Лобанов Д.А. Символы сознания профессиональных военных в

Символы сознания профессиональных военных в России начала ХХ
века.
Лобанов Д. А.
Русский офицерский корпус в начале ХХ века – последний островок
средневекового рыцарства в наступившей новой технократической эпохе.
Поведение русского офицера в быту и на службе, его отношение к Государю и
Родине, политические убеждения и позиция в разразившейся революции
определялись отнюдь не социальным и имущественным положением, как то
виделось советским историкам, а 200-летними традициями Русской
Императорской армии и стереотипами или символами сознания, сложившимися
еще в XVIII веке.
Одним из таких символов был «наш полк».
Наш полк! Заветное чарующее слово
Для тех кто с молоду и всей душой в строю.
Одним оно старо, для нас – все так же ново
И знаменует нам и братство и семью.
Так писал командир Преображенцев великий князь Константин
Константинович в своем сонете, о котором император Николай II, сам до мозга
костей гвардейский офицер, сказал, что и Пушкин не написал бы лучше.
«Наш полк» – это не только и не столько боевая единица, сколько
корпорация людей одетых в одинаковую полковую униформу, подчиненных
единой полковой традиции. Для служивших в полку, «наш полк» никогда не был
безликой в/ч №…., штатным количеством штыков и сабель. Это был живой
организм, поистине родная семья. «Замечательнее всего было сознание,вспоминал поручик Синих кирасир Владимир Трубецкой,- что жизнь полка,
начавшаяся при Петре I, не прерывалась ни на одно мгновение, била ключом в
течение двухсот с лишним лет. Что со времен Петра и до моих дней в полку одни
люди постепенно заменялись другими, и в любую эпоху в полку всегда
находились старожилы, которые помнили прежних людей, прежних начальников,
прежние порядки. Одно поколение кирасир сменяло другое не сразу, а
постепенно, прививая новичкам свои взгляды и полковые традиции и передавая
молодежи изустно старые песни и поговорки. Благодаря этой преемственности
лицо полка оставалось неизменным».1
Несомненно, главной святыней полка было его боевое знамя (в кавалерии штандарт), тем более что к началу ХХ века большинство полков Русской армии
имели наградные знамена и штандарты. «Знамя есть священная хоругвь, под
которою соединяются верные своему долгу воины. Знамя есть святыня, слава,
честь и жизнь служащих под ним: храбрый и честный солдат скорее умрет в руках
со знаменем, нежели отдаст его на поругание неприятелю; ибо знамя заключает в
себе все священные драгоценности наши: Веру, Государя и Отечество»,говорилось в солдатском катехизисе.2
Трубецкой В. Записки кирасира. М.,1991. С.162.
Руководство по одновременному обучению нижних чинов чтению и письму, составленное прикомандированным к
Пермскому резервному батальону капитаном Богуславским. Пермь,1869. С.50
1
2
Но помимо знамени, не менее значимыми и почитаемыми были имя полка и
мундир полка. Совершенно не понятным и заслуживающим насмешек казалось
современникам, уже зараженным рационалистическим духом новой эпохи, то, как
военные боролись за сохранение исторических форм своих полков, «выпушек,
погончиков, петличек». Для служащих же в полку, живущих полковой жизнью
офицеров, каждая, казалась бы не значительная деталь названия их части или
мундира была наполнена глубоким смыслом. Так белые выпушки на мундирах
Петровской бригады говорили об участии Преображенцев и Семеновцев в
морских походах Петра Великого, красные отвороты сапог Апшеронского полка –
о мужестве полка в бою при Кунерсдорфе, во время Семилетней войны, когда
полк стоял «по колено в крови», но так и не дрогнул, а Елисаветградские гусары
просили Николая II назначить шефом своего полка его дочь Ольгу, потому, что 40
лет шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка была Ольга – дочь Николая
I, и всей армии елисаветградцы были известны как Ольгины гусары.
Эти символы: полк, знамя полка, имя полка, мундир полка казались русским
офицерам незыблемыми даже в условиях революции, к ним апеллировали,
надеясь остановить развал армии. «Вы забыли господа Бога, Штандарт и
совесть»,- пытался образумить своих солдат командир Лейб-улан полковник
Андронников.3
Но время уже было другое, и его ни кто не услышал…
Поливанов А. Из моего дневника. Последние дни лейб-гвардии Уланского Ее Величества полка.// Зарождение
Добровольческой армии. М., 2001. С.31.
3