Крюков. Прокурор в суде - Информационная система

Крюков В.Ф. Уголовное преследование в судебном производстве:
уголовно-процессуальные и надзорные аспекты деятельности прокурора.
Курск, 2010. 412 с.
Введение
Глава I. Государственное обвинение - процессуальная форма реализации
уголовного преследования в суде первой инстанции
§ 1. Использование прокурором процессуальных возможностей
обеспечения законности и обоснованности уголовного преследования в
стадии подготовки к судебному заседанию
§ 2. Государственное обвинение как этап уголовного преследования,
осуществляемого в ходе судебного разбирательства уголовного дела по
существу
§ 3. Отказ государственного обвинителя от обвинения и его юридические
последствия
Глава II. Процессуальные и организационные основы деятельности прокурора
при производстве по уголовному делу в суде первой инстанции
§ 1. Реализация уголовно-процессуальных полномочий государственного
обвинителя в подготовительной части судебного разбирательства
§ 2. Участие государственного обвинителя в судебном следствии
§ 3. Поддержание обвинения государственным обвинителем в прениях
сторон
§ 4. Особенности реализации государственного обвинения в суде
присяжных
§ 5. Осуществление государственного обвинения в условиях особого
порядка принятия решения при согласии подсудимого с предъявленным
обвинением
Глава 3. Процессуальные и организационные основы деятельности прокурора
при проверке законности, обоснованности и справедливости приговоров и иных
судебных решений по уголовным делам
§ 1. Выявление и устранение судебных ошибок как одно из направлений
деятельности прокуратуры и кадрового аппарата ее надзорных органов
§ 2. Реализация полномочий прокурора при проверке правосудности
приговоров и иных судебных решений по уголовным делам, не
вступивших в законную силу
§ 3. Реализация полномочий прокурора при проверке правосудности
приговоров и иных судебных решений по уголовным делам в судах
надзорной инстанции, а также в судах при возобновлении производства по
уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств
Использованная литература
I. Нормативно-правовые и судебные акты
II. Учебная и учебно-методическая литература
III. Книги. Монографии. Комментарии. Научно-практические пособия
IV. Диссертации. Авторефераты
V. Сборники статей. Периодическая литература
("Уголовное преследование в судебном производстве: уголовнопроцессуальные и надзорные аспекты деятельности прокурора" (Крюков В.Ф.)
("Курск", 2010))
УГОЛОВНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ В СУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ:
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ И НАДЗОРНЫЕ АСПЕКТЫ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРОРА
В.Ф. КРЮКОВ
Настоящее исследование посвящается светлой памяти
моих учителей, выдающихся российских
ученых-процессуалистов Льва Дмитриевича Кокорева,
Николая Пантелеймоновича Кузнецова,
Ноны Викторовны Радутной,
Полины Абрамовны Лупинской
Рецензенты:
Сухарев А.Я. - советник Генерального прокурора РФ, действительный
государственный советник юстиции, заслуженный юрист РФ, профессор, д.ю.н.
Гуценко К.Ф. - зав. кафедрой уголовного процесса, правосудия,
прокурорского надзора МГУ им. М.В. Ломоносова, заслуженный деятель науки
РФ, заслуженный юрист РФ, профессор, д.ю.н.
Введение
Осуществляемая в Российской Федерации судебно-правовая реформа
актуализирует проведение исследований проблемных вопросов основных
институтов уголовно-процессуального права. К предмету таких исследований,
несомненно, относится институт уголовного преследование и определения в
нем места, роли и назначения прокурора.
В современной науке уголовного процесса нет принципиальных
разногласий в той части, что институт уголовного преследования
законодательно формируется и правоприменительно реализуется в условиях
состязательности сторон и их равных правовых возможностей. Однако вопросы
определения места, роли и назначения прокурора в реализации уголовного
преследования ни доктринально, ни законодательно не имеет своего четкого и
единообразного уяснения. По-прежнему по этим вопросам в науке проходят
острые, порой бесплодные дискуссии, а законодатель в нормативно-правовом
плане проводит неустойчивое и нередко противоречивое правовое
регулирование.
Проводя научный анализ обвинительной деятельности органов
прокуратуры и ее кадрового аппарата надзорных органов в досудебном
производстве, материалы исследования которого опубликованы отдельным
изданием, автор пришел к выводу, что признание многофункциональности
прокурорской деятельности на указанном этапе уголовного судопроизводства
является позицией большинства представителей науки уголовного процесса и
прокурорского надзора и предельно ясно законодательно закреплено Уголовнопроцессуальным кодексом Российской Федерации.
К сожалению, материалы настоящего исследования показывают, что
позиция по этим вопросам относительно деятельности прокурора в судебном
производстве таким уровнем единообразного научного и законодательного
подхода не характеризуется, а законодатель просто умалчивает о своем
отношении к дефинитивному определению своей позиции по данным вопросам.
Вместе с тем необходимо отметить, что объект исследования имеет
значительную временную историографию научного исследования и разных
законодательных конструкций правового регулирования в истории российской
государственности.
Об уголовном преследовании и роли в его осуществлении прокурора мы
находим фундаментальные научные разработки в трудах дореволюционных
ученых-процессуалистов XIX века: К.К. Арсеньева, Н.А. Буцковского, С.И.
Викторского, М.Ф. Громницкого, Н.В. Давыдова, Г.А. Джаншиева, М.В.
Духовского, Н.П. Карабачевского, А. Квачевского, А.Ф. Кони, П.И.
Люблинского, И.В. Михайловского, Н.В. Муравьева, Н.Н. Розина, В.К.
Случевского, И.Я. Фойницкого, А.А. Чебышева-Дмитриева и других. В
советский и постсоветский периоды эти вопросы исследовались И.А.
Алексеевым, В.И. Басковым, А.Д. Берензоном, С.Г. Березовской, В.Г.
Бессарабовым, А.Д. Бойковым, А.Ю. Винокуровым, Ю.Е. Винокуровым, А.А.
Власовым, С.И. Герасимовым, К.Ф. Гуценко, В.Г. Даевым, В.В. Долежан, Н.В.
Жогиным, В.К. Звирбуль, В.С. Зеленецким, Н.И. Капинус, В.В. Клочковым,
Л.Д. Кокоревым, Ю.В. Кореневским, П.И. Кудрявцевым, Э.Ф. Куцевой, П.А.
Лупинской, М.Ю. Рагинским, В.И. Рохлиным, В.П. Рябцевым, В.М. Савицким,
Ю.И. Скуратовым, А.Ф. Смирновым, А.Б. Соловьевым, М.С. Строговичем, А.Я.
Сухаревым, М.Е. Токаревой, А.Г. Халиулиным, А.А. Чувилевым, В.И. Шинд,
Н.А. Якубович, В.Б. Ястребовым и многими другими процессуалистами.
В научных трудах процессуалистов рассматриваются сложные и важные
вопросы: о соотношении обвинительной и надзорной власти прокуратуры, о
соотношении принципов законности и целесообразности в прокурорсконадзорной деятельности, о целях и задачах прокурорской обвинительной
деятельности и т.п. Суждения и выводы научных исследований ученыхпроцессуалистов не утратили актуальности и по сей день. Так, Н.В. Муравьев
еще в 1892 году в статье, опубликованной в "Журнале гражданского и
уголовного права", утверждал, что "цель всех действий прокурора должна быть
не обвинение, но исключительно раскрытие истины, в чем бы она ни состояла в виновности или невиновности подсудимого" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Муравьев Н.В. Общие основания прокурорской деятельности по
уголовным делам. Цит. по: Казанцев С.М. Дореволюционные юристы о
прокуратуре. СПб., 2001. С. 103.
Что касается законодательного регулирования правовой конструкции
уголовного преследования и определения в ней роли прокурора, то здесь
наблюдается динамика от закрепления по Уставу уголовного судопроизводства
1864 года роли прокурора не только как обвинителя, но и в то же время
"блюстителя закона и общественных интересов" <1> до стороны обвинения,
участвующего в рассмотрении уголовного дела по УПК РФ 2001 года.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 106.
При исследовании, раскрывая вопросы уголовного преследования в
судебном производстве уголовных дел, автор наглядно показывает, что
прокурорский надзор по уголовным делам, рассматриваемым в судах,
представляют собой сложную, обширную и многофункциональную
деятельность. Эта научная позиция аргументируется посредством применения
таких общенаучных методов познания, как историко-социальный анализ
явлений, диалектический подход к объекту исследования, а также
частнонаучных методов, к которым относятся системно-структурный,
логический, сравнительно-правовой и конкретно-социологический способы
познания.
Цель монографического исследования предопределяет постановку и
решение следующих задач:
раскрыть
уголовно-процессуальное
содержание
уголовного
преследования как формы реализации функции обвинения и как
самостоятельного процессуального этапа рассмотрения уголовного дела на
судебных стадиях уголовного судопроизводства;
- выработать понятие "государственное обвинение";
- исследовать процессуальное положение государственного обвинителя;
- выработать понятие "отказ государственного обвинителя от обвинения" и
проанализировать виды, цели и основания такого отказа;
- исследовать процессуальные и организационные основы деятельности
прокурора при производстве по уголовному делу в суде первой инстанции;
- раскрыть процессуальное содержание деятельности прокурора при
проверке законности, обоснованности и справедливости приговоров и иных
судебных решений по уголовным делам, не вступивших в законную силу;
- проанализировать процессуальные и организационные основы
деятельности прокурора при проверке правосудности приговоров и иных
судебных решений по уголовным делам в судах надзорной инстанции, а также
в судах при возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств;
- внести предложения по совершенствованию уголовно-процессуального
законодательства, регулирующего обвинительную деятельность прокурора в
судебном производстве уголовных дел, а также практики его применения.
Изучение проблемы организации уголовного преследования в судебном
производстве и раскрытие в этой правовой конструкции уголовнопроцессуальных и надзорных аспектов деятельности прокурора проводятся на
уровне комплексного монографического исследования в тесном увязывании с
содержанием проведенного ранее исследования вопросов уголовного
преследования в досудебном производстве. В изданной одноименной книге в
главе 1 "Уголовное преследование как одна их функций прокуратуры и
институт уголовного судопроизводства" изложены концептуальные позиции о
неделимости (неразрывности) уголовного преследования как правового
процессуального явления, в котором центральное место и ведущую роль
занимает прокурор, не только осуществляющий продвижение обвинения на
условиях его законности и обоснованности, но и обеспечивающий
правоохранительную (правозащитную) функцию как в досудебном, так и
судебном производстве по уголовным делам.
В данной работе проведено предметное научное исследование
недостаточно изученной проблемы процессуальной и организационной основы
деятельности прокурора при производстве по уголовным делам в судах первой,
апелляционной и надзорной инстанций, а также в судах при возобновлении
производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств. Результаты, полученные в рамках данного исследования, могут
быть использованы в дальнейших разработках этого института уголовнопроцессуального права. Они имеют практическое значение, так как
выработанные на их основе рекомендации и предложения могут быть внедрены
в правоохранительную деятельность по повышению эффективности
прокурорской деятельности при рассмотрении в судах уголовных дел.
Теоретические положения и выводы могут быть использованы в
дальнейших разработках методик прокурорской обвинительной деятельности и
повышения результативности обвинительной деятельности, повышения
результативности как надзорной, так правоохранительной деятельности
прокурора. В социальном плане законодатель, а также лица, обладающие
законодательной инициативой, могут использовать материалы исследования в
качестве
обоснования
необходимости
совершенствования
уголовнопроцессуального и прокурорского законодательства, регулирующего вопросы
уголовного преследования в судебном производстве.
Материалы, представленные в данном исследовании, могут быть
использованы прокурорскими работниками надзорных органов прокуратуры в
качестве методического пособия по поддержанию государственного обвинения
в судах первой инстанции, а также при их участии в проверочных стадиях
уголовного судопроизводства при проверке правосудности приговоров и иных
судебных решений по уголовным делам.
Глава I. ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБВИНЕНИЕ - ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ
ФОРМА
РЕАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ В СУДЕ ПЕРВОЙ
ИНСТАНЦИИ
§ 1. Использование прокурором процессуальных возможностей
обеспечения законности и обоснованности уголовного
преследования в стадии подготовки к судебному заседанию
Поступлением уголовного дела в суд (судье) начинается второй этап
уголовного процесса - производство в суде первой инстанции и его первая
стадия - стадия подготовки судебного заседания.
В развитии регулирования уголовно-процессуальных отношений не раз
кардинально изменялся подход законодателя к определению роли и назначения
данной стадии и, как следствие, к ее содержанию, составу участников, их
полномочиям. В равной степени данные изменения касались и роли прокурора
в указанной стадии: от ведущей по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г.
до скромного присутствия в качестве участника стороны процесса при
реализации стадии подготовки к судебному заседанию по действующему УПК.
Как справедливо отмечает К.Ф. Гуценко, в российском уголовном процессе
указанная стадия относится к числу, пожалуй, самых нестабильных,
"многострадальных"
<1>.
Действительно,
в
Уставе
уголовного
судопроизводства России 1864 года данная стадия называлась преданием суду,
и в ней активная роль принадлежала прокурору. Именно прокурор по
материалам следствия, при наличии необходимых оснований, составлял
обвинительный акт, и этот акт считался заключением о предании суду (ст. 519
Устава). Суд при этом не выносил специального решения о предании суду, а
при получении обвинительного акта прокурора в распорядительном заседании
обсуждал только организационные вопросы порядка, при котором дело
подлежало дальнейшему производству (ст. ст. 527, 547 Устава).
--------------------------------
<1> Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. М., 2005. С.
456.
В УПК РСФСР 1922 года и 1923 года было перенесено указанное название
стадии производства по уголовным делам и обозначалось как "предание суду".
Однако порядок и процедуры решения вопросов данной стадии были
установлены иные. Согласно ст. ст. 222, 223, 229 УПК РСФСР в редакции 1923
года, если по делу не требовалось производства предварительного следствия и
можно было ограничиться дознанием, решение о предании суду принимал
следователь, состоявший в то время на службе при суде.
По делам, именовавшимся следственными (расследованных следователем),
обвинительные заключения составляли следователи, а прокурор, изучая дело,
при наличии к тому оснований должен был сообщать суду о своем согласии и
предложить ему утвердить данное обвинительное заключение и предать
обвиняемого суду. Судья при отсутствии возражений обязан был собрать
распорядительное заседание с участием сторон, и это заседание принимало
определение об утверждении обвинительного заключения и предании
обвиняемого суду.
Обозначенная процедура была сложной и противоречивой вследствие
смешивания функций различных участников уголовного процесса, в связи с
чем она в течение 30 - 50-х гг. XX столетия неоднократно модифицировалась. С
принятием УПК РСФСР 1960 года вопрос о предании суду решался только
судом на основании утвержденного прокурором обвинительного заключения.
При этом по УПК РСФСР 1960 года процессуальное решение о предании
суду до мая 1992 года принималось, как правило, единолично судьей,
коллегиально предание суду осуществлялось по делам о преступлениях
несовершеннолетних; при несогласии судьи с выводами обвинительного
заключения; при необходимости изменения меры пресечения, избранной до
направления дела в суд, и по делам о преступлениях, наказуемых смертной
казнью.
В УПК РСФСР 1960 года Законами от 29.05.1992 и от 16.07.1993 были
внесены кардинальные изменения в содержание исследуемой стадии
уголовного судопроизводства. Законодатель отказался от понятия "предание
суду" и обозначил данную тему новой дефиницией - "полномочия судьи до
судебного разбирательства дела и подготовительные действия к судебному
заседанию". Новая редакция гл. XX УПК РСФСР 1960 года все вопросы этой
стадии относила к компетенции судьи, который никаких заседаний не
проводил, а единолично принимал решения о назначении к слушанию
уголовного дела.
УПК РФ, принятым в ноябре 2001 года и введенным в действие с 1 июля
2002 года, данной стадии посвящены глава 33 "Общий порядок подготовки к
судебному заседанию" и глава 34 "Предварительное слушание", которыми
законодательно урегулированы задачи, порядок и содержание начального этапа
судебного производства по поступившему в суд уголовному делу.
На современном историческом этапе развития уголовного процесса в
Российской Федерации, на наш взгляд, получил законодательное разрешение
имевший
давнюю
историю
поставленный
известным
российским
процессуалистом Н.Н. Полянским дискуссионный вопрос о том, кому
осуществлять в уголовном судопроизводстве предание обвиняемого суду прокурору или судебным органам <1>. И несмотря на то, что действующий
УПК РФ не содержит дефиниции "предание суду", фактически это происходит
в суде, так как в суд дело поступает в отношении обвиняемого, а после
вынесения постановления о назначении судебного заседания в процессе
появляется новый участник уголовного судопроизводства - подсудимый (ч. 5
ст. 231 УПК РФ).
--------------------------------
<1> См.: Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного
процесса. М., 1960. С. 142 - 145.
Обоснование необходимости процессуального решения вопросов
подготовки к судебному заседанию именно судом в уголовно-процессуальной
теории в течение более 40 лет проводилось в монографических исследованиях
<1>, специальных разделах в работах по общим проблемам уголовного
процесса <2>, научных статьях <3>, и эти положения в своей основе нашли
соответствующее закрепление в действующем уголовно-процессуальном
законе.
--------------------------------
<1> См.: Гальперин И.М. Преданию суду в советском уголовном процессе.
М., 1960; Гальперин И.М., Лукашевич В.З. Предание суду по советскому
уголовно-процессуальному праву. М., 1965; Бажанов М.И. Предание суду в
советском уголовном процессе. Харьков, 1965 и др.
<2> См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. С. 181
- 221; Настольная книга судьи / Под ред. А.Ф. Горкина, В.В. Куликова, Н.В.
Радутной, И.Д. Перлова. М., 1972. С. 134 - 149; Петрухин И.Л., Батуров Г.П.,
Морщакова Т.Г. Теоретические основы эффективности правосудия. М., 1979. С.
266 - 272; Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки
советского уголовного процесса. Воронеж, 2006. С. 205 - 213.
<3> См.: Кобликов А. Внесение уголовного дела на рассмотрение
распорядительного заседания // Советская юстиция. 1963. N 4; Майсурадзе В.,
Мосесян Г. Стадия предания суду. Спорные вопросы, ошибки // Социальная
законность. 1968. N 9; Анпилогова В., Малхазов И., Назаров В. Предание суду важная стадия уголовного процесса // Советская юстиция. 1971. N 24; Малхазов
И., Назаров В., Теплинский А. Распорядительное заседанию - важная стадия
судопроизводства // Советская юстиция. 1973. N 2; Михайлова Т. Как избежать
ошибок в стадии предания суду // Советская юстиция. 1978. N 12; Выдря М.
Предание суду осуществляемое судьей // Советская юстиция. 1979. N 1 и др.
Следует отметить, что роль стадии подготовки к судебному заседанию и
определение ее места в структуре уголовного судопроизводства обозначаются
двумя основными, выполняемыми ею взаимосвязанными функциями: функцией
контроля за законностью и обоснованностью действий органов
предварительного расследования по возбуждению и расследованию
конкретного уголовного дела, в силу чего данная стадия является частью
судебно-контрольного механизма современного отечественного уголовного
судопроизводства, и организационно-подготовительной функцией в отношении
будущего судебного разбирательства по делу.
Как уже указывалось, основной процессуальной фигурой на стадии
подготовки к судебному заседанию является судья, который единолично
рассматривает поступившее к нему уголовное дело на предмет возможности
дальнейшего осуществления по нему судебного разбирательства. Однако и
сторонам в данной стадии УПК РФ предоставляет ряд процессуальных
возможностей для проявления своей активности в целях создания оптимальных
условий судебного рассмотрения дела.
В литературе не раз обоснованно указывалось, что эффективность данной
стадии процесса можно поднять путем расширения прав участников процесса,
лично заинтересованных в исходе дела, их защитников и представителей <1>. В
связи с этим активное использование прокурором процессуальных
возможностей по обеспечению законности и обоснованности уголовного
преследования в стадии подготовки к судебному заседанию представляется
весьма важным. В свое время в литературе активно обсуждались проблемы
повышения эффективности участия прокурора в этой стадии процесса <2>.
--------------------------------
<1> См.: Божьев В.П. Пути совершенствования законодательства о
предании суду // Правоведение. 1969. N 6. С. 73 - 77; Савицкий В.М. Очерк
теории прокурорского надзора. М., 1971. С. 232.
<2> См.: Басков В.И. Прокурор в суде первой инстанции М., 1968. С. 47 78; Очерк теории прокурорского надзора. С. 226 - 278; Прокурорский надзор в
суде первой инстанции по уголовным делам / Под ред. П.И. Кудрявцева. М.,
1978. С. 24 - 39 и др.
Однако в последние годы, после принятия действующего УПК РФ,
вопросы о статусе, полномочиях и организации участия прокурора на стадии
подготовки судебного заседания не являются предметом широкого обсуждения
среди ученых-процессуалистов и вызывают лишь отдельные отклики со
стороны, преимущественно, практиков. Между тем попытка тщательного
анализа действующей правовой регламентации в данной сфере позволяет
выявить ряд проблемных вопросов, требующих поиска путей решения.
Прежде всего, это вопрос о том, как объективно должна именоваться
данная стадия: "предание суду", "производство распорядительного заседания"
или "подготовка к судебному заседанию". В уголовно-процессуальной науке
обозначенная проблема рассматривается сквозь призму определения сущности
данной стадии.
Так, на наш взгляд, обоснованным является утверждение в литературе о
том, что понятие "предание обвиняемого суду" наиболее полно выражает
сущность данной стадии уголовного процесса. Оно действительно должно
осуществляться единолично судьей или в порядке предварительного слушания
(распорядительного заседания) с обязательным участием сторон, если кем-либо
из заинтересованных участников процесса заявлено соответствующее
ходатайство <1>.
--------------------------------
<1> См.: Замечания на проект Уголовно-процессуального кодекса РФ
кафедрой уголовного процесса Воронежского государственного университета //
Служение истине: Научное наследие Л.Д. Кокорева: Сборник статей. Воронеж:
Изд-во ВГУ, 1997. С. 294 - 295. Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф.
Гуценко. С. 456.
Опасения отдельных процессуалистов о том, что обозначение
наименования данной стадии как "предание суду" дает основания делать вывод
о причастности суда к осуществлению функции обвинения, являются
необоснованными. Предание суду в истории развития уголовнопроцессуального законодательства никогда не означало сути вышеизложенного
и не может свидетельствовать об обвинительной деятельности суда, так как
предание обвиняемого суду не предвосхищает вывод о виновности или
невиновности лица, признаваемого подсудимым. При предании суду всегда
подразумевалось, что такое действие суда является только организационным
решением подвергнуть конкретное уголовное дело разбирательству по
существу и определить пределы этого судебного разбирательства в отношении
конкретного лица (лиц), поставив его (их) в положение подсудимого
(подсудимых).
Полагаем также, что действующая в нормативном единстве конструкция
норм ст. ст. 227, 231 УПК РФ, позволяющая автоматически превращать
процессуальное положение обвиняемого в статус подсудимого, является
несовершенной. Возникшая правовая ситуация требует законодательного
внесения изменений в норму ст. ст. 227, 231 и 236 УПК РФ. В частности,
название нормы ст. 231 УПК РФ полагаем правильно обозначить как
"Назначение судебного заседания и предание обвиняемого (обвиняемых) суду".
В ч. 1 ст. 227 УПК РФ, регулирующей виды принимаемых решений по
поступившему делу, пункт 3 изложить в новой редакции следующего
содержания: "О предании обвиняемого (обвиняемых) суду, определении
процессуального положения подсудимого (подсудимых) и о назначении
судебного заседания". Часть 2 ст. 231 УПК РФ дополнить новым пунктом
следующего содержания: "О признании обвиняемого (обвиняемых)
подсудимым (подсудимыми) и о назначении судебного заседания".
Такой подход, в случае его принятия законодателем, позволит
судопроизводству на данной стадии процесса иметь более конкретные формы
своего проявления, отражающие демократическую природу уголовного
процесса России, исключить пробелы в регулировании вопросов порядка
приобретения обвиняемым статуса подсудимого.
В главах 33 и 34 УПК РФ, регламентирующих порядок подготовки к
судебному заседанию и производство предварительного слушания по делу,
прокурор упоминается в ряде случаев непосредственно или со ссылкой на
понятие "сторона".
Бесспорным является то обстоятельство, что прокурор как ведущий
субъект стороны обвинения имеет свой процессуальный интерес к принятию
судьей законного решения, особенно когда это касается принятия решения о
назначении судебного заседания или о назначении предварительного слушания.
Законодательно определено, что эти решения оформляются постановлениями
судьи, копии которых направляются прокурору, потерпевшему и обвиняемому.
Данная информация и ее своевременное получение прокурором имеют для него
важное значение.
По данному обстоятельству, на наш взгляд, обоснованно высказано
суждение К.Ф. Гуценко о том, что прокурор и другие указанные в законе
заинтересованные участники процесса нуждаются в этой информации ввиду
наличия у них непосредственного интереса к судьбе и дальнейшему
направлению движения дела <1>. К этому следует только добавить, что
своевременное получение прокурором информации о принятом судьей
решении по делу, поступившему в суд, позволяет ему в установленном законом
порядке реагировать на возможные ошибки или нарушения прав участников
процесса.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 436.
Известно, что на данной стадии судья единолично решает важные для
определения судьбы уголовного дела вопросы: подсудно ли дело данному суду;
подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения; подлежат ли
удовлетворению заявленные ходатайства и поданные жалобы; приняты ли меры
по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной
конфискации имущества; имеются ли основания проведения предварительного
слушания.
Обозначенный объем процессуальных действий, большая часть которых,
исходя из их характера и содержания, имеет существенное значение для
решения дела в последующих стадиях уголовного процесса, совершается
единолично судьей, без участия заинтересованных сторон, в т.ч. и прокурора.
Такой подход законодателя нельзя признать правильным и обоснованным.
Сторонники данного подхода утверждают, что принятие на данной стадии
судьей единоличного решения об отмене или изменении меры пресечения, а
также удовлетворение заявленных ходатайств и поданных жалоб можно
рассматривать как дополнительную гарантию правомерности реализации
острых мер процессуального принуждения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 438.
Однако с этим выводом вряд ли можно согласиться, так как рассмотрение
вопросов изменения меры пресечения; удовлетворения ходатайств и жалоб;
принятия мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного
преступлением, и возможной конфискации имущества, судья решает без
проведения предварительного слушания.
Изложенная правовая конструкция действующих норм ст. ст. 228 и 231
УПК РФ при принятии единолично судьей решения в форме постановления
нарушает основополагающие принципы уголовного судопроизводства:
презумпцию невиновности в той части, когда бремя доказывания и
опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или
обвиняемого, лежит на стороне обвинения; состязательности сторон в той
части, что суд не является органом уголовного преследования и не может
выступать на стороне обвинения или защиты.
При таком положении, на наш взгляд, является целесообразным внесение
всех вопросов, вытекающих из существа обвинения и его содержания,
поставленных на стадии подготовки к судебному заседанию, в перечень
оснований проведения предварительного слушания, изложенных в ч. 2 ст. 229
УПК РФ. В частности, целесообразно включить в эту норму как основания к
проведению предварительного слушания вопросы: отмены и изменения меры
пресечения; рассмотрения заявленных ходатайств и поданных жалоб; принятия
мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и
возможной конфискации.
Безусловно, проблемным вопросом в регулировании правового положения
юридического статуса прокурора по форме и назначению на исследуемой
стадии уголовного процесса является уяснение всех обстоятельств,
характеризующих черты юридической личности этого статуса. Другими
словами, законодательно нечетко отражено положение о том, что прокурор
здесь выступает как должностное лицо органов прокуратуры или это прокурор
- государственный обвинитель, наделенный полномочиями, предусмотренными
ст. 246 УПК РФ.
В юридической литературе по данному вопросу встречаются разные
подходы. Отдельные авторы, сетуя на нечеткость формулировок УПК РФ при
разграничении понятий "прокурор" и "государственный обвинитель", приходят
к выводу об участии в подготовке к судебному заседанию не государственного
обвинителя, а прокурора с некими специальными полномочиями (отличными
от надзорных) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трофимов В.О. // Адвокат. 2005. N 11.
Другие процессуалисты, характеризуя участие прокурора в стадии
подготовки дела к судебному заседанию, беспорядочно смешивают термины
"прокурор" и "государственный обвинитель", видимо, полностью отождествляя
их процессуальные статусы <1>.
--------------------------------
<1> См.: Колоколов Н.А., Верин В.П. Практика применения УПК РФ. М.,
1998.
Третьи, не утруждаясь какой-либо аргументацией, рассматривают участие
прокурора в предварительном слушании одним из этапов поддержания
государственного обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трикс А.В. Указ. соч. С. 139.
На наш взгляд, при определении статуса прокурора, который должен
участвовать в подготовке к судебному заседанию, речь должна идти именно о
государственном обвинителе. Эта позиция обосновывается следующим.
Утвердив обвинительное заключение (обвинительный акт) по уголовному
делу, прокурор возбуждает государственное обвинение. Таким образом,
уголовное преследование, осуществлявшееся на этапе предварительного
расследования по делу, где формируются пределы и объем предварительного
обвинения, переходя в судебные стадии, принимает новую форму - форму
государственного обвинения, в которой прокурор в судах первой инстанции
выступает как государственный обвинитель.
И хотя на стадии подготовки к судебному заседанию речь еще не идет о
поддержании полномасштабного государственного обвинения, а в большей
степени прокурор - государственный обвинитель обеспечивает законность и
обоснованность обвинения, в нормативном регулировании института
проведения предварительного слушания наглядно прослеживается его правовой
статус государственного обвинителя. Так, в отдельных нормах главы 34 УПК
РФ непосредственно указывается, что прокурор на этой стадии осуществляет
свою деятельность в порядке ст. 246 УПК РФ (ч. 1 ст. 239 УПК РФ).
Участие на стадии подготовки к судебному заседанию, особенно если она
сопряжена с производством предварительного слушания, предполагает
тщательное ознакомление прокурора с материалами уголовного дела с целью
выработки позиции, заявления соответствующих ходатайств, отстаивания
доказательств на предмет законности их получения.
В обозначенной ситуации поручение разным прокурорам участвовать в
предварительном слушании и в судебном разбирательстве означает
нерациональную организацию работы по поддержанию государственного
обвинения.
Логично в этом случае, если прокурором, участвующим в подготовке к
судебному заседанию (включая предварительное слушание), будет
назначенный по делу прокурор - государственный обвинитель, который
впоследствии поддержит государственное обвинение на последующих стадиях
рассмотрения судом уголовного дела по существу.
На практике, к сожалению, повсеместно складывается ситуация, когда
поручение поддерживать государственное обвинение прокурор получает
накануне или даже в день судебного заседания. Так происходит под
воздействием не только субъективных факторов, но и объективных причин, что
не раз отмечалось в юридической литературе <1>.
--------------------------------
<1> См.: Настольная книга прокурора / Под ред. С.И. Герасимова. М.,
2002. С. 660.
Вместе с тем очевидно, что организация этой работы прокуроров, при
которой участвовать в подготовке к судебному заседанию (включая
предварительное слушание) и непосредственно в судебном разбирательстве по
делу будет один и тот же прокурор - государственный обвинитель, позволит
улучшить качество поддержания обвинения в суде. В то же время такой подход
повышает мотивацию прокуроров, назначенных по делу государственными
обвинителями, активнее участвовать в подготовке дела к судебному заседанию.
В связи с этим считаем недостаточно ясным и четким сформулированное в
Приказе Генерального прокурора РФ требование о назначении
государственных
обвинителей
заблаговременно,
которое
нельзя
охарактеризовать конкретным поручением. Полагаем, что более правильно
было бы обязать руководителей прокуратур назначать государственных
обвинителей одновременно с утверждением обвинительного заключения или
обвинительного акта.
Логично, что при этом прокурор-руководитель должен передать
назначенному им государственному обвинителю надзорное производство по
делу и поручить ему ознакомляться с материалами дела для предметного
уяснения своей позиции уже со стадии подготовки к судебному заседанию,
принять участие в предварительном слушании и решать весь комплекса задач,
возложенных на государственного обвинителя на данной стадии.
Общеизвестно, что при производстве судьей предварительного слушания
по делу закон требует обязательного участия лишь обвиняемого. Неявка других
участников производства по уголовному делу, в том числе и прокурора, не
препятствует его проведению. В то же время, учитывая, что в ходе
предварительного слушания могут быть заявлены и разрешены ходатайства об
исключении доказательств, а законодательно бремя опровержения доводов
защиты возложено на прокурора, его участие в этом заседании должно быть
обязательным.
Бесспорен и тот факт, что процессуальный интерес прокурора напрямую
затрагивается решением судьи о возвращении уголовного дела, о прекращении
уголовного дела или уголовного преследования. В этой связи логично, что
Генеральный прокурор РФ в Приказе от 17 августа 2006 года N 61 "Об
организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного
судопроизводства" потребовал от прокуроров обеспечить обязательное участие
государственного обвинителя в этой стадии уголовного судопроизводства.
Необходимость обязательного участия прокурора в предварительном
слушании неоднократно отмечалась и в юридической литературе <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трикс А.В. Указ. соч. С. 152 - 153; Настольная книга прокурора /
Под ред. С.И. Герасимова. С. 101.
Действительно, анализ вопросов, поставленных законодателем к
разрешению в ходе предварительного слушания, с неизбежностью приводит к
выводу о необходимости обязательного представительства сторон в
соответствующем судебном заседании. В частности, установленный ч. 5 ст. 234
УПК РФ порядок рассмотрения ходатайства об исключении доказательств
требует от суда выяснения вопроса о наличии у другой стороны возражений по
заявленному ходатайству. Согласно ч. 3 ст. 235 УПК РФ, судья, если одна из
сторон возражает против исключения доказательства, вправе огласить
протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном
деле и (или) представленные сторонами.
В связи с изложенным выводом в правоприменении норм ст. ст. 234 - 235
УПК РФ обоснованно возникают вопросы: следует ли понимать, что отсутствие
стороны в судебном заседании по предварительному слушанию
рассматривается законодателем как отсутствие возражений по заявленным
ходатайствам об исключении доказательства? Следует ли считать, что
отсутствие прокурора на предварительном слушании при рассмотрении
заявленного стороной защиты ходатайства об исключении доказательства в
связи с нарушением норм УПК РФ при его получении свидетельствует о
признании прокурором обоснованным данного ходатайства?
Полагаем, что отсутствие сторон в судебном заседании не может
предустанавливать определенного их суждения в отношении обстоятельств
получения того или иного доказательства и тем более восприниматься как
действия, носящие конклюдентный характер.
Более того, как известно, на стадии подготовки к судебному заседанию и
непосредственно в ходе предварительного слушания, проводимого в ее рамках,
окончательно формируются объем и содержание обвинения, которыми
определяются пределы будущего судебного разбирательства. Представляется,
что говорить о формировании обвинения в отсутствие обвинителя невозможно,
тем более в условиях, когда суд лишен права инициативы по формированию
обвинения и осуществлению уголовного преследования.
Учитывая, что обязательность представительства стороны защиты в УПК
РФ установлена, отсутствие законодательного подобного требования в
отношении прокурора является серьезным пробелом, нарушающим принцип
состязательности судебного разбирательства, признанный в уголовном
процессе, одним из важнейших начал уголовного судопроизводства
демократического общества и правового государства. В связи с этим считаем
необходимым внести в УПК РФ соответствующие изменения, предусмотрев
обязательное участие в предварительном слушании прокурора.
Главной задачей прокурора, участвующего в подготовке дела к судебному
заседанию, является обеспечение законности и обоснованности уголовного
преследования в данной стадии судебного производства. Для ее реализации
прокурор обязан использовать процессуальные возможности (полномочия),
предоставленные ему УПК РФ. Так, прокурор - государственный обвинитель
вправе ходатайствовать об исключении доказательств, о приобщении новых
доказательств, об обеспечении гражданского иска, возражать против
ходатайств об исключении доказательств, заявленных стороной защиты, а
также при определенных обстоятельствах изменять обвинение и даже
отказаться от него.
Как показывает практика и отмечается в юридической литературе,
прокуроры не часто используют полномочие заявлять ходатайство об
исключении доказательства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трофимов В.О. Указ. соч. С. 28.
Между тем законность обвинения, сформулированного в отношении лица,
означает, что оно базируется на доказательствах, полученных с соблюдением
всех требований УПК РФ, и если по делу получены доказательства с
нарушением
уголовно-процессуального
законодательства
Российской
Федерации, то прокуроры на этой стадии процесса обязаны заявлять
ходатайства об исключении недопустимых доказательств.
В этой связи сложилась ситуация, при которой подобные ходатайства
заявляются в абсолютном большинстве случаев только участниками уголовного
судопроизводства со стороны защиты, пассивность прокурора отражает
ущербность такой деятельности государственного обвинителя и недостаток
должен быть в практической деятельности прокуроров исправлен.
Обоснованность такой позиции подтверждается соответствующими
установлениями Конституционного Суда РФ, который прямо предписывает,
что устранение дефектных с точки зрения процессуальной формы
доказательств должно осуществляться, прежде всего, на стадии
предварительного слушания (ч. 4 ст. 88, п. 2 ч. 1 ст. 227, п. 1 ч. 2 ст. 229, ч. 5 ст.
234 и ст. 235 УПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 23 мая 2006 г. N 154О // СПС "КонсультантПлюс".
Следует отметить, что основным звеном подготовительной стадии
производства дел в суде первой инстанции является проведение
предварительного слушания по вопросам рассмотрения ходатайств об
исключении доказательств из списка обвинительного заключения
(обвинительного акта), которые входят в совокупность доказательств,
позволяющих считать их достаточными для разрешения судом дела по
существу.
Общеизвестно, что доказательства в ходе уголовного судопроизводства в
соответствии с ч. 1 ст. 86 УПК РФ собираются дознавателем, следователем,
прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных
действий. Защитник имеет право собирать доказательства путем получения
документов, предметов и иных сведений, а также опрашивать лиц с их
согласия, истребовать справки, характеристики, иные документы от органов
государственной власти, органов местного самоуправления, общественных
объединений и организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые
документы или их копии.
При этом следует иметь в виду, что в ходе досудебного производства
судьбу таких сведений определяют дознаватель и следователь. Эти же
должностные лица, а также прокурор на досудебных стадиях уголовного
судопроизводства вправе согласно ч. 2 ст. 88 УПК РФ признавать собранные с
нарушением федерального закона доказательства недопустимыми.
Обозначенная правовая конструкция позволяет сделать вывод о том, что
все доказательства, содержащиеся в уголовном деле, направленном прокурором
в суд, независимо от того, добыты они стороной обвинения или стороной
защиты, признаются им допустимыми доказательствами.
В связи с этим, как правильно отмечается в литературе, на стадии
подготовки дела к судебному заседанию ходатайство прокурора об исключении
доказательства, полученного в ходе предварительного расследования, будет
свидетельствовать о недостатках надзорной деятельности прокурора в
досудебном производстве <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трофимов В.О. Указ. соч. С. 28.
Действительно, на наш взгляд, указанными обстоятельствами объясняются
причины низкой активности прокурора на стадии подготовки к судебному
заседанию по внесению ходатайств об исключении доказательств.
На практике прокурор использует свои полномочия по заявлению
ходатайства об исключении доказательства, которые представляются в суд
стороной защиты, при условии, если прокурор располагает сведениями о
нарушениях УПК РФ, допущенных защитником при их собирании.
Во всех случаях, когда сторона защиты заявляет ходатайство об
исключении доказательства, прокурор, как правило, не проявляет пассивности
и реализует свое право на возражение против данного ходатайства.
Такая позиция, безусловно, оказывает влияние на судью по принятию им
решения о проведении предварительного слушания, на котором прокурор имеет
возможность изложить известные ему обстоятельства, свидетельствующие о
нарушениях федерального законодательства при сборе защитником этих
доказательств.
Представляется, что в ходе подготовки к судебному заседанию и в
дальнейшем при участии в предварительном слушании основные усилия
прокурора должны быть сосредоточены на опровержении доводов стороны
защиты, ходатайствующей об исключении доказательства.
Вместе с тем, на наш взгляд, следует согласиться с А.В. Триксом во
мнении, что прокурор не должен дожидаться, когда об исключении
доказательств заявит подсудимый, его защитник или эти обстоятельства
принципиально выявит суд, а по собственной инициативе, выявив "слабые
места" имеющихся в деле доказательств, мотивированно опровергал доводы
стороны защиты о том, что доказательство получено с нарушением требований
УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трикс А.В. Указ. соч. С. 146.
Упреждающая тактика прокурора в решении задач обоснования
несостоятельности ходатайств стороны защиты об исключении доказательств
позволяет прокурору на основе законности и обоснованности обвинения
обеспечить продвижение уголовного преследования с данной стадии процесса
на стадию судебного разбирательства уголовного дела по существу.
Для этого при изучении материалов уголовного дела в ходе подготовки к
судебному заседанию прокурор должен обращать внимание на обстоятельства,
которые могут поставить под сомнение те или иные доказательства с точки
зрения их допустимости.
Такими обстоятельствами могут быть незначительные недочеты в
оформлении
протоколов
следственных
действий,
несущественные
противоречия в рапортах, постановлениях и иных письменных документах,
имеющихся в деле.
Зная заранее подобные недочеты дела, выяснив причины их допущения,
прокурор имеет возможность четко и убедительно обосновать перед судом
несвязанность этих действий с нарушением установленного в УПК РФ порядка
получения доказательств, влекущим признание их недопустимыми.
В обоснование своей позиции прокурор может в качестве дополнительных
аргументов представить письменные документы, а также ходатайствовать о
вызове в суд и допросе лиц, располагающих сведениями об обстоятельствах,
при которых было получено спорное доказательство.
В практическом плане возможна ситуация, когда, изучив в ходе подготовки
к судебному заседанию материалы уголовного дела, прокурор государственный
обвинитель
приходит
к
выводу
о
неполноте
доказательственной базы, которая может возникнуть при исключении
отдельных доказательств обвинения как недопустимых. Естественно, возникает
вопрос: как поступать и что должен делать прокурор такой ситуации?
В этом случае, на наш взгляд, прокурору следует предпринять все
возможное для восполнения отмеченных пробелов в ходе данной стадии, а если
это невозможно, заявить ходатайство о возвращении уголовного дела
прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Исследуя
вопросы
использования
прокурором
процессуальных
возможностей обеспечения законности и обоснованности уголовного
преследования в стадии подготовки к судебному заседанию, следует иметь в
виду, что в соответствии с ч. 1 ст. 234 УПК РФ предварительное слушание по
делу проводится судьей с соблюдением требований глав 33, 35 и 36 УПК РФ с
изъятиями, установленными главой 34 УПК РФ.
Изложенное выше означает, что, открыв судебное заседание
предварительного слушания, проверив явку прибывших лиц, установив
личность обвиняемого и разъяснив участникам заседания их права,
председательствующий судья обязан опросить стороны о наличии у них
ходатайств о вызове в качестве свидетелей лиц, которым что-либо известно об
обстоятельствах производства следственных действий, в том числе выемки и
приобщения к уголовному делу документов, в отношении которых заявлены
ходатайства об исключении их из перечня доказательств.
Следует иметь в виду, что предусмотренная нормой ч. 7 ст. 234 УПК РФ
обязанность судьи удовлетворять заявленное в предварительном слушании
ходатайство стороны защиты об истребовании дополнительных доказательств,
если они имеют значение для уголовного дела, само по себе не лишает сторону
обвинения, в частности участвующего в предварительном слушании
государственного обвинителя, заявить ходатайство о проверке судом
обстоятельств, подтверждающих относимость и допустимость этих
доказательств. Полагаем, что такое ходатайство прокурор может заявлять на
основании ч. 3 ст. 235 УПК РФ.
В практике в процессе предварительного слушания дела нередко возникает
вопрос: а может ли сторона обвинения, так же как и сторона защиты,
ходатайствовать об истребовании дополнительных доказательств или
предметов и подлежат ли эти ходатайства удовлетворению судом?
На наш взгляд, исходя из требований норм-принципов уголовного
судопроизводства: о состязательности сторон (ч. 1 ст. 15 УПК РФ); о
презумпции невиновности, когда бремя доказывания обвинения и
опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или
обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ), считаем, что
судья вправе удовлетворить ходатайство прокурора об истребовании
дополнительных доказательств, подтверждающих обвинение.
Одним из важных вопросов, требующих внимания прокурора государственного
обвинителя
на
исследуемой
стадии
уголовного
судопроизводства, является вопрос о принятии мер к обеспечению возмещения
вреда, причиненного преступлением.
Прокурор, осуществляя уголовное преследование на стадии подготовки к
судебному заседанию, одновременно обеспечивает соблюдение и защиту прав и
законных интересов иных участников уголовно-процессуальных отношений, и
в частности законных прав и интересов потерпевшего и гражданского истца,
связанных с реальным возмещением вреда, причиненного им преступлением.
Если вопрос об обеспечении гражданского иска не решен в ходе
досудебного производства, данный пробел может быть восполнен в стадии
подготовки к судебному заседанию. В соответствии со ст. 230 УПК РФ принять
меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, вправе
судья путем вынесения соответствующего постановления.
Однако это свое полномочие судья может осуществить лишь при наличии
соответствующего ходатайства потерпевшего, гражданского истца или их
представителей либо прокурора.
Учитывая изложенные выше обстоятельства, прокурор - государственный
обвинитель в процессе ознакомления с материалами уголовного дела должен
проверить, приняты ли меры по обеспечению гражданского иска. Если нет, он
обязан в стадии подготовки к судебному заседанию заявить об этом
ходатайство суду в порядке ст. 230 УПК РФ.
Немаловажным для характеристики процессуального статуса прокурора,
участвующего в стадии подготовки дела к судебному заседанию, является
вопрос о возможности отказа от обвинения. Из смысла норм ч. 1 ст. 239 и ч. 5
ст. 236 УПК РФ следует, что прокурор на предварительном слушании вправе
соответственно отказаться от обвинения либо изменить обвинение. При
рассмотрении этих вопросов высказываются разные позиции.
По мнению Н.А. Колоколова, такая ситуация возможна в тех случаях,
когда по делу имеются бесспорные основания для изменения обвинения в
сторону смягчения, частичного или полного отказа от него (например,
обвиняемый не достиг возраста, с которого возможна уголовная
ответственность). При этом одним из условий реализации такого полномочия
прокурора данный автор считает наличие таких обстоятельств, при которых не
требуется исследования доказательств, а допущенная ошибка очевидна и может
быть исправлена без вторжения в сферу доказывания. Данный автор
утверждает, что такая ситуация может возникнуть, например, в результате
признания некоторых доказательств обвинения недопустимыми <1>.
--------------------------------
<1> См.: Колоколов Н.А., Верин В.П. Указ. соч. С. 182, 184.
Авторы "Настольной книги прокурора" также предполагают возможность
возникновения в ходе предварительного слушания ситуации, когда дело
утратит так называемую судебную перспективу, а прокурор окажется перед
необходимостью отказаться от обвинения ввиду того, что обвинительные
доказательства получены с нарушениями требований УПК РФ и не могут
подтверждать предъявленное обвинение либо когда показаниями свидетелей
установлено алиби обвиняемого <1>.
--------------------------------
<1> См.: Настольная книга прокурора / Под ред. И.Ф. Демидова. С. 649.
Полагая возможным возникновение в практике любой из приведенных
ситуаций, считаем необходимым высказать предостережение перед
поспешностью в подобных выводах и, более того, действиях государственного
обвинителя, столкнувшегося с аналогичными обстоятельствами на
предварительном слушании.
Во-первых, за общее правило следует принять ситуацию, при которой в
ходе досудебного производства по уголовному делу надзор за законностью
действий и решений органов предварительного расследования (в том числе за
соблюдением ими требований УПК РФ при получении доказательств)
осуществлялся прокурором - руководителем органа прокуратуры.
Во-вторых, именно данный прокурор поручил соответствующему
подчиненному принять участие в качестве государственного обвинителя в
проведении предварительного слушания уголовного дела на стадии подготовки
к судебному заседанию.
Исходя из изложенного, в сложившейся ситуации, когда стороной защиты
оспаривается допустимость отдельных доказательств, а прокурор государственный обвинитель приходит к убеждению об обоснованности этих
аргументов, то он, на наш взгляд, обязан согласовать свою позицию с
прокурором - руководителем, утвердившим обвинительной заключение, и
получить от него дополнительную аргументацию судебной перспективы
рассмотрения уголовного дела.
Следует также иметь в виду, что на исследуемой стадии процесса, где
непосредственно доказательства не могут быть исследованы и нет
процессуальной возможности определиться по существу, отказ от обвинения не
может быть полноценно обоснован.
Более того, не стоит забывать также и о том, что решение судьи об
исключении доказательства, принятое на предварительном слушании, не
является окончательным. Вопрос о допустимости доказательства может быть
повторно пересмотрен в судебном заседании при рассмотрении дела по
существу.
Анализируя ситуацию, при которой свидетели, допрошенные на
предварительном слушании, подтверждают алиби обвиняемого, нам
представляется, что данные показания сами по себе не могут стать для
прокурора - государственного обвинителя достаточными основаниями для
отказа от обвинения.
Такие показания свидетелей должны быть сопоставлены с другими
доказательствами, собранными по делу, проверены и оценены в соответствии с
установленными в УПК РФ правилами.
В этом случае необходимо также исходить из правовой позиции
Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 8 декабря 2003 г.
N 18-П, которым установлено, что полный или частичный отказ
государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение
уголовного дела, равно как и изменение государственным обвинителем
обвинения в сторону смягчения, должны быть мотивированы со ссылкой на
предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения,
обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя,
допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов
дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны
обвинения и защиты <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N
18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227,
229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов
общей юрисдикции и жалобами граждан" // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.
В соответствии с принципом процессуальной самостоятельности
государственного обвинителя его позиция в суде должна быть основана на
результатах исследования всех обстоятельств дела в судебном заседании при
рассмотрении его по существу. Представляется, что в ходе предварительного
слушания не создаются условия для формирования полноценной
процессуальной позиции государственного обвинителя по делу, поскольку на
этой стадии не происходит надлежащей проверки и оценки всей совокупности
доказательств, имеющихся в деле, в том числе появившихся новых
доказательств.
Изложенное свидетельствует о том, что у прокурора на предварительном
слушании по результатам рассмотрения ходатайств об исключении отдельных
доказательств еще не может сформироваться устойчивого убеждения в
необходимости отказа от обвинения.
Обозначенный вывод позволяет нам ставить вопрос о целесообразности
внесения Генеральной прокуратурой РФ дополнения в действующий Приказ от
17 августа 2006 г. N 61 "Об организации работы прокуроров в судебных
стадиях уголовного судопроизводства" в части выражения требования
недопустимости отказа от обвинения полностью или в части в связи с
удовлетворением судом ходатайств об исключении отдельных доказательств
обвинения или представлении новых доказательств защиты обвиняемого на
стадии подготовки дела к судебному заседанию, поскольку по этим основаниям
возможен отказ государственного обвинителя от обвинения только при
рассмотрении уголовного дела по существу.
В научном и практическом плане важно правильное уяснение сущности
института возвращения уголовного дела прокурору по результатам
предварительного слушания.
В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 229 УПК РФ производство предварительного
слушания по делу может быть обусловлено наличием оснований к
возвращению дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения
судом в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 237, а также ч. 2 ст. 238 УПК РФ.
С некоторой долей условности можно считать, что институт возвращения
дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом появился
в УПК РФ взамен существовавшего ранее института направления дела для
производства дополнительного расследования.
На наш взгляд, обозначенный процессуальный институт, будучи одним из
самых решительных шагов законодателя на пути реализации идеи об
освобождения суда от элементов обвинительной функции, является по своему
содержанию неудачным, непоследовательным и противоречивым.
Достаточно сказать о том, что, упразднив полномочие суда вернуть дело
для производства дополнительного расследования, законодатель существенно
сузил контрольные полномочия суда относительно проверки качества
предварительного расследования, тем самым фактически ликвидировав
важнейший, сложившийся и отработанный на практике, элемент судебноконтрольного механизма, что, по существу, идет вразрез с общей тенденцией
расширения судебного контроля.
Кроме этого, стремление законодателя снять с суда обязанности "в той или
иной форме осуществлять функцию обвинения", на наш взгляд, никак не
согласуется с формулировкой п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, норма которой
обязывает судью вернуть прокурору уголовное дело для составления
обвинительного заключения или обвинительного акта (выделено мной. В.К.) в случае несогласия с вынесенным им и направленным в суд вместе с
делом постановлением о применении принудительной меры медицинского
характера.
Наконец, немаловажным является и то обстоятельство, что, заменив
институт дополнительного расследования на возвращение дела прокурору для
устранения препятствий его рассмотрения судом, законодатель не позаботился
о правовой регламентации порядка устранения прокурором нарушений,
препятствующих постановлению приговора.
В уголовно-процессуальном законе установлены пределы полномочий
прокурора, а также следователя (дознавателя) по возвращенным судом
уголовным делам. В результате такого явного упущения был вызван к жизни
ряд острых вопросов как теоретического, так и практического свойства.
В современной юридической литературе не раз отмечалась поспешность
отказа от института дополнительного расследования и необходимость его
восстановления в действующем уголовно-процессуальном законодательстве.
Более того, то обстоятельство, что на практике дополнительное расследование
продолжает существовать, несмотря на его формальную отмену УПК РФ,
признается на самом высоком уровне <1>.
--------------------------------
<1> См.: Колоколов Н.А., Верин В.П. Указ. соч. С. 193.
В то же время среди процессуалистов имеются сторонники исследуемого
института, которые являются противниками возврата к институту
дополнительного расследования. В основе их позиции лежит утверждение, что
при возвращении судом дела для дополнительного расследования даже по
ходатайству стороны обвинения суд становится соисполнителем деятельности
органов, осуществляющих уголовное преследование, т.к. в этом случае он
должен указать, какие именно действия следует выполнить, что противоречит
ст. 15 УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Руднев С.И. // Законность. 2006. N 2.
Высказываются и другие аргументы, что, в частности, получив
возможность направлять дела на дополнительное расследование, судьи будут
уклоняться от рассмотрения дел и вынесения приговоров; что суд не должен
устранять неполноту предварительного расследования в условиях, когда до
направления дела в суд сторона обвинения имеет возможность собирать
доказательства, и что основная причина поступления в суды дел с ошибками,
недочетами и неполно проведенным расследованием состоит в неправильной
организации деятельности прокуроров по контролю за предъявлением
обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же.
На наш взгляд, подобные высказывания не могут выступать в качестве
убедительных аргументов. Попытка решить проблему путем поиска виновных
вряд ли может быть признана конструктивной. Эффективность работы
правовых механизмов обеспечивается, как правило, наличием системы
взаимного контроля за деятельностью его участников (так называемой системы
сдержек и противовесов).
Обладание прокурором надзорными полномочиями ни в коей мере не
связано с соучастием в выполнении неквалифицированной деятельности
поднадзорного субъекта.
Изложенные обстоятельства еще раз свидетельствуют о том, что право
суда возвратить дело для производства дополнительного расследования может
быть направлено только на предотвращение ошибок и повышение уровня
правоохранительной деятельности соответствующих органов предварительного
расследования, а в конечном счете на достижение целей уголовного
судопроизводства, предусмотренных ст. 6 УПК РФ.
Однако следует признать, что и в существующих условиях
правоприменения действующего уголовно-процессуального закона на стадии
подготовки к судебному заседанию у прокурора - государственного обвинителя
имеются необходимые возможности для устранения ошибок и недочетов,
допущенных в досудебных стадиях и выявленных им на данной стадии
процесса.
Законодательно установленный порядок устранения препятствий к
рассмотрению дела судом был в известной степени скорректирован правовой
позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 8
декабря 2003 г. N 18-П <1>.
--------------------------------
<1> Российская газета. N 257. 23.12.2003.
Конституционный Суд РФ обоснованно пришел к выводу, что в отсутствие
права осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений
следственные и иные процессуальные действия исключается какое бы то ни
было
эффективное
восстановление
нарушенных
прав
участников
судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами
расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом, что не
согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого
осуществления правосудия, в связи с чем признал ч. 4 ст. 237 УПК РФ не
соответствующей Конституции РФ.
В связи с этим в юридической литературе сразу же возник вопрос о том,
какие именно следственные и иные процессуальные действия могут
совершаться по возвращенному делу, а какие - нет.
Правильным, на наш взгляд, является вывод Е.А. Маркиной и Т.Н. Баевой,
утверждающих, что в контексте правовой позиции Конституционного Суда РФ
по возвращенному делу не могут производиться следственные действия по
доказыванию обстоятельств, которые должны были быть установлены в ходе
досудебного производства в соответствии со ст. 73 УПК РФ, но могут
проводиться в случаях, если возникает необходимость перепредъявления
обвинения, когда данное обвинение, изложенное в обвинительном заключении
(акте), не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о
привлечении в качестве обвиняемого; выполнения требований ст. ст. 215 - 217
УПК РФ об ознакомлении потерпевшего и обвиняемого с материалами
уголовного дела <1>.
--------------------------------
<1> См.: Маркин Е.А., Баева Т.Н. // Уголовное судопроизводство. 2006. N
1.
Следует признать, что во всех приведенных ситуациях в результате
производства следственных действий органами расследования получаются
новые доказательства, но их собирание не связано с восполнением неполноты
проведенного ранее предварительного расследования.
В свете изложенного закономерно возникает целый ряд вопросов
организационного характера. Должен ли прокурор, которому дело возвращено
для устранения препятствий его рассмотрения судом, самостоятельно
устранить отмеченные судом недостатки или вправе поручить это следователю
(дознавателю)? Должны ли органы расследования в целях совершения
следственных действий для устранения отмеченных судом препятствий к его
рассмотрению принимать дело к своему производству? Если да, означает ли это
наличие у них всей полноты процессуальных возможностей по делу, каковыми
они обладают в ходе досудебного производства?
Отвечая на указанные вопросы, полагаем, что в зависимости от характера
нарушений, требующих устранения, прокурор должен решать вопрос, самому
их устранять или поручать следователю, дознавателю. Так, процессуальные
нарушения, указанные в п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, должны устраняться
прокурором, поскольку нормами п. 2 ст. 222 и ч. 3 ст. 226 УПК РФ обязанность
вручения копии обвинительного заключения (обвинительного акта) возложена
на прокурора.
Во всех других случаях, с учетом правовых требований Федерального
закона от 5 июня 2007 года N 87-ФЗ, отменившего правомочия прокурора на
совершение следственных и иных процессуальных действий при производстве
предварительного расследования, прокурор должен поручать устранять
выявленные судом нарушения следователю, дознавателю, органу дознания.
Такое поручение, на наш взгляд, прокурор вправе делать из системного
уяснения правовых предписаний норм ч. 2 ст. 237 УПК РФ и п. 15 ч. 2 ст. 37
УПК РФ.
В силу нормы ч. 1 ст. 156 УПК РФ, устанавливающей возможность начала
производства по уголовному делу только при принятии следователем,
дознавателем, органом дознания данного дела к своему производству,
возвращенные прокурором уголовные дела со стадии подготовки к судебному
заседанию должны обязательно приниматься к производству следователем,
дознавателем, органом дознания.
При этом названные субъекты, осуществляющие уголовное преследование
при производстве уголовных дел, наделены всей полнотой процессуальных
возможностей производства следственных действий, за исключением сбора
новых доказательств, восполняющих неполноту ранее проведенного
предварительного расследования.
Этот вывод базируется на установлениях Конституционного Суда РФ,
изложенных в Определении от 21 декабря 2004 г. N 389-О <1> и
Постановлении от 8 декабря 2003 года N 18-П <2>, которыми, с одной стороны,
установлена процессуальная обязанность устранять путем расследования
допущенные в досудебном производстве существенные нарушения закона, не
устранимые в судебном производстве уголовных дел, за исключением
обстоятельств восполнения неполноты проведенного дознания или
предварительного следствия, а с другой стороны, в нормативно-правовом
порядке устранено препятствие к возможности проведения следственных и
иных процессуальных действий посредством признания ч. 4 ст. 237 УПК РФ не
соответствующей Конституции РФ.
--------------------------------
<1> СПС "КонсультантПлюс".
<2> СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.
Весьма важным является вопрос о пределах полномочий прокурора по
возвращенному делу. Может ли прокурор выйти за пределы указаний суда об
устранении нарушений, препятствующих рассмотрению дела судом? Будут ли
полученные в результате этого доказательства иметь юридическую силу?
Авторами "Прокурорско-следственной практики применения УПК РФ"
А.П. Коротковым и А.В. Тимофеевым на данные вопросы обоснованно дается
однозначный положительный ответ <1>. При этом указанные авторы
опираются на правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в
Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П, в той части, где Конституционный
Суд РФ указал: досудебное производство призвано служить целям полного и
объективного судебного разбирательства по делу. В качестве гарантии
процессуальных
прав
участников
уголовного
судопроизводства
конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное
соблюдение процедур уголовного преследования. Поэтому в случае выявления
допущенных органами дознания и предварительного следствия процессуальных
нарушений суд вправе самостоятельно и независимо, осуществляя правосудие,
принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их
устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного
судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного
рассмотрения дела по существу. Тем самым лицам, участвующим в уголовном
судопроизводстве, прежде всего обвиняемому и потерпевшему, обеспечивается
гарантированное ст. 46 Конституции Российской Федерации право на судебную
защиту их прав и свобод, а также другие права, закрепленные в ее статьях 47 50 и 52 <2>.
--------------------------------
<1> См.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная
практика применения УПК РФ. С. 377.
<2> Коротков А.П., Тимофеев А.В. Указ. соч. С. 377.
Рассматривая приведенное правовое установление Конституционного Суда
РФ как общее требование для правоприменительной практики, А.П. Коротков и
А.В. Тимофеев считают его основополагающим не только для суда, но и для
прокурора и утверждают, что прокурор при принятии решения о направлении
уголовного дела в суд обязан обеспечить как законность, так и обоснованность
обвинительного заключения (обвинительного акта) в каждом случае, в том
числе и по уголовному делу, ранее полученному из суда в порядке,
предусмотренном ст. 237 УПК РФ. Если для реализации этой обязанности
требуется передать такое дело на стадию предварительного расследования,
прокурор реализует свое полномочие и возвращает уголовное дело
дознавателю, следователю со своими указаниями о производстве
дополнительного расследования. Поскольку в этом случае следственные и иные
процессуальные действия осуществляются в режиме предварительного
расследования, то срок для их производства устанавливается (исчисляется) по
правилам, предусмотренным ст. 162 УПК РФ. Полученные таким путем
доказательства будут иметь юридическую силу при соблюдении
соответствующих требований УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 376.
Однако обозначенная доктринальная позиция до принятия законодателем
решения в декабре 2008 года об утрате силы нормы ч. 2 ст. 237 УПК РФ,
которой для прокурора устанавливался специальный 5-суточный срок
устранения нарушений, препятствующих рассмотрению дела судом, не
соответствовала и противоречила правовому установлению ч. 2 ст. 237 УПК
РФ, что создавало значительные трудности в правоприменительной
прокурорско-надзорной практике.
И действительно, следует согласиться, что практика организации
проведения следственных и иных процессуальных действий по большинству
дел, возвращенных судом прокурору для устранения препятствий к их
рассмотрению, свидетельствовала о том, что данная процессуальная
деятельность протекает в сроки, как правило, не менее 30 суток. Это указывало
на то, что случаи нарушения прокурорами установленного для устранения
препятствий к рассмотрению дела судом срока получили массовое
распространение. Об этом красноречиво свидетельствуют данные статистики.
Так, из всего числа уголовных дел, возвращенных в 2003 году прокурору в
соответствии со ст. 237 УПК РФ, лишь по 18% дел недостатки устранены в
предусмотренный законом 5-суточный срок, по 54% дел - с нарушением срока
до 1 месяца, 4% - свыше трех месяцев, а 28% уголовных дел в суд вообще не
возвращено <1>.
--------------------------------
<1> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 8. С. 30.
В уголовно-процессуальной литературе критика данного законодательного
положения звучала неоднократно. Большинство процессуалистов сходились во
мнении, что предусмотренный ч. 2 ст. 237 УПК РФ 5-суточный срок
устранения допущенных нарушений является, очевидно, недостаточным. Как
видим, законодатель прислушался к критическим замечаниям ученых и
отреагировал на запрос практики тем, что признал в декабре 2008 году норму ч.
2 ст. 237 УПК РФ утратившей силу.
Одним из самых острых вопросов, возникающих при применении
положений ст. 237 УПК РФ, является вопрос о возможности расширения
прокурором обвинения или изменения его на более тяжкое. Вопрос о пределах
судебного разбирательства урегулирован ст. 252 УПК РФ, ч. 2 которой
исключает возможность изменения обвинения, если тем самым ухудшается
положение обвиняемого или нарушается его право на защиту.
Как указывалось ранее, подготовка к судебному заседанию - это стадия
уголовного судопроизводства, где происходит закрепление пределов судебного
разбирательства, определяемых объемом и содержанием обвинения. При этом
непосредственно закрепление пределов судебного разбирательства происходит
путем принятия судом процессуального акта, именуемого постановлением о
назначении судебного заседания, как это следует из требования ч. 3 ст. 231
УПК РФ. Следовательно, до вынесения судьей такого постановления
возможность изменения обвинения как в ту, так и в другую сторону не может
быть исключена.
В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ право
суда вернуть уголовное дело прокурору для устранения существенных
нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с
восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного
следствия, не входит в противоречие с нормами Конституции РФ
(Постановление от 4 марта 2003 г. N 2-П и Постановление от 8 декабря 2003 г.
N 18-П).
Учитывая изложенное, на вопрос о возможности прокурора расширить
обвинение или изменения его на более тяжкое по возвращенному ему судом
уголовному делу, если это не связано с восполнением неполноты
предварительного расследования, следует дать положительный ответ.
Аналогичного мнения в юридической литературе придерживаются А.П.
Коротков и А.В. Тимофеев <1>, Е.А. Маркина и Т.Н. Баева <2>. При этом
данные авторы прямо указывают на сформировавшуюся правоприменительную
практику возвращения судом уголовных дел прокурору для формирования
более тяжкого обвинения по делам о дорожно-транспортном происшествии или
умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, когда в ходе судебного
разбирательства наступает смерть потерпевшего.
--------------------------------
<1> См.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Указ. соч. С. 373.
<2> Маркина Е.А., Баева Т.Н. Указ. соч. С. 29.
Несомненно, прокурор - государственный обвинитель, используя свое
процессуальное положение представителя государства по осуществлению
уголовного преследования на стадии судебного разбирательства уголовного
дела, на исследуемой стадии процесса должен исходить из положения, что
проведение предварительного слушания по делу и обязательное участие в нем
прокурора являются важной гарантией реализации назначения уголовного
судопроизводства.
Важность и значимость стадии подготовки к судебному заседанию сложно
переоценить. Однако роль прокурора, его активная позиция, на наш взгляд,
должны определяться в зависимости от конкретного вида (варианта)
предварительного слушания.
Полагаем, что профессор К.Ф. Гуценко обоснованно дифференцирует
предварительно слушание, исходя из особенностей его производства, на виды
(варианты). Они отражены в норме ч. 2 ст. 229 УПК РФ и проявляются как: 1)
предварительное слушание при наличии ходатайств стороны об исключении
доказательств (п. 1 ч. 2 ст. 229, ст. 235 и ч. 4 ст. 236 УПК РФ); 2)
предварительное слушание при наличии основания для возвращения дела
прокурору (п. 2 ч. 2 ст. 229 и ст. 237 УПК РФ); 3) предварительное слушание
при наличии основания для приостановления или прекращения уголовного дела
(п. 3 ч. 2 ст. 229, ст. ст. 238, 239 УПК РФ); 4) предварительное слушание для
решения вопроса о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей (п. 5
ч. 2 ст. 229 и ст. 325 УПК РФ) <1>. К этой группе надо добавить еще и
проведение дополнительного слушания по ходатайству стороны о проведении
судебного разбирательства о тяжких и особо тяжких преступлениях в
отсутствие подсудимого.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 446 454.
Прокуроры - государственные обвинители, принимающие участие во всех
обозначенных
видах
(вариантах)
предварительного
слушания
в
организационном плане, исходя из специфики целей и задач, решаемых в
каждом конкретном виде (варианте) предварительного слушания, обязаны
иметь основанную на глубоких знаниях материала дела, четкую позицию,
направленную на отстаивание процессуального интереса государственного
обвинителя.
Прокуроры - государственные обвинители, в случае расхождения своей
позиции и позиции суда (судьи), процессуально наделены полномочием
обжалования судебного решения, принятого по результатам предварительного
слушания по вопросам прекращения уголовного дела и (или) о назначении
судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения (ч. 7 ст. 236
УПК РФ); по вопросам приостановления производства по делу и (или)
изменения его подсудности (Постановление Конституционного Суда РФ от 8
декабря 2003 года N 18-П, Определение Конституционного Суда РФ от 9 июня
2004 года N 223-О); по вопросам о возвращении уголовного дела прокурору для
устранений препятствий к его рассмотрению судом (Определение
Конституционного Суда РФ от 20 октября 2005 года N 400-О).
Перечень вопросов, по которым прокуроры вправе обжаловать судебные
решения
по
результатам
предварительного
слушания,
является
исчерпывающим и в правоприменительной деятельности расширительному
толкованию не подлежит.
Логика и содержание исследования вопроса позволяют сделать следующие
выводы и предложения.
1. Исходя из исторически сложившегося опыта использования основных
понятий российского уголовного процесса, а также сущности и основного
содержания исследуемой стадии подготовки к судебному заседанию
уголовного дела, целесообразно восстановить наименование данной стадии как
"предание суду".
2. В целях устранения правовой неопределенности в решении вопроса
порядка изменения процессуального статуса обвиняемого (обвиняемых) и
приобретение статуса подсудимого (подсудимых) на стадии подготовки дела к
судебному заседанию целесообразно законодательно восстановить процедуру
предания их суду. В этих целях следует внести соответствующие дополнения в
нормы ст. ст. 227, 231 и 236 УПК РФ.
2.1. Пункт 3 ч. 1 ст. 227 УПК РФ, регулирующей виды принимаемых
решений по поступившему в суд уголовному делу, изложить в новой редакции
следующего содержания: "О предании обвиняемого (обвиняемых) суду,
определении процессуального положения подсудимого (подсудимых) и о
назначении судебного заседания".
2.2. В ч. 2 ст. 231 УПК РФ внести пункт следующего содержания: "О
признании обвиняемого (обвиняемых) подсудимым (подсудимыми)".
2.3. Пункт 5 ч. 1 ст. 236 УПК РФ изложить в новой редакции следующего
содержания: "О признании обвиняемого (обвиняемых) подсудимым
(подсудимыми) и о назначении судебного заседания".
3. Процессуальное положение прокурора, участвующего на стадии
подготовки уголовного дела к судебному заседанию, должно быть определено
нормативно-правовым актом Генеральной прокуратуры РФ как прокурора государственного обвинителя, наделенного полномочиями ст. 246 УПК РФ, с
особенностью их правоприменения в данной стадии процесса, регулируемой
главами 33 и 34 УПК РФ, а также приказами Генерального прокурора РФ.
4. Прокурор - руководитель органа прокуратуры, утверждающий
обвинительное заключение (обвинительный акт), одновременно должен
назначить по данному делу государственного обвинителя, передать ему
наблюдательное производство по делу и поручить поддержание обвинения со
стадии подготовки дела к судебному заседанию с обязательным участием в
проведении предварительного слушания дела в случае его назначения, с
выполнением процессуальных обязанностей, содержание которых определяется
характером соответствующего вида (варианта) данного предварительного
слушания.
Эти полномочия целесообразно закрепить в нормативно-правовых актах
Генеральной прокуратуры РФ.
5. Участие прокурора - государственного обвинителя в предварительном
слушании дела должно быть обязательным, и это положение необходимо
законодательно закрепить в УПК РФ.
6. Прокурор - государственный обвинитель, участвующий в
предварительном слушании, вправе заявлять ходатайства об истребовании
дополнительных доказательств, подтверждающих обвинение, которые
подлежат удовлетворению, если данные доказательства имеют значение для
уголовного дела.
Это положение должно быть законодательно закреплено ст. 234 УПК РФ,
так как такое правомочие стороны защиты закреплено ч. 7 ст. 234 УПК РФ, а
отсутствие данных возможностей у стороны обвинения ставит их в неравное
условие, чем нарушается основополагающий принцип уголовного
судопроизводства - равенства сторон обвинения и защиты перед судом (ст. 15
УПК РФ).
7. Прокурор - государственный обвинитель, знакомясь с материалами
уголовного дела на стадии его подготовки к судебному заседанию, обязан
проверить, приняты ли меры по обеспечению гражданского иска и возможной
конфискации имущества. При отсутствии таких мер он обязан заявить
ходатайство суду, добиться удовлетворения судом заявленного требования и
проинформировать прокурора - руководителя органа прокуратуры,
обеспечивающего надзор за исполнением законов судебными приставамиисполнителями, о возложении исполнения обеспечительных мер на последних.
8. На стадии подготовки к предварительному слушанию, а также участвуя
в предварительном слушании, государственный обвинитель не вправе по
результатам рассмотрения на нем ходатайств об исключении доказательств
отказываться от обвинения в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ. В случае
исключения судьей основных доказательств обвинения по результатам
предварительного слушания вопреки позиции государственного обвинителя
использовать установленное законом право о признании их допустимыми на
стадии судебного рассмотрения дела.
Данное положение целесообразно включить нормативно-правовым
требованием в акты Генеральной прокуратуры РФ.
§ 2. Государственное обвинение как этап
уголовного преследования, осуществляемого в ходе
судебного разбирательства уголовного дела по существу
Разрешение уголовного дела по существу, а значит, и реализация в целом
назначения уголовного судопроизводства проходят главным образом на
стадиях производства в суде первой инстанции. Известно, что суд, не являясь
органом уголовного преследования, осуществляя правосудие, принимает
решение о виновности или невиновности лиц (лица) в совершении
преступления и подвергает виновных справедливому уголовному наказанию.
Реально, в объективной действительности, это происходит вследствие
продвижения функции обвинения со стадии досудебного производства в
стадию судебного рассмотрения.
В своем развитии и продвижении уголовное преследование как форма
отражения обвинения проходит множество стадий. Последние, в свою очередь,
объединившись, дифференцируются на этапы, для которых характерна
определенная законодательством упорядоченность уголовно-процессуальной
деятельности стороны обвинения по изобличению соответственно
подозреваемого, обвиняемого и подсудимого в совершении преступления,
которая хотя и определяется разным процессуальным интересом каждого
субъекта стороны обвинения, но в конечном счете имеет общую цель принятие законного, обоснованного и справедливого решения по уголовному
делу.
Принято считать, и это раскрывается в современной литературе, что
уголовный процесс (уголовное судопроизводство) проходит ряд этапов <1>.
Среди них, на наш взгляд, следует особо выделять такие базовые этапы, как: 1)
досудебное производство; 2) производство в суде первой инстанции; 3)
производство в суде второй инстанции; 4) исполнение приговора; 5) пересмотр
вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс. Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 5.
Каждый из обозначенных этапов включает в себя соответствующие стадии
уголовного процесса, раскрытие содержания которых представляет предмет
собственного научного интереса. В настоящем исследовании научным
интересом выступает общий анализ вопросов теории и практики поддержания
государственного обвинения на стадиях судебного рассмотрения уголовного
дела в судах первой инстанции, которые в их единстве определяют данную
государственную деятельность как этап уголовного преследования.
Общепризнано, и это является фундаментальным научным выводом, что
предметом судебного разбирательства является, с одной стороны, правовой
спор между государством и обвиняемым в границах предъявленного ему
обвинения, который к началу судебного разбирательства стал подсудимым, а с
другой - право государства публично признавать его виновным, а при наличии
необходимых оснований - справедливо наказывать <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 459.
Важным в понимании сущности государственного обвинения является
осознание того, что данная процессуальная деятельность протекает в условиях
реальной состязательности сторон обвинения и защиты.
В то же время в современной теории уголовного процесса, несмотря на
значительное количество как отечественных, так и зарубежных научных
исследований, до настоящего времени не выработано единого подхода к
раскрытию сущности государственного обвинения как этапа уголовного
преследования, реализуемого, прежде всего, в ходе судебного разбирательства
уголовного дела по существу.
Исходя из эвристической функции права, сделаем попытку в обобщенном
виде сформулировать основные существующие точки зрения о содержании
основополагающего уголовно-процессуального явления, каким является
государственное обвинение.
Прежде всего, в литературе последних лет формируется научная позиция,
что обвинение представляет собой элемент уголовного преследования.
Уголовное преследование определяется как основная уголовно-процессуальная
функция. Так, А.Г. Халиулин утверждает, что уголовное преследование
является основной уголовно-процессуальной функцией, включающей в себя и
обвинение как одну из форм уголовного преследования <1>. Эту научную
позицию в своих исследованиях разделяют В.Г. Ульянов <2>, М.П. Бобылев
<3> и другие, считающие обвинение элементом уголовного преследования.
--------------------------------
<1> См.: Халиулин А.Г. Уголовное преследование как функция
прокуратуры Российской Федерации: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1997. С. 24,
32.
<2> См.: Ульянов В.Г. Государственное обвинение в российском
уголовном судопроизводстве (процессуальные и криминалистические аспекты):
Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 12.
<3> См.: Бобылев М.П. Обвинение как предмет уголовного правосудия в
современной России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2004. С. 8.
Однако обозначенная выше научная позиция не является бесспорной,
более того, она, очевидно, уязвима при применении системно-логического
способа познания этих явлений. Так, приведенное научное суждение
свидетельствует о подмене понятия "функция обвинения" как функции
уголовного процесса, которое заменятся новым понятием - "функция
уголовного преследования". Такой механический подход нельзя признать ни в
своей логике, ни по своей аргументации верным суждением.
Содержание обвинительной деятельности действительно представляет
собой сложную системную конструкцию, куда входят деятельность по
предъявлению, изменению, дополнению и доказыванию обвинения, а при
отсутствии оснований к формированию обвинительного тезиса - отказу от
обвинения. Эту деятельность в условиях состязательности осуществляет
конкретный
круг
субъектов
стороны
обвинения,
установленный
процессуальным законом.
На наш взгляд, необходимо различать не отдельные элементы обвинения, а
видеть в его понятии различные признаки, определяющие сущность обвинения
в уголовном процессе. В этой связи следует вернуться к выводам П.С. Элькинд,
которая отмечала, что в литературе встречаются различные толкования
обвинения: как процессуальной деятельности уполномоченных законом
органов и лиц, направленной на изобличение обвиняемого в совершении
определенного преступления, как деятельность обвинителя по доказыванию
суду вины подсудимого, как самого содержания этой деятельности, как
обвинительного тезиса, утверждения о виновности обвиняемого (подсудимого)
в совершении преступления. Во всех этих случаях, как утверждала П.С.
Элькинд, речь идет о различных сторонах единого целого - института
обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального
права. Л., 1963. С. 60 - 61.
Анализ содержания норм главы 3 (ст. ст. 20 - 23) действующего УПК РФ
показывает, что уголовное преследование, включая обвинение в суде,
осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке. Они
представляют собой виды осуществления уголовного преследования, которые
находят свою реализацию, прежде всего, в суде первой инстанции. При этом их
основное разграничение проходит в зависимости от субъектов, ведущих
обвинение, а также содержания процессуального интереса.
Обозначенные виды уголовного преследования, отражающие обвинение
как функцию, позволяют уяснить, что все эти родственные понятия все же не
являются синонимами, они показывают разные грани обвинения и могут быть
процессуальными явлениями только одного ряда.
Поэтому когда в литературе утверждается, что государственное обвинение
и частное обвинение - это формы реализации функции обвинения <1>, то такой
вывод является неверным, так как государственное обвинение - это форма
уголовного преследования, а частное обвинение - вид процессуальной
деятельности по осуществлению уголовного преследования.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 30.
С научной точки зрения нельзя признать верной и изложенную
формулировку законодателя в п. 45 ст. 5 УПК РФ в той части, когда, определяя
понятие стороны как участника уголовного судопроизводства, функция
обвинения формулируется как синоним уголовного преследования
(указываются...
выполняющие
функцию
обвинения
(уголовного
преследования) - выделено мной. - В.К.).
Следует иметь в виду, что при рассмотрении в судах первой инстанции дел
публичного и частно-публичного обвинения уголовное преследование
протекает в форме государственного обвинения (ч. 4 ст. 37, ч. ч. 2, 4 ст. 246
УПК РФ), а при рассмотрении дел частного обвинения обвинение
поддерживается потерпевшим (п. 16 ч. 2 ст. 42, ст. ст. 43, 246 УПК РФ), и эта
деятельность не может по своей природе быть государственной.
Настоящее исследование ставит задачу рассмотреть, прежде всего,
основные вопросы, связанные с осуществлением государственного обвинения.
В юридической литературе в течение последних десятилетий
сформировано устойчивое мнение, что обвинение, протекая в форме
уголовного преследования, переходя из одной стадии в другую на этапе
предварительного расследования, в конечном счете реализуется на стадиях
судебного разбирательства, проходя, таким образом, два своих основных этапа.
Более 40 лет назад видный советский процессуалист А.Л. Ривлин указывал,
что "государственное обвинение как функцию можно разделить на два
основных этапа - на обвинение до суда, когда в своем материальном
содержании оно предъявляется обвиняемому, когда собираются исходные
доказательства для его обоснования, и на обвинение в суде, когда, будучи
сформулированным в обвинительном заключении, оно поддерживается
прокурором" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Ривлин А.Л. Законность и обоснованность государственного
обвинения в советском уголовном процессе // Проблемы социалистической
законности на современном этапе развития Советского государства. Харьков,
1962. С. 221.
Уже в наше время Н.Ю. Решетова и А.Г. Халиулин вновь подчеркивают,
что российское законодательство предусматривает два относительно
самостоятельных этапа производства по уголовному делу, когда в досудебном
производстве формируется и формулируется обвинение, которое впоследствии
станет предметом судебного разбирательства и определит его пределы (ст. 252
УПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> Решетова Н.Ю., Халиулин А.Г. Обеспечение законности и
обоснованности
государственного
обвинения
в
ходе
досудебного
разбирательства дела // Законность в Российской Федерации. М., 2008. С. 531.
Вместе с тем верный вывод о наличии осуществления уголовного
преследования в рамках обозначенных двух этапов уголовного
судопроизводства сопровождается ошибочным суждением А.Л. Ривлина о
проявлении данной обвинительной деятельности только в одном виде государственного обвинения.
Если в обозначенном случае иметь в виду обвинение как формирование
материально-правового тезиса, то с этим можно согласиться. Действительно,
обвинение как деятельность выражается в собирании, проверке, оценке
фактических данных, обосновывающих утверждение о совершении
определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом. Это
обвинение выдвигается в порядке, установленном уголовно-процессуальным
законодательством, и такая деятельность осуществляется как на досудебных
стадиях процесса (этапе досудебного судопроизводства), так и в ходе
рассмотрения дела в суде первой инстанции.
Общеизвестно, что обозначенная выше деятельность осуществляется всеми
субъектами стороны обвинения. На этапе досудебного производства уголовное
преследование в частном порядке не осуществляется. Расследование в форме
дознания и предварительного следствия проводят правоохранительные органы
государства, компетенция и порядок деятельности которых определены
уголовно-процессуальным законодательством.
При рассмотрении в суде уголовного дела по существу, помимо уголовных
дел публичного и частно-публичного обвинения, разрешаются уголовные дела
и частного обвинения, поддержание которых в суде проводится потерпевшими
- частными обвинителями, их законными представителями и представителями.
Государственное обвинение по этим делам не осуществляется.
Указанные обстоятельства, на наш взгляд, и объясняют причину появления
термина "государственное обвинение" только на этапе производства уголовных
дел в суде первой инстанции. На предшествующих стадиях процесса
применение данного понятия не имеет ни теоретической, ни практической
надобности.
Уголовно-процессуальный закон не раскрывает понятия государственного
обвинения, в связи с чем его содержание и основные признаки определяются
посредством анализа статуса государственного обвинителя, а также основных
научных
характеристик
процессуального
содержания
уголовного
преследования.
В этой связи государственное обвинение следует определять как
регламентированную УПК РФ уголовно-процессуальную деятельность по
проведению уголовного преследования лиц, совершивших преступление,
осуществляемую государственным обвинителем в соответствии с его
процессуальным положением (статусом) посредством выдвижения и
последующего поддержания обвинения на всех стадиях производства
уголовного дела в суде первой инстанции, а при отсутствии к тому оснований высказывания заявления суду об отказе от обвинения, руководствуясь при этом
своим процессуальным интересом и осуществляя эту деятельность под свою
процессуальную ответственность.
Ранее отмечалось, что государственное обвинение осуществляется на всем
протяжении производства дел в границах данного относительно
самостоятельного этапа уголовного процесса. В научном и практическом плане
важно определить границы данного этапа, ее слагаемые структурные элементы,
а также показать цели, стоящие перед государственным обвинением на данного
этапе процесса.
Такая научная постановка в единстве всех обозначенных элементов
изучаемого правового института государственного обвинения многие годы
являлась предметом нашего специального исследования.
Однако вопросы о том, с какого периода возникает стартовая граница
государственного обвинения; какие основные элементы составляют данную
целостную правовую конструкцию; где и на каком этапе этот вид
обвинительной деятельности прокурора завершается и переходит в новые
формы своей дальнейшей реализации, в процессуальной литературе
раскрываются неоднозначно.
Одни авторы <1> начало проявления государственного обвинения
связывают с началом его реализации с подготовительной стадии судебного
разбирательства, в структуру включают все виды (формы) рассмотрения
уголовных дел, включая и апелляционный порядок рассмотрения уголовного
дела, а завершающей границей обвинительной деятельности считают
поддержание обвинения по окончании судебного следствия при проведении
прений сторон. Другие <2> считают, что государственное обвинение
появляется со стадии подготовки дела к судебному заседанию при поступлении
дела в суд и завершается постановкой приговора, а апелляционный порядок
рассмотрения уголовного дела не входит в границы исследуемого этапа
уголовного преследования.
--------------------------------
<1> См.: Вострикова Л.А. Участники уголовного судопроизводства //
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник / Отв. ред.
Лупинская. С. 126.
<2> См.: Гуценко К.Ф. Основные уголовно-процессуальные понятия //
Уголовный процесс. Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 30.
На наш взгляд, государственное обвинение в уголовном судопроизводстве
представляет собой сложный, многоэлементный по структуре своего
проявления этап уголовного преследования, реализуемый прокурором на
стадиях производства уголовных дел в суде первой инстанции и
апелляционном суде, в случае постановления им нового судебного решения, с
помощью разнообразных процессуальных приемов и способов, присущих
прокурору - государственному обвинителю, в зависимости от порядка
судебного рассмотрения уголовного дела в судебной стадии, на которой
находится уголовное дело и решаемой цели (задачи), стоящей перед
обвинением на этой стадии.
Государственное обвинение возбуждается (воспроизводится) актом
утверждения прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта) и
направления уголовного дела в суд, а завершается поддержанием обвинения в
суде или отказом от обвинения (полном или частичном) и выступлением с
репликой.
В уголовно-процессуальной науке нет принципиальных споров в части
определения целей (задач), стоящих перед государственным обвинением на
этапе рассмотрения дел в суде первой инстанции.
Так,
В.
Ломовских
считает,
что
поддержание
прокурором
государственного обвинения - деятельность, которая неразрывно связана с
работой суда со всем движением уголовного дела, и с какой бы стороны ни
пытались подойти к деятельности прокурора в судебном разбирательстве, не
удается разорвать, по существу, его единую деятельность - поддержание
государственного обвинения и надзор за исполнением законов в области
судопроизводства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Ломовских В. Не рубите дуб. К вопросу о концепции российского
прокурорского надзора // Российская юстиция. 1994. N 8. С. 42.
Еще в 1949 году Генеральный прокурор СССР Г.Н. Сафонов в научной
статье "Поддержание государственного обвинения в суде - основная
обязанность прокурора" указывал, что выступающий в суде государственный
обвинитель, активно изобличая преступников, добивается полного
установления материальной истины по рассматриваемому делу, точного и
неукоснительного применения закона, а главная задача прокурора,
поддерживающего государственное обвинение, - помочь суду всесторонне
исследовать и правильно оценивать обстоятельства дела <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сафонов Г.Н. Поддержание государственного обвинения в суде основная обязанность прокурора // Социалистическая законность. 1949. N 8. С.
1.
Современная доктрина уголовного процесса, опираясь на исторически
выверенные цели (задачи), решаемые государственным обвинением в
уголовном судопроизводстве, подтверждает, что эти основные задачи (цели)
остаются неизменными. Прокурор в суде формирует и формулирует обвинение,
и эта деятельность его неразрывно связана с обеспечением законности и
обоснованности данного обвинения.
В этой связи С.Л. Кисленко обоснованно утверждает, что, осуществляя в
суде государственное обвинение, прокурор к задачам (целям) своей
процессуальной деятельности относит установление перед судом реального
события преступления и лиц или лица, причастных к его совершению,
обосновывает их виновность и выражает позицию о мере наказания <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кисленко С.Л. Содержание уголовного преследования в
российском законодательстве // Российская академия юридических наук.
Научные труды. Вып. 8. Том 3. С. 628.
В литературе аргументированно утверждается, что к целям (задачам)
государственного обвинения относится не только сама обвинительная
конструкция, но и вытекающая из нее необходимость поддержания законности
и обоснованности данного обвинения с предоставлением права прокурору
отказаться от обвинения, изложив суду мотивы такого отказа. О правильности
такого подхода указывал выдающийся русский юрист А.Ф. Кони, который
писал: "Поддержание обвинения во что бы то ни стало являлось бы действием
не только бесцельным, но и нравственно недостойным" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кони А.Ф. Собрание соч. В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 139.
С позиции доктрины участие прокурора в рассмотрении уголовных дел в
судах является важной гарантией правового государства на реализацию
конституционных норм о соблюдении условий и порядка ведения уголовного
судопроизводства. Статус прокурора в суде первой инстанции в теоретическом
плане определяется как его обязанностью от имени государства осуществлять
уголовное преследование (т.е. поддерживать государственное обвинение), так и
его правомочием обеспечивать законность и обоснованность данного
обвинения в судебном разбирательстве уголовного дела.
Следует иметь в виду, что выполнение прокурором, поддерживающим
государственное обвинение, обязанности обеспечения его законности и
обоснованности в ходе судебного производства по уголовному делу является
одной из основных его задач (целей).
В практическом плане названные функции органов прокуратуры
реализуются, с одной стороны, в направлении поддержания государственного
обвинения, а с другой стороны, в требованиях, излагаемых в представлениях
государственного обвинителя или вышестоящего по отношению к нему
прокурора, о пересмотре судебных приговоров в апелляционном или
кассационном порядке на предмет законности, обоснованности или
справедливости судебного приговора.
Так, анализ статистических данных о рассмотрении в судах Курской
области в 2006 г. уголовных дел показывает, что должностные лица
прокуратуры Курской области (195 государственных обвинителей) приняли
участие в рассмотрении федеральными и мировыми судами 8941 уголовного
дела, из которых по 5535 уголовным делам в соответствии с их позицией
вынесены обвинительные приговоры с осуждением 6622 лиц. С участием
прокуроров постановлено также 16 оправдательных приговоров в отношении
21 лица. Однако в последнем случае, как свидетельствует практика
рассмотрения этих уголовных дел, государственные обвинители от обвинения,
ввиду его необоснованности, не отказывались. В связи с занятой позицией
государственных обвинителей или вышестоящих прокуроров, считавших
вынесенные приговоры незаконными, необоснованными или несправедливыми,
при пересмотре в кассационной инстанции в отношении 362 лиц отменены или
изменены приговоры по кассационным представлениям прокуроров <1>.
--------------------------------
<1> См.: Обобщение практики поддержания государственного обвинения в
судах Курской области за 2006 год. Прокуратура Курской области. 21 января
2007 г. N 14.
Анализ приведенных данных наглядно свидетельствует, что при
рассмотрении в судах Курской области уголовных дел прокуроры выполняют
две взаимосвязанные, но самостоятельные функции - поддержание
государственного обвинения и обеспечение надзора за законностью и
обоснованностью обвинения и разрешения судом уголовных дел по существу.
Здесь уместно отметить, что многие годы не исчерпала себя идущая в
уголовно-процессуальной теории дискуссия о процессуальном положении
прокурора в суде: должен ли он осуществлять государственное обвинение, или
обеспечивать его законность и обоснованность, или осуществлять надзор за
законностью судебного разбирательства, или и то и другое вместе <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кореневский Ю.В. Государственное обвинение в условиях
судебной реформы. М., 1994. С. 8 - 9; Петрухин И.Л. Функция прокурора в суде
// Современное государство и право. 1990. N 16. С. 73 - 81; Клочков В.В. К
разработке концепции прокурорского надзора в уголовном процессе //
Социалистическая законность. 1989. N 11. С. 32; Халиулин А.Г. Уголовное
преследование как функция прокуратуры Российской Федерации: Дис. ... докт.
юрид. наук. М., 1997. С. 131 - 137; Шобухин В.Ю. Правовой статус
прокуратуры и прокурорских работников Российской Федерации: Автореф.
дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005. С. 17, 20 - 21 и др.
На наш взгляд, следует исходить из положения о том, что государственное
обвинение является одной из форм реализации функции обвинения в уголовном
процессе на стадии рассмотрения уголовных дел в суде. При этом в
обязанность прокурора - государственного обвинителя входит деятельность по
доказыванию в суде: а) наличия события преступления; б) причастности лиц,
являющихся подсудимыми, к совершению преступления; в) допустимости и
достаточности доказательств; г) обоснованности предъявленного материально-
правового тезиса обвинения, а также д) правильности квалификации
инкриминированного им преступного деяния.
Государственное обвинение по своему содержанию как в структурном
плане, так и по характеру своей реализации, на наш взгляд, имеет
дифференциацию данной процессуальной деятельности прокурора по формам
своего выражения.
Формы государственного обвинения, реализуемые прокурором в суде при
рассмотрении уголовных дел, определяются в зависимости от порядка
разрешения этих дел в судах. В этой связи государственное обвинение может
осуществляться как: 1) государственное обвинение при рассмотрении судом
первой инстанции уголовных дел в общем порядке; 2) государственное
обвинение при рассмотрении судом первой инстанции уголовных дел в особом
порядке судебного разбирательства, осуществляемое в двух видах; 3)
государственное обвинение при рассмотрении уголовных дел в суде с участием
присяжных заседателей.
Основной формой государственного обвинения является обвинительная
деятельность прокурора - государственного обвинителя при рассмотрении
судом первой инстанции уголовного дела в общем порядке, при котором
государственный обвинитель в подготовительной части с момента его
объявления получает свои полномочия стороны обвинения, заявляет
ходатайства и участвует в их разрешении, в начале судебного следствия
обосновывает его, а при проведении прений сторон выступает с обвинительной
речью и при необходимости - с репликой. Структура данной формы
государственного обвинения включает в себя указанные четыре основных
звена, которые последовательно реализуются прокурором в судебном
заседании (см. схему N 1).
Схема N 1
Структура государственного обвинения при рассмотрении судом
1-ой инстанции уголовного дела в общем порядке
(гл. гл. 36 - 38 УПК РФ)
┌──────────────────────────────────────────────────────────┐
│Судебное заседание суда общей юрисдикции при рассмотрении│
│
уголовного дела в общем порядке
│
└─┬───────────────────────┬────────────────────────┬───────┘
│
│
│
┌─────────────┴────┐
┌───────────┴──────────┐
┌───────┴──────────┐
│ Подготовительная │
│
│
│
│
│ часть судебного │
│ Судебное следствие │
│
Прения сторон │
│
заседания
│
│
│
│
│
└─────────────┬────┘
└──────────────────────┘
└──────────────────┘
│
┌─────────────┴────┐
┌───────────────┐ ┌─────────────┐ ┌──────────────┐
│
Подтверждение │
│
Изложение
│ │ Обоснование │ │ Обвинительная│
│
статуса
│
│
содержания │ │ изложенного │ │
речь или
│
│ государственного ├───┤
обвинения
├──┤ обвинения и ├──┤мотивировочный│
│
обвинителя
│
│государственным│ │ участие в │ │
отказ от
│
└─────────────┬────┘
│ обвинителем │ │ исследовании│ │
обвинения │
│
│
в начале
│ │доказательств│ │
полностью │
│
│
судебного
│ │
│ │ или в части │
│
│
следствия
│ │
│ │
│
│
└───────────────┘ └─────────────┘ └──────────────┘
│
┌─────────────┴──────────────┐
│
Заявление и разрешение
│
│ ходатайств государственного│
│
обвинителя
│
└────────────────────────────┘
Общая характеристика содержания взаимосвязанных и относительно
самостоятельных четырех звеньев исследуемой процессуальной формы
государственного обвинения заключается в том, что в первой подготовительной
части судебного заседания государственных обвинитель легально, с момента
его объявления председательствующим суда, получает статус государственного
обвинителя и реализует в этой части судебного заседания свое право к
созданию условий обеспечения продвижения обвинения в отношении
подсудимого (подсудимых) непредвзятым судом, т.е. к объективному
осуществлению уголовного преследования на последующих стадиях данного
судебного заседания справедливым судом.
Вторая часть обвинительной деятельности прокурора - это изложение
государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения по
всему предмету доказывания (ст. 73 УПК РФ) с указанием квалификации
инкриминируемого деяния.
Третья часть государственного обвинения данной формы отражает
процессуальную деятельность государственного обвинителя в представлении и
исследовании доказательств, в его активной роли первым представлять
доказательства и принимать участие не только в исследовании данных
доказательств, но и в оценке доказательств, представленных стороной защиты.
Именно на данной стадии судебного заседания прокурор - государственный
обвинитель обязан на основе непосредственно исследованных в суде
доказательств сформировать свою позицию по существу разрешения
уголовного дела, которую он и будет предлагать суду.
Обвинительная речь или мотивированный отказ полностью или в части
завершают саму процедуру государственного обвинения при рассмотрении
судами первой инстанции уголовных дел в общем порядке. Это последняя,
четвертая часть государственного обвинения исследуемой формы является ее
"венцом" и отражает конечный результат всей обвинительной деятельности,
причем деятельности и всех других субъектов стороны обвинения в уголовном
процессе, если эта позиция находит свое отражение в его отказе от обвинения.
Государственное обвинение рассматриваемой процессуальной формы
реализуется по большинству уголовных дел, направляемых прокурором для
разбирательства в суд. Порядок прохождения данной обвинительной
деятельности регламентируется уголовно-процессуальным законодательством
Российской Федерации, а в организационной части - приказами Генеральной
прокуратуры Российской Федерации.
Важными характеристиками данной формы государственного обвинения
является ее реализация в условиях состязательности сторон и их равных
процессуальных возможностей в состязательном процессе. Основой этой
обвинительной деятельности государственного обвинителя является его
активное и непосредственное участие в исследовании и оценке доказательств
по делу в судебном заседании.
Другой процессуальной формой государственного обвинения, реализуемой
в двух видах этой деятельности, является его осуществление при рассмотрении
в судах первой инстанции дел в особом порядке, при котором государственное
обвинение реализуется без осуществления процессуальной деятельности
судебного разбирательства по непосредственному исследованию всех
доказательств по рассматриваемому уголовному делу.
Обозначенный вид исследуемой формы государственного обвинения
состоит из трех звеньев, которые составляют единую процессуальную
деятельность государственного обвинителя при рассмотрении уголовного дела
в особом порядке судебного разбирательства при согласии подсудимого с
предъявленным ему обвинением (см. схему N 2).
Схема N 2
Структура государственного обвинения при рассмотрении
судом 1-ой инстанции уголовного дела в особом порядке
судебного разбирательства при согласии подозреваемого
с предъявленным ему обвинением (гл. 40 УПК РФ)
┌────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ Судебное заседание суда общей юрисдикции при рассмотрении │
│ уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства │
│ при согласии подозреваемого с предъявленным ему обвинением │
└──────┬────────────────────────┬───────────────────────┬────┘
│
│
│
┌──────────────┴──────────┐ ┌──────────┴──────────┐
┌────────┴─────────┐
│Выражение государственным│ │
Изложение
│
│Обвинительная речь│
│обвинителем согласия суду│ │
государственным
│
│ государственного │
│о постановлении приговора│ │
обвинителем
│
│ обвинителя или │
│без проведения судебного │ │
предъявленного
│
│ возражение против│
│
разбирательства
├──┤подсудимому обвинения├───┤
постановления │
│
│ │
│
│
приговора без │
│
│ │
│
│
проведения
│
│
│ │
│
│
судебного
│
│
│ │
│
│ разбирательства │
└─────────────────────────┘ └─────────────────────┘
└──────────────────┘
Исследуемая процессуальная форма государственного обвинения является
совершенно новым правовым явлением для российского уголовного
судопроизводства. В литературе <1>, раскрывающей содержание упрощенного
производства по категории уголовных дел о преступлениях, наказание за
которые не превышает 10 лет лишения свободы, обоснованно указывается на
то, что в течение многих десятилетий отечественная уголовно-процессуальная
доктрина, а следом за ней и практика, весьма настороженно относились ко
всякой попытке дифференцировать производство по уголовным делам в
зависимости от степени их сложности и ответственности принимаемых
решений.
--------------------------------
<1> См.: Гуценко К.Ф. Указ. соч. С. 506; Уголовный процесс: Учебник /
Под ред. П.А. Лупинской. М., 2005. С. 537 - 539.
Введение в 1985 году "умеренно упрощенного" производства по
уголовным делам, как известно, осуществлялось в обстановке активного
противодействия ее реализации.
Однако многолетнее использование исследуемого процессуального
института рассмотрения судом уголовных дел показало, вне всяких сомнений,
что опасения и отрицательные прогнозы не подтвердились.
Анализируя основные положения, раскрывающие содержание данной
формы государственного обвинения, следует иметь в виду, что
государственный обвинитель, исходя из своего процессуального интереса достижения цели уголовного преследования посредством постановки судом
законного, обоснованного и справедливого приговора, должен ответственно
решать вопрос о даче суду согласия на особый порядок судебного
разбирательства. Он должен осознавать, что отсутствие возможности
проведения судебного следствия не позволит ему в дальнейшем оценивать
имеющиеся доказательства по делу, а значит, и аргументировать вину
подсудимого, если у суда возникнут сомнения в достаточном обосновании
обвинения доказательствами.
Данная форма государственного обвинения реализуется в судебном
разбирательстве с изложения государственным обвинителем предъявленного
подсудимому обвинения, которое должно быть подсудимому понятно и с
которым он согласен. Именно после уяснения в суде позиции подсудимого о
его отношении к предъявленному обвинению и уяснения добровольности
заявленного им ходатайства о постановлении приговора без проведения
судебного разбирательства, согласованного с его защитником и
подтвержденного в его присутствии, государственный обвинитель дает свое
согласие суду на особый порядок судебного разбирательства.
Государственный обвинитель при реализации исследуемой формы
государственного обвинения должен проявлять инициативу в исследовании
обстоятельств дела, характеризующих личность подсудимого, и иных данных,
смягчающих или отягчающих его наказание.
Завершающим звеном данной формы государственного обвинения
является обвинительная речь государственного обвинителя или высказывание
им возражения против постановления приговора без проведения судебного
разбирательства.
Обвинительная речь государственного обвинителя должна раскрыть все
вопросы, которые будет решать суд, удаляясь в совещательную комнату для
постановления приговора. На наш взгляд, на данном этапе своей
обвинительной деятельности прокурор не может отказаться от обвинения
полностью или в части, так как он лишен возможности обосновывать эту
позицию оценкой собранных по делу доказательств.
Высказывание государственным обвинителем возражения против
постановления приговора без проведения судебного разбирательства возможно
на этапе судебных прений до удаления суда в совещательную комнату для
постановления приговора. Такое высказывание выражается государственным
обвинителем, если возникает необходимость проведения судебного
разбирательства в полном объеме, а данные к этому выявлены в ходе судебного
заседания в процессе исследования обстоятельств, характеризующих личность
подсудимого, и обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание <1>.
--------------------------------
<1> Об осуществлении государственного обвинения в условиях особого
порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с
предъявленным ему обвинением см. параграф 5 главы II.
Примыкающей к раскрытой выше форме особого порядка поддержания
государственного обвинения, но относящиеся по своему содержанию к
самостоятельному виду обвинительной деятельности прокурора в суде первой
инстанции является его государственное обвинение, реализуемое в судебном
заседании суда по рассмотрению уголовного дела в отношении подсудимого, с
которым заключено догосударственное соглашение о сотрудничестве. Эта
процессуальная форма государственного обвинения осуществляется без
проведения судебного разбирательства по исследованию и оценке
доказательств, собранных по делу, и поэтому законодателю следует
обоснованно относиться к процессуальной форме особого порядка
поддержания обвинения, имеющей самостоятельное содержание своей
процессуальной деятельности.
Структура рассматриваемой формы государственного обвинения включает
в себя также три основных звена, которые в процессуальном плане образуют
единую по содержанию обвинительную деятельность государственного
обвинителя при рассмотрении уголовного дела в отношении подсудимого, с
которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве (см. схему N 3).
Схема N 3
Структура государственного обвинения при рассмотрении судом
первой инстанции уголовного дела в особом порядке судебного
разбирательства в отношении подсудимого, с которым
заключено досудебное соглашение о сотрудничестве
(гл. 40.1 УПК РФ)
┌────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ Судебное заседание суда общей юрисдикции при рассмотрении │
│ уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства │
│
в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное │
│
соглашение о сотрудничестве
│
└──────┬────────────────────────┬───────────────────────┬────┘
│
│
│
┌──────────────┴──────────┐ ┌──────────┴──────────┐
┌────────┴─────────┐
│Изложение государственным│ │
Участие
│
│Обвинительная речь│
│
обвинителем
│ │
государственного │
│ с обоснованием │
│
предъявленного
│ │
обвинителя в
│
│
соблюдения
│
│ подсудимому обвинения и │ │исследовании предмета│
│подсудимым условий│
│подтверждение содействия ├─>│ правоотношений по ├──>│
и выполнения
│
│ подсудимого следствию │ │ оказанию подсудимым │
│
обязательств, │
│ с разъяснением, в чем │ │ содействия следствию│
│ предусмотренных │
│
оно выразилось
│ │
│
│
досудебным
│
│
│ │
│
│
соглашением о │
│
│ │
│
│ сотрудничестве │
└─────────────────────────┘ └─────────────────────┘
└──────────────────┘
Как и государственное обвинение в форме его особого порядка
поддержания при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением,
обозначенная процессуальная форма государственного обвинения также не
предполагает процессуальной правовой возможности для государственного
обвинителя отказаться от обвинения полностью или частично.
Исследуемая упрощенная форма судопроизводства в научном плане
опирается на известную мировой практике такую форму упрощения и
ускорения судебного разбирательства, как сделка о признании вины <1>.
Присоединяясь к выводу профессора Л.А. Воскобитовой о том, что сделка о
признании вины предшествует судебному разбирательству и является скорее
условием, необходимым для сокращения процесса <2>, полагаем, что
заключенное в судебном производстве прокурором соглашение с
подозреваемым или обвиняемым о сотрудничестве возможно только при
условии признания указанными лицами своей причастности к совершенному
деянию и виновности в его совершении.
--------------------------------
<1> См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс
западных государств. М., 2002. С. 30.
<2> См.: Воскобитова Л.А. Дифференциация форм уголовного
судопроизводства // Уголовное процессуальное право Российской Федерации /
Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 750.
Рассматриваемый институт российского уголовного процесса упрощает
существующий общий порядок разрешения правового конфликта и приближает
российское
уголовно-процессуальное
законодательство
к
идее
восстановительного правосудия, при котором по отдельным категориям дел
вред, причиненный потерпевшему, может быть ему возмещен виновным лицом
(виновными лицами), а принцип неотвратимости уголовного наказания может
быть заменен принципом обязательности заглаживания вреда и возмещения
ущерба.
Следует отметить, что в соответствии с ч. 5 ст. 317.7 УПК РФ
подсудимому, которым соблюдены все условия и выполнены все обязательства
соглашения (содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления,
изобличении и уголовном преследовании других участников преступления,
розыске имущества, добытого в результате преступления), судья при
постановлении обвинительного приговора назначает более мягкое наказание,
чем предусмотрено за данное преступление, условное осуждение или
освобождает осужденного от отбывания наказания.
Первое звено или первая часть государственного обвинения
рассматриваемой процессуальной формы в свое содержание включают два
взаимосвязанных элемента: а) изложение государственным обвинителем
предъявленного подсудимому обвинения и б) подтверждение содействия
подсудимого следствию с разъяснением, в чем оно выразилось, и в целом
может определяться как обоснование перед судом особого порядка судебного
разбирательства.
Второй элемент обоснования государственным обвинителем особого
порядка судебного разбирательства законодательно определен как
подтверждение им оказанного содействия подсудимым следствию с
разъяснением, в чем конкретно это содействие выразилось. И здесь, на наш
взгляд, в целях обеспечения единообразной практики поддержания в
исследуемой форме государственного обвинения, Генеральной прокуратуре РФ
целесообразно в нормативно-правовом порядке установить содержание и
пределы изложения обозначенного обоснования государственного обвинителя.
Системно-логическое уяснение правовых предписаний норм ст. ст. 317.1,
317.3, 317.5, 317.7 УПК РФ показывает, что государственный обвинитель,
подтверждая оказанное содействие следствию подсудимым, должен указать все
без исключения действия, которые подсудимый в досудебном соглашении о
сотрудничестве, являясь подозреваемым или обвиняемым, обязался совершить
в целях соблюдения условий и выполнения обязательств, указанных в этом
соглашении.
На наш взгляд, государственный обвинитель обязан указать, какими
действиями подсудимого на стадиях досудебного производства по уголовному
делу обеспечено соблюдение условий и выполнение обязательств в раскрытии
и расследовании преступлений, изобличении и уголовном преследовании
других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате
преступления.
Полагаем, что к таким действиям могут относиться: явка с повинной,
заявление о совершенном преступлении в соучастии с другими лицами;
информирование
о
местонахождении
скрывающихся
соучастников
совершенного преступления, предметов и орудий преступления; опознание
соучастников, а также обнаруженных предметов и орудий преступления;
подтверждение показаний на месте, связанном с исследуемым событием,
подтверждение причастности к совершенному преступлению других лиц при
допросе и проведении очной ставки и т.п.
Результаты содействия следствию со стороны подсудимого должны быть
реальными и являться следствием его активных действий. Реальность
результатов оказанного содействия, на наш взгляд, должна отражать такие
обстоятельства, как: раскрытие и выявление латентных преступлений или
возбуждение новых уголовных дел; изобличение и уголовное преследование
соучастников преступления, причастность которых определена в результате
содействия подсудимого; розыск имущества, добытого в результате
преступления; обеспечение возмещения вреда и возможной конфискации
имущества, добытого преступным путем посредством наложения ареста в ходе
предварительного расследования уголовного дела по инициативе обвиняемого;
доказывание обстоятельств совершенного преступления, причастности к нему
подсудимого и других соучастников этого преступления, а также их
виновности и т.п.
Второе звено или вторая часть государственного обвинения
рассматриваемой процессуальной формы его выражения отражают
процессуальную деятельность государственного обвинителя в исследовании
предмета правоотношений по оказанию подсудимым услуг следствию. Этот
предмет определен нормой ч. 4 ст. 317.7 УПК РФ и по своему содержанию
является исчерпывающим.
Законодательно определен весь правовой формат исследования,
проводимого в судебном заседании, к которому относятся: соблюдение всех
условий и выполнение всех обязательств досудебного соглашения подсудимым,
в том числе:
а) характер и пределы содействия подсудимого следствию в раскрытии и
расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других
соучастников преступления, розыска имущества, добытого в результате
преступления;
б) значение сотрудничества с подсудимым для раскрытия и расследования
преступления, изобличения и уголовного преследования других соучастников
преступления, розыска имущества, добытого в результате преступления;
в) новые выявленные преступления или возбужденные уголовные дела в
результате сотрудничества с подсудимым;
г) степень угрозы личной безопасности, которой подвергались подсудимый
в результате сотрудничества со стороной обвинения, его близкие родственники,
родственники и близкие лица;
д) обстоятельства, характеризующие личность подсудимого и
обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.
Участие государственного обвинителя в исследовании указанных
обстоятельств в судебном заседании в правовом характере направленности
имеет сложную конфигурацию. Эта деятельность выражается, с одной стороны,
в осуществлении уголовного преследования подсудимого, совершившего
преступление, а с другой стороны, в доказывании соблюдения им всех условий
и исполнении всех обстоятельств досудебного соглашения.
Доказывание государственным обвинителем обозначенных последних
обстоятельств будет являться единственным основанием для обоснования
особого порядка принятия судебного решения о назначении подсудимому
наказания по правилам постановления приговора в отношении лица, с которым
заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.
Третье и последнее звено исследуемой формы государственного обвинения
традиционно реализуется при проведении прений сторон посредством
произнесения обвинительной речи и мотивированного обоснования, как
указывалось выше, соблюдения подсудимым условий и выполнения
обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве.
Следует отметить, что произнесение обвинительной речи протекает по
общим правилам, характерным для особого порядка судебного разбирательства
и принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным
ему обвинением. Государственный обвинитель в структуру своей речи не
включает анализ доказательств и самого процесса доказывания, а при
изложении позиции о назначении по приговору суда более мягкого наказания,
чем предусмотрено за данное преступление, условного осуждения или об
освобождении от отбывания наказания руководствуется собственной
убежденностью о соблюдении подсудимым всех условий и выполнении им всех
обязательств, предусмотренных заключенным с ним досудебным соглашением
о сотрудничестве.
Анализируя основные законодательно установленные характеристики
особого порядка проведения судебного заседания и вынесения судебного
решения по уголовному делу в отношении обвиняемого, с которым заключено
досудебное соглашение о сотрудничестве, на наш взгляд, наглядно
прослеживается стремление законодателя к поиску баланса интересов между
упрощением судебной процедуры и сохранением гарантий правосудия по
постановке законного, обоснованного и справедливого приговора. Роль
государственного
обвинителя,
реализующего
исследуемую
форму
государственного обвинения в поддержание обозначенного баланса интересов,
чрезвычайно велика.
Прежде всего, изложенный вывод вытекает из содержания правовых
условий, при которых возможно проведение особого порядка принятия
судебного решении в отношении подсудимого, с которым заключено
досудебное соглашение о сотрудничестве, и которые (условия) проявляются в
следующем правовом механизме допустимости:
1) наличие в уголовном деле ходатайства подозреваемого или обвиняемого
о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, заявленного им в
период с момента начала уголовного преследования до объявления ему об
окончании предварительного следствия. В заявлении должно быть указано,
какие действия подозреваемый или обвиняемый обязуется совершить в целях
содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления,
изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления,
розыске имущества, добытого в результате преступления;
2) наличие в уголовном деле письменного досудебного соглашения о
сотрудничестве, подписанного прокурором, подозреваемым или обвиняемым,
его защитником. Данное соглашение должно соответствовать по структуре и
содержанию его изложения требованиям нормы статьи 317.3 УПК РФ;
3) предварительное следствие в отношении подозреваемого или
обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве,
проводится по выделенному в отдельное производство уголовному делу в
порядке, установленном главами 22 - 27 и 30 УПК РФ, с учетом соблюдения
особенностей, предусмотренных ст. 317.4 УПК РФ;
4) наличие в деле представления прокурора об особом порядке проведения
судебного заседания и вынесения судебного решения по уголовному делу в
отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о
сотрудничестве. Содержание данного представления должно соответствовать
требованиям нормы ст. 317.5 УПК РФ, а копия его вручена обвиняемому и его
защитнику;
5) установление судом при решении вопроса о назначении судебного
разбирательства таких обстоятельств, как: наличие поступившего в суд
уголовного дела с представлением прокурора; подтверждение государственным
обвинителем обстоятельств активного содействия обвиняемого следствию;
добровольность заключенного досудебного соглашения о сотрудничестве и при
участии защитника.
Отсутствие хотя бы одного из указанных условий не позволяет применять
упрощенную форму судебного разбирательства, поэтому суд обязан
осуществлять контроль за соблюдением перечисленных условий.
Прокурор должен оказывать суду содействие в установлении всех условий,
предусмотренных законом (ст. 317.6 УПК РФ) в качестве оснований
применения особого порядка проведения судебного заседания. И здесь
существенно важно государственному обвинителю учитывать предписание
нормы ч. 3 ст. 317.6 УПК РФ о том, что если суд установит несоблюдение
условий особого порядка проведения судебного заседания, то он обязан
принять решение о назначении судебного разбирательства в общем порядке.
Самостоятельной процессуальной формой государственного обвинения
является обвинительная деятельность прокурора при рассмотрении уголовных
дел в суде с участием присяжных заседателей.
Содержание данной формы государственного обвинения определяется
особым порядком производства дел в суде присяжных и, на наш взгляд,
выражается в активном участии государственного обвинителя в
подготовительной части судебного заседания при формировании коллегии
присяжных заседателей; вступительном заявлении с изложением существа
предъявленного обвинения подсудимому в начале судебного следствия; в
представлении доказательств и непосредственном участии в исследовании их
перед присяжными заседателями с аргументированием относимости и
достоверности исследуемых доказательств; поддержании обвинения или отказе
от обвинения в первых прениях сторон; формировании, формулировании
вносимых вопросов и внесении новых предложений по вопросам, подлежащих
рассмотрению
присяжными
заседателями;
поддержании
обвинения
произнесением речи во вторых прениях после обсуждения последствий
обвинительного вердикта.
Как в теоретическом, так и в практическом плане необходимо уяснить, что
при вынесении оправдательного вердикта присяжными заседателями
государственное обвинение прерывается, так как происходит полная
реализация его назначения в уголовном судопроизводстве.
Рассматриваемая форма государственного обвинения структурно включает
в себя шесть основных звеньев, которые в судебном заседании суда присяжных,
сменяя друг друга, позволяют реализовать задачи (цели) уголовного
преследования, осуществляемого в данном суде прокурором (см. схему N 4).
Схема N 4
┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│
Судебное заседание суда 1 инстанции с участием присяжных
│
│
заседателей при рассмотрении уголовного дела
│
└┬────────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
│
│ ┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ │Участие государственного обвинителя в формировании коллегии присяжных│
├─>│на подготовительном этапе судебного заседания в целях обеспечения его│
│ │объективного и беспристрастного состава
│
│ └─────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
│
│ ┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ │Вступительное заявление государственного обвинителя по существу
│
├─>│предъявленного обвинения в начале судебного следствия первого этапа │
│ │судебного заседания
│
│ └─────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
│
│ ┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ │Представление и исследование государственным обвинителем
│
├─>│доказательств, их оценка в судебном следствии на его первом этапе
│
│ └─────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
│
│ ┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ │Речь государственного обвинителя в первых прениях сторон или отказ от│
├─>│обвинения по результатам первого этапа судебного следствия
│
│ └─────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
│
│ ┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ │Участие государственного обвинителя в формулировании вопросов,
│
├─>│подлежащих рассмотрению судом присяжных
│
│ └─────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
│
│ ┌─────────────────────────────────────────────────────────────────────┐
│ │Поддержание обвинения государственным обвинителем во 2-х прениях
│
└─>│после обсуждения обвинительного вердикта по результатам второго этапа│
│судебного следствия
│
└─────────────────────────────────────────────────────────────────────┘
Суду присяжных как институту уголовного судопроизводства, а также
осуществлению
государственной
обвинительной
деятельности
при
рассмотрении уголовных дел судом с участием присяжных заседателей в
процессуальной литературе <1> уделяется значительное внимание. Это
обусловлено наличием сложной исторической судьбы суда присяжных в
разных правовых системах мирового сообщества, в том числе и в истории
Российского государства, в обществе которого велись многолетние споры по
поводу целесообразности реставрации в России суда присяжных. Однако 16
июля 1993 года Законом РФ "О внесении изменений и дополнений в Закон
РСФСР "О судоустройстве", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР,
Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных
правонарушениях" в России был возрожден суд присяжных.
--------------------------------
<1> См.: Александрова Л.Б. Проблемы факта и права в суде присяжных //
Судебная реформа в России. Научные труды РПА Министерства юстиции РФ.
Вып. 3. М., 1993. С. 1628; Воронцов В. Участие прокурора в суде присяжных //
Законность. 1997. N 3. С. 38 - 40; Воскресенский В. Прокурор в суде присяжных
(общая характеристика целей и задач государственного обвинения) //
Законность. 1994. N 1. С. 16; Гуценко К.Ф. Суд присяжных: панацея или
иллюзия? // Вестник Верховного Суда СССР. 1991. N 3. С. 31; Лупинская П.А.
Допустимость доказательств: пора обеспечить единство судебной практики //
Российская юстиция. 1998. N 11. С. 23 - 24; Мельник В. Здравый смысл - основа
интеллектуального потенциала суда присяжных // Российская юстиция. 1995. N
6. С. 8 - 11; Михайлова Т. Участие прокурора в прениях в суде присяжных //
Законность. 1995. N 5. С. 13 - 17; Пашин С.А. Судебная реформа и суд
присяжных. М., 1994; Радутная Н.В. Суд присяжных в континентальной
системе права // Российская юстиция. 1995. N 1. С. 8 - 10; Савицкий В.М. Перед
судом присяжных: виновен или не виновен? М., 1995; Рассмотрение дел судом
присяжных: Научно-практическое пособие / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 1998;
Суд присяжных. Пособие для судей / Л.Б. Алексеева, С.Е. Вицин, Э.Ф. Куцева,
И.Б. Михайловская. М., 1994; Мельник В. Правозащитный потенциал суда
присяжных в зеркале статистики // Уголовное право. N 1. С. 56; Демичев А.
"Теневое право" и суд присяжных // Государство и право. 2004. N 7. С. 104; Суд
присяжных. Судебная практика. 1994 - 2005 гг.: Сборник / Н.М. Кипнис, Т.Ю.
Максимова. М., 2008.
С ноября 1993 года этот Закон начал действовать в пяти субъектах
Российской Федерации: Ивановской, Московской, Рязанской, Саратовской
областях и Ставропольском крае. С принятием действующего УПК РФ в ноябре
2001 года Федеральным законом от 18 декабря 2001 года N 177-ФЗ "О введении
в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в
Российской Федерации установлено постепенное введение суда присяжных на
всей территории России. С принятием 20 августа 2004 года Федерального
закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в
Российской Федерации" такие суды стали формироваться во всех субъектах
Российской Федерации (кроме Чеченской Республики), Судебной коллегии
Верховного Суда РФ и Военной коллегии Верховного Суда РФ.
Изучая вопросы поддержания государственного обвинения в суде с
участием присяжных заседателей, нетрудно заметить, что государственный
обвинитель наряду с традиционными процессуальными средствами
поддержания обвинения использует и специфические способы обвинительной
деятельности <1>.
--------------------------------
<1> Судебное разбирательство и осуществление государственного
обвинения в судах присяжных отличаются многими особенностями. Об
исследовании
вопросов,
связанных
с
особенностями
реализации
государственного обвинения в суде присяжных, см. параграф 4 главы II
настоящей работы.
Первое, на что необходимо обратить внимание, это уяснение того
обстоятельства, что осуществление государственного обвинения во всех его
формах проходит посредством применения разнообразных процессуальных
средств и способов, присущих прокурору в уголовном судопроизводстве при
рассмотрении уголовного дела по существу. Иными словами, следует
понимать, что государственное обвинение в судебном разбирательстве
уголовных дел протекает посредством процессуальных средств и способов,
имеющих соответствующие формы своего внешнего выражения. Формы
процессуальных
средств
обеспечения
государственного
обвинения
устанавливаются процессуальным законом, а в организационной части их
обеспечения - приказами Генерального прокурора РФ.
Изложенные выше суждения позволяют сделать вывод о том, что
процессуальные формы государственного обвинения и формы процессуальных
средств и способов обвинительной деятельности являются разными уголовнопроцессуальными явлениями.
К основным формам процессуальных средств и способов обеспечения
государственного обвинения в обобщенном виде следует относить: а)
утверждение прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта)
по поступившему к нему уголовному делу, вручение обвиняемому, а по
ходатайству защитника обвиняемого и потерпевшего - также и им копии
обвинительного заключения (обвинительного акта); б) внесение представления
об особом порядке проведения судебного заседания и вынесении судебного
решения по уголовному делу в отношении обвиняемого, с которым заключено
досудебное соглашение о сотрудничестве, и вручении копии этого
представления обвиняемому и его защитнику; в) обращение с заявлением в суд
о проведении предварительного слушания, а также реализация своего права на
участие в предварительном слушании по уголовному делу; г) возбуждение
судебного следствия путем изложения предъявленного подсудимому
обвинения, а также представления доказательств по данному обвинению; д)
участие в собирании, проверке и оценке доказательств, а также исследование
доказательств, представляемых как участниками стороны обвинения, так и
участниками
стороны
защиты,
другими
участниками
уголовного
судопроизводства; е) изложение суду мнения государственного обвинения по
всем вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства; ж)
предъявление гражданского иска в уголовном деле, если этого требует охрана
прав граждан, общественных или государственных интересов; з) участие в
прениях сторон уголовного судопроизводства в форме произнесения речи
государственного обвинителя или мотивированного заявления об отказе от
обвинения и реализации права на реплику после произнесения речей всеми
участниками прений.
Процессуальные формы средств и способов обеспечения прокурором
государственного обвинения в их перечне носят исчерпывающий характер, так
как уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации по
каждой форме государственного обвинения хотя и предусматриваются
содержательно разные формы этих средств и способов, но в
правоприменительной практике расширительный подход к их использованию
недопустим.
Изложенный порядок исполнения функциональных обязанностей
должностных лиц органов прокуратуры России при реализации названных
выше форм обеспечения государственного обвинения позволяет определить
государственного обвинителя как должностное лицо надзорных органов
прокуратуры Российской Федерации, осуществляющее от имени государства
проведение уголовного преследования и обеспечивающее законность и
обоснованность обвинения на этапе судебного разбирательства уголовных дел
в строгом соответствии с УПК РФ и приказами Генерального прокурора РФ.
Действующий уголовно-процессуальный закон таким должностным лицом
определяет прокурора - государственного обвинителя. Именно на прокурора государственного обвинителя как должностное лицо надзорных органов
прокуратуры в соответствии с его процессуальным положением (статусом)
возлагается обязанность выдвигать и в последующем поддерживать обвинение
на всех стадиях уголовного судопроизводства.
Обозначенные выше положения позволяют сделать вывод, что
государственное обвинение в структуре уголовного процесса представляет
собой относительно самостоятельный этап реализации уголовного
преследования, осуществляемый надзорными органами прокуратуры России на
стадиях судебного разбирательства уголовного дела в судах первой инстанции.
В структуре исследуемой темы особый интерес представляют вопросы,
раскрывающие
статус
государственного
обвинителя,
актуальность
рассмотрения которого продиктована наличием в ряде случаев по данным
вопросам поверхностных выводов в отдельных научных исследованиях,
противоречивостью и нечеткостью действующего уголовно-процессуального
законодательства при регулировании статуса прокурора на той или иной стадии
производства по уголовному делу, а также и несовершенством
правоприменительной практики по реализации полномочий прокурора государственного обвинителя.
О процессуальном положении (статусе) прокурора - государственного
обвинителя в науке нет единого мнения. Общепринятым, пожалуй, является
лишь то, что его положение определяется состязательным построением
уголовного процесса. Прокурор идет в суд, чтобы поддержать государственное
обвинение, добиться того, чтобы вывод органов предварительного
расследования о причастности определенного лица к совершению
преступления воплотился в его осуждении.
Доктрина уголовного процесса России всегда отстаивала позицию о том,
что в сложной и многоэлементной правовой конструкции статуса
государственного обвинителя центральное место занимает его правомочие по
непредвзятому, объективному и последовательному осуществлению уголовного
преследования в суде при рассмотрении уголовного дела по существу.
В то же время, применяя метод сравнительного правоведения в анализе
действующего УПК РФ и работавшего в России более 40 лет советского
уголовно-процессуального законодательства, объективно напрашивается вывод
о тенденции последовательного "размывания" процессуального понятия
независимого прокурора - государственного обвинителя.
По действующему УПК РФ для определения независимости статуса
государственного обвинителя необходимо правильно уяснять предписание
уголовно-процессуального закона, опираясь при этом на системность правовых
установок таких норм-принципов, какими являются принцип законности (ст. 7
УПК РФ) и принцип свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ).
В данных нормах-принципах указывается на то, что прокурор (следует
понимать, что это относится и к государственному обвинителю. - В.К.) как
самостоятельный участник уголовного процесса при наличии обнаружившийся
коллизии законов Российской Федерации обязан руководствоваться только
нормами УПК РФ, а при оценке доказательств при рассмотрении уголовного
дела оценивать их по своему внутреннему убеждению, основываясь на
совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при
этом законом и совестью.
Структурное изложение и системное уяснение правовых норм ст. 37 УПК
РФ "Прокурор" и ст. 246 УПК РФ "Участие обвинителя", а также применение
грамматического толкования текста данных норм позволяют сделать вывод о
том, что прокурор - государственный обвинитель осуществляет уголовное
преследование от имени государства (а не от имени органа государства или его
должностного лица. - В.К.), а в ходе судебного разбирательства поддерживает
государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность.
Более того, он вправе в порядке и по основаниям, которые установлены
законом, отказаться от осуществления уголовного преследования с
обязательным указанием мотивов своего решения.
Приведенная структура правомочия прокурора, изложенная в ч. ч. 1, 3 и 4
ст. 37 УПК РФ, свидетельствует о том, что прокурор - государственный
обвинитель - самостоятельная процессуальная фигура и в своей деятельности
не связан с каким-либо внешним административно-управленческим решением
по данному конкретному уголовному делу, в рассмотрении которого он
участвует.
Правильность
данного
вывода
подтверждается
грамматическим
толкованием ч. 5 ст. 246 УПК, где сказано, что государственный обвинитель
"излагает суду свое мнение по существу обвинения...". Применение понятия
"свое мнение" свидетельствует о том, что государственный обвинитель
является в ходе судопроизводства по уголовному делу независимым
прокурором.
В то же время ранее в УПК РСФСР в ст. 248 прямо предписывалось, что
"прокурор поддерживает перед судом государственное обвинение,
руководствуясь требованиями закона и своим внутренним убеждением,
основанным на рассмотрении всех обстоятельств дела".
Как известно, согласно действовавшему ранее Приказу Генерального
прокурора РФ от 24 ноября 1998 г. N 82 "О задачах прокуроров, участвующих в
рассмотрении
судами
уголовных
дел"
руководителям
прокуратур
предписывалось
"строго
соблюдать
принцип
процессуальной
самостоятельности государственного обвинителя, позиция которого не связана
с выводами обвинительного заключения и должна быть основана на
результатах исследования обстоятельств дела в судебном разбирательстве".
Обозначенное
выше
принципиально
верное
требование,
не
противоречащее действующему УПК РФ после вступления его в силу, не
только не нашло своего отражения, но и с июня 2002 года в последующих
приказах Генеральной прокуратуры РФ было существенно трансформировано.
Так, Приказом Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об
участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства"
установлено требование о том, что в случае принципиального несогласия
прокурора с позицией государственного обвинителя он в соответствии со ст.
246 УПК РФ обязан своевременно решать вопрос о замене государственного
обвинителя либо обеспечить поддержание обвинения лично. На наш взгляд,
данное предписание подзаконного акта противоречит закону - ч. 5 ст. 246 УПК
РФ, что подробно будет раскрыто позже.
Подобного рода позиция ведомственного правотворчества находит свою
поддержку и в научных исследованиях отдельных ученых. Так, М.П. Бобылев,
исследуя тему "Обвинение как предмет уголовного правосудия в современной
России", предлагает радикально изменить нормы УПК РФ, регламентирующие
участие потерпевшего в судебном разбирательстве и процедуру отказа
прокурора от обвинения в суде, введением таких механизмов отказа прокурора
от обвинения, какими, как он полагает, должны быть: 1) отказ прокурора,
утвердившего обвинительное заключение при отсутствии возражений со
стороны потерпевшего и 2) отклонение вышестоящим прокурором жалобы
потерпевшего на отказ прокурора от обвинения".
При этом М.П. Бобылев утверждает, что п. 8 Постановления
Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П по делу о проверке
конституционности ряда статей УПК РФ, в том числе ст. 246, дает
применительно к отказу прокурора от обвинения критическую оценку этой
правовой конструкции. В подтверждение этому он цитирует вывод
Конституционного Суда РФ: "...решение нижестоящего прокурора об отказе от
обвинения превращалось бы в окончательное решение, которое вопреки
принципам правового государства не может быть исправлено ни в рамках
централизованной системы органов прокуратуры, ни судом" <1>.
--------------------------------
<1> Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. N 1. С. 24.
Надо отметить, что такой вывод Конституционный Суд РФ действительно
формулирует, но только не относительно конституционности ч. ч. 7 - 8 ст. 246
УПК РФ, нормы которых предусматривают правовой механизм отказа
государственного обвинителя от обвинения и изменения в сторону смягчения, а
относительно ч. 9 ст. 246 УПК РФ, регулировавшей основания отмены или
изменения судебного решения, вступившего в силу, в связи с отказом
государственного обвинителя от обвинения, которая предусматривала
возможность пересмотра таких судебных актов только при наличии новых или
вновь открывшихся обстоятельств, что действительно Конституционным
Судом РФ было признано неконституционным.
Как известно, субъектом поддержания государственного обвинения по
действующему
уголовно-процессуальному
законодательству
является
должностное лицо органа прокуратуры. К ним относятся: прокурор, его
заместитель, помощники прокурора, прокуроры отделов и управлений
прокуратур, действующие в пределах своей компетенции (п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК).
В районных (городских) прокуратурах, где имеются помощники прокурора
и старшие помощники прокурора, обязанности между ними распределяются
таким образом, что на одних из этих помощников возлагаются обязанности по
поддержанию государственного обвинения в судах. Они пользуется всей
совокупностью процессуальных прав, которые закон предоставляет прокурору государственному обвинителю. Они без каких-либо ограничений принимает
участие в исследовании доказательств по делу, дают заключения, выступает в
судебных прениях и т.д. Они вправе вносить представление на приговор суда
по делам, в которых принимали участие в качестве государственных
обвинителей.
При сопоставлении компетенции помощника прокурора (старшего
помощника прокурора), участвующего в судебном заседании в качестве
государственного обвинителя, и помощника прокурора (старшего помощника
прокурора), осуществляющего надзор за процессуальной деятельностью
органов дознания и органов предварительного следствия, выявляется, что
первый наделен большей процессуальной самостоятельностью.
Такая разница в процессуальном положении прокурорских работников
объясняется тем, что в процессе надзора за расследованием уголовного дела
помощник прокурора находится в административной и процессуальной
зависимости от прокурора - руководителя прокуратуры. Ему приносят жалобы
на действия его помощника, он решает споры, возникающие между
поднадзорными субъектами и надзирающим за их деятельностью помощником
прокурора.
Кроме того, по ряду процессуальных действий надзорного направления
или иной прокурорской деятельности прослеживается исключительная
компетенция прокурора или его заместителя (внесение представления,
протеста, утверждение обвинительного заключения (обвинительного акта) и
т.п.).
В судебном заседании помощник прокурора как государственный
обвинитель в соответствии с уголовно-процессуальным законом в
процессуальном отношении полностью самостоятелен и независим от какого
бы то ни было служебного и процессуального руководства прокурора.
Будучи
государственным
обвинителем,
помощник
прокурора
руководствуется только требованием закона и своим внутренним убеждением,
основанным на рассмотрении всех обстоятельств дела (ст. 246 УПК РФ). На
период своего участия в суде он как бы освобождается от административных и
процессуальных уз, связывающих его с прокурором в иной деятельности.
В то же время, на наш взгляд, обозначенная процессуальная
самостоятельность государственного обвинителя необоснованно ущемлена
Генеральной прокуратурой РФ в практической организации работы прокуроров
в судебных стадиях уголовного судопроизводства.
В частности, и на это уже указывалось при нормативно-правовом
регулировании данного участка прокурорской работы, в п. 4 Приказа
Генерального прокурора РФ от 20.11.2007 N 185 "Об участии прокуроров в
судебных стадиях уголовного судопроизводства" устанавливается обязанность
государственного обвинителя при условии расхождения его позиции как
государственного обвинителя с позицией, выраженной в обвинительном
заключении (обвинительном акте), докладывать об этом прокурору,
поручившему поддерживать государственное обвинение, который должен
принять исчерпывающие меры к обеспечению законности и обоснованности
государственного обвинения. В случае принципиального несогласия с позицией
государственного обвинителя прокурор обязан в соответствии со ст. 246 УПК
РФ своевременно решить вопрос о замене государственного обвинителя либо
лично поддерживать государственное обвинение.
Обозначенное ведомственное регулирование процессуального института
осуществления государственного обвинения при рассмотрении в судах
уголовных дел не основано на требованиях действующего уголовнопроцессуального закона.
Действительно, ч. 4 ст. 246 УПК РФ предусматривает возможность замены
прокурора в судебном разбирательстве, но только в одном случае невозможности его дальнейшего участия в суде. Других случаев замены
государственного обвинителя закон не предусматривает. Внесение же не
основанных на УПК РФ новых правил (процедур) по порядку замещения
государственного обвинителя в суде недопустимо. По изложенному основанию
обозначенный п. 4 Приказа Генерального прокурора РФ от 20.11.2007 N 185
подлежит отмене.
Правосубъектностью государственного обвинителя обладает любой
вышестоящий прокурор (Генеральный прокурор РФ, прокурор республики в
составе РФ, прокурор края, области и т.д.). Употребление в законе понятия
"вышестоящий прокурор" относится не только к руководителю
соответствующей прокуратуры, но и к любому оперативному работнику
аппарата данной прокуратуры.
В качестве государственного обвинителя вышестоящий прокурор вправе
выступать в суде нижестоящего звена судебной системы, рассматривающем
уголовное дело по первой инстанции. Но в силу присущего прокурорской
системе принципа единства и централизации ее органов вышестоящий
прокурор обладает широкими возможностями перераспределять выполнение
обязанностей по поддержанию государственного обвинения между
подчиненными ему прокурорами.
Возможность
перераспределять
обязанности
поддержания
государственного обвинения выражается, прежде всего, в праве вышестоящего
прокурора поручить нижестоящему прокурору поддержать обвинение перед
судом другого района либо поручить поддержать обвинение определенному
работнику нижестоящей прокуратуры в вышестоящем суде.
Кроме того, вышестоящий прокурор может лично принять на себя
поддержание государственного обвинения по делу, рассматриваемому
районным (городским) судом. Если нижестоящий прокурор по поручению
вышестоящего поддерживает государственное обвинение в вышестоящем суде,
то на него полностью распространяются правомочия, которыми по закону
обладает государственный обвинитель в данном процессе.
Прокурор может поддерживать государственное обвинение, если для этого
имеются фактические и юридические предпосылки.
К фактическим предпосылкам необходимо отнести знание прокурорским
работником специфики следственной работы и условий судебного
разбирательства. Именно эти аспекты в профессиональной подготовке лица,
поддерживающего государственное обвинение, являются основанием для
выражения им всесторонней и объективной позиции, которая может
ориентировать суд на установление истины по делу и вынесение законного
приговора.
Юридические предпосылки можно разделить на общие и специальные. К
общим необходимо отнести те положения, которые вытекает из Закона о
прокуратуре, а именно наличие высшего юридического образования, обладание
необходимыми профессиональными и моральными качествами и т.д.
Специальной предпосылкой является отсутствие у прокурора препятствий
для поддержания государственного обвинения. Она может иметь различную
направленность, но ее объединяет одно: отсутствие личной прямой или
косвенной заинтересованности прокурора в результатах рассмотрения дела,
непредвзятость, объективность. Для устранения возможных негативных
моментов, при наличии факторов предвзятого и необъективного отношения к
обвинению, в процессуальной деятельности государственного обвинителя при
рассмотрении конкретного уголовного дела существуют институты
самоустранения или отвода прокурора.
Согласно ст. 61 УПК РФ прокурор не может принимать участия в
производстве по делу при наличии оснований, которые в общем виде можно
охарактеризовать как совмещение в одном лице прав и обязанностей
обвинителя и другого участника процесса, наличие родственных связей с кемлибо из лиц, участвующих в деле, и т.д. Не является препятствием для
выполнения прокурором функции государственного обвинителя его
предшествующее участие в производстве предварительного следствия или
дознания, а равно участие в качестве обвинителя по тому же делу в суде.
На практике необходимость отвода прокурора в суде встречается крайне
редко. Это объясняется тем, что данный вопрос надлежащим образом решается
при подготовке прокурора к судебному заседанию.
В.М. Савицкий считал, что возможность прокурора участвовать в суде в
качестве государственного обвинителя, несмотря на его участие в производстве
предварительного следствия, объясняется тем, "что прокурор в суде не
пользуется правом решающего голоса ни по одному вопросу, а только
предлагает суду, просит суд, убеждает суд, но сам ничего не решает" <1>.
--------------------------------
<1> Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971. С. 80.
Эта позиция неверна не только в связи с тем, что действующий УПК РФ
опровергает ее установлением общеобязательных правовых последствий для
суда при отказе государственного обвинителя от обвинения полностью или в
части, но и в связи с отсутствием самой логики суждения. Если придерживаться
такого мнения, то не следует отводить прокурора и тогда, когда он является
свидетелем, потерпевшим, гражданским истцом либо родственником лиц,
участвующих в деле, поскольку и в этих случаях прокурор в суде не пользуется
решающим голосом.
Право, предоставленное прокурору, ранее участвовавшему в производстве
предварительного следствия или поддерживавшему обвинение в суде по этому
же уголовному делу, вновь принимать участие в качестве государственного
обвинителя объясняется тем, что на стадии предварительного расследования на
него
кроме
надзора
за
процессуальной
деятельностью
органов
предварительного следствия либо дознания возлагается и процессуальное
руководство расследованием. В связи с этим позиция прокурора начинает
складываться не в ходе судебного заседания, а значительно раньше, что
позволяет ему быть последовательным и принципиальным в отстаивании
обвинения. Это, однако, не исключает возможности изменения его позиции с
учетом данных судебного следствия.
Институт отвода прокурора, выступающего в качестве государственного
обвинителя, порождает ряд процессуальных вопросов. Одним из них является
вопрос о порядке удовлетворения самоотвода прокурора. Прокурор обязан
устраниться от участия в деле, если для этого есть основания, указанные в
законе (ст. 61 УПК РФ). Это требование закона в юридической литературе
вызвало дискуссию. Так, Р.Д. Рахунов писал, что "самоотвод прокурора в суде
не должен быть предметом суждения суда" <1>.
--------------------------------
<1> Рахунов Р.Д. Участие прокурора в суде первой инстанции //
Прокурорский надзор за законностью рассмотрения в судах уголовных дел. М.,
1963. С. 62.
В.М. Савицкий, рассматривая этот вопрос, утверждал, что при самоотводе
"прокурор должен заявить суду, что по таким-то мотивам он не считает для
себя возможным принимать участие в судебном разбирательстве дела. А
решать вопрос об обоснованности самоотвода прокурора может и должен суд"
<1>.
--------------------------------
<1> Савицкий В.М. Указ. соч. С. 82.
На наш взгляд, при разрешении данной проблемы необходимо
руководствоваться
тем,
что
адресованное
прокурору
требование
самоустраниться от участия в деле при наличии оснований для отвода, которые
изложены в ст. 62 УПК РФ, для суда является обязательным. Если прокурор по
своему внутреннему убеждению пришел к выводу о том, что он не может
принимать участия в судебном заседании в качестве государственного
обвинителя, и заявляет самоотвод, суд обязан мотивированным определением
удовлетворить его самоотвод и обеспечить вступление в дело другого
государственного обвинителя. Это мнение разделяется всеми опрошенными
нами прокурорами и адвокатами, а также 72,0% судей. Соответствующие
изменения необходимо внести в УПК РФ.
Иначе решается вопрос об отводе, когда он заявлен прокурору
участниками процесса. В данном случае в компетенцию суда входит оценка
доказательств, которые должны быть положены в обоснование отвода
заявившим его лицом. Однако если прокурор согласен с теми доводами,
которые приведены в обоснование отвода, заявленный отвод фактически
перерастает в самоотвод, поэтому он также подлежит безусловному
удовлетворению.
При отводе или самоотводе прокурора в стадии судебного разбирательства
возникает необходимость замены государственного обвинителя. Если это
произошло в подготовительной части судебного разбирательства, вопрос
решается просто. Но если отвод или самоотвод заявлен в ходе судебного
следствия, то возникает вопрос о том, можно ли ограничиться простой заменой
государственного обвинителя и продолжить судебное следствие, предоставив
вновь вступившему в уголовный процесс государственному обвинителю время
для ознакомления с материалами уголовного дела, либо начать судебное
заседание с самого начала.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство расплывчато
регулирует этот вопрос, представляя его разрешение на усмотрение суда. В
частности, норма ч. 4 ст. 246 УПК РФ предусматривает, что замена прокурора
не влечет за собой повторения действий, которые к тому времени были
совершены в ходе судебного разбирательства. По ходатайству прокурора суд
может повторить допросы свидетелей, потерпевших, экспертов либо иные
судебные действия.
Однако, на наш взгляд, государственный обвинитель, вновь вступивший в
процесс, должен ознакомиться не только с материалами уголовного дела,
поступившего в суд, но и с теми доказательствами, которые были исследованы
в судебном заседании. Как известно, эти доказательства фиксируются в
единственном процессуальном акте - протоколе судебного заседания, который
в соответствии со ст. 259 УПК приобретает юридическую силу по окончании
судебного заседания и после надлежащего оформления. В связи с этим
судебное заседание при вступлении вновь назначенного государственного
обвинителя должно начинаться с подготовительной части. Такого же мнения
придерживаются все опрошенные прокуроры и адвокаты, а также 52,0% судей.
Аналогичным образом должен быть разрешен вопрос и при замене
государственного обвинителя вследствие его болезни и иных причин,
делающих невозможность его участия в судебном заседании. Прокурор,
вступивший в процесс, должен обладать полной информацией о
доказательствах, добытых в том числе и в ходе судебного следствия.
Практика прокурорской деятельности по поддержанию государственного
обвинения в суде свидетельствует о необходимости совершенствования
процессуального положения государственного обвинителя.
Обвинитель и обвиняемый вступают в процесс в качестве сторон, то есть
таких участников судебного разбирательства, у которых имеется определенный
процессуальный интерес. Процессуальный интерес - это стремление участника
процесса на основании предоставленных ему прав добиться такого судебного
решения, которое его удовлетворяло бы.
Интерес государственного обвинителя, поскольку он является
должностным лицом, представляющим государство, заключается в том, чтобы
совершивший преступление понес за это справедливое наказание.
Обвинитель и обвиняемый вступают в состязательный процесс, что
подразумевает, прежде всего, наличие спорящих сторон. Этот аспект ярко
прослеживается именно в ходе судебного разбирательства, когда, с одной
стороны, государственный обвинитель, основываясь на материалах уголовного
дела, показывает суду причастность подсудимого к совершенному
преступлению, а с другой стороны, подсудимый и его защитник оспаривают
обвинение.
Состязательное построение судебного разбирательства свидетельствует об
определенном процессуальном равенстве сторон (обвинения и защиты). Однако
в этом случае ошибочно исходить из их полного процессуального равенства.
В юридической литературе еще в 50-е годы XX столетия отмечалось, что
"было бы совершенно неправильно ставить знак равенства между положением
в судебном процессе государственного обвинителя и положением другой
стороны... Положение государственного обвинителя принципиально отлично от
положения другой стороны" <1>. Позднее М.А. Чельцов, рассматривая этот же
вопрос, писал, что в законе "подчеркнуто особое процессуальное положение
прокурора в судебном разбирательстве по уголовным делам, не позволяющее
приравнивать его к другим участникам процесса: обвиняемому (с защитником),
потерпевшему, гражданскому истцу и ответчику" <2>. С подобными
суждениями следует согласиться, так как в реальной действительности
процессуальное положение государственного обвинителя никоим образом не
уравнивается полностью с положением других участников процесса. Прокурор
- это представитель государства, и его процессуальное положение, то есть
совокупность прав и обязанностей, отличается от положения любого другого
участника процесса.
--------------------------------
<1> Государственный обвинитель в советском суде / Под общ. ред. В.А.
Болдырева. М., 1954. С. 5.
<2> См.: Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1963. С. 93.
Если обратиться к анализу уголовно-процессуального законодательства, то
о фактическом и юридическом равенстве государственного обвинителя и
подсудимого не может быть и речи, так как на одной стороне находится
представитель государства - государственный обвинитель, поддерживающий
обвинительный тезис, сформулированный в ходе предварительного следствия,
а на другой стороне - физическое лицо - подсудимый, чья судьба решается в
этом процессе.
Даже внешнее отличие названных участников процесса выражается в том,
что подсудимый допрашивается в ходе судебного заседания, ему задаются
вопросы другими участниками процесса, он может быть подвергнут приводу,
заключен под стражу, направлен на судебно-медицинскую экспертизу. Все это
свидетельствует о различном процессуальном положении государственного
обвинителя и подсудимого, о различии стоящих перед ними задач и
возложенных на них обязанностей в уголовном процессе.
Задачи, стоящие перед государственным обвинителем, в силу своей
специфики резко отличаются от задач не только подсудимого, но и других
участников судебного разбирательства. Так, одной из основных задач, стоящих
перед государственным обвинителем, является содействие вынесению судом
законного, обоснованного приговора или другого правосудного решения. Перед
подсудимым и его защитником такой задачи не стоит.
Кроме того, на государственного обвинителя уголовно-процессуальным
законом возложена обязанность предупреждения нарушения закона со стороны
участников судебного разбирательства, и если такое нарушение допущено, то
прокурор должен сделать соответствующее заявление. Если эти нарушения не
были устранены в ходе судебного заседания и по делу постановлен
неправосудный приговор, то прокурор обязан принести кассационное
представление. Такую обязанность нельзя возложить ни на каких других
участников процесса.
Отмечая особое процессуальное положение государственного обвинителя в
суде, иногда оспаривают его определенное процессуальное равенство со
стороной защиты. Этим обосновывают отсутствие состязательности в
уголовном процессе. Так, М.А. Чельцов считал, что "в советском уголовном
процессе нет сторон, ведущих между собой состязание по предмету обвинения,
предъявленного подсудимому" <1>.
--------------------------------
<1> Чельцов М.А. Задачи советской науки уголовно-процессуального
права в период развернутого строительства коммунизма // Вопросы
судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве СССР. М., 1959.
С. 64.
Этот вывод неверен по существу, поскольку уголовно-процессуальное
законодательство как советского, так и современного периодов свидетельствует
об обратном. В частности, обвинитель, защитник и другие представители
сторон обвинения и защиты находятся в совершенно равных условиях. Они
вправе знакомиться с материалами уголовного дела в стадии подготовки к
судебному заседанию и к проведению предварительного слушания (ст. ст. 227,
229 УПК РФ), заявлять отводы составу суда (ст. 266 УПК РФ), высказывать
мнение о возможности рассмотреть дело в отсутствие кого-либо из
участвующих в деле лиц (ст. ст. 272 УПК), участвовать в судебных прениях (ст.
292 УПК РФ), знакомиться с протоколом судебного заседания и приносить
замечания на него (ст. ст. 259, 260 УПК РФ) и т.п. Аналогичные позиции мы
находим в УПК РСФСР 1922 и 1960 годов.
Уравняв обвинителя, защитника, подсудимого и других лиц в праве
участвовать в судебном следствии, законодатель этим не ограничился. Он
предусмотрел, кроме того, общую норму о равенстве прав сторон - участников
процесса, указав, что стороны обвинения и защиты пользуются равными
правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств,
участие в их исследовании, выступление в судебных прениях, представление
суду письменных формулировок по основным вопросам, разрешаемым судом
при постановлении приговора, а также на рассмотрение иных вопросов,
возникающих в ходе судебного разбирательства (ст. 244 УПК).
В обозначенной выше норме говорится о сторонах процесса,
состязательном построении судебного разбирательства, о процессуальном
равноправии сторон в доказывании, отстаивании своих убеждений, но не о
равенстве положения обвинителя, подсудимого, защитника.
Закон действительно ставит прокурора в процессуальное положение,
отличное от процессуального положения иных участников процесса. Это не
привилегия прокурора, а необходимое условие для успешного осуществления
возложенных на него функций.
Подсудимый, потерпевший, выступая от своего имени, а защитник - по
поручению подсудимого, могут реагировать на нарушение закона в процессе
рассмотрения дела, а могут и не делать этого.
Прокурор, выступая от имени государства, не только вправе, но и обязан
принимать меры к устранению нарушений закона, независимо от того, кем они
допущены: судом, потерпевшим, защитником, подсудимым. Своим участием в
судебном заседании прокурор способствует не только установлению истины по
делу, но и устранению нарушений прав и законных интересов участников
процесса.
Государственное обвинение, реализуемое государственным обвинителем,
во всех формах его проявления при рассмотрении в судах уголовных дел по
первой инстанции, очевидно, отражает такой характер и направленность
обвинительной деятельности, который по своему содержанию позволяет
дифференцировать его на два основных вида: 1) поддержание обвинения в
речи, провозглашаемой государственным обвинителем в прениях сторон при
доказанности материально-правового тезиса обвинения и 2) отказ от
обвинения, провозглашенного в мотивированном заявлении об этом <1>.
--------------------------------
<1> Вопросы обозначенных видов государственного обвинения будут
рассмотрены в параграфе 3 настоящей главы и параграфе 3 главы II данной
работы.
С учетом изложенного по результатам исследования можно сделать
следующие выводы и предложения.
1. Функция обвинения в своем развитии реализует себя посредством
осуществления уголовного преследования и проходит несколько этапов, из
которых два этапа: этап предварительного расследования и этап судебного
разбирательства уголовного дела по существу, являются основными, на
которых происходит достижение целей обвинения - изобличение лиц (лица),
совершивших преступления, привлечение их к уголовной ответственности и
назначение им справедливого наказания.
На стадиях рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции
реализуется, прежде всего, государственное обвинение, которое представляет
собой самостоятельный этап уголовного преследования. В этой связи следует
различать процессуальные понятия "обвинение" и "государственное
обвинение".
Обвинение, осуществляемое в стадии предварительного расследования,
реализуется органами предварительного следствия и дознания. Сущность
данной обвинительной деятельности (обвинения) на этом этапе заключается в
собирании, проверке, оценке фактических данных и обосновании совершения
преступления, причастности к нему подозреваемого и обвиняемого и
необходимости применения к ним уголовного наказания.
Государственное обвинение - это совокупность процессуальных действий
прокурора - государственного обвинителя, который в судебном заседании в
состязательном процессе отстаивает перед судом свой взгляд о виновности
подсудимого и которому в равных процессуальных условиях судебного
рассмотрения уголовного дела всегда противостоит другая сторона - сторона
защиты.
2. Понятие "государственное обвинение", используемое на стадиях
судебного производства, позволяет отграничить деятельность следователя,
дознавателя, органа дознания, осуществляющих уголовное преследование на
досудебных стадиях процесса, а также потерпевшего, гражданского истца и их
представителей, которые также выполняют обвинительную деятельность в
судебном производстве в суде первой инстанции, от деятельности прокурора по
поддержанию в суде первой инстанции обвинения.
Государственное обвинение - это деятельность прокурора по поддержанию
государственного обвинения в суде или, при отсутствии оснований к этому, по
отказу от обвинения полностью или в части.
3. Этап государственного обвинения в суде - это соответствующий
временной
период
процессуальной
обвинительной
деятельности
государственного обвинителя, которая возникает в момент утверждения
прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта) и завершается
обвинительной речью в судебных прениях сторон с высказыванием при
необходимости реплики по результатам произнесенных речей всеми
участниками прений сторон.
4. Цель государственного обвинения - достижение государственным
обвинителем двуединой задачи: изобличение лица, совершившего
преступление, т.е. осуществление уголовного преследования, а также
обеспечение законности и обоснованности обвинения, т.е. обеспечение
единообразного и безусловного исполнения материального и процессуального
законов в уголовном судопроизводстве при рассмотрении судом уголовных дел
по существу на основе установления объективной истины.
В этой связи нельзя согласиться с предложением отдельных
процессуалистов о том, чтобы в суде за прокурором сохранить лишь надзор, а
поддержание
обвинения
возложить
на
представителей
органов
предварительного расследования, и наоборот, закрепить за прокурором только
осуществление в суде уголовного преследования, освободив его полностью от
обязанности обеспечивать законность и обоснованность обвинения.
5. Обеспечение прокурором в суде законности и обоснованности
обвинения при рассмотрении судом уголовного дела по существу не создает
для прокурора особых процессуальных прав. Все участники сторон процесса
имеют равную возможность реагировать на нарушение законности в суде. Но
это их право, а для прокурора эта деятельность является процессуальной
обязанностью, которая не представляет ему никаких привилегий в сравнении с
другими участниками сторон процесса.
6. Закон представляет обвинителю, подсудимому, защитнику, а также
потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их
представителям в судебном заседании равные права по представлению
доказательств, участию в их исследовании и заявлению ходатайств.
Процессуальное равноправие сторон в доказывании и отстаивании своих
убеждений не свидетельствует о полном равенстве процессуального положения
обвинителя с другими участниками сторон процесса. Прокурор имеет особое
процессуальное положение, которое является необходимым условием для
успешного осуществления возложенных на него обязанностей: осуществлять
государственное обвинение и одновременно устранять нарушение прав и
законных интересов участников процесса.
7. Прокурор может поддерживать государственное обвинение, если для
этого у него имеются фактические и юридические предпосылки. К фактическим
следует относить знание государственным обвинителем специфики
следственной работы и условий судебного разбирательства. Юридические
предпосылки являются обстоятельствами, свидетельствующими об отсутствии
у прокурора препятствий для участия в судебном процессе в статусе
государственного обвинителя.
8. Государственное обвинение осуществляется в ходе судебного
разбирательства в разных процессуальных формах, которые определяются
порядком судебного рассмотрения уголовных дел в судах первой инстанции. К
формам государственного обвинения следует относить: 1) государственное
обвинение при рассмотрении судом уголовных дел в общем порядке; 2)
государственное обвинение в условиях особого порядка принятия судебного
решения при согласии подсудимого с предъявленным ему обвинением; 3)
государственное обвинение в условиях особого порядка принятия судебного
решения в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное
соглашение; 4) государственное обвинение в суде с участием присяжных
заседателей.
9. По характеру и направленности государственное обвинение может
осуществляться в двух видах: 1) поддержание обвинения в речи
государственного обвинителя в судебных прениях и 2) мотивированное
заявление об отказе от обвинения полностью или в части.
§ 3. Отказ государственного обвинителя
от обвинения и его юридические последствия
Вопросы отказа государственного обвинителя от обвинения и его
юридические последствия в доктрине уголовного процесса до настоящего
времени носят острый дискуссионный характер.
Отказ прокурора от обвинения возможен как одно из следствий его
обвинительной деятельности, и этот вывод в литературе споров не вызывает.
Известно, что успешная реализация обвинения всецело зависит от того, что
составляет его основу, какие собраны доказательства, свидетельствуют ли они
о виновности лица в совершении преступления. Системность этих
доказательств - исходный пункт деятельности государственного обвинителя.
Но это лишь одна сторона вопроса. Другая его сторона - субъективное
отношение прокурора к собранным доказательствам, оценка им фактов,
которые устанавливаются либо опровергаются в процессе доказывания по
уголовному делу. И здесь имеются разные подходы.
В.М. Савицкий утверждал, что "в этом случае нет места для двух мнений:
прокурор, пришедший в суд в качестве государственного обвинителя...
непременно должен быть убежден в виновности подсудимого, иначе он не в
состоянии будет выполнять свою профессиональную функцию" <1>.
--------------------------------
<1> Савицкий В.М. Указ. соч. М., 1971. С. 198.
Однако в изложенной выше научной позиции не все бесспорно.
Особенностью убеждения государственного обвинителя, которое возникает у
него до проведения судебного заседания, является то, что оно обычно
складывается лишь в результате восприятия им письменных материалов дела.
Прокурор, который пришел в суд в качестве государственного обвинителя,
еще непосредственно не анализировал доказательства по уголовному делу, и
это, несомненно, затрудняет оценку их на относимость, допустимость,
достоверность и достаточность их совокупности для вывода о причастности
подсудимого к совершению преступления. В некоторых ситуациях у прокурора
могут возникнуть сомнения относительно допустимости и достоверности
доказательств, но он может в этих случаях рассчитывать на то, что в судебном
разбирательстве удастся преодолеть эти сомнения. Поэтому, на наш взгляд, не
исключается отсутствие у прокурора полной уверенности в виновности
подсудимого, когда он лишь приступает к выполнению своей функции
государственного обвинителя.
Это, однако, никоим образом не свидетельствует о том, что убеждение
прокурора в виновности обвиняемого может иметь условный характер.
Условное убеждение по своей сути вообще не является убеждением, это лишь
предположение о виновности, для уверенности в которой нет еще достаточных
доказательств. С учетом изложенного нет необходимости подразделять
убеждение в виновности на условное и окончательное в зависимости от
момента производства по делу, так как такой подход противоречит самому
понятию убеждения и, следовательно, утрачивает всякое практическое
значение.
Известно, что в теории доказательств давно сформулировано понятие
истины как правовой категории. Проведенная в 1962 году дискуссия на
философском факультете МГУ им. М.В. Ломоносова по методологическим
вопросам судопроизводства, в которой принимали участие юристы и
философы, научные и практические работники, показала, что знания о фактах
могут быть точными и достоверными и они могут носить характер абсолютной
истины, но при принятии решений в уголовном судопроизводстве необходима
полнота исследования обстоятельств дела, а лишь при постановке приговора
истинное знание служит первым и необходимым условием <1>.
--------------------------------
<1> См.: Вестник МГУ. Серия 8. Экономика. Философия. 1963. N 4. С. 38 76.
В этой связи убеждение в виновности - это не заданное раз и навсегда
состояние сознания государственного обвинителя, а зависящее от объективной
реальности убеждение, которое в ходе судебного разбирательства может
видоизмениться. Убеждение в виновности подсудимого может быть
существенно поколеблено в ходе судебного заседания. Так, если меняется
фактическая основа, на которой возникла уверенность в виновности лица, то,
естественно, меняется и само отношение к обвинению. На смену убеждению в
виновности приходит сомнение, а при достаточности оснований - и
противоположное психологическое состояние: убеждение в невиновности
подсудимого.
Изменение убеждения может послужить государственному обвинителю
основанием для заявления об изменении квалификации преступления. Но
наиболее ярко изменение убеждения в виновности проявляется в тех случаях,
когда государственный обвинитель отказывается от обвинения подсудимого.
Отказ от обвинения свидетельствует, что на смену убеждению
государственного обвинителя в виновности подсудимого приходит убеждение в
его невиновности, поскольку отсутствуют доказательства, бесспорно
подтверждающие вину.
Отказ прокурора от государственного обвинения представляет собой
особый процессуальный институт, который регламентирует уголовнопроцессуальную деятельность государственного обвинителя, определяет
принимаемые им в судебном заседании решения, а также процессуальные
последствия отказа от обвинения. По своему содержанию деятельность
государственного обвинителя в этих случаях носит уголовно-процессуальный
характер и, как любая другая, включает в себя совокупность процессуальных
действий, образующих целостную правовую конструкцию данного вида
прокурорской деятельности.
Деятельность государственного обвинителя при отказе от обвинения
может быть охарактеризована с объективной (выраженной вовне) и
субъективной сторон. Объективная сторона состоит в совершении прокурором
ряда процессуальных действий, направленных на достижение цели
прекращения уголовного преследования в отношении невиновного и создание
условий реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся этому
преследованию. Эта деятельность воспринимается присутствующими в зале
судебного заседания, служит ориентиром для участников процесса:
подсудимого, защитника и других лиц.
Субъективная сторона деятельности прокурора при отказе от обвинения
состоит в анализе материалов дела, формировании его внутреннего убеждения,
его изменении по сравнению с первоначальным.
При определении понятия отказа прокурора от государственного
обвинения в юридической литературе традиционно указывается на то, что это
"заявление прокурора, обращенное к суду" <1>. Это, во-первых, хотя и является
существенным признаком данного понятия, однако не отражает всех составных
частей данной процессуальной деятельности прокурора, а во-вторых, заявление
прокурора адресовано не только суду, это обращение ко всем участникам
процесса, и оно порождает соответствующие последствия не только для суда,
но и для сторон процесса.
--------------------------------
<1> См.: Зеленецкий В.С. Отказ прокурора от государственного обвинения.
Харьков, 1979. С. 8; Леви А. Отказ государственного обвинителя от обвинения
// Законность. 2006. N 6. С. 41; Ломовской В. Не рубите лес. К вопросу о
концепции российского прокурорского надзора // Российская юстиция. 1994. N
8. С. 42; Рукавишников П.П. Сущность отказа государственного обвинителя от
обвинения // Российская академия юридических наук. Научные труды. 2008.
Выпуск 8. Т. 3. С. 754 - 759.
По мнению В.С. Зеленецкого, отказ прокурора от обвинения - это
отрицание обоснованности обвинения <1>. Однако отказ от обвинения означает
отрицание не только обоснованности обвинения, но и его законности. Причем
возможны такие ситуации, когда отказ прокурора от обвинения становится
результатом (следствием) вывода прокурора о его незаконности, а не потому,
что оно необоснованно, например в случае, когда в судебном заседании
выявлено, что совершенные действия подсудимого не влекут уголовной
ответственности.
--------------------------------
<1> См.: Зеленецкий В.С. Указ. соч. С. 9 - 10.
В подтверждение изложенному выводу уместно привести доводы П.П.
Рукавишникова, утверждающего, что отказ государственного обвинителя от
обвинения осуществляется в рамках реализации государственным обвинителем
функции обвинения и заявляется в результате познанной им необходимости
прекратить уголовное преследование лица, обвинение которого незаконно либо
необоснованно <1>.
--------------------------------
<1> Рукавишников П.П. Указ. соч. С. 42.
Учитывая изложенное, полагаем правильным выделить следующие
специфические черты (признаки), характеризующие деятельность прокурора
при отказе от государственного обвинения:
1) отрицание обвинения, которое возникает у прокурора в ходе судебного
разбирательства дела при наличии к тому достаточных оснований. Без
отрицательного отношения к обвинению не может быть отказа от обвинения
как определенного практического действия, и в этом выражается содержание
отказа прокурора от обвинения;
2) публичное заявление прокурора, обращенное к суду и участникам
судебного разбирательства сторон обвинения и защиты, которое образует
отрицательное отношение прокурора к обвинению, и в этом, на наш взгляд,
отражается процессуальная форма отказа прокурора от обвинения;
3) прекращение обвинительной деятельности, которое породит
юридические последствия для суда и сторон процесса. К ним, прежде всего,
относится прекращение уголовного дела или уголовного преследования, что
свидетельствует о достижении цели, стоящей перед государственным
обвинением на этапе рассмотрения уголовного дела в суде по существу.
Названные признаки являются основополагающими для определения
понятия отказа прокурора от государственного обвинения, раскрывающими его
сущность. Их выделение обусловлено самой структурой обвинения как в
материально-правовом, так и в уголовно-процессуальном смысле.
В связи с изложенным под отказом прокурора от государственного
обвинения необходимо понимать сделанное прокурором в судебном заседании
заявление суду и участникам сторон обвинения и защиты, в котором он
полностью или частично выражает негативное отношение к обвинению в
форме отрицания его законности и обоснованности, мотивирует невозможность
его поддержания в отношении подсудимого и сообщает о полном или
частичном прекращении обвинительной деятельности по уголовному делу, что
порождает установленные законом процессуальные последствия для всех
участников процесса.
Представляется, что характеристика отказа прокурора от государственного
обвинения будет неполной, если обойти вниманием его психологический и
нравственный аспекты.
Наличие психологической составляющей в отказе от государственного
обвинения обусловлено, прежде всего, тем, что подобное поведение прокурора
- это результат познавательной деятельности, которая протекает по законам не
только гносеологии и логики, но и психологии. Познавательный характер
деятельности прокурора требует от него психологических усилий,
направленных на решение задач по практическому осуществлению обвинения,
в том числе и по обоснованию отказа от государственного обвинения. К таким
задачам следует отнести в первую очередь те, которые связаны с выявлением
доказательственной информации, свидетельствующей о необоснованности и
незаконности предъявленного конкретному лицу обвинения.
В качестве элемента психологического аспекта деятельности прокурора
при отказе от государственного обвинения можно выделить его отношение к
обвинению и обвиняемому на разных этапах осуществления обвинения. Если
прокурор придет к внутреннему убеждению в недостаточности доказательств
обвинения, он должен проявить свое отрицательное отношение к нему вовне.
Содержанием такого отношения будет убеждение в невиновности лица,
привлеченного в качестве обвиняемого, и это убеждение вытеснит прежнее
отношение к обвинению, возникшее у него до судебного разбирательства.
Обозначенный выше вывод вполне логичен, поскольку полярность
отношений к обвинению подразумевает, прежде всего, мыслительное
отношение прокурора к объекту обвинительной деятельности, основанное на
его убеждении в виновности либо невиновности лица. Как видно, отрицание
обвинения (и вытекающее психологическое следствие из него - отказ от
обвинения) есть результат изменения отношения прокурора к исходному
материалу, то есть представленному на рассмотрение суда обвинению.
Однако в практической деятельности прокурору зачастую очень сложно
переступить психологический барьер и заявить во всеуслышание, что
обвинение, представленное им на рассмотрение суда, не нашло подтверждения,
а сама предшествующая деятельность в отношении обвиняемого являлась
незаконной. И даже в случае установления того, что предварительное
расследование было проведено неполно, односторонне и его результаты не
нашли подтверждения в судебном заседании, прокуроры порой уклоняются от
признания этого факта и не отказываются от обвинения.
Такая практика является незаконной, поскольку она не соответствует
требованиям ч. 7 ст. 246 УПК РФ, которая обязывает государственного
обвинителя в случае, когда представленные доказательства не подтверждают
предъявленное подсудимому обвинение, отказаться от обвинения и изложить
суду мотивы отказа.
Деятельность прокурора по поддержанию государственного обвинения и
отказу от него имеет и огромное нравственное значение. Осуществление
надзора за исполнением законов при производстве предварительного
расследования способствует формированию выводов прокурора об
обоснованности обвинения и в судебном заседании. Такая деятельность
морально оправдана, юридически и фактически обоснована.
До наших дней сохранили свое значение теоретические взгляды
выдающегося русского юриста А.Ф. Кони о роли прокурора в состязательном
уголовном процессе и нравственных основах поддержания государственного
обвинения, которые он изложил в работе "Приемы и задачи обвинения", где
обосновывается законодательное решение создания таких полномочий
прокурора - обвинителя по Судебным уставам наличием и нравственных
требований, которые облегчают и возвышают его задачу, отнимая у прокурора
формальную черствость и бездушную исполнительность.
Устранение из задач прокурора требовать обвинения во что бы то ни стало
и проявлять близорукость или ослепленную односторонность является
подтверждением наличия решения прокурором высоких нравственных задач
обвинительной деятельности по закону и совести. И в этой связи, как полагал
А.Ф. Кони, прокурор приглашается сказать свое слово даже в опровержение
обстоятельств, казавшихся при предании суду сложившимися против
подсудимого, причем в оценке и взвешивании доказательств он вовсе не
стеснен целями обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кони А.Ф. Избранные произведения. М., 1956. С. 50.
Крайне интересен вывод А.Ф. Кони о нравственной оценке отказа
прокурора в суде от обвинения. В частности, Александр Федорович писал еще в
начале XX века о том, что "обвинительный акт, опирающийся на различные
доказательства, между которыми главное место занимают свидетельские
показания, может оказаться лишенным всякой силы, когда эти доказательства
при разработке и обозначении их судом на перекрестном допросе или при
экспертизе предстанут совсем в другом свете, чем те, которые они имели в
глазах обвинителя, составлявшего акт. Данные обвинительного акта могут
оставаться и нетронутыми, но то, что будет приведено защитой подсудимого
или им самим в свое оправдание,. может до такой степени правдиво изменить
житейский облик подлежащего суду поступка, установив на него иную точку
зрения, что поддержание обвинения во что бы то ни стало являлось бы
действием не только бесцельным, но и нравственно недостойным" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кони А.Ф. Указ. соч. С. 139.
Современная доктрина института доказывания также утверждает, что
участие в формировании обвинения государственным обвинителем нельзя
понимать как собирание доказательств только обвинительного характера. Это
не соответствует ни положениям закона, ни требованиям профессиональной
этики и нравственности прокурора. В основе формирования обвинения должно
лежать требование закона о полном, всестороннем и объективном
исследовании материалов дела, в связи с чем прокурор, осуществляя
деятельность по поддержанию государственного обвинения, обязан установить
как уличающие, так и оправдывающие подсудимого доказательства, как
отягчающие, так и смягчающие его ответственность обстоятельства. Только
при выполнении этих требований обвинение будет подлинно нравственной и
гуманной функцией уголовного процесса. А случаи, когда прокурор вопреки
установленным фактам настаивает на обвинении, будут нарушением не только
закона, но и норм морали.
Л.Д. Кокорев, рассматривая этот вопрос, писал, что "прокурору,
естественно, часто бывает психологически нелегко отказаться от обвинения,
особенно если он сам утверждал обвинительное заключение. Поэтому иногда
прокуроры прибегают к компромиссным решениям, например вместо отказа от
обвинения ориентируют суд на изменение квалификации преступления на
более мягкую, определение минимальной меры наказания. Такое поведение
прокурора недопустимо, оно безнравственно" <1>.
--------------------------------
<1> Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Этика уголовного процесса: Учеб. пособие.
Воронеж, 1993. С. 158.
Обоснованный отказ от обвинения всегда свидетельствует о правильном
понимании прокурором своего нравственного долга. Причины, которые
побудили его изменить свое отношение к обвинению, должны быть в каждом
случае конкретно выражены и морально оправданы.
Следующим немаловажным нравственным аспектом деятельности
прокурора является характер его взаимоотношений с обвиняемым, которые
выражаются в соотношении обвинения и фактической доказанности
виновности (невиновности) лица, в соотношении объема обвинения,
представленного на рассмотрение суда, тем обстоятельствам, которые
выяснились в результате судебной проверки.
Обвинительная деятельность должна адекватно отражать меру
доказанности виновности лица, привлеченного к уголовной ответственности за
совершенное им преступление. Если же вопреки установленным
обстоятельствам, свидетельствующим о невиновности лица, прокурор будет
настаивать на его осуждении, то это будет свидетельствовать о попрании им не
только закона, но и морали. И наоборот, когда прокурор, руководствуясь
принципом справедливости, опираясь на норму права, откажется от
государственного обвинения, он тем самым осуществит возложенный на него
правовой, а следовательно, и моральный долг.
Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что отказ прокурора от
государственного обвинения влечет за собой и изменение отношения к
подсудимому, что, в свою очередь, обязывает прокурора обращаться с этим
лицом как с невиновным. Только такое отношение к этому лицу будет
законным, обоснованным, а следовательно, и нравственным.
Однако в практике, и об этом не раз отмечалось в литературе <1>, еще
встречаются случаи, когда отдельные государственные обвинители прибывают
в судебное заседание, не зная материалов дела, а в ходе судебного следствия
при отрицании подсудимым своей вины ведут себя некорректно, делают ему
неуместные замечания, а в некоторых случаях не реагируют и на обоснованные
замечания со стороны председательствующего и в целом не обеспечивают
реализации требования закона о доказывании виновности подсудимого в суде
вне всяких сомнений и предположений относительно доказанности обвинения.
--------------------------------
<1> См.: Копылов И. Поддержание в суде государственного обвинения простая формальность? // Российская юстиция. 2004. N 6. С. 41; Кудрявцев В.Л.
Проблемы установления истины через механизм доказывания в контексте
деятельности государственного обвинителя в суде // Журнал российского
права. 2006. N 2. С. 62; Бабичев А. Проблемы государственного обвинения //
Законность. 2001. N 11. С. 24, 35; Ульянов В. Нужна ли специализация в
государственном обвинении? // Законность. 2002. N 7. С. 35, 36.
Одной из причин нарушения профессиональной морали со стороны
отдельных государственных обвинителей, их грубости, эмоциональной
несдержанности по отношению к подсудимому является ложно понятое ими
чувство долга обвинителя. Другой причиной можно считать профессиональную
деформацию личности отдельных прокуроров как результат длительного
занятия профессиональной деятельностью: бдительность может перерасти в
подозрительность, критичность при оценке доказательств - в огульное
недоверие, необходимые элементы властных полномочий могут повлечь
"барство", память о прошлых успехах может перерасти в веру в
профессиональную непогрешимость и т.п.
Обозначенные погрешности и их проявление в практике поддержания
государственного обвинения в конечном счете могут привести к предвзятости,
к обвинительному уклону в процессе реализации процессуальных полномочий
государственных обвинителей в суде или к непринятию решения об отказе от
обвинения при наличии оснований к этому.
При исследовании вопросов отказа прокурора от государственного
обвинения существенными и центральными в уяснении являются
обстоятельства, характеризующие правовые основания отказа от обвинения.
Деятельность прокурора по поддержанию государственного обвинения
базируется на определенных фактических данных (доказательствах),
свидетельствующих о наличии оснований для признания обвиняемого
виновным в совершении преступления. Прокурор оценивает доказательства по
своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и
объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности,
руководствуясь законом и совестью.
Важным
в
уяснении содержания
правовых
условий
отказа
государственного обвинителя от обвинения полностью или в части служит
правильное определение государственным обвинителем необходимого этапа
судебного разбирательства, где возможно выражение такого мотивированного
заявления, а также соблюдение им процедуры согласования этой позиции с
другими участниками стороны обвинения.
Исходя из законодательно закрепленной правовой основы отказа
государственного обвинителя от обвинения - неподтверждения предъявленного
подсудимому обвинения представленными в суде доказательствами, полагаем,
что во всех случаях такой отказ возможен только в процессуальных формах
поддержания государственного обвинения, где предусмотрен этап судебного
следствия, который позволяет государственному обвинителю представлять и
исследовать доказательства и в зависимости от результата их оценки, при
наличии к тому оснований, ставить вопрос об отказе от обвинения.
Обозначенный вывод подтверждается актами Конституционного Суда РФ.
Так, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 года N 18П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229,
236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи
с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" <1>
устанавливается правовое требование о том, что взаимосвязанные положения
частей 7, 8 статьи 246 и пункта 2 статьи 254 УПК РФ по своему
конституционно-правовому смыслу в системе норм предполагают, что полный
или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения как влекущий
прекращение уголовного дела, равно как и изменение государственным
обвинителем обвинения в сторону смягчения, должны быть мотивированны, со
ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения,
обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя,
допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов
дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны
обвинения и защиты <2>.
--------------------------------
<1> См.: ВКС. 2004. N 1.
<2> Обозначенная Конституционным Судом РФ конструкция,
предусматривающая право государственного обвинителя на изменение
обвинения, которое обязательно для суда, на наш взгляд, касается только
правоприменения положения нормы ч. 5 ст. 236 УПК РФ.
Указанное правовое установление Конституционного Суда РФ, имеющее
статус источника правового регулирования уголовно-процессуальных
отношений, должно применяться как обязательное законодательное
предписание при рассмотрении уголовных дел в судах общей юрисдикции по
первой инстанции. В свою очередь, на наш взгляд, Генеральной прокуратуре
РФ целесообразно для установления единообразной практики государственных
обвинителей по реализации института отказа от обвинения предусмотреть
посредством издания нормативно-правового акта исполнение указанного выше
правового условия, а также обязать их перед провозглашением отказа от
обвинения согласовывать эту позицию со всеми участниками сторон процесса.
При характеристике основания к отказу от обвинения в литературе часто
утверждают, что "отсутствие оснований для осуществления государственного
обвинения свидетельствует о наличии у прокурора оснований для отказа от
него" <1>. Это неточное суждение, так как названные парные правовые
категории имеют одну и ту же сущность, осуществляются в системе единого
института государственного обвинения и существуют как система двух
взаимообусловленных категорий, они не могут быть альтернативными
процессуальными понятиями, исключающими друг друга <2>.
--------------------------------
<1> Зеленецкий В.С. Указ. соч. С. 70.
<2> Бородинова Т.Г., Демидов И.Ф. Обвинение и защита: проблема равных
возможностей // Журнал российского права. 2005. N 2. С. 35.
Следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ если в ходе
судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению,
что представленные доказательства не подтверждают предъявленное
подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду
мотивы отказа.
Структурно-логический анализ данной нормы приводит к выводу, что
основанием для отказа прокурора от обвинения может стать осознанность, вопервых, ошибочности предшествующей оценки материалов уголовного дела, а
во-вторых, познание новых доказательств, добытых в судебном следствии. В
обобщенном виде можно сделать вывод, что основание отказа от обвинения это убеждение государственного обвинителя в неподтвержденности
предъявленного обвинения представленными в суд доказательствами.
В юридической литературе в качестве основания для отказа прокурора от
государственного обвинения рассматривается ошибка, которая была допущена
при привлечении лица в качестве обвиняемого и при составлении
обвинительного заключения. Так, Я.О. Мотовиловкер писал, что "отказ
прокурора от обвинения в суде означает, что, утвердив обвинительное
заключение, он допустил ошибку и невиновный был привлечен к уголовной
ответственности" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Мотовиловкер Я.О. Некоторые вопросы теории советского
уголовного
процесса
в
свете
нового
уголовно-процессуального
законодательства. Кемерово, 1962. С. 148.
Однако в науке уголовного процесса суждение это разделяют не все. В.М.
Савицкий считал его совершенно неправильным и даже вредным. Он писал, что
"если утверждать, будто отказ от обвинения обусловлен ранее допущенной
ошибкой, то это значит, по существу, ориентировать прокурора любым путем
стараться избегать отказа от обвинения, поскольку ему и следователю всегда
придется нести за это ответственность" <1>.
--------------------------------
<1> Савицкий В.М. Указ. соч. С. 218.
Однако, на наш взгляд, вряд ли с обозначенной последней позицией можно
согласиться. Принципы уголовного судопроизводства не ориентируют
прокурора любым путем избегать отказа от обвинения. Это было бы и
незаконно, и безнравственно. Кроме того, случаи отказа прокурора от
обвинения по причине ранее неверно занятой позиции по делу реально
существуют на практике. Если такая ошибка была допущена, то прокурор
обязан признать ее. В.М. Савицкий, видимо, прав в том, что некоторые
прокуроры будут воздерживаться отказываться от обвинения, опасаясь
ответственности за ранее допущенную ошибку. Но это уже проблема, скорее,
нравственная, психологическая, она не может устранить реально
существующие ошибки в оценке материалов дела на стадии предварительного
расследования, в результате которых прокурору - государственному
обвинителю приходится отказываться от государственного обвинения.
Участвуя в судебном заседании, государственный обвинитель в основу
своей позиции кладет информацию, полученную из материалов, содержащихся
в уголовном деле. Однако производство по уголовному делу может быть
осуществлено разными должностными лицами, что, в свою очередь, приводит к
разной манере и способу фиксации доказательственного материала.
Кроме того, по общему правилу в судебном заседании выступает
государственный обвинитель, который лично не участвовал в расследовании
уголовного дела, в большинстве случаев не осуществлял и надзора за его
производством, а впервые столкнулся с необходимостью высказать свое мнение
непосредственно в судебном разбирательстве. Эти обстоятельства, на наш
взгляд, ограничивают государственного обвинителя в объективной и верной
оценке исследованных по делу фактов на стадиях подготовки дела к судебному
разбирательству.
Наиболее объективные возможности для проверки и оценки материалов
предварительного следствия у государственного обвинителя создаются в
условиях гласного и состязательного процесса, построенного на началах
устности, непосредственности и непрерывности. Все лица, располагающие
сведениями о преступлении, присутствуют в зале суда. Анализ их показаний с
различных позиций позволяет проверить и уточнить даже незначительное
расхождение в них, создает реальную возможность для исследования всей
совокупности фактов, характеризующих событие и иные обстоятельства,
относящиеся к предмету доказывания.
Таких возможностей на предварительном следствии прокурор не имеет.
Нет их, как уже указывалось, и при подготовке уголовного дела к судебному
разбирательству даже при добросовестном ознакомлении с материалами
уголовного дела. Все сомнения и неясности рассеиваются в ходе судебного
следствия, и государственный обвинитель при наличии выявленных в суде
соответствующих обстоятельств обоснованно ставит вопрос о незаконности
привлечения лица к уголовной ответственности, аргументируя свой отказ от
обвинения.
Другим основанием отказа прокурора от обвинения могут стать новые
материалы (доказательства), полученные в судебном заседании. Неверно, что
отказ прокурора от государственного обвинения может быть обусловлен лишь
ранее допущенной ошибкой в оценке достоверности доказательств. На
практике во многих случаях отказ прокурора обусловлен не ошибкой в оценке
материалов дела, а изменением обстоятельств уголовного дела, выявленных в
судебном разбирательстве с помощью полученных новых доказательств.
Причем здесь возможны две ситуации: 1) предварительное расследование
проведено неполно, односторонне или 2) новые обстоятельства выявлены в
суде независимо от этого.
В качестве примера можно привести случай, обнаруженный в результате
обобщения практики поддержания государственного обвинения прокуратурой
г. Курска. П. был привлечен к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 158 УК за
кражу личного имущества К. с проникновением в жилище. Важнейшей уликой
против П. было подробное описание свидетелем внешнего вида преступника, а
также его одежды. Это описание полностью совпадало с данными опознания
обвиняемого и осмотра его личных вещей, что и легло в основу обвинения. В
судебном заседании подсудимый и защитник заявили ходатайство об
истребовании из спецприемника сведений о нахождении там подсудимого. По
словам подсудимого, он во время совершения кражи отбывал в течение 15
суток административный арест. Документы, полученные судом из
спецприемника, а также свидетели, дополнительно вызванные в судебное
заседание в связи с этим обстоятельством, подтвердили правильность заявления
подсудимого П. Так на судебном следствии было опровергнуто важнейшее
доказательство его виновности подсудимого. Учитывая, что других
доказательств в деле не имелось, прокурор отказался от обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело N 368 // Архив Промышленного районного суда г. Курска.
1995.
В данном случае отказ от обвинения был продиктован обнаружением на
судебном следствии такого обстоятельства, на которое мог бы обратить
внимание следователь в процессе предварительного расследования, и это не
повлекло бы за собой необоснованного привлечения П. к уголовной
ответственности.
В ходе судебного разбирательства может возникнуть и такая ситуация, в
которой выявленная неполнота предварительного следствия не может быть
устранена в процессе судебного следствия. Как в таких случаях должен
поступать прокурор, может ли он продолжать поддерживать обвинение или
обязан отказаться от него?
В юридической литературе этот вопрос подвергался исследованию.
Наиболее правильное решение предложил В.И. Басков. По его мнению,
прокурор во всех случаях должен принять меры к устранению неполноты
предварительного следствия и, если это в суде не представилось возможным,
заявить ходатайство о направлении дела для дополнительного расследования, а
при отклонении судом этого ходатайства - отказаться от обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Басков В.И. Прокурор в суде первой инстанции. М., 1968. С. 151.
В особую группу оснований, обязывающих прокурора отказаться от
государственного
обвинения,
можно
выделить
обстоятельства,
свидетельствующие об отсутствии предпосылок процесса: отсутствие
заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе
как по его заявлению; наличие в отношении лица вступившего в законную силу
приговора по тому же обвинению либо определения или постановления суда о
прекращении дела по тому же основанию; наличие в отношении лица
неотмененного постановления органа дознания, следователя, прокурора о
прекращении дела по тому же обвинению.
Так, К. обвинялся в изнасиловании Е., его действия были
квалифицированы по ч. 1 ст. 131 УК. При ознакомлении с материалами
уголовного дела у прокурора не возникло сомнений в обоснованности и
законности предъявленного обвинения. Однако в ходе судебного
разбирательства было установлено, что имеющиеся в деле заявление
потерпевшей о привлечении К. к уголовной ответственности она не писала; не
выразила она такого желания и в ходе судебного следствия. Грубое нарушение
требований п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ привело к незаконному привлечению К. к
уголовной ответственности, что побудило прокурора отказаться от
государственного обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело N 271 // Архив Обоянского районного суда Курской области.
2008.
Отказ прокурора от государственного обвинения резко меняет весь ход
рассмотрения уголовного дела и порождает целый ряд как теоретических, так и
практических вопросов: о судьбе обвинения вообще и государственного
обвинения в частности; о влиянии отказа от государственного обвинения на
позицию суда и судьбу уголовного дела; о степени защищенности прав и
законных интересов подсудимого, потерпевшего, гражданского истца,
гражданского ответчика и других участников уголовного процесса <1>.
--------------------------------
<1> Нами эти вопросы исследовались в специальной постановке еще в
1996 году в диссертационной работе "Отказ прокурора от государственного
обвинения". Воронеж, 1996. 140 с. В 1997 году в диссертации на соискание
ученой степени д.ю.н. "Уголовное преследование как функция прокуратуры
Российской Федерации" А.Г. Халиулин также рассматривал эти проблемы. М.,
1997. 261 с. В 2002 году В.Г. Ульянов в монографии "Государственное
обвинение в российском уголовном судопроизводстве" проводил научный
анализ данного уголовно-процессуального института. М., 2002. С. 14 - 20. В
2005 году эти же вопросы исследовались М.О. Баевым в работе "Тактика
уголовного преследования и профессиональный защиты от него. Прокурорская
тактика. Адвокатская тактика". М., 2005. С. 119 - 126.
Любая процессуальная деятельность состоит из конкретных действий,
приводящих к тому или иному результату. Не является исключением и
деятельность прокурора при его отказе от государственного обвинения, которая
также влечет определенные юридические последствия. Их можно подразделить
на отдельные виды по различным критериям.
Как уже отмечалось, различны последствия полного и частичного отказа
прокурора от государственного обвинения: в первом случае обвинение
снимается вообще, а во втором - обвинение продолжает существовать,
происходит лишь сокращение, усечение его объема. Частичный отказ от
обвинения влечет за собой облегчение последствий, наступающих для
подсудимого при назначении наказания.
Отказ прокурора от государственного обвинения по своему содержанию
должен носить обоснованный характер, так как его позиция должна
основываться на достоверных доказательствах, свидетельствующих об
ошибочности занятой ранее позиции по делу и ложности обвинительного
тезиса, представленного на рассмотрение суда, либо на выводе об отсутствии
доказательственной базы, свидетельствующей о причастности подсудимого к
совершенному преступлению.
Требование обоснованности позиции прокурора при его отказе от
государственного обвинения диктуется необходимостью установления истины
по делу. Необоснованный отказ от обвинения дезориентирует суд и других
субъектов процесса относительно виновности лица, привлеченного в качестве
обвиняемого. С позиции доктрины вопрос о том, как должен поступить суд в
случае, когда сочтет отказ прокурора от государственного обвинения
необоснованным, будет рассмотрен особо.
Государственное
обвинение,
поддерживаемое
прокурором
государственным обвинителем в суде, не только представляет собой форму
реализации уголовного преследования в отношении конкретного лица, но и
служит средством защиты процессуальных интересов других участников
процесса, затронутых совершенным преступлением. В связи с этим отказ
прокурора от государственного обвинения влечет правовые последствия не
только для него самого и суда, но и для подсудимого, потерпевшего и иных лиц
стороны обвинения и защиты. Изложенное свидетельствует, что юридические
последствия отказа прокурора от государственного обвинения могут быть
подразделены в зависимости от участников судебного разбирательства,
процессуальные права и интересы которых они затрагивают.
Рассмотрим правовые последствия отказа от обвинения для самого
прокурора.
Вопрос о правовых последствиях, наступающих для прокурора в связи с
его отказом от государственного обвинения, не раз становился предметом
обсуждения на страницах юридической печати, однако среди процессуалистов
не сложилось по нему единого мнения. Из многочисленных высказываний по
этому поводу можно выделить две основные точки зрения. Одну из них еще в
1948 году высказал М.Л. Шифман, который считал, что отказ прокурора от
государственного обвинения ничего не меняет в его процессуальном
положении и что, отказываясь от обвинения, он все же выступает в качестве
государственного обвинителя, который сочетает в своем лице функцию
обвинения и надзора за законностью <1>.
--------------------------------
<1> Шифман М.Л. Прокурор в уголовном процессе. М., 1948. С. 48.
Согласно другой позиции, прокурор не может оставаться государственным
обвинителем, если он отказался обличать подсудимого перед судом <1>. И, на
наш взгляд, именно она является верной. Ведь вполне очевидно, что если
нельзя вопреки своему внутреннему убеждению продолжать поддерживать
обвинение в судебном заседании, где это убеждение сформировалось, то как
можно после отказа от обвинения, в основе которого лежит убеждение в
невиновности подсудимого, продолжать оставаться государственным
обвинителем?
--------------------------------
<1> Агеева Г.Н. О процессуальном положении прокурора в судебном
разбирательстве // Учен. зап. ВЮЗИ. 1959. Вып. 6. С. 124.
Если прокурор отказался от государственного обвинения и прекратил его
фактическое осуществление, значит, он признал отсутствие каких-либо данных
для постановки перед судом вопроса о необходимости осуждения лица,
привлеченного к уголовной ответственности. Следовательно, отказ от
государственного обвинения означает существенное изменение убеждения
прокурора в необходимости судить человека по тому обвинению, которое
содержится в утвержденном прокурором обвинительном заключении. Это
значит, что прокурор, прекратив государственное обвинение в суде, также
отказывается от содержания процессуального документа - обвинительного
заключения, являющегося предметом судебного разбирательства.
В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что если с момента
утверждения обвинительного заключения в отношении конкретного лица,
совершившего преступление, законодатель возводит прокурора в статус
государственного обвинителя, то отказ прокурора от государственного
обвинения лишает его этого статуса. Другими словами, прокурор,
сформировавший свое негативное отношение к представленному на
рассмотрение суда обвинению и заявивший об этом суду, перестает быть
государственным обвинителем.
В создавшейся ситуации возникает вопрос о судьбе процессуальной
функции обвинения: исчезает ли она и что вообще с ней происходит? На наш
взгляд, с отказом прокурора от обвинения в суде прекращается исполнение
прокурором функции уголовного преследования конкретного лица,
привлекаемого к уголовной ответственности. Процессуальная же функция
обвинения остается, поскольку имеется право вышестоящего прокурора, а
также других субъектов стороны обвинения обжаловать решение суда,
вынесенное в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.
Вопрос
о
юридических
последствиях
отказа
прокурора
от
государственного обвинения, наступающих для суда, вызывает, пожалуй,
наибольшие споры среди процессуалистов. Сложность выработки правильного
и единообразного подхода здесь, на наш взгляд, объясняется необходимостью
разумного сочетания двух основополагающих принципов уголовного
судопроизводства: принципа состязательности и принципа независимости суда,
что должно воплотиться в согласованном, системном регулировании
полномочий участников судебного разбирательства.
Известно, что до принятия УПК РФ целым рядом процессуалистов жестко
критиковалось положение ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР о том, что отказ прокурора
от обвинения не освобождает суд от обязанности продолжить разбирательство
дела и разрешить на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности
подсудимого. Так, В.М. Савицкий писал: "Надо прийти к выводу, что
предусмотренная законом возможность вынести подсудимому обвинительный
приговор, хотя прокурор отказался от обвинения, ставит суд в положение
органа обвинения, заставляет его выполнять обвинительную функцию. Это, к
сожалению, так, несмотря на категоричное и очень импонирующее
утверждение М.С. Строговича, что "ни в одном советском законе о суде...
нельзя найти даже отдаленного намека на то, что суд выступает как
обвинитель, выполняет функцию обвинения". "Рассматриваемый случай, - по
дальнейшему рассуждению В.С. Савицкого, - как раз служит досадным
исключением из общего и твердо усвоенного законодательством,
процессуальной теорией и практикой правила о недопустимости возложения на
суд функции обвинения" <1>.
--------------------------------
<1> Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном
судопроизводстве. М., 1975. С. 368.
Вопросы определения правового значения, которое имеет такой отказ для
суда и других основных участников уголовного судопроизводства, с нашей
стороны, явились предметом специального исследования, с опубликованием их
результатов в монографии "Отказ прокурора от государственного обвинения"
<1>. На наш взгляд, положение, при котором в соответствии с УПК РСФСР
1960 г. суд воспринимал отказ государственного обвинителя как рекомендацию
и не был связан этой позицией, действительно нарушало принцип
состязательности процесса и ставило суд в положение органа обвинения <2>.
--------------------------------
<1> См.: Крюков В.Ф. Отказ прокурора от государственного обвинения.
Курск, 1998. 140 с.
<2> Там же. С. 118.
Многолетняя дискуссия по обозначенной проблеме при принятии в
Российской Федерации в ноябре 2001 года нового уголовно-процессуального
закона нашла свое разрешение. Законодательно была закреплена конструкция
состязательного процесса с разграничением функций обвинения, защиты и
разрешения уголовного дела, с установлением, что суд не является органом
уголовного преследования, а отказ прокурора от обвинения влечет для суда
обязанность прекращения уголовного дела или уголовного преследования,
полностью или в части соответствующего отказу от него.
Изменение законодательного подхода к определению правового значения
отказа прокурора от государственного обвинения в процессуальной литературе
не было воспринято однозначно. Это можно было предположить, и это
отмечалось нами еще задолго до принятия УПК РФ, когда мы утверждали, что
решение проблемы, таким образом, нельзя считать полностью приемлемым, так
как данная конструкция при отказе прокурора от обвинения, по существу, в
определенных случаях будет означать лишение суда функции осуществления
правосудия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Крюков В.Ф. Отказ прокурора от государственного обвинения.
Курск, 1998. С. 120, 121.
Действительно, В.С. Балакшин сразу после принятия УПК РФ и
вступления его в силу отмечает, что в ходе судебного разбирательства суд
оценивает имеющиеся в деле доказательства по своему внутреннему
убеждению и оно может не совпадать с убеждением государственного
обвинителя, однако в случае его отказа от обвинения это не имеет правового
значения, в результате чего суд лишается независимости в самом важном
моменте процесса и попадает в зависимость от оценки прокурора <1>.
--------------------------------
<1> См.: Балакшин В.С. Доказательства в российском уголовном процессе:
понятие, сущность, классификация. Екатеринбург, 2002. С. 88.
Вызывает интерес своей внутренней логикой научная позиция А.С.
Барабаша, который усматривает в действующих условиях правового
регулирования отказа прокурора от государственного обвинения наличие
половинчатого правосудия, которое реализуется тогда, когда прокурор не
отказался от обвинения, в этом случае судья не связан с суждением прокурора
по квалификации и по мере наказания, и в этом, по его суждению, заключается
половина правосудия, потому что целостное правосудие - это решение суда не
только по вопросу о виновности, но и о невиновности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Барабаш А.С. Обвинение как двигатель уголовного процесса //
Адвокатская практика. 2006. N 5. С. 47.
Однако обозначенный подход и его мотивация являются ошибочными.
Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что суд действительно призван
вершить правосудие и делает это в результате разрешения обвинения,
предъявленного и закрепленного в обвинительном заключении (обвинительном
акте) в отношении конкретного лица. Суд имеет отношение к обвинению лишь
постольку, поскольку ему приходится разрешать его по существу. Именно
прокурор утверждает, что занятая им позиция от имени государства по
отношению к обвинению соответствует фактическим обстоятельствам дела. И в
случае самоустранения прокурора от поддержания государственного обвинения
его деятельность никоим образом не перекладывается на суд, так как действия
суда направлены на разрешение дела и не входят в структуру деятельности по
формированию и обоснованию обвинения.
Обозначенная научная позиция поддержана Конституционным Судом РФ,
который своим Определением от 14 декабря 2004 года N 393-О "Об отказе в
принятии к рассмотрению запроса Курганского областного суда о проверке
конституционности части седьмой ст. 246 и части второй ст. 254 УПК РФ" <1>
сформулировал правовое установление, указав, что "непредоставление суду
полномочий, выходящих за рамки осуществляемой им функции правосудия, в
том числе полномочия принимать решение в пределах сформулированного в
обвинительном заключении или обвинительном акте обвинения в случае, если
обвинитель полностью или частично отказался от него либо внес в него
изменения, и, соответственно, возложение на суд обязанности прекратить
уголовное дело (уголовное преследование) при полном или частичном отказе
государственного обвинителя от обвинения не могут расцениваться как
ограничение самостоятельности и независимости суда, гарантируемых
Конституцией Российской Федерации".
--------------------------------
<1> См.: СПС "КонсультантПлюс".
Вместе с тем указанная позиция Конституционного Суда РФ оставляет за
рамками уяснения вопросы о том, как быть, если суд (судья) пришел к
убеждению, что отказ прокурора от государственного обвинения не имеет
убедительной мотивации, является не только необоснованным, но и
незаконным? Как быть в этом случае с контрольной функцией суда, с его
исключительным правом вершить законное, обоснованное и справедливое
правосудие?
Ответы на эти вопросы, как нам представляется, следует искать в уяснении
цели суда, которая состоит в осуществлении правосудия на основе свободы
оценки судом доказательств по каждому уголовному делу, руководствуясь при
этом законом и совестью (ст. 17 УПК РФ). В этой связи, на наш взгляд, В.С.
Зеленецкий очень тонко подметил предназначение суда "судить не только о
правоте спорящих сторон, но и о правоте утверждения каждой из них, в том
числе и в утверждении прокурора о ничтожности обвинения и об отсутствии
оснований для продолжения осуществления правосудия даже при отсутствии
спора между сторонами" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Зеленецкий В.С. Указ. соч. С. 92.
С учетом изложенных обстоятельств, на наш взгляд, отказ
государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве по всему объему
обвинения или в его части свидетельствует соответственно о полном или
частичном прекращении им реализации функции уголовного преследования.
Такая позиция государственного обвинителя в условиях состязательного
процесса влечет полное или частичное прекращение функции защиты и в связи
с утратой предмета судебного разбирательства, как следствие, приводит к
невозможности дальнейшего продолжения судом осуществления функции
разрешения уголовного дела и необходимости принятия им решения о
прекращении уголовного дела или уголовного преследования в точном
соответствии с объемом утраченного предмета судебного разбирательства.
В том же случае, если возникает коллизия между реализацией судом
принципов состязательности и свободы оценки им доказательств,
представляется необходимым законодательно урегулировать механизм
устранения такого противоречия.
В частности, целесообразно оставить в уголовно-процессуальном законе
обязанность суда при отказе прокурора от государственного обвинения
прекращать уголовное дело или уголовное преследование в объеме
аннулированного обвинения. В случае, когда суд пришел к убеждению о
необоснованности или незаконности отказа государственного обвинителя от
обвинения, он должен отложить разбирательство дела, довести о возникшей
коллизии до сведения вышестоящего прокурора с возвращением ему
уголовного дела для разрешения противоречий между фактическими данными,
изложенными в обвинительном заключении (обвинительном акте), и позицией
государственного обвинителя.
Прокурор при несогласии с позицией государственного обвинителя,
подчиненного ему по службе, направляет уголовное дело в суд с предложением
рассмотреть его по существу с его личным участием или с участием прокурора,
утвердившего обвинительное заключение (обвинительный акт). В том случае,
если прокурор согласен с позицией государственного обвинителя, он
возвращает дело в суд, излагает свою позицию и предлагает рассмотреть
данное уголовное дело в другом составе судей.
Принятие законодателем данного предложения позволило бы найти
правовой выход из ситуаций, которые могут возникать на практике. В
предлагаемом варианте изменения законодательного регулирования правовых
последствий отказа государственного обвинителя от обвинения концепция
разделения функций на обвинение, защиту и разрешение дела приобрела бы
более четкие очертания, а функция разрешения уголовного дела получила бы
новое выражение, где главенствующая роль суда в судебном разбирательстве
проявлялась бы более рельефно, а самому суду не позволило бы войти вновь в
"болото" обвинительного уклона.
С учетом изложенного по результатам исследования можно сделать
следующие выводы и предложения.
1. Под отказом прокурора от государственного обвинения необходимо
понимать сделанное прокурором в судебном заседании заявление, в котором он
полностью или частично выражает негативное отношение к обвинению в
форме отрицания его законности и обоснованности, мотивирует невозможность
его поддержания в отношении подсудимого и сообщает о полном или
частичном прекращении обвинительной деятельности по уголовному делу, что
порождает установленные законом процессуальные последствия для всех
участников процесса.
2. Следует различать два вида отказа прокурора от государственного
обвинения: полный и частичный. При полном отказе материально-правовое
содержание обвинения отрицает полностью, в целом, что, в свою очередь,
влечет прекращение обвинительной деятельности (функции уголовного
преследования) и порождает деятельность, направленную на реабилитацию
подсудимого. Частичный отказ отрицает лишь часть обвинения в его
материально-правовом смысле, обвинительная деятельность в этом случае
продолжается, но пределы обвинения сокращаются.
3. Отказ от обвинения происходит, прежде всего, вследствие
несоответствия представленных предварительным следствием и дознанием
доказательств обвинения фактически установленным обстоятельствам в ходе
судебного заседания.
4. В случае отказа от государственного обвинения правовые последствия
наступают, прежде всего, для самого прокурора, который прекращает
выполнение функции уголовного преследования, но продолжает выполнять
свои обязанности по обеспечению прав и законных интересов участников
уголовного судопроизводства.
Отказ от государственного обвинения не должен автоматически влечь за
собой признание вины прокурора, руководителя следственного органа,
следователя, руководителя органа дознания, начальника подразделения
дознания и дознавателя в упущении при производстве предварительного
расследования. Такие последствия должны наступать лишь тогда, когда
причиной отказа от обвинения послужило недобросовестное отношение этих
лиц к выполнению возложенных на них обязанностей.
5. Правовые последствия отказа прокурора от государственного обвинения
для суда, в соответствии с действующей конструкцией уголовнопроцессуального закона, автоматически влекут обязанность суда прекратить
уголовное дело или уголовное преследование полностью или в
соответствующей его части (в точном соответствии с позицией
государственного обвинителя) по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2 ч. 1
ст. 24 и п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.
Данное правовое решение не может считаться безоговорочно приемлемым,
так как при определенных обстоятельствах создает коллизию при реализации
судом принципа состязательности и принципа свободы оценки доказательств, в
случае если суд приходит к убеждению о необоснованности или незаконности
отказа государственного обвинителя от обвинения.
В силу изложенного в уголовно-процессуальном законе целесообразно
предусмотреть новый механизм правовых последствий для суда при отказе
прокурора от обвинения, установив законодательно, что суд при отказе
прокурора от обвинения полностью или в части обязан прекратить уголовное
дело или уголовное преследование в части заявленного отказа.
В случае же если суд пришел к убеждению о необоснованности или
незаконности отказа государственного обвинителя от обвинения, он должен
отложить разбирательство дела, довести о возникшей коллизии до сведения
вышестоящего прокурора с возвращением ему уголовного дела для разрешения
противоречий между фактическими данными, изложенными в обвинительном
заключении (обвинительном акте), и позицией государственного обвинителя.
Прокурор при несогласии с позицией государственного обвинителя,
подчиненного ему по службе, направляет уголовное дело в суд с предложением
рассмотреть его по существу в новом судебном заседании с его личным
участием или с участием прокурора, утвердившего обвинительное заключение
(обвинительный акт). В том случае, если прокурор согласен с позицией
государственного обвинителя, он возвращает уголовное дело в суд, излагает
свою позицию и предлагает рассмотреть данное уголовное дело в другом
составе судей.
Глава II. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРОРА ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ
ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ
§ 1. Реализация уголовно-процессуальных полномочий
государственного обвинителя в подготовительной части
судебного разбирательства
Судебное заседание начинается с подготовительной части. Само название
"подготовительная часть" указывает на то, что она не может включать какихлибо действий суда и сторон, направленных непосредственно на
разбирательство дела по существу. Общепризнано, что основная цель данной
части судебного процесса состоит в проверке наличия предусмотренных
уголовно-процессуальным законом условий, обеспечивающих рассмотрение
уголовного дела в данном заседании и его разрешение по существу.
Одновременно в этой части заседания решаются вопросы о возможности
разбирательства по делу при данном составе суда, наличии всех участников
разбирательства, представляющих стороны обвинения и защиты, а также
вызванных и явившихся в суд свидетелей, экспертов, специалистов и иных лиц.
В современной процессуальной литературе точно подмечено и
обоснованно указывается на то обстоятельство, что именно в этой части
судебного заседания в случае обнаружения недостаточности каких-либо
процессуальных условий для разбирательства в данном заседании дела
совершаются действия, направленные на восполнение недостающих условий
(замена отведенного судьи, государственного обвинителя, секретаря; вызов
неявившихся эксперта, специалиста, переводчика; принятие мер по
обеспечению явки отсутствующего потерпевшего, свидетеля) и подготовку
возможности правильного, нормального совершения действий во всех
последующих частях судебного разбирательства <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник А.В. Смирнова, К.Б. Калиновского "Уголовный процесс" (под
общ. ред. А.В. Смирнова) включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2008 (4-е издание, переработанное и дополненное).
<1> См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб., 2007.
С. 58; Уголовный процесс. Учебник для студентов юридических вузов и
факультетов / Под ред. К.Ф. Гуценко. М.: Издательство "Зерцало", 2005. С. 475.
Вместе с тем следует признать, что в изложенной научной позиции
неполно отражено содержание всех подготовительных действий, проводимых в
исследуемой части судебного заседания. Известно, что все действия
подготовительной части совершаются в строгом порядке, в соответствующем
объеме и в той последовательности, которая предусмотрена законодательством.
Анализ
нормативно-правового
регулирования
содержания
подготовительной части судебного заседания показывает, что оно не только
включает в себя обнаружение недостаточности процессуальных условий
разбирательства в данном заседании дела и их восполнение, но и
предусматривает в себе процессуальную деятельность по легитимизации самой
процедуры открытия судебного заседания с объявлением уголовного дела,
подлежащего разбирательству (ст. 261 УПК); создание предпосылок
возможности проведения судебного заседания: проверку явки лиц, обязанных
участвовать в судебном заседании, и выявление причины неявки
отсутствующих (ст. 262 УПК).
В подготовительной части судебного заседания судья также производит
удаление свидетелей из зала судебного заседания с принятием в последующем
мер, исключающих общение недопрошенных свидетелей с допрошенными
свидетелями и иными лицами, находящимися в зале судебного заседания (ст.
264 УПК); установление личности подсудимого и выявление времени вручения
ему копии обвинительного заключения (обвинительного акта или
постановления прокурора об изменении обвинения) (ст. 265 УПК); объявление
состава суда, сторон процесса: обвинителя, защитника, потерпевшего,
гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей, с
сообщением, кто является секретарем судебного заседания, экспертом,
специалистом и переводчиком.
В содержание подготовительной части судебного заседания входят
процессуальные действия суда и сторон процесса по формированию
непредвзятого состава суда, секретаря судебного заседания и обвинителя, а
также рассмотрение всех обстоятельств, являющихся основанием к отводу
переводчика, эксперта, специалиста, защитника, а также представителя
потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика. И, наконец,
бесспорно, самым значимым элементом содержания подготовительной части
судебного заседания является процессуальная деятельность сторон в суде по
заявлению ходатайств о дополнении дела новыми доказательствами и об
исключении недопустимых доказательств.
Для прокурора, участвующего в подготовительной части судебного
разбирательства уголовного дела в качестве государственного обвинителя,
очень важно использовать полномочия, предоставленные ему именно в этой
части судебного заседания, с целью создания надлежащих правовых условий
реализации уголовного преследования подсудимого в суде.
Для государственного обвинителя важно ответственное понимание того,
что в этой начальной части судебного заседания, как уже отмечалось, решаются
вопросы о законности состава суда, возможности участия конкретных лиц в
разбирательстве в качестве судьи, защитника, эксперта, специалиста, других
участников процесса да и самого государственного обвинителя; здесь решается
вопрос о возможности разбирательства в отсутствие кого-либо из участников
процесса. В связи с этим именно в этой части судебного заседания участие
государственного обвинителя должно быть активным по всем направлениям
подготовительной деятельности.
Полномочия прокурора в подготовительной части судебного заседания
позволяют ему заявлять различного рода ходатайства и выражать мнения по
ходатайствам других участников разбирательства.
Нормы действующего УПК РФ предоставляют государственному
обвинителю в подготовительной части судебного заседания право заявлять
ходатайства: о принятии дополнительных мер к вызову участников судебного
разбирательства; о назначении судебной экспертизы (при необходимости
определения возраста или психического состояния подсудимого); о дополнении
материалов уголовного дела; о допросе явившегося свидетеля или специалиста;
об отложении разбирательства; об отводах и самоотводе; об изменении или
избрании подсудимому меры пресечения; о возвращении дела прокурору для
устранения препятствий к его рассмотрению судом и др.
Государственный обвинитель, участвуя в формировании непредвзятого
состава суда и других участников процесса, должен исходить из требований
уголовно-процессуального
законодательства
о
правовых
условиях,
исключающих их участие в деле. Например, как следует из содержания норм
гл. 9 УПК РФ, предыдущее расследование следователем или рассмотрение
судьей других уголовных или гражданских дел с участием кого-либо из лиц,
выступающих на стороне обвинения или защиты, не может само по себе
свидетельствовать о наличии у него заинтересованности в исходе дела.
Вместе с тем при определенных условиях, например когда некоторые из
решений, вынесенных в ходе производства по ранее рассматривавшимся судьей
делам с участием того же подсудимого или потерпевшего, были отменены
вышестоящими инстанциями по жалобам этих участников судебного
разбирательства, такое обстоятельство может свидетельствовать о возможности
появления у судьи иной личной заинтересованности в исходе по делу, а
следовательно, послужить основанием для заявления ему отвода со стороны
государственного обвинителя.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1
июля 1998 г. по делу Д. основанием к отстранению судьи от рассмотрения
уголовного дела признала то, что ранее она, работая адвокатом, по другому
делу защищала этого же подсудимого, который был признан виновным и
осужден <1>.
--------------------------------
<1> См.: БВС РФ. 1999. N 3.
Следующая группа подготовительных действий в исследуемой части
судебного разбирательства связана с объявлением состава суда, сообщением
кратких сведений о том, кто является обвинителем и защитником, секретарем,
экспертом, специалистом и переводчиком, а также разъяснением сторонам и их
представителям права на заявление отводов всему составу суда или кому-либо
из судей, государственному обвинителю, защитнику, секретарю судебного
заседания, эксперту, специалисту и переводчику. В случае заявления кому-либо
из указанных участников процесса отвода суд заслушивает мнение сторон
относительно его обоснованности и принимает соответствующие решения в
порядке, предусмотренном ст. ст. 65, 66 и 68 - 72 УПК РФ.
Для государственного обвинителя использование права на отвод, а также
самоотвод есть не что иное, как эффективное средство обеспечения законности
уголовного преследования подсудимого в стадии судебного разбирательства.
При разъяснении председательствующим прав участникам судебного
разбирательства заявлять отводы должна соблюдаться определенная
последовательность: вначале разъясняется право отвода состава суда или коголибо из судей и только после того, как заявленные отводы будут рассмотрены, право отвода других участников судебного заседания. Такая процедура
обусловлена возможными последствиями удовлетворения отвода, заявленного
составу суда или кому-либо из судей, вследствие чего суд обязан отложить
заседание, а последующие отводы при этом не рассматривать.
Законность уголовного преследования лица охватывает право на
рассмотрение
соответствующего
уголовного
дела
объективным
и
беспристрастным судом, а также теми его участниками, которые управомочены
в рамках процесса принимать общеобязательные решения или от которых
существенным образом зависит принятие судом тех или иных решений.
Располагая сведениями об обстоятельствах, исключающих в соответствии
с гл. 9 УПК РФ возможность участия тех или иных лиц в производстве по делу
в целях защиты прав и законных интересов участников судебного
разбирательства от проявлений субъективного, предвзятого подхода при
разрешении уголовного дела, государственный обвинитель обязан заявить
отводы соответствующим лицам.
При этом следует иметь в виду, что государственному обвинителю при
изложении своей позиции об отводе не требуется обязательного установления
каких-либо обстоятельств, представления доказательств, свидетельствующих о
реальном проявлении тем или иным участником процесса заинтересованности в
исходе дела или о его намерении необъективно разрешить дело, не важен даже
факт осознания (неосознания) этого самим отводимым субъектом. Здесь важно
понимать, что для отвода достаточно уже наличия самого основания полагать
возможным проявление его необъективности. В то же время такой вывод
государственного обвинения должен основываться на объективных данных,
достоверность которых не вызывает сомнений.
Одним из самых сложных и деликатных оснований для отстранения от
участия в производстве по уголовному делу судьи и прокурора является
наличие обстоятельств, свидетельствующих об их личной, прямой или
косвенной, заинтересованности в исходе уголовного дела. Закон между тем не
содержит ни формально определенных признаков такой заинтересованности, ни
возможных форм ее проявлений.
Нам представляется, что решение вопроса о том, свидетельствуют ли те
или иные обстоятельства о наличии у указанных участников процесса личной
заинтересованности в исходе дела или нет, определяется особенностями
конкретного уголовного дела. Во всяком случае, к числу подобных
обстоятельств может относиться наличие у них с кем-либо из участников
уголовного судопроизводства дружеских или, наоборот, неприязненных
отношений, отношений соподчиненности по службе или отношений
материальной заинтересованности.
Личная заинтересованность в исходе дела может порождаться чувством
зависти, мести, страха, вины и т.п. Сложившаяся правоприменительная
практика <1> к обстоятельствам, свидетельствующим о наличии личной
заинтересованности в исходе дела, относит также высказывание судьей,
прокурором своего мнения о виновности или невиновности обвиняемого в
инкриминируемом ему преступлении, если это мнение высказывается во
внепроцессуальных формах (в беседах, лекциях, в выступлениях в средствах
массовой информации и т.д.) и до завершения производства по делу. Во всех
случаях, когда государственный обвинитель располагает сведениями о
подобных или иных обстоятельствах, свидетельствующих о наличии у суда или
судьи личной заинтересованности в исходе дела, он должен заявлять
соответствующие отводы.
--------------------------------
<1>
Правоприменительная
практика
в
обозначенном
случае
воспринимается автором через свой более чем 20-летний опыт прокурорсконадзорной деятельности и участия в рассмотрении в судах уголовных дел по
существу.
В подготовительной части судебного разбирательства создаются условия,
способствующие полноте, всесторонности и объективности исследования
доказательств в судебном разбирательстве, а именно: проверяется явка в
судебное заседание субъектов доказывания, а также лиц, показания
(заключения) которых должны быть получены и проверены судом; решается
вопрос об отводах; участникам судебного разбирательства разъясняются их
права; рассматриваются и разрешаются заявленные ходатайства, в том числе о
вызове новых свидетелей и экспертов, об истребовании вещественных
доказательств и документов.
В процессуальной литературе имеется устойчивое мнение, что ни суд, ни
стороны в этой части судебного заседания еще не осуществляют каких-либо
действий, направленных непосредственно на разбирательство дела по существу
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Савицкий В.М. Уголовный процесс России на новом витке
демократизации // Государство и право. 2004. N 6. С. 106.
Учитывая это, на наш взгляд, следует сделать вывод о том, что
предусмотренные УПК РФ процессуальные полномочия участников судебного
разбирательства в подготовительной его части в основном носят
обеспечительный по отношению к собственно судебному разбирательству,
характер. Вместе с тем в данной части судебного заседания суд вправе
принимать решения об отложении или приостановлении судебного заседания, о
направлении дела по подсудности.
Характерной особенностью подготовительной части судебного заседания
является ярко выраженный дуализм функций этой стадии. С одной стороны, в
этой части судебного заседания проводится проверка законности и
обоснованности, предпринятых органами предварительного расследования
формирования объема обвинения по всему предмету доказывания. Эта функция
в литературе <1> обоснованно называется проверочной (контрольной)
функцией, когда участники процесса, в т.ч. и государственный обвинитель,
приобретают возможность на получение процессуальных условий к
проведению эффективного судебного следствия и последующих этапов (частей)
разрешения уголовного дела по существу в суде первой инстанции.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Гуценко К.Ф. Подготовительная часть судебного заседания //
Уголовный процесс. Учебник. С. 475 - 476; Уголовно-процессуальное право
Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. 2-е изд., перераб.
и доп. М.: Норма, 2009. С. 683.
Вторая функция - это процессуальная деятельность по подготовке к
судебному следствию и последующему проведению прений сторон,
являющихся относительно самостоятельными этапами, предшествующими
постановке правосудного судебного акта.
Посредством этих взаимосвязанных функций происходит процессуальное
уточнение пределов обвинения, которое будет происходить в судебном
разбирательстве. Именно в этой части судебного заседания объявляется о том,
что обвиняемый получает статус подсудимого (ст. 267 УПК), а прокурор статус государственного обвинителя (ст. 266 УПК).
Участие прокурора как представителя государства в судебном
рассмотрении дела налагает на него большую ответственность. С момента
приобретения прокурором статуса государственного обвинителя он в данном
судебном заседании решает такие задачи, как:
- познание обстоятельств совершенного преступления;
- познание обстоятельств осуществления предварительного расследования;
- познание уголовно-правовой и криминалистической сущности
преступления, ставшего объектом исследования на предварительном следствии;
- познание современного состояния законодательства и практики
уголовного преследования за указанные преступления <1>.
--------------------------------
<1> Аминев Ф.Г. Роль и значение судебных экспертиз в расследовании
преступлений // Эксперт-криминалист. 2008. N 2. С. 4.
Каждая из сторон после уточнения именно в этой части судебного
заседания пределов судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ) получает
возможность подготовиться к реализации обвинения (государственный
обвинитель, потерпевший и другие участники стороны обвинения) и
осуществлению защиты (подсудимый, его защитник и другие участники
стороны защиты).
Однако кажущиеся на первый взгляд формальными (второстепенными,
техническими) совершаемые в подготовительной части судебного заседания
действия в реальной действительности являются гарантией обеспечения прав и
законных интересов участников процесса на всех последующих этапах (частях)
разбирательства по уголовному делу.
В доктрине уголовного процесса при раскрытии содержания основных
элементов данной части судебного заседания обоснованно и точно
группируются процессуальные действия, входящие в подготовительную часть
судебного заседания, по основным четырем направлениям:
- открытие судебного заседания и проверка явки его участников в суд (ст.
ст. 261, 262 УПК РФ);
- установление законности участия в судебном разбирательстве всех
участников и принятие решения в случае неявки участника судебного
разбирательства (ст. ст. 264 - 266, 272 УПК РФ);
- разъяснение прав участвующим в деле лицам (ст. ст. 263, 267 - 270 УПК
РФ);
- обеспечение необходимых средств доказывания путем заявления и
разрешения ходатайств (ст. 271 УПК РФ) <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Масленникова Л.Н. Подготовительная часть судебного заседания.
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред.
П.А. Лупинская. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2009. С. 683, 684.
На
наш
взгляд,
обозначенная
дифференциация
подготовительной
части
позволяет
государственному
содержания
обвинителю
осуществлять реализацию своих уголовно-процессуальных полномочий
обеспечительного характера с учетом всех обозначенных направлений.
В
назначенное
для
рассмотрения
уголовного
дела
время
председательствующий открывает судебное заседание и объявляет, какое дело
подлежит рассмотрению. Государственный обвинитель должен понимать, что
значение открытия судебного разбирательства аналогично тому, которое имеет
для стадии предварительного расследования акт возбуждения уголовного дела.
Открытие судебного заседания и объявление того, какое уголовное дело
подлежит разбирательству, являются юридическим фактом, определяющим
процессуальную
границу
стадии
судебного
разбирательства
и
свидетельствующим о начале процессуальной деятельности в этой стадии
государственного обвинителя по осуществлению своих полномочий уголовного
преследования.
Согласно ст. 261 УПК РФ обязанность по открытию судебного заседания
возложена на председательствующего и он не имеет права возложить ее на
других судей (при коллегиальном рассмотрении).
Открытие судебного заседания не зависит от явки участников уголовного
судопроизводства. Судебное заседание должно открываться в точно
назначенное время. Это не только требование закона о процессуальном
действии, с которого начинается судебное разбирательство (стадия судебного
разбирательства), но и элемент культуры судопроизводства.
Если дело рассматривается коллегией судей, то судебное заседание может
быть открыто лишь при явке всех судей (данное положение обусловлено ст. 242
УПК, определяющей требования о неизменности состава суда).
При открытии судебного заседания председательствующий должен: 1)
объявить судебное заседание открытым; 2) сообщить, какой суд будет
разбирать дело (назвать полное наименование суда); 3) сообщить, какое дело
будет разбираться, назвать полностью фамилию, имя, отчество каждого
подсудимого, уголовный закон (пункт, часть, статью УК), по которому каждый
из них обвиняется.
Секретарь судебного заседания докладывает о явке в суд всех участников
процесса, а также вызванных в судебное заседание переводчика, свидетелей,
экспертов и специалистов и сообщает о причинах неявки отсутствующих. На
практике могут возникать ситуации, когда в судебное заседание не явился
подсудимый. Возникает вопрос: как быть в этом случае?
При исследовании этого вопроса полагаем, что неявка подсудимого в суд
без уважительных причин свидетельствует о проявлении им неуважения к суду.
В подобной ситуации, на наш взгляд, государственный обвинитель обязан дать
оценку действиям подсудимого и с учетом тяжести совершенного им деяния и
данных о его личности ориентировать суд на отложение дела слушанием с
одновременным решением вопроса об изменении меры пресечения на
заключение под стражу либо обеспечении принудительного привода.
Вместе с тем государственный обвинитель должен осторожно подходить к
разрешению судом данного вопроса в отношении несовершеннолетних
подсудимых. Необходимо учитывать их возрастной критерий, в силу которого
они не всегда могут адекватно отнестись к сложившейся ситуации. Избрание
меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении
несовершеннолетних по указанной выше причине должно производиться в
исключительных случаях, когда иные меры не могут обеспечить слушание
дела.
Исследуя в подготовительной части судебного заседания вопрос о явке
лиц, которые должны участвовать, важно понимать, что государственный
обвинитель не только вправе, но и обязан задавать необходимые уточняющие
вопросы секретарю судебного заседания по докладу о полноте явки участников
и о причинах неявки отдельных участников процесса и источниках этой
информации.
Обозначенные выше вопросы государственный обвинитель вправе задавать
после
окончания
доклада
секретаря
и
только
с
разрешения
председательствующего. Можно просить секретаря пояснить о принятых мерах
по обеспечению явки в суд, поскольку действия секретаря по проверке явки в
заседание суда участников судебного разбирательства носят технический, а не
процессуальный характер. Все действия по обеспечению явки в суд вызванных
лиц при необходимости определяются председательствующим, что не лишает
государственного обвинителя инициативы заявлять перед судом подобного
рода ходатайства.
Если в судебное заседание вызван переводчик, то перед началом всех
других
подготовительных
(обеспечительных)
действий
суда
председательствующий в соответствии со ст. 263 УПК РФ должен разъяснить
ему его права, установленные ст. 59 УПК РФ, и ответственность,
предусмотренную ст. ст. 307, 310 УПК РФ. Переводчик с момента открытия
судебного разбирательства, разъяснения ему его прав и ответственности обязан
переводить суду заявления и показания участвующих в деле лиц, не владеющих
языком, на котором ведется судопроизводство, а также переводить этим лицам
содержание показаний, заявлений, документов, оглашаемых в суде, все
распоряжения председательствующего и решения суда.
Существенно важной особенностью является то обстоятельство, что
предупреждение переводчика об уголовной ответственности за заведомо
неправильный перевод и разглашение данных предварительного расследования
удостоверяется подписью переводчика на отдельном бланке подписки, которая
приобщается к протоколу судебного заседания.
Перед тем как разъяснить переводчику его права и предупредить об
ответственности, председательствующий обязательно должен удостовериться в
личности переводчика, наличии у него соответствующего образования,
убедиться, что лицо, вызванное в судебное заседание в качестве переводчика,
свободно владеет как языком судопроизводства, так и языком, на котором
будет осуществляться перевод.
Если председательствующий по каким-либо причинам допускает
упрощение процедуры разъяснения переводчику его прав и не отбирает от него
подписки о разъяснении ему прав и ответственности, то государственный
обвинитель обязан ходатайствовать перед судом об исполнении процедуры
разъяснения переводчику его прав в полном объеме и отбирании у него
подписки о том, что ему разъяснены права.
Участвующий в уголовном деле государственный обвинитель должен
знать, что удаление свидетелей из зала судебного заседания (ст. 264 УПК)
является необходимым и безусловным условием законности проведения
судебного следствия. Соблюдение этой процедуры необходимо для того, чтобы
исключить всякую возможность изменения показаний свидетелей под влиянием
судебного исследования других доказательств.
Судебный пристав принимает меры к тому, чтобы допрошенные свидетели
не общались с недопрошенными свидетелями. Государственный обвинитель
обязан наблюдать за исполнением требования закона судебным приставом о
том, чтобы допрошенные и недопрошенные свидетели не могли находиться в
одном помещении.
В практической деятельности государственный обвинитель в ряде случаев
ходатайствует перед судом о том, чтобы перед удалением свидетелей из зала
заседания председательствующий предупреждал их всех одновременно об
ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний,
отбирал от них подписки (отмечая в протоколе или на отдельном бланке). На
наш взгляд, такая инициатива государственного обвинителя является в
тактическом плане верной и не противоречит закону.
Являются правомерными действия государственного обвинителя, когда он
по делам, требующим рассмотрения в течение длительного времени, предлагает
суду вызывать свидетелей обвинения на конкретное время конкретного дня и
не вызывать их всех на первый день судебного заседания.
Государственный обвинитель в подготовительной части судебного
заседания установив, что председательствующий открыл судебное заседание,
проверил явку лиц, которые должны в нем участвовать, и удалил свидетелей из
зала суда, должен убедиться в том, что председательствующий в соответствии с
требованием закона будет исчерпывающим образом устанавливать личность
подсудимого и выявлять своевременность вручения ему копии обвинительного
заключения (обвинительного акта).
Полное и всестороннее исследование личности подсудимого имеет
принципиальное значение. На практике имеет место случаи, когда в суде
формально уточняются минимальные данные о личности: фамилия, имя,
отчество и возраст, забывая, что уяснение обстоятельств знания им языка, на
котором ведется процесс, образовательный уровень, семейное положение, род
занятий, состояние здоровья, наличие имеющихся судимостей и другие данные,
характеризующие личность подсудимого, имеют прямые правовые последствия
для правильного разрешения уголовного дела по существу.
Так, нарушение принципа национального языка судопроизводства (ст. 18
УПК РФ) при рассмотрении в суде уголовного дела является основанием к
отмене постановленного судом приговора (п. 5 ч. 2 ст. 381 УПК РФ).
Оценочные характеристики личности подсудимого могут влиять в отдельных
случаях на квалификацию, размер и вид уголовного наказания осужденному.
Внимание, которое должен уделять государственный обвинитель
обстоятельствам выяснения в суде данных о сроках вручения копии
обвинительного заключения или обвинительного акта (постановления
прокурора об изменении обвинения) обвиняемому, объясняется императивным
требованием закона о возможности начала судебного разбирательства в срок не
ранее 7 суток со дня вручения обвиняемому указанных процессуальных актов.
Известно,
что
вручение
копии
обвинительного
заключения
(обвинительного акта) является обязанностью прокурора, утвердившего его.
Факт и дату получения обвинительного заключения подсудимым подтверждает
соответствующая расписка. В случае отказа или уклонения обвиняемого от
получения копии обвинительного заключения прокурором должен быть
составлен процессуальный документ, в котором фиксируется отказ или факт
уклонения обвиняемого от получения обвинительного заключения с указанием
причин.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года N 1 "О
применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации" <1> обязывает суд в каждом конкретном случае выяснять, по
каким причинам обвиняемому не вручена копия обвинительного заключения
(обвинительного акта), оформлен ли отказ в его получении в письменном виде,
подтвержден ли документально факт неявки по вызову и т.п. Учитывая это,
государственный обвинитель должен быть готов подтвердить суду данные
обстоятельства.
--------------------------------
<1> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года N 1
(в ред. от 23.12.2008) "О применении судами норм Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".
Следует также помнить, что в соответствии с ч. 2 ст. 222 УПК РФ копия
обвинительного заключения вручается обвиняемому с приложениями.
Вручение обвиняемому копии обвинительного заключения, хотя бы оно и было
своевременным, без имеющихся к нему приложений влечет последствия,
предусмотренные ч. 2 ст. 256 УПК РФ.
Необходимо также учитывать, что, руководствуясь разъяснением, данным
в Постановлении Пленума ВС РФ от 5 марта 2004 года N 1, о том, что под
перечнем доказательств, подтверждающих обвинение, а также под перечнем
доказательств, на которые ссылаются стороны защиты, понимается не только
ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и
приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого
содержания доказательств, суды применяют последствия, установленные ч. 2
ст. 256 УПК РФ, и в том случае, когда во врученной обвиняемому копии
обвинительного заключения отсутствуют сведения, составляющие содержание
доказательств.
Государственному обвинителю следует быть особенно внимательным
также и тогда, когда обвинение после утверждения обвинительного заключения
подвергалось изменению. Такое процессуальное явление по действующему
законодательству возможно при подготовке дела к судебному разбирательству
на предварительном слушании, так как прокурор вправе на данной стадии
изменить обвинение и судья отражает это вынесением постановления. В этом
случае соблюдение установленного срока вручения обвинительного
заключения (не позднее чем за 7 суток до начала заседания) распространяется
на постановление судьи об изменении обвинения.
Назначение и роль государственного обвинителя в подготовительной части
судебного заседания напрямую связаны с реализацией им своих полномочий по
обеспечению предоставления в суд необходимых средств доказывания путем
заявления соответствующих ходатайств.
Положение государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве
специфично тем, что он является процессуально самостоятельной фигурой.
Однако в определенной мере он связан в своей позиции базисом - материалами
уголовного дела, которые сформированы следствием, проверены и признаны
процессуально состоятельными прокурором, вследствие чего им утверждено
обвинительное заключение (обвинительный акт).
При этом не исключены ситуации, когда у государственного обвинителя
после ознакомления с материалами дела возникает собственное представление
о картине преступления, о действиях подсудимого, а главное, о
доказательствах, необходимых для их подтверждения.
Здесь государственный обвинитель может усмотреть необходимость
получения
каких-то
дополнительных
документов,
производства
дополнительных следственных действий, которые, по его мнению, с большей
убедительностью подтвердят обстоятельства содеянного и более эффективно
будут выглядеть в суде.
Однако гораздо чаще на практике возникает ситуация, когда
доказательственная база обвинения страдает неполнотой, например при
исключении отдельных доказательств обвинения в предварительном слушании.
Учитывая изложенные выше обстоятельства, государственный обвинитель
в целях восполнения доказательственной базы по делу и получения
соответствующих необходимых ему сведений должен активно использовать
право заявления ходатайств о дополнении материалов дела новыми
доказательствами.
Еще одной действенной возможностью для государственного обвинителя
восполнить доказательственную базу по уголовному делу является
использование нормы ч. 4 ст. 271 УПК РФ, которая не допускает отказа в
допросе свидетеля или эксперта, явившегося по инициативе стороны в судебное
заседание, если на предварительном слушании показания и заключение этих
участников уголовного судопроизводства были признаны недопустимыми
доказательствами и их допрос может восстановить свойство допустимости этих
доказательств.
В процессуальной литературе отдельные процессуалисты обоснованно
указывают, что помимо использования процессуальных возможностей по
получению новых доказательств по уголовному делу государственный
обвинитель в подготовительной части судебного заседания может предпринять
попытки реабилитировать доказательства, добытые в ходе предварительного
расследования, но в дальнейшем, на предварительном слушании по делу,
признанные недопустимыми. Заявив соответствующее ходатайство перед
судом, государственный обвинитель в его обоснование должен привести
доводы, убеждающие суд в отсутствии нарушений УПК РФ при их получении
<1>.
--------------------------------
<1> Дежнев А. Возможен ли отвод в стадии возбуждения уголовного дела?
// Законность. 2006. N 1. С. 2.
На наш взгляд, в практике участия государственного обвинителя в
подготовительной части судебного заседания обозначенную процессуальную
возможность доказательственной базы следует использовать более активно.
В структуре подготовительной части судебного разбирательства, как
указывалось ранее, важное место занимает разъяснения прав участвующим в
деле лицам. При исследовании этих вопросов центральное место занимает
обязанность суда разъяснить права подсудимому.
Государственный обвинитель должен наблюдать за тем, чтобы
председательствующий разъяснял подсудимому его права полно и понятно, в
доступной для него форме, выяснял, понятны ли эти права подсудимому, и в
случае необходимости давал подсудимому дополнительные пояснения.
Неразъяснение прав подсудимому, если в результате этого подсудимый не мог
воспользоваться своими правами, может повлечь отмену обвинительного
приговора.
Государственный обвинитель должен наблюдать и за том, чтобы было
обязательно исполнено требование закона о разъяснении прав и
ответственности потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику
и их представителям в соответствии со ст. 268 УПК РФ. У всех этих участников
председательствующий суда обязан выяснять, понятны ли предоставленные им
законом права.
Помимо
разъяснения
прав
названным
участникам
процесса
председательствующий должен разъяснить права и ответственность вызванным
в судебное заседание эксперту и специалисту. Эксперт предупреждается также
об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения (ст. 307
УК РФ). Эксперту и специалисту должны быть разъяснены все их права,
предусмотренные соответственно ст. ст. 57 и 58 УПК РФ, о чем они дают
расписку, которая приобщается к протоколу судебного заседания.
Разъяснение прав участникам процесса в подготовительной части
судебного
разбирательства
не
исчерпывает
обязанностей
председательствующего по обеспечению их иных прав. В ходе судебного
заседания он должен постоянно принимать меры для реального осуществления
этих прав.
В соответствии с ч. 1 ст. 271 УПК РФ в подготовительной части судебного
заседания стороны опрашиваются на предмет наличия у них ходатайств о
вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании
вещественных доказательств и документов. Таким образом, по инициативе
сторон материалы уголовного дела могут быть дополнены доказательствами, по
каким-то причинам не приобщенными к уголовному делу в ходе
предварительного расследования либо полученными после того, как
предварительное расследование было окончено.
Не являются верными суждения отдельных процессуалистов о том, что
положение ч. 1 ст. 271 УПК РФ рассматривается только как процессуальная
возможность стороны защиты представить суду или получить посредством
судебных действий доказательства в защиту обвиняемого. В равной степени
указанная норма закона предоставляет такую возможность и для участников
судебного разбирательства со стороны обвинения, в том числе и для
государственного обвинителя, по доказыванию объема предъявленного
обвинения. К такому выводу нас приводит буквальное толкование указанной
выше нормы закона, т.к. примененное законодателем слово "стороны"
подразумевает обе стороны разбирательства: обвинения и защиты.
Государственный обвинитель, заявивший ходатайство, должен его
обосновать, указав, для установления каких именно обстоятельств необходимы
дополнительные доказательства <1>. Суд, выслушав мнение остальных
участников судебного разбирательства, удовлетворяет заявленное ходатайство
либо выносит определение или постановление об отказе в удовлетворении
ходатайства (ч. ч. 1, 2 ст. 271 УПК РФ).
--------------------------------
<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N 18П; Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2004 г. N 389-О //
ВКС РФ. 2004. N 1.
Государственный обвинитель, которому судом отказано в удовлетворении
ходатайства, вправе заявить его вновь в ходе дальнейшего судебного
разбирательства. И суд обязан вновь вынести решение по этому ходатайству.
Суд, как уже указывалось, не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о
допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста,
явившегося по инициативе государственного обвинителя.
Об отказе в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя
выносится мотивированное определение. Оно может быть изложено в
отдельном документе или заноситься в протокол судебного заседания.
Государственный обвинитель может заявлять и другие ходатайства
(например, о прекращении уголовного дела, об отложении или
приостановлении судебного разбирательства, об изменении меры пресечения и
т.д.). Нерассмотрение судом ходатайств или заявлений государственного
обвинителя, которые имеют значение для исхода дела, может повлечь отмену
приговора. Например, ходатайство государственного обвинителя об
ознакомлении с представленными участниками судебного заседания
материалами:
заключением
специалиста,
документами
и
другими
вещественными доказательствами, должно судом рассматриваться по существу.
При этом следует иметь в виду, что каждое ходатайство должно быть
обсуждено и разрешено немедленно после его заявления. Суд не вправе
отложить разрешение ходатайства.
С учетом изложенного, по результатам исследования полагаем возможным
сделать следующие выводы и предложения:
1. Подготовительная часть судебного заседания представляет собой часть
судебного разбирательства, в содержание которой включаются процессуальные
действия участников процесса по созданию условий, способствующих полноте,
всесторонности и объективности исследования доказательств в судебном
следствии. В этой части судебного заседания ни суд, ни стороны, в т.ч.
государственный обвинитель, не осуществляют каких-либо действий,
направленных на разбирательство дела по существу.
Действия государственного обвинителя носят обеспечительный по
отношению к судебному разбирательству характер, направлены на создание
условий объективного, непредвзятого, законного и обоснованного разрешения
уголовного дела по существу.
2. На начальной стадии подготовительной части судебного заседания
прокурор, приступивший к участию в судебном разбирательстве после
объявления его председательствующим участником судебного разбирательства,
приобретает статус государственного обвинителя с наличием процессуальных
полномочий, предусмотренных нормой ст. 246 УПК РФ.
3. Государственный обвинитель, вступив в судебное разбирательство в его
подготовительной части, обязан реализовать свои уголовно-процессуальные
полномочия обеспечительного характера по основным четырем направлениям в
строгом их соответствии в установленном законом порядке:
1) своевременного и правильного открытия судебного заседания, а также
проверки явки его участников в суд;
2) безусловного установления законности участия в судебном заседании
всех участников процесса, включая суд, секретаря судебного заседания,
переводчика, эксперта, специалиста, защитника, представителя потерпевшего,
гражданского истца или гражданского ответчика, а также правомерности
собственного участия в качестве государственного обвинителя;
3) безусловного разъяснения прав всем участвующим в деле лицам;
4) активного участия по обеспечению представления суду новых
доказательств путем заявления и обоснования ходатайств о вызове и допросе
свидетелей, экспертов, специалистов, об истребовании вещественных
доказательств и документов, о восстановлении режима допустимого
доказательства, исключенного судом на предварительном слушании.
4. В подготовительной части судебного заседания государственный
обвинитель
располагает
процессуальными
средствами
восполнения
доказательственной базы по делу путем заявления ходатайств: 1) о приобщении
к делу имеющихся у него документов и предметов; 2) об истребовании новых
документов и предметов; 3) о допросе явившихся в заседание по его
инициативе свидетелей и специалистов; 4) о вызове в заседание новых
свидетелей, экспертов, специалистов; 5) о признании допустимыми
исключенных ранее доказательств.
5. Для государственного обвинителя использование процессуального права
на заявление об отводе судьи, секретаря судебного заседания, переводчика,
эксперта, специалиста, защитника, представителя потерпевшего, гражданского
истца или гражданского ответчика, а также на самоотвод является
эффективным средством обеспечения законности уголовного преследования
подсудимого в стадии судебного разбирательства.
5.1.
Государственный
обвинитель,
располагая
сведениями
об
обстоятельствах, исключающих в соответствии с гл. 9 УПК РФ возможность
участия тех или иных участников процесса в судебном заседании, обязан
заявить отводы или самоотвод. При этом от него не требуется обязательного
установления
конкретных
обстоятельств,
характеризующих
заинтересованность соответствующих участников процесса в исходе дела, и
доказанности проявления этих обстоятельств.
Для государственного обвинителя достаточно наличия самого основания
полагать о возможности проявления факторов, способных вызвать
необъективность отношения к разрешению дела по существу. Здесь важно
наличие самого факта, который потенциально может свидетельствовать о
личной, прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела (дружеские
или неприязненные отношения, отношения соподчиненности по службе,
отношения материальной зависимости, наличие ярко выраженного чувства
зависти, мести, страха, корысти и т.п.).
§ 2. Участие государственного обвинителя
в судебном следствии
Судебному следствию принадлежит центральное место среди внутренних
этапов, из которых складывается судебное разбирательство. Именно в этой
части судебного разбирательства производится исследование судом
доказательств и установление обстоятельств, имеющих значение для
постановления приговора. Здесь в полной мере проявляются все основные
принципы уголовного судопроизводства, и прежде всего принцип
состязательности сторон обвинения и защиты.
Процессуальное
значение
судебного
следствия
определяется
возможностью не только проверить в судебном заседании выводы
предварительного следствия по уголовному делу, но и исследовать
доказательства, представленные участниками процесса непосредственно в
судебное заседание, в результате чего формируется фундамент будущего
приговора по уголовному делу.
Участие государственного обвинителя в судебном следствии и
определенная уголовно-процессуальным законом его роль на данной стадии
судебного разбирательства показывают, что эта деятельность носит
исключительно процессуальный характер и является формой реализации
уголовного преследования, а правовые средства этой деятельности направлены
на реализацию в суде основного назначения уголовного судопроизводства.
Вся процессуальная деятельность государственного обвинителя в судебном
следствии протекает на основе состязательности сторон и равных
процессуальных возможностей со стороной защиты, что является исходной,
базовой позицией российского национального уголовного процесса.
Вместе с тем в судебном следствии государственному обвинителю и его
процессуальной деятельности принадлежит особая роль, которая вытекает из
требований ст. 49 Конституции РФ, устанавливающей бремя доказывания вины
лиц в совершенном преступлении на государстве. Поскольку государственный
обвинитель при рассмотрении в суде уголовного дела из всех субъектов
стороны обвинения является единственным представителем государства, то
именно на нем и лежит обязанность доказывания, которую он в судебном
заседании осуществляет от имени государства.
Раскрывая понятия "обязанность доказывания", профессор П.А. Лупинская
указывает, что "главный смысл понятия "обязанность доказывания" в
уголовном процессе состоит в ответе на вопрос: на ком лежит обязанность
доказывать виновность обвиняемого? Очевидно, что эта обязанность лежит на
том, кто утверждает, что обвиняемый виновен, т.е. на обвинителе
(государственном, частном)" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник
/ Под ред. П.А. Лупинской. М., 2005. С. 248.
В контексте изложенных доводов, на наш взгляд, в теоретическом и
практическом плане важно уяснить, что основная задача государственного
обвинителя, принимающего участие в судебном следствии, - это реализация
своей обязанности доказывания всех элементов предмета преступления и
виновности подсудимого в совершении данного преступления.
Общеизвестно, что суд, как правило, выносит решение на основании тех
доказательств, которые представлены сторонами обвинения и защиты в ходе
судебного следствия, так как на нем не лежит обязанности поиска правды и он
не обязан выходить за пределы предусмотренной совокупности доказательств
или побуждать к расширению доказательственной базы какую-либо из сторон.
В обозначенных условиях большое значение имеет деятельность
государственного обвинителя в судебном следствии, его процессуальная роль и
ответственность за выполнение возложенной на него государством функции
поддержания перед судом государственного обвинения по уголовным делам.
Государственный обвинитель должен помнить, что судебное исследование
осуществляется в пределах объема предъявленного обвинения, изложенного в
процессуальном акте - обвинительном заключении (обвинительном акте).
Необходимость выяснения в суде таких важных обстоятельств, как
установление деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый;
виновность подсудимого; фактических данных, влияющих на степень и
характер его ответственности; размер ущерба, причиненного преступлением,
влечет обязанность государственного обвинителя активно участвовать как в
представлении, так и в исследовании доказательств. От его настойчивости в
устранении имеющихся по делу противоречий, профессионального умения
занять позицию, направленную на установление объективной истины, во
многом зависит вынесение судом законного и обоснованного приговора.
Определенную сложность испытывает государственный обвинитель в
процессе поддержания государственного обвинения на стадии судебного
следствия при определении пределов доказывания. Из смысла ст. 73 УПК РФ
следует, что изложенные в ней элементы являются содержанием обвинения, в
связи с чем они должны рассматриваться в качестве предмета исследования
судебного следствия и в дальнейшем найти свое отражение в приговоре суда.
Значение предмета доказывания состоит в том, чтобы правильно
определить круг фактов и обстоятельств, которые должны быть установлены
как для разрешения уголовного дела в целом, так и для принятия отдельных
процессуальных решений. Поэтому правильное определение предмета и
пределов доказывания - важное условие выполнения задач уголовного
процесса.
В практической деятельности частой ошибкой государственных
обвинителей на этом этапе является как оставление без внимания
обстоятельств, освещение которых имеет важное значение для установления
объективной истины по делу, так и чрезмерное расширение пределов
доказывания, которое ведет лишь к загромождению процесса выяснением
маловажных деталей, затягивая разбирательство, и нередко уводит в сторону от
исследования существенных вопросов, имеющих решающее значение для
объективного разрешения дела судом.
В отечественной юридической литературе В.Г. Ульянов очень точно
отметил среди специфических черт деятельности государственного обвинителя
правовой характер этой деятельности, выражающийся, в частности, в
установлении уголовно-процессуальным законодательством соответствующих
процессуальных форм всех действий государственного обвинителя в уголовном
процессе <1>. Действительно, анализ правовых норм, регулирующих
деятельность государственного обвинителя в судебном следствии, позволяет
выделить целый ряд процессуальных форм его участия на данном этапе
судебного разбирательства: 1) изложение и разъяснение обвинения; 2)
представление доказательств; 3) заявление ходатайств; 4) участие в судебных
действиях и исследовании доказательств; 5) выражение мнения по
ходатайствам других участников процесса и иным вопросам, возникающим в
судебном следствии.
--------------------------------
<1> См.: Ульянов В.Г. Государственное обвинение в российском
уголовном судопроизводстве (процессуальные и криминалистические аспекты):
Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 92.
Судебное следствие начинается с изложения государственным
обвинителем предъявленного подсудимому обвинения (ч. 1 ст. 273 УПК РФ).
При этом закон не определяет конкретного способа или конкретных действий
государственного обвинителя, посредством которых он должен выполнить
данное предписание. В отличие от частного обвинителя, который в
соответствии с указанной нормой излагает содержание поданного им
заявления, из приведенной формулировки не ясно, должен ли государственный
обвинитель изложить содержание обвинительного заключения в полном
объеме, вправе ли он изложить обвинение в свободной форме, нужно ли при
этом приводить доказательства, на которых основано обвинение, и т.д.
Этот на первый взгляд незначительный формальный вопрос заслуживает,
по нашему мнению, самого внимательного отношения. Не следует забывать,
что, излагая предъявленное подсудимому обвинение, государственный
обвинитель не только очерчивает пределы судебного разбирательства, но и
впервые в присутствии основных участников судебного заседания в условиях
устности, непосредственности и гласности объявляет подсудимому то
обвинение, от которого ему предстоит защищаться в суде.
В юридической литературе по данному вопросу высказываются разные
соображения. Так, В.П. Степалин полагает, что дословного зачитывания
обвинительного заключения или акта (либо заявления потерпевшего по делам
частного обвинения) не требуется. Изложение обвинения, по его мнению,
предполагает, что обвинитель в понятной и достаточно полной форме изложит
участникам процесса обвинение в окончательном виде на данный момент. Это
предполагает сообщение участникам судебного заседания, в совершении каких
конкретно действий (бездействия) подсудимый обвиняется; каким законом
квалифицировано это деяние (пункт, часть, статья УК) согласно
обвинительному заключению, или обвинительному акту, либо заявлению
частного обвинителя <1>.
--------------------------------
<1> См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации. Практическое пособие / Под ред. В.П. Верина. ЮрайтИздат, 2006. С. 234 - 235.
А.П. Коротков и А.В. Тимофеев полагают, что государственному
обвинителю в начале судебного следствия необходимо огласить лишь ту часть
обвинительного заключения, в которой указаны существо обвинения, место и
время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и
другие существенные обстоятельства. Излагать перечень доказательств,
подтверждающих обвинение, по их мнению, не требуется <1>.
--------------------------------
<1> См.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная
практика применения УПК РФ: Комментарий / А.П. Коротков, А.В. Тимофеев.
М.: Издательство "Экзамен", 2005. С. 395.
И.Ф. Демидов также обращает внимание на различие порядка начала
судебного следствия по УПК РСФСР 1960 г., которым прямо
предусматривалось
оглашение
обвинительного
заключения,
и
по
действующему УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Демидов И.Ф. Настольная книга прокурора. С. 663.
В ранее действовавшем УПК РСФСР 1960 г. не было конкретного указания
на то, кто должен формулировать обвинение в самом начале судебного
разбирательства, в нем лишь содержалось общее положение, согласно которому
"судебное следствие начинается оглашением обвинительного заключения" (ч. 1
ст. 278). По сложившейся на практике традиции обвинительное заключение
оглашалось председательствующим в судебном заседании. Однако
Конституционный Суд РФ, предпринявший в 1998 - 2000 гг. ряд важнейших
шагов по восстановлению подлинного смысла правосудия, в одном из своих
решений указал, что "ролью суда в уголовном процессе предопределяется, что
председательствующий судья, управомоченный руководить судебным
заседанием, вправе устанавливать порядок оглашения в суде обвинительного
заключения, а участвующий в деле прокурор не может отказаться от оглашения
обвинительного заключения в судебном заседании" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2000 г. об
отказе в принятии к рассмотрению запроса Боровичского городского суда
Новгородской области о проверке конституционности положения части первой
статьи 278 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР // РГ. 2001. 22 февр.
При раскрытии вопроса об участии прокурора в судебном следствии с
участием присяжных заседателей А.В. Трикс утверждает, что существо
предъявленного обвинения - это фактически резолютивная часть
обвинительного заключения, которая и подлежит оглашению государственным
обвинителем в начале судебного следствия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трикс А.В. Справочник прокурора. Изд-во "Питер Пресс", 2007.
С. 221.
На наш взгляд, правильной является точка зрения К.Ф. Гуценко и А.И.
Трусова, которые полагают, что логика процессуальной деятельности при
состязательном построении судебного разбирательства обусловливает
необходимость изложения обвинения с приведением доказательств, на которых
оно основано <1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс. Учебник для студентов юридических вузов и
факультетов / Под ред. К.Ф. Гуценко. М.: Издательство "Зерцало", 2005. С. 478
- 479.
Частью
2
ст.
273
УПК
РФ
установлена
обязанность
председательствующего опросить подсудимого, понятно ли ему обвинение,
признает ли он себя виновным и желает ли он или его защитник выразить свое
отношение к предъявленному обвинению. В связи с этим на практике возник
вопрос: в случае если подсудимому обвинение не понятно полностью или в
какой-то части, кто должен дать ему соответствующие разъяснения,
председательствующий или по его требованию государственный обвинитель?
И в этом вопросе мнения процессуалистов различны. Так, К.Ф. Гуценко и
А.И. Трусов полагают, что в таких случаях необходимые пояснения дает
подсудимому председательствующий. Если подсудимый заявляет, что
изложенное
обвинение
или
заявление
ему
непонятно,
то
председательствующий разъясняет подсудимому, в совершении какого
преступления и по какому пункту, части, статье УК РФ он обвиняется
государственным или частным обвинителем согласно предъявленному
обвинению или заявлению по делам частного обвинения <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 479.
Иное мнение было высказано Ю.В. Кореневским, который приходит к
выводу о том, что поскольку обязанность изложения обвинения лежит на
обвинителе, то и разъяснение отдельных положений обвинения, непонятных
подсудимому, должен делать обвинитель <1>. Подобным образом рассуждает и
В.П. Степалин. Поскольку суд не формулирует и не предъявляет обвинение,
полагает он, в случае если изложенное обвинение непонятно подсудимому
полностью или в какой-то части, председательствующий должен разъяснения
делать не сам, а предложить обвинителю разъяснить подсудимому обвинение в
полном объеме или в той части, которая подсудимому непонятна <2>.
--------------------------------
<1> Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева. Изд-во "Норма", 2004. С. 501.
<2> См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации. Практическое пособие / Под ред. В.П. Верина. ЮрайтИздат, 2006. С. 235.
Такая позиция вполне соответствует идее разграничения процессуальных
функций и, на наш взгляд, является верной. Вместе с тем полагаем, что дача
подсудимому разъяснений по изложенному государственным обвинителем
обвинению со стороны председательствующего не будет являться нарушением
УПК РФ. Так, например, в случае рассмотрения дел частного обвинения может
возникнуть ситуация, когда обвинитель (являющийся потерпевшим по делу) в
силу своей юридической необоснованности не в состоянии разъяснить
подсудимому выдвинутое против него обвинение. В данной ситуации это
может сделать судья или государственный обвинитель, если он участвует в
этом деле. В связи с этим логично было бы дополнить ч. 2 ст. 273 УПК РФ
следующим абзацем: "При необходимости разъяснения непонятного
содержания обвинения подсудимому соответствующие разъяснения дает суд
или по его предложению государственный обвинитель".
Основной формой участия государственного обвинителя в судебном
следствии, вне всякого сомнения, является представление доказательств. В
соответствии с ч. 2 ст. 274 УПК РФ первой представляет доказательства
сторона обвинения, а это значит - государственный обвинитель.
Доказательства, представленные стороной защиты, исследуются после
исследования доказательств, представленных стороной обвинения. При этом в
соответствии с ч. 1 данной статьи очередность исследования доказательств
определяется стороной, представляющей их суду.
Установление такого порядка построения судебного следствия в УПК РФ
дало возможность отдельным процессуалистам утверждать, что его создатели
удачно воплотили в жизнь принцип состязательности судебного
разбирательства и это позволило им значительно усилить роль сторон в
судебном исследовании доказательств, с предоставлением возможности каждой
из сторон наиболее эффективно осуществлять свою процессуальную функцию.
Это, в свою очередь, служит важнейшей гарантией полноты и всесторонности
исследования доказательств, а суду позволяет сохранить объективность и
беспристрастность, необходимые для правильного разрешения уголовного дела
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева. Изд-во "Норма", 2004. С. 502.
С таким оптимистическим выводом, на наш взгляд, трудно согласиться. На
первый взгляд действительно серьезность намерений законодателя - создать
реальную состязательность процесса - подтверждается примененным в данном
случае императивным методом регулирования порядка исследования
доказательств на судебном следствии, который не может быть изменен судом
по ходатайству сторон.
В то же время обозначенный выше вывод процессуалистов не может
считаться верным. В реальной действительности установленное в ч. 3 ст. 274
УПК РФ правило о праве подсудимого (с разрешения председательствующего)
- в любой момент судебного следствия давать показания - сводит на нет
предусмотренную ч. ч. 1 и 2 этой статьи и описанную выше правовую
конструкцию равных условий состязательного исследования доказательств. По
правилам о допросе подсудимого, установленным ст. 275 УПК РФ, первыми
его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны
защиты, а затем уже государственный обвинитель и участники со стороны
обвинения.
Причина такой непоследовательности уголовно-процессуального закона
состоит в том, что законодатель показания подсудимого a priory рассматривает
в качестве доказательства защиты. Подчинение этой простой логике приводит к
выводу: доказательство защиты должно представляться перед судом стороной
защиты. В результате фактически государственный обвинитель оказывается
лишенным права допросить подсудимого в порядке представления
доказательств обвинения, что в условиях, когда последний защищен правом
отказа от дачи показаний, выглядит по меньшей мере странно.
В целом необходимо отметить несколько "льготное" отношение
законодателя к праву подсудимого - избирательно подходить в тактическом
плане к даче им своих показаний. Понятно, что по большому счету сторона
защищающаяся есть сторона слабая и нуждающаяся в правовых гарантиях
защиты своих прав. И это подтверждает системный анализ отечественного
законодательства, который наглядно показывает тенденцию защиты слабой
стороны путем создания ей наиболее благоприятных условий для реализации
своих правовых возможностей с одновременным ограничением или
обременением противной стороны - стороны обвинения.
Прежде всего, в условиях уголовного судопроизводства сторона защиты
имеет немало преференций: обвиняемый не обязан свидетельствовать против
себя, он может отказаться от дачи показаний, защищен принципом презумпции
невиновности и не обязан доказывать свою невиновность, сторона защиты
вправе участвовать в процессе собирания доказательств, в суде сторона защиты
имеет тактическое преимущество, представляя доказательства и выступая с
речью после стороны обвинения.
Разделяя в целом процессуальные ценности демократического порядка, на
наш взгляд, нельзя соотнести состязательность сторон обвинения и защиты в
ходе судебного разбирательства с созданием максимальных преференций
стороне защиты. При правовом регулировании и установлении
преимущественного права обвиняемого тактической инициативы права давать
показания в любой момент судебного следствия говорить о равных условиях
реализации процессуальных прав сторон затруднительно.
Оговорка о праве подсудимого давать показания в любой момент
судебного следствия с разрешения председательствующего не исправляет
положения нарушенных равных условий состязательности у сторон. В то же
время было бы правильно установить в правоприменительной практике
обязанность председательствующего разрешать подсудимому давать показания
в любой момент судебного следствия, при условии выяснения им
(председательствующим), не препятствует ли допрос подсудимого на этом
этапе процессу исследования доказательств, не нарушает ли законных прав
других участников процесса. Например, если подсудимый просит его
допросить во время идущего в судебном заседании допроса потерпевшего, то
председательствующий не обязан прерывать допрос потерпевшего и
приступать к допросу подсудимого.
Следует отметить, что допрос подсудимого "обставлен" целым рядом
условий и возможен только при наличии всей их совокупности: 1) право в
любое время давать показания. Причем в литературе <1> обоснованно
отмечается, что подсудимый вправе не только давать показания, а вообще
выражать свое отношение ко всему происходящему, то есть, по сути, быть
комментатором судебного разбирательства. У подсудимого есть право выразить
свое отношение к обвинению после его изложения государственным
обвинителем; 2) согласие подсудимого давать показания, о нем
недвусмысленно говорит норма ч. 1 ст. 275 УПК РФ. При этом согласие в
определенный момент процесса в своей правовой конструкции может
смениться несогласием, и это ограничивает возможность суда и обвинения при
проведении оценки доказательств в их совокупности; 3) императивно
установленная очередность допроса подсудимого защитником, независимо от
того, кто представляет доказательства и какое их содержание.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник А.В. Смирнова, К.Б. Калиновского "Уголовный процесс" (под
общ. ред. А.В. Смирнова) включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2008 (4-е издание, переработанное и дополненное).
<1> См., напр.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб.,
2004. С. 58; Александров А.С. Принципы уголовного процесса // Уголовный
процесс России / Науч. ред. В.Т. Томин. М., 2003. С. 82.
На наш взгляд, изложенное выше свидетельствует о том, что защите
законодательно отданы существенные тактические преимущества направлять
ход допроса не в режиме установления достоверных обстоятельств по делу, а
получать результаты одностороннего характера только в интересах целей
защиты. В такой ситуации государственный обвинитель прямо ограничен не
столько в получении данных обвинительного характера, сколько в получении
объективных и достоверных доказательств.
А.П. Коротков и А.В. Тимофеев полагают, что соотношение ст. 274 УПК
РФ и ч. 1 ст. 275 УПК РФ необходимо понимать так, что допрос подсудимого
производится стороной защиты после исследования доказательств,
представленных стороной обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная
практика применения УПК РФ: Комментарий. М.: Издательство "Экзамен",
2005. С. 397.
Такой вывод является не совсем верным. Как следует из текста закона (ч. 3
ст. 274 УПК РФ), подсудимый с разрешения председательствующего вправе
давать показания в любой момент судебного следствия. При согласии
подсудимого дать показания первым его допрашивает защитник (п. 1 ст. 275
УПК РФ). При такой ситуации изложенная выше императивная позиция
процессуалистов в практическом плане может быть не реализована в силу
требований обозначенной выше нормы закона.
На практике при рассмотрении в судах уголовных дел нередко сторона
защиты, исходя из своих тактических соображений, не стремится первой
допрашивать подсудимого. Такое законодательное решение, на наш взгляд,
противоречит целям уголовного судопроизводства.
Более правильным, на наш взгляд, может быть законодательное решение,
когда в норме ч. 1 ст. 275 УПК РФ будет закреплено положение о том, что
исследование доказательств со стороны защиты начинается с допроса
подсудимого. В случае если его показания являются обвинительными по
своему содержанию, первым его обязан допрашивать государственный
обвинитель, а затем защитник.
В судебной практике не являются исключением ситуации, когда
доказательство по своей принадлежности оказывается спорным в смысле
относимости его к доказательству обвинения либо защиты. В таких ситуациях
суд с учетом мнения сторон выносит определение или постановление об
оглашении протокола следственного действия полностью или частично (ст. 285
УПК РФ).
При исследовании обозначенных обстоятельств А.В. Борбат и Б.Д. Завидов
полагают, что решение этого вопроса находится в возможной реализации права
как обвинения, так и защиты просить суд об оглашении части протокола
следственного действия или иного документа, которая, по их мнению,
изобличает либо оправдывает подсудимого <1>.
--------------------------------
<1> Борбат А.В., Завидов Б.Д. Судебное следствие, прения сторон,
последнее слово подсудимого и постановление приговора как завершающие
стадии производства в суде первой инстанции. Проблемы уголовного процесса:
комментарии законодательства. Материал подготовлен с использованием
правовых актов по состоянию на 20 октября 2005 года // СПС
"КонсультантПлюс".
Не оспаривая обоснованность такой позиции процессуалистов, следует
иметь в виду, что характер возникшей коллизии по своему содержанию
относится к существу изложенного обвинения, право изложения которого в
начале судебного следствия принадлежит государственному обвинителю. В
этой связи и право разъяснения об относимости характера исследуемого
доказательства принадлежит государственному обвинителю.
С учетом приведенного анализа, на наш взгляд, возникшая коллизия может
быть решена судом по существу после оглашения им полностью или частично
протокола следственного или иного процессуального действия в соответствии с
ходатайством сторон процесса, а также соответствующего разъяснения, в связи
с неясностью существа обвинения, государственным обвинителем.
Иная правовая ситуация возникает, когда в деле участвуют несколько
подсудимых. В этих случаях каждая из сторон может ходатайствовать об
изменении порядка допроса и просить суд первым допросить конкретного
подсудимого (подсудимых).
Так, например, если один из подсудимых согласен дать показания первым,
признает свою вину в инкриминированном ему деянии, а государственный
обвинитель считает их доказательством обвинения, то он вправе
ходатайствовать перед судом о допросе им такого подсудимого. В этом случае
суд вправе по ходатайству стороны изменить порядок допроса подсудимых,
установленный ч. 1 ст. 275 УПК РФ. Однако суд может это сделать лишь с
учетом мнений сторон и согласия подсудимых дать показания. Следует иметь в
виду, что для прокурора обозначенные выше обстоятельства являются
единственной возможностью первым допросить подсудимых. И эта
возможность должна быть им использована.
Приведенные выше тактические приемы должны учитываться прокурором,
участвующим по делу в качестве государственного обвинителя, ибо, несмотря
на отмеченные условности, успешность рассмотрения уголовного дела во
многом предопределяется правильностью предложенного прокурором порядка
исследования доказательств обвинения. В тактическом плане необходимо
использовать опережающий фактор представления суду доказательств, т.к.
именно прокурор первым представляет доказательства обвинения и сам
определяет очередность их исследования в суде.
Этот порядок должен обеспечивать последовательное и эффективное
выяснения всех обстоятельств дела, полное и всестороннее их исследование.
Право стороны обвинения первой представить доказательства означает
свойственную состязательному процессу последовательность и логику
исследования доказательств. Такой подход способствует четкому обозначению
сторонами своих функций, значительно усиливает их роль в исследовании
доказательств. Кроме того, представление вначале доказательств обвинения
создает наилучшие условия для проверки относимости, допустимости и
достоверности доказательств, подтверждающих виновность подсудимого.
Вопросы порядка исследования доказательств на судебном следствии
лежат в области криминалистической тактики и не раз становились предметом
исследования ученых-правоведов, как процессуалистов, так и криминалистов.
Рассматривая данные вопросы, специалисты сходятся во мнении, что
максимально эффективное предъявление доказательств обвинения и составляет
основное содержание деятельности государственного обвинителя в ходе
судебного следствия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Трикс А.В. Справочник прокурора. Изд-во "Питер Пресс", 2007.
С. 161.
При этом максимальная эффективность предъявления доказательств
зависит от очередности представления доказательств суду, которую определяет
государственный обвинитель. Задача эта решается государственным
обвинителем в зависимости от множества факторов, на которые указывают
процессуалисты <1>, выделяя среди них такие, как:
--------------------------------
<1> Там же. С. 161.
1) количество подсудимых;
2) позиция каждого из них на предварительном следствии, в том числе
наличие противоречий между подсудимыми, вероятность изменения показаний
в суде не в пользу обвинения, возможность получения от них признательных
показаний;
3) квалификация содеянного;
4) количество вменяемых эпизодов;
5) количество доказательств вины подсудимых;
6) наличие и качество доказательств стороны защиты;
7) качество проведенного расследования;
8) возможность устранения недостатков предварительного расследования;
9) вероятность изменения количества обвинительных доказательств в ходе
судебного следствия.
Разумеется, все указанные факторы в их совокупности влияют на позицию
государственного обвинителя при определении очередности предъявления
доказательств.
Исследуя обозначенные выше обстоятельства, следует иметь в виду, что
главным здесь, на наш взгляд, остается вопрос последовательности
представления доказательств: с чего начать; как продолжить; чем завершить?
При этом для государственного обвинителя данный вопрос преломляется "под
углом" необходимости проверить, обосновать, доказать версию обвинения и
убедить суд в ее правильности.
К сожалению, статья 274 УПК РФ не урегулировала вопрос о том, как
разрешать коллизии о последовательности исследования доказательств,
которые могут возникнуть (и на практике уже возникают) между
представителями одной стороны - обвинения или защиты.
К примеру, государственный обвинитель предлагает начать исследование
доказательств с допроса подсудимого, потерпевший - с допроса свидетелей.
Решение этой коллизии, как правильно считает О.Я. Баев, лежит в формате
законодательного урегулирования этого вопроса путем дополнения ч. 1 ст. 274
УПК следующим положением: "Коллизии, возникающие по вопросу
очередности исследования доказательств между представителями стороны,
представляющей доказательства, разрешаются судом" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Баев О.Я., Баев М.О. УПК РФ 2001 г.: достижения, лакуны,
коллизии. Возможные пути заполнения и разрешения последних. Воронеж,
2002. С. 5.
В юридической литературе обсуждение вопросов тактики поддержания
государственного обвинения, так или иначе, концентрируется вокруг вопроса о
месте в судебном следствии допроса подсудимого. При этом мнение по
данному вопросу определяется, как правило, в зависимости от того, признает
подсудимый свою вину или нет. В тактическом плане процессуалистами
высказываются различные позиции. Так, отдельные процессуалисты полагают,
что если подсудимый признает свою вину, то следует начать с его допроса,
если нет, то с допросов свидетелей, изобличающих подсудимого, а затем
допрашивать его самого <1>.
--------------------------------
<1> См.: Ульянов В.Г. Государственное обвинение в российском
уголовном судопроизводстве (процессуальные и криминалистические аспекты):
Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 170.
Однако при тех же условиях профессор В.М. Савицкий полагал, что
наиболее правильным следовало бы признать подход, при котором судебное
следствие начинается с допроса подсудимого, независимо от факта признания
или непризнания им вины во вменяемом деянии. Более того, В.М. Савицкий
предлагал закрепить данный подход в законе в качестве общего правила начала
судебного следствия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971. С.
199.
Л.Е. Ароцкер обосновывал так называемый подход от противного. Он
высказывался о целесообразности допроса подсудимого после допроса
свидетелей и в том случае, когда он признает свою вину, полагая, что такой
порядок позволит высветить обстоятельства дела, о которых умалчивает
подсудимый. Равным образом им признавалась целесообразность начала
судебного следствия с допроса подсудимого, если он не признает себя
виновным, что позволит изобличить подсудимого во лжи <1>.
--------------------------------
<1> См.: Ароцкер Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном
разбирательстве уголовных дел. М., 1964. С. 113.
На наш взгляд, все обозначенные точки зрения с позиции
криминалистической тактики могут применяться в практическом плане исходя
из особенностей каждого конкретного дела.
Участвуя в судебном заседании, государственный обвинитель обязан чутко
реагировать на все происходящее, имея четкий план своих действий, он должен
быть готов к любому повороту событий и своевременно менять тактические
приемы последовательности порядка допроса подсудимого, ориентируясь в
зависимости от меняющейся ситуации, не нарушая при этом законодательство.
В то же время государственному обвинителю необходимо иметь заранее
составленный план его участия в судебном следствии, особенно по сложным
многоэпизодным делам и делам с большим количеством участников. По
указанной категории дел целесообразно государственному обвинителю
предоставлять суду письменные предложения о порядке судебного следствия.
Иногда в ходе судебного разбирательства появляется необходимость
изменить установленный в начале судебного следствия порядок исследования
доказательств по делу. В этом случае государственный обвинитель может
заявить такое ходатайство в целях объективного и полного исследования
обстоятельств дела.
Определенную сложность представляет определение порядка исследования
материалов по групповым и многоэпизодным делам. В зависимости от
характера дела государственный обвинитель может предложить исследовать
или каждый эпизод во временном хронологическом порядке, или все эпизоды в
том порядке, как они изложены в обвинительном заключении.
Государственный обвинитель также вправе предложить исследовать эпизоды
обвинения по степени тяжести совершенных преступлений. Такой порядок
зачастую облегчает задачу суда по исследованию обстоятельств дела и
позволяет эффективно проводить судебное следствие.
Активное и умелое участие прокурора в допросах подсудимого,
потерпевшего, свидетелей является необходимым условием эффективности
поддержания обвинения. Важно помнить, что в судебном заседании могут
проводиться следующие виды допросов: основной, перекрестный,
дополнительный, повторный. Возможен и метод шахматного допроса, он
заключается в том, что при допросе лица по выясненным обстоятельствам
попутно ставятся вопросы уже допрошенным лицам, находящимся в зале
судебного заседания.
Как показывает практика, по большинству рассматриваемых в судах
первой инстанции дел представление доказательств обвинения начинается с
допроса государственным обвинителем потерпевшего. Такой порядок
исследования в ряде случаев имеет ряд тактических преимуществ, поскольку
позволяет участникам процесса сразу выяснить позицию стороны обвинения:
потерпевшего, его представителя, гражданского истца; выявить и учесть
последовательность изложения всех доказательств обвинения.
Применение такой последовательности исследования доказательств очень
часто в тактическом и психологическом плане имеет важное практическое
значение тем, что позволяет правильно формировать внутреннее убеждение
суда в достаточной совокупности доказательств, необходимой для постановки
законного и обоснованного приговора. Правильно проведенный допрос
потерпевших и свидетелей обвинения может определить весь дальнейший ход
судебного процесса и способствовать достижению цели установления истины
по делу.
Необходимо отметить особенности положения потерпевшего в уголовном
процессе. С одной стороны, он как участник процесса имеет право
самостоятельно
представлять
доказательства,
заявлять
ходатайства,
участвовать в исследовании доказательств, с другой стороны, эта деятельность
требует вспомогательных действий со стороны следователя, прокурора, суда,
которые обязаны получить от потерпевшего полную и объективную
информацию независимо от его активности.
Потерпевший вне пределов предварительного и судебного следствия не
может реализовать свои права, не может добиться удовлетворения своих
претензий к обвиняемому. Не лежит на потерпевшем и обязанность доказывать
обвинение, так как дело в суд направляется прокурором и эта обязанность
возлагается на него.
Потерпевший вступает в процесс, прежде всего, как источник
доказательств. В связи с тем, что он может являться субъектом преступлений,
предусмотренных ст. ст. 307, 308 УК РФ, на него возлагается обязанность
являться по вызовам следователя и суда, давать правдивые показания,
подвергаться экспертному исследованию в случаях, указанных в законе,
представлять для сравнительного анализа образцы своего почерка или иные
образцы, участвовать по указанию следователя и суда в производстве осмотра.
Деятельность потерпевшего в ходе судебного следствия оценивается на
основании полученной от него информации, которой дается оценка
противоправным действиям, где объектом преступления выступает сам
потерпевший, его жизнь либо охраняемые законом его права и свободы и
имущественные интересы.
По делам об изнасиловании, разбое, грабеже и нанесении телесных
повреждений, при совершении которых не было очевидцев происшествия,
показания потерпевшего являются иногда чуть ли не единственным
доказательством вины подсудимого.
При допросе потерпевшего от государственного обвинителя требуются
такт и умение вести допрос, умение оценить полученную от него информацию
в строгом соответствии с законом. Потерпевшему могут быть предъявлены для
опознания лица и вещественные доказательства.
При допросе потерпевшего необходимо соблюдать этические нормы,
поскольку неэтичное поведение государственного обвинителя может усугубить
и без того тяжелое психологическое состояние потерпевшего. Особенно
тщательно надо подходить к допросу несовершеннолетнего потерпевшего и
учитывать его возрастной психологический фактор.
При
допросе
потерпевшего
другими
участниками
процесса
государственный обвинитель должен анализировать заданные ими вопросы и в
случае, если они унижают личное достоинство потерпевшего, реагировать на
это путем их устранения, заявляя ходатайство суду о снятии этих вопросов.
Вместе с тем государственный обвинитель не должен препятствовать
подсудимому и его защитнику исследовать обстоятельства, связанные с
поведением потерпевшего, его взаимоотношениями с подсудимым.
Объективные трудности возникают перед государственным обвинителем
при оценке показаний потерпевшего. Он, как правило, заинтересован в исходе
дела даже с чисто психологической стороны. Поэтому государственный
обвинитель обязан проверить показания потерпевшего, соотнести их с другими
доказательствами по делу. Характеристика личности потерпевшего также имеет
существенное значение для правильности оценки его показаний, и на это
государственный обвинитель должен обращать внимание при постановке
вопросов.
Права, предоставленные потерпевшему законом, дают ему реальную
возможность участвовать в исследовании доказательств. Однако проводимая
им оценка этих доказательств во многом зависит от интеллектуального уровня
самого потерпевшего, а также от того, насколько полно и доходчиво
разъяснены ему его права. В ряде случаев такое участие потерпевшего сводится
к присутствию при судебном разбирательстве. В этой связи, с тем чтобы в
результате его бездействия не остались невыясненными существенные
вопросы, государственный обвинитель должен содействовать потерпевшему
полностью воспользоваться предоставленными ему законом правами.
Вместе с тем необходимым условием эффективности поддержания
обвинения является активное и умелое участие государственного обвинителя в
исследовании доказательств, представленных стороной защиты, и прежде всего
показаний подсудимых и свидетелей защиты при помощи проведения
различных видов допросов: основного, перекрестного, дополнительного,
повторного. Кроме того, следует иметь в виду, и на это уже указывалось, что
подсудимые имеют право давать показания в любой момент судебного
следствия и в тактическом плане государственному обвинителю надо быть
готовым к этому.
В методологическом плане следует умело применять тактику допроса
подсудимого. Показания подсудимого, независимо от того, признает ли он вину
либо отрицает, имеют важное значение, поскольку, исходя из его отношения к
предъявленному обвинению, государственный обвинитель может определить
тактику допроса свидетелей обвинения и свидетелей защиты, используя при
этом соответствующие криминалистические приемы. Государственный
обвинитель обязан тщательно анализировать и внимательно оценивать каждый
довод, приведенный как подсудимым, так и потерпевшим.
Показания
заинтересованных
участников
процесса
подлежат
всестороннему и тщательному анализу. Они (участники) могут подтвердить
сказанное у следователя, усилить свои показания или отказаться от них.
Однако, изобличенные во лжи, эти участники процесса могут подтвердить
факты, которые хотели скрыть, или исказить их существо.
Государственный обвинитель должен обладать тактическими и
методологическими приемами участия в судебном следствии при допросе
подсудимого, потерпевшего, свидетелей, специалистов, что является одним из
основных условий обоснованности его позиции в прениях.
В криминалистическом плане практика участия обвинителей в судебном
следствии выработала целый ряд тактических приемов, которые следует знать и
применять государственному обвинителю в судебном процессе:
- не следует акцентировать внимание подсудимого, потерпевшего,
свидетелей на обстоятельства малозначительные и самоочевидные.
Так, при допросе по делу об ограблении П. прокурор стал выяснять у
потерпевшего детали одежды нападавшего, был ли тот выбрит и т.п., чем
запутал его. При этом подсудимый факт ограбления не отрицал и описывал
одежду, в которой он находился, в целом идентично описанию потерпевшего.
Затем потерпевшего принялся допрашивать защитник и окончательно запутал
его, так как тот не смог утвердительно назвать цвет куртки, брюк, рубашки
нападавшего <1>. Таким образом, прокурор, который принялся выяснять
ненужные, второстепенные обстоятельства, получил отрицательный результат
и дал возможность защитнику поставить под сомнение достоверность
показаний потерпевшего;
--------------------------------
<1> См.: дело N 201 // Архив Промышленного районного суда г. Курска.
2001.
- не следует спрашивать об обстоятельствах, не имеющих существенного
значения по делу или не относящихся к существу дела.
Так, по делу об изнасиловании Н., которая накануне преступления была в
компании своих знакомых, прокурор (тоже женщина) стала выяснять, как часто
потерпевшая, будучи замужем, ходит одна в гости, выпивает и как к этому
относится муж. Никакого отношения к делу эти вопросы не имели, кроме
удовлетворения личного любопытства. Однако подобная позиция прокурора
вызвала у потерпевшей ненужную негативную реакцию, которая привела к
тому, что потерпевшая существенно изменила свои показания <1>;
--------------------------------
<1> См.: дело N 94 // Архив Кировского районного суда г. Курска. 2007.
- каждый вопрос государственного обвинителя должен быть основан на
разумном расчете, который состоит в том, что, задавая вопрос, обвинитель
должен предполагать его возможный ответ. Следует быть осторожным,
спрашивая об обстоятельствах неизвестных или сомнительных.
Так, по делу К., обвиняемого в совершении кражи, допрашивался
свидетель, который давал показания, что летом т.г. видел подсудимого в районе
места совершения преступления. Прокурор решил уточнить дату встречи,
полагая, что свидетель сможет ее назвать, однако последний на этот
уточняющий вопрос заявил, что за давностью прошедшего времени вспомнить
обстоятельства встречи не может <1>. Таким образом, было поставлено под
сомнение имеющееся в деле косвенное доказательство виновности
обвиняемого;
--------------------------------
<1> См.: дело N 123 // Архив Кировского районного суда г. Курска. 2008.
- проводя допросы участников процесса, прокурору целесообразно
предоставлять им возможность свободно изложить факты и доводы, о которых
они считают необходимым сообщить, задавать вопросы в процессе их
изложения лучше всего только уточняющего характера.
После свободного изложения участник процесса допрашивается вначале
представителем той стороны, к которой относится данный источник
доказательства. Однако тем не менее основная тяжесть допроса подсудимого
должна ложиться все же на прокурора, что требует от него высокой активности.
Общеизвестно, что ведение допроса подсудимого в суде представляет, как
правило, куда большую трудность, нежели допрос на предварительном
следствии. Методика допроса подсудимого, а равно свидетеля и потерпевшего
во многом зависит от практического опыта прокурора, его теоретического,
культурного и профессионального уровня. Но во всех случаях от прокурора
требуется умение выявить противоречия, неточности в показаниях
подсудимого,
потерпевшего,
свидетеля,
чтобы
путем
постановки
дополнительных вопросов устранить их.
Следует иметь в виду, что допрос подсудимого будет проведен более
успешно, если прокурор знает и умело использует при допросе
психологические особенности личности допрашиваемого. Ни один тактический
прием допроса сам по себе, как правило, не может быть успешно применен,
если прокурор не будет заранее знать, какое воздействие на подсудимого
окажет то или иное высказывание, какие мотивы препятствуют подсудимому
дать правдивые показания. Действия прокурора в процессе допроса должны
свидетельствовать о том, что он хорошо знает материалы дела, умело
оперирует фактами. Тон допроса должен быть спокойным, без эмоционального
напряжения.
Отвечая на вопрос председательствующего в судебном заседании о
признании своей вины, подсудимый фактически сам предопределяет свое
последующее отношение к обвинению. Но государственный обвинитель не
может опираться на это при составлении плана допроса, поскольку в процессе
допроса подсудимый вправе изменить свои показания: по малозначительным
эпизодам осветить вопросы, не связанные с основным объемом обвинения;
либо подсудимый признает малозначительные преступления, чтобы уйти от
ответственности за более тяжкое. Иногда подсудимый, будучи невиновным,
признает вину ввиду необъективности предварительного следствия или с целью
освободить от ответственности близкого ему человека. Поэтому показания
подсудимого всегда подлежат объективной проверке и оценке в совокупности и
сопоставлении с другими доказательствами по делу.
Проверяя показания подсудимого, государственный обвинитель не может
ограничиться только одной версией, выдвинутой подсудимым и его
защитником либо изложенной следователем в обвинительном заключении.
Государственным обвинителем должны быть исследованы все версии,
выдвинутые в процессе судебного разбирательства. Уголовно-процессуальный
закон предупреждает прокурора и суд о том, что показания подсудимого могут
быть положены в основу обвинительного приговора только в том случае, если
они подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном
следствии.
Особенно глубокий анализ показаний подсудимого требуется в ситуациях,
когда подсудимый отказывается от ранее данных показаний, в которых он
подтверждал свою причастность к преступлению и уличал в этом других
подсудимых. Цель государственного обвинителя в этом случае: выявить
мотивы и дать им в последующем оценку. Здесь следует прибегать к таким
криминалистическим приемам, как сопоставление и уточнение с детализацией.
Сопоставление используется государственным обвинителем для
устранения противоречий, содержащихся в показаниях либо между
показаниями и другими доказательствами. Уточнение с детализацией - этот
метод применяется, когда измененные показания подсудимого носят общий и
недостаточно конкретный характер. Государственный обвинитель в этом
случае как бы расчленяет показания подсудимого на отдельные эпизоды и
предлагает дать по ним более подробные показания.
Немаловажным аспектом при допросе подсудимого является выяснение
обстоятельств, характеризующих личность подсудимого. Выяснение этого
аспекта необходимо не только для определения степени общественной
опасности, но и для раскрытия всех обстоятельств преступления, особенно
мотивов его совершения. Кроме того, исследование данных о личности
подсудимого помогает также выяснению причин и условий, способствовавших
совершению преступления.
В силу требований закона об устности и непосредственности в
исследовании доказательств судом в приговоре как на доказательства может
содержаться ссылка только на те показания подсудимого, которые даны в
заседании суда первой инстанции. Однако государственный обвинитель вправе,
в целях выяснения причин противоречий и установления истины по делу, в
судебном заседании ходатайствовать об оглашении показаний подсудимого,
данных им ранее, как на предварительном следствии, так и в суде, а также
воспроизведении звукозаписи предыдущих допросов.
Законодательно установлено, что суд по ходатайству сторон оглашает
показания подсудимого, когда уголовное дело рассматривается в его отсутствие
в соответствии с ч. ч. 4, 5 ст. 247 УПК РФ (п. 2 ч. 1 ст. 276 УПК РФ). В тех же
случаях когда подсудимый участвует в судебном заседании, то согласно
требованиям п. п. 1, 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ оглашение показаний подсудимого,
данных при производстве предварительного расследования, а также
воспроизведение
приложенных
к
протоколу
допроса
материалов
фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки его показаний
могут иметь место по ходатайству сторон при отказе подсудимого от дачи
показаний, а также при наличии существенных противоречий между
показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и
в суде, за исключением случаев, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, кода
судом признаются в качестве недопустимых доказательств показания
подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по
уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные этим лицом в
суде.
Данной процессуальной возможностью государственный обвинитель
обязан пользоваться во всех случаях, когда подсудимый отказался от показаний
или существенно изменил содержание. Здесь возникает вопрос об
обоснованности законодательного предписания порядка оглашения показаний
подсудимого в связи с его отказом давать показания в судебном заседании. В п.
3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ предусмотрено только одно исключение, позволяющее не
оглашать ранее данные показания подсудимого, если он допрашивался в
качестве обвиняемого при его согласии на производство данного следственного
действия, не был предупрежден, что его показания могут быть использованы в
качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и при его
последующем отказе от этих показаний. Исходя из изложенного, во всех других
случаях государственный обвинитель должен заявить ходатайство об
оглашении показаний подсудимого, если он отказывается от дачи показаний в
судебном следствии.
В литературе обоснованно отмечается и то, что при допросе
государственным обвинителем подсудимого последний должен правильно
использовать доказательства: осмотр вещественных доказательств (ст. 284 УПК
РФ), оглашение протоколов следственных действий и иных документов (ст. 285
УПК РФ). Это позволяет детализировать сам допрос, делать его более
предметным, надежно гарантировать правильность восприятия как показаний
допрашиваемого, так и содержания документов <1>.
--------------------------------
<1> См.: Баев О.Я., Баев М.О. Тактика уголовного преследования и
профессиональной защиты от него. Прокурорская тактика. Адвокатская
тактика. М., 2005. С. 94 - 95; Бозров В.М. Современные проблемы российского
правосудия по уголовным делам в деятельности военных судов (вопросы
теории и практики). Екатеринбург, 1999. С. 124 - 125.
В этой связи имеется необходимость правильного уяснения правового
содержания такого явления, как использование доказательств в процессе
проведения судебного следствия, которое протекает в установленном уголовнопроцессуальном законом порядке.
Как отмечалось ранее, участники процесса, создав в подготовительной
части судебного разбирательства необходимые условия для рассмотрения дела
по существу, переходят к исследованию доказательств. В этой части судебного
заседания устанавливается порядок исследования доказательств на судебном
следствии (ст. 274 УПК РФ), который, как уже показано, реализуется
посредством определения порядка представления доказательств обвинения и
защиты.
При этом следует иметь в виду, что порядок представления к
исследованию доказательств предлагают стороны. Сторона обвинения
(обвинитель,
потерпевший)
предлагает
очередность
исследования
доказательств обвинения, а сторона защиты (подсудимый, его защитник)
предлагает очередность исследования доказательств в защиту подсудимого. В
процессуальной литературе обоснованно отмечается, что суд не вправе по
своей инициативе изменить этот порядок, он может это сделать только по
ходатайству стороны, которая представляет доказательства <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Практическое пособие "Практика применения Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации" (под ред. В.П. Верина) включено в
информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2006.
<1> См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса РФ /
Кол. авторов под ред. зам. Председ. Верховного Суда РФ В.П. Верина. Издание
Верховного Суда РФ. М.: Изд-во "Юрайт", 2008. С. 236.
В процессе доказывания важное значение имеет точное исполнение
процессуальной регламентации собирания доказательств, которая регулируется
ст. 86 УПК РФ. Согласно названной норме закона "собирание доказательств
осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем,
следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных
процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ".
Проверка доказательств производится этими же властными субъектами
уголовного процесса путем сопоставления их с другими доказательствами,
имеющимися в уголовном деле, а также установления источников получения
иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое
доказательство (ст. 87 УПК РФ).
В ходе судебного следствия государственный обвинитель обязан
наблюдать, исполнены ли указанные выше требования уголовнопроцессуального закона субъектами, уполномоченными осуществлять
процессуальную деятельность по собиранию доказательств, так как нарушение
этих требований закона ведет к признанию доказательств, полученных
неуполномоченными лицами, недопустимыми, а значит, и к обязанности
государственного обвинителя ходатайствовать перед судом о признании таких
доказательств недопустимыми.
Государственный обвинитель в тактическом плане имеет возможность
инициировать реализацию судом его права совершать некоторые
процессуальные действия. Так, суду предоставлено право по собственной
инициативе в установленных законом случаях огласить показания
потерпевшего и свидетеля, ранее данные ими при производстве
предварительного расследования или судебного разбирательства (ст. 281 УПК
РФ), по инициативе суда возможно оглашение протоколов следственных
действий, заключения эксперта и иных документов (ст. 285 УПК РФ), а также
при совершении некоторых других процессуальных действий (ст. ст. 285, 286,
287, 288, 289, 290 УПК РФ).
Государственный обвинитель в ходе судебного следствия должен
правильно выстроить свои отношения с судом, который в ходе допросов
подсудимого, потерпевшего, свидетелей также реализует свое право задавать
им вопросы для уточнения поясняемых ими фактов и событий, однако только
после их допроса сторонами (ст. ст. 275, 277, 278, 280 УПК РФ).
Процессуальные интересы государственного обвинителя и суда здесь
совпадают, так как они, являясь участниками уголовного судопроизводства, не
имеющими частных интересов по делу, стремятся разрешить его на основе
законности и обоснованности.
При проведении допроса эксперта (ст. 282 УПК РФ), а тем более при
назначении экспертизы (ст. 283 УПК РФ) суд также осуществляет
предоставленные ему законом полномочия по собиранию и закреплению
доказательств. В реализации этого права суда напрямую заинтересован
государственный обвинитель, так как такая деятельность суда позволяет ему в
суде обеспечить законность и обоснованность обвинения. Об этом же
указывает и Г.А. Воробьев, который делает обоснованный вывод, что "если в
результате допроса эксперта суд придет к выводу о том, что он в силу своего
недостаточного профессионализма не использовал в своем заключении
последних достижений науки либо же допустил иные недостатки, суд может
отвергнуть его заключение и назначить повторную экспертизу" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Воробьев Г.А. Тактика и психологические особенности судебных
действий. Краснодар: Изд-во Краснодарского университета, 2006. С. 73.
Надо признать обоснованными утверждения процессуалистов и о том, что
эти же функции по собиранию, закреплению и проверке доказательств
исполняет суд и при осмотре вещественных доказательств (ст. 284 УПК РФ),
приобщении к материалам уголовного дела документов, представленных суду
(ст. 286 УПК РФ), при осмотре местности и помещения (ст. 287 УПК РФ), в
ходе следственного эксперимента (ст. 288 УПК РФ), при предъявлении для
опознания (ст. 289 УПК РФ), при освидетельствовании (ст. 290 УПК РФ) и т.п.
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Белохортов И.И. Полномочия суда по собиранию, закреплению и
проверке доказательств // Общество и право. 2008. N 1. С. 1 - 3.
Такая процессуальная деятельность суда должна всемерно поддерживаться
государственным обвинителем.
Полномочия, которые даны суду в собирании и закреплении доказательств,
прямо регламентируются нормами уголовно-процессуального закона. При этом
следует отметить, что собирание доказательств осуществляется также при
соблюдении ряда процессуальных условий. Применительно к полномочиям
суда это: собирание доказательств при безусловном соблюдении требований
законности - только в рамках такой их процессуальной процедуры, которая
установлена законом; объективность и беспристрастность в собирании
доказательств.
Обозначенную позицию убедительно обосновывает А.Р. Белкин, который
указывает, что суд вправе использовать все известные формы фиксации
доказательств, а именно составление протоколов (ст. 259 УПК РФ), поскольку
протокол судебного заседания может и должен рассматриваться одной из форм
фиксации доказательств и подтверждает приобщение к делу вещественных
доказательств, а также приобщение к делу иных документов, что
осуществляется в соответствии с положениями ст. 271 УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М.:
Норма, 2008. С. 198 - 199.
Практика поддержания государственного обвинения показывает, что
заключение специалиста или эксперта иногда ошибочно расценивается как
наиболее убедительное доказательство. При этом вольно или невольно
допускается ошибка, когда эксперт, как точно указывается в литературе,
становится "научным судьей факта" <1>. Вместе с тем норма ст. 87 УПК РФ
предписывает, что любое доказательство должно быть сопоставлено с другими
доказательствами в уголовном деле и оценено не только с точки зрения
относимости и допустимости, но и с позиции достоверности и достаточности
(ч. 1 ст. 88 УПК РФ).
--------------------------------
<1> См.: Кудрявцева А.В. Судебная экспертиза в уголовном процессе
России. Челябинск, 2001. С. 190.
При оценке заключения эксперта прокурору - государственному
обвинителю - необходимо выяснить, не вышел ли эксперт за пределы своей
компетенции, объективен ли он при даче заключения, имеются ли у него
соответствующие специальные познания и необходимый практический опыт
работы; соблюдены ли процессуальные нормы: предупреждался ли он об
уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, насколько
научно обосновано заключение и соответствует ли оно материалам дела.
Следует иметь в виду, что в случае необходимости для дачи разъяснений
по
содержанию
заключения
государственный
обвинитель
обязан
ходатайствовать о вызове в судебное заседание эксперта. В то же время, при
недостаточной ясности или полноте заключения эксперта государственный
обвинитель вправе заявить ходатайство о назначении дополнительной
экспертизы. Повторная же экспертиза по ходатайству государственного
обвинителя может назначаться в случае необоснованности выводов либо
сомнений в правильности выводов экспертного исследования.
Государственный обвинитель обязан четко уяснить требования закона об
особенностях исследования таких доказательств, как показания потерпевших,
свидетелей, особенно если они являются несовершеннолетними (ст. 280 УПК
РФ). В практике судебного следствия часто возникают трудности в связи с
неявкой в суд потерпевшего или свидетеля; отказом потерпевшего или
свидетеля от дачи показаний; изменением ими показаний, порой кардинально: с
обвинительных на оправдательные.
В обозначенных выше ситуациях в правовом и тактическом плане
государственный обвинитель должен руководствоваться нормой ст. 281 УПК
РФ, позволяющей суду по его ходатайству оглашать ранее данные показания
потерпевшего и свидетеля, если эти лица не явились в судебное заседание по
причине их смерти, тяжелой болезни, препятствующей явке в суд, стихийного
бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд, а
также если они отказались от явки, будучи гражданами иностранного
государства.
Кроме того, государственный обвинитель обязан заявлять ходатайство об
оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при
производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии
существенных противоречий между этими показаниями и показаниями,
данными в суде. При этом действующий уголовно-процессуальный закон не
требует никаких дополнительных условий для удовлетворения указанного
ходатайства государственного обвинителя. В то же время государственный
обвинитель, заявляя указанное ходатайство в отношении свидетеля или
потерпевшего, отказавшихся от дачи показаний, должен учитывать
законодательно установленное требование о том, что проверяемые в суде
показания таким путем должны быть получены с соблюдением при
производстве по уголовному делу на досудебных стадиях требования закона о
предупреждении этих лиц о том, что их показания могут использоваться в
качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу.
Главным для государственного обвинителя в изложенном процессуальном
порядке исследования показаний свидетеля и потерпевшего является то
обстоятельство, что в случае обнаружения существенных противоречий в
показаниях потерпевшего или свидетеля по сравнению с ранее данными ими
показаниями он предлагает суду реализовать свое право на оглашение
показаний, данных при производстве расследования без получения согласия на
это участников стороны защиты (ч. 2 ст. 11, ч. 3 ст. 281 УПК РФ).
В ходе судебного следствия важное место занимает процессуальная
деятельность государственного обвинителя по организации осмотра
вещественных доказательств.
Общеизвестно, что вещественные доказательства во всех без исключения
случаях должны быть осмотрены судом. Государственный обвинитель
демонстрирует вещественные доказательства не только суду, но и участникам
судебного разбирательства. Осмотр же вещественных доказательств, которые
не могут быть доставлены в суд, производится в случае необходимости всем
составом суда по месту их нахождения, о чем следует заявлять ходатайство
государственному обвинителю в ходе судебного следствия.
В практике, к сожалению, еще встречаются случаи, когда пакеты, в
которые были помещены вещественные доказательства, опечатанные
следователем, так и остаются нераскрытыми, хотя судебное разбирательство
состоялось. И в случае кассационного обжалования этот аспект будет иметь
немаловажное значение для решения вопроса о законности приговора.
Для государственного обвинителя важно знать, что вещественные
доказательства имеют определенные индивидуальные признаки, в связи с чем
он должен проверять, насколько процессуально правильно лицо, производящее
их закрепление, соблюдало порядок собирания, хранения и приобщения к
материалам уголовного дела. В этой связи, исходя из вышеизложенных
рекомендаций, государственному обвинителю важно в судебном заседании не
только убедиться в процессуальной дееспособности заключения эксперта по
отношению к вещественным доказательствам, когда в отношении
вещественного доказательства такая экспертиза проводилась, но и проверить
правильность действий следователя по изъятию вещественных доказательств
или образцов для сравнительного исследования.
В судебном следствии может иметь место случай, когда заключение
экспертов не вызывает сомнений в своей обоснованности, но при осмотре
вещественных доказательств оказывается, что следователь допустил ошибку,
приобщая к делу тот или иной предмет, документ, не имеющие отношения к
исследуемому событию (например, к делу приобщен не тот нож, в незаконном
ношении которого обвиняется подсудимый, не та пуля, которой был ранен либо
убит потерпевший, и т.п.). Игнорирование данного факта государственным
обвинителем может привести к тому, что суд в приговоре будет обосновывать
его неотносимым доказательством, что может повлечь постановку
неправосудного приговора.
Участвуя в судебном следствии, государственный обвинитель в случае
необходимости может заявить ходатайство об оглашении судом доказательств в
виде документов, приобщенных к делу или представленных уже в ходе
судебного
разбирательства.
Кроме
документов,
вещественными
доказательствами могут быть деньги, иные ценности, приобретенные
преступным путем, о чем государственный обвинитель должен доводить до
суда, предъявляя на его обозрение эти доказательства.
В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель обязан
убедить суд, что представляемые им на обозрение предметы, документы и
другие
вещественные
доказательства
составляют
неоспоримую
доказательственную базу по уголовному делу, полностью уличают
подсудимого в совершении им преступления.
Свидетельские показания по большинству уголовных дел являются
наиболее распространенным источником доказательств. Предупреждение
свидетеля, как и потерпевшего, об уголовной ответственности за отказ или
уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний является
одним из условий, обеспечивающих легитимность процесса. В этой связи
государственному обвинителю следует обращать внимание на безусловное
исполнение порядка разъяснения судом прав и обязанностей, а также
ответственности всех участников процесса, особенно свидетелей.
Большое умение и такт требуются от государственного обвинителя при
допросе им несовершеннолетнего свидетеля, а особенно малолетнего, легко
поддающегося внушению, склонного к фантазии. Такие допросы необходимо
вести в присутствии законного представителя, а также педагога или психолога,
а поэтому государственный обвинитель обязан ходатайствовать перед судом о
вызове этих лиц в судебное заседание и добиваться обязательного их
присутствия при производстве судебного следственного действия.
Определенную сложность представляют допрос и оценка показаний
свидетеля, страдающего психическими заболеваниями. В таких случаях
государственному обвинителю следует заявить ходатайство о назначении
судебно-психиатрической экспертизы с тем, чтобы потом определиться с
допустимостью этого доказательства.
В методологическом и тактическом плане государственному обвинителю в
ходе допроса свидетеля, который меняет содержание своих показаний,
целесообразно предъявлять другие доказательства, исследованные судом,
особенно предъявлять для обозрения вещественные доказательства, орудия
преступления, похищенные предметы, которые выступают объектом
свидетельских показаний. Государственный обвинитель обязан в таких случаях
отстаивать объективную истину, которую свидетель обязан излагать в суде.
Государственный обвинитель в суде должен отличать добросовестное
заблуждение
свидетеля
от
лжесвидетельства.
Для
изобличения
лжесвидетельства рекомендуется использовать те же приемы, что и при
допросе подсудимого, не признающего себя виновным. Государственный
обвинитель должен знать, что тактика допроса свидетеля должна проходить в
соответствии с требованиями ст. 51 Конституции Российской Федерации.
Важным обстоятельством для государственного обвинителя, участвующего
в судебном следствии, является его аналитическая деятельность по оценке
доказательств в их совокупности, которая требует от государственного
обвинителя наличия навыков логического построения общего и частного,
единого целого и его части. Такая деятельность прокурора в суде - важнейшая
составная часть его участия в судебном следствии, базис следующего этапа
судебного разбирательства - поддержания государственного обвинения в суде
или произнесения речи прокурора.
С учетом изложенного по результатам исследования полагаем возможным
сделать следующие выводы и предложения:
1. Государственный обвинитель, участвуя в судебном следствии, на основе
состязательности и равных процессуальных возможностей со стороной защиты
осуществляет в установленных уголовно-процессуальным законодательством
Российской Федерации формах уголовное преследование подсудимого
(подсудимых) в рамках поддержания государственного обвинения, используя
предоставленные ему правовые средства в целях реализации судом основного
назначения уголовного судопроизводства по конкретному уголовному делу.
Основная роль государственного обвинителя, участвующего в судебном
следствии, выражается, прежде всего, в осуществлении обязанности
доказывания предмета преступления (ст. 73 УПК РФ) и виновности
подсудимого в совершении этого преступления.
2. Государственный обвинитель в судебном следствии реализует
собственные, присущие только ему процессуальные цели (задачи), среди
которых следует выделить осуществление уголовного преследования на основе
законности и обоснованности обвинения. Его обвинительная деятельность
начинается с изложения в начале судебного следствия позиции
государственного обвинения о пределах доказывания по рассматриваемому в
суде первой инстанции уголовному делу.
2.1. Пределы доказывания по уголовному делу определяются
государственным обвинителем, исходя из требований ст. 73 УПК РФ,
содержание которой очерчивают исчерпывающим образом все его элементы,
находящиеся в точном соответствии с материально-правовым тезисом
обвинения, изложенным в обвинительном заключении (обвинительном акте).
2.2. К основным задачам, реализуемым государственным обвинителем в
судебном следствии, следует относить: а) обеспечение представления суду и
основным участникам процесса доказательств обвинения. Максимально
эффективное представление доказательств составляет основное содержание
деятельности государственного обвинителя в ходе судебного следствия; б)
участие в исследовании всех доказательств, обосновывающих или
опровергающих обвинение, на относимость, допустимость, достоверность и
достаточность в их совокупности для решения вопроса о доказанности
совершения преступления подсудимым.
3. Изложение государственным обвинителем в начале судебного следствия
существа предъявленного обвинения должно включать в себя как оглашение
содержания резолютивной части обвинительного заключения, так и указание
основных доказательств, на которых основывается обвинение. Только такой
подход позволит всем основным участникам процесса уяснить сущность
сформулированного обвинения, а государственному обвинителю создать
предпосылки к реализации своей обязанности доказывания по данному
уголовному делу.
4. При возникновении правовой ситуации, когда подсудимому непонятно
изложенное в начале судебного следствия государственным обвинителем
обвинение, на нем лежит обязанность разъяснить положения обвинения,
непонятные подсудимому. В то же время председательствующий суда (судья)
вправе самостоятельно дать такое разъяснение. В этой связи целесообразно в ч.
2 ст. 273 УПК РФ внести дополнение абзаца следующего содержания: "При
необходимости
разъяснения
непонятного
содержания
обвинения
соответствующие разъяснения дает суд (судья) или по его предложению
государственный обвинитель".
5. Исследование доказательств в судебном следствии предполагает
максимально эффективное представление государственным обвинителем всех
доказательств обвинения, что составляет основное содержание деятельности
государственного обвинителя в ходе судебного следствия. Максимальная
эффективность предъявления обвинительных доказательств зависит от порядка
и очередности их представления суду. Очередность представления
доказательств определяет государственный обвинитель в зависимости от
особенностей конкретного уголовного дела: количества подсудимых, позиции
каждого из них, количества и качества доказательств, подтверждающих
обстоятельства совершения преступления и вину подсудимых.
6. В научном плане недопустимо относить к содержанию проявления
подлинного характера состязательности сторон обвинения и защиты такой
порядок регулирования судебного следствия, когда законодательно, в ходе
проведения судебного следствия, максимально создаются преференции стороне
защиты посредством установления права обвиняемого на тактическую
инициативу давать показания в любой момент судебного следствия, а также
права стороны защиты определять последовательность его допроса по своему
усмотрению даже при условии, что содержание его показаний носит
обвинительный характер.
6.1. Возможным вариантом устранения диспропорции в нарушении
баланса равных процессуальных возможностей сторон процесса является
установление в правоохранительной и судебной практике правил проведения
судебного следствия, при которых председательствующий разрешает
подсудимому давать показания в любой момент судебного следствия только
при соблюдении таких условий, как: 1) право подсудимого давать показания по
его желанию не препятствует проходящему процессу исследования
доказательств; 2) реализация права подсудимого давать показания не нарушает
законных прав других участников процесса.
6.2. При возникновении у сторон спорной ситуации отнесения
доказательств к доказательствам обвинения или доказательствам защиты суд по
своей инициативе или по ходатайству сторон на основании вынесенного
определения или постановления оглашает протокол следственных действий
полностью или частично и предлагает государственному обвинителю
разрешить возникшую неопределенность в определении принадлежности
доказательства по правилам разъяснения сложившейся неясности обвинения.
7. В методологическом плане государственному обвинителю необходимо
иметь план участия в судебном следствии, особенно по сложным,
многоэпизодным делам и делам с большим количеством участников. План
должен
содержать
очередность (последовательность)
представления
доказательств, а также порядок исследования каждого доказательства или
групп доказательств, объединенных по эпизодам преступлений в их
хронологическом временном порядке или в порядке их изложения в
обвинительном заключении (обвинительном акте).
§ 3. Поддержание обвинения государственным обвинителем
в прениях сторон
После завершения судебного следствия стороны переходят к судебным
прениям, которые являются обязательной частью судебного разбирательства.
Судебные прения (прения сторон) в уголовном процессе - это
самостоятельная часть судебного разбирательства, состоящая из речей
участников процесса, имеющих в данном деле собственные или
представляемые интересы, в которых они подводят итог судебному следствию,
освещая его результаты с собственной точки зрения, дают им юридическую
оценку, выдвигают и обосновывают возможные решения, составляющие
содержание будущего итогового решения по данному уголовному делу <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации (отв. ред. И.Л. Петрухин) включен в информационный банк
согласно публикации - Велби, Проспект, 2008 (6-е издание, переработанное и
дополненное).
<1> Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО "ТК "Велби", 2002. С. 122.
На этом этапе обвинению и защите предоставляется возможность
высказать свои соображения по поводу исследуемого преступления и дать ему
определенную юридическую оценку.
Из содержания ст. ст. 246, 292 УПК РФ следует, что прокурор в основу
своей речи может положить обвинительный или оправдательный тезис.
Третьего ему не дано. Если государственный обвинитель убедился в законности
и обоснованности привлечения подсудимого к уголовной ответственности, его
деятельность в судебном разбирательстве заканчивается обвинительной речью.
С точки зрения доктрины уголовного процесса и действующего
законодательства поддержание государственного обвинения в суде первой
инстанции - это публичное обращение государственного обвинителя на стадии
судебных прений с мотивированной речью, обращенной к суду и всем
субъектам сторон обвинения и защиты, обосновывающей совершение
преступления,
раскрывающей
доказательства,
свидетельствующие
о
виновности лица, совершившего данное преступление, и выражающей суду
позицию государства о виде и размере уголовного наказания за содеянное, с
предложением разрешения всех иных вопросов, которые суд обязан разрешить
в резолютивной части обвинительного приговора.
Обвинительная речь государственного обвинителя - это процессуальная
форма выражения его итогового вывода о результатах уголовного
преследования, где мотивированно излагаются суду и сторонам процесса точки
зрения обвинителя о позиции государства по существу материально-правового
тезиса обвинения, его доказанности, юридической оценки (квалификации)
содеянного, а также всем другим вопросам, которые будут содержаться в
итоговом решении суда по данному уголовному делу.
Речь государственного обвинителя должна соответствовать определенным
требованиям. В основу формирования речи должны быть положены только
достоверно установленные факты, явившиеся предметом судебного
исследования. Выводы, изложенные в речи, должны основываться не на
перечне доказательств, а на их анализе и объективной оценке.
Важной стороной процессуальной регламентации судебных прений
является также содержащееся в законе запрещение их участникам ссылаться на
доказательства, которые не исследовались на судебном следствии или
признаны судом недопустимыми.
Следует иметь в виду, что, если прокурор в своем выступлении считает
необходимым сослаться на новые доказательства или привести данные о новых
обстоятельствах преступления, он должен возбудить ходатайство о
возобновлении судебного следствия <1>.
--------------------------------
<1> Трикс А.В. Справочник прокурора. СПб.: Изд-во "Питер Пресс", 2007.
С. 212.
Обращаясь к тактическим и процессуальными аспектам участия прокурора
в судебных прениях, необходимо, прежде всего, отметить, что ни закон, ни
приказы и указания Генерального прокурора РФ не определяют содержания и
структуры обвинительной речи. Некоторыми авторами на основе обобщения
практики предлагается типовая (единая) структура речи прокурора.
Так, по мнению В.И. Баскова, в ней должны содержаться следующие
элементы: 1) социально-общественная оценка преступления; 2) анализ и оценка
доказательств; 3) предложения о мерах по предупреждению преступлений; 4)
юридическая оценка преступления; 5) характеристика личности подсудимого;
6) предложения о мере наказания; 7) соображения о возмещении материального
ущерба; 8) определение судьбы вещественных доказательств <1>.
--------------------------------
<1> Басков В.И. Прокурорский надзор. М., 1995. С. 317. Аналогичную
позицию занимают другие авторы, см., напр.: Кухлевская Т.А. Государственное
обвинение в условиях судебно-правовой реформы: Автореф. дис. ... канд. юрид.
наук. М., 1994. С. 18.
В целом, соглашаясь с изложенной структурой речи государственного
обвинителя,
полагаем,
что
сложившаяся
практика
поддержания
государственного обвинения определила структуру речи прокурора, исходя из
тех требований, которые закон предопределяет для суда при вынесении им
обвинительного приговора (ст. 303 УПК РФ). На наш взгляд, в ней должны
содержаться следующие элементы:
1) социально-правовая оценка преступления;
2) изложение тезиса обвинения о событии преступления;
3) доказательства, подтверждающие событие преступления, их оценка и
анализ;
4) мотивация изменения обвинительного тезиса (если для этого есть
основания);
5) квалификация преступления и юридическая оценка деяния;
6) характеристика подсудимого;
7) позиция о виде и размере наказания, режиме содержания;
8) соображения по разрешению гражданского иска о возмещении ущерба, о
взыскании неосновательного обогащения;
9) мера пресечения в отношении подсудимого до вступления приговора в
законную силу;
10) позиция по определению судьбы вещественных доказательств;
11) предложения о мерах по предупреждению преступлений.
Построение речи, в основу которой положены эти элементы, будет
полностью соответствовать роли государственного обвинителя, обязанностью
которого является ориентация суда на вынесение законного и обоснованного
приговора. Однако следует заметить, что соотношение указанных элементов в
речи прокурора, их место, количество могут и должны меняться в зависимости
от конкретных обстоятельств, содержащихся в каждом уголовном деле.
Так, если вызывают затруднения вопросы квалификации преступления, то
государственный обвинитель значительную часть своего выступления должен
посвятить именно обоснованию этих вопросов с обязательным указанием на
судебную практику, постановления и определения Пленума Верховного Суда
Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации.
Правильность и точность изложения исследованных фактов в судебном
следствии должны быть первоосновой его выступления. Недопустимо
основывать свои выводы на предположениях и недостоверных фактах.
Основанная на знании материалов дела речь прокурора должна быть
выразительной, эмоциональной. Образное сравнение, эпитет делают речь более
живой, доходчивой и убедительной.
Практика поддержания государственного обвинения негативно относится к
элементам в речах государственных обвинителей, которые по смыслу ничего
нового не привносят в существо высказываемого. Такие обороты (выражения),
как "предшествующее поведение", "неопределенная волокита" и т.д., не
способствуют формированию четкой и ясной юридической мысли, без которой
речь прокурора теряет остроту и правовую значимость.
Не украшают речь прокурора и слова-паразиты: "значит", "вот", "так
сказать". Не следует применять иностранные термины, смысл которых бывает
не совсем ясен не только аудитории, участникам процесса, но и самому
оратору. Если возникает необходимость применить в речи юридические
термины, то следует помнить, что самый правильный язык юриста - это язык
закона.
Государственный обвинитель должен тщательно готовиться к судебным
прениям, следует заявлять ходатайства о подготовке к прениям сторон. В
процессе подготовки необходимо анализировать как записи, сформированные
при подготовке к процессу, так и внесенные дополнения и изменения в ходе
судебного следствия.
Современные процессуалисты в своем значительном большинстве
полагают недопустимым участвовать в судебных прениях с речью, полностью
приготовленной еще до судебного разбирательства, в основу которой
закладывались выводы предварительного следствия, непосредственно
неисследованные в судебном заседании.
В науке уголовного процесса спор о том, нужно ли предварительно
составлять текст речи или это делать нецелесообразно, идет с давних пор и
единого мнения по данному вопросу не достигнуто до настоящего времени.
Так, еще в XIX веке известный французский юрист Герман де Бэтс в своей
книге "Искусство говорить в суде" подробно обосновал нецелесообразность
письменной подготовки речи на суде. В частности, он писал: "Верьте мне:
чтобы речь была хорошей, она должна быть живой, активной, иначе говоря экспромтом.
Ее
следует
импровизировать,
всецело,
абсолютно
импровизировать" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Герман де Бэтс. Искусство говорить в суде / Пер. с французского.
Изд. 2-е. СПб., 1910. С. 9 - 11.
В России изложенную позицию разделяли известные дореволюционные
процессуалисты: М.Ф. Громницкий, Л.Е. Владимиров, А.Ф. Кони и другие. Так,
А.Ф. Кони, признанный авторитет и мастер судебной речи, писал: "Я, никогда
не писавший своих речей предварительно, позволяю себе в качестве старого
судебного деятеля сказать молодым деятелям... не пишите речей заранее, не
тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тиши кабинета
строк, медленно ложившихся на бумагу, а изучайте внимательно материал,
запоминайте его, вдумывайтесь в него - и затем следуйте совету Фауста:
"Говорите с убеждением, слова и влияние на слушателей придут сами собой"
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Кони А.Ф. На жизненном пути. Цит. по книге: Шифман А.М.
Прокурор в уголовном процессе. М., 1948. С. 152.
В то же время позицию предварительного письменного составления текста
судебных речей аргументированно отстаивали такие талантливые российские
правоведы, как: П.Н. Обнинский, С.А. Андреевский, Н.П. Карабачевский, В.Д.
Спасович, Ф.Н. Плевако, П. Сергеич и другие. Так, известный российский
адвокат С.А. Андреевский, блестяще выступивший в суде присяжных в конце
XIX столетия и оставивший значительный след в истории судебного
красноречия, выступая с публичной лекцией в 1909 году, утверждал: "...у нас
все знаменитые защитники писали свои речи заранее, или целиком, как
Спасович, или в виде конспектов, "оазисами", как говорил о себе Плевако,
который, впрочем, в последнее время тоже стал их писать целиком" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Андреевский С.А. Лекция об уголовной защите в сборнике
защитительных речей. СПб., 1909. С. 27 - 28.
В современной литературе по-прежнему можно встретить дискуссию по
данному вопросу. Вместе с тем, на наш взгляд, доводы противников
предварительного составления текста судебной речи не являются
убедительными. Они в своей аргументации воспринимаются только со стороны
психоэмоционального фактора воздействия и не учитывают факторы
индивидуальной способности судебного фактора к запоминанию и системнологическому осмыслению материалов предварительного и судебного следствия.
В этой связи правильной является позиция процессуалистов о том, что
обвинительная речь пишется после окончания судебного следствия,
письменный текст которой включает предполагаемые формулировки решения
суда по вопросам, указанным в п. п. 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Следует также
иметь в виду, что государственный обвинитель, выступая с речью перед судом,
стремится к достижению единственной цели - убедить суд в законности и
обоснованности своей позиции. Немаловажным фактором здесь играет его
право представлять суду в письменном виде предлагаемые им формулировки
обвинительного приговора (ч. 7 ст. 292 УПК РФ).
Мы полагаем, что нельзя произносить речь экспромтом, сразу же после
объявления судебного следствия оконченным. Если в случае оглашения заранее
написанной обвинительной речи возникает опасность утверждать о том, что в
судебном разбирательстве не подтвердилось либо, напротив, будут упущены
новые факты, которые были исследованы непосредственно в судебном
следствии, то в экспромтом произносимой речи могут быть упущены либо
отражены не в полном объеме существенные обстоятельства по делу, что, в
свою очередь, приведет к ненадлежащему освещению позиции
государственного обвинителя.
В своей речи государственному обвинителю целесообразно сгруппировать
все доказательства по степени их значимости для постановления законного и
обоснованного приговора. Доказательства, подтверждающие очевидные
обстоятельства и сами по себе не вызывающие сомнений, могут быть просто
перечислены, в иных случаях необходим их анализ. При этом нужно не только
оценить каждое доказательство с точки зрения допустимости, относимости и
достоверности, но и дать анализ каждой группе имеющихся материалов
последовательно, по всем подлежащим доказыванию обстоятельствам и
сделать вывод о достаточности совокупности этих доказательств для
постановки приговора.
В литературе обоснованно утверждается, что позиция государственного
обвинителя в оценке доказательств при произнесении им речи должна
опираться на глубокий анализ всех исследованных в суде доказательств в их
совокупности и содержательно отвечать на вопрос о достаточности этой
совокупности для постановки приговора <1>.
--------------------------------
<1> См.: Баев М.О., Баев О.Я. Тактика уголовного преследования и
профессиональной защиты от него. Прокурорская тактика. Адвокатская
тактика. М., 2005. С. 116 - 117.
Искусство речи государственного обвинителя подчиняется общим
требованиям, предъявляемым к данной публичной деятельности ораторского
искусства, и всегда являлось предметом самого пристального внимания
процессуалистов. Известный русский дореволюционный юрист П. Сергеич еще
в 1910 году издал свой фундаментальный труд "Искусство речи на суде", где
ярко и убедительно показал, что стадия прений сторон в судебном
производстве по значимости не уступает судебному следствию и не является
дополнением к нему, а качество обвинения и защиты определяется по тому
признаку, в какой мере государственный обвинитель или адвокат владеют
искусством речи на суде <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1988.
Уже в советское время известный советский процессуалист М.Л. Шифман,
предупреждая о недопустимости недооценки значения произнесения судебной
речи, писал: "Судебная речь дает возможность вдохнуть жизнь в отдельные
доказательства, осветить с определенной точки зрения каждый факт, имеющий
значение для правильного решения дела, поднять значение одних доказательств
и, наоборот, посеять сомнения в достоверности других доказательств" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Шифман М.Л. Прокурор в уголовном процессе. М., 1948. С. 143 144.
Поддержание обвинения государственным обвинителем в прениях сторон
имеет ярко выраженные особенности, что находит свое отражение и подробно
раскрывается в современной литературе <1>. Анализ правовых предписаний,
устанавливающих содержание и порядок проведения прений сторон (ст. ст. 292,
294 УПК РФ), позволяет определить и структурно показать эти особенности. К
ним следует относить:
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Масленникова Л.Н. Судебные прения // Уголовно-процессуальное
право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 712 - 721;
Трусов А.И. Прения сторон и последнее слово подсудимого // Уголовный
процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 488 - 489.
1) наличие процедуры, противостоящей состязательности участников
судебных прений, отражаемой в речах обвинителя и защитника,
предполагаемой
во
всех
случаях
изначально,
при
определении
последовательности выступлений первого выступления государственного
обвинителя, а последнего - подсудимого и его защитника.
Особенностью в данном сегменте содержания прений сторон выступает
первичность выражения итоговой позиции по уголовному делу
государственного обвинителя и обязанность произнесения ответной речи
защитником (ч. ч. 1, 3 ст. 292 УПК РФ);
2) возможность присоединения к государственному обвинению, по их
желанию, своими выступлениями потерпевшего, его законного представителя и
представителя, гражданского истца и его представителя (ч. ч. 2, 3 ст. 292 УПК
РФ);
3) запрет государственному обвинителю, как и другим участникам прений,
ссылаться на доказательства, которые не рассматривались в судебном
заседании или признаны судом недопустимыми (ч. 4 ст. 292 УПК РФ);
4) неограниченность продолжительности речи государственного
обвинителя в прениях сторон, за исключением запрета раскрытия
обстоятельств, а также анализа доказательств, признанных недопустимыми (ч.
5 ст. 292 УПК РФ);
5) право выступления государственного обвинителя с одной репликой
после произнесения речей всеми участниками прений сторон (ч. 6 ст. 292 УПК
РФ);
6) право представления суду государственным обвинителем, как и другими
участниками прений, письменных формулировок по вопросам, указанным в п.
п. 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, которые решаются судом при постановлении
приговора (ч. 7 ст. 292 УПК РФ);
7) право государственного обвинителя, наряду с другими участниками
прений, сообщать суду о новых обстоятельствах, имеющих значение для
уголовного дела, или заявлять о необходимости представления суду для
исследования новых доказательств, что для суда является основанием
возобновления судебного следствия (ст. 294 УПК РФ).
Изложенные выше особенности по поддержанию государственного
обвинения позволяют сделать вывод о том, что государственный обвинитель,
поддерживая обвинение, в судебном заседании поставлен в равные
процессуальные условия с другими участниками прений сторон. В то же время
он своей речью подводит перед судом итог всей обвинительной деятельности,
которая на всех предшествующих стадиях уголовного судопроизводства была
направлена на установление всех обстоятельств события преступления и
изобличение подсудимого в его совершении. Из этого следует другой вывод,
что основой, фундаментом завершающего этапа обвинительной деятельности в
судебной инстанции является речь государственного обвинителя.
Образно давая оценку обозначенному процессуальному средству
прокурорской деятельности, М.Л. Шифман писал: "Обвинительная речь - это
борьба при помощи доказательств, соображений и доводов" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Шифман М.Л. Указ. соч. С. 147.
Переходя к исследованию каждого элемента обвинительной речи
прокурора - государственного обвинителя, необходимо выделить и показать эти
основные разделы (части) обвинительной речи.
1. Социально-правовая оценка преступления - вступительная часть
обвинительной речи.
В этой части речи государственный обвинитель должен обосновывать,
почему деяние, явившееся предметом судебного разбирательства, определено
законом как преступное и почему это действие или бездействие является
общественно опасным, почему оно затрагивает интересы общества и
государства и в чем конкретно выразилось нарушение интересов социальных
групп или отдельного человека, какой конкретно социально-экономический
вред причинен преступным деяниям.
Между тем некоторые государственные обвинители, говоря о социальноправовой оценке преступления, касаются различных проблем социального,
правового характера, никак не увязывая это с конкретным преступлением,
явившимся предметом судебного исследования, либо преувеличивают роль
этого преступления, что, в свою очередь, приводит к ориентации суда на
вынесение излишне сурового приговора. Социально-правовую оценку нельзя
отрывать от конкретного дела, она должна быть органически связана с ним.
Вместе с тем необязательно посвящать этому вопросу специальный раздел
речи. Общественную опасность преступления можно показать при изложении
фактических обстоятельств дела и анализе доказательств, при характеристике
личности подсудимого или при внесении предложения о мере наказания.
В подтверждение изложенной выше позиции приведем высказывание М.Л.
Шифмана о том, что политическая оценка преступления, фактические
обстоятельства дела, мотивы, которыми руководствовался подсудимый,
доказательства, как уличающие, так и оправдывающие, характеристика
участвующих в деле лиц, определение степени социальной опасности
подсудимого, квалификация преступления и т.д. - все это должно быть
изложено объективно, без какой-либо тенденциозности с тем, чтобы дело
оказалось представленным в правильной перспективе <1>.
--------------------------------
<1> См.: Шифман М.Л. Указ. соч. С. 146.
Главное, на наш взгляд, в раскрытии социально-правовой оценки
преступления - это демонстрация подлинного характера рассматриваемого
уголовного дела. Государственный обвинитель не может позволить себе
извратить правовое существо обвинения. Содержание исследуемого раздела
речи государственного обвинителя должно создавать логическую связь с
последующими частями речи, формируя для них правильный социальноправовой фон.
2. Изложение тезиса о событии преступления <1>.
--------------------------------
<1> Данный раздел речи государственного обвинителя в литературе
нередко обозначают как "Изложение существа дела".
Излагая тезис о событии преступления, прежде всего, необходимо
раскрывать то, что инкриминируемое в вину подсудимому деяние
действительно имело место, т.е. отражено как деяние, имевшее место в
объективной действительности, по поводу которого проводится судебное
разбирательство (речь должна идти о деянии, указанном судьей в
постановлении о назначении судебного заседания). Такой вывод должен быть
основан только на фактах, подкрепляемых доказательствами, рассмотренными
в ходе судебного следствия, которые являются верными и соответствуют
истине. Как точно подчеркивал еще А.Ф. Кони, "в основании судебного
красноречия лежит необходимость доказывать и убеждать, т.е., иными словами,
склонять слушателей к своему мнению" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кони А.Ф. Избранные произведения. С. 96.
Правильно изложить тезис о событии преступления - это значит
объективно и лаконично изложить обстоятельства дела, которые затем получат
более развернутое освещение в анализе доказательств. При изложении
фактической стороны дела должны быть изложены все особенности
преступного деяния - наличие умысла (неосторожности), предварительного
сговора, корысти и другие обстоятельства, характеризующие предмет
доказывания (ст. 73 УПК РФ).
3. Анализ доказательств, представленных суду <1>.
--------------------------------
<1> В литературе данную часть речи государственного обвинителя иногда
обозначают как "Разбор доказательств" (см.: Шифман М.Л. Указ. соч. С. 176).
Государственный обвинитель в произносимой речи подвергает тщательной
оценке вначале те доказательства, которые представлены по инициативе
предварительного следствия, а затем те, которые были добыты и рассмотрены
уже в ходе судебного разбирательства по инициативе участников процесса.
При этом необходимо иметь в виду, что оценка доказательств судом,
выносящим приговор, и прокурором, поддерживающим государственное
обвинение, разнятся по своим юридическим последствиям. Процессуалистами
по данному вопросу обоснованно утверждается, что суд в результате
произведенной оценки разрешает обвинение по существу, прокурор же лишь
высказывает свое мнение о позиции государства по вопросам, которые суд
может положить в основу приговора <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Отв. ред.
П.А. Лупинская. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2009. С. 715.
Анализ и оценка доказательства - один из самых ответственных и сложных
этапов выступления прокурора в судебных прениях. Этот этап предопределяет
последующую оценку прокурором квалификации преступления и позицию по
мере наказания.
Например, по делу несовершеннолетнего И., обвиняемого в убийстве
отчима с особой жестокостью, фактические обстоятельства следствием были
установлены правильно. Между тем органы следствия оставили без должного
внимания утверждение обвиняемого о том, что мотивом преступных действий
явилось тяжкое оскорбление, нанесенное отчимом. В судебном заседании по
инициативе прокурора была проведена судебно-психологическая экспертиза
несовершеннолетнего обвиняемого, которая установила у него наличие
физиологического аффекта в момент инкриминируемых действий. Прокурор в
прениях, анализируя собранные по делу доказательства, согласился с
объективной стороной действий И., но с учетом заключения экспертизы
обоснованно просил переквалифицировать его действия на ст. 107 УК РФ, с
чем суд согласился <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело N 196 // Архив Кировского районного суда г. Курска. 1998.
В приведенном примере активное участие прокурора в поисках
установления истины по делу посредством тщательного разбора доказательств
способствовало вынесению законного и обоснованного приговора. На наш
взгляд, подобная деятельность прокурора никоим образом не снижает его роли
в процессе как государственного обвинителя, а напротив, ответственное
отношение к своим обязанностям способствует вынесению объективного,
справедливого и законного приговора.
Давая оценку и анализируя доказательства, прокурор должен, прежде
всего, привести их в строгую систему по эпизодам либо по лицам. Ему следует
исходить из того, что любое доказательство, каким бы оно ни было
достоверным и логически завершенным, подлежит тщательной оценке и
осмыслению его относимости, допустимости, достоверности и процессуальной
значимости.
Доказательства подлежат оценке как каждое в отдельности, так и во всей
их совокупности. Чтобы оценить доказательства, иначе говоря, опровергнуть
одни и сослаться на другие, требуется большая аналитическая работа. В этой
связи важно умение прокурора использовать законы логики.
О том, как не должен протекать разбор доказательств, еще в 1909 году
писал С.А. Андреевский: "По поводу отдельных доказательств прокурор
обыкновенно говорит: это черное, защитник доказывает - это белое; перед
присяжными остается нечто серое" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Андреевский С.А. Защитительные речи. СПб., 1909. С. 80.
С тем чтобы в практике исключить изложенное выше обстоятельство,
любой вывод прокурора должен вытекать из правильных, достоверных
посылок, опираться на бесспорно установленные факты. При этом основу
должны составлять те доказательства, которые имеют существенное значение
для суда при постановлении им законного и обоснованного приговора. Прежде
всего, это доказательства, которые определяют доказанность или
недоказанность события преступления, его юридическую оценку причастности
к нему подсудимого. В тактическом плане не следует загромождать
обвинительную речь анализом противоречий, не имеющих существенного
значения по делу.
Важной гносеологической посылкой является то обстоятельство, что для
государственного обвинителя установление истины является целью процесса, а
внутреннее убеждение - его основой. Внутреннее убеждение - это не
предположение прокурора, а твердый вывод, его уверенность в том, что именно
это лицо совершило преступление, исследование которого было предметом
судебного разбирательства <1>.
--------------------------------
<1> Пашин С.А. Психология судебных прений // Юридическая психология.
М.: Юрист, 2008. N 1. С. 15 - 18.
Процессуальная самостоятельность прокурора в судебном разбирательстве
гарантируется законом. Так, принимая поручение от вышестоящего прокурора
об участии в судебном разбирательстве, государственному обвинителю не
предписывается во что бы то ни стало поддержать государственное обвинение.
Им оцениваются доказательства, независимо от каких бы то ни было органов и
должностных лиц. Но в то же время процессуальная самостоятельность не
означает, что государственный обвинитель в своей деятельности может
поступать произвольно. Его деятельность осуществляется в соответствии с
законом и нормативно-правовыми требованиями Генеральной прокуроры
Российской Федерации.
При изложении суду своей позиции по поводу доказанности обвинения в
отношении подсудимого государственный обвинитель должен быть твердо
убежден в верности своих доводов.
В практической деятельности прокурора нередки случаи, когда доводы,
изложенные в обвинительном заключении, не соответствуют доказательствам,
полученным в ходе судебного разбирательства. И если государственный
обвинитель в процессе судебного разбирательства придет к убеждению, что
материалы предварительного следствия не подтверждают виновности лица в
инкриминированном ему деянии, то он обязан отказаться от обвинения и
изложить суду свои мотивы. Данные вопросы являлись самостоятельным
предметом исследования параграфа 3 главы I.
4. Квалификация преступления и юридическая оценка деяния.
Обоснование квалификации является наиболее ответственной частью речи
государственного обвинителя, поскольку эта деятельность является
результатом аналитической работы как итогов разбора доказательств, так и
сложной мыслительной работы по выявлению в доказанных обстоятельствах
уголовного дела всех признаков состава преступления, вменяемых в вину
подсудимому.
Еще М.Л. Шифман писал, что "обосновать квалификацию - значит
доказать соответствие неправомерного деяния, совершенного подсудимым,
какому-либо определенному составу преступления, т.е. совокупности всех
указанных в законе признаков, присущих преступлению" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Шифман М.Л. Указ. соч. С. 223.
Следует иметь в виду, что от правильного понимания и определения
отдельных квалифицирующих признаков, как-то: "особая жестокость",
"существенный вред", "ответственное положение должностного лица", "особая
дерзость" и т.п. - зависит законность приговора, квалификация деяния, а
следовательно, и мера наказания.
Как показывает обобщение практики поддержания государственного
обвинения в судах г. Курска прокурорами прокуратуры г. Курска, в 2008 году
государственные обвинители наиболее часто допускали ошибки именно по
вопросам квалификации и правовой оценки деяния. Эта сторона в деятельности
государственного обвинителя вызывает наибольшие затруднения. Одной из
причин тому является то, что некоторые обвинители не придают должного
значения анализу обоснования квалификации действий подсудимого и заранее
еще до начала судебного заседания при подготовке их к участию в судебном
разбирательстве не уделяют этому достаточного внимания, что отрицательно
сказывается на эффективности их деятельности в последующих стадиях
уголовного судопроизводства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Справка-обобщение практики поддержания государственного
обвинения в судах г. Курска прокурорскими работниками прокуратуры г.
Курска. Курск, 2009. С. 2.
Другой причиной допускаемых ошибок государственными обвинителями
по определению правильности квалификации преступных деяний, на наш
взгляд, является то обстоятельство, что некоторые прокуроры недостаточно
знают уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, подзаконные
акты и практику правоприменения.
Так, знание подзаконных актов имеет существенное значение, поскольку
нормы уголовного закона нередко отсылают правоприменителей именно к
этому виду источника права. Например, для установления вины в действиях
лица, совершившего преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ
(нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных
средств), необходимы знания правил безопасности движения и эксплуатации
транспорта, а также судебно-следственной практики по данной категории
уголовных дел. Знание же правил безопасности при строительстве,
эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов - обязательное
условие для уяснения состава преступления, предусмотренного ст. 269 УК РФ.
Не зная указанных выше нормативных правил, а также судебноследственной практики по данной категории уголовных дел, государственный
обвинитель не может правильно определить юридическую оценку действия или
бездействия, которое вменено в вину подсудимому.
В суды часто поступают дела, по которым органы предварительного
следствия умышленно "завышают" квалификацию деяния, совершенного
обвиняемым, чем ту, которую ему необходимо было предъявить, исходя из
фактических обстоятельств дела. Такая "перестраховка" со стороны
предварительного следствия ставит перед государственным обвинителем
задачу по объективной переквалификации деяния в зависимости от реальных
обстоятельств уголовного дела.
Следует иметь в виду, что исследуемый раздел (часть) речи
государственного обвинителя имеет наиболее тесное переплетение
процессуального порядка регламентации обоснования квалификации
преступного деяния подсудимого и уголовно-правового, материального учения
о составах преступления, применяемых государственным обвинителем как
специальные знания, которыми он обязан обладать и умело применять их по
каждому уголовному делу. Содержание последнего элемента в деятельности по
поддержанию государственного обвинения находится за рамками настоящего
исследования.
5. Мотивация изменения тезиса обвинения.
Государственный обвинитель в речи на основании нормы ч. 8 ст. 246 УПК
РФ вправе при наличии правовых оснований изменить обвинение в сторону
смягчения. Данное правомочие обусловлено, прежде всего, тем, что
деятельность прокурора по поддержанию государственного обвинения
базируется на определенных данных (доказательствах), оценка которых по
внутреннему убеждению на основании закона позволяет прокурору государственному обвинителю утверждать о виновности подсудимого по
другому, более мягкому, составу преступления, в сравнении с тем, которое ему
инкриминировано в вину в обвинительном заключении.
В практической деятельности для государственного обвинителя бывает
затруднительным определить, имеет ли место изменение обвинения или речь
должна идти о частичном отказе от обвинения. В подобных ситуациях
необходимо исходить из того, что изменение обвинения - это деятельность
прокурора, связанная с иной оценкой достоверно установленных фактов,
свидетельствующих о необходимости изменения материально-правового тезиса
обвинения (квалификации). Частичный отказ от обвинения свидетельствует о
несоответствии части обвинения фактически установленным обстоятельствам
по уголовному делу, что ведет к усечению объема обвинения.
На практике первый случай возможен, например, когда действия лица
квалифицированы по ч. 1 ст. 111 УК РФ, а в ходе судебного заседания будет
установлено, что причинение тяжкого вреда здоровью совершено по
неосторожности. В этом случае происходит изменение обвинения, то есть сам
факт телесных повреждений не оспаривается, а оспаривается квалификация
содеянного.
Что касается частичного отказа от обвинения, то в этом случае имеются в
виду действия прокурора, направленные на признание ничтожности
формулировки части обвинения, которое влечет за собой и признание
необоснованной квалификации преступления по данному объему обвинения.
В случае изменения обвинения лицо признается виновным в совершении
преступления, а в случае частичного отказа от обвинения лицо признается
невиновным и реабилитируется в той части, в которой произошел отказ от
обвинения <1>.
--------------------------------
<1> Подробно эти вопросы рассмотрены в § 3 главы I.
6. Анализ смягчающих и отягчающих обстоятельств в отношении
подсудимого.
Общеизвестно, что при назначении наказания суд учитывает не только
характер и степень общественной опасности совершенного преступления, но и
данные, характеризующие личность, а также обстоятельства, смягчающие и
отягчающие наказание подсудимому за совершение преступления.
Уголовно-процессуальный закон сведения о личности подсудимого
относит к числу обязательных элементов, подлежащих выяснению в суде. Без
этих данных государственный обвинитель не может высказать свои
соображения по поводу вида и размера наказания, а суд не может постановить
законный приговор.
В связи с этим характеристика личности подсудимого является
неотъемлемой частью каждой речи государственного обвинителя. Давая
характеристику личности подсудимого, он подготавливает суд к тому, что его
требование о мере наказания подсудимому будет являться обоснованным.
В литературе <1> обоснованно указывается, что одним из элементов,
характеризующих личность подсудимого, является производственная
характеристика. Анализ обстоятельств, характеризующих подсудимого как
члена трудового коллектива, дает возможность прокурору в какой-то мере
установить, является ли совершенное преступление для подсудимого
случайным или, напротив, логическим продолжением его предшествующего
противоправного поведения.
--------------------------------
<1> См.: Настольная книга прокурора / Под ред. С.И. Герасимова. М.,
2002. С. 666; Трикс А.В. Справочник прокурора. СПб., 2007. С. 182.
Безупречное в прошлом поведение, соблюдение правил общежития и,
напротив, совершение в прошлом преступления, систематическое нарушение
общественного порядка - все это не может не учитываться государственным
обвинителем при изложении требований относительно меры наказания
подсудимому.
Однако исследование находящихся в материалах дела письменных
характеристик не является единственным источником, характеризующим
подсудимого. В речи необходимо использовать данные, полученные от самого
подсудимого, свидетелей, а также его родственников.
Нередко в практической деятельности государственного обвинителя
встречаются случаи, когда прокурор дает голословную характеристику
подсудимому, указывая лишь на положительную или отрицательную сторону,
не анализируя доводов, полученных в результате судебного следствия, или
ограничивается характеристикой непродолжительного жизненного периода
подсудимого.
Чтобы понять мотивы, побудившие подсудимого к совершению
преступления, необходимо проанализировать шаг за шагом его сознательную
жизнь. Сведения о подсудимом необходимо излагать в полном объеме, не делая
упора только на отрицательные или только положительные черты личности.
Это правило необходимо соблюдать всегда, независимо от того, идет ли речь о
преступлении, не представляющем повышенной общественной опасности, или
о преступлении тяжком или особо тяжком, о лице, не представляющем
значительной опасности для общества, или об особо опасном рецидивисте. В
любом случае речь прокурора в этом аспекте должна быть объективной.
Данные, характеризующие личность подсудимого, в некоторых случаях
имеют доказательственное значение, а сопоставление их с характеристикой
потерпевших может привести к объективному осмыслению фактической
картины преступления, роли в нем обвиняемого и потерпевшего. И как
следствие этого, возможны существенные изменения в правовой и социальной
оценке деяния подсудимого как государственным обвинителем, так и судом.
В обвинительной речи должны быть проанализированы все без
исключения обстоятельства, как смягчающие (ст. 61 УК РФ), так и отягчающие
(ст. 63 УК РФ) наказание за совершенное подсудимым преступление.
В процессуальном аспекте эта часть речи государственного обвинителя
четко и ясно показывает его правоохранительный статус, непредвзятость и
беспристрастность в оценке тех доказательств, которые должны определять его
позицию по предлагаемым мерам наказания такими основными правовыми
характеристиками, как законность и справедливость.
Государственному обвинителю в силу его особого статуса представителя
государства в уголовном судопроизводстве недопустимо проявлять любую
односторонность или раскрывать перед судом только отягчающие
обстоятельства, упуская наличие смягчающих обстоятельств по уголовному
делу, и наоборот.
Наличие таких отягчающих обстоятельств, как рецидив преступлений (п.
"а" ч. 1 ст. 63 УК РФ); совершение преступления в составе группы по
предварительному сговору, организованной группы или преступного
сообщества (преступленной организации (п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ)) и других
отягчающих
обстоятельств,
свидетельствующих
об
устойчивой
психологической преступной установки подсудимого на совершение
преступлений, и отсутствие смягчающих обстоятельств по делу, должно
являться правовым основанием (ст. 60 УК РФ) для внесения государственным
обвинителем предложения суду о назначении более строго вида наказания из
числа предусмотренных за совершенное преступление в санкции нормы
уголовного закона.
Иная правовая ситуация для государственного обвинителя возникает в том
случае, если имеются смягчающие обстоятельства по делу и отсутствуют (либо
не превалируют) отягчающие обстоятельства. В этом случае государственный
обвинитель вправе предлагать суду менее строгий вид наказания,
предусмотренный альтернативной санкцией нормы уголовного закона. Кроме
того, государственный обвинитель должен руководствоваться и нормативными
указаниями ст. 62 УК РФ, предусматривающими при наличии конкретных
смягчающих обстоятельств и отсутствии отягчающих обстоятельств
возможность снижения размера наказания до 3/4 максимального срока или
размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного нормой уголовного
закона.
7. Позиция о виде и мере наказания.
Данная часть речи государственного обвинителя является, наряду с
формулировкой обвинения и квалификацией содеянного, главным ее звеном.
Прежде всего, эта позиция государственного обвинителя затрагивает основные
конституционные права подсудимого. Прокурору, поддерживающему
государственное обвинение и предлагающему подсудимому определенный вид
и меру наказания, необходимо всегда помнить, что назначение наказания - это,
прежде всего, кара за содеянное, а также превентивная мера, предупреждающая
преступность.
Наказание должно быть законным, т.е. соответствовать требованиям
определенных норм уголовного закона; обоснованным, то есть основанным на
исследованных в ходе судебного заседания доказательствах, и справедливым,
то есть соответствовать тяжести совершенного преступления, личности
подсудимого, наличию смягчающих и отягчающих обстоятельств по
уголовному делу.
Практика поддержания государственного обвинения свидетельствует о
том, что решение суда по вопросу о мере наказания во многом зависит от
занимаемой государственным обвинителем позиции. Однако нередки случаи,
когда государственные обвинители допускают ошибки при рекомендации меры
наказания, они нередко "завышены", не соответствуют степени общественной
опасности и данным о личности подсудимого. Допускаются ошибки и в части
определения вида исправительно-трудового учреждения, где должен отбывать
наказание осужденный к лишению свободы.
В литературе обоснованно встречаются суждения о том, что иногда
государственные обвинители неоправданно отдают судам инициативу в
определении обвиняемому меры наказания, забывая, что наказание есть мера
государственного принуждения, и поскольку уголовное преследование от
имени государства осуществляет прокурор, именно от него в условиях
состязательности сторон должны исходить предложения о мере наказания <1>.
--------------------------------
<1> Трикс А.В. Указ. соч. С. 222.
Вместе с тем обозначенная позиция не имеет общего признания в науке
уголовного процесса. Отдельные процессуалисты утверждают, что
нежелательно, чтобы прокурор в обвинительной речи ходатайствовал о
назначении мер наказания, называя их точные сроки или размер. Мотивируют
это тем, что конкретное уголовно-правовое решение - прерогатива суда <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Масленникова Л.Н. Указ. соч. С. 716 - 717.
На наш взгляд, указанный выше подход признать верным затруднительно.
В таком суждении происходит смешение понятий "функция уголовного
преследования", которую на стадиях судебного разрешения уголовного дела
осуществляет прокурор - государственный обвинитель, и "разрешение
уголовного дела", которое осуществляет только суд. Государственный
обвинитель в своей речи излагает перед судом свою позицию по всем вопросам,
которые будет разрешать суд при постановке приговора, он убеждает суд в ее
законности, обоснованности и справедливости. Его предложения должны быть
ясными, конкретными и аргументированными. В то же время суд в силу своего
независимого статуса самостоятелен и не связан с позицией государственного
обвинителя.
Особое внимание при определении своей позиции о мере наказания
государственный
обвинитель
должен
уделять
в
отношении
несовершеннолетних (раздел V УК РФ). При этом необходимо исключить
необоснованное назначение несовершеннолетним наказания, связанного с
лишением свободы за преступления, не представляющие большой
общественной опасности, когда их исправление и перевоспитание может быть
достигнуто без изоляции от общества, а также путем применения
принудительных мер воспитательного характера. Меры уголовного наказания
по преступлениям, совершенным несовершеннолетним, носящим характер
детского озорства, не должны применяться вообще.
Государственному обвинителю не следует забывать о таком эффективном
виде наказания, как условное осуждение. Хотя этот вид наказания в большей
мере является психологическим, его эффективность, при наличии веских
оснований, неоспорима.
В обвинительной речи государственный обвинитель должен высказать
соображения не только об основной, но и дополнительной мере наказания.
Прокурорам надо учитывать требования уголовного закона, который
предусматривает назначение дополнительного наказания. Неприменение
дополнительного наказания может иметь место лишь при наличии условий,
предусмотренных ст. 64 УК РФ. При этом государственный обвинитель должен
обязательно в своей речи указать мотивы такого смягчения при внесении
такого предложения.
Особое внимание прокуроры должны уделять применению меры наказания
в виде конфискации имущества. Обсуждение вопросов о конфискации
имущества обязательно при рассмотрении дел о корыстных преступлениях,
имея в виду, что эта мера является одним из действенных средств в борьбе с
ними и в их предупреждении.
Если государственный обвинитель сочтет нужным не просить суд о
применении конфискации имущества, то это должно быть в его речи
специально оговорено, как и случай применения наказания ниже низшего
предела, указанного в уголовном законе. То же правило соблюдается, когда
конфискация имущества в соответствии с нормой уголовного закона может
применяться альтернативно.
8. Предложения по разрешению гражданского иска о возмещении ущерба и
о взыскании неосновательного обогащения.
Государственный обвинитель, учитывая, что при постановлении
обвинительного приговора суд обязан разрешить предъявленный по делу
гражданский иск, должен в своей речи выразить суду позицию по данному
вопросу. Определяя свою позицию, государственный обвинитель должен
исходить из того, что лишь в случае невозможности произвести подробный
расчет по иску без отложения разбирательства дела и когда это не влияет на
решение суда о квалификации преступления, меру наказания и по другим
вопросам, возникающим при постановлении приговора, он как обвинитель
может предложить суду признать за гражданским истцом право на
удовлетворение иска и передать вопрос о его размерах на рассмотрение суда в
порядке гражданского судопроизводства.
Поддерживая исковые требования, государственный обвинитель обязан
привести доводы, обосновывающие постановку вопроса о полном или
частичном удовлетворении иска либо отказе в нем. Поддерживая иск,
государственный обвинитель должен точно указать размеры, в которых
удовлетворяются требования истца.
Следует иметь в виду, что в порядке уголовного судопроизводства
подлежит возмещению только реальный ущерб, причиненный преступлением,
т.е. прямые убытки, находящиеся в причинной связи с противоправным
деянием. Вопрос о возмещении косвенных убытков, включая упущенную
выгоду, решается в порядке гражданского судопроизводства.
Государственный обвинитель, определяясь с размером ущерба,
причиненного преступлением, должен исходить из стоимости имущества на
момент рассмотрения дела в судебном заседании. Здесь он обязан
руководствоваться правилом о том, что в случае изменения цен размер
подлежащего взысканию материального ущерба от преступления определяется
исходя из цен, действующих на день принятия решения о его возмещении.
Действительный ущерб по состоянию на момент постановления приговора
должен определяться с учетом инфляционных процессов в экономике страны с
учетом сводного индекса потребительских цен по данной территории.
Государственный обвинитель вправе ставить вопрос об изменении
подлежащего возмещению объема ущерба в сторону уменьшения в случаях
неподтвержденности в какой-то части обвинения, изменении квалификации
содеянного как некорыстного преступления, установления смешанной вины, а
также с учетом материального положения подсудимого.
При этом следует иметь в виду, что по делам о налоговых преступлениях
предметом искового требования наряду с материальным ущербом,
заключающимся в непоступлении в бюджетный состав Российской Федерации
денежных сумм в размере неуплаченного налога, могут быть денежные суммы,
включающие штрафы и пени, которые также должны выплачиваться
подсудимым по приговору суда.
Государственный обвинитель вправе ставить вопрос об отказе в
удовлетворении гражданского иска в том случае, если в ходе судебного
следствия установлено отсутствие вреда или не доказана причинная связь
между действиями подсудимого и наступившим вредом.
Подлежат взысканию в доход государства с осужденных средства,
затраченные на стационарное лечение граждан в случаях причинения вреда их
здоровью в результате умышленных преступных действий. Заявляя о
взыскании средств, затраченных на лечение потерпевшего, государственный
обвинитель должен обосновать его, располагая для этого сведениями о времени
нахождения потерпевшего в стационарном учреждении и о расходах,
понесенных лечебным учреждением.
При установлении характера и размера ущерба, причиненного
преступлением, государственный обвинитель высказывает свои соображения
суду о порядке его возмещения. Основная задача для государственного
обвинителя заключается в том, чтобы реально в полном объеме суд принял
меры к полному возмещению ущерба.
Недостатком в деятельности некоторых прокуроров относительно
возмещения материального ущерба при рассмотрении в судах уголовных дел
является то, что они, участвуя в судебном разбирательстве, не всегда
поддерживают заявленные гражданские иски и не заявляют исков тогда, когда
они не заявлены заинтересованными организациями или лицами, не
способными в силу разных причин предъявлять исковые требования. По этой
причине нанесенный ущерб остается невостребованным в уголовном процессе,
что свидетельствует о невыполнении в этой части назначения уголовного
судопроизводства.
Практика поддержания государственного обвинения свидетельствует, что
государственные обвинители в ряде случаев не должным образом реагируют и
на материалы, находящиеся в уголовном деле, в части обеспечения
гражданского иска. В этой связи необходимо, чтобы по каждому уголовному
делу государственный обвинитель еще на стадии досудебной подготовки к
рассмотрению уголовного дела принимал меры к обеспечению гражданского
иска. В том случае если в материалах уголовного дела отсутствуют отдельные
доказательства, подтверждающие размер ущерба, то он должен восполнить
доказательственный материал и в подготовительной части судебного
разбирательства заявить ходатайство о приобщении их к материалам дела.
Как уже отмечалось, поддерживая гражданский иск, государственный
обвинитель обосновывает его перед судом. По групповым делам он должен
указать суду, с кого из подсудимых и какая сумма ущерба подлежит
взысканию. Если по делу изъяты ценности, ценные вещи либо деньги, то
прокурор может указать суду на них как на источник возмещения
материального ущерба.
Государственному обвинителю необходимо помнить, что если в деле
принимает участие гражданский истец, то поддержание иска возлагается на
него. В этом случае прокурор - государственный обвинитель в обвинительной
речи обязан изложить суду свою позицию по поводу обоснованности исковых
требований и возможности их удовлетворения.
По умышленным конкретным преступлениям, внося предложение о
применении солидарного порядка взыскания ущерба, государственный
обвинитель тем самым способствует наиболее полному и быстрому
возмещению причиненного вреда.
Однако следует помнить, что иногда в практике встречаются случаи, когда
одни подсудимые принимали участие в совершении всех вменяемых им
преступлений, а другие - лишь в отдельных эпизодах. Поэтому
государственным обвинителям следует вносить предложения о солидарной
ответственности с учетом роли каждого подсудимого в совершенном
преступлении и степени участия в причиненном ущербе.
Вместе с тем нельзя возлагать солидарную ответственность на лиц,
которые хотя и привлечены к уголовной ответственности по одному делу, но
совершили преступления, не связанные одним намерением, или на лиц, одни из
которых повинны в кражах, присвоении или растрате имущества, а другие, хотя
объективно и способствовали причинению ущерба, виновны в злоупотреблении
служебным положением или в халатности.
9. О мере пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в
законную силу.
Следует иметь в виду, что, выражая суду позицию о виде и размере
наказания подсудимым, государственный обвинитель должен обозначить и
предложение о мере пресечения в отношении каждого осужденного до
вступления приговора в законную силу.
Давая рекомендации о мере пресечения в отношении подсудимого до
вступления приговора в законную силу, государственному обвинителю следует
исходить из того, что при постановке вопроса о наказании, связанном с
лишением свободы, он одновременно ориентирует суд о взятии подсудимого
под стражу после провозглашения приговора.
10. Позиция по определению судьбы вещественных доказательств.
О приобщенных и признанных в материалах уголовного дела
вещественных доказательствах государственный обвинитель высказывает свое
мнение. Причем в отношении орудий преступления, принадлежащих
подсудимому, ставится вопрос о конфискации и передаче их в
соответствующее учреждение или об уничтожении; применительно к вещам,
запрещенным к обращению, - о передаче в соответствующие учреждения или
уничтожении; в отношении вещей, не представляющих никакой ценности и не
могущих быть использованными, - об уничтожении, а в случае ходатайства
заинтересованных лиц или учреждений - о выдаче им; применительно к
деньгам и иным ценностям, нажитым преступным путем, - об обращении их в
доход государства, а в отношении остальных вещей - о выдаче их законным
владельцам, а при неустановлении последних - о передаче в собственность
государства; в случае спора о принадлежности этих вещей государственный
обвинитель указывает, что спор подлежит разрешению в порядке гражданского
судопроизводства; применительно к документам, являющимся вещественными
доказательствами, - об оставлении их при деле в течение всего срока хранения
последнего либо о передаче заинтересованным учреждениям.
11. Предложения о мерах по предупреждению преступлений.
В завершение своего выступления прокурор должен проанализировать
сложившуюся социально-правовую ситуацию, обратить внимание суда на
причины и условия, способствовавшие совершению преступления, поскольку в
силу ч. 4 ст. 29 УПК РФ суд одновременно с постановлением приговора
выносит частное определение или постановление, которым обращает внимание
руководителей учреждений, предприятий, организаций, их должностных лиц на
причины и условия, способствовавшие совершению преступления и требующие
принятия соответствующих мер по их устранению.
Предложения о мерах по предупреждению преступлений целесообразнее
высказывать не в начале, а ближе к окончанию речи, например после
характеристики личности подсудимого, которая может содержать анализ
субъективных и объективных факторов, способствовавших совершению
преступлений.
В процессуальной литературе подчеркивается то обстоятельство, что
обвинитель, потерпевший и его представитель, гражданский истец,
гражданский ответчик, их представители, а также подсудимый и его защитник
по окончании прений сторон, но до удаления суда в совещательную комнату
вправе представить суду в письменном виде предлагаемые формулировки
решений по вопросам, указанным в п. п. 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ <1>. Данную
возможность государственному обвинителю, и об этом уже указывалось,
целесообразно использовать по уголовным делам, имеющим повышенную
сложность, когда необходимо проводить комплексный анализ доказательств, в
том числе и их оценку на относимость, допустимость, достоверность и
достаточность для постановления обвинительного приговора.
--------------------------------
<1> Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 488.
Следует иметь в виду, что после произнесения речей всеми участниками
судебных прений государственный обвинитель вправе выступить еще один раз
с репликой по поводу сказанного в речах другими участниками судебного
разбирательства. Законодательно право реплики представлено каждому
участнику прений. В связи с этим председательствующий должен выяснить у
всех участников - сторон процесса, желает ли кто-либо из них воспользоваться
правом выступить с репликой.
Участник прений может ею и не воспользоваться. Отказ участника прений
от реплики должен быть зафиксирован в протоколе судебного заседания.
Реплика - необязательный элемент судебных прений. Она представляет
собой возражение на выступление других участников процесса.
Государственный обвинитель должен обязательно указать, на какое именно
выступление он намерен ответить в реплике. В реплике могут быть затронуты
различные вопросы, относящиеся к существу обвинения, обстоятельствам дела,
оценке доказательств, личности подсудимого, квалификации содеянного и т.д.
В то же время государственный обвинитель не может рассчитывать на
реплику как на возможность дополнить свое основное выступление.
Разногласия между государственным обвинителем и, прежде всего,
участниками стороны защиты существуют всегда, но не всегда они становятся
предметом реплики. Отказ государственного обвинителя от реплики не
означает его согласия с оппонентом.
Предметом реплики могут быть лишь принципиальные разногласия,
возникающие в тех случаях, когда защитник искажает фактические
обстоятельства дела, дает неправильное толкование закона или применяет иные
недобросовестные методы ведения защиты. В практике поддержания
обвинения нередко встречается искажение позиции обвинителя защитником
как случайно, так и умышленно, поэтому государственному обвинителю
следует воспользоваться репликой и в этих случаях, а также тогда, когда имело
место грубое поведение в отношении участников процесса, ущемляющее их
человеческое достоинство или порочащее их служебную и общественную
деятельность.
В реплике государственный обвинитель может уточнить или дополнить
какие-то обстоятельства, которые он упустил в своей речи, и этим
воспользовался защитник. Построение реплики и ее продолжительность
зависит от количества и значимости положений, которые намерен опровергнуть
государственный обвинитель. Целесообразно построить реплику таким
образом,
чтобы
ответ
государственного
обвинителя
по
самому
принципиальному предмету разногласий завершал выступление.
В начале реплики требуется объяснить причины, побудившие к ее
произнесению, можно также перечислить вопросы, которые будут затронуты в
реплике. Затем следует перейти к изложению существа данных вопросов и в
конце сформулировать выводы по поводу сказанного. Искусство полемики в
реплике достигает своего назначения, когда умело используются логические
приемы опровержения.
Государственный обвинитель, желающий воспользоваться репликой,
должен помнить, что право последней реплики принадлежит защитнику и
подсудимому (ч. 6 ст. 292 УПК РФ), и поэтому содержание его реплики должно
быть конкретным, мотивированным и справедливым.
С учетом изложенного по результатам исследования полагаем возможным
сделать следующие выводы и предложения.
1. Поддержание обвинения государственным обвинителем в суде первой
инстанции - это всегда публичное обращение на стадии судебных прений с
мотивированной речью, обращенной к суду и всем субъектам сторон обвинения
и защиты, обосновывающей его мнение о позиции государства по отношению к
совершенному преступлению, а также доказанности виновности лица,
совершившего данное преступление, и выражающей суду публичную позицию
государства о виде и размере уголовного наказания за содеянное, а также
разрешения всех иных вопросов, которые суд обязан разрешить в
резолютивной части обвинительного приговора.
Обвинительная речь государственного обвинителя - это процессуальная
форма выражения итогового вывода государственного обвинителя о
результатах уголовного преследования, в которой мотивированно излагается
суду и сторонам процесса точка зрения обвинителя о позиции государства по
существу материально-правового тезиса обвинения, его доказанности,
юридической оценки (квалификации) содеянного, а также всем другим
вопросам, которые будут содержаться в приговоре суда по данному уголовному
делу.
2. Структура речи государственного обвинителя представляет собой
внутреннее строение взаимосвязанных, относительно самостоятельных частей
данного публичного выступления, в основе которых лежат достоверно
установленные факты, явившиеся предметом судебного исследования,
количество и содержание которых определяется формой государственного
обвинения и теми требованиями, которые уголовно-процессуальный закон
определяет для суда при постановлении им обвинительного приговора (ст. ст.
307, 308, 309 УПК РФ).
3. Основой и фундаментом обвинительной речи государственного
обвинителя является доказывание суду наличия совершенного преступления и
виновности лица, его совершившего.
Оценка доказательств судом, выносящим приговор, и прокурором,
поддерживающим государственное обвинение, разнятся по своим юридическим
последствиям. Суд в результате произведенной оценки разрешает обвинение по
существу, прокурор же лишь выражает свое мнение о позиции государства по
вопросам, которые суд закладывает в основу приговора.
4. В целях обеспечения единообразной практики поддержания
государственного обвинения в судах первой инстанции целесообразно
Генеральной прокуратуре РФ в нормативно-правовом порядке установить
общие требования к реализации государственными обвинителями данного вида
обвинительной деятельности, предусмотрев организационное регулирование
таких вопросов, как:
- основные правовые требования к произносимой речи государственного
обвинителя: законность и ее основные элементы выражения; обоснованность и
ее основные приемы внешнего выражения; справедливость и ее основные
содержательные элементы;
- основные правовые и организационные требования к статусу
государственного
обвинителя:
процессуальная
самостоятельность;
процессуальная и служебная ответственность; объективность, непредвзятость,
сочетание требований законности и справедливости и т.п.;
- основные этапы и элементы организации работы по поддержанию
государственного обвинения в судебном разбирательстве уголовных дел;
- структура обвинительной речи государственного обвинения и выражение
методических рекомендаций по их содержательному и тактическому
соотношению при произнесении обвинительной речи в зависимости от
основных процессуальных и криминалистических характеристик уголовного
дела;
- структура произнесения реплики государственным обвинителем и
выражение методических рекомендаций по ее использованию в судебных
прениях сторон.
§ 4. Особенности реализации государственного
обвинения в суде присяжных
Суд присяжных <1> как форма судопроизводства рассмотрения уголовного
дела по существу представляет собой институт судебной системы, состоящей
из скамьи присяжных заседателей, отобранных по случайной методике только
для рассмотрения данного дела и решающих вопросы факта, и одного
профессионального судьи, решающего вопросы права.
--------------------------------
<1> Следует иметь в виду, что в действующем законодательстве,
регламентирующем производство по уголовным делам, используется термин
"суд с участием присяжных заседателей", в юридической литературе наряду с
этим термином употребляется и другой - "суд присяжных". Несмотря на
словесное различие, этими терминами обозначается одно и то же понятие.
В отечественной истории уголовно-процессуальной науки, как это
правильно отмечается профессором П.А. Лупинской, значительное место
занимают научные исследования теории и практики суда с участием
присяжных заседателей: исследуется история, правовое регулирование,
практическая деятельность этого суда в разных странах. Важным для
становления и развития этой формы судопроизводства (далеко не однозначно
оцениваемой учеными и практиками) являются исследования современной
деятельности этого суда в Российской Федерации <1>.
--------------------------------
<1> См.: Лупинская П.А. История уголовно-процессуальной науки //
История юридических наук в России. Сборник статей. М., 2009. С. 468.
Процессуалистами при исследовании сущности данного института
обоснованно указывается, что суд присяжных по сравнению с обычной формой
рассмотрения обладает большей коллегиальностью и независимостью от
узковедомственных соображений, стимулирует состязательность уголовного
процесса, а также имеет и другие преимущества, уменьшающие риск судебных
ошибок и злоупотреблений при осуществлении правосудия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Мельник В. Правозащитный потенциал суда присяжных в зеркале
статистики // Уголовное право. 2000. N 1. С. 58.
В то же время анализ литературы <1>, посвященной суду присяжных, за
последние годы показывает, что организационные и процессуальные вопросы,
раскрывающие особенности реализации государственного обвинения в суде
присяжных, освещаются недостаточно полно. Так, если в середине 90-х годов
прошлого столетия в журналах "Законность", "Российская юстиция"
публикуются научные статьи В. Воскресенского <2> и Т. Михайловой <3>,
посвященные участию прокурора в суде присяжных, а Л.Г. Поспеева в 1995
году выпускает методическое пособие "Прокурор в суде присяжных" <4>, то в
современный период подобные исследования крайне редки, несмотря на
актуальность и востребованность данной тематики.
--------------------------------
<1> См.: Уголовно-процессуальной право Российской Федерации. Учебник
/ Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2005. С. 792 - 807.
<2> См.: Воскресенский В. Прокурор в суде присяжных (Общая
характеристика целей и задач государственного обвинения) // Законность. 1994.
N 1. С. 16; Он же. Участие прокурора в формировании коллегии присяжных
заседателей // Законность. 1994. N 3. С. 18; Он же. Прокурор в суде присяжных:
участие в судебном следствии // Законность. 1994. N 9. С. 16; Он же. Проблемы
доказывания обвинения // Российская юстиция. 1995. N 4. С. 3 - 5; Он же.
Участие прокурора в рассмотрении дел // Российская юстиция. 1996. N 7. С. 2 4; Он же и Конышева Л. Количество склонно переходить в качество //
Российская юстиция. 1996. N 12. С. 11, 12.
<3> См.: Михайлова Т. Участие прокурора в предварительном слушании
дела, рассматриваемого с участием присяжных заседателей // Законность. 1994.
N 10. С. 16; Она же. Участие прокурора в прениях в суде присяжных //
Законность. 1995. N 5. С. 13 - 17.
<4> См.: Поспеева Л.Г. Прокурор в суде присяжных. Методическое
пособие. М., 1995.
Следует отметить, что обеспечение законности и обоснованности
государственного обвинения в судебном заседании суда с участием присяжных
заседателей при рассмотрении уголовного дела напрямую связано с
особенностями
уголовно-процессуального
регулирования
данной
процессуальной формы производства по уголовному делу, а также с
обеспечением единообразной практики организации работы прокуроров по
поддержанию государственного обвинения в таком суде.
Надлежащее исполнение прокурором обязанностей государственного
обвинителя при рассмотрении уголовных дел в суде присяжных возможно при
условии глубокого, всестороннего и полного изучения материалов
предварительного следствия. Исходя из требования Генеральной прокуратуры
РФ <1> о назначении государственного обвинителя заблаговременно,
назначенный для поддержания обвинения государственный обвинитель должен
изучить материалы уголовного дела либо перед направлением прокурором
уголовного дела в суд, либо непосредственно в суде до назначения
федеральным судьей предварительного слушания по делу. В памятке
прокурору, участвующему в рассмотрении судами уголовных дел <2>,
разработанной НИИ проблем законности и правопорядка при Генеральной
прокуратуре РФ, вопросы, подлежащие выяснению при подготовке к
судебному заседанию, в суде присяжных не отражены, а указано только о
необходимости обращать внимание на наличие ходатайства о проведении
предварительного слушания для решения вопроса о рассмотрении уголовного
дела судом с участием присяжных заседателей <3>.
--------------------------------
<1> См.: Приказ Генерального прокурора РФ от 20.11.2007 N 185 "Об
участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства", п. 1.3 //
Законность. 2008. N 1.
<2> Крюков В.Ф. Прокурорский надзор. Учебное пособие. М., 2008. С. 769
- 787.
<3> См.: Там же. С. 770.
Вместе с тем государственный обвинитель при изучении материалов
предварительного следствия должен обращать внимание не только на
выяснение общих требований к законности проведения предварительного
следствия (наличие правильно изготовленных процессуальных документов,
соблюдение сроков предварительного следствия, соответствие обвинительного
заключения требованиям ст. 220 УПК РФ и т.п.), но и уяснять вопросы
исполнения на предварительном следствии норм уголовно-процессуального
закона, регулирующих судопроизводство по категории дел, рассматриваемых в
суде первой инстанции по ходатайству обвиняемых с участием присяжных
заседателей.
На наш взгляд, в целях исключения неправильного применения уголовнопроцессуальных норм, регулирующих данную форму судопроизводства
уголовных дел, государственный обвинитель обязательно должен обращать
внимание не только на наличие ходатайства обвиняемого о рассмотрении его
дела с участием присяжных заседателей, но и на безусловное исполнение
следователем нормы ч. 5 ст. 217 УПК РФ, обязывающей его при ознакомлении
обвиняемого со всеми материалами уголовного дела разъяснять последнему как
его право ходатайствовать о рассмотрении его дела судом присяжных, так и
особенности рассмотрения уголовного дела судом, права обвиняемого при
рассмотрении его дела в этой форме судебного разбирательства и порядок
обжалования такого судебного решения.
При этом важным в организационном плане является то обстоятельство,
что государственный обвинитель должен убедиться, имеется ли в протоколе
ознакомления с материалами дела запись следователя о разъяснении им
обвиняемому указанных прав и отражено ли желание последнего
воспользоваться этим правом или отказаться от него.
Существенным фактором, лежащим в плоскости реализации обязанностей
государственного обвинителя, направленных на выявление нарушений закона,
препятствующих рассмотрению дела судом, является выяснение им количества
привлекаемых по делу обвиняемых и квалификации вменяемых им в вину
деяний, исходя из того, что по смыслу нормы п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ правом
на ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей
обладают те из них, которые обвиняются в совершении преступлений,
указанных в норме части 3 ст. 31 УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23
"О применении судами норм УПК РФ, регулирующих судопроизводство с
участием присяжных заседателей", абз. 2 п. 1 // БВС РФ. 2006. N 1.
Указанные обстоятельства необходимо уяснять в связи с тем, что если
один или несколько обвиняемых отказываются от суда с участием присяжных
заседателей, то следователь, согласно п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ, обязан решить
вопрос о выделении уголовных дел в отношении этих обвиняемых в отдельное
производство с соблюдением требований закона (ст. 154 УПК РФ).
Государственный обвинитель должен убедиться, имеется ли в уголовном деле
решение следователя в форме мотивированного постановления, как о
выделении, так и о невозможности его выделения.
Отсутствие в уголовном деле обозначенного постановления следователя
препятствует рассмотрению его в суде, и согласно п. 1 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ N 23 от 22.11.2005 "О применении судами норм УПК РФ,
регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" данное
уголовное дело подлежит возврату прокурору со стадии предварительного
слушания.
Обозначенная позиция Верховного Суда РФ является обоснованной,
поскольку
соответствует
основополагающему
принципу
уголовного
судопроизводства - обеспечению обвиняемому права на защиту. В соответствии
со ст. 16 УПК РФ следователь обязан разъяснить обвиняемому его права и
обеспечить ему возможность защищаться всеми незапрещенными УПК РФ
способами и средствами. Право выбирать процессуальную форму
судопроизводства в судах первой инстанции по уголовным делам, указанным в
части 3 ст. 31 УПК РФ, принадлежит исключительно обвиняемому, и его
нарушение, в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, является основанием к
возвращению уголовного дела прокурору.
На практике иногда возникают ситуации, когда обвиняемый,
ознакомленный с материалами уголовного дела, получивший разъяснение его
права ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных
заседателей и не изъявивший желание реализовать это право, заявляет
подобное ходатайство после назначения судебного заседания до его открытия,
о чем государственный обвинитель узнает при ознакомлении в суде с
материалами уголовного дела.
В указанных случаях заявленное ходатайство о рассмотрении дела судом с
участием присяжных заседателей не подлежит удовлетворению, так как
подобное ходатайство может быть заявлено после ознакомления с материалами
дела на предварительном следствии или на стадии подготовки к судебному
заседанию, но до принятия решения о назначении судебного заседания (п. 1 ч. 5
ст. 231 УПК РФ).
Вместе с тем государственному обвинителю следует иметь в виду, что
федеральный судья, решая вопрос о назначении судебного заседания, вправе
принять такое решение лишь по истечению 3-х суток со дня получения
обвиняемым копии обвинительного заключения, поскольку согласно УПК РФ
(ч. 3 ст. 229 УПК РФ) такое время дается сторонам, в том числе обвиняемому
для реализации права ходатайствовать о проведении предварительного
слушания. Только в таком случае обвиняемый имеет возможность заявить
ходатайство о рассмотрении его дела с участием присяжных заседателей
непосредственно на предварительном слушании, а государственный
обвинитель, выражая свою позицию на предварительном слушании, обязан
ориентировать суд на удовлетворение заявленного обвиняемым ходатайства.
Знакомясь с материалами уголовного дела, по которому обвиняемым
заявлено ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных
заседателей, государственный обвинитель должен обращать внимание,
обеспечено ли обязательное участие защитника, который обязан привлекаться с
момента заявления хотя бы одним из обвиняемых подобного ходатайства, и
обеспечено ли обязательное участие защитников других обвиняемых,
независимо от того, по каким статьям уголовного закона им предъявлено
обвинение.
Выяснение указанных обстоятельств государственным обвинителем имеет
существенное значение, поскольку необеспечение следователем обвиняемых
защитниками на досудебной стадии уголовного судопроизводства является
существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неустранимым в
судебном производстве и препятствующим к рассмотрению судом данного
уголовного дела.
К особенностям реализации государственного обвинения в суде
присяжных следует относить и некоторую специфику процессуальной и
организационной деятельности государственного обвинителя при проведении
судом предварительного слушания по делу.
Прежде всего, на практике имеют место случаи, когда предварительное
слушание проводится судом в отсутствие обвиняемого. В такой ситуации
государственный обвинитель, помимо уяснения в ходе предварительного
слушания, имеется ли в наличии заявление об этом подсудимого, обязан
ориентировать суд на проверку факта наличия в данном заявлении данных о
том, что заявитель подтверждает ранее заявленное ходатайство о рассмотрении
его дела с участием присяжных заседателей либо отказывается от него.
Государственный обвинитель при установлении в ходе предварительного
слушания факта отсутствия в заявлении обвиняемого о проведении
предварительного слушания без его участия, четко выраженного
волеизъявления, подтверждающего заявленное ранее ходатайство о
рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, либо отсутствия
ясного волеизъявления об отказе от данного ходатайства, должен при
оглашении перед судом своей позиции ориентировать его на рассмотрение
данного дела другим составом суда в порядке, установленном ст. 30 УПК РФ.
В организационном плане, когда предварительное слушание проводится с
участием обвиняемого, государственный обвинитель должен содействовать
суду в выяснении у обвиняемого его позиции, подтверждает ли он заявленное
им на предварительном следствии ходатайство о рассмотрении дела судом с
участием присяжных заседателей.
Вследствие существенных пробелов законодательного регулирования
сложного в правоприменительной практике для государственного обвинителя
института изменения обвинения на стадии предварительного слушания дела
возникают проблемные вопросы, на которые как в практике, так и теории
необходимо давать ответы.
Общеизвестно, что право государственного обвинителя по изменению
обвинения в сторону смягчения на указанной стадии уголовного
судопроизводства предусмотрена ч. 8 ст. 246 УПК РФ и ч. 5 ст. 236 УПК РФ,
уясняемыми в их системном единстве и взаимосвязи. Такой подход необходим,
поскольку изменение обвинения государственным обвинителем на
предварительном слушании в правовых последствиях для суда является
обязательным, в то время как на последующих стадиях судебного
разбирательства только полный или частичный отказ от обвинения прокурора
обязателен для суда (ч. 7 ст. 246 УПК РФ).
Уголовно-процессуальный закон, в связи с совершением на
предварительном слушании государственным обвинителем действий в
обозначенной процессуальной форме, предусматривает возможность вынесения
следующего императивного решения суда: при изменении прокурором
обвинения в ходе предварительного слушания судья отражает это в
постановлении и в случае изменения подсудности направляет данное уголовное
дело по правилам подсудности в соответствующий суд (ч. 5 ст. 236 УПК РФ).
Исходя из смысла нормы ч. 5 ст. 236 УПК РФ, на предварительном
слушании изменение обвинения прокурором для суда является обязательным, в
связи с чем он (суд) принимает постановление. При этом законодательно не
предусмотрено, в какой форме и в каком порядке прокурор (следует полагать из
смысла ст. 246 УПК РФ, что это - государственный обвинитель - ссылка моя. В.К.) изменяет на данной стадии уголовного судопроизводства обвинение и
какое постановление принимает судья.
В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 23 от 22.11.2005 "О
применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных
заседателей" на поставленные вопросы частично дан ответ с указанием, что "в
случае изменения государственным обвинителем в ходе судебного заседания
(следует полагать, что это закрытое судебное заседание предварительного
слушания - ссылка моя. - В.К.) обвинения в сторону смягчения либо при
частичном отказе от обвинения председательствующий судья должен вынести
постановление о продолжении разбирательства дела в объеме обвинения,
поддерживаемого государственным обвинителем" <1>.
--------------------------------
<1> См.: указ. Постановление, абз. 1 п. 9.
Обозначенное разъяснение Верховного Суда РФ, на наш взгляд, является
ошибочным, поскольку суд, принимая такое решение, выступает на стороне
обвинения, не являясь при этом органом уголовного преследования, чем
нарушает основополагающий принцип уголовного судопроизводства - принцип
состязательности и равноправия сторон перед судом, предусмотренный нормой
ст. 15 УПК РФ.
Полагаем, что в этой ситуации, исходя из правовых предписаний норм ч. 7
ст. 246 и ч. 5 ст. 236 УПК РФ в их системном единстве, как и в случае
применения правовых последствий в связи с частичным отказом от обвинения,
так и в случае изменения прокурором обвинения в сторону смягчения на
предварительном слушании, судья должен принимать постановление о
прекращении уголовного преследования по квалифицирующим признакам
юридической квалификации, отягчающим ответственность в связи с
ходатайством прокурора об изменении обвинения.
В аналогичном порядке судьей должно приниматься постановление о
прекращении уголовного преследования: если изменение обвинения
прокурором произведено путем исключения из обвинения ссылки на какуюлибо норму Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), если
деяние подсудимого предусматривалось другой нормой УК РФ, нарушение
которой вменялось ему в обвинительном заключении, или если произведена
переквалификация
деяния
в
соответствии
с
нормой
УК
РФ,
предусматривающей более мягкое наказание.
Изложенное свидетельствует о том, что судья в судебном заседании в связи
с изменением прокурором обвинения не принимает решение о прекращении
уголовного дела, основания которого исчерпывающим образом предусмотрены
нормой ст. 254 УПК РФ, в связи с чем, на наш взгляд, не нарушаются правовые
предписания данной нормы и эта норма не препятствует принятию судьей
постановления о прекращении уголовного преследования, в связи с изменением
прокурором обвинения.
В обозначенном выше случае логично, что судья по результатам
предварительного слушания вправе в соответствии со ст. ст. 227, 236 и 325
УПК РФ принять постановление о назначении судебного заседания судом с
участием присяжных заседателей в отношении обвиняемых по нормам УК РФ,
поддерживаемым государственным обвинителем после изменения обвинения в
сторону смягчения.
Анализируемая правовая ситуация требует нормативно-правового решения
в части определения формы ходатайства прокурора об изменении обвинения,
которое, на наш взгляд, может быть установлено правовым актом Генеральной
прокуратуры РФ. Безусловно, это ходатайство должно быть выражено в
письменной форме, мотивированно, с обозначением правовых механизмов
изменения обвинения, т.е. с указанием способов изменения обвинения,
установленных ч. 8 ст. 246 УПК РФ, и объема обвинения, поддерживаемого
государственным обвинителем в отношении каждого обвиняемого.
Крайне важной структурной частью обвинительной деятельности
государственного обвинителя в суде присяжных является ее первый элемент участие в подготовительном этапе судебного заседания: подготовительной
части и формировании коллегии присяжных заседателей. Именно на этом этапе
процессуальная деятельность государственного обвинителя является
определяющим фактором, создающим основу объективного и непредвзятого
разрешения уголовного дела по существу в суде первой инстанции с участием
присяжных заседателей.
Прокурорско-судебная практика показывает, что болевой точкой суда
присяжных является формирование коллегии присяжных заседателей, в отборе
которой активное участие принимают стороны, в том числе и государственный
обвинитель. Государственный обвинитель имеет прямой процессуальный
интерес посредством своего участия в отборе кандидатов в присяжные
заседатели оказать непосредственное влияние на качественное формирование
коллегии, способной вынести объективный вердикт по существу
поддерживаемого им обвинения.
Так, анализ рассмотренных в 2007 году в судах Российской Федерации
1000 уголовных дел с участием присяжных заседателей показывает, что в 15%
дел из их общего числа были отменены как незаконные <1>. Эти данные
наглядно свидетельствуют, что сформированные коллегии присяжных
заседателей в 15% случаев вынесения вердиктов оказались неспособны принять
правосудные акты.
--------------------------------
<1> См.: БВС РФ. 2008. N 2. С. 10.
Примером изложенному выводу служит рассмотрение Судебной коллегией
по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 июня 2005 года кассационного
представления государственного обвинителя и кассационных жалоб
представителей потерпевших на приговор Красноярского краевого суда от 6
декабря 2004 года по делу Д., оправданного по ст. ст. 30, ч. 1, 33, ч. 3, и 105, ч.
2, п. "з" УК РФ, на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных
заседателей за отсутствием события преступления. Судебная коллегия своим
кассационным Определением от 8 июня 2005 года, отменяя приговор суда и
направляя дело на новое судебное разбирательство, указывает, что при
рассмотрении дела были допущены такие нарушения уголовнопроцессуального закона, которые повлияли на ответы присяжных заседателей, а
поэтому присяжные заседатели дали отрицательный ответ на вопрос о
доказанности события преступления.
Удовлетворяя в целом представление государственного обвинителя и
жалобы представителей потерпевших, Судебная коллегия Верховного Суда РФ
вместе с тем не согласилась с доводом представления и жалоб о том, что суд
первой инстанции незаконно и необоснованно отказал в удовлетворении
ходатайства о прекращении судебного разбирательства и роспуске коллегии
присяжных ввиду ее тенденциозности.
В частности, в Определении Судебной коллегии указывается, что при
формировании коллегии присяжных заседателей, как это усматривается из
протокола судебного заседания, стороны, в том числе государственный
обвинитель и представители потерпевшего, не заявляли о роспуске коллегии
присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава. Впоследствии
(имеется в виду судебное следствие и другие последующие части судебного
заседания - ссылка моя. - В.К.) закон не предусматривает возможности
применения такого правила и такого основания роспуска коллегии присяжных
заседателей, за исключением случаев вынесения обвинительного вердикта в
отношении невиновного (ч. 5 ст. 348 УПК РФ).
Поэтому государственный обвинитель и представители потерпевшего не
имели законных оснований ходатайствовать в ходе судебного следствия о
прекращении судебного разбирательства в связи с нарушением стороной
защиты условий судебного разбирательства с участием присяжных заседателей,
роспуске коллегии присяжных заседателей и рассмотрении дела новым
составом присяжных заседателей.
Данный пример нагляден тем, что формирование коллегии и возможность
ее роспуска ввиду тенденциозности ее состава возможен только в
подготовительной части судебного заседания и в процессе формирования
коллегии присяжных заседателей до момента приведения их к присяге (ч. 1 ст.
330 УПК РФ).
В исследованиях <1>, посвященных рассмотрению уголовных дел с
участием присяжных заседателей, указываются примеры, когда в результате
ненадлежащего отбора состава коллегии присяжных заседателей часть ее не
выполняют государственные обязанности по отправлению правосудия, не
являются на судебные заседания, блокируя тем самым процесс вынесения
вердикта суда присяжных.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации Б.Т. Безлепкина включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2010 (9-е издание, переработанное и дополненное).
<1> См.: Безлепкин Б.Т. Комментарий к УПК РФ. М., 2009. С. 493 и др.
Изложенное свидетельствует, что государственный обвинитель,
получивший в подготовительной части судебного заседания списки кандидатов
в присяжные заседатели, должен принять активное участие в отборе коллегии,
где каждый из присяжных заседателей должен обладать здравым смыслом,
быть беспристрастным, способным разрешить уголовное дело по своему
внутреннему убеждению и совести.
Проведение отбора присяжных заседателей по обозначенным критериям в
практическом плане представляет определенную сложность, так как коллегия
присяжных
заседателей
формируется
из
лиц,
не
обладающих
профессиональными знаниями норм материального и процессуального права,
не имеющих опыта профессиональной судебной деятельности, но
самостоятельно и независимо от профессионального судьи проводящих оценку
доказательств по делу и принимающих обвинительный или оправдательный
вердикт, которые предопределяют решение вопроса о том, должен ли
подсудимый нести уголовную ответственность.
Очевидно, что указанные обстоятельства имеют не только нравственную,
но и правовую природу.
В исследованиях, проведенных в середине 90-х годов прошлого столетия,
В. Мельник обоснованно указывает, что объем компетенции присяжных и
характер вопросов, предлагаемых им для разрешения, позволяет утверждать,
что присяжные обладают здравым смыслом, позволяющим успешно разрешать
самые сложные ситуации уголовных дел. Здравый смысл присяжных он видит в
их житейском опыте, который лежит в основе формирующейся у каждого
человека связанной картины мира (психологический аспект), и совокупности
знания, взглядов об окружающей действительности, навыков, форм мышления
обыкновенного нормального человека (гносеологический аспект) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Мельник В. Здравый смысл - основа интеллектуального
потенциала суда присяжных // Российская юстиция. 1995. N 6. С. 9 - 10.
К изложенному можно только добавить, что в основу здравого смысла
присяжных
заседателей
включаются
морально-этические
факторы,
определяемые социальной средой, в которой формировался человек,
включенный в список кандидатов присяжных заседателей высшим
исполнительным органом государственной власти субъекта Российской
Федерации (морально-этический аспект).
Знание обозначенных критериев отбора кандидатов в присяжные
заседатели государственным обвинителем позволяет ему в начальной стадии
формирования коллегии присяжных заседателей, располагая указанными в
списках сведениями о каждом кандидате: возрасте, образовании, социальном
статусе, и используя данные опроса председательствующим судьей всех
кандидатов в присяжные заседатели о каждом из них и об их отношении с
другими участниками уголовного судопроизводства, а также о наличии
обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжных заседателей
в рассмотрении уголовного дела, выразить свое мнение суду по ходатайствам
кандидатам в присяжные заседатели о невозможности или возможности их
участия в судебном разбирательстве.
Именно на этом этапе отбора присяжных заседателей государственный
обвинитель, высказывая свое мнение по ходатайствам кандидатов присяжных
заседателей о невозможности их участия в судебном разбирательстве, обязан
ориентировать суд на принятие решения об удовлетворении ходатайств всех
лиц, которые в отношении себя указали причины, препятствующие
объективному и беспристрастному исполнению ими обязанностей присяжного
заседателя.
Существенно значимым этапом формирования коллегии присяжных
заседателей является проведение отбора присяжных заседателей посредством
реализации сторонами, в том числе и государственным обвинителем, своего
права заявлять отводы, как мотивированные, так и не мотивированные, что
является самостоятельным процессуальным средством решения задачи
формирования непредвзятого состава суда присяжных.
Как известно, основанием заявления мотивированных отводов для
государственного обвинителя служит информация, которую он получил на
этапе рассмотрения самоотводов присяжных заседателей. В то же время закон
представляет государственному обвинителю возможность после рассмотрения
самоотводов задать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные
заседатели вопросы, которые, по его мнению, связаны с выяснением
обстоятельств, препятствующих участию опрашиваемого лица в качестве
присяжного заседателя.
Поскольку обозначенный опрос государственный обвинитель проводит
после аналогичного опроса стороной защиты, в тактическом плане при
необходимости он вправе разъяснять кандидатам в присяжные заседатели, что
сокрытие ими информации, которая может повлиять на принятие решения по
делу и лишить стороны возможности выражения мотивированного или
немотивированного отвода, будет являться основанием для отмены приговора.
Уголовно-процессуальный закон устанавливает обязанность кандидатов в
присяжные при их опросе отвечать правду, представлять информацию о себе,
об отношениях с другими участниками судопроизводства и о наличии
обстоятельств, препятствующих участию в качестве присяжных заседателей в
рассмотрении уголовного дела.
Следует отметить, что по вопросу о получении информации в отношении
кандидатов в присяжные заседатели для определения обстоятельств,
препятствующих исполнению ими обязанностей, в уголовно-процессуальном
законе конкретных предписаний не имеется.
Действительно, в ч. 1 ст. 445 УПК РСФСР государственному обвинителю,
потерпевшему, подсудимому и его защитнику, другим участникам процесса
был установлен запрет на общение сторон и иных участников уголовного
судопроизводства с присяжными заседателями. В п. 3 ч. 2 ст. 333 УПК РФ
предусмотрен запрет, адресованный уже присяжным заседателям общаться с
лицами, не входящими в состав суда. Запрета, распространяющегося на сбор
информации о присяжных заседателях вне судебного заседания, ни
предыдущий, ни действующий закон не содержат.
На практике и в теории уяснение обозначенного выше вопроса имеет
важное значение. О.В. Волколуп, исследуя данные обстоятельства, указывает,
что если государственный обвинитель будет принимать меры к установлению
личных данных кандидатов в присяжные заседатели, то это может быть
расценено неоднозначно, так как возникает вопрос, с какой целью, только ли
для установления объективной возможности кандидата участвовать в качестве
присяжного заседателя, проявляет любопытство в его отношении обвинитель.
Не приведет ли это любопытство к незаконному вмешательству в деятельность
будущего или действующего присяжного заседателя либо воздействию на его
позицию по делу? <1>.
--------------------------------
<1> См.: Волколуп О.В. О проблемах регулирования разбирательства с
участием присяжных заседателей // Российский судья. 2007. N 10. С. 18.
На наш взгляд, приведенная научная позиция О.В. Волколуп логична и
убедительна, так как получение информации в отношении граждан, если оно не
основано на законе, является нарушением конституционного права человека и
гражданина в Российской Федерации на неприкосновенность частной жизни.
Согласно ч. 1 ст. 24 Конституции РФ сбор, хранение, использование и
распространение информации о частной жизни лица без его согласия не
допускается.
В контексте изложенной логики было бы целесообразно законодательно в
УПК РФ закрепить правило об установлении запрета собирать данные в
отношении присяжных заседателей без их согласия и вне судебного заседания.
В частности, на наш взгляд, ч. 7 ст. 328 УПК РФ следует изложить в новой
редакции следующего содержания: "После удовлетворения самоотводов
кандидатов
в
присяжные
заседатели
стороны
по
предложению
председательствующего реализуют свое право на отбор присяжных заседателей
посредством внесения мотивированных отводов на основании полученной в
ходе судебного заседания информации о том, что соответствующие кандидаты
в присяжные заседатели не могут исполнять свои обязанности в связи с
отсутствием
объективности,
необходимой
для
разрешения
дела.
Государственный обвинитель, потерпевший, подсудимый и его защитник,
другие представители сторон информацию о кандидатах в присяжные
заседатели получают из установленных ст. ст. 327, 328 УПК РФ источников.
Запрещается сбор информации о присяжных заседателях вне судебного
заседания без их согласия".
К особенностям процессуальной деятельности государственного
обвинителя по отбору кандидатов в присяжные заседатели следует относить,
во-первых, то, что он свое ходатайство об отводе подает судье в письменной
форме, излагая в нем обстоятельства, исключающие участие отводимых лиц в
производстве по уголовному делу в связи с возможной утратой объективности,
по основаниям, предусмотренным для отвода судьи (статьи 61 - 64 УПК РФ), а,
во-вторых, то, что данное ходатайство он не оглашает.
Последнее правило, как это правильно отражается в литературе <1>,
является отступлением от устности судебного разбирательства и обусловлено
необходимостью обеспечения объективности и беспристрастности коллегии
присяжных. Общеизвестно, что в соответствии с законом отведенные
кандидаты на основании решения судьи, разрешающего ходатайства без
удаления в совещательную комнату, исключаются из предварительного списка.
--------------------------------
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник
/ Отв. редактор П.А. Лупинская. С. 792.
По завершении процедуры мотивированных отводов, если число
кандидатов в присяжные заседатели составляет 18 и более человек, стороны, в
том числе и государственный обвинитель, продолжают процесс отбора
коллегии присяжных заседателей посредством заявления немотивированных
отводов кандидатам в присяжные заседатели.
Обозначенный правовой механизм отбора присяжных заседателей
заключается в том, что наделенные этим правом государственный обвинитель,
а также подсудимый или его защитник заявляют безмотивно об отводе не более
двух кандидатов в присяжные заседатели путем вычеркивания из полученного
предварительного списка фамилий кандидатов в присяжные. Эти списки
государственный обвинитель передает председательствующему без оглашения
фамилий отводимых присяжных.
К
особенностям
данного
вида
процессуальной
деятельности
государственного обвинителя по отбору кандидатов в присяжные заседатели
относится, с одной стороны, то, что немотивированный отвод первым заявляет
государственный обвинитель, а с другой - то, что он свою позицию по отводам
согласовывает с другими участниками уголовного судопроизводства со
стороны обвинения.
Следует иметь в виду, что в конкретном уголовном деле
председательствующий, при условии если позволяет количество неотведенных
присяжных заседателей, может предоставить сторонам, а значит, и
государственному обвинителю право на равное число дополнительных
немотивированных отводов. Из смысла нормы ч. ч. 12 - 14, 16, 17 ст. 328 УПК
РФ вытекает, что немотивированный отвод - это правомочие, носящее
общеобязательный характер своего исполнения. Это означает, что
государственный обвинитель, как и обвиняемый или его защитник, не вправе
отказаться от заявления немотивированных отводов.
В отличие от мотивированных отводов закон не указывает, какую задачу
(цель) преследуют заявленные немотивированные отводы. В этой связи в
специальной литературе <1> появилось суждение о том, что немотивированный
отвод может быть продиктован различными соображениями. На наш взгляд,
думается, что для государственного обвинителя подобное определение задачи и
цели заявления немотивированных отводов не является верным.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 793.
Исходя из смысла содержания норм ст. ст. 326, 327, 328 и 330 УПК РФ,
основной задачей (целью) отбора коллегии присяжных заседателей является
формирование жюри суда присяжных из 12 присяжных заседателей и не менее
2 запасных заседателей, каждый из которых не имеет установленных
Федеральным законом <1> оснований, препятствующих к участию в качестве
присяжного заседателя, способен быть объективным и беспристрастным при
разбирательстве конкретного уголовного дела, а вся коллегия в целом способна
вынести объективный вердикт.
--------------------------------
<1> Федеральный закон "О присяжных заседателях федеральных судов
общей юрисдикции в Российской Федерации" от 20.08.2004 (СЗ РФ. 2004. N 34.
ст. 3528) предусматривает требования, предъявляемые к кандидатам в
присяжные заседатели. К ним относят требования о том, что присяжными не
могут быть лица: не достигшие к моменту составления списков кандидатов в
присяжные возраста 25 лет; имеющие непогашенную или неснятую судимость;
признанные судом недееспособными или ограниченные судом в
дееспособности;
состоящие
на
учете
в
наркологическом
или
психоневрологическом диспансере в связи с лечением от алкоголизма,
наркомании, токсикомании, хронических и затяжных психических расстройств.
По заявлениям граждан решением высших исполнительных органов субъектов
РФ из списков кандидатов могут исключаться также лица: подозреваемые или
обвиняемые в совершении преступлений; не владеющие языком, на котором
ведется судопроизводство; имеющие физические или психические недостатки,
препятствующие полноценному участию в рассмотрении судом уголовного
дела. Из списка кандидатов по просьбе граждан исключается тот, кто не
способен исполнять обязанности присяжного заседателя по состоянию
здоровья, подтвержденному медицинскими документами; кто достиг возраста
65 лет, а равно лица, являющиеся названными в нем представителями
профессий (военнослужащие, судьи, прокуроры, следователи, дознаватели,
судебные приставы, работники таможенной службы, адвокаты, нотариусы,
частные детективы, священнослужители и др.).
Достижение обозначенной выше задачи (цели) является процессуальным
интересом государственного обвинителя, поскольку он, поддерживая
обвинение и обеспечивая его законность и обоснованность, нацелен на
принятие
присяжными
заседателями
с
аналогичными
правовыми
характеристиками решения при ответе на вопросы вопросного листа.
Изложенные доводы позволяют, на наш взгляд, сделать вывод о том, что
задачей (целью) немотивированных отводов государственного обвинителя
является формирование коллегии присяжных заседателей, которая в целом по
своему составу способна всесторонне и объективно оценить обстоятельства
конкретного уголовного дела и вынести справедливый вердикт. Такой вывод
логичен и потому, что отбор присяжных по обстоятельствам, препятствующим
к их участию в качестве присяжных заседателей и не позволяющий
обеспечивать их объективность и беспристрастность, решается вследствие
опроса присяжных, принятия их самоотводов, а также удовлетворения
заявленных сторонами мотивированных отводов.
В
практическом
плане
государственный
обвинитель
должен
ориентироваться на то, что по завершении процедуры немотивированных
отводов происходит формирование коллегии присяжных заседателей из числа
неотведенных кандидатов, список которых составляется секретарем судебного
заседания или помощником судьи пофамильно, в той же последовательности,
что и в первоначальном списке. Первые 14 кандидатов в присяжные заседатели
по данному делу в этом списке считаются отобранными. При этом 12 первых
кандидатов в присяжные образуют коллегию присяжных, а два последних
являются запасными присяжными заседателями. Все 14 первых по списку
кандидатов в присяжные включаются в протокол судебного заседания по
указанию председательствующего.
В практическом плане с учетом характера и сложности конкретного
уголовного дела по решению председательствующего может быть избрано
большее количество запасных заседателей, которые также включаются в
протокол
судебного
заседания.
О
принятии
такого
решения
председательствующим может заявлять ходатайство и государственный
обвинитель в соответствии с его полномочиями, предусмотренными ч. 5 ст. 246
УПК РФ.
При рассмотрении конкретного уголовного дела государственный
обвинитель, как и все участники процесса, может столкнуться с
обстоятельствами, когда в списке присяжных, включенных в протокол
судебного заседания, окажется менее 14 фамилий. В этом случае в
соответствии с законом (ч. 20 ст. 328 УПК РФ) судебное заседание должно
быть продолжено со стадии производства отбора дополнительного количества
кандидатов в присяжные заседатели из запасного списка, которые по
поручению председательствующего вызываются секретарем судебного
заседания или помощником судьи в суд. Решение о включении этих кандидатов
в состав коллегии принимается с соблюдением всех процессуальных правил,
указанных выше.
Значительную трудность в судебной и прокурорской практике вызывают
вопросы роспуска коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее
состава. В уголовно-процессуальном законе (ст. 330 УПК РФ) не указываются
признаки тенденциозности состава коллегии присяжных заседателей и не
дается понятия данного правового явления, что порождает сложности как в
уяснении назначения этого процессуального института, так и в
правоприменительном процессе рассмотрения конкретных случаев решения
вопроса о роспуске коллегии присяжных ввиду тенденциозности ее состава.
Общеизвестно, что государственный обвинитель по окончании отбора
нужного количества кандидатов в присяжные заседатели, изучив их
персональный состав, вправе сделать заявление о том, что с учетом
особенностей рассматриваемого уголовного дела данная коллегия присяжных
заседателей будет неспособна вынести объективный вердикт, т.е. проявит
тенденциозность (ч. 1 ст. 330 УПК РФ).
В правильном уяснении содержания указанного правомочия, бесспорно,
положительную роль играет разъяснение, данное Постановлением Пленума
Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23, в п. 16 которого указано, что под
тенденциозностью состава коллегии присяжных заседателей следует понимать
случаи, когда при соблюдении положений закона о порядке ее формирования
тем не менее имеются основания полагать, что образованная по конкретному
уголовному делу коллегия не способна всесторонне и объективно оценить
обстоятельства рассматриваемого уголовного дела и вынести справедливый
вердикт (например, вследствие однородности состава коллегии присяжных
заседателей с точки зрения возрастных, профессиональных, социальных и иных
факторов) <1>. Однако указанное разъяснение имеет, на наш взгляд, один
существенный недостаток - его содержание носит слишком общий характер.
--------------------------------
<1> См.: указ. Постановление // БВС РФ. 2006. N 1.
Вместе с тем в силу изложенных выше причин на практике стороны, в том
числе и государственный обвинитель, редко пользуются обозначенным правом.
Следует признать, что данный процессуальный институт имеет и
недостаточную теоретическую разработку. В литературе <1> в большей
степени констатируются правовые положения диспозиции ст. 330 УПК РФ и
указанное выше разъяснение Постановления Пленума Верховного Суда РФ.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовный процесс. Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 499;
Уголовно-процессуальное право РФ. Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.,
2009. С. 794.
При более внимательном рассмотрении содержания нормы ч. 1 ст. 330
УПК РФ, используя грамматический и системно-логический способы уяснения
содержания правовых предписаний, можно прийти к следующим выводам.
Семантический способ уяснения смысла понятия тенденциозности в
Словаре русского языка С.И. Ожегова показывает, что слово "тенденциозный"
означает
пристрастный,
необъективный,
что
является
сущностью
тенденциозности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой.
М., 1984. С. 688, 689.
Содержание нормы ч. 1 ст. 330 УПК РФ, предусматривающей правовую
конструкцию роспуска тенденциозного состава присяжных, свидетельствует о
том, что образованная коллегия присяжных заседателей в целом неспособна
вынести объективный вердикт вследствие особенностей рассматриваемого
уголовного дела.
Находящаяся взаимосвязь обозначенных выше положений, исходя из
грамматического уяснения их содержания, позволяет выделить основные
признаки тенденциозности коллегии присяжных заседателей, к которым
следует относить: а) наличие достаточных оснований возможного проявления
пристрастного, необъективного подхода всего состава коллегии к вынесению
вердикта; б) наличие особенностей рассматриваемого уголовного дела,
причинно связанных и реально способных вызвать пристрастность и
необъективность коллегии присяжных при вынесении ими вердикта, если она
(коллегия) будет рассматривать данное уголовное дело.
Государственный обвинитель, опираясь на указанное выше разъяснение
Пленума Верховного Суда РФ, при наличии конкретных установленных им
фактических данных о наличии признаков тенденциозности отобранного
состава коллегии присяжных заседателей обязан до приведения присяжных
заседателей к присяге сделать председательствующему судье заявление о
роспуске тенденциозного состава коллегии. Это заявление должно быть
мотивированным, поскольку решение о роспуске коллегии присяжных
принимается председательствующим лишь в случае обоснованности такого
ходатайства <1>.
--------------------------------
<1> См.: указ. Постановление Верховного Суда РФ. Абз. 4 п. 16.
Следует разграничивать установление государственным обвинителем
данных, которые могут привести к утрате объективности конкретного
кандидата в присяжные заседатели или даже ее отдельной группы, от
фактических обстоятельств, которые могут привести к утрате объективности
всего состава коллегии суда присяжных.
В качестве примера можно привести такие обстоятельства, когда к
особенностям рассмотрения уголовного дела относится социальный фактор
материнства подсудимой, уголовное дело которой в результате отбора коллегии
на основе принципа случайности может быть поручено первым 14 кандидатам
по списку, которые являются женщинами, имеющими детей. Такая коллегия
имеет все признаки тенденциозности ее состава, в связи с чем государственный
обвинитель обязан сделать заявление о ее роспуске.
Поскольку государственный обвинитель заявление о роспуске коллегии
присяжных ввиду ее тенденциозности может сделать только до приведения
присяжных заседателей к присяге (ч. 1 ст. 330 УПК РФ), то в дальнейшем в
судебном заседании он вправе при наличии соответствующих обстоятельств,
заявлять отвод лишь конкретному присяжному заседателю (присяжным
заседателям) по основаниям, указанным в ст. 61 УПК РФ, или ходатайствовать
о замене конкретного присяжного заседателя (присяжных заседателей)
запасным в соответствии с ч. 4 ст. 333 УПК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23.
Абз. 2, 3 п. 16.
Завершение подготовительного этапа судебного разбирательства с
участием государственного обвинителя проходит посредством избрания в
совещательной комнате присяжными заседателями старшины, а также
приведения председательствующим присяжных заседателей, в том числе и
запасных, к присяге. Принятием присяги присяжными заседателями
завершается формирование коллегии суда присяжных <1>. Закон (ч. 6 ст. 332
УПК РФ) регламентирует обязанность председательствующего разъяснять
присяжным заседателям их права и обязанности, предусмотренные ст. 333 УПК
РФ, после чего происходит переход к судебному следствию.
--------------------------------
<1> См.: Там же. Абз. 3 п. 15.
К особенностям осуществления государственного обвинения на
предварительном этапе судебного разбирательства судом с участием
присяжных заседателей следует относить обязанность государственного
обвинителя вести постоянное наблюдение за тем, чтобы весь ход формирования
коллегии присяжных заседателей отражался в протоколе судебного заседания,
как это предписано ч. 2 ст. 353 УПК РФ.
Эта обязанность государственного обвинителя исходит из требования
уголовно-процессуального закона (ч. 4 ст. 353 УПК РФ) о том, что
правильность (имеется в виду законность соблюдения процедуры - ссылка моя.
- В.К.) судебного процесса может быть удостоверена только протоколом
судебного заседания.
Учитывая, что обеспечение законности и обоснованности обвинения в суде
присяжных напрямую связаны с обеспечением законности процедур
формирования коллегии присяжных, заменой присяжных заседателей,
утративших объективность и непредвзятость, совершением всего объема
процессуальных действий председательствующим по формированию коллегии,
что фиксируется только протоколом судебного заседания, государственный
обвинитель имеет прямой процессуальный интерес к обеспечению исполнения
требований уголовно-процессуального закона об особенностях ведения
протокола судебного заседания. Именно из этого, на наш взгляд, вытекает
обозначенная выше его обязанность.
Исследуя вопросы участия государственного обвинителя в судебном
следствии суда с участием присяжных заседателей, наглядно видно, что
особенности данной деятельности прокурора определяются особенностями
судебного разбирательства, и в частности особенностями проведения судебного
следствия. Среди процессуалистов нет принципиальных разногласий о том, что
в основе нетрадиционного характера проведения судебного следствия в суде
присяжных лежит принцип разграничения компетенции между присяжными и
профессиональным судьей по предмету доказывания, разрешаемого судом (ст.
299 УПК РФ).
Представляется, что правы те процессуалисты, которые в предмет
доказывания в суде с участием присяжных включают две относительно
самостоятельных
группы
обстоятельств,
законодательно
строго
дифференцированных в зависимости от предметов ведения присяжных
заседателей и профессионального судьи.
Так, С.А. Насонов, раскрывая особенности судебного следствия, точно
подмечает, что разграничение компетенции между присяжными и
профессиональным судьей объективно предопределяет разделение всей
совокупности обстоятельств, подлежащих доказыванию в судебном следствии,
на две группы, первая из которых подлежит исследованию с участием
присяжных, а вторая, связанная с разрешением вопросов правового
(юридического) характера, разрешается без их участия <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник
/ Отв. ред. проф. П.А. Лупинская. М., 2009. С. 794, 795.
В теоретическом плане обозначенный выше научный подход позволяет
сделать вывод о том, что законодательное разделение судебного следствия на
два этапа, отделенные друг от друга по времени и существенно отличающиеся
по содержанию, имеет цель в результате первого этапа судебного следствия с
участием присяжных заседателей получить их объективный вердикт о наличии
или отсутствии исследованного в суде деяния, о доказанности или
недоказанности совершения данного деяния подсудимым, о виновности или
невиновности подсудимого в совершении этого деяния и о признании или
непризнании заслуживания им снисхождения, а в результате второго этапа
судебного следствия, где обсуждаются последствия вердикта присяжных
заседателей без их участия, получить законное, обоснованное и справедливое
решение профессионального судьи (ст. 350 УПК РФ).
Процессуальная и организационная деятельность государственного
обвинителя, участвующего в судебном следствии в качестве стороны
состязательного процесса, по изложенным выше обстоятельствам также имеет
свою особенность.
Прежде всего, и это отмечается в литературе, следует обратить внимание,
что первый этап судебного следствия начинается не с изложения
государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения и
выяснения председательствующим, понятно ли подсудимому обвинение и
признает ли он себя виновным (ст. 273 УПК РФ), а со вступительных заявлений
государственного обвинителя и защитника <1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 500.
Уголовно-процессуальный закон (ч. 2 ст. 335 УПК РФ) устанавливает, что
первым вступительное заявление делает государственный обвинитель, который
в нем излагает существо предъявленного обвинения и предлагает порядок
исследования представленных им доказательств. При этом законодательно не
предусмотрено, какие конкретно обстоятельства и в каком объеме
содержательно должно отражаться существо обвинения. Не устранен этот
пробел и в нормативно-правовых актах Генеральной прокуратуры Российской
Федерации.
Анализируя требования уголовно-процессуального законодательства,
предъявляемые к правовым условиям проведения судебного следствия, а также
разъяснения по данным вопросам Постановления Пленума Верховного Суда
РФ от 22.11.2005 N 23 <1>, наглядно усматривается, что при изложении
существа обвинения недопустимо излагать обстоятельства, не подлежащие
исследованию в присутствии присяжных заседателей или запрещающиеся к
применению в соответствующих формулировках при постановке вопросов
присяжным заседателям, способные вызвать предубеждение к подсудимому
или которые требуют от присяжных знания юридической квалификации
статуса подсудимого (о его судимости) или предполагают собственную
юридическую оценку при вынесении ими своего вердикта.
--------------------------------
<1> См.: указ. Постановление Верховного Суда РФ // БВС. 2006. N 1.
Общеизвестно, что в ходе судебного следствия в присутствии присяжных
заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства
уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными
заседателями в соответствии с их полномочиями, установленными ч. 1 ст. 334
УПК РФ: установление события деяния (п. 1 ч. 1 ст. 299 УПК РФ);
причастности к совершению данного деяния (п. 2 ч. 1 ст. 299 УПК РФ);
виновности в совершении этого преступления <1> (п. 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ).
--------------------------------
<1> Думается, что обозначенный термин "преступление" в данной норме ч.
1 ст. 299 УПК РФ в юридической технике изложения необходимо заменить на
понятие "деяние", так как в вопросном листе присяжным заседателям такой
термин не применяется, а используется понятие "деяние".
Другие обстоятельства, изложенные в п. п. 3, 5 - 17 ч. 1 ст. 299 УПК РФ
(вопросы правового характера), разрешаются без участия присяжных
заседателей и исследование обстоятельств по их уяснению проводится на
втором этапе судебного следствия.
Так, не подлежат исследованию факты прежней судимости, признания
подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, характеристики,
справки о состоянии здоровья, о семейном положении и другие данные,
способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.
Данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных
заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления
отдельных признаков преступления, в совершении которого он обвиняется.
Обозначенные
выше
процессуальные
требования
уголовнопроцессуального закона государственный обвинитель должен учитывать в
своем вступительном заявлении при изложении содержания существа
предъявленного обвинения. Прежде всего, во вступительном заявлении
государственного обвинителя должны быть отражены фактические
обстоятельства по всему объему предъявленного обвинения, а именно: место,
время, способ и другие обстоятельства совершения деяния, виновность
подсудимого в совершении данного деяния.
При этом во вступительном заявлении вопросы вины должны излагаться в
понятных присяжным заседателям формулировках и исключать правовые
термины: прямой или косвенный умысел, неосторожность по легкомыслию или
небрежность и т.п. В структуре данного заявления необходимо отражать
мотивы совершенного подсудимым деяния, характер и размер, причиненного
этим деянием ущерба, а также иные фактические данные, раскрывающие
обстоятельства, подлежащие доказыванию с участием присяжных заседателей.
При изложении вступительного заявления о существе предъявленного
обвинения государственный обвинитель не вправе ссылаться на
процессуальные решения, принятые по делу: постановление о возбуждении
уголовного дела; постановление о привлечении в качестве обвиняемого;
постановления о процессуальных мерах принуждения: об избранных мерах
пресечения и их изменении, принудительном приводе и т.п.
Недопустимо также ссылаться на решение правовых вопросов,
обеспечивающих условия надлежащего расследования уголовного дела на
досудебной стадии уголовного судопроизводства, таких, как принудительный
привод потерпевших, свидетелей, разрешение отводов участникам процесса, и
другие вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных заседателей и
способных вызвать их предубеждение в отношении подсудимого и других
участников процесса.
Излагая вступительное заявление в суде с участием присяжных
заседателей, государственный обвинитель не вправе оглашать приговоры по
другому делу в отношении ранее осужденного соучастника (соучастников).
Оглашение такого приговора будет расценено как незаконное воздействие на
присяжных заседателей, которое может повлечь за собой отмену приговора
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23. П. 21.
Составной и обязательной частью структуры вступительного заявления
государственного обвинителя должно быть указание на перечень
представляемых доказательств, подтверждающих обвинение и предложение о
порядке их исследования. При этом, представляя суду присяжных
доказательства, государственный обвинитель не вправе сообщать присяжным о
наличии в деле доказательств, признанных ранее недопустимыми по решению
суда.
С точки зрения присяжных заседателей, обозначенная часть
вступительного заявления представляет для них несомненный интерес, так как
присяжные не знакомятся с материалами дела до судебного разбирательства и
исследуют их только в ходе судебного следствия.
Анализ изложенных обстоятельств позволяет нам сделать вывод о том, что
вступительное заявление государственного обвинителя в начале судебного
следствия в суде с участием присяжных заседателей представляет собой его
обращение к суду и сторонам процесса, в котором излагаются обстоятельства,
подлежащие доказыванию в суде с участием присяжных заседателей в пределах
их компетенции.
Содержание такого обращения должно охватывать: событие деяния,
обстоятельства о совершении его подсудимым, виновность подсудимого в
совершении данного деяния; обстоятельства о личности подсудимого в той
мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава
преступления; характер и размер вреда, причиненного преступным деянием;
мотивы, побудившие подсудимого к совершению деяния; перечень
доказательств, подтверждающих данное обвинение, с предложением порядка
их представления и исследования.
За последние годы в литературе <1> отражались вопросы,
характеризующие особенности судебного следствия в суде присяжный
заседателей. В этих публикациях иллюстрируются примеры из судебной
практики, в них раскрывается достаточно широкий формат процессуальных
проблем повышения эффективности представления доказательств в процессе
судебного следствия и их исследование с участием присяжных заседателей,
широко обсуждаются вопросы признания доказательств недопустимыми.
Отдельные авторы предлагают даже продумать наиболее эффективные приемы
представления доказательств в суде, в основе которых должны лежать глубокие
знания в области психологии присяжных заседателей <2>.
--------------------------------
<1> См.: Шнайдер П. Поддержание государственного обвинения в суде с
участием присяжных заседателей // Законность. 2004. N 12. С. 20; Стабров Н.
Рассмотрение ходатайств о недопустимости доказательств в Российской
Федерации в суде присяжных // Журнал российского права. 2006. N 11. С. 32;
Малов А. Допрос государственным обвинителем свидетеля в суде с участием
присяжных заседателей // Законность. 2007. N 8. С. 25; Волколуп О. О
проблемах регулирования судебного разбирательства с участием присяжных
заседателей // Российский судья. 2007. N 10. С. 18; Басманов Н., Гусаков Э.
Активная роль обвинителя - залог законного приговора // Законность. 2007. N
12. С. 5.
<2> См.: Малов А. Указ. раб. С. 25.
В то же время вопросы поддержания государственного обвинения в
судебном следствии на его первом этапе не находят своего глубокого и
детального исследования. Несмотря на то, что исходные положения
исследуемых явлений принципиально не отличаются от положений,
регламентирующих проведение судебного следствия по уголовным делам,
рассматриваемым в общем порядке <1>, в теории, законодательном
регулировании и в правоприменении имеются обстоятельства, которые
нуждаются в дальнейшем научном обсуждении, внесении предложений
законодательного совершенствования и установления единообразной практики
обеспечения участия государственных обвинителей в судебном заседании с
участием присяжных заседателей.
--------------------------------
<1> Об участии государственного обвинителя в судебном следствии см. § 5
настоящей главы.
Прежде всего, в научном плане заслуживает внимания позиция
процессуалистов в той части, что при проведении судебного следствия в суде с
участием присяжных заседателей представляемые сторонами, в том числе и
государственным обвинителем, доказательства исследуются при ограниченных
возможностях присяжных заседателей проявлять в нем активность.
Законодательно (п. 1 ч. 1 ст. 333, ч. 4 ст. 335 УПК РФ) присяжные вправе
задавать вопросы лишь после того, как допрос проведут стороны. Эти вопросы
они обязаны излагать в письменном виде и подавать председательствующему
через старшину, а председательствующий, как сказано в ч. 4 ст. 335 УПК РФ,
эти вопросы формирует и может отвести как не относящиеся к предъявленному
обвинению <1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 501.
На наш взгляд, в теоретическом плане с указанными выводами следует
согласиться, так как изложенная правовая конструкция исследования
доказательств в суде с участием присяжных заседателей нарушает принцип
самостоятельности судов и независимости судей, присяжных заседателей,
исходные положения которого содержатся в ст. ст. 120 - 122, 124 Конституции
РФ, ст. 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе
Российской Федерации" от 31.12.1996 <1>, ст. ст. 1 и 9 Федерального закона "О
статусе судей в Российской Федерации" от 26.06.1992 <2>.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1.
<2> ВВС. 1992. N 30. Ст. 1792. (В новой редакции - СЗ. 1995. N 26. Ст.
2399.)
Как известно, одной из правовых гарантий осуществления обозначенного
конституционного принципа является законодательное установление
процедуры правосудия, при которой порядок исследования доказательств и
принятия решений основывается только на законе, исходя из несвязанности
судей мнением других участников процесса, в т.ч. и судей вышестоящих судов.
Государственный обвинитель на первом этапе судебного следствия
представляет доказательства как председательствующему, так и присяжным
заседателям, которые, на наш взгляд, в пределах собственной компетенции
должны иметь возможность без каких-либо ограничений участвовать в их
исследовании. В этом заинтересованы все стороны, в т.ч. и государственный
обвинитель. Последний в ходе судебного следствия, представляя
доказательства, имеет цель убедить, прежде всего, присяжных заседателей в
вынесении справедливого вердикта в отношении подсудимого.
Исходя из изложенного обоснования равных условий участия
председательствующего судьи и присяжных заседателей в исследовании
доказательств в судебном следствии, полагаем, что диспозиция ч. 4 ст. 335 УПК
РФ требует корректировки и может быть изложена в следующей редакции:
"Присяжные заседатели вправе в пределах их компетенции после допроса
сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта задавать им
вопросы. Они также вправе уточнять у стороны, представляющей
доказательства, обстоятельства, характеризующие их относимость и
достоверность.
Поставленные
вопросы
могут
быть
отведены
председательствующим только в том случае, если они выходят за пределы
компетенции присяжных заседателей или не относятся к предъявленному
обвинению".
Практика рассмотрения дел с участием присяжных заседателей
показывает, что какими бы доказательными с точки зрения профессиональных
юристов не были материалы уголовного дела, для присяжных заседателей они
не будут убедительны, если государственный обвинитель не сможет тактически
правильно упорядочить и исследовать в суде собранные органами
предварительного следствия доказательства. При этом представление
доказательств присяжным заседателям требует от государственного обвинителя
соблюдения не только соответствующих правовых условий, но и применения
разнообразных тактических приемов.
В доктринальном плане при определении понятия тактики под ней
понимается система научных положений и основанных на них
соответствующих средств рационального представления государственным
обвинителем в суде доказательств и их исследования, позволяющих чутко
реагировать на возможные изменения судебных ситуаций, для обоснования
выдвинутого против подсудимого обвинительного тезиса и опровержения в
отношении его доводов стороны защиты <1>.
--------------------------------
<1> См.: Баев М.О., Баев О.Я. Тактика уголовного преследования и
профессиональная защита от него. Прокурорская тактика. Адвокатская тактика:
Научно-практическое пособие. М., 2005. С. 75.
В реальной действительности тактика государственного обвинителя в
судебном следствии суда с участием присяжных заседателей определяется
позицией стороны защиты по предъявленному обвинению, выраженной в
начале судебного следствия защитником. В обобщенном виде в начале
судебного следствия для государственного обвинителя, на наш взгляд,
возможны три основные тактические ситуации: 1) обвиняемый признает себя
виновным в совершении преступления и в деле имеется достаточная
совокупность доказательств совершенного деяния; 2) обвиняемый виновным
себя не признает и достаточность изобличающей его доказательственной базы
проблематична; 3) на протяжении всего расследования обвиняемый
отказывался от дачи показаний в порядке ст. 51 Конституции РФ и поэтому его
позиция по делу не известна.
В практическом плане, в зависимости от конкретных обстоятельств дела,
возможны соответствующие смешанные комбинации.
В криминалистике нет единого подхода к выработке тактических приемов
представления государственным обвинителем доказательств к их исследованию
в судебном следствии.
Так, В.В. Воскресенский, исследуя методические вопросы поддержания
государственного обвинения по делам о тяжких преступлениях против жизни и
здоровья, считает, что в первую очередь необходимо исследовать в судебном
заседании те факты, которые наиболее полно обоснованы доказательствами, а
затем переходить к более спорным обстоятельствам дела. Если же в заседании
предстоит произвести ряд однородных действий, то предпочтительнее начать с
исследования доказательств, представляющих наибольшую ценность для
обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Поддержание государственного обвинения по делам о тяжких
преступлениях против жизни и здоровья. Методическое пособие. М., 1994. С.
57, 58.
Другую позицию занимает О.Я. Баев, который полагает, что изложенные
выше рекомендации не учитывают психологические механизмы формирования
внутреннего убеждения в целом и судейского в частности, в связи с чем в
большинстве случаев доказательства следует представлять суду по
нарастающей их силе, от имеющих меньшее доказательственное значение к
доказательствам, наиболее убедительно подтверждающим тезис обвинения
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Баев М.О., Баев О.Я. Указ. соч. С. 81.
На наш взгляд, последняя научная позиция является более убедительной.
Присяжные заседатели, являясь "судьями факта" и носителями обыденного
правосознания, воспринимая факты, представляемые им по системе
нарастающей убедительности и наглядности, более результативно их
запоминают. Учитывая, что судебное следствие по делам, рассматриваемым
судом с участием присяжных заседателей, зачастую продолжается неделями и
даже месяцами, убеждение присяжных заседателей будет формироваться
исходя из представленных и исследованных доказательств в конце судебного
следствия.
В тактическом плане в логике приведенной мотивации государственный
обвинитель, определяя последовательность представления суду присяжных
доказательств, последними из них представляет те, которые основаны на
материальных следах (заключения экспертов, протоколы осмотров и обыска,
следственного эксперимента и опознания и т.д.), а поэтому значительно менее,
чем следы идеальные (отраженные в показаниях потерпевших и свидетелей),
подвержены в суде неожиданным изменениям.
Рассмотрение вопроса о тактике государственного обвинителя при
производстве отдельных судебно-следственных действий в суде с участием
присяжных заседателей логично начинать с определения последовательности
представления доказательств обвинения, и здесь, с учетом изложенных выше
тактических приемов, рационально вначале представлять и исследовать
данные, которые излагаются при даче показаний потерпевшими и свидетелями
обвинения.
В специальной литературе о тактике представления доказательств даются
различные рекомендации. Так, В.И. Савицкий полагал, что наиболее
правильным было бы установление в законе общего правила, согласно
которому судебное следствие всегда должно начинаться с допроса подсудимого
<1>. Эта позиция имеет поддержку среди современных процессуалистов <2>.
Указанная тактическая рекомендация, на наш взгляд, представляется
небесспорной.
--------------------------------
<1> См.: Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971. С.
199.
<2> См.: Бозров В.М. Современные проблемы российского правосудия по
уголовным делам в деятельности военных судов (вопросы теории и практики).
Екатеринбург, 1999. С. 119; Баев М.О., Баев О.Я. Указ. соч. С. 91, 92.
С позиции достижения процессуального интереса государственного
обвинителя, а также правовых положений, действующего процессуального
законодательства о порядке исследования доказательств (ст. 274 УПК РФ)
более рациональной является рекомендация о том, что допрос подсудимого
следует проводить после исследования уличающих его доказательств <1>.
Следуя этой рекомендации, полученные в судебном следствии уличающие
доказательства до допроса подсудимого могут оказать на него психологическое
воздействие, которое скажется на достоверности его показаний.
--------------------------------
<1> См.: Ципкин А.Л. Судебное разбирательство в советском уголовном
процессе. Саратов, 1962. С. 55.
Тактические приемы, применяемые при допросах свидетелей, потерпевших
и иных лиц, носят в целом сходный характер с допросом этих лиц при
рассмотрении уголовных дел в суде в обычных формах уголовного
судопроизводства. Вместе с тем, уясняя тактику допросов, прежде всего
свидетелей в судебном заседании с участием присяжных заседателей, следует
учитывать и имеющуюся особенность такого допроса.
И здесь, на наш взгляд, прав А. Малов, утверждающий о том, что
присяжные склонны больше доверять показаниям тех свидетелей, личность
которых не вызывает у них какого-либо осуждения или неприятия. Последний
обоснованно рекомендует государственному обвинителю, прежде чем
приступать к допросу свидетеля об уяснении известных ему обстоятельств по
делу, путем уточняющих вопросов к нему установить для присяжных
заседателей такие обстоятельства, как:
- кем является свидетель (очевидец или лицо, характеризующие
подсудимого или потерпевшего по делу);
- как он появился в процессе (обнаружен в ходе оперативно-розыскных
мероприятий, назван потерпевшим, подсудимым, иными свидетелями, явился
сам);
- как характеризуется (имеет постоянное место жительства, работу, семью
и т.п.);
- обстоятельства знакомства, а также характер взаимоотношений с
основными фигурантами по делу (потерпевшими, подсудимыми) и иными
участниками уголовного процесса;
- как и в каком состоянии свидетель воспринимал событие преступления,
не существует ли каких-либо причин, препятствующих объективному
восприятию и оценке обстоятельств совершенного преступления (физические
недостатки свидетеля, особенности окружающей обстановки и др.) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Малов А. Допрос государственным обвинителем свидетеля в суде
с участием присяжных заседателей // Законность. 2007. N 8. С. 26.
Государственному обвинителю необходимо организовать порядок допроса
свидетеля таким образом, чтобы его показания были понятны присяжным
заседателям и запоминались ими. Здесь очень важно подготовить план допроса,
в котором могут быть отражены основные факты, о которых должен рассказать
свидетель, а также перечень необходимых для этого вопросов. Главная задача
государственного обвинителя при допросе свидетеля избрать тактику допроса,
в результате которой присяжные заседатели имели бы возможность в четкой и
сжатой форме получить сведения о фактах, известных свидетелю.
Указанные тактические рекомендации, на наш взгляд, являются полезными
и могут быть использованы в практической деятельности прокуроров при
поддержании ими государственного обвинения в суде с участием присяжных
заседателей.
Весьма эффективным тактическим приемом является проведение осмотра в
любой момент судебного следствия. Умелая и своевременная демонстрация
доказательств, и прежде всего вещественных: орудий преступления,
похищенных у потерпевших вещей, документов, использование которых
помогает государственному обвинителю, во-первых, проиллюстрировать и
подкрепить достоверность и объективность свидетельских показаний, вовторых, усилить влияние свидетельских показаний на восприятие присяжных
заседателей и, в-третьих, пояснить связь вещественных доказательств с
обстоятельствами преступления, что позволяет полнее раскрыть механизм его
совершения. Свидетель может быть допрошен об отличительных признаках
указанных предметов и обстоятельствах их обнаружения.
Здесь же при необходимости целесообразно проведение опознания.
Уголовно-процессуальный закон (ст. 289 УПК РФ) предусматривает до его
проведения необходимость выполнения ряда процессуальных условий, а также
производство допроса опознающего свидетеля:
- об источнике информации об опознаваемом объекте (из материалов
уголовного дела, непосредственное восприятие, со слов иного лица и т.п.);
- о признаках, по которым возможно опознание лица или предмета;
- об объективных условиях, в которых воспринимался опознаваемый
объект (погода, состояние освещения, расстояние и т.п.);
- о субъективных условиях восприятия (состояние зрения, слуха, памяти
опознающего и т.п.).
При допросе свидетелей, потерпевших и других лиц государственный
обвинитель должен широко использовать такие тактические приемы, как
выявление противоречий в показаниях этих лиц, данных на допросах в
процессе предварительного и судебного следствия (в отношении потерпевших
и свидетелей с оглашением их ранее данных показаний, с учетом правовых
условий, установленных ст. 281 УПК РФ); постановку контрольных,
уточняющих и косвенных вопросов, а также проведение шахматного допроса,
дающего возможность безотлагательно получить показания от разных
допрашиваемых в суде лиц (потерпевших, свидетелей, подсудимых) по одним и
тем же выясненным обстоятельствам, в целях выявления и устранения
противоречий в этих показаниях.
Тактический допрос, именуемый шахматным, процессуалистами и
криминалистами определяется как некая разновидность очной ставки, которую
успешно может использовать государственный обвинитель в суде <1>. На наш
взгляд, обозначенный тактический прием дает возможность государственному
обвинителю одновременно проводить допрос двух и более лиц, в показаниях
которых возникли противоречия, и тем самым предоставлять возможность
присяжным заседателям ориентироваться в уяснении для них такого свойства
доказательства, как его достоверность.
--------------------------------
<1> Кисленко С.Л. Тактика судебного следствия и ее место в системе
криминалистики: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 95; Баев М.О.,
Баев О.Я. Указ. соч. С. 97, 98.
Качественный
и
полный
допрос
свидетелей,
проведенный
государственным обвинителем, с учетом предлагаемых тактических
рекомендаций позволяет обосновать доказанность события преступления,
причастность подсудимых к их совершению и их вину.
В ходе судебного следствия, проводимого судом с участием присяжных
заседателей, государственный обвинитель участвует в допросе подсудимого,
который проводится им в тактическом варианте перекрестного допроса.
Профессор О.Я. Баев указывает, что суть этого наиболее
распространенного и эффективного приема из арсенала тактики судебного
допроса состоит в получении от допрашиваемого (в данном случае от
подсудимого) объяснений по определенным, чаще всего одним и тем же
обстоятельствам дела, но выясняемым при этом с позиции интересов стороны,
к которой допрашиваемый по своему процессуальному статусу принадлежит, с
позиции защиты или обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Баев М.О., Баев О.Я. Указ. соч. С. 93.
Следует иметь в виду, что государственный обвинитель при допросе
подсудимого в судебном следствии с участием присяжных заседателей для
иллюстрации последним необъективности показаний подсудимого может
успешно применять такие тактические приемы доказывания, как:
использование доказательств, уличающих подсудимого, посредством их
осмотра (ст. 284 УПК РФ); выявление и устранение в показаниях подсудимого
противоречий, направленных на опровержение его ложного утверждения,
посредством оглашения протоколов следственных действий, заключений
экспертов и иных документов (ст. 285 УПК РФ), проведение шахматного
допроса со свидетелями и потерпевшими, показания которых по уясняемым
обстоятельствам дела восполняют или опровергают показания подсудимого.
Государственный обвинитель, участвуя в судебном следствии на его
первом этапе (с участием присяжных заседателей), имеет процессуальную
возможность применять весь арсенал законодательно установленных
тактических средств доказывания: приобщать к уголовному делу новые
документы, уличающие подсудимого, и участвовать в исследовании таких
документов, приобщаемых по инициативе стороны защиты (ст. 286 УПК РФ);
ходатайствовать о производстве судебной экспертизы с постановкой
необходимых к уяснению вопросов, ответы на которые позволят уличить перед
присяжными подсудимого; предлагать суду (председательствующему) провести
осмотр местности и помещения (ст. 287 УПК РФ), судебный следственный
эксперимент (ст. 288 УПК РФ), освидетельствование (ст. 290 УПК РФ), а также
вызвать и допросить эксперта с целью получения от него разъяснения или
дополнения по данному им заключению (ст. 282 УПК РФ).
Вместе с тем проведение процедуры судебного следствия с участием
присяжных заседателей в части представления и исследования доказательств
имеет
специфические,
характерные
особенности,
установленные
законодательно (ч. ч. 6, 7, 8 ст. 335 УПК РФ), которые государственный
обвинитель обязан учитывать, так как их нарушение может повлечь отмену
приговора, постановленного на основании вердикта присяжных заседателей
<1>.
--------------------------------
<1> Изложенный вывод вытекает из разъяснений Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23, п. п. 20, 21, 23. См.: БВС РФ. 2006. N
1.
Главным, основным условием специфического характера проведения
судебного следствия является требование закона (ч. 7 ст. 335 УПК РФ) об
исследовании только тех фактических обстоятельств уголовного дела,
доказанность которых устанавливается присяжными заседателями.
Принципиально важным является правовое установление ч. 6 ст. 335 УПК
РФ о закрытом для присяжных заседателей характере рассмотрения в ходе
судебного разбирательства вопроса о недопустимости или допустимости
доказательств. Обозначенной нормой закона рассмотрение и решение вопроса,
возникшего по ходатайству сторон или по инициативе председательствующего
о недопустимости доказательств, или повторное рассмотрение вопроса о
признании исключенного ранее доказательства допустимым <1> происходят в
отсутствие присяжных заседателей, которые на время обсуждения этих
вопросов удаляются в совещательную комнату.
--------------------------------
<1> Обязанность председательствующего повторно рассматривать
ходатайства сторон о признании исключенных ранее доказательств
допустимыми установлено разъяснением, изложенным в п. 23 Постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23.
Верным, на наш взгляд, является утверждение С.А. Насонова о том, что
только суду с участием присяжных заседателей присуща процедура совещания
"у судейского стола", когда к столу судьи подходят стороны, которые вне
слышимости обсуждения правовых вопросов присяжными заседателями и
лицами, находящимися в зале суда, разрешают отдельные правовые вопросы,
возникающие в ходе судебного заседания (например, о недопустимости
представленного стороной обвинения доказательства) <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник
/ Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 797.
Государственный обвинитель, реализуя свое право о заявлении
ходатайства о признании исключенного ранее доказательства допустимым,
должен сообщить председательствующему судье о наличии у него ходатайства
юридического характера, не раскрывая его содержания в присутствии
присяжных заседателей.
Изложенные выше положения являются в науке уголовного процесса
общепризнанными и не вызывают споров. Более проблематичными являются
правовые условия проведения судебного следствия запрещающего порядка,
которые при их детальном исследовании вызывают критические замечания.
Так, установленные правовые условия о возможности исследования
данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей лишь в той
мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава
преступления, и о запрещении исследовать факты прежней судимости,
признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также
иных данных, способных вызвать предубеждения присяжных заседателей в
отношении подсудимого, являются содержательно с позиции обоснованности
сомнительными.
Исходя из соблюдения основополагающих принципов уголовного
судопроизводства (состязательности и равноправия сторон; свободной оценки
доказательств; презумпции невиновности), лишение стороны обвинения, а
значит, и государственного обвинителя права доказывания обвинения (в
предмет доказывания обязательно входит установление мотивов преступления,
которые тесно связаны с данными о личности), постановка стороны обвинения
в неравные условия со стороной защиты вследствие запрета выявлять данные о
личности подсудимого и отсутствие такого запрета в отношении потерпевшего,
а также установление для присяжных заседателей, обладающих статусом судей,
запрета свободной оценки данных о личности подсудимого, свидетельствуют о
том, что данные положения не соответствуют всеобщим принципам права и, по
сути, являются неправовыми.
Более того, расплывчивость (нечеткость) исследуемой правовой
конструкции позволяет процессуалистам свободно толковать положение о
запрете к исследованию с участием присяжных заседателей данных о личности
подсудимого, способных вызвать у "судей факта" предубеждение в отношении
подсудимого.
Так, С.А. Насонов полагает, что к данным, запрещенным к исследованию с
участием присяжных заседателей, могут быть отнесены прилагаемые к
протоколам осмотра наиболее шокирующие фотографии трупов, место
совершения преступления (со следами этого преступления, например, кровью);
некоторые орудия преступления; видео- и аудиозапись; некоторые иные
вещественные доказательства. Эти доказательства, по утверждению ученого,
способствуют возникновению сильных отрицательных эмоций в отношении
подсудимого, и если они будут исследоваться с участием присяжных, то они
могут оказать на "судей факта" негативное воздействие двоякого рода: повлечь
предубеждение присяжных в виновности подсудимого или неправильную
оценку других доказательств <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник
/ Отв. ред. Л.А. Лупинская. С. 796, 797.
На наш взгляд, обозначенная научная позиция является сомнительной, так
как диспозиция ч. 8 ст. 335 УПК РФ, предусматривающей запрет к
исследованию "иных данных, способных вызвать предубеждение присяжных в
отношении подсудимого", в грамматическом изложении текста этой нормы
относит иные данные к данным о личности подсудимого, а не к данным,
характеризующим обстоятельства уголовного дела.
Рассматривая вопросы правовых условий исследования доказательств в
судебном следствии с участием присяжных заседателей, важно уяснить общее
правило о том, что установленные законодательством особенности судебного
следствия на его первом этапе направлены на решение основной задачи представить коллегии присяжных заседателей и сделать понятным для них
доказательства, опираясь на которые они смогут вынести вердикт, то есть
высказать свое суждение, сделать вывод о виновности или невиновности
подсудимого (см. п. 5 ст. 5 УПК РФ) в преступлении, в котором он обвиняется
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс. Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 500.
Общеизвестно, что судебное следствие по его окончании показывает
результаты исследованных судом и сторонами, в том числе государственным
обвинителем, доказательств, которые в их совокупности позволяют последнему
выступить в прениях сторон с поддержанием обвинения либо отказом от него
полностью или в части, если представленные доказательства не подтверждают
обвинения.
Судебные прения, в которых участвует государственный обвинитель по
результатам судебного следствия с участием присяжных заседателей, - есть
фактическое подведение итогов исследования доказательств, представленных
суду сторонами обвинения и защиты. Великий русский юрист А.Ф. Кони писал,
что "прения должны представлять собой оценку и критический разбор
доказательств (и улик) в их логической силе и житейской связи" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 томах. М., 1967. Т. 4. С. 366.
Следует иметь в виду, что стороны, в том числе и государственный
обвинитель, проводя в прениях сторон оценку доказательств по итогам первого
этапа судебного разбирательства, в предмет своего анализа с учетом данной
формы судопроизводства должны включать разбор фактических обстоятельств,
содержательно раскрывающих основные вопросы, на которые будут даны
ответы присяжными заседателями.
Среди процессуалистов в научном плане нет разногласий о том, что на
исследуемом этапе в речах сторон не должны исследоваться фактические
данные, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия
присяжных заседателей.
Профессор К.Ф. Гуценко наиболее точно формулирует это обстоятельство,
указывая, что в судебных прениях первого этапа анализируются доказательства
и высказываются соответствующие суждения только по тем вопросам факта,
которые, по мнению сторон, должны быть учтены присяжными заседателями
при вынесении вердикта <1>.
--------------------------------
<1> См.: Гуценко К.Ф. Указ. соч. С. 502.
Государственный обвинитель, выступая с речью перед судом с участием
присяжных заседателей, обязан соблюдать правовое предписание о запрете
ссылаться:
1)
на
обстоятельства,
подлежащие
разрешению
председательствующим после провозглашения вердикта; 2) на доказательства,
признанные к началу судебных прений недопустимыми; 3) на доказательства,
не исследованные в судебном заседании <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23. П. 25,
абз. 3.
Более того, государственный обвинитель должен иметь в виду, что
председательствующий обязан прервать его выступление, в котором не
соблюдены данные требования закона (ст. 336 УПК РФ), и разъяснить
присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства
при вынесении вердикта.
В национальной судебной практике сформирован единообразный подход к
тому, что несоблюдение изложенных выше требований закона сторонами ведет
к отмене постановленных приговоров по основанию неограждения присяжных
заседателей от возможного влияния на существо принимаемых ими
впоследствии решений.
Так, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в ее
кассационном Определении от 15 сентября 2005 года об отмене приговора
Красноярского краевого суда с участием присяжных заседателей от 28 апреля
2005 года в отношении С. отмечено, что в прениях адвокат в присутствии
заседателей обсуждал вопросы, выходящие за пределы их компетенции.
Верховный Суд Российской Федерации в обозначенном выше
Определении, принятом по результатам рассмотрения кассационного
представления государственного обвинителя, указывая основания к отмене
приговора, подчеркнул: "Несмотря на то, что председательствующий судья в
связи с нарушением закона прерывал нарушителей, делал им замечания, а
присяжным заседателям разъяснял требования закона и просил их не
принимать во внимание доведенную до их сведения информацию,
систематическое обсуждение нарушителями в присутствии присяжных
заседателей вопросов, которые находятся за пределами их компетенции...
свидетельствует о том, что присяжные заседатели не были ограждены от
возможного влияния на существо принимаемых ими впоследствии решений"
<1>.
--------------------------------
<1> См.: кассационное Определение Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РФ от 15.09.2005 по делу N 53-о05-69сп // СПС
"КонсультантПлюс".
В то же время, на наш взгляд, обозначенные выработанные судебной и
прокурорской практикой процессуальные условия к соблюдению особенностей
проведения судебных прений в суде с участием присяжных заседателей до
настоящего времени не находят своего отражения в нормативно-правовых
актах Генеральной прокуратуры РФ, которыми устанавливаются единые
требования к участию прокуроров в судебных стадиях уголовного
судопроизводства.
Заметим также, что нуждаются в методическом разъяснении
государственным обвинителем вопросы применения ими процессуальных
средств реагирования по указанным случаям в целях обеспечения постановки
законного, обоснованного и справедливого приговора суда с участием
присяжных заседателей.
Например, государственный обвинитель в процессе судебных прений
отмечает, что сторона защиты неоднократно, несмотря на надлежащее
реагирование председательствующего, допускает нарушения требования закона
о правовых условиях проведения прений сторон (ст. ст. 262, 336 УПК РФ), или,
напротив, отмечает, что на указанные нарушения участников процесса не
реагирует председательствующий. Возникает вопрос: как должен реагировать в
этих случаях государственный обвинитель? Думается, что таких ситуаций в
практике будет не так много, но возможность обозначенных коллизий должна
быть учтена в соответствующих методических разработках Генеральной
прокуратуры РФ.
На наш взгляд, в первом обозначенном коллизионном случае было бы
целесообразно государственному обвинителю рекомендовать, используя свое
право на ходатайство перед председательствующим, ставить вопрос о
применении мер процессуальной и иной ответственности к нарушителю с тем,
чтобы не допустить последующих подобных нарушений с его стороны и
исключить возможность формирования свойства системности нарушений,
которое является основанием отмены судебного приговора по причине
неограждения присяжных заседателей от возможного влияния по существу
принимаемых ими впоследствии решений.
Во втором случае государственный обвинитель вправе усомниться в
беспристрастности председательствующего судьи и заявлять ходатайства о его
отводе.
Отмечая изложенные выше обстоятельства, характеризующие особенности
участия государственного обвинителя в прениях сторон в суде с участием
присяжных заседателей, следует иметь в виду, что в классической
процессуальной литературе <1> абсолютно правильно указывается о том, что в
целом правила проведения прений, в том числе и произнесение обвинительной
речи государственным обвинителем, и высказывание им при необходимости
реплики являются аналогичными общему порядку судебного разбирательства.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовный процесс. Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 502;
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник / Отв. ред.
П.А. Лупинская. С. 798.
В структуре поддержания государственного обвинения в суде присяжных
важное место занимает деятельность государственного обвинителя в
формировании (формулировании) вопросов, подлежащих рассмотрению
присяжными заседателями.
Эта часть судебного разбирательства по постановке вопросов, подлежащих
разрешению присяжными заседателями, - важное средство подготовки судейнепрофессионалов к успешному выполнению ими своей функции вынесения
вердикта по одному из главных вопросов любого уголовного дела о виновности
или
невиновности
подсудимого,
который
обязателен
для
председательствующего - профессионального судьи при постановлении им
приговора.
Еще в 1913 году русский юрист В.К. Случевский писал, что "постановка
вопросов - это решительный момент процесса". Ученый утверждал, что именно
"в этот момент в наибольшей степени проявляется зависимость вердикта
присяжных от деятельности коронных судей, так как всякая неправильность,
допущенная судом по постановке вопросов, роковым образом обусловливает
собой неправильный вердикт присяжных" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса.
Судоустройство - судопроизводство. СПб., 1913. С. 572.
Следует иметь в виду, что несмотря на исключительное право
формулирования вопросов присяжным заседателям председательствующим
судьей, осуществляемое им в совещательной комнате, этот процесс включает в
себя изначально процессуальную сопричастность сторон, в том числе и
государственного обвинителя, по постановке вопросов в форме выражения
замечаний по содержанию их формулировок, а также в форме внесения
предложений о постановке новых вопросов. Все это происходит гласно и
непосредственно в судебном заседании с соблюдением условий равенства
сторон на его самостоятельном этапе - обсуждении и формулировании
вопросов, который протекает в отсутствии присяжных заседателей.
По мнению абсолютного большинства процессуалистов, постановка
вопросов перед присяжными заседателями признается одной из самых сложных
процедур и одновременно "могучим оружием" в руках суда и сторон, в том
числе и государственного обвинителя, с помощью которых они способны
повлиять на общий исход дела.
Исследователи данной формы правосудия в своих работах обоснованно
утверждают, что российская судебная практика свидетельствует о том, что по
многим делам причиной "недочетов" вердикта, а порой и судебных ошибок
является именно неправильная постановка вопросов. Среди оснований отмены
приговоров, постановленных судом присяжных, неправильное формулирование
вопросного листа занимает первое место уже на протяжении 10 лет <1>.
--------------------------------
<1> См.: Развейкина Н.А. Вопросный лист как средство неправомерного
воздействия на присяжных заседателей // Российский судья. 2007. С. 22.
В поддержание такой позиции есть смысл привести пример из практики
Верховного Суда Российской Федерации по проверке законности и
обоснованности постановленных приговоров по уголовным делам,
рассмотренным судом с участием присяжных заседателей.
Так, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда
Российской Федерации при рассмотрении в судебном заседании 18 апреля 2006
года кассационного представления государственного обвинителя и
кассационных жалоб потерпевших на оправдательный приговор Верховного
Суда Республики Саха (Якутия) с участием присяжных заседателей от 26
октября 2005 года в отношении гражданина А. были установлены нарушения
уголовно-процессуального закона, которые послужили основанием отмены
приговора.
В частности, в своем кассационном Определении от 18.04.2006 Судебная
коллегия указала, что председательствующим судьей были нарушены
требования ст. ст. 338 и 339 УПК РФ, что повлияло на содержание
постановленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.
По уголовному делу существо обвинения сводилось к тому, что А.
обвинялся в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в
отношении представителей власти С. (участкового уполномоченного милиции),
С.О. (помощника участкового уполномоченного милиции) в связи с
исполнением ими своих должностных обязанностей; в покушении на убийство
В., в связи с осуществлением им служебной деятельности; в посягательстве на
жизнь сотрудника правоохранительных органов Ш. в целях воспрепятствования
его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению
общественной безопасности.
При постановке вопросов в вопросном листе председательствующий
вопрос N 9 "Доказано ли, что имело место покушение на убийство В. 13 января
2005 года?" сформулировал громоздко и сложно. На этот вопрос присяжные
ответили: "Нет, не доказано". Следующий вопрос N 10 о доказанности, что это
деяние (описанное в вопросе N 9) совершил подсудимый А. с намерением
лишить жизни В., председательствующий сформулировал с условием ответить
на него лишь в том случае, если дан утвердительный ответ на предыдущий
вопрос. Вопрос присяжными заседателями был оставлен без ответа.
В то же время из вопроса N 9 не понятно, в связи с чем преследовали
потерпевшего В. "с кухонным ножом в правой руке". В вопросе указано, что В.
преследовали "в связи с осуществлением им своей служебной деятельности".
Однако в связи с осуществлением какой именно служебной деятельности его
преследовали, в вопросе не раскрыто. В этом же вопросе присяжным также
предложено ответить, доказано ли, что в спину В. бросили нож. Однако из
такой формулировки вопроса нельзя сделать вывод о том, с какой целью
бросили нож в спину потерпевшему. Данный вопрос (намерение А. лишить
жизни В.) был поставлен в следующем вопросе (N 10), который оставлен
присяжными без ответа, поскольку им было предложено ответить на него в том
случае, если будет дан положительный ответ на предыдущий вопрос.
Между тем, как указывает Судебная коллегия Верховного Суда РФ в своем
Определении, согласно п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, мотив преступления относится
к обстоятельствам, подлежащим обязательному доказыванию, а изложенные в
целом доводы свидетельствуют о том, что вопрос о доказанности фактических
обстоятельств деяния согласно предъявленному обвинению судья разработал
вне какой-либо связи с их развитием и необоснованно разделил на
самостоятельные вопросы. Такая постановка вопросов не позволяет
представить, как развивалось инкриминируемое А. деяние.
В вопросе N 9 вопросного листа содержится словосочетание
"осуществление В. своей служебной деятельности". Как обоснованно указано в
кассационном
представлении
государственного
обвинителя,
это
словосочетания в вопросе не раскрыто и требует от присяжных заседателей
собственно юридической оценки при вынесении ими своего вердикта.
Аналогичные нарушения закона (нераскрытие существа самих деяний, в
совершении которых подсудимый обвинялся, а также включение в вопросы
терминов, требующих собственно юридической оценки при вынесении
присяжными заседателями своего вердикта), как подчеркивается в
анализируемом кассационном Определении Судебной коллегии Верховного
Суда РФ, были допущены председательствующим судьей и при формулировке
вопросов по эпизодам преступлений, которые инкриминируются А. Вопросы
вопросного листа N 5 и N 13 не содержат описания преступного деяния, как это
изложено в обвинительном заключении <1>.
--------------------------------
<1> См.: кассационное Определение Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РФ от 18 апреля 2006 года по делу N 74-о06-4сп // СПС
"КонсультантПлюс".
Государственный обвинитель при обсуждении вопросов, которые
формулируются для их внесения в вопросный лист, руководствуется
тактическими соображениями, вытекающими из его процессуального
положения представителя государства, осуществляющего в суде уголовное
преследование и обеспечивающего законность и обоснованность обвинения.
Процессуальный интерес требует от государственного обвинителя,
учитывая тот факт, что вопросный лист для присяжных заседателей
проявляется как алгоритм, при котором ответ на один вопрос связан с ответом
на последующий или предыдущий, добиваться, чтобы вопросы в вопросном
листе председательствующим судьей располагались и формулировались с
соблюдением установленной законом последовательности и раскрывали всю
полноту картины инкриминируемых подсудимому деяний (существо обвинения
с указанием мотивов совершения преступлений), отраженных в обвинительном
заключении.
Реализация обозначенной выше задачи государственным обвинителем
позволяет ему быть уверенным в том, что присяжные заседатели правильно
уяснят содержание вопросов в вопросном листе и по итогам проведенного
совещания дадут четкие, логичные и убедительные ответы на них.
Прежде чем приступить к обсуждению в судебном заседании содержания
формулировок вопросов, государственный обвинитель должен уяснить,
насколько точно исполнены предписания нормы ст. 339 УПК РФ о соблюдении
правовых условий формулирования вопросов присяжным заседателям, к
которым относятся такие правила, как:
а) по каждому подсудимому отдельно и по каждому из деяний, в
совершении которых обвиняется подсудимый, должны быть сформулированы в
письменном виде три основных вопроса: 1) доказано ли, что деяние имело
место; 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли
подсудимый в совершении этого деяния?
В вопросном листе допускается постановка одного основного вопроса о
виновности подсудимого, являющегося соединением всех трех указанных выше
вопросов. Содержание вопросов должно раскрывать существо обвинения с
указанием мотивов преступлений и вытекать из предъявленного подсудимому
обвинения (соотноситься по фабуле с обвинительным заключением).
Государственный обвинитель должен иметь в виду, что при идеальной
совокупности преступлений, когда одно действие (бездействие) содержит
признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК РФ,
перед присяжными заседателями ставится один вопрос, поскольку они
устанавливают лишь фактическую сторону деяния, юридическая оценка
которого дается судьей в приговоре.
Перед присяжными заседателями не должны ставиться вопросы о
вероятной доказанности и вероятной виновности подсудимого в совершении
деяния. Формулировки вопросов не должны допускать возможность ответа на
них о признании подсудимого виновным в совершении деяния, по которому
обвинение ему не предъявлялось либо которое не было поддержано
государственным обвинителем;
б) в вопросном листе только после отражения основных или единого
основного вопроса ставятся частные вопросы о таких обстоятельствах, которые
влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой
освобождение подсудимого от ответственности. В указанных случаях
недопустима постановка вопросов о виновности других лиц, не привлеченных к
уголовной ответственности;
в) в вопросном листе при необходимости отдельно могут также ставиться
частные вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в
силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере
соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы
вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении
менее тяжкого преступления, при соблюдении двух обязательных условий, если
этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на
защиту. По неоконченному преступлению (покушению) формулировка вопроса
должна содержать описание фактических причин, лишивших подсудимого
возможности осуществить свои намерения, о доказанности этих причин, в силу
которых деяние не было доведено до конца;
г) не могут в вопросном листе ставиться отдельно либо в составе других
вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации
статуса подсудимого (о его судимости). Вопросы в вопросном листе ставятся в
понятных для присяжных заседателей формулировках.
Недопустимо формулировать вопросы специальными терминами, не
раскрывая их содержания, и если они требуют от присяжных заседателей
собственно юридической оценки при вынесении ими своего вердикта.
Недопустима также постановка вопросов, подлежащих разрешению
присяжными заседателями с использованием таких специальных юридических
терминов, как "убийство", "убийство с особой жестокостью", "убийство из
хулиганских или корыстных побуждений", "убийство в состоянии внезапно
возникшего сильного душевного волнения", "убийство при превышении
пределов необходимой обороны", "изнасилование", "разбой" и т.п.;
д) в вопросном листе обязательно должен ставиться вопрос о том,
заслуживает ли подсудимый снисхождения. Если подсудимый обвиняется в
совершении нескольких преступлений, образующих реальную совокупность,
вопрос о снисхождении должен ставиться применительно к каждому деянию.
При идеальной совокупности ставится один вопрос о снисхождении.
Важным и значимым для государственного обвинителя является уяснение
им своей роли участия в процессуальном порядке составления вопросного
листа. Здесь необходимо иметь в виду, что после получения от
председательствующего судьи проекта данного листа, составленного с учетом
результатов судебного следствия, прений сторон и последнего слова
подсудимого, государственный обвинитель должен убедиться в соблюдении
изложенных выше правил при составлении полученного им варианта
вопросного листа, подлежащего обсуждению сторонами. На наш взгляд, эта
работа требует определенного времени, в связи с чем государственному
обвинителю целесообразно просить председательствующего объявить перерыв
для предоставления необходимого времени по подготовке позиции
государственного обвинителя.
Государственный обвинитель не только вправе, но и обязан выражать свои
замечания как по существу содержания вопросов, так и их формулировок, а
также предлагать постановку новых частных вопросов, если возникает
необходимость фиксировать внимание присяжных заседателей на решении ими
вопроса о фактах, от которых впоследствии будет зависеть разрешение по
существу вопросов права. Данная обязанность государственного обвинителя
вытекает из его процессуального статуса участника процесса, ответственного за
законность и обоснованность обвинения, которое становится предметом
рассмотрения присяжными заседателями в совещательной комнате при
обсуждении поставленных перед ними вопросов в вопросном листе.
В связи с изложенными обстоятельствами, на наш взгляд, роль
государственного обвинителя в формулировании вопросов, подлежащих
рассмотрению присяжными заседателями, не сводится к присутствию и
реализации пассивного правомочия по выражению своих замечаний на проект
вопросного листа. Эта роль активна, она предполагает обязанность
государственного обвинителя вносить предложения, направленные на
безусловное соблюдение правовых условий формулирования вопросов
присяжным заседателям, которые определены ст. ст. 338, 339 УПК РФ. Было бы
правильно, если бы такая ролевая обязанность государственного обвинителя
была закреплена нормативно-правовым актом Генеральной прокуратуры РФ.
Следует отметить, что законодательно установленное правило
рекомендательного уровня рассмотрения председательствующим судьей
замечаний и предложений сторон по формулированию вопросов присяжным
заседателям, за исключением его обязанности по принятию вопросов от
подсудимого или его защитника о наличии фактических обстоятельств,
исключающих ответственность подсудимого или влекущих за собой его
ответственность за менее тяжкое преступление, является, на наш взгляд,
ошибочным.
Указанное законодательное решение противоречит таким принципам
уголовного процесса, как принципу законности при производстве по
уголовному делу, принципу презумпции невиновности, принципу
состязательности и равноправия сторон, согласно которым суд, как и другие
участники процесса, обязан приоритетно соблюдать требования уголовнопроцессуального закона (ст. 7 УПК РФ).
Необходимо также иметь в виду, что при производстве по уголовному делу
суд обязан обеспечивать необходимые условия для исполнения сторонами их
процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ст.
15 УПК РФ). Обязанность доказывания обвинения лежит на стороне обвинения
(ст. 14 УПК РФ), в связи с чем участникам со стороны обвинения должны быть
предоставлены надлежащие условия по реализации возложенных на них
полномочий.
Указанные обстоятельства свидетельствуют о наличии коллизионности
правовой нормы ч. 2 ст. 338 УПК РФ, предусматривающей рекомендательный
уровень учета замечаний и предложений сторон по формулированию вопросов
присяжным заседателям председательствующим судьей, положениям норм ст.
ст. 7, 14 и 15 УПК РФ.
С учетом изложенного полагаем целесообразным внести дополнение в
диспозицию ч. 2 ст. 338 УПК РФ следующего содержания: после окончания
первого предложения данной части статьи словами "новых вопросов" изложить
текст следующего содержания: "Замечания по содержанию и формулированию
вопросов и внесение предложений о постановке новых вопросов, касающихся
объемов обвинения и степени виновности подсудимого, а также соблюдения
правовых условий формулирования, вносимые стороной обвинения, являются
для судьи обязательными при окончательном формулировании им вопросов в
вопросном листе".
В случае принятия такого дополнения в уголовно-процессуальный закон
государственный обвинитель как представитель стороны обвинения получает
легальную правовую возможность активно влиять на законность и
правильность формулирования вопросов присяжным заседателям, а значит, и
обеспечивать
своей
процессуальной
деятельностью
законность
и
обоснованность приговора, принимаемого судьей на основании вердикта
коллегии присяжных заседателей.
Общеизвестно, что перед удалением коллегии присяжных заседателей в
совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий судья
обращается к присяжным заседателям с напутственным словом.
Напутственное слово - это объективная и беспристрастная информация
судьи коллегии присяжных заседателей о содержании обвинения и
исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и
оправдывающих его, о позиции государственного обвинителя по объему
поддержанного обвинения и соответствующей этому обвинению позиции
стороны защиты, о содержании уголовного закона, предусматривающего
ответственность за совершение деяния, по которому поддержано
государственное обвинение, и правилах оценки доказательств в их
совокупности, сущности принципа презумпции невиновности и соблюдении
других процессуальных требований, исполнение которых при вынесении
вердикта коллегией присяжных заседателей обязательно.
В процессуальной литературе о целях напутственного слова
председательствующего высказываются разные позиции. Так, С.А. Насонов
считает, что цель напутствия - помочь присяжным заседателям вынести
вердикт, соответствующий закону и тем фактическим обстоятельствам,
которые устанавливались в процессе судебного разбирательства <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Насонов С.А. Уголовно-процессуальное право Российской
Федерации. С. 805.
Несколько иначе трактует эту позицию К.Ф. Гуценко, утверждающий, что
смысл напутственного слова заключается в оказании присяжным заседателям
максимального содействия в том, чтобы они смогли без посторонней помощи
должным образом разрешить конкретное уголовное дело высказыванием
суждения о виновности или невиновности подсудимого и о том, заслуживает ли
он снисхождения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 504 505.
На наш взгляд, определение цели профессором К.Ф. Гуценко наиболее
точно отражает существо процессуального института напутственного слова,
которое представляет собой сформулированную и согласованную позицию
профессионального судьи и сторон процесса по существу обвинения,
адресованную коллегии присяжных заседателей как "судьям факта" для
получения от них ответов на поставленные вопросы и постановки ими
собственного вердикта, необходимого для правового решения по
рассматриваемому уголовному делу.
В обозначенной постановке рассмотрения целевого назначения данного
элемента судебного разбирательства логично выстраивается и процессуальнособственное назначение государственного обвинителя по отношению к
реализации
председательствующим
судьей
обязанности
изложения
напутственного слова как особого процессуального действия.
Сторона защиты и сторона обвинения, в том числе государственный
обвинитель, имеют свой, присущий каждому из них индивидуальный
процессуальный интерес к выражению содержания напутственного слова.
Государственному обвинителю крайне важно, чтобы это напутствие было
объективным и беспристрастным, чтобы оно полностью излагало его позицию
по объему обвинения и не искажало существо тех элементов обвинения, по
которым произведен частично отказ от обвинения.
Для государственного обвинителя правовая оценка напутственного слова
председательствующего - это не оценка качества оказанной правовой помощи
присяжным заседателям, это, прежде всего, оценка полноты, обоснованности и
законности изложенных фактических обстоятельств, которые будут
разрешаться присяжными заседателями по правилам, установленным уголовнопроцессуальным законом и доведенным до них председательствующим судьей.
Государственный обвинитель при установлении факта необъективности
председательствующего (очевидной односторонности изложения содержания
обвинения и его доказанности), а также ошибочного изложения содержания
процессуальных институтов доказывания и доказательств, которыми должны
руководствоваться присяжные заседатели, обязан заявить возражение на
содержание напутственного слова по мотиву допущенного нарушения
принципа объективности и беспристрастности.
Для обеспечения единообразного подхода в организационной деятельности
государственных обвинителей, участвующих в рассмотрении дел судом с
участием присяжных заседателей, при определении имеет ли место нарушение
председательствующим принципа объективности и беспристрастности при
произнесении напутственного слова, следует исходить из разъяснения Пленума
Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 года N 23 о том, что под таким
нарушением следует понимать, в частности, напоминание присяжным
заседателям только уличающих или только оправдывающих подсудимого
доказательств, исследованных в суде, их оценку, выражение в какой-либо
форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных
заседателей, и т.п. <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23,
п. 34 // БВС РФ. 2006. N 1.
Процессуальный интерес государственного обвинителя к обеспечению
соблюдения принципа объективности и беспристрастности при обращении
председательствующего судьи к присяжным заседателям требует от
государственного обвинителя надлежащего внимания к соблюдению правового
предписания, вытекающего из смысла ст. 340 УПК РФ, об изложении им своего
возражения только в присутствии присяжных заседателей.
В методологическом плане для обеспечения возможности последующей
проверки обоснованности заявленного возражения государственным
обвинителем последний должен своевременно уяснить, насколько полно
отражается в протоколе судебного заседания содержание напутственного слова
председательствующего и приобщен ли к протоколу его письменный текст,
если таковой зачитывался, а также достаточно ли полно изложен текст
заявленного возражения.
Заметим, что в тактическом плане государственному обвинителю
целесообразно приобщать к протоколу письменный текст своего возражения. В
подтверждение изложенного положения и необходимости обеспечения именно
такой позиции государственного обвинителя, пишет профессор К.Ф. Гуценко,
указывая, что весьма важно максимально точно и полно отражать в протоколе
заявления, сделанные сторонами после заслушивания напутственного слова,
поскольку именно по содержанию такого рода заявлений впоследствии - при
возможной проверке в вышестоящих судебных инстанциях законности и
обоснованности вердикта присяжных и основанного на нем приговора - можно
будет восстановить подлинную картину состоявшегося разбирательства дела в
суде первой инстанции <1>.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 506.
Исследуя структуру поддержания государственного обвинения в суде с
участием присяжных заседателей, следует особо остановиться на поддержании
обвинения государственным обвинителем во 2-ых прениях после обсуждения
обвинительного вердикта по результатам второго этапа судебного следствия.
Общеизвестно, что после провозглашения вердикта присяжных
заседателей судебное заседание продолжается с участием сторон, но уже без
участия присяжных заседателей, и в литературе данный период судебного
заседания обоснованно называется вторым этапом судебного разбирательства
<1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Отв.
ред. П.А. Лупинская. С. 815.
Обозначенный этап включает в себя обсуждение последствий вердикта в
части рассмотрения только вопросов права: при вынесении присяжными
заседателями оправдательного вердикта исследуются и обсуждаются лишь
вопросы, связанные с разрешением гражданского иска, распределением
судебных издержек, вещественными доказательствами; в случае вынесения
обвинительного вердикта проводится исследование обстоятельств, связанных с
квалификацией содеянного подсудимым, назначением ему наказания, которое
завершается постановлением обвинительного приговора.
Доктрина и российское уголовно-процессуальное законодательство имеет
единую точку зрения о том, что при вынесении коллегией присяжных
заседателей вердикта о невиновности подсудимого он является обязательным к
его исполнению председательствующим судьей, который обязан постановить
оправдательный приговор. Сторонам, а значит, и государственному
обвинителю запрещается ставить под сомнение правильность такого вердикта,
как впрочем, не только оправдательного, но и обвинительного.
Изложенная выше позиция, обоснованность которой не вызывает у нас
сомнений, позволяет, на наш взгляд, сделать вывод о том, что вынесение
коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, после его
провозглашения, процессуально пресекают уголовное преследование в форме
поддержания государственного обвинения в суде с участием присяжных
заседателей.
Следует иметь в виду, что участие государственного обвинителя в
обсуждении последствий оправдательного вердикта на втором этапе судебного
заседания по своему процессуальному содержанию не отражает обвинительной
деятельности, а является только его правомочием стороны обвинения по
участию в разрешении судом уголовного дела по существу. В этой связи в
предмет данного научного исследования не включаются вопросы участия
государственного
обвинителя
в
обсуждении
судом
последствий
оправдательного вердикта.
Рассматривая вопросы поддержания государственным обвинителем
обвинения во 2-ых прениях после обсуждения обвинительного вердикта (далее
- во вторых судебных прениях), мы исходим из необходимости правильного
правового уяснения этих вопросов государственным обвинителем, прежде
всего, с позиции процессуальных особенностей этой формы обвинительной
деятельности.
Здесь следует отметить, что государственный обвинитель в судебном
следствии второго этапа судебного разбирательства участвует в исследовании
доказательств, которые не подлежали исследованию с участием присяжных
заседателей.
Активная позиция государственного обвинителя на втором этапе
судебного следствия позволяет ему успешно выступать в прениях сторон и,
опираясь на всю совокупность собранных и исследованных доказательств,
необходимых для разрешения вопросов права, высказывать суждение о
содержании состава преступления в деянии, признанном доказанным
присяжными заседателями, о квалификации преступления, о признании в
действиях подсудимого рецидива преступлений и о всех других вопросах
права, разрешаемых судом при постановлении обвинительного приговора.
Наиболее существенные процессуальные особенности, характерные для
поддержания обвинения во вторых судебных прениях, на наш взгляд,
выражаются в следующем.
Во-первых, государственный обвинитель в прениях анализирует только
объем обвинения, сформулированный его материально-правовым тезисом,
который признан доказанным присяжными заседателями в постановленном
ими обвинительном вердикте.
К обстоятельствам, подчеркивающим обозначенную процессуальную
особенность, следует относить наличие правомочия председательствующего
останавливать государственного обвинителя, если он в своей речи касается
вопросов, не связанных с последствиями вынесенного вердикта, или других
вопросов, не относящихся к постановлению приговора. Данное правомочие
председательствующего вытекает из смысла норм ч. 5 ст. 292 УПК РФ.
Во-вторых, государственный обвинитель в соответствии с разъяснением
Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23 <1> не вправе отказываться
от обвинения либо изменить его, поскольку таким правом он может
воспользоваться лишь до удаления коллегии присяжных заседателей в
совещательную комнату.
--------------------------------
<1> См.: указ. Постановление. П. 39.
Эта особенность, как уже указывалось ранее в настоящем исследовании,
объясняется правовым запретом сторонам, в том числе и государственному
обвинителю, ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного
присяжными заседателями.
В-третьих, государственный обвинитель в речи, выражая суду свою
позицию об уголовном наказании подсудимого, юридически связан с указанием
в вердикте коллегии присяжных заседателей о том, что подсудимый,
признанный виновным, заслуживает снисхождения. Данная правовая
обязанность определяется нормативными требованиями ч. 1 ст. 65 и ст. 62 УК
РФ, определяющими порядок назначения наказания при признании
подсудимого заслуживающим снисхождения и при наличии смягчающих
обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Согласно обозначенным правовым нормам, государственный обвинитель,
выражая позицию по сроку или размеру наказания, должен исходить из срока
или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией
соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской
Федерации, а при выражении рекомендации суду максимального срока или
размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное
преступление, исходить из требования нормы ч. 2 ст. 349 УПК РФ, которая
посредством отсылочной диспозиции устанавливает правило о том, что это
наказание не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее
строгого наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
Необходимо при наличии указанных выше обстоятельств также учитывать,
что, если статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации
предусмотрены смертная казнь или пожизненное лишение свободы, эти виды
наказаний для применения их судом государственным обвинителем не
предлагаются, а предлагается назначить наказание в пределах санкции
соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской
Федерации.
К содержанию рассматриваемой особенности обвинительной деятельности
государственного обвинителя относится правовое требование о том, что
изложенный выше порядок должен им учитываться независимо от наличия по
делу обстоятельств, отягчающих наказание.
Следует иметь в виду, что в соответствии с разъяснением Пленума
Верховного Суда РФ от 22.11.2005 N 23 <1> государственный обвинитель
вправе при наличии вышеизложенных условий внести суду предложение о
применении правил назначения наказания, предусмотренных не только ст. 65
УК РФ, но и (с учетом обстоятельств, указанных в пунктах "и" и "к" ч. 1 ст. 61
УК РФ) статьей 64 УК РФ, предусматривающей назначение более мягкого
наказания, чем предусмотрено за данное преступление.
--------------------------------
<1> См.: указ. Постановление. П. 42, абз. 4.
В-четвертых, государственный обвинитель в речи, если коллегией
присяжных заседателей подсудимый не был признан заслуживающим
снисхождения, при определении своей позиции о сроках или размере наказания
подсудимому за совершенное преступление, основывается на правовых
положениях уголовного и уголовно-процессуального законодательств,
регулирующих институты уголовной ответственности и порядок ее
применения. Эти законоположения, являясь исключительно вопросами права,
подлежат применению при постановлении приговора председательствующим
судьей в соответствии с нормой ч. 2 ст. 349 УПК РФ.
Обозначенный процессуальный элемент правомочия поддержания
обвинения государственным обвинителем при произнесении им речи во 2-х
прениях основывается на необходимости учета государственным обвинителем
обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание (ст. ст. 61, 62, 63 УК РФ, в
ред. ФЗ N 141 от 29.06.2009), правил назначения наказаний: за неоконченные
преступления (ст. 66 УК РФ), за преступления, совершенные в соучастии (ст. 67
УК РФ), при рецидиве преступлений (ст. 68 УК РФ), а также с учетом
исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления,
ролью виновного, его поведением во время или после совершения
преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень
общественной опасности преступления (ст. 64 УК РФ).
Подводя
итог
результатам
исследования
вопроса
реализации
государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей, следует
отметить, что данная процессуальная деятельность завершается речью
государственного обвинителя, в содержании которой государственным
обвинителем учитываются изложенные в данном исследовании четыре
правовые особенности.
С учетом изложенных результатов исследования считаем возможным
сделать следующие выводы и предложения.
1. Суд присяжных как форма судопроизводства рассмотрения уголовного
дела по существу представляет собой институт судебной системы, состоящей
из скамьи присяжных заседателей, отобранных по случайной методике только
для рассмотрения данного дела и решающих вопросы факта, и одного
профессионального судьи, решающего вопросы права.
1.1. Государственное обвинение в суде присяжных, реализуемое в
условиях состязательности и равных возможностей со стороной защиты,
осуществляется в самостоятельной процессуальной форме, включающей в себя
уголовное преследование лиц, совершивших преступления, и обеспечение
законности и обоснованности обвинения, при этом первое указанное
направление
государственного
обвинителя
реализуется
перед
профессиональным судьей и присяжными заседателями и имеет цель
постановки справедливого вердикта коллегией присяжных заседателей, а
второе направление реализуется в целях постановки законного, обоснованного
и справедливого приговора профессиональным судьей.
2. Надлежащее исполнение прокурором обязанностей государственного
обвинителя при рассмотрении уголовных дел в суде присяжных возможно при
условии глубокого, всестороннего и полного изучения им материалов
предварительного следствия.
2.1. При изучении материалов уголовного дела при подготовке к участию в
рассмотрении его судом присяжных прокурор помимо уяснения общих
требований к законности и полноте проведенного следствия обязан обращать
внимание:
а) имеется ли в наличии ходатайство обвиняемого о проведении
предварительного слушания для решения вопросов о рассмотрении уголовного
дела судом с участием присяжных заседателей;
б) исполнено ли следователем требование нормы п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ о
разъяснении обвиняемому при ознакомлении с материалами уголовного дела:
права на рассмотрение его дела в этой форме судебного разбирательства;
особенности рассмотрения уголовного дела этим судом; его права в судебном
разбирательстве; порядка обжалования такого судебного решения;
в) решен ли вопрос о выделении уголовных дел в отдельное производство в
отношении тех обвиняемых, которые отказались от суда с участием присяжных
заседателей и имеются ли в уголовном деле мотивированные постановления
как о выделении уголовного дела, так и невозможности его выделения;
г) обеспечено ли обязательное участие защитника в отношении всех
обвиняемых с момента заявления любым из этих обвиняемых ходатайства о
рассмотрении дела судом присяжных, независимо от того, по каким статьям
уголовного закона им предъявлено обвинение.
Необеспечение следователем обозначенных процессуальных требований
по любому из указанных обстоятельств является существенным нарушением
уголовно-процессуального закона, неустранимым в судебном производстве и
препятствующим к рассмотрению судом данного уголовного дела.
3. Участвуя в проведении предварительного слушания в суде с участием
присяжных заседателей, государственный обвинитель при установлении факта
отсутствия в заявлении обвиняемого о проведении предварительного слушания
без его участия четко выраженного волеизъявления, подтверждающего
заявленное ранее ходатайство о рассмотрении дела судом с участием
присяжных заседателей, либо отсутствия ясного волеизъявления об отказе от
данного ходатайства, должен при оглашении перед судом своей позиции
ориентировать его на рассмотрение данного дела другим составом суда в
порядке, установленном ст. 30 УПК РФ.
4. Исходя из смысла нормы ч. 5 ст. 236 УПК РФ, на предварительном
слушании позиция государственного обвинителя об изменении обвинения для
суда является обязательной, в связи с чем суд принимает постановление о
прекращении уголовного преследования по квалифицирующим признакам
юридической квалификации, отягчающим ответственность и которые
государственный обвинитель не поддерживает. В аналогичном порядке
принимается постановление о прекращении уголовного преследования, если
изменение обвинения государственным обвинителем произведено путем
исключения из обвинения ссылки на какую-либо норму Уголовного кодекса
Российской Федерации, если деяние подсудимого предусматривалось другой
нормой УК РФ, нарушение которой вменялось ему в обвинительном
заключении или если произведена переквалификация деяния в соответствии
нормой УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание.
По
результатам
предварительного
слушания
при
изменении
государственным обвинителем обвинения, судья вправе, исходя из смысла ст.
ст. 227, 236, 325 УПК РФ, принять постановление о назначении судебного
заседания с участием присяжных заседателем в отношении обвиняемых в
объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем.
4.1. Изложенные в пункте 4 выводы могут быть реализованы путем
внесения изменения в Постановление Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 22.11.2005 N 23, абзац 1 пункта 9 которого целесообразно
изложить в новой редакции с учетом содержания обозначенной правовой
конструкции правоприменения ч. 5 ст. 236 и ч. 4 ст. 325 УПК РФ.
4.2. Целесообразно нормативно-правовым актом Генеральной прокуратуры
РФ установить форму ходатайства прокурора об изменении обвинения на
предварительном слушании, а также определить структуру и основные
требования к изложению содержания данного ходатайства. В частности,
ходатайство может выражаться в письменной форме с указанием способов
изменения обвинения, установленных ч. 8 ст. 246 УПК РФ, и указанием объема
обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем в отношении
каждого обвиняемого.
5. При отборе присяжных заседателей посредством заявления
государственным обвинителем мотивированных отводов он руководствуется
информацией, полученной из списков кандидатов в присяжные заседатели; из
их ответов при опросе председательствующим на этапе рассмотрения
самоотводов, а также в результате его опроса и опроса стороной защиты по
выяснению обстоятельств, препятствующих участию опрашиваемых лиц в
качестве присяжных заседателей. Не допускается сбор информации о
присяжных заседателях вне судебного заседания и способами, не
предусмотренными законом.
Обозначенный вывод причинно-следственно определяет необходимость
его законодательного закрепления, в связи с чем целесообразно ч. 7 ст. 328
УПК РФ изложить в новой редакции следующего содержания: "После
удовлетворения самоотводов кандидатов в присяжные заседатели стороны по
предложению председательствующего реализуют свое право на отбор
присяжных заседателей посредством внесения мотивированных отводов на
основании полученной в ходе судебного заседания информации о том, что
соответствующие кандидаты в присяжные заседатели не могут исполнять свои
обязанности в связи с отсутствием объективности, необходимой для
разрешения дела. Государственный обвинитель, потерпевший, подсудимый и
его защитник, другие представители сторон информацию о кандидатах в
присяжные заседатели получают из установленных ст. ст. 327, 328 УПК РФ
источников. Запрещается сбор информации о присяжных заседателях вне
судебного заседания без их согласия".
6. Немотивированный отвод государственного обвинителя является его
обязанностью субъекта стороны обвинения, в связи с чем он не вправе
отказываться от заявления такого отвода.
Задачей (целью) немотивированных отводов государственного обвинителя
является формирование непредвзятой коллегии присяжных заседателей,
которая в целом по своему составу должна быть способна всесторонне и
объективно оценить обстоятельства конкретного уголовного дела и вынести
справедливый вердикт.
7. Государственный обвинитель в соответствии с его полномочиями,
предусмотренными ч. 5 ст. 246 УПК РФ, при необходимости в целях создания
дополнительных гарантий по обеспечению непредвзятого и объективного
исполнения обязанностей присяжными заседателями вправе заявлять
ходатайство председательствующему судье об избрании большего количества
запасных заседателей, чем это традиционно предусматривается, т.е. более 2-х
запасных присяжных заседателей.
8. Основными признаками определения государственным обвинителем
тенденциозности коллегии присяжных заседателей являются:
а) наличие достаточных оснований возможного проявления пристрастного,
необъективного подхода всего состава коллегии к вынесению вердикта;
б) наличие особенностей рассматриваемого уголовного дела, причинно
связанных и реально способных вызвать пристрастность и необъективность
коллегии присяжных при вынесении ими вердикта, если эта коллегия будет
рассматривать данное уголовное дело.
9. В ходе судебного разбирательства суда с участием присяжных
заседателей государственный обвинитель обязан вести постоянное наблюдение
за тем, чтобы весь ход формирования коллегии присяжных заседателей
отражался в протоколе судебного заседания, как это предписано ч. 2 ст. 353
УПК РФ.
10. Законодательное разделение судебного следствия на два этапа,
отдаленные друг от друга по времени и существенно отличающиеся по
содержанию, имеет цель: в результате первого этапа судебного следствия с
участием присяжных заседателей получить их объективный вердикт о наличии
или отсутствии исследованного в суде деяния, инкриминируемого
подсудимому, или недоказанности совершения данного деяния подсудимым, о
виновности или невиновности подсудимого в совершении этого деяния и о
признании или непризнании заслуживающим снисхождения к нему, а в
результате второго этапа судебного следствия, где обсуждаются последствия
вердикта присяжных заседателей без их участия, получить законное,
обоснованное и справедливое решение профессионального судьи.
11. Вступительное заявление государственного обвинителя в начале
судебного следствия - это его обращение к суду и сторонам процесса, в котором
излагаются обстоятельства, подлежащие доказыванию в суде с участием
присяжных заседателей в пределах их компетенции: событие деяния;
совершение данного деяния подсудимым; виновность подсудимого в его
совершении; обстоятельства о личности подсудимого в той мере, в какой они
необходимы для установления отдельных признаков состава преступления;
характер и размер вреда, причиненного преступным деянием; мотивы,
побудившие подсудимого к совершению деяния, а также указывается перечень
доказательств, подтверждающих данное обвинение с предложением порядка их
представления и исследования.
12. Правовая конструкция (п. 1 ч. 1 ст. 333, ч. 4 ст. 335 УПК РФ), по
которой присяжные заседатели в ходе судебного следствия вправе задавать
вопросы лишь после того, как допрос проведут стороны, и эти вопросы они
обязаны излагать в письменном виде, подавая их председательствующему через
старшину, при праве председательствующего их формулировать или отводить,
нарушает основополагающий принцип уголовного судопроизводства - принцип
самостоятельности судов и независимости судей, присяжных заседателей,
исходные положения которого содержаться в ст. ст. 120 - 122, 124 Конституции
РФ.
Устранение имеющегося отступления от обозначенного принципа
уголовного судопроизводства возможно путем внесения изменения в УПК РФ
изложением диспозиции ч. 4 ст. 335 УПК РФ в новой редакции следующего
содержания: "Присяжные заседатели вправе в пределах их компетенции после
допроса сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта задавать
им вопросы. Они также вправе уточнять у стороны, представляющей
доказательства, обстоятельства, характеризующие их относимость и
достоверность.
Поставленные
вопросы
могут
быть
отведены
председательствующим только в том случае, если они выходят за пределы
компетенции присяжных заседателей или не относятся к предъявленному
обвинению".
13. В судебном следствии государственный обвинитель, решая
тактический вопрос о порядке представления доказательств суду с участием
присяжных заседателей, должен исходить из того, что присяжные, являясь
носителями обыденного правосознания, при исследовании доказательств лучше
воспринимают факты, представляемые им по системе нарастающей
убедительности и наглядности, и более результативно запоминают их в
обозначенной последовательности представления.
В тактическом плане рационально вначале представлять и исследовать те
обстоятельства, которые излагаются потерпевшими, свидетелями и
подтверждаются другими источниками доказательств. Допрос подсудимого,
как правило, следует проводить после исследования уличающих его
доказательств, в тактическом варианте перекрестного допроса.
14. Судебное следствие первого этапа с участием присяжных заседателей
показывает исследованные судом и сторонами, в том числе государственным
обвинителем, объективные результаты всей совокупности доказательств,
которые позволяют последнему выступить в прениях сторон с поддержанием
обвинения либо отказом от него полностью или в части, если представленные
доказательства в их совокупности не подтверждают обвинение.
15. В судебном следствии первого этапа судебного разбирательства
уголовного дела государственный обвинитель должен оказывать суду
содействие по предотвращению негативного процессуального фактора системности допускаемых нарушений участниками процесса посредством
внесения на обсуждение вопросов, которые находятся за пределами
компетенции присяжных заседателей, и неограждения тем самым присяжных
заседателей от возможного влияния на существо принимаемых ими
впоследствии решений. При совершении обозначенного нарушения участником
процесса государственный обвинитель обязан, используя свое право на
ходатайство, ставить вопрос о применении мер процессуальной и иной
ответственности к нарушителю с тем, чтобы не допустить последующих
нарушений.
16. Речь государственного обвинителя перед судом с участием присяжных
заседателей проводится с учетом общих требований уголовно-процессуального
закона к проведению прений, но с соблюдением правовых предписаний о
запрете ссылаться: 1) на обстоятельства, подлежащие разрешению
председательствующим судьей после провозглашения вердикта; 2) на
доказательства, признанные к началу судебных прений недопустимыми; 3) на
доказательства, не исследованные в судебном заседании.
Оценка доказательств по итогам первого этапа судебного разбирательства
проводится государственным обвинителем посредством включения в предмет
данного анализа фактических обстоятельств, содержательно раскрывающих
основные вопросы, на которые будут даны ответы присяжными заседателями.
17. Государственный обвинитель не только вправе, но и обязан выражать
свои замечания как по существу содержания вопросов в вопросном листе, так и
их формулировок, а также предлагать постановку новых частных вопросов. Эта
роль государственного обвинителя активна, она предполагает его обязанность
вносить предложения, направленные на безусловное соблюдение правовых
условий формулирования вопросов присяжным заседателям. Было бы
целесообразно такую ролевую обязанность государственного обвинителя
закрепить нормативно-правовым актом Генеральной прокуратуры РФ.
18. Законодательно установленное правило рекомендательного уровня
рассмотрения председательствующим судьей замечаний и предложений сторон
по формулированию вопросов присяжным заседателям, за исключением его
обязанности по принятию вопросов от подсудимого или его защитника о
наличии фактических обстоятельств, исключающих ответственность
подсудимого или влекущее за собой его ответственность за менее тяжкое
преступление, является ошибочным, противоречащим таким принципам
уголовного процесса, как принципу законности при производстве по
уголовному делу, принципу презумпции невиновности, принципу
состязательности и равноправия сторон.
18.1. В целях устранения обозначенной коллизионности норм уголовнопроцессуального законодательства полагаем целесообразным внесение
дополнения в диспозицию ч. 2 ст. 338 УПК РФ следующего содержания: после
окончания первого предложения данной части статьи словами "новых
вопросов" изложить текст следующего содержания: "Замечания по содержанию
и формулированию вопросов и внесение предложений о постановке новых
вопросов, касающихся объема обвинения и степени виновности подсудимого, а
также соблюдения правовых условий формулирования вопросов присяжным
заседателям,
вносимые
стороной
обвинения,
являются
для
председательствующего обязательными при окончательном формулировании
им вопросов в вопросном листе".
19. Для государственного обвинителя существенно важно уяснить свое
отношение к содержанию напутственного слова председательствующего
коллегии присяжных заседателей как важного процессуального фактора,
определяющего условие постановки справедливого вердикта.
19.1. В доктрине уголовного процесса напутственное слово
председательствующего следует понимать как объективную и беспристрастную
информацию председательствующего, доводимую до коллегии присяжных
заседателей, в которой раскрываются содержание обвинения и исследованные в
суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его,
позиция государственного обвинителя по объему поддержанного обвинения и
соответствующая этому обвинению позиция стороны защиты, содержание
уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение
деяния, по которому поддержано государственное обвинение, и правила оценки
доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции
невиновности и соблюдение других процессуальных требований, исполнение
которых при вынесении вердикта коллегией присяжных заседателей
обязательно.
19.2. Напутственное слово представляет собой сформулированную и
согласованную позицию профессионального судьи и сторон процесса по
существу обвинения, адресованную коллегии присяжных заседателей как
"судьям факта" для получения от них ответов на поставленные вопросы и
принятия ими собственного вердикта, необходимого постановления приговора
или иного судебного решения по рассматриваемому уголовному делу.
20. Государственный обвинитель при установлении факта необъективности
председательствующего при формулировании им напутственного слова, а
также ошибочного изложения содержания процессуальных институтов
доказательств и доказывания, которыми должны руководствоваться присяжные
заседатели, обязан заявить возражение на содержание напутственного слова в
связи
с
допущенным
нарушением
принципа
объективности
и
беспристрастности.
21. Вынесение коллегией присяжных заседателей оправдательного
вердикта после его провозглашения процессуально пресекает уголовное
преследование в форме поддержания государственного обвинения в суде с
участием присяжных заседателей. Участие государственного обвинителя в
обсуждении последствий оправдательного вердикта на втором этапе судебного
заседания по своему процессуальному содержанию не отражает содержание
обвинительной деятельности, а является только его правомочием стороны
обвинения по участию в разрешении судом уголовного дела по существу.
22. Активная позиция государственного обвинителя на втором этапе
судебного следствия при обсуждении обвинительного вердикта коллегии
присяжных заседателей позволяет ему успешно выступить в прениях сторон и,
опираясь на всю совокупность собранных и исследованных доказательств,
необходимых для решения вопросов права, высказать суждение о содержании
состава преступления в деянии, признанном доказанным присяжными
заседателями, о квалификации преступления, о признании в действиях
подсудимого рецидива преступлений, и всем другим вопросам права,
разрешаемым судом при постановлении обвинительного приговора.
§ 5. Осуществление государственного обвинения
в условиях особого порядка принятия решения
при согласии подсудимого с предъявленным обвинением
Стремление к дифференциации, упрощению уголовного судопроизводства,
расширению принципа диспозитивности и сокращению публичных начал
уголовного судопроизводства - давняя, уходящая своими корнями в далекое
прошлое тенденция, которая присуща почти всем современным государствам.
В его основе лежит, прежде всего, желание придерживаться таких форм
судопроизводства, которые адекватно учитывали бы тяжесть и сложность
рассматриваемого преступления, а также те правовые последствия, которые
могут наступить в результате такого рассмотрения.
Вынесение судом приговора без проведения судебного разбирательства
является принципиально новым институтом для российского уголовного
процесса, не имеющим аналогов <1>. Этот институт учитывает накопленный
мировой опыт применения различных форм упрощенного производства и в то
же время создан в соответствии с традициями российского уголовного процесса
и его современными принципами и реалиями <2>.
--------------------------------
<1> Российскому судопроизводству упрощенная форма судебного
разбирательства без проведения судебного следствия до 1985 года была
неизвестна. Уголовно-процессуальное законодательство Российской империи,
советское законодательство до 1985 года таких форм судопроизводства не
знало. См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 506.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<2> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник
/ Отв. ред. П.А. Лупинская. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2009. С. 756.
Исследуемый порядок разрешения судом уголовного дела представляет
собой упрощенную форму судебного разбирательства, предназначенную для
рассмотрения уголовных дел, в которых нет спора относительно содержания и
объема обвинения, потому что обвиняемый заявляет о своем согласии с
обвинением.
Благодаря такому упрощению уголовного судопроизводства достигается
процессуальная экономия сил и средств участников уголовного
судопроизводства, развивается восстановительное правосудие, уменьшающее
количество конфликтов в обществе.
Категория преступлений, дела о которых рассматриваются в порядке
принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему
обвинением, определяется уголовно-процессуальным законом (ст. 314 УПК
РФ).
Введение в УПК РФ особого порядка упрощенного судебного
разбирательства не основано на классификации преступлений, содержащейся в
ст. 15 УК РФ, где они делятся в зависимости от характера и степени
общественной опасности на преступления: 1) небольшой тяжести; 2) средней
тяжести; 3) тяжкие; 4) особо тяжкие. Законодатель распространил особый
порядок судебного разбирательства на такие преступления, наказание за
которые, предусмотренное Уголовным кодексом РФ, не превышает
определенного срока (10 лет) в виде лишения свободы.
Изложенные выше обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что
критерием применения специальной судебной процедуры стала фиксированная
максимальная мера назначенного наказания <1>. Причем эта мера наказания
связывается не с санкцией статьи, а с максимально возможным сроком
назначаемого наказания в виде лишения свободы в соответствии с Уголовным
кодексом РФ. Известно, что Уголовный кодекс РФ предусматривает наказание
за то или иное преступление с учетом положений всего Кодекса, т.е. его Общей
и Особенной частей.
--------------------------------
<1> Первоначально (на 01.07.2002) в УПК РФ предусматривалось, что этот
порядок может распространяться на дела о преступлениях, наказуемых не более
чем на 5 лет лишения свободы. Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92ФЗ особый порядок был распространен по делам о преступлениях, наказание за
которое не превышает 10 лет лишения свободы.
Несмотря на то, что институт особого порядка судебного разбирательства
постоянно корректируется, остается целый ряд практических и теоретических
вопросов, по которым юристы до сих пор не могут прийти к единому мнению.
Кроме того, как показывает практика, суды в разных субъектах Федерации
неоднозначно понимают и толкуют некоторые положения, содержащиеся в гл.
40 УПК РФ.
Сложность правового регулирования исследуемой формы порядка
судебного разбирательства уголовного дела и возникающие трудности
правоприменительной
деятельности
ее
реализации
в
уголовном
судопроизводстве, как обоснованно указывается в литературе, объясняются
наличием постоянного поиска баланса между упрощением судебной процедуры
и сохранением гарантий прав человека и также гарантий правосудия на
постановление законного, обоснованного и справедливого приговора <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Воскобитова Л.А. Особый порядок судебного разбирательства //
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред.
П.А. Лупинская. С. 757.
Следует отметить, что Верховный Суд Российской Федерации, стремясь к
установлению единообразной судебной практики применения норм главы 40
УПК РФ, дважды, в 2004 и 2006 годах, предметом разъяснений Пленума
Верховного Суда РФ ставил обозначенный процессуальный институт <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г.
N 1 (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 N 60) //
Российская газета. N 60. 25.03.2004; Постановление Пленума Верховного Суда
РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 // Российская газета. N 286. 20.12.2006.
Такой подход Верховного Суда РФ свидетельствует об особой
актуальности исследуемого правового явления. В этом формате существенно
важно определить правовые возможности государственного обвинителя,
который обязан присущими ему процессуальными средствами обеспечить
осуществление уголовного преследования на условиях законности и
обоснованности обвинения и безусловного соблюдения прав всех участников
уголовного судопроизводства.
Прежде всего, необходимо отметить, что участником уголовного процесса,
с позицией которого закон связывает возможность проведения особой
процедуры судебного разбирательства, является государственный обвинитель.
Как указывалось в настоящем исследовании, в соответствии с положениями п. 6
ст. 5 УПК РФ государственный обвинитель - поддерживающее от имени
государства обвинение в суде по уголовному делу должностное лицо органа
прокуратуры, которое от имени государства обеспечивает обвинительную
деятельность, в том числе и в особом порядке разбирательства при согласии
подсудимого с обвинением.
Для производства в особом порядке предусмотрен самый сложный (по
сравнению
с
другими
процессуальными
формами
поддержания
государственного обвинения) набор условий, за проверкой соблюдения
которых как раз и должен наблюдать государственный обвинитель. А.С.
Александров сделал попытку разделить их на условия первой и условия второй
очереди <1>, что, на наш взгляд, имеет не только научное, но и практическое
значение.
--------------------------------
<1> См.: Александров А.С. Основание и условия для особого порядка
принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным
обвинением // Государство и право. 2003. N 12. С. 48 - 49.
Как и в других уголовно-процессуальных формах производства уголовного
дела в суде, совокупность обозначенных условий в их последовательной
реализации представляет в конечном счете сложный юридический факт, где
отсутствие хотя бы одного из его элементов означает отсутствие всего факта и,
как следствие, невозможность производства уголовного дела судом в
рассматриваемой процессуальной форме.
В процессуальной литературе при рассмотрении и уяснении правовых
условий применения особого порядка судебного разбирательства указывается,
что к этим особенностям (условиям) относятся:
- выраженные в процессуальных формах согласие обвиняемого с
обвинением в совершении преступления, наказание за которое УК РФ не
превышает десяти лет лишения свободы, и желание рассмотрения его дела в
особом порядке;
- согласие государственного либо частного обвинителя и (или)
потерпевшего на производство в особом порядке;
- аналогичное согласие потерпевшего;
- уверенность суда в том, что обвиняемый осознает характер и последствия
заявленного ходатайства;
- уверенность суда в том, что обвиняемый заявил данное ходатайство
добровольно после соответствующих консультаций с защитником;
- присутствие защитника при заявлении обвиняемым ходатайства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 49.
Анализируя Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004
г. N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации" <1> и от 5 декабря 2006 г. N 60 "О применении судами
особого порядка судебного разбирательства уголовных дел" <2>, можно
выделить еще три условия:
--------------------------------
<1> Российская газета. N 60. 25.03.2004.
<2> Российская газета. N 286. 20.12.2006.
1) обвиняемый не может быть несовершеннолетним или лицом,
совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте;
2) обвиняемый не должен возражать против предъявленного гражданского
иска;
3) если обвиняемых несколько, то все они должны заявить о своем
согласии с предъявленными им обвинениями и желании рассмотрения их дел в
особом порядке.
Исследуя вопросы особого порядка судебного разбирательства при
согласии подсудимого с обвинением, А.С. Александров выделяет еще
несколько условий:
- обвинение должно быть предъявлено;
- обвиняемый подтверждает свое ходатайство в начале судебного
заседания;
- обвиняемый полностью признает свою вину по предъявленному
обвинению <1>.
--------------------------------
<1> См.: Александров А.С. Указ. соч. С. 49.
Присоединяясь в целом к изложенным выводам, полагаем, что указанные
выше условия реализуются не одномоментно, а последовательно, что
правильно было подмечено А.С. Александровым, который дифференцировал их
на условия первой и второй очереди.
Вместе с тем, соглашаясь с такими научными положениями, считаем, что
государственный обвинитель, который, участвуя в судебном заседании при
производстве по уголовному делу, по которому обвиняемым заявлено
ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного
разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением, должен
руководствоваться не только соблюдением формальных правовых условий для
применения особого порядка судебного разбирательства (что, безусловно,
является необходимой правовой предпосылкой. - Прим. мое. - В.К.), но также и
своим убеждением о том, что реализация судом данного порядка отвечает
процессуальному интересу государственного обвинителя и решению
назначения уголовного судопроизводства.
Другими словами, государственный обвинитель, принимая участие в
производстве по уголовному делу в исследуемой процессуальной форме,
позиционирует себя не формальным наблюдателем за соблюдением условий,
необходимых для применения особого порядка принятия судебного решения, а
по существу, наряду с потерпевшим, является специальным субъектом,
определяющим саму возможность реализации данной формы судебного
разбирательства (ч. 4 ст. 314 УПК РФ).
При таком положении отнесение обстоятельств дачи согласия
государственным обвинителем либо частным обвинителем и (или)
потерпевшим на удовлетворение заявленного обвиняемым ходатайства об
особом порядке судебного разбирательства как только условия первой очереди
является неточным.
Согласие государственного обвинителя на удовлетворение заявленного
ходатайства о разрешении уголовного дела в исследуемой форме судебного
разбирательства является как базовым правовым условием, с которым
законодательно связана возможность проведения упрощенной процедуры
судебного рассмотрения уголовного дела, так и правовым решением, которое
для суда имеет обязательную юридическую силу для принятия такого решения.
В настоящем исследовании неоднократно отмечалось, что как в научном,
так и в практическом плане имеет существенное значение правильное уяснение
того обстоятельства, что статус государственного обвинителя не равнозначен
статусу прокурора. По действующему законодательству прокурор приобретает
статус государственного обвинителя лишь в стадии подготовки дела к
судебному заседанию. Следовательно, согласие на проведение особого порядка
принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным
обвинением дает не прокурор, а государственный обвинитель - участник
уголовного судопроизводства, обладающий специальными полномочиями (ст.
246 УПК РФ).
Анализируя процессуальные полномочия государственного обвинителя
при его участии в рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного
разбирательства, необходимо еще раз подчеркнуть, что для наступления
правовых последствий от заявленного обвиняемым ходатайства требуется не
только его согласие с предъявленным обвинением, но и согласие
государственного либо частного обвинителя, а также потерпевшего на
проведение упрощенного судебного разбирательства.
При этом по обозначенному выше полномочию уголовно-процессуальный
закон не требует от государственного обвинителя, как, впрочем, и от
потерпевшего, мотивировать причину отказа в даче согласия на удовлетворение
ходатайства обвиняемого о желании применить к нему особый порядок
принятия судебного решения. В то же время за судом, как и другими
заинтересованными участниками уголовного судопроизводства, остается право
предложить отказавшим обвиняемому представителям стороны обвинения дать
пояснения по поводу причин принятого ими решения.
Например, государственный обвинитель в судебном заседании может
обнаружить признаки самооговора, когда в деле есть доказательства
непричастности обвиняемого к данному преступлению, например наличие
алиби или наличие инсценировки события преступления, когда обвиняемый
искусственно создал это событие с целью сокрыть преступление других лиц.
В этих случаях государственный обвинитель понимает, что без проведения
анализа доказательственной базы по уголовному делу невозможно принять
законного судебного решения по делу, и, следовательно, он будет возражать
против рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства, так как
такое решение продиктовано его процессуальным интересом и назначением
уголовного судопроизводства.
Следует иметь в виду, что при наличии ходатайства обвиняемого,
заявленного в порядке п. 1 ч. 2 ст. 315 УПК, прокурор вправе при утверждении
обвинительного акта изменить объем обвинения или квалификацию действий
обвиняемого по уголовному закону о менее тяжком преступлении (ч. 2 ст. 226
УПК). В стадии предварительного слушания прокурор может изменить
обвинение в сторону смягчения (ч. 5 ст. 37, ч. 5 ст. 236, ч. 7 ст. 246 УПК).
В подобных случаях приобретают актуальность правового предписания
нормы, содержащиеся в ч. 4 ст. 314 УПК. Все указанные в ней лица, в том
числе потерпевший по делу публичного обвинения, должны быть согласны с
тем обвинением, по поводу которого пришли к согласию прокурор и
обвиняемый. В противном случае судья назначает судебное заседание в общем
порядке.
Суд же обязан исходить при рассмотрении дела из того обвинения, по
которому дело поступило в суд и по которому согласно нормам Общей и
Особенной частей Уголовного кодекса РФ мера наказания не может превышать
10 лет лишения свободы.
Таким образом, в окончательном виде верхний предел обвинения
определяется в постановлении судьи о назначении судебного заседания.
Именно согласие с этим обвинением является последним условием,
необходимым для проведения разбирательства по уголовному делу в суде в
особом порядке.
Таким образом, правомерно сделать вывод о том, что отсутствие хотя бы
одного из перечисленных выше условий не позволяет применять упрощенную
форму судебного разбирательства, поэтому государственный обвинитель
должен постоянно наблюдать и своей процессуальной деятельностью
способствовать суду в осуществлении контроля за соблюдением всех
перечисленных условий, а также установленной законом процедуры при
назначении рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного
разбирательства.
Предметом исследования в судебном заседании являются добровольность
ходатайства и факт его заявления после проведения консультаций с
защитником, а также осознанность характера и последствий заявленного
обвиняемым ходатайства о согласии с предъявленным обвинением и его
согласии на рассмотрение дела в особом порядке. Исследуются также данные о
личности обвиняемого, смягчающие и отягчающие обстоятельства, влияющие
на наказание.
Следовательно, в практической деятельности участия государственного
обвинителя при рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного
разбирательства особо важно, чтобы государственный обвинитель наблюдал за
реализацией судом его обязанности установления осознанности и
добровольности заявления обвиняемого о его согласии с предъявленным
обвинением и его ходатайства об особом порядке судебного разбирательства.
Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель
выяснит, что хотя бы одно из исследованных выше условий отсутствует, то он
делает соответствующее заявление о возражении против постановления
приговора без проведения судебного разбирательства. В соответствии с ч. 6 ст.
316 УПК РФ судья в этом случае обязан прекратить особый порядок судебного
разбирательства и назначить слушание дела в общем порядке. Более того, по
нашему мнению, государственный обвинитель может выразить свое несогласие
с рассмотрением дела в особом порядке на любом из этапов судебного
разбирательства вплоть до удаления судьи в совещательную комнату для
вынесения приговора.
Следует особо отметить, что если по делу привлечено несколько
обвиняемых, то особый порядок судебного разбирательства может иметь место
только при условии, что все они в установленном законом порядке заявили об
этом ходатайство. Это обстоятельство должно исследоваться в суде, а
государственный обвинитель в случае обнаружения соответствующих
процессуальных нарушений обязан указать об этом суду и выразить
возражение против постановления приговора без проведения судебного
разбирательства.
Таким образом, государственный обвинитель может выразить согласие
суду о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства,
лишь убедившись в наличии исследованных и установленных в ходе судебного
заседания следующих условий проведения особого порядка судебного
разбирательства:
- суд общей юрисдикции рассматривает уголовное дело о преступлении
совершеннолетнего лица, наказание за которое, предусмотренное уголовным
законом, не превышает 10 лет лишения свободы;
- обвиняемый по уголовному делу понимает существо предъявленного ему
обвинения и заявляет о согласии с ним в объеме, включающем
инкриминируемые ему фактические обстоятельства преступления, форму вины,
мотивы совершения деяния, его юридическую оценку, характер и размер вреда,
причиненного совершенным деянием;
- обвиняемый заявляет ходатайство о согласии на рассмотрение его дела в
особом порядке при ознакомлении с материалами уголовного дела после
окончания расследования, о чем делается отметка в протоколе об ознакомлении
с материалами дела (ч. 2 ст. 218 УПК РФ) или в предварительном слушании,
когда оно является обязательным в соответствии со ст. 229 УПК РФ;
- ходатайство обвиняемого заявлено без принуждения, по доброй воле, в
присутствии защитника и обвиняемый осознает характер и последствия
заявленного им ходатайства;
- потерпевший заявляет о согласии в рассмотрении дела в особом порядке
или об отсутствии возражений против такого порядка.
Нельзя признавать верным позицию отдельных процессуалистов об
отнесении к условиям судебного разбирательства особого порядка принятия
судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему
обвинением, наличия сформированного убеждения судьи в обоснованности
обвинения и достаточности доказательств <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Воскобитова Л.А. Указ. соч. С. 758.
Ошибочность позиции отнесения внутреннего убеждения любого
участника уголовного судопроизводства, в т.ч. и судьи, к правовым условиям,
вызывающим правовое явление (каким является особый порядок судебного
разбирательства), заключается в подмене понятий в определении признаков
юридических
фактов
или
юридических
явлений
признаками,
характеризующими психическое отношение субъектов уголовного процесса к
этим фактам и явлениям.
Кроме того, если утверждать, что правовым условием, вызывающим
особый порядок судебного разбирательства, является отсутствие у судьи
сомнений в обоснованности обвинения и достаточности доказательств, то к
этим же условиям следует относить психическое отношение и других лиц,
выражающих свою позицию к заявленному ходатайству обвиняемого о
применении к нему упрощенной процедуры судебного разбирательства, что, на
наш взгляд, является ошибочным подходом к установлению правовых условий
проведения особого порядка судебного разбирательства.
Следует особо отметить, что государственный обвинитель - обязательный
участник судебного разбирательства в особом порядке наряду с подсудимым и
его защитником. Потерпевший извещается о времени и месте судебного
разбирательства, однако неявка своевременно извещенного потерпевшего не
препятствует проведению судебного заседания. Иные участники в судебное
заседание не вызываются, за исключением в случае необходимости
переводчика.
Исследуя особенности судебного разбирательства и принятие решения
судом при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, следует
особо выделить, что данное судебное разбирательство проводится в
соответствии с требованиями гл. гл. 35, 36, 38 и 39, но с учетом требований ст.
316 УПК РФ. В судебном разбирательстве не проводятся непосредственное
исследование и оценка доказательств в целях установления фактических
обстоятельств дела, а их достаточность оценивается судьей по материалам дела,
поэтому положения норм главы 37 УПК "Судебное следствие", как правило, не
применяются <1>.
--------------------------------
<1> Могут быть исследованы и оценены доказательства, собранные по
делу, характеризующие личность подсудимого, и обстоятельства, смягчающие
и отягчающие наказание (ч. 5 ст. 316 УПК РФ).
Вопрос о возможности рассмотрения уголовного дела в особом порядке
возникает еще в стадии предварительного расследования. Завершая
расследование уголовного дела, следователь и дознаватель обязаны учитывать
возможную перспективу такого порядка при расследовании всех дел о
преступлениях, наказание за которые, предусмотренные уголовным законом, не
превышает 10 лет лишения свободы (ч. 1 ст. 314 УПК), и своевременно
разъяснять обвиняемому его права и условия применения данного порядка
судебного разбирательства.
Следователь и дознаватель обязаны особо обращать внимание на то, что
особый порядок судебного разбирательства возможен, если обвиняемый
добровольно и осознанно согласен с предъявленным обвинением и ходатайство
о чем он может заявлять после проведения консультаций с защитником и в его
присутствии (ч. ч. 1, 2 ст. 314, ч. ч. 1, 2 ст. 315 УПК РФ).
Для государственного обвинителя важно установить, что отношение
обвиняемого к предъявленному обвинению начинало формироваться именно на
стадии расследования. При этом государственный обвинитель должен
разграничивать и различать согласие обвиняемого с предъявленным
обвинением и признание им своей вины. Условием возможности особого
порядка судебного разбирательства является именно согласие с обвинением, а
не признание вины.
Уголовно-процессуальный закон требует, чтобы согласие обвиняемого с
предъявленным обвинением было выражено в его заявлении, что позволяет ему
заявить процессуальное ходатайство о постановлении приговора без
проведения судебного разбирательства в особом порядке. Поэтому важно
обеспечить обвиняемому возможность сделать такое заявление и оформить
соответствующее ходатайство в тот момент производства по делу, когда оно
может породить процессуальные последствия.
Впервые такая возможность появляется у обвиняемого после ознакомления
с материалами дела (п. 2 ч. 5 ст. 217 УПК). Следователь, закончив знакомить с
материалами дела обвиняемого и его защитника, обязан разъяснить
обвиняемому право на применение особого порядка судебного разбирательства.
В протоколе об ознакомлении с материалами дела производится запись о
разъяснении обвиняемому права на рассмотрение его дела в особом порядке
судебного разбирательства и излагается его желание воспользоваться этим
правом или отказаться от него (ч. 2 ст. 218 УПК РФ).
Необходимо иметь в виду, что, если по окончании расследования
обозначенные выше требования закона не были выполнены следователем или
дознавателем, суд вправе по этому основанию вернуть дело прокурору для
устранения данного процессуального нарушения (п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря
2006 г. N 60 // Российская газета. N 286. 20.12.2006.
Обвиняемый также может заявить ходатайство о постановлении приговора
без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с
предъявленным обвинением и в стадии подготовки дела к судебному
разбирательству при проведении предварительного слушания, когда оно
является обязательным в соответствии со ст. 229 УПК РФ. Подобная ситуация
возможна в том случае, когда после ознакомления с материалами дела
обвиняемый отказался от своего права на рассмотрение дела в особом порядке
судебного разбирательства (п. 2 ч. 2 ст. 315 УПК РФ).
Обозначенная выше правовая ситуация возможна в связи с тем, что закон
не содержит положений, запрещающих обвиняемому после отказа в
соответствии с ч. 2 ст. 218 УПК РФ вновь заявить ходатайство об особом
порядке судебного разбирательства, но уже на стадии предварительного
слушания. При этом государственный обвинитель должен знать, что в случае
заявления ходатайства на предварительном слушании суд вправе сам
восстановить права обвиняемого, предусмотренные п. 2 ч. 5 ст. 217 и ч. 2 ст.
218 УПК, и сразу назначить судебное заседание в особом порядке <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря
2006 г. N 60 // Российская газета. N 286. 20.12.2006.
Важным и существенным для государственного обвинителя является
процессуальное правило о том, что ходатайство обвиняемого об особом
порядке судебного разбирательства должно быть заявлено только до
назначения дела к слушанию <1>. Только в этом случае могут быть должным
образом обеспечены права обвиняемого при рассмотрении и разрешении его
ходатайства об особом порядке судебного разбирательства.
--------------------------------
<1> См.: Там же.
Наблюдение государственным обвинителем за безусловным соблюдением
указанного права обвиняемого является исполнением его функциональной
обязанности, вытекающей из требований норм ч. 1 ст. 11 УПК РФ,
предписывающей прокурору обеспечивать возможность осуществления прав и
свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве всем участникам
уголовного судопроизводства, в том числе и обвиняемому.
Еще одной гарантией прав обвиняемого при особом порядке судебного
разбирательства является предписание нормы ч. 1 ст. 315 УПК РФ о том, что
заявление и оформление такого ходатайства обвиняемого должно происходить
всегда в присутствии его защитника. Обвиняемый имеет право на
консультацию защитника по процедуре и последствиям особого порядка
судебного разбирательства, а государственный обвинитель обязан наблюдать за
неукоснительным соблюдением этих прав обвиняемого следователем,
дознавателем и судом.
Общеизвестно, что согласно ч. 1 ст. 316 УПК судебное заседание при
рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства
начинается, как и в обычном порядке, с подготовительной части судебного
заседания (гл. 36 УПК). Следовательно, председательствующий в назначенное
время открывает судебное заседание, объявляет, какое дело подлежит
разбирательству. Явку в суд проверяют только относительно подсудимого и его
защитника, государственного или частного обвинителя и потерпевшего. Если
кто-либо из участников не владеет языком судопроизводства, участие
переводчика обеспечивается в общем порядке.
Государственный обвинитель в целях недопущения нарушений уголовнопроцессуального
закона
обязан
наблюдать
за
тем,
чтобы
председательствующий в обязательном порядке устанавливал личность
подсудимого, выяснял своевременность вручения ему копии обвинительного
заключения или обвинительного акта, объявлял состав суда и разъяснял право
отвода, выяснял, есть ли отводы, и затем разрешал их. Только после этого
судебное заседание может быть продолжено.
Важным моментом подготовительной части становится разъяснение
председательствующим подсудимому и потерпевшему особенностей данного
судебного заседания с тем, чтобы убедиться, что эти участники правильно и
полно понимают его процедуру и правовые последствия. Только после
выполнения этих действий председательствующий может перейти к
обсуждению ходатайств подсудимого.
Следует иметь в виду, что статья 271 УПК РФ по общему правилу относит
заявление сторонами ходатайств по предмету представления и исследования
доказательств и их разрешение к подготовительной части судебного заседания.
Но при особом порядке принятия судебного решения судебное заседание
начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного
подсудимому обвинения. Если в особом порядке рассматривается дело
частного обвинения, обвинение излагает частный обвинитель.
В обычном порядке судебного производства по уголовному делу
изложение обвинения составляет один из элементов судебного следствия (ст.
273 УПК РФ), а при особом порядке это происходит в рамках
подготовительной части судебного разбирательства.
После
изложения
государственным
обвинителем
обвинения
председательствующий опрашивает подсудимого, понятно ли оно ему и
согласен ли он с этим обвинением и поддерживает ли свое ходатайство о
постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, заявлено
ли это ходатайство добровольно и после консультации с защитником, осознает
ли он последствия постановления приговора без проведения судебного
разбирательства. При участии в судебном заседании потерпевшего судья обязан
выяснить у него отношение к ходатайству подсудимого.
Такой опрос позволяет судье и государственному обвинителю еще раз
проверить обоснованность правовых оснований для проведения судебного
заседания в особом порядке судебного разбирательства.
Государственный обвинитель при установлении в материалах дела
показаний обвиняемого, из которых следует, что он не признавал себя
виновным, фактические обстоятельства излагались им во время допроса иначе,
чем они изложены в обвинительном заключении (обвинительном акте), вправе
усомниться в обоснованности и доказанности обвинения. Наличие этих
сомнений государственного обвинителя является основанием возражения суду
против рассмотрения дела в особом порядке (ч. 6 ст. 316 УПК РФ).
На наш взгляд, следует положительно оценить практику, когда в целях
проверки обоснованности и доказанности обвинения судья в подготовительной
части судебного заседания просит обвиняемого рассказать об обстоятельствах
дела, проверяя при этом, насколько они совпадают с изложением в
обвинительном заключении (обвинительном акте) события преступления.
Данную процедуру целесообразно проводить председательствующему в тот
момент, когда он опрашивает подсудимого, поддерживает ли он свое
ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного
разбирательства в общем порядке.
Следует иметь в виду, что если потерпевший по уважительной причине не
участвует в судебном заседании, то государственный обвинитель должен
ходатайствовать перед судом о принятии им мер иным путем "удостовериться в
отсутствии у потерпевшего, надлежащим образом извещенного о месте и
времени судебного заседания, возражений против заявленного обвиняемым
ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного
разбирательства в общем порядке" <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря
2006 г. N 60 // Российская газета. N 286. 20.12.2006.
Только при представлении в суд письменного подтверждения (заявлением,
телефонограммой, письмом по электронной почте и т.п.) потерпевшего о его
согласии на рассмотрение дела в особом порядке или сообщения об отсутствии
у него возражений против этого государственный обвинитель вправе выразить
суду свою позицию о рассмотрении дела в особом порядке.
Если же в суд не поступят материалы, четко и однозначно выражающие
отношение потерпевшего к возможности рассмотрения дела в особом порядке,
а потерпевший отсутствует в судебном заседании по уважительной причине, то
государственный обвинитель должен выразить возражение против проведения
особого порядка судебного разбирательства и ходатайствовать о назначении
рассмотрения дела в общем порядке.
Государственный обвинитель как представитель стороны обвинения
вправе исследовать обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, и
обстоятельства, отягчающие или смягчающие наказание. При этом следует
иметь в виду, что при исследовании таких обстоятельств допускается
использование всех предусмотренных уголовно-процессуальным законом
способов исследования и оценки доказательств по делу. В том числе может
иметь место исследование дополнительно представленных материалов,
проведение допросов дополнительно вызванных свидетелей по этим
обстоятельствам <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. П. 10.
Вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что нормы главы
37 УПК РФ в судебном заседании особого порядка судебного разбирательства
применяются, а определенные элементы судебного следствия присутствуют и
реализуются.
Общеизвестно, что в судебном заседании особого порядка судебного
разбирательства сторонам уголовного судопроизводства предоставляется право
выступить в прениях, а осужденному дается возможность выступить с
последним словом. Этот порядок является общеобязательным правилом
судопроизводства, так как в противном случае вся процедура судебного
заседания лишается смысла. Без поддержания обвинения государственным
обвинителем суд не имеет возможности разрешить дело по существу.
Подсудимому должна быть дана возможность обратиться к суду с просьбой о
снисхождении и мотивировать ее своим раскаянием и иными обстоятельствами,
смягчающими наказание.
Государственный обвинитель должен иметь в виду, что судебные прения и
последнее слово подсудимого имеют сокращенную форму. Стороны могут
касаться только вопросов, обсуждаемых в особом порядке судебного
разбирательства: характеристики личности подсудимого, обстоятельств,
смягчающих или отягчающих наказание <1>. Обозначенные правовые
особенности имеют существенное значение для правильного определения
государственным
обвинительным
структуры
обвинительной
речи,
произносимой в судебных прениях.
--------------------------------
<1> См.: абз. 3 п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5
марта 2004 г. N 1 // Российская газета. N 60. 25.03.2004.
В прениях и в последнем слове могут быть высказаны доводы сторон и по
вопросу о гражданском иске, если это не ставит под сомнение фактические
обстоятельства дела.
По изложенному вопросу государственный обвинитель обязан
руководствоваться положениями, изложенными в п. 5 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60, которым разъясняется, что
согласие обвиняемого с предъявленным обвинением касается в том числе
характера и размера вреда, причиненного деянием обвиняемого. Однако далее,
в абзаце втором пункта 12 этого Постановления, разъясняется, что суд не
обязан удовлетворять гражданский иск, если есть основания для отказа в его
удовлетворении, прекращения производства по иску или передачи его на
рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. п. 5, 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5
декабря 2006 г. N 60 // Российская газета. N 286. 20.12.2006.
Основания для таких решений могут быть представлены суду в судебном
заседании сторонами. В этом случае государственный обвинитель в прениях
обязан свою позицию по судьбе гражданского иска излагать с учетом
указанных разъяснений Верховного Суда РФ.
Предметом прений могут стать и вопросы квалификации, поскольку в п. 12
названного Постановления Пленума Верховного Суда РФ говорится о
возможности переквалификации содеянного обвиняемым. В судебном
заседании могут быть представлены и обстоятельства, позволяющие
прекратить производство по данному делу. Главным ограничением содержания
принятия указанных решений судом по уголовному делу является правило,
установленное Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря
2006 г. N 60 о том, что для таких решений не должно требоваться исследования
собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не
должны изменяться <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря
2006 г. N 60 // Российская газета. N 286. 20.12.2006.
Гарантией правосудности приговора является указание закона о том, что
государственный обвинитель (как и стороны судебного заседания) может в
любой момент рассмотрения дела высказать возражения против рассмотрения
дела в особом порядке. Суд по собственной инициативе также может отказаться
от данной процедуры. В таких случаях особый порядок судебного
разбирательства подлежит прекращению и суд назначает рассмотрение данного
дела в общем порядке (ч. 6 ст. 316 УПК).
Следует иметь в виду, что согласно абз. 1 п. 28 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 предписывалось требование о
прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначение
рассмотрения уголовного дела в особом порядке, если до вынесения приговора
при рассмотрении дела в особом порядке устанавливалось, что имеются
основания для изменения квалификации содеянного, прекращения дела или
оправдания подсудимого <1>.
--------------------------------
<1> Данный абзац п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5
марта 2004 г. N 1 в связи с принятием Постановления Пленума Верховного
Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 утратил силу, т.к. п. 12 последнего
Постановления предусматривает возможность переквалифицировать деяние, а
само уголовное дело прекратить, если для этого не требуется исследования
собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не
изменяются.
В этой связи в литературе дискутировался вопрос о том, подлежит ли
прекращению разбирательство дела в особом порядке, когда государственный
обвинитель при изложении обвинения заявит полный или частичный отказ от
обвинения либо об изменении им обвинения в сторону смягчения?
Ряд авторов, например Ю. Ултургашев, полагают, что в данной ситуации
отказ в праве подсудимого на постановление приговора без проведения
судебного разбирательства при соблюдении прочих необходимых условий
применения особого порядка был бы неправильным, поскольку лишал бы
подсудимого возможности воспользоваться положениями части 7 статьи 316
УПК РФ о назначении наказания не свыше двух третей максимального срока,
предусмотренного за совершенное преступление <1>.
--------------------------------
<1> Ултургашев Ю. Применение особого
разбирательства // Уголовный процесс. 2005. N 8. С. 38.
порядка
судебного
Изложенная позиция, на наш взгляд, не имеет практического значения, она,
очевидно, искусственно сформирована. Прежде всего, отказ государственного
обвинителя от обвинения полностью или в части возможен только после
исследования всех обстоятельств дела, т.е. после проведения судебного
следствия. При проведении судебного заседания в особом порядке судебного
разбирательства стадия судебного следствия отсутствует. При таком
положении государственный обвинитель не вправе заявлять суду отказ от
обвинения как полностью, так и в части. Он как сторона уголовного
судопроизводства связан позицией закона (ст. 316 УПК РФ) о неизменности
фактических обстоятельств, отражающих событие преступления, когда они
уясняются в судебном заседании особого порядка судебного разбирательства.
В этой связи полагаем, что приведенный пример в п. 12 Постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 о том, что при
рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства
содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, а само уголовное
дело в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения прекращено,
сформулирован неправильно.
Право прокурора о выражении суду отказа от обвинения, исходя из
буквального понимания нормы ч. 7 ст. 246 УПК РФ, реализуется только при
условии, если обвинение не подтверждено представленными в суд
доказательствами. Законодательно других правовых условий к выражению
отказа от обвинения не предусмотрено.
В сложившейся ситуации полагаем, что в целях установления
единообразной практики участия прокурора при рассмотрении уголовных дел в
особом порядке судебного разбирательства целесообразно установить
нормативно-правовым актом Генеральной прокуратуры РФ требование о
запрете государственному обвинителю выражения суду полного или
частичного отказа от обвинения. Если же государственный обвинитель пришел
к такому убеждению, он обязан заявить суду возражение против постановления
приговора без проведения судебного разбирательства.
Что касается права государственного обвинителя на изменение обвинения
в сторону смягчения (ч. 8 ст. 246 УПК РФ), то возможность его реализации
причинно связана с соблюдением правовых условий проведения данного
порядка судебного разбирательства уголовного дела. Если изменение
обвинения в сторону смягчения не связано с изменением фактических
обстоятельств, требующих исследования и оценки доказательств, то
государственный обвинитель вправе выражать такую позицию перед судом.
Государственный обвинитель должен знать, что суд в результате
рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства вправе
вынести по делу одно из следующих решений: обвинительный приговор по
предъявленному обвинению; обвинительный приговор с изменением
первоначальной квалификации преступления на статью о менее тяжком
преступлении; постановление о прекращении уголовного дела.
Таким образом, рассмотрение дела в особом порядке завершается
постановлением приговора или постановлением о прекращении уголовного
дела. Постановленный приговор отличается рядом правовых особенностей. Это
может быть только обвинительный приговор. Его описательно-мотивировочная
часть должна содержать описание того преступного деяния, с которым
согласился подсудимый. В отличие от приговоров, выносимых в общем
порядке судебного разбирательства, в описательно-мотивировочной части
постановленного приговора в связи с согласием обвиняемого с предъявленным
ему обвинением не требуется излагать, анализировать и оценивать
доказательства.
Суд должен изложить в описательно-мотивировочной части приговора
свои выводы о соблюдении всех установленных законом условий,
необходимых для постановления приговора без проведения судебного
разбирательства в особом порядке. Суд должен также мотивировать свое
решение по вопросу о применении наказания к подсудимому, признать его
виновным, определить вид и размер наказания, разрешить гражданский иск, а
также разрешить иные вопросы, подлежащие рассмотрению в резолютивной
части приговора в соответствии со ст. 309 УПК РФ.
Поддерживая государственное обвинение при определении позиции о
размере наказания, государственный обвинитель в своей обвинительной речи
должен учитывать разъяснения, данные в Постановлении Пленума Верховного
Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 по этим вопросам. Закон устанавливает, что
наказание, назначаемое подсудимому, не может превышать 2/3 максимального
срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного
санкцией статьи УК РФ, вменяемой подсудимому. Это требование не
распространяется на дополнительные и альтернативные виды наказания,
указанные в санкциях применяемых статей.
Вместе с тем, и об этом обоснованно указывается в литературе, если по
обстоятельствам дела к подсудимому могут быть применены правила
наказания, предусмотренные ст. ст. 62, 64, 66, 68 - 70 УК РФ, то
государственный обвинитель обязан ориентировать суд применить правила
этих статей. При этом государственный обвинитель в начале обязан определить
максимальный срок или размер наказания, которые могут быть назначены
виновному с учетом предписания названных статей, а уже потом, в
соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК РФ, сокращать этот срок (размер) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Толкаченко А.А., Толкаченко А.А. Уголовно-правовые аспекты
особого порядка судебного разбирательства по уголовным делам // Уголовное
судопроизводство. 2006. N 3.
На приговор, постановленный в особом порядке судебного
разбирательства, может быть принесено представление. Особенностью в этом
вопросе является недопустимость принесения представления на приговор в
апелляционном и кассационном порядке ввиду несоответствия выводов суда
фактическим обстоятельствам дела (п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК).
Это требование обусловлено тем, что при особом порядке судебного
разбирательства суд первой инстанции не исследует фактические
обстоятельства и доказательства. В основу приговора ложатся фактические
обстоятельства предъявленного обвинения, с которыми подсудимый
согласился.
Вместе с тем, как указывалось выше, не исключается возможность
принесения представления на приговор по другим основаниям, например,
нарушение процессуального закона, неправильное применение уголовного
закона, несправедливость приговора (п. п. 2 - 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ).
Государственный обвинитель, участвующий в рассмотрении уголовного
дела в особом порядке судебного разбирательства, должен знать, что при
проверке принятого судебного решения при согласии обвиняемого с
предъявленным ему обвинением в апелляционном порядке суд апелляционной
инстанции, так же как и суд, рассмотревший дело в особом порядке, не вправе
исследовать доказательства и не может проверять соответствие выводов суда
первой инстанции фактическим обстоятельствам дела.
Используя право апелляционной инстанции на изменение приговора в
сторону, ухудшающую положение осужденного, государственный обвинитель
должен осознавать, что суд апелляционной инстанции не может назначить
наказание более 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида
наказания, предусмотренного за преступление, за которое осужден
обвиняемый.
Вступивший в законную силу постановленный приговор в особом порядке
судебного разбирательства может быть пересмотрен по надзорному
представлению прокурора в общем порядке по тем же основаниям, за
исключением основания, предусмотренного п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ.
Процессуальные издержки, предусмотренные ст. 131 УПК РФ, взысканию
с подсудимого не подлежат (ч. 10 ст. 316 УПК РФ), а принимаются на счет
государства. Соответствующее решение должно быть отражено в
обвинительном приговоре, поскольку в обычном порядке процессуальные
издержки взыскиваются с осужденных.
Анализируя в целом основные характеристики обвинительной
деятельности
надзорных
органов
прокуратуры,
осуществляющих
государственное обвинение при рассмотрении в судах первой инстанции дел в
условиях особого порядка принятия решения при согласии обвиняемого с
предъявленным ему обвинением, следует сделать вывод о том, что данная
форма государственного обвинения реализуется без осуществления
процессуальной
деятельности
судебного
разбирательства
по
непосредственному исследованию всех доказательств по рассматриваемому
уголовному делу в целях соединения задач упрощения процедуры судебного
разбирательства и обеспечения постановления правосудных судебных решений
по данному уголовному делу.
Структура исследуемой формы государственного обвинения состоит из
трех звеньев, которые составляют единую процессуальную деятельность
государственного обвинителя при рассмотрении уголовного дела в особом
порядке судебного разбирательства:
- изложение государственным обвинителем предъявленного подсудимому
обвинения;
- выражение государственным обвинителем согласия суду о постановлении
приговора без проведения судебного разбирательства;
- обвинительная речь государственного обвинителя или заявление
возражения против вынесения приговора в особом порядке судебного
разбирательства.
И, наконец, следует отметить, что высказывание государственным
обвинителем возражения против постановления приговора в особом порядке
возможно в течение всего судебного заседания вплоть до удаления суда в
совещательную комнату для постановления приговора.
С учетом изложенных результатов исследования считаем возможным
сделать следующие выводы и предложения.
1. Особый порядок судебного разбирательства - это процессуальная форма
уголовного судопроизводства, предусматривающая условия, порядок и правила
осуществления правосудия в упрощенном производстве по уголовному делу,
при котором обеспечивается баланс между упрощением судебной процедуры и
обеспечением гарантий прав человека, а также гарантий правосудия на
постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Государственное обвинение в условиях особого порядка судебного
разбирательства - это процессуальная форма государственной обвинительной
деятельности, в которой прокурор - государственный обвинитель в суде первой
инстанции реализует уголовное преследование и обеспечивает соединение
целей (задач) между упрощенной процедурой судебного разбирательства и
обеспечением прав участников уголовного судопроизводства на постановление
правосудного приговора.
2. Государственный обвинитель, принимающий участие в производстве по
уголовному делу в особом порядке судебного разбирательства, позиционирует
себя не формальным наблюдателем за соблюдением условий, необходимых для
применения данной формы уголовного судопроизводства, а является
специальным субъектом уголовного судопроизводства, определяющим саму
возможность реализации особого порядка судебного разбирательства.
Согласие государственного обвинителя на удовлетворение заявленного
обвиняемым ходатайства о применении особого порядка судебного
разбирательства является одновременно и условием реализации этой формы
судебного разбирательства, и правовым решением, которое для суда имеет
обязательную юридическую силу.
3. Возражение государственного обвинителя против постановления
приговора без проведения судебного разбирательства отражает его
процессуальный интерес как представителя государства по осуществлению
уголовного преследования на основе обеспечения законности и обоснованности
обвинения, а также вытекает из назначения уголовного судопроизводства,
которое государственный обвинитель, как и другие участники уголовного
судопроизводства, обязан реализовать по каждому уголовному делу.
3.1. Государственный обвинитель не обязан мотивировать причины отказа
в даче согласия на удовлетворение ходатайства обвиняемого о желании
применить к нему особый порядок судебного разбирательства. В то же время
он не должен уклоняться от предложений суда и других участников уголовного
судопроизводства пояснить причины принятого им решения.
3.2. Возражение против постановления приговора без проведения
судебного разбирательства государственный обвинитель вправе выразить на
любом из этапов судебного заседания вплоть до удаления суда в
совещательную комнату для вынесения приговора.
4. Государственный обвинитель вправе выразить согласие суду о
постановлении приговора без проведения судебного разбирательства лишь при
наличии исследованных и установленных в ходе судебного заседания
следующих условий проведения особого порядка судебного разбирательства:
- суд общей юрисдикции рассматривает уголовное дело о преступлении
совершеннолетнего лица, наказание за которое, в соответствии с уголовным
законом, не превышает 10 лет лишения свободы;
- обвиняемый по уголовному делу понимает существо предъявленного ему
обвинения и заявляет о согласии с ним в объеме, включающем
инкриминируемые ему фактические обстоятельства, форму вины, мотивы
совершенного деяния, его юридическую оценку, характер и размер вреда,
причиненного совершенным им деянием;
- обвиняемый заявил ходатайство о согласии на рассмотрение его дела в
особом порядке при ознакомлении с материалами уголовного дела после
окончания расследования, о чем имеется отметка в протоколе об ознакомлении
с материалами уголовного дела или на предварительном слушании, когда оно
является обязательным;
- ходатайство обвиняемого заявлено в присутствии защитника.
Обвиняемый осознает характер и последствия заявленного им ходатайства и
заявляет его без принуждения по доброй воле;
- потерпевший заявляет согласие с рассмотрением дела в особом порядке
или не возражает против такого порядка.
4.1. Нельзя признать верным высказанную в науке уголовного процесса
позицию об отнесении к условиям судебного разбирательства особого порядка
принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему
обвинением, наличия сформированного убеждения судьи в обоснованности и
достаточности доказательств. Ошибочность этой позиции заключается в
подмене понятий в определении признаков правовых явлений признаками,
характеризующими
психическое
отношение
субъектов
уголовного
судопроизводства к этим явлениям.
5. Государственный обвинитель, участвующий в рассмотрении дела в
особом порядке судебного разбирательства, не вправе заявлять суду отказ от
обвинения как полностью, так и в части, поскольку он связан позицией
уголовно-процессуального закона (ч. 5 ст. 316 УПК РФ) о неизменности
фактических обстоятельств, отражающих событие преступления и вправе
заявлять об отказе от обвинения только по основанию неподтвержденности
данного обвинения доказательствами.
5.1. В целях установления единообразной практики участия прокурора при
рассмотрении уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства
целесообразно нормативно-правовым актом Генеральной прокуратуры РФ
предусмотреть требование о запрете государственному обвинителю заявлять
суду о полном или частичном отказе от обвинения. Предусмотреть правило о
том, что в случае, если государственный обвинитель придет к такому
убеждению, он обязан заявить суду возражение против постановления
приговора без проведения судебного разбирательства. Право на изменение
обвинения в сторону смягчения (ч. 8 ст. 246 УПК РФ) реализовывается только
при наличии, если не изменяются фактические обстоятельства по делу и не
требуются исследование и оценка доказательств.
6. Государственный обвинитель, осуществляя государственное обвинение
в условиях особого порядка принятия решения при согласии подсудимого с
предъявленным
обвинением,
при
исследовании
обстоятельств,
характеризующих личность подсудимого, и обстоятельств, отягчающих или
смягчающих наказание, использует все предусмотренные законом способы
исследования и оценки доказательств. В том числе он может при исследовании
указанных обстоятельств представлять новые документы и материалы, а также
заявлять ходатайства о проведении допроса дополнительно вызванных
свидетелей.
7. Структура процессуальной формы государственного обвинения в
условиях особого порядка судебного разбирательства состоит из трех звеньев,
которые дифференцируется следующим образом:
- изложение государственным обвинителем предъявленного подсудимому
обвинения;
- выражение государственным обвинителем согласия суду с
постановлением приговора без проведения судебного разбирательства;
- произнесение обвинительной речи государственного обвинителя или
выражение заявления возражения против вынесения приговора в особом
порядке судебного разбирательства.
Глава 3. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРОРА ПРИ ПРОВЕРКЕ ЗАКОННОСТИ,
ОБОСНОВАННОСТИ И СПРАВЕДЛИВОСТИ ПРИГОВОРОВ И ИНЫХ
СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
§ 1. Выявление и устранение судебных ошибок
как одно из направлений деятельности прокуратуры
и кадрового аппарата ее надзорных органов
Одним из направлений деятельности прокуратуры согласно Закону о
прокуратуре и УПК РФ являются выявление и устранение судебных ошибок,
допущенных при разбирательстве уголовных дел. Реализация данного
направления
осуществляется
посредством
принесения
прокурорами
апелляционных, кассационных и надзорных представлений и участия в
соответствующих судебных производствах <1>.
--------------------------------
<1> На стадии возобновления производства ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств происходит не исправление ошибки, а
корректировка приговора в связи с выявленными обстоятельствами,
предусмотренными ст. 413 УПК РФ. См.: Уголовный процесс: Учебник / Под
ред. К.Ф. Гуценко. С. 607.
История развития правовых систем различных государств свидетельствует
о том, что судебная деятельность по обеспечению правосудия изобилует
судебными ошибками, а нередко и осознанным отступлением от духа и буквы
закона. Поскольку суды являются органами государственной власти,
обоснованным является и сам факт, что государство выступает гарантом
обеспечения правосудности судебных актов, в т.ч. законности, обоснованности
и справедливости приговоров по уголовным делам.
Между тем выработанный цивилизацией механизм проверки законности и
справедливости судебных актов сам по себе не является панацеей от ошибок и
произвола судебного усмотрения, а значит, не может служить надежным
гарантом защиты прав и свобод человека, государства и общества.
В Российской Федерации в механизме обеспечения правосудности
судебных актов важное место занимает подвижный как по горизонтали, так и
по вертикали статус прокурора, являющегося специальным представителем
государства в системе судопроизводства. Особенно это характерно для
уголовного судопроизводства. Известно, что постановление независимым
судом приговора по уголовному делу публичного и частно-публичного
характера проводится с участием представителя прокуратуры государственного обвинителя. Органы прокуратуры на всех стадиях уголовного
судопроизводства обеспечивают продвижение обвинения на основе его
законности и обоснованности.
Статус прокурора законодательно выстроен таким образом, что, участвуя
как сторона в состязательном процессе, он обязан способствовать реализации
назначения уголовного судопроизводства, не допуская предоставленными ему
законом полномочиями исполнения постановленных судом неправосудных
судебных актов. Об этом наглядно свидетельствует прокурорско-надзорная
практика.
Анализ статистических данных о работе прокурора в сфере уголовного
судопроизводства за 2005 год <1> показывает выраженную нацеленность
прокурорской деятельности как по проведению уголовного преследования лиц,
совершивших преступления, так и по обеспечению законности и
обоснованности обвинения в процессе рассмотрения судами уголовных дел.
Прокуроры ориентировали суды на вынесение законных, обоснованных и
справедливых приговоров.
--------------------------------
<1> Таблицы некоторых статистических данных о состоянии следственной
работы и прокурорского надзора в разрезе регионов, федеральных округов в
целом по Российской Федерации по итогам работы за 2005 год от 23.03.2006 N
11-32/2006.
Как показывают эти статистические данные, принятие мер прокурорами к
проверке правосудности постановленных приговоров, законность которых
государственный обвинитель или вышестоящий прокурор подвергли сомнению
в силу убеждения о наличии допущенных судами нарушениях закона, являлось
приоритетным направлением для органов прокуратуры.
Так, из рассмотренных судами за указанный период 696 тысяч уголовных
дел с вынесением приговоров прокуроры по всем делам выразили свою
позицию о законности и обоснованности обвинения, ориентируя суды на
вынесение приговоров, а в 62 948 случаях, или в 9% от общего числа
постановленных приговоров, внесли в кассационные суды представления на
предмет их отмены или изменения. Большинство этих представлений
удовлетворено (63,2%) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 5.
Как видно из статистических данных, роль прокурора в выявлении и
устранении судебных ошибок велика. Реализуя свои полномочия, прокурор не
только способствует вступлению в силу законного, обоснованного и
справедливого судебного решения (а в случаях внесения надзорного
представления - исполнению правосудного решения), но и защищает интересы
общества, в том числе интересы отдельной личности.
В доктрине уголовного процесса вопрос о процессуальном положении
прокурора в проверочных стадиях является дискуссионным. Этот вопрос
широко обсуждался задолго до принятия действующего УПК РФ, не потерял он
своей актуальности и в настоящее время.
В советское время активно велись дискуссии относительно положения
прокурора в суде кассационной и надзорной инстанций. Существовавшие точки
зрения по этому вопросу можно свести к трем группам:
1) прокурор в суде кассационной и надзорной инстанций является
стороной в процессе;
2) в случаях поддержания протеста прокурор выступает как
государственный обвинитель, а в других - как представитель органа надзора за
законностью;
3) в кассационной и надзорной инстанциях прокурор действует как орган
надзора за законностью.
За признание прокурора, участвующего в кассационной инстанции,
стороной-обвинителем решительно высказывался в 40 - 50 годы XX века
профессор М.Л. Шифман. Он отмечал, что, "пока приговор не вступил в
законную силу, пока дело подвергается кассационно-ревизионной проверке во
второй инстанции, прокурор, как правило, продолжает выполнять функцию
обвинения, т.е. отстаивает обвинительный приговор в суде второй инстанции,
либо поддерживает свой протест на оправдательный приговор или на приговор,
подлежащий, по его мнению, отмене по мягкости назначенной судом меры
наказания. Такова естественная функция прокурора в суде второй инстанции.
То обстоятельство, что в исключительных случаях (представление новых
документов) прокурор может выступить во второй инстанции с заключением об
отмене обвинительного приговора в целях реабилитации обвиняемого, не
меняет основного положения, что прокурор и во второй инстанции продолжает
оставаться обвинителем, подобно тому, как отдельные случаи отказа прокурора
от обвинения в суде первой инстанции не меняют процессуального положения
прокурора в суде первой инстанции" <1>.
--------------------------------
<1> Шифман М.Л. Прокурор в уголовном процессе. М., 1948. С. 50.
Этой точки зрения придерживались и авторы пособия "Советский
уголовный процесс", выпущенного кафедрой уголовного процесса
Московского юридического института под ред. проф. Д.С. Карева <1>, и
многие другие процессуалисты <2>.
--------------------------------
<1> Советский уголовный процесс / Под ред. проф. Д.С. Кареева. М.:
Госюриздат, 1953. С. 321.
<2> См.: Куцова Э.Ф. Советская кассация как гарантия законности в
правосудии. М., 1957. С. 41 - 46; Калашникова Н.Я. Советский уголовный
процесс. М.: Госюриздат, 1954. С. 321; Познанский В.А. Кассационный
пересмотр приговоров в советском уголовном процессе. Автореф. докт. дис. М.,
1956. С. 20 - 21 и др.
К представителям второй группы относился М.М. Гродзинский, который
полагал, что "прокурор в кассационной инстанции выступает как орган надзора,
а не как сторона, но, когда он поддерживает принесенный по делу
кассационный протест, он является стороной" <1>. Аналогичную позицию
занимали А.Л. Ривлин <2> и Н.Н. Полянский <3>.
--------------------------------
<1> Гродзинский М.М. Кассационное и надзорное производство в
советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1953. С. 37, 44 - 45.
<2> Ривлин А.Л. Пересмотр приговоров в СССР. С. 155 - 158.
<3> Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного процесса.
М.: Изд-во АН СССР, 1960. С. 165.
Изложенные выше точки зрения были подвергнуты подробной критике
М.С. Строговичем в книгах "Уголовное преследование в советском уголовном
процессе" <1> и "Проверка законности и обоснованности судебных
приговоров" <2>. По его мнению, прокурор, выступающий в кассационной
инстанции, не может в процессе одного и того же своего выступления
несколько раз менять свое процессуальное положение, то становясь стороной,
то переставая ею быть, в зависимости от того, говорит ли он в данный момент о
протесте или о жалобе. Кроме того, трудно объяснить, почему прокурор,
поддерживающий протест, в котором содержится предложение отменить
приговор и прекратить дело за отсутствием состава преступления, является
обвинителем, а прокурор, возражающий против кассационных жалоб и
требующий оставить в силе обвинительный приговор, не является обвинителем
<3>.
--------------------------------
<1> Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном
процессе. М., 1951. С. 181 - 189.
<2> Строгович М.С. Проверка законности и обоснованности судебных
приговоров. М., 1956. С. 177 - 183.
<3> Строгович М.С. Указ. соч. С. 183.
М.А. Чельцов также отмечал, что "участвующий в заседании суда второй
инстанции прокурор не является стороной, так как не поддерживает обвинения"
<1>.
--------------------------------
<1> Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1951. С.
390.
Большинство же советских процессуалистов считали, что прокурор в суде
кассационной инстанции действует как орган надзора за законностью <1>. Так,
П.О. Темушкин отмечал, что "в стадии кассационного производства прокурор
не продолжает линию государственного обвинения, а выступает как орган
надзора за законностью" <2>.
--------------------------------
<1> Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. С. 399;
Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М.:
Госюриздат, 1961. С. 171; Басков В.И., Темушкин О.П. Прокурор в суде второй
инстанции по уголовным делам. М., 1972. С. 19 - 20 и др.
<2> Темушкин П.О. Организационно-правовые формы проверки
законности и обоснованности приговоров. М., 1978. С. 164.
Что касается положения прокурора в суде надзорной инстанции, то
большинство советских процессуалистов определяли его (прокурора) как
представителя органа надзора за законностью <1>.
--------------------------------
<1> Строгович М.С. Проверка законности и обоснованности судебных
приговоров. С. 281; Перлов И.Д. Надзорное производство. С. 52 и др.
Существовали и иные точки зрения. Например, Н.П. Тутышкин полагал,
что в надзорной инстанции прокурор осуществляет обвинительную функцию,
которая проявляется, "когда происходят расхождения между судом и позицией
обвинителей по поводу предмета их деятельности - обвинения, меры наказания
и гражданского иска в связи с необходимостью ухудшить положение
осужденного либо отменить оправдательный приговор" <1>.
--------------------------------
<1> Тутышкин Н.П. Обвинительная деятельность в советском суде.
Автореф. канд. дис. Свердловск, 1971. С. 10.
В современной литературе функциям прокурора на стадиях
апелляционного, кассационного и надзорного производства ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств посвящено монографическое исследование
А.А. Тушева "Прокурор в уголовном процессе Российской Федерации" <1>.
Автор детально раскрывает такие функции прокурора, как: 1) надзор; 2)
уголовное преследование; 3) правозащитная функция; 4) функция установления
объективной истины по делу; 5) для стадии возобновления ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств - функция руководства процессуальной
деятельностью следователя, дознавателя, органа дознания; 6) функция борьбы с
преступностью.
--------------------------------
<1> Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе Российской Федерации.
СПб., 2005. С. 241 - 250, 261 - 262.
В то же время, по мнению Б.Т. Безлепкина, прокурор - орган уголовного
преследования и по этой причине он не может ни осуществлять функцию
защиты, ни способствовать ее осуществлению <1>. Соглашаясь с Б.Т.
Безлепкиным, В.А. Давыдов в своем диссертационном исследовании пишет,
что "в этой связи следует признать ошибочной точку зрения о том, что
прокурор как представитель публичной власти по долгу службы обязан
принимать меры по защите законных прав и интересов граждан, поскольку в
уголовном судопроизводстве эту функцию выполняет суд" <2>.
--------------------------------
<1> Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. Изд-е 2-е. М., 2004.
<2> Давыдов В.А. Надзорное производство в уголовном процессе. Дис.
к.ю.н. М., 2003. С. 40.
За признание прокурора, участвующего в судах кассационной и надзорной
инстанций в современном уголовном судопроизводстве, только стороной
выступает также И.Л. Петрухин <1> и многие другие процессуалисты <2>.
--------------------------------
<1> Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 181 - 192.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<2> Разинкина А.Н. Участие прокурора в судебном производстве по
уголовным делам // Прокурорский надзор: Учебник / Под ред. А.Я. Сухарева.
М., 2008. С. 372, 388, 396 - 399; Ничипоренко Т.Ю. Апелляционное и
кассационное обжалование судебных решений, не вступивших в законную силу
// Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред.
П.А. Лупинская. С. 820; Куцева Э.Ф. Субъекты права на кассационное
обжалование и принесение представления // Уголовный процесс: Учебник / Под
ред. К.Ф. Гуценко. С. 565.
В настоящее время вопрос о соотношении функции выявления и
устранения судебных ошибок с иными процессуальными функциями
прокурора, осуществляемыми по уголовным делам, требует рассмотрения в
связи с тем, что в соответствии с действующим уголовно-процессуальным
законом в судебных стадиях уголовного судопроизводства прокурор не
является органом надзора за законностью; на прокуроров не возлагается
обязанность приносить представление на каждый незаконный или
необоснованный приговор; существенно реформирован институт надзорного
производства, возбуждаемого прокурором; не предусматривается обязательное
участие прокурора в стадиях проверки постановленных приговоров и иных
судебных решений (за исключением апелляционного производства); прокурор
больше не дает заключение относительно поданных жалоб и т.п.
По УПК РФ прокурор в судебных стадиях уголовного судопроизводства сторона обвинения. Соответственно, с позиции данной правовой конструкции
при пересмотре приговоров и иных судебных решений прокурор преследует
исключительно односторонний интерес - осуществление обвинительной
деятельности. Но так ли это на самом деле?
Проанализировав
действующее
уголовно-процессуальное
законодательство, литературу по данной проблеме, изложим свое видение этого
весьма сложного вопроса уголовно-процессуальной науки.
Прежде всего, чтобы ответить правильно на поставленный вопрос,
необходимо определить задачи (цели), решаемые прокурором в уголовном
судопроизводстве на его проверочных стадиях. К ним (задачам) следует
относить:
- содействие правосудию в достижении цели обеспечения законности,
обоснованности и справедливости постановленных судами первой инстанции
судебных решений, особенно по тем категориям дел, которые не были
обжалованы участниками уголовного судопроизводства, чьи интересы были
затронуты судебными актами;
- создание правовых предпосылок к тому, чтобы не допускалось
обращение к исполнению незаконных, необоснованных и несправедливых
приговоров с тем, чтобы каждый исполненный приговор был правосудным и
соответствовал
своей
справедливостью
назначению
уголовного
судопроизводства и целям правосудия;
- содействие правосудию по осуществлению надзора за судебной
деятельностью со стороны вышестоящих судов посредством инициирования
апелляционного, кассационного, надзорного производства и производства
ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств;
- обеспечение прав и законных интересов личности, государства, общества
при рассмотрении судами уголовных дел в проверочных стадиях уголовного
судопроизводства, в части проверки правосудности судебных актов, которыми
по результатам разрешения данных дел по существу затрагиваются
конституционные права и свободы человека и гражданина, а также
исполняются конституционные обязательства государства перед гражданами и
обществом;
- создание правовых гарантий своевременной проверки правосудности
судебных актов по уголовным делам, что обеспечивает в целом режим
законности в уголовном судопроизводстве и служит укреплению законности и
правопорядка в государстве.
Изложенное, на наш взгляд, позволяет сделать вывод о том, что в
уголовном судопроизводстве на стадиях рассмотрения уголовного дела в
апелляционном, кассационном, надзорном производстве и или ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств (далее - проверочные стадии) прокурор как
минимум реализует две взаимосвязанные основные функции: уголовное
преследование и обеспечение законности и обоснованности предъявленного
обвинения.
Другими словами, прокурор на обозначенных стадиях уголовного процесса
реализует функцию обвинения в форме уголовного преследования и функцию
надзора (наблюдения) за законностью постановленных судебных актов с целью
проверки и пересмотра незаконных, необоснованных и несправедливых
судебных решений.
Принося представление на оправдательный приговор или постановление о
прекращении уголовного дела, а также на обвинительный приговор в связи с
необходимостью применения закона о более тяжком преступлении или
назначении более строгого наказания, прокурор поддерживает ранее
сформулированный и выдвинутый обвинительный тезис в судах
апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях, реализуя тем самым
функцию уголовного преследования и отстаивая законность и обоснованность
предъявленного обвинения.
Поддерживая в судебном заседании аналогичную жалобу потерпевшего
или его представителя, возражая против жалоб осужденного и его защитника,
прокурор также осуществляет уголовное преследование и обеспечивает
законность и обоснованность обвинения.
Внося представление на обвинительный приговор в связи с его
незаконностью или необоснованностью и ставя вопрос об оправдании
невиновно осужденного лица или применении закона о менее тяжком
преступлении, прокурор вправе поступить так именно потому, что он является
субъектом, осуществляющим уголовное преследование только на основе
законности и обоснованности данного обвинения.
И если обвинение по убеждению прокурора утрачивает указанные
свойства, то прокурор именно как сторона обвинения, наделенная
специальными полномочиями по защите публичных интересов, производит
корректирование уголовного преследования вплоть до постановки вопроса об
оправдании лица, в отношении которого постановлен неправосудный приговор.
Следует иметь в виду, что обеспечение законности обвинения,
отраженного в судебных актах, осуществляется прокурором посредством
следующих полномочий:
1) выявление процессуальных и материально-правовых факторов,
искажающих само обвинение и содержание уголовного преследования. Этому
способствует установленная уголовно-процессуальным законом обязанность
прокурора участвовать в суде при рассмотрении публичных, частно-публичных
и дел частного обвинения, возбужденных в порядке, предусмотренном ч. 4 ст.
20 УПК РФ;
2) установление факторов, определяющих судебную ошибку, и их
процессуальное закрепление.
Данное полномочие реализуется путем внесения апелляционных,
кассационных и надзорных представлений, а также направления в
соответствующий суд уголовного дела с заключением о возобновлении
производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся
обстоятельств по правилам, установленным УПК РФ;
3) устранение судебных ошибок посредством выражения требования
(изложения позиции) в судах апелляционной, кассационной и надзорной
инстанций в целях восстановления объема обвинения или правовой
корректировки содержания уголовного преследования.
Анализируя обозначенные выше полномочия прокурора, следует отметить,
что законодательно-процессуальный статус прокурора в разных судебных
стадиях уголовного процесса не всегда находит свое четкое выражение и
закрепление соответствующей дефиницией. Так, в суде первой и
апелляционной инстанций прокурор - государственный обвинитель, в
кассационной и надзорной инстанциях процессуальный статус прокурора
законодательно не установлен, что нередко порождает неопределенность в
уяснении его функционального назначения.
В связи с этим на практике возникает вопрос: каков статус прокурора и
какой прокурор должен участвовать в кассационной инстанции? Целесообразно
ли направлять прокурора, который поддерживал обвинение в суде первой
инстанции в качестве гособвинителя, поддерживать кассационное
представление и участвовать в заседании суда кассационной инстанции? Или
же это должен быть другой работник прокуратуры, не связанный позицией
государственного обвинителя?
Бесспорно, что государственный обвинитель как непосредственный
участник уголовного судопроизводства лучше осведомлен о материалах
уголовного дела, рассмотренного судом первой инстанции. Поэтому в случае
поддержания принесенного представления с целью отмены оправдательного
приговора и направления уголовного дела на новое рассмотрение для
постановления обвинительного приговора или изменения приговора в сторону
ухудшения положения осужденного, а также в случае отстаивания
правосудности постановленного приговора (имеется в виду ситуация, когда
прокурором не вносится представление, а кассационное производство
инициировано другими участниками процесса), возможно, и целесообразно
направлять прокурора, участвовавшего в суде первой инстанции.
Однако, если представление внесено вышестоящим прокурором или оно
приносится с целью вынесения оправдательного приговора или изменения его в
сторону улучшения положения осужденного, участие государственного
обвинителя представляется сомнительным, поскольку он связан своей
позицией, поддержанной судом первой инстанции. Следовательно, в целях
постановки правосудного приговора, а соответственно, исправления
допущенной судебной ошибки в кассационной инстанции должен участвовать
"независимый", "непредвзятый" прокурор.
Аналогичная ситуация складывается и в суде надзорной инстанции, где,
как известно, законодательно (ч. 2 ст. 407 УПК РФ) определено только то, что в
судебном заседании принимает участие прокурор.
В связи с этим возникает вопрос: един ли статус прокурора во всех стадиях
процесса или он изменяется в зависимости от стадии судебного разрешения
дела?
По нашему мнению, действия прокурора в проверочных стадиях
уголовного судопроизводства не могут уложиться только в понятия "прокурор обвинитель" или "государственный обвинитель", а потому законодатель в
уголовно-процессуальном законе обоснованно употребляет термин "прокурор".
В этот статус следует включать и функции, возлагаемые на прокурора как
государственного обвинителя, который обеспечивает продвижение обвинения
на всех стадиях судебного производства по уголовному делу, а также и
функции надзора за соблюдением Конституции Российской Федерации и
исполнением федеральных законов Российской Федерации.
Данный вывод основан на системно-логическом уяснении нормативноправовых требований, которое дано в п. 31 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, отсылающем нас
к уяснению полномочий прокурора в уголовном судопроизводстве, данных в
Федеральном законе о прокуратуре.
Согласно данной норме уголовно-процессуального закона и на основе
толкования ее в системном единстве с нормами ч. ч. 1, 3 ст. 1 Федерального
закона о прокуратуре от 17 января 1992 г. N 2202-1 (в редакции Федерального
закона от 17.11.1995 N 168-ФЗ и последующих законов) предполагается
обязанность прокурора - должностного лица органов прокуратуры не только
осуществлять уголовное преследование при рассмотрении уголовных дел в
судах, но и обеспечивать надзор за соблюдением Конституции РФ и
исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации.
Причем свои полномочия после постановления судом соответствующего
решения по уголовному делу прокурор реализует посредством инициирования
пересмотра неправосудного приговора, определения и постановления суда.
Этот вывод не означает, что органы прокуратуры осуществляют надзор за
органами судебной власти, скорее речь, идет о том, что надзорные полномочия
прокурора направлены на проявление апелляционной, кассационной, надзорной
деятельности судебных органов власти.
В ответе на вопрос, осуществляется ли прокурором на проверочных
стадиях функция надзора, мы исходим из объективной правовой природы
прокурора, его статуса как должностного лица органов прокуратуры
Российской Федерации.
Необходимо также иметь в виду, что произошедшее в настоящее время
расширение возможности судебного контроля за соблюдением прав и свобод
человека и гражданина, в том числе и на предварительном расследовании, не
свидетельствует о ликвидации прокурорского надзора на стадиях уголовного
судопроизводства, в т.ч. судебных стадиях. Прокурор и в проверочных стадиях
уголовного судопроизводства был и остается представителем органа надзора за
законностью.
На наличие у прокурора надзорных полномочий в судебных стадиях, к
коим относятся и проверочные стадии, указывают многие ученые <1>. Вместе с
тем, на наш взгляд, прокурор в проверочных стадиях уголовного
судопроизводства является представителем государства, осуществляющим
продвижение обвинения на началах его законности и обоснованности.
Вследствие этого все участники уголовного судопроизводства, а также
судебные органы власти вправе ожидать от прокурора активного участия в
непосредственном исследовании доказательств, а при необходимости
представлять суду дополнительные материалы. Все это свидетельствует о том,
что надзорная функция прокурора параллельно сопровождается и функцией
уголовного преследования. Взаимосвязанность этих функций прокурора
очевидна и на практике не вызывает сомнений.
--------------------------------
<1> См.: Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе Российской
Федерации. СПб., 2005. С. 241 - 250, 261 - 262; Буянский С.Г. Прокуратура и
судебная власть: статус и соотношение компетенции // Российский судья. 2005.
N 5. С. 12 - 17; Халиулин А.Г. Пробелы реализации принципов уголовного
судопроизводства // Законность в Российской Федерации. С. 511 - 512 и др.
Для государственного обвинителя принесение представления на
незаконный, необоснованный или несправедливый приговор является, прежде
всего, средством обеспечения публичного интереса. Иные субъекты уголовного
судопроизводства - частные лица - используют жалобы для защиты в
вышестоящем суде своих частных интересов.
И хотя в УПК РФ нет нормы, буквально предписывающей прокурору
обязанность вносить представления на каждое неправосудное судебное
решение, мы полностью солидарны с научной позицией Э.Ф. Куцовой,
полагающей, что, поскольку прокурор - субъект процесса, защищающий
публичные интересы, он обязан реагировать на каждый неправосудный
приговор, чьи бы интересы (осужденного, потерпевшего или другого участника
процесса) он ни нарушил <1>. Более того, на наш взгляд, такой вывод является
не только научной гипотезой, но и в полной мере соответствует системному
толкованию целого ряда норм УПК РФ <2>.
--------------------------------
<1> Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 564 - 565.
<2> Позицию автора см.: Крюков В.Ф. Прокурорский надзор - не пугало //
Юридический вестник. 2002. N 11.
Решая вопрос, есть ли основания для принесения представления на
приговор, прокурор должен быть объективным и справедливым, должен
учитывать требования норм процессуального и материального права. Поэтому,
например, он должен принести представление, если осужденному определена
чрезмерно суровая мера наказания. Такой вывод подтверждается
принципиальными указаниями закона, предусмотренными ч. 1 ст. 11, ч. 2 ст. 16
УПК РФ. Ему соответствует и прокурорская практика. Так, по данным Курской
областной прокуратуры, в 2005 году в результате внесенных прокурорами
представлений на чрезмерную суровость наказания (95) Судебной коллегией по
уголовным делам Курского областного суда оно было смягчено для 80
осужденных.
Таким образом, реализуя определенные в Законе о прокуратуре (ч. 2 ст. 1)
приоритетные цели обеспечения верховенства закона, единства и укрепления
законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых
законом интересов общества и государства, прокурор в проверочных стадиях
уголовного судопроизводства осуществляет еще и правозащитную функцию,
которая заключается не только в защите прав и законных интересов
потерпевших, но и осужденных, что вполне согласуется с назначением
уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Поэтому доводы И.Л. Петрухина
о том, что случаи принесения прокурором представлений в пользу осужденных
(подсудимых) не дают оснований говорить о выполнении им функций защиты
или надзора, представляются несостоятельными <1>.
--------------------------------
<1> Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 181 - 192.
Подтверждением такому выводу является и то обстоятельство, что на
современном этапе государственного строительства Российской Федерации
одним из основных направлений прокурорской деятельности становится надзор
за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, что признается наукой и
закрепляется законодательно. Некоторые авторы называют такую деятельность
органов прокуратуры правообеспечительной. Так, Л.А. Курочкина пишет о том,
что в суде прокурор кроме функции обвинения осуществляет также и
правообеспечительную функцию, выступая гарантом прав и свобод
потерпевшего, подсудимого и всех других участников процесса <1>.
--------------------------------
<1> Курочкина Л.А. Проблемы обеспечения прокурором прав участников
судебного разбирательства. Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2003. С. 4.
Действительно, в настоящее время прокуратура выступает гарантом
обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина, в том
числе и в уголовном судопроизводстве. Она доступна для населения и обладает
эффективными формами (способами) реагирования на выявленные нарушения
закона.
Несмотря на то, что по УПК РФ прокурор - сторона в процессе, нельзя
забывать, что прокурор, прежде всего, - представитель государства и отстаивает
в суде общегосударственные интересы. Поэтому, как ранее уже отмечалось,
помимо обязанностей по исполнению требований уголовно-процессуального
закона в части процедуры участия в суде любой инстанции, на прокурора
возложена обязанность, которой нет ни у одного участника процесса и которая
предоставлена ему Конституцией РФ - надзор за законностью <1> (выделено
мной. - В.К.).
--------------------------------
<1> Современная трактовка законности в развернутом плане дана в
специальном исследовании ведущих ученых Института законодательства и
сравнительного правоведения при Правительстве РФ и НИИ Академии
Генеральной прокуратуры РФ в монографическом исследовании "Законность в
Российской Федерации". М., 2008. 615 с. В работе рассмотрены вопросы
содержания и современного состояния теории законности, типы (модели)
законности, комплексный механизм ее формирования, а также влияние
состояния законности в отдельных правовых сферах, в том числе раскрыты
проблемные вопросы обеспечения законности в уголовном судопроизводстве.
Признание за прокурором правоохранительной (правообеспечительной)
функции содействует укреплению прокурорского надзора за законностью как
системным правовым явлением, которое не может иметь каких-либо
исключений в структуре своего воздействия на общественные отношения.
Деятельность органов прокуратуры по устранению нарушений закона,
допущенных органами следствия и судом при расследовании преступлений и
судебном рассмотрении уголовных дел должна стать приоритетным
направлением.
Обеспечение прокурором процессуальных полномочий в уголовном
судопроизводстве
на
исследуемых
стадиях
обеспечивается
и
соответствующими организационными формами его деятельности. Эти формы
выработаны практикой прокурорского надзора и непосредственно позволяют
реализовать процессуальные функции прокурора, которые определены
уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации и
Федеральным законом о прокуратуре.
Судебные ошибки, допущенные при разбирательстве уголовных дел, как
правило, связаны с нарушениями и отступлениями от требований уголовного и
уголовно-процессуального закона. При этом такие ошибки затрагивают
жизненно важные интересы граждан и организаций, пострадавших от
преступления, или лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Поэтому
повышение роли прокурора в своевременном устранении нарушений закона и
правильном его применении при отправлении правосудия по уголовным делам
является одной из главных задач в деятельности надзорных органов
прокуратуры Российской Федерации.
На эту задачу указывает прокурорам и Приказ Генерального прокурора РФ
от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об участии прокуроров в судебных стадиях
уголовного судопроизводства".
Данный Приказ предписывает Главному управлению по обеспечению
участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Генеральной
прокуратуры Российской Федерации, управлению обеспечения участия
военных прокуроров в рассмотрении дел в судах Главной военной
прокуратуры, прокурорам субъектов Российской Федерации, приравненным к
ним военным прокурорам и прокурорам иных специализированных
прокуратур, отраслевым управлениям и отделам соответствующих прокуратур
регулярно анализировать практику участия прокуроров в рассмотрении судами
уголовных дел, практику принесения апелляционных, кассационных и
надзорных
представлений,
используя
результаты
анализа
для
совершенствования деятельности подчиненных прокуроров, повышения
качества государственного обвинения и устранения ошибок, допускаемых при
осуществлении надзора за процессуальной деятельностью органов
предварительного следствия и дознания (п. 21 Приказа).
Между тем ни в уголовно-процессуальном законе, ни в приказах и иных
нормативно-правовых актах Генеральной прокуроры РФ не содержится
конкретной регламентации деятельности прокуроров отделов областных,
краевых и республиканских прокуратур, а также не раскрываются
организационные формы данной деятельности.
На практике (с учетом местных условий и кадровых возможностей)
складываются различные формы организации работы управлений (отделов) по
обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами
(например, предметная и зональная). В отдельных прокуратурах действует
зонально-предметный принцип.
Суть этих форм организации состоит в следующем.
1. При зональном принципе за каждым прокурором отдела закрепляется
несколько районных, городских прокуратур. На прокурора возлагается
осуществление методического руководства работой входящих в его зону
прокуратур по апелляционному и кассационному пересмотру незаконных и
необоснованных приговоров и оказание практической помощи в организации
такой работы.
2. При организации работы по предметному принципу (иногда его
называют отраслевым) за каждым прокурором закрепляется определенный
участок работы. При этом одним прокурорам отдела поручается проверка дел,
поступивших в кассационную инстанцию, и участие в их рассмотрении (так
называемая группа кассаторов), другие контролируют работу нижестоящих
прокуроров по апелляционному и кассационному обжалованию приговоров, не
вступивших в законную силу, по проверке жалоб и дел в порядке надзора.
3. В некоторых прокуратурах сочетаются зональная и предметная формы
организации работы. Такой принцип характерен для отделов крупных
областных, краевых, республиканских прокуратур, штат которых составляет,
как правило, свыше 10 прокуроров. При этой форме организации одни
прокуроры осуществляют деятельность по зональному принципу, другие - по
предметному. При зонально-предметном принципе одному или группе
прокуроров поручается осуществление прокурорских полномочий в
кассационной и надзорной инстанциях <1>. При решении вопроса о том, какой
участок работы поручить тому или другому прокурору управления (отдела),
учитывается его опыт, квалификация, склонность к исполнению той или иной
работы.
--------------------------------
<1> Следует иметь в виду, что в соответствии с обозначенным в данном
тексте Приказом Генерального прокурора РФ участие в судебном заседании
надзорной инстанции на уровне субъектов Федерации принимают прокуроры
субъектов Российской Федерации, их заместители, а в Президиумах окружного
(флотского) военного суда - военный прокурор округа (флота), его заместитель,
приравненный к нему военный прокурор или его заместитель. Прокуроры
соответствующих управлений (отделов), обеспечивающие по предмету своей
деятельности надзорную практику пересмотра судебных актов, готовят
соответствующие материалы для указанных должностных лиц прокуратур
субъектов Российской Федерации и приравненных к ним специализированных
прокуратур.
Наиболее теоретически подготовленному и квалифицированному
прокурору управления (отдела) поручается, как правило, проведение
методической работы, связанной с проведением обобщений судебной и
прокурорской практики по апелляционному, кассационному и надзорному
пересмотру уголовных дел. Этот прокурор организует также проведение
учебно-методических семинаров и научно-практических конференций.
Независимо от той или иной формы организации работы управления
(отдела), центральное место занимает качество управления этим участком
прокурорской деятельности, в том числе четкое распределение обязанностей
между прокурорами, добросовестное выполнение каждым прокурором своего
служебного долга и последовательный контроль исполнения осуществляемых
мероприятий.
При организации работы управлений (отделов) прокуратур субъектов
Российской Федерации особое внимание должно уделяться улучшению работы
прокуроров по проверке законности и обоснованности приговоров в
кассационном и надзорном порядке и пересмотру тех из них, которые являются
неправосудными. На практике в конечном итоге успех работы областной,
краевой и республиканской прокуратур находится в прямой зависимости от
уровня работы нижестоящих прокуратур.
Для обеспечения эффективности обозначенной деятельности работа
нижестоящих прокуратур должна систематически проверяться на месте. При
этом главное внимание обращается на своевременное и принципиальное
реагирование прокуроров на незаконные и необоснованные приговоры,
определения и постановления суда. Проверки проводятся либо за
определенный период, либо по определенной категории уголовных дел.
Проверяющие анализируют внесенные прокурорами представления,
проверяют их соответствие закону по форме и обоснованность по содержанию.
При проверке вскрываются, в частности, ошибки, допущенные прокурорами
при подготовке представлений, которые впоследствии в связи с этими
ошибками не поддерживались вышестоящими прокурорами или отклонялись
судами кассационной и надзорной инстанций.
В целях предупреждения ошибок в работе по обжалованию неправосудных
приговоров следует тщательно анализировать каждое неподдержанное или
отклоненное представление, устанавливать допущенные ошибки и помогать
прокурорам подготавливать правильные и обоснованные представления.
Материалы проверок необходимо использовать для устранения
имеющихся недостатков, их предупреждения и дальнейшего улучшения
работы. При этом прокурорским работникам проверяемых прокуратур
целесообразно рекомендовать наиболее приемлемые формы организации этой
работы, с учетом положительного опыта тех прокуратур, которые имеют
аналогичный кадровый потенциал, но иные качественные характеристики
данной прокурорской деятельности.
Улучшению прокурорской деятельности по обеспечению законности и
обоснованности судебных приговоров, определений и постановлений
способствует более оперативное руководство этой работой.
Известно, что там, где прокуроры республик, краев и областей,
руководители управлений и отделов этих прокуратур в своей работе постоянно
организовывали обобщение этого участка прокурорской деятельности,
анализировали соответствующие материалы, а также данные статистической
отчетности органов прокуратуры и суда и своевременно принимали меры к
предупреждению и искоренению недостатков и ошибок, то как результат
наблюдалось значительное улучшение качественных показателей в работе
данного направления деятельности органов прокуратуры.
При анализе результатов пересмотра приговоров в кассационном и
надзорном порядке важно определить, насколько активно прокуроры
реагируют на факты вынесения судами незаконных судебных актов, какое
количество приговоров было отменено и изменено по представлениям
прокуроров. Для выяснения этих данных следует использовать статистическую
отчетность судов о числе отмененных и измененных приговоров, а также
статистическую отчетность прокуратуры о количестве удовлетворенных
представлений по числу дел и лиц.
Особое внимание проверяющих прокуроров должны привлекать
представления, принесенные в связи с нарушениями закона, допущенными в
стадии предварительного следствия.
Такая информация, полученная в результате реализации прокурором
функции выявления и устранения судебных ошибок в проверочных стадиях
уголовного
судопроизводства,
будет
крайне
полезна
прокурору,
осуществляющему функцию надзора за процессуальной деятельностью органов
предварительного расследования на досудебных стадиях производства
уголовных дел.
Надзирающий
прокурор
на
досудебных
стадиях
уголовного
судопроизводства, имея обобщенные материалы о судебных ошибках,
связанных с нарушениями закона при производстве предварительного
расследования, имеет возможность повысить эффективность своей надзорной
деятельности.
В ходе проводимых обобщений необходимо также изучать практику
участия прокуроров в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях.
При этом надлежит выяснять такие вопросы, как:
1) правильно ли организована работа прокуроров в судах второй и
надзорной инстанций (какова нагрузка прокуроров; имеют ли они возможность
тщательно проверить каждое дело и т.п.);
2) каковы основные ошибки и недостатки принесенных прокурорами
представлений;
3) насколько принципиальны прокуроры в отстаивании правильной и
обоснованной точки зрения;
4) как используются материалы апелляционной, кассационной и надзорной
практики для улучшения следствия и участия прокуроров в суде первой
инстанции;
5) в чем выражаются причины недостатков и ошибок в деятельности
прокуроров в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций,
какие принимаются меры к улучшению этой работы и насколько они
эффективны.
Обобщение материалов апелляционной, кассационной, а также и
надзорной практики дает наиболее полное и ясное представление о состоянии
деятельности прокуратуры по выявлению и устранению судебных ошибок,
допущенных при разбирательстве уголовных дел.
В целях повышения квалификации прокуроров, совершенствования их
профессионального мастерства и широкого распространения положительного
опыта должна быть хорошо организована учебно-методическая работа. С этой
целью организуются семинары и научно-практические конференции.
На семинарах могут обсуждаться, например, такие вопросы, как: значение
своевременного обжалования незаконных и необоснованных приговоров и
определений; организация и методика проверки дел, рассмотренных судами
первой инстанции; всесторонность и объективность проверки судебных актов
судов первой инстанции; составление апелляционных, кассационных и
надзорных представлений (обоснованность, юридическая мотивировка, общая и
юридическая культура); наиболее распространенные ошибки и недостатки при
составлении представлений и др.
По вопросам, имеющим не только практическое, но и теоретическое
значение, целесообразно проводить научно-практические конференции. При
выборе темы конференций следует учитывать состояние прокурорского
надзора, распространенность ошибок прокуроров и судей, характер
допускаемых нарушений закона и т.д.
Деятельность прокурора по выявлению и устранению судебных ошибок
связана, прежде всего, с его активным участием в судах апелляционной,
кассационной и надзорной инстанций, а также при пересмотре уголовных дел,
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Для этого прокурор
должен очень хорошо знать материалы дела и специально готовиться к
судебному заседанию. При этом прокурорам следует в полном объеме
использовать предоставленные им законом достаточно широкие полномочия. В
частности:
- приносить представление на каждый незаконный, необоснованный и
несправедливый приговор;
- ходатайствовать перед судом, постановившим приговор или вынесшим
иное обжалуемое решение, о восстановлении пропущенного по уважительной
причине срока на внесение представления;
- вносить дополнительное представление и подавать возражения на
принесенные жалобы;
- поддерживать принесенное представление и высказывать свое мнение о
поданных иными участниками процесса жалобах;
- участвовать в исследовании доказательств и представлять
дополнительные материалы;
- поручать проводить расследование и осуществлять проверку новых или
вновь открывшихся обстоятельств.
Практика деятельности прокурора на проверочных стадиях уголовного
судопроизводства показывает, что недостатки в работе прокуроров по
выявлению незаконных и необоснованных судебных решений по уголовным
делам объясняются в немалой степени не всегда правильной и умелой
организацией этой работы. Положительные результаты достигаются там, где
прокурор проявляет принципиальность и настойчивость в отстаивании своей
позиции по уголовному делу, в рассмотрении которого он принимал участие.
Прокурору рекомендуется ознакомиться с протоколом судебного заседания
и судебным решением по делу в тот день, когда они поступили в канцелярию
суда. Чтобы не пропустить этот момент, помощнику прокурора необходимо
поддерживать постоянный контакт с судом.
Общеизвестно, что обязанность проверить законность и обоснованность
судебного решения и принести апелляционное, кассационное представление в
установленный законом срок лежит в первую очередь на прокуроре, который
поддерживал государственное обвинение. Решение суда по такому делу
прокурору становится известно уже в момент его оглашения, что, однако, не
освобождает прокурора от необходимости проверить законность и
обоснованность данного решения, непосредственно знакомясь с содержанием
изготовленного письменного судебного акта.
Проверку судебного решения по уголовному делу целесообразно начинать
с изучения текста приговора, определения или постановления суда, а затем
обращаться к анализу доказательств, послуживших основанием для их
постановления. При этом необходимо обращать внимание на доказательства, не
нашедшие подтверждение в суде, и доказательства, признанные судом
недопустимыми, с тем чтобы убедиться, насколько законно и обоснованно это
сделано.
Очень важно изучить протокол судебного заседания, сопоставить
содержащуюся в нем информацию о доказательствах, бывших предметом
исследования на этапе судебного следствия, с доказательствами, принятыми
судом в обоснование своих выводов и решений. По протоколу судебного
заседания проверяется также соблюдение установленного законом
процессуального порядка судебного разбирательства: обеспечение прав его
участников, в том числе права подсудимого на защиту, а также права
участников процесса на заявление отводов и ходатайств. Кроме того,
проверяется правильность разрешения вопросов, возникавших в судебном
разбирательстве, соблюдение правил производства процессуальных действий.
Важный аспект проверки уголовного дела - изучение правильности
квалификации преступления, в совершении которого подсудимый был признан
виновным, а также соответствия наказания степени общественной опасности
деяния, обстоятельствам, смягчающим и отягчающим наказание, и данным,
характеризующим его личность.
Статистические данные о числе дел, рассмотренных в порядке надзора из
года в год, убедительно показывают, что далеко не во всех случаях суды
апелляционной и кассационной инстанций препятствуют вступлению в
законную силу неправосудных приговоров. Этим определяется задача
повышения эффективности участия прокуроров не только в апелляционном и
кассационном рассмотрении уголовных дел, но и в надзорном.
Исправление судебных ошибок в проверочных стадиях уголовного
судопроизводства в значительной мере определяется уровнем и
действенностью процессуальной деятельности прокурора в этих стадиях.
Для достижения максимальных результатов важно выработать наиболее
эффективные приемы методики и тактики выявления и устранения судебных
ошибок.
Анализ практики прокурорского надзора показывает, что в этих целях
необходимо:
- глубоко и детально анализировать материалы дела;
- изучать материальное и процессуальное законодательство, на основании
которого судом разрешено уголовное дело по существу;
- квалифицированно, активно и с глубоким знанием материалов дела
участвовать в судебных заседаниях, добиваясь точного и полного
протоколирования судопроизводства уголовных дел;
- соблюдать процессуальные сроки принесения представлений на
незаконные, необоснованные, несправедливые приговоры и иные судебные
решения.
Повышение
эффективности данного направления прокурорской
деятельности, как обоснованно указывается в специальной литературе, может
идти по нескольким направлениям:
1) улучшение организации прокурорского надзора в центре и на местах;
2)использование
более
совершенной
методики
осуществления
прокурорского надзора за соблюдением законов при рассмотрении судами
уголовных дел;
3) внедрение практических рекомендаций на основе теоретических
разработок актуальных и сложных проблем участия прокурора в судебных
стадиях уголовного судопроизводства;
4) совершенствование законодательства, регулирующего прокурорский
надзор <1>.
--------------------------------
<1> См.: Настольная книга прокурора / Под ред. С.И. Герасимова. С. 671 672.
Изложенные
рекомендации
соответствуют
правовым
нормам
действующего уголовно-процессуального законодательства Российской
Федерации, научным разработкам ученых-процессуалистов, а также
подтверждены личным более чем 20-летним опытом прокурорско-надзорной
деятельности автора исследования.
С учетом изложенных результатов исследования, считаем возможным
сделать следующие выводы и предложения.
1. Надзорные органы прокуратуры Российской Федерации и их
должностные лица (Генеральный прокурор РФ, подчиненные ему прокуроры)
на стадиях производства уголовных дел в апелляционном, кассационном,
надзорном порядках, а также ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств (проверочные стадии уголовного судопроизводства) реализуют
две основные взаимосвязанные функции: функцию обвинения в форме
уголовного преследования и функцию выявления и устранения судебных
ошибок, допущенных при рассмотрении уголовных дел судами первой
инстанции (надзорная функция). Указанные функции осуществляются
прокурором
одномоментно,
с
параллельным
исполнением
им
правоохранительной (правообеспечительной) функции, которая не поглощается
процессуальными формами надзорных полномочий прокурора на проверочных
стадиях уголовного судопроизводства.
1.1. Прокурор в проверочных стадиях уголовного судопроизводства не
выступает органом надзора за законностью в деятельности судебных органов
по осуществлению правосудия по уголовным делам. Однако деятельность
прокурора по выявлению и устранению судебных ошибок в связи с
несоблюдением Конституции Российской Федерации, а также реализация им
полномочий по инициированию пересмотра неправосудных судебных актов
является надзорной деятельностью за соблюдением Конституции РФ и
исполнением законов при постановлении судами приговоров, определений и
постановлений (надзор за законностью судебных актов).
1.2. Апелляционное, кассационное, надзорное представление прокурора на
неправосудный судебный акт, а также заключение прокурора о необходимости
возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств являются процессуальным поводом для начала
производства по уголовному делу в проверочных стадиях уголовного
судопроизводства.
2. К задачам (целям), решаемым прокурором на проверочных стадиях
уголовного судопроизводства, относятся:
- содействие правосудию в достижении цели обеспечения законности,
обоснованности и справедливости постановленных судами первой инстанции
судебных решений, особенно по тем категориям дел, которые не были
обжалованы участниками уголовного судопроизводства, чьи интересы
затронуты судебными актами;
- создание правовых предпосылок к тому, чтобы не допускалось
обращение к исполнению незаконных, необоснованных и несправедливых
приговоров с тем, чтобы каждый исполненный приговор был правосудным и
соответствовал назначению уголовного судопроизводства и целям правосудия;
- содействие правосудию по осуществлению надзора за судебной
деятельностью со стороны вышестоящих судов посредством инициирования
апелляционного, кассационного, надзорного производства и производства
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств;
- обеспечение соблюдения прав и законных интересов личности,
государства, общества при рассмотрении судами уголовных дел в проверочных
стадиях уголовного судопроизводства принятием соответствующих актов,
которыми восстанавливаются нарушенные на предшествующих стадиях
уголовного судопроизводства конституционные права и свободы человека и
гражданина, а также исполняются конституционные обязательства государства
перед гражданами и обществом;
- создание правовых гарантий своевременной проверки правосудности
судебных актов по уголовным делам, что обеспечивает в целом режим
законности в уголовном судопроизводстве и служит укреплению законности и
правопорядка в государстве.
3. Апелляционное, кассационное, надзорное представление, а также
заключение прокурора о возобновлении производства по уголовному делу
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств при их рассмотрении в
судах проверочных инстанций включает уголовно-процессуальный механизм
состязательности сторон, в котором прокурор осуществляет обвинительную
деятельность и обеспечивает законность и обоснованность обвинения.
3.1. Внося представление на оправдательный приговор или постановление
о прекращении уголовного дела, а также на обвинительный приговор в связи с
необходимостью применения закона о более тяжком преступлении или
назначении более строго наказания, прокурор в судах проверочной инстанции
обеспечивает уголовное преследование по ранее сформулированному и
выдвинутому материально-правовому тезису обвинения. Поддерживая в
судебном заседании аналогичную жалобу потерпевшего или его представителя,
возражая против жалоб осужденного и его защитника, прокурор также
осуществляет уголовное преследование и обеспечивает законность и
обоснованность обвинения.
3.2. Принося представление на обвинительный приговор в связи с его
незаконностью или необоснованностью и ставя вопрос об оправдании
невиновно осужденного лица или применении закона о менее тяжком
преступлении, прокурор поступает именно так потому, что является
специальным субъектом стороны обвинения, осуществляющим уголовное
преследование только на основе его законности и обоснованности. Если
обвинение утрачивает указанные свойства, то прокурор производит
корректирование уголовного преследования вплоть до постановки вопроса об
оправдании лица, в отношении которого постановлен неправосудный приговор.
§ 2. Реализация полномочий прокурора при проверке
правосудности приговоров и иных судебных решений
по уголовным делам, не вступивших в законную силу
Пересмотр не вступивших в законную силу приговоров и иных судебных
решений по уголовным делам представляет собой необходимый элемент
уголовного судопроизводства. Как свидетельствует исторический опыт, "разбор
дела в одной инстанции, несмотря на все заботы о надлежащем построении его,
оставляет возможность ошибки в приговоре..." <1>. В связи с этим должен быть
эффективный
механизм
проверки
законности,
обоснованности
и
справедливости результатов разрешения уголовного дела.
--------------------------------
<1> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб., 1915.
Цит. по: Хрестоматия по уголовному процессу России / Авт.-сост. Э.Ф. Куцева.
М., 1999. С. 237.
С момента своего возникновения до настоящего времени необходимость
существования проверки судебных решений ни в науке уголовного процесса,
ни в законодательстве, ни в судебной практике не подвергалась сомнению.
Предоставление возможности заинтересованным лицам обратиться в суд с
целью проверки состоявшегося судебного решения оставалось незыблемым и в
периоды судебных реформ, и во времена революционных потрясений.
Длительный путь развития уголовного процесса сформировал достаточно
стабильную (устойчивую) систему пересмотра судебных решений,
существующую во многих странах мира. К ее характерным признакам
относятся: свобода обжалования судебных решений; обязательность подачи
жалобы или иного заявления для возбуждения пересмотра; использование для
пересмотра письменных материалов и ограниченное использование новых
материалов; недопустимость поворота к худшему; возможность отмены,
изменения судебного решения или принятие нового решения.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство Российской
Федерации предусматривает два вида пересмотра судебных решений, не
вступивших в законную силу: апелляционный и кассационный порядок.
Обращаясь
к
истории
российского
уголовно-процессуального
законодательства, следует отметить, что институт пересмотра судебных
решений получил существенное развитие в результате судебной реформы 1864
года, ознаменовавшейся принятием Судебных уставов. Введение в ходе этой
реформы апелляционного и кассационного порядка обжалования и пересмотра
судебных решений стало еще одним значимым шагом на пути демократизации
судопроизводства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Немытина М.В. Суд в России: вторая половина XIX - начало XX
вв. Саратов, 1999. С. 155.
В последующем апелляционное производство было упразднено Декретом
советской власти о суде N 1. Советские процессуалисты объясняли это тем, что
каждое уголовное дело по существу рассматривалось в двух инстанциях, что, в
свою очередь, порождало бюрократизм и волокиту при пересмотре дела и в
значительной мере усложняло всю процедуру судебного разбирательства.
Восстановление апелляционной формы пересмотра не вступивших в
законную силу судебных решений произошло относительно недавно. 7 августа
2000 г. был принят Федеральный закон "О внесении изменений и дополнений в
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР", который ввел два дополнительных
раздела - о мировых судьях и рассмотрении уголовных дел в апелляционном
порядке, которые, в свою очередь, получили дальнейшее развитие в нормах
УПК РФ 2001 года.
Произошедшие в уголовном процессе изменения в связи с принятием УПК
РФ существенным образом реформировали институт кассационного
пересмотра, по сути, приблизив его к апелляционному пересмотру.
Процессуальное положение прокурора как представителя государства,
олицетворяющего публичную власть и реализующего свои полномочия, в
стадиях апелляционного и кассационного производства имеет исключительно
правовое содержание. Особенности полномочий прокурора на данных стадиях
уголовного судопроизводства определяются стоящими перед ним
специфическими задачами, которые были сформулированы в § 1 настоящей
главы. В свою очередь, характер процессуальных полномочий прокурора в
исследуемых проверочных стадиях уголовного процесса определяет предмет
проверки, который находит свое выражение в законности, обоснованности и
справедливости приговоров и иных судебных решений, не вступивших в
законную силу.
Указанные выше обстоятельства в процессе проведения настоящего
исследования определили необходимость дифференцировать подход к
раскрытию предмета исследования с изложением его содержания в
зависимости от проверочной стадии пересмотра судебных актов, не
вступивших в законную силу, и задач, решаемых прокурором на этих стадиях
производства уголовного дела.
Первый вид пересмотра судебных решений представляет апелляционный
порядок рассмотрения уголовных дел в связи с поданными апелляционными
представлениями и жалобами на судебные акты, постановленные мировыми
судьями.
Апелляционное обжалование является одним из видов обжалования,
предусмотренных
действующим
уголовно-процессуальным
законом
Российской
Федерации.
Нормы,
регламентирующие
апелляционное
производство, помещены в разделе XIII УПК РФ "Производство в суде второй
инстанции" наряду с кассационным производством. Однако между этими двумя
формами пересмотра не вступивших в законную силу судебных решений,
несмотря на наличие общих положений, предусмотренных главой 43 УПК РФ,
имеются существенные отличия, определяющие процессуальное положение
сторон (в том числе и прокурора), особенности их участия на данных судебных
стадиях.
Характеризуя основные черты апелляционного обжалования судебных
решений по Уставу уголовного судопроизводства 1864 года, И.Я. Фойницкий
писал: под апелляцией разумеется пересмотр высшей инстанцией
обжалованного неокончательного приговора низшего суда в его основаниях как
фактических, так и юридических, но в пределах принесенной жалобы <1>.
Отсюда первым и главным признаком апелляции считается то, что суд
апелляционной инстанции, подобно суду первой инстанции, рассматривая дело
по существу, вправе постановить по нему новый приговор, совершенно
заменяющий приговор нижестоящего суда.
--------------------------------
<1> См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 507.
Под апелляционным обжалованием в уголовном процессе Российской
Федерации следует понимать установленный уголовно-процессуальным
законом порядок принесения апелляционных жалоб и представлений на не
вступившие в законную силу приговор или постановление мирового судьи
уполномоченными на то субъектами уголовного процесса.
Субъектами апелляционного обжалования признаются лица, участвующие
в уголовном деле, которые называются апелляторами или апеллянтами <1>.
Уголовно-процессуальный закон содержит четкий перечень субъектов
апелляционного обжалования, который закреплен в ч. ч. 4 и 5 ст. 354 УПК РФ.
--------------------------------
<1> Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е.
Крутских. М.: ИНФРА-М, 2004. С. 33.
В перечень апелляторов включены: осужденный, оправданный, их
защитники и законные представители, государственный обвинитель или
вышестоящий прокурор, потерпевший и его представитель, а также
гражданский истец и гражданский ответчик или их представители, в части,
касающейся гражданского иска. Представляется, что таким же правом по
смыслу уголовно-процессуального закона обладают законный представитель
потерпевшего, частный обвинитель и его представитель, о которых
упоминается в ст. ст. 43 и 45 УПК РФ. Вместе с тем в ст. 354 УПК РФ
названные лица не указаны среди субъектов апелляционного обжалования, что
следует относить к несовершенству юридической техники изложения
диспозиции указанной правовой нормы.
С позиции современного понимания роли и места прокуратуры в жизни
государства и общества, на наш взгляд, следует различать в этом плане
полномочия публичного процессуального органа - прокурора, для которого
принесение апелляционного представления является правовым средством
обеспечения публичного интереса, и иных апелляторов - частных лиц, которые
используют апелляцию для достижения своих частных интересов.
В отличие от всех вышеперечисленных участников уголовного процесса,
наделенных правом обжаловать приговоры и иные судебные решения по их
желанию, государственный обвинитель или вышестоящий прокурор обязаны
принести представление в апелляционную или кассационную инстанцию на
приговор или иное судебное решение мирового судьи или суда первой
инстанции, если, по их убеждению, оно вынесено незаконно, необоснованно
или несправедливо. В отличие от ныне действующего уголовнопроцессуального закона, УПК РСФСР (ч. 3 ст. 478) прямо закреплял за
прокурором такую обязанность.
Право приносить представление на не вступившее в законную силу
судебное решение мирового судьи, как следует из ч. 4 ст. 354 УПК РФ (в
редакции Федерального закона от 04.07.2003 N 92-ФЗ), имеют государственный
обвинитель или вышестоящий прокурор.
Определяя представление как акт реагирования прокурора, законодатель
первоначально (УПК РФ, в редакции Федерального закона от 18.12.2001 N 174ФЗ) указал, что принести его может не всякий прокурор, имеющий отношение
к делу, а именно государственный обвинитель. Вместе с тем в редакции
данного Закона, согласно п. 27 ст. 5 УПК РФ, представление - акт реагирования
прокурора на судебное решение, вносимый в установленном уголовнопроцессуальном порядке. Из буквального толкования ч. 4 ст. 359 УПК РФ
следует, что правом принесения дополнительного представления или заявления
об изменении представления наделен лишь прокурор. Кроме того, согласно ч. 2
ст. 383 УПК РФ приговор может быть отменен в связи с необходимостью
назначения более строго наказания только по представлению прокурора либо
жалобе потерпевшего (частного обвинителя, их представителя), а ст. 385 УПК
РФ указывает, что оправдательный приговор может быть отменен судом
кассационной инстанции, не иначе как по представлению прокурора либо
жалобам иных участников стороны обвинения.
Налицо наблюдались противоречия в нормах действующего уголовнопроцессуального закона, так как последний различает понятия "прокурор" и
"государственный обвинитель". Поэтому вполне своевременно Федеральным
законом от 04.07.2003 N 92-ФЗ внесено изменение в ст. 354 УПК РФ, где теперь
правом внесения представлений наряду с государственным обвинителем
наделен вышестоящий прокурор.
На практике государственное обвинение по уголовному делу,
рассматриваемому мировым судьей, как правило, поддерживает помощник
прокурора района. Последний, исходя из требований Приказа Генерального
прокурора РФ от 20.11.2007 N 185, обязан своевременно приносить
апелляционное представление на неправосудное судебное решение, а пропуск
по неуважительной причине установленного законом срока для принесения
представления расценивается как дисциплинарный проступок (п. 10 Приказа).
Вышестоящий прокурор, наделенный законом правом внесения
апелляционного представления, реализует его не по принципу свободного
усмотрения, а когда имеются конкретные причины, препятствующие
принесению государственным обвинителем апелляционного представления:
отсутствие государственного обвинителя на работе по причине нахождения в
командировке, болезни и т.п., что делает обжалование судебного решения
собственно государственным обвинителем невозможным.
Вместе с тем, как нам представляется, вышестоящий прокурор обязан
приносить апелляционное представление и в том случае, если он убежден, что
постановленный судебный акт мировым судьей неправосуден, а
государственный обвинитель не находит оснований к пересмотру судебного
акта.
По смыслу п. 31 ст. 5 УПК РФ под вышестоящим прокурором следует
понимать вышестоящего по должности по отношению к государственному
обвинителю прокурора (его заместителя), наделенного в соответствии со
статьей 36 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"
полномочиями по принесению представлений на судебные решения <1>.
Отсюда следует, что если государственное обвинение поддерживал помощник
прокурора, то представление может принести как он сам, так и руководитель
прокуратуры или его заместитель. Данное положение Закона является верным,
поскольку основано на принципе единства и централизации деятельности
органов прокуратуры.
--------------------------------
<1> См.: п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004
N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 5.
Сам факт принесения апелляционного представления надлежащим лицом в
установленный законом срок еще не порождает обязанности суда
апелляционной инстанции рассмотреть уголовное дело в апелляционном
порядке. Такая обязанность возникает лишь при условии, что представление
отвечает требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к
содержанию и форме данного акта прокурорского реагирования (ст. 363 УПК
РФ).
В случае несоблюдения установленных ч. 1 ст. 363 УПК РФ требований к
содержанию представления судья возвращает данное представление и
устанавливает срок для его пересоставления. Причем невыполнение такого
указания суда чревато неблагоприятными последствиями, поскольку при таком
положении представление считается неподанным, а приговор, который был
обжалован ненадлежащим по форме актом прокурорского реагирования,
считается вступившим в законную силу и подлежащим исполнению.
Учитывая важность изложенных выше положений, в Приказе Генерального
прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 обоснованно подчеркивается, что
государственным обвинителям следует уделять особое внимание качеству и
полноте апелляционных и кассационных представлений. Акты прокурорского
реагирования должны строго соответствовать требованиям закона, быть
конкретными, ясными и мотивированными, а изложенные в них доводы подтверждены материалами дела (п. 10.1 Приказа).
Следует отметить, что указанное нововведение в УПК РФ было воспринято
неоднозначно. Одни процессуалисты отнеслись к нему весьма критично,
отмечая, что установление обязательной формы жалобы (представления) ведет
к нарушению основополагающих принципов уголовного процесса, в частности
принципа презумпции невиновности <1>, является серьезным ограничением
свободы обжалования решений суда первой инстанции <2>.
--------------------------------
<1> Победкин А.В. Апелляционное производство в уголовном процессе
России: проблемы становления // Государство и право. 2001. N 3. С. 49.
<2> Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее
совершенствования. СПб.: Издательство "Юридический центр "Пресс", 2003. С.
186 - 187.
Другие, наоборот, считают, что требования, предъявляемые к
апелляционной и кассационной жалобе (представлению), являются
процессуально оправданными, так как делают ее более конкретной и
аргументированной <1>.
--------------------------------
<1>
Прокофьева
С.М.
Концепция
судопроизводства. СПб., 2002. С. 222 - 225.
гуманизации
уголовного
На наш взгляд, установление обязательных требований к форме и
содержанию апелляционного представления (жалобе) носит в целом
позитивный характер. Это обязывает прокурора, реализующего право на
апелляционное обжалование, ответственно и серьезно относиться к подготовке,
составлению и подаче такого важного процессуального документа, каким
является представление.
Сторонам, подающим жалобу, в том числе и прокурору, принесшему
представление, необходимо обосновать, в чем, по их мнению, заключается
незаконность, необоснованность или несправедливость вынесенного судебного
решения, какие нормы материального или уголовно-процессуального
законодательства нарушены и какие доказательства, обосновывающие его
требования, имеются в материалах уголовного дела. В представлении должно
быть конкретно указано, что хочет апеллятор от суда апелляционной
инстанции.
В свою очередь, другие участники уголовного судопроизводства, чьи
интересы непосредственно затрагиваются внесением представления, могут
ознакомиться с доводами акта прокурорского реагирования и соответственно
аргументированно составить возражения на принесенное представление.
Рассматриваемое требование закона о безусловном соблюдении всех
содержательных параметров представления повышает роль и ответственность
прокурора по выявлению и устранению ошибок, допущенных мировым судьей
при рассмотрении уголовных дел по существу и их своевременному
обжалованию.
Принесение апелляционной жалобы частными лицами в соответствии с
требованиями, предусмотренными ст. 363 УПК РФ, предполагают наличие у
этих лиц определенных юридических знаний. Однако не каждый участник
уголовного процесса, обладающий правом апелляционного обжалования,
является юридически грамотным, а обращение за профессиональной
юридической помощью не для всех является доступным, поэтому
профессионально подготовленный прокурор обязан приносить юридически
грамотные и мотивированные апелляционные представления при выявлении
неправосудных актов, постановленных мировыми судьями.
Как следует из п. 4 ч. 1 ст. 363 УПК РФ, апелляционное представление
должно содержать логически убедительно изложенные доводы лица, внесшего
представление, с указанием доказательств, обосновывающих его требования.
При этом закон не устанавливает каких-либо формальных требований к
доводам, приводимым в апелляционном представлении в доказательство
незаконности, необоснованности или несправедливости обжалуемого решения
мирового судьи. В апелляционном представлении могут быть указаны как
доказательства, ранее исследованные в судебном заседании у мирового судьи,
так и новые доказательства, представляемые прокурором - государственным
обвинителем как участником уголовного процесса, принесшим представление.
В представлении должен быть указан определенный перечень документов,
приложенных к нему. Таковыми могут быть различные справки, объяснения,
ходатайства и т.п., подтверждающие или обосновывающие доводы,
приводимые в представлении либо опровергающие положения приговора или
иного решения мирового судьи.
В отличие от УПК РСФСР (ст. 481) действующий УПК РФ (ст. 363) не
предусматривает в качестве обязательного условия, которое должно
содержаться в апелляционном представлении (жалобе), указание на
обстоятельства о полном или частичном обжаловании приговора, а также на
правовые основания его отмены или изменения. Полагаем, что
государственному обвинителю или вышестоящему прокурору, а также иным
участникам процесса, обжалуемым судебное решение, все же необходимо
указывать, в какой части обжалуется приговор и по какому правовому
основанию.
Содержательно обозначенные структурные части апелляционного
представления с большой натяжкой условно можно относить к доводам лица,
внесшим представление (ч. 4 п. 1 ст. 363 УПК РФ), однако в буквальном
семантическом уяснении термин "довод" следует понимать как мысль,
приводимую в доказательство чего-нибудь <1>. В этой связи было бы
целесообразно в соответствующем нормативно-правовом акте Генеральной
прокуратуры РФ установить общее требование о необходимости указывать в
апелляционном представлении полностью или в какой части обжалуется
судебное решение, а также правовые основания к его пересмотру.
--------------------------------
<1> См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 146.
Следует иметь в виду, что в организации данного участка прокурорской
деятельности в случае обжалования судебного решения другими участниками
процесса и отсутствия оснований для принесения представления Приказ
Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N 185 предписывает
государственным обвинителям в обязательном порядке выражать свое
отношение к существу жалобы посредством подачи возражений (ст. 358 УПК
РФ). Такая постановка вопроса является верной, соответствует принципу
состязательности сторон и свидетельствует о реализации постановленных
уголовно-процессуальным законом перед прокурором целей, решаемых им на
проверочных стадиях уголовного судопроизводства.
Реализация такой возможности государственным обвинителем связана с
обязанностью мирового судьи извещать участников процесса о принесенных
жалобах и представлениях (ч. 1 ст. 358 УПК РФ). Необходимо отметить, что
УПК РФ, по сравнению с предыдущим уголовно-процессуальным законом,
более детально регулирует эту обязанность суда, устанавливая, что он помимо
извещения еще должен направить копии поступивших кассационных жалоб и
представлений осужденному или оправданному, его защитнику, обвинителю,
потерпевшему и его представителю с разъяснением возможности подать на
указанные жалобы и представления свои возражения с указанием срока их
подачи.
Между тем срок направления извещения заинтересованным участникам
законом не установлен. Неурегулированность данного вопроса на практике
порождает определенные проблемы, которые в первую очередь связаны с
пропуском сроков ознакомления с поданными жалобами и представлениями, а
также со своевременной подачей на них возражений.
Представляется, что для достижения целей апелляционного производства и
обеспечения прав и законных интересов его участников мировой судья должен
направлять извещения о поступивших жалобах и представлениях в разумный
срок, на наш взгляд, в течение суток с момента их получения. В связи с
изложенным представляется, что целесообразно в норму ч. 1 ст. 358 УПК РФ в
первый фрагмент предложения после слов "обжалуемое решение" добавить
слова "в течение суток со времени их получения".
Порядок вручения извещений аналогичен порядку вручения судебных
повесток. Извещения должны содержать сведения об участниках,
обжаловавших приговор, о мотивах и основаниях обжалования, разъяснение
прав извещенных на ознакомление с поступившими материалами.
Законодатель не определил также и конкретный срок подачи возражений
<1>. В ч. 1 ст. 358 УПК РФ лишь сказано, что "суд, постановивший приговор
или вынесший обжалуемое решение, извещает о принесенных жалобах или
представлении и направляет их копии... с разъяснением возможности подачи
возражений в письменном виде с указанием срока подачи". Если буквально
толковать ч. 2 данной статьи, то можно прийти к выводу, что возражения
должны быть поданы в суд, вынесший приговор или иное обжалуемое решение,
и они должны быть приобщены к материалам уголовного дела еще до передачи
его в апелляционную или кассационную инстанцию.
--------------------------------
<1> В соответствии с УПК РСФСР (ч. 4 ст. 328) возражения на
кассационные жалобы и протесты могли быть поданы в кассационную
инстанцию до начала рассмотрения дела.
Согласно ч. 4 ст. 359 УПК РФ лицо, подавшее жалобу или представление,
до начала судебного заседания <1> вправе изменить их либо дополнить новыми
доводами. В этой ситуации заинтересованным сторонам может понадобиться
время для ознакомления с дополнительными представлениями (жалобами), а
также при необходимости для подачи возражений.
--------------------------------
<1> В литературе высказывается предложение об ограничении внесения
дополнительных представлений и жалоб 14 сутками до начала судебного
заседания. См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса РФ /
Под ред. В.П. Верина. М., 2006. С. 378.
В связи с этим считаем целесообразным закрепить в уголовнопроцессуальном законе положение о том, что в случае поступления
дополнительных жалоб или представления суд апелляционной (кассационной)
инстанции должен предоставить сторонам разумный срок (возможно,
установить конкретный срок) для ознакомления и подачи возражений на
принесенные дополнительные жалобы и представления. Одним из возможных
вариантов этому может быть внесение соответствующего дополнения в норму
ч. 4 ст. 359 УПК РФ.
Анализируя ч. 4 ст. 359 УПК РФ, следует отметить, что в дополнительном
представлении прокурора или его заявлении об изменении представления,
поданных по истечении срока обжалования, не может быть поставлен вопрос об
ухудшении положения осужденного, если такое требование не содержалось в
первоначальном представлении. Поэтому государственному обвинителю
(прокурору) следует ответственно относиться к составлению представления,
внимательно изучать материалы уголовного дела, строго соблюдать сроки
обжалования <1> с тем, чтобы способствовать вступлению в силу законного,
обоснованного и справедливого судебного решения, а также эффективной
защите прав потерпевших и иных заинтересованных участников уголовного
судопроизводства <2>.
--------------------------------
<1> Заметим, что ст. 356 УПК РФ называется "Сроки обжалования
приговоров", в содержании же данной статьи говорится об обжаловании
приговоров и иных судебных решений. Считаем, что ст. 356 следует назвать
"Сроки обжалования приговоров и иных судебных решений" или "Сроки
обжалования судебных решений", что будет соответствовать содержанию
данной статьи.
<2> Следует иметь в виду, что в дополнительном представлении, поданном
с соблюдением сроков обжалования, прокурор имеет право ставить вопрос об
ухудшении положения осужденного.
В апелляционном суде прокурор во многом выполняет схожие функции,
что и в суде первой инстанции. Однако содержание данных функций имеет
определенные особенности, обусловленные целями и задачами апелляционного
производства.
Процессуальное положение прокурора в суде апелляционной инстанции
раскрывается на основе системно-логического толкования положений норм ст.
ст. 361, 363, 364, 365 УПК РФ. Согласно этим нормам прокурор в суде
апелляционной инстанции подтверждает государственное обвинение, но данная
его обвинительная деятельность протекает в рамках проверки законности,
обоснованности и справедливости приговора или постановления мирового
судьи.
Исходя из буквального смысла ч. 3 ст. 364 УПК РФ, можно расценить, что
участие прокурора обязательно в каждом заседании суда апелляционной
инстанции, о чем свидетельствует структурное построение диспозиции данной
нормы. Между тем основная категория уголовных дел, рассматриваемых
мировыми судьями, дела частного обвинения, где обвинение поддерживает
частный обвинитель, подавший мировому судье жалобу. В связи с этим
прокурор, не являясь стороной в процессе по делу частного обвинения (если
только оно не было возбуждено в порядке и по основаниям, предусмотренным
ч. 4 ст. 20 УПК РФ), не может принести апелляционное представление на
приговор мирового судьи и соответственно подать возражения на поданные
жалобы.
Известно, что практика отдельных регионов Российской Федерации
первоначально пошла по пути обеспечения участия прокуроров по всем
уголовным делам, рассматриваемым в суде апелляционной инстанции, что по
существу свидетельствовало об ошибочной позиции органов прокуратуры. В
суде апелляционной инстанции необходимо обеспечить участие прокурора государственного обвинителя только по делам, рассмотренным мировым
судьей с участием государственного обвинителя. В этой связи целесообразно п.
1 ч. 3 ст. 364 УПК РФ изложить в новой редакции следующего содержания: "1)
государственного обвинителя, по делам, рассмотренным мировым судьей с его
участием".
Говоря об участии в апелляционном суде государственного обвинителя,
возникает вопрос: кто из должностных лиц прокуратуры имеет право выступать
в таком качестве? Должен ли это быть прокурор, принесший апелляционное
представление, или же другой работник прокуратуры?
На наш взгляд, исходя из принципа единства и централизации организации
и деятельности прокуратуры, выступать в качестве государственного
обвинителя может как прокурор, ранее участвовавший по делу, так и тот,
которому
соответствующим
прокурором-руководителем
поручено
поддерживать государственное обвинение в суде апелляционной инстанции.
Безусловно, целесообразнее направлять в апелляционную инстанцию
прокурора, который поддерживал обвинение по данному уголовному делу у
мирового судьи и который внес апелляционное представление. В случае если
прокурор, участвовавший в рассмотрении дела у мирового судьи, не вносил
представления, так как не усматривал нарушений при постановлении
приговора, а представление было внесено его вышестоящим прокурором, то
государственное обвинение в суде апелляционной инстанции должен
поддерживать работник прокуратуры, беспристрастность которого не вызывает
сомнений.
В уголовно-процессуальном законе прямо предусмотрено, что
рассмотрение уголовного дела в суде апелляционной инстанции ведется по
правилам производства в суде первой инстанции (ст. ст. 240 - 313 УПК РФ),
что, в свою очередь, означает:
- все доказательства, оспариваемые сторонами по делу, исследуются
непосредственно в суде апелляционной инстанции, а приговор может
основываться лишь на доказательствах, непосредственно исследованных в суде,
за исключением доказательств, которые не оспаривались (ст. ст. 240, 367 УПК
РФ);
- по общему правилу судебное разбирательство происходит открыто (ст.
241 УПК РФ);
- дело рассматривается одним и тем же составом суда (ст. ст. 30 и 242 УПК
РФ);
- стороны апелляционного разбирательства уголовного дела наделены
равными правами в заявлении отводов, ходатайств, представлении и
исследовании доказательств (ст. 244 УПК РФ).
При апелляционном рассмотрении уголовного дела должны быть
соблюдены и другие основополагающие принципы и нормы уголовного
процесса (гл. гл. 2, 35 - 39 УПК РФ).
Подготовительная часть судебного заседания, а именно открытие
судебного заседания, проверка явки в суд участников процесса, разъяснение им
их прав и разрешение ходатайств и другие подготовительные действия,
проходит в соответствии с порядком, изложенным в гл. 36 УПК РФ.
Центральной частью апелляционного производства является судебное
следствие. По своей природе оно имеет некоторые отличия от аналогичной
части судебного разбирательства в суде первой инстанции.
Прежде всего, в соответствии с УПК РФ в рамках судебного следствия
апелляционного производства подлежат выяснению доводы представлений и
жалоб, содержание приговора, возражений на представления и жалобы. Причем
следует помнить, что изложение этих сведений осуществляется
председательствующим (ч. 2 ст. 365 УПК РФ). После доклада
председательствующего судьи суд предоставляет право стороне, подавшей
представление или жалобу, выступить с обоснованием своих доводов.
Как следует из изложенного, согласно ч. 3 ст. 365 УПК приоритетное право
на первое выступление принадлежит стороне, подавшей жалобу или
представление. Вместе с тем закон не определяет очередность выступления в
случаях, когда приговор мирового судьи обжалуется обеими сторонами.
Представляется, что в подобных ситуациях первой должна выступать сторона
обвинения, на которую в соответствии с ч. 2 ст. 274 УПК РФ возлагается
обязанность первой представлять доказательства <1>.
--------------------------------
<1> Считаем, что данное правило должно распространяться также и на
производство в суде кассационной инстанции.
Заслушав стороны, суд переходит к исследованию доказательств. Как
отмечается в юридической литературе <1> и подтверждается судебной
практикой, основные сложности рассмотрения уголовных дел в апелляционном
порядке возникают при реализации установленных ст. 365 УПК РФ правил
проверки доказательств и разрешения заявленных сторонами ходатайств о
вызове новых свидетелей, производстве экспертизы, об истребовании
вещественных доказательств и документов (ч. ч. 4 и 5 ст. 365 УПК РФ).
--------------------------------
<1> Например: Разинкина А.Н. Апелляция в уголовном судопроизводстве.
М., 2004. С. 26 - 27; Верин В.П. Апелляционный порядок рассмотрения
уголовного дела // Научно-практическое пособие по применению УПК РФ /
Под ред. В.М. Лебедева. М., 2004. С. 267 - 268; Ястребов В.Б. Апелляционный
порядок рассмотрения уголовного дела // Курс уголовного судопроизводства:
Учебник в 3-х томах. Т. 2 / Под ред. В.А. Михайлова. М.-Воронеж, 2006. С. 727
- 728.
Прежде всего, возникает вопрос: в какой последовательности могут
представляться и в каком объеме исследоваться доказательства в суде
апелляционной инстанции?
Учитывая, что на апелляционное разбирательство распространяются
правила, закрепленные в главах 35 - 39 УПК РФ, с изъятиями,
предусмотренными главой 44 УПК РФ, проверка доказательств в
апелляционном суде осуществляется в порядке, установленном законом для
судебного следствия в суде первой инстанции, с учетом особенностей,
указанных в ч. ч. 2 - 5 ст. 365 УПК РФ. Поэтому, исходя из ч. 2 ст. 274 УПК РФ,
первой должна представлять доказательства сторона обвинения независимо от
того, кто из сторон инициировал апелляционное производство. Это
обусловлено тем, что, пока приговор не вступил в законную силу, уголовное
преследование продолжается и обязанность доказывания виновности лица, а
также законности обвинения лежит на прокуроре.
Согласно ч. 4 ст. 365 УПК РФ свидетели, допрошенные в суде первой
инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если их вызов
суд признал необходимым. При отсутствии в судебном заседании свидетелей и
оглашении их показаний в качестве доказательства исследуется протокол
судебного заседания. Однако, на наш взгляд, исследование свидетельских
показаний, ограниченное их оглашением в суде апелляционной инстанции,
является отступлением от принципа непосредственности (между тем в
апелляционном суде согласно ч. 1 ст. 365 УПК РФ могут быть проведены
любые процессуальные действия, предусмотренные главой 37 УПК РФ).
Учитывая изложенное, считаем, что обозначенное выше правовое условие
затрудняет процесс доказывания, поскольку возможные неточности даже в
незначительных на первый взгляд деталях, допущенные секретарем судебного
заседания при составлении протокола, могут существенно повлиять на характер
содержащейся в этих показаниях доказательственной информации.
Данное положение не соответствует и правовой природе апелляции,
предполагающей повторное рассмотрение дела по существу <1>, и самое
главное противоречит принципу состязательности сторон в уголовном
судопроизводстве. Суд не является органом уголовного преследования, не
выступает на стороне обвинения или стороне защиты, он создает необходимые
условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и
осуществления представленных им прав, в связи с чем принятие судом решения
по тактике доказывания обвинения не соответствует функциональному
назначению.
--------------------------------
<1> См., например: Петрухин И.Л. Концептуальные основы реформы
уголовного судопроизводства // Государство и право. 2002. N 5. С. 23.
Именно
исходя
из
указанного
основополагающего
правила,
апелляционный суд не вправе ограничивать государственного обвинителя, как,
впрочем, и противоположную сторону процесса, в возможности представлять и
исследовать доказательства.
В связи с изложенными обстоятельствами целесообразно законодательно
норму ч. 4 ст. 365 УПК РФ привести в соответствие с требованиями принципа
состязательности в уголовном судопроизводстве, изложив ее текст в новой
редакции следующего содержания: "4. После выступления сторон суд
переходит к проверке и исследованию доказательств, имеющихся в уголовном
деле, а также представленных сторонами и принятых судьей как
доказательства. Свидетели, потерпевшие, специалисты, эксперты, понятые и
другие лица, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в суде
апелляционной инстанции, если их вызов инициирован лицами, подавшими
представление (жалобу) или возражения против представления (жалобы)".
Принятие сформулированного выше предложения позволит не только
освободить суд от несвойственной ему функции осуществления обвинения или
защиты от него (определение тактических вопросов по реализации процесса
доказывания является одним из элементов такого свойства), но и будет
способствовать,
во-первых,
проявлению
более
активной
позиции
государственного обвинителя в представлении и исследовании доказательств
не только в суде первой инстанции, но и в апелляционном суде, а во-вторых,
соответствовать изменившейся роли суда в уголовном судопроизводстве, когда
(он) освобожден от обязанности формирования доказательственной базы
обвинения или защиты по уголовному делу.
В контексте рассматриваемого вопроса следует обратить внимание на ч. 1
ст. 367 УПК РФ, где сказано, что при принятии решения суд апелляционной
инстанции вправе огласить в судебном заседании показания лиц, не
вызывавшихся в заседание суда апелляционной инстанции, но допрошенных в
суде первой инстанции. Если эти показания оспариваются сторонами, то лица,
давшие их, подлежат допросу.
Как видим, в данном случае положения ст. 367 УПК не согласуются с
правилами, установленными ст. ст. 276 и 281 УПК РФ. Ст. 276 УПК РФ не
предусматривает возможность оглашения показаний подсудимого по
собственной инициативе, а в ст. 281 УПК РФ суд вправе по собственной
инициативе огласить показания свидетелей и потерпевших только в случаях,
указанных в ч. 2 ст. 281 УПК. Причем эти правила распространяются как на
показания, данные при производстве предварительного расследования, так и на
показания, полученные ранее в суде (ч. 2 ст. 276 и ч. ч. 1 - 3 ст. 281 УПК РФ).
Обозначенные противоречия не являются правовой коллизией закона,
поскольку производство в апелляционном суде производится с преимуществом
правовых норм, регулирующих апелляционный порядок рассмотрения
уголовных дел (глава 44 УПК РФ). В то же время апелляционное производство
- в сущности, новое судебное разбирательство. Поэтому стороны вправе
заявлять ходатайства о вызове новых свидетелей, производстве судебной
экспертизы, об истребовании вещественных доказательств и документов, что, в
свою очередь, обеспечивает полноту судебного следствия в целом, а также
принятие обоснованного и справедливого решения по уголовному делу.
Общеизвестно, что указанные выше ходатайства должны разрешаться по
правилам ст. 271 УПК РФ. При этом суд апелляционной инстанции не вправе
отказывать в удовлетворении ходатайства участнику процесса на том
основании, что оно не было удовлетворено судом первой инстанции (мировым
судьей).
Однако из буквального смысла ч. 5 ст. 365 УПК РФ следует, что стороны
могут заявить ходатайство об исследовании лишь тех доказательств, в
рассмотрении которых им было отказано мировым судьей. В данном случае, по
нашему мнению, имеется необоснованное ограничение возможности сторон по
доказыванию обстоятельств уголовного дела, а также обоснованию своих
доводов о правосудности приговора или постановления мирового судьи.
В целях создания надлежащих правовых условий сторонами, в том числе и
государственному обвинителю в реализации своих полномочий при
рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке на стадии судебного
следствия, считаем целесообразным из текста ч. 5 ст. 365 УПК РФ исключить
следующие слова: "...в исследовании которых им было отказано судом первой
инстанции".
Принятие законодателем указанного предложения позволит сторонам, а
значит, и государственному обвинителю в состязательном процессе
апелляционного суда реализовать свои задачи (цели), полноценно обеспечить
непосредственное исследование в суде доказательств, положенных
апеллятором в основу доводов о пересмотре приговора или постановления
мирового судьи.
Более того, правовой институт апелляционного пересмотра судебных актов
предусматривает нормы, которые уже воспроизводят вносимые выше
предложения. Так, в норме ч. 3 ст. 363 УПК РФ сказано, что сторона в
подтверждение оснований жалобы или представления либо возражений против
жалобы или представления другой стороны вправе представить в суд новые
материалы или ходатайствовать о вызове в суд указанных ею свидетелей и
экспертов. Указания о том, что эти материалы или свидетели должны были
быть исследованы или допрошены в суде первой инстанции, законом не
предусмотрено.
Поскольку в апелляционном суде прокурор выполняет функцию
государственного обвинителя, то в случае, если он в процессе судебного
заседания придет к выводу, что материально-правовой тезис обвинения
сформулирован неверно, он вправе предлагать апелляционному суду изменить
обвинение в сторону смягчения. Здесь применяются положения ч. 8 ст. 246
УПК РФ. Следовательно, прокурор в апелляционном суде не связан позицией
прокурора, поддерживавшего обвинение у мирового судьи.
Вместе с тем, как в обозначенном выше случае, так и в случае поворота к
худшему, государственный обвинитель в апелляционном суде должен
действовать исключительно в рамках предъявленного обвинения. Кроме того,
следует иметь в виду, что пределы обвинения определяют также и возможность
поворота к худшему. Как известно, ухудшение положения подсудимого
возможно только в рамках предъявленного обвинения (ч. 2 ст. 252 УПК РФ).
По завершении исследования представленных или истребованных
доказательств и документов и окончании судебного следствия суд переходит к
прениям сторон.
Государственный обвинитель, участвующий в рассмотрении уголовного
дела в апелляционном суде по завершении судебного следствия, участвует в
прениях сторон, которые осуществляются по правилам гл. 38 УПК РФ. Однако
в отличие от суда первой инстанции прения сторон не представляют
самостоятельную стадию судебного производства и первым в прениях
выступает апеллятор. На наш взгляд, данное положение нельзя признать
верным, поскольку прокурор в апелляционном суде, так же как и в суде первой
инстанции, является государственным обвинителем (выделено мной. - В.К.) и
на нем лежит обязанность доказывать обвинение.
Учитывая изложенное, полагаем, что в судебных прениях апелляционного
суда первым должен выступать государственный обвинитель независимо от
того, приносил ли он представление или нет. Вместе с тем содержание речи
государственного обвинителя будет зависеть от того, какие требования он
выдвигал и какое решение просит принять.
Кроме того, участников прений следует наделить правом выступить с
репликой.
Данное
предложение
основывается
на
требовании
основополагающего принципа уголовного процесса - соблюдения прав и свобод
человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, который в равной мере
распространяется на все стадии судопроизводства и гарантирует сторонам
свободно распространять информацию любым законным способом. В этой
связи такая постановка вопроса не только логична, но и правомерна, так как
право на повторное выступление с репликой - это неотъемлемое право сторон
уточнять, разъяснять и отстаивать в суде свою позицию по делу посредством
представления суду информации по этим вопросам.
Изложенные обстоятельства позволяют нам делать вывод о необходимости
совершенствования уголовно-процессуального закона в части более четкого
регулирования процедур завершающей стадии апелляционного порядка
рассмотрения уголовного дела - прений сторон.
В частности, ст. 366 УПК РФ целесообразно изложить в новой редакции
следующего содержания: "1. После окончания судебного следствия и
выяснения у сторон наличия имеющихся ходатайств о дополнении судебного
следствия суд разрешает эти ходатайства и представляет сторонам возможность
выступить с обоснованием своей позиции о законности, обоснованности и
справедливости приговора или постановления суда первой инстанции. Первым
с изложением материально-правового тезиса обвинения выступает
государственный обвинитель, после чего выступает лицо, обжалующее
приговор или постановление с обоснованием своих требований. Прения сторон
в этом случае проводятся в порядке статьи 292 настоящего Кодекса.
2. Участники прений сторон вправе ссылаться на доказательства, которые
исследовались и проверялись в судебном заседании как апелляционного, так и
суда первой инстанции. При наличии расхождений в оценке доказательств
стороны обязаны ссылаться на доказательства, непосредственно исследованные
в судебном следствии апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела.
3. После произнесения речей всеми участниками прений сторон
государственный обвинитель и иной апеллятор вправе выступить один раз с
репликой. Право реплики имеют и другие представители сторон обвинения и
защиты.
4. После окончания прений сторон судья представляет подсудимому
последнее слово для выражения его позиции о законности, обоснованности и
справедливости приговора или постановления суда первой инстанции и его
отношения к апелляционному представлению или жалобе апеллятора.
Дальнейшие действия суд проводит в порядке, установленном статьями 293 295 настоящего Кодекса".
Вносимое предложение в случае принятия его законодателем позволит
участникам уголовного судопроизводства, в том числе и государственному
обвинителю, в проверочной стадии апелляционного производства уголовных
дел более полно использовать свои полномочия в состязательном процессе
исследуемой формы отправления правосудия по уголовным делам.
Актуальным как в научном, так и в практическом плане является вопрос
правильного уяснения пределов процессуальных полномочий прокурора в суде
апелляционной инстанции. Этот вопрос тесно связан с предметом судебного
разбирательства в апелляционном суде, который законодательно (ст. 361 УПК
РФ) установлен и определяется как проверка по апелляционным жалобам и
представлениям законности, обоснованности и справедливости приговора и
постановления мирового судьи.
В литературе данный предмет содержательно раскрывается как
установление в суде апелляционной инстанции правильности выявленных
фактических обстоятельств дела в решении мирового судьи, правильности
применения уголовного закона (его общей и особенной частей), соблюдения
при рассмотрении и разрешении дела мировым судьей норм уголовнопроцессуального закона, а равно - справедливость меры наказания, назначенной
по приговору мирового судьи <1>, который нами разделяется и
поддерживается.
--------------------------------
<1> См.: Куцева Э.Ф. Предмет и пределы разбирательства в
апелляционной инстанции // Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф.
Гуценко. С. 551.
В связи с обозначенной правовой позицией о предмете судебного
разбирательства апелляционного порядка рассмотрения уголовных дел
участвующий в данной форме судопроизводства прокурор реализует свои
процессуальные полномочия лишь в пределах данного предмета. Исходя из
изложенных обстоятельств, прокурор в апелляционном суде не вправе
выражать отказ от обвинителя полностью или в части, так как подобные
процессуальные действия не могут совершаться в проверочной стадии
уголовного судопроизводства, где проверяется законность, обоснованность и
справедливость постановленного приговора и вынесенного иного судебного
решения.
На стадии апелляционного судопроизводства - рассмотрения уголовных
дел прокурор является одним из ведущих субъектов, инициирующих проверку
судебных актов мирового судьи тем, что он вправе и обязан вносить
апелляционные представления на неправосудные приговоры и постановления
мирового судьи.
Кроме того, неправосудный приговор суда первой инстанции может быть
изменен в сторону ухудшения положения осужденного, если на судебный акт
мирового судьи принесено апелляционное представление прокурора. Несмотря
на то, что правовым основанием пересмотра приговора в сторону ухудшения
положения осужденного могут быть жалобы потерпевшего, частного
обвинителя и их представителей, представление прокурора является
единственным непредвзятым и беспристрастным инструментом достижения
целей апелляционного порядка проверки законности, обоснованности и
справедливости приговора и постановления мирового судьи.
Вместе с тем законодательно (ч. 4 ст. 359 УПК РФ) ограничено право
прокурора в дополнительном представлении или его заявлении об изменении
представления, поданном по истечении срока обжалования, ставить вопрос об
ухудшении положения осужденного, если такое требование не содержалось в
первоначальном представлении. Данное правило соответствует традиционно
сложившимся доктринам всех передовых национально-правовых систем,
обосновывающих разумные сроки для осуществления уголовного
преследования и ограничения в этом механизме возможности государства
ухудшить положение осужденного.
Существенным фактором, ограничивающим пределы процессуальных
полномочий прокурора на исследуемой стадии уголовного судопроизводства,
является установленный законодательно (ч. 5 ст. 355 УПК РФ) запрет
обжалования в апелляционном порядке таких определений и постановлений
апелляционного суда, как: 1) о порядке исследования доказательств; 2) об
удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного
разбирательства; 3) о мерах обеспечения порядка в зале судебного заседания, за
исключением определений или постановлений о наложении денежного
взыскания.
Соглашаясь с целесообразностью законодательно установленного
ограничения полномочий прокурора в части инициирования им проверки
организационно-распорядительных процессуальных актов суда, полагаем, что
ограничение прокурора в праве внесения представления на определение или
постановление апелляционного суда, как, впрочем, и суда кассационной
инстанции, о порядке исследования доказательств и об удовлетворении или
отклонении ходатайств участников судебного разбирательства, является
неверным решением законодателя, так как оно ограничивает право прокурора
как участника уголовного судопроизводства на свободный доступ к
отправлению правосудия и свободу апелляционного и кассационного
обжалования.
Следует иметь в виду, что ходатайства участников процесса в суде второй
инстанции, затрагивающие существо рассматриваемого уголовного дела, а
также способные повлиять на процесс доказывания всех обстоятельств
уголовного дела, являются неотъемлемым правом сторон, в том числе и
прокурора - государственного обвинителя, по свободному участию в судебном
следствии и проверке законности, обоснованности и справедливости судебных
актов суда первой инстанции.
Является неубедительной позиция отдельных процессуалистов о том, что
определения и постановления об удовлетворении или отклонении ходатайств
участников судебного разбирательства не могут быть обжалованы, так как они
не являются окончательными: участники процесса не лишаются возможности и
в случае отклонения заявленного ходатайства повторно заявить его, отстаивая
тем самым свои права и интересы <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Нечипоренко Т.Ю. Общие черты и различия апелляционного и
кассационного обжалования // Уголовно-процессуальное право Российской
Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 823.
Прежде всего, сомнительна сама постановка вопроса о том, что участники
уголовного судопроизводства в суде второй инстанции должны "отстаивать"
свои права перед судом, который обязан создавать надлежащие условия
реализации этих прав, а не ограничивать их. Более того, постановка вопроса о
возможности заявить повторные ходатайства и посредствам этого добиваться
их разрешения является некорректной по отношению к соблюдению законных
прав участников уголовного судопроизводства.
За пределами процессуальных полномочий прокурора находится
возможность инициирования им апелляционного пересмотра приговора
мирового судьи, постановленного в особом порядке судебного разбирательства
(глава 40 УПК РФ) по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ.
Такой запрет вытекает из отсутствия правовых возможностей апелляционного и
кассационного обжалования приговора по основанию несоответствия выводов
суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела,
установленным судом первой инстанции, так как судебное следствие не
проводилось. По этому же основанию прокурор не имеет процессуальной
возможности вносить и кассационное представление на судебный акт суда
апелляционной инстанции.
Пределы процессуальных полномочий прокурора при рассмотрении
уголовных дел судом апелляционной инстанции на этом этапе судебного
следствия по сравнению с судом первой инстанции также имеют ограничения.
Как указывалось ранее в настоящем исследовании, согласно ч. 5 ст. 365 УПК
РФ, прокурор вправе заявлять ходатайства о непосредственном исследовании
доказательств: вызове новых свидетелей, производстве судебной экспертизы,
об истребовании вещественных доказательств и документов только в том
случае, если суд первой инстанции ранее отказал в исследовании этих
доказательств. Несмотря на наше критическое отношение к указанным
правовым обстоятельствам, данное правило закреплено правовой нормой и
подлежит безусловному исполнению.
Важным процессуальным элементом, ограничивающим пределы
процессуальных полномочий прокуроров в суде апелляционной инстанции,
является установление 10-суточного срока для принесения им представления на
неправосудный акт мирового судьи. Апелляционное представление на приговор
может быть подано прокурором в течение 10 суток со дня провозглашения
приговора. Другие судебные решения суда первой инстанции обжалуются в
этот же срок со дня вынесения решения.
Следует иметь в виду, что еще более сокращенный срок обжалования
установлен на постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения
заключения под стражу или об отказе в этом. Согласно ч. 11 ст. 108 УПК РФ на
данное постановление может быть внесено представление в вышестоящий суд в
кассационном порядке в течение трех суток со дня его вынесения.
Прокуроры, принимающие решения о принесении апелляционных и
кассационных представлений, исчисляют сроки на обжалование по правилам,
установленным ст. ст. 128, 129 УПК РФ. В частности, они должны исходить из
требований уголовно-процессуального закона о том, что срок, исчисляемый
сутками, истекает в 24 часа последних суток, а если окончание срока
приходится на нерабочий день, то последним днем считается первый
следующий за ним рабочий день, за исключением сроков при задержании,
содержании под стражей, домашнем аресте и нахождении в медицинском или
психиатрическом стационаре. Срок не считается пропущенным, если
представление прокурора до истечения срока сдано на почту или передано
лицу, уполномоченному его принять.
Соблюдение процессуальных сроков при реализации полномочий
прокурора на внесение апелляционного представления так же, как и на
внесение кассационного представления, является исключительно важным
обстоятельством, поскольку представление, поданное с пропуском срока,
оставляется без рассмотрения (ч. 3 ст. 356 УПК РФ). Такое представление
возвращается апеллятору с разъяснением права на обращение в суд с
ходатайством о восстановлении срока обжалования, если он был пропущен по
уважительной причине.
Родственным рассмотренному порядку проверки судебных решений, не
вступивших в законную силу, является пересмотр судебных актов в
кассационном порядке рассмотрения уголовных дел по поданным
кассационным представлениям и жалобам.
Общеизвестно, что кассационное производство является самостоятельным
видом контроля вышестоящего суда за деятельностью нижестоящих судов.
Цель кассационного производства заключается в выявлении нарушений
материального и (или) процессуального законов, допущенных при
рассмотрении уголовных дел судом первой и апелляционной инстанций.
Основным средством достижения данной цели является проверка письменных
материалов уголовных дел.
С принятием действующего УПК РФ кассационная форма пересмотра
судебных решений претерпела существенные изменения. В частности,
изменилась ее принципиальная основа. Так, первоначальная редакция ст. 360
УПК РФ полностью исключала возможность пересмотра решений в отношении
тех участников, которые не подавали кассационную жалобу, т.е. полностью
отсутствовало ревизионное начало <1>. Однако на практике такая ситуация
породила массу проблем. Во-первых, это привело к ущемлению прав граждан
на судебную защиту. Во-вторых, способствовало вступлению в силу
неправосудных судебных решений, так как судьи даже в случае обнаружения
нарушения закона при постановлении приговора не могли внести в него
изменения, если об этом не ставился вопрос в жалобе.
--------------------------------
<1> Ревизионной порядок действовал с момента появления советской
кассации и означал, что при пересмотре решения суд не был связан рамками
жалобы или протеста прокурора и был обязан проверить дело в полном объеме
и в отношении всех осужденных.
Поэтому законодатель, хотя и с запозданием, в июле 2003 года был
вынужден внести изменения в данную статью <1>, предусмотрев, хотя и не в
полном объеме, ревизионное начало при пересмотре судебных решений. Это,
по нашему мнению, является совершенно оправданным и необходимым
решением законодателя.
--------------------------------
<1> В редакции Федерального закона от 04.07.2003 N 92-ФЗ.
Оценивая соотношения двух исследуемых проверочных форм уголовного
судопроизводства, наглядно видно, что кассационная форма пересмотра
судебных актов судов первой инстанции в своем главном предназначении проверке законности, обоснованности и справедливости приговоров и иных
судебных решений, в сравнении с апелляционным проверочным пересмотром
уголовных дел, имеет некоторую правовую ущербность, которая выражается в
том, что уступает апелляционной форме судебного рассмотрения уголовных
дел односторонностью применяемого средства проверки.
Эта односторонность заключается прежде всего в том, что основная
проверочная форма кассационного судопроизводства имеет только одно
средство достижения своей цели - проверку, как правило, письменных
материалов уголовного дела без проведения судебного следствия, тогда как
апелляционная форма судопроизводства использует возможности судебного
следствия и непосредственного исследования доказательств по уголовному
делу <1>.
--------------------------------
<1> Несмотря на то, что ч. 4 ст. 377 УПК РФ позволяет суду второй
инстанции при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке по
ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства в
соответствии с требованиями главы 37 УПК РФ, т.е. с соблюдением правил,
применяемых в судебном следствии при разбирательстве уголовного дела
судом первой инстанции, в практике кассационного судопроизводства данное
правило практически не применяется. Это произошло потому, что правовая
конструкция нормы ст. 377 УПК РФ элементы проведения судебного следствия
предусматривает не как обязанность суда, а как его усмотрение.
Учитывая изложенное, полагаем, что грядущая реформа судоустройства в
Российской Федерации, в связи с внесением Президентом РФ 28 декабря 2009
года в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации
проекта Федерального конституционного закона "О судах общей юрисдикции в
Российской Федерации", будет способствовать проявлению нового качества
единой проверочной стадии правосудности судебных актов всех без
исключения судов первой инстанции.
Проект Федерального конституционного закона предусматривает
учреждение
единой
общеобязательной
процедуры
апелляционного
рассмотрения не вступивших в силу судебных решений, для чего в
федеральных
судах
различных
уровней
предполагается
создание
апелляционных инстанций.
Так, предполагается, что согласно ч. 4 ст. 34 проекта ФКЗ (далее - проект)
районный суд будет рассматривать апелляционные жалобы и представления на
решения, принятые по уголовным делам мировыми судьями, действующими на
территории соответствующего судебного района; в соответствии с п. 2 ч. 3 ст.
28 проекта судебная коллегия по уголовным делам судов субъектов Российской
Федерации будет рассматривать в качестве суда апелляционной инстанции все
уголовные дела по жалобам и представлениям на решения районных судов,
принятые ими в качестве суда первой инстанции и не вступившие в силу;
согласно п. 2 ст. 20 проекта Судебная коллегия Верховного Суда РФ по
уголовным делам и Военная коллегия Верховного Суда РФ в пределах своих
полномочий в апелляционном порядке будут рассматривать не вступившие в
силу судебные решения, принятые верховными судами республик, краевыми,
областными судами, судами городов федерального значения, судом автономной
области, судами автономных округов и военными судами, приравненными к
указанным выше судам; в соответствии с ч. 2 ст. 17 проекта Апелляционная
коллегия Верховного Суда РФ <1> будет рассматривать в качестве суда
апелляционной инстанции уголовные дела, решения по которым в качестве
суда первой инстанции постановлены Судебной коллегией по уголовным делам
Верховного Суда РФ и Военной коллегией Верховного Суда РФ.
--------------------------------
<1> Апелляционная коллегия Верховного Суда РФ создается взамен
упраздненной кассационной коллегии Верховного Суда РФ. Согласно ст. 17
проекта Апелляционная коллегия Верховного Суда РФ будет рассматривать в
апелляционном порядке гражданские дела, дела об административных
правонарушениях и уголовные дела, решения по которым в качестве суда
первой инстанции вынесены Судебной коллегией по административным делам
Верховного Суда РФ, Судебной коллегией по гражданским делам Верховного
Суда РФ, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ и
Военной коллегией Верховного Суда РФ. Данный проект предусматривает
вступление в силу правовых норм, регулирующих процедуры производства в
судах апелляционной инстанции по гражданским делам с 1 января 2012 года, а
в судах апелляционной инстанции - по уголовным делам с 1 января 2013 года.
До этого времени должны быть приняты и вступить в силу соответствующие
изменения в гражданско-процессуальное и уголовно-процессуальное
законодательство Российской Федерации.
Внесенный Президентом РФ законопроект меняет систему судебных
инстанций не только формально, посредством внесения изменения в названия
судебных инстанций, но и полноценно, содержательно вносит корректировки
во всю сферу проверочных стадий судебных решений, не вступивших в
законную силу, представляя возможность правоприменительной практике в
уголовном судопроизводстве добиться нового качества судебных актов по их
параметру законности, обоснованности и справедливости.
Рассматривая действующую правовую модель кассационного пересмотра
судебных решений, нельзя не отметить, что в современном уголовном процессе
с принятием УПК РФ 2001 года существенные изменения претерпел и институт
участия прокурора в данной стадии уголовного процесса.
По ранее действовавшему УПК РСФСР прокурор, участвующий в
рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, давал
заключение. Свое мнение он составлял, исходя исключительно из материалов
дела, вне всякой зависимости от той точки зрения, которой придерживался
государственный обвинитель в суде первой инстанции.
Изложенное выше полномочие позволило прокурору-кассатору давать свое
заключение в зависимости только от того, законен или незаконен, обоснован
или нет приговор, как об этом можно было судить по имеющимся в деле и
представленным сторонами материалам. При наличии по делу кассационного
протеста прокурор, принимающий участие в суде второй инстанции, не был
связан доводами протеста.
В соответствии с УПК РФ в суде кассационной инстанции прокурор
является стороной, выступающей по доводам кассационного представления и
(или) высказывающей свое мнение относительно обоснованности
кассационных жалоб других участников, что кардинально отличается от
положения прокурора по прежнему законодательству.
Что касается процессуального положения прокурора в кассационной
инстанции, следует отметить, что споры относительно данной проблемы не
новы.
Дискуссии на обозначенную выше тему активно велись на страницах
советской юридической печати. Одна группа процессуалистов полагала, что
прокурор в суде кассационной инстанции является стороной в процессе, в связи
с чем делался вывод, что, до тех пор пока обвинение не получило
окончательного разрешения, т.е. до вступления приговора в законную силу,
прокурор по своему процессуальному положению является только
государственным обвинителем <1>. Сторонники этой точки зрения, по сути
дела, отождествляли процессуальное положение прокурора с его
процессуальной деятельностью.
--------------------------------
<1> См.: Шифман М.Л. Прокурор в уголовном процессе. М., 1948. С. 49 53; Куцова Э.Ф. Советская кассация как гарант законности в правосудии. М.,
1957. С. 41 - 46; Калашникова Н.Я. Советский уголовный процесс. М., 1954. С.
321; Познанский В.А. Кассационный пересмотр приговоров в советском
уголовном процессе: Автореферат дис. д-ра юрид. наук. 1956. С. 20 - 21.
По мнению других ученых-процессуалистов, прокурор в этой стадии в
случаях, когда он поддерживает кассационный протест, выступает как
государственный обвинитель, а в других случаях - как представитель органа
надзора за законностью <1>.
--------------------------------
<1> См.: Гродзинский М.М. Кассационное и надзорное производство в
советском уголовном процессе. М., 1953. С. 22, 23, 37, 44, 45; Ривлин А.Л.
Пересмотр приговоров в СССР. М., 1958. С. 155 - 158; Полянский Н.Н. Очерки
развития советской науки уголовного процесса. М., 1960. С. 165.
Большинство же советских процессуалистов считали, что в кассационной
инстанции прокурор действует не как государственный обвинитель, а как орган
надзора за законностью <1>.
--------------------------------
<1> См.: Басков В.И., Темушкин О.П. Прокурор в суде второй инстанции
по уголовным делам. М., 1972. С. 17 - 21; Тадевосян В.С. Прокурорский надзор
в СССР. М., 1956. С. 235 - 236; Чельцов М.А. Советский уголовный процесс.
М., 1962. С. 435.
Вопрос о процессуальном положении прокурора в стадии кассационного
производства, несомненно, имеет большое теоретическое и практическое
значение.
В соответствии с ч. 31 ст. 5, ч. ч. 1, 4 ст. 37 УПК РФ прокурор является
участником
уголовного
судопроизводства,
наделен
полномочиями
Федеральным законом о прокуратуре осуществлять от имени государства
уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а в ходе
судебного производства по уголовному делу поддерживать государственное
обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Исходя из этого, в
юридической литературе <1> получила широкое распространение точка зрения,
согласно которой функцией прокурора в стадии кассационного производства,
как и в суде первой инстанции, является поддержание государственного
обвинения.
--------------------------------
<1> См.: Настольная книга прокурора / Под ред. С.И. Герасимова. С. 669;
Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная практика
применения УПК РФ. С. 450 - 451 и др.
Между тем говорить о поддержании прокурором государственного
обвинения в суде кассационной инстанции в буквальном смысле нет
достаточных оснований. Целью разбирательства уголовного дела в
кассационном порядке является проверка вопросов законности, обоснованности
и справедливости судебного решения, которое принято на основании
государственного обвинения, поддержанного прокурором. Именно по этим
вопросам, в соответствии с УПК РФ, прокурор в суде кассационной инстанции
вправе высказывать суду свое мнение.
Все это указывает на то, что поддержание прокурором государственного
обвинения в суде кассационной инстанции по правилам ст. 246 УПК РФ не
осуществляется (в отличие от судов первой инстанции отказ прокурора от
обвинения в этой стадии процесса не предусмотрен, позиция прокуроракассатора для суда по вопросу обвинения не является обязательной).
Прокурором на данной стадии уголовного процесса реализуются
определенные законом полномочия по обеспечению законности и
обоснованности обвинения, и он, естественно, представляет интересы стороны
обвинения в этой стадии уголовного судопроизводства, т.е. стороны,
осуществляющей уголовное преследование.
Заметим также, что в настоящее время уголовно-процессуальным законом
на прокурора не возлагается обязанность в судебных стадиях уголовного
судопроизводства принимать меры к устранению нарушений закона <1>.
Однако наличие у прокурора надзорных полномочий в судебных стадиях, к
которым относится и кассационное производство, с позиции доктрины
уголовного процесса не вызывает сомнения, что было аргументированно
показано в § 1 настоящего исследования <2>.
--------------------------------
<1> В ранее действовавшем УПК РСФСР была предусмотрена отдельная
статья (ст. 25 "Прокурорский надзор в уголовном судопроизводстве"),
возлагающая на прокурора такую обязанность.
<2> См.: с. 826 - 828.
Изложенная выше позиция представляется нам верной, поскольку
соответствует роли прокуратуры в жизни общества и задачам, возложенным на
нее как специальный правоохранительный орган государства. Осуществляя
свою деятельность в различных процессуальных формах на различных стадиях
уголовного процесса, прокурор всегда выступает в качестве лица,
осуществляющего надзор за законностью. Ибо, как справедливо было отмечено
Р.А. Руденко, "осуществляя надзор за законностью в отправлении правосудия,
прокурор всегда и во всем выступает в качестве представителя государства, от
имени которого он этот надзор осуществляет. В этом и состоит его особенность
как одного из участников судебного процесса" <1>. Это утверждение не
потеряло своей актуальности и по сей день.
--------------------------------
<1> Руденко Р. Задачи органов прокуратуры в свете решений XXI съезда
КПСС и новых общесоюзных законов // Социалистическая законность. 1959. N
4. С. 12.
Вместе с тем, как уже указывалось в настоящем исследовании, прокурор в
суде кассационной инстанции является представителем государства,
осуществляющим продвижение обвинения на началах его законности и
обоснованности.
Изложенные
же
выше
обстоятельства
наглядно
свидетельствуют о том, что надзорная функция прокурора параллельно
сопровождается и функцией уголовного преследования.
Реализация обозначенных функций в основном обеспечивается
следующими полномочиями прокурора: правом принесения представления на
незаконный, необоснованный и несправедливый, по его мнению, приговор или
иное судебное решение; правом вносить возражения на жалобы иных
участников процесса; правом участвовать в заседании суда кассационной
инстанции; правом ходатайствовать о непосредственном исследовании
доказательств и активно участвовать в их исследовании; правом представлять
дополнительные материалы в подтверждение обстоятельств, изложенных во
внесенном представлении, или опровержение доводов, приведенных в
кассационных жалобах.
Решая вопрос, есть ли основания для принесения представления на
приговор, прокурор должен быть объективным и справедливым, обязан
учитывать требования норм материального и процессуального законов.
Поэтому, например, он должен принести представление, если осужденному
определена чрезмерно суровая мера наказания. Такой вывод подтверждается
принципиальными указаниями закона, предусмотренными ч. 1 ст. 11, ч. 2 ст. 16
УПК РФ. Ему соответствует и прокурорская практика. Так, по данным Курской
областной прокуратуры, в 2005 г. в результате принесенных прокурорами
представлений на чрезмерную суровость наказания (95) Судебной коллегией по
уголовным делам Курского областного суда оно было смягчено для 80
осужденных.
Общеизвестно, что пересмотр приговора и иного судебного решения в суде
кассационной инстанции по основаниям, ухудшающим положение
осужденного, возможен только при наличии кассационной жалобы или
кассационного представления.
Кассационное представление и кассационная жалоба имеют общие черты.
Прежде всего, данные процессуальные акты являются процессуальным
средством выражения несогласия с приговором. Для их принесения законом
установлен один и тот же порядок, единый процессуальный срок, порядок
восстановления этого срока. До рассмотрения по существу как жалобы, так и
представления приговор или иное решение исполнены быть не могут.
Принесение кассационного представления и кассационной жалобы
порождают также и одинаковые правовые последствия, а именно:
вышестоящий суд обязан принять кассационное представление или жалобу,
рассмотреть, проверить постановленный приговор и вынести соответствующее
решение в форме определения. Абсолютно идентичны и основания к отмене
или изменению приговора как по представлению, так и по жалобе.
Однако между этими процессуальными документами имеются и
существенные различия. В отличие от других участников процесса, которые в
своих кассационных жалобах ссылаются обычно на нарушения, затрагивающие
их личные интересы или интересы представляемых ими лиц, государственный
обвинитель как защитник публичного интереса в уголовном процессе приносит
кассационное представление в случаях, когда приговором суда, по его мнению,
нарушены права любого из участников процесса.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, кассационное представление
приносится в целях защиты прав и законных интересов граждан, в целях
восстановления законности и справедливости. Поэтому прокурор вправе
приносить представление независимо от того, постановлен обвинительный
приговор или оправдательный, совпала ли позиция суда с позицией обвинения
или нет и т.д.
Задачу, решаемую прокурором при принесении представления, можно
определить двумя взаимосвязанными позициями: а) умением аргументированно
убедить кассационный суд в допущенной судом первой или апелляционной
инстанции ошибке по уголовному делу и б) обоснованностью необходимости
принятия законного, обоснованного и справедливого решения по делу. Здесь
немаловажное значение имеет грамотное, логически правильное составление
представления, в котором не должны допускаться грамматические, логические
и юридические ошибки.
Как свидетельствует практика рассмотрения уголовных дел, право
прокурора приносить представления на незаконные, необоснованные и
несправедливые приговоры, определения и постановления суда, а также
участвовать в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции является
эффективным средством обеспечения законности в уголовном процессе. Так, в
2005 году прокурорами Центрального федерального округа Российской
Федерации было внесено 13 439 кассационных представлений, из них 644
приходится на долю прокуратуры Курской области, в связи с которыми 63%
судебных
решений,
инициированных
к
проверке
принесенными
представлениями прокуроров ЦФО РФ, были пересмотрены, что позволило не
допустить исполнение неправосудных актов по уголовным делам.
Принесенное кассационное представление или жалоба должны отвечать
определенным правовым требованиям (ч. 1 ст. 375 УПК РФ). Следует еще раз
отметить, что в науке уголовного процесса проблема жесткого соблюдения
уголовно-процессуального закона к форме составления данного акта
прокурорского реагирования, являющегося наряду с кассационной жалобой
единственным поводом возбуждения как апелляционного, так и кассационного
производства, не имеет однозначной оценки <1>. Не вдаваясь повторно в
подробный анализ данного вопроса, так как эта проблема раскрывалась ранее,
еще раз подчеркнем, что установление четких правовых требований к
кассационным представлениям и жалобам обязывает стороны, в том числе и
прокурора, которые реализуют право на кассационное обжалование,
ответственно и серьезно относится к подготовке, составлению и внесению
таких важных процессуальных документов.
--------------------------------
<1> См.: Обзор точек зрения: Мартынчик Е.Г. Кассационное производство
в российском уголовном процессе: Научно-практическое пособие. Курск, 2003;
Победкин А.В. Апелляционное производство в уголовном процессе России:
проблемы становления // Государство и право. 2001. N 3. С. 48 и т.д.
Анализируя ч. 1 ст. 375 УПК РФ, нельзя не заметить, что в отличие от
апелляционного представления в отношении изложения содержания
кассационного представления закон обязал прокурора приводить доводы с
указанием оснований отмены или изменения судебного решения.
С такой позицией законодателя в данном вопросе необходимо согласиться,
так как грамматическое толкование указанной правовой нормы позволяет
сделать вывод о том, что прокурор, готовящий текст представления, обязан
формулировать требование - "отменить" или "изменить" решение и указать,
какие конкретно к такой постановке вопроса имеются правовые основания,
которыми обязан руководствоваться суд кассационной инстанции,
рассматривая уголовное дело по представлению прокурора.
Прокурор как профессионально подготовленный специалист должен четко
аргументировать свои доводы, указывая на установленные уголовнопроцессуальным законом (ст. ст. 379 - 383 УПК РФ) конкретные правовые
основания отмены или изменения приговора или иного судебного решения, с
тем, чтобы суду кассационной инстанции была известна его позиция
относительно судьбы проверяемого судебного решения.
Введение обязательных требований к форме и содержанию кассационных
представлений и жалоб обусловлено еще и тем, что по УПК РСФСР 1960 года
стороны не утруждали себя изложением своих доводов в так называемых
дежурных представлениях (жалобах). На практике подобным подходом
грешили многие прокуроры, принося "дежурный" или "предварительный"
протест. Впоследствии, порой по истечении длительного времени, в суды
поступали дополнительные акты прокурорского реагирования, которые, по
сути, и были основными, так как в них содержались необходимые доводы к
пересмотру судебных решений.
В специальной литературе обозначенные вопросы рассматривались
подробно, с указанием, что немотивированный кассационный протест (чаще
всего) или кассационная жалоба подавались лишь с целью не пропустить срок
опротестования или обжалования, и подчас в них даже не указывались
допущенные судом нарушения.
Внесение подобных "предварительных" кассационных протестов и
кассационных жалоб грубо нарушало право участников процесса знакомиться с
позицией кассаторов и приносить на них свои возражения. Это лишало данных
участников процесса реальной возможности реализовать свое право на
мотивированное возражение, поскольку названные процессуальные документы
состояли всего из нескольких строчек <1>.
--------------------------------
<1> См.: Левакова Э.Н., Похмелкин А.В. Кассационный протест прокурора
по уголовным делам: Методическое пособие. М., 1996. С. 25.
Известно, что практика "дежурных" протестов приводила к длительному
нахождению дела в суде первой инстанции, куда вносился документ
прокурорского реагирования, что являлось причиной задержки на
неопределенный срок кассационного производства. Поэтому установление на
уровне закона обязательных требований к форме кассационного представления
и жалобы является необходимым правовым условием, позволяющим не
нарушать законные права участников уголовного судопроизводства.
Общеизвестно, что согласно ч. 3 ст. 359 УПК РФ лицо, подавшее жалобу
или представление, вправе отозвать их до начала заседания суда кассационной
инстанции. Исходя из этого, вышестоящий прокурор не вправе отозвать
кассационное представление, принесенное нижестоящим прокурором. УПК
РСФСР давал возможность вышестоящему прокурору отзывать протест,
принесенный нижестоящим прокурором, до принятия Федерального закона о
прокуратуре в 1992 году. Названный Федеральный закон лишил вышестоящих
прокуроров такого права (ст. 37 Закона). Если вышестоящий прокурор
усматривает, что кассационное представление принесено необоснованно,
вопреки материалам уголовного дела, он может обратить на это внимание
прокурора, принесшего данное представление, и предложить отозвать его.
На наш взгляд, с позиции науки прокурорского надзора, указанное
положение Закона нуждается в изменении, поскольку на практике зачастую для
улучшения показателей своей работы государственными обвинителями и даже
прокурорами
районов
приносятся
необоснованные
кассационные
(апелляционные) представления, а вышестоящий прокурор не вправе отозвать
необоснованное представление, что само по себе абсурдно, нарушает принцип
единства и централизации организации и деятельности прокуратуры
Российской Федерации. В связи с этим, на наш взгляд, целесообразно ч. 3 ст.
359 УПК РФ дополнить следующим положением: "Представление, внесенное
государственным обвинителем или прокурором, может быть отозвано
вышестоящим прокурором".
Стадия производства в суде кассационной инстанции по жалобам и
представлениям, принесенным на не вступившие в законную силу приговор или
иные решения суда, имеет свои специфические процессуальные цели. Как уже
отмечалось, главной из них является проверка законности, обоснованности и
справедливости не вступивших в законную силу судебных актов. Достижению
этой процессуальной цели подчинен весь порядок кассационного
разбирательства дела. Ею предопределяется и направление процессуальной
деятельности суда и лиц, участвующих в деле, в том числе и прокурора.
В отличие от УПК РСФСР, действующий УПК РФ не содержит указаний
на обязательное участие прокурора при кассационном рассмотрении дела.
Неявка прокурора в судебное заседание, своевременно извещенного о дате,
времени и месте заседания суда кассационной инстанции, не является
препятствием для рассмотрения уголовного дела и вынесения обоснованного
определения судом кассационной инстанции (ч. 4 ст. 376 УПК РФ).
Вместе с тем думается, что, исходя из принципа состязательности и
равноправия сторон в уголовном судопроизводстве, участие прокурора должно
быть обязательно не только при рассмотрении уголовных дел судом второй
инстанции по кассационным представлениям, но также и при рассмотрении их
по кассационным жалобам других участников процесса, поскольку прокурор
имеет право высказать свои возражения на принесенные по делу кассационные
жалобы наравне с другими участниками процесса, что, в свою очередь, будет
способствовать вынесению судом кассационной инстанции законного решения,
а также защите прав иных участников процесса.
В этой связи требование Генеральной прокуратуры РФ в Приказе от 20
ноября 2007 г. N 185 об обязательном участии прокурора в разрешении дела
судом кассационной инстанции и в тех случаях, когда кассационное
представление не принесено, является правомерным, так как оно соответствует
достижению основной цели правосудия - постановке и обращению к
исполнению законных, обоснованных и справедливых приговоров и иных
судебных решений.
Следует отметить, что правоприменительная практика проверки
правосудности судебных актов сложилась таким образом, что в суде
кассационной инстанции, как правило, участвует не тот прокурор, который
принес кассационное представление, а специально назначаемый прокуроркассатор, для которого позиция, изложенная в кассационном представлении, не
является его личным убеждением.
В уголовно-процессуальном законе статус прокурора-кассатора не
регламентирован, что в теоретическом и практическом плане вызывает
вопросы, которые не имеют однозначного ответа. Прежде всего, возникает
вопрос, как быть в ситуации, когда прокурор-кассатор не согласен с доводами и
позицией, которые изложены в кассационном представлении, и отказывается
поддерживать представление (имеется в виду ситуация, когда прокуроркассатор уже участвует в суде); распространяются ли правила ч. 4 ст. 246 УПК
РФ о замене прокурора в суде кассационной инстанции?
Уясняя правовую ситуацию, связанную с вопросом о самостоятельности
процессуального статуса прокурора-кассатора, следует исходить из
взаимосвязанных положений ч. 4 ст. 35 Федерального закона о прокуратуре и ч.
ч. 3 и 4 ст. 37 УПК РФ, указывающих на то, что прокурор в суде выступает в
качестве государственного обвинителя, что только он в ходе судебного
производства поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его
законность и обоснованность, и вправе, в порядке и по основаниям, которые
установлены уголовно-процессуальным законом, отказаться от осуществления
уголовного преследования, с обязательным указанием мотивов своего решения.
Другого правового статуса прокурора-кассатора уголовно-процессуальный
закон не определяет.
Изложенная позиция свидетельствует о том, что законодательно прокуроркассатор, участвуя в судебном производстве суда кассационной инстанции,
является
независимым
прокурором,
обладающим
полномочиями
государственного обвинителя, которые реализуются им, с учетом специфики
производства уголовных дел в суде второй инстанции. Прокурор-кассатор в
своей позиции не связан с мнением лица, принесшего кассационное
представление, а также с позицией прокурора, наделенного по службе по
отношению к нему административно-властными полномочиями.
Прокурор-кассатор в судебном заседании суда кассационной инстанции
выражает суду свое мнение как по основаниям, указанным в представлении в
отношении осужденных лиц и в той части судебного решения, которое
оспаривается в акте прокурорского реагирования, так и по другим
обстоятельствам, которые касаются интересов других лиц, осужденных или
оправданных по этому же уголовному делу и в отношении которых в
представлении вопросов не ставилось.
Законодательно предусмотрено для прокурора-кассатора лишь одно
ограничение: он не может ставить перед судом кассационной инстанции вопрос
об ухудшении положения осужденных, если об этом не ставился вопрос в
представлении (ч. 2 ст. 360 УПК РФ).
Обозначенный выше правовой анализ позволяет сделать вывод, что
прокурор-кассатор может полностью отказаться от доводов, указанных в
кассационном представлении, указать новые доводы и аргументы,
свидетельствующие о незаконности, необоснованности и несправедливости
судебного решения в той части, в которой оно обжаловалось. Он вправе
отказаться
от
поддержания
представления,
например,
в
случае
неподтверждения в суде кассационной инстанции доводов, которыми
обосновывалась неправосудность судебного решения по уголовному делу.
Отвечая на вопрос о возможности замены прокурора-кассатора в судебном
разбирательстве суда кассационной инстанции по правилам, предусмотренным
ч. 4 ст. 246 УПК РФ, мы полагаем, что этот ответ должен быть положительным.
Исходя из положений закона (ч. 2 ст. 35 Федерального закона о
прокуратуре), процессуальное положение прокурора-кассатора в части
определения его статуса и правил, регулирующих его участие в судебном
разбирательстве уголовных дел, идентично общим положениям правовых
предписаний, установленных ст. 246 УПК РФ для государственного
обвинителя, за исключением тех положений, которые предусмотрены нормами
уголовно-процессуального закона как специальные явления, регулирующие
особенности производства по уголовным делам в суде второй инстанции (в том
числе и нормы-правила, регулирующие полномочия прокурора в данной стадии
уголовного судопроизводства). Нормы главы 43 УПК РФ по вопросу замены
прокурора в судебном заседании суда второй инстанции каких-либо
специальных правил не содержат.
Процедура рассмотрения дел в суде кассационной инстанции в
значительной мере основана на принципе состязательности и равноправия
сторон, о чем свидетельствует ряд положений УПК РФ (возможность по
ходатайству сторон непосредственно исследовать доказательства (ч. 4 ст. 377
УПК РФ), представлять дополнительные материалы (ч. 5 ст. 377 УПК РФ) и
т.д.).
Реализуя указанные выше возможности, прокурор тем самым способствует
устранению допущенных судебных ошибок, а в итоге - вступлению в силу
законного, обоснованного и справедливого приговора.
Генеральный прокурор РФ Приказом от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об
участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства"
предписывает прокурорам активно участвовать в исследовании доказательств
не только в суде первой инстанции, но и в суде второй инстанции, который
вправе непосредственно исследовать доказательства и представленные
сторонами дополнительные материалы (п. 9 Приказа).
Поскольку уголовно-процессуальный закон (ч. 4 ст. 377 УПК РФ),
устанавливая порядок рассмотрения уголовного дела судом кассационной
инстанции, отсылает правоприменителя к главе 37 УПК, то правомерно сделать
вывод о том, что непосредственное исследование доказательств в суде
кассационной инстанции может состоять в совершении действий,
предусмотренных данной главой: в допросах потерпевших и свидетелей,
осмотре вещественных доказательств и др.
Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 5 марта 2004 г. N 1
"О применение судами норм УПК РФ" указал, что "под таким исследованием
следует понимать проверку имеющихся в деле доказательств, получивших
оценку суда первой инстанции (оглашение показаний свидетелей,
потерпевшего, заключения эксперта и т.п.) <1>. Между тем, на наш взгляд,
такое ограничительное толкование закона не соответствует буквальному
уяснению понятия "непосредственное исследование".
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 5.
Анализируемая норма уголовно-процессуального закона (ч. 4 ст. 377 УПК
РФ) нуждается в законодательном уточнении. Следует более четко
регламентировать обязанность (а не право) кассационной инстанции на
исследование доказательств, указав законодательно, каким образом
кассационная инстанция может осуществлять свои полномочия по
непосредственному исследованию доказательств и в каком объеме. Это не
только необходимо для уяснения теоретических положений уголовнопроцессуального права, но и обусловлено потребностями практики.
Как свидетельствует судебная практика, и на это уже указывалось ранее, в
настоящее время, даже при крайне редких ходатайствах подобного рода, суды
отказывают в их удовлетворении, ссылаясь на то, что ими предварительно
изучены материалы уголовного дела и нет надобности в дополнительном
исследовании доказательств. Представляется, что такая позиция связана также
и с недостаточной регламентацией данных процедур действующим уголовнопроцессуальным законом. Это, в свою очередь, препятствует не только
прокурору, но и гражданам, вовлеченным в уголовное судопроизводство, в
защите своих прав и законных интересов, а прокурору дополнительно еще и в
обосновании законности обвинения.
При рассмотрении дела в суде кассационной инстанции стороны вправе
представлять суду дополнительные материалы, подтверждающие или
опровергающие доводы, изложенные в кассационной жалобе или
представлении. Реализация права сторон на представление дополнительных
материалов суду кассационной инстанции увязана с определенными
требованиями и даже запретом, ранее выработанными практикой <1>, а ныне
закрепленными и в законе (ч. 5 ст. 377 УПК РФ). Вопрос идет о соблюдении
требования лицом, представляющим дополнительные материалы, обязанности
указать, каким путем и в связи с чем они получены. Запрет о том, что
дополнительные материалы недопустимо получать путем производства
следственных действий, прокурором должен неукоснительно исполняться.
--------------------------------
<1> Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР
(Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Спарк, 1995. С. 87.
Данный запрет относится прежде всего к прокурору, обеспечивающему
продвижение обвинения в суде кассационной инстанции, если он представил
дополнительные материалы с целью обосновать кассационное представление.
Прокурор-кассатор, представляя суду дополнительные материалы, обязан
указывать, из каких источников и в каком процедурном порядке получены эти
материалы, а также указывать обстоятельства, по поводу которых возникла
необходимость их представления.
В контексте рассматриваемого вопроса следует обратить внимание на
нормативные положения ст. 389 УПК РФ, которые предусматривают
возможность повторного рассмотрения уголовного дела судом кассационной
инстанции. Подобные ситуации неоднократно возникали в судебной практике,
однако прежним УПК РСФСР они не были урегулированы.
Согласно данной статье уголовно-процессуального закона суд
кассационной инстанции повторно рассматривает уголовное дело в
кассационном порядке по кассационным жалобе или представлению, если
кассационная жалоба осужденного, его защитника или законного
представителя, а также потерпевшего или его законного представителя
(выделено мной. - В.К.) поступила тогда, когда уголовное дело в отношении
этого осужденного уже рассмотрено по кассационным жалобе или
представлению другого участника уголовного судопроизводства.
Однако, внимательно проанализировав данную норму, видим, что
правовой конструкцией диспозиции ч. 1 ст. 389 УПК РФ вначале
предусматривается возможность повторного рассмотрения уголовного дела как
по жалобе, так и по представлению прокурора (выделено мной. - В.К.), а в
последующей правовой процедуре условия части текста излагаемой
диспозиции данной нормы, при определении условия повторного рассмотрения
дела, указывается только обстоятельство поступления кассационной жалобы
представителей стороны защиты и упускается указание на поступление
представления. На наш взгляд, следует внести соответствующее дополнение в
норму ч. 1 ст. 389 УПК РФ, указав во второй части первого предложения после
слова "если" слова "кассационное представление или...". В этом случае текст
диспозиции части 1 ст. 389 УПК РФ будет раскрыт следующим образом: "Суд
кассационной инстанции повторно рассматривает уголовное дело в
кассационном порядке по кассационной жалобе или представлению, если
кассационное представление или кассационная жалоба осужденного, его
защитника или законного представителя, а также потерпевшего или его
законного представителя поступила тогда, когда уголовное дело в отношении
этого осужденного уже рассмотрено по кассационной жалобе или
представлению другого участника уголовного судопроизводства".
При условии применения законодателем предложенной конструкции
закрепления условий повторного рассмотрения уголовного дела судом
кассационной инстанции в правоприменении не возникнет сомнений в
возможности повторного рассмотрения дела по представлению прокурора.
При этом прокурорам, участвующим в кассационном судопроизводстве,
следует учитывать, что суд кассационной инстанции обязан повторно
рассмотреть уголовное дело в кассационном порядке, если жалоба или
представление на не вступивший в законную силу приговор или иное решение
суда не поступили в суд своевременно по причинам, не зависящим от лиц,
обжаловавших приговор или иное решение суда (выделено мной. - В.К.).
Исследуя вопросы определения пределов процессуальных полномочий
прокурора при обеспечении им участия в уголовном судопроизводстве суда
кассационной инстанции, следует сразу отметить, что основные положения,
характеризующие содержание законодательно установленных границ предмета
процессуальной деятельности прокурора-кассатора, те же, что и для предмета
прокурорской деятельности на стадии рассмотрения уголовного дела судом
апелляционной инстанции, в связи с чем нет необходимости повторно
раскрывать эти положения.
Вместе с тем имеется ряд особенностей, которые при определении
пределов процессуальной деятельности прокурора в суде кассационной
инстанции характерны только для данной стадии уголовного судопроизводства.
Прежде всего, в кассационном представлении, которым ставится вопрос о
несправедливости приговора в связи с назначением наказания, не
соответствующего тяжести преступления, личности осужденного, либо
наказания, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные
соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ, но по
своему виду или размеру является несправедливым вследствие чрезмерной
мягкости, а равно о применении закона о более тяжком преступлении, прокурор
не вправе ставить вопрос перед судом кассационной инстанции о применении
наказания, ухудшающего положение осужденного.
Прокурор при наличии законных оснований может и должен ставить
вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное
разбирательство по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного
или оправданного (ч. 3 ст. 360, п. 3 ч. 1 ст. 378, ч. 1 ст. 387 УПК РФ).
Вместе с тем изложенное выше правило не распространяется на
обстоятельства, когда суд первой или апелляционной инстанции назначил
осужденному более мягкий вид исправительного учреждения, чем
предусмотрено уголовным законом.
В этом случае прокурор вправе в кассационном представлении ставить
вопрос об отмене незаконного вида исправительного учреждения и назначении
осужденному более строгого вида исправительного учреждения, как это
предусмотрено уголовным законом (ч. 3 ст. 387 УПК РФ). При этом в
резолютивной части представления прокурор ставит вопрос не об отмене
приговора, а о его изменении.
В кассационном представлении прокурор не может отказаться от
обвинения и по этим основаниям ставить вопрос о прекращении уголовного
дела и оправдании осужденного. Следует иметь в виду, что отказ от обвинения
может быть произведен государственным обвинителем только исключительно в
судебном разбирательстве, проводимом судом первой инстанции, что вытекает
из смысла правовых норм ст. ст. 246 и 254 УПК РФ.
Как и на стадии апелляционного производства уголовных дел, не
корреспондирует с процессуальной задачей суда кассационной инстанции,
осуществляющего проверку законности, обоснованности и справедливости
приговоров и иных судебных решений, процессуальное полномочие
государственного обвинителя отказаться от обвинения полностью или в части.
Прокурору-кассатору необходимо иметь в виду, что уголовнопроцессуальный
закон
устанавливает
запрет
проводить
проверку
обоснованности выводов присяжных заседателей, изложенных в вердикте, а
равно - выводы суда, изложенные в приговоре, постановленном в особом
порядке. Указанные приговоры судов первой и апелляционной инстанций не
могут быть оспорены по основанию несоответствия выводов суда, изложенных
в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным
судом первой или апелляционной инстанции (п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ).
Изложенные выше обстоятельства определяют и пределы процессуальных
полномочий прокурора в возможности инициирования им проверки
обоснованности таких приговоров судов первой и апелляционной инстанций в
кассационном порядке.
Вместе с тем прокурор вправе вносить кассационное представление на
постановление председательствующего судьи о роспуске коллегии присяжных
заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным
составом
суда
со
стадии
предварительного
слушания,
если
председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в
отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления
оправдательного вердикта ввиду того, что не установлено событие
преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении
преступления (ч. 5 ст. 348 УПК РФ).
За пределами процессуальной возможности принесения прокурором
кассационного
представления
находится
также
и
постановление
председательствующего судьи о прекращении рассмотрения уголовного дела с
участием присяжных заседателей и направлении его для решения вопроса о
применении принудительных мер медицинского характера в связи с
установленной невменяемостью подсудимого (ст. 352 УПК РФ).
Подводя итоги анализу исследования вопроса реализации процессуальных
полномочий прокурора при проверке законности, обоснованности и
справедливости приговоров и иных судебных решений по уголовным делам, не
вступившим в законную силу в апелляционной и кассационной инстанциях,
считаем возможным сделать следующие выводы и предложения.
1. По своему процессуальному положению в стадиях пересмотра
приговоров и иных судебных решений по уголовным делам, не вступивших в
законную силу, прокурор выступает как представитель надзорного органа
государства, а также как сторона обвинения.
В суде апелляционной инстанции прокурор в большей мере является
стороной в процессе и реализует всеми предоставленными ему законом
способами продвижение обвинения на основе его законности и
обоснованности, осуществляя тем самым одновременно функцию уголовного
преследования и обеспечивая возможность обращения к исполнению законных,
обоснованных и справедливых приговоров и иных судебных решений.
В суде кассационной инстанции, оставаясь участником процесса со
стороны обвинения, прокурор реализует определенные законом полномочия по
обеспечению законности и обоснованности обвинения, а также
правоохранительную (правообеспечительную) деятельность.
2. Особенность участия прокурора в суде второй инстанции обусловлена
задачами апелляционного и кассационного производства, которые заключаются
в выявлении и устранении судебных ошибок, восстановлении нарушенных прав
граждан и социальной справедливости.
Прокурор как представитель государства должен во всех случаях
принимать все необходимые меры, способствующие вступлению в законную
силу правосудных судебных решений по уголовным делам. Поэтому
деятельность прокурора в суде второй инстанции не сводится лишь к
осуществлению уголовного преследования и обеспечению законности и
обоснованности обвинения, а реализуется также в иных направлениях правоохранительном и правозащитном.
3. Полномочия прокурора в проверочных стадиях уголовного
судопроизводства при проверке судебных решений по уголовным делам, не
вступившим в законную силу, представляют собой особый правовой механизм,
который на основании уголовно-процессуального закона представляет
прокурору достаточные полномочия, чтобы не допустить исполнения
неправосудных решений по уголовным делам (прокурор вносит представления,
подает возражения на жалобы, участвует в заседаниях судов второй инстанции,
в исследовании доказательств, представляет дополнительные материалы в
обосновании своей позиции и т.д.).
Внося предложения о пересмотре неправосудных приговоров и иных
судебных решений, прокурор, таким образом воздействуя на судебную власть,
добивается, чтобы приговоры и иные судебные решения отвечали требованиям
законности, обоснованности и справедливости.
4. Прокурор, в отличие от иных участников уголовного процесса,
наделенных правом обжаловать приговоры и иные судебные решения по их
желанию, вправе и обязан приносить представления в суды апелляционной и
кассационной инстанций, если он пришел к убеждению о незаконности,
необоснованности и несправедливости постановленного приговора или иного
судебного решения судом первой инстанции или апелляционной инстанции.
4.1. Право принесения представлений на постановленные судебные
решения по уголовным делам принадлежит государственному обвинителю или
вышестоящему прокурору. Соотношение такой альтернативы субъектов
инициирования проверки уголовных дел в судах второй инстанции
определяется
изначально
первичной
обязанностью
реагирования
государственного обвинителя, а не свободным усмотрением вышестоящего
прокурора о праве на обжалование. Последний обязан вносить представления,
когда имеются конкретные причины, препятствующие принесению указанного
акта прокурорского реагирования государственным обвинителем.
4.2. Вышестоящий прокурор обязан приносить апелляционные и
кассационные представления во всех случаях, когда он убежден, что
постановленные приговоры или иные судебные решения неправосудны, а
государственный обвинитель не находит оснований к пересмотру таких
судебных решений.
4.3. В апелляционном представлении, помимо изложения доводов о
неправосудности приговора или иного судебного решения и доказательств,
обосновывающих требования прокурора, необходимо указывать, в какой части
обжалуется приговор и по какому правовому основанию ставится вопрос о
пересмотре судебных актов.
5. Предмет и цели судебного рассмотрения уголовных дел судами
апелляционной
и
кассационной
инстанций
определяют
пределы
процессуальных полномочий прокурора в данных стадиях уголовного
судопроизводства,
которые
исчерпывающим
образом
установлены
законодательно и расширительному толкованию не подлежат.
Процессуальные формы прокурорского реагирования, связанные с
инициированием пересмотра приговоров и иных судебных решений, не
вступивших в законную силу, а также определений или постановлений,
принимаемых судами апелляционной и кассационной инстанций в ходе
судебного разбирательства, позволяют утверждать о соблюдении принципа
свободного обжалования неправосудных судебных решений в уголовном
судопроизводстве Российской Федерации с отдельными замечаниями.
5.1. Правовой запрет обжалования определений или постановлений,
вынесенных в ходе судебного разбирательства в судах первой инстанции о
порядке исследования доказательств, об удовлетворении или отклонении
ходатайств участников судебного разбирательства является ошибочным
законодательным решением, так как ограничивает право сторон, в том числе и
прокурора, на свободный доступ к отправлению правосудия и свободу
апелляционного и кассационного обжалования.
5.2. Правовое ограничение сторон, в том числе и прокурора (ч. 5 ст. 365
УПК РФ), в праве заявлять ходатайства о непосредственном исследовании
доказательств в судебном следствии суда апелляционной инстанции условием о
предшествующем рассмотрении и отклонении этих ходатайств судом первой
инстанции является необоснованным ограничением законных прав сторон
вести в суде состязательный процесс (ч. 3 ст. 15 УПК РФ).
6. Реформа судоустройства судов общей юрисдикции Российской
Федерации, планируемая в связи с внесением Президентом РФ 28 декабря 2009
года в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации
проекта Федерального конституционного закона "О судах общей юрисдикции в
Российской Федерации", будет способствовать постановлению правосудных
судебных решений по уголовным делам и позволит реально обеспечить
возможность апелляционного пересмотра всех приговоров и иных судебных
решений, постановленных судами первой инстанции всех уровней. Это, в свою
очередь, позволит более эффективно достигать цели обращения к исполнению
законных, обоснованных и справедливых приговоров и иных судебных
решений, постановленных судами первой инстанции от мирового судьи до
Судебной коллегии Верховного Суда РФ.
7. Реформа судоустройства судов общей юрисдикции Российской
Федерации потребует внесения соответствующих изменений в процессуальное
законодательство Российской Федерации, в том числе в уголовнопроцессуальный закон. Внесение изменений в Уголовно-процессуальный
кодекс Российской Федерации позволит совершенствовать уголовнопроцессуальное
регулирование
правомочных
стадий
уголовного
судопроизводства.
7.1. В целях совершенствования уголовно-процессуального закона в части
более четкого регулирования процедур проведения судебного заседания суда
апелляционной инстанции, исключения неправового ограничения законных
прав сторон вести состязательный процесс целесообразно из текста ч. 5 ст. 365
УПК РФ исключить следующие слова: "...в исследовании которых им было
отказано судом первой инстанции".
7.2. В целях освобождения апелляционного суда от несвойственных ему
функций осуществления обвинения или защиты от него, что по действующему
уголовно-процессуальному закону прослеживается в его обязанности
определять границы непосредственного исследования доказательств (ч. 4 ст.
365 УПК РФ), целесообразно норму ч. 4 ст. 365 УПК РФ изложить в новой
редакции следующего содержания: "4. После выступления сторон суд
переходит к проверке и исследованию доказательств, имеющихся в уголовном
деле, а также представленных сторонами и принятых судьей как
доказательства. Свидетели, потерпевшие, специалисты, эксперты, понятые и
другие лица, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в суде
апелляционной инстанции, если их вызов инициирован лицами, подавшими
представление (жалобу) или возражения против представления (жалобы)".
7.3. Для достижения целей апелляционного производства и обеспечения
прав и законных интересов его участников суд (судья) первой инстанции
должен
направлять
заинтересованным
участникам
уголовного
судопроизводства извещения о поступивших жалобах и представлениях в
разумный срок, но не позднее одних суток со времени получения жалоб и
представления. В этой связи целесообразно в норму ч. 1 ст. 358 УПК РФ в
первый фрагмент предложения после слов "обжалуемое решение" добавить
слова "в течение суток со времени их получения".
7.4. В целях совершенствования процедур завершающей стадии
апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела - прений сторон
необходимо представить каждой стороне, в том числе государственному
обвинителю (прокурору) свободно реализовывать присущие только им
функции, для чего целесообразно внести изменение в уголовнопроцессуальный закон, изложив норму ст. 336 УПК РФ в новой редакции
следующего содержания:
"1. После окончания судебного следствия и выяснения у сторон наличия
имеющихся ходатайств о дополнении судебного следствия суд разрешает эти
ходатайства и представляет сторонам возможность выступить с обоснованием
своей позиции о законности, обоснованности и справедливости приговора или
постановления суда первой инстанции. Первым с изложением материальноправового тезиса обвинения выступает государственный обвинитель, после
чего выступает лицо, обжалующее приговор или постановление с
обоснованием своих требований. Прения сторон в этом случае проводятся в
порядке статьи 292 настоящего Кодекса.
2. Участники прений сторон вправе ссылаться на доказательства, которые
исследовались и проверялись в судебном заседании как апелляционного, так и
суда первой инстанции. При наличии расхождений в оценке доказательств
стороны обязаны ссылаться на доказательства, непосредственно исследованные
в судебном следствии апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела.
3. После произнесения речей всеми участниками прений сторон
государственный обвинитель и иной апеллятор вправе выступить один раз с
репликой. Право реплики имеют и другие представители сторон обвинения и
защиты.
4. После окончания прений сторон судья представляет подсудимому
последнее слово для выражения его позиции о законности, обоснованности и
справедливости приговора или постановления суда первой инстанции и его
отношения к апелляционному представлению или жалобе апеллятора.
Дальнейшие действия суд проводит в порядке, установленном статьями 293 295 настоящего Кодекса".
7.5. В целях приведения установленного уголовно-процессуальным
законом правила об отзыве представления из суда апелляционной или
кассационной инстанции только лицом, принесшим его в соответствии с
основополагающим принципом единства и централизации в организации и
деятельности
прокуратуры
как
специального
органа
государства,
целесообразно ч. 3 ст. 359 УПК РФ дополнить следующим положением:
"Представление, внесенное государственным обвинителем или прокурором,
может быть отозвано вышестоящим прокурором".
7.6. Для достижения целей кассационного производства и обеспечения
прав и законных интересов сторон уголовного судопроизводства, в т.ч.
прокурора, в непосредственном исследовании доказательств в суде
кассационной инстанции, целесообразно законодательно более четко
регламентировать обязанность суда второй инстанции создавать необходимые
условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и
осуществления предоставленных прав, для чего целесообразно ч. 4 ст. 377 УПК
РФ изложить в новой редакции следующего содержания: "4. При рассмотрении
уголовного дела в кассационном порядке суд не вправе отказать в
удовлетворении ходатайства стороны о непосредственном исследовании
доказательств в соответствии с требованиями главы 37 УПК РФ настоящего
Кодекса, если ходатайствующая сторона представит обоснование о нарушении
судами первой или апелляционной инстанции правовых условий собирания,
проверки и оценки этих доказательств".
§ 3. Реализация полномочий прокурора при проверке
правосудности приговоров и иных судебных решений по
уголовным делам в судах надзорной инстанции, а также
в судах при возобновлении производства по уголовному делу
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств
Пересмотр судебных решений по уголовным делам, вступивших в
законную силу, является исключительным этапом уголовного процесса.
Независимо от того, что решение суда по уголовному делу вступило в
законную силу и обращено к исполнению (а в некоторых случаях решение уже
исполнено), уголовное производство по делу может быть продолжено. Цель
такого продолжения заключается в проверке законности, обоснованности и
справедливости предыдущих судебных решений, исправлении ранее
допущенных ошибок, восстановлении нарушенных прав и законных интересов
участников уголовного процесса.
Данный этап уголовного процесса имеет две процессуальные формы надзорное производство, а также возобновление уголовных дел и пересмотр их
ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств. По одному уголовному делу
эти формы пересмотра могут применяться поодиночке или последовательно.
Уголовное судопроизводство в обозначенных ее формах имеет много
общих черт, которые содержательно являются схожими. Как точно отмечает
В.Б. Ястребов, схожими их делают предмет и задачи производства по
уголовным делам. И в той и в другой стадии осуществляется пересмотр
судебных решений, вступивших в законную силу. Общей является и задача проверка законности и обоснованности судебного решения. Процессуальный
порядок рассмотрения материалов уголовного дела в суде в обеих стадиях
осуществляется по одним и тем же правилам, установленным ст. 407 УПК РФ
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Ястребов В.Б. Возобновление производства по уголовному делу
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств // Курс уголовного
судопроизводства: Учебник. В 3 т. / Под ред. В.А. Михайлова. Т. 2. М.Воронеж, 2006. С. 815 - 816.
Однако
анализируемые
уголовно-процессуальные
формы
судопроизводства не тождественны и имеют существенные различия как по
основаниям пересмотра решений суда, так и по способам инициирования
судебного производства проверки уголовных дел.
Важной отличительной чертой рассматриваемых стадий процесса является
то обстоятельство, что производство уголовных дел в порядке надзора
осуществляют специальные уполномоченные на то законом суды, тогда как
пересмотр судебных решений по уголовным делам, вступившим в законную
силу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, проводится всеми
звеньями судебной системы судов общей юрисдикции (за исключением
мирового судьи).
Отличительные черты этих форм проверочных стадий судопроизводства
будут еще рассмотрены дополнительно в настоящем разделе исследования.
Изложенные обстоятельства методически обосновывают необходимость
проведения настоящего раздела исследования (вопросы реализации
полномочий прокурора при его участии в рассмотрении уголовных дел на
указанных стадиях уголовного судопроизводства) раздельно, по каждой форме
судопроизводства, но в одном формате рассмотрения единого предмета
исследования - пересмотра вступивших в законную силу приговоров,
определений и постановлений суда и той роли, которую выполняет прокурор в
этих формах отправления правосудия.
Первой формой пересмотра вступивших в законную силу судебных
решений по уголовным делам является производство в надзорной инстанции
(глава 48 УПК РФ).
Пересмотр судебных решений по уголовным делам, вступившим в
законную силу, в порядке надзора относится к числу процессуальных
институтов, претерпевших наибольшие изменения в связи с принятием в 2001
году действующего УПК РФ.
Произошло серьезное изменение концепции этой стадии процесса. Если по
УПК РСФСР проверка дела и пересмотр судебных решений носили
исключительный, экстраординарный характер и целиком зависели от
усмотрения должностных лиц суда и прокуратуры, уполномоченных на
принесение протеста, то действующий УПК РФ предусматривает
обязательность судебной проверки обжалованного судебного решения, которая
должна завершиться возбуждением надзорного производства и передачей
представления (жалобы) на рассмотрение суда надзорной инстанции с целью
отмены или изменения судебного решения либо вынесением постановления
судьи об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления
прокурора.
Анализ норм УПК РФ, регулирующих институт пересмотра судебных
решений в порядке надзора, в сравнении с УПК РСФСР, позволяет также
констатировать, что и положение прокурора в суде надзорной инстанции
существенно изменилось.
Во-первых, воплощая конституционное положение о равенстве прав
сторон в уголовном процессе (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ), законодатель
уравнял права прокурора в плане обжалования судебных решений, вступивших
в законную силу, с правами иных участников уголовного процесса. Так,
действующий УПК РФ наделяет правом обжалования вступившего в законную
силу судебного решения наряду с прокурором подозреваемого, обвиняемого,
осужденного, оправданного, их защитников и законных представителей,
потерпевшего и его представителя.
Для сравнения необходимо вспомнить, что по УПК РСФСР право на
принесение надзорных протестов принадлежало только прокурорам и
председателям судов, начиная с краевого, областного и других руководителей
соответствующих им уровней, а также прокурору РСФСР и Председателю
Верховного Суда РСФСР и их заместителям (ст. 371 УПК РСФСР). Причем
принесение надзорных протестов указанными должностными лицами являлось
единственным законным поводом надзорного производства по уголовному
делу.
Во-вторых, как правильно утверждают Н.Н. Ковтун и А.С. Подшибякин,
надзорное представление прокурора является лишь поводом к началу
надзорного пересмотра, причем не влекущим обязательного возбуждения
надзорного производства <1>. Действующий уголовно-процессуальный закон
(ч. 3 ст. 406 УПК РФ), как уже отмечалось, предусматривает возможность
принятия по представлению прокурора альтернативного решения: о
возбуждении надзорного производства либо об отказе в удовлетворении
требования надзорного представления.
--------------------------------
<1> Ковтун Н.Н., Подшибякин А.С. Производство в суде надзорной
инстанции: вопросов больше, чем ответов // Российский судья. 2002. N 9. С. 16.
В-третьих, УПК РФ лишил Генерального прокурора РФ и его заместителей
права приостанавливать исполнение опротестованного приговора и иного
судебного решения и истребовать уголовные дела в случае явного нарушения
закона. Ранее такое право было предусмотрено ст. ст. 372 и 375 УПК РСФСР.
По мнению В.В. Дорошкова, отказ законодателя от института
приостановления
исполнения
судебного
решения
обусловлен
тем
обстоятельством, что надзорное производство возбуждается не руководством
Верховного Суда РФ, а судьями судов надзорной инстанции <1>.
--------------------------------
<1> Дорошков В.В. Мировой судья. Исторические, организационные и
процессуальные аспекты деятельности. М.: Норма, 2004. С. 248.
Обозначенная выше позиция, как отмечает В.А. Давыдов, представляется
ошибочной, поскольку причина исключения названного института кроется не в
объеме процессуальных полномочий субъекта рассмотрения надзорного
ходатайства, которые, вероятно, имел в виду В.В. Дорошков, а в
принципиально ином отношении к судебному решению, имеющему силу
закона.
Такая новелла, полагает В.А. Давыдов, в процессуальном законе вполне
логична и отвечает требованиям, предъявляемым к современному надзорному
производству. Очевидно, что исполнение окончательного судебного решения,
принятого в рамках национальной правовой системы, вряд ли целесообразно
приостанавливать лишь на том основании, что у субъекта рассмотрения
надзорного ходатайства возникли сомнения относительно правосудности
судебного решения <1>.
--------------------------------
<1> Давыдов В.А. Пересмотр в порядке надзора судебных решений по
уголовным делам: производство в надзорной инстанции: Научно-практическое
пособие. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 71 - 72.
Присоединяясь к суждению В.А. Давыдова, полагаем, что упразднение
института приостановления судебного решения по уголовному делу полностью
соответствует принципам судопроизводства, устанавливающим осуществление
правосудия только судом (ст. 8 УПК РФ) и безусловное соблюдение
презумпции невиновности (ст. 14 УПК РФ), согласно которым приговор суда,
вступивший в законную силу, до его отмены в установленном законом порядке
является окончательным правовым актом, ограничение юридической силы
которого будет свидетельствовать об очевидном правовом нигилизме со
стороны законодателя в случае, если он поддержит позицию отдельных
процессуалистов о возможности приостановления судебных решений,
вступивших в законную силу.
Вместе с тем из обозначенного выше правила, на наш взгляд, следует
сделать исключение, о котором будет сказано позднее, при раскрытии
проблемных вопросов стадии пересмотра судебных решений ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств.
В.В. Дорошков предлагает дополнить УПК РФ ст. 406.1 следующего
содержания: "...лица, указанные в ст. 406 УПК РФ, при наличии данных,
свидетельствующих о явном нарушении закона, вправе одновременно с
истребованием уголовного дела приостанавливать исполнение приговора,
определения и постановления суда до разрешения дела в порядке надзора" <1>.
--------------------------------
<1> Дорошков В.В. Указ. соч. С. 248 - 249.
На наш взгляд, с таким предложением нельзя согласиться, поскольку для
приостановления исполнения окончательного решения не существует никаких
весомых оснований, тем более предположения судьи о "явном нарушении
закона".
Кроме того, приостановление исполнения приговора, по которому
осужденный реально отбывает наказание в виде лишения свободы, теряет
практический смысл, поскольку осужденного освободить от наказания или
изменить ему вид уголовного наказания вправе только суд надзорной
инстанции.
Предоставление судье права приостановления исполнения приговора в
зависимости от его усмотрения относительно характера допущенного
нарушения закона, безусловно, негативно скажется на уровне правовой
безопасности и правовой стабильности.
В-четвертых, в соответствии со ст. 46 Конституции РФ о праве каждого на
судебную защиту, УПК РФ (ч. 1 ст. 404 УПК РФ) устанавливает свободную
процедуру направления надзорной жалобы непосредственно в суд надзорной
инстанции, а не соответствующему прокурору, как это было ранее, когда
последний мог отказать в принесении протеста на приговор или иное судебное
решение, вступившее в законную силу, и, таким образом, отказать гражданину
в праве на судебную защиту.
Действующий УПК РФ устанавливает право всех участников уголовного
судопроизводства, чьи права и интересы затронуты судебными решениями по
уголовному делу, вступившими в силу, на пересмотр этих судебных актов в
надзорном порядке, который носит экстраординарный (исключительный)
характер, так как его применение зависит не от желания лица, в том числе и
прокурора, вносящих жалобу или представление, а от дискреционных
полномочий судей, рассматривающих жалобу или представление и решающих,
имеются ли основания для возбуждения надзорного производства.
В-пятых, как известно, уголовно-процессуальный закон в первоначальной
редакции предусмотрел недопустимость поворота к худшему при рассмотрении
судебного решения в порядке надзора (ст. 405 УПК РФ), правовые предписания
которого до мая 2005 года, безусловно, исполнялись. Постановлением
Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 года N 5-П <1> норма ст. 405 УПК
РФ, в соответствии с которой не допускался пересмотр вступивших в законную
силу приговоров суда по мотивам, ухудшающим положение осужденного,
признана не соответствующей Конституции РФ. Правовые требования данной
нормы закона длительное время до принятия Федерального закона от 14 марта
2009 года N 39-ФЗ, которым норма ст. 405 УПК РФ принята в новой редакции,
ограничивали характер деятельности прокурора в надзорной стадии уголовного
судопроизводства.
--------------------------------
<1> См.: Постановление от 11 мая 2005 года N 5-П по делу о проверке
конституционности ст. 405 УПК РФ в связи с запросом Курганского областного
суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской
Федерации,
производственно-технического
кооператива
"Содействие",
общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда граждан // СЗ РФ.
2005. N 22. Ст. 2194.
Следует иметь в виду, что Постановление Конституционного Суда РФ от
11 мая 2005 года N 5-П принято с наличием существенных оговорок к условиям
его применения, что вызывало значительные трудности в практике исполнения
этого Постановления. Этим же недостатком страдает и действующая редакция
части 2 ст. 405 УПК РФ, в которой дается понятие фундаментального
нарушения уголовно-процессуального закона в расплывчатой формулировке.
Указанные выше обстоятельства позволили процессуалистам НИИ
Академии Генеральной прокуратуры РФ сделать вывод, что положения
Постановления Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 года N 5-П,
разрешающие пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, а также
определения и постановления суда в связи с необходимостью применения
уголовного закона о более тяжком преступлении, не применяются <1>.
--------------------------------
<1> См.: Халиулин А.Г. Состязательность и равноправие сторон. Цит. по:
Законность в Российской Федерации. С. 517 - 518. На время издания указанной
монографии и изложения в ней позиции профессора А.Г. Халиулина
законодательно действующая ныне редакция нормы ст. 405 УПК РФ была еще
не пересмотрена.
По нашему мнению, этот вывод является ошибочным, что будет подробно
раскрыто несколько позже. Однако обозначенные процессуальные факторы, как
уже отмечалось, существенно влияют на организацию деятельности прокурора
в надзорной стадии уголовного судопроизводства и в любом случае
ограничивают возможность прокурорского реагирования одним годом со
времени вступления в законную силу судебного решения.
Эти и другие изменения, которые характерны для действующего уголовнопроцессуального законодательства, не могли не повлиять на содержание и
пределы процессуальных полномочий прокурора в данной стадии уголовного
процесса.
Заметим также, что первоначально по УПК РФ в редакции 2001 года (ст.
402) перечень субъектов, имевших право на обжалование вступивших в
законную силу судебных решений, был значительно ограничен. В частности,
многие заинтересованные лица (гражданский истец, гражданский ответчик и
др.) не имели права обжалования вступившего в законную силу приговора и
иного судебного решения в порядке надзора.
По этому поводу ученые и практики высказывали различные точки зрения.
Одни отмечали, что данный перечень является исчерпывающим и
расширительному толкованию не подлежит <1>. Аналогичное положение
содержалось и в пункте 30 Постановления Пленума ВС РФ от 5 марта 2004 г. N
1 (Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 он был признан
утратившим силу). Другие обоснованно полагали, опираясь на судебную
практику, что круг субъектов обжалования судебного решения в порядке
надзора не является исчерпывающим <2>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации (под ред. В.И. Радченко, В.Т. Томина, М.П. Полякова) включен в
информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2006 (2-е издание,
переработанное и дополненное).
<1> См.: Ендольцева А.В., Завидов Б.Д. Производство в надзорной
инстанции (Комментарии законодательства) // СПС "КонсультантПлюс". 2005;
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу / Под общей редакцией
В.И. Радченко. М., 2004. С. 831 и др.
<2> Судебная практика после принятия в 2001 году УПК РФ
свидетельствовала о том, что круг лиц, имеющих право на обращение с
жалобой в суд надзорной инстанции, значительно шире, чем тот, что определен
в законе. К числу этих лиц практика относила: а) частного обвинителя,
заявителя (в случае отказа в принятии дела частного обвинения к производству
мирового судьи); б) лицо, в отношении которого уголовное дело прекращено (в
суде первой, второй или надзорной инстанции); в) экстрадируемого, т.е. лицо,
выдаваемое другому государству для осуществления в отношении его
уголовного преследования (или лицо, осужденное к лишению свободы,
передаваемое для отбывания наказания государству, гражданином которого оно
является); г) лицо, осужденное судом другого государства, переданное в
Российскую Федерацию для отбывания наказания в виде лишения свободы, в
отношении которого судами приняты решения о признании приговора другого
государства и о приведении его в соответствие с уголовным законом
Российской Федерации; д) лиц, в отношении которых применяется особый
порядок производства по уголовному делу (члены Совета Федерации, депутаты
Государственной Думы, судьи, следователи, адвокаты и другие лица,
перечисленные в ст. 447 УПК РФ).
Закон предоставляет право обжалования процессуального действия и
принимаемого процессуального решения не только участникам уголовного
судопроизводства, но и иным лицам в той части, в которой названными
действиями и решениями затрагиваются их интересы (ст. 123 УПК РФ). К
таким лицам, например, могут быть отнесены родственники подозреваемого, на
имущество которых ошибочно наложен арест в целях обеспечения исполнения
приговора в части гражданского иска в соответствии со ст. 115 УПК РФ //
Практика применения УПК РФ. Цит. по: Практика применения УПК РФ / Под
ред. Верина и др. М., 2006. С. 411 - 412.
Вопрос об определении круга лиц, имеющих право на ходатайство о
пересмотре вступивших в законную силу приговора, определения,
постановления суда в порядке надзора, имеет важное практическое значение
для организации участия прокуроров в надзорной стадии уголовного
судопроизводства.
Поскольку уголовно-процессуальный закон (глава 48 УПК РФ) не
регламентирует основания, порядок и иные процедуры обжалования
вступивших в законную силу судебных решений по уголовным делам в органы
прокуратуры Российской Федерации, а устанавливает только право прокурора
ходатайствовать о пересмотре этих решений в судебном порядке, эти правовые
условия устанавливаются изначально актами Генеральной прокуратуры РФ: с
11 февраля 2003 года Приказом Генерального прокурора РФ N 10 "Об участии
прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства", а с 20 ноября
2007 года Приказом N 185 "Об участии прокуроров в судебных стадиях
уголовного судопроизводства".
Названные
подзаконные
нормативно-правовые
акты
закрепили
самостоятельную, общую для этих приказов правовую конструкцию,
определяющую как повод, так и основания для принятия решений прокурорами
об их участии в надзорном производстве по уголовным делам.
Действующим Приказом Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007
года N 185, так же как и ранее действовавшим Приказом от 11 февраля 2003
года N 10, установлено, что поводом для надзорного вмешательства прокуроров
являются письменные жалобы, заявления и другие обращения граждан на
вступившие в законную силу судебные решения по уголовным делам,
имеющим процессуальное право обжаловать решения суда, а основанием имеющаяся в этих жалобах информация о нарушении законности при
постановке приговоров, определений и постановлений судов, влекущих их
пересмотр в надзорном порядке.
Учитывая изложенное, проблема правильного определения круга лиц,
имеющих право обращения к прокурору для реализации им своего полномочия
внесения надзорного представления в порядке ст. 402 УПК РФ, имеет особую
актуальность для органов прокуратуры при обеспечении ими участия в
надзорной стадии уголовного судопроизводства.
Следует иметь в виду, что в отношении к обозначенной проблеме со
стороны Генеральной прокуратуры РФ за последние годы наблюдается
динамика меняющегося подхода в правовой оценке установления круга
субъектов, обращения которых являются законным поводом для прокурора на
реализацию права внесения ходатайства о надзорном пересмотре судебных
решений по уголовным делам. Динамика этого процесса направлена в сторону
расширения круга таких субъектов, что, по сути, является подтверждением
прокуратурой Российской Федерации своей правозащитной функции.
Так, в Приказе Генерального прокурора РФ от 3 июня 2002 года N 28 "Об
организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного
судопроизводства" <1> прямо устанавливалось правило о том, что прокурор
вправе принимать жалобу к производству от лиц, имеющих право (ст. 402 УПК
РФ) обжалования вступивших в законную силу судебных актов по уголовным
делам (п. 9.1 Приказа).
--------------------------------
<1> Данный Приказ Генеральной прокуратуры РФ утратил силу в связи с
изданием Приказа Генеральной прокуратуры РФ от 17 августа 2006 года N 61,
который также утратил силу в связи с изданием Приказа Генерального
прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N 185.
Однако Приказом Генерального прокурора РФ от 11 февраля 2003 года N
10 "Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства"
<1> было предписано прокурорам принимать к рассмотрению жалобы как лиц,
имеющих процессуальное право обжалования решения суда в соответствии со
ст. 402 УПК РФ, так и других граждан, заинтересованных в исходе уголовного
дела (п. 1 Приказа). Это положение воспринято и действующим Приказом
Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N 185 (п. 11.3 Приказа).
--------------------------------
<1> Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 11 февраля 2003 года N 10
утратил силу в связи с изданием Приказа Генеральной прокуратуры РФ от 20
ноября 2007 года N 185.
В специальной процессуальной литературе были высказаны разные
научные позиции по указанному вопросу. Так, авторы научно-практического
пособия "Прокурорско-следственная практика применения УПК РФ" А.П.
Коротков и А.В. Тимофеев считают, что ст. 402 УПК РФ устанавливает только
круг лиц, правомочных ходатайствовать перед судом о пересмотре
вступившего в законную силу судебного решения по уголовному делу. В этом
смысле, по их мнению, круг таких лиц ограничен. Порядок обращения к
прокурору с просьбой о реализации данного ему полномочия закон не
регулирует. Из этого следует, что с таким ходатайством в органы
прокуратуры вправе обратиться любое лицо (выделено мной. - В.К.) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная
практика применения УПК РФ. С. 464.
Близкую позицию по указанным обстоятельствам занимает А.А. Тушев,
который полагает, что жалобы прокурору могут подавать не только лица,
наделенные правом обжалования в порядке надзора (ч. 1 ст. 402 УПК РФ), но и
любое другое лицо, даже не участвующее в производстве по делу <1>.
--------------------------------
<1> См.: Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе. С. 285.
Сторонники другого научного подхода полагают, что прокурор не вправе
принимать надзорные жалобы лиц, которые наделены самостоятельным правом
надзорного обжалования.
Так, В.А. Давыдов утверждает, что нельзя соглашаться с позицией
некоторых авторов (указывает А.В. Победкина и В.Н. Яшина - уточнение мое. В.К.) о том, что "иные участники процесса" и "заинтересованные лица", чьи
права и законные интересы затрагиваются судебным решением, вступившим в
законную силу, вправе обратиться к прокурору, который при обоснованности
требования приносит представление. Однако надзорная жалоба осужденного,
адресованная прокурору, должна быть возвращена осужденному, так как
прокурор не является субъектом рассмотрения надзорной жалобы, а вносимое
им в суд надзорное представление является таким же поводом для возбуждения
надзорного производства, как и жалоба любого другого участника процесса
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Давыдов В.А. Пересмотр в порядке надзора судебных решений по
уголовным делам: производство в надзорной инстанции. Научно-практическое
пособие. С. 51 - 52.
Необходимо отметить, что Конституционный Суд РФ, обращаясь к
вопросу о круге лиц, правомочных ходатайствовать о пересмотре вступивших в
законную силу судебных решений в надзорном порядке, в своих решениях
неоднократно констатировал, что само по себе отсутствие в ст. 402 УПК РФ
указания на право того или иного участника уголовного судопроизводства либо
иного лица, интересы которого затрагиваются судебным решением, обжаловать
принятые в отношении его и вступившие в законную силу судебные решения
не может расцениваться как основание для лишения права на такое
обжалование.
В актах Конституционного Суда РФ подчеркивается, что УПК РФ
гарантирует каждому участнику уголовного судопроизводства право
обжаловать действия (бездействие) должностного лица, осуществляющего
уголовное судопроизводство в той части, в которой они затрагивают их
интересы, и не предусматривает каких-либо изъятий из числа судебных
решений, подлежащих обжалованию в порядке надзора <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение КС РФ от 22 января 2004 г. N 62-О; Определение КС
РФ от 5 ноября 2004 г. N 350-О; Определение КС РФ от 21 декабря 2004 г. N
465-О; Определение КС РФ от 1 ноября 2007 г. N 811-О-П.
В качестве иллюстрации обозначенной позиции приведем правовое
установление Конституционного Суда РФ в его Определении от 1 ноября 2007
года N 811-О-П по жалобе гражданина Каменского О.Г. на нарушение его
конституционных прав положениями ч. 1 ст. 402 УПК РФ.
В этом Определении указано, что ограничение права на судебное
обжалование действий и решений, затрагивающих права и законные интересы
граждан, на том лишь основании, что эти граждане не были признаны в
установленном порядке участниками производства по уголовному делу,
недопустимо, поскольку обеспечение гарантированных Конституцией РФ прав
и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве
обусловливается не формальным признанием лица тем или иным участником
производства по уголовному делу, а наличием сущностных признаков,
характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в
обеспечении соответствующего его права <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 1 ноября 2007 года N
811-О-П, п. 2 // СПС "КонсультантПлюс".
Нельзя не отметить и тот факт, что Федеральным законом от 09.01.2006 N
13-ФЗ <1> круг лиц, имеющих право ходатайствовать о пересмотре
вступивших в законную силу судебных решений, был дополнен. В него вошли
такие участники уголовного процесса, как гражданский истец, гражданский
ответчик или их представители.
--------------------------------
<1> См.: Федеральный закон от 09.01.2006 N 13-ФЗ "О внесении
изменений в статьи 44, 54 и 402 Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации" // Собрание законодательства РФ. 2006. N 3. Ст. 277.
Верховный Суд РФ в своем Постановлении от 11.01.2007 N 1 еще в
большей степени конкретизировал перечень субъектов обжалования. В
соответствии с п. 1 данного Постановления "...вступившие в законную силу
приговор, определение и постановление суда могут быть обжалованы:
подозреваемым, обвиняемым, осужденным, оправданным, лицом, уголовное
дело в отношении которого прекращено, их защитниками, представителями или
законными представителями, потерпевшим, его законным представителем или
представителем, гражданским истцом и гражданским ответчиком, их
представителями (в части, касающейся гражданского иска), прокурором,
частным обвинителем, а также иными лицами в той части, в которой судебное
решение затрагивает их интересы.
Поступившие в суд надзорной инстанции ходатайства иных лиц и
организаций о пересмотре в порядке надзора вступивших в законную силу
судебных решений рассмотрению не подлежат и возвращаются заявителям с
разъяснением уголовно-процессуального законодательства" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г.
N 1 "О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса
РФ, регламентирующих производство в надзорной инстанции" // БВС РФ. 2007.
N 4.
Приведенный анализ позиций Конституционного Суда РФ и Пленума
Верховного Суда РФ показывает, что прокурор является субъектом,
обладающим правом ходатайства о пересмотре вступивших в законную силу
судебных актов по уголовным делам, только на основании своего особого
статуса представителя государства, осуществляющего уголовное преследование
на всех стадиях уголовного судопроизводства и обеспечивающего на этих же
стадиях уголовного судопроизводства законность и обоснованность обвинения
в условиях состязательности и равных правовых возможностей всех
представителей сторон процесса.
Данная позиция, на наш взгляд, является правильной, она соответствует
целям (задачам), решаемым прокурором в уголовном судопроизводстве. Так,
согласно п. 3 ст. 35 Федерального закона "О прокуратуре РФ" прокурор в
соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации
вправе вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует защита
прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства.
Более того, прокурор, исполняя требования п. п. 1 и 3 ст. 1 Закона "О
прокуратуре РФ", участвуя в рассмотрении дел судами, обеспечивает
верховенство закона, единство и укрепление законности, защиту прав и свобод
человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и
государства, в точном соответствии с процессуальным законодательством
Российской Федерации. Согласно ч. ч. 1 и 3 ст. 37 УПК РФ прокурор, являясь
должностным лицом, осуществляет от имени государства уголовное
преследование в ходе уголовного судопроизводства, в том числе и в ходе
судебного производства по уголовному делу на всех стадиях его рассмотрения.
Исходя из смысла обозначенных правовых норм законов Российской
Федерации, следует, что поводом к участию прокурора в надзорном
производстве по уголовным делам должны быть не только жалобы, обращения
и заявления граждан, имеющих процессуальное право на ходатайства о
пересмотре уголовных дел в порядке надзора (такая постановка вопроса не
имеет практического значения в силу свободного личного обращения таких
субъектов в суды надзорной инстанции), но и поступившая к прокурору любая
информация о неправосудности приговора, определения и постановления суда
по уголовному делу, содержащая сведения об основаниях отмены или
изменения судебных решений по уголовному делу.
В целях устранения правовой неопределенности в законодательном
установлении уголовно-процессуальных поводов и оснований участия
прокурора на стадии надзорного производства по уголовным делам считаем
целесообразным внести дополнительно ч. 3 в ст. 402 УПК РФ, изложив ее в
следующей редакции:
"3. Уполномоченный Генеральной прокуратурой РФ прокурор при наличии
у него информации о неправосудности приговора, определения и
постановления суда, вступившего в законную силу, вправе запросить из
судебного органа необходимые копии процессуальных документов, а при
необходимости и все материалы уголовного дела. По результатам рассмотрения
информации прокурор выносит одно из следующих решений: при наличии
законных оснований вносит в соответствующий суд надзорной инстанции
надзорное представление, согласно требованиям статей 403, 404 настоящего
Кодекса, или при отсутствии законных оснований выносит постановление об
отказе в принесении надзорного представления, с разъяснением
процессуального права заявителя на обжалование принятого решения
вышестоящему прокурору".
Принятие
обозначенного
предложения
законодателем
будет
способствовать упрочению публичной правоохранительной функции прокурора
в уголовном судопроизводстве. Бесспорен, на наш взгляд, тот факт, что все
частные субъекты, инициирующие пересмотр судебных решений, вступивших
в законную силу, защищают свое или представляемое субъективное право или
свой субъективный интерес, и лишь один прокурор, являясь представителем
государства, обеспечивает как интересы последнего, так и интересы общества и
его граждан.
Обозначенная научная позиция позволяет, на наш взгляд, считать
ошибочной позицию Генеральной прокуратуры РФ о том, что в органах
прокуратуры рассматриваются только жалобы, заявления и обращения лиц,
имеющих процессуальное право обжалования решения суда в соответствии со
ст. 402 УПК РФ или заинтересованных в исходе дела <1>.
--------------------------------
<1> Данное правило установлено п. 11.3 Приказа Генерального прокурора
РФ от 20.11.2007 N 185.
Неверным, по нашему мнению, является нормативно установленное
требование Генеральной прокуратуры РФ о том, что если заявитель не
приложил копии обжалуемых судебных решений, а также копий иных
процессуальных документов, подтверждающих доводы, изложенные в жалобе,
а отсутствие указанных документов препятствует рассмотрению жалобы по
существу, то прокурор возвращает жалобу заявителям с предложением
восполнить недостающие данные и с разъяснением, куда им для этого следует
обратиться <1>.
--------------------------------
<1> Данное требование установлено п. 11.4 Приказа Генерального
прокурора РФ от 20.11.2007 N 185.
Это правило неприемлемо для деятельности органов прокуратуры
Российской Федерации, правовые основы которой, а также принципы
организации и деятельности ее (раздел I Федерального закона о прокуратуре
РФ) определяют органы прокуратуры как специальную систему органов
государства, осуществляющую от имени Российской Федерации надзор за
соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на
территории Российской Федерации (ст. 1 Федерального закона о прокуратуре
РФ).
Общеизвестно, что деятельность прокуратуры РФ является гласной и
инициативной, проводимой на основе информации о фактах нарушения
законов, требующих принятия мер прокурором (ст. ст. 4, 6, 35, 36 Федерального
закона "О прокуратуре РФ"), а рассмотрение и разрешение в органах
прокуратуры заявлений, жалоб и иных обращений граждан не требует от них
соблюдения формы подачи такой жалобы и обоснования ее соответствующими
документами (ст. 10 Федерального закона о прокуратуре РФ).
Изложенные
обстоятельства
свидетельствуют
о
необходимости
исключения из Приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N
185 п. 11.4, которым неправомерно установлено правило о возвращении
жалобы заявителям, в связи с непредставлением документов, подтверждающих
их доводы. Кроме того, исходя из целей (задач), возложенных на прокурора в
уголовном судопроизводстве, п. 11.3 указанного выше Приказа Генерального
прокурора РФ целесообразно изложить в новой редакции следующего
содержания:
"11.3. Заявление, жалобы и иные обращения, поступившие в органы
прокуратуры от граждан, общественных и негосударственных организаций,
должностных лиц и органов государственной власти, муниципальных органов и
учреждений, являются надлежащим правовым поводом для участия прокурора
в надзорной стадии уголовного судопроизводства. Основанием такого участия
прокурора является информация, содержащаяся в этих жалобах, заявлениях и
обращениях, о неправосудности вступивших в законную силу приговора и
иных судебных решений по уголовному делу".
Наделяя прокурора правом принесения надзорного представления,
уголовно-процессуальный закон не установил, кто из прокуроров (Генеральный
прокурор Российской Федерации, подчиненные ему прокуроры, их заместители
и помощники согласно п. 31 ст. 5 УПК) вправе обжаловать судебные решения,
вступившие в законную силу. По утверждению некоторых процессуалистов,
надзорное представление может быть внесено как прокурором района, так и
прокурором республики, края, области (приравненного к ним прокурора),
которые не участвовали в рассмотрении данного уголовного дела в судах
первой и второй инстанций <1>.
--------------------------------
<1> Демидов В.В. Производство по уголовным делам в суде надзорной
инстанции // Российская юстиция. 2003. N 3.
В литературе имеется логически правильное и юридически верное
суждение о том, что упоминание в ч. 1 ст. 402 УПК РФ прокурора, а не
государственного обвинителя или вышестоящего прокурора, следует
рассматривать как предписание, в силу которого надзорное представление
вправе внести только прокурор или иной работник прокуратуры, приравненный
к прокурору (см. п. 31 ст. 5 УПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Гуценко К.Ф., Ульянова Л.Г. Производство в надзорной
инстанции // Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 610.
Однако естественно возникает вопрос, является ли в уголовнопроцессуальном законе пробелом отсутствие прямого установления о том,
какой прокурор вправе ходатайствовать о пересмотре вступивших в законную
силу судебных решений по уголовным делам, и в какую соответствующую
надзорную судебную инстанцию он вправе вносить представление?
На наш взгляд, законодатель, формулируя конструкцию правовой нормы
ст. 402 УПК РФ, исходил из возможности и необходимости правоприменения с
учетом системного и взаимосвязанного уяснения смысла как нормы уголовнопроцессуального закона Российской Федерации, так и положений правовых
норм раздела II Федерального закона о прокуратуре, определяющих систему и
организацию прокуратуры Российской Федерации как единую и
централизованную, где полномочия прокуроров определяются Генеральным
прокурором РФ (ст. 17 Закона).
С учетом изложенного положения, на наш взгляд, уголовнопроцессуальный закон не имеет по поставленным вопросам пробелов правового
регулирования. Генеральной прокуратурой РФ правомочия прокуроров по их
участию в надзорной стадии уголовного судопроизводства в нормативном
порядке регулируются своевременно, на что ранее уже указывалось.
Разрешение данного вопроса на современном этапе находит свое
отражение в Приказе Генерального прокурора РФ "Об участии прокуроров в
судебных стадиях уголовного судопроизводства" от 20 ноября 2007 г. N 185, в
соответствии с которым:
- надзорные представления в президиумы судов субъектов Российской
Федерации на приговор и постановление мирового судьи, приговор,
определение и постановление районного суда, кассационное определение
верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города
федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа
должны приносить соответствующие прокуроры субъекта Российской
Федерации и их заместители (ч. 1 п. 11.7 Приказа);
- надзорные представления в президиум окружного (флотского) военного
суда на приговор, определение и постановление гарнизонного военного суда,
кассационное определение окружного (флотского) военного суда приносит
военный прокурор округа (флота) и приравненный к нему военный прокурор
или его заместитель (ч. 2 п. 11.7 Приказа);
- надзорные представления в Судебную коллегию по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации о пересмотре постановления
президиума верховного суда республики, краевого или областного суда, суда
города федерального значения, суда автономной области и суда автономного
округа, в Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации о
пересмотре постановления президиума окружного (флотского) военного суда,
приговора, определения и постановления указанных судов, если эти судебные
решения не были предметом рассмотрения в кассационном порядке Верховным
Судом РФ, а также в Президиум Верховного Суда Российской Федерации о
пересмотре определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ или
Военной коллегии Верховного Суда РФ об отказе в удовлетворении надзорного
представления приносят Генеральный прокурор Российской Федерации или его
заместитель (п. 12 Приказа);
- надзорные представления в президиум судов субъектов Российской
Федерации и в президиум окружного (флотского) военного суда, в случае
необоснованного оставления надзорной жалобы прокурора субъекта
Российской Федерации, военного прокурора округа (флота) и приравненного к
нему военного прокурора без удовлетворения, приносят Генеральный прокурор
РФ или его заместитель (п. 11.9 Приказа);
- представление об отмене постановления судьи об отказе в
удовлетворении надзорного представления председателю верховного суда
республики, краевого, областного и приравненного к ним суда, а также
председателю окружного (флотского) суда приносится прокурором субъекта
Российской Федерации или его заместителем, а также военным прокурором
округа (флота) и приравненным к нему военным прокурором или их
заместителями (п. 11.10 Приказа).
Порядок принесения надзорного представления (равно как и надзорной
жалобы иного участника процесса) определен ст. 404 УПК РФ. Представление
направляется непосредственно в суд надзорной инстанции, правомочный в
соответствии со ст. 403 УПК РФ пересматривать вступившее в законную силу
судебное решение.
Порядок взаимодействия прокуроров с судами надзорной инстанции на
основе соблюдения принципа инстанционности установлен Генеральной
прокуратурой РФ указанным выше Приказом. Так, при несогласии с
постановлением президиума верховного суда республики, краевого, областного
и приравненного к ним суда, окружного (флотского) военного суда прокурор
субъекта Российской Федерации, военный прокурор округа (флота) и
приравненный к нему военный прокурор или их заместители направляют
представление в Генеральную прокуратуру РФ или Главную военную
прокуратуру о внесении надзорного представления в Судебную коллегию по
уголовным делам Верховного Суда РФ или Военную коллегию Верховного
Суда РФ <1>.
--------------------------------
<1> Приказ Генерального прокурора РФ от 20.11.2007 N 185, п. 11.12.
В случае принятия председателем соответствующего суда решения об
отказе в удовлетворении представления прокурор, представление которого
отклонено, ходатайствует перед Генеральным прокурором РФ или его
заместителем о внесении представления в Верховный Суд РФ <1>.
--------------------------------
<1> Там же. П. 11.11.
Установленный Приказом Генеральной прокуратуры РФ порядок
принесения соответствующим прокурором надзорного представления в суды
надзорной инстанции является общеобязательным правилом как для
прокуроров, так и для судебных органов, которые в решении процедурных
вопросов руководствуются как уголовно-процессуальным законом, так и
изданными на его основе нормативно-правовыми актами, регулирующими
вопросы уголовного судопроизводства.
В организации участия прокурора в надзорной стадии уголовного
судопроизводства приоритетным направлением является обеспечение
соблюдения законности при пересмотре приговоров, определений и
постановлений судов, вступивших в законную силу. Основой, исходным звеном
данной деятельности прокурора выступает безусловное соблюдение им
установленного уголовно-процессуальным законом порядка принесения
надзорных представлений.
Прежде всего, прокуроры должны четко уяснить, что в соответствии со ст.
404 УПК РФ надзорные представления, как и надзорная жалоба, должны быть
составлены в соответствии с требованиями, установленными ст. 375 УПК РФ
для кассационных жалоб, и к ним должны быть обязательно приложены: копия
приговора или иного судебного решения, которые обжалуются; копии
судебных решений кассационной, апелляционной и надзорной инстанций, если
они выносились по делу; копии иных документов, подтверждающих, по
мнению прокурора, доводы, изложенные в надзорном представлении.
В целях обеспечения обоснованности и мотивированности надзорного
представления оно должно составляться прокурором после изучения всех
материалов дела, содержать указание на нарушения закона, допущенные судом,
а также процессуальные основания обжалования приговора или иного
судебного решения, вступившего в законную силу, предусмотренные ст. 379
УПК РФ.
Распространив требования, предусмотренные ст. 375 УПК РФ, на форму и
содержание надзорных жалоб и представлений, законодатель тем не менее не
указал, какие последствия могут наступить в случае несоответствия поданных
жалоб установленным правилам их оформления. Данный вывод вытекает из
буквального грамматического уяснения диспозиции нормы ч. 1 ст. 404 УПК
РФ, где сказано о соответствии требованиям ст. 375 УПК РФ только касательно
составления надзорного представления (жалобы), т.е. его содержания.
Полагаем, что в данном случае надзорное представление (жалоба) должно
быть возвращено для его пересоставления и это правило обязано быть
закреплено законодательно. В связи с этим ст. 404 УПК РФ целесообразно
дополнить частью 3 следующего содержания: "Если поданные жалоба или
представление не соответствуют требованиям частей первой и второй
настоящей статьи и это препятствует рассмотрению уголовного дела, то судья
руководствуется частью второй статьи 363 настоящего Кодекса".
Институт производства уголовных дел в судах надзорной инстанции
реализуется посредством принесения надзорных представлений и жалоб, при
этом законодательно, согласно норме ч. 1 ст. 404 УПК РФ, представление
направляется непосредственно в суд надзорной инстанции. Вместе с тем на
предыдущих проверочных стадиях (апелляционном и кассационном
производстве) законодатель устанавливает иной порядок - представление
(жалоба) направляется в суд, принявший оспариваемое решение по уголовному
делу.
Нарушение логики установленного в других стадиях уголовного процесса
порядка принесения представлений (жалоб), чем это установлено в надзорной
стадии уголовного процесса, привело к критическим замечаниям со стороны
процессуалистов, утверждающих, что указание закона о таком порядке
принесения представлений (жалоб) является излишне категоричным и
неоправданным. Очевидно, что подача жалобы (представления) по месту
вынесения обжалуемого решения была бы удобнее и лицу, обращающемуся с
жалобой, и ускорила бы возможность ознакомления с жалобой
(представлением) тех лиц, интересов которых касается жалоба (представление)
и которые могут представить свои возражения <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Лупинская П.А. Порядок принесения надзорных жалобы и
представления // Уголовно-процессуальное право Российской Федерации.
Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 893.
Присоединяясь к обозначенному научному суждению, полагаем, что
унификация и рациональность основных правил и процедур уголовного
судопроизводства должны как соблюдаться законодателем с позиции
соблюдения правил юридической техники формирования законодательного
материала, так и, безусловно, соотноситься с требованиями соответствующих
норм-принципов уголовного процесса, например требованием нормы ч. 3 ст. 15
УПК РФ, которая устанавливает фундаментальное правило о том, что суд
создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных
обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Как уже отмечалось, уголовно-процессуальный закон (ч. 2 ст. 404 УПК РФ)
обязывает прокуроров прилагать к представлению копии процессуальных
судебных решений, вступивших в силу (п. п. 1, 2 ч. 2 ст. 404 УПК РФ), а в
необходимых случаях - копии иных процессуальных документов,
подтверждающих, по мнению прокурора, доводы, изложенные в надзорном
представлении (п. 3 ч. 2 ст. 404 УПК РФ).
В сложившейся прокурорско-судебной практике к "иным процессуальным
документам" относятся копии документов, признанные в соответствии с
уголовно-процессуальным законом доказательствами по данному уголовному
делу и имеющиеся в данном деле, например копии протоколов осмотра места
происшествия, фототаблицы к следственным действиям и другие
процессуальные документы, наглядно подтверждающие доводы прокурора в
надзорном представлении.
Надзорные представление или жалоба, внесенные уполномоченным на то
лицом в соответствующую судебную инстанцию, подлежат обязательному
рассмотрению. Субъектами рассмотрения надзорных жалобы или
представления в порядке, установленном ст. 406 УПК РФ, выступают: судьи
суда надзорной инстанции и руководители судебных органов, перечисленные в
ч. 4 ст. 406 УПК РФ.
Как известно, по итогам рассмотрения принесенных надзорных жалобы и
представления судья выносит одно из следующих решений в форме
постановления:
1) об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления (п. 1
ч. 3 ст. 406 УПК РФ) <1>;
--------------------------------
<1> Отдельные процессуалисты, например А.А. Тушев (Указ. раб. С. 284),
считают, что судья не должен обладать таким правом, так как вопросы
законности и обоснованности представления (жалобы) должны решаться судом
в судебном заседании, а не единолично судьей. Единолично судья должен
решать вопросы соответствия поданных представлений (жалоб) требованиям
ст. 375 УПК РФ.
2) о возбуждении надзорного производства и передаче надзорных жалобы
или представления на рассмотрение суда надзорной инстанции вместе с
уголовным делом, если оно было истребовано (п. 2 ч. 3 ст. 406 УПК РФ).
В литературе обозначенный этап порядка производства по ходатайству о
пересмотре судебного решения в порядке надзора условно определяется как
этап предварительного рассмотрения в суде надзорных жалоб или
представлений <1>. Характерными особенностями этого этапа являются:
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 611.
- изучение надзорных представлений или жалоб, которое проводится
одним из судей суда надзорной инстанции. Ему предоставлено право в случае
необходимости истребовать материалы уголовного дела, по которому ставится
вопрос о пересмотре судебного решения, вступившего в законную силу;
- принятие судьей предварительного решения в порядке ч. 3 ст. 406 УПК
РФ. Предварительность судебного решения очевидна, так как им надзорные
представления или жалобы по существу не разрешаются, поскольку такое
решение является исключительной прерогативой суда надзорной инстанции.
Согласно ч. 1 ст. 412 УПК РФ внесение повторных надзорных жалоб или
представлений в суд надзорной инстанции, ранее оставивший их без
удовлетворения, не допускается.
Предусматривая данную норму уголовно-процессуального закона,
российский законодатель впервые нормативно ограничил право субъекта
обжаловать вступившее в законную силу судебное решение посредством
внесения повторных жалобы или представления в том случае, когда ранее
надзорное ходатайство было оставлено без удовлетворения этим же судом
надзорной инстанции. Таким образом, законодатель в качестве процессуальной
нормы закрепил многолетнюю судебную практику, не допускавшую пересмотр
судом надзорной инстанции вынесенного им ранее постановления
(определения) по тому же уголовному делу и в отношении того же лица.
Однако, ограничивая право на повторное обжалование судебного решения
в порядке надзора, законодатель сформулировал запрет не совсем удачно.
Поскольку надзорные жалоба или представление могут быть оставлены без
удовлетворения как постановлением судьи (п. 1 ч. 3 ст. 406 УПК РФ), так и
постановлением президиума соответствующего суда либо определением
Судебной коллегии или Военной коллегии Верховного Суда РФ (п. 1 ч. 1 ст.
408 УПК РФ), то возникает неопределенность в вопросе о том, какое же из
названных решений является окончательным.
Отдельные ученые и практические работники, ссылаясь на положения ч. 1
ст. 412 УПК РФ, придерживаются точки зрения, что отказ судьи в
удовлетворении надзорного ходатайства исключает возможность повторного
обращения в надзорную инстанцию с жалобой или представлением <1>. Такое
понимание и толкование закона в правоприменительной деятельности привело
к формированию и соответствующей судебной практики, при которой субъекты
обжалования ограничены в праве на неоднократное обращение в суд надзорной
инстанции.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См., например: Уголовно-процессуальное право Российской
Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 654 - 655.
Представляется, что обозначенная выше точка зрения с позиции
категоричности не в полной мере соответствует прокурорско-судебной
практике, которой без каких-либо исключений единственным ограничением на
обращение с повторными жалобами в ту же надзорную инстанцию признается
только наличие решения суда надзорной инстанции по существу жалобы,
поскольку в силу ревизионного начала проверки (ч. ч. 1 - 2 ст. 410 УПК РФ)
дело уже было пересмотрено в полном объеме и в отношении всех осужденных.
Необходимо иметь в виду, что оставление без удовлетворения надзорных
жалобы или представления судом надзорной инстанции не лишает права
участников процесса на обжалование судебного решения, вступившего в
законную силу, в вышестоящую надзорную инстанцию. Так, надзорные жалоба
или представление, оставленные без удовлетворения президиумом верховного
суда республики, области или соответствующей им судебной инстанцией,
могут быть поданы в Судебную коллегию по уголовным делам или Военную
коллегию Верховного Суда РФ, а затем в Президиум Верховного Суда РФ.
Между тем анализ п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от
11.01.2007 N 1 позволяет говорить еще об одном ограничении на обращение с
повторными жалобами в ту же надзорную инстанцию <1>. Так, по смыслу
данного пункта повторной надзорной жалобой или представлением следует
также считать жалобу или представление, которые были оставлены без
удовлетворения постановлением судьи, с которым согласились председатель
верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города
федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа,
председатель окружного (флотского) военного суда, Председатель Верховного
Суда Российской Федерации или его заместитель.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Верховного Суда РФ от 11.01.2007 N 1. П. 23 //
БВС РФ. 2007. N 1.
Статья 412 УПК РФ была предметом неоднократного рассмотрения
Конституционного Суда РФ. Так, в Определении от 5 июля 2005 г. N 304-О,
вынесенном
по
жалобе
гражданина
Идалова
об
оспаривании
конституционности ч. 1 ст. 412 УПК РФ, Конституционный Суд РФ указал
следующее: "Положение данной статьи, не допускающее подачу жалобы по тем
же основаниям в тот же суд надзорной инстанции после соблюдения
предусмотренного законом порядка рассмотрения предыдущей жалобы, не
может рассматриваться как нарушающее конституционное право заявителя на
судебную защиту, а его жалоба, по смыслу статей 96 и 97 Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",
не может быть признана допустимой" <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 5 июля 2005 г. N 304-О об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданина Идалова Тимура Саид-Магомедовича на
нарушение его конституционных прав частью первой статьи 412 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации // Вестник Конституционного
Суда РФ. 2005. N 6.
Рассматривая данную правовую позицию, высказанную Конституционным
Судом РФ, В.А. Давыдов утверждает, что отказ судьи в удовлетворении
надзорного ходатайства, с которым согласился руководитель суда, вовсе не
означает исчерпание средств правовой защиты и запрет на повторное
обращение в тот же суд. Вряд ли можно признать правильной такую судебную
практику, при которой "окончательное" решение об отказе в пересмотре дела
было бы принято не судом, а судьей (с которым согласился руководитель суда),
порой даже без истребования материалов дела <1>.
--------------------------------
<1> Давыдов В.А. Пересмотр в порядке надзора судебных решений по
уголовным делам: производство в надзорной инстанции: Научно-практическое
пособие. Волтерс Клувер, 2006.
Н.Н. Ковтун и А.С. Подшибякин, напротив, полагают, что отказ
председателя суда в возбуждении надзорного производства не может быть
обжалован заявителем (ч. 1 ст. 402 УПК РФ) в вышестоящий суд и он
(заявитель) может реализовать свое право на судебную защиту лишь
посредством подачи новой жалобы в суд вышестоящей надзорной инстанции
(по правилу инстанционности) <1>.
--------------------------------
<1> Ковтун Н.Н., Подшибякин А.С. Производство в надзорной инстанции:
вопросов больше, чем ответов // Российский судья. 2002. N 9.
Учитывая смысл основных положений ст. 412 УПК РФ и указанное выше
разъяснение постановления Пленума Верховного Суда РФ, полагаем, что в
случае, когда в удовлетворении представления (жалобы) отказано
постановлением судьи, уполномоченным принимать решение о необходимости
возбуждения надзорного производства, и имеется отказ в пересмотре этого
решения в соответствии с ч. 4 ст. 406 УПК РФ, прокурор (или иной
заинтересованный участник процесса) вправе подать новое постановление
(жалобу) в тот же суд надзорной инстанции, обосновав ее новыми доводами
или указав в нем новые основания отмены или изменения судебного решения.
Подводя итог изложенным выше обстоятельствам, следует сделать вывод о
том, что прокуроры, принося надзорные представления, обязаны соблюдать
требования уголовно-процессуального закона о недопущении внесения
повторных надзорных представлений в суд надзорной инстанции, ранее
оставивший их без удовлетворения (ч. 1 ст. 412 УПК РФ), если отсутствуют
новые доводы или новые основания к пересмотру судебных актов.
В организации прокурорской деятельности по обеспечению участия в
пересмотре уголовных дел в надзорной стадии уголовного процесса
необходимо руководствоваться разъяснением понятия повторной жалобы или
представления, данным в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11
января 2007 года N 1, которым повторным представлением (жалобой)
признается представление (жалоба), принесенная по тому же делу, в отношении
того же лица, в ту же надзорную инстанцию, тем же субъектом обжалования,
если ранее в отношении этого лица состоялось судебное решение
(постановление, определение) этого же суда надзорной инстанции либо
представление или жалоба были оставлены без удовлетворения судьей и с этим
согласны председатель соответствующего суда, Председатель Верховного Суда
РФ или его заместитель <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. N 1, п.
23 // БВС РФ. 2007. N 1.
Вместе с тем, как уже указывалось, правоприменение нормы ч. 1 ст. 412
УПК РФ имеет ряд исключений, которые обязаны учитывать прокуроры в
своей работе по обеспечению законности при пересмотре в порядке надзора
решений судов, вступивших в законную силу.
Так, согласно Определению Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005
г. N 403-О, положение ч. 1 ст. 412 УПК РФ не препятствует реализации права
на судебную защиту для граждан, чьи права нарушены в результате судебной
ошибки, в случае ее обнаружения она подлежит исправлению, в том числе если
жалоба является повторной <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N
403-О // ВКС РФ. 2006. N 2.
Прокурорско-судебная практика выработала правила, по которым
председатели верховного суда республик, краевого или областного суда,
приравненные к ним руководители судебных органов иных субъектов
Российской Федерации, а также Председатель Верховного Суда РФ либо его
заместитель вправе в пределах своей компетенции отменить постановление
судьи и возбудить надзорное производство на основании повторного
представления (жалобы), если из него усматриваются предусмотренные
законом основания отмены или изменения судебного решения и эти основания
не указывались в первом представлении (жалобе).
Не считаются повторным представлением (жалобой) такое представление
(жалоба), в котором содержатся новые доводы или изменен предмет
требования; которое направляется председателю суда субъекта Российской
Федерации, приравненному к нему руководителю судебного органа, а также
Председателю Верховного Суда РФ или его заместителю на постановление об
отказе в возбуждении надзорного производства.
В отличие от апелляционного и кассационного производства, в суде
надзорной инстанции уголовно-процессуальный закон не предусматривает
предварительное ознакомление с надзорными жалобой или представлением и
принесение на них возражений. Это, как справедливо отмечается в литературе,
затрудняет надлежащую подготовку прокурора и иных участников процесса к
заседанию в суде надзорной инстанции <1>.
--------------------------------
<1> См.: Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе Российской
Федерации. СПб., 2005. С. 283.
Действующий уголовно-процессуальный закон (ч. 2 ст. 407 УПК РФ)
устанавливает право участия прокурора в судебном заседании суда надзорной
инстанции, в котором, при наличии заявленных ходатайств, участвуют
осужденный, оправданный, их защитники и законные представители, иные
лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются жалобой или
представлением. Указанным лицам предоставляется возможность ознакомиться
с надзорными жалобой или представлением.
Обозначенные обстоятельства свидетельствуют о том, что в процедурных
вопросах назначения судебного заседания суда надзорной инстанции
значительная их часть законодательно не регулируется и формируется только
на основе сложившейся практики пересмотра уголовных дел в надзорном
порядке.
Так, за пределами законодательного правового регулирования остаются
вопросы, которые решает судья после принятия постановления по результатам
рассмотрения надзорных жалобы или представления. Не урегулирован
законодательно также порядок реализации полномочий председателями судов
надзорной инстанции, предусмотренных ч. 4 ст. 406 УПК РФ.
В нормах главы 48 УПК РФ не содержатся правовые установления порядка
назначения судебного заседания суда надзорной инстанции, не содержатся
также праворегулирующие механизмы, позволяющие прокурору и другим
участникам противостоящей стороны процесса свободно и полноценно
реализовать свои процессуальные обязанности и осуществить предоставленные
им права.
Так, в УПК РФ не регулируются вопросы, кем и как назначается дата,
время и место судебного заседания. Не установлена обязанность суда
надзорной инстанции своевременно извещать заинтересованные стороны о
внесенных основных и дополнительных надзорных жалобы и представления, с
предложением ознакомиться с этими материалами и реализовать свое право на
принесение возражений; отсутствует правовой механизм проявления
состязательности рассмотрения уголовного дела в суде надзорной инстанции,
так как не предусмотрено обязательное участие основных сторон процесса:
прокурора и защитника осужденного или оправданного, уголовное дело, в
отношении которого пересматривается в порядке надзора.
В целях устранения имеющихся пробелов в уголовно-процессуальном
законе полагаем целесообразным в главу 48 УПК РФ внести дополнительно ст.
406.1 "Назначение судебного заседания суда надзорной инстанции", изложив ее
содержание в следующей редакции:
"1. После рассмотрения надзорных жалобы или представления и принятия
решения в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 406 настоящего Кодекса судья,
принявший решение, в соответствии с правилами инстанционности судебных
органов, доводит до сведения о принятом решении председателя суда субъекта
Российской Федерации, окружного (флотского) военного суда либо
Председателя Верховного Суда Российской Федерации или его заместителя для
реализации последними своих полномочий, предусмотренных частью 4 статьи
406 настоящего Кодекса.
2. Председатель суда субъекта Российской Федерации, окружного
(флотского) военного суда либо Председатель Верховного Суда Российской
Федерации или его заместитель не позднее семи суток со дня принятия
постановления судьей выносит одно из следующих постановлений:
1) о согласии с отказом в удовлетворении надзорных жалобы или
представления;
2) об отмене постановления судьи об отказе в удовлетворении надзорных
жалобы или представления о возбуждении надзорного представления и
передаче надзорных жалобы или представления на рассмотрение суда
надзорной инстанции вместе с уголовным делом <1>.
--------------------------------
<1> Действующая норма п. 2 ч. 3 ст. 406 УПК РФ содержит возможность
для судьи, принявшего постановление о возбуждении надзорного производства,
передавать на рассмотрение суда надзорной инстанции только надзорные
жалобу и представление без уголовного дела в том случае, если оно не
истребовалось. Полагаем, что такое решение законодателя является
ошибочным, в связи с чем вносится предложение об обязательности
направления вместе с надзорными жалобой или представлением уголовного
дела.
3. При принятии решения о возбуждении надзорного производства и
передаче надзорных жалобы или представления на рассмотрение суда
надзорной инстанции вместе с уголовным делом председатель данного суда
назначает дату, время и место судебного заседания с соблюдением требований
части 1 статьи 407 настоящего Кодекса.
4. О дате, времени и месте рассмотрения надзорных жалобы и
представления не позднее семи суток до дня судебного заседания извещается
прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники и законные
представители, иные лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются
жалобой или представлением.
5. Прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники вправе
участвовать в судебном заседании непосредственно. Осужденный,
содержащийся под стражей, изъявивший желание участвовать в судебном
заседании, вправе по решению суда изложить свою позицию путем
использования системы видеоконференцсвязи. Явившиеся в судебное заседание
осужденный или оправданный допускаются к участию в нем во всех случаях.
Неявка лиц, своевременно извещенных о дате, времени и месте судебного
заседания суда надзорной инстанции, не препятствует рассмотрению
надзорных жалобы и представления вместе с уголовным делом, за
исключением неявки прокурора и защитников осужденного или оправданного.
6. Прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники и законные
представители, иные лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются
надзорными жалобой или представлением, вправе знакомиться в суде
надзорной инстанции с постановлением о возбуждении надзорного
производства, основными и дополнительными надзорными жалобой или
представлением и всеми приложенными к ним документами. Указанные лица
вправе до начала открытия судебного заседания представлять суду надзорной
инстанции свои письменные возражения".
Принятие законодателем данного предложения, на наш взгляд, будет
способствовать более полной реализации принципа состязательности при
рассмотрении уголовного дела в суде надзорной инстанции, а также позволит
прокурору более эффективно осуществлять как функции уголовного
преследования и обеспечения законности и обоснованности обвинения, так и
правозащитную деятельность. При принятии положительного решения по
изложенному предложению следует исключить из текста ч. 2 ст. 407 УПК РФ
второе предложение следующего содержания: "Указанным лицам
предоставляется возможность ознакомиться с надзорными жалобой или
представлением".
Уголовно-процессуальный закон также не наделяет стороны правом
принесения дополнительных жалоб и представлений. Этот пробел восполняется
п. 6 ранее обозначенного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11
января 2007 г. N 1, где предусматривается такое право сторон. Полагаем, что
право на внесение дополнительных жалоб (представлений) должно быть
закреплено и в УПК РФ.
В уголовно-процессуальном законе не предусмотрена и возможность
отзыва надзорных жалоб и представлений, хотя, как представляется, прокурор
(как и иной участник процесса), обратившийся в суд надзорной инстанции с
ходатайством о пересмотре судебного решения, вступившего в законную силу,
вправе отозвать внесенное представление до начала его рассмотрения судом.
Причем наряду с прокурором, который непосредственно приносил надзорное
представление, правом отзыва должен обладать и вышестоящий прокурор.
Следует еще раз отметить, что о праве лица, обратившегося в суд
надзорной инстанции с ходатайством о пересмотре судебного решения,
вступившего в законную силу, отозвать надзорные жалобу или представление
говорится в пункте 12 неоднократно указанного в настоящем исследовании
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. N 1.
Между тем, на наш взгляд, данное положение следует закрепить в УПК РФ
посредством внесения в ст. 404 УПК РФ части 3 следующего содержания:
"Лицо, обратившееся в суд надзорной инстанции с ходатайством о пересмотре
судебного решения, вступившего в законную силу, вправе отозвать надзорные
жалобу или представление до начала их рассмотрения судом. Представление,
принесенное прокурором, может быть отозвано вышестоящим прокурором".
В начале настоящего раздела исследования указывалось о проблемном
характере правоприменения Постановления Конституционного Суда РФ от 11
мая 2005 года N 5-П, признавшего норму ст. 405 УПК РФ (в редакции ФЗ от 18
декабря 2001 г. N 174-ФЗ) неконституционной, а также ее новой редакции
согласно Федеральному закону от 14 марта 2009 г. N 39-ФЗ. Сложившееся
особое правовое состояние с уголовно-процессуальным институтом
недопустимости поворота к ухудшению при пересмотре судебного решения
требует отдельного анализа, который необходимо провести в рамках
настоящего исследования.
До выхода в свет Постановления Конституционного Суда РФ от 11 мая
2005 г. N 5-П <1> статья 405 УПК РФ запрещала ухудшать правовое положение
осужденного. Абсолютный запрет поворота к худшему не позволял прокурору
как защитнику публичных интересов государства и общества реагировать
своим представлением на вступившие в законную силу неправосудные
решения. В соответствии со ст. 405 УПК РФ прокурор был вправе вносить
надзорное представление лишь в интересах осужденного, не ухудшающее его
положение.
--------------------------------
<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П
"По делу о проверке конституционности статьи 405 УПК РФ в связи с запросом
Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека
в Российской Федерации, производственно-технического кооператива
"Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда
граждан" // Российская газета. 2005. 20 мая. Данное Постановление с позиции
его реализации имеет неопределенность процессуального порядка его
исполнения. Прежде всего, в Постановлении отсылочно определены правовые
условия пересмотра в порядке надзора обвинительного приговора, а также
определения и постановления суда в связи с необходимостью применения
уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или
по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а
также пересмотр оправдательного приговора либо определения или
постановления суда о прекращении уголовного дела. Законодатель должен был,
с учетом правовых установлений Конституционного Суда РФ, указавшего на
возможность такого пересмотра, если были допущены существенные
(фундаментальные) нарушения уголовно-процессуального закона, которые
искажают саму суть правосудия, принять новую редакцию ст. 405 УПК РФ,
норма которой должна раскрывать признаки фундаментальных нарушений,
влекущих искажение самой сути правосудия. В течение почти четырех лет
изложенное требование Конституционного Суда РФ не исполнялось, и лишь с
принятием Федерального закона от 14 марта 2009 г. N 39-ФЗ в новой редакции
ст. 405 УПК РФ дано дефинитивное понятие фундаментального нарушения
уголовно-процессуального закона, которое изложено расплывчато и не
позволяет однозначно уяснить ее содержательное значение.
Необходимо отметить, что данная норма уголовно-процессуального закона
буквально с начального момента ее применения была подвергнута
справедливой критике <1>, поскольку она не способствовала реализации
принципов законности и справедливости в уголовном судопроизводстве и
свидетельствовала об отступлении от принципа равенства сторон в уголовном
процессе (лишь осужденный, его защитник или законный представитель могут
в полной мере оценивать преимущества ст. 405 УПК РФ и воспользоваться всей
полнотой прав, предоставленных им для обжалования и возможного изменения
приговора в свою пользу).
--------------------------------
<1> См.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная
практика применения УПК РФ: Комментарий. С. 468; Радченко В.И.
Производство в надзорной инстанции // Научно-практическое пособие по
применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2004. С. 305 - 306.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П
статья 405 УПК РФ в той мере, в какой она в системе действующего уголовнопроцессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу
приговоров, определений и постановлений суда не допускает поворот к
худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе
потерпевшего или представлению прокурора в случаях, когда в
предшествующем
разбирательстве
были
допущены
существенные
фундаментальные нарушения, повлиявшие на исход дела, признана не
соответствующей Конституции РФ.
Правовая позиция Конституционного Суда РФ, сформулированная в
данном Постановлении, в известной степени реконструировала хорошо
известный правоприменителю порядок пересмотра судебного решения,
предусмотренный ст. 373 УПК РСФСР, в сторону ухудшения положения
осужденного.
В существующей современной конструкции пересмотра уголовных дел в
порядке надзора, позволяющей ухудшать положение осужденного, во-первых,
такой пересмотр может иметь место при наличии представления прокурора
либо жалобы потерпевшего или его представителя, во-вторых, надзорная
инстанция вправе принять решение, которое повлечет за собой ухудшение
положения осужденного лишь в течение одного года по вступлении в законную
силу приговора, определения или постановления. При этом, чтобы отменить
приговор (иной судебный акт), надо доказать, что при рассмотрении дела были
допущены фундаментальные (существенные) (выделено мной. - В.К.)
нарушения закона. Однако в Постановлении Конституционного Суда РФ от
11.05.2005 N 5-П, а также в норме ч. 2 ст. 405 УПК РФ (в редакции ФЗ от 14
марта 2009 года N 39-ФЗ) в полной мере не раскрывается, какие нарушения
следует относить к фундаментальным, что говорит о возможном широком
оценочном понятии данного термина.
С принятием законодателем новой редакции ст. 405 УПК РФ прокурор в
своем представлении вправе ставить перед судом надзорной инстанции вопрос
о незаконности приговора суда или судебного решения с целью ухудшения
положения осужденного, а также незаконности оправдательного приговора или
иного постановления либо определения суда о прекращении уголовного дела,
если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные
нарушения правовых норм, указанных в п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о
защите прав человека и основных свобод <1>, а также в Постановлениях
Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П <2> и от 11 мая 2005 г.
N 5-П, повлиявших на исход дела.
--------------------------------
<1> Протокол N 7 от 22 ноября 1984 г. к Конвенции о защите прав
человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства
РФ. 2001. N 2. Ст. 163.
<2> Постановление от 17 июля 2002 г. N 13-П по делу о проверке
конституционности отдельных положений ст. ст. 342, 371, 373, 378, 379, 380 и
382 УПК РСФСР, ст. 41 УК РФ и ст. 36 Федерального закона "О прокуратуре
РФ" в связи с запросом Подольского городского суда Московской области и
жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 2002. N 31. Ст. 3160.
К
обстоятельствам,
свидетельствующим
о
фундаментальном
(существенном) нарушении закона, которые обозначены в изложенных выше
правовых источниках, следует относить:
а) нарушения уголовно-процессуального закона, указанные в п. п. 2, 8 - 11
ч. 2 ст. 381 УПК РФ:
- постановление приговора незаконным составом суда или вынесение
вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей;
- нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей при
вынесении вердикта или тайны совещания судей при постановлении приговора;
- обоснование приговора доказательствами, признанными судом
недопустимыми;
- отсутствие подписи судьи или одного из судей, если уголовное дело
рассматривалось судом коллегиально, на соответствующем судебном решении;
- отсутствие протокола судебного заседания;
б) неправильное применение уголовного закона (ст. 382 УПК РФ);
в) несправедливость судебного решения (ст. 383 УПК РФ).
Изложенный анализ свидетельствует о наличии всех необходимых
правовых условий к выполнению прокурорами требования п. 11 Приказа
Генерального прокурора от 20 ноября 2007 года N 185, в соответствии с
которым
прокуроры обязаны
своевременно
приносить надзорные
представления в целях отмены судебных решений по уголовным делам в связи
с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении, ввиду
мягкости наказания или иным основаниям, влекущим за собой ухудшение
положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения
или постановления суда о прекращении уголовного дела или уголовного
преследования при условии, если в предшествующем разбирательстве
допущены фундаментальные (существенные) нарушения закона, повлиявшие
на исход дела.
В практике принесения надзорного представления в связи с
необходимостью поворота судебного решения по уголовному делу к худшему
прокуроры обязаны, формулируя текст представления, раскрывать доводы
неправосудности приговора или иного судебного решения с указанием
конкретных нарушений материального и процессуального законодательства, а
также раскрывать обстоятельства, которые позволяют считать эти нарушения
фундаментальными (существенными), повлиявшими в связи с этим на исход
дела. В представлении должно обязательно употребляться словосочетание
"фундаментальное нарушение закона" и обстоятельно мотивироваться
фундаментальность нарушения закона <1>.
--------------------------------
<1> См.: БВС РФ. 2007. N 12. С. 22 - 23.
Роль прокурора при рассмотрении уголовного дела судом надзорной
инстанции, как и в иных стадиях судопроизводства, определяется его
процессуальным положением и вопросами, которые решаются им на данной
стадии.
К задачам прокурора, решаемым им в суде надзорной инстанции,
относятся как обеспечение законности и обоснованности принесения им
надзорных представлений о пересмотре судебных решений вступивших в
законную силу неправосудных приговоров, определений, постановлений суда,
так и обеспечение соблюдения законности при пересмотре указанных судебных
решений в суде надзорной инстанции.
Решая указанные задачи, прокурор способствует исправлению судебных
ошибок, восстановлению прав подозреваемого, обвиняемого, осужденного,
потерпевшего, существенно нарушенных судом первой и (либо) второй
инстанции, а также в ходе досудебного производства по уголовному делу.
Следовательно, деятельность прокурора в суде надзорной инстанции не
сводится лишь к обеспечению законности и обоснованности обвинения, а
реализуется также в иных направлениях - правоохранительном и
правозащитном.
В соответствии с ч. 2 ст. 407 УПК РФ в заседании суда надзорной
инстанции принимают участие прокурор, осужденный, оправданный, их
защитники и законные представители, а также иные лица, чьи интересы
непосредственно затрагиваются жалобой или представлением, при условии
заявления ими ходатайства об этом (выделено мной. - В.К.) <1>. Далее, в ч. 5
ст. 407 УПК РФ сказано, что "...слово прокурору предоставляется для
поддержания внесенного им надзорного представления".
--------------------------------
<1> Грамматический и системно-логический способы толкования нормы ч.
2 ст. 407 УПК РФ в системе действующего уголовно-процессуального
регулирования надзорного порядка пересмотра судебных решений, вступивших
в законную силу (ч. 3 ст. 37, ч. 5 ст. 407), позволяют делать вывод о том, что
ходатайства об участии в заседании суда надзорной инстанции обязаны делать
только "иные лица", чьи интересы затрагиваются жалобой или представлением.
Прокурор, осужденный, оправданный, их защитники и законные представители
по смыслу нормы ч. 2 ст. 407 УПК РФ таких ходатайств заявлять не обязаны.
Анализ ст. 407 УПК РФ приводит к выводу, что участие прокурора в суде
надзорной инстанции - это его право <1>. По смыслу закона (ч. 5 ст. 407 УПК
РФ) участие прокурора является обязательным лишь в том случае, когда
надзорное производство возбуждено по надзорному представлению прокурора.
В других случаях участие прокурора обязательным не является.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации (отв. ред. И.Л. Петрухин) включен в информационный банк
согласно публикации - Велби, Проспект, 2008 (6-е издание, переработанное и
дополненное).
<1> Такого же мнения придерживаются: П.А. Лупинская (Комментарий к
УПК РФ / Под ред. И.Л. Петрухина), В.А. Давыдов (Практика применения УПК
РФ: Практическое пособие / Под ред. В.П. Верина. С. 443). Иного мнения о том,
что в соответствии со ст. 407 УПК РФ участие прокурора в судебном заседании
является обязательным придерживаются: В.Б. Ястребов (Курс уголовного
судопроизводства. Учебник в 3 томах / Под ред. В.А. Михайлова. Т. 2. С. 803);
А.П. Коротков, А.В. Тимофеев (Прокурорско-следственная практика
применения УПК РФ. С. 472) и др.
На наш взгляд, такую позицию законодателя нельзя признать верной.
Более того, существующая тенденция законодательного изменения процедуры
порядка рассмотрения уголовного дела судом надзорной инстанции (ст. 407
УПК РФ) направлена на сворачивание состязательности судебного
производства, что признать разумным и справедливым крайне затруднительно.
Так, если в норме ч. 5 ст. 407 УПК РФ, в редакции Федерального закона от 18
декабря 2001 года N 174-ФЗ, содержалось положение о том, что прокурор
поддерживает внесенное им надзорное представление или дает заключение по
надзорной жалобе, то в этой же норме данной статьи, в редакции Федерального
закона от 4 июля 2003 года N 92-ФЗ, из диспозиции последняя обязанность
прокурора исключена (прокурор в этой редакции заключения по надзорной
жалобе не дает).
Следует отметить, что приведенный пример законодательного изменения
процедуры порядка рассмотрения уголовного дела судом надзорной инстанции
не отвечает и потребностям практики. Так, в практике судов надзорной
инстанции во всех субъектах Российской Федерации и в Верховном Суде РФ
прокурор, исходя из публичных интересов, вправе при рассмотрении любого
дела высказать свое мнение относительно обоснованности надзорной жалобы,
поданной
иными
участниками
процесса,
приводить
аргументы,
подтверждающие законность и обоснованность обвинения.
Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что участие прокурора
в рассмотрении уголовных дел в порядке надзора должно быть обязательным, а
в случае его неявки рассмотрение дела должно быть отложено. Об
обязательном участии прокурора в суде надзорной инстанции говорится и в
Приказе Генерального прокурора Российской Федерации от 20 ноября 2007 г. N
185, п. 13 которого указывает, что участие прокурора в заседании суда
надзорной инстанции является обязательным как при рассмотрении надзорного
представления, так и при рассмотрении надзорной жалобы.
В связи с этим целесообразно ч. 2 ст. 407 УПК РФ изложить в новой
редакции следующего содержания: "Участие прокурора и защитников
осужденных, оправданных в судебном заседании, является обязательным.
Осужденный, оправданный, их законные представители, иные лица, чьи
интересы непосредственно затрагиваются жалобой или представлением, вправе
участвовать в судебном заседании".
В ст. 407 УПК РФ не указано, какой прокурор должен участвовать в
заседании суда надзорной инстанции. Ответ на данный вопрос содержится в
Приказе Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N 185 "Об участии
прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства", в соответствии
с которым в рассмотрении уголовного дела в порядке надзора должен
принимать участие:
- в заседании президиума верховного суда республики, краевого,
областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области,
суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда соответственно прокурор республики, края, области, города федерального
значения, автономной области, автономного округа, военного округа (флота),
приравненный к нему военный прокурор или их заместители (п. 13.2 Приказа);
- в заседании Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ
- прокурор Главного управления по обеспечению участия прокуроров в
рассмотрении уголовных дел судами Генеральной прокуратуры РФ (п. 13.3
Приказа);
- в заседании Военной коллегии Верховного Суда РФ - прокурор
управления обеспечения участия военных прокуроров в рассмотрении дел в
судах Главной военной прокуратуры или по поручению заместителей
Генерального прокурора РФ - иные прокуроры (п. 13.3 Приказа);
- в заседании Президиума Верховного Суда РФ - Генеральный прокурор
РФ или его заместитель (п. 13.4 Приказа).
В целях эффективного участия в суде надзорной инстанции Генеральный
прокурор РФ обязывает прокуроров до рассмотрения дела судом надзорной
инстанции готовиться к судебному заседанию, знакомиться с материалами
уголовного дела в суде, истребовавшем дело, по результатам ознакомления
составлять заключение, изучать законодательство, необходимое для правового
обоснования своей позиции (п. 13.1 Приказа).
Как уже указывалось, до внесения изменений в июле 2003 года в ч. 5 ст.
407 УПК РФ уголовно-процессуальный закон предусматривал две формы
участия прокурора в суде надзорной инстанции:
1) поддержание внесенного представления;
2) высказывание мнения о целесообразности удовлетворения надзорной
жалобы.
Федеральным законом от 04.07.2003 N 92-ФЗ вторая форма участия была
исключена. Ошибочность такого решения обосновывалась в настоящем
исследовании. Надо лишь добавить, что лишение по закону прокурора права
высказывать мнение относительно обоснованности надзорных жалоб,
отстаивать законность обвинения не согласуется с конституционным
принципом осуществления судопроизводства на основе состязательности и
равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ). Это также противоречит ст.
15 УПК РФ.
Выступая в защиту публичных интересов, прокурор в суде надзорной
инстанции вправе не только поддерживать принесенное представление, но и
высказывать свое мнение относительно принесенной жалобы (причем никакого
разрешения председательствующего, как отмечают некоторые авторы <1>, для
этого не требуется).
--------------------------------
<1> См.: Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе Российской
Федерации. С. 284.
Вместе с тем некоторые процессуалисты считают, что прокурор в суде
надзорной инстанции не может давать заключение по жалобам, поскольку не
осуществляет надзора за законностью судебной деятельности, равно как и за
соответствием закону судебных актов, а продолжает выполнять на надзорной
стадии функции уголовного преследования в форме поддержания
государственного обвинения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Колоколов Н.А., Шалумов М.С. Пересмотр судебных решений в
порядке надзора // Уголовный процесс. 2006. N 2. С. 42.
Разделяя научную позицию об осуществлении прокурором функции
уголовного преследования (точнее, функцию обвинения в форме уголовного
преследования - уточнение мое. - В.К.) на всех стадиях судебного производства
уголовных дел, на наш взгляд, сторонникам концепции закрепления за
прокурором только одной этой функции следует иметь в виду, что
озвучиваемая ими научная концепция противоречит более чем 300-летнему
историческому опыту становления и развития уголовного судопроизводства в
России, целям, задачам и назначению современного уголовного
судопроизводства Российской Федерации.
Следует иметь в виду, что при закреплении законодательно такой правовой
конструкции произойдет разрушение (ликвидация) целостного механизма прокурорского надзора за законностью, который не являлся ранее и не является
лишним в современных условиях развития общества в системе обеспечения
государством правовых гарантий прав и свобод человека и гражданина в
уголовном судопроизводстве.
Прокурорский надзор в Российской Федерации, по нашему глубокому
убеждению, является необходимым (уникальным в своей национальной форме)
государственным публичным механизмом предупреждения и устранения
нарушений законности, в том числе и устранения судебных ошибок.
Ликвидация надзорных правоохранительных (правозащитных) функций
прокурора в уголовном судопроизводстве будет являться по существу формой
самоустранения государства от исполнения одной из основных ее функций обеспечения законности, правопорядка и соблюдения прав и свобод граждан в
этой самой социально острой сфере жизнедеятельности гражданского общества
и всей ее политической системы.
В этой связи заметим, что позиция высшего судебного органа судов общей
юрисдикции - Верховного Суда Российской Федерации в части определения
назначения прокурора в рассмотрении уголовных дел в суде надзорной
инстанции является крайне прагматичной, выверенной в правовом плане и
направленной на восстановление ошибочной позиции законодателя. Так, в
Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. N 1
разъяснено, что прокурор, как сторона в уголовном судопроизводстве, при
рассмотрении любого уголовного дела в порядке надзора вправе высказать свое
мнение (от имени государства - уточнение мое. - В.К.) относительно
обоснованности надзорной жалобы <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Верховного Суда РФ от 11.01.2007 N 1, п. 13.
С учетом изложенного полагаем, что ч. 5 ст. 407 УПК РФ целесообразно
изложить в новой редакции следующего содержания:
"5. После завершения изложения докладчиком обстоятельств уголовного
дела, содержания и доводов надзорных жалобы или представления слово
представляется прокурору, который излагает от имени государства мнение
относительно
обоснованности
надзорной
жалобы,
законности
и
обоснованности обвинения, а при рассмотрении надзорного представления поддерживает внесенное представление и обосновывает его требование.
Прокурор как представитель государства выражает мнение об удовлетворении
или об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления".
В целях совершенствования законодательства следует также наделить
иных участников уголовного процесса правом поддерживать свои надзорные
жалобы (по УПК РФ - ч. 6 ст. 407 - они могут лишь давать устные объяснения).
При рассмотрении уголовного дела в порядке надзора прокурор (как и
иные участники процесса) в подтверждение доводов, изложенных в надзорном
представлении, может представлять суду дополнительные материалы. Следует
заметить, что в УПК РФ об этом ничего не сказано. Нам представляется вполне
логичным законодательное закрепление возможности представления
дополнительных материалов применительно к производству суда надзорной
инстанции.
Следует отметить, что принятие судами надзорной инстанции
дополнительных материалов в подтверждение доводов надзорных жалобы или
представления получило подтверждение в судебной практике. Обычно в
качестве таких материалов представляются характеристики, различного рода
справки, консультативные заключения специалистов и т.п. Принимая
дополнительные материалы, суды исходят из того, что производство в суде
надзорной инстанции осуществляется на основе состязательности и каждая
сторона вправе довести до суда в устной форме либо письменно свою позицию
по существу рассматриваемых надзорных жалоб или представлений.
Достаточно интересным в научном и практическом плане в рамках
проводимого исследования представляется также анализ правовых положений
норм ст. ст. 408 и 409 УПК РФ.
Правовые положения, регулирующие принятие решения судом надзорной
инстанции по надзорным представлению или жалобе, содержательно
представляют собой последний, третий этап рассмотрения ходатайства о
пересмотре приговора или иного судебного решения, вступившего в законную
силу. В литературе отмечается, что данный этап начинается после удаления
сторон из зала судебного заседания <1>, после чего судьи суда надзорной
инстанции обязаны принять одно из решений, предусмотренных ч. 1 ст. 408
УПК РФ.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 613.
Поскольку любой вид принятого решения судом надзорной инстанции
должен оцениваться прокурором с позиции соблюдения законности и
обоснованности оставления или изменения объема обвинения, а также
соблюдения прав и законных интересов участников уголовного
судопроизводства и иных лиц, заинтересованных в исходе уголовного дела,
прокурор обязан четко знать виды принимаемых решений и законодательно
установленные правила их принятия.
Уголовно-процессуальный закон (ч. 1 ст. 408 УПК РФ) предписывает по
результатам рассмотрения уголовного дела в порядке надзора принятие судом
надзорной инстанции одного из следующих видов решения:
1) оставить надзорные жалобу или представление без удовлетворения, а
обжалуемые судебные решения без изменения;
2) отменить приговор, определение или постановление суда и все
последующие судебные решения и прекратить производство по данному
уголовному делу;
3) отменить приговор, определение или постановление суда и все
последующие судебные решения и передать уголовное дело на новое судебное
рассмотрение;
4) отменить приговор суда апелляционной инстанции и передать уголовное
дело на новое апелляционное рассмотрение;
5) отменить определение суда кассационной инстанции и все последующие
судебные решения и передать уголовное дело на новое кассационное
рассмотрение;
6) внести изменения в приговор, определение или постановление суда.
Первым правилом, которое обязано быть реализовано судом надзорной
инстанции, является соблюдение требований закона о соответствии содержания
постановления, определения суда надзорной инстанции правовым
предписаниям ст. 388 УПК РФ, которые установлены для кассационных
определений (ч. 3 ст. 408 УПК РФ).
Второе фундаментальное правило для принятия законного и
обоснованного решения об отмене приговора или иного судебного решения, в
случае если решение принимается в сторону улучшения положения
осужденного, является безусловное исполнение судом надзорной инстанции
своей обязанности мотивировать данное решение конкретными основаниями
его отмены или изменения в соответствии с нормами ч. ч. 1, 2 ст. 409 УПК РФ,
при соблюдении следующих правовых условий мотивации:
- приговор и любое определение или постановление суда первой
инстанции, принятые по существу рассмотренного уголовного дела, могут быть
отменены или изменены только при наличии оснований, предусмотренных ст.
ст. 379 - 383 УПК РФ <1>, т.е. только тогда, когда они противоречат закону (ч.
1 ст. 409 УПК РФ);
--------------------------------
<1> Следует иметь в виду, что среди оснований, обозначенных в ст. 379
УПК РФ, не указывается такое основание, как неполнота, односторонность и
необъективность собранных по делу доказательств, которые являются
проявлением "необоснованности" принятого судом решения.
- определение и постановление суда первой инстанции, принятые в
процессе судебного разбирательства уголовных дел, а также в порядке ст. ст.
122, 125, 165 и 448 УПК РФ <1>, отменяются, если они приняты незаконно (ст.
379 УПК РФ) или необоснованно (п. 1 ч. 2 ст. 409 УПК РФ);
--------------------------------
<1> В соответствии со ст. 448 УПК РФ соответствующие судебные органы
(судьи) дают заключения по представлению Президента РФ и Председателя
Следственного комитета при прокуратуре РФ и других должностных лиц СК
при прокуратуре РФ о признаках преступления в действиях отдельных
категориях лиц, которые пересматриваются в кассационном и надзорном
порядках как постановления суда (судьи).
- апелляционное, кассационное, надзорное определение или постановление
(определение или постановление вышестоящего суда - буквальная редакция
нормы п. 2 ч. 2 ст. 409 УПК РФ), которыми оставлены без изменения, отменены
или изменены предшествующие приговор, определение или постановление по
уголовному делу, отменяются, если они приняты необоснованно (п. 2 ч. 2 ст.
409 УПК РФ);
- определение или постановление судов первой, апелляционной,
кассационной и надзорной инстанций отменяются, если они вынесены с
нарушением требований УПК РФ к соблюдению их формы и содержания, что
повлияло или могло повлиять на правильность вынесения судом определения
или постановления (п. 3 ч. 2 ст. 409 УПК РФ);
- приговор, определение или постановление суда, постановленные в
отсутствии подсудимого (ч. 5 ст. 247 УПК РФ), в случае устранения
обстоятельств, препятствующих участию лица, совершившего тяжкое или
особо тяжкое преступление, в судебном разбирательстве, отменяются в связи с
устранением причин постановления заочных судебных решений (ч. 3 ст. 409
УПК РФ).
Следует еще раз отметить, что обозначенные основания к отмене или
изменению вступившего в законную силу судебного решения в сторону
улучшения положения осужденного имеют достаточно четкое законодательное
закрепление и характеризуются как эффективно работающий правовой
механизм, что подтверждается устоявшейся прокурорско-судебной практикой.
Что касается оснований к пересмотру судебного решения в порядке
надзора, ухудшающих положение осужденного, то, как правильно отмечается в
литературе, такие основания к настоящему времени ни законодателем, ни
судебной практикой четко не выработаны <1>.
--------------------------------
<1> См.: Давыдов В.А. Указ. раб. С. 454.
Разделяя изложенную выше позицию, следует отметить, что, несмотря на
принятие Федеральным законом от 14 марта 2009 года N 39-ФЗ новой редакции
нормы ст. 405 УПК РФ, практика ее применения по-прежнему испытывает
трудности, а положения ч. 2 указанной статьи ввиду их неопределенности
требуют разъяснений Пленума Верховного Суда РФ о порядке ее применения
путем конкретизации правовых оснований к принятию такого судебного
решения.
В настоящем исследовании сделана попытка обозначить эти основания и
обосновать ошибочность позиции отдельных процессуалистов, утверждающих
о фактическом неприменении положений Постановления Конституционного
Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П <1>.
--------------------------------
<1> См.: с. 931 - 935 настоящего параграфа.
В теоретическом и практическом плане целесообразно рассмотреть вопрос
о том, насколько обоснованно концептуально действующий уголовнопроцессуальный закон отказался от возможности проведения дополнительного
расследования по исправлению ошибок, допущенных на досудебных стадиях
при производстве предварительного расследования, повлекших постановку
неправосудных судебных решений по уголовному делу, и не предусмотрел
принятия такой формы решения суда при производстве уголовных дел на
проверочных стадиях уголовного судопроизводства.
Общеизвестно, что в связи с отказом от института дополнительного
расследования со стадий рассмотрения уголовных дел законодатель не
предусмотрел в ст. 408 УПК РФ возможность отмены решения суда с передачей
уголовного дела прокурору для организации проведения дополнительного
расследования <1>.
--------------------------------
<1> Заметим также, что таких форм принятия судебного решения не
предусмотрено ни в апелляционном, ни в кассационном производстве
уголовных дел.
Между тем Конституционный Суд РФ Постановлением от 4 марта 2003 г.
N 2-П по делу о проверке конституционности положений п. 2 ч. 1 и ч. 3 ст. 232
УПК РСФСР признал не противоречащим Конституции РФ п. 2 ч. 1 ст. 232
УПК РСФСР в части, допускающей возвращение уголовного дела прокурору
для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона,
если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или
предварительного следствия.
При этом Конституционный Суд РФ исходил из того, что возвращение
уголовного дела прокурору (в случае существенного нарушения
процессуальных норм) имеет целью приведение процедуры предварительного
расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовнопроцессуальном законе, что дает возможность после устранения выявленных
нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и
принятия соответствующего решения.
Конституционный Суд РФ констатировал легитимность и необходимость
обеспечения гарантированных Конституцией РФ прав обвиняемого на
судебную защиту и права потерпевшего на доступ к правосудию и
компенсацию причиненного ущерба (ст. ст. 46 и 52 УПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 4 марта 2003 г. N
2-П по делу о проверке конституционности положений п. 2 ч. 1 и ч. 3 ст. 232
УПК РСФСР в связи с жалобами граждан Л.И. Батищева, Ю.А. Евграфова, О.В.
Орлова и А.В. Шмелева // СЗ РФ. 2003. N 12. Ст. 1176.
Данная правовая позиция Конституционного Суда РФ, основанная на
толковании Конституции РФ, по мнению судьи Верховного Суда РФ В.А.
Давыдова, сохраняет свою силу и распространяется на порядок
судопроизводства, регламентированный новым УПК РФ. В связи с этим,
утверждает ученый, следует признать, что суд надзорной инстанции вправе
отменить судебные решения и передать дело прокурору для устранения
существенного процессуального нарушения, которое суд не может устранить
самостоятельно и которое, как повлекшее лишение или стеснение
гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства,
исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора и
фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией
РФ функцию осуществления правосудия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Давыдов В.А. Указ. соч. С. 41.
Убедительной и разделяемой нами является позиция В.А. Давыдова,
полагающего, что уголовное дело судом надзорной инстанции подлежит
возвращению прокурору при установлении следующих фактических
обстоятельств:
1) уголовное дело формально не было возбуждено;
2) предварительное следствие проведено по материалам, выделенным из
другого уголовного дела в отдельное производство в отношении иного лица и
по новому обвинению, без возбуждения уголовного дела;
3) при предъявлении обвинения допущены нарушения требований ст. 171
УПК РФ - не указаны пункт, часть, статья УК РФ, предусматривающие
ответственность за данное преступление; постановление о привлечении в
качестве обвиняемого не подписано следователем;
4) в установленном законом порядке не рассмотрен отвод, заявленный
обвиняемым следователю;
5) нарушено право обвиняемого пользоваться помощью защитника;
6) нарушено право обвиняемого пользоваться языком, которым он владеет,
и помощью переводчика <1>.
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 42.
Присоединяясь к позиции А.В. Давыдова, полагаем, что при принятии
решения об отмене неправосудного приговора, определения либо
постановления суда, вступившего в законную силу, и передаче дела прокурору
суд надзорной инстанции руководствуется одним критерием: допущенное
нарушение в ходе предварительного следствия или дознания неустранимо при
рассмотрении уголовного дела как в суде надзорной инстанции, так и других
судебных стадиях уголовного судопроизводства, а возвращение дела не связано
с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного
следствия.
Обозначенная научная позиция корреспондирует с разъяснением, данным в
п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 N 1, в
котором разъяснено, что в целях устранения нарушений уголовнопроцессуального закона, допущенных в ходе досудебного производства и
повлекших лишение или стеснение гарантированных законом прав участников
уголовного судопроизводства, исключающих возможность постановления
законного, обоснованного и справедливого приговора, если это не связано с
восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного
следствия, суд надзорной инстанции по ходатайству стороны или по своей
инициативе, руководствуясь положениями пункта 1 части первой статьи 237
УПК РФ, вправе отменить состоявшиеся судебные решения и возвратить
уголовное дело соответствующему прокурору <1>.
--------------------------------
<1> БВС. 2007. N 1.
Приведенный научный анализ свидетельствует о востребованности
практикой правоприменения рассмотрения уголовных дел в судах надзорной
инстанции процессуального института возвращения уголовного дела прокурору
как с надзорной стадии, так и с предшествующих проверочных стадий
уголовного судопроизводства.
В этой связи правомерным является вывод об ошибочности концепции
отказа законодателя от установления в уголовно-процессуальном законе
возможности, при судебном разбирательстве уголовных дел по существу, а
также при их пересмотре на последующих проверочных стадиях уголовного
судопроизводства, принятия решения о возвращении уголовного дела
прокурору для производства дополнительного расследования и устранения
препятствий к его рассмотрению судом.
Необходимость и реальная потребность совершенствования уголовнопроцессуального закона в части устранения препятствий к свободному доступу
осуществления правосудия по рассмотрению уголовных дел являются
факторами, позволяющими восстановить уголовно-процессуальный институт
возвращения судом с любой стадии уголовного судопроизводства уголовного
дела прокурору для организации дополнительного расследования и устранения
препятствий к его рассмотрению в суде.
Целесообразно главу 35 УПК РФ дополнить нормой ст. 253.1
"Возвращение прокурору уголовного дела для производства дополнительного
расследования", изложив ее в следующей редакции:
"1. При невозможности рассмотрения уголовного дела по существу в
судебном заседании в результате допущенных нарушений уголовного и
уголовно-процессуального законов в ходе производства предварительного
следствия и дознания, если эти нарушения не устранены в судебном заседании,
но могут быть реально восполнены и устранимы производством
дополнительного следствия или дознания, суд или судья по ходатайству сторон
или по собственной инициативе выносит определение о направлении
уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования и
устранения препятствий его рассмотрения судом.
2. Недопустимо возвращение судом или судьей уголовного дела на
дополнительное расследование, если оно будет связано с восполнением
неполноты проведенного дознания или предварительного следствия, ставшим
возможным вследствие признания судьей или судом доказательств по
уголовному делу недопустимыми. Получение доказательств посредством
проведения следственных и иных процессуальных действий, направленных на
обеспечение полноты, всесторонности и объективности доказывания
обстоятельств, указанных в статье 73 настоящего Кодекса, допустимо.
3. Производство предварительного следствия и дознания после
возвращения судьей или судом уголовного дела прокурору для проведения
дополнительного расследования и устранения препятствий к его рассмотрению
судом производится в общем порядке".
Целесообразно в одном пакете законодательных инициатив внести
предложение законодателю о внесении дополнений в следующие нормы УПК
РФ:
- в норму ч. 3 ст. 367 УПК РФ добавить п. 5 следующего содержания: "Об
отмене приговора суда первой инстанции и направлении уголовного дела
прокурору для производства дополнительного расследования и устранении
препятствий его рассмотрения судом по основаниям, предусмотренным статьей
253.1 настоящего Кодекса";
- в норму ч. 1 ст. 378 УПК РФ добавить п. 5 следующего содержания: "Об
отмене приговора или иного обжалуемого судебного решения и о направлении
уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования и
устранения препятствий его рассмотрения судом по основаниям,
предусмотренным статьей 253.1 настоящего Кодекса";
- в норму ч. 1 ст. 408 УПК РФ добавить п. 7 следующего содержания:
"Отменить приговор, определение или постановление суда и все последующие
судебные решения и передать уголовное дело прокурору для производства
дополнительного расследования и устранения препятствий его рассмотрения
судом по основаниям, предусмотренным статьей 253.1 настоящего Кодекса";
- в норму ст. 418 УПК РФ добавить п. 4 следующей редакции: "Об отмене
приговора, определения или постановления суда и передаче уголовного дела
прокурору для производства дополнительного расследования и устранения
препятствий его рассмотрения судом по основаниям, предусмотренным статьей
253.1 настоящего Кодекса".
Принятие
законодателем
изложенных
выше
предложений
совершенствования уголовно-процессуального закона не будет являться
механическим восстановлением предусмотренного ранее в УПК РСФСР
института возвращения уголовного дела прокурору, так как предполагаемые
правовые основания принятия такого решения направлены не на защиту чести
"мундира" органов предварительного расследования, как это было нередко
ранее, а на создание правовых условий реализации назначения уголовного
судопроизводства.
Исследуя вопросы полномочий прокурора при обеспечении им участия в
пересмотре уголовных дел в судах надзорной инстанции, следует обратить
особое внимание на правовые условия, определяющие особенности и пределы
данной деятельности прокурора.
К особенностям, характеризующим деятельность прокурора при
рассмотрении информации о неправосудности судебных решений, вступивших
в законную силу, в отличие от его процессуальной деятельности,
осуществляемой в апелляционной и кассационной судебных инстанциях,
относится его обязанность рассмотрения обращений, жалоб, сообщений и иной
информации о незаконности, необоснованности и несправедливости судебных
решений, вступивших в законную силу, которая носит исключительно
ревизионный характер.
Ревизионные начала полномочий прокурора <1> проявляются и при его
участии в рассмотрении уголовного дела судом надзорной инстанции,
поскольку он обеспечивает соблюдение законности при пересмотре судебных
решений, вступивших в законную силу, что прямо предусмотрено п. 11 Приказа
Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> В литературе ревизионные полномочия прокурора раскрываются
содержательно как его несвязанность доводами ходатайства о пересмотре
вступивших в законную силу приговора, определения и постановления суда и
обязанности принесения представления, даже вопреки этим доводам, если
обнаружены нарушения закона, которые вызывают необходимость принесения
представления о пересмотре неправосудного судебного решения вступившего в
законную силу (см.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации.
Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 907 - 908).
Правовым основанием правильности изложенного выше вывода является
публичный характер статуса прокурора в уголовном судопроизводстве, его
обязанность обеспечивать законность и обоснованность обвинения на всех
стадиях производства уголовных дел и при рассмотрении их во всех судебных
инстанциях.
Прокурор в суде надзорной инстанции выражает свое мнение относительно
обоснованности надзорных жалоб, не ограничиваясь только изложенными в
них доводами, он формулирует свою позицию исходя из всех обстоятельств
производства по уголовному делу. Именно такую позицию суд надзорной
инстанции ожидает услышать в судебном заседании от прокурора, так как он
связан своей обязанностью проверять все производство по уголовному делу в
полном объеме (ч. 1 ст. 410 УПК РФ).
К правовым обстоятельствам, определяющим пределы прокурорской
деятельности в уголовном судопроизводстве на стадии надзорного
производства при рассмотрении уголовного дела, относятся такие факторы,
как:
1. Участником или субъектом надзорного производства при рассмотрении
уголовного дела может быть только прокурор соответствующего уровня,
который определяется Генеральным прокурором РФ соответствующим
нормативно-правовым актом.
2. При принятии решения о принесении надзорного представления на
судебные решения, вступившие в законную силу, если характер такого решения
направлен в сторону улучшения положения осужденного, срок внесения акта
прокурорского реагирования ограничен только сроками давности привлечения
к уголовной ответственности осужденных лиц, а правовыми основаниями
пересмотра таких судебных решений являются все без исключения основания,
предусмотренные ст. 379 УПК РФ.
Принесение надзорного представления в сторону ухудшения положения
осужденного ограничено временем - одним годом с момента вступления в
законную силу судебного решения, а правовыми основаниями такого
пересмотра могут быть только допущенные в предшествующем судебном
разбирательстве фундаментальные (существенные) нарушения закона,
повлиявшие на исход дела (Постановление Конституционного Суда РФ от
11.05.2005 N 5-П, ч. ч. 1, 2 ст. 405 УПК РФ).
3. В сравнении с полномочиями прокурора в исследуемой стадии
уголовного судопроизводства, предусмотренными предшествующим УПК
РСФСР, действующий УПК РФ не представляет прокурору права
приостанавливать исполнение оспариваемых судебных решений, а также
истребовать уголовные дела, по которым приговор, определение или
постановление вступили в законную силу.
Самостоятельной процессуальной формой проверочного этапа пересмотра
уголовных дел, по которым судебные решения вступили в законную силу,
являются производство таких дел в судах ввиду новых и вновь открывшихся
обстоятельств. Данная форма уголовного судопроизводства охватывается
самостоятельной стадией процесса и обозначается законодательно как
возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств (глава 49 УПК РФ).
Институт возобновления уголовных дел ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств является одним из старейших процессуальных
институтов. Эта стадия процесса позволяет установить истину по делу,
исправить судебную ошибку по вступившему в законную силу и даже
исполненному приговору.
Как отмечалось в начале настоящего раздела исследования, при внешней
схожести этого института с пересмотром судебных решений в порядке надзора
между ними имеются существенные различия, которые должны приниматься во
внимание прокурорами, осуществляющими свою деятельность по предмету
пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу.
К этим различиям, во-первых, следует относить те обстоятельства, что
пересмотр судебных решений в порядке надзора допускается лишь при наличии
оснований, вытекающих из материалов дела. Если же сомнения в
правосудности судебных решений связаны с обстоятельствами, которые не
были известны суду и обнаружились после вступления соответствующего
решения в законную силу, вопрос о пересмотре таких решений может быть
разрешен только в порядке производства ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств.
Во-вторых, в отличие от надзорного производства, производство ввиду
новых или вновь открывшихся обстоятельств призвано привести судебные
решения в соответствие с другими судебными решениями, новыми
нормативными материалами и иными новыми обстоятельствами, как правило,
устраняющими преступность и наказуемость деяний.
В-третьих, если в надзорной стадии ходатайство о пересмотре судебного
решения подлежит обязательной проверке судьей, то вопрос о внесении
оспариваемых судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам или
ввиду иных новых обстоятельств на рассмотрение суда зависит от усмотрения
прокурора. Это обстоятельство говорит о важности процессуальной
деятельности прокурора на данной стадии процесса, поскольку посредством его
действий, за некоторым исключением (ч. 5 ст. 415 УПК РФ), реализуется
пересмотр уголовного дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
В-четвертых, уголовно-процессуальный закон не ограничивает поводы для
внесения надзорного представления (жалобы), в то же время основания для
возобновления дела по вновь открывшимся или новым обстоятельствам
практически исчерпывающе перечислены в ст. 413 УПК РФ (за исключением п.
3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ).
Таким образом, эту стадию можно рассматривать как носящую
исключительный характер, поскольку она находится за пределами обычных
процедур уголовного процесса.
По общему правилу <1> процедура пересмотра дел в этой стадии состоит
из нескольких этапов:
--------------------------------
<1> Особый порядок установлен для случаев, когда новые обстоятельства
возникают в связи с решениями Конституционного Суда РФ или Европейского
суда по правам человека (п. п. 1, 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ).
1) выявление новых или вновь открывшихся обстоятельств прокурором
либо судом (возбуждение производства);
2) проведение проверки прокурором или расследования следственным
органом наличия оснований для внесения в соответствующий суд заключения
прокурора об отмене состоявшихся судебных решений ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств;
3) рассмотрение судом заключения прокурора;
4) принятие решения судом по заключению прокурора.
Как видим, деятельность прокурора на данной стадии уголовного процесса
состоит из полномочий, реализуемых им на стадии досудебного, а также
судебного производства <1>, что обязывает его (прокурора) четко знать
основные положения закона, регулирующего порядок пересмотра уголовных
дел на данной стадии уголовного судопроизводства.
--------------------------------
<1> А.В. Ендольцева и Б.Д. Завидов считают, что данная стадия состоит из
двух этапов: 1) возбуждение прокурором в пределах его компетенции
производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств; 2)
разрешение судом вопроса о возобновлении производства по уголовному делу
(см.: Ендольцева А.В. и Завидов Б.Д. Производство в надзорной инстанции //
Комментарий к главе 49 УПК РФ: Возобновление производства по уголовному
делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (постатейный)).
Рассмотрим более подробно процедуру возобновления производства по
уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств и,
соответственно, полномочия прокурора как одного из основных субъектов,
принимающих участие в производстве данной формы пересмотра уголовных
дел, вступивших в законную силу.
Общеизвестно, что УПК РФ делит основания возобновления производства
по уголовному делу на вновь открывшиеся обстоятельства и новые
обстоятельства. Такая дифференциация в сравнении с УПК РФ является
новацией действующего УПК РФ 2001 года.
Согласно п. 1 ч. 2 ст. 413 УПК РФ ко вновь открывшимся обстоятельствам
относятся обстоятельства, которые существовали на момент вступления
судебного решения в законную силу, но не были известны суду (выделено
мной. - В.К.) и потому не могли учитываться и применяться во внимание при
постановлении приговора, определения или постановления суда.
Статья 413 УПК РФ дает исчерпывающий перечень таких обстоятельств:
1) установленные вступившим в законную силу приговором суда
заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения
эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов
следственных и судебных действий и иных документов или заведомая
неправильность перевода, повлекшие за собой постановление незаконного,
необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или
необоснованного определения или постановления (п. 1 ч. 3 ст. 413 УПК РФ);
2) установленные вступившим в законную силу приговором суда
преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, повлекшие за
собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого
приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения либо
постановления (п. 2 ч. 3 ст. 413 УПК РФ);
3) установленные вступившим в законную силу приговором суда
преступные действия судьи, совершенные им при рассмотрении данного
уголовного дела (п. 3 ч. 3 ст. 413 УПК РФ).
Применительно к последнему обстоятельству определения понятия вновь
открывшихся обстоятельств, как справедливо замечает К.Ф. Гуценко, нельзя
признать удачным ее правовую конструкцию, поскольку в изложенном случае
судья знает в момент постановления им незаконного, необоснованного и
несправедливого приговора, что он совершил преступные действия (к примеру,
взял взятку за вынесение незаконного оправдательного приговора) <1>.
--------------------------------
<1> Уголовный процесс. Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 617.
Исходя из приведенного анализа нормы ст. 413 УПК РФ, можно сделать
вывод о том, что признаками вновь открывшихся обстоятельств являются:
1) наличие предусмотренных уголовно-процессуальным законом
соответствующих обстоятельств, реально существовавших в объективной
действительности на момент вступления оспариваемого судебного решения в
законную силу;
2) неизвестность их суду на момент постановки приговора или вынесения
оспариваемого судебного решения;
3) установление этих обстоятельств вступившим в законную силу
приговором суда, а также определением (постановлением) суда,
постановлением следователя, дознавателя о прекращении уголовного дела в
связи с истечением срока давности, применением акта об амнистии, в связи со
смертью обвиняемого или недостижением им возраста, с которого наступает
уголовная ответственность;
4) вновь открывшиеся обстоятельства (применительно к п. п. 1 - 2 ч. 3 ст.
413 УПК РФ) должны повлечь за собой постановление незаконного,
необоснованного или несправедливого приговора или вынесение иного
неправосудного судебного решения;
5) открытие этих обстоятельств происходит после вступления
оспариваемого приговора или иного судебного решения в законную силу.
Перечисленные выше признаки только в их совокупности должны
позволять прокурору полагать, что эти фактические данные обладают
свойствами вновь открывшихся обстоятельств и нуждаются в проведении
проверки, а значит, и вынесении прокурором постановления о возбуждении
производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств.
Анализируя другую группу установленных уголовно-процессуальным
законом обстоятельств, обозначенных законодательно новыми и вызывающих
также необходимость возобновления производства по уголовному делу, следует
отметить существующую сложность их уяснения и единообразного
правоприменения, поскольку законодатель перечень новых обстоятельств не
определяет исчерпывающим образом, а условия их применения законодательно
сформулированы нечетко и противоречиво.
Новыми обстоятельствами согласно п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ считаются
обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения,
устраняющие преступность и наказуемость деяния (выделено мной. - В.К.).
К ним относятся:
1) признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в
данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ;
2) установленное Европейским судом по правам человека нарушение
положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод
нормативным актом, примененным в уголовном деле, или любое другое
нарушение положений этой Конвенции;
3) иные новые обстоятельства (ч. 4 ст. 413 УПК РФ).
Таким образом, согласно ч. 1, п. 2 ч. 2 и ч. 4 ст. 413 УПК РФ новые
обстоятельства характеризуются тем, что они:
1) неизвестны суду при постановлении пересматриваемого приговора или
принятии иного судебного решения.
Следует при этом отметить, что Постановлением Конституционного Суда
РФ от 02.02.1996 N 4-П условие неизвестности, применимое к актам
Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека, признано
неконституционным <1>.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1996. N 7. Ст. 701.
Относительно данного признака О.В. Волколуп отмечает, что он не
соответствует правовой природе новых обстоятельств. Она пишет, что если
обратиться к анализу содержания новых обстоятельств, то очевидно, что к ним
прежде всего относятся решения Конституционного Суда РФ, Европейского
суда о несоответствии применяемого в данном деле уголовного закона
Конституции РФ или Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Однако, как известно, подобные решения своевременно публикуются в
официальных изданиях.
Ученая утверждает, что применение судьей при постановлении приговора
закона, который признан не соответствующим Конституции РФ, делает
судебное решение незаконным. В этом случае нет необходимости дожидаться
вступления приговора в законную силу, так как существует возможность
отмены судебного решения в апелляционной или кассационной инстанциях.
Когда же речь идет о тех случаях, когда судья постановляет приговор, а
решение о признании неконституционным закона, примененного в данном
деле, вынесено позже, то тогда в качестве характерного признака не может
быть использована неизвестность того или иного обстоятельства. Эти
обстоятельства и не могли быть известны, так как не существовали на момент
постановления судебного решения. В этом случае оправдано и их название, как
именно новых обстоятельств <1>;
--------------------------------
<1> Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее
совершенствования. СПб., 2003. С. 221.
2) устраняют преступность и наказуемость деяния.
Данный признак новых обстоятельств также имеет неоднозначность
выражаемых позиций в научных исследованиях и в оценках Конституционного
Суда РФ при рассмотрении им заявлений о неконституционности норм главы
49 УПК РФ, регулирующих возобновление производства ввиду установления
новых обстоятельств.
В науке уголовного процесса значительная группа процессуалистов
применительно к УПК РФ относят к новым обстоятельствам не только те,
которые устраняют преступность и наказуемость деяния <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. В.П. Божьева. М., 2004.
С. 536; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв.
ред. П.А. Лупинская. М., 2003. С. 659; Ведищев Н.П. Возобновление
производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся
обстоятельств. М., 2003. С. 72; Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе
Российской Федерации. СПб., 2005. С. 291.
Такие суждения обосновываются наличием имеющихся в законе
положений, из которых вытекает этот вывод, например ч. 1 ст. 414 УПК РФ, где
сказано, что "пересмотр обвинительного приговора ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств в пользу осужденного никакими сроками не
ограничен", и нормой ч. 3 ст. 414 УПК РФ, которой предусматривается:
"Пересмотр оправдательного приговора, или определения, постановления о
прекращении уголовного дела, или обвинительного приговора в связи с
мягкостью наказания либо необходимостью применения к осужденному
уголовного закона о более тяжком преступлении (выделено мной. - В.К.)
допускается лишь в течение сроков давности привлечения к уголовной
ответственности, установленных статьей 78 УК РФ, и не позднее одного года со
дня открытия вновь открывшихся обстоятельств".
В литературе обоснованно указывается, что действующий УПК РФ при
регламентации стадии возобновления уголовных дел установил такие правила,
которые исключают возможность выполнения возложенных на эту стадию
задач, в частности закрыл доступ в эту стадию правосудия потерпевшему <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник
/ Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 918.
На наш взгляд, правило, по которому новые обстоятельства могут являться
основанием для возобновления производства, когда эти обстоятельства
исключают преступность и наказуемость деяния, т.е. исключают допустимость
поворота к худшему, является по существу не правовым, противоречит
всеобщему принципу права - социальной справедливости.
Указанное правило не соответствует и запросам практики уголовного
судопроизводства. Известно, что в ходе уголовного судопроизводства после
вступления приговора или иного судебного решения в законную силу
выявляются судебные ошибки, которые свидетельствуют о том, что лица, в
отношении которых постановлены судебные решения, не понесли
ответственности, в связи с обстоятельствами, которые были не известны суду в
момент вынесения судебного решения, или в отношении таких лиц
неправильно применен материальный закон, предусматривающий более мягкое
наказание, чем предусмотрено за фактически содеянное преступление, и эти
обстоятельства, безусловно, требуют устранения судебной ошибки и
постановления законного, обоснованного и справедливого судебного решения
по уголовному делу.
В контексте изложенных доводов, несомненно, принципиальное значение
играют правовые установления Постановления Конституционного Суда РФ от
16 мая 2007 года N 6-П <1>, которыми признаны не соответствующими
Конституции РФ, ее ст. 18, ч. 1 ст. 19, ст. ст. 46, 52 положения п. 2 ч. 2, ч. 3 ст.
413, ст. 418 во взаимосвязи со ст. 237 УПК РФ в той части, в какой они
позволяют отказывать в возобновлении производства по уголовному делу и
пересмотре принятых по нему решений при возникновении новых фактических
обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях обвиняемого
признаков более тяжкого преступления.
--------------------------------
<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 16.05.2007 N 6-П по
делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 УПК РФ
в связи с запросом Президиума Курганского областного суда // СЗ РФ. 2007. N
22. Ст. 2686.
Конституционный Суд РФ предложил внести в уголовно-процессуальное
законодательство РФ изменения и дополнения, касающиеся порядка
возобновления производства по уголовному делу в связи с выявлением новых
или вновь открывшихся обстоятельств, свидетельствующих о наличии в
действиях осужденного или оправданного признаков более тяжкого
преступления.
Обосновывая обозначенную выше позицию, Конституционный Суд РФ
указал, что положения ст. 418 УПК РФ во взаимосвязи с положениями ст. ст.
237 и 413 УПК РФ не позволяют суду в случае выявления новых или вновь
открывшихся обстоятельств, влекущих ухудшение положения обвиняемого,
принять решение о возобновлении производства по уголовному делу, которое
бы давало возможность органам уголовного преследования изменять
формулировку обвинения. Тем самым создаются препятствия для реализации
судом функции по осуществлению правосудия и, следовательно, для судебной
защиты прав и свобод человека и гражданина, что противоречит ч. ч. 1 - 2 ст.
46, ст. 52, ч. 1 ст. 118 Конституции РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 5 Постановления Конституционного Суда РФ от 16.05.2007 N
6-П // СЗ РФ. 2007. N 22. Ст. 2686.
В настоящем разделе исследования в целях устранения указанных
ошибочных положений закона внесены соответствующие предложения по
совершенствованию Уголовно-процессуального кодекса РФ <1>. Вместе с тем
считаем целесообразным п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ изложить в новой редакции
следующего содержания:
--------------------------------
<1> См.: с. 426 - 428 настоящего параграфа исследования.
"2. Новые обстоятельства, неизвестные суду на момент вынесения
судебного решения, устраняющие преступность и наказуемость деяния, а также
обстоятельства, ставшие причиной судебных ошибок независимо от
усмотрения суда, которые привели к неправосудности судебного решения, в
том числе к постановке оправдательного приговора, или вынесению
определения, постановления о прекращении уголовного дела, или
обвинительного приговора в связи с мягкостью наказания либо
необходимостью применения к осужденному уголовного закона о более тяжком
преступлении, если последние указанные обстоятельства установлены не
позднее одного года со дня открытия таких обстоятельств";
3) открытие новых обстоятельств происходит после вступления
оспариваемого приговора и иного судебного решения в законную силу и при
условии, что их содержание не было предметом рассмотрения в судах первой,
апелляционной, кассационной и надзорной инстанций.
Указанный признак новых обстоятельств характерен для данной формы
судопроизводства, поскольку она по своему предназначению выступает в
качестве механизма, восполняющего возможности иных проверочных форм
уголовного судопроизводства. В литературе точно подмечено, что данный вид
производства (процессуальная форма судопроизводства - уточнение мое. - В.К.)
имеет как бы резервное значение. Он используется, когда неприменимы или
исчерпаны все другие средства процессуально-правовой защиты, и призван
гарантировать справедливость судебных актов <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
<1> См.: Чистякова В.С. Сущность возобновления дел ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств // Уголовно-процессуальное право
Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 912.
Анализ рассмотренных признаков новых обстоятельств показывает, что, в
отличие от вновь открывшихся обстоятельств, в соответствии с законом
установление новых обстоятельств не связывается с противоправной
деятельностью участников уголовного судопроизводства, участвующих в
обосновании предмета доказывания преступного деяния по уголовному делу.
Как следует из содержания изложенных доводов в настоящем разделе
исследования, новые обстоятельства - это сложная совокупность правовых
явлений, содержание которых свидетельствует как об устранении преступности
и наказуемости деяний, так и о наличии судебных ошибок, которые указывают
на неправосудность судебных решений по уголовному делу, вступивших в
законную силу, и которые не являются основаниями пересмотра этих решений
в иных проверочных стадиях уголовного судопроизводства.
Рассматривая перечень новых обстоятельств, изложенных в норме ч. 4 ст.
413 УПК РФ, особое внимание следует обратить на п. 3 данной нормы, где в
качестве новых обстоятельств указаны "иные новые обстоятельства".
Уголовно-процессуальный закон не раскрывает понятие "иные новые
обстоятельства", но в любом случае, как это уже отмечалось ранее, учитывая
требования п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ, иными новыми обстоятельствами могут
быть только обстоятельства, устраняющие преступность и наказуемость
деяния, и, следовательно, они не могут быть использованы для ухудшения
положения лица, в отношении которого состоялись оспариваемые судебные
решения.
Между тем, и об этом также было сказано ранее, могут возникнуть иные
новые обстоятельства, которые, напротив, должны повлечь ухудшение
положения осужденного (например, смерть потерпевшего от умышленно
причиненного тяжкого вреда его здоровью наступила после вступления
приговора в законную силу).
В этой связи определение иных новых обстоятельств, содержащееся в п. 4
ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, было более удачным, поскольку иными
обстоятельствами, неизвестными суду при постановлении приговора или
определения, признавались обстоятельства, которые доказывали не только
невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более
тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, но и виновность
оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено <1>.
--------------------------------
<1> См.: пункт 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР. СПб.: Изд-во "Альфа", 1997. С.
157.
Указанные выше обстоятельства еще раз подчеркивают необходимость
скорейшего изменения этой части уголовно-процессуального закона, в том
числе и с возможным учетом вносимых предложений в настоящем
исследовании.
Устранение неопределенности в законе по обозначению правовых
контуров иных новых обстоятельств возобновления производства по
уголовному делу должно исключить в науке уголовного процесса
дезориентирующие практику правоприменения высказывания о том, что смысл
нормы п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ не поддается объяснению, так как представить
себе еще какую-то ситуацию, когда бы суд, постанавливая приговор, не знал о
существовании юридического обстоятельства, устраняющего преступность и
наказуемость инкриминируемого деяния, невозможно <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации Б.Т. Безлепкина включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2010 (9-е издание, переработанное и дополненное).
<1> См.: Безлепкин Б.Т. Комментарий к УПК РФ (постатейный). 8-е изд-е.
М., 2009. С. 561.
Для прокуроров, рассматривающих вопросы возбуждения производства по
уголовному делу ввиду иных новых или вновь открывшихся обстоятельств,
существенно важно правильно уяснить требования нормы ст. 414 УПК РФ,
основное содержание которой заключается в следующем:
1) пересмотр обвинительного приговора ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств в пользу осужденного никакими сроками не
ограничен. Смерть осужденного не является препятствием к пересмотру
уголовного дела по указанным основаниям (ч. ч. 1, 2 ст. 414 УПК РФ);
2) ухудшение положения лица, в отношении которого вынесены судебные
решения, включая отмену оправдательного приговора, а также определения
(постановления) о прекращении уголовного дела, возможно только по вновь
открывшимся обстоятельствам (выделено мной. - В.К.), в течение сроков
давности привлечения к уголовной ответственности, установленных ст. 78 УК
РФ, и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся
обстоятельств.
Общеизвестно, что право возбуждения производства ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств, за исключением некоторых случаев (ч. 5 ст.
415 УПК РФ), принадлежит прокурору. Решение о возбуждении производства
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств прокурор оформляет
мотивированным постановлением.
Наделяя прокурора правом возбуждать производство ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств, уголовно-процессуальный закон между тем
не указывает, прокурор какого уровня имеет право возбуждать подобное
производство. По этому поводу в юридической литературе высказывались и
высказываются различные точки зрения.
А.С. Кобликов отмечал, что возбуждать производство должен тот
прокурор, чей уровень соответствует уровню суда, вынесшего судебное
решение, в отношении которого выявились новые или вновь открывшиеся
обстоятельства <1>. Такую же позицию по данному вопросу занимают А.П.
Коротков и А.В. Тимофеев <2>.
--------------------------------
<1> Кобликов А.С. Процессуальные вопросы, возникающие в стадии
возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам // Советская
юстиция. 1967. N 8. С. 13.
<2> Коротков А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная практика
применения УПК РФ: Комментарий. С. 476 - 477.
По мнению Г.З. Анашкина, И.Д. Перлова и А.Н. Громова, производство
может возбуждать прокурор, на подведомственной территории которого
возникли новые или вновь открывшиеся обстоятельства, или было совершено
преступление, или расследовалось само дело, о возобновлении которого
ставится вопрос <1>. Аналогичной точки зрения придерживаются А.В.
Ендольцева и Б.Д. Завидов <2>.
--------------------------------
<1> Анашкин Г.З., Перлов И.Д. Возобновление дел по вновь открывшимся
обстоятельствам. М., 1982. С. 26; Громов А.Н. Возбуждение производства по
вновь открывшимся обстоятельствам. Волгоград, 1982. С. 139.
<2> Комментарий к главе 49 УПК РФ: Возобновление производства по
уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств
(постатейный) / А.В. Ендольцева, Б.Д. Завидов. С. 76.
Некоторые авторы полагают, что в законе нет ограничений и производство
может возбудить любой прокурор <1>. По мнению А.А. Тушева, возбуждать
производство может любой прокурор, надзиравший за расследованием данного
уголовного дела, или вышестоящий прокурор. Направлять же дело с
заключением и материалами проверки или расследования должен прокурор
того уровня, который соответствует уровню суда, куда направляется дело <2>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Уголовно-процессуальное право Российской Федерации" (под
ред. П.А. Лупинской) включен в информационный банк согласно публикации Юристъ, 2005.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации (под ред. А.Я. Сухарева) включен в информационный банк согласно
публикации - НОРМА, 2004 (2-е издание, переработанное).
<1> Уголовно-процессуальное право РФ: Учебник / Отв. ред. П.А.
Лупинская. М., 2003. С. 662; Комментарий к УПК РФ / Под общ. ред. А.Я.
Сухарева. М., 2002. С. 676.
<2> Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе Российской Федерации.
СПб., 2005. С. 294 - 295.
Интересную позицию занимает Р.Х. Бахтиев, который считает, что правом
возбуждения производства о пересмотре уголовного дела ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств наделены все прокуроры, включая
заместителей и помощников, но право войти с соответствующим заключением
о возобновлении производства по уголовному делу в надзорную инстанцию
имеют лишь прокуроры, в компетенцию которых входит принесение
представления в суд соответствующего уровня <1>.
--------------------------------
<1> Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под общ. ред. д.ю.н., проф. А.Я. Сухарева. М., 2004. С. 654.
При рассмотрении данного вопроса, как представляется нам,
целесообразно различать полномочия прокуроров по возбуждению
производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (ст. 415 УПК
РФ) и полномочия по возобновлению такого производства (ст. 416 УПК РФ).
Исходя из положений нормы ч. ч. 1 и 4 ст. 37 УПК РФ в их системном
единстве, процессуальными полномочиями осуществления уголовного
преследования и надзора за процессуальной деятельностью органами
предварительного расследования наделены прокуроры районов, города, их
заместители, приравненные к ним прокуроры, а также вышестоящие прокуроры
и их заместители.
Исходя из изложенного, на наш взгляд, право возбуждения производства
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств принадлежит прокурору
району, города, их заместителям, приравненным к ним военным и иным
специализированным прокурорам, а также всем вышестоящим прокурорам и их
заместителям, вплоть до Генерального прокурора РФ и его заместителей.
Помощники (старшие помощники) прокурора, прокуроры (старшие
прокуроры) отделов, управлений, руководители отделов и управлений органов
прокуратуры, исходя из смысла нормы ч. 6 ст. 37 УПК РФ, правом возбуждения
производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств не наделены.
Что касается установления полномочий направления заключения
совместно с копиями приговоров и материалами проверки или расследования,
проведенного
органом
предварительного
следствия
на
основании
постановления прокурора о возбуждении производства ввиду новых
обстоятельств, то этот вопрос относится исключительно к компетенции
Генерального прокурора РФ. Последний, на наш взгляд, обязан в соответствии
со ст. 17 Федерального закона о прокуратуре в нормативно-правовом порядке
наделить соответствующих прокуроров этими полномочиями, установив их
обязанность утверждать заключения прокуроров, возбуждавших производство
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, или постановления о
прекращении возбужденного производства.
Как мы полагаем, здесь применимы любые варианты. Возможно
применение аналогии правил о субъектах внесения надзорных представлений,
установленных Приказом Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N
185, либо установление иного порядка, например, установление права
прокурора района, города о направлении в районный суд заключения о
пересмотре уголовного дела ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств, свидетельствующих о неправосудности приговора или
постановления мирового судьи, а в вышестоящие судебные органы -
установление такого права за соответствующим этому уровню суда прокурором
или его заместителем.
Здесь важно, чтобы рассматриваемый порядок был установлен
нормативно-правовым актов Генеральной прокуратуры РФ, который будет
являться надлежащим правовым источником как для прокуроров, так и для
судебных органов, принимающих решение по заключению прокурора в
соответствии с нормой ст. 418 УПК РФ.
Поводами для возбуждения прокурором производства ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств могут выступать сообщения граждан,
должностных лиц, а также данные, полученные в ходе предварительного
расследования и судебного рассмотрения других уголовных дел, в которых
содержатся сведения о наличии указанных в ст. 413 УПК РФ обстоятельств.
Для решения вопроса о возбуждении производства по вновь открывшимся
обстоятельствам прокурору необходимо иметь не только законный повод, но и
достаточные основания (ч. 3 ст. 415 УПК РФ), вследствие чего прокурор
проводит
соответствующие
проверку
или
поручает
производство
расследования.
Причем, в отличие от возбуждения уголовного дела, возбуждение
производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств согласно ч. ч.
3 и 4 ст. 415 УПК РФ (при наличии обстоятельств, указанных в п. п. 1 - 3 ч. 3 и
п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ) осуществляется исключительно прокурором и
является его непосредственной обязательностью. Поэтому предложения
некоторых процессуалистов о том, что прокурор при наличии поводов для
возбуждения производства ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств
может сначала провести их проверку в порядке ст. 144 УПК РФ и в случае
неподтверждения данных обстоятельств отказать в возбуждении производства
на основании ст. 415 УПК РФ <1>, являются неверными и противоречат
смыслу нормы ст. 415 УПК РФ.
--------------------------------
<1> Так, по мнению А.В. Ендольцевой и Б.Д. Завидова, порядок
рассмотрения сообщений о новых и вновь открывшихся обстоятельствах по
уголовному делу должен быть аналогичным порядку рассмотрения сообщения
о преступлении, предусмотренному ст. 144 УПК РФ. В связи с этим, отмечают
они, прокурор обязан рассмотреть сообщение о признаках новых или вновь
открывшихся обстоятельств по уголовному делу и принять по нему решение в
срок не более десяти суток со дня поступления указанного сообщения (ч. 3 ст.
144 УПК РФ). Но, поскольку объем действий по проверке сообщений о новых
или вновь открывшихся обстоятельствах на практике зачастую бывает таким,
что не позволяет прокурорам осуществить их в 10-дневный срок, было бы
целесообразно в законодательном порядке в ст. 415 УПК РФ предусмотреть
правило о том, что прокурор обязан принять сообщение о признаках новых или
вновь открывшихся обстоятельств и вынести по ним решение в срок не более
10 суток, а в исключительных случаях - в срок не более одного месяца //
Комментарий к главе 49 УПК РФ / А.В. Ендольцева, Б.Д. Завидов. М., 2005.
Близкие позиции излагаются в таких работа, как: Уголовный процесс: Учебник
/ Под ред. В.П. Божьева. М., 2004. С. 538; Ведищев Н.П. Возобновление
производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся
обстоятельств. М., 2003. С. 108 - 111.
Иная ситуация складывается в том случае, если в сообщении имеется
ссылка на обстоятельства, которые не могут расцениваться как вновь
открывшиеся или иные новые обстоятельства. Такое сообщение прокурор
должен рассматривать в порядке, установленном ст. 10 Федерального закона о
прокуратуре, регулирующей рассмотрение и разрешение в органах
прокуратуры заявлений, жалоб и иных обращений <1>.
--------------------------------
<1> В литературе имеется и другая позиция, которая сводится к тому, что
подобное сообщение (обращение) прокурор должен рассматривать в порядке
ст. 124 УПК РФ (см.: Коротков А.П., Тимофеев А.В. Указ. раб. С. 477).
Думается, что это ошибочная позиция, поскольку глава 16 УПК РФ, в
структуру которой входит норма ст. 124, предусматривает право обжаловать
прокурору действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя,
следователя, руководителя следственного органа, которые произведены (не
произведены) в результате процессуальной деятельности этих органов и
должностных лиц при производстве уголовных дел на досудебных стадиях
процесса.
Во всех случаях прокурор обязан возбудить производство ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств сразу же при получении в результате
проверок данных, из которых усматриваются обстоятельства, прямо указанные
в п. п. 1 - 3 ч. 3, п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ.
При возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам
перед прокурором может встать вопрос о приостановлении исполнения
оспариваемого приговора. Закон, как известно, прокурору такого права не
предоставляет. Не существовало такого права у прокурора и по УПК РСФСР.
Нет такого права и у суда, принимающего решение по заключению прокурора
(ст. 418 УПК РФ).
В советской процессуальной литературе по этому поводу высказывались
различные, взаимоисключающие мнения. Так, Б.С. Тетерин считал, что
прокурор вправе приостанавливать исполнение приговора, пересматриваемого
по вновь открывшимся обстоятельствам, равно как и приговора в порядке
надзора <1>. Противоположной точки зрения придерживался В.М. Блинов <2>.
--------------------------------
<1> См.: Тетерин Б.С. Пересмотр судебных решений по вновь
открывшимся обстоятельствам. М., 1964. С. 82 - 83.
<2> Блинов В.М. Возобновление дел по вновь открывшимся
обстоятельствам. М., 1968. С. 97.
Интересную позицию в этой научной дискуссии занимал О.П. Темушкин,
по мнению которого лишение прокурора возможности приостанавливать
исполнение приговоров неоправданно как в теоретическом, так и в
практическом плане. Не может быть, отмечает он, серьезных доводов в
обоснование различного подхода к решению однородного по существу вопроса:
как при опротестовании приговора в порядке надзора (в соответствии со ст. 372
УПК РСФСР Генеральный прокурор СССР, его заместители, прокурор РСФСР,
его заместители были наделены полномочиями приостанавливать до
разрешения дела в порядке надзора исполнение опротестованного приговора,
определения и постановления любого суда РСФСР (прокурор РСФСР, его
заместители не имели права приостанавливать постановление Президиума
Верховного Суда РСФСР, таким правом был наделен только Генеральный
прокурор СССР и его заместители)), так и при пересмотре его по вновь
открывшимся обстоятельствам, объектом пересмотра которых является
приговор, вступивший в законную силу; как в первом, так и во втором случае
результатом пересмотра могут быть аналогичные последствия, в том числе
реабилитация незаконно осужденного и его освобождение из заключения и т.п.
Вряд ли правильно, полагал советский ученый-процессуалист, связывать
освобождение от наказания (когда для этого имеются объективные показатели)
с различными процессуальными условиями деятельности той или иной
судебной инстанции. Более того, невозможность приостановить исполнение
приговора могла бы привести в отдельных случаях к необратимым
последствиям. Это касается, например, смертных приговоров. Причем
исполнение таких приговоров на практике прокуроры, как отмечал О.П.
Темушкин, приостанавливали вне зависимости от оснований проверки дела
<1>.
--------------------------------
<1> Темушкин О.П. Организационно-правовые формы
законности и обоснованности приговоров. М., 1978. С. 230 - 231.
проверки
Однако, как известно, и эта позиция уже раскрывалась, научная концепция
соблюдения принципов отправления правосудия на современном этапе
развития теории уголовного процесса отрицательно относится к институту
приостановления исполнения приговора, определения или постановления
судебного решения. Непоколебимым должно быть общее правило о том, что до
тех пор, пока судебные акты, вступившие в законную силу, не будут отменены
или изменены в установленном законом порядке, они являются
окончательными решениями.
Вместе с тем, являясь сторонниками обозначенной научной концепции,
полагаем, что при пересмотре уголовных дел ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств, при решении этого вопроса в сторону улучшения
положения осужденного, как и при пересмотре судебных решений по
уголовным делам, вступивших в законную силу в порядке надзора, исходя из
соблюдения принципов справедливости, гуманизма и законности, было бы
правильно законодательно предоставить право Генеральному прокурору РФ и
его заместителям при принесении надзорного представления прокурора или
возбуждении им производства ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств приостанавливать обвинительный приговор, которым назначено
наказание в виде смертной казни.
Следует иметь в виду, что прокурор при возбуждении производства по
уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств обязан
безусловно соблюдать правовые предписания, регулирующие порядок
возбуждения такого производства.
Прежде всего, важно уяснить, что для установления новых и вновь
открывшихся обстоятельств уголовно-процессуальным законом установлен
различный порядок:
1) если в сообщениях имеется ссылка на наличие обстоятельств, указанных
в п. п. 1 - 3 ч. 3 ст. 413 УПК, то прокурор проводит соответствующую проверку,
истребуя копию приговора и справку суда о вступлении его в законную силу;
2) если в сообщениях имеется ссылка на наличие обстоятельств,
предусмотренных п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК (иные новые обстоятельства), прокурор
выносит постановление о возбуждении производства ввиду новых
обстоятельств и направляет соответствующие материалы руководителю
следственного органа для производства расследования этих обстоятельств и
решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных
нарушений уголовного законодательства.
О порядке и сроках проведения проверки ввиду вновь открывшихся
обстоятельств, а также производства расследования иных новых обстоятельств
в главе 49 УПК РФ ничего не говорится.
Поскольку в ч. 3 ст. 415 УПК РФ упоминается термин "проверка", закон не
предусматривает проведение следственных или иных процессуальных
действий. Проверка происходит в непроцессуальной форме и заключается в
следующих полномочиях прокурора <1>:
--------------------------------
<1> А.А. Тушев полагает, что в соответствующей проверке могут
участвовать следователь, дознаватель, органы дознания, осуществляя по
поручению или указанию прокурора отдельные проверочные действия. В этом
плане прокурор осуществляет руководство процессуальной деятельностью
указанных лиц. Он (А.А. Тушев) также считает, что прокурор может поручить
проведение отдельных проверочных действий и своему помощнику // Тушев
А.А. Прокурор в уголовном процессе РФ. СПб., 2005. С. 296 - 297. Этой
позиции придерживается и К.Ф. Гуценко, который считает, что прокурор может
поручить проверку иным уполномоченным лицам (см.: Уголовный процесс:
Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. С. 620). С этими предложениями трудно
согласиться, так как в законе (ч. 3 ст. 415 УПК РФ) сказано, что проверку
может проводить только прокурор. Поэтому следователь, дознаватель, органы
дознания и помощник прокурора, исходя из смысла ч. 3 ст. 415 УПК РФ, даже
по поручению или указанию прокурора проверку проводить не вправе. Эту же
позицию разделяют авторы прокурорско-следственной практики применения
УПК РФ А.П. Коротков и А.В. Тимофеев, которые отмечают, что в силу
значимости данной проверки законодатель персонифицировал осуществление
полномочий по ее проведению, закрепив ее исключительно за прокурором
(Указ. раб. С. 478). В УПК РСФСР (ч. 2 ст. 386) было прямо сказано, что
прокурор сам производит расследование вновь открывшихся обстоятельств
либо дает об этом поручение следователю, в связи с чем в теории и практике
отсутствовало разночтение в правильности уяснения содержания данной
нормы.
- истребовании копии приговора и справки о вступлении его в законную
силу.
Закон не уточняет, копию какого приговора должен истребовать прокурор.
Как представляется, прокурор должен истребовать копию как приговора, по
которому обнаружены вновь открывшиеся обстоятельства, так и того, который
содержит вновь открывшиеся обстоятельства. При невозможности подтвердить
вновь открывшиеся обстоятельства вступившим в законную силу приговором
суда прокурором истребуются иные официальные решения, устанавливающие
вновь открывшиеся обстоятельства (например, постановление следователя о
прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого, за истечением
срока давности и т.д.);
- истребовании уголовного дела, по которому возбуждено производство
ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств;
- производстве проверочных действий, проводимых в стадии возбуждения
уголовного дела (производство документальных проверок, собирание справок и
т.п.).
Так как возобновление производства ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств является одной из форм пересмотра вступивших в законную
силу судебных решений, представляется целесообразным распространить на
него (применительно к сроку проведения проверки ввиду вновь открывшихся
обстоятельств) положения ч. 1 ст. 406 УПК РФ. То есть проверка должна
проводиться прокурором в течение 30 суток со дня возбуждения производства
по вновь открывшимся обстоятельствам.
Проводимая прокурором проверка направлена на установление
содержательной сущности вновь открывшихся обстоятельств, их влияния на
постановление незаконного, необоснованного или несправедливого судебного
решения и в конечном итоге необходимости (или ее отсутствия) отмены или
изменения приговора или иного решения суда.
Как уже указывалось, в соответствии с изменениями, внесенными
Федеральным законом от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ <1>, при наличии в
сообщении ссылки на "иные новые обстоятельства" прокурор выносит
постановление о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств и
направляет соответствующие материалы руководителю следственного органа
для производства расследования этих обстоятельств и решения вопроса об
уголовном преследовании по фактам выявленных нарушений уголовного
законодательства.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ "О внесении изменений
в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный
закон "О прокуратуре Российской Федерации" // СЗ РФ. 2007. N 24. Ст. 2830.
Законодательно прямо предусмотрено, что при расследовании новых
обстоятельств, указанных в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, могут производиться
любые следственные и иные процессуальные действия с соблюдением
требований, установленных УПК РФ.
Отсутствие в этом случае четкой регламентации порядка производства
следственных действий породило как в литературе, так и на практике различное
толкование процессуального положения, прав и обязанностей осужденного
либо оправданного, в отношении которых такие действия производятся. Они
допрашиваются то как свидетели, то как обвиняемые. По-разному решается и
вопрос о возможности применения к этим лицам мер процессуального
принуждения. Эти проблемы обсуждались еще в советской процессуальной
литературе.
Считая такую ситуацию ненормальной, Б.С. Тетерин отмечал, что
осужденный, оправданный или лицо, дело в отношении которого судом
прекращено, занимает в этой стадии уголовного процесса "своеобразное
положение, отличающееся от процессуального положения как свидетелей, так и
обвиняемых", и предлагал наделить этих лиц процессуальными правами,
которые гарантировали бы им реальную возможность осуществлять защиту
своих законных интересов <1>.
--------------------------------
<1> Тетерин Б.С. С. 85 - 89.
На несовершенство закона указывал и В.М. Блинов.
что указанных лиц следует, как правило, допрашивать
свидетелей, поскольку УПК не предусматривает "допроса
следствии осужденного или оправданного либо лица,
которого судом прекращено" <1>.
Однако он полагал,
именно в качестве
на предварительном
дело в отношении
--------------------------------
<1> Блинов В.М.
обстоятельствам. С. 106.
Возбуждение
дел
по
вновь
открывшимся
Особую (индивидуальную) научную позицию в этом вопросе занимал О.П.
Темушкин, который полагал, что лица, в отношении которых проводится
расследование в связи с возбуждением производства по вновь открывшимся
обстоятельствам, должны допрашиваться по правилам допроса обвиняемых, но
именоваться в протоколе допроса "осужденными" либо "оправданными" в
зависимости от фактического положения данных лиц в этот момент <1>.
--------------------------------
<1> См.: Темушкин О.П. Указ. соч. С. 232.
В современной литературе процессуальному полномочию указанных выше
лиц должного внимания не уделяется. Так, профессор Б.Т. Безлепкин,
комментируя норму ч. 5 ст. 415 УПК РФ, утверждает, что в таком производстве
(имеется в виду возбужденное производство в связи с иными новыми
обстоятельствами - уточнение мое. - В.К.) допускается применение всего
арсенала предусмотренных УПК РФ действий по собиранию доказательств и
мер уголовно-процессуального принуждения (как по уголовному делу) <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации Б.Т. Безлепкина включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2010 (9-е издание, переработанное и дополненное).
<1> См.: Безлепкин Б.Т. Указ. соч. С. 564.
В то же время действующий УПК РФ, на который ссылается Безлепкин
Б.Т., не содержит в своем арсенале норм, регулирующих процессуальное
положение таких лиц. Ясно, однако, что производство ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств во всех случаях, безусловно, касается интересов
осужденного либо оправданного. Поэтому допрос этих лиц в качестве
свидетелей, и тем более с предупреждением об ответственности за дачу
ложных показаний, считаем неверным. Они должны допрашиваться по
правилам допроса обвиняемых, если это не касается оправданного лица. В том
же случае, если возбужденное производство касается оправданного приговором
лица, то, исходя из смысла нормы ч. 4 ст. 415 УПК РФ, которая устанавливает
производство расследования иных новых обстоятельств как осуществление
уголовного преследования по фактам выявленных нарушений уголовного
законодательства, допрос такого лица должен осуществляться по правилам,
установленным ч. 2 ст. 46, ч. 4 ст. 92 и ст. ст. 189, 190 УПК РФ, т.е. как
подозреваемого с предоставлением ему соответствующих прав данного
участника уголовного судопроизводства.
На практике часто возникает вопрос: возможно ли применение к
указанным лицам мер процессуального принуждения?
Отвечая на данный вопрос в целом положительно, нужно вместе с тем
подчеркнуть, что перечень таких мер должен быть строго ограниченным.
Допустимо, например, применение таких мер обеспечительного порядка
производства расследования, как привод в случае уклонения осужденного
(оправданного) без уважительных причин от явки для производства таких
следственных
действий,
как:
предъявление
для
опознания;
освидетельствование; производство экспертизы.
Вместе с тем при следственной проверке иных новых обстоятельств не
может предъявляться новое обвинение и совершаться действия, направленные
на ограничение конституционных прав человека: задержание, арест, наложение
ареста на имущество и т.д. Применение указанных мер процессуального
характера не носит обеспечительный характер проведения следственных и
иных процессуальных действий по доказыванию предмета иных новых
обстоятельств, а является средством пресечения и предупреждения преступной
деятельности. Возможность применения таких мер процессуального
принуждения относительно лиц, чьи права непосредственно затронуты
возбуждением
производства
ввиду
новых
обстоятельств,
должна
предусматриваться только уголовно-процессуальным законом.
С учетом изложенного, на наш взгляд, необходимо формировать четкое
нормативное законодательное закрепление процессуальных прав и
обязанностей лиц, в отношении которых возбуждено производство ввиду
новых обстоятельств, установление процедур порядка их разъяснения
осужденному, оправданному или лицу, в отношении которого дело было
прекращено, а также правовые основания применения к ним мер
процессуального принуждения превентивного характера.
Что касается срока расследования иных новых обстоятельств, то при его
определении следует ориентироваться на общий срок (выделено мной. - В.К.)
производства предварительного следствия (ст. 162 УПК РФ). Началом
исчисления данного срока следует считать день возбуждения производства
ввиду новых обстоятельств, окончанием - день составления прокурором
заключения и направления его с материалами расследования в суд или день
вынесения постановления о прекращении производства.
В законе отсутствуют указания о том, что по окончании проверки вновь
открывшихся обстоятельств или расследования иных новых обстоятельств
прокурор или руководитель следственного органа объявляет об этом
осужденному, оправданному или лицу, в отношении которого дело было
прекращено, а также потерпевшему и знакомит их с этими материалами. Нет
также и предписаний о выяснении у названных лиц вопроса о наличии какихлибо ходатайств по окончании ознакомления с новыми или вновь
открывшимися обстоятельствами.
Представляется, что не должно быть преград для названных лиц в
ознакомлении с материалами по окончании проверки вновь открывшихся
обстоятельств или расследования новых обстоятельств, особенно когда
имеются основания для возобновления производства по уголовному делу.
Поэтому следователь или прокурор, на наш взгляд, обязаны совершить ряд
аналогичных процессуальных действий, предусмотренных ст. ст. 216 - 217 УПК
РФ, регулирующих сходные процессуальные отношения. Об ознакомлении
этих лиц с данными материалами должны составляться протоколы с
соблюдением требований ст. 218 УПК РФ.
Рассматривая возможные варианты действия прокурора по окончанию
проверки или расследования, мы должны исходить из законодательно
установленных двух возможных решений прокурора, которые заключаются в
следующем:
1) по окончании проверки вновь открывшихся обстоятельств или
расследования иных новых обстоятельств прокурор, если будут установлены
основания для возобновления судебного производства по уголовному делу,
составляет заключение и направляет уголовное дело в суд с приложением
копии приговора, в котором содержатся вновь открывшиеся обстоятельства, и
материалов проверки или расследования иных новых обстоятельств;
2) не усмотрев оснований для возобновления судебного производства по
уголовному делу, прокурор своим постановлением прекращает возбужденное
им производство, которое доводится до сведения заинтересованных лиц.
УПК РФ не дает перечня этих лиц, но в любом случае в их число должны
входить осужденный, оправданный, лицо, дело в отношении которого судом
прекращено, и лицо, направившее в прокуратуру сообщение, послужившее
поводом для возбуждения производства.
Постановление прокурора об отказе в возобновлении производства по делу
может быть обжаловано в суд, правомочный решать вопрос о возобновлении
производства по делу.
В соответствии с ч. 3 ст. 417 УПК РФ порядок рассмотрения в судебном
заседании заключения прокурора о возобновлении производства по уголовному
делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств аналогичен порядку
рассмотрения уголовного дела судом надзорной инстанции, установленному ст.
407 УПК РФ. При этом участие прокурора в заседании суда является
обязательным, поскольку законом на него возложена обязанность по
поддержанию внесенного заключения.
Не вдаваясь в детальный анализ процедуры рассмотрения заключения
прокурора о возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств, отметим, что в случае внесения прокурором
заключения с целью ухудшения положения осужденного он осуществляет
функцию уголовного преследования и функцию обеспечения законности и
обоснованности обвинения, в случае же внесения заключения с целью
оправдания осужденного или улучшения его положения прокурор
осуществляет правоохранительную (правозащитную) функцию. Вместе с тем,
внося в суд заключение об отмене приговора ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств и участвуя в его рассмотрении, прокурор реализует
свою конституционную функцию надзора за соблюдением законности.
В соответствии со ст. 418 УПК РФ одним из решений, принимаемых
судом, является решение об отклонении заключения прокурора. В связи с этим
на практике возникают вопросы: может ли прокурор обжаловать это решение?
Если да, то в какую судебную инстанцию?
Ответа на эти вопросы в УПК РФ не содержится. На наш взгляд, исходя из
положений нормы ст. 46 Конституции РФ и корреспондирующей с ней нормы
ст. 19 УПК РФ, прокурор вправе обжаловать данное решение суда в порядке,
установленном уголовно-процессуальным законом, т.е. посредством внесения
кассационного и надзорного представления в соответствующие судебные
вышестоящие органы. Исходя из указанной мотивации, решение суда по
заключению прокурора, принятое в соответствии со ст. 418 УПК РФ, может
быть обжаловано осужденным, оправданным или лицом, уголовное дело в
отношении которого прекращено, если они не согласны с решением суда по
заключению прокурора.
Следует также отметить, что до настоящего времени остается открытым
вопросом фактор неопределенности пересмотра приговора или иного судебного
решения в сторону ухудшения положения осужденного или оправданного,
вызванный принятием Постановления Конституционного Суда РФ от 16 мая
2007 года N 6-П, положения которого уже были предметом анализа в
настоящем исследовании.
Действительно, как уже отмечалось, наряду с п. 2 ч. 2 и ч. 3 ст. 413 УПК
РФ была признана не соответствующей Конституции РФ и ст. 418 УПК РФ во
взаимосвязи со ст. 237 УПК РФ в той части, в какой они позволяют отказывать
в возобновлении производства по уголовному делу и пересмотре принятых по
нему решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств при
возникновении новых фактических обстоятельств, свидетельствующих о
наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления.
Как указал Конституционный Суд РФ, по смыслу приведенных выше
законоположений при возникновении новых фактических обстоятельств,
могущих послужить основанием для ухудшения положения лица, оправданного
или осужденного по уголовному делу, суд, рассматривающий соответствующее
заключение прокурора, должен принять решение об отмене приговора и
передаче уголовного дела для производства нового судебного разбирательства.
Между тем в системе действующего уголовно-процессуального регулирования
принятие судом каких-либо решений, ведущих к изменению положения
обвиняемого в худшую для него сторону, невозможно как в силу предписаний
статьи 413 УПК РФ, так и в связи с отсутствием процессуального
механизма, обеспечивающего принятие таких решений (выделено мной. В.К.).
Даже в случае отмены приговора и передачи уголовного дела для
производства нового судебного разбирательства суд первой инстанции,
повторно рассматривая это дело, был бы связан пределами предъявленного
ранее и сформулированного в обвинительном заключении (обвинительном
акте) обвинения. Именно такой вывод следует из статьи 418 УПК РФ во
взаимосвязи со статьей 252 УПК РФ, согласно которой судебное
разбирательство проводится лишь по предъявленному обвинению, а изменение
обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается
положение подсудимого и не нарушается его право на защиту, а также статьей
237 УПК РФ, непосредственно не предусматривающей возвращение дела судом
прокурору в целях изменения обвинения на более тяжкое, в том числе в связи с
выявлением не существовавших на момент его формулирования фактических
обстоятельств <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 5 Постановления Конституционного Суда РФ от 16.05.2007 N
6-П // СЗ РФ. 2007. N 22. Ст. 2686.
Изложенный анализ правового положения по применению ст. 418 УПК РФ
свидетельствует о том, что правовые позиции приведенного Постановления
Конституционного Суда РФ согласно ст. 6 Федерального Конституционного
закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" являются
обязательными к исполнению на всей территории Российской Федерации для
всех органов государственной власти (в том числе судебных органов и
прокуратуры - ссылка моя. - В.К.).
Приведенные выше обстоятельства позволяют делать вывод об
обязанности прокурора, исходя из решаемых им функциональных задач,
возбуждать производство ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств,
ухудшающих положение осужденного, оправданного или лица, в отношении
которого уголовное дело прекращено судом, и корреспондирующей с таким
правомочием прокурора обязанности суда принимать решение об отмене
неправосудных приговоров, определений или постановлений суда и передавать
уголовное дело для производства нового судебного разбирательства.
Возвращать уголовное дело прокурору для производства дополнительного
расследования и устранения препятствий к его рассмотрению судом нельзя, так
как указанным Постановлением Конституционного Суда РФ такого
процессуального механизма не разработано, а предписано это сделать
законодателю.
До принятия Государственной Думой Федерального Собрания РФ
соответствующих изменений и дополнений в УПК РФ, которыми будет
установлен процессуальный механизм пересмотра неправосудных приговоров и
иных судебных решений, вступивших в законную силу, по основаниям,
ухудшающим положение осужденных, оправданных или лиц, уголовное дело
которых прекращено судом, в связи с допущенными нарушениями на
досудебных стадиях уголовного судопроизводства, - для прокурора и суда их
полномочия в этом по-прежнему остаются ограниченными отсутствием
правового механизма отмены таких судебных решений и возможности
возвращения уголовных дел на новое расследование с досудебных стадий
уголовного судопроизводства.
Рассмотренный выше вопрос свидетельствует об актуальности
правильного уяснения пределов процессуальных полномочий прокурора при
проверке им законности, обоснованности и справедливости вступивших в
законную силу приговоров и иных судебных решений по уголовным делам при
возобновлении производства ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств.
Анализ действующего уголовно-процессуального законодательства
Российской Федерации, иных федеральных законов, устанавливающих
уголовно-процессуальные процедуры, показывает, что прокурор в
рассматриваемой стадии уголовного судопроизводства обязан соблюдать
правовые предписания, которые представляют юридическую конструкцию,
определяющую
границы
исследуемого
направления
прокурорской
деятельности. К таким основным правилам следует относить следующие
правовые требования:
1) пересмотр оправдательного приговора или определения, постановления
о прекращении уголовного дела или обвинительного приговора в связи с
мягкостью наказания либо необходимостью применения к осужденному
уголовного закона о более тяжком преступлении допускается лишь в течение
сроков давности привлечения к уголовной ответственности, установленных ст.
78 УК РФ, и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся
обстоятельств или иных новых обстоятельств (ч. 3 ст. 414 УПК РФ);
2) возобновление производства по уголовному делу ввиду новых
обстоятельств, установленных в решениях Конституционного Суда РФ и
Европейского суда по правам человека (п. п. 1, 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ), не
входят в компетенцию прокурора, а являются исключительной прерогативой
Председателя Верховного Суда Российской Федерации;
3) действия прокурора, получившего информацию, в которой содержится
ссылка на вновь открывшиеся обстоятельства, ограничены проведением
прокурором проверки, в ходе которой истребуются только документы,
подтверждающие эти обстоятельство (ч. 3 ст. 415 УПК РФ);
4) действия прокурора, получившего информацию, в которой содержится
ссылка на иные новые обстоятельства, свидетельствующие о неправосудности
вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения,
проявляются только в принятии им постановления о возбуждении производства
ввиду новых обстоятельств и поручении руководителю следственного органа
производства расследования и осуществления уголовного преследования по
фактам выявленных нарушений уголовного законодательства (ч. 4 ст. 415 УПК
РФ).
Для принятия решения о возбуждении производства ввиду новых
обстоятельств прокурор обязан располагать соответствующим поводом, в
котором должны содержаться данные о наличии новых обстоятельств юридических фактах, свидетельствующих о неправосудности вступившего в
законную силу приговора или иного судебного решения, устраняющих
преступность или наказуемость, а также повлекших судебную ошибку и
назначение несправедливого уголовного наказания.
Принятию постановления о возбуждении производства ввиду новых
обстоятельств, которым решается вопрос об уголовном преследовании по
фактам выявленных нарушений уголовного законодательства отдельных
категорий лиц (ст. 447 УПК РФ), должно предшествовать соблюдение порядка,
установленного ст. 448 УПК РФ;
5) заключение прокурора о необходимости возобновления производства по
уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств оформляется при
наличии истребованного им уголовного дела (ч. 1 ст. 417 УПК РФ) и только на
основании материалов проверки, собранных согласно постановлению о
возбуждении производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств (ч. 3 ст.
415 УПК РФ);
6) заключение прокурора о необходимости возобновления производства по
уголовному делу ввиду новых обстоятельств оформляется при наличии
истребованного им уголовного дела (ч. 1 ст. 417 УПК РФ) и только на
основании материалов расследования этих обстоятельств органом
предварительного следствия, производство которого осуществлено в порядке,
установленном УПК РФ для процессуальной деятельности осуществления
уголовного преследования (ч. 4 ст. 415 УПК РФ);
7) производство ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств,
осуществляемое прокурором (ч. 1 ст. 415 УПК РФ), ограничено предметом
выяснения данных обстоятельств и сроками проведения проверки и
расследования:
- по предмету проверки или расследования:
а) вновь открывшиеся обстоятельства указаны исчерпывающим образом в
ч. 3 ст. 413 УПК РФ;
б) новые обстоятельства, указанные в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, должны
быть не известны суду на момент вынесения судебного решения, если они
ухудшают положение осужденного, оправданного или лица, в отношении
которого уголовное дело прекращено судом;
- по сроку проведения проверки или расследования:
а) вновь открывшиеся обстоятельства, указанные в ч. 3 ст. 413 УПК РФ,
проверяются в течение 30 дней с момента получения сообщения граждан,
должностных лиц и иной информации о наличии вновь открывшихся
обстоятельств (п. 5.1 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема
граждан в органах прокуратуры РФ <1> или по аналогии применения нормы ч.
1 ст. 406 УПК РФ);
--------------------------------
<1> См.: Крюков В.Ф. Прокурорский надзор: Учебное пособие. М., 2008.
С. 537.
б) иные новые обстоятельства (п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ) расследуются в
срок, не превышающий двух месяцев со дня вынесения прокурором
постановления о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств (ч. 4 ст.
415, ч. 1 ст. 162 УПК РФ).
Изложенные основные позиции, раскрывающие содержание правовых
факторов, определяющих пределы процессуальных полномочий в деятельности
прокурора на исследуемой стадии уголовного судопроизводства, носят
исключительно научный характер, так как ни законодатель, ни
правоприменитель, в том числе органы прокуратуры, эти вопросы в
специальной постановке <1> не рассматривают, хотя фактически такая
правовая конструкция (пределы процессуальных полномочий суда и
прокурора) в исследуемой стадии уголовного судопроизводства существует и
основное содержание ее раскрывается системно-логическим способом уяснения
отдельных правовых норм УПК РФ в их единстве и взаимосвязи.
--------------------------------
<1> Имеется в виду, что законодатель в юридической технике изложения
фактического материала нередко применяет правовую конструкцию,
регулирующую пределы предмета той или иной процессуальной деятельности,
например, ст. 410 УПК РФ "Пределы прав суда надзорной инстанции".
Представляется, что Генеральной прокуратуре РФ целесообразно в
нормативно-правовом порядке закрепить основные юридические параметры
пределов процессуальных полномочий прокурора на стадии пересмотра
уголовных дел ввиду вновь открывшихся обстоятельств или "иных новых"
обстоятельств. Такое решение будет способствовать единообразной практике
прокуроров на данном участке прокурорской деятельности.
С учетом изложенного содержания предмета проведенного исследования
полагаем возможным сделать следующие выводы и предложения.
1. Проверка законности, обоснованности и справедливости вступивших в
законную силу приговоров или иных судебных решений в порядке надзора, а
также пересмотр их ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств
представляют собой особый этап уголовного судопроизводства, в котором
функционирует механизм возобновления завершенных производством
уголовных дел в связи с необходимостью пересмотра неправосудных
приговоров и иных судебных решений, вступивших в законную силу. Данный
этап уголовного судопроизводства содержательно включает в себя две
самостоятельные стадии уголовного процесса, имеющие как общие, так и
отличительные черты.
Прокурор в указанном механизме возобновления завершенных
производством уголовных дел и пересмотра постановленных по данным
уголовным делам, вступившим в законную силу приговорам или иным
судебным решениям, реализует три содержательно взаимосвязанные функции:
уголовного преследования; обеспечения законности и обоснованности
обвинения
(надзорная
функция)
и
правоохранительную
(правообеспечительную). Представляя сторону обвинения в состязательном
процессе проверочных стадий пересмотра вступивших в законную силу
приговоров или иных судебных решений, прокурор отстаивает обвинение
только на основе его законности и обоснованности.
2. Прокурор в надзорной стадии уголовного судопроизводства реализует
свои полномочия и как представитель стороны обвинения, выражающей
несогласие с приговором или иным судебным решением, вступившим в
законную силу, считая его неправосудным, и как специальный представитель
государства, наделенный полномочием обращения с ходатайством о
пересмотре вступившего в законную силу приговора или иного судебного
решения, если это вызывается необходимостью обеспечения соблюдения прав и
свобод человека, гражданина, общества и государства.
3. В органы прокуратуры Российской Федерации, в отличие от судебных
органов надзорной инстанции, вправе обращаться все дееспособные граждане,
организации и учреждения, независимо от их организационно-правовых форм,
с выражением своей позиции о неправосудности вступивших в законную силу
судебных актов.
Неприемлемым для органов прокуратуры являются установленные
Генеральным прокурором РФ нормативно-правовые требования о возврате
гражданам жалоб о неправосудности вступивших в законную силу судебных
актов по уголовным делам, если к ним не приложены копии обжалуемых
судебных решений и иных документов, подтверждающих доводы жалобы, что
препятствует рассмотрению ее по существу.
3.1.
В
целях
совершенствования
уголовно-процессуального
законодательства, регулирующего деятельность прокурора в надзорной стадии
уголовного судопроизводства, а также устранения правовой неопределенности
в законодательном регулировании установления поводов и оснований к
участию прокурора в возобновлении производства по уголовному делу на
данной стадии уголовного процесса, считаем целесообразным в ст. 402 УПК
РФ внести дополнительно часть 3 следующего содержания:
"3. Уполномоченный Генеральной прокуратурой РФ прокурор при наличии
у него информации о неправосудности приговора, определения и
постановления суда, вступившего в законную силу, вправе запросить из
судебного органа необходимые копии процессуальных документов, а при
необходимости и все материалы уголовного дела. По результатам рассмотрения
информации прокурор выносит одно из следующих решений: при наличии
законных оснований вносит в соответствующий суд надзорной инстанции
надзорное представление согласно требованиям статей 403, 404 настоящего
Кодекса или при отсутствии законных оснований выносит постановление об
отказе в принесении надзорного представления, с разъяснением
процессуального права заявителя на обжалование принятого решения
вышестоящему прокурору".
3.2. Для создания надлежащих правовых условий реализации органами
прокуратуры Российской Федерации своей правоохранительной функции при
обеспечении участия прокурора в надзорной стадии уголовного
судопроизводства целесообразно признать утратившим силу п. 11.4 Приказа
Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года, а п. 11.3 изложить в новой
редакции следующего содержания:
"11.3. Заявление, жалобы и иные обращения, поступившие в органы
прокуратуры от граждан, общественных и негосударственных организаций,
должностных лиц и органов государственной власти, муниципальных органов и
учреждений, являются надлежащим правовым поводом для участия прокурора
в надзорной стадии уголовного судопроизводства. Основанием такого участия
прокурора является информация, содержащаяся в этих жалобах, заявлениях и
обращениях, о неправосудности вступивших в законную силу приговора или
иных судебных решений по уголовному делу".
4. Порядок обращения прокурора с ходатайством о пересмотре вступивших
в законную силу приговоров или иных судебных решений на основе принципа
инстанционности устанавливается нормативно-правовыми актами Генеральной
прокуратуры РФ, которые являются правовым источником уголовнопроцессуального законодательства, имеющим юридическую силу как для
прокуроров, так и для судебных органов, осуществляющих надзорное
производство по уголовным делам с участием прокуроров.
5. Существенным правовым пробелом уголовно-процессуального закона
является отсутствие в нем правовых норм, регулирующих порядок назначения
судебного заседания суда надзорной инстанции. Не содержится в законе также
праворегулирующих механизмов, позволяющих прокурору и другим
участникам противостоящей стороны уголовного судопроизводства свободно и
полноценно реализовать свои процессуальные обязанности и осуществить
предоставленные им права. Данный вывод позволяет ставить вопрос о
необходимости законодательного совершенствования исследуемой стадии
уголовного процесса, для чего:
5.1. Целесообразно в главу 48 УПК РФ внести дополнительно ст. 406.1
"Назначение судебного заседания суда надзорной инстанции", изложив ее
содержание в следующей редакции:
"1. После рассмотрения надзорных жалобы или представления и принятия
решения в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 406 настоящего Кодекса судья,
принявший решение, в соответствии с правилами инстанционности судебных
органов, доводит до сведения о принятом решении председателя суда субъекта
Российской Федерации, окружного (флотского) военного суда либо
Председателя Верховного Суда Российской Федерации или его заместителя для
реализации последними своих полномочий, предусмотренных частью 4 статьи
406 настоящего Кодекса.
2. Председатель суда субъекта Российской Федерации, окружного
(флотского) военного суда либо председатель Верховного Суда Российской
Федерации или его заместитель не позднее семи суток со дня принятия
постановления судьей выносит одно из следующих постановлений:
1) о согласии с отказом в удовлетворении надзорных жалобы или
представления;
2) об отмене постановления судьи об отказе в удовлетворении надзорных
жалобы или представления о возбуждении надзорного представления, передаче
надзорных жалобы или представления на рассмотрение суда надзорной
инстанции вместе с уголовным делом <1>.
--------------------------------
<1> Действующая норма п. 2 ч. 3 ст. 406 УПК РФ содержит возможность
для судьи, принявшего постановление о возбуждении надзорного производства,
передавать на рассмотрение суда надзорной инстанции только надзорную
жалобу и представление без уголовного дела, в том случае, если оно не
истребовалось. Полагаем, что такое решение законодателя является
ошибочным, в связи с чем вносится предложение об обязательном направлении
вместе с надзорными жалобой или представлением уголовного дела.
3. При принятии решения о возбуждении надзорного производства и
передаче надзорных жалобы или представления на рассмотрение суда
надзорной инстанции вместе с уголовным делом председатель данного суда
назначает дату, время и место судебного заседания с соблюдением требований
части 1 статьи 407 настоящего Кодекса.
4. О дате, времени и месте рассмотрения надзорных жалобы и
представления не позднее семи суток со дня судебного заседания извещается
прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники и законные
представители, иные лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются
жалобой или представлением.
5. Прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники вправе
участвовать в судебном заседании непосредственно. Осужденный,
содержащийся под стражей, изъявивший желание участвовать в судебном
заседании, вправе по решению суда изложить свою позицию путем
использования системы видеоконференцсвязи. Явившиеся в судебное заседание
осужденный или оправданный допускаются к участию в нем во всех случаях.
Неявка лиц, своевременно извещенных о дате, времени и месте судебного
заседания суда надзорной инстанции, не препятствует рассмотрению
надзорных жалобы и представления, за исключением неявки прокурора и
защитников осужденного или оправданного.
6. Прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники и законные
представители, иные лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются
надзорными жалобой или представлением, вправе знакомиться в суде
надзорной инстанции с постановлением о возбуждении надзорного
производства основными и дополнительными надзорными жалобой и
представлением и всеми приложенными к ним документами. Указанные лица
вправе до начала открытия судебного заседания представлять суду надзорной
инстанции свои письменные возражения".
5.2. Имеется необходимость законодательно закрепить право суда
надзорной инстанции применять предусмотренные УПК РФ последствия к
обстоятельствам получения им ходатайств о пересмотре в порядке надзора
вступивших в законную силу решений по уголовному делу, оформленных с
нарушением правил, установленных законом для подготовки этих
процессуальных документов. В этой связи целесообразно ст. 404 УПК РФ
дополнить частью 3, изложив ее содержание в следующей редакции:
"3. Если поданные жалоба или представление не соответствуют
требованиям частей 1 и 2 настоящей статьи и это препятствует рассмотрению
уголовного дела, то судья руководствуется частью 2 статьи 363 настоящего
Кодекса".
5.3. Уголовно-процессуальный закон не наделяет стороны в суде
надзорной инстанции правом принесения дополнительных надзорных
представлений и жалоб, не предусматривает возможность отзыва надзорных
представлений и жалоб, что также является пробелом в законе, который
подлежит устранению путем принятия новой редакции нормы ч. 4 ст. 404 УПК
РФ, изложенной в следующей редакции:
"4. Прокурор, а также иные лица, указанные в части 1 статьи 402
настоящего Кодекса, до удаления их из зала судебного заседания суда
надзорной инстанции вправе представить суду дополнительные надзорные
представление или жалобу, содержащие новые доводы обоснования своих
требований. Лица, обратившиеся в суд надзорной инстанции с ходатайством о
пересмотре вступившего в законную силу приговора или иного судебного
решения, вправе отозвать надзорные представление или жалобу до начала их
рассмотрения судом в судебном заседании. Надзорное представление,
принесенное прокурором, может быть отозвано вышестоящим прокурором в
таком же порядке".
6. Является ошибочным суждение отдельных процессуалистов о
неприменении на практике положений Постановления Конституционного Суда
РФ от 11 мая 2005 года N 5-П в части возможности пересмотра в порядке
надзора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда
в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком
преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим
за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр
оправдательного приговора либо определения или постановления суда о
прекращении уголовного дела.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство (ст. ст. 404, 405
УПК РФ), с учетом правовых норм Постановления Конституционного Суда РФ
от 11 мая 2005 года N 5-П, позволяет прокурорам своевременно приносить
надзорные представления о пересмотре вступивших в законную силу
неправосудных приговоров или иных судебных решений в сторону ухудшения
положения осужденного, оправданного или лица, уголовное дело в отношении
которого было прекращено судом, при условии, если нарушение закона не
требует своего устранения со стадий досудебного производства уголовных дел,
а прокурор в надзорном представлении мотивированно обосновывает
допущенные нарушения материального и процессуального законодательства,
раскрывает обстоятельства, которые позволяют считать эти нарушения
фундаментальными (существенными), повлиявшими в связи с этим на исход
дела. В представлении должно обязательно употребляться словосочетание
"фундаментальные нарушения закона" и содержательно раскрываться факторы,
определяющие "фундаментальность нарушения закона".
7. Производство уголовного дела в суде надзорной инстанции должно
проводиться на основе состязательности сторон, где функцию обвинения
осуществляет прокурор, а ему противостоит со своей позицией сторона
защиты. В этой связи целесообразно:
а) часть 2 ст. 407 УПК РФ изложить в новой редакции следующего
содержания: "Участие прокурора и защитников осужденных, оправданных в
судебном заседании является обязательным. Осужденный, оправданный, их
законные представители, иные лица, чьи интересы непосредственно
затрагиваются жалобой или представлением, вправе участвовать в судебном
заседании";
б) часть 5 ст. 407 УПК РФ изложить в новой редакции следующего
содержания: "5. После завершения изложения докладчиком обстоятельств
уголовного дела, содержания и доводов надзорных жалобы и представления
слово представляется прокурору, который излагает от имени государства свое
мнение относительно обоснованности надзорной жалобы, законности и
обоснованности обвинения, а при рассмотрении надзорного представления поддерживает внесенное представление и обосновывает его требование.
Прокурор как сторона обвинения выражает мнение об удовлетворении или об
отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления".
8. Является ошибочной законодательная концепция отказа от установления
в уголовно-процессуальном законе института возвращения судом со стадии
судебного разбирательства уголовных дел прокурору для производства
дополнительного расследования и устранения препятствий к его рассмотрению
в суде. Необходимость и реальная востребованность этого уголовнопроцессуального
института
практикой
осуществления
уголовного
судопроизводства
уголовных
дел
позволяют
ставить
вопрос
о
совершенствовании УПК РФ посредством внесения в него следующих
дополнений и изменений.
8.1. Целесообразно главу 35 УПК РФ дополнить нормой статьи 253.1
"Возвращение прокурору уголовного дела для производства дополнительного
расследования", изложив ее в следующей редакции:
"1. При невозможности рассмотрения уголовного дела по существу в
судебном заседании вследствие допущенных нарушений уголовного и
уголовно-процессуального законов в ходе производства предварительного
следствия и дознания, если эти нарушения не устранимы в судебном заседании,
но могут быть реально восполнены и устранены производством
дополнительного следствия или дознания, суд или судья, по ходатайству
сторон или по собственной инициативе, выносит определение о направлении
уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования и
устранения препятствий его рассмотрения судом.
2. Недопустимо возвращение судом или судьей уголовного дела на
дополнительное расследование, если оно будет связано с восполнением
неполноты проведенного дознания или предварительного следствия, ставшим
возможным вследствие признания судьей или судом доказательств по
уголовному делу недопустимыми. Получение доказательств посредством
проведения следственных и иных процессуальных действий, направленных на
обеспечение полноты, всесторонности и объективности доказывания
обстоятельств, указанных в статье 73 настоящего Кодекса, допустимо.
3. Производство предварительного следствия и дознания после
возвращения судьей или судом уголовного дела прокурору для проведения
дополнительного расследования и устранения препятствий к его рассмотрению
судом производится в общем порядке".
8.2. В общем пакете законодательных инициатив целесообразно вносить
дополнения в следующие нормы УПК РФ:
- в норму ч. 3 ст. 367 УПК РФ добавить п. 5 следующего содержания: "Об
отмене приговора суда первой инстанции и направлении уголовного дела
прокурору для производства дополнительного расследования и устранении
препятствий его рассмотрения судом по основаниям, предусмотренным статьей
253.1 настоящего Кодекса";
- в норму ч. 1 ст. 378 УПК РФ добавить п. 5 следующего содержания: "Об
отмене приговора или иного обжалуемого судебного решения и о направлении
уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования и
устранения препятствий его рассмотрения судом по основаниям,
предусмотренным статьей 253.1 настоящего Кодекса";
- в норму ч. 1 ст. 408 УПК РФ добавить п. 7 следующего содержания:
"Отменить приговор, определение или постановление суда и все последующие
судебные решения и передать уголовное дело прокурору для производства
дополнительного расследования и устранения препятствий его рассмотрения
судом по основаниям, предусмотренным статьей 253.1 настоящего Кодекса";
- в норму ст. 418 УПК РФ добавить п. 4, изложив его содержание в
следующей редакции: "Об отмене приговора, определения или постановления
суда и передаче уголовного дела прокурору для производства дополнительного
расследования и устранения препятствий его рассмотрения судом по
основаниям, определенным статьей 253.1 настоящего Кодекса".
9. Уголовно-процессуальная стадия пересмотра уголовных дел ввиду
новых и вновь открывшихся обстоятельств носит исключительный характер,
поскольку она находится за пределами обычных процедур уголовного процесса
и выступает в качестве механизма, восполняющего невозможность исправления
судебных ошибок по правилам апелляционного, кассационного и надзорного
судебного производства уголовных дел.
Полномочия прокурора на данной стадии уголовного процесса являются
приоритетными, позволяющими по подавляющему большинству оснований
пересмотра ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств инициировать
возобновление завершенного производства по уголовному делу посредством
возбуждения особого порядка осуществления нового процессуального
производства. Деятельность прокурора по обеспечению участия в исследуемой
стадии процесса состоит из реализации полномочий, осуществляемых им
первоначально на стадии досудебного производства, а затем в стадии судебного
разбирательства по пересмотру уголовного дела.
10. Правовыми признаками вновь открывшихся обстоятельств,
характеризующих их как юридически значимые явления и свидетельствующих
о необходимости пересмотра вступивших в законную силу приговоров и иных
судебных решений в связи с их неправосудностью, являются:
1)
наличие
установленных
уголовно-процессуальным
законом
соответствующих обстоятельств, реально существовавших в объективной
действительности на момент вступления оспариваемого судебного решения в
законную силу;
2) неизвестность их суду на момент постановки приговора или вынесения
иного судебного решения;
3) установление этих обстоятельств вступившим в законную силу
приговором суда, а также определением (постановлением) суда,
постановлением следователя, дознавателя о прекращении уголовного дела в
связи с истечением срока давности, применением акта об амнистии, в связи со
смертью обвиняемого или недостижением им возраста, с которого наступает
уголовная ответственность;
4) вновь открывшиеся обстоятельства (применительно к п. п. 1 - 2 ч. 3 ст.
413 УПК РФ) должны повлечь за собой постановление незаконного,
необоснованного или несправедливого приговора или вынесение иного
неправосудного судебного решения;
5) открытие этих обстоятельств после вступления оспариваемого
приговора или иного судебного решения в законную силу.
Перечисленные выше признаки только в их совокупности должны
позволять прокурору полагать, что эти фактические данные обладают
свойствами вновь открывшихся обстоятельств и нуждаются в проведении
проверки и возобновлении производства по уголовному делу.
11. Правовыми признаками новых обстоятельств, образующих
самостоятельную группу оснований пересмотра вступивших в законную силу
неправосудных приговоров или иных судебных решений, являются:
1) неизвестность суду обстоятельств в силу их новизны на момент
постановления судом приговора или иного судебного решения, которые
являются основанием пересмотра вступивших в законную силу судебных
решений;
2) устраняемость преступности и наказуемости деяния в связи с
выявленными новыми обстоятельствами, а также совершение судебных
ошибок, приводящих к неправосудности приговора или иного судебного
решения, характер которых не связан с неправильным применением
материального и процессуального законодательства, а также с допущенными
нарушениями со стороны участников уголовного судопроизводства, указанных
в ч. 3 ст. 413 УПК РФ;
3) открытие этих обстоятельств после вступления оспариваемого
приговора или иного судебного решения в законную силу, если их содержание
не было предметом рассмотрения в судах первой, апелляционной,
кассационной и надзорной инстанций.
12. Законодательно установленная редакция нормы п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК
РФ не раскрывает всех необходимых правовых признаков, характеризующих
новые обстоятельства, в связи с чем целесообразно данную норму изложить в
новой редакции следующего содержания:
"2. Новые обстоятельства, указанные в части 4 настоящей статьи, - это
обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения,
устраняющие преступность и наказуемость деяния, а также обстоятельства,
ставшие причиной судебных решений независимо от усмотрения суда, которые
привели к неправосудности приговора или иного судебного решения, в том
числе к постановке неправосудного оправдательного приговора или вынесению
незаконного, необоснованного и несправедливого определения, постановления
о прекращении уголовного дела или обвинительного приговора в связи с
мягкостью наказания либо необходимостью применения к осужденному закона
о более тяжком преступлении, если эти обстоятельства установлены не позднее
одного года со дня открытия таких обстоятельств".
13. Процессуальными полномочиями вынесения постановления о
возбуждении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств
в соответствии с уголовно-процессуальным законом (ч. 5 ст. 37 УПК РФ)
обладают прокуроры района, города, их заместители, приравненные к ним
прокуроры, а также вышестоящие прокуроры и их заместители.
Полномочием о направлении уголовного дела с составленным
заключением прокурора и другими материалами проверки или расследования в
суд наделяются соответствующие прокуроры Приказом Генеральной
прокуратуры РФ, который и является правовым источником, регулирующим
указанные процессуальные отношения прокурора и суда надзорной инстанции.
13.1. В целях устранения допущенного пробела подзаконного уровня
регулирования
уголовно-процессуальных
отношений
целесообразно
Генеральной прокуратуре РФ в нормативно-правовом порядке установить
полномочия прокуроров по направлению уголовного дела с заключением и
приложенными к нему необходимыми материалами в суды, указанные в норме
ч. 1 ст. 417 УПК РФ.
14. Поскольку законодательно не установлены сроки проведения
прокурором проверки вновь открывшихся обстоятельств и расследования
следственным органом возбужденного производства ввиду новых
обстоятельств, полагаем обоснованным распространить 30-суточный срок
проверки прокурором вновь открывшихся обстоятельств по правилам
применения аналогии нормы ч. 1 ст. 406 УПК РФ и двухмесячный срок
производства предварительного следствия, по аналогии с требованием нормы ч.
1 ст. 162 УПК РФ.
Изложенные положения о сроках проверки вновь открывшихся
обстоятельств и производства следствия ввиду открывшихся новых
обстоятельств целесообразно закрепить нормативно-правовым актом
Генеральной прокуратуры РФ.
15. Является правовым пробелом в уголовно-процессуальном законе при
регулировании производства расследования новых обстоятельств как
отсутствие закрепленного процессуального статуса лица, права которого
непосредственно затронуты возбуждением производства ввиду новых
обстоятельств, так и порядка проведения в отношении его следственных и иных
процессуальных действий, особенно когда это касается применения мер
процессуального принуждения.
В этой связи, исходя из смысла нормы ч. 4 ст. 415 УПК РФ, полагаем
правильным производство допроса такого лица проводить:
- если это лицо оправдано или в отношении его прекращено уголовное
дело, допрашивать его необходимо в качестве подозреваемого, с соблюдением
требований ч. 4 ст. 46, ч. 4 ст. 92 и ст. ст. 189 - 190 УПК РФ;
- если это лицо осуждено, но ставится вопрос об ухудшении его
положения, допрашивать его необходимо в качестве обвиняемого, с
соблюдением требований ч. 4 ст. 47, ч. ч. 2, 4 ст. 173 и ст. ст. 189 - 190 УПК РФ.
Указанным лицам не могут предъявляться новые обвинения и в отношении
их не могут совершаться действия, направленные на ограничение
конституционных прав человека: задержание, арест, наложение ареста на
имущество и применение других мер пресечения.
Допустимо применение таких мер процессуального принуждения, которые
носят обеспечительный характер процесса доказывания: взятия обязательства о
явке, осуществление привода в случае неявки осужденного (оправданного) по
вызову без уважительных причин. Возможно проведение любых следственных
действий, которые обеспечивают процесс доказывания.
Перечисленные предложения носят доктринальный характер, в связи с чем
целесообразно для установления единообразной практики прокуроров по
обеспечению их участия в возобновлении производства по уголовному делу
ввиду новых обстоятельства привести нормативно-правовое закрепление
внесенных предложений Приказом Генеральной прокуратуры РФ.
Изложенные выше выводы и предложения, с одной стороны, направлены
на достижение требований закона о непоколебимости судебных приговоров,
вступивших в законную силу, а с другой - предоставление возможности
восторжествовать справедливости, если такие приговоры и иные судебные
решения являются неправосудными. В этой связи уместно вспомнить
высказывание известного русского процессуалиста Вл. Случевского о том, что
полное удовлетворение этих двоякого рода требований представляется в
высшей степени трудным, но невозможность достижения идеала не может еще
служить причиною к уклонению от изыскания средств для приближения к нему
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Хрестоматия по уголовному процессу / Автор-сост. Э.Ф. Куцева.
С. 239.
Использованная литература
I. Нормативно-правовые и судебные акты
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным
голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о
поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ) //
Российская газета. N 7. 21.01.2009.
2. Современные зарубежные Конституции. М., 1992.
3. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О
судебной системе Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ.
06.01.1997. N 1. Ст. 1 (с последующими изменениями и дополнениями).
4. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О
Конституционном Суде Российской Федерации" // Собрание законодательства
РФ. 25.07.1994. N 13. Ст. 1447 (с последующими изменениями и
дополнениями).
5. Федеральный конституционный закон от 23.06.1999 N 1-ФКЗ "О
военных судах Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ.
28.06.1999. N 26. Ст. 3170 (с последующими изменениями и дополнениями).
6. Проект Федерального конституционного закона N 306985-5 "О судах
общей юрисдикции" // КонсультантПлюс.
7. Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 "О прокуратуре Российской
Федерации" // Собрание законодательства РФ. 20.11.1995. N 47. Ст. 4472 (с
последующими изменениями и дополнениями).
8. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Собрание
законодательства РФ. 24.12.2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921 (с последующими
изменениями и дополнениями).
9. Федеральный закон от 18.12.2001 N 177-ФЗ "О введении в действие
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // Российская
газета. N 249. 22.12.2001 (с последующими изменениями и дополнениями).
10. Закон РФ от 26.06.1992 N 3132-1 (в ред. от 28.11.2009) "О статусе судей
в Российской Федерации" // Российская газета. N 170. 29.07.1992 (с
последующими изменениями и дополнениями).
11. Федеральный закон от 17.12.1998 N 188-ФЗ "О мировых судьях в
Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 21.12.1998. N 51. Ст.
6270 (с последующими изменениями и дополнениями).
12. Федеральный закон от 20.08.2004 N 113-ФЗ "О присяжных заседателях
федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" // Собрание
законодательства РФ. 23.08.2004. N 34. Ст. 3528 (с последующими
изменениями и дополнениями).
13. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ //
Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. N 25. Ст. 2954 (с последующими
изменениями и дополнениями).
14. Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской
деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" // Собрание
законодательства РФ. 10.06.2002. N 23. Ст. 2102 (с последующими
изменениями и дополнениями).
15. Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной
деятельности" // Собрание законодательства РФ. 14.08.1995. N 33. Ст. 3349 (с
последующими изменениями и дополнениями).
16. Закон РФ от 18.04.1991 N 1026-1 "О милиции" // Ведомости СНД и ВС
РСФСР. 18.04.1991. N 16. Ст. 503 (с последующими изменениями и
дополнениями).
17. Федеральный закон от 20.04.1995 N 45-ФЗ "О государственной защите
судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" //
Собрание законодательства РФ. 24.04.1995. N 17. Ст. 1455 (с последующими
изменениями и дополнениями).
18. Закон РФ от 27.12.1991 N 2124-1 "О средствах массовой информации" //
Российская юстиция. 8 сентября 1992 г. N 32 (с последующими изменениями и
дополнениями).
19. Закон РСФСР от 08.07.1981 "О судоустройстве РСФСР" // Свод законов
РСФСР. Т. 8 (с последующими изменениями и дополнениями).
20. Всеобщая декларация прав человека (принята 10.12.1948 Генеральной
Ассамблеей ООН) // Российская газета. 1995. 5 апреля.
21. Международный пакт от 16.12.1966 "О гражданских и политических
правах" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. N 12.
22. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г.
Риме 04.11.1950) (вместе с Протоколом [N 1] (подписан в г. Париже
20.03.1952), Протоколом N 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо
тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней (подписан в
г. Страсбурге 16.09.1963), Протоколом N 7 (подписан в г. Страсбурге
22.11.1984)) // Собрание законодательства РФ. 08.01.2001. N 2. Ст. 163.
23. Федеральный закон от 30.03.1998 N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции
о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" // Собрание
законодательства РФ. 06.04.1998. N 14. Ст. 1514.
24. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР // Свод законов РСФСР. Т. 8
(с последующими изменениями и дополнениями).
25. Уголовно-процессуальный кодекс Федеративной Республики Германии
(с изменениями и дополнениями на 01.01.1993) / Перевод с немецкого и
предисловие к.ю.н. Б.А. Филимонова. М.: Манускрипт, 1994.
26. Примерный Уголовный кодекс США. М., 1969.
27. Устав уголовного судопроизводства (1864 г.) // Российское
законодательство X - XX веков. В 9 т. 1991. Т. 8.
28. Учреждение судебных установлений (1864 г.) // Российское
законодательство X - XX веков. В 9 т. 1991. Т. 8.
29. Проект новой редакции Устава уголовного судопроизводства. СПб.,
1900.
30. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 27. N
20553.
31. Декрет СНК РСФСР "О суде" // Советская прокуратура. Сборник
важнейших документов. М., 1972.
32. Декрет N 2 ВЦИК РСФСР // Советская прокуратура. Сборник
важнейших документов. М., 1972.
33. Положение о прокурорском надзоре (1922 г.) // Советская прокуратура.
Сборник важнейших документов. М., 1972.
34. Положение о судоустройстве РСФСР (1922 г.) // Советская
прокуратура. Сборник важнейших документов. М., 1972.
35. Инструкция о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в
органах прокуратуры Российской Федерации, утвержденная Приказом
Генерального прокурора РФ от 26 декабря 2006 г. N 120 (в ред. Приказа
Генерального прокурора РФ от 23.04.2007 N 65).
36. Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. N 4-П
по делу о проверке конституционности пункта 5 части 2 статьи 371, части 3
статьи 374 и пункта 4 части 2 статьи 384 УПК РСФСР в связи с жалобами гр.
К.М. Кульнева, В.С. Лакуева, Ю.В. Лукашова и И.П. Серебренникова // СЗ РФ.
1996. N 7. Ст. 701.
37. Постановление Конституционного Суда РФ от 28 января 1997 г. N 2-П
по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР в связи с
жалобами гр. Б.В. Антонова, Р.Л. Гибиса и С.В. Абрамова // СЗ РФ. 1997. N 7.
Ст. 871.
38. Постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 1998 г. N 20-П по
делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464
УПК РСФСР в связи с жалобами граждан // СЗ РФ. 1998. N 28. Ст. 3393.
39. Постановление Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. N 1-П
по делу о проверке конституционности положений частей 1 и 2 ст. 295 УПК
РСФСР в связи с жалобой гр. М.А. Клюева // СЗ РФ. 1999. N 4. Ст. 602.
40. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 г. N 3-П
по делу о проверке конституционности п. 2 ст. 5 Федерального закона "О
прокуратуре Российской Федерации" в связи с жалобой гр. Б.А. Кехмана // СЗ
РФ. 2000. N 9. Ст. 1066.
41. Определение Конституционного Суда РФ от 5 июля 2000 г. N 150-О по
ходатайству Генерального прокурора РФ об официальном разъяснении
Постановления Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. по делу о
проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части 1 ст. 232, части 4
ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросом Иркутского районного
суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород //
СЗ РФ. 2000. N 33. Ст. 3432.
42. Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2000 г. об
отказе в принятии к рассмотрению запроса Боровичского городского суда
Новгородской области о проверке конституционности положения части первой
статьи 278 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР // РГ. 2001. 22 февр.
43. Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2001 г. N 78-О
об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гр. А.П. Петрова на нарушение
его конституционных прав положениями ст. ст. 371 и 380 УПК РСФСР, а также
ст. 36 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" // ВКС РФ.
2001. N 4. С. 19 - 22.
44. Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П
по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 342, 371,
373, 378, 379, 380 и 382 УПК РСФСР, ст. 41 УК РСФСР и ст. 36 Федерального
закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросами
Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан //
СЗ РФ. 2002. N 31. Ст. 3160.
45. Постановление Конституционного Суда РФ от 4 марта 2003 г. N 2-П по
делу о проверке конституционности положений п. 2 ч. 1 и ч. 3 ст. 232 УПК
РСФСР в связи с жалобами гр. Л.И. Батищева, Ю.А. Евграфова и др. // СЗ РФ.
2003. N 12. Ст. 1176.
46. Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П
по делу о проверке конституционности положений ст. ст. 125, 219, 227, 229,
236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи
с запросами судов общей юрисдикции и жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 2003.
N 51. Ст. 5026.
47. Определение Конституционного Суда РФ от 22 января 2004 г. N 62-О
об отзыве к принятию к рассмотрению жалобы гр. В.Л. Чалова на нарушения
его конституционных прав положениями статей 10, 108, 109 и 402 УПК РФ //
ВКС РФ. 2004. N 5.
48. Определение Конституционного Суда РФ от 4 марта 2004 г. N 74-О об
отказе к принятию к рассмотрению запроса мирового судебного участка N 29
Карымского района Читинской области о проверке конституционности
положений статей 108, 253 и 354 УПК РФ // ВКС РФ. 2004. N 5.
49. Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П
по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 7, 15, 107,
234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной
Думы // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804.
50. Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 2004 г. N 359-О
по жалобе гр. П. Кузина на нарушение его конституционных прав частью 1
статьи 125 и частью 1 статьи 402 УПК РФ // ВКС РФ. 2005. N 2.
51. Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 2004 г. N 345-О
по жалобе гр. О.И. Бегченковой на нарушение ее конституционных прав ч. 2 ст.
448 УПК РФ // СЗ РФ. 2004. N 51. Ст. 5264.
52. Определение Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2004 г. N 392-О
по запросу Верховного суда Республики Карелия о проверке
конституционности п. 9 ч. 1, частей 2 и 3 ст. 448 УПК РФ // СЗ РФ. 2005. N 10.
Ст. 896.
53. Определение Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2004 года N
393-О об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского областного
суда о проверке конституционности части седьмой ст. 246 и части второй ст.
254 УПК РФ // СЗ РФ. 2005. N 10. Ст. 897.
54. Определение Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 132О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы В.И. Муравской на нарушение
ее конституционных прав положениями статьи 448 УПК РФ // ВКС РФ. 2005. N
5.
55. Постановление Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П
по делу о проверке конституционности ряда положений УПК РФ,
регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения
заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих
за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного
дела в суд, в связи и жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 2005. N 14. Ст. 1271.
56. Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П по
делу о проверке конституционности ст. 405 УПК РФ в связи с запросом
Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека
в Российской Федерации, производственно-технического кооператива
"Содействие", ООО "Карелия" и ряда граждан // СЗ РФ. 2005. N 22. Ст. 2194.
57. Определение КС РФ от 5 июля 2005 г. N 304-О об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданина Идалова Тимура Саид-Магомедовича на
нарушение его конституционных прав частью первой статьи 412 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации // СЗ РФ. 2005. N 28. Ст. 2904.
58. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. N 6-П по
делу о проверке конституционности положений ст. ст. 237, 413 и 418 УПК РФ в
связи с запросом президиума Курганского областного суда // СЗ РФ. 2007. N 22.
Ст. 2686.
59. Постановление Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2007 г. N 13-П
по делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437,
439, 441, 444 и 445 УПК РФ в связи с жалобами гр. С.Г. Абламского, О.Б.
Лобашовой и В.К. Матвеева // СЗ РФ. 2007. N 48. Ч. 2. Ст. 6030.
60. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8
"О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской
Федерации при осуществлении правосудия" (в ред. Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. N 5) // Сборник постановлений
Пленумов Верховного Суда Российской Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
61. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года N 1
(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2008 N 28) "О
применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации" // БВС РФ. 2004. N 5. С. 6.
62. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1
"О судебном приговоре" // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда
Российской Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
63. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5
"О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм
международного права и международных договоров Российской Федерации" //
Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации.
1967 - 2007. М., 2007.
64. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 "О
применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации" // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской
Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
65. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23
"О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных
заседателей" // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской
Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
66. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60
"О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных
дел" // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской
Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
67. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. N 1
"О применении судами норм главы 48 УПК РФ, регламентирующих
производство в надзорной инстанции" // Сборник постановлений Пленумов
Верховного Суда Российской Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
68. Кассационное Определение Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда РФ от 15.09.2005 по делу N 53-о05-69сп // СПС
"КонсультантПлюс".
69. Кассационное Определение Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда РФ от 18 апреля 2006 года по делу N 74-о06-4сп // СПС
"КонсультантПлюс".
70. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда
РФ от 18.01.2007 по делу N 18-о06-72СП // СПС "КонсультантПлюс".
II. Учебная и учебно-методическая литература
71. Альперт С.А. Обвинение в советском уголовном процессе: Учеб.
пособие. Харьков, 1974.
72. Басков В.И., Коробейников Б.В. Курс прокурорского надзора. Учебник
для студентов юридических вузов и факультетов с приложением нормативных
актов. М.: ИКД "Зерцало-М", 2001.
73. Басков В.И. Прокурорский надзор. М., 1995.
74. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М., 2004.
75. Васильев В.Л., Горьковая И.А. Психология ораторского мастерства
государственного обвинителя: Учеб. пособие. СПб., 1996.
76. Венгеров А.Б. Теория государства и права. Учебник. М., 2000.
77. Винокуров А.Ю., Винокуров Ю.Е. Прокурорский надзор в Российской
Федерации: Учеб. пособие. М., 1995.
78. Воскресенский В.В., Боголюбова Т.А., Похмелкин А.В. Поддержание
государственного обвинения по делам о тяжких преступлениях против жизни и
здоровья: Метод. пособие. М., 1994.
79. Григорьев В.Н., Победкин А.В., Яшин В.Н. Уголовный процесс:
Учебник. 2-е изд. М., 2008.
80. Европейское право. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.М. Энтин. М., 2005.
81. Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Общие проблемы обвинения и защиты
по уголовным делам: Учеб. пособие. Ижевск, 1997.
82. Кириллова Н.П. Процессуальные и криминалистические особенности
поддержания государственного обвинения в суде первой инстанции: Учеб.
пособие. СПб., 1996.
83. Козлов А.Ф. Участие прокурора в рассмотрении судами уголовных дел:
Учеб. пособие. Екатеринбург, 1997.
84. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М.:
Юристъ, 2004.
85. Комаров С.А., Малько А.В. Теория государства и права. М., 1999.
86. Кореневский Ю.В. Государственное обвинение в условиях судебной
реформы: Метод. пособие. М., 1994.
87. Коханов В.А., Савкин А.В. Обвинительное заключение по уголовному
делу: Пособие. М., 1993.
88. Крюков В.Ф. Курс лекций по прокурорскому надзору в Российской
Федерации. Курск, 2000.
89. Крюков В.Ф. Поддержание государственного обвинения в судах первой
инстанции: Метод. пособие. Курск, 1996.
90. Крюков В.Ф. Прокурорский надзор: Учебник. М., 2006.
91. Крюков В.Ф. Современная методика преподавания дисциплины
"Прокурорский надзор": Учебно-метод. пособие. М., 2006.
92. Курс уголовного судопроизводства: Учебник в 3-х томах / Под ред.
В.А. Михайлова. М.-Воронеж, 2006.
93. Ломовский В.Д. Прокурорский надзор в Российской Федерации: Учеб.
пособие. Тверь, 1999.
94. Михеенко М.М., Шибико В.П. Уголовно-процессуальное право
Великобритании, США и Франции. Киев, 1988.
95. Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М.
Лебедева. М., 2004.
96. Постовой Д.А. Прокурор в суде присяжных: Метод. пособие / Отв. ред.
В.В. Воскресенский. М., 1995.
97. Постовой Д.А. Развитие советского законодательства об отраслях
прокурорского надзора: Учеб. пособие. Харьков, 1978.
98. Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации. Актуальные вопросы судебной практики, рекомендации судей
Верховного Суда РФ / Под ред. В.П. Верина. М., 2006.
99. Прокурорский надзор: Учебник / Ю.Е. Винокуров и др.; Под общ. ред.
Ю.Е. Винокурова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2003.
100. Прокурорский надзор: Учебник для вузов / Под ред. проф. О.А.
Галустьяна. М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2004.
101. Радько Т.Н. Методологические вопросы познания функций права.
Волгоград, 1974.
102. Россинский С.Б. Уголовный процесс России: Курс лекций. 2-е изд. М.,
2008.
103. Рохлин В.И., Сыдорук И.И. Правоохранительная функция
прокуратуры: Учеб. пособие. СПб., 2000.
104. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса.
Судоустройство - судопроизводство. СПб., 1913.
105. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб., 2004.
106. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб., 2007.
107. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: Учебник / Под
общ. ред. А.В. Смирнова. 4-изд. М., 2008.
108. Советский уголовный процесс / Под ред. Л.М. Карнеевой. М., 1980.
109. Советский уголовный процесс / Под ред. М.И. Бажанова, М.И.
Грошевого. Киев, 1983.
110. Советский уголовный процесс / Под ред. проф. Д.С. Карева. М.:
Госюриздат, 1953.
111. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Изд-во АН
СССР, 1958.
112. Строгович М.С. Участие прокурора в судебном заседании: Пособие
для прокуроров / Под ред. А.Я. Вышинского. М., 1939.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник Н.И. Матузова, А.В. Малько "Теория государства и права"
включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.
113. Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н.И. Матузова и А.В.
Малько. М., 1997.
114. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник /
Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2003.
115. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник /
Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2005.
116. Уголовно-процессуальное право: Учебник / Отв. ред. В.И. Радченко.
М., 2005.
117. Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. 4-е изд. М.,
2000.
118. Уголовный процесс: Учебник / А.П. Рыжаков. 4-е изд., перераб. и доп.
М.: Экзамен, 2007.
119. Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по
специальности "Юриспруденция" / Под ред. В.П. Божьева. 3-е изд., испр. и доп.
М.: Спарк, 2002.
120. Фаткуллин Ф.Н. Обвинение и защита по уголовному делу: Учеб.
пособие. Казань, 1976.
121. Финько В.Д. Государственное и общественное обвинение в советском
суде (конспект лекций). Харьков, 1996.
122. Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебник. М., 2003.
123. Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1951.
124. Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1962.
125. Чурилов А.В. Защита прав и свобод человека и гражданина
средствами прокурорского надзора: Учеб. пособие. М., 1999.
126. Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология: Учебник. 2-е изд. М.,
2005.
127. Ярмыш А.Н. Судебные органы царской России в период
империализма (1900 - 1917 гг.): Учеб. пособие. Киев, 1990.
128. Ястребов В.Б. Прокурорский надзор. Учебник. М.: Городец-издат,
2001.
129. Яшин Б.Я., Победкин А.В. Возбуждение уголовного дела. Теория,
практика, перспективы: Учебное пособие для вузов. М., 2002.
III. Книги. Монографии. Комментарии.
Научно-практические пособия
130. Jacoby Joan E. The American prosecutor: a search for identity. Toronto,
1980. 305 p.
131. Perrot W. Rechtfertigung und Entschuldigung im deutschen und spanischen
Recht: Ein Strukturverge Strafrechtlicher Zurechnugssysteme. Baden-Baden. 1988.
251.
132. Walter B. The jury summation as speech genre: An ethnographic study of
what it means to those who use it. Amsterdam, 1988. XVII. 264 p.
133. Адаменко В.Д. Субъекты защиты обвиняемого. Красноярск, 1991.
134. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1982.
135. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1974.
136. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. М., 1973.
137. Анашкин Г.З., Перлов И.Д. Возобновление дел по вновь открывшимся
обстоятельствам. М., 1982.
138. Апарова Т.В. Суды и судебный процесс Великобритании. Англия,
Уэльс, Шотландия. М., 1996.
139. Апарова Т.В. Судебная система Шотландии // Судебные системы
западных государств / Отв. ред. В.А. Туманов. М., 1991.
140. Ароцкер Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном
разбирательстве уголовных дел. М., 1964.
141. Асмус В.Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М.,
1954.
КонсультантПлюс: примечание.
Статья О.Я. Баева, М.О. Баева "УПК РФ 2001 г.: достижения, лакуны,
коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних" включена в
информационный банк.
142. Баев О.Я., Баев М.О. УПК РФ 2001 г.: достижения, лакуны, коллизии.
Возможные пути заполнения и разрешения последних. Воронеж, 2002. С. 5.
143. Бажанов М.И. Предание суду в советском уголовном процессе.
Харьков, 1965.
144. Баранов В.М. Истинность норм советского права: проблемы теории и
практики. Саратов, 1989.
145. Басков В.И. Прокурор в суде первой инстанции. М., 1968.
146. Басков В.И. Прокурорский надзор за исполнением законов при
рассмотрении уголовных дел в судах. М., 1986.
147. Басков В.И. Поддержание государственного обвинения в суде. М.,
1972.
148. Басков В.И., Темушкин О.П. Прокурор в суде второй инстанции по
уголовным делам. М.: Юридическая литература, 1972.
149. Башанов М.И. Изменение обвинения в советском уголовном процессе.
М., 1954.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации Б.Т. Безлепкина включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2010 (9-е издание, переработанное и дополненное).
150. Безлепкин Б.Т. Комментарий к УПК РФ. М., 2009.
151. Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М.:
Норма, 2008.
152. Бернэм У. Суд присяжных заседателей. М., 1995.
153. Блинов В.М. Возобновление дел по вновь открывшимся
обстоятельствам. М., 1968.
154. Боботов С. Французская уголовная юстиция. М., 1968.
155. Боботов С.В. Правосудие во Франции. М., 1994.
156. Бозров В.М. Современные проблемы российского правосудия по
уголовным делам в деятельности военных судов (вопросы теории и практики).
Екатеринбург, 1999.
157. Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности
и судебной реформе 1990 - 1996 гг. М., 1997.
158. Бойков А.Д. Защита жертв преступлений в уголовном
судопроизводстве Российской Федерации // Правовые и социальные проблемы
защиты жертв преступлений / Под ред. А.Д. Бойкова. М., 1998.
159. Быков В.М., Ломовский В.Д. Приостановление производства по
уголовному делу. М., 1978.
160. Веденов М.Ф., Кременский В.И. Соотношение структуры и функций в
живой природе. М., 1966.
161. Ведищев Н.П. Возобновление производства по уголовному делу ввиду
новых и вновь открывшихся обстоятельств. М., 2003.
162. Веретенников В.И. Очерки истории генерал-прокуратуры в России
доекатерининского времени. Харьков, 1915.
163. Верховский К.В. Служба прокурорского надзора. Т. 1. Тифлис, 1906.
164. Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1997.
165. Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее
совершенствования. СПб.: Издательство "Юридический центр "Пресс", 2003.
166. Воробьев Г.А. Тактика и психологические особенности судебных
действий. Краснодар: Изд-во Краснодарского университета, 2006.
167. Гаврилов В.В. Сущность прокурорского надзора в СССР. Предмет.
Объект. Функция. Компетенция. Саратов, 1984.
168. Гаврилов В.В. Слово государственному обвинителю: поддержание
государственного обвинения в суде. Саратов, 1998.
169. Гальперин И.М. Предание суду в советском уголовном процессе. М.,
1960.
170. Гальперин И.М., Лукашевич В.З. Предание суду по советскому
уголовно-процессуальному праву. М., 1965.
171. Государственный обвинитель в советском суде / Под общ. ред. В.А.
Болдырева. М., 1954.
172. Гродзинский М.М. Кассационное и надзорное производство в
советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1953.
173. Громов А.Н. Возбуждение производства по вновь открывшимся
обстоятельствам. Волгоград, 1982.
174. Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе. М., 1974.
175. Давыдов В.А. Пересмотр в порядке надзора судебных решений по
уголовным делам: производство в надзорной инстанции: Научно-практическое
пособие. Волтерс Клувер, 2006.
176. Даев В.Г., Маршунов М.Н. Основы теории прокурорского надзора. Л.,
1990.
177. Демидов И.Ф. Проблемы прав человека в российском уголовном
процессе (концептуальные положения). М., 1995.
178. Доклад Генерального прокурора РФ на расширенном заседании
коллегии Генеральной прокуратуры РФ. М., 2006.
179. Дорошков В.В. Мировой судья. Исторические, организационные и
процессуальные аспекты деятельности. М.: Норма, 2004.
180. Европейский суд по правам человека и Российская Федерация:
Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года / Отв. ред. Ю.Ю.
Берестенев. М., 2005.
181. Емельянова И.В. Теоретические и методические проблемы оценки
доказательств по внутреннему убеждению прокурора в уголовном
судопроизводстве. Орел, 1998.
182. Еременко В.И. Роль и место прокурорского надзора в становлении
правового государства. СПб., 1997.
183. Законы о прокуратуре стран СНГ и Балтии. М., 1995.
184. Звирбуль В.К. Деятельность прокуратуры по предупреждению
преступности (научные основы). М., 1971.
185. Звирбуль В.К. Правовая реформа и коренная перестройка
прокурорского надзора. М., 1991.
186. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Тайные советники империи. Российские
прокуроры XIX века. М., 1995.
187. Зеленецкий В.С. Отказ прокурора от государственного обвинения.
Харьков, 1979.
188. Зеленецкий В.С. Возбуждение государственного обвинения в
советском уголовном процессе. Харьков, 1979.
189. Зеленецкий В.С. Функциональная структура прокурорской
деятельности. Харьков, 1998.
190. Каз Ц.М. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе.
Саратов, 1968.
191. Клочков В.В. Об основных направлениях исследований проблемы
теории законности и прокурорского надзора // Научная информация по
вопросам борьбы с преступностью. М., 1991.
192. Ключевский В.С. О русской истории. М., 1993.
193. Кобликов А.С. Законность - конституционный принцип советского
уголовного судопроизводства. М., 1979.
194. Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальная ответственность. Воронеж,
1975.
195. Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве
России. Н. Новгород, 2002.
196. Кокорев Л.Д. Подсудимый в советском уголовном процессе. Воронеж:
Изд-во Воронеж. ун-та, 1973.
197. Кокорев Л.Д., Горский Г.Ф., Котов Д.П. Судебная этика: некоторые
проблемы нравственных начал советского уголовного процесса. Воронеж: Издво Воронеж. ун-та, 1973.
198. Колоколов Н.А. Роль суда в механизме государственного управления.
М., 2006.
199. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. 2-е изд. М.: Юристъ, 2004.
200. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. В.В. Мозякова. М.: Издательство "Экзамен XXI", 2002.
201. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под общ. ред. В.П. Верина, В.В. Мозякова. М., 2004.
202. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. Серия "Профессиональные комментарии".
2-е изд. М., 2006.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации А.В. Смирнова, К.Б. Калиновского (под общ. ред. А.В. Смирнова)
включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2009 (5-е
издание, переработанное и дополненное).
203. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. 3-е изд. М., 2007.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации (отв. ред. И.Л. Петрухин) включен в информационный банк
согласно публикации - Велби, Проспект, 2008 (6-е издание, переработанное и
дополненное).
204. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО "ТК "Велби", 2002.
205. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации (постатейный) / Отв. ред. И.Л. Петрухин. М., 2004.
КонсультантПлюс: примечание.
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу
РСФСР (под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева) включен в информационный
банк согласно публикации - Спарк, 1997.
206. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. М.:
Издательство "СПАРК", 1995.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации Б.Т. Безлепкина включен в информационный банк согласно
публикации - КНОРУС, 2010 (9-е издание, переработанное и дополненное).
207. Комментарий к УПК РФ (постатейный) / Под ред. Б.Т. Безлепкина. М.,
2009.
208. Комментарий к УПК РФ / Под общей ред. зам. Министра внутренних
дел РФ - начальника Следственного комитета при МВД России В.В. Мозякова.
М.: Издательство "Экзамен XXI", 2002.
209. Комментарий к Федеральному закону "О прокуратуре Российской
Федерации" / Под ред. Ю.И. Скуратова. М., 1996.
210. Кони А.Ф. Собрание соч. В 8 т. Т. 4. М., 1967.
211. Кони А.Ф. Собрание соч. В 8 т. Т. 8. М., 1968.
212. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.
213. Кореневский Ю.В. Государственное обвинение в условиях судебной
реформы (процессуальный, тактический и нравственный аспекты). М., 1994.
214. Крылова Н.Е., Серебрянникова А.В. Уголовное право зарубежных
стран. М., 1998.
215. Крюков В.Ф. Отказ прокурора от государственного обвинения. Курск,
1998.
216. Кудрявцева А.В. Судебная экспертиза в уголовном процессе России.
Челябинск, 2001.
217. Куцева Э.Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе
(предмет, цель, содержание). М., 1973.
218. Куцева Э.Ф. Советская кассация как гарант законности правосудия.
М., 1957.
219. Лазарева В.А. Судебная власть. Судебная защита. Судебный контроль:
Понятие и соотношение. Самара, 1999.
220. Ларин А.М. Уголовный процесс: структура права и структура
законодательства. М., 1985.
221. Левакова Э.Н., Похмелкин А.В. Кассационный протест прокурора по
уголовным делам: Методическое пособие. М., 1996.
222. Логанов И.М. Свобода личности. М., 1980.
223. Лукашевич В.З. Установление уголовной ответственности в советском
уголовном процессе. Л., 1985.
224. Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: их виды,
содержание и формы. М., 1976.
225. Магомедов А.М. Философские проблемы учения о функциях. Ростов,
1964.
226. Мальков В.В. Советское законодательство о жалобах и заявлениях.
М.: Изд-во МГУ, 1967.
227. Маршунов М.Н. Комментарий к Федеральному закону "О прокуратуре
РФ". М.-СПб., 1998.
228. Маршунов М.Н. Прокурорско-надзорное право: проблемы правового
регулирования. СПб., 1991.
229. Мельник В.В. Искусство доказывания в состязательном уголовном
процессе. М., 2000.
230. Михайловская И.Б. Права человека и социально-политические
процессы в посткоммунистической России. М.: Знание, 1996.
231. Михайловская И.Б. Настольная книга судьи по доказыванию в
уголовном процессе. М., 2006.
232. Михайловская И.Б. Цели, функции и принципы российского
уголовного судопроизводства. М., 2003.
233. Мотовиловкер Я.О. Предмет советского уголовного процесса.
Ярославль, 1974.
234. Мотовиловкер Я.О. Некоторые вопросы теории советского уголовного
процесса в свете нового уголовно-процессуального законодательства.
Кемерово, 1962.
235. Мурашин Г.А. Органы прокуратуры в механизме Советского
государства. Киев, 1972.
236. Нажимов В.П. Исторические типы, формы и виды уголовного
процесса. Курс советского уголовного процесса. Общая часть. М., 1989.
237. Насонов С.А. Напутственное слово председательствующего в суде
присяжных. М., 2006.
238. Настольная книга судьи / Под ред. А.Ф. Горкина, В.В. Куликова, Н.В.
Радутной, И.Д. Перлова. М., 1972.
239. Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. Вып. 120.
М., 1990.
КонсультантПлюс: примечание.
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу
Российской Федерации (под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева) включен в
информационный банк согласно публикации - Спарк, 2002.
240. Научно-практический комментарий к УПК РФ / Под ред. В.М.
Лебедева. М., 2004.
241. Некрасов С.В. Юридическая сила доказательств в уголовном
судопроизводстве: Научно-практическое пособие. М., 2004.
242. Николайчик В.М. Уголовный процесс США. М., 1981.
243. Новиков С.Г. Прокурорская система в СССР. М., 1977.
244. Ожегов С.М., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80
000 слов и фразеологических выражений. М.: ЯЗЪ, 1995.
245. Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе:
Научно-практическое пособие. М., 2000.
246. Парфенова М.В. Охрана конституционных прав подозреваемого и
обвиняемого в судебных стадиях уголовного процесса России. Научнометодическое пособие / Под ред. А.Б. Соловьева. М., 2004.
247. Пашин С.А. Судебная реформа и суд присяжных. М., 1994.
248. Пашин С.А. Состязательный уголовный процесс. М., 2006.
249. Перлов И.Д. Надзорное производство. М., 1958.
250. Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Т.Г. Теоретические основы
эффективности правосудия. М., 1979.
251. Петрухин И.Л. Правосудие: время реформ. М., 1991.
252. Петрухин И.Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в
России. Ч. 1. М., 2004.
253. Петрухин И.Л. Судебная власть: контроль за расследованием
преступлений. М., 2008.
254. Поддержание государственного обвинения по делам о тяжких
преступлениях против жизни и здоровья. Методическое пособие. М., 1994.
255. Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного
процесса. М.: Изд-во АН СССР, 1960.
256. Поспеева Л.Г. Прокурор в суде присяжных. Методическое пособие.
М., 1995.
КонсультантПлюс: примечание.
Практическое пособие "Практика применения Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации" (под ред. В.П. Верина) включено в
информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2006.
257. Практика применения Уголовно-процессуального кодекса РФ / Кол.
авторов под ред. зам. Председ. Верховного Суда РФ В.П. Верина. Издание
Верховного Суда РФ. М.: Изд-во "Юрайт", 2008.
258. Проблемы эффективности прокурорского надзора. М., 1977.
259.
Прокофьева
С.М.
Концепция
гуманизации
уголовного
судопроизводства. СПб., 2002.
260. Прокуратура РФ. Концепция развития на переходный период / Под
ред. Ю.И. Скуратова. М., 1994.
261. Прокурорский надзор в суде первой инстанции по уголовным делам /
Под общ. ред. П.И. Кудрявцева. М., 1978.
262. Прокурорский надзор за законностью рассмотрения в судах уголовных
дел / Под общ. ред. А.Н. Мишутина. М., 1963.
263. Процессуальное право: Энциклопедический словарь. М., 2003.
264. Радутная Н.В. Зачем нам нужен суд присяжных. М., 1991.
265. Радутная Н.В. Зачем нам нужен суд присяжных. М., 1994.
266. Радутная Н.В. Зачем нам нужен суд присяжных. М., 1995.
267. Радутная Н.В. Этика судьи. М., 2001.
268. Радутная Н.В., Трюш П., Эррера Р., Штактс И.Ф., Ибаньес П.А.,
Оберто Д. Судебная этика: Пособие для судей. М.: Российская академия
правосудия, 2002.
269. Радько Т.Н. Основные функции социалистического права: Учеб.
пособие. Волгоград, 1970.
270. Радько Т.Н., Толстик В.А. Функции права. Нижний Новгород, 1995.
271. Разинкина А.Н. Апелляция в уголовном судопроизводстве. М.:
Издательство "Юрлитинформ", 2004.
272. Рассмотрение дел судом присяжных: Научно-практическое пособие /
Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 1998;
273. Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по
советскому праву. М., 1961.
274. Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.,
1977.
275. Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира. М., 1993.
276. Ржевский В.А., Черпунова Н.М. Судебная власть в Российской
Федерации: конституционные основы организации и деятельности. М., 1988.
277. Ривлин А.Л. Пересмотр приговоров в СССР. М., 1958.
278. Рожкова М.А., Афанасьев Д.В. Новые правила обращения в
Европейский суд по правам человека: текст Регламента, новеллы, комментарии.
М., 2004.
279. Рыженко А.Я. Компенсационная функция советского гражданского
права. Саратов, 1983.
280. Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971.
281. Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном
судопроизводстве. М., 1975.
282. Савицкий В.М. Перед судом присяжных: виновен или не виновен? М.,
1995.
283. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской
Федерации. 1967 - 2007. М., 2007.
284. Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1988.
285. Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965.
286. Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000.
287. Смирнов А.В. Состязательный процесс. СПб., 2001.
288. Строгович М.С. Проверка законности и обоснованности судебных
приговоров. М., 1956.
289. Строгович М.С., Алексеева Л.Б., Ларин А.М. Советский уголовнопроцессуальный закон и проблемы его эффективности. М., 1979.
290. Строгович М.С. Избранные труды. В 3-х томах. Т. 3. Теория судебных
доказательств. М., 1991.
291. Строгович М.С. Избранные труды. В 3-х томах. Т. 2. Гарантии прав
личности в уголовном судопроизводстве. М., 1992.
292. Суд присяжных. Пособие для судей / Л.Б. Алексеева, С.Е. Вицин, Э.Ф.
Куцева, И.Б. Михайловская. М., 1994;
293. Суд присяжных. Судебная практика. 1994 - 2005 гг.: Сборник / Н.М.
Кипнис, Т.Ю. Максимова. М., 2008.
294. Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003.
295. Тадевосян В.С. Прокурорский надзор в СССР. М., 1956.
296. Таджиев Х.С. Прокурорский надзор и ведомственный контроль за
расследованием преступлений. Ташкент: Издательство "Фан", 1985.
297. Темушкин О.П. Прокурор в суде второй инстанции по уголовным
делам. М., 1972.
298. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений.
М., 1980.
299. Толковый словарь русского языка. Современная версия / По изданию
Даля В.И. Словарь живого великорусского языка. 3-е изд. СПб., 1903 - 1909 гг. /
Сост. Е. Грушко, Ю. Медведев. М., 2002.
300. Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М.: Юрид.
лит., 1991.
301. Уголовное право буржуазных стран. Общая часть: Сборник
законодательных актов. М., 1990.
302. Ульянов В.Г. Государственное обвинение в российском уголовном
судопроизводстве: процессуальные и криминалистические аспекты. М., 2002.
303. Уолкер Р. Уголовная юстиция США. М., 1995.
304. Фаткуллин Ф.Н. Изменение обвинения. М., 1971.
305. Фаткуллин Ф.Н., Зинатуллин З.З., Аврах Я.С. Обвинение и защита по
уголовным делам. Казань, 1976.
306. Филимонов Б.А. Уголовный процесс ФРГ. М.: МГУ, 1974.
307. Филимонов Б.А. Основы теории доказательств в германском
уголовном процессе. Монография. Фирма "СПАРК", 1994.
308. Философская энциклопедия. М., 1970. Т. 3.
309. Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. Новосибирск,
1981.
310. Ципкин А.Л. Судебное разбирательство в советском уголовном
процессе. Саратов, 1962.
311. Шифман М.Л. Речь государственного обвинителя. М., 1945.
312. Шифман М.Л. Прокурор в уголовном процессе. М., 1948.
313. Шифман М.Л. Прокурор в уголовном процессе: стадия уголовного
разбирательства / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1948.
314. Шпилев В.Н. Участники уголовного процесса. Минск, 1970.
315. Шульженко Ю.Л. Конституционный статус прокуратуры РФ. М.,
1999.
316. Щеглов В.Н. Субъекты судебного гражданского процесса. Томск,
1979.
317. Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовнопроцессуального права. М., 1967.
318. Юркевич Н.А. Институт предания суду в России от реформы до
реформы. Томск, 2003.
319. Якимович Ю.К. Структура советского уголовного процесса: система
стадий и система производств. Основные, дополнительные производства.
Томск, 1991.
320. Якимович Ю.К., Ленский А.В., Трубникова Т.В. Дифференциация
уголовного процесса. Томск, 2001.
IV. Диссертации. Авторефераты
321. Антипова Н.Т. Государственное обвинение в суде: проблемы
законодательного регулирования и практики: Дис. ... канд. юрид. наук. М.,
2004.
322. Арсеньев Б.Я. Гарантии прав личности в советском уголовном
процессе: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1947.
323. Балашов А.Н. Проблемы прокурорского надзора за исполнением
законов органами дознания и предварительного следствия при расследовании
преступлений: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1990.
324. Басков В.И. Теоретические проблемы прокурорского надзора за
законностью рассмотрения судами уголовных дел: Автореф. дис. ... д-ра юрид.
наук. М., 1973.
325. Бобылев М.П. Обвинение как предмет уголовного правосудия в
современной России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2004.
326. Бойков А.Д. Проблемы эффективности судебной защиты: Дис. ... д-ра
юрид. наук. М., 1974.
327. Будников В.Л. Обжалование действий и решений должностных лиц в
уголовном судопроизводстве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1984.
328. Булатов Б.Б. Государственное обвинение в уголовном
судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
329. Воронцова Л.П. Правовые и организационные проблемы работы с
кадрами в органах прокуратуры: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1980.
330. Выборнов Н.А. Изменение обвинения в советском уголовном
процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1953.
331. Гаврилов Б.Я. Правовое регулирование защиты прав и свобод
человека и гражданина в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд.
юрид. наук. М., 2005.
332. Гаврилов О.А. Судебные выступления прокурора в советском
уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1963.
333. Гонибесов Д.А. Надзор прокуратуры за соблюдением прав и свобод
человека и гражданина: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007.
334. Давыдов В.А. Надзорное производство в уголовном процессе: Дис.
канд. юрид. наук. М., 2003.
335. Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе: Дис. ... дра юрид. наук. Свердловск, 1973.
336. Данилевич А.А. Основы теории и профессиональной культуры
судебных прений: Дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1983.
337. Демидов И.Ф. Проблема прав человека в современном российском
уголовном процессе (концептуальные положения): Дис. ... д-ра юрид. наук. М.,
1996.
338. Джатиев В.С. Общая методология и современные проблемы
обвинения и защиты по уголовным делам: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1995.
339. Добровольская С.И. Суд присяжных: актуальные проблемы
организации и деятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995.
340. Долежан В.В. Проблемы компетенции прокуратуры: Дис. ... д-ра
юрид. наук. М., 1991.
341. Дугин А.Т. Проблемы борьбы с уголовно-процессуальными
нарушениями при расследовании преступлений средствами прокурорского
надзора: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995.
342. Емельянова И.В. Внутреннее убеждение и процессуальная
самостоятельность прокурора в советском уголовном судопроизводстве: Дис. ...
канд. юрид. наук. М., 1983.
343. Забейда А.В. Участие прокурора в суде присяжных: вопросы
правового статуса, тактики и методики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.,
2006.
344. Зайчик Л.М. Участие прокурора в судебном разбирательстве
уголовных дел (по материалам СССР): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1970.
345. Звирбуль В.К. Научные основы деятельности прокурора по борьбе с
преступностью: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1969.
346. Зезюлин Б.М. Компетенция прокуроров по осуществлению высшего
надзора за точным исполнением законов. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.,
1976.
347. Кириллова Н.А. Отказ государственного обвинителя от обвинения:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2007.
348. Кириллова Н.П. Процессуальные и криминалистические особенности
поддержания государственного обвинения в суде первой инстанции: Автореф.
дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1995.
349. Кисленко С.Л. Тактика судебного следствия и ее место в системе
криминалистики: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002.
350. Ковалев В.М. Судебные прения в советском уголовном процессе: Дис.
... канд. юрид. наук. Саратов, 1973.
351. Кокорев Л.Д. Участие потерпевшего в советском уголовном
судопроизводстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 1964.
352. Колпашникова В.М. Теоретические и практические вопросы участия
государственного обвинителя в суде первой инстанции: Автореф. дис. ... канд.
юрид. наук. Челябинск, 2006.
353. Коршунова О.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические
проблемы уголовного преследования: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М.,
2006.
354. Крюков В.Ф. Отказ прокурора от государственного обвинения: Дис. ...
канд. юрид. наук. Воронеж, 1996.
355. Кулик Н.В. Осуществление прокурором доказывания на
предварительном слушании: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006.
356. Курочкина Л.А. Проблемы обеспечения прокурором прав участников
судебного разбирательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
357. Кухлевская Т.А. Государственное обвинение в условиях судебноправовой реформы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994.
358. Кучин А.Ф. Правовой механизм публичного уголовного
преследования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2004.
359. Лазарев В.С. Судебная защита в уголовном процессе РФ: проблемы
теории и практики: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000.
360. Лебедев В.М. Проблемы становления и развития судебной власти в
Российской Федерации: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000.
361. Лукошев Х.М. Проблемы поддержания государственного обвинения в
суде первой инстанции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.
362. Лукьянченко В.В. Обвинительный уклон при применении уголовного
законодательства (содержание, типичные проявления, последствия, причины и
пути преодоления): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.
363. Марасанова С.В. Организационные и процессуальные проблемы
деятельности суда присяжных: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
364. Маршунов М.Н. Прокурорско-надзорные правоотношения: Автореф.
дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1982.
365. Машовец А.О. Принцип состязательности и его реализация в
предварительном слушании: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург,
1996.
366. Мизулина Е.Б. Уголовный процесс: концепция самоограничения
государства: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1993.
367. Назаров С.Н. Теоретико-правовые основы юридической деятельности
надзорно-контрольных органов в условиях формирования правового
государства: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2000.
368. Новикова А.А. Соотношение обвинения и защита в судебном
разбирательстве (проблемы теории и практики на современном этапе):
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
369. Ольков С.Г. Уголовно-процессуальные правоотношения в российском
судопроизводстве: Дис. ... д-ра юрид. наук. Тюмень, 1994.
370. Остапчук Н.Н. Вопросы теории и практики судебной речи в советском
уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1980.
371. Пашин С.А. Судебные прения в механизме установления истины по
уголовному делу: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998.
372. Познанский В.А. Кассационный пересмотр приговоров в советском
уголовном процессе: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1956.
373. Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде: Дис. ... д-ра юрид.
наук. М., 1972.
374. Садовский И.М. Судебная речь прокурора: Дис. ... канд. юрид. наук.
М., 1972.
375. Сапронова Т.П. Особенности процессуального положения лиц,
осуществляющих уголовное преследование в суде: Автореф. дис. ... канд. юрид.
наук. СПб., 2006.
376. Сереброва С.П. Проблемы рационализации досудебного производства:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 1995.
377. Синенко С.А. Участие потерпевшего в расследовании преступлений:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2001.
378. Тутышкин Н.П. Обвинительная деятельность в советском суде:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1971.
379. Тушев А.А. Прокурор в уголовном процессе Российской Федерации:
Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006.
380. Ульянова В.Г. Государственное обвинение в российском уголовном
судопроизводстве (процессуальные и криминалистические аспекты): Автореф.
дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2002.
381. Финько В.Д. Прокурор в судебном разбирательстве уголовных дел:
Дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1966.
382. Фоменко А.Н. Защита прокурором прав и законных интересов
потерпевшего в российском судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид.
наук. Краснодар, 2006.
383. Халиулин А.Г. Прокурорский надзор за обеспечением
конституционных прав подозреваемых и обвиняемых: Дис. ... канд. юрид. наук.
М., 1988.
384. Чжан Цзюэ. Прокурор в современном уголовном процессе.
Сравнительный анализ законодательства Китайской Народной Республики и
Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.
385. Чичканов А.Б. Функции прокурора и принцип состязательности в
российском уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук.
СПб., 2003.
386. Шифман М.П. Государственное обвинение в советском суде: Дис. ... дра юрид. наук. М., 1946.
387. Шобухин В.Ю. Правовой статус прокуратуры и прокурорских
работников Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук.
Екатеринбург, 2005.
388. Щукин М.Д. Соотношение полномочий прокуратуры и суда в
уголовном процессе Германии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
389. Элькинд П.Э. Сущность советского уголовно-процессуального права:
Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1966.
390. Якубович Н.А. Государственное обвинение в советском суде: Дис. ...
канд. юрид. наук. М., 1952.
V. Сборники статей. Периодическая литература
391. Human rights in Russia and legal protection activity of the state. S.Petersburg, 2003.
392. Абашидзе А.Х., Осмаев И.В. Международный прокурор // Вестник
Рос. ун-та дружбы народов. Сер. "Юрид. науки". М., 1998. N 3 - 4. С. 77 - 82.
393. Агеева Г.Н. О процессуальном положении прокурора в судебном
разбирательстве // Учен. зап. ВЮЗИ. 1959. Вып. 6.
394. Адаменко В.Д. Прокурорский надзор как одна из гарантий прав
обвинения // Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. М.,
1985. N 90. С. 19 - 21.
395. Актуальные вопросы развития и совершенствования законодательства
о судоустройстве, судопроизводстве и прокурорском надзоре: Сборник
научных трудов. М., 1981.
396. Актуальные вопросы борьбы с преступностью: Сборник. Томск, 1984.
397. Актуальные вопросы борьбы с преступностью: Сборник статей / Под
ред. В.Д. Филимонова и др. Томск, 1990.
398. Актуальные проблемы современного права: Сборник статей по
материалам научно-практической конференции. Курск, 14 - 15 апреля 1995 г.
399. Актуальные проблемы современного уголовного процесса России:
Межвузовский сборник научных статей / Под ред. В.А. Лазаревой. Самара,
2007.
400. Актуальные проблемы судоустройства, судопроизводства и
прокурорского надзора: Сборник научных трудов. М., 1986.
401. Александров А.С. Основание и условия для особого порядка принятия
судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением //
Государство и право. 2003. N 12. С. 43 - 52.
402. Альперт С.А. Об актах обвинительной деятельности прокурора в
советском уголовном судопроизводстве // Уголовная ответственность и ее
реализация. Куйбышев, 1985. С. 148 - 155.
403. Анкудинов О. Государственное обвинение в суде присяжных //
Уголовное право. 1997. N 3. С. 54 - 57.
404. Анпилогова В., Малхазов И., Назаров В. Предание суду - важная
стадия уголовного процесса // Советская юстиция. 1971.
405. Арсеньев В.Д. "Судебная власть", "уголовный иск" // Актуальные
правовые вопросы борьбы с преступностью. Томск, 1988. С. 165 - 171.
406. Аубекеров С.Х. Достоевский о суде присяжных: PRO ET CONTRA //
Государство и право. 2004. N 5. С. 81 - 88.
407. Бабичев А. Проблемы государственного обвинения // Законность.
2001. N 11. С. 24 - 26.
408. Багаутдинов Ф. Возбуждение уголовного дела по новому УПК РФ //
Законность. 2002. N 7. С. 27 - 29.
409. Багаутдинов Ф.Н. Возбуждение уголовного дела по УПК РФ:
проблемы публичных и личных интересов // Прокурорская и следственная
практика. 2002. N 3 - 4.
410. Багаутдинов Ф.Н. О содержании судебного контроля на
предварительном следствии // Журнал российского права. 2002. N 12. С. 50 - 58.
411. Барабаш А.С. Обвинение как двигатель уголовного процесса //
Адвокатская практика. 2006. N 5. С. 44 - 47.
412. Басков В.И. Поддержание государственного обвинения в суде
присяжных // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11. Право. М., 1994. С. 12 - 26.
413. Басманов Н., Гусаков Э. Активная роль обвинителя - залог законного
приговора // Законность. 2007. N 12. С. 8 - 10.
414. Басманов Н., Гусаков Э. Обвинение в суде присяжных // Законность.
2006. N 2. С. 22 - 24.
415. Белохортов И.И. Полномочия суда по собиранию, закреплению и
проверке доказательств // Общество и право. 2008. N 1. С. 1 - 3.
416. Берензон А.Д. Об основных направлениях деятельности прокуратуры
// Проблемы организации и деятельности прокурорской системы в свете Закона
о прокуратуре СССР. М., 1981.
417. Бирюков Ю. Новое уголовно-процессуальное законодательство и
практика прокурорского надзора // Российская юстиция. 2003. N 6. С. 44 - 46.
418. Бойков А.Д. Законность в правоохранительной деятельности
(Российская Федерация периода 1990 - 1994 гг.). Научный доклад // Судебная
реформа и проблемы уголовного судопроизводства. М., 1995.
419.
Бойков
А.Д.
Кодификация
уголовно-процессуального
законодательства 1958 - 1961 гг. и его дальнейшее совершенствование //
Советское государство и право. 1986. N 6. С. 68 - 75.
420. Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е.
Крутских. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИНФРА-М, 2004.
421. Борбат А.В., Завидов Б.Д. Судебное следствие, прения сторон,
последнее слово подсудимого и постановление приговора как завершающие
стадии производства в суде первой инстанции. Проблемы уголовного процесса:
комментарии законодательства. Материал подготовлен с использованием
правовых актов по состоянию на 20 октября 2005 года // СПС
"КонсультантПлюс".
422. Бородинова Т.Г., Демидов И.Ф. Обвинение и защита: проблема
равных возможностей // Журнал российского права. 2005. N 2. С. 35 - 43.
423. Борьба с преступностью в условиях формирования правового
государства: Научно-практическая конференция. Рига, 20 - 30 марта 1990 г.
Тезисы докладов. Рига, 1990.
424. Быков В.М., Березина Л.В. О согласии прокурора на возбуждение
уголовного дела // Закон и право. 2003. N 11. С. 27 - 29.
425. Быков В. Основания приостановления по уголовному делу //
Российская юстиция. 1995. N 3. С. 15 - 16.
426. Быков В.М. Основания приостановления предварительного следствия
по УПК РФ // Государство и право. 2004. N 5. С. 106 - 108.
427. Верещагин А.В. Заметки о суде присяжных в России // Правоведение.
2005. N 6. С. 207 - 219.
428. Власов А. Возбуждение уголовного дела // Законность. 2004. N 2. С. 31
- 34.
429. Волколуп О.В. О проблемах регулирования судебного
разбирательства с участием присяжных заседателей // Российский судья. 2007.
N 10. С. 18 - 20.
430. Володин Д., Гильдиков С. Поддержание государственного обвинения
в суде // Законность. 2005. N 6. С. 36 - 38.
431. Вопросы обеспечения законности в уголовном судопроизводстве:
Сборник научных трудов. Тверь, 1991.
432. Вопросы обеспечения законности в уголовном судопроизводстве:
Сборник научных трудов. Тверь, 1992.
433. Вопросы обеспечения законности в уголовном судопроизводстве:
Сборник научных трудов. Тверь, 1993.
434. Воронцов В. Участие прокурора в суде присяжных // Законность. 1997.
N 3. С. 38 - 40.
435. Воскресенский В. Участие прокурора в формировании коллегии
присяжных заседателей // Законность. 1994. N 3. С. 18 - 22.
436. Воскресенский В. Прокурор в суде присяжных: участие в судебном
следствии // Законность. 1994. N 9. С. 16 - 22.
437. Воскресенский В. Проблемы доказывания обвинения // Российская
юстиция. 1995. N 4. С. 3 - 5.
438. Воскресенский В., Кореневский Ю. Состязательность в уголовном
процессе // Законность. 1995. N 7. С. 7 - 12.
439. Воскресенский В. Прокурор в суде присяжных (общая характеристика
целей и задач государственного обвинения) // Законность. 1994. N 1. С. 16.
440. Воскресенский В. Участие прокурора в рассмотрении дел //
Российская юстиция. 1996. N 7. С. 2 - 4.
441. Выдря М. Предание суду, осуществляемое судьей // Советская
юстиция. 1979. N 1. С. 24 - 28.
КонсультантПлюс: примечание.
Статья М. Гайсинович "Принцип состязательности в суде присяжных
заседателей" включена в информационный банк согласно публикации "Законность", 1995, N 9.
442. Гайсинович М. Принцип состязательности в суде присяжных
заседателей // Законность. 1994. N 3. С. 29 - 32.
443. Гарантии конституционных прав личности при осуществлении
правосудия: Межвузовский сборник научных трудов. Пермь, 1980.
444. Голубев Н.А. К вопросу о применении нового УПК РФ // Российский
следователь. 2003. N 11. С. 37 - 39.
445. Громов Н.А. О компетенции прокурора по возбуждению производства
по вновь открывшимся обстоятельствам // Уголовная ответственность:
основания и порядок реализации. Самара, 1990. С. 165 - 171.
446. Гуськов А.П., Пономаренко С.С. Об особом порядке принятия
судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему
обвинением по российскому уголовно-процессуальному закону // Российский
судья. 2002. N 10. С. 18 - 20.
447. Даев В.Г. К понятию обвинения в советском уголовном процессе //
Правоведение. 1970. N 1. С. 79 - 85.
448. Дашков Г. Полномочия прокурора: какой опыт заимствовать //
Законность. 1995. N 6. С. 2 - 5.
449. Дворянкина Т.И. Суд и стороны в состязательном процессе //
Проблемы отправления правосудия по уголовным делам в современной России:
теория и практика. Сборник научных статей. Ч. 1. Курск, 2007. С. 159 - 163.
450. Демидов В.В. Производство по уголовным делам в суде надзорной
инстанции // Российская юстиция. 2003. N 3. С. 31 - 33.
451. Демичев А. "Теневое право" и суд присяжных // Государство и право.
2004. N 7. С. 104 - 107.
452. Дзюбенко А.А. Особенности собирания и исследования судом
доказательств при рассмотрении уголовных дел в особом порядке // Мировой
судья. 2005. N 11. С. 5 - 7.
453. Дубовик Н. "Сделка о признании вины" и "особый порядок":
сравнительный анализ // Российская юстиция. 2004. N 4. С. 52 - 53.
454. Емельянов Ю.С. Роль и место органов прокуратуры в системе
правоохранительных органов государства // Правоохранительная деятельность
Российского государства: законодательство и практика. Курск, 2008. С. 47 - 52.
455. Жук О.Д. К вопросу о формах и видах уголовного преследования //
"Черные дыры" в российском законодательстве. 2004. N 2. С. 334 - 339.
456. Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политикоюридические, морально-психологические и практические проблемы:
Материалы Международного круглого стола. Черновцы, 21 - 23 сентября 2006
г. / Под ред. В.М. Баранова, П.С. Пацуркивского, Г.О. Матюшкина. Нижний
Новгород, 2007.
457. Звирбуль В.К. Перспективы развития прокурорского надзора в
правовом государстве // Советское государство и право. 1990. N 9. С. 53 - 55.
458. Зеленецкий В.С. Функциональные свойства государственного
обвинителя и их значение для защиты прав и законных интересов осужденного
// Проблемы охраны прав и интересов осужденного. Кемерово, 1985. С. 36 - 45.
459. Зинатуллин З.З. Насущные вопросы совершенствования правового
регулирования Общей части УПК РФ // Проблемы отправления правосудия по
уголовным делам в современной России: теория и практика. Сборник научных
статей. Часть 1. Курск, 2007. С. 71 - 77.
460. Золотарев В.Г. Без независимого суда нет правосудия //
Правоохранительная деятельность Российского государства: законодательство
и практика. Курск, 2008. С. 60 - 67.
461. Иванова Т.Ю. Функции прокурора в уголовном процессе // Вестник
Международ. академии бизнеса и банковского дела. Сер. "Юриспруденция".
Тольятти, 1996. N 4. С. 23 - 24.
462. История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу
1955 - 1991 гг. М., 1997. С. 83.
463. Кириллова Н.П. Освобождение от уголовной ответственности в
законодательстве зарубежных государств // Прокурорский надзор. 2000. N 8.
464. Клочков В.В. Об основных направлениях исследований проблемы
теории законности и прокурорского надзора // Научная информация по
вопросам борьбы с преступностью. М., 1991. С. 3 - 17.
465. Клочков В.В. Прокуратура в системе разделения и взаимодействия
властей // Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. Вып.
135. М., 1992. С. 114 - 115.
466. Клочков В.В. К разработке концепции прокурорского надзора в
уголовном процессе // Социалистическая законность. 1989. N 11. С. 32.
467. Кобликов А. Внесение уголовного дела на рассмотрение
распорядительного заседания // Советская юстиция. 1963. N 4. С. 17 - 20.
468. Кобликов А.С. Процессуальные вопросы, возникающие в стадии
возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам// Советская
юстиция. 1967. N 8. С. 13.
469. Ковтун Н.Н., Подшибякин А.С. Производство в суде надзорной
инстанции: вопросов больше, чем ответов // Российский судья. 2002. N 9. С. 15 17.
470. Кокорев Л.Д. Закон о прокуратуре СССР и процессуальные вопросы
участия прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел Верховного
Суда СССР // Материалы Всесоюзной научно-практической конференции по
вопросу поддержания государственного обвинения (апрель 1983 г.). М., 1998.
С. 19 - 25.
471. Кокорев Л.Д. Признание виновным в совершении преступлений по
уголовно-процессуальному законодательству // Актуальные проблемы борьбы с
преступностью. Свердловск, 1993. С. 175 - 179.
472. Кокорев Л.И. Суд в механизме государственной власти //
Юридические записки. Вып. 3: Проблемы государственной власти. Воронеж:
Изд-во Воронеж. гос. университета, 1995. С. 57 - 65.
473. Компетенция прокуратуры СССР: Межвузовский сборник научных
трудов. Свердловск, 1985.
474. Копылов И. Поддержание в суде государственного обвинения простая формальность? // Российская юстиция. 2004. N 6. С. 41 - 43.
475. Кореневский Ю. Государственное обвинение в условиях судебной
реформы (процессуальные, тактические и этические аспекты) // Государство и
право. 1992. N 6. С. 70 - 77.
476. Кореневский Ю. Государственное обвинение: проблемы и решения //
Социалистическая законность. 1998. N 3. С. 3 - 5.
477. Корж В.П. Актуальные вопросы законодательного закрепления новых
процессуальных
полномочий
прокуроров
в
суде
//
Проблемы
совершенствования прокурорского надзора. М., 1997. С. 105 - 108.
478. Король М.Н. Особый порядок судебного разбирательства //
Уголовный процесс. 2005. N 7. С. 27 - 30.
479. Коротков А. Новый порядок возбуждения уголовного дела //
Уголовное право. 2004. N 2. С. 99 - 100.
480. Костанов Ю. О судейской независимости и прокурорском надзоре //
Вестник Верховного Суда СССР. 1991. N 4. С. 34 - 35.
481. Крюков В.Ф. Актуальные вопросы и проблемные аспекты
государственного обвинения в суде. Отказ прокурора от обвинения //
Материалы научно-практической конференции "Актуальные проблемы
современного права". Курск, 14 - 15 апреля 1995 г. С. 68 - 71.
482. Крюков В.Ф. Обвинение и процессуальные аспекты защиты личности
по российскому уголовному процессу // Материалы Международной научно-
практической конференции "Права человека в условиях становления
гражданского общества". Курск, 15 - 16 мая 1997 г. Курск: Изд-во РОСИ, 1997.
С. 68 - 71.
483. Крюков В.Ф. Служение закону - служение обществу // Сборник
"История курской прокуратуры: люди, события, документы". Курск, 2001. С.
266 - 267.
484. Крюков В.Ф. Коренника впрягли. А где пристяжные? // Юридический
вестник. 2002. N 18. С. 2 - 3.
485. Крюков В.Ф. Российская прокуратура: какой ей быть? // Известия
КурскГТУ. 2003. N 1(10). С. 140 - 142.
486. Крюков В.Ф. Проблемные вопросы соотношения функций органов
прокуратуры на судебных стадиях уголовного судопроизводства // Сборник
материалов
межвузовской
конференции
"Совершенствование
законодательства: вчера, сегодня, завтра". Курск, 2004. С. 144 - 151.
487. Крюков В.Ф., Лунева А.Л. Речь государственного обвинителя как
результат
обвинительной
деятельности:
теория
и
практика
//
Правоохранительная деятельность Российского государства: законодательство
и практика: Материалы Всероссийской научно-практической конференции.
Курск: Курск. гос. техн. ун-т, 2008. С. 309 - 319.
488. Кудрявцев В.Л. Проблемы установления истины через механизм
доказывания в контексте деятельности государственного обвинителя в суде //