Философско-этическая позиция А.Платонова в литературно
advertisement
Серафимова В.Д. Москва. МПГУ, филологический факультет, кафедра русской литературы и журналистики ХХ, начала ХХ1 века. Философско-этическая позиция А.Платонова в литературно-критических статьях и на страницах прозы в освещении темы любви. К концептуальному ядру теоретических воззрений А.Платонова относятся его литературно-критические статьи и рецензии «Пушкин – наш товарищ» (1937), «Навстречу людям (По поводу романов Эрнеста Хэмингуэя «Прощай, оружие!» и «Иметь и не иметь») (1938), «Детские годы Багровавнука» (1941), «Рассказы Грина» (1940). В них излагаются мировоззренческие принципы писателя, которые лягут в основу его этики и эстетики. В литературно-критических статьях, рецензиях А.Платонов высказывает свои теоретические воззрения, которым он следует в художественных текстах. Критические статьи Платонова, его рецензии помогают лучше понять доминантные идеи художественных произведений писателя, его размышления о смысле жизни, о роли семьи в формировании личности, духовности любви. Платоновская концепция гармоничного, «общественного человека» включает в себя в качестве необходимого компонента связь человека с другими людьми, поиск человеком путей взаимопонимания. Этическая позиция Платонова выражена в рассказе «Старый механик» (1940): «Народ там есть, … а меня там нет. А без меня народ неполный!»(1, с.268). Стремление человека перебороть в себе эгоизм, отчуждение от других людей выражено в платоновских максимах в философском очерке «Че-Че-О» (1928) – «Первостепенным остается изготовление вещей, ослабление губительных действий природы и поиски путей друг к другу. (…) в дружестве и заключается коммунизм: он есть как бы напряженное сочувствие между людьми»(2, с. 87). Герои очерка озабочены в первую очередь тем, чтобы «сердечность не оскудела», чтобы «не страшно» было «ребенка пустить к людям», чтобы «мне и тебе отлично стало от хороших людей». В формировании человека как гармоничного, «общественного человека» большая роль отводится Платоновым семье. Его воззрения о роли семьи в «складывании» (фраза Платонова) ребенка в концентрированной форме выражены в литературно-критической статье «Детские годы Багрова-внука», опубликованной как рецензия на книгу С.Т.Аксакова «Детские годы Багровавнука» в 1941 г. в журнале «Детская литература» под псевдонимом Ф.Человеков. Семья, по Платонову, - «теплый очаг, где на всю жизнь согревается человеческое существо», «великая сила, складывающая человека и предопределяющая его судьбу». Особую силу «Семейной хроники» Аксакова Платонов усматривает в изображении прекрасной семьи, формирующей в ребенке «чувство родины и патриотизма», любовь к человеку. В платоновской рецензии появляется формула «общественного человека», включающая в себя необходимым компонентом связь человека с другими людьми. «Именно в любви ребенка к своей матери и к своему отцу заложено его будущее чувство общественного человека; именно здесь он превращается силою привязанности к источникам жизни - матери и отцу - в общественное существо, потому что мать и отец в конце концов умрут, а потомок их останется – и воспитанная в нем любовь, возженное, но уже не утомляемое чувство, обратится, должно обратиться, на других людей, на более широкий круг, чем одно семейство. Сиротства человек не терпит, и оно – величайшее горе» (3, с.330). Художественное исследование темы любви вытекает из этических, эстетических, философских взглядов писателя, изложенных в ранней статье «Душа мира» (1920), в статьях «Пушкин- наш товарищ», «Пушкин и Горький», «Рассказы А.Грина», «Навстречу людям. (По поводу романов Эрнеста Хемингуэя «Прощай, оружие!» и «Иметь и не иметь»(1938). Ранняя статья Платонова «Душа мира» отражает его взгляд на женщину как на «совесть мира». «Женщина – искупление безумия вселенной. Она – проснувшаяся совесть всего что есть. (…) Женщина – тогда женщина, когда в ней живет вся совесть темного мира, его надежда стать совершенным, его смертная тоска»(4, с.47, 48). В статье «Душа мира» в наиболее концетрированной форме сформулированы мировоззренческие взгляды писателя в исследовании темы любви, которые отразятся в прозе: в романах «Чевенгур», «Счастливая Москва», в рассказах как «Фро», «Река Потудань», «Афродита», «Возвращение», в повестях «Джан», «Такыр». В статье «Душа мира» Платонов полемизирует с немецким философом Отто Вейнингером(1880-1903), отрицает его взгляд на женщину, изложенный в книге «Пол и характер» (1903). В книге Вейнингера, переведенной в России в 1907 г., женщина рассматривается как существо исключительно плотское, сексуальное, лишенное души, ей отказывается в универсальной связи с миром. «Женщины суть ничто. Сводничество есть настоящая женская черта».(5, с. 130, 165). Н.В.Корниенко подчеркнет глубокий интерес и осведомленность юного Платонова в вопросах духовной роли женщины в жизни людей, отметит, что «Платонов был знаком не только с книгой Вейнмнгера, но и с социологическим анализом работы «Пол и характер», предпринятом в книге В.Фриче «Торжество пола и гибель цивилизации».(6, с. 200). Отметит Н.В.Корниенко и «уничтожительную критику» книги О.Вейнигера «Пол и характер», данную В.Розановым в книге «Опавшие листья».(7. с.330). Полемизируя с философией Вейнингера в статье «Душа мира», Платонов оценит его книгу как «вопль погибающего», ищет истинные духовные связи в отношениях между мужчиной и женщиной, подчеркнет роль женщины в совершенствовании мира и человека: «В женщине живет высшая форма человеческого сознания – сознание непригодности существующей вселенной, влюбленность в далекий образ совершенного существа. (…) Женщина лишь подготавливает искупление вселенной. Совершит же это искупление ее дитя, рожденное совестью мира и кровью материнского сердца»(4, с.47, 49). 2 Основная мысль литературно-критических статей Платонова «Иметь и не иметь», «Рассказы А. Грина» – любовь в изоляции от подлинных интересов, забот людей – гибнет, превращается в самоцель и изживает себя. Для Платонова важнейшим критерием оценки героя литературного произведения было отражение в каждой отдельной судьбе истории народа, а история, в контексте платоновского художественного мира, должна быть спасением людей от забвения. Для подтверждения своих мыслей сошлемся на рассказ писателя «Свет жизни». Герой рассказа, постаревший Аким, всю жизнь жаждавший быть нужным людям, говорит молодой девушке: «Я помню их (умерших), ты запомни меня, а тебя запомнят, кто после тебя народится, те будут неизвестные – еще лучше тебя, так и будет жить один в другом, как один свет». С позиций «света жизни», «обнаженного сердца», ставших образамипонятиями в художественном мире Платонова, он, как критик, подходит к анализируемым художественным произведениям. В трактовке Платонова Кэтрин и Генри из романа Э.Хемингуэя «Прощай оружие», Ассоль с Греем из «Алых парусов» А.Грина – эгоисты, далекие от идеала «ценного человеческого характера» (фраза Платонова из рецензии на повесть Грина). Платонов этически не оправдывает отношения Ассоль и Грея к жизни, видит в «Алых парусах» тему «похищения человеческого счастья», даже называет их действия «порочными»(8, с.397). Современный литературовед В. Чалмаев верно заметит, что в оценке Платоновым романтического мира «Алых парусов» в рецензии «Рассказы А.Грина» «следует видеть выражение его общей философской позиции» (…) субъективность прочтения» А.Грина искупалась, безусловно, ярким выражением собственных «литературных мечтаний», обилием интереснейших ракурсов в оценке знакомого и примелькавшегося».(9, с.520). Платонов обвиняет Грина в непонимании главного: «…высшее» быстро расходуется, если оно беспрерывно не питается «низшим», реальным. А чем питаться Ассоль и Грею в пустынном море и в своей любви, замкнутой лишь самой в себе? Нет, тот народ, оставленный на берегу, единственно и мог быть помощником в счастье Ассоль и Грея».(8, с. 396, 397). Вывод Платонова: «Повесть написана (…) против глубокой художественной и этической правды. (…) Из опыта истории известно, что истинное человеческое счастье возможно лишь тогда, когда человек умеет стать средством для счастья других, многих людей, а не тогда, когда он замыкается сам в себе – для личного наслаждения. И даже любовное счастье пары людей невозможно или оно приобретает пошлую, животную форму, если любящие люди не соединены с большой действительностью, с общим движением народа к его высшей судьбе».(8,с.396, 397). Подвергает критике Платонов «выход в счастье», «украденное из враждебного мира», влюбленных Кэтрин и Генри в романе Эрнеста Хемингуэя «Прощай, оружие!». В своем анализе, отмечая благородное стремление писателя «выяснить, в чем же состоит истинное достоинство современного человека», Платонов отмечает, что Хемингуэй, критикуя общество этически, не включает Генри и Кэтрин в «общую жизнь». Довод Платонова: «Включение Генри и 3 Кэтрин в общую жизнь дало бы их счастью глубину, постоянно обновляемую свежесть и неистощимое бессмертие, потому что их питал бы и поддерживал бы тогда целый мир, а не только два испуганных, полудетских, дрожащих сердца». (10, с.430). Подчеркивая «элементарность» чувств Генри и Кетрин, остановившись на эпизоде, когда Генри лежит раненый в госпитале и к нему приходит Кэтрин, чтобы впервые отдаться ему, Платонов заметит: «Механика простая и откровенная, но для исполнения этой механики и для последующего хорошего ощущения не обязательно быть человеком. При подобных обстоятельствах, наверное, бывают счастливы и животные». И далее Платонов отмечает, что сам Хэмингуэй «понимает несовершенство или недостаточность таких отношений любовников» и «очеловечивает их родами и смертью Кэтрин». Вывод Платонова в оценке романа «Прощай, оружие!» заключается в следующем: «Любовь быстро поедает самое себя и прекращается, если любящие люди избегают включить в свое чувство некие нелюбовные, прозаические факты из действительности, если будет невозможно или нежелательно совместить свою страсть с участием в каком-либо деле, выполняемом большинством людей».(9, с. 429). В рецензии к роману Хэмингуэя Платонов обосновывает свои философские воззрения, свои концептуальные мысли, которые лягут в основу его художественной прозы и драматургии: Любовь, в трактовке Платонова, не получая «питание из внешнего мира», оказывается «заключенной в собственную темницу», «поедает себя и прекращается». «Любовь в идеальной, чистой форме, замкнутая сама в себе, равна самоубийству, и она может существовать в виде исключения лишь очень короткое время (…) Любовь Генри и Кэтрин, с самого начала принявшая «солдатские», жадно-примитивные формы, к концу романа стала приобретать все более болезненные качества, вырождаясь в почти беспрерывное, гнетущее наслаждение любовников друг другом и уединенной жизнью, и эта жизнь уже стала беднеть от привычки, от повторения самой себя, от разрыва сообщения с питанием ее из внешнего мира. (…) Таким образом, любовь Генри и Кэтрин оказалась заключенной в собственную темницу». (10, с. 429)(курсив – В.С.).Отношения любящих друг к другу Платонов рассматривает с позиции «житейской нужды», выхода в «человеческое счастье». По Платонову: «Для истинной жизни оказывается недостаточно только однажды родиться, нужно еще чуть не ежедневно возрождаться, и матерью тогда нам служит уже вся земля, все современные нам люди». (10, с.429). В художественном постижении людей в творчестве Платонова счастье двоих не ограничивается стенами семейной жизни, оно мельчает и разрушается, если не питается реальностью. Мария Александровна Платонова, жена и друг писателя, вспоминает, что он, «…даже трудные для него времена никогда не замыкался в кругу семьи и не сосредоточивался на себе – он по натуре своей был глубоко неравнодушным человеком и, в подлинном значении этого слова, общественным человеком. (…) его оптимизм, жизнестойкость и писательскую работоспособность питало, как он сам выразился, «ощущение счастья вблизи родного существа, ибо любовь 4 есть соединение любимого человека со своими основными и искреннейшими идеями – осуществление через него(любимого, любимую) своего смысла в жизни».(11, с. 380). О высокой духовности любви в трактовке Платонова свидетельствуют и его письма к Марии Александровне. В одном из них, в письме от 1927 года, он так рассуждает о любви: «Любовь – мера одаренности жизнью людей, но она, вопреки всему, в очень малой степени сексуальность. Любовь страшно проницательна, и любящие насквозь видят друг друга со всеми пороками и не жалуют друг друга обожанием… Любовь совсем не собственничество… Быть может, брак – это социальное приложение любви – и есть собственничество и результат известных материальных отношений людей – это верно. Но любовь, как всякую природную стихию, можно приложить и иначе. Как электричеством, ею можно убивать, светить над головой и греть человечество».(11, с. 390, 391). Наблюдения Платонова в критических статьях и рецензиях, его письма проявляют суть одного из наиболее известных произведений писателя, рассказа «Фро». В письме к жене в 1936 г. Платонов сообщает: «Пишу о нашей любви. Это сверхъестественно тяжело. Я же просто отдираю корки с сердца и разглядываю его, чтобы записать, как оно мучается». В художественной прозе Платонова – в соответствии с его концепцией гармоничного человека – разрешение коллизии, связанной с духовным и телесным в человеке, снимается одухотворенной любовью. В рассказах «Фро», «Река Потудань», «Афродита», «Возвращение», в повести «Джан» Платонов в высокохудожественной форме показал любовь как чувство, делающее человека целостной натурой. Эти произведения повествуют о воспитании чувств,о самой интимной стороне человеческой жизни, о культуре эмоционального поведения в любви. Исследуя сокровенную сторону человеческих отношений, писатель приходит к выводу, что этическая культура человека проявляется не в подавлении или искоренении «нутряного» (А.Платонов), телесного в людях, а в сопряжении с миром, в одухотворенной любви. Подлинная сущность платоновского гуманизма в освещении темы любви проявляется в рассказе «Фро» (1936). Конфликт рассказа «Фро» строится на разладе героини Фро с миром, на конфликте «губительной» страсти и любви одухотворенной, на конфликте эгоизма чувства и человечности. Фро – молодая женщина, дочь старого машиниста, официально представлена автором как Ефросинья Евстафьевна. Экзотическое имя Фро, как она себя называет, дает ей возможность отгородиться от забот внешнего мира, чтобы полностью быть поглощенной своей страстью, своим чувством к мужу. С отъездом мужа Фро, наделенная страстью любить и быть любимой, и постоянно истязающая себя стремлением к наслаждению, теряет чувство реальности: бросает работу, не заботится об отце, перестает посещать курсы железнодорожной связи и сигнализации, на которые она ходила по настоянию Федора. Мир для нее превращается в пустыню, так велика в ней тоска по мужу, чувство пола, биологическое начало. 5 Платонов проводит свою героиню через все искусы эгоистической любви, чтобы она обрела радость, гармонию, войдя в мир духа, заботы о других людях. Показателен тот литературный прием, при помощи которого Платонов выявляет приобретенную духовность своей героини. В финале рассказа Фро впускает в дом ребенка, соседского мальчика, играющего на губной гармонике, как бы отрекаясь от равнодушия к людям. Ребенок становится для героини связью с внешним миром, предсказывает ее будущее, выход из одиночества; и новое расставание с мужем не разлучает, а объединяет героев. Финал рассказа – символический, несет большую смысловую нагрузку: « – Прощай, Федор! Ты вернешься ко мне, и я тебя дождусь!» В наружную дверь робко постучал маленький гость. Фрося впустила его, села перед ним на пол, взяла руки ребенка в свои руки и стала любоваться музыкантом: этот человек, наверно, и был тем человечеством, о котором Федор говорил ей милые слова»(12, с.418). Символический образ ребенка, вслушивание героиней в «музыку» мира определяют эволюцию образа героини, приближение его к идеалу, где этика и эстетика нераздельно слиты. Автор судит Фро не за любовь, а за характер ее чувства, носящего вначале эгоистический характер и побуждающего ее спрятаться в «скорлупу» своей индивидуальности. В контексте платоновской концепции гармоничного человека первостепенны идеи взаимосвязанности людей, «света жизни», и сфера проявления человеческой сущности переосмысливается Платоновым в зависимости от идеи связи людей, неотчужденности любящих от тревог и забот мира. В философском подтексте рассказа «Фро» обозначен путь героини, воспользуемся фразой самого писателя, из «замкнутого круга существования к всеобщей жизни». Платонов открывает для своей героини естественный путь к исполнению не только природного, но и общественного предназначения человека. Подкрепим целостность взгляда Платонова на тему любви ссылкой на его литературно-критическую деятельность, о которой верно сказано, что «в художественной пракике писатель следовал эстетическим принципам и задачам, определенным им в критических статьях» (13, с. 3-18). В статье «Пушкин – наш товарищ» (1937), написанной почти одновременно с «Фро» и в которой, по словам Л.Шубина, писатель «развивает и уточняет собственные мировоззренческие позиции»(13, с. 3-18)), Платонов трактует «Тазита» и Евгения из «Медного всадника» А.Пушкина в плане неприятия эгоистического прозябания человека, говорит о горе Тазита и его возлюбленной, как о «горе души, переполненной одним чувством и обессиленной им, горе ограниченной жизни, которая больше ничего не берет для себя из действительности, не участвует в ней…» ( 14, с.294). «Человеку чувства» Платонов открывает путь к осуществлению не только природного, но и общественного предназначения. По Платонову, Любовь двух людей – мужчины и женщины – должна укреплять человеческие связи, а не разрушать их. По сравнению с рассказом «Фро» в рассказе «Река Потудань» (1937) любовь героя Никиты Фирсова одухотворена до предела, является как бы обратной реакцией на биологизм любви, «питанием для наслаждения сердца». 6 В в устах героини рассказа Любы явственно звучит авторский голос: «Любовь – это нечто чарующее, а замужество по любви – упоительное счастье (…) это чистая правда, оттого и люди на свете живут». В начале рассказа Никита, вернувшийся с гражданской войны в свой родной город, стремится быть рядом с Любой, она для него «…даже в воспоминаниях была драгоценность». У Любы чувство к Никите покоится на прагматическом начале. Следуя «разумному эгоизму», на предложение Никиты – «давайте я с вами буду теперь», – Люба отвечает, что «ей надо поскорее окончить академию медицинских знаний», решает за двоих – «обождем, нам нечего спешить». Никита вынужден заглушить в себе чувство, что приводит к мучениям, к потрясению. Платонов психологически точен в описании состояния своих героев. Напряженность происходящего усиливает сопоставление состояния влюбленных и реки Потудань, закованной в льды: «Река Потудань тоже всю зиму таилась подо льдом, и озимые хлеба дремали под снегом, – эти явления природы успокаивали и даже утешали Никиту Фирсова: не одно его сердце лежит в погребении перед весной» (15, с.95). Став мужем Любы, Никита осознает: «…оказывается, надо уметь наслаждаться, а Никита не может мучить Любу ради своего счастья, и у него вся сила бьется в сердце, приливает к горлу, не оставаясь больше нигде». И в то же время бессилие ранит Никиту, он слышит плач жены и понимает, что «…жизнь велика и, быть может, ему непосильна, что она не вся сосредоточена в его бьющемся сердце – она еще интересней, сильнее и дороже в другом, недоступном ему человеке». Люба понимает состояние любимого ею человека. «Как он жалок и слаб от любви ко мне! – думала Люба в кровати. – Как он мил и дорог мне, и пусть я буду с ним вечной девушкой! ... Я протерплю. А может – когда-нибудь он станет любить меня меньше, и тогда будет сильным человеком!» – внутренний монолог Любы. Нарушение естественного развития любви выливается в человеческую трагедию – «…оказывается, надо уметь наслаждаться, а Никита не может мучить Любу ради своего счастья». Никита уходит из города вслед за прохожим нищим, становится «бесприютным человеком», работает помощником у базарного сторожа, прибирает отхожее место, подметает, вывозит на тачке мусор. Он «перестал думать о Любе, о заботах жизни, о самом себе», «существует в беспамятстве, в бедности ума, в бесчувствии». В своем мученье Никита опускается как человек, и «чувство горя в нем постепенно утомлялось и проходило». Узнав от встретившегося ему на базаре отца, что Люба «сильно убивалась» по нему и пыталась утопиться, Никита возвращается к жене. «Он пожелал ее всю, чтобы она утешилась, и жестокая, жалкая сила пришла к нему. Однако Никита не узнал от своей близкой любви с Любой более высшей радости, чем знал ее обыкновенно, – он почувствовал лишь, что сердце господствует во всем его теле и делится своей кровью с бедным, но необходимым наслаждением» (15, с.106). Исследуя сознание человека, целиком поглощенного своим чувством, любовью, Платонов показывает, что любовь податлива на мнимое страдание, и 7 обретение духовной гармонии всегда сопровождается преодолением внутренней смуты, крайности духа и чувства. Верную трактовку рассказа Платонова и фильму «Одинокий голос человека», сделанному по «Реке Потудани» А. Сокуровым, даст в наши дни кинокритик Людмила Донец: «Не импотент этот солдат, который пришел с Гражданской войны и не может спать с любимой, как говорит Тарковский (режиссер Андрей Тарковский, давший свое истолкование фильма Сокурова в журнале «Искусство кино» (1995 , №11) – В. С.) Это, как всегда, у Платонова, прежде всего аллегория. Это борение души и тела, ибо для невинного тела половой акт – слишком грубое действо. Сердцу от него больно и жалко чего-то. Может, это воспоминание о первом сорванном яблоке в райском саду».(16, 15). Важное место в художественном исследовании темы любви в творчестве Платонова занимает и рассказ «Афродита» (написан в 1944, опубликован в 1962). Так же, как и два предыдущих рассказа «Фро» и «Река Потудань», рассказ «Афродита» глубоко исследует психику влюбленных, вечную борьбу, происходящую в душе человека на пути совершенствования и гармонии. В этом поэтическом рассказе Платонов высказывает свои заветные мысли о верности в любви, об измене, о духовности любви; приносимая ею «радость-страдание» (А.Блок) есть источник неудовлетворенности; обрести, найти любовь – значит найти гармонию, возрождать жизнь. Афродитой, именем мифологической богини древних греков, называет свою жену, живую русскую женщину Наталью Владимировну, герой рассказа Назар Фомин. Для него она воплощение красоты, гармонии и счастья, и он любит ее бескорыстной, одухотворенной любовью. Назар – типичный платоновский гармоничный человек, он «…живет всем дыханием человечества», «радуется своему долгу человека», и «…работу принял в свое сердце не как службу, но как смысл своего существования»; постоянен Назар и в своем чувстве к своей Афродите. Он чувствует любимую «постоянным жителем своего сердца». Любовь Назара к жене, потерявшейся в жестоком круговороте войны («Афродита исчезла в начале войны среди народа, отходившего от немцев на восток») заставляет героя искать ее повсюду, заставляет его, подобно пушкинскому Елисею из «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях» (1834), обращаться с вопросами ко всему миру, «к природе, к небу, к звездам, к горизонту и к мертвым предметам». Платоновский герой верит, «что в природе есть общее хозяйство и по нему можно заметить грусть утраты или довольство от сохранности своего добра, и он хотел разглядеть через общую связь всех живых и мертвых в мире еле различимую, тайную весть о судьбе своей жены Афродиты – о жизни ее или смерти» (17,с.188). Афродита, так же, как и Фро, преодолевает искусы жизни. Она оставляет Назара, – человека, одержимого работой, «…в своей привязанности к радости и наслаждению, которые были сильнее ее воли, сильнее ее верности и гордой стойкости по отношению к тому, кто любил ее постоянно и единственно». Через два с половиной года Афродита возвращается к Назару, «оскорбленная неверностью второго мужа», сознавая ( как явствует из ее внутреннего монолога), что «неправильно понимала жизнь, хотела лишь радоваться в ней и 8 не знать ни долга, ни обязанностей». Назар же и после разлуки с Афродитой «не мог отвыкнуть от нее и любил ее, как прежде; он не хотел бороться со своим чувством, превратившимся теперь в страдание». Мысли, прозвучавшие в литературно-критических статьях и рецензиях Платонова о семье как о «великой силе», как о «теплом очаге, где на всю жизнь согревается человеческое существо», легли в основу рассказа «Возвращение». Уже название рассказа позволяет выявить главную мысль рассказа: по концепции автора герой рассказа, возвратившийся с фронта к жене и детям, обязан возвратить им то тепло, которого они были лишены в его отсутствие. В рассказе сталкиваются два «возвращения». Композиция рассказа, целесообразность всех его частей, художественного обрамления, кольцевой композиции, вводных эпизодов, лирических отступлений делают наглядней мысль автора об ответственности мужчины за благополучие любви, за душевное спокойствие женщины, жены, детей. С войны тридцатипятилетний капитан Алексей Иванов возвращается с ожесточившимся, нечутким сердцем. Он не может понять, как выжила его семья – жена Любовь Васильевна и двое детей – Петруша и Настя. Один из центральных эпизодов рассказа – фрагмент текста, описывающий мучительное объяснение Иванова с женой. Любовь Васильевна расскажет мужу, что «…не стерпела жизни и тоски» по нему, позволила человеку, «к которому потянулась душа», «стать близким, совсем близким». Вот как объясняет она свой поступок: «Нет, не была я с ним женщиной, я хотела быть и не могла.. Я чувствовала, что пропадаю без тебя, мне нужно было – пусть кто-нибудь будет со мной, я измучилась вся, и сердце мое темное стало, я детей своих уже не могла любить, а для них, ты знаешь, я все стерплю, для них я и костей не пожалею!..». Из гордости и честолюбия Иванов пытается сбежать от жены, детей, уходит от семьи. Внутренний монолог героя объясняет его состояние: «…пусть она живет теперь по-своему, а он будет жить по-своему (…) его сердце ожесточилось против нее, и нет в нем прощения человеку, который целовался и жил с другим, чтобы не так скучно, не в одиночестве проходило время войны и разлуки с мужем». Бегущие за поездом дети становятся творцами переворота в душе отца, побуждают его к подлинному «возвращению»: «Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точнее и действительней. Прежде он знал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем»(18, с. 229). Заглавие рассказа – «Возвращение» – выступает как этическая категория. Нравственная ценность образа Любови Васильевны – в неприятии ею любви бездуховной. «В преодолении низшего высшим никакой трагедии нет»(14, с.292) – кредо Платонова, изложенное в статье «Пушкин – наш товарищ». В художественной прозе писатель следует, как отмечено нами, своей презумпции, теоретическим воззрениям, высказанным в литературно9 критических статьях. Искреннее признание Любови Васильевны мужу Алексею зиждится на этой презумпции. Обратимся к тексту: «Я ничего не узнала от него, никакой радости, и мне было потом еще хуже. (…) Я поняла, что только с тобою я могу быть спокойной, счастливой, и с тобою отдохну, когда ты будешь близко. Без тебя мне некуда деться, нельзя спасти себя для детей… Живи с нами, Алеша, нам хорошо будет!». Речевая характеристика героини говорит о цельности ее натуры, тяготении к духовной любви. А.Платонов сопричастен художественным исканиям нашего времени, с гуманных позиций исследует вечные проблемы человеческого бытия, проблемы счастья, семьи, любви, ревности, измены. Тайна долговечности «семейного учреждения», социальный смысл и значение семьи определяются Платоновым прежде всего тем, что «…семья позволяет человеку любой эпохи более устойчиво держаться в обществе», «ограничивая в человеке животное, семья освобождает в нем человеческое», в семье ребенок «познает любовь и верность, сначала инстинктом, позже сознанием».(3, с. 330). Нравственный вывод Платонова: «Именно в любви ребенка к своей матери и к своему отцу заложено его будущее чувство общественного человека… Ребенок принимает этот мир с доверием и нежностью, потому что он введен в него рукою отца». (3, с. 331). Литература: 1. Платонов А. Старый механик. // А.Платонов. Собр. соч.: В 3 т.Т.2. – М., 1985. 2. Платонов А. Че-Че-О. // А.Платонов. Возвращение. – М., 1989. 3. Платонов А. Детские годы Багрова внука // Платонов А. Собр. соч.: В 3 т. Т.2. – М., 1985. 4. Платонов А. Душа мира // Платонов А. Сочинения. Научное издание. Т.1. Книга вторая. Статьи. – М.: ИМЛИ РАН, 2004. 5. Вейнингер О. Пол и характер. – СПб., 1907. 6. Корниенко Н. Комментарии // Платонов А. Возвращение. – М.: Молодая гвардия, 1989. 7. Корниенко Н.В. Комментарии к статье А.Платонова «Душа мира» // Платонов А. Сочинения. Научное издание. Т.1. Книга вторая. Статьи. 8. Платонов А. Рассказы А.Грина // Платонов А. Собр. соч.: В 3 т.Т.2. – М., 1985. Т.2. 9. Чалмаев В.А. Примечания // А.Платонов. Собр. соч.: В 3 т. Т.2. – М., 1985. 10. Платонов А. Навстречу людям // Платонов А. Собр. соч.: В 3 т. Том 2 – М., 1985. 11. М.А.Платонова. «Живя главной жизнью…» (А.Платонов в письмах к жене, документах и очерках). // Платонов А. Живя главной жизнью. Повести. Рассказы. Пьеса. Сказки. Автобиографическое / Сост., послесловие и примечания В.В.Васильева. – М.: Правда, 1989. 12. Платонов А. Фро // Платонов А. Взыскание погибших. Повести. Рассказы. Пьеса. Статьи. – М.: Школа-Пресс, 1995 10 13. Шубин Л. Критическая проза Андрея Платонова // А.Платонов. Размышления читателя.Статьи. – М.: Сов. писатель, 1970. 14. Платонов А. Пушкин – наш товарищ // Платонов А. Собр. соч.: В 3 т. Т.2. – М.: Советская Россия. 1985. 15. Платонов А. Река Потудань //А.Платонов. Избр. произв.: В 2 т. Т.2 - М.: Худ. лит, 1978. 16. Донец Л. «Солнце» нашей кинематографии // Литер. газета, 2005, 713 сент., №36 17. Платонов А. Афродита // А.Платонов. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3 . – М.: Советская Россия, 1985.. 18. Платонов А. Возвращение // А. Платонов. Собр. соч.: В 3 т. Т.3. – М.: Советская Россия, 1985. 11
