НИКАКОГО КОСМОСА

НИКАКОГО КОСМОСА
Света Якубович – 23 года, работает в журнале «Паранормальная Россия»;
Роберт Йен Крап – около 55 лет, человек с необычными способностями;
Олег Михайлович Гудрон – около 55, сотрудник Космического Агентства;
Матвей Лебедко – около 27, космонавт;
Люди в форме.
В сельском доме…
Входит Света и ставит на стол сумку, вслед за ней идет Роберт.
СВЕТА: Так, телефон, плеер, диктофон, ноутбук. (вытаскивает из сумки.)
РОБЕРТ: Всё? (складывает в мешок.) Вот вам номерок.
СВЕТА: Да. А здесь еще кто-то есть?
РОБЕРТ: Нет.
СВЕТА: И вот ещё это вам. (достает два пакета с зерном.)
РОБЕРТ: Овес?
СВЕТА: Да. Он вам для ритуалов нужен?
РОБЕРТ: А? Да нет, кашу сварю.
СВЕТА: А я-то думала. У вас здесь очень уютно.
РОБЕРТ: Да… Мы можем начинать?
СВЕТА (улыбается): Да.
РОБЕРТ: Очень хорошо.
СВЕТА: Я начну с благодарности. Вам.
РОБЕРТ: Пустяки. Спасибо.
СВЕТА: И давайте решим, как вам будет удобнее.
РОБЕРТ: Смотря чего вы хотите?
СВЕТА: Я могу просто задавать вам вопросы, а вы будете мне просто отвечать. Или мы
можем поговорить как два человека, или как два профессионала. Хотя я вас мучить не
хочу, мы можем поговорить как друзья. Ну не как друзья, извините, но… в общем вы
чувствуйте себя как дома.
РОБЕРТ: Я и так.
СВЕТА (смеется): Ой, да, я так волнуюсь.
РОБЕРТ: Я понимаю.
СВЕТА: Это мое первое интервью.
РОБЕРТ: Ничего страшного. А как вас зовут?
СВЕТА: Света. Света Якубович.
РОБЕРТ: Так, что вам рассказать, Света? Может, чего-нибудь хотите выпить?
СВЕТА (достает тетрадь и ручку): Да я уже. (набирает в грудь воздух.) Вот про вас
очень много говорят, так что вы простите, я могу задавать глупые вопросы. Ведь никто
не знает правду.
РОБЕРТ: Задавайте.
СВЕТА (листает тетрадку): Так.
РОБЕРТ: Вот это всё мой дом. Я живу здесь уже пятнадцать лет, никуда не езжу, все
время здесь.
СВЕТА: А чем вы питаетесь?
РОБЕРТ: Да мне приносят постоянно, вот как вы. Так что пациенты меня кормят. Да,
давайте называть их пациентами.
СВЕТА: А мне казалось они паломники.
РОБЕРТ: Нет. Я же не какой-нибудь…
СВЕТА (перебивает): Слухи-то разные ходят. Что вы являетесь людям по ночам. К
вашим апостолам. Вы наделяете их своей силой, чтобы они несли в мир ваш свет.
1
РОБЕРТ: Что?
СВЕТА: Вы приходите к ним по ночам, к своим апостолам.
РОБЕРТ: Чушь какая.
СВЕТА: Но люди говорят…
РОБЕРТ: Да мало ли что. Если кому-то нужно со мной встретиться, то вы сами видели,
никаких преград. И вот это оцепление, его же сделали ради сохранения порядка. Но
пускают всех.
СВЕТА: А вам они не мешают?
РОБЕРТ: Кто? Полиция? Нет. Я их даже не вижу большую часть времени. Иногда,
правда, они заходят – туалет там у них сломался, или просто узнать как дела.
СВЕТА: А помощи не просят?
РОБЕРТ: Для себя? Нет, как ни странно, нет. Я думаю, им это запрещено.
СВЕТА: Господин Крап.
РОБЕРТ: Да, зовите меня Роберт.
СВЕТА: Пока я к вам ехала, я все думала, как мне к вам подойти, с какой стороны.
РОБЕРТ: У вас все хорошо. Даже не просите меня. Это и так видно.
СВЕТА: У меня все хорошо, правда?
РОБЕРТ: Да.
СВЕТА: Но я не об этом думала. Я представляла себе, что человек с вашими…
способностями, ну это, может быть, и не совсем человек. И с вашим положением. Вы
простите мне мою робость, вы такая глыба.
РОБЕРТ: То есть?
СВЕТА: Я боялась, что к вам будет сложно подступиться. Знаете, у таких людей часто с
головой бывает всякое.
РОБЕРТ: Я нормальный.
СВЕТА: Я очень рада. Но вот понимаете, моим читателям нужна надежда. (загадочно
умолкает).
РОБЕРТ: Хорошо. Всем нужна. И?
СВЕТА: Ваша история может подарить им надежду.
РОБЕРТ: Обычная история.
СВЕТА: Вы знаете, я же могу вывалить на них просто кучу фактов, а может, и сенсаций,
но кому от этого станет лучше? Никому. А я хочу, чтобы они, узнав вашу историю, сами
пошли и достигли того, чего достигли вы.
РОБЕРТ: А чего я достиг?
СВЕТА: Я не знаю. Но нам нужно подружиться, чтобы вместе окунуться в ваши
воспоминания, вновь пройти этот путь…
РОБЕРТ: Ну, это необязательно.
СВЕТА: Как бы нам уложится в эти считанные часы?
РОБЕРТ: Я не знаю. Это же ваша профессия.
СВЕТА: Да, вы правы, это моя профессия. Журналистика.
РОБЕРТ: Нет, я в принципе готов рассказать вам всё.
СВЕТА: Но это же только слова, пустые слова.
РОБЕРТ: Я обещаю быть искренним.
СВЕТА: Ох. Вы знаете, господин Крап, я работаю в своем журнале уже три года. Он
называется «Паранормальная Россия», вы знаете. Но вот за эти три года я ни разу не
видела ничего уникального или чудесного. Я писала про удивительные явления, но ни
разу с ними не сталкивалась. Представляете?
РОБЕРТ: Так стоило просто приглядеться.
СВЕТА: Да, вы правы. Я разглядела Вас. Наконец-то. Вы не представляете, какая это
удача.
РОБЕРТ: Так вы чего хотите?
СВЕТА: Я хочу взять у вас интервью. Обстоятельно.
2
РОБЕРТ: Обстоятельно? То есть вы хотите здесь задержаться?
СВЕТА: Я хочу сделать добротный репортаж.
РОБЕРТ: Добротный репортаж? И интервью? Обстоятельно?
СВЕТА: Это будет большая статья. Если, конечно, будет материал.
РОБЕРТ: Ага. Вы хотите посмотреть, что я делаю и как я это делаю?
СВЕТА: Я бы не отказалась, да. Если можно. Окунуться в это. Прикоснуться. В
общем… Получить впечатления. Настоящие.
РОБЕРТ: Как бы это сказать… Ничего удивительного-то особо и нет. Слишком скучно,
наверное, для вашего журнала. Так что вам, наверное, будет сложно это описать.
СВЕТА: Я неплохо владею словом.
РОБЕРТ: Я не это имел в виду, извините.
СВЕТА: И еще мне хочется понять, в чем источник ваших сил.
РОБЕРТ: С чего все началось? Я попал в аварию 15 лет назад. Переехал сюда, мне
помогали, и я стал помогать.
СВЕТА: Это же была заброшенная деревня.
РОБЕРТ: Даже не столько заброшенная… Вымерли все просто. А я пришел, поселился
в этом доме.
СВЕТА: Но тут так жутко. Почему вы именно сюда поехали?
РОБЕРТ: Это уже интервью? Мы начали?
СВЕТА: Да. Но мы должны беседовать, как друзья.
РОБЕРТ: А какой был вопрос?
СВЕТА (замешкавшись): Почему вы здесь поселились?
РОБЕРТ: Да я просто не мог уже в городе жить – шумно, грязно, тесно. Здесь-то никого
нет, все заброшено. И природа опять же, воздух. Но по ночам первое время было
страшно, да. Такой шум стоял специфический. Всё где-то хлопало, трескалось. А я-то
знал, что никого нет, и вроде успокаивал себя, что это ветер шумит. Но бывало, что и
свет какой-то появлялся, и голоса. И мне было страшно, да.
СВЕТА: Наверное, это место силы.
РОБЕРТ: Да нет, у нас весь мир такой. Ты у себя в городе просто это уже не замечаешь,
отвлекаешься. Я себя такими мыслями и успокаивал. А чудес здесь не больше, чем гденибудь еще.
СВЕТА: Странно. Я прямо чувствую здесь паранормальную активность.
РОБЕРТ (чуть смеется): Ну вот ночь наступит, вы не просто чувствовать будете.
СВЕТА: И увидеть можно?
В дверь стучат.
РОБЕРТ (открывает дверь, Свете): Да.
Роберт впускает пухленького мужичка с портфелем – Олега Михайловича Гудрона.
ГУДРОН: Доброе утро, господин Крап.
РОБЕРТ: Здравствуйте.
ГУДРОН: Для меня большая честь стоять здесь.
РОБЕРТ: А вы не стойте, проходите.
ГУДРОН: Я прошу прощения, что без предупреждения.
РОБЕРТ: Ничего страшного.
ГУДРОН: Мне поручено обратится к Вам, уважаемый господин Крап, от лица
Космического агентства, которое я и представляю. И примите мое почтение…
РОБЕРТ: Да, очень приятно. Космическое агентство?
ГУДРОН: Да. А кто это? (про Свету.)
РОБЕРТ: Это? М-мой ассистент, Светлана.
3
ГУДРОН: Я прошу прощения, но мое дело строго конфиденциально.
РОБЕРТ: Я слушаю.
ГУДРОН: Ну…
РОБЕРТ: Что?
ГУДРОН: Это государственная тайна. Может… Мы… То есть, я с вами могу
переговорить наедине?
Роберт поворачивается к Свете, в этот момент у Гудрона начинает звенеть телефон.
ГУДРОН: Ох, это у меня! (вытаскивает телефон из кармана).
Роберт пугается телефонного звонка и с криком падает на пол. Света прыгает к Гудрону,
держа в руках мешок для телефонов.
СВЕТА: Что ж вы делаете! Здесь запрещена техника, неужели вас не предупредили,
кладите скорее сюда!
Роберт поднимается, хватаясь руками за голову, а Свету ему подмигивает.
СВЕТА (кладет телефон Гудрона в мешок): Что-нибудь еще у вас есть? Вы рискуете
навредить господину Крапу.
ГУДРОН (кидается к Роберту): О боже, господин Крап, как мне искупить свою вину?
РОБЕРТ: Это было очень неприятно - то, что вы сделали.
СВЕТА (Гудрону): Возьмите, это ваш номерок.
ГУДРОН: Господин Крап, я не знал, честное слово! Как мне искупить свою вину?
РОБЕРТ: Давайте к делу перейдем. Света, завари нам чай.
СВЕТА: А?
РОБЕРТ (показывает в сторону кухни): Чай.
Света идет к кухне, но на выходе из комнаты останавливается.
СВЕТА: Чай? Так а… Я вроде не… (ловит взгляд Роберта.) А! Что-нибудь еще?
РОБЕРТ (Гудрону): Чего-нибудь хотите?
ГУДРОН: Что вы, мне ужасно неловко.
Света уходит.
РОБЕРТ: Что нужно сделать?
Гудрон достает из портфеля толстую стопку бумаги.
ГУДРОН: Вот это доверенность от моего начальства, чтобы вы убедились, что я тот, за
кого себя выдаю. (передают Роберту пару листочков).
РОБЕРТ (откладывает доверенность): Да, я вам верю, но в чем суть вашего вопроса?
ГУДРОН: Ай, извините меня, я забыл, что вы… Вот, здесь все написано, что надо
сделать и в чем проблема. (показывает еще несколько бумажек). Но я думаю, вам же
лучше своими глазами посмотреть? Позволите?
РОБЕРТ: Что?
ГУДРОН: Я вам покажу.
РОБЕРТ: Ладно. (отходит от Гудрона подальше). Только без телефонов и вот всей
этой техники, пожалуйста.
ГУДРОН: Нет, конечно, нет, простите еще раз.
4
Гудрон выходит со сцены и возвращается с двумя людьми в форме, которые на носилках
несут Матвея Лебедко – он лежит без сознания, а на голове у него ослиные уши вместо
человеческих.
ГУДРОН: Ставьте, ставьте.
РОБЕРТ: На стол пока положите.
Носилки ставят на стол.
ГУДРОН (шепотом своим помощникам): Брысь! Давайте!
Роберт и Гудрон склоняются над Матвеем.
ГУДРОН: Вот он. (поправляет ослиные уши Матвея.) А там вон еще хвост, внизу.
С кухни доносится звон падающей посуды. Роберт молча обходит странного пациента.
ГУДРОН: Что-нибудь можете сказать?
Роберт останавливается, но не отвечает. Возвращается Света с чаем.
СВЕТА: Вот, с бергамотом. (видит Матвея). Что это?
ГУДРОН: Эээ…
РОБЕРТ (Гудрону): А как вас зовут кстати?
ГУДРОН: Да что это со мной сегодня… Олег Михайлович Гудрон. (протягивает
Роберту руку).
РОБЕРТ (пожимает руку Гудрону): Олег Михайлович… Света поставьте, наконец, чай.
Света ставит поднос на Матвея.
РОБЕРТ: На тумбу, Света, вон туда. Олег Михайлович, вы можете говорить в
присутствии моей ассистентки, мы все равно будем делать работу с ней вместе.
ГУДРОН: Как скажете. Господин Крап, этого человека нужно вылечить.
РОБЕРТ: Кто он?
ГУДРОН: Он наш космонавт.
Гудрон берет толстую стопку бумаг и протягивает Роберту.
ГУДРОН: Вот договор, здесь все описано.
Роберт тяжело вздыхает, не притрагиваясь к договору.
ГУДРОН: Но если вкратце… Мы примем любой результат, это во-первых. Во-вторых,
если вы сможете диагностировать это, кхм, заболевание, то я смогу раскрыть наши
пожелания касательно лечения. И если вы сможете вылечить его, то я озвучу наши
дополнительные пожелания. 50 рублей мы платим за диагноз, 50 за излечение, 50 за
дополнительные услуги.
СВЕТА: Господин Крап не берет деньгами.
РОБЕРТ: Ничего страшного.
ГУДРОН: Господин Крап, этот человек вскоре должен отправиться в полет, у нас вся
операция под угрозой срыва.
5
РОБЕРТ: А что ваши врачи?
ГУДРОН: Наши врачи отрезали всё. И уши, и хвост. Но вот, как видите, оно вернулось.
РОБЕРТ: А что за болезнь?
ГУДРОН: Они не говорят. Не знают.
Роберт снова осматривает Матвея, дергает за уши.
РОБЕРТ: Я согласен.
ГУДРОН (в поклоне): Благодарю вас.
Света подносит Роберту чай. Роберт делает глоток и плюется.
РОБЕРТ: Света, унесите…
СВЕТА (принюхивается): Ой, наверное, это не чай. Так там лежала у вас какая-то
травка, …
РОБЕРТ: Света!
СВЕТА (робко): Я что нашла, то и заварила. (уходит).
РОБЕРТ (Гудрону): Хорошо, приходите через три дня, я думаю, к тому времени будут
результаты.
ГУДРОН: Господин Крап, я очень извиняюсь, но вы поймите, я человек подневольный
и, согласно предписанию, должен проконтролировать и проследить.
РОБЕРТ: То есть?
ГУДРОН: Я должен быть с ним. (показывает на Матвея).
РОБЕРТ: Хотите остаться здесь?
ГУДРОН: Я не хочу, но я обязан. То есть я с радостью у вас останусь, это честь для
меня.
РОБЕРТ: Куда ж вас всех положить?
ГУДРОН: Я человек непритязательный.
РОБЕРТ: А он, кстати, под чем?
ГУДРОН: В каком смысле?
РОБЕРТ: Почему не в сознании?
ГУДРОН: Мы усыпили его. Понимаете, помимо всех этих странных признаков, ушей и
хвоста, у него еще проявился крайне буйный нрав.
РОБЕРТ: Ясно. Скоро он проснется?
ГУДРОН: Да уже должен, но у меня с собой есть несколько дротиков, так что мы
можем в любой момент, по вашему желанию…
РОБЕРТ: Хорошо, дайте я его осмотрю.
Роберт изучает руки Матвея. Вместе с Гудроном они поворачивают Матвея на бок,
Роберт осматривает хвост. Возвращается Света. Роберт проводит руками над Матвеем.
РОБЕРТ: Олег Михайлович, смотрите сюда. (поднимает руку Матвея и показывает
ладонь). Вот видите, на пальцах кожа поджата, они как будто втягиваются, а здесь - кожа
погрубела, и оттенок уже не совсем нормальный.
ГУДРОН: Темноват.
РОБЕРТ: Я думаю, здесь будут копыта. Тут вот сустав начинает в другую сторону
гнуться, шерсть пробивается… Череп начал вытягиваться. Про уши и хвост тоже все
ясно. В общем, получается вот что. Ваш космонавт превращается в осла. И достаточно
крупного.
ГУДРОН: В осла? Катастрофа. Он же не поместится в корабль… И как скоро это
произойдет?
РОБЕРТ: Несколько дней. Или месяцев.
6
СВЕТА: И такое, оказывается, бывает…
РОБЕРТ: Мы уж многое повидали, Олег Михайлович, но это что-то совсем
удивительное.
ГУДРОН: Скажите, а он в этом ослином состоянии сможет выйти с нами на связь?
РОБЕРТ: Из космоса? Не думаю. Как у него в последнее время было с речью?
ГУДРОН: Мычал.
РОБЕРТ: И брыкался, наверное.
ГУДРОН: Да, да.
РОБЕРТ: Он, видимо, приобретает не только ослиное тело, но и разум. Если говорить в
привычных вам понятиях, то я бы назвал это порчей или сглазом. Но чтобы так сильно!
Я бы вам посоветовал отправить кого-нибудь другого, с этим придется долго
разбираться.
ГУДРОН: Мы не можем отправить другого.
РОБЕРТ: Ну что вам стоит выбрать кого-нибудь здорового.
ГУДРОН: Господин Крап, мы совсем не можем выбирать, мы работаем с
добровольцами, которых не так много, как вам может показаться. А потом уже и
скафандр по размеру изготовлен, всё уже сделано под этого человека, мы никак не
можем.
РОБЕРТ: А запасной экипаж?
ГУДРОН: Спился.
РОБЕРТ: Так давайте их вылечим, это проще.
ГУДРОН: Нет, вы не поняли. Они совсем-совсем спились.
РОБЕРТ: Ну и дела у вас. Перенесите старт.
ГУДРОН: Тогда начальство всех нас съест. И вас, быть может, тоже.
РОБЕРТ: Это аргумент. Хорошо.
ГУДРОН: Плохо. Господин Крап, спасите!
РОБЕРТ: Нам хотя бы в причине этого явления разобраться, а о лечении говорить
совсем рано.
ГУДРОН: Ну как же так? Вы же великий человек!
СВЕТА: У нас как-то был случай… Я слышала однажды…
РОБЕРТ: Да?
СВЕТА: Одна старушка была совсем одинока: у нее никого не осталось, а на животных
была аллергия, поэтому жила она одна. И ей совсем не с кем было общаться. И чтобы не
сойти с ума, старушка разговаривала со своей геранью. Садилась у окна и говорила. С
цветком. И однажды герань стала ей отвечать. Там прямо лепестки шевелились и,
говорят, голос был очень мягкий.
ГУДРОН: М-да.
СВЕТА: А потом старушка умерла. И вот этот гераневый куст вывез ее на кладбище,
похоронил, и сам себя посадил в могилу. Я это к тому, что она своим человеческим
отношением... Понимаете?
ГУДРОН: Да, я, кстати, разговариваю со своей машиной.
РОБЕРТ (Гудрону): Это вы зря. Ничего хорошего от машин не ждите.
СВЕТА: Я ездила на то кладбище. И там эта могилка, на самом деле есть, и герань
цветет, в уличных условиях. Так что это всё правда.
РОБЕРТ (вздыхает): Олег Михайлович, Света, подойдите сюда, мне нужна ваша
помощь.
Гудрон и Света подходят к Роберту.
РОБЕРТ: Давайте вот, что сделаем. (пауза). Приготовьте-ка нам ужин. Там все
продукты есть. А мне надо уединиться. Ну, что вы так смотрите? Нам надо четверых
сегодня накормить.
7
ГУДРОН: Так давайте я съезжу быстро, здесь у шоссе есть закусочная.
РОБЕРТ: Нет. Сами приготовьте. Света, покажи все Олегу Михайловичу, вам вместе
веселее будет.
СВЕТА: А что готовить-то?
РОБЕРТ: Да там полно всего. Олег Михайлович, вы ведь наверняка отличный повар.
ГУДРОН: Да, я люблю.
РОБЕРТ: А я пока подумаю, что нам делать с космонавтом.
Гудрон и Света уходят.
РОБЕРТ: Космонавт превращается в осла. В осла. В Осло. Город Осло. Космонавт.
Космонавт это человек. А что делает человека ослом? А как сделать осла человеком?
Некоторые люди ослы. Но они же не просто так ослы. А что делает человека человеком?
Эх, опять я один, опять не знаю, с какой стороны к этому подойти, Люба. И ведь так
каждый раз, Люба.
И вот, что меня волнует больше всего в этом вопросе? Мало ли у кого какая трагедия.
Что плохого в том, чтобы превратится в осла? Может быть, он превращается в осла,
срывает космическую программу, а между тем, где-то там, вершится вселенская
справедливость. Более того, став ослом, он же не будет страдать, испытывать боль,
правильно? Да и черт с ним, с этим космическим агентством, зачем им заведомо
больного человека посылать в космос?
Затем, что это их долг. Они это ради Родины делают… И я им ради Родины должен
помочь.
Но это опять какой-то тупик. Стоп! Ничего вокруг нет!
(Матвею.) Космонавт, послушай-ка меня. Нам надо один вопрос прояснить, иначе я за
твое дело не возьмусь. Ты ослом-то быть хочешь?
Матвей не отвечает. Роберт пытается подобрать слова.
РОБЕРТ: Спрошу иначе. Давай так: ты, в конце концов, осел или кто?
МАТВЕЙ (сквозь сон): Почему бы и нет.
Роберт на несколько секунд закрывает лицо руками, и потом уже на его лице возникает
улыбка.
РОБЕРТ: В космос лететь собираешься?
МАТВЕЙ: В космос очень хочу полететь.
РОБЕРТ: Но будучи ослом, ты не сможешь полететь.
МАТВЕЙ: Тогда я буду плакать.
Роберт ходит из стороны в сторону.
РОБЕРТ (снова сам с собой): Плакать. Будешь плакать. Вот! Слезы!
(Матвею.) Космонавт, мы все решили. Мы отменяем твой запуск. Твое эгоистическое
решение быть ослом рушит все надежды на наше с тобой сотрудничество. Нам теперь
гораздо привлекательнее найти человека надежнее, чем ты, который выполнит свои
обязательства перед нами. Мы, космонавт, как ты понимаешь, не вправе посягать на
твою волю, и ежели тебе хочется быть ослом, будь им. (Роберт берет в руки
пластиковую баночку.) Твой контракт мы переоформим, и ты будешь служить в
Свердловском зоопарке. Никакого космоса, никакой вселенной, ни звезд, ни звездного
ветра!
8
Роберт внимательно всматривается в глаза Матвея – он плачет. Роберт аккуратно
собирает в баночку слезы, стараясь не разбудить космонавта.
РОБЕРТ: Давай, плачь сколько угодно. Только слезы тебе не могут. (отходит в
сторону, смотрит баночку на свет). Должно хватить. Надо выйти подышать.
(стараясь не шуметь, уходит.)
Входит Света – в комнате кроме нее и лежащего без чувств космонавта никого. Она
прокрадывается к мешку с телефонами и достает оттуда свой. Звонит кому-то.
СВЕТА (говорит в телефон шепотом): Карл Валентинович? Это Света Якубович. Я
звоню вам тайно, слушайте внимательно. В дом экстрасенса Роберта Крапа я удачно
проникла. Да, и кроме интервью ожидается эксклюзивный материал: здесь люди из
космического агентства, я под прикрытием смогу присутствовать при всех
манипуляциях с настоящим космонавтом, так что задержусь. Да. Это я к тому, что мне
нужны еще командировочные. И если со мной что-то случится, расскажите всем правду.
Это будет сенсация. Да, да. Карл Валентинович, конечно, я думаю, мы с этой историей
вполне можем выйти и на инопланетян. И на все тайные эксперименты космического
агентства. Тут космонавт вообще осел, в прямом смысле. Понимаете? Здесь очень-очень
сильно ощущается дух оккультизма. Да, я буду осторожна, Карл Валентинович, но вы
мне все-таки там поставьте какую-нибудь защиту, ага? Вы не представляете насколько
мне страшно… Да. А если дело дойдет до некромантии?
Свете на плечо кладет руку очнувшийся Матвей, Света тут же, вскрикнув, убегает.
Матвей, утратив способность к речи, только мычит как осел. Света вбегает обратно,
кидает телефон в мешок, вскоре входят, прибежавшие на крик, Роберт и Гудрон.
Гудрон одет в грязную футболку и спортивные штаны, а на ногах у него – шлепанцы. Он
хватает свой портфель.
ГУДРОН (Роберту): Задержите его, я буду стрелять.
РОБЕРТ: Тихо.
Роберт подходит к Матвею и приветственно протягивает ему руку. Матвей делает шаг в
сторону. Роберт поворачивает ладонь кверху, Матвей по-звериному ее обнюхивает.
МАТВЕЙ (плюется): Ппр-рр-р-р-ру.
Он идет к Гудрону и, упершись в него, останавливается. Через мгновение
разворачивается и идет в другую сторону. У него на пути встает уже Роберт, но
ситуация повторяется, и Матвей бредет к Свете.
СВЕТА: Не, не, не! (отпрыгивает в сторону, освобождая Матвею путь).
РОБЕРТ: Очень плохое у него состояние. Олег Михайлович, дружно под руки!
Они с Гудроном останавливают Матвея, усаживают его за стол и держат.
РОБЕРТ: Света, несите овес.
СВЕТА: А?
РОБЕРТ: Вы утром принесли овес.
СВЕТА: А!
Света берет мешок с зерном (который она ранее принесла).
9
РОБЕРТ: В мисочку.
Света насыпает овес в мисочку и ставит перед Матвеем. Он тут же ныряет в миску всем
лицом.
РОБЕРТ: Отпускаем.
ГУДРОН (отскакивает от Матвея): Господин Крап, если что, помните, у меня там
есть, один укольчик, и всё!
РОБЕРТ: Ох, Олег Михайлович, надо действовать мирно. Да… Вы во что одеты?
ГУДРОН: В рабочее…
РОБЕРТ: Время ужинать. Переодевайтесь.
СВЕТА: А я?
РОБЕРТ: А вы и так хороши. Идем.
Гудрон уходит переодеваться, а Света с Робертом накрывают на стол. Света между тем
боязливо, будто бы собаку, треплет по голове Матвея, который продолжает жевать овес.
Они выносят супницы, приборы. Роберт набрасывает на себя пиджак и цепляет к нему
значок.
Света приносит фарфоровые тарелки.
РОБЕРТ: Света, металлические!
СВЕТА (вспылив): Да где их взять-то? Покажите.
Роберт перехватывает у нее тарелки и уходит, возвращается тут же с железными. Света
помогает ему их расставить. Возвращается Гудрон в своем прежнем костюме. Они
втроем встают за спиной Матвея.
РОБЕРТ (осматривает Свету и Гудрона): Так, все хорошо. Ну. Поддержите меня.
(хлопает обоих по плечу и усаживается рядом с Матвеем.)
Садится за стол Света.
ГУДРОН: Как поддержать? (последним занимает место).
РОБЕРТ: Добрым словом, Олег Михайлович. Ну что? Дорогие друзья, как здорово, что
мы так нечаянно друг друга нашли. Я очень волнуюсь. И я в крайнем восхищении от
нашего знакомства с Вами, Олег Михайлович, и с Вами господин (вопрошающе
смотрит на Гудрона) Ко…
ГУДРОН: Этот? (тычет в Матвея пальцем.) Матвей Павлович. Лебёдка.
МАТВЕЙ (отрывается от овса): ЛебедкО! (снова жует).
Гудрон роняет ложку от неожиданности.
РОБЕРТ (Матвею): Лебедко. Вы лебедь, парящий в небе. Так вот, я думаю, Светлана
меня поддержит, мы очень рады вам, дорогие гости.
СВЕТА: Ага, хлебом соль.
РОБЕРТ: Вы посмотрите только, какой чудный суп сварила нам Светлана, старалась.
ГУДРОН: Дык я варил-то.
РОБЕРТ: Что б мы без вас делали, Олег Михайлович. Давайте, наполним наши чаши.
Роберт встает и разливает всем суп.
10
ГУДРОН (принимает тарелку): О-хо-хо, спасибо.
РОБЕРТ (дает суп Свете): Света…
СВЕТА: Спасибо. Ай, горячо!
РОБЕРТ: Осторожно. И Матвей Павлович… (наливает суп и ставит перед Матвеем,
отбирая овес.) Ну-с, приятного аппетита.
СВЕТА: За знакомство!
Матвей не притрагивается к супу, только испуганно его изучает.
МАТВЕЙ (плюется): Ппррру. (роняет тарелку с супом на пол и принимается за овес).
СВЕТА (приподнимается): Ой, сейчас уберу.
РОБЕРТ (останавливает ее): Да не надо, ничего ведь не случилось. Олег Михайлович,
вы так и не рассказали про свой огород, (достает флакон со слезами), что ж там у вас в
итоге выросло?
ГУДРОН: Что, простите?
РОБЕРТ: Да какие-то диковинки. На вашем огороде. (открывает флакон).
ГУДРОН: Господин Крап, я совсем не понимаю, что происходит.
РОБЕРТ: Да я так…
СВЕТА: Картошка нынче уродилась.
РОБЕРТ: Матвей, мы со Светой очень любим картофель, а вы?
Матвей виновато смотрит на Роберта.
ГУДРОН: Я капустку люблю.
РОБЕРТ: Хороший урожай – залог крепкого будущего.
СВЕТА: Матвей, а вам доводилось бывать на наших сысьвинских полях? Там колосится
рожь.
РОБЕРТ (сам себе): Хороший вопрос, Света.
МАТВЕЙ (Свете, по слогам): Земля истоптана.
Роберт выплескивает слезы в овес, пока Матвей отвлекся на Свету.
РОБЕРТ: Матвей Павлович, давайте вам бульончика, что ж вы всухомятку.
СВЕТА: А я думаю правильно: куда ни глянь, везде ступила нога человека!
Роберт наливает в миску с овсом бульон.
МАТВЕЙ (по слогам): Истоптали.
РОБЕРТ: Нужно возрождать сады. Матвей Павлович, вы кушайте.
СВЕТА: Но есть ведь и геопатогенные опасности. Когда я была маленькая, у нас во
дворе стояли качели. И вот что ни лето, то вечно под этими качелями копится вода,
такая огроменная лужа, представляете? У всех ли в детстве такое бывало? Но нам-то
было без разницы, где играть, мы могли и без качелей. Но все равно приходили каждый
год какие-то дядечки, и то песка под эти качели насыплют, то бетоном зальют, что,
кстати, нам в радость, мы на нем рисовали – оставишь на бетоне отпечаток ладони, и он
потом застывает, можно сказать, на века. Запретные слова мы даже писали, на бетонето. Но это ладно, лужа под качелями все равно появлялась - ничего не помогало – все
рушилось. Каждый год новая лужа, все шире и шире.
Гудрон задремывает.
РОБЕРТ: Олег Михайлович, не скучайте.
11
ГУДРОН: Я весь… слушаю.
СВЕТА: В конечном итоге, к нам во двор прибежали чужие дети, которые не из нашего
двора. Они, конечно, ничего не знали, стали качаться на этих качелях. И знаете что?
Одна девочка упала в эту лужу и провалилась под землю, и никто ее, между прочим,
отыскать потом не смог. Вот вам и геопатогенная зона.
РОБЕРТ: Так она могла и сквозь землю пролететь.
ГУДРОН: Там же ядро.
МАТВЕЙ: Из земли.
РОБЕРТ: Да, да, весьма вероятно, Матвей Павлович.
МАТВЕЙ: С земли. Улетела.
РОБЕРТ: Ага, вот это очень любопытно. С земли улетела. Луна в последние дни такая
яркая.
Матвей прекращает есть овес.
ГУДРОН: Через пару дней затмение, вы знаете?
РОБЕРТ: Вот вам и повод посмотреть на звезды. В нашей деревне, в смысле в этой, за
звездами наблюдать вообще очень удобно, тут же ничего не светится, в отличии от
города. Тьма такая, что вот так вот (показывает) руки своей не увидишь. А звезды очень
хорошо.
СВЕТА: Мне всегда казалось, что смотреть на звезды скучно. Слишком далеко они.
ГУДРОН: Далеко-то далеко, но изучать надо. Двигать вперед науку.
СВЕТА: Чего-то только не двигается она никуда.
ГУДРОН: Да вы еще молодая. Не замечаете просто.
СВЕТА: Да что нам эти звезды? Вокруг и так всего полно. Своего. Вот, например,
господин Крап.
МАТВЕЙ (говорит отчетливее, чем раньше): Хороший старатель.
ГУДРОН: Тем не менее, нашей миссией на Марс все будут восхищаться. Но вы,
молодежь, к этому как к моде отнесётесь, порадуетесь, да забудете. А нам что?
РОБЕРТ: Матвей Павлович, так вы случаем не на Марс летите?
МАТВЕЙ (чисто и красиво): А я лечу? Что-то мной овладели сомнения. Я готов туда
отправиться, абсолютно готов, и дело тут не в чести и не в славе, мне важно пользу
принести.
Гудрон от неожиданности плюется супом.
РОБЕРТ: Всем нам это важно, Матвей Павлович, но вы не волнуйтесь. Я думаю, Олег
Михайлович, не зря так о вас заботится. Я вам даже по секрету скажу: Олег Михайлович
очень вами горд.
МАТВЕЙ (Гудрону): Это правда?
Роберт и Света кивают.
ГУДРОН: Да. Это действительно так. Я рад, что вы поправились, Матвей.
МАТВЕЙ: Поправился? А я разве был болен?
РОБЕРТ: Олег Михайлович, имел в виду, что вы слегка пополнели.
ГУДРОН: Нет, я говорил про…
РОБЕРТ (перебивает): Про избыточный вес. Что, вероятно, для космонавта,
отправляющегося в дальний путь, комплимент.
ГУДРОН: Вообще физическую форму нужно соблюдать.
МАТВЕЙ: То есть меня исключают из программы?
РОБЕРТ: Нет, вы в тонусе. Правда, Олег Михайлович?
12
ГУДРОН: А что надо сказать?
МАТВЕЙ: Я так и не пойму, исключили меня из программы или нет.
РОБЕРТ: Конечно, нет.
ГУДРОН: А! Никогда. Обязательно полетите.
Матвей встает из-за стола и прохаживается по комнате.
МАТВЕЙ: Это отличные новости. Я-то уже начал беспокоится. Да еще и сон такой
странный приснился. Будто я осел. И меня таскают по заводам и фабрикам. А я все иду,
и иду.
СВЕТА: А это говорит о мобилизации ваших волевых качеств, если пытаться толковать
сон.
МАТВЕЙ: У вас тут лужа на полу. (Свете). Вы разбираетесь в таких вещах?
СВЕТА: Легко.
РОБЕРТ: Надо бы убрать. (встает из-за стола).
МАТВЕЙ: Света, нам нужно как-нибудь это обсудить. Тяжелый был сегодня день.
Плодотворный. Спасибо за гостеприимство.
РОБЕРТ: Будете отдыхать?
МАТВЕЙ: Да, прошу меня извинить, я что-то утомился (падает, Роберт его
подхватывает).
Гудрон подходит к Матвею и смотрит на него.
ГУДРОН: Доктор…
РОБЕРТ: Это вы мне?
ГУДРОН: Посмотрите.
Гудрон с легкостью отрывает ослиные уши и хвост.
ГУДРОН: Отвалились. (встает на колени). Я в восхищении.
РОБЕРТ: Олег Михайлович, благодарю за лестную оценку, подхватите-ка.
ГУДРОН: Ах, да. (подхватывает Матвея).
РОБЕРТ: Ему надо проспаться. По-человечески.
Роберт и Гудрон уводят Матвея.
Света подходит к луже супа и тяжело вздыхает.
СВЕТА: Я тоже утомилась. И что? Убрать, не убрать? (бросает монетку). Эх…
Она быстро находит метлу, совок и ведро и начинает убирать лужу.
Вскоре возвращается Роберт.
РОБЕРТ: Я уложил их спать. (садится в кресло).
СВЕТА (выплескивая в ведро суп с пола): И этого тоже?
РОБЕРТ: Олег Михалыча? Да.
СВЕТА: Какой-то он туговатый на ум. Где у вас тряпка?
РОБЕРТ: В углу. Вы спать где собираетесь? Можно на диване, или на полу.
СВЕТА (протирает пол): Ой, я даже не знаю.
РОБЕРТ: На полу твердо, спина здоровее будет.
Света заканчивает с уборкой.
13
СВЕТА: Господин Крап?
РОБЕРТ: Да?
СВЕТА: Я все вымыла. Но вообще я не об этом хотела сказать. Мы так и не закончили с
интервью.
РОБЕРТ: Кажется, даже и не начали.
СВЕТА: Я совсем не поняла, что вы сейчас сделали. Как это получилось.
РОБЕРТ: Не знаю.
Света убирает ведро, швабру и прочее. Садится.
СВЕТА: Вообще не знаете?
РОБЕРТ: Не знаю. Мне от этого и радостно, и грустно. Сейчас радостно. Потом опять
будет грустно. А оно само собой получилось. Опять. Был осел, и нет осла. Хотя, как
сказать.
СВЕТА: Вы здесь 15 лет, да?
РОБЕРТ: Я здесь 15 лет, и я не знаю, как оно получается. Что вы хотите услышать? Я
же не экстрасенс.
СВЕТА: Нет?
РОБЕРТ: Нет. Я обычный человек.
СВЕТА: Это очень красноречиво, знаете.
РОБЕРТ: Вот вам и повод внушать, что там вы хотели, веру? Напишите там, что
человек-то обычный, зато возможности какие! Ну что. Я родился, вырос. Ходил в
детский сад номер 8, потом в школу, среднюю, номер 118. Всё как у всех. Разве что
женился в 20 лет. Не имея ничего. А она, Люба, была красавица, между прочим. Очень
красивая. Пришлось работать, много. Туда, сюда. Потом родился сын. Потом дочь. Мы с
Любой работали, времени не хватало, конечно, ни на что. Ну а потом как-то понеслось.
В принципе-то получалось и в кино сходить, на выходных. И квартира у нас была, и,
уже потом, машина. Потом вторая машина. Ну, то есть не сказать, что мы не
справлялись.
СВЕТА: А?
РОБЕРТ: Сейчас-сейчас. Так вот. Время быстро шло. И вроде бы уже всё есть, а работы
только больше. Ну ладно хоть дети самостоятельные. Собственно, когда они уже
подросли, можно было... Можно было. А еще же дача. Причем там и домик хороший у
нас, кирпичный, и участок, ну понимаешь, такой, для отдыха: там стульчики всякие,
фонарики, газон. Сын-то у меня уже школу закончил, а у дочки как раз 11 класс. И я с
работы поехал на дачу перед новым годом, 30-го числа. На шоссе везде эти пробки, и
какая-то муха меня укусила по проселочной поехать, по бездорожью. А кругом же снег,
ничего не понятно – есть дорога, нет дороги. И я чего-то задумался и уехал не пойми
куда, мягко говоря. Оказался в этой деревне. Здесь, естественно, никого не было – все
заброшено. Поехал дальше, дороги не видно, ну кое-как выплутал. Уже стемнело к тому
времени, зимой рано темнеет. Ну я помчался вперед и это… С моста в речку. Что-то
сломалась в машине. Потерял управление. Черт ее подери, новая же была. Вот мы с ней,
с машиной, сразу под лед, в воду. Так вот. Кто-то меня потом выловил.
СВЕТА: Это же чудесное спасение.
РОБЕРТ: Ну, может быть, не знаю. Какие-нибудь рыбачки местные выловили. А я на
полгода в больницу попал. Новый год в реанимации, естественно. Пока лежал, дочка
успела закончить школу, сдать экзамены, и поступить. Она вообще молодец. Все они.
Приходили, навещали постоянно. Все эти мешочки с фруктами хорошо помню. И
книжек много прочитал интересных. Но ничего, они там в больнице меня как следует
промариновали, я выписался. Меня сразу повезли, конечно, на дачу. Жена накрыла стол,
все мы, значит, собрались на террасе, потому что уже лето. И тут тебе, значит, и рыба, и
мясо, и салаты, и вот эти штучки китайские, круглые. Так что… Мы хорошо так
14
посидели. Поговорили. Минут 15 поговорили, наверное. Они все поели и разошлись по
своим комнатам. Сын куда-то уехал сразу. Вот. Я зашел в дом, походил туда-сюда.
Почитал газету. Еще походил. Лег спать. Утром мы опять вчетвером собрались, на
кухне. Молча позавтракали. Все разъехались. И я тоже сел, и уехал оттуда. Сюда.
СВЕТА: Зачем?
РОБЕРТ: А что мне там делать? Я же тебе говорю, полгода прошло. Новый год, 14
февраля, 23 февраля, 8 марта, День Победы, день детей, выпускной, экзамены. Это же
целая жизнь! А жена у меня, как была красивая, так и осталась. Ты думаешь, она там
простаивала что ли полгода? Нет. А ко мне охладела. Я же эти полгода за ней не
ухаживал. Вот и всё. С работы меня как-то под шумок уволили, я до сих пор не
понимаю, как у них это вышло. А что с дочкой за это время произошло? Ты думаешь, я
знаю? Нет. Про сына тоже не знаю. Это так как-то оказалось, что стоит вот на такой
небольшой промежуток времени выпасть из жизни близких людей, и всё, поезд ушёл.
Всё уже унеслось куда-то туда, и не наверстать, понимаешь? 19 лет моей жизни,
которые за полгода потеряли всякий смысл. Ну что, что я должен был им говорить, о
чем? О чем их спросить? Как? Я вернулся домой – вот жена, дочь и сын. Они стоят
передо мной, я их вижу. Но их нет. Они в другом измерении. Недосягаемы.
СВЕТА: Мне кажется, вы тогда вспылили. А что же насчет… вашего дара?
РОБЕРТ: Ах да! Он как раз тогда и появился, сразу после аварии. Я бы умер без него. Я
же все кости переломал, чуть не захлебнулся, еще и мороз, ледяная вода. Сотрясение.
Воспаление. Полный комплект. Но у меня было время потом, чтобы ощутить и осознать
эти странные способности. И вот удивительно: я уже готовился к выписке и
возвращению домой. И к тому моменту кое-что любопытное у меня получалось, разные
мелочи, так что я точно знал, что во мне открылись некие чудесные силы. И я ночью
перед отъездом из больницы не спал и прямо сочинял свою речь, что я скажу своей
семье, когда приеду, то есть представлял, как, наконец, поделюсь с ними этим
открытием. Но наш праздничный обед длился 20 минут, большую часть этого времени
все просто ели. И я им так и не сказал.
СВЕТА: То есть ваши способности просто появились, вот так просто?
РОБЕРТ: Да… Я почувствовал, что могу. И всё.
СВЕТА: Во всем виноват метеорит.
РОБЕРТ: В смысле?
СВЕТА: 15 лет назад здесь пролетел метеорит. Яркая вспышка от взрыва в небе
ослепила вас, поэтому вы потеряли управление и попали в аварию, а шлейф звездной
пыли и нарушения магнитного поля подарили вам ваши экстрасенсорные способности.
РОБЕРТ: Вы всерьез так думаете?
СВЕТА: Да.
РОБЕРТ: Метеорит упал 15 лет назад, да. Но не в декабре. И я не экстрасенс.
СВЕТА: Но я все-таки вариант с метеоритом напишу.
РОБЕРТ: Да делайте, что хотите. Зачем?
СВЕТА: Это бомба! Но вы представьте: тысячи моих читателей помнят тот метеорит.
Они наблюдали его падение. А я возьму и скажу им, что ваш дар мистическим образом
связан с метеоритом.
РОБЕРТ: И что они…
СВЕТА (перебивает): Они поверят! Поверят в то, что этот метеорит мог и им подарить
нечто особенное и важное.
РОБЕРТ: Учитывая то, что это было 15 лет назад, не думаю, что это кого-то тронет.
СВЕТА: Кого-нибудь тронет.
РОБЕРТ: А потом тогда уж проще сказать, что я однажды шел по улице, как вдруг меня
внезапно наполнила мистическая сила. Поскольку все ходили по улице, то все и поверят,
что с ними тоже могли быть такие чудеса. Просто они не знают.
15
СВЕТА: Ай, история-то должна быть красивой. Кому интересно читать про то, как вы
ходили по улице? Вот метеорит…
РОБЕРТ: Это все равно неправда. Придумайте тогда уж что-нибудь более масштабное.
СВЕТА: Не сегодня. Я, наверное, пойду спать.
РОБЕРТ: Ложитесь на диван.
СВЕТА: Хорошо. (уходит.)
РОБЕРТ: Света.
СВЕТА: Да? (возвращается.)
РОБЕРТ: Я хотел вас попросить. Приготовите нам завтрак?
СВЕТА: Это что, моя плата за возможность быть здесь?
РОБЕРТ: Нет.
СВЕТА: Мне, может, послышалось, но вы сказали, что я ассистентка, а не служанка.
РОБЕРТ: Ну вы же видите, что нас очень много, и каждый при деле.
СВЕТА: Особенно этот, Олег Михайлович.
РОБЕРТ: Олег Михайлович. Он нас все-таки накормил. Хотя забавно. Я же сменил имя,
когда переехал сюда после аварии. Так что по паспорту я тоже Олег Михайлович,
Жуйков. А не Роберт Крап. Это все баловство, конечно.
СВЕТА: Вы мне поможете с завтраком.
РОБЕРТ: Хорошо.
Света уходит.
РОБЕРТ: Света!
СВЕТА: Да, Олег Михалыч?
РОБЕРТ: Обнимите меня.
2
Комната залита солнечным светом.
Матвей сидит за столом, распахнув перед собой газету. Он водит пальцем по строчкам и
смешно шевелит губами.
Появляется Гудрон в ночной рубашке и со стаканом воды.
ГУДРОН: Что это тебе не спится?
МАТВЕЙ: Солнце. (щурится.) Я не пойму, почему в новостях пишут про мертвецов.
Вот: «Евгений Зурин присутствовал на открытии завода по производству электроники».
Но Евгений Зурин мертв.
ГУДРОН (читает сам): Так это старая газета, ты чего? 12 лет назад.
МАТВЕЙ: Тогда он был жив. Это верно.
ГУДРОН: Ты здоровье береги. И нервы. Я пойду, получу директивы. (набрасывает
пальто и выходит.)
МАТВЕЙ (Гудрону вслед): Мне нужно восстановить форму. Физическую.
Входит Света с тарелкой и чашкой, ставит перед Матвеем.
СВЕТА: Доброе утро. Это завтрак. Ты не видел Олега…
МАТВЕЙ: Олег Михайлович, только что вышел.
СВЕТА: Тьфу, господина Крапа.
МАТВЕЙ: Мне кажется, он куда-то ушел рано утром.
СВЕТА: Лишь бы не работать.
Света выходит на мгновение и возвращается с еще одной тарелкой и кружкой. Садится.
16
СВЕТА: Ты кушай.
МАТВЕЙ: Спасибо.
Они завтракают.
СВЕТА: Каково это? Лететь в космос.
МАТВЕЙ: Я не был в космосе.
СВЕТА (улыбается): Ты, наверное, будешь самым скромным космонавтом.
МАТВЕЙ: Я не против.
СВЕТА: Вернешься героем. Все будут следить за твоим полетом.
МАТВЕЙ: Как?
СВЕТА: В интернете. Наверняка, они такую штуку сделают.
МАТВЕЙ: Нет. Это будет моей тайной.
СВЕТА: В смысле?
МАТВЕЙ: Мой полет.
СВЕТА: Да уж вряд ли. Поверь мне, это такая сенсация. Вообще я слышала, что полет
на Марс будет через два года, да и то это дело вечно откладывают и переносят, а тут вон
как вышло. Они умудрились раньше срока. Это большая честь сидеть теперь с тобой за
одним столом.
МАТВЕЙ: Главное, чтобы не перенесли.
СВЕТА: Да уж потерпишь как-нибудь.
МАТВЕЙ: Я мечтаю об этом уже 15 лет.
СВЕТА: 15?
МАТВЕЙ: Ага.
СВЕТА: Вот ровно 15, да?
МАТВЕЙ: 15 лет назад над моей школой пролетел метеорит. Взорвался в воздухе прямо
над ней. У нас в классе выбило стекла, а я сидел у окна. Поцарапал лицо, видишь?
(показывает шрам на лбу).
СВЕТА: Молния.
МАТВЕЙ (улыбается): Да, шрам-молния. Как у Гарри Поттера.
СВЕТА: Интересно…
МАТВЕЙ: Раньше меня называли Лебёдкой, из-за фамилии, или просто жирдяем. Или
ослом. Я очень медленно думаю, а одноклассникам это не нравилось. Зато после
метеорита стали называть Гарри Поттером, у него шрам такой же. Я даже стал носить
очки, чтобы больше походить на него. Поэтому некоторые стали называть меня
чудаком, потому что я чудесный, и даже волшебником. И никто с тех пор не говорил
мне обидных слов.
СВЕТА: Надо же.
МАТВЕЙ: Я хочу, наконец, воздать свою благодарность Космосу.
СВЕТА: За что?
МАТВЕЙ: Метеорит изменил мою жизнь. В ней стало меньше злобы.
СВЕТА: То есть хочешь полететь на Марс из благодарности?
МАТВЕЙ: Я хочу встретиться со своим благодетелем.
СВЕТА: С кем?
МАТВЕЙ: С Космосом. А потом вдруг мой полет кому-то поможет, подарит надежду.
Ведь у меня получилось, может, и у других получится.
СВЕТА: Хм. (Гудрону). Доброе утро!
Входит Гудрон с газетой.
ГУДРОН: Доброе. (кладет перед Матвеем газету). Вот тебе свежая.
17
МАТВЕЙ: Спасибо.
СВЕТА (Гудрону): Ваш завтрак на кухне.
ГУДРОН: Надо же! Спасибо.
СВЕТА: Сейчас принесу. (уходит).
ГУДРОН: Матвей, поздравляю тебя, вот новая директива, нам с тобой выделяют пару
дней на отдых, реабилитацию, а потом поедем на космодром.
Света приносит завтрак.
МАТВЕЙ: Я полечу?
ГУДРОН: (Свете). Спасибо. (Матвею). Полетишь! Но прежде мы с тобой еще
воздухом свежим подышим.
СВЕТА: Ох, какие вы молодцы!
МАТВЕЙ: Правда?
СВЕТА (Гудрону): У вас глаза полны энтузиазма.
ГУДРОН: У нас, Светочка, такая профессия, что без энтузиазма проще пойти и
удавиться.
СВЕТА: Понимаю, нервы.
ГУДРОН: Да. Вот сейчас Матвей полетит, а на Марсе он будет только через 8 месяцев.
И все это время у нас будет болеть за него сердце. Мне вот иногда на другой конец
Земли лететь страшно, бывают такие командировки, а тут, Света, на Марс. Никогда
человек еще так далеко не забирался.
СВЕТА: И что вам там нужно?
ГУДРОН: Ну как? Да даже сам факт того, что мы можем так далеко забраться, он,
согласитесь, уже чего-то да стоит. Как говорится, «один маленький шаг для человека», и
большой для, уж простите за пафос, человечества. Очень вкусно, спасибо. (отставляет
тарелку).
Света уносит все кружки и тарелки.
МАТВЕЙ: Большая ответственность.
ГУДРОН: Ох, кофейку бы выпить.
МАТВЕЙ: Сделаю зарядку.
Матвей встает и начинает делать зарядку – теперь видно, что у него снова появился
хвост, который к тому же забавно раскачивается во время выполнения упражнений.
Гудрон же как-то расползся на своем стуле, и Матвея не замечает.
ГУДРОН: Светочка, а у нас есть кофе?
ГОЛОС Светы: Да. Заварить?
ГУДРОН: Было бы очень кстати. Матвей, будешь кофе? Хотя тебе бы не стоило.
Гудрон оглядывается – хвост Матвея теперь болтается у него прямо под носом. Гудрон
вскакивает, опрокинув стул. Входит Света.
СВЕТА: Вам как? С сахаром, с молоком?
ГУДРОН (Свете): Иди-ка сюда. Что это?
СВЕТА (подходит): Х-хвост.
МАТВЕЙ (оборачивается): Вы чего?
ГУДРОН (Свете): Хвост!? Где начальник твой?
СВЕТА: Я не знаю. (смотрит на хвост). Мы же вчера его оторвали…
МАТВЕЙ: А что такое?
18
ГУДРОН (Матвею): Сядь.
СВЕТА: Я пойду, посмотрю, где он.
ГУДРОН (вскрикнув): И ты сядь!
СВЕТА: Вы чего?
ГУДРОН: Хитрые какие! Очень ловко, очень ловко… (Матвею). Ты-то что молчал!?
Что, язык проглотил!? Космонавт! Размечтался.
СВЕТА: Олег Михайлович, что-то, видимо, не так пошло. Это, наверное, осложнение.
ГУДРОН: Да что вы говорите, Света?
Входит Роберт.
ГУДРОН: Ох, вот он!
РОБЕРТ: Доброе утро всем!
ГУДРОН: Здрасьте.
СВЕТА: Господин Крап, …
ГУДРОН (перебивает Свету): Помолчи!
РОБЕРТ: А что происходит?
ГУДРОН (Матвею): Ну-ка встань.
Матвей встает, Гудрон указывает на хвост. Роберт берет хвост в руки.
ГУДРОН (Роберту): Шарлатан…
РОБЕРТ: Олег Михайлович, вы успокойтесь. Сейчас посмотрим.
ГУДРОН: Не надо вот этого, вот не надо!
Гудрон кладет перед Светой номерок.
ГУДРОН: Выдайте.
РОБЕРТ: Света, нет.
Света сидит на месте. Гудрон сам хватает мешок и достает свой телефон.
РОБЕРТ: Олег Михайлович, без телефона, пожалуйста!
ГУДРОН: Ой, да ладно.
РОБЕРТ: Олег Михайлович, здесь запрещено пользоваться техникой, вы в моем доме!
ГУДРОН: А пошел ты!
Матвей вскакивает и отнимает у Гудрона телефон.
МАТВЕЙ: Не оскорбляйте!
Гудрон быстро выхватывает из своего портфеля шприц-пистолет и делает укол Матвею.
ГУДРОН: Спать!
Матвей падает и роняет телефон. Роберт заносит над Гудроном кулак.
РОБЕРТ: Вы перегибаете!
Гудрон ставит укол Роберту, отчего тот тоже валится на пол.
СВЕТА (продолжая сидеть): Вы с ума сошли?
19
ГУДРОН: С тобой тоже разберемся.
Гудрон поднимает телефон и набирает номер.
ГУДРОН (в телефон): Христофор Валентинович? Это Гудрон. У меня экстренная
ситуация. Выделите, мне трех, нет, четырех людей. Ваш экстрасенс всех обманул,
болезнь осталась. Да. Передайте на кордон, мне нужно прямо сейчас. Спасибо.
Гудрон убирает телефон в карман и садится за стол, не выпуская из рук пистолет.
ГУДРОН: Подождем.
СВЕТА: Что вы с ними сделали?
ГУДРОН: Ничего.
Стучат.
ГУДРОН (кричит): Входите!
Входят четыре человека в форме.
ГУДРОН (встает): Так, вы двое – встаньте снаружи, следите, чтобы никто не покинул
этот дом. А вы – вот этого на стол.
Двое выходят. Двое других берут Матвея и кладут на стол.
ГУДРОН: И вот этого – туда.
Они берут Роберта и уносят в другую комнату.
ГУДРОН (Свете): За домом следят, так что не вздумай!
Гудрон уходит вслед за теми двумя, кто унес Роберта. Света мечется по комнате. Она
подходит к мешку с техникой и достает свой телефон. Но не решается включить и
убирает обратно. Успокоившись, подходит к Матвею – он совершенно недвижим. Света
достает из-под него свежую газету. Пробегает взглядом по передовице.
СВЕТА (читает): «Христофор Харламов ответил на вопросы журналистов в ходе
пресс-конференции, посвященной предстоящему полету на Марс». Христофор… «Пуск
ожидается осуществить через три года, если в ходе программы подготовки не возникнет
неполадок… Первый и второй составы космонавтов уже определены… Журналистам
впервые представили международную марсианскую команду: Владимир Прозоров,
Сатоши Ватанабе, Джереми Соул, Оливье Тома, Игорь Протопопов, Мартин Вуд…». А
где же Матвей? «Ключевой проблемой до последнего момента являлся вопрос
возвращения космонавтов на Землю… впрочем, Харламов заявил, что все необходимые
испытания системы, которая будет отвечать за возвращение космонавтов, уже перешли в
заключительную стадию… Осуществление миссии на Марс, как планируется, займет 17
месяцев…». Что-то я не могу понять… Говорят одно, пишут другое… Какие 17 месяцев,
какие три года. Вот он же сейчас полетит. Почему не написали?
Света отбрасывает газету в сторону. Медленно входит Роберт, вслед за ним Гудрон и
двое форме.
20
ГУДРОН: Встаньте здесь.
Двое в форме встают по углам комнаты.
Роберт подходит к Матвею и несколько раз проводит над ним руками.
ГУДРОН: Ну что?
РОБЕРТ: Им обязательно быть здесь?
ГУДРОН: Да.
РОБЕРТ: Они могут помешать.
ГУДРОН: Так вы сосредоточьтесь, как следует, никто вам не будем мешать. Или вы не
научились этому за годы отшельничества?
РОБЕРТ: Чему?
ГУДРОН: Работайте! (Свете). А ты чего? Иди-ка на кухню, тебе допуск к гостайне
никто не давал.
РОБЕРТ: Она мне нужна.
ГУДРОН: Еду вам подносить?
РОБЕРТ: Она нужна мне здесь!
ГУДРОН: Не кричите.
Роберт снова проводит руками над Матвеем.
РОБЕРТ: Скажите им, чтобы выкатили вон ту установку.
ГУДРОН: Так они же вам мешают. А теперь уже не мешают?
Роберт покорно идет и делает это сам – он с трудом выкатывает в комнату большую
клетку.
ГУДРОН: О-хо-хо! Ну же, вы прямо богатырь!
Роберт оставляет клетку на середине комнаты, открывает дверцу.
РОБЕРТ: Нужно положить его туда.
ГУДРОН (пальцем подзывает своих бойцов): Давайте.
Они берут Матвея и кладут его в клетку. Роберт закрывает дверцу, а двое в форме
встают теперь ровно возле клетки.
ГУДРОН: Что это?
РОБЕРТ: Это камера, защитная.
ГУДРОН: Зачем?
РОБЕРТ: Он превращается в осла из-за порчи и сглаза, если выражаться понятным
языком. Поскольку вы не даете мне времени…
ГУДРОН: Пуск через 5 дней.
РОБЕРТ: Эта мера может помочь. Надо его разбудить.
Гудрон достает из портфеля еще один пистолет, уже другого цвета, и, просунув руку в
клетку, ставит Матвею укол. Матвей приходит в чувство.
МАТВЕЙ: Что?! Что вы делаете?! Господин Крап, что вы делаете со мной?
РОБЕРТ: Это лучшее, что я могу сделать.
ГУДРОН: Но, но, работайте!
МАТВЕЙ: Почему я в клетке?
21
ГУДРОН: Тише, мальчик. (показывает Матвею шприц-пистолет).
МАТВЕЙ: Я не боюсь!
РОБЕРТ: Стойте оба. Матвей, скажи мне, у тебя есть хвост?
МАТВЕЙ: У меня нет никакого хвоста, вы что, все с ума сошли!?
РОБЕРТ: Нет хвоста?
МАТВЕЙ: Нет. Я здоров. Выпустите…
РОБЕРТ: Тебе придется посидеть.
ГУДРОН: Что за спектакль опять?
РОБЕРТ: Нет хвоста.
Роберт просовывает руку в клетку и вытаскивает хвост Матвея.
ГУДРОН: Хорошо, хорошо. Но вы и вчера такой фокус проделали.
РОБЕРТ: Вы вчера такой фокус проделали. Вы сами оторвали хвост и уши - они были
настоящие. Хотите, проверьте этот.
Гудрон берет хвост.
РОБЕРТ: Он тоже настоящий.
ГУДРОН (бьет кисточкой хвоста по лицу Роберта): Хм… Настоящий.
Роберт, стиснув кулаки, разводит в стороны руки. Он водит ими вокруг клетки.
ГУДРОН: Что вы там размахались?
РОБЕРТ: Это защита, еще один контур защиты. Из-за какой-то дряни хвост отрастает
вновь. Эта проблема, она давит на него извне, понимаете? Это воздействие среды или
чьей-то воли. Клетка отражает всю гадость как экран.
ГУДРОН: Это очень хорошо. Я пока вам верю. Но. Теперь объясните мне, как мы
всунем эту клетку в корабль.
РОБЕРТ: Я могу поставить защиту на сам корабль. Матвей внутри корабля не будет
превращаться в осла. А в космосе… В космосе уже в любом случае на него ничто не
будет негативно действовать.
ГУДРОН: Очень, очень оптимистично. Вы – волшебник.
РОБЕРТ: Вы успокоились? Олег Михайлович, все с самого начала было честно, если
бы…
ГУДРОН (перебивает): Помолчите… И сядьте. Вы закончили вашу процедуру?
РОБЕРТ: Да.
ГУДРОН: Я должен соблюдать все меры предосторожности, поймите. Миссия
чрезвычайно важна. Я могу отправить Светлану в соседнюю комнату? Раз она уже не
нужна. Светочка? (кивает в сторону другой комнаты).
Света уходит.
ГУДРОН: Матвей, ты доволен? Ты готов к полету?
Матвей не отвечает.
ГУДРОН: Господин Крап, почти все стадии нашего договора выполнены. Осталась
одна. Путешествие на Марс дело рисковое. Матвею предстоит 8 месяцев провести в
одиночестве…
ГОЛОС Светы: 17!
22
Гудрон кивает одному из своих – тот тут же идет к Свете, она успевает только
вскрикнуть.
МАТВЕЙ (шепотом): Дрянь…
РОБЕРТ (встает): Какого черта!?
ГУДРОН: Садитесь, она просто не будет больше подслушивать. Так вот. Как вы могли
заметить, Матвей не совсем удовлетворяет нас, прежде всего с точки зрения своей
психической устойчивости, поэтому нам важно перестраховаться. Необходимо всего-то
нечего: Лебёдка должен достигнуть Марса, не навредив ни кораблю, ни самому себе. В
условиях стресса, у него это может не получиться.
РОБЕРТ: Что нужно?
ГУДРОН: Нужно отключить все его эмоции и чувства. Сохранить только разум, память.
Волю исключить. Сделать покорным, чтобы он достойно выполнил свою миссию.
РОБЕРТ: Что эмоции и чувства?
ГУДРОН: Выключить чувства, эмоции и волю. Чтобы он не страдал от одиночества, не
боялся ничего, не впадал в депрессию, не строил планов, не сходил с ума, короче говоря.
Миссия требует абсолютного хладнокровия.
РОБЕРТ: А вы не первый, кто ко мне с этим обращается.
ГУДРОН: Да, я слышал, что вы уже делали подобное. Значит, никаких трудностей на
этот раз? Дорожка проторенная?
РОБЕРТ: То, что вы говорите… В народе это называют душой, вы понимаете?
ГУДРОН: Слишком высокопарно. Эмоции, чувства и волю - выключить. Разум и
память – оставить. Это в ваших со Светланой интересах.
РОБЕРТ: Я не могу.
ГУДРОН: В каком смысле?
РОБЕРТ: Я не буду этого делать.
ГУДРОН: Ну что вы? Попробуйте. Это так сладко, наверное, так приятно.
РОБЕРТ: Нет.
ГУДРОН: Тогда я вынужден принять меры.
МАТВЕЙ: Это ничего страшного.
(пауза)
Отключите всё. И память сотрите. Если можете. Я не буду держать зла на вас, Олег
Михайлович. Я буду благодарен вам, господин Крап. Только отправьте меня в космос,
прошу. У меня не будет другого шанса. Господин Крап, отключите мне всё, помогите
мне полететь. Я должен быть пригоден.
ГУДРОН: Вот! Наши добровольцы – лучшие добровольцы. Господин Крап?
РОБЕРТ: Матвей, ты понимаешь, что говоришь?
МАТВЕЙ: Я хочу в космос.
РОБЕРТ: Они хотят, чтобы я уничтожил твою душу. Если это мне удастся, то тебе уже
ничего не будешь хотеть. Какой там космос, Господи, ты перестанешь быть человеком,
все для тебя потеряет смысл!
МАТВЕЙ: Это не страшно.
РОБЕРТ: Идиот. (уходит в сторону).
МАТВЕЙ: Вы должны меня понять, господин Крап.
РОБЕРТ (оборачивается): Я слушаю.
МАТВЕЙ (Роберту): Ничего страшного не будет. Я справлюсь. Я же лечу не ради себя.
Роберт и Матвей некоторое время молча смотрят друг на друга.
РОБЕРТ (Гудрону): Мне нужен мой ассистент.
ГУДРОН: Приведите.
23
Приводят Свету, у нее синяк на лице.
РОБЕРТ: Давайте работать, Света.
Роберт берет мешок с телефонами.
СВЕТА: Они его убьют!
РОБЕРТ: Не трогайте ее, Олег Михайлович. Я всё это знаю.
СВЕТА: Что? Что вы знаете?
Роберт раскладывает технику на столе.
СВЕТА (плачет): Вы не знаете! Он полетит на Марс, но даже если выживет, не сможет
вернуться, потому что они этого не предусмотрели! Они только испытывают эту
систему, он же говорил, что Матвею лететь 8 месяцев, но ведь это только дорога в одну
сторону. Они не вернут его, он там же и погибнет. И никто, никто про это не узнает!
ГУДРОН: Ну и что? Я – человек подневольный. Что вы нам предлагаете? Да, это все
засекречено, да, никто ничего не будет знать, и вы, вы, Света, будете держать язык за
зубами! А если не будете, мы примем меры. Я понимаю ваш юношеский пафос.
Конечно! Ну давайте! Давайте. Давайте придадим огласке результаты всех наших
тестовых полетов – это сотни смертей. Как вы думаете, Света, как быстро нас съедят
журналисты? Как быстро против нас восстанет все общество? Этого же немыслимо! –
начнут кричать они. А нас будут считать кровопийцами. И всё, до свиданья, космос!
Всё. Будем сидеть здесь, на Земле, вечно. А потом взорвется Солнце, и нашу лавочку
прикроют. Нравится? Ааа, вижу, что нравится. Знаете, в чем секрет? Это в
фантастических фильмах быстренько собирают гигантский космический ковчег,
который спасает род человеческий, и всё хорошо. Но вы, что, не понимаете, что в
реальности к этому нужно идти годами, что космос – ключ к развитию всего – науки,
техники, ваших телефончиков! И без испытаний никак. Ну нет другого способа что-то
проверить, чтобы потом понять, разобраться и сделать! Эксперимент, наш метод –
эксперимент! Приходится чем-то жертвовать.
СВЕТА: Вы могли ему хотя бы сказать…
ГУДРОН: Ну извините, мало кто готов добровольно идти на смерть. Даже если это
красивая смерть в космосе – приходится слегка им всем врать. Но если господин Крап
озарит нас плодами своего таланта, Матвею Павловичу не придется страдать вовсе.
Лишен души – лишен мучений.
РОБЕРТ: Света, подойди сюда. У вас есть еще?
СВЕТА: Что?
РОБЕРТ (показывает пальцем): Телефон, плеер, диктофон, ноутбук. Есть еще чтонибудь?
СВЕТА: Нет.
ГУДРОН: Вам зачем?
РОБЕРТ: У меня есть одна идея.
ГУДРОН: Какая?
РОБЕРТ: С вашим телефон ничего не будет, не беспокойтесь, я просто использую его
для… процедуры… операции…
ГУДРОН: Ну если так… Ребята, дайте ваши телефоны.
Гудрон берет телефоны у людей в форме и кладет на стол вместе со своим.
РОБЕРТ: Соберите еще у тех, кто на улице.
ГУДРОН: Секунду.
24
Гудрон выбегает за телефонами и вскоре возвращается.
РОБЕРТ (Матвею): Матвей, отодвиньтесь к той стенке. Спасибо. (Свете). Кладите
внутрь.
Света и Роберт складывают телефоны внутрь клетки.
РОБЕРТ (Матвею): Постарайтесь не двигаться, хорошо? (Гудрону). Встаньте все
подальше от клетки.
Люди в форме, Света и Гудрон отходят от клетки. Роберт уходит в соседнюю комнату.
ГУДРОН: Эй!
ГОЛОС Роберта: Сейчас вернусь.
ГУДРОН: Собака, сбежит ведь! (убегает вслед за Робертом).
Света остается наедине с ребятами в форме (их по-прежнему двое).
Она идет в угол комнаты и берет принесенный ею в самом начале мешок овса, кладет
себе на плечо.
ЗЛОДЕЙ В ФОРМЕ (Свете): Чё ты?!
Света с размаху бьет его мешком по голове, и тот падает. Второй бросается к Свете, но
она, завертевшись с тяжелым мешком, сбивает с ног и его.
СВЕТА: Сволочи!
Света бросает мешок и подходит к клетке.
СВЕТА: Матвей, нужно бежать. (открывает клетку).
МАТВЕЙ: Я должен полететь.
СВЕТА: Ты не получишь того, чего хочешь.
МАТВЕЙ: Я получу.
СВЕТА: Прошу тебя!
МАТВЕЙ: А что мне?
СВЕТА: Пожалуйста!
МАТВЕЙ: Уйди! (отталкивает Свету ногой).
СВЕТА: За что?
Матвей виновато жмется в угол клетки.
МАТВЕЙ: Я бродяга. Я хожу, протянув руку, мне негде жить. Жизнь меня готовила… С
того самого момента, как метеорит упал. Я терял всё, что у меня было, одно за другим. Я
протянул как-то эти 15 лет… Я теперь полностью от всего освободился. Я готов…
СВЕТА: Ты дурак. (снова подходит к нему). Послушай, все поправимо, держи мою
руку, пошли! Я тебе все дам, все тебе верну, к этому тебя готовила жизнь! И если ты
умрешь, никто не узнает про твой полет, никто не обретет надежду, всё впустую, всё…
Света хватает Матвея за руку, но он остается в клетке.
СВЕТА: Ты не веришь мне? Посмотри в глаза.
25
Матвей слушается ее. Они смотрят друг на друга.
Матвей начинает выползать из клетки.
Входит Гудрон, вслед за ним Роберт.
Света тянет Матвея, но его рука вырывается, он остается в клетке. Гудрон закрывает
дверь и бьет по щеке Свету.
ГУДРОН: Не стоит медлить, господин Крап. Вы только посмотрите, что она натворила.
Света только сейчас начинает плакать.
СВЕТА: Глупые, какие вы глупые. И злые!
Роберт ставит на стол небольшую шкатулку, достает из нее телефон.
РОБЕРТ: Кто-нибудь, скажите мне свой номер.
ГУДРОН: 91634555.
РОБЕРТ: Отойдите все от клетки.
Света плачет в углу. Гудрон отходит. Роберт нажимает кнопку на своем телефоне.
МАТВЕЙ: Спасибо.
В клетке начинает играть телефонная мелодия.
Свет в комнате гаснет, светится только клетка. Мелодия телефона Гудрона очень
неприятна на слух.
Вдруг на клетку опускается ракета. Матвей выглядывает в иллюминатор, а комната
наполняется дымом. Ракета стартует и улетает ввысь.
Зажигается свет. Клетки и Матвея уже нет.
Все молчат некоторое время. Гудрон растерянно ставит перед собой стул и садится на
него.
ГУДРОН: А что, он улетел что ли?
РОБЕРТ: В космос.
ГУДРОН: Как же? Просто так взял и улетел? И что, он просто так вернется? А как же
мы? Мы уже не нужны?
Света берет в руки мешок с овсом.
ГУДРОН: Меня теперь уволить могут. А вас посадят. Что нам всем делать?
Света оглушает Гудрона мешком.
РОБЕРТ: Нас посадят. Что нам делать? (садится). Я думаю, мы так не закончили с
интервью.
СВЕТА: К черту интервью!
Павел Федоровский
2013 г.
26