УДК 341. 231: 340. 15 , СВЯЩЕННОГО СОЮЗА
advertisement
УДК 341. 231: 340. 15 Е.М. Сиваш, канд. юрид. наук Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков ВОПРОС СУВЕРЕНИТЕТА В АКТАХ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И СВЯЩЕННОГО СОЮЗА Правовая категория «государственный суверенитет» с её появлением и до настоящего времени не теряет своей актуальности. Поскольку суверенитет является фундаментальным понятием международного права, вокруг него постоянно ведется научная полемика. Современные его исследования представлены в работах И.В. Игнатенко, С.В. Черниченко, Н.И. Грачева, А.А. Моисеева и др. В условиях постоянно растущей взаимозависимости государств дискутируется вопрос о будущем понятия «государственный суверенитет». Поиски ответа на него требуют знания эволюции последнего. Целью настоящей статьи является обращение к историческим событиям, наиболее повлиялиявшим на его идею в XIX в., и выяснение характера этого влияния. Её новизна заключается в сравнительном анализе идей суверенитета, закрепленных в документах Французской революции и актах Священного союза. М. А. Баймуратов подчеркивает: «Французская революция, войны Наполеона, а также Венский конгресс и образование Священного союза, которое состоялось за ним, повлияли на развитие международного права» [1, с. 65]. Эти имеющие различный характер исторические события, болше всего повлияли на развитие концепции этого понятия в XIX в. Так, Великая французская революция (1789 г.), будучи событием национального характера, имела поистине международное значение. Акты, принятые в этот период, содержали принципы, на которых должны были строиться международные отношения Французской республики с другими нациями и которые не получили тогда признания, а наоборот, вызвали жёсткие контрмеры со стороны монарших дворов Европы. Как справедливо отмечает М. В. Буроменский, «политическая конъюнктура диктовала ведущим европейским монархиям активную антифранцузскую позицию, поскольку именно во Франции новый строй откровеннее всего декларировал свои принципы, открыто противопоставляя их прежней системе» [2, c. 74]. Следствием такой позиции стало следующее событие, имевшее международный характер, – Венский конгресс 1815 г. Как отмечает А. И. Дмитриев, он имел историческое значение для суверенитета государств Европы вплоть до начала XX в. [3, с. 191]. В его документах нашел закрепление принцип легитимизма, согласно которому единственно законной признавался сложивщаяся исторически монархическая форма правления. Государства, в которых путем революции была низвержена монархия, не признавались субъектами международного права. Тогда же ради обеспечения реализации указанного принципа и был создан Священный союз. Французская революция, как и любой внутренний государственный переворот, была направлена на перераспределение власти в государстве. Однако это национальное событие имело европейский резонанс в силу того, что ключевой его идеей стала идеология национального суверенитета. Последняя была воспринята враждебно содружеством европейских государств, построенным на монархической основе. В сохранении монархической формы правления виделась гарантия стабильности международных отношений. Однако в действительности сам по себе принцип суверенитета нации не угрожал существующей системе международных отношений, основаной на государственном суверенитете. Согласно идее суверенитета нации изменялся его источник, но не смысл. Изменение источника предусматривало, что государство перестает быть вещью монарха, становится национальной и с того времени состоит на службе нации. В международных же отношениях государство-нация остается тем же суверенным государством с правовым положением, которое вытекало из этого. Иными словами, хотя источник суверенитета и изменился, однако будь-то монарх (как и раньше) или нация все равно предусматривалось, что над сувереном нет никакой высшей власти. Как отмечал В.П. Даневский, «Французская революция заменила поклонение абсолютной монархической власти … поклонением идеи народного суверенитета (верховенства), в котором покоилась вся государственная власть, все права на законодательство, суд и управление, на реформы. Она перенесла идею народного верховенства в сферу международных отношений. Идеи Французской революции по самой сущности своей стремились ко всемирному распространению, то есть стать законом в сфере международных отношений. Конечным следствием их было провозглашение равенства между свободными народами, которые получали через народный суверенитет право на смену даже путем насилия их государственных форм и социальных отношений» [4, с. 40]. Следовательно, национальное государство в международном плане осталось государством суверенным, поэтому межгосударственная система, созданная суверенными государствами для реализации их интересов, не требовала ревизии. Как видим, межгосударственная система, в центре которой стоят интересы суверенного государства, сохранилась, однако новелла в понимании источника суверенитета неминуемо влияла на отдельные институты международного права, о чем шла речь в приведенной цитате В. П. Даневского. Например, вопросы, связанные с государственной территорией, окончательно теряют характер частноправовых и перемещаются в область публичного права. Со временем идея суверенитета нации находит масштабное продолжение в идеологии самоопределения. Кроме того, она окажет влияние на последующее развитие принципа равенства в возможности выбора социально-политической модели, тем самым отнеся вопрос о политической системе к сфере внутренней компетенции государства. По мнению М. В. Буроменского, «постулируя идею о народе как основном источнике власти, нельзя было не прийти к мысли о взаимном равенстве этого права у разных народов и о его неотчуждаемости» [2, с. 72]. Отсюда – влияние на определение пределов международного права и концепцию государственного суверенитета: вопрос выбора политического строя был отнесен к внутренней компетенции суверенного государства. Таким образом, имеем определенное влияние и на развитие принципа суверенного равенства и невмешательства: отнесение вопроса выбора социально-политической модели к внутренней компетенции государства. Во Франции принцип народного суверенитета был направлен против существующих и закрепленных в праве представлений о носителе суверенитета, которым Французская революция провозгласила народ [5, с. 58]. «Новая революционная доктрина ... пытается заложить автономные принципы международного права, выдвигая его субъектами не монархов, а народы и в первый раз с полной выразительностью провозглашая личные неотчуждаемые права последних» [6, с. 88] . Французская революция – едва ли не самое мощное потрясение XVIII в. «Нет сомнения, – писал Д. Шеффер, – что идеи Французской революции оказали сильное влияние на жизнь европейских народов. Можно отвергать способ осуществления этих идей, можно гнушаться отдельных эксцессов революционного движения, не соглашаться с некоторыми выводами революционных деятелей – общий приговор история произнесла. Культура XIX в. не мыслится вне связи с Французской революцией ... » [7, с. 64]. Она глубоко повлияла на судьбы многих государств, «на весь ход мировой истории» [8, с. 107], а вместе с этим и на международное право и концепцию суверенитета. Не много внутригосударственных событий по своей исторической роли и значению для последующего развития политико-правовой мысли и международного права могут сравниться с Французской революцией, чем и предопределено такое внимание к ней. Идеи и принципы, провозглашенные революцией, являются положениями национального законодательства Франции, принципами ее внутренней и внешней политики. Много новелл в области международного права содержалось в многочисленных документах высших органов власти, что формально имели внутригосударственный характер [8, с. 108.]. В то же время они стали принципами современного международного и конституционного права. За высказыванием Л. А. Моджорян, «в законодательстве Французской буржуазной революции и в выступлениях ее политических деятелей четко сформулированы основные права государств, которые вытекают из признания их суверенитета: суверенное равенство государств, выступающих на международной арене, и невмешательство одних во внутренние дела других» [9, с. 71]. Что касается принципа невмешательства во внутренние дела государства, то именно с изменениями его толкования (начиная с того времени) связаны существенные особенности понимания и реализации суверенитета и прав, из него вытекающих. Эта революция была вызвана недовольством тем, что составляло фундамент феодальноабсолютистской системы: своеволием власти, феодальными порядками, обществом, построенным по сословному принципу, и т.д. Одним из первых актов первой волны революции была Декларация прав человека и гражданина от 26 августа в 1789 г. – документ, имеющий огромное значение для человеческой цивилизации. Ее ст. 3 закрепляла принцип национального суверенитета: «Источник суверенитета зиждется исключительно в нации. Никакое учреждение, ни один индивид не может обладать властью, которая не исходит явно из этого источника» [10, с. 55]. «Заключительная часть данной статьи имела очевидный для современников адрес — она лишала всякого юридического основания претензии королевской власти на независимость, объявляла её производной от воли нации» [11, с. 48]. Декларацией было закреплено право на сопротивление угнетению: «Цель каждого государственного союза составляет обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека. Таковы свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению» (ст. 2). «Пирамида суверенитета оказывается перевёрнутой уже окончательно вершиной вниз. Теперь более не желают нисходящего авторитета, спускающегося потоками вниз от повелителя к его слугам; теперь желают власти, вздымающейся по ступеням от народа к его исполнителям…» [12, с. 127]. Впоследствии принятой Конституцией 1791 г. закрепляются неделимость, неотчуждаемость и неотъемлемость суверенитета, принадлежащего нации (ст. 4). Конституционные дебаты в Собрании сопровождались принятием декретов, касающихся важнейших сторон жизни государства. Проект декларации, внесенный депутатом Вольнеем на заседании Национального собрания 18 мая в 1790 г., содержал первую формулировку принципа невмешательства периода Французской революции. В его ст. 2 говорилось: «Народы и государства, рассматриваемые как личности, пользуются теми же естественными правами и подчиняются тем же правилам правосудия, как и личности в отдельных обществах … Следовательно, ни один народ не имеет права ни вторгаться во владения другого народа, ни лишать его свободы и естественных выгод» [13, с. 1]. Революционные события во Франции вызывали недовольство монарших дворов Европы, которые боялись распространения революционной волны в собственных государствах. Французский двор вел тайные переговоры, чтобы вызывать вмешательство европейских государств с целью возобновления абсолютной монархии. С первых дней революции угрожала интервенция. Антиреволюционная коалиция пыталась оправдать вмешательство тем, что этот переворот угрожает Европе, что революционеры – враги любой власти. Провозглашенный принцип невмешательства был жизненно важным для революционной Франции, потому к нему парламент обращается в ряде актов. Национальное Собрание 29 декабря в 1791 г. принимают Декларацию, в которой принцип невмешательства излагается достаточно последовательно: «Мирные граждане, страны которых будут оккупированы её (Франции) армией, не будут для неё врагами. Они не будут даже её подданными. … Гордая тем, что она отвоевала естественные права, она не будет подавлять их в других людях, ревнивая к своей независимости …, она не нанесёт ущерба независимости других наций…» [13, с. 8]. Спустя некоторое время (20 апреля в 1792 г.) Собрание приняло решение об объявлении войны. Начался период революционных войн с контрреволюционной коалицией, во время которых государство меняет толкование принципа невмешательства во внутренние дела. В декабре в 1792 г. Конвентом принимается декрет, провозглашающий, что Франция будет считать своими врагами все народы, которые отказываются от благ свободы и равенства, хотят сохранить своих государей и привилегированные касты. Постепенно Франция из государства, где господствует свобода личности, ратующего за невмешательство во внутренние дела, эволюционировала в диктатуру внутри, подчиняющую себе «освобожденые» народы. Отразив нападения со всех сторон, опьянённая победами, Французская революция от идей о суверенном равенстве народов пришла к цезаризму. Когда коалиция европейских государств одержала победу над Наполеоном, был созван Венский конгресс (в 1815 г.), чтобы определить основания, на которых будет строиться европейская политическая система. Боязнь революционных движений и стремление к возобновлению принципов, попраных Французской революцией, обусловили выбор участников Конгресса. Фундаментом нового прочного миропорядка должен был стать принцип законности (de legitimite). Легитимным же считался порядок, господствовавший в Европе до этой революции. Основанием этого порядка были монархические государства, а зижделся он на завоевании и наследовании. Целям сохранения Европы на основе принципов Венского конгресса должен был служить Священный союз, задача которого состояла в обеспечении мира и покоя в этом регионе. Как отмечал И. К. Блюнчли, «Священный союз, акт которого был подписан государями России, Австрии и Пруссии в Париже в 1815 г. 14/26 сентября, был попыткой реставрационной эпохи учредить новое международное право в противовес Французской революции» [14, с. 116]. В ст. 1 акта излагается цель этого Союза: «... Во всяком случае и в каждом месте ... предоставлять друг другу пособничество, подкрепление и помощь»[15, с. 5,6]. В последующих договорах этого альянса будут все яснее и чётче проявляться реакционные тенденции, формулироваться основания интервенции. Союзные договоры и их практическая реализация показали реальные цели и задачи Союза, ставшие «идеологической основой в борьбе со всяким проявлением свободы и прогресса» [16, 71]. В ноябре в 1818 г. был подписан Аахенский протокол, цель которого – «сохранение общего мира посредством строгого уважения к обязанностям, постановленным трактатами и ко всем правам, от них проистекающим» (ст. 2) [13, с. 126]. Казалось бы, это самые благородные цели, приятные слуху международника, признанные в современном международном праве. Тем ценнее их понимание и стремление достичь во времена классического международного права. Однако благородность цели меркнет, поскольку в договорах, которые должны соблюдаться, вопросы, касающиеся внутреннего устройства государства, отнесены к сфере международного права. В связи с революционными событиями в Неаполе 20 октября в 1820 г. был созван конгресс в Троппау, который 19 ноября принял знаменитый протокол (договор), определивший порядок вмешательства в неаполитанские дела. Делается попытка ввести принцип законной интервенции, оправдывающий насильственные действия в отношении государства, попытавшегося изменить конституционный строй посредством революции. В преамбуле договора союзные государства берут на себя полномочия вершителей судеб европейских государств, определяя, что для них является гибельным, и высказывают готовность бороться с опасностями, «которым подвергается Европа вследствие революций». Эти государства принимают этот протокол, «желая прибегнуть к законному и спасительному применению принципов, на которых основывается их союз; желая также поддержать права, освящённые трактатами, и предохранить свои народы и Европу от заражения преступлением и его прискорбными последствиями…» [15, с. 281]. Государства, которые входят в состав Европейского союза, не имеют право изменять свой строй путем революций. Если происходит революционный переворот, государство исключается из Союза, пока «его положение не будет составлять гарантии законного порядка и прочности», – вот что закрепляет 1–й принцип протокола. В соответствии со 2–м принципом, государства не ограничиваются объявлением такого исключения, а обязываются не признавать изменений, «соверщённых путями незаконными». Статья 3 этого документа решает вопрос вмешательства. Если произошедшие в результате революции изменения «возбудят в других странах опасения …», союзные государства могут прибегнуть к интервенции. Сначала будут предприняты дружественные усилия, а затем принудительная сила [15, с. 282, 283]. В последующих соглашениях (например, в Декларации России, Австрии и Пруссии в связи с революцией в Пьемонте 12 мая в 1821 г.[13, с. 130]) союзные государства выражают готовность осуществлять вмешательство каждый раз, когда совершается революционный переворот, поскольку подобное зло угрожает европейскому миру. На Веронский конгресс члены Союза собрались в 1822 г. с целью осуществить вмешательство во внутренние дела Испании, охваченной революцией. Это была заключительная попытка выработать меры, направленные на подавление революционных движений и укрепление пошатнувшихся монархий. Союз, единство которого состояло лишь в желании сохранить монархический строй в Европе, не мог претендовать на долголетие, а его реакционная политика не могла остановить естественный ход исторического развития. Формально Священный союз просуществовал до 1848 г., но его активная деятельность, связанная с вмешательством во внутренние дела государств, приходится на 1818 – 1823 гг. Непримиримая борьба с революцией не дала желаемых результатов. «Идеи мира и права могут быть не оковами, а лишь гибкими рамками для текучих жизненных отношений, и плотина, созданная Священным союзом, была вскоре окончательно размыта и уничтожена национальными революциями тридцатых и сороковых годов», – писал Л. Камаровский [17, с. 106]. Революционная доктрина провозгласила суверенитет нации, объявив её субъектом международного права; отсюда вытекали права нации. он выдвигался в качестве основного и отправного принципа международного и национального права, который должен был служить, так сказать, компасом для понимания и регламентации всех вопросов внутренней и международной жизни. Из него выводились принципы равенства государств, их неприкосновенности, невмешательства во внутренние дела, право нации определять свою политическую судьбу и т.п. Народы, объявленные Французской революцией субъектами международного права, были лишены такого статуса основателями Священного союза. Для его творцов основным принципом стало сохранение династических режимов во имя интересов мира. Это положение, перенесенное в облость международного права, было возведено в фундаментальную норму и повлекло вмешательства. Политика интервенций стала отрицанием принципов независимости и равенства государств. По замечанию М.В. Буроменского, XIX в. стал временем «становлення в праве принципа национальности и создания новых государств, которое наложило отпечаток на все последующее развитие мира» [2, c. 15], тогда как основой взаимоотношений европейских государств (по крайней мере в начале XIX в.) был принцип легитимизма. Международно-правовые принципы, которые выводятся из идеи суверенитета нации, нашли окончательное признание лишь в XX в. Но это уже проблематика следующих публикаций автора данной статьи. Список литературы: 1. Баймуратов М. О. Міжнародне публічне право: Підруч. – Х. : Одіссей, 2008. – 704 с. 2. Буроменский М. В. Политические режимы государств в международном праве (влияние международного права на политические режимы государств). – Харьков : Ксилон, 1997. – 244 с. 3. Дмитрієв А. І. Методологія періодизації історії міжнародного права // Часопис Київ. ун-ту. – 2005. – № 4. – С. 195–201. 4. Даневский В. П. Пособие к изучению истории и системы международного права. – Харьков : Тип. А. Н. Гусева, 1892. – Вып. 1. – 230 с. 5. Федросс А. Международное право / Пер. с нем. / Под ред. Тункина Г.И. – М. : Изд-во иностр. лит., 1959. – 652 с. 6. Циммерман М. А. Вмешательство и признание в международном праве. – Прага : Пламя, 1926. – 248 с. 7. Шеффер Д. Раздел мира между великими державами (история колоний) / Пер. В. Л. Брука. – Харьков : Б. и., 1918. – 132 с. 8. Баскин Ю. Я., Фельдман Д. И. История международного права. – М. : Междунар. отношения, 1990. – 208 с. 9. Моджорян Л. А. Понятие суверенитета в международном праве // Сов. гос-во и право. – 1955. – № 1. – С. 68–76. 10. Декларация прав человека и гражданина, принятая Учредительным собранием Франции 26 августа 1789 г. // Сов. гос-во и право. – 1989. – № 7. – С. 54–56. 11. Декларация прав человека и гражданина 1789 г.: история и современность // Сов. гос-во и право. – 1989. – № 7. – С. 44–54. 12. Рейснер М. А. Основные черты представительства // Конституционное государство : Сб. ст. – СПб. : Тип. т-ва «Обществ. польза», 1905. – С. 121–178. 13. Ключников Ю. В., Сабанин А. В. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. – М. : Литиздат Н.К.И.Д., 1925. – Ч. 1. – 441 с. 14. Блюнчли И. К. Международное право цивилизованных государств, изложенное в виде кодекса / Пер. 2-го нем. изд. В. Ульяницкого и А. Лодыженского ; под ред. Л. Камаровского. – М. : Тип. Индрих, 1876. – 561 с. 15. Мартенс Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключонных Россиею с иностранными державами. – Т. IV. – Ч. I : Трактаты с Австриею 1815–1849. – СПб. : Тип. М-ва путей сообщ. (А. Бенке), 1878. – 601 с. 16. Кожевников Ф. И. Русское государство и международное право (до XX века). – М. : Юрид. изд-во М-ва юстиции СССР, 1947. – 334 с. 17. Камаровский Л. Начало невмешательства. – М. : Унив. тип. (Катков и К°.), 1874. – 300 с. ВОПРОСЫ СУВЕРЕНИТЕТА В АКТАХ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И СВЯЩЕННОГО СОЮЗА Сиваш Е.М. В статье рассматриваются идеи суверенитета, закреплённые в актах Великой французской революции и Священного союза. Анализируется влияние этих идей на развитие международного права. Ключевые слова: суверенитет, независимость, суверенитет нации, невмешательство во внутренние дела. QUESTIONS OF SOVEREIGNTY ARE IN THE ACTS OF GREAT FRENCH REVOLUTION AND THE HOLY ALLIANCE Sivash Е.M. The ideas of sovereignty, consolidated in the acts of Great French revolution and Holy alliance, are examined in the article. Influenced of these ideas is analysed in the context of development of international law. Key words: sovereignty, independence, sovereignty of nation, non-interference in internal affairs. Поступила в редакцию 18.01.2011 г.
