Политология. Учебное пособие.

Министерство образования Российской Федерации
Научный исследовательский Томский политехнический университет
Политология
Учебное пособие
Томск 2010
ББК: СО11.6я73
Политология: Учебное пособие / Составитель М.А. Штанько – Томск: Изд. ИДО ТПУ,
2010. – 154 с.
Данный учебник составлен на основании изданных ранее учебников и
учебных пособий по курсу «Политология». В содержание учебника
включены материалы составителя, а также материалы учебнометодического пособия «Политология» (авторы Сосковец Л.И., Спиченко
Т.А., Федорова Т.Н., Кулешова М.А., издательство ТПУ 200 г.), учебника
«Основы политической теории» (автор Дегтярев А.А.), учебника
«Введение в политологию» (авторы Пугачев В.П., Соловьев А.И.),
учебника «Введение в политическую науку» (автор Гаджиев К.С.) и др.
Тематический выбор содержания учебника обусловлен спецификой
рабочей программы курса «Политология» в НИТПУ, а также
актуальностью современного политического пространства.
Пособие подготовлено на кафедре истории и регионоведения НИ ТПУ и
предназначено для студентов дистанционной формы обучения.
 НИ ТПУ, 2010
Содержание
№
раздела
1.
1.1.
1.2.
1.3.
1.4.
2.
2.1.
2.2.
3.
3.1.
3.2.
3.3.
3.4.
4.
4.1.
4.2.
4.3.
5.
5.1.
5.2.
6.
6.1.
6.2.
7.
7.1.
7.2.
7.3.
8.
8.1.
8.2.
Название раздела
Стр.
Введение. Предмет, цели и задачи курса. Мир политики.
Место политической науки в системе современного знания.
Основные этапы развития политической науки. История политической мысли.
Политика как основной предмет политологии.
Методы исследования политической действительности. Основные парадигмы и
школы политологии.
Теории политической власти и политических систем.
Сущность, источники и основные формы проявления власти.
Понятие политической системы.
Институты политической системы.
Государство как основной институт политической системы.
Гражданское общество и правовое государство.
Политические партии как институты политической системы.
Партийные системы и избирательные системы.
Политический режим и политический процесс.
Понятие и сущность политического режима.
Понятие общественно-политических отношений, их основные признаки и
специфические особенности.
Сущность и содержание политического процесса.
Проблемы микрополитики.
Социально-политическая природа человека.
Понятие политического участия.
Политический элитизм и политическое лидерство как высшие формы
политического участия.
Социокультурный фактор в политике.
Лидерство как политическое руководство, управление, организация. Теории
лидерства.
Коммуникативные аспекты политики.
Политическое сознание и политическая психология.
Происхождение, понятие, место и роль идеологии в обществе и политике.
Место и роль политической культуры в политической системе и в организации
власти.
Международная политика.
Сущность, структура и характер международных отношений.
Россия в системе международных отношений.
3
3
8
22
26
34
34
40
49
49
57
59
68
75
75
81
84
84
91
95
104
104
115
115
130
132
143
143
149
1. Введение. Предмет, цели и задачи курса. Мир политики.
1.1.Место политической науки в системе современного знания.
В современной общественно-политической системе как целостном социуме
выделяются
следующие
взаимосвязанные
и
взаимозависимые
подсистемы:
производственная, или экономико-хозяйственная, социальная, духовная и политическая.
Производственная подсистема обеспечивает материальную инфраструктуру, а
политическая - механизм реализации общей воли и общего интереса всех основных
элементов системы. Социальная и духовная сферы в совокупности составляют
гражданское общество, которое также можно обозначить как единую подсистему.
Проведение классификации социальных и гуманитарных наук связано с
трудностями определения места каждой конкретной дисциплины в системе социальных и
гуманитарных наук, более или менее точного выявления сферы или предмета ее изучения,
круга охватываемых ею тем и проблем.
Собственно политология первоначально сформировалась как дисциплина,
призванная изучать предназначение и функции государственных и политических
феноменов, институтов, процессов. В современном толковании предметом ее
исследования является мир политического в его тотальности и многообразии, все то, что
охватывается понятием «политическое». Совокупность проблем, которыми занимаются
политологи, можно сгруппировать в три крупных раздела. Во-первых, социальнофилософские и идейно-теоретические основания политики, системообразующие признаки
и характеристики подсистемы политического, политические парадигмы, соответствующие
тому или иному конкретному историческому периоду. Во-вторых, политические системы
и политическая культура, отличия и сходства между различными политическими
системами, их преимущества и недостатки, политические режимы, условия их изменения
и смены и т.д. В-третьих, политические институты, политический процесс, политическое
поведение и т.д. Здесь речь не идет о какой бы то ни было иерархической
соподчиненности этих трех блоков, о большей или меньшей значимости того или иного из
них. Эти блоки равнозначны, поскольку идейно-теоретические основания политики
невозможно понять в отрыве от конкретной политической системы, а ее в свою очередь без конкретных политических институтов.
Политические феномены, несомненно, представляют интерес, прежде всего в том
состоянии, в котором они находятся в данный момент. Задача политолога состоит в
выяснении их структуры, составных элементов, функций, условий для нормального
функционирования, соотношения и взаимодействия друг с другом и т.д. Но такой анализ
был бы односторонним и, стало быть, не раскрывающим адекватно сущности
политических явлений без учета исторического фона, идейно-теоретической и социальнофилософской подоплеки. Поэтому политологическое исследование включает три
важнейших аспекта: исторический, конкретно-эмпирический и теоретический. В этом
контексте политическая наука изучает историю политических учений и традиций,
политических систем и идейно-политических парадигм и течений, теорию политики,
механизмы принятия решений и реализации властных функций и т.д.
Главными объектами исследования политологии являются государство, власть и
властные отношения, составляющие как бы осевой стержень политического. Они имеют
много измерений - экономическое, социокультурное, философское, социальнопсихологическое, структурное, функциональное и т.д. Каждое из указанных измерений
обладает собственными характеристиками, нормами и функциями. Поэтому задача
политической науки гораздо шире государствоведческой и правоведческой дисциплин,
изучающих прежде всего юридически-правовые аспекты данной проблемы. Политическая
наука призвана анализировать государство и властные отношения в первую очередь как
социальные феномены, как институты политической организации общества, имеющей
главной целью реализацию всеобщего интереса.
Проблемы мирового сообщества и всего комплекса международных отношений
составляют предмет исследования нескольких обществоведческих дисциплин: истории,
правоведения, истории дипломатии, социологии и отчасти философии. Естественно,
значительное внимание этим проблемам традиционно уделяется и в политической науке.
Дело в том, что государство является субъектом политики не только как носитель власти и
властных отношений в рамках отдельной страны, но и как носитель государственного
суверенитета на международной арене, как один из многих субъектов политических
отношений между различными государствами. Данный факт имеет особую актуальность в
наши дни, когда усиливаются интеграционные тенденции во всех сферах жизни разных
государств и народов, регионов и континентов, когда международная система приобретает
действительно всемирный характер, а международные отношения - поистине глобальные
масштабы.
В этом контексте политология призвана проанализировать основные параметры
определения международных отношений как единой системы со своими собственными
системообразующими характеристиками, структурными составляющими и функциями.
Важная задача политологии - изучение закономерностей, основных норм и особенностей
взаимодействия государств и других субъектов международных отношений в
современных условиях. Особенно значимо исследование механизмов принятия решений,
ролей и функций важнейших институтов в системе разрешения международных
конфликтов и достижения консенсуса между государствами. Соответствующее место в
политических исследованиях должно быть отведено деятельности региональных и
всемирных организаций, составляющих важные звенья системы жизнедеятельности
мирового сообщества.
Подводя итог, можно сказать, что предметом политологии в общей сложности
является политическое в его тотальности, в контексте исторического развития и реальной
социальной действительности, а также взаимодействия и переплетения различных
социальных сил, социокультурного и политико-культурного опыта. В фокусе ее зрения такие разные по своему характеру институты, феномены и процессы, как политическая
система, государственный строй, власть и властные отношения, политическое поведение,
политическая культура, история политических учений и т.д.
Эти проблемы изучаются не только политологией, но в тех или иных аспектах и
измерениях также философией, социологией, государственно-правовой наукой и т.д.
Политическая наука открыта влиянию со стороны других социальных и гуманитарных, а
зачастую и естественных наук. Это вполне объяснимо, если учесть, что мир
политического не может существовать в изоляции, он тесно переплетается с историей,
культурой, сферой экономики, социальными феноменами и т.д. Другие гуманитарные
дисциплины в свою очередь претендуют на те или иные сферы мира политического.
Политологам приходится конкурировать за сферу интересов с философами,
социологами, историками, претендующими на право заниматься изучением политики.
Интегрируя отдельные аспекты указанных дисциплин, политология располагается как бы
в точке их пересечения и является междисциплинарной наукой. Большой интерес
представляет вопрос о соотношении политологии и истории и не удивительно, что
политическая наука формировалась и развивалась в тесной взаимосвязи с историей.
Симптоматично, что в настоящее время в США почти в двухстах колледжах история и
политическая наука все еще преподаются на объединенных кафедрах. Но это отнюдь не
говорит об отсутствии серьезных различий между двумя дисциплинами. Для
подтверждения сказанного сравним задачи и функции историка и политолога. Историк
имеет дело с прошедшим временем. Он может наблюдать начало, развитие и конец
общественных формаций. Политолог, напротив, не смотрит на историю как на спектакль,
он воспринимает ее как действие. Его политический анализ, в отличие от анализа
историка, несет в себе сознательную заинтересованность с точки зрения политического
проекта, который он хочет превратить в реальность. Объективный источник его
затруднений состоит в том, что он должен оценивать реальное состояние политических
ситуаций до того, как они примут историческую форму, т.е. превратятся в необратимые.
Субъективный источник затруднений побуждает его в большинстве случаев смешивать
свои собственные желания с реальностью.
Касаясь возможностей той или иной науки адекватно изучить свой объект, уместно
применить здесь гегелевскую метафору: «Сова Минервы начинает свой полет с
наступлением сумерек». И действительно, более или менее исчерпывающие и
соответствующие реальному положению знания о том или ином общественнополитическом феномене можно получить лишь тогда, когда этот феномен стал
свершившимся объективным фактом общественной жизни. Соответственно исследователь
может изучать данный факт, как бы наблюдая его со стороны. В этом смысле положение
историка предпочтительнее, поскольку он имеет дело с уже завершившимися
историческими феноменами и фактами. А объектом интереса политолога являются живые
реальности, затрагивающие интересы множества действующих в этих реальностях лиц.
Политолог, будучи одним из таких лиц, не способен в полной мере стать над изучаемыми
им реальностями, которые еще не стали свершившимися фактами, находятся в движении,
процессе становления. Он не может отвлечься от субъективных, сиюминутных
впечатлений, и его выводы могут быть подвержены влиянию изменяющихся событий и
обстоятельств. С этой точки зрения для политолога, образно говоря, сумерки еще не
наступили и соответственно его сова в полной мере еще не готова к вылету.
Особенно актуален и значим вопрос о соотношении и разграничении политологии
и социологии. Строго говоря, социальная сфера является объектом исследования
социологии, а мир политического - политологии. Но при близком рассмотрении
обнаруживается, что крайне трудно, если не невозможно, определить, где именно
кончается социальная и начинается политическая подсистема. Не прояснив этот вопрос,
мы не можем, разумеется, даже приблизительно определить круг тем и проблем,
охватываемых соответственно социологией и политологией.
Очевидно, что существует комплекс институтов, феноменов, отношений,
однозначно относящихся к гражданскому обществу (семья, группа, социальные слои,
классы и т.д.) и к миру политического (парламент, правительство, государственноадминистративный аппарат и т.д.). Но некоторые институты могут рассматриваться как
несущие конструкции или составные элементы одновременно и гражданского общества, и
подсистемы политического. В этом смысле особенно показательно положение
политических партий. Имея своей социальной базой различные группы, слои, классы и
т.д., они коренятся в гражданском обществе. В то же время их главная задача состоит в
том, чтобы группировать, кристаллизовать разнородные конфликтующие интересы в
гражданском обществе и, представляя их во властных структурах, трансформировать в
соответствующий политический курс в системе законодательной и исполнительной
властей.
Этот пример показывает, что между гражданским обществом и миром
политического существует некое промежуточное пространство, от которого во многом
зависят жизнеспособность и эффективность функционирования обеих подсистем. Следует
отметить, что в гражданском обществе коренятся социально-экономические,
социокультурные, этнонациональные, религиозные, образовательные и иные факторы,
которые в совокупности составляют социологические основы политики. Очевидно, что ни
политическая наука, ни социология не вправе претендовать на исключительную
монополию на данный блок проблем. Выход из такой антимонии был найден в процессе
формирования новой самостоятельной научной дисциплины - политической социологии,
объект исследования которой - институты, механизмы, процессы, действующие на стыке
между гражданским обществом и миром политического.
Главное отличие политологии от политической социологии состоит в том, что
последняя имеет дело с социальными причинами и отношениями распределения власти и
властных структур в обществе, с факторами, определяющими политическое поведение
людей, политические конфликты, политические установки, ориентации и умонастроения
широких масс населения, механизмы отражения социального плюрализма в политической
сфере и т.д.
Политическая социология представляет собой своеобразный синтез социологии и
политологии. Она в большей степени, чем политология, концентрирует внимание на
борьбе за власть между различными частями общества, социальных конфликтах и
социальных изменениях, скрытых функциях, неформальных и дезфункциональных
аспектах политики. В центре внимания политической социологии находится
социологическое измерение политических феноменов. Она интересуется особенностями
социальной стратификации, тем, как это сказывается на политической организации.
Политическая социология изучает социальный контекст политических институтов и
процессов на макросоциальном и микросоциальном уровнях. Главная ее задача на
макроуровне - исследование социальных основ власти и социальных конфликтов, их
проявление в поведении людей и влияние на политические институты, а также обратное
влияние этих последних на социальные реальности. Микросоциологический подход
концентрирует внимание на конкретных политических институтах как социальных
организациях, их структурах и отношениях с другими организациями, типах руководства,
механизмах и способах разрешения конфликтов и т.д.
Политическая социология ищет ответы на вопросы: как избиратели голосуют на
разнообразных выборах? Какие факторы оказывают влияние на их выбор - возраст, пол,
социальный статус, место жительства, профессия, уровень дохода, образовательный
уровень и т.д.? Какие факторы влияют на изменение позиций избирателей? Какое
воздействие на политическое поведение оказывают пропаганда и средства массовой
информации? Во всех этих аспектах политическая социология концентрирует внимание
на институтах, организациях, процессах и т.д., действующих на стыке гражданского
общества и мира политического.
В качестве центрального субъекта мира политического выступает человек. Однако
человек является существом не только социальным, политическим и экономическим, но и
одновременно духовным, социокультурным, политико-культурным, морально-этическим
и т.д. Было бы напрасным трудом пытаться провести некие линии разграничения между
различными ипостасями, в которых одновременно выступает человек. Очевидно, что,
обращаясь к человеку, политология вторгается в сферу интересов философии, этики,
культурологии и т.д., а последние в свою очередь - в сферу интересов самой политологии.
На пересечении этих сфер мы и вправе вести разговор о политической философии,
политической антропологии, политической психологии, политической этике,
политической культуре как особых областях исследования и с определенными оговорками
как о самостоятельных дисциплинах или разделах политической науки.
Политическая философия представляет собой отрасль или подраздел философии,
имеющей своим объектом изучения и трактовки сферу политического. Ее задача установление в политике добра и зла, справедливого и несправедливого, совершенного и
несовершенного, подлежащего сохранению или изменению, одобрению или осуждению и
т.д. Если философия призвана постичь природу вещей вообще, то цель политической
философии - понимание природы политических вещей.
Политическая психология призвана изучать роль установок, ориентации,
убеждений, ожиданий, мотиваций, восприятий в политическом поведении людей.
Особенно широко исследования такого рода используются при изучении общественного
мнения, политической социализации, политического конфликта и сотрудничества,
электорального поведения, политических установок и т.д. Зачинателем политической
психологии считается Г.Ласуэлл, который в 1930 г. опубликовал книгу «Психология и
политика», а в 1950 г. в соавторстве с А.Капланом - книгу «Власть и общество». Особенно
сильный толчок политическая психология полуxила в связи с развертыванием после
второй мировой войны так называемой бихевиористской революции.
Антропология имеет естественно-научный и гуманитарный аспекты - именно в
этом последнем смысле и говорят о культурной, философской, политической и других
антропологиях. Традиционно под политической антропологией понимают дисциплину,
занимающуюся системами и институтами управления этнических сообществ, особенно в
развивающихся и примитивных обществах (большей частью незападных). Область ее
интересов - связи политического поведения группы, коллектива, сообщества с более
широкой культурой. Политико-антропологические исследования позволили сравнить
разнообразные политические системы и выявить этнические факторы в политическом
поведении людей.
Наконец, на стыке гражданского общества и производственно-экономической
подсистемы находятся сферы, изучаемые научными дисциплинами, которые возникли в
результате синтеза экономического, социального и духовного начал. Речь, в частности,
идет о политэкономии (во многом не совпадающей с чисто экономическими
дисциплинами), экономической социологии, экономической культуре, этике бизнеса и др.
1.2.Основные этапы развития политической науки. История политической
мысли.
Политическое знание, политическая мысль имеет длительную историю. Человеку
всегда было свойственно размышлять о способах оптимальной организации совместного
проживания с себе подобными, о наиболее приемлемых вариантах общественного
устройства, межличностных и межгрупповых отношениях, о назначении власти, лидеров
и т.п. Модели политической организации общества, государственного устройства
разрабатывались лучшими умами человечества. Не было ни одного крупного мыслителя в
истории человечества, который бы так или иначе не обращался бы к политической
проблематике.
В своем развитии политическая мысль прошла несколько этапов. Хронологию ее
развития мы соотносим с самой распространенной периодизацией истории мировой
цивилизации: древний и античный мир, средневековая эпоха, период Возрождения и
Нового времени, Новейшая история.
Древнейшие политические учения возникли в Египте, Индии, Китае, Вавилоне и
других восточных цивилизациях. Политическая мысль Древнего Востока развивалась
главным образом на основе религиозно-мифологического мировоззрения: идеи о
божественном происхождении общественного устроительства и порядков, наместничестве
фараонов, императоров как земных представителей богов. Сакрализация, т.е. придание
божественного характера власти, – существенная черта политических воззрений древних.
Вместе с тем к осознанию власти древние мыслители подходили довольно прагматически.
Прикладной характер политической мысли древнего мира выражался в том, что она
затрагивала вопросы, касавшиеся искусства управления, механизма осуществления власти
и правосудия, то есть разрабатывались не столько теоретические обобщения, сколько
конкретные проблемы методов отправления власти.
Государственная власть при этом отождествлялась с властью царя или императора.
Верховный правитель был олицетворением государства, центром всей государственной
жизни.
Другой особенностью политической мысли древнего мира являлась ее тесное
переплетение с вопросами морали и потому можно говорить о появлении в этот период
этико-политических доктрин, сутью которых становилась
идея нравственного
совершенства правителя и примерного поведения подданных как основы благополучного
развития государства.
Новый этап в развитии политической мысли приходится на античный период и связан
с именами великих мыслителей Древней Греции и Древнего Рима: Демокрита, Эпикура,
Полибия, Сенеки, Марка Аврелия, Марка Тулия Цицерона и многих других.
Но особое место в истории политической мысли принадлежит двум великим грекам,
классикам мировой философии – Платону и Аристотелю. Можно смело утверждать, что
именно они заложили основы систематического осмысления общественно- политических
процессов, впервые поставили вопросы о формах правления и государственного
устройства, политических режимах, политической элите и лидерстве. Именно Аристотель
ввел в словарный оборот человечества понятия политика, гражданин, государственное
устройство и др.
Платон (427–347 г. до н.э.) политические взгляды полностью отразил в самых крупных
своих диалогах «Законы», «Государство». Согласно мнению Платона, государство
возникает вследствие осознания людьми естественной потребности друг в друге.
Многообразие человеческих потребностей приводит к разделению труда и установлению
связей между людьми. Сообща людям легче решать и индивидуальные и коллективные
потребности. Цель государства, по Платону, - счастье не одного какого-либо класса, а
всего общества. Но и каждый человек должен верно и исправно исполнять свои
обязанности перед обществом и государством. Кстати, в греческой традиции понятия
общества и государства не разводились. Известно, что полис – форма греческого
поселения – город, но полис – это и общество, и государство. А политика – все, что
связано с деятельностью полиса.
Платон был одним из первых, кто в истории общественной мысли дал четкий ответ на
вопрос: что первично – интересы личности или интересы общества и государства? Смысл
платоновского ответа заключается в полном преобладании общественных
(государственных) интересов над личностными, индивидуальными. По Платону, тот
человек, который осознал эту истину и живет в соответствии с ней, тот может считаться
добродетельным и справедливым.
Внимательное изучение всех форм государственного устройства в существовавших
тогда греческих полисах привело Платона, во-первых, к разочарованию в них; а вовторых, к мысли создать образ идеального общественно-государственного устройства.
Наиболее худшие из возможных форм государственного устройства, по Платону, – это
тимократия (тимархия), олигархия, демократия и тирания. Каждая новая форма худшего
государства есть результат последовательного перерождения предыдущего. Платон
вообще отрицательно относился к идее развития, которое он рассматривал как упадок,
гниение, ухудшение.
На примере политических форм он показывает, к чему приводит развитие. Тимархия –
власть честолюбивых воинов - перерождается в олигархию – власть кучки богатых или
власть немногих над большинством. Результат такого правления – недовольство
большинства и установление демократии, еще более извращенной формы правления.
Платон не любит демократию, не любит граждан демократического государства – они
ленивы, грубы, невежественны, безответственны. Результат правления таких людей еще
более печален – установление тирании – бесконтрольной власти одного. Таким образом,
Платон считает, что демократия открывает прямую дорогу к тирании, от полной свободы,
что само по себе плохо, к полному рабству.
Причину искажения государственных форм Платон видел в ухудшении природы
человека, людей, искажении их нравов. Не случайно основной задачей «идеального»
государства Платон определяет воспитание граждан. В этом и заключается истинная
политика, результатом которой будет благо для государства. Воспитание же сводится к
регламентации, к предписаниям выполнять свой долг перед обществом, заниматься тем,
что человеку предназначено от природы.
А предназначение у людей разное. В «идеальном» государстве Платона три класса.
Земледельцы, ремесленники, торговцы - те, кому предназначено работать физически.
Стражники (воины) – их основная задача очевидна. Третий класс – те, кому
предназначено править государством, редкие обладатели высшей мудрости, каста
философов. «Я был неотвратимо приведен к убеждению…что беды государства не
прекратятся до тех пор, пока раса подлинных, чистых философов не придет к власти».
Чтобы оправдать такое классовое деление и предназначение, Платон создал миф о
металлах: … «бог в тех из нас, кто способен править, примешал при рождении золота, и
потому они наиболее ценны, в помощников – серебра, железа и меди – в земледельцев и
ремесленников». Итак, «одни рождены для управления, другие – вспомоществования,
иные для земледелия и ремесла».
Контакты между классами не желательны, переход из одного сословия в другое крайне
редок и под контролем государства. Решения философов – правителей не обсуждаются и
обязательны для выполнения всеми. Ничто, кроме государственных дел, не должно
отвлекать ни философов, ни воинов, поэтому Платон предлагает уничтожить, вырвать у
них два основных корня эгоизма – любовь к семье и заботу о частной собственности,
попросту лишив их того и другого. Это позволяет говорить о коммунизме Платона, что
едва ли правильно, ибо коммунизм подразумевает не только отсутствие частной
собственности, но и социальное равенство, чего в государстве Платона нет.
При всем своем почтении к учителю и великому философу Платону Аристотель, еще
один гениальный мыслитель античности, не мог согласиться с ним. Аристотель
подчеркивал, что любовь в семье – это единственное и нормальное состояние, так же, как
и забота о собственности. И то, и другое укрепляет государство, по мысли Аристотеля.
Аристотель (384–302 гг. до н. э.) также считал, что политическое состояние
естественно для человека, человек есть «zoo politicos» – существо политическое, ибо жить
в обществе и быть вне политических отношений невозможно. Это, как видим, понимали
уже древние.
Государство, по Аристотелю, – естественный результат социальных склонностей и
потребностей человека, который понимает преимущества такой организации
общественного общежития. Политика Аристотеля – это выражение его практической
философии. Гениальны и абсолютно современны его представления о политике. Он
считал, что это наука об общественном устройстве; о разделении общества на классы; о
генезисе государства; о государственном устройстве и управлении; о поддержании
необходимого правопорядка.
Таким образом, Аристотель, живший 26 веков назад, назвал почти все основные
компоненты политики в ее современном понимании. Более того, Аристотель сравнивал
политику с искусством.
Если Платон мечтал об «идеальном» государстве, то Аристотель видел свою задачу в
том, чтобы найти не идеальное, но наилучшее, возможное при реальных обстоятельствах
политическое устроение. «… Нужно постараться ввести такой государственный строй, –
писал он, – который при наличии данных обстоятельств оказался бы легче всего
приемлемым, гибким». Задачу политика мыслитель видел в том, что тот «… должен уметь
помочь усовершенствованию существующих форм государственного строя…». Но чтобы
государственный деятель мог стать таким реформатором, он должен знать все возможные
варианты государственного устройства, из которых бы и можно было комбинировать. Под
государственным устройством (politeia) Аристотель понимал «распорядок в области
организации государственных должностей вообще и в первую очередь верховной власти».
Аристотель считал, что форма государства может определяться способом замещения
должностей, по целям и по принципам. Так, в монархиях должность замещается по
наследству, а в республиках посредством выборов. При этом при демократии - через
жребий, в олигархии - через оценки имущества, в аристократии - сообразно достоинству.
Принципом аристократического правления выступает добродетель, олигархии –
богатство, а демократии – свобода.
Всего Аристотель насчитывал шесть форм государственного устройства, причем три
из них он относил к правильным, нормальным, естественным и три – к неправильным,
отклоняющимся, искаженным.
Тройку правильных форм правления составляли монархия, аристократия, полития.
Почему они естественные и правильные? Монархия – власть одного, аристократия –
власть большинства, а принцип правления у всех один – общее благо, интересы всех в
государстве. Когда правящие начинают преследовать интересы только тех, кто у власти,
тогда и происходит отклонение, искажение форм правления. Ненормальные,
нежелательные формы правления – это тирания – власть одного, олигархия – власть
немногих, демократия – власть большинства. Таким образом, отношение Аристотеля к
демократии очевидно. Но Аристотель понимал, что демократия – это данность, поэтому
предлагал сделать главным сословием в таком государстве средние слои. «Те государства
имеют хороший строй, где они, в лучшем случае, сильнее обеих крайностей или, по
крайней мере, каждой из них в отдельности».
Таким образом, совершенно очевидно, что у истоков многих представлений об
обществе и личности, о государстве и власти стояли великие мыслители античной Греции
Платон и Аристотель.
Период европейского средневековья (V–XVII в.в.) насыщен множеством событий,
явлений, процессов. Главные тенденции общественного развития этого периода
определялись становлением и развитием феодальной системы и связанной с ней
территориальной раздробленностью, становлением и укреплением национальных
государств, особым местом в общественно-духовной жизни Европы католической церкви.
Политико-правовые осмысления этой эпохи тоже чрезвычайно многообразны.
Средние века дали человечеству много имен оригинальных мыслителей, которые внесли
большой вклад в мировую политическую мысль: Марсилий Падуанский, Уильям Оккам,
Жан Боден, Данте Алигьери и др.
Социально-политические и политико-правовые воззрения средних веков, при всем их
многообразии, можно условно разделить на несколько основных направлений:
теологические концепции; социально-политические утопии, политический рационализм.
Засилье церкви во всех сферах общественной жизни отражалось и в широко
распространенных религиозных взглядах на мир политического. Наиболее яркими
представителями теократических концепций во взглядах на власть, государство, общество
являлись христианский мыслитель Аврелий Августин или Августин Блаженный, как его
еще звали (354–430 гг.), Фома Аквинский (1225(6) –1274 гг.).
В произведении «О граде божьем» Аврелий Августин писал, что в мире существуют
два государства: «божий град» (церковь) и «град земной» (государство). Церковь – как
земное воплощение царства небесного. Жизнь человека в земном государстве полна
страха, горя, потрясений. Эта жизнь греховная и временная. Основная жизнь человека
начнется в граде божьем и к ней надо готовиться. Церковь призвана осуществить такую
подготовку, поэтому на вопрос, что важнее для человека – град его временной и
греховной жизни – государство или небесное царство и церковь, - ответ богослова
Августина совершено ясен. Церковь как государство божие – вот главное.
Но это не значило, что Августин Блаженный отрицает политическое государство.
Оправдание такого государства в том, что оно поддерживает земной, временный порядок,
что оно служит церкви, помогает ей в борьбе с грехом, с ересями. Идеалом земного
государства у Августина выступает «христианское государство»: «Государство лучше
всего устрояется и хранится, будучи основано и связано верой и прочным согласием,
когда все любят общее благо; высшее благо есть бог».
Проблему взаимоотношения светской и церковной власти развивал и Фома Аквинский
– крупнейший католический мыслитель, философ, богослов. Учение Фомы о
государственной власти – более утонченный вариант теократии. Сущность власти, т.е.
порядок управления, господства и подчинения, установлен богом. Именно так следует
понимать слова апостола Павла «нет власти не от бога, существующие же власти от бога
установлены». Правда, подчеркивал Аквинат, это не значит, что каждый отдельный
правитель поставлен богом. Среди них могут быть добрые и злые, справедливые и
тираны.
В любом случае суждение о законности происхождения власти принадлежит церкви.
Интересно, что Фома Аквинский допускал возможность сопротивления тирану, но
предупреждал не спешить с такой борьбой, ибо «каждая новая тирания ужаснее
предыдущей».
В своем трактате «О правлении государей» богослов полностью воспроизвел
типологию форм государства Аристотеля, да и в целом Фома Аквинский позаимствовал
много идей у античного мыслителя. Однозначное предпочтение отдавал монархии,
республику же рассматривал как нестабильную форму государства, раздираемую
постоянной борьбой партий и группировок. А от этого недалеко до тирании. В монархиях
тоже бывают проблемы, но монарх более подвержен следовать религиозно –
правительственному началу, преподаваемому ему церковью. Таким образом, роль церкви
в делах государства чрезвычайно ответственна, если не решающая.
И учение Аврелия Августина, и учение Фомы Аквинского - каждое в свое время пытались обосновать особую роль церкви не только как духовного, но и политического
института. Многочисленные вариации христианской «политологи» – характерная черта
средневековой общественно-политической мысли.
Столь же многочисленны были социально политические утопии средневековья.
Данные направления общественных знаний получило свое наименование от книги Томаса
Мора «Золотая книга, столь ж полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве
государства и новом острове Утопии». Ее автор - английский правовед и политический
деятель Т. Мор (1478 – 1535 гг.) в самом названии отразил основное содержание своего
произведения – о наилучшем устройстве государства. Действительно, все социальноутопические учения отвергали то общественно-политическое устройство, свидетелями
которого были их авторы, и рисовали образ другого идеального, по их мнению,
общежития. Вместе с тем, само слово утопия (от греч. «utopos», т.е. место, которого нет)
демонстрировало понимание несбыточности таких идеалов.
Тем не менее стоит остановиться на основных идеях мыслителей-утопистов,
ярчайшими представителями которых, помимо Т. Мора - итальянец Томмазо Кампанелла
(1568–1639 гг.), автор всемирно-известного утопического проекта «Город Солнца».
Социальные утопии данных мыслителей еще называют коммунистическими, потому что в
городе Солнца и на Утопии нет частной собственности – этого основного источника зла,
социальной несправедливости, равно как и нет денег. Общества утопистов небольшие по
размерам, недоступны и неизвестны остальному миру. По мнению авторов, в них царит
справедливость, счастье, взаимопомощь и равенство. Все члены общества должны
трудиться, независимо от желания, ибо это обязанность. При всеобщем труде, тем не
менее, общества скудны, не богаты материально, но то, что имеется, делится поровну.
Таким образом, достигается равенство в бедности, хотя сами жители утопий не придают
этому значения.
Вместе с тем утопические общества очень зарегламентированы: люди могут и должны
делать то, что им положено. А это положенное предписано государством, которое, к тому
же, имеет развитые контролирующие органы.
Форму правления в Утопии и в Городе Солнца определить сложно. С одной стороны,
все важнейшие дела в государстве обсуждаются на общих собраниях, многие должности
выборные, в том числе правителя. А с другой, очень разветвленная сеть чиновников,
должность главы государства, по сути, пожизненна, если он не склонен к тирании.
Таким образом, средневековые утописты отражали в своих произведениях
неизменную тягу людей к общественно-политическому идеалу, несовершенному с точки
зрения современного читателя, но для того времени прекрасному проекту.
Особое место не только в средневековой, но и во всей истории политических учений
принадлежит выдающемуся итальянскому мыслителю Никколо Макиавелли (1469–1527
гг.). Один из «титанов» Возрождения Н. Макиавелли – яркий представитель своей эпохи с
ее рационализмом, антропоцентризмом, буржуазностью.
Можно смело сказать, что Н. Макиавелли - первый политолог в современном смысле
этого слова, ибо он впервые обосновал политику как особую и специфическую область
знания, как особую и чрезвычайно важную сферу жизнедеятельности общества.
Макиавелли первым применил термин «государство» (stato) для определения
политически организованного общества и тем самым отделил понятие «государство» от
понятия «общества».
Н. Макиавелли – певец национального государства, сильной государственности,
сильной власти в государстве, теории элитизма и лидерства. Он определил человека как
творческое, решающее начало в политике, которую он осуществляет, руководствуясь
своими интересами, своими способностями, своей волей, а не только божественной, как
считалось до Макиавелли. Макиавелли весьма скептически относился к роли
католической церкви в политическом процессе. Политический идеал великого итальянца
и его личная мечта – сильное национальное государство, каким его любимая родина
Италия тогда вовсе не была и потому страдала от своих соседей – централизованных
государств. Притворить идеал – мечту в реальность может сильная личность «лидер –
государь».
Таким и предстает политик – властитель в основном политическом трактате Н.
Макиавелли «Государь». Это произведение приобрело мировую славу еще и потому, что
его автор впервые поставил откровенно вопрос о соотношении политики и морали и
ответил на него в довольно циничной форме. Решение этого вопроса получило название
мак и авелли з ма . Термин достаточно устойчивый и употребляемый в политическом
лексиконе вплоть до сегодняшнего дня. Макиавелли и его «государь» стали символами
имморализма, безразличия к добру и злу. Под макиавеллизмом понимается принцип
поведения в политике, в соответствии с которым достижение политической цели
(великой) оправдывает применение любых средств.
Идею Макиавелли об оправдании именно великой цели (сильное государство,
например) свели до аморальной максимы «цель оправдывает средства». Сам мыслитель
никогда ее так прямо не формулировал, но безусловно, это выжимка из его идей.
Макиавелли дает индульгенцию на нарушение государем нравственных заповедей. Он
считает, что правитель, может и должен, когда обстоятельства не дают ему другого
выбора, прибегать к безнравственным средствам. Следует, – советует Макиавелли
казаться хорошим, но не бояться быть плохим. Правитель окружен врагами, внутренними
и внешними, он не может никому доверять и вынужден использовать насилие и коварство.
Правила политического поведения, предложенные Н. Макиавелли, предмет
постоянной и острой полемики, ибо писатель затронул вечную тему. Видимо, не было, нет
и не будет ни одного политика, которому не приходилось бы выбирать между этическими
принципами и практической целесообразностью. К сожалению, подавляющее
большинство выбирали второе и не потому, что так учит Н. Макиавелли.
Н. Макиавелли осуждали, им восхищались, его ненавидели, ему следовали, его читали
и читают во всем мире вот уже более чем пятьсот лет. И это лучшее подтверждение
гениальности флорентийского политика и политолога.
Н. Макиавелли стоял у истоков политической философии Нового времени и отразил в
своем творчестве одну существенную черту этой эпохи – нового человека с его верой в
собственные силы, возможности и способности.
Новая эпоха требовала и других идей, других учений. Выдающимся вкладом
мыслителей XVII–XVIII вв. в сокровищницу мировой политической мысли стали три
великих теории, которые не остались только кабинетными придумками крупных
мыслителей, но вошли «в плоть и в кровь» европейского политического менталитета и в
реальную политическую практику европейских, а затем и других обществ. Речь идет о
теориях естественных прав и общественного договора и об учении о разделении властей.
Учение о естественных правах человека и общественном договоре развивали целый
ряд европейских мыслителей: голландцы Г. Гроций (1583–1645 гг.), Б. Спиноза (1632–
1677 гг.), англичане Т. Гоббс (1588–1679 гг.), Д. Локк (1632–1704 гг.) и француз Ж.-Ж.
Руссо (1712–1778 гг.).
То, что такое число философов разных стран так или иначе пришли к примерно
одинаковым мыслям, подтверждает вывод о востребованности этих идей эпохой Нового
времени. Известно, что в XVI–XVII вв. капиталистический уклад получил все большее
распространение в экономике стран Западной Европы. В наиболее развитых странах
выросшая буржуазия не мирилась с феодальными порядками. Она требовала обеспечение
свободы, безопасности личности и частной собственности, создания для этого
необходимых политических и юридических гарантий. Идеологическим обоснованием
таких претензий и стала теория естественных прав и общественного договора.
Суть идеи естественных прав в концентрированном виде выглядит так. Люди от
природы, по праву рождения наделяются целым рядом естественных прав, главные из
которых права на жизнь, свободу, достоинство, равенство. Эти права принадлежат
каждому, они неотчуждаемы. Никто (ни государство, ни король, ни церковь) не вправе
считать себя дарителем этих прав, ибо они естественны. Соответственно, никто (ни
государство, ни властитель, ни церковь) не может покушаться, ущемлять, лишать
человека этих прав – жизни, свободы, равенства. Важнейшим естественным правом
человека Дж.Локк считал и право на собственность, справедливо подчеркивая, что без
этого права проблематично воплощение всех других естественных прав.
Все указанные философы исходили из представлений о существовании
догосударственного, дообщественного состояния человека – «естественного состояния»,
которое понималось как состояние полной свободы и обладания всеми людьми
естественными правами. Но в условиях безграничной свободы, когда каждый имеет право
на все, возникали сложности в человеческих отношениях, опасность подавления
отдельными людьми, например физически более сильными, более слабых и т.п. Таким
образом, возникала угроза ущемления естественных прав для отдельных групп людей. Т.
Гоббс вообще считал, что в условиях абсолютной свободы естественное состояние есть
состояние бесконечной «войны всех против всех», ибо в природе любого человека есть
стремление к превосходству, зависть, обида и т.д.
Таким образом, люди пришли к выводу, что естественное состояние вовсе не
гарантирует им соблюдение естественных прав, поэтому решили заключить между собой
Пакт, Общественный Договор. В результате общественного соглашения гарантом
естественных прав и свобод стало государство, в пользу которого люди отказывались от
части своих прав (бескрайней свободы, например) в обмен на то, что государство
обеспечит им соблюдение всех других естественных прав. Свобода как ключевое право в
условиях государства не устраняется, а только ограничивается соблюдением законов,
издаваемых государством. Кроме того, государство наделялось соответствующими
санкциями, которые можно применять к нарушителям законов, т.е. к нарушителям
Общественного Договора.
Итак, в соответствие с теорией, государство – это институт, не навязанный людям
извне как некая сила. Государство – это результат добровольного согласия людей жить в
таком обществе. Люди создали государство, определив в качестве его основной цели
защиту естественных прав. Государство в лице политической власти обязано соблюдать
условия Договора, не выходить за рамки отведенных ему договором функций.
Несмотря на то, что авторы теории естественных прав и общественного договора поразному определяли пределы полномочий государства (Гоббс, например, считал, что оно
должно обладать максимальным количеством санкций, его власть должна быть
абсолютной), становится очевидным, что идеи естественных прав и общественного
договора действительно отражали новое видение проблем власти, государства, свободы,
собственности, законности.
Блестящим достижением философии Нового времени стала теория разделения властей.
Её автор – французский мыслитель Ш.-Л. Монтескье (1689–1755 гг.) предложил
совершенно необыкновенный способ организации политической власти в государстве. В
условиях, когда в большинстве европейских стран господствовали абсолютные монархии,
Монтескье пришел к выводу о необходимости рассредоточить власть из рук одного
органа, человека и распределить её между различными властными институтами: властью
законодательной, исполнительной и судебной. Монтескье справедливо подчеркивал, что
монополия власти – это прямой путь к произволу, беззаконию, деспотии. Каждая ветвь
власти, по мысли Монтескье, имеет своих носителей, свои функции и прерогативы,
самостоятельна в пределах своей компетенции. Осуществляя взаимный контроль, власти
уравновешивают друг друга. В условиях такой организации политической власти
государство лучше всего справляется со своими задачами, а общество достигает
наибольших успехов, индивид получает свободу.
Теория Ш.-Л. Монтескье, представ первоначально как очередная несбыточная мечта
человечества, уже в XVIII в. вошла в качестве одного из принципов Конституции нового
государства – США, а в XIX в. распространяется как реальная практика в европейских
государствах.
Наиболее точную, на наш взгляд, оценку теории Ш.-Л. Монтескье дал А. Янов,
который подчеркнул, что открытие Монтескье не уступает тому, что сделали Ньютон,
Маркс, Фрейд или Эйнштейн каждый в своей области, ибо он «изобрел демократию». Ту
самую, благодаря которой история ещё не закончилась, во всяком случае, не превратилась
в мрачный кошмар.
XIX в. также был богат на блестящие политические идеи, явил миру большое
количество оригинальных мыслителей. В XIX в. завершилось становление и оформление
трех мировых политических идеологий: консерватизма, либерализма и социализма.
Консерватизм представлен именами Э. Бёрка, Ж. де Местра; либерализм – Б.
Констана, Д.С. Милля, В. Гумбольдта и др. Социалистические идеи в наиболее яркой и
законченной форме предстали в трудах К. Маркса и Ф.Энгельса.
В XIX в. жили и творили такие мыслители, как А. Смит, Д. Рикардо, Р.Оуэн, Д. Остин,
Л. Штейн, Л. Дюги, А. Токвиль, Ф. Ницше, А. Сен-Симон, Л.Гумплович и др. На
переломе веков – XIX и ХХ выступили в числе выдающихся политологов М. Вебер, Р.
Михельс, Г. Моска, В. Парето и другие интересные авторы.
Приведем несколько примеров весьма занятных политологических концепций XIX в.,
которые по разным причинам не стали так популярны, как социализм, либерализм или
анархизм. В первую очередь речь пойдет о политической составляющей учения О.Конта
(17998–1857 гг.) – французского ученого, основоположники философии позитивизма и
основателя социологии. «Идеи правят миром», – считал О. Конт. Всю историю
человечества, включая историю общества, государства, политической власти, он делил на
три стадии развития, понимая весь процесс как последовательную смену трех типов
мировоззрения: теологического, метафизического, позитивного.
Каждой ступени сознания соответствуют свои экономика, политика, право, свои
политические институты и т.д. Первой ступени – теологической – были присущи
теократические политсистемы, политическая культура и жизнь были пропитаны духом
завоевания, эксплуатации, насилия. Элиту составляли военные вожди и жрецы, а
основной формой государства была наследуемая монархия. Второй – метафизический
период – это эпоха революций, анархии, торжества индивидуализма, либерализма,
демократии. Все это приводит к неуемным притязаниям личности к государству и к
захвату власти «некомпетентными умами». В свою очередь это осложняет нормальное
развитие. Второй период сменяется третьей ступенью, когда господствует научное
позитивное мировоззрение. Тип общественной организации – социократия, а социология и
прикладные науки составляют позитивную политику, разрабатывают принципы
построения и развития социума. В социократическом обществе О. Конта два основных
класса: патрициат и пролетариат. Патрициату принадлежат материальные богатства, а
пролетариат силен своей численностью. Особую роль в обществе играют банкиры,
которые концентрируют не только богатства, но и политическую власть, и умственная
верхушка – философы – позитивисты. Последним не нужна власть, но они разрабатывают
программы, дают научно-обоснованные советы банкирам и воспитывают молодежь.
Главная цель социократии – порядок, стабильность, прогресс, а ее основной закон «любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель». С наступлением
позитивной эры, предполагал О. Конт, революции уйдут, ибо это патология. Придет эра
солидарности классов. А задача политики – укрепление общественной солидарности,
установление гармонии между целым и частями общественной системы. У общества есть
единая цель: достижение духовного и материального благоденствия. Это может и должно
объединять. Конт не сторонник либерализма и демократии, но предлагает убрать все язвы
капитализма, тогда и исчезнут причины для революций. Для этого нужно использовать
науку и технический прогресс. У Конта нет симпатий к индивидуализму, главное – не
права, а обязанности личности, даже владение частной собственностью не право, а долг.
Все – слуги общества, в том числе и крупные собственники. Таким образом,
позитивистская социология О. Конта, его идея социократического общества - еще один
вариант представления людей о совершенном общественно-политическом устройстве
бытия.
Интересна и политико-философская концепция Г. Спенсера (1820–1903 гг.), автора
«органической» («органистической») теории происхождения государства. Спенсер
проводил аналогию между обществом и животным организмом. Общество – это особый
живой организм, которому присущи такие явления, как зародышевое развитие,
ассимиляция, рост, расширение и т.д. Деньги подобны крови в организме, железные
дороги – кровеносные сосуды, а отдельный человек – клетка организма, то есть
общественные явления – вид биологических явлений. Государство рождается,
распространяется, размножается. Главная причина появления государства – «война и
насилие». Этот естественный закон общественного развития равен естественному отбору
в природе.
Спенсер различал две стадии или два типа государства: примитивное (военное,
хищническое) и высшее или индустриальное. Главное занятие первого типа – война, здесь
развит военный аппарат, характер занятия определяет структуру и жизнь государства.
Форма политического правления – деспотия, царят палочная дисциплина, военное
принуждение, ефрейторские методы, тотальная регламентация. Индустриальный тип
государства создается на иных началах – на свободных договорах, частной инициативе,
предприимчивости. Главной (и единственной) его обязанностью является поддержание
справедливости. Либерализм Г. Спенсера очевиден. У него не индивид служит обществу,
а наоборот. Государственное вмешательство в частную жизнь индивида недопустимо.
Каждый занимается своими делами, «как ему угодно, каковы бы ни были его занятия,
лишь бы они не нарушали свободы других». Политические права ценны не сами по себе, а
как средство для обеспечения индивидуальных прав. Спенсер подчеркивал: «…никогда
благосостояния граждан не может быть справедливо жертвуемо для какого-то
воображаемого блага государства, а напротив того, – государство должно существовать
единственно только для блага граждан».
Таким образом, даже краткий обзор истории политических учений показывает,
насколько многообразны были варианты осмысления мира политического. Это и анализ
текущей политической практики, и обоснования претензий на власть тех или иных
классов, и апологетика существующих политических форм институтов, и их резкая
критика, неприятие, и поиск оптимальных моделей общественно-политического
устройства. Этот масштабный процесс не закончен и едва ли он прекратится, ведь
политическая жизнь продолжается, задает новые проблемы, требует новых решений.
История политической мысли в России насчитывает тысячелетие и непосредственно
связана с историей российской культуры и цивилизации. В центре внимания
отечественных мыслителей всегда находились наиболее актуальные вопросы
общественно-политического бытия, государственного устройства и управления.
Поразительно, но факт, что среди общественно-политических произведений, трактатов,
концепций мыслей явно преобладали апологетические, оправдывавшие существовавшие
политические формы и институты.
Вместе с тем нельзя думать, что среди политических мыслителей не было тех, кто
подвергал критике современную им политическую действительность, не предлагал
альтернативные варианты политического устройства. Присутствуют в политической
литературе и обязательная для русского начала мечта о прекрасном политическом идеале,
социально-политические утопии и анархические учения, отрицавшие необходимость
любого управления, любой государственности.
Периодизация истории политической мысли в России обычно совпадает с
периодизации истории российской цивилизации. Традиционной, в частности, является её
деление на следующие этапы: политические идеи Киевской Руси и междоусобного
периода, политическая мысль периода Московского царства (XV–XVIII вв.),
политические учения эпохи абсолютизма (XVIII в.), развитие политических идей в XIX в.,
политические концепции ХХ в.
Зарождение древнерусской политической идеологии связано с летописями,
появившимися в первой половине XI в. В середине XI в. было создано первое чисто
политическое произведение – «Слово о Законе и благодати». Его автор – киевский
митрополит Илларион - первый из русских митрополитов, стремился теоретически
обосновать независимость Киевского государства от Византии и идею сильной княжеской
власти. Русский народ, как писал Илларион, добровольно и самостоятельно принял
христианство, тем самым он вошел в семью христианских народов и не нуждается ни в
чьей опеке.
На примере восхваления ума, мужества и мудрости князя Владимира автор «Слова о
Законе и благодати» в целом восхваляет княжескую власть. Вместе с тем, Илларион
ставил вопрос об ответственности князя перед народом, выработал нравственные
критерии, которым должен соответствовать князь и правитель. Идея Иллариона о мудром,
заботливом и ответственном князе нашла свое продолжение в «Поучении» князя
Владимира Мономаха. Это «Поучение» – завещание своим сыновьям быть достойными
князьями, продолжать политику укрепления и единения русского государства. Мудрый
князь должен заботиться о мире, быть милостивым в суде, верен своему слову, заботиться
о военном могуществе своего государства.
Сильна политическая линия в одном из самых замечательных памятников
древнерусской литературы «Слове о полку Игореве», безымянный автор которого
призывал к единству русских земель и оправдывал идею сильной княжеской власти.
Установление единовластия князя – основная мысль и «Моления Даниилы Заточника»
– еще одного замечательного памятника древнерусской политической литературы.
Написанное в период усобиц и раздоров, это произведение отразило стремление простых
людей к единению русских земель, установлению мира. Единовластие князя, по мнению
Даниила, – решающее условие возвышения государства, установления твердого порядка,
подавления боярского засилья.
Проблема единения русских земель была главной в период монгольского засилья.
Постепенно русские авторы склоняются к выводу, что решить задачу централизации
может только московская княжеская династия, что и нашло отражение в целом ряде
произведений литературы XIV–XV вв. Они были связаны общей идеей величия власти
Московских государей, являвшихся, якобы, наследниками римского императора Августа и
получивших знаки царского достоинства (скипетр, державу и корону) от византийского
императора Константина Мономаха. Эта позиция нашла развитие и завершение в теории
«Москва – третий Рим», обоснованной псковским монахом Филофеем в начале XVI в.
По теории Филофея, человечество представляет собой историю трех великих
всемирных государств, чье возникновение, возвеличивание и дальнейшая судьба
направлялись волей бога. Первое из них (Рим) пало из-за ереси. Второе (Византия) было
завоевано турками из-за греко-католической унии 1439 г. Третьим Римом после этого
стала Москва – единственная хранительница православия. Она будет им до
предначертанного богом конца света «а четвертому не быть», и московский государь –
«высокопрестольный», «вседержавный», «богоизбранный» – наследник власти великих
римских и византийских императоров.
Помимо внутриполитических аспектов, идея «Москва – третий Рим» имела ярко
выраженную внешнеполитическую направленность: Московское государство как
православный центр не только для русских, но и всех исповедавших эту веру.
Так же, как и в европейской средневековой политической мысли, в России активное
участие в разработке политических идей принимали религиозные авторы, деятели церкви.
В XV в. наибольшую известность приобрела дискуссия между «нестяжателями» (Нил
Сорский, Вассиан Косой, Максим Грек) и «иосифлянами» (Иосиф Волоцкий).
Чисто внутрицерковный вопрос: должна ли церковь стремиться обладать богатством
вылился в дискуссию: должна ли церковь поддерживать усиление светской власти.
Отрицательное отношение к богатству церкви и к усилению централизованной власти
привели к поражению нестяжателей.
Активное участие в разработке политических идей принимал в XVI в. Иван IV
Грозный, который развивал идеологию русской самодержавной власти в своей
знаменитой переписке с князем А. Курбским.
Крупнейшим мыслителем эпохи Московского государства был дворянин Иван
Пересветов, который доказывал, что русский самодержец должен опираться на служилое
дворянство, не доверять боярству. Он предложил осуществить в России ряд реформ,
направленных на укрепление самодержавной государственности.
Таким образом, можно сделать вывод, что основная направленность русской
политической мысли в XI–XVI вв. отражала в себе два основных момента: идею сильного
независимого государства и идею сильной централизованной власти.
Теоретические обоснования абсолютистской власти стали основным содержанием
политической мысли XVIII в. Активное участие в их разработке принимал Петр I.
Официальная доктрина абсолютизма была изложена в многочисленных законодательных
актах (Регламентах, Указах, Уставах). Она (доктрина) включала теологическое
осмысление царской власти, которая рассматривалась как «божественное поручение».
Петр I в соответствии с духом времени много говорил об «общем благе, пользе и
прибытке» как цели самодержавного правления.
Официально-признанным теоретиком абсолютизма был Феофан Прокопович (1681–
1736 гг.), человек весьма образованный и эрудированный, знакомый с учениями Гроция и
Пурендорфа, Гоббса. Единственно правильной формой государства Прокопович
признавал монархию, причем наследуемую, а не избирательную. Царствующий монарх
может назначать себе приемника (указ о престолонаследии). Права самодержца, по
Прокоповичу, неограниченны и абсолютны. Прокопович подчеркивал, что весь
исторический опыт Российского государства подтверждал, сколь полезна ему
неограниченная монархическая власть.
Василий Татищев – еще один известный политический мыслитель XVIII в., сторонник
теории естественного права, а Договор о создании государства рассматривался им как
необходимый фактор ограничения излишней свободы человека в естественном состоянии.
В. Татищев защищал самодержавие, но он считал возможным внедрение в его систему
элементов представительной власти в составе дворянства. Оправдание привилегий
дворянства – в государственной службе. В. Татищев был одним из немногих дворянских
идеологов, кто осуждал крепостное право как неестественное состояние, правда, только в
теории. В реальной же практике он надеялся только на то, что дворянство хотя бы пойдет
на некоторое смягчение гнета, займется образованием крестьян, будет заботиться о них.
В XVIII в. в России появляются политико-правовые идеи, отражавшие интересы
нарождавшейся буржуазии. Ярким представителем этого направления был Иван
Посошков. Он уделял большое внимание организации законодательства и
судопроизводства так, чтобы они могли защищать права и интересы купечества,
предпринимателей.
Вторая половина XVIII в. характеризуется распространением в России идеологии
«просвещенного абсолютизма», сопровождавшейся красивой риторикой о правах,
достоинстве, свободе человека, равенстве, «добрых» законах и мудрых, заботливых
правителях, пекущихся о достатке, образованности и благополучии своих подданных.
Лучше всех такой риторикой владела великая императрица Екатерина II, которая ловко
сочетала в своей деятельности либеральную фразу эпохи Просвещения и исконно-русские
традиции самодурного самодержавного правления.
Наиболее видным представителем политико-правовой идеологии феодальнопомещичьей аристократии был во второй половине XVIII в. М. Щербатов, который в
своих сочинениях отстаивал незыблемость существующего политического строя,
социальных порядков, в первую очередь крепостничества.
Появились в это время первые ростки либерализма и просветительства на русской
земле. Они были представлены в сочинениях Н. Новикова, Я. Козельского, Д. Голицына,
С. Десницкого. Гуманизм, осуждение крепостничества в той иной форме, законодательное
правление – основные идеи перечисленных авторов.
В XVIII в. возникло еще одно направление общественно-политической мысли России
– революционно-демократическое, которое расцветет в XIX в. А у истоков его стоял А.
Радищев, автор известной книги «Путешествие из Петербурга в Москву», содержавшей
жесткую критику помещичье-крепостнических порядков России.
Таким образом, в XVIII в. определилась характерная проблематика политикоправовых учений, которые станут ведущими и в последующем столетии. Центральные
проблемами этих учений стали проблемы крепостничества и самодержавия. На основе
разного отношения к этим проблемам идеологов различных классов сложилось несколько
течений политической идеологии. По способам общетеоретического обоснования
программных требований политическая мысль России прочно вписывалась в мировой
процесс борьбы рационализма и религии, юридического и теологического мировоззрений.
Общие интересы господствовавшего класса дворян были выражены идеологией
«просвещенного абсолютизма», характерной чертой которого было резкое, порой
вопиющее противоречие между логико-теоретической основой, взятой у Просвещения
прогрессивными теоретическими посылками и апологией крепостничества.
Во второй половине XVIII в. зародившийся российский либерализм – дворянский и
буржуазный. Первый – разделял наиболее выгодные для помещиков условия отмены
крепостного права, а второй делал упор на упорядочение законодательства и создание
организационно-правовых гарантий стабильности правопорядка. В начале XIX в. обе
разновидности либерализма слились и получили развитие в произведениях И.
Сперанского и Н. Мордвинова. Тот и другой понимали необходимость преобразования
политической системы России и реформирования самодержавной власти через создание
элементов представительного правления. Сперанский был сторонником конституционной
монархии, создавал конституционные проекты для России, которые не были приняты
правящей элитой.
С конституционными проектами выступили и декабристы. Наиболее законченное
развитие они (проекты) получили в произведениях Н. Муравьева. Он ставил вопрос о
разделении властей, федеральном устройстве России, независимости суда, свободах и
правах граждан.
Другим видным теоретиком декабризма был П. Пестель, политическая программа
которого была более радикальной, чем муравьевские проекты: отмена крепостного права,
идея народного суверенитета, ликвидация самодержавной власти, разделение властей,
республиканизм.
В целом же основные идейно-политические течения в России XIX в. можно
классифицировать следующим образом.
Либерализм или идеология западничества. Помимо Сперанского, к его представителям
можно отнести П. Чаадаева, С. Станкевича, П. Анненкова, Б. Чичерина. Идеи
конституционной монархии, парламентаризма, реформизма, освобождения крестьян,
заимствование прогрессивно зарекомендовавших себя социально-экономических образцов
Запада – таковы основные черты либеральной идеологии в России.
Консерватизм наиболее полно был представлен в идеологии славянофильства.
Перспективы будущей России славянофилы – А. Хомяков, Н. Данилевский, К. Аксаков, И.
и П. Киреевские и др. – стремились обосновать ссылками на ее прошлый исторический
опыт и на особенности русского народного характера, невозможность заимствования
западного опыта и даже пагубности для России таких попыток.
Реакционное славянофильство (С. Уваров, К. Победоносцев) выразилось наиболее
полно и отчетливо в доктрине «самодержавие, православие, народность».
Политический радикализм представлен большим количеством идей и людей: Н.
Огарев, А. Герцен, В. Белинский, Д. Писарев, Н. Чернышевский, анархистами М.
Бакуниным и П. Кропоткиным и многими другими. Для всех направлений радикализма
характерны были полное неприятие социально-экономических и политических основ
российского общества, стремление разрушить их через революцию, создать новый уклад социалистический.
В целом же, подводя итог краткому обзору развития политической мысли России,
следует еще раз подчеркнуть ее основные черты: тесную взаимосвязь политических,
религиозных, нравственных, философских идей и концепций; преобладание во взглядах
на общество, государство двух крайностей: радикализма и реакционного консерватизма;
их односторонность, категоричность и нетерпимость как к друг к другу, так и к
либерализму; чрезмерную идеализацию и мифологизацию прошлого – консерваторами,
будущего – радикалами; недостаточную экономическую и политическую обоснованность
выдвигавшихся идей и путей их практической реализации.
1.3.Политика как основной предмет политологии.
Для уяснения предмета политологии, её основной проблематики важное
методологическое значение имеет уяснение природы и сущности политики как
специфической сферы жизни общества, её структуры и характера взаимодействия
основных элементов. Термин «политика» (от греч. polis – город – государство и
прилагательное от него – politikos - всё, что связано с городом – государством, гражданин
и пр.) получил распространение под влиянием трактата Аристотеля о государстве,
правлении и правительстве, названного им «Политика».
Политика - неустранимый аспект общественного существования. Она возникла из
требований, взаимно предъявляемых людьми друг другу, и проистекающих из этого
усилий по разрешению противоречий, когда требования оказываются конфликтными, по
властному распределению дефицитных благ и по руководству обществом в деле
достижения общих целей. Необъятны диапазоны представлений о политике. Определение
её – предмет многолетних дискуссий в политической науке. Оценивая роль политики, ещё
Платон и Аристотель считали, что политика вносит нечто важное в удовлетворение
потребностей человека, что знание политики необходимо для сознательной деятельности
людей, что оно неотделимо от понимания человеком самого себя и окружающего его
мира. Хорошо известно высказывание Аристотеля, что человек по природе своей есть
существо политическое, т.е., выйдя из мира природы, он стал существом общественным,
политическим, и все стороны его бытия в определённой степени связаны с политикой,
зависят от неё, испытывают влияние политики.
Сложный характер самого явления приводит к неосознанным трактовкам понятия
«политика». Существует узкое и широкое толкование данной категории. В самом
широком смысле политика – деятельность по организации совместной жизни людей в
обществе. Она охватывает, по меньшей мере, четыре взаимосвязанных процесса. Вопервых, регулирование взаимоотношений людей, особенно на уровне социальных групп
(между классами, этническими общностями, возрастными и профессиональными
группами, между сторонниками разных идеологий т.д.). Во-вторых, разработку
определённого порядка и правил функционирования общества – законов и других
нормативных актов. В-третьих, управление и контроль за развитием социальных
процессов. В-четвёртых, политическая деятельность предполагает наличие власти в руках
политиков.
Следует отметить, что необходимость регулирования общественной жизни
осознавалась людьми с периода, когда человеческое общество было слабо
дифференцированным и находилось на начальном уровне удовлетворения своих
материальных и духовных потребностей. В первобытных обществах организующей силой
выступали механизмы самоорганизации и саморегулирования с помощью
кровнородственных связей, системы языческих табу, религиозных догматов и
нравственных ограничений. Однако по мере развития общества, роста его социально –
имущественной дифференциации, эволюции семейных отношений и общего повышения
социальной мобильности прежние способы регулирования отношений между людьми
утратили свою эффективность. Появилась острая необходимость в новых социальных
регуляторах, способных разрешать сложные внутренние и внешние противоречия и
конфликты. Появилась потребность в особой социальной силе, которая, используя
инструменты власти, обеспечивала бы реализацию интересов каждого отдельного
человека и в то же время урегулирование межгрупповых разногласий, сохранение
целостности общества и защиту его интересов на международной арене. Социальной
силой, выполняющей эти задачи, и стала политика как новый вид общественных
отношений, как инструмент и способ разрешения конфликтного социального
взаимодействия между людьми, которую Платон красноречиво определил, как «искусство
жить вместе».
Таким образом, предназначение политики заключается в обеспечении целостности
общества, в совместном бытии людей в условиях безопасности. С помощью политики
человеческое общество стремится достичь общего блага, скоординировать и направить
коллективные усилия на создание оптимальных условий для своего развития.
Политика проявляет себя многообразно: как вид общественных отношений; как
специфическая деятельность; как особый тип поведения.
Теоретически она может быть рассмотрена как отношения между социальными
общностями по поводу устройства государственной власти; как деятельность
социальных субъектов, направленная на достижение определённой цели с помощью
властных, политических институтов; как особый образ действия, регулируемый
специфическими нормами общественных связей. Как видим, все эти основные
представления о политике непременно связаны с одним феноменом – феноменом власти.
В этой связи в качестве активно используемого определения политики может стать такое,
как политика – это деятельность, направленная на обеспечение общественных интересов
посредством институтов власти.
Политика вторгается во все сферы социальной жизни. Выделяют три основные
формы политики, которые дифференцируются по следующим признакам: по сферам
жизни: политика бывает эк он оми ческ ая, аграрн ая, н ауч н о -т ех н и ческ ая,
соц и ал ь н ая, к уль т урн ая, воен н ая и др.; по направлениям и масштабам её делят
на вн ут р ен н ю ю и вн ешн ю ю . В учебном курсе политологии главное внимание
традиционно уделяется проблемам внутренней политики. Однако следует иметь в виду,
что внутри политические процессы неизбежно испытывают на себе влияние внешних
воздействий, и наоборот; по субъектам политики можно говорить о п ол ит ик е
гос уд арст ва,
п роф сою з ов,
п олит и ческ их
п арти й,
общест вен н о п ол и ти ческ их дви жен и й .
При такой дифференциации форм следует иметь в виду, что они могут
взаимопереплетаться. Политика может быть одновременно и внешней, и экономической, и
государственной.
Несомненно, что в фокусе политики находятся и государство, и власть. Именно в
социальном пространстве государства разворачивается политическая борьба различных
социальных сил, и эта борьба идёт за овладения рычагами власти. Таким образом, мир
политики представляет собой особую область деят ельности люд ей,
связанн ую с вла ст ными отношениями , с гос ударст венным устройством, с
теми инстит ут ами , принципами, нормами и т.п., которые должны
обесп ечивать нормальн ую жизнь людей, ос уществление их общей воли,
интересов, потребностей .
Важным компонентом мира политики являются политические отношения. Их
специфика состоит в том, что развитие политических отношений является необходимым
условием функционирования материальных и духовных отношений. Сфера политических
отношений существенно шире того, что относится к понятию политического. В неё
включаются как процессы функционирования, распределения власти и привлечения масс
к управлению, так и то, что является объектом политического воздействия, т.е.
экономические и духовные процессы. Другими словами, политические отношения
пронизывают все сферы жизни общества.
Знание возможностей и пределов политического регулирования общества имеет
большое практическое значение, при этом следует иметь в виду, что в некоторых случаях
использование политических средств воздействия может быть не только не эффективным,
но излишним или даже вредным.
С учётом сказанного важно подчеркнуть, что политологию нельзя сводить к науке
о власти, о государстве. Как наука о политике политология «охватывает» весь спектр
политической жизни, включая как её духовную, так и материальную, практическую
стороны, взаимодействие политики с другими сферами общественной жизни. Предметом
изучения и исследования политологии, таким образом, выступают такие основные
слагаемые политики, как политические институты, политические процессы, политические
отношения, политическая деятельность и т.д.
1.4.Методы исследования политической действительности. Основные парадигмы
и школы политологии.
Методы, применяемые в политической науке, прошли эволюцию не менее
длительную, чем сам предмет политологии, пережившей волны дифференциации и
интеграции с другими общественными науками не только в проблематике, но и в
методологии. Существует на этот счет даже особая точка зрения, согласно которой
политическая наука имеет своих методов и техники и использует методы и технику
других общественных наук, выбирая то, что в данном случае больше подходит к объекту
исследования. Данное замечание в определенной степени справедливо с позиции генезиса
применяющихся в политологических исследованиях различных методов, выполняющих
различные функции.
Каждое «новое» применение «старого» метода по-своему уникально, поскольку
каждый раз познающий субъект (ученый-обществовед) постигает познаваемый объект
(социальной или политической реальности) через призму своего понимания
исследовательской задачи и средств ее решения. В этом плане он волен выбрать любой
метод или любую комбинацию каких угодно инструментов для своего исследования
политической действительности.
В самой общей форме можно выделить основные разновидности методов,
применяющихся в политологических исследованиях, а также определить некоторые
критерии для их классификации. Первым основанием для подобного деления может
послужить степень общности анализа объекта или диапазона реальности, изучаемого
наукой. В соответствии с этим критерием необходимо выделить три группы методов,
используемых в политическом познании: 1) общенаучные; 2) социально-гуманитарные и
3) специально-научные.
Первая, общенаучная, группа методов, в свою очередь, состоит из двух основных
компонентов или подгрупп познавательных средств: логико-эвристических приемов и
философско-аксиологических принципов изучения политической жизни. В первом случае
речь идет о таких хорошо известных всякой науке логических методах, как индукция и
дедукция, анализ и синтез, диагноз и прогноз, определение и классификация, сравнение и
аналогия,
дескриптивно-конкретное
описание
и
абстрактно-объяснительная
интерпретация, наблюдение и эксперимент, статистический анализ и логикоматематическое моделирование, верификация и фальсификация и т. д.
Второй компонент общенаучных способов познания связан с философскомировоззренческими принципами и оценочно-аксиологическими критериями, из которых
явно или неявно исходит каждый ученый в любой области научного знания. Например,
политолог может быть методологически ориентирован на принципы диалектики или
системного подхода, структурного функционализма или информационно-энтропийного
анализа, которые служат для него определенной системой координат в виде оценочных
критериев и общеметодологических принципов. Скажем, то, что для сторонника
системного подхода является верным ориентиром в политическом анализе, может вызвать
огонь критики со стороны приверженца диалектического метода, который обвинит
последнего в метафизическом конструктивизме.
Особенность второй группы методов состоит в том, что инструменты этого рода
используются в основном в социально-гуманитарных дисциплинах, в отличие от
естественных и технических наук. К ним относятся методы историко-сравнительного и
синхронно-компаративного исследования, анализа документов и источников, а в
последнее время в большинство общественных наук проникли принадлежавшие ранее
лишь психологии тесты и шкалирование, а из социологии - интервью, анкетные опросы и
зондажи общественного мнения; из культурологии - методы изучения стереотипов и
традиций; из лингвистики и семантики - приемы анализа знаков и символов и т. д.
Что же касается последней в рамках данного деления, третьей группы специальнонаучных методов, то к ним можно отнести те приемы, которые уже наработаны в самой
политологии - модификацию или комбинирование нескольких методологических
компонентов в особый инструментарий, пригодный лишь при специфическом
исследовании конкретного политического объекта. В качестве примеров можно привести
имитационное моделирование политических ситуаций с использованием элементов
теории игр или рейтинговые экспертные оценки популярности политических лидеров со
шкалированием, или же, наконец, многомерно-статистический, сравнительный анализ
государств и партий, который осуществим лишь с использованием компьютерной
техники. Подобная классификация наводит на мысль, что данные группы методов
составляют но только разновидности, но и определенные уровни методологии
политической науки. Конечно, можно было бы и возразить: а в чем же тогда собственно
сам смысл выделения трех этих уровней, если все их можно редуцировать и свести к
элементарным логическим процедурам? Если же идти последовательно по этому пути, то
тогда вообще нет других научных приемов, кроме правил силлогистики, поскольку еще
Гегель писал о том, что всякая наука есть 'прикладная логика'. Тем не менее известно, что
экспериментальные, естественные и технические, науки используют в основном
лабораторные и прочие опыты, тогда как в социальных науках место эксперимента
нередко приходится замещать теоретическими моделями и 'силой научной абстракции' (К.
Маркс).
Возможны и другие основания для типологизации политологических методов, к
примеру их деление на качественные и количественные, которое стало особо актуальным
во второй половине XX века. Качественные методы возникли, как уже было сказано
выше, гораздо раньше количественных, Если первые опираются на изучение и
определение качественных признаков и свойств политических объектов, то вторые на
прямое или косвенное измерение, предполагающее использование символикоматематической формализации и квантификации этих параметров. Следует заметить, что
в современных методиках политологических исследований весьма сложно обозначить
грань между качественными и количественными подходами, Характерным случаем
подобного затруднения являются современные, охватывающие десятки, а то и сотни
сравниваемых объектов, компаративные политические исследования, которые проводятся
с использованием как качественных подходов, так и новейших математических и
кибернетических средств сбора и обработки информации. Подавляющее число подобных
исследований связано с микрообъектами политики (исследования партий, феноменов
участия, лидерства и т. д.), но сегодня уже существует немало проектов, в которых
объектами для сравнения выступают макросистемы - государства или страны, которые
практически невозможно анализировать вручную, без привлечения математического
аппарата и обобщения десятков национальных статистик при помощи ЭВМ.
Последним из наиболее важных критериев классификации методов политологии
является их функциональное предназначение, на основе которого можно выделить, с
одной стороны, инструменты (с преобладанием индукции) для описания и сбора
политических данных, а с другой - преимущественно дедуктивные способы анализа и
интерпретации собранных фактов. Эти функции нередко связывают соответственно с
двумя уровнями и аспектами исследовательской деятельности: конкретно-эмпирическим и
абстрактно-теоретическим. К первым относят такие методы сбора первичной социальнополитической информации, как контент- и ивент-анализы, опрос, интервью, прямое
наблюдение, шкалирование и прочие приемы, тогда как вторые связывают с
формулировкой теоретических гипотез и построением абстрактно-логических и
математических моделей, со средствами концептуализации и интерпретации, объяснения
и конструирования.
В действительности же эти две группы познавательных средств теснейшим
образом переплетаются в фундаментальных и прикладных исследованиях политической
жизни.
Основные типы методов и уровни методологии политологических исследований
сложились постепенно и ходе исторического развития политической мысли, на каждом
этапе которого доминировали тс или иные методологические подходы (или их
комбинации) и методические приемы. В связи с этим была предложена следующая
периодизация развития методологии политической пауки, как применения той или иной
комбинации и набора приоритетных средств политического познания: 1) классический
период (до XIX века), связанный в основном с дедуктивным, логико-философским и
морально-аксиологическим подходами; 2) институциональный период (середина XIX начало. XX в.), когда на передний план выходит историко-сравнительный и нормативноинституциональный методы; 3) бихевиоралистский период (50-70-е гг.), когда стали
активно применяться количественные методы и 4) в последней четверти XX в. наступил
новый, постбихвиоралистский период, характеризующийся сочетанием «традиционных» и
«новых» методов.
Важную роль в классический период играют аксиологические критерии и оценки
тех или иных шагов политиков и форм государственной жизни, опирающиеся на
господствующие ценности нормы нравственности, как это можно видеть по
классификации, данной Аристотелем, трех 'правильных' (монархия, аристократия и
политая) и трех 'неправильных' (тирания, олигархия, демократия) форм государства. И в
то же время уже здесь им используются индуктивные принципы сравнительного подхода.
Выявляя общие и отличные черты известных ему политических устройств, опираясь на
синхронный и диахронный методы, Аристотель анализирует фактический материал
созданной при его непосредственном участии обширной серии из 158 исторических
описаний, содержащих очерки развития и современного ему состояния строя разных
государств. При построении теоретических проектов идеального полиса Аристотель,
наряду с Платоном и другими античными философами, использует даже некоторые
простейшие элементы логического моделирования.
Позднее компаративный (сравнительно-исторический) анализ используют для
сравнения политических режимов Англии и Франции в XV веке англичанин Дж.
Фортескью, а в XVII веке француз III. -Л. Монтескье, отмечая при этом некоторые
архаические черты французской королевской власти. Но, пожалуй, наиболее эмпирически
ориентированным мыслителем для своего времени можно назвать Н. Макиавелли,
блестяще соединившего традиционное морализирование и философскую дедукцию при
построении модели государства, составленной на основе наблюдения и историкосравнительного анализа материалов по политическому развитию Италии.
Качественный сравнительный анализ выходит на передний план в XIX веке, когда
появляются работы А. де Токвиля и Дж. Милля, К. Маркса и Ф. Энгельса, в которых
проводятся параллели и сравнения между основными европейскими государствами, а
также формами правления в Старом и Новом Свете. Основным методом возникавшей в
США во второй половине XIX века академической политической пауки становится
сравнительно-исторический и правовой анализ политических институтов (Г. Адаме, Д.
Бэрджес), так же как подобное состояние методологии можно наблюдать в Европе (С).
Гирке) и России (М. Ковалевский). Классики современной политологии М. Вебер и М.
Острогорский, Г. Моска и В. Парето опираются на сбор политических данных при
помощи в основном историко-сравнительных методов. По способу обоснования
методологических положений работы классиков носят уже скорее эмпирический характер,
поскольку их теоретические выводы строятся на интерпретации фактического материала,
хотя при этом и не проводилось специальных исследований по сбору новых, ранее
неизвестных фактов.
Следующий, бихевиоралистский этап в XX веке вызвал целую революцию в
методологии политической науки, связанную прежде всего с применением новых
эмпирических и количественных методов, заимствованных из арсеналов как психологии,
социологии, экономической науки, так и из математики, кибернетики, географии и даже
медицины. Место традиционных приемов логической дедукции политических философов
и описательно-исторической индукции институционалистов начинают занимать методы
бихевиоралистов: сбора и анализа «достоверных» данных об «эмпирически
наблюдаемом» политическом поведении, которые активно применяются и по сей день.
Из психологии и медицины в политическую науку проникают тесты и
лабораторные эксперименты, из социологии - анкетные опросы, интервью, наблюдение, а
из математики и статистики - регрессионный, корреляционный, факторный и другие виды
анализа, а также математическое моделирование и методы теории игр. Особое место в
методологии стали занимать методы изучения избирательного процесса и электорального
поведения. Интересно, что уже в самом начале XX века российские ученые (В, Гори, А.
Саликовский и др.) при помощи статистических приемов анализировали выборы в состав
Государственной Думы России. В то же самое время во Франции географ А. Зигфрид
разрабатывает так называемую «политическую карту (или картину)» Франции, создавая
том самым новую методологию «избирательной географии». В 30-50-е годы в США в
обойму методов политологии и социологии политики входят (прежде всего благодаря
эмпирическим исследованиям Д. Гэллапа и П. Лазарсфельда) методы предвыборного
зондажа общественного мнения и техника панельных (повторяющихся) опросов
избирателей. В 60-70-е годы американцами начинают активно создаваться
информационные базы политических данных и экспертные системы «искусственного
интеллекта» на основе электронно-вычислительной техники, при этом в центр этих
методик попадают принципы квантификации и процедуры измерения.
Но уже в конце 60 - начале 70-х гг. в западной политологии наступил кризис
бихевиоралистской методологии, отстаивавшей сциентистские принципы и точные
методы, измерение и квантификацию. Ряд американских политологов (Д. Истон и др.)
выступили за возврат к традиционным подходам, качественным методам и моральным
нормам, к тем принципам политической науки, которые сформулированы были в качестве
основы постбихевиоралистской методологии. И даже сегодня в конце XX века не утихли
споры о приоритетных подходах, а в мире политологов продолжают сохраняться два
основных течения в рамках методологии политической науки: «традиционалистское»
(исповедующее качественные методы классической и институциональной политологии) и
«эмпирическое» (выступающее за приоритет точных и количественных методов).
Политология, как и другие социальные науки, относится к разряду
полипарадигматических дисциплин, т.е. допускает сосуществование различных
концептуальных подходов к исследованию политики, которые поддерживают
соответствующие группы и школы.
Понятие парадигмы введено в науковедение американским историком науки Т.
Куном в 60-е годы XX столетия. С точки зрения куновской концепции, парадигма как бы
задает направленность исследованию политики, в русле которой исследователь, опираясь
на те или иные традиции, политические теории и идеи, осуществляет решение конкретной
проблемы.
Логическая модель развития научного познания политики по Куну представляет
собой процесс последовательной смены парадигм: накопление фактов, противоречащих
принятой парадигме, выдвижение новых конкурирующих теорий, ведущих между собой
борьбу за лидерство, которая заканчивается победой одной из них, превращающейся в
новую парадигму. В этом плане можно сказать, что история политологии – это история
постоянного обновления и обогащения парадигм. С высот сегодняшнего дня выделяют
следующие основные парадигмы политологии.
Теологи ческ ая п ар ади гма исходит из сверхъестественного, божественного
объяснения природы политики и политической власти. Такой подход к политике, как уже
отмечалось, был характерен для первоначального этапа развития политических учений,
когда божественным признавался весь социально-политический строй, а власть,
государство рассматривались лишь как часть универсального мирового порядка,
созданного Богом. Конечно, такое объяснение природы политики, строго говоря, вряд ли
можно назвать научным. И все же эта форма интерпретации политических явлений
существовала несколько веков и забыть об этом нельзя.
Широкое распространение получили и так называемые натуралистические
парадигмы, суть которых сводится к попыткам объяснить политику преимущественно
внесоциальными природными факторами – географической среды, климатическими
условиями, биологическими и расовыми особенностями людей и т. д.
Это направление возникло еще в древности. Так уже в сочинениях Гиппократа,
Платона, Аристотеля содержатся неоднократные указания на влияние географической
среде на политику. В XVII – XVIII веках натурализм превратился в один из ведущих
принципов европейской просветительской мысли. Сторонники этого направления
стремились распространить на общественную жизнь и поведение человека
закономерности, установленные в физических науках. Особенно широко использовался
принцип тождества микро- и макрокосмоса, развития общества и биологического
организма. В политологии натурализм получил свое воплощение в геополитике и
психологизаторских концепциях.
Основателем геополи тики принято считать французского мыслителя Ж. Бодена
(XVI в.), сформулировавшего концепцию влияния климата на поведение людей.
Впоследствии эта концепция была развита Ш. Монтескье в сочинении «О духе законов», в
котором сформулированы основные принципы «геополитического направления» в
политике. Согласно Монтескье, географическая среда и в первую очередь климат
определяют дух народа, форму государственного устройства и характер общественного
устройства.
В XX веке идеи геополитики развил профессор Оксфордского университета Джон
Маккиндер. Именно его работа «Географический стержень истории» (1904) легла в основу
всех геополитических концепций XX века. С точки зрения Маккиндера, для современного
геополитического анализа и практической внешней политики важнейшее значение имеет
географический детерминизм, «размещение» политических сил в конкретной
географической среде. Маккиндер исходил из постулата, впоследствии утвердившегося в
геополитике, что государства, не имеющие выхода к морю, существенно отстают в
развитии. Он пришел к делению мира на сухопутную и морскую силы. Сегодня учет
геополитических факторов является неотъемлемой составной частью формирования
политического курса любого государства.
Би оп оли ти ческ ая паради гма своими корнями уходит в XIX век, в доктрины
раннего позитивизма, согласно которым наука должна описывать только непосредственно
наблюдаемое. В общественной жизни таким наблюдаемым фактором выступало
поведение, которое в свою очередь определялась как наблюдаемая совокупность реакций
организма на набор фиксируемых стимулов. Объяснение поведения сводилось к
однозначно жесткой схеме биополитики: «стимул – организм – реакция». При этом
принципиальным для биополитики является отказ от признания любых внутренних
психологических звеньев, опосредующих реакцию и поведение человека. Отсюда
сторонники данного направления делали вывод, что именно пол, возраст, генетические,
врожденные качества и свойства человека могут служить основанием для определения
особенностей политического поведения, так как только этим качествам и свойствам
присущи соответствующие регуляторы. Именно на этих принципах и сформировался
б их еви ори з м . Классическая форма бихевиоризма, как известно, достигла расцвета в 2030-е годы XX века. На этот период приходится пик влияния бихевиоризма на идеи и
методы политологии. Значительный вклад в разработку методологических и
теоретических основ поведенческого направления в политологию внесли ученые
Чикагского университета Ч. Мерриам и Г. Лассуэл. Сформировалась «Чикагская школа» в
политической науке США. Большую же популярность среди американских политологов
бихевиоризм завоевал, как отмечалось выше, благодаря прежде всего четко выраженной
установке на эмпирическое исследование поведения людей в сфере политики. Этим он
выгодно отличается от доктрин, разработанных в рамках европейских социальнофилософских и государственно-правовых традиций, характеризовавшихся поверхностным
описательством и узким юридическим формализмом. Второе дыхание в своем развитии
бихевиоризм в США получил после второй мировой войны.
В настоящее время идеи биополитики находят свое воплощение также в
феминистских теориях, прежде всего в политологии феминизма, занимающейся
исследованием особенностей политического поведения женщин, влияния пола, возраста,
темперамента на область политики. На сходных с биологическим подходом
методологических позициях находятся и представители психологизаторского
направления, получившего распространение в политологии в 50-60-е годы XX века.
Суть его сводится к абсолютизации психологических качеств человека, к попыткам
объяснить
политическое
явление,
политическое
поведение
исключительно
психологическими качествами индивида либо малой группы.
Данный подход получил свое воплощение, в частности, в концепции власти Б.
Рассела. Раскрытие психологии власти, по мнению Рассела, включает в себя анализ таких
индивидуальных явлений, как страх, отчаяние, коллективная истерия. Именно эти
качества личности чаще всего используются тем или иным лидером для утверждения себя
в качестве диктатора. Поэтому важнейшим условием сохранения демократии и
недопущения диктаторского режима являются, по утверждению Рассела, предотвращение
условий, порождающих социальное возбуждение, воспитание людей в духе,
исключающем появление склонностей к подобным настроениям. Нетрудно видеть, что
данный подход расширяет спектр аргументов бихевиористского направления через
изучение и анализ скрытых мотивов поведения.
Рассмотренные выше натуралистические парадигмы в политологии – это лишь
одно направление. Другое, не менее значимое направление, представляет социальная
парадигма. Она объединяет весьма разнообразные теории, суть которых сводится к
стремлению объяснить природу и происхождение политики через социальные факторы и
прежде всего через определяющую роль той или иной сферы общественной жизни, того
или иного общественного явления или же через приобретенные (социокультурные)
свойства субъекта социального действия.
Этих позиций придерживается, например, марксистская концепция, согласно
которой политика детерминирована движением экономических процессов и выступает как
надстройка над экономическим базисом общества. Наряду с марксистской концепцией
существует довольно распространенная точка зрения на политику, политическую жизнь
как на относительно автономную сферу жизни. Такой подход нашел свое воплощение в
теории рациональности М. Вебера, концепции элит В. Парето и Г. Моска и в ряде других
школ и направлений.
В западной политологии довольно широко распространена концепция «господства
права», в соответствии с которой право рассматривается в качестве порождающей
причины политики. Сторонники данной концепции полагают, что именно право, а не
политические деятели, в состоянии обеспечить социально-политический компромисс в
обществе, именно им должны руководствоваться как государство, так и индивиды. С их
точки зрения процесс общественного развития представляет собой не что иное, как
историю господства тех или иных сменяющих друг друга законов. Отсюда основная цель
политологов при анализе политической жизни якобы должна сводиться исключительно к
исследованию правовых норм.
К разновидностям социальной парадигмы относится и к ульт урологический
подход. Сторонники данного подхода рассматривают содержание политических
процессов под ценностно-нормативным углом зрения. В результате политика предстает
как продукт осознанных мотиваций и форм поведения человека. При этом в качестве
политических ценностей, определяющих характер поведения людей, форму
политического поведения, называют следующие виды: идеологические , в основе
которых лежит нравственная, моральная убежденность индивидов в ценности того или
иного общественно-политического строя и провозглашенных им принципов;
стр укт урные, опирающиеся на приверженность индивидов механизму и нормам
политического режима; персон альные, связанные с верой индивидов в личные качества
политических лидеров. Выбор тех или иных ценностей, а следовательно, и форм
политического поведения, определяется социокультурными характеристиками,
свойствами человека, которые всегда индивидуализированы.
Итак, рассмотренные нами наиболее существенные подходы к описанию природы
и сущности политики показывают сложность и многоплановость политической жизни и
ввиду этого невозможность в полной мере объяснить ее лишь в рамках одного, подчас
упрощенного подхода, одной парадигмы. С другой стороны, рассмотренные парадигмы
позволяют увидеть то, как менялись представления о политике в контексте общего
представления о законах общественного развития.
В современной политологии определились следующие направления в исследовании
природы и сущности политической жизни:
социологическое направление, делающее упор на теоретико-методологическое
осмысление природы и сущности политики, политических явлений и процессов;
нормативно-институциональный подход, в основе которого находится анализ
политических, конституционных норм и институтов, партийных и избирательных систем,
их сравнительный анализ;
эмпирико-аналитическое направление, основывающееся на анализе данных наблюдения и
эксперимента, результатов конкретно-социологических исследований.
В настоящее время сложились национальные политологические школы. Ведущую
роль в современной зарубежной политической науке занимает американская политология.
На формирование американской политологической школы значительное влияние оказали
традиционные подходы и концепции, восходящие к политическим идеям Платона и
Аристотеля, классическому конституционализму Т.Гоббса, Дж.Локка, Ш.Монтескье и др.
В американской политологической науке отсутствует господствующее направление.
Наиболее распространенными и значительными являются: 1)социологическое
направление; 2)бихевиористское (поведенческое) направление; 3)психологический
подход.
Центральной задачей американской политологии традиционно остается разработка
проблем политической власти. При этом выделяют два уровня исследования: 1) анализ
конституционных основ и принципов политической власти (Конгресс, система
президентства и административно-управленческого аппарата и т.п.); 2) анализ
политической власти и политического поведения (механизм функционирования
общественного мнения, поведения избирателей, деятельность политических партий).
В последнее время в американской политологии бурное развитие получили новые
направления (теории политического управления, международной политики, политической
модернизации, сравнительной политологии).
Американская школа политологии оказала существенное влияние на политическую
науку в Англии. В современном виде английская политология представляет новую
отрасль гуманитарного знания, в которой все больше усиливается экономическая,
социологическая,
социально-психологическая
направленность
политических
исследований. При этом особое внимание уделяется анализу английской политической
системы, института выборов, механизма политического давления на правительство и
парламент со стороны различных формальных и неформальных групп, психологии
политического поведения избирателей и др. Центральными проблемами современной
английской политологии являются: 1) теория конфликта; 2) теория согласия; 3)теория
плюралистической демократии.
В отличие от англо-американской политологии современная политология ФРГ
носит преимущественно теоретико-философский характер и сочетается с политикосоциологическими исследованиями. В центре внимания политологов ФРГ находятся:
теории политических систем; сравнительное и историческое изучение типов господства и
их идеологического оформления, т.е. политических учений; социология политических
институтов, партий, политического поведения; анализ общественного мнения и
политической роли средств массовой информации.
Что касается Франции, то здесь политическая наука сравнительно молода. Она по
существу оформилась как самостоятельная отрасль знаний только после второй мировой
войны. Для политической науки во Франции более характерными являются
теоретические, государствоведческие аспекты, исследование политических процессов в
рамках конституционного права.
2. Теории политической власти и политических систем.
2.1.Сущность, источники и основные формы проявления власти.
Понятие власти - одно из центральных в политологии и политике. Трафаретным
является выражение, что власть есть ядро, центр политики. Определение понятия власти и
ее сущности и характера имеет важнейшее значение для понимания природы политики и
государства, позволяет выделить политику и политические отношения из всей суммы
общественных отношений. О власти говорят как о тайне, феномене, загадке. «Власть –
есть хитрость истории», – заметил французский мыслитель М. Фуко. Лучшие умы
человечества во все времена пытались осмыслить явление власти, угадать ее хитрость,
понять тайны, объяснить парадоксы. Считается, что власть пронизывает великое
множество отношений, как феномен она многомерна. За власть борются, сражаются,
спорят, бьются, воюют. Власть ищут, ее добиваются, домогаются, достигают,
выигрывают, получают, приобретают, стяжают. Власти подчиняются, сопротивляются.
Властью пользуются, злоупотребляют, восхищаются, упиваются, распоряжаются,
манипулируют, манкируют. Власть утрачивают, превышают, демонстрируют,
игнорируют. Власть достигается, наследуется, узурпируется, свергается, аннулируется.
Власть любят, ненавидят, уважают, отвергают, обожествляют, распределяют. Во власть
входят, с властью не расстаются. Таким образом, множество человеческих действий,
отношений, состояний, намерений, желаний и т.д. связаны с властью.
Дав власти определение «архэ» – первопричина, первоначало – древние греки
наиболее полно отразили сущность власти.
В кратологии – разделе политических наук, изучающем власть, не существует
однозначно принятого определения власти. М. Вебер считал, что власть предполагает
возможность действующего лица реализовать свою волю вопреки сопротивлению других
участников действия. Для Р. Даля (США) власть – это контроль над поведением, т.е.
человека заставляют делать то, что по своей воле он никогда бы не сделал. По теории Г.
Лассуэла, власть определяется степенью участия в принятии решений, которые определят
поведение других. Т. Парсонс понимает власть как систему ресурсов, с помощью которых
достижимы общие цели. Марксистская традиция трактует власть как господство одних
(класса собственников) над другими (теми, кто лишен собственности). По Марксу, власть
– это воля экономически господствующего класса.
Перечень определений власти можно продолжать долго. Все их многообразие
сводится к целому ряду основных концепций, трактовок власти. Различают:
потенциально-волевые концепции власти, при которых власть рассматривается как некая
потенция, воля, которая, прежде всего, дает преимущество ее обладателю. В русле этой
концепции находятся веберовская и марксистская трактовки власти. Сюда же можно
отнести определение власти, данное еще одним немецким мыслителем – Ф. Ницше, для
которого власть – это энергия и воля сверхчеловека; инструментально-силовые концепции
власти исходят из признания власти не просто как некой потенции, а как реальной
способности, инструмента, средства для достижения цели; бихевиористские трактовки
рассматривают власть как особый тип поведения, при котором одни люди командуют, а
другие подчиняются. Главное здесь – упор на субъективную мотивацию власти;
системный подход, который объясняет власть как способность обеспечивать исполнение
элементами общественной системы принятых обязательств, направленных на реализацию
ее коллективных целей; телеологические определения характеризуют власть как
способность достижения поставленных целей, получение намеченных результатов;
структурно-функционалистские интерпретации власти рассматривают ее как свойство
социальной системы, основанной на целесообразности разделения функций управления и
исполнения. Власть – свойство социальных статусов, ролей, позволяющих
контролировать ресурсы, средства, влияние. Иначе говоря, власть связана с занятием
руководящих должностей, позволяющих воздействовать на людей с помощью позитивных
и негативных санкций, поощрения и наказания.
Таким образом, власть понимается многовариантно, в том числе как: вид
управления, регулирования и контроля; способ овладения и направления энергии;
средство упорядочения социальных отношений; система преимуществ; форма влияния,
устанавливающая нормы и цели; средство изменения поведения через изменение мотивов
и целей; способ коммуникации и кооперации между людьми; насилие, господство.
Такое многообразие теорий и определений власти позволило американскому
исследователю Луксу заявить, что власть – сущностно оспариваемое понятие. Тем не
менее большинство исследователей с ним не согласились, заметив, что при всей разности
определений в понятии власть можно выделить несколько существенных характеристик,
которые присутствуют в разных концепциях власти. Во-первых, власть – это отношения
между людьми. Для властных отношений требуются, как минимум, два партнера. Вовторых, властные отношения, в конечном итоге, это всегда отношения доминирования и
подчинения. В-третьих, в этих отношениях обязательно затрагиваются наиболее важные
(нетривиальные) интересы. И, наконец, властные отношения асимметричны.
Парадоксальность этой асимметрии заключается в том, что те, кому власть принадлежит,
всегда в подавляющем меньшинстве, а те, на кого власть направлена, всегда в абсолютном
большинстве.
По-видимому, в этом и заключается одна из загадок власти. Кроме того, можно
назвать и другие парадоксы власти: отмеченное изначально отношение к власти как к
силе, приносящей зло, и оценка ее как объективной необходимости, призванной решать
важные для общества задачи. В одних случаях власть выступает как цель, самоценность, в
других – власть используется как средство достижения других целей.
Таким образом, власть в общем смысле есть способность и возможность оказывать
определенное воздействие на деятельность, поведение людей с помощью воли,
авторитета, знания, силы, права и т.п.
Перечисленные источники власти (воля, сила, авторитет и т.п.) далеко не
исчерпывают основания власти, хотя и позволяют ответить на вопрос: на чем основано
право одних распоряжаться другими и, наоборот, чем объясняется готовность людей
подчиняться? Можно сказать, что основной источник власти – в объективной
неоднородности людей в обществе, дифференцированности их ролевых функций. Власть
возникла и существует не как результат амбиций отдельных людей, а как объективная
потребность социума в наличии регулятора отношений, источника общеколлективной
воли. Власть возникла в результате разделения труда и получила объективное признание
общества.
Разнообразны мотивации власти. К числу важнейших факторов, объясняющих
извечное устремление многих людей к власти, относятся утилитаристские,
психологические и альтруистские мотивы.
Утилитаристские устремления к власти многими людьми рассматриваются как
главные, ибо обладание властью всегда дает солидные материально-денежные
преимущества. Не менее значимы и психологические факторы. Власть сама по себе
большая ценность. Она позволяет наиболее полно самореализоваться, выразиться,
проявить себя. Подчинять своей воле других людей, заставлять их действовать в
соответствии с твоими распоряжениями – это было высшей ценностью для многих
властителей. Попытки определять альтруистические мотивы, то есть стремление принести
пользу людям и обществу, обычно вызывают ироническую усмешку, но все-таки стоит
надеяться, что среди «искателей» власти есть и такие.
Вместе с тем власть такой феномен, который позволяет ее обладателю, независимо
от того, какими мотивами он руководствовался, добиваясь власти, в значительной степени
реализовать и материальные, и психологические, и альтруистические устремления.
Политическая власть – одно из множества проявлений властных отношений, но
отнюдь не рядовых. Можно смело говорить, что политическая власть имеет ряд черт,
которые делают ее особым видом власти. Отличительными признаками политической
власти являются: верховенство – обязательность ее решений для всего общества и,
соответственно, для всех других видов власти; всеобщность или публичность –
политическая власть действует от имени всего общества; масштабность – политическая
власть охватывает своим влиянием большие массы людей; моноцентричность – наличие
одного центра принятия решений; легальность или легитимность в использовании силы,
принуждения; наличие особого аппарата управления; суверенитет – независимость
внешней власти и ее верховенство по отношению ко всем объектам; элитарность –
политическая власть в конечном итоге всегда принадлежит меньшинству, которое имеет
особое положение в обществе.
Структуру политической власти представляет собой совокупность следующих
элементов: источник власти, субъект и объект власти, ресурсы власти,функции власти.
Для осуществления власти субъект имеет в своем распоряжении:
1) приказ (распоряжение) как властное повеление подчиниться воле субъекта;
2) наказание (санкции) как средство воздействия на отрицание господствующей
воли;
3) нормирование поведения как совокупность правил в соответствии со всеобщим
интересом;
4) подчинение как согласие объектов власти принять властную волю субъекта.
Объект(ы) власти – тот(те), на кого направлена власть, кто призван подчиняться.
Подчинение может быть добровольным и принудительным.
Важен вопрос и о ресурсах политической власти. Принято различать: экономические
ресурсы: материальные ценности, деньги, техника, недра, полезные ископаемые;
социальные ресурсы: различные статусные привилегии, которыми пользуются субъекты
власти для удовлетворения своих амбиций и поощрения объектов власти; силовые
ресурсы: оружие, институты физического принуждения (армия, полиция, служба
безопасности, суд, прокуратура); политико-правовые ресурсы: конституция, законы,
программные документы политических сил и др.; информационные ресурсы: средства
массовой информации, знания; демографические: человек, люди как универсальный,
многофункциональный ресурс.
Политико-властные отношения – это всегда субъектно-объективные отношения.
Субъект власти (актор) – носитель, обладатель власти. Активное побудительное начало
власти, в качестве которого может выступать как отдельный индивид (лидер,
руководитель), группы людей (партия, элита, правительство), так и целые общности
(народ в условиях демократии). Соответственно политическая власть в лице субъекта
может быть как персонифицирована (президент, вождь, премьер министр), так и
институционализирована (государство, партия).
Политическая борьба в обществе по сути всегда сводится к перераспределению
ресурсов. Как уже отмечалось, значительным ресурсом власти, выступает ее
легитимность, т.е. ее признание обществом. Вопрос о социокультурных основаниях
легитимности власти в свое время разработал М. Вебер, который предложил следующую
типологию легитимности (ее еще называют типологией господства или типологией
лидерства).
1. Традиционная власть.
Власть может приобретать законность благодаря традиции, реализующейся в принципе
«так было всегда» и объясняющей поддержку власти со стороны общества привычкой
жить в условиях определенной системы властвования. Примером такого типа власти
является династическое господство.
2. Харизматическая власть.
Основана на вере подданных в то, что возглавляющий их лидер-властитель наделен
необычайным даром, способностями – харизмой. М. Вебер определял харизму как
исключительную духовную одаренность человека, воспринимаемую окружающими как
сверхъестественная, божественного происхождения сила. Такая избранность
харизматической личности делает ее господство в глазах населения единственно
возможным, необходимым, законным и благодетельным для них.
Харизматическая власть появляется обычно в острокризисные периоды развития
общества, которое готово поддержать, наделить легитимностью того, кто внятно
пообещает выход из кризиса. История знает много примеров, когда окружение наделяло
личностей харизмой: великие пророки, вожди, полководцы, реформаторы. В.Ленин,
И.Сталин – примеры харизматических лидеров.
Следует иметь ввиду, что в условиях харизматического господства легитимностью
наделяется в первую очередь обладатель харизмы, а только потом та политическая сила
(партия, например), которую он представляет. При традиционном же господстве
легитимностью наделяется институт (династия, двор) безотносительно, кем он
представлен.
3. Рациональная или легальная власть.
Источник ее законности состоит в том, что она опирается на общепризнанный правовой
порядок – конституцию, избирательное право. Люди, обладающие такой властью,
приходят к ней на основе законных процедур – выборов, например. Легитимность власти
в этом случае покоится не на привычке, не на вере в сверхспособности властителя, а на
основе разумного, рационального выбора людей. Следует иметь в виду, что возникают
ситуации, когда рационально-легальная власть может утратить легитимность, то есть
лишиться поддержки большинства населения. Это является следствием длительной
неспособности власти справиться с проблемами общественного развития, и как результат
– потеря популярности, утрата доверия к тому лидеру, политической силе, которые
некогда само общество своим большинством привело к власти (например последний
период правления Б.Ельцина).
Основным институтом политической власти всегда являлось и поныне остается
государство. В большинстве современных государств политико-государственная власть
устроена по принципу разделения властей, который был в XVIII в. разработан великим
французским мыслителем Ш.-Л. Монтескье.
Для своего времени теория Монтескье выглядела фантастически нереальной, ибо,
казалось, предлагала очередную социально-политическую утопию. Но идея Монтескье
счастливо избежала участи быть одной из прекрасных идей-мечтаний человечества,
невыполнимой в реальной жизни. В современных условиях разделение властей –
реальность, аксиома устройства государственной власти. Итак, существует власть
представительная, законодательная; исполнительная, распорядительная; судебная.
Главная функция законодательной власти – принятие, пролонгация и отмена
законов государства. Она формируется из представителей народа – депутатов от
различных классов, регионов, политических сил в ходе всеобщих парламентских выборов.
Основной институт законодательной власти – парламент. В разных странах он называется
по-разному: Конгресс – в США, Бундестаг – в Германии, Сейм – в Польше, Кнессет – в
Израиле, Федеральное Собрание – в России. В унитарном государстве парламент, как
правило, однопалатный, в федеративном (Германия, РФ, США) – двухпалатный. Помимо
основной функции парламента – законотворческой, он утверждает бюджет, формирует
правительство или утверждает отдельных его членов, заслушивает отчет правительства,
ратифицирует важнейшие международные договоры и т.д.
Парламент избирается на определенный срок и функционирует на основе принятой
процедуры. В разных странах по-разному складываются отношения законодательной
власти с исполнительной, с главой государства, и существует разный порядок разрешения
возникающих противоречий.
Исполнительная власть, в соответствии с традицией Монтескье, призвана
претворять в жизнь законы страны и осуществлять руководство текущим политическим
процессом. Функции исполнительной власти многообразны – экономические, социальные,
контролирующие,
координирующие,
культурно-воспитательные,
поддержание
внутреннего порядка, стабильности, обеспечения внешней безопасности.
Основной институт исполнительной власти – правительство – кабинет министров,
администрация. Формируется правительство в разных странах по-разному: в
президентской республике глава государства формирует его сам, в парламентской – в
результате выборов в законодательное собрание. Глава правительства – председатель,
премьер-министр, президент.
Из всех институтов государственной власти правительство – самый динамичный.
Состав правительства может меняться довольно часто вследствие правительственных
кризисов или необходимости найти новых людей для решения новых задач, вставших
перед обществом и государством.
Судебная власть осуществляет контроль за правильностью исполнения законов
физическими, юридическими лицами, органами и учреждениями, отдельными
гражданами. Осуществляется судами различной инстанции и юрисдикции: гражданскими,
административными, уголовными, арбитражными, конституционными.
Все три ветви власти действуют на основе конституции, которая определяет их
компетенцию, прерогативы, порядок формирования и функционирования, сроки
деятельности, порядок взаимоотношения между ними и т.д.
Общепризнанно, что современные государства и политические системы не могут
быть демократическими, если в них не реализован принцип разделения властей.
Итак, политическая власть – это реальная способность данной общности, группы,
индивида проводить в жизнь свою волю, выраженную в политике, политических и
правовых нормах.
Природа политической власти объективна. Необходимость власти заключается в
постоянном возрастании опасности и конфликтности общественной жизни, что приводит
к образованию специального института, призванного регулировать деятельность социума
как единого организма.
Целями цивилизованной власти являются: противодействие деструкции, кризису,
упадку; нейтрализация напряжения, конфликтов; обеспечение стабильности общества;
содействие его упрочению, совершенствованию, прогрессу. Достижением этих целей, а не
страхом и могуществом, определяется сила и эффективность политической власти.
Сложившееся веками представление о власти как о неизбежном зле, источнике бед
и несправедливостей само по себе мало что объясняет и ничего изменить не может. Так
же, как и отношение к ней как к обязательно аморальному явлению: «Всякая власть
развращает, абсолютная развращает абсолютно» (Д. Актон). Если власть и зло, то пока
объективно необходимое, требующееся для регуляции отношений в сложных
человеческих коллективах.
2.2.Понятие политической системы.
Мир политики чрезвычайно многообразен, насыщен тысячами, миллионами
участников, проблем, отношений, действий и даже намерений. Политическая жизнь – это
выборы и митинги, это заседания правительства и выступления президента, это войны и
переговоры, революции и реформы. Политика бесконечна и многомерна, как бесконечна и
многомерна сама жизнь. Для того чтобы упорядочить представление о границах
политической сферы общества, вычленить ее из других проявлений общественной
жизнедеятельности, понять характер взаимоотношений между политикой и экономикой,
культурой, социальными проявлениями, и вводится понятие пол итич еск ая сис тем а
обще ства. Системный анализ явлений составляет важнейший метод исследования и
получения знаний в различных науках, в том числе и политических.
С точки зрения методологии, понятие политическая система дает для
политологического анализа целый ряд преимуществ. С помощью использования понятия
«политическая система» политика понимается как определенная целостность, как единый
организм. Можно анализировать способы и формы взаимодействия с окружающей средой,
другими сферами общества; уяснить, выявить способы поддержания равновесия,
стабильности в системе. Познавательное значение этого понятия заключается также в том,
что с его помощью можно сопоставлять, сравнивать, изучать динамику политической
жизни во времени и пространстве, сравнивать с системами других обществ.
Понятие «политическая система» показывает, каким образом происходит
регулирование политических процессов, формирование и функционирование
политической власти. Оно используется для характеристики взаимоотношений между
государством и обществом, между различными социальными субъектами на
негосударственном уровне.
Вместе с тем в современной науке нет единого определения политической системы. Ее
понимают как: систему взаимодействия и интеграции; комплекс идей; механизм
осуществления власти; механизм, преобразовывающий идущие от общества импульсы, в
соответствующие политические решения. Есть и другие подходы к определению
политической системы. Мы же остановимся на следующем: политическая система
общества – это упорядоченная совокупность политических ин ститутов, рол ей;
отн ошен ий, прин ципов; процес сов, де й ст в ую щи х н а основе оп редел ен н ых
пол итич еск их, со ц иал ь ны х, ю рид ич еск их, ид еол огич еск их, к ул ь турн ы х
н орм ; историч еск их трад иций и устан овок пол итич еск ого режим а
д ан н ого общества.
«Политическая система» как понятие показывает: как организована власть в данном
обществе; каковы основные институты власти; как складываются отношения между
обществом и государством; как организован и протекает политический процесс; каково
состояние политической деятельности; каков уровень политического творчества, характер
политического участия и др.
В политической науке существует несколько основных теорий политических систем.
Познакомимся с некоторыми из них.
I. Т еори я Т . Парсон са .
Суть теории заключается в том, что общество рассматривается как взаимодействие и
взаимовлияние четырех подсистем: экономической, политической, социальной и
духовной.
Каждая из подсистем выполняет определенные функции, реагирует на требования. Все
вместе подсистемы общества обеспечивают его жизнедеятельность в целом.
Так, экономическая подсистема отвечает за реализацию потребностей людей в
материальных благах и комфорте.
Социальная подсистема обеспечивает поддерживание устоявшегося образа жизни,
социальных связей, передачу новым поколениям общества норм, правил, ценностей.
Духовная подсистема формирует и распределяет духовно-культурные ценности,
осуществляет интеграцию и коммуникацию общества.
Главная задача политической системы заключается в определении коллективных,
общественных интересов и целей и в мобилизации ресурсов для достижения этих целей.
II. Т еори я Г.Ал м он д а определяет политическую систему как совокупность
политических ролей и их взаимодействие между собой. Политическая система – это
совокупность взаимозависимых элементов, при этом каждый элемент выполняет
жизненно-важные функции (роли) для всей системы (партии, правительство, элиты,
лидеры). Смысл системы – осуществлять в обществе преобразования, поддерживая при
этом его стабильность. Вот здесь - то и важно каждому элементу системы знать и
выполнять свою роль.
III. Т еория Д .Исто н а . Собственно говоря, Д. Истон (Канада – США) и является
основоположником системного анализа в политических науках. Ему принадлежат такие
исследования, как «Политическая система» (1953 г.) и «Системный анализ политической
жизни» (1963 г.).
Д.Истон рассматривал политическую систему, как механизм формирования и
функционирования политической власти. Он сравнивал политическую систему с
механизмом, который перерабатывает идущие от общества импульсы в соответствующие
политические решения.
Политическая система уподобляется Д. Истоном некой кибернетической машине, у
которой есть «вход» и «выход». На «входе» идет ввод информации в систему. Он
осуществляется в форме некоторых требований (конструктивных и деконструктивных),
ожиданий, поддержки или протеста. Они питают систему. Кроме того, подпитка может
идти и в самой системе, (в форме политических инноваций, например).
Независимо от места своего происхождения требования и поддержка питают
систему, становятся ее частью и учитываются ею при выработке ответов. Все полученное
на «входе» подвергается преобразованию, после чего на «выходе» система выдает
результаты своего функционирования в виде политических решений (законы, указы) и
действий.
В случае, если решение на «выходе» соответствует ожиданиям и удовлетворяет
требованиям граждан, на «входе» усиливается поддержка. Система, таким образом,
работает стабильно, что в свою очередь обеспечивает стабильность общества. И наоборот,
если «выходные» решения системы запаздывают, не соответствуют требованиям, на
«входе» увеличиваются недовольство, апатия, что может привести к сбоям в
политической системе и, к кризису общества, как длительному результату таких сбоев.
Таким образом, политическая система – это замкнутая система, обеспечивающая
интеграцию всех элементов общества и само существование его как единого организма.
Политическая система общества – это сложное образование, имеющее свою структуру,
функции, связи, закономерности и свои особенности. К последним относятся:
верхо вен ст в о политической системы относительно других систем общества, то есть
принимаемые в ней решения обязательны для всего общества; д ет е рм ин ирован н ост ь
(определенная) другими структурами общества (экономическими, социальными,
духовными и т.д.); са м остоят ел ь н ость (имеет свои механизмы, структуры, роли,
функции);
По вопросу о функциях политической системы в современной науке существуют
различные точки зрения, но, суммируя их, можно назвать следующие основные функции
политической системы: опред ел ен ие цел е й и зад ач развития общества, вы бор
путей достижения этих целей, выработка програ м м общественного развития.
Выполнение такой функции «по плечу» только политической системе, что и делает ее
положение особым относительно экономической, социальной, духовной систем;
м обил изация рес ур сов общества для достижения целей, выполнения программ;
и н теграция общества и организация его деятельности по выполнению поставленных
задач; распред ел ен и е ресурсов; пол итич еск ая социализация, то есть приобщение
членов общества к политическому участию, формирование политического сознания;
разработк а прави л повед е н ия в обществе – нормотворчество; к он трол ь за
собл ю д ен ием правил; обеспеч ен ие вн ешн ей и вн утр ен н ей безопа сн ости
общества, снятие конфликтов.
Таким образом, становится ясно, что функции политической системы в
концентрированном виде отражают в себе те функции, которые призваны выполнять в
обществе политики и политическая власть. Не всякая политическая система справляется с
этими функциями. Это сказывается не только на ее собственном состоянии, но в силу ее
верховенства отражается на показателях стабильности прогресса и процветания всего
общества.
Можно назвать следующие пок азател и эффек тивн ости политической
системы: устойч иво сть , то есть продолжительность существования данной системы;
ад аптивн ость , то есть способность системы реагировать на внешние вызовы,
изменения окружающей среды; прод ук ти вн ост ь – способность системы решать
проблемы, достигать поставленный цели; под д ержк а гражд ан ам и . Последнее
обеспечивает легитимность системы. Эффективна та система, которая справляется с
поставленными целями, задачами, выполняет функции, обеспечивает целостность,
стабильность общества, его поступательное развитие. Эффективности может добиться
такая политическая система, которая обладает следующими способн ос тям и:
эк страк тивн ой (способность извлекать ресурсы из окружающей среды);
д истрибути вн о й (способность распределять ресурсы); р егул я т ивн ой (способность
предложить правила поведения в обществе и обеспечить их выполнение); респон сивн ой
(способность отвечать на вызовы среды); си м вол изирую щей (способность предложить
обществу объединяющие цели и ценности).
Все множество политических систем современного мира и существовавших ранее
можно отнести к разным типам систем в зависимости от того, что берется в качестве
осн ован ия для классификации. В качестве основы для типологизации систем можно
брать также пол итич еск ий режим (авторитарные, демократические, тоталитарные);
способ
произво д ства
(рабовладельческие,
феодальные,
буржуазные,
коммунистические), степень развитости гражданского общества (традиционные,
модернизированные) и многие другие критерии для отнесения той или иной системы к
какому-либо типу. При этом следует помнить, что типологизация политических систем вещь весьма условная, ибо редко встречаются такие системы, которые бы в чистом виде
соответствовали тому или иному типу.
Тем не менее стоит отметить, что, например, главной чертой либеральнодемократических систем является высокая степень добровольного, хотя и пассивного,
политического участия граждан в политическом процессе. Коммунистические системы по
этому критерию отличаются высокой степенью принудительного политического участия,
а развивающиеся системы характеризуются низким участием граждан в политическом
процессе.
Если оценивать политсистемы по состоянию политической культуры, то можно
назвать следующие основные черты: в англо-американской преобладают ценности
свободы, благосостояния, безопасности. Власть и влияние здесь распределены между
различными звеньями системы. Континентально-европейские системы отличаются
мирным сосуществованием старых и новых культур. Доиндустриальные политсистемы
обладают смешанными политическим культурами, в них выше уровень насилия, власть
разделена
неотчетливо.
Тоталитарная
политическая
система
обеспечивает
принудительный тип политической активности, в ней ярко выражены тоталитарные черты
политической культуры, монополия власти, высокая степень насилия, отсутствует
политический плюрализм.
Для командных политсистем характерны административное принуждение,
командный стиль управления, объединение общества вокруг одной идеи, наличие одного
центра принятия решений, отсутствие оппозиции, харизматическое лидерство,
ограничение прав и свобод, преобладание силовых методов.
Соревновательные политические системы отличаются состязательностью в
политическом процессе нескольких политических сил, политическим и идеологическим
плюрализмом, свободой личности, ориентацией на закон и право, самостоятельность
граждан в обеспечении себя материальными благами.
Важнейшими показателями социопримирительных систем выступают поиск
компромисса и консенсуса между политическими силами; решение государством
важнейших социальных проблем, сотрудничество граждан и власти.
К выше перечисленным классификациям политсистем можно добавить еще
деление их по типу господствующей идеологии (либеральная, фашистская,
коммунистическая и т.д., а также по страноведческому принципу (политическая система
США, Японии, Германии и т.д.).
Более конкретно каждая политическая система определяется: формой правления
(президент, монарх, парламент); типом государства (республика, монархия); характером
политического режима (авторитарный, тоталитарный, демократический); характером
политико-идеологических и культурных отношений в обществе; характером социальнополитических отношений (стабильные, конфликтные, консенсусные); историческим
типом государства; политико-правовым статусом государства (конституционное,
неправовое); национальными традициями.
Но независимо от конкретных характеристик каждой политической системы, все
они имеют одинаковую структуру и призваны выполнять одни и те же функции.
Политические системы могут быть устоявшимися, а могут находиться в стадии
становления, как, например, нынешняя российская.
С 1917 по 90-е годы XX века в России функционировала система советского типа,
которую еще можно квалифицировать как тоталитарную, коммунистическую, закрытую,
командную. Ее отличительные черты были таковы: она была закрыта для взаимодействия
с внешней средой; в ней четко был выражен классовый принцип; преобладали методы
революционного насилия и чрезвычайщины; основывалась на принципах монопольного и
нераздельного властвования одной политической силы – коммунистической партии;
отсутствовала (уничтожалась) оппозиция, господствовала одна идеология; структура и
институты системы определялись и контролировались правящим центром; монопольное
обладание всеми ресурсами позволяло системе решать нужные ей задачи путем высокой
мобилизационной способности, но система оказалась с низкой адаптивной и
респонсивной способностью и потому рухнула под грузом сложных проблем.
Политическая система современной России переживает сложное время
переходного периода. Все основные элементы еще не до конца сформировались: тип и
форма государственности еще до конца не определены, партийная система в стадии
становления, только вырабатываются политико-правовые нормы, старый тип
политической культуры рухнул, а новый не приобрел четких очертаний, в обществе не
выработано таких идеологических представлений и ценностей, которые бы объединяли
большинство населения.
Возможно поэтому политическая система России все еще не в состоянии
справиться с проблемами, стоящими перед ней и перед всем обществом, не может
выполнять в должной мере своего функционального предназначения. Но будем надеяться,
что процесс окончательного формирования политической системы завершится и она
приступит к четкому функционированию.
Как мы уже отмечали, политическая система – сложное образование как по
функциям, связям, закономерностям, так и по структуре. Политическая система – сложная
совокупность внутренних подсистем, или, говоря иначе, каждая политическая система
состоит из нескольких подсистем более низкого уровня, каждая из которых имеет свою
структуру, функции, особенности и т.д. Некоторые политологи в качестве основных
элементов политической системы выделяют: политические отношения, политические
институты, политические принципы и правовые нормы, политическую культуру и
политическое сознание.
Институциональная подсистема включает в себя основные политические
институты, общественно-политические движения и организации, а также другие
общественные структуры и организации, которые так или иначе принимают участие в
политическом процессе. К ним относятся: государство (органы государственной власти);
политические партии. Их еще называют «собственно политические институты», ибо
создаются они для политики, политикой и во имя политики; главное их предназначение –
осуществление политической власти.
К числу «несобственно-политических» институтов политической системы
относятся: общественные движения и организации (профсоюзы, например); средства
массовой информации (СМИ); церковь и религиозные организации; лоббистские группы и
группы давления; профессиональные и любительские объединения.
Все эти институты создаются для решения определенных неполитических задач.
Но достижение задач так или иначе требует от них участия в политическом процессе. Так
политическое лоббирование заключается в оказании давления на различные органы
власти с целью обеспечить интересы определенных слоев и социальных групп.
Лоббирование предполагает определенный прессинг (вплоть до подкупа, запугивания,
шантажа) на отдельных депутатов, министров, членов муниципалитетов и т.д. Профсоюзы
создаются для защиты профессиональных и социальных интересов занятого населения, но
достичь этого без участия в политическом процессе невозможно.
Норм ативн о -регул я тивн ая подсистема включает в себя политические нормы,
нравственные принципы и традиции, определяющие и регулирующие политическую
жизнь общества. Политич еск ая н орм а – это правило политического поведения,
признанное как в масштабе всего государства, так и в рамках отдельных политических
институтов. Кон сти туция – основной политико-правовой документ, в котором
фиксируются общие политические нормы жизни общества и государства. В отличие от
морально-этических норм как регуляторов поведения в обществе и в политике правовые
нормы предлагают контроль за их соблюдением и используют санкции при их
невыполнении.
Фун к цион ал ь н а я подсистема включает всю многообразную совокупность
политических ролей и действий всех многочисленных участников политического
процесса.
Ин форм ацион н о -к ом м ун ик ативн ая
подсистема выполняет
функцию
взаимосвязи и информирования между людьми и организациями – участниками
политического процесса.
Ком м ун ик ативн а я система – вся совокупность отношений по вопросам
устройства и функционирования политической, государственной власти.
Можно назвать такие политические отношения, как: отношения между нациями, классами
и социальными слоями; политическими партиями, политиками, гражданами и властью;
отношения между институтами государства, отношения между центральными и местными
органами власти, отношения между различными государствами.
К ул ь турн о -ид еол огич еск ая подсистема – комплекс наиболее типичных для
данного общества укоренившихся образцов (стереотипов) политических представлений,
ценностей, идеологических взглядов, ориентаций и политического поведения. Включает в
себя политическую культуру, психологию, сознание, идеологию. Культурноидеологическая подсистема обеспечивает: стабильность политической системы; единство
различных слоев населения; прочность социальной базы политической власти;
возможность предвидеть реакцию на принимаемые решения; преемственность и
воспроизводство политической жизни, политических традиций.
Таким образом, вся совокупность политической жизни общества «обнимается»
понятием политической системы, которая является одной из важнейших частей
жизнедеятельности общества. Неотъемлемым участником политики являются массовые
коммуникации. Не случайно СМИ давно уже называют «четвертой властью».
Политика больше чем другая общественная деятельность нуждается в специальных
средствах информационного обмена, в установлении и удержании постоянных связей
между ее субъектами. Все это обусловлено самой природой политики как коллективной,
сложно организованной, целенаправленной деятельности по реализации групповых,
личных и общественных интересов.
К СМИ относятся: 1) пресса (газеты, журналы); 2) радио; 3) телевидение; 4)
массовые справочники; 5) кино и звукозапись; 6) видеозапись; 7) аудиозапись; 8)
наглядная агитационная литература (листовки, плакаты, транспаранты); 9) Интернет.
СМИ, как никакой другой институт политической системы, постоянно
модернизируются:
спутниковая
связь,
кабельное
телевидение,
глобализация
коммуникаций через Интернет. Совершенствуются текстовые коммуникационные
системы и индивидуальные средства накопления и печатания информации (кассеты,
диски, ксероксы, принтеры).
Роль СМИ в политике: являются достаточно самостоятельным предприятием по
производству политической информации; формируют общественное мнение; оказывают
влияние на все политические процессы; способствуют политическому просвещению. Но
при всех системах и режимах власть всегда заинтересована в контроле над информацией и
СМИ.
Mass media – неотъемлемая часть механизма функционирования любой
современной политической системы, но особенно демократии. Свобода СМИ – реальное
проявление свободы слова и свободы вообще, но абсолютной свободы СМИ нет нигде.
3. Институты политической системы.
3.1.Государство как основной институт политической системы.
Государство является основным институтом политической системы, но вместе с
тем оно – одна из древнейших форм человеческого общежития. Можно сказать, что
государство наряду с семьей, языком, культурой и т.п. является одним из
фундаментальных институтов жизнедеятельности человека. Как и другие политико-
социологические термины, слово «государство» многозначно. Даже на уровне обыденных
представлений государство предстает в разных смыслах. Оно понимается как:
организация крупной общественной группы. В этом смысле оно тождественно таким
понятиям, как страна, народ, отечество, даже Родина и отчизна; организация
политической власти. В данном случае понятие государство можно трактовать через такие
смыслы, как власть, закон, правосудие, управление; властная администрация. Самое
узкое, но наиболее привычное обывательское толкование государства, когда оно
низводится до понятия президент, правительство.
В современных социологических и политологических словарях также встречаются
различные определения государства. От очень коротких: «государство – основной
институт политической системы» до крайне сложных, включающих в себя чуть ли не все
признаки государства, например: « Государство – политическая целостность, образуемая
национальной или многонациональной общностью, закрепленной на определенной
территории, где поддерживается политический порядок, установленный политической
элитой, которая монополизирует власть, обладая законным правом применения
принуждения».
Безусловно, такого рода определения крайне запутанны и сложны для восприятия.
Выделим главное в определениях государства. Государство – это форма политической
организации общества, то есть это политический институт. Оно олицетворяет, обладает и
осуществляет власть на всей своей территории и над всеми проживающими на ней
людьми. Распоряжается всеми основными видами ресурсов общества. Выполняет
основной объем работы по управлению обществом. Представляет собой субъект
международного права. Все это и делает государство основным институтом политической
и социальной систем.
Исследованию государства как общественного и политического феномена во все
времена уделялось много внимания. В истории общественно-политической мысли и
практики можно выделить несколько основных подходов, объясняющих характер
государства, его функции, его отношения с обществом и индивидом. Назовем некоторые
из них. Этатизм. Этим термином обозначается, во-первых, активное вмешательство
государства в жизнь общества, а во-вторых, форма общественно-политического сознания,
рассматривающая государство как высший и конечный результат общественного
развития. Формула этатизма: государство – это все. Все во имя государства. Иначе говоря,
этатизм – это когда интересы государства ставятся выше, чем интересы общества,
личности, индивида.
В мировой общественно-политической мысли во взглядах на государство
преобладала этатическая линия. Этатистские идеи развивали Платон, Аристотель, Ж.
Боден, Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Р. Иеринг и многие другие. Н. Макиавелли (XVI в.)
впервые «развел» понятия общества и государства и предложил понимать государство как
определенную политическую организацию общества. Он же по существу впервые в
политической теории ввел в научный оборот сам термин «государство», обозначив его как
«Stato».
Можно с полной уверенностью заявить, что в истории общественно-политической
мысли России и в истории ее общественно-политической практики господствовал
этатизм. Во все времена интересы российского государства ценились выше, нежели
интересы общества и личности, вторые всегда приносились в жертву первым.
В свете такого исторического опыта настораживают настойчивые разговоры
нынешнего руководства страны о необходимости укрепления российского государства. Не
будет ли вновь воспроизведена привычная историческая схема: государство в лице власти,
в первую очередь, укрепляется за счет прав, свобод, благополучия граждан. Сильное
государство нам, безусловно, необходимо, но не в этатистском понимании, а, скорее, в
либеральном.
Либерализм – система общественно-политических взглядов и общественнополитическая практика, в соответствии с которыми интересы человека первичнее
интересов государства. Либерализм – это когда не человек для государства, но, наоборот,
главная задача государства заключается в создании условий для самообеспечения и
саморегуляции индивида. Формула либерализма: сила и мужество государства
складываются из благополучия, процветания и свободы его граждан. Либеральные идеи
развивали такие выдающиеся мыслители, как Д.Локк – «отец-основатель» либерализма,
Б.Констан, Д.С.Милль, И. Бентам, В. Гумбольдт и др.
Тоталитаризм – еще один подход к определению сущности и характера
государства. В данном случае его надо понимать как предельное практическое
воплощение в жизнь принципов этатизма, так как тоталитарное государство полностью
распоряжается и контролирует жизнь общества и каждого индивида.
Антиэтатистская линия (государственный негативизм) во взглядах на этот
политический институт прослеживается в социально-политических утопиях, религиозных
ересях, но наиболее ярко - в анархизме.
Анархизм (безначалие, безвластие) – философское социально-политическое
течение, призывающее к полному отказу от всех форм государственного, правового и
институционального управления обществом. «Государство – это самое вопиющее, самое
циничное и самое полное отрицание человечности», – так писал крупнейший теоретик и
практик анархизма М.Бакунин. Понятно, что как крайний этатизм, так и крайний
антиэтатизм - явления не желательные.
Государство является объективно необходимым институтом, призванным решать
ряд самых сложнейших задач для существования общества и личности. Государство
возникло давно, в результате длительных эволюционных процессов внутри
общественного организма. Его появление было вызвано изменяющимися потребностями
социума: по регулированию усложнявшихся межличностных и межгрупповых
отношений, по защите интересов людей, по обеспечению стабильности и целостности
общества, его внешней безопасности.
За тысячелетия своего существования государство подвергалось изменениям и по
структуре, и по формам, и по функциям. Эти изменения обусловливались
преобразованиями в общественной структуре и другими факторами, но всегда оставался
определенный набор черт и функций, который и обеспечивал сохранение такого явления
как государство.
Как особый институт политической системы государство обладает рядом
важнейших атрибутивных признаков. Назовем главные из них.
1. Принуждение. Никто не может произвольно принимать решения о своем
существовании вне государства, о неподчинении государственной власти.
Принадлежность к государству является общественно необходимым, вынужденным
(«Родину не выбирают») и регулируется государственным и международным правом.
С точки зрения последнего, апатритизм (безгосударственность) рассматривается как
нежелательное и ненормальное явление. Следует иметь в виду, что произвольное решение
государственной властью о лишении гражданства какого-либо человека так же является
нарушением международного права, в частности Всеобщей декларации прав человека,
принятой ООН в 1948 г.
2. Право на применение насилия – легитимное насилие. Рассматривается многими
как ключевой признак государства. М. Вебер писал по этому поводу: «Государство есть то
человеческое сообщество, которое внутри определенной области претендует на
монополию легитимного физического насилия». Следует иметь ввиду, что цель
легитимного насилия со стороны государства – в обеспечении порядка, в ограждении
общества и граждан от произвольных действий отдельных индивидов (групп), наносящих
вред обществу и гражданину. Легитимизация насилия обеспечивается тем, что оно может
применяться только: центральной властью; теми, кому дано такое право; строго в рамках
закона; для наведения и поддержания порядка в обществе.
3. Суверенитет (верховная власть). Суверенитет – независимость и
самостоятельность государства в его внутренних делах и в ведении внешней политики.
Таким образом, понятие государственного суверенитета имеет внешнее и внутреннее
измерение. С точки зрения внешнего измерения, суверенитет означает невмешательство в
дела государства всех других государств, уважение его самостоятельности, сохранение
целостности. С точки зрения внутреннего измерения суверенитет означает, что
государство располагает высшей властью по отношению к внутренним субъектам и лучше
всего конкретизируется следующим признаком государства – всеобщностью.
4. Всеобщность. Государство охватывает своим влиянием людей, находящихся на
его территории, в том числе и граждан других государств. Иными словами, граждане
других государств обязаны подчиняться законам того государства, на территории
которого они находятся.
5. Право. Выступает обязательным атрибутом государства. Любое государство
действует в рамках установленного правопорядка. Право дает легитимацию всем
действиям государства, в том числе и по применению насилия. Система права определяет
порядок и технику деятельности государства, порядок регулирования отношений и
сосуществование граждан, организаций, учреждений и т.д.
Правовым документом №1 в государстве является конституция, которую не
случайно называют основным законом государства. Конституция определяет: 1) основные
принципы деятельности государства; 2) структуру государства; 3) организацию органов
власти и их полномочия; 4) характер взаимоотношений между государством и обществом,
государством и личностью. В Российской Федерации действует Конституция, принятая 12
декабря 1993 г. в результате всеобщего голосования.
6. Публичная власть. Каждое государство имеет разветвленную систему органов и
учреждений государственной власти. К числу основных из них относятся: 1)
представительно-законодательные; 2) исполнительно-руководящие; 3) судебные; 4)
государственного контроля и прокуратуры; 5) бюрократия (администрация). Бюрократия,
понимаемая в данном случае как особый слой людей, специализирующийся на
управлении государством, - обязательное явление в государстве. Задача общества
заключается в том, чтобы найти способы контроля над деятельностью бюрократии, не
дать ей превратиться в замкнутую касту, живущую за счет общества и манкирующую
своими обязанностями перед государством.
7. Территория. Каждое государство «привязано» к определенной территории,
отделяется границами от территории других государств. Кроме того, во внутренних
границах государство имеет определенное административно-территориальное устройство.
8. Народ, населяющий территорию данного государства. Исторически сложившаяся
национальная или многонациональная общность людей, на которую распространяется
право и политическая власть государства.
9. Налоги. Обязательный атрибут любого государства. Только оно имеет право
устанавливать и собирать налоги. Через налоги демонстрируется суверенитет (высшая
власть) и всеобщность государства. Это сильный способ контроля за гражданами и
показатель влияния государства. Налоги используются государством: на содержание
институтов власти; на выполнение своих функций, социальных в первую очередь.
10. Денежная единица. Каждое государство имеет свою денежную единицу. Только
оно имеет право на эмиссию (выпуск) денег. Это дает возможность государству
контролировать экономическую систему общества.
11. Государственная символика. В число важнейших символов государства входят
государственный герб, флаг, гимн. Герб и флаг – официальные отличительные знаки
государства, описание которых устанавливается законом. Они являются символом
суверенитета государства. Государственный герб изображается на флагах, печатях и
монетах. Государственный флаг представляет собой одноцветное или многоцветное
полотнище с гербом или другими эмблемами, знаками. Государственный гимн –
торжественная песня (мотив), прославляющая данное государство.
В России сложилась парадоксальная ситуация с государственной символикой.
После Октябрьской революции 1917 г. была отменена прежняя и введена новая советская
символика – кумачовое полотнище с изображением герба, в центре которого серп и молот,
окаймленные колосьями пшеницы. В качестве гимна сначала использовали
«Интернационал», а потом появился «Союз нерушимый республик свободных». В начале
90-х годов ХХ в. в связи с демократизацией страны и распадом СССР прежняя советская
символика также была отменена. В 1993 г. указами президента РФ была утверждена
государственная символика современной России. В 2000 г. исполнилось 300 лет со дня
установления государственного флага России - полотнища с продольно (горизонтально)
расположенными бело-сине (лазорево)-красными полосами, который и ныне де факто
является символом России. Возвратилась страна и к своему исторически-традиционному
гербу – двуглавому орлу. В качестве государственного гимна РФ исполняется «старый –
новый» гимн на музыку Александрова. Закон о государственной символике был принят в
декабре 2000 г.
Столь же сложны, многочисленны и жизненно необходимы для общества функции
государства, которое, как отмечалось, выполняет основной объем работ по управлению
обществом. Самая простая типология функций государства делит их на внешние и
внутренние. к внутренним функциям государства относится экономическая функция,
которая выражается в организации, координации, регулировании экономических
процессов с помощью налоговой и кредитной политики, создания стимулов и применения
санкций. Социальная функция состоит в удовлетворении потребностей людей в работе,
жилье, поддержании здоровья, в предоставлении социальных гарантий и помощи тем
слоям населения, которые в силу различных причин сами не в состоянии себя обеспечить.
Организаторская функция заключается в обеспечении работы и выполнении своих задач
всеми органами, структурами и учреждениями государства. Экологическая функция
направлена на создание рационального режима природопользования, приемлемой среды
обитания.
К внешним функциям государства относятся такие функции, как участие в
процессах
мировой
глобализации,
разрешение
международных
конфликтов,
формирование системы международного сотрудничества, охрана границ и др.
Существует общепринятая точка зрения, что в современных условиях наблюдается
общецивилизационная тенденция расширения и усложнения функций государства.
Объясняется это целым рядом причин: глобализацией многих проблем, усложнением
характера отношений между людьми, расширением потребностей и т.п. В этой связи
можно сделать вывод о длительной перспективе существования такого политического
института, как государство.
В литературе встречается много подходов к определению типов и форм государств.
Их классификация осуществляется по разным признакам и основаниям. Приведем
несколько примеров типологии государств в зависимости от основополагающего
критерия. Форма правления показывает: кто правит в государстве; порядок образования
высших органов власти; порядок их организации и функционирования; как они
взаимодействуют друг с другом и населением.
Самой распространенной формой организации власти в истории государства
является монархия. Монархия – форма государственного правления, при которой
верховная политическая власть сосредоточена в руках одного (моно) человека (царь,
король, шах, император) и передается, как правило, по наследству.
В истории человечества преобладал тип абсолютной монархии, когда власть
правителя никем и ничем не ограничивалась. В современном мире немного таких
примеров: Катар, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Саудовская Аравия, Оман,
Кувейт.
В современных конституционных монархиях: вл асть м он арха огран ич ен а
Кон ституци ей;
зак он од ател ьн ы е
фун к ции
–
у
парл ам ен та;
испол н ител ь ск ие фун к ции – у правител ь ства;м он арх – н ом ин ал ьн ы й гл ава
госуд арства . К такой системе не случайно было придумано выражение «Королева
царствует, но не управляет». Законодательная власть и глава правительства выборные.
Такая форма правления представлена в европейских странах, монархии имеются в
8 из 15 стран Евросоюза, а также в Японии. В Англии, Дании, Норвегии, Швеции,
Испании, Нидерландах, Монако, Люксембурге – в этих европейских государствах тип
конституционной монархии, что не мешает им быть классическими демократиями
новейшего времени.
Республика (от res publica – общее дело) – форма правления, при которой высшие
органы государственной власти формируются в результате выборов всеми гражданами,
имеющими электоральные права. Признаки республики: выборность власти; ее срочность
(срок пребывания у власти – ограничен); ее зависимость от воли избирателей.
Основными характеристиками парламентской республики являются следующие:
парламент формируется в результате выборов; правительство формируется по
результатам выборов в парламент. Его создает партия (блок партии), получивших
большинство голосов избирателей; Таким образом, и правительство, и парламентское
большинство принадлежат одной политической силе; правительство подотчетно
парламенту; главой правительства становится лидер победившей на выборах партии; он
формирует состав Кабинета, согласуясь с парламентским большинством. В качестве
примера парламентских республик можно назвать Италию, Германию, Австрию и др.
Президентская республика характеризуется следующими чертами: президент
избирается независимо от парламента в ходе специальных выборов; парламент избирается
независимо от выборов президента в ходе специальных выборов; президент - глава
государства и правительства, которое сам формирует; правительство подотчетно
президенту, а не парламенту; более широкие, чем в парламентской республике,
полномочия главы государства; наличие системы «сдержек и противовесов» в
отношениях между президентом и парламентом. Классическим примером президентской
республики являются США.
Другим основанием для типологии и классификации государств является форма
государственного устройства – национальное и административно-территориальное
строение государства. Форма государственного устройства показывает: – из каких частей
состоит государство; – каково правовое положение этих частей и каковы их
взаимоотношения; – как строятся отношения между центральными и местными
государственными органами; – в какой государственной форме выражаются интересы
каждой нации, проживающей на этой территории.
По типу национально-территориального и административно-территориального
устройства все государства делятся: на унитарные, федеративные, конфедеративные.
Унитарное устройство предполагает: – наличие единых, общих для всей страны
представительных, исполнительных и судебных органов власти; – действие одной
конституции, единой правовой, законодательной и судопроизводительной системы,
единого (одного) гражданства; – наличие единых вооруженных сил; – внешние
межгосударственные отношения осуществляют центральные органы; – составные части
унитарного государства (области, департаменты, округа, провинции, графства)
государственным суверенитетом не обладают, но для национальностей, этнических групп
может допускаться автономия.
Автономия
–
определенная
степень
законодательной,
национальной
самостоятельности и компетенции для отдельных территорий унитарного государства.
Примеры унитарных государств: Финляндия, Дания, Испания, Италия, и Российская
империя до 1917 г.
Федеративное государство – союзное государство, состоящее из нескольких
государственных формирований, каждое из которых обладает собственной компетенцией
и определенной самостоятельностью. Черты и признаки федеративного государства: –
трехуровневая система власти: а) федерального центра; б) субъектов федерации; в)
местных органов; – двухпалатный парламент; – двойная гражданская, судебно-правовая, в
том числе и конституционная, система; – разделение властных полномочий федерального
центра и государств – членов федерации; – изменения союзной конституции только с
согласия всех членов федерации; – исключительное право федерального правительства на
осуществление внешней политики; – союзное правительство не имеет права на
одностороннее изменение границ членов федерации; – отсутствие права сецессии –
одностороннего волевого выхода субъекта федерации из союзного государства.
Субъекты федерации: – республики (союзная Югославия, СССР); – штаты (США);
– провинции (Канада); – земли (Германия); – области, округа и т.д.
Проблема для федерации – разный объем полномочий и самостоятельности у
разных субъектов федерации.
Конфедерация – форма межгосударственного союза, в котором каждый субъект
сохраняет полную государственную самостоятельность. Нет общего: – центрального
правительства; – конституции; – судебной системы. Могут быть общими: – вооруженные
силы; – внешнеполитические акции; – экономическое пространство. Швейцария – как
пример конфедерации. СНГ мог бы стать конфедерацией.
3.2.Гражданское общество и правовое государство.
Изучение вопроса о демократии как способе организации жизни общества
невозможно без анализа таких понятий, как гражданское общество и правовое
государство, ибо они являются наиболее полным, всеобъемлющими проявлением и
воплощением демократии. Вне демократии нет гражданского общества и правового
государства. Без наличия гражданского общества и правового государства бессмысленно
говорить о демократии.
Что же такое гражданское общество? Существуют различные подходы к
определению понятия гражданского общества, его структур, элементов, функций и т.д. На
наш взгляд, наиболее существенными характеристиками гражданского общества являются
следующее. Гражданское общество – это наиболее совершенная форма человеческой
общности,
включающая
в
качестве
структурных
элементов
добровольно
сформировавшиеся общности людей. К элементам гражданского общества относятся:
семья; кооперации; ассоциации; хозяйственные корпорации; общественные организации;
профессиональные, творческие, спортивные и пр. союзы; конфессиональные
(религиозные) общности; центры, клубы, фонды; СМИ; движения; даже политические
партии. Все эти общности, союзы, ассоциации и т.д. созданы для отражения
многообразных интересов человека и для реализации этих интересов и потребностей.
Гражданское общество – это совокупность негосударственных, неполитических
отношений в обществе, а именно: – экономических; – социальных; – семейных; –
национальных; – духовных; – культурно-творческих; – нравственных; – религиозных.
Иными словами, гражданское общество – это производственная и частная жизнь
людей, их обычаи, нравы, традиции, находящиеся вне сферы государственнополитического контроля и вмешательства. Самое простое в этой связи определение гражданское общество – это многообразные вне политические и вне государственные
проявления жизнедеятельности индивидов, групп, общностей.
Можно дать и такое определение гражданского общества: гражданское общество –
сфера самопроявления свободных индивидов и их организаций, ограждённая законами от
прямого вмешательства и произвольной регламентации их деятельности со стороны
государства.
Исходя из всего вышесказанного, можно назвать следующие признаки
гражданского общества:– экономическая свобода и частная собственность;– социальная
стабильность и гарантии;– обеспечение прав и свобод человека;– самоуправляемость и
гражданская активность;– конкуренция и плюрализм;– свобода информации и
общественного мнения;– толерантность и открытость;– легитимность власти;– правовое
государство.
Собственно, развитое гражданское общество возможно только в условиях
правового государства. Правовое государство – это демократическое государство, где: –
обеспечивается господство права, верховенство закона, равенство всех перед законом и
независимым судом; – признаются и гарантируются права и свободы человека; –
обеспечено участие граждан в управлении государством; – деятельность органов
государства базируется на принципе разделения властей; – достигнут высокий уровень
правовой культуры граждан и власти; – соблюдается взаимная ответственность личности
и государства; – функционирует развитое гражданское общество; – обеспечена
стабильность законности и правопорядка. Суть правового государства не в обилии
законодательных актов, даже не в законопослушании граждан - и то, и другое может быть
и в полицейском государстве, а именно в характере законов, их соответствии правовой
природе вещей, направленности на обеспечение свободы, процветание и развитие
личности.
Таким образом, в правовом государстве важно, во-первых, не количество
(сколько?) законов, а качество (какие?) законов. Во-вторых, мало принять даже хорошие
законы, важно воплотить их в жизнь. «Хорошие законы ведут к процветанию государства,
а свободная собственность есть основное условие его блеска». (В. Гегель). Хорошие
законы, продолжим мы вслед за немецким философом, это те законы, которые ведут к
процветанию граждан.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что в современной России
вопросы формирования гражданского общества и правового государства ещё очень
далеки от разрешения. Этому есть немало причин и объяснений. Для России исторически
была характерна бесконечная цепь государственного развития, основанная на: – чисто
властных принципах; – правовом нигилизме власти и человека; – господстве произвола; –
бесправности индивида; – отсутствии свободы и самодеятельности всех слоёв общества.
Требование прав и свобод на протяжении столетий вообще не ставилось в Росси.
Это характерно, как для самодержавного государства, так и для советского. Последнее же
можно определить как классически не правовое. Основано оно было на реализации
исключительно властных принципов, на полном отсутствии прав и свобод.
Правовая культура и сознание россиян - и граждан, и представителей власти - не
соответствуют цивилизованным требованиям. Обилие нужных и правильных законов в
условиях их несоблюдения само по себе мало что значит, ибо современное российское
государство является их первым нарушителем. Поэтому в современных условиях у нас попрежнему очень актуальной остаётся задача создания прочного порядка, основанного на
принципах: – демократии; – рыночной экономики; – прав человека; – правового
государства. И решать эту задачу нужно всем согражданам сообща.
3.3.Политические партии как институты политической системы.
В современной научной, учебной, справочной литературе можно встретить более
200 различных определений политической партии, используются также свыше десятка
типологий партий и партийных систем. В самом широком, этимологическом значении,
понятие «партия» означает «часть» (от лат. partis). В этом смысле еще в IV веке до н. э.
Аристотель называл партиями отдельные временные, стихийно создаваемые группировки
для поддержки отдельных личностей в политике. Протопартии (зачатки современных
политических партий) в виде элитарных сословных группировок, боровшихся между
собой за обладание государственной властью или за влияние на нее имели место в
истории средневековья. Начало процесса модернизации, в том числе политической,
привело к разрушению традиционных структур власти аристократии. Постепенное
становление представительной формы правления, вступление на политическую арену
новых социальных сил (в первую очередь буржуазии) обусловили резкий рост идейной и
политической конкуренции в обществе. Появляются политические организации нового
типа – разнообразные политические клубы. От прежних аристократических группировок
они отличались наличием определенной идеологической доктрины, более развитой и
устойчивой организационной структурой (например, Якобинский клуб и Клуб
кордельеров времен Великой французской революции, Чарльтон Клаб и Реформ Клаб в
Великобритании в 30-е гг. XIX в. Последние унаследовали традиции аристократических
группировок тори, виги). Расширение избирательного права, вовлечение в политику все
более широких слоев стимулировало появление примерно в середине XIX века первых
партий, близких по облику и задачам современным. Первые из них, как правило,
создавались путем слияния местных избирательных комитетов и парламентских
группировок (фракций).Цель подобных организаций (например Либеральной партии
Великобритании, образовавшейся в 1877 г.) не просто оказание поддержки депутатов,
сбор средств для избирательной кампании, но и поиск постоянной массовой социальной
базы в электорате. Наконец, с введением всеобщего избирательного права (в конце 19
века) появляются так называемые массовые партии, в которых находят организационное и
идеологическое оформление интересы социальных низов, в первую очередь рабочего
класса. Задача всех европейский партий заключалась в завоевании парламентского
большинства и борьбе за избирателя. К началу XX века политическая жизнь Европы и
Северной Америки стала партийной жизнью.
Сегодня общепризнанно, что многопартийность – обязательный атрибут
демократии. Однако и представление о демократии, и ее институты не оставались и не
являются неизменными. Следует отметить, что утверждение многопартийности как
важного элемента демократической политической системы происходило постепенно и
сопровождалось неоднозначными суждениями, имело как своих апологетов, так и
оппонентов. Так в США, например, основные политические механизмы представительной
демократии оформились раньше, чем сложилась привычная сегодня бипартийная система.
Аргументы против принципа партийной организации политической жизни были
следующие:
– непрерывная борьба сторонников разных партий заставляет ее участников смотреть на
все проблемы с узкопартийных позиций, а не с общегосударственных;
– ситуация многопартийности приводит к распылению правительственной власти, силы
которой уходят на борьбу с оппозицией;
– в политической борьбе присутствуют ненужные обществу страсти, допускаются любые
средства, что приводит, в конце концов, к порче общественных нравов;
– ограничение сроков пребывания у власти партии-победительницы побуждает ее
интенсифицировать не только реализацию заявленных программных целей, но и извлекать
личные максимальные дивиденды из данной ситуации.
С другой стороны, многопартийность дает возможность политической и
социальной проблематике получать всестороннее освещение, в ходе межпартийной
борьбы обсуждаются различные альтернативы общественного развития, всякая
общественная потребность сложного многосоставного современного общества находит
своих сторонников и критиков. Кроме того, наличие организованной оппозиции
способствует сдерживанию государственной бюрократии, ограничивает тенденции и
возможности появления диктаторских методов руководства обществом. Внутри партии у
ее
участников
воспитываются
необходимые
для
политика
качества
дисциплинированности, ответственности, повышается уровень политической культуры и
профессионализма партийных руководителей, выдвигаются новые, способные лидеры и
т.д. Несмотря на подобные дискуссии, политические партии нашли свое законное место
практически во всех обществах, которые обладают характеристиками индустриальных
(или современных).
В самом широком смысле демократия – это власть народа, власть большинства над
меньшинством. Этот принцип, однако, не гарантирует общество от возможной тирании
большинства – такие примеры в истории известны. Свою конкретизацию идеалы
демократии получили в концепции так называемого «открытого общества»,
разработанной К. Поппером. «Открытое общество» исходит из признания самоценности
каждой личности, ее права быть иной, другой. Цель «открытого общества» – свобода
каждого и сосуществование всех без насилия – пожалуй, не достигнута пока нигде.
Однако ближе всех к этой модели сегодня находятся либеральные демократии Запада с их
политическими институтами, принципом единства прав и обязанностей, личной свободы и
ответственности. Основными критериями демократии в таком ее понимании являются
реальные возможности народа контролировать государственную власть для сохранения
собственного суверенитета и смещать правительства без кровопролитий и общественных
потрясений. Эти возможности реализуются в условиях современных либеральных
демократий через следующие политические установления: представительное устройство
государственной власти, всеобщее избирательное право и, наконец, политические партии.
Политические партии и партийные системы в их современном виде сформировались в
ряде стран примерно в середине XIX века и служат по сей день едва ли не главным
механизмом осуществления демократии учас тия, выступая посредниками между
гражданским обществом и государством, обеспечивая реальный политический
плюрализм, гарантируя гражданину возможность выбора. Подчеркивая столь важное
место политических партий в современных демократических политических системах,
последние иногда называют партийными демократиями (в отличие от иных известных в
истории моделей демократии).
Состязательность политических партий в электоральном и, шире, политическом
процессе вообще, является движущей силой регулярного обновления публичной власти.
Без оппозиционных партий немыслим контроль со стороны общества за деятельностью
огромной государственной машины. Политические партии сообщают власти
легитимность и параллельно решают одну из фундаментальных задач гражданского
общества – задачу отслеживания и нейтрализации опасных тенденций к концентрации и
монополизации, свойственных любым властным структурам. В странах современной
представительной демократии политические партии выполняют еще целый ряд
важнейших функций. Так, политические партии аккумулируют интересы различных
социальных групп, выделяют из них наиболее значимые, увязывают данные групповые
интересы друг с другом и формулируют политические программы, обращенные нередко
ко всему обществу в целом. Они предлагают также различные альтернативы развития
общества, способствуя его успешной адаптации к постоянно меняющемуся миру. В
современных обществах политические партии играют важную роль в формировании
общественного мнения. Кроме того, современные политические партии решают и почти
полностью контролируют механизм формирования политической (властной) элиты,
рекрутируя и готовя пополнение как для своих собственных рядов, так и для
правительственных органов, государственной бюрократии и т д. Наконец, партии в
условиях современной демократии играют ключевую роль в организации и проведении
избирательных кампаний, в которых реализуется принцип выборности, а политика
получает шанс быть не ареной схватки Добра и Зла, а полем для выработки консенсуса в
обществе по важнейшим его проблемам. Так в самом общем виде, можно очертить место
политических партий в современных демократиях, а также их важнейшие функции.
Отметим, что общество, наделяя партии столь существенными властными
полномочиями, осуществляет необходимый контроль за деятельностью самих
политических партий, причем этот контроль жестче, чем за другими общественными
организациями (например профсоюзами, объединениями предпринимателей и т.п.).
Практически в каждом государстве существуют правовые документы, более или менее
строго регламентирующие деятельность политических партий. Юридически нет
препятствий для формирования политической партии любой группой граждан при
условии, что задачи этой организации не противоречат конституционным основам
государства. Так, например, в современной Германии деятельность партий должна точно
соответствовать специальному закону, содержащему более 40 разделов, в которых
изложены требования к статусу, целям, принципам внутренней организации партий,
способам их участия в выборных кампаниях. Кроме того, законодательство ФРГ с учетом
горького для немцев опыта Веймарской республики довольно жестко регламентирует
сферу партийных финансов, дабы не допустить покупки голосов и власти вообще,
ограничивает расходы на избирательные кампании. Здесь принят принцип открытости
партийного бюджета с ежегодными отчетами партий, где каждая указывает любое
пожертвование, превышающее 20 тысяч марок. Вместе с тем закон предусматривает и
финансовые дотации партиям со стороны государства. Размеры их зависят от количества
голосов, полученных партией на выборах, цель финансовой поддержки – создание равных
возможностей для всех, в том числе и бедных, партий. В нашей стране, где идет процесс
становления многопартийности, также формируется законодательство, регулирующее
деятельность политических партий.
Мир современных политических партий разнообразен и многолик. Кроме того, в их
изучении применяются самые разные исследовательские подходы. По этим причинам
точное определение политической партии достаточно затруднено. В политологической
литературе, тем не менее, в целом признается тот факт, что исторически современные
политические партии – явление довольно недавнее, а генетически они связаны с
европейской буржуазной цивилизацией, для которой характерны экономическая,
мировоззренческая, а затем и политическая свобода каждого человека. Приобретение
партиями современного облика происходит в длительном процессе утверждения идеи
представительства политической власти, реализованного в парламентаризме и
постепенном распространении всеобщего избирательного права Соответственно, на
Западе возникают и исторически первые научные представления о природе политических
партий. Либеральная трактовка исходит из того, что партия – добровольное объединение
идеологических единомышленников, создаваемая для более успешного участия в
электоральном процессе. Начиная с конца XIX века наряду с «внутренними» партиями
(возникшими на почве парламентаризма) появляются так называемые «внешние»,
возникшие вне парламентских структур. Таковы по своему происхождению практически
все социалистические, социал-демократические и коммунистические партии. Их характер
и место в политической системе зависели от способа, которым властвующая элита
отвечала на требования непривилегированных классов. Там, где она не
противодействовала введению всеобщего избирательного права, эти партии
интегрировались в современную политическую систему. Там же, где не осуществлялась
демократизация общественной жизни, подобные партии приобретали радикальный
антисистемный характер. Процесс модернизации, в том числе политической, начавшись в
Западной Европе, втягивал в орбиту своего влияния все новые государства и общества. В
иных социокультурных, экономических, политических условиях процесс партогенеза
имел свои особенности. Так, в России партии появляются на полстолетия позже, чем в
Западной Европе, последовательность же их зарождения и оформления носит обратный
характер: сначала – партии социалистической ориентации, затем – либеральные, позже –
консервативные.
В XX веке идея партийной организации была воспринята рядом
антидемократических тоталитарных, эгалитаристских, авторитарных, популистских
режимов, включая сюда своеобразные партиеподобные образования, возникшие в странах
Латинской Америки, Азии, Африки на почве национально-освободительного движения.
Возникли и продолжают формироваться и иные, нежели либеральная, трактовки партий.
Так, марксисты и их последователи рассматривают политические партии как передовую,
наиболее сознательную и организованную часть рабочего класса (его авангард).
Предназначение партии – вести за собой пролетариат, другие общественные силы, а в
конечном счете, все человечество к идеальной цели – коммунизму. Такое понимание
предполагает совсем иные приоритеты в тактике, иной набор функций, иное место в
политической системе, иную степень влияния на судьбы стран и народов по сравнению с
традиционными электоральными партиями. Так, известная статья 6 Конституции СССР
(1977 г.) закрепляла за КПСС центральное место в политической системе, декларируя ее
«руководящую и направляющую роль» в жизни общества. На деле же данная организация
едва ли может вообще рассматриваться как партия с точки зрения традиционных взглядов
на партию.
Сложность точного определения политической партии обуславливается также и
тем, что сами разнообразные политические партии постоянно испытывают на себе веяние
времени и подвержены эволюционным изменениям, вынуждены приспосабливаться к
новым реалиям. В самом широком смысле слова партию и сегодня действительно можно
считать частью общества, слоя, страты. Но это особая часть, имеющая свои
отличительные признаки. Чаще других партологи (например М. Вайнер, Д. Лаполамбара)
выделяют следующие:
– наличие организационной структуры и долговременность деятельности (этим партии
отличаются от таких структур, как клиентелы, камарильи или клики, как правило,
недолговечные и группирующиеся вокруг лидера.). Структура партии может включать в
себя такие элементы, как партийный аппарат, партийный актив, рядовых членов
(партийные массы), сторонников. Партийное законодательство устанавливает, как
правило, требования к минимальной численности партийных рядов, предполагает наличие
у партии не только руководящих центральных структур, но и местных, региональных
организаций. От соблюдения этих требований зависит, в частности, прохождение партией
процедуры регистрации, установленной во многих современных государствах;
– поддержка народа или его части, т.е. наличие определенной группы (групп) людей,
которая поддерживает партию, голосуя за нее на выборах, обеспечивая финансами и т. д.;
– наличие определенной идеологии, т.е. своеобразного видения мира, и, соответственно,
той или иной политической ориентации;
И, пожалуй, наиболее универсальная характеристика политической партии, главная
цель ее существования и деятельности. Эта цель – овладение, удержание и осуществление
государственной власти. Оказывать влияние на власть стремятся и другие участники
политического процесса: общественно-политические движения, лобби и иные группы
давления, профсоюзы, ассоциации. Но только политические партии исходят из
универсального характера политической власти. Ее завоевание позволяет им
сформировать основные институты власти и получить необходимые полномочия для
воплощения своей предвыборной программы, ибо только государство обладает
монопольной привилегией распоряжаться общественными ресурсами, принимать
обязательные для всех законы, в случае необходимости использовать имеющийся в
распоряжении государственной власти аппарат принуждения. Очевидно, что победившая
и ставшая правящей партия обретает дополнительные функции: формирование
правительства, расстановку кадров и т.п. Вместе с тем в условиях реальной
представительной демократии и оппозиционная в данный момент партия (партии) имеют
определенные возможности оказывать влияние на власть, на выработку и осуществление
государственной политики. Однако и эта характеристика вряд ли может считаться
исчерпывающей, так как на завоевание власти могут быть ориентированы и структуры
совсем иной, нежели политическая партия, природы, например хунты, клики и т.п. В
современном понимании политическая партия – это особая общественная организация,
созданная на добровольной основе, цель которой – завоевание политической власти,
участие в ней, удержание и осуществление политической власти самостоятельно или в
коалиции с другой партией (партиями) посредством продвижения собственных
представителей на ключевые посты в государстве, опираясь на поддержку общества,
полученную в открытом состязании с другими в электоральном процессе.
В современной политической науке важным средством изучения природы,
функций, тенденций развития политических партий является метод их классификации по
самым различным основаниям. При этом важно подчеркнуть некоторую условность
данного приема, так как в реальной жизни партии того или иного «чистого» вида вряд ли
возможны, чаще их реальный облик характеризуется уникальной комбинацией разных
признаков и черт.
Одним из классических критериев классификации партий выступает их социальная
опора (база). Выделяют партии отдельных классов (рабочего, класса предпринимателей);
отдельных слоев и групп (крестьянства, интеллигенции); партии, чьей опорой являются
несколько социальных групп или классов; наконец, существуют партии, выражающие
интересы всего общества в целом (например партии, возникавшие на волне национальноосвободительного движения в колониальных странах).
По месту и формам участия в системе политической власти партии подразделяют
на правящие и оппозиционные. При этом правящие партии подразделяют на правящие в
коалиции и правящие монопольно. Оппозиционные партии также неоднородны, они могут
быть легальными (зарегистрированными), полулегальными или нелегальными,
действующими с соблюдением правил конспирации. Оппозиция может носить
антисистемный характер (когда целью деятельности является ниспровержение
существующих порядков любыми средствами) или системный характер.
В зависимости от характера отношения к социальным преобразованиям выделяют
такие виды партий, как революционные, радикальные, прогрессивные, реформистские,
умеренные, консервативные, реакционные.
Достаточно популярным стало (в том числе, в нашей стране) разделение партий по
месту в политическом спектре – на правые и левые. Левыми в политологии принято
считать те партии, которые выступают за передачу средств производства в общественную
собственность, за твердые социальные гарантии трудящимся, за перемены в их пользу.
Чтобы подчеркнуть динамизм этих партий, их иногда называют «партиями движений», в
отличие от «партий порядка» (чаще так именуют правые партии). Они традиционно
отстаивают сильное государство, охраняющее частную собственность и сложившуюся
социальную систему.
Существенной характеристикой при классификации партий является тот или иной
ее идеологический облик и, шире, отношение к идеологии вообще. Выделяют такие типы
партий, как идейно-политические (мировоззренческие, доктринальные), прагматические
(избирательные, электоральные), партии интересов. Прагматические партии строят свою
деятельность на основе той или иной избирательной платформы, объединяют своих
последователей вокруг лидера, меньше уделяя внимания идеологическим аспектам и
политическим принципам (таковы, например, обе основные партии США – демократы и
республиканцы, идеологические разногласия между которыми никогда не носили острого
и непримиримого характера). Партии интересов, как правило, консолидируют вокруг себя
представителей различных демографических, региональных и иных групп (например
женская объединенная партия в Бельгии, фермерская партия Нидерландов, партии
пожилых людей и т.п. Сюда же, вероятно, можно отнести и так называемые «гротескные»
партии, делающие ставку на некую оригинальность, самобытность, например всякого
рода «партии дураков», «любителей пива», «митьков» и т. п. Немногочисленные и едва ли
претендующие на власть, они, тем не менее, достаточно сплочены.
Идейно-политические программные партии много внимания уделяют разработке и
пропаганде собственных политических идеалов. Они могут носить характер
конфессиональный (христианские, мусульманские и т.п.), националистический,
либеральный, социал-демократический, коммунистический и т.д.
Политические партии отличаются друг от друга не только характером своей
деятельности, но и своим внутренним устройством, структурой. С этой точки зрения в
своей классической типологии французский политолог М. Дюверже выделил кадровые и
массовые партии. Кадровые партии развивались, как правило, на основе избирательных
комитетов и парламентских групп, они организационно рыхлы, аморфны, предполагают
свободное членство, немногочисленны, активизируются в периоды избирательных
кампаний. Финансируются такие партии из частных источников. Как правило, они
элитарны, включают в себя профессионалов – политиков, парламентариев, вообще
известных и уважаемых в обществе людей (так называемых нотаблей). Основной задачей
считают достижение успеха на выборах. Политические предпочтения этих партий –
правые, умеренные(так, обе ведущие партии США – демократическая и республиканская
– относятся к этому типу.
Массовые партии возникли позже кадровых в связи с введением всеобщего
избирательного права. Как правило, в них существует фиксированное членство (в том
числе коллективное), чёткая организационная структура, дисциплина, взимание членских
взносов, которые и составляют финансовую основу такой партии. Многочисленные по
составу (хотя круг активистов обычно невелик), эти партии, в отличие от кадровых,
идеологизированы, активно занимаются пропагандистской и воспитательной работой.
Возникли они как революционные, оппозиционные, по спектру идеалов – левые (от
умеренных до радикальных). Ж. Блондель позже подразделил массовые партии на
следующие: а) представительные партии западного типа; б) коммунистические; в)
популистские. Этим он подчеркнул, что часть массовых партий из разряда антисистемных
оппозиционных перестроилась в ряды системных оппозиционных (например
подавляющее большинство социал-демократических и социалистических партий
Западной Европы, где подобные партии подолгу находятся у власти либо самостоятельно,
либо в коалиции). Иногда выделяют также промежуточный тип так называемых
полумассовых партий, относя к ним организации с исключительно коллективным
членством (например лейбористская партия Великобритании).
По внутренней структуре, характеру первичных организаций М. Дюверже
подразделял партии: – партии-комитеты (рыхлые ассоциации нотаблей, первичных
организаций не существует (таковыми были в XIX веке консервативная и либеральная
партии Великобритании); – партии-секции. Имеет место разветвленная сеть местных
организаций, широко развиты горизонтальные связи между низовыми подразделениями.
Центральные органы партии поддерживают достаточно строгую дисциплину. Такими М.
Дюверже считал все социалистические и социал-демократические партии довоенной
поры; – партии-ячейки предполагают еще более жесткую внутреннюю структуру. Ячейки,
как правило, создаются по производственному (на рабочем месте) или территориальному
принципу. Внутрипартийные связи носят преимущественно вертикальный характер
команды сверху вниз. Фракционная деятельность запрещена, центральное руководства
носит авторитарный характер. Такую структуру обычно имеют коммунистические партии;
- Партия-милиция подразумевает военизированную структуру, основанную на принципе
единоначалия. Организации подобного рода редки, такими считают, например,
штурмовые отряды в фашистской Германии (при этом сама гитлеровская партия
строилась как организация секционного типа), другие организации террористического
характера. Данная типология применима лишь в достаточно широкой исторической
ретроспективе, так как в последние десятилетия различия между указанными типами
организаций сгладились.
Еще одна из известных типологий исходит из такого важного параметра
внутренней структуры партии, как фракционность (официально или неофициально она
присутствует почти повсеместно). Наличие и статус фракций внутри партий
рассматривается как важный фактор, сдерживающий тенденцию к опасной концентрации
внутрипартийной власти. Выделяют два «чистых» вида фракционности. Первый основан
на так называемых отношениях клиентелы и подразумевает, что влиятельные лидеры
фракций (патроны) способствуют карьерному росту своих сторонников в обмен на
политическую поддержку со стороны последних (фракционность подобного рода
характерна
для
Христианско-демократической
партии
Италии,
Либеральнодемократической партии Японии). Второй тип фракционности базируется на
идеологической общности. Личная преданность лидерам не обязательна, ее отсутствие
может компенсироваться формализованной организационной структурой, включающей
фиксированное членство, подобие уставов, собственную партийную прессу и т.п. Такая
ситуация, например, сложилась во многих западноевропейских социал-демократических
партиях в 1970-е гг.
Употребимы и другие варианты типологий. Так, выделяют партии стабильные и
неустойчивые («партии-призраки»). По типу связей с парламентскими фракциями
отмечают мягкие, слабые и жёсткие, сильные партии (в первом случае, как, например, в
практике деятельности республиканцев и демократов в США, вариант голосования
депутата партии не связан жестко определенными указаниями партийного руководства; во
втором варианте (большинстве левых партий) способ голосования депутата-партийца
задан руководящими директивами партийного руководства и «самодеятельность»
депутата рассматривается как нарушение партийной дисциплины).
Классификация по политическому статусу предполагает деление партий на: –
мажоритарные (имеющие абсолютное большинство голосов на выборах и,
соответственно, мест в парламенте, играющие безусловно решающую роль в
формировании правительства); – доминирующие (имеющие относительное большинство в
парламенте); – миноритарные (получившие незначительное количество голосов и часто
действующие в коалиции с другими политическими партиями).
Политические партии подразделяют также на открытые (со свободным членством)
и закрытые (элитарные); гомогенные (социально однородные) и гетерогенные
(неоднородные по социальному составу).
В новейшее время возникла необходимость корректировки многих устоявшихся
классификаций. Как известно, наиболее развитые страны вступили на новую стадиальную
фазу своего развития – постиндустриальную (информационную). Изменились многие
параметры социальной, культурной, политической среды. Прогрессирует социальная
однородность общества, растет средний класс и падает удельный вес пролетариата, а это
ведёт к размыванию традиционных электоральных предпочтений избирателей.
Стабильный рост уровня жизни, смягчение социальных конфликтов и идеологических
расколов, переориентация людей с ценностей материального порядка к так называемым
постматериальным – всё это создаёт новый фон для деятельности партий и приводит к
серьёзным изменениям в их структуре, тактике и т.д. Так, например, исследователи
отмечают, что серьёзно сглаживаются различия между кадровыми и массовыми партиями:
кадровые активно заимствуют методы мобилизации избирателей у массовых, массовые
стали больше внимания уделять внутрипарламентской работе и избирательным
технологиям. В целом происходит некоторая унификация партий (речь идёт об обществах
со стабильными демократиями). Борьба между партиями идёт за голоса 30-50%
населения, имеющего неустойчивую электоральную позицию. Конкурируют на выборах
не столько программы, сколько ли деры и кон к рет н ые п оли т и ческ и е к урс ы (т.е.
наиболее рациональные и дешёвые решения тех или иных проблем развития страны,
волнующие сегодня большинство избирателей). Именно поэтому проводятся
многочисленные социологические опросы, так много работы у политических
имиджмейкеров и рекламистов. Существует точка зрения, что партии вообще находятся в
кризисе, изжили себя как институт представительства, многие их функции перехватывают
другие акторы политического процесса (СМИ, общественные движения, различные
группы давления и т.д.). Так, известный политолог Р. Дарендорф полагает, что
политические партии современного Запада, переживая нелегкие времена, существуют во
многом постольку, поскольку пока не изобретены новые институты политического
участия, соответствующие новой реальности постмодерна.
Однако есть и другая точка зрения – у партий есть будущее, они корректируют
свою деятельность, находят новые возможности и ресурсы. В последнее время появились
наряду с традиционными так называемые партии «новой волны», «универсальные»
партии, «всеядные», «партии-хватай-всех» или «catch-all parties
(термин введен
О. Кирчхаймером). Такие партии ищут лозунги, которые не столько привлекают своей
определенностью, сколько не отпугивают многозначностью, общечеловеческим
содержанием. А поскольку лучше писаных программ эту роль выполняют образы, то
имиджи политиков становятся главными действующими лицами политического процесса.
Очевидно, что такие партии по многим признакам не соответствуют классическим
определениям партийной организации. Их типологизация затруднена. Однако очевидны
общие признаки: ориентация на общечеловеческие ценности; высокая степень
внутрипартийной свободы; эффективный контроль рядовых членов за действиями
партийной верхушки, свободное общение «верхов» и «низов» (например партия
«зелёных» в ФРГ, уже заявившая о себе как серьёзная политическая сила).
Особый интерес имеет вопрос о возникновении и развитии политических партий в
современной России. С одной стороны, процесс партогенеза подчиняется универсальным
закономерностям становления многопартийности по мере политической модернизации.
Возникло и возникает вновь много политических партий, они деятельно участвуют в
политическом процессе, в избирательных кампаниях, имена политических лидеров на
слуху. Однако сегодняшнюю российскую многопартийность иногда определяют как
квазимногопарийность, имея в виду, что она лишь по многим внешним признакам
подобна партиям как таковым. Россия преодолевает в сжатые сроки (а порой и вообще
пропускает) этапы становления политических институтов, которые долго,
последовательно, а порой и мучительно, преодолевали западные страны. Кроме того, в
России существует проблема преодоления тяжелого авторитарного и тоталитарного
наследия – в стране нет устойчивых традиций экономического, идеологического и
политического плюрализма, отсутствует сколь-нибудь развитое структурированное
гражданское общество (можно говорить лишь об отдельных его элементах). Традиции
правопослушания, толерантности почти отсутствуют в политической культуре, навыки
рационального выбора гражданами не наработаны. Кроме того, время становления
российской многопартийности совпало с глобальными изменениями в условиях
деятельности и нарастанием кризисных явлений в партийных системах западных стран.
Все это влечет за собой следующие негативные тенденции и проявления в деятельности
российских партий:
–политические партии малочисленны и охватывают своим влиянием не более 0,5%
населения, при этом активизируются почти все лишь во время предвыборных кампаний;
–эффективно свою основную функцию –функцию представительства, посредничества
между гражданским обществом и государством они едва ли выполняют, имея размытую
социальную базу, часто ориентируясь на маргинальные слои;
–прикрываясь броскими, нередко популистскими, лозунгами, некоторые партии
апеллируют ко всему обществу, ко всем его слоям, на деле обслуживая интересы
отдельных групп властвующей элиты в борьбе за передел властных полномочий;
–наконец, партийная жизнь нередко представляет собой арену борьбы личных амбиций, а
не идеалов или политических курсов, отчего численность партий имеет тенденцию к
увеличению.
Западные партологи, анализируя процесс образования партий в странах бывшего
СССР, Восточной Европы в последнее десятилетие, обнаруживают некоторые общие
закономерности. Так, Г. Китшельт считает, что сочетание внутренних и внешних условий
развития партий обуславливает появление здесь партий трех основных типов:
1. Харизматического типа партии. Они нестабильны, группируются вокруг лидера
(вождя). Организационно немногим более сплочены, чем обычная неструктурированная
масса людей.
2. Клиентелистские партии. Для таких партий характерен персональный патронаж (опека,
защита) со стороны лидера по отношению к своим последователям. Много средств
вкладывается в создание организации, которая эффективно снабжает своих участников
ресурсами. Вместе с тем ни финансово, ни организационно не стимулируется
координация деятельности всех членов организации, так как от последних требуется не
вера в идеальные цели, а личная лояльность.
3. Программные партии. Учреждаются для рекламы идеалов «желаемого» общества как
коллективного блага, которое они обещают обеспечить, и привлечения активистов и
лидеров, готовых пропагандировать и воплощать в жизнь эти идеалы. Данный тип партии
наиболее труден в создании.
Применение подобных аналитических моделей способствует лучшему пониманию
природы современных российских политических партий, позволяет рассуждать о них не с
эмоционально-оценочных, а рациональных позиций. Перспективы же этого института в
России зависят от столь большого количества факторов как объективного, так и
субъективного толка, что однозначный прогноз вряд ли возможен.
3.4.Партийный системы и избирательные системы.
Политические партии разного типа в различных конкретных условиях образуют
устойчивые связи и отношения друг с другом, а также с государством и другими
институтами политической системы. Совокупность этих отношений, а также специфика
положения политической партии в государственной и, шире, гражданской структуре
общества называют партийными системами. Партийные системы являются важной частью
политических систем в целом, некоторые исследователи считают современные партийные
системы вторым по значимости каналом осуществления политической власти в условиях
представительной демократии. Применение метода типологизации в изучении партийных
систем позволяет более глубоко постичь их место в совокупности сложных механизмов
функционирования общества, уяснить функции политических партий.
Классификации современных партийных систем строятся на различных
основаниях. Так, по характеру правления различают демократические, авторитарные и
тоталитарные партийные системы, по политическому статусу образующих ее партий – на
мажоритарные, доминирующие, коалиционные, выделяют также конкурентные и
неконкурентные системы партий, стабильные и нестабильные, реальные и формальные.
Наиболее популярным (и старейшим) критерием при типологизации известных
партийных систем является количественный. Он позволяет выделить: беспартийные
системы; однопартийные; двухпартийные (или бипартийные); многопартийные
(мультипартийные).
Беспартийные системы редко встречаются в современном мире и возможны лишь в
сочетании с авторитарным политическим режимом в каком-либо его варианте.
Идентификация однопартийной системы - -непростая задача. В одних случаях речь идет о
так называемых доминирующих партиях, которые в силу разных причин в течение
длительного времени находятся у власти. При этом возможность победы иной партии
рано или поздно не исключена (как это происходило, например, в Японии с Либеральнодемократической партией и ее политическими оппонентами). В других же случаях
однопартийность являет собой несущую конструкцию авторитарного режима, при
котором вырабатываются специфические приемы, позволяющие правящей партии
удерживать власть, какова бы ни была воля народа. При этом возможен как вариант,
исключающий даже номинальное существование других партий, кроме государственной,
так и случаи, когда реальная однопартийность маскируется под многопартийность. Так
называемые
партии-сателлиты
находятся под
жестким
идеологическим
и
организационным контролем со стороны партии-гегемона и обычно удовлетворяются
почетным представительством (так, например, обстояли дела в некоторых странах
народной демократии, находившихся в орбите влияния СССР).
По сути дела, количественная классификация выделяет лишь две партийные
системы, совместимые с либеральной демократией – двух- и многопартийные. При этом
термин «двухпартийность» несколько условен, он не означает наличия лишь двух партий
в политической жизни. Так, в стране «образцовой» двухпартийности – Великобритании –
число так называемых «третьих» партий давно превысило сотню, но максимальное
количество голосов, которые они собирают на выборах, не превышает 10%. По
определению Д. Сартори, двухпартийными системами являются такие, когда
существование третьих партий не препятствует двум главным управлять государством
попеременно, не вступая при этом в коалиции. Когда в спор за власть реально
вмешиваются третьи партии, речь идет о многопартийности. Иногда выделяют также
промежуточный вариант так называемой «двух с половиной» партийной системы. Так, в
ФРГ на протяжении длительного периода ни одна из двух самых влиятельных
политических партий не могла самостоятельно овладеть политической властью, не
вступив в коалицию с третьей – партией свободных демократов). Собственно
многопартийные системы предполагают ситуацию, когда на государственном уровне
устойчиво функционируют три и более партии, каждая из которых набирает значительное
количество голосов, они довольно распространены и существуют почти в трех десятках
государств мира. При этом партии часто вступают в коалиционные взаимоотношения,
сохраняя союзнические связи не только в период избирательных кампаний и во время
участия в правительстве, но и тогда, когда находятся в оппозиции.
Любая типология в значительной степени условна, особенно если она исходит из
единственного критерия. Предпринимались и предпринимаются попытки создания более
детализированной, комплексной многофакторной классификации партийных систем. Так,
в достаточно распространенной типологии Д. Сартори учитываются не только параметры
фрагментации (количество партий), но и политические признаки, такие, как наличие или
отсутствие конкурентной среды в политической жизни, степень поляризованности партий
по идеологической шкале «правые – левые». В результате предлагается следующий
вариант:– политическая система с одной партией; – система с партией-гегемоном; –
система с преобладающей партией; – двухпартийная система; – система ограниченного
плюрализма; – партийная система крайне плюралистического вида; – и, наконец,
атомизированная партийная система.
При анализе состояния и вероятных векторов развития партийной системы в
современной России следует исходить не только и не столько из количественных
показателей (а количество партий на политической арене нашей страны поистине
впечатляет), сколько из качественных. В частности, важно отметить, что партийная
система крайнего плюрализма– вряд ли свидетельство развитой демократии. Такая
система отражает высокую степень социальной дифференциации в обществе, острую
поляризованность идеологических и политических предпочтений. Главные функции,
которые партийная система выполняет в обществе – это, во-первых, функция
структурирования и выражения социальных интересов на общенациональном или
региональном уровне и, во-вторых, функция организации общественно-политических сил
прежде всего в избирательном процессе. Маловероятно, что нынешняя внешне
суперплюралистическая российская система партий способна эффективно справляться с
этими задачами. Более того, она отнюдь не способствует возобладанию в нашем
политическом климате атмосферы толерантности, компромисса и консенсуса, без чего
реальная демократия недостижима. Подобная конфигурация системы партий, возникшая
по ряду объективных и некоторых субъективных причин в нашей стране, оказывает
обратное нежелательное воздействие на стабильность политической системы, общества в
целом. В ней присутствуют, как правило, так называемые антисистемные партии, чья цель
– сокрушение существующего режима, в том числе и нелегитимными путями. Существует
так называемая двухсторонняя оппозиция, когда правительство бесконечно подвергается
критике как справа, так и слева с взаимоисключающих конфликтных позиций. Не
допускаемая в правительство оппозиция ведет себя безответственно, исходя из принципа
«чем хуже, тем лучше». В обществе при таких условиях центробежные тенденции
преобладают над центростремительными, наблюдается ослабление центральной власти,
сохраняется и воспроизводится идеологизированный образ мышления и деятельности.
Маловероятно, чтобы это способствовало прогрессу и в политической, и в экономической,
и в социальной сферах. Единственный еще менее предпочтительный вариант устройства
партийной системы – вариант атомизированной многопартийности, при которой
практически невозможным становится функционирование государства. Очевидно, что
наиболее благоприятна ситуация умеренного плюрализма.
Вопрос о преимуществах и недостатках той или иной модели партийной системы
по сравнению с другими нередко носит в политической науке дискуссионный характер.
Речь прежде всего о разных вариантах умеренно плюралистических устройств. И двух-, и
многопартийная система имеют и сильные и слабые стороны. Большинство политологов
считают более эффективной двухпартийность. Она способствует снижению
идеологических конфликтов в обществе, формированию умеренных позиций, а значит, и
большей устойчивости политической системы в целом. Партия-победительница имеет
возможность сформировать не подверженное кризисам правительство, что является
необходимым условием его успешной работы по решению актуальных общественных
проблем. Двухпартийная система удобнее для избирателя, которому приходится усваивать
в предвыборный период меньший объем информации, а вероятность рационального
осознанного выбора при этом больше. И, наконец, такая система более отвечает идеалу
ответственного правления: одна партия победила, она – у власти и она несет
ответственность и за качество своей стратегии, и за ее практическое воплощение.
Оппозиционная партия в осуществляет конструктивную критику, готовит собственную
перспективную программу к следующему избирательному циклу. Но при всех своих
несомненных достоинствах бипартийность не является преобладающим типом
организации партийной жизни в современных демократических практиках. Конфигурация
партийной системы, ее формат не являются результатом сознательного выбора, а задаются
рядом факторов социально-исторической и институциональной природы в их уникальном
для данного социума сочетании. Пожалуй, главный аргумент защитников
многопартийности – во многих странах иной вариант расстановки партийных сил просто
невозможен.
Оформление в разных странах того или иного типа партийной системы задается
спецификой становления здесь национального государства, влиянием исторически
возникавших и современных конфликтов, характерных для данной политии. Согласно С.
Роккану и С.М. Липсету, особо значимыми являются четыре типа конфликтов: – между
центром и периферией; – между государством и церковью; – между городом и деревней;
– между рабочими (шире – лицами наемного труда) и работодателями-собственниками.
Так, в ряде современных государств исторический «след» первого из указанных
противоречий проявляется в существовании региональных партий («третьи» партии в
Испании – баскские, каталонские, др.; в Великобритании, Канаде и т.д.). Сложная история
взаимоотношений светской и церковной властей в ряде европейских государств в
прошлом привела к тому, что здесь и сегодня, когда конфликт в целом давно исчерпан,
количество партий с религиозной окраской примерно равно количеству партий,
ориентированных на определенные социальные группы (Р. Роуз, Д. Эрвин). Влиятельны
партии христианской направленности в современной ФРГ, Нидерландах, вместе с тем в
ряде государств популярны партии, декларирующие антиклерикализм или атеизм.
Переход от аграрных традиционных обществ к современным индустриальным
сопровождался обострением противостояния интересов сельского и городского населения.
Так, предтечи современных партий консерваторов и либералов в Великобритании – тори и
виги – зарождались как группировки интересов соответственно традиционной
землевладельческой аристократии и торгово-промышленной городской буржуазии. До
сегодняшних дней сохраняют свою влиятельность (особенно в странах Скандинавии)
крестьянские партии, которые до 1950-х гг. сохраняли эту принадлежность и в названиях.
Возникновение массовых партий левой ориентации (социал-демократических,
социалистических, коммунистических) на рубеже XIX и XX веков отражало глубокие
социальные конфликты между новыми классами индустриальных обществ –
пролетариями и буржуазией. Их место в современных политических системах различно,
но присутствуют они в политическом процессе почти повсеместно.
Следует отметить, что во второй половине XX века эти факторы в основном
перестают действовать, и партийные системы индустриально развитых стран приобретают
устойчивый и стабильный характер. Вместе с тем переход наиболее развитых государств
мира от индустриализма к так называемому постиндустриальному обществу предъявил
новые «вызовы» устоявшимся системам партий. Конфликт между двумя системами
ценностей – материалистических и постматериалистических – все более приобретает в
таких обществах политический характер и, вероятно, становится новым фактором
развития партийных систем, придавая им необходимый динамизм.
Основным институциональным фактором, влияющим на процесс образования
партийных систем, считают тип принятой в стране избирательной системы и выборы. В
современных условиях именно в них реализуется сама суть демократии – народовластие.
Статья 21 Всеобщей декларации прав человека (1948 г.) гласит: «Каждый человек
имеет право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или
посредством свободно избранных представителей. Воля народа должна быть основой
власти правительства…». По этому же поводу статья 32 Конституции РФ заявляет:
«Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами
государства как непосредственно, так и через своих представителей. Граждане
Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы
государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в
референдуме».
Выборы являются одним из ведущих институтов легитимации существующей
политической системы и политического режима. Всеобщие выборы позволяют произвести
расстановку политических сил в стране в целом, в отдельных регионах, на
муниципальном уровне определить степень доверия избирателей к тем или иным идеям,
программам, партиям, конкретным лидерам и т.д.
Важно, что при демократии власть всегда имеет временной характер. В условиях
выборов никто не может узурпировать власть или удерживать ее бесконечно долго.
Система выборов заключает в себе великие преимущества и достоинства именно
демократии. Знаменитый философ К. Поппер подчёркивал, что всеобщие выборы – право
смещать правительства – позволяют осуществлять общественный контроль за
деятельностью правительства, а также, не применяя насилия, проводить реформы даже
вопреки воле правителей. Он указывал, что существуют только две альтернативы: либо
демократия, либо тирания. «Демократия – это когда от правительства можно избавиться
без кровопролития». Но прежде чем избавиться от неудовлетворяющего общества
правительства, его нужно сформировать – избрать.
Перечень разного рода должностей и постов, замещаемых с помощью выборов, в
демократических странах довольно велик. Например, в России избранию подлежат: –
глава государства – президент; – депутаты нижней палаты парламента - Государственной
Думы; – депутаты законодательных собраний субъектов федерации; – мэры городов; –
депутаты законодательных собраний городов.
Демократическое право избирать и быть избранным цивилизованному
человечеству досталось не сразу и не легко. Вплоть до конца XVIII в. политика была
делом дворян, высшего духовенства и немногих богатых людей. Право на выборы своих
представителей в кровавой борьбе; борьбе за независимость Америки (1786 г.) и в огне
Великой французской революции 1789 г.
Таким образом, лишь борьба открыла путь к победе принципа суверенности народа
в государстве, законности политической власти, установлению избирательного права на
основе – всеобщего, – свободного, – тайного голосования.
Итак, в большинстве демократических стран выборы: пер иод ич еск ие
(регулярные) в установленные сроки; всео б щие , т.е. право участвовать в них имеют по
закону все граждане, достигшие определённого возраста, без половых, социальных,
расово-этнических, религиозных и др. ограничений; равны е (1 человек = 1 голос);
прям ы е , т.е. каждый избиратель голосует непосредственно, а не через выборщиков;
свобод н ы е – ничто и никто, кроме специальных законов, не ограничивает
волеизъявление граждан; тайн ы е – никто не знает, как проголосовал каждый
конкретный избиратель.
Участие в выборах – это не только право гражданина, но и его обязанность. В
современных условиях для большинства людей участие в выборах является основной, а
порой и единственной формой участия в политике. В большинстве стран процесс и
порядок проведения избирательных кампаний регламентируется специальными
законодательными нормами. Например, запрещается делать подарки избирателям,
привлекать их необоснованными обещаниями, обходить дома с целью предварительной
агитации за сутки до дня выборов и т.д. Специально регламентируется деятельность СМИ,
финансирование избирательной кампании, выдвижение кандидатов и т.п.
Принципы, лежащие в основе избирательных кампаний: обеспечение равенства
возможностей для всех участников. Например, равный лимит расходов денежных средств,
одинаковое бесплатное время в эфире; принцип лояльности, в соответствии с которым все
участники предвыборной «гонки» должны вести себя корректно друг к другу, к законам, к
избирателям; нейтралитет государственного аппарата, его невмешательство в ход
предвыборной кампании.
Важнейший момент выборов – регистрация. Регистрируются избиратели. Все
вместе они и составляют электорат. Электорат – все граждане страны, имеющие по закону
право участвовать в выборах, т. е. имеющие избирательное право. Регистрируются
кандидаты на должности. Они должны соответствовать некоторым требованиям (цензу
возраста, оседлости). Пути выдвижения кандидатов на выборные должности самые
различные: самовыдвижение, выдвижение от партии, группы избирателей, движения и т.д.
Избирательная кампания проводится в сроки и по нормам, установленными
законом. Под избирательной кампанией понимается установленный законом период, в
течение которого политические партии и организации, независимые кандидаты, а также
государственные органы, ответственные за проведение выборов, осуществляют их
организацию, пропаганду и идеологическую информационную подготовку в соответствии
с установленными правилами. Для проведения выборов вся территория страны (или
области) разбивается на избирательные округа, от которых избирается соответствующее
число депутатов. Размер округа зависит от уровня выборов, но стараются, чтобы один
депутат избирался от более или менее одинакового количества избирателей. Порядок
подведения итогов выборов и определения победителей в разных странах и при разных
уровнях выборов бывает различным.
Но выделяются два основных типа избирательных систем: мажоритарная и
пропорциональная. Также, может быть и смешанная избирательная система. Суть
мажоритарной системы в том, что на выборах побеждает тот кандидат, который набрал
голосов больше всех остальных кандидатов, т.е. итоги подводятся по большинству –
отсюда и название системы. Большинство при мажоритарной системе может быть:
абсолютным или относительным. Мажоритарная система абсолютного большинства – это
когда победителем считается кандидат, завоевавший 50%+1 голос всех избирателей,
принявших участие в голосовании. Если в первом туре никто из кандидатов не добился
такого результата, начинается второй тур голосования, как правило, через 10-14 дней. Во
втором туре участвуют только два претендента, набравшие в предыдущем туре больше
всех голосов. Во втором туре избранным считается тот кандидат, который получил
относительное большинство голосов избирателей, пришедших во второй раз на
избирательный участок.
При мажоритарной системе относительного большинства избранным депутатом
является тот, кто набрал больше голосов избирателей, чем каждый из его конкурентов.
Можно победить, даже если ты набрал на 1 голос больше, чем следующий твой соперник.
Мажоритарная система существует во Франции, Австрии, Японии. Во Франции, в
России по мажоритарной системе избирается глава государства. В Великобритании в
Палату общин избираются простым большинством в один тур. Половина состава
Государственной Думы РФ (225 человек) тоже избирается по системе относительного
большинства. Вторая же половина формируется по партийным спискам в соответствии с
пропорциональной системой выборов.
Пропорциональная избирательная система предполагает, что каждая политическая
партия (блок, коалиция) делегирует в парламент такое количество своих представителей,
которое пропорционально количеству голосов, отданных за эту партию (блок) на выборах.
Например, если партия получила по всем округам 30% голосов избирателей, то её
представители занимают 30% депутатских кресел в парламенте.
В 1951 г. французский исследователь М. Дюверже предложил известную формулу
взаимосвязи избирательных и партийных систем. Пропорциональная система выборов
благоприятствует формированию многопартийной системы из многочисленных,
независимых и стабильных партий; мажоритарная система с одним туром голосования
(система относительного большинства) поощряет дуалистическую (двухпартийную)
систему с чередованием у власти основных независимых друг от друга партий.
Мажоритарная избирательная система абсолютного большинства (с возможными двумя
турами голосования) способствует возникновению и развитию многопартийной системы,
состоящей из разнообразных, подвижных и относительно стабильных партий.
Современные партологи: М. Шугарт и Р. Таагепера в целом подтверждают эти
наблюдения, вместе с тем подчеркивая, что практически любая из современных
избирательных систем увеличивает влияние сильных политических партий за счет более
слабых.
При характеристике современной системы партий, формирующейся в современной
России, отмечается в целом ее неустойчивость, нестабильность. В качестве причин
указывают, в частности, несовершенный, во многом переходный характер избирательной
системы РФ. Принятая у нас формула смешанного несвязанного голосования при выборах
в Государственную Думу при 5% «заградительном» барьере ведет к низкому
представительству партий. В сочетании с президентской формой правления это оказывает
мультипликативное воздействие на формирующуюся партийную систему (т.е. усиливает
тенденцию к увеличению числа партий). Этому же способствует и характер самих партий,
процесс становления которых происходит в особых условиях постсоветской России.
4. Политический режим и политический процесс.
4.1.Понятие и сущность политического режима.
Одной из важнейших категорий политических наук является политический режим.
Каждая страна характеризуется своим политическим климатом, политическим порядком,
который складывается в результате определенного взаимодействия всех компонентов
политической системы: институтов, норм, культуры. Политический режим является
содержательной характеристикой политической системы общества. Политическая система
и политический режим соотносятся как общее и особенное. Режим, таким образом,
первичнее системы, так, изменение политической системы может происходить с
изменением режима.
Политический режим определяет внутреннее состояние политической системы: как
осуществляется власть; как функционируют политические институты и отношения;
каковы отношения власти и общества (кто кого контролирует); как обеспечивается
достижение целей политики, реализация интересов политических сил. Изучая
политический режим, можно установить каковы механизмы властвования, как правящие
политические группы добились власти, как формируются властные институты: через
выборы и парламент; посредством назначения сверху или по личному усмотрению
лидера. Политический режим показывает, как реально распределяется власть между
различными социальными силами и их политическими организациями; кто и почему
обладает наибольшей долей власти в обществе.
Существенной характеристикой политического режима является совокупность
приемов и методов властвования, не случайно даже определение политического режима
нередко дается именно так: это совокупность методов, принципов и приемов
властвования. Еще в XIX в. рассуждая о режимах правления, Алекс де Токвиль
подчеркивал: главное не кто, а как управляет. Сами методы могут быть преимущественно
разрешительными или преимущественно запретительными; строиться на основе
убеждения или принуждения; экономическими – внеэкономическимиы и т.д.
Важным для характеристики режима является показатель отношения населения к
политическому участию. Проявляет ли население политическую активность или
пассивность, индифферентность; каковы формы политического участия: традиционные
или революционные, организованные или стихийные. Многие специалисты считают, что в
современных условиях основным моментом для определения характера политического
режима является состояние в обществе личных прав и свобод. Реальных, а не просто
зафиксированных.
Существенным элементом политического режима являются и типичные для
данного общества способы урегулирования социальных и политических конфликтов: с
помощью силы, компромисса, консенсуса.
Большое значение для понимания природы политического режима имеет влияние,
которое оказывают на динамику политических процессов политическое сознание,
политическая культура и политическая идеология. Существует мнение, что политический
режим – это результат деятельности политических институтов на базе идеологии.
Обязательно следует учитывать, какие политические партии есть в обществе,
каково их внутреннее устройство, каков способ их взаимодействия с государством и
между собой; существует ли оппозиция, каков ее статус и фактическая роль. Морис
Дюверже (Франция) считал этот показатель важнейшим и через него давал определение
политического режима как «определенного сочетания систем партий, способов
голосования, одного или несколько типов принятия решений, одной или несколько групп
давления».
Помимо перечисленных показателей, политический режим определяется еще, по
крайней мере, двумя: политическим и юридическим статусом и ролью армии в обществе,
а также политическим и юридическим статусом средств массовой информации, наличием
или отсутствием цензуры, степенью гласности в обществе.
Основным компонентом политического режима является принцип его
легитимности. Он подразумевает соответствие политической власти ценностям, на
которых основан тот режим, чье функционирование обеспечивает данный принцип.
Легитимен не только режим, проводящий в жизнь собственные ценности, но и тот,
который хотя бы в неявной форме соответствует народным устремлениям.
Таким образом, политический режим – это категория, отражающая состояние и
динамику политической системы, саму политическую, да и не только, жизнь общества.
История знает много видов политических режимов. Типологию режимов давали
еще древнегреческие мыслители Аристотель и Полибий. А. Токвиль выделял, например,
аристократический, либеральный, автократический и тоталитарный режимы. По более
общему основанию все политические режимы можно разделить на две большие группы:
монократические и поликратические. Примерами монократии (власти одного) являются
деспотизм, тирания, авторитаризм, тоталитаризм. Поликратические (власть многих)
режимы – это олигархия, охлократия, демократия.
Наиболее распространенной классификацией политических режимов является
деление их на авторитарные, тоталитарные и демократические. При этом следует иметь в
виду два обстоятельства: во-первых, характеристику каждому из трех режимов дают по
идеальному типу, то есть какие обязательные признаки данного типа режима должны
иметь место. В чистом же виде обозначенные режимы практически не встречаются, всегда
есть определенное сочетание специфических и особых элементов. Во-вторых, и это
вытекает из первого обстоятельства, каждый тип политического режима имеет
внутреннюю классификацию, вариативность. Рассмотрим это на примере авторитарного
режима, считающегося наиболее распространенным способом организации и
функционирования политической системы.
Самое общее определение авторитаризма – это система политического господства
авторитета, установленного путем использования недемократических методов. Под
недемократическими методами понимается военный, государственный переворот, либо
нарушение избирательных норм в ходе выборов. Возможна и трансформация в сторону
авторитаризма демократического лидера как стремление его укрепить свою власть,
продлить сроки ее полномочий и т.д. Авторитаризм – неограниченная власть одного
человека или узкой группы лиц, не допускающих политической оппозиции, но
сохраняющих автономию личности и общества во внеполитических сферах.
Остановимся на них и на других чертах авторитарного режима подробнее:
носителем власти является, как правило, один человек. Среди авторитарных лидеров
преобладают типы харизматических или рациональных властителей. Если речь идет об
авторитарной власти определенной группы (военные, политическая партия), здесь все
равно преобладает сильное личностное начало. Исключительная концентрация власти в
руках главы государства, ее неограниченность и неподконтрольность со стороны
гражданского общества. Отсутствие или формальное наличие разделения властей.
Конституция, законы страны при этом могут сохраняться, но соблюдаются только с точки
зрения
целесообразности.
В
некоторых
случаях
действие
конституции
приостанавливается, или она вообще отменяется. Власти обещают обществу работать над
созданием нового текста основного закона государства.
Парламент либо распускается, либо его полномочия существенно ограничиваются,
либо назначаются выборы нового законодательного органа, куда обеспечивается
попадание политических сил, лояльных политическому режиму. Если выборы и
проводятся, то исключительно под контролем режима. Альтернативных кандидатур
авторитарному лидеру либо не допускают вообще, либо они не имеют никаких шансов на
успех.
Политическая оппозиция не допускается либо она мнимая, так называемая
лимитированная. Могут быть запрещены отдельные политические партии, оставлены
марионеточные. Явные противники режима изолируются, в том числе через аресты,
высылку. Но некоторый идеологический плюрализм допускается. В частности,
авторитарные режимы не вмешиваются в религиозные вопросы либо пытаются привлечь
на свою сторону церковь.
Еще одной чертой авторитаризма является опора на силу. Авторитарный режим
использует насилие много и охотно, особенно на первых порах. Вводится военное или
чрезвычайное положение. По мере стабилизации ситуации от методов чрезвычайщины,
внешне отказываются, хотя продолжает действовать система запретов на определенные
виды социально-политической активности: на забастовки, демонстрации. Насилие не
является единственным средством воздействия режима на население. Широко
используется социально-политическое, идеологическое манипулирование, политическое
лавирование, социальная демагогия.
Авторитарный властитель, как правило, не выдвигает грандиозных целей своего
правления. В его программах преобладают прагматические обещания: наведение порядка,
возрождение страны, нации. Такого рода задачи встречают отклик и одобрение у
населения, поскольку авторитарные режимы возникают в странах, переживающих
кризисное состояние.
Важнейшей особенностью авторитарного режима является то, что он отказывается
от тотального контроля над обществом. Только политическая сфера оказывается в этой
зоне, а вмешательство в экономическую, социальную, семейно-бытовую и культурную
сферы не носит характера мелочной регламентации или отсутствует вовсе. В стране
сохраняются элементы гражданского общества. Частично свободны СМИ, цензура
имеется, под ее санкции попадает в основном освещение политической жизни.
Авторитарные режимы достаточно устойчивы, обладают определенными
достоинствами, которые особенно проявляются в сложных, экстремальных ситуациях.
Собственно, само установление такого режима есть реакция на длительный
экономический, социально-политический кризис общества и является попыткой
специфическими, не демократическими способами, разрешить кризис.
Такое сочетание перечисленных особенностей дает поразительные экономические
результаты, о чем свидетельствует «чилийское», «южнокарейское», «сингапурское»,
«таиландское» и пр. «экономическое чудо». Можно спорить о путях и «цене» таких
экономических рывков, но они налицо. Именно это позволяло определенной части
политиков и политологов в постперестроечной России говорить о необходимости,
желательности, предпочтительности установления авторитарного режима в нашей стране.
Считается очевидным, что для проведения радикальных общественных реформ
необходима власть, обладающая высокой способностью обеспечивать политическую
стабильность и общественный порядок, мобилизовывать общественные ресурсы,
преодолевать сопротивление политических противников, то есть авторитарная.
Уповать на преимущества авторитаризма не следует, если помнить о том, что власть
никогда не ограничивала себя только политической сферой, а стремилась к
максимальному господству во всех общественных жизнепроявлениях – к тотальному
контролю над обществом. Этот всеобщий контроль достигается в условиях тоталитарного
режима. Он понимается как система насильственного политического господства,
характеризующаяся полным подчинением общества, его экономической, социальной
духовной, идеологической и даже бытовой жизни власти господствующей элиты,
организованной в целостный военно-бюрократический аппарат, возглавляемый лидером.
Можно дать и более простое, но емкое определение: «Тоталитаризм – это полный
контроль государства над всеми сферами общества и жизнью каждого отдельного
человека».
Любое государство, любая власть всегда стремились к наиболее всеобъемлющему
контролю над обществом, но именно в ХХ в. им это наиболее удалось в целом ряде стран,
что и позволило назвать тоталитаризм феноменом ХХ в. Именно в ХХ в. были созданы
главные и необходимые предпосылки тоталитарного режима – во-первых, выход на
политическую арену широких масс народа, а во-вторых, небывалый ранее расцвет
техники, которая позволяет манипулировать общественным сознанием, устанавливать
безграничный контроль над человеком.
К числу других условий, способствовавших формированию тоталитаризма
относятся: 1) резкая ломка устоявшихся структур, маргинализация различных социальных
групп; 2) разрушение или отсутствие сфер деятельности гражданского общества; 3)
отсутствие демократических традиций, предрасположенность массового общественного
сознания к насильственным способам решения вопросов; 4) накопление государством
опыта решения проблем путем мобилизации масс; 5) наличие возможностей для создания
разветвленного аппарата репрессий и насилия.
Термин «тоталитаризм» происходит от латинского слова «totalis» - весь, целый,
полный. Он был введен в политический лексикон идеологом итальянского фашизма Дж.
Джентиле в начале ХХ в. В 1925 г., выступая в итальянском парламенте, это понятие
использовал лидер фашистов Б. Муссолини. Ему принадлежит идея, что, чем сложнее
становится цивилизация, тем более ограничивается свобода личности.
Анализ теоретических изысканий по тоталитаризму и, это главное, реальной
политической практики данного режима позволяют выделить сущностные черты режима,
его основные характеристики. Во-первых, абсолютный этатизм. Этот признак виден уже
из самого определения тоталитаризма. Тоталитарное государство не допускает никакой
самодеятельности масс ни в одной из сфер общественной жизни. Экономическая,
социальная, культурно-духовная системы подвержены мелочной регламентации со
стороны государства. Гражданского общества при тоталитаризме быть не может.
Во-вторых, однопартийная диктатура. По сути, власть принадлежит не
государству, а партии. Ее власть абсолютна. Правящая партия уничтожает любую
оппозицию, объявляет себя выразителем воли всего народа. Эта партия имеет на
вооружении в качестве знамени идеологию, которой она придает статус единственного
авторитета, а в дальнейшем и официальной государственной истины. Идеологического
плюрализма и, соответственно, политического, равно как множественности видов
собственности в экономической сфере, тоталитарная система не допускает. Для
утверждения и насаждения государственной идеологии партия сохраняет за собой
монополию на все средства информирования и убеждения. В тоталитарном государстве
существует хорошо отлаженная система идеологической обработки населения, и действие
ее весьма эффективно. Подавляющее большинство населения принимает и разделяет
ценности режима, обеспечивая тем самым его легитимность.
Другим важнейшим средством контроля и «убеждения» выступает широко
разветвленная система государственного терроризма. Репрессии, прессинг, произвол,
физическое уничтожение, сеть лагерей, тюрем, внесудебные разбирательства неотъемлемые черты тоталитаризма. В социально-психологической сфере насаждается
страх, «шпиономания», «доносительство» как проявление политической бдительности и
верности режиму. Идея «осажденной крепости», всемирного заговора против системы,
«железный занавес», деление всего мира на «своих» и «чужих» – все это достаточно
прочно внедряется в сознание индивида. Вообще, феноменальность режима заключается в
том, что он открыто заявляет о создании «нового человека» и довольно успешно
справляется с этой задачей.
Всеобщая регламентация сознания, деятельности, поведения. Наличие
разветвленной системы запретов и вместе с этим - искусное культивирование
общественности, которая не выходит за рамки, предписанные ей режимом.
В экономической сфере – огосударствление всех сторон экономической жизни - от
производства, распределения, организации хозяйства. Монопольное владение государства
всеми сырьевыми богатствами, средствами производства, социально-экономической
инфраструктурой, собственно, и дает ему возможность полностью контролировать
общество и людей. Это же является причиной того, что тоталитарное государство может в
отдельных случаях демонстрировать высокую эффективность и продуктивность.
Распоряжаясь всеми видами ресурсов, оно может «бросать» их для решения той или иной
задачи, достигать определенных «прорывов» (оборона и армия, освоение космоса), но
тоталитарная система быстро исчерпывает ресурсы общества и оказывается не способной
вовремя реагировать на «вызовы» окружающего мира, да и на вызовы изнутри.
Таким образом, тоталитаризм – это сложившаяся в условиях массового общества
форма репрессивно-террористической диктатуры, при которой гражданское общество
поглощается государством, государство – партией, партия – административной элитой, а
элита полностью контролируется вождем. Как правило, различают два варианта
тоталитаризма – праворадикальный (фашистский и национал-социалистический) и
леворадикальный (коммунистический). Если падение первых произошло в результате
поражения фашизма во второй мировой войне, то крах вторых был вызван исчерпанием
всех ресурсов общества, находившегося в тисках тоталитаризма. Наверное, в силу этого
столь сложен, долог и мучительно труден переход бывших коммунистических стран к
демократии.
Сегодня в мире самые богатые и социально устроенные страны – это
демократические. Самые исторически перспективные государства – это демократические,
самые свободные общества – это демократические. Неужели этих аргументов
недостаточно? «Демократия», как слово, включает в себя много понятий. Демократия –
это некий политический принцип, особый тип власти, система правления, разновидность
политического режима, определённая политическая культура, идеологический комплекс,
некая мировоззренческая установка, определённый жизненный стиль и тому подобное.
Мы остановим своё внимание на демократии как особой политической системе,
политическом режиме, особом способе организации власти, государства и общества.
Что является нормативными (долженствующими) критериями, позволяющими назвать ту
или иную страну, то или иное государство, тот или иной политический режим –
демократическими. Назовем основные принципы демократии.
Признание в качестве источника власти народ (или его определённую часть). В
конституции всех демократических стран закреплён принцип народовластия. Так, ст. 3
Конституции РФ гласит: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в
Российской Федерации является её многонациональный народ». Преамбула Конституции
Японии: «Государственная власть основывается на непоколебимом доверии народа, её
авторитет исходит от народа, её полномочия осуществляются посредством народа, а
благами её пользуется народ». Как здесь не вспомнить знаменитую формулу демократии,
выведенную первым президентом США Авраамом Линкольном. По Линкольну –
демократия – это «Government of the people, government by the people, government for the
people» - «Правление народа, посредством народа, для народа».
В современных условиях правление народа означает, что каждый гражданин имеет
право: а) участвовать в формировании посредством выборов основных институтов власти;
б) выставлять свою кандидатуру для избрания в эти институты (органы) власти.
Современный тип демократии обычно называют представительной в отличие от прямой
демократии.
Классической формой прямой или непосредственной демократии являлась
античная (полисная) демократия Древней Греции. В условиях малых размеров
государства (полиса) по территории и численности все свободные граждане греческих
полисов не только имели право, но и обязаны были участвовать в управлении своей
общиной, государством. Выбирая человека в орган власти, все другие люди
«делегируют», т.е. передают ему на время, свои властные полномочия управлять от их
имени, в их интересах. Становится очевидным, что вторым важнейшим пунктом
(атрибутом) демократии выступают: выборы, выборность представительных органов
власти.
Еще одним признаком демократии является принятие решений по большинству. Не
случайно существует определение: демократия – это власть большинства. Выбранным во
власть считается тот кандидат, который получил большинство голосов избирателей.
Аналогично принимаются решения, законы постановления и т.д.
Показателем демократической политической культуры личности является то, что
она принимает волю большинства, соглашается с их решением, даже если сам человек
голосовал против данного кандидата, данного предложения. Безусловно, могут быть
случаи, когда решение, принятое большинством, может оказаться ошибочным.
Специалисты определили такую опасность «электоральной демократической
мышеловкой». Народ не всегда прав, но это тоже проблема формирования в обществе
демократической культуры.
Следующий признак – критерий – норма демократической системы проистекает из
предыдущего: признание и уважение интересов меньшинства. По большому счёту,
демократическое общество – это всегда общество меньшинств – политических,
социальных, национальных, конфессиональных, сексуальных и т.д.
Верховенство закона – как важнейший признак демократии. Демократия
предполагает власть закона и конституционализм. Не случайно демократическое
(подлинно) государство – это правовое государство, о чём мы ещё будем подробно
говорить. Верховенство закона как обязательный признак демократии определяет её
другие важнейшие и обязательные характеристики, выраженные такими великими
понятиями, как свобода и равенство. Принцип демократии: разрешено всё, что не
запрещено законом. Кроме того, в демократической культуре сильны морально –
нравственные, культурно-образовательные ограничители, а также велико значение
общественного мнения. Совершенно очевидно, что демократическая свобода ничего
общего не имеет ни с анархией, ни с произволом, ни со вседозволенностью.
Совершенно проста и формулировка равенства, которое в условиях демократии
означает равенство всех людей перед законом, равенство в реализации прав и свобод. В
условиях свободы невозможно материальное равенство всех, ибо возможности и
способности всех людей совершенно не одинаковы.
Наличие демократической системы подтверждается наличием следующего
видового признака современной демократии: большой «пакет» прав и свобод человека,
стремление государства их соблюдать и возможность человека отстоять свои права и
свободы. К числу важнейших политических прав и свобод человека относятся: свобода
совести и вероисповедания; свобода мысли и слова; право на доступ и распространение
информации; свобода и право создавать политические организации, на политическую
деятельность.
Политический плюрализм и многопартийность также являются существенными
характеристиками демократии. Они органически вытекают из предыдущих черт и
признаков демократии. Политический плюрализм – множественность политических
партий, организаций и движений, их воззрений, убеждений, интересов, многообразие
видов политической деятельности. В реальной жизни плюрализм выражается в наличии
многопартийности, политической оппозиции, приверженности к терпимости,
толерантности, уважении иных мнений, способности политических сил к компромиссным
и консенсусным решением.
Разделение властей – важнейший и обязательный признак демократии как
политической системы. Каждая власть самостоятельна в пределах компетенции, не
зависит от других ветвей, но, в то же время, может влиять на них. Возникнув в XVIII в.
как прекрасная, но фантастическая, утопическая идея, принцип разделения властей стал
обязательным элементом демократической государственности.
Совершенно очевидно, что с помощью демократии страны быстрее добиваются
процветания. Об этом писал ещё в XIX в. Алексис де Токвиль, об этом свидетельствует и
современная мировая практика. Зоны мира, процветания и демократии совпадают. Они
включают Западную Европу, США, Канаду, Японию, район Австралии и Новой Зеландии.
Современные демократии – это страны высокого уровня жизни у большинства граждан,
высокого благосостояния и процветания, динамичности и исторической перспективы.
4.2.Понятие общественно-политических отношений, их основные признаки и
специфические особенности.
Основной способ реализации тех или иных идеальных моделей и установок,
политических идей и доктрин на практике всегда связан с конкретными политическими
действиями вполне осязаемых субъектов. Именно понятие «политическое действие
(акция, акт)» становится элементарной единицей в изучении структуры и механизма
активности политических субъектов. И здесь возникает вопрос о том, а что же в самом
общем плане представляют собой политическая активность и общение, политическая
деятельность и поведение?
Для того чтобы хотя бы подойти к ответу на эти вопросы, приходится
останавливаться на некоторых исходных определениях ряда ключевых понятий. Наиболее
общим, родовым понятием для всего этого категориального блока выступает категория
«политическая активность», обозначающая все виды и способы воздействия
политического субъекта на объективный мир и других субъектов политики. Многообразие
видов активности выявляет различные формы (и их комбинации) «распредмечивания»
власти управляющих и влияния управляемых. Политическая активность в этом смысле
есть совокупность элементарных политических действий (акций), каждое из которых,
соотносится с действием других людей и ориентируется на него. Политическая
деятельность, поведение и общение представляют собой соответственно различные
формы и способы интерпретации активности, когда внимание концентрируется на
средствах воздействия субъекта на объект (деятельность) или на изменении собственной
роли и позиции субъекта (поведение), или же, наконец, на межсубъектных
взаимодействиях (общение).
Следует сразу же оговориться, что вопрос о структуре социально-политической
деятельности и поведения, механизме действий и взаимодействий является едва ли не
центральным вопросом современной западной политологии и социологии XX века,
начиная от теоретических построений М. Вебера и Т. Парсонса до новейших разработок
А. Гидденса, Н. Лумана, Д. Коулмена и, конечно же, концепции «коллективного
действия» М. Олсона и теории «коммуникативного действия» Ю. Хабермаса. Такой же
огромный интерес к этой проблеме и соответствующий пласт литературы по теории
социальной деятельности и общения сформировался в 60-80-е гг. и в отечественной
философско-социологической мысли на базе соединения исторического материализма с
системно-структурным, функциональным и деятельностным подходами.
В соответствии с деятельностным подходом в структуре политической
деятельности выделяются следующие основные пары элементов: 1) субъекты и объекты,
2) цели и средства, 3) условия и результаты, 4) интересы и ценности, а нередко в этот ряд
включаются также 5) мотивы и установки. Если с этой точки зрения попытаться
интерпретировать избирательную политику партии в период выборной кампании, то
получается следующая картина: политический субъект (партия), исходя их коллективных
интересов (контроль над властью), пытается воздействовать на политический объект
(электорат) в предвыборной кампании с тем, чтобы посредством пропаганды и
манипулирования мнением избирателей (средства) получить максимально возможное
количество бюллетеней и голосов, сформировать наиболее многочисленную фракцию
парламента, и, в итоге, правительство (цели).
Тем самым избирательная активность партии зависит не только от конкретных
условий борьбы, сформировавшихся до начала кампании. Успех и эффективный результат
избирательной борьбы также связан как с оптимальными формами диалога с
избирателями, так и с гибкой тактикой партии по отношению к другим субъектам
партийной борьбы: партиям-союзникам и партиям-противникам. Следовательно,
избирательная кампания не ограничивается лишь активными пропагандистскими
действиями партий по отношению к избирателям, она включает в себя партийное
противоборство и соревнование, то есть цепь политических взаимодействий,
«снимающих» их взаимно направленные друг на друга акции и мероприятия.
Этот «деятельностный цикл» в политике условно можно было бы представить,
используя следующую, довольно распространенную в марксистской литературе, общую
абстрактную модель социальной деятельности. Условия в виде опредмеченной
деятельности детерминируют деятельность каждого из субъектов, а разнонаправленная
деятельность каждого из субъектов снимается их взаимодействием; взаимодействие
опредмечивается, модифицируя условия; новые условия полагают новый акт
взаимодействия субъектов и т. д. Если продолжить разбор примера с избирательной
кампанией, то можно заметить, что нормальная партийная борьба в процессе выборов в
соответствии с избирательными законами и принципами, наряду с партийными
взаимодействиями и конкуренцией, приводит также к воспроизводству и развитию самой
избирательной и партийной системы, то есть к опредмечиванию результатов
политической борьбы в устойчивых условиях политических отношений.
Что же касается принципиальной схемы политического действия, используемой в
едва ли не самой популярной сейчас в американской политологии концепции
«рационального
выбора»,
то
она
постулируется
следующими
главными
предположениями: 1) акторы преследуют соответствующие цели; 2) эти цели отражают
осознанные эгоистические интересы акторов; 3) поведение основывается на сознательном
выборе; 4) индивид является основным актором в обществе; 5) акторы обладают
приоритетными установками, являющимися последовательными и устойчивыми; 6) в
случае выбора альтернатив акторы выбирают вариант с наивысшей степенью ожидаемой
выгоды; 7) акторы владеют определенной информацией как о возможных альтернативах,
так и вероятных последствиях их выбора. С этой позиции, если опять вернуться к
примеру, связанному с избирательной борьбой партий, партийное поведение на выборах
основано прежде всего на рациональных принципах, отражающих эгоистическое
стремление партии обеспечить себе максимальное число голосов избирателей и тем
самым получить максимальную власть.
При этом, правда, возникает ряд вопросов и возражений, связанных с подобной
рационализацией и идеализацией механизма политического поведения. Во-первых,
совершенно непонятными в этом плане становятся эмоциональные и иррациональные
действия, не всегда ориентированные на корыстные и эгоистические интересы,
проявления альтруизма и гуманизма в политике (например, иногда совершенно
бескорыстное участие богачей в революциях, альтруизм иностранцев в освободительных
войнах). Наконец, во-вторых, самое большое затруднение возникает при объяснении
феномена коллективных политических действий, когда индивидуальный актор, имеющий
личные интересы, расходящиеся с групповыми интересами, все равно участвует в
групповом действии. Другими словами, почти без внимания остается природа, например,
такой групповой активности, какой является институциональное общение коллектива
индивидов.
В этом плане более успешную трактовку трансформации индивидуальных
действий субъектов в коллективно-институциональные структуры дает деятельностный
подход, вводящий понятие межсубъектной деятельности общения, результатом
функционирования устойчивых форм которой является становление стабильных
коллективных общностей (или институтов). Таким образом, как уже отмечалось,
встречные акции политических субъектов и объектов результируются тем или иным
видом взаимодействия и «опредмечиваются» в устойчивые политические отношения, в то
время как рядоположенное, межсубъектное общение приводит к образованию устойчивых
и структурированных общностей, иерархизированпых институтов. Например,
многократное общение партий в ряде избирательных кампаний приводит к складыванию
соответствующих институциональных образований, то есть партийных и избирательных
систем. Общение политических субъектов приводит в результате к формированию
политических
институций,
субстанциональной
основой
которых
выступает
опредмеченная активность индивидов в виде «сетей» их отношений, то есть различных
форм взаимодействия по поводу власти.
4.3. Сущность и содержание политического процесса.
Следует определиться в понимании такого понятия, как политический процесс.
Политика существует не как статичное, а как динамичное явление. В западной
политической науке понятие «политический процесс» рассматривается: с точки зрения
того, что в него включается представление о наличии в нём национального субъекта,
стремящегося к достижению определённой цели, которая может и должна быть
достигнута. В таком понимании политический процесс рассматривается на основе
согласия большинства участников, соблюдения ими определённых правил игры; как
стихия, противостоящая государственной власти.
Однако в реальном политическом процессе переплетаются сознательное и
стихийное начала. Политический процесс – одно из необходимых и неизбежных явлений в
жизни человеческого общества, который призван обеспечивать диалог людей в
политической сфере.
5. Проблемы микрополитики. Личность и политика.
5.1.Социально-политическая природа человека. Личность как субъект (актор) и
объект политики.
Политическая сфера жизни общества имеет множество аспектов исследования и,
соответственно, измерений существования. В субъективированном измерении в центр
анализа попадает активный субъект. Еще Аристотелем было подмечено, что политическое
общение предполагает взаимодействие между людьми (как частями общества) с
государством (как общественным целым). Таким образом, если политика является не
только сферой общественной жизни или аспектом жизнедеятельности социума как
единого целого, но также выступает и как форма общения или тип отношений между
индивидами, составляющими целостный социум, то естественным образом возникает
вопрос о субъектной природе политических отношений и активном характере самой
политики как способа человеческого существования. Кто все-таки, главным образом,
играет в политическую игру, да и что же собой представляют игроки и правила этой игры?
Вопрос этот подводит к давно уже поставленной в классической политической мысли
проблеме определения активных участников политической жизни, политических
субъектов и объектов, в то время как в рамках неклассической, постструктуралистской и
постмодернистской политической концепции он интерпретируется в русле
взаимодействия агентов политики.
Остановимся, прежде всего, на классическом подходе к проблеме агента
политической жизни и носителей политической активности. В европейской политической
традиции, начиная с Платона и Аристотеля, постоянно анализируется вопрос о том, кто же
выступает в качестве активных сил в политической борьбе. Ответы давались самые
различные: Аристотель пишет о государственном муже и политическом человеке,
Макиавелли выделяет, наряду с государем, такие силы в истории политической борьбы во
Флоренции, как партии (гвельфов и гибеллинов) и сословия (дворян-нобилей, богатых
горожан-пополанов и городского плебса), а Гоббс сводит всех участников политики к
понятию политического тела как части тотального государственного механизма.
В дальнейшем в политической теории еще длительное время господствовал
институциональный подход, редуцировавший всю политическую жизнь к деятельности
государства и его отдельных институтов, а также, в соответствии с таким взглядом, - к
поведению государственных мужей, управляющих подданными государства. В XIX веке
центр тяжести анализа политических отношений, субъектов и объектов начинает
смещаться с государственных институтов и мужей (Г. В. Ф. Гегель) на классы (К. Маркс),
расы, нации и народы (Л. Гумплович, Ф. Оппенгеймер). В начале XX века эта тенденция
приводит к кризису и упадку институционального подхода, а также концепции
приоритетного значения в политике народов и классов, политические явления
рассматриваются в это время с точки зрения участия в них групп и элит. Разрабатываются
концепции групп интересов (А. Бентли) и правящих элит (В. Парето). В рамках
бихевиоралистского подхода сам объект и способ его анализа сводятся к эмпирически
наблюдаемому поведению различных политических акторов: партий и профсоюзов, групп
давления и профессиональной бюрократии, политических лидеров и рядовых
избирателей. Все это постепенно подводит к возникновению ряда проблем в объяснении
характера и структуры политических отношений, среди которых одними из центральных
были вопросы о иерархии политических субъектов и объектов, и об относительности в
принципе самого различения субъекта и объекта в политике.
В 50-60-е годы XX века многие западные политологи практически отходят от
употребления самой оппозиции «субъекта – объекта» в политике, заменяя ее понятием
«политического актора» как активного участника политической жизни или особого рода
игрока в азартной игре, называемой политикой. Идея интерпретации политических
отношений сквозь призму эмпирически наблюдаемого поведения отдельных индивидов
как основных субъектов политики первоначально разрабатывалась еще в рамках
классического бихевиорализма. На современном этапе, когда «первичной клеточкой»
политического анализа становится индивид в качестве главного субъекта, подобный
«микроподход» к политическим отношениям связан с уже упоминавшейся теорией
«рационального выбора», исходящей из представления о том, что и избиратели, и
политики - это субъекты, рационально преследующие цели максимальной выгоды или
пользы. Согласно такой трактовке, отношения в политике - это своего рода рынок и
обмен, в ходе которого люди, являющиеся покупателями и продавцами политических
товаров (власти и ресурсов, престижа и статусов и т. д.), стремятся в своем поведении к
получению максимальной выгоды. Они опираются при этом на рациональные средства и
рычаги, так же как в подобных случаях поступают производители и потребители в
условиях обмена товарами на экономическом рынке.
С попыткой же полностью преодолеть антиномию субъект-объектного
взаимоотношения в анализе политики были связаны разработки, предпринятые
политологами
постструктуралистского
и
постмодернистского
направлений.
Постмодернизм обрушился на классическое понимание политики, предлагающее
существование активного начала, политического субъекта (личности, группы или
института), наличествовавшее, к примеру, в гегельянстве и в марксизме, так же как и в
структурализме или бихевиорализме. Предмет (в классической трактовке - 'объект')
политического воздействия 'противится' и 'мстит' преобразователю - 'субъекту' - за
вычленение его из общего политического порядка, что приводит к необходимости вообще
отказаться от классической парадигмальной оппозиции человека и мира.
Интересную по замыслу концепцию преодоления противоречия в существовании
субъектов и объектов в политике разработал отошедший от классического структурализма
французский конструктивист П. Бурдье. Вместо терминов 'субъект' и 'объект' им
используются понятия 'агент', его 'позиция' и 'диспозиция'. 'Агент' - это носитель
политических отношений, актуализируемый в многомерном пространстве 'политического
поля', которое выступает в виде совокупности действующих в нем сил и контролируемых
ими видов ресурсов ('капиталов'): экономических, социальных, символических,
культурных и т. д. 'Агенты' и 'группы агентов' в политике определяются и
характеризуются совокупностью позиций в различных полях или зонах контроля.
Политику как тип социальных отношений ('социальное поле') в подобном ракурсе можно
описать в качестве многомерного пространства, в котором позиция каждого
политического агента, обладающего активными свойствами, не сводимыми к его
индивидуальным намерениям, может быть определена как совокупность находящихся в
различных измерениях капиталов (их объемов и весов), им контролируемых.
В то же время, рассуждая об 'агентах политики' или ее 'акторах' и преодолевая, на
первый взгляд, дихотомию 'субъекта- объекта', многие постмодернисты довольно далеко
уходят от изучения самой политической материи и, в частности, от выяснения иерархии
политических субъектов, отношений между политическими институтами, социальными
группами, а также ролями отдельных индивидов в политической динамике. В этом плане
очевидным представляется различие между ролью отдельного избирателя, рядового
обывателя в текущей избирательной кампании, отдающего свой единственный голос, и
функциями в процессе этих же выборов таких специализированных и агрегированных
субъектов, каковыми являются политические партии, могучие профессиональные
коллективы и электоральные команды, борющиеся за места в парламенте, получить
которые можно, лишь завоевав тысячи, а порой и миллионы голосов избирателей.
В рамках классической политико-философской парадигмы известного 'раздвоения'
общественно-политической жизни на активных субъектов, воздействующих на
политические объекты, традиционно дается их следующее определение: политический
субъект есть источник политической активности, направленной в определенном
отношении или ситуации на те или иные политические объекты, являющийся при этом
носителем предметно-практической деятельности, тогда как политический объект,
соответственно, 'противостоит' субъекту, представляя собой ту часть объективной
реальности, фрагмент политического мира, который взаимодействует с субъектом.
Категории политического субъекта и объекта, вне сомнения, носят соотносительный
характер, поскольку политические тела, выступающие в одном отношении как объект, в
другом измерении могут выступать уже в роли субъекта или даже моментально меняться
своими местами в ходе изменения политической ситуации. Представим себе
избирательный процесс, где на первом этапе активную роль субъекта политических
действий играют кандидаты в депутаты и их избирательные коалиции, ведущие кампанию
по сбору голосов избирателей как объектов политического воздействия. В день выборов
рядовые избиратели выступают уже в активной роли, делая выбор и отдавая свой
бюллетень за того или иного кандидата или партийный список. Получив необходимое
число голосов избирателей и завоевав место в парламенте, кандидат на пост
парламентария, ставший уже депутатом и получивший мандат, снова начинает играть
роль субъекта данного политического взаимоотношения, выражая официально интересы
избирателей своего округа, которые, в известном смысле, на время переходят в
политический 'пассив'.
В любом сложно организованном обществе люди всегда отличаются друг от друга как по
врожденным, так и по приобретаемым в процессе жизни характеристикам. В той мере, в
какой они обладают одинаковыми чертами и свойствами, они образуют группы; различия
же между этими группами создают тот уровень общественной дифференциации, который
может иметь самые серьезные политические последствия.
Как показывает опыт, именно переплетение интересов групп, их различные связи и
взаимоотношения оказывают существенное воздействие на содержание политических
процессов. Характер влияния групп на политику определяется прежде всего
сохраняющимися между ними различиями в обладании теми или иными ресурсами,
которые они могут использовать для защиты своих интересов. Другими словами, в
качестве своего важнейшего источника политика имеет реально существующее
расслоение населения, которое характеризует неравенство общественного положения
групп.
Отношения общественного равенства и неравенства, а также права и обязанности
групп, вытекающие из занимаемых ими общественных позиций (статусов), называются
социальной стратификацией. Это понятие характеризует ту постоянно существующую
асимметрию в отношениях групп, которая структурирует общество, но всегда является
результатом воздействия конкретных социально-экономических и иных общественных
отношений в конкретной стране. В то же время социальная стратификация - это результат
взаимодействия тенденций к расслоению населения и его преодоления.
Некоторые специалисты полагают, что социальная стратификация выражает только
иерархические связи между группами. Однако большинство ученых все же считает, что
это понятие характеризует общественную дистанцию, складывающуюся между людьми не
только по вертикали (к примеру, различия в положении генерала и рядового
военнослужащего), но и по горизонтали (отношение между тем же генералом и
соответствующим ему по рангу работником гражданского сектора в аппарате
государственного управления).
Разносторонность и многообразие социальной стратификации помимо фиксации
групповых различий означает также и то, что человек одновременно принадлежит к
разным социальным стратам (скажем, в одно и то же время является отцом семейства,
членом определенной профессиональной, а также национальной группы, жителем того
или иного города и т.д.).
В принципе люди стремятся воспроизводить действительность в соответствии с
нормами, соответствующими своему более высокому статусу. Однако "сопротивление"
представителей других статусов чаще всего вызывает определенную конфликтность в
восприятии своего места в обществе и как следствие - их обостренную политическую
реакцию на жизненные ситуации. Таким образом, одна только разница социальных
статусов ("социальная декомпозиция") способна вызвать социальную и политическую
напряженность в поведении человека.
Так, стремление человека идентифицировать себя прежде всего с более высокой
статусной группой на деле означает политическое давление, побуждающее людей
становиться более консервативными. Это служит известным доказательством
существующего в индустриальном обществе некоего "консервативного уклона",
противостоящего влиянию антиэлитарных левых партий, апеллирующих к недовольству и
устремлениям менее привилегированных слоев.
Социальная стратификация в широком смысле включает в себя все группы,
обладающие различными, в том числе политическими, статусами и ресурсами. Например,
Г. Моска и В. Парето писали о властвующем меньшинстве (элите) и неэлитарных слоях
общества, которые не выполняют в политике управленческих функций. Однако в узком,
более специальном смысле важно различать собственно социальные и политические виды
стратификаций.
Каждое общество обладает той или иной социальной структурой, но далеко не
каждая группа способна включиться в политику, используя институты государственной
власти для укрепления своей целостности, завоевания новых ресурсов или достижения
более высоких статусов. К примеру, многие группы могут строить свои отношения на
идеях сотрудничества и соучастия в разрешении тех или иных проблем без обращения за
помощью к государству. В то же время в определенных, в частности, в тоталитарных
системах группы, как правило, являются объектами, а не субъектами власти.
Политическая пассивность групп может быть вызвана и их социальной инерцией,
привычкой сохранять с государством достигнутый баланс отношений (как это было, к
примеру, в 70-х гг. в СССР, когда политическая пассивность населения в значительной
мере поддерживалась отсутствием явной безработицы, низкими ценами на жилье и товары
первой необходимости, бытовой притерпелостью людей к укоренившемуся образу
жизни).
Таким образом, социальная группа с политической точки зрения - это еще субъект
в потенции. Становление ее реальным, действующим субъектом политических
отношений, когда находящиеся в ее распоряжении ресурсы начинают использоваться для
изменения характера функционирования государственной власти и управления, зависит от
многих причин, прежде всего - от социальных противоречий и интересов групп,
доминирующих ценностей, способностей к самоорганизации и др. Первостепенным
побудительным мотивом политической активности группы выступают, как правило,
наиболее существенные, т.е. властно значимые, интересы, которые она не может
реализовать без привлечения механизмов государственного управления.
Властно значимые социальные интересы, воля групп подаются на "вход"
политической системы в виде требований или солидарной поддержки властей с целью
оказать воздействие на принимаемые политические решения. Однако не все требования
становятся содержанием политических решений. Эффективность воздействия
непосредственно зависит от активности тех политических ассоциаций, которые как бы
озвучивают и транслируют интересы групп в политическом пространстве (по
определению А. Токвиля, это такие "вторичные ассоциации", как группы интересов,
партии, разнообразные институты власти, элитарные объединения и т.д.).
Вообще интересы одного социального слоя могут представлять несколько
политических объединений (например, на защиту интересов рабочего класса претендуют
социалистические
и
коммунистические
партии).
Причем
автономность
и
самостоятельность этих объединений такова, что они в принципе могут представлять и
защищать интересы даже несуществующих социальных групп.
Социальные группы участвуют в политической жизни не непосредственно, а
способствуя формированию для представительства своих интересов специальных
политических институтов. Сложное взаимодействие таких институтов, занимающих левые
или правые, центристские, радикальные или иные политические позиции, и характеризует
систему социального представительства. Эти политические посредники между
гражданским обществом и государством информируют последнее о существующих
проблемах и противоречиях, способствуя тем самым консолидации и интеграции групп, а
также коррекции политической линии властей. Деятельность таких объединений может
серьезно влиять на содержание интересов социальных групп, их ценности, стремление к
социальной замкнутости или открытости, и в конечном счете на характер социального
структурирования. В то же время, оказывая давление на государство, они предохраняют
его от застоя, стремятся подчинить его службе обществу и интересам граждан.
Направленность и интенсивность деятельности этих политических субъектов зависит
прежде всего от характера различий и противоречий между социальными группами.
Стратифицированное ранжирование (градация) групп может производиться по
разным основаниям (ресурсам), каждый из которых имеет неодинаковую политическую
значимость. В науке сложились разнообразные способы определения социальных
различий между группами. Однако более распространенными оказались приемы,
кладущие в основу социальной стратификации объективно существующие различия в
обладании теми или иными ресурсами. Так, К. Маркс предложил вариант
дифференциации общества на классы, разделяющий большие группы людей по их
отношению к средствам производства и потому предполагающий жесткую привязанность
индивидов к такого рода группам. В противоположность ему Т. Парсонс и другие
"интеграционисты" выдвинули идею, согласно которой социальная стратификация
представляет собой набор статусов и ролей, обозначающих гибкую, подвижную и
временную принадлежность людей к тем или иным группам.
Дополняя и развивая положения М. Вебера, его многочисленные последователи
предлагали собственные варианты описания социальной структуры общества. Например,
известный американский ученый Б. Барбер помимо профессионального престижа, степени
властного могущества, а также различий в богатстве предлагал учитывать также различия
в образовании людей, религиозные признаки, родственные и этнические характеристики.
По его мнению, в соответствии с этими признаками можно выделить высшую страту
профессионалов и администраторов, группу технических специалистов среднего уровня,
коммерческий класс, мелкую буржуазию, группу техников и рабочих, осуществляющих
руководящие
функции,
группу
квалифицированных
рабочих
и
группу
неквалифицированных рабочих.
Таким образом, в результате ослабления, а подчас и разрушения социальных
привязанностей людей к традиционным общественным группам "люди становятся
свободными от социальных форм индустриального общества - класса, семьи, слоя,
обусловленного полом положения мужчины и женщины"64. Причем, как было отмечено
исследователями, такие социальные подвижки, новые социальные дифференциации
людей коррелируют и с рядом устойчивых тенденций в политической жизни, например, с
расширением форм индивидуального политического участия, ослаблением партийной
идентичности, ростом поддержки независимых политических деятелей и т.д.
Суммируя представления об имеющих политическое значение социальных
различиях, можно выделить следующие их разновидности, характеризующие социальную
дистанцию между группами: территориально-языковые (между жителями Приморья и
Воркуты, Башкирии и Москвы и т.д.); поло-возрастные (между молодежью и
пенсионерами, женщинами и мужчинами, родителями-одиночками и родителями из
полных семей и т.д.); родственные и этнические (между теми или иными семейными
группами, национальными и этническими общностями); конфессионально-религиозные
(между верующими и атеистами, представителями различных вероисповеданий);
социокультурные (различия в стилях поведения, жизненных ориентациях, доминирующих
традициях и иных культурно значимых компонентах поведения граждан); социальноэкономические (различия в доходах, уровне образования, профессиональной компетенции
тех или иных групп работников); социальные различия по характеру оценки обществом
важности и значимости тех или иных сторон или форм поведения группы (престиж,
уважение и честь разнообразных человеческих объединений в социуме); различия по
степени властного могущества и влияния (по возможности прямого или косвенного
воздействия на принятие управленческих решений). Каждая из этих разновидностей
групповых различий обладает собственными источниками политической активности
граждан.
Политически значимым является не только характер социальной дифференциации,
но и способы ее изменения, которые обусловливаются активностью групп и граждан,
пытающихся преодолеть ограниченность собственных ресурсов и подняться вверх по
социальной лестнице.
Особое возбуждение политических отношений вызывает восходящая динамика
слоев, находящихся на самых нижних этажах социальной лестницы. Их известная
"невстроенность" в общество, отсутствие должных внутренних свойств для продвижения
наверх заставляет их ориентироваться на политические средства едва ли не как на
единственные для улучшения своего общественного положения. Нередкая в таких случаях
озлобленность по отношению к высшим, привилегированным слоям дополняет
стремление к успеху устойчивой готовностью к постоянному перевертыванию статусов.
Конечно, в обществе всегда есть группы, чье социальное положение отличается
большей устойчивостью. Однако и их "ведущее" положение в достаточной мере условно.
Ведь усиление экономической конкуренции или структурная перестройка экономики,
межнациональная напряженность или другие существенные для данного общества
противоречия могут не только перестроить иерархические связи в социальной сфере, но и
сказаться на характере политических отношений. Как показали исследования, если
групповые перемещения в области социально-экономических отношений не превышают
привычных для общества показателей, т.е. совершаются в естественных для общества
пределах, то это обходится без существенных политических потрясений. Если же
экономические изменения приобретают резкий и скачкообразный характер, то
политическая стабильность подвергается сильнейшему давлению, а отдельные
демократические режимы могут и погибнуть65. Значит независимо от уровня
экономического развития демократические страны должны последовательно стремиться к
постепенному уменьшению неравенства в доходах.
Негативные последствия социальной мобильности усиливаются в государствах,
переживающих распад доминирующих социальных ценностей (аномию), особенно в тех
случаях, когда социальная стратификация жестко ограничивает возможности овладения
символами общественного успеха (Р. Мертон). Наибольшая политическая напряженность
возникает, как правило, в тех странах, где власти создают искусственные возможности для
изменения социальных иерархий. Так, проводившаяся большевистским режимом в 20-х
гг. политика раскулачивания (лишения собственности и ссылок в Сибирь зажиточных
крестьян) порождала острую политическую борьбу в деревне и даже крестьянские
восстания.
Внутренним источником и одновременно составной частью групповой
мобильности являются социальные перемещения отдельных граждан как внутри групп,
так и между группами. Интенсивность этой разновидности социальной мобильности
обусловлена, с одной стороны, границами, которые устанавливает общество для подобных
перемещений, а с другой - субъективными устремлениями самих людей, стремящихся
изменить свое общественное положение по причине ориентации на новые ценности,
изменения жизненных планов, повышения образования и т.д.
Приблизительно до середины XIX в. даже в капиталистических странах, как
правило, доминировали нормы "органической идеологии", которая оправдывала
стабильность занимаемого человеком положения и тем самым ратовала за сохранение
неизменности социальной структуры. В противовес этой идее, К. Маркс выдвинул мысль
о социальной революции, способной сломать неподвижную стратификацию буржуазного
общества. Однако развитие индустриального общества пошло другим путем. Оно резко
расширило возможность преодоления социальных дистанций за счет поощрения
индивидуальных перемещений людей на основе их способностей и активности.
Возобладавшая идеология "открытого класса" исходила из того, что индивидуальная
мобильность является неотъемлемым правом личности и важнейшей предпосылкой
развития общества. Тем самым утверждалась и мысль о том, что социальные различия не
предполагают возникновения разрушительных политических действий со стороны какихлибо социальных сил.
При политике государственной поддержки статусного роста граждан не только
"победители" обретают новый общественный статус, но и не сумевшие по какой-либо
причине преодолеть социальную дистанцию не остаются "за бортом" жизни, лишь на
время смиряя свои притязания, используя при этом помощь институтов власти в борьбе с
безработицей, в повышении квалификации, овладении новыми ценностями и т.д.
Итак, обеспечение государством доступности ресурсов и статусов на основе
открытой индивидуальной мобильности служит важнейшей предпосылкой политической
стабильности общества. При таком условии в обществе действуют естественные
механизмы образования социальных слоев, укореняются демократические ценности и
идеалы. Противоположная стратегия неизбежно ведет к нарастанию политической
напряженности, чреватой самыми непредвиденными трудностями для правящего режима.
5.2.Понятие политического участия.
В каждом государственно организованном обществе складывается та или иная
вовлеченность граждан в политику. Однако сама идея необходимости участия людей в
политической жизни понимается учеными по-разному. Так, многие последователи
марксистских и ряда иных традиций в политической мысли настаивают на необходимости
практически поголовного участия граждан в политической жизни. В то же время
теоретические (и идеологические) оппоненты данной точки зрения полагают, что
единственными средствами участия, доступными для граждан являются голосование за
лидеров и дискуссии.
Видимо, следует признать, что потребность и степень вовлеченности граждан в
политику зависят от конкретной ситуации, духовного климата в обществе, а также от
состояния и политической системы, и самого человека. Однако понятно и то, что в целом
в реальной жизни большинство граждан не имеют ни средств, ни возможностей для
постоянного участия в политике. Для людей, не желающих делать профессиональную
карьеру политика, эта область жизни, требуя дополнительных сил, знаний,
психологической готовности к соперничеству и других внутренних свойств и усилий,
чаще всего не является внутренне притягательной. Напротив, зачастую она становится
сферой выброса негативных эмоций человека, социального перевозбуждения, кризиса
личности, проявлением чего служат различные формы незаконопослушного поведения,
политического терроризма, коррупции и т.д.
Чаще всего в теории указываются следующие причины включения индивида в
политику: те или иные состояния сознания человека (например ощущение угрозы своему
общественному положению; рациональное и расчетливое осознание своих интересов и
необходимости завоевания нового статуса; желание жизненного успеха и общественного
признания; понимание общественного долга и реализация собственных прав, страх за
самосохранение в общественной системе и т.д.), достижение определенного культурнообразовательного уровня; доступность информации и ряд других факторов. В качестве
особой причины рассматривается способность государства (политических структур и
институтов) к принудительному включению граждан в сферу политики.
В совокупности все эти мотивы выражают соотношение представлений индивида о
своем гражданском статусе и реальных, предоставленных государством возможностей для
укрепления или изменения этого общественного положения. Таким образом,
политическое участие раскрывает процесс включения индивида (групп граждан) в
механизмы артикулирования и агрегирования его (их) властно значимых интересов. Оно
характеризует все действия отдельных лиц и групп граждан, стремящихся повлиять на
содержание и характер политических решений органов и институтов государственной
власти в общенациональном масштабе или на местном уровне.
Многообразие форм и разновидностей политического участия зависит от
определенных свойств действующего субъекта (пол, возраст, род занятий, религиозная
принадлежность, образование и т.д.), режима правления, набора тех средств, которые
государство предоставляет гражданам для защиты их прав и интересов, а также от
конкретной политической ситуации.
В соответствии с этими условиями американские политологи С. Верба и Л. Пай
выделяют следующие разновидности политического участия: совершенно пассивные
формы политического поведения граждан; участие людей только в выборах
представительных органов; вовлеченность индивидов только в решение местных проблем;
политическое поведение активных участников предвыборных кампаний; поведение
политических активистов, распространяющих свою активность на всю сферу политики;
участие как форма профессиональной деятельности политика.
Их соотечественник А. Милбэрт предпочитает говорить об «активных» формах
политического участия (руководство государственными и партийными учреждениями,
деятельность кандидатов в представительные органы власти, организация предвыборных
кампаний и т.д.), «промежуточных» (участие в политических собраниях, поддержка
партий денежными пожертвованиями, контакты с официальными лицами и
политическими лидерами и т.д.), «наблюдательной» (ношение на демонстрациях
транспарантов, попытки вовлечь других граждан в процесс голосования или дискуссии и
т.д.), а также об «апатичном» отношении граждан к политике.
При всем многообразии форм и разновидностей политического участия очевидно,
что все они различаются по масштабности, сфере социального распространения. Иначе
говоря, обращение индивида к политическим средствам защиты своих интересов может
либо предполагать его участие в решении вопросов общенационального характера, либо
касаться местных проблем, быть ограниченным рамками локального производственного
коллектива, территориального самоуправления и проч. При этом сами формы
политического участия могут быть как прямыми, выраженными непосредственными
действиями индивида, так и косвенными, характеризующими его включение в политику
через различные группы, организации и структуры.
Существенной характеристикой является степень интенсивности политического
участия. Если одной его крайностью является деятельность активистов партий,
политических движений, групп интересов и проч., то другую характеризуют апатия,
отчужденность людей от политики, полное равнодушие к этой сфере общественной
жизни. В равной степени причинами аполитичности граждан могут выступать
разочарование в проводимом властями политическом курсе, отторжение от социальной
системы в целом (например различных люмпенизированных слоев), сориентированность
на сугубо личные, бытовые потребности или - полное доверие к правящим элитам и
лидерам. В свою очередь столь же многообразны и причины, заставляющие людей
значительную часть жизни проводить в политических баталиях. Однако в любом случае
крайности политического участия весьма опасны. Так, излишняя вовлеченность в
политические отношения абсолютизирует состязательный стиль социального
существования в целом, увеличивает нервную нагрузку, придает нравственным
принципам человека излишнюю целевую направленность, заставляя смотреть на жизнь
через призму групповых взаимоотношений. С другой стороны, длительная отчужденность
от власти, а, следовательно, и отсутствие навыков ведения дискуссий, поиска
компромиссов создает у людей предрасположенность к радикализации своих социальных
требований и даже экстремизму, провоцирует взрывоопасные формы отношений
населения и властей.
Основной и, как показывает опыт, оптимальной формой политического участия для
большинства населения являются выборы в представительные органы власти. Эта форма
взаимодействия индивида и государства очерчивает ясные сферы компетенции элит и
неэлит, предоставляет возможности для проявления людьми самой различной степени
активности и, что весьма важно, обладает временной протяженностью, не требующей
чрезмерных психологических нагрузок. Характеризуя наиболее распространенные формы
политического участия, следует сказать, что они могут быть организованными и
неорганизованными, систематическими и периодическими, сориентированными на
традиционные и нетрадиционные формы взаимоотношений индивида и власти. С точки
зрения мотивации политических действий можно говорить об автономных (выражающих
сознательно обусловленные формы включения индивида в политику) и мобилизованных
формах политического участия (характеризующих вынужденное вхождение граждан в
политику под давлением государства или других политических структур). В плане
отношения к действующим в государстве законам необходимо различать
конвенциональные
(т.е.
легальные,
соответствующие
законодательству)
и
неконвенциональные (незаконные) формы политического участия.
Особым значением для политической системы, действующего режима правления
обладают формы и способы политического участия, выражающие политический протест
населения. Политический протест представляет собой разновидность негативной реакции
индивида (группы) на сложившуюся в обществе политическую ситуацию или конкретное
действие отдельных органов государства и политических оппонентов.
Как правило, политический протест возникает там, где действуют неэффективные
стратегии и технологиии осуществления власти (подавляются права меньшинств,
невелики права индивида на предъявление претензий властям, действуют системы
ограничений - например в виде имущественных, образовательных и иных цензов на
участие в голосовании и т.д.). Его наиболее распространенным источником является
слабая приверженность граждан господствующим в обществе ценностям, низкая
солидарность с провозглашенными политическими целями режима (из-за признания их
неверными, несправедливыми или устаревшими), психологическая неудовлетворенность
сложившейся системой взаимоотношений гражданина и государства, страх за свое
будущее (ожидание репрессий, преследований за политические убеждения).
Протест может проявляться и на выборах в формах голосования против всех
кандидатов, голосования за тех кандидатов, которые выступают от имени оппозиции, а
также уклонения от участия в голосовании (абсентеизма). Абсентеизм может быть
выражением не только политического протеста, но и аполитичности (полного отсутствия
интереса к политике). Электоральная статистика свидетельствует о том, что в среднем
около трети населения России не участвует в выборах федерального уровня.
В зависимости от причин, вызвавших протест, граждане могут добиваться своих
целей либо путем корректировки правительственного курса, не меняя при этом основ и
принципов сложившейся политической системы и режима правления, либо борясь за
изменение базисных основ и способов существования власти. В этом смысле формы
политического
протеста
могут
быть
как
конвенциональными,
так
и
неконвенциональными.
К первым, в частности, можно отнести разрешенные властями демонстрации,
пикеты, политические резолюции партий и запросы парламентариев, возражающих
против того или иного решения правительства, отдельные акты гражданского
неповиновения. Типичным примером законного политического протеста может служить и
деятельность
различных
молодежных,
женских,
экологических
движений,
демонстрирующих неадекватность традиционных политических форм в условиях
современной жизни. Такие движения соседских, территориальных, религиозных и прочих
общин (т.н. альтернативные движения, обладающие определенным политическим весом
во многих странах Запада), не только пытаются найти свой уникальный, новый стиль
жизни, но и выдвигают вполне определенные политические требования, в частности
борясь за идеал «демократического ответственного государства». Однако при всей
нестандартности проповедуемого ими образа жизни, как правило, они действуют только в
рамках закона, не скатываясь к противоправным политическим акциям.
В качестве незаконных, неконвенциональных форм политического протеста могут
рассматриваться запрещенные властями антиконституционные демонстрации и шествия,
деятельность подпольных политических партий, политический терроризм, а также самые
разрушительные для общества формы политического участия - революции. Стремясь
предотвратить
подобные
действия,
государства
определяют
процедуры
совершенствования конституционных основ политического строя, предполагающих даже
видоизменение фундаментальных, базисных черт действующей системы власти (т.е.
определяют условия и границы политического воздействия групп и граждан), но в то же
время формируют структуры и механизмы, пресекающие несанкционированные формы
политического участия населения.
6. Политический элитизм и политическое лидерство как высшие формы
политического участия.
6.1. Социокультурный фактор в политике.
Как известно, в научной литературе, рассматривающей проблемы политической
науки вообще и политологии как специфической области знания в частности, существует
несколько подходов к определению категории «политика». Данное понятие можно
трактовать
с
экономической,
правовой,
социологической,
экономической,
институциональной, антропологической и другой точки зрения, в том числе и с
социокультурной. Теоретически подобная трактовка содержит несколько структурных
элементов, а именно: социальный, под которым понимается момент рассмотрения
человека в качестве основного субъекта политики: в этом ракурсе индивид анализируется
с позиции таких наук, как политическая психология, кратология, политическая
социология, политическая антропология и др, т.е. человек рассматривается в качестве
носителя власти, в виде рядового гражданина ( и в этом смысле полноправного члена
общества ), как типичный представитель определенной группы ( класса, слоя ) и т.п.;
культурный, который рассматривает политику в соответствии с принципиальными
характеристиками, присущими данной сфере общественной жизни: моральной,
нравственной, этической, аксеологической и т.п.; правовой, основное внимание которого
привлекает сфера прав человека в политике.
В результате можно выделить те пограничные дисциплины, которые
непосредственно имеют отношение к рассмотрению проблемы социокультурного фактора
в политике. К ним относятся: политическая психология (рассматривающая проблемы
политического поведения личности), теория политической культуры (рассматривающая
ценностные аспекты политики), концепция прав человека, теория политического
лидерства (рассматривающая человека как носителя власти в индивидуальном порядке),
теория политической элиты (в которой в качестве носителя власти рассматриваются
группы). В результате видно, что сформулированная выше проблема имеет далеко не
однозначное решение, а является многоаспектным полем для подробного анализа роли
человека в политическом мире.
Таким образом, если определить основные моменты указанной выше проблемы, то
получится такая картина: аксеологические основания политики, к которым относятся
такие аспекты, как этический, моральный, нравственный; психологические основания
политики, которые включают в себя анализ основных факторов, влияющих на
политическое поведение лидеров, групп, масс и отдельных членов общества; правовые
основания, определяющие теорию прав человека; теории политического лидерства и
политических элит, характеризующие основных носителей власти в обществе.
Под аксеологическими основаниями политики понимаются те ценностные базовые
моменты, которые находят свое применение и проявление в политическом мире. Как
правило, под ними подразумеваются этический, моральный, нравственный и
гуманистический аспекты.
Принцип гуманизма наиболее полно и ярко отражает служение любой
общественной деятельности (в том числе и политики) личности, обществу и всему
человечеству. Подобный принцип рассматривает человека как высшую ценность, его
права и свободы возводятся в статус основных и непререкаемых авторитетов, в качестве
основных направлений деятельности выступает стремление индивида к самореализации.
Исходя из этого положения любая общественная деятельность рассматривается и
оценивается с позиции максимального блага и пользы для личности (человека).
Гуманизм в политике проявляется: в формах ее организации, из которых наиболее
гуманной является демократия, в основе которой лежат принципы либерализма; в целях и
содержании, каковые должны быть направлены на
всестороннее осуществление
(реализацию) человеческих интересов; в средствах политической деятельности, основной
целью которых является предотвращение и уничтожение противогуманных форм
политической деятельности, таких, как война, применение химического оружия,
разрушение вследствие определенных политических событий экологии, контроле за не
применением различного рода физических и духовных истязаний человека (например:
пыток, унижений) и т.п. С позиции политической философии человек не должен
рассматриваться в качестве средства для достижения поставленной цели.
Гуманистические основания политики не имеют определенных границ своего
распространения, существования и реализации. Применение их возможно как на
территориях ограниченных рамками государства, так и на международной арене.
Подобная практика, как правило, осуществляется через различные комиссии,
направление деятельности которых строго определено.
Следует отметить, что гуманизация политики все большее применение находит в
экологическом направлении (защита окружающей среды). Значительное увеличение
политических партий и общественно-политических движений, включающих в качестве
обязательных моментов своей программы пункты по предотвращению разрушения
природы, привело к тому, что экологические проблемы время от времени все-таки находят
свое решение.
Сама по себе проблема гуманизации политической жизни общества постепенно
находит себе все большее применение. Развитие в таких областях производства, как
механическое, техническое, ядерное, компьютерное приводит не только к тому, что
человеческий фактор уравнивается по своей самоценности с фактором материальным, но
и к значительной потере возможностей для самореализации личности. И если раньше
проблемы гуманизма в основном находились в рамках жизненного пространства
гражданского общества, то в настоящее время сфера их существования значительно
расширилась. Теперь ориентиры гуманизма занимают одно из основных мест в
государственной и международной политике.
В настоящее время в СМИ нередко поднимается тема, касающаяся того, каким с
точки зрения моральных принципов является занятие политикой. Обычно приходят к
выводу о том, что «политики с чистыми руками» просто нет и быть не может, так как
сфера политического сама по себе является в высшей степени аморальной и
безнравственной. Хотелось бы сделать по этому поводу несколько замечаний.
Во-первых, между политикой и моралью можно отметить немало общего. Обе эти
сферы общественной деятельности являются наиболее ранними регуляторами
общественной жизни. Кроме того, их отношение к сфере социального выбора (поскольку
ни политика ни мораль не являются обязательным элементом существования)
обусловливает достаточно подвижный и изменчивый характер как одного, так и другого
направления. В самом деле, чем более развитым является общество, тем больше нового
приходит на смену устаревшим моментам. С развитием общественно – экономических
отношений, с их более высоким уровнем происходят изменения как в сфере политики, так
и в сфере морали. Так, например, красить лицо, (в определенные времена), считалось
уделом уличных женщин. С проникновением в Россию западной культуры, декоративной
косметики подобное представление трансформировалось до неузнаваемости: ни одна
уважающая себя порядочная дама не выходит в общество без соответствующего макияжа.
В отношении политики можно привести пример с изменением взглядов на сущность
политической власти. В средние века, когда повсеместно царило господство религиозного
духа, представления о сущности власти сводились к божественному основанию. Истинной
и наиболее эффективной считалась так называемая «власть от Бога» данная монарху. С
течением времени, когда восторженное отношение к религии стали потихоньку вытеснять
достижения в естественнонаучной
сфере, представления о власти
сводятся к
механистическим трактовкам. Таким образом, можно не только констатировать
достаточно пластичный характер морали и политики, но и довольно динамичное развитие
этих сфер общественной жизни.
И, наконец, политика и мораль принадлежат, что называется, к нормативным
регуляторам поведения людей. Действительно, ведь нормы морали во все времена
считались образчиком того, как должно вести себя в обществе. Тех, кто следовал этим
принципам, считали истинным образцом для подражания. В сфере политического также
существовали определенные как писаные, так и неписаные законы, которые регулировали
не только процесс передачи власти, но и процедуры принятия законов и введения новых
правил общественной жизни.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что и политика и мораль в
определенных пунктах имеют общие жизненные поля. Но вместе с тем, и это естественно,
они являются в значительной степени отстраненными
можно представить в виде таблицы.
Сфера различия
Мораль
1. Нормативная
Нормы морали:
складываются на основе
представлений о добре и зле;
не
фиксируются
в
специальных актах;
существуют в сознании
людей;
соблюдаются добровольно,
повинуясь
силе
общественного мнения
2. Формализованная
друг от друга. Такое различие
Политика
Политические нормы:
устанавливаются
государством;
как закон – обязательны для
всех;
предполагают
элемент
принуждения
Выступают
в
виде Детализированы
и
обобщенных
правил специализированы
для
поведения,
имеющих конкретных участников и
универсальный характер
ситуаций политической жизни
3. Направленность
Является
разновидностью Обращены к общественным и
индивидуального
групповым
интересам,
регулирования, утверждения вследствие чего прямо не
социального
в выражают
индивидуальных
индивидуальном с помощью потребностей
общих правил поведения.
С учетом всего вышесказанного можно не только сделать вывод о специфическом
характере политики и морали, но утверждать, что между этими двумя отраслями
существует взаимопроникаемость и взаимообусловленность.
Почему, по мнению большинства людей, политика кажется, а нередко и является
«грязным делом»? Не существует ли для этого каких – то конкретных причин, или все эти
утверждения построены исключительно на обывательских представлениях типа «все
политики – воры», «кто ближе к власти – тот и прав» и т.п.? Попробуем разобраться. В
современной научно – политической литературе все представления о взаимоотношениях
между политикой и нравственностью оформились в виде нескольких подходов.
Морализаторский, который выражает крайнюю форму моральный абсолютизм. В
соответствии с эти подходом политика должна не только иметь высоконравственные цели,
но и достигать их исключительно при помощи нравственных методов. Во всех других
случаях ее эффективность будет не велика, а сами субъекты политики постепенно утеряют
в глазах общества свой авторитет. Если обратиться к истории политической мысли, то
можно заметить существование подобного подхода в то же время, когда господствовала
теологическая направленность. В современном же варианте подобный подход,
обособленный от своей категоричности, представлен в различных религиозно –
политических движениях, которые реально представляют себе существующий мир и не
пытаются идеализировать его до последней степени.
Автономный, согласно которому политика и нравственность имеют свои
жизненные пространства и должны существовать исключительно в их границах. Так
нравственность – это дело гражданского общества, а политика – сфера борьбы групповых
и общественных интересов, совершенно свободная от нравственных принципов.
Подобный подход вплотную граничит с макиавелизмом, основным принципом которого
является лозунг «Цель оправдывает средства!». Однако не следует забывать, что
Н.Макивелли не полностью отрешил политику нравственности, а лишь сформулировал
принцип, согласно которому политик, находясь в безнравственном окружении,
принципиально не сможет ничего изменить, если будет действовать нравственными
методами. Таким образом, нравственность сохраняется в качестве своеобразного
регулятора и определенной цели.
Негативный, который определяет политику как абсолютное зло, а нравственность –
как добро. В связи с этим принципиально отвергается возможность их
взаимосуществования и взаимопроникновения, так как все отношения между ними
состоят в постоянной борьбе этих двух начал. Это своего рода другая крайность в
отношении представлений о политике и нравственности. Наиболее ярко подобная оценка
наблюдается в анархическом направлении политической мысли.
Синкретичный подход, являющийся наиболее предпочтительным среди
большинства
исследователей,
устанавливает
необходимость
проникновения
нравственности в политику с учетом особенностей последней. Подобное представление в
максимальной степени находит свое проявление в теории легитимного господства,
которая, по сути, сводится к узакониванию любых используемых в политике средств.
Иначе говоря, речь идет о максимальной приспособляемости сферы нравственного к
сфере политического. Суть состоит не в том, что политика станет более нравственной
сферой, а в том, что правила этики и мораль будут иметь достаточно гибкую систему
употребления. Однако достоинства подобного подхода заключаются в том, что
определенные нравственные принципы все-таки находят свое применение в политике и
тем самым делают ее более человечной, гуманной.
Таким образом, можно наблюдать определенную разобщенность взглядов на
партнерство политики и нравственности. В связи с этими представлениями возможно не
только выделение основных направлений в понимании вышеуказанной проблемы, но
выделение тех причин, в соответствии с которыми, несмотря ни на что, политика все-таки
считается «грязным делом». Во-первых, это возможность власти распоряжаться
материальными и духовными ресурсами, в том числе и человеческими судьбами.
Подчинение политики групповым интересам, ценностям и морали часто идет в разрез с
индивидуальными и общечеловеческими основами нравственности.
Традиционно на первом месте в политике стоят прагматические интересы, которые,
в свою очередь, оправдывают возможность применения безнравственных средств для
своего достижения. Опосредованность принятия политических решений, конфликтность
политики, ориентация на достижение поставленной цели, - вот те последствия, которые
вытекают из прагматичности политики.
И, наконец, публичность в политике, которая влечет за собой высокие
нравственные требования, предъявляемые обществом к носителям власти также не
способствует формированию позитивного представления о носителях власти.
Вопрос об этических основаниях политики вызывает примерно столько же
дискуссий, сколько и тема, касающаяся взаимоотношений политики и нравственности.
Сами по себе этические основания в политике служат не столько для повышения
эффективности политической деятельности, сколько для более положительного
восприятия обществом носителей власти. Кроме того, выступление государства на
международной арене также предполагает соблюдение определенных этических норм и
требований в соответствии с принятыми стандартами. Таким образом, в проблеме
этических оснований в политике выделяется два основных момента: стремление в
максимальной степени следовать нравственным принципам; умение применять и
пользоваться механизмами нравственного регулирования в соответствии с местом и
временем.
Иногда возникает проблема того, насколько этичным будет предотвращение
мировой катастрофы посредством причинения неприятностей определенному количеству
людей. На одной чаше весов находится жизнь десятков, на другой – миллионов человек.
Подобные трудности, возникая, влекут за собой долгие размышления, поскольку и в
одном, и в другом случае этические представления придется откинуть в сторону.
Таким образом, можно говорить не столько об этических основаниях политики,
сколько о возможности регулирования определенных ситуаций при помощи этических
норм и правил.
Вплотную к проблеме соотношения морали, нравственности, этики и политики как
характеризующей социокультурную направленность в политике подходит проблема,
касающаяся прав человека. Вопросы, связанные с ее решением, поднимаются ничуть не
реже, чем проблема нравственности в политике. Стремление достаточно четко ограничить
сферу прав и свобод личности преследует государство и общество достаточно давно. В
истории тоталитаризма – это максимальное ограничение свобод и максимальное же
расширение обязанностей. История демократических обществ стремится к разумному
равновесию между этими двумя аспектами. Анархические государства начисто отвергают
существование у человека определенных обязанностей перед обществом, говоря
преимущественно о правах и свободе личности.
Можно выделить несколько подходов к пониманию проблемы прав человека.
Тоталитарный, начисто отвергающий существование подобной проблемы, поскольку
исходит из принципа абсолютного подчинения индивидуального - общественному.
Либеральный, ставящий во главу угла именно проблему прав человека, поскольку
возводит личность в ранг абсолютной ценности. Иерархический, предполагающий
прямую зависимость прав человека от той ступеньки, которую тот занимает на
иерархической лестнице. Партиципаторный, исходящий из принципа неразрывности
общества, государства и личности, вследствие чего проблема прав и свобод человека
рассматривается как возможность использования государства для создания наилучших
условий для свободного существования и развития личности.
Изначально идея прав человека возникла из идеи естественного права. По
большому счету под ним подразумевались естественные права человека, данные ему при
рождении. Значительный вклад в развитие прав человека внес Аристотель. Его
«концепция гражданина» положила начало не просто возможности человека иметь права
регламентированные, но и иметь их в соответствии с определенными условиями. В
дальнейшем идею прав человека подхватило христианство, соединив в своей концепции
религиозные, нравственные и правовые элементы. Во времена феодализма права человека
целиком и полностью зависели от воли монарха, который по своему усмотрению наделял
ими тех или иных представителей, т.е. речь идет не столько о правах, сколько о
дарованных привилегиях.
Наиболее полно и ярко, как уже было отмечено выше, концепция прав человека
получила свое развитие в либеральных теориях. Личность в трудах наиболее видных
либеральных мыслителей выступает в качестве высшей ценности, вследствие чего все, что
с нею связано (в том числе права и свободы), занимает неоспоримо важное место.
Основной смысл либеральных концепций состоял в следующих моментах: вследствие
того, что человек от рождения принадлежит именно к человеческому роду, у него
существует определенный набор т.н. естественных прав; эти права существуют у человека
независимо от времени и пространства, в которых он пребывает, и являются по своей сути
неотчуждаемыми, поскольку без них человек не сможет считаться человеком; права
человека имеют высшую ценность в обществе и являются священными.
Можно заметить, что в качестве источника подобных прав выступает человеческий
разум. Согласно ему права осознаются в качестве таковых и охраняются перед лицом
всего общества. После трактовки классическим либерализмом теории прав человека, в
связи с усложнением социально – экономических отношений, данная концепция
дорабатывалась и видоизменялась, в результате чего разделилась на три основных
подхода к пониманию прав человека.
Естественно – исторический - ограничивает роль разума в том смысле, что
предполагает осознание лишь объективно существующих прав. Представители данного
подхода исходят из того, что права человека могут быть урезаны и ограничены
государством, но полностью отнять их у человека не может никто. Государственноправовой - базируется на утверждении об исключительно государственной природе прав
человека и на том, что именно государство является их гарантом. Права граждан не
выделяются специально из общей правовой системы. Марксистский - предполагает
классовую основу права, т.е. под правом понимается воля господствующего класса. По
сути, этот подход вплотную граничит с трактовкой прав человека в период феодализма,
только что вместо монарха выступает партия.
Исходя из всего вышесказанного, права человека можно определить как
совокупность принципов, нормы взаимоотношений между человеком и государством,
дающие возможность личности совершать действия по собственному выбору или
получать определенные блага. Как правило, при характеристике прав человека выделяют
два основных элемента: свободы и собственно права человека. В соответствии с понятием
свободы выделяют следующие обязанности: человеку: воздерживаться от тех или иных
действий в отношении к другому; государству: предоставлять те или иные возможности и
блага для своих граждан.
Как можно заметить, понятие прав человека неразрывно связано с понятием
обязанностей. Имеются в виду как обязанности государства по отношению к своим
гражданам, так и обязанности граждан данного государства перед ним и друг перед
другом. Кроме того большое значение имеет вопрос об ответственности за нарушение
прав и обязанностей личности. Если не будет решен этот вопрос, то все рассуждения о
необходимости соблюдения прав и свобод превращаются всего лишь в сказку. Конечно,
предпочтительнее было бы, если бы соблюдение прав происходило не из-за боязни перед
ответственностью, а вследствие определенных нравственных мотивов, но в любом
государстве, декларирующем права человека, наряду с механизмом, предоставляющим
права, должен быть и механизм, обеспечивающий соблюдение этих прав. В качестве
основы такого механизма не может выступать ни мораль, ни нравственность, ни этика.
Роль человеческого фактора в политике во многом определяется не только
характером политического режима, но и тем, какое место та или иная личность занимает
во властной иерархии. В зависимости от того, находится ли человек в роли подчиненного
или властвующего, меняются и те функции, которые он выполняет на политической
арене. Как известно, во властных отношениях, существует субъект, воля которого
доминирует в общественных отношениях и объект – тот на кого направлено это
доминирование. В качестве субъекта, или носителя власти может выступать как отдельная
личность (лидер), так и группа (элита) или политический институт (партия).
Один из вариантов, когда в качестве основного носителя власти выступает вполне
конкретное лицо – политический лидер. В качестве такового он не только имеет
возможность и способность реально влиять на события и судьбы людей, но и выстраивать
свою жизнь в соответствии с теми принципами, которые ему кажутся в максимальной
степени привлекательными. Однако не нужно забывать, что, находясь в качестве лидера в
самом центре внимания, у человека в некоторых ситуациях возникает необходимость
действовать не в соответствии с теми правилами и нормами, которые он сам для себя
выработал, а с в соответствии с определенными желаниями и потребностями общества.
Естественным является тот факт, что в качестве политического лидера личность
привлекает к себе гораздо больше внимания, чем в качестве рядового члена общества. В
результате этого лидер приобретает те характерные черты, которые не только отличают
его от остальных людей, но и помогают найти верное решение в сложных ситуациях.
Лидер должен обладать острым умом и политической интуицией, способствующей
возможности предвидеть определенные ситуации и предварительно рассчитывать свои
шаги, действия и поступки. Умением завоевывать симпатии людей, что в значительной
степени влияет на формирование общественного мнения и способствует устойчивому
положению
в
политике.
Организаторскими
способностями,
позволяющими
мобилизовывать человеческие ресурсы в необходимых ситуациях. Политической волей,
которая определяет готовность лидера брать на себя определенную ответственность за
совершение тех или иных действий. Такой политической программой, которая не только
выражала бы политическую позицию лидера, но и отвечала бы интересам и потребностям
групп и масс.
Все вышеуказанные характеристики в определенной степени характеризуют ту
деятельность, которая выполняется человеком в качестве политического лидера и
включает в себя несколько основных моментов: анализ и оценку ситуации; определение
направления деятельности, которая будет служить решению поставленной проблемы;
мобилизация ресурсов, необходимых для реализации сформулированной программы.
Иначе говоря, основными функциями лидера являются: объединение масс,
нахождение и принятие оптимальных политических решений, гарантирование законности
и порядка, обеспечение максимально эффективного взаимодействия масс и власти,
легитимизация политического строя, способность и умение поднять массы для
обеспечения исполнения решений, принятых политической властью.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в качестве субъекта властных
отношении (политического лидера) личность не только может являться единовластным
правителем, но и быть посредником между вышестоящими представителями власти и
основными массами (народом, обществом, определенными социальными группами ).
В качестве субъекта властных отношений может выступать не только отдельно
взятая личность, но определенная группа лиц. Такой группой и является политическая
элита. Ее основными характеристиками являются следующие: это организованное
меньшинство общества; наиболее активные в политическом отношении лица,
ориентированные на власть; имеют наибольшее влияние в обществе и, как следствие,
осуществляют важнейшие функции, главным образом принимают в рамках политической
системы главные решения и контролируют при помощи определенных структур их
исполнение; являются наиболее квалифицированными сотрудниками в управленческой
системе; обладают определенным превосходством над остальными членами общества;
обладают определенными властными позициями.
Причины существования политической элиты лежат в основы самой природе
политических отношений. Изначальное социальное и психологическое неравенство
людей, неодинаковые возможности и способности участия в политике, существование
принципов разделения труда, высокая значимость управленческой деятельности,
практическая невозможность осуществления абсолютного контроля за всеми
политическими руководителями, пассивность основного количества масс, интересы
которых находятся вне сферы политического, - все это приводит к выделению
определенных личностей, которые и формируют политическую элиту.
В качестве авангарда политического мира элита выполняет определенные функции,
главным образом направленные на формирование механизма осуществления
политических решений, воплощение интересов различных слоев общества, выдвижение
политических лидеров, выработку политических идеологий и создание и коррекцию
политических институтов, а также назначение в них кадрового состава.
Не следует считать, что политическая элита по своей сути является каким-то
устоявшимся элементом. Проблема циркуляции элит приводит к их обновлению. Замена с
течением времени одних представителей на других осуществляется в соответствии с
определенными процедурами и нормами, что в демократических системах дает
возможность проникнуть в элиту практически любому человеку, а в недемократических
системах обеспечивает им достаточно однородный состав. Существует два способа
циркуляции элит: антерпренерская система и система гильдий. В первом случае доступ в
политическую элиту является открытым. Свободное участие в выборах, открытость
политического процесса и максимальная реализация политических прав и свобод
позволяет людям становиться представителями политической элиты в любое время.
Система гильдий же, напротив, распространена в государствах с тоталитарным режимом и
предполагает ограниченный доступ в правящий круг. Должностные и возрастные
ограничения, закрытость политического процесса и политической информации,
особенные требования к биографии, - вот те характеристики системы гильдий, кторые
затрудняют доступ в политическую элиту.
По своей сути политическая элита не только воплощает в себе интересы
определенных социальных слоев, но является в максимальной степени приближенной к
властным полномочиям и ресурсам. Заручиться поддержкой политической элиты всегда
является для политического лидера гарантией устойчивого положения в политике.
Как уже можно было заметить, говоря о носителях власти, практически всегда
имеется в виду, что они осуществляют посредническую функцию между обществом и
государством (имеется в виду государство как институт). Политические элиты
координируют в себе интересы определенных социальных слоев, политические лидеры
стремятся к тому, чтобы осуществить потребности своего электората или (в зависимости
от властных полномочий лидера) всего населения. Таким образом, можно сделать вывод о
том, что в качестве объекта властных отношений (т.е. того, на кого направлена
деятельность представителей власти), в зависимости от обстоятельств, может выступать
общество в целом или определенный социальный слой, в частности. Для более
эффективной практики субъектами властных отношений осуществляется несколько
основных функций: инициирование обновления в обществе; генерирование оптимизма и
социальной энергии; анализ интересов различных социальных групп; субординация
интересов социальных общностей.
Особенно активно работа ведется в период выборов. Практика избирательных
кампаний целиком и полностью подтверждает тезис о том, что общество выступает не
столько в качестве объекта воздействия, сколько в качестве объекта манипулирования.
Стремление политических лидеров заручиться поддержкой максимального количества
избирателей приводит к тому, что до последних доносятся исключительно те сведения,
которые представляют данного субъекта власти в наиболее положительном свете.
Большая часть закулисных политических игр скрывается всеми силами, а если сведения о
них и просачиваются посредством СМИ или других источников, то для общества
наступает время активизированного использования всех возможных средств,
необходимых для привлечения симпатий на свою сторону. В некоторых случаях это
помогает, в других – только осложняет положение. Но и в той и в другой ситуации именно
общество подвергается непосредственному воздействию со стороны как представителей
власти, так и их сторонников и последователей.
Другими словами, будучи подавляющим и в значительной степени политически
пассивным большинством, общество выступает не только в качестве основного объекта
властных отношений, но и в качестве той базы, на которой произрастают сами субъекты
этих отношений.
Исходя из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что социокультурный
аспект политики является не только одним из основных характеристик мира
политического, но в каком-то смысле определяющим фактором при определении роли
личности в политике. Проблема гуманизма, затрагивающая такой злободневный вопрос,
как права человека, на сегодняшний день до конца так и не нашла своего решения.
Рассматривая личность в качестве носителя власти, мы затрагиваем целый пласт проблем,
требующих самостоятельного изучения. Таким образом, мы видим, что вся политика
насквозь пронизана стремлением не только обеспечить устойчивость общества (со своей
стороны), но и определить то место, которое человек занимает в политической системе.
6.2.Лидерство как политическое руководство, управление, организация. Теории
лидерства.
Лидерство есть везде, где есть власть и организация. Само слово «лидер» в
переводе с английского («leader») означает «ведущий», «руководящий». В этом,
сохраняющемся и сегодня значении оно уже издавна знакомо всем народам.
Интерес к лидерству и попытки осмыслить этот сложный и важный социальный
феномен восходят к глубокой древности. Так, уже античные историки Геродот, Плутарх и
другие уделяли политическим лидерам главное внимание, видя в героях, монархах и
полководцах творцов истории.
Значительный вклад в исследование политического лидерства внес Н. Макиавелли.
В его трактовке политический лидер - это государь, сплачивающий и представляющий все
общество и использующий любые средства для поддержания общественного порядка и
сохранения своего господства. Разработанные Макиавелли практические советы для
правителей, предполагающие искусное сочетание хитрости и силы, высоко ценили
Кромвель, Наполеон и многие другие выдающиеся политики. Яркими представителями
волюнтаристской теории лидерства, рассматривающей историю как результат творчества
выдающихся личностей, явились Т. Карлейль и Р. У. Эмерсон. Первый из них считал
основную массу населения «убогой во всех отношениях», не способной нормально
существовать без направляющего воздействия лидеров. Именно в «пестрой одежде»
выдающихся личностей проявляется божественное провидение и творческое начало в
истории.
Концепцию лидерства, оказавшую заметное влияние на последующую
политическую мысль и практику, разработал Ф. Ницше. Он пытался обосновать
необходимость формирования высшего биологического типа - человека-лидера,
сверхчеловека. Сверхчеловек не ограничен нормами существующей морали, стоит по ту
сторону добра и зла. Он может быть жестоким к обычным людям и снисходительным,
сдержанным, нежным, дружелюбным в отношениях с равными себе, со сверхчеловеками.
Его отличают высокие жизненные силы и воля к власти. Это сильная, волевая, развитая и
красивая личность, возвышающаяся над человеком так же, как тот превосходит обезьяну.
В представлениях Ницше о сверхчеловеке отразилась дарвинистская идея об эволюции
биологических видов.
Непосредственное воздействие на современные концепции лидерства оказал Г.
Тард, один из основоположников теории социализации. Тард пытался доказать, что
основным законом социальной жизни является подражание последователей лидеру.
Большинство населения не способно к самостоятельному социальному творчеству.
Единственный источник прогресса общества - открытия, сделанные инициативными и
оригинальными личностями.
С многовековой традицией, рассматривающей лидеров как локомотив истории,
принципиально расходится марксизм. Он ограничивает возможность активности
политических лидеров исторической необходимостью и классовыми интересами.
Политический лидер выступает здесь наиболее последовательным, сознательным и
умелым выразителем воли класса, т.е. играет по отношению к классу в общем-то
вспомогательную, служебную роль. И если К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали возможность
обособления политических лидеров от представляемого ими класса и предупреждали
рабочих о необходимости обезопасить себя от собственных чиновников, то у Ленина и,
особенно, у Сталина возобладали еще более упрощенные представления о соотношении
масс и политических лидеров.
Отрицание исторической роли лидеров свойственно и некоторым немарксистским
исследователям. Они (например Б. Мацлих) утверждают, что лидеры не имеют никакого
значения. Массы и окружающая среда в целом диктуют поведение лидеров, влияют на их
ценности и цели, определяют средства достижения целей, контролируют их действия с
помощью конституций, партий и других институциональных механизмов.
В современной науке, при наличии общности исходных позиций, лидерство
характеризуется неоднозначно. Можно выделить следующие основные подходы к его
трактовке.
1. Лидерство - разновидность власти, спецификой которой является направленность
сверху вниз, а также то, что ее носителем выступает не большинство, а один человек или
группа лиц.
2. Лидерство - это управленческий статус, социальная позиция, связанная с принятием
решений, это руководящая должность. Такая интерпретация лидерства вытекает из
структурно-функционального подхода, предполагающего рассмотрение общества как
сложной, иерархически организованной системы социальных позиций и ролей. Занятие в
этой системе позиций, связанных с выполнением управленческих функций (ролей), и дает
человеку статус лидера.
3. Лидерство - это влияние на других людей. Однако это не любое влияние, а такое, для
которого характерны четыре особенности: во-первых, необходимо, чтобы влияние было
постоянным. К политическим лидерам нельзя причислять людей, оказавших хотя и
большое, но разовое воздействие на политический процесс, историю страны. Так,
например, Л. Освальд, официально признанный убийцей американского президента
Джона Кеннеди, своим поступком оказал существенное влияние на последующее
политическое развитие Америки, да и мира в целом. Однако было бы нелепо вследствие
этого считать его политическим лидером. Во-вторых, руководящее воздействие лидера
должно осуществляться на всю группу (организацию, общество). Известно, что внутри
любого крупного объединения существует несколько или даже множество центров
локального влияния. Причем постоянному влиянию со стороны членов группы
подвергается и сам лидер. Особенностью политического лидера является широта влияния,
распространение его на все общество или крупные группы. В-третьих, политического
лидера отличает явный приоритет во влиянии. Отношения лидера и ведомых
характеризует асимметричность, неравенство во взаимодействии, однозначная
направленность воздействия - от лидера к членам группы. В-четвертых, влияние лидера
опирается не на прямое применение силы, а на авторитет или хотя бы признание
правомерности руководства. Диктатор, силой удерживающий группу в подчинении, - это
не лидер, как не является лидером, например, террорист, захвативший заложников, или
тюремный надзиратель. Следует отметить, что не все авторы считают несовместимым
лидерство и постоянное насилие. Отдельные ученые, например Ж. Блондель, допускают
использование принуждения.
4. Политическое лидерство - это особого рода предпринимательство, осуществляемое на
специфическом рынке, при котором политические предприниматели в конкурентной
борьбе обменивают свои программы решения общественных задач и предполагаемые
способы их реализации на руководящие должности (Дж. Опенгеймер, Н. Фролих и др.).
При этом специфика политического предпринимательства состоит в персонализации
«политического товара», его отождествлении с личностью потенциального лидера, а
также в рекламировании этого «товара» как общего блага. Такая интерпретация
политического лидерства вполне возможна. Однако она применима главным образом
лишь к демократическим организациям: государствам, партиям и т.п.
5. Лидер - это символ общности и образец политического поведения группы. Он
выдвигается снизу, преимущественно стихийно, и принимается последователями.
Политическое лидерство отличается от политического руководства, которое, в отличие от
лидерства, предполагает достаточно жесткую и формализованную систему отношений
господства-подчинения. Эта точка зрения до сих пор достаточно широко распространена в
российском обществоведении и связана с его длительной оторванностью от мировой
науки и, в частности, с узким, преимущественно психологическим пониманием лидерства
как главенствующего положения личности, возникающего стихийно в ходе
межличностных отношений в малой группе. Применительно к социологии и политологии
с такой трактовкой лидерства никак нельзя согласиться из-за ее односторонности, неучета
объективной, антропологической и социальной основы этого феномена, недооценки
ведущей роли властного статуса в выполнении функций политического лидерства,
связанного с воздействием на большие массы людей.
Феномен лидерства коренится в самой природе человека и общества. Явления, во
многом схожие с лидерством и называемые "протолидерством", встречаются в среде
животных, ведущих коллективный, стадный образ жизни, например в стадах обезьян или
оленей, в волчьих стаях и т.д. Здесь всегда выделяется наиболее сильная, достаточно
умная, упорная и решительная особь - вожак, руководящий стадом (стаей) в соответствии
с его неписанными законами, продиктованными взаимоотношениями со средой и
биологически запрограммированными.
Лидерство основывается на определенных потребностях сложно организованных
систем. К ним относится, прежде всего, потребность в самоорганизации, упорядочении
поведения отдельных элементов системы в целях обеспечения ее жизненной и
функциональной способности. Такая упорядоченность осуществляется через вертикальное
(управление-подчинение) и горизонтальное (коррелятивные одноуровневые связи,
например разделение труда и кооперация) распределение функций и ролей и прежде всего
через выделение управленческой функции и осуществляющих ее структур, которые для
своей эффективности требуют, как правило, иерархической, пирамидальной организации.
Вершиной такой управленческой пирамиды и выступает лидер (протолидер).
Четкость выделения лидирующих позиций зависит от типа общности,
составляющей систему, и ее взаимоотношений с окружающей средой. В системах с
низкой групповой интеграцией и высокой степенью автономии и свободы различных
элементов и уровней организации функции лидера выражены слабо. По мере же усиления
потребностей системы и самих людей в сложно организованных коллективных действиях
и осознания этих потребностей в форме коллективных целей - спецификация функций
лидера и его структурное, институциональное обособление повышаются.
В малых группах, основанных на непосредственных контактах их членов,
институциализация лидирующих позиций может не происходить. Здесь на первый план
выдвигаются индивидуальные качества личности, ее способность объединить и повести за
собой группу. В крупных же объединениях, эффективность коллективных действий
которых требует четкой функционально-ролевой дифференциации и специализации, а
также оперативности управления и жесткости подчинения (например в армии),
институциализация и формализация (официальное закрепление) лидирующих позиций,
придание им сравнительно больших властных полномочий обязательны.
Именно к такому типу объединений относится политика. В ней действуют
огромные массы людей, ставящие перед собой вполне определенные, ясно осознанные
цели и испытывающие непрерывное противодействие со стороны политических
оппонентов. В силу этого институциализация лидирующих позиций проявляется в
политике особенно отчетливо.
Институциализация руководящих функций отражается в понятии формального
лидерства. Оно представляет собой приоритетное влияние определенного лица на членов
организации, закрепленное в ее нормах и правилах и основывающееся на положении в
общественной иерархии, месте в ролевых структурах, обладании ресурсами влияния. В
противоположность формальному, неформальное лидерство характеризует субъективную
способность, готовность и умение выполнять роль лидера, а также признание за ним права
на руководство со стороны членов группы (общества). Оно основывается на авторитете,
приобретенном в результате обладания определенными личными качествами.
Оба этих аспекта - формальный и неформальный - характеризуют политическое
лидерство. Причем в политике формальный, институциональный аспект является
ведущим, поскольку здесь реализация потребностей в самоорганизации и упорядочении
деятельности огромного количества людей зависит не столько от индивидуальных качеств
(хотя это тоже очень важно), сколько от силы и влияния организации. В современном
обществе, не опираясь на организацию, на СМИ, даже личность, обладающая
выдающимися способностями, не сможет стать политическим лидером.
Таким образом, понятие политического лидерства включает два аспекта:
формально-должностной статус, связанный с обладанием властью, и субъективную
деятельность по выполнению возложенной социальной роли. Причем первый аспект,
предполагая хотя бы минимальную личностную активность, имеет ключевое значение для
оценки индивида как политического лидера. Второй же аспект - личностные качества и
реальное поведение на занимаемом посту - определяет главным образом лишь сохранение
властной должности, а также служит для оценки лидера как результативного или
нерезультативного, великого или ординарного, как «хорошего» или «плохого»
руководителя. Учитывая все это, отделение политического лидерства от его
институционально закрепленной руководящей позиции, которой приданы властные
полномочия, представляется неправомерным.
Из всех определений политического лидерства, рассмотренных выше,
характеристика лидерства как особого рода влияния представляется наиболее
плодотворной, поскольку она, в отличие, например, от властной трактовки лидерства,
охватывает не только властные, но и более «мягкие», опирающиеся лишь на авторитет и
убеждение виды руководящего влияния, предполагающие не столь жесткое,
однонаправленное воздействие, как власть.
Итак, политическое лидерство представляет собой постоянное приоритетное и
легитимное влияние одного или нескольких лиц, занимающих властные позиции, на все
общество, организацию или группу. В структуре лидерства обычно выделяют три главных
компонента: индивидуальные черты лидера; ресурсы или инструменты, которыми он
располагает; ситуацию, в которой он действует и которая оказывает на него влияние. Все
эти компоненты прямо влияют на эффективность лидерства.
Если властные позиции и роли - объективная основа политического лидерства относительно стабильны, с трудом и достаточно редко подвергаются радикальным
изменениям, то личностный, персональный состав лидерства более текуч и подвижен. Что
же предопределяет занятие властных позиций одними людьми, в то время как другие
довольствуются ролью исполнителей воли лидера и его окружения? Что непосредственно
лежит в основе лидерства?
Феномен лидерства пытаются объяснить многие теории. Пожалуй, старейшей из
них, не утратившей и сегодня своей актуальности, является теория черт. Она создавалась
на основе выявления качеств, присущих идеальным лидерам - героям. Суть этой теории
состоит в объяснении феномена лидерства выдающимися качествами человека. Как писал
один из основателей этой теории Э. Богардус, «превосходящие интеллектуальные
дарования доставляют личности выдающееся положение, рано или поздно приводящее к
лидерству».
Среди черт, присущих политическому лидеру, обычно называют острый ум,
твердую волю и целеустремленность, кипучую энергию, незаурядные организаторские
способности и, особенно, компетентность и готовность брать на себя ответственность. К
обязательным качествам современных политических лидеров в демократических странах
все чаще добавляют фото- и телегенич-ность, внешнюю привлекательность, способность
внушать людям доверие и т.п.
Для проверки теории черт были проведены обширные конкретные исследования.
Они в значительной мере поставили под сомнение эту концепцию, так как оказалось, что
при детальном анализе индивидуальные качества лидера почти в точности совпадают с
полным набором психологических и социальных признаков личности вообще. Кроме того,
в некоторых сферах деятельности, прежде всего в области предпринимательства, высокие
интеллектуальные и моральные качества являются скорее препятствием для занятия
лидирующих позиций, чем условием успеха. К тому же часто выдающиеся способности
людей на протяжении многих лет, а порой и всей жизни, оказываются
невостребованными, не находят применения.
Все это вовсе не означает полного отрицания теории черт. Очевидно, что для
занятия лидирующих позиций в условиях конкуренции действительно нужны
определенные психологические и социальные качества. Однако их набор значительно
меняется в зависимости от исторических эпох, отдельных государств и конкретных
ситуаций. Даже в наши дни личностные качества, дающие шансы на политический успех,
существенно отличаются, например, в Швеции, Афганистане, Корее и Сомали. К тому же
во многих, главным образом недемократических, государствах политическими лидерами
часто становятся заурядные, серые личности, не обладающие яркой индивидуальностью.
Учет всего этого породил вторую волну развития теории черт, или ее факторноаналитическую концепцию. Она различает чисто индивидуальные качества лидера и
характерные для него черты, стиль поведения, связанные с достижением определенных
политических целей. Между этими двумя группами свойств лидера могут быть
существенные различия. Это можно проиллюстрировать на примере Ленина. Его
индивидуальные черты, проявляющиеся в отношениях с близким окружением, никак не
предвещали жестокого деспота, жаждущего насилия и равнодушного к страданиям людей.
Однако его упорство и даже одержимость в стремлении к в общем-то гуманной, но
утопической цели построения коммунизма делали из него диктатора, отрицающего
общечеловеческие нормы морали и ради удержания власти не останавливающегося перед
преступлениями, что проявилось, например, в его приказах о расстрелах заложников,
жестоких расправах над священниками и т.д.
Факторно-аналитическая концепция вводит в теорию лидерства понятие целей и
задач, связанных с определенной ситуацией. В результате взаимодействия
индивидуальных качеств лидера и стоящих перед ним целей и условий их осуществления
вырабатывается стиль его поведения, составляющий его «вторую природу». Стиль
поведения и целевая ориентация лидера несут на себе отпечаток определенных
социальных условий.
Идею зависимости лидерства от определенных социальных условий обосновывает
и развивает его ситуационная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.). Она
исходит из относительности и множественности лидерства. Лидер - функция
определенной ситуации. Как писал Р. Стогдилл, «лидерство есть связь, которая
существует между людьми в какой-то социальной ситуации, и люди, являющиеся
лидерами в одной ситуации, не обязательно будут ими в других ситуациях». Именно
сложившиеся конкретные обстоятельства определяют отбор политического лидера и
детерминируют его поведение. Так, например, ситуация в исламском Иране неизбежно
отвергнет политиков европейского или американского типа. Точно так же и религиозный
лидер-пророк не сумеет проявить себя на политической арене Запада. Очевидно, что
требования к лидеру значительно различаются и в зависимости от того, находится данное
государство в состоянии кризиса или развивается стабильно.
С точки зрения ситуационного подхода лидерские качества релятивны,
относительны. Один человек может проявить черты лидера на митинге, другой - в
повседневной политико-организационной работе, третий - в межличностном общении и
т.п. В целом же лидеров отличают главным образом целеустремленность, готовность
взять на себя ответственность за решение той или иной задачи, а также компетентность.
Ситуационная теория не отрицает важную роль индивидуальных качеств личности,
однако не абсолютизирует их, отдает приоритет в объяснении природы политического
лидерства обстоятельствам. На основе этой концепции, подтверждаемой эмпирическими
исследованиями, ряд ученых (Э. Фромм, Д. Рисмэн и др.) пришли к выводу, что в
современном западном обществе большие шансы на успех имеет беспринципный человек,
ориентирующийся на политическую конъюнктуру и не задумывающийся о нравственной
значимости своих действий.
Однако такие выводы, как и ситуационная теория в целом, подтверждаются далеко
не полностью. Ограниченность этой концепции состоит в том, что она недостаточно
отражает активность лидера, его способность правильно и своевременно оценить и
изменить ситуацию, найти решение острых проблем.
Уточнением, развитием и качественным обогащением ситуационной концепции
явилась теория, объясняющая феномен лидерства через последователей и конституентов.
«Именно последователь, - утверждает Ф. Стэнфорд, - воспринимает лидера, воспринимает
ситуацию и в конечном счете принимает или отвергает лидерство».
Достоинством такого подхода является рассмотрение лидерства как особого рода
отношений между руководителем и его конституентами, выступающих в виде цепочки
взаимосвязанных звеньев: конституенты - последователи - активисты - лидер. Лидер и его
конституенты составляют единую систему. В современной науке круг конституентов
лидера понимается достаточно широко. В него включаются не только политические
активисты и все достаточно четко определившиеся приверженцы (последователи) лидера,
но и его избиратели, а также все те, кто взаимодействует с ним, оказывает на него
влияние. Анализ конституентов во многом позволяет понять и предсказать политическое
поведение лидера, зачастую действующего вопреки своим собственным политическим
привычкам, симпатиям и антипатиям.
В формировании и функционировании отношений «лидер – конституенты»
особенно велика роль активистов. Именно они достаточно компетентно оценивают
личные качества и возможности лидера, организуют кампании в его поддержку,
выступают «приводным ремнем», связывающим его с массами, т.е. «делают» лидера.
Через конституентов проявляется воздействие на политику господствующей
политической культуры и прежде всего ценностных ориентаций и ожиданий избирателей.
В демократическом государстве претенденты на роль политических лидеров могут
рассчитывать на успех лишь в случае совпадения их имиджа с ожиданиями большинства
народа. Имея немалые достоинства, трактовка лидера как выразителя интересов и
экспектаций конституентов, подобно его ситуационной интерпретации, плохо работает
при объяснении инноваций, самостоятельности и активности лидера. История
свидетельствует, что некоторые весьма важные действия руководителей идут вразрез с
интересами и ожиданиями приведших их к власти социальных слоев и сторонников.
Яркий пример тому - политическая деятельность Сталина, который примерно за полтора
десятилетия своего господства почти полностью уничтожил большевиков, ранее
приведших его к власти, а заодно и свыше половины членов собственной партии.
Взаимодействие лидера и его конституентов - обоюдонаправленное, двустороннее
движение. Причем лидеры могут в значительной мере менять свою социальную опору.
Самостоятельность лидера по отношению к конституентам прямо зависит от характера
политического строя, от степени концентрации власти в руках руководителя и от
политической культуры общества в целом. Наибольшие возможности для
субъективистской и волюнтаристской политики имеют лидеры в авторитарных и
тоталитарных системах, где они могут порою поставить под угрозу само существование
всей нации, как это пытался сделать, например, Гитлер накануне поражения нацистской
Германии.
Природа политического лидерства достаточно сложна и не поддается однозначной
интерпретации. Прояснить его субъективные механизмы помогают психологические
теории и, в частности, психоаналитическое объяснение лидерства. Как считал
основоположник психоанализа 3. Фрейд, в основе лидерства лежит подавленное либидо преимущественно бессознательное влечение сексуального характера. В процессе
сублимации оно проявляется в стремлении к творчеству, в том числе и к лидерству.
У многих людей обладание руководящими позициями выполняет субъективнокомпенсаторские функции, позволяет подавлять или преодолевать различного рода
комплексы, чувство неполноценности и т.п. Определенные психологические потребности
отражает и подчинение лидеру. Субъективное принятие лидерства закладывается еще в
детстве, когда ребенок нуждается в покровительстве и авторитете родителей. И в этом
смысле авторитет руководителя государства подобен авторитету отца семейства.
Заметный вклад в развитие психоанализа внесли ученые франкфуртской школы Э.
Фромм, Т. Адорно и другие. Они выявили тип личности, предрасположенный к
авторитаризму и стремящийся к власти. Такая личность формируется в нездоровых
общественных условиях, порождающих массовые фрустрации и неврозы и стремление
человека убежать от всего этого в сферу господства и подчинения. Для авторитарной
личности власть является психологической потребностью, позволяющей избавиться от
собственных комплексов путем навязывания своей воли другим людям.
Обладание безграничной властью над другими, их полное подчинение доставляет
такому человеку особое наслаждение. Оно является формой своеобразного садизма.
Одновременно авторитарная личность имеет и мазохистские черты - при столкновении с
превосходящей силой такая личность восхищается ею и поклоняется ей. Слабость же
других вызывает у индивидов авторитарного типа презрение и желание унизить их.
Такой тип поведения в психологическом смысле служит проявлением не силы, а
слабости. Авторитарная личность, не имея подлинной внутренней силы, пытается убедить
себя в обладании ею с помощью господства над другими. Эта личность иррациональна,
склонна к мистике, руководствуется в первую очередь эмоциями и не терпит равенства и
демократии. Она воспринимает других людей и мир в целом сквозь призму отношений
силы-слабости, садомазохизма.
Эмпирические исследования, проведенные Адорно и другими учеными,
подтвердили реальное существование авторитарного типа личности, выявили ее
некоторые новые черты. В целом же это направление психоанализа значительно
расширило представления о внутренних мотивациях стремления к лидерству, хотя,
конечно же, не исчерпывает все типы таких мотиваций. Как уже отмечалось, существуют
и некоторые другие типы психологического отношения к лидерству, например игровой,
инструментальный и др.
Совокупность различных интерпретаций позволяет увидеть разнообразные
стороны политического лидерства, однако еще не дает его целостной картины. Попытку
решить эту задачу, осуществить комплексное исследование лидерства представляет собой
интерактивный анализ. Он учитывает четыре главных момента лидерства: черты лидера;
задачи, которые он призван выполнять; его последователей и конституентов; систему их
взаимодействия, механизм взаимоотношений лидера и его конституентов. И все же
создать единую, универсальную концепцию лидерства, по всей вероятности, невозможно,
поскольку само это явление чрезвычайно многообразно по своим проявлениям и
функциям, зависит от исторических эпох, типов политических систем, особенностей
лидеров и их конституентов и других факторов.
Существуют различные классификации феномена лидерства. Одной из наиболее
общих является деление всех лидеров на обычных («реальных») и великих («героев» и
«злодеев»). Первые, реальные лидеры, не оставляют заметного личного следа в истории,
не изменяют обычного хода событий. Вторые, лидеры-герои (злодеи), имеют собственное
видение политики и пытаются осуществить в ней свои замыслы, влекущие большие
социальные и политические перемены.
Широко распространено деление лидерства в зависимости от отношения
руководителя и подчиненных на авторитарное и демократическое. Авторитарное
лидерство предполагает единоличное направляющее воздействие, основанное на угрозе
санкций, применении силы. Демократическое лидерство выражается в учете
руководителем интересов и мнений всех членов группы или организации, в их
привлечении к управлению.
Одна из классических типологий лидерства восходит к учению М. Вебера о
способах легитимации власти. В соответствии с этими способами, лидеров подразделяют
на традиционных (вожди племен, монархи и т.п.) - их авторитет основан на обычае,
традиции; рационально-легальных, или рутинных, - это лидеры, избранные
демократическим путем; и харизматических - наделенных, по мнению масс, особой
благодатью, выдающимися качествами, необычайной способностью к руководству.
Харизма складывается из реальных способностей лидера и тех качеств, которыми его
наделяют последователи. При этом индивидуальные качества лидера нередко играют
второстепенную роль в формировании его харизмы. Харизматическими лидерами были,
например, Ленин, Сталин, Ким Ир Сен, Фидель Кастро.
Данная классификация лидерства достаточно проста и удобна, хотя, как и любая
другая классификация, ограничена в применении. В основе первого типа лидерства лежит
привычка, второго - разум, третьего - вера и эмоции. Основоположник этой
классификации Вебер особое внимание уделял анализу харизматического лидерства. Он
оценивал лидера этого типа как важнейшего движителя, генератора обновления общества
в кризисные периоды, поскольку харизматический вождь и его авторитет не связаны с
прошлым, способны мобилизовать массы на решение задач социального обновления. В
относительно же спокойные периоды развития для общества предпочтительнее
рационально-легальное
лидерство,
оберегающее
исторические
традиции
и
осуществляющее необходимые реформы. В целом же в истории многих государств
наблюдается определенная последовательность в смене типов политического лидерства.
Вождь-основатель (харизматик) сменяется традиционным лидером-охранителем, который,
в свою очередь, уступает место реформатору-законодателю.
В современной политологии нередко называются четыре собирательных образа
лидера: знаменосца (или великого человека), служителя, торговца и пожарного. Лидеразнаменосца отличает собственное видение действительности, привлекательный идеал,
«мечта», способная увлечь массы. Яркими представителями такого типа лидерства были
Ленин, Мартин Лютер Кинг, Хомейни. Лидер-служитель всегда стремится выступать в
роли выразителя интересов своих приверженцев и избирателей в целом, ориентируется на
их мнение и действует от их имени. Для лидера-торговца характерна способность
привлекательно преподнести свои идеи и планы, убедить граждан в их преимуществе,
заставить «купить» эти идеи, а также привлечь массы к их осуществлению. И, наконец,
лидер-пожарный ориентируется на самые актуальные, жгучие общественные проблемы,
насущные требования момента. Его действия определяются конкретной ситуацией. В
реальной жизни эти четыре идеальных образа лидерства обычно не встречаются в чистом
виде, а сочетаются у политических деятелей в различных пропорциях.
Разнообразие типов лидеров во многом объясняется широким кругом решаемых
ими задач. При характеристике основных этапов, стадий деятельности лидеров можно
выделить их три общих функции: 1) политический диагноз, предполагающий анализ и
оценку ситуации; 2) определение направления и программы деятельности, служащей
решению общественной проблемы; 3) мобилизация исполнителей (должностных лиц,
бюрократии и масс) на реализацию целей.
Что же касается более конкретной, содержательной характеристики функций
лидера, то к ним можно отнести следующие:
1. Интеграция общества, объединение масс. Лидер призван воплощать в себе и
представлять во взаимоотношениях с другими государствами национальное единство,
объединять граждан вокруг общих целей и ценностей, подавать пример служения народу,
отечеству.
2. Нахождение и принятие оптимальных политических решений. И хотя лидеры не
застрахованы от ошибок, часто действуют не лучшим образом, все же именно
способностью найти наиболее приемлемые пути решения общественных задач обычно
оправдывается их пребывание в руководстве.
3. Социальный арбитраж и патронаж, защита граждан от беззакония, самоуправства
бюрократии, различного рода нижестоящих руководителей, поддержание порядка и
законности с помощью контроля, поощрения и наказания. Хотя социальный патронаж на
деле реализуется далеко не всегда, вера в «хорошего царя», «отца народов», «народного
президента» и т.п. до сих пор широко распространена не только в массовом сознании
народов с преимущественно патриархальной политической культурой, но и в странах с
вековыми демократическими традициями.
4. Коммуникация власти и масс, упрочение каналов политической и, особенно,
эмоциональной связи и тем самым предотвращение отчуждения граждан от власти. В
условиях сложной, многоступенчатой иерархии государственных органов и их
бюрократизации личностное восприятие власти особенно значимо для преодоления
недоверия к ней, формирования у населения гражданского сознания, патриотизма. С
помощью телевидения и других СМИ, в ходе встреч с избирателями и других
мероприятий политические лидеры имеют достаточно широкие возможности
непосредственного общения с народом.
5. Инициирование обновления, генерирование оптимизма и социальной энергии,
мобилизация масс на реализацию политических целей. Строго говоря, в этой группе
объединены несколько близких по своей направленности функций. Лидер призван
охранять народные традиции, обеспечивать прогресс общества, вселять в массы веру в
социальные идеалы и ценности. В большей мере выполнение этих функций присуще
харизматическим лидерам, однако не только им. Так, например, достаточно успешно
справился с задачей преодоления "вьетнамского синдрома", национального пессимизма и
апатии, распространившихся в США после поражения в войне с Северным Вьетнамом,
американский президент Рональд Рейган.
6. Легитимация строя. Эта функция присуща главным образом лидерам в тоталитарных и
авторитарных государствах. Когда политический режим не может найти своего
оправдания в исторических традициях, национализме и демократических процедурах, он
вынужден искать его в особых качествах харизматических лидеров, которые наделяются
необыкновенными, пророческими способностями и в большей или меньшей мере
обожествляются. Так было в нашей стране, когда большевистская власть, безжалостно
разрушая многовековые традиции, узаконивала свои действия гипертрофированным
авторитетом Маркса, Ленина и Сталина, наделяя их чертами земных божеств и усиленно
насаждая культ их личностей.
Крайняя, максимально завышенная оценка функций и роли политического лидера в
истории - культ личности. Он представляет собой чрезмерное возвеличивание и даже
обожествление человека. Наиболее часто он встречается в тоталитарных и авторитарных
государствах, хотя его элементы порою складываются и в странах демократических,
например, во Франции во времена президентства Шарля де Голля.
Культ политических руководителей - неотъемлемый элемент сакрализации власти.
По своей сути он является воскрешением языческого идолопоклонства и, в частности,
таких его атрибутов, как памятники, мавзолеи, мемориальные комплексы, сложные
религиозно-политические ритуалы и т.п. В тоталитарных государствах идейные истоки
культа личности лежат в идеологии, ее претензии на монопольное обладание социальной
истиной, универсальную, всеобщую значимость. «Отцы» такой «единственно верной
идеологии» наделяются качествами пророков и ясновидцев.
Благоприятной субъективной питательной средой культа личности являются
патриархальная и подданническая политические культуры, которые исходят из веры в
«хорошего царя» или руководителя, из принятия жесткой иерархической организации
общества. Однако важнейшей непосредственной причиной культа обычно служит
огромная концентрация политической, духовной, экономической и социальной властей в
руках одного человека, а также тотальная личная зависимость всех нижестоящих не
столько от результатов своей деятельности, сколько от благосклонности начальства.
В тоталитарном обществе сфера такой зависимости по существу ничем не
ограничена. Это и поступление на работу, и карьера, и получение жилья, премий и других
социальных благ, и различного рода санкции к непослушным. Отражаясь в массовом
сознании и сопровождаясь соответствующей систематической идеологической
обработкой, все это порождает у населения веру во всемогущество руководителя, страх
перед ним, рабскую покорность и угодничество. Тяжелое наследие такого отношения к
политическому лидерству до сих пор проявляется во многих государствах мира, особенно
в странах Востока.
Социальная значимость, функции и весь социальный облик лидеров прямо зависят
прежде всего от характера политического строя. Очевидно, что они будут коренным
образом расходиться, например, в теократическом государстве, тоталитарном и
демократическом обществах. Демократия, понимаемая в своем прямом, этимологическом
значении как власть народа, большинства, вообще плохо совместима с политическим
лидерством, предполагающим руководство одного лица.
В современных государствах примирение принципов лидерства и народовластия
осуществляется на пути представительной демократии, оставляющей избранникам народа
свободу действий в пределах, очерченных законом. Здесь отчетливо проявляются две
главные тенденции, во многом изменяющие традиционные, преимущественно
харизматические представления о лидерстве. Эти тенденции - институциализадия и
профессионализация лидерства.
Институциализация лидерства сегодня проявляется прежде всего в том, что
процесс рекрутирования, подготовки, движения к власти и сама деятельность
политических руководителей осуществляются в рамках определенных институтов - норм
и организаций. Функции лидеров ограничены разделением законодательной,
исполнительной, судебной и информационной властей, конституциями и другими
законодательными актами. Кроме того, лидеры отбираются и поддерживаются
собственными политическими партиями, контролируются ими, а также оппозицией и
общественностью. Все это значительно ограничивает их власть и возможности маневра,
повышает влияние среды на принятие решений. В силу развития демократического
контроля, а также отсутствия разного рода революционных ситуаций в современных
индустриально развитых государствах практически не появляются политики, которые
оставляли бы такой же глубокий след в истории, как, например, Наполеон, Бисмарк, Петр
Первый, а также Гитлер или Сталин. Современные лидеры больше, чем прежде,
подчинены решению обыденных, повседневных созидательных задач.
С этим связана вторая тенденция в развитии лидерства - его профессионализация.
В нынешних условиях усложнения общественной организации и взаимодействия
государственных органов с партиями, группами интересов, СМИ и широкой
общественностью важнейшими функциями политики и политиков становятся не
применение насилия и даже не борьба за власть, а преобразование общественных
ожиданий и проблем в политические решения.
Политик фактически превратился в специалиста в области общественных
коммуникаций, предполагающих обеспечение четкой формулировки требований
населения, налаживание необходимых для принятия коллективных решений и их
реализации контактов с парламентскими и правительственными органами, СМИ,
общественными организациями и отдельными людьми, разрешение конфликтов и
нахождение согласия. Сегодня эффективно реализовать эти функции не может человек, не
обладающий специальной квалификацией: знаниями, навыками и опытом.
Политический труд постепенно превращается в профессию, аналогичную
профессии врача, конструктора или адвоката. Он становится главным и постоянным
источником дохода. Хотя профессиональные политики занимают выборные должности,
большинство из верхнего эшелона обычно сохраняет род своих занятий даже после смены
правящей партии. Этому способствует аккумуляция ими ряда политических должностей в
парламенте, партии, органах местного самоуправления, других учреждениях.
Политические лидеры и элиты занимают руководящие позиции и осуществляют
свои функции в рамках определенных политических систем, выступающих реальным
воплощением, материализацией механизма власти в обществе.
7. Коммуникативные аспекты политики.
7.1.Политическое сознание и политическая психология.
При любой попытке вычленения политической культуры, анализа ее основных
параметров и составляющих, определения места и роли в подсистеме политического
неизменно встает вопрос о ее соотношении с общественным сознанием вообще и
политическим сознанием в частности. При обилии литературы по данной теме вопрос о
политическом сознании остается одним из наименее выясненных. Часто, говоря о
политическом сознании, подразумевают общественное сознание вообще, либо
политическую идеологию, либо то или иное идейно-политическое течение. Нередко
говорят о политической культуре, но имеют в виду то, что традиционно рассматривается
как политическое сознание. Поэтому, прежде чем приступить к анализу собственно
политической культуры, необходимо разобраться, как она соотносится с традиционными в
нашей литературе понятиями «общественное сознание» и «политическое сознание».
Не вдаваясь в детали данной проблемы, отметим, что политическое сознание
обычно рассматривается как одна из множества форм общественного сознания. Если
согласиться с этим, то нельзя не признать, что сердцевину политического сознания
составляют установки, ориентации, ценности, стереотипы и т.д., относящиеся к
политической системе, к системе власти и властных отношений, государственному
управлению, политическим институтам, к таким категориям, как свобода, справедливость,
равенство, демократические принципы, авторитаризм, тоталитаризм, социализм, права
человека и т.д.
Содержание и смысл общественного сознания раскрываются через деятельность
людей, их отношение к окружающему миру. При этом обнаруживается, что устойчивые
образования - мотивы, оценки, потребности, интересы, социальные ожидания и
притязания, - относятся к социокультурной и политико-культурной сферам. Их можно
отнести и к политическому сознанию, разумеется, если возникнет необходимость его
вычленения как самостоятельного образования. Но все же необходимо учесть, что
субъективный мир политического, помимо установок, ориентации, ценностей и т.д.,
относящихся к миру политики и включаемых, как правило, в политическое сознание,
охватывает и такие компоненты, как нормы и правила игры, поведенческие стереотипы,
вербальные реакции, политическую символику и знаковую систему, выражаемые не
только словесно, но и иными средствами и формами. Политико-культурный подход как
раз призван учитывать эти моменты.
Понятия «духовная жизнь общества» и «общественное сознание» часто
использовались как синонимы. Что касается морали, морального или нравственного, то, с
одной стороны, это сфера духовного и волевого вообще, противостоящая телесноматериальному, физическому, а с другой - сфера человеческого поведения, нравов,
обычаев и т.д. Мораль включает всю совокупность нравственных отношений,
нравственную деятельность, регулирующие их нравственные нормы, традиции, обычаи и
т.д. Нормы можно определить как исторически сложившиеся в данной социокультурной
среде стандарты деятельности и поведения людей, посредством которых они подчиняются
определенному социальному целому.
Тесно связанный с нравственными нормами обычай - это древнейшая форма
хранения и трансмиссии социокультурного опыта от поколения к поколению и играет
немаловажную роль в жизнедеятельности людей. В отличие от предметной стороны
социальной культуры - орудий труда, продуктов материального и духовного производства
- обычай представляет собой элемент деятельной ее стороны, которая включает нормы
общественно-политической жизни, нормы взаимоотношений между людьми,
общепризнанные нормы поведения людей, легитимизировавшиеся силой массовой
привычки, традиции и общественного мнения.
Из сказанного можно сделать вывод, что все названные и другие
основополагающие феномены и категории адекватно можно понять лишь в том случае,
если рассматривать их как компоненты не только и не столько общественного сознания,
сколько культуры, общей для данной нации или другой социально-исторической
общности. Сознание, в том числе и общественное в различных его проявлениях,- это
одновременно и процесс, и результат познания и освоения действительности.
При таком понимании очевидно, что общественное сознание является
интегрирующим компонентом социокультурной системы, что она составляет
основополагающую ткань духовной культуры, обеспечивающей ее воспроизводство и
трансмиссию от поколения к поколению. По аналогии можно сказать, что политическое
сознание, выделенное в качестве самостоятельной категории, функционирует и
самовоспроизводится в определенной политико-культурной среде. Вместе с тем оно есть
и условие, и одновременно средство воспроизводства политической культуры.
Человек как член конкретного общества проходит процесс социализации не только
в социокультурной, но и политико-культурной среде. Еще в 430 г. до н.э. Перикл
утверждал, что лишь немногие могут творить политику, но судить о ней могут все. Это
действительно так, потому что мир политического в тех или иных форме и степени
затрагивает всех и каждого члена общества. Поэтому люди должны иметь хотя бы самые
общие представления о мире политического и механизмах его функционирования, о том, в
чьих руках находятся бразды правления страной, регионом, городом, кто принимает
решения, кто несет ответственность за их выполнение и т.д. Осваивая и интегрируя в себя
господствующую в данном обществе политическую культуру, отдельный человек
включается в многогранный и динамический процесс властных отношении, совершает акт
самовоспроизводства себя как политико-культурного существа.
В этом смысле можно говорить о политической социализации людей. В целом под
политической социализацией понимается процесс интегрирования и освоения отдельным
человеком как гражданином государства основных элементов соответствующей
политической культуры. В этом процессе принимают участие семья, школа, вузы,
общины, добровольные организации, трудовые коллективы, средства массовой
информации, политические партии, государственные учреждения и т.д.
Можно говорить об узком и широком понимании политической социализации. В
узком понимании - это сознательное и целенаправленное внедрение политических
ценностей, убеждений, навыков. Данную задачу выполняют в основном официальные и
полуофициальные учреждения, институты, организации. Их цель - создание
благоприятных условий для принятия людьми господствующего социального порядка и
его ценностей, общей картины мира, адаптации к ее экономическим, политическим,
военным потребностям и неприятия альтернативных социальных порядков. Школы и
другие учебные заведения функционируют как агенты господствующих социальных,
экономических и политических сил. Они отражают институты и социальные отношения
общества, выполняя функции воспроизводства и усиления социальных отношений,
включая производство и потребление, их передачу от поколения к поколению.
В широком смысле политическая социализация - это вся система политического
обучения - как формального, так и неформального, целенаправленного и
непредусмотренного - на всех этапах жизненного цикла человека, включая не только
сугубо политическое, но и неполитическое обучение, которое сказывается на
политическом поведении и политических установках.
Среди политологов распространено мнение, что знания о мире политического у
людей начинают формироваться уже в детском возрасте. Но согласно позиции известного
швейцарского детского психолога Ж.Пиаже, дети до одиннадцатилетнего возраста не
обладают концептуальными навыками (или способностью к логическим, абстрактным
рассуждениям) каким-то образом связывать свое положение с политическими
феноменами, они вообще не думают о политике. В этом плане для детей характерен
эгоцентризм, и их рассуждения не выходят за пределы непосредственного, конкретного,
личного. Действительно, относительно политических реальностей, государства и
властных отношений у детей младшего школьного возраста прослеживаются весьма
смутные и путаные представления об основах политической власти и путях ее завоевания
взрослыми, о механизмах формирования политики правительства, участниках
политического процесса и т.д.
Однако по данным многих исследований, уже в этом возрасте дети получают
определенные знания о политических реальностях и по-своему осваивают их с помощью
персонификации этих реальностей. В частности, они узнают о существовании, например,
властных отношений, сталкиваясь с местным полицейским, получая информацию из
средств массовой информации и разговоров окружающих и родителей о короле,
президенте, премьер-министре, губернаторе и т.д. Но они еще носят поверхностный
характер и во многом являются отражением позиций родителей, родственников, соседей.
При этом выбор ими политической партии редко сказывается на базовых
приверженностях стране, политической системе, законопослушности, национальным
символам и ритуалам. Дети еще не имеют представления о том, чем партии отличаются
друг от друга. Для них партии практически не имеют идеологического значения. Зачастую
партии отождествляются с известными кандидатами, политическими и государственными
деятелями. Но уже в возрасте 8-9 лет дети высказывают растущую тенденцию
приписывать большие достоинства «своей» партии и ее деятелям.
Как показывает Б.Стейси, для детей выборы - весьма важные события. По мере
взросления они начинают рассматривать голосование как центральную характеристику
системы управления. Можно сказать, что ранние партийные симпатии детей
кристаллизуются в периоды избирательных кампаний, в атмосфере возрастающего их
освещения в средствах массовой информации, политических дискуссий дома, среди
соседей, сверстников и т.д. Поэтому не удивительно, что большинство детей, как правило,
проявляет чувства патриотизма и лояльности к правительству и политическим деятелям
страны, а это создает предпосылки для формирования в зрелом возрасте лояльности по
отношению к существующей системе. В целом каждый член общества в процессе
социализации и взросления формируется как социально-культурное существо, и в этом
качестве он усваивает и интегрирует в себя политическую культуру или отдельные ее
компоненты. С этой точки зрения каждый человек является носителем политической
культуры в той мере, в какой он социализируется в условиях данной конкретной
социальной общности, и в данном контексте политическая культура составляет
интегральную часть социокультурной системы.
Следует отметить, что политическая социализация отнюдь не завершается по
достижении человеком зрелого возраста. Этот процесс по сути дела бесконечен и
продолжается в течение всей его жизни. Особенно глубоким изменениям политическая
культура подвергается в периоды войн и кризисов, экстремальных и аномальных явлений
в жизни стран и народов, каковыми можно считать восхождение и господство в
соответствующих странах фашизма, нацизма и большевизма, а также в периоды глубоких
трансформаций, подобных тем, которые после краха тоталитаризма в настоящее время
переживаем мы на всем пространстве бывшего СССР и бывшего социалистического
содружества.
Одной из форм политического сознания, оказывающей существенное влияние на
политику, является политическая психология. Она представляет собой совокупность
духовных образований, которые содержат в основном эмоционально-чувственные
ощущения и представления людей о политических явлениях и которые складываются в
процессе их (людей) непосредственного взаимодействия с институтами власти и своего
политического поведения. К политико-психологическим явлениям относятся как
универсальные чувства и эмоции человека, специфически проявляющиеся в политической
жизни (например, гнев, любовь, ненависть и др.), так и те ощущения, которые
встречаются только в политической жизни (чувства симпатии и антипатии к
определенным идеологиям или лидерам, чувства подвластности государству и проч.).
В силу неустранимости у человека эмоционально-чувственного восприятия
действительности политическая психология опосредует все формы и разновидности его
политических взаимодействий и, стало быть, присутствует на всех этапах политического
процесса. Таким образом, политическая психология - это универсальный духовный
фактор, оказывающий постоянное влияние на политическое поведение людей и институты
власти.
Однако политическая психология - не просто важная и влиятельная форма
политического сознания. Ее неустранимость из политической деятельности превращает
психологию и в своеобразный универсальный измеритель всей политики в целом. Иными
словами, власть, государство, партии, разнообразные политические поступки субъектов, а
также другие явления политики могут быть представлены как те или иные формы
психологического взаимодействия людей.
Такой взгляд на политику позволяет раскрыть ее специфические свойства,
демонстрировать ее новые возможности и законы эволюции. Однако он время заставляет
преувеличивать значение психологических зависимостей.
В политологии сложилось целое направление, абсолютизирующее роль
психологических факторов. Его представители однозначно сводят все причины
возникновения революций и тираний, демократизации или реформирования к
психологическим основам политического поведения людей. Даже массовые политические
процессы объясняются психологическими качествами индивида или малой группы (Э.
Фромм, Г. Олпорт, Е. Богарус и др.). В таком случае «человек политический» понимается
как продукт личностных психологических мотивов, перенесенных в публичную сферу (Г.
Ласуэлл). Сама же политика толкуется как «явление психологическое в первую очередь, а
потом уже идеологическое, экономическое, военное и др.».
Но взгляд на политику с психологической точки зрения не только заставляет
учитывать зависимость осуществления тех или иных ролей политического субъекта от его
чувств и эмоций. Психологические свойства рассматриваются как фактор, который и
влияет на его поведение, и предопределяет возникновение самих этих ролей и функций.
Например, природа такого явления, как политический экстремизм, зачастую объясняется
не столько его социальными причинами (невстроенностью групп в общественную систему
или их неумением представлять свои интересы в легальных органах власти), сколько
психологическими. Как доказано многочисленными исследованиями, этот тип
политического поведения людей всегда базируется на гипертрофированных
иррациональных мотивациях, которые в свою очередь чаще всего являются следствием
некой психической ущербности человека, тормозящей его рациональный выбор и
заставляющей обращаться к подобным видам деятельности.
Такого рода примеры показывают, что для анализа политики принципиальное
значение имеют представления о психологических типах взаимодействующих с
государством людей. Ведь от того, является человек более склонным к экзальтации или
рационализму, стремится он жестко придерживаться установленных правил (ригидность)
или он обладает подвижной, пластично изменяющейся в соответствии с обстановкой
системой чувств (лабильность) и другими психологическими свойствами, в значительной
мере зависят и содержание политических требований людей к власти, и характер их
реального взаимодействия с государством. Классическим примером внутреннего
соответствия властных и личных структур в жестких режимах правления стала
характеристика американским ученым Т. Адорно «авторитарного» типа личности,
поддерживающего систему власти своим догматизмом, ригидностью, агрессивностью,
некритическим восприятием групповых ценностей и шаблонным мышлением.
Нельзя не отметить и громадное значение для политики психологических свойств
политических лидеров. Например, компульсивность (выражающаяся в навязчивом
стремлении все сделать наилучшим образом) или демонстративность (характеризующая
стремление лидера прежде всего привлечь внимание общественности к собственной
персоне) как доминанты стиля политического лидера могут существенно повлиять на
характер принимаемых в государстве решений и даже изменить некоторые параметры
политической системы в целом.
Необходимость учета психологических свойств субъектов политики диктуется и
тем, что эмоционально-чувственные ощущения существеннейшим, а нередко и
решающим образом влияют на восприятие человеком политических явлений. Как
показывает опыт, именно психологические компоненты чаще всего организуют и
определяют те субъективные образы лидеров и других политических явлений,
государства, власти, которые складываются у человека. Именно чувства заставляют
человека оценивать политические явления в зависимости от того, какими они отражаются
в его сознании, а не от их реального содержания. Например, недоверие к той или иной
партии или режиму в целом может сформироваться у человека не на основе анализа их
программы и действий, а за счет негативного отношения, скажем, к неэтичному поступку
их лидера или просто на основе неведомым образом возникшей антипатии или симпатии.
Таким образом, человек воспринимает политическую реальность чаще всего такой, какой
она представляется его чувствам и эмоциям, которые, действуя по собственным законам,
вполне могут неадекватно отражать окружающий мир.
Зная законы формирования психологических образов, можно определять их
структуру и направленность, тем самым успешно влияя на отношения граждан к
государству и на их индивидуальное поведение.
Отражая и интерпретируя политику в эмоционально-чувственной форме,
политическая психология представляет собой т.н. «практический» тип политического
сознания. Если, к примеру, идеология является продуктом специализированного сознания,
плодом теоретической деятельности группы людей, то политическая психология
формируется на основе практического взаимодействия людей друг с другом и с
институтами власти. И в этом смысле она характеризует те ощущения и воззрения людей,
которыми они пользуются в повседневной жизни.
В теории, чтобы отобразить эту форму «естественного», обыденного мышления,
используют понятие «социальные представления» (Московичи). К ее отличительным
чертам относят прежде всего отображение людьми политических объектов через призму
своих непосредственных интересов и доступного им политического опыта. Повинуясь
чувствам, люди подчиняют получаемую ими информацию собственным задачам, логике
своих индивидуальных действий. Поэтому политическая психология тем больше влияет
на ориентацию людей во власти, чем сильнее политика включается в круг их
непосредственных интересов.
С чисто познавательной точки зрения политическая психология является
ограниченной формой мышления, которая не в состоянии отразить скрытые от
непосредственного наблюдения черты политических явлений. Используя выборочную,
избирательную информацию о политических процессах, она отображает лишь те внешние
формы и фрагменты действительности, которые доступны эмоционально-чувственному
восприятию. Поэтому политическая психология по природе своей не приспособлена для
анализа сложных причинно-следственных связей и отношений в политике, хотя в
отдельных случаях может угадать суть каких-то политических взаимоотношений.
В силу «приземленности», «наивности» своего взгляда на действительность
политическая психология демонстрирует и определенные способы интерпретации
понятий, зачастую отождествляя последние с формой непосредственного восприятия
действительности. Например,
«государство» отождествляется
с конкретным
государством, в котором живет человек, «власть» - с реальными формами господства,
«рынок» - с конкретными отношениями экономического обмена, которые он наблюдает, и
т.д. Такое конкретизированное освоение действительности упрощает картину политики,
лишая при этом научные категории и понятия мотивационного значения и силы.
Познавательная ограниченность политической психологии проявляется и в
приписывании непосредственно воспринимаемым ею явлениям разнообразных причин,
устраняя таким образом имеющийся у нее дефицит информации. В науке такое явление
получило название «каузальной атрибуции» (Ф. Хайдер), отражающее свойство
политической психологии умозрительно достраивать политическую реальность,
домысливать, искусственно конструировать мир, придумывать недостающие ему звенья.
В массовых формах такая черта политической психологии стимулирует возникновение
разнообразных слухов и мифов, которые охватывают целые слои населения. Особенно
часто это касается принимаемых в государстве решений, кадровых перемещений,
отношений в правящей элите и других наиболее закрытых от общественности вопросов.
Политическая психология - внутренне противоречивое явление. В отличие от
идеологии, стремящейся подвести политические взгляды людей под некий общий
знаменатель, политическая психология отражает политическую реальность во всем ее
многообразии, допуская одновременное сосуществование самых разноречивых и даже
противоположных эмоций.
Одной из причин такой противоречивости выступает многообразие механизмов
идентификации. Ведь человек отождествляет себя с самыми разными группами и ролями.
Поэтому в психологии всегда присутствуют различные и даже противоречивые чувства:
долга и желания освободиться от обязательств, потребность в самоуважении и жажда
подчинения более сильному, общительность и чувство одиночества, осуждения власти и
желания быть к ней поближе и т.д. Как полагают специалисты, только в слое
политических профессионалов и приблизительно у одной трети рядовых граждан (как
идеологически сориентированной части электората) высок уровень согласованности
знаний и их подчиненности какой-то главной идее.
Противоречивость политической психологии выражает противоречивость человека
политического. Под влиянием какой-либо информации или события он может быстро
поменять направленность своих чувств, а вместе с ними порой и свои политические
позиции. Но чаще эмоциональная противоречивость является постоянно действующим
фактором политического поведения, иногда усиливающая, а иногда ослабляющая его
мотивацию.
Сосуществование разнонаправленных чувств и эмоций обусловливает
неравномерный и даже скачкообразный характер развития реальных политических
процессов. Благодаря этому свойству политической психологии в политику привносится
элемент стихийности, непрогнозируемости событий. Способность же психологии
побуждать человека в кратчайшие сроки менять свои оценки придает ей особую силу
воздействия на его поведение.
Еще одной причиной, обусловливающей внутреннюю противоречивость, а равным
образом и особенность политической психологии, является ее сложное внутреннее
строение. Прежде всего это связано с тем, что психология содержит в себе как
социальные, так и физиологические механизмы воспроизводства чувств и эмоций.
В самом общем и несколько огрубленном виде можно сказать, что политическая
психология включает в себя:
- социализированные чувства и эмоции, связанные с отображением интересов человека и
формированием мотивов его политической деятельности;
- индивидуально-психические свойства (воля, память и др.);
- биохимические и биофизиологические механизмы, обусловленные врожденными
свойствами человека (возбуждением, нервными окончаниями, наследственностью) и
проявляющиеся в психо-физических свойствах, регулирующих темперамент,
демографические и поло-возрастные черты, здоровье и проч. его аналогичные
характеристики.
Таким образом, в политической психологии содержатся как осознаннорациональные, так и бессознательно-иррациональные духовные элементы. Благодаря
этому психология соединяет логику социального взаимодействия с логикой инстинктов,
рефлексивность, осмысленность и рефлекторность, характеризующую бессознательные
формы мышления. Такой симбиоз показывает, что в политической жизни человек может
ориентироваться и адаптироваться к действительности, используя не только
приобретенные социально-психологические свойства, но и могучие иррациональные
механизмы, первичные чувственные реакции (отличающиеся эмоциогенностью,
алогизмом, слабой подверженностью контролю и рядом других черт).
Роль иррациональных механизмов тем больше, чем меньше человек понимает суть
и причины политических событий. Более того, в определенных условиях физиологические
чувства способны вообще вытеснить все другие формы оценки и регуляции поведения.
Например, голод или страх могут стать такими психологическими доминантами, которые
способны вызвать мятежи, бунты или революции. Но в ряде случаев социальные чувства
способны преодолеть влияние иррациональных влечений. Так, актуализированная
потребность в порядке, дисциплине, сплочении в жестко управляемую общность могут
помочь преодолеть людям страх, неуверенность в себе, пессимизм.
Из истории известно, что многие системы и правители специально возбуждали в
людях иррациональные эмоции и чувства, которые использовали для усиления
приверженности властям и идеологическим доктринам. Нацисты, в частности,
использовали для этих целей разнообразные театрализованные сборища, ночные
факельные шествия, сложную политическую символику, которые своей таинственностью
и величием должны были помочь им сформировать безотчетное поклонение обывателей
фюреру и рейху. Целям активизации подсознательных чувств и эмоций может служить и
чрезмерное насаждение в обществе монументальный скульптуры, величественная
архитектура государственных учреждений, устройство пышных политических церемоний
и ритуалов, а также другие действия властей, добивающихся такими методами повышения
политической лояльности граждан.
Еще одна особенность политической психологии состоит в ее способности к
формированию специфического политического субъекта - толпы. Г. Тард называл толпу
самой «старинной» социальной группой после семьи. Однако суть этого объединения
отражают не столько социальные характеристики (например, отсутствие у нее устойчивой
внутренней структуры), сколько его психологические механизмы. По сути, группу людей
делает толпой объединяющая их психическая связь, какой-то резко переживаемый
людьми эмоциональный фактор (вызывающий массовое состояние гнева, радости,
агрессии и т.д.). При этом внутреннее единство толпы постоянно укрепляется за счет
многократного взаимного усиления коллективных чувств и эмоций. Известный русский
ученый В.М. Бехтерев подчеркивал, что взаимовнушение и самовозбуждение людей
гораздо в большей степени движут поведением толпы, нежели какие-либо
провозглашаемые ею идеи.
Постоянно поддерживаемый наплыв эмоций, как правило, обусловливает
односторонность мышления и действий толпы. Люди в толпе не воспринимают иных
позиций или точек зрения, демонстрируя единый волевой настрой. Толпы не возникают
для уравновешивающих действий. В крайних формах они могут быть либо преступны,
либо героичны, устраивать мятежи и погромы или требовать от тиранов прав и свобод.
Толпа не терпит ни размышлений, ни возражений. Нормальное состояние толпы,
наткнувшейся на препятствие - это ярость (Тард). В то же время тот или иной фактор
(внезапное событие, выступление яркого оратора на митинге) способен изменить
состояние толпы новым внушением, заразить ее свежими эмоциями, вновь придающими
ей горячность и импульсивность.
Для индивидов пусть кратковременное, но мощное доминирование коллективных
чувств и настроений приводит к потере ими критичности политических воззрений и
утрате контроля за своими поступками. Заразительность массовых настроений заставляет
людей испытывать резкую потребность в подчинении, поступаться личными интересами и
оценками. В толпе человек понимает лишь "волевой язык коллективной воли" и
подчиняется ее приказам, "следуя архаичным правилам <...> воли толпы"124. Лишь в
толпе индивид приобретает сознание непреодолимой силы, которая «дозволяет ему
поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один. В
толпе же он менее склонен обуздывать эти инстинкты, т.к. толпа анонимна и потому не
несет на себе ответственности».
Участвуя во всех реально существующих политических процессах, политическая
психология обладает разнообразной и разветвленной внутренней структурой. Иными
словами, множественность ее внутренних компонентов характеризует ее включенность в
разнообразные стороны политической жизни. В силу этого ее структурные компоненты
могут определяться содержанием политического поведения (предполагающего выделение
норм, установок, мотивов и проч.), уже упоминавшимися уровнями психологических
потребностей
(выделяющими
соответственно
биофизические,
индивидуальнопсихологические и социально-психологические элементы психологии), национальноцивилизационными чертами "человека политического" (характеризующими особенности
российской, американской, китайской и проч. разновидностей психологии) и другими
политическими явлениями.
Особое значение для политической психологии имеют индивидуальные и
групповые формы сознания, обусловливающие содержание политических чувств и
эмоций. Так, к индивидуальным психологическим образованиям, порожденным
межличностными связями человека с другими субъектами и институтами власти,
относятся:
персональный
опыт,
специфика
индивидуализированных
чувств,
специфичность эмоциональных реакций на внешние вызовы среды, та или иная
способность к самоанализу, особенности индивидуальной воли и памяти. Эти элементы
придают неповторимый оттенок любым формам политического поведения индивидов.
Велико значение для политической психологии и тех эмоционально-чувственных
образований,
которые
опосредуются
групповыми
формами
сознания,
т.е.
представлениями тех или иных социальных и функциональных групп, через которые
человек реально включается в политические отношения. Каждая такая группа отличается
собственной эмоциональной реакцией на политические события, своим психологическим
темпераментом, памятью и традициями, которые образуют некую психологическую ауру,
атмосферу соучастия в общих политических делах. При этом любое групповое
объединение обладает тем или иным временем своего политического существования, за
которое оно успевает сформировать привычные для большинства психические реакции на
политические явления.
Таким образом, структурные образования политической психологии группового характера
выражают понимание человеком соотношения общих, коллективных и индивидуальных
интересов, подчиненность его сознания сформировавшемуся в группе психологическому
климату, усвоенность им действующих там привычек и стереотипов в отношении
политических явлений.
Как правило, для описания групповых характеристик политической психологии
учитывают специфику двух видов групп. Традиционно в качестве ведущих групповых
образований выделяют большие (или дистантные, с формально опосредованным
общением индивидов) группы, к которым можно отнести классы, слои, территориальные
образования, нации и проч., а также малые (с непосредственным общением индивидов)
группы, в частности, микросоциальные объединения людей, неформальные образования,
отдельные политические ассоциации и т.д. Каждая из этих групп отличается временным
или постоянным характером существования, преобладанием организованных или
стихийных связей, специализированным или мультифункциональным назначением и т.д.
Структурные компоненты политической психологии различаются и с точки зрения
устойчивости, оформленности эмоционально-чувственных реакций. К наиболее
устойчивым, внешне и внутренне оформленным элементам политической психологии
обычно относят здравый смысл, психологический склад той или иной группы, нравы и т.д.
К более подвижным, динамичным, наиболее чутким к изменениям эмоциональночувственным образованиям причисляют переживания, ожидания и настроения. Чем же
они отличаются друг от друга?
Психологические типы (личности, лидера) или психологический склад группы
являются результатом длительного формирования стандартных реакций этих субъектов на
постоянные и типичные вызовы политической среды. Индивиды или группы сообразно
особенностям своего темперамента, характера, архетипам (некритически усвоенным
коллективным воззрениям и верованиям) и ролевым назначениям, привычкам и
традициям на протяжении достаточно длительного времени вырабатывают свойственные
им психологические ответы на политические раздражители в виде устойчивых
эмоциональных стандартов и стереотипов мышления и поведения. Эти психологические
элементы помогают определить те или иные особенности национально-цивилизационного
развития, использования ролей, отдельных исторических периодов (кризисов, революций
и др.) и т.д. Поэтому судя по ним можно отличить политико-психологические черты
россиянина или канадца, политического лидера или рядового представителя электората,
политических деятелей XX или XIX вв. и т.д.
Некоторые специалисты даже утверждают, что вообще существуют некие
универсальные чувства (например, агрессии, альтруизма и др.), которые в каждую эпоху
лишь проявляются по-разному, повторяясь на новом историческом материале. Именно
они, воплощая устойчивые эмоциональные оценки и стереотипы чувствования, и
предопределяют характер политических процессов, электоральный выбор людей (А.
Юрьев).
Очень ярко устойчивость психологических черт и механизмов проявляется на
уровне различных групп. Например, молодежи - как доказано многочисленными
исследованиями - как особой социальной группе присущи эмоциональная неустойчивость,
максимализм, повышенная возбудимость и подверженность неосознанным психическим
реакциям, незавершенность системы функций контроля и самооценки. Такие
психологические особенности превращают ее в наиболее "трудного" политического
субъекта, чье поведение или партийно-политическая идентификация обладают крайней
подвижностью и непредсказуемостью. Молодые люди легко поддаются внушению,
становятся жертвами политических спекуляций и манипулирования. Хотя ее наиболее
интеллектуально развитая и социально чуткая часть - студенчество - практически всегда
принимает участие в акциях политического протеста за идеалы свободы и
справедливости.
Весьма устойчивые черты психологического склада существуют и у наций. Причем
характер этих чувственных механизмов и черт непосредственно зависит от того, какую
роль в социальном самовыражении человека играет национальная идентификация. Ведь
главный психологический механизм образования облика нации - межнациональное
сравнение. Поэтому люди, не испытывавшие серьезных ущемлений в области изучения
родного языка, вероисповедания, приобщения к культурным ценностям, а также
участвовавшие в широких инонациональных контактах, редко преувеличивают факт
национальной принадлежности и страдают национальными предрассудками по
отношению к другим народам. В основе их психологического склада лежит усвоенное с
детства нейтрально-естественное отношение к ведущим национально-культурным
ценностям, выражающееся в их спокойном социальном темпераменте по отношению к
людям других национальностей. Такие черты не являются психологически
доминирующими в поведении человека и их довольно трудно политизировать и уж тем
более придать им ярко выраженную агрессивную форму.
Напротив, возникшая по тем или иным причинам гиперболизация национальной
идентичности, привлечение национальных чувств для выполнения защитных,
компенсаторных функций ведет к преувеличению несходства различных наций, а
впоследствии к чрезмерному приукрашиванию собственной нации и преуменьшению
достоинств других. В таком случае у людей начинают действовать устойчивые
психологические механизмы, которые, к примеру, либо настраивают их на избегание
информации, способной внести диссонанс в их воззрения, либо, наоборот, способствуют
активному поиску тех сведений, которые эти взгляды подтверждают. Устойчивость таких
чувственных стандартов столь высока, что даже при очевидном несоответствии взглядов и
действительности люди продолжают верить в их справедливость.
Психологическое доминирование национальной идентичности нередко приводит к
тому, что раздражение, вызванное самыми различными социальными причинами,
автоматически переносится на сферу национального восприятия. Такой механизм
психологического переноса (трансфер) заставляет даже собственные ошибки
перекладывать на плечи других ("врагов нации"). А чаще всего заставляет человека жить
по законам двух стандартов: все, что задевает его национальные чувства, наделять
негативным смыслом, а на собственные действия, способные обидеть другого, не
обращать внимания.
Строго говоря, на такой основе возможны и небывалый эмоциональный подъем,
воодушевление образом "своей" нации. Но чаще в русле этих устойчивых эмоций
формируется откровенная национальная предубежденность и даже враждебность по
отношению к представителям других наций. Причем в политическом плане важно иметь в
виду, что такая фоновая, скрытая нетерпимость может мгновенно актуализироваться во
время кризисов, породив самые разрушительные последствия.
В противоположность устойчивым у политической психологии есть и более
динамичные элементы, одним из которых являются политические настроения. По сути,
это тот эмоционально-оценочный показатель вовлеченности населения в политику,
который демонстрирует уровень его адаптированности к существующему режиму и
господствующим ценностям.
Выражая определенное эмоционально-психологическое состояние людей, настроения
могут порождать самые разнообразные, в том числе противоположные по направленности
политические движения, усиливать спонтанность и импульсивность действий субъектов,
изменять психологическую сплоченность групп и населения в целом. Макиавелли также
указывал на негативный аспект их существования, подчеркивая при этом, что различия
настроений выступают основной причиной «всех неурядиц, происходящих в
государстве».
Однако чувства массового протеста, отрицательная для государства экзальтация
или паника только частично характеризуют роль настроений в политике. Помимо
негативных последствий настроения могут обладать и нейтральным (например, состояние
апатии, свидетельствующей о снижении притязаний к власти) и положительным
значением (люди могут испытывать энтузиазм в результате призывов властей,
предвкушения своей близкой победы на выборах, героизировать свои чувства,
сопротивляясь врагу, и т.д.).
С содержательной точки зрения настроения представляют собой определенное
состояние нервно-психического напряжения, сигнальную реакцию, выражающую ту или
иную степень несовпадения человеческих потребностей и притязаний с конкретными
возможностями людей и условиями их жизни и деятельности. Короче говоря, такое
состояние выражает психологическую удовлетворенность или неудовлетворенность
социально-политическими условиями, способствующими или препятствующими
достижению целей. Благодаря своему характеру настроения целиком и полностью зависят
как от внешних условий (когда, например, человеческие притязания резко спадают в
результате изменения ситуации, неполностью удовлетворившей их или заставившей
людей понять всю беспочвенность притязаний), так и от состояния самого субъекта. В
последнем случае люди могут не снижать интенсивность своих надежд даже в результате
множественных неудач. Они могут отрицать даже явные причины неуспеха, продолжая
верить и добиваться своих целей. Политические настроения в таком случае становятся
мощным источником политической воли, которая стремится достичь определенных целей
даже вопреки реальному положению вещей. Причем интенсивность настроений
значительно увеличивается, если люди преследуют цели, соответствующие их
внутренним убеждениям и характеризующие позиции, которыми они никогда не
поступятся.
Различают настроения, выражающие идеальные требования людей к власти
(например, демонстрирующие, как должен вести себя лидер или режим в целом) и
настроения как реально складывающиеся психологические состояния, характеризующие
то или иное отношение людей к различным аспектам политики. При этом и те и другие
могут создавать некий фон в политической системе, а могут и определять те или иные
действия разнообразных субъектов. Обычно настроения формируются в рамках
определенного цикла, включающего стадии: зарождения (фиксирующего существующее
брожение, смутное недовольство людей, ощущение ими дискомфорта от тех или иных
явлений); поворота (когда чувства кристаллизуются и рационализируются в определенных
политических образах и требованиях); подъема (характеризующего достижение той
степени усиления чувств, которая требует немедленного разрешения), а также отлива
(выражающего эмоциональный спад, возникающий в результате разрешения настроений)
(Д. Ольшанский). Повторяясь, этот цикл придает динамике настроений вид синусоиды: за
подъемом ожиданий следует разочарование, затем упадок снова сменяется подъемом и
т.д.
Понимая важность настроений, политические режимы пытаются не только
прогнозировать их динамику, но и управлять ими. Инициирование нужных властям
настроений чаще всего осуществляется при помощи сложных манипуляций,
специфического информирования и дезинформации населения. Например, власти нередко
создают "климат завышенных ожиданий", демонстрируя искренность взаимоотношений с
населением, или поощряют распространение мифов, создающих у общественности
нужные им политические образы. Особенно ярко стремление использовать настроения в
своих политических целях наблюдается во время выборов, когда обещания партий и
лидеров нередко переходят все рамки реально возможного. Еще более разнообразны и
противоречивы настроения в переходных условиях. Здесь в них объединяются не только
надежды на лучшее будущее, но и негативизм, ностальгия по прошлому и другие
разноречивые чувства и эмоции.
Роль и влияние политической психологии в политике проявляются прежде всего в
осуществляемых ею функциях. Именно последние выражают ее способность влиять и
видоизменять политические процессы, состояния субъектов, способы функционирования
институтов власти.
Политическая психология выполняет гносеологическую функцию, связанную с
обеспечением мышления человека. В отличие от других форм политического сознания
(например, науки или идеологии), которые также способствуют познанию политической
реальности, политические чувства могут не только дополнить информацию, полученную
человеком рационально-логическим путем, но и заменить ее при выборе им своей
политической позиции. Особенно ярко такая роль политической психологии проявляется
в условиях кризисов, когда создающийся в обществе духовный вакуум, утрата ведущих
ценностей буквально заполняет чувственными оценками все индивидуальные позиции
человека. Впрочем, в других условиях чувствами нередко пренебрегают при выработке
той или иной позиции.
И все же наиболее распространенной формой осуществления гносеологической
функции является дополнение чувственными сведениями той информации, которая
формируется рационально-логическим способом. При этом психология чаще всего идет "в
ногу со временем", повторяя изгибы ситуации и как бы чувственно оформляя
соответствующую эволюцию политических позиций человека. Например, в годы
перестройки немало людей в полном соответствии с ходом реформ и их социальными
последствиями
последовательно
эволюционировало
от
приверженности
коммунистическим идеям к ценностям либеральной демократии, а впоследствии к
оппозиционным воззрениям по отношению к правящему режиму.
Однако чувственные стереотипы могут оказывать и упорное сопротивление
динамике человеческих воззрений, отвергая рациональные формы отражения
действительности. В таком случае политические чувства способны провоцировать
догматичность мышления, приверженность человека раз и навсегда усвоенным шаблонам
и стандартам.
Функция адаптации предполагает обеспечение политической психологией
приспособления человека к окружающей обстановке. Причем психология осуществляет
эту цель как при его пассивном приспособлении к среде, так и при их активном
взаимопреобразовании, когда активно видоизменяются свойства и человека,
осваивающего, к примеру, новые политические роли, и самих внешних условий под
ролевым воздействием.
Для того чтобы заставить человека адаптироваться к окружающей
действительности, политическая психология должна подавить воздействие т.н.
стрессоров, т.е. тех социальных и политических факторов (например, безработицы,
активности оппозиции, бытовых неурядиц и проч.), которые вызывают негативные
политические реакции человека. В связи с этим политическая психология должна
действовать в двух направлениях: стимулировать его позитивные поведенческие реакции,
т.е. вести дело к формированию у него позитивных стереотипов и привычек реагирования
на подобные раздражители (что часто бывает затруднительно, ибо требует от человека
существенного пересмотра своих изначальных позиций), либо формировать нейтральноконформистское отношение, т.е. привычку спокойно и относительно беспристрастно
реагировать на подобные факторы.
Психология способна обеспечить три типа приспособления человека к среде:
конформность (означающую приятие сложившегося порядка вещей), инновационность
(предполагающую сохранение активности и самостоятельности позиции человека по
отношению к окружающей среде) и ритуализм (выражающий символическую и
некритическую позицию человека по отношению к среде) (Р. Мертон). Понятно, что
первый и третий типы адаптированности, означающие, по сути, сформировавшуюся
привычку и стабильно прогнозируемое поведение человека, наиболее привлекательны для
властей. Наиболее часто встречающаяся конформная адаптированность лишает человека
каких-либо острых ответных реакций на политическую обстановку, отчасти ритуализируя
его связи с государством, но во всяком случае придавая им искомую властями
стабильность. Конформистски адаптированная личность часто не замечает промахи
властей и нередко прощает ей даже преступления (особенно в тех случаях, когда они
непосредственно не затрагивают ее интересов).
Как уже говорилось, политическая психология организует и интегрирует
субъективные свойства человека. Тем самым она служит главным механизмом
перенесения его политических целей и намерений из сферы сознания в сферу бытия. То
есть она не только обеспечивает постоянный контакт сознания и практики, но и выступает
достаточно автономным фактором мотивации человеческих действий.
При этом политические чувства и эмоции действуют двояким образом. Первым
способом осуществления политической психологией ее мотивационной функции является
самостоятельное определение действий групповых и индивидуальных субъектов. При
таком варианте удельный вес эмоциональных установок будет доминировать над всеми
иными соображениями. В целом преобладание эмоционально-чувственных мотивов
проявляется прежде всего при реализации людьми их политических ролей и функций.
Американский ученый Р. Мертон подчеркивал, что это может выражаться в следующем:
- в стремлении человека придавать функционально безличным политическим связям
сугубо персональный характер (например, когда он пытается наделить глубоко
личностным смыслом свои отношения с государством или драматизировать акт
голосования, относясь к нему, как к решающему в своей жизни делу, и т.д.);
- в отождествлении человеческой личности с партией или профессией (когда, например,
партийные цели начинают доминировать над главными жизненными ценностями
человека);
- в проявлении чрезмерной солидарности с политическими ассоциациями;
- в повышенном эмоциональном отношении к авторитету лидера, а также в ряде других
случаев.
Особенно ярко такая мотивационная способность политической психологии
раскрывается в переломные для общества периоды жизни. Например, в условиях
революционных изменений на политической арене появляется множество людей с
повышенным эмоционально-чувственным фоном, а то и просто неуравновешенных и даже
психически больных.
История дала немало убедительных примеров и того, как психически
эволюционировали многие лидеры-революционеры. Например, Робеспьер и ряд других
известных его соратников по мере развития революционных процессов превращались из
радостных, многоречивых романтиков в подозрительных, неприязненно относящихся к
несогласным с ними людям, а затем и вовсе эволюцонировали в личностей, не терпящих
возражений, замыкающихся в себе, мнящих повсюду заговоры и предательства.
Вторым способом осуществления политической психологией своей мотивационной
функции является преломление и дополнение ею действия различных рассудочных и
рациональных намерений человека. В этом отношении политические чувства и эмоции
играют уже не ведущую, а подчиненную, вторичную роль. Механизм подобного рода
мотивации хорошо виден на примере ее взаимоотношения с идеологией. Последняя
рационализирует политическую психологию. Однако степень претворения в жизнь
идеологических требований зависит от эмоциональной чувствительности человека к ее
элементам - идеалам, принципам и нормам. Поэтому в конкретных случаях в мотивации
людей могут доминировать либо общие идеологические ценности, либо конкретные
нормы и требования к поведению отдельных субъектов, сформулированные теми или
иными институтами власти.
Эмоционально-чувственное преломление идеалов и нормативных требований
политической идеологии предопределяет соответствующие формы целенаправленного
политического поведения граждан. Идейно сориентированные поступки последних, как
правило, относятся к автономному типу политического поведения, отображающему
относительно свободный выбор людьми политических целей и средств их достижения.
Этот
тип
поведения
противостоит
мобилизованным
формам
активности,
характеризующим вынужденность совершаемых человеком поступков под давлением
внешних обстоятельств. (Причем, в тоталитарных режимах источником такого прессинга
на сознание личности чаще всего выступают постулаты официальной моноидеологии,
подчиняющей себе все институты власти.)
В зависимости от типа мотивации можно выделить открытые формы поведения
граждан (носящие характер прямого политического действия, например участие в
выборах, демонстрациях, пикетах и т.п.) и закрытые (характеризующие уклонение людей
от выполнения своих гражданских и политических обязанностей, например абсентеизм).
С точки зрения соответствия направленности гражданских поступков общепринятым в
политической системе ценностям и нормам "политической игры" говорят о нормативных
формах политического поведения (ориентирующихся на господствующие принципы) и
девиантных (отклоняющихся от них). Там, где воздействие идеологии стимулирует
рутинные, постоянно повторяющиеся мотивы и действия граждан, принято выделять
традиционные формы политического поведения и противостоящие им инновационные
способы практического достижения политических целей (в которых преобладают
творческие формы политической активности).
Идеологии, воплощенные в разнообразных типах политического поведения,
эффективно влияют на содержание властных процессов и характер функционирования
управленческих институтов. Они составляют ядро политической культуры.
7.2.Происхождение, понятие, место и роль идеологии в обществе и политике.
Важное место в политическом сознании занимает такая его составляющая, как
идеология – совокупность политических идей, взглядов, ценностей и установок, взятых в
их систематизированном виде. Сам термин «идеология» (от греческого «идея» и «логос» -
слово, понятие, учение) был введен в обиход в конце XVIII в. Дестютом де Траси. Термин
выражал предпочтение определенных социальных групп в конкретно-исторических
условиях. С тех пор в мировой политологии сложились различные суждения об
идеологии. Например, в марксизме, который стал наиболее массовой идеологией
прошлого столетия, идеология использовалась в 3-х смыслах: 1) ложного, извращенного
сознания. вида теоретического сознания, сознания определенного класса; 2) идеология
служит средством подчинения трудящихся господствующим классам; 3) идеология может
быть научной или нет. Она научна, если выражает классовые интересы, совпадающие с
ведущими тенденциями общественного развития (естественно, идеология рабочего класса
родилась как научная).
В западной политологии сложился ряд устойчивых представлений об идеологии.
М. Вебер относил идеологию (как, впрочем, и другие мировоззрения, и религиозные
образования) к области веры. Отрицал даже саму постановку вопроса об ее научности.
Вслед за Вебером К. Мангейм рассматривал любую идеологию как неадекватное
отражение действительности, совокупность ложных представлений. При этом он уделял
внимание функциям идеологии (особенно такой, как способность сплачивать людей).
Английский исследователь Л. Фойер попытался сформировать некоторые законы, по
которым функционируют идеологии: 1) закон постоянных ингредиентов; 2) закон
«левого» и «правого» крыла; 3) закон генерационной идеологической волны.
Автор отмечает, что во всех идеологиях можно обнаружить 3 постоянных
элемента: библейский миф о Моисее (избавитель израильтян из египетского плена). Все
идеологии заключают в себе некое глобальное представление о миссии избавления и
раскрепощения; догмат, дающий идеологии философское обоснование; определенный
слой людей, класс, который призывал воплотить идеологию в действие.
Суть «закона крыльев» заключается в том, что одна и та же философская идея в
своем развитии проходит различные политические и социальные стадии – «слева
направо» или наоборот, т.е. обслуживает разные политические и социальные силы.
Закон «генерационной волны» состоит в том, что каждое очередное поколение
(генерация) ищет новую идеологию. Это и есть начало новой генерационной
идеологической волны. У истоков эта волна как явление прогрессивна, она возникла
«слева», опирается на «левые» силы. Затем движение идет к «центру», в финале волны завершается «покравением» уже повзрослевшего молодого поколения.
Д. Истон и М. Дюверже характеризуют идеологию как систему ценностей и
предпочтений людей, вовлеченных в политическое действие.
Рассмотрев основные концептуальные подходы к проблеме идеологии, можно
предположить, что речь идет о системе взглядов, идеалов, убеждений, выражающих
интересы, цели, намерения больших социальных групп, классов, партий и др. Любая
идеология носит политический характер, но понятие политическая идеология
употребляется в специфическом смысле – как совокупность взглядов социальных групп
на политическое устройство общества, на место политики в общественной жизни.
Чтобы получить более четкое представление об идеологии как явлении в
политической жизни общества, важно выявить основные функции идеологии:
аксеологическую;
ориентационную;
познавательную;
интеграционную;
мобилизационную; прогностическую (функцию оправдания политических действий).
Аксеологическая (аксеология - учение о природе ценностей, их месте в реальной
жизни) функция заключается в выработке норм и идеалов, которыми руководствуются
люди в своей политической деятельности. С ее помощью обеспечивается ориентация
определенных социальных групп на систему общих ценностей.
Идеология в определенной мере стремится к объективному отражению
политической действительности, в этом проявляется ее ориентационная функция, которая
выражается в том, что, включая основополагающие представления об обществе,
идеология задает систему смыслов и ориентаций человеческой деятельности.
Любая идеология должна обрисовывать ту или иную политическую систему,
выявлять ее основные черты и тенденции развития, т.е. в этом проявляется ее
познавательная функция – описание и обоснование политической системы.
Интеграционная - на основе идеологической общности, единства идеологических
взглядов происходит объединение граждан, формирование различных политических
институтов.
Мобилизационная выражается в организации практических действий на базе тех
или иных политических программ и установок, в направленности, нацеленности на
решение конкретных общественных задач. Идеология, которая способна вызвать
конкретные массовые действия, может в действительности претендовать на
доминирующую роль в условиях плюрализма.
Таким образом, господствующим следует считать не ту идеологию, которая
наиболее распространена, а ту, которая ориентирует политическое действие большого
количества людей.
Одной из важных функций идеологии выступает оправдание политических
действий тех, кто проводит свою волю, осуществляет власть и исповедует эту идеологию.
В угоду им неизбежно рисуется искаженная картина политической реальности. С этим
связанна и прогностическая функция - ориентация политического действия в
определенном направлении и оправдание этого действия перед его участниками.
Надо отметить, что искажение политической действительности не всегда
происходит сознательно, зачастую бессознательно, непроизвольно. Просто в рамках
политической системы правящая элита стремится оправдать свою господствующую роль
как в собственных глазах, так и в глазах управляемых.
Идеология, как правило, институционально оформлена в политических партиях,
группировках. Для этих институтов важной задачей является ориентация политического
поведения граждан. В связи с этим в современной политике рассматривается несколько
уровней политической идеологии.
Исследователи выделяют три структурных уровня: концептуальный (наиболее
абстрактный уровень, на котором раскрываются идеалы и ценности определенного класса,
нации, государства, формируются основные положения применительно к главным сферам
жизнедеятельности общества и человека). На этом уровне в основном задействованы
ученые, политологи, социологи, философы; программно-политический (на нем
происходит адаптация, перевод с языка социально-философских принципов на язык
программ и лозунгов элиты или контрэлиты). Требования этого уровня - быть
максимально доступными для возможно большего количества людей, ориентировать их
на политические действия; актуализированный (степень освоения идей, целей, принципов
конкретной идеологии, ее влияние на практическую деятельность людей). Именно этот
уровень позволяет элите через изучение общественного мнения определять степень
влиятельности, надежности политической идеологии.
Таким образом, политическая идеология - система воззрений и концепций в
отношении окружающего мира, определенное миропонимание и в то же время система
политических ориентаций и установок. Политическая идеология - одновременно учение
(доктрина), программа и политическая практика. Политическая идеология дает членам
любого общества, политическим организациям необходимые им ориентиры и в то же
время служит средством легитимации власти, подчинения масс своему политическому
господству.
7.3.Место и роль политической культуры в политической системе и организации
власти.
Хотя многое из того, что в настоящее время относится к политической культуре,
описывалось еще мыслителями древности (Конфуций, Платон, Аристотель), сам термин
появился впервые много позже - в XVIII в. в трудах немецкого философа-просветителя И.
Гердера. Теория же, описывающая эту группу политических явлений, сформировалась
только в конце 50 - начале 60-х гг. нынешнего столетия в русле западной
политологической традиции. Большой вклад в ее разработку внесли американские ученые
Г. Алмонд, С. Верба, Л. Пай, У. Розенбаум, англичане Р. Роуз и Д. Каванах, немецкий
теоретик К. фон Бойме, французы М. Дюверже и Р. Ж. Шварценберг, голландец И.
Инглхарт и др.
Теория политической культуры позволила преодолеть ограниченность
институционального анализа в политических исследованиях, не способного объяснить,
почему, например, одинаковые по форме институты государственной власти в разных
странах действуют порой совершенно по-разному. Сосредоточив внимание на
разделяемых людьми ценностях, локальной мифологии, содержании символов и
стереотипов, человеческой мен-тальности и прочих аналогичных явлениях, теория
политической культуры дала возможность глубже исследовать мотивацию политического
поведения граждан и институтов, выявить причины множества конфликтов, которые
невозможно было объяснить, опираясь на традиционные для политики причины: борьбу
за власть, перераспределение ресурсов и т.д.
В науке сложились два основных подхода к трактовке политической культуры.
Одни ученые отождествляют ее с субъективным содержанием политики, подразумевая
под ней всю совокупность духовных явлений (Г. Алмонд, С. Верба, Д. Дивайн, Ю.
Краснов и др.) и символов (Л. Диттмер). Неудивительно, что понятие политической
культуры расценивается некоторыми из них не более чем «новый термин для старой
идеи», обобщенно характеризующий субъективный контекст властно-политических
отношений.
Другая группа ученых, видя в политической культуре проявление нормативных
требований (С. Байт), совокупность типичных образцов поведения (Дж. Плейно), способ
политической деятельности (У. Розенбаум) и т.д., считают, что это особый,
специфический субъективный ракурс политики. Наиболее последовательно такой подход
выражается в понимании политической культуры как явления, базирующегося на
ценностных, т.е. глубинных представлениях человека о политической власти, которые
воплощаются в самых типичных для него способах взаимодействия с государством,
формах практической деятельности. Характеризуя, таким образом, неразрывную связь
практических действий человека с длительным и подчас мучительным поиском им своих
политических идеалов, политическая культура отражает только самые устойчивые и
отличительные черты его поведения, не подверженные каким-либо стремительным
изменениям под воздействием конъюнктуры или перепада настроений. В силу этого
политическая культура выражает воплощаемый на практике внутренний кодекс
человеческого поведения и потому выступает как стиль деятельности индивида в сфере
политической власти (И. Шапиро, П. Шаран).
Характеризуя самые устойчивые представления человека и наиболее типичные
формы его взаимоотношений с властью, стиль его политической деятельности
демонстрирует, насколько им восприняты и усвоены общепризнанные нормы и традиции
государственной жизни, как в повседневной активности сочетаются творческие и
стереотипизированные приемы реализации ими своих прав и свобод и т.д. Тот же разрыв
(противоречие), который складывается между освоенными и неосвоенными человеком
нормами политической игры, стандартами гражданского поведения, является важнейшим
внутренним источником эволюции и развития политической культуры.
В то же время сосуществование ценностной и сиюминутной (чувственной)
мотиваций поступков, известное несовпадение намерений и действий человека придают
политической культуре внутреннюю противоречивость, позволяют сосуществовать в ней
«логичным», «нелогичным» и «внелогичным» элементам (В. Парето), способствуют
одновременному поддержанию ею активных и пассивных форм политического участия
индивида.
Особой сложностью отличается стиль массового политического поведения
граждан, поддерживаемый строением институтов власти, т.е. политическая культура
общества в целом. Эта политическая культура, закрепляя нормы, стереотипы, приемы
общения и проч. в политическом языке (соответствующих терминах, символах и т.д.),
придает особую значимость атрибутам государственности (флагу, гербу, гимну). Тем
самым политическая культура стремится интегрировать общество, обеспечить
стабильность отношений элиты и электората.
Там же, где люди отчуждены от власти и не имеют возможности руководствоваться
значимыми для себя политическими ценностями и целями, как правило, возникает
противоречие между официальной (поддерживаемой институтами государства)
политической культурой и теми ценностями (и соответствующими им формами
поведения), на которые сориентировано большинство или значительная часть населения.
Так, например, в ряде стран Восточной Европы официальные цели «социалистического
строительства» в значительной мере внедрялись под давлением государственных
инстанций, но по-настоящему не встроились в систему национальных ценностей и
традиций. Поэтому и расставание с социалистическим строем прошло там достаточно
безболезненно, в виде т.н. бархатных революций.
Однако в разных странах - и даже в тех, где нет существенных противоречий
между официальной и реальной политической культурой, - всегда существуют различия в
степени признания и поддержки общественными группами и индивидами принятых в
политической системе норм и традиций. Это свидетельствует о разной степени
культурной оснащенности политических субъектов. Более того, там, где получают
распространение идеи, пренебрегающие ценностью человеческой жизни, игнорирующие
права граждан, где правящий режим заставляет людей руководствоваться чувствами
страха и ненависти друг к другу, утверждает в общественном сознании идеологию
насилия, - там распадается ткань политической культуры. Культурные ориентиры и
способы политического участия уступают место иным взаимоотношениям граждан с
властями. Фашистские, расистские, шовинистические движения и терроризм,
охлократические формы протеста и тоталитарный диктат властей неспособны
поддерживать и расширять культурное пространство в политической жизни. Напротив,
они создают в политике культурный вакуум, порождают процессы, чреватые разрушением
человеческого сообщества.
Строго говоря, политическая культура отличается также и от предполитического
участия граждан в отношениях власти, основанного не на рациональных, а на
иррациональных ориентирах, направленность которым задает круговая порука этноса,
земляческая мифология, «единая кровь» своей общины. Носители подобного рода
воззрений, не зная «общего интереса» и дисциплины (И. Ильин), понимая свободу как
«бесчинство разнузданности» (С. Франк), служат источником классового и социального
эгоизма, способствуют распространению болезненных этнофобий и вспышек насилия в
обществе.
Констатируя невозможность построения всех форм участия граждан в политике на
образцах культуры, а также разную степень обусловленности институтов власти
общепринятыми ценностями, следует признать, что политическая культура способна
сужать или же расширять зону своего реального существования. Поэтому в целом она не
является универсальным политическим явлением, пронизывающим все фазы и этапы
политического процесса. Развиваясь по собственным законам, она способна оказывать
влияние на формы организации политической власти, строение ее институтов, характер
межгосударственных отношений.
Воплощая ценностно-смысловую детерминацию политической активности
человека, политическая культура характеризует его способность понимать специфику
своих властно значимых интересов, действовать при достижении целей в соответствии с
правилами политической игры, а также творчески перестраивать свою деятельность при
изменении потребностей и внешних обстоятельств. Политическая культура может
проявляться в форме духовных побуждений и ориентаций человека, в опредмеченных
формах его практической деятельности, а также в институциализированном виде (т.е.
будучи закрепленной в строении органов политического и государственного управления,
их функциях). Поскольку не все ценности одновременно воплощаются практически (и уж,
тем более, институционально), между вышеназванными формами проявления
политической культуры всегда имеются определенные противоречия.
В целом политическая культура способна оказывать тройственное влияние на
политические процессы и институты. Во-первых, под ее воздействием могут
воспроизводиться традиционные формы политической жизни. Причем такая возможность
сохраняется даже в случае изменения внешних обстоятельств и характера правящего
режима. Так, например, в традиционных обществах (аграрных, построенных на простом
воспроизводстве и натуральных связях) политическая культура даже в период
реформации, как правило, поддерживает прежнюю архаическую структуру власти,
противодействуя целям модернизации и демократизации политической системы. Такая
способность политической культуры хорошо объясняет то, что большинство революций
(т.е. стремительных, обвальных изменений) чаще всего заканчивается либо возвратом к
прежним порядкам (означающим невозможность населения адаптировать новые для себя
цели и ценности), либо террором (только и способным принудить людей к реализации
новых для них принципов политического развития).
Во-вторых, политическая культура способна порождать новые, нетрадиционные
для общества формы социальной и политической жизни, а, в-третьих, комбинировать
элементы прежнего и перспективного политического устройства.
Политической культуре свойственны определенные функции в политической
жизни. К важнейшим из них можно отнести следующие:
- идентификации, раскрывающей постоянную потребность человека в понимании своей
групповой принадлежности и определении приемлемых для себя способов участия в
выражении и отстаивании интересов данной общности;
- ориентации, характеризующей стремление человека к смысловому отображению
политических явлений, пониманию собственных возможностей при реализации прав и
свобод в конкретной политической системе; - адаптации, выражающей потребность
человека в приспособлении к изменяющейся политической среде, условиям
осуществления его прав и властных полномочий;
- социализации, характеризующей обретение человеком определенных навыков и свойств,
позволяющих ему реализовывать в той или иной системе власти свои гражданские права,
политические функции и интересы;
- интеграции (дезинтеграции), обеспечивающей различным группам возможность
сосуществования в рамках определенной политической системы, сохранения целостности
государства и его взаимоотношений с обществом в целом;
- коммуникации, обеспечивающей взаимодействие всех субъектов и институтов власти на
базе использования общепринятых терминов, символов, стереотипов и других средств
информации и языка общения.
В различных исторических условиях - чаще всего при нестабильных политических
процессах - некоторые функции политической культуры могут затухать и даже
прекращать свое действие. В частности, может весьма значительно снижаться
коммуникативная способность политических норм и традиций государственной жизни, в
результате чего будет неизбежно обостряться полемика между различными
общественными группами и особенно теми из них, которые придерживаются
противоположных позиций относительно правительственного курса. С другой стороны, в
переходных процессах нередко возрастает способность политической культуры к
дезинтеграции систем правления, основанных на непривычных для населения целях и
ценностях.
Политическая
культура
явление
полиструктурное,
многоуровневое.
Многообразные связи политической культуры с различными социальными и
политическими процессами предопределяют ее сложное строение и организацию.
Разнообразные внутренние структуры политической культуры отображают технологию
формирования политического поведения субъектов, этапы становления культурного
целого (т.е. политической культуры отдельно взятой страны, региона), наличие
разнообразных субкультурных образований и т.д.
Одна из структур раскрывает различные способы ценностной ориентации человека
на мировоззренческом (где он встраивает представления о политике в свою
индивидуальную картину мировосприятия), гражданском (где, осознавая возможности
органов государственной власти и, в соответствии с этим, собственные возможности
защищать свои права и интересы, человек вырабатывает качественно новый уровень
понимания своего политического статуса), а также на собственно политическом уровне
ценностных представлений (где человек вырабатывает отношение к конкретным формам
правления режима, своим союзникам и оппонентам и т.д.).
На каждом из этих уровней у человека могут складываться довольно
противоречивые представления. Причем отношение к конкретным политическим
событиям изменяется, как правило, значительно быстрее, нежели мировоззренческие
принципы, в силу чего восприятие новых целей и ценностей, переосмысление истории и
т.д. осуществляются крайне неравномерно. Все это придает формированию и развитию
политической культуры дополнительную сложность и противоречивость. А степень
соответствия уровней ценностной ориентации непосредственно определяет характер
целостности и внутренней неравновесности политической культуры.
Различия в выборе людьми тех или иных ценностных ориентиров и способов
политического поведения в немалой степени зависят от их принадлежности к социальным
(классы, слои, страты), национальным (этнос, нация, народ), демографическим (женщины,
мужчины, молодежь, престарелые), территориальным (население определенных районов и
регионов), ролевым (элита и электорат) и другим (религиозные, референтные и проч.)
группам. Выработка людьми ценностных ориентаций (и соответствующих форм
поведения) на основе групповых целей и идеалов превращает политическую культуру в
совокупность субкультурных образований, характеризующих наличие у их носителей
существенных (несущественных) различий в отношении к власти и государству,
правящим партиям, в способах политического участия и т.д.
В конкретных странах и государствах наибольшим политическим влиянием могут
обладать самые разные субкультуры (например религиозные субкультуры в Северной
Ирландии и Ливане или этнические в Азербайджане). В целом же наибольшим значением
для жизни и политического развития общества обладает субкультура лидеров и элит,
определяющая характер исполнения ее носителями специализированных функций по
управлению политической системой.
В этом смысле наиболее важными элементами данной субкультуры являются
способности лидеров и представителей элиты выражать интересы рядовых граждан (и
прежде всего не превращать свое общественное положение в способ достижения сугубо
индивидуальных целей), их профессиональные управленческие качества, а также те черты
и свойства, которые позволяют им приобрести и поддерживать авторитет, убедить
общественность во мнении, что занимаемое высокое место во властной иерархии
принадлежит им по праву.
Политическая культура - это система отношений и одновременно процесс
производства и воспроизводства составляющих его элементов в ряде сменяющих друг
друга поколений. Это динамическая, развивающаяся, постоянно обогащающаяся историей
в своем содержании и формах система, чутко реагирующая на изменения в реалиях
окружающего мира, будь то промышленная, научно-техническая, компьютерная,
информационная или иная революция.
Особенность политической культуры состоит в том, что она неразрывно связана с
человеческой субъективностью и представляет собой своего рода «субъективный объект».
В узком понимании она составляет не политику или политический процесс в их реальном
воплощении, а комплекс представлений той или иной национальной или социальнополитической общности о мире политики, политического, законах и правилах их
функционирования. Обычно в политической сфере значимость приобретают не только
реальные действия и меры правительства или государства, тех или иных общественно-
политических образований, но и то, как они оцениваются и воспринимаются, в каком
контексте они подаются и т.д. Формы их реализации, принятие или неприятие
подавляющим большинством населения во многом обусловливаются основными
характеристиками политической культуры.
Политическая культура включает в себя те элементы и феномены общественного
сознания и в более широком плане духовной культуры, которые связаны с общественнополитическими институтами и политическими процессами и оказывают значительное
влияние на формы, формирование, функционирование и развитие государственных и
политических институтов, придают значимость и направление политическому процессу в
целом и политическому поведению широких масс населения в частности. Политическая
культура составляет в некотором роде дух, который одушевляет формальные
политические институты.
Подобно тому, как культура определяет и предписывает те или иные формы и
правила поведения в различных сферах жизни и жизненных ситуациях, политическая
культура определяет и предписывает нормы поведения и правила игры в политической
сфере. Политическая культура дает отдельному человеку руководящие принципы
политического поведения, политические нормы и идеалы, а коллективу –
«систематическую структуру ценностей и рациональных доводов», обеспечивая единство
и взаимодействие институтов и организаций, придавая целостность и интегрированность
политической сфере так же, как общенациональная культура придает целостность и
интегрированность общественной жизни в целом. Основополагающие ценности
политической культуры имеют первостепенное значение для жизнеспособности и
сохранения преемственности в любой общественно-политической системе, поскольку их
задача состоит в формировании приверженностей данной системе. Нормы служат цели
интегрирования социальных систем. Они включают в себя не только ценностные
компоненты, но и особые формы ориентации людей в определенных функциональных и
ситуационных условиях.
Политическую культуру можно правильно понять лишь в том случае, если
рассматривать ее как часть общенациональной культуры. Соглашаясь с К.Гиртцем в том,
что культура - это некая структура определенной совокупности значений, с помощью
которых люди формируют свой опыт, и исходя из того, что политика представляет собой
одну из главных публичных сфер, в которых раскрываются эти значения, можно выделить
значения, имеющие отношение к миру политики. Значения, составляющие политическую
культуру, тесно связаны с общенациональной культурой, социокультурными,
национально-историческими,
религиозными,
национально-психологическими
традициями, обычаямн, стереотипами, мифами, установками и т.д. Фундаментальные
компоненты национальной культуры оказывают большое влияние на формирование
системы политических убеждений и политической культуры в целом.
В качестве составных элементов политическая культура включает в себя
формировавшиеся в течение многих десятилетий и поколений политические традиции,
действующие нормы политической практики, идеи, концепции и убеждения о
взаимоотношениях между различными общественно-политическими институтами и т.д.
Она включает определенные ориентации и установки людей в отношении существующей
системы в целом, составляющих ее институтов и важнейших «правил игры», принципов
взаимоотношений отдельного человека, общества и государства. Эти компоненты,
обусловленные социально-экономическими, национально-культурными, общественно-
историческими и другими долговременными факторами, характеризуются относительной
устойчивостью, живучестью и постоянством, медленно поддаются изменениям в процессе
глубоких сдвигов в общественном бытии.
Политическую культуру можно определить как ценностно-нормативную систему,
которая разделяется большинством населения в качестве субъекта политического
сообщества. Она охватывает как политические идеи, ценности, установки, так и
действующие нормы политической практики и предполагает изучение таких категорий,
как политическая идеология, легитимность, суверенитет, правление закона и т.д.
Политическая культура в определенном смысле предоставляет некие рамки, в пределах
которых члены общества принимают законность существующей формы правления,
чувствуют себя политически дееспособными, выражают согласие с действующими
правилами игры. Эти рамки сами по себе также составляют важнейший компонент
политической культуры.
Цементирующим элементом политической культуры следует считать политическое
мировоззрение, составляющее часть общего мировоззрения отдельного человека,
отдельной группы или иной социальной общности. Большое влияние на характер
политических ориентации, симпатий и антипатий людей оказывают господствующая в
обществе система мировоззренческих позиций и ценностно-нормативных установок,
фундаментальные взгляды на человека, общество и мир в целом. Как соотносятся
политическая культура и другие компоненты мира политического, прежде всего
политическая система? При поисках ответа на этот вопрос необходимо исходить из то. го,
что политические институты, будучи творениями культуры народа оказывают
значительное влияние на содержание и проявление культуры. Между политическим
поведением и политической культурой существует тесная связь. Более того, политическая
культура реализуется через политическое поведение.
Хотя политическая система и политическая культура составляют самостоятельные
подсистемы мира политического, тем не менее провести между ними линию
разграничения весьма трудно. Они взаимно влияют друг на друга, переплетаются и не
могут существовать друг без друга. Например, либерально-демократическая система
характеризуется социальный плюрализм, т.е. наличием в обществе множества социальных
групп и слоев, организаций, объединений, заинтересованных групп, религиозных,
профессиональных, молодежных и иных ассоциаций, клубов, отстаивающих свои
интересы во взаимных конфликтах и сотрудничестве друг с другом. Политический
плюрализм проявляется в наличии множества партий и институтов, в существовании
разных идейно-политических ориентации, установок, идеологических течений и
направлений и т.д. Причем социальный плюрализм поддерживает и стимулирует
политический плюрализм и наоборот.
Правильно понять эти проблемы можно лишь в том случае, если рассматривать
политическую культуру не как основной детерминирующий фактор партийнополитических отношений и процессов, а как опосредующее звено между социальноэкономическими интересами, базовыми потребностями, социальным статусом, моральноэтическими нормами и т.д. отдельного человека, социальных групп, классов, вовлеченных
в политический процесс, с одной стороны, и их политическим поведением - с другой.
Воздействие на практические дела не означает их детерминацию. Иначе говоря,
политическая культура способствует формированию определенных типов политического
поведения, она придает ему определенную направленность в тенденции, но не является
детерминирующим фактором в последней инстанции. Дело в том, что решение
избирателей голосовать за ту или иную партию или конкретного кандидата зависит от
множества факторов, среди которых социальная структура и политическая система,
состояние экономики, просто конъюнктурные факторы, сиюминутные внуТ' ри- и
внешнеэкономические и внешнеполитические условия и т.д. Часто общность быта и
уклада жизни, непосредственность впечатлений сами по себе могут служить факторами
стандартизации дознания, формирования разного рода иллюзий, типологически
родственных представлений.
Одним из важнейших факторов формирования, утверждения и жизнеспособности
политической культуры является легитимность существующей системы и действующего в
каждый данный период политического режима. Более того, в системе ценностей,
ориентации, установок, стереотипов, составляющих политическую культуру, центральное
место занимают элементы, способствующие формированию и сохранению политической
системы. Количество позитивных ценностей, разделяемых всеми членами общества,
определяет степень консенсуса между его отдельными компонентами, его стабильность и
жизнеспособность.
Вместе с тем было бы неправомерно рассматривать политическую культуру как
систему только широко разделяемых в обществе ценностей, убеждений и символов,
ограничивать ее лишь позитивными установками по отношению к существующей
политической системе, как это делает ряд политологов, игнорируя политические
убеждения, установки и ценности, присущие тем или иным социальным группам,
выступающим за изменение существующей ситуации. Часто сам факт, что они не
разделяются большинством членов общества, может служить важным показателем
сущности и тенденций развития политической культуры и политической системы в целом.
Поэтому важное значение имеет также выявление расхождений в политических
убеждениях различных групп в рамках каждой политической системы. В противном
случае совершенно невозможно было бы объяснить такие важнейшие явления, как левый
и правый варианты радикализма, которые выступали и в наши дни продолжают выступать
за изменение существующего там положения.
Человеческая деятельность, требующая совместных коллективных усилий,
предполагает соответствующую организацию и Координацию этих усилий как на
индивидуальном уровне, так и в масштабах всего общества. Г.Алмонд и С.Верба
показали, что Межличностное доверие является необходимым условием формирования
вторичных ассоциаций, которые в любой демократической системе имеют важное
значение для эффективного политического участия, и условием формирования
демократических правил игры. Например, важно оценивать оппозицию как лояльную,
которая в случае прихода к власти не будет преследовать своих противников и способна
управлять страной, оставаясь в рамках закона. В правовом государстве жизнеспособность
юридическо-правовой системы и подчинение ей подавляющего большинства населения
связаны в большей степени с уважением к закону, чем страхом применения санкций. Если
такое уважение потеряно, презумпции справедливости закона брошен вызов.
На протяжении развития разнообразных государств и народов выработано
множество типов политической культуры, выражающих преобладание в стиле
политического поведения граждан определенных ценностей и стандартов, форм
взаимоотношений с властями, а также иных элементов, сложившихся под доминирующим
воздействием географических, духовных, экономических и прочих факторов.
В основании типологии политических культур могут лежать достаточно
приземленные факторы, отражающие, к примеру, специфику разнообразных
политических систем (X. Экстайн), стран и регионов (Г. Алмонд, С. Верба), типов
ориентаций граждан в политической игре (в частности моралистских, индивидуальных
или традиционных - Д. Элазар), открытость (дискурсивность) или закрытость
(бездискурсивность) политических ценностей к инокультурным контактам (Р.
Шварценберг), внутреннюю целостность культурных компонентов (Д. Каванах),
идеологические различия (Е. Вятр и др.).
Особую известность в науке получила классификация политической культуры,
предложенная Г. Алмондом и С. Вербой. Анализируя и сопоставляя основные
компоненты и формы функционирования политических систем Англии, Италии, ФРГ,
США и Мексики, они выделили три «чистых» типа политической культуры:
патриархальный, для которого характерно отсутствие интереса граждан к политической
жизни; подданический, где сильна ориентация на политические институты и невысок
уровень индивидуальной активности граждан; активистский, свидетельствующий о
заинтересованности граждан в политическом участии и о проявлении ими активности в
этом. Авторы подчеркивали, что на практике данные типы политической культуры
взаимодействуют между собой, образуя смешанные формы с преобладанием тех или иных
компонентов. Причем самой массовой и одновременно оптимальной, с точки зрения
обеспечения стабильности политического режима, является синтетическая культура
"гражданственности", где преобладают подданнические установки и соответствующие
формы участия людей в политике.
В то же время типы политической культуры могут определяться и на более общих
основаниях, способных обнажить более универсальные черты разнообразных стилей
политического поведения граждан в тех или иных странах. Так, например, можно
говорить о рыночной политической культуре (где политика понимается людьми как
разновидность бизнеса и рассматривается в качестве акта свободного обмена
деятельностью граждан) и этатистской (которая демонстрирует главенствующую роль
государственных институтов в организации политической жизни и определении условий
политического участия индивида - Э. Баталов).
Существуют и более общие критерии типологизации, заданные, в частности,
спецификой цивилизационного устройства особых полумиров - Востока и Запада,
ценности и традиции которых являются фундаментом практически всех существующих в
мире политических культур.
Идеалы политической культуры западного типа восходят к полисной (городской)
организации власти в Древней Греции, предполагавшей обязательность участия граждан в
решении общих вопросов, а также к римскому праву, утвердившему гражданский
суверенитет личности. Огромное влияние на их содержание оказали и религиозные
ценности христианства, прежде всего протестантской и католической его ветвей.
Специфика же восточных норм и традиций коренится в особенностях жизнедеятельности
общинных структур аграрного азиатского общества, формировавшихся под воздействием
ценностей арабо-мусульманской, конфуцианской и индо-буддийской культур.
В классическом виде эти ценности и традиции взаимодействия человека и власти
формируют органически противоположные политические культуры (например в США и
Иране, во Франции и Кампучии). И даже перестройка политических институтов по
образцам одного типа культуры не может порой поколебать устойчивость отдельных
ценностей прежней культуры. К примеру, в Индии, где в наследство от колониального
владычества Великобритании страна получила достаточно развитую партийную систему,
парламентские институты и проч., по-прежнему доминируют архетипы восточного
менталитета. И поэтому на выборах главную роль играют не партийные программы, а
мнения деревенских старост, князей (глав аристократических родов), руководителей
религиозных общин и т.д. В то же время и в ряде западноевропейских стран повышенный
интерес к религиям и образу жизни на Востоке также никак не сказывается на изменении
параметров политической культуры.
Правда, в некоторых государствах все-таки сформировался некий синтез ценностей
западного и восточного типов. Так, например, технологический рывок Японии в клуб
ведущих индустриальных держав, а также политические последствия послевоенной
оккупации страны позволили укоренить в ее политической культуре значительный заряд
либерально-демократических ценностей и образцов политического поведения граждан.
Весьма интенсивное взаимодействие Запада и Востока протекает и в политической жизни
стран, занимающих срединное геополитическое положение (Россия, Казахстан и др.), там формируется определенный симбиоз ценностных ориентаций и способов
политического участия граждан.
Политическая культура отдельной страны, как правило, формируется в процессе
переплетения различных ценностных ориентаций и способов политического участия
граждан, национальных традиций, обычаев, способов общественного признания человека,
доминирующих форм общения элиты и электората, а также других обстоятельств,
выражающих устойчивые черты цивилизационного развития общества и государства. Так,
например, история государственного развития США, где сумели выработать единые
базовые ценности либерализма и демократии, сформировать плюралистическую
организацию власти, обусловила достаточно деидеологизированные ориентации своих
граждан, низкую политическую активность последних (вызванную уважением к
правящим элитам), склонность к использованию легитимных форм политического
участия, законопослушность, высокий патриотизм и т.д. Английскую политическую
культуру отличает такая же всеобщность базовых политических ценностей, высокий
уровень легитимности властей и ответственности элит за свои действия, особая
почтительность граждан к символам государственности, склонность к минимизации
конфликтов и поиску согласия между политическими силами. Политико-культурный
облик Германии отличает повышенная законопослушность населения, чуткость к
правовым регуляторам политического поведения и соблюдению процедур,
ответственность элит за исполнение своих обязанностей и т.д.
В России также сложились определенные особенности политической культуры,
прежде всего обусловленные ее геополитическим положением, доминировавшими
формами коллективного образа жизни, длительной дистанцированностью граждан от
реальных рычагов власти, низкой политической ролью механизмов самоуправления и
самоорганизации населения. Причем в XX в.; на характер политической культуры
сильнейшее влияние оказали уничтожение тоталитарными режимами целых социальных
слоев (купечества, гуманитарной интеллигенции, офицерства) и народностей, отказ от
рыночных
регуляторов
развития
экономики,
насильственное
внедрение
коммунистической идеологии. Это не только нарушило естественные механизмы и
трансляторы российских традиций, преемственность поколений, развитие ценностей
плюралистического образа жизни, но и деформировало межкультурные связи и
отношения России с мировым сообществом. В целом же такая политика послужила
усеченному воспроизводству и развитию российской цивилизации.
В результате ведущее на сегодняшний день положение в политической культуре
российского общества завоевали ценности коммунитаризма (восходящие к общинному
коллективизму и обусловливающие приоритет групповой справедливости перед
принципами индивидуальной свободы личности, а в конечном счете - ведущую роль
государства в регулировании политической и социальной жизни). В то же время по
преимуществу персонализированное восприятие власти, а также нравственный характер
требований к ее деятельности предопределяют стремление большинства граждан к поиску
харизматического лидера ("спасителя отечества", способного вывести страну из кризиса),
недопонимание роли представительных органов власти, тяготение к исполнительским
функциям с ограниченной индивидуальной ответственностью.
Неколебимая уверенность в правоте «своих» принципов (обычаев, традиций,
лидеров и проч.) в сочетании с множеством идейных, не допускающих компромисса
ориентиров граждан поддерживает в политической культуре российского общества
глубокий внутренний раскол. Наличие же многообразных взаимооппонирующих
субкультур не дает возможности выработать единые ценности политического устройства
России, совместить ее культурное многообразие с политическим единством, обеспечить
внутреннюю целостность государства и общества.
В настоящее время политическая культура российского общества являет собой
культуру внутренне расколотую, в которой преобладают нормы и ценности
патриархально-традиционалистско-го типа, отображающие низкий гражданский статус
личности и доминирование государственных форм регулирования жизни над
механизмами самоуправления и самоорганизации общества. Характерной чертой
сложившегося стиля поведения большинства населения является и склонность к
несанкционированным формам политического протеста, предрасположенность к силовым
методам разрешения конфликтных ситуаций, невысокая заинтересованность граждан в
использовании консенсусных технологий властвования.
Доминирование подобных норм и ценностей препятствует утверждению в
обществе демократических форм организации власти, а в ряде случаев способствует
активизации политических движений националистического и фашистского толка. В целом
же сформировавшиеся черты массового стиля политического поведения поддерживают и
воспроизводят в нашем обществе черты прежней, тоталитарной государственности,
являются прекрасной почвой для распространения социальных мифов, служащих
интересам старой и новой элиты.
Таким образом, одна из насущных задач реформирования российского государства
и общества - преобразование политической культуры на основе ценностей
демократического типа, правовых, взаимоуважительных норм и отношений индивида и
власти.
Демократизировать политико-культурные качества российского общества можно
прежде всего путем реального изменения гражданского статуса личности, создания
властных механизмов, передающих властные полномочия при принятии решений законно
избранным и надежно контролируемым представителям народа. Нашему обществу
необходимы не подавление господствовавших прежде идеологий, не изобретение новых
"демократических" доктрин, а последовательное укрепление духовной свободы, реальное
расширение социально-экономического и политического пространства для проявления
гражданской активности людей, вовлечение их в перераспределение общественных
материальных ресурсов, контроль за управляющими. Политика властей должна
обеспечивать мирное сосуществование даже противоположных идеологий и стилей
гражданского поведения, способствуя образованию политических ориентаций,
объединяющих, а не противопоставляющих позиции социалистов и либералов,
консерваторов и демократов, но при этом радикально ограничивающих идейное влияние
политических экстремистов. Только на такой основе в обществе могут сложиться
массовые идеалы гражданского достоинства, самоуважение, демократические формы
взаимодействия человека и власти.
8. Международная политика.
8.1. Сущность, структура и характер международных отношений.
Немаловажное место в мире политического занимает сфера народных отношений
или система отношений между различными государствами, составляющими в наши дни в
совокупности мировое сообщество. Часто эта сфера рассматривается как самостоятельный
раздел по литологии. В целом соглашаясь с этим, нужно иметь в виду, что проблемы
мирового сообщества и международных отношений составляют предмет исследования
нескольких научных дисциплин: истории, правоведения, истории дипломатии,
социологии, философии. Например, значительный вклад в изучение системы
международных отношений внесла историческая наука. Объектами ее исследования
являются история внешней политики национальных государств, история дипломатии с
древнейших времен до наших дней, история международных отношений как единой
системы и т.д. Вклад социологии в данном аспекте выразился в формировании
самостоятельной
области
исследований,
получившей
название
социологии
международных отношений. Большое внимание данной проблеме уделяет правоведение.
Оно включает в себя самостоятельный раздел "Международное право", посвященный
изучению норм и принципов, регулирующих систему международных отношений.
Международное право концентрирует внимание на правовых нормах, зафиксированных в
межгосударственных и международных соглашениях, в уставах региональных и
всемирных организаций, а также других международно-правовых документах.
Государство, как говорилось в предыдущих главах, представляет собой
центральный, осевой элемент политической системы и в этом качестве является
важнейшим объектом исследования политологии. Поэтому именно последней
принадлежит главная роль в теоретическом и эмпирическом изучении системы
международных отношений, разработке основных категорий и понятий) законов
международной жизни. Государство - субъект политики не только как носитель власти и
властных отношений в рамках отдельно взятой страны, но и как носитель
государственного суверенитета на международное арене, как один из многих субъектов
политических отношений между различными государствами.
Политология призвана проанализировать основные параметры и критерии
определения международных отношений как единой системы со своими особыми
системообразующими характеристиками, структурными составляющими и функциями.
Можно сказать, что система международных отношений - это совокупность
составляющих ее элементов, между которыми существуют устойчивые связи,
зависимости, отношения. Главными объектами международных отношений являются
прежде всего суверенные национальные государства. Именно государство имеет реальные
властные полномочия осуществлять внешнюю политику, выступать в качестве субъекта
отношений с другими государствами, заключать межгосударственные договоры и
соглашения, объявлять войну и заключать мир и т.д.
Немаловажное место занимают также группы государств, всемирные и
региональные организации: Организация Объединенных Наций (ООН), Европейский
Союз (ЕС), Организация Американских государств (ОАГ), Организация стран экспортеров нефти (ОПЕК), Организация Африканского единства (ОАЕ), Организация
"Исламская конференция" (ОИК) и др. Следует отметить, что число таких организаций
постоянно растет, а функции существующих организаций расширяются. Так, еще в 1948 г.
быта создана специальная организация ООН ЮНЕСКО, занимающаяся проблемами
развития культуры и науки. В 1972 г. создана еще одна специальная организация ООН ЮНЕП, задачами которой являются разработка и осуществление мер по сохранению
среды обитания. В 1974 г. ООН приняла Декларацию и Программу действий по
установлению нового международного экономического порядка. Важную роль играют
международные организации 8 решении проблем сырья и энергетики (например, ОПЕК).
Особое место занимает Международное агентство ООН по атомной энергии (МАГАТЭ),
призванное предотвратить распространение ядерного оружия и сохранить развитие
атомной энергии в мирных целях.
В последнее время активными элементами международных отношений становятся
транснациональные корпорации, оказывающие все возрастающее влияние на характер
функционирования и тенденции развития международных отношений. Любая
международная система базируется на органическом сочетании военной, экономической,
политической и идеологической властей различных стран и народов. Поэтому эта
проблема охватывает большой круг вопросов, таких, как экономические,
дипломатические, политические, военные, культурные и другие отношений между
государствами или группами государств.
Система международных отношений включает также и отношения между
различными народами. Например, взаимодействия культур не всегда носят
институционализированный характер и не всегда поддаются государственному
регулированию. Вместе с тем очевидно, что на международные экономические и
политические отношения определенное влияние могут оказывать национальные общности
или национальные диаспоры, обосновавшиеся за пределами своей исторической родины.
Содержание и предназначение системы международных отношений состоит в том, чтобы
найти пути и способы разрешения конфликтов между государствами и странами,
возникающих прежде всего в результате столкновения их реальных и нередко превратно
понятых национальных интересов. Главные составляющие этой системы - конфликт и
консенсус, которые, то сменяя, то пронизывая друг друга, обеспечивают
жизнеспособность и функционирование мирового сообщества. Интенсивность
конфликтов, крайним выражением которых является война, и устойчивость компромисса
зависят от конкретной ситуации в мире, которая создает собственный расклад социальных
и политических сил, экономических, военно-политических и иных факторов, собственную
систему детерминаций и соответственно собственный веер возможных направлений
развития. В этом контексте политология уделяет особое внимание механизмам принятия
решений, роли и функциям важнейших институтов при решении международных
конфликтов и достижении консенсуса между государствами.
Каждое суверенное государство как субъект международных отношений проводит
собственную внешнюю политику, которая определяется множеством детерминант,
включая уровень социально-экономического и общественно-политического развития,
географическое положение, ее национально-исторические традиции, цели и потребности
обеспечения суверенитета и безопасности и т.д. Все они в переложении на внешнюю
политику фокусируются в концепции национального интереса. Можно сказать, что
реальные, объективные национальные или государственные интересы, затрагивающие
суверенитет, территориальную целостность, принцип невмешательства во внутренние
дела и т.д., составляют главный движущий фактор внешнеполитической деятельности
государств и реализации международных отношений. При формулировании
национальных интересов и принятии на их основе внешнеполитических решений
руководители государств учитывают объективные экономические, политические,
географические и прочие факторы, внутриполитические интересы, политические маневры
различных социально-политических сил, заинтересованных групп, организаций и т.д.
Учитываются также возможные реакции на эти решения со стороны тех государств,
которые они затрагивают.
Столкновение реальных интересов порождает реальные конфликты, но на
международной арене реальные конфликты могут быть вызваны и ложно понятыми, и
превратно сформулированными национальными интересами или соображениями
национальной безопасности. Так обстояло дело при развязывании Соединенными
Штатами вьетнамской войны и при принятии руководством СССР решения о вводе
советских войск в Афганистан в декабре 1979 г.
Таким образом, главной детерминирующей силой внешнеполитической
деятельности является национальный или государственный интерес. Но сама концепция
национального интереса пронизана ценностными нормами и идеологическим
содержанием. Это особенно верно в отношении ложно понятых и превратно
сформулированных национальных интересов. В формулировании обеих категорий
интересов и формировании внешнеполитической стратегии, призванной их реализовать,
немаловажное значение имеет система ценностных ориентации, установок, принципов и
убеждений государственных деятелей, то, как они воспринимают окружающий мир и как
оценивают место своей страны в мировом сообществе.
Среди главных целей государства в системе мирового сообщества,
соответствующих его национальным интересам, можно назвать обеспечение
безопасности, стабильности и процветания. Каждое государство по-своему оценивает
относительную важность каждой из преследуемых им целей. Названные выше цели по
сути дела включают комплекс целей. Значимость для государства каждой из них и его
способность реализовать их зависят от многих факторов: его геополитического
положения, истории, культуры, политической системы, руководства, характера
взаимоотношений с другими государствами и т.д. В целом государство не может
обеспечить реализацию всех целей в полном объеме. Например, ресурсы страны,
выделяемые военному ведомству для обеспечения безопасности, могут требовать
сокращения ресурсов, предоставляемых на благосостояние народа или экономическое
развитие. Политика, сопряженная с подобного рода противоречиями, обозначается
выражением "пушки вместо масла"
Среди приоритетных целей государства на международной арене первое место
занимает обеспечение безопасности страны или национальной безопасности.
Национальная безопасность - это одновременно и аналитическая концепция, и особая
сфера исследований. В первом случае речь идет о способности того или иного
национального государства защищать и отстаивать свои внутренние ценности от внешних
угроз, принимая меры по предотвращению непосредственных угроз физическому
единству национального общества, косвенных, долгосрочных и случайных
непредсказуемых угроз, а также угроз самому образу жизни. В крайнем своем выражении
эта цель выступает как обеспечение выживания государства. В контексте
межгосударственных отношений "выживание" означает сохранение национального
государства как носителя и реализатора общих ценностей, характеризующих образ жизни
данного народа. Цель выживания не может быть рационально достигнута с помощью
средств, жертвующих ценностями, которые в глазах тех, кто принимает
внешнеполитические решения, придают значимость выживанию государства.
Очевидно, что область исследования национальной безопасности охватывает
средства, формы и методы, с помощью которых национальные государства планируют,
принимают и оценивают решения и политические курсы. Национальная безопасность
неразрывно связана с национальным интересом. Отдельные элементы концепции
национальной безопасности можно обнаружить уже у Дж. Медисона, у известного
американского историка Ч. Бирда в начале XX в. Все же первым, кто четко
сформулировал эту концепцию, был У. Липпман.
Нация обеспечивает свою безопасность, когда она не жертвует своими законными
интересами для избежания войны и способна, в случае если эти интересы подвергаются
опасности, отстаивать их с помощью войны.
Далее эта концепция была развита Г. Моргентау, Дж. Кеннаном, Р. Нибуром и др.
Национальная безопасность тесно связана с безопасностью самой общественнополитической системы или государства. В процессе реализации государством
собственных целей оно имеет дело с другими государствами, которые могут либо
способствовать, либо препятствовать их достижению. Государство располагает разными
средствами воздействия на другие субъекты международной системы, каждый из которых
может использовать собственные пути и средства реализации своих целей. Одним из
самых очевидных средств является применение или угроза применения насилия. Задолго
до того, как Клаузевиц сформулировал свой знаменитый афоризм "война есть
продолжение политики иными средствами", государственные деятели действовали в его
духе. В этом плане отношения между государствами характеризуются взаимной
конкуренцией. В своих крайних проявлениях конкуренция может перерасти в войну
между заинтересованными сторонами. В данном контексте война и агрессия одного
государства против другого являются средствами разрешения возникающих между ними
конфликтов. Основу международной политики составляют конфликты между народами и
странами, не подчиняющимися какой-либо единой и общей для всех них верховной
власти, и способы их разрешения. В течение последних примерно трех столетий западная
система государств продемонстрировала свою эффективность в обеспечении
независимого существования национальных государств. Она была достаточно гибка,
позволяя реализовывать устремления к национальной независимости. Но достигалось это
ценой множества войн, включая и всеобщие (например, первая и вторая мировые войны, в
которые оказались вовлечены почти все страны мира).
В современных условиях главные цели мирового сообщества - сохранение и
обеспечение международной безопасности, создание условий, исключающих нарушение
всеобщего мира или возникновение угрозы безопасности народов в какой бы то ни было
форме. Основные принципы поддержания мира и международной безопасности
сформулированы в Уставе и других документах ООН. Эти принципы предусматривают, в
частности, принятие коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру,
подавление актов агрессии, неприменение насилия при разрешении международных
споров и т. д. В соответствии с Уставом ООЙ главная ответственность за поддержание
мира и международной безопасности возложена на Совет Безопасности ООН. Большое
значение с рассматриваемой точки зрения имело принятие между народным сообществом
определения агрессии. Впервые это был" сделано в резолюции, одобренной в 1974 г. на
XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Агрессией является применение вооруженной силы государством против
суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости
другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом
Организации Объединенных Наций.
К актам агрессии в соответствии с этой резолюцией отнесены такие действия, как
вторжение или нападение вооруженных сил одного государства на территорию другого
государства, любая военная оккупация или любая аннексия территории другого
государства с применением силы, бомбардировка территории другого государства,
блокада его портов или берегов, предоставление государством своей территории в
распоряжение другого государства для совершения акта агрессии против третьего
государства и т.д. Особо важное значение данного определения состоит в том, что в нем
агрессия и агрессивная война квалифицируются как преступление против
международного мира, которые не могут быть оправданы никакими соображениями и
доводами.
Главным средством предотвращения войн, агрессии и разного рода конфликтов
между государствами является внешняя политика суверенных государств. Она призвана
регулировать отношения каждого отдельного государства с другими государствами и
народами на основе соответствующих принципов, методов и механизмов. Наиболее
распространенным и общепринятым из этих механизмов является дипломатия.
Дипломатия восходит к древнейшей истории человечества, хотя первые постоянные
миссии стали учреждаться с конца XV в.
Задача дипломатической практики - обеспечить представителям государства
условия для вступления в регулярные дискуссии и переговоры с представителями других
стран. Так, большинство государств содержит специально подготовленных людей
(послов, культурных, военных атташе и др.), а также институты (посольства, торговые
представительства и т.д. ), в задачу которых входит продвижение их интересов и
разрешение возникающих проблем с помощью нормальных дипломатических каналов и
неформальных связей.
Дипломатия представляет собой совокупность практических мероприятий, приемов
и методов невоенного характера, применяемых с учетом конкретных условий и характера
решаемых задач. Ее осуществление входит в задачу глав государств и правительств,
министров иностранных дел, дипломатических представительств за рубежом и т.д. Само
понятие "дипломатия" связано с искусством ведения переговоров и поисков
взаимоприемлемых решений в целях предотвращения или урегулирования
международных конфликтов, расширения и углубления межгосударственного и
международного сотрудничества.
Дипломатические отношения составляют основную форму официальных
отношений между государствами. Согласно Венской конвенции о дипломатических
сношениях 1961 г., они устанавливаются между государствами по взаимному согласию в
соответствии с нормами международного права и практикой международного общения.
Дипломатические отношения призваны способствовать укреплению связей между
государствами, решению возникающих между ними проблем на взаимоприемлемых
условиях. Сам факт их установления служит свидетельством международно-правового
признания вовлеченными государствами друг друга- Главная функция дипломатических
представительств состоит в информировании своего правительства о положении и
событиях в стране пребывания, а также информировании правительства страны
пребывания о политике представляемого дипломатическим представительством
государства. Отдельное государство ограничено в своих возможностях реализовать такие
важные цели, как безопасность, свобода, справедливость и благосостояние. Суверенные
государства не могут сколько-нибудь стабильно и эффективно взаимодействовать друг с
другом без общепризнанных и фиксированных норм и правил игры, призванных
регулировать отношения между ними. Поэтому эти отношения регулируются разного
рода двух- и многосторонними договорами и соглашениями, уставами, хартиями, в
которых фиксируются международно-правовые нормы и правила поведения государств.
В наиболее очевидной форме сотрудничество между государствами проявляется в
двух- и многосторонних договорах и союзах. Союзы представляют собой формальные или
неформальные договоренности между государствами по вопросу сотрудничества или
взаимопомощи в военной, экономической или политической сферах. Договоры имеют те
же цели, но носят более формальный и правовой характер. Они могут варьироваться от
прямых соглашений по культурному обмену между двумя дружественными странами До
сложных договоров об ограничении стратегических ядерных вооружений между двумя и
более великими державами. В современном мире большинство важных договоров - это,
как правило, торговые соглашения и взаимные соглашения о безопасности между
различными странами. Наиболее типичным примером многостороннего международного
соглашения является Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ), которое
содержит комплекс, или свод, правовых норм, регулирующих торговые отношения между
странами-участницами. Это соглашение представляет одновременно международную
организацию для проведения консультаций и Переговоров по торговым вопросам. Оно
было подписано в Женеве 23 странами в 1947 г. и вступило в силу 1 января 1948 г.
После второй мировой войны важное место в международной Политике заняла
проблема защиты прав человека. В этой сфере был принят ряд международных актов,
которые стали составной частью международного права. Они призваны обеспечить между
народно-правовую базу для гарантии прав и свобод личности не зависимо от
национальности, социального происхождения, религиозной веры и т.д. Примером таких
актов служит Европейская конвенция по правам человека от 4 ноября 1950 г. Государства
подписавшие эту конвенцию, взяли на себя обязательства разрешать своим гражданам
обращаться с жалобой в Европейскую комиссию по правам человека в случае нарушения
их прав и свобод.
Немаловажным фактором мировой политики стали ежегодные совещания по
важнейшим экономическим и внешнеполитическим вопросам так называемой Большой
семерки, в которую вошли семь наиболее индустриально развитых стран: США, ФРГ,
Франция, Великобритания, Япония, Италия и Канада. По месту проведения первой такой
встречи, состоявшейся в 1975 г. в Рамбуйе близ Парижа, "семерка" иногда именуется
Клубом Рамбуйе. Главное внимание на совещаниях "семерки", как правило, уделяется
решению таких вопросов, как обеспечение экономического роста, сглаживание
несбалансированности внешнеэкономических связей, инфляция, безработица и т.д. Вместе
с тем все большее внимание уделяется военно-стратегическим, внешнеполитическим и
иным вопросам.
Здесь названы и в самой общей форме охарактеризованы лишь основные элементы,
которые в совокупности составляют инфраструктуру системы международных отношений
в современном мире, а также важнейшие ее функции. В послевоенные десятилетия,
особенно с окончанием холодной войны и двухполюсного миропорядка, система
международных отношений претерпела существенные изменения, суть которых состоит в
том, что они приобрели геополитическое измерение. Ниже внимание концентрируется на
анализе основных параметров геополитики.
8.2. Россия в системе международных отношений.
Система международных отношений характеризуется совокупностью связей и
взаимодействий между народами, государствами и группой государств. За последние
десятилетия в системе международных отношений произошли коренные изменения. Эти
изменения связаны с распадом «социалистического содружества», затем и самого его
создателя - Советского Союза.
В истории крах одной системы международных отношений вызывался либо
масштабными войнами, либо революциями. Своеобразие современного периода
заключается в том, что замена системы международных отношений (или, как говорят,
международного политического порядка), сложившейся после 1945 г., произошла в
условиях относительно мирного времени, несмотря на наличие многочисленных
региональных вооруженных конфликтов, и «холодной войны», вызывавших постоянную
напряженность между двумя противоположными блоками.
Исследователи считают, что в 1945-1989 гг. существовала особая система
международных отношений, для которой характерными были следующие черты:
биполярная структура; придание мировой политике нормативного порядка, создание
ООН, других международных организаций и институтов; углубляющиеся противоречия
между экономически развитыми и слаборазвитыми странами. В этой системе СССР
принадлежала одна из ведущих ролей, определяющая международный климат.
В условиях перехода к новой системе международных отношений Россия
(преемник СССР) претерпела глубокую трансформацию как участник системы
международных отношений. Российское государство столкнулось с серьезными
геополитическими сдвигами, временной дезориентацией в определении главного
противника на международной арене, перегруппировкой сил, коалиций и союзов, заменой
ряда прежних идеологических стереотипов, сменой политических режимов,
возникновением новых государств и т.д.
Подобные процессы не могли не ослабить внешнеполитические позиции России.
На Западе широкое распространение получил тезис о том, что СССР проиграл холодную
войну. Однако в холодной войне проиграли все, и все выиграли от ее окончания. Тем не
менее основу взаимоотношений в период распада мирового социализма, Варшавского
договора и СССР составляли заявления западных политиков о «ненанесении ущерба
интересам СССР» (затем они трансформировались в "неиспользование нынешней
слабости России в своих односторонних интересах"). Такие формулировки
свидетельствуют об одном: сложилось новое соотношение сил не в пользу России.
Возникла реальная перспектива утраты Россией статуса великой державы на мировой
арене.
Россия не в состоянии была оказать противодействие созданию своего рода
«санитарного кордона», расширению НАТО за счет бывших государств - членов
Варшавского договора (Чехии, Венгрии, Польши), а в дальнейшем и за счет «второго
эшелона» (стран Балтии и других стран). Все это - попытки исключить Россию из
механизма принятия решения по ключевым вопросам европейской и мировой
безопасности. Такое развитие событий может придать России роль "побежденной
державы", не имеющей равноправного статуса в международных делах. В создавшихся
условиях, т.е. в крайне невыгодной обстановке для обеспечения своего участия в
формировании положения дел в Европе и мире, России нужно в максимальной степени
использовать дипломатические средства, переговорный процесс.
Одним из результатов таких дипломатических усилий стало подписание
Основополагающего акта, регулирующего отношения между Россией и НАТО (май 1997
г.). Этот документ предусматривает в рамках деятельности Совместного постоянного
совета участие сторон на равноправной основе в случае достижения консенсуса в
планировании и подготовке совместных операций, в том числе и миротворческих под
руководством Совета Безопасности ООН или под ответственностью ОБСЕ. Вместе с тем
положения Основополагающего акта не дают России или НАТО права вето по отношению
к действиям другой стороны, а также не ущемляют и не ограничивают права России или
НАТО принимать решения и действовать самостоятельно. Они не могут быть
использованы как средство ущемления интересов других. Тем самым партнерство между
Россией и Западом получило свою институционализацию.
Для западных политиков, несмотря на определенную слабость, Россия попрежнему остается «слишком большой» и потенциально «слишком сильной» страной. Не
случайным является приглашение России присоединиться к «большой семерке» ведущих
развитых государств и составить вместе с ними «большую восьмерку». По мнению ряда
исследователей, «семерка» стала эффективным регулятивным центром международных
отношений, продолжающих оставаться системой децентрализованной и подчас
стихийной. Как регулятивный центр «семерка»/»восьмерка» решает две важные задачи
функционирования
системы
международных
отношений:
1)
ликвидировать
существующие и не допускать возникновения в будущем региональных
конфронтационных военно-политических осей; 2) активизировать демократизацию стран
с авторитарными режимами (создание единого мирового политического пространства).
Стать полноценным членом «большой восьмерки» - сложная задача, поскольку
членство в ней связано не только с правами, но и определенными финансовыми
обязательствами, которые сегодняшней России пока не по плечу. Улучшение же
внутренних экономических показателей и выполнение взятых на себя серьезных
обязательств, безусловно, скажется на повышении роли России в принятии
экономических и политических решений мирового уровня в рамках «восьмерки».
Никто из внешнеполитических партнеров не сомневается, что главной задачей
внешней политики самостоятельной России является возрождение и укрепление ее
международных позиций. На реализацию этой задачи нацелены разработанные
Правительством Основные положения концепции внешней политики Российской
Федерации.
Одной из особенностей данной концепции является отсутствие идеологических
установок или политических пристрастий к какой-либо политической силе, поворот к
национальным интересам России и ее гражданам, защита которых и есть предназначение
внешней политики ответственного демократического государства.
К основным положениям относятся: обеспечение процессов формирования
государственности России и защита ее территориальной целостности; создание условий,
обеспечивающих стабильность и необратимость политических и экономических реформ;
активное и полноправное участие России в строительстве новой системы международных
отношений, в которой ей было бы обеспечено достойное место.
В складывающейся системе международных отношений Россия, несмотря на
переживаемый кризис, остается одной из великих держав и по своему потенциалу, и по
влиянию в мире. Россия несет ответственность за формирующийся новый миропорядок, за
построение новой системы позитивных взаимоотношений государств, ранее входивших в
состав СССР.
Любые действия, направленные на подрыв целостности Российской Федерации,
интеграционных процессов в СНГ, нарушение прав и свобод человека, вооруженные
конфликты в сопредельных государствах рассматриваются как угроза безопасности
страны и жизненно важным интересам ее граждан.
Принципиальное значение для защиты внешнеэкономических интересов России
имеет сохранение и развитие хозяйственных связей с бывшими союзными республиками.
В целях создания эффективной системы комплексной безопасности сотрудничество и в
военно-политической сфере.
В фокусе внимания российской внешней политики остаются отношения со
странами Востока и Центральной Европы, находящихся в исторически сложившейся
сфере ее интересов. Ни в коей мере не должна ущемляться роль России в урегулировании
ряда международных конфликтов, чреватых угрозой перерастания в широкомасштабную
войну.
Для России большую значимость имеют отношения со странами Западной Европы.
Они важны с точки зрения вхождения в формирующееся политическое, экономическое,
правовое, социальное пространство, ядром которого выступает Европейское сообщество.
Объективной базой развития российско-американских отношений является
взаимная заинтересованность в формировании стабильной и безопасной системы
международных отношений. Здесь ставятся задачи обеспечить на взаимной основе
выполнение достигнутых договоренностей по сокращению и уничтожению ядерных,
химических и иных вооружений, соблюдение положений Договора по ПРО.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе внешнеполитические приоритеты включают
развитие сбалансированных и стабильных отношений со всеми странами, особенно с
Китаем, Японией и Индией.
Российская внешнеполитическая концепция имеет целью сформировать вокруг
себя необходимый общегосударственный консенсус. Наполнение конкретноисторическим содержанием внешнеполитической концепции поможет приобрести России
свойственную ей самодостаточность. Россия найдет и займет свое неповторимое место в
мире. Положение региональной державы с ограниченными международными интересами
сменится ситуацией, в которой России будут обеспечены выходы на роль мировой
державы.
Изменения в мировой политике после окончания "холодной войны", а также
начавшаяся в стране демократизация поставили Россию в положение страны, которая
должна заново определить свое место в мировой политике, выявить те приоритеты своей
внешнеполитической деятельности, которые определят ее роль и влияние на мировой
арене. Выработка же такой стратегии и тактики определяется не только перспективными
планами обновления страны, она в полной мере испытывает на себе влияние
политических традиций, массовых и элитарных стереотипов, современных
внешнеполитических отношений.
В настоящее время можно говорить о трех основных направлениях (путях,
вариантах) выработки Россией своей линии поведения на международной арене.
Первый вариант выбора внешнеполитической стратегии связан с попытками
сохранения статуса великой державы и продолжения прежней экспансионистской
политики, направленной на расширение зоны политического влияния и контроля над
другими государствами. Несмотря на несбыточность такого рода альтернативы, можно
констатировать наличие в стране определенных ресурсов для ее воплощения. Прежде
всего такая политика возможна на основе угрозы использования государством своего
военного, прежде всего атомного, потенциала, воплощения определенных амбиций части
политического руководства, а также непреодоленных массовых стереотипов
(антизападнических, шовинистических и др.).
Второй путь предполагает обретение Россией статуса региональной державы. В
одном случае ее влияние может основываться по преимуществу на факторах силового
давления на соседние государства и по сути дела повторять логику поведения
"сверхдержавы" в локальном политическом пространстве. При другом варианте
завоевание политического влияния страной может основываться на налаживании ею
равноправных и взаимовыгодных отношений с соседями, отказом от военных и силовых
угроз по отношению к ним и сознательным уходом от вовлечения в мировые конфликты и
противоречия.
Третий путь предполагает, что Россия может занимать сугубо прагматическую
внешнеполитическую позицию, основанную на принципиальной равноудаленности от тех
или иных блоков сил и прагматическом сближении или отдалении от конкретных
коалиций и государств. Тем самым ее общегосударственные интересы будут
формироваться на внеидеологической основе, видоизменяясь в зависимости от
конкретной складывающейся ситуации. При таком подходе к внешнеполитическим
задачам страна сможет сделать упор на решение экономических и других внутренних
проблем.
В реальной политической деятельности государства переплетаются элементы
каждой из трех возможных стратегий, и каждая из них предполагает непременное
решение задач, связанных с выработкой принципиальных отношений как минимум к трем
группам своих внешнеполитических контрагентов: своим союзникам, Западу и странам
"третьего мира".
При разработке внешнеполитической стратегии важно сохранить органическое
единство принципов формирования внешней и внутренней политики государства. То есть,
государство должно предусматривать наличие единых стандартов, регулирующих
отношения со всеми этими группами стран. Поэтому, борясь с авторитарными
тенденциями Запада, Россия не должна сама допускать такого рода действия по
отношению к соседним странам, осуждая проявления национализма и фашизма в сфере
международных отношений, столь же решительно бороться с ними внутри страны, требуя
открытости от своих конкурентов, должна столь же гласно освещать свои действия в
стране и на международной арене.
Среди приоритетных направлений внешней политики России можно выделить
следующие:
- создание новой системы взаимоотношений с бывшими социалистическими странами;
- вхождение в европейское и мировое сообщество;
- разработка новых принципов межгосударственных отношений с бывшими республиками
СССР;
- разработка новой военно-политической доктрины в изменившемся геополитическом
пространстве;
- активизация отношений с Китаем, странами Юго-Восточной Азии;
- равноправное развитие отношений с США;
- противодействие установлению "однополюсного" мира под эгидой США;
- участие в миротворческих акциях прекращения вооруженных конфликтов под эгидой
ООН.
Литература.
1. Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. http://polbu.ru/gadzhiev_science/
2. Дегтярев А.А. Основы политической теории. http://polbu.ru/degtyarev_polittheory/
3. Пугачев
В.А.,
Соловьев
А.И.
Введение
в
политологию.
http://polbu.ru/pugachev_politology/
4. Сосковец Л.И., Спиченко Т.А. , Кулешова М.А., Федорова Т.Н. Политология.
Учебное пособие. Томск: Изд-во ТПУ, 2000. 154 с.