Казачье духовенство: особенности формирования

Казачье духовенство: особенности формирования, противоречия в
сознании и деятельности
Киреева Инна Владимировна
В
формировании
казачьего
духовенства
деятельное
участие
принимали и войсковое правительство, и куренные общества. Войсковое
духовенство составляло несколько обособленную группу, во главе которой
стоял войсковой протоиерей.
Войсковыми
протоиереями
назначались
люди
заслуженные
и
авторитетные. Такими были первый войсковой священник Порохня, затем
Куницкий и, наконец, широко образованный, прославившийся своей
многогранной
просветительской
деятельностью
Кирилл
Васильевич
Россинский. Присутствие войскового священника в боевой обстановке не
только способствовало налаживанию дисциплины среди казаков, но и
поднимало боевой дух воинов. Для глубоковерующего казака напутствие
священника перед битвой играло большую роль. Часто хорошая проповедь
была залогом успешной операции.
Поэтому назначение в 1803 г. протоиереем Черноморского казачьего
войска К. В. Россинского имело важное значение для духовной и военной
жизни края. Прекрасный оратор, бескорыстный, преданный своему делу
человек, он снискал себе уважение в войске.
Кирилл Васильевич должен был вести не только церковные дела, но и
хорошо ориентироваться в военной обстановке, посещать кордонные заставы
казаков, быть в курсе всех проблем, встающих перед воинами. Выросшему в
духовной среде, К. В. Россинскому были чужды любые мысли о войне. Но
отказаться от несения своей службы он не мог, так как был предан делу.
Первое знакомство с черкесами, о которых ранее К. В. Россинский ничего не
знал, наложило сильный отпечаток на формирование его отношения к ним: в
1803 году, только что прибыв из Таганрога, К. В. Россинский стал невольным
свидетелем сцены продажи двумя закубанскими черкесами их отца, старика,
в плен казакам. Воспитанный на почитании родителей, Россинский был
поражен увиденным...
Выполняя
обязанности
войскового
священника,
для
лучшей
ориентации в боевой обстановке протоиерей специально стал изучать
военные приемы.
Искренне веря в справедливость казачьего возмездия, Россинский
стремился облегчить тяжелую жизнь воина. Он следил за тем, чтобы каждый
пограничный кордон имел хорошего священника, способного не только
понять казака, но и помочь ему. В 1804 г. он сообщал войсковому атаману Ф.
Я. Бурсаку: "В связи с требованием вашего превосходительства о
прикомандировании священника в войско, отправляющееся за Кубань в
экстренную экспедицию, я довожу до вашего сведения, что соборный
священник Диомид Яблуновский человек весьма честный и отзывчивый,
умеющий в трудную минуту поддержать словом, откомандирован мной и
приступил к выполнению своих обязанностей".
Часто войсковой священник, чтобы воодушевить воинов, посещал
передовые позиции казаков, где обращался к ним со словами: "Ваша
должность есть противостоять врагу, устранить его дерзость, обуздать его
наглость, заставить его пасть перед вашим оружием и тем обезопасить
Отечество. Бог вам помощник: дерзайте, бодрствуйте, мужайтесь. Ваша вера,
твердость и постоянство ваше в повиновении власти, в наполнении знания
вашего доставят оружию верные успехи, кои увенчают славою Отечество,
Бог и государь".
Источники свидетельствуют, что постепенно Кирилл Васильевич
приобрел такой авторитет в войске, так хорошо овладел военной
обстановкой, что ни одна экспедиция в горы не предпринималась без
обсуждения с ним деталей похода. Оставаясь набожным и милосердным
человеком, он призывал казаков не уподобляться противнику, а "проявлять
гуманность к побежденному и не обижать мирных жителей: женщин, детей,
стариков".
Войсковой
протоиерей
первоначально
не
мог
понять
этно-
психологических особенностей горцев. Частые набеги черкесов на казачьи
села он оценивал как проявление хитрости и дикости. Каждое новое
нападение горцев еще более убеждало его в этом. В 1804 г. (казакам в это
время запрещалось ходить за Кубань) К. В. Россинский был поражен набегом
черкесов на Екатеринодар, в результате которого многие женщины и дети
были взяты в плен. Возмущаясь вероломством и коварством соседей, К. В.
Россинский считал невозможным в сложившейся обстановке вести мирные
переговоры с ними. Черноморский протоиерей, рассматривая войну как
единственно верный выход из ситуации, не только одобрял и благословлял
военные походы казаков, но и в некоторых, как свидетельствуют документы,
принимал личное участие.
Протоиерей и другие члены войскового причта получали особое
жалование
из
казны
войска,
назначенное
Екатериной
II.
Этим
подчеркивалось особое положение войскового духовенства. Когда войсковая
канцелярия, ссылаясь на увеличение расходов и ограниченность войсковых
средств, предприняла попытку в начале XIX в. лишить Екатеринодарское
войсковое духовенство казенного жалования, обратив его в войсковой
капитал, войсковой протоиерей К. Россинский направил протест в Св. Синод.
Вопрос был решен в пользу духовенства: указом от 4 января 1804 г. было
повелено войсковой администрации производить оплату жалования в сумме
500 рублей "высочайше назначенному духовенству по росписи расходов
войска на администрацию из общей казенной суммы в 20 000 рублей".
Впоследствии
в
Екатеринодаре
к
войсковому
причту
были
прибавлены приходы, но войсковой причт продолжал существовать как
обособленное учреждение. Причитавшееся ему казенное жалование не шло в
общую кассу доходов духовенства.
Таким
образом,
в
Екатеринодаре
существовало
две
группы
духовенства: войсковой причт и городское духовенство. Однако исторически
именно войсковое духовенство было связано с организацией войска и
утверждением в крае гражданской жизни и порядков. В силу этого оно
занимало особое положение, в его состав попадали люди наиболее
выдающиеся. Они были обязаны поддерживать престиж войсковых пастырей
и наставников, служить образцом для остального духовенства и укреплять
свой авторитет среди светских властей.
В войсковом духовенстве постепенно складывались иерархические
отношения, и это внесло изменения в духовную среду, выражающиеся
первоначально в служебной субординации, когда высшая инстанция
церковного клира священнослужители стали распоряжаться по своему
усмотрению низшим церковным клиром дьячками и пономарями, которые
попали в зависимое от них положение.
Духовное начальство зачастую пренебрежительно относилось к своим
низшим сослуживцам, эксплуатировало их. В 1800 г. даже вышел особый
циркуляр: "протопопам и священникам было предписано, чтобы они ни в
коем случае не почитали церковнослужителей своими работниками и не
отягощали их работами".
Единоличная власть войскового протоиерея сохранялась до времени
появления екатеринодарского духовного правления, "в котором войсковой
протоиерей хотя и продолжал быть главным лицом, но уже не единственным.
Духовное правление стало первой и фактически главной инстанцией, в
которой в большинстве случаев вершились дела черноморского духовенства.
Нередко духовное правление становилось грозною силой, и даже сторож при
нем был особою, и его места искали многие
писал Ф. А. Щербина.
просители",
Высшая духовная власть сосредоточивалась в руках владыки и его
исполнительного органа - консистории. Ввиду обособленности Черномории
и Закубанья здесь лишь в слабой мере ощущалось наличие высшей
епархиальной власти, помногу лет ни духовенство, ни народ не видели своих
епископов, поэтому местное духовное правление играло здесь видную роль.