту України, Севастоп. нац. техн. ун-т; наук. ред. Ю.Б. Гімпілевич. — Севастополь: СевНТУ, 2011. — С. 434. 6. Козубцов И.Н., Козубцова Л.С., Козубцов Н.К. Образовательная 117 модель подготовки педагога-ученого в неразрывном контексте науки и образовании. // Наука и образование: Сборник трудов студентов и молодых ученых IX региональной научной конференции / Беловский институт (филиал) государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования “Кемеровский государственный университет”. Ч1. – Белові: БИФ КемГУ. 2011. – с.144 – 148. – ISBN 978-5-8353-1130-9. 7. Козубцов І.М. Методологія навчання курсантів на телекомунікаційних навчально-тренувальних засобах в умовах фінансово-економічної кризи. [Електронний ресурс] // Научный электронный архив академии естествознания. Режим доступу URL: http://www.econf.rae.ru/pdf/2011/11/695.pdf. 8. Козубцов И.Н. Обучения электротехнических дисциплин методом виртуальной компьютерной игры. // Электротехнологии, электропривод и электрооборудование предприятий: сборник научных трудов II Всероссийской научно-технической конференции: в 2 т. Т. 2 / редкол.: В.А. Шабанов и др.– Уфа: Изд-во УГНТУ, 2009. – С. 107-110. – ISBN 978-5-7831-0867-9. 9. Козубцов І.М. Метод віртуально-пізнавального представлення курсантам звітних етапів навчальної дисципліни // V-а НТ конференція „Пріоритетні напрямки розвитку телекомунікаційних систем та мереж спеціального призначення”, (20-21 жовтня 2010). – К.: ВІТІ НТУУ «КПІ», 2010. – С. 144-147. 10. Козубцов І.М. Освітня науково-педагогічна модель формування сучасного інформаційного суспільства // 15-й Ювілейний Міжнародний молодіжний форум «Радиоэлектроника и молодежь в XXI веке»: Збірник матеріалів форуму Ч.6., (18-20 квітня 2011 р.) – Харків.: ХНУРЕ, 2011. – С. 198 – 199. 11. Козубцова Л.С., Козубцов М.К., Козубцов І.М. Необхідність переосмислювання існуючих підходів до оцінювання знань та умінь навчаючих у вищій школі. [Електронний ресурс] // Научный электронный архив академии естествознания. Режим доступу URL: http://www.econf.rae.ru/pdf/2011/11/694.pdf. 12. Козубцов И.Н., Козубцова Л.С., Козубцов Н.К. Образовательная модель рейтинговой системы оценивание результатов текущего контроля студентов в контексте Болонского процесса. [Електронний ресурс] // Научный электронный архив академии естествознания. – Режим доступу URL: http://www.econf.rae.ru/pdf/2011/03/170.pdf. 13. Козубцов И.Н., Козубцова Л.С. Модель средневзвешенной модульно-рейтинговой системы оценивания результатов текущего 118 контроля студентов в контексте Болонского процесса. [Электронный ресурс] // Научный электронный архив академии естествознания. – Режим доступа URL: http://www.econf.rae.ru/pdf/2011/04/221.pdf. 14. Козубцов І.М., Масесов М.О., Куцаєв В.В., Козубцова Л.С. Магістерська дисертація – як засіб контролю спроможності сформувати магістром систему нових знань в навчальному процесі [Електронний ресурс] // Научный электронный архив. – Режим доступу URL: http://www.econf.rae.ru/pdf/2011/09/545.pdf. 15. Козубцов И.Н. Субъективная оценка подготовленности научнопедагогического работника к обучению специалистов Вооруженных Сил. [Електронний ресурс] // Научный электронный архив академии естествознания. – Режим доступу URL: http://www.econf.rae.ru/pdf/2011/02/edfbe1afcf.pdf. 16. Козубцов І.М., Козубцова Л.С., Козубцов М.К. Проблема збереження кадрових науково-педагогічних працівників у вищій військовій освіті України. // Повышение качества, надежности и долговечности технических систем и технологических процессов: Сборник трудов VIIІ Международной научно-технической конференции, 5-12 декабря 2009 г., г. Хургада, (Египет). – Хмельницкий: Хмельницкий национальный университет, 2009. – С. 183 – 186. (укр., рус., англ.). – 978-966-330-076-4. А.В. Кузин ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ КОМАНДНЫХ КАДРОВ РККА В ОЦЕНКЕ ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ Зарубежная историография кадровых проблем советских Вооруженных Сил межвоенного периода, в отличие от отечественной, в большей степени разрабатывает такие аспекты их состояния и развития, как влияние сталинизма на состояние Кузин Андрей Васильевич - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 119 социально-политического облика Рабочее - Крестьянской Красной Армии (РККА); причины и следствия репрессий военнослужащих в 20 - 30-е гг.; оценка состояния командного состава армии и флота накануне Великой Отечественной войны. Анализируя состояние РККА после окончания гражданской войны, «советологи» констатируют, что она перестала быть «любимым детищем» советского военнополитического руководства, и что ее реорганизация осуществлялась в условиях нараставшего его конфликта с крестьянством1. Именно поэтому одним из главных объектов анализа в работах зарубежных исследователей является социальный состав военнослужащих РККА и, в частности, такие проблемы, как судьба так называемых «военных специалистов» (военспецов), степень представительства в РККА рабочих и крестьян и т.п. Концептуальный подход иностранных (главным образом – англоязычных) историков к проблеме военспецов заключается в том, что, по их мнению, советское военно-политическое руководство сохраняло свое принципиально негативное отношение к данной категории военнослужащих, представленных «социально чуждыми элементами». Но при этом продолжало использовать военспецов там и до тех пор, где и пока оно считало это необходимым. Следствием такого рода двойных стандартов стал сохранявшийся в течение десяти и более лет конфликт между «социально близкими» и «социально чуждыми», который был разрешен путем чисток и фильтраций последних. Как отмечает Гартхоф2, доля бывших офицеров дореволюционной российской армии в рядах РККА значительно уменьшилась: в 1918 г. она достигала 76 %, а в 1930 г. – 10 %. Именно к началу 30-х гг., когда значительно ужесточилась социальная политика партии в РККА, происходит окончательный перелом в отношении к военспецам. Как отмечают В. Рапоппорт и Ю. Алексеев3, большинство членов ЦК ВКП (б) подвергалось резкой критике со стороны так называемой оппозиции, представители которой считали, что армия засорена социально чуждыми элементами. 120 Первой чисткой советских Вооруженных Сил зарубежные исследователи называют, как правило, мероприятия, связанные с фильтрацией центрального аппарата Наркомата по военным и морским делам (наркомвоенмора) СССР от сторонников опального Л.Д. Троцкого – бывшего руководителя данного ведомства. Решающий же удар, по их мнению, был нанесен сталинским режимом в период 1929-1932 годов4. Связанное с этим периодом уменьшение удельного веса военспецов в личном составе РККА «советологи» считают одной из главных тенденций в изменении ее социального состава. Можно согласиться с мнением Д. Эриксона, Д. Даллина о том, что ставка на сугубо классовый подход и репрессии в отношении военспецов негативно влияли на качественные характеристики личного состава армии и флота. По их мнению, вмешательство политических работников (комиссаров) в деятельность командного состава и увлечение борьбой за идеологическую чистоту в войсках стало следствием тоталитарного господства одной партии, руководство которой использовало все средства для гарантированного обеспечения надежности самой ключевой силовой структуры. Проявлением указанной тенденции стал конфликт между Центральным Комитетом Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) – ЦК ВКП (б) - и командным составом Красной Армии и Флота в период введения единоначалия, предусмотренного военной реформой 20-х гг. Гартхоф отмечает в этой связи, что большинство советского офицерского корпуса было своего рода аполитичным к печально известному 1929 году – «году великого перелома». Особенно это прослеживается в отношении высшего командного состава: 65 % командующих военными округами и корпусами, а так же командиров дивизий, бригад и полков не состояли в рядах правящей партии. И поэтому, как считает Гартхоф, ЦК ВКП (б) принял решение предпринять своего рода «коммунизацию» офицерского корпуса, в соответствии с которым впредь только члены или кандидаты в члены партии допускались к замещению 121 соответствующих военных постов и должностей. В этой связи ряд «советологов» полагает, что после признания руководства Сталина военное командование страны отошло от политической, в том числе – внутрипартийной, борьбы, ограничив свое вмешательство в процесс управления войсками сугубо материально-техническими вопросами. Зарубежные исследователи внимательно прослеживают и процесс увеличения удельного веса рабочих в советских военных структурах разного уровня. Отмечая целенаправленное стремление политического руководства СССР к повышению этого показателя, «советологи» указывают, что данный процесс был связан с необходимостью разрешить противоречие между политической надежностью командного состава РККА и общим уровнем его профессиональной подготовки. Сглаживание же негативных для режима последствий происходило в ходе так называемого усовершенствования и корректировки сложившейся к этому времени системы военного образования. Иностранные историки и политологи поднимают в своих работах и такие вопросы, как уровень благосостояния и социальный статус военнослужащих, отношения между различными их категориями и формирование командного состава в особую (офицерскую) группу5. По мнению «советологов», РККА 20-х гг. можно было характеризовать как действительно народную. Такое мнение строится на том основании, что денежное довольствие различных категорий военнослужащих не сильно разнилось и при этом было эквивалентным заработной плате квалифицированного специалиста, занятого в гражданском секторе экономики. Не случайно, что в общем ряду социальных характеристик армии и флота, зарубежные исследователи отмечают отсутствие здесь социальных контрастов: сохранявшиеся общие столовые для рядового и командного состава; одинаково сложные для большинства военнослужащих всех категорий жилищнокоммунальные условия; неброская военная форма без погон; товарищеские взаимоотношения бойцов и командиров во внеслужебное время и т.п. 122 Однако, если на протяжении 20-х гг. красные командиры (краскомы) вели достаточно спартанский образ жизни, то уже в годы первых пятилеток в социальном облике Красной Армии и Флота происходят необратимые изменения. По мнению «советологов», это связано с превращением РККА в так называемую нормальную армию, аналогичную Вооруженным Силам зарубежных государств, а так же постепенной утратой «революционного энтузиазма» и «духа интернационализма». Как считает Э. Волленберг, уже в годы первой пятилетки был создан тип своего рода аполитизированного краскома. В качестве основных признаков такого «перерождения», зарубежные исследователи и публицисты называют социальное расслоение отдельных категорий военнослужащих (появившаяся разница в денежном довольствии, организация отдельных столовых и клубов для командно-начальствующего состава и т.п.); престижность в офицерской среде иметь жён аристократического (хотя и официально скрываемого) происхождения, введение специальных офицерских званий. Соглашаясь с верностью подмеченных «советологами» тенденций, трудно полностью разделить их заявления о перерождении армии, реставрации в ней дореволюционных (буржуазных) порядков, ибо подобного рода сентенции не позволяют в достаточно полной мере охватить и проанализировать глубину и сложность происходивших процессов. Тема «большого террора» в отношении РККА занимает в зарубежной историографии особое место. Причины репрессий «советологи» до сих пор оценивают неоднозначно. Среди прочих более всего бытует мнение, что отношение Сталина к военным было неоднозначным. Так, в начале 30-х гг., осуществляя форсированную принудительную коллективизацию сельского хозяйства и борясь с оппозицией, генсек пошел на социальные и экономические уступки армии, усыпил ее бдительность, а затем нанес Вооруженным Силам сокрушительный удар. А уже в 1940 г. Сталин вводит для 123 военнослужащих новые льготы с тем, чтобы компенсировать пошатнувшуюся мораль и престиж офицерской службы. Крупнейший исследователь «большого террора» Р. Конквест6 все же отвергает прямолинейный вывод некоторых своих коллег по перу о том, что чистки и фильтрации были показателем кровавой сущности советского режима. Рядом «советологов» отвергаются версии и о такой причине репрессий, как существование в РККА широкомасштабного шпионского заговора. Аргументируется это тем, что в целом Красная Армия оставалась относительно лояльной в отношении существовавшего режима7. В качестве наиболее вероятных причин «большого террора» большинство зарубежных исследователей рассматривает следующие: постоянный страх Сталина и его окружения перед «бонопартистским» переворотом со стороны верхушки РККА; стремление вождя рассчитаться за личные обиды времен гражданской войны; трения между армией и НКВД; споры по вопросам о будущей войне и приоритетах внешней политики Советского Союза и т.д. Как видим, разброс мнений достаточно велик, охватывая при этом широкий спектр причин – от общеполитических до личностных. Можно отметить в данной связи, что выявление действительных обстоятельств, объясняющих «большой террор», и сегодня по-прежнему представляет известную сложность. По мнению зарубежных исследователей, несмотря на поистине вселенский масштаб сталинского террора, РККА до конца 30-х гг. представляла собой оазис относительного благополучия в плане так называемых партийных чисток и фильтраций. Ибо доля военнослужащих, пострадавших в ходе применения данной разновидности репрессий, была значительно меньше, чем даже аналогичная категория «вычищенных» в целом по ВКП (б)8. Не вызывает удивления в этой связи и появление версии о положительном влиянии сталинского террора на процесс так называемого омоложения командно-начальствующего состава РККА9. Хотя нельзя не 124 отметить, что устойчивое большинство «советологов» все же отрицательно оценивает влияние чисток и фильтраций. В качестве основных последствий данного процесса, как правило, называются: уничтожение целой когорты талантливых полководцев и военачальников; лишение армии и флота значительной части квалифицированных профессионалов военного дела (в отличие от традиционной отечественной цифры Дж. Эриксон оценивает данные потери в 20-25 тыс. чел.); увеличение дефицита командных кадров в предвоенные годы; подрыв морали и утрата личной инициативы бойцов и командиров; значительное снижение и без того невысокого общеобразовательного и культурного уровня офицерского корпуса РККА; одна из ключевых причин военных катастроф на советско-германском фронте в 1941-1942 гг. В связи с вопросом о состоянии кадров в межвоенный период, ряд зарубежных исследователей отмечает, что их дефицит накануне Великой Отечественной войны связан не только и не столько с чистками и фильтрациями, сколько с резким ростом общей численности советских Вооруженных Сил в период с 1935 по 1941 гг. Поэтому помимо влияния репрессий, среди общего ряда причин, обусловивших трудности с командными кадрами, «советологи» называют и неукомплектованность штата офицерского состава в территориальных частях, которые вновь переводились на традиционную кадровую основу; отсутствие корпуса профессиональных сержантов, способных оказать действенную помощь и поддержку командирам частей и подразделений10 (в отличие от армий европейских стран, где такая категория военнослужащих обеспечивала эффективную деятельность относительно небольшого числа офицеров). На основании этих суждений, иностранные авторы приходят к выводам о негативном влиянии резкого увеличения численности РККА на общий уровень профессиональной подготовленности военнослужащих, что усугублялось и параллельно ведущимися массовыми чистками; о малой эффективности усилий, предпринимаемых для ликвидации 125 дефицита командно-начальствующего состава в предвоенные годы; о резком контрасте между численностью армии, ее технической оснащенностью и уровнем управления, способностью личного состава эффективно использовать имеющуюся боевую технику и вооружение. Справедливость этих оценок подтверждается многочисленными данными архивных документов, наглядно иллюстрирующими степень указанных параметров, позволяющих объективно оценить уровень боеспособности советских Вооруженных Сил в межвоенный период советской истории. ____________________ 1 Jones E. Red Army and society. A sociology of the Soviet Military. - Boston, 1985. 2 Garthoff R. Soviet military policy. A historical analysis. - New York, 1979. 3 Rapopport V., Alexeev Y. High Treason. Essays on the history of the Red Army. - London, 1988. 4 Main S. The Red Army and the Soviet Military and Political Leadership in the late 1920-s: The Case of the «Inner Army Opposition» of the 1928 // Europe-Asia Studies. 1995. № 2. P. 337-352. 5 Kolkowitsch R. The Soviet Military and the Communist Party. - Princeton, 1977. 6 Qonquest R. The Great Terror. - Frienze, 1974. P. 21. 7 Stalins Generals. - London, 1990. 8 Stalinist Terror. New Perspectives. - Cambrige, 1983. 9 Shapiro E. The Great Purge // The Soviet Army. Ed. by Liddel Hart. - London, 1976. P. 71-72. 10 Stalin and his generals. Ed. by S. Bialer. - New York, 1979. P. 59,63. О.Г. Лялина ОСОБЕННОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ТЕСТИРОВАНИЯ В ПРЕПОДАВАНИИ ГУМАНИТАРНЫХ ДИСЦИПЛИН Лялина О.Г. - преподаватель ГБОУ СПО «Нижегородский областной колледж культуры», Нижегородская обл., г. Бор пер. Советский, д.9. 126 О тестировании как эффективной и быстрой форме проверки знаний и умений обучающихся известно достаточно много [1, 2]. Однако в связи с переходом школ и ВУЗов России на ЕГЭ, в основе которого лежит принцип программируемого опроса, эта тема приобретает особенную актуальность. Тестирование справедливо называют экспрессдиагностикой знаний и умений, так как это наиболее быстрый и объективный путь выявления усвояемости материала. Оценка знаний студентов в гуманитарных дисциплинах нередко является субъективной из-за отсутствия точных критериев. Поэтому на помощь преподавателю приходят технические средства, рейтинговая система аттестации. Преподаватель может как использовать готовые тесты, так и создавать их, преследуя определенные цели. Данный вид контроля применим как на лекциях, семинарах, в качестве промежуточного контроля, так и в качестве составной части итогового контроля. В основе тестирования заложен поиск единственно правильного варианта ответа. Отвечающий может угадать правильный ответ случайно, однако вероятность этого сравнительно невелика. Следует отметить, что рамки применения тестов сравнительно узки: они позволяют проверить запоминаемость дат, событий, персон, выявить уровень освоения определений и понятий. При этом в подборе вариантов ответов учитываются типичные ошибки и неточности отвечающего, а также систематичность и соразмерность между вариантами ответов и изложением учебного материала. Однако для проверки аналитической, развернутой постановки вопроса в любом гуманитарном курсе тесты оказываются неприменимы, так как запрограммировать правильную или неправильную точку зрения, проигрывание альтернативных прогнозируемых последствий со знаком плюс или минус практически невозможно. В этом случае не будет абсолютной верности в ответах, так как сам ответ уже не содержит утверждения или отрицания. 127 Таким образом, тестирование применимо для проверки базовых знаний, без которых невозможен мыслительный процесс студента. Традиционно тестирование применяется для контроля знаний в конце темы или раздела, однако, возможны и другие варианты применения тестирования. Систематическое проведение программированных опросов стимулирует запоминание, накопление базовых определений без которых невозможна никакая исследовательская деятельность.Однако результаты деятельности студентов более высшего порядка (включая аналитическую и исследовательскую) должны проверяться другими методами. Одной из эффективных форм активизации умственной деятельности учащихся является проведение зачета, в котором студенты вовлечены в творческую работу по созданию тестов, а не только «угадывание» вариантов ответа. В курсе «Обществоведение» мы применили такую методику проверки знаний, умений и навыков студентов II курса (на базе 9-летнего образования). Учебная группа была разбита на рабочие подгруппы по 3-4 человека. Каждая подгруппа получила в разработку раздел, предназначенный для зачета. Каждый член подгруппы разработал по 2 вопроса и ответы на них. Итогом работы стали 8 вопросов теста. Каждая подгруппа зачитывала свой тест другим студентам, собирала и проверяла работы (с нами были согласованы лишь арифметические критерии оценки). В итоге, у каждого студента за учебное занятие (2 академических часа) получилось по 3 оценки (за качество подготовки вопросов, и две оценки дали тесты рабочих подгрупп), лишь одну из которых выставляла преподаватель. Итоговая оценка была выведена как среднее арифметическое (в пользу студента). Для студентов НОКК очной и заочной форм обучения тестирование используется в качестве способа выставить дифференцированную оценку при промежуточном и итоговом контроле знаний (в зависимости от уровня подготовленности). Нами внедряется еще одна форма работы с тестами. Студенты получают опережающее задание подготовить определенное 128 количество вопросов по темам опроса. Дома составляются вопросы с вариантами ответов. В аудитории по жребию группа делится на творческие подгруппы, каждая из которых получает задание подготовить тест по ранее изученной теме. На работу отводится 45 минут, после чего группы тестируют друг друга сразу по нескольким темам. Оценивается качество составленных вопросов, их смысловое и литературное звучание. Студент, таким образом, должен не только проработать материал, но и осмысленно задать вопросы. В 2009-2011 годах подобная работа проведена на всех (с 1 по 4 курс очной формы обучения). Верные ответы в тестах – 93%.Студенты учатся грамотно излагать материал, поскольку на итоговую оценку данной работы большое влияние имеет оценка преподавателем качества составленных вопросов. В ряде случаев возможно усложнение условий работы: учащиеся должны составить вопросы в ходе лекции, на основании прослушанного материала. На составление вопросов отводится 15 минут в конце пары, но предварительно, в ходе оргмомента, преподаватель объявляет о такой итоговой проверке в конце урока. Проведение тестирования представляется необходимой формой не только текущего и итогового контроля знаний, но и текущей работы студентов, которая позволяет максимально активизировать учебный процесс. Подводя итог, хотелось бы отметить следующее: 1. Любая форма аттестации требует продуманной подготовки, как со стороны преподавателя, ставящего определенные цели, так и студента. 2. Тестирование (программированный опрос) не является простым технократически-ориентированным способом репродукции знаний [2] в тандеме «учитель – ученик». Это активный метод, побуждающий к усвоению больших объемов материала. 3. Применение тестирования методически оправдано при работе со студентами дистанционной и заочной форм обучения. 129 4. Повседневная работа педагога, на наш взгляд, должна включать в себя элементы тестирования. Это открывает большой простор для творческой деятельности педагога по составлению тестов. Научение студентов методике подобной работы позволяет не только задействовать их научный и творческий потенциал, но также повышает их самооценку, что способствует общей гуманизации обучения. Список литературы: 1. Шальнов М.Ю. Особенности применения тестирования в курсе обучения истории // Личностно-ориентированные педагогические технологии в системе профессионального образования в высшей школе: Материалы научно-практической конференции аспирантов и преподавателей ВУЗов 25-28 февраля 1997 г. – Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 1997. 2. Кларин М.В. Инновации в мировой педагогике: обучение на основе исследования, игры и дискуссии. (Анализ зарубежного опыта) – Рига: НПУ «Эксперимент», 1995. – 176с. В.В. Мальцева ГАРМОНИЯ ТЕЛЕСНОСТИ И ДУХОВНОСТИ С ПОЗИЦИЙ КУЛЬТУРНО-ВРЕМЕННОГО ПОДХОДА. Современный этап развития философии характеризуется многоаспектностью познания человеческого тела, широко развернувшимися дискуссиями о телесности, которые придают современной культуре черты гомоцентричности и телоориентированности. Большинство исследователей проблемы телесности (И.М. Быховская, Д.В. Михель, Ф.Д. Мухамитянов1 и др.) отмечают, что на первый взгляд телесность – предмет глубоко и Мальцева Виктория Викторовна – аспирант кафедры социальной философии и этнологии ФГБОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» 130 детально изученный, но это верно в большей степени для естественнонаучной парадигмы. В гуманитарных дисциплинах, на современном этапе исследователи отмечают недостаточную разработанность проблематики телесности. Однако и социально-гуманитарные науки в последнее время все больше внимания уделяют осмыслению феномена телесности. Все это показывает, что проблема телесности в современном социокультурном пространстве вызывает высокий познавательный интерес. Д.В. Михель видит, по меньшей мере, пять путей выдвижения тела в центр современной культуры: как тема феминистских дискурсов, как объект приложения высоких медицинских технологий, как область выгодного размещения капитала, тело в свете развития современных технологий виртуальной реальности и проблема кибернетических организмов2. В ключе разработки последней проблемы существует немало пессимистических прогнозов вплоть до частичного или даже полного вытеснения человеческого тела из жизни человека. Соглашаясь с телонаправленностью научной мысли, М.Н. Эпштейн, в контексте новейших теорий искусственной жизни и искусственного разума, видит перспективу вытеснения тела в историю человеческого рода, в биологическое прошлое эволюции3. Сходные фаталистические взгляды на телесность наблюдаются у многих современных ученых. Так некоторые теоретики, например, футуролог Ян Пирсон, встраивают компьютер в человека, показывая, что электронику можно будет имплантировать под кожу (или на кожу)4. Другие, как, например, А.А. Болонкин, встраивают человека в компьютер. Так Болонкин пишет о том, что 21-ое столетие создаст «man-ina-box» – программное обеспечение, пригодное к тому, чтобы ученый мог переписывать человеческую память и всю информацию из мозга в человекоэквивалентный чип5. Это означает, что человек получит бессмертие, при этом лишившись тела. 131 Прощание с телом, по мнению Эпштейна, может стать началом нового отелеснивания философской мысли, которая на протяжении столетий пренебрегала телесностью, изгоняла ее из своего спекулятивного языка. Область философского осмысления тела автор предлагает назвать физиософией или соматософией (наука о человеческом теле как о высшем органе космической жизни и о его меняющихся духовно-культурных смыслах)6. На фоне осмысления различных ракурсов телесности в контексте обсуждения проблем феноменологии телесности, биомедицинских и информационных аспектов ее исследования, феминистских дискуссий о теле и т.д. остается не проясненным, «потаенны» вопрос о соотнесении двух аспектов человеческого существования – духовности как специфической характеристики бытия человека и его бытия в качестве воплощенного, телесного существа. Человеческое тело в широком смысле этого слова есть основа душевной жизни. Тело оказывает влияние на душевное начало, которое в свою очередь воздействует на тело силой воображения, чувствами, аффектами, настроениями. Для человека его собственное тело как синтез телесного и духовного оказывается центральным объектом переживаний, наглядным воплощением его Я, по аналогии с которым он образует свой образ человека и мира. Человеческое тело – священный Грааль, содержимое которого (в духовном смысле), прекрасно или безобразно, возвышенно или низменно, но это духовность, духовность как чаша весов человеческого сторона наравне с телесностью. Разговор о духовности посттелесного человека, чьи мысли и воспоминания переписаны в чип, а чип вставлен в самодвижущееся тело, представляется нам просто абсурдным! Понятие гармонии пришло из античности. Античный идеал человека – калокагатия («прекраснодоброе») – отразился на древнегреческом понимании образования как тренировки тела («гимнасическое воспитание») и воспитания души («мусическое воспитание»)7. Гармония для древнегреческих мыслителей – это предмет глубокого изучения и фундамент 132 многих знаний в философии, а также действенный фактор достижения красоты. Суть духовного мира составляют общие эмоциональноинтеллектуальные свойства человека, связанные с его психическими способностями, мышлением на уровне абстракций, его сознанием, мировоззрением. Над самыми элементарными потребностями человека возвышается комплекс сложных духовных потребностей: в музыке, любви, защите чести, общении с другими людьми, а также в досуге, оздоровительной деятельности, рекреации, спортивных играх, спорте. Богатый внутренний мир способствует интеллектуальному и эмоциональному развитию человека. Духовно развитая личность способна с гораздо большей эффективностью управлять своей жизнедеятельностью, гармонично формировать свои умственные и физические качества. Формирование личности происходит не только в результате биологического созревания, хотя и сопровождается им, но в процессе накопления духовного багажа, посредством социализации, приобщения к культуре, искусству, усвоения опыта предшествующих поколений, обучения и т.д. Именно в этом процессе происходит становление человека, его сущности. Связь между здоровьем, культурой телесности и духовно-нравственной сферой носит взаимообразный характер. Не только здоровье зависит от духовно-нравственной составляющей, но и последняя зависит от состояния физического здоровья. Еще М. Монтень писал: «Здоровье – это драгоценность, и при том единственная, ради которой действительно стоит не только не жалеть времени, сил, трудов и всяких благ, но и жертвовать ради него частицей самой жизни, поскольку жизнь без него становится нестерпимой и унизительной. Без здоровья меркнут и гибнут радость, мудрость, знания и добродетель»8. Наличное развитие новейших систем медицинского контроля и тонких метод корректировки самочувствия, как метко замечает Д.В. Михель, оказывают совершенно медвежью услугу человеку – снимают перед субъектом старую как мир 133 проблему заботы о себе. «О нашем здоровье заботятся Johnson & Johnson, замечательные лекарства и корпорации, чьей душой является торговля»9. А ведь забота о себе – один из важнейших факторов здорового образа жизни и долголетия. Еще в античности эталон здоровья включал в себя этот компонент как фундаментальный принцип (наряду с умеренностью он и составлял суть здорового образа жизни). Современное понимание проблемы здоровья основано на его сложной многокомпонентной природе и предполагает его системное изучение. В структурное ядро современных представлений и терминологических определений проблемы здоровья, по мнению Ю.В. Верминенко, входят следующие концептуальные образования: виды здоровья, устойчивые социокультурные эталоны здоровья, адаптивные практики здоровьесбережения. Виды здоровья (физическое, психическое, духовное, нравственное) выделяют в соответствии с принятым различением видов социокультурной активности человека10. О.С. Васильева, Ф.Р. Филатов выделили социокультурные эталоны здоровья – устойчивые семантические конструкты, функциональные схемы обобщенных социальных представлений о здоровье и болезни той или иной культурной группы. Они выявляются в наиболее распространенных научных концепциях, моделях, объяснительных схемах и технологиях оздоровления, и, одновременно, выступают как «эталонные основания» социальных представлений о здоровье. Авторы выделяют следующие основные эталоны здоровья. Античный эталон – здоровье как внутренняя согласованность и гармония, болезнь при этом рассматривается как внутриличностное рассогласование, а здоровый образ жизни обязывает соблюдать два фундаментальных принципа: умеренность и забота о себе. Адаптационный эталон – здоровье как приспособленность к окружающей биосоциальной среде. Здесь также существуют два по сути противоположных принципа здорового функционирования – единение с природой и всесторонняя 134 социализация личности. Антропоцентрический эталон – здоровье как всесторонняя самореализация личности, принципы здорового образа жизни – свободное творческое самовыражение, развитие, интеграция опыта и духовное самоопределение11. Проблема человека, его здоровья и особо – здорового образа жизни на границе второго и третьего тысячелетий приобрела высокую философско-научную и аксиологическую актуальность. Это продиктовано повышением ценности здоровья человека в условиях высокой конкурентоспособности на рынке рабочей силы; высокой смертностью, связанной с недостаточной заботой современного человека о себе, с моделью поведения относительно повседневного «личного выбора» (курение, употребление спиртных напитков, наркотиков, спорт, диета и т.п.). Найти гармонию телесности и духовности современному человеку становится все сложнее. Эту проблему может помочь решить рассмотрение телесности с позиций культурновременного подхода, который дает возможность осмыслить проблему с точки зрения диалектико-триалектической парадигмы. Третий компонент – время – может дать возможность найти тот необходимый баланс, ту гармонию телесного и духовного, к которой человечество стремится издревле, и которая неизменно ускользает от нас. Культура времени выделяет в структуре социального времени цивилизационного субъекта коллективнопространственную горизонталь и индивидуально-временную вертикаль. Коллективно-пространственная горизонталь разворачивается в триалектике объективных внутренних, внешних и метавнешних условий. Индивидуально-временная вертикаль – в триалектике субъективных факторов «вчера – сегодня – завтра» в одном эмпирическом мгновении. А само парное взаимодействие вертикальных и горизонтальных пространственно-временных характеристик развивается по законам диалектики. Таким образом, культурно-временной 135 подход к телесности человека означает диалектикотриалектический анализ его составляющих12. И если диалектика внутреннего и внешнего как противоположностей предполагает «борьбу» с последующим взаимопревращением, то триалектика предполагает изучение взаимопереходов, путем вычленения «глобального» – виртуальной составляющей реальной жизни и реального сознания, в отличие от действительности. Действительность в совокупности с виртуальностью (мысленная возможность) дают вместе информационную реальность (реальную жизнь и реальное сознание)13. Каждый человек осознает себя сначала как «Я» – во внутреннем времени, затем как «человек вообще» – в глобальном аспекте и метавнешнем времени, а лишь потом во внешнем времени – свои ролевые характеристики. Например, спортсмен осознает во внутреннем времени свои спортивные интересы, затем в глобальном – насколько это целесообразно, зачем это нужно, и во внешнем – себя как носителя ролевых характеристик определенного вида спорта. Смысл философии телесности заключается в том, чтобы осознать сложность своего темпорального бытия, структуру своего внутреннего (ментального) времени, различение (описание) характеристик прошлого и будущего в настоящем, распознание (диагноз) их компонентов в составе переживаемой пространственно-временной ситуации. Устремленность в прошлое и устремленность в будущее это диалектические противоположности темпоральности, противоречие которых разрешается и в каждой пространственно-временной ситуации, и в судьбе человека и человечества в целом при помощи смысловой времяцелостности: единства прошлого и будущего в настоящем. В философии телесности духовное и телесное здоровье соединяются через метавнешнее (энергию человеческой культуры – по В.И. Вернадскому). С позиций культурно-временного подхода мы предлагаем термин «культура телесности» и рассматриваем индивидуально-временную вертикаль (выделив, таким 136 образом, уровни – культуру восприятия телесности, культуру саморегуляции телесности, культуру самореализации телесности) и коллективно-пространственную горизонталь (выделив формы – внутреннюю культуру телесности как самоидентификацию, внешнюю как цивилизационную идентификацию, метавнешнюю (глобальную) как эволюционный иммунитет). Культурно-временной подход также дает возможность построить модель культуры телесности, которая представляет собой противоречивый феномен: с одной стороны идет восхождение обыденного сознания (повседневности) к теоретическому (современности), с другой наблюдается противоположный процесс – деградация. Формы и уровни культуры телесности на пересечении проекций вертикали и горизонтали дают нам узловые точки или ступени культуры телесности: образец, моду и эталон. Первая ступень культуры телесности – образец как высшая ценность, наилучшее, завершенное состояние здорового человека – образуется на пересечении культуры восприятия телесности и внутренней культуры телесности. Внутренняя культура телесности – это отношение субъекта к своему собственному телу, к его здоровью и болезням, физиологическим потребностям, к боли и самочувствию (самоощущение, самовосприятие субъектом себя как живого организма, т.е. самоидентификация). Культура восприятия телесности коренится в самосознании – как собственного самочувствия, так и восприятия телесности окружающих. Гармония культуры телесности и духовности на ступени образца выражается в личном выборе образа жизни. При положительном диспозиционном состоянии культуры восприятия телесности и внутренней культуры телесности образец культуры телесности выражается в здоровом образе жизни, в сознательном и ответственном отношении к собственному здоровью Вторая ступень восхождения от практического уровня сознания к теоретическому – мода – возникает на пересечении 137 культуры саморегуляции телесности и внешней культуры телесности. Мода – это господство определённого стиля в какойлибо сфере жизни или культуры, определяет стиль или тип – в данном случае – образа жизни, который популярен в обществе в определённый период времени. Два мотива движут модой. Первый подражание с целью перенять опыт или хороший вкус, второй страх оказаться вне общества, быть осмеянным (боязнь изоляции). Мода культуры телесности проявляется в любой сфере жизни, будь то религиозные нормы или негласные правила группы. Внешняя культура телесности подразумевает взаимоотношение человека как биопсихосоциальной структуры со своим ближайшим окружением (взаимоуважение, предупредительное отношение к внутренней телесности других). Культура саморегуляции телесности обнаруживается в процессе овладения, оценки, контроля телесных проявлений и в индивидуальном поведении человека. Третья ступень культуры телесности – эталон. Он рождается на пересечении культуры самореализации телесности и метавнешней культуры телесности. Эталон – это мера, служащая точным образцом для воспроизведения, хранения и передачи каких-либо единиц измерения. Метавнешняя культура телесности – это отношение к человечеству в целом как природной телесной совокупности. Культура самореализации проявляется в коллективной деятельности человека как цивилизационного субъекта. Эталон культуры телесности это абстрактное понятие, точный образец телесности человека, не имеющей никаких относительных характеристик (половых, возрастных, национальных, конфессиональных, этнических и т.д.) возникающий из гармонии природы и необходимости приспосабливаться к ней и преобразовывать ее. Эталон культуры телесности являет собой высшее гармоничное состояние телесной и духовной сфер. 138 Таким образом, культура телесности – это совокупность культурно детерминированных телесных феноменов самовосприятия, саморегуляции/самоконтроля и самореализации телесных и вегетативных функций, развивающаяся в процессе жизнедеятельности индивидов на трех уровнях: образца, моды и эталона. Повышение доступности и распространенности здорового образа жизни – основной компонент повышения культуры телесности. ____________________ Быховская И.М. «Homosomatikos»: аксиология человеческого тела / И.М. Быховская. – М., 2000. –160 с. Михель Д.В. Тело, территория, технология: Философский анализ стратегий телесности в современной западной культуре. – Саратов: Научная книга. – 2000. – 128 с. Мухамитянов Ф.Д. Физическая культура как дисциплинарное пространство формирования телесности // Сборник «Психология телесности: теоретические и практические исследования». – ПГПУ (Пенза). – 2005. – [Электронный ресурс] / Мухамитянов Ф.Д. – Режим доступа: http://www.psypress.ru/articles/22642.shtml 2 Михель Д.В. Тело, территория, технология: Философский анализ стратегий телесности в современной западной культуре. – Саратов: Научная книга. – 2000. – 128 с. 3 Эпштейн М.Н. Философия тела / М.Н. Эпштейн. Тело свободы / Г.Л. Тульчинский. – СПб.: Алетейя. – 2006. – 432 с. 4 Пирсон Я. Технологии заберутся под вашу кожу. [Электронный ресурс] / Я. Пирсон. – Режим доступа: http://www.pravda.ru/science/planet/humanbeing/08-05-2003/32829-skin-0/ 5 Bolonkin A. What Will Happen with Humanity? [Электронный ресурс] / Alexander Bolonkin. – Режим доступа: http://bolonkin.info/57-what-willhappen-with-humanity.html 6 Эпштейн М.Н. Философия тела / М.Н. Эпштейн. Тело свободы / Г.Л. Тульчинский. – СПб.: Алетейя. – 2006. – 432 с. 7 Пустоварова А.О. Образование в аспекте исторической трансформации: от paideia к образовательным коммуникация // Известия Томского политехнического университета. – 2006. – Т. 309. – № 8. – С. 220-224. 8 Дергунов О.В. Духовно-нравственные детерминанты спорта // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Философия. Психология. Педагогика. – 2009. – Т. 9. – № 3. – С. 9-12. 1 139 Михель Д.В. Субъект и его здоровье (к проблематизации заботы о себе)// Материалы седьмых страховых чтений. – Саратов: Изд-во СГПИ, 1998. – С. 36-40. 10 Верминенко Ю.В. Социологическая интерпретация здоровья // Социальные проблемы. – 2008. – № 1. [Электронный ресурс] / Ю.В. Верминенко. – Режим доступа: http://socprob.ru/2008/sotsiologicheskayainterpretatsiya-zdorovya.html 11 Васильева О. С., Филатов Ф.Р. Психология здоровья человека: эталоны, представления, установки: учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. — М.: Академия, 2001. — 352 с. 12 Каширина О.В. Культура времени в современной картине жизни. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. – 286 с. 13 Там же. 9 Н.И.Мамонтова ОТНОШЕНИЕ СТУДЕНТОВ К ВЛИЯНИЮ НА НИХ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОТОКА: ОПЫТ ПИЛОТАЖНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Жизнедеятельность современного человека протекает в условиях информационного общества. Умение владеть и пользоваться информацией сегодня неотъемлемая составляющая успешной личности. Однако в малой степени уделяется внимание информационному влиянию на человека, которое очень часто имеет негативную окраску. В Институте педагогики и психологии Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова нами было проведено исследование по вопросам, связанным с информационной средой вуза, влиянием ее компонентов на социальное воспитание студента. Методом исследования выступило анкетирование. В рамках анкетирования было опрошено 35 студентов первого курса специальности «Социальная работа». Анкета содержала в себе ряд вопросов, Мамонтова Н.И. - ассистент кафедры социальной работы Костромского государственного университета имени Н.А.Некрасова 140 направленных на изучение различных аспектов информационной среды вуза и оценку информационной компетентности студентов. Одним из блоков вопросов анкеты была оценка студентами степени влияния на них различных информационных источников. Диаграмма 1 Влияния на студентов различных информационных источников Диаграмма 1 показывает нам, что наибольшее информационное влияние оказывает на личность студента Интернет. На втором месте, с незначительным отрывом, находится телевидение. И на третьем месте опрошенные расположили печатные информационные источники. При этом разрыв между первым и третьим местами довольно значительный - 2 единицы. То есть, следует отметить, что студенты ощущают на себе информационное влияние в большей степени телевидения и Интернета и в меньшей - книжной и периодической продукции. Следует отметить, что в последнее время это влияние зачастую принимает различные негативные формы и последствия. В первую очередь это связано с распространенностью в сети Интернет различной информации, способной манипулировать личностью, делать ее беспомощной и послушной. Кроме того, как на телевидении, так и в Интернете активно пропагандируются различные формы асоциального поведения, ведется реклама алкогольной и табачной продукции. При этом информация преподносится таким образом, что человек часто оказывается не в силах сопротивляться ее воздействию. 141 В рамках анкетирования нами студентам был предложен такой вопрос: «Ощущаете ли вы на себе воздействие информации как средства манипуляции вашим сознанием и поведением». В результате, 65,7% опрошенных ответили, что иногда ощущают информационную манипуляцию сознанием, но только в некоторых обстоятельствах, 25,7 % - никогда не ощущали и 8,6 % - ощущают постоянно. То есть большинство респондентов подвергаются влиянию информации как средству манипулирования. В первую очередь, на наш взгляд, на сознание человека влияет телевидение и Интернет, потому что с помощью несложных приемов и рекламы они формируют у молодежи модели поведения, вкусы, приоритеты и т.д. Однако воздействие этих информационных источников очень часто является негативным и искажает действительность. Девятый вопрос анкеты был посвящен социальной роли Интернета. 71,1% студентов отводят Интернету позитивную социальную роль, уверены, что он способствует развитию общества. 20% - считают, что развитие системы Интернет значительно на общество не влияет. Следовательно, большинство молодых людей, считают, что Интернет положительно воздействует на социум, на развитие и формирование каждого конкретного человека. В какой-то степени это действительно так, т.к. умение пользоваться интернетом является неотъемлемым компонентом современной жизни. Однако молодые люди не видят отрицательных сторон Интернета. И как следствие - низкая критичность и избирательность по отношению к информации, содержащейся в этом источнике. На наш взгляд, в последнее время, напротив, увеличивается негативное давление Интернета на его потребителя. Это связано в первую очередь с доступностью для каждого информации абсолютно любого содержания. Фильтрация ее содержания практически отсутствует. И социальная роль этого источника информации пока недостачно благоприятна. Далее в анкете был предложен блок вопросов о возможности введения цензуры сети Интернет и телепередач. 142 Результаты опроса показали, что 22,8% считают необходимым введение цензуры Интернет-сайтов, 71,4% относятся к данной проблеме безразлично и лишь 5,7% опрошенных считают недопустимым введения цензуры Интернет-сайтов, так как Интернет - свободное пространство для любых человеческих проявлений. В тоже время, 45,7% опрошенных выступают за цензуру телепередач, 34,3% - относятся к этому безразлично, 20% опрошенных считают введение цензуры телепередач недопустимым. Таким образом, мы видим, что больший процент опрошенных выступает за введение цензуры на телевидении, нежели в сети Интернет. Хотя, на наш взгляд, в действительности в первую очередь необходима цензура именно Интернет сайтов, в особенности тех, которые негативно влияют на формирование психики и мировоззрения молодежи (порнография, насилие, реклама ПАВ и др.). Двенадцатый вопрос анкеты предполагал оценку студентами источников информации по степени достоверности. Диаграмма 2 Степень достоверности информации в различных информационных источниках Данные отраженные в диаграмме 2 констатируют тот факт, что наиболее достоверным информационным источником студенты считают печатную продукцию. На втором месте по достоверности информации опрошенные отмечают телевидение. И третье место занимает Интернет. То есть, можно отметить, что студенты больше доверяют книгам, журналам, газетам в точности и достоверности изложения информации, чем телевидению и Интернету. 143 Продолжением данного вопроса анкеты были следующие три вопроса-подтверждения, которые предполагали оценку достоверности каждого источника информации в отдельности. Диаграмма 3 Оценка достоверности телевизионной и книжной информации и информации сети Интернет Данные диаграммы 3 показывают нам то, что результаты предыдущего вопроса подтверждаются. Действительно, опрошенные на первое место по степени достоверности выдвигают «книжную» информацию, на второе телевизионную, а на третье - информацию сети Интернет. Три следующих вопроса анкеты были посвящены оценке способности студентов отличать достоверную информацию от недостоверной. Среди опрошенных 85,7 % отмечают, что не всегда могут отличить достоверную информацию от недостоверной в сети Интернет и только 11,4 % полностью уверены в том, что отличат достоверную информацию от недостоверной. Говоря о телевизионной информации, 62,8 % опрошенных отмечают, что не всегда могут отличить достоверную телевизионную информацию от недостоверной, а 34, 3 % опрошенных полностью уверены в том, что отличат достоверную телевизионную информацию от недостоверной. 144 И наконец, 60 % респондентов не всегда могут отличить достоверную информацию от недостоверной в печатных изданиях, 34, 3 % считают, что полностью способны различать достоверную и недостоверную информацию, содержащуюся в книгах, газетах, журналах. Анализируя ответы на этот блок вопросов, можно сделать вывод, что студентам легче отличить достоверную информацию от недостоверной в таких информационных источниках как печатные издания и телевидение. А сложно разобраться в достоверности информации, содержащейся в сети Интернет. Таким образом, мы можем отметить ряд фактов, констатирующих наличие определенного информационного воздействия на личность студента. Так, опрошенные отмечают, что действительно ощущают на себе информационное влияние различных источников (Интернета, телевидения, печатной продукции). Названные информационные источники влияют на формирование моделей поведения, вкусов, приоритетов и т.д. Кроме того, студенты отмечаю, что в некоторой степени подвергаются информационному манипулированию. Т.е. от влияния информационного потока зависит жизненная позиция студента, поведение, облик. Здесь немаловажную роль играет понятие «мода». Как и во все времена, мода является основным фактором формирования жизненных ценностей и установок молодежи. Кроме того, следует отметить то, что опрошенные не видят негативных сторон информационного влияния Интернета и телевидения. Молодые люди в основном отмечают только позитивную роль информационного воздействия на социум и на развитие и формирование каждого конкретного человека. При этом во всех случаях студенты отмечают, что Интернет и телевидение влияет на них в большей степени, чем книжная продукция. 145 Т.Л. Матиенко К ПРОБЛЕМЕ ГЕНЕЗИСА УГОЛОВНО-СЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ X–XII вв. В отечественной историко-правовой литературе утвердился и стал исходным для всех без исключения исследований организационно-правовых основ сыскной деятельности тезис о ее возникновении с момента образования государства. Несмотря на признанную аксиоматичность данного утверждения, разрешение научно-исследовательской задачи генеза сыскной деятельности на отечественном материале требует нового обращения к раскрытию его содержания. Исходя из поставленной задачи, будем опираться на основополагающие достижения исторической и историкоправовой наук в исследовании вопросов о происхождении русского государства и права. Начала государственности у восточного славянства относят к VI в. В VIII в. на его территории существовали несколько крупных политических объединения. Возникновение Киевского государства, по летописной версии в 882 г., стало завершением определенного этапа в развитии восточнославянской государственности. В результате образования Киевского государства, ранее существовавшие русские государства (Новгородское, Волынское, Полоцкое и другие) были объединены. Социальноэкономической основой становления государства были процессы замены родовой общины соседской, а затем имущественной и социальной дифференциации внутри территориальной соседской общины, которые стали источником возникновения классов будущего феодального общества: феодалов-землевладельцев, сосредоточивших в своих руках политическую власть, и феодально-зависимого крестьянства. Матиенко Т.Л. доктор юридических наук, профессор кафедры истории государства и права Московского университета МВД России 146 Процессы имущественной дифференциации, порождающей противоречие между возрастающими потребностями людей и неравными возможностями их удовлетворения, становятся источником преступности. Поскольку те же процессы общественного развития признаны важнейшей предпосылкой возникновения государства, это дает основание утверждать, что преступность так же стара, как государство и вечна, как общество. Восточнославянское общество и примитивные органы власти и управления в период политогенеза еще не испытывали потребности в организации преследования посягательств на общественные и личные интересы. Способы и формы пресечения и преследования посягательств на интересы общественные и личные соответствовали социальноэкономической организации общественных отношений и уровню развития политической власти и управления. Восточнославянская община VII – X вв., как и любая другая родовая организация общественных отношений, представляла тесно сплоченный круг входящих в нее членов, объединенный общими интересами и целями обеспечения жизнедеятельности. Любой поступок ее члена происходил на виду сородичей и сразу становился им известным. В случае конфликта в рамках одного родового или племенного сообщества, он разрешался тут же коллективно в общих интересах, и не было необходимости искать злоумышленника. В редких случаях, когда он до разбора дела добровольно покидал свой род или племя, члены родоплеменной группы задружно решали искать его или считать этот поступок изгнанием из общины. Конфликты между членами разных родовых или племенных групп разрешались путем возмещения причиненного вреда выкупом, но чаще, кровной местью. Поэтому достаточным было наличие самого факта причинения вреда и установление не конкретного обидчика, а его принадлежности к «чужой» родоплеменной группе. Проявлением родовой солидарности была обязанность всех членов «обиженного» рода помогать в осуществлении кровной мести «чужаку» и его 147 общине. Эти правила отношений между потерпевшим и причинителем вреда, основанные на антагонизме «свой» «чужой», диктовались суровыми условиями необходимости самосохранения родовой общины, борьбой за существование1. Не исключено, что в ряде случаев возникала необходимость поиска злоумышленника. Можно предположить, что древние руссы, которые всегда носили при себе мечи, поджидали своих врагов, сидя по голову в воде и дыша через тростник, выслеживая добычу в болотистых густых лесах, обладали навыками превосходных охотников и использовали их для преследования обидчика2. Этнологические и этнографические данные свидетельствую о поразительном искусстве древних народов по едва заметным следам восстанавливать факты до мельчайших подробностей, как в действии, так во времени и пространстве. По степени наклонения измятой травы, увядания сломанной ветки, охлаждения загашенного костра преследователь мог узнать, сколько времени прошло от того момента, когда человек, которого он выслеживает, оставил данное место. По глубине, ширине и четкости следов на земле он определял возраст, рост и физическое состояние преследуемого, а также тяжело или легко он вооружен, на чем передвигается, и с точностью определить место, где тот человек теперь находится. В итоге, право русса находилось на острие его меча. Древнейший способ защиты собственного нарушенного интереса – самозащита, при примитивности и слабости зарождающегося государственного аппарата, предполагал личный сыск, тождественный по форме и содержанию индивидуальной поисковой деятельности. С переходом восточнославянского общества на новую ступень организации в форме соседской территориальной общины, образованием Древнерусского государства в IX в. племенные обычаи, регулировавшие отношения между потерпевшим и причинителем вреда не только не утратили значения, а напротив, развивались применительно к новым условиям. В виду особой значимости регулирования данного вида отношений в интересах общества в целом, защиты 148 стабильности и солидарности внутри него, в целях общественной безопасности нормы обычного права, регулировавшие общественные отношения, возникающие по поводу причинения вреда личности и имуществу, получая фиксацию в букве древнейших законов, преобразуются в нормы права. Эти нормы по своему содержанию и характеру регулируемых общественных отношений составили первоначальное ядро древнейшего судопроизводства, материального и процессуального гражданского и уголовного права. Некоторое представление об уровне развития древнерусского уголовного и процессуального права IX – X вв. дают сочинения восточных и античных авторов, отечественные литературные и правовые памятники: «Повесть временных лет», договоры Руси с Византией (912, 945 гг.). Основными чертами уголовного права этого периода были: замена кровной мести выкупом, отсутствие понятия преступления, деликтный характер отношений между пострадавшим и причинителем вреда, развитие системы уголовных штрафов, шедших князю и композиций пострадавшим. Процессуальное право характеризовалось господством состязательного процесса и крупным значением ордалий. Эти же источники содержат указания на судебную деятельность князей. В связи с этим можно утверждать, что наряду с военной, финансовой и законодательной функциями государства одной из первых формируется и судебная функция. Формирование судебной функции государства идет параллельно с развитием элементов его деятельности по борьбе с преступностью. Дошедшие исторические источники, например, сочинения арабских и античных авторов, содержат данные, свидетельствующие о зарождении государственной уголовной политики периода возникновения государства на Руси. В сочинениях восточных авторов о славянах и руссах встречаются указания, что пойманных воров вешали или, отобрав все их имущество, отсылали под надзор одного из правителей на окраины страны3. 149 С укреплением княжеской власти в конце Х – начале XI в. ее судебная и законодательная функции, среди других, развиваются особенно интенсивно. Первая выражалась в организации судебных органов и отправлении правосудия. Расширялась юрисдикция князей, они непосредственно судили жителей Киева, а княжеские судьи – все остальное население. Выражением второй стало появление первого юридического сборника – Русской Правды. Определяющим фактором зарождения, так и последующего развития уголовно-сыскной деятельности, являлись становление и укрепление государства Киевской Руси в XI – XII вв., выразившиеся в организации сложной сети финансовой и судебной администрации и развитии законодательной функции княжеской власти. Причинной обусловленностью генезиса сыска становится содержание формирующейся в этот же период уголовной политики государства, а также развитие древнерусского уголовного права и судопроизводства. В XII в. укрепляя позиции, княжеская власть все более осознает общественную опасность отдельных поведенческих актов и необходимость противодействия им и их пресечения. Причиной заинтересованности государственной власти в преследовании преступлений был не только ее материальный интерес получить с ответчика уголовный штраф. Государственный интерес, говоря словами И.А. Ильина, состоит в «усовершенствовании совместной жизни посредством установления и поддержания справедливого правопорядка»4. Защита интересов общества, являющегося социальноэкономической основой политической стабильности власти, ставит задачу охраны общественного порядка, объективирует становление правоохранительной функции государства, реализующейся на данном историческом этапе в деятельности административно-судебных органов. В XII в. преследование разбойников и суд над ними становятся основными функциями судебных княжеских чиновников – вирников, помощников которых дополняется 150 отроками (или детскими). Отроки, по мнению одних дореволюционных исследователей, были «нижними служителями по делам гражданским»5, по мнению других, они являлись приставами при судах, наблюдавшими за тем, «чтобы законные постановления в точности были выполнены»6. Исполняя судебные функции, вирники, как отмечали некоторые дореволюционные исследователи, изобличали преступников и осуществляли их розыск7. Следовательно, уголовно-сыскная деятельность в XII в. прослеживается как функция органов правосудия. Одновременно как деятельность, направленная на обнаружение преступления, выяснение его фактических обстоятельств, преступника, места его нахождения и поимку, предоставление суду фактов для установления истины произошедшего, уголовно-сыскная деятельность выступает как имманентность правосудия. В совокупности признаков государственно-правового характера, осуществления уполномоченными государством органами и должностными лицами, социально-полезной направленности на борьбу с преступностью, выявленных на основе анализа правовых и литературных памятников, других материалов по истории начального периода становления древнерусского государства, уголовно-сыскная деятельность в X – XII вв. квалифицируется как вид правоохранительной деятельности. ____________________ Подробнее см.: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 21. С. 45–61; Дробышевский С.А. Политическая организация, право и доклассовое общество / Правоведение, 1988. № 5. С. 34-38; История первобытного общества. Эпоха классообразования. М., 1982. С. 32–34; Андреев И.Л. Происхождение человека и общетсва. М., 1988. С. 21–26. 2 Даркевич В. Происхождение и развитие городов Древней Руси // Вопросы истории. 1994. № 10. С. 49. 3 См.: Кавказ и Дон в произведениях античных авторов. Ростов-наДону 1990. С. 17–94; или Сборник документов по Истории СССР. Ч. 1. XI−XIII вв. / Под. ред. проф. Мавродина М., 1970. С. 147–154. 4 Ильин И.А. Собрание сочинений в 10-ти томах. М., 1994. Т. 4. С. 112. 1 151 Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843. С. 69. 6 Болдин И. Правда Русская и законы великих князей Ярослава Владимировича и Владимира Всеволодовича Мономаха. СПб., 1792. С. 39; Рыбников В.В., Алексушин Г.В. История правоохранительных органов отечества. М., 2007. С. 14. 7 См.: Куницын А. Указ. соч. С. 98. 5 Н.С. Осинцева РОЛЬ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССАХ В АЗИАТСКОТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ В НАЧАЛЕ XXI В. (ПО МАТЕРИАЛАМ ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСОВ) В начале XXI в. политические усилия российского руководства (президента Д.А. Медведева, премьер-министра В.В. Путина) были направленные на включение российского Дальнего Востока в интеграционные процессы, происходящие в Азиатско-Тихоокенском регионе (АТР). По мнению российской политической элиты, расширение взаимодействия России со странами АТР будет способствовать усилению политической роли России в регионе, а также позволит в кратчайшие сроки осуществить модернизацию экономики Дальнего Востока страны. Как отметил российский президент в своем выступлении на совещании по социально-экономическому развитию Дальнего Востока и сотрудничеству со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, проходившему в июле 2010 г. в Хабаровске: «Азиатско-Тихоокеанский регион обладает огромным технологическим и инвестиционным потенциалом. При этом здесь не хватает энергоресурсов, зачастую не хватает Осинцева Н.С. - аспирант кафедры истории и архивоведение Комсомольского-на-Амуре государственного технического университета 152 сырья»1. Полномочный представитель президента России в Дальневосточном федеральном округе (ДФО) В.И. Ишаев уточняет, что «Дальний Восток не должен быть просто сырьевым придатком АТР, а должен стать равноправным партнером»2. Поэтому России «важно занять в АТР фундаментальные позиции»3. Необходимо проанализировать какие шаги предпринимаются российскими властями для того, чтобы Россия стала конкурентоспособным центром развития в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В.И. Ишаев отметил, что высшие руководители страны (президент Д.А. Медведев и глава правительства В.В. Путин) «определили особый статус для Дальнего Востока. На сегодняшний день это фасад России в АТР. Это особая зона, которая должна позволить России интегрироваться со странами АТР»4. В интервью японской газете «NIKKEI» В. И. Ишаев сказал о том, что «в отношении Дальнего Востока был принят целый ряд важных стратегических решений, затрагивающих вопросы его дальнейшей интеграции со странами АТР». В частности, утверждена Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года, федеральная целевая программа «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья до 2013 года», «Транспортная стратегия Российской Федерации до 2030 года»5. Региональные власти придают огромное значение транспортно-транзитным коридором, которые свяжут через дальневосточный регион, страны АТР, центр России и Европу. В.И. Ишаев указывает, что это должны быть три базовых трансконтинентальных проекта: воссоздание и модернизация Транссибирского контейнерного моста «АТР – Европа», трансрегиональный энергетический мост и трансконтинентальная трубопроводная система6. В настоящее время в этом направлении достигнуты определенные результаты. Осуществляется строительство транспортного коридора Китай-Евразия, нефтепровода Восточная Сибирь- 153 Тихий океан, газопровода «Сахалин-Хабаровск-Владивосток», Приморского нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) и газопровода в Камчатском крае. Продолжается реализация проектов «Сахалин-2, 3, 4, 5». Как считает министр регионального развития В. Ф. Басаргин, реализация этих проектов позволит увеличить грузопотоки и обеспечит выход России на энергетический рынок Азиатско-Тихоокеанского региона, а также будет способствовать развитию на территории региона единой системы газоснабжения России7. На Дальнем Востоке России сегодня получает развитие дорожное строительство. Как сообщает В. И. Ишаев, федеральный центр выделяет достаточные средства на строительство и реконструкцию федеральных автодорог таких как, федеральная трасса «Амур» (Чита-Хабаровск), «Уссури» (Хабаровск-Владивосток), «Колыма» (Якутск – Магадан), «Лена» (Невер – Якутск). В 2010 г. завершено строительство автомобильной дороги «Амур», открыта вторая очередь железнодорожного мостового перехода через р. Амур. Дальнейшее развитие транспортной инфраструктуры региона российские власти связывают с возможностью сооружения транспортно-энергетического коридора между материком и о. Сахалин с продолжением на о. Хоккайдо (Япония), а также строительством БАМ-28. Дальневосточный полпред убежден, что «создание современной транспортной сети с логистическими узлами на Дальнем Востоке позволит повысить интеграцию ДФО не только в единое экономическое пространство страны, но и в международную транспортную систему АзиатскоТихоокеанского региона»9, а реализация топливоэнергетических и транспортных проектов позволит России выйти на международные рынки АТР с продукцией более глубокой степени переработки. Однако, по мнению губернатора Приморского края С.М. Дарькина, развитие единой транспортно-энергетической 154 сети должно быть тесно связано с развитием на территории Дальнего Востока индустриальных кластеров10. Приморский руководитель заявил о необходимости создания кластера транспортировки и переработки углеводородного сырья на тихоокеанском побережье11. Создание нефтегазовохимического кластера в Дальневосточном регионе, позволит наращивать экспорт не только топливных ресурсов, а электроэнергии, продуктов нефтепереработки и газохимии. В качестве примера можно привести инвестиционный проект экспорта электроэнергии в КНР в объёме 854 миллиона киловатт, реализуемый в Амурской области. В стадии разработке находится еще один важный проект – создание в Амурской области горно-металлургического кластера. Ряд практических шагов уже предприняты. Так, в регионе уже работает три золотоизвлекательных комбината, которые позволяют увеличить добычу золота. По подсчетам специалистов экспортная выручка составит более 1,5 миллиарда долларов, что позволит приступить в 2014 г. к строительству металлургического комбината для производства прямовосстановленного железа по современным технологиям12. Еще одним возможным проектом индустриального кластера, является строительство космодрома «Восточный» в Амурской области. В 2009 г. состоялся визит полпреда ДФО В. И. Ишаева в Южную Корею. В ходе беседы В.И. Ишаева с президентом Южной Кореи Ли Мён Баком, южнокорейский лидер выразил готовность участия корейской стороны в этом проекте13. Следует сказать о том, что осуществление указанных проектов требует значительных капиталовложений. Поэтому российские власти придают огромное значение развитию инвестиционного сотрудничества в регионе. С этой целью представителей Дальневосточного региона включают в состав официальных делегаций, посещающих страны АТР. Так, в 2002 г. депутат от ДФО В. И. Шпорт в составе делегации Государственной думы находился с визитом в КНР и встретился с лидером Китая Цзян Цзэминем. В 155 2010 г. губернатор Хабаровского края В. И. Шпорт в составе официальной делегации посетил Японию. В ходе визита В.И. Шпорт представляет японской стороне два проекта, представляющие взаимный интерес: развитие транспортнопромышленного узла Ванино – Советская Гавань и проект портовой особой экономической зоны «Советская Гавань»14. В 2011 г. В. И. Шпорт в составе официальной российской делегации во главе с президентом РФ Д.А. Медведевым, принимал участие в работе саммита АТЭС, который проходил в Гонолулу. Во встречах российского лидера с премьером Японии Есихико Нодой, с президентом Вьетнама Чыонг Тан Шангом и с премьер-министром Малайзии Наджибом Разаком принимал участие и В. И. Шпорт. Состоялась персональная встреча В. И. Шпорта с губернатором штата Гавайи Нэйлом Аберкромби. Стороны обсудили проблемы внешнеэкономических связей Хабаровского края и США. Стороны отметили, что «среди зарубежных инвесторов Хабаровского края США занимают пятое место по общему объёму иностранных инвестиций. В 2010 г. внешнеторговый оборот края с США увеличился по сравнению с 2009 годом на 62%»15. Однако, В. И. Шпорт отметил, что «потенциал сотрудничества Хабаровского края и США далеко не исчерпан»16. Участие региональных властей, в частности губернатора Хабаровского края В. Шпорта, в официальных делегациях, совершающих рабочие поездки в страны АТР, позволяет дальневосточным руководителям презентовать основные инвестиционные проекты, реализуемые на Дальнем Востоке, представителям официальных и деловых кругов АзиатскоТихоокеанского региона. Важно отметить, что для привлечения иностранных инвесторов в регионе обновляется нормативно-правовая база инвестиционного сотрудничества, проводятся Дальневосточные экономические форумы, функционирует инвестиционный совет при губернаторе края и сформирован инвестиционный фонд. 156 Указанные меры позволяют привлечь инвестиции в такие отрасли, как нефтеперерабатывающая, лесопереработка, судостроение. К примеру, в Приморье, используя корейские и сингапурские инвестиции, были построены два судостроительных завода: для производства платформ и судов (танкеров и газовозов) водоизмещением более 100 тыс. тонн17. В ноябре 2011 состоялся рабочий визит российского президента в Хабаровск. В ходе беседы Д.А. Медведева с губернатором Хабаровского края В.И. Шпортом, региональный руководитель подчеркнул, что в настоящее время на территории Хабаровского края реализуется пять инвестиционных проектов с участием иностранного капитала, в частности строительство завода по переработке леса малазийскими инвесторами18. Тем не менее, «страны АТР пока еще не очень активны в Хабаровском крае “массового притока инвестиций от них нет”»19. Итак, российские власти заявляют своим азиатским партнерам, что их интересует сотрудничество в области высоких технологий (энергетика, авиастроение, космические услуги), а «“чисто” сырьевые проекты региональным властям не интересны»20. В качестве рекомендаций, направленных на развитие сотрудничества российского Дальнего Востока со странами АТР в высокотехнологических областях можно предложить следующее: российским властям следует создавать новые производственные цепочки в сфере высоких технологий. Например, производство микрочипов для различных областей экономики (банковские пластиковые карты, компьютерные комплектующие, медицинское оборудование). Не менее важной для региональных властей представляется задача по запуску многосторонних проектов технологической кооперации ДФО со странами АТР. Необходимо привлекать иностранные инвестиции в нефтепереработку, нефтехимию, добычу и переработку сырья в дальневосточных регионах. Следует сказать о том, что огромную роль российское руководство, как на федеральном, так и региональном уровне возлагает на саммит АТЭС-2012, который пройдет во 157 Владивостоке. Как отмечает председатель ассоциации японских губернаторов Асо Ватару: «Саммит АТЭС даст возможность вашей стране весомо заявить о себе в АТР»21. Это понимает и высшее руководство России. Сегодня колоссальные государственные и частные средства вкладываются в строительство объектов во Владивостоке. Президентом РФ Д. А. Медведевым дано поручение В. И. Ишаеву разработать концепцию «Стратегии России в АТР и прогноза социально-экономического развития Дальнего Востока до 2050»22. В планах дальневосточного руководства подготовить концепцию к саммиту АТЭС 2012 г.23. Это «позволит продемонстрировать его участникам долгосрочные перспективы региона, векторы развития и получить возможность вести предметные переговоры о сотрудничестве со странами АТЭС»24. Следует сказать о том, что сегодня приоритетным направлением сотрудничества России со странами АТР является заключение долгосрочных контрактов на поставки энергетических ресурсов. Основная доля инвестиций в ДФО поступает не из стран АТР, а от европейских государств. Так, японские инвестиции в Хабаровском крае составили всего 3,4% от общего числа инвестиций за 2010 г.25. Это свидетельствует о том, что роль Японии как инвестора в краевой экономике незначительна. Многие иностранные инвесторы не хотят участвовать в деятельности Межрегионального совета по привлечению иностранных инвестиций. Это объясняется тем, что зарубежные инвесторы, в том числе из стран АТР, участвуют в проектах, которые курируются правительством России, обеспеченных государственными гарантиями. Таким образом, интеграция России в АзиатскоТихоокеанское пространство осуществляет через Дальний Восток. Сотрудничество России со странами АТР должно переориентироваться с экспорта нефтепродуктов на создание в ДФО совместных обрабатывающих производств, с последующим экспортом готовой продукции в страны АТР. Федеральные и региональные власти это понимают и 158 обсуждают. Осталось продемонстрировать реальные российские достижения в области высоких технологий азиатским партнерам на саммите АТЭС во Владивостоке. ____________________ Стенографический отчёт о совещании по социально-экономическому развитию Дальнего Востока и сотрудничеству со странами АзиатскоТихоокеанского региона. Режим доступа: http://президент.рф/transcripts/8234 2 Дальний Восток не должен быть сырьевым придатков для партнеров в АТР. Режим доступа: http://www.interfaxrussia.ru/FarEast/print.asp?id=263669&type=main 3 Там же 4 Виктор Ишаев: Дальний Восток – фасад России в азиатскотихоокеанском регионе. Режим доступа: http://www.erdv.ru/index.php/about/36-2010-01-16-10-53-31 5 Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев: «Развитие транспортной инфраструктуры на Дальнем Востоке и ее роль в интеграции со странами АТР». Режим доступа: http://www.dfo.gov.ru/index.php?id=44 6 Дальний Восток ищет свою модель экономики. Режим доступа: http://www.rg.ru/2008/09/30/ishaev.html 7 Стенографический отчёт о совещании по социально-экономическому развитию Дальнего Востока и сотрудничеству со странами АзиатскоТихоокеанского региона. Режим доступа: http://президент.рф/transcripts/8234 8 Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев: «Развитие транспортной инфраструктуры на Дальнем Востоке и ее роль в интеграции со странами АТР». Режим доступа: http://www.dfo.gov.ru/index.php?id=44 9 Там же. 10 Индустриальный кластер – группа компаний объединяющихся общностью деятельности, ресурсной базы и территорий. 11 Стенографический отчёт о совещании по социально-экономическому развитию Дальнего Востока и сотрудничеству со странами АзиатскоТихоокеанского региона. Режим доступа: http://президент.рф/transcripts/8234 12 Там же. 1 159 Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев ответил на вопросы информационного агентства ИТАР-ТАСС и южнокорейской газеты «Чунан Ильбо». Режим доступа: http://www.dfo.gov.ru/index.php?id=44 14 В. Шпорт представил в Японии инновационные проекты. Режим доступа: http://www.toz.khv.ru/newspaper/arkhiv/2010_04_21_vyacheslav_shport_p redstavil_v_yaponii_innovatsionnye_proekty/?sphrase_id=7611 15 В. И. Шпорт принял участие в саммите АТЭС-2011. Режим доступа: http://www.toz.khv.ru/newspaper/news/v_shport_prinyal_uchastie_v_samm ite_ates_2011_/?sphrase_id=7611 16 Там же. 17 Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев ответил на вопросы информационного агентства ИТАР-ТАСС и южнокорейской газеты «Чунан Ильбо». Режим доступа: http://www.dfo.gov.ru/index.php?id=44 18 Рабочая встреча президента России Д. А. Медведева с губернатором Хабаровского края В. И. Шпортом. Режим доступа: http://президент.рф/transcripts/8234 19 В. И. Шпорт: «Мы – привередливы, хотим сотрудничества в области высоких технологий». Режим доступа: http://www.amurpress.com/index.php?option=com_content&view=article& id=1727:--l--------r&catid=1:latest-news&Itemid=69 20 Там же. 21 Коммерция по-восточному. Приморье расширяет экономическое взаимодействие с соседями по АТР // Российская газета. – 2010. – № 101. – с.14. Режим доступа: http://www. rg. ru 22 Интервью полномочного представителя Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе В. Ишаева японской газете «NIKKEI». Режим доступа: http://www.dfo.gov.ru/index.php?id=44 23 Там же. 24 Там же. 25 В. И. Шпорт выступил на инвестиционном форуме в Токио. Режим доступа: http://www.dvreclama.ru/dvbussines/news/detail.php?ELEMENT_ID= 17499 13 160 О.В. Скорятин РОЛЬ ЗАПАДНЫХ ФИРМ В ВОСТАНОВЛЕНИИ ЭКОНОМИКИ И ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ СССР В 1920 – 1930-е ГОДЫ Первоочередной задачей, стоящей перед советским руководством после окончания гражданской войны, было скорейшее восстановление экономического потенциала страны. Её решение было невозможно без возобновления экономических связей с Западом. Слепая ориентация исключительно на собственные силы могла привести лишь к резкому замедлению развития народного хозяйства. Одним из подходов к решению этой проблемы было создание концессий, которые стали рассматриваться в качестве одной из форм хозяйственных контактов с заграницей. С помощью концессии можно было получить не только денежный капитал для экономики страны, недостаток которого катастрофически испытывала Советская Россия, но и современную технику, технологии, организовать обучение персонала, дать новый импульс эффективной работе тех отраслей, которые традиционно для России являлись источником получения валютных средств1. Советское правительство преследовало не только экономические, но и политические цели. Концессии становились сдерживающим фактором от военной интервенции западных стран, поскольку создавали у Запада надежду на хотя бы частичную компенсацию национализированной иностранной собственности и открывали возможность доступа к сырьевым богатствам России. С помощью привлечения иностранного Скорятин О.В. – кандидат исторических наук, преподаватель Тольяттинского экономико-технологический колледжа 161 капитала советское руководство решало задачу прорыва политической блокады, так как взаимодействие с иностранными фирмами способствовало признанию Советской России на международной арене. Внешнеполитический аспект концессионной политики оставался актуальным на протяжении всего периода её существования. Правовую базу советской концессионной политике положил декрет СНК "Об общих экономических и юридических условиях концессий" от 23 ноября 1920 года, в котором указывалось, что привлечение иностранного капитала на концессионных началах рассматривается советским правительством как практическая задача в целях восстановления производительных сил России. Переход к НЭПу поставил вопрос о концессиях на более реальную базу, благодаря чему уже к концу 1921 года были заключены первые концессионные договоры с западными компаниями. Концессии различались по двум основным признакам "чистые концессии" и "смешанные общества", составлявшие примерно 30 % всех концессионных договоров. В горном деле, включая и нефтяную отрасль, а также в промышленности, преобладали "чистые концессии". В этом случае иностранная компания финансировала дело и управляла им. По окончании срока концессии компания безвозмездно возвращала находившееся в ее пользовании предприятие или имущество, причем государство нередко сохраняло за собой право досрочного выкупа. В "смешанных обществах" советскому государству принадлежала часть акционерного капитала (примерно 51 %), руководство фирмой и доходы распределялись между обоими партнерами. Как правило, иностранная фирма делала инвестиции, доставляла технику и оборудование, присылала квалифицированных работников, а советская сторона контролировала организацию дела, поставляла сырье и нанимала основной контингент рабочих. «Смешанные общества» были распространены во внешней торговле, в лесной промышленности, в связи и на транспорте. 162 Концессионная политика советского государства оказалась весьма привлекательной для иностранного капитала. Только с 1921 года по 1 октября 1929 г. СССР получил от западных предпринимателей более 2200 предложений на создание концессий. В действительности их поступало больше, но значительная часть отсеивалась по различным причинам еще в заграничных концессионных комиссиях. Так, с 1922 года по 1 апреля 1924 г. Берлинская концессионная комиссия получила 1533 предложения, из которых было передано на обсуждение в Главный концессионный комитет лишь 331 или 21% заявок. Соискателями концессий в большинстве случаев выступали мелкие и средние фирмы, однако много предложений делалось также крупными компаниями: «Юнкерс», «Форд», «Дженерал моторс», «Саламандер», «И.Г.Фарбениндустри», «ОсрамФилипс-Дженерал электрик», «Лена-Голдфилдс», «Крупп» и др2. С 1921 по 1927 гг. были созданы 171 концессия с участием иностранных компаний. Из них на сельское хозяйство приходилось 11 концессий, на лесное хозяйство 7, на горную промышленность 30, на торговлю 34, на обрабатывающую промышленность 37, на транспорт и связь 15, на строительство 3, на техническую помощь – 24, на прочие отрасли 10 концессий3. Бесспорным лидером в указанный период по числу концессий была Германия. За Германией следовали Англия и США. Из числа бывших российских территорий выделялась Польша, а среди восточных стран Япония. Наибольшее развитие концессии получили в добывающих отраслях. Концессионный сектор обеспечивал свыше половины потребностей СССР в золоте и серебре, свинце и марганце, цветных металлах. Так, например, добыча золота английской концессией «Лена-Голдфилдс» составляла 30% общесоюзной добычи. Одни долевые отчисления концессии достигали 1,5 млн. руб. в год. Необходимо отметить, что ввезенная из Англии техника была по тому времени самой передовой в мире, как по производственной мощности, так и по 163 технологии, что во многом определяло высокие показатели этой концессии. На предприятиях «Лена-Голдфилдс» было занято свыше 12 тыс. человек. Другая крупнейшая горнодобывающая концессия «Грузия-марганец» принадлежала американской корпорации «В.А. Гарриман и К°». Договор с Гарриманом на добычу марганцевой руды в Чиатуре сроком на 20 лет был подписан в июне 1925 года. В первый же год работы концессии в доход государства поступило 4,2 млн. руб. На долю Гарримана приходилось ¼ мировой добычи марганца и 75% общего объема его экспорта из СССР4. Большого размаха достигли лесные концессии на Европейском Севере и в северо-западных районах СССР. На их долю приходилось 16% всех лесозаготовок Европейского Севера и 25% леса, экспортируемого из беломорских портов. Однако, в общем объеме промышленной продукции страны доля концессий была незначительной: в период, когда концессионное производство достигло максимальных размеров, она составляла лишь 0,6 %. Свёртывание НЭПа и полное огосударствление экономики вызвали постепенную ликвидацию концессионных предприятий. В целом, иностранные концессии сыграли положительную (хотя и скромную) роль в становлении советской экономики. К концу 20-х гг. восстановительный период в целом был успешно завершен. Народное хозяйство СССР достигло предреволюционного уровня. Однако Советский Союз крайне отставал от западных стран в развитии техники и технологий. Это создавало серьезную угрозу его экономической самостоятельности. Жизненно важной задачей в это время было обеспечение обороноспособности, что в первую очередь предусматривало индустриализацию страны. Сократить временной и качественный разрыв можно было, только позаимствовав чужой опыт. Попытки самостоятельного проектирования, а также быстрого и качественного строительства в 20-е годы крупных, технически сложных объектов, не увенчались успехом. Неудачи постигли первый советский проект Магнитогорского металлургического 164 комбината, строительство моторного завода в Уфе, Челябинского тракторного завода, Свирской ГЭС и ряда других предприятий. Главная причина – в СССР практически в зачаточном состоянии находились организационнотехнологические формы крупномасштабного проектирования. Советские проектные организации не имели опыта строительства крупных промышленных зданий, за исключением текстильных комбинатов и фабрик строительства 1927 – 1930 гг5. В этих условиях советское правительство приняло решение прибегнуть к широкомасштабной технической помощи западных компаний, которая осуществлялась в нескольких формах. Важным элементом использования иностранного производственного опыта в СССР стал процесс крупных заказов новейшего заводского оборудования и машин на ведущих машиностроительных фирмах Европы и США. О масштабах закупки импортной техники можно судить по следующим фактам. Советский Союз в 1929-1930 гг. приобрел около 70% всех станков, экспортируемых Англией. Доля Германии в импорте Советского Союза выросла с 23,7% в 1930 г. до 37,2% в 1931 г. и до 46,5% в 1932 г. В 1932 г. 43% всех экспортированных немецких машин были проданы в СССР6. Важную роль в индустриализации CCCР играли американские компании. Несмотря на то, что удельный вес СССР в общем экспорте США был небольшим (3% в 1930 г. и 4,3% в 1931 г.), по отдельным видам товаров Советский Союз выступал в качестве основного покупателя. Так, в 1931 г. в Советский Союз было направлено 57% экспорта металлообрабатывающих станков, 46% прочих металлообрабатывающих машин. СССР был также крупным импортером горнорудного и нефтяного оборудования. Всего за 1925 – 1940 гг. СССР приобрел в США товаров на сумму 6593,3 млн. руб., в том числе машин и оборудования - почти на 3 млрд. руб7. Самой существенной формой использования западного промышленно-технологического и организационного опыта 165 было заключение договоров о технической помощи с фирмами из США и Западной Европы, имевшими мировую известность: «Дженерал электрик», «Интернешнл харвестер», «Г. Форд», «Радио корпорейшен», «АЕГ», «Телефункен», «И.Г. Фарбениндустри» и др. Согласно этим соглашениям, иностранные компании выполняли технологические и строительные проекты, передавали свои производственные секреты, патенты и лицензии СССР, присылали специалистов для надзора за строительством и монтажа оборудования, принимали на своих заводах советских стажеров и практикантов. По опубликованным отечественным данным, с 1923-го по 1933 гг. только по линии Наркомата тяжелой промышленности было заключено 170 договоров о технической помощи: 73 – с германскими компаниями, 59 – с американскими, 11 – с французскими, 9 – со шведскими и 18 – с фирмами из других стран. По числу соглашений лидировали немцы – 73, американцы занимали второе место – 59. Наибольшее количество договоров было заключено в машиностроительной отрасли – 42, затем шла химическая промышленность – 28, горно-топливная промышленность была на третьем месте – 21 договор8. Весьма успешным было сотрудничество с архитектурностроительной фирмой Альберта Канна, строившей автомобильные, тракторные и авиационные заводы в США. Вначале фирма Кана была привлечена к созданию первенца новой отрасли советской промышленности – Сталинградского тракторного завода. Проект завода был выполнен в рекордно короткие сроки; строительные конструкции для него были изготовлены в США, перевезены в СССР и смонтированы в течение шести месяцев. Как следствие, Кан получил следующий заказ – на проект гигантского Челябинского тракторного завода, стоимость которого оценивалась в 40 млн. долларов с последующим расширением программы проектирования промышленных новостроек на общую сумму 2 млрд. долларов. Между 1929 и 1932 годами 166 фирма Кана спроектировала 521 (по другим данным – 571) ) объект9. Фирма Кана стала главным проектировщиком и консультантом советского правительства по промышленному строительству. Американский эталон организации промышленного проектирования был принят в СССР за образец. Отдельные архитектурные работы фирмы Кана освещались в советской профессиональной прессе, в том числе в изданиях, служивших настольными книгами для первых поколений советских архитекторов промышленного профиля10. Для быстрого освоения технического опыта иностранных фирм на зарубежную производственную практику были направлены советские инженеры и высококвалифицированные рабочие, которым представилась возможность познакомиться с производственнотехнологической культурой крупнейших, самых передовых по тому времени предприятий Европы и США. На зарубежную стажировку только с 1929/30 гг. по 30 ноября 1933 г. по линии Наркомата тяжелой промышленности было направлено 2572 человека, в том числе, в страны Европы – 1652 и в США – 920 человек, из них инженеров и техников 1645 чел., мастеров и рабочих – 706 чел., хозяйственников – 221 чел11. Наиболее эффективными результаты загранкомандировок оказались в черной металлургии, военной и электротехнической промышленности, тяжелом и общем машиностроении. В машиностроении наибольших успехов достигли в автомобильной и тракторной, шарикоподшипниковой, отчасти в химической и топливной отраслях. Советским стажерам на американских предприятиях, и в частности на заводе Форда, были предоставлены все возможности для полного и подробного изучения новейших технологических процессов в автомобилестроении. Удалось даже изучить производство на заводах-смежниках. «Благодаря договору с Фордом проект составлен лучше и скорее, нежели он мог бы быть составлен самостоятельно русскими инженерами внутри СССР», — гласила докладная записка «Первые итоги 167 иностранной техпомощи в Автотракторной промышленности» (июнь 1930 г.). Практиканты из Сормова и Нижнего Новгорода отмечали прекрасное отношение к ним фордовской администрации, которая охотно рассказывала и показывала всё, что интересовало, за исключением патентов других фирм12. В беседе с американским дипломатом и предпринимателем Э. Джонстоном И. В. Сталин высоко оценил сотрудничество с Фордом, сказав: «Советский Союз в долгу перед господином Генри Фордом. Он помог создать наши тракторную и автомобильную промышленность». Тогда же Сталин признал, что 2/3 всех советских промышленных предприятий были построены с американской технической помощью или с использованием приобретенных в США оборудования и материалов13. Большие масштабы приобрело привлечение к работе в промышленности СССР высококвалифицированных рабочих и инженеров из США и Европы. В этот период советское руководство исходило из представления, что западные технологии, перенесенные с помощью иностранных специалистов на «советскую почву» и соединенные с преимуществами плановой экономики, совершат экономическое чудо в СССР14. В начале 1932 г. в отраслях тяжелой промышленности (черная и цветная металлургия, угольная, химическая, строительная промышленность, машиностроение) насчитывалось 6058 западных инженеров, техников и рабочих (а в начале 1933 г. – 6550), которые в тесном контакте с советскими специалистами работали над совместными проектами и передавали свои знания и опыт. Иностранные специалисты привлекались для проектирования и руководства строящихся гигантов советской индустрии (Сталинградского и Харьковского тракторных заводов, Горьковского и Московского автозаводов, Магнитостроя, Уралмашзавода, Запорожстали и т. д.), а с их пуском - для налаживания производства в качестве технических руководителей, начальников цехов, сменных инженеров, мастеров, инструкторов-бригадиров и наладчиков15. 168 Советское руководство достаточно высоко оценило вклад иностранных специалистов в индустриализацию страны. Как отмечала коллегия Наркомтяжпрома в марте 1933 г., они «оказали существенную помощь в строительстве, пуске и освоении новых видов производств на крупнейших гигантах… Не менее значительную помощь оказали иностранные кадры в обучении нашего персонала, обслуживании дорогостоящего импортного оборудования»16. Наиболее отличившиеся иностранные рабочие, техники и инженеры были награждены орденами СССР17. Таким образом, во многом благодаря западной технической помощи, была решена задача превращения СССР в промышленно развитую державу, что помогло победить в Великой Отечественной войне. Ценой величайших человеческих жертв, моральных и духовных потерь общества, Советский Союз совершил технологический рывок, превратившись в одну из немногих стран мира, выпускавших сложную технологическую продукцию - автомобили, самолеты, тракторы, промышленное оборудование и др. По объему промышленного производства СССР обогнал Англию, Германию, Францию и занял второе место в мире, уступая лишь США. В настоящие время, когда большинство отраслей отечественной промышленности нуждается в модернизации, изучение и освоение опыта советского государства по привлечению иностранных технологий и специалистов в народное хозяйство СССР периода 1920-1930 гг. представляет практический интерес. ____________________ Загорулько М.М., Иншаков О.В. Концессии в годы НЭПа: исторические корни, принципы и механизмы реализации (научнометодические основы исследования): Препринт # WR/2002/16. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002. С. 19. 2 Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. – М.: Международные отношения, 1990. С. 90-91. 3 Иностранные концессии в СССР (1920-1930 гг.): документы и материалы/Серия «Отечественный опыт концессий»/Т.II/ Под. 1 169 ред.М.М. Загорулько. – М.: Современная экономика и право, 2005. С. 16-17. 4 Донгаров А.Г. Указ. соч. С. 96-97. 5 Касьяненко И. Использование американского опыта в период становления советского промышленного зодчества (сотрудничество с фирмой Альберта Кана) // Взаимодействие культур СССР и США XVIII – XX вв. – М. : Наука, 1987. С.112. 6 История внешней политики СССР 1917-1980 гг. В двух томах. Т.I. (1917-1945). – М.: Наука, 1980. С. 263-263 7 Касьяненко В.И. Об экономических и технических связях между Советским Союзом и США в 20 – 30-х годах //Новая и новейшая история. 1964. № 6. С. 81. 8 Индустриализация Советского Союза. Новые документы, новые факты, новые подходы / под ред. С. С. Хромова. Ч. 2. – М. : Институт российской истории РАН, 1999. С. 252-253. 9 Меерович М., Хмельницкий Д. Американские и немецкие архитекторы в борьбе за советскую индустриализацию [Электронный ресурс] // Вестник Евразии. 2006. № 1. – Режим доступа: http://www.eavest.ru/magasin/artikelen/2006-1_mee.htm Касьяненко И. Использование американского опыта в период становления советского промышленного зодчества (сотрудничество с фирмой Альберта Кана). Указ. соч. С. 116. 11 Индустриализация Советского Союза. Указ. соч. – С.262. 12 Шпотов Б.М. «Не дано нам историей тише идти» (техническая помощь Запада советской индустриализации) [Электронный ресурс] // - Режим доступа: http://www.historia.ru/2002/03/shpotov.htm. 13 Энциклопедия российско-американских отношений XVIII – XX века. – М. : Международные отношения, 2001. С. 575. 14 Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927 – 1941. – М. : РОССПЭН, 1999.С. 106-107. 15 Индустриализация Советского Союза. Указ. соч. С. 263-264. 16 Индустриализация Советского Союза. Указ. соч. С. 246. 17 Индустриализация Советского Союза. Указ. соч. С. 251. 10 170 Е.А. Смолин КИТАЙСКАЯ МИГРАЦИЯ В США: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ США известны в мире как страна, созданная иммигрантами, и состоящая из иммигрантов в том или ином поколении. Казалось бы, в свете данного обстоятельства, отношение к прибывающим сюда на жительство китайцам должно было быть, по меньшей мере, терпимым. Увы, это не так. Некоторую терпимость со стороны белых американцев, пока еще составляющих абсолютное большинство населения США, можно наблюдать по отношению к китайцам (и вообще азиатам) в нынешние времена, но никак не во времена даже недавней истории. Начало широкой китайской иммиграции в США обычно связывается с временами «золотой лихорадки» (с 1848 г.) в Калифорнии, когда на ее территорию хлынули искатели счастья не только со всей Америки, но и из других стран. Китайское государство к тому времени испытывало жесточайший кризис. В результате опиумных войн и последующего за ними Нанкинского договора, власть Цинской династии оказалась серьезно подорвана, в стране хозяйничали западные компании, а простой народ подвергся наркотизации опиумом. Восстание тайпинов (1850-1854), с трудом подавленное совместными действиями маньчжурских и англо-франко-американских войск, окончательно обескровило страну и побудило множество китайцев искать средства к существованию за пределами страны. Ко временам «золотой лихорадки» в Калифорнии уже проживало некоторое количество хуацяо (китайских эмигрантов), которые в письмах на родину делились впечатлениями от увиденного1. В результате обмена Смолин Евгений Андреевич – аспирант кафедры всемирной истории ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 171 информацией приток китайцев в Калифорнию стал ощутимо возрастать. Сначала это не вызывало беспокойства местных жителей, но когда в 1852 г. численность китайцев перевалила за 20000 – это вызвало настоящую бурю негодования и общественного противостояния2, и с этого времени ситуация с хуацяо в США стала постепенно накаляться, достигнув в 60-70х гг. XIX в. степени полнейшей нетерпимости. Отношение белых американцев к китайским переселенцам в 1860-1870-х гг. можно охарактеризовать словами: «массовые погромы», «линчевание», «поголовное увольнение всех китайских рабочих» и т.д.3 Вскоре экономическая депрессия привела к антикитайским восстаниям со стороны белых безработных в Калифорнии. Со второй половины XIX века политический климат начал изменяться не в пользу иммигрантского населения. А так как они соглашались работать за небольшую плату, тем самым, понижая в целом уровень зарплаты и лишая мест белых рабочих, в обществе стали нарастать антикитайские настроения, выражением которых стало принятие целого ряда законов, явно направленных против китайских иммигрантов4. Действиями правительства стала серия мер в 1870 году, направленных против китайской иммиграции в США5. В 1875 году Конгресс принимает Закон Пейджа. Этот закон запрещал въезд китайских, монгольских и японских рабочих, проституток и преступников. Результатом принятия Закона Пейджа стало значительное сокращение – на 69 процентов – количества китайских женщин-иммигранток6. Из-за чего китайские иммигранты были вынуждены жить в одиночестве, что бросало китайских мужчин в объятья проституток, азартных игр и прочих пороков, что ещё более усугубляло их негативную оценку американцами и окончательно закрепило за ними прозвище «Жёлтая угроза»7. В конце концов, в 1879 году Конгресс принимает так называемый «Билль пятнадцати пассажиров», который сократил число китайцев, прибывавших в любой порт США на каком- 172 либо корабле до 15 человек8. Так закончилась первая волна китайской иммиграции в США. С 6-го мая 1882 году в силу вступил так называемый Акт об исключении китайцев, где предлагалось ограничить период запрета на эмиграцию китайских рабочих десятью годами. Уже приехавшим китайцам не вменялось в обязанность всюду предъявлять паспорт, они могли свободно путешествовать по территории Соединённых Штатов, однако им было-таки отказано в праве претендовать на паспорт гражданина США9. Результатом этого закона стало – резкое, мгновенное сокращение количества китайских иммигрантов, большинство которых во все времена были рабочими, с 4000-5000 человек в год до 300. Это был первый иммиграционный закон США, который запрещал въезд в страну на основе принадлежности к определённой расе10. Жесточайшие ограничения китайской иммиграции просуществовали до Второй мировой войны, когда 17 декабря 1943 г. конгресс США одобрил «Акт об аннулировании Закона 1882 г., установлении квот и др.», согласно которому все законы, касающиеся исключения или депортации лиц, принадлежащих к китайской нации, аннулировались. Между тем, въезд в США с этого момента был позволен только лишь 105 китайским гражданам ежегодно, что в целом едва ли изменило существующую обстановку11. Таким образом, 60 лет жесточайшей изоляции китайских иммигрантов подошли к концу. Без сомнения, Акт об аннулировании Закона 1882 года не стал панацеей. Квоты для китайских иммигрантов были уничижительно малы по сравнению с квотами, которые предоставлялись выходцам из европейских стран. Но всё же это был настоящий прорыв в иммиграционной политике США по отношению к китайцам. Из резко негативной и унижающей достоинство китайских иммигрантов, она стала более толерантной, терпимой. Китайцам впервые за 60 лет был разрешён въезд в США. Окончательно система выделения хуацяо в отдельную категорию исчезла только в 1965 г. – с принятием 173 Иммиграционного Акта, который исключил национальную принадлежность как основу иммиграционной политики12. С этого времени началась вторая волна китайской иммиграции в США, которая продолжалась до конца 70-х гг. ХХ в. Эта волна имела ту особенность, что она состояла, в основном, из тайваньских китайцев. Наконец, с начала 80-х гг. ХХ в. и по настоящее время в США из КНР идет третья волна иммиграции. Основное место в ней занимают выходцы из континентальных провинций Китая. Итак, можно сделать вывод о следующей зависимости: чем быстрее увеличивалось количество китайских иммигрантов в США, чем активнее они занимали рабочие места, тем сильнее и необратимее становились антикитайские настроения, а затем и движения. Выражением этих настроений в обществе на федеральном уровне стало принятие ряда законов, каждый из которых до закона 1943 года так или иначе регулировал, ограничивал, запрещал въезд китайских иммигрантов на территорию США. Главным результатом такой политики было противостояние китайских иммигрантов, резкое сокращение их численности (и это ещё вопрос – насколько выиграли Штаты, потеряв такое количество дешёвой рабочей силы) и, помимо всего прочего, быстрое повсеместное развитие иммиграционных служб. На сегодняшний день китайская община является одной из самых многочисленных в США, её численность составляет более 3 миллионов человек. _____________________ Пензев К.А. Станет ли Америка провинцией Китая? Китайское присутствие в США // http://okoplanet.su/politik/politikday/politik/politik discuss 2 Население Китая // http://www.wise-travel.ru/asia/kitay 3 Там же 4 Бурстин Д. Дж. Американцы: колониальный опыт. // – М.: Прогресс, 1993. – 480 с. 1 174 Савельева А.В. Опыт государственного регулирования иммиграции из Китая (на примере США второй половины XIX в.) // http://izvestia.asu.ru /2009/4-2/hist/TheNewsOfASU-2009-4-2-hist-32.pdf 6 Павлова М.А. Иммиграционная политика США по отношению к выходцам из Китая, 1850-1943 гг. // http://amstd.spb.ru/Library/lighted_china. 7 Савельева А.В. Опыт государственного регулирования иммиграции из Китая (на примере США второй половины XIX в.) // http://izvestia.asu.ru /2009/4-2/hist/TheNewsOfASU-2009-4-2-hist-32.pdf 8 Там же 9 Бурстин Д. Дж. Американцы: колониальный опыт. // – М.: Прогресс, 1993. – 480 с. 10 Савельева А.В. Опыт государственного регулирования иммиграции из Китая (на примере США второй половины XIX в.) // http://izvestia.asu.ru /2009/4-2/hist/TheNewsOfASU-2009-4-2-hist-32.pdf 11 Пензев К.А. Станет ли Америка провинцией Китая? Китайское присутствие в США // http://okoplanet.su/politik/politikday/politik/politikdiscuss 12 Там же 5 А.В. Смыковский ВОЕННО-РЕЧНЫЕ СИЛЫ ПРИАМУРЬЯ И АМУРСКАЯ РЕЧНАЯ ФЛОТИЛИЯ (КОНЕЦ XIX – НАЧАЛО XX вв.) После подписания с Китаем Айгуньского договора (16 мая 1858 г.), закрепившего за Россией обширную территорию Приамурья и официально объявившего Амур русской рекой, перед правительством встал вопрос об обеспечении безопасности российских владений на Дальнем Востоке, в частности Тихоокеанского побережья и устья Амура. Долгое время, ввиду удалённости края от центра, отсутствия Смыковский Артур Викторович - аспирант кафедры истории ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 175 финансирования, слабой заселённости и прочих факторов, вопрос оставался открытым. Однако, в связи с активизацией в конце XIX в. в Приамурье деятельности китайских предпринимателей, стремившихся при помощи Японии организовать судоходство на Амуре, выявилась угроза господствующему положению России в Амурском бассейне. Охрану российско-китайской границы вдоль рек Амура и Уссури, решено было организовать за счёт местных людских, финансовых и технических ресурсов. С 1894 г. в Приамурье начинается планомерный процесс создания Амурско-Уссурийской казачьей флотилии, продиктованный не только необходимостью организации надёжной пограничной охраны, но и хозяйственноэкономическими потребностями населения края. Наряду с военными функциями в обязанности флотилии должно было входить поддержание речного сообщения между прибрежными селениями на Амуре и Уссури. Решение о формировании флотилии, базировавшейся в Имане, было принято правительством, когда по ходатайству войскового атамана Приамурского казачьего войска С. М. Духовского Военное Министерство выделило 135 тыс. рублей на приобретение пароходов для организации речной охраны границ. На предоставленные средства для нужд флотилии был приобретён пароход «Шилка» (позднее переименованный в «Казак Уссурийский») с баржей «Лена», а также оформлен заказ на изготовление двух новых судов – мощного «Атамана» с крытой баржей «Булава» и восемнадцатиметрового речного парового катера «Дозорный» с винтами для мелководных рек. «Атаман», корпус которого полностью занимали каюты при отсутствии грузовых отсеков, и «Дозорный», построенные на заводе Крейтона в городе Або (Турку), в Финляндии были доставлены судами Доброфлота во Владивосток в разобранном виде, откуда по Уссурийской железной дороге переправлены в Иман. Сборка пароходов, осуществляемая финскими монтёрами, русскими железнодорожными рабочими и 176 китайскими подёнщиками, была завершена к середине апреля 1897 г. Штат флотилии и ежегодные расходы на её содержание были утверждены 28 января 1897 г. и 22 октября 1898 г. специальными положениями, согласно которым на обслуживание пароходов из общевойсковых капиталов Амурского и Уссурийского казачьих войск выделялось 26399 руб. в год [4, с. 249-250]. Из этой суммы 17423 руб. выделяло Уссурийское казачье войско, а остальную часть - Амурское. Обеспечение флотилии топливом осуществлялось за счёт местного казачьего населения, до июня 1904 г. сохранявшего возложенную на него повинность по заготовке и поставке дров и каменного угля для казённых пароходов. Ежегодно казачество обязывалось поставлять в среднем 1720 сажен дров для нужд собственной флотилии. Формирование состава флотилии, в которую первоначально предполагалось зачислить 50 казаков, по утверждённому императором мнению Государственного Совета от 2 июня 1897 г. передавалось в ведение атамана Приамурских казачьих войск [13, с. 89]. 28 октября 1902 г. утверждено Временное Положение и штат Амурско-Уссурийской казачьей флотилии. Положение определяло задачи флотилии: обеспечение безопасности судоходства по Амуру и Уссури, охрана судов и прибрежных жителей от китайских речных разбойников – хунхузов, особенно активно действовавших в Маньчжурии и приграничных районах Дальнего Востока [15, с. 11], воинские перевозки, наблюдение за маньчжурским берегом и поддержание срочного речного сообщения между казачьими поселениями вдоль Уссури, Сунгачи и на озере Ханка. Личный состав флотилии насчитывал 40 человек и комплектовался из казаков и урядников Уссурийского, Амурского и Забайкальского казачьих войск, знакомых с судоходным делом. В соответствии с «Временным Положением», капитаны пароходов «Атаман» и «Казак Уссурийский» избирались из числа опытных офицеров с обязательной сдачей экзаменов по судовождению, 177 предусмотренных на амурском флоте. Судовой состав «Атамана» и катера «Дозорный» комплектовался из числа амурских казаков, экипаж «Казака Уссурийского» - из служащих Уссурийского казачьего войска. Однако на должности машинистов и их помощников, требующие специальных знаний ввиду узкой технической направленности, могли набираться отставные казаки или вольнонаёмные рабочие российского подданства. 17 февраля 1897 г. первым старшим командиром флотилии (должность, приравненная к командиру отдельной казачьей сотни) стал штурман дальнего плавания, капитан парохода «Атаман» – Д. А. Лухманов (командовал флотилией до 1901 г.). Наряду с охраной государственной границы и торгового судоходства в крае, суда Амурско-Уссурийской казачьей флотилии, за исключением парохода «Атаман», занимались грузопассажирскими перевозками. К примеру, в навигацию 1900 г. пароходом «Казак Уссурийский» было совершено 14 рейсов и перевезено 17467 пудов грузов, а в 1902 г. – уже 30758 пудов. Паровой катер «Дозорный» в 1900 г. перевёз 345 пудов частных и 620 пудов военных грузов, а в 1901-1902 гг. был занят на переправе через Амур на посту Ильинском. В этот период, в связи с военными событиями на Амуре, флотилия сочетала грузоперевозки с военной службой. В целях усиления безопасности судоходства и защиты российских подданных от нападения хунхузов «Атаман», крейсировавший по Уссури и Сунгари, и «Казак Уссурийский», ходивший по Уссури и озеру Ханка, оборудовали пулемётами и орудиями [13, с. 91]. Резкое сокращение войсковых капиталов Приамурских казачьих войск во время Первой мировой войны подняло вопрос о дальнейшем финансировании флотилии. На первых казачьих съездах активно высказывались предложения о снятии с содержания парохода «Казак Уссурийский», единственно поддерживающего сообщение между поселениями вдоль Уссури. Тем не менее, Амурско-Уссурийская казачья флотилия просуществовала до октября 1917 г. и была расформирована в связи с упразднением казачьего сословия [2, с. 17-18; 16, с. 77]. 178 В начале 1900-х гг. был предпринят ряд попыток создания на Амуре временных вооружённых соединений речных кораблей. Ещё 27 мая 1898 г. для минной обороны устья Амура была сформирована минная рота, принимавшая непосредственное участие в русско-японской войне 1904-1905 гг. В 1900 г. в связи с боксёрским восстанием осложнилась обстановка на амурском участке российско-китайской границы. Участились случаи вооружённого нападения китайцев на российские суда, сопровождавшиеся грабежами и убийствами членов экипажей и судовых служащих, обстрелы русского берега и пограничных постов. К примеру, в Айгуне 1 июля 1900 г. китайцами был задержан пароход «Михаил» с караваном барж, груженных продовольствием и боеприпасами, шедший в Благовещенск [6, с. 11]. Вскоре после этого русское судоходство по Амуру было практически полностью прервано. Правительство решило принять меры по укреплению охраны границы. На Амуре была срочно сформирована временная флотилия из пяти вооружённых четырёхфунтовыми пушками полевой артиллерии пароходов Управления водных путей: «Хилок», «Амазар», «Газимур», «Селенга» и «Сунгари», осуществлявшая охрану торгового судоходства вдоль берегов Амура и Уссури, проводившая разведку и боровшаяся с хунхузами. Корпуса пароходов были усилены бронёй, на палубах устанавливались пулемёты. Команда каждого судна флотилии усиливалась отрядами стрелков и артиллеристов. После военных событий на Амуре «Хилок» и «Селенга» неэкономичные и крайне неудачно сконструированные суда, передавались от ведомства к ведомству, пока, наконец, не вошли в состав Амурской речной флотилии в качестве пароходов портовой службы. В дальнейшем флотилия обеспечивала воинские перевозки во время русско-японской войны 1904-1905 гг. Однако временные военно-речные формирования не могли обеспечить эффективную охрану государственной границы и российского судоходства в Амурском бассейне, 179 главным образом из-за отсутствия специальных боевых судов и недостаточной подготовки личного состава. В связи с резким ухудшением международной обстановки на Дальнем Востоке в этот период наиболее чётко обозначилась необходимость создания постоянной вооружённой флотилии на Амуре. Боксёрское восстание в Китае, в ходе которого имели место военные столкновения (артиллерийский обстрел российского берега и так называемая «благовещенская утопия») и назревавшая русско-японская война подтвердили своевременность мероприятий по укреплению безопасности российских дальневосточных владений. Перед правительством на первый план вышла задача организации надёжной охраны дальневосточных рубежей, решить которую можно было только путём создания на Дальнем Востоке мощного соединения хорошо вооружённых боевых кораблей. По оценке Совета Государственной Обороны, в начале 1904 г. приступившего к рассмотрению вопроса о защите Приамурья, строительство укреплённых районов и крепостей вдоль российско-китайской границы, проходившей по рекам Амурского бассейна, требовало колоссальных затрат (около 2 миллиардов рублей). Организация подвижной обороны – отряда речных кораблей, обошлась бы казне всего в 18 миллионов рублей, и заняла бы гораздо меньше времени. Этот фактор ускорил появление военной флотилии на Амуре. Осуществление данного проекта было возложено на Морское Министерство, предоставившее в этом же году Сормовскому заводу (под Нижним Новгородом) крупный государственный заказ на строительство 10 паровых канонерских лодок типа «Монгол» для новой флотилии. Стоимость контракта составляла 2,432 млн. рублей [7, с. 11]. Во время русско-японской войны на Амуре началась фрахтовка буксирных пароходов и вооружение несамоходных судов: крупные баржи оснащались 6-дюймовыми орудиями и пулемётами. Позже флотилия была усилена шестью вооружёнными пароходами, принадлежавшими Военному ведомству («Хилок», «Селенга») и Пограничной страже 180 («Аскольд», «Третий», «Шестой», «Восемнадцатый»), а также торпедным катером «Кета» Сибирской флотилии и 17 старыми номерными миноносками: № 3, № 6, № 7, № 9, № 18, № 47, № 48, № 61, № 64, № 91, № 92, № 93, № 95, № 96, № 97, № 98, № 126. Флотилия базировалась, главным образом, в Николаевске, выполняла функции береговой охраны и противодесантной обороны устья Амура и залива Де-Кастри, крейсируя по Амуру, отрабатывая стрельбы и манёвры, и в боевых действиях не участвовала, а с окончанием войны была ликвидирована. Баржи были разоружены, а миноноски ввиду отсутствия средств на их содержание, дефицита личного состава и крайнего износа отправлены на стоянку в Николаевск. После поражения России в войне с Японией, захватившей Южный Сахалин и укрепившейся на Курильских островах, российский тихоокеанский флот был практически полностью утрачен, а все выходы в Тихий океан фактически блокированы [3, с. 68]. Устье Амура, а также российскокитайская граница, проходящая по Амуру и Уссури, остались незащищёнными. В сложившихся условиях процесс создания постоянной военной флотилии на Дальнем Востоке принял более интенсивный характер. 2 апреля 1905 г. приказом по морскому ведомству канонерские лодки «Бурят», «Монгол», «Орочанин», «Вогул», «Корел», «Сибиряк», «Вотяк», «Киргиз», «Калмык» и «Зырянин» были сведены в отдельный отряд судов, причисленный к Сибирской флотилии под командованием капитана 1 ранга А. А. Кононова, возглавлявшим до этого 7-й Балтийский флотский экипаж. На базе этого отряда в июле 1906 г. началось формирование Амурской военной флотилии. К 1906 г. было завершено строительство трёх канонерок – «Бурят», «Монгол» и «Орочанин». В разобранном виде они были доставлены для сборки в посёлок Кокуй недалеко от Сретенска и 10 мая 1907 г. вступили в строй. Однако в ходе испытаний выяснилось, что новые суда, построенные по проекту иностранных военных кораблей предназначенных для ведения боевых действий с туземцами, не отвечают 181 поставленным на Дальнем Востоке задачам. Во-первых, отсутствие бронезащиты делало их чрезвычайно уязвимыми. Во-вторых, оснащение канонерских лодок практически не применявшимися к этому времени на военном флоте паровыми двигателями существенно снижали дальность хода судов, тем самым сужая радиус ведения ими боевых действий. Было принято решение внести изменения в конструкцию и вооружение ещё недостроенных военных кораблей, а именно – усилить бронирование корпуса (особенно машинного отделения), снять часть надстройки и установить современное вооружение [10, с. 11]. Набор личного состава был поручен А. А. Кононовым одному из первых офицеров флотилии, бывшему кадету Полоцкого корпуса, инженеру-механику флота, штабс-капитану В. Ф. Желиховскому. Экипаж боевых кораблей комплектовался из прибывших в Сретенск в апреле 1907 г. моряков 7-го Балтийского флотского экипажа и Черноморского флота (впоследствии подготовка специалистов для флотилии проводилась в учебных отрядах Балтийского флота) [5, Д. 3. Л. 43]. 16 мая 1907 г. новые канонерки совершили успешный переход из Сретенска в Благовещенск. Канонерская лодка «Монгол» продолжила путь до Хабаровска, где её осмотрел командующий войсками Приамурского военного округа генерал П. Ф. Унтербергер. А. А. Кононов, продемонстрировав возможности боевых кораблей, убедил командующего в целесообразности содержания постоянной военной флотилии на Амуре, получившей с этого времени особое покровительство со стороны генерала. С окончанием навигации 1907 г. канонерки пришли в Сретенск, где 9 октября были включены в вооружённый резерв [14, с. 76]. Весной 1908 г. в Сретенске завершилось строительство остальных семи канонерских лодок для Амурской флотилии. Однако личным составом были полностью укомплектованы лишь четыре лодки: «Вогул», «Киргиз», «Зырянин» и «Корел». Остальные – «Калмык», «Вотяк» и «Сибиряк» - стояли на 182 приколе в селении Кокуй, так как имели только назначенных командиров и по 8 человек команды. Новые канонерки ходили в основном от Сретенска до Благовещенска, причём два раза за лето каждая лодка совершала отдельное двухнедельное плавание. «Бурят» и «Орочанин» участвовали в работах по обустройству будущей главной базы флотилии – Осиповского затона в Хабаровске. В навигацию 1908 г. команды кораблей флотилии отрабатывали практические навыки управления судами в местных условиях, совершая совместные рейды и манёвры. Основной задачей учений являлось исследование судоходного пути по Шилке и Верхнему Амуру, на которых мелководье и перекатные участки, сужавшие фарватер до 40-60 метров представляли значительную трудность для плавания военных судов. Артиллерийские стрельбы проводились только на лодках «Монгол», «Бурят» и «Орочанин», имевших полное вооружение. На остальных кораблях стрельба велась из пулемётов, поскольку установка орудий на них была запланирована на 1909 г. Общее число месяцев плавания для всех лодок, в зависимости от степени их готовности и укомплектованности команд по программе 1908 г. было определено в 30 месяцев плавания и 52 месяца вооружённого резерва. При этом две лодки в навигацию 1908 г. прослужили 5 месяцев, пять лодок около трёх месяцев каждая, одна лодка два месяца и три лодки, представленные к сдаче заводом последними, только по одному месяцу и на время перехода на зимовку из Сретенска в Благовещенск. С окончанием навигации канонерки «Зырянин» и «Бурят» остались зимовать в Сретенске. Остальные корабли флотилии перешли в Астрахановский затон у Благовещенска и составили вооружённый резерв. Команды были расквартированы в казарме, перевезённой из Айгуня в 1907 г. и предоставленной флотилии Военным ведомством. В 1907 г. на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге для Амурской флотилии начато строительство восьми башенных канонерских лодок («Шторм», «Шквал», «Смерч», «Ураган», 183 «Гроза», «Вихрь», «Вьюга», «Тайфун»), впоследствии переведённых в класс мониторов – низкобортных бронированных кораблей с малой осадкой, предназначавшихся для нанесения артиллерийских ударов по береговым объектам, войскам, военной технике противника, уничтожения его кораблей в прибрежных районах моря, на реках и озёрах. Суда предназначались для защиты устья Амура и мелководного побережья Татарского пролива. Ввиду отсутствия прибрежных угольных складов от Сретенска до Хабаровска, специфических условий фарватера и необходимостью увеличения дальности хода, по требованию Главного морского штаба на кораблях были установлены дизельные двигатели. 28 апреля 1908 г. новые канонерки были включены в состав российского флота [9, с. 162]. Весной 1908 г. в посёлок Макатан на Шилке (близ Сретенска) в разобранном виде была доставлена первая башенная канонерская лодка – «Шквал», спуск которой состоялся 28 июня 1908 г. В течение 1909-1910 гг. в Сретенске собраны остальные семь кораблей. По своим тактикотехническим характеристикам новые российские канонерские лодки превосходили все мировые аналоги и являлись лучшими боевыми кораблями своего класса. Длина их корпуса составляла 70,8 м, ширина – 12,8 м, осадка – 1,4 м, водоизмещение - 946 тонн, мощность двигателя – 1000 л. с. Канонерки, оснащённые двигателями внутреннего сгорания, могли развивать скорость до 11 узлов, а дальность плавания достигала 4000 миль. Вооружение кораблей комплектовалось из двух 152-мм башенных орудий, четырёх 120-мм орудий и семи пулемётов. Борта, палуба и башни были защищены бронёй толщиной от 50 до 114 мм. Экипаж корабля состоял из 4 офицеров, механика и 108 матросов [1, с. 49]. 10 мая 1908 г. состоялся строевой смотр личного состава Амурской речной флотилии, сопровождавшийся парадом речных боевых кораблей. Приказом № 292 по флоту и Морскому ведомству от 28 ноября 1908 г. отдельный отряд судов Сибирской флотилии вошёл в состав нового соединения 184 боевых кораблей, получившего наименование Амурской речной флотилии с оперативным подчинением командующему Приамурским военным округом. К лету 1910 г. завершилось укомплектование личного состава флотилии, насчитывавшей к этому времени 38 боевых кораблей и вспомогательных судов. Базой Амурской флотилии стал Осиповский затон под Хабаровском, представлявший собой крупный судоремонтный комплекс. Затон был оборудован оградительной дамбой, включал в себя механический, ремонтный, котельный и деревообрабатывающий цеха, жилые и служебные помещения, железнодорожную ветку до Хабаровска [11, с. 12]. В 1910 г. в состав флотилии вошло 10 посыльных судов постройки Путиловского завода («Пуля», «Палаш», «Штык», «Копьё», «Сабля», «Рапира», «Пистолет», «Пика», «Шашка», «Кинжал»), водоизмещением 23,5 тонны, дальностью плавания 300-325 миль, оснащённые двумя керосиновыми двигателями общей мощностью 200 л. с. и вооружённые 76-мм горными гаубицами и пулемётами. Длина судов составляла 22 м, ширина – 3,2 м, осадка – 0,6 м, предельная скорость хода – 14,5 узлов. Таким образом, к 1910 г. в составе Амурской флотилии находилось 10 башенных канонерских лодок, 8 мониторов и 10 посыльных катеров. До 1914 г. боевой подготовке Амурской флотилии уделялось мало внимания. Корабли курсировали по Уссури и от устья Амура до Благовещенска, устанавливая минные заграждения, отрабатывая навыки артиллерийской стрельбы. Вдоль уссурийского речного участка российско-китайской границы, на Сунгари и у Николаевска посыльные суда и канонерские лодки Амурской флотилии несли брандвахтенную службу. В 1912 г. прошли двусторонние манёвры совместно с войсками Приамурского военного округа, в ходе которых задачи флотилии сводились к отработке взаимодействия с сухопутными силами, их перевозке и высадке, оказанию огневой поддержки. Большое внимание в процессе повышения боевой подготовки личного состава Амурской флотилии уделялось изучению района военных действий, особенностей 185 плавания в Амурском бассейне, тактике ведения речного боя. С ноября 1913 г. открыл свою работу «Кружок офицеров Амурской речной флотилии» под руководством флагманского артиллериста П. А. Панаева. На заседаниях кружка выступали с лекциями видные научные и общественные деятели края (В. К. Арсеньев), офицеры и чиновники готовили и обсуждали доклады и сообщения по военным, географическим, историческим вопросам. Однако масштабные речные учения, практические стрельбы и дальние походы впервые были проведены только весной и летом 1914 г. К лету 1914 г. в состав Амурской флотилии входили 8 речных башенных канонерских лодок 2-го ранга, 10 речных канонерских лодок 3-го ранга, 3 парохода, 10 посыльных судов, плавучий док и несколько барж. Часть из них - 4 канонерские лодки 3-го ранга и 2 посыльных судна - базировались в Благовещенске. Личный состав к этому времени насчитывал: 19 офицеров, 2 инженер-механика, 4 чиновника, 10 медиков, 36 кондукторов, 69 речников сверхсрочной службы, 1480 унтерофицеров и матросов. Однако начавшаяся Первая мировая война негативно отразилась на боеспособности Амурской флотилии, в частности из-за переброски части судов и личного состава на запад. В условиях относительно спокойной военнополитической обстановки на Амуре и необходимостью усиления действующих флотилий на западном театре боевых действий, Главным морским штабом было принято решение о переброске на Западный фронт нескольких кораблей Амурской флотилии, а также артиллерии, судовых машин и механизмов. В августе 1914 г. 8 посыльных катеров были направлены с Амура на Дунайскую флотилию. С большинства кораблей Амурской флотилии были сняты артиллерийские орудия и дизельные двигатели. Артиллерию предполагалось использовать для вооружения сухопутной армии и строящихся на западе России военных судов, а дизели – на подводных лодках. Более половины личного состава флотилии было направлено в действующую армию и флот. В результате к началу войны на Амуре осталось всего 7 боеспособных кораблей: мониторы 186 «Шквал» и «Смерч», канонерки «Бурят», «Монгол» и «Орочанин», посыльные катера «Копьё» и «Пика». В 1915 г. 8 посыльных судов из состава Амурской речной флотилии были направлены на Балтийский и Черноморский флоты. В итоге, в январе 1916 г. в строю флотилии осталось всего лишь 4 канонерских лодки, 3 монитора и 2 посыльных катера [8, с. 66]. Таким образом, идея создания на Амуре вооружённого отряда боевых кораблей для охраны российских владений появилась сразу же после подписания Айгуньского договора. Однако долгое время, в силу объективных причин, в Амурском бассейне несли пограничную службу лишь временные соединения судов. После поражения в русско-японской войне, российское правительство разработало комплекс мероприятий по социально-экономическому развитию Дальнего Востока, в том числе был предпринят ряд мер по укреплению военноморских сил на Тихом океане и обеспечению обороны границ по рекам Амур и Уссури. Продиктованная рядом внешнеполитических условий необходимость организации постоянного боевого дежурства на Амуре, способствовала формированию Амурской военной речной флотилии – одного из самых современных и боеспособных соединений речных кораблей. Список литературы: 1. Берсенев В. Г. 150 лет русского судоходства на Амуре. Комсомольск-на-Амуре, 2005. – 560 с. 2. Булавко А. М. Деятельность российской администрации по организации охраны дальневосточной границы казачьими войсками во второй половине XIX – начале XX вв. // Четвёртые Гродековские чтения: материалы регион. науч.-практ. конф. «Приамурье в историкокультурном и естественно-научном контексте России» (20-21 апр. 2004 г., Хабаровск). Хабаровск: Хабаровский краевой краеведческий музей им. Н. И. Гродекова, 2004. Ч. 1. – С. 15-19. 3. Вишняков О. В. Пограничники в вооружённых конфликтах на Дальнем Востоке (конец XIX-начало XX вв.) // Россия и АТР. 2006. № 4. – С. 57-70. 4. Высочайше утверждённое Временное положение об АмурскоУссурийской казачьей флотилии (28 октября 1902 г.) // Дальний Восток России в материалах законодательства. 1900 – 1902 гг. 187 Владивосток: Российский государственный исторический архив Дальнего Востока, 2006. – 340 с. 5. Государственный архив Амурской области (ГААО). Ф. Р-988. Оп. 1. 6. Голубцов Н. З. Военные события прошлого лета на Амуре. Благовещенск: Тип «Амур. газ.» А. В. Кирхнера, 1901. – 29 с. 7. Григорьев В. В. И корабли штурмовали Берлин. М.: Воениздат, 1984. – 253 с. 8. Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток: Дальнаука, 2003. – 632 с. 9. Машканцев П. Г. Амурское направление. В кн.: Амурцы на защите рубежей Отечества: воспоминания ветеранов Краснознамённой Амурской флотилии. М.: Орлов и сын, 1996. – С. 160-174. 10. Панаев П. К десятилетию Амурской речной флотилии. Петроград: Тип. Морского Мин-ва, 1917. – 74 с. 11. Рудаков И. С. Амурская речная флотилия // Россия и АТР. 2008. №3. – С. 5-13. 12. Сергеев О. И. Из истории казачьей службы на реках Дальнего Востока // Российский флот на Тихом океане: история и современность. Материалы Тихоокеанской конференции, посвящённой 300-летию Российского флота. Выпуск 1. История Тихоокеанского флота. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1996. – С. 56-60. 13. Сергеев О. И. Первый командир Амурско-Уссурийской казачьей флотилии // Дорохинские чтения: Сб. науч. статей. Благовещенск: Издво БГПУ, 2009. Вып. 3. – С. 88-92. 14. Смирнов И. История образования Амурской речной флотилии // Морской сборник. 2010. Т. 1960. №7. – С. 75-82. 15. Сухачёва Г.А. Историки о борьбе с хунхузами в период восстания ихэтуаней // Россия и АТР. 2009. №3. – С. 11-17. 16. Черников И. И. Плавбатареи Амурской флотилии // Судостроение. 2004. №3. – С. 75-77. О.Н. Сова СОБЫТИЯ В ВАНДЕЕ В КОНЦЕ XVIII ВЕКА: Сова Оксана Николаевна – старший преподаватель кафедры всемирной истории ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 188 К ВОПРОСУ О ФОРМЕ ПРОТЕСТА В широком смысле слова «Вандея» выступает синонимом «контрреволюции», но исторически термин характеризует события в марте – декабре 1793 г. на западе Франции, ставшие страницами истории Великой французской революции (ВФР) конца XVIII века. В работах отечественных историков второй половины ХХ – начала ХХI вв. можно встретить разные эпитеты относительно выступления крестьян в 1793-1794 гг. в Вандее: мятеж, восстание, контрреволюция, гражданская война. При этом российская историческая наука не ставила вопроса о форме протеста вандейцев. По этой причине актуальной будет постановка вопроса о сущности борьбы вандейцев во время нахождения у власти жирондистов и якобинцев. Советские исследователи А.В. Адо, А.З. Манфред, А.В. Гордон, А.Б. Левандовский в своих трудах, посвящённых истории ВФР, отмечали, что вандейцами был поднят мятеж1, указывая на его контрреволюционный2 и роялистский3 характер. Российские историки предпочитают избегать такой характеристики событий в Вандее, чаще используя такие формулировки, как восстание или гражданская война4. Отсутствие единой точки зрения по этому вопросу заставляет сопоставить определения применяемых к событиям в Вандее терминов с сущностью самого протеста на северо-западе Франции в 1793-1794 гг. против революционного правительства. Желание Н.Ю. Плавинской и Е.М. Мягковой считать борьбу вандейцев с республиканскими войсками гражданской войной вызывает сомнение в правомерности такого решения, исходя из масштаба охвата национальной территории и численности её участников. Согласно определению «гражданской войны», она представляет собой «вооружённое столкновение противоборствующих сил внутри страны во имя достижения намеченных политических целей, главной из которых является обладание всей полнотой государственной власти»5. При этом гражданской войне свойственна 189 всеобщность, а противостояние сил не обязательно проходит по границам классов, оно раскалывает социальные группы. И хотя в военных действиях в Вандее принимали участие представители разных слоёв общества, но географически она занимала лишь часть Франции, а на остальной территории были распространены несвязанные с вандейскими событиями мятежи и восстания. Можно ли в таком случае считать действия вандейцев крестьянской войной? В этом поможет определение Г.Я. Смолина, который, основываясь на широком историческом материале и результатах исследователей истории России, Китая и европейских стран, пришёл к выводу о том, что «крестьянские войны» представляют собой совокупность вооружённых акций сельского угнетённого люда, комплекс восстаний с несколькими главными звеньями, к которым тяготело всё движение6. Кроме того, как считает историк, для «крестьянской войны» характерны следующие «параметры»: – основной движущей силой являются крестьяне; – нивелирование различий между её участниками; – стремление преодолеть локальность выступления и объединить силы протестующих; – достаточно глубокое содержание протеста, а не только вооружённые действия; – стремление вождей к поддержанию дисциплины в рядах протестующих и отрицанию фетишизации насилия; – значимость идейно-психологических потенций крестьян, эволюция их социального самосознания; – территориальный и политический раскол страны на два враждующих лагеря – правительственный и повстанческий; – стремление верхушки протестующих к власти в общегосударственном масштабе; – отсутствие целостной и конструктивной программы государственно-политического строительства; – стремление к созданию власти в интересах угнетённых; 190 – влияние на возникновение политического кризиса общегосударственного масштаба и значения; – влияние на внешнюю политику, создание международного резонанса7. Сопоставляя все эти «параметры» с социальным протестом в Вандее, можно увидеть ряд несоответствий содержания борьбы крестьян с ключевыми характеристиками «крестьянской войны». Хотя движущей силой протеста вандейцев были крестьяне8, но лидерами являлись бывшие аристократы и неприсягнувшие священники9. Тот факт, что предводителями были дворяне и церковники, воспользовавшиеся недовольством крестьян деятельностью буржуазного правительства, обусловил поддержку последними сформулированной их вождями политической программы. Основными её целями были восстановление дореволюционных порядков и возвращение к власти династии Бурбонов, свергнутой в ходе Великой Французской Буржуазной Революции10. Это, в свою очередь, говорит о наличии программы, которая была направлена не на преобразование общества, а на реставрацию старой системы управления во Франции и консервацию феодальных отношений. Следовательно, власть в общегосударственном масштабе стремились захватить представители первых двух сословий дореволюционной Франции, а не сами крестьяне или их представители. Приход к власти Бурбонов и роялистов совсем не означал бы появление новой системы управления, направленной на улучшение положения крестьян. Что касается организации выступлений повстанцев, то на первом этапе борьбы у них не было ни армии, ни генералов, они были разрознены и не имели продуманной тактики ведения боевых действий11. Попытки придать разрозненным отрядам протестующих крестьян организованность, объединить в единую армию и дисциплинировать принадлежат дворянам, а не самим крестьянам. Несмотря на пышное название, «Католическая королевская армия» вандейцев, как признаёт Н.Ю. Плавинская, на деле была довольно аморфным 191 объединением разрозненных полупартизанских, полурегулярных формирований12. Нужно отметить, что в отечественной литературе недостаточно хорошо рассмотрен вопрос о методах борьбы вандейцев. Хотя в большей степени указывается на террор, применяемый республиканцами против повстанцев, но действия отрядов протестующих отличались не меньшей жестокостью, чем их противников. Вандейцы применяли изощрённый террор против республиканцев и сочувствующих им граждан, активно прибегая к разбою на подконтрольной территории13. В итоге, насилие порой возводилось в ранг необходимой меры, когда руководители движения уже не могли остановить фанатически настроенных крестьян, действовавших во имя бога и короля. Этот аспект противоречит одному из «параметров» крестьянской войны. В то же время нельзя отрицать, что события в Вандее повлияли на перемены в руководстве страной. Как подчёркивают А.З. Манфред и А.Б. Левандовский, борьба вандейцев ускорила приход к власти якобинцев и способствовала падению правительства жирондистов, оказавшегося неспособным решить внутригосударственные и внешнеполитические проблемы14. Поэтому вандейские события стали одним из факторов возникновения политического кризиса общегосударственного масштаба во Франции, но в то же время никаким образом не вызвали международного резонанса, не изменили внешней политики страны. Кроме того, сопротивление вандейцев носило локальный характер, так как не было предпринято никаких попыток наладить связь с крестьянами других департаментов Франции, за пределами очага выступления на северо-западе страны. Как подчёркивает Г.Я. Смолин, с позиций системного принципа исследования только совокупность всех «параметров» можно рассматривать в качестве классификационной формулы, необходимой для выработки современной типологии крестьянских войн15. Таким образом, относительно борьбы вандейцев против республиканских войск не представляется 192 возможным применение термина «крестьянская война» ввиду несоответствия сущности протеста со многими «параметрами» указанного термина. Наиболее вероятным представляется характеризовать протест в Вандее в конце XVIII века восстанием или мятежом. В этом случае проблема заключается в сложности разграничения этих терминов, так как в словарях, как правило, они подаются как синонимы. Этим объясняется тот момент, что и у советских историков, в большинстве случаев указывающих на мятеж в Вандее, наряду с «мятежом» фигурирует и использование термина «восстание»16. В обществоведческом словаре указано, что под «восстанием» следует понимать «массовое вооружённое выступление и другие формы активной борьбы населения против существующей власти»17. Это определение сходно с содержанием понятия «вооружённое выступление», под которым подразумевается открытое вооружённое выступление каких-либо социальных групп против существующей власти18. В советской энциклопедии на этот счёт сказано, что не всегда вооружённая борьба является «вооружённым восстанием», если она носит реакционный характер, то это «мятеж»19. Ввиду того, что протест в Вандее был направлен против революции и за восстановление дореволюционных, а, значит, феодальных порядков, можно указывать на его реакционный характер. Поэтому с позиций формационного подхода к изучению протеста в Вандее в конце XVIII века вспыхнул всё-таки мятеж. В новейших российских словарях и энциклопедиях также не отвергается использование термина «мятеж» при определении формы исследуемого протеста в революционной Франции. Департамент Вандея рассматривается как центр роялистских мятежей20, «вандейские войны» - как борьба правительства против мятежа в западных провинциях страны во время Французской революции XVIII века и Директории21. Советская энциклопедия приписывает этому мятежу контрреволюционный характер22, что является вполне допустимым, если обратиться к определению 193 «контрреволюции», рассматриваемой как борьба свергнутой или свергаемой революцией социальной группы, направленная на реставрацию или сохранение прежнего общественного и государственного строя23. Особенностью вандейской контрреволюции является использование потерявшими власть дворянами и священниками в качестве боевой силы крестьян, которые реально не обладали властью ни накануне, ни после Великой Французской Буржуазной Революции. Подводя итог вышеуказанному, следует отметить, что выступление крестьян на северо-западе Франции против революционного правительства в 1793-1794 гг. можно считать восстанием или мятежом, если употреблять эти термины как синонимы. С точки зрения прогрессивного развития общества более применим термин «мятеж», так как политическая программа протестующих была направлена не на обновление существовавшего общества и развитие социальноэкономической и политической систем, а на возврат к феодальным порядкам. ____________________ Гордон А.В. Падение жирондистов. Народное восстание в Париже 31 мая – 2 июня 1793 г. М.: Наука, 1988. С. 43; Левандовский А.Б. Робеспьер. М.: Молодая гвардия, 1965. С. 152. 2 Адо А.В. К вопросу о Вандее // Вопросы истории. – 1966. – № 5. – С. 194; Левандовский А.Б. Дантон. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. С. 300; Манфред А.З. Великая Французская Буржуазная Революция XVIII века (1789-1794). М.: Политиздат, 1956. С. 144. 3 Левандовский А.Б. Дантон. С. 300; Ревуненков В.Г. Очерки по истории Великой Французской революции. 1789–1799 гг. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1989. С. 261. 4 Мягкова Е.М. «Необъяснимая Вандея»: сельский мир на западе Франции в XVII–XVIII веках. М.: Academia, 2006. СС. 6, 222; Мягкова Е.М. «Непостижимая Вандея»: государство и власть в политическом пространстве сельского общества [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Miagkova-2003.html (Дата обращения: 18.12.2011 г.); Плавинская Н.Ю. Вандея // Новая и новейшая история. – 1993. – № 6. – С. 209-210; Чудинов А.В. Французская революция: история и мифы. М.: Наука, 2007. С. 299. 1 194 Политологический словарь / под ред. В.Ф. Халипова. М.: Высшая школа, 1995. С. 36. 6 Смолин Г.Я. Они бросили вызов Небу: О крестьянской войне 874–901 гг. в Китае. Ч. I: Предвестие и зачин. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1997. С. 17. 7 Там же. С. 18-24. 8 Документы истории Великой французской революции: Том второй. / Отв. ред. А.В. Адо. М.: Изд-во Московского ун-та, 1992. СС. 235, 241, 247. 9 Там же. СС. 239, 247. 10 Там же. С. 237-238. 11 Там же. С. 253-254. 12 Плавинская Н.Ю. Указ. соч. С. 210. 13 Документы истории Великой французской революции. С. 249; Ревуненков В.Г. Указ. соч. С. 247. 14 Манфред А.З. Великая Французская Революция. М.: Наука, 1983. С. 142-144; Левандовский А.Б. Дантон. С. 300. 15 Смолин Г.Я. Указ. соч. С. 24. 16 Гордон А.В. Указ. соч. СС. 41, 43; Молчанов Н.Н. Монтаньяры. М.: Молодая гвардия, 1989. С. 382. 17 Яценко Н.Е. Обществоведческий словарь. СПб.: Изд-во «Лань», 2007. С. 98. 18 Там же. С. 95. 19 Советская историческая энциклопедия / гл. ред. Е.М. Жуков. – Т. 3. М.: Советская энциклопедия, 1963. С. 692. 20 Всемирная история: Энциклопедия / под общ. ред. В.М. Макаревича, И.И. Соколовой, Г.Г. Макаревич и др. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. С. 100; Яценко Н.Е. Обществоведческий словарь. С. 75. 21 Всемирная история. С. 100. 22 Советская историческая энциклопедия / гл. ред. Е.М. Жуков. – Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1962. С. 951. 23 Большой Российский энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. С. 730; Яценко Н.Е. Обществоведческий словарь. С. 264. 5 И.Е. Федорова Федорова Ирина Евгеньевна – кандидат педагогических наук, профессор кафедры всемирной истории ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 195 ОТКУДА ПРИХОДИТ ВДОХНОВЕНИЕ… Вдохновение входит в нас, как сияющее летнее утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо своей целебной прохладой К.Г. Паустовский Есть учителя вдохновленные и вдохновляющие. С такими рядом не то, что бы работать, а находиться и жить интересно. Чем они нас вдохновляют? Улыбкою своею: просто идут навстречу и улыбаются и невозможно не улыбнуться в ответ, и несешь ее – эту улыбку - детям. Вдохновляют любовью своей. Своим неравнодушием и не успокоенностью вдохновляют. Утренним «здравствуй», вечерним «до свидания», смехом своим звонким. Я знаю таких учителей, они есть в школе, где я работаю (простите, живу). В большинстве своем они – такие учителя – не всегда удобные, часто неуступчивые, не конформисты, они - люди сложные, неординарные, подчас непредсказуемые в поведении, часто взрывные, или, наоборот, «в себе». Но дети все видят, все понимают, все подмечают и часто прощают таким учителям их неординарные поступки или излишне резкие слова. Почему? Потому что они умеют главное – творить себя и мир вокруг себя! И учат этому детей! Таким учителем был и мой отец – Евгений Петрович Сычевский, в течение долгих лет трудившийся на ниве амурского образования. Своим учителем и наставником его по праву считают многие учителя истории, преподаватели колледжей и университетов, бизнесмены, общественный и политические деятели. За что бы не брался Евгений Петрович, составлял ли 196 учебное расписание, ремонтировал квартиру или полол огурцы, он все делал с вдохновением. Поэтому любое дело в его руках становилось творческим по своей сути. Он не принуждал и не навязывал, он вдохновлял. Вдохновлял коллег и учеников, рядом с ним нельзя было схалтурить, выполнить задание коекак. Любой вдохновленный учитель своей энергией подпитывает коллег и детей. Откуда он сам черпает эту энергию? Что вдохновляет самого учителя? А что угнетает его творчество? Задумалась над этими вопросами. Попыталась сформулировать. Вот что получилось. Итак, что или кто меня вдохновляет? Меня вдохновляют: горящие глаза учеников творчество коллег мой начальник – директор школы разговор по душам с другом прогулка по дождливому Питеру счастье сына добрые слова, сказанные искренне, от души людьми, которые никак от тебя не зависят музыка осознание собственной нужности моя школа снег, когда большими хлопьями воспоминания о тех, кто был рядом, но ушел шуршащая под ногами листва детский смех букет полевых цветов распустившаяся роза ученики, у которых хочется учиться звонок подруги из далекого города Меня угнетают: молчащий телефон 197 равнодушие потухшие глаза учеников учителя-урокодатели резкое, несправедливое слово, сказанное мною безвременная смерть безответственность и тупое ослиное упрямство когда невозможно ничего изменить убийство животных на охоте из интереса нудные нравоучения навязывание чужого мнения лицемерие и предательство одиночество в большом городе когда обижают слабых и беззащитных следы убитых бабочек на лобовом стекле машины Без вдохновения ничего не свершается – ни малого, ни великого. Без вдохновения ничего не происходит. Видимо, это о нем, о вдохновении писал В.И. Вернадский: «Но бывают другие минуты, когда сильно и смело рвешься вперед, когда видишь, понимаешь все, что казалось раньше непонятным и недостижимым; тогда чувствуешь какуюто особую живую силу в себе, чувствуешь ясно связь свою со всем, что было и жило раньше, что работало на том же пути, чувствуешь ясную, непонятную, невыразимую словами связь с тем, что будет работать на том же пути много позже...». Что же это – вдохновение? Откроем словари: С.И. Ожегов трактует вдохновение как творческий подъем, прилив творческих сил. В.И. Даль считает, что синонимами вдохновения могут быть вдохнуть, вдыхать. В «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова вдохновение определяется как творческое одушевление, состояние творческого подъема. Не противоречит выше означенным толкованиям и следующее: «Вдохновение – состояние творческого подъема, прилив творческих сил, приподнятое душевное состояние, 198 настроение, воодушевление» (Ефремова Т. Новый толковословообразовательный словарь русского языка). В «Словаре философских терминов» находим «вдохновение есть состояние человека, особо благоприятное для различных видов творческой деятельности. Вдохновение характеризует полная сосредоточенность всех духовных сил человека на объекте творчества, эмоциональный подъем (радость творчества, творческое горение), в силу чего труд становится исключительно продуктивным». В разные времена и у разных народов вдохновение ассоциировалось с Пегасом (поэтическое вдохновение), Прометеем как олицетворением художника, получающего у неба огонь творческого вдохновения, огнем (Божественная энергия, откровение, преображение, духовный порыв, вдохновение, страсть), с цветами - гиацинтом и лилией, с голубем, пятиконечной звездой и пентограммой. Покровителями вдохновения были египетский бог Тот, греческие - Гермес и Дионис, Музы, спутницы Аполлона. Итак, вдохновение это то состояние, в котором человек способен творить наиболее результативно. Оно нужно в любом творческом процессе, так как создает условия для самовыражения личности. Подтверждением этого являются слова, найденные у одного из авторов: «Точно описать это состояние нельзя, у всех оно проявляется по-разному, но процессы запускаются одни и те же. Я бы обозначила состояние вдохновения как «гармония ума и сердца». По силе энергии это сходно с состоянием влюбленности. Когда вы влюбляетесь, вы живете только предметом своей любви, то есть сознательный ум, отвечающий за рациональное поведение, отключается. Вы все воспринимаете сердцем. Близко к этому и состояние вдохновения. Это реальный, ощутимый контакт с вашим «внутренним Я», той нефизической частью вас, которой доступно «высшее знание». Обучение является процессом творческим, он позволяет создать условия для самовыражения педагога и ребенка. Творческая энергия школьников и учителя сливаются в один 199 поток, он захватывает обоих и уносит к новым открытиям. Для этого нужны уверенность в своих силах, в способности решить поставленную проблему; стремление к самостоятельности в выборе целей, задач и путей их решения; возбуждение позитивных эмоций (радости, удивления, переживания успеха и др.), стимулирующих процесс творчества; нужна склонность к фантазированию и развитию воображения. Известные педагоги В.А. Кан-Калик и Н.Д. Никандров смогли описать варианты сотворчества педагога с детьми: педагог не соотносит свой творческий процесс с деятельностью воспитанников; творит для себя и от себя педагог соотносит свое творчество с деятельностью группы, управляет общим творческим процессом педагог учитывает нюансы деятельности отдельных воспитанников педагог создает общую концепцию воспитательного мероприятия (дела, занятия), учитывает особенности отдельных детей, обеспечивает им индивидуальный подход. И получает при этом лучший результат. Творческая деятельность учителя, по мнению В.В. Краевского, осуществляется в двух основных формах: применение известных средств в новых сочетаниях к возникающим в образовательном процессе педагогическим ситуациям и разработка новых средств применительно к ситуациям, аналогичным тем, с которыми учитель уже имел дело ранее. На своей первой стадии творческий педагогический процесс представляет собой установление новых связей и комбинаций, известных ранее понятий и явлений и может быть реализован на основе специальной методики. Оптимальные пути его осуществления возможно определить посредством алгоритма или при помощи - эвристической системы правил, следуя которым легче найти решение. Предписания к педагогической деятельности, нормы этой деятельности необходимое научно обоснованное руководство для учителя в его работе. Выполнение этих предписаний (если они 200 принимаются именно как руководство, а не как догма) открывает учителю простор для подлинно творческой работы'. Творчество педагога проявляется также при решении коммуникативных задач, выступающих своеобразным фоном и основанием педагогической деятельности. В.А. Кан - Калик, выделяя наряду с логико-педагогическим аспектом творческой деятельности учителя и субъективно-эмоциональный, обозначает наличие в деятельности педагога коммуникативного творчества (поиск и нахождение новых коммуникативных задач, новых средств мобилизации межличностного взаимодействия учащихся на уроке, создание новых форм общения в групповой работе учащихся т.д.). Творчество связано с эмоциональным состоянием человека. В связи с этим проблемой становится не само выполняемое им задание, а эмоциональное отношение к заданию. При этом человек должен чувствовать себя комфортно, в психологической безопасности. Таким образом, «безоценочность, принятие, поддержка являются необходимыми условиями развития творческого потенциала личности» (Удянская Л.Н.). Взрослые (учителя, родители) принимают и поддерживают эмоциональные переживания и реакции детей, что способствует развитию их творческого потенциал. В свою очередь взаимодействие взрослых и детей должно строиться на эмоциональном уровне. Эмпатию (сочувствие, сопереживание) можно рассматривать как условие развития креативности ребенка. Творчество рождается трудом и вдохновением. Вдохновение является тем состоянием, когда с предельной мощью раскрываются все творческие возможности личности; бьют полным потоком все источники энергии. Разум, воля, воображение, фантазия как бы устремляются в одном направлении, подстегивая и стимулируя друг друга. Оживает прапамять, прихотливо сплетаются логика мысли и магия образов, неожиданно возникают непредугаданные видения, рождаются прозрения… (Гончаренко Н.В.) 201 Не часто к нам слетает вдохновенье, И краткий миг в душе оно горит; Но этот миг любимец муз ценит, Как мученик с землею разлученье. В друзьях обман, в любви разуверенье И яд во всем, чем сердце дорожит, Забыты им: восторженный пиит Уж прочитал свое предназначенье, И презренный, гонимый от людей, Блуждающий один под небесами, Он говорит с грядущими веками; Он ставит честь превыше всех честей, Он клевете мстит славою своей И делится бессмертием с богами. А. Дельвиг О.А. Шеломихин АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ БАССЕЙНА РЕКИ БУРЕИ И ПРИЛЕГАЮЩИХ ТЕРРИТОРИЙ В КОНЦЕ II ТЫС. ДО Н.Э. - НАЧАЛЕ II ТЫС. Н.Э. (ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ И ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА) Исследования археологических памятников в указанных географических рамках условно делится на ряд этапов. Первоначальный этап связан с хозяйственным освоением территории Приамурья во 2-й половине XIX – 1-й половине ХХ века1. Впервые краткая история исследований по археологии в Шеломихин Олег Анатольевич – кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой истории России ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 202 Амурской области с середины XIX в. и до 1954 г. была изложена в очерках Г.С. Новикова-Даурского, где отмечалась слабая изученность памятников и отсутствие специальных работ по местной археологии2. Из бурейских памятников, упоминались жилищные ямы у сёл Киселёво и Бахирево и места кочевых стоянок в 2 верстах ниже устья. На картах Н.Г. Харламова (1928 г.) и А.Я. Гурова (1932 г.), хранящихся в Амурском краеведческом музее, памятники бассейна Буреи не отмечены3. В 1954, 1957, 1961-м годах Институтом истории материальной культуры (г. Ленинград) были организованы исследования на территории Восточного Забайкалья и Приамурья. В ходе разведок в Западном Приамурье были обнаружены памятники палеолита, неолита, раннего железного века и средневековья4. Материалы по археологии Амурской области, полученные к началу 1970-х гг., были изучены и обобщены Б.С. Сапуновым, который сообщал о 10 выявленных памятниках в окрестностях посёлков Новобурейский и Пайкан, на озере Безымянном, у Долдыкана, в устье реки Иркун. Это были ряды западин, городища с валами и рвами периода раннего железного века и средневековья. В целом, к началу 1970-х годов Бурея в археологическом плане оставалась малоизученной5. Первоначальный этап изучения бурейских памятников, несмотря на длительность, был мало информативен, ввиду слабой заселённости района и отсутствия интереса к археологии. Начало второго этапа изучения бурейских памятников связано с попытками сплошного археологического исследования бассейна Буреи в середине 1970-х годов. В 1974 г. А.П. Деревянко произвёл разведку от посёлка Талакан до посёлка Чекунда, обнаружил палеолитическую стоянку выше водомерного поста Сектагль, на стрелке одноимённого левого притока, неолитические находки у посёлка Чеугда и древнее поселение в двух километрах ниже устья одноимённой реки у 189 створы6. В 1978 г. разведочные исследования проводил А.И. Мазин, который составил первую археологическую карту долины Буреи7. В зоне затопления Долдыканского 203 (Нижнебурейского) и Бурейского водохранилищ им выявлены 12 памятников и 7 местонахождений с артефактами различных эпох. В 1981-82 годах А.И. Мазин проводил разведочные раскопки на памятниках Пасека, Сухие Протоки-1 и -28. После разведочных работ 1981 года, проведённых группой Бурейского отряда Амурской археологической экспедиции под руководством А.П. Деревянко, возникла возможность стационарного изучения древних памятников данного района9. В 1970-х и начале 1980-х годов на Бурее велись в основном разведочные работы, устанавливались памятники, шёл сбор и накопление материала. Данный этап изучения памятников бассейна реки Буреи (с конца 1960-х до середины 1980-х годов) можно охарактеризовать как подготовительный. Третий этап изучения бурейских памятников связан с работой Бурейской археологической экспедиции под руководством С.П. Нестерова (1987–1997 гг.). В ходе работ в долине реки Буреи получены следующие результаты. Выявлено 16 и подробно изучено 9 археологических памятников (Малые Куруктачи-1 и -2, Сухие Протоки–1 и –2, Малые Симичи, УстьТалакан, Большие Симичи, Букинский Ключ–1 и –2). Открыта талаканская культура10, которая в эпоху раннего железа сменяет в Западном Приамурье урильскую культуру. Выделена раннесредневековая михайловская археологическая культура и дана новая этническая интерпретация её носителей как представителей северной группы шивэй11. Реконструированы этногенез и история народов Западного Приамурья. Построена новая схема этнокультурной динамики данного района в конце II тыс. до н.э. – начале II тыс. н.э.: урильская культура (XII–IV вв. до н.э.) – талаканская культура (II в. до н.э. – III в. н. э.) – михайловская культура (III–X вв.) – найфельдская группа мохэской культуры (VII–VIII-IX вв.) – троицкая группа мохэской культуры (VIII–XII вв.)12. Главным итогом работы Бурейской экспедиции стало то, что долина Буреи была включена в археологическую карту Приамурья. Рассмотрим основные проблемы выделения культур конца II тыс. до н.э. – начала II тыс. н.э. в Западном Приамурье. 204 Исследования поселений раннего железного века в Приамурье с 1960 по 1967 гг. (о. Урильский, с. Михайловка, с. Кукелево, Кукелево –“Бензобаки”, Польце–1, Польце–2, Рыбное Озеро, Кочковатка–2, Желтый Яр) существенно увеличили круг изучаемых источников. Их материалы явились основой для аналитической и типологической обработки всего комплекса источников по археологии раннего железа Приамурья с Х века до н.э. по IV век н.э. (урильская и польцевская культуры)13. Самым многочисленным материалом урильских памятников является керамика. Анализ техникотехнологических аспектов, истоков и традиций урильского гончарства Среднего Амура проводился в 1980-90-х годах. Выделено 5 основных типов сосудов14. На раннем этапе урильской культуры (X–VIII вв. до н.э.) в керамическом производстве существовали два обособленных очага: западный (Сухие Протоки–2) и восточный (Кочковатка, Рыбное Озеро), что связывалось с наследием предшествующих культур. Различие посуды проявляется в уровне сырьевых технологий. На западе урильского мира не применялись глинисто-шамотные смеси, основной тип отощителя – речной песок и дресва, а биогенный материал использовался редко. Своеобразие отмечено в формах сосудов и в способах их орнаментации: изделия восточного производственного центра, полиморфны, а посуда западного (амуро-бурейского) центра унифицирована и морфологически представлена горшками и сосудами баночного типа средней и малой вместимости15. В VII–V вв. до н.э. урильское гончарство меняется: модифицируются способы приготовления теста, исчезает биогенная рецептура, шамотная технология распространяется в Западном Приамурье (о. Урильский). При этом стабильными остаются навыки подбора природных глин. В урильской культуре зафиксированы четкие архитектурные традиции: котлован в основании жилища прямоугольной формы и полуметровой глубины; обилие больших хозяйственных ям, вокруг которых находилась основная часть находок; жилище разгораживалось на несколько 205 отдельных комнат16. В среде урильцев преобладало производящее хозяйство. Охота и рыболовство носили второстепенный характер, лишь в некоторых районах Приамурья оставаясь ведущими способами получения пищи17. Первые памятники польцевской культуры были разведаны в Приамурье А.П. Окладниковым в 1935 году18. Им был сделан вывод о самобытности древних культур бассейна Амура. Среди артефактов наиболее многочисленна керамика, представленная большими сосудами-вазами с узкими горловинами и отогнутыми в виде блюда венчиками, чашамипиалами, сосудами, по форме напоминающими ведро, с намеченной шейкой и расширенным венчиком19. Их орнаментация включала в себя глубоко прочерченные линии и налепные шишечки, вариации штампового орнамента20. Из памятников данной культуры выделяются Амурский санаторий, где обнаружены необычного вида погребения, связанные с захоронениями в крупных сосудах21 и Польце, где в 1962 году были обнаружены ямы-западины от сгоревших жилищ с характерной керамикой22. А.П. Окладников предложил считать носителей польцевской культуры представителями тунгусоманьчжурских племён мигрировавших из Прибайкалья. В качестве индикаторов им рассматривались модели костяного защитного щитка, лодки-берестянки, детской колыбели (Амурский Санаторий)23. Материалы урильской и польцевской культур используются в трудах по средневековой археологии Приамурья, так как традиционно предполагается их генетическая связь с раннесредневековой культурой мохэ24. Таким образом, раннесредневековые памятники на территории Амурской области трактовались как тунгусо-маньчжурские25. Противоречие в этнокультурной реконструкции периода раннего средневековья в Приамурье наметилось после того, как А.П. Деревянко, исследовав комплексы артефактов польцевской культуры, определил её этническую принадлежность как палеоазиатскую26. К такому же выводу при анализе ключевых слов в древних языках пришёл Э.В. Шавкунов, который изменил 206 свой взгляд на илоу (они же польцевцы и ольгинцы – прим. авт.) как на тунгусские племена27. Урильская культура, предшествовавшая польцевской культуре и генетически родственная ей, также признавалась палеоазиатской28. Придерживаясь традиционного представления о генетических связях населения раннего железа и средневековья29, с учётом результатов исследования А.П. Деревянко, можно прийти к выводу о палеоазиатском составе раннесредневекового населения Приамурья. Альтернативой подобной логике является отказ от идеи этнической преемственности, что сохраняет за раннесредневековыми племенами мохэ тунгусоязычную принадлежность и не противоречит трактовке палеоазиатской принадлежности населения эпохи раннего железа. Впервые характерные памятники Приморья и Приамурья, датируемые I тысячелетием, соотнёс с племенами мохэ А.П. Окладников. В 60-70 годы XX века в бассейне Амура были исследованы десятки памятников. Наибольший вклад в изучение мохэской культуры внесла Е.И. Деревянко. Она отметила, что уже в IV в. на территории юга Дальнего Востока «существовали локальные варианты единой мохэской культуры»30 Среди присущих всем мохэским объектам признаков индикаторным стала керамика - «слабопрофилированные сосуды, украшенные по венчику налепными валиками»31. Различия локальных вариантов мохэ Е.И. Деревянко объясняет обширными географическими границами и большим хронологическим диапазоном истории этих племен32 и считает, что формирование протомохэской культуры происходило не на юге Дальнего Востока, а в Восточном Забайкалье, на Верхнем Амуре и в Северо-восточной части Монголии. Время миграции предков мохэсцев в бассейн Среднего Амура – первые века новой эры, а причина – давление усиливающегося сяньбийского союза (тюркоязычных племен)33. Параллельно с изучением памятников мохэской культуры, проводились исследования культуры монголоязычных племён – шивэй. Выявилась этническая неоднородность шивэйской культуры. Верхнеамурские и 207 среднеамурские шивэй получили наименование - шивэйские мохэ и были локализованы на территории Западного Приамурья34. Памятники монголоязычных шивэй и тунгусоязычных мохэ обнаруживались в смежных или одних и тех же районах и кардинальных различий в материальной культуре не имели. Китайские средневековые письменные источники отмечают различие мохэского и шивэйского языков, но видимых культурно-хозяйственных отличий также не прослеживают35. Существует ряд особых мнений по вопросу этнической интерпретации раннесредневекового населения Приамурья. В.Е. Медведев представляет в качестве первых переселенцев из западных районов в Приамурье – «прачжурчжэней», которые во взаимодействии с польцевскими племенами, создали чжурчжэньскую культуру. Позднее эти племена были вытеснены, по его мнению, мохэсцами, которых данный автор также как и «прачжурчжэней» считает мигрантами с запада36. О западном происхождении предков амурских чжурчжэней говорит Ю.М. Васильев, который использует в отношении последних термин «покровская культура», разделяя точку зрения Э.В. Шавкунова о монголоязычной шивэйской принадлежности «мохэской» культуры и, соответственно, культуры «амурских чжурчжэней»37 Предположение о проживании в Приамурье в I тысячелетии этнического субстрата племён шивэй и мохэ, при преобладании в нём мохэского этноса высказала Е.И. Деревянко38. Её вывод о наличии внутри мохэской культуры нескольких локальных вариантов развила О.В. Дьякова, которая выделила пять групп (благословеннинскую, найфельдскую, троицкую, михайловскую и гладковскую) на основе систематизации керамических комплексов39. Различия групп объяснялись составом аборигенного населения территорий, на которые пришли мохэские мигранты, разным возрастом раннесредневековых памятников и их географической удалённостью друг от друга40. О.В. Дьякова первоначально поддержала точку зрения Е.И. Деревянко, о зарождении мохэских керамических традиций 208 «в степной полосе, локализованной между верховьями Амура и Байкалом»41 Но в конце 1980-х годов она стала называть зоной формирования «первоначального ядра» мохэской культуры Внутреннюю Монголию и Маньчжурию, считая, что именно здесь зафиксированы наиболее ранние «типично мохэские сосуды троицкого облика»42. О.В. Дьякова сделала вывод, что именно троицкая группа мохэ является ядром формирования бохайской культуры и культуры амурских чжурчжэней43. Современный этап осмысления археологического материала раннего железного века и раннего средневековья представлен концепциями этнокультурного развития С.П. Нестерова и Д.П. Болотина. С.П. Нестеров считает, что с XII века до нашей эры на территории Приамурья существовала единая урильская культура, но с V века до нашей эры единство утрачивается. В западной части распространяется талаканская культура, а в восточной – польцевская, существующие параллельно до эпохи средневековья. В III-IV вв. в Западном Приамурье на смену талаканской культуре приходит михайловская культура (бывшие михайловская и гладковская группы мохэ), соотнесённая С.П. Нестеровым с летописными племенами бэй и бо шивэй, а в Восточном Приамурье на смену польцевской культуре приходит найфельдская группа мохэской культуры44. Изменение этнокультурной ситуации в Западном Приамурье, по мнению С.П. Нестерова, произошло в VIII веке и связано с приходом сюда носителей найфельдской и троицкой групп мохэ45. Д.П. Болотин истоки михайловской культуры ищет в особом конгломерате носителей урильской и польцевской культур – группе памятников Алексеевский бугор46. В это же время в таёжной зоне проживали племена талаканской культуры, которые вели хозяйство с преобладающей ролью охоты и рыболовства. Соседство урило-польцевского конгломерата и талаканцев, по мнению Д.П. Болотина, привело возникновению раннесредневековой михайловской культуры, в среде которой преобладали урило-польцевские элементы, как наследие более развитой культуры47. 209 Продолжение дискуссии по древней истории Западного Приамурья связано с изучением нового археологического материала, полученного при раскопках, как памятников долины Буреи (Букинский Ключ-1 и Безумка), так и прилегающих к ней территорий (Троицкий могильник, Озеро Долгое, Озеро Осиновое)48. Его корреляция с данными известными раннее, позволила автору сделать ряд выводов. Этнокультурная принадлежность населения, заселявшего долину реки Буреи, является дискуссионной. Носителей урильской культуры исследователи относят либо к палеоазиатам, либо к предкам тунгусо-маньчжурского населения. Принадлежность талаканцев устанавливается косвенно, в связи предполагаемым родством с их потомками – михайловцами. Михайловское население также трактуется неоднозначно, как монголоязычные или как тунгусоязычные племена. Вероятно, урильцы и, часть польцевских мигрантов из Восточного Приамурья, будучи родственными палеоазиатами, образовали конце I тыс. до н.э. конгломерат (группа памятников Алексеевский Бугор), попытавшийся продвинуться вверх по Амуру. Это продвижение остановила и обратила вспять мощная встречная миграция с северо-запада монголоязычного населения (часть которого, составляли летописные ухуани), оставившего памятники талаканской культуры. Изначально являясь кочевыми племенами, талаканцы не оставили крупных поселенческих комплексов, но отметили своё многочисленное присутствие в Западном Приамурье характерной керамикой. Оказавшись в новой для себя среде, они вынуждены были приспосабливаться к ней, прежде всего, перенимая хозяйственные навыки местного населения и смешиваясь с ним. Причём хозяйственные навыки перенимались, вероятно, сравнительно быстро, а вот культурный облик талаканцев изменялся медленнее. Этот постепенный процесс завершился появлением в конце II – начале III вв. михайловской культуры, носители которой были потомками талаканцев, унаследовавшими от них ряд культурных индикаторов (сходство сосудов, отсутствие 210 погребений), а от местного позднеурильского населения – ведущие типы хозяйства. Сопоставление современной и летописной географии позволяет определить носителей михайловской культуры как представителей монголоязычных племён северной группы шивэй. В VII-VIII веках ряд тунгусоязычных миграций в Западное Приамурье (да шивэй, хэйшуй мохэ и бохайских мохэ) положил начало ассимиляции михайловских племён, которая завершилась в X веке. ____________________ Грумм-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. – СПб. , 1894, с. 44; Кириллов А. В. Географическо-статистический словарь Амурской и Приамурской областей. – Благовещенск, 1894, с.87; Каманин Л.Г. Первые исследователи Дальнего Востока. М. , 1951, с. 135-136. 2 Новиков-Даурский Г.С. Историко-археологические очерки. Статьи. Воспоминания. – Благовещенск, 1961 с. 10-14 3 Харламов Н.Г. Дневник археологической поездки в Сибирь и на Дальний Восток в 1928 г.// Архив ИИМК Ф. 2, № 135, 1929, ч. II, л. 121 4 Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое Приморья и Приамурья. - Владивосток: Дальневосточное книжное изд-во, 1973, с. 36; Окладников А.П., Ларичев В.Е. Археологические исследования в бассейне Амура / Традиционные культуры востока Азии. – Благовещенск: Изд-во АмГУ, 1999, с. 4-29. 5 Сапунов Б.С. Археология Амурской области: Дисс. … канд. истор. наук. – Новосибирск, 1971, с. 5-8 6 Мазин А.И. Отчёт по разведке археологических памятников в зоне затопления Долдыканской ГЭС в 1979 г. – Новосибирск, 1980. // Арх. ИАиЭт СО РАН, с. 1 7 Мазин А.И. Отчёт …, 1980; Древности Буреи. /Нестеров С.П., Гребенщиков А.В., Алкин С.В., Болотин Д.П., Волков П.В., Кононенко Н.А., Кузьмин Я.В., Мыльникова Л.Н., Табарев А.В., Чернюк А.В./. – Новосибирск, 2000, с. 21-22 8 Деревянко А.П., Мазин А.И. Отчёт о разведывательных работах на стоянке «Пасека» в зоне затопления Долдыканской ГЭС в 1981 г. // Архив ИАиЭт СО РАН, 1982. 9 Гребенщиков А. В., Нестеров С. П. Предварительные итоги изучения двух памятников в долине р. Буреи // Новые памятники эпохи металла на Среднем Амуре. – Новосибирск, 1987, с. 72 1 211 Нестеров С. П. Талаканская группа памятников раннего железного века в Западном Приамурье // Новейшие археологические и этнографические открытия в Сибири. Новосибирск, 1996. с. 202-205; Он же, Талаканская группа керамики в Амурской области // Керамика как исторический источник: Тез. докл. и материалы конф. – Тобольск, 1996, с. 57-58. 11 Нестеров С. П. Северные шивэй в Приамурье // Традиционная культура востока Азии: археология и культурная антропология. Благовещенск, 1995, с. 105-122. 12 Нестеров С. П. Народы Приамурья в эпоху раннего средневековья. – Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1998; Древности Буреи. … 13 Деревянко А.П., Ранний железный век Приамурья. – Новосибирск: Наука, 1973, с. 6-7; Он же, Приамурье (I тысячелетие до нашей эры). – Новосибирск, 1976 14 Гребенщиков А.В. Отчёт об археологических исследованиях в зоне затопления Нижнебурейской ГЭС в 1989 г. – Новосибирск, 1990 / Архив ИАиЭт СО РАН, с. 41-48; Он же, История одной гончарной традиции (о кросскультурных процессах на юге древнего Дальнего Востока) // Традиционная культура востока Азии: археология и культурная антропология. – Благовещенск, 1995, с. 142-155; Гребенщиков А.В., Деревянко Е.И., Гончарство древних племён Приамурья (начало эпохи раннего железа) – Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2001 15 Гребенщиков А.В., Деревянко Е.И., Гончарство …, с. 38-58 16 Деревянко А.П., Ранний железный век …, с. 204 17 Там же, с. 217 18 Деревянко А.П. Новопетровская культура Среднего Амура. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1970, с. 51-52; Окладников А.П. О работах археологического отряда Амурской экспедиции в низовьях Амура летом 1935 г. // Источники по археологии Северной Азии: (1935-1976) – Новосибирск: Наука, 1980, с. 42; Клюев Н.А. Археология первобытного общества Приморья и Приамурья: Историография и библиографический обзор (1861-1991) – Владивосток: Дальнаука, 1993, с. 12 19 Окладников А.П. О работах …, с. 17-19 20 Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое ..., с. 269 21 Там же, с. 275-276 22 Деревянко А. П. Приамурье …; Он же, Польцевская культура на Амуре. // Archaeological Research on Asia during the 1st-3st Centuries. Current Issues in Archaeological Research.- Seoul, Korea:National Re10 212 search Institute of Cultural Properties, – Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2000 23 Окладников А.П. Тунгусо-маньчжурская проблема и археология // История СССР. – 1968. - № 6, с. 33-39 24 Деревянко Е.И. Племена Приамурья I тыс. н.э.: (Очерки этн. истории и культуры). – Новосибирск: Наука. Сиб. Отделение, 1981; Она же, Археологические источники по истории развития металлургического производства в Приамурье // Традиционная культура востока Азии: археология и культурная антропология. – Благовещенск. 1995, с. 4-17; Дьякова О.В. Происхождение, формирование и развитие средневековых культур Дальнего Востока (по материалам керамического производства). В 2-х ч. – Владивосток: Дальнаука, 1993; Болотин Д. П., Сапунов Б. С., Зайцев Н. Н. Новые памятники раннего железного века на Верхнем Амуре // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Новосибирск, 1997, с. 155-159 25 Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое … 26 Деревянко А. П. Приамурье …; Он же, Польцевская культура … 27 Шавкунов Э. В. Приморье и соседние с ним районы Дунбэя и Северной Кореи в I-III вв. н.э. – Труды Дальневосточного филиала Сибирского отделения АН СССР. Серия историческая. Саранск, т.1. , 1959, с. 43-53; Он же, Государство Бохай и памятники его культуры в Приморье. - Л.: Наука, 1968, с. 118 28 Деревянко А. П. Приамурье …, с. 277-279 29 Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах обитавших в Средней Азии в древние времена, Т. II. М.-Л., 1950, с. 8 30 Деревянко Е.И. Мохэские памятники Среднего Амура. – Новосибирск: Наука, 1975, с. 186 31 Деревянко Е.И. Троицкий могильник. Новосибирск. Наука, 1977, с. 3 32 Деревянко Е.И. Племена Приамурья …, с. 7 33 Деревянко Е.И. Мохэские памятники …, с. 192; Она же, Племена Приамурья …, с. 268 34 Шавкунов Э.В., Деревянко А.П. Народы советского Дальнего Востока во второй половине I тысячелетия н.э. (до образования государства Бохай) // Материалы по древней истории Сибири. - УланУдэ, 1964. - с. 553-565 35 Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху / Введ., перев. и ком. В.С. Таскина. - М.: Наука, 1984, с. 135, с. 537 36 Медведев В.Е. Приамурье в конце I - начале II тысячелетия. Чжурчжэньская эпоха. - Новосибирск: Наука, 1986 213 Шавкунов Э.В., Васильев Ю.М. Покровская культура Приамурья: проблемы датировки и этнической интерпретации // Материалы по средневековой археологии Дальнего Востока и Забайкалья / АН СССР. ДВО. ИИАЭ. Владивосток, 1989, с. 16 – 22 38 Деревянко Е.И. Мохэские … 39 Дьякова О.В. Раннесредневековая керамика Дальнего Востока СССР как исторический источник IV-Х. – М, 1984 40 Дьякова О.В. Происхождение … 41 Дьякова О.В. Раннесредневековая …, с. 143 42 Дьякова О.В. О корреляции раннесредневековых культур Приамурья // Материальная культура Востока. - М., 1988. - Ч. II. - С. 221-231, 1988, с. 230-231; Она же, Происхождение .., с. 314 43 Там же, с. 313 44 Нестеров С. П. Северные шивэй …, 1995, с. 105-122; Он же, Народы Приамурья…, 1998; Он же, Этнокультурная история народов Приамурья в эпоху раннего средневековья // Автореф. дисс. д-ра. ист. наук. Новосибирск, 2001, с. 27-32 45 Там же, с. 31-32 46 Болотин Д. П., Сапунов Б. С., Зайцев Н. Н. Новые …, с. 155-159; Болотин Д. П. Проблемы генезиса михайловской культуры Приамурья // Традиционная культура востока Азии. – Благовещенск. Вып. 2., 1999, с. 109-120; Он же, Формирование раннесредневековой михайловской культуры бассейна Среднего Амура // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. / АмГУ. Благовещенск, 2001, с. 49-54. 47 Там же, с.50 48 Нестеров С.П., Шеломихин О.А. Общее и особенное в конструкции жилищ памятника Букинский Ключ-1 // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 3. Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2002. – С. 71-77;; Нестеров С.П., Дураков И.А., Шеломихин О.А. Ранний комплекс урильской культуры с Букинского Ключа на реке Бурее // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2008. - № 4 (36),. 32-42; Шеломихин О.А. Материальная культура эпохи средневековья в долине реки Буреи // Традиционная культура востока Азии. – Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2008. - Вып. 5, с. 171-191; Он же, Ранний железный век и средневековье в долине реки Буреи (по материалам памятников Букинский Ключ-1 и Безумка) // Дисс. … канд. истор. наук. – Новосибирск, 2009; Он же, Этнокультурная динамика западного Приамурья в раннем железном веке и раннем средневековье (по материалам памятников Букинский Ключ-1 и 37 214 Безумка) // Традиционная культура востока Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2010, с 138-153. 215 Азии. Вып. 6, Содержание Бархатова О.Н. Символизм как явление в Западноевропейской художественной культуре последней трети XIX – начало XX вв. 4 Буянов Е.В. Общественно-политическая жизнь на Востоке страны в конце 40-х – начале 50-х гг. XX в. (из истории Благовещенского государственного педагогического 15 института)…….. Верхоломов С.А. История экономических зон Азии……………………………... возникновения свободных в Северо-восточной 26 Воронцов Д.Б. Содержание самостоятельной работы студентов направления подготовки «Психолого-педагогическое образование» в рамках дисциплины «Антропология»…………………….. 36 Воронцова А.В. Аксиологически-ориентированные типологии личности в психолого-педагогических исследованиях………….. 46 Городецкая В.В. Знакомство китайцев с драматургией А.П. Чехова…………………………………………………………. 54 Донченко А.И. Колумбийская коммунистическая партия: история радикализма в Колумбийской деревне……………………….. 57 Жежель Л.В. Образовательная среда военного вуза (на примере Голицинского пограничного института ФСБ России) 67 Иванов А.А. Особенности института наказания в период укрепления Российской государственности в XVI-XVII вв…………... 76 216 Иванов А.В. Вопрос о земле в дореволюционной России………. 84 Иванов В.В. Международные аспекты внешней политики КНР в обстановке развертывания иностранной интервенции в странах Индокитая в 1964-1965 гг…………………………………….. 92 Козеев Р.А. Деятельность органов НКВД-НКГБ по организации подпольной борьбы и развертыванию партизанского движения в годы Великой отечественной войны………………………………. 102 Козубцов И.Н. Система формирования в учебновоспитательном процессе научно-педагогических знаний по результатам исследований……………………………………………. 110 Кузин А.В. Генезис и эволюция командных кадров РККА в оценке зарубежной историографии……………………………….. 116 Лялина О.Г. Особенности применения преподавании дисциплин………………………………... тестирования в гуманитарных 123 Мальцева В.В. Гармония телесности и духовности с позиций культурно-временного подхода…………………………………… 127 Мамонтова Н.И. Отношение студентов к влиянию на них информационного потока: опыт пилотажного исследования……… 136 Матиенко Т.Л. К проблеме генезиса уголовно-сыскной деятельности в Русском государстве X-XII вв……………………….. 142 Осинцева Н.С. Роль Дальнего Востока России в интеграционных процессах в Азиатско-тихоокеанском регионе 148 217 в начале XXI в. (по материалам ресурсов)…………………………….. интернет- Скорятин О.В. Роль западных фирм в восстановлении экономики и индустриализации СССР в 1920-1930-е годы……………. 156 Смолин Е.А. Китайская миграция в США: исторический аспект……………………………………………………………… …... 166 Смыковский А.В. Военно-речные силы Риамурья и Амурская речная флотилия (конец XIX – начало XX вв.)…………………... 170 Сова О.Н. События в Вандее в конце XVIII века: к вопросу о форме протеста……………………………………………………… 183 Федорова И.Е. Откуда придет вдохновение……………………... 190 Шеломихин О.А. Археологические памятники бассейна реки Буреи и прилегающих территорий в конце II тыс. до н.э. – начале II тыс. н.э. (история изучения и основная проблематика)……. 196 218 Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сборник докладов. Выпуск 12 План университета 2012 г. Отв. редактор А.И. Донченко Лицензия ЛР № 040326 от 19 декабря 1997 г. Подписано к печати Формат бумаги 60х84 1/ 16 Бумага тип. № 1 Усл.печ.л. Тираж экз. Заказ № Издательство Благовещенского государственного педагогического университета Типография Благовещенского гос. пед. университета 675 000,Амурская обл., г. Благовещенск, ул. Ленина, 104 219
