Незримый Бог мне только внемлет, когда с людьми я говорю. И

Тамара Кириллина
«Незримый Бог мне только внемлет…»
***
Незримый Бог мне только внемлет,
когда с людьми я говорю.
И, одиноко глядя в небо,
я всех прощаю и люблю.
Страстей мучительных недуги
начнут в груди ослабевать.
Поверьте, недруги и други,
струится с неба благодать.
И в сердце каждом столько ласки,
и жизнь приемлема вполне.
Не начинайте драки-дрязги
в благословенной тишине.
Рождество
...Не рокот уже и не ропот.
Превыше страданий душа!
И только счастливые слезы
блеснут в день рожденья Христа.
Забудем и зависть, и ревность.
Давайте споем в унисон.
И вновь благодарно прославим
Христа как спасенье свое.
В соборе рождественским хором
о радости жизни споем.
И чистый, возвышенный голос
весь хор вознесет в небеса.
На миг приоткроется вечность —
поверим в бессмертье души.
Мы в день Рождества так
безгрешны,
мы все, как младенцы, чисты.
Призрак
В час, когда веселится округа
и томится когда тишиной,
«Протяните мне кто-нибудь руку! слышу я за своею спиной...
Это всем нам звучит укоризна.
И мерещится мне без конца,
как, всеобщего бедствия призрак,
снова нищий стоит у крыльца.
Я не знаю, что это такое,
но мучительно сердце замрет:
приглядитесь - с простертой рукою
кто-то там по дороге бредет.
***
На мой голос откликнулась
Вечность,
начинается наш разговор –
это ножкой стучит человечек
в мир людей, где война и раздор.
У меня драгоценная ноша –
отойдите с войной в сторонку.
Осторожней! Прошу, осторожней:
я под сердцем несу ребенка.
***
Ты мой грех! Ты мое упоенье.
Целовала тебя, не стыдясь,
но разлуку приму как спасенье,
и молитве отдам свою страсть.
Нет! В любви никогда не раскаюсь,
наложив крест прощальной рукой.
Я сама от себя отрекаюсь,
отрекаюсь от жизни мирской.
Но сближенье с тобою, далекий,
только небом и будет дано...
Поклонюсь на церковном пороге
всем святым за тебя одного.