ВОЗДУШНАЯ РАЗВЕДКА В КРОМЕШНОЙ ТЬМЕ ПОЛЯРНОЙ НОЧИ

национальное достояние
Вертолет Ка-25
на фоне портрета
его создателя —
Н.И. Камова
ВОЗДУШНАЯ РАЗВЕДКА
В КРОМЕШНОЙ ТЬМЕ ПОЛЯРНОЙ НОЧИ
№6 • 2014
83
национальное достояние
М
ало кто из россиян
равнодушен возвращению России
к освоению Арктики. Очень уж много в это было вложено в былые
годы массового энтузиазма и героизма, энергии и здоровья наших соотечественников. Один из
них — Герой Советского Союза,
заслуженный летчик-испытатель
СССР, летчик-испытатель ОКБ имени Н.И. Камова Николай Павлович
Бездетнов. Вот что он рассказал
корреспонденту «Авиапанорамы»
Евгению Попову.
В 1982 году издательство «Знание» выпустило брошюру В. Гордейчика об арктических походах
наших ледоколов, о людях, в них
участвовавших. В ней был рассказ
и о нашей экспедиции. Скорее
всего, автор брал материал из корабельного вахтенного журнала:
«Летчик-испытатель Н и к о л а й
Бездетнов, штурман-испытатель
Михаил Рябов, гидролог Руслан
Борисов успешно провели первые
в истории ледовые разведки в условиях полярной ночи на новом
вертолете — одном из вариантов
широко известного во всем мире
Ка-25К. По 7 часов в сутки летали
они в 50-градусный мороз, в туман,
в метель и снегопад... Носились
над торосами на 15-метровой высоте... Садились на корму атомохода «Сибирь» в пургу при скорости ветра 35 м в секунду.
Капитаны других судов, находившиеся тогда поблизости, только удивленно разводили руками,
слушая в эфире переговоры с таинственным вертолетом. Уж больно похожа на мистификацию ледовая разведка в кромешной тьме
полярной ночи».
В 2006 году исполнилось 45
лет с того дня, когда старшим летчиком-испытателем фирмы «Ка-
мов» Д. Ефремовым был выполнен
первый полет на боевом противолодочном вертолете Ка-25ПЛ.
В этом же году минуло 30 лет
со дня спуска на воду атомного
ледокола «Сибирь». В 1978 г. ледокол и вертолет «встретились»
на передовом фронте освоения
северной природы и очень удачно
друг друга дополнили. Тогда наш
атомный ледокольный флот, начав
круглосуточную навигацию в морях Ледовитого океана, в период
полярной ночи остро нуждался в
достоверных данных о состоянии
льда по курсу следования. Выполняя решение правительства страны, «камовцы» снарядили высокоширотную летную экспедицию в
составе: Н. Суриков — начальник,
М. Рябов — штурман-испытатель,
С. Аристов — инженер по эксплуатации, В. Максимьяк — инженер,
И. Злобарь — техник-радист, И.
Пятовский — инженер-автопи-
№6 • 2014
84
национальное достояние
лотчик, А. Щеголихин — техникэлектрик, В. Черныш, Е. Губанов —
авиамеханики.
Прикомандированные: Е. Исаенко — инженер-конструктор боевых радиолокационных установок
из Киева, В. Ицкович — руководитель полетов, диспетчер Быковского авиаотряда. А так как я испытывал противолодочные комплексы
в море именно на этом вертолете,
то летчиком выбрали меня.
Перелетели на Ка-25 из Люберец в Мурманск с посадкой на
корму «Сибири». 16 ноября уже
отчалили от специальной атомной
пристани в исторический поход.
Успешная вертолетная разведка
льдов в ночной Арктике проводилась впервые в мировой практике.
Ка-25 зарекомендовал себя как
надежный морской всепогодный
ночной ледовый разведчик с радиолокатором и авиагоризонтом
АГК-47Б. Летали без ограничений, ежесуточно, в любую погоду,
какую только могла преподнести
природа за три месяца арктической ночи.
Летали втроем с корабельным
гидрологом Р. Борисовым, он умел
по цвету льда распознавать пресный лед, вынесенный в моря северными реками, и отличался этот
лед от морского стальной прочностью. Однажды ледокол застрял
в лабиринтах огромных торосов.
При разведке мы нашли трещину,
уходящую далеко в глубь прозрачной воды, доложили по радио капитану ледокола В. Красовскому.
Удары по торосам в этом месте
оказались удачными.
Наши полеты на дальность до
150-200 км стали систематически-
ми. Погода часто менялась, тогда
переходили на пилотирование по
приборам и набирали безопасную
высоту. А посадку на корабль выполняли, мягко говоря, в экстремальных погодных условиях. Когда
я первый раз сближался с атомоходом в плотном тумане, то увидел
признаки огней лишь в 30 м. Выручал штурман М. Рябов, который
видел по локатору нос корабля,
отнимал длину корабля — 80 м —
и докладывал мне точное расстояние до площадки. Каждая посадка
была испытанием на надежность
вертолета и слаженную работу
экипажа. Весь экипаж ледокола
во главе с капитаном В. Красовским очень переживал за каждый
наш вылет в арктические льды.
Ввиду исключительно хороших результатов скорость проводки караванов во льдах увеличилась
в два раза, экспедиции удалось сэкономить дорогое атомное топливо. Капитан собирался оставить
вертолет и на летнюю навигацию.
Однако я не согласился: летчикам
нужно было восстановить аппетит,
сон, зрение. Отсутствие дневного
света, вибрация ледокола, постоянные полеты в сложных метеорологических условиях губительно
действовали на организм.
Результат арктических полетов на Ка-25 — доказанная нами
возможность летать в арктических
условиях при любой погоде. Соосный вертолет еще раз подтвердил
свою уникальность. Я убежден, что
перспективные северные нефтяные
залежи рано или поздно заставят
рассматривать соосные вертолеты
как всепогодный безальтернативный воздушный транспорт. В этом
историческая заслуга атомохода
«Сибирь», смелых руководителей и
участников экспедиции, решившихся на эксперимент в Арктике.
Николай Павлович Бездетнов с супругой,
Валентиной Ивановной, после вручения премии
«Светлое прошлое» Благотворительного фонда
культурных инициатив Олега Митяева.
№6 • 2014
85