А.А. ГОРДИЕНКО, Г.С. ПОШЕВНЕВ, Ю.М. ПЛЮСНИН СТРУКТУРА ПОВЕДЕНИЯ БЕЗРАБОТНОГО

© 1996 г.
А.А. ГОРДИЕНКО, Г.С. ПОШЕВНЕВ, Ю.М. ПЛЮСНИН
СТРУКТУРА ПОВЕДЕНИЯ БЕЗРАБОТНОГО
Гордиенко Алексей Аркадьевич - кандидат философских наук. зам. директора Института
философии и права Сибирского отделения РАН. ПОШЕВНЁВ Геннадий Семенович - кандидат
социологических наук, директор Новосибирского городского центра занятости населении.
ПЛЮСНИН Юрий Михайлович - доктор философских наук, кандидат биологических наук,
старший научный сотрудник Института философии и права СО РАН.
Проблемам формирования рынка труда в переходный период, занятости населения
и социальным вопросам безработицы в отечественной социологической и экономической
литературе уделяется в последние годы достаточно много внимания. Между тем особенности поведения безработного на рынке труда, его личностные характеристики практически остаются еще неизвестными [1]. В то же время радикальные общественные и экономические преобразования не могут не затрагивать поведения человека, его установок
и ценностных ориентации. Формирование новой экономики и рынка предполагает и формирование нового субъекта труда.
Проблеме поведенческих особенностей безработного как нового субъекта труда было
посвящено исследование, проведенное в апреле-мае 1996 г. в Новосибирске. Целью его
являлась типологизация безработных по поведенческим стилям в соответствии с типом
личности и особенностями психоэмоционального реагирования на жизненно неблагоприятные ситуации. Комплексный характер исследования обусловил использование социологических и психологических методов.
Социологические методы. Для получения информации о социально-демографических
параметрах, материальном и социально-профессиональном положении респондентов, их
трудовых мотивациях, социальных ориентациях и душевном состоянии использован метод
структурированного интервью. При этом интервьюер ориентировался на список из
39 вопросов, используемый для подсказок.
Психологические методы. Использовалась экспертная оценка поведения, темперамента
и отдельных черт характера респондента. Поскольку в качестве интервьюеров выступали
психологи, надежность экспертных оценок достаточно высока; они коррелировали с аналогичными тестовыми данными (тест самооценки Дембо-Рубинштейна; тест-опросник
выявления типа стратегии поведения в конфликте К. Томаса; тест индивидуальной иерархии терминальных ценностей М. Рокича в модификации Ю.М. Плюснина; тест инверсии
эмоционального отражения для оценки уровня стрессированности индивида В.П. ЛеутинаЕ.И. Николаевой; тест-опросник оценки адаптивности поведения Е.И. Николаевой). Применялись основные параметрические и непараметрические методы анализа данных (описательные статистики, корреляционный анализ, ANOVA, факторный анализ).
Объект исследования- безработные Новосибирска, опрашивавшиеся в 10 районных
отделах службы занятости населения (N = 380, 173 мужчины и 207 женщин в среднем возрасте 35 лет). Поскольку исследование являлось социопсихологическим, обращалось
внимание на равное, а не пропорциональное представительство мужчин и женщин и преимущественное преобладание лиц в возрастном интервале 24-45 лет как наиболее
активном трудоспособном возрасте. Таких в выборке 68%; лиц в возрасте до 25 лет- 14%,
старше 45 лет - 18%. Большинство безработных женаты (70% мужчин) или замужем
(68% женщин). Большинство безработных имеет высшее или средне-специальное образование (39% с высшим и незаконченным высшим; 29% мужчин и 37% женщин - со среднеспециальным образованием). Среднее образование имеют 25% мужчин и 16% женщин.
Незаконченное среднее- 7% всех безработных. В выборке представители 220 специальностей. По продолжительности пребывания в статусе безработного респонденты распределяются очень неравномерно. Наибольшая группа- те, кто является безработным менее
99
1 месяца (46% мужчин и 35% женщин). Безработных со стажем более 1 года - 5% среди
мужчин и 10% среди женщин. «Профессиональных» безработных- со стажем более 2-х
лет- 1,2% мужчин и 3,4% женщин. Средняя продолжительность пребывания в качестве
зарегистрированного безработного у женщин составляет 6 месяцев, у мужчин - 4 месяца.
В
советское
время
модель
поведения
работника
определялась
набором
профессиональных функций в жесткой системе отраслевого и профессионального разделения труда,
фиксировавшей и соответствующие требования к подготовке трудового резерва. Включаясь в трудовую деятельность, человек действовал по программе, которая вполне однозначно определяла, как будет развиваться его трудовая жизнь, какими рамками будут ограничены его достижения в этой сфере, каким, наконец, будет его поведение. Сам работающий ориентировался не столько на свои собственные возможности, сколько на поддержку государственных структур.
В
стране
с
самого
начала
реформ
отсутствует
политика
производственно-технологического развития и не созданы механизмы, стимулирующие такое развитие (в этих
условиях модернизацией предприятий занимаются лишь фанатики), а также проводится
политика
искусственного
поддержания
сложившегося
уровня
занятости.
В
результате
происходит консервация большого числа неэффективных производств и рабочих мест,
снижение стимулов к труду, рост скрытой безработицы, снижение реальных доходов
формально занятого населения. Производственный сектор российского общества находится
как бы вне пространства развития и разваливается. В частности, проведенное в Новосибирске несколько месяцев назад исследование крупных промышленных предприятий
показало, что подавляющее большинство экспертов оценивают экономическое положение
своих предприятий как тяжелое, а почти треть (31%)- как развал [2, с. 7-8].
Конечно, институциональные нововведения, и прежде всего правовое и реальное оформление института частной собственности, способствовали появлению принципиально новых
сфер и видов деятельности, образованию новых источников доходов. Расширилось разнообразие форм трудовой активности, прежде всего развитие индивидуальной трудовой
деятельности привело к возрастанию самозанятости населения. Сформировалась группа
населения, вошедшего в предпринимательскую деятельность. Но одновременно появилась
и резко увеличилась в численности группа незанятого населения, которая нередко криминализируется. Формируется категория зарегистрированных («официальных») безработных;
но основная масса работников продолжает находиться в системе рабочих мест, предлагаемых производственно-индустриальным сектором. Именно здесь будут происходить главные события, связанные с появлением и развитием нового внутреннего качества субъекта
труда.
Известно, что рыночная экономика предполагает совершенно иной чем ранее (непатерналистский) тип взаимоотношений между работником и работодателем и требует освоения
субъектами социально-трудовых отношений новых социальных ролей и соответствующих
им функций. Для работодателя это означает формирование нового отношения к оплате
труда и установки на эффективное использование персонала. Для работника важное
значение приобретает осознание связи между мерой труда и вознаграждения, иное отношение к профессиональному росту и трудовой мобильности. Именно развитие этих диспозиций у субъектов социально-трудовых отношений создает предпосылки для рационального
использования трудовых ресурсов.
Однако, социальные установки такого рода не изменяются в короткий срок. Механизмы
срочного воздействия, «шоковой терапии» приводят не только к снижению трудового
потенциала и его качества, но и к значительному ухудшению здоровья населения и к снижению воспроизводства, что мы и наблюдаем все последние годы. Тем не менее именно эти
механизмы были использованы в попытках быстрого (к примеру, за 500 дней) введения
рыночной экономики. Причем, как представляется, решающую роль в процессе «шоковой
терапии» объективно играет безработица во всех ее формах. Именно феномен безработицы является фактором, «запускающим» внутренние, элементарные социальные процессы, которые ведут к формированию новой модели поведения человека в сфере труда.
Очевидно, что формирование управленческих механизмов оптимизации процесса становления нового субъекта труда в современных российских условиях должно опираться на
детальное
изучение
особенностей
поведения
человека,
находящегося
в
специфическом
социальном статусе безработного.
100
Оценки
приспособленности
к
современным
социальным
условиям
осуществления
трудовой
деятельности.
Как
показало
исследование,
оценка
безработным
своей
приспособленности
к
современным
социально-экономическим
реалиям
далеко
не
оптимистична. Всего 43% считают, что они адаптированы к нынешним условиям. Причем
мужчины значительно более уверены в этом, чем женщины (57% мужчин и только 32%
женщин считают себя адаптированными к современным условиям). Безработных, которые
совершенно определенно считают себя не приспособленными к нынешней жизни, всего 38%
(26% мужчин и 47% женщин). Очевидно, что если каждый третий человек в трудоспособном
возрасте считает, что он не может приспособиться к реалиям нынешней экономической
жизни, то это фактор очень неблагоприятный в прогностическом отношении. Следует
добавить, по всей видимости, сюда и ту значительную группу безработных, которые
затрудняются с определенным ответом на вопрос (19%). По крайней мере ясно, что от 1/3
до 2/5 опрошенных в большей или меньшей мере уверены в том, что они в настоящий
момент не могут приспособиться к новым условиям.
Мотивация к трудовой деятельности. Практически никого из безработных не удовлетворяет его нынешнее положение: 9 человек из 10 хотят получить работу (93% респондентов хотят работать).
Только 3% безработных ответили твердо «нет» на вопрос о желании работать. Еще
примерно такое же число (около 4%) затруднились ответить на этот вопрос. Таким образом, всего 5,8% мужчин и 7,3% женщин не хотят работать или склоняются к этому желанию. Остальные- причем независимо от пола респондента- связывают свою жизнедеятельность с работой.
Требования к условиям и характеру работы. К условиям и характеру ожидаемой работы безработные предъявляют далеко не завышенные требования; они существенно ниже,
чем профессиональные требования.
В распределении ответов на вопрос, на предприятиях какой формы собственности хотел
бы респондент работать, преобладает «все равно»: 64% безработных не высказывают
никаких определенных предпочтений в этом отношении.
Предпочтения
государственному
предприятию
и
частной
фирме
отдают
практически
равное число опрошенных: 14% хотели бы работать в государственном секторе, а 13%в сфере частного предпринимательства. По каким-то причинам акционерных обществ
безработные избегают: здесь хотели бы работать всего 5% мужчин и 2,2% женщин.
Также, как это ни странно, очень невелика доля таких людей, которые предпочли бы
работать ограниченное время: неполный рабочий день или неполную неделю. Не только
среди мужчин, но и среди женщин их всего 3,5%. Полученные данные относительно женщин
(по крайней мере безработных) показывают, что они против широко распространенного
утверждения, наравне с мужчинами хотят работать и хотят иметь полный рабочий день.
Важным
требованием
к
ожидаемой
работе
является
уровень
заработной
платы
относительно прежнего ее размера. На вопрос о том, готов ли безработный в случае
получения работы согласиться на зарплату ниже той, что была у него на последнем месте
работы, значительное большинство респондентов ответили отрицательно: 69% мужчин
и 73% женщин не пойдут на работу с оплатой ниже предыдущего уровня.
Однако каждый пятый (22% мужчин и 19% женщин) согласны на таких условиях работать. Еще около 8% безработных колеблются в выборе определенного ответа. Следовательно, допустимо предполагать, что до 30% безработных рассматривают варианты с меньшей, чем раньше зарплатой как реальные. По-видимому, здесь в расчет принимается не
только материальная нужда, но и потребность в работе как таковой. Определенно, что
безработные, готовые пойти на меньший заработок, готовы и на снижение при этом своего
социального статуса.
Профессиональные требования. У безработных эти требования более жесткие, чем требования к условиям работы. На вопрос о том, кем бы респондент хотел работать, каждый
третий безработный мужчина и женщина (35%) отвечают, что только по своей специальности. Еще 12% мужчин и 19% женщин желают работать по профессии, близкой к их
специальности. Всего, таким образом, более половины опрошенных безработных (51%)
выставляют определенные, часто однозначные требования к искомой работе. Это, по всей
видимости, далеко не оптимальное решение, не способствующее успеху в поиске работы.
Тем более такие требования будут мешать человеку в случае, если он сумеет найти другую
работу. Неудовлетворенность ею очень скоро может привести к увольнению.
101
Таким образом, в отношении профессиональных требований у большинства безработных отмечается высокая ригидность ожиданий. Это может быть объяснимо (но только частично) тем, что многие среди безработных имеют высшее или средне-специальное образование, предполагающее глубокую специализацию. Человеку в таком случае психологически
трудно бывает выйти за рамки своей профессии и приобрести более широкий взгляд на
поле своих профессиональных возможностей. Такое ограничение явно неадаптивно в современных нестабильных социально-экономических условиях, когда динамичность многих процессов значительно возросла.
В то же время примерно каждый четвертый безработный (28% мужчин и 24% женщин)
готов на смену профессии и переход в иную сферу общественного производства. При этом
они предполагают сохранение профессионального уровня и также его расширения за счет
освоения новых профессий. Такие профессиональные ориентации следует расценивать как
адаптивные в социально-профессиональном отношении.
Наконец, выделяется группа безработных (около 18%), готовых на любую работу независимо от профессиональных требований. Против ожиданий, для представителей этой
группы не характерны такие особенности, как готовность пойти на работу с низкой
зарплатой, или на снижение своего социального статуса, они не меньше других безработных стремятся к переобучению по новым профессиям и не считают себя неприспособленными к новым социально-экономическим условиям.
Таким образом, по нашим данным, каждый второй безработный стремится приспособиться к наличным социально-экономическим условиям. Ориентированное на перспективу адаптивное поведение демонстрирует только каждый четвертый безработный, готовый и стремящийся к поиску работы в широком поле профессиональных возможностей.
Ориентация на профессиональное обучение. Несмотря на то, что людей, ориентированных на расширение профессиональных возможностей, среди безработных не более 25%,
готовность к профессиональному обучению и переквалификации среди них очень велика.
Ровно три четверти всех опрошенных (76% мужчин и 74% женщин) утвердительно ответили на вопрос, готовы ли они к переобучению, переквалификации. Оставшаяся четверть
(23%) столь же определенно ответила «нет». Затруднившихся с ответом оказалось очень
немного (2%), что совершенно однозначно свидетельствует о сильном желании (но, с учетом распределения ответов на предыдущий вопрос, не о готовности) подавляющего
большинства безработных получить если не образование по новым профессиям, то хотя бы
знания.
Что собой в социально-психологическом отношении представляют те 23% безработных,
кто не считает необходимым для себя профессиональное обучение и переквалификацию?
Это чаще люди старшего возраста (более 35—40 лет), их уровень образования такой же,
как и у остальных, а не ниже. Более половины из них не хотят работать ни по какой другой
специальности, кроме как своей, и в этом отношении они характеризуются не только
социально-профессиональной ригидностью, но и психологической ригидностью, сниженной
пластичностью социального поведения и неадаптивностью реакций и в других сферах
жизни. Естественно, что у них повышенные требования к месту работы, к расстоянию до
нее (как можно ближе к дому). Они отнюдь не готовы ни на работу с низкой оплатой, ни к
снижению социального статуса. Среди них существенно больше людей, имеющих плохое
материальное положение семьи, но также выше и доля желающих работать (ясно, что практически все безработные, не желающие работать, не хотят и учиться). Отношения в семье
у таких безработных хуже. Соответственно, хуже и отношения между супругами.
Несмотря на все то отрицательное, что несет в себе безработица, она имеет, с точки
зрения самих безработных, и положительные стороны. И их немало. Хотя 47% безработных
считают, что ничего положительного они здесь не видят, остальные 52% (за исключением
1% затруднившихся с ответом) отмстили и положительные стороны безработицы. Респонденты указали более десятка различных положительных качеств. В порядке значимости для
самих отвечающих эти стороны безработицы следующие (значимость указана в долях
единицы как суммы ответов всех, указавших положительные стороны безработицы):
1) большое количество свободного времени (0,23); 2) пособие по безработице (0,17),
которое имеет сравнительно большее значение для женщин, чем для мужчин; 3) возможность уделять больше внимания семье и детям (0,07). Женщины в 4 раза чаще мужчин указывают на эту положительную сторону безработицы (всего об этом говорят 13% женщин
102
и только 3% мужчин); 4) возможность оценить свои силы и способности, взглянуть на себя
по-новому (0,10). На это, естественно, чаще указывают мужчины (11% по сравнению с 3%
женщин); 5) возможность, наконец, отдохнуть (0,09) важна чаще для женщин, чем для
мужчин; 6) чувство свободы и новых возможностей, перспектив, которые открываются
перед человеком (0,07). На это указывают 5% безработных; 7) социальная поддержка и
защищенность со стороны государства видится положительной стороной безработицы
также для 5% респондентов (0,07); 8) возможность учиться и переквалифицироваться (0.06)
представляется важной положительной стороной безработицы для 4% безработных;
9) повышение самостоятельности и ответственности (0.02) состояние безработицы приносит
примерно 1% безработных.
Еще примерно 5% безработных указали и другие положительные стороны, но они уже
носят индивидуальный характер.
Таким образом, более чем каждый второй находит в безработице положительные стороны, следовательно, в своей деятельности приспосабливается к вынужденному для себя
состоянию. Уже по одному тому, какая доля безработных смогла увидеть в своем положении привлекательные стороны, можно судить об адаптивности поведения и психологической подвижности этих людей.
Безработный, в силу временной утраты своей способности быть равноправным «кормильцем» семьи, испытывает определенное психологическое давление со стороны близких,
прежде всего со стороны мужа или жены, других членов семьи. Несколько изменяются
и отношения с друзьями, приятелями.
Изменения в отношениях с мужем и женой. Статус безработного, как оказалось, определенно повлиял на взаимоотношения в семье между супругами, один из которых оказался
исключенным из структуры трудовых связей. Причем реакции мужа и жены очень сильно
отличаются между собой (р < 0,0004).
Жены относятся к безработному состоянию своего мужа существенно хуже, чем мужья
к безработности своих жен. Положительно относятся к этому всего менее 5% жен и 15%
мужей. С поддержкой и пониманием относятся, по мнению самих безработных, жены и
мужья примерно с равной частотой (23% и 20% соответственно). Нормальное отношение
наблюдается у 10% жен и 16,5% мужей.
Безразличное отношение к тому, что муж безработен, продемонстрировали, - по мнению самих мужей - 4% жен и, по мнению жен. 2% мужей.
Отрицательное отношение характерно для 28% жен и только 14% мужей (остальные
из респондентов - 30% мужчин и 32% женщин - не состоят в браке).
Таким
образом,
в
целом
нормальное,
понимающее
и
поддерживающее
отношение
характерно для большинства супругов. Но на этом фоне впечатляющим и угрожающим
выглядит число супругов, явно негативно относящихся к изменению социально-трудового
статуса второго члена семьи. Такое отношение- фактор внутрисемейной напряженности,
которая может вести к самим негативным последствиям. По крайней мере в каждой
третьей семье безработных возникают межличностные проблемы, грозящие или реально
приводящие к конфликтам.
Изменение отношений в семье. Безработность приводит не только к изменению отношений между супругами, но и к изменению отношений между всеми членами семьи. Отвечая на вопрос о том, изменились ли отношения в семье после того, как респондент стал
безработным, никто (за исключением одного человека из всей выборки) не затруднился с
ответом. Большинство (72%) указали, что отношения в семье не изменились. Но более 21%
человек - каждый пятый безработный - признался, что отношения в семье стали хуже.
Отношение друзей и знакомых. В отличие от близких и родственников, друзья и знакомые безработных проявляют, по мнению последних, значительно больше сочувствия,
сопереживания, понимания того положения, в котором оказался человек.
Отрицательное
отношение
демонстрируют
только
примерно
4%
друзей
и
знакомых
безработного. На безразличное отношение их к тому, в какое положение попал человек,
указывают 24% мужчин и 16% женщин.
Сохранение обычного, нормального отношения респонденты отмечают только у 1/3
своих друзей (34%); такое значение свидетельствует о том, что эмоциональная реакция ближайшего социального окружения на утрату работы человеком весьма сильна и затрагивает,
по-видимому, в силу распространения безработицы, уже практически каждого из нас.
103
Сопереживающее, сочувственное отношение к себе ощущают 26% мужчин и 37% женщин, а почти 10% (12% мужчин и 8% женщин) отмечают наличие поддержки и помощи со
стороны своих близких и знакомых.
Потребность в психологической поддержке. Отмечая выраженное эмоциональное
переживание факта утраты работы в кругу близких и родственников, многие безработные
отмечают и источники, откуда они получают психологическую поддержку. Поддержку
в семье имеют 42% женщин и только 27% мужчин. Со стороны родственников есть поддержка у каждого четвертого безработного (28% мужчин и 25% женщин). Друзья и
знакомые, бывшие сослуживцы оказывают психологическую поддержку 7% безработных
мужчин и 10% женщин. Отсутствие всякой психологической поддержки отмечают 43%
мужчин и 30% женщин. Это, конечно, очень высокий уровень, который свидетельствует о
том, что множество людей, нуждаясь в тяжелой жизненной ситуации в психологической
помощи, не находят ее. Каждый третий безработный (35%) одинок в своем эмоциональном
переживании сложившейся ситуации, оставлен без поддержки.
В семье со стороны родственников получают материальную поддержку 52% мужчин
и 64% женщин. От друзей и коллег поддержку получают примерно 5% безработных. Из
почти четырехсот опрошенных безработных получали материальную поддержку со стороны организации, учреждения, фирмы всего только 3 человека (менее 1%).
Статус индивида в обществе - одна из определяющих социальных параметров, находящийся в зависимости от трудовой деятельности. Поэтому временное высвобождение
человека частично лишает его не только трудового, но и социального статуса (точно так
же, как переход в положение пенсионера лишает человека сразу многих его статусных
позиций в обществе). Естественно ожидать, что многие безработные переживают свое
положение как частичную утрату социального статуса. Поскольку в систему статусных
социальных отношений больше включены мужчины, они должны и более негативно
оценивать свое нынешнее положение в качестве безработного.
Как показал опрос, женщины, а не мужчины, сильнее переживают утрату прежних
социально-трудовых позиций. Одной из гипотез, объясняющих такую особенность, может
быть та, что мужчины больше уверены в возможности скорого трудоустройства, а женщины, в силу большего уровня безработицы среди них, меньше надеются на то. что сумеют
быстро получить работу.
Временное исключение человека из сферы социально-трудовых отношений, приобретение во многом неопределенного положения безработного, должны были повлиять как на
его социальный статус, так и на личностную самооценку, связанную со статусом. По
ответам самих безработных ситуация не столь однозначна.
Положение безработного не изменило самооценки социальных позиций у 69% мужчин
и 71% женщин. Ухудшилась самооценка у 15% мужчин и 23% женщин. Женщины, таким
образом, определенно снизили свои социальные позиции в собственных глазах. Улучшение
самооценки отметили у себя 15% мужчин и 5% женщин. Это небольшая группа безработных
(10%), улучшивших свою самооценку в результате приобретения ими статуса безработного,
вызвала некоторое удивление и была проанализирована специально. Особенностями
поведения и личности этих людей явилось то, что они имеют высокие и выше средних
самооценки своего психофизического состояния (средняя оценка здоровья и счастья
значительно выше по сравнению с теми, кто не изменил самооценки или ухудшил ее). Они
также имеют, сравнительно с другими, высокую самооценку предприимчивости. Эти люди
одновременно и в психологическом отношении испытывают положительные эмоции, они
более уверены и спокойны в этой ситуации. Соответственно, они, в отличие от безработных, которые снизили самооценку, считают себя достаточно хорошо приспособленными к современным условиям жизни (отличие от двух других групп достаточно велико).
Кроме того, у них лучше, благоприятнее отношения в семье. По всей видимости, это
никогда не унывающие оптимисты; возможно, между ними находятся и те, кто недостатчно
адекватен в самооценках, постоянно завышает их.
Особенности безработных с низким социальным статусом. Отвечая на прямой вопрос,
снизился ли его социальный статус после того, как он/она стал безработным, респонденты
распределились иначе. Только около половины (47% мужчин и 43% женщин) отметили, что
социальный статус не изменился; 38% мужчин и 47% женщин указали, что их социальный
статус снизился. 14% мужчин и 9% женщин затруднились определить изменения их статуса
в обществе.
104
Различия между оценкой своих социальных позиций как человек представляет их с точки зрения других (условно объективно) и оценкой их в собственных глазах (субъективно)
весьма показательны. Признавая, что объективно социальный статус снизился, большинство безработных сохраняет самооценку себя как социально ценного работника (она
даже завышена при оценке своей работоспособности). Объективно это благоприятный
признак: человек не признает своего поражения, он вполне готов к борьбе и поиску
работы. В то же время он признает, что его социальные позиции пошатнулись и пошатнулись существенно. Это мы обнаруживаем особенно отчетливо, когда сравниваем распределение самооценок себя как безработного относительно представления об изменении
своего социального статуса. Подавляющее большинство тех, кто считает, что его статус не
изменился, не изменили и самооценок. И наоборот, многие безработные, считающие,
что их социальный статус снизился, ухудшили оценки себя как социально-ценного
работника.
Достаточно большая группа безработных (около 43%), указавших, что их социальный
статус снизился в результате утраты работы, имеет достаточно много отличительных
особенностей сравнительно с теми, кто считает, что его социальный статус не изменился
(44,5%). Снижение статуса не связано с уровнем образования, с причинами увольнения,
длительностью пребывания безработным. Однако люди старшего возраста чаще чувствуют
снижение статуса, чем молодые.
В трудовых ожиданиях различий между группами нет, но у индивидов с чувством
сниженного статуса более полярные требования к работе: среди них больше как тех, кто
желал бы работать только по своей специальности, так и тех, кому безразлично, кем
работать. Представители этой группы считают себя менее приспособленными к новым
экономическим условиям. В целом для представителей этой группы характерно менее
адаптивное поведение, перенос ответственности с себя на других. Они не только не
чувствуют себя адаптированными, но в тестовых ответах демонстрируют это. Доминирующими чувствами перед будущим для них являются тревога, страх, неопределенность
(этим они весьма сильно отличаются от безработных, не снизивших социального статуса).
Они также далеко не уверены, что сейчас люди стали лучше работать, чем раньше, при
социализме (в отличие от безработных, которые не снизили своего статуса и которые
считают, что все осталось примерно одинаковым).
Для
безработных
этой
группы
характерно
худшее
материальное
положение
семьи
в целом по сравнению с безработными второй группы, а материальная сторона их жизни
значительно ухудшилась после утраты работы. Естественно, что ухудшение материального
положения и снижение социального статуса привело и к ухудшению взаимоотношений
в семье.
Готовность к снижению социального статуса. Чувство, что его социальный статус снизился как в глазах других людей, так и в собственных глазах, приводит безработных,
вероятно, к тому, что многие из них готовы ради получения работы пойти на снижение
статуса. Распределение ответов на вопрос: «Готовы ли Вы при смене работы пойти на
снижение своего социального статуса?» показало, что 51% мужчин и 39% женщин готовы
к такому психологически болезненному шагу. Различия между полами в данном случае
существенны и не совсем понятны. Для мужчины социальный статус имеет несравненно
более важное значение, чем для женщины, он дорожит им. Но оказывается, что сравнительно большее число мужчин готовы пренебречь статусом ради работы. Женщины на
это идут с меньшей охотой, хотя, конечно, в целом сам тот факт, что практически каждый
второй безработный (44,5%) готов пожертвовать своим положением ради работы, говорит
о многом. Это и свидетельство того, что работа является для значительной части людей
очень важной составляющей их жизни, и может свидетельствовать о том, что социальный
статус среднего человека реально весьма низок и для него самого не представляет большой
ценности. Возможно также, что социальный статус связывается в сознании человека
прежде всего или исключительно с работой, с его трудовой деятельностью.
Затрудняются ответить определенно, готовы ли они снизить свой статус или нет, 9,5%
мужчин и 14% женщин. Можно интерпретировать это затруднение в негативном смысле,
как колебание, не оформившееся еще в определенную готовность к снижению статуса.
Следовательно, вероятно предполагать, что более половины (примерно 57%) безработных
колеблются или уже готовы к снижению своего социального статуса ради получения
105
работы. Всего 39% мужчин и 46% женщин определенно не пойдут на снижение своего
общественного положения ради работы.
Безработные,
готовые
пойти
на
снижение
социального
статуса,
одновременно
готовы
работать и за меньшую зарплату, чем они имели на последнем месте работы. Среди них
больше людей с ригидными чертами личности (непластичным темпераментом), они в большинстве своем менее общительны, но значительно более социабельны (конформны), тревожны, робки и склонны к подчинению (зависимости).
Особенностью адаптивных реакций индивидов, готовых на снижение социального статуса, является то, что они скорее ожидают помощи от государства, и мало полагаются на
свои собственные силы, они скорее ориентированы на то, чтобы добиваться возвращения
к прежнему состоянию (что определенно совпадает с повышенной ригидностью) или
вообще отказаться от каких-либо усилий и ничего не предпринимать, нежели использовать
наличную ситуацию для того, чтобы постараться изменить свою жизнь к лучшему. Поэтому
они и больше надеются на помощь извне, чем на свои силы. Важно при этом то, что они не
ухудшили самооценки себя как личности, а в ряде случаев даже повысили ее.
Предпочитаемые
стратегии
поведения
в
конфликте.
Распределение
основных
стратегий по частоте представленности их среди безработных показывает значительное преобладание стратегии компромисса. Она абсолютно доминирует и составляет более 29% среди
остальных типов стратегий. Если же включить и все типы смешанных стратегий, в которых
компонент компромиссной стратегии чаще всего присутствует, то компромиссный стиль
поведения будет характерен более чем для 40% безработных.
Второй по частоте (и значению) является стратегия избегания, которая присутствует
у 20,5% безработных. Она также составляет значительную долю в смешанных стратегиях.
Подобная стратегия чаще присуща женщинам, чем мужчинам. Стратегия приспособления,
также характерная больше для женщин, является третьей по частоте (14%). Стратегия
сотрудничества,
считающаяся
оптимальной
для
конструктивного
разрешения
конфликта,
представлена менее чем у 12% безработных. «Эгоистическая» стратегия соперничества в
наименьшей степени присуща безработным и встречается всего у 7% безработных.
Из
смешанных
стратегий
сравнительно
распространенными
являются
стратегии
компромисса-избегания
(5,1%)
и
компромисса-сотрудничества
(3,8%).
Остальные
стратегии
встречаются
значительно
реже.
Из
оценки
распределений
хорошо
видно,
реально
проявляющейся
стратегией
поведения
среднестатистического
безработного
является
стратегия компромисса, которая заключается в недостаточной выраженности ни индивидуалистической, ни социальной тенденций, в готовности принять в ситуации конфликта
условия противника, пытаясь достичь своих целей. Стратегии сотрудничества, избегания и
приспособления
умеренно
выражены,
но
не
достигают
диагностических
значений
и,
следовательно, не определяют стиль конфликтного поведения безработного. Совершенно
не характерна для безработного стратегия соперничества, доминирование индивидуалистических тенденций в конфликтном поведении. Можно сказать, что данная стратегия
избегается «средним» безработным.
Психологические
особенности
индивидов,
придерживающихся
разных
стратегий
поведения в конфликтных ситуациях. Факторный анализ показал, что различные стратегии
относительно независимы: индивиды придерживаются, как правило, одной определенной
стратегии и исключают другие. Для безработных, придерживающихся разных типов стратегий поведения, характерны личностные особенности и определенное своеобразие социально-трудовых ориентации.
Среди индивидов со стратегией приспособления высока доля лиц, находящихся в остром
и хроническом эмоциональном стрессе. Напротив, индивидам, которым свойственны стратегии сотрудничества и сотрудничества-компромисса, эмоциональный стресс не свойственен и большинство из них находится в нормальном психологическом состоянии.
Индивиды,
придерживающиеся
стратегии
соперничества,
чаще
других
склонны
брать
ответственность на себя за свои поступки и ситуацию, в которой они находятся; индивиды
со стратегией сотрудничества меньше других склонны к переносу ответственности с себя на
Других.
Наблюдаются
определенные
различия
в
структуре
предпочитаемых
терминальных
ценностей у индивидов, придерживающихся разных стратегий. При стратегиях компромисса,
приспособления и избегания доминируют ценности безопасности и, во вторую очередь,
106
социальных связей. При стратегиях же соперничества и сотрудничества их носители смещают выбор наиболее важных ценностей к полюсу высших: повышается частота ценностей
самоутверждения и самоактуализации.
Безработные, предпочитающие в конфликте стратегии соперничества и сотрудничества,
более активны в сфере трудовых отношений и при указании причин увольнения с прежней
работы чаще называют увольнение по собственному желанию. Безработные, придерживающиеся трех других стратегий, указывают причину увольнения чаще сокращение штатов
или ликвидацию предприятия.
При выборе стратегии соперничества безработные чаще, чем представители других
стратегий, считают себя приспособленными к новым экономическим условиям; в то же
время безработные, для которых характерна стратегия избегания, чаще указывают, что они
плохо приспособлены к новым условиям.
Для представителей стратегии соперничества не характерна повышенная чувствительность нервной системы, что свойственно, наоборот, представителям стратегий компромисса и избегания.
Если по направленности агрессивной реакции представители разных стратегий поведения не слишком различаются между собой (у индивидов, придерживающихся стратегии
соперничества, сильнее других выражена агрессия, направленная на объект), то по типу
агрессивной реакции представители разных стратегий сильно различаются между собой.
В ситуации выбора стратегии соперничества человек чаще всего ориентирован не на
самозащиту или агрессию, направленную на препятствие, а на удовлетворение потребности.
Такая реакция меньше характерна для сотрудничествующего или компромиссного типа
поведения и совсем мало характерна при избегании или приспособлении. В двух последних
случаях
наиболее
частые
и
выразительные
агрессивные
реакции
при
конфликтесамозащита.
По типам стратегий взаимодействия, определяемых с помощью наблюдения, безработные, придерживающиеся разных стратегий конфликта, распределяются соответствующим образом. Стратегия соперничества в ситуации нормального взаимодействия наиболее
характерна и выражена наиболее ярко именно у тех индивидов, кто демонстрирует в ситуации конфликта такую же стратегию. Индивидам, проявляющим в нормальной обстановке стратегию сотрудничества, в равной мере и в ситуации конфликта присуща именно
эта стратегия. Индивиды со стратегией компромисса в конфликтной ситуации продемонстрировали отсутствие всякого предпочтения любой из трех стратегий взаимодействия
и в нормальных условиях. Для двух других стратегий- избегания и приспособления оказались характерны одновременно и в равной мере две стратегии: сотрудничество и отстраненность; соперничество, напротив, ими избегается.
Самооценка психофизического состояния. Представление о своем психическом и физическом состоянии у большинства мужчин и женщин адекватное. Оценка уровня счастья
и здоровья соответствует средним значениям. Однако при этом среди мужчин выделяется
группа лиц (около 15% выборки), неадекватно завышающих уровень своего физического
и психического состояния; следует предполагать, что среди безработных мужчин может
быть несколько повышена доля аффектированных личностей.
Самооценка
соответствия
поведения
социальным
нормам.
Представление
о
соответствии своего поведения социальным нормам, которое зафиксировано в самооценках уровня
общительности и агрессивности, свидетельствует
о
ярко
выраженной просоциальной
направленности поведения как мужчин, так и женщин.
Безработные завышают свой уровень общительности (до 30% опрошенных считают себя
людьми очень общительными). Однако по наблюдениям психологов выборочная совокупность действительно смещена в сторону преобладания более общительных людей (таких
индивидов отмечено до 15%, тогда как очень необщительных 3%). Подобное наблюдение
отражает известную ситуацию, когда при случайном и добровольном опросе в нем соглашаются участвовать более общительные люди.
Самооценка агрессивности очень сильно занижена. И мужчины, и женщины считают
себя менее агрессивными по сравнению со «средним» человеком (почти 55% мужчин и 63%
женщин таким образом оценивают себя). 28% мужчин отмечают свою крайнюю миролюбивость, тогда как только 8% считают себя крайне агрессивными. У женщин это соотношение составляет 35% и 5%.
107
Самооценка деловых качеств. Оценка собственных деловых качеств - работоспособности и предприимчивости- у большинства безработных неадекватно завышена. Уровень
своей работоспособности считают очень низким только 3,5% мужчин и 3% женщин, а всего
оценивают свою работоспособность ниже уровня «среднего» человека менее 8% мужчин и
9% женщин. В то же время 45,5% мужчин и 26% женщин очень высоко оценивают свои
рабочие качества. Выше среднего уровня оценивают свою работоспособность почти 76%
мужчин и 68% женщин. Всего 17% мужчин и 23% женщин оценивают себя на среднем
уровне. Ясно, что такая самооценка качества, которое в данных условиях человек не может
реализовать, проявить, в высокой степени неадекватна. Это свидетельствует прежде всего
о том, что ориентация на поиск работы у большинства безработных высока, но в силу
неудовлетворенности данной потребности ее значимость приобретает субъективно более
важное значение, чем есть на самом деле. Безработный начинает, нередко бессознательно,
оценивать и свою способность удовлетворения данной потребности (т.е. работоспособность) неадекватно высоко.
Напротив, самооценка предприимчивости, так, как ее понимают безработные, близка
к среднему уровню и у женщин даже занижена. Как предприимчивых людей оценивают себя
только 11,5% мужчин и 5% женщин, а как очень предприимчивых- еще 8% мужчин и 5%
женщин. Как людей со сниженным уровнем предприимчивости оценивают себя 24% мужчин
и около 23% женщин. Очень низкий уровень предприимчивости отмечают у себя около
28% мужчин и 35% женщин.
Таким
образом,
сопоставление
оценок
предприимчивости
я
работоспособности
свидетельствует о том, что среди безработных преобладают лица, ориентированные на исполнительскую
деятельность
и
избегающие
деятельности,
которая
требует
проявления
инициативы. Обе эти характеристики личности коррелируют между собой на очень
высоком уровне значимости; выделяется компактная и большая группа индивидов, которым
свойственна
ориентация
на
исполнение
и
отсутствие
предприимчивости
в
трудовой
деятельности. По приблизительной оценке до 1/3 всех безработных должны быть отнесены
к данной категории лиц.
Индивидуальная система ценностей безработного мужчины и женщины не отличается от
таковой обычного среднего человека в современных социально-экономических условиях
[3]. Специфические особенности иерархии ценностей у женщин и мужчин обусловлены,
скорее всего, общим уровнем тревожности, беспокойства, характерных в настоящий
момент
для
всего
общества.
Напряженность
социально-трудовых
отношений,
жертвой
которой в известном смысле является безработный, сказывается не только на
психологическом состоянии человека, но и на его ценностных диспозициях.
Наиболее важной жизненной ценностью, которую человек ставит первой в иерархии,
у мужчин и у женщин оказывается практически одна и та же ценность. Распределение по
частоте выбора ценности в качестве важнейшей показывает, что чаще всего выбираются
ценности здоровья (22% мужчин, 28% женщин), семьи (15% мужчин, 23% женщин) и
человеческой жизни (15% мужчин и 17% женщин). Остальные ценности выбираются в
качестве важнейших значительно реже; можно указать только на ценности любви (9%
мужчин, 6% женщин) и работы (8% мужчин, 6.5% женщин), которые занимают
относительно высокий ранг.
Напротив, ценности, которые человек ставит на последнее место в индивидуальной
иерархии, - это прежде всего жизнь в удовольствие (22% мужчин и 25% женщин) и простая
жизнь (17% мужчин и 20% женщин). Другие из «отвергаемых» ценностей: равенство (11%),
общественное признание (8%), красота (7%) и творчество (6%).
Среди наиболее важных ценностей и у мужчин и у женщин абсолютно доминируют
ценности, принадлежащие к двум группам ценностей: индивидуальной безопасности (физическая безопасность, здоровье, жизнь человека) и социальных связей (любовь, семья,
общение). Среди «отвергаемых», наоборот, преобладают низшие ценности материального
благополучия (простая жизнь, жизнь в удовольствие и материальное благополучие).
Высшие ценности самоутверждения и самоактуализации личности не столь диспропорционально распределены по полюсам; они преобладают среди ценностей «отвергаемых», но
достаточно часто встречаются и среди важнейших.
Особенностью, отличающей женщин от мужчин, является то, что у женщин распределение предпочитаемых ценностей по группам высших и низших сильнее смещено в
108
сторону низших ценностей (значимость ценностей группы индивидуальной безопасности
признается первостепенной 47% женщин против 37% мужчин). При этом у женщин
значимость низших и высших ценностей признается соответственно 4 и 9% индивидов, тогда
как у мужчин низшие ценности считаются важнейшими 6,5% людей, а высшие ценности
самоактуализации- 19%. Половые различия в иерархии жизненных ценностей, статистически значимые, могут свидетельствовать прежде всего о том, что женщины испытывают
значительно более сильное напряжение вследствие воздействия социально-экономических
факторов, нежели безработные мужчины. Последние продолжают сохранять, несмотря на
тяжесть воздействия негативных социально-экономических факторов, такую систему ценностей, которая свойственна обычно молодым людям.
ЛИТЕРАТУРА
1.Дановский С.Л. Социальная типология безработных // Человек и труд. 1993. № 5-6. С. 22; Дановский СЛ. Социологическая и психологическая характеристика безработных // Социол. исслед. 1994. № 5.
С. 82-89.
2. Пошевнев ГС, Костюк ВТ.. Еремин СИ. Напряженность в социально-трудовых отношениях (по материалам конкретно-социологического исследования на предприятиях и учреждениях г. Новосибирска).
Новосибирск: Изд-е ЦСА, 1996. 41 с.
3. Плюснин В.М, Психологическая оценка качества резерва трудового потенциала Новосибирска // Деятельность службы занятости как фактор снижения напряженности в социально-трудовой сфере. Аналитический доклад. Новосибирск. 1996.
109