Реализация военным судом полномочий по

Реализация военным судом полномочий по избранию и применению мер пресечения в отношении
военнослужащих
И.М. Романова, преподаватель кафедры уголовного процесса Военного университета
В настоящее время тенденции в развитии отечественного законодательства позволяют нам говорить о постепенном
переходе России к международно-правовым стандартам обеспечения прав лиц, подвергающимся уголовному
преследованию. Одним из важнейших показателей такового перехода является расширение компетенции суда при
ограничении прав подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений на досудебной стадии производства по
уголовным делам — при избрании и применении мер процессуального принуждения.
Концепции деятельности военных судов также коснулась указанная динамика. Принятие в 1999 году Федерального
конституционного закона «О военных судах Российской Федерации» принципиально изменило задачи и
функциональные приоритеты военных судов. Во главу угла поставлены обеспечение и защита нарушенных и (или)
оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов человека и гражданина, юридических лиц и их
объединений (ст. 4 Закона). В соответствии с этой основной задачей, военные суды рассматривают и разрешают, в
соответствии с определенной законом подсудностью гражданские и административные дела о защите нарушенных и
(или) оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов военнослужащих Вооруженных Сил Российской
Федерации, других войск, воинских формирований и органов, граждан, проходящих военные сборы, от действий
(бездействия) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятых ими решений; дела о
преступлениях, в совершении которых обвиняются военнослужащие, граждане, проходящие военные сборы, а также
граждане, уволенные с военной службы, граждане, прошедшие военные сборы, при условии, что преступления
совершены ими в период прохождения военной службы, военных сборов; дела об административных
правонарушениях, совершенных военнослужащими, гражданами, проходящими военные сборы.
Фактически, законом определено, что военные суды — единственные органы, в компетенцию которых входит
защита прав и законных интересов военнослужащих. В связи с этим важнейшей задачей для кодификации военного
права является четкое определение механизма реализации полномочий военных судов во всех отраслях, где есть
потребность защиты указанных прав и интересов, а в особенности — в уголовном процессе.
Причины, которые обусловливают высокую значимость именно уголовно-процессуальных гарантий соблюдения
прав военнослужащих, коренятся в самой природе уголовного процесса, в исключительной императивности
законодательных установлений в этой отрасли. И роль военного суда заключается не только в обеспечении
высокоэффективного контроля над законностью на различных стадиях уголовного процесса, но и в принятии на себя
ряда самостоятельных полномочий, связанных собственно с применением уголовно-процессуальных норм.
«Кардинальное преобразование всех концептуальных основ уголовно-процессуального законодательства нашло
наиболее полное выражение в реконструкции правовой характеристики суда как центрального звена всей системы
уголовного судопроизводства, его системных взаимосвязей, целеполагания в осуществлении правосудия как основной
формы судебной деятельности, ее особенностей на различных этапах производства по уголовному делу»1.
Так, с введением в действие УПК РФ только суд правомочен принимать решения об ограничении свободы
обвиняемого в досудебном судопроизводстве: об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу,
домашнего ареста; о продлении пребывания обвиняемого под стражей; о помещении подозреваемого, обвиняемого, не
находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства, соответственно,
судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы. Также, например, рассмотрение ходатайства
дознавателя, следователя, прокурора об избрании лицу меры пресечения в виде заключения под стражу или
домашнего ареста происходит в судебном заседании с участием заинтересованных сторон, что приближает эту
процедуру к правосудию и в чем заключается отличие единоличного решения судьи от аналогичного решения
прокурора, имевшего место ранее.
Механизм реализации судом своих полномочий различен применимо к каждому случаю, что с одной стороны
имеет положительные стороны, поскольку не затрудняет и не усложняет собственно процедуры следствия,
проведения следственных мероприятий, способствует оперативности и своевременности при принятии решений о
применении мер процессуального принуждения. С другой стороны представляется необходимой некоторая
систематизация собственно мер, которые принимаются судом для реализации установленных законом полномочий и
гарантируют военнослужащим обеспечение их прав и законных интересов.
Конечно, наиболее значимым прорывом в развитии отечественного законодательства стало приведение в
соответствие с Конституцией РФ и международно-правовыми нормами норм УПК о заключении под стражу, как
наиболее строгой меры процессуального принуждения, применение которой требует от суда наиболее полного и
всестороннего исследования (на основании ч.1 ст.125 УПК) не только обоснованности и достоверности подозрения в
отношении лица в причастности к конкретному преступлению, но и «достоверности юридической квалификации
деяния, указанной в соответствующих постановлениях органов предварительного расследования и инкриминируемой
данному лицу на момент представления материалов уголовного дела в суд»2. Суд реализует свои полномочия по
избранию меры пресечения в виде заключения под стражу, устанавливая законность и обоснованность постановления
о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, наличие обоснованного подозрения в совершении
преступного деяния, устанавливая обстоятельства, позволяющие предполагать намерения лица скрыться,
Кашепов В.П. О преобразовании статуса суда в уголовном судопроизводстве // Журнал российского права — 2002. — № 12
Воронин В. Порядок действий судьи при решении вопроса о заключении под стражу // Российская юстиция — 2002. — № 12
— С. 45
1
2
воспрепятствовать расследованию, уничтожить доказательства своей или чьей-либо виновности в совершении деяния
или продолжить преступную деятельность, устанавливая обстоятельств, предусмотренных ч.1, 2 ст. 108 УПК. Только
последовательное совершение судом всех этих действий обусловливает принятие судом законного и обоснованного
решения о необходимости заключения обвиняемого под стражу.
Также не менее важной обязанностью суда на стадии разрешения вопроса о применении меры пресечения является
обеспечение одного из базовых принципов современного уголовного процесса — равноправия и состязательности
сторон. Так, деятельность суда, непосредственно связанная с избранием и применением мер пресечения, направлена
на то, чтобы равнозначно оценить доводы обвинения и защиты и сделать самостоятельный вывод о наличии
необходимости избрать в отношении обвиняемого ту или иную меру пресечения.
Говоря о реализации военным судом полномочий по избранию и применению мер пресечения в отношении
военнослужащих, необходимо отметить, что военный суд в рамках своей компетенции не обладает особыми
полномочиями ввиду того, что субъектом уголовного преследования является специальный субъект —
военнослужащий. Действующий УПК (ст. 98) предусматривает только одну специальную меру пресечения в
отношении военнослужащих — наблюдение командования воинской части. Формулировка ст. 104 УПК не уточняет,
применяется ли данная мера пресечения следователем или военным прокурором, но и не исключает того, что данная
мера может быть избрана в отношении военнослужащего и военным судом.
УПК РФ в первоначальной редакции содержал положение о том, что мера пресечения, избранная на основании
судебного решения может быть отменена и изменена только судом. На основании Федерального закона от 4 июля
2003 года, часть 4 ст. 110 УПК РФ, содержавшая данное положение, утратила силу. Такое решение законодателя
представляется обоснованным, поскольку суд, реализуя свои полномочия по избранию мер пресечения в отношении
обвиняемых и подозреваемых, обеспечивает максимальную степень защиты прав лиц, подвергающихся уголовному
преследованию. Поэтому закон обязывает органы, осуществляющие предварительное расследование, обращаться в
суд для избрания наиболее строгих мер принуждения, в то время как, например, изменение более строгой меры
принуждения на более мягкую само по себе нарушения прав подозреваемого или обвиняемого содержать не может, а
следовательно — для этого и не требуется вмешательства суда.
Наиболее четко механизм реализации судом полномочий по избранию и применению мер пресечения
прослеживается на примере избрания и применения меры пресечения в виде заключения под стражу. Так,
подсудность рассмотрения вопроса о первичном заключении под стражу является исключительной компетенцией
судьи районного суда или гарнизонного военного суда. К их же компетенции относятся продление срока содержания
под стражей (сверх общего 2-месячного) на срок до 6 месяцев, а при особой сложности дел о тяжких и особо тяжких
преступлениях — до 12 месяцев.
Дальнейшее продление к компетенции судей указанных уровней не относится (п.3 ст.109 УПК), равно как и
рассмотрение вопроса о продлении срока ознакомления с материалами дела (пп.7 и 8 ст.109 УПК).
Основанием для судебного рассмотрения вопроса о заключении под стражу является постановление о возбуждении
ходатайства, вынесенное следователем или дознавателем, которое принимается судьей лишь при наличии материалов,
подтверждающих обоснованность ходатайства, так как на рассмотрение ходатайства отводится лишь 8 часов.
В постановлении судьи об избрании меры пресечения или об отказе в удовлетворении ходатайства главным
является изложение обоснования принимаемого судебного решения. Оно должно содержать оценку доводов (мотивов)
ходатайства и вытекающие из этой оценки аргументы (доводы, мотивы) судебного решения, равно как и
материальную основу принятия решения в строгом соответствии с ч. 1-2 ст. 108 УПК.3
Представляется, что данный механизм в одинаковой степени должен распространяться и иные меры пресечения,
избрание и применение которых осуществляется на основании судебного решения. Тем не менее, к избранию и
применению остальных мер пресечения законодатель подобного требования не предъявляет. Так, для принятия судом
решения об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста не требуется присутствия в судебном заседании лиц,
участвующих в деле, если они надлежаще извещены о времени и месте рассмотрения ходатайства. Отсутствие
подобного требования в законе представляется несколько нелогичным, поскольку домашний арест также представляет
собой меру пресечения, связанную с ограничением свободы подозреваемого или обвиняемого.
Учитывая сказанное, следует указать, что существенное расширение полномочий суда при избрании и применении
мер пресечения является важной гарантией прав обвиняемых и подозреваемых. Однако на наш взгляд механизм
реализации этих полномочий требует более тщательной регламентации. Это утверждение в равной степени относится
и к военным судам, рассматривающим дела о преступлениях, совершенных военнослужащими. Учитывая то, что
подозреваемым и/или обвиняемым является специальный субъект, следует также законодательно разрешить вопрос о
необходимости установления каких-либо специальных полномочий военного суда на стадии избрания и применения в
отношении военнослужащих мер пресечения.
Подробнее см.: Горобец В. Принятие судебных решений о заключении под стражу // Российская юстиция — 2002. — № 6 —
стр. 16
3