Княжна Мери

www.a4format.ru
Все герои произведений русской литературы: Школьная программа: Словарь-справочник. — М.: Олимп,
2002.
Княжна Мери
Мери, княжна — героиня одноименной повести в составе романа М.Ю. Лермонтова
«Герой нашего времени». Имя Мери образовано, как сказано в романе, на английский
манер. Характер княжны Мери в романе обрисован подробно и выписан тщательно. Мери
в романе — страдательное лицо: именно над ней Печорин ставит свой жестокий эксперимент разоблачения Грушницкого. Не ради Мери осуществляется этот опыт, но Мери
втянута в него игрой Печорина, поскольку имела несчастье обратить заинтересованный
взор на лжеромантика и лжегероя. Одновременно с образом Мери в романе связана
проблема любви — подлинной и мнимой.
Сюжет повести основан на любовном треугольнике (Грушницкий — Мери — Печорин). Избавляясь от влюбленности в Грушницкого, Мери влюбляется в Печорина, но оба
чувства оказываются иллюзорными. Влюбленность Грушницкого — не более чем волокитство, хотя он искренно убежден в том, что любит Мери. К тому же Грушницкий —
не жених. Влюбленность Печорина — мнимая с самого начала. Чувство Мери, оставшись
без взаимности, перерастает в свою противоположность — ненависть, оскорбленную
любовь. Ее «двойное» любовное поражение предопределено, ибо она живет в искусственном, условном, хрупком мире; ей угрожает не только Печорин, но и «водяное общество».
Так, некая толстая дама чувствует себя задетой Мери («Уж ее надо проучить...»),
и ее кавалер, драгунский капитан, берется это исполнить. Печорин разрушает замыслы
и спасает Мери от клеветы драгунского капитана и его шайки. Точно так же мелкий
эпизод на танцах (приглашение со стороны пьяного господина во фраке) выдает всю
неустойчивость, казалось бы, прочного социально-общественного положения княжны
Мери в свете и вообще в мире. Беда Мери в том, что она, чувствуя разницу между непосредственным душевным порывом и светским этикетом, не отличает маску от лица.
Наблюдая за княжной Мери, Печорин угадывает в ней это противоборство двух
начал — естественности и светскости, но убежден, что «светскость» в ней уже победила.
Дерзкий лорнет Печорина сердит княжну, но сама Мери тоже смотрит через стеклышко
на толстую даму; в юнкере Грушницком Мери видит разжалованного офицера,
страдающего и несчастного, и проникается к нему сочувствием; пустая банальность его
речей кажется ей интересной и достойной внимания. Герой решает показать Мери, как
ошибается она, принимая волокитство за любовь, как неглубоко судит о людях, применяя
к ним обманчивые и обезличивающие светские мерки. Однако Мери не вмещается
в те рамки, в какие заключил ее Печорин. Она выказывает и отзывчивость, и благородство. Она способна на большое и глубокое чувство; в конце концов понимает, что
ошиблась в Грушницком, и не может предположить интриги и коварства со стороны
Печорина. Она вновь обманывается, но неожиданно для себя обманулся и Печорин:
он принял Мери за обычную светскую девушку, а ему открылась и ответила любовью
глубокая натура. По мере того как герой пленяет Мери и ставит на ней свой жестокий
опыт, ирония исчезает из его рассказа. Опыт Печорина венчается «формальным» успехом:
Мери в него влюблено, Грушницкий развенчан, честь Мери защищена от клеветы,
пущенной Грушницким и шайкой драгунского капитана. Однако результат «смешного»
развлечения («я над вами смеялся») драматичен и вовсе не весел. Первое глубокое чувство
Мери растоптано; шутка обернулась низостью; Мери, постигнув относительность
светских законов, в то же время должна заново учиться любить человечество. Здесь уже
недалеко до мизантропии, до скептического отношения к любви, ко всему прекрасному
и возвышенному. Автор оставляет Мери на распутье, и читатель не знает, сломлена она
или найдет силы преодолеть «урок» Печорина.