4112516_ivanov7701

Иванов П. К.
Батько, отец украинский родной
1976 года 6 декабря
Иванов Учитель
Редактор – Ош. Редактируется по благословению П. К. Иванова. (См. Паршек. 1981.02.26, с. 115,
127)
1. Меня как такового брали на испытание специалистами психиатрами в больницы. Они
считали и считают: я для них психически больной, ненормальный, паранойя развитие,
шизофрения. Я с ними как с таковыми встречаюсь вежливо. Очень боялся, и боюсь сейчас их
режима. Он не так страшен, как там страшные люди. У них свое самодержавие от самой простой
нянечки и до самого главного врача. Все они не за больного. Им его по системе привезли. Они не
против его, чтобы принять. Они на работе, им надо деньги, им за это платят. Смена за сменой
сдают свою работу, уходят от нее. Я был там, встречался с врачами, говорил с ними, как с
административными лицами. Никто из персонала не скажет на своего врача, что он ничего не
знает.
2. Такое лицо она или он похвалит. Я к ним как таковым подходил, и всегда их называл
бедными людьми за их то, что в своей жизни они сделали. А им приходилось делать, но у них не
получилось. Они такую болезнь стараются излечить, которую посадила природа. Это нечто такое.
Прежде чем быть в людях врачом, то надо сделаться самому над собою врачом. А люди есть
природа, она не всех окружает своей силой для жизни своей. Она и научила, как будет надо
другому человеку, обиженному, больному, помочь. Надо сил набраться в природе, чтобы она
тебя осветила за твое дело заслугами. Героя делают люди, а люди получили от него
небывалую пользу в помощи их жизни. Разве это было, если мы от того лечения избавлялись,
которое искусством, техническим помогало.
3. А теперь мы добьемся от природы, чтобы этот порученный природой, он нам за все это
начало описал, как люди стали на ноги ставить. Чтобы в природе наша помогающая медицина
народная, она сама себя выбросила в люди ради жизни своей, это надо верить богу, его надо
просить. По чашке борща съедать, а потом живот прорвался, заболел. Кого просить? Мы же его не
видели, и не хотели знать, а взялись это все оформить с точки зрения теории. Я обозвался, в этом
есть человек ученой головы, изъявил свое желание для любой болезни молоть на муку свойства. И
чтобы разными вкусами, с водою запивать, надо теоретическое знание. Мы для людей начали
делать. У нас оказался свой ученого характера врач. Он образовался у себя за столом в своем
кресле, он ничем и никак не болел. К нему обратилась больная старушка с зубом.
4. У него рецепт для каждого заболевания, которое знают. Он пишет и посылает, где эти
лекарства приобрести. У старушки зубы болят, она к ученому специалисту обратилась. Надо
верить, надо делать, это ученый говорит. Они как ученые по латыни делают по истории этого дела.
Лишь бы один человек в любом месте и со специальностью, тут где возьмется другой. Будет ли
помощь в этом. А дело на любую вещь развивается. При царе тупо это шло и при советской
власти. Она признала на фронте этого дела этому человеку. Он только народился, сделался воин,
он не уступает другому. Так оно делалось, оно делается, и будет делаться. Царская самодержавная
медицина, она население не удовлетворила. Также на смену пришла советская власть, она
обогатила сама себя.
5. Люди за погоней со своим делом. Врачу дали право административное командовать, держать
больного. Больной видит обходительность, он там завязывает глаза и бежит оттудова вон.
Больница – неплохое это дело, туда попасть любому можно. Чтобы гарантия была, такого
человека природа не рождала. А природа есть люди, ей уже надоело так встречать и провожать
всех людей. Они природой рождались живыми энергичными детьми, они выхаживаются до своего
благополучного дня. Любой человек от своего заболевания не гарантирован, это наша немощь, она
нас накрывает. А ученые люди для этого дела вооружились. Им лишь бы кто-либо брякнул, сказал
– они со своей «скорой» приехали, взяли под свой контроль.
1
6. Им надо диагноз болезни, лишь бы она не заразная. А я сам больной, говорю, заболел не на
шутку. Для них это работа, да еще какая. За человеком, за больным, ухаживать тяжело. Лучше не
болеть, на белом свете так было бы для всех живущих! А мы, все люди, болеем и мучимся до
неузнаваемости. Крепко тяжело мы материально жили все, у нас нет, и негде взять. Люди за
деньги покупают и за деньги продают. Какая мучительная коммерческая в этом работа. Природа,
она терпит, живого рождает, а мертвого в землю хоронит. Это мы все сделали сами. Надо бы идти
по вот этой дороге, по которой требовалось идти, но люди не пошли. Им потребовалась хорошая и
теплая сторона. Они этим, что есть, не удовлетворились. Их дело одно – убить врага. А он
оказался силен.
7. Люди сами себя не пожалели, а царя прогнали. Им надоело жить в неволе, они сбросили его.
А разве теперь кто-либо с природной историей разбирался. Он начал проходить свои шаги, всю
свою молодость в труде отдал. И также советской власти не жалел, а все то, что будет нужно, до
35 лет тоже отдал. А в 1933 году пришлось встретиться с условиями. Они меня поделили, себе
забрали весь недвижимый капитал. А меня разули, раздели, и пихнули в природу, чтобы я с ними
не встречался. Я как таковой с головкой окунулся и стал жить. Мне холодно, и мне плохо. Но мое
здоровье прекрасное, чем я стал перед всеми хвалиться. А встречающиеся со мною стали
признавать как такового, свои претензии преподнесли. Что же вы сами закалились. Не
простуживаешься, не болеешь. Я это все не присваиваю, пусть оно будет вам.
8. Вода у вас есть, воздух есть, и земля есть. А ими надо пользоваться умело, свою любовь
проявлять. Кто кого любит из всех, и меж ними дружба, у них есть и лад. А кто не любит свою
работу, успеха не получает. Раз врач своему больному не болельщик, уже у него реального не
получается. Любая трудная работа, от человека она требует умения и любви. А мы принимаем в
свое условие как больного. Приказываем нянечке, чтобы она следила за ним. А сам врач, ему
зачем. А больному такая постановка не нравится. У него в голове другое. Он бы сюда сроду сам не
приехал, но ехать больше некуда. Говорят, на это есть больница. От такого рода животное в баз
само не пошло, его гонит палка. А врач хорошо знает свои силы, он стоит в очереди, он будет там
скоро.
9. Кто там хочет быть, таких людей не рождалось. В природе для этого надо делать, чтобы нам
не болеть и не простыть. А что мы это дело сделали и мы это имеем, это нас не устроило.
Два варианта мы прожили. А чтобы между нами не было тюрьмы и больницы. Мы свою
ненависть сживем. Введем 33 рубля всем исключительно. Будет мало, всем прибавим.
Солдат будет с душою служить, он будет славен. Мы, все наши люди, для этого вот делаем
сами. Чтобы все так люди делали, чтобы у них получилось. Обиду класть на кого-либо и за
что-либо не надо. Мы родились ею, мы хотели видеть, а нам природа по нашему уму все давала.
Человек захотел в людях таким сделаться, она ему не возразила. Люди этого сами хотели, в
природе пространства хватало.
10. Это есть ум человеческой жизни, она человека окружила его мыслью. Он что-то в этом
потерял, ему надо в природе найти. Он много времени в этом болел, а ему природа как таковому
человеку не дает. А у него как такового человека рожденное. Он же это все получил через
свое тело в природе, она должна ему дать. Человек хотел увидеть то, чего он не видал. Ему
одному захотелось заиметь какую-то прибыль, у него развивалась мысль на другого такого
же самого человека. Она еле-еле посадила на землю одного человека. Он хотел, по его не
вышло. Она изложила его мысль на его дело, пусть он в своей жизни сам это делает. Когда
он был на белом свете один-единственный человек, то природа была не начатым
источником. Человек ничем не нуждался, а силы были Боговы. Надо будет ему для развития
его жизни в людях – природа ничего не пожалела.
11. Взяла и как женщину ему в ноги вбросила. Он с нею встретился впервые, был этим
доволен. Только не по его такому мнению в природе вышло. Казалось бы, надо меня как первого
человека слушаться и беречь все добро природное. Она мне говорит: мы с тобою есть хозяева, нас
природа для нашей жизни родила и показала нам первоначальные плоды. Они окружили себя
запахом аромата, у них разработался аппетит. Зубы они имели, им захотелось это дело отведать.
Они стали кусать, они стали жевать и глотать. У них стало техническое тепло во внутри делаться,
а в теле не стало. Они услышали холод, неприятное в теле чувство. Они уже окружили себя
недостатком. Они обратились к Богу со своим прегрешением, а он им голосом сказал свои слова:
2
«Адам, Адам, что ты сделал». Ему открыл ворота, чтобы идти в Нил и отыскивать для себя
хорошее и теплое.
12. По этому всему не надо класть обиду на кого-то. Сами люди пошли в природу, и стали
встречаться с плохим и хорошим. Им стало прививаться, они стали понимать, стали ожидать
время. Оно не стояло на месте, стали к нему как таковому готовиться. Были тяжелые в природе
действия. Им требуется, а природа им не дает. А люди есть люди, их надо кормить. А природа не
жалела им дать овечку, коровку, лошадку, вола. Словом, окружили себя люди живым. Они
охотники, они рыбалки, они хлеборобы. Кому был урожай, кому посылали голод. На все
требовался человеку труд тяжелого характера, это человека мука. Природа воет, природа просит,
она на этот зов отзывается. Жаждущему посылается, а у сытого отбирается. Хитрец убивает. А
заяц бедный отвечает, его гонит лиса, а волк ожидает.
13. Это природная кровожадная борьба. А человек, он в этом болеет. Ему если неудача, он
гибнет. Природа и это у себя имеет. Я, говорит Паршек нам всем, не охотник, не рыбак, и я не
какой-либо строитель. Я не геолог, и не участвую в экспедиции. Я болельщик в людях в беде, за
что природа меня такого избрала, меня этим осветила. Я не врач, которому потребуется диагноз.
Он ей помогает, человеку легче становится. Он идет на фронт своей жизни. Что он для этого
делает, чтобы не болеть, не простуживаться. Все люди не гарантированы, они смогут в любое
время заболеть. Это есть природа, она их обязала для себя. Такому человеку заболевшему
построили больницу со всеми удобствами. Место это техническое, в искусстве, где введена химия.
14. Человек окружается людьми чужими. Это дело сделано людьми не для кого-то, а для
самого себя. Сюда бесповоротно можешь попасть. Это Красный Крест международная такая
организация, ее возвеличивает сам персонал. Он принимает вновь поступившего. Не скажешь на
удобство, плохим не назовешь, а скорее от всего похвалишь. Мы такие есть люди, стараемся
похвалиться. Все мы чужие, этим всем мы хвалимся. Стараемся что-то в жизни построить, чтобы
люди сказали: вот, мол, хозяин, умеет жить. Других таких он учит. И так люди от людей учатся
добру, хорошему. А плохое – это не наука, а природа, она в люди приходит, наделает своего в
жизни. Люди плачут, их окружило горе, беда одна из всех. А потом люди за это забывают, у
людей рождается другая радость.
15. Они уже привыкли к хорошему и плохому. Люди не привыкли к холоду, он у них один раз
приходит в году. Мы, люди такие вот, к этому холоду готовимся. Это время не прибыльное, а
убыточное. Природа нам не дает урожая, присылает зверя. Мы животное растим, его режем,
продаем. Деньги будут надо. А за деньги мы делаем мертвый капитал. Он у нас есть селами,
хуторами и городами. А мы, все люди, один за другим – в землю. Нам, всем людям, грош цена.
Мы ловим, мы воруем, мы находим, мы тащим на-гора, убиваем. Мы сами себе заводы ставим,
фабрики вводим. Рукава засучиваем, начинам делать, а в деле получается живой факт. Вот мы, так
мы. Сделали сами спутник, усадили своих подготовленных в невесомости людей. Они летали в
атмосфере, вернулись назад на землю благополучно.
16. Фокус технический нам, людям, показывали. Это все не то есть в жизни своей. Враг
свирепствует, валяет наших людей. Мы маленькие, мы большие люди с вами умираем.
Сооружение не помогло. А как был между нами враг, так он и остался между нами. Люди наши,
они умирали и умирают, они и будут так вот умирать, пока мы не сменим свой поток. Однобоко
мы не станем жить, а возьмемся за кругозор. Любовь свою мы проявим. Все будет новое. Для
нас красивое как таковое исчезнет. А появится на белый свет розовое тело. Оно будет для
нас одинаково живое энергичное. Моего не станет, будет оно природное. Никогда оно не
умирающее, это будет меж нами такими.
17. Вот чего люди физически нашли. Они сделали все, чтобы в природе жить. Она их не стала
так беспокоить, а пожалела. Своими силами взяла одарила Паршека одного как такового. Он
теперь радуется, ему как таковому ворота открыты своим поступком, своею любовью, своим
телом. Оно не мое лично, оно тело такое природное, своим оно не сможет быть. Вселенной,
небывалое, но начальное. Это делать, что сделал за 43 года, можно делать всем. Это не
смертельное, а любовное природное явление. Природа – это есть для жизни все телу человека. Оно
в ней так живет легко и весело.
18. Легко человеку бывает тогда, когда у него есть крепкое здоровье. Он его в природе не
теряет. Он идет на преступление, он идет на рожон. А тело есть тело, ему рожон не в моде. А вот
3
покойную жизнь надо сделать. Мы не пытались это все сделать. Прежде чем любого человека на
его таком месте, его надо попросить. Он на эту вежливую просьбу сам пойдет и уступит. Эту
вежливость, которую я нашел в природе, в люди ее представил. Она встретилась на пути между
пионером и мною, Победителем природы. Он меня впервые увидел, я знал за его такой сделанный
им поступок. Он мне как пионер головку свою не приклонил и не сказал: «Здравствуй». Гордость
этому всему проявил.
19. Я его назвал: пионер. Он обозвался, сказал: «А что вы от меня такого хотели?» Я ему
говорю: ничего, только вежливости. Он тогда-то сказал: «Здравствуйте». Пионера учит прошлая
обстановка.
Гордость в людях не завоевывается, она проигрывается. А вот любовь делается всеми нами,
она одобряется в любом своем месте. Воровать, все воруют. Только одни ловятся, другие нет. У
одного есть, а у другого нет. Эту вот болезнь не прогонишь с тела. А когда этим всем ты как
человек хвалишься, к своему имени ты присваиваешь. Говоришь всем нам: это есть мое. Пока в
руках оно находится, ты сможешь на весь голос кричать и говорить: это, мол, мое. А где же это
все есть мое. Я его не ловил, не привязывал, и не продавал, как это вот делалось людьми.
20. Люди людей, они их продавали, что хотели, то они делали. А сейчас с людей в труде для
славы их они делают героя, лишь бы делалось больше. А чтобы была в этом деле какая-либо
польза. Мы с вами сделали дело, а в деле живой факт. Это все наше стоит на земле, мы им
пользуемся. В селе своем живем в своем дворе. Мы это место облюбовали, все мои прадеды
народились там, и все они там как один умерли. Люди тяжелого труда, хлеборобы, ремесленники.
Мы живем в городе в своем доме, делаем деталь какую-либо. Особенно мужику шьем рабочие
сапоги, деньги получаем за это. А умираем мы все до одного тоже. Врач ни капельки не помогает.
Сам такой он, на очереди стоит, его тоже ждет наше условие больница. Они скоро оттуда
выскочат.
21. А чтобы он водою холодною обливался, этого вот люди не делают, им очень трудно. Они
боятся природы, не знают ее свойства. Говорят на нее: враг. Она родила хлебороба и кузнеца в
деревне, породила ремесленника, создала в городе. Особенно сейчас теория в людях
распространилась, она заставила на любом человеке взять свой верх. За это дело, что ему
поручили делать, он получает деньги. И старается учиться дальше, ему хочется быть в людях
профессором, академиком. Знание большое так поставлено, это учение, оно человека заставило
быть между людьми дипломированным. Они другого названия люди. Их природа не выделяет.
22. Надо его снять с жизненного пути – она его так же, как и всех людей, под одну гребенку
считает, она держит. В земле мирно и тихо лежат в прахе. Они не требуют там коммунизма, он им
не надо там. А нам, ученым, надо только эволюция, сознание ко всему делу. Если это будет надо,
то делать. Что происходит? Один живет, другой умирает. Это было, это есть, это будет. А дело
Паршека, он один есть противоположный. Он за обиженного, больного человека. Умные люди
ученого характера всех людей окружили своим теоретическим знанием. Застали их под свое
умение подчиниться. Они стали делать из себя патриота бригадой, что нужно и не нужно делать,
лишь бы архитекторы свое внесли.
23. Это тоже ученые люди, распустились со своим знанием. Они также проектируют, как
машиностроители, всякого рода железнодорожные конструктора. Водители, они всему дело,
шагают по земле со своей скоростью, им нетяжело разбиться. Большая погоня в людях за
деньгами. Они толкают человека делать всякого рода вещь. Она нужна государству, нужна и
профессионалу. Мы это все продаем и покупаем. Природа – на рынке, природа – в деньгах, она в
людях. На нее люди харкают, плюют. А самое главное – это заставляют, с нею ведут разговор как
с источником. Как будто она должна нам это количество давать. Мы ничего не знаем и не ведаем,
нам дай больше, не меньше.
24. Так жить, как мы все живем, не в своем, а в чужом. Мы крепко этим хвалимся: сами все это
сделали, вот мы, так мы. Мы, ученые, своим умом окружили. Их заставили, чтобы они все шли
учиться в школу принудительно. А дитя есть дитя, оно свое берет, у него шалости не отмирающие.
У них они были, они есть. А учителям это не на руку. Они это дитя загнали туда, где Макар телят
не пас. Таких детей немало в жизни, их отыскивают, они идут на коечку в больницу с головою. Их
там условие держит тот процент. Они своих не потеряют, им их место достанется, оно ими
забронировано. Они учатся хорошо, нехорошо, в институты их всех пропускают.
4
25. У них трудности есть одни – это первичное, начальное, где отметки требуются за его
добрую работу. Его условия заставили. Он тоже хочет, чтобы быть ученым, где-либо сидеть на
месте, командовать, или распоряжаться какими-то ценностями. Так перед всеми учениками стоит
их вопрос, учение их это тянет. А учиться надо, но в голову не лезет. Это не фунт изюма поедать, а
надо каждую букву или цифру устно окружить. И так ее надо написать, чтобы она добавила
логичный смысл. Или прибавить какое-либо число в сложении. Без одной буквы слово не
получается. Требуется точно писать или точно решать. Читка русского языка, нужно уметь читать,
и математическое изложение точное. От этого ученика требуется урок.
26. Ученику без подсказывания очень тяжело учиться. И это знание не в кого выпросить, он
сам тут. Ему надо посторонняя помощь, она нашего брата мучит. Мы же индивидуальные дети, на
иждивении живем, на родительском. Они то ли дадут, то ли нет. Бывает в жизни огорчение. А
удовлетворит не каждый. Раз родитель его такого народил, он мог обижаться. Это наша в этом
деле смена. Они придут на наше это место и скажут: мы готовы вас как таковых заменить, вы
устали. Всем надо передохнуть. Ваша такая доля, подчинили сами себя. Да к этому вас не учили
полезному. Вас окружило незнание, ваше плохое от себя гнали, а тянуло вас всех хорошее и
теплое, как и делалось всеми.
27. Мы, ученые люди, знаем хорошо, что с этой молодежью, которая нас должна сменить. Они
больше в жизни не воротятся, они идет со своим направление на гибель. Ей труд – это утомление.
Люди все теряют свое в теле здоровье. Люди ждут от вас правды, которая идет вместе с
Паршеком. Его идея, она нас всех пробуждает, дает нам такое право, заиметь в природе гарантию.
Она любого человека предупредит, чтобы он не попадал в условия тюрьмы и в условия больницы.
А раз он это в природе получает, он будет легко жить. Да и есть, на что опереться, на физическое
пробуждение. Это самая лучшая в этом наша есть дорога, чем мы с вами должны пройти к
сознанию.
28. А сознание определяет бытие. Он делается в природе не таким, как он был. Его мучила
природа, он был окружен, последние силы он терял.
А когда Паршек силы свои любому человеку передает, то он тут же идет небывало под воду,
под холодную, ему делается тепло. Что ни больше воды льешь на себя, то делается лучше.
Это дело мое лично, я его проверяю ежедневно. И прошу природу, чтобы она мне помогла от
этого врага избавиться. Тогда-то, когда будешь моим делом заниматься, враг в теле
исчезнет. А вновь идущий по природе, он бессильный напасть на человека. Это все есть дело
не мое, а ваше. Вы его мне устно передали. Я прошу сам природу, чтобы она мне в этом помогла.
Она же терпит в этом сама, но ничего она не сделает. Люди – всему дело, делают.
29. А когда природу попросишь, то после получится так, как получилось в природе с Гитлером.
Он же есть не кто таков. А есть человек из немецкой расы, воин оказался со своею ордою. Немцы
для этого дела технически вооружились. Все мелкие национальные государства к рукам своим
прибрал ради того, чтобы подавить, то есть разбить своим оружием коммунистов. Они были всем
не по душе, сидели горем. Гитлер вероломно на русских солдат напал, стал с воздуха бомбить.
Превосходство было на стороне Гитлера. На весь мир поднял на ноги Рузвельта, Черчеля, заставил
признать Сталина, то есть русских обиженных солдат. Все это сделала природа, она между
людьми ни за что терпела.
30. Она подружила с одним человеком, с Ивановым. Ему дала свои силы то в людях делать,
что делал один Бог. Его признал Гитлер, ему дал его написанною рукою, что он есть такой. И
приложил своему шрифту свой герб. Гитлер Иванова пригласил в Берлин. Он идет по территории
оккупированной, по Украине. Заходит к дежурному по станции, где сидел немец. Иванову
возгласил, летели «гут пан, гут пан». Паршеку не тепло было. За него природа. Она не допустила,
чтобы Паршек ехал к ним в Берлин. Немцы свой план по части Паршека сменили, их природа
заставила. Его как русского человека они передали украинским полицаям. Они стали его изучать,
как человека. Он им свои карты раскрыл, им говорит: это моя закалка, моя тренировка, мой
красный крест, международное здоровье.
31. Им ехать было некуда, а надо признавать. Война была под Москвой, под Сталинградом.
Гитлер не на шутку пригласил как Бога Паршека, он ехал с душою, с сердцем. А природа этого не
дала, взяла украинцам передала. Украинцы его под 22 ноября 1942 года послали в гестапо за
пропуском. Я между офицерами немецкими, солдатами был один гут пан. Это немцы на свое горе
5
кричали. Паршеку не в одном Днепропетровске природа помогала. Она помогла русскому солдату
на фронте под Москвой разгромить немцев. А под Сталинградом природа помогла немцев
русскими солдатами окружить. Они свое превосходство на всем фронте потеряли. Их природа за
Паршека в бараний рог свернула. Люди по всей Вселенной стали знать, как гитлеровские успехи
накрылись неожиданной неудачей.
32. Люди совместно с природою. Русские гнали немцев на запад, он с боями отступал. Этим
Паршек не был доволен. Он хотел обеим сторонам договориться, и признать самих людей в этом в
природе виновными. И все это как боевое оружие сложить, и переплавить его на нужды людям.
Войны не хотели ни русские, ни немцы. И не хотел Паршек, чтобы русские с немцами воевали. К
Паршеку как таковому люди односельчане обратились с просьбою своею, чтобы я поехал в
Москву к Сталину и внес их предложение. Воевать не надо. Бьют людей, бьют, куда это годится.
Раз люди обратились с просьбою нужною, надо людей послушать. Я беру на себя это все, поеду
им расскажу. Они меня знают, москвичи, по приезду моему.
33. Как больного человека без дела привезли в институт. А он не принимает, говорят: надо
дело. Начальник Казанского вокзала Литвиненко, он эту петрушку завел. А все же меня положили,
я встретился с психиатрами. А тогда институт, само помещение не отапливалось, было холодище
хуже, чем на дворе. Но я приехал просьбу людей удовлетворить, а очутился в условиях
блюстителя, он меня прибрал к своим руками. Я лежу в условиях, встречаюсь с врачами, людей я
просьбу вношу. А они утрешней порой зайдут в палату, у меня спросят: мол, тебе не холодно. А я
им скажу в ответ: а вы попробуйте. Они как ученые интересовались. А чтобы они ради меня
одного зажгли печь и сделали в палате тепло, у них это в их головах не вкладывалось. Они
считали меня, как и всех. Там лежали на экспертизе как убийцы человеческой жизни. Я говорил не
в защиту, а в истину рисую им картину.
34. Начинаю с самого первого начала. А он был в естестве в природе. Живое тело энергичное
встретила техника, она искусством окружила нас всех, а ввела химию. Я им как ученым рисую
свою историю. Люди это все сами сделали. Они это сами делают, и будут они так делать. Между
ними и природой живой неумирающий факт. Весь на земле неживой капитал, вся экономика,
людской режим, в чем человек красуется, величается, вольничает. А потом его как человека
живого встречает силами своими природными явлениями, вначале даже не слышимыми. Они
были, они есть, они будут. Нашего брата встречали всегда, и будут они встречать за их пошлость.
Люди сами захотели это делать. Сама земля, она сама лежала, не давала никакой прибыли.
35. А само пространство, мы в этом находили по поверхности лес, реки, моря, озера, зверя
встречали, чем и вовлекся человек. Он природу встретил. Это ученого характера есть люди, они
пожелали нашей встречи в этом месте на этой арене, где я должен выступить со своим
практическим знанием. Я перед ними обязан крепко извиниться, их как таковых поблагодарить.
Им сказать свое спасибо за их бдительность, за заботу обо мне. Чтобы я им сказал свое слово, я не
смог так сосредоточиться. Как это надо сказать истинно за то, что вы сюда собрались. Уже это
есть для моего выступления. Всем вам хорошо, что вы как один, и скажете сами себе. А что я
должен вам таким людям сказать? Вы же ученые люди, проучились много лет.
36. И до сих пор не знаете о третьем периоде человеческой жизни. Он придет на нашу
землю с сознанием души и сердца спасти нашего человека от беды и горя. Природа, она сама это
сделает через этого человека, его люди назовут по его заслугам. Я вам как таковым должен сказать
за великую природу. Какая она была вначале такая сильная, энергичная. Она лишь бы захотела, то
она открывала человеку. Он был мыслитель, он и решал свои все родившиеся вопросы. Они были
перед ним легкими, и предрешали все делать. Человек окружился этим делом. А дел в природе
очень много, их нам, людям, не переделать. Одно начинается, другое кончается. Так что в жизни
нашей конца не видать в этом деле. Мы их с самой весны как хлеборобы.
37. Мы с первых дней первого начала за землею ухаживаем. Люди весь год напролет одно
делают, другое начинают. Это было тогда, когда моя мысль с природы вступила в голову, и стала
бурлить она меня, такого человека, как я тогда гренадер был. На своих ногах я ходил взад и
вперед. А у самого мысль не стояла, она как ветер, идущий против меня, как иголки мое тело
пронизывали. Не летней порой это вот было. А зимой, холодной порой. Мне дюже в этом было
холодно, но я терпел ради вот вас, собравшихся на вот этом прекрасном месте в этой аудитории. В
6
которой мы, все ученые, собрались послушать этого практического человека, кто нам, всем
сидящим на своих местах. А что он нам новенького в нашей жизни скажет?
38. Он нам говорит. Я есть ваш непосредственный болельщик. Я болею за каждого нашего
человека. Он у нас технический человек, искусством окружен, а химия введена. Он с нами живет
так, как все наши люди, они придерживаются в природе самой лучшей стороны. Им надо, чтобы
хорошо и тепло было. А сама такая есть в жизни, она имеет у себя две стороны. Человек живет на
белом свете однобоко. Любовь проявляет к одному, а другому нет. Уже это наша не жизнь. Мы с
вами ее недолюбливаем. А раз у нас есть каприз, кто на тебя обратит внимание. Врачи у нас
ученые люди, они своей болезни не болельщики, они не любят ее. Руки спиртом моют – уже
брезгуют.
39. Это их работа, она не дает человеку никакой реальности. Природа не пойдет этому
навстречу. А она – моему практическому делу, оно через любовь. Я целую, кто бы ты ни был, с
какой болезнь ко мне ни пришел, я его люблю. Особенно с природою дружу, и люблю, я с
кругозором. Целую я всех, этим моя работа выигрывает. И везде и всюду током убирается
боль. Я как таковой человек живу близко к природе, она меня за это избрала, доверилась. Я
в ней заслуженный человек, она мне свои силы поручила, я ими владею. Через органическое
тело силы природные переходят как здорового характера. Человек эти силы получил, а
тогда хоть в море иди с этими силами – не простудишься и не заболеешь. Вот что природа на
теле Иванова, она друг ему.
40. Сказано в людях: не надо сто рублей, как сто друзей.
А у меня к вам ко всем есть пятиконечная звезда. Я вам ее преподношу, как ваше это
здоровье. Надо вам всем это делать, это учит идея наша всех одному. Эволюция, она такое
желание имеет, чтобы мы все до одного человека пошли по примеру Паршека. Никому из
всех не помешать, и обиды никому не сделать, а свое найденное в природе небывалое в
людях поставить. Первое, что будет надо человеку делать, чтобы не простуживаться и не
болеть. А второе, что он сделал, у него получилось. Он заслужил от людей, чем быть ему. А
теперь вы как таковые должны знать за первое в жизни начало. Мы с вами по всей истории,
которая на людях прошла. Люди учились, их учила природа.
41. Мы сами начали, и все время делали, рук своих не покладая. Нам хотелось одного – чтобы
наша такая собственность в русских людей ввела. Мы с вами рождались в природе живыми, а
впоследствии старые люди нас старались одеть, обуть, накормить и в постель уложить. Сказать
милые слова: спи, мое дитя прекрасное, баю, баю. Мы, каждая мать, это делали, старались сделать
еще лучше от этого дела. А дитя, оно все это вот понимало, старалось от этого лучше понять. А в
деле так ничего не получалось. Дитя стало психовать, оно стало нервничать. Оно рыдает, плачет.
Мать и то, она и другое. А чтобы понять дитя, не пришлось. У дитя это осталось, он физически
болеет. К врачу, он ему делает техническое все анализы
42. Это делалось им, делается. Нарожденное в природе, а утушить это некому. За первое
явление, которое сделали мы сами живому энергичному телу, а удалить вон мы не научились. Это
все сторона проходит техническая. Природа так его не встречала, она его встретила естественно.
Водою след ему промыла, а воздух его вытолкнул, земля приняла, как это и полагается. А мы это
делать не захотели, взяли свое выдуманное ввели. Этим человек окружил себя, он не смог остаться
без всякой болезни. Она нами сделана. А сейчас над ним крутится, вертится наш ученый врач. По
всему этому ему надо его точная болезнь, а у него на это есть рецепт. Стандартное указание, на
чем медицинская наука базируется. Ей надо в этом таблетка, ей надо шприц, ей надо нож. Мы
помогаем не человеку как таковому – мы помогаем болезни.
43. Она его окружила, он ею страдает. А чтобы в этом вот помочь, это невозможно.
Техническое с живым нельзя, сравнять тоже нельзя. Опутались, окружили себя мы этим до самой
болезни. А болезнь есть болезнь, ее посадила на тело человека природа. Она на это все дело свои
силы заимела, а теперь этому человеку надо выпутаться. На это есть знание. А знание живому
человеку не техническое, а надо знание естественное, живого человека силы, они надо живому
телу. Это воздух, это вода, это земля. Что тебя родило, то тебя и сохранит от всякого заболевания.
Нам это все принесла наша новая эволюция. Она по морям, по горам и лесам летала, своего вида
она не показывала. А то, что было в людях, она своими глазами просматривала. Они за землю
природную до крови дрались.
7
44. К своему имени присваивали. Они, эти же самые люди, на своих местах ждали каждый
день и ночь этого времени. А оно так же само приходило, и таким оно уходило. А земля наша
лежала, нас к себе. Мы должны к ней со своей снастью приехать и с нею повстречаться. Мы такие
есть люди со своим оружием, с живою силою – к ней. Осенью мы ее пашем, под снег ее кладем.
Про нее мы думаем, под головами держим, с нею на расстоянии говорим. А про весну мы не
забываем, знаем хорошо, что наше ясное теплое солнышко, оно и к нам придет. Себя оно высоко
поднимет. А лучами осветит снежные поля, и снег где он денется, растает в воду. По яркам сбежит
как таковой, большой и бурливой волной прокатится. Вся земля высохнет и покажет наши
работающие поля.
45. А мы на эту пахоту набросились. Станешь ее волочить, делать с нее грядку. А потом мы
возьмемся за зернышка, мы его посадим в землю в глубокую влагу. Мы скажем слова тебе. А
всходы наши заволокут зеленью поля. Мы тоже от этого всего ждем урожая. Сама природа нам
помогает, в этом дождь посылает, и урожай растет и цветет. Мы им радуемся. На наших местах
делается, какое-либо дело прибавляется. Это наше есть все в этом богатство. Здание на здание
ставим, и говорим сами с собою, какие мы есть люди, и с таким умом, с такими руками. Ходим на
ногах, смотрим глазами, видим далеко, слышим мы любой шорох. Каждый день нам приносит
новое небывалое. А мы с ним таким стараемся вместе жить. Да от него, от такого времени, плоды
мы с вами получаем. Это все нам дает цвет.
46. Это все делалось нами, всеми людьми, и при частной индивидуальной собственности при
угнетающем обществе, это делается сейчас коммунистами, и будет это все делаться людьми. Враг
был, враг есть, и враг будет меж нами, такими людьми. Мы с вами привыкли искать по природе,
чтобы от него было хорошо и тепло. Это мы раньше так делали, и так мы с вами до сих пор
делаем. Это своего рода есть жизнь, идущая по природе. Это мы, ученые люди. Они жили, они
живут, полагаются на это все. Это мы с вами если так перестанем мыслить, не будем смотреть на
это все хорошее. Это наше с вами вовлечение. Мы с вами хотим, мы от хорошего не уходим. Наше
дело – думать, а потом это все делать. Мы делаем сами, и будем мы делать сами.
47. Я родился в том году, когда наша партия (б) организовалась, под 20 февраля, ночью в
пятницу. Как раз на масленицу третьего дня до великого поста меня как такового люди встретили
так, как всех техническим способом. Меня близкие матери родные на руках вынянчили. Мое имя
прозвучало по всей деревне. Я Паршек. Мой родитель отец Корней Иванович, с предков шахтер.
Он любил водочку выпивать, отец его тоже любитель водочки. Меж ними такими я свою
начальную молодую жизнь провел. Она меня заставила с дедушкой Иваном Тимофеевичем
сельское хозяйство, у пана недоимку, за землю сено в скирду слаживали. Я был ему помощник.
Пас на паше волов, во время отдыха это происходило совсем мало времени.
48. Скоро мой дедушка своей стихией. Она на поле во время перевозки хлеба с копны. Мы
были двое на двух парах волов и на гарбах. Одну выпрягли. А первой, на которой ехал мой
дедушка Иван. Он копну под мои ноги в арбу вбросил. Подъехали под другую копну – где взялся
вихрь в природе, моего дедушку убил. У него силы пали, он сделался неживым. Что мне
приходилось делать? Если бы не эта природа, в ней все на это есть люди. А без них, хоть кричи
караул. Два пастуха одного имени Иваны, один Матюха, другой Горюха. Матюха пас волов
Абрамчат, а Горюха пас волов Лысевых. Они мне как обиженного природой дедушку положили в
арбу, а мне наладили обе арбы, вывели на дорогу. Я поехал домой с больным дедушкой. Он плохо
в жизни делал, ему приходилось меня, чтобы с малых лет я работал.
49. За это он меня брал с собою, он успех имел. Он тоже задолжал государству недоимку,
поставил дом, а платить не хотел сам. Приехал из другого села старшина, прислал десятского.
Помню, бил палкой об окончании. Дело было в понедельник. От базара отстал, а платить было
надо. Я у него внук помощник горю, его беде. Он кладет у драги овец в Успенку, где был базар,
промышленный район, мы – туда. Дедушку за это хотели посадить в кордегардию, он с внуком
вместе на лошадке. Мне по дороге рассказывает, как люди в людях богатеют. Он мне про Забугу
рассказал, про самого одного богача. Он жил, имел три пары волов. Во время косовицы люди
убирали хлеб. Многие вязали, клали в кресты. А в воскресение праздник, все живое бросали в
поле, сами айда праздновать, богу молиться в церковь.
50. А он, как за своим. Запрягает три пары волов, едет за снопами, выбирает снопы, и как свое
накладывает на свой ток. Это его был такой заработок.
8
Я вывожу итог всей исторической намеренной жизни. Частнособственническая,
индивидуальная самого самодержавного царя Николая и революция советской власти,
коммунистической партии (б). А Иванова естественного характера Природа – воздух, вода, земля
– признана одна из всех. Люди делали, сделали, оно получилось. За все плохое прощать, а
хорошее, теплое признавать. 1976 года под 15 декабря так бубновым красным указателем
юноша, молодой человек принял. Показал всем людям, что это есть, и это будет на веки веков. Кто
чем согласится, тот пусть и будет таким, как сами люди хотят.
51. Эволюция – за всех. Это было, это есть. Никому не надо в этом обвинять. Живите так,
как живет природа, воздух, вода, земля.
А дедушка мой по отцу, он поболел, язык отнялся, на Михайлов день он умер. Его хоронили, в
церковь носили, мимо дома несли, остановились, простились. И на веки не закопали, он будет
поднят. Я и двоюродный братишка жили вместе. Но мне, как побольше глупцу, доставалось. Надо
дяде Федору Ивановичу в его хозяйстве, он брат моего отца, ему приходилось отцовским добром
распоряжаться. А отец мой шахтер, ему хозяйство – это его нарожденные люди, его дети. Их
любила и выхаживала Матрена, мать наша. Да была помощница бабушка Александра, она нас
величала внучками. Всегда она с нами, ее любимый сын Корней.
52. А в деревне, знаете, какие есть люди ненавистные. Чтобы заступиться, этого нема. Мы
жили на середке, возле дедушки Егора Тимофеевича. Он торговал бакалеей, керосином, дегтем и
солью. А мы же есть дети пронырливые. На что посмотрим, то мы сделаем. Я был больше от
братишки, всегда его обижал. Вижу его, другим он сам себя показал, ест копеечный пряник. Я к
нему, а он не дает. Я физически, он улыбается, дал мне попробовать. Я этим не распробовал. А он
мне хочет сказать, это был наш сбоку клад. Мы его вдвоем это дело начали. Он мне говорит: я,
мол, взял в лавке. А к ней надо подходить, к наружным дверям с улицы. Она была к Чувахиным
окнам, а филенчатые на замке наружном. Прикроешь. А для замка был ключ, Иван братишка
подобрал от материного сундука. И пошел он сам уворовал, да повел меня тоже воровать.
53. Что, а это привьется. Хорошее какое-либо, оно не прививается, чтобы сказали: «Дети
молодцы». Вдвоем пролезли, взяли, что надо, и ушли. Это воровство чужого, за это бьют. А мы
свои руки протянули в церковь, в тетрадку поминальную, набрали, пришли домой, на печь свою.
А наши нашу тишину заметили, к нам, да и подсмотрели. А мы эти книжечки перелистываем,
думаем, что-то на них написать. А мать моя Матрена это дело увидела, тут же она испугано
закричала: что же вы сделали этакие. Мать за рубаху холстинную. Сама держит, а сама кулаком
под мои бока. Я перед нею заработал, и брату тоже досталось. А школа предстояла, нам надо идти
в школу учиться. Пошли, записались, ходим, учимся. Нам выдали буквари.
54. Мы, можно сказать, деревенские шалуны. А в школу мы ходим за буквами. Слова мы
читаем, а вот их делать нечем. Нам купили чернило и ручки с пером, а бумаги нет. И ходим взад,
вперед. А у меня родилась мысль своя: надо свои виды поставить в букваре. Я поставил виды и в
братишки. Я молчу, и молчит мой брат. Я иду в школу, и идет брат. Я не читаю урок, и не читает
брат. А все школьники читают. А учитель идет, он видит, что в его классах делается. Он заметил
нас, мы не читаем. Он всех через нас двоих остановил, спрашивает: «Почему не читаете?» А мы
молчим, проштрафились. Мы ни слова не говорим, а ждем одного ответа. К нам в сумки учитель
полез, а в букварях рисунки мои. «Кто же это», – спросил учитель. Кто же, как не я лично.
55. А ребята все ученики свидетели этому всему, как учитель бил меня, да велел на колени на
уголь поставить. Ну виды, так виды, значит заработал. Есть, чем похвалиться. А впереди не то
будет встречаться, еще лучше будет встреча с людьми такими, как мы в природе. Да еще в такой,
как она есть сегодня. Утром праздник воскресение, пал на воду большой мороз, лед на ставу
образовался. А мы как таковые дети люлечки сделали ногами, и провалились мы в воду как один.
Особенно мы, братья, в новых сюртуках в воде поплыли. Где деваться по-нашему? Да на огород,
там бабушка Александра как внучков встретила и обсушила. А вслед дядя пришел с хворостинами
нас за это бить. Одежда не виновата, а по голому телу сек. Он как хотел, так стебал, мне досталось
как здоровому дураку, а Ивану больше.
56. А когда бьют кого-то, заступиться некому. А тогда-то и собственность, она в деревне такую
молодежь, как был большой необразованный мальчик Паршек. Он учился русскому языку. Чтобы
читать, писать и решать, ему мешало славянство, которое было связано с Евангелием, Псалтырем,
что и мешало Паршеку учиться дальше. Самые уроки подходили к весне, их приходилось
9
запоминать читкой, устно запоминать. А чисто писать мучили Паршека церковные молитвы.
Особенно молитва была тяжелого характера «Помилуй, Боже», а вторая «Верую в единого Бога
творца», что не шло в голову. Так это должно быть. А дяде в хозяйстве приходилось помогать
Паршеку. Он пас волов, он их водил, делал по пахоте грядку, сеял зерно. Частная собственность
росла.
57. Она держала крестьянина в кулаке в режиме. Перед ним стояла на своем месте церковь, но
она с богом встречала и провожала человека. Скоро поднялся на ноги свои у своего отца. Он
вместе с братом не захотел жить да тужить. У него была шахта. Разделились они пополам. Корнею
землянка досталась, он скоро хату построил, огородился жизненно, чем Паршек не был доволен.
Ему приходилось отрываться, идти к пану работать. Уже от меня эта индивидуальность частной
собственности уходит, а начинаю я приходить к найму. Я делаюсь уже в наймах панского быта. Я
в день зарабатываю деньги 67 копеек, живу на своих, на бедняцких правах. Чтобы было сало,
этого мы в отца не заслужили. Сало поели богачи, а нам досталось ячного помола хлеб да
недопеченный. Жизнь была бедняка шахтера.
58. Куда бы мог обратиться с просьбой, чтобы кто-либо дал муки. Так нет, тебя считают не
своим. Я считаюсь не крестьянин, а просто пролетарий, бездомный человек. Хоть кланяйся, проси,
а помочь тебе такому не помогут. Вот поэтому не вытерпишь и идешь воровать. У меня родилось
такое здоровье, его излишки, люди заставляют его у пана сдыхать. Я несу на плечах хлеба на
неделю. Если бы не вода да не соль, жить нечем. Работа работой, а еда едой. Можно бы жить. Если
бы к этому хлеба да соль была, можно работать. Всему дело – это еда. Она, как следует, не
доедается. А воды вволю пей, она не пьется. И так на сухомятку больше живешь. Даром пан
деньги не заплатит, у него свой расчет.
59. А работать можно. То я ездил на конях, а то меня взяли на скирду. Я с ребятами вместе две
недели поработал, заработал десять рублей, их матери принес, отдал. Какая была отцу родному
тогда помощь. Я, Паршек, уже работал, эту копейку в карман клал. А в ребят сложилась своя
хитрая мысль, они сделали забастовку. Пан деньги уплатил, а они бросили. Условие заставило
панское. Осень на камнях приходила, а жилье кошары, они имели у себя солому, она нас как
таковых хранила. Мы в ней, как в перине, спали. Поздно ложиться, рано вставала. На это было у
нас будило утрешнее солнышко. Мы, хотя были люди молодые, нам надо была улица. Это не в
деревне, а в пана. Во дворе собаки ночью выпускаются, ходит по двору черкес. Опасается пан.
60. Вокруг живут в селах свободные люди, они строят жизнь свою, как только хотят. Они
своего рода хозяева, так они жили в своем великом недостатке. Они на это дело весь год бились,
колотились в природе в своих условиях, в которых жил этот пан. Его имение расположилось
недалеко от Картушина Лебедева, куда мы как таковые вот ребята с Ореховки попали. Нашей
группой командовал сам Петро, его дразнили Булан. Он эти слова нам обдуманно сказал за наше
панское условие. Печки нет, а осень дождливая может быть. Куда пойдешь, и кому что скажешь?
Мамы здесь нема, папы тоже нема. Один этой экономики управляющий. Он распоряжается всеми
нами, чтобы мы у него, как куры своими ногами сор гребут. Так и мы за работой. Она нас
заставляла и поила всех, чтобы мы с вами делали, творили у него своим трудом.
61. А мы им гуртом артелью сами распоряжались. Сказал нам всем Петро. Мы одного села
есть люди, и устроили этому всему забастовку, мы этому пану не стали служить. Это наше начало.
Мы идем туда работать, где наши отцы, наши все люди заставили хозяина быть во славе. Это была
первая начальная в моей жизни шахта. Ее хозяин был Павел Васильевич Мордин, штатский
советник, генерал майор. Он был моим эксплуататором, я у него эту копейку колупал. Брал
физически этот уголь, бросал на решето. Он мне в день платил один рубль. Сегодня хоть
наработайся, а завтра ордер бери, выписывай, и айда в магазин. А в магазине – чего хочешь. За
рубль неделю можешь жить. В такие условия я попал. Где мы жили, отдыхали, как то своим
селом, у нас казарма.
62. Была общая парная, где помещалось 75 человек. Семьдесят, это так условия всех людей
держали. Были татары, были с Орла и Тамбова, каждый человек по своим местам, он приходил и
уходил с работы. Так жить, как жили мы в то время, они не жили, а мучились в грязи. Мы каждую
субботу каждый раз домой ходили. Нас там вода с мылом обмывала. Это наша такая проходка 15
верст, ходьба такая, а работать надо. Условие бедняцкое, оно человека пихало. Жить-то надо. Не
имеешь – так пойдешь воровать. Я работал недолго, точил уголь. А потом спустился в шахту, она
10
меня приняла быть плитовым. Я в ней вагоны ворочал груженные, они мне физическую силу
развивали. Я тут тоже недолго был. Скоро меня взяли в … лаву, она меня заставила по ней уголь
кидать лопатой.
63. Такая моя жизнь, она для практики, она между людьми проходила. С нею я всю молодость
отдал. Проходил по этой вот дороге, одно думал, чтобы такую молодость кому зря не отдать.
Боялся я смерти, она была над головой в шахте. А та смерть, которая брала с собою людей, она как
будто и не была. Я стал встречаться с другом по детству Сурином, он меня называл Паршеком, а я
его Иваном. Мы дали слово друг друга не забывать до самой смерти. Он и я были, мы двое,
неотрывно ходили по улицам к девчатам. А деревня какая. Если надо быть в этом краю, скажем,
конец Калинчевой горы, или скажем, от Синякиных до Хриловых, или до Бирюковых. Я про эти
места никогда не забывал и не забуду. Мы там свои песни начинали, и там мы их кончали. Наши
голоса, они криком кричали «ох житье да бытье, солдатское горе».
64. В деревне так бывает. Молиться, так молиться. Богу все люди верят, но когда доходит, надо
выполнять ему, то очень и крепко тяжело. Вот что в людях говорится, и не плохо: бог то бог, да не
будь сам плох. А мы, все люди, живем одной мыслью. Она не хотела, чтобы мы по-своему, по
людскому поступали. Мы не желаем другому того, чего сами не хотим. Я свое физическое
здоровье положил, вручную все подземные работы прошел. Это самое главное отбивать лаву,
ставить под крышу клети. А потом пришел час такой, я распростился, шахту оставил на заду.
Меня мой близкий дядя Иван Петрович через Крысена устроил на заводе старшим аппаратчиком.
Забыл я в это время всех. А природа за мое зазнайство, за мое все нехорошее, сделанное мною, как
непригодное к этой жизни. Я не должен делать порох. Как небывало полетел.
65. Войну русско-германскую надо было уничтожить как таковую. Немец влез, немец тогда
выигрывал, и сейчас его превосходство. Немец со своими всадниками у Паршека взял мешок
зерна лошадям. Его стали со всех сторон жать, особенно Махно и петлюровцы с большевиками.
Немец мешал революции. И то тогда союзники им как немцам помешали. Все это делалось на
пользу революции, они такую территорию окружили народом. Люди и капиталистов к себе не
допустили, советскую власть для примера в жизни восстановили. Он был в этом зачинщик, его как
таковая шашка на нем блистала. Он спалил ради восстания этот казацкий самолет. А за это их
отцы пострадали Новочеркасской тюрьмой.
66. Благодаря этому всему они были освобождены с указанием военного трибунала Верхне
Донского их оставить пожизненно. Чтобы мой отец за меня, что я спалил самолет, они его хотели
держать в Донщине. Я то сын его родной, вместе с Красной армией в духе на Щетовский курган
выходил их как пленников встречать. Я был против такого режима. Не хотел я, чтобы казацкие
донцы со своим таким поступком. Они моего отца за мое неучастие в войне. Они, казаки,
двадцать пять шомполов по чистому телу, это издевательство. Поэтому ни один генерал из
Антанты не устоял, а все были отброшены. Я не на шутки родился таким. Они, все люди, вся эта
система, они напрасно с моим телом занимаются. Меня обижать никто не имеет.
67. Я воевал с партией вместе, везде и всюду выступал, доказывал свою всю правоту. Я это
сделал сам лично, не побоялся природы, ее условий, а пошел я прямо к ней. К природе
поклонился, чтобы она как таковая заступилась, и то она сделала, чего я сам добивался. Этого
люди давно сами хотели, им не хотелось плохо мучиться и холодно быть. Они сами в это вот через
дело попадали, ошибались. А как человеку никакому не желалось умирать. Гляньте вы на сцену
похороны Якубовского. Он когда-то этого не знал. А пришла и к нему эта наша смерть. Для нее
все люди одинаковы, все они технически вооруженные. Против этого всего Якубовский, маршал,
генерал, полковник, да еще Варшавского дела. Спросите у него, или спросите у самих себя.
68. Те люди, которые стояли на трибуне мавзолея, разве не знают за свое горе или за беду,
которые их когда-то окружат. Они же умрут хуже, чем Якубовский. А что они делают сами, чтобы
не получилось это с нами, мы не задумались и не спросили у них. А может это и правда есть, что к
нам пришел наш русский человек со своими средствами, со своим учением нас всех от этого
спасти. Мы его не хотим слушать. Он же наш друг по нашей жизни. Причем тут мы с вами, все
живущие люди есть. Он же подружил с природою, любит ее. А она есть воздух, она есть вода и
есть земля – самые милые неумирающие друзья. Они нам в жизни сделали, мы от нее получаем,
этим мы живем. Ничего мы не делаем, нас за это природа стегает и кладет нас в постель, мы
крепко болеем.
11
69. Ну как после этого всего, как мы с вами подумаем. Будем ли мы с вами говорить как об
Учителе. Он таким не был, его на это сделала природа. Она ему для этого силы дала, ввела. Мы с
вами этого мало проследили за Якубовского. Он тоже человек, такой же самый, как и все те люди,
которые не спаслись, от этого дела они не ушли, от нашей смерти. Мы с вами их не видим, они
похоронены сами там где-то своими близкими. Без людей это не делается. Всему дело – это люди.
Они зарыли Даллеса американца миллионера. Он когда кончался в жизни своей, сказал свои слова
людям. «Лучше бы я, – он говорит, – камень на камень не клал». А был деятель американский, он
тоже так же умер, как все люди умирали. А Черчель англичанин, он не стал жить. Сталин
предрешил врага Гитлера.
70. А он так исчез, что его тело не нашли. И не найдут самого злейшего врага, как был Гитлер.
Все человечество он поставил на ноги, убийца всех людей. И на это тоже не надо обижаться.
Люди за свою такую трусость они заработали, им приходилось перед природою отвечать. Их
заставила природа, чтобы они не делали такую продукцию, она должна кем-то употребляться. Это
все сделал в жизни сам труд. Люди боятся на белом свете жить. До самого ус… едят, а на себя
одевают. Делают техническое тепло. Люди думают, что от него человеку будет тепло. Надо
иметь тепло внутреннего естественного характера. Тулуп не обогревает, а давит. А мы делаем
машину, пускаем ее в такое глубокое расстояние. И хотим мы, чтобы эта машина была
окружающим полезная.
71. Делайте, хоть как бы вы не думали, но от врага вы не уйдете. Он такой цепкий и
распространительный, с ничего что-то сделает. Враг это есть враг. Мы ему как таковому в природе
своим развитием ничего не сделаем. Это есть люди всему делу враг. Мы не хотим, чтобы кто
другой то делал, что ты уже сам сделал. Твое это дело, которое ты начал у себя делать, ты его
недоделал. А свое здоровье потерял. Ты устал, у тебя от этого дела свой большой недостаток. Ты
заболел, болеешь своей болезнью. Она твое тело окружила. Ты ее слышишь, что она такая у тебя
зародилась, мучительная боль. Ты при ней и мысль хорошую не создашь. Твоя думка, она теперь
одна – как бы это так сделать, чтобы нашему врагу не понравилось. Это его развитие, и оно от
этого ушло вон.
72. Люди ученые ищут в природе эти вот средства, но трудно их разыскать. Они же делаются с
природы людьми. Люди их рекомендуют. А природное дело – посадить. У нее на это есть силы это
сделать. А вот облегчить, люди не находят таких средств, и нет такого человека. Пытаются люди
технического характера ученой стороны, с природы делают всякого рода медикаменты, или
делают таблетку. Составляют какую-либо жидкость, которая через шприц попадает в тело.
Медикамент пьют с водою. А чтобы добиться реального, природа этого не признает за помощь.
Болезнь была, она и есть. Она мучительная, с чем человек свою здоровую жизнь заканчивает.
Доходит до ключа жизни. Это сердце, которое работает и дает жизнь мозгу. А раз мозг мыслит, он
находит дело.
73. Тогда-то человек живой, когда он делает. А когда у него сердце стало, мозг не мыслит, уже
жизни нет, получилась на человеке смерть, он умер. Мы как таковые люди, все мы этим
обиженные. Пока мы с вами на ногах ходим, да кое-что мы с вами делаем, нас природа пока
держит, мы считаемся в ней людьми. А у нас есть свои силы, с нами не считаться. Мы не
гарантированные люди, в этом сможем мы умереть в любое время. Она его как человека получит,
от него силы отберет, а потом его или ее умертвит. Вот чего мы с вами в природе сами в жизни
добились. Мы ведь жили и веселились, да творили чудеса. А теперь мы умерли, лежим по своим
местам в прахе в земле. Мы тоже думаем за нашу мать природу, такую кормилицу. Она нас всех
сюда прибрала. У нее это есть своя такая болезнь. Она родила человека – она должна человека
умертвить.
74. И она должна. Придет такое время, найдется такой в жизни человек, частную
собственность он проанализирует. В ней полжизни проживет. А потом революция такая настанет,
он будет в ней участник. Признает: все это не то, что надо в жизни человеку. С этими людьми
поделится. Им свое оставит, а свое найденное возьмет. И скажет им всем: живите вы со своим
хорошим и теплым. А я пойду в холодное и плохое, которое не начато, никем оно не пробовалось.
А сейчас люди дождались и окружили себя, пришли к Учителю на прием, стали его своей
просьбой просить с душой и сердцем. Он их как обиженных всех людей принимает, им силы свои
12
дает, они тогда идут в холодную воду купаться, воздухом удовлетворяться. По снегу разутым
пойдут босиком. Людям бедным будут ради этого помогать со своими сказанными словами.
75. Говорит сам себе человек: я даю этому человеку за то, чтобы мне было хорошо. Потом 42
часа не есть, не пить. А потом после этого всего в субботу не покушал, протерпел до воскресения
до 12 часов. А в это время надо кушать. То надо тянуть воздух во внутрь и просить меня как
Учителя, чтобы я ему дал свое здоровье. Это будет делать в неделю один раз. Харкать, плевать не
надо на землю. Не пить вина, и не курить табак. Все это завоевывается легкое. Людьми делалось,
людьми делается, и ими будет делаться. Они до этого тяжело умирали, а теперь легко будут жить
через это идейное учение. Мы долго от этого дела ожидали от природы. Все же мы, бедные люди в
этом, дождались. К нам на землю пришел человек болельщик и любитель этого дела, а помощник
всему этому. Ему от всех нас будет какая-то благодарность.
76. Мы в этом остались довольные. Что можно этому сказать, если человек легкое ввел. Не
надо болезни помогать тогда, когда она заболеет. Ее надо предотвратить, чтобы на тело не
напала болезнь. Это мы в природе нашли, испытали на самом себе, и вводим на других. Разве
людям, прожившим такое большое свое время, разве этого не было тогда, когда люди в кабале
жили? Они богу крепко верили, но чтобы сделаться им, они не подготовлены в этом. Мы с вами
все такие есть люди, со своим здоровьем встречаемся с днями. Они для нас рождали новое и
небывалое. Оно не останавливалось. Земля новые залежи открывала. Нам как таковым эта
продукция, она нам для социалистического строительства понадобилась. Мы этому добру
оказались хозяева. Мы ученые дельцы, архитектора, геологи, всех людских специальностей, мы
конструктора.
77. Нам нужен трактор им землю пахать, мы его сделали. У нас есть сталь, мы режем, пилим,
делаем машину. Сами ею владеем. Из хаты делаем города. Это все делают сами люди, им это надо.
Они со всеми удобствами вводят дома. Что им понадобится, они своими руками делают. Все они
не научились оставаться без преступника, чтобы не попадать в тюрьму. И не учились, чтобы не
ложиться в больницу. Это самое главное для человека в природе. А он делает базу в
экономическом явлении. А потом как на свое набрасывается и его присваивает, делает своим. А
его находят, начинают разбираться, дело юстиции создают, начинают судить. Ему дают срок, он
сейчас сидит, бедняга. Его окружила беда, а такой беде не рождалась мысль, чтобы в этой беде
помочь. Все это сделано в природе природою. Она его повышает, она его понижает, он в ней
живет.
78. Скажите мне, пожалуйста. Чей администратор есть? Наш. А чьи люди? Тоже наши.
Сделано нами, добыто наше. И также наши есть тюрьма и больница. Мы не скажем за тюремщика,
что он не наш. А вот наше какое учение ему? На воле он для этого ничего не делает, чтобы сюда
опять не попадать. Мы больного изолировали как такового. А он подлечился, должен опять туда
прийти. Он тоже такой стал, как все люди. Он на очереди ждет своего дня, он должен его как
такового повалить и держать его в койке. Он и другие все, они ничего такого пробуждающего не
делают. У них есть на них техническая сторона. Они сшили фасонную теплую одежку, ее на себя
надели. Ею перед всеми хвалится, говорит: вот я, так я, наелся досыта, оделся до тепла.
79. Теперь меня пуля не возьмет, так он думает. А получается иначе, это все на нем не
помогает. А больше в жизни оно мешает. Чужое это, да к тому воздух не допускает, а полон живот
г…Ты как таковой зверю пахнешь, а природе воняешь. Вот ты какой есть человек. Ты
непригоден природе, она тебя за это гонит с колеи. Ты делаешься в этом бессильным, тело
твое становится утомленным. Твоя жизнь с земли уходит. Какие были люди. Если только нам,
всем людям, с этим делом разобраться. По всему нашему селу жили ведь люди, да какие они были
хозяева. На всю нашу такую деревню. У них была живая сила, волы, лошади, коровы, и был самец.
В добавку свинья и овцы, да птица была. Всем он раду давал. А сами ходили в чем зря. Да еще им
завидовали.
80. У них такой нужды не было, как была у беспомощных, они на картошке, на хлебе сидели.
Не забывали про это сказать: вот, мол, такие богачи из всех Абрамчата, Сергушкины, Забугины и
Писарята. Словом, они, как и все, свое огромное оставили, а сами ушли на вечный покой. Мы
малые, мы и дюже богатые. С нами природа не посчиталась, забрала всех. Наработались,
наделались, а теперь идите на вечный покой. Землю занимали, за землей ухаживали, от нее ждали
источника. Сами себе находили сырье, жгли, палили, делали мы чугун, потом железо. А из железа
13
слили сталь, она нам дала качественную продукцию. Она нам помогла загатить греблю и
задержать море воды. Она вертит турбину, ток она дает.
81. А сейчас таких богачей нет, все люди кустарно живут, прилично получают, собирают
деньги. За них покупают машины. Да так-то один другого перегоняют, а сами себя в этом
разбивают. Им простительно. Помню, на моих глазах, как себя новая экономическая политика
мужика заставила. Она ему вывернула карман, у него посыпались деньги на землю. Она стала
родить хлеб, люди стали окружаться богатством. Они зажили по-старинному, была сила в волах да
в лошадях. Люди забыли баррикады, взялись за эксплуатацию. А партии уже не то. То у Сталина
кружение в голове, он не посчитался с людьми, сделал на их житье-бытье разорение. Прогнал их,
кого куда. За что, про что, а надо было это в людях сделать, чтобы они знали за эту новую
экономическую политику. Она многим указала совсем расстаться с жизнью.
82. Она не хотела так поступать с людьми, но жизнь пришла на землю такая: надо некоторых
людей поучить, как будет надо. Для этого дела вооружаться. Враг еще не нарождался, он не думал
этого делать, что от него люди обиженные ждут. Они его как такового боятся. Они ему как
злейшему врагу нашли свою статью уголовного кодекса. Это такая наша в людях соображающая
юстиция. Она у нас для этого в людях создана, чтобы человека виновного наказывать, чтобы он
знал за это и не делал этого. Это же есть наука в людях такая, чтобы людей со своей ошибкой
наказывать. Это люди мстители, они хотят природу переделать своим умом. Люди для этого
делают в жизни своей, чтобы в этом ошибаться.
83. Когда ученых Ленин заставлял строить социализм, они написали такую статью в газете
«Правда» Наука и техника. Они к правительству обращались в случае их какого-либо ошибочного
дела, чтобы их правительство не наказывало. Какая ошибка? Тот человек, которому не приходится
делать, он не ошибается. А социализм люди ученые впервые взялись делать, поэтому их робость
окружила. Они шли в этот бой и оглядывались назад, сами с собою они говорили. А какой был для
них враг, они про него не знали. А он был, он есть, он и будет для этих людей, которые строили
другим людям хорошее и теплое. Они брали с себя, сами себя огораживали, а других они
наказывали. И это такое было. Тот, которому приходилось его как виновного сажать, а ему
гарантия не позволила удержаться, он тоже сюда попал. Магнит притянул.
84. Мы с вами научились гордыми оставаться, вежливость у нас не процветает. Надо было
поступать, как это надо: научиться не наказывать. А надо было учиться преступнику
прощать. Было бы от этого атмосферно лучше, люди такие не были, как они оказались. Если бы
они считались со сказкой царя Султана, они бы согласились, и то они между собою сделали, что
его слуги. Они у него заслужили, их надо бы расстрелять, по закону юстиции. Но сказка есть
народная есть сказка, она введена есть правда. Она велела царю Султану их пустить по домам. То,
что мы с вами сделали в людях других национальностей, люди по истории никогда не забудут. А
вот рожденная эволюция, всем она как нарушителям прощает.
85. Вот чего нам, этим людям, наша небывало рожденная эволюция приносит через тело
Иванова – нам жизнь, но не смерть. Мы должны этого дождаться, и это надо нам сделать, чтобы
мы знали, но не делали такого. После такого вот помилования у нас не будет рождаться в
людях никакой преступник, и не будет между нами рождаться любое заболевание.
Административное лицо, он себе откажет свое место занимать. К нему в это учреждение
перестанут люди поступать. Этот администратор для себя найдет свою дорогу, она их
заставит сама себя отказать от этого всего. Мы с вами уже пришли, окружили себя, сделали, у
нас получилось. Люди стали не такими, они поделались.
86. Их вежливость, взятая от идеи Иванова, она нас всех до одного человека учит, чтобы
мы с вами не ждали от других людей их вежливость, а своей козыряли. Это было бы от всего
нам, всем людям. Мы в этом деле выигрываем этим, во всем нас встречает бытие, сознание. Мы
видим человека одного из всех, он нас не знает. А мы к нему свое извинение послали, говорим
ему, чтобы он нас извинил. Мы этим его как такового опознаем. Он с нами такими людьми не
отказался меж нами разговаривать. Мы ему хотим во всем его деле помочь. Он от этого не
отказался, сказал нам: пожалуйста. Мы, прежде чем дать ему, сами себе говорим: мы тебе даем
за то эту помощь. Она должна нам сделать. Свое хорошее мы в этом получаем и говорим:
спасибо тебе, дорогой ты наш Учитель за твою такую зародившуюся мысль, она нас заставила
это делать. Мы делаем сами.
14
87. Я так говорил, говорю, и буду я так говорить про эту историю. Она наша, начиналась нами.
Это, что мы сделали, все наши люди. Этого люди у себя не хотят делать, они не находят нужным,
их неумение и незнание. А раз они отказались от этого, у них свое пожелание. Они его сейчас не
бросят, их гордость никогда не оправдает их. Это мы делаем не для них или нас. Мы это делаем
для того человека, кто нас с вами не знает. Мы дом для этого построили, чтобы люди, им
нуждающиеся, в него шли и находили в своей беде помощь. Старались в этом доме обнаружить
такого человека, кто на это все нашел в жизни свое спасение. Не дом тут играет роль. В этом сама
мать природа, воздух, вода, земля. Мы, все люди, знаем хорошо, что без этого не обошлось. А
самое главное – это сама природа.
88. Она везде и всюду. Доступ воздуха. Он дает во всем, как и вода и земля. Мы от матери все
сырье получаем. И вся жидкость идет для того, чтобы машина ею удовлетворялась. Машине
требуется для смазки масло и горючее бензин, да и воздух с водою требуется. А человека дело –
на все приборы наблюдает. Ему этот профиль на глазах, он видит. Перед ним любой знак, или
напоминает о расположении какого-либо населенного пункта. Люди должны об этом расстоянии
знать, самое главное – это местность. А в этой местности кто из каких героев проживает. А этим
людям приходится знать, стараются об этом живом факте ясно разузнать. Люди – это есть
природа, она без ничего не остается. Возле этой параллельно посажены густой посадкой леса.
89. Протекают большие глубокие реки. Все это дает людям надпись. А люди здесь едут с
разными знаниями, и многие национальности. Всем доступно здесь бывать, и знать, чем здесь эти
вот люди занимаются, и что они у себя делают. Можно здесь нам встретить по этому сельскому
хозяйству, человек может быть простым колхозником. И он может как таковой следовать на
любом транспорте и в любой местности, по дорогое той, по которой ему приходилось ехать. Он
едет в гости проведать своих близких родных. По письму они сговорились, чтобы встретиться в
такое указанное время. Мы как свои люди обязаны вспомнить про тех наших умерших людей. Они
тоже когда-то сами не забывали про своих, их жизнь заставляла своим окружаться. Она им место
давала.
90. Они это место в этом климате сами облюбовали. Сказали: вот тут мы должны свое время
прожить да проделать. Мы этой работы являемся мастера, то есть нас люди старожилы указали.
Свое время ожидают. А оно к нам приходит со своей идущей атмосферой, которая человека
заставляет о ней думать. Она там где-то. Она неумирающая жила, она живет, и будет она так жить,
как мы ее встречаем. Мы к ней как таковой ежедневно готовились, делали мы сами эти вот люди
эту вот машину со всеми удобствами. Мы заложили за проезд деньги, нам создали небывалые в
своем месте условия. Так раньше господа, наши прежние люди, они этого дела не имели, чтобы на
такой автомашине, и на такое большое расстояние.
91. Их тогда частная собственность окружала. Они сил таких раньше не имели. Нам природа
помогла, нашему архитектору, так додумался так сделать. Мы едем по новому адресу. Нас уже там
таких ждут, и приготовились со своим столом. Раньше куда ты мог поехать, если у тебя одна
лошадка? Ты смог по местности, по своей, где надо, где не надо. Ты тогда как собственник своего
места был. Твое дело одно – что и где взять, то есть раздобыть, и в свой двор любыми способами
притащить. А когда оно находится во дворе, мы, все люди, считаем своим добром. Его как таковое
бережем, как свое око. Тогда мы все были такие вот люди, мы такое расстояние в жизни нигде и
никак не имели. А сейчас наше условие, мы свое место поменяли на другое. Ушли, поэтому наше
дело такое.
92. Мы ожидаем к себе своих близких гостей, они едут. Тоже им эта местность интересная.
Сколько хуторов, сел и городов. Мы этой дорогой проехали да продумали об этом, мы как таковые
никогда тут не были. Это нас заставили ехать наши родные. Мы с ними долгое время уже не
виделись. А теперь сама жизнь подсказала. Есть на чем сюда добираться. Люди сделали такую
шоссейную дорогу, которая идет поселениями, под дворами. Нас автобус дальнего следования, мы
едем на своих мягких спальных местах. У нас, таких едущих со всех концов, краев, со своими
словами они не нарадуются. Что нам за свое житье-бытье рассказать. Мы, они хвалятся, живем в
сельской местности, работаем в колхозе механизаторами. Наши дети учатся на инженеров.
93. Мы с вами в природе то делаем, что люди не начинали. Они подходят к одному трое, грубо
у него десять копеек спрашивают. А он отказывается: нет у меня за душой. А ему шлют такое
предложение: мол, идем с нами, мы тебе вывернем карманы. Мне деваться было некуда, у меня
15
деньги есть. А сам знаю про эту вот такую историю, она меж молодежью редко, но бывает. У
меня одна надежда в этом осталась перед собою – это мой дорогой Учитель. Я к нему обращаюсь,
прошу: Учитель, мол, спаси меня от этого варварского наступления. Будут бить, они и заберут
имеющуюся копейку. А сам Учителя крепко прошу, говорю, мол, Учитель, спаси от этих людей,
они меня под командою ведут. Моя надежда – это сам наш дорогой Учитель.
94. Прошу его в этом. А Сашка наш близкий, дядя мне приходится – в эту минуту где он
взялся. Я – к нему, он в военной форме. Они видят эту со мною такую штуку, мы пошли. Я был
ученик горного техникума Ровеньки, мне мать дала на обувь денег. Если бы не Учитель, я был бы
этими ребятами обижен. А Учитель тут как тут, он этого человека прислал. Он мне не дал этого
сделать. Как же мне, говорит Сергей своей родной матери. Она его как своего сына в этом деле
прослушала и сказала ему об этом, как за живой такой факт, он никогда не умирающий. Приходит
сама родная мать этого сына к Учителю.
95. Начинает про это вот рассказывать. Уже решилась между молодежью. Эволюция, она этого
мальчика спасла. Этой истории сам Сережа свидетель. Он эволюционно сделал на себе бытие, что
ему в этом его сила доказывает. Таким перед природою оставаться. Он такой меж нами не один в
своей жизни заслуженный. Он это давно хотел попробовать, ему такая грабительская на людях,
это впервые. Он ее встретил и с нею простился ради самого Учителя. Он стал на пути этого всего.
А разве между такою молодежью не бывают свои такие необдуманные грешки. Они их одно время
на других таких молодых ребятах совершают. Они это не знают, чем наш Сергей окружен. Он не
зря утром и вечером на дворе холодной водой купается.
96. Он заслуженный в природе через нашего дорогого Учителя. Он не имеет у себя таких вот
слов или такого намерения, чтобы наши такие вот, как Сережа есть. Он недаром в природе такую
ванну принимает, он в этом всем гарантирован. Он не простудится и не заболеет, его окружили
такие вот силы, он их своим доверием, оправдал сам себя. И не растерялся в этом деле, стал
Учителя просить. Он как таковой тут как тут сбоку оказался, уже ему энная есть между ними такая
помощь. Она не начинается с чего зря.
Она началась, эта вот история, с маленьких ярков и вершин, и пришла в большую, огромную
балку. Там где это расположилось село с большими тремя улицами, да такими переулками,
которые были в этом селе. Не признать теперь.
97. Там только примета осталась одна, это колодец. Вода, она оставила след там, где жил наш
Учитель. Он там свою такую молодость провел. Этого он не думал, и не гадал он про это. Это
заставило напомнить Сергею. Он это выпросил, чтобы о нем Учитель так своими словами
рассказал, за это вот самое село. Его имя Ореховка. Она нашего Учителя с маленьких лет приняла,
и он в нем таким, как и все, возрастал. И то он делал без всякого учителя. Я, говорит Учитель, в
этой местности вырос таким шалуном, какого природа нам не рождала. Все люди нашего села
сходились со всех своих концов этого большого села. Они сюда приходили для того, чтобы
попробовать свои силы на другом каком-либо человеке. Я тоже туда пришел не для этого. Я
любитель, сам не знал, чем. Я, мол, как таковой храбрец. Из засады по моему лицу, по губам
ударил кулаком.
98. Кров побежала, я в этом деле заплакал. Он меня ни за что так крепко обидел. Но это есть
между таким возрастом. Были тогда кулачки, они имели такой вот день предназначенный. Они
тогда на белый свет появлялись, когда на арену ложилось зимою по снегу. Филипповка, она
человека продержала в своей халупе, в своем собственном дворе. Он собака, увидел безвинного
такого человека, как был тогда я. Надо было соболезновать, а наши люди меня обвинили: сюда не
приходят рот разевать, а тут в ход идут по сопаткам кулаки. Так оно и получилось. А природа свое
в этом недовольство так даром, она не оставила. На войне русско-германской империалистической
этому герою руку отбило, он пришел домой без руки.
99. Вот каким я был. За хорошее – хорошим. А за плохое – плохим. Теперь ты, Сережа, понял
обо мне, кто я есть в жизни. А Юрочке – как своему близко родному. Он у меня спросил. А что это
есть такое в жизни эволюция? Ты помнишь, когда-то ты мне писал письмо. Ты мне жаловался на
свою такую жизнь. Она тебя окружила не так, как это надо. А я твою обиду остановил и сказал: не
гонись за большим, а будь таким, как тебя родила природа. Ты мне что сказал в этом? Спасибо
тебе, Учитель, за твое ко мне хорошее. Меня за мое к людям хорошее, они так меня не забывают.
16
Я им по пути свою вежливость вперед бросаю. Они меня считают: Юра, он такой человек наш
хороший.
100. Понял меня, в чем есть эволюция? В сознании твоем, а бытие само придет. Юра
сказал мне. Пошел я за маслом в Должанку, его дают в руки полкилограмма. А вспомнил про
эволюцию, стал, свою вежливость передаю. Перед продавцом ставлю: «Пожалуйста. Вас прошу,
дайте мне в руки полтора килограмма масла». Она меня послушалась, и в этом слова не сказала и
дала в руки масло. Я ее поблагодарил, сказал: спасибо. Прихожу домой к Учителю, говорю ему
как таковому: вот я и сделал теперь по эволюционному. Учителя давно эта история, она на
практике делается в людях. Учитель нас всех просит, своею просьбою и умом нас он окружает,
чтобы мы с вами его нигде никак не забывали. Здороваться, и спешить будет надо самому, а
не ждать от них, когда они тебе скажут. Ты их беспокой своей вежливостью.
101. Есть такие у Бога его слова: не надо иметь сто рублей, а надо иметь сто друзей. Я тебя как
Учитель люблю за то, что ты любишь мою идею. Понял, что ты получил в жизни своей. «Я, –
говорит Учителю Юра, – много раз курил, водочку попивал. А сейчас, дорогой Учитель, этого не
делаю». Вот это и есть твоя любовь. Сашу ты знаешь, он нас как таковых возит на машине. Мы
ему себя доверяем, он наш. Он тоже пил, он тоже курил, и мат не выходил с уст. А теперь он
переродился на эволюционного человека. Он не курит, он не пьет и не ругается. За это все его
сделанное я его как коммуниста полюбил, и люблю. Его как Сашку и никогда его не забуду. Он
мой есть ученик. Он делает то, чего я и не думал. А у него родилась мысль, он ее мне как таковую
решает. Он же за меня, за мою идею.
102. Таких Сашков природа не теряет, она их у себя держит как таковых. Мы это есть все в
природе, не один. Такой один из всех Сергей есть, сбоку стоит Юра. Он не хуже и не лучше, а
такой же самый. И другие могут через природу стать. Они не знают, они не умеют, а то их от этого
всего не оторвешь. Это не Учителя одного такое дело, а нас всех таких дело. Мы его делали, мы
его делаем, и будем мы его такого делать. Это же самые люди, которые отвернулись от этого дела.
Они так боятся, как никогда, этого дела. Это для них незнаемое дело, это холодная вода или белый
такой холодный снег. Как ты по нему пойдешь, если ты сроду по нему не ходил. Это твое такое
бессилие. Не один этот пацан Сережка, он тоже ходит по снегу по природе сам разувшись,
босиком.
103. Это не наша с вами есть система, она может передаться самому маленькому такому
человеку, которого мы не знаем. Он где-то есть, его силы не начатые, они должны так же само
воссиять. То, что я сделал в этом, его мало. Я помогаю, вы хорошо о деле знаете, больше об этом
приходилось бы знать. А кому не хочется быть в природе таким человеком, кто сам себя сделал в
людях для жизни их полезным. По делу, человек он перед нами оказался. Самое главное на земле
– человек, он Бог земли за свое спасение, у него силы природные. Они помогают всем людям стать
в природе таким, как он. Он есть всему дело, хозяин всей вселенной. Она его хранит за это дело, и
будет она его хранить как такового. Вот чего надо добиться от природы.
104. И к этому рассказу подключается со своими словами, как он жил со своей родной семьей.
Он говорит: «У нас с Любой женой было трое детей, один был сын Сергей, и две дочки Катя и
Галина. Они в школу ходили без наставления учителя, они не оставались. Мало чего им
приходилось как детям. Они ежедневно водой холодной зимою и летом обливались. А то, что
делалось ими устно, они без просьбы не оставались. Им как таковым приходилось в людях
хвалиться. Они такие мягкосердечные от родительского наставления. Всегда были они довольны.
Петро отец был этому всему, он не нахвалится таким рожденным в семье порядком. Всем
казалось, это какое-то дело секты.
105. Петро сам лично говорит: «Я остался доволен всем учением Учителя. Мои дети, они
определены. Спасибо за все его такое наставление. Мои дети по наставлению Учителя пошли в
техникум, двое учатся. Без него мы ни шагу». Что можно сказать за это действие, а оно делается
людьми. Мы тоже такие есть люди, как и все они. Мы близкие такие люди, они боятся, уходят от
нее. Говорят: она есть враг. Какой же есть в жизни враг, если замусолился, весь сделался грязный
– ты лезешь в воду, чтобы обмыться. Вода заслоняет тебе дыхание, ты хочешь вынырнуть, чтобы
воспользоваться в дыхании. Что тебе это все дает, если ты потянул во внутрь свое дыхание? Ты
проглотил живые с воздуха бациллы.
17
106. Ты как таковой человек. Твое тело, оно погружено. Так как окружен в природе людьми,
ты им делаешь свое такое хорошее. Они от тебя слышат, они тебя видят, как ты с ними такими
обходишься. Твое такое тело, меж ними оно в природе делает то, на что другому человеку
приходится смотреть, и видеть это все. Надо нам, всем людям, браться и делать. Мы, люди, со
своим богатством, со своей экономикой зашли в тупик. Гордыми мы с вами стали, ненавистные,
умнее от всех. Не хотим мы смотреть. Мы считаем: это все, что мы делаем, оно не наше, оно
чужое. Мы есть природа, которая нам рождает свою небывалую мысль. Она нам, всем людям,
рассказывает про нашу жизнь, как мы на белом свете так хорошо и тепло прожили. Да мы много
пищи поели, а одежду фасонную да теплую сносили.
107. А в доме со всеми удобствами мы с вами прожили. Казалось бы, нам, всем таким людям,
жить в этом добре. А они заболели, простыли и умерли на веки веков. Они теперь лежать все в
прахе. Они ждут к себе на помощь эволюцию. Она нам, всем людям на земле, простит, и нам
таким скажет. Ну что ж, жили, живете, и будете так вы жить по самодержавному, по
коммунистическому. От вас это все право не отбирается, как вы жили. Вы делали свое дело,
недоделали. Вы при начале умерли. Умираете, пока у вас не родится то сознание, которое
определит свое бытие. На ваше место придет сила природная, вам на смену вашей всей
жизни. Это эволюция беспокоит. Вашего места не станет. Всех вас до одного человека
распустит по домам.
108. Это время идет, оно обязательно будет. Эволюция на носу, вот, вот придет. Она нам
всем скажет и прогонит всех нас от себя.
Я еду в Москву не зря, чтобы так это наша поездка осталась бесследно. Мы с вами едем к тому
человеку, кто нас никогда не видел, и не ждал он нас. А он услышит про Учителя, у него
народится своего рода желание. С нами он встретится через наше одно дело, которое ему будет
надо. Это ему надо здоровье, оно мною дается не ему одному, а многим, всем нуждающимся
больным людям. В числе этого всего окажется на арене он. Он скажет свое слово, попросит
Учителя, чтобы Учитель ему дал его здоровье. Учитель будет рад этому всему, что про него не
забыли эти вот люди. Он пришли и с собою привели этого малыша.
109. Он был рад, что он встретился с Учителем. Учитель его принимает, как и всех, так он его
примет. Он будет делать, что делают все люди. Он вместе с ними окружит себя идеей Иванова и
будет здоров. Вот по этому всему мы едем 24 декабря вечером «Тихим Доном», вагон 3. Мы без
всякой мысли, которая нам вперед дает дело. Оно это есть наши люди. Мы им везем свою силу
воли, чтобы эти вот люди никогда и никак не болели и не просуживались. Им будет от этого
естественно хорошо и тепло. Не думайте и не гадайте про наше житье-битье, оно солдатское горе.
Мне так очень холодно, я терплю не для самого себя. Мое терпение – это все есть люди, они
живут в природе хорошо и тепло.
110. А я живу, мне холодно и плохо. Не боюсь природы, не страшусь смерти. Живу я вместе с
природою, ежедневно ее встречаю и провожаю. От нее беру силы, их раздаю всем. Я тоже есть
частица маленькая, мизерная, но начальная к жизни, но не смерти. Еду в люди, им везу
здоровье. Строю, ставлю на ноги эволюцию. Если я такой буду надо природе с таким делом, с
такой мыслью, то она меня сохранит. Она меня ведь такого родила, чтобы приходилось ехать и
там свое найденное им отдавать. Они его берут, за это все, даденное мною, благодарят. А
блюститель этого порядка, он претендовал, говорит: этого нельзя будет делать. Это здоровье,
которое дается мною, я его не продаю, не покупаю, а отдаю сам лично всем этим людям.
111. Есть в Жданове Сартана, ул. Курганная, 10. Поклонский Михаил Иванович. Он мне
такому верит. Как только какая беда к нему пробирается, он видит горе его, у него на это есть для
защиты Учитель. Он ему как таковому в его жизни помогает. Он Победитель природы, Учитель
народа, Бог земли. Он знает за это хорошо, у него как такового получается. От него это все не
отберешь. Он говорит, по всему этому есть правда, она между людьми так выросла на человеке.
Он не раз встречался, говорил, видел мою всю на человеке полезную помощь. Я принимал в
городе по ул. Торговой, 16. А у него была любимая кума. Она мне так сказала: я была в бабок. Я
была, она говорит, у дедов и профессоров. Никто моему радикулиту не помог. Я ей как таковой
больной говорю: ты неверная душа.
112. Ты не верь мне как таковому, ты поверь моему делу. Пусть я перед тобою останусь в вине.
Я тебя приму, так приму для всего мира, чтобы они знали твоих бабок и дедов, да профессоров. А
18
потом ты сама о моем деле скажешь. Я буду тебя так принимать, как принимаю я вас всех. У меня
люди все одинаковы больные, нуждающиеся в помощи. Мне твой радикулит не будет надо, я ей
говорю. Мне надо будет ты, живой энергичный человек, твое тело. Золото все снимаю, а силы
ввожу. Воздуха хватаем, воды – море сбоку. Я тогда не купал, у меня помощников никого не было,
был я один для всех. В Жданов дорога моя одна. Милерово, Мариуполь станции.
113. Меня часто встречал на Сартане Поклонский. Он меня считал своим близким по его
детям. Особенно Леня и Николай, они были у меня. Я так поднял на ноги город, все люди были
этим довольны. Что мне такому приходилось делать, об этом узнали врачи, но с моим таким делом
были согласны. Даже блюститель города молчал. Словом, эта тишина, она меня заставила
обратиться к советской власти. Мне думалось, так надо поступить. Я к председателю
горисполкома со своей историей, она его встретила впервые. Он не смог от этого отказаться. Люди
его получали здоровье, они всему дело. Как избавиться от такого человека. Уже было в
Николаевской области в станице. Я там одну женщину с головой, она носила двенадцать платком
на голове. Ей холодно и все. Что за диагноз? Ни один врач не смог к этому привести, чтобы
определить точный диагноз.
114. Болезнь не уходила, я стояла, она жизни человеку не давала. Я эти платки снял и оставил
ее в батистовом платке, да еще зимою. Где взялось для нее тепло, скажите, пожалуйста. Люди
пригласили, чтобы Учитель им помогал. А советская власть, она видит правду, как от нее
избавиться. Берут, везут из своего района в другой – пусть он наших людей не беспокоит. Я тут
через районную милицию, они меня держали в своих условиях, старались вести свой разговор. А в
дверях стояла толпа людей с требовательностью: отдайте его нам, он не виновен. И так они
держали до самого вечера. Люди разошлись, они меня на станцию сажают, а другие говорят,
чтобы я на первой остановке сходил, и опять в город. Они в этом не нашли вины, только хотели,
чтобы он людям помогал.
115. Я так делал, мой труд не уставал. Я трудился на благо всего человечества. Вот что я
делал в людях. Я не сажусь, на ноги стал, стою, стоял и буду стоять. У меня здоровье природное,
естественного характера. Это мои друзья: воздух, вода, земля. А для меня средство есть везде и
всюду. Я принимал не в одном Жданове. Для меня природа, она имела место в Сталино и в
Макеевке. Принимал я в Харцыске и в Абросевке на улице Урицкого. В Усима Тараса
Васильевича. В Енакиево, в Хоуспетовке. Мой был прием в Дебальцево, в Честяково, в Снежном,
в Крандычевке, Красном Луче. Тоже принимал в Ворошиловграде, Харькове, в Киеве в
Шевченковском поселке. Словом, в колхозах. За это никаких денег не берется. А если дают, это
все идет на сохранение меня лично.
116. А когда меня люди так все опознают, это не будет браться, вся потребность не будет
нужна. А сейчас я еду с людьми для встречи с учеными. Они хотят, чтобы я как таковой в жизни
им рассказал про свое житье-бытье. Они будут меня слушать не как частного собственника,
человека капитала. Он мог быть и в данное время коммунист, экономист, умелое лицо в этом. А
сейчас придет на замену человек эволюционный. Он сознание свое заимеет и определит
бытием. Он будет природным человеком неумирающим. Его это дело все это сделает в
природе, чтобы не получилось в жизни то, что было; не вернулась обратно наша нами развитая на
нас смерть. Она нас не будет обижать. Люди в природе, они своим поступком в ней заслужат.
117. Люди по всему этому так умирать не будут, их природа пожалеет. У них поток сменится,
больше делать они не будут. Им поможет эволюция, она их так научит жить. Не будут ложиться
сегодня спать, а про завтра думать, чего будет надо кушать. День, пришедшее время, оно не
принесло с собою кушать. День, такой день, он без аппетита, вкуса у него нет. А есть одна
энергичная сторона, она всех нас принимает и окружает. А чтобы кого-либо от себя прогнать,
этого день никакой недели, он делать не сможет. Его дело одно – он с самого утра пришел, и ушел
он вечером. Мы, все люди, это видели, мы слышали. А чтобы его как такового пришлось уловить,
мы это не сделали. Он для нас оказался таким небывалым днем. Побыл, и тут же возле нас исчез,
мы не смогли даже рассмотреть. Он от нас ушел, его не стало.
118. Мы с вами ждем другой небывалый, он нами встретился так, как никогда. Мы его, как и
всех в этом, проводим. Наше дело одно было – устать. На солнышко не надо будет смотреть, не
надо его своими умами гнать в высоту. А мы это делали, делаем и будем делать. Наше время, оно
не стояло, оно с одного в другое двигалось. А нас, таких людей, заставило, чтобы мы такие
19
готовились. У нас на это есть дело, оно нами делалось. Мы вчера про это думали, а сегодня
приготовились делать. А в самих себя в руках держим нож, он нам помогает чистить картошку,
крошить ее. Суп с пшеном, он нами на огне варится, мы сами готовим. А у самих аппетит
развивается, поел бы на наше, такое дело не до устали. Мы люди все такие больные, ждем
завтрака. Еще не приготовились, как следует, надо остыть. А желудок как никогда раскрыл свои
проходящие условия.
119. Желудок, он так развит как никогда, к себе ожидает нового продукта. А когда новое
поступает, то старому приходится оттуда уходить. Это делалось природою, оно и делается ею.
Только закатилось солнышко за вот эту гору, оно уже ждется восхода. Мы это сами ждем, а
пришедшее гоним вон. Так и жизнь наша людская в природе делается. Только мы с вами
народились, произошли на белый свет, уже стали думать, а потом делать стали. Это их дело они
сделали, у них получилось. Это частная собственность, она стала делаться человеком одним. Он
жил, ничего не думал, у него никакой нужды не было. И не будет до того момента, когда к нему
придет второй человек. Он ее дождался, она к нему пришла как таковая, она есть. Она стала его
как такового своим умение учить, он ее так стал слушаться, как никогда никто.
120. Я, говорит одна крестьянка. Она приехала на базар, привезла с собою много съестных
продуктов. Она весь год напролет на своей земле все лето буравила. А когда было нужно ей, она
собралась, этот продукт она сберегла. А теперь она со своей силой, с умением приехала, и по
своей придуманной цене все это реализовала. Ей потребовались деньги, она их собрала. А люди
это подсмотрели, пошли на преступление, это все ограбили, их за это обнародовали, их добро
осудили. А юстиция крылья распустила, этого человека опутали, дело на него такого создали, и
везли как обиженного сроком осудить. Администратор этому делу был рад, к нему прибавилась
живая душа. Она заставила, чтобы за ним как таковым смотрели и давали покой в этом. Он сидит
на замке, ему это сделала эта не людская тюрьма.
121. На севере лежит не такая погода, там не такое условие, как на юге, сам климат. Здесь
земля грунтовая, мы за нею так ухаживаем, так на ней труд закладываем. Говорим: если бы эта вот
земля, которая нам в одно время дает урожай не плохой, а хороший. Мы с ним физически
управляемся и убираем его вовремя как ценность. Это все засыпаем в закрома. Говорим: это есть
наше собранное для жизни богатство. Для нас есть мертвое в капитале богатство, мы его храним,
как око свое. Оно надо любому и каждому человеку. Он им так вот живет, мелит на муку, делает
тесто, его печет. А хлеб есть хлеб, чем человек одно время живет да думает, как бы на следующий
год обхитрить природу. Она нам не каждый год дает свой урожай. Природа мать наша.
122. А вот на севере водится зверь, кровожадная единица, она хищная. Особенно между нами
живет бедно заяц, у меня и заряд приготовлен на него. А бывает в дороге все. Идешь по природе –
а где тут как тут возьмется волк. И на это есть патроны.
Это в Сталино семья. Макеевка, ул. Малиновского, 97. Индекс. 339014. Игнатьевы Павел,
Надя, Люба, Сережа, Саша. Сперва женщины две принимались, они взяли бросили. А их взяла
болезнь прежняя крутить. Они не растерялись, скорее к Вере Воробьевой, она им посоветовала
обратно к учению Учителя вернуться. Они стали делать то, что их учит Учитель. Они стали
делать, чему всех людей учит Учитель. Он всем прощает.
123. Теперь муж взялся за это дело, бросил курить, водку пить. А взялся за учение его, он учит
всех одному. Даже дети, они тоже восприняли учение Учителя, просят его. А он им помогает, где
только они не бывают, и чего они не делают. С ними беда встречается – они тогда к Учителю,
скорей его просить. Эта беда, она где девается. Ребятам в голову не идет учиться – они к Учителю
тоже с просьбою. А память появляется, и также боли всякого рода исчезают. Как же не
благодарить в этом Учителя. Мы же в прачечной стираем белье больницы, это же работа, она
такая тяжелая. По времени, уже надо будет болеть, а у нас проходит все удачно. Мне надо не
хвалиться, а говорить за это все спасибо нашему дорогому Учителю. Он нас в этом спасает, и
будет он нас спасать, мы его есть ученики.
124. Вот какие проходят меж людьми и Учителем прекрасные в природе дела. Надо бы не
делать. Учитель говорит: иди вот это расстояние разутым – я иду, его слушаюсь. Люди, все они на
тебе сделают, ты же больная женщина. А раз больная, болезнь люди снимают с дороги. Они тебя
как такового увидят, и чего-либо скажут, может даже в этом посмеются. А смех бывает на твою
сторону, возьмет болезнь и уберет, и это бывает. В природе ничего не пропадает. Хожу. Милые
20
мои вы этакие люд, я слышу этот холод. Он же во мне в такой находится. Я хожу разутым не из-за
того, что я вроде святой. Я хожу – милые мои люди, я вам пожалуюсь – из-за болезни, она меня
мучает. Я иду, Учитель зря не заставит, у него к этому есть душа и сердце. Он нас этим жалеет.
Хочет природу за это заставить, чтобы мы в этом не мучились, не болели. Так по его получается
на белом свете. Это делалось, оно делается, и буде оно делаться.
125. Мы еще не рассказали про всех. А вот самое, это у нас есть в людях, мы ее называем
экономка, он Марка жена Ольга. Какая она верующая в это. Говорит по своему этому выводу. Это
обязательно будет, это дело, которое Учителем делается. Это все надо людям, они спокон веков
это ждали. А теперь он и к нам не сверх естественным пришел, как будто его небо спустило
сверху. А он таким родился, как и все люди, произошел так он. Он воспитывался человеком. Он в
людях делал тридцать пять годов. Все он делал, все он творил в людях. Убивал животное, воровал.
За это он ловился, его люди водили, как это надо. Он знал, это все делали, они без этого не
оставались. А работал очень тяжело, но надо было делать. Она тоже это делать делала в этом.
126. Эта Ольга, она хотела, чтобы Учителя победа произошла. А Учитель еще не подготовлен.
Как в гостях ни хорошо, но дома лучше. Я так думал. Неужели так люди понимают. Люди хорошо
знают, что это все проходит так, как никогда оно не проходило на человеке. Я кричу на весь мир,
на всю природа. Она ведь слышит, она ведь видит. У нее есть такие силы, с которыми нам надо
считаться. Кто может сам себя заставлять, чтобы ходить так по снегу, да при таком холоде или
морозе. Этого всего мы с вами, все люди, не хотим. Даже такой мысли такого дела мы, как
таковые люди, не хотим знать. Это есть великая для нас природа, она нас повышает, она нас
понижает. Это есть не сами люди, а сама из всех она. Наше дело одно – надо подумать.
127. А если бы в этом деле не было такой правды, которая знает о тебе. Она свои силы
оставляет следом. Это же есть та самая единица, которую мы решили обогнать. Это же наше есть
солнышко, оно находится от нас высоко и далеко. А свои лучи оно распростерло, оно хочет
человеческой жизни в этом помочь. Мы для него люди такие. Если только рано утром с постели
поднялись, уже мы своими глазами внимательно оформили. Говорим: наша это в природе беда,
она с нами вместе как с таковыми, она от нас уходит. Это не первое явление такое в жизни
проходит. Все это мы с вами видим и хотим громко об этом всем сказать. А часы наши стенного
покроя свои стрелки показывают, вот, вот скоро, пока двенадцать.
128. Вот какое дело в этом нашем местечке. Мы с вами так давно по этой части проживаем.
Наше дело такое, как это полагается. Мое это имя и фамилия уже давно живут. Мы так все это
дело делаем. Мы говорим, доказываем с нашей стороны, которая держится природой. Она нам
ничего такого в жизни показательного, у нас этого нема. А вот сама природа, она сможет из
человека сделать то, что это надо в его такой начальной жизни. Мы ведь такие есть люди. Только
что встали с постели, мы через свое окошко на атмосферную систему смотрим. Это же первого
дня, его такое начало. Как мы с вами долго, и неожиданно мы это проследили. Казалось бы, скоро
оно от нас такое ушло. Мы с вами это вот не ожидали, и не это вот мы видели.
129. Нас скоро неожиданно встретит наша незабываемая стихия. Людям надо будет стоять на
своей стоянке, чтобы не было, на что надеяться. Это будет нам указанная такая дорога, она нас
приведет как никогда к дому. А там у нас таких людей сохраняются злые дворовые собаки, они
хозяина предают, у них есть как никогда проигрыш. Мы люди такие, учимся очень много, и хотим
знать немало. Как смотреть приходилось на это. Место мы с вами захватили, считаем, это дело
наше. Оно облюбовано нами, такими людьми, кто это вот ценит, хранит его, как око свое. Мы с
вами это место захватили, хотим сказать: это все наше. Я, говорит человек нам всем: то я делаю,
что делают все наши люди. Они не помогают никому, а вот мешать своей мыслью, они мешают.
Их будет такое дело.
130. А я такой есть человек, которому надо низко поклониться, и сказать всем свое спасибо за
то, что я так много для этого дела сделал. Обо всем природа не молчит. Она рыдала, она рыдает, и
будет она за это рыдать. Человек идет по пути, по той пути, по которой еще люди не ходили. Мы с
вами как таковые в жизни своей не хотим, чтобы сегодня вот на этом месте не получилось то, что
будет надо.
Я, говорит Сашка наш ростовчанин. Он видел меня на сияющем солнышке. Как
виделось ясно. Он рассказывает всем сидевшим близким. А Николай тоже, он ехал в метро,
и начал вроде чего-то рыдать. А мне он говорит: «Кажется, я нахожусь в бездонной
21
атмосфере, это было одно небо голубое. А звезды ясные себя так показали, которые стали
сдвигаться – и вот ваш Учитель, образ на арене показался».
131. Это есть и была одна истина, она всем ясна, она должна в этом быть. Люди об этой
истории слышали, но видеть, они не видели. А только она тихо-тихо ложилась, и много времени
она лежала. А вот мы как таковые люди боимся, считаем: это для нас враг есть. А его надо
удалить. Я к этому всему готов любыми средствами помочь. Я стою на арене одного, это есть
здоровье, которое надо всем нашим людям. Вот чего я в этом всем добиваюсь. Люди эти вот,
которые получили от него личное здоровье. Он пришел вместе с Учителем к министру торговли с
просьбой, чтобы Учителю разрешили купить машину у государства без очереди. Учитель просит
людей знающих, чтобы они заручились как за истину. Она была, она есть и будет.
132. А это будет надо нам, всем людям. Они этого в жизни своей добиваются, они хотят
помочь нашему дорогому Учителю для того, чтобы к нам приезжал, и нам давал свое здоровье,
которым мы, все люди, нуждаемся. Учитель эти средства нашел в природе, ими он окружил себя.
А теперь ими хвалится, говорит всем нашим людям. Ваше дело одно – унижение, то есть
просьба ваша. Надо просить меня. Я этого от вас заслужил. У вас появилась беда, одно из всех
горе. От этого всего приходится очень трудно избавиться самому человеку. Это все сделала
природа, она его как такового выбросила на белый свет. Она этого не хотела. А пустила в ход
своими ногами ступать, а глазами смотреть, быстро видеть.
133. А когда тебя окружает какая-либо беда или какое-либо горе, оно дается нам природой. А в
природе один я Учитель, кто болеет о природе, о людях, считает их дело ошибкой. Оно нас всех
так нехорошо в жизни своей окружило. Я хочу упросить нашу родную мать природу, которая
имеет душу и сердце, нам всем таким людям за все наше сделанное простить. И больше она
не будет нас таких беспокоить своей бедой и горем. Мы как таковые упросим ее, будет дело,
она всему этому добру. У нее воздух, у нее вода и земля. Они посадили это тело человека, а ему не
пожелалось одному такому жить. Он раньше мысли не имел такой, чтобы за другое какое-либо
думать, и он об этом не думал ничего такого. А сейчас люди богатого характера, они не забывают
за прибыль.
134. Она ловит, она хочет, она не перестает так думать, как думают о прибыли богачи. Они с
природы берут плоды, она им дает без конца и края. Это все люди делали, они делают, и будут они
все время делать. В этом деле им не хочется оставаться одному. Это все делает природа. Она для
этого рождает одного живого индивидуума, а к нему другое какое-либо, лишь бы оно было такое,
которое надо будет для природы. Надо природа. Это такая вещь в жизни, она необходима.
Человек, он для этого народился, чтобы возле себя был другой человек, такой, как мы не хотели. А
оно в природе родилось, он или она этого захотелось. Ему или ей далось право это сделать,
человек начал в жизни это делать. Не сумел одного сделать, как другое было надо.
135. Мы со своей наукой не стоим на одном месте, а обязательно движемся дальше. Так же
само и все остальное, ходит взад и вперед, думает из одного в другое. Разве можно остановиться
на одном том же месте. Я как таковой роюсь в этом самом, хочу эту истину раскрыть. Поэтому я
должен быть в природе таким, как есть. Не должен свои силы потерять. Мы так об этом деле
узнали как никогда. Стараемся в людях это сделать, чтобы наши все люди, живущие на белом
свете, были здоровыми. Вот тогда-то будет, чем хвалиться. Я, говорит Учитель, к этому иду, и за
собой веду людей. Они должны мою идею поддержать, и то они должны сделать.
136. Всему дело – это есть люди, они должны это сделать. Только что проглянули глазами и
наступили на ноги, а тут как тут где взялось дело. Оно никем не было тронуто, и никто за это вот
не брался. Мы всегда как только начинаем встречаться с каким-либо первым делом, то нас это
заставляет об этом думать, после чего мы делаем. Хотим сделать это дело, чтобы был живой
показательный факт. Это все делалось человеком, и им делается то дело, которое началось. Первое
дело – он умылся чистою холодною водою. Ему стало свежо. Он себя от этого, от природы сам
защитил. У него есть какое-то недоверие ко всему сделанному, он стал сам защищаться. На себя,
на такого человека, одел рубашку, одел брюки и ботинки.
137. Шапку на голову натянул. Сам себя показал в красоте, сделанной им. Он уже технический
в искусстве человек, ему надо химия. Он прожил с нею семьдесят лет. Тридцать три года
окружался со всеми людьми. Как они жили, так они остались на своих местах. А я эти свои
собственные индивидуальные мысли оставил, и пошел в природу искать общего характера мысль.
22
Она нас всех так окружила. Мы, все люди, остались этим довольны. Моя мысль. Это есть природа,
она меня так научила быть между всеми людьми полезным. Она мысль мне такую создала,
которая стала нас всех учить одинаково. Все стали учиться в природе одному естественному
природному делу. Это надо всем нам быть здоровыми людьми. Они должны общими силами все
до одного человека окружить себя.
138. И то мы должны все до одного человека делать одной мыслью, для всех одинаково мы
должны делать. Природу надо любить, уходить не надо, общими силами надо жить. Мы с вами
такие есть люди на белом свете. Еще день завтрашний к нам не пришел, мы к нему к такому
небывалому приготовились. Мы никогда этого дня не видели, и не знаем, какой он и к нам придет.
А у нас есть все для жизни нашей. Есть пища всякого рода, есть наша приготовленная одежда, и
есть жилые дома со всеми удобствами. А мы в этом дне умираем. Что нас заставило умирать?
Наше незнание. Мы вооружены для того, чтобы жить. А на нас, таких героев, как мы сами себя
показали в этом. Нас за наше все, сделанное нами. Мы природу не любим, наша гордость в
природе плохая. На это все природа смотрит, убивает всегда за это.
139. Оружие, не оружие, это все не помогает. Разве Якубовского смерть была ясна? Он умер
так гордо, как все помрут. Они не хотят быть вежливыми, и в холодном, плохом. Мы же ученые
люди, мы умеем жить, хвалимся чужим. Говорим: это все наше. А когда мы помираем, чье это
есть место? Мы его захватываем, стараемся на нем жить столько, сколько нам природа дает своего
времени. Она распределяет все этого. Она захочет – она сделает. У нее на все наше вооружение
есть свои силы, в бараний рог свернет. Мы живем вчерашним делом, мы то делаем, что делают
все. От людей мы уходим, мы их не любим, вниз их посылаем. Только заболеем, мы скорей
«Скорой помощью» в больницу. Какое наше такое желание есть другому человеку. Сам не
хочешь, а другого посылаешь. Там умирают люди, а тебя как больного туда везут для здоровья.
140. Вот что мы с вами делаем другому. Сами не хотим, а другого посылаем. А моя общая
мысль ведет всех нас к тому, чтобы не уходить от другого, а наоборот. Мы ищем бедного
нуждающегося человека, перед ним извиняемся, хотим ему помочь, это наша такая задача.
Мы его любим и помогаем ему. Наша задача, чтобы люди жили одинаково и не мешали друг
другу своей ненавистью. Мы не индивидуалисты, не собственники своего места. Мы просим всех
нас людей, чтобы мы такими вот поделались. Наше есть ваше, а ваше есть наше. Мы с вами, все
люди, не хотим умирать. А раз наше все нами сделано, нас природа не жалеет, а нас за это вот
сжигает. Мы в этом сами заработали, нас наше незнание крепко окружило. Мы не имеем средств,
и на это нет человека. А только есть у нас каприз и гордость.
141. Семьдесят девять лет жить так, как живет наш Паршек – не фунт изюма. Он не нуждается
ничем. Его средства природные естественные независимые. Он делает для природы пахучее. Все
люди этого времени, они со своим добром, от их тел воняет. В природе так даром не пропадает. А
вот сегодня такой день, он этому году есть начало. Мы свою жизнь делаем за счет того, что было.
Мы имеем в запасе. У нас есть, в чем жить. Мы с вами еще не жили, а у нас есть все. Я как таковой
в жизни человек не с таким мнением, не с такой мыслью, и не с такими силами. Надо будет
согласиться с живым телом. Он же делает не то, что делают все они. Им природа воздерживается,
не дает. Вот какие происходят жизненные дела в людях.
142. Раньше до этого вот времени таких не было автомашин. И не было таких автобусов, чтобы
за такую скорость такое расстояние люди добирались до своего места. И такого удобства в
поездах пассажирских тоже не было. Люди о людях беспокоились, ухаживали друг за дружкой.
Мы только брезгуем другим человеком, да еще как. Есть это рубашка, это тряпка, она мысль тянет
назад. Мы с вами в 1976 году запаслись фондовым запасом на 1977 год полностью. Сами думаем
жить. Но то, что мы будем умирать в этом году, нас это дело не касается. У нас на это силы свои
есть. Только с нами наша природа не считается, берет свои силы подсылает. Она нас врасплох
встречает за то, что мы в ней ничего не делаем, чтобы наши тела не терять. Стараемся чужим
огородиться и сказать свои слова.
143. Я же наелся и оделся до тепла, мне теперь жить надо. С нашим всем этим она не
считается, берет и нас как таковых наказывает своим здоровьем. Мы не предупреждены этим, не
хотим и не умеем. Считаем себя в этом сильными без всякого этого дела, которое нам наш
дорогой Учитель преподносит. Это наше счастливое и хорошее здоровье. Он им, таким пахучим и
энергичным своим телом, перед всеми людьми хвалится. Он нам как таковым рисует картину,
23
которая есть в природе, неумирающей и неисчезающей. Это для нас есть воздух, есть вода и наша
мать земля. Милые мои и ваши неумирающие друзья, они мне во всем помогают и так же вам
через имя мое: Учитель, дай мне здоровье. Если это вы от этого всего получаете, то вы такие уже,
как Учитель наш есть.
144. Он пока такой один. Но скоро раскроются такие вот ворота, будет доступно нам всем.
Мы же есть люди такие, как все мы, зависимые от нее. Нам дай, мы больше ничего не понимаем,
да еще побольше. А когда мы этим окружаемся, то мы уже делаемся техническими,
искусственными, в химии, людьми нелегальными. Мы природе не пахнем, а воняем. Кто же нас
таких людей в этом полюбит. У нас есть один человек в природе, проявил свою любовь, желает
нам всем счастье, здоровье хорошее. Как хотите, меня судите, я от вас никак не убегу. Я этому
делу есть в людях болельщик. Хочу, чтобы мы, все люди, на белом свете не готовились
сегодня, чтобы завтра им пришлось жить. День небывалого характера, он и к нам впервые
приходит, свои силы он и к нам несет.
145. А мы как таковые люди с добром, считаем: мы без этого добра жить не сможем. У нас есть
для этого дела зубы, мы ими кусаем, жуем до самой слюны до того, чтобы с воздухом проглотить.
Мы глотаем, мы посылаем туда, куда это следует, в желудок. В то самое место, где это горит,
киснет на непригодность. Мы сами это вот делаем, у нас каждый день то же самое в жизни своей.
Недоели сегодня, то доедим завтра. Этого природа не ждала, она от нас ждет другого –
сознательности. Чтобы тело не употребляло, люди этого не хотят делать. У них всегда старая
история лежит в природе, чтобы весь год напролет делать, чтобы это дело давало прибыль какогото материала. Он у нас собирается запасом.
146. Мы его бережем, как око свое. Он у нас лежит годами. Мы говорим сами, для этого мы
годами делаем, годами упраздняем. Только не знаем мы, где это девается. Природа не стоит, она
нам ежеминутно дает свое новое, мы от нее получаем. А вот то, что надо, мы только думаем. А
чтобы получить, мы этого не хотим. А у нас оно не получается. У нас цель одна – как бы его
родить у себя хорошим и теплым. Вот мы какие есть люди на белом свете. Такие любезные,
доброжелательные. Лишь бы мы с вами надумали. А сделать, мы сделаем обязательно. У нас на
это есть ум, наши глаза, что видят. А руки наши, они мастерят любую вещь, они сами это сделают.
У них на это добытое сырье. Из него заводами делается продукт, а из продукта создаем деталь.
147. С этих деталей делают объект. И это все перед нами стоит, мертвый капитал. Это все
делают люди технического характера, да еще они огорожены искусством, введена химия. Чтобы
сказать, это все живое – оно неодушевленная сторона, может исчезнуть. А чтобы жить естественно
живым, энергичным, независимым для того, чтобы не умирать, то есть не исчезать этому телу, мы
не заслужены в людях. А раз мы не заслужили в этих людях, нам некому нас оправдывать. Мы
заболели, у нас есть недостаток. Мы с вами думаем, как бы от этого всего избавиться. У нас нет
того средства, и нет того человека, который бы смог это заболевание упразднить. Хоть гриппа
воспаление, от которого врач выписал Владимиру Алексеевичу на всю неделю медикаментов.
148. Если это так, что может быть от этого всего лучше. Я был болен гриппом, у меня
температура 38 градусов. А я Учителю по телефону звоню, говорю, у меня температура. А мне
Учитель говорит, чтобы я скупался в холодной воде. Я его как Учителя в этом деле послушался,
скупался под душем. Мне стало легче. Я Учителю звоню опять, говорю ему: стало мне легче. А он
меня посылает на снег разутым. Когда это все провел на себе, то мне стало лучше. Я избрал такое
время, когда удалось созвониться с Учителем, ему как таковому за это все, сделанное им,
благодарю. Спасибо и спасибо тебе за это все, что ты от меня прогнал своим учением злейшего
врага. Это был на мне грипп. Владимир Алексеевич говорит за это все, что ты это делаешь. Тебя я
поздравляю с Новым годом, с силами своими. Особенно с нашими болезнями, они от этого всего
исчезают сами.
149. Это для них есть конец жизни. Мы общими силами с дороги удаляем врага. По этому
всему делу, дал Учителю свое слово, чтобы приехать к Учителю. Его надо поблагодарить, об этом
Учитель знает. Он нас к себе ждет всех заболевших, больных людей, чем бы только он не заболел.
Лишь бы обратился нуждающийся, больной человек. Он же заболел своей болезнью, которую
посадила природа. Она с этим делом не посчиталась, взяла и напала на маму. Учитель Варвару
Ивановну, он ее зовет мамой. 90 лет с нею в декабре встретилось. Стихийная по старости своя
24
неожиданная болезнь, она ее по старушечьему делу окружила. Я, говорит с Учителем, заболела,
передаю Учителю все заболевание. Она болеет, о чем узнал Учитель.
150. Передает дочери ее Дуси, чтобы Дуся ради ее болезни. Чтобы она взяла пять рублей и
нашла человека нуждающегося, и ему дала со словами: я, мол, даю за то, чтобы не болеть ничем.
И отдай. Она это сделала. И у меня пошла на убыль эта болезнь. Но самое главное, чтобы Учитель
наш дорогой, спаситель нашей жизни. Так наша Варя Ивановна сказала: он приедет 25 декабря.
Мои ножки не ходят так, как это вот следует. Приходится ждать Учителя в Москву, он дал слово
обязательно приехать. И Татьяна Федоровна тоже заболела. Надо быть Учителю, а время не
указала. Я, говорит, со своими глазами всех заставила, чтобы люди обращали как на болезнь свое
внимание. Мы дождались времени, нам Учитель говорит. Встретили люди москвичи с поцелуем.
А Тамара, дочь Татьяны Федоровны, она со слезами встретила Учителя.
151. Она стала просить, чтобы Учитель ехал к ним, к Тамаре. Он дал
слово ей быть у них. Мы старались у таком виде меж людьми пробраться по перрону до стоянки
такси, чтобы дежурный по распределению такси дал нам вне очереди. Мы это все от него
получили, нас наши обстоятельства окружили. Мы поехали прямо по переулкам на проспект Мира
мимо Выставки до Медведково. Нас водитель привез к нашему дому. Нас встретила своим
ожиданием Татьяна Федоровна, с радостью окружила нас своим поцелуем. Она стала просить
прощения, чтобы я как таковой ее простил за ее прегрешения. Они, все люди, этого названия,
хотели, и считали себя грешными. А кто за их дело, сделанное ими, должен простить? Они
технические люди, искусственно окруженные, а химию себе ввели. Это не естественная сторона,
чтобы не быть зависимым.
152. А чтобы природа оправдала тело человека, чтобы в природе остаться на веки веков
независимым живым энергичным в природе телом. Чтобы тепло не искусственного порядка
создавалось, а естественного характера. Я, говорит Татьяна Федоровна, по всех наших людях,
которые обращали большое внимание на мою изложенную болезнь, она их заставила. На меня
думали не так, как мне хотелось. Это болезнь из болезней, она меня так окружила, как никогда.
Она ожидала приезда Учителя, он только мог помочь в моем горе. У него на это есть средства, они
распложены в природе. Только силы его, они найдены естественно, чтобы человек этим добром
пользовался. Это не продающаяся единица, она близкая к нам, с нами вместе как никогда
окружается.
153. Воздух, вода, земля – это неумирающие везде и всюду милые друзья. Их заставляет
условие. Где захотят, там они и окружаются, это их сила. А мы люди такие есть, которым все это
надо будет. Люди наши этим нуждаются. Воздух их тело окружает, а внутренность
удовлетворяется. По земле ногами ступать, глазами видеть. И тут же в природе рождаются
небывалым живым, быстро бегающим. Это животное, его надо будет убить или поймать для
своего употребления. Мы это в природе родили, то разреши его такого живого зарезать. И так
разделать, чтобы употребить как приготовленную пищу. Она нами делается, мы ее на огне варим,
с водою готовим. А потом это все поедаем, как хороший вкусный продукт.
154. Это наши такие вот в природе действия, мы в них болеем. А раз заболели мы в этом, нам
надо будет помочь, чтобы мы не болели. Природа нас окружила, на нас она набросилась, и хочет
нас как таковых от себя убрать. Мы оказались в ней непригодные в ее жизни. Природа любит
пахучее ядро, энергичные действия. Берите восходящее красное наше утрешнее солнышко. Оно
нам показалось в атмосфере без всяких туч. Оно еле-еле взошло, и своими лучами теплого вида
природа лучами осветила. Вся энергия из жизни на земле ушла. Мы этакие вот люди живого
характера, воздухом мы окружили себя, нас встретила струя. Мы с вами окружили себя тем, чем
это надо. На нас оделась одежда, пищей мы наелись, а в доме стали жить. Ми от чего не
отказались. Вот вам жизнь человеческая, она стала нам известная.
155. Вот и жизнь такая показалась, люди зажили. Трамваи по улицам пошли. А автобусы нас
как таковых всех подбирали. Нам это будет надо. Мы спешим на работу, она нас к себе ждала, нам
надо это. Мы до этого города очень много времени ехали большое расстояние, приехали в самый
центр. На улицы попали, говорим: какая удивительная красота всех стоящих домов. Возле них
росли большие деревья, они от жаркого солнышка делали холодок. А люди знали климат их, от
этого хорониться, а прибегнуть к самозащите. А машины, весь принадлежащий транспорт , он по
25
своему руслу идет. Людям приходится ехать от остановки до остановки. Каждый человек, он свое
место не забывает, где его условие. Он там живет, и то он делает.
156. Ему надо, приходится идти на свою работу. А до работы надо ехать. А поездка –
транспортом, да еще каким. Люди по специальности имеют разное, у одного своя машина. А у
другого человека есть свое физическое здоровье. Он на ногах быстро ходит, руками делает без
всякой ошибки. Человек старается для себя сделать в помощь своей силы какую-либо
техническую машину или какой-либо станок. Какое-либо оружие, оно нужно для всех людей.
Иголка, она не делается с дерева. Надо найти в природе какое-либо сырье, с которого можно
получить чугун. А из чугуна железо получить, а потом сталь в этом сделать, которая будет надо
всем людям. Они по земле прокладывают свои шаги не напрасно. Струну для балалайки протянут
и натянут, это все для веселого характера. Мы для этого имеем ум.
157. Он у нас находится в голове, он работает через сердце. Ключ дают ему чувства. А чувства
тело получает в природе. Она нам таким людям открывает недра, мы их находим в глубине,
вертим, геологи достают эти богатства. Окружаемся заводами, они нам дают продукцию для того,
чтобы с нее сделать в природе какую-то вещь. Она у нас делается, продается за деньги. А деньги,
они экономятся людьми. Их делают люди, вводят в мертвый нечеловеческий капитал, который
хранится, как око свое, людьми. Они за землей ухаживают, растят на ней урожай, чем разводится
живой скот. Они его разводят для продукта. Хлеб, мясо – самое главное, это есть всему дело, в
жизни человеческой начало. Человек с этого всего готовит самую лучшую в питательности пищу.
Она нас держит в пути.
158. А в деревне, в такой нетехнической, она нас, всех людей, держит своей отсталостью. Того
в ней нет, что сам город имеет. В нем есть всякого рода для детей школы, техникумы, институты,
университеты и так далее. Вот чего город по своих сторонах имеет. В нем улицы
асфальтированные, дома жилые по последнему архитектурному слову. Многоэтажные дома, от
которых наши автобусы развозят. Мы в своей местности сами себя заставляем физически с места в
другое двигаться, чтобы знать. И то мы должны сами делать, как люди делают. Они устно сами с
собою разговаривают, мыслят о чем-либо новеньком, особенно за сегодняшнюю дорогу. А по
дороге бывает встречается стихия, она обидела человека со своей такой бедой, она ввела горе
человеку. Ногу переломил.
159. Очень тяжело человеку, к нему «Скорая» примчалась. С собою привезла врача и
санитаров. Хотели свою техническую помощь создать. А пострадавшая Ирина не захотела их
химию, искусство принимать. Отказалась от насилия. Кое-как добрались до больницы, а врача
лечащего нет. Говорит потерпевшая, она его ждет. Вот, вот он должен прийти, и этому больному
перелом направить. А время идет, врач пришел. Он заговорил, ей как больной говорит: ты больная
одна из всех, помощью нашей не нуждаешься. И не думает, ничего не делает. А травма ногу
беспокоит, что-то врачам надо сделать. Я лижу, терплю, жду своего применения. Оно зависит от
самих в коллективе врачей. Они группой собираются, решают об этой болезни. Она приняла это
дело в палатке как травмированная, все это видела. Пусть она как таковая.
160.?
161. Этому врагу приходится исчезать. А вновь наступающий, он не в силах этого сделать. Все
идейные науки всех своих дорог, идите и делайте это ваше дело, вы его сделали, вы его упустили в
жизни. А это мои руки, мой ум, моего тела не беспокойте. Он был, он есть, он будет. Это польза
всех наших людей. Мы собственность, индивидуальность сами ввели, у нас получился капитал.
Люди буржуазией сами себя окружили. Живут они хорошо и тепло. Живите, у вас это никто не
отбирает. Также революция ввела нам, всем людям, советскую власть. Ввела ее народам,
экономически окружила. Люди стали жить хорошо и тепло. А враг в этом всем, он был, он есть, он
и будет. А эволюция на человеке к нам пришла для того, чтобы враг в жизни исчез. А тот, который
появляется в жизни, он бессилен самого себя заставить, чтобы в людях ему жить.
162. Эволюция его, внутреннего и внешнего врага, прогонит, удалит прочь его. Он с
таким человеком больше жить не сможет. Враг – это есть дело, а за дело платятся деньги,
которые пошли в природе другое искать. Мы за деньги купили здоровье, и за них мы потеряли.
Все это сделали люди, им потребовалось это место, они на нем окружили себя экономически. У
них есть деньги, за них они приобретают другое, этому конца не видать. Люди сделали машину,
заставили ее, ею управляли, и в ней разбились. Если бы не нож, человека не зарезали. Если бы не
26
лошадь солдатская, с которой прослужил три года солдат. А когда он уволился, он пришел с ним
проститься, и неожиданно его рукой ударил по заду. Он испугался и ногой солдата убил. Вот где
есть горе и беда этому солдату. Так и капиталисту миллионеру с деньгами пришлось умирать. Он
не смог окупиться в жизни, его природа убила.
163. Все изделие рук человека, оно есть дело, сделано руками, оно губит человека. Возьмите
любую вещь, сделанную руками, она что-то стоит. Хотя мы растим зернышко не одно, а много их.
Так же все имеющееся прибавляется, за чем гонится человек. Он хочет, чтобы у него была не одна
живая вещь, а две или три.
Знаю хорошо богатого имеющего человека. Он заимел тысячу овец. Ему хотелось одну овечку
на вторую тысячу, а ему это не далось. У него получилась убыль, одна из всех овечка упала.
Хозяин духом пал, у него начался недостаток, одна за другой стали падать. Хозяину невмоготу,
такое горе, беда окружила. Люди стали пугаться. Хозяин заболел, поболел и умер. Такая история,
она не нравится никому, особенно зависимому человеку, техническому, в химии. Он на одном
месте не стоит, ему надо одно и другое. Наука есть наука, которой надо пространство, то есть
атмосферное пространство.
164. Мы одним не удовлетворяемся. Одно есть, а другого нет. Это искание по белому свету.
Мы как таковые люди, стараемся то в жизни сделать, от чего другие люди ужасаются. Им
приходится так крепко терпеть. Особенно они испытали на своем теле гитлеровскую шефскую
компанию. Она на людях долго умами своими сосредотачивалась. Как вихрь себя вверх поднимал,
так и это дело на людях рвало на кусочки их тела. Они так себя заставили рваться. Это все
делалось нами, людьми, они эту картину создали. Как только что такое в своей жизни, уже,
говорят люди, мы заболели. Мы болеем своей такой болезнью, которая нам в жизни мешает. Мы
эту болезнь получили в процессе своей жизни. У нас спрашивает Иванов, Учитель всего народа.
Мы с вами живем, окружаемся.
165. Делаем то, что надо, у нас получается. А вот по части нашего здоровья мы с вами ничего
не делаем, кроме одного. Мы с вами стараемся, чтобы в природе нам было так хорошо, так тепло.
Мы для себя делаем трудом хорошую вкусную пищу. Также мы смастерили свою фасонную, эту
прекрасную одежду, которая висит на нашем теле все свое время. Она своим неодушевленным
характером от живого энергичного тела отбирает тепло, мы этим хиреем. А дом жилого характера,
нас всех он индивидуально огородил своими стенами. Мы в нем, в этих условиях, чего только не
делаем. Сами в нем боимся жить. Считаем, другие люди, они для нас есть люди нехорошие в своей
жизни. Им приходится думать и про это гадать.
166. Они живут сбоку возле этого близкого соседа. Он тоже не про это думает, чтобы соседу
было хорошо. Мы думаем и делаем для себя хорошо. У нас огорожен двор. От кого это мы все в
природе сделались королями, окружили себя. Мы считаем, это все наше родное, кровное одно из
всех. Это наша физическая и умственная работа есть в людях. Мы думаем, мы делаем, у нас
хорошее и теплое в природе получается. Это есть, все делаем. Мы готовимся, ждем как никогда
этого времени. А какое оно придет, мы не знаем. У нас на это все сделано оружие. А без этого
сильного оружия мы не сможем воспользоваться этим делом. Наша такая вот охота, мы про это
вот всю зиму продумали да прогадали, как бы нам удачно убить медведя. На это все готовили
оружие.
167. Ружье такое приобрели, заряды на это сделали, а счастье на это не получили. Они двое
шли по этой дороге. С ними встретился старик, они ему слова не промолвили и не сказали:
«Здравствуй». Головкой не поклонились, гордость свою они в природе показали. За что им это
будет природа давать? Она им сказала: идите, идите, вам дорога одна закрыта. А раз ворота, то
дела не будет, вам зверя природа не даст. Так оно и получилось. И пропели люди про свою
неудачу песню. Это было одно, они расположились в природе. А она им не дала зверя, их пропала
стрельба. Они не заслужили, чтобы воспользоваться этим зверем. Он к ним не пришел. А время
это в природе проходит, охотники психуют, нервничают. Друг на друга говорят: это, мол, ты
виноват, что-то сделал.
168. А фактически, если разобраться, вернуться назад, то их гордость попутала. Им надо было.
А солнышко, оно с утра для них всходило, им их дорогу просветило. А забыть за свой вечерний
заход за землю оно приходило к этому. Охотникам не к месту, они сами себя поднимали, и надо
было возвращаться назад. Это была не им одним беда, многих так окружила своей неудачей. Как
27
же им все время была такая удача. А сейчас мы остались, охотники перед всеми не оправданны.
Теперь шагаем по дороге ненормально. Природа пожелала им дать, зверь на пути оказался. У него
приходилось охотникам в два ружья залпом стрелять. Они четыре залпа ударили. А зверь в
опушке скрылся. Охотникам время не подсказало управиться со зверем, он был ими оставлен до
утра. А утром пораньше придем разделаемся.
169. Так решили наши охотники. А мысль их разбила. Один одной дорогой пошел, а другой
другою пошел, не той, которая будет надо. Не стал своего любимого по охоте через это дело
слушать. Взялся за свою, за хитрую. Не стал утра он дожидаться, чтобы вместе воспользоваться
этим медведем. Он как такового лицо уже не охотник. А жизни предатель. Он всю ночь не спал,
сам готовился в этом деле, хотел зверем воспользоваться. Взял до зубов себя вооружил, двух
зарядное ружье, и на это он не посмотрел. А рано взял за пояс нож, и за пояс заткнул, думал, его
будет победа. А природа не фунт изюма поедать. Она на это послала этого охотника, чтобы людей
как таковых разделить. Чтобы они знали, как это делают люди, они окружили себя своей
неправдой. Один из них жив остался, другой погиб за этого зверя.
170. А зверь к этому делу не собирался, он себе спокойно лежал и стонал от раны. Он лежал, ее
облизывал, а свое это не забывал, про охотников такое психическое в природе дело. Он к себе на
это горе ждал, как обиженное в этом деле лицо. Оно к природе было ближе, а за него как такового
и божья сила не забывала. Она хранила за их дело обоих. Она пустила их на арене в бой, чтобы
люди про это знали. Но не говорили, что он или он виноват. Я, говорит человек, ни перед кем не
виновен, дело само в этом виновное. Так оно получилось между зверем в природе. Она этот показ
в людях создала, чтобы люди про это вот знали, что они своим оружием делали. Это было в жизни
искусство с одной стороны, а с другой стороны естество.
171. Определяйте вы, люди, сами. Они хотели вдвоем убить этого зверя, а получилось, один
человек захотел им воспользоваться. А природа за него, за зверя заступилась, она ему позволила
полное право к себе ждать этого вот человека. Он на него обрушился со своим оружием. Он не
знал, на кого идет. Это обида, из обиды обида, его поранили охотники. А он забрался в такие
условия, где он целую ночь пролежал да продумал по-своему. Ему этого не хотелось, чтобы
человек шел со своим намерением. Со своей силой он шел добыть зверя. А природа этого не
допустила, взяла их свела, искусство и естество, на арену живыми телами. Она им дала полное
право за это взяться. Оружие не оружие, а природа не природа, оба живые тела в бою
скоропостижно погибли.
172. У одного ружье отказало в живое тело стрелять, а у другого были когти, череп с головы
снять. А у человека на это был нож, он старался живот ему прорезать. У каждого животного такая
своя задача, перед этим мысль была в голове. А когда они это стали делать в жизни практически,
они не успели это дело совершить. Они оба очутились на земле убитыми как никогда. А сбоку
крестьянин клал на воз сено, он видел эту всю развитую ими историю, привез ее в станицу, заехал
в дом этого охотника. Это дело, что сам сделал этот охотник в своей жизни, о чем люди все
узнали, за его эту проделку. Ему захотелось своего друга обмануть. Он эти действия сам
обрисовал и стал в жизни их применять. А люди в жизни стали делаться судьями этого дела, они
судили человека.
173. Его близкие привезли мертвым, сделали условия, как следует. Гроб сделали, о нем плачут.
Как же так, погиб молодым. Это стихия неожиданная в природе, подготовленная самими людьми.
Она их заставила ждать это время, как мы ждем завтрашнего небывалого дня. Он и к нам таким
людям приходит со своими силами. Он нами такими не радуется и не хочет, чтобы мы были
такими, как мы с вами с вчера приготовились жить. У нас на это все пришедшее такое в природе
время есть пошитая для самозащиты одежда. Мы ее приобретаем за наличные деньги. Фасонную
хорошую теплую одежду еще не видели и не дождались, а сами уже это имеем. Как капитальный
лежит вечно на земле фонд мертвое строение.
174. А для пищи лежит всякого рода приготовлено заранее зелень, засолка, засушка, и причем
ее надо готовить вкусом. Все это делается людьми. Дома, строения поставлено со всеми
удобствами. Мы в эти дома тянем живое и мертвое. Говорим: этого вот мало. Надо нам таким
людям все, чтобы было. Оно было, оно есть, оно и будет. А вот человека живого мы не сумели
сохранить. Он у нас как таковой ничего не делает, чтобы не болеть и не простуживаться. Мы
хилые (слабые) люди, зависимые от нее. От нее ее качества берем и тащим, присваиваем, говорим:
28
это наше. Мы в этом деле помираем. Нас как таковых природа не жалеет, берет в этом деле
наказывает. Мы болеем, мы простуживаемся и болеем. Мы болеем до того, нас окружает немощь.
175. Нас природа убирает, не хочет, чтобы мы с вами так жили. Мы все время богатели,
делались дельцами, обогащались добром, считали сами себя: в этом мы живем. Да еще как мы об
этом думаем, чтобы нам жилось хорошо и тепло. А природа, она вовлекает в это вот хорошее и
теплое. Мы ошибаемся тем, что стали от природы получать одно и другое. Нам этого мало. Мы
хотим получить очень много, да чтобы еще было хорошее. Мы люди есть все такие, чтобы были
учеными, делающими, теоретиками. Такими людьми, которых в жизни не было. А они как были
при капиталистах, так они и остались такими же самыми на сегодня. Никакой пользы человеку
они не сделали. А своим умение как заставляли его делать в природе, так они и на сегодня его
заставляют.
176. Он пошел туда и своим неумением ошибся. В природе погиб, и гибнут ученые в процессе.
Мы возьмем полет Леонова или Гагарина. Они были как герои своего времени. Их незнание
заставило пасть жертвой в природе. Административные лица, правители своего народа как
Рузвельт, Черчель, Сталин, Де Голь, Мао. Да были богатыри, князи, рыцари. Все они так тяжело
покончили свою жизнь в этом. Никто им не нашелся такой ученый человек, чтобы они отказались
от своего дела, а взялись за спасение своей жизни в природе. Все люди живущие на белом свете,
они ничего не делают в природе, чтобы им от этого дела было плохо и холодно. Они свои силы в
жертве кладут, чтобы им было хорошо и тепло. А хорошее и теплое, оно нас ведет всех к
плохому и холодному.
177. Ни одни администраторы жили хорошо и тепло, их не стало, они умерли, и померли все
живущие люди. Учитель Иванов, он учит для спасения своей жизни. Говорит: прежде чем быть
ученым человеком, надо быть глупцом. Глупец в сказке бывает, он никогда так не помирает.
Умирает умный человек, делается дурным. А тот, кого признали ученые люди глупцом за его
идею, он природой не будет обижен. Она его огородит дарами, он будет в людях за свое все,
сделанное им. Это человеку больному, обиженному помогать. Он пришел с бедою, его окружило
горе, а Учитель такой один из всех помогает таким людям. Он их всех своими силами принимает,
вводит их.
178. Такие им силы вводит, которые у больного исчезнут как никогда. Вновь идущие болезни,
они не в силах на него напасть. Если бы не было теории, то и не было ей противополагаемой. Она
в людях сделала своего рода поступок революцию, взяла поделила людей. Одних, других, третьих,
четвертые стали. Из темного класса сделались образованные, ученые. Они стали проходить
высшее учебное заведение. Стали друг от друга уходить, гордиться, не стали свою имеющуюся
вежливость ставить перед собой и перед другим. Они забыли старое прежнее начало встречу,
которая была введена первыми людьми. Они редко встречались и с радостью приветствовались.
Их это было начальное первое дело друг другу сказать, мол, здравствуй. Ему или ей отвечают:
здравствуй.
179. Стали один от другого огораживаться, уходить со своим имеющимся делом. Стали
обогащаться, приобретать и подглядывать. Стали друг на друга нападать, обворовывать. Словом,
гнались один за другим, кто больше сделает, у кого больше было людей крепостных, или больше
земли и разного скота и птицы. Все это жили люди для самих себя лично, чтобы было хорошо и
тепло. Это человек делал и хотел. Он этим самим по природе приходил к заболеванию. Он в
природе простуживался и болел, мучился. И до сих пор он не находил для этого дела средств. И не
было такого человека во всем капиталистическом мире. Люди не хотели и не умели эти качества
отыскивать и вводить в жизнь, чтобы люди это делали. Они свои тела чтобы пробуждали, были
крепкими.
180. А воздух раньше был, и вода лежала так само, как сейчас лежит на земле. Все люди к этим
качествам боялись прикасаться. Ни капиталисты, ни социалисты, никто этого не хотел пробовать в
своей жизни. Мы с вами как таковые люди проследили всю частную собственность, буржуазное
дело. Богатели, как хотели. А чтобы полезное сделать, мы не брались. Дождались революции, она
нам кровью досталась. Мы на баррикадах взяли власть, восстановили советскую власть. Она нам
дала право хозяйничать, распоряжаться как народной собственностью. Она ничего нового нам в
жизни не дала. Как была природа перед всеми людьми злейшим врагом, так оно и осталось. Она
29
их своим добром окружала, давала им их здоровье, они в ней тяжело трудились. Им приходилось
богато жить, иметь ее добро, как своим распоряжались.
181. А сами как чуть что такое в жизни, уже простыли, заболели. Обижаются на природу, сами
с собою воюют. Говорят: мы есть всему дело, хозяева, присваивать к себе чужое. Они говорят: это
все наше.
Ни капиталисты, ни социалисты, никто не имеет право присваивать к себе чужое.
Они двое завоевали на земле свою жизнь, которые не знала, что за ними идет Дух
эволюционного характера. Капиталист – это по истории лежит Бог Отец. Социалист –
советская власть Бог Сын, рожденный людьми. А вслед идет эволюция, она Бог Дух Святой.
Она – ничего такого не присваивать, своим не называть, а это все природное, общего
характера. Если я как таковой человек естественного характера, не зависимый ни от кого.
Природный человек должен жить, дружить в природе, все условия любить.
182. Идет день завтрашнего характера, он и к нам идет не с чем зря. В нем не начатая
атмосфера, никем она не опознана. А как приходил он с разным видом, так он и будет к нам таким
приходить. Он знает свои силы, свою волю. От востока до самого запада надо солнышку пройти
да лучами прожарить. А мы есть люди такие на белом свете, зародились как никогда, сами себя
сделали техническими в физическом тяжелом труде. Особенно нам, таким вот людям, забота
лежит перед нами всеми. Она нас, таких вот забияк, кто день и ночь одно все думает, да готовится
к своему в природе бою.
Я вам уже об одном факте рассказал, теперь рисую картину, как хитрецы мужики делались
воры. Мой дедушка Иван Тимофеевич мне как внуку рассказал за наше родное село.
183. Оно было большое, семьсот дворов. Вокруг села находилась удобная черноземная земля,
ею пользовались крестьяне весь год напролет от самого солнышка восходящего до самого захода
солнышка. Они вручную делали свой посев, и поля с корня снимали. Друг перед другом косили
свои ручки, клали рядок аккуратно. Вслед женщина вязала снопы. А потом сносились и клались
крестами в копны по шестьдесят штук. Где был урожай, видно издалека, как люди трудились. У
них был хлеб да и соль с водою. Они это делали всю неделю. А когда приходила суббота, то
церковь давала им знать, чтобы люди бросали свое все сделанное и ехали в село праздновать
Христа Воскресенье. Мы должны праздновать, Богу молиться да просить у Бога здоровье, которое
вымалывать в церкви.
184. В это деревенское время люди как на хорошем базаре. Церкви во все звоны бьют. Один
большой колокол далеко слышно, а другой церкви еще больше, а третий еще больше. А четвертый
поменьше, он только призывает своих прихожан. Он чтобы они знали свой такой порядок в
людях. Это одно его дело лежать отдыхать. А за Бога, по предковому явлению, надо нам всем
посещать церковь. Туда за свое прегрешение поставить какому-либо святому свечку. С усердие
какую-либо молитву чтобы устно у себя прочитал. Грех целую неделю он или она копили, а
сейчас надо будет отмалывать. День один – это не неделя. Не успеешь пообедать, а тут уже
полдник, а вот на носу наступает и вечер.
185. Солнышко, уже оно так заходит. Люди к завтрашнему дню, так тяжело они на целую
неделю готовятся. Чтобы у косаря была коса острая, рукоятка ловкая, и грабки нужные. А
вязальщику надо грабли. Не забыть, самое это главное, на воду ведро. Да напечь хлеба, да соли,
чем надо питаться. Перед людьми стоит их просьба, чтобы послушался Бог, продержался со своею
погодою. Пусть люди поработают, это их есть жизнь. Она каждого человека заставляет не
забывать глянуть на пространство, на небо, оно чистое, нет ни одной тучки. А у людей на это
время где бралась их сила такую работу делать весь день напролет. А Забуга мужик богатый, три
пары волов имеет, работника. Это его день Воскресение поехать в степь на такое поле, и там
хозяйничать.
186. Снопы чужие забирать, своими делать. А другому человеку в этом деле горе создавать. А
себе как хозяину богатство приобретать. Своими руками своим физическим трудом эту копейку
очень трудно приобретать. А тому человеку, который всю неделю пробился, эту работу проделал.
А когда приехал, он глянул на свое место: а снопов нет. Что делать, кому что скажешь.
Неожиданное такое горе, оно его заставило психически болеть. Он уже не по-настоящему думает.
Тех же самых у жизни дел не будет. Рад бы чего-либо лишнего сделать, да не с чего. Раз лишнего
30
украли, то иным надо будет жить. А чужим долго ты не проживешь, умер этот Забуга,
рассыпалась вся хозяйская система, не удержалось чужое. Так и дедушка Иван.
187. Он любил меня, как внука родного с собою. Пока был жив он, держалось хозяйство, два
сына Федор и Корней. Считался хозяином. А когда умер, и хозяйство не удержалось. Сыны через
жен не поладили, разделились хозяйства пополам. А нам досталась землянка, что заставило отца.
В шахте он работал, трудился под землей эту копейку добывать. А землянка – это та местность, в
которой я как Паршек народился. Ее пришлось отцу упразднить, а построить нам, детям, дом,
какую-либо хату, чтобы она так не текла. Скоро ли долго, мы ждали, пока собрался с
материальностью, со средствами. Камня навозил, леса купил. А Ивана Потаповича нанял делать
обстановку. Скоро стены завиднелись, верх на них появился, а мазали горище, накладывали
близкие родные.
188. Уже нам под черепицей есть хата. Мы залазили на печь, вся наша детвора вместе с
бабушкой Александрой на печи как внучками. Им она разные прибаутки рассказывала. Это было
такое время, нас оно крепко стращало, оно касалось нашей загробной жизни. Это в 1905 году
перед школой мне было семь лет, а в 1914 году мы соорудили эту вот хату. Она нам принесла
войну русско-германскую, в которой мне приходилось участвовать со своим отцом. Мы сами не
знали, кого в своей жизни защищали. Мы были обиженные природой люди, за нас природа
заступилась. Она между капиталистами ввела революцию, она подняла на ноги всех крестьян
бедняков, и всех рабочих людей против заставила. С оружием в руках пошли отбирать права у
самодержавия, у царя власть отбирали. Я был партизаном начального восстания.
189. Война войною, а жизнь жизнью. Я не бросал отца, и не бросал я мать с дробными детьми.
Шел в природу, находил нужное в природе, это все, что было надо, его тащил, присваивал к
своему имени. Делался советским хозяином. А тут революция пошла нам навстречу, взяла ввела
советскую власть. Стала делать коммунистов. Они были за то, чтобы люди жили в природе
хорошо и тепло. На помочь всему этому ввалилась новая экономическая политика. Она пришла к
хитрым людям за средствами. А нам как таковым пришлось свое село оставить, а на Провальскую
землю выехать, как переселенцем. Основали хутор Иванов, он достался по жребию на мою
фамилию. Я был ходоком, эту экономическую политику, это все делать приходилось. Мы там за
пять лет своего дела на новой земле сделались богатыми людьми. Хлеба у нас уйма. К нам
советская власть со своими людьми приехала, чтобы у нас как таковых купить хлеб.
190. А мужики, старого вида люди, им не хотелось помогать советской власти. Я был по всему
этому Паршек, завоевывал ее, он знал, что это надо ему сделать. Своего отца просил как шахтера
продать ей свой хлеб. Это сделал мой родной отец, он от сына не отказался, повез хлеб
государству, повезли другие мужики. Я был в этом помощник, где заслужил свое доверие к
коммунистам. У меня кровь была большевика, я стал жить между людьми только для партии. Она
видела такого одного между всеми. Я был не такой, как все, держались за красного
экономического человека. Паршек жил в отца. Чтобы он имел свое жилье, этого он не старался
иметь. Он знал, что ему не понадобится никакая мертвая жизнь. Он вел себя к тому, чтобы быть в
природе хозяином, он не за отца. А у него были серые лошади, как звери.
191. Жеребец и матка. Отец через них заслужил имя, отчество. А я видел эту штуку, это все на
этой земле через меня пришло. Отцу моему разбогатеть. Он стал жить не по шахтерскому, а поновому экономическому. Все у него есть. Но душа и сердце осталось у Паршека. Он оставил свой
физический сельского направления труд через вступление в коммунистическую партию в
кандидаты. В Гуковскую сельскую ячейку, секретарь Борщев, он сейчас генералом с Пролетарки.
И так мое вступление в партию заставило по течению спуститься к самому городу Красный
Сулин. За мое сделанное в отца он купил дом, и подарил моей жене его за то, что она помогала в
его хозяйстве жить. Я был отцом двух рожденных детей Андрея и Якова. Мне приходилось их
своим умением воспитывать, как никогда нигде.
192. Меня встретила моя идея по дороге не таким, как встречала всех. Я стал учиться в
партшколе. Она меня заставила читать, писать и решать для того, чтобы в природе пришлось
встречаться с людьми, и с ними на русском простом языке разговаривать. Их просить, чтобы они
это вот бросили совсем брезговать. Не любить и не делать того, что они все свое время делали.
Они между собою ввели эту ненависть, у них нет любви к природе. И нет такого пожелания,
чтобы сказать, как желает всем счастье, здоровье хорошее Паршек.
31
1977 год 13 января
Учитель Иванов
Набор – Ош. 2011.06. С копии оригинала. (1204).
32