Д - Электронная библиотека | Электронная библиотека ГрГУ

Д. В. Карев (Гродно, ГрГУ им. Я. Купалы)
ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО ЛИТОВСКОЕ В ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ НОВЕЙШЕГО
ВРЕМЕНИ.
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И НЕРЕШЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
В 2001 – 2005 гг. коллективу гродненских историков, координируемых автором статьи, в рамках
государственной программы фундаментальных исследований удалось реализовать масштабный
историографический проект по вышеназванной проблематике. Были собраны и изучены многочисленные
архивные и опубликованные историографические источники, в результате анализа которых авторский
коллектив пришел к концептуальным выводам, часть из которых, связанная с историей отечественной
исторической «литванистики» в ХХ веке, может быть представлена следующими положениями.
Исследование информационных историографических «полей» по данной проблеме позволяет
однозначно утверждать, что к началу ХХ в. историческая «литванистика» (история ВКЛ) оформилась как
особое авторитетное направление в рамках общероссийского, культурного и научного контекста (были
созданы научные университетские школы по проблемам истории ВКЛ; разработаны ключевые проблемы
истории этого государства; написаны синтезные фундаментальные труды на основе позитивистской
методологии истории; наработанные концепции и информация по истории ВКЛ активно включалась в
создание моделей национально-культурного Возрождения в сферу национально-культурной политики) [1].
Как показывают наблюдения в историографической практике ХХ столетия, у историков СССР и
Беларуси нашли отражение три основные концептуальные и политические подходы к изучению истории
ВКЛ и Беларуси, сформировавшиеся в рамках Российской империи к концу ХIХ – нач. ХХ вв.
(«западнорусизм», либерально-позитивистский, народнический) [2].
Основной идеей работы, отражающей авторскую концепцию развития
восточнославянских
историографий ВКЛ советского периода (1917 – 1991гг.), является положение о том, что в ней в рамках
этого периода происходит коренная эволюция методологической парадигмы. И белорусская, и украинская, и
российская историографии ВКЛ с конца 20-х годов и до середины 80-х годов проводят исследование
истории этого государственного образования в рамках марксистской методологии истории. Определяющая
роль в направлении развития белорусской, украинской и великорусской историографий ВКЛ советского
периода, в своеобразии основных этапов, пройденного ими исторического пути принадлежит
политическому фактору (политика коммунистической партии и вызванные ею неоднократные изменения
социально-политического контекста, в рамках которого развивались культуры восточнославянских народов
этой эпохи).
По сравнению с дооктябрьским периодом горизонты исторического видения советской историографии
ВКЛ значительно сузились. Явно одностороннее гипертрофированное внимание уделялось социальноэкономической проблематике и истории социальных конфликтов, сузилась источниковая база исследований.
Во многом был утрачен здоровый академизм и объективность исследования сложных исторических проблем
истории ВКЛ [3].
В рамках доминирующего политического контекста определялись этапы, исследовательские акценты
в изучении истории ВКЛ в рамках означенного периода. Исследования информационных
историографических «полей» по данной проблеме позволяет утверждать, что к концу 90-х г. ХХ в.
историческая «литванистика» (история ВКЛ), которая оформилась как особое авторитетное направление в
рамках общероссийского, культурного и научного контекста, во многом сдала свои позиции и снизила
планку исследовательского качества. Самой главной потерей следует считать разрушение научных школ в
этом направлении. Характерно, что когда во второй половине 80-х годов создаются предпосылки для
создания синтезных работ по истории ВКЛ, «новые» исторические модели в своей концептуальной основе
отразили те три основных концептуальных подхода к изучению истории ВКЛ, которые сформировались в
российском государстве и обществе к началу ХХ в. («западнорусизм», либерально-позитивистский,
народнический).
В 90-е годы ХХ в. историческая «литванистика» восточнославянских народов вступила в очередной
этап своего развития, определяемого новым социально-политическим и социокультурным контекстом
развития белорусской, украинской и великорусской нации. Этот период был ознаменован большим числом
значительных изменений (как положительного, так и негативного характера), отразившихся на характере
развития исторической науки восточнославянских народов в целом, так и исторической «литванистики» как
одного из ее магистральных направлений в исследовании истории феодализма, в частности. Новым
моментом явились: 1) переход исторической «литванистики» на «рельсы» новой методологической
парадигмы; 2) выход на первые «роли» в исследовании истории ВКЛ белорусской историографии, для
которой история ВКЛ стала в 90-е годы своеобразным историческим «полигоном» для выработки своей
национальной концепции исторического процесса на белорусских землях; 3) украинскую и российскую
историографию этих лет история ВКЛ привлекала прежде всего своими внешнеполитическими аспектами
(история политических взаимоотношений ВКЛ и Российского государства, ВКЛ и украинского казачества),
история межкультурных связей восточнославянских народов остается на периферии исследовательских
интересов историков Украины и России; 4) ведущим, наиболее продуктивным направлением в плане
качества представленных результатов в рамках исторической «литванистики» этого периода являлось
историографо-источниковедческое направление.
Последний момент позволяет говорить и о том, что будущее развитие и профессиональное
совершенствование восточнославянской историографии ВКЛ представляется малопродуктивным без
активного аналитического использования историографического наследия восточнослаявянских
историографий ВКЛ ХVШ – нач. ХХ в. Учитывая то, что значительная часть этого наследства сохранилась в
архивохранилищах Восточной Европы, целесообразно осуществление ряда исследовательских проектов
историографического и источниковедческого характера: 1) «Историческая память народов ВКЛ в ХIV –
ХVШ вв.»; 2) создание каталога-путеводителя «Историки ВКЛ и их наследие в архивах Восточной Европы»;
3) реализовать проект серийной публикации «Белорусика. Памятники исторической мысли ХVI – ХХ вв.»;
4) создание научного центра по изучению исторического сознания и исторической науки Беларуси.
Реализация этих проектов должна преследовать не только академические цели (приобретение
фундаментального нового знания), но и мировоззренческую, общегражданскую – повышение научного и
социального статуса белорусской историографии, формирование культуры национального исторического
мышления возрождения влияния белорусской историографии в ликвидации исторического беспамятства
нации.
Достижения восточнославянской историографии в освоении «культурного пространства» ВКЛ за
последнее двадцатилетие выглядит весьма впечатляюще как в плане «отраслевого» разреза его изучения
(история конфессий; история этносоциальной психологии отдельных групп и сословий населения;
исторический менталитет; история культуры «книжно-письменной традиции» и традиционная культура;
правовая и политическая культура), так и в плане самого осмысления сложных дискуссионных проблем
историко-теоретического характера (специфика проявлений феноменов Ренессанса, Реформации и
Контрреформации в «перекодировке» культурно-исторических процессов ВКЛ этого «осевого» для
белорусской культуры времени.
Тем не менее, многие аспекты постижения «смысла» и специфики культурных процессов,
происходивших в ВКЛ, еще остаются на перифирии исследовательского внимания (историографические
традиции изучения культуры эпохи в исторической мысли народов Восточной Европы XVI – нач. XXI в.;
источниковедческие возможности источникового комплекса как базы для научной реконструкции «силуэта»
культуры эпохи XIV – XVIII вв.; роль личности в исторических событиях тех столетий). Без их разработки
воссоздание коллективно «портрета» эпохи истории ВКЛ и его культуры будет выглядеть зданием,
возводимым на очень зыбком и ненадежном фундаменте.
Сегодняшняя историографическая ситуация, когда активные исследования данной проблемы
возобновили и историки-богословы, требует решения других вопросов организационного и
методологического характера: налаживание профессионального диалога с коллегами из рядов церкви,
выработка взаимоприемлемого для обеих сторон понятийного «языка» изучения и осмысления указанной
проблематики. Сделать это после 70-летнего доминирования в советской историографии, а также в
массовом сознании стандартов «казенного атеизма» будет весьма непросто. Но думается налаживаемый
диалог обещает быть весьма продуктивным в плане глубины и многомерности изучаемого историкокультурологического феномена.
В правильности подобного предположения нас убедило и знакомство с вышедшим в свет в 2006 г.
сборником «Вялікае княства Літоўскае: гісторыя вывучэння ў 1991 – 2003 гг.». Этот сборник научных статей
стал результатом проведения международного круглого стола, который состоялся в Гродно в мае 2003 г. В
нем приняли участие как опытные известные историки «литванисты», так и молодые исследователи из стран
– «наследниц» ВКЛ: Беларуси, Литвы, Польши, России и Украины. Основные направления в исследовании
ВКЛ в российской историографии были проанализированы
А. И. Филюшкиным, в
белорусской – Г. Я. Голенченко, в украинской – К. В. Кириченко, Д. С. Вырским. Знакомство с их
аналитическими статьями позволяет утверждать, что указанные нами историографические тенденции в
изучении ВКЛ восточнославянской историографией в значительной мере сохраняются в
историографической традиции 90-х гг. ХХ – начала ХХI вв.
Для российской историографии это: 1) традиция изучения ВКЛ в большинстве случаев как дела
личной творческой инициативы историков Восточной Европы; 2) сохранение позитивистских
методологических подходов в изучении истории ВКЛ; 3) неопределенность дисциплинарной
принадлежности истории ВКЛ в современной российской науке и высшей школы.
В белорусской историографии история ВКЛ и сегодня не является самостоятельным комплексным и
целостным объектом исторического исследования. И в этом плане белорусская историография, по
справедливому замечанию Г. Я. Голенченко, не очень отличается от «довольно герметичной историографии
соседних стран, которые полностью или частично входили в состав ВКЛ». Наиболее существенные
изменения в изучении истории белорусских земель произошли в эти годы именно в исследовательском поле
профессиональной и традиционной культуры. В научной, научно-популярной литературе большой
удельный вес имеют историографические мифы, необоснованные гипотезы и компилятивные выводы.
Методологический уровень большинства научных работ не очень отличается от предыдущего периода, и
нередко внешняя новизна работ основывается преимущественно на смене терминологии. Очень отстает
археографическое направление – исследование и издание исторических источников.
Схожие тенденции просматриваются и в современной украинской историографии ВКЛ, где
основными приоритетами исследований является политическая история украинских земель в составе ВКЛ,
история церкви в связи с историей общества. Но и обозначенные приоритетные направления развиваются
очень неравномерно, а методологической базой большинства работ украинских историков ВКЛ остается
позитивизм. По мнению украинских участников сборника «Вялікае княства Літоўскае: гісторыя вывучэння ў
1991 – 2003 гг.» и сегодня «украинская историография имеют большую лакуну в исследованиях ВКЛ,
которая заполняется очень медленно».
Личные наблюдения и исследования автора в области историографии ВКЛ еще раз убеждают нас в
правильности мысли о необходимости создания синтезной истории государства и культуры его народов
только на основе предварительных историографических, компаративистских работ системного характера,
которые позволили бы проследить эволюцию «образа ВКЛ» в историографической традиции
восточнославянских, польского и литовского народов XIV – начала XXI вв. Игнорирование этого момента в
историографической практике сегодняшних дней порождает или очередное «изобрете6ние велосипеда», или
риск многократно «наступить на старые грабли» (некритическое повторение старых историографических
мифов и ошибок).
Существенным пробелом в изучении ВКЛ в современной белорусской историографии является и
отсутствие аналитических историографических работ, посвященных разработке вышеуказанной проблемы в
зарубежном белорусоведении. В отечественной исторической науке нет и специальных работ, в которых бы
содержался анализ как западноевропейской (в частности, британской и немецкой) так и североамериканской
историографической традиции по проблемам истории Великого княжества Литовского. Однако уже имеется
немало исследований, посвященных, прежде всего, истории развития культуры восточнославянского мира
этой эпохи (роль христианских традиций в культуре и истории Беларуси периода ВКЛ; место в них
православия; формирование политических традиций и институтов; военно-политическая история ВКЛ и др.)
[4]. В то же время, как показывает изучение библиографических источников и работа с электронными
ресурсами Интернета, изучение данной проблемы вполне может опираться на достаточно
представительную, широкую и разнообразную в видовом отношении источниковую базу (источников как
опубликованных, так и архивных) [5].
Сравнение тех путей, которые прошли отечественная и зарубежная «литванистика» в ХХ веке,
позволяет сделать несколько выводов предварительного характера: 1) в своем исследовании истории ВКЛ
отечественная и зарубежная «литванистика» стояли на различных методологических позициях
(марксистских и позитивистских в БССР и СССР и плюралистичных – от неопозитивизма до
постмодернизма на Западе); 2) отечественная литванистическая традиция, несомненно, выглядит более
основательно в аспекте привлечения и освоения корпуса источников по истории ВКЛ; 3) в силу
политического и идеологического противостояния Запада в СССР в 20-е – нач. 80-х гг. обе эти
историографические традиции развивались подобно двум непересекающимся «параллельным прямым», что,
несомненно, не пошло на пользу как одной, так и другой историографической традиции; 4) в связи с
последним в нашей историографии обнаруживается настоятельная необходимость профессионального
непредвзятого осмысления того вклада, который был внесен и зарубежным белорусоведением в
исследование проблемы роли и места ВКЛ в истории Восточной Европы и разработки новых
концептуальных подходов к этой проблеме с учетом этих реалий [5].
Список литературы
1.
2.
3.
4.
5.
Карев, Д. В. Белорусская и украинская историография конца XVIII – начала 20-х гг. ХХ в.: в процессе генезиса и развития
национального сознания белорусов и украинцев. / Д. В. Карев. – Вильнюс, 2007. – С. 253 – 257.
Карев, Д. В. Великое княжество Литовское в белорусской историографии ХХ в. (20 – 90-е годы) / Д. В. Карев.// В кн.: Восточная
Европа в древности и средневековье: проблемы источниковедения. – М, 2005. – С. 203 – 206.
Карев, Д. В. Восточнославянский мир в зарубежном белорусоведении второй половины ХХ – начала ХХI в.: историографические и
источниковедческие аспекты проблемы (Великобритания, ФРГ, США и Канада) / Д. В. Карев, А. Д. Карева, А. А. Змитрукевич //
Беларускі археаграфічны штогоднік. Вып. 10. – Мінск, 2009. – С. 11 – 22.
Караў, Д. Беларусы і беларусазнаўства ў ЗША і Канадзе ў другой палове ХХ стагоддзя. / Д. Караў // Беларускі гістарычны часопіс. –
№ 6 (119), 2009. – С. 21 – 25.
Карава, А. Беларусы і беларусазнаўства ў Вялікабрытаніі ў 1940-я – 1990-я гг. /
А. Карава // Беларускі гістарычны часопіс. –
№ 6 (119) чэрвень, 2009. – С. 26 – 30; Змітрукевіч, Г. Беларуская дыяспара і беларусазнаўства ў ФРГ у другой палове
1940-х –
1990-я гг. / Г. Змітрукевіч // Беларускі гістарычны часопіс. – № 6 (119) чэрвень, 2009. – С. 31 – 34.