Он жизнь любил душой - Шахунская межпоселенческая

Он жизнь любил душой
14 августа 2004 года исполнилось бы 90 лет Ивану Алексеевичу
Трегубову, инвалиду Великой Отечественной войны, человеку, который в 30
лет, защищая Родину, потерял зрение, но дух и волю которого не сломили
тяготы военной и послевоенной жизни. В редакцию пришло письмо от его
сына, живущего сейчас в Петрозаводске.
Своими воспоминаниями об отце он хотел бы поделиться с читателями
«ЗТ».
Отец родился еще до Октябрьской революции в одной из деревень
Кировской области, как он сам говорил - Вятской губернии. Образования
практически не получил. Рано начал работать. Уехал в середине двадцатых
годов в Сибирь с родителями на заработки, но в начале тридцатых вернулся и
начал работать сначала разнорабочим в Шахунском паровозном депо, потом
бригадиром. А в конце тридцатых годов, когда исполнилось 25 лет, работал
уже начальником отдела кадров депо.
Знаю со слов бабушки и отца, что после войны из-за отсутствия средств
на пред-приятии (тогда это были мастерские) отцу приходилось выплачивать
зарплату слепым из собственной офицерской и инвалидной пенсии. А
веревку на железнодорожный пакгауз они транспортировали на себе: моя
бабушка вела отца под руку, держа в одной руке пачку веревки, а отец нес
две пачки. Но отец верил, что предприятие заработает, что наступят лучшие
времена. Так оно и произошло. Сколько слепых, инвалидов войны, детства из
ближайших деревень, из ближайших районов переехали жить и работать в
Шахунское УПП ВОС. А ведь многие из этих людей были обречены на
безрадостное существование: удел многих слепых - научиться играть на
гармошке да пить «горькую».
Помню, как к нам домой, к отцу приходили молодые незрячие люди из
деревень, многие были с родителями, приезжали и семейные люди. Отец
убеждал инвалидов детства переехать из деревень в Шахунью, обещал
устроить в общежитие, обеспечить работой. Много было сомнений и у
инвалидов, и у их родителей. Но, впоследствии женившись или выйдя замуж,
обживались в общежитии, становились передовиками производства, учились
читать книги по системе Брайля, занимались в различных кружках
художественной самодеятельности.
Отец неоднократно избирался депутатом районного и городского
Советов. К нему приходили советоваться по вопросам социального
обеспечения, по жилищным вопросам, по проблемам трудовым.
Удивительно, что он знал много законов, нормативных документов, мог
помочь в разъяснении и практической помощи по решению любой проблемы.
Отец вел большую общественную работу. Он выступал на различных
городских и районных слетах, собраниях, конференциях. Часто посещал
школы, оказывал, как теперь принято говорить, спонсорскую помощь
школам. Был активным корреспондентом районной газеты «Знамя труда». У
меня сохранилось несколько толстых газетных подшивок с его
выступлениями, публикациями. Очень много его публикаций было в журнале
«Наша жизнь». Отцу было присвоено звание «Почетный член
Всероссийского общества слепых».
За примерно 30 лет отец собрал большую домашнюю библиотеку - 2700
книг. Мы их ему читали. Потом появились магнитофоны, и отец «читал»
книги с их помощью. Отец был очень легок на подъем, и как только ему
звонили или писали его боевые друзья из Латвии, он сразу же был готов
ехать к ним. Латышский писатель Вилис Лацис в свое время подарил ему
радиоприемник. У меня сохранился подарок президиума Верховного Совета
Латвии - знаменитый «ВЭФ-12». По многочисленным письмам, телеграммам,
открыткам заочно знал всех латышских друзей отца. Многие письма
сохранились, и чтение их трогает душу, столько в них человеческой доброты
и тепла по отношению к их русскому другу, которого они называли Ваней.
Очень долго после войны отец не мог устроить свою личную жизнь.
Женился он на моей маме только в возрасте 40 лет, а маме в то время было 32
года и она работала у отца секретарем. Как-то, я набрался храбрости и
спросил маму, почему она вышла замуж за слепого, на что она ответила, что
отец не был похож на сле-пого, что он был такой энергичный, деятельный,
что его инвалидность не замечалась. Отец многое умел делать сам, помогал
рабочим даже при строительстве дома. У него был небольшой верстак, на
котором были тиски, ручной наждак, разный инструмент. Он постоянно чтото усовершенствовал в доме, делал полки, какие-то приспособления,
оснастку. Однажды старушка, проходившая около нашего дома, сказала, что
отец не слепой, так как колет дрова.
У отца сохранился большой архив, многие документы которого
напечатаны на пишущей машинке. Отец диктовал секретарю воспоминания о
своей нелегкой судьбе.
В. Троегубов