Структура лексико-семантической группы глаголов (на мат…)

С.Е. Кузьмина
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ СЕМАНТИКИ ГЛАГОЛОВ
СО ЗНАЧЕНИЕМ ДЕЙСТВИЯ
(на материале английского языка)*
В настоящей статье рассматриваются некоторые общие особенности
семантики английских глаголов, функционирующих в качестве предикатов
действия. Под глаголами в данном случае понимаются отдельные лексикосемантические варианты глагольных лексем, поскольку в различных своих
значениях лексемы могут функционировать как разные типы предикатов.
Специфика
глагольной
исследователи, заключается
целостной
ситуации
семантики,
как
отмечают
многие
в том, что глагол является обозначением
внеязыковой
действительности.
Логическое
направление в семантике трактует глагол как предикат, открывающий
места для некоторого числа аргументов [1: 53; 6: 88; 7: 48; 12: 115; 14: 117;
16: 115]. Аргументы отображают предметы, участвующие в ситуации, и
выполняют семантические функции, соответствующие ролям участников
ситуации (партиципантов). Предикат отображает свойства партиципантов
и отношения между ними. Совокупность предиката и присоединяющихся к
нему аргументов составляет пропозиционную, семантическую структуру
предложения и репрезентирует экстралингвистическую ситуацию в целом.
Наиболее универсальными признаками предикатов, под разными
названиями приводящимися в лингвистической литературе [2, 8, 10, 11, 13,
17, 18, 19], являются аспектуальные и валентностные признаки.
Аспектуальные
признаки
(«локализованность/нелокализованность
во
времени», или «способность/ неспособность длиться во времени» и т.п.;
«членимость/нечленимость на стадии», «динамичность/нединамичность»,
Опубликовано в: Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики:
Сборник научных трудов. – Вып. IX. – Владикавказ, 2007. – С. 177–181.
*
изменения
«изменение/отсутствие
во
времени»,
«затрата
энергии/отсутствие затраты энергии», «приложение силы/отсутствие
приложения
силы»
и
т.п.,
«предельность/непредельность»,
или
«направленность/ненаправленность к пределу» и т.п.) характеризуют
ситуацию в плане соотнесенности с осью времени. Валентностные
признаки («контролируемость/неконтролируемость ситуации субъектом»,
«приложение
волевой
силы/отсутствие приложения волевой силы»,
«агентивность/неагентивность субъекта» и т.п.) отражают способность
предиката имплицировать партиципантов определенного типа и, таким
образом, характеризуют участников ситуации.
Рассмотрим аспектуальные и валентностные признаки предикатов
действия: охарактеризуем ситуацию действия с точки зрения ее отношения
ко времени, определим партиципантов данной ситуации, характеристики
партиципантов и существующие между ними взаимоотношения.
Действия являются конкретными признаками: ситуации действия
существуют в некоторый конкретный период или момент времени.
Ситуация действия неоднородна, она состоит из сменяющих друг
друга последовательных фаз, то есть является динамичной [8: 86–87; 10:
127].
Ситуация действия направлена к пределу: действия представляют
собой
процессы, которые «по внутренней своей природе позволяют
предсказать, что в результате естественного их завершения непременно
наступит определенное состояние, если на пути перехода к этому
состоянию не возникнут какие-либо внешние препятствия» [15: 138–139].
Естественным
пределом
того
или
иного
действия
может
быть
возникновение нового предмета, уничтожение предмета, изменение его
положения
в
пространстве,
эмоционального состояния и т.п.
изменение
его
физического
или
Ситуация действия является контролируемой, поскольку в подобной
ситуации обязательно имеется участник, управляющий данной ситуацией.
Такой партиципант совершает целенаправленные манипуляции, результат
которых совпадает с объектом намерения [5: 140]. В противном случае
имеет место не действие, а ситуация другого типа1.
Так, в следующем предложении описывается ситуация, в которой
лицо ненамеренно ударяется головой о каминную полку: Harlow told me
you struck your head against the mantelpiece? (Coulter). В ситуации,
моделируемой данным предложением, лицо не совершает обозначенного
глаголом действия (нанесения удара по предмету), а выполняет некоторое
другое действие (является субъектом другого состояния), в результате
которого нечаянно ударяется об этот предмет. Ср.: He struck his hand on the
table (Он стукнул рукой по столу) – He struck his hand against/at the wall (Он
ударил(ся) рукой о стену) (ABBY Lingvo). Как следствие, предложение
имеет
сложную
семантическую
структуру,
поскольку
содержит
информацию об отношениях не между предметами, а между ситуациями,
или,
другими
словами,
о
причинно-следственной
связи
между
несколькими ситуациями. В приведенном предложении глагольным
сказуемым обозначается не действие лица, а событие, явившееся
результатом того или иного другого действия (процесса, состояния) лица,
информация о котором извлекается из контекста.
Следует заметить, что описывая характеристики ситуации действия, в
частности, ее контролируемость субъектом, мы имеем в виду прежде всего
признаки не реальных ситуаций, или денотативных ситуаций, а признаки
ситуаций, осмысленных языком, то есть признаки соотносимых с
ситуациями
действительности
сигнификативных
ситуаций,
или
Согласно другой трактовке действия могут быть как намеренными, так и ненамеренными [3: 137; и
др.]. Существует также точка зрения, согласно которой в понятии «действие» могут быть выделены ядро
и периферия, а к центральному, ядерному типу действия относится целенаправленное действие [4: 78].
1
предикатов. Характеристика по данным признакам ситуаций реального
мира оказывается сложнее: например, в действительности ситуации
контролируются
в различной степени, и, по-видимому, не могут быть
полностью контролируемыми, поскольку даже «самое простое действие
может наткнуться на неожиданное препятствие» [5: 140–141].
Рассмотренные признаки характеризуют семантику любого предиката
действия и реализуются в конкретных предложениях с помощью
определенных грамматических средств, таких как формы актуального
времени, формы повелительного наклонения, формы пассивного залога и
др. Наличие перечисленных семантических характеристик обусловливает
особенности сочетаемости глаголов со значением действия. Так, например,
положительная маркированность семантики
глаголов со значением
действия по признаку «контролируемость/неконтролируемость ситуации»
(«намеренность/ненамеренность
действия»)
объясняет
употребление
данных глаголов в конструкциях с обстоятельствами цели и т.п. [9: 72–74].
Обратимся к участникам ситуации действия.
В любой ситуации действия всегда присутствует партиципант,
способный данное действие производить. Поскольку действия бывают
только намеренными, в качестве субъекта действия обычно выступает
некоторое лицо (лица). Субъектом физического действия, по-видимому,
может
быть
и
животное,
поскольку
способность
совершать
целенаправленные манипуляции (контролируемые если не сознанием, то
инстинктом) в определенной степени
присуща и животным: The cat
attacked the ball as if it were a living thing. I remember thinking it was
practicing for when it might have to kill to survive (Zindel). В качестве
производителей действия могут восприниматься и предметы других
классов, если они наделяются характеристиками лица, в первую очередь,
способностью к целенаправленному действию: Senator Davis was a
powerful man, in control of a well-oiled political machine, a machine that could
create myths or destroy anyone who got in its way (Sheldon).
Действие, производимое субъектом, может быть направлено на
некоторый материальный или нематериальный предмет. В этом случае
объект
действия
получает
эксплицитное
выражение
в
виде
самостоятельного элемента структуры предложения (актанта-дополнения)
или
имплицируется
контекстом.
Так,
например,
в
следующих
предложениях объекты действия эксплицируются актантами:
The bus
driver hastily closed the door (Hailey), But the artist cheated the emperor
(Sheldon), He wrote an epitaph (Carnegie). В предложении Well, if I can’t eat
yet, I can drink (O’Neill) объекты не получают выражения в поверхностной
структуре. Ср.: They had to eat snakes and roots (Smith), I always drink tea
from a glass (ABBYY Lingvo). Наличие объектов обусловливается
семантикой глаголов eat и drink, моделирующих действия, всегда
непосредственно направленные на предметы определенного класса, то есть
на предметы, которые могут быть употреблены в пищу, и различные
жидкости. Объект присутствует как в реальности, на уровне денотата
глагола, так и в семантической структуре предложения, в пропозиции, то
есть на уровне сигнификата. Предикат имеет объектную валентность.
Действие может не быть направленным на какой-либо предмет, но
заключаться при этом в манипуляциях с некоторым предметом.
Моделирующий такое действие предикат не имеет объектной валентности.
Наличие предмета, с которым производятся манипуляции, выявляется в
процессе толкования, семантического разложения глагольного предиката.
Поясним сказанное примерами.
Так,
в
предложении
Grizelda
foaled
this
morning
(Faulkner)
актуализируется предикат, не имеющий объектной валентности: в
предложениях с данным предикатом отсутствует объектный актант.
Однако в семантике глагола foal (“give birth to a foal” /HALD/) на уровне
семы содержится указание на предмет (foal), определенные манипуляции с
которым (giving birth to)
и составляют суть действия, обозначаемого
названным глаголом.
В предложениях типа He rose to welcome me (HALD), He sat down, etc.
также реализуются предикаты, имеющие только субъектную валентность.
Тем не менее, в ситуациях действительности, отображаемых данными
предикатами, помимо субъекта присутствует определенный объект. Таким
объектом является тело субъекта. Ср.: He rose – He raised himself. Иными
словами, в приведенных предложениях глаголы обозначают действия, в
которых «объект совпадает с субъектом» [9: 75]. Объект не имеет
соответствия в виде самостоятельного элемента семантической структуры
предложения, или аргумента, и не эксплицируется актантом. Он
«инкорпорируется» в семантику глагола, то есть выражается только на
уровне семы в глагольном значении.
В
описанных
случаях
объект
не
включается
в
пропозицию
предложения, он отсутствует на уровне сигнификативной ситуации.
Иными словами, язык не «рассматривает» объект как самостоятельного
партиципанта. Глаголы являются семантически непереходными.
Субъект и объект – это центральные участники внеязыковой ситуации
действия, необходимые и достаточные для того, чтобы действие имело
место. С точки зрения языка обязательным участником ситуации,
моделируемой любым предикатом действия, является субъект. Рядом
предикатов с необходимостью также имплицируется объект действия.
Помимо субъекта и объекта, в экстралингвистической ситуации
действия могут участвовать дополнительные партиципанты: инструмент,
средство действия, лицо, на пользу или во вред которому совершается
действие, предмет, выступающий в качестве пространственного ориентира
для выполняемого действия и др. Однако, хотя в ситуациях реальности
используются определенные инструменты, участники располагаются
определенным образом в пространстве относительно ориентира и т.п.,
ситуации могут трактоваться языком безотносительно к инструменту,
средству, бенефицианту и другим дополнительным партиципантам.
Названные партиципанты не всегда реализуются в виде элементов
семантической структуры предложения, или аргументов пропозиции.
Информация о таких участниках является факультативной для структуры
предложений с предикатами действия
Так,
например,
в
реальной
ситуации
закрывания
отображаемой ЛСВ shut, может принимать участие
чего-либо,
инструмент, с
помощью которого производится действие: She shut the refrigerator door
with a shoulder (Cornwell). Тем не менее, информация об используемом
инструменте не входит в толкование указанного предиката, (to move into
position to close an opening (Br)) и не обязательно выражается в
предложении. Ср.: Shut the window, please (ANED).
Определенные партиципанты являются обязательными для некоторых
экстралингвистических ситуаций действия. В частности, обязательным
участником внеязыковой ситуации стрельбы является инструмент – вид
стрелкового оружия. Обобщенная информация об инструменте передается
семой в значении глагола shoot (“to kill by firing a gun, etc.” /NWD/, kill with
a gun, arrow, or other weapon (ANED)). Однако информация о конкретном
инструменте не является обязательной для семантической структуры
предложений с данным глаголом. Ср: I was going to shoot him with a
bazooka (King) – General Amberley wants to shoot them (Stewart). Наличие
или отсутствие данной информации не влияет на семантическую
приемлемость предложений с
глаголом shoot и на его значение, с точки
зрения языка инструмент является факультативным партиципантом
ситуации, моделируемой указанным предикатом.
Таким образом, глаголы
со
значением действия
моделируют
конкретные, динамичные, направленные к пределу, контролируемые
ситуации, в которых участвуют субъект, объект и ряд дополнительных
участников.
Информация
о
партиципантах
ситуации
может
быть
представлена на разных уровнях глагольной семантики – на семном уровне
и на уровне пропозиции, или семантической структуры предложения с
данным предикатом. Не все элементы внеязыковой ситуации действия
находят отражение в семантике рассматриваемых глаголов.
подтверждает
мысль
о
том,
что
экстралингвистическая
Сказанное
ситуация
отображается глаголом не непосредственно, а через посредство языка, а
между элементами денотативного и семантического уровней может
отсутствовать одно-однозначное соответствие.
Использованная литература
1.
Арутюнова Н.Д. Коммуникативная функция и значение слова //
Филологические науки. – 1973. – №3. – С. 42–54.
2.
Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском
языке // Семантические типы предикатов. – М., 1982. – С. 7–85.
3.
Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного
синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка:
Учебник. – М.: Изд-во МГУ, 2000.
4.
Гак В.Г. Номинация действия
//
Логический анализ языка.
Модели действия. – М., 1992. – С. 77–84.
5.
Зализняк Анна А. Контролируемость ситуации в языке и жизни //
Логический анализ языка: Модели действия. – М., 1992. – С. 138–145.
6.
Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. – Л.:
Наука, 1972.
7.
Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. –
М., 1978.
8.
Львов
Л.А.
К
определению
основных
типов
глагольных
предикатов // Семантика и функционирование английского глагола. – Г.,
1985 – С. 81–91.
9. Падучева Е.В. Глаголы действия: толкование и сочетаемость //
Логический анализ языка: Модели действия. – М., 1992. – С. 69–77.
10. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени
и вида в русском языке. Семантика нарратива). – М.: Школа «Языки
русской культуры», 1996.
11. Селиверстова О.Н. Второй вариант классификационной сетки и
описание некоторых предикатных типов русского языка // Семантические
типы предикатов. – М., 1982. – С. 86–157.
12. Степанов
Ю.С.
Имена,
предикаты,
предложения.
(Семиологическая грамматика). – М., 1981.
13. Татевосов С.Г. Акциональность: типология и теория // Вопросы
языкознания. – 2005. – №1. – С. 108–141.
14. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. – М.: Наука, 1974.
15. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. – Л.: Наука,
1979.
16. Чейф У. Значение и структура языка. – М., 1975.
17. Cook W.A. A Case Grammar Matrix Model (and its Application to a
Hemingway Text) // Studies in Language. Companion Series. – Vol. 1. Valence,
Semantic Case and Grammatical relations / Ed. by Werner Abraham/University
of Groningen, the Netherlands. – Amsterdam, 1978. – PP. 295–309.
18. Dik S. Functional Grammar. – Amsterdam, 1978.
19.
Vendler Z. Linguistics in Philosophy. – Ithaca, N.Y., 1967.