Лобное место, или Концерт для пианино без оркестра

Владислав Миронов
«Лобное место, или Концерт для пианино без оркестра»
Драма в двух действиях и пяти видениях
Действующие лица:
Варакосина Дарья Тимофеевна (под семьдесят).
Зинаида (за тридцать).
Валентин (у музыканта возраста нет).
Тихоновна (возраст с круглой цифрой «50»).
Сергеич (на сцене не появляется, но…).
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ.
Пустая просторная комната. Назовем ее – комната отдыха. Здесь идет ремонт. Стены
обшарпаны. Приоткрытое окно. Испачканная краской табуретка, ведра, какой-то ящик. У стены
пианино, прикрытое каким-то тряпьем. Около пианино красный фанерный щит, на котором
лозунг: «Спасибо партии родной за наше крепкое здоровье!» На стене – динамик.
Над этой комнатой отдыха то ли… Уж и не знаю, как это назвать… Помост? Да нет. Скорее –
«лобное место».
Итак, «лобное место». Видна иконка, какие обычно висят в деревенских избах. Под
иконкой сидит Варакосина в плюшевой жакетке. У нее в руках большая пачка облигаций.
ВАРАКОСИНА. Дожила! От, дожила! Ирод! От ирод! Чё ж меня бог не прибрал? До такого
дожить?.. Ничё в ём святого… Всё утащил. Вырастила сыночка для утешения старости… Венечка!
Венечка! Пылинки сдувала, а ён – на тебе! Не убоялся Господа бога… Всё… Только облигации
енти… бумажки енти тольки не взял. Конечно, чё на их?.. Всё умыкнул. Всё, чё себе на покороны
по копейке… От уж гульнул! Кандибобером прошелся. Ой, чё ж деить-то? Ой, хошь бери посудину
да с ей под забор попрошайничать подаянья. Чтоб ёго черти… господи! Почто ж я на сына родного
так?.. Может, сама плохо пошарила? (Шарит рукой под иконой). Всё. Нетути… Обчистил… Всю до
ниточки… Долгонько, видать, ён к ей подбирался – с избы всё повынес на пропой, а ёму всё мало.
Конечно, на енту водку проклятущую рази напасёсси? Ему б меня спёрва вынести. (Засмеялась). За
меня ж чё? За меня ёму и стопки не плескнут. (Завыла). Мне догадаться давно уж следовало, а я,
-1-
как… Надоть было деньги-то смёртные Васильевне на сохраненье отдать. Обмывать меня всё одно
ей пришлось бы да в гробовину меня тоже только ёна мягко уложить… Кутью да самогон да крест
осинный… Ох, у ёй-то самой… у ёй свои таки же, как мой Венча… тольки двое бусурманов. От
двоих-то денюшки ишшо тяжельшее припрятать. У их на деньги матерены нюх, как у собак. Ни как
машина?... (Какая-то тень накрыла Варакосину). Хто? Хто енто? Венча? Опеть… Сынок, хватит уж…
Опеть отправят на принудилку… И как же ты посмел? Ить енто ж мои смёртные были. Нешто всё
прохлестал? Всё? А как мать коронить думаешь? Ить тебе… самому тебе придется… Пред людьми
шапку-то тебе придется гнуть-ломать… Мертвые падаянья не просют – отдавать-то им нечем
будет. Ить я их туда припрятала – думала, что хоть бога убоисси. Чё молчишь истуканом?
Присрамился б хошь? Блигации-то не украл. От ты б их умудрился б… Чё молчишь? Чё, всё пропил
и ишшо требовать заявилси? У меня… моего тута тольки от ента жакетка плюшева… Ты чё так на
меня?.. Не обманываю я. Ничё с меня уж… Да ты чё глядишь зверем-ястребом?.. (Тень накрыла
икону). Последнее хошь? А пред смёртушкой я на чё молиться буду? (Закрывает собой икону).
Не… не отдам. Уходь из дому… Не ступай шагу ко мне… А топор зачем? Не ступай ко мне…
Венемин! (Тень закрыла всё. Варакосина закричала). Веньча-а-а-а-а!!
«Комната отдыха». Входит санитарка Тихоновна.
ТИХОНОВНА. Зинка! Ты где, блудня? Та-ак. Ну, она у меня допрыгается. А они уже тут?
Кыш, кыш, отсюда. Напугаете новенькую. Ох, шуршулки, вы у меня дошуршукаетесь. Кыш, пошли в
кладовую. (В дверь). Входи, входи . Где ты там? Чего отстаешь? Вот тут для начала и поработаешь.
(Входит Варакосина). Как работать будешь, таково и будет к тебе отношение на дальнейшее.
ВАРАКОСИНА. Знамо дело. Ёно везде так.
ТИХОНОВНА (перебирая тряпки на пианино). Тут и не подберешь на тебя ничего. Ладно. Я
тебе чего-нибудь… Где-то рваный халат видела? А-а, точно. Хотела на тряпки его пустить. (Берет
одну тряпку). Вот эту возьми. Она еще крепкая, а тебе сейчас…
ВАРАКОСИНА. Мне б ишшо чувяки каки?..
ТИХОВНОВНА. Царевна-лебедь нашлась! Босиком можно. Потом ноги обмоешь вон в
ведре и…
ВАРАКОСИНА. И то верно. Босы ноги чё жалеть, а енти чувяки уж больно пондравились
мне. Прямо как на меня. (Читает лозунг на щите). «Спа-си-бо па-р-ти-и ро… род-ной за на-ше кр..кре-п-ко-е з-до-ро-в… значок э-э-э мягкий… вь-е». Хорошая фанера.
ТИХОНОВНА. Хорошая. У нас здесь все хорошее. Белить, говоришь, способная?
-2-
ВАРАКОСИНА. Знамо дело, почитай, кажный год избу…
ТИХОНОВНА. Дом свой у тебя?
ВАРАКОСИНА. У нас в Петурихе…
ТИХОНОВНА. Где?
ВАРАКОСИНА. В Петурихе. Деревня наша так испокон зовется – Петуриха. А чё? Не слыхала
про такую?
ТИХОНОВНА. Господи! Из деревни уже сюда везут. Своих городских придурков хоть
отбавляй. Ты как сюда попала?
ВАРАКОСИНА. Дак привёзли. Напервости в бластной больнице провалялась. Уж как
надоела там всем, так меня в дом-то престарелых… А тут и молодые бабоньки… Больные ай
бездомные?
ТИХОНОВНА. В областной что у тебя лечили?
ВАРАКОСИНА. Дак от головы лечили. От я тебе сейчас укажу. (Снимает платок). От гляди.
Тут у меня тут голова вся зашитая. Нитками ай другим чем ушивали, уж не ведаю.
ТИХОНОВНА. Да где?
ВАРАКОСИНА. Нешто не видишь? Я от пальцами енто место прямо как… От через весь
затылок прямо до самой шеи, до загривка самого…
ТИХОНОВНА. Да где?
ВАРАКОСИНА. Батюшки-светы! Дак от… И на загривке видать должно… Я сама-то в зеркале
не видалась. Уж больно боязно, а пальцами… От где топор-то и пронзил меня.
ТИХОНОВНА. Какой топор?
ВАРАКОСИНА. Да рази я тебе не сказывала? Топором меня по головушке. В саму маковку.
Прямо с топором в больницу и привёзли. Дохтор хороший там Михал Юрич, а остальные… Глупые,
одно слово. Чему их бучают?.. Вытащить топор никак не могли, а Михал Юрич дак одной рукой
глаза от так мне прикрыл, говорит-успокаивает: «Не мотри – крови много будет». Енто ён мне-то, а
медсестрицам кричит: «Готовьтеся зашивать баушку! Да живо!» Потом другой рукой ка-а-ак
дернет изо всех силов: «Зашивайте баушку! И топор ентот выбросьте к…» Тут ён слово такое…
Михал Юрич – ён обходительный, а слово енто… енто ён на медсестриц. Пальцы у их… значит,
-3-
блестят… Лентяйки, поди. От ён на их словом энтим… а мне так ласково, по-людски:
«Звиняйте,гражданка баушка». Погорячился, значит. И давай меня нахваливать пред ентими
пеструшками крашетыми. «От, говорит, - баушка героическа кака. Без ентого…» как ёго… мудрено
слово… когда, чтоб спали, когда пирация…
ТИХОНОВНА. Без наркоза, наверно.
ВАРАКОСИНА. Во-во. Без.. коза этого. А я, дура старая, возопила: «Топор не бросайте».
Жалко мне топор уж больно стало. Им ишшо отец мой, царствие ёму небесное… Мы только
топорище меняли, а сам-то топор… Нешто шрам-то не видишь? Глаза у тебя молодые ишшо.
(Опять показывает Тихоновне голову).
ТИХОНОВНА. Вроде что-то… Среди волос трудно разглядеть, и без очков я.
ВАРАКОСИНА. Михал Юрич постарше тебя будет, дак и без очков, а сразу углядывает.
ТИХОНОВНА. Кто же это тебя так?
ВАРАКОСИНА. Топором-то? (Засмеялась). Сыночек, Венюшка мой. А энто чё? (На пианино).
Не то шкаф, не то… А-а, енто чтоб до потолка достать.
ТИХОНОВНА. Рояль это. Тебя сын-то родной?
ВАРАКОСИНА. Моя кровинушка, Венюшка. Мучается за меня в неволе теперь, безладный.
А рояля ента для чё?
ТИХОНОВНА. Для музыки. Сына посадили?
ВАРАКОСИНА. А то нет. От помру, и скоронить меня некому будет. А как на ентой музыке?..
Я ить шустрая была. Попеть для меня, да ишшо под музыку… Мой-то был суровый,
«непобедимый». Енто ён, бывалоча, как выпьет, так на всех: «Варакосины – непобедимы». Так и
прозывали ёво в Петурихе – «непобедимый». Дак я при моем «непобедимом» ни-ни, а от коль
ёво дома нету, ну в заводе ай ишшо где, дак я, как гармошку заслышу, Веняшку подхвачу и …
Ежели сам-то заловит, то на людях ничё, а дома… по голове-то турнет, турнет. Видать, бабское-то
мое стерег, все ждал, небось, что, можа, я ёму ишшо кого вырощу, дак туркал по голове всё. Да и
Венча из армии воротился кода, тожа всё в голову меня туркать стал. Ох,.. Скоронила когда
«непобедимого», грешным делом думала, что отпляшусь за всё… Дак… дак гармошки уж…
Гармонисты все хто в город, хто в землю… А ента музыка как играет? Ай ёна ликстрическая?
ТИХОНОВНА. Ты что плясать сюда пришла, плясунья-певунья? Пойду халат тебе… да
-4-
может, на ноги что… Куда это Зинка шлондя подевалась?
ВАРАКОСИНА. Да ты не суетись с чувяками-то. Я и в простых ногах… А музыка ента…
ТИХОНОВНА. В простых ногах… Деревня! Рояль не трогать. (Ушла. Варакосина осматривает
комнату, выглядывает в окно, трогает кисть в ведре, но нет-нет да и поглядывает в сторону
пианино. Выглянула за дверь и… подошла к пианино. Разглядывает заднюю стенку).
ВАРАКОСИНА. Дуть в ее ай стучать чем? (Оглядывается на дверь, пробует что-то то ли
открыть там, то ли…) Как бы, ежели ёна ликтрическая, не турнуло. А то турнет, чё потом и Михал
Юрич не отмонтирует. (Подходит к крышке, но не замечает, как в дверях появляется Зинаида) . А
гладкая! Глаже самовара будет. Вроде как… (Перекрестилась, приоткрывает крышку). Белы какито и пупырушку черны на их. Как в кине про Чапаева. Фицер там фашистский на таких же от…
Глаза все прикрывал, как кот, и на пупырушках так от… (Нажала на клавишу). Господи!
ЗИНАИДА. Ты что тут?
ВАРАКОСИНА. Батюшки светы… (Крышка пианино упала на ее руку, раздался звук
нескольких клавиш). Царица небесная, спаси и помилуй!
ЗИНАИДА. Ты чего?..
ВАРАКОСИНА. Тихо, девка, тихо. Фу, напужалась. Ну и музыка!
ЗИНАИДА. Ты чего тут, старая?
ВАРАКОСИНА. Дак работаю я туточки.
ЗИНАИДА. Работаешь?
ВАРАКОСИНА. Ага.
ЗИНАИДА. И чего ты тут наработать успела, пианистка Кэт?
ВАРАКОСИНА. Чё наработала? Да ить ишшо и ничё. От пришла, а тут музыка ента…
ЗИНАИДА. И на чью разведку работаешь?
ВАРАКОСИНА. Каку разведку? Я от белить пришла, а тута музыка ента… Сейчас от
санитарка халат принесет мне, я и…
ЗИНАИДА. Так ты и Тихоновну завербовала? То-то она мне не нравится. Чутье моё…
-5-
ВАРАКОСИНА. Кака верба? (Засмеялась). До вербы ишшо…
ЗИНАИДА. Ты дуриком не прикидывайся. Не таких тут раскалывали.
ВАРАКОСИНА. Чё ж ты, деушка, к старым людям так?.. «Дуриком». Матерь свою ты тож
так?
ЗИНАИДА. Ты мать мою не тревожь. Она, в отличие от тебя, Родину не продавала.
ВАРАКОСИНА. Да ты чё, трещотка? Я от сейчас кликну. (Хотела выйти).
ЗИНАИДА. Стоять! Сто-ять! (Подошла к динамику). Товариш генерал! Радистка схвачена. С
ней работает дамочка, которая санитаркой тут, под кличкой Тихоновна. Окружайте больницу.
Продержусь максимум полчаса. Нужна помощь. Если не успеете… вызываю огонь на себя.
Погибаю, но не сдаюсь. Прощайте. Люди! Будьте бдительны. Перестройка в опасности.
(Выдернула шнур). Забыла Путину привет передать. (Варакосиной). Ну, будем сознаваться или
как?.. Черт, портсигар в кабинете оставила. Закурить есть? Молчишь? Напрасно. Не в твоих
интересах. Что успела передать? Отвечать!
ВАРАКОСИНА. Из деревни мы. Из Петурихи.
ЗИНАИДА. Имя?
ВАРАКОСИНА. Варакосины мы… я, Дарья Тимофеевна Варакосина.
ЗИНАИДА. Без акцента шпарит. Долгонько ты у нас? (Присела на ящик у окна). Долгонько.
(Запела). «Я прошу, хоть ненадолго, грусть моя, ты покинь меня. Облаком…» Птицы на юг
полетели. Значит, весна скоро. Скоро весна, а я огонь на себя… Сейчас из всех стволов ка-а-ак…
Ложись! (Упала на пол). Ложись, говорю. (Варакосина тоже присела). Страшно, старая? А мне
каково молодой? Ну, говори быстро. Ты зачем в пианино полезла? Ты чего там?..
ВАРАКОСИНА. Ничё я там…
ЗИНАИДА. Врешь. Я же сама видела, что ты вот так… (Подползла к пианино, открыла
крышку, несколько звуков). Страшно? Вот и мне… А ты – матерая шпионка.
ВАРАКОСИНА. Да кака я?.. Чё ж ты ко мне?.. Дарья я. Варакосина. Сыном чуть не убиенная.
Сжалились добры люди – привёзли в ентот дом перестарелых. Да провались ента музыка
клятущая. Я и не хотела в ее..
ЗИНАИДА. Так ты наша?
-6-
ВАРАКОСИНА. Ваша.
ЗИНАИДА. Дарья? Даша. Дашенька. Дашутка. (Заплакала). А мальчонка лучше…
ВАРАКОСИНА. Ты чёй-то?! (Зинаида несколько раз ударила по клавишам).
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА (за окном). Это кто там?.. Кто играет?
ЗИНАИДА (метнувшись к окну). Опять ты? (Схватила пустое ведро). Сейчас вот как… Уйди
отсюда.
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. Какие мы грозные! Вы тоже играете?..
ЗИНАИДА. Не доводи до греха, а то ведром…
ТИХОНОВНА (входит). Держи халат. Ты где шлондала, Зинка? Где гуляла? Такими темпами
ты до зимы здесь будешь… А через неделю новые стулья должны завезти. Нам-то что? Мы
телевизор и в кабинете можем глядеть, а больные возмущаются.
ЗИНАИДА. Я просила помощника? Просила. Одна-то я… То туда, то сюда… Мне б
молоденькую, шустренькую.
ТИХОНОВНА (на Варакосину). Вот тебе новенькая.
ЗИНАИДА. Эта? Какая же она молоденькая? Она уж давно (засмеялась) старенькая.
Тихоновна, ты мне такую дай…
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. Эй, девушки! Вы сыграйте, если боитесь впустить.
ТИХОНОВНА. Это кто там? (Подошла к окну). Это что? Ты почему здесь, на женской
половине? (Закричала). Сергеич! Ты чего за своими не следишь? Куда побежал? Серге-ич! Вона,
вона твой-то. Держи его (Смеется). Вот я тебя. Как на мед их к бабонькам. Смотри, Зинаида,
допривораживаешься. Запрут в холодную тебя, как в прошлый раз. Ну, начинайте, начинайте.
(Варакосиной). Обувку я тебе ужо подберу. Смотри, Зинка. Сейчас спрос с вас двойной будет.
(Вышла).
ЗИНАИДА. Так это ты помогать мне?..
ВАРАКОСИНА. Дак от сестрица ента, Тихоновна-то… уж не знаю, как ее по имени…
ЗИНАИДА. Она у нас без имени. Тихоновна и всё.
ВАРАКОСИНА. От ёна попросила меня пособить тута.
-7-
ЗИНАИДА. Пособить… Попросила… Здесь не просят. Куда пошлют, там и будешь.
Трудотерапия – великая штука. Кисть когда в руках держала?
ВАРАКОСИНА. А то как же. Я, правдать, помазком избу… Чё деить-то? Указывай.
ЗИНАИДА. Кури пока. Белить завтра начнем.
ВАРАКОСИНА. Как же завтра? А Тихоновна чё? Ёна вона чё наказывала и про стулья…
ЗИНАИДА. Скажем, что подготавливали фронт работ: окна зачищали, стены… К вечеру
поближе надо будет только мусор отсюда. (Достает из ведра кисть). Ну и кисть дали! Ей еще день
мокнуть – не отмокнуть. (Мнет кисть в ведре).
ВАРАКОСИНА. Помазка нету что ль? Я избу помазком всегда… Чёй-то вы поздно удумали…
Я обычно по весне. Старалась перед Паской. Известь разведу. Помазок уж в банке мокнет. Чё в
доме, то на двор ай в сенцы выносили: и одежу, и подушки. Всё, окромя шкафа. Ён, враг вражий,
неподъемный. Ёго укрывали чем… как енту музыку. (На пианино). В известку синьки… Потом на
печке спервоначалу проверяла: и сколько синьки, и как помазок мажет. Наперед, конечно,
паутину посымаю. Полы намочу и… помолясь… Сперва в комнате… с потолка, конечно, а уж потом
стены. Стены заканчиваешь, а к тому времени потолок подсыхает. Тута уж сразу иконку обмою и
на место ее. Икону даже самому не дозволяла в руки брать, да ён и… Значится, потом ишшо
синьки подбавляла и за кухню принимаюсь.
ЗИНАИДА. Зачем еще синьки?
ВАРАКОСИНА. Дак на кухне копоти поболе. (Засмеялась). Тута же мозгой пошевеливай…
Потом полы промою. Ох, воду несколько разов меняешь. А как же? Из колодца-то натаскаисся…
Да… Затем печь протапливаю. Одежу в чистый дом вносишь… Хошь вся и раскуроченная после
трудов таких, а глаз да душа прямо как в раю, спаси Господи.
ЗИНАИДА. Веришь крепко в своего Господа?
ВАРАКОСИНА. А по-другому как? Мы, чай, русские.
ЗИНАИДА. За икону-то деньги прятала?
ВАРАКОСИНА. И блигации, и деньги, кода появлялись чуток.
ЗИНАИДА. Во-во. Русские! Православные, а деньги как… как бог для нас. Грязные деньги к
богу поближе.
-8-
ВАРАКОСИНА. Почему же как бог? Бог – он и есть бог. Деньги за икону прятала от… Чтоб
хошь бога убоялись. Бог накажет. Дак и грязных денег, отродясь в доме не было. Честным трудом
да руками ентими. Грязные руки были от грязи, а не от…
ЗИНАИДА. И не тащили оттуда? (Варакосина махнула рукой). Испугаешь их богом. Понятно
все с тобой, маляр высшего разряда.
ВАРАКОСИНА. Хто?
ЗИНАИДА. Да ты. Ничего, мать, мы тут с тобой такой храм… И вот этот лозунг подновим и
водрузим вместо иконы.
ВАРАКОСИНА. Дак уж из меня… хе-хе… Умариваюсь я больно быстро.
ЗИНАИДА. Ничего. Здесь к колодцу бегать не придется.
ВАРАКОСИНА смотрит в окно). Ой, а енти… енти (смеется) как куры на насесте носами
клюють.
ЗИНАИДА (тоже глянула в окно). Наши собратья с мужской половины. На солнышке
греются. Сейчас их на трудотерапию погонят.
ВАРАКОСИНА. Солнышко-то сокрылося. Облачко большое. А забор каменнай да высокай.
Да ишшо и колючку удумали. Чудно! Чё нас, старых да немощных, украдет хто? Каким принцам
мы?.. Хе-хе, таких, как ты, стеречи надоть за таким забором, а не…
ЗИНАИДА. Вот и стерегут. Только не меня, а от меня. Да вот от этих… (Махнула за окно).
ВАРАКОСИНА. А ёни чё ли тоже тута? Бугаи таки в дом перестарелых…
ЗИНАИДА. Какой дом престарелых? Чего ты заладила?
ВАРАКОСИНА. Ентот… дом… где мы тута…
ЗИНАИДА. Ну ты даешь, Дарья из Петурихи! Тебя куда привезли?
ВАРАКОСИНА. В… (крестится). Нешто в тюрьму? От ёна для чё колючка на заборе. А чё ж?..
Да ну тебя. Опеть ты надо мной, как в прошлый раз: «Огонь на себя вызываю!» В тюрьме?!
Скажешь тоже!.. А в палате-то моей, ить, решетки. И в колидоре. Тольки тута нету их…Ох, от сумы
да от тюрьмы… Нешто меня за Веньку?..
ЗИНАИДА. Ну ты даешь! Дурдом это.
-9-
ВАРАКОСИНА. Кого?
ЗИНАИДА. Дурдом. Шизиков здесь прячут, чтоб их на валюту за границу не продали.
Сейчас всё за границу…
ВАРАКОСИНА. Так я тебе и… В дурдоме-то дураки сидят. Ой, девка! Кловун ты, а не девка.
Тебе ишшо рожу краской вымазать и…
ЗИНАИДА. Легче на поворотах, деревня. Это там, за забором, мне со справкой ходить надо,
а здесь справку не спросят. Здесь их только выдают. По башке двину за клоуна.
ВАРАКОСИНА. Да ну тебя, право. Говорить с тобой тошно-противно. Указывай чё деить, а
говорить с тобой не буду боле. Пустобрешина! С Путиным ёна да с генералом. Чё деить,
спрашиваю? (Берет веник, сгребает мусор. Борможет себе под нос). От Тихоновна придет, а с
ентой… и поговорить-то толком нельзя. Все люди, как люди… Врачи каки ласковые да
приветливые. И Тихоновна… она и голову мою изранетую осмотрела, и халат от… Ишшо справный,
и чувяки пообещалась, и…
ЗИНАИДА (у окна). Птицы… Нет, это – гуси. Гуси на юг потянулись. К весне, к весне дело…
ВАРАКОСИНА. К весне? Прямо не знаю, где ай откуда таких берут… К весне? До весны
ишшо осень да зима. Листья только желтеть начали, а ёна заладила одно: «К весне. К весне».
ЗИНАИДА. Цыц, старая. Гуси на юг – значит, весна скоро.
ВАРАКОСИНА. Дураков не сеют – ёне сами родятся.
ЗИНАИДА. Если птицы на юг, то весна наступает.
ВАРАКОСИНА. Как же? Расцыцкалась тута. Боюсь я ее. Мужика свово не боялась,
«непобедимого» свово. Уж на чё…
ЗИНАИДА. К весне. К весне. (Побежала к пианино, открыла крышку, беспорядочно бьет по
клавишам). К весне. К весне. (За окном появляется голова Валентина).
ВАЛЕНТИН. Разве можно так с инструментом? Вы что?..
ЗИНАИДА. А тебе чего?
ВАЛЕНТИН. Если позволите, то я покажу, как на пианино…
ЗИНАИДА. Если гуси на юг летят, то какое время года близко? Скажи этой… (На
-10-
Варакосину).
ВАЛЕНТИН. Гуси?
ЗИНАИДА. Да.
ВАЛЕНТИН. На юг?
ЗИНАИДА. Да-да.
ВАЛЕНТИН. Вообще-то… там… за забором… где… там считается, что если… Именно гуси?
ЗИНАИДА. Да-да-да. И гуси, и куры… Нет, не куры… Гуси, утки. Птицы, одним словом.
ВАЛЕНТИН. Куры – тоже птицы.
ЗИНАИДА. Куры на юг не летают.
ВАЛЕНТИН. Если гуси улетают на юг, то… как бы это сказать… Люди на юг летят к лету…
летом… А птицы… не знаю, как сейчас, а раньше… раньше птицы улетали… э-э-э, осенью.
ЗИНАИДА. Врешь, врешь. Все вы врете. Вы нарочно, чтоб меня… (Кричит в дверь).
Тихоновна! Тихоновна! Опять этот псих. (Валентин исчез).
ТИХОНОВНА (вбегает). Чего блажишь на всю Ивановскую?
ВАРАКОСИНА. Тихоновна! Где я? В интернате для стареньких ай в тюрьме? Скажи, Христа
ради. Тебе одной моя вера.
ТИХОНОВНА. Зинаида, почему шум?..
ЗИНАИДА. Опять этот псих сюда пытался…
ТИХОНОВНА. Ну, я ему. (Смотрит в окно). Я его поймаю. Я ему… Только вы ему в
следующий раз дозвольте сюда залезть, а уж мы с Сергеичем ему…
ВАРАКОСИНА. Душа ты моя! Голубушка! Где я? Я тюрьме ай в… для немощных? Не мучь
меня, Тихоновна. Я же ишшо, я ить не…
ТИХОНОВНА. Ну-ну, чего ты? В тюрьме?! Да кто ж позволит тебя такую старенькую в
тюрьму? Да в тюрьмах и местов не хватает, а у нас… ты одна в палате, да еще одна палата есть
совсем свободная. В тюрьму? Больница это для… больных. Тебе врач при приеме, когда тебя к
нам доставили, разве не говорил ничего?
-11-
ВАРАКОСИНА. Ты… Ты мне скажи. Вера у меня тебе ёдной. Чё уж там дохтора говорили помудреному – енто не для простых. Ты скажи по-простому мне. Где я?
ТИХОНОВНА. В больнице. Я же тебе сказала. Тебя зачем сюда из областной перевели?
ВАРАКОСИНА. Голову доподлечить. Михал Юрич сказался, будто кусок топора обломился и
в голове там… а ён не заприметил сразова ёво, кусок-то. И от, говорит, - в другой больнице мне
светом каким-то голову просветят и вытащут все остатки. А у ёво струментов нет каких-то. Ишшо
ён пообещал меня в интернат для немощных…
ТИХОНОВНА. А тут всё сразу – здесь тебя и подлечат, и вытащат лишнее, и здоровье…
ЗИНАИДА. Я уж сказала ей, что она в дурдоме.
ТИХОНОВНА. Ведьма ты, Зинка. Мало тебе своего греха на душе, так ты еще?..
ЗИНАИДА. Много… (Как-то сникла и даже осела на пол). Под завязку мне моего греха…
ТИХОНОВНА. А ты еще?
ВАРАКОСИНА. Дак Зинаида правдуть сказала?
ТИХОНОВНА (кивнула головой). Больница это… для тех, кто… (Показала пальцем у виска).
ВАРАКОСИНА. Господи, спаси и помилуй! По-па-ла… от по-па-ла я в город… и пропала я в
ём. (Заскулила). Чё ж меня бог к себе не призвал? Чё ж меня землица не спрятала?
ЗИНАИДА. Мы тут все к господу с такой просьбой. Теперь ничего… ты же… Ты – тихая, а
тихих быстро отсюда… Бабка Дарья! Брось ты… (Сама всхлипывает).
ТИХОНОВНА. Вечно ты так – сперва доведешь человека, а потом сама… Пойду. Мне тут с
вами некогда… Ну, поплачьте-поплачьте, а потом – за работу…
ВАРАКОСИНА. Чё это? Куда? Тихоновна, за чё ж меня?..
ТИХОНОВНА. Зинка! Ты проследи за ней, успокой, а то до врача дело дойдет. (Выходит).
ЗИНАИДА. Брось ты, баба Дарья! Ведь не заразная же ты какая, не буйная, на людей не
кидаешься, а тихонькая ты.
ВАРАКОСИНА. Ах, Веньча-Веньча! Подсуропил ты мне. Люди прознают – сраму не
оберёсся. Буду я, как Ленька сопливый… царствие ёму небесное. За чё ж меня, Занаида? Ой, чё я
им сделала? Людям-то я чё?.. Леня сопливый у нас в Петурихе жисть прожил, а никто ёво ни в
-12-
каки больницы, никто ёво пальцем не тронул, тольки припугнут шутки ради от энтим самым
дурдомом, а так никто… А меня ж за чё? В земле я всю жизнь, а меня… руки б на себя… Да бог не
простит… Прости, Господи, за думу грешную! За чё меня?.. Зинаида! А можа вы с Тихоновной
сговорились-сшушукались, чтоб надо мной старой… надо мной из деревни темной?.. Скажи ты
мне? Луччи уж из тюрьмы домой возвертаться, нежели из… Чрез тюрьму-решетку у нас пол-Расеи,
а из… Ох, и язык-то не повернется, и в головушку такое… Луччи уж я тута и помру-сгину.
ЗИНАИДА. Ты погоди, баба Даша, хоронить себя. Тебе еще надо… Ты должна…
ВАРАКОСИНА. Ничё… Ничё я не должна, ничё мне не надоть… Всю жизнь была должна
всем. И чем боле долгов отдавала, тем ишшо боле в долгах ентих самых опутывалась. Долг у меня
один – перед богом. А тута мне жить, тута мне… тута я… О, господи! (Схватилась за голову).
Осколок топорный зашевелился. Ой, тужненько… Ой, немочно… ой…
«Лобное место». Зинаида кормит грудью сына, завернутого в белую пеленку.
ЗИНАИДА. Соси, соси. Чего глаза скосил? Никто твою титьку не отнимет. Здесь будет мало
– у меня еще одна титька есть. Только не спи. Ишь! Вот взял моду – чуть пососет и сразу глаза
закрывает. Не спи. Так, так, соси, родной. Ой, мамочка! Что ж ты так?.. Откусишь. Отрастил
зубищи, крокодил. Испугался? Ничего. Ты с мамкой ничего не бойся. Ну и что ж, что мамка
ойкнула? Чуть-чуть больно было. Боль-то от тебя… Соси. Кушай, родной, кушай. Большой
вырастать, крепкий. Что смотришь? Спросить чего хочешь? Ну, спроси, спроси. Агу! Спроси у
мамки, чего пузыри пускаешь? Ишь, баловень! Языком играет, а не берет. Соси, - говорю. Балун
будешь? Балун. Ох, держись, девки, от такого балуна. Соси, балунишка. Опять смотришь? Чего же
ты из меня выпытать хочешь, а? Кто я? Мамка твоя. Еще кто? Мамка твоя. Еще кто? Ну, ладно.
Пока ты – несмысленыш, я тебе все про твою мамку расскажу. Если б родился ты девкой, то я тебе
взрослой, может, и рассказала как на духу, но взрослому парню… Ни в жизнь… А такому
толстопопому… Ты соси, а я тебе рассказывать буду про твою мамку. Только не кусайся больше
так, балун. Значит, так… Нагулялась твоя мамка, а сужунного-ряженного себе и не нашла. Это
бывает так - не найдешь себе того, единственного… Для баловства много их, а вот на жизнь…
Может, и нет его на свете, может, искала плохо… Не нашла. Не нашла и решилась, пока не
состарилась совсем… Устала аборты делать – вот и родила тебя. От кого? Так. От одного женатика.
Этот женатик ничего собой… Может, поэтому и решилась тебя оставить… Чего ты? Не нравится?
Вот вырастишь когда, то я тебе придумаю красивую историю. Скажу, что твой папка… или в Чечне
сгинул, или ещё… Мало ли где мужиков погибнет геройски, пока ты соображать начнешь… Ты у
меня тоже мужичок… (Вдруг прижала сына к себе). Что же тебе судьбинушка?.. Заснул. Наелся…
Да, мало ли мужиков.. Кто по пьяному делу, кто… Может, потому я и не нашла своего.. Вон
-13-
журавли-то летят, как в песне, с промежутком для кого-то. Журавли на юг полетели. Скоро осень…
Давай-ка я тебя на нашу кроватку и сама с тобой. (Положила сына на кровать). Журавли полетели
на юг. Осень, зима, весна и… И побежим с тобой по травке. Ой, я тут и портрет подобрала «папки»
твоего. (Вешает портрет рядом с иконой). Девчонки принесли. Этот в Чечне… Привыкай, сынок. Да
ты вспотел… Вот как мы кушали – даже вспотели. Давай я с тебя… (Снимает белую пеленку,
потом… черную тлоько черный платок). Сын? Сына, где ты? Где ты, сы-на? С журавлями улетел?
Значит, скоро весна. (Закричала). Сы-ы-ы-на-а-а-а. (Черный платок взлетел над головой Зинаиды
вороном-птицей . опустился на её голову и сбросил свои длинные крылья на плечи матери)
«Комната отдыха». На ящике у окна сидит Зинаида.
ТИХОНОВНА (входит). Чего сидишь?
ЗИНАИДА ( с вызовом). Смерти жду.
ТИХОНОВНА. Долго сидеть придется.
ЗИНАИДА. Недолго. Всю жизнь. Жизнь всю, а это не так уж и долго.
ТИХОНОВНА. Сачок ты, Зинка. Завтра на общие работы пойдешь, а сюда желающих…
ЗИНАИДА. Ты чего тут про мой грех давеча?.. Кабы не старушка эта… Я тебе мало в
прошлый раз за такие намеки?..
ТИХОНОВНА. А за этот «прошлый раз» тебе мало? Ты у меня вот где… Я только сигнал дам,
и тебе…
ЗИНАИДА. Сигналь, а то и правда скучно смерть так просто ждать. Сигналь.
ТИХОНОВНА. Жалеть потом не будешь?
ЗИНАИДА. Да мне теперь… Сигналь. (Входит Варакосина). Ты зачем поднялась, баба
Даша?
ВАРАКОСИНА (Тихоновне). Сестрица! Можно уж лучи я тута?.. Не могу я в ентой… одна. Там
одной ишшо тяжельше. Да ишшо решетка там…
ТИХОНОВНА. Ну, Зинка, довела ты меня…
ЗИНАИДА. Извини, Тихоновна.
ТИХОНОВНА. Чего?
-14-
ЗИНАИДА. Прости, говорю. Баба Даша, ты проходи. (Тихоновне). Хочешь перед тобой на
колени?.. Вот, смотри. (Встает перед Тихоновной на колени).
ТИХОНОВНА. Чего это ты?..
ВАРАКОСИНА. Поссорились?
ЗИНАИДА. Ты, баба Даша, на ящичек вон… (Тихоновне). Так простишь?
ТИХОНОВНА. Я уж и не знаю… Чего-то ты задумала, а чего?.. Ты ведь на колени ни за что…
ЗИНАИДА. Через три дня комната блестеть будет. Мы ее с бабой Дашей…
ТИХОНОВНА. Больная Варакосина должна…
ЗИНАИДА. Тихоновна! Ведь ты… Да с тобой… Да с тобой хоть… хоть к Мюллеру, чтоб ему ни
дна, ни покрышки, хоть в ставку Гитлера… Ну, прости. А баба Даша пусть сидит тут у окошечка. Я и
одна за двоих, за троих, за… да, за… Я буду пахать, а она мне будет ценные указания выдавать –
как белить, чего выносить, сколько синьки, а сколько пороху.
ТИХОНОВНА. Какого пороху?
ЗИНАИДА. Это я так… Чего с меня?... (Пальцем у виска). Взять?
ТИХОНОВНА. Порох какой-то… Нет, увольняться отсюда, а то сама скоро, как порох… Кого
давать в помощь завтра?
ЗИНАИДА. Я же сказала, то только бабу Дашу.
ТИХОНОВНА. Ты встань. Нечего передо мной… Артистка нашлась. Смотри, я ведь вечером
проверю, чего ты успеешь наработать. Я ведь вижу, что второй день ты палец о палец не…
ЗИНАИДА. Я же сказала.
ТИХОНОВНА. Ну-ну. А этот… в окно который… Его не…
ЗИНАИДА. Ни-и. Я ему ведром сразу…
ТИХОНОВНА. Я же говорила, что пусть влезет.
ЗИНАИДА. Тогда я его на себе сюда…
ТИХОНОВНА. Ты смотри, блудня. «На себе». Смотри у меня. (Выходит).
-15-
ЗИНАИДА (немного подождав, вдогонку Тихоновне, негромко). Я б тебе этим ведром. С
превеликим…
ВАРАКОСИНА (засмеялась). А ежели краска ай известь в ём?
ЗИНАИДА. Тогда б еще с препрепрепрепревеличайшим удовольствием. Прямо… у-ух, не
знаю как…
ВАРАКОСИНА. Зин, а ты хто?
ЗИНАИДА. Зина.
ВАРАКОСИНА. Дак енто я уже знаю.
ЗИНАИДА. На воле?
ВАРАКОСИНА. Да, на воле ты хто?
ЗИНАИДА. Артистка я.
ВАРАКОСИНА. Я ж тебя по-человечьи…
ЗИНАИДА. Не веришь, баба Даша? Вон и Тихоновна меня при тебе же артисткой назвала.
ВАРАКОСИНА. Кака ты артистка? Я артисток всех…
ЗИНАИДА. Всех?
ВАРАКОСИНА. Всех. А от тебя не видывала я в кине.
ЗИНАИДА. Ты все фильмы что ли знаешь?
ВАРАКОСИНА. Все. Которы в клубе казали, все.
ЗИНАИДА. Все? Да в мире тысячи фильмов в год снимают.
ВАРАКОСИНА. Тыщи?
ЗИНАИДА. Тысячи.
ВАРАКОСИНА. От и брешешь. Тыщи… Дак на эти тыщи и артистов-то столько не найдешь.
Их, ить, всего-то…
ЗИНАИДА. А телевизор смотришь?
-16-
ВАРАКОСИНА. Чё я в ём понимаю, в телевизоре ентим? Рази музыку, дак я ее и в
динамике…
ЗИНАИДА. Телевизор не смотришь?
ВАРАКОСИНА. Ране глядела маненько, а сейчас… Три года как ён не кажет. Венька из ёго
чёй-то умыкнул себе на пропой.
ЗИНАИДА. Венька – это сын твой?
ВАРАКОСИНА. Венька? Сын. Чё угодно пропьет. Да ты к чему про телевизор?..
ЗИНАИДА. Я по телевизору часто выступаю.
ВАРАКОСИНА. Ты?
ЗИНАИДА. Я.
ВАРАКОСИНА. По телевизору?
ЗИНАИДА. По телевизору.
ВАРАКОСИНА. И не боязно?
ЗИНАИДА. Чего там страшного?
ВАРАКОСИНА. Дак на башню телевизорную лазить.
ЗИНАИДА. Куда?
ВАРАКОСИНА. На телевизорную башню.
ЗИНАИДА. А зачем туда?..
ВАРАКОСИНА. Ой, по телевизору ёна… А сама и не… Венька-то мне, когда из телевизора
чёй-то вынал, ён же мне обсказывал, как телевизор… из чё ён сделан и как артисты на башню
телевизорную лазют, повыше чтоб и подальше их видно, а мы их в стекла, которы убольшают,
глядим.
ЗИНАИДА (засмеялась). Это кто же тебе?..
ВАРАКОСИНА. Чё хто?
ЗИНАИДА. Кто такое наболтал?
- 17-
ВАРАКОСИНА. Чё наболтал? Сын сказывал, Венька. А пошто ж башню енту таку высоченную?
ЗИНАИДА. Ой, не могу. Ой, хватайте меня да в холодную. Уж я – трепло, но до твоего
Веньки… Ой, не могу. (Резко перестала смеяться). Баба Даша! Возьми меня в дочери.
ВАРАКОСИНА. Ты… ты чё? Об чем енто ты, деушка?
ЗИНАИДА. В дочери меня, только… в черную пеленку меня не пеленай.
ВАРАКОСИНА. Ты об чем?..
ЗИНАИДА. Испугалась… Только курицы на юг не летают, а если их заморозить и в жаркие
страны, на юг-то, отправить, то они… Пусть они замороженные летят на юг самолетом… Чего тогда
там, на юге, с ними будет? Оттают они там быстро и снова – кудах-тах-хат. Вот и куры прилетели на
юг.
ВАРАКОСИНА. Ты зачем… про дочери… каки-то?..
ЗИНАИДА. Про дочери? Про дочери я… А про сына я тебе не скажу. Не скажу, и не
спрашивай. Сиди тихо, а я мусор соберу. (Сгребает мусор в углу, ссыпает его в пустое ведро). Не
скажу. Не скажу. Не пытай меня. Не пытай. Не скажу.
ВАРАКОСИНА. Как ты ёво скребешь… Прямо мурашки по телу…
ЗИНАИДА. Что?
ВАРАКОСИНА. Я про то, как от скрежанья… мурашки прямо так… Давай я собирать буду, а
ты…
ЗИНАИДА. Сиди. Тс-с-с. Только спать с собой на одну кровать ты меня не… Удушишь меня
во сне ненароком… Боюсь я. Тс-с-с! (Выходит с ведром).
ВАРАКОСИНА. Чёй-то ёна мне про дочери какие-то? В дочери? Господи, царица небесная!
Дак куда ж я попалась? Затрепетаешь тута… как рыба в неводе. Случь чё и убёгнуть некуда, рази
тольки птичкой райской да в окно над колючкой ентой… (У окна). От так руки растопырить и…
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. Мамаша!
ВАРАКОСИНА. Ох, святы… Чё тебе?
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. Там этой… санитарки нет?
ВАРАКОСИНА. Одна я пока.
-18-
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. А к вам туда можно?
ВАРАКОСИНА. Пошто тебе?..
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. Мне бы… я хотел немного… поиграть на пианино.
ВАРАКОСИНА. На чем?
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. На пианино.
ВАРАКОСИНА. А это чё?
ГОЛОС ВАЛЕНТИНА. Инструмент с клавишами. Он же у вас там один стоит.
ВАРАКОСИНА (оглянувшись на пианино). Нетут тута ничё. У нас тольки рояля для музыки.
ВАЛЕНТИН (показываясь в окне). Нет. Это – не рояль. Это – пианино. Рояль большой такой,
а это – пианино.
ВАРАКОСИНА. И ты можешь на ей?
ВАЛЕНТИН. Стал бы я… так можно?!
ВАРАКОСИНА. Уж я и не знаю порядков тутошних. Погодь. Сейчас я у Зинаиды спрошусь.
ВАЛЕНТИН. Это которая меня всё ведром?..
ВАРАКОСИНА. Во-во, она самая.
ВАЛЕНТИН. И где же эта Зинаида?
ВАРАКОСИНА. Мусор пошла вываливать. Ты не омманываешь меня? Ты правдать на ёй
играть способный? Там ить много разных пупырошек: и белые, и черные. Страсть как много. На
ить-то и пальцев не хватит. На гармошке и то… а на ентой… Вшестером не управиться… Руки
надоть иметь загребущие таки-и-и…
ВАЛЕНТИН. Управимся. Лишь бы оно не расстроенное было, а…
ВАРАКОСИНА. Кто нерасстроетое?
ВАЛЕНТИН. Пианино.
ВАРАКОСИНА (захихикала). Чудно. Рази ж ёно?... Енто люди расстраиваются да ишшо…
собаки, кошки… живность всякая, а ентим рази?
-19-
ВАЛЕНТИН. И с пианино бывает.
ВАРАКОСИНА. А ты на гармошке кода пробовал? (Слышен голос Зинаиды: «Мне еще весь
мусор надо… Нет, мы вдвоем справимся. Я же сказала, что никакой помощи мне».) Нагинайся,
нагинайся, чтоб не заприметила тебя. Нагинайся. (Валентин исчез. Входит Зинаида). Скоро ты…
Помочь чё?
ЗИНАИДА. Отдыхай, баба Даша. Черт, в глаз что-то попало.
ВАРАКОСИНА. Тошно просто так… чурбан чурбаном. А ты слюнями, слюнями глаз-то…
ЗИНАИДА. Ой-ой-ой, зараза. И не достанешь ее.
ВАРАКОСИНА. Давай выну.
ЗИНАИДА. Сама, ой-ой… Фу, всё… Главное – зареветь, со слезами и вылетит.
ВАРАКОСИНА. Со слезами-то всё, чё хошь вылетит. Сейчас бы гармошку ай другу музыку.
После слез-то.
ЗИНАИДА. Динамик включи.
ВАРАКОСИНА. Да ну ёво. Зина! А ты от на ентой музыке (На пианино.) никогда не
пробывала?
ЗИНАИДА. Еще чего? Куда с нашим умом?! Тоска одна – такая музыка. Я как слышу этих… у
меня рот не закрывается. Один раз поперлись с подружкой… Ой, смеху! В большом зале человек
тридцать таких же, как мы, дураков. Вышел шибздик и начал по клавишам… Минут через
пятнадцать от тридцати человек…
ВАРАКОСИНА. Я б ни в жисть не ушла.
ЗИНАИДА. Нечего там… Блям-блям… Буфета даже не было… Блям-блям… Нервы и так на
пределе, а он блямкает себе… Нам за такие муки платить надо, а не ему.
ВАРАКОСИНА. А я как заслышу в динамике – душа так и обмирает. Погодь. Как же ты?.. Ить
артистки без музыки…
ЗИНАИДА. Так их обучают. Им для профессии…
ВАРАКОСИНА. А ты? Ты ж в телевизоре…
ЗИНАИДА. Эх, баба Даша, баба Даша. В телевизоре… Малярничаю я на заводе.
-20-
Восьмилетку-то с трудом…
ВАРАКОСИНА. Так ты не в телевизоре?
ЗИНАИДА. Ты видела артисток с такими ручищами? В телевизоре? В телевизоре, правда,
раз видела себя. За директора руки на собрании тянули, а нас на пленку и в телевизор…
ВАРАКОСИНА. А ты ж чё мне?.. И Тихоновна тебя артисткой… Насмехались? И-их, а я тебе…
ВАЛЕНТИН (появился в окне). Здравствуйте.
ЗИНАИДА (схватила ведро). Опять ты?..
ВАРАКОСИНА. Зинаида! Нельзя ж так. Енто – гость мой. Я… ён пообещался мне на ентой
от…
ВАЛЕНТИН. На пианино.
ВАРАКОСИНА. Да. На ёе от поиграет нам… мне.
ЗИНАИДА. Чего?
ВАЛЕНТИН. Да. Я вот… С позволения, так сказать… я недолго. Недолго, а то хватятся меня…
Сергеич с виду только благородный, а на самом… Мы там кирпичи укладываем. Сергеич отошел
куда-то, а я сюда…
ЗИНАИДА. Ты умеешь что ли?
ВАРАКОСИНА. Да ты влезай, влезай, не то твой Сергеич-то. (Валентин запрыгнул в
комнату). От… Теперь познакомимя как следовает. Дарья Тимофеевна Варакосина. От… Из
Петурихи.
ВАЛЕНТИН. Валентин.
ВАРАКОСИНА. Валя, значится. А енто...
ВАЛЕНТИН. Зинаида. Я уже… Очень приятно. (Зинаида начинает собирать мусор в ведро).
ВАРАКОСИНА. Ты не обращай внимания, Вилинтин. Садись от. На-ко табуретку. (Протерла
табуретку, ставит перед пианино. Валентин садится). Потише, Зина.
ЗИНАИДА. Может мне отсюда?..
ВАРАКОСИНА. Да не голоси ты так. (Побежала к двери, выглянула за нее, а потом
-21-
прикрыла). От… Ты, значится, Вилинтин – как бы артист, а мы – как бы зрители.
ЗИНАИДА. Ага. Арист. А то я не видывала таких алкашей! Прямо глаз не оторвешь от
таких…
ВАЛЕНТИН. Почему «алкашей»?
ЗИНАИДА. А кто же ты еще? Раз артист – значит, алкаш. Деньги гребут, как я вот этот мусор,
а потом по кабакам… Что, не так? Ну соври что-нибудь.
ВАЛЕНТИН. А разве так?..
ЗИНАИДА. Что ты лыбишься? Я на таких насмотрелась.
ВАРАКОСИНА. Да не слушай ты ее, балабонку енту. Ты играй, играй чё… Может, тебе
неудобно на табуретке, дак я стул тихонько из коридора…
ЗИНАИДА. И сто пятьдесят из ресторана. С огурцом.
ВАЛЕНТИН. Спасибо, спасибо, Дарья Тимофеевна. Мне очень удобно… (Разминает
пальцы). Я сейчас… сейчас я. Пальцы, понимаете ли, совсем…
ЗИНАИДА. Дрожат? Алкаш! Еще отнекивается.
ВАРАКОСИНА. Зинаида, постыдись хошь.
ЗИНАИДА. Еще чего? «Постыдись». Ну, играй скорее да уматывай отсюда, а то твой
любимый Сергеич…
ВАЛЕНТИН. Я так давно не… Боюсь.
ЗИНАИДА. Ясно. Его сюда с белой горячкой доставили.
ВАРАКОСИНА. Пустобрешина, не мешай. А ты, милок, не боись. Тута все добрые. Ты не
гляди на Зинаиду… Енто ёна…
ВАЛЕНТИН. Да, конечно. Только привезли меня сюда… Я сам не помню… Жена потом
рассказывала мне… мне она потом… ей врачи рассказали… Нет. Я не буду играть сейчас. Я не буду
играть в пустом зале. Я боюсь играть в пустом зале. (Отошел к окну). Мне жена говорила и врачи
предупреждали, чтоб я не играл, особенно в пустом зале. Если я буду играть, то меня не выпустят
отсюда никогда, а я не могу здесь больше… Я боюсь Сергеича, я не могу… Мне осталось здесь
немногим более двух недель… Когда жена приходила и… Ей доктор сказал, что через три
-22-
недельки… Надо закрыть… Вы же потолки будете здесь… (Закрыл крышку пианино). Пианино
необходимо отсюда на время ремонта… Нельзя же его здесь оставлять – вода, сырость… может,
мы его в коридор вытащим?
ЗИНАИДА. Иди-ка ты… Нашел лошадей… Буду я о твоем пианино думать. Мне своих дум не
передумать.
ВАЛЕНТИН. Это не мое. Не мое. Это же ваше… Для вас оно… А моя жена меня
предупреждала, чтоб я…
ВАРАКОСИНА. Да ты не волнуйся так, милок. Нельзя – так нельзя. Врачи дурного не
присоветуют.
ВАЛЕНТИН. Здесь нет врачей. Здесь одни… здесь одни… администраторы… Это они
специально… специально… чтоб пустой зал был всегда. Я сейчас сам позову сюда слушателей и
буду для них играть. Я могу играть день… два дня… Я сейчас… Зал ведь не пустой? Не пустой ведь?
Вы же здесь? Вы же будете слушать? А раз вы пришли на мой концерт… Я сейчас. (Снова садится к
пианино).
ЗИНАИДА (тихо Варакосиной). Баба Даша, ему не надо… нельзя ему… Не в себе он.
ВАЛЕНТИН. Что вы там? Почему вы шепчетесь? А-а, вы хотите уйти. Вы всегда уходите. Ну и
уходите. Все уходите. Все. Вы… вы все сговорились против меня. Вы думаете, что там, у дверей, на
улице никого нет? Ошибаетесь. Там люди, которые ждут моих концертов. И я не уеду отсюда, пока
они не услышат… Пусть здесь никого, но там ждут…
ЗИНАИДА. Ждут-ждут. Ты успокойся, не кричи так. Сергеич может услышать…
ВАЛЕНТИН (шепотом). Это хорошо, что их не пустили в зал. Мой фрак… я в таком виде не
смог бы перед ними. Я… я открою все окна и…
ЗИНАИДА. Открыто окно. Открыто. (Варакосиной). Вот это мы с тобой попались.
ВАРАКОСИНА. Чё ж нам теперь?..
ВАЛЕНТИН. Закройте окно.
ВАРАКОСИНА. Ты же хотел открыть?..
ВАЛЕНТИН. Закройте! (Зинаида закрывает окно). Я сначала… (Пробежался по клавишам).
Си-бемоль. Опять си-бемоль… (Громко). Чайковский. Первый концерт… для… пианино… без
-24-
оркестра. (Начал играть. Услышав первые звуки, Варакосина вжалась в угол на куче мусора). Нет.
Нет-нет. Я сначала. (Снова первые аккорды. Зинаида демонстративно зевает).
ЗИНАИДА (увидев испуганную Варакосину, Валентину). Стой. Прекрати играть. Что, баба
Даша? Чего ты?
ВАРАКОСИНА. Пусть ён… Благовествуй, сынок… Благовествуй, Вилинтин… Благовествуй
земле радость.
ВАЛЕНТИН. Как вы сказали? Благовествуй?! Чайковский. Первый концерт для…
фортепиано… с оркестром. Извините, Петр Ильич, но… Всё бы хорошо, да западает си-бемоль
малой октавы. (Пауза). Малой октавы. (Начал играть. Распахивается дверь. Это Тихоновна).
ТИХОНОВНА. Вот теперь ты никуда… Зинка, держи его.
ВАРАКОСИНА. Тихоновна, бога вспомяни.
ЗИНАИДА (открыла окно. Валентину). Прыгай! Давай отсюда. (Валентин выпрыгнул в окно).
ТИХОНОВНА. Держи, держи… Сгинь, старая (отшвырнула Варакосину).
ЗИНАИДА. Ты бабу Дашу?... (Встала на пути Тихоновны, но тоже отлетела в сторону от
напора ее).
ТИХОНОВНА (в окно). Держи. Хватай его, Сергеич! По башке, по башке ему. (Зинаида и
Варакосина подбежали к окну. Оттуда слышны голова: «Я тебе, сука». «Руку заламывай ему».
«Образованный гад». «Ах, ты, падла!»)
ВАРАКОСИНА (кричит в окно). Меня, меня бейте. Меня…
ТИХОНОВНА (оттолкнула Варакосину). Пошла отсюда. (В окно). Ты по рукам ему… Сергеич!
Ты по пальцам, по пальцам…
ЗИНАИДА. А-а, пропадай оно… (Бьет Тихоновну).
ТИХОНОВНА (забложила). Убивают, убиваю…
ВАРАКОСИНА (обхватывает голову). Топор… Топор зашевелился. Достаньте ёво оттудова.
Топор…
ТИХОНОВНА. Убивают…
ВАРАКОСИНА. То-о-о-о-по-о-ор!!!
-25-
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ.
«Лобное место». Там сидит Тихоновна. В руках у нее почетная грамота, а под глазом
синяк.
ТИХОНОВНА. Не шуршите, не шуршите. Сейчас я вам покрошу. (крошит на пол хлеб). Да где
вы там, шуршулки? Чего ж вы меня боитесь? За мной всюду бегают, а показаться боятся. Ну,
бойтесь, бойтесь. А меня вот наградили… грамотой меня благодарственной за верную службу
советскому здравоохранению. Вот так и написано: «В связи с пятидесятилетием…» Вспомнили! Уж
как полтора месяца прошло… Страшное дело – шестой десяток развязала. Представить жутко.
Если проживу столько же, сколько маманя, то осталось мне еще… да, двенадцать годочков.
Двенадцать… Что это?... Тут пятьдесят-то как… как не было… Бух – и сразу пятьдесят. А чего
помню? И припомнить-то светлого нечего. На совершеннолетие мать подарок мне сделала –
разрешила косу остричь да завивку сделать. Я, когда домой-то прибежала из парикмахерской, тутто и разглядела себя… Когда косу резала, я как в тумане, а дома в зеркале глянулась… мордочка
красная не то с жары, не то с испуга, какие-то фитюльки вместо косы торчат в разные… а сама коса
в руке, как селедка… Ой, дурра! Мне б лучше руку отрезали, чем косу. Ох и взвыла, а отчим на
беду и услышал, вышел ко мне, косу забрал и… Под вечер заявился… уже хватимши да пол
литровую с собой за два шестьдесят два. Вот он с маманей эту за 2,62 за мое здоровье… Первый
раз тогда за меня… за мое здоровье… Потом часто пили за меня, да здоровья от этого ни на
грамм… Ну, чего, чего шуршите? Сейчас вот грамоту приколю сюда… (Вешает грамоту около иконы
и портрета «мужа» Зинаиды). Не домой же ее… там я сама лишняя, а уж грамота эта… И вы здесь
разшуршукались. Тоже меня гоните? Ото всюду меня гонят: из дома, из коморки этой, из… Зинка
вон какую медаль мне. Почище грамоты этой… Ухожу, ухожу. Грызите тут… Вот я вас… (Топнула
ногой, наклонилась). Вот они где… (Достает старые тапочки). Помню, что где-то вы у меня в
коморке… Новенькой обещалась… Ей же не на босу ногу… Хотя… Какая она сейчас помощница для
Зинки. Зинку сейчас саму… Шуршите, шуршите. Я пойду новенькую навещу да тапки ей… Она там с
топором своим… Пойду посмотрю ее. Охо-хо… Каждый по-своему с ума сходит. Шуршулки! Я
пошла. Вы за мной ни-ни…
«Палата». Металлическая кровать. На ней лежит Варакосина под солдатским одеялом.
Рядом Тихоновна.
ТИХОНОВНА. Чувяки я вот нашла тебе. Не спишь, Тимофеевна? У нас с тобой отчество на
одну и ту же буку – «Ты». Тимофеевна и Тихоновна. Вот и здесь зашушукались. Так ведь и
прибежали за мной. Люблю слушать. Как мыши шуршукают. И они меня слушают. Небольшая,
верно, радость, а все-таки радость, что тебя кто-то слушает и слышит. Я, как только заслышу
-26-
мышей, отца вспоминаю. Нас с брательником мать к бабке в деревню отправила. Отца на границу
с Китаем угнали… Вот, как лучину вечером задуем, они и начинали под печкой шуршукаться. До
бабушки лампочка Ильича еще не дошла. Только чего и помню – печь, шуршуканье и сахар. Тогда
сахар комковой был. Брательник на семь лет старше меня… А уж я-то была сластена! Брательник у
бабки из шкафчика стянет, отколет кусочек, сам разок лизнет и мне, а сам откол затирает, чтоб он
свежим не был… Дарья Тимофеевна! Может быть хоть чайку с кексом. Кекс тебе я… ты попробуй.
Откуси. Она сладкая. Не молчи, Тимофеевна. Не спишь ведь… Брательника в семьдесят втором
схоронили. Это мы уж в город возвернулись. Мать без нас похоронку на отца… Да… Ты не молчи.
Чего я одна-то? Ля-ля-ля, ля-ля-ля… Сейчас бы брату уж пятьдесять семь… Для мужика самый… А
так… Может, чего принести тебе? Иль ты?.. Так я «утку» подам. Подать? Кыш, пошли. (Топнула
ногой). Испугались. Ты их, Тихоновна, не бойся. Они у меня смирные… Ну, не знала я про этого
музыканта. Думала, что он к Зинаиде припекается. А к ней нельзя… нельзя к ней, хотя она и
одинокая. Я ее хорошо знаю. Она же у нас тут по второму разу. Первый-то раз ее сюда милиция
доставила. Недолюбливали ее все, а я ее как-то… да, по весне… или… нет, в конце мая в
позапрошлом она у меня дома белила. Моя-то с зятем как в гостях живут, а я ремонт надумала,
вот и взяла Зинку в помощь. Вот тогда она мне вся и выказалась. Она же… Страшно вымолвить…
Она малярничает в заводе, живет в заводском общежитии… С мужиками у нее все не ладилось
никак… Вот. Ну, она и решилась от одного, чтобы на старости одной не остаться. Родила сынишку…
Да, значит, случился у нее сын. А жить-то где? То-то и оно. В общежитии и прижились. Дням в
коляске с ним по воздуху, а уж на ночь его с собой ложила, чтоб не вякал громко, чтоб товарок,
которые в этой же комнате, не будил. Ну и… то ли… да нет… это так поначалу думали, что она сюда
дурру гнать от тюрьмы… а уж когда второй раз сюда попала, тут у нас все сомнения пропали…
(Варакосина повернула голову к Тихоновне, открыла глаза). Она от этого и в самом деле
рассудок…
ВАРАКОСИНА. Чё сделала?
ТИХОНОВНА. Так я же сказала… Во сне не то руку, не то еще как… Утром проснулась, а
сынок ее уж… Осенью случилось это, а к ней разум немного весной уж… когда птицы с весной
возвращаются. Про птиц ты еще услышишь про нее.
ВАРАКОСИНА. Позови.
ТИХОНОВНА. Что?
ВАРАКОСИНА. Зинаиду позови сюда.
ТИХОНОВНА. Так она под ключом в «холодной». Нельзя ее… Сюда нельзя. Увидят…
-27-
ВАРАКОСИНА. Позови.
ТИХОНОВНА. Уж и не знаю… Попробую… Только, если она опять замахнется…
ВАРАКОСИНА. Позови.
ТИХОНОВНА. Да пропадай эта грамота благодарственная. (Уходит).
ВАРАКОСИНА (садится на кровати, укрывшись одеялом). Где ёна мышей услышала?
Может, я сплю? Может, мне снится енто? Где я? Чё теперь обо мне в Петурихе?... Чё я, старая?
Нашла кого бояться? Людей? Ленька сопливый жисть прожил в Петурихе и ничё с им, никто и не
смеялся над им. Только робяты, которы несмышленыши ишшо да мужики, когда Ленька начинал
вопить: «Робенка хочу», посмеивались в шутку: «Сам роди». А Ленька и ничё, и необидчивый был.
Ёму и кусок хлеба подавали, и из одежи чего, иной раз и в баньку хто, и скоронили по-людски
всем миром. От теперь и буду в Петурихе за Левонида. Как же меня мальцы дразнить будут?
Дашка-дурочка ай?.. (Провела рукой под носом), Сопливой меня ишшо не за чё… Ладность, убогая
я стала, но пошто меня в неволе держут-скрывают. Человеков в строгости надоть держать, но не в
неволе. Домой мне.. Заморозки скоро. Изба вся выстудится. Пойду. (Встала). Нет, не дойду, да и
как через колючку проскочишь? Тут крылья… Так от руками, как крылами… От так… (Подняла руки
и… полетела). Чё енто? Никак и взаправду взлетела. Боже ж ты!.. Править-то как? Хошь бы вожжи
каки… мати моя! Тольки б провода ликстрические не зацепить бы, не то запутаюсь в их… Выше
башни телевизорной взлетела. Народу-то, народу!.. И в меня все пальцами тычут. Святый боже!
Лазурь-то какая! И нисколечки страха… Где ж моя Петуриха? Как же распознать ее сверху? Церква
у нас порушетая. От ента?.. Не, у нас озерцо, а не речка. Ента? У нас дорога не сошеистая, а
накатанная. Скольки же церквов порушетых?! Боже праведный! Расеюшка, ты моя горькая! Ён и
те, которы книжки слагают… те тоже были горькими да бедными. Сладких да богатых и не
слыхивала. При царе тольки, сказывают, толстый был, дак енто когда? Расеюшка! Печаль моя! Ох,
дух захватывает. Чё же я? Куда? Все выше, все от земелюшки… Уж не в Господу ли Богу? Зинаиду
надоть было с собой… Тольки от колючку никак не облечу. Колючка энта выше неба, видать. Зина,
помоги колючку енту… Мы с тобой полетим, мы с тобой крылами…
ЗИНАИДА. Куда?
ВАРАКОСИНА (упала на кровать). Ох, кто тута?
ЗИНАИДА. Зинаида. Куда ты меня с собой?..
ВАРАКОСИНА. Ох, расшиблась-убилась. Верно люди присказывают – чем выше, тем
больнее падать.
-28-
ЗИНАИДА. Ты что, баба Даша?
ВАРАКОСИНА. Енто ты, Зинаида?
ЗИНАИДА. Я, я. Что с тобой?
ВАРАКОСИНА. Где мы? На воле ай?..
ЗИНАИДА. Нам везде неволя.
ВАРАКОСИНА. А от и нет. Я ж за тобой возвернулась. Зинаида, летим?
ЗИНАИДА. Куда?
ВАРАКОСИНА. Я тебе такое покажу… такое… Да ты не смейся. Полетим? (Встала на кровати,
подняв руки). Ты вставай со мной рядом так от… Взмахни крылами.
ЗИНАИДА. Мне сегодня все крылья перебили.
ВАРАКОСИНА. А ты напрягись, напрягись, Зин. (Зинаида встает рядом с Варакосиной).
Напрягись… Сейчас… Сейчас мы… Никак не получается… Полетим… Как же так? Я ить тольки что
летала. И Расеюшку всю, и Петуриху свою… Летала ить. Мне ж не казалось енто. Отлеталась… Да и
Петуриху не видала. Не признала я ее должно. Родную Петуриху не признала… (Заплакала). Всю
жисть в ей и не признала…
ЗИНАИДА. Баба Даша…
ВАРАКОСИНА. А? Ой, чёе-то я? Во сне, видать. Разбудила ты меня. Ждала я тебя и
вздремнула, а может и призывал меня к себе… Выпустила тебя Тихоновна?
ЗИНАИДА. Выпустила. Я обомлела, когда она ко мне в «холодную» ввалилась. Она же уже
отдежурила. Чего она домой не ушла?
ВАРАКОСИНА. Нет, видать, ёго у ей.
ЗИНАИДА. Кого?
ВАРАКОСИНА. Дома. Раз человек домой не идет, то нету у его дома-то.
ЗИНАИДА. Как же нет? Трехкомнатная у нее. Я была там. Белила я у нее. Она с зятем своим
съехалась – вот они вчетвером и шикуют в трехкомнатной, а я в общаге с сыном была…
пряталась… Он уже вырос, наверно, балун мой, пока мамка его здесь…
-29-
ВАРАКОСИНА. Ты, Зинаида… Ты енто… Не надо себя так… А дома у Тихоновны нету. Не
лежит душа ейная к трехкомнатной и к своим.
ЗИНАИДА. Нашла у кого душу искать. У нее вместо души хрен морковный…
ВАРАКОСИНА. А ты не злобься, не злобься. И слова поганые оставь. Без души как же? Без
души даже… даже живого комара нету, а Тихоновна и мать, и бабка, верно.
ЗИНАИДА. Бабка. Внук у нее.
ВАРАКОСИНА. От, а ты: «Без души ёна».
ЗИНАИДА. Так бить, как сегодня, только сучка фашистская…
ВАРАКОСИНА. Опеть ты срамные слова?.. Ёна и меня сёдни турнула по голове, когда
разнимать вас полезла. Дак ить и ты ей синяк под глазом прижгла, а ёна слов таких супротив тебе
не…
ЗИНАИДА. Ты бы послушала, как они, когда с Сергеичем меня в «холодную» затащили…
ВАРАКОСИНА. Натерпелась?
ЗИНАИДА. Я – тертая тут. Секрет знаю – орать погромче, будто больно бьют.
ВАРАКОСИНА. Дак не больно били тебя?
ЗИНАИДА. Синяки да шишки сойдут, а вот… внутри когда всё… когда внутри живого места
не осталось… когда сама не понимаю живая я или…
ВАРАКОСИНА. Избитому отлежаться надоть, а коль душа… то добром тольки ее… Злобой
не излечишь побитую душу-то. Вон Тихоновна… Ой, Зин, чё спросить все хочу. Ты мышей слышишь
ай нет? Скребутся ёни ай?..
ЗИНАИДА (засмеялась). Это тебе Тихоновна?... Ей всюду мыши мерещатся. У нее мыши в
башке должно быть. Стрессы.
ВАРАКОСИНА. А чё енто?
ЗИНАИДА. Стрессы? Ну-у, к примеру, едешь в автобусе, а билет не берешь. Деньги-то есть,
но жалко. Едешь, значит, экономишь, но всю трясет – вдруг контролер. Всю трясет, но денег
жалко. Вот и стрессы.
ВАРАКОСИНА. Дак… заплати.
-30-
ЗИНАИДА. Это легко сказать – заплати… Ой, да не в деньгах дело. Стрессы – это когда
нервы не к черту.
ВАРАКОСИНА. Енто понятно Нервеность, значица. А деньги за билет куда девать?
ЗИНАИДА. Деньги тут ни при чем.
ВАРАКОСИНА. Дак ты сама про билет ентот.
ЗИНАИДА. Да забудь ты про билет этот чертов. Я про него к примеру. У Тихоновны эти
стрессы от нервов. Тут же платят побольше, чем в нормальной больнице, но страшно. Трясет ее
здесь, как от контролеров в автобусе.
ВАРАКОСИНА. А хто контролеры тута?
ЗИНАИДА. Мы. Мы с тобой и есть для нее контролеры. Это ее трясет от страха перед нами,
а от этого и мыши ей всюду…
ВАРАКОСИНА. Запутала ты меня. А когда ёна на автобусе?.. Когда сюда едет? На работу?
ЗИНАИДА. Давай не будем про эти стрессы, будь они неладны, а то меня сейчас затрясет.
ВАРАКОСИНА. Хто тебя затрясет?.. Не буду, не буду. Зин, давай куда-нито пойдем отсель?
Не могу я тута боле. Ента решетка, енти мыши. Боюся тута всего.
ЗИНАИДА. Я, когда меня из «холодной» выпустят в свою палату тебя… Со мной рядом
будешь. В дочери меня возьмешь?
ВАРАКОСИНА. Опеть ты?.. Я там все хотела тебя переспросить…
ТИХОНОВНА (входит). Воркуете? (Зинаиде). Ты прижмурь, прижмурь свои глаза-то. Я тоже
могу так-то зыркать. (На свой синяк). Фонарь вон какой посадила.
ЗИНАИДА. Пусть она (на Варакосину), пока я в «холодной», на моем мест спит.
ТИХОНОВНА. Мышей боишься, Тимофеевна? Ладно уж. Пусть переходит. (Зинаиде).
Жрать-то хочешь? Без ужина ведь осталась.
ЗИНАИДА. Хочу.
ТИХОНОВНА. Сейчас принесу.
ЗИНАИДА. Ты… Ты ключ от комнаты отдыха дай. Мы туда пойдем.
-31-
ТИХОНОВНА. Я ее из «холодной» пока врачей нет, а она уже по всей больнице разгуливать
решила. Чего вам здесь?..
ЗИНАИДА. Мыши.
ВАРАКОСИНА. Да и смрад тута. Окна с зимы неоткупоретые.
ЗИНАИДА. Давай ключ.
ТИХОНОВНА (отдает ключ). Только вы потише, аккуратней.
ЗИНАИДА. Ладно. Пойдем, баба Даша. (Выходит с Варакосиной).
ТИХОНОВНА (смотрит под кровать). Вы чего тут?.. Запугали бабушку. Я же говорила, чтобы
вы… вот я вас. Спите, шуршулки. (Выходит).
«Лобное место». Валентин в концертном фраке. Он вешает под иконой афишу, на
которой крупно напечатано: «П.И.Чайковский. Первый концерт для фортепиано с оркестром».
Смотрит напряженно в зал, потом на карманные часы.
ВАЛЕНТИН. Я жду еще пять минут, и начинаем… Мы уже говорили с вами на эту тему,
Борис Петрович. Сегодня я буду играть. Сегодня я обязательно буду играть. И никто, слышите,
никто не остановит, не посмеет помешать мне… Это – неправда… Больше того, это… это – ложь,
что Чайковский никому не нужен? Это вам Чайковский не нужен. Зачем только вы беретесь за
организацию моих концертов? Ах, это ваша работа? Так работайте. Где слушатели? Где? Где ваша
работа? Вы… Вам… мы можете только… Нет, вы не отмените этот концерт… Вы… вы… Вы –
Сальери… Я и без вас знаю, что Сальери композитор, но вы – другой Сальери, и вы прекрасно
понимаете, что я имею… Объявляйте… Да-да, вы будете вести этот концерт. Я хочу, чтобы вы
поняли хоть раз, хоть один только разочек, что такое краснеть от стыда на сцене перед людьми за
пустой зал, за плохой инструмент, за… Но мне сегодня нечего стыдиться, а вот вам… Объявляйте,
черт побери. Я – не шут гороховый. Это вы… За десять дней вы умудрились отменить шесть моих
концертов. Я теряю профессию… Нет, я буду сегодня играть. Объявляйте, я вам говорю… Я
прекрасно вижу, что в зале один старик. Я не слепой, а вот вы… Я буду играть для одного
человека… Ну и что из того, что это клубный сторож? Я буду играть для сторожа. Разве он не
поймет Чайковского? Не таких людей, которые бы не понимали… В каждом человека заложена
душа музыки, в каждом… Это у вас аллергия от… аллергия к… Объявляйте. Слушатель ждет!.. Ну и
что из того, что он – глухой. Разве?.. Как глухой? Откуда вы?.. Как же он сторожит, если он –
глухой? (Начал было снимать афишу, но передумал). Я буду играть для глухого сторожа и могу с
вами поспорить, неуважаемый мною Борис Петрович, что этот человек услышит меня…
-32-
Объявляйте… Тогда я сам… ну и зовите милицию. Кого угодно зовите – ФСБ, МВД, управление
культуры, Сталина, Гитлера, черта, дьявола… Уважаемые слушатели!.. Уважаемый слушатель!
Сегодня я нарушу программу, которая обозначена в афише. Сегодня я выношу на ваш суд свою
новую работу. Петр Ильич Чайковский. Первый концерт для фортепиано с оркестром. (Садится на
стул перед воображаемым фортепиано). Это вы с ума сошли, Борис Петрович. Оркестр у меня
здесь, в душе. У каждого человека в душе оркестр. Только у вас… у вас один барабан, который
давно лопнул… (Начинает играть на воображаемом фортепиано). Вы даже фортепиано с
западающим си-бемоль в малой октаве… Вы разве не слышите? Си-бемоль западает. Уберите
милицию… Я не хулиганю… Это вы… (Музыка изредка прорывается). Не трогайте меня. Вы не
имеете права. У меня концерт. Читайте афишу. Не трогайте руками. Прочь! Я буду протестовать! Я
объявлю голодовку. Я жаловаться… Как к кому? Я обращусь к народу… Я… я… Народу Чайковский…
(Прекратил играть, но фортепиано с оркестром не смолкают). Вы слышите? Вы слышите? Это
Чайковский у глухого… в глухом человека, в глухом стороже. Он услышал Чайковского. Чайковский
в нем. (руки за спиной. Начинает наклонять резко голову, словно играет лбом, носом,
подбородком, сам поет, нет, кричит Первый концерт). Вы видите? Стены разрушились, а за
стенами – слушатели. Они пришли слушать Чайковского. Их сотни, тысячи, миллионы… Мне
помогают десятки симфонических оркестров. Вы слышите?
«Комната отдыха». Входят Зинаида и Варакосина.
ЗИНАИДА. Лампочка одна тут. (Включает свет). А воздух! Не то, что в твоей палате.
ВАРАКОСИНА. Знамо дело. Я одна там. Там шестеро должно, а я дна. Ишшо и надышать-то
не успела.
ЗИНАИДА. Ну, показывай, что у тебя…
ВАРАКОСИНА (сняла платок). От прямо до шеи. Я ж руками чую, а ёна ничё не усматривает.
ЗИНАИДА (рассматривает голову Варакосиной). Ты, баба Даша, только не нервничай.
ВАРАКОСИНА. А чё?
ЗИНАИДА. Не нервничай, а то тебя стресс… тьфу, будь он… Ну, расстроишься и…
ВАРАКОСИНА (рассмеялась). Расстроюсь! Как от ента музыка? Вилинтин давеча говорит,
что ёна расстраивается, словно ёна… Так об чем ты, Зин? Нешто не видишь и ты?
ЗИНАИДА. Может, твой Венька не топором?.. Может, молоток?..
-33-
ВАРАКОСИНА. Топором.
ЗИНАИДА. Значит, обухом. Не там никакого шрама.
ВАРАКОСИНА. Как же нет? Я же пальцами чую, и Михаил Юрич топор ентот вынал. Ён
ишшо приговаривал, что чижело ёво вынать, глубоко, мол, туда ён…
ЗИНАИДА. Ты забудь про это. Забудеь. Не было топора никакого.
ВАРАКОСИНА. Как же?.. А за чё тогда Веньку упекли? Пущай тоды ёво ослобоняют. Я в суд
пойду жалиться, что ёво позанапрасну…
ЗИНАИДА. Ты забудь и про топор, и про шрам – тогда выпустят тебя отсюда поскорее. Вот
тогда и начнешь за своего Веньку хлопотать.
ВАРАКОСИНА. Про топор-то я позабуду, коль велишь, а от про шрам… (Щупает голову). Ён
все ж-таки есть. Тута ён.
ЗИНАИДА. Тихо. Тсс. Тихоновна. Давай ее пуганем. (Выключает свет. Только луна светит).
Луна тоже сегодня с ума сошла. Светит, как… Давай за рояль.
ВАРАКОСИНА. Кого?
ЗИНАИДА. Прячься, говорю. (Прячутся за пианино. Входит Валентин. Руки у него полностью
забинтованы. Включил свет. Дверь закрыл на швабру. Напряженно всматривается в зал).
ВАЛЕНТИН. Уважаемые слушатели! Сегодня я выношу на ваш суд свою новую…
последнюю.. самую после… Петр Ива… Петр Ильич Чайковский. Первый концерт для фортепиано с
оркестром. (Подошел к пианино. Опять в зал). Маленькое замечание... примечание – здесь
западает си-бемоль. Си-бемоль малой октавы здесь… Так что не судите очень… (Сбрасывает
тряпки за пианино, туда, где спрятались Зинаида и Варакосина. На пианино огромный замок.
Валентин ставит табуретку к пианино и… замечает этот замок. Пытается открыть). Это он… Он и
сюда пробрался. Он и здесь. Где вы? Где вы, Борис Петрович? Выходите. Я… я вам… (Замечает
кого-то за пианино). А-а-а, вы здесь? (Хватает табуретку).
ЗИНАИДА. Ты что? Ты с ума сошел? Псих ненормальный.
ВАЛЕНТИН. Вы… вы, Борис Петрович, в женском?.. Вы как… как Керенский из Зимнего, но я
вас…
ВАРАКОСИНА. Святый… святый боже…
-34-
ВАЛЕНТИН. Вас уже двое? Вот вся ваша суть – вы раздвоились. Я знал. Я давно
догадывался…
ЗИНАИДА. Тихо! Скрипит что-то. Слышите? Скрип-скрип…
ВАЛЕНТИН (подошел к окну, тихо). Это луна… скрепит. Я этот скрип вторую неделю
слушаю. А вы пришли на мой концерт? Вы потихонечку проходите в зал. Слушателей уже… Хотя…
на пианино замок, и поэтому я не могу сегодня… Как жаль.
ВАРАКОСИНА. Ты, Вилинтин, табуретку-то опусти. Поставь ее да садись. (Усаживает
Валентина). От так. Напужал ты меня. Ну, думаю, сейчас и ентот по башке турнет и…
ВАЛЕНТИН. Почему турнет? Кто турнет? Где я?
ЗИНАИДА. В комнате отдыха или, по-другому, в красном уголке. Ты же был здесь сегодня.
ВАРАКОСИНА. Играл на ентой музыке. Музыку-то енту помнишь? Узнаешь ее?
ВАЛЕНТИН. Вы сказали мне: Благовествуй… земле радость»? Да, это были вы. А вот
пианино… Пианино это я… Я никогда не видел пианино с таким замком.
ВАРАКОСИНА. Меня-то признал, а на музыке замка днем не было. Ентот замок… уж и не
ведаю, откудова ён…
ВАЛЕНТИН. Его Борис Петрович повесил. Вы знаете Бориса Петровича?
ЗИНАИДА. Нет тут никаких Петровичей. А замок… Тихоновна его, верно. Вот она придет
когда, я заставлю ее снять замок. Это что же у тебя с руками?
ВАЛЕНТИН. Это? Ничего. Это же – варежки. Холодно. Зима-то в этом году… Я должен
беречь руки. Они у меня должны быть всегда…
ЗИНАИДА (Варакосиной). Надо его… Не в себе он совсем.
ВАЛЕНТИН. Если вы замок… то я для вас сыграю. Нет, извините, не для вас, а вот для…
бабушки. Товарищ бабушка хорошо слушает, а вы… Почему только? У вас добрые глаза, но вы не
слушали. Я помню вас. Вы скучали на мое… даже, извините, зевали.
ЗИНАИДА. При чем здесь глаза? Да и слушают не глазами, а ушами.
ВАЛЕНТИН. И глазами. Я сейчас разогрею пальцы. (Пытается снять бинты). Как-то… я не
знаю. (Пытается зубами сорвать бинты).
-35-
ВАРАКОСИНА. Зин, чё ж енто? Каки енто варежки?
ЗИНАИДА (останавливает Валентина). Да не спеши ты. Пока это Тихоновна подойдет, пока
ключ от замка… Вот замок снимем – тогда и разогреешь руки.
ВАЛЕНТИН. Да? Вы правы…
ВАРАКОСИНА. Ты посиди тихонько, отдохни. Чё делать-то будем, Зин? Ить Тихоновна от-от
нагрянет.
ЗИНАИДА. Черт меня дернул просить жратву у нее. Хотя… жрать хочется – спасу нет.
Может, нам его спрятать?
ВАЛЕНТИН. Меня уже спрятали. Меня спрятали в этой… А почему я?... Я же выпрыгнул в
окно. Я же помню. Вы мне крикнули, чтоб я бежал… Руки ноют. (Взглянул на руки). А поче?.. Что
это? По-че-му?.. Я выпрыгнул в окно, и кто-то кричал: «Убивают». Кого?..
ЗИНАИДА. Тихоновна кричала. Мы тут с ней по-свойски…
ВАЛЕНТИН. А руки? (Кто-то дернулся в дверь). Кто?
ЗИНАИДА. Сиди спокойно. (Подошла к двери).
ВАЛЕНТИН. Не открывайте. Это – Борис Петрович. Это – администратор. Он хочет забрать
меня и увести в пустой зал, а мне нельзя в пустом.. Мне врач запретил…
ГОЛОС ТИХОНОВНЫ. Это я.
ЗИНАИДА (открыла дверь). Только не надо поднимать шум. Нас здесь…
ТИХОНОВНА (вошла. В руках у нее сверток). Почему это?..
ВАРАКОСИНА. Тихоновна, голубушка, ты тольки не полошись. Енто – артист, на музыке
который…
ТИХОНОВНА. Мужикам нельзя здесь…
ЗИНАИДА. Это – не мужик. Это… Это – всё, что от мужика осталось.
ВАРАКОСИНА. Я и говорю, что енто – артист, на музыке который…
ВАЛЕНТИН. И не мужик, и уже не артист… (Смотрит на руки). Жена приходила, сказала, что
надо потерпеть, надо терпеть. Я же терпел, но Первый концерт терпеть не мог. Это как… как,
-36-
извините, подошло время родов, а роженице говорят: «Потерпите недельки три». Вот если б вам
(Зинаиде). сказали?
ЗИНАИДА. Если б мне сказали, то я бы потерпела. Но не скажут. Мне этого никогда теперь
не скажут. (Заплакала). Что же вы меня всё бьете и бьете? Что вы все об одном и том же? У вас
другого нет, о чем поговорить? Что вы все заладили? У этой – сын с топором, у этой – тоже дочь с
внуком, у этого… У тебя кто? Тоже сын?
ВАЛЕНТИН. У меня дочка-пятиклассница.
ЗИНАИДА. А у меня – ни-ко-го. Слышите? Никого. К бабе Даше сама в дочери
напрашиваюсь, а она, как глухая…
ВАРАКОСИНА. А я чё? Я – не супротив. Я, рази?... Я, рази, тебе отказывала когда? Ты ить
сама как-то непонятственно. А я, рази, против?
ЗИНАИДА. Баба Даша! (Бросилась на колени перед Варакосиной, обняла ее).
ВАРАКОСИНА. Да, господи! Да, Зинушка, рази я… Я сама, как сыч… Одна в избе днями
цельными. Весь потолок иссмотрела, все стены… Тольки стукнет чё – вздрагиваю, тольки скрипнет
где – кровушка стынет. Нешто мне одной… Дак с такой касатушкой… Господи! Прости меня,
слепую да неразумную…
ТИХОНОВНА. Да что вы?.. (Всхлипывает). И я тут с вами… Кыш, кыш вы, шуршулки… Кыш,
отсюда. Опять скребутся…
ЗИНАИДА (смеется). Нет их. Чего ты перед нами? Нет никаких мышей. Хватит уж тебе.
ТИХОНОВНА. Я и без тебя знаю, что нет их. Это я так, по привычке. Мне тоже, как
Тимофеевне, поговорить-то по-людски хочется хоть с кем-нибудь. Дома со своими только
собачишься, а тут вы… с вами, как… как из летающих тарелок которые.
ВАРАКОСИНА. Я тебе, Зинаиде, говорила, что дома у ей нет.
ТИХОНОВНА. Почему нет? Здесь мой дом. Здесь я и мать, и сволочь, и человек, и зверь. Вот
захочу сейчас и вас всех…
ЗИНАИДА. Не надо. Не захоти.
ТИХОНОВНА. Не надо?
ВАРАКОСИНА. Зверем не надо. Ты человеком…
-37-
ТИХОНОВНА. Вот когда-то по-людски, тогда и я с тобой по-человечески, а когда Зинка
зверем…
ЗИНАИДА. То, что человеческого у меня было… то в пеленках…
ВАРАКОСИНА. Ты, Зин. Ты не надоть. Ты не надоть, Зин. Ты… ты… слова-то каки?.. Господи!
Скольки в жисти своей утешать приходилось, а слов нужных никак…
ЗИНАИДА. Ты, Баба Даша, правду?.. ты от меня не откажешься?
ВАРАКОСИНА (гладит Зинаиду по голове). Правдуть, правдуть. Неправдуть я отродясь не…
Бог – ён неправдуть не любит, ён за неправдуть накажет. Кого при жисти,а кого уж там…
ТИХОНОВНА. Зинаида! Есть-то будешь? Принесла тебе, что из дома… Дома…
ЗИНАИДА. Мы сейчас все… давайте на рояле располагайтесь.
ВАЛЕНТИН. Нет. Разве можно?
ВАРАКОСИНА. Ёна же дорогая, поди, а мы на ёй. От на щите ентом (на лозунг). А у музыки
мы все и не присядем. (Кладут щит в центр комнаты). Дочка! Давай ящик.
ЗИНАИДА. Сейчас. А? Ты…
ВАРАКОСИНА. Чё я?
ЗИНАИДА. Ты что сейчас сказала?
ВАРАКОСИНА. Говорю – дочка, давай ящик сюда.
ЗИНАИДА. Ящик? Я сейчас, мама.
ВАРАКОСИНА. Вилинтин, к нашему столу…
ВАЛЕНТИН. Нет, нет.
ЗИНАИДА. Валентин! Вы… Я вас очень прошу… У меня сегодня такой день… День такой…
ВАРАКОСИНА. За кумпанию.
ВАЛЕНТИН. Разве что за компанию…
ТИХОНОВНА. Я же не знала, что нас столько. (Разворачивает сверток). Тут яйца, картошка
мундиристая, сала чуток, лучок. Соль вот. Этот… Валентин! Ты смелее налетай.
-39-
ВАЛЕНТИН. Вы на меня не очень внимание…
ЗИНАИДА. А я все съем. Я давно не была такой голодной. Сорок один – ем один. Мама,
ты?..
ВАРАКОСИНА. Кушай, дочка, кушай.
ЗИНАИДА. Мне и есть, и прыгать хочется.
ТИХОНОВНА. Попрыгай, попрыгай.
ЗИНАИДА. И попрыгаю. Вот сейчас… Где-то была… (Берет из-за пианино веревку). Вот.
(Начинает прыгать, как через скакалку).
Раз, два, три, четыре, пять.
Вышла Зинка поиграть.
Из дурдома выбегают,
Нашу Зиночку хватают.
Пиф-паф…
ТИХОНОВНА. Ты только тише. Нашла место.
ЗИНАИДА. В дурдом не заберут. (Снова начала прыгать). Повезли ее в больницу…
ТИХОНОВНА. Смотри, Зинка. (Вдруг кто-то застучал в окно).
ГОЛОС. Это кто там?
ТИХОНОВНА. Сергеич. Ну, Зинка. Прячь музыканта. (Подошла к окну). Сергеич! Это ты?
ГОЛОС. Тихоновна? Чего ты там расшумелась? Ночь на дворе. Ты отдежурила на сегодня?
Или опять со своими домашними не заладилось у тебя?
ТИХОНОВНА. «Отдежурила». Отдежуришь здесь! Ремонт, чай, а то не знаешь. Вот чего тебе
не спится?
ГОЛОС. Придурок давешний куда-то делся. Ну, которого мы сегодня отловили да помяли
чуток. Так он из изолятора куда-то и… Часом не видала его?
-39-
ТИХОНОВНА. Нет. Мы тут втроем. Стулья новые должны завести скоро, а тут конь не
валялся… Главврач наказал поднажать.
ГОЛОС. Прямо вот так тебе и наказал?
ТИХОНОВНА. И-и, быстрее до Путина доберешься, чем до нашего главврача. По этим… по
инстанциям передал: «Поднажать».
ГОЛОС. Ну, ну. А как твои, которые подукрасили тебя?..
ТИХОНОВНА. Присмирели.
ГОЛОС. Ну, ну. Пойду искать своего дурика, а то чего вздумает над собой… Мне за
предыдущего досталось, который повесился. Если еще и этот с собой учудит… Беда с этими
образованными… Я с ними и в армии… Если увидишь моего, у него руки все в бинтах, так ты
шумни. Я загляну к тебе попозже, дай только скрипача этого отловить. Я ему харю, суке. Спал бы
сейчас да спал, так нет – ищи его. Так ты шумни в случай чего…
ТИХОНОВНА. Шумну, шумну. (Закрыла окно), Где музыкант?
ЗИНАИДА. Вот, под тряпками.
ТИХОНОВНА. Надо ему отсюда… мы-то отбрешемся, а ему… Сергеич лютует.
ВАРАКОСИНА. Как же?.. Ить забьет…
ТИХОНОВНА. Шел бы ты, милок.
ЗИНАИДА. Тихоновна! Ты же человек. Ты же…
ТИХОНОВНА. С вами нельзя все время по-человечески… Сергеич – он тоже человек, а вон
бегает, волнуется за него.
ВАЛЕНТИН. Может, мне тоже что-нибудь с собой… (На руки) если этого им мало.
ЗИНАИДА (закрыла дверь на швабру). Ой, у меня же ключ. (Закрыла дверь еще и на ключ).
Сегодня отсюда никто не выйдет. Я тебе, Тихоновна, правду скажу – когда сидела в «холодной»,
слово дала, что прибью тебя сегодня же… То есть, не сегодня, а как только увижу тебя. Ты же
сегодня должна ведь домой, а вот когда б тебя увидела, тогда бы и…
ТИХОНОВНА. Ну… и чем ты меня?..
ЗИНАИДА. Чем угодно.
-40-
ТИХОНОВНА. Я к ней… Я ей кусок последний… Сергеич прав. Его хоть и выгнали из армии
за… но он прав, что с вами…
ЗИНАИДА. Так я же и не пыталась тебя…
ТИХОНОВНА. Ну, спасибочки…
ВАРАКОСИНА. Осколок топорный опять. (Обхватив голову, садится на щит). Как же забытьто об ём, ежели ён там…
ЗИНАИДА. Что, мама?
ВАРАКОСИНА. Ты прости ее, Тихоновна, голубушку. Ёна ить покаялась перед тобою.
Покаялась ёна за думы свои грешные. Да, рази, ёна бы?.. У ей душа-то… Чё же с людьми сейчас?...
Ране, годов тридцать тому, мухи не таки злые были, а уж люди… Чё ж с нами?.. Откель в нас?..
Тоже все енто… тоже, как топор, у меня в голове, а мозгов не хватает, чтоб обкумекать всё енто… А
чё ж с вами на старости будет, коль сейчас озлоблетые?..
ЗИНАИДА. На старости не хочу ничего. И старости не хочу.
ТИХОНОВНА. А куда ты?.. Мои пятьдесят пролетели и…
ЗИНАИДА. Не хочу старости.
ВАРАКОСИНА. Ты помолчи, дочка. Помолчи. Ты ж провинилась пред Тихоновной, от и
помолчи. Молчать иной раз уметь надоть. Я от частенько думаю – а чё ежели б людям жисть
отстукивалась не годами-летами, а словами. Сказал человек мильон слов и… всё, помирай. Мы б
словами тогда не расшвыривались позанапрасну. Мы б об кажном слове…
ТИХОНОВНА. Я тогда всю жизнь бы и промолчала.
ВАРАКОСИНА. Я уж и об ентим… Ну и жизнь бы как… как рыба, пока не высохла воблой. С
людьми прожить без слов?.. Бог дал язык человеку не тольки для того, чтобы во рте кусок хлеба
ворочать, но и для души… Чтоб свою душу людям выказывать и чтоб других вызнавать. А слова б
тода тольки ласковые были, уважительные к дружке. Поганые слова… От на поганые слова жисть
растрачивать… Кому енто?.. Вилинтин, ты от грамотнее нас. От ты как думаешь?
ВАЛЕНТИН. Я? Я согласен на это.
ВАРАКОСИНА. На чё?
ВАЛЕНТИН. На миллион слов.
-41-
ЗИНАИДА. Конечно. Чего тебе? Играй свою музыку да полмалкивай. Вот и проживешь как
мамонт какой…
ВАЛЕНТИН. Нет. Я бы вышел… вот с такими руками да не перед пустым залом и… и весь
свой миллион про… вот от этого Сергеича до всех других… Сергеичей, потом на этом пианино с
замком…
ТИХОНОВНА. Типун тебе. Типун.
ЗИНАИДА. Чего ты, Тихоновна, боишься? Мы б и десяток слов в таком случае не дали Сразу
Ты, Валентин, играй уж лучше на своем рояле да живи вечно…
ВАРАКОСИНА. А музыка ента дорогая, поди?
ВАЛЕНТИН. У музыки, как у земли, воздуха, воды, цены нет. Как у человека… У человека же
нет цены?
ВАРАКОСИНА. Я про енту… про струмент ентот.
ВАЛЕНТИН. А-а, вы про пианино? Понятие дорогой или не очень для всех разное. Когда
человек имеет деньги, то для него пианино вот такое недорогое будет, а если…
ВАРАКОСИНА. Дороже бычка?
ВАЛЕНТИН. Какого бычка?
ВАРАКОСИНА. С рогами.
ВАЛЕНТИН. А сколько бычок с рогами?..
ЗИНАИДА. Да зачем тебе про это пианино, мама Даша?
ВАРАКОСИНА. Не мне, а тебе, Зин. Таку музыку я б для тебя, коли ёна не очень… я купила
бы. В избу ее поставила, и ты б на ей по вечерам…
ЗИНАИДА. Я же не умею на нем. Да и зачем? Купить проигрыватель, пластинки и…
ВАРАКОСИНА. Не-е. Живая мызыка… Председатель мне проходу не дает, уговаривает взять
свеклы га да двадцать коров. Хоть и чижело… Мне ж на покороны надоть. Венька-то все… Ну да
покоронные подождали б… За скольки месяцев скопила б я на таку… Поломаться б, конечно,
пришлось бы… А с ентим, как ёго… с оркестром-то как играют, Вилинтин?
ТИХОНОВНА. Ты и оркестр Зинке прикупить хочешь?
-42-
ВАРАКОСИНА. Уж на оркестр я не потяну, а то б… Оркестр я тольки два раза и видывала.
Опосля войны, когда коронили Ивана Круглова… Герой был. С войны с золотым орденом пришел
да тольки полмесяца с женой-то… израненный ить… Дак к ёму из города оркестр военных
привозили… А другой раз – председатель привозил, когда ёго в председатели назначали. Уж
убирали-то с председательства-то без музыки. От кода нужён оркестр-то был… Ты, Вилинтин,
когда с оркестром играл ай не доводилось?
ВАЛЕНТИН. Это… Я, правда, не играл с оркестром никогда, но…
ЗИНАИДА. Тогда чего заладил одно и то же: «Концерт с оркестром. Концерт с оркестром»?
ВАРАКОСИНА. Ты, Зин, тоже мильон слов своих за год?..
ЗИНАИДА. А чего он?
ВАЛЕНТИН. Я не играл, но… но готов. И обещаю, клянусь торжественно, что на премьеру
Первого концерта Чайковского я обязательно приглашу вас троих, жену, маму… Мама так
гордилась мною. Представляете – полный зал.
ВАРАКОСИНА. Мы в первом ряду. У меня платок неодеватый есть…
ЗИНАИДА. Не в первом, а восьмом. Правильно, маэстро?
ВАРАКОСИНА. Че енто в восьмом? Даже в голову ударило... Я же не увижу ничё из
восьмого…
ЗИНАИДА. Надо так, чтоб мы в восьмом. Правильно, маэстро?
ВАЛЕНТИН. Неправильно. Вы и не в восьмом…
ВАРАКОСИНА. От видишь?
ВАЛЕНТИН. И не в первом…
ВАРАКОСИНА. А чё, Вилинтин?
ВАЛЕНТИН. И, вообще, зала не будет, Чайковского не будет… Сергеич этот мне все…
(Смотрит на руки).
ВАРАКОСИНА. Заживет. Главное – не забыть, как на пупырышки надавливать. На волю
выйдешь и…
-43-
ВАЛЕНТИН. Не выйду. Зачем мне воля без?... Скажу завтра, чтоб… чтоб жену не пускали ко
мне…
ТИХОНОВНА. Кто тебя здесь дольше нормы держать будет? Кому ты?..
ВАЛЕНТИН. А я не уйду отсюда.
ВАРАКОСИНА. Пошто мы здесь? У кого спросить-то про енто? Зинаида здесь чё?.. Ладно я,
старая. А Вилинтин? Ты, Тихоновна, сама заместо дома здесь прижилась. От воли добровольно за
колючкой ентой.
ЗИНАИДА. Зачем воля? Здесь вольнее. Здесь никто не достанет. Здесь только врач,
Тихоновна да Сергеич. А на воле? Не знаешь от кого ждать – от бандюги или от директора, или от
мента, или… Букашка, но при должности…
ВАЛЕНТИН. От Бориса Петровича или от завклубом…
ТИХОНОВНА. О-ох, от дочери или от внука…
ВАРАКОСИНА. Да вы чё?.. Да на воле... На воле церква есть. В ей спрятаться можно.
Правдать, порушили их, церквы-то… Ох, головушка…
ТИХОНОВНА. Да, уж порушили, а народу нового народилось… И не спрятаться всем.
ЗИНАИДА. Тихо ты. Мама Даша? Ты чего?
ВАРАКОСИНА. Зин, ты в случь чё в Петуриху ехай. Изба у меня там ишшо… И блигации за
иконой, Может, погасют их кода… так ты крест мне… не надоть там камней разных… Ты крест
мне… как у всех моих… хто до меня…
ЗИНАИДА. Мам! Вы… вы… Тихоновна, врача…
ВАРАКОСИНА. Не надоть. Срок мой, видать. Ты и не сыграл ты для меня, Вилинтин.
ВАЛЕНТИН. Я сейчас. (Пытается сорвать зубами бинты с рук). Замок же…
ЗИНАИДА. Ключ где? Тихоновна, у кого ключ? Кто замок этот повесил?
ТИХОНОВНА. У нас замками Сергеич заведует. (Вдруг Валентин ударил по крышке пианино
своими перебинтованными руками, только бинты эти окровавленные в разные стороны, и … и
раздались первые аккорды Первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского)
-43-
ВАРАКОСИНА. Благовествуй… Благовествуй, Вилинтин, радость земле. (Кто-то стучится в
дверь).
ГОЛОС. Тихоновна! Придурок у тебя что ли? А ну, открой. (Стучится громче). Открывай!
(Стук).
ЗИНАИДА. Что это? (Щит, на котором лежит Варакосина, вдруг оторвался от пола и начал
медленно подниматься туда, где икона, портрет «мужа» Зинаиды, афиша Валентина и почетная
грамота Тихоновны. Вдруг потемнело и только щит с Варакосиной в странном волшебном свете).
ЗИНАИДА. Что это?
ТИХОНОВНА. Душа ее с нами прощается.
ЗИНАИДА. Нет. Не-е-ет. Играй! Играй, Валентин.
ВАЛЕНТИН. Си-бемоль западает.
ЗИНАИДА. Что?
ВАЛЕНТИН. Малой октавы. Западает си-бемоль малой октавы.
ЗИНАИДА. Играй. Маме… мама простит. Играй. Куда же вы, мама? Я тебя нашла, а ты…
ВАРАКОСИНА. Полетела я. Мы ж на земле, как птицы перелетны. Полетела. Уж и не знаю,
кода возвернусь…
ЗИНАИДА. Меня с собой… Возьми с собой меня. Ты же обещала полетать со мной…
ВАРАКОСИНА. Ты, Зин, ишшо походи. Ноги твои молодые, а мне… Пора мне. Я, видать,
тода должна была улететь, да ты меня возвернула. А уж щас улечу… От тольки на Расеюшку…
напослед, на Расеюшку… вона… вона ёна подо мной, Расеюшка моя горькая… А подо мной-то…
Зин, глянь… Подо мной гуси на юг потянулись…
ЗИНАИДА. К осени.
ВАРАКОСИНА. Нет, Зин, к весне. Гуси на юг – видать, весна скоро. А народу-то, народу!.. От
енто очереди! Таковых я и не видывала отродясь… Да веселые каки-то все, улыбаются.
ТИХОНОВНА. В очередях все злые, точно у всех ножи припрятаны…
ВАРАКОСИНА. Не-е. Веселы стоят перед стеной какой-то, а на стене буквы с версту вы
-45-
ТИХОНОВНА. Дают чего-то. Чего дают? Чего написано? На стене-то чего?
ВАРАКОСИНА. Прописано чё? Я не шибко скоро буквы-то складаю… Сейчас… Чай…
ТИХОНОВНА. Индийский, если народу…
ВАРАКОСИНА. …ко…-в…-с…-кий. Чайковский. Вилинтин! Тута «Чайковский» прописано.
Енто же приятель твой! И мушшина хлопает руками…
ТИХОНОВНА. Замерз, верно.
ВАРАКОСИНА. Не-е. Енто ён… аплодировает. Тольки какой-то ён… Все по-летнему, а ён в
тулупе да с ружжом.
ВАЛЕНТИН. Это – клубный сторож.
ВАРАКОСИНА. А на телевизорной башне музыка… Как же ее втащили туда?..
ТИХОНОВНА. Какая музыка?
ВАРАКОСИНА. Кака у нас. Тольки без замка ёна тута. Вилинтин на ей играет, а Зинаида
поет. Вся Расея на их… Зинаида – кака красавица! Прямо лебедь писаная! В белом платье да в
плюшевой жакетке. Тольки чё-то прямо… Стучит чёй-то… такая шум от стука…
ВАЛЕНТИН. Почему стук? Откуда?
ВАРАКОСИНА. А-а-а. Дак енто под вышкой телевизорной сыны наши топоры складывают.
Разоворужаются, видать. Тута и Венька мой. Михаил Юрич у их топоры-то енти примает. От
матерям теперича легшее будет – не будут их сыны по головушкам туркать. А вона и Тихоновна.
ТИХОНОВНА. Господи! А я-то чего там?..
ВАРАКОСИНА. Ты откалываешь от большого куска сахара понемножку и шуршулок своих
прикармливаешь. Рядом с тобою все твое семейство. Тута и дочь твоя, и зятек, и внучок. Ты
откалываешь, а ёне затирают откол, чтоб ён не казался свежим, чтоб откола не видно было.
Батюшки! И Сергеич тута.
ТИХОНОВНА. И Сергеич?
ВАРАКОСИНА. Ох и орет! Блажит во всю мочь…
ЗИНАИДА. Чего он там разорался?
-46-
ВАРАКОСИНА. Дак тож, чё и на щите ентим фанерном прописано. «Спасибо, - орет, партии родной за наше крепкое здоровье». Господи! Я все выше и выше, а колючка проклятущая
не кончается. Так ёна и опутывает Расеюшку. В кровь я издерусь об ее. Ты громче, Вилинтин.
Видать, от музыки твоей колючка-то шатается. Ишшо шибче! От… от! Ёна и зашаталась. От сейчас и
рухнет. Громчее, Вилинтин. Ослобони Расеюшку. Шибче. Девки, пособляйте Вилинтину. Я б тоже,
ежели б могла. Девчонки! Чё ж стоймя стоите? Подсобляйте. (Зинаида и Тихоновна подбежали к
Валентину. Они все играют на закрытом пианино. Только бинты мелькают над их головами).
ВАЛЕНТИН. А вы дирижируйте! Дирижируйте, мамаша!
ВАРАКОСИНА робко начинает дирижировать, смелее, смелее. Первый концерт
Чайковского все громе и громче. И все бы хорошо, да западает си-бемоль. СИ-БЕМОЛЬ МАЛОЙ
ОКТАВЫ.
КОНЕЦ.
миронов владислав васильевич
8(905) 618-48-99
mirvld@rambler.ru