УДК 82.09 ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ ПИСАТЕЛЕЙ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ Ветрова М.В.,

УДК 82.09
ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ ПИСАТЕЛЕЙ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Ветрова М.В.,
старший преподаватель кафедры русского языка и литературы
Филиала МГУ им. М.В.Ломоносова в г. Севастополе,
Севастополь
За последние двадцать лет изучение духовных истоков русской
литературы, ее православной основы, стало одним из ведущих направлений
отечественного литературоведения. Различные аспекты темы «Христианство
и русская литература» находятся в центре научных интересов многих
российских и украинских исследователей, в их числе – Л. М. Борисова, В. А.
Воропаев, М. М. Дунаев, И. А. Есаулов, В. Н. Захаров, В. А. Котельников, А.
М. Любомудров. Вспыхнувший в конце 80-х годов прошлого века интерес к
данной теме, обусловленный снятием многолетнего запрета на исследования
в этой области, не утихает до сих пор.
Научная реконструкция христианского контекста русской литературы
была осознанна современными литературоведами как задача первостепенной
важности, следствием чего явилось возникновение огромного количества
работ – статей, диссертаций, монографий, – посвященных ее решению.
Цель данной статьи – выявить особенности духовных исканий русских
писателей ХХ века на примере творчества представителей русской
эмиграции первой волны.
Многообразие проблем, затрагиваемых учеными в ходе исследования
духовных основ отечественной словесности, нашло отражение в сборниках
статей «Христианство и русская литература», «Евангельский текст в русской
литературе XVIII-XIX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр», в
материалах международных конференций, проводимых Институтом русской
литературы (Пушкинский Дом) и Петрозаводским университетом, в
тематических номерах научных журналов (Вопросы литературы. – 1991. –
Август; Русская литература. – 1995. – № 1. и др.).
1
Важным событием для отечественного литературоведения стало издание
монументального труда М. М. Дунаева «Православие и русская литература»
(в шести томах), в котором предлагается систематизированное религиозное
осмысление особенностей развития отечественной словесности с XVIII до
конца XX века.
Основные
направления
исследований,
развивающиеся
в
рамках
интересующей нас темы, рассмотрены А. М. Любомудровым. Ученый
выделяет здесь следующие аспекты: изучение общерелигиозного контекста
творчества
писателей,
исследование
бытования
христианских
тем,
евангельского слова в литературе, выявление характера религиозности
писателей [8, с. 13-14].
Немало работ посвящено исследованию того, как православное
миропонимание
писателей
проявляется
на
уровне
поэтики
их
художественных произведений. Этот подход представляется особенно
важным и перспективным, поскольку «именно совпадение формальных
способов выражения христианского миросозерцания в светской литературе и
церковной словесности и позволяет в конечном счете утверждать наличие
связи между ними» [3, с. 54].
Спектр мнений о взаимодействии русской литературы и христианства,
высказываемых современными учеными, необычайно широк: от убеждения,
что «на протяжении последних десяти веков у нас была не столько
литература, сколько христианская словесность» [5, с. 6], до полярно
противоположной точки зрения: приближение русской литературы к
православию осуществлялось только «за счет одиноких усилий Лескова и
совершенно уникальной инициативы Достоевского, которые оба, каждый на
свой лад, были почти отторгнуты современной им литературной жизнью» [1,
с. 465].
Нельзя не согласиться с выводом, сделанным А. М. Любомудровым:
«Примирить между собой эти точки зрения невозможно. Уязвимость
суждений – в их обобщающем характере. <…> Русская литература была
2
разной, и если говорить о ее мировоззренческих опорах, то открывается
картина не просто поисков, но острой борьбы (курсив автора. – М. В.)» [8, с.
8]. Причину полярных расхождений в оценках исследователь видит «не
только в субъективной интерпретации литературного процесса, но и в
различном понимании основных терминов, категорий, понятий» [8, с. 8].
Научная литература, посвященная изучению православных основ
русской словесности, столь обширна, что в настоящий момент
назрела
насущная необходимость в осмыслении того, что уже сделано в этом
направлении, и в определении перспектив дальнейших исследований.
Попытка подведения некоторых итогов была сделана в рамках круглого
стола
«“Религиозное”
литературоведение:
обретения
и
утраты»,
состоявшегося в ноябре 2005 года на Филологическом факультете МГУ им.
М. В. Ломоносова. Ученые, принявшие участие в дискуссии, размышляли
«как о приобретениях, так и об утратах» на пути изучения связи русской
литературы с православием.
В качестве заслуг «религиозного литературоведения» исследователи
отметили расширение границ изучаемой русской литературы за счет
духовной поэзии и духовной прозы русских классиков; глубокий анализ в
классических текстах тех семантических уровней, «которые коренятся как в
церковно-славянской лексике и фразеологии, так и в мотивах и образах
Библии,
святоотеческих
и
иных
собственно
духовных
сочинений»;
актуализация положения «о значительном единстве национальной духовной
культуры, обусловленном сакрально-религиозными корнями последней» (В.
А. Недзвецкий) [7, с. 91-92]. К «научным утратам» ученые относли
«трактовку искусства и художественной литературы как «лишь средства, а не
цели», «лишь пути» <…> к истинам и ценностям, открываемым религией
(курсив автора. – М. В.)» (В. А. Недзвецкий) [7, с. 92]; отсутствие анализа
текста и интерпретация содержания художественного произведения минуя
его форму (Н. Д. Тамарченко) [7, с. 109-110].
3
В ходе данного круглого стола было высказано множество точек зрения
на значение, цели, методологию исследований, касающихся православной
основы русской литературы. В результате дискуссии явно обозначились те
ошибочные подходы, которых следует избегать
ученым, работающим над
этой темой: недостаточное внимание к поэтике произведений, навязывание
априорных
идеологических
схем, упрощение и
обобщение явлений
литературного процесса. Нельзя не согласиться с утверждением Г. Б.
Пономаревой: «Если происходит наложение какой-то идеологической схемы
и системы на литературный текст, то художественное произведение
совершенно теряет свой бесконечный смысл» [7, с. 146]. Однако критики
«религиозного литературоведения» не могли не признать его актуальным и
перспективным направлением в современной науке, позволяющим понять
русскую литературу во всей ее глубине.
«В ХХ столетии, – пишет А. М. Любомудров, – происходит
интереснейший процесс: воцерковляется именно художественное творчество,
сближаются после долгого разрыва светское искусство и православное
мировоззрение, восстанавливается ценностный порядок, который лежал в
основе средневековой христианской культуры. Этот процесс порождает
различные стилевые тенденции, эстетические формы. В силу исторических
причин он протекает в русском зарубежье» [8, с. 5].
В
конце
1980-х
годов,
в
связи
с
радикальными
социально-
политическими изменениями, литература русского зарубежья, до тех пор
практически неизвестная отечественному читателю, начала возвращаться на
родину. Наследие эмиграции сразу же стало предметом пристального
внимания литературоведов. Появилось множество исследований (Л. А.
Иезуитовой, А. М. Любомудрова, О. М. Михайлова, Е. А. Осьмининой, Т. Ф.
Прокопова, А. П. Черникова, А. В. Ярковой и др.), посвященных как
творчеству отдельных писателей, так и процессам, происходившим в русском
зарубежье в целом.
4
Одной из основных отмеченных учеными особенностей русской
эмиграции является обращение творческой интеллигенции к Церкви.
Действительно, пережитая трагедия, крушение прежнего уклада жизни,
потеря Родины привели многих писателей к православию, что не могло не
отразиться на их произведениях. На начальном этапе изучения наследия
русского зарубежья характерное для некоторых эмигрантских авторов
стремление
воцерковить,
«обожить»
художественное
творчество
воспринималось как определяющая тенденция литературы диаспоры в
целом;
все
произведения,
затрагивающие
религиозную
тематику,
автоматически зачислялись в разряд «православных». В результате первого,
довольно
поверхностного,
обращения
исследователей
к
творчеству
писателей-эмигрантов сложилось во многом неверное представление о
духовных и художественных процессах, происходивших в культуре
эмиграции,
масштаб
и
глубина
воцерковления
литературы
были
преувеличены.
В ходе дальнейшего изучения наследия русского зарубежья стала
очевидной неоднородность духовных исканий писателей-эмигрантов. В
творчестве некоторых авторов (Борис Зайцев, Иван Шмелев) действительно
существовала тенденция к воцерковлению литературы, что проявилось, в
частности, в их обращении к древнерусской культурной традиции и нашло
выражение в обновлении их творческого метода. Но подавляющее
большинство писателей предпочитало искать истину вне Церкви. Спектр их
религиозных воззрений был весьма широк – от увлечения различного рода
оккультными течениями до попыток создания собственной религии. Такая
ситуация во многом обусловлена мощным влиянием идей Серебряного века
на духовную и культурную жизнь эмиграции.
Продолжение традиций культуры рубежа XIX–XX веков – еще одна
характерная особенность литературы зарубежья, привлекающая внимание
современных ученых. Тесная связь между двумя этими периодами не
подлежит сомнению, поскольку большинство представителей русского
5
культурного ренессанса оказались в эмиграции и определили пути развития
эмигрантской литературы. Однако зачастую в работах исследователей
влияние традиций Серебряного века осознается лишь как комплекс
художественных принципов, получивших развитие в творчестве писателей
зарубежья. Между тем, наследие русского культурного ренессанса – это
религиозный модернизм, противоположный православной традиции. Идеи
религиозного модернизма возродились в эмиграции и во многом определили
духовные и художественные искания русской диаспоры. Подобные духовные
поиски, опирающиеся на гностическую традицию особенно ярко проявились
в творчестве Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус, продолжавших
отстаивать в эмиграции свою концепцию Третьего Завета. По свидетельству
И. А. Ильина, «в предреволюционной России <…> была атмосфера
соблазна», в которой «работали и творили, за немногими исключениями, почти
все философствующие публицисты и поэты того времени, из коих некоторые
продолжают свое дело и поныне в эмиграции» [6, с. 180].
Таким
образом,
своеобразие
литературы
русского
зарубежья
складывалось под влиянием двух противодействующих традиций – наследия
Серебряного века и православного миропонимания, нашедшего отражение в
церковном искусстве. Выявление характера взаимодействия этих традиций в
творчестве писателей-эмигрантов представляется одной из насущных задач
современного литературоведения.
Для исследователей данной проблемы одной из наиболее интересных
фигур является Б. К. Зайцев. Испытав в молодости влияние философии
Владимира Соловьева и идей символизма, сложившись в дореволюционный
период
как
писатель-неореалист,
воцерковленности,
Зайцев
смог
в
эмиграции,
воплотить
в
благодаря
творчестве
личной
целостное
православное миропонимание. Обращение писателя к жанрам древнерусской
литературы
Сохранив
способствовало
своеобразие
обновлению
художественной
поэтики
манеры,
его
произведений.
укорененной
в
импрессионизме, Зайцев в эмигрантском творчестве приходит к духовному
6
реализму. Размышляя о религиозном подъеме, захватившем после революции
и его самого, и многих собратьев по перу, Борис Зайцев писал:
«Удивительного в этом нет. Хаосу, крови и безобразию противостоит
гармония и свет Евангелия, Церкви» [4, т. 4, с. 589].
Духовный путь Ивана Сергеевича Шмелева, которого еще эмигрантские
критики называли «бытописателем русского благочестия», сумевшим
«продолжить дело заветное Пушкина, Гоголя, Достоевского – показать
смиренно-сокровенную православную Русь, душу русскую, Божиим перстом
запечатленную» [9, с. 460], был сложным и драматичным. В работах
последних лет (Л. М. Борисовой и Я. О. Дзыги, А. М. Любомудрова) было
вскрыто воздействие на Шмелева некоторых символистских идей, нашедших
выражение в идейно-образной
ткани
«Путей
Небесных» и
других
произведений писателя. В опубликованной переписке Шмелева с О. А.
Бредиус-Субботиной также обнаруживаются доказательства существования у
писателя воззрений, идущих вразрез с православной традицией.
Сопоставив духовные и творческие пути Шмелева и Зайцева, А. М.
Любомудров выявляет «один из парадоксов русской литературы ХХ века»:
Шмелев, «писатель-реалист, некогда поборник Дарвина и социализма,
далекий от Блока, Белого и Иванова, в итоговом произведении неожиданно
сближается с важнейшими мифологемами символизма»; Зайцев, «выросший
как «поэт прозы» Серебряного века, почти ученик Соловьева, после своего
воцерковления уже никогда не допускал в творчестве художественные или
смысловые отклонения от православной мистики и мировоззрения» [8, c.
215].
В отношении Зайцева подобных «разоблачений» сделано не было.
Напротив, все более глубокое изучение творчества этого писателя убеждает в
том,
что
он
был,
пожалуй,
единственным
большим
прозаиком в
эмигрантской литературе, кто преодолел все духовные соблазны и остался
верен православию – и в жизни, и в творчестве – до конца.
7
В статье «Религиозные темы в творчестве Б. К. Зайцева» (1952)
протоиерей Василий Зеньковский указывал, что в деле возвращения
культуры в Церковь писатель сделал «очень много, ибо даже частичная
победа в данном направлении есть важный этап в осуществлении трудной, но
нужнейшей задачи искусства» [Цит. по 8, с. 114]. Георгий Адамович в статье,
посвященной Зайцеву, в свою очередь, отмечал, что «толковать о духовном
творчестве в эмиграции» возможно «лишь благодаря таким писателям, как
он» [2, с. 457].
Таким образом, в литературе русской эмиграции первой волны
продолжались напряженные духовные поиски, свойственные русской
интеллигенции начала ХХ века. Неоднородность и разнонаправленность
религиозно-философских
исканий
писателей
диаспоры
обусловили
взаимодействие в литературе эмиграции наследия Серебряного века с
традициями святоотеческой и древнерусской литературы.
Кроме Зайцева и Шмелева исследователи называют еще несколько имен
– тех, кто воплотил в своем творчестве православное мировоззрение: это
Василий Никифоров-Волгин, Леонид Зуров, Сергей Бехтеев, Иван Савин. Их
творчество остается до сих пор малоизученным и неизвестным широкому
кругу читателей. Однако, трудами А. Н. Стрижева, А. М. Любомудрова. В. В.
Леонидова и некоторых других ученых, возвращение этих авторов на родину
и их исследование началось.
Литература
1. Аверинцев С. С. Послесловие // Христианство: Энциклопедический
словарь: В 3 т. Т. 3 / С. С. Аверинцев. – М.: БРЭ, 1995. – С. 464 – 488.
2. Адамович Г. В. Борис Зайцев / Г. В. Адамович // Зайцев Б. К. Собр.
соч.: В 11 т. Т. 7. Святая Русь. – М.: Русская книга, 2000. – С. 445 – 457.
3. Бухаркин П. Е. Православная Церковь и светская литература в Новое
время: основные аспекты проблемы / П. Е. Бухаркин // Христианство и
русская литература. Сб. 2. – СПб: Наука, 1996. – С. 32 – 60.
8
4. Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. / Б. К. Зайцев. – М.: Русская книга, 1999
– 2001.
5. Захаров В. Н. Русская литература и христианство / В. Н. Захаров //
Евангельский текст в русской литературе XVIII-XIX веков: Цитата,
реминисценция,
мотив,
сюжет,
жанр.
–
Петрозаводск:
Изд-во
Петрозаводского ун-та, 1994. – С. 5 – 11.
6. Ильин И. А. Творчество Мережковского / И. А. Ильин // Собр. соч.: В
10 т. Т. 6. Кн. 2. – М.: Русская книга, 1996. – С. 168 – 198.
7. Круглый стол «“Религиозное” литературоведение: обретения и
утраты» // Вестник Московского ун-та. – Сер. 9. Филология. – 2006. – № 3. –
С. 90 – 146.
8. Любомудров А. М. Духовный реализм в литературе русского
зарубежья: Б. К. Зайцев, И. С. Шмелев / А. М. Любомудров. – СПб.: Дмитрий
Буланин, 2003. – 272 с.
9. Серафим
(Иванов),
архиепископ
Чикагский
и
Детройтский.
Бытописатель русского благочестия / Архиепископ Чикагский и Детройтский
Серафим (Иванов) // Шмелев И. С. Душа Родины: Избранная проза. – М.:
Паломник, 2000. – С. 457 – 464.
Аннотация к статье: В статье исследуются духовные искания писателей
русского зарубежья, выявляется взаимодействие в литературе эмиграции
наследия Серебряного века с традициями святоотеческой и древнерусской
литературы.
Ключевые слова: литература русского зарубежья, Серебряный век,
духовные основы литературы.
Анотація до статті: У статті досліджено духовні пошукі письменників
російського зарубіжжя, розкривається взаємодія у літературі еміграції ідей
Срібного віку із традицією святоотцівської й давньоруської літератур.
Ключові слова: література російського зарубіжжя, Срібний вік, духовні
засади літератури.
9
Summary: In the present work the interaction in the Russian emigrant
literature of ideas of the Silver age with traditions of the patristic and the Old
Russian literature is investigated.
Key words: russian literature abroad, Silver age, religious foundations of
literature.
10