Тренировочный текст (по поэзии Н.А.Некрасова и А.А.Фета) Задание

Тренировочный текст (по поэзии Н.А.Некрасова и А.А.Фета)
Задание
Вам нужно будет создать статью, написанную в форме диалога. Для этого:
1) вставьте, где нужно, в текст пропущенные буквы, знаки препинания, слова,
выражения; исправьте ошибки в слитном и раздельном написании; выберите из скобок
нужные варианты слов( все изменения просьба обозначать полужирным шрифтом или
каким-либо другим способом);
2) выберите из приложения подходящие примеры и вставьте их в нужных местах,
обозначенных арабскими цифрами.
После окончания работы составьте ключ ответов по примерному образцу: 1(цифра
из текста) — IX (номер вставки), 2 — XV и т.д.
Работы можно сдать на дискете в формате RTF или в WORD6 либо уже
распечатанными.
Разговор в книжной лавке
В книжную лавку вошёл невысокий господин в сером пальто. Протерев запотевшие
очки, он спросил продавца:
– А скажите, милейший, нет ли у вас книжки со стихами Некрасова?
Другой покупатель – господин средних лет, с густыми каштановыми волосами, с
брюзгливой физиономией листавший томик стихов Афанасия Фета, удивлённо взглянул
на вошедшего.
– Простите, – не выдержал господин в очках. – Отчего вы так пристально меня
разглядываете? Разве мы с вами знакомы?
– Нет! Прошу меня простить, мне просто кажется очень подозрительным, что такой
с виду интеллигентный человек может читать то, что и стихами-то назвать просто нельзя!
Впрочем, ваш Некрасов и сам в этом честно признался:
1. Но не льщусь, чтоб в памяти народной
Уцелело что-нибудь из них...
Нет в тебе поэзии свободной,
Мой суровый, неуклюжий стих!
И впрямь, стихи у него какие-то неуклюжие, угловатые, как будто он их топором
вырубает!
– Помилуйте! – в запальчивости вскрикнул господин в очках. – Лирика Николая
Некрасова – это образец подлинно высокой поэзии!
– “Высокой”! – и господин, листавший Фета, почти выхватил томик со стихами
Некрасова из рук опешившего лавочника. – “Высокой”... Вот я читаю образец так
называемой высокой поэзии:
2. Поздняя осень. Грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели...
Ну разве это стихи?! Мало того, что Некрасов избирает самую примитивную (парную,
перекрёстную, кольцевую) рифмовку, которую используют только беспомощные
рифмоплёты, он и в качестве рифмы применяет глаголы: улетели–опустели! Да я вам,
батенька, таких рифм хоть сотню напридумываю: грели–ели–пели. Хотите ещё?
Подлинные поэты так не пишут! Вот у Афанасия Фета:
3. Шёпот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья...
Дело не в том, что здесь богатая рифма: дыханье–колыханье! Главное – какая бездна
смысла! Какое изящное созвучие! Какая сила и яркость красок!
– Позвольте с вами не согласиться! Ещё Александр Пушкин в своей поэме «Домик в
Коломне» оправдывал использование глагольной рифмы:
Ведь рифмы запросто со мной живут;
Две придут сами, третью приведут.
А чтоб им путь открыть широкий, вольный,
Глаголы тотчас им я разрешу...
Кстати, у мною очень уважаемого Афанасия Фета мы найдём немало строчек, где
рифмуются глаголы! Вот извольте, я напомню вам его очень известное стихотворение:
4. Я пришёл к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало...
Что вы на это скажете?
– А то, что уровень художественного мастерства Фета намного выше, чем у
Некрасова. У Некрасова – не стихи, а “чёрствая проза”: наполовину рифмованные сценки
из тусклой и однообразной жизни невежественных простолюдинов. Сами посудите:
5.
Под жестокой рукой человека
Чуть жива, безобразно тоща,
Надрывается лошадь-калека,
Непосильную ношу влача...
Но разве об этом пишут стихи? О лошадке, о зеваках; написал бы ещё оду про
заштопанные носки! Вот, послушайте, я вам прочту своё любимое четверостишие из
Фета:
6.
Видений пёстрых вереница
Влечёт, усталый теша взгляд.
И неразгаданные лица
Из пепла серого глядят.
“И неразгаданные лица из пепла серого глядят”! Какая чудная сила заключена в этом
образе! Это вам не безобразная лошадёнка! Это настоящие стихи!
– Позвольте и я вам прочитаю только одно двустишие:
7. Словно как мать над сыновней могилой,
Стонет кулик над равниной унылой...
Разве вы не чувствуете заключённой здесь поэтической силы? И несчастная мать, и
бедная степная птица становятся неразделимыми участниками общей беды! И разве не
выражают эти стихи ту щемящую боль, которой просто нельзя не сочувствовать?
– Строчки действительно хороши! Спорить не буду! Но вот покажите-ка мне у
Некрасова хотя бы одно четверостишие, где бы ему удалось передать мысль с помощью
звуков, с помощью музыки, которая таится в слове. Вот послушайте, как “поют” стихи у
Фета:
8. Всю ночь гремел овраг соседний,
Ручей, бурля, бежал к ручью,
Воскресших вод напор последний
Победу разглашал свою.
Слышите эти рокочущие “р”, эти бурлящие “б”, которые предают словесной картине
звуковую выразительность? Вы не только видите, как бежит вода в овраге, вы слышите
её могучий поток. А вот у вашего Некрасова таких стихов, я уверен, вы не найдёте!
Приведите хотя бы одно четверостишие, хотя бы одну строчку!
– Немогу с вами согласиться! Вы просили хотя бы одно четверостишие Некрасова,
в котором стихи “поют”, извольте:
9. Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю...
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою...
Признайтесь, что и в этих стихах звук “у” передаёт заунывную печаль поэта,
которую не может не услышать читатель.
– Позвольте вам заметить, что в поэтической мастерской Некрасова вы ни за что не
найдёте таких редких, по настоящему выразительных метафор, которыми изобилует
поэзия Фета. А метафора, да будет вам известно, сударь, – основа всякого поэтического
творчества.
10. Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.
Ну каково вам? “Смежает огнедышащее око” – так сказать, про солнце, которое
лишь на миг забежало за тучи, может только гений! Ну, нет у вашего Некрасова ничего
подобного!
– А вот послушайте:
11.
Опять пустынно-тих и мирен
Ты, русский путь, знакомый путь!
Прибитая к земле слезами
Рекрутских жён и матерей,
Пыль не стоит уже столбами
Над бедной родиной моей.
Так ёмко, в одном гиперболическом образе, выразить безграничное страдание
несчастных людей по силам только великому поэту.
– Знаете, мы с вами спорим о частностях, а мне кажется, что надо, наконец, вопрос
поставить в принципе! Для чего нужна поэзия? Для того, чтобы пугать людей жуткими
картинами их подлой обыденности?! Помилуйте, избавьте меня от всех этих плачущих и
стонущих Катерин, от всех этих голодных и сопливых ребятишек! Я хочу радоваться! Я
хочу наслаждаться “светом небес высоких”, вдыхать густой аромат вечной красоты! А
стихи Некрасова отдают навозом и старыми лаптями, поэтому они меня оставляют
равнодушным!
– А я вот прочту вам стихотворение. Наберитесь терпения, извольте слушать:
Чуть живые, в ночь осеннюю
Мы с охоты возвращаемся...
В лавке стало тихо. Вошедшие покупатели остановились в растерянности, услышав
тихий голос чтеца.
12. Да недолги были радости,
Воротился сын больнёхонек...
Постепенно странное чувство тоски, будто густой плотный туман, опустилось над
людьми. А при последних словах:
13. «...И погас он, словно свеченька
Восковая, предыконная...»
Мало слов, а горя реченька,
Горя реченька бездонная!..
невольная слеза блеснула на глазах лавочника.
Господин в очках поклонился и вышел.
– Скажите, любезный, а чьи стихи только что прочитал этот господин? – спросили
лавочника потрясенные покупатели.
– Это стихи господина Некрасова, великого русского поэта! – произнёс лавочник,
отворачивая своё покрасневшее лицо.
– А нет ли у вас стихов Некрасова?
– Есть! – сказал лавочник и подал вошедшим по книжке.
Те расплатились и вышли. А господин с густыми каштановыми волосами продолжал
в задумчивости смотреть туда, где только что стоял господин в очках, словно хотел
спросить у него что-то ещё, может быть, самое важное.
1. VI.
2. X.
3. II.
4. III.
5. XI.
6. IV.
7. VII.
8. V.
9. IX.
10. I.
11. XIII.
12. VII.
13. VIII.