приложении.

Оливера Николова
Зоки Поки
Кто такой Зоки Поки и где можно его найти, если вы хотите с ним познакомиться
Зоки Поки не разбойник,
не пират
и не индеец.
Зоки Поки не цирковой клоун,
не футболист,
не семиголовое чудовище,
не волшебник,
не рыба,
но все же у него необычное имя.
Это имя ему дала Лидия.
Та Лидия, которая ростом мне по колено и у которой глаза как cтеклянные шарики для
игры (Только не торопитесь, вы с ней познакомитесь, она и вас уморит).
Ну, если Зоки Поки никто из того, о чем мы сказали, тогда кто же он?
Чтобы вас не напугать, сразу скажем вам, что когда Зоки Поки просыпается и
потягивается, он говорит:
ааа-х,
когда смеется: ха-ха-ха,
когда плачет – ойойойой
а когда кто-то подшучивает над ним, то – у,у,уаааа!
Ну, тогда… наверное, Зоки Поки ребенок?
Точно. Безошибочно.
Чтобы вы его получше представили, мы вам его нарисовали.
Но что мы можем поделать, если вы не верите, что он именно такой? В конце концов,
если кто-то кого-то не знает, он обязательно может его себе представить, скажете
вы. Так оно и есть.
Потому, если вы хотите познакомиться с Зоки Поки, сначала советуем вам прочитать
рассказы о нем, а если вы кроме этого захотите и встретиться с ним, вам нужно
начать от того, что вы узнали о нем и – искать его.
Где вы его найдете?
Если он показался вам хитрецом – ищите его среди хитрых;
если показался упрямцем – ищите среди упрямых;
если показался шутником – среди шутников;
если он показался вам храбрецом, шалуном или дружелюбным мальчиком – среди
храбрецов, шалунов или дружелюбных.
Ищите его, и обязательно найдете.
И запомните, что не надо идти очень далеко.
Потому что, может быть, Зоки Поки напомнит кого-нибудь из вас, и даже…может
быть, вас самих?
В ванной
Когда Зоки Поки в ванной, об этом должен знать весь дом, где он живет:
И знает, а как же!
Когда Зоки Поки в ванной, в коридорах слышится:
– Фрр, плюх, фррр, плюх! – как будто какой-то кит плескается в огромном море.
И крики:
– Не хочу, не хочууууууууу! – как будто кого-то заставляют выпрыгнуть из окна.
Ой, чудеса!
А представьте: он сидит в белой ванне, полной мыльной пены как избалованный принц в
море мороженого, и поет эти странные звуки.
Только лизнуть нельзя.
Как, почему нельзя!
Ну, если можно, пусть уж лизнет, ну!
Ой-ой-ой!
Конечно, вы смеетесь над ним, когда он мучается. Какие же вы бессовестные!
За это он вам покажет!
Нужно знать, и при этом раз и навсегда: когда Зоки купается… то есть, когда он должен
купаться, будет купаться… то должно купаться все вокруг него. И точка.
Приказ есть приказ.
Его нужно соблюдать.
Потому что иначе… Эх!
Когда купается Зоки Поки, должна купаться и высокая белая стена у ванны.
И пол.
И его соломенный мишка, бедняга!
И кот Фигаро! Хм, и ему достанется?
И мочалка.
И мыло.
И…и… И кто еще?
И его бабушка, конечно. Она будет вся мокрая, как будто промокла под дождем!
А вы что думали?
Приказ есть приказ. И точка.
Радуйтесь, что он и вас не облил.
Неуловимый Зоки Поки
Ищут Зоки Поки в комнате – нет его.
Ищут Зоки в спальне – нет его.
Ищут Зоки в кухне и в кладовой – и там его нет.
Ищут Зоки на лестнице, перед домом, на балконе, на нижнем этаже в квартире его
подружки Лидии, а его нет как нет.
Что же стало с этим ребенком? Все зовут его, а Зоки Поки ниоткуда не отзывается.
Ох, какой ребенок!
Но никто и не догадывается, где он на самом деле.
Потому что пока ищут в кухне, Зоки Поки в спальне.
Когда они идут в спальню, он в кладовке.
Когда заглянут в кладовку – он на балконе.
Когда пойдут на балкон – он у Лидии.
Когда пойдут к Лидии – он уже перед домом.
А когда заглянут за дом – он уже снова наверху.
А то, что его зовут и то, что он им не отвечает, – это, конечно, потому, что он их не
слышит.
Без сомнения!
Кто виноват, что никому не приходит в голову, что Зоки Поки – неуловимый ребенок!
Как считает Зоки Поки
Начал Зоки учиться считать. Ему показали цифры до десяти, он повторял их весь день, и
все подумали, что он их выучил.
Вечером пришли гости и принесли Зоки пакетик карамелек.
– А, – сказала бабушка, – вы и не знаете, что Зоки умеет считать до десяти!
– Давайте посмотрим, – воскликнули гости, – если он умеет, пусть тогда посчитает
карамельки, которые мы ему принесли.
– О, это легче легкого, – сказал Зоки, – сейчас!
Он высыпал карамельки перед собой и начал считать.
– Одна карамелька, – говорит Зоки и откладывает в сторону одну конфету, – две
карамельки… Три карамельки…
– Браво, браво! – говорят гости.
– Три карамельки… – повторяет Зоки, и, что случилось! он остановился и не может
продолжить дальше.
Мама помогает ему:
– Че… че…
– Четыре! – храбро вспоминает Зоки и светится от радости: – Четыре! Так и знал, четыре!
– Давай дальше! – поддерживают его гости.
Зоки снова останавливается.
– Пя… пя… – снова поддерживает мама, а он смотрит на нее и пытается угадать ее мысли.
– Пя…? – спрашивает, но сразу вспоминает: – Пять! Пять, пять, пять!
– Дальше, дальше! – нетерпеливо кричат гости.
Но Зоки Поки нетерпеливо вертит карамельку в руках, вертится, смотрит на маму, но все
равно не может вспомнить, какая цифра идет за цифрой пять.
И неожиданно для всех он сует карамельку в рот.
– Эта не считается, – говорит, – не годится!
– И эта не годится, – говорит Зоки и о следующей карамельке. – Ух, какие карамельки вы
мне принесли!
Гости смотрят на него и посмеиваются.
– А другие карамельки тоже не для счета и не годятся? – спрашивает один дядя.
- Подождите, я их сначала попробую, – не теряется Зоки, – а потом скажу вам, можно ли
их считать.
И одну за другой Зоки сует карамельки в рот.
В конце концов он удивленно восклицает:
– О, вот и нет карамелек для счета!
Не было бы Зоки Поки, если бы не было той самой Лидии. Той, которая ростом мне по
колено и у которой глаза как стеклянные шарики для игры.
Не было бы Зоки Поки, а был бы обычный мальчик с обычным именем – Зоран.
Когда они впервые встретились, Лидия спросила его:
– Как тебя зовут?
И он сказал: Зоран.
– Нет, сказала она, ты Зоки.
– Почему Зоки?
– Сокращенно. Так красивее. Ты Зоки, Зоки… Поки. Ладно?
– Ладно, – согласился он, слегка растерявшись; но и обрадовавшись, потому что у него
теперь новое имя.
– Зоки Поки. Хорошо.
– Вот видишь, тебе нравится! Это твое имя!
И правда, вот это имя!
И с этого момента маленький Зоки как будто стал большой и важной личностью. Он
никому больше не разрешал звать его старым именем.
А Лидия, которая жила этажом ниже в его доме, стала его лучшей подружкой.
За что можно купить целый свет?
В одной руке Зоки сжимает два динара, а другой держит Лидию.
– Что тебе купить, Лида? У меня много денег, – говорит он. – Я бы все сделал для своей
подруги.
– Хочу ленту, – говорит Лидия. – Красную, и белую, и желтую, и зеленую, и синюю, и…
– Не бывает такой ленты, – отвечает Зоки.
– Ты ничего не знаешь, говорит Лидия. – Просто не хочешь мне ее купить.
– Выбери другое, – говорит Зоки. – Сразу тебе куплю.
– Хочу ластик. – Красный, желтый, белый и зеленый.
– Эх, эх, не бывает такого ластика.
– Бывает.
– Не бывает. Выбери другое!
– Хочу яйцо зеленое, и красное…
– Опять зеленое, и красное, и синее? Не бывает! Другое, другое!
Лидия уже злится, но опять говорит:
– Хочу зеленое, синее, белое, желтое… Это хочу.
– Это нельзя купить, – говорит Зоки. – Что ты хочешь на самом деле?
– Хочу всё, – говорит Лидия, – все-все зеленое, синее, белое, желтое… – и уже собирается
заплакать.
– Как все-все? – Все, что летает, ходит, все, что есть? Весь свет?
– Да, – говорит Лидия, весь свет зеленый, красный, желтый, синий…
Зоки наконец-то догадывается.
Они идут в один продуктовый магазин. Зоки подает два динара и говорит:
– Дяденька, я хочу купить весь свет. Для Лидии.
– Как это? – спрашивает продавец.
– Весь свет желтый, синий, зеленый, красный… – говорит Лидия.
– Она заплачет, если я ей не куплю, – объясняет Зоки.
– Хорошо, – говорит продавец и заворачивает что-то в бумагу. – Вот.
Дети выходят из магазина.
В бумаге две разноцветных конфеты. Лидия ничуть не удивлена. Сразу хватает одну
конфетку и кладет ее в рот. Другую берет Зоки.
Дети гоняют конфеты во рту. Потом Лидия говорит:
– Ой, Зоки, какой же сладкий этот свет! Разгрызть его?
Для чего нужен стол?
Лидия ходит в садик, а Зоки Поки не ходит, потому что у него есть бабушка, которая
может за ним следить.
Но Зоки очень грустно без Лидии. Он не знает, как играть, когда ее нет.
Но однажды Лидия отвела Зоки в свой садик. Воспитательница удивленно встретила
нового мальчика, но Лидия ей объяснила:
– Это Зоки, тетя воспитательница. Зоки Поки. Ладно он останется сегодня с нами?
– Ладно, Лида, пусть он будет нашим гостем, – согласилась воспитательница.
Но когда они вошли в большую комнату, где было много стульев и столиков, и когда
каждый ребенок сел на свой стульчик, оказалось, что для Зоки нет свободного места.
– Ах, Зоки, Зоки, куда же мы тебя посадим? – сказала воспитательница.
Все стали оглядываться в поисках места и наконец посадили Зоки на один столик. Там он
оставался до тех пор, пока воспитательница не закончила рассказывать замечательную
сказку, которую она подготовила сегодня для детей. Потом все вышли из комнаты, начали
петь и танцевать, а когда снова надо было садиться на стульчики в комнате, Зоки снова
сел на свой столик.
Это очень понравилось Зоки.
И когда после обеда пришли домой, еще не сняв пальто, он забрался на один стул и – оп! –
сел на стол.
– Зоки, что это, – говорит бабушка, – слезай!
– Слезай, – говорит и Лидия.
Но Зоки не слезает.
– Ну, Зоки, ты слышал, что я тебе сказала, – еще строже повторяет бабушка.
– Слышал, – говорит Зоки, – но не слезу. Хочу, чтобы и здесь был садик.
– Здесь есть стулья, – говорит Лидия. – Слезай, Зоки Поки!
– Не хочу! Не хочу! Хочу сидеть на столе!
– Но Зоки, – говорит бабушка, – на столе едят, а на стуле сидят.
– А я буду сидеть на столе, а есть на стуле.
– Хорошо, – сказала бабушка и замолчала, а когда Зоки захотел есть, тарелку с едой
поставила на стул и ушла.
Зоки смотрит: Лидия нормально ест, а он должен наклоняться со стола к стулу и ни куска
взять не может. Голодный, голоднее некуда, но упрямство не дает ему слезть со стола.
И что делать?
Легче всего заплакать. И Зоки начинает плакать долго и протяжно.
Тут приходят с работы папа и мама.
– Что с тобой, сынок? – взволнованно спрашивают оба.
– Аааааа! – плачет Зоки еще громче, – ба… бабушка не дает мне слеееезть со столаааа!
Заставляет меня таааак есть! Ааааа! Аааа!
По заслугам
Воскресенье. Все дома – и папа, и мама, и, конечно, бабушка и Зоки.
Обед варится на плите и наполняет комнату ароматом, который вызывает сильный
аппетит.
Пока готовится обед, каждый что-нибудь делает. Папа, например, купил хлеб, принес его
домой и порезал его на тонкие кусочки; мама сделала капустный салат и накрыла стол к
обеду; бабушка следила за обедом и крутилась у плиты. А Зоки что делал?
Конечно, и он крутился у плиты, но зачем?
Ясно! Он только приподнимал крышку на кастрюле, в которой варилась еда. Он
несколько раз поднимал крышку, зажмуривался, и глубоко вдыхал волшебный аромат.
И наконец – обед готов.
Зоки первым вымыл руки, и, конечно, первым сел за стол.
Но тут папа сказал:
– Подождите! Давайте посмотрим, кто что заслужил на обед?
Бабушка сказала:
– Я приготовила обед.
– Ты заслуживаешь еду, – заключил папа и положил бабушке полную тарелку гарнира с
прекрасным куском мяса.
У Зоки потекли слюнки.
Мама сказала:
– Я убрала квартиру, вымыла посуду, сделала салат и накрыла стол.
– И ты заслуживаешь еду, – сказал папа, и ей положил полную тарелку гарнира, и такой
же хороший кусок мяса.
Зоки даже пришлось сглатывать слюну.
– Я же, – сказал папа, – был на базаре, купил все, что нужно, принес хлеб, порезал его, и
дрова тоже принес. Заслуживаю ли я обед?
– Заслуживаешь, – сказали бабушка и мама, и папа наполнил и свою тарелку.
– А ты, Зоки, что сделал? – папа повернулся к Зоки.
– Я? – удивился Зоки. – Почему и я должен что-то сделать?
– Должен, – сказали все.
– Я… я… – начал Зоки, испугавшись, что если так пойдет, он ничего не получит на обед,
и сразу вспомнил:
– Я поднимал крышку на кастрюле…
– Крышку? – сказал папа? – крышку? Хм… Тогда, Зоки, нá тебе крышку на обед!
Открытие
Зоки Поки вернулся домой из лагеря.
Пока не попал домой, он бежал по улице, бежал по лестнице и так на бегу влетел в
комнату.
Он бросил свои вещи, остановился на минутку, немного растерявшись, потом опять
выбежал из комнаты и спустился вниз на улицу.
Здесь остановился и как будто начал приходить в себя.
Был полдень, и улица дремала на жаре, но Зоки сразу увидел Лидию, которая
возвращалась из садика.
И хотя мама держала ее за руку, она вырвалась и побежала к Зоки. Но вдруг прямо перед
ним, что-то как будто ее остановило, и она сказала:
– О, Зо… Зоран…
Зоки был удивлен. С каких это пор он перестал быть для Лидии Зоки Поки?
– Почему ты так меня называешь? – спросил он, теряясь еще больше.
Но вместо ответа Лидия сказала:
– Ты вернулся, Зо… Зоран?
– Вернулся, – сказал Зоки, все еще не веря своим ушам, – мы потом поиграем?
Лидия смотрела на него с радостью. Но Зоки Поки заметил что-то, что гораздо больше
этого. Он понял, что она видит в нем нечто большее, чем то, кем он был раньше, и что изза этого считает себя недостойной играть с ним. Что это, думал Зоки, что это, что меня
делает другим?
Он бегом поднялся наверх в квартиру и когда посмотрел на папу, маму и бабушку,
заметил то же, что открыл в глазах Лидии. Они смотрели на него, восхищенные
переменой, которая с ним произошла.
– Лидия зовет меня Зоран, – сказал он и улыбнулся, и сразу же спросил: – Почему вы так
на меня смотрите?
– Ты изменился, Зоран, – сказал папа.
– Ты вырос, сынок, – сказала мама.
– О, как ты вырос, Зоки, мой золотой, – сказала и бабушка.
Зоки стал бегать по комнатам, и когда все то, что он услышал, уложилось в его голове, он
остановился.
Да, все стало ему ясно.
Он медленно пошел в кладовку и нашел там ту веревочку, которой каждый день мерился.
Потом растянул ее от головы до пят и еще больше удивился: он стал больше на целых два
с половиной пальца!
Мама моя!
Потом он снова начал бегать, почти обезумев от радости, которая просто вырывалась из
его груди: он достал до высокой библиотеки, пальцем дотронулся до рамки от картины,
только немного подтянулся, и смог свободно смотреть в окно, а ручки всех дверей с
легкостью открыл…легко, как папа!
И когда он понял все это, влетел в комнату, где были его родные. Не думая больше ни о
чем, радостный и счастливый, он закричал:
– Да я большой! Бабушка, мама, папа, я… я большой!
Они смотрели на него с улыбкой, а бабушка украдкой вытирала слезы радости.