Чони Паола «Феномен М. Горького в политической борьбе пер- 07.00.02.
advertisement
Чони Паола «Феномен М. Горького в политической борьбе первой трети ХХ века» 07.00.02. исторические науки Д 002.249.01 Институт всеобщей истории Российской академии наук 119334, Москва, Ленинский проспект, 32а Тел. 938-00-76 E-mail: sovet@igh.ru Дата защиты диссертации –14 февраля 2007 г. На правах рукописи Паола ЧОНИ Феномен М. Горького в политической борьбе первой трети ХХ века Специальность 07.00.02 – Отечественная история Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Москва 2007 Работа выполнена в Государственном университете гуманитарных наук Научный руководитель: Официальные оппоненты: доктор исторических наук Е.С. Токарева доктор исторических наук А.В. Шубин кандидат исторических наук В.П. Любин Ведущая организация: – Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ Защита состоится «14» февраля 2007 года в 11.00. часов на заседании диссертационного совета Д 002.249.01 в Институте всеобщей истории РАН по адресу: 119334, Москва, Ленинский проспект, д.32а, ауд. 1406. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института всеобщей истории РАН Автореферат разослан «____» января 2007 года. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук Н.Ф. Сокольская Общая характеристика работы В первую треть ХХ в. Россия прошла уникальный исторический путь от самодержавной монархии к созданию первого в мире социалистического государства, в котором стремительно нарастали тоталитарные тенденции. За три с небольшим десятилетия в России несколько раз кардинально менялись картины политической жизни и формы политической культуры, структура общества и социальных отношений системы общественного сознания. Это время выдвинуло выдающихся политиков, революционеров, преобразователей общества, властителей дум. Среди них особое место принадлежит М. Горькому, писателю и деятелю культуры мирового масштаба, не занимавшемуся целенаправленно политической деятельностью, но постоянно оказывавшемуся в средоточии политической борьбы и идейных столкновений. В то же время М. Горький был одним из европейских интеллектуалов, повлиявших на формирование ценностных ориентиров в политике и культуре ХХ в. Изучение творчества А.М. Горького было одним из магистральных направлений советского литературоведения. Он трактовался как эталонная фигура социалистической культуры, как основоположник и незыблемый столп социалистического реализма. В последние десятилетия исследователи продвинулись вперед в создании объективного психологического портрета писателя, открыв ранее остававшиеся в тени грани Горького-человека. Стало очевидно, что масштаб личности Горького фактически не проявлен в политической истории ХХ в. В европейской историографии возродился интерес к Горькому, которого начали рассматривать не столько как собственно писателя, но как творческую личность и интеллектуала, включенного в сложнейший исторический и политический контекст. Более того, появилось предположение о существовании «феномена Горького» в его совокупности личностных, творческих, идеологических и политических аспектов. Феномен Горького стали характеризовать как один из самых показательных для формирования современных взглядов на историческую ситуацию и политическую борьбу 20-30-х гг. в СССР и в Европе. Изучение феномена Горького как своеобразного «зеркала» российской и советской политической истории, отношения власти и творца, вождя и интеллигенции в условиях утверждения тоталитарной политической культуры (что было характерно не только для СССР, но и для ряда европейских стран в 20-30-х гг. ХХ в.), а также шире – исследование места Горького в рядах европейской интеллигенции – требует комплексного подхода и кардинального пересмотра устоявшихся стереотипов, ибо находится на скрещении многих гуманитарных наук и идейных концепций. Однако при этом историческая составляющая оказывается определяющей в совокупности конкретных методов исследования. Исторический контекст во мно- 4 гом сформировал «феномен Горького», но и сам Горький повлиял на формирование и облик исторической ситуации и политической борьбы в СССР и Европе. Цель и задачи работы: Диссертация имеет целью комплексное исследование феномена М. Горького в политической истории ХХ в. Задачи работы: 1. воссоздание интеллектуальной и политической биографии писателя в контексте изменяющихся исторических ситуаций; 2. рассмотрение характера и форм включенности М. Горького в политические процессы и события первой трети ХХ в.; 3. исследование взаимоотношений М. Горького, власти и общества в условиях нарастания тоталитарных тенденций в социалистическом государстве; 4. освещение проблемы «М. Горький и интеллигенция»; 5. анализ современных дискуссий вокруг феномена М. Горького в политической жизни ХХ в. Приступая к данной работе, мы опасались, что литературная репутация Максима Горького может повлиять на оценку его как политической фигуры, сдвинуть исторические пропорции, изменить в сторону укрупнения ее масштаб и значение. Сейчас, по завершению работы допустимо утверждать, что эти опасения не оправдались. Напротив, возникает другое сомнение: не оказалась ли художественная сторона деятельности Горького, его роль в истории литературы оттесненной на второй план политической историей. За семьдесят лет, прошедших с его смерти, здесь сложилось два направления, в которых необходимо разобраться. Первое представлено советским официозом, который, как и в 1936 г., бестрепетно объявляет Горького «несгибаемый революционером и непреклонным большевиком». Второе видит в нем интеллигента, чьи упования были разбиты «предательством революции», овладевшей им и его именем как военной добычей. Мы пытались продемонстрировать, что какие-то элементы истины содержатся в обеих точках зрения. С другой стороны, мы пытались доказать, что исторически достоверная реконструкция политической биографии М. Горького недостижима как с позиций революционной агиографии, так и на основе воинствующего антисоветизма. Вплоть до революции 1905 г. он был интеллигентом и только, правда, не совсем обычным интеллигентом, — познавшим на собственном опыте тот мир униженных и оскорбленных, который другим был известен только со стороны. Он был интеллектуалом, чей крестовый поход против царизма шел через тюрьмы и полицейские преследования; был «попутчиком», чья симпатия к социалдемократам приняла форму конкретных и щедрых пожертвований. Но горькое разочарование, наступившее после первой русской революции: “Пролетариат столкнулся в декабре 1905 г. с той радикальной интелли- 5 генцией, которая носила Горького на плечах, как с противником. Горький сделал честное и, в своем роде, героическое усилие – повернуться лицом к пролетариату. «Мать» остается наиболее выдающимся плодом этого поворота1” Методологические основы диссертации. Методологической основой исследования является последовательная реализация принципа историзма, позволяющего дать комплексный анализ феномена Горького в политической жизни ХХ в. В диссертационном исследовании также использованы междисциплинарный подход, культурно-антропологический анализ и принципы современной материалистической герменевтики. Хронологические рамки исследования охватывают исторический период конца ХIХ – первой трети ХХ в., связанный с жизнью и деятельностью А.М. Горького. Особое внимание уделяется годам формирования, становления и эволюции политических взглядов писателя, с момента его вступления в партию большевиков в 1905 г. и до смерти писателя в 1936 г. Степень изученности проблемы в русской и зарубежной историографии. В последние двадцать лет мы присутствуем при возрождении интереса к фигуре М. Горького. Во многих исследованиях затрагивается проблема отношения М. Горького к политике и его взаимоотношений с политиками, и в то же время не уделяется должного внимания его литературной деятельности. Наибольший интерес исследователей вызывает изучение причин, вынудивших писателя окончательно вернуться на родину в 1933 г., его отношения со Сталиным, поддержка писателем теории социалистического реализма в процессе ее формирования, а также причины его смерти, находящиеся в связи с темой сталинских процессов. Все эти проблемы широко изучались в России и за рубежом. В меньшей степени изучены годы вступления М. Горького в политику, влияние европейской культуры на его творчество и его политические идеи. Все публикации последних лет стремятся преодолеть официальную советскую точку зрения на М. Горького как на «основоположника социалистического реализма», «Буревестника революции». Некоторые исследователи превращают писателя в убежденного сталиниста, ответственного за злоупотребления советской культурной политики, предателя интеллигенции2, другие более серьезно и документировано пытаются истолковать его политический выбор, не уклоняясь от моральных оценок. Как правило, у ученых превалирует интерес к последним годам жизни писателя в ущерб анализу периода приобщения М. Горького к политической жизни. Об этом свидетельствует Троцкий Л. О смерти Горького // Бюллетень оппозиции. Париж, 9.7.1936. № 51. С. 3 2 См. напр. Бем А. Письма о литературе. Прага, 1996; Парамонов Б. Горький, белое пятно // Октябрь. М., 1992.№ 3; Дубинская-Джалилова Т. Великий Гуманист (по материалам переписки Горького и Сталина) // Новое литературное обозрение. М., 1999. № 40. 1 6 большое число монографий, посвященных деятельности писателя в 2030-е гг., в числе которых наиболее важными представляются работы Н.Н. Примочкиной (Писатель и власть. М., 1998; Горький и писатели русского зарубежья. M., 2003), В.С. Барахова (Драма Максима Горького. M., 2004), Л.А. Спиридоновой (M. Горький. Диалог с историей. M., 1994; Максим Горький: Новый взгляд, M., 2004), в которых крайне мало внимания уделяется анализу публицистики девятисотых годов, так как предметом исследования являются в основном другие проблемы. Периоду пребывания М. Горького в Америке посвящено лишь одно достойное упоминания исследование американского ученого Чарлза Рагла 3, опубликованное в восьмидесятые годы. Недавно вышла в свет монография Е.Н. Никитина, исследующего повесть М. Горького «Исповедь» в социополитическом контексте, обусловившем мировоззрение М. Горького с учетом европейских культурных влияний. Большое место отводится анализу взглядов М. Горького в период Каприйской школы, особенно в связи с влиянием «богостроительства» на формирование идеологии сталинизма. В Италии эта тема разработана в статьях сборника, составителем которого является В. Страда4. Источники. Работа написана на основе широкого круга источников. Многочисленную группу источников составляет неопубликованная переписка, хранящаяся в европейских и русских архивах, долгие годы находящаяся вне досягаемости исследователей и только в последнее время опубликованная. Крайне важной представляется неутомимая исследовательская работа коллектива по изданию полного собрания сочинений писателя и сотрудников Архива А.М. Горького Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН, которые с первых лет перестройки публикует неизданные материалы, касающиеся творчества писателя, идущие вразрез с образом М. Горького как пролетарского писателя. Благодаря их неустанной работе в период между 1995 и 2006 гг. были опубликованы 12 томов писем писателя, в которых треть писем увидели свет впервые. В числе таких неизданных писем Горького политикам, писателям, публицистам были письма В.И. Ленину, И.В. Сталину, Л.Д. Троцкому, А.А. Богданову, Г. Алексинскому, А.М. Коллонтaй, Ф.И. Шаляпину. «Все они позволяют узнать те черты Горького, мыслителя, писателя и человека, которые в советском горьковедении не замечали или замалчивали. В них раскрывается подлинно горьковское отношение к марксизму, понимание социализма как новой религии масс, его роль в организации и деятельности Каприйской партийной школы, отношение к модернизму и другим проблеRougle C. Three Russians consider America: America in the works оf Maksim Gor'kij, Aleksandr Blok, and Vladimir Majakovskij. Stockholm, 1976. 4 L'altra rivoluzione. Gor'kij, Lunacharskij, Bogdanov. La scuola di Capri e la costruzione di Dio. Capri, 1994. 3 7 мам»5. Увидели свет и многие письма Горького, долгое время лежавшие под спудом в архивных фондах. Часть писем, хранившихся в Архиве Президента Российской Федерации, публиковалась в журналах «Известия ЦК КПСС» (1989, №1,2,5,7 и 1990, №5,7,9), «Новый мир» (1986, №1; 1989, №10; 1990, №1; 1997, №9), «Новое литературное обозрение» (1999, №40), в еженедельном приложении к «Российским Вестям» («Вести», 1993, выпуск 5, март), в «Литературной газете» (1986, 30 апреля; 1993, 10 марта; 1997, 19 февраля), в «Вопросах литературы» (1986, №6, с.156-173), «Ревю дез этюд слав» (Revue des Еtudes slaves, 1992, LXIV, №1, р.143-156). В ряду произведений Горького, вызвавший наибольший интерес исследователей и послуживших основой для многочисленных публикаций последних пятнадцати лет, особенно важное значение имели статьи писателя, написанные между 1917 и 1924 годами. В том числе, например, серия статей «Несвоевременные мысли», очерки «О русском крестьянстве». «Несвоевременные мысли» представляют собой серию статей, написанных Горьким между апрелем 1917 и июлем 1918 гг. Они были опубликованы в ежедневной газете «Новая жизнь». Публикация этих статей после семидесятилетнего молчания дала исследователям ключ к пониманию политической позиции М. Горького в 20-е годы, разрушив сложившиеся стереотипы, в которых М. Горький представал «единомышленником Ленина», и предоставила российским и западным ученым возможность вступления в интеллектуальный диалог. Под цензуру в Советском Союзе попал и очерк «О русском крестьянстве», опубликованный в Берлине в 1922 г. В этом очерке писатель предъявляет неслыханные по своей тяжести обвинения миру деревни, которая представляется ему грубой, невежественной, жестокой, по природе своей чуждой идее коммунизма, виновной во всех страданиях, вызванных революцией, противодействующей свободному развитию социализма в России. Боязнь крестьянской анархии усилится с годами и после Гражданской войны перерастет во все более углубляющееся недоверие писателя к крестьянству, которое сблизит его со Сталиным. Мысли, изложенные в этой работе, вызвали громкий протест со стороны эмиграции, обвинившей Горького в ненависти к русскому крестьянину, и сейчас вновь привлекли внимание ученых как проливающие свет на одну из самых темных сторон личности писателя. Книги «Несвоевременные мысли» и «О русском крестьянстве» назывались в ряду «самых серьезных ошибок Горького», читать их было запрещено, а очерк «В.И. Ленин» 6, хотя и переиздавался много раз, но всегда с серьезными исправлениями и цензурными искажениями, полностью менявшими его смысл. В Советском Союзе 5 6 Спиридонова Л. Максим Горький: Новый Взгляд. M., 2004. С. 9. Неизвестный Горький, Выпуск 3. М.,1995, С. 86-90. 8 очерк принимался во внимание только в своей комплиментарной части с опущением частей, содержавших критические суждения. Внимательное чтение этого очерка, цензурных искажений и дополнений, сделанных самим Горьким, как уже отмечала Л. Иокар в статье «К истории публикации первого варианта очерка «В.И. Ленин», позволяет не только по-новому оценить отношения между Горьким и Лениным, всегда мучительные и противоречивые, далекие от идиллической картинки, рисуемой советской ортодоксальной критикой, но также отражают, в наиболее общем виде, отношение Горького к революции. С проблемой взаимоотношений двух исторических деятелей тесно связано участие М. Горького в Каприйском кружке и в разработке идеи «богостроительства». Истории Каприйского кружка посвящена книга «Другая революция: Горький, Луначарский, Богданов. Каприйская школа и «богостроительство»7, в которой собраны статьи Ю. Шеррер, И. Ревякиной, Г. Гловели, В. Страды. Эта тема представляется крайне важной и для ее углубленного изучения необходимо поднять переписку М. Горького с А. Богдановым, хранящуюся в Архиве Фонда Лелио Бассо в Риме. Другим чрезвычайно существенным источником являются воспоминания деятелей русской эмиграции, близких к горьковскому окружению, в числе которых мемуары Е.Д. Кусковой и В.Ф. Ходасевича. В воспоминаниях Е.Д. Кусковой дается серьезный и глубокий анализ поведения М. Горького в революционный период. Автор приходит к выводу, что «трагедия Горького, начавшаяся с разочарования в созидательных силах Октябрьской революции, сделала его позднее "полуизгнанником", привела к "мизантропии", а в 30-е годы завершилась "страшной гибелью" художника в условиях сталинской диктатуры"8. В.Ф. Ходасевич9, с которым М. Горький создавал литературный альманах «Беседа» и делил черствый хлеб эмиграции в Берлине и Сорренто, оставил нам человеческий и психологический портрет писателя, важный для понимания его интеллектуальной и художественной работы. По мнению В.Ф. Ходасевича, одной из характерных черт М. Горького была «ненависть к правде». Политический выбор 30-х гг. В.Ф. Ходасевич объясняет нежеланием Горького принять историческую правду с целью спасти главную иллюзию его жизни: веру в революцию и социализм. Огромное значение для прояснения политических позиций Горького имеет также опубликование переписки А.М. Горького и Ромена Роллана, частично известной западным исследователям благодаря работе Жана L'altra rivoluzione. Gor'kij, Lunacharskij, Bogdanov. La scuola di Capri e la costruzione di Dio. Capri, 1994. 8 Барахов В.С. Tрагедия Максима Горького в интерпретации современных критиков // Неизвестный Горький. Материалы и исследования. Выпуск 4. М., 1995. С. 26. 9 Ходасевич В.Ф. Белый коридор. Воспоминания // Серебряный век. Нью-Йорк, 1982. 7 9 Перюса10. Переписка, дополненная неизданными письмами, увидела свет в 1996 г. в XV томе серии «Архив А.М. Горького». Русское издание книги «Максим Горький – Ромен Роллан. Переписка (1916-1936)», в отличие от французского, полное и знакомит читателя с неизвестными письмами Горького, а также включает варианты и черновики11. Интересно отметить, до какой степени характеристика, данная Роменом Ролланом в его «Московском дневнике», сходна с характеристикой В.Ф. Ходасевича. Великий французский писатель объясняет политический выбор Горького, особенно в том, что касается его решения вернуться в Советский Союз, его человеческой слабостью. Анализ переписки двух писателей и «Московского дневника» Ромена Роллана, опубликованного в России в 1989 г., послужил импульсом ко многим размышлениям. Двадцатилетняя дружба писателей, находившихся в постоянном контакте вплоть до личной встречи в Москве в 1935 г., позволяла им затрагивать самые разные темы, от чисто литературных до откровенно политических. Прочтение их переписки в полном виде дает возможность проследить развитие мысли Горького и его реакцию на наиболее трагические события истории ХХ века (Первая мировая война, Октябрьская революция, фашизм, массовые репрессии), а также углубить понимание личности писателя и его психологии. Анализу этих свидетельств уделяет большое внимание В.С. Барахов, автор монографии, написанной на основе богатейшей документации, в которой особенно подробно рассматриваются годы с 1917 и до смерти писателя в 1936 г. Исследователь, много лет заведовавший Архивом А.М. Горького, прослеживает развитие мировоззрения А.М. Горького в широком контексте событий эпохи, и в центре его внимания «оказывается драма Горького как мировоззренческая проблема, которая раскрывается в решающих, критических моментах послеоктябрьской биографии писателя (1917-1936)». При написании этой работы литературное творчество писателя не стало предметом специального рассмотрения, но послужило источником анализа в той мере, в которой явилось отражением политических взглядов М. Горького, как, например, его роман «Мать» и повесть «Исповедь». Актуальность работы. Раскрытие новых, раннее не доступных архивных материалов и исследование с применением новых методов позволяет достаточно полно реконструировать феномен М. Горького в контексте политической истории первой трети ХХ в. Это приобретает особое значение в свете научных, идейных и культурных концепций начала ХХI Perus J. Cahiers Romain Rolland. Correspondance Romain Rolland-Maxime Gor’kij. Cahier 28, Paris, 1991. 11 В собрании сочинений М. Горького в 30-ти тт. (1949-1956) приведено лишь 22 письма M. Горького Р. Роллану, а в книге «Переписка А.М. Горького с зарубежными литераторами» 23 письма: 7 писем Горького и 16 Роллана. 10 10 века и необходимости концептуального российско-европейского гуманитарного синтеза. Научная новизна работы. В диссертации осуществляется комплексное исследование феномена М. Горького в контексте политической борьбы первой трети ХХ века. Показывается, что «феномен М. Горького» в историческом контексте и в современных дискуссиях отражает состояние социума и общественного сознания, которое к нему обращается, и через феномен Горького пытаются осуществить собственную идентификацию. Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть применены при чтении курсов по истории России, a также курсов по истории культурных и политических взаимодействий между Россией и европейскими странами, по истории литературы и культуры ХХ в. Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании Центра истории религии и церкви Института всеобщей истории РАН. Основные положения диссертации изложены в публикациях автора. Доклады по теме диссертации обсуждались на научно-практической конференции Университета Ла Сапиенца (г. Рим, Италия,1992), на заседании общества «Италия-Россия», посвященной проблемам изучения политической биографии А.М. Горького. Результаты работы были апробированы в ходе дискуссий в рамках Итало-российской Международной научной конференции, подготовленной Итальянской ассоциацией славистов и Российской академией наук, «Россия и Италия в XX веке. Взаимное отражение: восприятие, идеи, представления», и в докладе на тему «М. Горький и другой марксизм» (Москва, декабрь 2005 г.) Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка используемой научной литературы. Во введении изложены основные цели и задачи исследования, определены её хронологические рамки. Во введении также анализируется степень изученности темы в русской и зарубежной литературе, дана характеристика источников. Глава I – «Писатель и деятель культуры в хитросплетениях политики» – посвящена первым годам политической биографии Максима Горького, его вступлению в социал-демократическую партию, формированию взглядов на революцию и социализм, столкновению с американской индустриальной действительностью и созданию Каприйской школы. В первом параграфе Главы I – «Становление М. Горького как политика и деятеля культуры» – анализируются условия, приведшие М. Горького к всемирной славе и послужившие причиной его приобщения к политике. Социальная реальность в раннем творчестве М. Горького представлена миром бродяг, «бывших людей». Сама по себе такая тематика не была новой для русской литературы. Но горьковские герои, с их материальной и духовной неустроенностью, не вызывают ни моралистического 11 негодования, ни высокомерного снисхождения. Автор испытывает к ним симпатию — в сущности, неоднозначную, как мы убедимся впоследствии. Этот сочувственный интерес был вызван антибуржуазными и общеромантическими установками писателя. Вряд ли, однако, М. Горький в этот период руководствовался какими-либо определенными политическими или социальными взглядами, как утверждает советское ортодоксальное литературоведение. Однако не приходится сомневаться в том, что его мироощущение определялось собственным, нелегким и глубоко прочувствованным жизненным опытом. Семейные несчастья, оборванная в самом начале учеба, необходимость с ранних лет зарабатывать на жизнь, меняя места и виды работ, самообразование через чтение — таковы основные темы хорошо известной горьковской биографии. Что касается ее политической составляющей, достаточно указать, что к своему двадцатилетию, имея за плечами опыт труда, чтения и странствий, Горький подходит уже с осознанными политическими убеждениями. В 1887 г. он читает Плеханова и знакомится с Федосеевым, организатором первого марксистского кружка в Казани. В следующем году вместе с народником Ромасем отправляется агитатором в Красновидово под Казанью. В 1889 г. А.М. Горький вернулся в Нижний Новгород и начал посещать политические кружки, близкие к народникам, куда входили, в частности, писатель В.Г. Короленко, глава Департамента статистики, Н. Анненский, писатель и врач С.И. Елпатьевский. В числе книг, изучаемых в кружке Щекина, куда входил А.М. Горький, были работы Ф. Лассаля «Речи и статьи», Н. Михайловского «Что такое прогресс», П. Лаврова «Исторические письма» и «Манифест Коммунистической партии» Карла Маркса. Именно в эти годы формируется политическое сознание Горького. Важным событием жизни писателя в этот период было знакомство с В.Г. Короленко, любимым учеником которого он стал. В 1889 г. М. Горький впервые арестован за подрывную пропаганду. В 1889 г. его имя не было известно еще ни одному литературному критику, но хорошо знакомо в охранке. На первых же вышедших из-под его пера страницах, посвященных, как уже отмечалось, бродягам и странникам, вырисовывается образ нового человека, создающего новое общество – таким видится идейных смысл его ранних рассказов. Понятно, что во всем этом очень мало марксизма и очень много неоромантического и даже ницшеанского. Во втором параграфе Главы I – «М. Горький – социал-демократ» – анализируются факты вступления М. Горького в социал-демократическую партию и его активное участие в революции 1905 г., сопровождавшиеся последовательной радикализацией его политических взглядов, арестом и мобилизацией европейского общественного мнения в его защиту, выступлениями в наиболее важных органах печати и прямыми обращениями к русскому правительству. Эти выступления показали, насколько высок 12 престиж М. Горького в мире и как велико приобретенное им политическое влияние. В третьем параграфе Главы I – «Город Желтого дьявола: критика американского индустриального общества» – предметом исследования стала поездка М. Горького, преследуемого русским правительством за его активное участие в революционных событиях 1905 г., в Соединенные штаты Америки. В Америке Горький столкнулся с реальностью, идущей вразрез с его русским и европейским опытом. Приготовленный ему прием был поистине триумфальным. А.М. Горького встречала тысячная толпа, в том числе известные писатели и представители творческой интеллигенции. К несчастью, энтузиазм встречи быстро угас из-за скандала, сопровождавшегося кампанией, развернутой в прессе заокеанскими блюстителями нравственности при содействии российского посольства. Возмущение было вызвано тем обстоятельством, что А.М. Горький, будучи женат на Е.П. Пешковой, приехал в Америку с М.Ф. Андреевой. Этот инцидент часто упоминается в западной историографии для объяснения причин раздражения, с которым А.М. Горький описывал американскую действительность. На самом деле, значение, придаваемое этому факту, кажется нам преувеличенным так же, как и утверждение советской критики о том, что очерки М. Горького об Америке содержат сознательную критику американского капиталистического мира. Более справедливым было бы предположение, что крайне критическое отношение писателя к американскому городу вызвано его неприятием современного индустриального общества, которое он разделял с другими европейскими писателями. В действительности, хотя формально А.М. Горький вступил в партию в ноябре 1905 г., его защита дела революции, всегда искренняя и страстная, никогда не становилась подлинным и сознательным примыканием к марксизму-ленинизму. В сущности, он защищал дело революции без критического видения, и его взгляд на революцию и социализм всегда был глубоко отличен от ортодоксальных воззрений Ленина. Годы с 1900 по 1905 стали временем дальнейшего вовлечения Горького в революцию, временем поисков смысла своей жизни и своих действий. Именно в этот период сложилась и обрела окончательную форму вся его концепция мира и социализма. Этот поиск составляет содержание его произведений тех лет, отразив переход от босяка-ницшеанца первых рассказов с воспеванием культа индивидуального бунтарства и силы, с бурлением жизненной энергии, доходящей до отрицания всех норм и всякого конформизма, к фазе, когда творческая сила признается не за личностью, а за коллективом. На основании переписки А.М.Горького тех лет можно судить о медленном переходе от индивидуального бунта к интеллектуальному усилию по приданию смысла жизни и повседневности путем примирения Бога с «землей». Так Горький создал прототип героя-коммуниста в романе 13 «Мать», написанной во время путешествия в Америку, сложив его светскую агиографию, очень далекую от биографии босяка первых рассказов. На теоретическом уровне этот переход окончательно совершился в период существования каприйской школы, когда М. Горький сделал выбор в пользу марксизма А.А. Богданова, то есть в пользу социализма как религии коллектива. В 1906 г., независимо от последующих контактов с А.А. Богдановым и А.В. Луначарским, в Нью-Йорке он задался вопросом о подлинной сущности революции: «Само понятие революции должно быть углублено. Это возможно!12». Это стремление заставило его искать в революции этико-религиозный смысл, нравственную альтернативу, которая, по мнению Горького, должна привести каждого к борьбе за новую жизнь, к строительству обновленного человечества 13. Переход от одной фазы к другой получил свое полное оформление в период 1902-1909 гг. В 1902 г. А.М. Горький присутствовал на демонстрации в Сормове, которая стала впоследствии одним из центральных эпизодов романа «Мать», и начал проявлять интерес к автору «Капитала». Его понимание марксизма происходило через восприятие философии Ф. Ницше, следовательно, он исходил из романтического и ницшеанского видения жизни. Романтизм, по его мнению, это «ожидание чего-то нового»14, и в этом смысле, как отмечает Е.Н. Никитин15, он не мог не избрать толкование марксизма, данное А.А. Богдановым, а также его проект построения «нового человека». Парадоксально, но для него это был единственный способ соединить Ницше и Маркса. Новая эпоха станет господством анонимных масс, не властных над своей жизнью, а не исключительной личности, самостоятельно выбирающей собственную судьбу. В четвертом параграфе Главы I – «Школа на Капри и «другой» марксизм» – анализируется опыт Каприйской школы. М. Горький увлекся делом революции без всякого критического его осмысления. В работе исследуются причины его разногласий с В.И. Лениным, вызванные их различным восприятием определенных аспектов марксизма и значения революции. Впоследствии М. Горький сближается с большевистской фракцией социал-демократической партии, лидером которой был В.И. Ленин. В Главе II – «М. Горький и Октябрьская революция: «Несвоевременные мысли» – предметом исследования стали политические взгляды М. Горького в момент свершения Октябрьской революции, его глубокие расхождения с большевистским партийным руководством, деятельность по сохранению и распространению культуры, материальная поддержка Горький М. Письма. М., 1999. Т. 5. C. 210. Спиридонова Л.А. Максим Горький: Новый взгляд. С. 65. 14 Горький М. История русской литературы. М., 1939. С. 42. 15 Никитин Е.Н. "Исповедь” М. Горького: Новое прочтение. М., 2000. 12 13 14 интеллигенции. Исследуются также причины, вызвавшие его вторичный отъезд, на этот раз уже из Советской России. В первом параграфе Главы II – «Возвращение из Италии в Россию» – проанализирована деятельность М. Горького после его возвращения из эмиграции в 1913 г. и его сближение с В.И. Лениным. В частности, уделено внимание его сотрудничеству как публициста в социалдемократической печати и работе в журнале «Летопись», в котором были напечатаны произведения молодых талантливых писателей, в том числе И. Бабеля. На страницах журнала М. Горький излагал свои политические взгляды, в том числе и в отношении той чудовищной катастрофы, которой явилась Первая мировая война. Его позиция совпадала с программой социалистов-интернационалистов, выработанной на Циммервальдской и Кинтальской конференциях — мир без побежденных и победителей, сохранение существующих границ. Она существенно отличалась от ленинской. Второй параграф Главы II – «Разочарование в Октябрьской социалистической революции» – посвящен анализу общественнополитических позиций М. Горького в период Февральской и Октябрьской революций. Большое значение придается его расхождениям с большевистским руководством. В частности, исследуются его политические взгляды, высказанные на страницах газеты «Новая жизнь», где он возмущается отсутствием политической демократии, резко осуждает ленинскую работу «Апрельские тезисы», указывая на последствия крестьянской анархии, в которую, по его мнению, будет ввергнута Россия, и БрестЛитовский договор о мире с Германией. Горький раз за разом возвращается к той мысли, что государственный строй, созданный Лениным, приведет к торжеству всех анархических элементов, вовлеченных в революционное движение. Красной нитью через его статьи проходит отвращение к кровопролитию, убийству, к тому тяжкому наследию насилия и угнетения, которое, как считал Горький, досталось революции от царского режима. Писатель убежден, к тому же, что этот террор ни к чему не приведет и что ленинская стратегия обречена на провал. Среди многочисленных причин этого неизбежного поражения он выделяет крестьянский вопрос, полагая форменным безумием рассчитывать на успех революции в стране, где восемьдесят процентов населения составляют крестьяне. В отношении крестьянства его пессимизм питается из двух источников: в идейнополитическом плане Горький подчеркивает коренное различие менталитета и интересов рабочего и крестьянина; к этому присоединяется общее негативное мнение о русском крестьянине, которое можно определить как антропологическое. Особое внимание уделяется причинам толерантности советского режима по отношению к оппозиции М. Горького. В третьем параграфе Главы II – «Спасение» интеллигенции как форма политической деятельности – рассмотрены годы, предшество- 15 вавшие его отъезду из Советской России, причины, по которым М. Горький вторично покинул родину и оказался в изгнании в Италии, взгляды писателя на советскую политику, определившие со временем его решение о возвращении на родину в 1930-е годы. Причинами этой эмиграции, как и первой, были как состояние здоровья, так и моменты политического порядка. Если немногим менее двадцати лет назад он впервые покидал Россию, чтобы избавиться от преследований царизма, то во второй раз он вынужден был покинуть ее если не для того, чтобы скрыться от новых советских порядков, то, во всяком случае, из-за того, что взаимное расположение его и новой власти становилось достаточно проблематичным. Цензура "Несвоевременных мыслей", его плохо скрываемое недоверие к политическому курсу большевиков, постоянное обращение к нему представителей интеллигенции, находившихся в разной степени немилости у нового правительства, предоставление им своего жилища в Петрограде в качестве убежища для всех тех, кому было трудно, – все это не могло не вызвать широкого осуждения и политического недоверия к М. Горькому. Источником, проливающим свет на эти неприятности, на эти все возрастающие трудности чисто человеческого и политического характера, является переписка, которую Горький вел в 1918-1935 гг. с Роменом Ролланом. Переписка двух писателей дает возможность судить об убеждениях М. Горького этого периода, с первых месяцев второй эмиграции и вплоть до его возвращения на родину, а также подробно воссоздать его литературную деятельность, его мнение о российской интеллигенции и русской эмиграции. Для понимания сложной личности писателя важно разобраться в занимаемой им позиции: с одной стороны, М. Горький стремился оставаться в центре политических и культурных событий в России, а с другой стороны, пытался навести мосты между российской интеллигенцией и представителями русской эмиграции. Причины, побудившие М. Горького вернуться на родину, не были однозначными, и исследователи не пришли к единому мнению, какие факторы определили такое решение. В мыслях о возвращении играли, конечно, роль и ностальгия, и соображение, что слишком долгое отсутствие могло негативно повлиять на его писательскую славу в России, и, наконец, признание, что новый советский режим, хотя и имел недостатки, все же оказался менее слабым и нестабильным, чем это казалось первое время. И столь же вероятно, что о возможности возвращения Горького на родину высказывалось Советское правительство. Прошел накал революции, и новое государство больше, чем когда-либо, нуждалось в присутствии человека, чье имя было гарантией согласия и престижа. К этому присоединялись соображения об опасности, которой подвергался М. Горький, оставаясь в Италии под властью фашистов. В 1925 году – году, когда после убийства Маттеотти политические свободы в Италии были сильно ограничены, – Горький не скрывал свои контакты с неаполитанскими социалистами и коммунистами. Это 16 бесспорный факт, хотя мы не обнаружили следов какой-либо слежки или даже намеков на нее со стороны итальянской полиции в отношении Горького. Трудно представить себе, что фашистский полицейский аппарат не занимался бы эмигрантом-революционером, если бы он находился в открытой ссоре со своей родиной. Все эти соображения заставили Г. Герлинга придти к выводу, что M. Горький, начиная с 1925 г., "находился практически под покровительством Советского правительства: финансовом – в том, что касалось его средств существования, и полудипломатическим – в том, что касалось его права неприкосновенности со стороны итальянских фашистских властей16". Этот вывод представляется убедительным. Только в 1933 г. Горький окончательно покинет виллу в Сорренто. И все же два посещения сталинской России — в 1928 и 1929 гг. – открывают новую и последнюю главу в жизни писателя. В Главе III – «Великий компромисс» – рассмотрены отношения М. Горького с советским государством, в частности , с И.В. Сталиным, его роль в советской культурной политике 1930-х гг. и , в частности, в организации Первого съезда советских писателей, а также анализируются версии смерти писателя. В первом параграфе Главы III – «Компромисс М. Горького со вновь обретенной родиной» – исследуется период 1928–1933-х гг., когда писатель вынашивал решение об окончательном возвращении на родину, анализируются причины его поддержки сталинской политики и различные мнения историков по поводу принятия М. Горьким сталинского режима. По нашему мнению, нормализация государственной деятельности в СССР, концентрация и рационализация общественных структур вели, помимо прочего, к тому, что отношения между Горьким и Россией не могли больше осуществляться и регулироваться на персональном уровне, как это было во времена Ленина. Проблема по имени «Горький» влилась в делопроизводство нового бюрократического аппарата – об этом говорит использование такого субъекта, как Крюков; на это указывает, как мы убедимся в дальнейшем, линия «Правды», строго следующая директивам сверху. С другой стороны, и Сталин в отличие от Ленина не снисходил до дипломатичности и психологических тонкостей. С писателем его не связывала история человеческих взаимоотношений, да и по натуре они были решительно несходны. Сталин не интересовался – даже не делал вида, что интересуется, – политическими убеждениями Горького. Мысль о том, что пребывание за границей способно уберечь Горького от разочарования в коммунизме, Сталина даже не посещала. Он настаивал на его возвращении только потому, что это представлялось ему политически выгодным. М. Горький понадобился в тот момент, когда Сталин готовился к решаюHerling G. Da Gor’kij a Pasternak. Considerazioni sulla letteratura sovietica. Roma , 1958. 16 17 щей схватке с оппозицией, российские газеты начали «ухаживать» за писателем, ему посылалось огромное количество писем – официальных лиц и простых трудящихся – с просьбами о том, чтобы писатель вернулся на родину. Постепенно поведение М. Горького меняется, и критика режима превращается в его поддержку. Примером перемены курса может служить эпизод из переписки М. Горького с Р. Ролланом, когда русский писатель начинает воздавать хвалу результатам, достигнутым в СССР в области искусства и, отвечая на письмо Роллана, где речь идет о призыве проживающих во Франции русских писателей-эмигрантов обратить внимание на культурные репрессии, которым подвергаются их коллеги, оставшиеся в России, Горький пишет, что это ложь, защищая всеми силами и средствами режим, и даже высказывает сомнение в подлинности письма писателей-эмигрантов. Можно проследить, как партия «ухаживала» за Горьким, как преодолевала его «упрямство». 28 мая 1928 г. он приехал в Москву. Это еще не окончательное возвращение. Он хочет лично убедиться, какое положение, какой почет, какую свободу власть готова ему предоставить. Уезжает обратно в Сорренто, в 1929 г. совершает вторую ознакомительную поездку в СССР и только в 1933 г. прощается с Италией и окончательно возвращается в Советский Союз. Надо полагать, что в течение двух этих поездок Горький убедился, что сталинская стабилизация покончила с революционной анархией и что новая бюрократия всерьез взялась за подъем культурного уровня широких масс. Горький решил, что в этом процессе он по праву может претендовать на центральную роль. Он не считал свое возвращение унизительным. Не посыпал свою голову пеплом и не собирался, как Алексей Толстой, слагать гимны во славу нового русского царя. Официальные газеты начали публиковать статьи М. Горького, в которых писатель воздавал хвалу правительству за достигнутые результаты и защищал режим от нападок зарубежной интеллигенции. Совершенно очевидно, как утверждает В. Страда, что если ленинская культурная революция привела к значительному ограничению свободы по сравнению с предреволюционной ситуацией в культуре, то по сравнению с последовавшей за ней сталинской культурной революцией она выглядит куда менее репрессивной и антилиберальной. Тот факт, что Горький, этот наставник писателей и апостол народных масс, удалился в изгнание, протестуя против первой, и вернулся на родину с требованием сделать вторую еще более жесткой и суровой, относится к числу тех парадоксов, которые встречаются в биографиях самых выдающихся людей. То, что высказывание 1930 г. относительно свободы критики, допущенной сталинским режимом, не было случайной оговоркой, доказывается, к сожалению, поездкой Горького на Соловки. 18 У этой поездки были важные пропагандистские цели. Надо было продемонстрировать мировому общественному мнению, что в ГУЛАГе живется не так уж плохо и что он прекрасно справляется со своими воспитательными задачами. Слава М. Горького, множество данных им доказательств его гуманности пробудили в заключенных надежду, если не уверенность, что этот, столь нежданный гость с его многочисленными возможностями будет способствовать хоть каким-то переменам в их судьбе и условиях жизни. Не изменилось ничего. Поэт-странник прекрасно исполнил новую для него роль – генерала в штатском. Оценка А.И. Солженицына, колеблющаяся между указанием на политическое недомыслие великого писателя и на его готовность торговать собственным именем, имеет, как это ни горько признавать, право на существование. Но нам, в свою очередь, понятно, что две эти крайности отражают только одну сторону, хотя и вполне реальную, жизненной позиции Горького, не охватывая его импульсивной личности во всей ее сложности. Во втором параграфе Главы III – «Теория социалистического реализма» – анализируется роль М. Горького в советской культурной политике и дан анализ речи Горького на Первом съезде советских писателей с целью показать ее полное несоответствие марксистским установкам. В основе этого анализа – теории В. Страда который по поводу речи писателя утверждает, что Горький “научную ясность Маркса подменяет идеологическим туманом, таинственным образом возникшим из старой теории «богостроительства», отразившейся в повести «Исповедь»17. Ученый, кроме того, является поборником последовательности мысли в позициях, высказанных Горьким, начиная с «Лекций по русской литературе», прочитанных рабочим на Капри и опубликованных в России в 1939 г., и позициях, занимаемых Горьким во время Первого съезда писателей. Мы ограничимся исследованием тех идеологически насыщенных пассажей горьковского выступления, которые наиболее эффективно работают на реконструкцию его политической позиции. В третьем параграфе Главы IlI – «Семь смертей М. Горького» – рассмотрены различные версии причин, повлекших смерть писателя. В последние годы большой интерес вызывает вопрос о смерти А.М. Горького, его решению посвящены десятки публикаций. Этот интерес объясняется тем фактом, что смерть писателя совпала с началом больStrada V. Tradizione e Rivoluzione nella lettura russa. Torino, 1980. Р. 175; Этому роману, отразившему идеи «богостроительства», уделяется большое внимание. Возможно, факт, что он пострадал от советской цензуры вызвал интерес исследователей. Об этой книге писали: Никитин Е. Исповедь (M., 2000), M. Niqueux Confession, (Paris,2005), Irene Masing-Delic A salvation myth of Russian Twentieth-Century Literature (Stanford, 1992), в книге дан анализ художественных особенностей повести М. Горького «Исповедь», в русле широкого контекста Серебряного века и мировой литературы. 17 19 ших сталинских процессов против оппозиции. В работе приводятся все версии смерти писателя, от официальной, согласно которой он умер естественной смертью, до версии, распространенной последние двадцать лет среди большинства исследователей, обвиняющей Сталина в убийстве М. Горького. Не упущены из вида и версии, озвученные во время процессов 1938 г., и отношения с троцкистской оппозицией. Справедливым представляется вывод ученых ИМЛИ РАН во введении к сборнику статей «Вокруг смерти Горького», которые оставляют за читателем право на собственные свободные суждения. В заключении подведены итоги исследования и сделаны основные выводы. Политическая биография писателя воссоздана с учетом различных историографических тенденций, интерпретирующих феномен М. Горького как в советский период, так и за последние двадцать лет. Мы пытались доказать, что исторически достоверная реконструкция политической биографии Горького недостижима как с позиций революционной агиографии, так и на основе воинствующего антисоветизма. Мы убеждены, что в биографии писателя больше последовательных действий, чем скачков и противоречий, и истина о писателе располагается не на крайних позициях, а должна быть найдена в другом месте, в интерпретации драмы интеллигента, сформированного в эпоху кризиса ценностей и в исторический период великих перемен для России и для всей Европы. В начале ХХ века ценности ХIХ века были поставлены под сомнение, и в культурном, и в политическом плане, и русская и европейская интеллигенция страдала от отсутствия реальной альтернативы. Горький, как и многие другие, жил в атмосфере тревоги, в которой ощущалось желание разрушить старое и построить новое, не зная, впрочем, как. Как и все, Горький искал свою дорогу и свой выход: читал Ницше и впитывал его идеи, отразившиеся в его ранних произведениях, сблизился с социалдемократией, чувствуя, как и вся русская интеллигенция, необходимость сделать что-то для народа, стать народом. Его мысль развивалась долгие годы и пришла к определенному этапу во время событий 1905 г., в которых Горький активно участвовал, убежденный, что только революция принесет справедливость в Россию. Его вклад в политику был всегда искренним, но, при чтении переписки 19051909 гг., понятно, что, несмотря на свое вступление в социалдемократическую партию, он еще не нашел настоящего определения социализму и продолжал колебаться между различными решениями. Настоящий водораздел датируется годами первой эмиграции, когда Горький сблизился идейно с Богдановым и, особенно, с Луначарским. В «богостроительстве» он нашел способ примирить Маркса и Ницше, расчет и мечту, науку и утопию. Как замечает В. Страда: “Авторы «Капитала», «Воли к власти» и «Преступления и наказания» возвышаются над всей русской культурой первой половины ХХ в., так же, как и над европейской 20 западной культурой, как созвездие, вокруг которого вращаются все остальные звезды духовного небосвода эпохи, от Толстого до Ибсена, от Гегеля до Штирнера, от Кьеркегора до Соловьева». Характерно, что теоретический мозг Каприйской школы Александр Богданов, в своем понимании «надстройки» как «науки всеобщей организации» придерживаясь строгого рационализма позитивистского толка, позволил себе предпослать своей программной работе «Новый мир» (1904) три эпиграфа: из Библии, Маркса и Ницше («человек – мост к сверхчеловеку»18). Свершившаяся революция глубоко разочаровала Горького, так как не соответствовала его романтическому мировоззрению, но после первых разочарований он постепенно вернулся к реальности, впрочем, не отказываясь от своей критики и своих позиций и оставаясь из-за этого в изгнании. Горькое изгнание, так как он никогда не чувствовал себя эмигрантом. В годы второй эмиграции он не отказался от своей роли литературного арбитра в культурной политике России, но должен был отказаться от другой своей великой мечты – стать мостом между российской интеллигенцией и эмигрантской. Для решения этой задачи был создан журнал «Беседа», в котором предполагалось “осуществить идею строительства моста, объединяющего два берега русской интеллигенции19” В журнале сотрудничали многие писатели первой волны русской эмиграции. Его отношение к ней было сложным: с одной стороны, он никогда не отказывается помочь ей и принять ее у себя, с другой стороны, он всегда стремился ревниво сохранить свою независимость. Как пишет А. Ваксберг: “Вся жизнь Горького была соткана из парадоксов. Очередной парадокс состоял в том, что он эмигрировал, не чувствуя себя эмигрантом. Соответственным было и его отношение к русской диаспоре последнего призыва: он сразу установил с ней почтительную дистанцию20.” Действительно, ему не было места в среде эмиграции, не удалось ему и объяснить свою цель на родине, и таким образом его мечта об объединении двух берегов интеллигенции, отныне непримиримо разделенной, плачевно рухнула, и в этот раз Горький проявил отсутствие чувства объективности и политического чутья. Глубоко разочарованный, он вернулся на родину, где думал вновь играть свою роль защитника интеллигенции и искусств, и ему удавалось спасти многих от смерти и тюрьмы. Усмиренная Россия просила его помощи, и, как и другие, он убедил себя, что там осуществляется социализм. Strada V. M.Gor'kij Costruttore di Dio a Capri. In: L 'altra rivoluzione: Gor 'kij, Lunacharskij, Bogdanov. La scuola di Capri e la costruzione di Dio. 1994. P. 19. 19 Примочкина Н.M. Горький и писатели русского зарубежья. M., 2003. С. 19. 20 Ваксберг A. Гибель Буревестника. M., 1999. С. 174. 18 21 Речь идет не столько о двойственности и противоречивости, сколько о трагедии человека, который в один из самых трагических моментов европейской и всемирной истории, искал альтернативу и верил в нее, и не хотел отказываться от своей великой мечты. Его искания, колебания, надежды и разочарования характерны для многих интеллектуальных протагонистов европейской истории тех лет. Горький является центральной фигурой этой истории и ее неотъемлемой частью. «Теперь, – утверждает В. Страда, – когда официальному советскому мифу о Горьком пришел конец и он рухнул вместе с создавшей его системой власти как один из наиболее идеологически устойчивых, личность и творчество писателя станут предметом свободного критического анализа, который, впрочем, не должен обернуться антимифом, принижением и недооценкой того, что Максим Горький был выразителем основного момента истории ХХ века» 21. Крушение горьковского мифа, ловко сконструированного в советскую эпоху и делавшего из него гениального предшественника советской политики и культуры, заставляет переосмыслить интеллектуальное значение писателя, подразумевающее сложность и глубину его личности, объективную оценку его литературного творчества. Эта оценка не всегда должна быть позитивной, но, по крайней мере, и не превращать писателя в демона, как это делает по большей части русская эмиграция, часто указывая на него как на несущего в одиночку ответственность за культурную политику сталинской эпохи. Основные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора: 1. Разногласия в школе на Капри // Новая и новейшая история. 2007. № 1 (1,0 а.л.). 2. La scuola di Capri: Il marxismo altro // Toronto slavic Quarterly. 2006. № 3 (0,5 а.л.). 3. Горький в Италии (1906-1913, 1921-1933) // Россия и Италия. М., 1993. (0,75 а.л.) 4. Горький между литературой и политикой // Slavia. Roma,1993. (0,5 а.л.) 5. Город Желтого дьявола. К столетию пребывания А.М. Горького в Америке (1906-2006). // Горьковские чтения в Казани. Юбилейный сборник. Казань, 2007. (0,3 а.л.). Strada V. M.Gor'kij Costruttore di Dio a Capri. In: L'altra rivoluzione: Gor'kij, Lunačarskij, Bogdanov. La scuola di Capri e La costruzione di Dio. P. 19. 21 22