ПАРАДИГМА СОХРАННОСТИ И ПАРАДИГМА СОЗИДАНИЯ В
advertisement
ПАРАДИГМА СОХРАННОСТИ И ПАРАДИГМА СОЗИДАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ГРАДОСТОРИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ. Кокаревич М.Н. Создание формирование современной комфортного, архитектурной удобного для среды предполагает проживания, эстетически выразительного пространства. Собственно говоря, такую задачу как определяющую для архитектурно-строительной деятельности ставил еще Витрувий в первом веке до нашей эры. Польза, прочность, красота – вот основные непреходящие ориентиры для всех, кто строит и жилые дома, и офисы, и все другое и до, и со времен римского архитектора и теоретика. Таким образом определяемые ориентиры при создании архитектурного пространства уже предполагают, что смысл и главная цель этой социальной практики несомненно человек. Благо каждого человека особенно в наше время объявляется, декларируется как самая значимая ценность, что, к сожалению, но не всегда реализуется на практике. Конечно забота о человеке, выживании человечества заставило общество заботиться об экологии, проводить экологическую экспертизу любого проекта. Но обратимся к конкретным практикам: градостроительной практике и практике охране исторической застройки города. С одной стороны, современная практика строительства жилья старается соответствовать нынешним представлениям о комфорте, о благоприятной эстетической и психологической атмосфере. Ле Корбюзье, создавая свои проекты жилых домов, изучал физиологию, психологию, социологию, эргономику для поиска форм, которые бы обеспечивали более чем нормальное функционирование человека. Требования плоской крыши, свай, приподнимающих дома над землей стали следствиями заботы о человеке, его здоровье и психологическом состоянии. Плоская крыша в тесных рамках города в соответствующей климатической зоне становится площадкой для садовых растений, весьма необходимых для человека. Сваи приподнимают дом, обеспечивая комфортное обилие солнца, неба, света. В современной постмодернистской культурной эпохе с ее принципом максимальной приближенности к каждому человеку стоит задача реализации принципов максимальной комфортности и удобства не просто для функционирования усредненного человека как для Ле Корбюзье, а для каждого конкретного индивидуума. Поэтому Кионори Кикутики главной задачей при проектировании жилого дома считает создание атмосферы мира, гармонии и счастья. Естественно, что для него как представителя японской культуры подобная атмосфера оказывается возможной в рамках дома-сада. Комфорт оказывается нечто разумеющимся, устоявшимся критерием, непреложным условием любой застройки. Принцип максимальной приближенности к каждому отдельному человеку предполагает очень вдумчивое отношение и к запросам заказчика. Желание удовлетворить свои индивидуальные потребности приводит современного горожанина иногда к радикальной перепланировке внутреннего пространства квартиры. Двадцать – тридцать лет назад тоже делали ремонт в квартирах, что-то клеили, красили, но стен не ломали. Только острое ощущение ценности своей персоны толкает собственника на поиски самовыражения при обустройстве квартиры. Пришлось даже принять закон, ограничивающий подобный, иногда грозящий прочности дома волюнтаризм. Таким образом, современная градостроительная практика в разной степени, но выполняет, пытается выполнить задачу формирования городского пространства, удовлетворяющего нынешним гуманистическим и эстетическим представлениям. Деятельность по охране исторической застройки города преследует другие цели. Здесь главное сохранить историческое достоинство, историческую самобытность улиц и кварталов, индивидуальный облик города в целом, сберечь все то, что является зримым воплощением культурной идентичности, собственной уникальности. Идея удобства конкретного жильца здесь не рассматривается. Поэтому в подходе, парадигме сохранности оказывается возможным только то, архитектурно- строительное внедрение в исторически значимое пространство, которое отвечает принципам – не измени, не навреди. Привилегированными видами деятельности являются реставрация, реконструкция, несущие идею глубокой любви к истории родного города. Невозможна деконструкция, радикальное изменение такого пространства. На первый план выступает эстетика прошлого, дух истории, старины, гуманистическая составляющая, забота об удобстве проживания, как правило, отсутствует. Таким образом, эти две социальные практики противоположны по своим целям и задачам. В градостроительной парадигме – главное воплощение идеи комфорта, современного понимания пользы, в парадигме исторической сохранности – главное сберечь все то, что воплощает дух прошлого. Поэтому в реальности эти две парадигмы находятся в состоянии столкновения, которое бурно прорывается в дебатах, общественных слушаниях. Возможно ли мирное сосуществование этих подходов? В целом общество работает над выработкой механизмов примирения парадигмы комфорта и парадигмы сохранности исторического прошлого. Комитетам по охране культурного наследия вменено осуществление надзора за реализацией одиночных вкраплений в историческую застройку, за строительством «новоделов» в аспекте их тождественности разрушенным образцам. Эти ограничения понижают степень свободы для застройщика, но место творчеству, воплощению идеи комфорта в рамках заданной эстетики остается. Обратная связь, т.е. борьба за расширение потенциального пространства для новых застроек осуществляется по пути формирования более жестких критериев исторической значимости. Есть ли такая значимость у строений, от которых веет не столько стариной, сколько дряхлостью и бедностью, очевидным отсутствием каких-либо признаков комфортабельности и невозможностью воплощения одновременно идеи прошлого и современного понимания удобного жилья? Тем более, что социально-экономическое развитие города предполагает решение проблемы обеспеченности жильем. Поэтому та или иная городская территория неизбежно будет становиться строительной площадкой. Действительно, зачастую невозможно преодолеть противоречие между старым (историческим обликом города) и новыми требованиями к организации архитектурной среды. Решением такого противоречия и становится принятие программы по созданию исторической зоны в том или ином городе, где представлены наиболее яркие образцы архитектуры прошлого, сооружения в полной мере воплощающие идею исторического достоинства города, идею значимости культурного наследия. Осуществление подобного проекта повышает степень свободы при застройке территорий, не вошедших в данный проект. Конечно мирное сосуществование парадигмы созидания и парадигмы сохранности вопрос будущего. Но история несет в себе стрелу времени, акцентирует будущее. Строились и перестраивались города, к радости горожан деревянные постройки заменялись каменными. Гордостью становились белокаменные города. В Париже во второй половине девятнадцатого века жилые дома со свойственными готике представлениями о комфорте были уничтожены вместе с готической эстетикой (жаль!?), появился современный Париж – первая типовая общегородская застройка. Готические вкрапления остались, представляют собой музейную ценность. Конечно, жажда сохранения культурной самобытности возрастает с натиском массовой типовой архитектурно-строительной застройки. практики Однако для характерно современной разнообразие, коллажность, смешение стилистических решений. Оно представляет собой значимое свойство современной организации архитектурно-дизайнерской среды, поскольку архитектурном решает задачу сооружении, на концентрации внимания на каждом каждом элементе архитектурного пространства, что не противоречит идее исторического достоинства и является основой для мирного сосуществования прошлого и настоящего и будущего. идеи исторического Существование данных механизмов для обеспечения мира между парадигмой сохранности и парадигмой созидания актуализируют проблему поиска новых путей, новых принципов современной градостроительной политики и новых подходов к охране культурного наследия. Например, следует обратиться к тем исторически значимым зданиям, в которых без ущерба для эстетики прошлого (модерна и т.п.) решена проблема комфортабельности, которые прекрасно выполняют новые функции (стали загсом, музеем). Как правило, в большинстве случаев полезность как хорошо выполняемая зданием функция иногда входит в противоречие с красотой, историческим достоинством формы, ансамблевого решения. Например, для Альберти, итальянского архитектора эпохи Возрождения дворцы были воплощением красоты и достоинства, а лавки – воплощением пользы. Он задавался вопросом, возможно ли совмещение пользы и красоты, дворцов и лавок и последовательно показывал, что подобное совмещение невозможно. Лавки всем своим видом оскорбляют достоинство дворцов. Размещение разного рода магазинов в старинных домах и особняках является неотъемлемой чертой исторической части городов. Таковы веяния времени, требования социума, но рассуждения Альберти вспоминаются, когда видишь, как историческое достоинство здания оскорбляет реклама, сайтинговая заплатка и т.п. Подобная бесцеремонность использования исторического наследия требует незамедлительного вмешательства. Вот задача для всех, кто привержен идее сохранности исторического достоинства, возможно более значимая, чем спасение всего исторического прошлого. Все эти примеры, уже выработанные механизмы соотносимости парадигмы сохранности и социально-экономической необходимости застройки городских территорий говорят о необходимости поиска подходов к гармонизации архитектурно-строительного пространства города, прошлого и настоящего, устремленного в будущее.
