На правах рукописи Цикушева Ирина Владимировна Лингвостилистическая специфика комического в
advertisement
1 На правах рукописи Цикушева Ирина Владимировна Лингвостилистическая специфика комического в литературной сказке (на материале русского и английского языков) Специальность 10.02.19 – теория языка Автореферат Диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук Майкоп 2010 2 Работа выполнена на кафедре общего языкознания ГОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент Макарова Людмила Сергеевна Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Сакиева Римма Сафраиловна кандидат филологических наук, доцент Тихонова Аза Петровна Ведущая организация: Пятигорский государственный лингвистический университет Защита состоится «» __________2010 г. в _________ часов на заседании диссертационного совета К 212.001.01 при ГОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал. С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Адыгейского государственного университета. Автореферат разослан « 26 » января 2010 г. Учёный секретарь диссертационного совета Доктор филологических наук, профессор А.Н. Абрегов 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Реферируемая диссертация посвящена анализу феномена комического в сказочном тексте. В диссертации ставится и решается проблема выявления лингвостилистических средств, используемых для создания комического эффекта в русской и английской литературной сказке. Категория комического занимает важное место среди прочих логико-философских и эстетических категорий и давно находится в поле зрения философов, литературоведов и филологов. Феномен комического в языке представляется сложным и неоднозначным. Само понятие «комическое» и его теоретическое осмысление привлекало внимание исследователей со времён античности и продолжает интересовать современных учёных. Категория комического не является типообразующей для жанра сказки. Однако сказка представляет значительный интерес в плане выявления и анализа лингвистических средств выражения комического, изучения роли комического, закономерностей его функционирования в сказочном тексте. До настоящего времени не было предпринято целенаправленного и систематического исследования лингвостилистических средств создания комического эффекта в текстах сказок. Между тем, комическое в сказке ориентировано именно на этот жанр и детерминировано апперцептивными характеристиками адресата (как правило, это детская аудитория), определяющими коммуникативно-прагматическую специфику языковых средств, которые используются для создания комического эффекта. Комическое в сказке заложено, прежде всего, в её игровой фактуре. Восприятие сказки связано с осознанием игрового элемента как основы сюжета: автор «играет» с реальными и вымышленными предметами, создавая особый сверхъестественный мир, и читатель принимает условия игры. Не менее ярко игровое начало проявляется и в текстовой «ткани» сказок, в которую вплетены яркие, оригинальные образы, искромётный юмор и добродушная ирония. Введение комических элементов в тексты сказок усиливает присущий им игровой характер. Актуальность диссертации обусловлена недостаточной исследованностью специфики лингвостилистических средств создания комического, отсутствием системного анализа и классификации лингвостилистических приёмов, характерных для жанра литературной сказки, неразработанностью способов передачи комических элементов вербально-художественной информации сказочных текстов в переводе. Объектом исследования является феномен комического в литературной сказке для детей. Предметом исследования стали лингвостилистические средства создания 4 комического эффекта в текстах русских и английских литературных сказок. Материалом исследования послужили комические фрагменты текстов литературных сказок для детей на русском и английском языках (произведения Н. Носова, Ю. Олеши, Э. Успенского, К. Чуковского, А. Милна, Д. Смита, П. Трэверса, Дж. Барри, Р. Киплинга, Л. Кэрролла, Дж.К. Роулинг). Общей выборке подверглись 3275 страниц печатного текста. Целью диссертации является комплексное и системное выявление лингвистических средств создания комического эффекта в литературной сказке и разработка лингвостилистических приёмов, служащих для реализации комического потенциала сказочного текста. Поставленная цель потребовала решения следующих задач: 1. Произвести анализ феномена комического, определить понятие комического текста. 2. Выявить специфику восприятия комического детской целевой аудиторией. 3. Определить характерные признаки жанра сказки. 4. Классифицировать лингвостилистические приёмы, используемые для реализации комического эффекта в литературной сказке для детей. 5. Выявить особенности передачи комических элементов английских литературных сказок в переводе на русский язык. Методологической основой исследования послужили положения теории комического (Аристотель, Платон, Цицерон, Т. Гоббс, Г. Хоум, И. Кант, Ф. Шеллинг, Г. Гегель, Л. Фейербах, А.Н. Лук, М.М. Бахтин, Ю.Б. Борев, Б. Дземидок, Л.В. Карасёв, В.Я. Пропп, В.П. Шестаков, Б. Кроче, А. Бергсон, Л.И. Болдина, С. Аттардо, В. Раскин, П.И. Ткачёв, П.Б. Коржева, С.И. Походня, В.Л. Пивоев, М.Р.Желтухина, М.М. Нестеров), теоретические основы жанровой типологии сказок (В.П. Аникина, А.С. Бушмина, Т.В. Зуева, В.А. Бахтина, В.Г. Базанова, И.П. Лупанова, М.Н. Липовецкий, В.Я. Пропп, А.Н. Афанасьев, Э.В. Померанцева), труды лингвистов-когнитологов и культурологов (И.П. Смирнов, А.М. Радаев, С.К. Милославская, З.Д. Попова), стилистические классификации, разработанные отечественными и зарубежными учёными (В.В. Виноградов, В. Гофман, Л.А. Булаховский, Г.О. Винокур, М.М. Бахтин, С.С. Ефимова, В.П. Григорьев, Е.Э. Биржакова, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, С.Ю. Капкова, Д. Кристал, Д. Дейви, П. Хагс, Д. Чьяро, М.А.К. Хеллидей, Р. Барт), а также работы по переводоведению (С. Влахов, С.В. Воронин, В.Н. Комиссаров, А. Попович, Я. Рецкер, Н.В. Чарынская, Р.О. Якобсон, Л.С. Маркина, Л.С. Макарова). Методы исследования обусловлены его целями и задачами. Используются методы 5 контекстуального и лингвостилистического анализа, приёмы сопоставительного переводоведческого анализа. Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые разрабатываются особенности использования лингвостилистических средств создания комического эффекта, специфичных для сказочного жанра, с учётом восприятия детской целевой аудитории, выявляются лингвостилистические и лингвокультурологические характеристики, определяющие функционирование комических элементов вербальнохудожественной информации текстов сказок, определяются приёмы передачи комического потенциала сказочного текста в переводе. Теоретическая значимость реферируемого исследования заключается в том, что оно вносит вклад в развитие лингвостилистики, на основе преемственности определяет функции языковой игры в сказочных текстах, расширяет представление о роли и месте комического в сказочном тексте. Практическая значимость работы состоит в возможности использования содержащихся в ней материалов и выводов в курсах стилистики русского и английского языков, лингвокультурологии, анализа текста, теории и практики перевода. Основные положения, выносимые на защиту: 1. Специфика средств создания комического эффекта в текстах литературных сказок обусловлена авторской установкой, учитывающей особенности восприятия комического целевой аудиторией. 2. Морфологические, лексические и синтаксические ресурсы языка в их комплексе позволяют реализовать комический потенциал текста. Особое место в системе изобразительных средств комического в сказочном жанре принадлежит фонетическому, графическому и лексико-семантическому уровням языка. Наиболее ярко комический эффект реализуется в слове как основной единице лексико-семантического уровня языка. 3. Основным источником для создания комического потенциала сказочного текста является языковая игра. Игровое начало ярко проявляется в текстах сказок, создавая их особую игровую фактуру. Широкое использование спунеризмов, метатезы, ономатопеи, аллитерации, а также алогизмов, каламбуров и пародирования детской речи определяется установкой автора на детскую аудиторию. 4. Одним из наиболее важных компонентов комического потенциала сказочного текста является сказочный ономастикон. Ономастическая игра служит эффективным механизмом создания комического эффекта в сказке, реализуясь на 6 различных уровнях сказочного текста (фонетическом, морфологическом и лексическом). 5. Необходимость оригинала преобразования сказок в переводе вербально-художественной обусловлена не только информации объективными расхождениями в контактирующих языках, но и различиями в восприятии мира и расхождениями в анималистическом, фаунистическом, демонологическом кодах в исходной и принимающей культурах. Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедр общего языкознания и английской филологии АГУ и были апробированы на Всероссийской научной конференции: «Проблемы региональной ономастики» (Майкоп, 2008). Результаты исследования отражены в четырёх научных публикациях, включая три в изданиях, рекомендованных ВАК РФ для опубликования результатов кандидатских диссертаций. Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются достаточным объёмом проанализированного материала (свыше 200 п.л. проанализированных текстов русских и английских сказок), комплексной методикой исследования, тщательной проработкой теоретических источников информации (свыше 240 проанализированных трудов). Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет и материал исследования, указываются его цели, задачи, теоретические и методологические основы, отмечаются новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту. В первой главе «Основные положения теории комического» рассматриваются природа комического, его сущность и формы, смеховая культура и комическое как лингвокультурное явление, лингвокогнитивные особенности восприятия комического, специфика комического текста и проблема его понимания, общая характеристика лингвостилистических средств создания комического эффекта, особенности восприятия комического в детском возрасте. Категория комического является объектом изучения различных наук, в числе которых эстетика, философия, психология, социология, литературоведение, лингвистика, когнитивистика и др. Эволюция философско-эстетических воззрений на комическое 7 связана с постоянным поиском некоторой общей формулы, к которой можно было бы свести всё многообразие его проявлений. Существует немало исследований, рассматривающих сущность комического и его свойства (Платон, Цицерон, Квинтилиан, Аристотель, Т. Гоббс, М. Стендаль, И. Кант, Ф. Шеллинг, Г. Гегель, А. Шопенгауэр, Л. Фейербах, Г. Лессинг, А. Бергсон, А.М. Макарян, М.С. Каган, Ю.Б. Борев, Б. Дземидок, А. Лук, Л.В. Карасев, М.М. Бахтин, В.Я. Пропп, В.П. Шестаков, А.В. Уткина, Э. Обуэн, Ж. Шато, Р. Эскарпи, К. Гросс, Д. Чьяро, С. Аттардо, А. Кестлер, В. Раскин и др.). Анализ основных положений теории комического в разных областях гуманитарного знания позволяет сделать вывод, что источником комического является отклонение от нормы (или от стереотипа) (Э. Обуэн, Ж. Шато, Р. Эскарпи, К. Грос, Я. Тшинадлевский, Б. Дземидок). В основе комического лежит алогизм, противоречие между формальным и аксиологическим планами ситуации (И. Кант, Г. Спенсер, Г. Гегель, А. Шопенгауэр). Проблема определения комического с позиций лингвистического описания неразрывно связана с формами существования комического и создаваемыми в речи комическими эффектами. Преимущественно выделяются такие формы комического, как: юмор, ирония, сарказм, сатира (см., например, В.Я. Пропп, Ю. Борев). Общие сущностные свойства юмора связаны с тем, что он осмеивает предмет или явление, но при этом подразумевает наличие положительных черт, соответствующих идеалу [Борев 1970]. К сущностным свойствам иронии можно отнести двуплановость, оценочность, отрицание осмеиваемого явления в форме «скрытой насмешки». Типологические характеристики сарказма связаны с «нарочито обнажённой» двуплановостью контраста подразумеваемого и выражаемого [Макарян 1967: 57]. Сатира «отрицает, казнит несовершенство мира во имя его коренного преобразования в соответствии с идеалом» [Борев 1970: 89]. Комический эффект является следствием карнавального переворачивания принятых в данной этнокультуре норм поведения – моральных, утилитарных и субутилитарных [Бахтин 1986: 267]. Он положен в основу гедонистического потенциала таких литературных жанров, как сатира и памфлет. Для этих жанров наличие комического является определяющим (классифицирующим) признаком, что нельзя отнести к жанру сказки. Однако сказка представляет значительный интерес в плане выявления и анализа лингвистических средств выражения комического, изучения роли комического, закономерностей его функционирования в сказочном тексте. Комическое относится к числу наиболее значимых культурных концептов 8 поведения. Единицей лингвокультурного описания национальной картины мира является культурный концепт – сложное и многомерное ментальное образование, в котором выделяются образная, понятийная и ценностная составляющие [Карасик 2001: 7]. Важнейшим элементом межкультурного сопоставления служит ценностный компонент культурного концепта. Предметно-образную характеристику комического образует множество хранящихся в коллективной памяти ситуаций, сопряжённых с добродушнонасмешливой интенцией, иронической тональностью и соответствующими поведенческими образцами. Реализацией эстетической категории «комическое» применительно к словесному произведению является смысл текста. Текст представляется как совокупность языковых средств для передачи задуманного в процессе общения [Коншина 2007: 26]. Наиболее распространенным является определение комического эффекта как «следствия отклонения от когнитивного и языкового стереотипа» [Панина 1996: 11]. Однако данный подход не отражает в полном объёме когнитивную и эстетическую специфику комического. Различные трансформации фреймовой структуры способны сопровождать также восприятие трагических или трагикомических текстов. Художественный мир настолько многообразен и условен, что он, по определению, разрушает фреймовые стереотипы и вовлекает читателя в сферу необычного, неожиданного, нереального. Поэтому комическое в художественной речи определяется в реферируемом исследовании через специфику вербально-художественной организации текста. С этой точки зрения, комический художественный текст трактуется как тематически связанный фрагмент целостной вербально-художественной информации, нацеленный на создание намеренного комического эффекта в соответствии с эстетической задачей автора. Построение комического текста осуществляется на основе использования речевых приёмов намеренного разрушения стилистических, словообразовательных, морфологических и синтаксических норм. Описанные нарушения порождают комический эффект вследствие обеспечивающих их контекстуальной создание намеренного обусловленности комического и эффекта мотивированности, и позволяющих рассматривать текст (или текстовый фрагмент) как комический. В ряду стилистических функций комическая функция занимает особое место. Традиционно комическая функция считается отличительным признаком того или иного стилистического приёма. Так, В.В. Виноградов считает, что каламбур, или игра омонимами, прямым и переносным значением, - один из основных способов создания комического эффекта [Виноградов 1981: 137]. Согласно И.Р. Гальперину, важнейшим лингвостилистическим приёмом создания комического являются авторские 9 окказионализмы, созданные писателем с помощью остроумного соединения разных слов [Гальперин 1991: 86]. И.В. Арнольд считает функцию комического особенностью многозначности и омонимии [Арнольд 1976: 103]. Д. Чьяро основным комическим приёмом считает алогизм [Chiaro 1992: 58]. Д. Кристал представляет целый «каскад» стилистических приёмов, создающих комический эффект: каламбур, синтаксическая омонимия, алогизм, авторские неологизмы [Crystal 1999: 25]. П. Хагс к основным лингвостилистическим средствам создания комического относит оксюморон [Hughes 1983: 47]. Н. Норрик считает, что каждый стилистический приём реализует все функции, хотя та или иная функция может быть доминирующей [Norrik 1993: 124]. В то же время В. Нэш утверждает, что наибольшим комическим потенциалом обладает «двусмысленность», т.е. игра со словом, которая разъясняется контекстом или ситуацией, в которых она фигурирует [Nash 1985: 241]. В настоящее время не разработана единая система, которая включала бы все лингвостилистические средства создания комического эффекта (далее – лингвостилистические ССК). Предпринятый в диссертационном исследовании анализ взглядов российских и зарубежных учёных (А.А. Потебня, В.В. Виноградов, В. Гофман, Л.А. Булаховский, Г.О. Винокур, М.М. Бахтин, С.С. Ефимова, В.П. Григорьев, Е.Э. Биржакова, Е.А. Земская, А.П. Гвоздёв, А.А. Щербина, М.Н. Кожина, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, И.Р. Гальперин, И.В. Арнольд, С.Ю. Капкова, Д. Чьяро, Д. Кристалл, П. Хагс, Н. Норрик, В. Нэш) позволяет прийти к выводу о том, что в основу создания комического эффекта положен весь арсенал лексико-грамматических ресурсов. Не существует отдельного стилистического средства, связанного исключительно с функцией создания комического эффекта. В диссертации отмечается, что рассмотрение лингвостилистических ССК вне связи с определённым литературным жанром (и жанровым подтипом) выявляет универсальные подходы к типологии лингвостилистических ССК, однако в целом проблема комического не может быть решена без опоры на целевую аудиторию и учёта особенностей её восприятия. Анализ лингвостилистических ССК должен исходить из чёткого понимания наиболее важных особенностей литературной коммуникации. Так, специфика комического в текстах литературных сказок для детей проявляется различным образом в авторском повествовании и в речи персонажей. Более того, сама сущность комического имеет в этом случае двоякую природу, позволяя увидеть художественную ситуацию глазами ребёнка и глазами взрослого. Вышеизложенное позволило сформулировать рабочую гипотезу исследования, 10 согласно которой особенности лингвостилистических ССК в литературной сказке следует рассматривать на основе учёта различных факторов, а именно: а) индивидуального стиля автора сказки (авторского идиолекта); б) принципиальной полифоничности вербальнохудожественной информации, роли подтекста и ассоциативного потенциала лингвостилистических ССК; в) особенностей сказочного мировосприятия (в том числе, особенностей восприятия детской целевой аудитории). Восприятие комического детьми существенным образом отличается от восприятия комического взрослыми. Дети более восприимчивы к явным простым комическим несоответствиям [Shultz 1974: 503]. Комическое отождествляется в детском сознании с нелепостью поведения, нарушением знакомых детям норм: «Папа надевает ботинки на руки, собирается есть суп молотком…» или «Некто отправляется к сапожнику заказать пару башмаков для рук. Он ест и играет на аккордеоне. Воду называет хлебом. Это человек «наоборот» (Дж. Родари «Грамматика фантазии»). Шутки, основанные на фонологическом несоответствии, понимаются и оцениваются детьми легче, чем шутки, основанные на синтаксическом несоответствии. Дети остро реагируют на нелепицы, типа: «Ехала деревня мимо мужика, вдруг из-под собаки лают ворота» или «Выскочила палка с бабкою в руке», в которых наблюдается заполнение правильной синтаксической конструкции «неправильным» содержанием, что разрушает соответствие между семантической и синтаксической сочетаемостью слов. В частности, на этом приёме основаны сказки К.И. Чуковского («Долго-долго крокодил море синее тушил: пирогами, да блинами, да сушёными грибами»). Конкретность и образность мышления детей определяет не только специфику вербальной информации сказочного текста, но и определённые элементы изобразительности в организации сказочного текста: нестандартное использование речевых клише, коверканная речь, буквализация значений, создание слов-перевёртышей, игра с языком [Пиаже 1969: 361]. Во второй главе «Лингвостилистические средства создания комического эффекта в сказке и проблема передачи комического в переводе» описывается жанровая типология сказок, разрабатывается феномен языковой игры, анализируется ономастическая языковая игра в сказочном тексте, даётся классификация средств создания комического эффекта в литературной сказке для детей, определяется специфика передачи комических элементов текста оригинала в переводе. Проблема классификации сказок разрабатывалась многими учёными (В.П. Аникиной, А.С. Бушминой, Т.В. Зуевой, В.А. Бахтиной, В.Г. Базановой, И.П. Лупановой, М.Н. Липовецким, В.Я. Проппом, А.Н. Афанасьевым, Э.В. Померанцевой). Наиболее 11 общим является разграничение сказок на фольклорные (закрепившиеся в культуре как созданные народом) и литературные (являющиеся произведениями определённых писателей). В диссертации указывается, что именно фольклор является источником для литературной сказки. Однако, несмотря на некоторые общие черты, литературная сказка отличается от фольклорной по следующим параметрам: по генезису – литературная сказка создаётся одним автором, фольклорная же представляет собой результат коллективного творчества; по форме повествования – литературная сказка существует только в письменной форме, в одном строго зафиксированном варианте (фольклорная сказка изменяется даже тогда, когда она пересказывается одним и тем же рассказчиком); по содержанию – литературная сказка характеризуется большим разнообразием сюжетов, указывающих на её связь с реальной действительностью; по композиции – литературной сказке свойственны менее строгие правила построения по сравнению с фольклорной сказкой; по объёму – литературная сказка может быть как короткой по объёму, так и довольно длинной, тогда как фольклорная сказка, как правило, короткая; по языку – в литературной сказке редко используются традиционные сказочные формулы, для неё типичны сложный синтаксис, более разнообразная лексика и использование индивидуальных троп (вместо традиционных, характерных для фольклорной сказки). Таким образом, литературную и фольклорную сказки следует рассматривать, несмотря на их взаимосвязь, как два самостоятельных жанра. К жанровым особенностям литературной сказки относятся: а) опора на фольклорные традиции; б) присутствие игрового начала; в) наличие «образа автора»; г) сочетание реального и фантастического. Типологические характеристики сказки связаны со спецификой сюжета и композиции, наличием элементов сверхъестественного и фантастического. В сказке происходит размывание граней между чувственным и рациональным отражением действительности. Модус «фиктивности», определяющий динамику сказочного сюжета, допускает не только фантастическое, далёкое от реальности развитие сюжета, но и своеобразное манипулирование языковыми ресурсами. Алогизмы, каламбуры, бурлеск, окказиональное словообразование – яркие проявления оригинальной стилистики литературных сказок. Сказка строится на игровых началах, подразумевая «игру» событийного и образноэстетического характера. Содержанием языковой игры является закодированная информация, которая отражает картину мира говорящего в комической форме. Поскольку языковая игра реализуется целенаправленным в коммуникации манипулированием и образными связывается ресурсами с остроумным языка, её и следует 12 рассматривать с позиций стратегий построения речи. Данный подход позволяет определить языковую игру как особую стратегию экспрессивизации речи (в том числе, художественной), связанную с порождением комического эффекта на основе осознанного нарушения функционально-семантических закономерностей использования языковых форм. Языковая игра также может пониматься как осознанное и целенаправленное манипулирование экспрессивными ресурсами речи, обусловленное установкой на реализацию комического эффекта. При этом важно отметить, что некоторые исследователи считают более правильным говорить о речевой игре, поскольку игра реализуется в речи с учётом ситуации и особенностей восприятия [Гридина 1999; Нухов 1997; Санников 1999]. Языковая игра как текстообразующий фактор характеризуется использованием уникальных авторских приёмов на различных уровнях функционирования сказочного текста. Наиболее ярко языковая игра проявляется в сказочной ономастике. Специфические именования сказочных персонажей и объектов не только подчёркивают условность создаваемого воображением автора мира, но и выражают важные смысловые оттенки и стилистические коннотации, например: Пончик, Молчун, Ворчун, Знайка, Смекашо, Хапс, Гадкинс, Жадингс (Н. Носов), Mr Smarty (Мистер Красавчик) (П. Треверс), Curly (Кудряшка), Mr and Mrs Dearly (Мистер и Миссис Дорогуши) (Дж. Барри). Ономастическая языковая игра в сказке может реализовываться на различных уровнях: фонетическом, морфологическом, лексико-семантическом. На фонетическом уровне языковая игра реализуется с помощью таких приемов, как: а) анаграмма (например: «WOL» вместо «OWL»). Дж.К. Роулинг широко использует подобную словообразовательную игру. Имя ТОМ MARVOLO RIDDLE превращается в I AM VOLAND DEMORT, что созвучно словам ‘volant’ - летящий; ‘demon’ – дьявол; ‘mortal’ - смертный (т.е. Я НАДВИГАЮЩАЯСЯ СМЕРТЬ); б) аллитерация: Мама Римма, MatchMan, Little Lamp, Dainty David, Where Wozzle wasn’t, Jolly Roger; в) спунеризм (например: the Wolery (=owlery) - «обиталище сов», «помещение для сов», а также в переносном смысле «глупость, чванство»); г) ономатопея (игровые моменты в этом случае могут быть связаны с изобретением «авторских» ономатопей). Так, окказионализм Woozle (Бука) основан на ассоциации по созвучию, так как возглас Woo звучит устрашающе для детей. Данный возглас (ономатопея) положен в основу имени пугающего неизвестного существа Woozle в сказке А. Милна «Винни-Пух». Слово Woozle, которое ничего не значит, обладает тем не менее богатой коннотативной сферой. Это прежде всего puzzle (загадка): weasel (ласка - животное); bamboozle (обманывать, мистифицировать); waddle (ходить, переваливаться); waul (кричать, мяукать); whale (нечто огромное, колоссальное); wheeze 13 (тяжелое дыхание, хрип); whelp (детеныш, отродье); wild (дикий, буйный); wool (шерсть). В сумме эти семантические составляющие образуют "нечто загадочное, обманчивое, ходящее вразвалочку, с тяжелым дыханием; огромное, кричащее или мяукающие, покрытое шерстью; дикое; может быть детенышем волка или ласки". Этот вид языковой игры в наибольшей степени свойствен английской сказке, т.к. именно Англия считается родиной фольклорных небылиц-перевёртышей, игровых песен и нонсенса [Аутлева 2008: 123]. На морфологическом уровне ономастическая языковая игра проявляется в таких словообразовательных способах, как: а) суффиксация: Кис Кисыч (Э. Успенский), Сахарин Сахариныч Сиропчик (Н. Носов); б) префиксация: Несидоров (Э. Успенский); в) словосложение, например: медаль "За Двадцатилетие Трактороэкспорта", словари "Охотничье-собачий, "Корово-пастушачий", ''Русско-кошачий", Roosbreakfast (Рузавтрак); г) аббревиация: ''Митя "(название трактора в сказке Э. Успенского "Дядя Федор, Пес и Кот") - аббревиатура к полному названию: ''Модель Инженера Тяпкина". На лексико-семантическом уровне можно выделить следующие разновидности лексической языковой игры: а) обыгрывание внутренней формы имени собственного: Тяпкин (инженер в сказке Э. Успенского), Дубс и Тупс (Н. Носов); б) обыгрывание коннотативного значения имен собственных: Иван Иванович (на протяжении многих десятилетий данное имя идентифицируется в сознании русских людей с именем бюрократа). Персонаж сказки Э. Успенского полностью соответствует данному описанию, ср.: «Иван Иванович сидел в большом светлом кабинете за столом и работал. Из большой кучи бумаг он брал одну, писал на ней: «Разрешить. Иван Иванович» - и откладывал в левую сторону. Затем брал следующую бумажку, писал на ней: «Не разрешить. Иван Иванович» - и откладывал в правую сторону». В английском языке функционирует большое количество составных наименований с коннотативным онимом. Оним Nanny Butler (Д. Смит «Сто один далматинец») производит комический эффект вследствие того, что Butler (дворецкий) ассоциируется с мужским полом, а Nanny (няня) - с женским; в) стилизация имени собственного: фольклорная сказка: Макарка Счастливый, Кузьма Скоробогатый, Ераско Поспешай, Иван-дурак, Емеля-дурак, Old Jacob, Silly Billy; литературная сказка: Трусливый Лев (А. Волков), Cruella de Vil (Мерзела Д’Яволь), Mr Dearly (Мистер Милоу), Saul и Jasper Baddum (Саул и Джаспер Паршивенсы) (Д. Смит). Предпринятый в диссертации анализ лингвостилистических ССК, позволил произвести классификацию в соответствии с тремя условно выделяемыми языковыми уровнями: фонетическим, графическим и лексико-семантическим. На фонетическом уровне к основным лингвостилистическим ССК, используемым 14 в литературной сказке, относятся: - Ономатопея. Натуралистическое подражание звукам отражает специфику восприятия детьми окружающего мира и широко используется в текстах детских сказок, например: «Дядя Фёдор песню запел, а трактор ему подпевал. Очень хорошо у них выходило: -Во поле берёзонька… -Тыр-тыр-тыр. -Во поле кудрявая… -Тыр-тыр-тыр. -Люли-люли… -Тыр-тыр-тыр. (Э. Успенский «Дядя Фёдор, Пёс и Кот» 2002: 69). Использование ономатопеи создаёт смысловую двуплановость, положенную в основу комического эффекта. Контраст между фольклорно-лирическим «люли-люли» и неблагозвучным «тыр-тыр-тыр» акцентирован также типографическими особенностями текста, имитирующего ритмическую организацию народной песни. Ср. также: “Worraworraworraworraworraworr a”, - said whatever it was (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 139). «Ворраворраворраворраворраворр а!» – говорил неизвестно кто (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 306). «Сказочная ономатопея» в приведённом выше примере связана с речевой креативностью: её результатом является авторский окказионализм. Комизм сказочной ситуации порождается вследствие того, что «неизвестно кто» (whatever it was) произносит «неизвестно что», т.е. бессмысленный набор звуков, который по своему звучанию выглядит одновременно комично и устрашающе. - Ассонанс (аллитерация). Использование созвучных серий лексических единиц сближает литературную сказку с фольклорной и создаёт особую звуковую фактуру сказочного текста, напоминающую детские песенки, присказки и т.д., ср.: Ласточка и Кисонька шушукались да шушукались, жужжали да жужжали, пока не прожужжали всем уши (Н. Носов «Незнайка на Луне» 1987: 82). Повторение глухих и звонких шипящих согласных звуков звучит подобно шёпоту и создаёт желаемый комический эффект, ср.: “It is either Two Woozles and one, as it might be, Wizzle, or Two, as it might be, Wizzles and one, if so it is, Woozle”(A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 47-48). - Это, может быть, два Буки, а один, скажем… скажем… скажем, Бяка… Или же, наоборот, два Бяки, а один, скажем… скажем… скажем, Бука (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 252). Комический эффект данного отрывка создаётся за счёт навязчивого повтора дифтонга W (Woozles- Wizzlе- Wizzles - Wizzlе) и введения в текст сказки вымышленных 15 автором мистических наименований Wizzlе и Woozle. - Спунеризм. Использование слоговых перестановок в сказочном тексте отражает особую установку на игру со словом, характерную для детей, при этом возникают ассоциации, приводящие к новому осмыслению описываемой сказочной ситуации, ср: “Help, help!” cried Piglet, “a Heffalump, a Horrible Heffalump!.. Help, Help, a Herrible Hoffalump! Hoff, Hoff, a Hellible Horralump! Holl, Holl, a Hoffable Hellerump!” (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 65). -Караул! Караул! Слонасный ужопотам! Караул! Потасный Слоноужам! Слоноул! Слоноул! Карасный Потослонам! (А. Милн «ВинниПух и все, все, все…» 1992: 264). В приведённом примере использование спунеризма, наряду с повторами и специфическим пунктуационным оформлением, отражает крайнюю степень взволнованности маленького Хрюни, персонажа сказки А. Милна «Вини-Пух и все, все, все…». Смятение персонажа вызывает забавную словесную «путаницу». Отметим при этом, что перевод оказался весьма рискованным вследствие возникновения в русском варианте паразитарных ассоциаций по близкозвучию, ср.: а Heffalump – Слонасный ужопотам. На графическом уровне выявлены следующие лингвостилистические ССК в тексте сказки: - Собственно-графические средства, в числе которых эстетически обусловленное использование пунктуационных знаков для создания комического эффекта в тексте. Элементы изобразительности в типографии сказочного текста являются важным средством создания комического эффекта: “We might go in your umbrella,” said Pooh. “?” “We might go in your umbrella”, said Pooh. “??” “We might go in your umbrella”, said Pooh. “!!!!!!” (A. Milne “The world of Winniethe-Pooh” 1983: 162). -Мы поплывём в твоём зонтике, - сказал Пух. -?! -Мы поплывём в твоём зонтике, - сказал Пух. -?? -Мы поплывём в твоём зонтике, - сказал Пух. -!!! (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 296-297). Пунктуационные знаки (двойное и тройное последовательное употребление вопросительных и восклицательных знаков) имеют смыслообразующую комическую функцию. В приведённом примере автор графически изобразил удивление героя и в тоже время абсурдность ситуации (поплыть в зонтике). - Строфика в иллюстративной функции. Строки прозаических и стихотворных текстов приобретают за счёт варьирования их расположения на странице самые 16 необычные формы, позволяющие реализовать комический эффект, ср.: He had wished that he were a bird. He thought jerkily to himself at the bottom of Kanga’s pocket: this “If is shall really never take flying I to it” (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 87). Пятачок мечтал стать птичкой, но теперь в голове у него прыгали такие мысли: «Если никогда это я называется соглашусь» на то не это летать, (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 90). Графика данного текстового фрагмента повторяет полёт птицы и «прыгающие» мысли персонажа. - Графически выделенное нарушение норм письменной речи (орфографические ошибки). В подобных случаях акцентируется отсутствие у детей навыка к употреблению сложных слов, трудных как для произношения, так и для написания. Так, приведённый ниже отрывок строится на нарушении орфографической формы для придания отрывку сходства с детским письмом или произношением (missage вместо message; спаслание вместо послание), ср.: “It’s a Missage” (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh”1983:108). «Это Спаслание» (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 114). На лексико-семантическом уровне в сказочном тексте преобладают следующие ССК: - Лексическая омонимия. Выразительные возможности многозначных слов широки, и этим пользуются художники слова. Комический эффект возникает от того, что многозначное слово употреблено в одном значении, но читатель под действием контекста воспринимает его в другом значении. Столкновение омонимов всегда неожиданно, даёт большие возможности для их обыгрывания и может быть средством создания каламбура, или игры слов, ср.: «Вот я уточнить хочу, спрашивает профессор, - Как будет на кошачьем языке: «Не подходите ко мне, я вас оцарапаю»? Матроскин отвечает: -Это не на языке, это на когтях будет. Надо спину выгнуть, правую лапу поднять и 17 когти вперёд выпустить (Э. Успенский «Дядя Фёдор, Пёс и Кот» 2002: 93). В приведённом примере обыгрываются различные значения слова «язык» (система словесного выражения; орган человека). Ср. также: Winnie-the Pooh lived in a forest all by himself under the name of Sanders. “What does ‘under the name’ mean?” asked Christopher Robin. “It means he had the name over the door in gold letters, and lived under it” (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh”1983: 29). Винни-Пух жил в лесу один-одинёшенек, под именем Сандерс. -Что значит «жил под именем»? – немедленно спросил Кристофер Робин. -Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано «Мистер Сандерс», а он под ней жил (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…»1992: 239). В данном текстовом фрагменте обыгрываются два значения предлога under: 1) указание на фамилию героя …lived under the name of Sanders (жил под именем Сандерс); 2) указание на положение одного предмета ниже другого: he had the name over the door… and lived under it (на дощечке над дверью было золотыми буквами написано «Мистер Сандерс», и он под ней жил). - Стилистический диссонанс, или стилистически некорректное использование лексических единиц, не соответствующее функционально-стилистическим характеристикам речи, ср.: Owl lived at The Chest-nuts, an oldworld residence of great charm (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 110). Сова жила в великолепном замке «Каштаны» (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 255). В оригинале авторская речь включает иностилевой фрагмент: an old-world residence of great charm (старинная резиденция, обладающая особым шармом), таким образом, пародируя объявление по продаже недвижимости. Комический эффект данного высказывания усиливается тем, что на самом деле речь идёт о дупле совы. - Перифраза служит ярким средством создания комического эффекта в сказочном тексте, поскольку этот приём позволяет представить текстовую информацию в описательной форме (в том числе, и в шуточной), ср: “My young friend, if you do not now, immediately and instantly, pull as hard as ever you can, it is my opinion that your acquaintance in the large-pattern leather ulster will jerk you into yonder limpid stream before you can say Jack Robinson” (R. Kipling “The Elephant’s Child” «Мой юный друг, если ты сейчас не примешься тянуть изо всех сил, то могу тебя уверить, что твоё знакомство с большим мешком из теснённой кожи закончится для тебя плачевно» (перевод - авт. дис.). 18 1979:81). Комический эффект данного высказывания создаётся за счёт использования перифразы: уour acquaintance in the large-pattern leather ulster - (мешок из теснённой кожи - о Крокодиле). - Пародия. Подражание поведению взрослых является одной из характеристик речевого поведения детей. Дети копируют те формулировки, которые применяются взрослыми, и в силу нехватки опыта, их речевое поведение не всегда выглядит уместным. Литературная сказка широко применяет эту стилизацию «под взрослую речь», инкорпорируя элементы медиатической речи в повествовании, ср.: So he took his biggest jar, and corked it up. “All boats have to have a name”, he said, “so I shall call mine The Floating Bear” (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 109). Он взял свой самый большой горшок и закрыл его покрепче. - У каждого корабля должно быть название. Я назову свой – «Плавучий Медведь» (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 294). Комичность представленного примера строится на пародировании прецедентного имени. Словосочетание The Floating Bear (Плавучий Медведь) ассоциируется с названием знаменитого корабля-призрака «Летучий голландец» (“The Flying Dutchman”). - Алогизм. Сказка обладает собственной логикой, не укладывающейся в рамки обычного «здравого смысла». Алогизм используется в сказке с целью подчеркнуть внутреннюю противоречивость описываемой ситуации, ср.: «Ой, мама! Значит, я уже умер. Скорее в больницу побегу! (Э. Успенский «Дядя Фёдор, Пёс и Кот» 2002: 112). Ср. также: “Once upon a time, a long time ago, Давным-давно – кажется, в about last Friday…” (A. Milne “The world прошлую пятницу…(А. Милн «Винни-Пух of Winnie-the-Pooh” 1983: 29). и все, все, все…» 1992: 239). Комический эффект в приведённых высказываниях создаётся вследствие использования формулировок обратной последовательности действий (умер – побегу), (давным-давно – в прошлую пятницу). - Авторские окказионализмы в литературной сказке нередко связаны с подражанием особенностям речи детей. Это относится, в частности, к примерам типа: «…Жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний» (Э. Успенский «Дядя Фёдор, Пёс и Кот» 2002: 50). «Всплывает он, всплывает, а у него никак не всплывается» (Э. Успенский «Дядя Фёдор, Пёс и Кот» 2002: 56). Ср. также: 19 You’re just in time for a little smackerel of something (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 129). Как раз самое время для перекусням-няма, или: А не похрумкать бы нам чего? (перевод - авт. дис.). В приведённом выше примере в основе комического эффекта лежит окказионализм smackerel, образованный автором от существительного smack (вкус; запах; немного еды) по словообразовательной модели с уменьшительным суффиксом -erel (cockerel, doggerel). - Слова-слитки, или словообразовательный коллаж. Под словами-слитками понимаются примеры сложного окказионального словотворчества, образованные в результате слияния полнозначных слов. Они являются распространённым средством создания комического эффекта в тексте сказки, ср.: “I could call this place Poohanpiglet Corner if Pooh Corner didn’t sound better, which it does, being smaller and more like a corner (A. Milne “The world of Winnie-thePooh” 1983: 132). Я бы мог назвать это место Пуховопятачковой Опушкой, если бы Пухова Опушка не звучала лучше. Но только она звучит лучше потому, что она пушистей и, значит, больше похожа на опушку (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 378). В данном случае имеет место словотворчество автора: посредством слияния двух самостоятельных лексических единиц Pooh и piglet образована сложная форма Poohanpiglet (в переводе - Пуховопятачковая). В заключительном разделе диссертации анализируется специфика передачи комических фрагментов текстов литературных сказок в переводе с английского языка на русский. Перевод сказок вызывал и продолжает вызывать затруднения у переводчиков в связи с присутствием в тексте сказок большого числа специфических реалий и аллюзий, непереводимой игры слов и фонетических каламбуров. Сложность перевода комических элементов сказок в том, что многие слова являются авторскими окказионализмами, экспрессивность которых связана не только с их содержательными признаками, но и с их формальными, «внешними» параметрами. При выборе языкового средства в переводе не исключено искажение коммуникативного намерения и привнесение в текст перевода смыслов, отражающих переводческую субъективность и отличных от смыслов, присутствующих в оригинале. Практический анализ выявил наличие следующих переводческих преобразований в передаче на русский язык комических элементов английского сказочного текста: 1. Перевод эквивалентного характера (параллелизм лингвостилистических ССК в оригинале и в переводе). В этом случае удаётся адекватно передать содержание 20 оригинала, используя аналогичные лингвостилистические ССК в переводе, ср.: Сhristopher Robin leads an expotition to the North Pole (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh”, 1983: 91). В переводе замысел автора Кристофер Робин организует икспедицию к Северному полюсу (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 282). передаётся с помощью аналогичного лингвостилистического ССК (намеренная орфографическая ошибка: expotition вместо expedition; икспидиция вместо экспедиция). 2. Семантико-стилистическая компенсация за счёт оправданных переводческих добавлений, имеющих целью сохранение важных стилистических функций создания комического эффекта, например: But as soon as the Mariner, who was a man of infinite-resource-and-sagacity, found himself truly inside the Whale’s warm, dark, inside cupboards, he stumped and he jumped and he thumped and he bumped, and he pranced and he danced, and he banged and he clanged, and he hit and he bit, and he leaped and he creeped, and he prowled and he howled, and he hopped and he dropped, and he cried and he sighed, and he crawled and he bawled, and he stepped and he lepped, and he danced hornpipes where he shouldn’t, and the Whale felt most unhappy indeed (R. Kipling “How the Whale got his Throat” 1979: 33). Но как только моряк, человек необыкновенно умный и рассудительный, очутился в глубоком, тёплом, тёмном нутре кита, он тотчас же принялся прыгать, шмыгать, скакать, плясать, кувыркаться, брыкаться, топать, хлопать, толкаться, кусаться, кричать, вздыхать, и кит почувствовал себя очень нехорошо (Р. Киплинг «Как кит получил свою глотку» 2007: 97). В текстовом фрагменте оригинала комический эффект создаётся за счёт аккумулятивного стиля, ритмических рифмованных повторов he stumped and he jumped and he thumped and he bumped и т.д. Для того чтобы составить рифмованные пары к глаголам leaped и stepped, автор использует грамматически некорректные формы прошедшего времени creeped и lepped (ср.: creep-crept; leap-leaped). В переводе сохранена комическая рифмовка прыгать, шмыгать, скакать, плясать…, но отсутствует грамматическая деформация. Комический эффект оригинала также усиливается рядом синонимов, которые обладают экспрессивной функцией, но отличаются по своей эмоциональной окраске (stump, step –ступать; jump, hop – прыгать; thump, bump, bang, hit – ударять; cry, howl, bawl – реветь), что усиливает комизм ситуации. Переводчик отходит от авторского синонимичного ряда, и, компенсируя комизм за счёт переводческих добавлений, вводит в текст перевода глаголы, отсутствующие в подлиннике (шмыгать, кувыркаться, брыкаться). 21 3. Замена понятия с более широким объёмом понятием с более ограниченным объёмом (подобная замена, как правило, совершается по принципу конкретизации), ср.: “I had better say it has been a pleasure so -Я бы сказал, это здорово увидеть тебя, far, to see you, your friends and oddments at твоих друзей и всех твоих родственников my party” (A. Milne “The world of Winnie(А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» the-Pooh” 1983: 119). 1992: 303). В тексте оригинала с целью создания комического эффекта используется лексическая единица ‘oddments’. Сложно догадаться, что или кого подразумевает герой сказки, но, безусловно, данный фрагмент звучит комично (тем более, что в контексте явно обыгрывается и ассоциативная связь с понятием ‘odd’ – странный, нелепый). Переводчик прибегает к замене лексической единицы ‘oddments’ словом ‘родственники’. В результате, перевод звучит нейтрально, и комический потенциал оригинала исчезает (возможный перевод: «Приветствую тебя, твоих друзей и всех кого попало на моей вечеринке»). 4. Замена понятия с более ограниченным объёмом и более сложным содержанием понятием с более широким объёмом (как правило, по принципу генерализации), ср.: “I had a cough, and I happened to be behind «Я очутился за спиной Иа и внезапно Eeyore, and I said “Grrrr-oppp-ptschschz” как-то странно кашлянул» (А. Милн (A. Milne “The House at Pooh «Дом на Пуховой опушке» 1992: 361). Corner”1983: 192). В оригинале комизм заключается в использовании звукоподражания ‘Grrrr-opppptschschz’. В переводе комическая ономатопея, строящаяся на звуковом ассонансе, не отражена. Переводчик передаёт ономатопею описательно (как-то странно кашлянул), что приводит к снятию комического эффекта. 5. Морфологическое освоение (трансформационная операция, в основе которой лежит замена одной части речи в оригинале другой в переводе), ср.: Пятачок протискивал себя и протаскивал себя, и, совершив последний натиск на щель, оказался снаружи (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 354). В тексте оригинала характер движения передаётся «звукописью» (долгий гласный в He squeezed and he sqoze, and then with one last squze he was out (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 217). первом глаголе squeezed, дифтонг во втором sqoze и, окказиональное существительное squze). В переводе используется аллитерация (протискивал, протаскивал, натиск), которая позволяет сохранить фонетическую экспрессивность, подражательную гармонию, звукопись и комический эффект оригинала. 6. Переводческие окказионализмы, словотворчество сопровождающиеся частичным изменением смысла, ср.: переводчиков, зачастую 22 “My spelling is Wobbly. It’s good spelling but it Wobbles, and the letters get in the wrong places” (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 72). У меня правильнописание какоето хромое. Вообще-то оно хорошее правильнописание, но только почему-то хромает и буквы опаздывают… на свои места (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 269). В тексте оригинала используется образный эпитет Wobbly (шаткий, шатающийся), экспрессивный потенциал которого подчёркивается написанием c Переводчик отказывается от графического оформления заглавной буквы. оригинала, преобразуя лексическую единицу spelling (правописание) в окказиональное существительное правильнописание. В результате удаётся добиться комического оттенка на основе компенсации с использованием переводческого окказионализма-аналога. 7. Прагматическая адаптация (изменение или замена в переводе той или иной предметной ситуации для достижения нужного коммуникативного эффекта), ср.: “I don’t much mind if it rains or snows, ‘Cos I’ve got a lot of honey on my nice new nose, I don’t much care if it snows or thaws, ‘Cos I’ve got a lot of honey on my nice clean paws! (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 92). Побежу… (Нет, победю!) Победю я и жару и мороз, Лишь бы мёдом был вымазан нос! Победю… (Нет, побежду!) Побежду я любую беду, Лишь бы были все лапки в меду!.. (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1992: 283). Данный пример иллюстрирует не ассиметрию языков, а ассиметрию культур (не случайно в переводе опускается лексическая единица «дождь». В оригинале комизм создаётся за счёт рифмованных повторов (rains or snows, snows or thaws). Комический потенциал, заложенный в оригинале, достигается в переводе также за счёт рифмованных пар (мороз – нос, беду – в меду), подмены предметной ситуации (дождь или снег в оригинале, жара и мороз в переводе) и использования речевых ошибок, типичных для переводящего языка (побежу, победю, побежду). 8. Опущение лингвостилистического ССК в переводе, приводящее к снятию комического эффекта, ср: Eeyore finds the Wolery and Owl moves into it (A. Milne “The world of Winnie-the-Pooh” 1983: 219). Иа находит совешник и сова переезжает (А. Милн «Винни-Пух и все, все, все…» 1993: 355). В оригинале комический эффект создаётся за счёт использования спунеризма (Wolery вместо Owlery). В переводе не используется данный приём, вследствие чего 23 комический эффект утрачивается (возможно: весошник или соверешник вместо совешник – Иа находит Соверешник). Передача комических элементов сказок требует нестандартных решений. При этом система комических смыслов текста перевода и оригинала не является абсолютно симметричной. Наибольшие затруднения у переводчиков вызывают специфические реалии и аллюзии, непереводимая игра слов, фонетические каламбуры, а также авторские окказионализмы, экспрессивность которых связана не только с их содержательными признаками, но и с их формальными внешними параметрами. При выборе языкового средства переводчика подстерегает опасность искажения коммуникативного намерения автора и привнесения в текст перевода смыслов, отражающих переводческую субъективность, и отличных от смыслов, присутствующих в оригинале. Кроме того, переводчик имеет дело с пересечением культур в двух плоскостях – с одной стороны, это русская и английская культуры, с другой – волшебная и повседневная, что вызывает дополнительные трудности при переводе. В Заключении обобщаются результаты исследования, подводятся итоги, делаются необходимые выводы, намечаются некоторые перспективы дальнейших исследований роли и места комического в сказочном тексте. Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях: 1. Цикушева, И.В. Феномен языковой игры как объект лингвистического исследования / И.В. Цикушева // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Общественные и Гуманитарные науки. – Санкт-Петербург, 2009. – № 12. - С. 169-171. 2. Цикушева, И.В. Лингвостилистические средства создания комического эффекта в сказках / И.В. Цикушева // Вестник Адыгейского Государственного Университета. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2008. - № 10. – С. 100-103. 3. Цикушева, И.В. Жанровые особенности литературной сказки (на материале русской и английской литературы) / И.В. Цикушева // Вестник Адыгейского Государственного Университета. – Майкоп: Издво АГУ, 2008. - № 1. – С. 21-24. 4. Цикушева, И.В. Ономастическое пространство в фольклорных и литературных сказках / И.В. Цикушева // Материалы VI Всероссийской научной конференции. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2008. – С. 280-283. 24 25 26
