Жидкова Е.Г.

Субстантивные темпоральные конструкции и категория субъекта (на
материале темпоративов со словами день/дни, час/часы, минута/минуты)
Жидкова Елена Геннадьевна
Аспирантка Института русского языка им. В.В. Виноградова, Москва, Россия
1. Если в глаголе время выражается грамматически, то в именной системе
временные значения лексикализуются. Темпоральные лексемы образуют либо
темпоральные синтаксемы (предложно-падежные формы со значением времени — в
мае, под зиму, в войну, с детства, во время учебы), либо темпоральные субстантивные
конструкции (во дни сомнений, в минуту прозрения, в годы бедствий).
2. Выделяются предложно-падежные формы, обозначающие время
хронологическое, природное (в 1925 году, 9 мая, в течение лета, во время засухи),
формы, которые служат для обозначения явлений, происходящих в коллективах людей
(в войну, во время революции, в дни Керенского; в день свадьбы), и формы,
предназначенные для указания на временной период из жизни конкретного человека
(ребенком, в молодости, в минуту грусти). В первом случае используются
специальные счетные слова и слова, предназначенные для обозначения времен года,
дней недели, периодов, связанных с состоянием природы. Вторая группа предложнопадежных форм образована при помощи существительных пропозициональной
семантики с предлогом или с темпоральными словами типа годы, дни или при помощи
темпоральных слов с именами собственными. Третья группа образована
отадъективными существительными с предлогом, существительным в творительном
падеже или темпоральными словами с существительными, обозначающими состояние
человека.
3. Для времени исторического и «индивидуально-человеческого» возможны два
способа — субстантивная синтаксема и субстантивная конструкция: в войну и в годы
войны/в военные годы; в детстве — в годы детства/ в детские годы.
Субстантивные темпоральные конструкции с существительными день/дни,
час/часы, минута/минуты и приименным родительным, с одной стороны в связи с
многозначностью существительных в Род. п., с другой – из-за многозначности
темпоральных слов, могут прочитываться неоднозначно (лексикографическое описание
темпоральных слов представлено, например, в [Панова: 333—603]). Темпоральные
лексемы, соединяясь с существительными, обозначающими состояние человека, могут
описывать состояние общества в определенный исторический период (в час/часы
скорби; во дни печали; во дни тревог). Или в соединении с существительными,
обозначающими состояние природы, используются для описания внутреннего
состояния человека (Она <…> вдруг почувствовала себя, в минуту бури, бессильною
— И.А. Гончаров) или для характеристики общественных явлений (Тут он с
восхищением наблюдал стихийное фаталистическое спокойствие русского народа: в
мирное время оно кажется непоколебимым и неисчерпанным, а в минуту бури
преображается в геройство, величие и железную силу — Р. Люксембург, пер.
З.А. Венгеровой).
Конструкции
с
некоторыми
пропозициональными
существительными могут обозначать как неопределенный период времени, занятый
деятельностью человека (Явись же мне в часы молитвы — С.М. Соловьев), так и
период времени, отведенный для определенного вида деятельности многих (Стамбул
отвык от поту битвы / И пьет вино в часы молитвы — А.С. Пушкин).
Соответственно в первом случае субстантивная темпоральная конструкция обозначает
время, занятое действием человека (таксисно связана с основным предикатом), что
делает возможным синонимическую замену на синтаксему «во время + Род.» (во время
молитвы). Во втором случае такой замены быть не может, потому что речь идет о
временном периоде (ср. также: в обед). Первый пример связан с деятельностью
конкретного субъекта, второй — предполагает субъекта обобщенно-личного (в
пределах данной религии). Неоднозначность может появляться в таких предложениях,
как В часы молитвы всегда стоял на одном определенном месте. Сочетание в часы
молитвы можно понять и как «в часы, когда молился», и как «во время, отведенное для
молитвы».
4. Переходу от конкретного субъекта к обобщенному или от описания состояния
природы к описанию состояния человека и общества способствует категория числа (ср.
о разных значениях форм время и времена в работах [Плунгян], [Яковлева: 156—160]).
Множ. число темпорального слова позволяет не столько расширить временные
границы (от нейтрального обозначения временного периода к времени историческому,
к значению «эпоха»), сколько увеличивает количество субъектов – носителей
состояния, что дает возможность соотносить конструкцию как с конкретным, так и с
обобщенным субъектом (Во дни тревог, во дни глухих гонений, / Как брат, Вильгельм,
ты дорог мне — А.С. Пушкин). При этом в субстантивной конструкции оба
существительных стоят во множ. числе. Единств. число темпорального слова
способствует сужению пространства до личной сферы (в минуту бури, в час молитвы).
Ср. пример из И.С. Тургенева, где темпоральная конструкция понимается
однозначно благодаря наличию в ней личного местоимения: Во дни сомнений, во дни
тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о
великий, могучий, правдивый и свободный русский язык. Если бы в предложении не
было местоимения моей, темпоральная конструкция могла бы пониматься и как
относящаяся к обобщенному субъекту, чему способствует множ. число, и как
характеризующая состояние конкретного субъекта — значение, появляющееся в
первую очередь благодаря семантике зависимого существительного (внутреннее
состояние человека).
5. Таким образом, в конструкциях с темпоральными словами год/годы, день/дни,
час/часы, минута/минуты значение времени неразрывно связано с категорией
субъекта, что позволяет квалифицировать эти конструкции как полупредикативные
осложнители предложения.
Литература
Панова Л.Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама. М., 2003.
Плунгян В.А. Время и времена: к вопросу о категории числа // Логический анализ языка:
Язык и время. М., 1997. С. 158—169.
Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства,
времени и восприятия). М., 1994.