проблема разработки метаязыка описания в современной

ПРОБЛЕМА РАЗРАБОТКИ МЕТАЯЗЫКА ОПИСАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ СЕМАНТИКЕ
Юлия Александровна Котова, доцент кафедры английского и немецкого языков НОУ
ВПО «ИИТУ», кандидат филологических наук, г. Серпухов
В любой области науки выбор и разработка метаязыка описания как инструмента, при помощи
которого осуществляется исследование, представляет первостепенную важность. Особое значение
разработка метаязыка описания приобретает в тех науках, предметом исследования которых
являются качественные величины. В число таких наук, безусловно, входит и лингвистика.
Лингвистические термины (в отличие от наук естественного цикла, например, математики или
физики) в большинстве своем трудно поддаются количественному описанию, и поэтому
представляется особенно важным, чтобы каждый вводимый термин получал точное и однозначное
определение. Следует заметить, что в настоящее время лингвистика придает большое значение
выбору и построению метаязыка описания. Как отмечает Е.С. Кубрякова, «примечательной
особенностью современной теоретической лингвистики является ее ярко выраженный интерес к
металингвистическим построениям и, в частности, к созданию … аппарата терминов и понятий»
[6, 155]. Иными словами, выбор и разработка метаязыка описания является важной проблемой для
исследователя.Метаязык является одним из ключевых понятий системы описания объекта в науке
и определяется как язык «второго порядка», по отношению к которому естественный
человеческий язык выступает как «язык-объект», то есть как предмет языковедческого
исследования. Сам термин «метаязык» первоначально возник в математике и логике, где он
определялся как формализированный язык, средствами которого исследуются свойства
соответствующих предметных (или объектных) теорий, разграничиваются уровень самих
описываемых объектов и n – й уровень их описания. Метаязык языкознания представляют собой
сложные явления, связанные с проблемами разработки терминов и их функционирования в
научной речи.
Идея создания семантического метаязыка обсуждается последние 40 лет во всех
лингвистических направлениях и во всех развитых лексикографиях мира. До начала 80-х годов XX
века исследователи считали, что основу словаря семантического метаязыка должны составлять
искусственные слова, слова-конструкты, которые могут заимствоваться из точных наук
(например, множество, сила, функция), придумываться самим исследователем (ср. каузировать,
поток фактов) или извлекаться из слов естественного языка в результате отсечения ненужных
элементов смысла (вещь, количество и др.) — примеры из [1]. В словарь метаязыка также
включались «промежуточные понятия» — семантически более сложные слова, сводимые к
примитивам. В 60-е годы были сформулированы основные идеи Московской семантической
школы, для которой характерно следующее понимание семантического метаязыка и его функций.
Значения слов (в словарях) должны описываться на специальном языке, который имеет свой
словарь и синтаксис. Также постулировалось, что семантический язык должен быть
универсальным, то есть он должен быть пригоден как для описания любых типов языковых
значений, включая значения морфологических категорий, синтаксических конструкций и других
единиц языка, так и для описания семантического материала любых языков [1]. Ю.Д. Апресян
предлагает «расщепить семантический уровень представлений на поверхностный и глубинный
подуровни. Первым из них ведает поверхностно-семантический компонент модели, он имеет в
качестве предмета национальную семантику языков» [1]. По мнению Ю.Д. Апресяна, в качестве
метаязыка поверхностно-семантического уровня
следует использовать «сокращенный и
унифицированный подъязык языка-объекта, то есть реально существующие слова и
синтаксические конструкции в их обычных значениях, как это принято в традиционной
лексикографии» [1]. При этом, метаязык должен удовлетворять следующим требованиям:
1) из словаря метаязыка необходимо устранить все сложные лексемы, которые не участвуют в
толкованиях других языковых единиц. Таким образом, в нем остается два типа слов:
семантические примитивы и семантически более сложные слова, которые сводятся к примитивам;
2) в словаре метаязыка не используются синонимы и омонимы: из ряда синонимов отбирается
тот, который является стилистически и семантически более нейтральным [1].
Таким образом, основная концепция Московской семантической школы, по мнению Ю.Д.
Апресяна, состоит в том, что метаязыком семантического описания является подъязык языка-
объекта, который составлен из небольшого и унифицированного словаря и синтаксиса. Основная
роль при построении метаязыка отводится семантическим примитивам.
Использование семантических примитивов, в качестве «фундамента»
(термин Ю.Д.
Апресяна) метаязыка, сближает Московскую семантическую школу и Польскую семантическую
школу – представитель А. Вежбицкая.
Главное место в семантической концепции А. Вежбицкой занимает метаязык описания
значений — «язык мысли» (lingua mentalis). Особую роль при построении семантических
толкований А. Вежбицкая отводит семантическим примитивам — выражениям «естественного
языка, которые сами по себе не могут быть истолкованы удовлетворительным образом, но с
помощью которых можно истолковать все прочие выражения» [4, 235].
На необходимость поиска семантических примитивов указывали Р. Декарт, Б. Паскаль, Г.
Лейбниц. Г. Лейбниц полагал, что «если мы не создадим алфавита необходимых понятий,
которые уже никакими толкованиями не объясняются, мы не сможем правильно описать
значения, выражаемые языком, потому что без этого важнейшего инструмента мы будем лишь
переводить одни неизвестные в другие» [4,435] — цитируется по [4]. Лейбниц также отмечал, что
«если ничто не объясняется само собой, ничто вообще не будет понято» [Лейбниц 1903/1961, 430.
Цит. по 4, 235].
Р. Декарт считал, что существуют врожденные понятия, и предложил два критерия для
идентификации этих понятий:
1) эти понятия должны быть интуитивно ясны и самообъясняющи;
2) их невозможно истолковать.
Однако, как отмечает А. Вежбицкая, оказалось, что «этих двух критериев недостаточно, и в
дальнейшем Г. Лейбниц добавил к ним еще один, который оказался более полезен в качестве
инструмента для выявления неопределяемых элементов:
3) самые простые элементы алфавита должны быть не только понятны и неопределимы, но
также должны быть способны стать базисом для построения других понятий.
В современных лингвистических работах к этим трем критериям, унаследованным от 17 века,
добавлены еще два:
4) предполагаемые врожденные и универсальные понятия должны выявляться во многих
языках мира (генетически и культурно различных);
5) понятия, являющиеся базисными в толковании, также должны являться лексическими
универсалиями, т.е. понятиями, которые имеют собственные «имена» во всех языках мира» [5,
333].
В 1972 году, основываясь на результатах эмпирических исследований в области
лингвистической семантики, А. Вежбицкой была предпринята одна из самых успешных попыток
выделить элементарные понятия, иными словами, семантические примитивы [18]. В ее работах
был предложен первый перечень элементарных понятий, в который вошли следующие 14
элементов: я (I), ты (you), кто-то (someone), что-то (something), этот (this), хотеть (want), не
хотеть (don’t want), думать (think), говорить (say), представлять себе (imagine), чувствовать
(feel), часть (part), мир (world) и становиться (become).
Впоследствии, с увеличением количества исследуемого материала (когда появились
результаты исследований по неиндоевропейским языкам [17]) первоначальный список
примитивов был пересмотрен и расширен, и в него вошли: «субстантивы», «детерминаторы и
квантификаторы», «ментальные предикаты», «действия и события», «оценки», «дескрипторы»,
«время и место», «метапредикаты», «интенсификаторы», «таксономия и партономия»,
«нестрогость / прототип» [5].
При этом А. Вежбицкая отмечает, что в ряде контекстов некоторые из примитивов могут
обозначаться разными словами, и делается это, как правило, для того, чтобы облегчить их чтение.
Так, например, this и someone заменяется сочетанием this person, ср. также слово everything,
которое является более корректным, чем сочетание all something [4].
А. Вежбицкая указывает на два независимых эмпирических пути поиска универсальных
семантических примитивов: 1) роль, которую играет данная единица в толковании других
единиц; 2) множество языков, в которых данное понятие лексикализовано.
Например, смысловая единица, выражаемая в английском языке словом say (говорить),
используется в толковании сотен английских глаголов типа ask (просить), demand (требовать),
apologize (извинять) и др., в то время как такие слова, как chase (преследовать) или persuade
(убеждать) не столь полезны для толкования других слов [18]. Как отмечает А. Вежбицкая,
«соединение двух независимых критериев — объяснительной силы и универсальности —
обеспечивает сильный контроль над множеством гипотез, которые могут быть предложены на
основании простого наблюдения, и придает определяемой таким образом программе
исследования строго эмпирический характер» [5, 332].
Теория семантических примитивов, разработанная А. Вежбицкой, позволила выявить тонкие
семантические особенности лексики и синтаксиса, обнаружить большое число системных связей
между элементами разных уровней языка и выделить многие общие семантические
характеристики, свойственные разным языкам; эта система позволяет получить описание
большого числа единиц, используя ограниченное количество примитивов.
Вместе с тем, попытку создать метаязык описания значений на основе семантических
примитивов нельзя считать успешной. Как отмечает Ю.Д. Апресян, «семантические примитивы
на самом деле не обязательно предельно просты по смыслу и поэтому в общем случае не
обладают свойством универсальности. Даже простейшие слова естественного языка включают, в
дополнение к некоему прототипическому ядру, определённую частицу смысла, отличающую
данное слово от его ближайших синонимов. Именно эта частица смысла во многих случаях
оказывается национально специфичной» [1, 36]. В качестве примера Ю.Д. Апресян рассматривает
английский глагол to want, используемый А. Вежбицкой в качестве семантического примитива, и
его синоним to wish. Ю.Д. Апресян замечает, что «значения двух глаголов именно пересекаются,
а не вкладываются друг в друга: want выражает, дополнительно к чистому желанию, идею
нужды, недостатка, отсутствия (cp. I want it badly. — Мне это позарез нужно), a wish — идею
(возможной) беспредметности желания). Не случайно wish используется в ирреальных
конструкциях типа I wish he were here. – Хотелось бы мне, чтобы он был здесь. Однако тот,
безусловно, более простой семантический компонент, который составляет пересечение двух
значений, не может быть вербализован средствами английского языка. Тем самым want может
считаться примитивом только в том смысле, что он не может быть подвергнут дальнейшей
декомпозиции в рамках английского языка» [1, 36].
Как уже отмечалось выше, не все слова, выделенные А. Вежбицкой в качестве примитивов,
являются далее неразложимыми единицами. Это отмечали многие российские лингвисты, такие
как О.Н. Селиверстова [8], Т.Д. Шабанова [16], О.А. Сулейманова [13] и др. Так, местоимения я,
ты, это, относимые А. Вежбицкой к примитивам, включают в свои семантические структуры по
несколько признаков (см. подробнее [13], [8], [16]).
Иными словами, предложенная А. Вежбицкой система позволяет решить ряд задач
семантического описания, однако в некоторых случаях может оказаться недостаточной.
Наряду с индуктивным подходом («от общего к частному») к разработке метаязыка, в
лингвистике также широко распространен дедуктивный подход («от частного к общему»).
«Алфавит» метаязыка может разрабатываться исходя из конкретной группы слов, то есть при
исследовании группы лексических единиц, составляющих тот или иной концепт. При изучении
концепта и разработки метаязыка также должно учитываться, имеет ли свое выражение концепт
на других уровнях языка. Как представляется, подобный подход позволяет более детально
выделить представления, релевантные для описания семантики конкретных слов, а,
следовательно, сделать их описание более точным. Причем подобного рода точность носит
одновременно и абсолютный, и относительный характер, то есть при обращении к
лексикографическому описанию словарная статья для конкретной лексической единицы будет
содержать полное ее описание, а при сравнении словарных статей лексических единиц,
составляющих один концепт, все слова, его составляющие, будут взаимно противопоставлены.
Примером подобного метаязыка служат семантический язык описания ролевых актантов для
описания семантики глаголов зрения в английском языке [16]; метаязык для описания семантики
предикатов [8]; метаязык для описания семантики безличных предложений [14]; метаязык для
описания семантики предикатов с общим значением «отрицания / отказа» [3]; метаапарат
концепта «чужой» [11]; метаязык для описания концепта «начинать/начинаться» [7]; метаязык
для описания концепта «пустой» [15] и др. Таким образом, в основе метаязыка лежит
естественный язык.
В принципе, в семантическом толковании могут быть использованы различные языковые
единицы: «единицы естественных языков, искусственные слова и символы, введенные
исследователем или заимствованные из других наук, а также средства «изобразительного языка»
(рисунки, графы и т.д.)» [10, 51]. Основным требованием, выдвигаемым при этом к единицам
метаязыка, становится наличие у них четкого определения.
Все единицы метаязыка можно разделить на две группы. В первую группу входят
метапонятия, которые нельзя использовать без предварительного определения; вторую группу
составляют понятия, которые не нуждаются в дефиниции. О.Н. Селиверстова предлагает
следующий критерий для разграничения метапонятий: «единица метаязыка может не иметь определения, если её употребления в контексте семантического толкования не препятствуют
однозначности понимания этого толкования теми, кому оно предназначено» [10, 52].
В тех случаях, когда содержание смысловых признаков языковых единиц не удается
интерпретировать с помощью высказывания, состоящего из одного или более простых / сложных
предложений или когда возникает потребность в использовании других приемов, можно
построить «операционное определение» (термин О.Н. Селиверстовой), когда, «описываемая
языковая единица имеет значение, допускающее ее сочетаемость с такими-то языковыми знаками;
это значение включает компоненты, которые делают возможной замену данной языковой
единицы на некоторую другую единицу при таких-то условиях и т.д.» [10, 52].
Существуют несколько путей пополнения метаязыкового аппарата описания. Так, термины
метаязыка описания могут заимствоваться из смежных (или не смежных) областей с
обязательным уточнением их содержания (ср. высказывание А. Вежбицкой «я не возражаю
против использования технических терминов, если они вводятся через нетехнические» [5, 371]).
Лингвист также может пользоваться терминами, которые имеют длительную традицию
употребления (поэтому в ходе развития науки они получили различную интерпретацию у многих
авторов — ср., например, споры лингвистов о значении). Так, в семантике часто используются
термины, которые давно используются исследователями (хотя в них часто вкладывается
несколько иное содержание), и эти термины могут не получать специального определения, так
как значения некоторых из принимаемых понятий представляется исследователю интуитивно
очевидными. Вместе с тем, подобные термины нуждаются в до-определении или
переопределении, ср. понятие контролируемость, используемое в настоящем исследовании в
качестве метатермина. Использование в описании нечетких метапонятий представляется крайне
неудачным, так как «главная проблема семантики заключается именно в раскрытии содержания
тех концептов, которые составляют значение или являются его частью» [9,18]. Невыполнение
этого требования дает основания сомневаться в адекватности и надежности семантических
описаний, выполненных с использованием таких метапонятий. Метатермины могут также
вводится самим исследователем из естественного языка — при этом термин должен получить
такое определение, которое не допускает неоднозначного толкования. Иными словами,
толкование, или дефиниция, должно иметь однозначную интерпретацию, а исследователь
обязательно должен раскрыть содержание, закрепленное за этим названием.
Кроме того, предлагаемое определение введенного термина не должно противоречить тому
значению, которое есть у данного слова в литературном языке.
Иными словами в качестве метаязыка описания может использоваться естественный язык,
слова которого с некоторыми уточнениями (иногда очень существенными) составляют корпус
метапонятий, на которых строится описание. Следует отметить, что использование слов
естественного языка в качестве метапонятий не снимает проблему точного и адекватного языка
описания, а также проблему проверки адекватности полученных описаний языковой реальности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Апресян, Ю.Д. О языке толкований и семантических примитивах [Текст] / Ю.Д. Апресян //
Известия РАН. Сер. лит. и яз. – Т. 53. – 1994. – № 4. – С. 27-40.
2. Белайчук, О.С. Гипотетико-дедуктивный метод для описания семантики глаголов отрицания
(пошаговое описание методики, применяемой для решения конкретной исследовательской задачи)
[Текст] / О.С. Белайчук // Лингвистика на рубеже эпох: доминанты и маргиналии: Сборник статей.
Вып 2. / Сост. О.А. Сулейманова и Н.Л. Огуречникова. – М.: МГПУ, 2004. – С. 158-176.
3. Белайчук, О.С. Типологически релевантные особенности концепта отказа/отрицания и
контрастивный анализ семантики глаголов отказа/отрицания в английском и шведском языках
[Текст]: дис. … канд. филол. наук: 10.02.19: защищена 21.03.05 / О.С.Белайчук. – Москва, 2004. –
311 с.
4. Вежбицкая, А. Семиотика [Текст] / А. Вежбицкая // Семантические примитивы. – М.: Радуга,
1983. – С. 225-252.
5. Вежбицкая, А. Язык, культура, познание [Текст] / А.Вежбицкая. – М.: Русские словари, 1996. –
411 с.
6. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] / Е.С. Кубрякова, В.3.
Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. – М.: ИПО «Лев Толстой», 1996. – 248 с.
7. Парфенова, Г. А. Семантические представления, релевантные для описания концепта
начинать / начинаться [Текст]: дис. … канд. филол. наук: 10.02.19: защищена 26.03.09 /
Г. А. Парфенова. – М., 2009. – 269 с.
8. Селиверстова, О.Н. Местоимения в языке и речи [Текст] / О.Н. Селиверстова. – М.: Наука, 1988.
– 151 с.
9. Селиверстова, О.Н. Семантическая структура предлога на [Текст] / О.Н Селиверстова //
Исследования по семантике предлогов. Сб. статей. – М.: Русские словари, 2000. – С.189-242.
10. Селиверстова, О.Н. Труды по семантике [Текст] / О.Н. Селиверстова. – М.: Языки славянской
культуры, 2004. – 960 с.
11. Судакова, В.В. Концептуализация «чужого» в языковой картине мира [Текст]: дис. …. канд.
филол. наук: 10.02.19: защищена 06.03.06 / В.В.Судакова. – М., 2006. – 207 с.
12. Сулейманова, О.А. В развитие метаязыка лингвистического описания: абстрактность и
контролируемость [Текст] / О.А. Сулейманова // Современные лингвистические парадигмы:
фундаментальные и прикладные аспекты: сборник научных статей по материалам Третьих чтений
памяти Ольги Николаевны Селиверстовой. – М.: МГПУ, 2009. – С. 213 - 221.
13. Сулейманова, О.А. Некоторые семантические типы субстантивов и их актуализаторы
весь/целый и all/whole [Текст]: дис.…канд. филол. наук: 10.02.19: защищена 27.01.86 /
О.А.Сулейманова. – М., 1985. – 190 c.
14. Сулейманова, О.А. Релевантные типы безличных синтаксических структур и их семантические
корреляты [Текст]: дис. ... д-ра. филол. наук: 10.02.19, 10.02.20: защищена 23.05.00 / О.А
Сулейманова. – М., 2000. – 348 с.
15. Фомина, М. А. Концептуализация «пустого» в языковой картине мира [Текст]: дис. … канд.
филол. наук: 10.02.19: защищена 26.03.09 / М. А. Фомина. – М., 2009. – 217 с.
16. Шабанова, Т.Д. Семантическая модель английских глаголов зрения: Теоретикоэкспериментальное исследование [Текст] / Т.Д. Шабанова. – Уфа: Восточный университет, 1998. —
198 с.
17. Harkins, J. Mparntwe Arrernte and the Search for Lexical Universals [Текст] / J.Harkins,
D.P.Wilkins // C. Goddard and A. Wierzbicka eds. Semantic and Lexical Universals. — Amsterdam:
John Benjamins, — 1984. – P. 285-310.
18. Wierzbicka, А. Semantic Primitives [Text] / A. Wierzbicka. – Frankfurt-Main: Athnaum, 1972. – 235
p.