Проект «Внешние условия развития Российской Федерации
advertisement
«Внешние условия развития Российской Федерации в 2007 – 2017 гг.» Постсоветское пространство1 Данный меморандум является ………….в серии исследований, которые будут подготовлены под руководством С.А. Караганова при поддержке РИО-Центра коллективом экспертов из Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), ГУ-ВШЭ, Института Европы РАН, ряда других исследовательских и практических организаций. В дальнейшем предполагается подготовить более развернутые разработки по каждой из тем на основе полномасштабных анализов и углубленных исследований. Автор материала –проф. А.И. Суздальцев. 1 Мир вокруг России: 2017. контуры недалекого прошлого., М., 2007 А. Суздальцев. Постсоветское пространство: уходящая реальность. Введение В период 2007 – 2017 гг. постсоветское пространство (ПП)1 лишь частично сохранит военно–стратегическое, экономическое и транзитное значение для Российского государства. С высокой степенью вероятности, за рассматриваемое десятилетие: ⋆ произойдет регионализация российской политики на ПП; ⋆ появится специфика отношений с отдельными странами – соседями; ⋆ радикально изменятся и будут выработаны новые российские приоритеты как Восточно – Европейских странах ПП, так и в Закавказье и Центральной Азии в общем контексте вызовов начала ХХI века. В рассматриваемый период Россия столкнется с вызовом нахождения баланса между необходимостью сохранения контроля над политической и экономической ситуацией на ПП и отвлечением политических и экономических ресурсов для реагирования на объективные процессы (втягивание части стран в сферу влияния ЕС, неуклонная деградация «несостоявшихся» государств, появление новых государственных образований). К концу обозреваемого десятилетия, вместе с постепенным завершением на ПП государствообразующих процессов, формированием новой конфигурации сфер влияния и затуханием массовой миграции, внимание России к проблемам ПП будет объективно ослабевать. Вместе с тем сохранит свое значение ряд факторов, требующих непосредственного участия со стороны России: 2 В последние годы постсоветское пространство все чаще выступает в роли арены конкуренции между США, ЕС и Россией за энергетические коммуникации и месторождения, стратегически выгодные территории и плацдармы, ликвидные производственные активы, что требует контроля над политическим и экономическим курсом развития стран ПП; Постсоветское пространство остается одним из немногих регионов, куда идет постоянный поток российских инвестиций.2 Проблема защиты российских инвестиций, как и конкуренция за рынки и наиболее ликвидные активы с западным и китайским капиталом в обозреваемый период будет нарастать; В ближайшее десятилетие экономическое присутствие России в ПП сохранит неустойчивость, противодействие влиянию российских компаний на ПП будет нарастать, конкурентная борьба за пока непритязательный и традиционный для российской обрабатывающей промышленности, включая машиностроение, рынок ПП обострится. Уже сейчас на постсоветском пространстве не осталось государств, во внешнеэкономических связях которых доминировала бы Россия. Одновременно во внешней торговле России с 2000 года закрепилась тенденция относительного сокращения удельного веса стран ПП на фоне абсолютного роста товарооборота со странами дальнего зарубежья. В Украину, Казахстан, Азербайджан, Киргизию и т.д. с 2000 г. вложено более 45 млрд. долларов. 3 В политической сфере, после перехода очередной газовой войны с Киевом (январь 2006 г.) в стадию вялотекущего конфликта и саммита G8 в Санкт – Петербурге (июль 2006 г.) доминирование РФ на постсоветском пространстве несколько увеличилось, заставляя правящие элиты ПП в постоянном режиме учитывать российский фактор в выработке собственного политического и экономического курса. Рост влияния России на ПП в обозримом будущем будет встречать жесткое внешнее противодействие. Страну, по образцу российско – грузинского кризиса 2006 г., будут настойчиво втягивать в двусторонние и региональные кризисы, сознательно замыкая ее политические и экономические возможности границами ПП. 1. Общая характеристика 1.1. Международно-политическое положение стран ПП Постсоветское пространство остаётся сферой геополитической борьбы мировых и региональных сверхдержав. Вопрос о статусе суверенных государств большинства стран ПП является частью политической игры ЕС, США, КНР, России и усиливающихся региональных держав – Ирана, Турции. Используя в качестве политического лозунга борьбу за суверенитет, политические классы большинства молодых независимых государств стимулируют дезинтеграцию постсоветского пространства, объективно препятствуя развитию интеграционных процессов на ПП, включая наиболее перспективный российскоказахстанский. Возрастающая зависимость стран ПП от внешних факторов, региональной стратегии США, ЕС, Китая, а также Турции, Польши, Ирана, стимулирует политическую нестабильность и кризисы на постсоветском пространстве. Крупные державы или образования (ЕС), используя незначительные политические и экономические ресурсы, не добьются долговременного и всеобъемлющего политического контроля над отдельными странами ПП, не создадут на ПП управляемые и политически эффективные блоки государств, что в итоге будет содействовать появлению дуги политической непредсказуемости по периметру российских границ, требующей от России выработки стратегии по стабилизации обстановки на ПП. Непризнанные государства (Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия), точки постепенно нарастающей политической дестабилизации (Крым, Ферганская долина) в совокупности с проблемными («несостоявшимися») странами – Белоруссия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения, Молдавия, оставаясь очагами политической нестабильности на ПП и стимулируя появление антироссийских региональных блоков («Организацию за демократию и экономическое развитие — ГУАМ»), провоцируют обострение отношений между Россией и НАТО, а также ЕС. Восточноевропейские страны ПП (Молдова, Украина, при определенных условиях Белоруссия), составляя интеграционное приграничье ЕС, в той или иной степени объективно оказываются в европейском «кандидатском» коридоре, что уже на данном этапе начинает ограничивать их экономический, социальный, экологический и иной суверенитет. Постепенный и пока необратимый уход этих стран в «европейское пограничье» будет во все возрастающем объеме влиять на их отношения с Россией. Европейские интеграционные структуры, опираясь на местные политические классы, будут все чаще оказываться в роли региональных 3 4 политических и экономических посредников, объективно стимулируя политическую непредсказуемость в непосредственной близости от России. Южная часть ПП – Закавказье остается эпицентром политической нестабильности, объединяя угрозы полномасштабной войны между Азербайджаном и Арменией, вооруженного конфликта Тбилиси с бывшими автономиями, существование трех непризнанных государств (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах), наличие оккупированных территорий (часть Азербайджана), проблемы районов этнической и политической нестабильности (граница Армении и Грузии, Азербайджана и России), продолжительные социально – экономические кризисы; ограниченную легитимность правящих режимов; максимальное на просторах ПП влияние зарубежных сил – США, ЕС, Турции, Ирана и даже Израиля, на внутреннюю и внешнюю политику стран региона. Сейчас и в ближайшее десятилетие политический класс стран Центральной Азии столкнется с рядом проблем, каждая из которых может поставить под угрозу существование любого из государств данного региона: противодействие исламскому фактору, включая террористический компонент, и стоящим за ним политическим силами в Пакистане, Саудовской Аравии, также Иране; создание политических, экономических и демографических возможностей для КНР; неизбежное обострение социально-экономической и этнической обстановки в Ферганской долине; угроза политической дестабилизации в Узбекистане, усиление борьбы внешних сил за контроль над энергоэкспортом из стран региона. 1.2. Внутриполитические тенденции стран ПП Борьба между унитарными и федералистскими тенденциями внутри молодых политических классов ряда стран ПП. Появление к концу прогнозируемого десятилетия в отдельных государствах элитных групп будет содействовать укреплению суверенитета. Однако уже к концу рассматриваемого периода в большинстве государств ПП проявятся необратимые процессы политической деградации, что поставит под сомнение сохранение этих стран в качестве субъектов международного права. Авторитарный тренд в совокупности с государственным, а в ряде случае и этническим национализмом, неразвитостью партийных систем и криминализацией власти, став главной политической доминантой в странах ПП. Национализм надолго стал официальной идеологией сложившихся политических систем государств ПП, несущих в себе черты традиционных обществ. Рост социально – политической нестабильности вследствие того, что в большинстве стран ПП политическая жизнь оказалась блокирована авторитарными режимами, функции политических институтов оказались слабо дифференцированы, и как следствие, политические системы отличаются маловосприимчивостью к изменениям экономического, социального, технологического характера. В Восточно – Европейских странах ПП основной внутриполитической проблемой в рассматриваемый период остается легитимность власти, вокруг которой будет концентрироваться не только борьба внутренних политических сил, но и внимание США, ЕС, а также Польши с одной стороны и России с другой. Внутренняя разнородность украинского, молдавского и частично белорусского обществ, различные группы которого не только говорят на разных языках, имеют различные идеологии и фактически живут в различных социальных ритмах – 4 5 аграрном, индустриальном, информационном, в ближайшее десятилетие будет все активнее превращаться в политическую доминанту. Политический класс стран Закавказья расколот между сторонниками проамериканского (доминирующего), пророссийского и проиранского (Азербайджан, Армения) векторов и не способен к выработке целостной стратегии национального развития; Учитывая особенности общественно-политической жизни государств Центральной Азии, особую значимость приобретают регионально-клановые противоречия на фоне слабой политической стратификации региона и усиливающейся исламизации. Специфика политической борьбы в Казахстане и странах Центральной Азии определяется превалированием авторитарных политических систем, что объективно выдвинет вопрос не о политических реформах или стратегии достижения победы на выборах, а о формах политической деятельности оппонентов режима – легальной или подпольной. В странах южнее Казахстана естественным местом полулегальной политической деятельности окажется мечеть. Консервативная политика ряда стран Центральной Азии (Узбекистан, Туркменистан), вытеснение политической оппозиции из правового поля в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане способны лишь отсрочить социальный взрыв, который неминуемо приобретет политико-конфессиональный характер. В будущем взрывоопасная комбинация конфессиональных, социальных, регионально-клановых и экономических противоречий способна привести регион к полномасштабной дестабилизации. 1.3.Экономические показатели развития стран ПП характеризуются сильной зависимостью от экономической ситуации в России и высоким уровнем экономических связей, включая политических и энергетических с РФ. Наибольший рост экономик фиксируется в странах, активно развивающих энергоэкспорт (Казахстан, Азербайджан, Туркмения). Приближаются к лидерам страны, демонстрирующие высокую экономическую динамику благодаря экономическим привилегиям и преимуществам на российском рынке (Белоруссия, Армения). Природа современного экономического спада в Украине частично, а в Молдавии и Грузии в большей степени, связана с внутренней политической нестабильностью и распадом экономических связей с Россией, что не исключает для Украины, в случае нормализации и оптимизации на новом уровне ее экономических отношений с Россией и установлении партнерских отношений с Евросоюзом, обнадеживающих перспектив роста экономики. Постепенно затухающая трудовая миграция в Россию, став универсальным индикатором экономической несостоятельности части стран постсоветского пространства, в обозримое десятилетие может превратиться в ресурс, активно используемый в политических процессах и конфликтах на ПП, включая Россию, не имеющую пока внятной миграционной политики. В ближайшее десятилетие ни одна из Восточно-европейских стран постсоветского пространства не освободится от энергетической зависимости от России, что будет стимулировать попытки правящих кругов к поиску все новых политических комбинаций как с соседями, так и на мировой арене. 5 6 Зависимость экономик Восточно-европейского региона ПП от поставки относительно дешевого природного газа носит долговременный характер и в ближайшие годы альтернативы российскому газу найдено не будет. Появление внутренних региональных цен, отражающих как географию поставок, так и газовый транзит, поощрение заключение прямых контрактов на поставку природного газа между крупнейшими промышленными потребителями и поставщиками неизбежно приведут к разрушению национальных систем газоснабжения, что в итоге обеспечит наилучшие условия для их приватизации. Восточно-европейские страны ПП не могут найти альтернативы нефтяному импорту из России по причине отсутствия свободных и дешевых ресурсов нефти в Каспийском регионе. В Закавказье усилия нефтяного комплекса Азербайджана направлены на ликвидацию диспропорции между открывшимися транспортными возможностями и объемом, как собственной нефтедобычи, так и организации транзита через территорию Азербайджана углеводородов Центральной Азии. Однако сомнительно, что даже к 2010 году Азербайджану удастся достичь уровня нефтедобычи, удовлетворяющего все запросы партнеров Баку. Возможности для организации транзита центральноазиатских энергоресурсов встретят политические и экономические препятствия, самими значительными из которых будут расширение экспорта казахской нефти в Китай. Только после 2010 года у Казахстана появится ресурсы для переброски их в Джейхан. Планы по созданию в Джейхане региональной энергетической биржи, обслуживающей производителей Каспийского региона, во временных рамках обозреваемого вряд ли могут быть осуществлены. Экономический подъем в Казахстане связан с опережающим другие отрасли развитием энергетического сектора. Открывающиеся транспортные возможности для поставки нефти в Китай способны выступить ограниченным конкурентом российского проекта по строительству нефтепровода в Китай из Восточной Сибири. В обозримый период, несмотря на то, что статус Каспия не определен, Казахстан вернется к идее строительства по дну Каспийского моря газопровода в Азербайджан. Не исключено появление в конце десятилетия газопровода из Казахстана в Китай, проведенного по южной границе республики для подключения к экспортной магистрали газотранспортных сетей Туркменистана и Узбекистана. Проблема защиты инвестиций, прежде всего российских в электроэнергетику региона и алюминиевую металлургию, а также в стратегически важные для России разработки урановых руд, в Центральной Азии не будут решены, все серьезные проекты в данном регионе будут требовать патронажа на уровне глав государств. 1.4. В военно–политическом отношении страны ПП не являются самостоятельными игроками и оказываются только объектами в политике России, США, КНР, НАТО, ШОС. ОДКБ в современном формате имеет смутные перспективы и вместо организации ближнего «прикрытия» рубежей России от очагов политической дестабилизации, может в автоматическом режиме втянуть Россию в региональные конфликты и в очаги внутриполитической дестабилизации и вынудить РФ к односторонним действиям, только формально используя структуру ОДКБ. 6 7 США/НАТО, опираясь на плацдармы в Грузии, частично в Азербайджане, Украине и Молдавии продолжают усилия по укреплению своего влияния на ПП, что окажет негативное воздействие на государственность Грузии и Молдавии. В Центральной Азии правящие режимы попытаются и дальше играть на противоречиях между Россией и КНР, и только частично США, отвлеченных в ближайшие 5 – 6 лет на решение иранской проблемы. Руководство НАТО продолжает стимулирование процессов втягивания стран Восточно – Европейской части ПП в сферу НАТО, используя военную инфраструктуру Украины и Молдавии, техническую базу и живую силу ВС Украины, активизируя различные формы партнерства с ВС Белоруссии. Присоединение Украины к Плану действий относительно членства в НАТО (ПДЧ), как первому этапу вхождения страны в Альянс, обеспечено. ШОС выполняет роль стратегического компромисса между Россией и Китаем на ПП и носить признаки антиамериканского проекта. Благодаря ШОС Китай официально вошел в проблематику Центральноазиатской части ПП и в ближайшие годы через эту организацию, используя свою экономическую мощь, неразвитость и коррумпированность правящих кругов, будет активно расширять влияние в данном регионе; Южная Зона ПП – Закавказье является мировым лидером по милитаризации – за 2005 год рост военных расходов в Армении составил свыше 20%, в Азербайджане – 51%, в Грузии – 137%. Модернизируя свои армии, ряд стран региона готовится к региональным конфликтам на своей и соседней территориях. В обозримый период в Закавказье не избежать появления очагов военного противостояния. Основное внимание, как России, так и НАТО уже сейчас уделяется Азербайджану, как государству, являющемуся транзитным звеном для транспортировки каспийских энергоносителей на Запад через геополитическую «щель» между Россией и Ираном. Международная конкуренция за влияние на Баку в обозримый период будет определять военно-стратегическую обстановку в Закавказье. США и НАТО не смогут сформировать полноценную программу сотрудничества с Баку, подменяя ее разного рода «партнерствами», одновременно концентрируясь на создании инфраструктуры блока в Грузии, уже оказавшейся в кандидатском «коридоре» НАТО, что обеспечит в ближайшие годы Тбилиси роль «непотопляемого авианосца», склада и госпиталя Альянса в крайне нестабильном регионе Евразии. В Центральной Азии США концентрируют свои усилия на том, чтобы не допустить появления государств, которые могли бы ограничить или ослабить влияние Вашингтона. В ближайшем десятилетии США оставят за странами региона вспомогательную тактическую роль – обеспечение операции НАТО в Афганистане (Таджикистан, Киргизия), втягивание Турции – важнейшего союзника США вне Европы, в организацию и защиту транзита углеводородов из Центральной Азии. Международный, в данном случае афганский, терроризм усиливает давление на страны региона, в первую очередь на Узбекистан. Кризис в Узбекистане способен не только похоронить все перспективные проекты развития региона, но и оказать дестабилизирующее воздействие на все постсоветское пространство. 7 8 1.5. Реальные, опирающиеся на внутренние ресурсы и объективные обстоятельства, интеграционные процессы на постсоветском пространстве отсутствуют и в обозримый период доминировать будут двусторонние связи. Экономическая интеграция оказалась невозможна, так как модели экономического развития стран ПП стимулировали экономический национализм. Создание зоны свободной торговли (таможенной зоны), как первого этапа структурной экономической интеграции, в ближайшие пять лет теоретически возможно только между Россией и Казахстаном, но по причине отсутствия закрытой границы между Казахстаном и Китаем, ее реальное воплощение в жизнь окажется под вопросом. Предпосылки для общего рынка и экономического, а также валютного союза (следующие этапы экономической интеграции) на постсоветском пространстве не созданы и в обозримый период исчезнут даже начальные условия для старта данных процессов. СНГ постепенно потеряет последние административные функции и в обозримом будущем в существующем формате не сохранится, но полностью не исчезнет, выделив из своего состава консультативные структуры, а также вполне жизнеспособные органы, наделенные функциями координации национальных систем управления воздушным, железнодорожным, возможно морским транспортом. Не исключено появление структур, связанных с координацией национальных трубопроводных систем. Сохранится интерес к взаимной защите воздушного пространства. Российско – белорусский проект при нынешнем руководстве Белоруссии не выйдет из стадии стагнации. Вялотекущий кризис, связанный с потерей доверия между партнерами, способен к быстрой и почти неудержимой разрушительной эскалации, что в свою очередь может подтолкнуть процессы деградации интеграционного проекта. Ликвидация российских энергетических льгот неизбежно приведет к сначала скрытому (замаскированному), а затем публичному (скандальному) демонтажу Союзного Государства. Индикатором зрелости белорусского политического класса станет борьба за сохранение или активное разрушение единого социального пространство между двумя странами. Россия может вернуться к российско – белорусскому интеграционному проекту после завершения строительства газопровода «Северный Поток» (2010 г.) и прихода к власти в Белоруссии новой администрации. Начало диалога о создании зоны свободной торговли Украины с ЕС, который станет возможным после вступления в ВТО, фактически сделает невозможным участие Украины в ЕЭП, хотя но в обозримый период ожидать вступление Украины в состав ЕС не приходится. 2. Эволюция постсоветского пространства в период с 2007 по 2017 гг. 2.1. Политическое будущее регионов ПП во многом зависит от исполнения сценариев развития отношений России с ЕС, США, Китаем и от возможности вступления России в этап политической и экономической модернизации. При любом варианте внутреннего развития ЕС и его взаимоотношений с Россией, политические элиты государств Восточно-европейской части ПП продолжат попытки войти в сферу политического и экономического влияния ЕС и НАТО. Экономические, трудовые, транзитные ресурсы этих стран окажутся предметом острой конкурентной борьбы между ЕС и Россией. ЕС и США будут активно стимулировать попытки правящих кругов этой части ПП использовать политический инструментарий против российской экономической экспансии, 8 9 содействовать ограничению влияния российского бизнеса, не предлагая ничего взамен, использовать информационные и иные ресурсы против попыток России укрепить свое влияние в Белоруссии и Украине. Украина при поддержке ЕС и НАТО удержится в своих современных границах, оставаясь политически рыхлым государством с неустойчивым конституционным строем, погруженным в свои внутренние проблемы, что в итоге приведет к деградации интереса к ней со стороны ЕС. Одновременно политические круги Украины, в целях сохранения к себе внимания со стороны НАТО/ЕС и подогревания внутриполитической борьбы, не откажутся от попыток обострить российско – украинские отношения. К концу рассматриваемого десятилетия не исключено, что итогом жесткой политической борьбы с участием внешних сил станет вступление Украины в НАТО, что не избавит страну от появления ряда вялотекущих конфликтов на ее территории. Киев продолжит попытки занять место лидера в Черноморском регионе, предпринимая в координации с ОБСЕ и СЕ меры по восстановлению территориальной целостности Молдавии, пытаясь укрепить влияние центра в Крыму, организовывая «выдавливание» Черноморского флота РФ из Севастопольской базы. Однако влияние России и Турции в Черноморском регионе Украина поколебать не сможет. Используя в качестве предлога энергетическую безопасность, основой которой является развитая атомная энергетика, украинское руководство, акцентируя внимание мировой общественности на отсутствии в Украине процесса обогащения ядерного топлива, что влечет топливную зависимость от России, в конце обозреваемого десятилетия может оказаться в числе «пороговых» государств, потенциально готовых к обладанию ядерным оружием. Доминирующая на ПП модель экономического развития – государственно-частное партнерство с применением постсоветских административных методов управления обеспечивается или высоким уровнем экономических преференций со стороны России (Белоруссия) или удачной ценовой конъюнктурой на энергоресурсы (Туркмения). Выживаемость данной модели в ближайшие 3 – 6 лет зависит от политической воли России. Белоруссия, в случае сохранения властных полномочий в руках ныне правящей группировки, объективно окажется в зоне европейского пограничья, неуклонно превращаясь в предмет торга между Россией с одной стороны и США и ЕС с другой, осложненным неблагоприятным влиянием со стороны Польши. В случае применения Россией ряда политических и экономических мер, Белоруссии может быть придана роль лояльного России транзитного коридора на Запад, страна может стать «западным» форпостом российской экономической экспансии в Польшу и Балтию, примером энергетической интеграции на ПП. Молдавия вступит в группу распадающихся государственных образований, неуклонно превращаясь в объект конфликта по разделу «наследства» между Украиной и Румынией. В конце обозреваемого периода не исключен переход Молдавии, как и Грузии под международное кризисное управление. Закавказье, несмотря на массированное содействие США и непосредственное участие ЕС так и не превратится в полноценный энергокоридор между Каспийским регионом и Центральной Азией и западными потребителями. В Казахстане и Центральной Азии продолжатся дезинтеграционные процессы. В ближайшие десять лет можно прогнозировать появление на ПП только одного 9 10 нового регионального центра силы – Казахстана. Вместе с тем, ориентация Астаны на Запад и на лидерство в ЕврАзЭс не найдет отклика в погрязшей в неразрешимых социально – экономических проблемах Центральной Азии. Государственная деградация Киргизии и Таджикистана, несмотря на использование территорий данных стран в качестве военно-стратегических плацдармов Россией и США, в рассматриваемый период вступит в завершающую стадию. Неизбежная экспансия Китая воспринимается в правящих кругах Центральной Азии, как неотвратимый вызов, способный, тем не менее, расширить количество маршрутов экспорта углеводородного сырья и привести к росту китайских инвестиций в традиционные сферы экономик. По пессимистическому прогнозу за пределами рассматриваемого десятилетия возможен старт процесса этнической ассимиляции народов Центральной Азии. Формальным лидером в политических трансформациях в регионе на ближайшее десятилетие останется Казахстан, в котором будет продолжена политическая модернизация в целях закрепления власти в руках тщательно отсортированного политического класса. Однако политическая модернизация в Казахстане, как и его стремление к роли регионального энергетического оператора, находятся под угрозой возможной политической дестабилизации в Узбекистане. Руководство Узбекистана не имеет политической перспективы, политический класс республики не в силах предложить новые варианты социальноэкономической и политической стратегии, страна лишена финансовых возможностей для снижения социальной напряженности. В обозреваемый период угроза политической дестабилизации в Узбекистане будет с каждым годом возрастать, что помимо неминуемой исламизации конфликта, вызовет многомиллионную миграцию, способную подвергнуть разрушению государственные институты в Киргизии и оказать дестабилизирующее влияние на ситуацию в Казахстане. В рамках ближайшего десятилетия обозначится нарастание кризисных явлений в Туркменистане, где авторитарный режим Ниязова столкнется с проблемой усиления влияния на страну внешних сил (Китай, США, РФ) и международных обстоятельств (Иран, Узбекистан, Афганистан), а также задачей обеспечения передачи власти по наследству. 3. Роль России на постсоветском пространстве 3.1. В период 2007 – 2017 гг. Россия сохранит на постсоветском пространстве ряд стратегических преимуществ: Россия является важным, хотя и не единственным рынком для экспорта из стран постсоветского пространства; Российский рынок рабочей силы предоставляет возможность заработка миллионам трудовых мигрантов из этих стран, выступая источником существования их семей в странах проживания; Российские вооруженные силы, сохраняя и наращивая свою боевую и военнотехнологическую мощь, не встретят на ПП адекватного конкурента. Россия является единственной державой, ядерный потенциал которой сопоставим с американским. Несмотря на то, что в настоящее время Россия самостоятельно не 10 11 может обеспечить безопасность на постсоветском пространстве, степень ее участия в региональных процессах останется высокой и, зачастую, решающей. Международные позиции России, статус постоянного члена Совета Безопасности ООН не позволят в ближайшие годы игнорировать мнение российского руководства ни по одной из проблем ПП. 3.2. Остаются открытыми следующие общие проблемы сохранения и расширения политического и экономического влияния России на постсоветском пространстве в ближайшее десятилетие: Россия пока не выработала привлекательную идеологическую и политикоэкономическую модель, способную на конкурентной основе противостоять втягиванию стран западной части ПП в «европейское пограничье»; Трансформация и модернизация российской экономики отстает от конкуренции на рынках ПП; Ограниченность ресурсной базы, включая политические ресурсы и отвлеченность на глобальные вызовы со стороны ЕС, США, стран АТР, заставят Россию сфокусировать политику на отдельных геополитических направлениях и узкой группе стран, играющих стратегическую роль в обеспечении военностратегических, экономических и политических целей РФ в Евразии. нарастания 3.3. Вместе с тем, специфика политической ситуации в частях ПП, темпы развития экономик и ее специализация, эволюция внешнеполитических ориентаций заставят Россию в ближайшие годы все в большей степени обращаться к поиску отдельных стратегии как в отношении отдельных регионов ПП, так и стран, их составляющих. Надежды на получение в лице Украины стратегического союзника для России не имеют оснований. Россия, как и США, в принципе не подходят на роль стратегического партнера Украины, так как огромные потенциалы двух держав объективно способствуют расколу страны. В политическом плане, Украина стратегически зависит от США; в экономическом – в стратегических масштабах – от России. Фактически Украина «обречена» на одновременное участие в двух геополитических проектах одновременно – один направлен на ослабление и разрушение России, как единого государства, второй направлен на рост мирового потенциала и экономического могущества России, что обеспечит на длительный период нестабильность и конъюнктурность украинского «восточного вектора». России в отношениях с Украиной придется все больше опираться на формат стандартных международных отношений. В этом случае, к концу прогнозируемого периода, возможно, потребуется подготовка вывода базы российского флота из Севастополя. До 2017 г. проблема транзита российских углеводородов между Москвой и Киевом не получит политического решения. Не исключено, что при определенных условиях, оператором транзита энергоресурсов через Украину может оказаться ЕС. В обозреваемый период Россия будет вынуждена принять и выполнить техническую программу ликвидации зависимости российского энергетического транзита от Украины, включая строительство обходных трубопроводов и строительство заводов СПГ. До конца рассматриваемого периода, в случае совпадения ряда благоприятных внутренних и внешних политических обстоятельств, будет проходить 11 12 формирование договороспособной украинской национальной элиты, что в итоге позволит сформировать стабильную российскую стратегию в отношении Украины. Ситуация может приобрести иной формат, если к концу рассматриваемого периода Украина окажется в составе НАТО, что фактически выведет страну из ПП, за пределы поля российского политического и экономического влияния, что однако не решит социально – экономических проблем Украины. Белорусская проблема обретет для России стратегический характер. Низкая договороспособность белорусских властей не позволяет РФ сделать Белоруссию стратегическим плацдармом для «прорыва» в Центральную Европу. Белоруссия, контролируемая А. Лукашенко, втягиваясь в политику политического лавирования между ЕС и Россией, будет и дальше идти по пути консервации замкнутой политической системы и административной экономической модели. В итоге, в случае, если Москва не предпримет в отношении Минска тщательно продуманной стратегии Белоруссия с задержкой на три – пять лет повторит украинский сценарий. Российская политика в Закавказье будет постепенно фокусироваться вокруг Азербайджана, что не вызовет ответной реакции Баку. Взаимосвязь с проблемами северо-запада Ирана и опасность втягивания в конфликт южнее своих границ заставит Баку искать баланс отношений с Москвой и Вашингтоном. Азербайджан в обозримый период, во всяком случае, до развязывания конфликта по Нагорному Карабаху, попытается и дальше играть роль стратегического партнера, как России, так и США одновременно. Наблюдаемое в последнее время стремление правящих кругов Казахстана и Центральной Азии определиться с внешнеполитической средой и выбрать в качестве ориентиров структуры ЕврАзЭС и ШОС, позволяет рассчитывать на то, что в обозреваемый период Россия не столкнется с массированным «выдавливанием» своего присутствия из региона. В случае сохранения нынешнего уровня отношений с Казахстаном, России придется иметь дело с перспективой появления в Астане регионального центра политического влияния. Также Москве придется искать формулу поддержки светских режимов южнее Казахстана. Россия, используя собственные базы в Таджикистане и Киргизии, по-прежнему будет являться важнейшим звеном обеспечения безопасности региона Центральной Азии, что, однако не исключает периодически возникающих проблем с руководством данных все более слабеющих государств по вопросу присутствия российского воинского контингента на их территории. В сфере транспортировки азиатских энергоносителей на мировые рынки в обозреваемый период неизбежна жесткая конкурентная борьба между российскими и казахстанскими кампаниями, что не исключает появление совместных картелей для транспортировки нефти и газа в Китай и страны ЕС. В случае начала цепной реакции неконтролируемого распространения ядерного оружия в странах Ближнего и Среднего Востока, России возможно в рамках ближайшего десятилетия (2007 – 2017 гг.) придется в одиночку или с иными ядерными державами решать проблему предоставления ядерных гарантий странам Центральной Азии. В целом Россия сохранит за постсоветским пространством роль второстепенной арены политической борьбы и регионального сотрудничества, что не избавит ее от необходимости выработать стратегию реагирования на деструктивные процессы, 12 13 протекающие по периметру ее границ и втягивающие РФ в региональные и национальные кризисы. Помимо прочего эта стратегия должна будет включать механизм блокирования усилий геополитических конкурентов по навязыванию Москве роли исключительно региональной державы, замкнувшейся в рамках постсоветского пространства. Россия не должна этого допустить. Заключение Бывший СССР, как объект общего анализа – уходящая реальность. Совокупность стран, объединенных историческим наследием, экономическими связями и типом политической системы, достаточно быстро перестает существовать в качестве отдельного целостного региона. Развивая собственные внешнеэкономические связи и выстраивая систему тактических или долгосрочных союзов на международной арене, новые независимые государства уже действуют в рамках геополитических и геоэкономических регионов, центры которых расположены за пределами границ, и даже зон влияния Советского Союза. Судьба большинства стран находится в руках глобальных игроков, а сам вопрос о способности многих из постсоветских территорий превратиться в действительно суверенные национальные государства пока открыт. Однако властные элиты уже научились использовать бывший союзный Центр - российский фактор – как инструмент в собственной борьбе за выживание и доступ к материальным ресурсам. Хотя результаты этой борьбы для самих народов уже сейчас зависят от общемировой и политической и экономической, преимущественно в области энергетики, конъюнктуры. По мере «самоопределения» разных стран совокупность постсоветских государств исчезает как целостный объект российской политики. Это не означает добровольного «ухода», он невозможен в силу необходимости обеспечивать интересы национальной безопасности. Кроме того, российское присутствие в большинстве постсоветских стран очень важно с точки зрения экономических интересов и наполнения бюджета РФ. Тем более, что конкуренция с другими заинтересованными игроками растет. По-прежнему сильны и культурные связи, хотя с ходом времени они будут ослабевать. Вместе с тем Москва уже не рассматривает бывшие союзные республики в качестве безусловного приоритета, особые отношения с которыми нужно поддерживать скрытым субсидированием их экономик. Россия пытается переходить с постсоветскими странами на модель более традиционных межгосударственных отношений, в которых используется инструментарий из кнута и пряника, а приоритетами российской политики становятся другие страны и регионы мира. В целом территории, прилегающие к границам России, становятся площадкой все более активной борьбы с участием различных сил. В результате растут издержки, связанные с переходом от многосторонней дипломатии прошлого к эффективным двусторонним отношениям завтрашнего дня. В ближайшие 10 лет Москве предстоит научиться минимизировать эти издержки, а также выработать целостную стратегию достижения своих целей. 13
