«НОВЫЕ СТИХИ»

«НОВЫЕ СТИХИ»
Анна ВЕРИНА
Горький шоколад
О, сладкое детство…
В нём запах полыни
Был зноем приправлен, как мёдом…
С обрыва запруды катались по глине,
И слыли счастливым народом.
Земля вкруг оси много раз повернулась, –
И прудик снесли, и бараки…
И сладким, и горьким к нам жизнь
прикоснулась,
И в горы несла, и в овраги.
Листая судьбы заурядные главы, –
Воспримется жизнь, как награда.
И даже на пике позора иль славы –
Вкус горького в ней шоколада.
Весенний ливень
Выпрыгнул дождь из распахнутой тучки,
Коршуном пал на бугорчатый луг.
Ох уж, мне эти весенние штучки, –
Ливень берёт на испуг.
Тучка иссякла, земля заблестела,
Высунул крот из норы чуткий нос,
Пчёлы взлетели по сладкому делу,
Лист на берёзе подрос.
Воздух парной, словно мёд в медогонке,
Солнцем приправленный –
сладкий, густой.
Запах весны – упоительно тонкий,
Словно волшебный настой.
Пей тот настой, в нём энергия чуда!
В нём и судьба, и любовь, и полёт!
Звук неземного волшебного гуда,
Что человечество к звёздам зовёт!
Станция Балезино
Памяти моей мамы,
Мусихиной Евдокии Ларионовны
Здесь юность моя меж деревьями бродит,
Здесь плещется память на плёсах Чепцы.
Сюда неизвестная сила приводит,
Где детства звенят бубенцы.
И нет мне дороже гудков паровозных,
И терпкого духа железных дорог,
И школьных друзей, и учительниц грозных,
И детских забав, и тревог.
А в школьном саду на центральной аллее
На яблонях розовый цвет всё нежней…
Сюда возвращаюсь кометой Галлея
Из бездны космической дней.
Здесь центр моего притяженья земного,
Какой-то неведомый светлый магнит…
И нужно-то стало для счастья немного:
Услышать, как детство звенит.
***
Залетел соловушка в огород,
Взял меня соловушка в оборот:
Разбередил душеньку, растравил,
Замечталось душеньке о любви…
Распахнула рученьки на восход –
Гостем ныне Солнышко в огород. –
Разбежались лучики по земле,
Расписались золотом на стекле.
Заискрились росные жемчуга,
Заалели ягодные луга…
Разогнула спину,
в глаза – закат…
И года, как жерди в плетне, стоят…
Ах ты, горе горькое – жизнь латать,
Ах ты, доля женская – тосковать…
Милый мой соловушка, не трави…
Не сноси на старости головы…
***
Мои сны, мои яви
Птичьим душам оставив,
В глубь небес постучусь.
Свет божественный славя,
Я лучом по отаве
Напоследок пройдусь.
Здесь ли благость покоя,
Где ни льдов и ни зноя,
Только свет и любовь?
Здесь ли мама с сестрою?
И я счастья не скрою,
Обретя общий кров.
***
Она была не худшая из мам. –
Сынов любила до самозабвенья.
Но материнская любовь – одна из драм
Земного многосущего мгновенья.
Семейный кошелёк всегда был худ.
Но мать мечтала: подрастёт опора,
И сыновья от всех невзгод спасут,
И жизнь её помчит легко и споро.
И выросли. Но мать вдруг поняла:
Она одна на целом белом свете.
Что у детей всегда свои дела
И что они давно уже не дети.
И выбор хил: мать из последних сил
С обидами ещё старалась биться.
Хотелось ей сложить обрубки крыл,
В покое под берёзами забыться.
Ну что ж…Она – не лучшая из мам.
И на прощанье поклонилась низко.
Её благословение сынам:
Любите, берегите ваших близких.
И, может, будет холмик местом встреч. –
Мать будет ждать светло и терпеливо,
Чтобы сыновнюю опять услышать речь,
Что заведут они неторопливо.
О великодушии
Не говорите, что исчезла доброта. –
Она жива и здравствует поныне!
Великодушие – особая черта –
Из области: «Духовные святыни».
Когда б за нас не бились доктора,
О нас душой и сердцем не радели, –
В небытие ушли б еще вчера,
Архивной былью в папках плесневели.
Размер души – всегда на вырост дан. –
О, как достичь врожденного размера?..
Земного бытия летит рыдван,
А в нем – душа: любовь-надежда-вера.
***
Ах, как душа покоя просит…
Давно обиды прощены.
Я словно поле, где колосья
Тугими зёрнами полны.
Крестьянкой в чёрном балахоне
Я буду скошена. Меня
Земля, как мать, возьмёт в ладони.
Стихов останется стерня.
***
Защита ложью – ложная защита.
Ложь обольстит надеждой…
И предаст.
Но будет ложью
часть души убита.
***
Зная будущих лет простоту,
Помня прошлому точную цену,
Я легко на тот берег иду,
Где волна не взбивается в пену,
Где как зеркало водная гладь,
Перевозчик везёт без вопроса.
Ждёт на том берегу меня мать,
Терпелива и простоволоса.
***
«Горе от ума»
Вспоминай, не вспоминай –
Нет возврата, нет повтора…
Золотого детства рай –
Край беспечного задора.
Мудрость – кара.
Опыт – зло.
Горбит горечь пониманья…
Детство так легко влекло
На вершины многознанья…
Кто ж теперь ты, глупый жнец?
Сеял ум – собрал лишь горе…
Величал себя – «Творец», –
Утонул в житейском море.
То ль ты плутоватый жрец –
Не в свои забрался сани…
То ли – жертвенный телец,
Обречённый на закланье…
***
Душа мертва. –
Ногам спокойней…
Уже – ни чаяний, ни мечт.
В приличном облике – покойник,
Несущий по привычке крест.
И не мучительно, не душно
Жить без души.
Но тело – ложь!
Жалеть себя смешно и скушно,
Когда себя переживёшь.
***
«Предать может только свой…»
Из афоризма
Он – не предатель.
Просто он – не «свой»!
Душевным светом горько обделённый.
С пустой, как тыква, звонкой головой,
Наследственностью пьяной подпалённой.
Боталом в нём бренчит пустая спесь,
Не ведает, как он судьбой обижен.
Враждебен даже только слову: «Честь»,
И собственною глупостью унижен.
Старики
На свете, увы, ничего не осталось,
Только покинутость, только усталость.
От радостей жизни отчуждены
Старики – никому не нужны.
Не потому ли так рано уходят?
Масса недугов их быстро находит.
В сердце обид нерастопленный лёд
И нелюбовь – их толкают в уход.
С ними уходит и мудрости сила.
И доброта.
Запах тлена густой…
Тьма бездуховности Русь подкосила. –
Корни слабеют – торчит сухостой.
Соседка-старушка
Глядит в окно… Всё ждёт чего-то…
Звонка…
Рассвета…
Сна…
Весны…
А, в общем, – чуда! Позолотой
Воспоминания полны.
И вся-то радость – кто-то вспомнит!
И всё-то счастье – взрослый внук!
До слёз участье чьё-то тронет,
Тепло заботящихся рук.
Сидит смиренно у окошка
С надеждой в выцветших глазах, –
Рукой шершавой гладит кошку,
И ждёт чего-то…