Семантический абсурд

С.В. Ивлева
Волгоградский государственный педагогический университет
СЕМАНТИЧЕСКИЙ АБСУРД
Семантические ограничения имеют большое значение для образования целостного смысла
высказывания. Однако в речи встречаются различного рода семантические нарушения, которые
можно условно разделить на две категории:
1) Cводимые (с потерей образности) к семантическому стандарту (риторические тропы и
фигуры), то есть интерпретируемые аномалии ;
2) Несводимые к стандартной семантике (“абсурд”, “нонсенс”).
Именно вторая группа семантических нарушений лежит в центре наших
исследовательских интересов.
Представляется возможным выделить различные виды семантических аномалий,
встречающихся в комически абсурдных текстах:
1. Семантическая контаминация – “склеивание” нескольких единиц (слов,
словосочетаний и т.п.). Например: выдвиженщина (из: выдвиженец + женщина) (И.Ильф);
собакалипсис (из: собака + апокалипсис) (А.Вознесенский); дегенерал (из: дегенерат +
генерал) (польская шутка); злопасный (из: злой + опасный) и т.д..
Подобные слова, специально сконструированные и не вписывающиеся в общепринятую
систему языка, даже если их создатель и вкладывал в них какой-то смысл, безусловно,
разрушают смысл высказывания.
2. Семантическая неупорядоченность – сочетание категориально различных
поэтических элементов, при котором происходит расшатывание привычной семантической
сетки, в результате чего резко возрастает ассоциативное приращение смысла, построенное на
фонетических признаках и на осознании всего ситуативного потенциала высказывания:
“звери чины и болезни”, “рукомойники и паства”, “мох и ботичелли” и т.д.
3. Семантическое столкновение/ семантическая антонимия - столкновение
элементов с противоположными смыслами: “громко молчать”, “тихо кричать”, “молча
сказать”, “жила-была мертвая царевна”, “ пиво не только вредно, но и полезно”, “ Вам
помочь или не мешать?”, “женатый холостяк”, “жизнь есть смерть”, “жизнь не стоит
ничего и стоит бесконечно много” и т.д. Из приведенных примеров становится ясно, что
данный вид семантической аномалии наибольшее распространение в языке получил в форме
оксюморона.
4. Семантический сдвиг в сочетаниях типа: “Бонжур, палач!” (в обращении царя к
палачу).
5. Семантическая подстановка - случаи сознательной и непроизвольной (как
правило, недостаточно образованными людьми или детьми, ориентирующимися на
услышанное слово, но не запомнившими его осмысления в речи) подмены исходных
понятий новыми: “комар здесь пеших не подточит” (вместо “носа не подточит”), “Я в
этом вопросе не копенгаген!” (вместо “некомпетентен”), “ на посту стоит
вулиционер”(вместо “милиционер”) и т.д.
6. Семантическое искажение – искажение предметов (их качеств и свойств) и
действий (способов совершения действий, последовательности): “квадратный арбуз”
(искажение формы), “красный крокодил” (искажение цвета), “миниатюрный слон”
(искажение размеров предмета/ диспропорция), “гавкать по кошачьи” (искажение способа
совершения действия), “сначала умер, а потом подумал” (искажение хронологической
последовательности событий) и т.д.
Семантические искажения
заключаются не только в карикатурном изображении
предметов (нарушение образов) и действий, но также и в нарушении координат (высмеивание
привычных фактов), взаимных позиций персонажей (высмеивается непонимание партнера), в
обыгрывании двусмысленности или неопределенности ключевого понятия комически
абсурдного высказывания.
Безусловно, самое простое нарушение привычной картины мира - это нарушение
семантики образов:
 Как в трёх действиях засунуть жирафа в холодильник?
 1 открыть холодильник, 2 засунуть жирафа, 3 закрыть холодильник.
 А слона в четырёх действиях?
 1 открыть холодильник, 2 вытащить жирафа, 3 засунуть слона, 4 закрыть
холодильник.
Всем известно, что холодильник предназначен для охлаждения, замораживания и хранения
пищевых и других скоропортящихся продуктов при низких температурах. Причем размеры и
предназначение данного бытового прибора совсем не рассчитаны на размещение в нем
указанных крупногабаритных животных.
Шутки о животных являются самой многочисленной группой комически абсурдных
высказываний с нарушением семантики образов. Особенной популярностью пользуется цикл
комически абсурдных анекдотов о слонах (английский термин elephant joke cycle). Данные
шутки строятся на соотношении полного стереотипного набора характеристик животного (по
отношению к которому история абсурдна), с небольшой группой характеристик (чаще - одной
характеристикой), в пределах использования которой все оказывается “неожиданно логичным”.
Так, например, в реакции на вопрос “Как вы поймете, спрятался ли слон в Вашей ванне?”
отвечающий попытается указать на размеры млекопитающего, подчеркнуть отсутствие
необходимости слону прятаться в ванне. Но оказывается, что ответ подразумевает
исключительно один признак слона, по которому он опознается по слабому запаху арахисового
масла от его дыхания.
Особый интерес вызывает структура анекдотов про слонов. Они представляют собой
диалог из нескольких лаконичных реплик (вопросов и ответов). Поэтому их можно отнести к
жанру юмористических загадок. Например:
 Как убить синего слона?
 Из винтовки для синих слонов.
 А как убить красного слона?
 Его надо душить, до тех пор, пока он не посинеет, затем застрелить из
винтовки для синих слонов.
 А как убить зеленого слона?
 Нужно рассказывать ему похабные анекдоты, пока он не покраснеет, затем
душить, пока не посинеет, затем застрелить из винтовки для синих слонов.
 А как убить желтого слона?
 Дурак, желтых слонов не бывает!
“Elephant joke cycle” привлек внимание многих зарубежных исследователей (Abrahams
1963; Barrick 1974; Cray 1967; Oring 1975). Исследование структуры этих анекдотов привела к
тому, что многие исследователи считают этот цикл преемником “Shaggy Dog Story”. Термином
Shaggy Dog Story (Partridge 1953) обозначается определенная разновидность текстов, близкая
русскому типу абсурдного анекдота, возникшая изначально из серии историй о животных
(преимущественно - собаках). Буквальный перевод термина – “история о косматом псе”. Это
комически абсурдные шутки с неожиданным концом. Например:
Manager: Your dog behaved very well in the movie theatre.
Girl: It’s well trained and very intelligent.
Manager: It certainly is. It even seemed as if he was enjoying the movie.
Girl: Oh, it liked the film very much. However, it liked the book much better.
Менеджер: Ваша собака очень хорошо вела себя в кинотеатре.
Девочка: Она у меня хорошо обучена и очень умная.
Менеджер: Безусловно. Казалось даже, что она с удовольствием смотрела фильм.
Девочка: О, ей очень понравился фильм. Однако книга ему понравилась больше.
Весь цикл подобных шуток, называется в честь одной странной истории. Группа людей
долго и нудно обсуждает говорящего косматого пса, который должен вскоре появиться.
Животное медлит, но, наконец, появляется и действительно начинает говорить. После этого
немедленно следует реплика одного из участников разговора – “а он не такой уж и косматый!”.
Заключительная реплика ломает сложенную длинной историей повестку дня. “Косматость” пса,
упоминавшаяся, но казавшаяся неважной, вдруг неожиданно выходит на первый план,
становится темой и ставится под сомнение. Внутренняя серьёзность данной истории с её
завязкой, кульминацией и развязкой сама становится предметом шутки.
Помимо тематической группы “животные” среди шуток с нарушениями предметного
характера можно выделить шутки о “продуктах питания” (Летят два помидора: один красный
другой зеленый, особенно красный.); “видах транспорта” (Объявление: Уважаемые пассажиры!
Наш поезд улетает с восьмого причала.); “строительных материалах” (Мы бы могли вместе
уйти с пляжа, но кирпич закурил.), “погодных явлениях” (Флюгер был приколочен намертво, и
ветер обреченно дул в указанном направлении.) и т.д.
В большинстве комически абсурдных высказываний с нарушенной семантикой образов
происходит перенесение свойств одушевленных на неодушевленные предметы (прозопопея).
Например:
Мама, мама! Почтовый ящик проголодался. Посмотри! Он кушает газету!
Табуретки плодились в неимоверном количестве.
Типичным нарушением предметного характера также является доведенная до абсурда
гипербола, вызывающая улыбку:
There was an Old Man of Madras,
Who rode on a cream-coloured ass;
But the length of its ears,
So promoted his fears,
That it killed that Old Man of Madras
Жил старичок из г. Мадрас,
Который ездил на желтом ослике;
Но длина ушей ослика
Настолько сильно его пугала,
Что это спровоцировало смерть старичка из г. Мадрас.
Гипербола может усиливаться повтором одного или нескольких слов:
It would take thousands of maids and thousands of years to sweep this up. / Потребуются
тысячи служанок и тысячи лет для того, чтобы это подмести.
Помимо намеренного преувеличения, нередким является и обратный процесс, связанный с
нарушением предметного характера посредством доведенной до абсурда литоты,
художественного преуменьшения величины, силы, значения изображаемого предмета или
явления:
 Как поймать крокодила с помощью пустого спичечного коробка, бинокля и
пинцета?
 Нужно посмотреть на крокодила через перевернутый бинокль, он станет
маленьким-маленьким. Затем его нужно взять пинцетом и поместить в спичечный
коробок.
К другим способам реализации комического в абсурдных текстах с нарушениями
предметного характера относятся такие явления как плеоназм (Мертвый труп лежал без
движения и не подавал никаких признаков жизни) и софизм (То, что ты не терял, ты имеешь;
ты не терял рогов, следовательно, ты их имеешь).
Ряд комически абсурдных шуток построен на нарушении семантики координат:
1. Пространственных
В кабину водителя метро в Москве врывается парень с пистолетом в руке:
- Гони в Хельсинки!
- Это же метро!
- В Хельсинки, а то пристрелю!
Водитель объявляет:
- Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция - Хельсинки.
Город Хельсинки – является столицей Финляндии, государства расположенного на берегу
Финского залива. Добраться до него с помощью московского метро невозможно. У молодого
человека, отдающего приказы, наверняка, нарушены механизмы целостного пространственного
восприятия действительности.
Нарушение пространственной семантики координат может сочетаться с нарушением
семантики образов:
- Где здесь юг?
- В пяти шагах от севера за вторым поворотом. Если туда пойдешь, не забудь потеплее
одеться!
- Зачем?
- Холодно там, сам оттуда.
2. Временных

When did you visit your granny last time? / Когда ты в последний раз навешал
свою бабушку?

One fine October morning, in September, last July. / Одним октябрьским утром в
сентябре, прошлым июлем.
Нарушение временных координат может сочетаться с нарушением семантики образов:
По стене ползет кирпич, видит - висит календарь.
- Который час? - спрашивает кирпич.
- Среда, - отвечает календарь.
- Ура! - обрадовался кирпич. - Скоро лето!
Иногда в комически абсурдных шутках высмеивается непонимание партнера:
 Хорошо, я возьму вашего пpотеже, но он, по кpайней меpе, человек
способный?
 О да, господин, директор! На всё.
Ответ на поставленный вопрос предполагает оценку интеллектуальных способностей
обсуждаемого субъекта, что явно расходится с репликой отвечающего. В приведенном примере
вторая реплика, формально подтверждая положительную характеристику, фактически заменяет
ее отрицательной, дискредитирующей обсуждаемое лицо.
Приведем еще один пример комически абсурдного высказывания, высмеивающего
непонимание партнера:
 У вас есть недостатки?
 Всего один. Недостаток денег.
Ответ на данный вопрос предполагает перечисление отрицательных качеств личности,
например, таких как заносчивость, жадность, хвастливость, трусость и т.д. Недостаток денег
является характеристикой материального положения субъекта.
Возможность совмещения различных пресуппозиций в осмыслении одних и тех же
манифестируемых предложений часто используется в различных жанрах комического абсурда.
Рассмотрим следующий пример:
Грабитель поздним вечером догоняет спешащую домой молодую учительницу и
угрожающе говорит: Отдай часы. Учительница: Часы? Ни за что, мне самой не хватает.
Комизм ситуации состоит в том, что грабитель исходит из пресуппозиции, что у девушки
есть наручные часы, в то время как она исходит из пресуппозиции, что мужчина требует
поделиться с ней учебными часами в школе.
К числу фреймовых нарушений относится конфликт представлений: сталкиваются
диаметрально противоположные пресуппозиции персонажей. Например:




Вы кто?
Я – добрая фея!
А почему с косой?
Вот видите, как мало вы знаете о добрых феях.
Фея по поверьям кельтских и романских народов – это фантастическое существо женского
пола, обычно делающее людям добро. С косой же в дом обычно приходит образ смерти для того,
чтобы отнять у человека жизнь.
Более сложное семантическое нарушение связано с неопределенностью ключевого
понятия комически абсурдного высказывания:



Я очень хочу туда.
Туда, это куда?
Да сам не знаю куда! Но там очень красиво!
Как правило, комически абсурдные высказывания с неопределенностью ключевого
понятия содержат в себе большое число повторений и возвращений к одному и тому же:

Слушай, а как называется твоя новая прическа?

А как ты догадался, как называется моя новая прическа?
 Твоя новая прическа называется “Как называется твоя новая прическа”?
 Нет, моя новая прическа называется “А как ты догадался, как называется моя новая
прическа”.
Многие комически абсурдные высказывания строятся на двусмысленности
интерпретации ключевого понятия. Так, например, шутки с идиоматическим
переосмыслением ключевого понятия:
 Что слон снова на рогах?
 Да, он просто в стельку.
Подобные высказывания требуют определенных фоновых знаний. Выражения “быть на
рогах” обозначает “быть пьяным”. Причем степень алкогольного опьянения усиливается
выражением “просто в стельку”. Но слон не человек, ему не свойственно напиваться.
Приведем еще один пример:
Две булавки решили приколоться. Одна прикололась, а вторая обломалась.
Слово “приколоться” обозначает “повеселиться, пошутить”, в то время как “обломаться”
на языке современного сленга подразумевает “полный провал, фиаско”. Необходимо
подчеркнуть, что для выражения подобных комически абсурдных смыслов необходима “санкция
языка” – сходство обыгрываемых слов. И стоит заменить в приведенных примерах разговорные
слова
другими, пусть близкими по смыслу, как получается полная бессмыслица, не
заслуживающая внимания собеседника или читателя.
Таким образом, из приведенных примеров, становится ясно, что различного рода
неинтерпретируемые семантические нарушения ведут к разрушению смысловой ткани
предложения. В этом случае вместо нормативного смысла, трактуемого как некоторое
положение дел в реально существующем мире, мы получаем различного рода нелепицы,
бессмыслицы, абсурд.
Литература
1.
Баранов, А. Н., Постулаты когнитивной семантики [Текст] / А. Н. Баранов, Д. О.
Добровольский // Известия РАН. Серия литературы и языка. – 1997. – №1 – С. 11 – 21.
2.
Богданов, В. В. Речевое общение: Прагматический и семантический аспекты [Текст] / В. В.
Богданов. – Л. : ЛГУ, 1990. – 88 с.
3.
Булыгина, Т. Аномалии в тексте: Проблемы интерпретации [Текст] / T.Булыгина,
A.Шмелев // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. – М.: Наука,
1990. – С. 94 – 106.
4.
Куликов, И.С. Абсурд вместо логики [Текст] / И.С.Куликов // Философия и искусство
модернизма. – М.: Политиздат, 1974. – С. 110 – 133.
5.
Raskin, V. Semantic Mechanisms of Humor [Text] / V. Raskin. – Dordrecht; Boston; Lancaster :
D.Reidel Publishing Company, 1985. – 284 p.