Системная-семейная-терапия.-Классика-и

Сканирование и OCR http://www.myword.ru/
На данный момент в библиотеке MyWord.ru опубликовано более 2000 книг по психологии.
Библиотека постоянно пополняется. Учитесь учиться.
Удачи! Да и пребудет с Вами.... :)
Сайт www.MyWord.ru является помещением библиотеки и, на основании Федерального закона Российской
федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от
20.07.2004 N 72-ФЗ), копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений
размещенных в данной библиотеке, в архивированном виде, категорически запрещен.
Данный файл взят из открытых источников. Вы обязаны были получить разрешение на скачивание данного
файла у правообладателей данного файла или их представителей. И, если вы не сделали этого, Вы несете
всю ответственность, согласно действующему законодательству РФ. Администрация сайта не несет никакой
ответственности за Ваши действия./
библиотека психологии и психотерапии —
СИСТЕМНАЯ
СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ:
Классика и современность
Составитель и научный редактор А.В. Черников
Москва
Независимая фирма сКласс»
2005
УДК 615.851 ББК 53.57 С 40
С40 Системная семейная терапия: Классика и современность / Составитель и научный ред.
А.В. Черников. — М: Независимая фирма «Класс», 2005. — 400 с. — (Библиотека психологии и
психотерапии). ISBN 5-86375-130-4
В последние десятилетия интерес к семейной терапии возрастает. Возникают сообщества
профессионалов, формируются и успешно работают образовательные программы, появляются
новые издания. Эта книга задумана как пособие по курсу системной семейной терапии.
Авторы стремились показать типичные задачи и этапы семейной терапии, раскрыть подходы и
техники разных школ работы с семьей. На ее страницах описаны ключевые идеи и модели работы
семейного терапевта, особенности диагностики семьи, техники начального этапа семейной
терапии, циркулярного интервью, прямые и парадоксальные предписания для семьи, техники
мотивирования и т.д. Подробно изложены два новейших подхода к семейной терапии:
краткосрочная терапия, ориентированная на решение, и нарративная терапия. Отдельная глава
посвяшена командной работе с семьей.
Книга будет интересна не только профессиональным психологам и студентам, изучающим
семейное консультирование, но и всем желающим лучше разобраться в хитросплетениях
семейных отношений.
Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль Научный консультант серии Е.Л.
Михайлова
© 2005 Г.Л. Будинайте, АЯ. Варга, Т.С. Драбкина, Е.С. Жорняк, И.Ю. Хамитова, А.В. Черников ©
2005 Независимая фирма «Класс», издание, оформление © 2005 Е.А. Кочулаева, дизайн обложки
Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству «Независимая
фирма «Класс». Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства считается
противоправным и преследуется по закону.
Отдельные экземпляры книг серии можно приобрести в магазинах:
Москва: Дом книги «Арбат», торговые дома «Библио-Глобус» и «Молодая гвардия», магазин
«Медицинская книга». Санкт-Петербург: Дом книги.
Предисловие
Доверие профессионализму
Является ли семейная терапия ремеслом, которым можно зарабатывать на жизнь? Поможет ли
погружение в эту профессию самому терапевту излечиться, больше понять о людях вообще и о
своих близких в частности? Насколько реально семейная терапия может облегчить страдания
наших клиентов? В чем ее преимущество перед другими направлениями? Эти вопросы не может
не задавать себе тот, кто стоит перед выбором психотерапевтической специализации.
На Западе семейная терапия появилась всего 40 лет назад. Ее пафос состоял в лечении индивида
через изменения его социального окружения — прежде всего семьи. Для этого наиболее полезной
оказалась возникшая в недрах естественных наук системная теория. Современные версии
семейной терапии уже сильно отличаются от первоначальных. Можно сказать, что в последнее
десятилетие происходит революционное видоизменение системной теории и практики семейной
терапии.
В последнее время в России наметился устойчивый рост интереса к данному направлению.
Несомненно, этот метод — естественный ответ на большое количество обращений по поводу
детских и супружеских проблем. Однако, похоже, что в первые постперестроечные годы семейная
терапия находилась на задворках отечественного психотерапевтического движения. Для этого
были свои основания. Ведь для того чтобы заинтересоваться работой с семьей на основе
системной теории и понимать смысл ориДоверие профессионализму
5
гинальных терапевтических интервенций, необходимо было вначале усвоить опыт развития
психотерапии всего двадцатого века. Сейчас ситуация быстро меняется, возрастает
профессиональное мастерство специалистов, они все лучше могут отвечать на запросы клиентов.
Индикаторами развития семейной терапии в России могут служить ситуация на книжном рынке
страны, образование профессиональной ассоциации семейных терапевтов и стремительный рост
числа длительных обучающих программ в этой области.
Последние годы характеризуются бумом литературы по семейной терапии. Если в начале 1990-х
годов было только 2-3 приличные книги для профессионалов, то сейчас их уже несколько
десятков. Появился первый профессиональный журнал — «Семейная психология и семейная
психотерапия». Все больше стало книг, отражающих новые тенденции в этой области. И хотя
уровень изданий, посвященных психоанализу и эриксоновскому гипнозу, по-прежнему
недостижим, по количеству книг семейная терапия уже опередила гештальт-терапию,
поведенческую терапию, психодраму и клиент-центрированную терапию вместе взятые.
Интерес к семейной терапии подтверждает и консолидация специалистов. В 1998 году в Москве
было создано Общество семейных консультантов и психотерапевтов, целью которого является
координация усилий по повышению профессиональной квалификации терапевтов, работающих с
семьей. Девиз общества — «Доверие профессионализму».
Ядро общества составила группа психологов и врачей, подготовленная в 1991 — 1996 гг. Ханой
Вайнер, в настоящее время вице-президентом Международной ассоциации семейных
психотерапевтов (IFTA). Она была первой, кто организовал серьезное обучение семейных
терапевтов в России. Благодаря ее усилиям московским психологам удалось познакомиться с
работой таких замечательных мастеров, как Джанфранко Чекин, один из создателей Миланской
школы, и Флоренц Каслоу — основательница и первый президент IFTA
В настоящий момент Общество семейных консультантов и психотерапевтов объединяет в своих
рядах более 50 хорошо обученных практикующих специалистов. Многие члены общества —
кандидаты психологических и медицинских наук. Большинство прошли длительные обучающие
программы у западных тренеров. Многие стажировались в учебных центрах Америки и Европы.
Все
6
Предисловие
это, однако, не отменяет необходимости постоянно совершенствоваться, а главное — получать
помощь коллег при работе со сложными случаями. Само общество выросло из действующего
много лет супервизорского семинара.
Члены общества активно сотрудничают со средствами массовой информации, ведут рубрики в
популярных и профессиональных журналах, выступают на конференциях и конгрессах.
Важнейшими задачами профессиональной ассоциации семейных терапевтов являются также
контроль за соблюдением этических норм в профессиональной деятельности и взаимодействие с
государственными структурами и другими профессиональными организациями в разработке
системы сертифицирования.
Интерес к семейной терапии способствовал стремительному росту длительных обучающих
программ. Как правило, это двух-трехлетнее специализированное обучение на базе уже
имеющегося высшего образования. В настоящее время Общество семейных консультантов и
терапевтов имеет отношение к организации нескольких подобных проектов. Можно сказать, что
подавляющее большинство семейных терапевтов, обучающихся в Москве, подготавливаются
членами общества и их зарубежными коллегами. Одной из таких успешно действующих систем
обучения является программа подготовки семейных терапевтов при Институте групповой и
семейной психологии и психотерапии. Ее описание представлено в приложении к настоящему
сборнику.
Книга, которую вы держите в руках, создана российскими авторами, активно консультирующими
и обучающими семейной терапии. В их работе различные школы и концепции семейной терапии
проходят проверку в условиях специфики российских семей. Большой опыт преподавательской
деятельности поставил на повестку дня вопрос об учебном пособии, которое бы адекватно
отражало практику классической и современной семейной терапии.
Коллектив авторов сборника стремился показать типичные задачи и этапы семейной терапии,
раскрыть подходы и техники разных школ работы с семьей. В первой части представлен ряд
ключевых идей, пронизывающих всю работу семейного терапевта. Во второй подробно описана
модель Мюррея Боуэна, интересная своим взглядом на семейную историю и межпоколенную
передачу стереотипов взаимодействия; изложены основные параметры диагностики семейной
системы; описаны задачи и техники начального этапа семейной терапии; принципы сочетания
индивидуальных и совмеДоверие профессионализму
7
стных встреч в супружеской терапии. Подраздел семейной диагностики дополняет подробный
разбор типов вопросов, используемых в семейной терапии, приводятся примеры техники
циркулярного интервью. В параграфе «Первая беседа с семьей» описаны также принципы
стратегического подхода в семейной терапии, прямые и парадоксальные предписания для семьи,
приводятся техники мотивирования членов семьи на выполнение домашних заданий.
Третья часть посвящена новациям, возникшим в последнее десятилетие в практике помощи семье.
Подробно изложены две наиболее популярные сегодня версии семейной терапии: краткосрочная
терапия, ориентированная на решение, и нарративная терапия. Отдельный параграф посвящен
использованию командного подхода к работе с семьей. Авторы прослеживают развитие модели
командной работы от стратегического подхода к рефлексивной команде. В качестве иллюстрации
приводится случай работы с российской семьей.
Надеемся, что настоящая книга будет интересна не только профессиональным психологам и
студентам, изучающим семейное консультирование, но также и всем желающим лучше
разобраться в хитросплетениях семейных отношений.
Хочется выразить особую благодарность Леониду Марковичу Кролю, директору Института
групповой и семейной психологии и психотерапии и на сегодняшний день самому крупному
издателю психотерапевтической литературы. Именно в издательстве «Класс» впервые на русском
языке были напечатаны труды Сальвадора Минухина, Карла Витакера, Джея Хейли, Клу Маданес,
Пегги Пэпп, Джилл Фридман, Джина Комбса и других классиков семейной терапии. В 1990-е годы
это издательство было едва ли не единственным, заполнявшим вакуум литературы, посвященной
психологической помощи семье.
А.В. Черников,
к.п.н., руководитель обучающей программы по системной семейной терапии Института групповой
и семейной психологии и психотерапии, председатель экспертного совета Общества семейных
консультантов и психотерапевтов
Часть I
1еоретические основы
УК
А.Я. Варга, Г.Л. Будинайте
Теоретические основы системной семейной терапии
ч
Влияние на семейную терапию кибернетики и общей теории систем
Теоретическую основу системной семейной терапии составляет общая теория систем. Под
системой понимается совокупность взаимодействующих элементов (или объектов), реализующих
общую функцию (функции).
Главный постулат этого психотерапевтического подхода гласит: семья является видом социальной
системы, психологическая помощь ей невозможна без знания и учета законов функционирования
систем, аналогично тому, как лечение человека невозможно без знания и учета его анатомии и
физиологии.
Развитие системной семейной терапии не связано с развитием индивидуальной психотерапии. В
своей монографии Дж. Эрик-сон и Т. Хоган (Erickson G., Hogan Т., 1972) утверждают, что анализ
литературы не выявил никаких данных о том, что системная семейная терапия «выросла» из каких
бы то ни было ранее существовавших теоретических положений психотерапии.
Системная семейная терапия — одна из самых молодых психотерапевтических школ. Данный
подход возник после Второй мировой войны и развивался в тесном «сотрудничестве» с
кибернетикой. В этом заключается его существенное отличие от других психотерапевтических
подходов.
Теоретические основы
И
Основу этой области знания и практики составили несколько базовых идей.
1. ПЕТЛИ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ
Кибернетику вызвала к жизни Вторая мировая война. В то время американский математик
Норберт Винер в рамках военной программы Пентагона разрабатывал теорию, с помощью
которой создавались механизмы сопровождения и уничтожения летящих целей противника. Один
из ключевых аспектов этой проблемы был связан с созданием контура обратной связи:
информация с экранов радаров о положении цели использовалась для расчета поправок,
необходимых для наведения орудий на цель. Затем эффективность поправок вновь оценивалась с
помощью радара, снова производились расчеты и так далее — до уничтожения цели. Этот
механизм работал совершенно одинаково и когда расчеты делались машинами, и когда поправки
рассчитывались людьми. Важнейшая догадка Н. Винера состояла в том, что сходные механизмы
обратной связи используются во всех видах любой целенаправленной деятельности: и когда
человек берет со стола коробку спичек, и когда головка подсолнуха поворачивается за солнцем
(Эшби У.Р., 1959).
Итак, обратная связь — это информация о результатах функционирования системы,
поступающая в эту же систему.
Существует отрицательная и положительная обратная связь. В первом случае информация
используется для того, чтобы уменьшить отклонение результата от некоторой заданной нормы. Во
втором случае информация приводит к существенным изменениям, то есть к потере стабильности
и равновесия. Особый тип отрицательной обратной связи, подробно изученный в биологических и
социотехнических системах, называется гомеостазом.
Гомеостаз — это стремление системы сохранять свои сущностные свойства во взаимодействии со
средой, обеспечивая выживание системы. Действие закона гомеостаза приводит к минимизации
влияния внешней среды. Система стремится сохранить «статус кво» в каждый момент своего
существования.
Самый известный пример гомеостаза показывает, как человеческий организм поддерживает
температуру крови. Стоит измениться температуре в среде, как меняется частота сердечных
сокращений, суживаются или расширяются сосуды, срабатывает система потоотделения и т.д. —
до тех пор, пока не восстановится тем12
Часть 1
пература крови. Если в силу каких-то причин восстановить температуру тела невозможно, человек
может умереть либо от переохлаждения, либо от перегрева.
Так же действует семейная система для поддержания, например, одинаковой дистанции между
людьми. Допустим, один из супругов отходит на периферию семейной системы: проводит меньше
времени с членами своей семьи, а когда находится дома, то ведет себя незаинтересованно,
невключенно — потому ли, что много работает, или завел роман на стороне, или еще по каким-то
причинам.
Тогда кто-нибудь из членов семьи начинает развивать симптоматическое поведение, то есть такое
поведение, которое потребует большего участия в семейной жизни от «периферического
элемента». Если случай не запущен, обычно бывает достаточно супружеского конфликта, во время
которого дистанция сокращается. Конфликтующие очень сконцентрированы друг на друге,
поглощены друг другом, испытывают сильные переживания по отношению друг к другу в одно и
то же время. Скандал от акта любви отличает лишь знак эмоций — плюс или минус. Кроме того,
очень трудно помириться без ссоры.
Если отдалившийся супруг не вступает в конфликт, на просьбы помириться говорит: «А я ни с кем
не ссорился», на вопрос: «Что происходит?» отвечает: «А разве что-то происходит?», — то дело
плохо. Оказывается, это запущенный случай. Здесь более действенными оказываются болезни,
допустим, детей или супруга (супруги). Чтобы вылечить серьезно заболевшего ребенка или
супруга, нужно участие двоих. Симптоматическое поведение длится до тех пор, пока не
восстановится более близкая, привычная дистанция или не разрушится семья.
Активность системы — это распространение гомеостатичес-кой регуляции на внешнюю среду,
деятельность, направленная на изменение и организацию внешней среды в соответствии с
требованиями своего внутреннего строения. Для поддержания более-менее постоянной
температуры тела человек как минимум одевается и строит дома. Допустим, возводит их из
дерева. Значит, валит деревья. Значит, вмешивается в экосистему леса, изменяет свою внешнюю
природную среду. Последние лет триста внешняя среда просто изнемогает от активности
человека.
Семейная система также характеризуется определенной активностью. Обычно она состоит из
нескольких подсистем. ФорТеоретические основы
13
мальные подсистемы — супружеская пара, или супружеская подсистема, и дети — детская
подсистема. Каждая является своего рода внешней средой для другой.
Дисфункциональная супружеская подсистема для своей стабилизации обычно использует другие
подсистемы — чаще всего детскую подсистему, если детей двое, или детский организм, если
ребенок один.
Вот схема того, как это происходит, на примере ночного энуреза у ребенка.
В дисфункциональной семье, где супруги с трудом уживаются вместе, появляется ребенок.
Известно, что трудный брак всегда сопровождается сексуальными проблемами. В нашей культуре
непроизвольное ночное мочеиспускание считается возрастной нормой примерно до двух с
половиной — трех лет.
Случилось так, что течение первых двух лет жизни ребенка отношения супругов портились,
особенно негармоничными становились сексуальные отношения. Нередко ссоры или огорчения
случались по вечерам. Мама или папа подходили взглянуть на любимое дитя, чтобы успокоиться,
набраться светлых, радостных эмоций, а заодно и проверить памперсы. Часто они обнаруживали,
что ребенок мокрый. На фоне плохих отношений увеличивался общий уровень тревоги.
В какой-то момент среди других беспокойств появилась мысль о том, что ребенок мог бы уже
просыпаться и проситься. Родители (или один из них) начинают высаживать ребенка ночью на
горшок. В сфере сексуальной жизни несколько снижается напряжение, потому что появилась
достойная причина избегать секса. Беспокойство за ребенка, нарушения сна в связи с
необходимостью вставать ночью к ребенку, высаживать его, общая усталость — все это причины,
гораздо меньше травмирующие самооценку, чем обвинения в неопытности, неловкости,
фригидности, импотенции, сексуальной невоздержанности, склонности к насилию и т.п.
Для ребенка такое поведение родителей становится положительным подкреплением, потому что
для него значимым сигналом является любое, пусть даже негативное эмоционально окрашенное,
внимание к нему. Мокрая постель для него становится путем к сердцу родителей. Идет время,
ребенок растет. Теперь ночное недержание мочи квалифицируется как энурез. В семейной системе
он занимает достойное место регулятора стабильности.
14
Часть 1
Энурез стал использоваться системой как достойный способ без конфликтов и тягостных
выяснений избегать половой близости и при этом не разводиться.
2. «ЧЕРНЫЙ ЯЩИК»
В конце 1940-х годов, когда под руководством Норберта Винера формировалась новая наука
кибернетика, необходимо было разработать новый понятийный аппарат, инструменты для анализа
систем. Одним из таких инструментов стал предложенный Н. Винером «черный ящик» как модель
для анализа систем.
Мы опишем несколько упрощенную модель «черного ящика», применимую для анализа открытых
социальных систем, к которым относится семья.
Для того чтобы описать открытую систему, необходимо определить три набора параметров:
1) набор факторов, воздействующих на семейную систему;
2) набор реакций семейной системы на каждый из этих факторов;
3)
набор факторов, определяющих желаемое состояние семейной системы (Иванов М.А.,
Шустерман Д.М., 2003).
Рассмотрим первые два набора. «Щелкни кобылу в нос — она махнет хвостом». Эта шутливая
кибернетическая формула очень хорошо описывает то, что мы пытаемся сказать. Мы не
разбираемся в том, как устроена открытая система «Лошадь», но мы знаем, что при конкретном
воздействии — «щелчок в нос» — эта система дает регулярно повторяемую реакцию — «махнет
хвостом».
Модель «черного ящика» применительно к семье используется обществом давно. Поговорки «От
осинки не родятся апельсинки» и «Яблочко от яблони недалеко падает» хорошо это
иллюстрируют. Мы не знаем, что конкретно происходит в «черном ящике» семьи, но знаем, что
появившийся в семье младенец («щелчок в нос») будет обладать семейными свойствами и чертами
(«взмах хвостом»).
Существует некий обычный набор факторов, воздействующих на семейную систему. Все они так
или иначе структурируют время и содержание жизнедеятельности семьи, могут увеличивать
стресс и тревогу в семье или успокаивать и снижать напряжение. Понятно, что с ними неразрывно
связаны реакции системы на них.
Теоретические основы
15
1.
Родственники со стороны мужа и со стороны жены. Это воздействие может быть
организационным — дают материальную помощь или берут материальную помощь, помогают по
хозяйству и с детьми или сами нуждаются в помощи, требуют регулярных посещений или нет, и
т.п. Кроме того, оно может быть психологическим, например, общение с родственниками
увеличивает напряжение и тревогу в семье или уменьшает.
2.
Работа, коллеги и начальники. Воздействие этого фактора разнообразно. Работа
структурирует время пребывания всех членов семьи вместе (много работают — редко видятся),
определяет материальный уровень жизни семьи, а в некоторых случаях — круг ее общения. Все
это сопровождается определенной динамикой тревоги и напряжения в семейной системе. Премии,
проценты от сделок и продаж, веселая компания друзей-коллег могут снижать напряжение;
пьянство на работе, конфликты, агрессия начальства привносят тревогу в семью. Работа может
быть способом ухода от домашних конфликтов или горькой повинностью и разлукой с ребенком и
любимыми домашними занятиями.
3.
Воспитатели детских садов, школьные учителя, соседи, друзья. Воспитатели и учителя
могут очень сильно влиять на времяпрепровождение и самочувствие семьи. Ежедневные
сообщения о плохом поведении, домашние задания, которые необходимо делать всем вместе, —
стрессоры для семьи.
Для того чтобы пользоваться моделью «черного ящика», необходимо установить не только фактор
воздействия, но и пространство на границе системы, куда направлено воздействие, — вход, а
также пространство на границе системы, где наблюдается реакция на фактор воздействия, —
выход.
Допустим, мама жены — стрессогенный фактор. Всякий раз, общаясь со своей дочерью, она
требует и обвиняет. Дочь каждый раз после самого короткого разговора с матерью по телефону
плачет, чувствует вину и злость. Итак, жена в данном случае — тот вход, через который в систему
попадает напряжение. После этого в «черном ящике» происходят некие супружеские
конфликтные взаимодействия, после чего муж напивается с друзьями. Скандал с тещей на входе
— пьянство мужа на выходе. Кстати, это может быть практически единственной ситуацией, когда
теща и жена в мире и согласии ругают пьяницу.
16
Часть 1
Применительно к открытым системам правильнее было бы говорить о воздействиях на систему и
о состояниях системы. Например, появление ребенка — воздействие на семейную систему —
неизбежно приведет к изменению состояния системы. Люди, которые выполняли функции
супругов по отношению друг к другу, начинают вдобавок выполнять функции родителей и по
отношению к новому элементу — ребенку, и по отношению друг к другу. Иногда это состояние
системы задерживается надолго: дети выросли, а родители все еще обращаются друг к другу
«мать», «отец». Вероятно, родительские функции привлекательнее, чем супружеские.
Действительно, заниматься любовью с человеком, которого называешь «мать», не то же самое, что
заниматься любовью с человеком, которого называешь «жена».
Факторы, определяющие желательное состояние системы, очень многообразны. Схематично это
некие представления о хорошей семье. Такие представления складываются на базе культуры
общества, общественной модели семьи, верной для текущего момента, семейного мифа и
актуального состояния системы. Например, в России общество всегда мягко относилось к
неполным семьям, сложносоставным семьям (супруги и их дети от предыдущих браков), то есть
распад семьи не был общественной трагедией.
Причин несколько. Во-первых, основная масса населения страны — потомки рабов, крепостных
крестьян. Крепостное право в России было жестоким, разрешалось разлучать семьи, продавать
раздельно детей и супругов. Таким образом, транслировалась низкая ценность семьи.
Во-вторых, мужское население систематически уничтожалось во время войн и репрессий,
особенно в XX веке. Чтобы сохранять популяцию, общество приветствовало неполные семьи,
безотцовых деток. Во время Второй мировой войны в России была практически уничтожена
мужская популяция 1923-1924 года рождения. Заметим, что в нацистской Германии уходящих в
увольнение солдат буквально поощряли к рассеиванию потомства, снабжали специальными
складными люльками, которые должны были оставаться в доме у барышень вместе с солдатским
генофондом. Такая общественная политика автоматически приводила к снижению роли отца в
воспитании детей, к упрощению модели мужского поведения в семье, к появлению неадекватных
требований к мужчинам у женского населения (либо принц, либо нищий: любой персонаж с
мужской анатомией) и к появлению поколений женских семей.
Теоретические основы
17
Надо отметить, что и в русской литературе, которая всегда была не только и не столько
развлечением, сколько проповедью добра и зла, нет описания счастливой и содержательной
семейной жизни. Можно назвать буквально два произведения — «Старосветские помещики»
Гоголя, с описанием нежной и пустой семьи, и «Что делать?» Чернышевского —
малохудожественную вещь про утопическую безэмоциональную семью.
Итак, общественная ценность семьи низкая, разных конструктивных моделей семьи не
существует. Из-за этого картина хорошей семейной жизни конкретной семьи обычно слишком
сильно зависит от моделей родительских семей: либо все как у родителей, либо ничего как у
родителей.
Случаются и парадоксы. В трех поколениях одной семьи мужья изменяли женам. Они уходили к
другим женщинам, затем возвращались обратно, вскоре после этого заболевали и в конце концов
умирали (впрочем, в почтенном возрасте). Дочь, молодая женщина, собирается замуж. Жених
влюбляется в другую, уходит, затем возвращается. Клиентка не может принять решение, выходить
ли ей замуж за этого человека. В процессе психотерапии выясняется, что доверие к жениху
вернется, если он в раскаянии повесится. В этой семье фактор благоприятного будущего — смерть
или тяжелая болезнь мужа.
«Черный ящик» позволяет описать еще один принцип. Если система находится в управляемом
состоянии, то необходимо, чтобы для любого внешнего возмущения, стремящегося вывести
систему из допускаемого состояния, существовала такая ее реакция, которая после ее
осуществления приводила бы систему в одно из желаемых состояний. Этот принцип разработан
английским кибернетиком Робертом Эшби и получил название «Закона необходимого
многообразия» (Эшби Р.У., 1959). Обычно его формулируют следующим образом: только
многообразие способно поглотить многообразие.
Для российских семей актуальны такие желательные состояния, которые можно назвать «резерв
для выживания». Внешняя среда существования семей практически во все времена была
небезопасной, угрожающей. Семьи вырабатывали многообразные сценарии выживания на случаи
разных внешних возмущений. Самые по18
Часть 1
пулярные сценарии недавнего прошлого: делать продовольственные запасы, а так же запасы игл и
постельного белья. До конца 1950-х годов многие образованные семьи направляли детей на
обучение в медицинские вузы, потому что в лагере (посадить могли любого) врач вернее выживал,
чем представитель другой профессии.
Сегодня многие семьи работают над сценариями финансового поведения: не доверять сбережения
государству. Если денег много, то их отправляют за границу и там хранят в разных видах — на
банковских счетах, в виде недвижимости. Если денег не так много, то держат их в «чулке» или
стараются инвестировать. (Последнее, как правило, оборачивалось неудачей, но МММ и Чарабанк казались надежнее Сбербанка.)
Понятно, что выработка и реализация этих сценариев старшим поколением отражается в виде
определенной картины опасного мира в умах младшего поколения. Таким образом, желательное
состояние системы как резерва выживания воспроизводится из поколения в поколение.
Реакции человеческих систем, таких, как семья или организация, на изменения в среде
записываются в виде некоторых предписаний национальной культуры. Например, пословицы «От
тюрьмы и от сумы не зарекайся» — каждый может попасть в тюрьму или обнищать и пойти по
миру с сумой за подаянием. Анекдоты, пословицы, поговорки — это и есть хорошо всем
известные культурные предписания норм реагирования на внешние воздействия. В российской
культуре существуют многочисленные предписания норм реагирования на негативные
воздействия среды. Хуже обстоит дело с предписаниями норм реагирования на позитивные
воздействия среды. Семьи распадутся скорее в ситуации благополучия, достатка и успеха, чем
вследствие пожара, инфляции, болезни.
3. «ОРГАНИЗМИЧЕСКИЙ» ВЗГЛЯД НА МИР И КРУГОВАЯ ПРИЧИННОСТЬ
Один из основоположников общей теории систем Людвиг фон Берталанфи (1969) показал, что
понятие системы вытекает из так называемого «организмического» взгляда на мир. Для этого
взгляда характерны два положения:
а) целое больше, чем сумма его частей;
б) все части и процессы целого взаимовлияют и взаимообусловливают друг друга.
Теоретические основы
19
Утверждение, что целое больше, чем сумма его частей, в системной теории составляет основу
принципа тотальности или нон-суммарности. Законы функционирования системы не сводятся к
сумме законов функционирования ее подсистем (элементов, объектов). Система качественно
отличается от своих элементов и их совокупности. Вода отличается от составляющих ее водорода
и кислорода. Лес — не сумма деревьев.
Возникают новые свойства, которые подчиняются другим законам. Систему невозможно описать
через свойства ее элементов. Никакую человеческую систему — семью, организацию —
невозможно описать через сумму составляющих ее личностей.
Хорошо узнаваема дисфункциональная семья: муж и жена по отдельности — прекрасные, чуткие,
тактичные люди. Вместе они являют миру бессмысленно скандалящую пару. Это происходит
потому, что их прекрасные человеческие качества вторичны по отношению к законам
функционирования их дисфункциональной семейной системы.
Вторая часть «организмического» взгляда — все части и процессы целого взаимовлияют и
взаимообусловливают друг друга.
Окружающий нас реальный мир создает у человека иллюзию возможности описывать себя через
простые бинарные оппозиции: верх-низ, лево-право, плохо-хорошо, следствие-причина и т.п.
Возможно, легкость и «естественность» бинарного мышления связана с симметричностью суши.
Все растения, животные, люди обладают осью симметрии, которая делит их на половины. Так
живое приспособилось к тяготению земли. Находясь в этом симметричном мире, просто опираться
на бинарные оппозиции. Они «работают» при описании и понимании статичного, механического
мира, но бесполезны в тех случаях, когда надо понимать и описывать многоуровневые
взаимодействия и взаимозависимости.
Системный подход сложен тем, что предполагает особый способ восприятия реальности,
отличный от того, к которому все мы привыкли. Возникшие еще в XVIII веке представления о
детерминированности мира, о возможности вычленить причину и следствие, найти одну истинную
первопричину, мешают понять, что в реальности причины и следствия могут меняться местами. В
мире может существовать множество истин, справедливых в разных условиях и с определенной
степенью вероятности.
20
Часть 1
Представление о бинарности мира создает линейную причинно-следственную связь, с помощью
которой описываются процессы или события. В этой картине мира главный вопрос: «Почему?».
В системном подходе такая линейная причинно-следственная логика существовать не может. Она
заменяется на круговую логику, в которой главный вопрос: «Зачем?».
Для того чтобы увидеть психодиамику семейной жизни, необходимо перейти к системному
мышлению. Почему маленький Ганс панически боится лошадей в упряжке и не выходит из дома?
Потому что он испытывает эротическую привязанность к своей матери, боится гнева отца за это,
вытесняет «преступное влечение» и проецирует свой страх на лошадей в упряжке, поскольку
именно такой вид лошадиной морды напоминает ему лицо отца в очках. Это линейная логическая
цепочка, представляющая ход рассуждений психотерапевта, который помещает причину
симптоматического поведения внутрь человека.
Системная логика видит причину симптоматического поведения какого-либо человека в
механизмах гомеостатической регуляции функционирования той конкретной системы, элементом
которой этот человек является. Именно поэтому системная логика не отвечает на вопрос
«Почему?», она отвечает на вопрос «Зачем?». Можно предложить много версий того, зачем
маленький Ганс боялся выходить из дома:
1.
Чтобы мама меньше занималась сестричкой, чтобы система не переходила на следующую
стадию жизненного цикла.
2. Чтобы родителям было о чем говорить друг с другом, вместо того чтобы ругаться, заниматься
непростым сексом, умиляться на дочку (нужное подчеркнуть).
3.
Чтобы было что обсуждать с 3. Фрейдом, который был учителем и психотерапевтом отца
маленького Ганса.
Системная логика сложна для усвоения и практики еще и потому, что она должна преодолеть
законы порождения высказываний, законы вербального взаимодействия.
В семье множество событий происходит одновременно. Все, что совершается в семье, является
информацией, сообщением для всех ее членов. Эти сообщения поступают к людям как вербально,
так и невербально.
Теоретические основы
21
Мама моет посуду на кухне и гремит ею больше обычного, потому что она сообщает, что сердита
на папу, который пришел с работы позже обычного. Папа в это время смотрит телевизор, но не
закрывает дверь комнаты, показывая, что хочет мириться. Сын, который обычно делает уроки сам,
сейчас, чувствуя напряжение в атмосфере, просит отца помочь с решением задачи. Отец помогает,
но говорит громко, унижает, демонстрирует, что без него сын — пустое место, что он (папа)
нужен семье. Мама встает на защиту сына, упрекает папу за то, что он мало занимается ребенком.
Однако, пусть через скандал, но родители начинают общаться и мирятся в конце концов.
Самое интересно, что думают они об этом эпизоде и рассказывают о нем совсем не так, как это
было, потому что размышления и рассказ наверняка происходят на словах. Из рассказа исчезает
одновременность и многомодальность поступления информации от всех ко всем. Средствами
языка эти процессы передать невозможно, потому что язык линеен. Одно слово в одну единицу
времени; друг за дружкой в затылочек выстраиваются звуки речи и буквы письма. Язык передает
события так же, как проекция движения колеса на бумаге (прямая линия), и не отражает его
реальное круговое движение. Для развития системного мышления необходимо преодолеть эти
ограничения (Палаццоли М.С. и др., 2002).
Любые изменения, происходящие в любой из подсистем, отразятся во всех других подсистемах и
системе в целом. Принцип Вира о невозможности улучшить функционирование системы, улучшая
ее отдельные элементы, — прямое следствие этого положения.
Эти основополагающие идеи общей теории систем конкретизируются на поле семейной
психотерапии.
Итак, базовая идея системной семейной психотерапии заключается в том, что семья — это
социальная система, то есть комплекс элементов и их свойств, находящихся в динамических
связях и отношениях друг с другом. Семья — это «живой организм, напоминающий скорее пламя,
чем кристалл» (Черников А.В., 1997).
Семейная система — это открытая система, она находится в постоянном взаимообмене с
окружающей средой. Это самоорганизующаяся система, то есть ее поведение целесообразно.
Люди, составляющие семью, поступают так или иначе под влиянием правил функционирования
данной семейной системы, а не под влиянием своих потребностей и мотивов.
22
Часть 1
Система первична по отношению к входящему в нее элементу. Исходя из этого, целесообразным
представляется работать со всей семейной системой, а не с одним ее элементом.
Однако это положение не является жестким, потому что элементы семейной системы находятся
друг с другом в постоянном взаимодействии, между ними складываются топологические и
динамические отношения.
Топологические отношения — это отношения близости-отдаленности. Структура семьи, состав ее
коалиций: мать и дети, а отец на периферии, или коалиция отец — дочь против коалиции матьсын, или супружеская подсистема и детская подсистема — все это разные варианты
топологических отношений элементов.
Динамические отношения — это отношения влияния, зависимости, взаимодействия и
коммуникации.
Теория коммуникации
Целый ряд основополагающих идей и принципов системной семейной терапии (ССТ) представлен
современной теорией коммуникации, которая является самостоятельной областью теоретического
знания. При этом теория и практика системной семейной терапии не только получает свое
обоснование в этой теории, но и является для нее постоянным источником исследовательских
задач, наряду с другими областями исследования коммуникации — в больших социальных
системах, животном мире и в системах искусственного интеллекта.
Здесь в качестве теоретических оснований ССТ рассматривается та часть исследований в области
коммуникации, которая прямо или косвенно проецируется на теорию и практику системной
семейной терапии и, в свою очередь, является во многом инициированной практикой последней.
Эти идеи разрабатывались в рамках проекта Пало Альто в конце 1960-х — начале 1970-х годов
под руководством Грегори Бейтсона (Бейтсон Г., 2000) и получили свое дальнейшее развитие и
обобщение в работе участников этого проекта — Пола Вацлавика, Джанет Бивин и Дона Джексона
«Прагматика человеческих коммуникаций» (Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д., 2002).
>
Теоретические основы
23
Наиболее значимыми для ССТ являются следующие положения.
1. Все поведенческие проявления людей могут рассматриваться как коммуникация. Как уже
отмечалось, люди в семье постоянно взаимодействуют друг с другом, постоянно передают друг
другу информацию, осуществляют коммуникацию. Не вступать в коммуникацию невозможно,
потому что любое поведение, действие, слово, их отсутствие несет другим информацию, которую
они не могут не воспринимать и на которую не могут не реагировать.
Вне зависимости от того, попадает или нет «житейское» определение происходящего между
людьми под категорию общения в смысле целенаправленного вербального взаимодействия, оно
может быть рассмотрено как постоянный обмен коммуникационными сообщениями. В этом
смысле коммуникацией является, например, отказ от общения, поскольку он предполагает ряд
поведенческих проявлений (таких, как молчать, отвернуться, заговорить с кем-то другим,
изобразить непонимание, показать, что страдаешь от головной боли, или даже в действительности
страдать от нее), которые представляют собой не что иное, как сообщение об этом отказе другой
стороне.
Такое понимание дает новую — принципиально иную по сравнению с интрапсихической
интерпретацией — возможность установления смысла того или иного поведенческого проявления
человека — в контексте коммуникационной ситуации. Из этого следует фундаментальная для ССТ
идея рассмотрения всякого поведенческого акта человека (например, болезни) не изолированно, а
в контексте той системы коммуникации, в которую включен человек, поскольку только в этой
системе может быть выявлен его смысл (или иной по сравнению с интрапсихической
интерпретацией смысл).
Таким образом, здесь получает свое обоснование принципиальное для ССТ понимание симптома
(как и вообще всякого поведенческого проявления клиентов): «Симптом рассматривается не как
атрибут личности, а как поведение, соответствующее определенному типу взаимодействия». (При
этом теория коммуникации отказывается рассматривать эту сопряженность как прямую
каузальную, то есть причинно-следственную зависимость одного от другого, утверждая здесь
лишь указанное соответствие.)
Одним из решающих для формирования этого постулата стало блестящее исследование
шизофренической коммуникации, ре24
Часть 1
ализованное в проекте Пало Альто и показавшее связь между особенностями коммуникации
людей, чье поведение попадает под этот диагноз, с особенностями коммуникации в их семьях.
Такой подход позволил рассматривать симптоматику шизофренического поведения пациентов не
как, например, проявление слабости их Эго или нарушение мышления, а как логическую
составляющую той коммуникационной системы, в которую они были включены в своей семье
(более подробно об этом см. в п. 4).
Таким образом утверждается и основополагающая для ССТ идея о том, что преодоление всякого
симптома предполагает построение такой системы коммуникации, в которой подобное
симптоматическое сообщение теряет свою необходимость, в противоположность логике
индивидуального воздействия на носителя симптома.
2. Все коммуникационные взаимообмены или симметричны, или комплементарны в зависимости
от того, основаны они на сходстве или на различии. Это положение утверждает, что все
коммуникационное взаимодействие реализует два основных принципа — симметричности или
комплементарности. Симметричная коммуникация означает, что коммуникационная цепочка
строится по принципу «на подобное отвечу подобным». Комплементарная коммуникация
реализуется по принципу взаимодополнительности. В первом случае мы имеем дело с тем, что,
например, гнев будет провоцировать еще более гневные проявления второй стороны, во втором —
гнев может вызывать у другой стороны стремление устраниться или общаться подчеркнута мягко
и т.п.
Это представление имеет большое значение как еще один принцип, развивающий идею
системности, поскольку оно предлагает рассматривать наблюдаемые феномены взаимодействия
людей не в терминах их независимых «индивидуально-личностных» особенностей или намерений,
желаний, а как обусловленные типом коммуникации, подчиняющимся надындивидуальной логике
функционирования.
Это понимание вводит теоретически важное представление о существовании коммуникационных
паттернов во взаимодействии людей «как повторяющихся или избыточных событий в
коммуникации», то есть не выводимых напрямую из данного предметного содержания
коммуникации.
Оно выступает также как одно из существенных для построения терапевтических представлений о
функциональности в ССТ. С этой точки зрения, функциональные («здоровые») семейные
Теоретические основы
25
системы характеризуются гибкой и взаимозаменяемой системой паттернов в распределении ролей,
лидерства и пр. В то время, как семейная (прежде всего супружеская) дисфункция может быть
понята как ригидное закрепление паттерна комплементарности, или как стремящаяся к разрыву,
или перемежающаяся дистанцированием друг от друга эскалация напряжения симметричной
коммуникации.
Представление о коммуникационных паттернах важно и для понимания закономерностей
протекания терапевтического контакта. «Застревание» терапевтического взаимодействия в том
или ином паттерне комплементарного или симметричного взаимодействия с клиентской системой
(если только речь не идет об осознанном терапевтическом приеме) является признаком
неэффективной терапевтической коммуникации в силу поглощенности способом коммуникации,
задаваемым этой патологической системой.
3. Коммуникативный процесс порождает различные реальности для участвующих в нем сторон.
Различие этих реальностей порождается различной пунктуацией событий в процессе
коммуникации. В теории коммуникации утверждается, что в зависимости от того, что именно
воспринимается участниками коммуникационного процесса как причина и как следствие в
коммуникации, рождаются психологически разные для них миры. Так, именно особенности
пунктуации (или упорядочивания событий) активной и напористой женой и безвольным
пассивным мужем позволяют первой утверждать, что ее активность есть вынужденное следствие
его пассивности, а ему — представлять свою пассивность как результат непомерной напористости
жены.
Хорошим примером этой пунктуации является известный анекдот о крысе, которая считала, что
хорошо выдрессировала своего исследователя, поскольку каждый раз, когда она нажимала на
рычаг, он приносил ей еду.
Такое понимание предполагает отказ терапевта в ССТ от установления той или иной линейной
причинности, поскольку именно представление об относительности или условности пунктуации
событий участниками коммуникации хорошо иллюстрирует ее условность.
В этой логике очевидно, что принятие той или иной причинной зависимости является выражением
лишь одного из возможных взглядов на происходящее и, по сути, становится ловушкой для
терапевта, принявшего тот или иной вариант пунктуации со26
Часть 1
бытии. Более адекватной заменой ему оказывается циркулярный взгляд на происходящее в
системе коммуникации. Он означает такое видение происходящего в коммуникационной системе,
которое исходит из представления о «временной сопряженности» и взаимном подкреплении
поведенческих паттернов друг друга.
Это видение переориентирует терапевтические цели работы в ССТ. Ими становится не коррекция
индивидуального поведения того участника взаимодействия, чье поведение квалифицировано как
«причина» проблемы (что в этой логике оказывается непродуктивным), а перестройка всей
системы взаимодействия.
4. Каждое сообщение участника коммуникации имеет передающий и командный аспекты. Это
положение является одним из наиболее важных для теории ССТ. Под передающим аспектом
понимается тот, который является носителем содержания сообщения, под командным — тот,
который определенным образом маркирует взаимоотношения между передающим и получающим
сообщение. Другими словами, каждое сообщение в этой логике может быть рассмотрено как
передающее информацию (собственно коммуникация), а также как несущее информацию о самом
общении, в котором оно передается (метакоммуникация). Собственно сообщением выступает та
часть коммуникации, которая может быть передана как информационный «сухой остаток»
сообщения. Метакоммункация выражается в интонациях, выбранном порядке слов, невербальных
проявлениях, кинестетике, мимике общающихся, и т.д., и т.п.
Многие проблемы взаимоотношений людей терпевтически могут быть рассмотрены как результат
нестыковки этих уровней. Так, разногласие, рассматриваемое на уровне содержания, будет
выступать как неразрешимый конфликт до того момента, пока не будет обнаружено влияние на
его обсуждение метакоммуникаци-онного уровня.
Например, муж с женой могут до бесконечности спорить о том, стоит или нет отдавать ребенка в
садик, приводя многочисленные аргументы «за» и «против». Однако тот, кто попытается уладить
конфликт на уровне обсуждения «объективной полезности» или неполезности садика, скорее
всего, потерпит неудачу, поскольку эта коммуникация определяется не поиском истины о садике,
а может содержать метакомму-никационный аспект по отношению к выбранному предмету
Теоретические основы
27
спора — например, взаимное недовольство тем распределением функций, на которое
рассчитывает другой. Так, для мужа этот спор может являться поводом выразить свое
недовольство женой, нарушающей традиционный уклад семейной жизни, а для жены, напротив,
— поводом обличить «патриархальных идеи» своего мужа и отстоять собственные права. О чем и
свидетельствует накал и неразрешимость спора, тогда как для другой семьи это окажется рядовым
вопросом.
Одним из наиболее существенных для ССТ признаков хорошего, эффективного
функционирования является способность участников коммуникации выходить на
метакоммуникационный уровень взаимодействия и делать его объектом обсуждения, то есть
превращать в информационный аспект. Напротив, запрет на обсуждение и любое взаимодействие,
касающееся метакоммуникации, является источником наиболее глубоких дисфункций. Именно
это было показано в уже упоминавшемся исследовании коммуникации в семьях, где один из
членов семьи имел диагноз «шизофрения». Данные исследования показали, что наиболее яркой
характеристикой коммуникации в таких семьях являются, во-первых, противоречивые или даже
взаимоисключающие послания на уровне сообщений и отношений, а во-вторых, существование
жесткого запрета на указание и обсуждение этого противоречия. Грегори Бейтсон описывает
пример такой коммуникации (Бейтсон Г., 2000).
В больнице находится мальчик, страдающий шизофренией. К нему приходит мама и ждет его в
холле. Он выходит к ней и садится рядом, очень близко. Она отодвигается. Мальчик замыкается и
молчит. Она говорит: «Ты что же, не рад меня видеть, что ли?»
На одном коммуникативном уровне мать показывает ребенку, что она хотела бы увеличить
дистанцию, при этом на вербальном уровне она ничего подобного не делает. Когда ребенок
реагирует на невербальный уровень, он получает осуждение, негативную реакцию. Выйти из
ситуации общения с родителями ребенок не может, особенно до определенного возраста. В
ситуации неконгруэнтного сообщения трудно выбрать, на какую часть сообщения реагировать,
выбор никогда не является правильным. Г. Бейтсон полагал, что ребенок начинает уходить из
коммуникации внутрь себя, аутизируется.
28
Часть 1
Именно
в
такой
системе
коммуникаций
аутичность,
неспособность
различать
метакоммуникационные модальности высказываний, отказ от обозначения модальности
высказывания, передаваемого самим ребенком, свойственные детям с диагнозом «шизофрения»,
являются логической составляющей этой системы.
Развиваемое представление об уровнях коммуникации позволяет обратить внимание на еще один
важнейший феномен человеческой коммуникации. Каждое посылаемое во взаимодействии
сообщение может иметь, а может вообще не иметь функции передачи информации, и прежде всего
— служить запросом на подтверждение того определения себя («Я так себя вижу»), которое
человек транслирует на мета-уровне сообщения.
Например, сообщая родителям известный им факт («У меня много пятерок»), ребенок может
прежде всего искать подтверждения определению себя как достойного любви («Я хороший, я все
делаю как надо»). Очевидно, в зависимости от того, что он получит в ответ на это
самоопределение, возникает та или иная система ме-такоммуникации между общающимися. В
ответ на предлагаемое им самоопределение на метакоммуникационном уровне он может получить
от другой стороны:
1)
принятие: «Молодец, ты хороший сын, я горжусь тобой». Очевидно, что принятие
самоопределения человека, то есть подкрепление в нем даже не столько того, какой он есть,
сколько того, чем он хочет стать, представленного на мета-уровне его сообщения, является
важнейшей основой существования людей и важнейшим назначением человеческого общения;
2)
непринятие: «Да, но тебя не заставишь помыть посуду», или: «Но вчера была тройка по
математике». Очевидно, что это означает отказ принять то самоопределение, которое несет метауровень сообщения, и предложить другое. Непринятие может быть конструктивным и вести к
прояснению аспекта взаимоотношений, инициируя выход из уровня непродуктивного обсуждения
содержания (например, «Много пятерок» — «Нет, мало пятерок»);
3) неподтверждение этого определения, например, в ответ на реплику о пятерках: «Ты мешаешь
мне смотреть телевизор». Именно феномен неподтверждения рассматривается в теории
коммуникации как наиболее патогенный. Патогенность его заключается как раз в том, что в
отличие от непринятия (осТеоретические основы
29
паривания) самоопределения человека, которое может быть конструктивным, неподтверждение,
по сути, предполагает или прямой отказ от всякой реакции на предлагаемое собеседником
определение себя, или ничем не разрешаемую противоречивость этой реакции (например, зевая, то
есть посылая противоречивое послание: на уровне сообщения — «молодец», а на уровне
метасообщения — «это все неинтересно»).
Постоянное неподтверждение ведет к потере ориентиров самовосприятия, потере смысла,
особенно если этот контакт является очень значимым для того, кто ищет подтверждения своего
самоопределения (например, при взаимодействии ребенок — родители).
Одним из выходов, который находит участник такой коммуникации, является «потеря»
чувствительности к метакоммуника-ционному аспекту и отказ транслировать его в сообщении
другим. Именно это представление может служить еще одним обоснованием уже упоминавшегося
феномена нечувствительности к различению модальностей сообщений других людей,
наблюдаемого у детей из семей с шизофренической коммуникацией. Очевидно, что феномен
неподтверждения — один из наиболее патогенных и нуждающихся в выявлении и
терапевтической коррекции в симптоматической семейной системе.
Важно осознавать, что все метакоммуникационные взаимодействия людей на деле
разворачиваются не как двухуровневая, а как многоуровневая коммуникация, поскольку в
реальном взаимодействии коммуникационный обмен посланиями на тему отношений может
простираться как угодно далеко.
В действительности обмен сообщениями выглядит следующим образом: первый коммуникатор
посылает сообщение: «Вот как я вижу себя», второй в ответ: «Вот как я вижу тебя», первый в
ответ: «Вот как я вижу тебя, видящего меня», второй: «Вот как я вижу тебя, видящего меня,
видящего тебя» и т.д. Такая многоуров-невость практически бесконечна. Это важно осознавать,
поскольку феномен неподтверждения, например, может быть распространен на утверждение
любого, самого высокого уровня. Очевидно, что в патологических системах можно наблюдать
именно феномен запутанной сложноуровневой системы метакоммуникации.
Представление о существовании этих уровней в коммуникации людей позволяет лучше осознать
различие между терапевтической работой с семьей и работой консультационной.
30
Часть 1
Очевидно, что разногласия на уровне содержания наиболее легко разрешаемы, поскольку могут
быть сняты простой передачей экспертной информации — консультацией. Однако рассмотрение
той или иной дисфункции именно как проявления противоречивости коммуникационного и
метакоммуникационного уровня во взаимодействии людей позволяет осознать необходимость
собственно системного терапевтического воздействия.
Оно предполагает иной по сравнению с простой передачей «объективной информации» арсенал,
стратегической целью которого может являться, как минимум, выявление и осознание клиентами
этого рассогласования, а в действительности — гармонизация коммуникационного и
метакоммуникационного уровней в системе взаимодействия — прежде всего за счет превращения
многоуровневой и запутанной метакоммуникации в коммуникацию.
Особый аспект составляет многоуровневость клиентско-тера-певтической коммуникации в
процессе терапевтического взаимодействия. Дисфункция (например, противоречивость
взаимодействия на уровнях коммуникации и метакоммуникации или постоянное неподтверждение
или отрицание друг друга) находит свое выражение и в терапевтическом взаимодействии. Отсюда
требование к конгруэнтности терапевта как специалиста, способного обеспечить опыт
взаимодействия, гармонизированного на обоих уровнях. Заметим, что совладание с
противоречивыми взаимодействиями в семейной системе и противоречивыми посланиями
терапевту — основная задача, решавшаяся в Миланском подходе ССТ (Палаццоли М. и др., 2002).
5. Существуют два основных вида передачи информации в коммуникации: цифровой и
аналоговый. Цифровой характеризуется принципом «все или ничего» (например, двоичная
система передачи информации посредством инициации или подавления нейронов в нервной
системе), аналоговый — принципом «подобное о подобном» (информация передается путем
изменения концентрации тех или иных гормональных веществ в крови).
В цифровом способе каждому объекту информации может быть предписано условное его
обозначение. При этом связь между обозначаемым и обозначающим также является условной и,
по сути, произвольной.
Аналоговая передача информации, напротив, осуществляется подобным или схожим материалом,
расшифровка которого не поддается строго унифицированным правилам.
Теоретические основы
31
В человеческом общении и, в частности, при передаче информации о взаимоотношениях между
людьми используются оба способа. Они представлены передачей информации или посредством
называния, например, словесно выраженного называния состояний, отношений (я тебя люблю),
или посредством аналоговых действий (например, обожающее выражения лица, дарение цветов,
смущение при появлении объекта любви, грубость и задиристость — все это может быть
аналоговым способом передачи той же информации).
По сути, аналоговой в человеческом общении является вся невербальная коммуникация — то есть
все поведенческие сообщения, которые существуют помимо обмена словесными сообщениями.
При этом очевидна дилемма: цифровая информация имеет четкие и универсальные индикаторы,
но язык ограничен для выражения всего спектра информации (прежде всего эмоций), а
аналоговый способ ее передачи неточен и приблизителен.
Кроме того, при аналоговом способе передачи информации затруднена передача отрицания
(выражения «не то, а это», «или — или»). Конечно, при общении люди прибегают к аналоговому
способу передачи этих сообщений, но это может порождать множество коммуникационных
ошибок. (Сложность передачи такой информации аналоговым способом можно понять, если
попытаться представить себе необходимость выразить аналоговым способом, например,
утверждение «Я тебя не обижу».)
Понимание этой особенности человеческого общения позволяет интерпретировать многие
проблемы человеческой коммуникации как ошибки перевода одного вида информации в другой.
Причем эти недоразумения обусловлены как степенью адекватности выбора аналогового способа
передачи информации передающей стороной, так и системой «раскодирования» (оцифровывания)
такой информации принимающей стороной. Это зависит, в свою очередь, от многих факторов
(«культурного» языка взаимодействующих сторон, опыта предыдущих коммуникаций, готовности
или неготовности принять ту или иную информацию, модуса состояния принимающей
подсистемы и пр.).
Несогласованность, противоречивость, разные «культуры» аналоговых способов передачи
информации (например, молодоженов в семье) является источником дисфункций и,
соответственно, предметом терапевтического воздействия в системной семейной терапии (ССТ).
Очевидно, что аналоговый способ передачи
32
Часть 1
информации преобладает тогда, когда цифровая передача — прямое «называние» состояния или
отношения — невозможны. Так, симптом может быть рассмотрен как аналоговый способ передачи
информации о необходимом изменении там, где прямое сообщение, называние невозможно или не
принимается. Очевидно, что прочтение, точное оцифровывание аналоговой информации — как в
системе внутрисемейной коммуникации, так и при собственно терапевтическом взаимодействии,
— становится важной терапевтической задачей, без которой невозможно продуктивное решение
более общих терапевтических задач.
ССТ уделяет большое внимание невербальным правилам и ритуалам, существующим в семье, —
аналоговой передаче информации, неотъемлемой части ее коммуникационной системы. Через эти
правила и ритуалы наряду с «цифровой информацией» реализуется единство семьи и происходит
поддержание ее границ.
Терапевтическое предписание в ССТ, например, часто представляет собой предписание ритуала,
заменяющего дисфункциональный, когда представленный в нем способ передачи аналоговой
информации не соответствует реальному или желаемому положению дел. Предписанный ритуал
может быть шагом к более открытому и явному способу передачи информации о том, что
происходит в семье, тогда как до этого она передавалась в виде существования разрозненных
аналоговых сообщений. Это шаг к «оцифровыванию», осознанию того, что стихийно происходит
на поведенческом уровне.
Ритуал в теории коммуникации рассматривается как переходный между цифровым (достаточно
универсальным для интерпретации) и аналоговым (ритуальные действия, «материальная» часть
ритуала) способом передачи информации. Так, семья, симптом одного из членов которой в
результате наблюдения большого количества разрозненной аналоговой информации
(разнообразные психосоматические заболевания этого члена семьи, стихийные правила,
реализующиеся в этой семье) мог быть понят как желание и в то же время невозможность
нарушить единство «дружной и сплоченной семьи», получила предписание ритуала ежевечернего
обсуждения происходящего в семье, разногласий, возникающих между ее членами, но при
закрытых дверях (Палаццоли М. и др., 2002).
На аналоговом уровне передачи информации тем самым удалось закрепить важное для семьи
представление о себе самой, «включить» в него всех членов семьи, сделать его более очевидТеоретические основы
33
2 - 1609
ным и признанным для всех. Таким образом, важная для семьи информация передавалась более
унифицированным, единообразным способом.
Особой терапевтической задачей является достижение точного соответствия терапевтического
предписания аналоговому языку клиентов, согласованность терапевтического и клиентского
оцифровывания информации и т.п.
6. В общении людей могут присутствовать парадоксальные способы взаимодействия. Они
являются
следствием
неразрешимости
противоречия
на
коммуникационном
и
метакоммуникационном уровнях, возникающей в силу особых причин. В общей теории
коммуникации выделяют три основных типа парадоксов — логический парадокс (антиномия,
возникающая и выявляющаяся в формализованных системах), семантический парадокс —
парадоксальное определение и прагматический парадокс. Представление о третьем классе
парадоксов, возникающих в человеческой коммуникации, позволяет выявлять и решать в ССТ
целый класс терапевтических задач. Этот парадокс описывается как феномен «двойной ловушки»
в коммуникации.
Основными составляющими «двойной ловушки» в коммуникации являются следующие.
Коммуникационный (сообщение) и метакоммуникационный уровни (сообщения о сообщении)
прямо противоположны друг другу, исключают друг друга. Собственно противоречивость
сообщения на уровне коммуникации и метакоммуникации (например, прийти на похороны в
декольтированном вечернем платье) может быть определена как «двойное послание»,
возникающее в силу различных осознаваемых или неосознаваемых причин. В функциональной
коммуникации, как уже говорилось, возникновение двойных посланий отслеживается и может
стать поводом для обсуждения, прояснения. Ловушкой для участников коммуникации двойное
послание становится при существовании следующих дополнительных условий:
1)
вовлеченность людей в интенсивные взаимоотношения, которые имеют высокую степень
физической/психологической ценности (например, мать — маленький ребенок);
2)
получатель сообщения не может выйти из рамок, установленных этим сообщением, —
например, избежать коммуникации или перейти на метакоммуникационный уровень. То
34
Часть 1
есть вне зависимости от логической бессмысленности парадокс может оказываться
прагматической реальностью для получателя сообщения.
Представление о «двойной ловушке» позволяет рассматривать целый ряд поведенческих
феноменов патологической симптоматики как способы поведенческого совладания участника
такой коммуникации с ситуацией «двойной ловушки». Приводившийся выше пример
шизофренической коммуникации матери с ребенком, безусловно, является примером такой
«двойной ловушки». Очевидно, что роль терапевта при таком понимании дисфункциональной
интеракции оказывается ролью человека, способного вскрыть этот парадокс и обеспечить
психологические возможности коммуникации о подобной коммуникации.
Особую роль в становлении теории и арсенала ССТ играет представление о терапевтическом
парадоксальном предписании. Суть парадоксального предписания становится понятной, если оно
предстает именно как вариант коммуникационного совладания с «двойной ловушкой», которую
являет собой тот или иной симптом в терапии.
Выражением двойного послания является симптом (что и отличает в этой логике «просто
трудность» от собственно симптома). Неразрешимость ситуации двойного послания, оказавшейся
в силу тех или иных причин ловушкой для клиента, оказывается ловушкой и для терапевта,
взявшего на себя функции по обеспечению изменения в такой ситуации. (Терапевт не может
выйти из такой коммуникации, которую усиливают и поддерживают клиенты своей верой в
большие профессиональные возможности терапевта.)
Тогда выходом из этой ловушки становится обеспечение всех коммуникационных условий
«двойной ловушки» для симптома:
О значимость терапевтического контакта,
О невозможность аннулировать предписание (клиент не может выйти из коммуникации),
О наконец, само парадоксальное предписание, состоящее в предписании симптома (в разных
вариантах — простое его предписание, усиление, воспроизведение в определенные часы).
Парадоксальным это предписание оказывается в силу того, что оно подразумевает усилия по
изменению, суть которых сводитТеоретические основы
35
2*
ся к сохранению или даже усилению симптома. Терапевту парадоксальным образом удается
симметрично ответить на ожидания «изменения без изменения», помощи без воздействия, усилия
без усилия и т.п., что приводит к преодолению симптома. Так, клиент, не способный встать
вовремя и безуспешно борющийся со своими просыпаниями, может получить предписание
оставаться в постели на час дольше даже того времени, в которое он обычно способен встать, что
довольно быстро приводит к преодолению проблемы (Дж. Хейли, 1998).
Представление о коммуникационном парадоксе, решающем задачу совладания с «двойными
ловушками» как в системе собственно внутрисемейной коммуникации, так и в самом
терапевтическом взаимодействии с подобными патологическими системами («Помогите нам, но
мы ни за что не позволим вам это сделать»), лежит в основе создания и разработки техники
позитивной коннотации в Миланском подходе (Палаццоли М. и др., 2002).
Представление о коммуникационных системах, развитое современной теорией коммуникации,
является важнейшим вкладом в становление системной семейной терапии.
Классический системный подход использовал эти представления преимущественно при анализе
процесса коммуникации в семье, поскольку именно семейное взаимодействие выступает здесь в
качестве системы. Между тем понимание коммуникационной природы происходящего между
людьми, представление о «тотальности коммуникации» может быть спроецировано и на сам
процесс терапевтического взаимодействия как особую коммуникационную систему (первый шаг к
этому пониманию был сделан в Миланском подходе). Именно такая проекция, наряду с
представлением о том, что взаимодействие между живыми системами должно описываться как
информационный обмен, а не как физическое воздействие, легла в основу становления
постклассических системных подходов.
Перенос указанных постулатов на представление об особенностях коммуникационных систем,
возникающих собственно в процессе терапевтического взаимодействия, в значительной степени
охватывает методологические основы этих постклассических системных подходов.
Все семейные системы являются открытыми системами, они постоянно осуществляют
предметный и информационный обмен
36
Часть 1
со средой. Сложность и организованная упорядоченность таких систем возрастают за счет
разрушения окружающей среды. Пример такого разрушения окружающей среды — удачно
прошедший процесс сепарации. Когда элемент выделяется из своей системы, она необратимо
меняет свою структуру и в каком-то смысле становится новой системой. Старая система перестает
существовать. Выделившийся элемент создает новую молодую семью, а родительская система
становится внешней по отношению к этой новой ядерной системе.
Семейная система обладает иерархической структурой. Кроме того, она существует во времени и
пространстве.
1. Конечность пространства системы означает, что у любой семьи существуют границы и вне их
— среда. Среда — это совокупность всех объектов, изменение свойств которых воздействует на
рассматриваемую систему, а также те объекты, чьи свойства меняются под воздействием этой
системы. Родительские семьи, детский сад и школа, работа и сослуживцы — внешняя среда
семейной системы. Отношения с тещей и свекровью, с начальником, жалобы учителя — все это
может влиять на отношения внутри рассматриваемой семьи. Скандалы в семье могут отражаться
на работе, на учебе ребенка в школе.
Любая социальная система входит в еще бьлыпую систему, взаимодействует с другими
системами, и все они как-то влияют друг на друга. Например, критерии болезни задает общество.
В России считается, что ребенок к трем годам должен приобрести навыки опрятности. Если этого
не происходит, то родители начинают тревожиться, пытаются лечить энурез, энкопрез и пр. В
странах Леванта* никого не беспокоит то, что шестилетний ребенок бегает в памперсах.
Границы семейных систем проницаемые. Человек является элементом сразу нескольких систем, от
него может зависеть их жизнедеятельность, но и сам он неизбежно так или иначе реагирует на
соприкосновение с ними.
2. Время, в течение которого происходят внутрисистемные взаимодействия или взаимодействия
системы со средой, может быть сколь угодно мало или, наоборот, сколь угодно велико по от* Левант (от франц. Levant или итал. Levante — Восток) — общее название стран восточной части
Средиземного моря (Сирия, Ливан, Египет, Турция, Греция и др.), в более узком смысле - Сирии и
Ливана.
Теоретические основы
37
ношению ко времени наблюдения за поведением системы. Впрочем, если речь идет о семейной
системе, то внутрисистемные изменения происходят медленно. Один из основоположников
семейной психотерапии Мюррей Боуэн (Kerr M.E. and Bowen M., 1988) писал, что
последовательное снижение уровня дифференциации семейной системы в течение трех поколений
с большой долей вероятности приведет к появлению ребенка, больного шизофренией. В данном
случае время изменения в системе занимает более 60 лет. Распад семьи вследствие развода и
замыкание границ новых семейных систем (например, мама и дети, папа и его новая жена)
занимает в среднем около 7 лет. Другие процессы протекают быстрее: сепарация детей от
родителей в норме занимает 3-4 года, правда, при некоторых видах семейной дисфункции не
происходит вообще.
Процессы изменений постоянно происходят в семейной системе. Они и составляют жизненный
цикл семьи. Всякая семейная система стремится пройти полный жизненный цикл. Было замечено,
что семья в своем развитии проходит определенные стадии, связанные с некоторыми
неизбежными объективными обстоятельствами.
Одним из таких обстоятельств является физическое время. Возраст членов семьи все время
меняется и обязательно меняет семейную ситуацию. Эрик Эриксон показал (Эриксон Э., 2000),
что каждому возрастному периоду в жизни человека соответствуют определенные
психологические потребности, которые он стремится реализовать. Вместе с возрастом меняются и
запросы к жизни вообще и к близким людям в частности. Это определяет стиль общения и
соответственно саму семью. Рождение ребенка, смерть старого человека — все это существенно
меняет структуру семьи и качество взаимодействия членов семьи друг с другом. Параллельно и
одновременно с процессами изменения и развития происходят гомеостатические процессы.
Закон гомеостаза гласит: всякая система стремится к постоянству, к стабильности. Для семьи это
означает, что в каждый данный момент времени своего существования она стремится сохранить
статус кво. Нарушение этого статуса всегда болезненно для всех членов семьи, несмотря на то, что
события могут быть и радостными, и долгожданными — например, рождение ребенка, распад
мучительного брака и т.п. Закон постоянства обладает огромной силой. Взаимосвязь
изменчивости и стабильности, развития и гомеостаза хорошо видна при описании жизненного
цикла семейной системы.
38
Часть 1
Жизненный цикл семьи
Сначала представим вариант типичного жизненного цикла американской семьи, как он был
описан в классических работах по семейной терапии (Carter E., McGoldric M., 1980).
1.
Первая стадия — жизнь одинокого молодого человека, финансово практически
самостоятельного, живущего отдельно от своих родителей. Эта стадия была названа «время
монады». Она очень важна для формирования самостоятельных, независимых от родителей
взглядов на жизнь.
2. Вторая стадия начинается в момент встречи с будущим брачным партнером. Влюбленность,
роман, возникновение идеи брачного союза, то есть длительных, стабильных отношений — все
это происходит именно тогда. Если данная стадия жизненного цикла протекает удачно, то
партнерам удается обменяться ожиданиями относительно будущей совместной жизни и
согласовать их. У них формируется картина благоприятного будущего их семьи.
3. Третья стадия — заключение брака, объединение под одной крышей, начало ведения
совместного хозяйства, возникновение общей жизни. Эта стадия была названа «время диады». Это
время первого кризиса семьи. Молодые люди должны заключить договор о том, как жить вместе.
Это серьезно, потому что вольно или невольно для организации жизни необходимо решить, как
распределяются функции в семье, кто придумывает и организует развлечения, кто принимает
решения, на что тратить деньги, кто из супругов работает, а кто нет, когда заводить ребенка, что
является сексуально привлекательным поведением и много подобных важных вещей.
Некоторые вопросы легко обсудить и договориться, а некоторые открыто обсуждать трудно,
потому что предпочтения часто неясны и не проговорены. Особенно верно это по отношению к
сексуальному поведению.
Молодая жена росла в семье, где не приветствовалась внешняя расслабленность. Мама не ходила в
халате, она носила дома туфли и красилась к папиному приходу. Папа это ценил. Молодой муж
терпеть не мог жену на высоких каблуках. В его воспоминаниях высокие каблуки носила
учительница, кото>
Теоретические основы
39
рую он ненавидел. Он любил свою маму, которая не работала и дома ходила в халате и тапках.
Жена, желая порадовать мужа и мечтая провести дома вечер любви, встречает его на пороге
накрашенная и на высоких каблуках. Он, видя ее, думает, что она готова на выход. Он, может, и
думал провести тихий вечер дома, но, любя жену и понимая ее без слов, немедленно отправляется
с ней, например, в ресторан или к друзьям. Она недоумевает. Страшная мысль у жены: «Не хочет
быть со мной».
А вот она заболела и, полная отвращения к себе, ходит дома в халате и тапках. Муж в это время
сгорает от страсти. Жена не готова соответствовать: она и чувствует себя плохо, и сама себе
противна. У мужа страшная мысль: «Не хочет быть со мной». Это может положить начало
сексуальной дисгармонии, хотя причины ее совсем не в конкретном сексуальном поведении.
4. Четвертая стадия возникает в том случае, если преодолен кризис третьей стадии, брак
сохранился и, главное, появился первый ребенок. Возникающий на этой стадии кризис еще более
серьезный. Появился третий член семьи, изменилась семейная структура («время триады»). Семья
стала, с одной стороны, более устойчивой, а с другой — члены этой новой системы стали более
дистантными по отношению друг к другу. Необходим новый договор, так как возникла
потребность в перераспределении ролей, времени, денег и т.п. Кто будет вставать к ребенку по
ночам? Будут ли они сидеть дома вместе или ходить в гости по очереди? Или жена будет с
ребенком, а муж будет жить как холостой?
Если появление младенца не принесло отчуждения в супружеские отношения, более того,
сплотило родителей, значит, данная стадия пройдена удачно. Может быть и так, что появление
ребенка вызывает ощущение рутины и монотонности жизни, супругам кажется, что молодость и
праздник кончились и начались бесконечные будни. Муж чувствует себя заброшенным и
подозревает, что жена изменяет ему с младенцем, жена точно знает, что она брошена с ребенком
на руках, и понимает вдруг, что замужем за легкомысленным подростком и что тяготы семейной
жизни вот-вот сломают ей хребет. Все это признаки неудачного прохождения четвертой стадии.
Это не обязательно приводит к разводу, но обычно закон го-меостаза обеспечивает семейную
систему сложными и вычурными стабилизаторами. Например, это могут быть регулярные измены,
40
Часть 1
которые небрежно скрываются, для того чтобы скандалы и следующие за ними примирения
создавали иллюзию близости и сохраняли семью. Такую же роль играет хроническое заболевание
у кого-нибудь из членов семьи или любые другие формы личной дисфункциональное™ —
алкоголизм, неспособность к профессиональному успеху и т.п.
5. Пятая стадия жизненного цикла семьи характеризуется появлением второго ребенка. Она
проходит достаточно просто, так как не нужно заключать новый договор о том, как жить с детьми
и кто за что отвечает, как это было на предыдущей стадии. Разумеется, детей может быть гораздо
больше, чем двое, но на модели двух детей можно показать все необходимые закономерности
развития семейной системы. Правда, существуют данные о зависимости семейной роли и порядка
рождения ребенка.
Например, нередко старшая девочка в семье становится для следующих детей эрзац-мамой, няней,
она отвечает за младших и часто лишается возможности жить собственной жизнью. Средний
ребенок нередко бывает самым благополучным в семье, свободным от семейных сценариев и
долгов. Считается, что соперничество между детьми происходит неизбежно.
Родители сталкиваются с проблемами детской ревности и должны как-то их решать. В этом
пункте происходит связь времен, потому что именно при решении этой проблемы родители
нередко проецируют на сегодняшний день свой детский опыт. Сверхконтроль детских отношений,
постоянная позиция третейского судьи выдает потребность в подтверждении собственной
значимости и, следовательно, опыт унижения в детстве.
С появлением детей возникает новая подсистема в семейной системе. В случае функциональной
семьи в ее структуре будут выделяться супружеская подсистема и детская подсистема. В
дисфункциональной семье могут быть «неправильные» подсистемы — коалиции мамы с одним
ребенком против папы с другим, или мама с детьми с одной стороны и папа с другой.
Границы между семейными подсистемами — важный момент в организации жизни и
психического здоровья членов системы. Если границы подсистем очень жесткие, например, после
того как ребенок уложен спать, к нему не подходят до утра, что бы ни было, у детей могут
возникать психосоматические заболевания, так как только с помощью очень сильных
раздражителей (болезней с эффектными проявлениями) они могут перейти границу своей
подсистемы и
Теоретические основы
41
внедриться к родителям. Если же границы подсистем очень проницаемые, то все члены системы
лишены возможности жить своей частной жизнью (что в английском языке называется privacy),
возникает слитность (enmashment), спутанность ролей, «обродителен-ные» дети и инфантильные
родители. Не ясно, кто принимает решения, кто за кого отвечает и многое другое. В нашей
культуре слитность — очень типичное явление, но мы поговорим об этом позже, когда будем
разбирать жизненный цикл российской семьи.
6. Шестая стадия — это школьные годы детей. В это время семья вплотную сталкивается с
правилами и нормами внешнего мира, отличными от правил внутрисемейной жизни. Здесь
решаются вопросы о том, что считать успехом, а что неудачей, как становиться успешным, какую
цену семья готова заплатить за внешний успех и соответствие общественным нормам и
стандартам. Например, гиперсоциализирующая семья никакую цену за успех не считает слишком
высокой, а неудачник, конечно же, плачет и лишается семейной поддержки.
Гиперсоциализирующая семья — это семья с очень проницаемыми внешними границами. Чем
более проницаемы внешние границы, тем менее проницаемы границы семейных подсистем.
Взаимоотношения между членами семьи аспонтанны и регулируются в основном нормами,
правилами, традициями, которые очень трудно изменить.
Диссидентская семья, то есть семья, стоящая в оппозиции к внешним нормам и правилам, имеет
закрытые внешние границы и часто очень проницаемые внутренние границы. В таких семьях
может возникать проблема верности, причем не супружеской, а верности семейным нормам и
ценностям, своего рода цеховое или аристократическое братство, нарушение правил которого
грозит остракизмом.
Итак, на этой стадии жизненного цикла семьи проверяются границы семейной системы,
экспортируемость норм, мифов, правил и игр.
7. Седьмая стадия жизненного цикла семьи связана со временем полового созревания у детей. Она
начинается с периода пубертата у первого ребенка. Ведущая потребность ребенка в это время —
построить свою идентичность, ответить на вопросы, кто я и куда иду. Ответ «Я ребенок своих
родителей» недостаточен для построения идентичности. Примеры ищутся вне семьи, среди
сверстников и посторонних взрослых.
42
Часть 1
Семья в это время должна решить важнейшую задачу — подготовить ребенка к сепарации, к
самостоятельной жизни. Именно в этот момент проверяется жизнеспособность и эффективность
функционирования семейной системы. Если семья успешно справляется с этой задачей, то она
проходит между Сциллой и Харибдой и выплывает на спокойный простор жизненного плавания.
Рассмотрим этот период жизни семьи подробнее.
Обычно период полового созревания у ребенка совпадает с кризисом среднего возраста у
родителей. Это означает, что в то время, когда ребенок стремится вырваться из-под семейного
влияния, хочет перемен своей судьбы или хотя бы течения жизни, его родители очень нуждаются
в стабильности.
Кризис середины жизни означает, что задачи, поставленные в молодости, решены: профессия
выбрана и на профессиональном поприще достигнуты или не достигнуты некие результаты, семья
создана, дети в значительной степени выращены, пора подводить хотя бы предварительные итоги.
Делать это страшно, потому что итоги могут быть неутешительными. Одновременно становится
ясно, что отпущенного на жизнь времени осталось не так уж много, силы убывают, признание себя
неудачником кажется фатальным и неисправимым. Неудачные дети — хорошее оправдание: «Я не
сделал значительной карьеры, потому что у меня были очень трудные (больные) дети и много
времени уходило на них». Для сохранения родительской самооценки детям лучше быть
нежизнеспособными. Как видно, на этом этапе жизненного цикла интересы детей и родителей
прямо противоположны.
Очень часто стабильность семейной системы прямо зависит от того, продолжают ли дети жить в
родительской семье. Нередко за время совместной жизни дети научаются выполнять
определенные психологические функции в семье — например, становятся медиаторами между
родителями. Если дети уходят из семьи и, что еще хуже, становятся самостоятельными и
успешными, то есть не нуждаются во внимании и помощи родителей, то родители сталкиваются с
необходимостью общаться непосредственно друг с другом, лицом к лицу. Чтобы можно было
жить, необходимо решить массу проблем, которые накопились, пока в семье были дети.
Многие скандалы откладывались и превращались в памятники самим себе, годами не решались
сексуальные проблемы и многое другое. Если не будет оправдания в виде детей, то все эти пробТеоретические основы
43
лемы придется решать, что больно и неприятно и, кроме того, может привести к разводу. Гораздо
проще не допускать сепарации или позволять ее формально.
Например, ребенок формально живет отдельно, учится в колледже где-то в другом городе, даже
женился, но по семейным критериям он еще не встал на ноги, не достиг требуемого уровня
доходов или не работает там, где, по мнению семьи, должен был бы работать. Его неудачи —
прекрасный стабилизатор для семьи. Они также отвлекают время и силы остальных членов семьи
и дают возможность не решать другие семейные проблемы.
Если же ребенок, тем не менее, упорно движется к успеху, то есть масса способов заставить
свернуть его с этого пути. Этой теме посвящена книга Джея Хейли «Покидая дом» («Leaving
home», 1980). Главный тезис заключается в том, что дезадаптив-ность и эксцентричность
поведения молодого человека имеет защитный характер. Как только родительская семья
сталкивается с тем, что ребенок готов к сепарации, она становится нестабильной и
дезорганизованной. Учащаются конфликты, ухудшается самочувствие членов семьи. Для
молодого человека это является сигналом, что его семье грозит опасность развала или в лучшем
случае изменения структуры и привычных способов взаимодействия. Для того чтобы сохранить
все в прежнем виде, он развивает эксцентричное и дезадаптивное поведение. Джей Хейли считает,
что любой член любой организации в аналогичном случае готов играть роль стабилизатора с
помощью нарушенного поведения. Помимо специфических нарушений поведения могут
развиваться хронические заболевания, иногда психические. Если учесть, что в норме дети
переживают своих родителей, то проблема стабилизации семьи, по крайней мере до тех пор, пока
живы родители, может быть решена.
Итак, эта стадия жизненного цикла семьи самая трудная для всех членов семьи, самая проблемная
и мучительная. Здесь семья должна перестроить свои внешние и внутренние границы, заключить
новый договор между всеми членами, научиться жить в измененном составе.
8. Восьмая стадия — это повторение третьей стадии, только члены диады находятся в* другом
возрасте. Дети выросли и живут самостоятельной жизнью, родители остались вдвоем. Эту стадию
часто называют «стадией опустевшего гнезда». Хорошо, если семья дошла до нее без больших
потерь и люди с удовольствием
44
Часть 1
проводят время друг с другом, сохранив радость от взаимного общения. Восьмая стадия — это
опять стадия диады.
9. Девятая стадия жизненного цикла — это жизнь монады, одиночество. Супруг умер, человек
доживает свою жизнь один, так же, как он жил в молодости, еще не создав своей семьи, только
теперь это старый человек, у которого за плечами прожитая жизнь.
Жизненный цикл российской городской семьи
Жизненный цикл российской городской семьи значительно отличается от американской. Отличия
связаны прежде всего с экономическими причинами, однако немалую долю вносят и культурные
особенности сознания российских жителей. Главное отличие состоит в том, что в России
практически не было отдельно живущих нуклеарных семей: во-первых, потому, что у
большинства населения нет денег, чтобы купить себе отдельную квартиру или выстроить дом, вовторых, жить большой семьей не считается тяжелой и неприятной участью. Ценность
родственных отношений очень высока, и к любой пожилой женщине можно обратиться «бабуля»
— это будет и уместно, и вежливо. Обращения «Сынок, помоги» или «Доченька, спасибо тебе»,
которые мы слышим от незнакомых людей, просто вызывают непрошеную слезу.
Знаменитое сталинское «братья и сестры», пришедшее на смену идеологии классовой борьбы,
существенно повлияло на взрыв патриотизма во время Великой Отечественной. Рассмотрим
теперь жизненный цикл российской семьи.
1. Первая стадия — это родительская семья со взрослыми детьми. Молодые люди не имеют
возможности пережить опыт самостоятельной, независимой жизни. Всю свою жизнь молодой
человек — элемент своей семейной системы, носитель ее норм и правил, ребенок своих
родителей. Обычно у него нет ясного представления о том, что было достигнуто в его жизни
лично им самим, ему трудно выработать чувство личной ответственности за свою судьбу. Он не
может проверить на практике те правила жизни, стандарты и нормы, которые получил от
родителей, и часто не может выработать свои правила. Self-made-man (человек, сделавший себя
сам) — редкое явление.
2. На второй стадии жизненного цикла семьи кто-то из молодых людей знакомится с будущим
брачным партнером, женится и приводит его в дом своих родителей. Это существенная ломка праТеоретические основы
45
вил родительской семьи. Задача очень сложная — создать маленькую семью внутри большой.
Молодые люди должны не только друг с другом договориться о том, как и по каким правилам они
будут жить вместе (см. вторую и третью стадии нуклеарной семьи). Они еще должны
договориться с родителями, вернее, передоговориться о том, как они будут ладить друг с другом.
Патриархальные правила предлагают вариант такого договора: молодой супруг или супруга
входит в большую семью на правах еще одного ребенка — сына или дочери. Родителей мужа или
жены предлагается называть мамой и папой. Тогда молодые супруги как бы и не супруги, а вновь
обретенные брат с сестрой.
Не всякая молодая семья готова к такому сценарию отношений. Хорошо, если супруги не готовы к
этому вместе, гораздо хуже, когда к этому не готов кто-то один. Тогда один партнер хочет быть
прежде всего мужем или женой и только во вторую очередь сыном или дочерью; у другого же
супруга приоритеты обратные. Конфликт, возникающий в этом случае, всем известен и часто
выглядит как ссора между свекровью и невесткой или между зятем и родителями жены. На самом
же деле в его основе лежит конфликт ролевых приоритетов у супругов.
Новая подсистема нуждается прежде всего в сепарации, старая система, подчиняясь закону
гомеостаза, хочет сохранить все так, как было. Таким образом, создается парадоксальная
ситуация: брак как бы есть и в то же время его как бы и нет. Это мучительно для всех.
Например, в одной семье мать мужа держала свои вещи в стенном шкафу той комнаты, где жил
молодой человек еще с той поры, когда он был ребенком. Когда он женился, она не изменила
своих привычек, к тому же новый шкаф некуда было ставить, да и денег на его покупку не было.
Мать заходила в комнату к молодоженам за своими вещами в любое время. Не удивительно, что
молодые люди не смогли сохранить свой брак. Вторжение в жизнь молодых супругов совсем
необязательно сопровождается конфликтными отношениями в семье. Одна нежная мать была
очень рада женитьбе своего сына и ночью приходила в комнату к молодым, разумеется, без стука
— «чтобы полюбоваться на этих голубков».
3. Третья стадия семейного цикла связана с рождением ребенка. Это тоже кризисный период для
всей системы. Опять необхо46
Часть 1
димо договариваться о том, кто что делает и кто за что отвечает. В семьях с размытыми границами
подсистем и невнятной организацией нередко плохо определены семейные роли. Например,
неясно кто функциональная бабушка, а кто функциональная мама, то есть кто фактически
осуществляет заботу, уход, растит ребенка. Часто эти роли спутаны, и ребенок скорее является
сыном или дочерью бабушки, а не матери. Собственные родители ребенку скорее старшие брат и
сестра. Мать и отец работают, а бабушка на пенсии. Она много времени проводит с ребенком, при
этом отношения матери и бабушки могут быть совсем не хорошими.
Это обстоятельство не может не отражаться на ребенке. Нередко он включается в борьбу. Моя
коллега М. Арутюнян рассказывала свой случай, прекрасно иллюстрирующий это положение.
Семья обратилась по поводу плохого поведения девочки 11 лет, которая вела себя агрессивно по
отношению к своей бабушке.
Семья состояла из трех женщин: бабушки, матери и девочки — идентифицированного пациента. У
бабушки и матери были конфликтные отношения. Однажды девочка заперла бабушку зимой на
балконе и долго не пускала в комнату. После этого эпизода семья решила обратиться к
психотерапевту. Когда мама рассказывала, как дочка обижает бабушку, глаза ее горели
торжеством. Дочь совершила то, что мать не могла себе позволить.
4. На четвертой стадии в семье появляется второй ребенок. Как и в западном аналоге, эта стадия
достаточно мягкая, так как она во многом повторяет предыдущую стадию и ничего кардинально
нового, кроме детской ревности, в семью не вносит.
5. На пятой стадии начинают активно стареть и болеть прародители. Семья опять переживает
кризис. Старики становятся беспомощными и зависимыми от среднего поколения. Фактически,
они занимают позицию маленьких детей в семье, однако чаще сталкиваются с досадой и
раздражением, чем с любовью. Из стариков получаются нежеланные и нелюбимые дети, в то
время как всем ходом предыдущей жизни они приучены быть главными, принимать решения за
всех, быть в курсе всех событий.
Это стадия очередного передоговора, мучительная для всех. В культуре существует стереотип
«хорошей дочери (сына)» — это тот, кто на старости лет поднесет своим родителям стакан воды.
Теоретические основы
47
Те старики, у которых нет близких, достойны сожаления, так как «некому подать им стакан воды».
Упрек плохим детям: «Некого попросить подать стакан воды».
В общественном сознании не существует модели одинокой и самостоятельной жизни стариков.
Считается недостойным позволить умереть своим старикам вне дома, поместить в дом для
престарелых. Особой доблестью признается во время болезни лечить старого человека дома, не
отдавать в больницу.
Нередко этот период в жизни старших членов семьи совпадает с периодом полового созревания
детей. В такой семье он проходит иначе, чем в нуклеарной. Могут возникать коалиции стариков с
подростками против среднего поколения, например, старики, покрывают поздние возвращения и
школьные неуспехи подростков.
В то же время у среднего поколения есть хорошая управа на подростков. Больные старики
требуют ухода и присмотра, эту обязанность вполне можно передать подросткам, привязав их к
дому, лишив вредной уличной компании, замедлив процесс построения их идентичности.
Неудивительно поэтому, что дети, сильно нагруженные обязанностями по уходу за младшими
братьями и сестрами или больными стариками, вырастают более инфантильными и социально
безграмотными, чем свободные от семейных обязанностей.
6. Шестая стадия повторяет первую. Старики умерли, и перед нами семья с взрослыми детьми.
Нередко это минимально возможный размер российской семьи.
Каким образом могут происходить психотерапевтические воздействия на семейную систему?
Уместно вспомнить принцип фон Берталанфи: «Если система состоит из N элементов, то
существует N-1 путей изменения». Чем больше семья, тем легче в ней происходят изменения. Для
того чтобы воздействия были эффективными, необходимо соблюдать несколько условий. Одно из
самых главных — умение мыслить системно, видеть круговую причинность событий и поступков.
Семейный терапевт должен находиться за границами системы. Необходимо соблюдать
нейтральность — эмоционально не присоединяться ни к одному человеку в семье. Как только
теряется нейтральность, психотерапевт невольно попадает внутрь системы. Он должен находиться
на таком «расстоянии» от системы, чтобы иметь возможность наблюдать не только
внутрисистемное взаимодействие, но и взаимодействие системы со средой.
48
Часть 1
«Результат» (то есть изменения состояния системы по прошествии некоторого времени) задается
не столько исходными условиями, сколько природой процесса или параметрами системы. фон
Берталанфи так описал это свойство:
«Открытая система может достичь устойчивого состояния, независимого от исходных условий и
определяемого только параметрами самой системы».
Из этого свойства можно сделать еще один вывод: различные исходные условия системы могут
давать один и тот же результат.
^> Постклассические новации
В последние десятилетия XX века само понятие системного подхода в терапии претерпело
существенные изменения, а перечень системных терапевтических направлений пополнился рядом
новых подходов.
С одной стороны, эти подходы определенно являются системными, а с другой — их
методологическая и, соответственно, методическая база явно отличается от классической
системной семейной терапии. Речь идет прежде всего о краткосрочной терапии, ориентированной
на решение, и нарративном подходе.
В основе этих подходов и развитых в них техник лежит системная методология, которая может
быть определена как постклассическая. Соответственно, эти подходы выступают как
постклассические системные подходы (Будинайте Г., 2001).
С самой общей точки зрения системный подход в терапии означает рассмотрение симптома или
проблемы в контексте системы взаимодействия, в которую включен его носитель.
Для классической системной семейной терапии это общее положение конкретизируется в
рассмотрении симптома, «заявленного» семьей, в контексте системы внутрисемейного
взаимодействия. Таким образом, именно рассмотрение семьи как системы, с учетом всех
вытекающих из этого закономерностей делает ССТ системным подходом.
Теоретические основы
49
Новый постклассический системный подход выражается в том, что в качестве системы, в
границах которой рассматривается симптом, выступает сама система терапевтического
взаимодействия с двумя условно выделяемыми подсистемами — терапевтической и клиентской.
Этот поворот осуществлен благодаря тесной взаимосвязи процесса «внутреннего развития»
системной семейной терапии с идеями, развивавшимися за ее рамками — постклассической
рациональности, современной кибернетики, посмодернизма, постструктурализма.
Исходным «внутренним» импульсом стал «слом» границы между терапевтом (ами) как
«субъектом» терапевтического воздействия и семьей — клиентской системой как «объектом»
терапевтической диагностики и воздействия, существующий в классической терапии (de Shazer,
1985).
Теория ССТ, основываясь на кибернетической теории Людвига фон Берталанфи, описывает семью
как систему, в своей жизнедеятельности реализующую две основные тенденции — развития и
гомеостаза. При этом в качестве симптоматической рассматривается семья, в которой в силу ряда
причин преобладают тенденции к сохранению «статуса кво». Именно это положение, чрезвычайно
важное в изучении семьи, в то же время «поддерживает» классический позитивистский
рационалистический подход собственно в терапии, поскольку:
1)
предполагает, что в процессе терапии семья рассматривается как некий статичный объект,
параметры которого могут быть объективно описаны независимо от самого факта взаимодействия
с ним и которые до и после взаимодействия отличаются только «на эффект» терапевтического
воздействия;
2)
рассматривает состояние системы на момент завершения работы как жестко и однозначно
детерминированный осуществленным терапевтическим воздействием;
3)
описывает само терапевтическое воздействие как полностью поддающееся произвольному
контролю терапевта и «вычерпываемое» рефлексией терапевта.
Постклассический системный подход принимает во внимание все сложности, связанные с
включенностью в этот процесс «внутренних структур» клиентов, их собственным видением проб50
Часть 1
лемы, встречной поведенческой активностью, порождаемой этим видением, «внутренними
понятийными структурами» терапевта, осуществляемой клиентами интерпретацией «содержания
внутренних структур терапевта по их поводу» и т.п.
В постклассических системных подходах на первый план выступил тот факт, что полная
независимость терапевта от семейной системы в процессе терапевтического взаимодействия,
непроницаемость границ между ними является полезным в рамках классической системной
терапии, но условным исходным допущением. То, что в классической схеме предстает как
линейное независимое воздействие терапевта на клиентскую систему, во-первых, сложно
опосредуется самим «объектом воздействия» и всем контекстом его жизни, а во-вторых, является
более «широким» или сложным по своему составу воздействием, чем это представляется и может
быть развернуто в рефлексивной схеме классического терапевта. Так происходит потому, что
воздействие оказывается на живую, обладающую «встречной сознательной активностью», а не
механическую систему и при этом само это воздействие производится живой системой.
Существенную роль в развитии такого понимания сыграл Грегори Бейтсон.
«Если вы пинаете камень, он движется с энергией, которую он получил от вашего пинка. Если вы
пинаете собаку, она движется с энергией, которую получает от своего метаболизма», — писал
Бейтсон (Бейтсон Г., 2000).
Отсюда вариативность ответа, приводящая к тому, что в качестве реакции мы можем получить,
например, скуление, уползание на брюхе, ответную агрессию и т.д. Таким образом, полученный
ответ не может быть однозначно связан с тем, что мы сами рассматриваем как произведенное
воздействие. Строго говоря, мы не знаем, что именно послужило причиной такого, а не иного
ответа живой системы. Наш ответ на ее реакцию, в свою очередь, тоже будет не линейным и
однозначным, а заданным нашим «внутренним видением ситуации», опытом, оценкой контекста и
т.д.
Таким образом, Грегори Бейтсон высказал идею о том, что взаимодействие живых систем должно
рассматриваться не как процесс, описываемый в физических терминах, а как сложное
информационное взаимодействие, или обмен текстами. При этом «единицей информации является
различие».
Теоретические основы
51
Все это приводит к тому, что классические атрибуты системы, которой для классического
системного терапевта выступает семья, оказываются атрибутами самого терапевтического
взаимодействия (de Shazer, 1991).
Собственно терапевтическое взаимодействие как система (а не семья как система)
характеризуется:
О целостностью, поскольку изменение в одной части системы взаимодействия неминуемо ведет к
перестройке всей системы терапевтического взаимодействия — например, изменение видения
ситуации клиентами ведет к изменению их поведения, оно в свою очередь — к изменению
видения клиентов терапевтом, которое изменяет поведение терапевта, в свою очередь, изменяется
видение клиентами самих себя и т.д. При этом ни один из элементов не может быть понят как
единственная причина другого и наоборот;
<> нонсуммарностъю: реальность, возникающая в терапевтическом взаимодействии, не может
быть сведена к простой сумме условно выделенных элементов этого взаимодействия, например, к
сумме наблюдаемых воздействий-реакций. Терапевтическое взаимодействие предстает как особая
реальность, особенности которой не могут быть выведены из качественного анализа, например,
клиентов как «элементов» этого взаимодействия или качеств терапевта самих по себе и их
«простой суммы»;
<> эквифиналъностъю, мулътифиналъностъю — конечный результат терапии нельзя однозначно
связать с начальным состоянием системы (как это происходит в классических подходах, строящих
на основании оценки семьи прогноз достижимости или недостижимости изменений). Вместе с тем
к схожему конечному состоянию могут приходить системы с различными начальными
параметрами (например, одно и то же терапевтическое предписание может появиться в результате
развития взаимодействия с клиентскими подсистемами с разными начальными состояниями);
О циркулярными зависимостями, нонлинейностью — ничему конкретно в терапии мы не можем
приписать значение решающего воздействия, не можем утверждать, что конкретное воздействие
линейно привело к эффекту, что некая последовательность воздействий обеспечила его. Мы не
знаем, приве52
Часть 1
ло бы устранение какого-либо элемента терапевтического взаимодействия к другому результату
или нет.
Просматривая пленку с записью приема, мы можем увидеть все, что там происходило, но не
можем однозначно связать эффект этого терапевтического приема с чем-то конкретным.
Взаимодействие в терапии и его эффекты включены в циркулярный процесс взаимодействия.
Учет сложности реального взаимодействия живых систем приводит к иному пониманию
терапевтических задач и логики целенаправленной организации процесса терапевтом. В связи с
этим на первый план вышли следующие положения.
1. Если семейную систему нельзя замкнуть границами, относительно которых терапевт является
внешним по отношению к ней, то приходится отказаться от возможности для терапевта
рассматривать семью как объект, полностью «операционализи-рованный» в процессе терапии.
Становится невозможным пренебречь тем фактом, что реальное состояние семейной системы не
может быть полностью «проконтролировано» терапевтическим процессом. Оно определяется
сложной совокупностью факторов, которые не могут быть описаны линейной причинноследственной связью — подобно воздействию на физический объект. Всю систему
взаимодействий, в которую включена семья, в том числе и подлинное содержание
терапевтического взаимодействия, нельзя «проконтролировать». Нельзя линейно представить
множественные циркулярные зависимости в терминах причинно-следственной связи.
Это означает, что в представление о процессе терапии как направленном на изменение
необходимо исходно включать допущение о возможных изменениях, происходящих независимо и
параллельно
или
«побочно»
терапевтическому
воздействию,
осуществляющемуся
целенаправленно. Вместо того чтобы рассматривать побочные терапии факторы и процессы как
«шум», затемняющий «чистоту терапевтического эксперимента», эта сложная динамика
функционирования и изменения семьи включается, учитывается и используется терапевтом.
Допущение о постоянно происходящих изменениях, о собственной активности клиентской
системы и участии неконтролируемых воздействующих факторов стало рассматриваться не как
случайная вариативность, а как важная основа терапевтиТеоретические основы
53
ческой работы. Это выразилось в свойственной постклассическим подходам логике работы,
заключающейся в выявлении всех существующих «исключений» из проблемного поведения и
функционирования клиентов. Происходит поиск как прошлых, так и актуальных отклонений от
проблемного способа поведения, которые могут быть включены «в актив» желаемого изменения.
В нарративной терапии это реализуется через поиск и «накопление» терапевтом тех эпизодов и
жизненных ситуаций, которые в восприятии клиентов отличаются от проблемных; та же техника
используется и в краткосрочной терапии (Фридман Дж., КомбсДж., 2001).
2. Предметом основного внимания терапевта в подходе к проблеме оказывается не совокупность
«объективных фактов функционирования и взаимодействия клиентов», выявляемых в процессе
анализа получаемой от клиентов информации и объективного наблюдения, позволяющая сделать
заключение о причинах и «содержании» проблемы. Им является вся эта информация,
рассматриваемая как текст, предъявляемый клиентами в терапевтическом взаимодействии.
Дело в том, что терапевт в этом подходе лишается возможности иметь дело с проблемой как с
объективной реальностью. Проблема клиентов является для него именно текстом, а не
объективным фактом (совокупностью фактов), доступным «привилегированному» независимому
взгляду психотерапевта.
Точно так же представление терапевта об объективно необходимом результате — достижении
определенной «функциональной» системы взаимодействия в семье — имеет статус лишь одного
из возможных представлений об изменении, необходимом для этой семьи. Таким образом, данный
подход снимает оппозицию между клиентским («наивным») и терапевтическим («экспертным»)
видением ситуации.
Теоретически это связано с тем, что никакой «беспосылочный» взгляд на клиентскую систему
невозможен, поскольку терапевт имеет дело лишь с собственным восприятием ситуации клиентов
и обработкой информации, предоставляемой ему семьей, и никогда — с фактами «как они есть».
На первый план выходит давно освоенное в постклассической рациональности понимание, что «в
известном смысле в природе нет фактов, или... в природе есть бесконечное множество
потенциальных фактов, из которых суждение выбирает несколько, и те
54
Часть 1
становятся фактами в силу этого акта выбора» (Г. Бейтсон, 2000). Все утверждения о реальности
имеют статус одного из вариантов описания или интерпретации (проверка «объективности»
которой возможна только в границах сделанных исходных допущений).
Это напрямую пересекается с идеями постмодернизма как следствием широкого освоения новой
постклассической ситуации, порожденной в современном естествознании. Как известно,
постмодернизм исходит из принципиального равенства всякой системы высказываний о
реальности. В этом смысле клиентский и терапевтический тексты иерархически равноценны. А
если это так, то нет методологического основания, позволяющего «проводить в жизнь
терапевтический текст» как наиболее адекватный, объективный и т.д.
Прагматически эта позиция позволяет преодолеть сложность, которую создает классическое
противопоставление клиентского текста терапевтическому. В классической логике работы
происходит противопоставление двух текстов, порожденных принципиально разными
основаниями. Существенная часть терапевтических усилий тратится на «преодоление»
клиентского текста терапевтическим, что квалифицируется как «сопротивление клиентской
системы».
Кроме того, необходимо учитывать следствия того, что терапевт рассматривает семью как
«объективно» проблемную и исходно «фиксирует» ее в этом статусе. Учитывается тормозящее
влияние на сам процесс изменения «внутренних структур» терапевта, осуществляющего
терапевтическое взаимодействие с таких позиций, а также множественных гипотез, «встречно»
порождаемых семьей в этой ситуации. Логически все это противоречит общей направленности
терапии к изменению, которое может опираться именно на «непроблемные» возможности и
потенциал семьи.
В новых подходах основной задачей терапевта становится не осуществление сложной
аналитической процедуры диагностики и экспертной интерпретации проблемы, а необходимость
оставаться на уровне данного клиентского текста, не используя его лишь в качестве материала для
«экспертной» аналитической работы. То же касается и представления о необходимом
терапевтическом эффекте, то есть порождении «непроблемного текста». Задача терапевта —
выявить или способствовать построению клиентами собственно непроблемного текста, который и
структурирует терапевтический процесс.
Теоретические основы
55
Классическое и постклассическое отношение к предъявляемой клиентами «продукции» можно
точнее понять из сопоставления структуралистского и постструктуралистского подходов (de
Shazer, 1994).
Классическая системная терапия представляет, по сути, реализацию структуралистского подхода.
Структуралистский подход предполагает, что любая единица сообщения или текста клиентов
рассматривается не самоценно, а как референт другого, стоящего за его обозначением объекта.
Причем эта связь не прямая и требует специальной аналитической работы. В этом смысле
классический системный подход предполагает обязательное построение на основе получаемой от
клиентов информации профессионального видения клиентской ситуации, принципиально
отличного от «житейского». Вся эта информация, любое сообщение семьи интерпретируется,
например, в терминах структурных нарушений, повторяющихся паттернов, скрытых мифов и т.п.
Постструктурализм утверждает самостоятельное и безотсылочное отношение к тексту, который
самоценен.
В данном контексте это означает, что вся необходимая информация о проблеме и ее границах
содержится в клиентском тексте. Терапевт не может расширять проблемность своим
аналитическим видением. Проблема имеет те границы, которые установлены самим клиентом, по
той простой причине, что видение терапевта является лишь одним из возможных, а не
единственно объективным видением.
Это так и с точки зрения «содержания проблемы», и с точки зрения «необходимого решения»
представленной клиентами жизненной ситуации, которая должна быть получена в результате
терапии.
Неравнозначность включенных в терапевтическое взаимодействие текстов, их иерархия тогда
определяется только одним — предпочтением клиентов. Очевидно, что при направленности на
желаемое клиентами изменение привилегированным является устраивающий клиента, наиболее
комфортный для него текст — его представление о непроблемном, желаемом.
Задача терапевта — обнаружить, способствовать выявлению, максимально расширить и уплотнить
этот текст. Этому способствуют техники «уплотнения» «новых или непроблемных историй» в
нарративной терапии, построение картинки непроблемного существования в результате
«чудесного вопроса» в краткосрочной
56
Часть 1
терапии (см. соответствующие разделы), техники поиска исключений, пошаговых изменений и т.д.
Собственно терапевтическая задача тогда состоит в способности терапевта выделять этот
желаемый текст, собирать «факты», позволяющие уплотнить его, организовывать такое
функционирование клиентов, которое бы соответствовало этому желаемому тексту.
3. Невозможно осуществить прямое физическое воздействие на систему как она есть — реально
любое воздействие является сложно опосредованным и включено в циркулярные зависимости
терапевтического взаимодействия (рамки которого, строго говоря, нельзя ограничить самим
«очным» взаимодействием).
В этой ситуации достижение терапевтического изменения понимается в самом общем виде как
внесение «различия, которое порождает различие», как определял это Грегори Бейтсон (de Shazer,
1985). Речь идет о том, что основой всякого поведенческого изменения во взаимодействии живой
системы с реальностью является значимое различие в восприятии ею этой реальности. И наоборот:
необходимо заметить, что грань между поведенческим фактом и «внутренним видением»
стирается, поскольку они взаимозависимы. Все это составляющие текста. В самом деле, основой
изменения восприятия клиентами самих себя являются определенным образом интерпретируемые
«факты их собственной жизни», в то время как иное восприятие себя способствует иному
поведению, что в свою очередь меняет восприятие себя и т.д.
Речь, по сути, идет о внесении такого значимого различия в клиентский текст, которое способно
запустить процесс преобразования его из проблемного в непроблемный на всех уровнях. Это
внесенное различие, с одной стороны, должно быть генетически родственным клиентскому тексту,
а с другой — должно быть именно различием.
Этот принцип помогает точнее понять метафора бинокулярного зрения, предложенная Стивом де
Шазером (de Shazer, 1985). Передача информации на сетчатку левого и правого глаза позволяет
создавать объемное видение предмета. Если изображения правого и левого глаза полностью
совпадают, восприятие предмета теряет объемность, становится плоским. Если слишком разнятся
— то восприятие попросту невозможно.
Если клиентский текст и вносимое терапевтом представление о функциональности слишком
разнятся, если это «тексты», порожденные различными основаниями, то речь идет либо о
невозможТеоретические основы
57
ности терапевтического контакта и взаимодействия, либо о «борьбе» текстов. Если слишком
совпадают — нет того необходимого различия, которое может породить полезное иное восприятие
реальности со всеми вытекающими последствиями, то есть обеспечить терапевтический эффект.
Таким образом, перед терапевтом, с одной стороны, стоит задача изморфности (проверка любого
непроблемного эпизода как действительно непроблемного с точки зрения клиентов в нарративной
терапии; «чудесная ситуация» на языке реальной жизненной ситуации клиентов в краткосрочной
терапии).
С другой стороны, перед ним стоит задача сохранения нейтральности, что в данном контексте
означает способность внести в клиентский текст «различие, порождающее различие». Потеря
нейтральности — это поглощенность терапевта проблемным текстом клиентов либо увлеченность
своим — «разрешающим проблему». При этом перед терапевтом возникает задача специального
контроля прежде всего собственной способности видеть ситуацию в контексте возможного
изменения (разумеется, желаемого самими клиентами).
Таким образом, задача терапевта — максимально присоединиться к желаемому изменению
(внимательно отслеживая возможную динамику желаемого), максимально сохраняя видение
проблемного текста как относительного, одного из возможных. (Подобно тому, как классический
терапевт должен удерживаться от линейной интерпретации симптома и видеть его в системе
циркулярного взаимодействия.)
В краткосрочной терапии эта логика работы претерпела развитие. Начальным этапом в
краткосрочной терапии была работа по выделению «внутренних структур — фреймов», как
опосредующих проблемное поведение и определяющих его. Далее производилось позитивное и в
то же время правдоподобное, приемлемое для семьи переопределение этих понятийных структур
(в свете предполагаемых клиентами изменений). На этой основе могла быть произведена
терапевтическая интервенция, состоящая как в собственно переопределении проблемных
паттернов, так и в создании таких поведенческих предписаний, которые соответствовали бы этим
позитивным внутренним структурам клиентов и технически были приемлемы для семьи.
Развитие методологии привело и к более экономным приемам. Была разработана процедура
выявления и фасилитации
58
Часть 1
собственного текста клиентов, представляющего желаемую ситуацию, в которой самими
клиентами порождались непроблемные поведенческие паттерны («чудесный вопрос»). Более того,
пошаговое шкалирование позволило получать и необходимые поведенческие паттерны,
касающиеся каждого необходимого этапа изменения. На этом строится процедура поиска и
уплотнения непроблемных историй в нарративной терапии (см. подробнее соответствующие
разделы).
Таким образом, постклассические системные подходы представляют собой методологическое
развитие системного подхода в психотерапии — его проекцию на сам процесс
психотерапевтического взаимодействия. Именно этим определяется специфика методической и
технической составляющих постмодернистских направлений. Осознание этого важно для
понимания новых терапевтических техник и их эффективного использования.
Литература
1.
Бейтсон Г. Экология разума. М.: Смысл, 2000.
2.
Будинайте Г.Л. Классическая системная семейная терапия и постклассические направления:
свобода выбора // Московский психотерапевтический журнал, 2001, № 3, с. 79 — 90. Варга А.
Системная семейная психотерапия // Основные направления современной психотерапии. М.:
Когито-центр, 2000, с. 180-222. Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д. Психология межличностных
коммуникаций. С-Пб.: Речь, 2000.
Иванов М.А., Шустерман Д.М. Организация как ваш инструмент. М.: Альпина паблишер, 2003.
Палаццоли М. и др. Парадокс и контрпарадокс. М.: Когито-центр, 2002.
Пэгги П. Семейная терапия и ее парадоксы. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
Хейли Дж. Терапия испытанием. Необычные способы менять поведение. М.: Независимая фирма
«Класс», 1998.
Хейли Дж. О Милтоне Эриксоне. М: Независимая фирма «Класс», 1998.
Теоретические основы
59
10.
фон Берталанфи Л. Общая теория систем, критический обзор // Исследования по общей
теории систем. М., 1969, с. 23 — 82.
11.
Фридман Дж., Комбс Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и рассказы как
терапия. М: Независимая фирма «Класс», 2001.
12.
Черников А.В. Интегративная модель системной семейной психотерапевтической
диагностики. Теоретическое приложение к журналу «Семейная психология и семейная
психотерапия». М., 1997.
13. Эриксон Э. Детство и Общество. С-Пб.: ИТД «Летний сад», 2000.
14. Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М.: Изд-во иностранной литературы, 1959.
15. Carter, E., McGoldric, M. The Family Life Cycle. N.Y.: Gardner Press, 1980.
16.
Deconstructing Psychotherapy. Ed. by Ian Parker. London, Thousand Oaks, New Delhi, SAGE
Publications Ltd. 1999.
17.
de Shazer S. Patterns of Brief Family Therapy. N.Y. The Guilford Press. 1982. W.W. Norton &
Company, 1985.
18. de Shazer S. Putting Difference to Work. N.Y. - London, W.W. Norton & Company, 1991.
19. de Shazer S. Words were originally Magic. N.Y. — London, W.W. Norton & Company, 1994.
20.
Erickson G.D., Hogan T.P. (Eds.) Family Therapy. An introduction to Theory and Technique. —
California: Brooks. Cole Publishing Company, 1972.
21. Haley. J. Leaving Home. - N.Y: McGrow Hill, 1980.
22.
Kerr, M.E. and Bowen. «The Emotional System» in: Family Evaluation, Chapter Two, pp. 27 —
58. New York: W.W. Norton & Company.
Часть II
Классика системной семейной терапии
И.Ю. Хамитова
Повышение дифференциации «Я». Теория семейных систем Мюррея Боуэна
От психологии к биологии и обратно
Одной из самых сложных задач для человека всегда было наблюдение и изучение себя.
Сравнительно легко быть объективным по отношению к тем аспектам природы и мироздания,
которые менее всего вовлечены в человеческую жизнь. Человеку легче объяснить рождение звезд,
чем понять природу собственной агрессивности. На способность судить о себе всегда будет влиять
субъективность, вызывающая те или иные искажения. Человеку невероятно трудно наблюдать за
собой, своими мыслями и поведением, не реагируя автоматически.
Субъективная природа науки о человеческом поведении создает препятствия для признания ее
места среди естественных наук. Но несмотря ни на что существуют исследователи, верящие, что
научное изучение человеческого поведения возможно. Теория семейных систем Боуэна —
результат именно такого подхода.
До широкого проникновения идей Мюррея Боуэна в психотерапию психотерапевтическое
мышление базировалось в основном на психоаналитической теории, которая рассматривает
уникальность психической природы человека, отличного от других живых форм. Но несмотря на
бесспорный вклад, психоанализ не обрел полного научного признания. Будучи по образованию
психоаналитиком, Боуэн поставил перед собой вопрос: «Почему психоанализ не считается наукой
в полном смысле этого слова?» В своих поисКлассика системной семейной терапии
63
ках он исследовал многочисленные отрасли знания, пытаясь найти идеи, на которых базировались
эти дисциплины. В итоге сложилось представление о человеке как о результате
филогенетического развития из низших форм жизни. Теория Боуэна — это результат попытки
применить научный подход к изучению человеческого поведения, сфокусированный на связи
человека со всем живым.
Перед Второй мировой войной биолог и математик Людвиг фон Берталанфи представил общую
теорию систем, в которой попытался определить принципы, универсальные для всех систем в
природе. В строгом смысле слова общая теория систем использует математику, чтобы определить
принципы, относящиеся к системам вообще. Термин «система» в этом контексте относится к
функционированию организмов или групп, которые рассматриваются как единая сущность, а не
сумма частей.
Как теоретическая система взглядов общая теория систем стала использоваться в разных сферах,
дав новое понимание старым фактам и открывая новые возможности для осмысления. Такие
понятия, как «гомеостаз», «энтропия», «открытые» и «закрытые» системы, стали применяться и на
уровне индивидуума, и на уровне семьи, группы, организации.
В своих исследованиях М. Боуэн тоже использовал слово «система». В публикации 1966 года он
объяснял, что «семья является системой, так как изменения в одной части ведут к
компенсаторным изменениям в других частях семьи». В этом смысле принцип действия семейных
систем схож с известными природными системами, такими, как сердечно-сосудистая система
человека. В 1975 году Боуэн добавил свое собственное имя к исходному названию семейной
системной теории, чтобы избежать неточности в общем употреблении слова «система».
Боуэновская теория систем и общая теория систем имеют схожие сферы, однако происходят из
разных источников. Как отмечалось ранее, общая теория систем берет начало в осмыслении
результатов развития математики и кибернетики. Боуэновская теория систем базируется на
фактическом знании, почерпнутом из наблюдения за человеческой семьей. В классическом
системном подходе выделяются прежде всего информационно-коммуникативные особенности
функционирования семьи, а теория Мюррея Боуэна сосредоточивается на эмоциональном
функционировании семьи.
Расширяя перспективы, М. Боуэн пытался увидеть системные процессы, которые управляют
эмоциональным поведением че64
Часть 2
ловека. Он считал, что наука о человеке сможет занять достойное место среди других
естественных наук. Поэтому особенное внимание уделялось терминам, которые использовались в
описании его работы. Термины и понятия теории Боуэна большей частью взяты из биологии и
используются в идентичном или схожем смысловом значении.
Базовым предположением, направляющим исследования, была идея о том, что эмоциональные
заболевания человека имеют биологические корни. Не удовлетворившись общепринятыми
объяснениями эмоциональных расстройств, Боуэн самостоятельно пытался найти ответ на вопрос,
что же представляют собой эмоциональные расстройства. Он заметил, что попытки найти
логические ответы приводили к еще более неразрешимым вопросам. Примером может служить
известная идея о том, что эмоциональные расстройства являются результатом материнской
депривации. При этом остается необъяснимым тот факт, что одни люди переживали депри-вацию
и заболевали, а другие, прошедшие через еще более сильную депривацию, тем не менее
оставались совершенно здоровы.
Психоаналитическая теория стремилась объяснить эмоциональные расстройства как следствие
отношений между родителями и ребенком в одном поколении, не объясняя, как такие серьезные
проблемы могут возникнуть столь быстро. Размышления обо всем этом подтолкнули Боуэна к
дальнейшему изучению эволюции, биологии и естественных наук в поисках знаний, которые
привели бы его к более широким теоретическим построениям. В результате он пришел к выводу,
что эмоциональные расстройства коренятся в тех частях человека, которые он разделяет с более
низкими формами жизни. Боуэн пишет:
«Я хотел, чтобы психотерапия была признана наукой, и, помня о судьбе психоанализа,
использовал только те концепции, которые могли быть согласованы с признанной наукой. В
основном я использовал концепции из биологии (также имеющей дело с живым) для описания
поведения человека».
Боуэн использовал следующие концепции: «симбиоз», «дифференциация» (употребляя это
понятие для описания дифференциации «Я», он подразумевал процесс, подобный
дифференциации клеток), «слияние», «инстинктивность» (используется абсолютно в том же
значении, что и в биологии, а не в психоанализе).
Классика системной семейной терапии
65
3 - 1609
Внимательный читатель уже заметил, что термин «эмоциональное заболевание» используется
вместо традиционного «душевное (психическое) заболевание». Изменение в терминологии
подчеркивает важную идею в теории систем Боуэна. Эмоции в таком понимании относятся к
автоматическим процессам, управляющим жизнью на всех уровнях — от клеточного до
социального. Боуэн объясняет это следующим образом:
«Эмоциональное функционирование включает в себя силы, которые в биологии определяются как
инстинкты или автоматические функции, контролирующиеся автономной нервной системой.
Субъективные эмоциональные и чувственные состояния и силы управляют системами
взаимоотношений. В широком смысле эмоциональная система управляет жизненными процессами
всех живых существ» (Bowen, 1975).
Если эмоциональная система человека сродни руководящим системам других живых существ,
тогда для нас может быть важной информация, полученная при изучении животных. Здесь было
бы полезно вспомнить две работы, выполненные в Национальном институте психического
здоровья, которые оказались весьма полезными для понимания идеи эмоциональных систем. Пол
Мак-лин, руководитель лаборатории эволюции мозга, изучал структуры мозга и их функции,
влияющие на эмоциональное поведение лабораторных животных, в основном кошек и обезьян
(MacLean, 1970). Джон Кэлхоун из отделения поведенческих систем той же лаборатории пытался
обнаружить, какие внешние условия улучшают или подавляют эволюционное благополучие
индивидуумов и популяций (Calhoun, 1974).
Работа П. Маклина великолепно раскрывала понимание физиологических структур и направлений
эмоционального поведения у млекопитающих. Большую часть исследований Маклин
сфокусировал на функционировании двух эволюционно более ранних мозговых структур —
ретикулярной формации и лимбической системе. Он отмечал, что, каждая структура совершенно
по-разному взаимодействует с внутренним и внешним мирами. При этом две более ранние
структуры — ретикулярная формация и лимбическая система — не обладают нервным
механизмом для вербальной коммуникации.
Серия экспериментов на обезьянах и ящерицах позволила сделать вывод о том, что существуют
более 12 схожих паттернов
66
Часть 2
поведения у рептилий и млекопитающих. Эти поведенческие модели включают в себя функции
самосохранения и выживания вида. П. Маклин определил пять основных категорий поведения,
которые действуют в упомянутых выше паттернах. Исследование Маклина подразумевает
включение ретикулярной формации во все эти поведенческие реакции.
Структурно простая лимбическая кора головного мозга, по существу, схожа у всех
млекопитающих и связана с функциями самосохранения и размножения. Внутренняя и внешняя
сенсорная информация интегрируется в лимбической системе и субъективно ощущается как
чувство или аффект. При этом доступное наблюдению поведение аффективного состоянии может
быть определено как «эмоция» (MacLean, 1970). Маклин определяет три типа аффекта:
1.
Базовые аффекты — это информация о телесных нуждах, таких, как голод, жажда и
различные проявления телесных процессов.
2.
Специфические аффекты, которые вызываются активацией особой сенсорной системы, —
например, возникновение боли.
3.
Общие аффекты — это чувства, которые относятся к ситуациям, индивидуумам и группам и
затрагивают самосохранение и сохранение вида.
Несмотря на то, что лимбическая система получает и внутреннюю, и внешнюю сенсорную
информацию, исследование П. Маклина наводит на мысль, что внутренние сигналы оказывают
доминирующее влияние на запуск реакции нейронов. Другими словами, поведение индивида,
завязанное на лимбической системе, «отвечает на удар внутреннего барабанщика».
Ощущение уверенности может быть полностью внутренним и не иметь связи с внешней
реальностью или даже противоречить ей. Под влиянием лимбической системы индивид может
реагировать на внешние стимулы, основываясь на внутреннем восприятии реальности.
Эволюция от рептилий к млекопитающим отмечена тремя поведенческими достижениями:
1) кормление;
2) родительская забота;
3) появление теплокровности.
Классика системной семейной терапии
67
3*
Работа П. Маклина о назначении ретикулярной формации и лимбической системы и их связи с
эмоциональным выражением и поведением позволила сформулировать определение
эмоциональной системы, в общих чертах схожее с определением, предложенным Боуэном. Это
может означать, что большая часть человеческого поведения является автоматической и не
подвластна контролю индивидуума. Еще важнее то, что результаты этих экспериментов связывает
развитие человеческой семьи в эволюционный процесс и располагает человеческий мозг в одном
ряду со всеми его эволюционными предшественниками. Характерный для биологии взгляд на
человеческую семью схож с теорией Боуэна, предполагающей базовую общность всех живых
существ.
Джон Кэлхоун вводит понятие экологической ловушки. То, что в эволюции зарождалось как
адаптивный механизм для обеспечения большей устойчивости и гибкости у ранних
млекопитающих, может ограничивать адаптивные способности, если подвергается слишком
большому давлению при попытке справиться с изменяющейся окружающей средой.
Если к данному взгляду на эмоциональные системы прибавить идею об индивидуальных
способностях к адаптации, то мы приходим к аналогу концепции дифференциации, которая
является краеугольным камнем теории Боуэна. Основная мысль состоит в том, что различные
организмы отличаются неодинаковой адаптационной устойчивостью. Такие различия являются
продуктом наследственности и индивидуальной истории. В случае превышения уровня
устойчивости реакция становится более напряженной. Если такое состояние сохранится в течение
длительного периода времени, то вызванные стрессом изменения могут стать необратимыми.
В попытках изучения человека можно сфокусироваться на человеческой самобытности, на том,
чем человек отличается от других живых существ. Любое исследование, особенно если его
объектом является продукт человеческого мышления, затрагивает отличие человека от других
живых форм. Второй вариант — рассматривать сходство человека с другими живыми существами.
Биология — это наука о жизни и живых существах, и понимание сходства живых форм было и
является важным шагом в процессе создания теории эволюции.
В статье 1976 года Боуэн определил основную идею, вдохновившую его на работу:
68
Часть 2
«Я выдвинул теоретическое предположение, определяющее эмоциональное заболевание как
нарушение эмоциональной системы, сокровенной части человеческого филогенетического
прошлого, которую он разделяет со всеми низшими формами жизни и которая управляется теми
же законами, что и все живые существа» (Bowen, 1976).
Инстинкты управляют существенной частью жизни. Их определяющая роль отражается в
стремлении выжить и вовлечении в сексуальную активность, ведущую к воспроизводству. В
статичной окружающей среде любой организм может просто использовать индивидуальные
стратегии, обеспечивающие его собственное выживание и воспроизводство, и тогда нет
потребности эволюционировать. Однако «статичной окружающей среды» просто не существует. В
результате эволюции многоклеточных живых форм взаимодействие организмов стало более
комплексным, им требуется большая адаптивная гибкость.
Каждый живой организм обладает неким подобием руководящей системы, которая управляет его
стремлением к выживанию и воспроизводству. Ранние формы не зависели от мозга или
центральной нервной системы. Простые химические или электрические механизмы могли служить
ранним живым существам так же, как сейчас они служат современным.
Внутри конкретной окружающей среды каждая руководящая система соответствует всем другим.
Это наиболее ясно можно наблюдать на примерах взаимозависимости хищника и жертвы или
скрещивания внутри вида. В этом смысле каждый организм зависит от других, даже от
собственных врагов, чтобы обеспечить эффективное действие собственных управленческих
механизмов. Например, когда хищник и жертва должны приобрести новую реакцию,
потенциальное преимущество будет иметь то животное, у которого эта новая реакция продолжает
собственное стремление к выживанию и воспроизводству. То есть каждый организм находится
под влиянием собственной окружающей среды и влияет на нее сам, и такое взаимодействие
необходимо для эволюционно заданного поведения организма.
Приведем несколько примеров, иллюстрирующих взаимодействие между руководящими
системами в природе. Некоторые паразиты, такие как остроголовый червь (Acanthocephala)
развертывают удивительную стратегию, которая меняет управляющую
Классика системной семейной терапии
69
систему другого организма (Рарего, 1990). Эти черви заражают промежуточного «хозяина», в
данном случае — обычного таблеточного клопа, и изменяют его поведение таким образом, что он
становится легкой добычей для окончательной жертвы — разных птиц, в чьих внутренних органах
паразит в конце концов поселится. Обычно таблеточный клоп, скрытное создание, избегающее
незащищенных и засушливых мест, в случае заражения начинает пренебрегать доступными
укрытиями и появляться и в сухих, хорошо освещенных районах, что не свойственно
незараженным насекомым. Оставшись без укрытия, на светлом фоне таблеточный клоп становится
легкой добычей для птиц. Д.В. Паперо (Рарего, 1990) также описывал деятельность другого вида
паразитов, влияющих на поведение организмов в воде, вызывая их незащищенность перед атаками
различных видов хищных водных птиц и переправляя таким образом паразита к определенному
«хозяину».
Можно привести примеры, основываясь на изучении двух мест выводков динозавров в штате
Монтана (Рарего, 1990). На этих участках были обнаружены окаменевшие гнезда с яйцами и
останки молодых динозавров. Исходя из особенностей этих останков, можно предположить, что
80 миллионов лет назад некоторые травоядные динозавры устанавливали некое взаимодействие
между взрослыми особями и детенышами. Среди гнезд динозавров исследователи нашли и яйца,
выложенные по прямой линии, в отличие от круглых, четко выстроенных гнезд травоядных
животных. Это были яйца плотоядных динозавров, которые созревали внутри гнездовья, где затем
они могли охотиться за молодыми вегетарианцами. Взаимодействие между двумя видами
динозавров, вероятно, предписывалось инстинктивным поведением каждого, родительской
заботой одного и усовершенствованным хищничеством другого. В статье Д.В. Паперо (Рарего,
1990) указывается на ранние признаки развития связей между родителями и детенышами, ранний
предвестник того, что в дальнейшем стало называться семьей.
При возникновении млекопитающих эволюция достигла своей наибольшей сложности.
Современный человек (Ношо sapiens sapiens) является самым последним вариантом в длинной
эволюционной цепочке. Он появился на планете около 40 — 50 тысяч лет назад и быстро
вытеснил своего непосредственного предшественника Homo sapiens neanderthalenis (Рарего, 1990).
Эволюция гомо-ноидов и представителей семейства гоминид была отмечена возрастанием размера
мозга (с незначительными исключениями) и,
70
Часть 2
видимо, возрастающей сложностью поведения. Родственные связи внутри живущих групп, то есть
семья, стала частью эволюции.
Утверждать, что семья является биологическим феноменом — значит лишь отмечать очевидное.
Это в такой же степени результат эволюции, как миграции китов, колеблющийся танец
медоносной пчелы, неуверенные шаги новорожденного теленка к соску матери в первые моменты
жизни. Корни семьи действительно очень древние, уходящие почти на 250 миллионов лет. Семья
— одно из проявлений человеческой руководящей системы в действии, кроме того, она является
также частью природной системы.
Пока у человечества есть способность изучать и понимать собственную деятельность, оно может
это делать. Самой большой преградой является стремление каждого человека исключить себя из
сети взаимосвязанности и автоматических реакций, которые и формируют «танец жизни». Человек
субъективно определяет себя как существо, отличающееся от всех других живых форм. В вызове,
брошенном теорией систем, содержится призыв к пониманию на эмоциональном уровне
собственной связанности с семьей, обществом, природой и планетой.
^> Теория семейных систем
Эта теория была создана между 1963 и 1967 годами и включала в себя шесть концепций:
1. Концепция о дифференциации «Я».
2.
Концепция о триангуляции.
3.
Концепция об эмоциональных процессах ядерной семьи.
4.
Концепция о проективных процессах в семье.
5.
Концепция о многопоколенной передаче.
6.
Концепция об эмоциональном разрыве.
В 1975 году М. Боуэн добавил к своей теории две новые концепции:
7.
Концепцию о позиции сиблингов.
8.
Концепцию о социальной регрессии.
Классика системной семейной терапии
71
Теория Боуэна содержит две основные переменные: уровень тревоги (или эмоционального
напряжения) и степень дифференциации «Я». Все организмы способны адаптироваться к сильной
тревоге и справляться с ее короткими приступами. Но когда тревожность усиливается и
становится хронической, в организме возрастает напряжение (внутри себя или в системе
отношений). Напряжение приводит к появлению симптомов или дисфункций (физической,
эмоциональной или социальной). Существует феномен заражения тревожностью — тревога может
быстро распространяться в семье или в обществе. Любой человек в разное время может иметь
разный уровень хронической тревоги и выглядеть нормальным при одном уровне тревожности и
ненормальным — при другом, более высоком уровне.
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ «Я» ОСНОВОПОЛАГАЮЩАЯ КОНЦЕПЦИЯ ТЕОРИИ БОУЭНА
Практически любой человек может вспомнить эпизоды из своей жизни, когда, поддавшись
эмоциям, он действовал отнюдь не оптимальным образом. Естественно, решения, принимаемые
взвешенно и рационально, будут отличаться от решений, принятых в состоянии, когда человек
охвачен каким-либо чувством. И неважно, что это за чувства: сильный гнев или безудержная
радость, острая тревога или глубокое горе... Важно, что решение, принятое в этом состоянии,
скорее всего, не будет оптимальным. Дело в том, что в процессе эволюции наши эмоции остались
примитивными, а способность мыслить появилась не так давно.
Создатель теории семейных систем Мюррей Боуэн считал, что у любого человека существуют две
системы функционирования: интеллектуальная и эмоциональная.
Эмоциональная система включает в себя все автоматические или инстинктивные реакции
человека на любые аспекты среды. Автоматические реакции человека сходны с теми, которые
регулируют инстинктивное поведение у других живых существ.
Интеллектуальная система — это функция коры головного мозга, которая возникла на последнем
этапе развития человека и является его основным отличием от всех более низких форм жизни.
Кора позволяет думать, рассуждать, рефлексировать, регулировать жизнь в определенных
областях. Интеллектуальная, или когнитивная, система человека дает человеку способность
наблюдать за
72
Часть 2
функционированием и реакциями эмоциональной системы. Способность различать чувства (более
субъективное явление) и мысли (более объективное явление) у людей выражена не одинаково.
Она никак не связана с интеллектом человека. Можно иметь очень высокий IQ и при этом плохо
различать чувства и мысли. Практически каждому человеку случалось реагировать автоматически,
не задумываясь, почему он сделал так, а не иначе. Вообще эмоциональная система гораздо больше
регулирует нашу жизнь, чем мы признаем.
Мюррей Боуэн ввел понятие дифференцированностъ. Степень дифференцированности человека
будет определяться тем, в какой мере он в состоянии различать свои чувства и мысли. Чем ниже
уровень дифференциации «Я» у человека, тем менее он способен делать такие различения (Bowen,
1976). Как правило, хорошо дифференцированный человек может провести различие: «это я
думаю», а «это я чувствую». Однако когда повышается тревога (например, в ситуации кризиса),
эмоциональная и интеллектуальная системы сливаются, утрачивая способность к автономному
функционированию. Именно в таких ситуациях мы не способны ясно мыслить, и тогда наши
действия носят импульсивный характер. И вместо того, чтобы «подумать об этом завтра», мы
совершаем необдуманные поступки, руководствуясь импульсом.
Работая с семьями шизофреников, Боуэн заметил, что родители шизофреников с трудом различали
чувства и мысли. Чувства и эмоции часто использовались ими как синонимы. Они не в состоянии
различить субъективную истину и объективный факт. Дальнейшие исследования этого феномена
привели Боуэна к выводу, что во всех видах семей (от самых нарушенных до великолепно
функционирующих) существует слияние между чувствами и интеллектом. Различия будут
заключаться лишь в способах и степени, в которой они слиты или дифференцированы друг от
друга. В этом и состоит концепт дифференциации «Я».
Боуэн утверждал:
«Все эмоциональные расстройства — часть одного измерения: от самого низшего уровня
функционирования человека до самого высокого (то же с семьями: нельзя говорить о нормальной
или ненормальной семье, можно говорить о ее месте в континууме). [...] Шизофрения, психозы и
неврозы — части одного континуума. Разница между шизофренией и неврозом скорее
количественная, чем качественная» (Bowen, 1957).
Классика системной семейной терапии
73
Боуэн полагал, что всех людей в соответствии со степенью дифференцированности между
эмоциональным и интеллектуальным функционированием можно расположить в одном
континууме (рис. 1).
Шкала дифференциации «Я»
Рис.1.
Люди на одном конце континуума не видят различия между эмоциями и интеллектом. Эмоции и
интеллект у них настолько сплавлены, что жизнь этих людей подчинена эмоциональной системе.
При этом какой бы ни был интеллект, он подчиняется эмоциям. Они могут быть прекрасными
математиками, но в межличностных отношениях их поведение полностью контролируется
эмоциями. Такие люди менее гибки и адаптивны, более эмоционально зависимы от всех и от
всего, легко впадают в дисфункции и с трудом восстанавливаются.
Боуэн отмечал, что сепарация между эмоциями и интеллектом может быть только относительной,
однако люди на другом конце континуума более гибки и способны к адаптации, более
эмоционально независимы, в значительной степени свободны от свойственных человеку проблем
любого рода. Во время стресса функционирование интеллектуальной сферы у них может быть
относительно автономным. Стиль жизни, мышление, эмоциональные паттерны людей,
находящихся на разных уровнях шкалы, столь различны, что супруги и близкие друзья обычно
выбираются со сходным уровнем дифференциации.
Шкала дифференциации «Я» поделена на четыре области. Рассмотрим их подробнее.
1. От 0 до 25 — уровень слияния и слабой дифференциации. В этом диапазоне эмоции полностью
доминируют над мыслительными процессами. Чувства от фактов эти люди, как правило, не
отличают. Сознательные установки присутствуют
74
Часть 2
преимущественно в виде массовых стереотипов окружающего социума, индивидуальной
психической жизни у человека практически нет. При стрессе, который может вызываться даже
небольшими изменениями окружающей среды, такой человек полностью попадает под власть
эмоций. Подобные люди полностью ориентированы на отношения, а вся их энергия уходит на
поиски любви, одобрения, поддержание отношений в гармонии. Понятно, что в в этом случае на
достижение жизненных целей энергии не остается. Если такие люди не встречают одобрения, то
уходят в себя или борются с системой отношений, в которой их не полюбили. Жизненно важные
решения, как правило, принимаются на основе текущего чувства. Часто такие люди зависимы от
родителей, а затем ищут такую же систему отношений, в которой смогут почерпнуть достаточно
сил, чтобы функционировать. Проблемы у них носят хронический характер. Показательно, что и в
психотерапии им сложно поставить конкретные отдаленные цели, кроме как «хочу быть
счастливым» и т.д. Если в результате терапии они ощущают незначительный комфорт, то, как
правило, бывают удовлетворены. 2. У людей со степенью дифференцированности от 25 до 50
(умеренная дифференциация «Я») эмоции также играют главенствующую роль, но они более
адаптивны. В этом диапазоне поведение определяется поиском одобрения. Самооценка, как
правило, зависит от других. На этом уровне чувства выражаются более открыто, чем на первом
уровне. Интеллект в приложении к вещам, не касающимся человека, его личности, отношений и
т.д. может быть хорошо развит, однако применительно к личным вопросам он развит
недостаточно, и часто в личной жизни царит хаос. На этом уровне может наблюдаться крайний
вариант открытых чувств. Такие люди хотят эмоциональной близости и прямой коммуникации
при обмене чувствами. Они эмоционально зависимы от других, очень чувствительны к
настроению партнера и часто действуют импульсивно. Как правило, их жизнь представляет собой
циклы чередующихся сближений и отдалений. Всю жизнь они ищут идеальных близких
отношений. Находят -* происходит слияние -* реагируют дистанцированием и отчуждением, -*
что затем стимулирует следующий цикл сближения или поиск новых систем отношений.
Классика системной семейной терапии
75
3.
В диапазоне 50 — 75 (хороший уровень дифференциации «Я») люди попадают под власть
эмоций только в результате сильного стресса. Чувство «Я» у них достаточно развито, а
интеллектуальные функции достаточно сформированы, чтобы в большинстве случаев сохранять
способность разделять эмоции и мыслительные процессы. Такие люди более свободны, ибо не
являются пленниками эмоционально-чувственного мира. Собственная эмоциональная жизнь
удовлетворяет их гораздо больше, ибо они могут жить полноценной жизнью и разделять свои
эмоции с другими. В отдельные периоды жизни они могут расслабиться и передать контроль
эмоциональной системе, но если возникнут проблемы, контроль вновь возвращается интеллекту,
тревога снижается и кризиса удается избежать. Такие люди менее ориентированы на отношения,
меньше зависят от того, что думают другие, способны твердо придерживаться своих убеждений,
не испытывая потребности нападать на других или отстаивать свое во что бы то ни стало. Их
самооценка, как правило, адекватная. Эти люди бывают более удовлетворены и своей семейной
жизнью. Супругам нравится эмоциональная близость, но они не теряют собственных «Я». Жена
лучше реализуется как женщина, а муж как мужчина, при этом нет необходимости спорить о
преимуществах и недостатках биологического пола и социальных ролей. Такие родители
позволяют детям вырасти и построить собственные «Я», не пытаются слепить их по своему образу
и подобию. Каждый из супругов и детей сам отвечает за себя — они не обвиняют друг друга за
свои поражения и не приписывают другим своих побед.
4.
Более 75 — гипотетический уровень. М. Боуэн считает, что уровень дифференциации более
75 встречается у людей довольно редко. Те редкие индивиды, которые дифференцированы более,
чем на 75, легко разграничивают процесс мышления и эмоции.
В обычной ситуации определить, каким уровнем дифференциации обладает тот или иной человек,
невозможно. Чтобы мыслительные процессы попали под власть эмоций, необходима стрессовая
ситуация. Только тогда по реакции человека, по его поведению в стрессовой ситуации можно
понять, насколько эмо76
Часть 2
ции влияют на его способность принимать взвешенное решение, а сам он может отимальным
образом функционировать.
Иногда за кажущееся различие в дифференциации между эмоциями и интелектом принимают
различие в стилях совладания с эмоциями. Например, человек может выглядеть замкнутым, не
допускающим проявления чувств, более того, считать, что проявление чувств является
выражением слабости и недостойным поведением. Даже в речи такие люди часто апеллируют к
туманным авторитетам: «согласно правилам», «научно доказано», «испокон веков известно»,
выдергивают нужную информацию из контекста. Скорее всего, это свидетельствует о том, что
человек чувствует себя беспомощным, когда речь идет об эмоциях. Он боится, что если допустит
проявление чувств, они могут «затопить» его и он уже не справится со своим состоянием.
Другой, крайний вариант — открытый выплеск любых чувств. Человек, опять же, не может
справиться со своими эмоциями, и скорее они управляют им, нежели он владеет ими. Такие люди
открыто эмоционально зависимы от другого, очень чувствительны, воспринимают настроение,
проявления и позицию другого, не отличая ее от своей собственной. М. Боуэн пишет:
«Недифференцированный человек, находящийся в ловушке своего эмоционального мира, может
продуцировать противоречивые, интеллектуально звучащие объяснения своему состоянию, в то
время как более дифференцированный человек может, если хочет, разделить с другими всю
полноту эмоциональной близости, не боясь оказаться слитым с ними. Его интеллектуальные
процессы совершенно отличны от бессвязных интеллектуализированных вербализаций
эмоционально недифференцированной личности».
Однако встречаются люди с высоким уровнем слияния, которые при этом умудряются
поддерживать сбалансированные отношения, не испытывают острых стрессов, не проявляют
симптомов, выглядят нормальными. Но они плохо адаптируются к жизни, и если у них
появляются дисфункции, это состояние может стать хроническим. Хорошо дифференцированные
люди также могут иметь дисфункции, но они быстро восстанавливаются.
Способность разделения интеллектуального и эмоционального функционирования относительна.
Стоит тревоге достичь опКлассика системной семейной терапии
77
ределенного уровня, и автоматические реакции эмоциональной системы начинают происходить
независимо от когнитивной активности. Даже высокодифференцированная личность при
достаточно высоком уровне тревоги испытывает трудности в мыслительном управлении
поведением. С другой стороны, личность с низким базисным уровнем дифференциации может
утратить когнитивное функционирование даже при небольшой тревоге. Нужно отметить, что чем
выше тревога, тем в большей мере поведение становится автоматическим или инстинктивным.
Еще одна важная составляющая дифференциации «Я» — уровень целостного «Я» и псевдо-«Я» в
человеке (рис. 2).
Псевдо-«Я» приобретается для приспособления к окружающей среде и состоит из множества
убеждений, установок и.т.д., разделяемых потому, что их разделяет и считает правильными группа
(рис. 2). Оно создается и модифицируется под влиянием эмоционального давления,
существующего в любом эмоциональной союзе, будь то семья или общество. Группа требует от
человека приспособления к ее идеалам и нормам. При этом принципы псевдо-«Я» случайны и
противоречивы, но индивид этого не осознает, находясь под давлением. Оно не инкорпорировано,
а как бы добавлено к «Я». В период эмоциональной близости два псевдо-«Я» сливаются друг с
другом, одно растворяется в другом, при этом образуется общность МЫ (рис. 3).
Псевдо-«Я> и целостное сЯ>
Рис. 2.
Целостное «Я» не участвует в феномене слияния (рис. 2). Оно состоит из четко определенных
убеждений, мнений, устано-
78
Часть 2
вок и жизненных принципов. Когда человек делает выбор, он становится ответственным за себя и
последствия своих действий.
В период эмоциональной близости два псевдо-сЯ> сливаются друг с другом
Рис. 3.
Псевдо-«Я» развито в нас гораздо больше, а целостное «Я» гораздо меньше, чем нам кажется.
Именно на уровне псевдо-«Я» люди дают, получают, одалживают, торгуются и обмениваются
своими «Я». При любом акте обмена один отдает часть себя, а другой получает равное количество.
Пример — отношения любви: каждый пытается быть таким, каким его хочет видеть другой, и в
свою очередь требует от партнера подобных изменений. Эта торговля происходит на уровне псевдо-«Я». В браке два псевдо-«Я» сливаются в МЫ, где один становится носителем инициативы и
ответственным за принятие решений. Этот один получает часть «Я» в той степени, в которой
другой его теряет. Партнер может отдать свое «Я» сразу или после непродолжительной торговли.
Чем лучше супруги способны чередовать эти роли, тем здоровее брак.
То же происходит в любых группах. Обмен псевдо-«Я» — автоматический эмоциональный
процесс, который появляется, когда люди манипулируют друг другом в тонких жизненных
ситуациях. Обмен псевдо-«Я» может быть коротким (критика, которая заставит человека
чувствовать себя плохо в течение нескольких дней) или длительным, в котором
приспосабливающийся партнер (тот, который теряет «Я») настолько теряется, что лишается
способности принимать решения и приобретает
Классика системной семейной терапии
79
тяжелую дисфункцию — психоз или серьезное хроническое заболевание. Эти механизмы гораздо
менее интенсивны при более высоких уровнях дифференциации.
От чего же зависит базовый уровень дифференциации? Практически любая мама может
заметить, что только что родивший младенец одинаково плачет, когда ему холодно, голодно, у
него что-то болит или он испытывает дискомфорт иного рода. Дело в том, новорожденный еще не
обладает способностью различать собственные чувства. Своим плачем он дает понять об общем
дискомфорте. Ребенок, не умеющий различать не только свои собственные ощущения, но и свои
внутренние и внешние процессы, к тому же еще не имеющий памяти, будет ощущать, например,
голод как чуть ли не разваливающийся на части мир, вселенскую катастрофу.
Чуть позже мама начинает замечать, что в разных ситуациях ребеночек плачет по-разному. Это
сигнал о том, что младенец начинает различать свои собственные чувства. И это начало
дифференциации. Как правило, мама уже по плачу может определить, какого рода дискомфорт
испытывает ребенок в данный момент: голоден ли он, холодно ли ему, болит ли у него что- то, а
может быть, он просто заскучал. В дальнейшем ребенку предстоит еще пройти долгий путь до
своего второго, психологического рождения.
Психологическое рождение начинается тогда, когда ребенок чувствует в себе силы быть
независимым от матери, полагается на свою внутреннюю силу. То есть он сам заявляет о себе, а не
ждет, что кто-то будет управлять его поведением. Человек делает выбор, он становится
ответственным за себя и за последствия своих поступков. У ребенка развивается ощущение своего
собственного «Я», которое дает ему возможность брать на себя ответственность за свои действия,
строить контакты с другими людьми, эффективно с ними взаимодействовать, адекватно
относиться к авторитету других, делиться своими чувствами, выражать их, сдерживать агрессию и
эффективно справляться со страхом и тревогой.
Если эта задача не решена до конца, ребенок становится психологически зависимым от других и
не имеет своего четко ощущаемого «Я». Повзрослев, такой человек не будет чувствовать в себе
внутренних рессурсов, чтобы справиться со своими трудностями. В дальнейшем, чтобы
справиться с переживаниями и чувствовать себя хорошо, ему будет необходима опора на нечто
внешнее. В результате вся энергия у таких людей уходит на поиски любви, одоб80
Часть 2
рения, поддержание гармонии в отношениях. Как следствие, они полностью ориентированы на
отношения, их самооценка зависит от окружающих. Всю жизнь они стремятся завоевать друзей и
одобрение. Как правило, такие люди зависимы от родителей, а затем ищут такую же систему
отношений, в которой смогут почерпнуть достаточно сил, чтобы функционировать.
Таким образом, базовый уровень дифференцированности личности обусловлен предшествующими
поколениями и родителями, с которыми вырос человек. Ребенок не умеет справляться со своими
сильными чувствами и пытается делать это так, как в подобных случаях поступают родители.
Например, уставший от капризов полуторагодовалого малыша родитель выплескивает на него
свое раздражение. В этот момент он одновременно «преподает урок» ребенку о том, как надо
справляться со своим раздражением. Можно предположить, что именно этот урок и будет усвоен.
Что вполне объясняет жалобы: «Ну почему он заимствует у меня все самое худшее!?» Да потому,
что дети, как правило, копируют то, как мы себя ведем, а не то, как мы хотим себя вести. Или,
например, по какой-то причине ребенок огорчен и не может справиться со своими чувствами.
Если с завидным постоянством твердить ему: «Держись! Будь сильным! Не показывай своих
чувств!», — то вполне можно вырастить человека, боящегося проявить свои чувства и не
способного разделить с другими всю полноту эмоциональной близости.
Таким образом, недифференцированность на уровне отдельной личности будет проявляться в
низкой стрессоустойчивости, нереалистичной самооценке, зависимости от одобрения других
людей, от их мнений и отношений с ними. При этом интеллект применительно к вещам, не
касающимся личности, отношений и т.д. может быть хорошо развит. Способность разделять
интеллектуальное и эмоциональное относительна. Стоит тревоге достичь определенного уровня, и
автоматические реакции эмоциональной системы начинают происходить независимо от
когнитивной активности.
Каким же образом это все связано с семьей? Человек, эмоции которого сильно влияют на
возможность принимать взвешенное решение, обладает способностью «заражаться» эмоциями
других людей — особенно близких и значимых. В таких семьях супруги «телепатически» читают
чувства друг друга. Если у одного из них неприятности и он охвачен своими чувствами, то другой
автоматиКлассика системной семейной терапии
81
чески погружается в чувства партнера. Чувствовать горе и радость другого человека как свои
собственные, практически жить ими, неспособность в этот момент разделять, где твои чувства, а
где чувства партнера, воспринимается как особая форма близости. Примером может служить
любовь — каждый пытается быть таким, каким его хочет видеть другой, и в свою очередь требует
от партнера подобных изменений. «Я буду таким, каким ты захочешь меня видеть: буду выглядеть
так, как ты захочешь, буду думать, чувствовать и делать все, что ты захочешь».
Рис.4 А — два индивида порознь, преобладают центростремительные силы; В — происходит
слияние, вплоть до потери границ себя; С — возникает тревога, преобладают центробежные
тенденции
Происходит слияние, вплоть до потери себя, стирания границ собственной личности. Такое
слияние сродни исчезновению личности как таковой (смерти). Оно неизбежно повышает тревогу.
В результате требуется нечто, что ослабит столь интенсивное слияние, увеличит эмоциональную
дистанцию. Существуют люди, которые могут чувствовать себя хорошо, только если они
находятся «в отношениях» с кем-то. Они очень остро чувствуют собственное одиночество. Страх
одиночества практически непереносим для них. Подобные люди всю жизнь ищут идеальных
близких отношений (рис. 4А). Когда находят, они сливаются с партнером, практически
растворяются в нем (рис. 4В). Возникает тревога, связанная со страхом исчезновения —
следовательно, необходимо реагировать дистанцированием и отчуждением (рис. 4С), что затем
стимулирует следующий цикл поисков близости, или депрессию и отчуждение, или поиск новых
систем отношений.
Таким образом, недифференцированность на уровне семьи будет проявляться в сверхблизости или
отчужденности между
82
Часть 2
членами семьи, зависимости эмоционального состояния каждого члена семьи от эмоционального
состояния другого, низкой способности приспосабливаться к переменам.
Люди вступают в брак, выбирая партнера с приблизительно одинаковой степенью
дифференциации. При этом один супруг может выглядеть более импульсивным, а другой — более
сдержанным в проявлении своих чувств — речь скорее идет о различии в стилях совладания с
эмоциямим. Например, очень импульсивная, живущая своими чувствами жена и рациональный,
держащий все под контролем муж, скорее всего, обладают схожим уровнем дифференциации.
КОНЦЕПЦИЯ О ТРИАНГУЛЯЦИИ
В благоприятной ситуации партнерам может быть комфортно друг с другом. Но диада может
оставаться стабильной лишь до тех пор, пока уровень тревоги низкий. Однако рано или поздно
между партнерами возникает напряжение. Его источником может быть как внешняя ситуация
(стресс), так и слишком большая или слишком маленькая дистанция между супругами. В такой
момент, чтобы ослабить напряжение, на сцене появляется нечто третье или некто третий, цель
которого — разрядить возникшую ситуацию.
Причем этим третьим может быть не только отдельная личность, но и предметы, проблема, хобби,
работа, группы людей, домашние животные, религиозная активность и т.п. Например, жена,
сидящая дома с ребенком и накопившая много претензий к мужу, и работающий муж,
испытывающий ответное раздражение, могут почувствовать непреодолимое желание посмотреть
вечером кассету с фильмом, поиграть в компьютерные игры или просто почитать, а вовсе не
общаться друг с другом. В этой ситуации и книга, и компьютер, и TV лишь помогут
канализировать накопившееся напряжение без конфликта.
Итак, эмоциональный процесс между двумя людьми или группами имеет постоянную тенденцию
к вовлечению третьего. В этом состоит суть концепции о триангуляции — образовании
треугольников (Bowen, 1966, 1971). Если напряжение в треугольнике слишком велико для троих,
подключаются другие люди, и вся семья организуется в серию взаимосвязанных треугольников.
Когда же напряжение в семье превышает возможности внутрисемейных треугольников, семейная
система триангулирует людей извне,
Классика системной семейной терапии
83
например, полицейских или социальных работников, друзей и пр. Попытка вынести напряжения
вовне считается успешной, если привлеченные люди вступают в конфликт с семейной системой, а
она при этом становится спокойней.
Теперь давайте разберемся, что в такой ситуации происходит с ребенком. Вполне может
случиться, что этим третьим, призванным «разрядить» ситуацию, окажется ребенок. Дети гораздо
более чувствительны к родительскому состоянию, чем мы замечаем. Чувствуя напряжение между
родителями, ребенок начинает вести себя таким образом, чтобы привлечь к себе их внимание.
Кроме того, он обеспечивает родителям возможность получить эмоциональную разрядку без
ущерба для их отношений. Действительно, для семейных отношений гораздо безопасней злиться
на ребенка из-за его плохого поведения, чем на партнера по поводу накопившихся обид. Равно как
и обижаться на тещу, оказывающую «дурное влияние» на жену. Однако чаще всего втянутыми в
процесс между родителями оказываются дети. Многие детские проблемы — страхи,
психосоматические заболевания, трудности с учебой, поведением и т.д. — свидетельствуют о том,
что ребенок внянут в процесс, происходящий между родителями и является устойчивым каналом
для выражения эмоций и темой для безопасных родительских разговоров.
Примеры треугольников:
1.
Треугольник отец — мать — ребенок. Один из самых распространенных паттернов: между
родителями возникает напряжение. Отец занимает внешнюю позицию — выглядит как пассивный,
отстраненный, слабый. Таким образом, он как бы устраняется из конфликта между матерью и
ребенком. Мать выглядит как агрессивная, доминирующая. Она склоняет ребенка на свою
сторону. Ребенок хронически ухудшает свое состояние. Семья воспроизводит эту игру года за
годом, как будто победитель постоянно сомневается, победитель ли он. С каждым годом ребенок
все легче и легче принимает позицию, при которой он проигрывает, и даже сам предлагает себя на
эту роль. Другой вариант: отец в конце концов атакует мать. Тогда ребенок научается достигать
позиции аутсайдера, сталкивая родителей.
2.
Одна вершина — бабушка с дедушкой, вторая — родители, третья — ребенок. Создавая
сверхблизкие отношения с бабушкой и дедушкой, ребенок тем самым дает родителям возможЧасть2
ность сепарироваться от своих родителей. В свою очередь, бабушка и дедушка могут без ущерба
отпустить своих детей. Для ребенка подобная ситуация чревата проблемой сепарации. 3.
Треугольник муж — жена — друзья дома. Повысившееся напряжение между супругами может
найти выход в сверхсензи-тивности по отношению к друзьям дома. Возникают новые обиды, а
также актуализируются старые. В результате супруги объединяются, «дружа против» прежних
приятелей.
Треугольник — не всегда патологическое явление. Например, в семье с маленьким ребенком он
вполне естественен. Но если треугольник обеспечивает стабильную ситуацию в условиях незрелой
системы, то он останавливает развитие.
КОНЦЕПТ ОБ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ ЯДЕРНОЙ СЕМЬИ
Этот концепт описывает паттерны эмоционального взаимодействия в семье на уровне одного
поколения. Как мы уже отмечали выше, супруги вступают в брак с уровнями
дифференцированное™, унаследованными от своих родительских семей. Ухаживание, брак и
деторождение в значительной степени регулируются эмоционально-инстинктивными силами.
Большинство супругов имеют наиболее близкие и открытые отношения в период ухаживания.
Супруги поглощены друг другом и своими отношениями. С одной стороны, создается нечто
новое, не существовавшее раньше — ощущение себя как пары, с другой стороны, супруги не
перестают быть отдельными личностями. То, как будущие супруги встречаются, ухаживают и
планируют брак, дает много информации об уровне их дифференцированности.
Мы уже говорили, что чем ниже уровни дифференцированности супругов, тем интенсивней
эмоциональное слияние в браке. Слияние приводит к появлению тревоги у одного или обоих
супругов. И тем больше вероятность, что понадобятся некие механизмы, помогающие справиться
с возникшим в паре напряжением. Способы, которыми супруги привыкли справляться с
возникшим в паре напряжением, они выносят из родительских семей. Традиционно принято
выделять четыре механизма защиты от излишней близости: эмоциональное дистанцирование,
супружеский конфликт, болезнь или дисфункция у одного из супругов, передача проблем детям.
Классика системной семейной терапии
85
1. Эмоциональная дистанция. Нередко после интенсивного эмоционального контакта у людей
может возникнуть ощущение дискомфорта и желание несколько увеличить эмоциональную
дистанцию. Подобное желание может возникнуть и при чрезмерно позитивной слитности, как,
например, неодолимое желание поработать после хорошо проведенного совместного отпуска и
при негативном эмоциональном заряде. Во всех этих случаях мы имеем дело с увеличением
эмоциональной дистанции. Причем дистанция может быть реальной, а может быть результатом
внутренних операций.
В первом случае, например, один из супругов может проводить много времени вне дома под теми
или иными предлогами или же супруги очень много времени начинают проводить в компании
других людей. Иначе говоря, ситуации, благоприятные для интенсивного контакта, избегаются. Во
втором случае дистанция создается более тонкими средствами, направленными на снижение
эмоционального реагирования. Примеры таких средств — хроническая раздражительность, хобби,
«каменное» выражение лица. Интересно, что человек может, устраняясь от эмоционального
контакта с другим, очень много об этом другом думать, вести внутренние диалоги, споры.
Обычно партнеры дистанцируются автоматически, не осознавая этого. Дистанцирование, по сути,
есть «клапан» для выпускания напряжения. Несмотря на то, что оно происходит автоматически,
дистанцирование обычно приводит к большему психологическому расстоянию, чем хотели бы
партнеры. Тогда оно сменяется сближением. В любом случае неосознанно избегается дискомфорт,
который ощущается из-за чрезмерной близости. При этом партнер воспринимается как источник
собственных эмоциональных реакций и дискомфорта.
2. Супружеский конфликт. Его функция — управление напряжением и поддержание равновесия в
семье. В ситуациях, когда напряжение в семье нарастает, а партнеры излишне эмоционально
реагируют друг на друга, их мысли часто сконцентрированы на упрямстве, равнодушии,
неразумности другого. В такой ситуации конфликт может вспыхнуть по незначительному поводу
и быстро достичь высокого накала. При этом могут вспоминаться давние обиды. Таким образом,
при супружеском конфликте партнеры очень сосредоточены друг на друге, весь окружающий мир
как бы не существует. Ошибки и оплошности партнера очень вниматель86
Часть 2
но отслеживаются. Собственной роли в повторяющейся ситуации никто, разумеется, не понимает,
в лучшем случае собственная роль может признаваться, но оцениваться как необходимая и
вынужденная самозащита. Если интенсивность конфликта велика, он может выйти из-под
контроля и стать неуправляемым. Тогда автоматически возникают тенденции к привлечению
третьих лиц (или организаций, например, полиции или службы кризисного вмешательства).
Для семей обычен двухфазный режим: конфликт — последующее дистанцирование. На фазе
дистанцирования каждый партнер может поджидать, пока другой «оступится» — что-то сделает
«не так». Нередко конфликты чередуются с периодами теплой близости: близость — напряжение
— дистанцирование — конфликт.
Степень его может быть от мягкой до тяжелой и зависит от уровня слияния супружеской пары, а
также от интенсивности тревоги.
Как ни странно, но чем больше напряжение канализируется в супружеский конфликт, тем менее
вероятен ущерб для развития ребенка. Правда, если родитель начинает тревожиться о влиянии
супружеских разногласий на ребенка, это свидетельствует о вовлечении последнего в процесс
партнерских отношений.
3. Передача проблемы ребенку. Дети чрезвычайно чувствительны к родительским настроениям.
Чувствуя родительское напряжение, ребенок сам ощущает беспокойство, которое затем пытается
сбросить в чересчур активном поведении. Часто причиной нарушенного детского поведения
является именно напряжение, существующее между родителями.
Эту ситуацию легче описать, чем объяснить. Представим себе будущую маму, которая очень
тревожится за исход своей беременности. Причиной ее тревог в данном случае может быть что
угодно: ситуация в семье, предшествующее травматическое событие или неосторожное слово
врача... Суть в том, что женщина чувствует тревогу и, не осознавая истинной причины,
приписывает ее своему нынешнему состоянию, то есть беспокоится за будущего ребенка. В
результате все ощущения, сопровождающие беременность, она будет интерпретировать как
свидетельства неблагополучия будущего ребенка. «Какой ужас! Он мало шевелится. Наверное, у
него что-то не так...» «Кошмар! Он так сильно толкается. Наверное, ему там плохо...» и т. д.
Классика системной семейной терапии
87
Поскольку в процессе вынашивания и родов психологическое состояние будущей матери играет
очень важную роль, то не удивительно, что и беременность, и сам процесс родов женщина
воспринимает чересчур обостренно. Субъективно переоценивая объективные трудности, она
очень тревожится за ребенка, за себя и пр. Родившийся младенец, как мы уже отмечали, в
значительной степени настроен на сенсорные ощущения. Проще говоря, когда тревожная мама
берет младенца на руки, материнское состояние передается ребенку в прямом смысле через руки.
Наверное, любые родители замечали, что когда они купают совсем маленького ребенка, он не
одинаково чувствует себя на руках у разных людей. Действительно, ребенку физически
комфортней в уверенных, спокойных, «не тревожных» руках. Реагируя на «тревожные»
материнские руки, ребенок начинает сигнализировать о своем ощущении дискомфорта. Каким
образом? Да единственным, доступным ему — плачем. Мама же немедленно приписывает его
плачу собственное беспокойство, интерпретируя его как детское неблагополучие. Она начинает
еще больше волноваться о ребенке, а тот, в свою очередь, ощущая ее тревогу, становится еще
более беспокойным. Все, что сказано выше, справедливо даже тогда, когда мама не осознает
своего постоянного беспокойства. Так происходит, если для нее это уже стало привычным фоном
бытия.
В любом случае ребенок играет свою роль: он ведет себя таким образом, чтобы оправдывать
озабоченность или иной поведенческий стереотип матери по отношению к нему. Впрочем, здесь
возможно и влияние случайности — например, неожиданной болезни ребенка или родителя. В
результате через некоторое время мы получаем не находящую себе места от тревоги мать и
действительно очень беспокойного ребенка.
Однако нельзя считать родителя виновным, а ребенка — жертвой, поскольку данный процесс
вовсе не начался именно с этого родителя — он может быть прослежен на несколько поколений
назад. Можно с уверенностью сказать, что подобным поведением в этой семье отличалась и
бабушка, и прабабушка. Хотя и здесь возможны исключения: необходимо учитывать семейную
ситуацию, в которой появляется ребенок. Важно знать, что предшествовало его рождению.
Например, в семье, где рождению младенца предшествовали детские смерти, возникновение
беспокойства за здоровье новорожденного — закономерно.
88
Часть 2
Роль отца не менее важна, чем роль матери: вовлеченность ребенка в родительские отношения
непосредственно зависит от напряжения в их отношениях. Варианты отцовского поведения могут
быть разными. Он может считать проблемы матери с ребенком объективными. А может,
например, считать ребенка слабым или избалованным и пытаться что-то компенсировать. Отец
может быть груб и суров, пытаясь «закалить» ребенка. В результате мать и ребенок еще более
сблизятся. В целом, чем больше напряженности в отношениях родителей, тем больше слитность
матери и ребенка. Инициирующую роль в этом процессе всегда играет родительская тревога. При
этом у всех участников такого симбиоза нарушена способность функционировать и даже
самостоятельно выживать в мире. С одной стороны, происходит инвалидизация ребенка. А с
другой стороны, родители могут настолько «увлечься» своими родительскими ролями, что и вовсе
позабудут, что они являются еще и супругами.
Часто сложности начинаются с периода пубертата у ребенка. Ведущая потребность ребенка в это
время — построить свою идентичность, ответить на вопрос: кто я, что собой представляю, куда
иду? Для этого подросток определяет своеобразные границы: кем я точно не хочу быть и какой
жизни я совсем не хочу, а также каковы мои идеалы, куда я стремлюсь. Ребенок старается
построить свою систему ценностей, границы своей ответственности и возможностей. Семья в это
время должна решить важнейшую задачу — подготовить ребенка к сепарации, к самостоятельной
жизни.
Если же в семье ребенок вырос очень чувствительным к родительскому беспокойству, то его
способность функционировать автономно сильно страдает. В этом случае практически
невозможно позволить себе сепарацию от родительской семьи. С одной стороны, такие дети
имеют достаточно высокий статус в семье и обладают особой значимостью. С другой стороны, их
психологическое развитие заторможено, и они могут не чувствовать собственных ресурсов, чтобы
«отвоевывать» свое место под солнцем. Такая перспектива может даже пугать их. В таком случае
неудачи ребенка будут существенно понижать напряжение в семье.
Они также отвлекают время и силы родителей и дают возможность не решать других семейных
проблем. Если же ребенок все-таки упорно движется к успеху, то есть масса способов заставить
его свернуть с этого пути. Считается, что дезадаптивность и
Классика системной семейной терапии
89
эксцентричность поведения молодого человека имеет защитный характер. Как только
родительская семья сталкивается с тем, что ребенок готов к сепарации, она становится
нестабильной и дезорганизованной, повышается внутрисемейное напряжение. Это выражается в
том, что учащаются конфликты, ухудшается самочувствие членов семьи. Чрезвычайно
чувствительный к внутрисемейному напряжению молодой человек ощущает, что его семье грозит
опасность развала или в лучшем случае изменения структуры и привычных способов
взаимодействия. Для того чтобы сохранить все в прежнем виде, он развивает эксцентричное и
дезадаптивное поведение. Помимо специфических нарушений поведения могут развиваться
соматические и психические заболевания.
4. Дисфункция у супруга. Этот эмоциональный процесс связан с адаптацией супругов друг к другу.
Обычно в браке обе стороны постоянно идут на компромиссы, чтобы избежать конфликта. Но в
некоторых случаях компромисс может принимать очень жесткие формы. Например, один партнер
мог быть обучен в родительской семье принимать решения за других; второй -— позволять
другим принимать решения за себя. Скорее всего, в браке эти люди, ощущающие себя хорошо
только в таких позициях, будут действовать один — как гиперфункционал, а другой — как гипофункционал. Тенденция такого рода может быть связана с обоими партнерами. Например, один
партнер доминантный, а другой приспосабливающийся. Если оба пытаются стать доминантными
— конфликт неизбежен. Когда оба приспосабливающиеся, возникает паралич принятия решений.
В семьях, где один из партнеров «везет» все на себе, а другой является слегка инвалидом
(неважно, физическим или социальным), супруги удачно дополняют друг друга.
Формирование этого механизма также не вполне ясно. Одним из факторов считается порядок
рождения каждого из супругов. Стремление к доминантной или приспосабливающейся позиции
определяется функцией, которую человек выполнял в родительской семье.
Пока уровень напряжения низок, дисфункция одного из супругов может не проявляться. Однако в
ситуации длительного стресса гипофункционал может обнаружить физическую, эмоциональную
или социальную дисфункцию. Эта дисфункция, в свою очередь, может вызвать к жизни новые
роли или позиции других членов семьи, в конечном счете, служащие восстановлению семей90
Часть 2
ного равновесия. Роли сиделок и санитаров при дисфункциональном члене семьи ослабляют
межличностную напряженность. Это распределение — чисто функциональное: нередко можно
наблюдать, как в случае выхода из строя «сильной» стороны «слабая» действует вполне
эффективно.
Все четыре механизма должны поглощать существующее напряжение в семье. Для этого могут
быть задействованы и все четыре области, и лишь одна из них. Любые симптомы в нуклеарной
семье, супружеский конфликт, дисфункция одного из супругов или нарушения у ребенка будут
менее интенсивными при низком уровне тревоги и более интенсивными при высоком ее уровне.
КОНЦЕПЦИЯ О ПРОЕКТИВНЫХ ПРОЦЕССАХ В СЕМЬЕ
Эта концепция описывает процесс, через который родительская недифференцированность наносит
вред и приводит к ухудшению состояния одного или более детей, действующих в треугольнике
отец-мать-ребенок.
В
каждой
супружеской
паре
существует
некое
фиксированное
количество
недифференцированности. Выше мы описали способы, которыми супруги справляются с
возникшим в паре напряжением, механизмы защиты от излишней близости. Таким образом, мы
может наблюдать семьи, где практически нет супружеских конфликтов, оба супруга здоровы, а
ребенок имеет максимум проблем.
Теперь давайте разберемся с истоками этих механизмов.
При рождении и даже в чреве матери ребенок получает определенное количество посланий: ему
передают фамилию и имя, ожидание ролей, которые ему придется играть или же избегать. Эти
ролевые ожидания могут быть позитивными и/или негативными. Из еще не родившегося ребенка
сделают, например, спасителя или козла отпущения. Как феи вокруг колыбели Спящей
Красавицы, ему много всего предскажут — предписания, сценарии, будущее. Это будет сказано
явно или останется невысказанным, будет подразумеваться «по умолчанию» и храниться в
строгой тайне. Однако явные или неявные ожидания будут «программировать» ребенка. Затем
семья и окружение начнут вводить эту программу в психику ребенка, и в результате его жизнь и
смерть, брак или безбрачие, профессия и хобби, а также будущее в целом станут производными от
всего семейного контекста.
Классика системной семейной терапии
91
Н. Фреско писала об интервью с пациентками, которые были детьми, рожденными на замену
погибшим в концентрационных фашистских лагерях. Эти пациентки несли непосильное бремя —
возместить родителям их невозместимые утраты. Они страдали от чувства вины выживших, так
как были живыми детьми, которые никогда не могли занять в родительском сознании места
умерших детей и лишь напоминали им прежний объект любви. Они страдали и от не
поддающегося объяснению чувства, что они самозванцы, подмена умершим детям, всего лишь
экран для проецирования родительских ожиданий, предназначенных их умершим сиблингам, а
между тем у них есть собственная личность и собственная жизнь. Они чувствовали вину за свой
гнев на родителей, которые столько выстрадали и в то же время отказывались признавать своего
ребенка за отдельную личность.
Сальвадору Дали удалось избавиться от своего предназначения быть «замещающим» ребенком.
Он думал над тем, кто он, и, вероятно, частично понял механизм выживания в качестве
«замещающего» ребенка:
«Я прожил смерть прежде, чем прожил жизнь... Мой брат умер за три месяца до моего рождения.
Моя мать была потрясена этим до глубины души. И в чреве матери я уже ощущал тоску моих
родителей. Мой плод омывала адская плацента. Я глубоко переживал это навязанное присутствие,
как будто меня обделили любовью. Этот умерший брат, чей призрак встретил меня, носил имя
Сальвадор — как мой отец и я, и это не случайно... Я научился жить, заполняя вакуум любви,
которая мне в действительности не предназначалась».
Определенные базисные способы отношений между матерью, отцом и ребенком воспроизводят
способы прошлых поколений и будут воспроизведены в последующих. Таким образом, все мы
выносим из родительских семей определенный «багаж».
Множество симптоматических паттернов, таких как алкоголизм, инцест, физические симптомы,
насилие и суициды, нередко повторяются из поколения в поколение. Зная о передаче
определенных паттернов через многие поколения, можно предсказать те же самые процессы для
будущих поколений. Тщательно изучая историю семьи и учитывая детали жизни текущего
поколения, можно восстановить способы функционирования прошлых поколений.
92
Часть 2
Узнавание и исследование таких паттернов может помочь семье понять, какие способы адаптации
она использует, и избежать повторения неприятных моделей в настоящем и их перехода в
будущее, освоив другие способы совладания с ситуацией.
Что же происходит на уровне одного поколения и как это превращается в тот самый «семейный
багаж»?
Как мы уже писали, на более тонком уровне проективный процесс связан с материнским
инстинктом и степенью, в которой тревога позволяет ему реализоваться во время беременности и
в первые месяцы жизни ребенка. Процесс начинается с материнской тревожности, а отец играет
поддерживающую роль, помогая реализовать тревожность в материнстве. Ребенок отвечает на
тревогу матери собственной тревожностью, которую она ошибочно воспринимает как проблему
ребенка. Родители начинают гиперопекать ребенка, преобразуя свою тревогу в излишнюю заботу
о ребенке. Устанавливается паттерн инфантилизации ребенка, при котором ребенок постепенно
становится все более проблемным и требовательным. Как только процесс начался, дальше он
может запускаться как тревогой матери, так и тревогой ребенка. Обычно симптомы появляются
эпизодически, в стрессовые периоды на протяжении детства, а затем перерастают в более
серьезный симптом в подростковом возрасте или после него.
Еще более глубокая степень слияния матери и ребенка может протекать бессимптомно вплоть до
ранней юности, когда ребенок впервые попытается жить самостоятельно и «рухнет» в психоз.
Согласно этой теории, шизофрения — продукт дисфункции во многих поколениях. В каждом
следующем поколении симптоматика нарастала, а уровень дифференциации «Я» снижался, пока,
наконец, в очередном поколении не проявилась шизофрения.
У разных детей в семье может быть разный уровень дифференциации. И если уровень одного
ребенка высок (что проявляется в хорошо сформированном «Я», низком уровне импульсивности и
т.д.), то его брат или сестра могут иметь низкий уровень дифференциации. Такая ситуация может
наблюдаться, если родители склонны разряжать свое напряжение на одном из детей. Имеется в
виду, что родители проецируют собственные эмоциональные конфликты на ребенка и
одновременно пытаются его контролировать. Ребенок, на котором проективный процесс
сфокусирован в наибольшей степени, менее всего способен адаптироваться к жизКлассика системной семейной терапии
93
ни и в итоге имеет более низкий по сравнению с братьями и сестрами уровень диффернциации
«Я».
Между детьми недифференцированность распределяется следующим образом: она отдается
одному ребенку, а если количество слишком велико для одного, включается еще один, обычно в
меньшей степени, чем предыдущий, и т.д.
Обычно объектом проекции становятся:
О старшие дети;
О единственный ребенок противоположного пола;
О те, кто особенно эмоционально значим для матери, или те, кто, по ее мнению, особенно
эмоционально значим для отца;
<> дети с какими-либо дефектами;
О единственные дети;
О единственная дочь или единственный сын, когда остальные дети другого пола;
О особенные дети, которые были раздражительны, ригидны, находились в плохом контакте с
матерью с самого начала;
О дети, на момент зачатия и рождения которых пришлось состояние повышенной тревоги.
Количество особых эмоциональных «вложений» в таких детей изначально велико.
Женщины, которые в подростковом возрасте больше мечтали о муже, чем о детях, будут скорее
иметь супружеский конфликт или дисфункцию (или нефункционального мужа), а женщины,
представлявшие себя в будущем скорее матерями, чем женами, будут склонны к проективным
процессам на детей.
КОНЦЕПЦИЯ О МНОГОПОКОЛЕННОЙ ПЕРЕДАЧЕ
Одним из краеугольных камней в теоретической системе Боу-эна является процесс
межпоколенной передачи от родителей детям разных уровней незрелости. В большинстве семей
родители передают часть своей незрелости одному или нескольким детям. Чтобы
проиллюстрировать этот процесс, я начну с родителей со средним уровнем дифференциации и
допущу, что в каждом поколении родители проецируют основную часть своей незрелости только
одному ребенку. Таким образом, максимальная нарушенность сосредоточивается в каждом
поколении в одном ребенке. Кроме того, я до94
Часть 2
пущу, что один ребенок в каждом поколении вырастает, практически не испытывая
эмоциональных требований и нажимов со стороны семьи, и достигает наиболее высокого уровня
дифференциации, возможного в данной ситуации. По существу, невозможно, чтобы такая
последовательность возникала из поколения в поколение, но она действительно иллюстрирует
этот процесс.
Пример понижения дифференциации в результате действия процесса проекции на протяжении
нескольких поколений
Рис. 5.
Приведем пример (рис. 5). Допустим, что мы могли бы измерить уровень дифференциации по
шкале от 1 до 100. Представим себе родителей со средним уровнем дифференциации 50. У них
есть трое детей. Уровень наиболее вовлеченного ребенка — 35, что существенно ниже, чем
базовый уровень родителей. У данного ребенка будут наблюдаться наибольшие нарушения.
Уровень другого ребенка 50 — такой же, как базовый уровень родителей. Третий вырастает вне
семейных проблем (относительно) и достигает уровня 60, что выше, чем у родителей. Если учесть,
что ребенок с уровнем 35 заключает брак с супругом, уровень дифференциации которого в районе
35, то особенности этого брака будут изменяться в зависимости от способа, с помощью которого в
этой семье будут решаться проблемы.
Классика системной семейной терапии
95
В семье с наибольшей проекцией будет спокойный брак и почти полная сосредоточенность на
здоровье, благосостоянии и достижениях наиболее вовлеченного ребенка, уровень которого будет
в этом случае еще ниже, например, 20. Они могли бы иметь другого ребенка, растущего вне
семейных проекций, с уровнем 45, то есть выше, чем у родителей. Иметь двоих детей — одного с
уровнем 20, а другого 45 — едва ли возможно.
Ребенок с уровнем 20 уже находится в зоне риска и подвержен целому спектру проблем. В начале
он может быть сверхуспевающим в школе, а затем, в подростковом возрасте, может пережить
эмоциональный срыв. С особой помощью он, возможно, смог бы окончить школу, провести
несколько лет бесцельно, а затем найти супруга, чьи потребности в другом так же велики, как и у
него. У них, вероятно, будет множество проблем в браке (социальных, со здоровьем), и проблемы
будут слишком велики, чтобы их можно было спроецировать лишь на одного ребенка.
Они могли бы иметь одного ребенка с уровнем 10, другого 15, и третьего, растущего вне семейных
проекций, с уровнем 30, намного превосходящим уровень родителей. Дети, чей уровень 10 и 15,
являются кандидатами на полный функциональный спад до таких состояний, как шизофрения или
нарушенное поведение. Это иллюстрирует предыдущие утверждения о том, что необходимо
несколько поколений, чтобы человек достиг уровня «отсутствия Я» и появления шизофрении. В
среднем незрелость будет прогрессировать существенно медленнее. Кроме того, в каждом
поколении есть дети, продвигающиеся вверх по шкале, и в средней семье процесс намного
медленнее, чем показано в этом примере.
Итак, процесс семейной проекции работает в семье на протяжении многих поколений. Но заметен
он только тогда, когда становится достаточно интенсивным. В более мягком варианте это
настолько обычный процесс, что люди рассматривают его просто как часть жизни и естественное
единение между детьми и родителями. Как отмечалось ранее, этот механизм в значительной
степени определяется чувствительностью родителей и только после этого — актуальными
потребностями ребенка.
В группе братьев и сестер один ребенок будет больше других вовлечен в этот процесс, хотя если
процесс достаточно интенсивен, в него могут быть вовлечены и остальные дети. Выделенный
ребенок развивает повышенную чувствительность к эмоциям родителей, реагирующих описанным
выше способом. Остальные братья и
96
Часть 2
сестры менее чувствительны к эмоциям родителей. Они вырастают более дифференцированными,
с большим разделением между чувствами и мыслями, чем у их податливого сиблинга. Они
склонны больше учиться на сильных сторонах родителей. Вовлеченный же ребенок знает о
родительской эмоциональной незрелости и стимулирует ее.
Теория Боуэна предполагает, что люди выбирают партнеров по браку с уровнем дифференциации,
близким к их собственному. Следовательно, из поколения в поколение ребенок, обремененный
родительскими проекциями, женится и функционирует с большей эмоциональной
интенсивностью, чем его родители. Их сиблинги создают семьи, по эмоциональным уровням
близкие или менее интенсивные, чем родительские. С этой точки зрения, в любой семье
существуют ветви с повышающимся и ветви с понижающимся уровнем дифференциации.
Конечной точкой такой прогрессии в направлении недифференцированности являются
разнообразные дисфункции. Формы шизофрении, хронический алкоголизм и даже, возможно,
хронические физические заболевания являются манифестациями высокоинтенсивных вариантов
этого процесса.
В любом поколении случайные события могут замедлить этот процесс, а неблагоприятные
обстоятельства — ускорить его. Важной переменной является наличие механизмов в браке,
отличающихся от проекции и способных поглощать напряжение. На определенном уровне могут
играть роль изменения в обществе и последующие колебания тревоги. Важным фактором
социальной тревоги может стать исчезновение необходимых ресурсов и перенаселенность.
Исходя из данной концепции, шизофрения — это естественный процесс, который помогает расе
оставаться сильной. Слабость семьи фиксируется в одном ребенке, который вряд ли женится и
будет иметь потомство.
Рассмотрим, как передается из поколение в поколение отношение к беременности и родам.
Знаменитые опыты Харлоу доказали, что уже на уровне приматов опыт общения с матерью
воспроизводится. Если этот опыт был искажен или нарушен, то материнское поведение
разрушается и у дочек-самок приматов. Разумеется, те же факторы «работают» и у человека. Для
одних женщин беременность и деторождение становятся колоссальным сдвигом к зрелости и
повышению самооценки, другие находят патологический путь, заканчивающийся потенциально
вредоносными отношениями «мать — ребенок», которые нагружены негативными эмоциями.
Классика системной семейной терапии
97
4 - 1609
Для будущей матери физические и эмоциональные перемены, сопровождающие беременность,
являются нормальной критической переходной фазой и, следовательно, приводят к оживлению
конфликтов и тревог прошлого. И если мать беременной негативно относилась к собственной
беременности и материнству, если рождение самой беременной было для ее матери
нежелательным и сопровождалось тяжелой семейной ситуацией и проблемами в супружеских
отношениях между ее родителями, то высока вероятность того, что «нормальная критическая
фаза» превратится в патологическую и эта женщина повторит негативное отношение к
материнству. Для женщины, чья мать была «достаточно хорошей», временная регрессия,
сопровождающая беременность, — приятная фаза развития, на которой достигаются дальнейшая
зрелая интеграция, повышение самооценки и духовный рост.
Д.В. Винникотт подчеркивал, что важно, как именно мать физически и эмоционально обращается
с телом ребенка и его нарождающимся собственным «Я», так как это входит в состав опыта
ребенка, в его сознательные и бессознательные фантазии. Внутренний образ матери,
формирующийся при этом, и есть тот образец, с которым дочь всю жизнь стремится, с одной
стороны, идентифицироваться, а с другой стороны — отойти от него.
Но для тех, чьи амбивалентные чувства к матери не получили разрешения, а по отношению к
важнейшим фигурам из детства доминируют негативные чувства, неизбежная регрессия
беременности облегчает выход на поверхность ранее не разрешенных конфликтов, против
которых до сей поры существовала защита. Поэтому беременность — самое серьезное испытание
отношений матери и дочери. Если первичные, младенческие отношения беременной с ее матерью
были конфликтными, это может предопределить конфликтность будущего материнства дочери.
Таким образом, материнство — это опыт как минимум трех поколений. Существуют клинические
подтверждения гипотезы о том, что природа будущего материнского отношения зависит от опыта
взаимодействия с собственной матерью в детстве, от того, как мать относилась к своей
беременности и родам.
Пример: Ольга и Игорь обратились к психологу с вполне невинным запросом. У их восьмилетнего
сына Олега бронхиальная астма, которая обостряется в мае, в период цветения. До недавнего
времени Ольга с Олегом уезжали в Крым, чтобы переждать пору цветения. Однако в этом году
Олег пошел в школу, и родителей
98
Часть 2
волновал следующий вопрос: «Что наименее вредно в этом случае — забрать ребенка из школы,
не дожидаясь конца учебного года, или оставить на этот период в Москве?»
В беседе выяснилось, что Ольга всегда с преувеличенным вниманием относилась к здоровью
Олега, так как он родился «проблемным ребенком». Бронхиальная астма началась у него в два
года на почве аллергии, а до этого ребенок с самого рождения страдал от атопического дерматита.
В связи с этим Ольге пришлось после окончания института (по образованию она врач-аллерголог)
не выходить на работу, а взять отпуск по уходу за ребенком, который продолжается и по сей день.
Беременность тоже воспринималась Ольгой как тяжелая и проблемная. Она была на третьем
месяце, когда погиб ее отец. Олег-старший (тоже, кстати, врач по образованию) страдал
бронхиальной астмой, и его смерть не назовешь иначе, как трагической случайностью. Обнаружив
как-то вечером, что дома нет хлеба, он выскочил на минутку в булочную, надев куртку, в кармане
которой не было ингалятора (накануне его жена стирала эту куртку и, естественно, вынула
ингалятор). И когда с ним случился приступ, ингалятора под рукой не оказалось. Эта случайная и
трагическая смерть мужа навсегда поселила в душе его жены Анны чувство вины. Ольга очень
любила своего отца и восприняла произошедшее как «конец своей собственной жизни». Однако,
когда выяснилось, что она вынашивает мальчика, настроение ее изменилось: апатия сменилась
надеждой, что она «родит ребенка, который будет жить вместо ее папы и сделает в своей жизни
то, что тот не успел». Когда мальчик родился, его назвали Олегом в честь дедушки.
С самых первых дней своей жизни Олег-младший доставил много хлопот не только Ольге, но и
своей бабушке Анне. Он был беспокойным младенцем, много плакал, плохо ел и мало спал, к тому
же уже через месяц ему был поставлен диагноз — атопический дерматит. Бабушка, оценив
серьезность ситуации, ушла с работы (а работала она врачом-педиатром), для того чтобы помочь
ухаживать за «таким сложным ребенком». Таким образом, Олег постоянно паходился под
присмотром не только заботливых мамы и бабушки, но и домашнего педиатра и аллерголога. Все
функщии, связанные с материальным обеспечением этой семьи, легли на Игоря. Он бросил
медицину (они с Ольгой вместе заканчивали медицинский институт), занялся бизнесом и все
больше и больше отдалялся от той самой семьи, ради которой был готов на многое.
Классика системной семейной терапии
99
4*
Рис. 6.
Мы видим в данной семье непережитую травму, связанную с потерей дедушки. Не смирившись с
потерей, «похоронив» свое горе в себе, Ольга явно пытается видеть в своем сыне отца, как бы
«оживляя его в другом». Анна, потеряв одного Олега, чувствуя свою вину за это, пытается всеми
силами уберечь другого Олега. В результате все транслируют Олегу-младшему, что его жизнь —
хрупкий сосуд, мир опасен, а безопастность присутствует, только когда рядом мама и бабушка. В
психосоматике существует описание «семьи астматика», и данная семья могла бы служить просто
идеальным примером, подходящим под это описание.
Попробуем теперь рассмотреть болезнь Олега-младшего в более широком, семейном контексте.
Возможно, нам тогда станет понятно, почему в этой семье существует идея о хрупкой детской
жизни, почему люди из этой семьи выбирают профессию врача и не мыслят себя иначе, и как все
это сказывается на жизни их потомков.
Давайте рассмотрим схему на рис. 7.
Отец Олега-старшего, тоже Олег (как нетрудно догадаться, Олег-старший был назван в честь
своего отца), врач по специальности, был репрессирован в 1947 году. В это время его жена Мария
вынашивала своего второго ребенка (будущего Олега). Она очень тяжело переживала гибель
мужа, кроме того, боялась, что репрессии могут коснуться и ее тоже. И тогда она со своей
трехлетней дочерью Ириной перебралась в провинцию к своей сестре, подальше от столицы. Тамто и случилось еще одно трагическое событие. Ирина играла на стройке (сестра Марии рас100
Часть 2
Генограмма расширенной семьи
Рис. 7.
ширяла дом для пополнившегося семейства), и произошел несчастный случай. Потеря мужа и
маленькой дочери — и все это за один год — не могли не отразиться на беременности Марии. Она
ждала этого ребенка с таким нетерпением и одновременно боялась за его жизнь и возлагала на
него большие надежды. По сути, родившийся мальчик, названный в честь отца Олегом, стал
смыслом ее жизни. Но страх потерять его никогда не оставлял Марию и заставлял ее опекать
своего сына, транслируя идею о хрупкости человеческой жизни вообще и детской в частности.
Олег вырос, стал врачом, как и его отец, и еще в институте повстречал Анну. Невольно
поражаешься, как люди находят друг друга. Ведь истории Анны и Олега подходят друг другу, как
картинки паззла.
В семье Анны своя трагическая история. Все случилось на пикнике. Анне тогда было 5 лет, а ее
младшему брату Михаилу — 2 года. Взрослые пировали на поляне, а дети играли на берегу и—
Михаил утонул, а Анна так и не смогла избавиться от чувства вины за его гибель. Когда она
выросла, то выбор помогающей профессии был предопределен. Как и вечное беспокойство за
жизнь дочери. Как и нежелание и даже страх завести второго ребенка.
Классика системной семейной терапии
101
Итак:
О Проективный процесс в семье проходит через многие поколения.
О Дети, которые были главными объектами проективного процесса, имеют более низкий уровень
дифференциации «Я», чем родители и сиблинги.
О Дети, минимально вовлекаемые в проективный процесс, имеют потом такой же уровень
дифференциации «Я», что и родители.
О Дети, которые оставались практически не вовлеченными в эмоциональные процессы в семье,
развивают более высокий уровень дифференциации «Я», чем у родителей и вовлеченных
сиблингов.
О Если проследить судьбу наиболее триангулированного ребенка, с наименьшим уровнем
дифференциации «Я» в следующих поколениях, мы увидим, что его потомки имеют все более и
более низкий уровень дифференциации «Я». В разных поколениях процесс может убыстряться и
замедляться.
О Из-за таких изменений темпов нужно не три, как ранее упоминалось, а восемь-десять
поколений, чтобы нарушения перешли на уровень шизофрении.
О В результате этого процесса образуются наиболее слабо функционирующие люди,
представители самых низких социальных слоев.
О Если люди сталкиваются с сильными стрессами в пяти-шести поколениях из десяти, то
вероятнее, что в них начнет воспроизводиться паттерн хронической социальной неудачи, а не
шизофрении.
О Шизофрения скорее появится у тех малофункциональных людей, которые оказались
способными поддерживать состояние относительно свободного от симптомов баланса в течение
нескольких поколений.
О Если проследить судьбу ребенка, который развил примерно тот же уровень дифференциации
«Я», что и родители, мы увидим замечательное постоянство функционирования семьи на
протяжении многих поколений.
О Проследив же судьбу ребенка, развившего более высокий уровень дифференциации «Я», мы
увидим поколения функциональных и успешных людей.
О Семья с наивысшим уровнем дифференциации может иметь
102
Часть 2
одного ребенка, который опустится по шкале, и, наоборот, семья с низшим уровнем
дифференциации может иметь одного ребенка, который поднимется по шкале.
КОНЦЕПЦИЯ О СИБЛИНГОВОЙ ПОЗИЦИИ
Чтобы разобраться, все ли дети так восприимчивы к процессам, происходящим между
родителями, сделаем одно отступление.
В работах Адлера (Ansbacher & Ansbacher, 1964), Дрейкурса (Dreikurs, 1968), Тоумена (Toman,
1961) и др. показано, что модели поведения людей во многом определяются порядком их
рождения в родительской семье. Существует ограниченное число возможных ролевых позиций в
семье в зависимости от количества детей, их пола и промежутка между рождениями.
Альфред Адлер утверждал, что будущее отношение ребенка к жизни носит отпечаток его
положения в родительской семье. Именно исходя из семейной структуры ребенок делает первые
выводы о жизни, о собственной ценности по сравнению с другими и испытывает первое чувство
принадлежности или отторжения. В зависимости от интерпретации своей позиции он формирует
уникальные отношения и поведение, которое служит для него способом находить место в группе.
Рудольф Дрейкурс (Dreikurs, 1968) отмечал, что особенности личности и характера развиваются
благодаря соревнованию между братьями и сестрами, что соревнующиеся дети наблюдают друг за
другом, чтобы понять пути и средства, с помощью которых другой добивается успеха или терпит
неудачу. Там, где один из братьев добивается успеха, другой — особенно следующий по возрасту
за этим ребенком — может уступить; там, где один проявляет слабость и недостатки, другой
может добиться успеха.
Не существует двух одинаковых детей, рожденных в одной и той же семье, которые выросли бы в
одной и той же обстановке. И не существует двух детей, к которым родители относились бы или
любили бы одинаково. Это миф, что родители любят всех своих детей одинаково. Возможно, они
любят всех детей, но каждый ребенок занимает в их сердце разное место. Родители по-разному
реагируют на первого, второго или третьего ребенка, на мальчиков и девочек, на красивых и
невзрачных детей, на детей,
Классика системной семейной терапии
103
которые активны и здоровы, и на детей, которые больны и пассивны. Кто-то по-разному относится
к умным и к глупым детям, к детям с особыми талантами и к обычным детям.
С рождением каждого ребенка атмосфера меняется, поскольку меняются родители. Они
приобрели опыт при воспитании первого ребенка. Теперь у них, вероятно, совершенно другое
отношение к способам воспитания, и следующего ребенка они будут воспитывать иначе.
Вероятно, в экономическом плане они стали более благополучными. Возможно, они переехали на
новое местожительства, у них новые соседи, что оказало влияние на их мировоззрение и на то,
каким образом они хотят воспитывать своих детей. Это обязательно окажет влияние на детей.
Каждый новый ребенок всегда оказывает влияние на всех членов семьи. Если же этого не
случается, то новый член семейной группы ощущает себя посторонним в этой семье.
Характеристики, которые обнаруживаются у детей, исходя из их порядкового положения в семье,
могут не всегда соответствовать тому, что излагается в этом разделе. Тем не менее вероятность
того, что здесь излагается, очень велика. Самый младший ребенок может демонстрировать
характер, часто присущий самому старшему ребенку, или самый старший ребенок может вести
себя таким же образом, как зачастую ведет себя самый младший ребенок в семье. Поведение будет
зависеть от того, как воспринимают себя в семейной группе эти дети и как они пытаются найти
свое место.
1. Единственный ребенок. Обычно единственный ребенок больше, чем другие дети, чувствителен
к правилам и ожиданиям родителей и старается им соответствовать. Такие дети склонны мерить
себя по взрослым стандартам, поскольку нет других детей, с которыми они могли бы себя
сравнивать. Единственный ребенок часто более традиционен, честолюбив, добивается успеха и
нередко обладает лидерскими качествами. Единственный ребенок обладает как рядом
преимуществ, так и рядом недостатков.
Преимущества О Единственного ребенка родители могут обеспечить большим,
чем нескольких детей. <>
У родителей больше времени на ребенка. О
Родители уделяют
ребенку больше внимания.
104
Часть 2
О Ребенок никогда не подвергнется травме из-за «свержения с
трона» другим ребенком. О Ребенок никогда не будет вынужден соревноваться с другими
детьми. О Ребенок может быть центром внимания для расширенной
семьи — бабушек, дедушек, тетушек, дядюшек и др.
Недостатки
О Ребенок может испытывать одиночество.
О Ребенок может стать эгоистичным.
О Ребенка могут чрезмерно опекать, не позволять ему вести «нормальную» жизнь и быть
физически таким же активным, как и большинство детей. Родители могут стараться защитить
единственного ребенка от любого возможного физического ущерба.
О Часто родители соперничают друг с другом за любовь ребенка, что может вызвать трения между
ними и спровоцировать ситуацию, когда ребенок может «использовать» одного родителя против
другого.
О Ребенок может оказаться вовлеченным в эмоциональный процесс между родителями и может
посчитать себя ответственным за это.
О Ребенок может жить в страхе, что если что-то случится с родителями, он останется один во всем
мире.
О У ребенка могут появиться трудности в принятии решений, потому что все решения
принимаются за него.
О У ребенка могут возникнуть трудности с установлением взаимоотношений в школе из-за того,
что у него невелик опыт общения с другими детьми.
О Ребенок может испытывать общую депривацию из-за того, что у него нет ни брата, ни сестры.
Единственный ребенок может проявить и консерватизм, и строптивость. Он либо полностью
принимает все ценности родителей, либо восстает против них. Он редко придерживается
середины.
2. Самый старший ребенок. Самый старший ребенок может проявлять ряд черт, характерных для
единственного ребенка (поскольку в течение некоторого времени он был единственным), но все
же набор характеристик заметно отличаКлассика системной семейной терапии
105
ется. Старшие и единственные дети похожи в том, что они более традиционны и честолюбивы,
чем родившиеся вторыми или третьими. Когда мы говорим «самый старший ребенок», то
подразумеваем, что в семье есть еще и другие дети. Появление другого ребенка в семье почти
всегда представляет угрозу для самого старшего. До появления второго ребенка старшему не было
необходимости делиться родительским вниманием и заботой. Появление второго ребенка
низвергает с трона самого старшего. Ни один из последующих детей не подвергается такому
низвержению с трона, как самый старший, потому что они никогда не были единственными
детьми; они всегда были вынуждены делить своих родителей с другими детьми. Одной из самых
характерных черт старшего ребенка является его потребность оставаться «первым» и быть первым
во всем. Если ребенку не удается стать «первым» с помощью позитивного поведения, то он ищет
возможности остаться «первым» с помощью негативного поведения и таким образом пытается
привлекать внимание родителей. Многие старшие дети считают, что обладают правом получать
особое внимание и занимать особое положение в семье. Часто самые старшие дети бывают
робкими и сверхчувствительнми. Именно они порой особенно близки с родителями. Еще одна
черта старших детей — серьезность и ответственность. Часто они служат образцом для других
братьев и сестер, становясь очень директивными. Некоторые старшие дети могут обижаться из-за
возлагаемых на них обязанностей, таких как забота о младших братьях и сестрах, необходимость
больше выполнять домашние обязанности, лишение материальных преимуществ, потому что они
должны делиться с младшими братьями и сестрами. Но в целом самые старшие дети — «хорошие»
дети, развивающие у себя навыки, которые вызывают одобрение взрослых: ответственность,
добросовестность, стремление к достижениям, честолюбие. Такой ребенок может чувствовать себя
ответственным за семейное благосостояние, продолжение семейных традиций, часто становится
лидером. 3. Второй ребенок. У второго ребенка весьма неудобное положение в жизни. По
сравнению с ним все кажутся большими и совершенными. Обычно второй ребенок сравнивает
себя со старшим сиблингом, чувствуя себя ниже. Второй ребенок, как
106
Часть 2
правило, очень склонен к конкуренции, настроен на то, чтобы догнать, если не перегнать старшего
брата или сестру. Второй ребенок никогда не испытывает всецелое внимание родителей, как это
доводилось в течение некоторого времени первенцу. Он может восставать против превосходства
самого старшего ребенка. В большинстве случаев второй ребенок — полная противоположность
первому. Если первенец пассивен, то второй ребенок обычно активен. Некоторых считают даже
гиперактивными. Если первый ребенок славный и готовый к сотрудничеству, то второй может
иметь проблемы с поведением. Многие родители считают, что эти дети всего лишь родились с
разными личностными особенностями и темпераментами. Однако эти различия обусловлены
соревновательностью. В любом случае родителям следует удерживаться от сравнения детей и от
использования одного как образца для другого. 4. Средний ребенок. Когда в семье появляется
третий ребенок, положение второго ребенка меняется и он становится средним. В этой ситуации
он чувствует себя зажатым с двух сторон, подобно начинке сэндвича. Теперь у него не только нет
власти и привилегий самого старшего ребенка, но его не балуют и не любят, как нового малыша.
Зачастую это полностью меняет отношение ребенка к жизни и семье. Многие становятся
настолько обидчивыми, что отбиваются от рук и превращаются в проблему для семьи. Они
считают, что им нет места. Они сравнивают себя со старшим ребенком. Сравнение оказывается не
в их пользу — у старшего вся власть. Они сравнивают себя с младшим, свободным от всякого
давления, которого защищают родители. Тот же эффект. На практике мы наблюдаем, что средний
ребенок часто вырастает самым независимым от семьи. Скорее, он связан с людьми вне семьи,
особенно с группой такого же уровня. Такая группа легко оказывает на него влияние, и он с
легкостью принимает ее ценности. Интересно, что очень многие хиппи были из средних детей.
Такие дети особенно чувствительны к критике. Они воспринимают ее как стремление руководить
ими. К сожалению, общество с готовностью принимает на веру, что средний ребенок по природе
является проблемным. Когда у среднего ребенка появляются проблемы, то люди зачастую
реагируют на это так, будто этого следовало ожидать.
Классика системной семейной терапии
107
5.
Самый младший ребенок. Самый младший ребенок всегда занимает особое место в семье.
Насколько особое, зависит от того, будут ли родители стремиться не выпускать из рук
«последнего ребенка» и делать его зависимым от них больше, чем необходимо, или же появление
нового ребенка не планировалось и, по сути, не было желательным. В последнем случае самый
младший ребенок может почувствовать, что он нежеланен, и не ощущать себя частью семьи.
Такие дети могут пытаться интегрироваться в семью с помощью обаяния, покорности и старания
быть приятным для всех. Или ребенок может отдалиться, чувствовать одиночество и оставаться
аутсайдером. Но подобные случаи редки. В основном младших детей балуют и защищают все
члены семьи. В некотором смысле у них больше чем одна пара родителей. Часто старшие дети
являются функциональными родителями младшим. В зависимости от того, как семья реагирует на
ребенка, самый младший может прийти к заключению, что положение, при котором он остается
слабым и зависимым, — удобная позиция, потому что он может использовать в своих целях
каждого. Или же ребенок может захотеть сравняться со всеми семейными «гигантами» и стать
серьезным учеником, быстро схватывающим все. Тогда он станет самым успешным из всех
братьев и сестер. Часто самые младшие дети верховодят в семье. Они устанавливают требования и
диктуют их другим. Если их требования не удовлетворяются, то они устраивают скандал. Очень
часто младшие дети в конце концов получают то, что хотели, потому что родители требуют, чтобы
старшие дети уступили младшему, поскольку он все еще мал и «ничего не понимает». Таким
образом, самый младший ребенок может стать тираном. С другой стороны, самые младшие дети
не обязательно зависят от своих родителей в том, чтобы они их развлекали или составляли им
компанию. Часто младшие формируют сильные связи со всей семьей и особенно — с одним из
своих братьев или сестер. Они также создают связи с другими детьми в школе или по соседству. В
целом, младшему ребенку больше свойственны беззаботность, оптимизм, готовность принимать
чужое покровительство.
6. Другие факторы. Следует рассмотреть ряд других факторов, которые могут оказать влияние
на развитие личности ребенка. При отсутствии других детей с мальчиком и девочкой мо108
Часть 2
гут обращаться как с двумя единственными детьми, и у них можно будет найти множество
характеристик, присущих единственному ребенку. Аналогичным образом, когда дети рождаются с
интервалом, превышающим шесть лет, то с ними могут обращаться как с единственными детьми.
Следует рассмотреть и другие важные факторы:
О больной ребенок, с которым, возможно, обращаются как с «особенным»;
О очень красивый или очень талантливый ребенок, которым гордятся родители и который
занимает совершенно особое место в семейной структуре;
О ребенок, рожденный после смерти предшествующего ребенка;
О единственная девочка среди нескольких мальчиков или единственный мальчик среди многих
девочек;
О особый ребенок — любимчик родителей;
О ребенок, подающий надежды, или медленно развивающийся ребенок, или с задержкой развития;
О самый старший мальчик, следом за которым сразу идет успешная сестра.
Боуэн считал, что идеи Тоумена замечательно согласуются с его собственными наблюдениями и
открывают новое измерение в понимании того, как происходит выбор ребенка для его включения
в процесс разрядки напряженности между родителями. Хотя чем интенсивней напряженность, тем
с большей вероятностью реципиентом становится самый младший на тот момент ребенок, ибо в
силу возраста он самый недифференцированный. По мнению Боуэна, зная то, насколько люди
соответствуют личностным профилям, мы можем предсказать, какая степень слияния будет у
супругов в браке и какие эмоциональные процессы в семье будут преобладать. Например, если
старший ребенок — ответственный, с низким уровнем тревожности, это в высокой степени
свидетельствует о хорошем уровне дифференциации в семье.
Кроме того, по мнению Боуэна, способы взаимодействия между партнерами могут быть связаны с
порядком их рождения в семье. Если учитывать личностные особенности, диктуемые порядком
рождения, то часто проблемы супругов могут быть обусловлены проблемой функционирования в
разных позициях.
Классика системной семейной терапии
109
Рис. 8: А — пример комплементарного брака, В — пример симметричного брака.
Приведем примеры.
Старшая дочь, имеющая младшего брата, и младший брат, имеющий старшую сестру, создав
семью, могут чувствовать себя вполне комфортно, ибо будут взаимно дополнять друг друга (рис.
8А). Старшая дочь знает о том, как заботиться о младшем брате, младший брат вполне готов
принять заботу старшей сестры. Такой брак называется комплементарным. Скорее всего, эта семья
будет устроена по типу: жена — гиперфункционал, муж — гипофункционал. Брак между двумя
младшими детьми (рис. 8В), имеющими старших брата и сестру противоположного пола, скорее
всего, будет выглядеть как союз двух гипофункционалов. В периоды, когда тревога будет низка,
этот брак может выглядеть как вполне устойчивый. Но в стрессовой ситуации супругов ожидает
паралич в принятии решений. Младший брат привык, что о нем заботится старшая сестра и,
следовательно, ожидает инициативы от своей супруги. Она же, являясь младшей дочерью, в свою
очередь, привыкла, что о ней заботится старший брат и, следовательно, ожидает от мужа, что тот
решит все проблемы. В результате оба взирают друг на друга с надеждой, ожидая инициативы от
своего партнера. Подобный брак называется симметричным.
Брак между двумя старшими детьми (рис. 9), имеющими младших противоположного пола,
ожидают трудности иного рода. Это два гиперфункционала, привыкших заботиться о младших,
нести ответственность за другого. В результате у каждого из них может быть свое видение того,
как найти выход из создавшейся ситуации. Стремление «сделать для семьи как можно лучше», но
своим способом, может выглядеть как борьба за власть. Аналогичная ситуация можен быть и с
единственными детьми.
по
Часть 2
Все подобные браки, в которых супруги находятся в сходных позициях, называются
симметричными.
Пример симметричного брака
Рис. 9.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ РАЗРЫВ
Паттерн эмоционального разрыва определятся тем, как люди обращаются со своими
неразрешенными эмоциональными привязанностями к родителям. Он касается того, как люди
отделяют себя от прошлого, чтобы начать жизнь в настоящем. Здесь могут быть разные варианты:
изоляция, уход в себя, бегство или отрицание важности родительской семьи, комбинации
эмоциональной изоляции и дистанции.
Итак, вернемся к вопросу о том, какова же дальнейшая судьба ребенка, выросшего в
слабодифференцированной семье. Кроме прочих задач, семья должна подготовить ребенка к
самостоятельной жизни. Если же он вырос чувствительным к родительскому беспокойству, то его
способность функционировать автономно сильно страдает. На уровне ощущений это может
выражаться
<> в чрезмерной привязанности к родительской семье;
О в ощущении, что никто так, как родители, тебя не поймет и не оценит;
О в слишком большой поглощенности процессом «отвоевывания» своих прав у родителей и т.д.
Суть одна — в этом случае очень трудно позволить себе сепарацию от родительской семьи. С
одной стороны, такие дети имеют достаточно высокий статус в семье и обладают особой
значимостью. С другой стороны, их психологическое развитие заторможено, и они могут не
чувствовать собственных ресурсов, для того чтобы жить саКлассика системной семейной терапии
111
мостоятельной жизнью. Перспектива решать свои проблемы, нести за что-то ответственность
может даже пугать их. Чувство ответственности, как и любой навык, не появляется в одночасье.
Его нужно выращивать и воспитывать постепенно, все «увеличивая дозу», в зависимости от
возраста. Таким образом, получается, что ребенок в пубертате сталкивается с задачей, заведомо
превышающей его возможности. Что, в свою очередь, не добавляет ему уверенности.
Поведение подростка во время пубертатного периода — типичное проявление незавершенной
эмоциональной привязанности к родителям. Большинству людей в той или иной степени присущи
такие незавершенные эмоциональные связи. Это подтверждается многими психологическими
теориями, считающими эмоциональные кризисы нормой для подросткового периода. Теория же
семейных систем не поддерживает подобную точку зрения. Хорошо дифференцированный
молодой человек, с раннего детства правильно и систематически переживающий процесс
взросления и отделения от своих родителей, гладко продолжит процесс взросления и на
протяжении подросткового периода. Пубертатный период становится благоприятной
возможностью для начала принятия ответственности за себя, а не для борьбы с незавершенной
эмоциональной привязанностью к родителям. Интенсивность отрицания и претензий в
подростковом периоде — достаточно точный индикатор степени незавершенных эмоциональных
связей с родителями.
Естественно, что в этот период подросток отрицает интенсивную эмоциональную связь с
родителями. Более того, его действия и претензии направлены на то, чтобы казаться более
независимым, чем на самом деле. Чтобы достичь этого эффекта, подросток может прибегать к
эмоциональному разрыву, то есть созданию эмоциональной дистанции с помощью внутренних
механизмов или физического отдаления. Но это иллюзия свободы от семейных уз.
Все сказанное выше справедливо не только для подростков. В какой-то степени незавершенную
эмоциональную привязанность имеют все люди. Чем ниже уровень дифференциации «Я», тем
интенсивней эмоциональная привязанность. Паттерн эмоционального разрыва касается того, как
люди отделяют себя от прошлого, чтобы начать жизнь в настоящем. Человек, который убежал из
родительской семьи, и человек, который никогда не покидал ее, могут быть в равной степени
эмоционально зависимы от семьи. Человек может прибегать к изоляции, уходу в себя, бегству или
отрицанию важности родительской семьи, может сочетать эмоциональ112
Часть 2
ную изоляцию и дистанцию — все это лишь подтверждает, что существует невидимая
«эмоциональная пуповина», связывающая его с родительской семьей.
Тип механизма, используемый для достижения эмоциональной дистанции, не является
индикатором интенсивности или степени незавершенности эмоциональной привязанности. У того,
кто убежал из дома, существует огромная неутоленная потребность в эмоциональной близости, но
одновременно он испытывает к ней неприязнь. Он убегает, обманывая себя, что таким образом
достигает «независимости». Человек может похоронить родителей, сменить страну проживания,
состариться, но его внутренние диалоги с уже умершими родителями не прекращаются. Да и сама
жизнь, все его поступки как будто направлены на то, чтобы кому-то что-то доказать.
Но чем сильнее эмоциональный разрыв с родителями, тем чаще повторяется тот же самый паттерн
в его будущих взаимоотношениях. У него могут быть интенсивные взаимоотношения в браке,
которые он временами будет считать идеальными и незыблемыми, но паттерн физической
дистанции остается его частью. Когда в браке нарастает напряжение, такой человек будет
использовать тот же самый паттерн бегства. Он может «сбегать» от одного брака к другому. И
тогда очень интенсивные эмоциональные отношения (неважно, позитивные или негативные)
будут сменяться периодами охлаждения или «внезапными» влюбленностями.
Или человек может устроить свою жизнь, окружив себя многочисленными партнерами, или его
взаимоотношения могут становиться все более кратковременными. Яркий пример этого —
взаимоотношения Дон Жуана или бродяги, переходящих от одних взаимоотношений к другим,
каждый раз обрывая эмоциональные связи с прошлым и отдаваясь нынешним взаимоотношениям.
Тот же самый паттерн может проявляться и во взаимоотношениях на службе, и в других областях
жизни, где существует эмоциональная зависимость в отношениях.
Человек, добивающийся эмоциональной дистанции с помощью внутренних механизмов,
испытывает трудности другого порядка. Он в состоянии оставаться на месте события в периоды
эмоционального напряжения, но более подвержен внутренним дисфункциям (таким, как
психическая болезнь), эмоциональным дисфункциям, подобным депрессии, социальным
дисфункциям, подобным алкоголизму, и состояниям эпизодической безответственности по
отношению к другим. Лучшим примером является депрессия. Чем
Классика системной семейной терапии
113
выше тревога в окружении, тем больше такой человек эмоционально изолирует себя от других.
При этом создается впечатление, что он поддерживает нормальные отношения в группе.
Значительная часть людей использует разнообразные сочетания внутренних механизмов и
физической дистанции, обращаясь со своими незавершенными эмоциональными связями с
родителями.
Чем более интенсивен эмоциональный разрыв с прошлым, тем больше вероятность того, что у
человека возникнут те же проблемы в браке, что и у его родителей, но, возможно, в более ярко
выраженном виде. В следующем поколении его дети тоже прибегнут к эмоциональному разрыву,
но, возможно, еще большей силы.
Иногда эмоциональный разрыв с прошлым связан с процессами, происходящими в обществе.
Семьдесят лет истории нашей страны содержат много трагических страниц. Это годы революции
и террора, войны и репрессий. Редкая семья, живущая в СССР, не испытала на себе этих влияний.
Кроме того, советская политическая и социальная системы создавали режим, который
способствовал отрыву членов семьи друг от друга. Существуют исследования, доказывающие, что
в семьях, подвергшихся репрессиям, где поддерживалась память о бабушках и дедушках, где нет
«белых пятен» в семейной истории, в целом функционирование было намного выше, нежели в
семьях, сделавших из этого тайну. Если же члены семьи охраняли эту тайну (что, по сути,
принимало форму эмоционального разрыва с прошлым), то в семье возникало большое количество
различных дисфункций. Кроме того, сами не сознавая этого, члены семьи в эмоционально
трудных для них ситуациях прибегали к эмоциональному разрыву как способу решения
возникшей проблемы. В таких семьях наблюдалось больше разводов, депрессий и прочих
дисфункций.
Чем лучше семья поддерживает контакт с родительскими семьями, тем меньше проблем и
симптомов в обоих поколениях. Существуют специальные техники для восстановления
эмоционального контакта с родителями.
КОНЦЕПЦИЯ О СОЦИАЛЬНОЙ РЕГРЕССИИ
Эта концепция расширяет теоретическую систему Боуэна, объясняя влияние семейных процессов
на более широкое сообщество.
Эмоциональный процесс в обществе (наряду с эмоциональным разрывом) — понятие,
разработанное Боуэном совсем недав114
Часть 2
но. По сравнению с другими концепциями семейной теории Боуэ-на оно наименее разработано.
Эмоциональный процесс в обществе представляет самое крупное из всех возможных
противоречий между индивидуацией и совместностью.
Боуэн утверждал: эмоциональные проблемы в обществе подобны эмоциональным проблемам в
семье. Исходя из этой гипотезы, в любом обществе будет действовать следующая закономерность:
чем сильнее напряжение в обществе (что характерно для войн и кризисов), тем больше отдельные
его члены стремятся к совместности и слиянию. Если вспомнить рассказы людей, переживших
войну, то можно отметить нечто общее: «Было трудно, но мы все жили как одна семья».
Однако мы помним, что когда преобладают силы слияния, вырастает менее дифференцированное
потомство, которому трудно сепарироваться, следовательно, оно вынуждено прибегнуть к
эмоциональному разрыву, чтобы построить свою идентичность. В результате мы имеем поколение
шестидесятников — детей, родившихся во время войны (когда в обществе преобладали силы
слияния) и прибегнувших к эмоциональному разрыву со своим прошлым. Мы уже писали о
последствиях эмоционального разрыва для жизни следующих поколений. Чем более интенсивен
эмоциональный разрыв с прошлым, чем меньше учитывается опыт предыдущих поколений, тем
больше вероятность того, что у следующего поколения возникнут те же проблемы, что и у
предыдущего, но, возможно, в более ярко выраженном виде. В следующем поколении дети тоже
прибегнут к эмоциональному разрыву, но, возможно, еще большей силы. История нашей страны
— наглядное тому доказательство.
Когда напряженность в том или ином социуме начинает превосходить некий порог, определяемый
его уровнем дифференцированное™, этот социум стремится привлечь третью сторону —
например, развязать конфликт или, наоборот, вступить в альянс. Недифференцированному
обществу, подобно недифференцированной семье, трудно разрешить свои проблемы без
поляризации по любому вопросу, без разрывов, взаимного сверх- и недостаточного
функционирования и т.п. Результатом является серия кризисов, разрешающаяся в основном через
восстановления комфорта, а не тщательно продуманного подхода, основанного на принципах
уважения к различным точкам зрения.
Боуэн предполагает, что в определенные исторические периоды существовали общественные
тенденции либо к диффеКлассика системной семейной терапии
115
ренциации, либо к слиянию, и, по всей вероятности, они сохраняются.
Чем ниже уровень социальной тревоги, тем больше будет конструктивных способов поведения и
больше прогрессивных направлений социального изменения. Взаимоотношения при этом более
свободны, реактивность между отдельными личностями и группами присутствует реже.
Боуэн (1978) постулирует, что возрастающая тревога человека является следствием бума роста
народонаселения, исчезновения возможности колонизировать новые земли, пригодные для жизни,
истощения природных источников сырья, необходимого для поддержания жизни, и растущего
осознания того, что «земной корабль» не может бесконечно поддерживать человеческую жизнь в
том стиле, к которому человек привык. Возросшая тревога в обществе вызывает волну
совместности, что в свою очередь создает еще больший дискомфорт и порождает еще большую
тревогу.
Таким образом, эмоциональный процесс в обществе — больше, чем просто «фон» для наблюдения
конкретных способов семейного взаимодействия.
^> Оценка семейной системы на основе теории Боуэна
Процесс оценки семейной системы — важный этап семейной терапии, основанной на теории
Боуэна. Его непосредственная цель — получение фактов и выявление паттернов, характерных для
данной семейной системы. Это могут быть, например, паттерны взаимодействия, или передачи
каких-то особенностей от одного поколения другому, или социального функционирования. В
результате должно быть построено некое семейное «поле», в котором каждый индивид играет
определенную роль, выполняет функцию и исходя из которого, возможно разработать
интервенцию, направленную на помощь одному или нескольким индивидам в изменении их
позиции в семье. Иначе говоря, оценка семейной системы — способ организации клинических
данных в связную картину эмоционального функционирования семьи.
116
Часть 2
Объект оценки — не просто ядерная семья, а многопоколенная семейная эмоциональная система,
составленная из перекрывающихся эмоциональных полей ядерных семей и расширенной семьи.
Таким образом, должно быть исследовано не менее трех поколений. Под эмоциональными полями
подразумеваются автоматические реакции членов семьи на изменения дистанции между ними —
иначе говоря, некие психологические силы притяжения и отталкивания. Поле влияет на
эмоциональное функционирование каждого члена семьи. Согласно Боуэну, поле первично,
индивидуальные реакции вторичны. Поле выражается, в частности, в предсказуемости реакций
членов семьи.
Для того чтобы оценить семейную систему, необходимо собрать информацию об истории семьи.
Для получения базовых фактов обычно достаточно одной-двух сессий, но весь процесс
исторического исследования может потребовать и больше времени. Беседы ведутся, как правило, с
одним из супругов или с супружеской парой. Информация структурируется, а в результате беседы
должна быть получена генограмма семьи.
Терапевт не должен забывать, что он имеет дело с живыми людьми, к тому же находящимися в
данный период в состоянии стресса. Необходимо, чтобы он объяснил семье важность сбора
информации о семейной истории и построения генограммы. Кроме того, важно, чтобы во время
своих изысканий терапевт был внимателен к актуальному состоянию членов семьи и их
потребности обсуждать проблему, которая привела их в терапию именно сейчас.
Основные символы, используемые при построении генограммы:
Мужчины располагаются слева и обозначаются квадратиками, вот так:
Женщины располагаются справа и обозначаются кружочками:
Брак
между
мужчиной
и
женщиной
обозначается
одной
простой
линией
между
ними:
Официально не зарегистрированные союзы обозначаются пунктирной линией:
Классика системной семейной терапии
117
Развод обозначается перечеркиванием соединительной линии между супругами двумя короткими
линиями:
Прекращение совместной жизни без развода обозначается:
Дети обозначаются вне зависимости от пола по старшинству слева направо. При этом родной
(генетически) ребенок связывается на рисунке с родителями сплошной линией, приемный —
пунктирной:
Близнецы обозначаются следующим образом:
Существующая беременность:
Смерть обозначается перечеркиванием квадратика или кружочка, обозначающего члена
семьи:
Выкидыш:
Аборт:
Отмечаются также дети, погибшие в раннем возрасте:
На генограмме может быть отображена информация об эмоциональных отношениях между
членами семьи:
Интенсивные сверхблизкие (симбиотические) отношения между любыми членами семьи
отображаются:
Часть 2
ПЛАН СБОРА ДАННЫХ ПО СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ
1.
Состав ядерной семьи. Здесь указываются пол, возраст, имена, профессии, места учебы
членов семьи.
2.
Взгляд членов семьи на предъявляемую проблему, в частности, их представление о времени
начала текущих симптомов, а также об истории проблемы.
3.
Сбор информации о ядерной эмоциональной системе:
О Когда, где и как состоялась встреча будущих супругов. Как они ухаживали друг за другом.
Какие значимые события происходили в тот период.
О Кто был инициатором заключения брака. Когда, где и как состоялось заключение брака. Кто на
нем присутствовал. Каковы были отношения членов родительских семей.
О Значимые события в ядерной семье со времени заключения брака: переезды, болезни, рождение
детей, смерти, разводы, смены работы.
4.
Затем переходим к выяснению состава расширенной семьи. Здесь отмечаются пол, возраст,
имена, профессии, места учебы членов расширенной семьи.
5.
Сбор информации о расширенной семье:
О У каждого из супругов выясняется, какие существенные события произошли в период после
оставления им родительского дома и до вступления в брак.
О Выясняются паттерны, характерные для личной жизни, профессионального развития,
получения образования.
О Значимые события в обеих родительских семьях до и после ухода из дома члена
рассматриваемой ядерной семьи.
О Семейные истории сиблингов.
О Отношения родителей — их встреча, брак, значимые события их жизни.
О Построение генограммы для родительских семей мужа и жены.
АНАЛИЗ СОБРАННОЙ ИНФОРМАЦИИ
1.
Развитие симптома в ядерной семье, его первое проявление и хронология. Кто является
носителем симптома. Чувства и фантазии членов семьи, касающиеся начала проявления симптома.
(Имейте в виду: при быстром развитии симптомов вполне вероятно, что они являются реакциями
на некие нарушения в расширенной семье. В этом случае прогноз хороший. Если симптомы
развиваются медленно, в течение долгого времени, они обычно происходят от дисфункции в
ядерной семье, формировавшейся в течение долгого времени.)
2.
На какой стадии жизненного цикла находится ядерная семья. Боуэн выделяет следующие
стадии семейного цикла: брак; рождение ребенка; полная ядерная семья (когда все дети уже
родились); стадия ухода детей из дома (от ухода первого ребенка до ухода последнего); старость;
смерть. Для каждой стадии характерны свои значимые треугольники.
3.
Эмоциональные процессы в ядерной семье. Опишите и проанализируйте отношения между
членами семьи и способы защиты от близости, которые они используют (дистанцирование,
конфликт, проекции, гипер- или гипофунк-ционирование).
4.
Стрессоры семьи. Узловые события (существенные для хода жизни межпоколенческой
семейной системы — точки скопления феноменов, вследствие которых семейная система может
стать более открытой, или более закрытой, или разрушиться), активизирующие тревогу в
семейных полях (ядерной и расширенной эмоциональных системах). Возможные узловые
события: рождение ребенка, поступление в школу, смена шко120
Часть 2
лы, переезд семьи, супружеская сепарация, развод, повторный брак, стресс на работе, безработица,
физические травмы, болезнь, смерть.
5.
Эмоциональная реактивность. Как семья реагирует на стрессоры, какое количество и
интенсивность симптомов при этом присутствует.
6.
Адаптивность семьи. Приспособляемость семьи напрямую связана со степенью ее
дифференциации. Здесь важно соотношение между стрессорами, действующими на семью, и
реактивностью семьи. Например, если семья подвергалась большим стрессам, но имеет малую
реактивность, то это говорит о высокой степени дифференциации. Если стрессоров немного, но
реактивность большая, то это низкий уровень дифференциации.
7.
Стабильность и целостность расширенной семьи. Уровень функционирования расширенной
семьи. Доступность расширенной семьи для ядерной семьи.
8.
Эмоциональные разрывы. Количество незавершенных эмоциональных привязанностей в
ядерной и расширенной семьях. В каких формах (эмоциональное или физическое
дистанцирование) выражается эмоциональный разрыв. Чем больше эмоциональный разрыв с
родительской семьей, тем больше симптомов возникает в ядерной семье.
9.
Паттерны и темы, присутствующие в семейных полях. Паттерны и основные события в
ядерной и расширенной семьях взаимосвязаны. Здесь мы анализируем, что общего существует в
ядерной и расширенной семьях: типология симптомов, конфигурация слияний и эмоциональных
разрывов, значимые треугольники, эмоциональные процессы, процессы проекции, корреляция
значимых событий.
10.
Уровень дифференциации семьи. (Имейте в виду: чем ниже общий уровень
дифференцированности в семье, тем чаще и интенсивней проявляется феномен эмоциональных
волн, то есть ряд тревожащих узловых событий, «пронизывающих» семейную систему).
11. Фокус терапии. Существуют две клинические цели:
О Снижение тревоги, ведущее к облегчению симптома. (Имейте в виду: чем ниже уровень
дифференцированности, тем труднее мотивировать индивида к работе над базовым личностным
изменением — он больше живет в миЮтассика системной семейной терапии
121
ре чувств, чем в мире мыслей. У него выше эмоциональная зависимость от других и слабее
способность пожертвовать сиюминутным комфортом ради достижения нового понимания).
О Долгосрочное стремление повысить базовый уровень дифференциации.
Определитесь, какой из этих фокусов вы выберете для этой
семьи. 12.
Прогноз. Как вы оцениваете результат для данной семьи, основываясь на
обследовании эмоциональных факторов.
О Прогноз хуже всего, когда весь процесс проекции сосредоточен на одном ребенке или у одного
из супругов развивается болезнь (это свидетельствует об интенсивности процесса проекции).
О Прогноз ухудшается в том случае, если семья выражает свою недифференцированность,
используя лишь один механизм.
О Если присутствуют все механизмы (эмоциональные процессы) и каждый из них не столь
фиксирован, это указывает на лучший прогноз изменений.
О Наилучший шанс для радикальных изменений имеется при наличии потенциала открытой
коммуникации и существовании отношений с родительской семьей.
ч
Практика помощи семье
При оценке семейной системы на основе теории Боуэна терапевт решает целый ряд задач не
только диагностического, но и непосредственно терапевтического характера. Например, сам
процесс семейной оценки снижает эмоциональность семьи и делает проблемы менее
нагруженными эмоциями благодаря тому, что помещает их в контекст поля, включающего тричетыре поколения. Семья получает возможность как бы наблюдать за собой со стороны. В ходе
оценки терапевт также может определить, кто наиболее мотивирован для работы и какой уровень
изменения может быть достигнут. В дальнейшем терапевт может избрать любой вариант
122
Часть 2
работы, но неизменно придерживается наиболее важного терапевтического принципа: если
эмоциональный паттерн изменяется в одном значимом треугольнике и члены этого треугольника
остаются в эмоциональном контакте с остальными членами семьи, то другие треугольники
автоматически изменятся. Варианты работы могут быть следующие.
Семейная терапия с родителями или супругами. Это основная конфигурация для семейной
терапии. Ее цель — модификация наиболее важного семейного треугольника (как правило,
включающего в себя двух родителей или двух супругов). Боуэн считал, что самый быстрый путь
модификации центрального треугольника — создание нового треугольника, состоящего из двух
наиболее значимых членов семьи и терапевта. Какая бы ни была исходная проблема —
супружеский конфликт, дисфункция у супруга или проблема ребенка, — терапия проводится с
обоими супругами или родителями. Если удается модифицировать эмоциональные паттерны в
этом центральном треугольнике, то все остальные члены семьи автоматически меняются.
Фундаментальный принцип этого психотерапевтического метода требует, чтобы терапевт
оставался детриангулированым, то есть не становился членом того эмоционального поля, в
которое погружена супружеская пара. Два человека автоматически используют в общении с
терапевтом те же механизмы, что и с любым третьим лицом. Если терапевт сможет оставаться вне
их эмоционального поля и не реагировать на супругов так, как обычно реагируют на них другие,
то их привычные паттерны смогут быть модифицированы.
В работе с супругами или родителями М. Боуэн применял четыре основных терапевтических
приема:
О Поддерживал между ними эмоциональную систему достаточно активной (для того, чтобы она
была значимой), но без излишней эмоциональной реактивности (чтобы ее можно было наблюдать
объективно). Он задавал вопросы по очереди то одному, то другому супругу, выясняя, что думает
один по поводу того, что сказал терапевту другой. Это купирует непосредственное эмоциональное
взаимодействие между супругами на сессии и позволяет каждому «слышать» другого, оставаясь
вне действия эмоционального поля, а следовательно, вести себя менее автоматически в
эмоциональных ситуациях.
Классика системной семейной терапии
123
О Оставался детриангулированным, в стороне от эмоционального процесса между двумя членами
семьи.
О Устанавливал и сохранял «Я-позицию» (что является аспектом дифференциации «Я») по
отношению к клиентам. Впоследствии это позволяет им принимать аналогичные позиции по
отношению друг к другу.
О Просвещал клиентов, рассказывая о функционировании эмоциональных систем. Поощрял их
усилия, направленные на дифференциацию от родительских семей. Здесь терапевту тоже очень
важно поддерживать этот процесс в активном состоянии и при этом не вовлекаться в
эмоциональную систему между супругами. В результате терапии каждый партнер может достичь
лучшей дифференциации.
Семейная терапия с одним супругом может рассматриваться как подготовительный этап к
семейной терапии с обоими супругами. Этот метод создан для семей, в которых один супруг
настроен негативно и не склонен включаться в семейную терапию. Первая часть протекает
аналогично тому, что написано в следующем разделе по поводу терапии с одним членом семьи.
Задача состоит в том, чтобы помочь мотивированному супругу понять, какую роль он сам играет в
семейной системе, что в конце концов должно привести к тому, чтобы не мотивированный прежде
супруг захотел сотрудничать с первым и присоединился к семейной терапии.
Семейная терапия с одним мотивированным членом семьи. Этот подход был разработан для
взрослых людей, живущих отдельно от родителей, или чьи родители отказались участвовать в
терапии. Терапия проходит в четыре стадии:
1.
В течение первых сессий проводится изучение характеристик семейной системы и
просвещение клиента.
2.
Затем выдвигаются некие гипотезы о роли, которую данный член семьи играет в семейной
системе.
3.
Затем он учится наблюдать паттерны собственных эмоциональных реакций в родительской
системе. Для того чтобы проверить выдвинутые гипотезы, получить новые наблюдения, которые
позволят подтвердить или опровергнуть гипотезы, и найти пути изменений, клиент начинает чаще
контактировать с родительской и расширенной семьей.
124
Часть 2
4. Затем совместно с терапевтом происходит реализация разработанного плана по
дифференциации клиента из эмоционального поля семьи. План, как правило, включает
сравнительно частые контакты с родительскими семьями, изменение своего эмоционального
реагирования и функционирования.
Для изучения свойств эмоциональных систем можно использовать также рабочие системы и
социальные системы. Средний хорошо мотивированный взрослый готов проводить около 100
часов в год в течение четырех или пяти лет за такой работой. Более частые встречи не повышают
способность к наблюдению и контролю эмоциональной реактивности. Результаты работы по
этому методу в среднем далеко превосходят итоги конвенциальной психотерапии.
^> Клинический случай
(Семейная история Мюррея Боуэна)
Генограмма расширенной семьи М. Боуэна
Рис. 10.
Классика системной семейной терапии
125
Далее приводится описание клинического случая. В этой презентации клиническим примером
служит собственная семья Мюррея Боуэна (на рис. 10 представлена семейная генограмма).
Последовательность событий в эмоциональном поле семьи, о которой здесь будет идти речь,
занимает период более пятидесяти лет. О Мюррей Боуэн (31.01.1913 - 09.11.1990) родился в г.
Беверли, штат Теннесси. Этот небольшой городок, расположенный примерно в шестидесяти
милях к западу от Нэшвилла, насчитывал в 1913 году приблизительно 1000 жителей. Мюррей, по
его комментарию, — старший из пяти детей «в дружной, сплоченной семье, которая в течение
нескольких поколений жила в одном и том же маленьком городе». Себя Боуэн характеризовал как
гиперответственного старшего сына. Впоследствии он женился на второй из трех дочерей,
функционирующей, по его мнению, скорее как старшая. От этого брака родилось четверо детей. О
Своего брата, который был младше на два года, Мюррей характеризовал как общительного,
энергичного бизнесмена, который сразу после окончания колледжа переехал в другой штат. Он
женился на соученице по колледжу, которая была единственным ребенком в семье своих
родителей. О
Третий ребенок в семье Боуэнов, второй брат Мюррея, на три года младше его
первого брата (и, соответственно, на пять самого Мюррея) — глава семейного бизнеса,
функционирующий дома как глава клана. Он женился во время военной службы на втором
ребенке, старшей дочери. У них два сына и дочь. О
Четвертый ребенок в семье Боуэнов —
старшая дочь, на два года младше третьего ребенка. Она, по мнению Боуэна, была наиболее
эмоционально вовлечена в семейную систему. Она единственная не закончила колледжа и хуже
всех членов семьи адаптировалась к жизни. Выйдя замуж за служащего их семейного бизнеса, она
родила дочь и сына. О
Пятый ребенок — дочь, на четыре года младше четвертого. После
окончания колледжа она работала в другом городе, где и вышла замуж; у нее одна дочь. Через
несколько лет ее муж продал свой бизнес, и они вернулись в родной город, где он стал работать в
семейном бизнесе Боуэнов. Ни у кого из пяти детей, их супругов и их детей никогда не было
никаких заболеваний или несчастных случаев.
126
Часть 2
О Отец Боуэна потерял своего отца (дедушку Мюррея) еще в младенчестве. Он, по описанию
Боуэна, был единственным ребенком, функционировавшим как ответственный старший. До
двенадцати лет его воспитывала одна мать; затем она вышла замуж и родила еще детей. С детства
он был самостоятелен и обеспечивал сам себя. О Мать Боуэна — ответственная старшая дочь, на
семь лет старше своего брата. Ее мать умерла, когда ей был один год, после чего они с отцом до ее
шести лет жили с его родителями. Затем отец женился. Следующие семнадцать лет она жила со
своим отцом, мачехой и сводным братом, родившимся год спустя. О Родители Боуэна
познакомились в то время, когда они оба работали городке Беверли, штат Теннесси. Отец работал
служащим железной дороги, а мать — в универмаге, основанном ее отцом. Поженившись,
родители Боуэна дальнейшие пять лет прожили в собственном доме. Мюррей родился через
полтора года после заключения брака, а его первый брат — еще два года спустя. Личностные
профили домочадцев могут сказать многое о семейном эмоциональном поле. Отец Мюррея —
ориентированный на действие старший сын, мать — ответственная деятельная старшая дочь. Их
брак, по определению самого Боуэна, — гладко функционирующее партнерство. О Его дед (по
матери), основатель семейного бизнеса, будучи старшим, женился поочередно на двух
подчиняющихся младших дочерях. Бабушка, его вторая жена, была мягкой и покладистой. О Дядя
(брат матери), функционально единственный ребенок, так как разница в возрасте между ним и
старшей сестрой семь лет, являлся к тому же единственным ребенком своей матери. У него был
профиль подающего надежды младшего сына. Эти личностные профили в сочетании
способствовали тому, что семейство было дружное, настроенное на внутреннее сотрудничество, с
низким уровнем конфликта. Вскоре после его рождения началась последовательность событий,
глубоко повлиявшая на будущее семьи. То есть 1918 год знаменуется несколькими важными для
семьи событиями. О Здоровье дедушки (отца матери), основавшего семейный бизнес, начало
ухудшаться, и отец Мюррея стал тратить все больше времени на семейный бизнес. Это было
обусловлеКлассика системной семейной терапии
127
но еще и тем, что брат его матери учился в колледже в другом городе и не мог тратить время на
семейный бизнес. О Дед (по матери) умер в 1918 году. Он был ответственным старшим сыном в
большой семье. Его смерть явилась узловым моментом семейной истории:
— отец ушел со своей предыдущей работы;
— брат матери вернулся домой из колледжа;
— отец и дядя стали партнерами в семейном бизнесе;
— родители переехали в родительский дом матери;
— через пять месяцев после смерти своего отца мать забеременела третьим ребенком;
— несколько месяцев спустя дядю одним из первых забрали на войну;
— отец принял всю ответственность за бизнес.
О Итак, получается, что второй брат Мюррея был зачат немного месяцев спустя после смерти
деда, реорганизации бизнеса и слияния живших прежде отдельно родственников в единую семью.
Он родился через несколько месяцев после ухода дяди на войну. Как будто бы он был рожден для
того, чтобы взять на себя семейный бизнес.
О Дядя вернулся с войны почти два года спустя, примерно в то же время, когда мать забеременела
своим четвертым ребенком, старшей дочерью. Она давно хотела дочь, и этот ребенок стал
«особым», гиперопекаемым, наиболее вовлеченным в эмоциональный семейный процесс и
потерпевшим от него наибольший ущерб. Почему в эмоциональные паттерны оказалась вовлечена
дочь, а не предыдущий сын? Боуэн объясняет это устройством своей семьи. Отец был активен в
семейном бизнесе и нес ответственность за него, а мать приняла ответственность за домашнее
функционирование семьи. Всегда была масса повседневных обязанностей, всегда нужна была
дополнительная помощь в доме и бизнесе — само собой разумеющимся было то, что дети
работали. Четкие разграничения между мужской и женской работой способствовали тому, что
старшая сестра как бы относилась к другой категории. Она осталась эмоционально зависимой от
родителей. Учиться ей было трудно, и она была единственная из сиблингов, кто не пошел в
колледж. У нее был личностный профиль зависимого младшего ребенка, характерный для того из
детей, кто наиболее вовлечен в семейный эмоциональный процесс.
128
Часть 2
О Пятый ребенок — еще одна дочь — родился через четыре года после четвертого. Она росла в
основном вне семейной эмоциональной системы и получила профиль ответственной старшей
дочери. В период после рождения последнего ребенка семейная структура была сравнительно
стабильна.
О О функционировании семьи. Трое мальчиков имели практически одинаковый уровень
адаптации. Они проводили значительное время с отцом, работая и отдыхая. Мать взяла на себя
ответственность за дом: большая часть напоминаний о тяжелой работе, помощи другим и т.д.
исходила от нее.
Главный треугольник бизнеса и домашней жизни (до войны) состоял из отца, матери и дяди
Рис. 11.
О Главный треугольник в этой комбинации бизнеса и домашней жизни состоял из отца, матери и
дяди. Отец и дядя были недовольны друг другом, но высказывали свое недовольство не напрямую
друг другу, а через мать (рис. 11).
О С 1940 по 1945 годы в семье произошли следующие глобальные перемены:
— Мюррей и его братья покинули дом, чтобы учиться в колледже, а затем служили в армии;
— внезапно умерла бабушка;
— дядя женился и обосновался в собственном доме;
— родители перебрались в другой дом, старый семейный дом был сдан в аренду;
— все братья женились;
— старшая сестра вышла замуж и уехала из Веверли;
— младшая сестра уехала учиться в колледж.
Классика системной семейной терапии
129
5 - 1609
Таким образом, родители оставались дома одни. В войну трудно было найти работников, поэтому
мать посвящала все свое время семейному бизнесу. В результате сформировалась новая версия
семейного треугольника, часто встречающаяся в семейных системах. Одну вершину треугольника
составляли дядя и его жена, которая была склонна выражать свое недовольство вне семьи (рис.
12).
Основной треугольник семьи Боуэнов в годы войны
Рис.12.
После войны появилась нужда в новых идеях и энергии для реформации бизнеса, который в
течение войны лишь поддерживался. В итоге семья объединяется вновь: О второй брат вместе со
своей семьей вернулся в город и начал
работать в бизнесе, предполагая, что в итоге он будет иметь в
нем свою долю; О старшая сестра и ее муж также вернулись в Веверли, и он
вновь стал служащим в бизнесе; О еще через несколько лет вернулись младшая сестра с мужем,
чтобы помогать в бизнесе.
Второй брат, такой же энергичный в бизнесе, как и отец, стал «главой клана», а сестра —
преемницей матери. Внутри семьи имелся ряд треугольников и подвижных коалиций, связанных с
вопросами второстепенной важности, но в основных вопросах продолжал действовать все тот же
главный треугольный паттерн. Теперь он состоял из отца и брата в одной вершине, матери и
младшей сестры в другой, дяди и его жены — в третьей (рис. 13).
130
Часть 2
Рис. 13.
О Со стрессом были сопряжены темы расширения бизнеса. Поскольку семья теперь жила пятью
отдельными хозяйствами, стала более выраженной тенденция обсуждать семейные вопросы вне
семьи с друзьями. Каждый стрессовый период сопровождался дискуссией по поводу разделения
бизнеса и дополнительным признанием вклада второго брата, после чего наступал новый
спокойный промежуток. Так повторялось до тех пор, пока во время очередного стресса дядя не
отошел от дел, продав свою половину второму брату. Бизнес был реорганизован как корпорация, в
которой у второго брата была половина акций, а у отца и матери — по одной четвертой. Семья
склонна была воспринимать этот расклад как окончательное решение*. Если бы она могла думать,
вместо того чтобы реагировать, она бы знала, что новое появление симптома в какой-либо новой
точке системы — только вопрос времени. Что и произошло.
О В этот период позиция Мюррея по отношению к родительской семье заключалась в том, что он
физически и эмоционально дистанцировался, делал вид, будто он отстранен, объективен и
остается вне семейной проблемы**. На самом деле он был во* Это еще одна предсказуемая характеристика эмоциональных систем: когда элемент системы,
служивший фокусом симптома, удаляется из системы, система действует так, как если бы
проблема была решена.
** Подобные заблуждения очень характерны для момента, когда человек впервые начинает
развивать в себе способности наблюдать за своей эмоциональностью и становится менее
реактивен по отношению к своей семье.
Классика системной семейной терапии 5*
131
влечен, как всегда, а иллюзию нереагирования создавал с помощью эмоциональной дистанции и
молчания. Но эмоциональную систему дистанцией и молчанием не обманешь.
Далее приводится описание того, как Мюррей Боуэн работал над собственной дифференциацией
из родительской семьи. Эта работа проходила в несколько этапов и имела ряд фокусов.
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ «Я»
На протяжении большей части этого времени Боуэн работал над многопоколенной историей своей
семьи. Он пишет: «Получение знания об отдаленных семьях наших предков может помочь нам
отдать себе отчет, что в семье не было ни ангелов, ни демонов, а были только человеческие
существа, каждое со своими сильными и слабыми сторонами, предсказуемо реагирующие на
эмоциональные проблемы момента и пытающиеся, насколько способны, поступить как можно
лучше со своей жизнью» (Bowen, 1978).
Поскольку он со своей женой и детьми жил в другом городе, его визиты в родительскую семью
были нечастыми. Во время этих визитов он ставил перед собой задачу сохранять объективность
как можно дольше и находить пути выхода из слияния. В частности, он пробовал приезжать в
город своих родителей вместе с женой и детьми. Но этот план никогда не срабатывал. Жена
постоянно передавала ему подробности о чем-то ужасном, что сделала или сказала его сестра либо
жена брата. Это, безусловно, свидетельствует о слипании ядерной семьи с расширенной системой.
Следующими шагом было чередование визитов в родительскую семью и отдыха только с ядерной
семьей. Таким образом Боуэн рассчитывал освободиться от слияния, дав отдых собственной
реактивности и стараясь восстановить силы. Это тоже не сработало.
Затем Боуэн стал предпринимать частые, но кратковременные визиты без сопровождения жены и
детей. Он исходил из идеи, что одному легче справиться со своей реактивностью, чем когда его
сопровождают жена и дети. Это срабатывало несколько лучше. На протяжении нескольких лет он
использовал этот прием наряду с письмами и телефонными звонками, работая также над
«самоопределением» по отношению к родительской семье.
Его долговременные усилия по самоопределению в своей родительской семье имели
определенный эффект, но изменения от
132
Часть 2
года к году были разочаровывающими. Слишком часто семья игнорировала его усилия. Однако
эти усилия вылились в принципы, которые впоследствии М. Боуэн успешно применял в
профессиональной практике. Семейная система в эмоциональном равновесии менее доступна для
обсуждения эмоциональных проблем или для изменения, чем система в состоянии напряжения
или стресса. При этом наиболее значимые визиты приходились на время болезней или
госпитализаций членов семьи*.
НАЛАЖИВАНИЕ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Другим фокусом работы было развитие межличностных (парных) отношений с каждым из
родителей, а также с как можно большим количеством членов расширенной семьи. С этой целью
он вел обширную переписку. Боуэн пишет: «В такого рода усилиях человек встречается со всеми
отвержениями, альянсами и сопротивлениями, которые имеются в системе. Дисциплинируя себя и
несмотря ни на что продолжая эту работу, мы развиваем в себе гибкость и эмоциональное
мужество, больше узнаем о людях. Семье это также идет на пользу» (bowen, 1978).
ДЕТРИАНГУЛЯЦИЯ ИЗ РОДИТЕЛЬСКОГО ТРЕУГОЛЬНИКА
Чтобы выбраться из эмоциональных пут треугольника, необходимо развитие индивидуальных
отношений с каждым из родителей. Это помогает сделать отношения более живыми, осознать
старые паттерны, которые могли изгладиться из памяти и, главное, способствует более активному
реагированию семьи на попытки детриангуляции, то есть изменения привычных паттернов. Если
отношения с родительской семьей дистантны, она может проигнорировать детриангулирующие
шаги.
Первые усилия заключались в том, что Боуэн начал писать родителям индивидуальные письма.
Кроме этого, он пытался вести по телефону беседы отдельно с каждым из них. Этот метод не
изменил базисного паттерна. Мать по-прежнему отвечала на письма за двоих, хотя ее письма
стали немного более личными. По те* В работе с семьями Боуэн поощрял их совершать визиты в то время, когда система
эмоционально подвижна, или в периоды дестабилизирующих событий, таких как смерть,
серьезное заболевание, воссоединение, бракосочетание, а также иные стрессовые или значимые
семейные события.
Классика системной семейной терапии
133
лефону отец тоже не склонен был вести длинные беседы. Как правило, за них двоих говорила
мать.
Для установления индивидуальных отношений существенно время, проведенное с каждым
родителем наедине, но одни приватные разговоры с родителем мало что дают. Оптимальная
ситуация для отношений — когда имеется нечто интересное обоим, притом не включающее
остальных членов семьи.
Беседы с матерью давались Боуэну легко, а для разговоров с отцом он заранее подготавливал
длинные списки тем. Случались эпизоды, когда Мюррэй продвигался в межличностных
отношениях больше, чем на протяжении всех остальных попыток, вместе взятых. Первая такая
ситуация произошла, когда отец был в больнице после сердечного приступа средней тяжести. Этот
случай дал возможность поговорить с ним о его страхе смерти, о жизненной философии, о
жизненных целях и притязаниях — о том, что иначе он, возможно, обсуждать не стал бы. Другой
случай был связан с серьезной хирургической операцией матери. Тогда он обнаружил ценность
прошлого как темы для персональной коммуникации. Большинство людей с удовольствием
обсуждают свой ранний жизненный опыт с заинтересованными слушателями. Вплоть до этого
момента в работе с собственной семьей Боуэн полагал, что можно дифференцироваться из
родительской семьи, сделав это только по отношению к родителям. Идея состояла в том, что при
детриангуляции из родительского треугольника все остальные треугольники, в которые включен
как сам человек, так и его родители, автоматически распадаются. Однако в процессе работы стало
ясно, что требуются усилия другого рода.
РАБОТА С РАСШИРЕННОЙ СЕМЬЕЙ
Итак, вернемся к реорганизации семейного бизнеса Боуэнов. В первичном треугольнике,
состоящем теперь из отца, матери и второго брата, не было явных дисгармоний. Однако мы
помним, что это затишье было вызвано удалением из системы элемента, служившего фокусом
симптома. Стоит тревоге возрасти, и новый симптом не замедлит появиться. Хотя в каждой
ядерной семье имелись небольшие тревоги и озабоченности, в расширенной семье Боуэнов
доминирующий стресс был связан с бизнесом.
Прошло некоторое время, у второго брата возник симптом, вызывающий слабые подозрения на
злокачественную опухоль.
134
Часть 2
Поскольку именно он воплощал «движущую силу» семьи, последовала неделя очень сильной
тревоги, пока подозрения на злокачественную опухоль не были исключены. Позже стресс в
основном был связан со здоровьем родителей и распределением бизнеса в случае их смерти.
Родители старели, так что любое серьезное заболевание каждого из них являлось сигналом
тревоги, инициируя некоторую семейную реакцию. Основной семейный треугольник того
времени: отец в одной вершине, мать, младшая сестра и ее муж в другой, второй брат и его
ядерная семья — в третьей.
Далее происходит охлаждение между Мюррэем и его вторым братом. На тот период он был
единственным значимым членом семьи, с которым Боуэну не удалось установить отношения.
Всякий раз, когда он предполагал увидеться с ним наедине, встреча превращалась в социальное
событие. Когда летом Мюррэй приезжал домой, брат с женой уезжали в отпуск на все время его
визита. Два чрезвычайно важных члена семейной системы никак не могли встретиться. При этом
один из них был важной фигурой в силу своего положения в семье, а второй — как «старший
брат».
Система пересекающихся треугольников в семье Боуэна
Рис. 14.
Таким образом, работа над треугольником, состоящим из Мюррея, его отца и матери, никоим
образом не продвигала решение проблемы в важном действующем треугольнике «мать, второй
брат и Мюррэй» (рис. 14). Новая версия проблемы нашла выражение в новом треугольнике. Когда
в бизнесе возникал конфликт между матерью и братом, мать так или иначе (не обязательно прямо)
давала понять брату, что Мюррэй на ее стороне, а брат реагировал на это так, словно это была
реальность.
Классика системной семейной терапии
135
Когда слова не помогают детриангулироваться из эмоциональной системы, нужны действия.
В это время умирает от сердечного приступа старший брат жены второго брата. Подобно второму
брату Мюррэя, он был энергичным бизнесменом и главой клана своей семьи, проживавшей в
другом штате. Смерть такого значимого члена семьи может «трясти» семейную систему в течение
месяцев. Это феномен «шоковой волны», когда за смертью может следовать ряд проблем в
семейной системе, напрямую никак не связанных с этой смертью и между собой*. Так и
случилось: старшая из сестер Боуэна отреагировала на это тревожной депрессией**. Затем возник
конфликт на почве семейного бизнеса***, в результате которого второй брат начал настаивать на
том, чтобы родители передали ему маленький пакет акций, который дал бы ему контроль над
семейным бизнесом. Отец, объединившись с братом, был согласен, но мать была против.
Примерно через три недели после возникновения конфликтной темы второй брат был обездвижен
на несколько дней грыжей позвоночного диска.
Бывают ситуации, автоматически нарушающие равновесие в семье, однако вывести семью из
равновесия намеренно не так просто. Ситуация, сложившаяся на тот период в семье Боуэнов, была
из разряда именно таких. Зная особенность своей семьи — старательно избегать конфликтов, —
Мюррэй не мог не воспользоваться этой ситуацией. Он пишет ряд писем, задачей которых
является активизация семейной эмоциональности. М. Боуэн старается создать «бурю в стакане
воды» с помощью проблем прошлого — бурю, которая высветила бы паттерны взаимодействия
членов семьи.
Первое письмо он написал своему второму брату, который в течение нескольких лет избегал
контакта с Мюррэем, отказываясь обсуждать с ним что-либо. При этом он делал это весьма
дипломатичными способами, заведомо исключающими явный конфликт. Непосредственной
задачей было вывести брата из равновесия и создать ситуацию, в которой брат искал бы контакта.
Письмо было подписано так: «Твой назойливый брат».
* В такой период тревожной волны у человека с наиболее чувствительным сердцем может
случиться сердечный приступ, у кого-то — обостриться хроническая болезнь, подросток может
разбить машину или сломать себе что-нибудь, и у любого из членов семьи могут развиться какиелибо симптомы.
** Мы помним, что она — наименее дифференцированный член системы, не случайно при
повышении тревоги симптом возникает у нее первой.
*** С явным конфликтом дело иметь легче, чем со скрытыми симптомами.
136
Часть 2
Второе письмо было адресовано первому брату и заключало в себе просьбу приехать, чтобы
прояснить «ужасную» ситуацию, сложившуюся в семье.
Третье письмо он написал старшей из своих сестер, где обсуждал ее «расстроенное состояние» и
подписался «Твой обеспокоенный брат».
Затем было написано еще несколько писем: младшей сестре по поводу своих беспокойств о
семейной ситуации, подписанное «Твой встревоженный брат»; матери, в котором якобы
раскрывается часть плана заставить младшего брата по-настоящему разозлиться на него, что
отведет огонь от домашней семейной ситуации. Подписано было это письмо «Твой сын-стратег».
Такие противоречивые послания имели целью предотвратить создание коалиций и переход на его
сторону кого-либо из семьи в сложном семейном противоборстве. «Буря в стакане воды» удалась
на славу. В такой семейной системе послания перемещаются во всех направлениях словно
телепатически. В «подготовительный этап» было написано единственное письмо, которое не было
показано другим, — это письмо матери от «сына-стратега». Все члены семьи с нетерпением
ожидали «интересного» визита.
Через две недели Мюррей с женой прилетели в Веверли. Уже в аэропорте младшая сестра начала
обсуждать аспекты семейных событий, второй брат был в бешенстве. Теперь уже не Мюррэй
преследовал брата, а тот искал его. Задачей, стоящей перед Боуэ-ном, разбудившим эту «бурю»,
было участвовать в этой эмоционально нагруженной ситуации, эмоционально не вовлекаясь,
оставаясь детриангулированным, и избегать защит или нападений.
Дальше состоялись чрезвычайно эмоционально насыщенные семейные разговоры, позволившие,
по выражению Боуэна, «больше говорить друг с другом и меньше — друг о друге» (Bowen, 1978).
Он пишет: «Этот воскресный полдень был одним из самых удовлетворяющих моментов моей
жизни. Я был активным участником максимально интенсивного выражения семейной эмоции и
полностью остался вне «эго-массы» своей собственной семьи! В течение всего визита я не был
«триангулирован» и не сливался с семейной эмоциональной системой. Что было удивительным,
воодушевляющим и одновременно изнурительным, так это полный успех операции. Я провел
дюжину лет, обдумывая структуру и функцию этой «недифференцированной семейной эгомассы», и так привык за это время к тому, что каждое новое предприятие имело лишь
Классика системной семейной терапии
137
частичный успех, что к полному успеху я был плохо подготовлен. Это было все равно что
наконец-то овладеть секретом системы и с одной попытки достичь финиша. Поскольку я верю, что
наша жизненная адаптация зависит от проработки нашего «Я» по отношению к родительской
семье, для меня это было подобно достижению вершины после сотни неудачных попыток.
Доказательство того, что эмоциональная система имеет познаваемые структуру и функцию и что
можно чисто теоретически «предсказать» действенные решения ее проблем, явилось для меня
самым значимым долгосрочным достижением» (Bowen, 1978).
Мать Боуэна отозвалась об этом приезде как о «самом лучшем из всех», сестра заявила, что
способна полностью позаботиться о себе сама, что последние сорок лет она не знала, на каком она
свете, но теперь у нее новый взгляд и новые жизненные силы. После того уик-энда «семейных
переживаний» проблема между родителями и братом по поводу акций и контроля семейного
бизнеса целиком рассосалась.
В течение трех лет с тех дней семья имела лучший уровень общей адаптации, чем когда-либо в
течение многих лет. Были тревоги и малые кризисы, но все это имело меньшую интенсивность,
чем прежде. У Мюррэя появилась новая роль в семье, которую можно назвать ролью
«дифференцирующегося». Например, когда в семье случались периоды легкой эмоциональной
напряженности, когда кто-нибудь приглашал его приехать и добавлял при этом строгое
предостережение: «Но позаботься о том, чтобы не сказать и не сделать ничего, что может
расстроить семью». Это послание является скрытым требованием еще одного чуда, но
дифференциация может произойти лишь путем внутренних усилий, а не в результате внешнего
стимула.
Два года спустя после того уик-энда произошло еще одно интересное событие. В процессе работы
над многопоколенной семейной историей Боуэн обнаружил, что в соседнем графстве жила целая
ветвь семьи отца, о которой он никогда не знал. Пригласив отца в поездку по землям своих
дальних родственников, Мюррэй не раскаялся.
Впоследствии он напишет про эту поездку: «Время, которое мы провели вместе в этих долгих
путешествиях, было так восхитительно, что мы просто не успевали обсудить все темы, которые
возникали автоматически. Теперь мы могли, не избегая и не защищаясь, обсуждать весь спектр
важных вопросов, и у нас установились лучшие
138
Часть 2
отношения, чем когда-либо. В результате этого опыта я понял, что просто понятия не имел
раньше, что такое по-настоящему прочные индивидуальные отношения. На другой день после
этих поездок мой второй брат спросил меня, не найдется ли у нас время выпить перед обедом. Мы
с ним смогли вновь провести время за обсуждением важных для нас обоих вопросов. В процессе
разговора он поблагодарил меня за то, что я сделал для нашего отца, и за все те усилия, которые
понадобились для нахождения ветви его семьи. Он сказал: "Папа помолодел на десять лет с тех
пор, как ты это начал"» (Bowen, 1978).
В конце концов, у семьи есть свое восприятие «дифференцирующего шага», который был здесь
описан. Вначале реакция семьи негативна — изумление, гнев, позиция «ты сошел с ума»... Вскоре
после решающего прорыва некоторые члены семьи испытывают благодарность к
дифференцирующемуся.
Еще несколько заключительных замечаний:
О Для того чтобы усилие по дифференциации было успешным, оно должно совершаться только
для себя самого.
О Если оно делается для собственного «Я», то автоматически идет на пользу системе.
О Если же оно совершается для того, чтобы помочь другим, тогда оно автоматически служит
совместности, а вовсе не дифференциации.
О По отношению к родительской семье занять дифференцирующуюся позицию легче, чем по
отношению к ядерной семье.
О Всякий успех, достигнутый в родительской семье, автоматически переносится в ядерную семью.
О Член семьи, достигший некоторого успеха в дифференциации, обладает некой притягательной
силой для всей семьи. Остальные члены семьи как бы тянутся за ним.
Литература
1.
Ackerman, N.W. (1982) The Strength Of Family Therapy: Selected Papers of Nathan W. Ackerman.
New York: Brunner/Mazel.
>
Классика системной семейной терапии
139
2.
Anderson, СМ., Reiss, D.J., and Hogarty, G.E. (1986). Schizophrenia and the Family. New York:
Guilford Press.
3.
Ansbacher, H.L., & Ansbacher, R. (Eds.). (1964). The individual psychology of Alfred Adler. New
York: Harper & Row.
4.
Bateson, G., Jackson, D.D., Haley, J„ and Weakland, J. (1956). Toward a theory of schizophrenia.
Behavioral Science, 1, 251-264.
5.
Beck, AT., Rush, AJ., Shaw, B.F., and Emery, G. (1979). Cognitive Therapy of Depression. New
York: Guilford Press.
6.
Billings, AG. and Moos, R. (1986). Psychosocial theory and research on depression: An integrative
framework and review. In J.С Coyne (Ed.), Essential Papers on Depression. New York: New York
University Press, pp. 331-365.
7.
Birchler, G.R. (1986). Alleviating depression with «marital» intervention. Journal of
Psychotherapy and the Family, 3,101-116.
8.
Bowen, M. «A Family Concept of schizophrenia», 1957.
9.
Bowen, M. (1974). «Bowen on Triangles.» Edited and transcribed by K. Terkelsen. The Family, 2
(2): 45-48.
10. Bowen, M. (1978). Family Therapy in Clinical Practice. New York: Jason Aronson.
11.
Bowen, M., Dysinger, R.H., Brodey, W.M., and Basmania, B. (1978). In M. Bowen, Family
Therapy in Clinical Practice. New York: Jason Aronson, pp. 3-15.
12.
Bowen, M. (1979). «Anxiety and Emotional Reactivity in Therapy.» Videotape produced by the
Georgetown Family Center, Washington, DC.
13.
Bowen, M. (1980a). «Defining a Self in One's Family of Origin. Part 1.» Videotape produced by
the Georgetown Family Center, Washington, DC.
14.
Bowen, M. (1980b). «Defining a Self in One's Family of Origin. Part 2.» Videotape produced by
the Georgetown Family Center, Washington, DC.
15.
Bowen, M. (1981). «A Day with Murray Bowen, MD.» Lecture. Sponsored by the Family Living
Consultants of the Pioneer Valley, Northampton, Massachusetts, November 4, 1981.
16. Bowen, M. (1983). «Violence as a Human Problem.» Videotape from conference titled «Violence
as a Family and Societal Problem,» Cosponsored by Fort Sam Houston and Brooke Army Medical
Center, Houston, Texas.
17. Bowen, M. (1984). «Two Days with Murray Bowen, MD.» Workshop. Sponsored by The Western
Psychiatric Institute and Clinic, University of Pittsburgh, Pittsburgh, PA
140
Часть 2
18.
Bowen, M. (1987a). «Bowen Clinical Conference.» Transcribed by L. S. Keeton. From videotape
produced by the Georgetown University Family Center, Washington, DC, November 16, 1984.
19.
Bowen, M. (1987b) «Triangles and Differentiation.» Videotape produced by the Western
Pennsylvania Family Center, Pittsburgh, PA
20.
Bowen, M. (1988). «A Day with Murray Bowen, MD.» Workshop. Sponsored by the Center for
Family Consultation, Chicago, Illinois, May 7,1988.
21. Bowen, M. (1995). «A Psychological Formulation of Schizophrenia» Family Systems: A Journal of
Natural Systems Thinking in Psychiatry and the Sciences, 2 (I): 17-47.
22.
Brown, G.W (1986). A three-factor causal model of depression. In J.C. Coyne (Ed.) Essential
Papers on Depression. New York: New York University Press, pp.390-402.
23.
Calhoun J.B. (1963). The Ecology and Sociology of the Norway Rat. Public Health Service
Publication No.1008. Washington, DC.
24. Coyne, J.C. (1976). Toward an interactional description of depression. Psychiatry, 39, 28-40.
25.
Coyne, J.C, Kessler, R,C, Mai, M., Turnbull, J., Wortman, СВ., and Greden, J.F (1987). Living
with a depressed person. Jowrrca/ of Consulting and Clinical Psychology, 55, 347-352.
26.
Cusack, В., Nelson, A, and Richelson, E. (1994). Binding of antidepressants to human brain
receptors: Focus on newer generation compounds. Psychopharmacology, 114, 599-565.
27. Dreikurs, R. (1968). Psychology in the classrum, (2n(* ed.). New York: Harper & Row.
28
- Faloon, I.R.J., Boyd, J.L., and McGill, C.W. (1984). Family Care of Schizophrenia. New York:
Guilford Press.
29. Framo, J.L. (1982). Explorations in Marital and Family Therapy. New York: Springer.
30.
Freud, S. (1986) Mourning and melancholia In J.C. Coyne (Ed.) Essential Papers on Depression.
New York: New York University Press, pp. 48-63.
31.
Haas, G.L., Clarkin, J.F., and Glick, I.D. (1985). Marital and family Treatment of depression. In
E.E. Beckham and WR. Leber (eds.) Handbook of Depresion. Homewood, IL: The Dorsey Press, pp. 151183.
32. Jesse, E.H. and LAbate (1985). Paradoxical treatment of depression in married couples. In LAbate
(Ed.), The Handbook of Family Psychology and Therapy, Volume II. Homewood, IL: The Dorsey Press.
33. Kerr, M.E. and Bowen, M. (1988) Family Evaluation. New York: WW. Norton.
Классика системной семейной терапии
141
34.
MacLean P.D. (1978). A mind of three minds: Educating the triune brain // Education and the
Brain. The National Society for the Stady of Education, University of Chicago Press, Chicago, II.
35. Minuchin, S. (1974). Families and Family Therapy. Cambridge, MA: Harvard University Press.
36.
Noll, K.M., Davis, J.M, and DeLeon-Jones, F. (1985). Medication and somatic therapies in the
treatment of depression. In E.E. Beckham and W.R. Leber (Eds.), Handbook of Depression. Homewood,
IL: The Dorsey Press.
37.
Papero, D.V. (1990) «The Family as a Unit» in Bowen Family Systems Theory, ch. 2 pp.21-36,
Boston, Allyn and Bacon.
38. Paul, N.L. and Paul, B.B. (1975). A Marital Puzzle. New York: W.W. Norton.
39.
Peterson, C. and Seligman, M.E.R (1985). The learned helplessness model of depression: Current
status of theory and research. In E.E. Beckham and W.R. Leber (Eds.), Handbook of Depression.
Homewood, IL: The Dorsey Press, pp.914-939/
40.
Preskorn, S.H., Janicak, P.G., Davis, J.M., and Ayd, F.J., Jr. (1995). Advances in the
pharmacotherapy of depressive disorders. Principles and Practice of Pharmacotherapy, 1, 1-24.
41.
Prusoff, BA Weissman, M.M., Klerman, G.L., and Rounsaville, B.J. (1980). Research diagnostic
criteria subtypes of depression. Archives of General Psychiatry, 37, 796-801.
42.
Richelson, E. (1988). Synaptic pharmacology of antidepressants: An update. McLean Hospital
Journal, 13, 67-88.
43.
Steer, R.A, Beck, AT, Brown, G., and Berchick, R.J. (1987). Self-reported depressive symptoms
that differentiate recurrent-episode major depression from dysthymic disorders. Journal of Clinical
Psychology, 43, 246-250.
44. Strack, S. and Coyne, J.C. (1983). Social confirmation of dysphoria: Shared and private reactions to
depression. Journal of Personality and Social Psychology, 44, 798-806.
45. Titelman, P. (Ed.) (1987). The Therapist's Own Family: Toward the Differentiation Self. Northvale,
NJ: Jason Aronson.
46. Toman, W. (1961). Family Constellation. Springer, NY.
И.Ю. Хамитова
Диагностика семьи
Психотерапевт, работающий с семьей, должен руководствоваться в своей деятельности
определенной системой теоретических представлений, которая служит ему ориентиром и
помогает сформировать стратегию психотерапии. Опора на теорию позволяет избежать слияния с
семейной системой и успешно проводить диагностику семьи, анализируя разнообразные аспекты
поведения ее членов. Без системы теоретических представлений специалисту пришлось бы
полагаться лишь на свои субъективные впечатления от семьи. Таким образом, теория позволяет
психотерапевту осмыслить поведение членов семьи, которое иначе казалось ему противоречивым
и лишенным какого-либо смысла. В свою очередь, правильная диагностика помогает
сформулировать вопросы и разработать стратегию психотерапевтического воздействия.
Многие психологические теории предлагают различные модели для объяснения поведения
человека. Некоторые из них базируются на представлениях об индивидуальном развитии и внутрипсихическом функционировании, другие теории объясняют групповое поведение. Однако
главное преимущество общей теории систем (Bertalanffy, 1950) заключается в том, что она дает
достаточно широкую и детально разработанную теоретическую базу, позволяющую соотнести
друг с другом разные подходы и сформировать целостную картину феноменов разного уровня
сложности (см. раздел «Теоретические основы семейной терапии»).
Как же нам диагностировать семейную систему? Прежде всего нужно отметить, что все живые
системы имеют определенные
/X
Классика системной семейной терапии
143
структурные, динамические и исторические (генетические) характеристики. Структуру системы
можно определить как статическую характеристику, а динамические характеристики обычно
связаны с отношениями и взаимодействиями. Причем между структурными и динамическими
параметрами системы существует тесная связь.
Структура может меняться при изменении взаимодействия и, наоборот, при изменении структуры
может меняться взаимодействие. Например, при рождении ребенка изменяется структура семьи,
что неизбежно влечет за собой изменение в функционировании членов семьи. Супруги теперь
становятся еще и родителями и должны выполнять соответствующие обязанности.
Другой пример связан с изменением функционирования, которое влечет за собой изменение
структуры семьи. Муж потерял работу, превратившись из гиперфункционала в гипофункционала.
Соответственно изменяется семейная иерархия: возможно, жена обратится за помощью к своим
родителям, а может быть, сама превратится в гиперфункционала.
Кроме того, существуют еще исторические (генетические) особенности системы. Следует
подчеркнуть, что история порождает структуру, а структура обусловливает определенные
взаимодействия между элементами системы. Например, прошлое нашей семьи, ее история, жизнь
предшествующих поколений влияют на нашу нынешнюю жизнь, на восприятие современной
ситуации и, по сути, «управляют» нашим поведением сегодня.
Рассмотрим подробнее понятия, используемые для описания структурных, динамических и
исторических особенностей систем. Все эти параметры используются для объяснения
функционирования семьи и все они в той или иной степени используются при разработке
стратегии и тактики психотерапевтической работы с семьями, а также определяют способы
анализа полученной информации.
Структурные параметры
ПОДСИСТЕМА
Семейную систему можно рассматривать как единое образование, совокупность взаимосвязанных
элементов, составляющих
5
144
Часть 2
единое целое, и обладающее определенной структурой. Подсистема — составная часть системы,
выполняющая в ее рамках относительно независимые функции (Браун, Кристенсен, 2001). В
структурном отношении всякая нуклеарная семья включает в себя четыре основные группы
подсистем:
1) члены семьи как отдельные люди;
2)
супружеская подсистема — подмножество семейной системы, правила поведения в котором
определяются трансакциями типа супруг-супруг;
3)
сиблинговая подсистема — подмножество семейной системы, правила поведения в котором
определяются трансакциями типа брат-сестра (брат-брат, сестра-сестра);
4) родительская подсистема — подмножество семейной системы, правила поведения в котором
определяются трансакциями типа родитель-ребенок (Браун, Кристенсен, 2001).
Несмотря на то, что состав супружеской и родительской подсистем одинаков, эти подсистемы
кардинально отличаются, поскольку различаются их функции. Супружеская подсистема
характеризуется тем, как диада «муж и жена» чувствует себя в качестве супругов, как они
удовлетворяют совместные потребности и ожидания. Родительская же подсистема
характеризуется тем, как отец и мать функционируют в качестве родителей.
Хорошо сбалансированная семейная система способна удовлетворить потребности всех входящих
в нее подсистем.
ГРАНИЦЫ
Термин граница используют при описании взаимоотношений между семьей и социальным
окружением, а также между различными подсистемами внутри семьи (индивидами, диадами,
триадами). Семейные терапевты рассматривают развитие границ как один из важных параметров
эволюции семейных структур. Границы определяют структуру семьи и, соответственно,
содержание ее жизни. Границы системы или подсистемы представляют собой «правила,
определяющие, кто и как участвует во взаимодействии» (Minuchin, 1974). Каждая семья
вырабатывает свои собственные правила, а границы имеют неодинаковую гибкость и
проницаемость. В целом, все семьи можно было бы располоКлассика системной семейной терапии
145
жить на шкале, на одном полюсе которой будут семьи с чересчур ригидными, негибкими
границами, а на другом — семьи с чересчур проницаемыми границами. В промежутках
расположатся различные вариации.
Различные варианты семейных границ
Ригидные
Оптимальные
Проницаемые
ОО О
Рис.1.
Внешние границы — это границы между семьей и расширенной системой. Они проявляются в
разнице правил, которыми руководствуются члены семьи, когда по-разному ведут себя друг с
другом и с внешним окружением. Например, насколько различается манера супругов общаться
друг с другом и со своими друзьями. Если общение с друзьями для супругов важнее, чем друг с
другом, если в любое время дня и ночи в квартире живут друзья и между ними и членами семьи не
делается различий, то это свидетельствует о проницаемых, диффузных внешних границах семьи.
Если же для членов семьи больше всего на свете важна лояльность семейным правилам, если с
друзьями отношения поддерживаются только в «плановом порядке», а хорошим тоном считается,
если друзья заблаговременно предупредят о своем визите, то мы имеем дело с закрытыми
внешними границами.
Дисфункциональными будут крайние варианты: когда границы или слишком жесткие, ригидные,
или слишком размытые, проницаемые (Minuchin, 1974). Если внешние границы слишком
ригидные, жесткие, то между семьей и окружением происходит мало обменов, наступает застой в
системе и у семьи могут быть проблемы адаптации к новой ситуации. Если границы слишком
слабые, то у членов семьи много связей с внешней средой и мало между собой. Члены семьи мало
контактируют друг с другом. В этом случае семья становится похожа на постояльцев гостиницы,
живущих вместе под одной крышей.
146
Часть 2
Внутренние границы — границы между различными подсистемами — определяются тем,
насколько отличаются правила взаимодействия в этих подсистемах. Например, супруги могут
немедленно прекратить свой спор, когда в него вмешивается ребенок, и начать заниматься
ребенком. Или они могут предложить ребенку не вмешиваться в их разговор. В первом случае мы
имеем дело с проницаемыми границами супружеской подсистемы. Если внутренние границы
между родительской и детской подсистемами слишком жесткие, то родители производят
впечатление сконцентрированных только на себе. Если границы слишком слабые, то родителям
может не хватать интимности, они могут функционировать только в родительских ролях, теряя
супружеские отношения (Minuchin, 1974).
Диффузные внешние границы
сопровождаются ригидными внутренними границами
Рис. 2.
Ригидные внешние границы
сопровождаются диффузными внутренними границами
Рис. 3.
Из теории систем следует, что если внешние границы системы диффузные и проницаемые, то
внутренние границы жесткие и
Классика системной семейной терапии
147
ригидные (рис. 2). Для подобной семьи характерно сосредоточение интересов членов семьи за ее
пределами, отсутствие лояльности (или небольшая ее степень) семейным правилам, небольшое
количество контактов членов семьи друг с другом и отсутствие близости между членами семьи.
Семья представляет собой группу автономных индивидов. Их автономия сочетается с отсутствием
взаимной поддержки (Minuchin, 1974).
Если внешние границы системы жесткие и ригидные, то внутренние границы диффузные и
проницаемые (рис. 3). В такой системе будет мало обменов с внешней средой.
Сверхпроницаемость же внутренних границ будет выражаться в том, что члены семьи слишком
«слиты», утратили собственную автономию и не отвечают за свои поступки (Minuchin, 1974).
Это можно проиллюстрировать, рассматривая, как изменялись границы в системе нашего
государства. При этом внешними границами будут служить границы государства, а внутренними
— границы семей. Государство, долгое время существовавшее за «железным занавесом», было
отгорожено от всего мира (внешние границы — жесткие). При этом нормой считалось
вмешательство различных организаций в частную жизнь граждан (внутренние границы —
проницаемые). Для людей некоторых профессий развод был делом немыслимым, так как ставил
точку на карьере. Собрания трудовых коллективов, профсоюзных и партийных организаций,
разбирающие «личные дела». Функция воспитания детей была делегирована государству. Все это
— признаки диффузных границ между семьей и социумом.
После падения «железного занавеса» внешние границы государства стали раскрываться. Стало
легко выезжать за границу, прекратилась информационная блокада, появились импортные товары.
При этом процесс раскрытия внешних границ сопровождался процессом закрытия границ
внутренних. В общественном сознании стало формироваться положительное отношение к
закрытым семейным границам. Хорошими теперь уже считается то, что ребеночек не ходит в ясли,
дом очень закрытый, гости приходят по конкретным поводам и только по приглашению,
сложились ритуалы и правила поведения с гостями, и манера поведения семьи при гостях — одна,
без гостей — другая. Однако мы помним, что если границы системы становятся слишком
закрытыми, то границы подсистемы становятся очень размытыми (рис. 4).
148
Часть 2
Если границы системы становятся слишком закрытыми, то границы подсистемы становятся очень
размытыми
Рис. 4. Вот как описывает этот процесс А.Я. Варга:
«Обоснование этих самых закрытых границ часто происходит через обоснование системы
воспитания. Такие люди говорят: «Детьми надо заниматься». И тогда ответственность за какие-то
детские дела взрослые берут на себя. Возникает поведенческое оформление размытых границ
подсистемы: мама делает с ребенком уроки, ребенок знает, что это ее ответственность, чтобы он
пошел в школу со сделанными уроками, а мама знает, что если ребенок получил двойку, то это
двойка ей, и она, конечно, очень сердится на него. Я уж не говорю про то, что все эти коалиции,
например, матери с ребенком, — это перераспределение ролей внутри семьи. Мать с ребенком —
в коалиции, отец в этой семье — на периферии. В эмоциональной и содержательной жизни он
участия не принимает» (Варга, 2001).
Итак, границы адекватно функционирующей семьи хорошо определены и достаточно гибки,
чтобы семья могла успешно выполнять функции, соответствующие стадии жизненного цикла.
АЛЬЯНСЫ, КОАЛИЦИИ
В любой семейной системе существуют альянсы между членами семьи для выполнения какойлибо функции или для достижения определенной цели. В принципе, функционирование каждой из
подсистем (детской, супружеской, родительской) подразумевает заключение альянса между
членами подсистемы. Отношения между супругами будут отличаться от их отношений с детьми, а
отКлассика системной семейной терапии
149
ношения между сиблингами будут носить совершенно иной характер, чем отношения между
детьми и родителями. Альянсы позволяют членам семьи почувствовать особую близость. В
нормально функционирующих семьях эти альянсы непостоянны и зависят от конкретной
ситуации.
Однако существуют ситуации, когда альянсы носят дезадап-тивный характер. Это касается
ситуаций, когда двое объединяются против третьего. Тогда альянсы принимают форму коалиций.
Коалиции предполагают сплочение одних членов семьи, направленное против других, и помогает
тем, кто чувствует себя слабым, справиться с тем, кто кажется им сильнее. «Они позволяют
членам семьи совладать с низким самоуважением, уменьшить тревогу и контролировать третью
сторону» (Черников, 2001). Как правило, коалиции складываются между представителями разных
поколений. Например:
О Один родитель создает коалицию с ребенком против другого родителя. Например, коалиция
матери с дочерью против отца ослабляет его родительскую власть над дочерью (рис. 5).
Коалиция родителя и ребенка против другого родителя
Рис. 5.
О Один родитель создает коалицию с ребенком против коалиции другого родителя с ребенком. В
этом случае между детьми вероятны конфликты, в которые неизменно будут вмешиваться
родители каждый на стороне «своего» ребенка. Между супругами тоже, скорее всего, будут
происходить конфликты по поводу поведения детей. Причем каждый из супругов будет
оправдывать поведение одного ребенка и осуждать другого (рис. 6) .
150
Часть 2
Коалиция родителя и ребенка против другой коалиции родителя и ребенка
Рис. 6.
О Один родитель создает коалицию с ребенком против других детей. В этом случае именно
избранному ребенку будет позволяться больше, чем другим детям (рис. 7).
Коалиция родителя и ребенка против других детей
Рис. 7.
О Один из супругов объединяется со своим родителем против другого супруга. Пресловутый
конфликт между тещей и зятем, про который придумано столько анекдотов, из их числа (рис. 8).
Коалиция одного из супругов со своим родителем против другого супруга
Рис. 8.
Классика системной семейной терапии
151
О Старшее поколение (бабушка и дедушка) объединяются с младшим поколением (детьми) против
среднего (родителей). В этом случае старшее поколение может покрывать внуков перед
родителями, не сообщая о школьных неуспехах детей или их поздних возвращениях домой (рис.
9).
Коалиция старшего поколения против среднего
Рис. 9.
О Кто-либо из старшего поколения (бабушка или дедушка) объединяются с ребенком против
одного из родителей. Такой вариант часто встречается в разведенных семьях, когда мать с
ребенком живет в доме своих родителей (рис. 10).
Коалиция представителя старшего поколения
и представителя младшего поколения против среднего
Рис. 10.
152
Часть 2
Джей Хейли (Haley, 1976) пишет о том, что «если существует фундаментальное правило
социальной организации, то оно гласит: организация попадает в беду, когда коалиции
складываются поперек уровней иерархии, особенно когда эти коалиции секретные». В таком
случае коалиция будет возникать на основе совместного секрета, связанного с попыткой
определенных членов семьи скрыть некоторую информацию от других.
Пример. Каждый раз, когда 14-летний подросток не приходил ночевать домой, он оправдывал это
тем, что остался у бабушки, которой якобы требовалась его помощь. Родители были против
ночевок вне дома, но этот повод считали вполне уважительным. Излишне говорить, что подросток
проводил время отнюдь не у бабушки, а в клубе. Бабушка знала об этом, но покрывала отлучки
внука, так как считала, что родители чересчур перегружают ребенка учебой. Более того, за
школьные неуспехи она тоже выгораживала ребенка, объясняя родителям, что внук был слишком
занят уходом за ней.
На приеме семейного терапевта коалиции обычно можно вычленить по вариантам рассаживания
— при условии, что в кабинете достаточно посадочных мест. Очень важно дать семье
возможность выбрать расположение в пространстве. Поэтому в кабинете семейного терапевта
всегда должно быть больше стульев и кресел, чем членов семьи. Взаимное расположение —
быстрый и надежный способ диагностики семейной структуры (Минухин, Фиш-ман, 1998).
ИЕРАРХИЯ
Термин иерархия охватывает несколько фундаментальных теоретических предположений. Ряд
авторов определяют ее как авторитет, доминирование, власть принимать решения или степень
влияния одного члена семьи на других, контроля (Moos, 1974; Ма-данес, 1999; Williamson, 1981;
Oliveri & Reiss, 1984; Bloom, 1985). Контроль означает не только влияние на других (например,
контроль над детьми), но также на принятие решений в семье. Понятие иерархии используется
также при изучении изменений в структуре ролей и правил внутри семьи (Olson, 1985; Dickerson &
Coyne, 1987). Иерархия является необходимым атрибутом существоваКлассика системной семейной терапии
153
ния системы, ибо все живые существа, способные к обучению, организовываются и выстраивают
иерархию. Иерархия заложена в природе организации и поддерживается всеми ее участниками.
В большинстве семей родители несут ответственность за детей, а следовательно, обладают всей
полнотой власти в нуклеарной семье. Члены нормально функционирующей семьи
придерживаются общепринятых норм разделения власти. Однако если в семье существуют
недостаточно четкие границы между родительскими и детскими подсистемами, то родители могут
сделать детей партнерами. Такой вариант называется перевернутой иерархией. Отличительной
чертой подобных семей является то, что статус ребенка в них выше статуса родителя. Это семьи,
где родитель может даже гордиться тем, что ребенок ему лучший друг. Например, мама может
обсуждать с дочерью свои измены мужу, делая дочь соучастницей этой тайны. В данном случае
уже непонятно, кто является матерью, а кто дочерью.
Другой пример, когда кто-то из родителей заболевает и ребенок начинает выступать в роли
родителя по отношению к нему. Подобными примерами изобилуют алкогольные семьи, в которых
сын (или дочь) может заменять матери пьющего супруга. Такое явление называется
парентификация (от англ. parents — родители). Обычно в подобных семьях мы видим
инфантильных родителей и детей, выполняющих родительские функции.
Еще один вариант перевернутой иерархии складывается, если в семье нарушены границы
поколений. Этот термин используется для того, чтобы показать различия в межпоколенных
правилах, близости и иерархии. В целом решающий голос в принятии жизненно важных для семьи
решений принадлежит членам нуклеарной семьи, а у членов расширенной семьи —
совещательный. Однако бывают случаи, когда супруги не могут принять ни одного решения, не
посоветовавшись со своими родителями по причине их опыта, ответственности и материальных
ресурсов. Часто в таких семьях присутствуют коалиции через поколение, где сплоченность или
преданность друг другу между родителем и ребенком больше, чем между родителями (Haley,
1973).
Еще один вариант нарушенной иерархии может быть связан с несбалансированностью иерархии в
детской подсистеме. Здесь возможны два варианта: либо чрезмерная иерархизированность, когда
один ребенок несет непосильное бремя родительских функций, отвечая за всех остальных детей.
Второй вариант связан с от154
Часть 2
сутствием иерархии. В этом случае существует некто (часто мать), кто регулирует все
взаимодействия между детьми и в ответе за все, что с ними происходит.
СПЛОЧЕННОСТЬ
Сплоченность — степень эмоциональной близости между членами семьи. Применительно к
семейным системам это понятие используется для описания того, насколько члены семьи видят
себя как связанное целое. Для диагностики семейной сплоченности используются следующие
показатели: эмоциональная связь между членами семьи, организация семейных границ,
лояльность семейным правилам, зависимость членов семьи друг от друга, стиль принятия
решений по семейным вопросам, время, проводимое членами семьи вместе, отношения с
друзьями, совместные интересы и отдых.
Можно выделить четыре уровня сплоченности (от экстремально высокого до экстремально
низкого) и, соответственно, четыре типа семей:
О Запутанная система (enmeshed) характеризуется слишком высоким уровнем сплоченности. В
семье существует слишком много центростремительных сил. Отдельные члены семьи не могут
действовать независимо друг от друга, ибо существуют крайности в требовании эмоциональной
близости и лояльности. В семье слишком много согласия, различия в точках зрения не
поощряются. Личного пространства в таких семьях почти нет. Подобные семьи М. Боуэн (Bowen,
1960, 1978) определял как слабо дифференцированные (см. «Повышение дифференциации «Я»»).
Семья как система имеет жесткие внешние границы с окружением и диффузные внутренние
границы — между подсистемами и членами семьи. Энергия людей сфокусирована в основном
внутри семьи или отдельной ее подсистемы, и у каждого ее члена существует мало неразделенных
с другими друзей и интересов.
О Разобщенная система (disengaged) — другая крайность. Она характеризуется низким уровнем
сплоченности и лояльности семье. В такой семье существует чрезмерно много центробежных сил.
Члены семьи крайне эмоционально разделены, мало привязаны друг к другу и ведут себя
несогласованно. Они
Классика системной семейной терапии
155
часто проводят свое время раздельно, имеют каждый свои, не связанные друг с другом интересы.
Друзья у таких супругов тоже у каждого свои. Им бывает трудно оказывать поддержку друг другу
и совместно решать жизненные проблемы. Однако нельзя сказать, что члены такой семьи
являются хорошо дифференцированными личностями в понимании М. Боуэна (Bowen, 1960,
1978). Изолируясь друг от друга, подчеркивая свою независимость, они часто скрывают свою
неспособность устанавливать близкие взаимоотношения. Описывая этот процесс, М. Боуэн
отмечал, что при сближении с другими у таких людей отмечается возрастание тревоги (см.
«Повышение дифференциации «Я»»). «Полюса данной шкалы (близость — раздельность)
отражают два фундаментальных человеческих страха — страха одиночества и страха быть
поглощенным другими» (Черников, 2001).
О Раздельная система (separated) характеризуется умеренной сплоченностью. В эмоциональных
отношениях в семье присутствует некоторая раздельность, однако она не является такой крайней,
как в разобщенной системе. Несмотря на то, что время, проводимое отдельно, для членов семьи
более важно, семья способна собираться вместе, обсуждать проблемы, оказывать поддержку друг
другу и принимать совместные решения. Интересы и друзья являются обычно разными, но
существует и область, разделяемая с другими членами семьи.
О Связанная система (connected) характеризуется высокой степенью эмоциональной близости,
лояльностью во взаимоотношениях и определенной зависимостью членов семьи друг от друга.
Члены семьи часто проводят время вместе. Это время для них важнее, чем время, посвященное
индивидуальным друзьям и интересам. Однако сплоченность в таких семьях не достигает степени
запутанности, когда пресекаются всякие различия.
Как видно из сказанного выше, члены связанных и раздельных систем способны сочетать
собственную независимость с эмоциональными связями со своими семьями. Эти два типа систем
являются
сбалансированными.
Разобщенные
и
запутанные
системы
являются
несбалансированными, они обычно рассматриваются как проблематичные, ведущие к нарушениям
функционирования семейной системы.
156
Часть 2
Чтобы определить уровень сплоченности семьи, полезно на приеме обсудить следующие темы.
1.
Эмоциональная связь:
О Обращаются ли члены семьи за помощью друг к другу? <С> Чувствуют ли члены семьи себя
близкими друг другу? О Важно ли для членов семьи чувство единства?
2. Семейные границы:
О Предпочитают ли члены семьи общество друзей обществу друг друга?
О Близки ли члены семьи с посторонними в большей степени, чем друг с другом?
О Приветствуют ли члены семьи нежданные визиты к ним домой?
3.
Принятие решений:
О Советуются ли члены семьи друг с другом по поводу принятия решений?
<> Существует ли способ повлиять на уже принятые решения?
4.
Время:
О Любят ли члены семьи проводить время вместе? О Трудно ли им долгое время находиться
вместе?
5.
Друзья:
О Существуют ли у членов семьи близкие друзья (отдельные от других членов семьи)? О Как
принимаются друзья других членов семьи?
6.
Интересы и отдых:
О Часто ли семья собирается вместе?
О Предпринимают ли члены семьи совместные мероприятия, приносящие удовольствие всем
участникам?
ГИБКОСТЬ
Семейная гибкость — характеристика того, насколько гибко или, наоборот, ригидно способна
семейная система приспосабливаться, изменяться при воздействии стрессоров. Для диагностики
гибкости используются следующие параметры: лидерство, контроль, дисциплина, правила и роли
в семье. Здесь также выделяют четыре уровня гибкости:
Классика системной семейной терапии
157
О Ригидная (rigid) система обладает очень низкой гибкостью и адаптивностью. Такая система не
способна решать жизненные задачи, возникающие перед семьей при ее продвижении по стадиям
жизненного цикла. Семья отказывается меняться и приспосабливаться к изменившейся ситуации
(рождение, смерть членов семьи, взросление детей и отделение их от семьи, изменения в карьере,
месте жительства и т.д.). Система часто становится ригидной, когда она чрезмерно иерархизирована. То есть существует член семьи, который всем заведует и все контролирует. Переговоры по
важным вопросам в такой семье ограничены, а большинство решений принимается лидером. В
ригидной системе роли, как правило, строго распределены и правила взаимодействия остаются
неизменными. Незначительность изменений в системе ведет к высокой предсказуемости и
ригидности поведения ее членов.
О Хаотическая (chaotic) система характеризуется очень высокой степенью непредсказуемости.
Такое состояние система часто приобретает в момент кризиса, например, при рождении ребенка,
разводе, потере источников дохода и т.д. Проблемным оно становится, если система застревает в
нем надолго. Такой тип системы имеет неустойчивое или ограниченное руководство и испытывает
недостаток лидерства. Решения являются импульсивными и непродуманными. Роли неясны и
часто смещаются от одного члена семьи к другому. Большое количество изменений приводит к
непредсказуемости того, что происходит в системе.
О Структурированная система характеризуется умеренной гибкостью. Здесь будет
присутствовать некоторая степень демократичного руководства, предполагающая переговоры по
проблемам между членами семьи, включая мнение детей. Роли и внутрисемейные правила
стабильны, имеется возможность их обсуждения. Существуют определенные дисциплинарные
правила.
О Гибкая система характеризуется умеренной гибкостью, демократическим стилем руководства.
Переговоры ведутся открыто и активно, включают детей. Роли разделяются с другими членами
семьи и меняются, когда это необходимо. Правила могут быть изменены и соотнесены с возрастом
членов семьи. Иногда, правда, семье может не хватать лидерства, и члены семьи завязают в спорах
друг с другом.
158
Часть 2
Ригидные и хаотичные системы считаются несбалансированными, а гибкие и структурированные
— сбалансированными.
Чтобы определить уровень гибкости семьи, полезно на приеме обсудить следующие темы.
1. Лидерство:
О Может ли каждый член семь быть лидером? О Кто лидер у них в семье?
О Как они принимают решения по важным для семьи вопросам?
2.
Контроль:
О Учитывается ли мнение детей при принятии семейных
решений? О Принимаются ли семейные решения только родителями?
3.
Дисциплина:
О Выбирают ли дети самостоятельно форму поведения? <> Обсуждают ли родители вместе с
детьми форму наказания?
4.
Роли:
О Каковы способы выполнения повседневных дел в семье? О Могут ли домашние обязанности
переходить от одного
члена семьи к другому? О Существует ли в семье четкая система прав и обязанностей?
5.
Правила:
О Какие правила существуют в этой семье? О Изменяются ли эти правила под воздействием
обстоятельств?
ЦИРКУЛЯРНАЯ МОДЕЛЬ Д. ОЛСОНА
Одной из наиболее известных и широко применяемых структурных моделей является циркулярная
модель Олсона.
Эта модель включает в себя две основные оси (сплоченность и гибкость), которые задают тип
семейной структуры, и один дополнительный параметр — коммуникацию, графически не
включенную в модель. Циркулярная модель Олсона изображена на рис. 11. Из рисунка видно, что
всего имеется 16 типов супружеских или семейных систем. Из них четыре являются
сбалансированными типами структур, восемь — среднесбалан-сированными (сбалансированными
по одной шкале и находящиКлассика системной семейной терапии
159
мися на краю по другой) и четыре крайних типа, несбалансированных по обоим параметрам.
Семьи нуждаются не только в балансе близости — раздельности, но и в оптимальном сочетании
изменений внутри семьи со способностью сохранять свои характеристики стабильными.
Несбалансированные по шкале гибкости системы склонны быть или ригидными, или хаотичными.
Циркулярная модель Олсона
Рис.11.
Олсон считает, что, вступая в брак, супруги часто воспроизводят структурный тип семейной
системы, который был в их родительских семьях, или иногда пытаются создать противоположный.
Если супруги происходят из двух совершенно разных семейных систем или предпочитают разные
типы семейных динамик, им будет труднее создать совместный стиль взаимоотношений.
160
Часть 2
Динамические параметры
КОММУНИКАЦИИ
Под коммуникацией понимают обмен сообщениями или взаимодействиями. Пол Вацлавик писал,
что «всякое поведение в присутствии другого человека есть коммуникация» (Watzlawick, 1974).
«Единица коммуникации (поведения) называется сообщением, или простой коммуникацией.
Обмен сообщениями называется интеракцией» (там же). Таким образом, мы будем рассматривать
коммуникацию как обмен интеракциями. Коммуникация осуществляется и на вербальном, и на
невербальном уровне. То, как мы выглядим, как ведем себя, что и как говорим, какие темы
увлеченно обсуждаем, а какие стараемся обойти молчанием, — все это наше сообщение миру о
нас. Например, пожилая молодящаяся женщина, подбирающая одежду и макияж таким образом,
чтобы выглядеть как юная девушка, с манерами маленького ребенка, несет миру определенное
послание — например, о том, что она чувствует себя ребенком, что боится постареть и утратить
красоту. Молодой мужчина, выбирающий имидж солидного человека, одевающийся и ведущий
себя как зрелый или даже пожилой человек, скорее всего, нуждается в подтверждении своей
значимости и т.д.
Коммуникация постоянно влияет на нас, даже наше самосознание зависит от коммуникации.
Получается, что мы находимся в постоянной коммуникации. Но говорить о коммуникации
значительно сложнее (ибо сказать и иметь в виду — разные вещи). Если не использовать
коммуникацию для общения, а общаться на тему коммуникации, исследовать ее, то по аналогии с
математикой мы выходим на уровень метакоммуникации, которая помогает правильно понять
контекст сообщения.
Однако ошибиться, читая контекст сообщения, еще легче. Пол Вацлавик (Watzlawick, 1974) в
качестве примера приводит наблюдателя за игрой в шахматы, который не понимает ни правил
этой игры, ни ее смысла и к тому же не разговаривает на языке игроков, а следовательно, не может
попросить об объяснении. Для него скоро станет очевидным, что поведение игроков представляет
некую повторяющуюся последовательность, осуществляющуюся по своим правилам. Через какоето время наблюдатель сделает свои экспериментальные выводы и заключения о них. Однако
заключения
Классика системной семейной терапии
161
6 - 1609
о каких-то правилах сделать легче (например, о чередовании ходов или о правилах перемещения
фигур), а о каких-то — сложнее (например, о рокировке) из-за сравнительной редкости этого
явления. Но, посмотрев несколько партий, наблюдатель с высокой степенью точности сможет
сформулировать правила игры в шахматы, при этом он достигнет результата, не задавая вопросы.
Это не означает, что наблюдатель «объяснил» поведение игроков. Конечно, он может
самостоятельно придумать символическое значение для каждой фигуры, разработать мифологию
игры, включая причудливые сказки о ее происхождении, но это будет иметь такое же отношение к
шахматам, как астрология к астрономии. То есть наблюдатель может всего лишь установить
наблюдаемую последовательность паттернов поведения игроков и понять определенные правила
игры. Что это за игра и каков ее смысл, не постичь, только наблюдая за поведением игроков.
Таким образом, объясняя некий факт, мы рискуем ошибиться.
Теперь рассмотрим правила, которые соблюдаются при успешной коммуникации и нарушаются в
противном случае. Члены семьи тоже постоянно что-то сообщают друг другу. Практически они
общаются друг с другом на протяжении всей своей жизни. Причем, как мы уже отмечали, общение
протекает и на вербальном, и на невербальном уровне. Каждое событие является сообщением,
понятным для членов семьи. Всегда понятно, из-за чего папа хлопнул дверью, почему мама гремит
на кухне кастрюлями, а по какой причине сын сам вызвался помыть посуду.
Каждая семья характеризуется определенным набором коммуникативных особенностей,
уникальными
коммуникационными
последовательностями.
Эти
повторяющиеся
последовательности называются паттернами коммуникаций. Паттерны коммуникаций бывают
двух видов: симметричные и комплементарные. Если поведение отражает друг друга (например,
если жена демонстрирует профессиональные достижения, а муж, в свою очередь, отвечает на это
своими профессиональными достижениями, то может возникнуть конкурентная ситуация, в
которой стремление к достижениям у одного приводит к еще большему стремлению к
достижениям у другого), то это симметричные паттерны. Если один паттерн дополняет другой
(например, если муж взял на себя руководящую позицию, а жена подчиняющуюся, то ее
подчинение, в свою очередь, провоцирует его руководство, что, в свою очередь, требует от нее
еще большего подчинения), то они комплементарные.
162
Часть 2
Симметричные паттерны характеризуются сходством и минимизацией различий, в то время как
комплементарные основываются на максимизации различий. Существует еще третий тип —
метакомплементарный (например, жена позволяет или заставляет мужа руководить собой),
который можно обозначить как псевдосимметричный (один заставляет другого быть
симметричным). «Все коммуникативные взаимообмены или симметричны, или комплементарны,
в зависимости от того, основаны они на сходстве или на различиях» (Watzlawick, 1974).
Некоторые паттерны коммуникаций являются патогенными. Как правило, для всех подобных
коммуникаций характерен парадокс, то есть построение высказывания одновременно на двух
логических уровнях, противоречащих друг другу. Вот некоторые из них.
1.
Невозможность не общаться. Если наблюдать поведение больного шизофренией в
латентный период, то создается впечатление, что он пытается не общаться. Но поскольку
молчание, как и любая другая форма отказа, является коммуникацией, то больной шизофренией
вынужден отрицать то, что он общается, и в то же время отрицать, что его отказ является
коммуникацией. Эти парадоксальные ситуации описаны в работе Дж. Хейли (Haley, 1963).
Типичная жизненная ситуация — встреча двух людей, один из которых хочет поговорить, а
другой не расположен к этому. Если представить, что место действия этой ситуации — салон
самолета или поезда, то есть тот, кто не хочет общаться, не может физически устраниться, то
вариантов остается немного. Первый: если один человек даст понять другому, что он не склонен
общаться, то возникнет растерянность, напряжение и т.д. Что само по себе уже коммуникация.
Второй: проклиная себя, человек все же соглашается на общение. Однако существует еще и
третий вариант — человек может защитить себя, сводя на нет собственные коммуникации.
Противоречивые, взаимоисключающие заявления, невразумительная речь, незавершенные
предложения, отклонение от темы, недопонимание и т.д. — такой вид коммуникации вполне
может быть типичным для человека, который оказался в ситуации, когда он чувствует себя
обязанным что-то говорить, но в то же время хочет избежать этого.
2.
Взаимодействие на разных коммуникационных уровнях. П. Вац-лавик (Watzlawick, 1974)
приводит такой пример: муж, застигКлассика системной семейной терапии
163
нутый врасплох звонком друга, сказавшего, что он в течение нескольких дней будет в их городе,
зная, что жена будет рада визиту этого друга, пригласил его остановиться у них. Но, узнав об этом,
жена закатила мужу скандал из-за этого приглашения. Вацлавик отмечает, что на сессии они оба
согласились с тем, что приглашение было совершенно естественным поступком и с его, и с ее
стороны. На самом деле здесь затрагиваются две темы: одна включает практическое действие,
такое как приглашение, воспринимаемое супругами однозначно; другая касается
взаимоотношений между супругами — вопрос, кто имеет право брать инициативу на себя, не
посоветовавшись с другим, — и она не может быть однозначной, поскольку обусловливается
способностью мужа и жены говорить о своих взаимоотношениях. Эта пара совершила очень
распространенную ошибку: они были не согласны на метакоммуникационном уровне
(взаимоотношений), но пытались разрешить свои разногласия на уровне содержания, на котором
их не существовало, что и привело к псевдонесогласию. Еще один пример пациента, которому
удалось сформулировать разницу между уровнями содержания и взаимоотношений. После
яростных столкновений с женой, когда ей все же удалось доказать ему, что он не прав, муж
незамедлительно ответил: «Может быть, ты и права, но ты ошибаешься, потому что споришь со
мной». 3. Возможные патологии симметричной и комплементарной коммуникации. В
симметричных взаимоотношениях таится извечная опасность соперничества. Если вспомнить
роман Д. Оруэ-ла «Скотный двор», то этот процесс великолепно отражает фраза «Мы все равны,
но одни равнее других». И при межличностных, и при национальных коммуникациях кажется, что
равенства можно было достичь, если бы не стремление одного быть «равнее» других. Эта
тенденция отвечает за типичную эскалацию качества симметричной коммуникации. При этом своя
роль, как правило, не отслеживается, а источником эскалации видится партнер. После того как
утрачивается стабильность, происходит неудержимый рост того самого качества, которое
культивировалось в симметричной коммуникации. Это выражается в конфликтах между
личностями или войне между государствами. В здоровых симметричных взаимоотношениях
партнеры способны принять друг в друге «сходство», что ведет к взаимному уважению и доверию.
Аналогично обстоят
164
Часть 2
дела и с комплементарной коммуникацией. При здоровой комплементарной коммуникации
партнеры способны принять «несхожесть» друг друга. В патологии возникает типичная проблема,
когда происходит эскалация некого поведения: А требует от В какого-то поведения (или
восприятия), В подчиняется, что вызывает в А новые требования, потому что существовать вместе
можно, только играя специфические комплементарные роли. В литературе много внимания
уделяется патологии комплементарных взаимоотношений. Работы Лидза (Lidz, 1957) по семейным
отклонениям, Шефлейна (Scheflen, 1960) по «ужасным парам», Лэйнга (Laing, 1965) по принятию
«сговора» иллюстрируют это «сумасшествие вдвоем». 4. Двойная ловушка. Эффекты парадокса
(парадокс может быть определен как опровержение, за которым следует правильное заключение) в
человеческой коммуникации впервые были описаны Г. Бейтсоном, Д. Джексоном, Дж. Хейли и
Дж. Уик-ландом в работе «К коммуникативной теории шизофрении», опубликованной в 1956
году. Эта группа исследователей изучала коммуникации в семьях шизофреников. Они наблюдали
семьи детей, которые страдали шизофренией, и обнаружили некий стереотип взаимодействия,
который назвали double bind (буквальный перевод — двойная связь). У нас принят другой перевод
— двойная ловушка. Это постоянно поступающее к ребенку неконгруэнтное сообщение в
ситуации, когда он не может выйти из общения. То есть необходимы три составляющие процесса:
О Двое или больше людей вовлечены в интенсивные взаимоотношения.
О В таком контексте делается парадоксальное сообщение (существует утверждение А, существует
утверждение В про утверждение А, причем А и В — взаимоисключающие).
О Получатель сообщения не может выйти за рамки, установленные этим сообщением, то есть
даже если сообщение бессмысленно, оно является прагматической реальностью.
Человек в ситуации двойной ловушки не может не реагировать на сообщение, но лишен
возможности реагировать на него соответствующим образом (непарадоксально).
Классика системной семейной терапии
165
Двойные ловушки встречаются и в нормальных семьях и при обычном общении ни к каким
патологическим последствиям не приводят.
В те годы, когда выполнялись данные исследования, было принято считать, что у ребенка,
постоянно оказывающегося в ситуации двойных ловушек, остается единственная возможность —
аутизироваться. То есть он не может выйти из этой ситуации, не может быть адекватным (потому
что сообщения противоречивые), и ему остается только аутизироваться, что в дальнейшем
приводит к психозу. Сейчас ситуация видится сложнее: в процессе взросления ребенок, как
правило, выдает весь спектр реакций. Если это здоровый ребенок, то у него присутствует
огромный арсенал поведенческих средств. Какие-то его реакции подкрепляются, вплетаются в
семейную жизнь, стабилизируются и в дальнейшем сохраняются.
ПРАВИЛА
Дон Джексон (Jackson, 1965) говорил, что семья — это система, управляемая правилами.
Семейными правилами он называл устойчиво используемые способы поведения. Пол Вацлавик и
его коллеги (1967) рассматривают семейную систему как процесс, в котором два или более людей
определяют природу своих взаимоотношений. Уровень правил является мета-уровнем по
отношению к уровню коммуникаций.
По мнению Дж. Хейли (1963), люди, вовлеченные в коммуникацию, всегда стоят перед
проблемами:
О
Какие сообщения и типы поведения имеют место в этом взаимодействии? О
Кто
контролирует взаимодействия и принимает решения?
Членам семьи необходимо заключить множество явных и неявных соглашений, определить
правила своего взаимодействия.
Правила бывают социально или культурно заданными, и тогда они разделяются многими семьями,
а бывают уникальными для каждой отдельной семьи. Культурные правила семейной жизни
известны всем — например, все знают, что родители не должны заниматься любовью на глазах у
детей, что родители в ответе за детей до их совершеннолетия. Уникальные правила известны
только членам семьи.
166
Часть 2
Основная задача этих правил — контролировать способы взаимодействия в семье. Правила
регулируют все аспекты семейной жизни. Как семья принимает решения; как она отдыхает и ведет
домашнее хозяйство; как она зарабатывает и тратит деньги; кто именно зарабатывает, а кто тратит;
кто хвалит, а кто ругает; кто запрещает, а кто разрешает; кто ходит за покупками; кто стирает; кто
готовит; что вообще позволено, а что нет; что хорошо, а что плохо... Словом, это распределение
семейных ролей и функций, определенные места в семейной иерархии.
Семейные правила устанавливают то, как люди должны вести себя в определенных ситуациях и
обстоятельствах, что приемлемо, а что нет. Они могут также говорить о том, какие последствия
влечет за собой их выполнение или невыполнение. Большинство правил не осознается членами
семьи, однако строго соблюдается. Более того, если, приходя в гости, мы нарушаем какие-то
важные для этой семьи правила, то, скорее всего, и хозяева, и гости будут чувствовать себя
неуютно. Например, если в семье существуют особые требования к чистоте в доме, а гость будет
стряхивать пепел на ковер, то, скорее всего, хозяева будут чувствовать себя неуютно.
Правила могут быть гласные и негласные. Иногда они сформулированы явно. Например: «Дети не
должны перебивать взрослых», «Родители устанавливают время отхода ко сну», «Отец выбирает,
какие программы смотреть вечером» и т.д. Гласные правила предъявляются открыто, их можно
обсуждать, о них можно спорить и их можно менять.
Часть правил не провозглашается открыто, хотя, безусловно, они известны всем: «Тема
алкоголизма матери — запретная», «Если есть проблемы, лучше поговорить с мамой». Негласные
правила также регулируют взаимоотношения, но открыто не рассматриваются и не обсуждаются.
Наиболее приверженные к таким правилам члены семьи могут даже отрицать их существование.
Часть правил не осознается членами семьи — они просто поступают определенным образом, даже
не задумываясь, что можно поступать иначе.
На каждой стадии жизненного цикла должно происходить серьезное изменение правил
функционирования.
Например, семья с маленьким ребенком будет иметь правила, отличающиеся от правил семьи
молодоженов. Или к подростку нужно обращаться совсем иначе, чем к маленькому ребенку. Когда
Классика системной семейной терапии
167
старые правила приходят в противоречие с изменившейся ситуацией, в семье происходит кризис.
Закон гомеостаза требует сохранения семейных правил в постоянном виде. Их изменение —
болезненный процесс для членов семьи.
Правила в разных семьях разные. Когда молодые люди вступают в брак, перед ними обычно
возникает задача совместить правила взаимодействия, принятые в их родительских семьях
(зачастую противоречащие друг другу и даже взаимоисключающие).
Правила взаимодействия задают внешние и внутренние границы в семье. Члены семьи по-разному
ведут себя друг с другом и с внешним окружением. Взаимодействие родителей между собой
отличается от их взаимодействия с детьми. От детей обычно требуется, чтобы они
демонстрировали уважение к родителям, которое не обязательно в их общении друг с другом, и
т.д.
Коммуникативные правила помогают семейной системе сохранить равновесие. В процессе
развития дети обучаются соблюдать их. Если правила не соблюдаются, у членов семьи возрастает
тревога. Правила относятся к более высокому логическому типу, чем просто взаимодействия. В
дисфункциональных семьях обычно существует запрет на открытую, вербализованную
метакоммуни-кацию, существует много негласных правил.
По мнению Дж. Хейли (1963), конфликт в браке сфокусирован на
1) несогласии в правилах совместной жизни,
2) несогласии в том, кто устанавливает эти правила,
3) попытках провести в жизнь правила, несовместимые друг с другом.
Мы можем выявить семейные правила, наблюдая за реальным поведением членов семьи, за тем,
как они принимают решения, обсуждают что-то и т.д.
МИФЫ
Семейный миф — определенное неосознаваемое соглашение между членами семьи,
поддерживающее семейное единство, формирующее образ семьи, семейное самосознание,
семейную идентичность, регулирующее семейные правила, определяющее характер
коммуникаций.
168
Часть 2
Семейный миф существует и в функциональной, и в дисфункциональной семье. Однако в
дисфункциональной семье миф способствует поддержанию дисфункциональных отношений, а
семья в целом ригидно воспроизводит опыт предыдущих поколений, мало учитывая изменения в
обществе.
Рассмотрим некоторые примеры семейных мифов.
1. Миф «Мы — дружная семья». А.Я. Варга (Варга, 2001) характеризует его как специальный
«аграрный» миф, часто встречающийся и очень распространенный в нашей культуре. Этот миф
характерен для семей, переживших много потерь, оторвавшихся от родных мест и не
интегрировавшихся в новое окружение. Понятно, что единство необходимо для того, чтобы
выживать в непростых условиях. Дружба в таких семьях продолжается, несмотря ни на что.
Ценность брака для них очень велика. Лояльность семье — почти самое главное правило. Кроме
того, могут существовать правила: «Наш дом — наша крепость», «Один за всех — все за одного»,
«Разлучаться нельзя», «Мир полон врагов» и т. п. В таких семьях забота о собственных
потребностях может оцениваться как эгоизм, а лояльность «чужому» — как предательство.
Конфликты скрываются от детей и окружающих, отношения не выясняются, негативные эмоции
подавляются. Границы между поколениями диффузны и проницаемы. В семье, где присутствует
миф «Мы — дружная семья», всегда будут трудности с сепарацией детей от родителей.
Однако семейный миф бывает необходимым и функциональным.
Так, миф «Мы — дружная семья» бывает функциональным в трудных или опасных условиях
жизни. Людям кажется, что они могут выжить только вместе. Миф становится
дисфункциональным, когда социальные условия уже не требуют такого объединения. А.Я. Варга
отмечает:
«Любой народ, переживший геноцид, считает, что выжить можно только вместе, и в этом случае
миф про дружную семью становится очень популярным. В странах, где, скажем, 200 лет не было
никакой войны, этот миф сходит на нет, там не наблюдается сильной связи поколений. А в
странах, где
Классика системной семейной терапии
169
происходили какие-то социальные катаклизмы, он очень актуален. Существуют специальные
наблюдения за израильской моделью семьи, и там это просто называется осадная мен-тальность,
особенно среди переселенцев в первом поколении. Они живут как в осажденной врагами
крепости: чувствуют внешнюю угрозу, подозрительны, недоверчивы. Безопасность ощущается
только среди своих — внутри семьи. Для американцев, например, которые эмигрировали давно,
это не актуально, а для тех, кто эмигрировал недавно, — актуально. В чуждой культурной среде
просто созидать общность. Для этого есть простой ход — не учить язык» (Варга, 2001).
2.
Мифы «Семья героев»-. Предки сумели выжить в тяжелых условиях, совершив героические
поступки. У членов семьи существует потребность преодолевать трудности, которые они сами
ищут или создают. Они отличаются максимализмом установок, ригидностью аффекта, который
обычно напряжен до страсти: сумасшедшая любовь, безумное счастье, бешеная ревность,
страшное горе. Такие люди не прощают обид и гордятся тем, что годами не разговаривают друг с
другом.
А.Я. Варга пишет:
«Какое требование к чувствам накладывает этот миф? В каком «дизайне» существуют герои?
Какой драматический жанр предполагает этот миф? Трагедия. Герои существуют в трагедиях, их
не бывает в комедиях. Должно быть определенное восприятие жизни и определенное правило про
то, какие эмоции подобает испытывать. Героям подобает испытывать очень сильные чувства, в
основном отрицательные. Хочу обратить ваше внимание на то, как легко узнается миф «Мы —
герои» и как правила этого мифа легко тут же озвучить. У нас тоже этот миф очень популярен.
Для людей, которые живут в этом мифе, совершенно необходимы трудности, необходимо
преодоление, они за все должны биться. Есть это специальное переживание преодоления, такое
специальное чувство» (Варга, 2001).
3.
Миф о «Спасателе». Для этого мифа обязательно наличие гиперфункционала и
гипофункционала, коммуницирующих по
170
Часть 2
принципу комплементарности. Видно, что из каждого мифа вытекают свои правила. Если ты
спасаешь, обязательно должны быть те, кого необходимо спасать. Всегда будет существовать
разделение на спасателя и спасаемого, демонстрирующего «инвалидное» поведение. А.Я. Варга
отмечает, что миф о спасении — самый замечательный миф для алкогольной семьи. Она пишет:
«Чтобы алкогольная семья существовала долго и счастливо, в ней должен быть миф о спасении.
Есть алкоголик — он дис-функционал, и обязательно есть гиперфункционал, который спасает. Все
терпит, выводит из запоев, если это требуется, и т.д. Без мифа «Спасатель» алкогольный брак
долго не существует, он распадается. Бывают такие ситуации, когда супруги меняются ролями: он
пьет — она болеет, по очереди друг друга спасают. Или оба пьют. Разделение функции спасения
происходит по времени» (Варга, 2001).
Известно, что 70 процентов дочерей алкоголиков выходят замуж за алкоголиков.
Существует множество мифов. Например: «Мы — люди», «Семья выживальщиков», «Смысл
жизни — в детях», «Семья с кумиром», «Жизнь не может быть легка» и т. д. Характерно, что для
того, чтобы семья просуществовала долго, мифы у мужа и жены должны совпасть или, по крайней
мере, не противоречить друг другу.
СТАБИЛИЗАТОРЫ
В любой семье существует то, что скрепляет систему, что помогает людям держаться вместе. Все
описанные выше параметры являются стабилизаторами. Общий миф или общие мифы — условие,
необходимое для существования семьи, хотя, конечно, недостаточное. В определенном смысле
семья — это группа людей, разделяющая общий миф. В разные периоды жизни семьи существуют
разные стабилизаторы. Например, страх одиночества — универсальный стабилизатор, но
особенно ярко выступающий в старости. Общие дела: хозяйство, распределение функций, общий
бюджет, общие дети — это также обычные стабилизаторы, которые естественно присутствуют в
каждой семье. Внешняя макросистема тоже неплохой стабилизатор, особенно в тех обществах, где
брак считаКлассика системной семейной терапии
171
ется особой ценностью, где одинокая женщина или одинокий мужчина воспринимаются как
неудачники. Сам факт развода там воспринимается негативно, и общественное мнение является
стабилизатором семьи.
В практике работы с семьей приходится иметь дело со своеобразными стабилизаторами. Эту
функцию может выполнять что угодно: измены, детский энурез, болезни, девиантное поведение
ребенка.
Свои стабилизаторы существуют как в дисфункциональной, так и в функциональной семье.
Стабилизаторы в функциональной семье — общее место проживания, общие деньги, общие
развлечения, интерес друг к другу, выполнение общих дел. В дисфункциональной семье — это
дети, болезни, нарушения поведения (Варга, 2001).
^> Исторические параметры
Рассматривая все перечисленные выше параметры семейной системы, мы невольно подразумевали
историю становления семьи. Иначе говоря, для успешной работы с семьей необходимо знать не
только положение сегодняшнего дня, но и историю данной семьи. Семейное прошлое
складывается из прошлого опыта жизни членов семьи, из того, что они пережили в своей
родительской семье и в прошлых браках или во внебрачных отношениях. Из прошлого человек
приносит в свою семью, во-первых, правила и мифы своей родительской семьи в неизменном виде
или в своей противоположности, во-вторых, ожидания и потребности, которые сформировались
под влиянием прошлого опыта.
Правила и мифы родительской семьи присутствуют в виде привычек и чувства комфорта, которое
возникает, когда реализуется привычный стиль жизни.
Помимо привычек и моделей человек привносит в брачный союз ожидания и массу
нереализованных потребностей. Собственно говоря, удачный брак — это такой брак, в котором
могут воплощаться в жизнь потребности и фантазии. Если существенные потребности не могут
реализовываться в браке, то обычно он переживает серьезный кризис или разваливается. Ловушка
заключается
172
Часть 2
лишь в том, что потребности меняются. Существует естественная смена потребностей: если
удовлетворены одни, то им на смену приходят другие. Нередко в браке человек старается
осуществить то, что требуется для его нормального психического развития.
Все мы в детстве получаем некие предписания и рецепты о том, как жить. Это называется
воспитанием. Для того чтобы понять законы жизни семейной системы, необходимо знать
предписания, которые люди получили «на дорожку» в своих родительских семьях.
В 1960 — 1970-е годы опубликовано большое количество работ, посвященных изучению того, как
прошлое присутствует в нашем настоящем. Ф. Дольто, Н. Абрахам, а также И. Бузормени-Надь
обнаружили сложную проблему, состоящую в том, как неразрешенные конфликты, тайны,
«невысказанное», преждевременные смерти, выбор профессии и т.д. передаются из поколения в
поколение. Все происходит так, как если бы состав и структура семьи были повторяющимися и
наследовались психологически, как если бы существовал «единый для всех закон — как для тела,
так и для духа». Источники повторений не осознаются и даже не рационализируются. Все гораздо
серьезнее: семейные тайны судьбоносным образом определяют выбор профессии,
времяпрепровождения, увлечений и т.д.
Возникает вопрос о межпоколенной передаче. Как она осуществляется? В настоящее время ответ
на этот вопрос не найден, однако существует множество предположений, выдвинутых в рамках
различных школ и направлений. Так, некоторые исследователи считают, что еще во чреве матери с
седьмого месяца беременности ребенок начинает видеть сны, и, вероятно, эти сны передает ему
мать. Тем самым ребенок имеет (или может иметь) доступ к ее бессознательной сфере.
Аналогичные предположения на уровне интуиции сделала Ф. Дольто, по мнению которой,
бессознательное матери и ребенка связаны, и ребенок знает, угадывает и чувствует вещи,
относящиеся к его семье на протяжении нескольких поколений.
Н. Абрахам и М. Терек выдвинули гипотезу о «склепе» и «призраке» как свидетельстве о наличии
«мертвеца», похороненного в другом:
«Призрак — это некое образование бессознательного, которое никогда не было осознанным и
является результатом передачи из бессознательного родителя в бессознательное ребенка. Сам
механизм этой передачи пока неясен».
Классика системной семейной терапии
173
Потомков носителя «склепа», вероятно, преследуют «пробелы», оставленные в нас тайнами
других людей из предыдущих поколений нашей семьи. Например, кого-то из наших предков
постигла смерть, которую трудно принять, или в семье произошло нечто, что заставило людей
стыдиться этого. Что-то было «не так». И тогда участники событий стали вести себя таким
образом, будто стремились своим молчанием оградить себя и своих потомков от какой-то
невидимой опасности. Может быть, они избегали боли утраты, может быть, стыдились чего-то...
Но именно они заперли и стерегли в своей душе, как в «склепе», призрак семейной тайны. А этот
призрак время от времени выбирался оттуда и действовал через одно или два поколения. Влияние
оказывает как раз сама не-высказанность, обостренная молчанием и утаиванием. Эта непроговариваемость уже является патогенной, так как поддерживает в ребенке различного рода
неосведомленность. По сути, непрогова-риваемость и неосведомленность создают у ребенка
пустоту, которую он заполняет уже своими фантазиями, страхами и тревогами. Однако такая
неосведомленность — пустяк по сравнению с той непреодолимой тревогой родителей о том, что
они скрывают. И эта тревога родителей, транслируемая ребенку и воспринимаемая им, оказывает
патологическое воздействие на формирование его личности. Травма, которая передается в
следующее поколение, воздействует намного сильнее той, которую получают в ходе личной
истории.
Передача способов функционирования может осуществляться осознанно, однако в значительно
большей степени это бессознательный процесс. К осознанной (сознательной) межпоколенной
передаче относятся те ее виды, о которых думают и которые обсуждают бабушки и дедушки,
родители и дети. Это семейные привычки, правила, стиль жизни. О бессознательной
межпоколенной передаче не говорят, это тайна, непроговариваемое, умалчиваемое, скрываемое,
иногда об этом запрещено даже думать. Все это входит в жизнь потомков, хотя об этом не думают,
не «переваривают». И именно в таком случае появляются травмы, соматические или
психосоматические заболевания (Ф. Дольто говорила, что «все, что замалчивается в первом
поколении, второе носит в своем теле»), которые часто исчезают, когда о них размышляют,
говорят, оплакивают — если над ними работают и «перерабатывают» их.
Для межпоколенной передачи важно понятие скрытой (невидимой) лояльности семье. Оно
является ключевым и означает
174
Часть 2
ставшую бессознательной и невидимой верность предкам. Важно сделать ее видимой, осознать,
что заставляет человека функционировать именно таким способом, что руководит им, и в случае
необходимости поместить эту лояльность в новые рамки, чтобы человек смог обрести свободу
жить своей жизнью. Как написано в Библии: «Родители съели зеленый виноград, а у детей
появилась оскомина на зубах».
Человеку, принадлежащему современной культуре, подчас бывает трудно увидеть и осознать,
каким образом отношения в его семье на протяжении многих предшествующих поколений влияют
на его нынешнюю жизнь, на восприятие современной ситуации и, по сути, «управляют» его
поведением сегодня. Все более распространяющийся культ независимости и самореализации,
свободы от всяческих уз влечет за собой иллюзию того, что можно порвать связи с прошлой
жизнью, забыть прошлое, начать жизнь «с чистого листа». Self made man, совершивший скачок по
социальной лестнице и порвавший со своей семьей (или вставший во главе ее), также не свободен
от своеобразного «приданого» или «семейного наследства», как и человек, продолжающий жить в
семье и испытывающий все «прелести» эмоциональной и финансовой зависимости от своих
родителей.
В главе «Повышение дифференциации «Я»» подробно изложен механизм, посредством которого
прошлое присутствует в настоящем, а также излагаются способы диагностики и работы с
семейной историей.
^> Диагностические методики и техники
ТИПЫ ВОПРОСОВ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СИСТЕМНЫМ ПСИХОТЕРАПЕВТОМ
С точки зрения наблюдателя, психотерапия, по сути, является беседой. Тем не менее это не просто
разговор, какой мы можем вести с другом, врачом, кем-то близким или случайным знакомым.
Терапевтический разговор организован определенным образом. Для того чтобы появился
терапевтический эффект, терапевт принимает особую роль, которая предусматривает
обязательство быть полезным в решении личных проблем и межличностных трудное -
Классика системной семейной терапии
175
тей своего клиента. Поэтому очень важно, как ведется беседа, как задаются вопросы. Природа
вопросов является одним из факторов, влияющих на ход терапии.
Во время беседы, от которой ожидается, что она будет исцеляющей, терапевт обычно обращается
и с вопросами, и с утверждениями. Утверждения объясняют, представляют или констатируют
какие-то темы, позиции, проблемы, а вопросы выявляют некоторые предположения, позиции или
взгляды. Другими словами, вопросы направлены на то, чтобы вызвать ответ, а утверждения — на
то, чтобы проинтерпретировать происходящее и обеспечить, осуществить изменения. В разных
терапевтических школах баланс между вопросами и утверждениями как видами терапевтических
интервенций варьируется. Так, в системном подходе миланской школы упор делается на вопросы,
а структурный и стратегический подходы сильно зависят и от утверждений. На соотношение
вопросов и утверждений в ходе конкретной встречи влияют многие переменные: теоретическая
ориентация и личностный стиль терапевта, типы проблем, взгляды, ожидания, паттерны
взаимодействия между клиентами и т.д.
Рассмотрим структурное деление основных групп вопросов. Представим себе систему координат,
где горизонтальная ось представляет собой локус изменений, который стоит за вопросом, а
вертикальная ось отражает различия в природе феномена мышления и терапевтического процесса.
Локус изменений, стоящий за вопросом, отражает цель, намерение терапевта.
Один континуум (по горизонтальной оси координат) представляет собой наиболее
распространенные цели терапевта, стоящие за вопросами, выяснение чего-то о клиенте и его
ситуации, то есть терапевт сам стремится достичь понимания. Другими словами,
предполагается, что во время интервью изменения происходят не в клиенте или семье, а в
терапевте.
Другой континуум — влияние и намерения, призванные достичь изменений у клиента или семьи.
Таким образом, в начальной фазе интервью терапевт задает в основном вопросы, преследующие
диагностическую цель.
Ориентирующие вопросы задают, чтобы вызвать ответ, который изменит собственные
представления и понимание терапевта, влияющие вопросы должны вызвать ответ, который может
изменить восприятие семьи и клиента.
Вертикальная ось представляет разные предположения о природе феномена мышления и
терапевтического процесса. На од176
Часть 2
ном конце континуума будут находиться линейные или причинно-следственные предположения, а
на другом — циркулярные или кибернетические.
Различие между линейными и циркулярными процессами пришло в семейную терапию из работ Г.
Бейтсона о природе человеческого разума (см. гл. «Теоретические основы семейной терапии»). С
тех пор вокруг этих различий развилась широкая система идей, понятий и ассоциаций. Линейные
предположения имеют тенденцию ассоциироваться с редукционизмом, с принципами
неизменности, причинным детерминизмом, позицией суждения и стратегическими подходами.
Циркулярные предположения ассоциируются с холизмом, интерактивными принципами,
структурным детерминизмом, нейтральной позицией и системным подходом. Циркулярные и
линейные предположения и связанные с ними ассоциации могут перекрывать или обогащать друг
друга. Следовательно, эта вторая ось координат придает глубину пониманию различий в
задаваемых вопросах.
Структурное различие основных групп вопросов
Рис. 12.
Если терапевт предполагает, что исследуемые события возникают преимущественно в
соответствии с линейными или причинно-следственными закономерностями, он будет задавать
линейные
Классика системной семейной терапии
177
ориентирующие вопросы. Если он предполагает, что исследуемые события возникают
преимущественно в соответствии с циркулярными или кибернетическими закономерностями,
ориентирующие вопросы будут циркулярными. Если терапевт предполагает, что можно влиять на
других прямым образом, осуществляя интервенцию путем предоставления клиенту информации
или инструкции, тогда он будет задавать влияющие стратегические вопросы. Если влияние
оказывается только косвенно, через изменение ранее существовавших циркулярных процессов в
семье, тогда влияющие вопросы будут рефлексивными.
Определенные типы вопросов будут попадать в определенный сектор. Например, вопросы,
касающиеся общего описания проблемы и общих объяснений, скорее всего, будут линейными («В
чем проблема?», «Как вы это видите?»). Вопросы о различиях и последовательности изменения
поведения, скорее всего, затронут исследование циркулярных процессов («Кого еще беспокоит эта
проблема?», «Что делает Ваш муж, когда Вы говорите ему о своем беспокойстве?»).
Направляющие вопросы и вопросы-кон-фронтации, скорее всего, будут регулирующими и
стратегическими («Как ты думаешь, когда ты повзрослеешь?»). Вопросы, ориентированные на
будущее, и вопросы с точки зрения наблюдателя, скорее всего, будут рефлексивными («Что вы
планируете предпринять, чтобы разрешить эту проблему?»). Естественно, что различные типы
вопросов и их последовательность будут оказывать разное влияние на ход терапевтической
беседы. Линейный вопрос вызывает линейное описание, в то время как циркулярный вопрос
провоцирует циркулярное описание. До того, как описать различие в эффектах, приведем обзор
основных четырех групп вопросов с некоторыми примерами.
Линейные вопросы базируются на линейных предположениях о природе феномена мышления,
терапевт задает их, чтобы сориентироваться в ситуации клиента. Их цель — исследование.
Терапевт ведет себя как детектив, пытающийся разгадать запутанную тайну. Основные вопросы:
«Кто это сделал? Где? Когда и почему?». В основном все интервью начинаются хотя бы с
нескольких линейных вопросов. Это необходимо для присоединения к членам семьи, так как они
нередко воспринимают свою жизнь так, будто она состоит из звеньев причин и следствий.
Например, терапевт может начать сессию с серии линейных вопросов:
178
Часть 2
Терапевт:
Какие проблемы привели Вас ко мне?
Мать:
В основном поведение моего сына.
Терапевт: Что Вас беспокоит?
Мать:
Он совсем не учится.
Терапевт: Что Вас так расстраивает?
Мать:
То, что он себя ведет ненормально.
Терапевт
(сыну):
У тебя трудности со школой?
Сын:
Нет.
Терапевт:
Не болел ли ты недавно?
Сын:
Нет.
Терапевт: Может быть, тебя что-то в себе не устраивает?
Сын:
Нет.
Терапевт: Должно быть, что-то тебя беспокоит? Что это может быть?
Сын:
Я действительно не знаю.
Терапевт
(матери):
А как Вы думаете, почему у Вашего сына проблемы?
Мать:
Я тоже не знаю, ну, он просто не хочет ничего делать.
Терапевт:
И как давно?
Мать:
Последние полгода он почти ничего не делает.
Терапевт:
После чего все это началось?
Мать:
Да ничего такого не припомню.
Терапевт:
А кто-нибудь пытался ему помочь?
Мать:
Я все время делаю с ним уроки.
Терапевт:
И как результат?
Мать:
Нулевой. Я просто в бешенстве.
Терапевт:
И как давно Вы испытываете фрустрацию в отношениях с сыном?
Основная концепция построения линейной гипотезы и формулирование линейных вопросов
связана с представлением о том, что проблема есть нечто внутренне присущее субъекту. Эта
концепция заставляет думать в терминах болезни и способствует формированию клинической
гипотезы: у клиента есть какое-то расстройство. Соответственно, линейные вопросы о проблеме
обычно приводят к тому, что человек начинает думать, что в нем что-то не так и ему должно быть
не таким, какой он есть. Обычно это вызыКлассика системной семейной терапии
179
вает чувство вины, стыда и активизирует семейные или клиентские защиты. Поскольку людям, как
правило, не нравится брать вину на себя, эти вопросы могут подтолкнуть членов семьи к тому,
чтобы быть более критичными по отношению друг к другу.
Линейные вопросы часто оказывают консервативное влияние на клиента или семью. Перед тем,
как прийти на терапию, члены семьи обычно думают о своих трудностях в линейных терминах, и
когда терапевт приглашает их выразить свои прежние взгляды с помощью линейных вопросов,
подобная ситуация для них мало отличается от уже привычной. Члены семьи отвечают на
вопросы, но осознавание их не изменяется. Другая опасность линейных вопросов состоит в том,
что редукционистское мышление активизирует и оценочное мышление. Поскольку терапевт
говорит о «причине» представленной проблемы или нежелательной ситуации, негативные
суждения автоматически будут это подкреплять. Таким образом, хотя линейные вопросы
необходимы для развития чистого взгляда на проблему и полезны при установлении начальных
обстоятельств, терапевту важно быть внимательным к потенциальному риску.
Циркулярные вопросы исходят из циркулярных предположений о природе феномена мышления;
терапевт задает их, чтобы сориентироваться в ситуации клиента. Основная цель — исследование.
Однако терапевт действует не только как исследователь или ученый, который собирается сделать
открытие, но и как партнер, приглашающий своих клиентов вместе искать разгадку тайн семейной
жизни.
Основой для вопросов служит системная гипотеза. Предполагается, что все явления каким-нибудь
образом связаны друг с другом, а может быть, с чем-то еще. Вопросы ставятся таким образом,
чтобы обнаружить устойчивые картины взаимоотношений в кибернетической цепи, которые
связывают личность, объект, действия, представления, идеи, чувства, события, установки и
контексты.
Например, системный терапевт может провести интервью по-другому:
Терапевт:
Что привело Вас сегодня ко мне?
Мать:
Я позвонила, поскольку озабочена учебой моего
сына.
Терапевт:
А кто еще обеспокоен?
Мать:
Мои родители.
Терапевт:
А кто больше всего волнуется?
Мать:
Похоже, моя мама.
180
Часть 2
Терапевт:
А кто меньше всего?
Мать:
Мой муж.
Терапевт:
А что Ваша мама делает, когда волнуется?
Мать:
Выговаривает мне, что я плохо воспитываю ребенка.
Терапевт:
А что Вы?
Мать:
Я очень огорчаюсь, расстраиваюсь, наверное, я
действительно плохая мать...
Терапевт:
И как Вы справляетесь с этими чувствами потом?
Что или кто помогает Вам успокоиться?
Мать:
Мой муж. Он приходит с работы и утешает меня,
говорит, что я замечательная жена и мать.
Терапевт:
А много ли времени Вы проводите вместе с мужем?
Мать:
Муж стал много работать в последнее время. Пожалуй, кроме этих минут, когда он меня утешает, мы уж и забыли, когда вместе время проводили.
Как мы видим, эти вопросы направлены на поиск циркулярных паттернов, связывающих
восприятие и события. Из данного примера видна циркулярная последовательность:
Папа стал больше работать. -----*- Дистанция между супругами изменилась,
А
супружеская подсистема ослабла.
Папа утешает маму.
Ребенок проявляет симптом (начинает
Они опять начинают
плохо учиться),
чувствовать себя супругами.
I
Мама огорчается
Появляется бабушка с критикой
и жалуется папе.
(межпоколенные границы
становятся более проницаемыми).
Семейные терапевты Миланской школы М. Палаццоли, Л. Бос-коло, Дж. Чеккин, Дж. Прата,
прослеживая семейные коммуникации, акцентировались на различиях между членами семьи
(Palazzoli, 1975). Согласно Г. Бейтсону, информация есть различия, а различия отражают позиции
в отношениях (Bateson, 1973). Если терапевт придерживается кибернетической ориентации (по
Бейтсону) по отношению к процессам мышления и строит стратегию на основе циркулярной
гипотезы, эти вопросы будут приходить легко и свободно.
Классика системной семейной терапии
181
Папа стал больше >
Дистанция между супругами
работать.
изменилась,
супружеская
подсистема
^
ослабла. Ребенок проявляет
Папа утешает маму.
симптом (начинает
Они опять начинают
плохо учиться).
чувствовать
себя
супругами.
^
|
Мама огорчается и <
Появляется бабушка с критикой
жалуется папе.
(межпоколенные
границы
становятся
более
проницаемыми).
Прослеживая циркулярные последовательности взаимодействий, терапевт, во-первых, заменяет
глагол «чувствовать» глаголом «делать», а во-вторых, задает вопрос не самим участникам
событий, а кому-то третьему. Например, можно спросить у ребенка: «Что бы делали папа и мама
вместе, если бы мама не посвящала все свободное время урокам сына?». Или задать вопрос теще:
«Чем бы занимались Ваши зять и дочь, если бы дочь каждый вечер не разговаривала с мамой по
телефону по два часа?»
Существуют два общих типа циркулярных вопросов — «вопросы на различия» и
«контекстуальные вопросы», — связанные с фундаментальными моделями симметрии и
комплементарности Г. Бейтсона.
Ориентируя вопросы вокруг различий, терапевт извлекает более релевантные данные и делает это
более эффективно, чем с помощью линейных описаний. Существует несколько типов вопросов на
различия:
О Различия во времени (Изменилось ли что-нибудь в этом году в реакции Вашего мужа на
поведение сына по сравнению с прошлым годом?)
О Различия в индивидуальных реакциях (Кто больше всего расстроится из-за двойки?).
О Различия во взаимоотношениях (В чем разница, как мама относится к младшему и старшему
ребенку?)
Задавая циркулярные вопросы, терапевт активно использует категории, проясняющие различия:
больше/меньше, чаще/реже, ближе/дальше и т.д. (Tomm, 1981; Hennig, 1990).
С помощью циркулярных вопросов проясняются круги взаимодействия на уровне поведения,
мыслей и чувств. Схема прояснения циркулярных взаимодействий будет выглядеть так:
А
Б
СИТУАЦИЯ -Я----------- ПОВЕДЕНИЕ
МЫСЛИ
ЧУВСТВА
ЧУВСТВА
МЫСЛИ
ПОВЕДЕНИЕ ----------► СИТУАЦИЯ
182
Часть 2
Например: молодая пара жалуется на охлаждение в отношениях. Жена уверена, что муж отдалился
и не интересуется ее жизнью, муж, в свою очередь, предъявляет претензии, что жены никогда нет
дома, она совсем не заботится о нем, подруги ей дороже.
ЖЕНА
МУЖ
ЕГО ПОВЕДЕНИЕ
СИТУАЦИЯ
<
Жена
приходит
домой Задерживается на работе,
пораньше
и видит, что мужа нет дома. меньше бывает дома. ^
ЕЕ МЫСЛИ
ЕГО ЧУВСТВА
Ему не хочется проводить
Обида, злость, раздражение.
со мной время, он меня не ^
любит. ЕЕ ЧУВСТВА
^ ЕГО МЫСЛИ
Обида ■
|
ЕЕ ПОВЕДЕНИЕ >
Идет в гости к подруге
Ей со мной неинтересно,
подруги для нее важнее.
^СИТУАЦИЯ
Жены нет дома или она вечно
разговаили разговаривает с ней по ривает с
подругами по
телефону.
телефону.
Как видно, круг замкнулся. Каждый из супругов своим поведением положительно подкрепляет то
поведение своего партнера, которое ему не нравится. Вопросы о мыслях и чувствах помогают
супругам понять механизм образования этого «снежного кома».
Категория контекстных вопросов позволяет выявить связь частного поведения с общим семейным
контекстом и помогает переформулировать поведение членов семьи в рамках комплементарное™.
Например, родители жалуются на плохое поведение ребенка.
Терапевт:
Кто больше всего обеспокоен недостатком дисциплинированности у Кати?
Отец:
Жена.
Терапевт:
А кто меньше?
Отец:
Я совсем нет. Считаю, здесь нет проблемы.
Терапевт:
Как Ваша жена реагирует на поведение Кати?
Отец:
Она зовет меня, чтобы я приструнил ее. Терапевт
(матери):
И что делает Ваш муж?
Классика системной семейной терапии
183
Мать:
Он приходит, прикрикивает на нее, и она затихает.
Терапевт:
Как Вы думаете, почему?
Мать:
Действительно, для Кати существует только
один авторитет — отец.
Терапевт: И что Вы чувствуете, когда Вам кажется, что с Вами не считаются?
Мать:
Неуверенность. Я очень огорчаюсь, мне кажется, что я — никчемная мать, что я ни с чем не могу справиться.
Терапевт: И что Вы делаете, когда возникает ситуация с Катей?
Мать:
Я зову на помощь мужа.
Терапевт
(отцу):
А Вы в этой ситуации что делаете?
Отец:
Прихожу и урезониваю ребенка. Получается, что
в нашей семье только я могу с ней справиться.
Терапевт:
И что Вы чувствуете в этих ситуациях?
Отец:
Значимость, нужность.
Задавая вопросы таким образом, мы можем переформулировать первичный запрос в рамках
комплементарности. С точки зрения гомеостаза, поведение индивидуумов в этой семье сцеплено,
подобно кусочкам паззла. Гиперфункциональное поведение отца и гипофункциональное — матери
взаимно дополняют друг друга, а симптоматическое поведение ребенка удерживает систему в
этом состоянии, позволяя ей сохранить свой «статус кво».
Циркулярные вопросы оказывают потенциально освобождающее влияние на семью. Поскольку
терапевт задает вопросы, определяя паттерны циркулярного или системного понимания
проблемной ситуации, члены семьи, которые слушают ответы, делают свои выводы. Таким
образом, они начинают осознавать цикличность своих собственных паттернов взаимодействия.
Впоследствии они, возможно, смогут подойти к своим трудностям с новой точки зрения.
Например, если после серии вопросов, влияющих на поведение, муж увидит, что беспомощность
его жены не просто вызывает в нем недовольство, которое активирует его
гиперфункциональность, но и то, что его гиперфункциональность также активирует ее
гипофункционирование. Он откроет для себя возможность
184
Часть 2
действовать иначе, а не «страховать» ее каждый раз, когда она беспомощна. У него будет
возможность узнать, что некоторая конструктивная инициатива с его стороны может запустить
другую реакцию с ее стороны. Она также, вероятно, станет более функциональной и менее
беспомощной в отношениях с дочерью.
Итак, циркулярные вопросы не только собирают данные о семье, но и вводят в систему новую
информацию о ней самой. Сама природа задаваемых вопросов позволяет членам семьи осознавать
последствия своего поведения. Создавая новые связи, в процессе циркулярного интервью семья
открывает новую реальность в своих отношениях, что уже способствует изменениям.
Стратегические вопросы основываются на прямых предположениях о природе
психотерапевтического процесса и задаются для того, чтобы оказать корректирующее влияние на
клиента или семью. Цель этих вопросов — изменение. Терапевт ведет себя как учитель,
инструктор или судья, рассказывая членам семьи про их ошибки и про то, как они должны
действовать (хотя не прямо в форме вопросов). На основании сформулированных гипотез о
семейной динамике терапевт приходит к выводу, что что-то «неправильно», и через
стратегические вопросы пытается привести семью к изменению, то есть к такому мышлению и
поведению, которые терапевт считает более «правильными». Директивность терапевта может
быть скрытой, потому что правильные утверждения свернуты в форму вопросов, но она еще
выражается через содержание, контекст и тон.
Продолжая пример, приведенный выше, терапевт мог бы задать следующие стратегические
вопросы.
(Жене)
«Не хотите ли Вы перестать расстраиваться?»
(Жене)
«Когда Вы примете вызов маленькой девочки и
начнете пробовать урезонить ее?»
(Мужу)
«Когда же Вы убедитесь, что Ваша жена — не
маленькая девочка?»
(Мужу)
«Что случится, если на следующей неделе каждое утро Вы будете говорить своей жене, чтобы она взяла на себя немного ответственности?»
Из этих примеров совершенно ясно, что, задавая стратегические вопросы, терапевт практически
диктует клиенту или семье свое представление о том, как «должно быть». Иногда директива
Классика системной семейной терапии
185
или конфронтация терапевта необходима для мобилизации ригидной системы, но при слишком
большой директивности в этом методе существует риск разрушить терапевтический альянс.
Стратегические вопросы оказывают принудительное влияние на семью. Терапевт пытается
навязать клиенту (в линейной манере), что ему подумать или сделать, в соответствии с тем, что он
сам считает более здоровым или «правильным».
Принуждение может оказываться в форме призывов:
О не делать чего-либо, что терапевт считает «неправильным» и
способствующим развитию проблемы О
или делать только то, что терапевт считает
«правильным» и
полезным.
Обе тенденции ограничивают мнение семьи тем, что терапевт считает самым лучшим, независимо
от того, действительно ли это подходит им в данный момент или нет. Подобным образом терапевт
может «заставлять» человека говорить то, что сам хочет услышать, или желает, чтобы их
услышали другие члены семьи, даже когда человек так не думает или не чувствует. Это
происходит потому, что природа стратегических вопросов потенциально принудительна; слишком
многие из них могут неумышленно вызывать антитерапевтичный эффект.
С другой стороны, заданные с определенной целью, стратегические вопросы могут быть иногда
чрезвычайно конструктивными в терапевтическом процессе. Их можно с успехом использовать,
чтобы изменить проблематичные паттерны мышления и поведения, не прибегая к прямым
утверждениям или командам.
Рефлексивные вопросы основываются на циркулярных допущениях о природе процесса,
происходящего в терапевтической системе. Стимулируя ответы, которые позволят членам семьи
сформировать конструктивные установки и поведение, эти вопросы способствуют личностному
росту индивидуума или семьи.
За такими вопросами стоит в основном облегчающее, содействующее намерение. Терапевт
старается воздействовать таким образом, чтобы позволить семье увидеть новые возможности и
свободнее развивать собственные возможности. Таким образом, терапевт действует скорее как гид
или инструктор, поощряющий
186
Часть 2
членов семьи к мобилизации собственных ресурсов, разрешающих проблему. Главное
предположение, стоящее за этими вопросами, состоит в том, что терапевтическая система коэволюцион-на и что терапевт запускает рефлексивную активность в существующих системах
верования семьи, ни в коем случае не критикуя семейную реальность и не навязывая те способы
решения, которые он считает верными.
Проблемные семьи иногда настолько озабочены трудностями в настоящем или прошлыми
несправедливостями, что живут так, будто у них нет будущего. Иногда семьи, живущие
настоящим или прошлым, не могут ответить на рефлексивные вопросы сразу, но часто
продолжают думать о них дома. Ожидания будущего и его конструирование оказывают влияние
на поступки и поведение в настоящем.
Вопросы, ориентированные на будущее:
1.
Выяснение целей и задач семьи, личных целей или целей для других. Например: «Как, повашему, будет выглядеть ваша жизнь через два года?», «Как должна выглядеть ваша будущая
работа?», «Что бы вы хотели делать после окончания школы?»
2.
Выдвижение на первый план потенциальных последствий, которые могут возникнуть, если
определенные устойчивые картины поведения сохранятся. Например: «Если ваш сын будет попрежнему игнорировать посещение школы, чем все это может закончиться?», «Если ваш муж
будет продолжать пить, что может произойти с вашими отношениями?», «Что, по-вашему,
ожидает ваши отношения с матерью, если вы не справитесь со своей обидой?».
3.
Исследование катастрофических ожиданий, как правило, приводит к эффекту
декатастрофизации, помогает оценить, насколько клиенты преувеличивают катастрофичность
ситуации, и расширить границы мышления. Например: «Что самое страшное может произойти?»,
«А если это случится, что будет самое ужасное?», «Если ваша дочь будет продолжать получать
двойки, что самое страшное может случиться?». Одновременно клиентов следует стимулировать к
поиску альтернатив.
Классика системной семейной терапии
187
4.
Исследование гипотетических возможностей. Например: «Если бы вы поговорили с ним об
этом, что бы произошло?», «А если бы вы рассказали ей о своих беспокойствах?», «А если бы вы
попробовали поступить подобным образом?».
5.
Представление гипотетических возможностей позволяет психотерапевту высказывать
собственные идеи в процессе создания будущего вместе с семьей. Например: «С ее
общительностью, кем, по-вашему, она сможет работать?», «Как такой независимый и творческий
потенциал мог бы реализоваться в его дальнейшей жизни?».
6.
Исследование межличностного восприятия. Эти вопросы могут прямо или косвенно
обращаться к личности, которой они адресованы. Например: «Как вы полагаете, о чем он думал,
когда сказал вам это?», «О чем он, по-вашему, думал, когда поступил таким образом?».
7.
Исследование межличностных взаимодействий. Например: «Что вы делаете, когда он вас
задевает?», «Что вы делаете, когда он приходит домой пьяным?».
Вопросы, направленные на изменение контекста:
1.
Изучение противоположного значения. С помощью этих вопросов можно изучать
противоположный контекст. Например: «Кто из членов семьи больше всего радуется ссоре?»,
«Кто будет испытывать грусть и потерю, когда конфликт вдруг прекратится?».
2. Изучение необходимости сохранить «статус кво». Например: «Что происходит в семье, что
требует такого поведения?», «Какие другие серьезные проблемы могут разрешить или
предотвратить эти трудности?».
3.
Внесение парадокса. Например, клиенту с тревогой: «А могли бы вы тревожиться еще
больше?», «Есть масса вопросов, к которым вы относитесь безответственно, не тревожась по их
поводу. Не могли бы вы их перечислить?».
4.
Присоединение клиента с помощью вопросов к пугающим импульсам. Например, суициденту:
«Почему ты до сих пор себя не убил?»
5. Вопросы, снимающие «уникальность» проблем. Например: «Все молодые семьи испытывают
трудности в первый год брака. Когда вы впервые обнаружили расхождение во взглядах?»
(нормализация, связанная со стадией жизненного
188
Часть 2
цикла семьи); «Несмотря на то, что все семьи сталкиваются с трудностями, когда ребенок вступает
в подростковый возраст, что заставляет вас так бурно реагировать?» (возрастная нормализация);
«Все семьи имеют трудности с выражением агрессии. Когда вы обнаружили, что у вас проблемы с
выражением отрицательных эмоций?» (социальная нормализация) и т. д.
Различение между этими группами будет еще более явным, если терапевт использует тон голоса и
невербальное поведение.
Рефлексивность таких вопросов заключается в том, что их формулировка заставляет членов семьи
осознавать подтекст их действий и восприятий. Даже если с помощью рефлексивных вопросов
терапевт пытается повлиять на семью, это более нейтральный метод интервьюирования, чем
стратегическое, ибо демонстрирует более уважительное отношение к семейной автономии.
Рефлексивные вопросы более демократичны, и члены семьи ощущают себя сотрудниками,
творящими и открывающими новое пространство. Они сами обнаруживают новую точку зрения,
им ее не навязывают. Вопросы направлены на то, чтобы члены семьи приняли новые способы
восприятия, новые перспективы, новые направления, новые линии поведения. Они также дают
возможность непринудительной переоценки проблематичных смыслов, представлений и
поведения. В результате члены семьи стремятся генерировать новые связи и новые решения в
своей собственной манере и в удобное для себя время.
ВЛИЯНИЕ ВОПРОСОВ НА ТЕРАПЕВТА
Различных виды вопросов могут оказывать влияние и на самого терапевта. Линейные вопросы
обычно поощряют дальнейшее линейное мышление у терапевта, точно так же, как у клиента.
Следовательно, терапевт также становится более оценивающим. Циркулярные вопросы
увеличивают нейтральность и компетентность терапевта, дают ему возможность принимать
клиентов и семьи такими, какие они есть. Это принятие само по себе целебно. Влияние
стратегических вопросов состоит в том, что они провоцируют противопоставление терапевта и
семьи. А под влиянием рефлексивных вопросов терапевт становится более творческим в
постановке вопросов.
Классика системной семейной терапии
189
Дизайн приема
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ СИСТЕМНОЙ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ
Методологические принципы системной семейной терапии отрицают простое, непосредственное
общение психотерапевта с семьей. Одна из целей психотерапевтического общения — проверка
системной гипотезы. Все методологические принципы этого подхода призваны обеспечивать
защиту психотерапевта от воздействия на него семейной системы клиентов. Каждая открытая
семейная система стремится поглотить, «засосать в себя» всякий элемент, оказавшийся в ее
«орбите». Понятно, что на прием попадают только открытые семейные системы.
Следовательно, семейная система клиентов стремится поглотить терапевта, распространить свои
правила на общение с ним, сформировать с ним коалиции, добиться признания своего мифа и т.п.
То есть происходит процесс, который называется семейным переносом. Если терапевт попадает
под это влияние (а начинающему терапевту сознательно избежать его практически невозможно,
так как люди обычно не осознают системных влияний), то он начинает свободно проецировать на
семью свои проблемы, свой опыт семейной жизни и немедленно теряет эффективность.
Методологические принципы системного подхода обеспечивают защиту терапевта от влияния
семейной системы.
Наиболее известные и широко используемые принципы — это циркулярность, нейтральность и
гипотетичность (Palazzoli et al., 1980).
Циркулярность. Этот принцип гласит: все, что происходит в семье, подчиняется не линейной, а
циркулярной логике.
Нейтральность. Принцип нейтральности утверждает: эффективная психотерапия требует, чтобы
психотерапевт сохранял нейтральную позицию. Он равно сочувствует всем членам семьи,
внутренне не присоединяется ни к кому и обеспечивает всем членам семьи равные возможности
говорить и быть услышанными и понятыми.
Гипотетичность. Основная цель общения терапевта с семьей — проверка гипотезы о цели и
смысле семейной дисфункции. ОсУ
190
Часть 2
новные вопросы, которые задает себе семейный психотерапевт, следующие: «Зачем в семье
происходит то, что происходит? Каким образом наблюдаемая дисфункция используется
системой?»
Первичная гипотеза терапевта и определяет его стратегию беседы с семьей. В тех случаях, когда у
терапевта не сформулирована первичная гипотеза, его беседа с семьей хаотична; нередко
инициативу в ведении беседы берет на себя самый мотивированный член семьи. Не следует
забывать, что вести беседу со всей семьей одновременно очень непросто. Беседа в
индивидуальной терапии (диалог) не аналогична беседе со всей семьей (полилогу). Моделью
такой беседы не является и работа с группой, поскольку при работе с семьей мы не можем
опираться на обычную групповую динамику. Единственная возможность построить эффективное
общение со столь разновозрастной формальной группой, которой является семья, — это опора на
некую метацель, обеспечиваемую первичной гипотезой.
ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
Семейная психотерапия начинается не с первого интервью, а с первого контакта с кем-то из
членов семьи. Прежде чем назначить первую встречу и решить, стоит ли вообще начинать
психотерапию, специалист должен получить исходную информацию. Ниже приводится список
вопросов, которые надо задать при телефонном разговоре:
1.
На что жалуется звонящий (коротко, только основное — супружеская проблема или детскородительская).
2.
Кто является инициатором обращения.
3.
Каков состав семьи.
4.
Сколько лет детям.
Анализ ответов на эти вопросы позволяет составить предварительную системную гипотезу. Мара
Сельвини-Палаццоли и ее коллеги (Palazzoli et al., 1980) подразделяют гипотезы не на правильные
и неправильные, а на полезные и бесполезные. Они исходят из предположения, что эти гипотезы
должны описывать паттерны отношений, то есть иметь системный характер. При очной встрече с
семьей психотерапевт проверяет свою предварительную гипотезу.
Классика системной семейной терапии
191
Системное интервью с индивидами и семьями как диагностический инструмент
ФАЗА
ТЕМА (Что?)
МЕТОДЫ (Как?)
БЕСЕДЫ
(Когда?)
Приветствие
Присоедине О С какими ожиданиями Линейные вопросы на
ние
пришла семья?
тему знакомства.
О Кто их направил на
консультацию?
О К кому они обращались
прежде?
Определение О Вопросы об актуальной Циркулярный опрос.
проблемы
жизненной ситуации в
семье.
О Как семья видит свою
актуальную проблему?
О Какие существуют
триггерные ситуации?
О История проблемы.
Какая система понимания
проблемы и причин ее
возникновения
существует в семье?
О Предыдущие попытки
решения. Как раньше
семья
справлялась
с
трудностями
и
проблемами?
Какие
использовались способы
решений?
Расширение О
Как
семья Циркулярный опрос.
взгляда
взаимодействует
по Прояснить
круги
на проблему поводу
текущей взаимодействия
на
проблемы?
уровне поведения, на
О Как может развиваться уровне мыслей и
ситуация
наихудшим чувств.
образом?
Как
можно Позитивные функции
усугубить проблему?
проблемы.
О Каковы положительные Рефлексивные
стороны проблемы?
вопросы.
О
Гипотетические
вопросы (Что было бы...?
А если бы...?)
Определение
цели
(конкретной
и
поведенческ
ой)
О
Вопросы
о Рефлексивные
психологических ресурсах вопросы.
каждого. Вопросы о том,
как каждый представляет
себе будущее с проблемой
и без нее.
О Какая была бы жизнь
семьи без проблемы, без
симптома?
Контракт
Расставание
192
МЕТОДЫ ИЗУЧЕНИЯ СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ
Методы изучения семейной истории подробно описаны в гл. «Повышение дифференциации «Я»».
КАРТА ПЕРВИЧНОГО ПРИЕМА
Состав семьи (вся семья в целом)_________________________________________________
Повод для обращения_____________________________________________________________
Кто направил_____________________________________________________________________
Описание проблемы (со слов клиентов)__________________________________________
Идентифицированный пациент________
Структурные параметры
Характеристики подсистемы родителей
Характеристики детской подсистемы _
Семья с точки зрения сплоченности_____(подчеркнуть) _________________________
Разобщенная
Раздельная
Связанная
Запутанная
Семья с точки зрения гибкости_____(подчеркнуть) _______________________________
Ригидная
Структурированная
Гибкая
Хаотичная
Особенности иерархии____________________________________________________________
Внешние границы _________________________________________________________________
Внутренние границы
Ролевая структура семьи
Стадия жизненного цикла и успешность ее прохождения
Характер структурных проблем______________(подчеркнуть)
межпоколенные коалиции
реверсия иерархии тип несбалансированности семейной
структуры_____________
Классика системной семейной терапии
193
7 - 1609
Динамические параметры Особенности коммуникации членов семьи
Способы, используемые идентифицированным пациентом для поддержания в семье желательных
паттернов взаимодействия____________________________________
Семейные правила Семейные мифы _
Стабилизаторы___
История проблемы
Предыдущие попытки решения
Определение целей психотерапии
Исторические параметры семьи
Уровень дифференциации семьи____________(подчеркнуть)______________________
Слабый
Умеренный
Хороший Основные
треугольники_________________________________________________________
Эмоциональные процессы в ядерной семье ____________________________________
Семейные стрессоры____________________________________________________________
Эмоциональная реактивность__________________________________________________
194
Часть 2
Адаптивность
Стабильность и целостность расширенной семьи
Эмоциональные разрывы
Фокус в терапии ________
Прогноз________________
Генограмма расширенной семьи
Х> Литература
1.
Браун Дж, Кристенсен Д. Теория и практика семейной психотерапии. С-Пб., 2001.
2.
Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. М., 2001.
3.
Маданес К. Стратегическая семейная терапия. М.: Независимая фирма «Класс»,1999.
4.
Минухин С, Фишман Ч. Техники семейной терапии. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
5.
Пэпп П. Семейная терапия и ее парадоксы. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
6.
Хейли Дж. Терапия испытанием. М: Независимая фирма «Класс», 1998.
7.
Черников А.В. Интегративная модель системной семейной психотерапевтической
диагностики. Тематическое приложение к журналу «Семейная психология и семейная терапия».
М., 2001.
8.
Шерман Р., Фредман Н. Структурированные техники семейной и супружеской терапии. М:
Независимая фирма «Класс», 1997.
9.
Bateson, G. et al. Toward the communicative theory of Schizophrenia // A H. Buss, E. H. Buss
(Eds.). Theories of Schizophrenia. N. Y., 1969.
Классика системной семейной терапии
195
7*
10. Bateson, G. Steps to an ecology of mind. New York: Ballantine Books, 1973.
11. Bateson, G. Mind and nature: A necessary unity. New York: E.P. Dutton, 1979.
12. Bertalanffy, L. von. General Systems Theory. Foundations, development, applications. N.Y., 1968.
13.
Bloom, B.L. A factor analysis of self-report measures of family functioning // Family Process.
24.1985.
14. Bowen, M. The family as the unit of stady and treatment // American Journal of Orthopsychiatry.
31.1960.
15. Bowen, M. Family therapy in clinical practice. New York: Jason Aronson. 1978.
16. Carter, E., McGoldrick, M. The Family Life Cycle. N. Y: Gardner Press, 1980.
17.
Dickerson, V.C. & Coyne, J.C. Family cohesion and control. A multi-method studu//Journal of
Marital Therapy. 13, 1987.
18.
Erickson G.D., Hogan, T.P. (Eds.) Family Therapy. An introduction to Theory and Technique.
California: Brooks/Cole Publishing Company, 1972.
19. Haley, J. Strategies of psychotherapy. New York: Grune & Statton, 1963.
20. Haley, J. Leaving Home. N. Y: McGrow Hill, 1980.
21. Haley, J. Problem-solving theraphy. Jossey-Bass, San Francisco, 1976.
22.
Home, A, Olsen, M.M. (Eds.) Family counselling and therapy. Handbook. Illinois: F. С Peacock
Publishers, 1982.
23. Madanes, C. Behind the one way mirror. San Francisco: Jossey-Bass, 1984.
24. Madanes, C. Strategic Family Therapy. San Francisco: Jossey-Bass. 1981.
25. McGoldrick, M., Gerson, R. Genograms in Family Assessment. N. Y: W. W. Norton & Company,
1985.
26. Minuchin, S. Families and family therapy. Cambridge, MA Harvard University Press, 1974.
27.
Moos, R. & Moos, B.S. Family Environment Scale (FES). Palo Atto Consulting Psychologists
Press, 1974.
28.
Olivri & Reiss D. Family concepts and their measurement: Things are seldom what they seem.
Family Process. 23,1984.
29.
Olson, D. Circumplex Model of Marital and Family Systems. Assessing Family Functioning // In
Walsh, Froma. Normal Family Processes. The Guilford Press: N.Y/London, 1993.
30.
Palazzoli M.S., Boscolo L., Cecchin G, Pratta G. Paradox and counter-paradox. N. Y: Jason
Aranson, 1978.
31. Palazzoli M.S. et al. Hypothesising Circularity Neutrality: three guidelines for the conductor of the
session // Family Process, 1980.
196
Часть 2
32.
Spiegel, J.P., Bell, N.W. The family of the psychiatric patient // S. Apieti (Ed.) American
Handbook of Psychiatry. N. Y.: Basic Books, 1959.
33.
Spiegel J. P., Bell, N. W. The family of the psychiatric patient // S. Apieti (Ed.) American
Handbook of Psychiatry. N. Y.: Basic Books. 1959.
34.
Tomm, K. Circularity: A Preferred Orientations for Family Assessment.// A Gurman (Ed.).
Questions and Answers in the practice of Family Therapy. N. Y, 1981.
35. Tomm, K. Circular interviewing: A multifaceted clinical tool. In D. Cambell and R. Draper (eds.),
Applications of systemic therapy: The Milan approach. London: Grune and Stratton, 1985.
36.
Tomm, K. Interventive interviewing: I. Strategising as a fourth guideline for the therapist. Family
Process, 1987.
37.
Tomm, K. Interventive interviewing: II. Reflexive questioning as a means to enable selfhealing.
Family Process, 1987.
38.
Williamson, D.S. Personal authority via termination of the international hierarchical boundary: A
«new» stage in the family life cycle. //Journal of Marital and Family Therapy. 7, 1981.
Watzlawick, P., Weakland, J. & Fisch, R. Change: Principles of Problem formation and Problem
Resolution. New York: W.W.Norton & Co, 1974.
А.В. Черников
Первая беседа с семьей
/> Задачи первого интервью
Сторонники различных направлений системной семейной терапии могут по-разному проводить
первую встречу. Причем наблюдаются довольно значительные различия как по содержанию
беседы, так и по форме общения с семьей. Одних терапевтов будет больше интересовать
информация о семейной истории в нескольких поколениях, другие прежде всего сделают акцент
на структуре семьи и взаимодействиях ее членов. Последователи Стива де Ша-зера постараются
вообще не говорить о проблемах семьи и будут фокусировать внимание клиентов на их целях и
ближайшем будущем, когда проблема перестанет существовать.
Точно так же и форма взаимодействия с клиентами у каждого подхода будет особой.
Представители Миланской школы, проводя циркулярное интервью, станут вовлекать в беседу всех
членов семьи. Терапевты структурного направления любят пересаживать клиентов, устраивая
различные диадические взаимодействия между ними. Сторонники же постклассических школ
семейной терапии (нарративный подход; краткосрочная терапия, ориентированная на решение)
будут довольно долго беседовать с каждым по очереди в присутствии других членов семьи,
удерживая остальных в позициях наблюдателей.
Таким образом, теоретическая парадигма подхода будет определять метацель и стиль ведения
первого интервью. Тем не менее
198
Часть 2
существуют также общие задачи, решать которые терапевт должен уже на первой встрече с семьей
вне зависимости от избранного им направления. Известно, что чаще всего клиенты уходят с
терапии сразу после ее начала. Поэтому формирование терапевтических отношений является
важнейшей и неспецифической для конкретного подхода задачей первой сессии. Уже в начале
работы терапевту важно:
О создать доверительную атмосферу, ощущение у клиентов, что их понимают и говорят на одном
языке;
О вызвать надежду на изменения и усилить мотивацию к дальнейшей работе именно с этим
терапевтом;
<> задать структуру отношений, обсудить правила и взаимные ожидания от терапевтической
работы, заключить соглашение о целях, длительности, цене и составе участников терапии.
То, какую именно информацию, терапевт будет стремиться получить от семьи, а также
последовательность его действий и специфические техники воздействия в значительно большей
степени определяется его личной теорией изменений. Обычно первый контакт с клиентами носит
название оценочного интервью, так как предполагается, что терапевт проводит диагностику
семейных проблем, а семья принимает решение о возможности прохождении курса семейной
психотерапии.
Описывая стадии первой беседы с семьей, мы будем опираться прежде всего на один из
классических подходов семейной терапии, а именно на стратегическую школу, ведущими
представителями которой являются Джей Хейли и Клу Маданес. Однако начальная и
завершающая стадии первого интервью довольно схожи для всех ведущих концепций системной
семейной терапии. Основные различия приходятся прежде всего на середину интервью. В
заключение мы остановимся на некоторых современных тенденциях проведения первой сессии.
Дополнительную информацию об этом можно также найти в главах настоящего сборника,
посвященных другим подходам системной семейной психотерапии.
Классика системной семейной терапии
199
Первое интервью в стратегической школе семейной терапии
Стратегическая школа возникла в 1960-е годы в ряду других краткосрочных направлений
семейной терапии. Она опирается на системную теорию и теорию коммуникаций. Считается, что
проблемные семьи «застревают» на определенной стадии жизненного цикла, так как семья
испытывает сложности при переходе с одного этапа развития на другой. Застревая, члены семьи
формируют ригидные внутрисемейные коалиции и оказываются в плену повторяющихся
поведенческих реакций, приводящих к еще большему обострению проблемы. Поэтому особое
внимание в этом подходе уделяется стереотипным последовательностям взаимодействия членов
семьи и внутрисемейной иерархии. Стратегический терапевт мало занимается семейной историей.
Его задача — помочь семье изменить привычные способы функционирования, которые можно
наблюдать здесь и теперь.
Терапевт этого направления берет на себя активную роль и разрабатывает стратегию,
позволяющую решить проблему клиентов. Считается, что изменения наступают, когда люди
начинают по-другому видеть то, что с ними происходит, и пробуют новые поведенческие подходы
друг к другу.
Соответственно, терапевт данной школы часто использует техники переопределения проблемы.
Он может позитивно переопределить мотивы и цели партнеров, что позволяет увидеть их
поведение в новом свете.
Например, в ситуации, когда муж протестует против постоянных придирок жены, терапевт может
прокомментировать это ее поведение как желание большей близости и контакта с ним.
Отстраненность мужа, вызывающая недовольство жены, может быть интерпретирована как его
нежелание ранить супругу в споре и потребность сохранить с женой спокойные,
доброжелательные отношения.
Помогая клиентам увидеть в деструктивном поведении позитивные намерения друг друга,
терапевт создает фундамент для примирения и заключения новых соглашений между членами
семьи.
Другой ведущей техникой стратегического семейного терапевта являются специальные
директивы или поведенческие предпиУ
200
Часть 2
сания. Считая, что любая терапия директивна и терапевт не может не руководить клиентами, даже
если он думает, что этого не делает, последователи стратегической школы много внимания
уделяют темам власти и управления в терапии.
Понимая, что клиенты являются автономными личностями, терапевты не стремятся глобально
руководить их жизнью. Предписания обычно выглядят как ограниченные по времени
поведенческие эксперименты, направленные на достижение целей клиентов. Задача предписаний
— предоставить возможность чему-нибудь научиться и дать клиентам альтернативный опыт
работы с проблемой. Приведем примеры:
О Ребенка с психосоматическими болями в животе попросили вести записи о времени
возникновения болей и их продолжительности. Далее ему следовало сообщать об этом отцу,
который, в свою очередь, передавал информацию матери. Таким образом, мать стала меньше
опекать ребенка, а отец начал уделять ему больше времени.
О Супругам, взаимодействующим друг с другом в основном как родители, предложили проводить
один вечер в неделю отдельно от детей вне дома.
О Конфликтующим и соперничающим матери и дочери терапевт предложил соревнование
«Дневник успехов». На листе, разделенном пополам и повешенном на видное место, они должны
были отмечать любые самые мелкие позитивные шаги противоположной стороны. Выигрывал не
тот, кто больше сделает для другого, а тот, кто увидит больше положительного в действиях
соперника. Приняв задание, мать и дочь теперь боролись друг с другом в совершенно ином
контексте.
Стратегическому терапевту очень важно заинтересовать клиентов тем, чтобы действовать поновому. Поэтому особое внимание уделяется техникам мотивирования клиентов. Несмотря на
позицию эксперта по решению проблем, эффективные стратегические терапевты очень редко
ведут себя с клиентом авторитарно. Задача терапевта — увлечь клиентов новыми возможностями,
а не подчинить их себе. Для данного вида терапии очень важно гибко подстраиваться к интересам
клиента и проявлять творческий подход в разработке стратегии решений.
Классика системной семейной терапии
201
Признавая важную защитную роль сопротивления, стратегические терапевты используют
довольно много парадоксальных заданий. Например:
<> Мужу, дистанцирующемуся в ситуации ссоры, было предписано продолжать поступать так и
дальше до тех пор, пока он не сможет спорить с женой на равных. Так как жена гораздо лучше
подготовлена для словесных баталий, единственный шанс для него уравнять отношения, заставить
ее волноваться и не быть побежденным — это отстраниться и замкнуться в ходе конфликта.
О Супругам, склонным часто ссориться, было предложено продолжать это делать, чтобы
интенсивнее общаться друг с другом. Ритм жизни данной семьи не позволял им много времени
проводить вместе.
О Гордой своей независимостью разведенной матери, препятствующей развитию
самостоятельности своего сына, предложили делать для него еще больше, чтобы она не
чувствовала себя одинокой.
Парадоксальные техники ориентированы на присоединение к функции дисфункционального
поведения и стимулируют изменения в клиентах, когда они начинают сопротивляться
предписаниям терапевта.
СТАДИИ ПЕРВОГО ИНТЕРВЬЮ
Джей Хейли [Haley, 1976], основатель стратегической терапии, разработал вариант проведения
первого интервью, включающий следующие стадии:
1)
Социальная стадия (терапевт встречает семью, удобно устраивает ее в кабинете,
устанавливает контакт с каждым членом семьи).
2) Проблемная стадия (членов семьи по очереди расспрашивают об их видении проблемы).
3) Стадия взаимодействий (членам семьи предлагают поговорить друг с другом).
4)
Стадия установки целей (семью просят конкретизировать запрос и определить более точно,
каких именно изменений они хотят).
202
Часть 2
5) Заключительная стадия (на ней обговариваются условия терапии и уточняется состав
участников. Иногда уже на первой встрече семье дается домашнее задание).
Приходу семьи на прием, как правило, предшествует контакт с клиентами по телефону. В данном
разговоре терапевт или секретарь договариваются с представителем семьи о встрече, уточняют
повод обращения и состав семьи, коротко дают представление о семейной терапии и характере
предстоящей работы. Если проблема связана с ребенком, то на первую встречу приглашают всех,
кто проживает вместе, особенно настаивая на присутствии самого ребенка и обоих родителей.
Если родители разведены, то терапевт старается вовлечь в работу всех отвечающих за ребенка
взрослых. Кроме того, терапевт выражает пожелание, чтобы братья и сестры проблемного ребенка
также присутствовали хотя бы на первой встрече. Обычно телефонный разговор продолжается не
больше 10 — 15 минут, однако позволяет получить первичную информацию для терапевтической
гипотезы.
Интервью Хейли подходит для большинства семей и легко реализуется от стадии к стадии.
Рассмотрим более подробно задачи, возникающие перед терапевтом на каждом этапе оценочного
интервью.
1) Социальная стадия
Большинству людей непросто сразу начать достаточно значимый откровенный разговор. Поэтому,
когда члены семьи появляются на пороге кабинета, терапевт делает специальные усилия по их
раскрепощению. Обычно в начале встречи терапевт представляется и просит всех назвать свое
имя. Он предлагает клиентам познакомиться с окружающей обстановкой и объясняет формат
встречи. При этом лучше, если терапевт поочередно вступит в контакт с каждым членом семьи.
Ему важно дать понять семье, что никто не будет забыт и опыт каждого является ценным.
Разговаривая с семьей, терапевт решает сразу несколько взаимосвязанных задач. Он интересуется
каждодневной жизнью семьи, одновременно используя техники присоединения. Устанавливая
контакт с членами семьи, он также наблюдает за их взаимодействиями.
Классика системной семейной терапии
203
В начале интервью терапевт уточняет информацию, полученную по телефону, о том, кто
проживает вместе и, соответственно, все ли присутствуют на сессии. Специалисты большинства
направлений семейной терапии находят полезным уже на социальной стадии составлять
упрощенную генограмму трех поколений семьи, дополняя ее потом в ходе терапии. Обычно
набрасывается первичный рисунок родственных связей, выясняется возраст, стаж в браке,
образование и род занятий членов семьи, где кто проживает, а также состояли ли супруги в других
браках и есть ли от них дети. Кроме того, терапевт обычно интересуется, проходили ли они
терапию раньше и с каким результатом. Кто направил семью к данному специалисту и почему?
Важно также выяснить, в какой квартире живут члены семьи и как они распределяются по
комнатам. Встречаются, например, случаи, когда ребенок спит вместе с матерью в одной комнате,
а отец — в другой. Отметив для себя здесь проблемную зону (если она есть), терапевт может
вернуться к ней на следующих стадиях интервью, предложив, например, нарисовать план
квартиры, отмечая личное пространство каждого человека. Данная информация позволяет оценить
коалиционную структуру в семье и меру контроля и власти, которыми обладает тот или иной член
семьи. Кроме того, она иногда дает возможность формулировать очень конкретные домашние
задания, связанные с перепланировкой, изоляцией или совмещением психологических
пространств.
Социальная стадия занимает обычно несколько минут и не встречает сопротивления у членов
семьи, так как воспринимается в логике знакомства терапевта с семьей. Получение общей
информации о семье уже в самом начале сессии служит хорошим подспорьем для терапевта в
понимании того, кто может быть задействован в конфликте и какие области семейной системы
необходимо исследовать более подробно.
На этой стадии терапевту рекомендуется самому удерживаться от обсуждения семейных проблем,
послуживших поводом для обращения, и останавливать в этом клиентов, пока не будут получены
общие сведение о жизни семьи и не будет установлен контакт с каждым из них. Поэтому, рисуя
генограмму семьи, терапевт старается не задавать вопросов о взаимоотношениях. Он спрашивает
только о фактах и родственных связях, оставляя дискуссии о взаимоотношениях на более поздние
стадии интервью. Существенное различие между индивидуальной терапией и семейной состоит в
том, что, ра204
Часть 2
ботая с семьей, терапевт вынужден больше структурировать сессию, выступая режиссером
взаимодействий у себя в кабинете.
Сальвадор Минухин (1974), основатель школы структурной семейной терапии, довольно близкой
стратегическому направлению, предлагает три техники присоединения к семье, помогающие
устанавливать с ней терапевтические отношения: «прослеживание» (Tracking), «имитирование»
(Mimicry) и «поддержка» (Support).
«Следуя» за членами семьи, терапевт старается определить важные для них сферы и последовать
туда, задавая дополнительные вопросы на эти темы. Например, муж отзывается о своей работе с
чувством удовлетворения. Тогда терапевт может присоединиться к этому чувству, спросив, что
особенно его привлекает в этой работе. Ребенок упоминает о занятиях спортом и музыкой,
демонстрируя большую заинтересованность в спорте. Следовательно, терапевту нужно
сосредоточиться прежде всего на вопросах о его спортивных увлечениях.
Терапевт проявляет эмпатию, отражая не только позитивные чувства клиентов, но и негативные.
Однако на социальной стадии он не исследует проблемные зоны. Он дает понять, что заметил их,
однако любая область семейной жизни «прослеживается» тем тщательнее, чем больше она
вызывает чувства удовлетворения членов семьи, возможно, являясь их ресурсами. Например, на
сессии присутствуют родители и две дочери подросткового возраста. Одна из девочек выражает
неудовольствие по поводу совместного проживания с сестрой в одной комнате.
Терапевт: Похоже, тебя не слишком радует, что твоя сестра делит с тобой комнату. (Девочка
кивает головой.) Ты также сказала, что хорошо учишься. Скажи, пожалуйста, что особенно тебе
нравится в школе?
Под лимитированием» Минухин подразумевает приспособление к семейному стилю и различным
подсистемам внутри семьи. Терапевт будет говорить с людьми, имеющими высшее образование,
иначе, чем с людьми с незаконченным средним; с маленькими детьми — по-другому, чем со
взрослыми членами семьи. Использование неформальных способов обращения почти немедленно
вызывает непринужденность у членов некоторых семей, в то время
Классика системной семейной терапии
205
как для других это противоречит их ожиданиям и, следовательно, будет иметь противоположный
эффект. Специфика работы семейного терапевта требует от него высокой ролевой гибкости.
Третья техника присоединения — «поддержка» — проявляется прежде всего в позитивном
определении роли члена семьи и семьи в целом. Например, терапевт может посочувствовать мужу
в том, что он вынужден очень много трудиться, стараясь прокормить семью, а жене сказать, что
женщина, имеющая двоих детей, уже работает дома на полный рабочий день.
Опыт показывает, что уже на социальной стадии интервью, еще не задавая вопросов о том, что
привело к нему семью, семейный терапевт должен активно собирать информацию о проблемных
зонах семьи, используя наблюдение.
Следует отметить настроение, с которым члены семьи входят к нему в кабинет. Он отслеживает
качество отношений между родителями, то, насколько они сотрудничают друг с другом, кто из
взрослых пришел на консультацию неохотно. Когда проблема связана с ребенком, у родителей
часто существует несогласие в том, что с ним делать. Иногда ребенок играет роль козла
отпущения и родители перед лицом его проблем, наоборот, сплачиваются.
Когда клиенты входят в кабинет терапевта, важно, чтобы они имели возможность спонтанно
рассесться, как каждый из них хочет. Порядок, в котором они садятся, представляет собой
своеобразный мини-тест на структуру семьи и может быть использован при построении
терапевтических гипотез.
Перечислим некоторые типичные варианты рассаживания:
О мать может сесть среди детей, а отец на краю группы, что, возможно, отражает его роль в семье;
О родители сидят отдельно от проблемного ребенка, демонстрируя единую позицию;
О проблемный ребенок сидит между родителями, что, возможно, отражает его связующую
функцию в их браке. При таком рассаживании родители более склонны спорить друг с другом;
О мужчины сидят рядом, а женщины отдельно от мужчин, что может свидетельствовать о
дифференциации в семье по половому признаку;
О бабушка сидит между мамой и детьми, вероятно, регулируя их взаимоотношения и т.д.
206
Часть 2
Важными диагностическими параметрами являются пространственная дистанция между
клиентами, рассаживание по коалициям и наличие связующих группировок членов семьи.
Терапевт наблюдает, как ведут себя родители с детьми. Дисциплинируют ли они их или
позволяют спонтанно взаимодействовать друг с другом? Излишне опекают ребенка, отвечают за
него на вопросы или не взаимодействуют с ним, а только говорят о том, что следовало бы с ним
сделать, и т.д.
Поведение ребенка по отношению к терапевту может указывать на то, что семья ожидает от
терапии. Если ребенок боится терапевта, то это может свидетельствовать о том, что он думает,
будто находится здесь для наказания или что его здесь оставят. Часто подросток узнает о встрече с
психологом за час до визита. Хорошим способом установления контакта с ним может быть
разговор об этом и эмпатическое понимание его чувств.
Терапевту важно отметить, кто в семье пытается привлечь его на свою сторону даже на этой
стадии знакомства. Если один из членов семьи слишком дистантен, то, может быть, потребуется
больше усилий для его вовлечения в работу. Если один из родителей навязывает свое мнение
слишком часто, терапевту могут понадобиться специальные шаги, для того чтобы сохранить
нейтральность и не вступать с ним (или против него) в коалицию в течение сессии. Если родители
смотрят на ребенка с раздраженным видом, а затем обращаются к терапевту, — возможно, они
приглашают терапевта объединиться с ними против проблемного ребенка, продолжая
формировать стереотип козла отпущения.
2) Проблемная стадия
Ее целью является выяснение личных точек зрения клиентов о существующих в семье проблемах
и желаемых изменениях. Многие терапевты считают, что сама организация взаимодействия с
семьей таким образом, что специалист последовательно интересуется мнением каждого, даже
самого маленького члена семьи, является мощным терапевтическим фактором. Проблемная стадия
начинается с вопроса терапевта о причине прихода на консультацию.
Семейный терапевт, как правило, активно структурирует сессию, выступая режиссером
терапевтического взаимодействия. Особой его задачей является сдерживание разговорчивых и
поощрение молчаливых членов семьи.
Классика системной семейной терапии
207
В семье с проблемным ребенком, как правило, существует следующий треугольник. Имеется
идентифицированный пациент, то есть носитель симптомов. Есть также человек, который был
настолько озабочен проблемой, что стал инициатором обращения и привел семью к специалисту.
Как правило, он (она) уже пытался самостоятельно ее решить и является «авторитетом» в этой
проблеме. Часто в этой роли выступает мать ребенка. Кроме них зачастую есть еще люди, менее
вовлеченные в попытки решить проблему («периферические участники проблемы»). Они могут
быть не вполне согласны с тем, что ситуация требует специального внимания, и приходят на
встречу с психологом неохотно. Обычно в этой роли выступает отец, а также братья и сестры
идентифицированного пациента.
Иногда оба родителя играют роли авторитетов в проблеме ребенка. В этом случае они обычно не
согласны в том, как надо справляться с трудностями и строить отношения с ребенком. Терапевту
стоит рассмотреть гипотезу о том, что проблемное поведение ребенка, вероятно, отражает
противоречивые требования и соперничество родителей. Такой ребенок на приеме часто сидит
между супругами, выполняя связующую функцию в их браке.
Другое важное измерение, которое терапевт должен учитывать, — это семейная иерархия. Чтобы
получить мандат на работу с семьей, терапевту необходимо заручиться согласием наиболее
авторитетного члена семьи, иначе они больше не придут к терапевту, как бы эффективно он ни
работал с идентифицированным пациентом.
Решая вопрос, кого следует начинать спрашивать о проблеме, необходимо учесть, что наиболее
заинтересованный член семьи, как правило, больше всего ограничен в возможностях ее решения.
Кроме того, если семейный авторитет в проблеме выскажется первым и надолго захватит общее
внимание, то после него другим членам семьи будет трудно что-то добавить.
«Рекомендуется взрослого, который кажется менее вовлеченным в проблему, спрашивать первым,
а к личности, обладающей наибольшей властью привести семью на терапию, обращаются с особой
заинтересованностью и уважением» (Haley 1976).
Некоторые терапевты (Pittman, 1987) иногда любят начинать с ребенка, наименее вовлеченного в
проблему, и спрашивать его, поче208
Часть 2
му вся семья здесь собралась. Интересно, что такой ребенок, если ему еще и довольно мало лет,
может сразу высказать самую суть проблемы, к тому же в форме, совершенно неожиданной для
взрослых.
Терапевт в ответе за то, что происходит на приеме. Если ход сессии определяет семья, то все будет
продолжаться как прежде, без изменений. Если терапевт слушает только одного из родителей и
позволяет ему использовать время другого, то тем самым он подразумевает, что важны слова
только этого родителя. На данном этапе проблемной стадии терапевт не должен допускать
дискуссии, пока не высказались все члены семьи. С проблемным ребенком лучше говорить в
последнюю очередь. Для облегчения контакта с ним терапевт может пододвинуть свой стул ближе
к ребенку. Если перед ним уже высказались его братья или сестры, то идентифицированному
пациенту легче выразить свою точку зрения.
На этой стадии терапевт выслушивает позицию каждого члена семьи без комментариев и
интерпретаций, не стараясь, чтобы члены семьи по-другому отнеслись к своим проблемам. Он
может задавать некоторые уточняющие вопросы, стремясь получить больше инфор-маци, но в
этой точке интервью избегает делать какие-либо предложения. Терапевт должен также проявлять
участие и не уходить в сторону от той проблемы, которая заставила семью к нему обратиться.
Отметим, что, выслушивая высказывания членов семьи о проблеме, терапевт может отнестись к
ним как к метафорам, аналогиям других проблемных зон и отношений в семье. Любые
взаимоотношения являются частью других отношений.
«Достаточно часто родитель, наиболее вовлеченный и заинтересованный в проблемах ребенка,
детерминирован вовлечением в отношения со своими родителями или с родителями партнера по
браку. Так, мать, которая конкурирует со своей матерью по поводу воспитания ребенка, будет
исключительно заинтересована в его поведении, поскольку это является частью спора со старшим
поколением. Аналогичным образом отец, который доказывает собственному отцу, как надо
воспитывать сына, может оказаться тем, кого терапевт заметит в наибольшем вовлечении в
проблемы ребенка» (Haley, 1976).
Терапевт старается отследить в словах членов семьи намеки и непрямые послания. Например,
когда мать говорит терапевту, что ее сын упрям, она может тем самым высказываться и о своем
муже.
Классика системной семейной терапии
209
Или в словах мужа о том, что ребенок угрожает убежать из дома, может быть скрыто опасение,
что жена уйдет от него. Терапевту полезно допускать, что слова родителей о проблеме ребенка
несут не только информацию о нем, но могут также метафорически отражать трудные темы их
брака.
Отмечая подтекст и намеки членов семьи, терапевт не должен спешить делиться своими
наблюдениями с семьей, так как это вызовет у них ощущение опасности и усилит сопротивление.
Он может ответить неопределенно и метафорически. Например, на слова отца о том, что ему
трудно понять свою дочь, терапевт может сочувственно сказать, что, к сожалению, мужчинам
иногда вообще трудно понять женщин, непрямо отвечая на его намек, что ему трудно также
договариваться со своей женой. Реагируя таким образом, терапевт неявно и безопасно переводит
фокус проблемы с дочери на взаимоотношения между супругами.
3) Стадия взаимодействий
Членам семьи трудно рассказать терапевту о повторяющихся стереотипах семейного
взаимодействия, так как они во многом их не осознают. Поэтому терапевты стратегического
направления особенно подчеркивают важность наблюдения за семьей. Вместо беседы о проблеме
они предпочитают действие. Джей Хейли даже выделяет специальную стадию первого интервью
— стадию взаимодействий, на которой терапевт организует работу так, чтобы видеть, как семья
работает над проблемой.
Когда все члены семьи высказали свой взгляд на проблему, обычно становится очевидным
несогласие между ними и спонтанно возникает групповая дискуссия. Терапевт в этой фазе
отстраняется и дает возможность членам семьи поговорить друг с другом, продолжая нести
ответственность за сеанс в целом. Для терапевта это удобная возможность на короткое время
выйти из системы и понаблюдать за семейными коммуникациями со стороны — как члены семьи
обсуждают проблему, кто кого поддерживает, кто кого прерывает и чье слово более весомо. В этот
момент проблемные паттерны часто проявляются максимально четко, семейная организация
становится очевидной, а терапевт превращается в свидетеля естественного хода внутрисемейных
событий.
Иногда от терапевта требуются некоторые усилия, чтобы стимулировать дискуссию или включить
в нее всех членов семьи.
210
Часть 2
Он может отодвинуть свой стул и прямо попросить что-нибудь обсудить. Например, на сессии
присутствуют разведенная мама с дочерью подросткового возраста и бабушка, совместно
проживающая с ними. Мама жалуется, что дочь часто ей врет. Тогда на данной стадии интервью
терапевт может попросить маму выбрать одну из ситуаций с ложью и обсудить ее с дочерью.
Смогут ли они разговаривать об этом? Слишком ли вовлечена ли бабушка в коалицию с девочкой?
Насколько велик авторитет матери? Ответы на эти вопросы может дать наблюдение за их
взаимодействием. Будет ли бабушка вмешиваться в разговор мамы с дочерью, например, пытаясь
расспрашивать девочку сама или критиковать способ общения мамы со своей дочерью? Чем
труднее сдерживать бабушку в попытках прервать их диалог, тем больше семья организована в
этот паттерн.
Концентрируя разговор внутри диады мать-дочь, терапевт не только ставит диагноз семейной
структуре, но и начинает терапевтические изменения уже на первой сессии. При этом чем резче он
меняет привычный способ общения членов семьи, тем больше должен оказывать поддержку и
выражать понимание ее членам. Так, в приведенном примере терапевту нужно особенно
позаботиться о комфорте бабушки, выводя ее из активной роли. Он, например, может придвинуть
к ней стул и, благодаря за стремление помочь, сдерживать ее вмешательства. Или может
попросить бабушку позволить ее дочери и внучке самим поучится налаживать контакт друг с
другом. Чтобы бабушка могла принять роль наблюдателя, она должна воспринимать свое
положение как достаточно почетное и не означающее понижение ее статуса в семье.
В структурной школе семейной терапии, близкой к стратегическому направлению, часто
применяются специальные упражнения на организацию взаимодействия членов семьи вокруг
какой-нибудь абстрактной задачи. Например, терапевт может попросить всех членов семьи вместе
построить башню из кубиков или представить, что у них есть определенная сумма денег и нужно
договориться, как они ее потратят. Наблюдая за переговорами и взаимодействиями, он уточняет
свои выводы о семейной иерархии, коалициях, способности сотрудничать.
Далее терапевт обсуждает с семьей, что произошло в ходе взаимодействия и удовлетворены ли
они достигнутым результатом. Он анализирует роли и поведение каждого в рамках поставленной
задачи, обучает их техникам совместной работы и взаимопомощи.
Классика системной семейной терапии
211
Затем членов семьи могут попросить снова сделать то же самое упражнение, на этот раз используя
результаты проведенного обсуждения. Подобная работа может занимать всю сессию и
проводиться на последующих встречах, когда терапевт уже сформировал рабочую гипотезу о
семейной структуре и хочет ввести ее в информационное пространство семьи с наименьшим
сопротивлением. Именно для этого сотрудничество семьи анализируется на примере отвлеченной
задачи.
4) Определение желаемых изменений
После того как члены семьи по очереди высказали свои идеи относительно проблемы и показали
свой способ обращения с ней, наступает очередь фокусирования терапевтической задачи.
Клиентов просят уточнить, каких именно изменений они хотели бы достичь. На данной стадии
интервью терапевта больше всего интересует вопрос: «Как мы узнаем, что достигли желаемого?».
Важно не только расспросить семью о ее проблемах, но и наметить терапевтическую цель. Что
члены семьи хотят изменить в первую очередь? Какие минимальные сдвиги в решении проблемы
они смогут заметить? Как будет выглядеть результат, когда терапия закончится?
Фактически в данной точке интервью терапевт начинает работать с семьей над содержанием
терапевтического контракта. Хейли считает, что чем яснее контракт, тем более организованной и
продуктивной будет терапия. Ведя переговоры с семьей о целях терапии, специалисту важно
соглашаться только на ясные и достижимые цели, а также переформулировать проблемы таким
образом, чтобы их можно было решать.
С точки зрения данного подхода, проблемы должны быть описаны максимально конкретно, в
терминах наблюдаемого поведения. Важно, чтобы терапевт и члены семьи легко могли прийти к
согласию, уменьшается ли симптом или проблемное поведение. Приобретают или нет члены
семьи желаемые навыки и умения.
Поэтому формулировки проблемы в виде «низкой самооценки» или «непослушного поведения» не
подходят для стратегического терапевта. Нужно найти их поведенческие проявления — например,
страх выступать у доски и нежелание убирать свою комнату.
Вырабатывая вместе с клиентами формулировки целей, терапевт попутно выясняет детали
проблемы:
212
Часть 2
О Когда появилась проблема? Существует ли она все время или возникает периодически?
Становится ли симптом более интенсивным в то или иное время суток? Как долго он длится?
Появляется ли он внезапно или предсказуемо?
О Где обычно возникает проблема? Есть ли особое место локализации проблемы (в школе, дома,
на улице, в гостях, в метро
и т.д.)?
О В чьем присутствии появляется проблема? Кто чаще всего находится рядом при возникновении
проблемы? Что эти люди делают и говорят перед этим, во время и после этого? Что они скажут о
человеке, имеющем эту проблему?
О Какие бывают исключения из проблемы? Какие ситуации или действия людей могут тормозить
появление проблемного поведения?
Кроме того, терапевт пытается выяснить:
О Что клиентам приходится делать иначе из-за того, что есть данная проблема? Как бы их жизнь
выглядела без проблемы? Какие опасности могут возникнуть в жизни семьи, если проблема вдруг
сама собой исчезнет? В стратегической школе эти вопросы помогают понять гомеостатический
смысл симптома — каких изменений семейной системы ее члены хотят избежать. В последние
десятилетия данный тип вопросов получил особое развитие в созданной Стивом де Шазером
краткосрочной терапии, ориентированной на решение, воплотившись в «технике чудесного
вопроса». Причем смысл задавания вопросов подобного типа у де Шазера коренным образом
изменился. Подробнее об этом смотрите в соответствующей главе настоящего сборника.
О Как клиенты объясняют проблему? Что считают причиной наличия проблемы? Чем
отличаются объяснения разных членов семьи?
О Какие способы решения проблемы уже испробованы ? Что делали и собираются сделать
клиенты для разрешения проблемы?
Способ мышления и интерпретации проблемы может приводить к повторяющимся и
стереотипным попыткам решения, что в свою очередь ее только усугубляет. Поэтому, как уже
было сказано, техники переопределения и другие всевозможные способы изКлассика системной семейной терапии
213
менения взглядов членов семьи широко используются всеми семейными терапевтами.
В ходе данной стадии, как и на протяжении всего интервью, терапевт продолжает наблюдать за
тем, какие виды проблемного поведения проявляются во время сессии. Он должен внимательно
следить за тем, чтобы его реакции не фиксировали проблему. Например, не стоит поворачиваться
с вопросом к проблемному ребенку, когда того ругают родители или когда сам терапевт чувствует
себя дискомфортно. Это функция проблемных личностей в семье — получать дополнительное
внимание, когда их близкие нервничают или расстроены чем-либо, и терапевт не должен
попадаться в этот же паттерн, проводя интервью с семьей.
5) Заключительная стадия
На этой стадии терапевт обсуждает с семьей организационные моменты терапевтического
контракта. Обговаривается примерное количество встреч и то, как часто они будут проходить.
Стратегическое направление принадлежит к числу краткосрочных моделей терапии, и количество
встреч, как правило, не превышает 15 — 20. Наиболее типичным является курс, продолжающийся
от двух до шести месяцев, когда встречи происходят раз в неделю по 1 — 1,5 часа. Причем в
заключительных фазах терапии частота встреч обычно снижается, доходя до одной встречи в
месяц. Если члены семьи сомневаются в целесообразности прохождения всего курса терапии, то
им может быть предложен пробный контракт на 3 — 5 сессий, по истечении которых обсуждаются
промежуточные итоги и принимается решение о дальнейшей работе.
Терапевт объясняет, как будут протекать совместные встречи. Он рассказывает о своей задаче —
организовать безопасное пространство для совместных обсуждений острых вопросов, чтобы
члены семьи смогли обмениваться своими идеями. Роль терапевта в этом подходе заключается
также в планировании действий по разрешению проблем, предъявленных клиентами. Терапевт
особо подчеркивает, что цели устанавливают сами клиенты: «Вы определяете цели, я помогаю вам
их достичь, конечно, если считаю их реалистичными». Он также предупреждает, что в процессе
работы задачи могут меняться. Совместные переговоры о целях терапии, которые для разных
членов семьи могут не совпадать, являются неотъемлемым элементом работы. Одновременно
терапевт про214
Часть 2
должает исследовать мотивацию клиентов к работе, обсуждая готовность членов семьи
«вложиться» в решение проблемы.
Устанавливается также, будет ли семья участвовать в дальнейшей работе целиком или, возможно,
терапевт попросит прийти на следующую встречу только супругов или представителей других
релевантных подсистем. Иногда понадобится организовать индивидуальные консультации с
членами семьи.
Варианты могут быть самые разные, но приоритет остается за совместными встречами. На этой
стадии обговаривается также, кто из отсутствующих членов семьи должен прийти в следующий
раз. Основным правилом является то, что на семейную терапию стараются пригласить всех
проживающих вместе членов семьи или по крайней мере членов ядерной семьи. В некоторых
случаях терапевт может решить, что необходимо присутствие и других людей, например,
разведенного супруга или бабушки, проживающей отдельно.
Иногда бывает важно обсудить с заинтересованным родителем (чаще всего с матерью), как
убедить других членов семьи прийти на терапевтическую встречу. Терапевт может использовать
короткую ролевую игру для моделирования переговоров, приглашающих их на терапию. С
разрешения клиентов он может также позвонить им домой и поговорить с отцом, чтобы попросить
его прийти хотя бы на одну встречу. Если смыслом приглашения является не осуждение позиции
отца, а признание важности его точки зрения для помощи ребенку, и если терапевт проявит
уважение к рабочему расписанию отца, то вероятность его прихода на консультацию достаточно
велика.
Семейные терапевты, близкие к стратегическому направлению, часто уже в конце первой сессии
дают семье домашнее задание. Как правило, в начале терапии предлагаются более простые
задания, например, наблюдать и регистрировать время возникновения проблемного поведения.
Предписания позволяют семье продолжить работу над проблемами в перерывах между сессиями.
Кроме того, их выполнение или невыполнение позволяет терапевту получить важные сведения о
семейном функционировании.
Прежде чем выбрать задание, терапевт обычно определяет, насколько велико сопротивление
семьи необходимым изменениям. Если оно невелико, то предпочтение отдается прямым заданиям,
которые, как предполагается, члены семьи способны выполнить. Если же семейная система
довольно ригидная, то больше поКлассика системной семейной терапии
215
дойдут парадоксальные задания, предписывающие симптом или проблемное поведение. В этом
случае семья изменяется, сопротивляясь терапевтическим директивам.
Стратегические семейные терапевты уделяют особое внимание методам убеждения и
мотивирования членов семьи работать над проблемой предложенным способом. Одним из самых
простых способов мотивирования является присоединение к целям клиентов. Терапевт может
сказать что-то вроде: «Мама хочет, чтобы ее дочь больше времени проводила за уроками и лучше
училась; дочь хочет, чтобы ей предоставляли больше свободы и не хочет постоянно спорить с
мамой; а отец не желает быть постоянно втянутым в их конфликты как судья, поэтому вам нужно
выполнить дома следующее задание...»
В семьях, где не принято оказывать друг другу взаимную поддержку, терапевт может усиливать
фрустрацию как рычаг к изменению. Например, он может долго и подробно расспрашивать о том,
что случится, если ничего не будет предпринято. Каковы будут последствия, если отношения
мужа и сына не изменятся? Может ли чувство гнева спровоцировать мальчика на необдуманный
поступок? Могут ли драки возрасти до такой степени, что его исключат из школы? И так далее.
Если члены семьи говорят о некотором улучшении дел, наметившемся перед приходом на
терапию, тогда терапевт предлагает им задание как то, что поможет им продолжить эти
изменения. Задание будет представлено как следующий шаг в их движении.
Иногда терапевт предлагает несколько заданий на выбор. Соглашаясь следовать одному из них,
клиенты принимают на себя большую ответсвеннось за его выполнение, так как не воспринимают
задание как навязанное им авторитетом терапевта. В другом случае специалист может дать
предписание и попросить отложить его выполнение до тех пор, пока члены семьи не будут к нему
готовы. Например, терапевт, целую сессию убеждавший клиента в необходимости определенного
трудного разговора со своими близкими, просит его не торопиться: «Я считаю этот разговор
действительно необходимым, но в данной ситуации я бы не хотел, чтобы вы потерпели очередное
фиаско, и прошу вас отсрочить его до того момента, когда вы действительно внутренне будете к
нему подготовлены». Подобная тактика, если она изначально принимается клиентом, позволяет
ему настроиться на задачу и продвигаться в своем собственном темпе.
216
Часть 2
За прошедшие 40 лет стратегическая школа не утратила свою актуальность и по-прежнему
насчитывает множество сторонников. Тем не менее, поле семейной терапии постоянно
развивается, возникают новые подходы, разрабатываются и опробуются другие варианты
проведения интервью с семьей. Многие семейные терапевты последних десятилетий не столько
стремятся наблюдать проблемное поведение членов семьи на сессии, сколько спрашивают о нем у
семьи определенным образом.
Так, в семидесятые годы в рамках Миланской школы семейной терапии было разработано
специальное циркулярное интервью для изучения петель внутрисемейного взаимодействия.
Семейных терапевтов постклассических школ вообще интересует не столько то, как в принципе
взаимодействуют члены семьи, сколько то, как они сами про это думают и какими историями
живут. Пытаясь лучше понять логику клиентов, терапевты предпочитают подолгу разговаривать с
каждым по очереди, задавая много так называемых «рефлексивных вопросов», для того чтобы
переосмыслить семейную реальность и построить желаемое будущее.
Позиция терапевта также меняется. Он все менее склонен занимать позицию эксперта и
предлагать варианты решения семейных проблем и все более ориентирован на усиление уже
существующих непроблемных зон жизни семьи. Более подробно об этом смотрите в последующих
главах настоящего сборника.
^> Литература
1.
Браун Дж., Кристенсен Д. Теория и практика семейной терапии. С-Пб.: Питер, 2001.
2.
Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. Краткий лекционный курс. С-Пб.: Речь, 2001.
3.
Кейд Б., Хенлон В.Х. Краткосрочная психотерапия. М, 2001.
4.
Маданес К. Стратегическая семейная терапия. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
5.
Маданес К., Маданес К. Тайное значение денег. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
Классика системной семейной терапии
217
6.
Саймон Р. Один к одному. Беседы с создателями семейной терапии. М.: Независимая фирма
«Класс», 1996.
7.
Файн С, Глассер П. Первичная консультация. Установление контакта и завоевывание
доверия. М.: Когито-центр, 2003.
8.
Хейли Дж. Необычайная психотерапия. С-Пб., 1995.
9.
Хейли Дж. Терапия испытанием. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
10.
Черников А.В. Системная семейная терапия: интегративная модель диагностики. М.:
Независимая фирма «Класс», 2001.
11. Haley J. Strategies of psychotherapy. Grime & Stratton, New York, 1963.
12. Haley J. & Hoffman L. Techniques of Family Therapy. Basic Books, New York, 1967.
13. Haley J. Problem-solving therapy. Jossey-Bass, San Francisco 1976.
14. Haley J. Leaving home: the therapy of disturbed young people. McGraw-Hill, New York. 1980.
А.В. Черников
Использование индивидуальных встреч в совместной супружеской терапии
В настоящее время совместная терапия считается наиболее подходящей моделью помощи в
решении супружеских и семейных проблем.
На теоретическом уровне системный подход означает, что терапевт рассматривает проблемы как
«прописанные» скорее во всей семейной системе, а не в отдельных ее членах и, следовательно,
терапевтические усилия направляются на всю семейную группу, центральной частью которой
является супружеская подсистема.
Исторически системные подходы включали в себя много вариантов лечебных моделей. Семейные
терапевты различных направлений даже внутри системного подхода сильно расходились во
мнениях о том, кого необходимо приглашать на прием (супругов, детей, родителей супругов), всех
вместе или по отдельности; какая информация должна быть собрана терапевтом (данные о
семейной истории или ее структуре и функционировании в настоящее время) и какие типы
воздействий должны быть использованы (инсайт, изменение коммуникаций или
переструктурирование коалиций). Постепенно, к 1980-м годам, утвердился приоритет совместных
семейных встреч.
В последние десятилетия XX века, с возникновением постклассических системных подходов,
происходит размывание данной установки. Терапевты стали менее категорично настаивать на
сборе всей семьи на приеме. Они больше готовы учесть пожелания членов семьи о том, в каком
составе проводить терапию. Теперь они часто говорят так: не столь важно, сколько человек нахо/X
Классика системной семейной терапии
219
дится в комнате, важнее то, о скольких людях терапевт подумает, размышляя об их вкладе в
проблему.
И все-таки между терапевтами существует заметная разница в частоте и способе использования
индивидуальных сессий, зависящая одновременно от теоретического фундамента и личного стиля
терапевта. Желание проводить индивидуальные сессии исторически связывают с
психодинамической теоретической ориентацией. Однако индивидуальные сессии могут быть
использованы также стратегическими и поведенческими семейными терапевтами. Некоторые
включают индивидуальные сессии в начальную фазу оценки семьи, но неохотно встречаются с ее
членами по отдельности на средних стадиях терапии. Опыт показывает, что индивидуальные
сессии могут быть потенциально полезными в разные моменты терапии, однако при некорректном
использовании повлекут за собой дополнительные проблемы и трудности.
Преимущества использования индивидуальных сессий на начальном этапе терапии
1) Выигрыш в глубине терапевтических отношений.
Совместные встречи с супругами позволяют лучше сосредоточиться на их взаимодействии и
удерживать в фокусе терапии систему. Однако при работе с семейной группой терапевту сложнее
установить персональные отношения с каждым. Индивидуальные сессии позволяют достичь
большей глубины контакта и усилить трансферентный феномен, если терапевт этого желает.
2) Получение конфиденциальной информации о семейной и личной истории.
Многие терапевты расспрашивают клиентов об их родительских семьях в присутствии партнера
по браку. Часто сопоставление семейного опыта и ценностей, усвоенных партнерами в детстве,
бывает очень ценным. Кроме того, партнер, занимая наблюдательную позицию, может дать очень
важные сведения о родительской семье супруга.
Однако далеко не обо всем супруги будут говорить при партнере. На совместном приеме могут
быть пропущены целые куски
>
220
Часть 2
личной и семейной истории, вызывающие чувства смущения, вины и стыда. От партнера могут
скрывать данные об уголовном или психиатрическом прошлом членов своего семейного клана.
Данные о личном психиатрическом и сексологическом анамнезе также легче получать при
индивидуальных встречах с супругами.
Например, пара молодых людей, не состоящая в браке, обращается в консультацию по поводу
импотенции мужчины. На первом приеме он, смущаясь, коротко упомянул о своих
гомосексуальных фантазиях. Терапевт не придал этому значения и начал сексуальную терапию по
Мастерсу и Джонсон. Через 6-7 встреч, когда обнаружился терапевтический тупик, специалист
встретился с молодым человеком отдельно. В ходе индивидуальной встречи с клиентом терапевт
узнал о том, что гомосексуальные фантазии у парня носят навязчивый характер и являются частью
его серьезного беспокойства по поводу собственной гомосексуальной ориентации. Клиент был
направлен на индивидуальную терапию и через 2 года разрешил эту проблему в пользу
гетеросексуальной ориентации. То, что он с удовольствием рассказывал терапевту один на один,
ему было трудно объяснить при девушке (Berman, 1982).
3) Оценка поведенческого репертуара вне семьи.
Семейные системы могут очень сильно контролировать персональное поведение своих членов.
Один и тот же человек сам по себе и в присутствии супруга (а также своих родителей и других
родственников) будет выглядеть и вести себя совершенно по-разному. Ригидные брачные системы
зачастую продуцируют высоко поляризованное поведение обоих супругов в присутствии друг
друга.
Иногда кажется, что они играют прямо противоположные роли: ответственного и беспомощного;
импульсивного и чересчур рационального; жаждущего эмоциональной привязанности и
дистанцирующегося членов семьи. В индивидуальном контакте с терапевтом клиенты могут
продемонстрировать гораздо больший диапазон черт характера.
Например, сверхответственный и компетентный партнер предстанет тревожным и нуждающимся
в поддержке. А беспомощный вдруг проявит задатки зрелости и социальной компетентности.
Знание об альтернативном поведенческом репертуаре является мощным ресурсом для изменений.
Классика системной семейной терапии
221
4) Редукция чрезмерных эмоций и моделирование разговора с партнером.
Многие люди «входят» в терапию с таким сильным чувством гнева, что не могут переключиться
на что-нибудь еще. Индивидуальная сессия при эмпатических реакциях терапевта позволяет
выпустить пар и перейти к готовности слышать партнера. Важно, однако, отличать гнев,
вызванный недавней травматической ситуацией, от стереотипных гневливых реакций клиентов,
для которых данное поведение довольно обычно в семье. «Вентиляция чувств» на
индивидуальной сессии не принесет особой пользы для этих клиентов. Полезнее для них было бы
научиться контролировать эмоции.
С другой стороны, клиенты, имеющие большие проблемы с выражением гнева, могут
потренироваться в более открытом его выражении наедине с терапевтом. Индивидуальные
встречи позволяют им получить опыт высказывания того, что они хотят сообщить партнеру. В
фантазии вещи часто выглядят хуже, чем в реальности. Кроме того, терапевт может помочь
«оформить» послание партнеру в более ясных и корректных выражениях. Подобное
моделирование позволяет при дальнейших совместных встречах быстрее переходить к сути дела.
5) Оценка супружеских обязательств.
В начале терапевтического процесса важно определить, собираются ли супруги вообще
продолжать взаимоотношения. Если один из партнеров хочет завершить отношения, но не желает
признаваться в этом супругу, то на индивидуальной встрече он скорее скажет о своем решении
или амбивалентных чувствах. Терапевт должен обсудить с клиентом имеющиеся противоречивые
намерения и поддержать его в разговоре об этом с партнером. Терапевтический фокус сдвигается
тогда с работы над улучшением взаимоотношений к обсуждению того, насколько они вообще
жизнеспособны.
Секреты
Работа с семейными секретами является одной из наиболее запутанных и конфликтных областей в
современной терапии. Терапевт, который владеет конфиденциальной информацией, зачас>
222
Часть 2
тую находится в затруднительном положении и сомневается, как ее использовать. Тогда как
терапевт, не имеющий подобной информации, может проводить месяцы неэффективной терапии,
в то время как один или оба партнера поддерживают любовные отношения, готовятся к разводу и
т.д. Секреты обычно касаются:
О сексуальных аспектов взаимоотношений партнеров (измены, гомосексуальная ориентация,
имитация оргазма и т.д.);
О недостатка обязательств по отношению к партнеру, желаний разорвать отношения;
О отдельных моментов личного прошлого (уголовных дел, абортов, инцеста и т.д.).
Если терапевт узнает о секретах во время терапии, центральным становится вопрос о том,
выносить ли это в совместную терапию и как использовать в планировании работы.
К сожалению, простого и ясного решения не существует. Возможно, наиболее конфликтным
моментом является то, что терапевт знает о продолжающейся супружеской измене. Многие
терапевты считают, что супружеская терапия малопродуктивна, когда параллельно существует
любовная связь. Слишком много энергии уходит на любовные отношения и слишком мало ее
остается для преодоления супружеских разногласий. Малейшие неудачи можно легко
компенсировать на стороне. В подобных случаях в литературе обсуждаются различные
терапевтические альтернативы:
1) настаивать на открытии тайны как условии продолжения терапии;
2)
продолжать терапию, делая при этом специальные усилия и убеждая в необходимости
раскрыть секрет;
3)
позволить клиенту сохранять секрет, но настаивать на прекращении любовной связи до
окончания терапии, предполагая, что в случае успеха терапии она будет менее необходимой
клиенту;
4) оставить решение на усмотрение самого клиента и наблюдать за тем, что происходит.
Если клиент отказывается прекратить любовные отношения или хотя бы сделать в них паузу,
терапевт может решить, что супКлассика системной семейной терапии
223
ружеская терапия не подходит данной паре в настоящий момент, и отказаться работать с парой
совместно.
Оставить решение на усмотрение клиента — самая непредсказуемая по своим последствиям
альтернатива, хотя и не всегда неподходящая. Если терапия продолжается (даже несмотря на то,
что требование раскрыть измену не выполнено), часто сам клиент сознательно или бессознательно
раскрывает измену в течение нескольких недель после того, как поделился секретом с терапевтом.
Например, забывает письмо от любовницы в кармане пальто.
Если секрет раскрыт в терапии поздно, другой партнер может сильно рассердиться на терапевта,
который так долго знал об измене и тем самым как бы санкционировал ее. В этом случае особенно
важно, чтобы терапевт заключил контракт с супругами о строгой конфидициальности
индивидуальных встреч.
Терапевтическая модель
Обычно супружеская терапия начинается с совместной встречи, которая длится около полутора
часов. После нее в течение ближайших одной-двух недель назначаются разовые индивидуальные
консультации с супругами по часу каждая (Berman, 1982).
На индивидуальных сессиях терапевт изучает вопросы, касающиеся взаимоотношений с
родителями, межличностных трудностей клиента, опыта отношений с другими партнерами, и
общий стиль совладания со стрессом. Обычно такая сессия заканчивается открытым вопросом:
«Есть ли еще какая-либо информация, которую мы еще не обсудили и которая кажется вам
важной для нашей работы?»
Если один из партнеров до начала терапии просит об индивидуальной встрече, то именно с нее и
начинается работа. Далее следует серия совместных встреч, в которую включается симметричная
сессия с другим супругом.
Отдавая приоритет работе с парой на средних этапах терапии, специалист изредка встречается с
супругами индивидуально. Индивидуальные сессии могут назначаться по следующим причинам:
>
224
Часть 2
1) терапия не прогрессирует в течение длительного времени (3-4 недели);
2) терапевт предполагает наличие неизвестной существенной информации;
3) кто-то из супругов сам просит об индивидуальном приеме.
Цели индивидуальных сессий
на среднем этапе парной супружеской терапии
1) Разрешать возникающие проблемы контрпереноса. Иногда терапевт бессознательно
предпочитает одного из
партнеров, следовательно, недостаточно учитывает вклад этой личности в проблему. Неприятный
человек может показаться намного более привлекательным, когда терапевт разговаривает с ним с
глазу на глаз. И наоборот, симпатичный клиент может оказаться намного более проблемным без
своего некомпетентного партнера. Поэтому, если терапевт осознает, что он дистанцируется и
избегает эмоционального контакта с кем-то из супругов, полезно встретиться индивидуально
именно с этим клиентом.
2) Обеспечить восполнение недостающей части головоломки.
Например, супруги работают с терапевтом в течение нескольких месяцев без существенного
прогресса. Терапевт вторично, после стадии оценки просит супругов об индивидуальных сессиях,
на которых выясняет, что муж завел себе любовницу через две недели после начала терапии.
3) Достичь продвижения в индивидуальных внутренних конфликтах.
Иногда одна-две индивидуальные встречи позволяют уменьшить некоторые личностные
конфликты и далее продолжить работу совместно. На индивидуальных сессиях люди охотнее
допускают, что делают что-то не совсем так, чем перед лицом партнера, который может это
использовать. Организуя подобные встречи, крайне важно помнить, что их не должно быть
слишком много, иначе вернуться к парной работе довольно трудно.
Кроме того, для поддержания нейтральности важно хотя бы раз встретиться индивидуально и с
другим партнером. Случаи,
Классика системной семейной терапии
225
8 - 1609
ч
когда специалист проводит парную терапию и на протяжении нескольких месяцев видится также с
одним или двумя супругами индивидуально, чреваты многими осложнениями. Такая форма
работы требует очень ясного контракта и высокого уровня доверия к терапевту.
4) Гибко работать с сексуальными дисфункциями.
5) Осуществлять структурные и стратегические маневры.
В стратегической семейной терапии индивидуальные сессии могут использоваться в любой
момент работы, для того чтобы дать клиентам отдельные задания, направленные на понижение
сверхвовлеченности одного из партнеров в симптомы другого или для реорганизации семейных
альянсов (Маданес, 1998, 1999; Хейли, 1998, 2002).
Проблемы и трудности включения индивидуальных сессий в супружескую терапию
1) Проблемы соблюдения конфидециалъности.
Если терапевт не заключил с супругами ясный контракт о том, что из сказанного ему приватно
допускается использовать в совместных дискуссиях, он будет постоянно испытывать напряжение,
вспоминая, при каких обстоятельствах он получил ту или иную информацию.
Например, женщина упоминает на индивидуальной встрече о своей продолжающейся измене.
Терапевт спрашивает, известно ли это ее мужу. «О да, конечно, он знает», — отвечает клиентка.
Когда терапевт упоминает об измене на индивидуальной сессии с ее мужем, тот оказывается
шокированным и очень расстроенным. Клиентка, не желая это делать сама, неосознанно
использовала терапевта для передачи информации своему мужу.
2) Терапевтические трудности в соблюдении нейтральности. Чем больше происходит
несимметричных индивидуальных
встреч с одним из супругов, тем выше вероятность того, что терапевт начнет бессознательно или
сознательно принимать сторону этого человека.
5
226
Часть 2
3) Клиент может использовать индивидуальные сессии как оружие в борьбе с партнером.
Например, возвращаясь с индивидуальной встречи, он (она) может сказать своей супруге
(супругу) что-то вроде: «Догадываешься, что я сказал терапевту о том, что ты делаешь? Похоже,
он со мной согласился». При парной терапии подобные маневры супругов тоже имеют место, но
индивидуальные сессии предоставляют для них гораздо больше возможностей.
4) Навешивание ярлыка больного на одного из супругов.
Работа с индивидуальными темами одного из партнеров в ходе супружеской терапии легко может
закрепить за ним роль «основной проблемы» в супружеском взаимодействии. Для преодоления
этой трудности терапевту следует предоставлять обоим партнерам равное количество времени.
Избрание более импульсивного партнера в качестве «ведущей проблемы» является типичной
ошибкой начинающего терапевта. При этом обычно остается незамеченным, что «хороший»
партнер тоже вносит немалый вклад в сохранение существующей дисфункции.
5) Потеря структуры терапии и ее цели.
Эта проблема является общей опасностью для любого вида комбинированной терапии.
Стремление работать над трудноразрешимыми индивидуальными проблемами будет
конкурировать с диадическими задачами и может привести к бесконечной терапии с нечеткой
структурой и неясным планами.
^> Особые проблемы разводящихся пар
Супружеские пары, в которых один из партнеров амбивалентно относится к сохранению брака, а
другой определенно желает продолжать отношения, кажутся очень заманчивыми для
комбинированной модели терапии. Однако на практике эти пары оказываются наиболее трудными
клиентами.
Неосторожный терапевт, принявший решение видеться с обоими такими супругами
индивидуально в течение некоторого времени, будет неизбежно «затянут» в систему, где супруг,
желающий сохраКлассика системной семейной терапии
227
8*
нить брак, станет требовать успокоения, постоянно спрашивая: «Что я должен сделать?». В то
время как амбивалентный супруг будет отодвигаться от взаимоотношений, информируя об этом
терапевта, а не своего партнера. Нарастающий процесс поляризации начнет «разрывать» терапевта
в двух противоположных направлениях.
С другой стороны, терапевт, ориентирующийся только на совместные встречи, вскоре обнаружит,
что оказался опутанным навязчивой жвачкой амбивалентного партнера и его (ее) отказа от
реальных попыток изменить взаимоотношения в диаде — до тех пор, пока он (она) не примет
окончательное решение.
Терапевтическими альтернативами в такой ситуации являются следующие решения:
1)
Терапевт может предложить работать над супружескими темами, заключив контракт с
партнерами, что в течение определенного числа сессий супруги будут действовать так, как если
бы они решили остаться вместе и пытаются улучшить свой брак. Если по истечении этого времени
амбивалентный клиент все еще колеблется, то он (она) направляется к индивидуальному
терапевту, в чьи функции не входит сохранение брака.
2)
Терапевт может направить одного или обоих партнеров к индивидуальным терапевтам,
заключив соглашение, что сам будет продолжать работу над диадными темами, если клиенты
этого захотят.
3) Терапевт может взять амбивалентного партнера на индивидуальную терапию. Однако позже
это может вызвать трудности при переходе к совместной работе.
Резюмируя, можно сделать ^ывод, что терапевту не стоит видеться попеременно с каждым из
супругов по отдельности. Это так же верно и для пары, которая приняла решение о разводе.
Большинство терапевтов полагают, что почти невозможно сохранять нейтральность и
поддерживать каждого из супругов, видясь с ними индивидуально. Кроме того, партнер, наименее
желающий развода, может воспринимать терапевта как связующее звено с супругом и таким
образом продолжать взаимоотношения с ним. Для супругов, желающих получить помощь в
планировании развода и отношениях с детьми после него, более всего подходит краткосрочное
консультирование с ограниченным числом совместных встреч.
228
Часть 2
^> Литература
1.
Файн С, Глассер П. Первичная консультация. Установление контакта и завоевывание
доверия. М.: Когито-центр, 2003.
2.
Браун Дж., Кристенсен Д. Теория и практика семейной терапии. С-Пб.: Питер, 2001.
3.
Lange A Q, van der Hart. Directive Family Therapy. N.Y., 1983.
4.
Berman E.M. The individual interview as a treatment technique in conjoint therapy // The
American Journal of Family Therapy. V. 10, № 1, 1982.
Часть 3
Современные подходы в системной семейной терапии
/%.
Г.Л. Будинайте
Краткосрочная терапия, ориентированная на решение
Ч
Краткая история
и основные представители подхода
Краткосрочная терапии, ориентированная на решение (Brief Solution Focused Family Therapy —
BSFT) как направление сформировалась в конце 1970-х годов. Наиболее известная модель этого
подхода разработана в Милуокском центре краткосрочной терапии. Основоположниками подхода
являются Стив де Шазер (Steve de Shazer) и Инсу Ким Берг (Insoo Kim Berg). Краткосрочной
терапия является потому, что средняя продолжительность работы с клиентами в ней составляет,
как правило, 12 — 14 сессий. Стив де Шазер и Инсу Ким Берг приводят достаточно много случаев
из практики, где значимый и, главное, устойчивый эффект достигается уже после 1 — 3 сессий.
Однако не краткосрочность, а именно ориентированность на решение является наиболее
принципиальным отличием этого подхода от других методов работы.
На сегодняшний день подход имеет много последователей (он известен не только в США, но
очень популярен, например, в Скандинавских странах), практикуется большое количество его
разнообразных модификаций (см., например, Ахола Т., Фурман. Б, 2000, 2001).
Идеология краткосрочной терапии, ориентированной на решение, сложилась еще к концу 1970-х
годов, но его развитие в теСовременные подходы в системной семейной терапии
233
чение 1980-х и начале 1990-х годов сопровождалось активным поиском различных вариантов
наиболее точной и последовательной концептуализации постклассических идей. Становление
модели, разработанной в Милуокском центре, проходило в несколько этапов. Условно можно
выделить ранний и поздний этапы разработки этой модели.
1990-е годы охарактеризовались новой и значительно более мощной волной интереса к подходу.
Вероятно, это связано с широким распространением и признанием методологических принципов и
идей постклассической рациональности, постструктурализма, постмодернизма. Это происходит
благодаря постоянным творческим усилиями Стива де Шазера по систематизации и
концептуализации новых терапевтических идей и вкладу Инсу Ким Берг в становление подхода.
Благодаря усилиям И.К. Берг в современном терапевтическом мышлении возобладало позитивное
оптимистическое мировоззрение дзен-буддизма, ее терапевтический стиль характеризуется
элегантной лаконичностью (работы Инсу Ким Берг менее «теоретичны» и отличаются
выраженной практической ориентацией, она много работала в социальной сфере — см., например,
Insoo Kim Berg, 1994).
Сегодня краткосрочная терапия, ориентированная на решение, воспринимается как подход,
отличающийся свежим и оригинальным терапевтическим мышлением, в основе которого лежит
конструктивная (и конструктивистская) терапевтическая идеология.
Существенное влияние на становление основных принципов BSFT оказали:
О Ориентированный на решение подход, реализованный в чрезвычайно эвристичной и
изобретательной по своей природе практике Милтона Эриксона, а также в теоретических моде-\
лях Грегори Бейтсона и Дона Джексона. Именно в практике работы Эриксона основатели
краткосрочной терапии нашли пример терапевтического мышления, не скованного следованием
той или иной позитивистской объяснительной концепции, учитывающего «язык» и способ
понимания реальности самим клиентом и в силу этого являющего образцом порождения
множества локальных концепций случаев, разрешаемых каждый раз не универсально, а
уникально. Принципы работы Эриксона могут прослеживаться только на
234
Часть 3
достаточно обобщенном уровне — как некие принципы построения эффективного контакта с
клиентом. В работах Г. Бейтсона и Д. Джексона, по мнению Стива де Шазера, впервые была
теоретически оформлена и продемонстрирована в действии идея учета «внутренней» обработки
информации клиентом, открывшая принципиально новые терапевтические возможности.
О Идеи представителей Института психических исследований (Mental Research Institute) — П.
Вацлавика, Дж. Укленда и др. Стив де Шазер, указывая на эту преемственность, отмечает
принципиальную важность рассмотрения проблемы клиента как части интерактивного процесса, в
который он по определению включен, а также особую экономичность и прагматичность,
свойственные этому подходу.
О Очевидно значительное влияние на становление идей данного подхода Миланской школы
системной семейной терапии, в которой было развито представление о необходимости принимать
в расчет свойственные семье системы понятий и верований (представление о семейном мифе),
установки по отношению к собственной проблеме и по отношению к работающим с ними
терапевтам. Представителями этой школы был наглядно проиллюстрирован феномен сложной
системы взаимоотношений между клиентской и терапевтической системами и создана техника
позитивной коннотации, вытекающая из необходимости совладания с этими сложностями
терапевтического контакта. Существенна для развития идеологии BSFT и разработка миланцами
принципов командной работы.
О Наконец, даже, казалось бы, далекое по исходным теоретическим основаниям направление
стратегической семейной терапии Дж. Хеши и К. Маданес (где «внутренняя обработка»
ситуации клиентом не принимается в расчет и главным является смена нефункциональной
поведенческой последовательности на последовательность функциональную) внесло в развитие
BSFT идею четкого и конкретного терапевтического контракта и необходимости ориентации на
специфические цели (хотя достигается это принципиально разными путями).
Необходимо заметить также, что конструктивистское мировоззрение, лежащее в основе BSFT,
опора на непроблемные ресурСовременные подходы в системной семейной терапии
235
сы клиентов, понимание терапевтического контакта не как воздействия, а как информационного
по своей природе взаимодействия, как системы, способной порождать более комфортные для
клиентов «тексты», чем те проблемные «тексты», которые возникают в процессе их социального
взаимодействия, сближает данный подход с бурно развивающимися последние двадцать лет
постмодернистскими подходами. Наряду с нарративной психотерапией, BSFT занимает здесь
основное место.
Основные теоретические положения
Краткосрочная терапия, ориентированная на решение, представляет собой развитие классической
системной семейной терапии. Ее своеобразие заключается в том, что, сохраняя в качестве
центрального принцип системности, она основывается на его дальнейшем развитии, ассимилируя
идеи современной постклассической теории познания, а также семиотики, постмодернизма,
постструктурализма.
Коротко остановимся на этих теоретических положениях (их подробный анализ и обоснование см.
в разделе «Теоретические основы системной семейной терапии»).
В краткосрочной терапии, ориентированной на решение, в качестве системы выступает сам
процесс терапевтического взаимодействия как некая экосистема, в которую включены
клиентская подсистема (один или несколько человек) и подсистема терапевта (терапевтическая
команда).
Следствия этого взгляда на терапевтический процесс таковы:
О В терапевтическом фокусе подхода оказывается не клиентская семейная система как
терапевтический объект, а собственно процесс терапевтического взаимодействия указанных
подсистем. Терапевт исходит из того, что настоящим содержанием процесса терапии является не
собственно процесс его воздействия на клиентскую систему, а циркулярный процесс
взаимодействия — обмена информацией (эффективный или неэффективный) между двумя
указанными подсистемами.
>
236
Часть 3
<> Поведение человека обусловлено и опосредовано внутренними понятийными структурами
(фреймами). То, как человек видит себя и свою ситуацию, опосредует его действия в ней, а опыт
действия в этой ситуации (успешное — неуспешное) определяет видение ее и себя (и наоборот), то
есть это циркулярная зависимость. В этом смысле проблема человека представляет собой некий
проблемный текст, складывающийся из определенного видения клиентами самих себя как
проблемных, и вытекающих их этого видения «фактов», которые, в свою очередь, определяют
восприятие ими самих себя и т.д. Представление о такой круговой зависимости, так же как и о
циркулярности происходящего в терапии взаимодействия, определяет логику работы
краткосрочного терапевта. Именно в этот «текст» (в широком смысле), складывающийся в
процесс коммуникации человека с миром и собой, в случае его «проблемности» вносит
необходимую интервенцию коммуникация, осуществляющаяся в процессе терапии.
О Преодоление симптома тогда не столько связывается с перестройкой семейной системы
взаимодействия (в данном случае это следствие), сколько зависит от возникновения в процессе
терапевтического информационного обмена приемлемого для клиентов и взятого ими на
вооружение «внепроблемного» жизненного текста и соответствующих жизненных стратегий.
О Для «запуска» этого процесса необходимо, чтобы в ходе терапевтического информационного
взаимодействия двух подсистем удалось внести в проблемный текст клиентов то «различие»,
которое «порождает различие», то есть станет основой необходимых изменений.
О Это оказывается возможным только тогда, когда терапевт определенным образом настраивает
свое собственное видение ситуации и проявлений клиентов. То есть когда он готов выделять и
находить исключения из «проблемного текста» клиентов и способствовать созданию
непроблемного текста — как не менее вероятного, чем проблемный. Это означает, что видение
терапевтом семейной системы должно быть двойственным, поскольку предполагает умение
видеть существующую (проблемную) ситуацию сквозь будущую (непроблемную, желаемую).
Неспособность терапевта
Современные подходы в системной семейной терапии
237
создать такую разность видений интерпретируется в этом подходе как потеря нейтральности.
О С другой стороны, представление терапевта об изменениях, необходимых семье, не должны
быть оторваны от реальности жизни клиентов. Отсюда вытекает другой принцип — изморф-ности,
то есть соответствия представления терапевта о необходимых изменениях клиентов их реальной
жизненной ситуации.
Эти два требования иллюстрирует представление о принципе бинокулярности (de Shazer, 1985):
при зрительном восприятии объемное изображение любого предмета может возникать только при
передаче информации на сетчатку обоих глаз, которые, будучи симметричными, при этом все-таки
разнятся. Если проекция на оба глаза окажется совершенно идентичной (потеря нейтральности
терапевтом) и изображения совпадут полностью, то предмет будет плоским, а информация о нем
— обедненной. Если они будут слишком различаться (отсутствие изморфности), то предмет не
будет воспринят вовсе. Применительно к терапевтическому взаимодействию первый случай будет
означать присоединение терапевта к «проблемное™» и невозможность для клиента стимулировать
процесс новых жизненных стратегий на основе внесенного полезного различия в восприятие
ситуации. Второй случай будет означать, что клиенты не смогут принять «картинку»
функционального устройства их семьи, предложенную терапевтом (как слишком далекую от их
жизненной реальности), что сделает терапевтический контакт невозможным.
О Наконец, способность вносить «различие, порождающее различие» (понятие, введенное Грегори
Бейтсоном и используемое в терапии, ориентированной на решение), предполагает необходимость
опираться на представление о клиентскойч подсистеме как о постоянно изменяющейся
реальности. Рассмотрение клиентской подсистемы как статичного объекта в процессе терапии
противоречит самой логике терапевтической работы, направленной на изменение. Именно
поэтому терапевт воспринимает клиентскую подсистему как постоянно меняющуюся реальность,
в которой происходят как необходимые изменения, так и перемены, тормозящие достижение
желаемой цели, и настроен на отслеживание и закрепление первых, наряду с уже описанной
логикой работы.
238
Часть 3
^> Основные методологические принципы подхода
Представленные теоретические положения могут быть обобщены в следующие ключевые
принципы краткосрочной терапии, ориентированной на решение:
1. Фокус терапии —решение (solution), а не проблема.
Если большинство классических направлений исходят из необходимости выявить и
систематизировать все факты из жизни клиента или семьи, чтобы появилась возможность
прояснить природу и причины возникшей проблемы, а также исследуют саму «историю»
проблемы, то в BSFT считается, что более конструктивным для достижения стратегической цели
терапии — желаемого изменения — является фокус на цели, которую хотел бы достичь клиент.
Это следует из принятия конструктивистского взгляда на реальность (см. ниже). Терапевт,
изначально «воспринимающий» семью как проблемную и затрачивающий определенные усилия
для «прояснения характера и причин проблемы», тем самым невольно утверждает клиентов в
проблемном статусе. Это удлиняет путь к нахождению решения и тормозит выстраивание и
реализацию продуктивных жизненных стратегий самой семьей. С самого начала процесс терапии
должен определяться и направляться детально выявленным представлением клиентов о желаемой
ситуации, необходимым решением.
2. Сфокусированность на настоящем и будущем.
Терапия базируется на сегодняшнем описании проблемы и желаемом будущем клиентов. Желание
обсуждать историю проблемы уважается, никогда не оспаривается, но не становится целью
терапии. Прошлое можно использовать как средство изменения, выявляя и опираясь на
позитивные моменты уже совершенного, полученный опыт преодоления или частичного
достижения цели, на успехи и достижения в других сферах жизни (не относящихся к проблеме),
которые могут быть зачислены в потенциал клиента (прежде всего им самим) и т.п.
3. Конструктивистский взгляд на реальность.
Учет циркулярной зависимости между конкретными поведенческими проявлениями человека
(фактами) и внутренними понятийными структурами (фреймами), посредством которых он
воспринимает себя и свою жизненную ситуацию, ведет к отказу
Современные подходы в системной семейной терапии
239
от представления о единой, неизменной, фиксированной реальности. Ориентированные на
решение терапевты полагают, что следует говорить не столько об «объективной реальности»
жизни человека, сколько о различных и, главное, равноправных способах понимания этой
реальности. Желаемая ситуация клиентов в этом смысле является для терапевта по крайней мере
такой же реальностью, как и «проблемная». Присоединяясь к реальности желаемой ситуации
клиентов (представленной в исключениях из проблемной ситуации и выявляемом в терапии и
уплотняемом конкретными поведенческими «картинами» представлении о желаемом), терапевт
стремится к тому, чтобы эта реальность наполнилась большим количеством фактов, обрела
«плотность» и жизненность, а также была подкреплена реальными поведенческими изменениями.
Эта позиция сближает краткосрочную терапию прежде всего с нарративным подходом, в котором
развивается идея относительности (сконструированности, а не абсолютности) социальных систем,
норм, обусловливающих восприятие человеком той или иной своей жизненной ситуации как
успешной или неуспешной. Эта идея относительности, а не объективности проблемного
социального опыта позволяет рассматривать терапевтическую систему как опыт такого
социального взаимодействия, который может дать (сконструировать) необходимую клиенту
жизненную реальность и позволить обрести необходимые жизненные стратегии. Однако важно
оговорить не столько гуманистическую, сколько прагматическую направленность этого
положения в BSFT. Конструктивистское мировоззрение — это прежде всего полезная, то есть
прагматическая, методологически обоснованная терапевтическая установка.
4. Изменения в жизни клиента (семьи) постоянны и неизбежны.
В отличие от концепций, определяющих существование^ семьи двумя тенденциями —
стремлением к поддержанию равновесия и развитием, стремлением к изменениям, BSFT, опираясь
на более поздние кибернетические идеи, а также в силу представленных выше теоретических
принципов, исходит из того, что изменения в живой системе происходят постоянно и неизбежно.
По сути, это означает убежденность в том, что изменения есть всегда — и внутри, и вне терапии,
что они происходят между сессиями, поэтому главная задача терапевта — выявить их,
присоединиться к ним, фасилитировать их, превратить их в основу тех перемен, которые
240
Часть 3
необходимы клиентам для достижения желаемой цели. При этом опора на изменения означает
также и такую логику взаимодействия терапевта с клиентами, которая изначально исходит
(ориентируется) из возможности клиентов достигать изменений.
5. Клиент является экспертом в своей проблеме и необходимой цели, терапевт — фасилитатор
процесса определения цели, построения средств ее достижения.
Терапевт в этом подходе не является экспертом по интерпретации проблемы. Он избегает
аналитической позиции в понимании и исследовании проблемы. Он является экспертом по
организации взаимодействия, ориентированного на решение, на выявление потенциала и
продуктивных (в контексте желаемой цели) стратегий клиента. Содержательное развитие
терапевтического процесса не определяется экспертными представлениями терапевта о
необходимом функциональном состоянии семейной системы. Именно идеи и представления
клиентов о том, что необходимо, сформулированные на языке их реальной активности и
внутрисемейного взаимодействия, являются такой терапевтической целью. При этом опыт
показывает, что терапевтические цели, простраива-емые с помощью терапевта, по содержанию
весьма близки теоретическим представлениям о функциональности классической системной
семейной терапии.
6. Цели терапии специфичны, реалистичны, измеряемы, краткосрочны, достигаемы, бросают
вызов клиенту и его потенциалу развития.
Краткосрочная терапия ориентирована на достижение конкретных целей, а не таких, например,
как личностный рост и т.п. Именно достижение конкретных наблюдаемых поведенческих
изменений считается основной целью и показателем эффективности терапии. При этом
решающим для развития терапевтического процесса является первое минимальное поведенческое
изменение, которое совершает клиент для принятия желаемого решения, достижения желаемой
жизненной ситуации. Этот момент является поворотным для терапевтического процесса. Поэтому
процесс терапии в BSFT условно можно разделить на два смысловых отрезка: первый —
выявление желаемого (вместо проблемного) положения дел и принятие его клиентом в качестве
терапевтической цели; второй — пошаговое приближение к желаемой ситуации. В BSFT всегда
говорят на языке конкретных поведенческих задач в контексте желаемой цели клиента.
Современные подходы в системной семейной терапии
241
^> Основные приемы и техники BSFT
ДЕКОНСТРУКЦИЯ ПРОБЛЕМЫ
Нормализация — техника, аналогичная классической технике нормализации. Ее основная задача
— такое воздействие на видение клиентами своей ситуации, которое позволяет воспринимать ее в
большей степени как «часто встречающуюся», «обычную для этого возраста», «естественно
возникающую в подобной ситуации». Это позволяет «встраивать» проблему в ряд обычных
жизненных трудностей, поддающихся разрешению, и не рассматривать как признак серьезного
неблагополучия или жизненного «падения» клиентов, блокирующий необходимую активность,
направленную на изменение своей ситуации.
Экстернализация проблемы — отделение проблемы от личности или характера клиента,
вынесение ее за пределы его персональной ответственности как что-то внешнее по отношению к
нему. Это позволяет, отделив эту «внешнюю часть» и сняв чрезмерную ответственность или стыд
клиента, более эффективно ставить вопрос о его контроле над собственной жизненной ситуацией.
Например, говорят о «нападении» страхов и подготовленности клиента к этому нападению, о
«воздействии привычки и противостоянии этому воздействию», локализуют трудности в области
«обычно повторяющихся спадов настроения» и обсуждают подготовленность к этим периодам
жизни и то, что можно делать тогда, когда они «отступают».
Переопределение проблемы, ее переименование — максимальное использование возможностей,
которое дает иное называние, определение проблемы и, в частности, позитивное переопределение.
То есть использование идеи о том, что любое качество или особенность имеет полезную или
эффективную сторону в определенных обстоятельствах или в определенных масштабах
(напористость — высокая ответственность за достижение цели, ложь — щадящая по отношению к
другим линия поведения, замкнутость — деликатность, ненавязчивость и т.д.). Например,
проблема с навязчивой чистоплотностью мужа воспринимается иначе после комментария о том,
что эти качества очень пригодятся тогда, когда клиентке придется ухаживать за будущим грудным
ребенком.
242
Часть 3
«Яетотпалъностъ» проблемы — все техники, позволяющие, выявить «зоны», в которых проблема
не представлена или ощущается в меньшей степени — время дня, место, время года, жизненные
сферы, где проблемность не проявляется или отсутствует, сфер, где клиент успешен, несмотря на
проблему. Это позволяет, во-первых, осуществить интервенцию, изменяющую самовосприятие
клиентов как «глубоко проблемных», а во-вторых, использовать эти сведения при построении
исключений (см. ниже вопросы об исключениях).
Выявление связи проблемы с другой проблемой — интервенции, направленные на снижение
проблемности в восприятии клиентов за счет обнаружения связи данной проблемы с другой
проблемой жизненной ситуацией и следствиями уже существовавшей ситуации. Это
объективирует проблему, позволяет снять тревогу и чувство вины, использовать уже
существующие стратегии преодоления трудностей. Например, неуспех девочки у мальчиков,
переопределенный как трудность в построении контактов вообще (которые наблюдаются и в ее
общении с девочками), позволяет увидеть трудность более конструктивно и работать над поиском
более конструктивных стратегий, чем переживание своей непривлекательности.
Полезность проблемного опыта — подход к проблемам, существовавшим в прошлом, или к
другим проблемам, существующим в настоящем, как к источнику нового опыта и умений,
полезных для преодоления актуальных трудностей.
КООПЕРАЦИЯ, УСТАНОВЛЕНИЕ СОТРУДНИЧЕСТВА С КЛИЕНТОМ
Выявление особенностей клиента, его образа жизни — необходимый этап установления контакта,
позволяющий составить более широкое представление о жизненной ситуации и потенциале
клиента, чем беседа, ориентированная на исследование проблемы. Это предполагает
настроенность и готовность терапевта выразить интерес ко всем «сильным», непроблемным
сторонам жизни клиента.
Лингвистическое соответствие клиенту — это не только определенный строй речи,
использование речевых оборотов и выражений, близких клиентам, но и построение решения на
языке и в контексте жизни клиентов («чудесный вопрос»).
Выражение уважения, комплименты — выявление и акцентирование достижений,
положительных качеств, умений клиента и
Современные подходы в системной семейной терапии
243
т.п. Стратегическая цель комплимента на этапе установления сотрудничества — не только
высказывание уважения и поддержки, но и неявное указание на сильные стороны как потенциал
для изменения в широком смысле (пока не конкретизированный).
ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ВОПРОСОВ В BSFT
Вопросы об исключениях из «проблемного»' хода жизни (прошлого, настоящего). Цель таких
вопросов — выявить тот пласт фактов из жизни клиентов, которые они сами могут воспринимать
как исключение из проблемы и которые терапевт может переопределить в качестве таковых (что,
однако, требует проверки у клиентов). Например: когда началась проблема, сколько времени
удавалось справляться без нее (с воспитанием ребенка, работой), строить семейную жизнь без
глубоких конфликтов и т.п.? В какие периоды жизни дела обстоят чуть лучше? В какое время
суток боль и напряжение ощущается все же чуть меньше? Это позволяет, во-первых, изменить
самовосприятие клиентов как «проблемных» и, во-вторых, создать задел для осознания и
использования клиентом уже существующих в его арсенале и работающих стратегий поведения.
Вопросы о способах преодоления и достижения в прошлом или в настоящем. Цель таких вопросов
— актуализация опыта преодоления, совладания, который наверняка есть в жизни каждого
человека, и «подключение» этого опыта к решению актуальной жизненной проблемы. Например:
как удалось справиться с тем периодом депрессии, который был у вас после окончания
университета? Как вам удается так долго существовать с этой болью и все же продолжать жить и
работать? Чему научил вас тот жизненный кризис, о котором вы упоминали? Вы находитесь в
этом конфликте уже месяц. Благодаря чему вам все же удается удерживаться на работе?
«Чудесный» вопрос — наиболее известная техника BSFT.<JHa нацелена на построение клиентами
ясной, насыщенной конкретными деталями картинки той жизненной ситуации, которую они
хотели бы получить, когда проблема будет решена.
Содержание вопроса следующее. Клиентов просят представить, что после того, как они побывали
на терапевтическом приеме, провели вечер и т.д. (обычно детально воссоздается реальная
жизненная ситуация клиентов, подводящая их к главному последующему вопросу, снимающая
напряжение и пр.), они пошли спать. Далее их просят представить, что во время сна произошло
чудо — проблема, кото244
Часть 3
рая их беспокоит, волшебным образом исчезла. (Обычно терапевт вербально и невербально
комментирует необычность, «забавность» этого предположения.) Однако, поскольку клиенты
спали, они не знают об этом. Далее следует главный вопрос: как, по каким признакам они поймут,
проснувшись утром, что чудо произошло и проблемы больше нет? Такой способ задавания
вопроса ориентирован на максимальное выявление поведенческих паттернов клиентов при
построении картинки желаемой для них жизненной ситуации.
1) При работе с двумя и более клиентами это взаимодействие строится по принципам, близким к
циркулярному интервью:
Мужу: Когда Ваша жена утром улыбнется Вам, что Вы сделаете в ответ? Поцелуете ее?
Жене:
Когда Ваш муж поцелует Вас, что сделаете Вы?
(Пойду скорее готовить ему что-нибудь вкусное на завтрак.)
Мужу: Если жена пойдет и приготовит Вам что-то вкусное, что сделаете Вы?..
2)
Несмотря на кажущуюся простоту, техника вопроса (и задавания его, и получения ответа)
детально разработана, что позволяет решать целый ряд принципиальных для этого подхода
терапевтических задач. Эффективное использование этой техники предполагает наличие
мастерства и опыта терапевта.
3)
Она позволяет внести в рассмотрение проблемы ту необходимую перспективу, которая
является решающей интервенцией, направленной на проблемное видение ситуации клиентами.
Иногда в связи с этим говорят даже о ее суггестивном характере, поскольку при удачной работе
«чудесный» вопрос как бы погружает клиента в состояние, подобное трансовому, вызывая
позитивное, радостное настроение.
4)
Эта техника дает возможность формулировать представление о желаемом на языке
жизненной ситуации самих клиентов и на уровне конкретных поведенческих составляющих того,
что им необходимо. Иными словами, она позволяет выполнять требование изоморфности, то есть
адекватности терапевтических целей жизненной реальности клиентов.
5)
«Чудесный» вопрос задает четкие, универсальные (и для клиентов, и для терапевта) рамки
терапевтической работы — того, от чего и к чему движется клиент в терапевтической работе.
Современные подходы в системной семейной терапии
245
Иными словами, он придает процессу терапии необходимую центростремительную силу —
выполнение требования вносить «различие, которое порождает различие», поскольку благодаря
ему в процесс взаимодействия вносится второе (относительного проблемного) видение жизненной
ситуации. И движение понимается как направленное от одного жизненного состояния к другому,
достаточно четко и детально определенному.
ТЕХНИКИ BSFT
Шкалирование — еще одно ноу-хау подхода. Эта техника используется как совместно с вопросом
о чудесном изменении, так и самостоятельно. Диапазон ее использования очень широк. Но главная
ее цель — перебросить мостик от проблемного к непроблемному существованию, продолжить
конкретизацию задач клиента, наполнить реальным содержанием наиболее актуальный первый
шаг к изменению ими своей жизненной ситуации, то есть обеспечить уже реальное пошаговое
движение клиентов от проблемного состояния к желаемой ситуации. Именно посредством этой
техники осуществляется перевод общих целей (построенная ситуация чуда) в конкретные задачи,
сформулированные на языке конкретных поведенческих действий (необходимые для изменения
конкретные шаги). Техника состоит в том, что клиентам предлагают представить шкалу, на
верхних делениях которых (например, на 10) располагается «чудесная ситуация», а на нижних (на
0) — ситуация прямо противоположная, самая неблагоприятная. На этой шкале клиентов просят
«разместить» свою жизненную ситуацию. (Шкалы, их шаг, количество делений и пр. легко
модифицируются и могут быть очень разнообразными в зависимости от конкретного контекста
терапевтической ситуации. Детям вместо делений с цифрами можно рисовать картинки,
отражающие градацию состояний, достижений и пр.)
Такое размещение позволяет:
1) получить универсальное, конвертируемое (цифровое, а не аналоговое, см. «Теорию
коммуникации») выражение актуального состояния клиентов — вместо заведомо отличающегося
у терапевта и клиентов, строящегося на аналоговой информации и теряющегося при считывании
представлений и догадок об этих представлениях;
246
Часть 3
2) самому клиенту выразить и осознать степень приближенности к желаемой ситуации;
3)
психологически встроить актуальную жизненную ситуацию в единый с «чудесной»
ситуацией континуум, переопределив тем самым первую как некоторое, пусть пока небольшое, но
приближение ко второй;
4)
задать минимально необходимый шаг для продвижения изменений в жизни, которое
приблизило бы к желаемой ситуации.
Созданная шкала используется далее как необходимый инструмент на протяжении всего процесса
терапии. Именно на ее основании строится представление о минимальном изменении (одном шаге
по шкале), которое необходимо совершить для приближения к цели.
Техника одного шага: в соответствии с принципом решающего значения минимального
конкретного поведенческого изменения (и, соответственно, изменения в восприятии себя и
ситуации), для запуска всего процесса терапевтического изменения строится картинка той
жизненной ситуации, которая на один (на половину, на два) балла «выше» по шкале, чем
сегодняшняя. В процессе ее построения происходит дальнейшая конкретизация необходимых для
изменения шагов — от общей картинки улучшения до конкретного действия, которое должно
быть произведено к следующему приему у терапевта.
Техника изменения ключа разработана на ранних этапах краткосрочной терапии. В более позднем
варианте ключом можно считать переопределение ситуации, обратную связь, которую терапевт
всегда дает в конце приема вместе с заданием. Основная задача «ключа» — создать паттерн
различия, порождающего различие — в восприятии ситуации посредством ее переопределения и
совершения поведенческого шага, обеспечивающего опыт различающейся ситуации.
Техника комплимента — обратная связь обычно в конце приема (хотя комплименты используются
и на более ранних этапах работы), позволяющая обобщить сильные стороны и потенциал клиента.
Подчеркиваются именно те качества, возможности, достижения, которые, с точки зрения
терапевта, могут быть основанием для необходимых усилий по изменению. В этом смысле говорят
о передаче клиентам стратегического комплимента.
Современные подходы в системной семейной терапии
247
Терапевтическая метафора. Юмор, анекдоты, истории из практики, использование личного
опыта, техника переименования и называния проблемы — во всех этих элементах работы
используется возможность емкого и образного переопределения ситуации, предоставления
примера или способа разрешения ситуации, дающаяся (не явно, не дидактически или
консультационно, а именно терапевтически) некий возможный алгоритм поведения в той или
иной проблемной ситуации, что обычно воспринимается клиентами более адекватно и
продуктивно. Рассказывание историй сближает краткосрочную терапию с нарративной.
Техника неявного внушения. Различные техники суггестивного характера, позволяющие
осуществить неявную настройку клиента или передачи информации, — это техники особого
построения предложения (фразы) — часто грамматически неверного, но работающего на уровне
смысла. Самым простым примером является использование глаголов будущего времени и
совершенного вида при описании действий в ситуации чуда (переход от «вы бы сделали то-то и
то-то» к «вы сделаете то-то»), а также различные приемы разбивания фразы на разные смысловые
куски, реагирование на часть фразы клиента, техника пауз и т.п.
Направление к изменениям с помощью одобрения, принципы E.A.R.S. — способы выявления и
поддержания изменений (выявление самых маленьких изменений, привлечение мнения других к
выявлению успеха и т.п.). Буквально они расшифровываются как «выяви — усиль — подкрепи —
начни сначала». Таким образом описывается логика поведения терапевта со второго приема —
того, на котором удается отследить то или иное изменение к лучшему. Все эти изменения должны
быть
О выявлены — то есть информация должна быть извлечена;
О усилены — должна быть получена детальная информация о том, когда, кто и что делал для
появления «сработавших», а значит, полезных для клиента паттернов поведения;
О подкреплены — техника подкрепления успехов путем их акцентирования и «отыгрывания»
терапевтом;
О найдены снова и снова — терапевт всегда пытается найти еще признаки успеха или новый
успех.
Техники вызывания способности клиентов решать проблему и стимуляция активности:
248
Часть 3
О техника пари; О техника предсказания;
О техника отслеживания клиентом улучшений, способов преодоления проблемных побуждений.
Использование возможностей команды:
О открытое обсуждение ситуации и потенциала клиентов командой терапевтов;
О групповые решения проблемы, решения «на выбор».
Домашние задания. В данном подходе ими становятся либо определенные шаги, выработанные в
результате продвижения по шкале (см. выше), либо специально сформулированное задание
терапевта. Основная задача — дать возможность пережить опыт изменения, иного состояния дел.
Пример из практики
Клиенты — семья К., состоящая из матери Ирины 42 лет, отца Константина 50 лет, старшей
дочери Веры 15 лет и младшей Саши 11 лет (все имена клиентов, а также некоторые социальные
сведения изменены).
Отец — крупный чиновник, сухощавый, подтянутый человек, с манерой поведения и речью,
характерной для человека, занимающегося административной работой. Мать — миловидная
женщина плотного телосложения, выглядящая на свои годы. Она получила высшее техническое
образование и до рождения старшей дочери несколько лет работала. Сейчас занимается домашним
хозяйством и поглощена домашними делами и интересами семьи.
Девочки ходят в одну среднюю школу. Старшая, высокая, спокойная и уверенная в себе девушка,
— в девятый, а младшая — хрупкая, с довольно сильно выраженным косоглазием и несколько
нарушенной координацией, перешла в пятый класс.
Первоначально семья обратилась к детскому психиатру по поводу застенчивости младшей дочери.
Врач предписал девочке медикаментозную терапию и направил семью к семейному тера>
Современные подходы в системной семейной терапии
249
певту. Опыт сотрудничества этого специалиста с психологами позволил сделать вывод о слишком
тесной связи матери с детьми.
ПЕРВИЧНЫЙ ПРИЕМ
Знакомство, установление контакта с семьей
На первом этапе первичного приема терапевт стремится получить сведения о возрасте,
занятиях, пристрастиях каждого из членов семьи. Это соответствует обычной социальной
стадии в системной семейной терапии, однако в данном случае обязательно делается акцент на
уже достигнутых успехах, приятных для членов семьи сведениях, выясняются «беспроблемные»,
устраивающие их стороны жизни. Терапевт старается получить представление обо всем строе
жизни семьи, который он изначально считает более многообразным, чем только проблемные его
стороны.
Контакт с семьей К. был установлен достаточно легко. Отец производил впечатление человека,
довольного своим карьерным ростом. И хотя он давал понять, что некоторые подробности его
работы здесь раскрывать невозможно, с удовольствием принимал знаки уважения к его статусу,
проявляемые терапевтом.
Его жена охотно откликалась на расспросы о семейной жизни, сетовала на различные трудности, с
которыми ей приходится сталкиваться, однако казалось, что она даже отдаленно не допускает
мысли, что можно интересоваться чем-то помимо семейных дел.
Супруги производили впечатление гармоничной пары. О своей семье они говорили как о дружной.
Старшая девочка вела себя несколько отстраненно и явно давала понять, что с ней все в порядке и
она здесь по просьбе родителей. Училась старшая дочь хорошо. Младшая девочка
преимущественно молчала, на вопросы отвечала кивками или качанием головы, иногда застенчиво
улыбалась. На всем протяжении сессии она держала мать за руку. С оценками в школе у нее было
неплохо, хотя могло быть лучше.
Семья жила преимущественно за городом, им всем явно нравилась эта возможность, хотя у них
был довольно трудоемкий недельный график перемещения из городской квартиры на дачу и
обратно.
Таким образом, в потенциале этой семьи были устойчивое социальное положение, гармоничные и
на первый взгляд теплые от250
Часть 3
ношения друг с другом, успешная учеба старшей дочери, хорошая успеваемость в школе младшей.
Информация о проблеме
Родители в качестве проблемы определили застенчивость младшей дочери. Они утверждали, что
особенно острой проблема стала в сентябре (семья пришла к терапевту в декабре), при переходе из
младших классов в средние, когда девочка стала бояться ходить в школу (директор школы при
этом был знакомым семьи).
По их словам, девочка переживала любое резкое замечание учителей, боялась проходить мимо
завуча, встречавшего детей утром при входе в школу, стеснялась отвечать у доски. Мама
заговорила о «закомплексованности» Саши и о том, что девочка всегда была «трудным ребенком»
и требовала очень много внимания. Вера, в общем, согласилась с этими утверждениями, добавив,
что ей приходится опекать сестру в школе, однако считала, что особой проблемы нет, все
нормально.
Сама Саша кивнула в ответ на вопрос, считает ли она, что у нее есть трудности, о которых
говорили родители. При этом девочка дала понять, что ей не очень нравится ездить к врачам, где
ей часто приходится бывать вместе с мамой.
Это дало терапевту повод обсудить, по каким признакам направивший их врач сможет понять, что
помощь психолога — еще одного специалиста, к которому Саше придется ездить, — ей больше не
нужна. Такой шаг позволял сформулировать цели, важные для самой Саши (это было особенно
необходимо, поскольку сама Саша не являлась инициатором прихода). Кроме того, это позволило
подключиться к ее собственной мотивации и подвинуть ее от роли «визитера», приведенного
родителями, к роли «клиента» со своими собственными запросами. Эти признаки были включены
потом в общее представление о целях терапии (см. ниже).
Выявление исключений из проблемы
1) Первым шагом в выявлении исключений явилось определение того, что проблема началась с
сентября. Во-первых, речь может идти об особой ситуации, связанной с переходом в средние
классы школы (нормализация проблемы), во-вторых, для перспективы решения проблемы важно,
что при несколько меньшей нагрузке девочСовременные подходы в системной семейной терапии
251
ка была способна общаться со сверстниками и учителем в младшей школе (несмотря на то, что она
не ходила в детский сад и ее детские игры в основном сводились к общению со старшей сестрой и
мамой).
2) Следующим шагом стал вопрос о том, как Саша общается дома с членами семьи, где все
старше ее. Вера сказала, что при обычном общении с домашними и с ней самой Саша уверена в
себе, отстаивает свое мнение и свои права, когда считает необходимым, может сказать «нет»,
разговаривает громко и вообще открыто выражает свои эмоции. К этому немедленно
присоединились мама с папой, поделившись эпизодами «строптивости и упрямства» Саши. Все
эти факты сопровождались соответствующим отреагированием и переопределениями терапевта.
На вопрос о том, как Саше удается справляться с общением со взрослыми — знакомыми папы и
мамы, все рассказали, что Саша ведет себя спокойно, и хотя ее поведение нельзя назвать бойким,
но страха она не высказывает, участвует в общем разговоре и смеется вместе во всеми. Папа
подытожил, что, в общем, Саша ведет себя компетентно и деликатно. Выяснилось также, что хотя
в семье слово отца имеет большое значение и все побаиваются его строгости, особой робости в
общении с ним Саша не выражает и иногда отстаивает свои интересы вполне бойко.
3) Дальнейший поиск исключений привел к разговору о школе, общении с ровесниками и каждым
из учителей Саши. Выяснилось, что отношения с учителями, в общем, неплохие, но Саша
опасается сердитых и раздраженных педагогов, особенно если это мужчина, который «сердится и
разговаривает громко». По-настоящему она боится только преподавателя физики — завуча школы.
Все эти вопросы дали возможность локализовать проблему, сузив широкое определение
«застенчивость» путем исключения тех сфер и жизненных ситуаций, в которых она не
проявляется или проявляется в меньшей степени. Во-первых, они позволили уже на этом этапе
обсуждать сами ситуации «исключений», чтобы Саша могла обнаружить некоторые полезные
элементы стратегии «менее застенчивого» поведения. (Например, был задан вопрос о
возможности использовать «перенос навыков» из одной сферы в другую — как, благодаря чему,
удается общаться с взрослыми, приходящими домой, как это может помочь в общении с
учителями.)
Еще одна интервенция состояла в обсуждении «исключений наоборот» — кажущейся
непроблемности других людей (в частности, взрослых), которые на самом деле в определенных
ситуациях
252
Часть 3
тоже испытывают трудности в общении. Такая интервенция приводит клиента, страдающего
от проблемы, к более реалистичному восприятию себя. Так, был задан вопрос о том, как ведут
себя родители при общении, например, с рассерженным начальником или любым другим
человеком, с которым им непросто взаимодействовать. Что они делают из того, что помогает
им справляться?
Но даже если на первом этапе такое обсуждение не всегда позволяет сразу сформировать
определенные стратегии, очевидно, что сам факт существования подобных исключений
становится интервенцией, направленной на сформировавшееся в семье представление о Саше как
о проблемной.
Наконец, разговор об исключениях — это всегда скрытые комплименты. (Например, таким
скрытым комплиментом был вопрос о том, как Саше удается продолжать неплохо учиться,
несмотря на трудности. Он рассчитан не на подробный анализ стратегии поведения, а скорее на
переопределение ситуации как управляемой, и подчеркивает способность справляться и
выживать в трудной ситуации).
Локализация проблемы
Из сказанного был сделан вывод о том, что застенчивость «нападает на Сашу» (прием
объективации симптома) в школе при общении со взрослыми, которые сердятся в момент общения
или кричат.
Цели (признаки успеха)
Основная цель терапии в результате локализации проблемы конкретизировалась следующим
образом. Она будет достигнута тогда, когда Саша сможет спокойно выдерживать разговор с
рассерженным взрослым учителем (например, физиком), не убегая, сможет отвечать на его
вопросы достаточно громким голосом, глядя ему в глаза.
Эти признаки успеха, а также способность спокойно и полно отвечать на вопросы врача,
необходимы для того, чтобы врач решил, что терапия и помощь психолога больше не нужна.
Кроме того, в ответ на вопрос терапевта о том, как члены семьи поймут, что проблема, приведшая
их сюда, решена, были названы следующие признаки:
Современные подходы в системной семейной терапии
253
О Саша в рабочие дни легко встает и собирается в школу;
О Саша сама собирает с вечера портфель;
<С> Саша легко рассказывает о событиях в школе, о смешных или
важных случаях; О Саша не боится выходить к доске; О Саша самостоятельно садится делать
уроки.
Прежде чем принять эти признаки успеха в качестве целей, было проведено их обсуждение, для
того чтобы провести реалистичные границы между отсутствием этих действий как проявлением
застенчивости и их отсутствием как проявленем чего-то другого. (Скажем, очевидно, что
нежелание садиться за уроки не всегда обусловлено нежеланием думать о школе и связанными с
ней неприятностями эмоционального плана. Оно может возникнуть и время от времени возникает
не только у Саши, но и у большинства вполне бойких ребят просто в силу лени, желания заняться
чем-то другим и т.д.).
Основная цель выявления и формулирования признаков успеха — создание четкой поведенческой
картинки того, о чем клиент имеет обычно очень общее представление, а иногда оно и вовсе
отсутствует. Иными словами, это формирование линии поведения в той ситуации, когда
проблема решена. Формулирование настраивает клиента на конкретный способ мышления о
желаемом и позволяет осознавать его в представлениях, которые легко переформулировать в
конкретные поведенческие задачи. Причем формулирование признаков третьей стороной (в
данном случае родителями) способствует выявлению именно поведенческих паттернов,
поскольку они описывают наблюдаемые признаки улучшения.
Кроме того, это позволяет четко очерчивать терапевтический договор.
Те же задачи решались и путем формулирования изменений, которые произойдут во
внутрисемейных отношениях.
Когда на целевой стадии используется техника «чудесного» вопроса, то картинка чудесного
состояния выступает как общий «жизненный» ориентир для клиентов, а цели или критерии
успешности терапии формулируют собственно терапевтический контракт. В данном случае
техника «чудесного» вопроса не использовалась, поскольку клиент не являлся заказником, а
также в силу особенностей взаимодействия с ним.
254
Часть 3
Были выявлены также изменения в семье, которые произойдут, когда Саша достигнет своих целей.
Наиболее важными оказались следующие изменения:
О в отношениях между отцом и Сашей: они больше будут общаться, ходить гулять пешком и на
лыжах, Саша будет больше читать и разговаривать об этом с папой;
О в отношениях между мамой и папой: они чаще будут ходить в гости вдвоем и оставаться там
подольше, не опасаясь оставлять девочек дома; может быть, они смогут съездить отдохнуть
вдвоем;
О в отношениях между мамой и дочерью: Саша самостоятельно сможет завтракать, сама помнить
про свои лекарства и про уроки;
О в устройстве маминой жизни: мама будет посвящать больше времени себе, ходить в кружок
вокалистов, который посещала раньше, выбираться раз в неделю в тренажерный зал и обязательно
встречаться с подругой раз в неделю, кроме того, она давно подумывает о поиске работы.
Следует еще раз обратить внимание, что данный подход строго придерживается требования не
расширять заявленную проблему аналитическим исследованием. Границы проблемы заданы
самими клиентами и их реальным жизненным материалом. В этом смысле застенчивость для
терапевта не является поводом для поиска «настоящей» внутрисемейной или внутриличностной патологии или дисфункции, выражением которой она является.
Вместе с тем, семья была сориентирована на семейную работу, и это дало терапевту
дополнительные преимущества при получении информации об исключениях и выявлении
непроблемных стратегий поведения на разных внутрисемейных уровнях, связанных с
непроблемной стратегией поведения самой Саши.
Учитывая присутствие на сессии всех членов семьи и их заинтересованность, продуктивен
вопрос о том, что изменится в их отношениях между собой и Сашей. Родители были
инициаторами обращения к терапевту, а инициатива, связанная с желанием изменить поведение
другого, предполагает осознание связи собственного поведения с поведением этого другого.
Заметим, что тема взаимного подкрепления поведенческих паттернов звуСовременные подходы в системной семейной терапии
255
чит в конструктивной формулировке, и расширения проблемно-сти не происходит, поскольку
разговор идет о конструктивных паттернах, а не о патологических зависимостях.
Комплимент
В конце этой сессии семья К. получила следующую обратную связь.
Терапевт поблагодарил Сашу за то, что она вела себя естественно, и даже когда она молчала или
только кивала, а не говорила, было понятно, «как иногда у нее бывает в общении с другим
незнакомым взрослым». Вместе с тем терапевт отметил моменты, когда Саша отвечала на вопросы
и участвовала в обсуждении того, что необходимо их семье. Тем самым Саша во всех своих
проявлениях была переопределена как сотрудничавшая и готовая работать, для того чтобы
выстроить необходимые ей стратегии поведения.
Ко всей семье было еще раз обращено переопределение ситуации с Сашей: ее проблема имеет
локальные проявления. Терапевт выразил восхищение их ясным пониманием того, как будут
выглядеть школьные дела Саши, их детско-родительские и семейные отношения, когда проблема
будет решена. Он оценил готовность всех членов семьи вносить личный вклад в решение
беспокоящей их проблемы с Сашей, меняя собственные привычки, как и должно быть в дружной
семье.
На этом первая встреча закончилась.
Необходимо отметить, что в рамках одночасовых сессий не всегда удается реализовать все
содержание первичного приема, который предполагает не только построение жизненной
картинки решенной проблемы, но и перебрасывание «мостика» между этой картинкой и
реальной жизненной ситуацией (шкалирование, лока лизация нынешней ситуации на шкале), а
затем формулирование конкретной ближайшей задачи изменения. Только когда произведено
такое переструктурирование клиентской ситуации, первичный прием считается состоявшимся.
Вынужденная остановка приема на указанном этапе таит некоторую опасность: клиенты
могут отступить от новой, зарождающейся в терапии логики восприятия себя и
обстоятельств, отойти от освоения конструктивной установки, поскольку разрыв
256
Часть 3
между желаемым и действительным еще остается большим. (Несмотря на то, что процесс
получил центростремительную силу в результате формулирования необходимого результата в
конкретных поведенческих паттернах.)
Тем не менее по окончании первого приема (первой части первичного) терапевт полагал, что
семья придет на следующую встречу.
Второй прием (вторая часть первичного приема), на который пришли Константин, Ирина и Саша,
начался с короткого описания сделанного в прошлый раз и с вопроса о том, что было нового и что
удавалось. Было выявлено, что на прошедшей неделе никаких специальных проблем в общении в
школе или ситуаций, пугающих Сашу, не было. Кроме того, Саша получила две хорошие оценки
по литературе и истории. Терапевт же отметил, что Саша больше не держит маму за руку.
Для того чтобы продолжить решение задач первичного приема, было проведено шкалирование.
Шкалирование
Клиентам было предложено определить, где сейчас находится их семья по 10-балльной шкале, на
которой
О на уровне 10 баллов располагаются все признаки уверенной в себе Саши, соответствующие
выявленным критериям; а также возможность членов семьи жить так, как они могли бы, если бы
беспокоящая их проблема полностью исчезла;
О а на уровне 0 — полная неспособность Саши владеть собой и все связанные с этим признаки и
заботы членов семьи.
Все практически единодушно ответили, что ситуация находится на уровне 5 баллов. (Здесь важно
не только назвать эту цифру, которая позволяет унифицировать представления о ситуации для
терапевта и клиентов, но и получить ответ на вопрос, почему она находится не на нулевом
уровне. Необходимость объяснять, почему не все так плохо, позволяет самим клиентам назвать
и осознать имеющийся у них потенциал, качества, стратегии поведения и даже состояния,
которые являются конструктивными, составляют непроблемную часть их жизни и могут
стать опорой для дальнейшего улучшения.)
Современные подходы в системной семейной терапии
257
9 - 1609
Выяснилось, что Саша находится на уровне 5 баллов, потому что:
О умеет вести себя бойко дома при общении со взрослыми;
О умеет отвечать старшей сестре и отстаивать свое мнение;
<> как правило, говорит громко;
О открыто выражает свои эмоции;
О в целом справляется в школе;
О в семье К., в общем, все хорошо и рано или поздно они свои проблемы решают.
Ответы на данный вопрос показывают, что к этому моменту видение членов семьи уже несколько
изменилось: они готовы рассматривать Сашу не только в проблемном контексте.
Построение минимального изменения — одного шага к улучшению
Терапевт спросил, как должна будет выглядеть семейная ситуация, которая находится на уровне 6
баллов по заданной шкале?
Инициативу проявила мама и сказала, что таким продвижением стало бы более теплое общение
Саши с отцом, поскольку у них все же недостаточно теплые отношения, а ей всегда казалось, что
страх Саши перед всякими «дядечками» начался именно со страха перед отцом. {Еще раз обратим
внимание, что любое из приводимых высказываний может вызвать поток теоретических
построений как системного терапевта, так и психоаналитика. Однако в данном подходе позиция
терапевта остается намеренно «простодушной» и не предполагает выхода за рамки
клиентского текста в интерпретации проблемы. Несущественным также оказывается и то,
какие шаги к решению проблемы «надо было бы совершить» — с некой абстрактной точки
зрения. Единственная задача — проверить, насколько это соответствует пониманию
продвижения самой Сашей.) В ответ на вопрос, можно ли считать это продвижением в борьбе с
«нападающей застенчивостью», Саша кивнула, поэтому оно было принято к обсуждению.
Поскольку мама выступила инициатором изменений, которые касались не ее самой, то есть
«жалобщиком», последовал вопрос о том, что она могла бы сделать для этого. Главным мама
считала способность удалиться и оставить Сашу и Константина пообщаться между собой.
258
Часть 3
На вопрос о том, в чем бы выразилось их более теплое общение с Сашей, отец ответил, что они
могли бы чаще гулять и говорить с Сашей о литературе. Но Саша всегда этого избегает, к тому же
читает только «какие-то дурацкие детские страшилки». Терапевт спросил, как папа понимает эту
потребность Саши. Возникла тема двойственности чувств детей по отношению к миру и
родителям, с которыми надо как-то уметь справляться и отреагировать.
Саша довольно эмоционально реагировала на это обсуждение. Терапевт заговорил о том, что из
своего опыта знает про любовь детей к страшным историям. Последовали воспоминания о летних
лагерях, которые сам папа с удовольствием комментировал (прием включения терапевтического
опыта, историй).
Далее был задан вопрос о том, какие «стоящие» произведения папа может вспомнить, где были бы
и страшные истории. Были названы Гоголь и Эдгар По, что вызвало явное удовольствие папы,
хотя он полагал, что Гоголя Саше читать рановато.
На вопрос, как должна была бы сложиться ситуация, чтобы Саша с папой могли иногда пойти
погулять или походить на лыжах, Саша ответила, что согласилась бы, если бы папа сам заговорил
с ней и спросил о чем-нибудь. Поскольку интервенция в папину «жизненную позицию» была
достаточно продолжительной, а Саша уже почти приняла позицию «жалобщика», девочке был
задан вопрос о том, что она могла бы сделать для того, чтобы папе было легче заговорить с ней.
Константин ответил, что сигналом для него было бы, если бы Саша перестала смотреть телевизор,
«а то и не подойдешь к ним». Это дало повод терапевту спросить Константина, бывают ли
ситуации, когда он чувствует себя не очень уверенным в общении с детьми и Сашей в частности.
Константин немного смущенно сказал, что бывают, и «вообще я перед Сашкой как-то смущаюсь,
не знаю, что ей и сказать, я все на работе, что у них там, не очень и знаю, только и успеваю, что
проверить у них уроки по дороге в школу». Судя по выражению лица Саши, это было одной из
очень существенных интервенций в ее картину восприятия мира.
Разговор о высвобожденном мамином времени, когда больше не нужно будет отслеживать
отношения Саши и отца, вывел на тему трудоемкости маминых забот, связанных с девочками.
Маме приходится тратить довольно много усилий на то, чтобы оправить девочек спать в 9 часов.
Ей не удается посмотреть телевизор или почитать, поскольку «младшая требует очень болылоСовременные подходы в системной семейной терапии
259
9*
го внимания», а для убедительности дисциплинарных усилий необходимо и старшую отправлять
спать вместе со всеми.
Возникла тема различия правил для старшей и младшей дочерей, перспективы во взрослении
Саши. Обсуждалось, как она поймет, что способна вести себя как более взрослая, чем два года
назад, и чего сейчас от нее ждут.
Интервенция, направленная на представления мамы и всей семьи о необходимой близости
контакта, степени опеки, критериях взросления и т.д., была переведена в плоскость обсуждения
того, как все должно быть устроено в идеале, если бы Саша «не требовала такого внимания».
Выяснилось, что в этом случае девочки смогут отправляться спать с разницей по крайней мере в
час, что перспектива ложиться чуть попозже у Саши появится уже к лету, что девочки смогут
только прощаться с мамой и уходить умываться и укладываться, а мама не будет проверять, точно
ли Саша все сделала, укрывать их одеялом, выключать свет и пр. В это время она будет читать
детективы или «женские» романы и сможет выходить вместе с папой погулять с собакой, потому
что «папа ее тянет, но она обычно отказывается».
Комплимент и задание
В конце сессии терапевт отметил, что большое впечатление на него произвела готовность семьи
улучшить отношения между Сашей и отцом и сделать их более теплыми, менее формальными, а
также готовность обоих сделать шаги навстречу друг другу. Ясно, что опыт общения «с таким
умным и компетентным взрослым, как Сашин отец» (которого, наверное, побаивается не один
подчиненный), способность выдерживать в этом общении баланс между справедливыми
требованиями и теплотой станет очень важным опытом для Саши и для них обоих. Маме была
выражена поддержка в ее стремлении отследить меняющуюся ситуацию в их семье, точно
реагировать на запросы «взрослеющей» семьи (отношения Саши и отца, стратегия поведения с
растущими девочками).
Задание подробно не оговаривалось, терапевт только пожелал всем провести воскресенье так, как
они задумали (поскольку полагал, что стратегия поведения намечена достаточно четко и важно
сохранить у всех членов семьи ощущение собственной инициативы в совершаемых шагах к
изменению).
Третий по счету прием был вторичным по своей структуре и задачам.
260
Часть 3
ВТОРИЧНЫЙ ПРИЕМ
Вторичный прием всегда начинается с подробного выявления продвижений и улучшений,
произошедших с момента последнего визита семьи, поскольку процесс движения к необходимой
цели запущен, определен «шаг» минимального изменения и тем самым задан масштаб для всех
происходящих в семье событий.
На вопрос терапевта о том, что удавалось на неделе, члены семьи отметили следующие
продвижения:
1) Мама сообщила, что Саша и папа иногда разговаривают между собой.
2)
Был отмечен один знаменательный эпизод: заболела учительница физики, и урок вел тот
самый завуч, которого Саша так боялась повстречать утром по дороге в школу. И получилось так,
что он даже о чем-то спросил Сашу с места и в конце урока поставил ей четверку.
3)
На этой неделе Саша согласилась заняться танцами (это было ей рекомендовано в связи с
небольшим искривлением позвоночника), смогла понравиться руководительнице танцевального
кружка и та приняла ее на занятия.
4)
Мама с папой ходили в гости и задержались там допоздна, правда, в середине визита к
дачным соседям мама «сбегала сварить им рыбу, поскольку девочки не знают, как это делается, и
могли остаться голодными», но затем опять вернулась к гостям.
Все эти признаки показывают, что процесс изменения запущен, получил центростремительную
силу, и этот факт должен быть зафиксирован.
Здесь в соответствии с техникой E.AR.S. (см выше) последовала подробная проработка
«улучшений», для того чтобы то, что воспринимается клиентами как положительные изменения,
соотносилось с какой-то определенной ситуацией, а главное, с определенной их стратегией и
конкретными способами поведения. Кроме того, подчеркивание терапевтом успехов семьи,
восхищение ими заставляет клиентов еще больше перестраивать их восприятие себя самих и своих
возможностей, порождая концепцию «это возможно, я это могу».
Каждое из этих продвижений было оценено, последовали вопросы о том, что это была за ситуация,
кто что делал, как это по-
Современные подходы в системной семейной терапии
261
лучилось, для того чтобы закрепить соответствующие паттерны в арсенале клиентов.
Особенно подробно разбирался эпизод с учителем. Выяснилось, что Саше, с ее точки зрения,
особенно помогло то, что она могла опираться руками о парту, что она не старалась обязательно
смотреть в глаза учителю, сразу ответила, а не промолчала, потому что «потом уже разговаривать
не страшно». Таким образом, Саша уже наметила некую собственную стратегию совладания с
подобной ситуацией.
Терапевту в таких случаях очень важно отключиться от своего знания о том, что является
объективно полезным и работающим. Он не должен расценивать те средства, которые находит
и считает работающими клиент, как несовершенные или наивные, поскольку они составляют его
потенциал и действительно могут быть им использованы.
Эта стратегия уточнялась с помощью вопросов о способах различения ситуаций:
О когда можно с большой вероятностью сказать, что сердитый тон раздраженного взрослого
связан не с Сашей, а с чем-то посторонним;
О когда взрослый действительно сердится на Сашу (подробно обсуждалось, как Саша отличает
это при общении с родителями и какое поведение в таких ситуациях должно следовать).
В соответствии с правилами E.AR.S. «выяви — усиль — подкрепи — начини сначала» терапевт
отрабатывал каждое улучшение.
Так, обсуждение похода родителей в гости позволило, во-первых, прояснить, как это удалось и что
этому способствовало, а во-вторых, выявить целую последовательность условий, необходимых
для того, чтобы мама с папой отвлеклись и мама так сильно не беспокоилась о девочках. Ирина
сказала, что ей это удается тогда, когда папа ведет себя как «ухаживающий и внимательный к
жене муж» и когда они весело проводят время. В прошлый раз они стали петь с друзьями и не
заметили, как засиделись. Этот пассаж вывел разговор на тему супружеского общения и
удовлетворенности им. Последовал запрос на отдельную супружескую сессию для Константина и
Ирины.
Кроме того, мама заговорила о том, что чувствует, «как Саше неуютно, когда их нет дома,
особенно если и Вера куда-то уходит».
262
Часть 3
Это привело к подробному обсуждению действительных переживаний Саши и того, что она могла
бы делать, чтобы чувствовать себя «уютно, как взрослая», когда мама с папой уходят. Саша
заговорила о своей любви к рисованию и продумала вполне детальный план действий «на
свободный от родителей вечер». Кроме того, она с видимым удовольствием согласилась показать
терапевту свои рисунки.
Такое обсуждение представляется значимым, поскольку паттерн тесной дистанции, опеки
циркулярен (как хорошо известно из классической системной терапии) и на определенных
стадиях подкрепляется ребенком так же, как и родителем. Возможность обсуждения того,
«как должно быть», позитивное переопределение этой свободы от родителей в данной ситуации
очень важно.
Новое шкалирование — оценка изменений ситуации
Произошедшие за неделю продвижения, по оценкам членов семьи, передвинули ситуацию на
уровень 7 баллов, хотя сама Саша считала, что продвижение меньше. Терапевт спросил Сашу,
почему другие считают, что ситуация улучшилась больше, чем кажется ей самой. Такое
рассогласование оценок всегда используется терапевтом (обсуждается видение ситуации как
лучшей, а не худшей). Эта интервенция полезна для более адекватного восприятия Сашей степени
своего несоответствия «правильному поведению». Кроме невольно порождаемых Сашей
паттернов и обоснований (ей приходится как-то объяснять эту разницу), выявляется разность
восприятия Саши и других членов семьи. Для этого терапевт спрашивает, как каждый из членов
семьи понимает уровень 7 баллов.
Последовало также обсуждение эпизода с физиком, который во многом отвечал критерию
достижения терапевтической цели. Саша согласилась с тем, что шаг действительно был сделан,
она в самом деле выдержала разговор с физиком, хотя учитель и не был «уж очень
рассерженным».
Определение следующего шага по шкале
Следующий шаг был определен самой Сашей. Она считала продвижением еще на шаг, если бы ее
уверенность начала проявСовременные подходы в системной семейной терапии
263
ляться в общении с подругами, когда они очень много говорят, а она не знает, что сказать, и
только устает после такого общения.
Но обсуждение того, что нужно, чтобы у Саши получалось поддерживать и направлять беседу
наравне с подругой, не удалось: Саша отвечала только «не знаю». Однако на вопрос о том,
действительно ли это было бы продвижением, Саша ответила утвердительно.
Задание
В конце сессии Саша получила следующее задание: при следующей встрече с подругой она
должна была постараться не пропустить все моменты, в которые ей все-таки удастся что-либо
сказать. Терапевт предупредил, что это может произойти, а может и не произойти (снятие тревоги,
объективация проблемы), но главное — заметить, если произойдет, и постараться запомнить, что
это будут за моменты. Подобные задания широко используются терапии, ориентированной на
решение.
/
Кроме того, терапевт попросил всю семью (вместе с Сашей) подумать и составить список того, что
сможет делать сама Саша, когда ей исполнится 15.
Комплимент
Терапевт выразил восхищение улучшением отношений в семье (между Сашей и отцом, Ириной и
Константином, Ириной и дочерьми) и тем вкладом, который каждый вносит в эту работу. Он
похвалил Сашу за то, что она нашла собственные приемы взаимодействия с важным и строгим
взрослым (ее ответ учителю физики). Кроме того, ему было очень приятно слушать рассказ о
походе Ирины и Константина в гости и любопытно было узнать, что у Саши есть столько дел для
самостоятельного времяпрепровождения. Саша сказала, что хотела бы в следующий раз показать
свои рисунки, если только у нее будет «действительно свободный вечер без родителей». На этом
сессия завершилась.
Мы представили две сессии, конституирующие процесс терапии в этом подходе. Очевидно, что
после достижения первых улучшений содержанием процесса терапии становится дальнейшее
наращивание изменений, пока они не достигнут уровня, желаемого самими клиентами.
264
Часть 3
Продвижения и улучшения, происходившие на следующих четырех сессиях, состояли в
следующем:
О изменилось поведение Саши на сесссиях, она стала активно участвовать в обсуждении
принимаемых семьей решений, открыто высказываться и даже возражать, когда была не согласна.
О мама читала книгу, когда девочки укладывались в субботу спать;
О Саша почитала книгу Эдгара По, которую ей принес папа, они разговаривали и Саша объясняла,
почему ей не нравится этот писатель;
О папа принес Саше «Гарри Поттера», и они обсуждали книгу, когда Саша ее прочла;
О когда праздновали день рождения, Саша была веселой и общалась со всеми;
О обозначилась зона собственных обязанностей и ответственности Саши: прием лекарств,
регулирование времени просмотра телепередач, надевание аппарата от косоглазия, уроки, с
которыми она успешно справлялась, о чем рассказывала с удовольствием;
О Ирина четко сформулировала привилегии, которые вскоре получит Саша, поскольку она «все
так хорошо теперь делает»: она будет участвовать в обсуждении планов и проблем семьи, ей
доверят ключи, научат готовить еду, поручат уборку ее комнаты в удобное для нее время, будут
отпускать надолго в выходной день гулять на лыжах с подругами;
О Саша спокойно пережила эпизод с криком учительницы истории, и когда та спросила ее о чьейто предполагаемой вине, смогла ответить, что учительница ошибается. Это дало возможность
обсудить, чему научил ее этот случай. В результате к правилам разговора со взрослыми в школе,
выработанным раньше, добавился «маленький кодекс самообладания» (помнить, что это не
навсегда, сохранять спокойное выражение лица, попытаться отнестись с юмором).
Саша с удовольствием отнеслась к предложению мысленно представить учительницу истории с
каким-нибудь зверьком на голове. Так появился цветной попугайчик, которого всегда можно
представлять в такой ситуации. Терапевт также подробСовременные подходы в системной семейной терапии
265
но обсудил, как она общалась бы с учительницей, если бы в этот момент представляла себе ее с
этим цветным попугайчиком.
Состоялась также одна супружеская встреча с Ириной и Константином, во время которой
произошел разговор о недоверии Ирины к мужу, которое приводило, по ее собственным словам, к
«слишком большой сосредоточенности на детях, завышении проблем с девочками». Обсуждались
также признаки и условия более тесных и доверительных взаимоотношений, большей открытости.
Был запланирован ужин при свечах, супруги детально обсуждали возможности поездки за
границу.
ЗАВЕРШАЮЩАЯ СЕССИЯ
Завершающей стала восьмая по счету сессия, когда были накоплены позитивные изменения,
реализованы основные критерии успешной терапии (две ситуации взаимодействия Саши с
учителями). Заметим, что сессия становится завершающей в/том случае, когда семья сама
полагает, что достигла того показателя по условной шкале, который можно считать
достаточным для терапии.
Шкалирование достигнутой ситуации
На вопрос о нынешнем ее месте на шкале семья ответила, что о застенчивости Саши говорить
больше нет смысла, она вполне справляется со всем, что нужно, а вся семья находится на уровне
8,5 — 9 баллов относительно того, чтобы им хотелось иметь. Последовал вопрос о том, сколько
баллов достаточно для того, чтобы терапия была больше не нужна. Подумав, члены семьи
ответили, что они уже сейчас на таком уровне.
Далее последовало детальное выяснение фактов, обусловливающих эти показатели, успехи
клиентов. Были перечислены следующие показатели:
О Саша стала более раскованной и целеустремленной. Это, в частности, выразилось в ее
готовности включаться в общение на приеме. Она принесла и с удовольствием показала свои
рисунки «чужому человеку», делилась своими впечатлениями о событиях, обсуждаемых темах,
открыто не соглашалась с родителями;
О Саша с удовольствием обсуждала с мамой успехи в школе;
266
Часть 3
О она знала, как будет себя вести и чем займется, если останется одна дома;
О читала принесенного отцом Эдгара По (не понравилось) и «Гарри Поттера» (очень
понравилось);
О сама надевала по вечерам сложную конструкцию от косоглазия, взяла на себя ответственность
за свои лекарства, которые принимает утром и вечером;
О папа с мамой больше вечеров проводят вдвоем (папе удается дать маме понять, что он в этом
нуждается).
Обобщая, члены семьи назвали приведенные выше продвижения признаками взрослости и
самостоятельности Саши. Ее успехи в школе (как раз накануне приема девочку хвалили за успехи
в учебе), исчезновение страха перед взрослыми в школе, улучшение взаимопонимания Саши с
отцом, рост взаимного доверия и взаимопонимания у мамы с папой — все это было обозначено
как результаты терапии. Перечисление семейных достижений проходило в непринужденной
атмосфере, которая, как правило, устанавливается на таких приемах, когда клиенты начинают
ощущать себя людьми, преодолевшими трудности и находящимися в более благоприятной
жизненной ситуации, чем ранее.
Определение минимально допустимых ухудшений
Достижение клиентами необходимых изменений означает конец по крайней мере данного цикла
терапии. Однако завершенной работу в терапии, ориентированной на решение, считают тогда,
когда клиенты не только ошущают, что они разрешили свою проблему и достигли улучшений, но
и ясно понимают, благодаря каким личным усилиям им это удалось сделать. А также осознают
собственные ресурсы, помогающие сохранять желаемый уровень функционирования, и могут
использовать наработанные средства и смысловые ориентиры в случае некоторого ухудшения.
Обсуждение именно этих вопросов обычно составляет основное содержание последнего приема.
Поэтому терапевт задал обычный для завершающей сессии вопрос: какие изменения в худшую
сторону Саша и члены семьи считали бы предельно возможными, на сколько баллов можно
«опуститься», чтобы была возможность вернуться от этого ухудшения к прежнему уровню. Семья
назвала возвращение на уровень 7-6 баллов. Признаки этого ухудшения:
Современные подходы в системной семейной терапии
267
О отказ Саши самостоятельно выполнять свои обязанности;
О Саша опять будет волноваться из-за какого-нибудь учителя;
О мама будет слишком занята делами девочек и домом;
О папа будет больше обычного сердиться, а его общение с девочками (с Сашей) сократится;
О у мамы с папой не будет возможности выходить в гости и в театр достаточно часто.
Очевидно, что называние этих признаков ориентирует клиентов на отслеживание
неконструктивных паттернов и при этом переопределяет их как задачи, которые необходимо
решить, а не как признаки неуспеха, новой проблемности.
Определение способов преодоления временных ухудшений
На вопрос о том, что поможет им вернуться на прежний уровень,
О Саша ответила: использование найденных ею правил разговора с рассерженным взрослым
(спокойного реагирования, представления в шутку цветного попугайчика на голове) и вообще
«желание быть взрослой, потому что тогда в жизни больше возможностей».
О Ирина с Константином ответили: тогда они будут вспоминать про «картинку» семьи через 10
лет. Константин добавил, что лучше всего поможет, если «взять маму в охапку да и уехать в
кругосветное путешествие на месяц». (Заметим, что таким образом он совершенно добровольно и
самостоятельно сформулировал инвариантное предписание по методу Мары Сельви-ни
Палаццоли).
<> Ирина, немного смягчая эксцентричность Константина, сказала, что первым признаком будет
необходимость подумать о том, не слишком ли опекают Сашу и что она в действительности может
сделать (пересмотреть список своих обязанностей и прав); не забыла ли она о себе (когда
встречалась с подругой в последний раз) и не забросили ли они с папой себя (когда были в гостях
в последний раз).
Вопрос о ресурсе для всего этого был встречен улыбками и репликами про то, что главное — это
любовь и что они убедились в возможностях обеих своих дочерей.
268
Часть 3
Комплимент, завершение последней сессии
Обратная связь состояла в проявлении уважения к достигнутому, к вкладу, который каждый внес в
достижение более приятной и устраивающей всех ситуации (теплота и внимание, проявленные
Константином, несмотря на занятость, решительность Ирины в пересмотре привычного
устройства жизни, готовность преодолеть рутину, выработка новых правил). Сашины успехи были
определены следующим образом: девочка показала всем вокруг и в первую очередь в школе,
насколько она спокойный, разумный и взрослый человек, который может справляться с
особенностями своего характера и достигать того, что ей необходимо (уверенности в трудных
ситуациях, в общении с папой, с подругами, реализации новых правил для себя в доме, хороших
оценок). Очевидно, что все комплименты, опирающиеся на факты, являлись стратегическими по
своему назначению.
Разговор по телефону с Константином, состоявшийся через два месяца, показал, что ситуация в
семье остается устойчивой, девочки заканчивают школьный год, у Саши хорошие оценки в
последней четверти, а мысли всей семьи заняты тем, как они проведут лето.
^> Литература
1.
Ахола Т., Фурман Б. Терапевтическое консультирование. Беседа, направленная на решение.
С-Пб.: Речь, 2001.
2.
Ахола Т., Фурман Б. Краткосрочная позитивная психотерапия (Терапия, фокусированная на
решении) // Краткосрочная позитивная психотерапия. С-Пб.: Речь, 2000.
3.
Бейтсон Г. Экология разума. М.: Смысл, 2000.
4.
Будинайте Г.Л. Классическая системная семейная терапия и постклассические направления:
свобода выбора // Московский психотерапевтический журнал, 2001, № 3, с. 79 — 90.
5. de Shazer, S. Patterns of Brief Family Therapy. N.Y. — London, The Guilford Press, 1982.
Современные подходы в системной семейной терапии
269
de Shazer, S. Keyes to Solution in Brief Therapy. N.Y. — London,
W.W. Norton & Company, 1985.
de Shazer, S. Putting Difference to Work. N.Y. — London, W.W. Norton &
Company, 1991.
de Shazer, S. Words were originally Magic. N.Y. — London, W.W. Norton
& Company, 1994.
Insoo Kim Berg. Family Based services. A Solution Focused Approach. —
N.Y. - London, W.W. Norton & Company, 1994.
/
Е.С. Жорняк
Нарративная психотерапия
Из того, что мне — или всем — кажется, что это так, не следует, что это так и есть.
Л. Витгенштейн'
Действительность второго порядка, являющаяся не чем иным, как нашим мировоззрением,
мыслями, чувствами, решениями и поступками, порождается в результате, так сказать, наложения
нами некоторого определенного порядка на калейдоскоп и фантасмагорическое многообразие
мироздания; таким образом, она не является результатом постижения какого-то
«действительного» мира, а сама конструирует совершенно определенный мир (один из миров).
Конструирование осуществляется бессознательно, мы же наивно полагаем, что его продукт
существует независимо от нас.
П. Вацпавик
j> Нарративная терапия: интерпретация авторов
В Далвич-центре (the Dulwich Center), директорами которого являются основатели нарративной
терапии2, было сформулировано следующие описание этого подхода.
1
Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. M: Гнозис, 1994 с. 2.
2
Нарративную терапию создали и до сих пор развивают австралийские психотерапевты Майкл
Уайт (Michael White) и Дэвид Эпстон (David Epston). Даже в их исполнении за последние 20 лет
она претерпела значительные изменения. За это время нарративная терапия превратилась в
признанный и довольно влиятельный подход в Европе и Америке. Однако разные терапевты
восприняли нарративную метафору по-разному и внутри подхода существуют значительные
различия — одни терапевты заняты исследованием постмодернистского влияния на
психотерапевтическую беседу; других больше интересуют постструктуралистские идеи; третьи
стали называть себя дискурсивными терапевтами. Соответственно большие различия существуют
и в том, как разные терапевты воплощают свои идеи в практику. Однако, учитывая общее для всех
любителей нарративной метафоры релятивистское отношение к действительности, такое
расхождение рассматривается ими как хороший повод для интереса друг к другу и ресурс для
новых описаний психотерапии.
Современные подходы в системной семейной терапии
271
/Ss
Основная предпосылка нарративной терапии — это идея о том, что жизни и отношения людей
формируются:
О знаниями и историями, которые были созданы сообществами людей и привлекаются этими
людьми для осмысления и описания их опыта и
О определенными практиками «Я» и отношений, в которых способы жизни связываются с этими
знаниями и историями.
Нарративная терапия помогает людям разрешить их проблемы:
О позволяя им отделить их жизнь и отношения от тех знаний и историй, которые, по их
мнению, уже себя исчерпали;
О помогая им бросить вызов тем способам жизни, которые они воспринимают как
доминирующие, подчиняющие
О и поощряя людей переписать их истории жизни в соответствии с альтернативными,
предпочитаемыми (самими людьми) историями их идентичности и в соответствии с
предпочтительными (для самих людей) способами жизни3.
Х> Краткое описание подхода
В самом широком смысле нарративная терапия является беседой, в процессе которой люди
перерассказывают, то есть рассказывают по-иному истории своей жизни. Для нарративных
терапевтов «история» — это некие события, увязанные в определенные последовательности на
некотором временном промежутке и приведенные таким образом в состояние наделенного
смыслом сюжета.
Люди — существа интерпретирующие4. Постоянно переживая нескончаемую вереницу событий,
они стремятся увидеть их взаимосвязанными и объяснимыми, то есть осмысленными. Нарратив
подобен нити, сплетающей разнообразные, разбросанные во времени и пространстве события в
историю.
3
Определение взято с официального сайта Далвич-центра: www.dulwichcentre.com.au
4
Это высказывание является основанной на самой себе интерпретацией. Тем не менее, многие
нарративные терапевты в своих рассуждениях используют его как аксиому.
272
Часть 3
Все мы состоим из множества историй: о том, кем мы являемся и кем не являемся, то есть о наших
«Я», о наших способностях и достижениях, о неудачах и поражениях, об интересах и намерениях,
о работе и карьере, об отношениях и связях, о поступках, желаниях, планах и т.д. Какими именно
будут эти истории, зависит от того, на какие события мы обратили внимание, как связали их
между собой и какой смысл им придали.
Жизнь любого человека состоит из значительно большего количества событий, чем те, которые
он отбирает для своих историй. То, какие из вновь возникающих событий будут включаться в
истории, определяется уже сконструированными доминирующими историями данного человека.
Например, кто-то может иметь доминирующую историю о том, что он альтруист. Эта история
сложилась из множества эпизодов его прошлого, где он вел себя, чувствовал и думал в
соответствии с принятым в его обществе и разделяемым им описанием альтруистического
поведения и установки. Он мог перевести старушку через дорогу, помочь отстающему ученику в
классе, испытывать сострадание к убитому таракану, присоединиться к движению в защиту
редких видов животных и пр.
Каждый такой поступок или событие делало его историю о том, что он альтруист, более
насыщенной и плотной. По мере уплотнения истории не совпадающие с ней или противоречащие
события — например, человек сам убил этого таракана или оставил явно недееспособную
старушку на другой стороне улицы, потому что вести ее домой было уже слишком сложно, —
начинают рассматриваться как несущественные, случайные или вовсе игнорироваться.
Истории никогда не создаются вне множественных контекстов окружающего мира. Из этих
контекстов — семьи, друзей, коллег, транслирующих культуру средств массовой информации и
текстов, — человек узнает, какой смысл следует приписать тому или иному событию, а также
насколько это событие и этот смысл одобряемы и рекомендуемы. То есть доминирующие
нарративы нашей жизни, доминирующие нарративы всех сообществ, в которые мы включены, и
доминирующие нарративы нашей культуры — все находятся в тесной взаимосвязи.
Личная история «Я — альтруист» связана, например, с существующей в культуре историей
«Альтруизм лучше, чем эгоизм», с семейной историей «Васенька-то какой заботливый — весь в
деда,
Современные подходы в системной семейной терапии
273
слава Богу», с профессиональной историей «В нашем деле все только на энтузиастах-альтруистах
и держится» и т.п.
Истории прошлого и настоящего формируют истории будущего: увидев тонущего человека,
человек, знающий, что он альтруист, пойдет его спасать и спокойно впишет этот эпизод в свою
доминирующую историю. Более того, такой человек даже будет искать ситуаций, в которых
сможет проявиться как альтруист. Так же, как человек, в чьей истории говорится, что он склонен к
семейной жизни, будет искать ситуаций, которые постепенно приведут его к созданию семьи.
В действительности наши жизни мультиисторичны. Каждый момент содержит пространство для
существования многих историй, и одни и те же события в зависимости от приписываемых им
смыслов и характеров связей могут сложиться в разные наррати-вы. Любая история не лишена
некоторой степени неопределенности и противоречивости. И ни одна история не может вместить
все жизненные обстоятельства.
Если бы маленькая разбойница из «Снежной королевы» обнаружила себя переводящей старушку
через дорогу или герой-мафиози из фильма «Анализируй это» — плачущим над мертвым
тараканом, они бы постарались приписать этому событию статус случайности. А если бы такие
эпизоды участились до такой степени или приобрели бы такую выразительность, что их стало бы
сложно игнорировать, то это, возможно, дало бы начало развитию альтернативных историй.
Не вписывающиеся в наши доминирующие истории события, интерпретации других людей или
наши собственные интерпретации — все это может послужить толчком к рождению нового нарратива. Пережив нашествие насекомых на свою квартиру и планомерно уничтожив их всех,
«альтруист», может решить, что он «эгоист, бесчувственный человек и вообще убийца по
природе». А расстроившийся из-за таракана мафиози — начать описывать себя как «конченного
слабака без будущего и надежды».
На какое-то время в зависимости от многих факторов, условий и окружения эти альтернативные
истории могут обрести силу, стать доминирующими, и люди будут проживать их. При этом ни
одна из историй (ни «Я — альтруист», ни «Я — эгоист») не будет свободна от противоречивости и
заложенной в ней возможности множества интерпретаций.
К тому же любая «большая история» человека, то есть история его жизни или просто его жизнь,
всегда состоит из множества
274
Часть 3
более мелких существующих одновременно и взаимосвязанных историй — о его прошлом,
настоящем и будущем, о нем как члене различных сообществ, о его семье, его культуре и
обществе. И каждое новое событие будет проинтерпретировано в соответствии с тем смыслом,
который во всем этом многообразии историй доминирует в данный момент.
С этой точки зрения в каждый момент нашей жизни, каждым своим жизненным актом мы
осуществляем взаимодействие между нашими доминирующими и альтернативными историями,
вновь и вновь придавая смысл нашему опыту.
Итак, нарративные терапевты думают в терминах историй и сюжетов — доминирующих и
альтернативных. Рассуждая в рамках нарративной метафоры, можно сказать, что люди приходят в
терапию, когда доминирующие истории (личные и/или культурные) не позволяют им прожить
свои собственные предпочтительные нарративы. Или когда человек активно участвует в
воплощении историй, которые он находит бесполезными. Или когда, как в случае с мафиози,
человек больше не может найти ресурсов для поддержания выбранной им истории, новые события
интерпретируются им таким образом, что это угрожает старому предпочитаемому нарративу, а
зарождающийся новый ему совсем не по душе.
В любом случае, работая в рамках нарративного подхода, терапевт встречается с обратившимися
за его услугами людьми, для того чтобы объединить с ними усилия по исследованию историй их
жизней и отношений, смыслов и влияний этих историй, а также контекстов, в которых они были
«написаны» и приняты как свои.
Некоторые самые общие характеристики нарративной терапии:
О Нарртивная терапия — это подход к консультированию и социальной работе, в котором люди
рассматриваются как эксперты в собственных жизнях, а профессиональная позиция предполагает
уважительное, необвиняющее и заинтересованное отношение к любым человеческим историям.
О Этот подход предполагает, что проблемы отделены от людей, а сами люди достаточно
компетентны, дееспособны и обладают большим количеством способностей и умений, которые
могут помочь им изменить неудовлетворительные отношения с проблемой.
Современные подходы в системной семейной терапии
275
О Важными принципами работы в этом подходе являются неподдельное любопытство со стороны
терапевта и его искреннее желание задавать вопросы, на которые он действительно не знает
ответа, а, следовательно, готов услышать и принять любой.
О Терапевтическая беседа может принять любое направление, всегда существует множество
возможных путей (нет какого-то одного «правильного» хода беседы, известного терапевту как
эксперту).
<> Человек, консультирующийся у терапевта, играет существенную роль в определении хода
терапевтического процесса.
Теоретические контексты нарративной терапии и нарративные практики
Нарративная терапия возникла и существует в определенных контекстах — постмодернизме,
конструктивизме, постструктурализме, социальном конструктивизме.
Реализуемая прямо в данный момент в этом тексте, идея неотделимости любого феномена от
контекстов, в которых он пребывает или видится, — постструктуралистская.
В постсруктурализме (изначально — методе анализа текстов, пришедшем на смену
структурализму) есть несколько взаимосвязанных идей, используемых нарративными
терапевтами.
Идея интертекстуальности — то есть существования текста в пространстве других текстов.
Текст может отсылать к тем текстам, о которых в нем даже формально не упоминается. Все, что
автор прочитал до написания своего текста, прорывается в его собственном произведении даже
помимо его воли и сознания.
Идея о бесконечной интерпретации текста — сколько читателей, столько интерпретаций (отсюда
следует невозможность наличия эксперта, критика, конечного интерпретатора).
И, наконец, обобщающая эти две идеи концепция неотделимости текста от контекста, где
контекст понимается как точка отсчета, относительно которой совершается интерпретация
событий, действий и т.д. В зависимости от контекста один и тот же
>
276
Часть 3
текст (поведение, действие, мысли, слово, теория) может оцениваться по-разному.
Таким образом, и нарративную терапию, разделяющую эти идеи, мы будем рассматривать в
единстве с контекстами ее существования.
Нарративные терапевты в большинстве своем соглашаются, что их подход постмодернистский5 и
отсылает к множеству теорий и историй, определяющих себя как постмодернистские. Поэтому,
говоря о том или ином аспекте нарративной терапии, мы будем прежде всего указывать на ссылки
и границы, делающие этот подход не модернистским, или постмодернистским.
О конструктивизме, радикальном и социальном, подробно будет сказано ниже. В самом общем
виде в обоих случаях это междисциплинарный дискурс, основное положение которого сводится к
тому, что так называемая объективная реальность является продуктом человеческого общения и
что знание не обретается пассивным образом, а активно конструируется познающим субъектом.
Теперь посмотрим на различные измерения контекстуального пространства, в котором существует
нарративная терапия и, соответственно, на нее саму.
^> 1. Время
Модернизм6: установка на линейность времени.
Наука: времени нет.
Ньютон: Детерминизм и обратимость во времени — между предсказанием будущего и
восстановлением прошлого нет никакого различия.
Постмодернизм — «многозначный и динамичный подвижный в зависимости от исторического,
социального и национального контекста комплекс философских, эпистемологических, научнотеоретических и эмоционально-эстетических представлений. Прежде всего, постмодернизм
выступает как характеристика определенного менталитета, специфического способа
мировосприятия, мироощущения и оценки как познавательных возможностей человека, так и его
места и роли в окружающем мире» (Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов. М., 2001, с.
206). Здесь и далее в разделы модернизм или постмодернизм могут попадать идеи, люди и цитаты,
не укладывающиеся во временные границы, приписываемые этим явлениям.
Современные подходы в системной семейной терапии
277
Пригожим: «В традиционном понимании законы природы были законами, описывающими
замкнутую, детерминистическую Вселенную, прошлое и будущее которой считались
эквивалентными» (Пригожий, 1994: с.11).
В литературе: высокий модернизм — зацикленность у Джойса, у Пруста — время — вещь
данная. Интерес к утопии (антиутопии), конечной цели, одному исходу.
В архитектуре: все существующее фадостроительство должно быть разрушено для создания
великолепных утилитарных городов с прямыми линиями и домами-ячейками.
В психотерапии: аналитический и бихевиоральный подходы. Поиск объективных причин и
предсказуемых поведенческих схем. Если нам дано будущее, мы можем «рассчитать» прошлое, и
наоборот.
Постмодернизм: нелинейность, взаимозависимость и непредсказуемость. Отказ от идеи професса.
Наука: теория хаоса. Согласно одному теоретику, «там, где начитается хаос, заканчивается
классическая наука» (Gleick, 1987, р. 57). Появление квантовой теории, «теории
неопределенности, недетерминизма и тайны» ввело новое мировоззрение. Теория хаоса, имеющая
отношение к нелинейности, взаимозависимости и непредсказуемости динамических систем,
выражает это новое мировоззрение. Пригожий: «Теперь мы понимаем, что детерминистические,
симметричные во времени законы соответствуют только весьма частным случаям. Они верны
только для устойчивых классических и квантовых систем, т.е. для весьма офаниченного класса
физических систем. Что же касается несводимых вероятностных законов, то они приводят к
картине «открытого» мира, в котором в каждый момент в ифу вступают все новые возможности»
(Пригожий, 1994, с. 11.).
Радиальный конструктивизм.
Матурана: «Осознание того, что идея времени возникает как абстракция, происходящая из
согласованности опытов наблюдателя, которую он или она использует как объяснительный
принцип, — само по себе не проблема. Вот что действительно становится проблемой в длительной
перспективе, так это неосознанное принятие идеи времени как объясни278
Часть 3
тельного принципа, который воспринимается как порядок вещей и придает времени
трансцендентный онтологический статус».7
Литература: Гипертекст. Картасар. Эко. Борхес «Сад расходящихся тропок».
Равноправное многообразие ходов в каждой точке истории. Сюжет не линейный, а
развертывающийся, с бесконечной возможностью выбора. Это отменяет идею о конечной
блистательной цели.
Время открывается шаг за шагом. Каждый, кто движется во времени, обживает его по-своему и
метит на карте времени то, что важно для него.
Борхес. Внутренние диалоги.
«Иногда тропки этого лабиринта пересекаются: вы, например, явились ко мне, но в каком-то из
возможных вариантов прошлого вы — мой враг, а в ином — друг. [...]
В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил
в бесчисленность временных рядов, в растущую, головокружительную сеть расходящихся,
сходящихся и параллельных времен. И эта канва времен, которые сближаются, ветвятся,
перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются, заключает в себе все мыслимые
возможности. В большинстве этих времен мы с вами не существуем; в каких-то существуете вы, а
я — нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба. В одном из них, когда счастливый
случай выпал мне, вы явились в мой дом; в другом — вы, проходя по саду, нашли меня мертвым; в
третьем — я произношу эти же слова, но сам я — мираж, призрак. [...]
«Не в любом, — с улыбкой пробормотал он, — вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым
вариантам будущего. В одном из них я — ваш враг...» (Борхес. Сад расходящихся тропок).
«И все же, и все же... Отрицание временной последовательности, отрицание себя, отрицание
астрономической Вселенной —
7
Maturana, Humberto R. The Nature of time. November 27,1995.
http://www.intecQcl/biology/nature.htm — Chilean School of Biology of Cognition // The Web Page of
Humberto Maturana.
Современные подходы в системной семейной терапии
279
все это акты отчаяния и тайного сожаления... Время — это субстанция, из которой я состою.
Время — это река, уносящая меня, но я сам река; это тигр, пожирающий меня, но я сам тигр; это
огонь, поглощающий меня, но я сам огонь. Мир, к сожалению реален; я, к сожалению, Борхес».
(Борхес Х.Л. Новое опровержение времени; цит. по: Пригожий, 1994, с. 260.)
Архитектура — это кров с украшением. Нет бессмысленных элементов архитектурного декора.
Равноправие утилитарного и символического уровней.
Психотерапия. Время, необратимое время, с полным возможностей прошлым, настоящим и
будущим, впервые появляется в конструктивистских подходах^— в SFBT (solution focused brief
therapy by Steve de Shazer) и нарративной терапии. В обеих школах терапевт с помощью вопросов,
ориентированных на время, может предложить клиенту8 переместиться в будущее,
поливариативное будущее, где клиент может выбрать для себя предпочтительный для него
вариант/варианты, оттуда взглянуть на настоящее и/или прошлое и переописать их таким образом,
чтобы они способствовали наступлению этого желательного будущего. Возможен обратный
вариант, когда с помощью уникальных эпизодов терапевт помогает клиенту увидеть в его
прошлом предпочтительный для этого клиента (семьи) опыт и распространить его на настоящее и
будущее.
Идею уникального эпизода, некоего опыта (поведенческих актов, коммуникативных актов,
переживаний, мыслей и пр.), несоответствующего, выбивающегося из логики и смыслов
проблемно-насыщенных историй, рассказывая которые, люди описывают себя и свою жизнь,
сформулировал Майкл Уайт.
Нарративная терапия изначально возникла как вид семейной терапии. И сегодня она в основном
популяризируется и практикуется как направление семейной терапии. Однако в самом
нарративном подходе не заложено никаких противопоказаний для использования его в работе с
индивидуальными клиентами (которых нарративные терапевты, кстати, предпочитают называть
людьми). Это отражается на практике — по сути, нарративный терапевт работает с теми (тем,
той), кто к нему (к ней) пришел. Соответственно, в данной статье какой бы термин для краткости
ни употреблялся: семья, человек или клиент, — речь идет о человеке или нескольких людях.
280
Часть 3
Например, для супружеской пары, которая в качестве проблемы заявляет постоянные конфликты,
уникальным эпизодом будет час, день, месяц, период/периоды их совместной жизни, когда
конфликтов не было.
Узнав о существовании таких эпизодов, терапевт на следующем шаге выясняет, является ли этот
уникальный эпизод предпочтительным опытом для этих клиентов. Затем спрашивает об аспектах
прошлого, в которых есть что-то общее с уникальным эпизодом или смыслом уникального
эпизода {Кто из вашего окружения мог предсказать, что в отпуске вы не будете ссориться?
Случалось ли до отпуска, что вы вдруг замечали в себе эту терпимость (термин клиента)?).
Далее терапевт задает вопросы, связывающие прошлый опыт с настоящим (Когда вы думаете об
этом отпуске или о ваших мирных отношениях до рождения сына, это что-нибудь меняет в том,
как вы воспринимаете тот опыт, который пережили в этом месяце?). И, наконец, терапевт
задает вопросы, распространяющие историю на будущее (Учитывая ваши взгляды на события,
которые мы сегодня обсуждали, как вы думаете, какой для вас будет следующая неделя (месяц,
год)? Если вы вновь начнете использовать ваши способности к терпимости, как вы это делали в
отпуске, как вы думаете, на это может отреагировать ваша дочь?).
Итак, именно уникальные эпизоды — основной ресурс, используемый нарративными терапевтами
для создания необратимого времени, в котором прошлое, настоящее и будущее неоднозначно
взаимосвязаны и полны возможностей.
Другой немаловажный ресурс, сделавший возможными эти путешествия во времени, Майкл Уайт
позаимствовал у французского постструктуралиста Жака Деррида. Речь идет о деконструкции. По
сути, выявление и распространение во времени уникальных эпизодов — это метод деконструкции
жизненного нарратива.
У Ж. Деррида деконструкция — это стратегия по отношению к тексту, включающая одновременно
и его деструктуризацию, и реконструкцию. При этом в тексте выделяются маргинальные,
подавляемые мотивы, противонаправленные по отношению к «основному» направлению. Текст в
таком случае оказывается не мирным гомогенным единством, а пространством репрессии. Цель
деконструкции — активизировать внутритекстовые очаги сопротивления диктату некоего
«главного смысла».
Нарративные терапевты применяют деконструктивное выслушивание. В отличие от
роджерианского терапевта, чье активное слуСовременные подходы в системной семейной терапии
281
шание направлено на то, чтобы отражать историю клиента, как зеркало, без искажения,
нарративный терапевт ищет скрытые смыслы, пространства и разрывы, признаки конфликтующих
историй. Такая практика позволяет:
О открыть пространство для тех аспектов жизненных наррати-вов людей, которые находятся на
периферии и еще не обрели свою историю, и ослабить хватку доминирующих, ограничивающих
историй;
О помочь людям отнестись к своим жизненным нарративам не как к пассивно получаемым
фактам, но как к активно конструируемым историям;
О поставить под сомнение «фактичность», непреложность жизненных нарративов людей;
О показать, что общепринятый или официально санкционированный смысл той или иной истории
— это всего лишь одна из возможных интерпретаций;
О избежать придания характера экспертности возможным интерпретациям терапевта;
О создать новую историю, новый конструкт и развить его, если выяснится, что, по мнению
данного человека, он для него более желателен.
Заметим, что, вопреки заявленной релятивистской позиции, некоторые установки относительно
того, что для человека лучше, у нарративных терапевтов все-таки имеются. Это установка на
позитивную историю и на активную позицию человека.
Первая исходит из сути терапевтического проекта в целом — психотерапия помогает людям
улучшить их жизнь. Предполагается, что человек, которого все устраивает, не пойдет к
психотерапевту. Человек же, пришедший к психотерапевту, расскажет, что его не устраивает. В
терминах нарративной терапии, это и будет проблемно-насыщенная история9. Позитивная же
история — это истоТо же самое означает используемый нарративными терапевтами термин «ограниченное, или
скудное, описание» (thin description). Перед лицом множества проблем или на фоне стресса люди
часто начинают приписывать событиям смыслы, составляющие это самое скудное описание, в
котором мало пространства для разнообразия, сложности и противоречивости жизни. Подобные
ограниченные описания также часто исходят из доминирующих дискурсов; примером может
служить психиатрический диагноз. Создаваемой нарративной психотерапией альтернативой
станет «богатое или насыщенное описание» (thick and rich description), открывающее пространство
для многообразия интерпретаций и выбора.
282
Часть 3
рия, в которой именно такой проблемы нет. Таким образом, что для него является или не является
проблемой, человек все-таки решает сам, и термин «позитивная» здесь условен.
Вторая установка, по сути, означает, что нарративные терапевты «более внимательны к событиям,
которые могут быть пересказаны как история «борьбы против несправедливости», нежели к тем,
которые рассказываются как истории о «человеке как о жертве»» (Фридман, Комбс, 2001, с. 73).
Данная установка обязана своим появлением знакомству Майкла Уайта с идеями Мишеля Фуко.
Этот французский философ полагал, что базовые, «общепонятные» идеи, которые люди обычно
принимают за «законы жизни», «порядки вещей» и «вечные истины» о том, что есть человек и
общество, в действительности меняются по ходу истории. В каждом конкретном обществе, в
каждый конкретный момент/период истории существуют дискурсы, определяющие, какое знание
следует считать истинным — в том числе знание о том, что есть умственная патология,
психическая норма и отклонение, преступление, заболевание, сексуальность, и как на основе этой
классификации человека идентифицировать, изолировать, наказать и ущемить. Те, кто
контролируют дискурс, контролируют знание, и в то же время доминирующее знание данной
среды определяет, кто может занять в ней властные позиции.
Например, в обществе, где существует доминирующее знание (со статусом истины) о том, что
психотерапией лучше всего заниматься женщинам до 25 лет; властью определять, что такое
психотерапия и кто может ею заниматься, будут наделены женщины до 25 лет, а, скажем,
мужчины после 45 лет окажутся лишенными голоса и власти в этой особой области дискурса.
Таким образом, для Фуко власть — это знание, а знание — это власть. Уайт вслед за Фуко
полагает, что мы склонны интернали-зировать доминирующие нарративы нашей культуры, легко
веря в то, что они содержат истину о нашей идентичности. Эти доминирующие нарративы
скрывают от нас возможности, которые другие нарративы могли бы нам предложить.
«Люди приходят в терапию или когда доминирующие нарративы не позволяют им прожить свои
собственные предпочтительные нарративы, или когда человек активно участвует в воплощении
историй, которые он находит бесполезными» (Фридман, Комбс, 2001).
Современные подходы в системной семейной терапии
283
Таким образом, подчиняясь власти этих доминирующих для нарративных терапевтов дискурсов
Фуко и Уйта, эти терапевты и стремятся побудить человека занять активную позицию по
отношению к бесполезным для него дискурсам и метанарративам, что позволит ему противостоять
их власти и переписать свой локальный нарратив так, как ему удобно.
Голос с периферии. Обсуждая влияние постмодернизма на семейную терапию, Ларнер10
утверждает:
«...Все дискурсы (даже дискурс дискурса, ср. Фуко) потенциально способны эксплуатировать и
контролировать, так как иерархия и оппозиция — имманентные характеристики мысли вообще».
Оставляют ли нарративные терапевты человеку право на выбор быть (описывать себя)
жертвой? Что будет делать нарративный терапевт, если выяснит, что описание себя как
жертвы является предпочтительным для данного человека?
Что будет с нарративным предприятием, если человек откажется выступать как автор своей
истории?
Понятно, что, прими нарративные терапевты идею равноправия всех стилей жизни и способов
конструирования реальности во всей ее парализующей полноте, любое психотерапевтическое
предприятие превратилось бы в излишество или, в терминах деконструктивизма, маргинальный
элемент на поле взаимодействия людей.
Что делать терапевту и клиенту в одной комнате, если, в конце концов, любая конструкция
реальности так же хороша, как все остальные? Или все они одинаково ни хороши, ни плохи.
Еще до того, как термин «постмодернизм» был популяризован, У. Перри заметил парализующий
эффект релятивизма и предложил преодолевать его с помощью того, что он назвал
обязательством и определил следующим образом:
Larner, G. (1995) The real as Illusion; deconstructing power in family therapy. Journal of Family
Therapy, 17:191-219.
284
Часть 3
Утверждение персональных ценностей или выборов в условиях релятивизма. Сознательный акт
или осознание идентичности и ответственности. Процесс ориентации «Я» в относительном
мире".
Л. Ботелла (Botella, 1997) полагает, что обязательство У. Перри является существенным
элементом конструктивизма. Такого же мнения придерживаются и Дж. Эфран и Л. Кларфилд12,
заявляя:
«В нашей интерпретации конструктивистская рамка утверждает, что (1) каждый имеет
личные предпочтения, (2) люди имеют право выражать эти личные предпочтения и (3) эти
выборы не следует путать с объективными истинами. Для нас «истина» — это набор широко
разделяемых мнений» (цит. по: Ботелла, 1997).
Таким образом, практикуя вид терапии, сформировавшийся в процессе включения психотерапии в
конструктивистский контекст, нарративный терапевт выступает для клиента как некий временный
профессиональный сопровождающий в процессе выборов, совершаемых клиентом на основе его
личных предпочтений, принятия им ответственности за эти выборы, описания им своей,
устраивающей его идентичности и ориентации клиента в мире с доминирующим дискурсом
релятивизма.
Говоря о времени в нарративной терапии, упомянем еще один момент. Каждая сессия здесь также
конструируется как отдельный эпизод. Следуя идее гипертекста и позиции не-знания, о которой
будет сказано позже, нарративный терапевт не планирует свою работу на две или десять сессий
вперед, он не ведет семью/клиента к какой-то понятной ему цели, моменту, когда семья станет
функциональной или клиент превратится в актуализирующуюся личность. Путей может быть
много, в каждый момент есть варианты и весь путь непредсказуем. Критерий прекращения
терапии — мнение клиента/семьи о том, что он решил задачи, которые перед собой ставил.
" Perry, W.G. (1970). Forms of intellectual and ethical development in the college
years: A scheme. New York: Rinehart & Winston, p. 258. 12 Efran, J.S., & Clarfield, L.E. (1992).
Constructionist therapy: Sense and nonsense. In S.
McNamee & K.J. Gergen (Eds.), Therapy as social construction. London: Sage. p. 201.
Современные подходы в системной семейной терапии
285
I
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ
Уникальный эпизод
Итак, уникальными эпизодами является все то, что не вписывается в проблемно насыщенную
историю и не поддерживает проблему. К уникальным эпизодам могут относиться намерения,
планы, действия, заявления/высказывания, убеждения, качества, желания, мечты, мысли, взгляды,
способности, решения и пр. Уникальные эпизоды могут находиться в прошлом, настоящем и
будущем. Спрашивая об уникальных эпизодах, терапевту следует начинать с тех, которые еще
очень свежи в памяти клиента. На такие вопросы проще отвечать, и они с наибольшей
вероятностью приведут к созданию богатого описания.
Примеры уникальных эпизодов
Намерение
Марина собиралась пойти в кафейню, выпить
чашечку кофе, в то время как Анорексия13
пыталась убедить ее, что ей не стоит этого
делать, потому что она определенно
потолстеет (прошлое).
Поступок/действ Миша позвонил другу, несмотря на то, что
ие
голос депрессии пытался изолировать его от
друзей (прошлое).
Чувство
Ира чувствует, что довольна и рада
результатам
экзаменов,
хотя
ее
Перфекционизм пытается ей сказать, что она
могла бы и лучше (настоящее).
Высказывание Василий высказал свое мнение на заседании,
в то время как Неуверенность в себе пыталась
сделать его молчаливым (прошлое).
Качество
Валентина продолжает заботиться о других
даже
в своей рабочей среде,
где
распространены практики оскорбительного и
негуманного обращения друг с другом
(настоящее).
Желание/мечта Игорь надеется провести отпуск с семьей,
когда его жизнь станет свободной от алкоголя
и наркотиков (будущее).
Мысль
Елена подумала: «В этом я не виновата», —
когда голос материнской вины пытался
навязать ей чувство ответственности за то,
что ее дочь подверглась насилию (настоящее
и прошлое).
13
Необычная конструкция примеров уникальных эпизодов, в которых проблемы выглядят как
отдельные сущности, связана с идеей «Люди не проблемы. Проблемы — это проблемы» и
техникой экстернализации, которые будут рассмотрены ниже.
286
Часть 3
Убеждение/уста Максим говорит: «Я полагаю, мне станет
новка
лучше», — в то время как Депрессия
пытается его убедить, что это невозможно
(настоящее).
Способность
Петя и Маша смеются вместе над какой-то
фразой, сказанной их дочерью. В то время
как «Ожидания» порождали напряжение
между ними и мешали им переживать
радость и получать удовольствие от
родительства (настоящее).
Решение
Дима и Настя приняли решение практиковать
ненасильственные формы родительства —
вопреки тому, что в своем собственном
детском опыте имели абъюзы (прошлое и
настоящее).
Таблица 1
Уникальные эпизоды — это двери, ведущие к новым историям.
Вместе с клиентом терапевт старается проследить историю уникальных эпизодов, оживить их,
сделать более наглядными и заметными, вплести в новую нарождающуюся историю. По мере
того, как все больше уникальных эпизодов найдено, связано и наделено смыслами, проявляется
новый сюжет, и альтернативная история становится все более насыщенной и полно описанной.
Привлекая с помощью вопросов внимание к уникальным эпизодам, терапевт помогает клиентам
переместить эти события с периферии истории к центру, сделать их осознанными и видимыми.
Когда эти события наделены смыслом и связаны во времени, новая история начинает жить.
Эта история обычно «антипроблемна», и в центре или на переднем плане в ней говорится о
решениях, принятых людьми, их способностях, компетенциях и умениях — обо всем том, что
раньше было сложно заметить в тени проблемно-насыщенной истории.
Вынесение этих ресурсов на передний план помогает людям восстановить связь с их истинными
предпочтениями, надеждами, мечтами и идеями, что, в свою очередь, должно оказать эффект на
их поведение в будущем. В ходе этого процесса терапевт постоянно консультируется с клиентами
по поводу того, насколько возникающая история соответствует их жизненным предпочтениям.
Современные подходы в системной семейной терапии
287
Исследование и проявление деталей уникальных эпизодов
Обнаружив какое-то событие, мысль, чувство, выбивающиеся из проблемно-насыщенной истории,
терапевт пытается узнать о них как можно больше. Его вопросы часто начинаются со слов «кто»,
«что», «когда», «где», и уникальный эпизод, таким образом, насыщается деталями. Терапевт
пытается выявить и понять все мельчайшие подробности, касающиеся уникального эпизода.
Такого рода вопросы исследуют так называемый ландшафт действия (этот термин был впервые
предложен Джеромом Брюнером и введен в терапию Майклом Уайтом).
«Ландшафт действия состоит из событий, связанных во времени в соответствии с определенным
сюжетом. Он дает нам элементарную структуру историй. Если мы выбросим одно из измерений —
будь то опыт событий, их связи или последовательности, время или сюжет, — не будет истории.
Все вместе события образуют ландшафт действия» (White, 1995).
Вопросы, направленные на исследование ландшафта действия
Примеры:
О Где вы были, когда это случилось?
О Вы были один или с кем-то еще?
О Когда это случилось?
О Как долго это длилось?
О Что происходило непосредственно до события и сразу после него?
О Вы как-то готовились к этому?
О Что сказал ваш друг, когда вы ему это рассказали?
О Вы приняли это решение самостоятельно или тут есть еще чей-то вклад?
О Вы когда-нибудь поступали так прежде или сделали это впервые?
О Какие шаги или что именно привело к этому поступку?
Таким образом, вопросы ландшафта действия направлены на выявление не только деталей самого
уникального эпизода, но и на его связи с другими событиями и их детали.
288
Часть 3
Вопросы могут касаться любых событий, которые привели к уникальному эпизоду, последовали за
ним или произошли в отдаленном прошлом, но могут быть с ним связаны.
Исследование смыслов уникального эпизода
Далее терапевт предлагает клиентам исследовать или приписать смыслы описанным уникальным
эпизодам. В таком исследовании выявляется, что уникальные эпизоды значат в терминах
человеческих желаний, намерений, убеждений, надежд, ценностей, качеств, планов, решений,
способностей, целей и пр. Задаваемые при этом вопросы называются вопросами ландшафта
идентичности (он же ландшафт смыслов, или ландшафт сознания).
«Когда люди говорят об определенных событиях, они также сообщают о своих соображениях по
поводу того, как эти события отражают характеры, мотивы, желания и пр. различных людей,
принадлежащих к их «социальной сети». Они также размышляют о том, что эти события говорят о
тех или иных отношениях, об их качествах. Таким образом, ландшафт идентичности, или смыслов,
содержит интерпретации, возникающие в результате рефлексии по поводу событий,
разворачивающихся на ландшафте действия» (White, 1995).
Вопросы, направленные на исследование ландшафта идентичности:
Желания и предпочтения:
О Тот факт, что вы согласились пойти вместе с друзьями поужинать, что-нибудь говорит о ваших
жизненных предпочтениях? О том, что вы хотите от жизни?
О То, что вам удавалось поддерживать общение с преподавателем этого курса, что-то говорит о
ваших ценностях? О том, что вы считаете важным в жизни?
О То, что вы рассказали, что-то говорит о том, на какие отношения с дочерью вы на самом деле
надеетесь?
Индивидуальные ценности: О Как вы думаете, на каких ваших личных ценностях основывался
такой план действий?
Современные подходы в системной семейной терапии
289
10 - 1609
О Когда после ссоры вы все-таки позвонили своей бабушке, что это показало? Что именно вы
цените в ваших отношениях и в человеческих отношениях вообще, если решили поступить
именно так?
Характеристики отношений: О
На момент, когда это произошло, как бы вы описали ваши
взаимоотношения с Васей?
Способности и компетенции: О Каким образом вам удалось сделать это/достичь этого? Какие
способности для этого понадобились? О
Умение быть откровенным, о котором вы сказали,
связано с
какими-то другими вашими способностями?
Намерения, мотивы, планы, цели:
О Когда вы предприняли этот шаг, каковы были ваши намерения?
О Что этот эпизод говорит о ваших планах?
Убеждения и установки:
О Итак, вы продолжали демонстрировать уважительное отношение к другим людям, несмотря на
то, что на вашей работе было принято патологизирующее отношение к сотрудникам и к клиентам.
Что это говорит о ваших убеждениях? Во что вы верите?
О Я бы хотела лучше понять, каковы, с вашей точки зрения, ваши установки и взгляды, исходя из
того эпизода, который вы рассказали?
Индивидуальные качества:
О Если бы вы это сделали, то что бы такой поступок говорил о вас как о человеке?
О Что от вас потребовал этот поступок? Какие ваши личные качества пришлось задействовать,
чтобы его совершить?
Вопросы могут задаваться в любом порядке, в зависимости от ситуации и хода беседы. Терапевт
«дрейфует» между ландшафтами действия и смысла и переключается с одного на другой. Кроме
того, он не забывает постоянно задавать вопросы предпочтения,
290
Часть 3
уточняя, является ли разносторонний опыт уникального эпизода и его смыслы действительно
предпочтительными для клиентов.
Примеры вопросов предпочтения:
О Когда вы решили остаться в гостях, несмотря на то, что чувствовали себя там не в своей
тарелке, это в результате был хороший опыт?
О Вы сказали, что этот поступок говорит, что вы можете быть сильным человеком. Вам нравится
знать о себе, что вы можете быть сильным человеком?
«В процессе перерассказывания историй мы предлагаем людям двигаться по обоим ландшафтам
(действия и смысла), размышляя над тем, что могут означать альтернативные события на
ландшафте действия, и решая, какие из этих событий в наибольшей степени совпадают и
отражают предпочитаемые характеристики, мотивы, убеждения и пр. Таким образом рождаются
альтернативные ландшафты действия и идентичности» (White, 1995: 31).
}> 2. Наблюдатель
Модернизм.
Позитивистский подход: возможен идеальный наблюдатель, который не влияет на наблюдаемое.
Постмодернизм".
Физика: Квантовая механика. Квантовый парадокс — многие физики пришли к заключению, что
наблюдатель и производимые им изменения являются элементами в нашем описании природы.
14
«Должен сказать, что я сам убежден, что постмодернизм — не фиксированное хронологически
явление, а некое духовное состояние, если угодно, Kunstwollen — подход к работе. В этом смысле
правомерна фраза, что у любой эпохи есть собственный постмодернизм...» (Эко У. Заметки на
полях «Имени розы» // Имя Розы. М., 1994, с. 635).
Современные подходы в системной семейной терапии
291
Голос с периферии: «Именно квантовый хаос, а не акт наблюдения опосредствует наш доступ к
природе» (Пригожий, 1994, с. 8).
Исследователь/наблюдатель становится фактором в исследовании, влияющим на его результаты. В
радикальном конструктивизме звучит тезис «Все, что сказано, сказано наблюдателем». Это не
означает, что все находится в «голове» или в сознании, а «реальности» не существует — такая
тория возможна, но доказать ее или противоположную ей объективистскую позицию нельзя. У
Матураны и Варелы15 есть метафора эпистемологической одиссеи как путешествия между
Сциллой (скалами догмы) и Харибдой (водоворотом солипсизма). Эта метафора может служить
иллюстрацией ко всем конструктивистским теориям.
Фильм: Куросава «Расемон».
Конструктивизм.
«Конструктивизм» — это общий лейбл для эпистемологической позиции, которая (а) отрицает,
что индивидуальное знание имеет непосредственный доступ к «объективной реальности» и
однозначно ее отражает, и (Ь) вместо этого объявляет индивидуальное знание
«сконструированным» наблюдателем в ответ на окружающую среду, но в терминах и исходя из
конституционных черт (таких, как способность к концептуализации, способы совершения
операций и т.п.) самого наблюдателя»16.
Радикальный конструктивизм.
Основные фигуры: У. Матурана, Ф. Варела, X. фон Ферстер, Э. фон Глазерсфельд.
Суть: «Все знание зависит от структуры знающего»17. Следовательно, никакое объективное
знание невозможно.
15
Maturana, H.R., & Varela FJ. (1987). The tree of knowledge: The biological roots of human
understanding. Boston: Shambhala
16
Определение из электронной Энциклопедии Аутопоиэзиса (ENCYCLOPAEDIA
AUTOPOIETICA An Annotated Lexical Compendium on Autopoiesis and Enaction Copyright ©
1998,2001 Randall Whitaker). Энциклопедия создана доктором Рэн-далом Витакером. С полной
версией энциклопедии можно ознакомиться на http://www.enolagaiacom/EAhtml.
17
Maturana, H.R., & Varela, F.J. (1987). The tree of knowledge: The biological roots of human
understanding. Boston: Shambhala p. 34.
292
Часть 3
Матурана: «1) Мы не можем коннотировать какую-либо целостность или природное измерение,
которое существует независимо от того, что мы делаем как наблюдатели (люди); 2) в нашей
повседневной жизни мы используем слово «время», чтобы означить или указать на абстракцию
нашего опыта преемственности процессов. Другими словами, я показал, что в любой области
основания идеи времени лежат в биологии наблюдателя, а не в области физики, которая является
сферой объяснений определенного рода когерентностей опытов наблюдателя... Таким образом, мы
существуем в этой восхитительной ситуации опыта, в которой мы как наблюдатели,
присутствующие в настоящем, являемся источником всего, даже того, что мы в нашей
согласованности опытов наблюдателей можем видеть как целостности, которые посредством
своих операций вызывают операции наблюдения и объяснения их появления в закрытой области
объяснений. Великое искушение состоит в трансформации абстракций согласованностей нашего
опыта, которые мы подразделяем на такие идеи, как реальность, существование, причинность,
пространство, сознание... или время, в объяснительные принципы»18.
Психотерапия: Терапевт не может быть отстраненным «объективным» наблюдателем.
Развитие кибернетики второго порядка позволило нарративным терапевтам занять более
оценочную позицию по отношению к своему мышлению и практике и поместить терапевта и
других профессионалов внутрь системы. Это допущение пришло на смену распространенной
ранее идее о том, что терапевт имеет дело с проблемами, локализованными в системе/семье,
оставаясь при этом как бы над этой системой или вне ее.
Терапевты стали стремиться делать свои предположения, допущения и практику прозрачными для
клиентов. Одним из средств реализации этого проекта стали рефлексивные команды, которые
могли состоять из профессионалов разного уровня, включать студентов и вольнослушателей и в
разных вариациях обсуж18
Maturana, Humberto R. The Nature of time. November 27,1995. <http://www.inteCQcl/biology/nature.htm> — Chilean School of Biology of Cognition // The Web Page of Humberto
Maturana
Современные подходы в системной семейной терапии
293
дали различные аспекты семейной истории (проблемы, целей) на глазах у этой семьи или в
диалоге с ней. Это позволило семье задавать терапевтам вопросы по поводу тех вопросов, которые
были заданы им.
Главное изменение состояло в полном исчезновении концепта сопротивления из нарративной
терапии и замене его идеей сотрудничества. Если человек/семья/система «сопротивляются»
терапии, значит, терапевт предлагает им то, что им не подходит.
Терапевты начали спрашивать людей о том, какие задания, ритуалы, способы организации
терапии они считают для себя полезными. Эти ритуалы, стратегии и т.д. часто разрабатывались
совместно с семьей, и если семья их затем не выполняла, то это также обсуждалось в контексте
поиска более эффективных путей. Для нарративных терапевтов, как и для профессионалов,
практикующих BSFT, все это не является манипулятивными приемами, способами преодолеть или
обогнуть сопротивление. «Сопротивления» нет. Есть коэволюционный процесс системы, которая
включает и терапевта (и рефлексивные команды) и, пробуя разные формы сотрудничества,
пытается измениться.
^> 3. Знание / Истина / Язык / Смысл
Модернизм.
Знание: Знание как интернализованная репрезентация внешней, независимой реальности.
Локк: Знание — результат «отпечатывания» внешнего мира на tabula rasa познающего.
Для модерниста мир познаваем. Истина: Логоцентризм. Идея о существовании одного конечного
трансцендентного смысла. Истина — это означаемое. Она-то всех и интересует, а язык, слово —
это означающее для этой истины.
294
Часть 3
Модернизму свойственен тоталитаризм — всеобъемлющая власть одной идеи, группы людей и
пр. над «менее значимым» многообразием иного.
Постмодернизм.
Знание: Неоднозначность познанного. Вероятностность. Микромир является вероятностным.
Например, электрон переходит с одной орбиты на другую случайно. Расходящаяся,
равновероятностная модель.
Постмодернизм стремится к плюрализму, равноправию разнообразного.
Конструктивизм.
Знание — гипотетическая конструкция.
Ботелла: «Таким образом, субъект и объект — это конструкции (или операции) наблюдателя, а не
независимо существующие целостности. Даже если существует онтологическая реальность, мы
можем познавать ее, только оценивая, насколько хорошо наше знание ей соответствует. Фон
Глазерсфельд (1984)19 проясняет идею соответствия с помощью метафоры ключа и замка: даже
если ключ открывает замок, мы не можем быть уверены, что он ему соответствует (возможно, мы
могли бы найти другой ключ, который также открыл бы замок). Таким образом, радикальный
конструктивизм видит в знании конструкции» (Botella, L., 1997).
Кант: «Знание — измышление активного организма, взаимодействующего с окружающей
средой».
Поппер: «Знание происходит из чистого наблюдения, так как каждый акт наблюдения нагружен
теорией».
Социальный конструктивизм.
Знание — социальный конструкт. Смыслы создаются в процессе социального взаимодействия.
Знание находится не в людях (в индивидуальном сознании) и не снаружи (в объективной
реальности), оно между людьми. Знание создается
von Glasersfeld, E. (1984). An introduction to radical constructivism. In P. Watzlawick (Ed.), The
invented reality (pp. 17-40). New York: Norton.
Современные подходы в системной семейной терапии
295
людьми в процессе взаимодействия и обсуждения общих для этих людей смыслов.
Истина: Вместо истины теперь можно говорить об интерпретации, теории или взгляде на чтолибо. Все интерпретации, естественно, равноправны. В социальном конструктивизме есть идея,
что в каждом обществе отдельные интерпретации, разделяемые большим количеством его членов,
со временем приобретают статус «истины» и следующими поколениями воспринимаются как
нечто «само собой разумеющееся». Никто уже не помнит, что возникли эти «законы жизни» в
результате переговоров их предков. Переговоры же осуществлялись посредством языка.
Язык: Постмодернистов интересуют означающие — слово, текст сам по себе, текст в контексте,
интерпретации текстов, игра означающих друг с другом.
Для социального конструктивиста язык не отражает истину, язык создает известные нам истины.
Некоторые релевантные теории.
Идея социального конструирования реальности. Четыре постулата:
1)
Мир не предстает человеку объективно, человек постигает реальность через опыт, а опыт
находится под влиянием языка.
2)
Языковые категории формируются в социальном взаимодействии в конкретном социуме,
следовательно, имеют социальную природу.
3)
Понимание действительности в данный момент зависит от того, что сформировалось в
социуме (от действующих норм социальных конвенций).
4)
Формируемое социально понимание действительности определяет многие стороны
человеческой жизни.
Экологический подход Гибса: Не так важно, что у человека в голове, как то, в чем эта голова
(Umwelt). Человек во взаимодействии с окружающей средой.
Витгенштейн: Три идеи (потом отсюда развились теории речевых актов):
1) Язык неотделим от контекста использования = язык — это форма жизни.
2) Когда человек говорит, он действует.
3) Язык — форма конвенционального поведения.
296
Часть 3
Теория лингвистической относительности. Создана Эдвардом Сепиром и Бенжамином Уорфом.
Почти сто лет назад этих американских антропологов, как и многих мыслителей, интересовал
вопрос о силе влияния языка на мышление. Суть их гипотезы состояла в том, что язык, как
минимум, предрасполагает к выбору определенных форм поведения и мышления или даже
полностью определяет мышление.
Социальная ответственность (Шоттер): 1. Человеческий опыт неотделим от коммуникации 2.
Центральное звено связи между коммуникацией и опытом состоит в процессе объяснения (через
язык). Отсюда социальная ответственность ■* человек обязан объяснить свое поведение, и это
объяснение строится в терминах правил общества. Планирование поведения осуществляется в
свете последующего объяснения. Наше понимание в большой степени определяется тем, как мы
говорим.
Психотерапия20.
Нарративная психотерапия основана на идеях социального конструктивизма. Причем для
нарративных терапевтов существенным оказался сдвиг от конструктивистской сосредоточенности
на биологии наблюдателя в сторону социально-конструктивистского интереса к взаимодействию
между наблюдателями.
Нарративные терапевты полагают, что реальности конструируются людьми через язык и
организуются и поддерживаются через истории.
Согласно Майклу Уайту (White M., 1995), нарративная терапия сфокусирована на том, как люди
выражают свой опыт. Эти акты выражения опыта, переживания мира или жизни есть
интерпретации (через язык), посредством которых люди придают смысл своему опыту и делают
его понятным для себя и для других. Смысл и опыт — нераздельны.
П. Вацлавик: «...Мы имеем дело с, казалось бы, само собой разумеющимся допущением, что
существует некая действительная, объективная, независимая от человека реальность, которую
нормальный человек осознает яснее, чем так называемый душевно больной. Идея такой
реальности стала в философском отношении несостоятельной уже со времен Д. Юма и И. Канта; в
научном же отношении несостоятельной она является с тех пор, когда стало утверждаться мнение
о том, что задачей науки не может быть поиск и обнаружение неких окончательных истин.
Современные подходы в системной семейной терапии
297
Акты выражения опыта — это единицы смысла и опыта. То, каким будет выражение опыта,
зависит от того, насколько людям доступны интерпретативные ресурсы, способные обеспечить
так называемые рамки понятности, нечто, что приводит события жизни в отношение друг с
другом.
Акты выражения опыта имеют культурный контекст и наполнены культурно заданными знаниями
и практиками. То, как люди интерпретируют свой опыт, конституирует их жизнь: мир, в котором
они живут, самих людей, их отношения, способы переживания и т.д. Интерпретации, выражение
опыта находятся в постоянном производстве, и это меняет жизнь.
Действие опирается на смысл — то, что люди будут делать, основано на том, как они
интерпретируют свой опыт. Люди предпочиНасколько мне известно, допущение «реальной» реальности сохранилось лишь в психиатрии. В
этой связи было бы полезно провести фундаментальное различие между двумя аспектами
действительности, которое достаточно ярко выявляется на простом, часто приводимом примере.
Физические свойства золота известны с давних пор, и совершенно невероятно, чтобы они (так же,
как многочисленные другие естественнонаучные факты, установленные экспериментальным
путем) были подвергнуты сомнению в результате новых исследований, либо существенно
обогатились благодаря последующим фундаментальным открытиям. В данном случае, если два
человека имеют разные мнения относительно его физических свойств, то привести
естественнонаучные доказательства тому, что один из них прав, а другой — нет, относительно
просто. Эти свойства золота мы называем действительностью первого порядка (дабы несколько
упростить картину, мы оставляем без внимания тот факт, что, как об этом говорит X. фон Ферстер
в своем докладе, и этот аспект реальности является результатом фантастически сложного процесса
конструирования действительности на нейрофизиологическом уровне, что обязательно предлагает
наличие одной и той же языковой и семантической среды). Помимо этого, совершенно очевидно, в
отношении золота существует действительность второго порядка, а именно — его стоимость. Эта
последняя не имеет ничего общего с физическими свойствами металла, а представляет собой
допускаемую человеком условность. Общепризнано, что и эта реальность золота является, в свою
очередь, результатом взаимодействия других факторов, таких как, например, соотношение
предложения и спроса или последние высказывания Аятоллы Хомейни. Все эти факторы
объединяет то, что они являются человеческими конструкциями, но никак не отражением
независимой истины.
Таким образом, так называемая действительность, с которой мы имеем дело в психиатрии,
является действительностью второго порядка, и конструируется путем приписывания смыслов,
значений или ценностей соответствующей действительности первого порядка. Различие между
двумя упомянутыми действитель-ностями хорошо выявляется в известном шуточном вопросе о
различии между оптимистом и пессимистом: оптимист — как гласит ответ — о начатой бутылке
вина скажет, что она наполовину полная, пессимист же — что она наполовину пустая. При одной
и той же действительности первого порядка налицо две принципиально разные действительности
второго порядка» (цит. по: Вацлавик, 2001).
298
Часть 3
тают те смыслы, которые разделяются их сообществом. Смыслы личного опыта, которые
изначально расплывчаты и неясны, определяются и проговариваются в сообществах людей в
соответствии с установленными процедурами. Таким образом, люди формируют и
переформируют свою жизнь через выражение опыта, через истории. Эти истории не абстракция,
не нечто, находящееся вовне, к чему люди могут отнести свой опыт, не точки зрения или «зеркала
мира» — это и есть сама жизнь.
Основанная на этих теоретических допущениях, нарративная терапия предлагает людям
возможность рассказать и перерассказать, воплотить и перевоплотить предпочитаемые истории
своей жизни; превратить уникальные, противоречивые, случайные, а иногда и отклоняющиеся
события своей жизни в значимые эпизоды присутствия альтернативного; распространить это
присутствие во времени так, как им удобно; открыть альтернативные знания и умения, которые
содержатся в этих новых выражениях опыта и определить их культурный контекст, который,
возможно, не будет соответствовать доминирующим в данной культуре историям, то есть эти
знания и умения могут быть репрессированы в данной культуре; открыть способы жизни, в
которых эти альтернативные знания и умения воплощаются (например: можно жить весело и мне
это нравится; жить весело — это жить вот так-то; и вот как это можно сделать).
Никаких объективных истин для нарративного терапевта, конечно же, не существует. Цель
нарративной терапии — создание новых историй, открытие пространства для широкого поля
альтернатив, ощущения выбора.
Между этой теоретической посылкой и прагматической целью располагается позиция терапевта.
Нетрудно догадаться, что называется она «не-знание».
Нарративные терапевты испытывают искренний интерес к историям своих клиентов, всегда
готовы и рады услышать нечто удивительное и уникальное.
Поскольку нарративный терапевт не имеет доступа к глобальным основаниям жизни, если таковые
имеются, и не знаком с универсальной природой человека; не думает, что за поверхностным
скрывается глубинное, к которому у него одного как тренированного эксперта есть доступ; не
знаком не только с классификаСовременные подходы в системной семейной терапии
299
циями и типологизациями людей/систем, паттернов поведения и т.д., но и с идеей нормы, — в
связи со всем этим ему сложно определить, что предпочтительно для данной семьи/клиента (быть
функциональной, дисфункциональной или еще какой-то) или куда ее/его следует вести (скажем, с
психотического уровня на невротический). А главное, нарративный терапевт понятия не имеет,
кто перед ним сидит. Зато он точно знает, что чем-то отличается от этих людей (полом, возрастом,
расой, вероисповеданием и т.д.), и эти отличия влияют на то, как он понимает истории своих
клиентов. Соответственно это свое «не-знание» людей нарративный терапевт старается попостмодернистски рефлексировать и задавать больше вопросов относительно тех моментов
историй, где он чувствует себя особенно незнающим.
Дж. Фридман и Дж. Комбс пишут о том, как предыдущий клинический опыт и знания могут
мешать нарративному терапевту справиться с «Ага»-реакцией на «клинически значимые
моменты»21. Трудно отказаться от «экспертных фильтров» и, «хотя полученное образование
говорит нам о том, что мы знаем, попытаться прислушаться к тому, что мы не знаем» (Фридман
Дж., Комбс Дж., 2001).
Согласно Майклу Уайту, понимание возникает в сознании тех, кто участвует в интерпретативных
актах, в выражении опыта и действиях — практических следствиях этих выражений. Нарративный
терапевт в процессе терапии пытается понять, какой смысл несут истории людей для них самих.
Знать здесь, по сути, означает понимать, и этих пониманий столько же, сколько историй.
Итак, ключевые слова в позиции нарративного терапевта: отказ от роли эксперта, не-знание,
уважение, интерес, сотрудничество, прозрачность.
Еще одна базовая идея нарративной терапии, основанная на ее представлениях о роли языка в
жизни людей, звучит так: «Люди — это не проблемы. Проблемы — это проблемы».
Итак, люди — не проблемы, но отношение, которое человек имеет к набору источников, с
помощью которых он придает смысл своей ситуации, может поместить его «в» проблемы.
21
У Виктора Пелевина есть отличная иллюстрация к этой практике — рассказ «Зигмунд в кафе».
300
Часть 3
По мнению нарративных терапевтов, многие способы, которые изначально были созданы, чтобы
помочь людям успешно справляться с проблемами, на самом деле скрытым образом удерживают
их в этих проблемах и увеличивают силу проблемы и ее власть над человеком. Причина этого в
том, что язык, который мы унаследовали в наших (особенно в западных) культурах, способствует
тому, чтобы мы осмысляли себя и наши отношения с миром определенными способами (теория
лингвистической относительности и социального конструирования реальности).
В языке есть ресурсы, которые позволяют нам интерпретировать наши проблемы следующим
образом: «Это с нами что-то не в порядке: я алкоголик, а не у меня есть такая проблема —
алкоголизм; я злая, а не у меня есть проблемы со злостью». Последние формулировки звучат для
нас странно, и непривычность этой интерпретации обусловлена языком.
Точно так же во время прогулки в горах нам было бы странно услышать от представителя племени
(не помню какого), что вот, мол, камнит. Для нас бы падали камни. Если мы представим, что эти
камни наделены сознанием и пришли из разных культур, подобных, скажем, нашей и этого
племени, то одни из них с детства слышали, что им предстоит камнить, в то время как другие
готовились падать.
Представим теперь, что камень из общества падающих камней пришел к психотерапевту, выходцу
из племени камнящих (этот психотерапевт, скорее всего, называл бы себя «психотерапевтирующий»), с проблемой страха падения.... «Какого такого падения?» — подумал бы
модернистский пси-хотерапевтирующий, уже в этот момент радостно предвидя, что этот пациент
к нему надолго и за то время, пока они будут прогулочным шагом идти к камнящей реальности,
он, терапевт, вероятно, успеет довести эту реальность до правильного состояния, в котором он
всем известен как первооткрыватель «синдрома "страха падения" у камнящих». «Ага! Значит,
падения!» — подумал бы модернистский психо-терапевтирующий, читавший на втором курсе
работы предыдущего психотерапевтирующего, уже в этот момент обреченно предвидя, что этот
пациент наверняка упорно будет называть его психотерапевтом, несмотря на то, что
неотделимость действия от агента действия давным-давно научно доказана и нормальному
пациенту совершенно очевидна.
Современные подходы в системной семейной терапии
301
«Ого! — подумал бы постмодернистский психотерапевтирую-щий (долгие годы с большим
интересом пытавшийся понять всех тех, кто называл его психотерапевтом, ухогорлоносом и
летчиком-испытателем). — Он говорит, что у него есть такая проблема — страх падения. Очень,
очень интересно!» Вслух: «Вы, знаете, в культуре, в которой я вырос, не было даже такого слова
«падение»... Некоторые нарративные терапевты, и я в том числе, полагают, что... Еще мама часто
говорила мне в детстве... Я бы хотел постараться понять... Представьте, что прошел год и вы уже
«с тихим достоинством ждете падения и не слышите страха», это будет для вас хорошее
состояние?.. Кто первым заметит, что вы больше не слышите страха?.. Были ли когда-то в
прошлом случаи, когда вам удавалось договориться с этим Страхом падения, чтобы он на какое-то
время замолчал?» (Думает: «Потрясающе! Потрясающе интересно! Сколько в мире всего
уникального и непознаваемого! Вот процесс психотерапии, например...»)
Многие терапевтические подходы базируются на негласной предпосылке, что «Я» или Индивид —
это то самое место, к которому следует отнести проблему. Таким образом, они помогают
позиционировать людей как «индивидов, с которыми не все в порядке»22.
«Возьмем, например, идею лечения беседой, которая неслучайно промелькнула в начале нашего
рассуждения о нарративной терапии. Эти два слова могли бы ухватить некую суть того, что такое
«терапия». Они предполагают, в них имплицитно содержится, что у кого-то есть проблема и эту
проблему надо излечить. Терапевт, таким образом, подобен доктору, который может
диагностировать, что именно должно быть вылечено. Доктора обучены быть экспертами в
решении этой задачи. Когда доктор находит, в чем действительно проблема, он может, как
эксперт, дать определение того, «что здесь на самом деле происходит», и на основе этого
предпринять ряд действий, которые все приведут в порядок. И таким образом тот, у кого была
проблема, больше ее иметь не будет, так как все было приведено в порядок, стало правильным, и
человек теперь может жить немного лучше, по крайней мере, в течение какого-то определенного
времени. Вот такая карикатура на модернистский взгляд на язык и практику... Озвучивая
постмодернистский подход, мы могли бы здесь задать такие вопросы: кто определяет, что значит в
порядке и не в порядке, что правильно, а что неправильно? Какой эффект это производит на
человека, когда ему говорят, что он должен подчиниться экспертизе другого? На каких
основаниях, с какой стати один человек имеет право на то, чтобы его знания рассматривались как
более серьезные/лучшие, чем чьи-то еще? Язык действует в согласии с научным методом так, что
это приближает нас к контакту с подлинными фактами природы, с истинным положением вещей?
Или язык более конструктивистская вещь и сам создает и поддерживает некоторые проблемы?»
(JennY Pinkus, August 1996).
302
Часть 3
Лингвистическая практика, помогающая людям отделить себя от проблем (то есть от проблемно
насыщенных историй, которые они воспринимают как собственную идентичность), посмотреть на
них со стороны, посмотреть на свои отношения с проблемой, взять на себя больше
ответственности за характер этих отношений и почувствовать себя способными в значительной
степени определять эти отношения, — вот такая лингвистическая практика называется
экстернализацией и является еще одной базовой техникой нарративной терапии.
Экстернализация также исключает эффект «приклеивания ярлыков» и способствует тому, чтобы
вся семья сплотилась и направила свои усилия на борьбу с проблемами, а не с людьми (с
алкоголизмом, а не с мамой-алкоголичкой; с невнимательностью, а не с ужасно (и будто назло
родственникам) невнимательным ребенком и т.п.). Это уменьшает количество обвинений в семье,
снижает чувство вины у ее членов и повышает эффективность их усилий.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ
Как уже было сказано, экстернализация — это лингвистическая практика, и осуществляется она с
помощью экстернализирую-щей беседы. Эта беседа состоит в основном из вопросов,
направленных на различные этапы экстернализации (отделение проблемы, изменение отношений
с ней и т.д.).
Чтобы самому нарративному терапевту, начинающему практиковать экстернализирующие беседы,
было легче увидеть проблему отдельно от сидящего перед ним человека, он может для начала
прямо во время разговора представлять ее как отдельную «сущность», сидящую, скажем, на плече
у клиента или на другом стуле. Как вы уже поняли, критическим моментом в экстернализирующей беседе является построение фразы терапевтом.
Например, в ответ на фразу клиента: «Я депрессивный человек, мне не хочется ничего делать или
выходить куда-либо» — терапевт может сказать: «То есть Депрессия мешает вам выходить в люди
и быть активным?». Терапевт внимательно слушает клиента, замечая, какими именно словами тот
описывает проблему и свои отношения с ней, и затем использует эти слова, задавая вопросы и
перефразируя то, что сказал человек, таким образом, чтобы проблема переместилась вовне. Так
постепенно происходит трансформация беседы из интернализирующей — в экстернализирующую.
Современные подходы в системной семейной терапии
303
Некоторые различия между интернализирующей
и экстернализирующей беседами (по: Morgan A., 2000)
В интернализирующей беседе В
экстернализирующей
беседе
Проблематизируется человек. Проблематизируется
проблема.
Проблемы локализуются в О проблеме говорится как о
человеке.
чем-то
внешнем
по
отношению к человеку, что
создает пространство для
обсуждения
взаимоотношений человека с
этой проблемой.
Ведутся поиски того, что с Проблема помещается во
человеком «не так» или чего внешний по отношению к
ему не хватает. В основе — человеку
или
его
дефицитарная модель.
идентичности контекст.
Действия, поступки человека Действия
рассматриваются
рассматриваются как видимые как события, увязанные в
проявления его глубинного последовательности
на
«Я».
Поведение
и
проблемы
объясняются на основе мнения
других людей.
Используемые
описания
стремятся
представить
человека и его идентичность
как
нечто
цельное
и
законченное, оставляя мало
пространства
для
иных
описаний идентичности.
Социальные
практики,
поддерживающие
проблему,
остаются
вне
сферы
обсуждения.
Такая
беседа
ведет
к
ограниченным,
жестким
выводам относительно жизни,
«Я» и отношений.
Исследуются
внутренние
влияния,
происходящие
в
людях,
обратившихся
за
помощью.
Такая беседа приводит к
классификации
людей
в
терминах степени и характера
их отличия от «нормы». Для
того
чтобы
описать
человеческий
опыт
или
проблемы,
изобретаются
специальные термины или
лейблы.
Когда
люди
описываются
как
«отличающиеся», они часто
чувствуют
себя
дискриминированными.
304
Часть 3
определенных промежутках
времени в соответствии с
некими сюжетами.
Людям
предлагается
распознать, какие смыслы и
объяснения
они
сами
приписывают событиям своей
жизни.
Открывается
пространство
для создания множественного
описания идентичности.
Создаются условия для того,
чтобы социальные практики,
поддерживающие
и
питающие
существование
проблемы, стали хорошо
видны и доступны для
обсуждения.
Подобная беседа приводит к
богатым,
насыщенным
описаниям
различных
способов жизни и отношений.
Исследуются культурные и
социопо-литические влияния
на
жизни
людей,
обратившихся за помощью.
Отличия
и
разнообразие
приветствуются,
а
идеи
«нормы»
подвергаются
сомнению.
Отличия
принимаются,
а
дискриминационные
практики проговариваются,
делаются
видимыми
и
доступными для обсуждения.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Проблемы понимаются как
«части
людей
и
их
идентичностей».
Следовательно,
беседа
организуется вокруг поиска
путей
«жизни
с»
последствиями определенного
диагноза. Например, как жить с
аутизмом или с синдромом
дефицита внимания.
Люди, которые, как считается,
находятся вне сферы влияния
данной проблемы (например,
профессионалы),
рассматриваются как эксперты.
В качестве агентов изменения
выступают
создаваемые
другими стратегии, которые,
как предполагается, должны
«исправить» проблему.
Терапевт обсуждает с людьми
возможные изменения в их
отношениях с проблемой.
Люди сами — эксперты в
своих жизнях и отношениях.
Изменения происходят на
основе
сотрудничества
и
порождаются
в
этом
сотрудничестве. В процессе
беседы
обнаруживаются
компетенции
и
знания
человека,
которые
уже
имеются.
Часто происходит обширное Ведутся
поиски
обсуждение
проблемы
и альтернативных описаний и
связанных с ней нюансов.
историй,
находящихся
за
пределами
проблемного
описания.
Таблица 2
Иногда проводится процедура персонификации проблемы — ей приписывается имя или она
наделяется определенной идентичностью. Многие люди, особенно дети, могут нарисовать
проблему, и это помогает им отделиться от нее. Существенно, что язык описания проблемы и имя
для нее должны исходить от клиента. Терапевт может просто спросить что-нибудь вроде:
«Интересно, а вы могли бы предложить какое-нибудь имя для этой проблемы?»
Экстернализируемая проблема может представать в различных формах, это могут быть чувства —
тревога, вина, страх и пр.; аспекты отношений — борьба, ссоры, взаимные обвинения и т.д.;
культурные и социальные практики — приписывание вины матери, родителям, женщине,
гетеросексульное доминирование, дето-центризм и пр.; и даже метафоры, в которых люди часто
говорят о проблемах: «стена непонимания», «волны отчаянья», «запертая дверь, за которой
притаился ужас» и пр.
Порой по ходу беседы экстернализируется несколько проблем. В этом случае терапевт может
перечислить имена проблем и попросить клиента установить приоритеты. Можно также
попробовать выявить связи между этими проблемами — возможно, некоторые из них вступили в
коалицию и поддерживают друг друга. Например, у депрессии в друзьях могут быть самокритика
и неуверенность в себе.
Современные подходы в системной семейной терапии
305
Во время беседы терапевт постоянно должен перепроверять и учитывать более широкие
контексты существования проблемы. Выбранное без учета контекста имя проблемы может
поддерживать ее. Например, если семья обратилась по поводу страхов и ночных кошмаров у
ребенка, нужно исключить вероятность того, что ребенок подвергается насилию, а страхи — его
следствие. Если назвать проблему «страх» и начать экстернализировать ее, в то время как
настоящей проблемой является внутрисемейное насилие, то это лишь добавит ребенку и семье
опыта замалчивания.
Названная и отделенная проблема сначала тщательно исследуется и персонифицируется. Терапевт
интересуется ее уловками, тактиками, способами действовать и разговаривать с человеком,
намерениями, идеями, планами, предпочтениями, правилами, желаниями, мотивами, мечтами,
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
союзниками и противниками и пр.
Чем больше проблема персонифицируется, тем больше она отделяется от человека.
В ходе экстернализирующей беседы человек пересматривает свои отношения с проблемой.
Терапевт может спросить: «Могли бы вы рассказать, как развивались ваши отношения с
Перфекцио-низмом? Как бы вы охарактеризовали эти отношения на сегодняшний день? Это
благополучные или неудовлетворительные отношения? Они приносят больше радости или
огорчений?» Люди могут описывать эти отношения как конфликтные, дружеские,
противоречивые, утомительные и пр.
Когда существующие на данный момент отношения описаны, терапевт может начать спрашивать
человека о том, каких бы изменений в этих отношениях он хотел. Тогда у человека появляется
возможность исследовать и сформулировать свое собственное, отделенное от проблемы мнение по
поводу этих отношений и определить дальнейший путь их развития. Человек может захотеть
завершить отношения с проблемой или сделать их более спокойными и регулируемыми.
Например, в определенных ситуациях человек хотел бы по собственной воле вступать в дружеские
отношения с Перфекционизмом и брать у него энергию для работы. А в личных отношениях, во
время развлечений и отдыха он может обойтись без Перфекционизма.
Техника, включающая в себя и экстернализацию, и уникальный эпизод, называется
прослеживание истории проблемы. Когда проблема первично названа, терапевт, не забывая
перепроверять
306
Часть 3
название проблемы, начинает интересоваться ее историей, задавая соответствующие вопросы:
Когда вы впервые заметили проблему (встретились с ней)?
Я бы хотела уточнить, когда Депрессия обладала наибольшей силой и влиянием на вашу жизнь? А
когда она была наиболее слабой? В какие моменты, периоды жизни Вы в наибольшей степени
чувствовали, что способны противостоять Депрессии?
Для того чтобы задавать такие вопросы, проблема не обязательно должна быть названа — можно
говорить просто «проблема». Часто бывает полезно использовать вопросы относительного
влияния — позволяющие заметить и проследить изменения степени и характера влияния проблемы
на жизнь человека на определенных временных промежутках. Это сразу «разрыхляет» проблемно
насыщенный нарратив, снижает власть проблемы и позволяет увидеть альтернативы. Терапевт
может спросить: «Если 10 — это максимальное влияние проблемы, то насколько она была
влиятельна 6 месяцев назад, 10 лет назад, сейчас, что вы ожидаете через неделю?» И т.д. Или
радикальней: «Если 10 — это ваша жизнь, то какой частью от десяти владела проблема и сколько
оставалось у вас полгода назад?» Клиент может ответить: «У нее было 6, а у меня 4». Терапевт: «А
неделю назад?» Клиент: «У нее 8, у меня 2». Терапевт: «А пять лет назад?» Клиент: «У нее 1, у
меня 9».
Формы таких вопросов бывают самыми разными — влияние выражается в процентах, степенях,
других числах, изображается графически и т.д.
Пример 1.
Графическое изображение истории проблемы
и изменения ее влияния на жизнь человека
Часть жизни Маши,
Часть жизни Маши,
отнимаемая Тревогой
свободная от тревоги
*
Вчера
*
Три недели назад
Два месяца назад
*
*
Год назад
Современные подходы в системной семейной терапии
307
*
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Четыре года назад
*
Пять лет назад
Пример 2.
Снижение влияние проблемы на жизнь человека с помощью исследования истории этой проблемы
(по: Morgan, A., 2000)
Рауль страдал от жестокой депрессии. Большую часть своей взрослой жизни он провел в
одиночестве, почти не общаясь с людьми. Депрессия была его спутницей с юных лет. Он был
многократно госпитализирован и пришел на консультацию к терапевту, чувствуя, что готов
покончить жизнь самоубийством.
В ходе беседы постепенно проявлялась история вхождения Депрессии в его жизнь. Затем Рауль
смог назвать и точную дату, когда она впервые появилась. Это был день смерти его матери, после
которой он был отправлен в приемную семью, где практиковались абъюзы и насилие.
Отследив историю Депрессии и восстановив момент, когда она вошла в его жизнь, Рауль смог
говорить о том, как он жил с матерью, когда в отношениях присутствовала взаимная любовь и
забота. Он сумел также отследить стратегии и тактики Депрессии и то, какую роль в них играл
абъюз, который поддерживал Депрессию и позволял ей долгие годы доминировать в его жизни.
Помещение Депрессии в рамки определенного сюжета, распространенного во времени и
обладающего собственной историей, позволило Раулю восстановить способы противостояния
Депрессии, к которым он прибегал за эти годы (некоторые из них были успешными). Обнаружив
эти истории сопротивления проблеме, признав их и восстановив связь с образом матери, Рауль
значительно изменил соотношение сил между собой и Депрессией в своей жизни.
Еще одной смежной техникой, которая может использоваться в любой момент в ходе беседы,
является исследование эффектов проблемы.
Терапевт может интересоваться, каким образом и какими способами проблема повлияла и влияет:
308
Часть 3
О на то, как человек воспринимает себя, какой личностью он себе видится;
О на то, какого человек видит в себе родителя, партнера, мать, жену, сестру, брата, сотрудника и
пр.;
О на его надежды, мечты и ощущение будущего;
<> на его отношения с детьми, партнерами, родителями, коллегами и пр.;
О на его работу;
О на его социальную жизнь;
О на его мысли;
О на его физическое состояние;
О на его настроение и чувства;
О на его повседневную жизнь.
Как Булимия повлияла и влияет на Ваше настроение? Как Страх меняет ваше восприятие других
людей и мира? Вспышки агрессии каким-то образом повлияли на вашу профессиональную жизнь?
Без такого исследования людям будет сложно ощутить, что терапевт действительно понимает их
проблему и вообще слушает их. В процессе семейного консультирования, когда каждый член
семьи расскажет о влиянии проблемы на его жизнь, можно увидеть сходство и различия в опыте.
Исследование влияний непременно должно проходить в ходе экстернализирующей беседы, в
противном случае оно может только усилить власть проблемы. Такое исследование часто
способствует обнаружению уникальных эпизодов.
Обнаружив эффекты проблемы, полезно предложить людям оценить их. Терапевт никогда заранее
не знает, что тот или иной эффект означает для конкретного человека.
Вопросы могут быть такими:
О
Это хорошо или плохо? О
Вам это приятно или нет? О
Это скорее радостно или
печально ? О
Для вас это позитивный или негативный опыт? О
Насколько это Вам
подходит? И т.п.
Современные подходы в системной семейной терапии
309
Узнав о позиции людей относительно эффектов проблемы, терапевт просто спрашивает:
«Почемуг?». С такой оценки эффектов проблемы и ее объяснения часто начинается построение
новой истории. Например, когда человек говорит: «Лень часто убеждает меня посмотреть
телевизор, вместо тог-о чтобы заниматься домашними делами, и это приводит к тому, чтго потом
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
я не позволяю себе пойти развлечься или пообщаться с семьей. Потому что надо делать дела. Но
Лень снова убеждает м<еня их не делать, и я опять смотрю телевизор. И так постоянно. М1еня это
совсем не устраивает. Я бы хотела больше общаться и развлекаться, мне не так уж нравится
телевизор. Думаю, я общительный человек, и общение для меня — ценность», — в этот момещт
уже открывается пространство для развития новой истории, in можно спрашивать, когда Лень
ослабевает и пр.
Деконструкхивная беседа —
рассмотрение проблемы в разных ю^нтекстах
С точки зрения нарративных терапевтов, проблемы могут сохраняться только в том случае, еслвд
они поддерживаются определенными убеждениями, идеями и установками. Например, такие
неврозы, как анорексия и булимия, мюгут существовать только в тех культурах, где ценится
худоба, где; об успехе и компетентности могут судить по размерам тела и где поддерживается
индивидуализм и самонаблюдение. Такие идеи1, исходящие из культуры и поддерживающие
проблему, часто обладают большой властью и воспринимаются людьми как «законь^ жизни» и
«вечные истины». В процессе деконструктивной беседьи терапевт предлагает клиентам
исследовать эти идеи и практики^ определить их, подвергнуть критическому анализу и проследить
их историю. Во время такой беседы терапевту интересно выяснит^:
О Какие скрытые допущения позволяют данной истории обрести смысл, придаваемый ей этим!И
людьми?
О Какие непроговоренные допущения позволяют этой истории работать и быть жизнеспособной?
О Какие идеи могут привлекаться, чтобы объяснить подобное поведение людей?
О Какие «само собой разумеющиеся» способы жизни поддерживают существование проблемш?
310
Часть 3
Деконструктивная беседа помогает людям «распаковать» доминирующие истории, посмотреть на
них с новых точек зрения и увидеть, как они были сконструированы.
Пример 3.
Деконструкция отношений Люси с «Концентрацией»
(По: Morgan A., 2000, с. 47-49)
Люси обратилась ко мне по поводу сложностей с «концентрацией» при написании важного текста.
Многие сферы жизни Люси оказались под влиянием этой проблемы. Проблема привела Люси к
мысли, что она «непродуктивный человек». Она пыталась убедить Люси, что в будущем та едва ли
найдет работу — и правда, увидев ее бессмысленно слоняющейся по офису, вместо того чтобы
заниматься делом, люди непременно догадаются, что она «ха-лявщица» и совсем не заслуживает
выплачиваемых ей денег. «Стресс» часто занимал ее мысли и воздействовал на физическое
состояние — Люси постоянно ощущала тяжесть в животе, чувствовала слабость и общий
дискомфорт.
Голос проблемы оказался довольно критичным и злобным. Вооружившись сарказмом, он убеждал
Люси, что ей никогда не закончить текст.
Он пытался многое ей внушить: «У тебя в принципе неверный подход к задаче», «Ты выбрала
неверные методы», «Тебе надо было бы делать больше в течение каждого дня», «Если бы ты не
потеряла столько времени, ты бы уже давно все написала», «Текст должен получиться идеальным
и точно соответствовать тому, что хочет увидеть преподаватель».
Люси рассказала, что проблема критикует ее за каждый перерыв на чашку кофе или звонок другу,
говоря, что она пытается «спрятаться от задачи» и что «так ей никогда не закончить».
Я спросила Люси, что для проблемы означает «быть продуктивной». В ходе беседы мы
обнаружили, что у проблемы на этот счет довольно строгие критерии. Проблема полагала, что
Люси должна сидеть на стуле и работать определенное количество времени каждый день.
Проблема считала, что в течение этого времени Люси обязана думать только о содержании текста
и либо читать, либо печатать, либо делать комментарии, либо редактировать.
Разговор об источниках, из которых проблема обогатилась этими идеями, я начала с вопроса о
том, что такое «продуктивСовременные подходы в системной семейной терапии
311
ные занятия». Это привело к исследованию историй этих идей в жизни Люси.
Люси рассказала, что идеи о «продуктивном обучении» поддерживались на протяжении всего ее
пребывания в школе и университете. Самое раннее воспоминание относилось к шестому классу
школы. Она была тогда 11-летней девочкой. Начиная с этого времени, идеи про «продуктивное
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
обучение» подкреплялись стишками и статьями, которые ей задавали читать, специальными
беседами про «навыки хорошей учебы», которые она посещала в школе, и разговорами про учебу
с друзьями.
Я спросила Люси, как эти идеи воздействовали на ее жизнь, как она к ним относится и насколько
считает полезными или бесполезными для себя. Люси заявила, что эти идеи разрушают и
утомляют ее — она постоянно сравнивает свою работу с какими-то критериями, и то, что она
делает, никогда не кажется ей достаточно хорошим. Эти идеи вредят ей как студентке. Она часто
чувствовала себя никчемной и некомпетентной, взволнованной и обеспокоенной, как будто ей
никогда не удастся соответствовать ожиданиям.
Далее мы исследовали, что Люси переживала, когда не испытывала влияние этих идей. Оказалось,
что в такие моменты она знала: «У меня все получится. Это немного сложно, но весело и
интересно, и это закончится». Люси чувствовала уверенность: «Мои поиски увенчаются успехом».
Люси сообщила, что когда она вырвалась из-под власти идей проблемы, связанных с обучением,
она увидела, что важным было вовсе не «Как».
Это повлекло за собой детальное обсуждение того, что именно для Люси означает «не важно Как»
(«не важно как» стало альтернативной историей, выстроившейся в ходе нашей дальнейшей
беседы). Мы вместе поговорили о том, что нам обеим известно о способах «работы» художника.
Здесь у нас с Люси были сходные впечатления: часто художник просто сидит и думает, пьет много
кофе, звонит друзьям, исследует комбинации цветов и экспериментирует с их сочетаниями на
палитре. Может пройти много дней, прежде чем художник прикоснется кистью к холсту. Для
художников неважно, как организован процесс, и они часто достигают прекрасных результатов.
Мы поговорили и о других знаниях и опыте, помогающих развивать альтернативную историю и
открывающих Люси новые пути к действию. Эта беседа подвергла сомнению «само собой
разумеющиеся истины» и убеждения относительно учебы и помогла Люси освободиться от идей,
поддерживающих проблему. Для Лю312
Часть 3
си это означало многое — она смогла завершить свою работу над текстом и стала чувствовать себя
гораздо свободнее и веселее, принимая участие в этом проекте.
После того как я спросила Люси об идеях проблемы относительно продуктивности и
непродуктивности, она почувствовала облегчение и смогла посмеяться над многими из этих идей.
Этот переломный момент в беседе помог Люси вырваться из круга доминирующих проблемных
идей и направиться в сторону альтернативной истории, сконцентрированной вокруг ее
способностей, знаний и компетенций как студентки.
Таким образом, деконструкция может привести к расшатыванию «само собой разумеющихся
идей» и открыть пространство для альтернативных историй, которые помогают людям вырваться
из-под власти проблемы и восстановить связи с собственными предпочтительными идеями,
мыслями и способами жизни».
УПРАЖНЕНИЯ
Упражнение на экстернализирующую беседу23
Выполняется в группах по три человека. Первый исполняет роль проблемы, второй — роль
человека, который испытывает влияние проблемы (субъект проблемы). Третий — играет
репортера-исследователя (журналиста-детектива), ловко разоблачающего увертки и хитрости.
Если участников больше трех, то может быть два репортера или несколько наблюдателей, которые
делятся впечатлениями в конце упражнения.
Упражнение состоит из трех частей. В первой части Репортер расспрашивает Проблему о ее
успехах, во второй — о неудачах. Во время этих бесед Субъект внимательно слушает и не
перебивает. В третьей части упражнения у него будет возможность поделиться с другими
участниками своим мнением об этих интервью.
Первая часть
Участники распределяют роли и называют проблему. Человек, исполняющий роль проблемы,
узнает, что проблемы бывают
Автор: Michael White. Предоставлено Натальей Савельевой, психологом, преподавателем
психологии ГУУ, по материалам 5th International Narrative Therapy & Community Work Conference
in July'2003 (Liverpool, UK).
Современные подходы в системной семейной терапии
313
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
довольно надменными и хвастливыми и с охотой говорят про свои успехи и про то, как они их
достигли. Они так самоуверенны, что выдают свои секреты и тем самым губят себя. Поэтому
человек, который играет Проблему, полностью сотрудничает с Репортером во время интервью.
Важно, чтобы Репортер занимался исследованием влияния проблемы и ее особенностей, а не
пытался ее как-то менять или лечить. Иногда это трудно дается человеку, который играет
Репортера-исследователя. Порой ему приходится сознательно сдерживать желание быть
полезным.
Темы, на которые Репортер задает вопросы в первой части:
а)
В какие сферы жизни Субъекта проблема уже проникла, где ее влияние особенно сильно?
Влияет ли она на взаимоотношения субъекта с другими людьми, на его чувства, вмешивается ли в
его мысли, как она изменила представление Субъекта о самом себе и об истории его жизни? И т. д.
б)
Как именно Проблема манипулирует Субъектом: к каким стратегиям, методам и хитростям
она прибегает, пытаясь руководить его жизнью?
в)
Какие способности и качества проблемы помогают обесценивать те или иные способности,
знания и умения Субъекта? Например, может быть, Проблема очень энергичная и настойчивая,
никогда не расслабляется и все время талдычит одно и то же, достигая эффекта за счет
повторений, и у Субъекта просто не хватает энергии и времени засомневаться в том, что она
твердит, а вместо этого он сомневается в себе. Репортер тут же расспрашивает Проблему о том,
какими способами она сообщает Субъекту о себе, как заявляет о своем влиянии на его жизнь.
г) Какие у Проблемы цели? Чего в итоге она хочет добиться, влияя на жизнь Субъекта, как она
представляет его идеальное будущее? Какие у нее надежды и мечты?
д) Кто поддерживает проблему? Какие силы с ней заодно? Это могут быть и другие Проблемы
или особенности Субъекта (например, Лень может быть в союзе со Страхом), и Люди, и
социальные институты, и идеи, и пр.
е)
Какие стратегии выживания будет использовать проблема, если ее доминирование окажется
под угрозой? Какие «ударные методы» у нее припасены на крайний случай?
314
Часть 3
Вторая часть
Влияние проблем на человеческую жизнь и отношения никогда не бывает безоговорочно
успешным. Однако Проблемы обычно не хотят говорить о своих неудачах, предпочитают их
скрывать. Поэтому Репортеру важно заранее ознакомиться с фактами таких неудач, которые
просто невозможно скрыть. Это необходимо для того, чтобы во второй части упражнения
Проблемы начали пусть неохотно, но исповедоваться и в своих неудачах.
У Репортера есть много возможностей разузнать о неудачах проблемы:
а)
На какие сферы жизни Субъекта Проблема еще только планирует распространить свое
влияние, что ей еще неподконтрольно? Куда Субъект пока не пустил Проблему?
б)
Как он ей противодействует? Изобрел ли Субъект какие-то техники, стратегии, хитрости,
которые мешают Проблеме руководить его жизнью?
в)
Какие у Субъекта есть качества, умения, способности, которые Проблеме все еще трудно
обесценить? Каким образом Субъект сообщает проблеме, что не будет подчиняться?
г)
Какие у Субъекта есть планы, цели и мечты, которые совсем не нравятся Проблеме, так как
противоречат ее собственным планам на его счет?
д)
Кто поддерживает Субъекта (родственники, друзья, знакомые, учителя, терапевты, группы
людей и т.д., его внутренние союзники — например, Любознательность, мешающая Лени)? Как
именно они заставляют Проблему отступить? Какую роль они играют в том, что Проблема
отказывается от своих намерений и притязаний?
е)
Какие у Субъекта есть способности, делающие его сильнее Проблемы и помогающие ему
вытеснять ее даже с завоеванных территорий?
Третья часть
В этой части упражнения участники делятся полученным опытом. Если групп было несколько, то
все объединяются и вначале говорят Репортеры, затем Субъекты, затем Проблемы. Если группа
одна, то сначала говорит Субъект, потом все обмениваются комментариями.
Современные подходы в системной семейной терапии
315
Упражнение на деконструкцию 1
Выберите какую-либо сферу жизни или историю. Возьмите пять или более бумажек и напишите
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
на них утверждения или стереотипные высказывания, доминирующие в вашей культуре (это могут
быть и цитаты, и пословицы, и поговорки, и просто расхожие фразы и мнения), касающиеся этой
сферы жизни. Сформулируйте какое-либо событие или историю вашей личной жизни из этой
сферы. Теперь поочередно берите бумажки, читайте написанные на них утверждения и смотрите,
как меняется смысл вашего события или ваша история в контексте этих утверждений (другими
словами, попадая в эти интерпретативные рамки). Затем оцените, подходит вам такое осмысление
события вашей жизни или нет.
Например, тема: различия между мужчинами и женщинами. Высказывания: мужчины — сильный
пол, а женщины слабый; мы живем в мужском мире; женщины гораздо более эмоциональны и
имеют более богатый эмоциональный мир, чем мужчины; мужчины ориентированы на
обустройство мира, а женщины — на семью и отношения; мужчины любят свободу, а женщины
— зависимость и пр.
Ваше событие: я женился.
И далее: я женился, а мужчины любят свободу, а женщины зависимость. Получается, я
пожертвовал тем, что ценю, а моя жена обрела счастье. Такой смысл моего события мне не
нравится (или нравится).
Интереснее делать это упражнение в группах по три-шесть человек. Тогда каждый пишет по три
бумажки, потом все они складываются в кучку, и затем первый человек называет событие, и
последовательно тянет три бумажки, по очереди вписывая свой опыт в разные смысловые рамки,
и наблюдая, как он от этого меняется. Затем второй человек делает то же самое и т.д.
Упражнение на деконструкцию 2
Это упражнение хорошо выполнять в группах по три-шесть человек. Один человек формулирует
некую идею, установку, знание, жизненную практику, под влиянием которой он находится и
которая в данный момент либо вызывает у него некое сомнение, либо не кажется такой
однозначной, либо откровенно ему мешает, либо ему просто хотелось бы ее исследовать. После
того как идея
316
Часть 3
озвучена, он задает другим участникам вопрос: «Откуда я это узнал?». И они рассказывают ему о
социальных практиках, идеях, институтах, людях, народных мудростях и т.п., которые его мысль
поддерживают.
Например, установка «Женщина не должна быть начальницей (на работе)». Поддерживающие ее
идеи и практики таковы: женщина очень эмоциональна и не может принимать взвешенные
решения с «холодной головой»; женщин-начальников действительно меньше, чем начальниковмужчин, это сложилось естественным образом, а значит, так правильней; начальник должен быть
агрессивным и конкурентным, должен уметь отстаивать власть и свое дело на высоком уровне —
это природные качества мужчин, а женщина будет несчастлива, выполняя такую несвойственную
ей роль, и превратится в мужика в юбке; кстати, фраза «мужик в юбке» относимая к жестким,
властным, самостоятельным женщинам, говорит сама за себя; «Мужчина — голова, а женщина —
шея», то есть женщина, если и может руководить, то только исподволь, а не открыто, как
начальник; еще Фрейд и Руссо говорили о пассивной, мазохистской природе женщины, а эти люди
оказали влияние на всю нашу культуру; вожаки стаи, прайда и пр. — самцы, так уж заведено в
природе и т.д.
Носитель идеи при этом просто слушает. Во второй части те же люди, с тем же энтузиазмом
рассказывают альтернативные этой установке истории, то есть те социальные практики, истории,
стереотипы и пр., которые не поддерживают эту идею. В данном случае вспоминают Клеопатру,
Екатерину Вторую и Канда-лизу Райе; тот факт, что женщины с детства более ориентированы на
отношения и более экспертны в них, а также имеют более развитые лингвистические способности,
а значит, могут лучше управлять людьми, понимать, что происходит, договариваться, делать
рабочую атмосферу менее конфликтной и более продуктивной; вспоминают страны победившего
феминизма, их парламенты и экономические успехи и пр.
Наконец, в третьей части упражнения носитель идеи делится своими впечатлениями, сообщает,
как менялось его восприятие идеи в первой и во второй частях и что с ней произошло сейчас.
Главное, что происходит в этом упражнении, как и в терапии, это не убеждение человека в
правильности или неправильности его идеи, а именно деконструкция — вскрытие
поддерживающих ее историй, осознание неабсолютности, условности этой идеи, открыСовременные подходы в системной семейной терапии
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
317
тие альтернативных историй, отделение человека от идеи и возникновение у него ощущения
возможности выбора.
Упражнение на деконструкцию 3
Выполняется в группах по три человека. Роли распределяются следующим образом: один человек
— Носитель идеи (установки, убеждения), второй — сама эта Идея, третий — Интервьюер.
Интервьюер несколько минут беседует с Носителем идеи и помогает ему хорошо сформулировать
ее название. Затем Носитель только слушает, а Интервьюер беседует с Идеей.
В первой части Идея рассказывает свою историю, Интервьюер спрашивает, когда она появилась,
во всех ли культурах и во все ли времена присутствовала, кто ее породил, чьим интересам, в какое
время служила — каким группам людей, социальным институтам и пр., каковы были ее функции в
обществе, когда у нее бывали лучшие, а когда тяжелые времена, кто ее социальные союзники, а
кто противники в мире людей и в мире идей и т.п.
Во второй части исследуются взаимоотношения Идеи с данным конкретным Носителем.
Интервьюер спрашивает Идею (Носитель по-прежнему молчит):
1)
об истории взаимоотношений Идеи с Носителем: когда его встретила, как он к ней сначала
отнесся, как развивались отношения;
2) о контекстуальных влияниях, то есть о том, в каких сферах жизни Идея доминирует, а какие
от нее свободны; какие у нее планы — будет ли захватывать все сферы и как; действует ли она все
время в течение дня или ее влияние зависит и окружения и настроения Носителя и пр.;
3)
о последствиях влияния этого Убеждения на жизнь Носителя, то есть к чему практически
приводит наличие у данного человека этой Идеи;
4)
об отношениях этой Идей с другими практиками, установками, убеждениями, с которыми
Носитель связан;
5) о том, какие методы убеждения использует данная Идея, чтобы объяснить Носителю, что она
для него очень ценная.
В третьей части, если групп было несколько, все объединяются и по очереди своим опытом
делятся Интервьюеры, затем Идеи,
318
Часть 3
а затем Носители. Если группа одна, то обмен происходит внутри нее, начиная с Носителя.
В реальном психотерапевтическом процессе подобные вопросы задаются самому клиенту,
реальная персонификация идеи не производится, но эффект такой же, как и в упражнении.
Упражнение на уникальные эпизоды
Вспомните и сформулируйте уникальные эпизоды нескольких типов для какой-либо
доминирующей истории вашей жизни. Укажите, к какому времени относятся эти эпизоды.
Пример. Поступок: я сижу и читаю эту книжку, несмотря на то, что моя Лень крайне
настойчиво убеждает меня включить телевизор (настоящее). Проблемно-насыщенной историей,
из которой выбивается этот эпизод, будет «Я ленивый и не могу с этим справиться».
Придумайте название для альтернативной истории, открывающейся благодаря этим эпизодам.
Вариант для работы в парах/группах: А формулирует уникальный эпизод, Б называет стоящую за
ним проблемную историю, время и тип. Затем А и Б вместе придумывают возможные названия
для альтернативной истории: «Я человек, способный преодолеть Лень» или «Я заинтересованный
студент» и пр.
Подумайте или обсудите, что изменилось в вашей истории, как эти изменения могут повлиять на
какие-либо другие сферы вашей жизни и другие истории, кто в вашем окружении заметит эти
изменения, какой воздействие это может оказать на ваши взаимоотношения с другими.
Упражнение на историю проблемы и уникальный эпизод
Выполняется в группах по три человека. Роли: Интервьюер, Клиент, Проблема. Клиент
формулирует тему или проблему, с которой ему хотелось бы поработать, и вместе с
Интервьюером уточняет ее название. Когда название уточнено, Проблема записывает, как она
называется. Далее Интервьюер беседует с клиентом по следующей схеме:
1) Выясняет историю развития проблемы, говоря при этом о ней в экстернализационном ключе.
Вместе с Клиентом Интервьюер графически зарисовывает историю развития проблемы,
Современные подходы в системной семейной терапии
319
при это выявляются уникальные эпизоды, то есть периоды, когда власть проблемы в той или иной
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
форме ослабевала или когда ее вообще не было. 2) Интервьюер подробно расспрашивает клиента
об уникальных эпизодах, задавая вопросы ландшафта действия и ландшафта идентичности,
описанные выше.
На протяжении всей беседы Проблема молчит, слушает и записывает моменты, когда ей
становилось особенно хорошо, что именно в текстах Клиента делало ее сильной и радовало, и
наоборот, когда она чувствовала угрозу, когда ей становилось плохо.
После завершения беседы Интервьюера с Клиентом Проблема, пользуясь своими записями,
рассказывает о своих ощущениях. Затем, если групп было несколько, все объединяются и по
очереди своим опытом делятся Интервьюеры, Клиенты, Проблемы. Если группа одна, то обмен
происходит внутри нее, начиная с Клиента.
Упражнение на деконструктивное восприятие
и зарождение альтернативной истории
с помощью исследования уникальных эпизодов
Потренируйтесь в деконструктивном восприятии текста и создании альтернативных историй с
помощью описанных выше типов вопросов на основе какой-нибудь хорошо известной вам сказки
или другой истории.
Например, представьте, что к вам на прием пришел небритый и усталый Колобок, через несколько
лет после памятной встречи с Лисой. Это событие глубоко потрясло его и дало начало развитию
новой истории, которая на данный момент является доминирующей и проблемно-насыщенной.
Колобок рассказывает вам, что его проблема в том, что окружающие постоянно стремятся
поглотить его, лишив воли и индивидуальности. И им это удается. Он чувствует себя потерянным,
неспособным сопротивляться многочисленным влияниям, да в общем-то, он и не знает, нужно ли
им сопротивляться.
Теперь задайте Колобку вопросы, ориентированные на выявление уникальных эпизодов.
Чередуйте вопросы ландшафтов действия, смысла и вопросы предпочтения.
Всегда ли Колобок чувствовал себя потерянным? Всем ли встреченным персонажам удавалось его
«съесть»? Когда он ушел от Волка, каким Колобком он себе виделся? Это ощущение, что он сво320
Часть 3
боден и независим, соответствует ли в точности тому, как он хотел бы себя чувствовать или каким
себя видеть (в зависимости от терминологии Колобка)? И.т.д. Придумайте как можно больше
вопросов.
Когда будете придумывать вопросы, у вас, скорее всего, возникнет множество собственных
интерпретаций истории Колобка. Эти интерпретации будут порождены огромным объемом
профессиональных знаний и всем многообразием вашей личной истории. Например, у вас может
актуализироваться интерпретативная модель Мюррея Боуэна, и вы мгновенно увидите, что
Колобок низко-дифференцирован и до эпизода с Лисой просто иллюзорно «решал» проблему
эмоционального слияния путем бегства (разрывов).
Обнаружив эту мысль, посмотрите на нее и дайте пройти мимо. Вспомните, что вы сейчас в
позиции нарративного терапевта, а она предполагает, что Колобок, а не вы, является экспертом по
истории Колобка. Классифицировав Колобка и начав относиться к нему в соответствии с лейблом
«низкодифференцированный», вы занимаете место эксперта, патологизируете Колобка и вносите в
психотерпевтический процесс существенные ограничения24.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Обучение постмодернистским подходам в психотерапии открывает перед нами множество
дилемм. Например, как мы можем
В 1973 г. американский психолог Д. Розенхэн опубликовал свои сенсационные исследования под
заголовком «Здоровый в окружении больных» («Ог beingsane in insane places»). Эта работа
представляет собой отчетный доклад одного исследовательского проекта, согласно которому Д.
Розенхэн и некоторые его сотрудники были добровольно помещены в психиатрическую больницу
на том основании, что они якобы слышат голоса и хотят пройти курс психиатрического лечения.
Однако сразу же, как только их приняли на излечение, они заявили, что больше никаких голосов
не слышат, и с этого момента стали вести себя так, как если бы оставались нормальными людьми
за пределами психиатрической клиники. Срок их «излечения» длился от 7 до 52 дней, и все они
были выписаны с диагнозом «шизофрения в стадии ремиссии». Ни один из них не был разоблачен
в качестве псевдопациента; более того, любые особенности их поведения рассматривались как
свидетельства, подтверждающие правильность диагноза. Вместо того чтобы ориентироваться по
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
фактам наблюдений, поставленный диагноз породил некую «действительность» sui generis,
которая, в свою очередь, оправдывала и делала необходимыми применяемые клинические меры. В
качестве особого курьеза следует упомянуть о том обстоятельстве, что единственными, кто не
принимал участия в конструировании данной реальности, были многие «реальные» пациенты:
«Ты не сумасшедший, ты — журналист или профессор» — такие и подобные им высказывания
приходилось слышать довольно часто, причем иногда в резкой форме (Вацлавик, 2001).
Современные подходы в системной семейной терапии
321
11 - 1609
учить нарративной практике, обходя при этом модернистскую традицию обучения, согласно
которой знание учителя «лучше» знания ученика? Или, если постмодернизм критикует идею
«нормы», как нам оценивать прогресс в обучении студентов? Как нам оценить компетентность в
этике — ведь это один из ключевых пунктов в работе нарративного терапевта.
Пока эти дилеммы остаются поводом для размышления и поиска практических решений. Однако
их наличие не мешает и не должно мешать людям, интересующимся этим подходом, обмениваться
опытом и делиться знаниями.
Нарративная практика становится все более популярной во всем мире и привлекает она прежде
всего своей гармоничной для современности этикой и сотрудничающей, уважительной позицией
терапевта. Работа в этом подходе подойдет тем, чьи личные предпочтения совпадают с
нарративной этикой и кто готов к встрече с уникальным и непредсказуемым в своей ежедневной
практике.
Литература
1.
Будинайте Г.Л. Классическая системная семейная терапия и постклассические направления:
свобода выбора // Московский психотерапевтический журнал, 2001, № 3.
2.
Вацлавик П. Конструктивизм и психотерапия // Вопросы психологии, 2001, № 5.
3.
Жорняк Е.С. Нарративная психотерапия: от дебатов к диалогу // Московский
психотерапевтический журнал, 2001, № 3.
4.
Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М, 1996.
5.
Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.,
1998.
6.
Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов. М., 2001.
7.
Кузнецов С. Лекции по культурологии. М.: РГГУ, 1995.
8.
Пригожий И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М, 1994.
9.
Семейная психотерапия. С-Пб., 2000.
10. Современная западная философия. Словарь. М., 1991.
У
322
Часть 3
11.
Фридман Дж., Комбс Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и рассказы как
терапия. М.: Независимая фирма «Класс», 2001.
12. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Имя Розы. М, 1994.
13. Botella, L. (1997). Personal Construct Psychology, Constructivism, and Postmodern Thought.
14.
Combs, G. & Freedman, J. (2002). Narrative therapy ninth couples... and a whole lot morel A
collection of papers, essays and exercises. Dulwich centre publication. Adelaide, South Australia
15.
Deconstructing Psychotherapy. (1999). Edited by Ian Parker. Sage Publications Ltd. London.
Thousand Oaks. Delhi.
16. Gleick, J. (1987). Chaos. New York: Viking.
17.
Hart, B. Re-authoring the stories we work by: Situating the narrative approach in the presence of
the family of therapists. // Australian and New Zealand Journal of Family Therapy, 1995, vol. 16, No 4,
pp. 181-189.
18.
Morgan, A (2000) What is narrative therapy? An easy-to-read introduction. Dulwich centre
publication. Adelaide, South Australia
19.
Shotter, J. (1990) Toward a third revolution in psychology: from inner mental representations to
dialogical social practices. // First draft of chapter for David Bakhurst and Stuart Shanker (Eds.) Culture,
Language, Self: the Philosophical Psychology of Jerome Bruner, Sage Publications, London.
20.
VanderVen, K. (1998). Play, Proteus, and Paradox: Education for a Chaotic and Supersymmetric
World. // Play from birth to twelve and beyond: Contexts, Perspectives, and Meanings. Garland
Publishing, Inc., NY & London.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
21. White, M., & Epston, D. (1990). Narrative means to therapeutic ends. New York: Norton.
22.
White, M. (2000) Reflections on narrative practice: essays and interviews. Dulwich centre
publication. Adelaide, South Australia
23. White, M. (1989) 'The process of questioning: A therapy of literary merit.' In The Selected Papers
of Michael White. Dulwich Centre Publications, Adelaide.
24.
White, M. (1995) Re-Authoring Lives: Interviews and Essays. Adelaide: Dulwich Centre
Publications.
II*
И.Ю. Хамитова, Т.С. Драбкина
Использование командной работы в системной семейной терапии
От обучающей группы к рефлексивной команде
Совместное проведение терапевтических сессий стало активно использоваться с возникновением
семейной психотерапии — не позднее, чем с начала 1950-х годов. Терапевты, индивидуально
работавшие с членами семьи, — например, с супругами, — совместно проводили сессии с семьей.
В 1953 г. Чарльз Фулуэйлер, работавший в Калифорнийском университете в Беркли, начал
использовать одностороннее зеркало (Саймон, 1996) как для терапии, так и для обучения
студентов — наблюдения, оценки и контроля их работы. Он наблюдал за семьей из-за
одностороннего зеркала, затем входил в помещение, где она находилась, сообщал ей свои
впечатления, давал задания, затем вновь возвращался за зеркало для наблюдения и обсуждения с
коллегами.
С тех пор одностороннее зеркало очень широко применяется в семейной терапии для организации
командной работы как в терапевтическом, так и в учебном контекстах. Оно стало известно
благодаря Джею Хейли, который довольно много часов провел за ним, наблюдая работу
Фулуэйлера и пытаясь понять его вмешательства. Хейли тогда был членом группы Грегори
Бейтсона, и в результате в бейтпшовской программе тоже стали использовать одностороннее
зеркало. Затем оно стало появляться во многих терапевтических и исследовательских центрах.
Зеркало давало се/X
324
Часть 3
меиным терапевтам возможность, которую трудно переоценить, — наблюдать за работой друг
друга, обмениваться самым непосредственным опытом, обсуждать то, чему каждый был
свидетелем. Отчасти этим можно объяснить стремительное развитие семейной терапии, быстрое
распространение многих ее находок и достижений. Она развивалась в значительной мере как
«коллективное» мероприятие.
Поначалу одностороннее зеркало использовалось исключительно для наблюдения — зрители,
сидевшие за ним, не вмешивались в процесс. Позже при супервизии «вживую» стала применяться
связь по внутреннему телефону: терапевту, работающему с семьей, можно было дать указание,
задать вопрос, вызвать его из комнаты при необходимости. Таким образом, терапия
осуществлялась более чем одним человеком. Однако в учебном процессе — в частности, при
супервизии — эти люди не были равны по статусу. Поэтому такое сотрудничество еще нельзя
было назвать командой.
Дальнейшее развитие терапевтического сотрудничества при проведении сессий в 60-е и 70-е годы
происходило преимущественно в рамках стратегического подхода, что неудивительно: из всех
направлений семейной терапии этот подход наиболее техничен, в наибольшей степени требует
подробного наблюдения и анализа материала. Терапевту сложно одновременно разговаривать с
семьей, наблюдать за всеми ее членами и строить терапевтическую гипотезу, необходимую для
планирования интервенции. Казалось (и оказывалось), что эффективным будет разделить эти
функции: кто-то беседует с семьей, а кто-то сидит за односторонним зеркалом — наблюдает,
строит гипотезы, отслеживает поведение беседующего терапевта, направляя и корректируя его.
Иерархические отношения здесь были бы помехой, поскольку искажали бы процесс обсуждения и
принятия решений. Поэтому терапевтические команды в идеале строятся на паритетной основе,
без учета престижа и статуса.
В Миланском центре исследования семьи в 1967 — 1974 гг. под руководством Мары СельвиниПалаццоли был разработан стратегический подход для терапии семей с тяжелыми симптомами,
при котором стандартный формат сессии включал повторяющийся цикл командного наблюдения
и взаимодействия:
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
1)
наблюдение терапевтической команды за стилем семейного взаимодействия без
комментирования процесса;
Современные подходы в системной семейной терапии
325
2)
перерыв, в течение которого терапевты обсуждают свои наблюдения, формулируя или
корректируя гипотезы по поводу семейного функционирования (перерыв может происходить по
инициативе любого из участников команды);
3) позитивная коннотация и предписание семье, выработанные командой на основе обсуждений;
4) командная встреча после завершения сессии для обсуждения того, как семья приняла задание,
и для письменного подведения итогов сессии (Сельвини-Палаццоли и др., 2002).
Своими эффектными успехами миланская группа была в значительной мере обязана командной
организации работы.
С 1971 до 1979 г. миланская команда состояла из четырех постоянных участников, двух мужчин и
двух женщин. На каждой сессии два терапевта разного пола вели прием; два остальных, также
мужчина и женщина, наблюдали за зеркалом. Использованию гетеросексуальной пары
придавалось большое значение: по мнению миланских исследователей, различия во
взаимодействии семьи с терапевтами разного пола, а также различия в восприятии происходящего
этими терапевтами помогали понять правила семейной игры.
Гетеросексуальные терапевтические пары могли меняться с каждой новой семьей; требовалось
лишь, чтобы каждый член команды отрабатывал равное количество часов как терапевт и как
наблюдатель (Саймон, 1996).
Впоследствии, когда в 1979 г. миланская четверка распалась, а метод Палаццоли претерпел
разительные трансформации, приблизившись к конструктивистским подходам, принцип
командной работы в нем тем не менее сохранился. Взаимодействие с новой командой из трех
молодых психотерапевтов происходит на тех же паритетных основах. Палаццоли оставалась
твердо убеждена, что без команды очень сложно разобраться в семейных взаимодействиях —
коалициях, интенциях и т.д. — настолько, чтобы терапевтическое послание семье стало
эффективным. Ведущий голос при формулировании гипотез принадлежал, разумеется,
наблюдателям за зеркалом.
В 1974 г. работой миланской команды заинтересовалась Пегги Пэпп из института Аккермана в
США. Позже она переработала многое из того, что узнала у них, и применила в собственном
подходе. В своей работе по Проекту краткосрочной терапии она ис326
Часть 3
пользовала «консультационную группу», наблюдающую за ходом сессии через одностороннее
зеркало. В ее подходе команда использовалась для того, чтобы достаточно ярко выразить семье
дилемму изменения. Она постоянно посылала сообщения, в которых комментировалась эта
дилемма и взаимоотношения между терапевтом и семьей. Команда здесь была как бы «голосом с
неба» — верховным арбитром и пророком (Пэпп, 1998).
Чтобы придать команде максимальный авторитет, ее представляли семье как группу, состоящую
из ведущих специалистов в данной области, каждый из которых является экспертом по
конкретной проблеме. По желанию членов семьи их могли представить группе. Но после этого
какие-либо контакты исключались. Команда присутствовала на расстоянии — недоступная и
непререкаемая. Реально сообщения ее составлялись в сотрудничестве с терапевтом, у которого
было решающее слово относительно их содержания. Терапевт сам решал, когда использовать
команду.
Пэгги Пэпп приводит ряд приемов использования наблюдающей команды. Например, терапевт и
команда могут выражать противоположные мнения по поводу изменений в терапии. При этом
команда, как правило, выступает против изменения, указывая на последствия устранения
симптома и опасности нарушения равновесия, а терапевт доказывает способность семьи
приспособиться к переменам и называет ее ресурсы. Семья своим дальнейшим поведением может
присоединиться к той или другой стороне. Но поскольку семья не может признать, что цена
изменения слишком высока, то, скорее всего, дальнейшими событиями она подтвердит правоту
терапевта.
Таким образом, в терапии взаимодействие разворачивается не в диаде семья-терапевт, а в
треугольнике семья-терапевт-команда. Отношения в треугольнике могут варьироваться почти
бесконечно: терапевт может критиковать группу, уговаривать ее, предлагать компромиссы и т.д.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Та коммуникация по поводу симптома, которая происходит в треугольнике и в высокой степени
определяется ролями, принятыми терапевтом и командой, обычно вытесняет принятую в семье
коммуникацию о симптоме. Это само по себе способствует прерыванию привычных для семьи
паттернов.
Поскольку семья не имеет доступа к команде, она не может ее контролировать.
В целом можно сказать, что в подходе Пэгги Пэпп наблюдающая команда прежде всего помогает
терапевту контролировать теСовременные подходы в системной семейной терапии
327
рапию, побеждать семью в борьбе за власть, преодолевать ее сопротивление, формировать
ситуацию двойного послания и т.п.
Миланская четверка также использовала командную работу для этих целей, но еще и для того,
чтобы сохранять нейтральность и чтобы более разносторонне воспринимать происходящее во
время сессии. Представляется, что командная рефлексия здесь играла большую роль, а
манипулирование — меньшую, чем у П. Пэпп в Проекте краткосрочной терапии.
В обоих приведенных выше примерах использования терапевтической команды в семейной
терапии она не привносит ничего концептуально нового, однако всякий раз акцентирует
особенности подхода, делает работу более «идеологически чистой».
Итак, что благодаря использованию команды
О семейная система может быть воспринята более детально, точно, разносторонне;
О облегчается сохранение нейтральности терапевтами;
О облегчается формулирование гипотез;
О поведение семьи на сессии, может быть более разнообразным и в большей мере отражать ее
«естественные» процессы;
О вместо диады терапевт-семья формируется терапевтический треугольник — система, как
известно, более стабильная и управляемая;
О терапевт, ведущий беседу, может позволить себе быть более спонтанным, чем если бы он
работал в одиночестве: команда не позволит ему утратить нейтральность, да и вообще
ответственность разделена.
Джей Хейли писал по поводу Миланского центра:
«Я думаю, на 80% их популярность объясняется тем, что они работают вместе — командой.
Многие, когда берутся за семейную терапию, не очень-то понимают, что у них выходит, и
предпочитают работать сообща. И потом, когда не нужно брать все на свою ответственность, это
такое облегчение для большинства психотерапевтов» (цит. по: Саймон, 1996).
В связи с этой весьма критической иронией можно сказать, что разделение ответственности
действительно характерно для Миланской школы и не столь характерно для команды Пэгги
328
Часть 3
Пэпп, где решающий голос принадлежит терапевту, непосредственно взаимодействующему с
семьей. Во втором случае темы власти и борьбы с сопротивлением семьи, а также манипулятивность в терапевтической системе более выражены. Хейли — терапевт, склонный рассматривать
проблемы семьи как борьбу за власть, а терапию семьи — как технологию обретения контроля и
власти терапевтом. Неудивительно, что он скептически относился к разделению ответственности.
Чем в большей мере работа с семьей понимается как сотрудничество, а не преодоление
сопротивления, чем больше ответственность за процесс разделена между семьей и терапевтом, тем
более разделена ответственность и в терапевтической команде. Таким образом, взаимодействие в
команде зависит от терапевтической школы.
Дальнейшее развитие семейной терапии пошло по пути подходов, еще более ориентированных на
сотрудничество. Это «постмиланская» модель, связанная с именем Линн Хоффман;
«ориентированная на решение» терапия де Шазера; нарративная терапия Уайта и Эпстона;
наконец, рефлексивная команда, добавленная Томом Андерсеном к «постмиланской» и де
Шазеровской моделям. Всем этим видам терапии близок подход Милтона Эриксона: «Пациент
знает решение проблемы. Только он не знает, что знает его» (цит. по: Harry Korman & Martin
Suderquist).
Системная семейная терапия становилась более «смиренной и уважительной». Одновременно она
увеличивала свой круг клиентов, включая в него также индивидов и группы и, кроме того,
расширяя понятие семьи. Из «системной семейной» терапии она превращалась в «системную»
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
терапию.
Новые подходы имели общую философию — социальный конструктивизм. Их
основополагающими идеями были представления о множественности человеческих миров,
субъективности любого знания, социальной обусловленности любых норм и стандартов. Если
какое-то знание считается безусловно правильным, то это основано не на «объективной истине»,
которой не существует, а на властной позиции носителя этого знания.
Для психотерапии это означает, что терапевт, исходящий из идеологии социального
конструктивизма, не стоит на позиции эксперта — он не ставит диагнозы, не знает, каким должен
быть клиент, чтобы ему было хорошо. То, как он видит ситуацию клиента, зависит от множества
социальных и личностных факторов, которые отСовременные подходы в системной семейной терапии
329
носятся к его собственному миру, а не к миру клиента. Экспертом признается клиент, который не
просто определяет цели работы, но и воспринимается как желающий измениться, знающий, как
это сделать и обладающий необходимыми ресурсами для этого.
По мере развития конструктивистских подходов в системной семейной терапии задачи и
организация команды также меняются.
У Стива де Шазера в его классической схеме команда еще сидит за односторонним зеркалом. Она
призвана описывать паттерны, о которых говорит и которые демонстрирует семья. У де Шазера
это называется «составлением карты». «Карта» призвана описывать мир семьи таким, как его
воспринимает семья, а не таким, каким он мог бы выглядеть в соответствии с той или иной
теоретической схемой. Терапевта, беседующего с семьей, называют в этом подходе
«проводником».
В соответствии с конструктивистской позицией, команда осознает себя не как внешнего
наблюдателя, а как участника терапевтической ситуации, члена терапевтической системы наряду с
проводником и клиентом.
Следует вспомнить, что в стратегической терапии команда неизменно считается находящейся на
«метапозиции» — способной видеть быстрее и правильнее, имеющей доступ к некоему
«подлинному и объективному знанию». Одностороннее зеркало как бы ограждает ее от пагубного
воздействия семейной дисфункции, от «влипания в систему». Это различие отражает
фундаментальную разницу терапевтических позиций в конструктивистских и «классических»
терапиях.
Согласно базовой схеме де Шазера, команда функционирует следующим образом.
Накануне первой встречи с семьей она встречается и обсуждает свои заметки о сходных случаях.
В результате проводник получает некоторые указания о том, какие вопросы ему следует задавать,
чем интересоваться. Однако команда стремится, чтобы эти указания были достаточно общими и
расплывчатыми — чтобы у проводника не возникло предубежденности, которая может оказать
влияние на сбор информации. Команда может включать специалистов с разным опытом и даже с
разной подготовкой. Более того, это приветствуется: чем больше различия между членами
команды, тем меньше вероятность, что проводник получит слишком жесткие и ригидные
установки, которые помешают ему задавать адекватные вопросы.
330
Часть 3
На протяжении сессии команда делает следующее:
1)
Описывает паттерны семьи, которые она непосредственно наблюдает, а также те, о которых
рассказывает семья.
2)
Строит «карту» поведения, связанного с жалобой, и переформулирует интерпретации
членами семьи поведения друг друга (обычно связанные с негативной оценкой) в те, что
предположительно будут позитивно оценены членами семьи. Переформулирование не является
парадоксальным. Оно дает материал для формулирования «комплимента» — послания семье или
индивиду, содержащего описание ресурсов, которыми он обладает для выполнения задания,
предлагаемого непосредственно вслед за комплиментом.
3) Во время консультативного перерыва команда формулирует комплимент и задание.
4)
Когда после перерыва проводник излагает то и другое клиенту, команда наблюдает за
реакциями членов семьи. Если она не видит признаков принятия комплимента, то может
вмешаться в беседу и предложить коррективы.
Таким образом, у де Шазера функции проводника и команды за зеркалом четко разделены:
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
проводник собирает материал, команда его обрабатывает. Этому распределению функций
соответствует распределение ответственности, поскольку каждая из сторон имеет решающий
голос в своей задаче. Никаких «терапевтических треугольников» здесь не возникает; и проводник,
и команда проявляют себя как союзники клиента, желающего измениться, и просто выполняют в
этом сотрудничестве разные задачи.
На следующем этапе развития методов системной терапии клиенты стали свидетелями
обсуждения в команде. Впервые, согласно Линн Хоффман (Саймон, 1996), это произошло
следующим образом. Однажды норвежский психиатр Том Андерсен, работавший в рамках
Миланского подхода, руководил стажером из-за зеркала. Тот вел беседу с негативными
коннотациями, несмотря на все усилия Тома побудить его к позитивному переформулированию.
Том осознал, что его собственные указания противоречат идеологии позитивной коннотации. И
тогда он предложил стажеру спросить семью, не хочет ли она послушать сидящих за зеркалом.
Семья согласилась. Группа стала высказывать свои соображения, семья и стажер слушали. Потом
семью попросили высказатьСовременные подходы в системной семейной терапии
331
ся в ответ. В результате исчезла необходимость супервизору критиковать стажера, а стажеру —
семью. Кроме того, семья стала полноправным участником процесса.
Когда одностороннее зеркало перестало использоваться для обеспечения приватности командных
обсуждений, оно стало необязательным. Идеология участия команды в терапевтической сессии
уже не противоречила тому, чтобы она располагалась в одном помещении с клиентом и
терапевтом.
Если терапия устроена так, что терапевтическая рефлексия прозрачна для клиента, многое
меняется. Во-первых, стратегический компонент окончательно утрачивается, поскольку клиенты
теперь имеют доступ ко всему многообразию высказываемых идей. Логика процесса терапии
требует, чтобы выбор подходящих взглядов на ситуацию и способов поведения оставался за ними.
Для того чтобы использовать преимущества новой ситуации, команда должна изменить свои
установки и цели или по крайней мере сдвинуть приоритеты: вместо того, чтобы помогать
терапевту сохранять нейтральность, собирать материал для формирования терапевтической
гипотезы, разрабатывать интервенцию и прогноз, команда ориентируется прежде всего на
создание разностороннего описания — взгляда на ситуацию, содержащего как можно больше
альтернатив.
Терапевты исходят из того, что не могут вместо клиентов выбрать то, что им больше всего
подходит, и предпочитают минимизировать свою предубежденность, свой осознанный или
неосознанный предварительный выбор, который бы суживал «поле зрения» клиентов. Терапевт,
беседующий с клиентом, из проводника идей команды за зеркалом и/или интервьюера
превращается в «фасили-татора», помогающего клиенту рефлексировать командную рефлексию.
Соответственно, члены семьи и терапевт могут выражать несогласие с мнениями команды или
просить пояснений.
С другой стороны, когда члены команды находятся в том же помещении, они менее склонны
думать, что «знают больше». Они не обязаны приходить к единому мнению или искать
«правильный» ответ. Клиент получает (и принимает) больше ответственности за направленность и
содержание терапевтической беседы.
Команда, функционирующая в присутствии клиентов, стала именоваться рефлексивной.
Особенности ее работы, как они описывались Томом Андерсеном и Линн Хоффман, вполне
оправдывают это название.
332
Часть 3
О Поскольку задача команды — создавать максимально разностороннее, мультивариантное
описание, она не должна приходить ни к каким консенсусам — не должна ни учить, ни советовать,
ни инструктировать. Члены команды могут делиться сюжетами своих личных историй,
перекликающимися с историей клиента; сообщать свои ассоциации с идеями, которые они
восприняли в клиентской истории; описывать образы или метафоры, каким-то образом
интегрирующие для них услышанное. Они размышляют над тем, что услышали, как внешние
свидетели, настроенные уважительно, скромно и любознательно. Команда не стремится прийти к
решению, хотя нередко оно, как сообщают впоследствии клиенты, появляется в процессе
командной рефлексии.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
О Если участник рефлексивной команды думает о случае на профессиональном сленге, ему
приходится все время контролировать и «редактировать» свои высказывания, поскольку их
слышат клиенты. Такой контроль весьма утомителен, он снижает спонтанность и готовность к
диалогу. Естественная для члена рефлексивной команды перемена — переход на «позицию
незнания», на которой «экспертные» знания используются лишь как один из многих источников
ассоциаций. Его профессионализм связан с искусством слушания, ведения беседы, диалога, а не с
диагностикой и экспертизой. Таким образом, язык обсуждения в рефлексивной команде — это
скорее язык данных конкретных клиентов, чем профессиональный язык.
О В ходе терапевтической сессии команда и клиенты поочередно берут слово для того, чтобы
размышлять об услышанном: клиент — семья или индивид — рассказывает свою историю, затем
команда размышляет о клиентской истории, затем клиент — об идеях команды по поводу его
истории и так далее. Слушание друг друга, обогащение каждого следующего «раунда» тем, что
услышано на предыдущем, открывает путь неожиданным взглядам.
Рефлексивная команда воплощает в терапевтической практике главную конструктивистскую
идею: значения, смыслы и интерпретации не существуют ни объективно сами по себе, ни
«внутри» индивидуальной психики — они генерируются в процессе диалогов.
Современные подходы в системной семейной терапии
333
В настоящее время терапевтические команды используются в самых разнообразных форматах.
Они могут насчитывать более десяти человек, а могут состоять из одного-единственного
участника. Команда может находиться за зеркалом или в том же помещении, что и клиенты.
Клиенты могут присутствовать при командном обсуждении, могут слушать его из-за
одностороннего зеркала или же могут совсем его не слышать. Каждый из вариантов соответствует
определенному подходу и стилю работы.
Команды широко используются при обучении психотерапевтов: каждый член команды активно
участвует в терапевтическом процессе, но не обязан брать на себя большую ответственность.
Терапевт, непосредственно беседующий с клиентом, чувствует себя безопаснее благодаря
поддержке команды. Команда помогает нарабатывать навыки наблюдения, концептуализации,
ведения сессии. Она также является средством обмена опытом, взаимопомощи в
профессиональном росте, поддержания профессиональной позиции.
Важные предпосылки эффективной командной работы, особенно в конструктивистских подходах,
— разделение ответственности и позитивная установка. Разделение ответственности требует,
чтобы каждый участник терапии знал свои функции, которые были бы достаточно ясными и
простыми. Позитивная установка должна характеризовать не только отношение к клиентам, но в
той же мере и позицию членов команды по отношению друг к другу. Опыт показывает, что работа
достаточно эффективна и конструктивна, если члены команды стремятся поощрять и
поддерживать друг друга, замечают хорошую работу друг друга.
^> Описание случая командной работы
Мы далеко не всегда имеем возможность проводить командную работу с клиентами: ни
терапевты, ни клиенты не могут позволить это себе часто. Поэтому то, что супружеская пара, о
которой пойдет речь ниже, была направлена к нам как к терапевтической команде, можно считать
удачей. Одна из нас (И.Х.) на протяжении всех сессий беседовала с семьей, другая (Т.Д.) слушала
и наблюдала, находясь в той же комнате. Два-три раза за сессию по 5 — 10 ми334
Часть 3
нут терапевты обсуждали свои впечатления; семья слушала. Решение о «переключении» беседы с
семьи на команду и обратно всякий раз принимали терапевты: одна из нас предлагала, другая
соглашалась или отклоняла эту идею. Решающее слово оставалось за той, кто беседовала с семьей.
Определяющей чертой нашей командной работы в этом случае было то, что мы проводили свои
обсуждения при клиентах. Это задавало тон процесса терапии, существенно влияло на то, как мы
формулировали свои впечатления и даже то, как мы видели случай. Следует отметить, что в
самом начале терапии, рассказывая клиентам, как она будет проходить, мы спросили у них, что
они предпочтут — обсуждения при них или без них. Сделанный ими выбор, вероятно, говорит и о
той мере ответственности за процесс, какую они захотели взять на себя. Предоставление выбора в
этом вопросе очень важно: многие клиенты настроены на большую ди-рективность терапевта, и
наш подход позволяет нам быть достаточно гибкими в этом отношении — сотрудничать не
формально «демократически», а по существу.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
ПЕРВАЯ СЕССИЯ. «ЧАСОВЫЕ НА ПОСТУ»
Елена и Александр обратились за помощью в состоянии острого семейного кризиса. На
сегодняшний день брак существует 12 лет. В семье двое детей — семилетний мальчик и
пятилетняя девочка. За неделю до обращения Елена, уличив мужа в измене, предприняла попытку
суицида, попытавшись выброситься из окна.
Елена — миловидная тридцатичетырехлетняя женщина, чем-то напоминающая тревожную,
настороженную птицу, неусыпно оберегающую свое гнездо с только что вылупившимися
птенцами и готовую в любой момент вспорхнуть, закричать, уводя опасность от дорогого ей
места. Беспокойством было пронизано все: от бегающих глаз и неспокойных рук, постоянно
теребивших одежду или поправляющих прическу до слов:
— В последнее время я постоянно ощущаю свою ненужность. Мне трудно контролировать свои
действия, хочется все крушить и ломать. Я боюсь за своих детей — как мое состояние скажется на
них.
Александр — моложавый пятидесятипятилетний мужчина, подтянутый и элегантный, но
выглядящий несколько утомленным, как человек, долгое время живущий в ситуации
перенапряжения.
Современные подходы в системной семейной терапии
335
— Елена, — заговорил он, — хорошая жена, женщина, которую я ценю, уважаю и люблю, но она
гробит себя, воспринимая жизнь в черно-белом цвете, выстраивая немыслимые, никому не
нужные планки и пытаясь им неукоснительно следовать, выкладываться по полной программе.
На вопрос, как им кажется, чем в этой ситуации им могли бы помочь психологи, Елена
беспокойно зачастила:
— Мой нервный срыв доказал мне, что Саша искренне ко мне относится, ведь после этого он взял
отпуск, отводил детей в школу и приводил обратно, взял на себя часть моей домашней нагрузки,
мыл посуду, кормил детей. Я перестала вставать в 6 часов, отдохнула. Я поняла, что он любит
детей. Как хорошо болеть... Но я поняла, что неправильно веду себя в семье. Я все беру на себя, но
меня, как собаку-пустобреха, никто не слушает, и дети, и муж все пропускают мимо ушей. Такое
ощущение, что это никому не нужно, и я никому не нужна. Я хочу, чтобы мы снова стали
разговаривать, я хочу понять, что нужно моему мужу, я хочу, чтобы в бытовом плане все
продолжалось так, как сейчас: Саша моет посуду и отвозит детей в школу...
Казалось, ничто не может остановить этот словесный поток. Как будто наконец-то прорвалась
плотина, столь долго сдерживавшая обиды, копившиеся годы и годы.
— Я узнала, что у мужа появилась женщина. Оказывается, мое внимание его утомляет, он устает
от людей и ему нужно, чтобы я оставила его в покое и все делала молча... И я ему не нужна...
— Что абсолютно не соответствует действительности, — остановил жену Александр. — Дело в
том, что человек живет в замкнутом кругу: семья, дети и ничего больше. А еще — склонность к
самокопанию. У нее «комплекс» девочки-отличницы — выставлять себе нереальные планки и
неукоснительно им следовать, выкладываясь по полной программе. Дикие графики для детей,
особое питание — и в результате перенапряжение... Вы спрашиваете, чем могли бы быть нам
полезны, так объясните ей, что она гробит себя, ей вредно лежать одной и много думать, пусть не
требует от меня невозможного, пусть подходит к вещам по-земному, без книжных премудростей,
и пусть не пытается меня изменить... Научите ее системно мыслить и воспринимать мир
цветным... Он не состоит из одних проблем...
Далее мы сосредоточили наше исследование на истории их отношений и возникновении
проблемы.
Елена и Александр знакомы очень давно. Когда-то, совсем юной студенткой, Елена попала под
обаяние молодого, но уже мно336
Часть 3
roe пережившего профессора, своего рода университетскую знаменитость в их провинциальном
городке. Александр действительно многое пережил в своей жизни. За плечами у него были и
серьезные научные работы, и десять лет тюремного политзаключения, и не-простая семейная
история, и потери многих близких людей. Елена отдалась любви со всем пылом, на которую
способны лишь подобные романтические натуры. Казалось, она вся растворилась в предмете
своего обожания, буквально читая его мысли и угадывая желания.
После окончания университета она поступила в аспирантуру; ее кандидатская и его докторская
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
диссертации рождались вместе. В это же время семья перебралась в Москву. Это были трудные
годы. Многое приходилось начинать заново. Нужна была квартира, материальный достаток.
Александр много работал, а Елена во всем ему помогала. И, несмотря на трудности, все были
счастливы.
Семь лет назад родился старший сын, а через два года младшая дочь. Мальчик был очень
возбудимым и требовал неусыпного материнского внимания. Девочка была более спокойной, но
тоже отказывалась засыпать без матери. Порой укачивать ее приходилось часами. А еще дети все
время болели. Старший родился с пороком сердца, к тому же страдал бронхиальной астмой;
младшая, аллергик, все время простужалась. Елена с тем же пылом погрузилась в материнские
обязанности. Врачи, строгий режим дня, особые диеты, занятия с детьми... Она выкладывалась по
полной программе и очень уставала. Иногда Александр предлагал ей взять няню, но сама мысль
доверить своих детей «чужому человеку» казалась просто чудовищной.
Александр по-прежнему много работал, ведь разросшееся семейство требовало больше денег.
Казалось, их супружеские отношения отошли на второй план. Зато они были потрясающими
родителями... для маленьких детей. Но вот дети подросли...
Далее был сделан перерыв для командного обсуждения. Семье был предложен выбор, предпочтут
ли они, чтобы обсуждения происходили при них или без них. Семья предпочла присутствовать
при обсуждении.
За время обсуждения были высказаны следующие идеи.
ИХ.:
Очень долгое время Александр и Елена боролись
за свою семью, строили, обеспечивали. Жизнь представлялась им жестокой и жесткой борьбой,
Современные подходы в системной семейной терапии
337
12- 1609
ничто не давалось просто так, все доставалось с трудом. Похоже, что они привыкли бороться,
противостоять этому враждебному миру. И в такой ситуации невозможно расслабиться, пустить
все на самотек... ТД.:
Эта семья вызывает ассоциацию с образом крепости, охраняемой двумя часовыми. Один несет свою службу снаружи, другой — изнутри. Они
делают общее дело, но уже давным-давно не видели друг друга: ни один не может отлучиться со
своего поста. Поэтому им тревожно, особенно внутреннему часовому. Он даже не уверен, попрежнему ли его соратник несет свою службу — не ушел ли он погулять, не присел ли отдохнуть,
нет ли опасности... Поскольку в крепости народу прибавилось и стало очень шумно, они даже
перекрикиваться не всегда могут...
После обсуждения мы спросили у семьи про то, как они восприняли то, что услышали.
Елена, казалась очень взволнованной:
— Я не согласна, что не доверяю наружному часовому и думаю, что он ушел или присел
отдохнуть. Скорее, я чувствую опасность, что у него не то оружие и он не сможет меня защитить.
В результате нужно что-то делать мне. Меня беспокоит его внутреннее состояние, так как сейчас
от него зависит состояние семьи...
Александр выглядел более отстраненным:
— Елена зациклилась на детях, я предлагал ей пойти на работу, но она не хочет нанять няню.
Далее Елена упоминает о проблемах Александра на работе, и разговор переходит на то, что
Александр обеспокоен возросшей конкуренцией, он стал чаще болеть, силы уже не те...
И Александр, и Елена кажутся очень взволнованными. Это совсем не похоже на легкий,
развеселый тон первых минут сессии. Нам кажется, что мы нащупали важную для этой семьи
тему.
Во время второго обсуждения высказываются следующие идеи.
ТД.:
Ответственность за семью мобилизует Александра,
позволяет быть конкурентоспособным, чувствовать себя моложе.
338
Часть 3
То, что Елена не доверяет чужим людям, позволяет Александру не расслабляться и мобилизовать
все свои усилия, реализуя ответственность за семью.
Кроме того, в этой семье существуют разные способы решения проблем: Елене свойственно
доводить все до края, а Александр идет на компромиссы. Полезно было бы понять, как им
удавалось сочетать это раньше.
Похоже, что нам не надо просить семью об обратной связи.
— Все вы уловили правильно, — говорит Александр. Разговорчивая прежде Елена задумывается и
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
замолкает, а
молчаливый Александр начинает настоятельно требовать домашнее задание.
Семье предписывается до следующей встречи, которая состоится через две недели, подумать над
вопросом: «Что бы вы НЕ хотели менять в этой ситуации?»
ВТОРАЯ СЕССИЯ. «ВОЗДУШНЫЙ ШАРИК И ЯКОРЬ»
Мы начали эту сессию с вопроса: «Что хорошего было за эти две недели?»
Елена отметила внимательное отношение Александра к ней и обоюдное желание идти на
компромисс. Александр же сказал, что, во-первых, они наняли няню, а во-вторых, Елена стала
гораздо мягче, как кошка-подлиза.
Мы вспомнили про задание, и оказалось, что его выполнила только Елена, да и она писала в
машине. Выяснилось, что она хотела сохранить изменения, произошедшие в семье после ее
«срыва»: появившееся внимание со стороны мужа; возникшее у нее самой желание идти на
компромиссы; новообретенную, по ее мнению, строгость по отношению к детям и мужу —
ясность, четкость.
Можно предположить, что данное отношение к заданию, так же, как и содержание ответа Елены,
свидетельствуют о том, что семья находится в кризисном, переходном процессе.
— В прошлый раз, — продолжила Елена, — мне было очень важно, что вы показали моему мужу
внутренние мотивы моих поступков...
Современные подходы в системной семейной терапии
339
12*
ИХ.: ТЛ:
— Да брось ты все усложнять, — немедленно откликнулся Александр. — Девчонки, — обратился
он к психотерапевтам, — посоветуйте ей быть проще.
Далее следовал перерыв для обсуждений.
И.Х.:
Я не могу отделаться от мысли о том, что со времени нашей прошлой встречи прошло не две недели, а гораздо больше. Я просто поражена теми
изменениями, которые произошли... Интересно, как им это удалось? Кроме того, производит
впечатление то, как изменения у одного члена этой семьи автоматически приводят к изменениям у
другого...
ТД.:
А на меня произвели впечатление «девчонки». То,
что мы по возрасту ближе к Елене, чем к Александру... Интересно, как это для него... Может быть,
он думает, что мы естественным образом ближе к его жене, чем к нему, и нам трудно будет его
понять... Или он чувствует себя старшим и мудрым среди нас... Или ему так же трудно принять
нас всерьез, как Елену?
И.Х.:
А если мы сложим наши с тобой года, то все равно
будем далеки от Александра, но уже с другой стороны...
ТД.:
Интересно, какую роль в их браке играет разница в
возрасте?
Далее мы обсуждаем то, как в их браке сказывается вопрос возраста.
— Когда Елена чувствует себя неуверенной, она мягкая и пушистая, — говорит Александр. —
Когда же у нее появляется уверенность, она становится жестче, категоричнее. Но меня нельзя
перевоспитать, я старше. Меня нельзя сломать, а в последнее время были попытки. Все это только
порождает сопротивление.
— Я не категоричная, я требовательная, и к себе в первую очередь. Если я что-то обещаю, я это
делаю. И предпочитаю делать все «про запас». Когда-то наши знакомые говорили, что Саша
никогда не женится, а я сказала себе, что выйду за него замуж и сделаю все, чтобы изменить его.
Он сейчас совсем другой человек, не тот, что был раньше.
340
Часть 3
Затем следует наше обсуждение.
ТД.:
В этой семье супруги по-разному обращаются с тревогой. Елене проще все делать заранее, по графику, с запасом. Александру же проще все делать в
последний момент, экспромтом, иначе пропадет азарт.
ИХ.:
Похоже, что в непредсказуемых ситуациях Александр чувствует себя нормально, для Елены же они являются источником стресса.
ТД.:
Елене, чтобы решить проблему, надо довести себя
до отчаяния, вообразить, что ситуация совершенно безвыходная, только тогда она находит
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
необходимое решение. Александр же решает проблемы по мере их возникновения. Похоже, что у
супругов разные способы решения проблем и им трудно решать проблемы вместе...
ИХ.:
А меня поражает то, что, несмотря на всю непохожесть, Елена и Александр дополняют друг друга. Посмотри, даже здесь, на приеме, мы наблюдаем
интересное явление: когда активность Елены повышается, Александр в буквальном смысле слова
засыпает...
Позже во время нашего обсуждения рождается метафора, которой суждено стать символом этой
семьи. Елена, с ее потребностью в определенности, структурированности, контроле, и Александр,
импульсивный, спонтанный, несколько хаотичный, в своем взаимодействии уподобляются
«якорю» и «воздушному шару». Мы рассуждаем о том, как эти две вещи необходимы друг другу,
чтобы можно было как перемещаться, так и останавливаться. А также о том, какие претензии, они,
тем не менее, могли бы предъявить друг другу, если бы умели разговаривать.
Однако распределение ролей получается неплохое. Оно и раньше «работало». Что же случилось?
То ли якорь стал слишком тяжел, то ли шарик слишком велик? [«Почему же изменилось это
соотношение сейчас?»] Мы подбрасываем этот вопрос в воздух и ждем, кто же его поймает.
Немедленно откликается Елена:
— Изменился возраст. Мне стало тяжелее выполнять обязанности, Александру стало тяжелее
работать...
Современные подходы в системной семейной терапии
341
Дальше она говорит о том, что «уровень поддерживать надо». Но после некоторых размышлений
добавляет:
— Может быть, мне сейчас хочется, чтобы Саша занимался домашними делами, а Саше — чтобы
я вышла на работу.
Похоже, якорю захотелось стать полегче, а шарику — потяжелее. Что ж, людям надоедает всю
жизнь находиться в одних и тех же ролях...
ТРЕТЬЯ СЕССИЯ.
«ЗНАЧИТ, НУЖНЫЕ КНИГИ ТЫ В ДЕТСТВЕ ЧИТАЛ...»
Третья сессия состоялась через месяц после второй. Нам даже не пришлось спрашивать про их
успехи.
— Все хорошо! — воскликнула Елена почти что с порога. А затем, удобно устроившись в углу
дивана и, как обычно, тщательно разгладив юбку, повторила: — Все хорошо, остались одни
мелочи.
Пожалуй, супруги действительно выглядели несколько иначе. И, что самое существенное, иначе
выглядели их отношения. Они не перебивали друг друга, казались более расслабленными,
дружелюбными и, в целом, более благополучными.
Не было ощущения, что все проблемы этой семьи разрешились, однако, похоже, что супруги
теперь более открыто коммуни-цируют друг с другом. Елена говорит о своих давних страхах
оказаться несостоятельной как жена и мать; Александр — о том, что в начале их отношений видел
Елену совсем другой. Она не отрицает, что старалась быть ему полезной, пыталась понравиться и
до брака вела себя с ним по-иному.
Но дело не только в самообманах и манипуляциях. Каждый из них видел другого через призму
своего опыта. Метафорой их разного опыта становится литература. Ее любимый писатель в
юности — Бальзак; его — Ремарк. Неудивительно, что он видел в ней любящую соратницу,
готовую стать частью его жизни, она в нем — романтического героя, исключительную личность...
Это достаточно болезненные, небезопасные темы, но супруги обсуждают их спокойно, признавая
ценность своего брака, несмотря на разочарования и страхи. Речь идет также об их семейных
историях, в каждой из которых оказывается потерь и травм больше среднего.
В завершение они вновь говорят о том, что им нужно друг от друга: ей от него — партнерство,
соратничество; ему от нее —
342
Часть 3
тепло и внимание... Похоже, что до некоторой степени они действительно готовы поменяться
ролями — стать более «реальными» друг для друга.
Эта, третья, сессия была завершающей. Супруги ощутили, что они готовы взаимодействовать друг
с другом и в данный момент не нуждаются в посредниках.
Мы, в соответствии с идеологией нашей работы в данном случае, не пытались ставить дальнейшие
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
терапевтические цели — тем более, что изменения в этой семье были вполне значительные.
Анализ семейной системы
Как можно понять происходящее в этой семье с точки зрения ее структуры и законов
существования?
Кризис в данной семье возник в связи с ее переходом на новую стадию жизненного цикла. Он
связан с поступлением старшего ребенка в школу. В этот момент семья вплотную сталкивается с
правилами и нормами внешнего мира, иногда отличающимися от правил внутрисемейной жизни, а
также с новыми требованиями и новыми ситуациями оценки со стороны социума. В связи с этим
показательным является то, что оба супруга на вопрос «Что было для вас полезным?» отметили
реакции психотерапевтов на их рассказы и полученные «конкретные практические
рекомендации».
Кроме того, факт выросших детей заставил эту семью, как и любую другую в данный период,
столкнуться изменением ряда параметров семейной системы.
Взаимодействия. Характерной особенностью в момент создания и первых лет жизни этой семьи
явились взаимоотношения между супругами, которые можно было бы охарактеризовать как
«студентка — профессор». Роли, принятые на себя супругами, пронизывали и структуру их
отношений, и взгляды друг на друга, и систему их ожиданий. Рождение детей изменило и эти
роли, и саму структуру взаимодействий. Естест>
Современные подходы в системной семейной терапии
343
венно, что при смене ролей каждый из супругов почувствовал себя обманутым в своих ожиданиях.
2.
Правила. Важным правилом, оформившимся в момент создания этой семьи, было: «Самое
важное в нашей жизни — это наше общее дело (дело Александра). Александр — ведущий в нашей
семье. Елена — ведомая, соратница, союзница, верная подруга и помощница». Рождение детей
внесло свои коррективы в семейные правила. Похоже, что для Елены стало важнее правило:
«Наивысшая ценность нашей жизни — дети». Естественно, что в подобной ситуации Александр
почувствовал себя брошенным. «Тогда она была 'мой человек', она все помнила и была мне вместо
записной книжки, а теперь она все теряет», — с горечью отмечает он.
3.
Иерархия. При заключении брака статус Александра был безусловно выше статуса Елены.
Подобная структура в тот период всех устраивала. Но рождение детей изменило это положение.
Статус Елены поднимал еще и тот факт, что ее материнство было «трудным». Больные, трудные
дети требуют больше забот, тем самым подтверждая значимость матери. Выросшие дети (если они
свободны от проблем любого рода), требуют меньше материнской заботы, и если статус женщины
в семье держался только за счет материнской роли, мы можем столкнуться с неизбежным его
понижением. Таким образом, в данной семье мы имеем борьбу за статус. Настаивая на
необходимости сверхопеки для детей, расписании, диетах, Елена поднимает свой статус.
Обесценивая ее усилия, Александр тем самым одновременно снижает статус Елены и поднимает
свой.
4.
Границы. В этой семье мы имеем дело с размытыми внешними и жесткими внутренними
границами. У членов семьи много связей с внешней средой и мало между собой («часовые»).
Кроме того, супружеская подсистема развита гораздо слабее, чем родительская. Это выражается в
том, что супругам не хватает интимности, они склонны функционировать скорее в родительских
ролях, теряя супружеские отношения. В детской подсистеме мы видим несбалансированность
иерархии. Сверхконтроль матери над детскими отношениями свидетельствует о постоянной
необходимости подтверждения собственной значимости.
5.
Гибкость — сплоченность. Здесь мы имеем дело с хаотично-разобщенным типом семьи.
Хаотичное состояние семейная
344
Часть 3
система часто приобретает в момент кризиса, например, при рождении ребенка или поступлении
его в школу. Сейчас это семья с низким уровнем сплоченности, в которой существует чрезмерно
много центробежных сил. Супруги эмоционально разделены, демонстрируют несогласованное
поведение. Они часто проводят время раздельно, имеют не связанные друг с другом интересы. Им
трудно оказать поддержку друг другу и совместно решать жизненные проблемы. Однако нельзя
сказать, что члены такой семьи являются хорошо дифференцированными личностями в
понимании Мюррея Боуэна. За стремлением отгородиться от других, подчеркнуть свою
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
независимость часто скрывается неспособность устанавливать близкие взаимоотношения,
возрастание тревоги при сближении с другими людьми.
6.
Стабилизатор. Похоже, что роль стабилизатора в данной семье играют «трудности». Семья
формировалась в процессе борьбы с трудностями, именно с ними связаны самые счастливые
моменты ее жизни. Трудности сплачивают и позволяют быть вместе, обеспечивая гомеостаз
системы. В стабильной ситуации, при полном отсутствии трудностей тревога возрастает и
возникает необходимость «прибегнуть к испытанному средству».
7.
Семейные мифы. Нам кажется, что в этой семье существует «Миф о борце за выживание».
Для него характерно отсутствие уверенности в завтрашнем дне, ощущение, что жизнь трудна и
требует неизменных усилий, что, как бы ни складывались обстоятельства, ни в коем случае нельзя
расслабляться. В стабильных ситуациях тревога усиливается; в обстоятельствах, требующих
сплоченности и совместных активных действий, понижается.
8.
Семейная история. Рассматривая все перечисленное выше, мы, конечно же, имеем в виду
индивидуальные особенности супругов, которые сформировались в результате их семейных
историй.
Елена — ребенок от второго брака ее матери. Первый муж ее матери умер, кроме того, совсем в
раннем возрасте умерла старшая сестра Елены. Елена, рано потерявшая отца, а затем и отчима,
росла болезненным ребенком у одинокой и очень властной матери. Возможно, мать Елены,
пережившая столько потерь, невольно отдаляла девочку от себя. В
Современные подходы в системной семейной терапии
345
силу этих обстоятельств Елена недополучила отцовской (да и материнской) любви в детстве.
Семейная история Александра тоже очень непроста. Старший и младший братья Александра
умерли в раннем возрасте. Оставшийся единственным сыном глухонемых родителей, он вырос в
интернате.
Этот брак, как и всякий другой, призван удовлетворять психологические потребности каждого из
супругов. Елена искала «папу» и нашла его в Александре. Александр взял на себя роль «папы» —
возможно, потому, что сам нуждается в самоутверждении, а выполнение родительской роли —
самый быстрый и эффективный путь к этому. Естественно, что, как только Елена перестала быть
«дочкой», возникла необходимость изыскивать новое содержание отношений между супругами,
для того чтобы брак не распался.
^> Осмысление командной работы и впечатления терапевтов
Команда, которую мы образовали при работе с этим случаем, была по многим признакам
рефлексивной: мы обе присутствовали в одном помещении с клиентами, проводили свои
обсуждения при них; наши обсуждения чередовались с их обсуждением наших обсуждений.
Разумеется, мы должны были избегать профессионального сленга и внимательно следили за их
невербальными (а в некоторых случаях и вербальными) реакциями.
С другой стороны, иногда мы высказывали противоположные точки зрения, позволяя семье со
стороны посмотреть на свой конфликт. Это похоже на стратегический прием.
Таким образом, наша команда была некоего смешанного типа, что, впрочем, совсем не мешало
нам, поскольку правила работы обсуждались нами, были однозначно определены и, по-видимому,
одинаково поняты каждой из нас. Нам помогло также то, что мы получили одинаковую
подготовку в области психотерапии, имели одних и тех же учителей и давно знакомы — примерно
знаем, чего друг от друга ожидать и как друг друга дополнить.
346
Часть 3
Возможно, именно последнее несколько сдвинуло нашу работу в сферу стратегического подхода.
Если бы мы совсем не знали друг друга, спонтанные стратегии едва ли возникли бы так легко.
1.
В полном соответствии с данными литературы, командная работа помогла нам быть более
спонтанными, поскольку в процессе обсуждения каждое высказывание могло быть дополнено и
прояснено.
2.
Каждая из нас могла сосредоточиться на своей задаче: беседа в одном случае и наблюдение
— в другом.
3.
Клиенты всякий раз сами выбирали для дальнейшей беседы темы из нашего обсуждения,
которые оказывались для них наиболее важными. Мы не могли предугадать их выбор. Мы видели,
что следуем за ними в существенном для них направлении — разумеется, в пределах альтернатив,
которые мы, терапевты, давали им в своем диалоге.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
4.
Нам легко было быть разными и вполне успешно функционировать — не было нужды в
попытках объединяться, приходить к компромиссам и т.д.
Один раз мы испытали трудности в своей командной работе — на первой сессии, когда давали
семье задание. Похоже, такая директивная вещь, как задание, плохо сочеталась с выбранной нами
манерой работы.
у Впечатления клиентов
В заключение приведем мнения клиентов, которые они высказали в ответ на наши вопросы после
завершения последней сессии и перед тем, как спросить у них разрешения опубликовать статью,
основанную на работе с ними.
Вопросы были следующие: «Что на наших встречах помогало им, было полезно? Что мешало?»
Александр: 1. Конкретные практические рекомендации.
Современные подходы в системной семейной терапии
347
2.
Хорошо, что вас было двое. Когда терапевт один, он высказывает частное мнение одного
человека. Здесь нет поиска.
3.
Мне были полезны ваши «мозговые атаки». Это, безусловно, преимущество, так как дает
поток ассоциаций.
4.
Для меня были важны мои ассоциации, возникающие при ваших обсуждениях.
5.
В результате мы улучшили наши отношения, и важно, что мы сами нашли инструмент для их
улучшения.
Елена:
1.
Мне было важно, что вас было двое. Вы то вдвоем становились на его сторону, то — на мою,
а чаще одна из вас занимала его сторону, а другая — мою. Поэтому ни разу в течение наших
встреч я не чувствовала себя покинутой.
2.
Конкретные практические рекомендации.
3.
Беседы между вами позволяли нам лучше понять наши внутренние мотивы и, естественно,
сделать выводы.
4.
Ваше серьезное и внимательное отношение позволило мне не бояться и рассказать Саше все.
Теперь мы стали ближе. Мы разговариваем.
P.S. Они не сказали о том, что им мешало. Вероятно, об этом нужно было спрашивать раньше.
P.P.S. Имена героев, а также их жизненные обстоятельства, разумеется, изменены — с
сохранением сути сюжета.
^ Литература
1.
Пэпп П. Семейная терапия и ее парадоксы. М;. Независимая фирма «Класс», 1998.
2.
Саймон Р. Один к одному: Беседы с создателями семейной терапии. М.: Независимая фирма
«Класс», 1996.
3.
Сельвини-Палаццоли М, Босколо Л., Чекин Д., Прата Д. Парадокс и контрпарадокс. М.:
Когито-центр, 2002.
4. Anderson H. Conversation, Language and Possibilities. BasicBooks, 1997.
348
Часть 3
5.
de Shazer, S. Patterns of Brief Family Therapy. An Ecosystemic Approach. Guilford Press, N.Y.,
1982.
6.
Hoffman L. Reflecting Teams. An Imaginary Dialogue. http://www.
Californiacom/~rathbone/reflecting.htm.
7.
Korman H., Siiderquist M. Talk About a Miracle. <http://www>.sikt.ru.
И.Ю Хамитова
Этапы профессионального развития
Обретение
профессиональной
идентичности
является
крайне
важным
фактором
профессионального становления консультантов и психотерапевтов. В отличие от традиционных
медицинских процедур лечения, изменения в процессе психотерапии и консультирования не столь
заметны сразу, следовательно, начинающему терапевту трудно увидеть, какое воздействие он
оказывает на клиента и к каким результатам приводят его интервенции. Невозможность сразу
увидеть результаты своих усилий приводит к тому, что начинающий консультант постоянно
задает себе один и тот же вопрос: «Способен ли я вообще выполнить эту работу?»
Дж. Франк утверждал, что укрепление веры терапевта в собственные терапевтические
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
возможности и силу терапии является важным инструментом профессиональной деятельности
терапевта и консультанта. А вера пациента в исцеляющую силу терапии часто сама по себе может
оказывать позитивное влияние на процесс лечения (Frank, 1961/1972).
При обучении своей профессии психотерапевты и консультанты проходят последовательные
стадии развития, которые приводят к формированию профессиональной идентичности и индивидуации. На каждой стадии начинающий терапевт испытывает определенные тревоги и
специфические сложности во взаимоотношениях с клиентами и своими супервизорами. Все
проблемы, присущие той или иной стадии, в норме представляют собой процесс
профессионального взросления. Здесь мы не будем говорить о таком
350
Часть 3
отклонении от нормы, как «проблемные студенты». Студент с ярко выраженным нарциссическим
личностным складом или очень сложными отношениями с авторитетными фигурами должен
сделать перерыв в обучении, чтобы пройти личную терапию. В норме начинающий психотерапевт
проходит определенные стадии, формируя на каждой из них определенные отношения со своими
пациентами и супервизорами. В итоге он определяет для себя:
1) в чем состоит роль психотерапевта,
2) что происходит на приеме с пациентом,
3) что происходит на приеме с внутренними процессами терапевта.
Стадии развития не являются дискретнымим и уникальными. В сложных случаях происходит
возврат на ранние стадии, что не свидетельствует об общем регрессе.
Время обретения профессиональной идентичности индивидуально, однако, как показывают
исследования, практически никогда не бывает менее четырех лет. Следовательно, люди,
заканчивающие профессиональное обучение, как правило, еще не достигают ее полного развития.
В действительности не все, кто вначале выглядел перспективным, достигают всех целей
становления профессиональной идентичности. Иногда происходят застревания на различных
стадиях. Чаще всего это стадия пятая — идентичность и независимость (Kaslow, 1986). Такие
терапевты, как правило, не стремятся к внимательной супервизии после завершения обучения.
В работах Э. Эриксона (Erikson, 1950/1963,1968) достаточно подробно разбирается процесс
развития чувства стабильного «Я». Продолжая развивать концепцию Г. Хартмана (Hartman,
1938/1958) о «среднеожидаемом окружении», Эриксон говорил о том, как важно, чтобы родители
обеспечивали последовательность «ожидаемых реакций», способствующих развитию детских
потребностей и возможностей. Более тонко проработал эту тему Д.В. Винникотт (Winnicott, 1965)
говоря о поддерживающем окружении в лице «достаточно хорошей матери». Развитие
идентичности ребенка связано с тем, насколько заботящиеся о нем лица могут адаптироваться к
его изменяющимся потребностям и возможностям. Это во многом сходно с тем, как в процессе
развития профессиональной идентичности у обучающегося психотерапевта изменяются
потребности, страхи, тревоги и возможности.
Современные подходы в системной семейной терапии
351
На протяжении последних лет тема профессионального взросления психотерапевта привлекала
внимание многих исследователей. В таблице приведены сводные результаты ряда исследований.
Как видно из сопоставления, разные авторы выделяют разное число стадий, которые проходит
психотерапевт в своем развитии, но безусловной является динамика от ученичества, зависимости
от супервизора и неуверенности к независимости, уверенности и интеграции.
Стадии развития профессиональной идентичности
Хесс (Hess) (1980)
1. Начало
2. Развитие навыков
3. Консолидация
Хоган (Hogan) (1964) 1. Неуверенность-зависимость
2. Зависимость-автономия
3. Уверенность в себе
4. Созидательность
Гаони (Gaoni)
1. Ученик
и Ньюманн (Neumann) 2. Подмастерье
(1974)
3. Терапевтическая личность
4. Взаимное консультирование
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Ёгев (Yogev) (1982)
1. Определение ролей
2. Приобретение навыков
3. Укрепление и развитие практики
Логанбилл (Loganbill), 1. Стагнация
Харди (Hardy)
2. Замешательство
и Делворт (Delworth) 3. Интеграция
(1982)
Блаунт (Blount) (1982) 1. Адекватность-неадекватность
2. Зависимость против автономности
3. Условная зависимость против
индивидуации
4.
Независимая
практика
и
коллегиальная консультация
Каслоу
(Kaslow) 1.
Возбуждение
и
тревога
от
(1986)
предвкушения
2. Зависимость и идентификация
3. Активность и продолжающаяся
зависимость
4. Насыщение и вступление в
самостоятельность
5. Идентичность и независимость
6. Спокойствие и коллегиальность
В качестве примера такой классификации рассмотрим работу Флоренца Каслоу (Kaslow, 1986),
одного из создателей и первого президента Международной ассоциации семейной психотерапии
(IFTA).
352
Часть 3
Стадия 1.
Возбуждение и тревога от предвкушения
Первая стадия охватывает время от начала обучения вплоть до первой встречи с клиентом.
Продолжительность ее строго индивидуальна — эта стадия может продолжаться как несколько
часов, так и достаточно длительный период времени. Многое зависит от желания студента
ускорить процесс встречи с первым клиентом.
На этой стадии состояние студента можно охарактеризовать как диффузную тревогу и
возбуждение. С одной стороны, это захватывающее чувство новизны, чего-то неведомого. С
другой стороны, это пугающее, неуютное чувство, так как у студента еще нет специфической
профессиональной цели, на которой он мог бы сфокусироваться. Такая «прелюдия становления
психотерапевта» (Kaslow, 1986) длится, пока он не получит клиента.
На этой стадии начинающий психотерапевт напоминает новорожденного, нуждающегося в
основном в безопасности. И так же, как ребенок, должен быть освобожден от необходимости
исследовать новый мир с чувством, что его отвергают, что он покинут. На данном этапе развития
для начинающего психотерапевта очень важна поддержка от окружения. Практически все авторы
(Hess; Hogan; Delaney; Gaoni & Neumann; Yogev; Loganbill; Hardy & Delworth, Blount; Kaslow)
отмечают ту диффузную тревогу и возбуждение, которые характерны для начинающих практику
студентов-консультантов.
^> Стадия 2.
Зависимость и идентификация
Вторая стадия наступает, как только студент начинает работать со своим первым клиентом.
Заканчивается же она, когда студент начинает осознавать, что оказывает значительное
воздействие на своего клиента. В ходе терапии возникают ситуации (слезы, ярость, регресс
клиента), когда студент ясно может видеть, насСовременные подходы в системной семейной терапии
353
колько клиент от него зависит. Причем обычно на этом этапе результат воздействий студент
склонен приписывать своим личностным свойствам, а не профессиональным навыкам.
Основное состояние студента на этой стадии — недостаток уверенности в себе, в своих силах,
нехватка знаний о том, что влечет за собой терапевтическая работа (Kaslow, 1986). С. Ёгев (Yogev,
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
1982) описывает постоянные и неизбежные ощущения «неприкаянности», преследующие
начинающего психотерапевта на этой стадии. Студент находится в состоянии постоянного
ожидания катастрофы, боится на сессии произнести фразу, которая якобы может «все испортить»,
или вообще мобилизовать психоз у клиента.
На этом этапе у студентов еще нет ясного видения того, что представляет собой процесс
психотерапии. Часто процесс лечения они представляют по образцам, вычитанным в
художественной литературе или увиденным в кино. Г. Хоган (Hogan, 1964) отмечает, что
начинающему практиковать студенту свойственны зависимость от чужих мнений, неуверенность
и непонимание своего места в процессе терапии. К. Блаунт (Blount, 1982) описывает мешанину из
неуверенности, зависимости, ужаса, страха и возбуждения студента во время приема первого
клиента. Б. Гаони и М. Ньюманн (Gaoni & Neumann, 1974) отмечают полное отсутствие у студента
понимания силы своего влияния на клиента. Д. Дилани (Delaney, 1972) пишет о том, что основное
внимание студента на этой стадии сосредоточено на сиюминутных, а не отдаленных целях, ибо он
еще не в состоянии видеть перспективу. К. Логанбилл, И. Харди и В. Делворт (Loganbill; Hardy &
Delworth, 1982) также говорят о ригидности восприятия клиента начинающим психотерапевтом.
Самые главные вопросы этой фазы: «Что делать?» и «В чем конкретно заключается моя работа?».
Новичку свойственно отвлекаться от главной цели на темы, провоцирующие беспокойство. Стоит
ему услышать из уст клиента фразу о суициде, утрате или о любой другой теме, вызывающей
сильные чувства, и тут же возникает огромное искушение отклониться от главной цели и заняться
«более важными темами». Студенту еще тяжело увидеть природу внутренней проблемы пациента
во всей ее полноте и сконцентрироваться на главном. На этой стадии ему свойственна очень
сильная зависимость от супервизора, которая может принимать различные формы — от
доверительной зависимости и прямого подчинения на одной части контину354
Часть 3
ума, до временных отказов от помощи супервизора и хронически ригидной контрзависимости —
на другой части континуума.
Прямое
и Доверительная Временный
Полный отказ
полное
зависимость
отказ
от от
подчинение (дружба
с супервизии
супервизии,отр
супервизору супервизором)
ицание
ее
важности
Как правило, студенты подражают своим супервизорам, их стилям работы, отношениям с
пациентами и даже имитируют телесную осанку и привычки (Barnat, 1973).
На этой стадии студент занят поисками инструкций о том, как управлять специфическим
поведением пациента на сессии. Неявка клиента, отмена сессии, опоздания, навязчивые звонки
между встречами, личные вопросы к терапевту, требования конкретных советов, появление на
приеме в состоянии интоксикации, обильные слезы, психотические проявления, реакции ярости,
суицидальные мысли, сильное отреагирование и т.д. — на все эти вопросы студент требует
конкретных советов супервизора.
«Многие супервизоры сталкивались с заметным давлением со стороны своих супервизируемых,
страстно желающих, чтобы тот стал живым воплощением инструкций по управлению клиентом»
(Kaslow, 1986).
Студенты пока еще не задают наиболее важные для себя вопросы, они еще слишком болезненны.
Один из таких замалчиваемых вопросов: «Действительно ли я обладаю всем тем, что необходимо,
чтобы успешно выполнить эту работу?» Часто начинающих терапевтов одолевают сомнения в
своих силах. На этой стадии су-первизируемые не рассказывают всего того, что происходит на
сессиях. Они склонны скрывать от супервизора большую часть того, что делают со своими
пациентами. Это обусловлено страхом показаться недостаточно успешным.
Хотя процесс супервизии всегда чреват болезненными ударами по нарциссизму, на этой стадии
начинающий терапевт наиболее уязвим к получению нарциссической раны. Если на супервизии
студент упоминает о контрпереносе, то обычно это происходит в форме «исповеди» об
агрессивных или сексуальных чувствах, связанных с пациентом. Начинающего терапевта крайне
смущают подобные чувства. Как правило, он не осознает важСовременные подходы в системной семейной терапии
355
ность подобных чувств как клинической информации о пациенте, поскольку еще не приобрел
способность глубоко анализировать перенос-контрперенос.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
На этой стадии развития профессиональной идентичности очень силен «голод подтверждения»
(Barnat, 1973). Кроме того, студент переполнен неадекватными требованиями к себе. Каждый
психотерапевт может припомнить дни в начале своей профессиональной карьеры, когда после
работы с двумя пациентами он чувствовал абсолютную истощенность и опустошенность.
В этой связи можно привести анекдот.
Конец рабочего дня. В лифте спускаются молодой и старый психоаналитики. Старый
психоаналитик свеж, бодр, что-то жизнерадостно насвистывает. Его молодой коллега едва не
валится с ног от усталости. Молодой психоаналитик с трудом поднимает глаза на старого и, едва
ворочая языком, выдавливает из себя:
— Коллега, как вы умудряетесь в конце дня оставаться таким бодрым? Ведь столько тяжелых
историй, столько горя, все это так изматывает!
— Позвольте, коллега, — отвечает старый психоаналитик, — Вы что же, их еще и слушаете?
Как в любой шутке, здесь есть доля истины: начинающий психотерапевт слишком эмоционально
вовлечен в процесс терапии.
Без веры в силу психотерапии студенту трудно входить в эту область, на данном этапе крайне
важно, чтобы случаи были адекватны силам начинающего психотерапевта. Если появляются
проблемы в обращении с пациентом или терапия проходит неудачно (в силу того, что с самого
начала это был случай с неблагоприятным прогнозом), то у студента могут возникнуть проблемы
с профессиональной идентичностью и дальнейшим ростом.
Профессия психотерапевта и консультанта предполагает большую эмоциональную нагрузку,
ответственность и имеет весьма неопределенные критерии успеха. Представителям этих
профессий грозит опасность «синдрома сгорания».
Особенно велика вероятность возникновения «синдрома сгорания» именно на этой стадии
обретения профессиональной идентичности. С одной стороны, «голод подтверждения» заставляет
студента набирать больше клиентов, чем необходимо на данной
356
Часть 3
стадии (или браться за случаи, заведомо превышающие его профессиональные возможности). С
другой стороны, чрезмерная эмоциональная вовлеченность в клиента буквально истощает,
опустошает начинающего консультанта, в конечном итоге приводя к «синдрому сгорания».
«Синдром сгорания» — сложный психофизиологический феномен, который определяется как
эмоциональное, умственное и физическое истощение из-за продолжительной эмоциональной
нагрузки. Он выражается в депрессивном состоянии, чувстве усталости и опустошенности,
недостатке энергии и энтузиазма, утрате способности видеть положительные результаты своего
труда, отрицательной установке по отношению к работе и жизни вообще.
Развитию «синдрома сгорания» могут способствовать:
О восприятие работы как рутинной, особенно если ее смысл кажется сомнительным;
О чрезмерная эмоциональная вовлеченность в работу, вкладывание в нее больших личностных
ресурсов;
О недостаточность признания и положительной оценки;
О строгая временная регламентация работы, особенно при нереальных сроках ее исполнения;
О работа с «немотивированными» клиентами, постоянно сопротивляющимися усилиям
консультанта помочь им, и незначительные, трудно ощутимые результаты такой работы;
О напряженность и конфликты в профессиональной среде, недостаточная поддержка коллег и их
излишний критицизм;
О отсутствие условий для самовыражения личности на работе, когда экспериментирование и
инновации не поощряются, а подавляются;
О работа без возможности дальнейшего обучения и профессионального совершенствования;
О неразрешенные личностные конфликты консультанта.
Существуют способы, позволяющие не допустить возникновение «синдрома сгорания»:
О развитие интересов, не связанных с консультированием;
О адекватные требования к собственным профессиональным возможностям. У специалиста,
принимающего ежедневно десять пациентов, нет шансов работать на высоком уровне;
Современные подходы в системной семейной терапии
357
О возможность сочетать работу с учебой, исследованиями, написанием научных статей;
О внесение разнообразия в свою работу, создание новых проектов и их реализация без ожидания
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
санкций со стороны официальных инстанций;
О поддержание своего здоровья, соблюдение режима сна и питания;
О удовлетворительная социальная жизнь; наличие друзей (желательно других профессий);
О умение проигрывать без самоуничижения и агрессивности;
О способность к адекватной самооценке (без опоры только на признание окружающих);
О открытость новому опыту;
О умение не спешить и давать себе достаточно времени для достижения позитивных результатов в
работе и жизни;
О обдуманные обязательства (например, не следует брать на себя большую ответственность за
клиента, чем он сам);
<> чтение не только профессиональной, но и другой хорошей литературы, просто для своего
удовольствия, без ориентации на какую-то пользу;
О участие в семинарах, конференциях, где предоставляется возможность встретиться с новыми
людьми и обменяться опытом;
О периодическая совместная работа с коллегами, значительно отличающимися профессионально и
личностно;
О участие в работе профессиональной группы, дающее возможность обсудить возникшие личные
проблемы, связанные с консультативной работой;
О хобби, доставляющее удовольствие.
Итак, чтобы избежать «синдрома сгорания», консультант должен изредка, но обязательно
оценивать свою жизнь вообще — живет ли он так, как ему хочется. Если существующая жизнь не
удовлетворяет, следует решить, что нужно сделать для положительных сдвигов. Только должным
образом заботясь о качестве своей жизни, можно остаться эффективным консультантом.
358
Часть 3
Стадия 3.
Деятельность и продолжающаяся зависимость
Третья стадия обычно начинается после нескольких месяцев или лет практической работы. Как
правило, она инициируется первым осознанием того, что терапевтический процесс
воспринимается пациентом серьезно. Получается, что доверие пациента к терапевтической силе
начинающего психотерапевта развивается задолго до того, как он сам поверит в свои
возможности. Именно реакция пациента убеждает практикующего студента, что «он не жулик, не
мошенник» (Kaslow, 1986).
На этой стадии происходит движение от пассивности и зависимости к частичной автономии и
активности. Начинающий терапевт теперь может действовать самостоятельно, а не просто
пассивно выполнять все инструкции супервизора. Р.А. Хо-ган (1964), говоря о борьбе студента за
автономию, отмечает колебания от сверхуверенности в себе до полного уничижения, от глубокой
приверженности психотерапии до сомнений в выборе профессии.
Возросшая ответственность за терапевтический процесс и осознание того, что начинающий
психотерапевт может оказывать влияние на пациента, приводят к тому, что на этой стадии
молодой специалист начинает колебаться от переоценки своих возможностей до их недооценки.
Чувство всемогущества сопровождается ощущением вины за то, что он якобы мог сделать и не
сделал. Особенно сильное чувство вины у начинающего психотерапевта может возникнуть, если в
процессе терапии возникает необходимость госпитализировать пациента.
С проблемами всемогущества на этой стадии можно справиться путем многократных
консультаций с разными супервизорами. Нам всем знакома ситуация, когда в одной комнате
оказываются хотя бы два начинающих психотерапевта, — разговор тут же переходит на
пациентов. Главной целью этих разговоров является возможность для новичка выговориться,
сбросить аффект. Такое поведение не нужно путать с потребностью проконсультироваться с
коллегами на более поздних стадиях профессионального развития. Однако теперь тревога
появляется лишь эпизодически, во время кризисов.
>
Современные подходы в системной семейной терапии
359
Именно в эти моменты начинающий психотерапевт скатывается назад на предыдущие стадии;
тогда он начинает задавать вопросы о том, как совладать с пациентом (Kaslow, 1986). Тем не
менее это безусловный прогресс по сравнению с предыдущей стадией. Начинающий
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
психотерапевт уже может ставить перед собой цели и выбирать стратегию. И хотя до обретения
мастерства еще очень далеко, эта стадия уже напоминает «спокойствие после шторма». На первый
план выступает приобретение навыков, а критика уже не воспринимается так болезненно.
Несмотря на то, что молодой специалист все еще несколько пассивен, уже возрастает его
осознание динамики клиента, тонкостей беседы и коммуникации.
На этой стадии для начинающего психотерапевта важна реакция окружения, аналогичная «роли
значимых других» для детского самоопределения (Winnicott, 1967/1971). Требуется признание
сложности, ответственности и весомости работы психотерапевта, но без переоценки уровня
сложности данного пациента.
Супервизорские сессии на этом этапе переполнены обменом теоретической информацией, цель
которых — включить в свой активный лексикон профессиональные слова и обороты. Так, если
студент употребляет специальные термины (например, «пациент использует много защит...»), то
это еще не означает, что он глубоко понимает суть происходящего. В этот период студенты ставят
диагнозы всем и каждому, используя психотерапевтический жаргон. Это очень важно для
процесса профессионального принятия, однако, эти новые слова еще оказывают весьма
незначительное воздействие на психотерапевтическую работу студента.
На этой стадии для студента имеет очень большое значение возможность экспериментировать,
делать ошибки, решать проблемы. У супервизора необходимость просто сидеть и наблюдать эту
хаотичную и неэффективную деятельность может вызывать не просто дискомфорт, а даже
фрустрацию. Ощущения супервизора на этой стадии можно сравнить с ощущениями родителя,
наблюдающего за первыми неуклюжими попытками ребенка есть самостоятельно. Нам всем
знакомо это смешение удовольствия и фрустрации. Безусловно, иногда легче самому накормить
ребенка, чем глядеть, как он медленно и неэффективно заталкивает в себя пищу, попутно
размазывая ее вокруг. В таких ситуациях родители будут раздражаться еще больше, если ребенок
отвергает их помощь. Однако все родители знают, что рано или поздно дети начнут есть
самостоятельно.
360
Часть 3
Стадия 4.
Насыщение и принятие самостоятельности
Эта стадия начинается, когда студент осознает, что является терапевтом. До сих пор он наблюдал
улучшение пациентов и даже чувствовал свою причастность к этому, но не воспринимал себя
психотерапевтом.
Существенным аспектом «Я-концепции» является осознание студентом своего вклада в процесс
консультирования. На этой стадии он говорит себе: «Вот это да! А терапия действительно
работает!» Теперь психотерапевт чувствует себя профессионалом, он знает:
1) в чем состоит процесс консультирования и психотерапии;
2) в чем заключается его работа;
3) какова сила его влияния на клиента.
Эффективность начинающего психотерапевта будет зависеть от следующих факторов:
1) количества пациентов, с которыми он поработал;
2)
прохождения личной терапии и «вбирания в себя феноменологии того, что значит быть
пациентом» (Kaslow, 1974);
3) чтения литературы и обсуждения ее;
4) интегрирования всех этих видов опыта.
В результате начинающий психотерапевт обретает способность осознавать связь между
психотерапевтической теорией и практикой. В течение этой фазы развития он более осмысленно,
личностно подходит к тому или иному теоретическому направлению. До этого не было
упорядоченной теоретической базы и стабильного чувства терапевтического стиля. На
предыдущих стадиях хаотическому нагромождению представлений о разных стилях не хватало
организации, структуры, позволяющей разложить по полочкам разнообразные идеи.
Изменяются и отношения с пациентами. На этой стадии психотерапевты становятся более
теплыми, зрелыми и естественными в отношениях со своими пациентами. На супервизорских
сессиях они меньше «жалуются». Именно теперь студент по-настоящему
>
Современные подходы в системной семейной терапии
361
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
идентифицируется со своим супервизором, что является предвестием интернализации. Теперь
студент уже не рассматривает супервизора как защитника интересов пациента. Скорее, супервизор
является для него консультантом, обеспечивающим помощь в случае необходимости. Сам процесс
супервизии уже не сфокусирован на пациенте, ибо студент вполне в состоянии справиться с
тревогой, вызванной исследованием контрпереноса.
Поскольку на этой стадии начинающий психотерапевт достаточно подкован теоретически, теперь
он уже может вступать в теоретические дискуссии с супервизором. Если раньше студенты
отдавали предпочтение эмпатичным супервизорам, то теперь их выбор падает на супервизоровинтеллектуалов, более осведомленных и более опытных. Слишком сильная опека супервизора
может вызывать протест у супервизируемого, а выдаваемые без просьбы советы порой
воспринимаются с обидой или игнорируются. Это происходит не от нежелания
консультироваться, а от назревшей потребности оформить границы супервизионного и лечебного
взаимодействия. Чрезмерный контроль супервизора на этой стадии будет вызывать протест и
восприниматься как нечто, лишающее удовольствия от самостоятельных открытий.
Стадия 5.
Идентичность и независимость
Пятая стадия развития профессиональной идентичности — период профессионального взросления
— может длиться как несколько лет, так и всю профессиональную жизнь. Достигая этой стадии,
психотерапевт приобретает навыки и успешно их применяет. Клиенты, однокашники и более
опытные коллеги считаются с ним, что помогает интернализации чувства собственной
значимости. В это время происходит расширение популяции клиентов.
На этой стадии Р.А. Хоган (Hogan, 1964) отмечает у психотерапевтов уверенность в себе, ясность
мотиваций, реальный опыт. Об установлении профессиональной идентичности и укреплении
терапевтической личности пишут Д. Дилани (Delaney, 1972), Б. Гаони и М. Ньюманн (Gaoni &
Neumann, 1974). С. Ёгев (Yogev,
5
362
Часть 3
1982) считает, что к моменту достижения этой стадии большинство студентов уже заканчивают
профессиональное обучение. Таким образом, здесь речь идет уже об образовании, укреплении и
развитии практики. К. Логанбилл, И. Харди и В. Делворт (Loganbill, Hardy & Delworth, 1982)
пишут об ускоренном формировании личности терапевта в результате его анализа и самоанализа.
Основная задача этой стадии — отказ от свойственного предыдущей фазе обесценивания
супервизора — процесс, аналогичный сепарации от родителей. Обесценивание супервизора
подобно подростковому обесцениванию авторитетных родительских фигур.
У психотерапевта появляется новая способность — выживать без поддержки супервизора. Если
прежде психотерапевт избегал высказывать несогласие с авторитетными фигурами (испытывая
потребность в зависимости), то теперь основные расхождения с супервизором становятся все
более острыми. Борьба за власть на этой стадии является нормой. Самая легкая форма такой
борьбы — отказ супервизируемого воспринимать большое количество информации от
супервизора. Основное желание психотерапевта на этой стадии — чувствовать себя независимым
клиницистом.
Борьба за независимость может выливаться в такие формы, как создание «тайных»
супервизорских групп, членами которых становятся люди, находящиеся на этой стадии
профессионального развития. Такие группы удовлетворяют разные потребности, но чаще всего в
них присутствует элемент «восстания» против официального процесса формальной супервизии.
Нередко отношения между членами подобных групп исполнены соперничества, как между
сиблингами.
Важно понимать: как в процессе взросления не все подростки испытывают чувство протеста, так
же не все психотерапевты ведут себя вышеописанным образом. Однако такое поведение —
признак, присущий данной фазе. Несмотря на негативное настроение, уже сам факт достижения
психотерапевтом этой стадии является успехом. На ранних стадиях развития многие супервизируемые пассивно и подобострастно выслушивали рекомендации супервизора, но не применяли
их на практике. Они опасались жаловаться, так как были слишком растеряны и боялись
вмешательств.
Теперь супервизируемый дает более взвешенные оценки качеству супервизии и даже может
считать, что он гораздо лучше знает, как решать проблемы, возникающие в процессе лечения. ТеТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Современнье подходы в системной семейной терапии
363
перь психотерапевт обладает полностью интернализованной системой координат, на которую он
ориентируется, обосновывая лечение. Психотерапевт обычно вполне осознает те области, где он
превосходит своего супервизора. Например, он может лучше выносить ярость или паузы
пациента, чем его наставник. Но лишь на следующей фазе новый психотерапевт сможет
чувствовать себя комфортно, осознавая разницу уровней профессионального развития своих
старших коллег и супервизоров, несмотря на их определенные недостатки.
Супервизируя своих подопечных, находящихся на этой стадии, некоторые супервизоры чувствуют
себя довольно комфортно, тогда как другим это дается труднее и порой воспринимается
болезненно. На этой стадии супервизируемый поглощен уменьшением воздействия супервизора и
увеличением своей профессиональной автономии.
^> Стадия 6.
Спокойствие и коллегиальность
Основные чувства психотерапевта, достигшего этой стадии, — спокойствие, стабильность и
коллегиальность при взаимодействии со старшими, равными и младшими коллегами. Чувство
профессиональной идентичности теперь становится частью терапевтического стиля (Hess, 1980).
Теперь психотерапевт — это полностью автономный профессионал. Он может не только
проходить супервизию, но и сам проводить ее (Kaslow, 1986).
На этой стадии терапевт пересматривает и бросает вызов «терапевтическим истинам». Он не
старается подражать старым моделям, а все больше персонализирует собственный стиль лечения.
Теперь психотерапевт больше интересуется исследованиями теоретических подходов, которые
ранее представляли меньший интерес. Он подходит к терапии творчески и более склонен
экспериментировать (Hogan, 1972).
Тревожность, пассивность и зависимость, свойственные ему ранее, стали пройденным этапом.
Теперь картина сильно изменилась: доминирующим настроением стало спокойствие, эмоцио364
Часть 3
нальные подъемы и спады значительно ослаблены. На предыдущих стадиях психотерапевт уже
решил следующие задачи:
1) определил самого себя;
2) достиг автономии;
3) ограничил действия супервизора.
Страх перед супервизором как поглощающей матерью на этой стадии уже отсутствует. Теперь
терапевты сами стремятся к супервизии и создают обучающие ситуации. Отсутствие интенсивного
управления и оценок со стороны супервизоров вдохновляет нового психотерапевта, который
сознает, что он является членом профессионального сообщества и ему доверяют.
Профессиональное самопринятие психотерапевта получает явное подтверждение от коллег и
администрации, поощряющих независимый стиль действий. Происходит интеграция с
терапевтическим профессиональным сообществом. Это отражается на способе построения
отношений с коллегами. Если на ранних стадиях начинающий психотерапевт в основном
прислушивался к мнению более компетентных, статусных коллег, то теперь он считает, что
младшие коллеги тоже могут быть источниками ценных идей.
На супервизорских сессиях центральное место занимает анализ переноса-контрпереноса. Именно
он обеспечивает ценную информацию о внутреннем состоянии пациента, его межличностных
взаимоотношениях, а также о том, что происходит на психотерапевтической сессии. Терапевт
более заинтересован в анализе своих реакций на пациента или терапевтических отношений. Когда
происходит такой вид самопознания, то процесс супервизии уже становится неотличимым от
психотерапевтического процесса. Б. Гао-ни и М. Ньюманн (Gaoni & Neumann, 1974) пишут, что
супервизия на этом этапе представляет собой «обмен мнениями и советами между равными».
Супервизорские группы на этой стадии тоже претерпевают изменения. Дух «восстания» против
официальных формальных супервизоров сменяется коллегиальностью. К. Блаунт (Blount, 1982)
отмечает, что теперь, когда психотерапевт уже миновал стадию соревновательности,
свойственную более ранним этапам профессионального развития, подобные группы, лишенные
лидера, часто являются источниками ценных идей.
Современные подходы в системной семейной терапии
365
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Путь развития профессиональной идентичности можно сравнить с психоаналитической теорией
идентичности Эрика Эриксо-на и моделью сепарации — индивидуализации Маргарет Малер.
Согласно идеям Э. Эриксона, путь, который проходит идентичность, приводит к усилению
чувства внутреннего единства и способности делать «хорошо» в соответствии с собственными
стандартами и стандартами важных фигур.
По мнению М. Малер, поступательное развитие происходит в процессе отделения и
индивидуализации, через стадии «дифференциации», обучения, «повторного сближения», до
стадии «постоянного объекта». Аналогичным изменениям подвержены и процессы развития
профессиональной идентичности. Начинающий психотерапевт проходит путь от фазы
зависимости от супервизора, через попытки дифференциации и кризис восприятия, к достижению
сепарации и индивидуализации. Развитие профессиональной идентичности психотерапевта
позволяет сделать «приобретения» и в сфере личной идентичности и связано с «Я-концепцией».
Итак, на пути обретения профессиональной идентичности психотерапевт последовательно
проходит ряд стадий. Но развитие профессиональной идентичности на этом не останавливается. В
дальнейшем он может проводить супервизию начинающих психотерапевтов.
Литература
1.
Abroms, G.M. (1977). Supervision as metatherapy. In F.W. Kaslow (Ed.) Supervision, consultation
and staff training in the helping professions. San Francisco: Jossey Bass.
2.
Barnat, M. (1973). Student reactions to supervision: Question for a contract. Professional
Psychology, 4,17-22.
3.
Barnat, M. (1974). Some characteristics of supervisory identification in psychotherapy.
Psychotherapy: Theory, research and practice, 11, 189-192.
4.
Blount, CM. and Glenwick, D. (1982). A developmental model of supervision. Part of a
symposium: Psychotherapy supervision: Expanding conceptual models and clinical practices. A P. A
Convention, Washington, D.C. August, 1982.
У
366
Часть 3
5.
Charny, I. W (1982). The personal and family mental health of the family therapist. In E Kaslow
(Ed.), The international Book of family Therapy (pp. 41-55). New York: Brunner/Mazel.
6.
Charny, I. W. (1983). Structuralism, paradoxical intervention and existentialism: The current
philosophy and politics of family therapy. In Lewis R. Wolberg & Marvin L. Aronson (Eds.), Group &
Family Therapy 1982. New York: Brunner/Mazel.
7.
Delaney, D.J. (1972). A behavioral model for the practicum supervision of counselor candidates. In
Counselor Education and Supervision, 12, 46-50.
8.
Erikson, E. (1963). Childhood and society. New York: W.W. Norton and Company, Inc. (Original
work published 1950).
9.
Erikson, E. (1968). Identity: Youtj and crisis. New York: W.W. Norton and Company, Inc.
10.
Frank, J. (1973). Persuasion and healing. Baltimore: The Johns Hopkins University Press.
(Original work published 1961).
11.
Gaoni, B. and Neumann, M. (1974). Supervision from the point of view of the supervisee. In
American Journal of Psychotherapy, 23, 108-114.
12.
Hanlan, A (1972). Changing functions and structures. In F.W Kaslow (Ed.) Issues in Human
Services. San Francisco: Jossey Bass.
13.
Hartman, H. (1958). Ego psychology and the problem of adaptation. New York: International
University Press. (Original work published 1938).
14.
Hess, A K. (1980b). Theories and models in clinical psychology. In A K. Hess, (Ed.)
Psychotherapy supervision: Theory, research and practice. New York: John Wiley.
15. Hogan, R.A (1964). Issues and approaches in supervision. In Psychoteraphy: Theory, research and
practice, 1, pp. 139-141.
16. Kaslow, F.W. (Ed.) (1984) Psychotherapy with psychotherapists. New York: Haworth, 1984.
17. Kaslow, F.W. (1985). Consultation with the military: A complex role. In L. Wynne, T. Weber & S.
McDaniel (Eds.) The Family therapist as consultant. New York: Guilford.
18.
Kaslow, F. W (Ed.) (1986) Supervision and training. Models, dilemmas, and challenges. New
York: Haworth.
19. Loganbill, C, Hardy, E., and Delworth, V. (1983). Supervision in counseling I. In The Counseling
Psychologist, 10, (1), 1-67.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
20.
Winnicott, D. (1965a). Ego distortion in terms of true and false self. In D. Winnicott (Ed.).
Maturational processes and the facilitating environment (pp. 140-152). New York: Basic Books, Inc.
Современные подходы в системной семейной терапии
367
21.
Winnicott, D. (1965b). The theory of the parent-infant relationship. In D. Winnicott (Ed.).
Maturational processes and the facilitating environment (pp. 37-55). New York: Basic Books, Inc.
22.
Winnicott, D. (1971). Mirror-role of mother and family in child development. In D. Winnicott
(Ed.), Playing and reality (pp. 111-118). London: Tavistock Publications.
Yogev, S. (1982) An eclectic model of supervision: A developmental sequence for beginning
psychotherapy students. In Professional Psychology, 13, 236-243.
N^
Приложения
Программа обучения системной семейной терапии
Программа подготовки специалистов организуется Обществом семейных консультантов и
психотерапевтов совместно с Институтом групповой и семейной психологии и психотерапии.
Руководитель программы — Черников Александр Викторович, к.п.н., председатель экспертного
совета Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
Запись в группу по тел. 480-03-68 (с 9.00 до 17.00)
Программа рассчитана на профессионалов: психологов, психотерапевтов, консультантов,
социальных работников и всех, кто собирается ими стать.
Чтобы использовать обучение максимально эффективно, участникам программы желательно
иметь высшее гуманитарное образование, опыт работы в «помогающих профессиях» и быть
старше 25 лет.
Структура программы:
Базовый курс обучения — 2 года. Продвинутый курс обучения — 1 год.
Базовый курс обучения представляет собой систему тренингов терапевтических навыков
специалиста, работающего с семьей, изучение основных теорий и методов семейной терапии,
индивиПрограмма обучения системной семейной терапии
371
13*
//^
дуальное и групповое самопознание. Он состоит из 18 тренингов, проходящих 1 раз в месяц по
выходным. Всего: 360 часов.
Продвинутый курс обучения проходит с использованием зеркала одностороннего видения. Он
фокусируется на супервизии терапевтической практики участников тренинга и помощи в
выработке собственного терапевтического стиля.
В него включены 60 часов наблюдения за работой преподавателей с реальными семьями и 120
часов работы студентов с семьями за зеркалом под супервизией. Режим работы: один вечер в
неделю, в течение года. Для успешного прохождения данного курса каждый из студентов должен
не менее трех раз показать свою работу с клиентами. Всего: 180 часов.
Структура и содержание базового курса обучения
Базовый курс обучения состоит из трех основных блоков:
1) Изучение основных подходов семейной терапии и тренинг терапевтических навыков работы с
семьей.
История возникновения семейной терапии. Основные школы и направления. Первая встреча с
семьей и техники диагностического интервью. Техники установления контакта с семьей и
формирования терапевтических отношений. Разработка системных гипотез о семье и
планирование терапии. Нейтральность и циркулярность в семейной терапии. Техники
стратегической школы семейной психотерапии. Структурный подход Сальвадора Минухина.
Теория семейных систем Мюррея Боуэна и изучение семейной истории. Работа с одним членом
семьи и совместная семейная терапия. Техники Миланской школы семейной психотерапии.
Школа Вирджинии Сатир. Постмодернистские подходы в семейной терапии (краткосрочная
терапия, ориентированная на решение, нарративная терапия).
2) Тематические тренинги:
О Тренинг детско-родительских взаимодействий. О Техники работы с детьми в семейной
терапии. О
Работа с разводящимися парами. Ребенок и развод. О
Особенности работы с
алкогольными семьями. Семья и наркотики.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
372
Приложения
О
Основы сексологии, сексопатологии, психотерапия сексуальных расстройств в контексте
семейной психотерапии.
О Психотерапия супружеской измены.
О Жертвенность, тендерные роли и насилие в семье.
О Техники супружеской психотерапии.
О Семейная терапия в психосоматической клинике.
О Семейная терапия в работе с горем и потерей.
3) Блок самоисследования и личной терапии участников обучения. Самоопределение семейного
терапевта в своей собственной семье и способность решать возникающие жизненные проблемы
является важным условием его эффективности как профессионала.
Данный блок обучения реализуется в форме группового самоисследования на основе модели
Мюррея Боуэна, техник семейных расстановок Б. Хеллингера, постмодернистских подходов в
семейной терапии.
Участники обучения проходят также индивидуальную терапию (30 часов в течение двух лет).
Режим реализации базового курса программы:
Одни выходные в месяц (всего 9 тренингов в год). 30 часов личной терапии. Ежегодные отчетные
письменные работы. Сертификационный экзамен.
ПЕРЕЧЕНЬ ТРЕНИНГОВ
1.
История возникновения семейной терапии. Первое интервью и техники установления
контакта с семьей (А.В. Черников).
2.
Основные школы и направления семейной психотерапии. Системные гипотезы о семье и
техники диагностического интервью (А.В. Черников).
3.
Групповое самоисследование. Семейная история. Теория семейных систем Мюррея Боуэна
(О.Я. Андреева).
4.
Структурная системная семейная терапия (Н.М. Манухина).
5.
Тренинг детско-родительских взаимодействий. Поведенческая игровая терапия (Е.С.
Жорняк).
6.
Расстановка семьи по Берту Хеллингеру. Групповое самоисследование (О.Я. Андреева).
Программа обучения системной семейной терапии
373
7.
Миланская школа. Техника циркулярного интервью. Техника позитивной коннотации (И.Ю.
Хамитова).
8.
Работа с разводящимися парами. Ребенок и развод. Семейная терапия в работе с горем и
потерей (В. Сидорова).
9. Тендерные роли и насилие в семье. Групповое самоисследование (О.Я. Андреева).
10. Техники супружеской психотерапии. Психотерапия супружеской измены. (А.В. Черников).
И. Стратегическая школа семейной терапии. Терапевтические предписания и директивы (А.В.
Черников).
12. Групповое самоисследование. Постмодернистский подход (Е.С. Жорняк).
13. Краткосрочная терапия, ориентированная на решение (BSFT). (Г.Л. Будинайте).
14. Психотерапия сексуальных расстройств в контексте семейной терапии (И.Ю. Хамитова).
15. Групповое самоисследование. Ролевая супервизия терапевтической позиции (А.В. Черников).
16. Нарративная семейная психотерапия (Е.С. Жорняк).
17. Особенности работы с алкогольными семьями. Семья и наркотики. Семейная психотерапия в
психосоматической клинике (Н.М. Манухина).
18. Итоговый тренинг. Сертификационный экзамен (А.В. Черников).
Обучение студентов с использованием зеркала одностороннего видения
Третий год обучения системной семейной терапии {продвинутый курс) проходит в режиме
наблюдения и участия в терапии с реальными семьями.
Считается общепризнанным, что обучение семейной терапии невозможно без наблюдения за
работой с реальными клиентами. Поэтому в рамках программы подготовки терапевтов
организуются спецкурсы, на которых студенты и преподаватели вместе анализируют процесс
такой работы. Вначале, как правило, студенты в течение семестра наблюдают за работой
преподавателей, а затем и сами показывают свою работу, приводя семьи на супервизию.
Обществом семейных консультантов и психотерапевтов специально оборудованы кабинеты для
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
данного вида деятельности.
В одном из них находятся психолог с семьей, а в другом студенты и преподаватель следят за
сессией через зеркало одностороннего видения или через мониторы видеокамеры. Время от
времени делается перерыв и супервизируемого вызывают в комнату наблюдения. С ним
проводится краткий разбор происходящего, намечаются последующие шаги. Семья знает, что за
их разговором с психологом наблюдают другие специалисты. Они могут, если хотят,
познакомиться с командой профессионалов.
После того как семья уходит, преподаватель со студентами проводят разбор сеанса, анализируют
возникшие в его ходе темы и реакцию семьи на действия терапевта. Определяются дальнейшие
направления терапии данной семьи.
•%
Обучение студентов с использованием зеркала однотороннего видения
375
Многие клиенты соглашаются на такую работу, так как им лестно, что ради них собирается
консилиум специалистов. Кроме того, это экономически выгодно для семьи, так как, становясь
клиентами программы обучения студентов, они, как правило, не оплачивают терапию.
Иногда работа с семьей проводится в режиме так называемой «рефлексивной команды». В этом
случае на определенном этапе сессии терапевт с семьей и команда специалистов меняются
местами. Теперь уже семья наблюдает за разговором психологов. Организуется специальная
дискуссия, в ходе которой члены команды в безоценочной форме делятся своими мыслями и
ассоциациями по поводу разговора терапевта с семьей. Далее члены семьи имеют возможность
высказаться о том, что из сказанного психологами им показалось важным и интересным. Наш
опыт показывает, что использование рефлексивных команд весьма эффективно как с
терапевтической, так и с обучающей точки зрения.
Оформление случая для супервизии
Профессиональное развитие специалиста во многом связано с его способностью и смелостью
обсуждать свой опыт работы с коллегами. Важно также, чтобы профессионалы могли
разговаривать на одном языке. Ниже перечислен примерный список вопросов для желающих
получить супервизию, применяемый в наших программах подготовки семейных терапевтов и на
супер-визорском семинаре Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
Уважаемые коллеги, если вы хотите, чтобы вам помогли в работе со сложными случаями с точки
зрения системного семейного подхода, представьте, пожалуйста, информацию в виде ответов на
следующие вопросы:
1.
Какова Ваша профессиональная позиция по отношению к анализируемой семье? Являетесь
ли Вы психологом-консультантом, врачом, социальным работником, учителем? Как семья попала
в поле Вашего внимания?
2.
Кто из семьи обратился за помощью и каков запрос к Вам разных членов семьи? Каких
изменений в своей жизни они хотели бы?
3.
Опишите, пожалуйста, семью, представив данные о ее составе в настоящий момент, возрасте
членов семьи, их профессиональном статусе.
УХ
Оформление случая для супервизии
377
Каковы особенности взаимоотношений членов семьи? Отмечаете ли Вы какие-либо коалиции в
семье? Как распределена власть в семье? Какие типичные роли играют члены семьи? Какова
эмоциональная дистанция между ее членами? Есть ли члены семьи, с которыми другие мало
взаимодействуют? В чем Вы видите ресурсы и сильные стороны данной семьи? Менялось ли в
жизни семьи что-нибудь в последнее время? Есть ли какая-то информация о важных событиях
семейной истории и о том, в связи с чем они происходили? Что Вам особенно бросается в глаза
при работе с данной семьей?
Какую помощь семье Вы уже оказали? Что, как Вам кажется, помогло и в чем у Вас возникли
проблемы? Предполагаете ли Вы продолжить работу с данной семьей или Вам важно
проанализировать прошлый опыт?
В чем состоит Ваш запрос на супервизию? Если бы опыт су-первизии был для Вас полезным, то
что бы Вы хотели получить от нее?
Вопросы студентов
В этом разделе представлены несколько типичных вопросов, которые часто задают обучающиеся
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
семейной терапии. На наш взгляд, они являются принципиальными и отражают подход,
используемый терапевтом в работе с семьей.
Своим опытом делятся:
Варга А.Я., к.п.н., председатель Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
Андреева О.Я., член Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
Будинайте Г.Л. — член правления Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
1. Какой контракт на работу Вы заключаете с клиентами? Как обычно Вы формулируете
цели терапии? Что ожидается от клиентов в этом контракте? Как Вы описьшаете свою роль
как терапевта?
А.Я. Варга: Контракт я заключаю всегда. Что это будет, определяется вместе с клиентами. В
результате совместных обсуждений формулируется результат терапии, желательный для клиентов
и достижимый психотерапевтическими методами. Цели терапии я стараюсь не формулировать
сама. Иногда бывает так, что цели, которые ставят передо мной клиенты, на мой взгляд,
недостижимы. Например, девочка-подросток начала много общаться с
/^
Вопросы студентов
379
«плохой компанией», не ночевать дома, полагают, что она стала лесбиянкой. Клиенты хотели бы,
чтобы я что-то такое сделала, чтобы девушка ночевала дома, не общалась со своей девушкой и т.п.
За эту цель я не взялась, но предложила, чтобы мы поработали над тем, чтобы сохранились добрые
отношения, независимо от того, как будет происходить взросление дочери, будет ли она натуралкой или лесбиянкой и т.д. Понятно, что в данном случае был нарушен сепарационный процесс, но
опасно было прямо идти против гомеостаза. Поэтому терапевтическая цель формулировалась в
терминах присоединения к гомеостазу.
От клиентов ожидают, что они будут приходить в назначенное время, платить оговоренную
сумму, «присутствовать» на сеансе. Роль терапевта — это роль сотрудника, который вместе с
клиентами пытается выполнить контракт. Терапевт отвечает за то, что происходит на сеансе, и за
достижение результата. Отвечает как минимум профессиональной репутацией, иногда деньгами,
если это оговорено в контракте.
О.Я. Андреева: Как правило, контракт заключается в устной форме после сбора социальной
информации, информации по проблеме, выслушивания жалобы и формулирования запроса. Если
запрос формулируется манипулятивно, то обсуждается возможность его переформулирования в
такой форме, чтобы была очевидна ответственность клиента за решение его проблемы. Цели
психотерапии формулируются таким образом, чтобы вырисовывалась перспектива преодоления
кризиса и личностного роста. Свою роль как психотерапевта я рассматриваю скорее как роль
эксперта и фасилитатора.
Г.Л. Будинайте: Контракт устный. Обычно он включает в себя договоренности о частоте встреч,
составе их участников. Продолжительность работы оговариваю только при возникновении этого
вопроса у клиентов, оплату обсуждаю всегда. В подходе, в котором я работаю (терапия,
ориентированная на решение), первый прием ведет к довольно четкому осознанию клиентами
своих целей и вытекающих из них задач (это и задает осознание ими необходимой
продолжительности и этапности работы). Он, по сути, выглядит последовательным построением
контракта на работу. Вообще же вопрос, по каким признакам они поймут, что в результате нашей
работы решили свою проблему, я задаю всегда, даже если начинаю работу в другой парадигме.
380
Приложения
Все это, правда, не исключает того, что я как профессиональный терапевт всегда вижу
зависимости между целями клиентов и некоторыми необходимыми изменениями, возможно, для
них неочевидными. Эти поведенческие паттерны, необходимые для достижения цели, можно
вводить (приближаясь к классической системной работе) через прямые предписания. Такую
возможность я иногда сразу оговариваю в «контракте». Обычно же ввожу их при обсуждении
необходимых шагов с помощью вопросов (как вы думаете, а вот это...); хорошо работают и
комплименты (ведь они являются стратегической интервенцией).
Но в большинстве случаев парадоксальным образом клиенты сами формулируют «объективно»
необходимые изменения или паттерны, когда их спрашиваешь про то, как должно быть или что
должно измениться.
Я ожидаю от клиентов пошагового продвижения к важным для них самих целям (но спокойно
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
отношусь к тому, что не всегда работа сводится к такому линейному продвижению).
Обычно я специально не определяю свою роль, но установка, которая транслируется явно или
неявно — «нейтральный отражатель ситуации», переговорщик, организатор продуктивного
диалога клиента с самим собой и близкими. По сути, это роль фасилита-тора необходимых
изменений.
2. Что Вы обычно делаете, когда страсти накаляются и на приеме возникает перепалка
между членами семьи?
А.Я. Варга: Если страсти накаляются, я ввожу правило: прошу не общаться друг с другом, а
общаться только со мной. Если это не срабатывает, начинаю какое-то время работать с членами
семьи по отдельности.
О.Я. Андреева: Обычно я заранее обсуждаю с клиентами правила поведения во время приема.
Если страсти все же накаляются, то я иногда позволяю клиентам повзаимодействовать друг с
другом в привычной для них манере, чтобы наблюдать особенности их коммуникации друг с
другом. В любой момент перепалку можно остановить. Если же клиенты нарушают
установленные правила после предупреждения, то я сообщаю им о том, что терапия может быть
прервана или вовсе прекращена. Дважды это предупреждение пришлось реализовать.
Вопросы студентов
381
Г.Л. Будинайте: С такой ситуацией я встречаюсь редко. Если она все же возникает, стараюсь не
беспокоиться, а получить более полное представление о взаимодействии людей между собой.
Затем перевожу в рациональную плоскость, «объективируя», спрашивая, является ли это образцом
их проблемного общения, от которого они хотели бы избавиться и что должно быть вместо него.
Очень успокаивает. Помню случай, когда спросила, что я могла бы сделать, чтобы они могли
более спокойно и уважительно разговаривать друг с другом. Клиенты попросили давать им время,
чтобы высказываться попеременно.
3. Как Вы поступаете с семейными секретами? Что Вы делаете, когда узнаете, что у одного
из супругов есть любовная связь на стороне? Продолжаете ли Вы терапию? Как Вы
действуете в ситуации тайны усыновления? С какими другими секретами Вы часто
сталкиваетесь?
А.Я. Варга: Стараюсь не получать секретную информацию. Договариваюсь о том, чтобы
приходили все вместе, говорили о том, что можно обсуждать всем вместе, что вся правда мне не
нужна, что я не смогу ее использовать в процессе. Если вдруг секрет «напрыгивает», приходится
его забыть. Бывает так, что начинаешь работать с одним членом семьи и получаешь некую
секретную информацию. Затем удается включить в процесс терапии остальных. Понятно, что в
этом случае не придется использовать ту информацию, которая была получена в работе с одним
человеком. Я прошу на первой встрече со всей семьей этого первого человека рассказать
остальным, что происходило на наших диад-ных встречах, о чем мы говорили. Сама внимательно
слушаю. Только ту информацию, которую клиент сообщает остальным членам семьи, я и буду
использовать в работе. Если я узнаю, что у кого-то из супругов существует связь на стороне, то
стараюсь выяснить, как «изменщик» планирует обойтись с этой связью. Обычно, если связь
существует давно, все отлажено, семье не угрожает, то я об этом и не узнаю. Если же связь
угрожает семье, то я начинаю работать на процесс принятия решения — или-или. Бывает, что
связь заводится для того, чтобы таким образом что-то сказать супругу (супруге). Тогда это
обычная семейная психотерапия, где связь — такой же симптом дисфункции, как и любой другой.
Тайну усыновления соблюдаю, если клиенты ее соблюда382
Приложения
ют. Если соседка сообщила ребенку, что он неродной, и это травмировало всю семью, то работаю
с этим, как с травмой в системе.
О.Я. Андреева: Я считаюсь с семейными секретами и обсуждаю с каждым из супругов реальное и
потенциальное воздействие конкретного секрета на развитие семейных отношений. Однако
оставляю за клиентом право самому решать, что он готов открыть своему партнеру. Наличие
внебрачного партнера у одного из супругов (а иногда и у обоих) — один из самых
распространенных в моей практике секретов. Для меня он не является основанием для
прекращения терапии, если партнер, имеющий этот секрет, заинтересован в сохранении семьи, а в
семье нет физического или психологического насилия.
Г.Л. Будинайте: Предупреждаю сообщившего о влиянии секрета на жизнь семьи. Обсуждаю, что
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
изменилось бы, если бы секрет стал известен — плюсы и минусы. Обсуждаю «наихудшие
последствия». Спрашиваю, на каких условиях с секретом можно было бы расстаться. Говорю о
возможности использования в семейной работе информации, только что озвученной при всех.
Иногда бывает очевидно, что факт секрета имеет значение только для его носителя (а порой даже
не является секретом для остальных). Тогда разговор о другом актуален, и здесь важно не
«вестись» за этим и не драматизировать. Вообще стараюсь помнить о влиянии на клиентов
установки и отношения к проблеме самого терапевта и не порождать лишних «химер».
Если сталкиваюсь с ситуацией «осуществляющегося выбора» между двумя партнерами при
заявленной цели налаживания отношений с супругом или улучшения отношений с детьми, —
останавливаю работу с соответствующими объяснениями. Тайну усыновления уважаю, но
обсуждаю ее последствия, возможные трудности и моральные обязательства приемных родителей
в подобной ситуации. Обязательно спрашиваю, что им может помочь с этим справиться.
Недавно впервые столкнулась в работе с ситуацией инцеста. Выясняла, ощущает ли клиентка
влияние этого и собственно тайны на свою супружескую жизнь. Оказалось, что, с ее точки зрения,
влияет и имеет последствия. Обсуждала, что изменится, если это перестанет быть тайной.
Изменения соответствовали представлениям клиентки о желаемой ситуации. Поэтому я огоВопросы студентов
383
варивала условия, на которых совместное обсуждение этой темы с супругом пройдет менее
болезненно для нее.
Поскольку я работаю с детьми и подростками, то довольно часто сталкиваюсь с признаниями
родителей в том, что они следят за ребенком (в буквальном смысле), проверяют его бумаги, а
бывает, и подслушивают разговоры. В таких случаях «взвешиваю» пользу и потери, ввожу
ретроспективу в их собственное детство, стимулирую поиск еще каких-то средств управления и
пр.
4. Один из клиентов у Вас на приеме (супруг, подросток и т.д.) демонстрирует свою
незаинтересованность в работе с терапевтом. Как Вы обычно действуете в таких случаях?
А.Я. Варга: Нередко кто-то из членов семьи демонстрирует незаинтересованность. Важно понять,
почему он все-таки пришел на прием. На этот мотив и надо в дальнейшем опираться. Супруг
пришел по просьбе жены — прекрасно, этого достаточно для работы.
О.Я. Андреева: Если один из клиентов демонстрирует свою незаинтересованность в работе с
терапевтом, я делаю это предметом совместного обсуждения. Мне кажется важным
способствовать тому, чтобы незаинтересованный клиент осознал, какую роль играет его
бойкотирующее поведение в поддержании семейной дисфункции и реализации потребности во
власти. Кроме того, я при нем предлагаю обсудить контракт с замотиви-рованным партнером,
учитывающий факт незаинтересованности второго.
Г.Л. Будинайте: Стараюсь обнаружить собственную мотивацию «визитера». Обсуждаю с
«активным» супругом при «визитере», что должен знать второй, чтобы поверить в полезность
своего прихода. Иногда хорошие результаты с подростками можно получить, просто обсуждая,
что должны увидеть его родители, чтобы они убедились в том, что ему не надо ходить к
психологу.
5. Даете ли Вы своим клиентам предписания и задания на дом? Например, о чем-то
подумать или что-нибудь сделать до следующей встречи с терапевтом? Как Вы поступаете в
случаях их невыполнения?
384
Приложения
А.Я. Варга: Очень часто даю предписания, которые надо выполнять дома. Нередко это довольно
сложные поведенческие ритуалы, которые я создаю «в поте лица». Если клиенты не выполняют,
то либо это я неверно оценила наш контакт, либо это сопротивление. В любом случае обсуждаю,
что помешало выполнить задание, что может помочь его выполнить.
О.Я. Андреева: Я достаточно часто даю домашние задания клиентам, предполагающие
обязательное чтение рекомендованных книг и выполнение определенных упражнений. В случае
невыполнения домашнего задания я обсуждаю с клиентом его заинтересованность в работе и
степень его ответственности за результат терапии. При упорном игнорировании домашних
заданий можно ставить вопрос о прекращении терапии.
Г.Л. Будинайте: Да, очень часто даю домашние задания. Их основная цель — дать возможность
пережить непроблемный паттерн и осознать этот факт. Если что-то не выполняется, возвращаюсь
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
к обсуждению намеченных шагов по изменению (их адекватность и пр.), иногда даже к самой
цели. Считаю, что могла быть неверно сформулирована цель терапии или выбранные шаги к ее
достижению намечены неверно. Если речь все же идет о двойственном отношении к готовности
прикладывать некоторые усилия, обсуждаю готовность «вложиться» в решение проблемы и
выясняю, что могло бы ее повысить, вероятность разрешения проблемы с точки зрения клиента и
т.д. Считаю, что тема ответственности за изменения очень важна и должна отслеживаться
терапевтом. Вместе с тем я знаю, что невыполнение домашних заданий — это не всегда уход от
продвижения. Если исключения из проблемы накапливаются, настаивать на точном выполнении
заданий не вижу смысла.
6. Что Вы делаете, когда клиенты склонны перекладывать ответственность за изменения их
жизни целиком на терапевта, постоянно жалуются и занимают жертвенную позицию. Как
Вы поступаете, когда клиенты регулярно опаздывают на сессии, часто переносят встречи с
терапевтом и т.д.?
А.Я. Варга: Все описываемое в этом пункте — виды сопротивления системы. Если я это
наблюдаю, то обсуждаю свои набВопросы студентов
385
людения и впечатления с клиентами. Мы ведь партнеры по выполнению контракта.
О.Я. Андреева: При возникновении перечисленных ситуаций я выношу их на обсуждение с
клиентом. Обязательным является обсуждение этических вопросов терапии, правил,
регламентирующих отношения клиента и терапевта, а также санкций в случае их нарушения. В
отдельных случаях считаю возможным прекратить терапию с такими клиентами.
Г.Л. Будинайте: Это тоже тема ответственности, которую я отслеживаю и актуализирую
описанными выше приемами (если супруг все же будет делать то, что необходимо, что тогда
будете делать Вы?) При опозданиях и пропусках обязательно шкалирую степень «решенности»
проблемы, уточняю, где себя сейчас чувствует клиент. Когда разница между существующим и
необходимым большая, это помогает вернуть ответственность. Если же она мала, то, вероятно, это
признак хождения по инерции. И тогда я обсуждаю это с клиентами. Иногда выясняется (если
специально спросить), что клиенту действительно уже нужна другая частота встреч (например, раз
в две недели). Отношусь к этому спокойно и обычно иду навстречу.
При отлынивании от терапии в процессе коррекции поведения ребенка и пр. (когда родители
считают, что отдали его в нужные руки и теперь можно устраниться) ясно декларирую прямую
связь их работы с необходимым эффектом, заново оговариваю условия, при которых продолжу
работу. Но всегда спрашиваю, что им (ему) помогло бы более ответственно относиться к нашей
работе, более комфортно себя чувствовать на приеме и пр.
Об авторах
Будинайте Гражина Леонардовна — психолог, сертифицированный семейный психотерапевт,
старший научный сотрудник Института дошкольного образования и семейного воспитания РАО;
преподаватель Московского государственного психолого-педагогического института, Института
практической психологии и психоанализа; член правления Общества семейных консультантов и
психотерапевтов, тренер в обучающей программе по системной семейной психотерапии при
Институте групповой и семейной психологии и психотерапии.
Варга Анна Яковлевна — кандидат психологических наук, заведующая кафедрой системной
семейной психотерапии Института практической психологии и психоанализа, председатель
правления Общества семейных консультантов психотерапевтов.
Драбкина Татьяна Семеновна — клинический психолог, психотерапевт, преподаватель
Института практической психологии и психоанализа.
Жорняк Екатерина Сергеевна — психолог, сертифицированный семейный психотерапевт;
специалист в области диагностики развития ребенка, игровой психотерапии и терапии детскороди-тельского взаимодействия; преподаватель Института практической психологии и
психоанализа; член правления Общества семейХ^
Об авторах
387
ных консультантов и психотерапевтов, тренер в обучающей программе по системной семейной
психотерапии при Институте групповой и семейной психологии и психотерапии.
Хамитова Инна Юрьевна — клинический психолог, системный семейный психотерапевт, член
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Международной ассоциации семейной терапии (IFTA), Европейской ассоциации психотерапевтов
(ЕАР), Общества семейных консультантов и психотерапевтов (ОСКиП). Преподаватель кафедры
системной семейной психотерапии Института практической психологии и психоанализа, тренер в
обучающей программе по системной семейной психотерапии при Институте групповой и
семейной психологии и психотерапии.
Черников Александр Викторович — сертифицированный семейный психотерапевт и
психодраматерапевт, кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Института
дошкольного образования и семейного воспитания РАО, преподаватель Института практической
психологии и психоанализа, Академии практической психологии МГУ, руководитель экспертного
совета Общества семейных консультантов и психотерапевтов, руководитель трехлетней
обучающей программы по системной семейной психотерапии при Институте групповой и
семейной психологии и психотерапии.
Сайт Института групповой и семейной терапии: www.igisp.ru
Сайт Общества семейных консультантов и психотерапевтов: www.supporter.ru
/X
Содержание
Предисловие
Доверие профессионализму.................................................5
Часть I
Теоретические основы..................................................9
А.Я. Варга, Г.Л. Будинайте
Теоретические основы системной семейной терапии .........................11
Влияние на семейную терапию кибернетики и общей теории систем .....11
Теория коммуникации................................................23
Жизненный цикл семьи ...............................................39
Постклассические новации...........................................49
Литература .........................................................59
Часть 2
Классика системной семейной терапии .............................61
И.Ю. Хамитова
Повышение дифференциации «Я». Теория семейных систем Мюррея Боуэна ... .63
От психологии к биологии и обратно..................................63
Теория семейных систем .............................................71
Оценка семейной системы на основе теории Боуэна..................116
Содержание
389
Практика помощи семье ............................................122
Клинический случай (Семейная история Мюррея Боуэна)..............125
Литература........................................................1 39
И.Ю. Хамитова
Диагностика семьи.......................................................143
Структурные параметры ............................................144
Динамические параметры...........................................161
Исторические параметры...........................................172
Диагностические методики и техники.................................175
Дизайн приема ....................................................190
Литература........................................................195
А.В. Черников
Первая беседа с семьей..................................................198
Задачи первого интервью...........................................198
Первое интервью в стратегической школе семейной терапии ..........200
Литература........................................................217
А.В. Черников
Использование индивидуальных встреч в совместной супружеской терапии ...219
Преимущества использования индивидуальных сессий
на начальном этапе терапии ........................................220
Секреты...........................................................222
Терапевтическая модель ............................................224
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Цели индивидуальных сессий на среднем этапе
парной супружеской терапии........................................225
Проблемы и трудности включения индивидуальных сессий
в супружескую терапию..........\..................................226
Особые проблемы разводящихся nclp ................................227
Литература........................................................229
Часть 3
Современные подходы в системной семейной терапии.........231
Г.Л. Будинайте
Краткосрочная терапия, ориентированная на решение......................233
Краткая история и основные представители подхода ..................233
Основные теоретические положения.................................236
390
Содержание
Основные методологические принципы подхода.......................239
Основные приемы и техники BSFT ...................................242
Пример из практики................................................249
Литература........................................................269
Е.С. Жорняк
Нарративная психотерапия ...............................................271
Нарративная терапия: интерпретация авторов........................271
Краткое описание подхода..........................................272
Теоретические контексты нарративной терапии
и нарративные практики ............................................276
1. Время...........................................................277
2. Наблюдатель ....................................................291
3. Знание / Истина / Язык / Смысл .................................294
Литература........................................................322
И.Ю. Хамитова, Т.С. Драбкина
Использование командной работы в системной семейной терапии ...........324
От обучающей группы к рефлексивной команде.......................324
Описание случая командной работы.................................334
Анализ семейной системы...........................................343
Осмысление командной работы и впечатления терапевтов.............346
Впечатления клиентов...............................................347
Литература........................................................348
И.Ю Хамитова
Этапы профессионального развития .......................................350
Стадия 1.
Возбуждение и тревога от предвкушения .............................353
Стадия 2.
Зависимость и идентификация.......................................353
Стадия 3.
Деятельность и продолжающаяся зависимость ........................359
Стадия 4.
Насыщение и принятие самостоятельности ...........................361
Стадия 5.
Идентичность и независимость ......................................362
Стадия 6.
Спокойствие и коллегиальность......................................364
Литература........................................................366
Программа обучения системной семейной терапии
Приложения
Программа обучения системной семейной терапии ........................371
Обучение студентов с использованием зеркала одностороннего видения .....375
Оформление случая для супервизии .......................................377
Вопросы студентов ......................................................379
Об авторах .............................................................387
391
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
СИСТЕМНАЯ СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ: Классика и современность
Составитель и научный редактор А.В. Черников
Редактор И.В. Тегшкина
Компьютерная верстка ЕЛ. Кочулаева
Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль
Научный консультант серии ЕЛ. Михайлова
Изд. лиц. № 061747
Гигиенический сертификат
N° 77.99.6.953.П.169.1.99. от 19.01.1999 г.
Подписано в печать
Формат 60x88/16. Гарнитура Петербург. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 25. Уч.-изд. л. 18,3- Тираж 2000 тыс. экз.
Заказ № 1609
М: Независимая фирма «Класс», 2005. - 400 с.
103062, ул. Покровка, д. 31, под. 6.
E-mail: igisp® igisp.ru
Internet: http://www.igisp.ru
ISBN 5-86375-130-4 (РФ)
Отпечатано в ППП «Типография НАУКА» 121099, Москва, Шубинский пер., 6.
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru