Цена плача

Солдаты ее звали «мама Вера»
В охваченную войной Чечню, будучи специальным
корреспондентом ИТАР-ТАСС, первый раз я прилетел в
феврале 95-го. Многое тогда было увидено и запечатлено в
памяти. Все тогда смешалось в кучу, шли ожесточенные бои,
когда трудно понять, где передний край, где свои, где чужие.
Схватки разгорались на пятачках уличных перекрестков и за
каждый конкретный дом. Там, в Грозном, вполне мог
встретить жительницу поселка Клязьминское водохранилище
Веру Александровну ЛЫСЕНОК. Она работала в Грозном в
госпитале медицины катастроф «Защита».
Помню рыже-голубые палатки того госпиталя, которые
разместились среди руин домов и покореженной техники. На
каждом шагу - жесткие лица людей в погонах, автоматы в руках,
готовые к бою. Непрерывное движение военных машин, танков,
бронетранспортеров.
Это был своеобразный островок милосердия, и над ним
развевался белый флаг с красным крестом. В самое страшное время
здесь помогали всем, кто приходил, приползал, кого приносили и
привозили. Сюда тянулись за помощью, но сами врачи и сестры
работали в опасных условиях. Было опасно. Например, в феврале
95-го погибли девять врачей и четыре санинструктора. Все – при
исполнении профессионального долга.
Рисковала и Лысенок, и ее коллеги. И под обстрелом побывала, и
на «растяжке» едва не подорвалась, и между палатками и модулями,
как и остальным, приходилось пробегать, опасаясь метких
выстрелов снайпера. «Понимала, что еду не на пироги. Но если не я,
так кто? Там реально спасаешь человека от смерти, то есть делаешь
то, для чего учился всю жизнь. Тем более, с моим-то опытом…».
Об опыте сказала не зря. 12 лет Вера Александровна отдала
«неотложке», а эту работу сами медики называют передним краем
сражения за человеческую жизнь. Работала на «скорой» в родном
поселке КВХ, куда приехала в конце 60-х. «Это, если хотите,
адреналин,
необходимость
быстро
принимать
решения.
Великолепная школа врачевания».
Начинала в «неотложке» медсестрой, потом была фельдшером и
врачом.
В грозненском госпитале оказалась так. Это сегодня медицина
катастроф МЧС – сильная структура, которая может похвастаться не
только лучшими кадрами, но и самым современным, надежным
оборудованием. Но тогда, в середине 90-х, там не было
необходимого комплекта врачей, и в госпитали набирали
гражданский медперсонал с солидным врачебным опытом, для
которых главным делом жизни стало служение больному. Такое
предложение сделали и Вере Александровне. Она не отказалась.
В разговоре назвала несколько фамилий тех, с кем пришлось
работать на той войне. Одной из первых – Валерия Шабанова, в тот
период - анестезиолога-реаниматолога из Подмосковья, а ныне –
главного врача полевого госпиталя Всероссийского центра
медицины катастроф «Защита». Он после Чечни участвовал в
спасении пострадавших в результате терактов на Дубровке, в
Беслане, в московском метро, во время землетрясений на Сахалине
и на Камчатке и во многих других чрезвычайных ситуациях.
Примечательно, что в нашем разговоре Вера Александровна
несколько раз повторила фразу: «Никаких подвигов я не совершала,
просто честно выполняла свою работу». И эти слова полностью
совпадают с мнением Валерия Шабанова: «Подвиг - это что-то
безумное. А тут ничего такого нет. Есть понятие «синдром врача».
Это постоянная готовность к оказанию помощи. Помните теракт в
московском метро в 2004 году? В час пик во втором вагоне
электропоезда прогремел страшный взрыв. А в третьем вагоне ехала
на работу наша врач-педиатр. Сразу после взрыва она принялась
оказывать первую помощь пострадавшим. Когда наши врачи вместе
со спасателями пробрались к вагону, увидели, что она находится
рядом с ранеными и старается облегчить их страдания…»
О «чеченском» периоде своей биографии Шабанов сказал так:
«Было много работы. Много раненых - и русских, и чеченцев. Да
какая для нас была разница? Если идут боевые действия - врач вне
схватки».
Назвала Лысенок и женские имена – Эльза, Ирина, Ольга… «Они
сутками не отходили от пациентов, вкладывая в каждого частичку
своей души». Это были солдаты и офицеры с огнестрельными
ранами, минно-взрывными травмами, ожогами… Сгусток
человеческой боли, физических и душевных страданий… Немало
раз ей пришлось повторять слова: «Родной, потерпи. Ты будешь
жить!». Говорит, что солдаты звали ее «мама Вера» и что ни один не
умер тогда в госпитале. Конечно, врачи не в силах были остановить
тот кровавый маховик войны. Они спасали тех, кто попал под него.
Часто в госпиталь привозили чеченских детей – те подрывались
на растяжках или в их руках взрывались гранаты. «Помню
мальчика, которого привезли с развороченным животом. И как раз
погас свет. Лампу аварийного освещения наша врач держал над
операционным столом. Мальчишку удалось вытащить по существу
с того света. И таких случаев было немало». Обращались в
госпиталь и те взрослые, кто не успел покинуть город до начала
боев и прятался от обстрелов в подвалах. Среди них были не только
раненые и травмированные, но и больные туберкулезом и
педикулезом. Многим требовалась психологическая помощь.
Население относилось к врачам-добровольцам с теплом и доверием,
по-доброму. Как рассказала Вера Александровна, в Грозном она
впервые в своей практике столкнулась с такой редкой болезнью, как
полиомиелит. Чтобы поставить группе детей этот диагноз, их
пришлось отправлять в Москву. В нашей стране эта болезнь
практически ликвидирована и характерна для беднейших стран
Африки. На неокрепших организмах чеченских детей сказалось
трехмесячное сидение в подвалах.
Медицинская бригада была интернациональной – русские,
грузинские, армянские, украинские, чеченские врачи, но никаких
проблем во взаимоотношениях не возникало. «Трудно было и
физически, и морально. Но все там было честно, без подлости. Ни
дурного слова, ни косого взгляда. Люди, как на рентгене, все открыто, обнажено, каких-то задних мыслей просто не было. У
каждого был фундамент не только профессиональных, но и
нравственных качеств». Особо отметила, что каждый был, что
называется, «многостаночником», и мог при необходимости
подменить коллегу на рабочем месте. Сама она, будучи терапевтом,
могла сработать за реаниматолога, принять роды, подменить на
любом рабочем месте медицинскую сестру.
Еще сказала, что ей всегда везло в жизни на хороших людей.
Очень тепло рассказывала о своем дедушке, Максиме Орефьевиче.
Он прошел три войны – финскую, Великую Отечественную, с
Японией. Вернулся с множеством наград. Боевое прошлое
отложило отпечаток: это был мужественный и принципиальный,
который гордо и прямо шел по жизни. «В нем был какой-то
крепкий мужской стержень, который заставлял с уважением
относиться к нему всех, кто его знал. Дедушка много лет работал
директором школы».
Тепло вспомнила об Ольге Филипповне, которая была
главврачом подстанции скорой помощи. К сожалению, за
давностью лет запамятовала фамилию. «Она могла «распечь» нас
так, что стыдно было глаза поднять. Но, вместе с тем, перед
начальством стояла за нас, как родная мать. Благодаря ей, на нашей
подстанции, в отличие от других, были прекрасные условия. Все
машины были исправны, все необходимые медикаменты и
лекарства – под рукой. В общем, Ольга Филипповна делала все,
чтобы у нас во время дежурства не было никаких проблем».
Эти и другие люди, родные и коллеги, помогли самой Вере
Александровне сформировать твердые жизненные принципы, суть
которых – в любых обстоятельствах оставаться надежным
человеком для окружающих. Сейчас она – кардиолог одной из
столичных поликлиник. И, отметила, что если настроение
отвратительное, то лишь до тех минут, пока не начинается прием
больных. И куда-то уходит весь негатив, а приходит ощущение
любимой работы, которую она выполняет с радостью. Вспомнив о
поступлении в медицинское училище, сказала так: «Я случайно
вошла в свои двери». Именно тогда, в училище, поняла, что это ее
призвание, что хочет этим заниматься. Позднее окончила
медицинский институт: днем училась, а ночью дежурила на
«неотложке» в родном поселке, и нередко вместе с ней нес
«службу» маленький сын. С высоким чувством ответственности и
на «скорой» работала, и врачом Осташковской больницы, и на
других должностях. Она остается доктором, даже не находясь на
работе: как-то приняла роды у молодой женщины в своем же
доме…
Этот год для Веры Александровны – юбилейный: 19 июля ей 60. Сорок два из них отдано медицине. Но на покой не торопится,
продолжая дело своей жизни – лечить людей.