Описание экспозиции
advertisement
Российский государственный военно-исторический архив РУССКО-МОНГОЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА 26 ноября 1902 г. Письмо вр.и.д. российского военного комиссара Цицикарской провинции Маньчжурии капитана Л.А. Мержанова начальнику Чжасыктусского хошуна князю Удаю о поддержке развития торговли и дружественных российско-монгольских отношений. В начале XX века в России (в том числе в российском военном ведомстве) усиливается давний интерес Монголии, входившей в то время в состав Китайской Цинской империи. Со своей стороны, монгольские владетельные князья стремятся к установлению политических и торговых отношений с Россией. Одним из таких владетелей был князь хошуна Чжасыкту Удай (будущий предводитель антикитайского восстания во Внутренней Монголии в 1912 г.). В 1902 г. он через российского военного комиссара Цицикарской провинции (Маньчжурия) обратился к России с просьбой о сотрудничестве. В ответе князю Удаю от 26 ноября 1902 г. временно исполняющий должность военного комиссара, состоящий в распоряжении командующего войсками Приамурского военного округа, капитан Л.А. Мержанов пишет: «Ваше мудрое желание начать сближение с русскими людьми положит начало к более тесным, неразрывным добрым отношениям, тем более, что в основание этого дела положено наше взаимное неподдельное обоюдное расположение друг к другу». [1903 г.]. Приказ-воззвание ламаистского духовного главы Монголии Богдо-гэгэна VIII о подготовке монголов к вооруженной борьбе за независимость от Китая. Перевод с монгольского языка. В начале XX века Китайская Цинская империя изменила свою политику в отношении Монголии, перейдя от изоляции этого региона к его колонизации. В этих условиях духовный лидер Монголии Богдо-гэгэн VIII обратился к монголам с воззванием, где говорится: «Внушаю всем монголам, что в нынешнем году народу грозит большая опасность, которая может дойти до кровопролития. Поэтому нужно избегать затрат сил и средств для обеспечения жизненных удобств в будущем и теперь все следует употреблять на то, чтобы приобрести больше хорошего оружия и хороших лошадей. По получении этого 1 моего приказа все вы подготовляйтесь, как следует, и ждите, когда настанет время отомстить за себя рабам-китайцам». 2 апреля 1903 г. Докладная записка по Главному штабу о развитии дружественных российско-монгольских отношений и противодействии колонизации Китаем монгольских земель. Китайская колонизация Монголии вызвала обеспокоенность в российском военном ведомстве и принятие соответствующих мер. Заведующий Азиатской частью Главного штаба генерал-майор Ф.Н. Васильев представил 2 апреля 1903 г. военному министру генералу от инфантерии и генерал-адъютанту А.Н. Куропаткину докладную записку, где говорится: «… монголы окружаются почти плотным кольцом надвигающейся на них китайской опасностью, грозящей искоренить даже самую народность монгольскую… монголы видят спасение в защите их русским царем и русским народом…». Военный министр наложил на записку следующую резолюцию, адресовав ее Приамурскому генерал-губернатору и командующему войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенанту Д.И. Субботичу и военному губернатору Приморской области генерал-лейтенанту Н.М. Чичагову: «Надо всеми силами поддерживать дружественные отношения к монголам. Надо иметь, организовав все сие, постоянные с ними сношения». 14 (27) декабря 1909 г. Рапорт российского военного агента в Китае полковника Л.Г. Корнилова в Главное управление Генерального штаба о препровождении отчета капитана 3-го Владивостокского крепостного артиллерийского полка Ф.И. Дидрихсона. 1909 г. Отчет капитана 3-го Владивостокского крепостного артиллерийского полка Ф.И. Дидрихсона о поездке в Монголию летом 1909 г. Заверенная копия. Российское военное ведомство внимательно следило за положением в Монголии. Русские офицеры периодически совершали поездки в этот регион и представляли обстоятельные отчеты. Одну из таких поездок совершил летом 1909 г. капитан 3-го Владивостокского крепостного артиллерийского полка Ф.И. Дидрихсон. Свой отчет, в котором говорилось о положении в Чахарском дутунстве и др., он представил российскому военному агенту в Китае полковнику Л.Г. Корнилову, который направил его в Главное управление Генерального штаба. 2 1 августа 1911 г. Докладная записка по Главному управлению Генерального штаба о событиях во Внешней Монголии, об отношениях России с Китаем и Монголией и об оказании Монголии военной помощи. В 1911 г. во Внешней Монголии началась руководимая Богдо-гэгэном VIII и высшей знатью Монгольская национальная революция, вызванная китайской колонизацией и направленная на достижение независимости от Китая. Большие надежды в Монголии возлагались на помощь России, куда была тайно направлена делегация. В связи с этими событиями в Главном управлении Генерального штаба была 1 августа 1911 г. составлена секретная докладная записка, подписанная временно исполняющим должность генералквартирмейстера генерал-майором Н.А. Обручевым. В записке констатируется: «Тлевшее несколько последних лет и постепенно развивавшееся брожение завершилось протестом против намеченных китайским правительством реформ и вызвало тайный отъезд из Урги миссии… для принесения просьбы о протекторате над ними России, в виде ограждения их нашими войсками». Записка рассматривает различные вопросы международного характера, в том числе необходимость «выяснить точку зрения японского правительства». Упоминается о приказе военного министра «поддержать проект сооружения железной дороги «Верхнеудинск – Кяхта». Также поднимается вопрос о возможном вводе в Монголию российских войск: «События последних дней… могут нас побудить к выдвижению войск на Монгольский театр». При этом предлагается «в случае столкновения с Китаем… ограничиться занятием достаточными силами Урги», а также «всеми силами противодействовать поглощению Северной Монголии Китаем». Замещавший военного министра его помощник генерал от инфантерии А.А. Поливанов поставил на записке резолюцию: «… надо сосредоточить в Урге две сотни и к ним пулеметы…». Названные в резолюции две казачьих сотни с пулеметами прибыли в Ургу 17 сентября 1911 г. В дальнейшем российский военный контингент в Монголии был еще увеличен. Так в 1913 г. русские отряды были командированы в Кобдо и Шарасумэ. 6 августа 1911 г. Доклад по Главному управлению Генерального штаба о приеме в Петербурге монгольского посольства. [6 августа 1911 г.]. Краткая характеристика членов монгольского посольства, прибывшего в Петербург. 3 В августе 1911 г. в Петербург тайно прибыло монгольское посольство, сопровождаемое назначенным для этой цели штабом Иркутского военного округа штабс-капитаном Ф.Д. Макушеком (он же Ф.К. Боржимский), специалистом по восточным вопросам. В связи с пребыванием в Петербурге монгольского посольства временно исполняющий должность генералквартирмейстера Генерального штаба генерал-майор Н.А. Обручев представил 6 августа 1911 г. начальнику Генерального штаба генералу от кавалерии Я.Г. Жилинскому соответствующий доклад. В докладе говорилось, что сущность ходатайств монголов, изложенных ими в российском Министерстве иностранных дел, заключалась в следующих просьбах: «а) Немедленного принятия Россией протектората над Монголией и б) Немедленной помощи оружием, войсками и советами для поднятия вооруженного восстания в Монголии, именно теперь, пока Китай еще не подготовился для вторжения в Монголию и для войны к ней». К докладу прилагается краткая характеристика членов монгольского посольства. Глава посольства владетельный князь Ханда-дорчжи цин-ван характеризовался как человек «умный и образованный», но «слабохарактерный и нерешительный», который, однако, «всегда был сторонником России». Как «главный вдохновитель и виновник решимости Богдо-гэгэна и князей Монголии отдаться в подданство России» охарактеризован член посольства генерал Хайсан, «неутомимый труженик и поборник прав Монголии». [18 ноября (1 декабря) 1911 г.]. Воззвание представителей высшей монгольской знати о провозглашении независимости Внешней Монголии. Перевод с монгольского языка. При поддержке России Монгольская национальная революция 1911 г. завершилась победой. 18 ноября (1 декабря) 1911 г. представители высшей монгольской знати, составившие Временное правительство Халхи (провинция в составе Внешней Монголии), выступили с воззванием о провозглашении независимости. В воззвании говорится: «Мы, монголы, искони составляем особую народность. Теперь согласно древним порядкам надлежит установить свое национальное, независимое от других, новое государство. И отныне мы, монголы, перестаем подчиняться маньчжурским и китайским чиновникам». 4 [29 декабря 1911 г.]. Акт избрания Богдо-гэгэна VIII ханом-правителем Внешней Монголии под именем Богдо-хана. Перевод с монгольского языка. Вскоре после провозглашения независимости Внешней Монголии, ламаистский духовный глава Монголии Богдо-гэгэн VIII был 29 декабря 1911 г. избран ее правителем под именем Богдо-хана. В акте об избрании говорится: «… спасителя нашего и опору нашу, всеведущего, над главами нашими чудного Чиндамани, по своему желанию высшую мудрость и разум соединившего воедино, Ваджра-дара – Спасителя Богдо-гэгэна – возводим на трон государя монгольского народа, единодержца религии и государства, солнечносиянного, вечного, 10000-летнего и великого Богдо-хана». [29 декабря 1911 г.]. Манифест Богдо-хана (Богдо-гэгэна VIII) об избрании его ханом-правителем Внешней Монголии. Перевод с монгольского языка. После своего избрания правителем Внешней Монголии Богдо-хан (Богдо-гэгэн VIII) обратился к монгольскому народу с манифестом, где говорится: «Для того мы приняли всеобщее избрание и воссели на трон великого хана монгольского народа, чтобы вера Будды воссияла невозмутимо, подобно сотням тысячам светил, а государство окрепло, как гора Сумбур, дабы многочисленный монгольский народ мог в постоянном спокойствии вкушать счастье. И к тому наши усердные старания постоянны будут». 21 января 1912 г. Доклад военного министра генерала от кавалерии В.А. Сухомлинова императору Николаю II о командировании в Монголию российских инструкторов для обучения монгольских войск. Новообразованное государство нуждалось в организации своих вооруженных сил. В связи с этим монгольское правительство обратилось за помощью к России. Через российского генерального консула в Урге оно направило российскому правительству ходатайство о командировании в Монголию российских инструкторов для обучения монгольских войск. Военный министр генерал от кавалерии В.А. Сухомлинов представил 21 января 1912 г. доклад императору по этому вопросу. В докладе испрашивается «соизволение на командирование в Монголию, в качестве инструкторов, 1 обер-офицера (преимущественно в чине капитана или есаула) и 10-ти сверхсрочнослужащих нижних чинов унтер-офицерского звания». При этом в докладе указывается, что работа инструкторов «должна заключаться не только в одном обучении 5 монгольских вооруженных сил, но и в придании последним хотя бы некоторой организации, ныне совершенно отсутствующей». Император 22 января 1912 г. вынес по этому докладу следующее решение: «Согласен. Самые подходящие люди – забайкальские казаки из бурят». На основании этого распоряжения с марта 1912 г. в Монголии находились в качестве инструкторов есаул 1-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска Г.Т. Васильев и 10 сверхсрочнослужащих урядников. 17 февраля 1912 г. Рапорт командующего войсками Иркутского военного округа генерала от артиллерии В.Н. Никитина военному министру генералу от кавалерии В.А. Сухомлинову о выдаче монголам 15 тысяч берданок. Монголия нуждалась не только в обучении своих войск, но и в их вооружении. Еще 4 ноября 1911 г., то есть в период борьбы Монголии за независимость, военный министр генерал от кавалерии В.А. Сухомлинов поручил командующему войсками Иркутского военного округа генералу от артиллерии В.Н. Никитину выдать монголам 15 тысяч берданок. Рапортом от 17 февраля 1912 г. В.Н. Никитин доложил В.А. Сухомлинову о выполнении возложенного на него поручения. [21 октября 1912 г.]. Члены Комиссии по заключению русско-монгольского Ургинского договора 21-го октября 1911 г. Фотография. На фотографии обозначены цифрами: 1. Намсарай ван (монгольский министр юстиции). 2. Н.К. Эльтеков (российский дипломатический чиновник). 3. Да лама Цэрэн чимет (монгольский министр внутренних дел). 4. И.Я. Коростовец (императорский российский посланник). 5. Сайн ноин хан (монгольский премьер-министр). 6. Д.Ф. Люба (российский консул в Урге). 7. Ханда цин ван (монгольский министр иностранных дел). 8. Г.К. Попов (секретарь российского консульства в Урге). 9. Далай ван (монгольский военный министр). 10. Гоби туше ван (министр финансов). 11. Сусуктой (начальник таможни). 12. Циремпылов (переводчик консульства в Урге). 13. Цэрэн дорчжи (делопроизводитель). 6 14. Ф.С. Москвитин (переводчик). 25 октября 1912 г. Телеграмма чиновника особых поручений при министре иностранных дел действительного статского советника в звании камергера Г.А. Казакова российским консулам в Кобдо, Улясутае и Шарасумэ о заключении 21 октября 1912 г. российско-монгольского договора о гарантиях автономии Внешней Монголии. 21 октября (3 ноября) 1912 г. в Урге глава российской дипломатической миссии действительный статский советник И.Я. Коростовец подписал договор с монгольским правительством. Сущность этого договора, как говорится в телеграмме, заключается в следующем: «Россия обещает Монголии поддержку для сохранения автономии, выражающейся в праве не допускать китайских администрации, войск и колонизации. Монголы обязуются не заключать договоров, нарушающих эти начала, и предоставить русским пользоваться в Монголии прежними правами и преимуществами». Ургинский договор стал официальным признанием Россией автономии Монголии. Впоследствии, 23 октября (5 ноября) 1913 г., было заключено российско-китайское соглашение, по которому Россия признала сюзеренитет Китая над автономной Монголией, а Китай признал автономию Монголии. Затем взаимоотношения России, Монголии и Китая были урегулированы трехсторонним Кяхтинским соглашением от 25 мая (7 июня) 1915 г. 4 февраля 1913 г. Отношение управляющего делами Совета министров действительного статского советника в звании камергера Н.В. Плеве военному министру генералу от кавалерии и генерал-адъютанту В.А. Сухомлинову о препровождении Особого журнала Совета министров от 11 января 1913 г. 11 января 1913 г. Особый журнал Совета министров о выдаче монгольскому правительству ссуды на организацию внутреннего управления и на устройство и вооружение монгольской армии. Во время российско-монгольских переговоров осенью 1912 г. в Урге монгольская сторона возбудила перед российским правительством, через российского уполномоченного на переговорах действительного статского советника И.Я. Коростовца, ходатайство о выдаче Монголии ссуды в размере 2 миллионов рублей на организацию внутреннего управления и на устройство и вооружение монгольской армии. Данный вопрос был внесен министром 7 иностранных дел гофмейстером С.Д. Сазоновым на рассмотрение Совета министров, который на заседании 15 октября 1912 г. одобрил предоставление ссуды. При этом были поставлены условия о постепенности выдачи ссуды, о надзоре за ее расходованием и о 20-летнем сроке погашения ссуды. Монгольское правительство выразило согласие на эти условия, и министр иностранных дел С.Д. Сазонов представил составленный И.Я. Коростовцом проект соглашения по данному вопросу на рассмотрение в Совет министров. Журнал от 11 января 1912 г.: «Совет министров положил: … отпустить из свободной наличности Государственного казначейства в распоряжение министра иностранных дел кредит в два миллиона рублей на выдачу Ургинскому правительству беспроцентной ссуды на проектируемых Министерством иностранных дел основаниях». 12 января 1913 г. Письмо министра иностранных дел гофмейстера С.Д. Сазонова военному министру генералу от кавалерии и генерал-адъютанту В.А. Сухомлинову об организации монгольских вооруженных сил. Вслед за постановлением Совета министров о выделении монгольскому правительству ссуды на организацию внутреннего управления и на устройство и вооружение монгольской армии встал вопрос о практическом осуществлении мероприятий по созданию вооруженных сил Монголии. Еще в 1912 г. в штабе Иркутского военного округа были выработаны соображения об организации монгольской милиции. Со своей стороны, монгольское правительство возбудило, как через российского уполномоченного в Урге И.Я. Коростовца, так и через прибывшую в Петербург депутацию, вопрос о необходимости организации монгольских вооруженных сил. В письме по этому предмету министра иностранных дел гофмейстера С.Д. Сазонова военному министру генералу от кавалерии и генерал-адъютанту В.А. Сухомлинову от 12 января 1913 г. говорится: «В моих объяснениях с монгольскими посланцами я указал им на то, что, вполне признавая сказанную необходимость, и в убеждении, что монголы не могут самостоятельно справиться с этой задачей, Императорское правительство могло бы взять на себя ее исполнение путем назначения на монгольскую службу соответствующего числа инструкторов и снабжения будущей монгольской милиции нужным оружием. Я не премину снабдить д.с.с. Коростовца указаниями в том же смысле, дабы он оформил согласие Монгольского правительства поручить нам организацию военных сил 8 Монголии и пригласить для этой цели указанное число инструкторов с назначением им соответствующего содержания». 6 февраля 1913 г. Письмо министра иностранных дел гофмейстера С.Д. Сазонова военному министру генералу от кавалерии и генерал-адъютанту В.А. Сухомлинову о заключении главой российской дипломатической миссии в Урге действительным статским советником И.Я. Коростовцом особого соглашения об организации монгольской милиции и приглашении российских военных инструкторов на монгольскую службу. В соответствии с полученными от министра иностранных дел указаниями глава российской дипломатической миссии в Урге действительный статский советник И.Я. Коростовец подписал 3 февраля 1913 г. с монгольским правительством особое соглашение об организации монгольской милиции и о приглашении с этой целью на монгольскую службу русских инструкторов. Уведомляя об этом военного министра генерала от кавалерии и генераладъютанта В.А. Сухомлинова в письме от 6 февраля 1913 г., министр иностранных дел гофмейстер С.Д. Сазонов просил его: «Сделать распоряжения о всемерном ускорении дела выбора и командирования в Ургу лиц, коим будет поручено инструкторское дело в Монголии, что, безусловно, необходимо в виду возможности похода китайцев на Халху весною сего года». 20 апреля 1913 г. Доклад военного министра генерала от кавалерии и генерал-адъютанта В.А. Сухомлинова императору Николаю II о командировании российских офицеров в Монголию в качестве инструкторов. Список инструкторов. С марта 1912 г. в Монголии находились в качестве военных инструкторов есаул 1-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска Г.Т. Васильев и 10 сверхсрочнослужащих урядников. 17 февраля 1913 г. император Николай II дал согласие на командирование в Монголию в качестве начальника русских военных инструкторов в этой стране полковника Генерального штаба Д.Н. Надежного, который к апрелю 1913 г. уже отправился к месту назначения. 20 апреля 1913 г. военный министр генерал от кавалерии и генерал-адъютант В.А. Сухомлинов представил императору Николаю II доклад о командировании российских офицеров в Монголию в качестве инструкторов. В докладе содержится список предполагаемых к командированию офицеров и испрашивается «соизволение на командирование теперь же в Монголию в 9 качестве военных инструкторов вышепоименованных 1 штаб и 12 оберофицеров и избранных командующими войсками [Иркутского и Приамурского военных округов] нижних чинов сверхсрочной службы». В тот же день «Высочайшее соизволение на испрашиваемое последовало». Всего же речь шла о командировании в Монголию, помимо начальника инструкторов, 1 штабофицера, 15 обер-офицеров и 42 нижних чинов сверхсрочной службы. 8 августа 1913 г. Справка Главного управления Генерального штаба о выдаче монголам оружия, боеприпасов и предметов военного снаряжения с января по 1 августа 1913 г. Россия продолжала снабжать Монголию оружием, боеприпасами и предметами военного снаряжения. В справке Главного управления Генерального штаба от 8 августа 1913 г., подписанной временно исполняющим должность генералквартирмейстера Генерального штаба генерал-майором П.И. Аверьяновым и предназначенной для начальника Генерального штаба генерала от кавалерии Я.Г. Жилинского, перечисляются винтовки, артиллерийские орудия, необходимые для артиллерийской стрельбы предметы, пулеметы, патроны, патронташи, драгунские шашки, переданные монгольской стороне с января по 1 августа 1913 г., как за деньги, так и в дар. 8 ноября 1913 г. Справка Главного управления Генерального штаба по вопросу строительства железнодорожной линии от Сибирской магистрали к Кяхте. Вопрос о строительстве Кяхтинским купечеством железной дороги от Верхнеудинска до Кяхты возник в 1906 г. О поддержке военным ведомством проекта строительства железной дороги «Верхнеудинск – Кяхта» уже упоминалось в докладной записке по Главному управлению Генерального штаба от 1 августа 1911 г. (см. выше). Впоследствии было признано изменить направление проектируемой железной дороги: «Мысовая – Кяхта» вместо «Верхнеудинск – Кяхта». К ноябрю 1913 г. окончательного решения о строительстве железнодорожной линии от Сибирской магистрали к Кяхте принято не было. Май 1914 г. Список чинов военного ведомства, монгольским орденом Вачира различных степеней. награжденных 10 Монгольское правительство высоко ценило деятельность российских военных инструкторов в Монголии. Многие из них, в том числе представленные в данном списке, были награждены монгольским орденом Вачира (Драгоценного Жезла), учрежденным в 1913 г. 28 мая 1917 г. Доклад по Главному управлению Генерального штаба о заключении нового соглашения с монгольским правительством о Монгольской бригаде. С 1912 г. Россия активно участвовала в организации вооруженных сил Монголии (см. выше). В рамках этих усилий было 20 октября 1916 г. подписано российско-монгольское соглашение (действующее с 1 августа 1916 по 1 августа 1917 гг.) о Монгольской бригаде. Бригада состояла из конного дивизиона, артиллерийской батареи, пулеметной команды и пехотной роты. Бригада насчитывала 400 цэриков (солдат), служивших в бригаде 6 месяцев. В качестве инструкторов монгольским правительством приглашались по контракту сроком на один год 3 русских офицеров и 12 солдат. В помощь им назначалось 30 дарганаров (унтер-офицеров), прошедших 6-месячный срок обучения. Бригада была расквартирована в Хучжир-Булуне, в 12 верстах от Урги. В виду предстоящего окончания срока действия соглашения о Монгольской бригаде, начальник русских военных инструкторов в Монголии войсковой старшина Г.Т. Васильев (служивший в Монголии инструктором с 1912 г.) выступил с ходатайством о внесении в новое соглашение ряда изменений. Генералквартирмейстер Генерального штаба генерал-майор Н.М. Потапов представил 28 мая 1917 г. по этому вопросу доклад начальнику Генерального штаба генерал-майору Г.Д. Романовскому. В докладе признается желательным осуществить следующие предложения войскового старшины Г.Т. Васильева: увеличить срок службы цэриков (солдат) до 1 года; урегулировать вопрос об обмундировании; перевести Монгольскую бригаду в Ургу; контракт в отношении инструкторов заключать на более продолжительный срок; отпустить некоторую сумму на медицинскую помощь бригаде. На докладе имеется карандашная отметка о том, что «на основании настоящего доклада подписано письмо тов[арищу] м[инистра] ин[остранных] дел… начальником Генерального штаба». 11 25 января 1918 г. Справка Главного управления Генерального штаба о расформировании отряда российских войск в Шарасумэ (Монголия) и оставлении там прежнего консульского конвоя. Русский отряд был командирован в Шарасумэ (Монголия) в 1913 г. По ходатайству начальника штаба Омского военного округа, с согласия Министерства иностранных дел и по приказанию помощника военного министра этот отряд был 28 апреля 1917 г. расформирован, но две сотни 3-го Сибирского казачьего полка из его состава были оставлены в Шарасумэ. К началу 1918 г., как говорится в справке Главного управления Генерального штаба от 25 января 1918 г., составленной генерал-майором Г.Г. Гиссером, «эти две сотни, по приказанию командующего войсками [Омского] округа, отозваны в Зайсан, в Шарасумэ же оставлен лишь прежний консульский конвой». 12
