Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья

Е.В.Глаголева
Повседневнаяжизньевропейских
студентовотСредневековьядоэпохи
Просвещения
Предисловие
АНКЕТААБИТУРИЕНТА
Всеобщее образование привело бы к тому, что число сеющих сомнения намного
превысилобычислоспособныхихразрешить.
Ришелье.Политическоезавещание
Школяр,студент,студиозус…Ктоон,геройнашейкниги?Сколькоемулет?Изкакойон
семьи?Богатилибеден?Чтоужеповидалвэтойжизниичтоемуещепредстоит?Можноли
узнать егов толпе—вон,глядите, идет«скубент»?Верно,изменилсязастолько-толет, с
XII по XVIII век? Многое преобразилось: выросли новые города, открыты новые земли,
новыепути,написаномножествокниг,людиживутвдругихдомах,ходятвиныхнарядах,а
по сути — всё как прежде. Посланные «в науку» или сами жаждущие знаний, школяры
меряютверсты—всобственныхэкипажахилидилижансах,верхом,атоинасвоихдвоих,в
шумной компании или в одиночку. А впереди — долгие годы зубрежки, глотания
библиотечной пыли, скрипения пером по бумаге вслед за не менее скрипучим голосом
профессора,заботиунижений,ноещеивеселыхкутежей,шумныхзабавипрочихрадостей,
изкоторыхсостоитжизньвуниверситетскомгороде.
Возраст
Учиться никогда не поздно — да и никогда не рано. Были бы желание, средства и
способности. В университеты поступали и сущие дети, обучившиеся только грамоте и
латыни, и взрослые мужи с солидным жизненным опытом, порой даже обремененные
семьей.
В Парижском университете на факультете искусств учились тринадцатилетние
подростки.Бывало,чтотудаопределялисьивболеенежномвозрасте,посколькуэкзамены
набакалавраразрешалосьдержатьсчетырнадцатилет.
В 1370 году мантуанский герцог Лодовико Гонзага добился от папы Урбана V
необходимыхразрешений,чтобыегодесятилетнийплемянникСаграмозо,побочныйсынего
покойного брата Франческо, стал каноником в Мантуе. Окончив школу в этом городе,
мальчик отправился в Болонский университет изучать каноническое право, ведь после
полученияуниверситетскогодипломаонмогбыстатьепископом.
Голландец Гуго Гроций, впоследствии знаменитый юрист, записался в Лейденский
университет в 1594году, когдаему было 11лет. Егосоотечественник Рембрандтван Рейн
сталстудентомтогожеуниверситетав1620-м,четырнадцатилетотроду.
С другой стороны, в студенческой среде встречались и великовозрастные ревнители
науки. Так, Эразм Роттердамский (1469–1536)[1], известный гуманист эпохи Возрождения,
занялсясистематическойучебойктридцатигодам.ЖанКальвин(1509–1564),современем
ставший видным деятелем Реформации, поступил на богословский факультет Сорбонны
четырнадцатилетним. Его однокашником был Игнатий Лойола (1491–1556), будущий
основатель ордена иезуитов, которому уже исполнилось 32 года. Он успел побывать
солдатом,пережилмистическийкризис,поправляясьотран,полученныхприПамплоне,и
решилпосвятитьсебяБогу.
Великий реформатор русской жизни царь Петр Алексеевич издал 31 января 1714 года
указ об обязательном образовании для отпрысков благородных семейств: «Послать во все
губернии по нескольку человек из школ математических, чтоб учить дворянских детей,
кромеоднодворцевиприказногочина,цифириигеометриииположитьштрафтакой,что
невольно будет жениться, пока сего выучится». На овладение научными знаниями,
достаточными,помнениюцаря,длянесениягосударственнойслужбы,отводилосьпятьлет
— с десяти до пятнадцати. Но на самом деле «Митрофанушки» доживали в блаженном
неведении грамоты и до семнадцати, и даже до двадцати лет, и если какой-нибудь неуч с
пробивающимися усами не успел жениться до того, как на смотре попался на глаза царю,
егоотправляливклассы.
Впрочем, иногда и женитьба не спасала. Иван Иванович Неплюев (1693–1773),
замеченный князем Александром Даниловичем Меншиковым после дворянского смотра в
1715году,былопределенвновгородскуюматематическуюшколу,хотяктомувремениуже
имел жену и обзавелся двумя детьми. Оттуда его отправили в Нарву, а затем в
петербургскую Морскую академию, которой заведовал француз Баро, и, наконец, в Ревель
для службы гардемарином на корабле под началом англичанина Рю. Продолжал он
обучениеужевВенецииииспанскомКадисе,ав1720годувернулсявРоссию,заслужилна
экзаменепохвальныйотзывПетраIибылназначенглавнымкомандиромнадстроящимися
морскимисудамивПетербурге.
ПетрАндреевичТолстой(1645–1729),скомпрометировавшийсебяподдержкойцаревны
СофьивовремяСтрелецкогобунта1682года,вызвалсядобровольцемехатьзаграницудля
обучения морскому делу, чтобы реабилитировать себя в глазах молодого царя Петра. Ему
тогда было 52 года, он имел не только детей, но и внуков и к морскому делу никакого
влечения не испытывал. Зато за полтора года, проведенных в Италии, он выучил
итальянский язык, постиг тонкости политического закулисья, что впоследствии
пригодилосьемунадипломатическойслужбе,исталубежденнымсторонникомпетровских
преобразований.Позднеевсвободноевремяонпереводилнарусскийязык«Метаморфозы»
Овидия.
Обучениевуниверситетепополнойпрограммепродолжалосьлетпять—семь,хотядо
финиша доходили далеко не все, многие завершали учебу на одном из промежуточных
этапов — получив степень бакалавра, а иногда и раньше. Например, Рембрандт бросил
университетчерезнесколькомесяцев,вознамерившисьстатьнефилологом,ахудожником.
ПетрI,заставлявшийдворянучиться,нехотел,чтобыэтотпроцессчересчурзатягивался:в
излишнемстремлениикзнаниямцарюмерещилосьжеланиеувильнутьотслужбы.Царский
указ от 17 октября 1723 года не велел держать в школах дворянских недорослей старше
пятнадцати лет, «хотя б они и сами желали, дабы под именем той науки от смотров и
определения в службу не укрывались». «Дщерь Петрова», российская императрица
Елизавета, высочайшим указом от 17 мая 1756 года позволила «недорослям из шляхетства
учиться в Университете до шестнадцати лет, а по склонности к наукам и до двадцати», а
начальству—определятьуспевшихвнаукахнавоенныеигражданскиедолжности,«ставя
учение наравне со службою». Однако один из основателей Московского университета
МихаилВасильевичЛомоносов(1711–1765)впервыеселнашкольнуюскамьюв19лет,в24
года поступил в академический университет в Санкт-Петербурге, а завершил свое
образованиевГерманиитридцатилетним.
Пол
Какправило,вуниверситетахбылочетырефакультета:вольныхискусств,богословский,
юридическийимедицинский.Черныеуниверситетскиемантиинадевалиповерхкамзолови
штанов—никакихюбок,амагистерскийколпак—этовамнечепчик.Чтодевушкамделать
в университете? Для чего им учиться? Женщина-священник, женщина-врач, женщинаюрист,женщина-математик—этоженонсенс!Девочкимоглиобучатьсявмонастырях,но
их образование ограничивалось грамотой, рукоделием и катехизисом: этого достаточно,
чтобывестидомашнеехозяйствоивоспитыватьдетейдобрымихристианами.
ИзменениявэтойобластиначалисьвэпохуРеформации,утвердившейправоназнания
для всех людей. В 1530 году в Виттенберге открылась школа для девочек. В Женеве
мальчикиидевочкиполучалибесплатноеначальноеобразование.Такаяжеситуациябылав
Голландии: начиная с трехлетнего возраста все мальчики и девочки четыре года ходили в
начальную школу, где их учили читать, писать, считать и толковать Библию. Однако
следующий этап — Латинская школа с шестилетним курсом обучения, где преподавали
латинский и греческий языки, логику, риторику, готовя к поступлению в университет, —
былпредназначентолькодлямальчиков.Девочкиизбогатыхсемей,еслихотелиполучить
классическоеобразование,моглизаниматьсясдомашнимиучителями.
Не все женщины были готовы смириться с таким положением дел. «Настало время,
чтобы суровые законы мужчин более не препятствовали женщинам заниматься науками и
образованием,имнекажется,чтоимеющиетакуювозможностьдолжныиспользоватьсвои
дарования к обучению девушек, чтобы показать мужчинам, как они неправы, лишая нас
этого блага и этой чести», — писала французская поэтесса Луиза Лабе (1524–1566) в
предисловии к сборнику своих произведений (1555). Дочь и жена канатчиков, она стала
хозяйкойлитературногосалонаинаписалатриэлегиии24сонета.ЛуизажилавЛионе,во
Франции, а в местном университете впервые внедрили систему смешанного обучения,
открывегодверипереддевушками.
В 1678 году венецианка Елена Лукреция Корнаро Пископия (1646–1684) стала первой
женщиной с университетским дипломом, получив докторскую степень на философском
факультете в Падуе. Надо сказать, что в этом достижении большая заслуга ее тщеславного
отца, демонстрировавшего способную дочь знакомым, точно какую-нибудь диковинку на
ярмарке,инанимавшегодлянеесамых лучшихучителей.СамажеЕленав1665году,в19
лет, поселилась в бенедиктинском монастыре, впрочем, не принимая пострига; это
обеспечивало ей спокойную уединенную жизнь, но не налагало ограничений, связанных с
монастырскими обетами. К двадцати трем годам девушка знала латынь, греческий,
древнееврейский и испанский языки, основы естественных наук и философии.
Прославившись в Италии, она была принята в академии Падуи, Рима, Сиены, Брешии и
Венеции. Слава о ней перешагнула Апеннины: в 1670 году кардинал Фридрих из ГессенДармштадтасоветовалсяснейповопросамстереометрии,ав1677-мфранцузскийкардинал
ЭмманюэльдеБульонустроилдиспутсучастиемЕленыидвухмаститыхученых,которых
онапривелаввосхищение.
Семья Корнаро была древней и знатной, она дала Венеции четырех дожей, поэтому с
отцом Елены в обществе считались. После того как ученая девица с честью выступила на
публичном диспуте по философии в Венеции на латинском и греческом языках, ее отец
пожелал, чтобы Падуанский университет присвоил ей степень доктора богословия, но
столкнулся с противодействием местного епископа, бывшего канцлером университета, а
потому обладавшего правом решать такие вопросы. Кардинал Григорий Барбариго считал,
что предоставить женщине степень доктора значит выставить себя на посмешище. После
долгих споров пришли к компромиссу: 25 июня 1678 года Елена Корнаро защитила
диссертацию по философии и была принята в Коллегию врачей и философов падуанских
ученых,нобезправапреподавать.Онаумерлав38лет,завещавсжечьвсесвоирукописи.
Надоотметить,чтоЛуизаЛабеполучиладиплом,необучаясьвуниверситете.Дамыне
могли стать студентками, однако никто не препятствовал им получать знания, например,
присутствуя на сеансах в анатомическом театре (вскрытие трупа предварялось небольшой
лекциейпрофессора)илинапубличныхлекцияхидиспутах.Нотолькосовторойполовины
XIX века среднее образование стало обязательным для девочек во Франции, Испании,
Финляндии, однако они обучались по иной, чем мальчики, программе. Ближе к концу
столетияженщиныполучиливозможностьпоступатьвуниверситеты;правда,поначалуим
былидоступнылишьпрофессиишкольныхучительнициакушерок.
Происхождение
Изначально общее образование было всесословным. Кем бы ни были родители
смышленого мальчика, желавшие отдать его в учение, он мог выбрить себе тонзуру на
макушкеиобрядитьсявчернуюсутану,ведьвСредниевекавсестудентыбыликлириками.
В дальнейшем это условие было снято, и единственным ограничителем оставались
финансы:заучебуипроживаниенадоплатить.
Университетское образование долгое время служило «социальным лифтом», и многие
дети разночинцев стиснув зубы упорно штурмовали университетскую крепость, ожидая
получитьвнаградувожделенныйдипломврачаилиюриста.
Университеты создавались по типу средневековых цехов, поэтому в них существовали
привилегии, передаваемые по наследству. Так, сыновья докторов пользовались
преимуществомприсдачеэкзаменов.ОбадедаПарацельса—поотцуипоматери—были
врачами. Некоторые известные в XIV–XVIII веках медики были врачами в седьмом
поколении. К потомственным врачам присоединялись выходцы из скромных семейств
цирюльников, аптекарей и городских или полковых хирургов: нежданно свалившееся
наследство, щедро предоставленная кем-то стипендия или упорный труд позволяли им
вырваться из отцовской лавки и занять место среди привилегированного докторского
сословия.
Бывало,чтовмедицинуприходилиилюди,поначалудалекиеотэтойобласти:сыновья
королевских чиновников, юристов или честных буржуа. Франсуа Рабле (1494–1553) был
сыномкоролевскогоадвокатаизШинона,МишельНострадамус—сыномнотариусаизСенРеми-ан-Прованс. Родителями будущих эскулапов могли быть и ремесленники,
трактирщики, мелкие торговцы, купцы. Выходцы из небогатых, хотя порой и древних
дворянскихродовтоженечуралисьзанятиймедициной.
Короче говоря, происхождение не являлось помехой для постижения наук. Зато двери
французских университетов были закрыты перед необращенными евреями (впрочем, этот
запрет можно было преодолеть, приняв крещение), сыновьями палачей и
незаконнорожденными.
ВОксфордес1380по1500годсоотношениемеждупредставителямиразныхсоциальных
группбылоследующим:61процентстудентовизкрестьян,около18процентов—сыновья
мещан и ремесленников, 8,4 процента из мелкопоместных дворян, два процента из
духовенстваивсего0,6процентаизаристократов.
В первой половине XVII века в Клермонском коллеже во Франции, основанном в 1560
году(онпредставлялсобойнечтосреднеемеждусреднимивысшимучебнымзаведением),
обучались две тысячи экстернов и 300 интернов. Половину из них составляли отпрыски
знатныхсемейств,четверть—состоятельныебуржуаиещечетверть—выходцыизменее
зажиточных, но заслуженных семейств. Ученики проходили строжайший отбор, поскольку
полученноеобразованиепозволяловойтивэлитукоролевства.Всеносилиформу—черную
сутануиквадратныйколпак,—уравнивавшуюграфассыномобойщика.ВпоследствииЖан
Батист Поклен, ставший Мольером, практически на равных общался с принцем Конти,
покровительствовавшимегобродячейактерскойтруппе,посколькуобабыливыпускниками
Клермонскогоколлежа,хотяучилисьвнемвразноевремя.
ОбучениевКиево-Могилянскойакадемиибыловсесословным.СредиучениковСлавяногреко-латинскойакадемиивМосквебылидажедетикабальныхлюдей;помиморусских,там
учились греки, македонцы, грузины и т. д. Согласно составленной в Синоде ведомости о
составеучащихсяакадемии,в1729годуиз259учениковсамыебольшиегруппысоставляли
выходцыиздуховенства—95человекисолдатскиесыновья—79,детимастеровых—25,
подьяческие отпрыски — 21; посадских людей насчитывалось 11, детей различных
служителей—девять,благородных«шляхтичей»—всеготрое,детейприказныхсторожей
— четверо, лекарских детей — двое, один матросский сын и т. д. В ведомостях за другие
годы фигурируют сыновья типографских рабочих, новокрещеных татар и даже
«богаделенныхнищих».Впрочем,7июня1728годаСинодпредписал«помещиковыхлюдей
и крестьянских детей, также непонятных и злонравных от помянутой школы отрешить и
впредь таковых не принимать». Поэтому крестьянин из Холмогор Михайло Ломоносов,
явившийся в Москву в 1731 году, назвался ректору академии архимандриту Герману
дворянскимсыномибылзачислен.УчившийсятамжепрежденегоВасилийТредиаковский
былсыномсвященника.
ПриАкадемиинаук,открытойпоплануПетрав1725году,былиучрежденыгимназияи
университет. Первоначально высшие слои русского общества охотно отдавали своих
отпрысков в гимназию, куда принимали детей с шести лет, тем более что предполагалось
обучатьихнетольконаукам—дляподготовкикуниверситету,—ноиобхождениювсвете.
Однакогрубостьинеумелостьпреподавателей,большинствоизкоторыхбылинемцыидаже
невладелирусскимязыком,отвратилиобществоотэтогоучебногозаведения,такчтотуда
началипоступатьтольковыходцыиз«подлых»сословий.
В Школу математических и навигацких наук, открытую в Москве в 1701 году,
принимали детей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов дворянских и других чинов» в
возрасте от одиннадцати до двадцати трех лет. Для них образование было обязательным.
Способные, но незнатные выпускники математической школы, «которые окончили
геометрию», становились деятелями народного просвещения: по указу 1714 года их
посылали«вовсегубернии»подначалоархиереев,которыедолжныбыливыплачиватьим
«кормовые» из своих доходов, чтобы «в тех губерниях обучать поповских и других
церковного, також и купеческого чину и дворовых людей детей, кроме шляхетства,
арифметике». Тот же указ предписывал «во всех городах поповских, дьяконских и другого
церковного чина не женатых всех переписать и к тому обучению во определенные места
высылатьнемедленно,апротчихчиновдетей,кромешляхетства,призывать,чтобонишлив
тоучениебезвсякогосумнительстваиопасения,иботоеговеличествасоизволениенеради
чегодругого,нодлянароднойпользы;инеобучацерковногочинадетейженитьивенечных
памятейдаватьневелеть,иколикое числовкоторойгуберниивышеозначенныхдетейис
каких чинов во учение в записке и кто из них из науки в науку превосходить будет и кто
наукуокончит,отомвадмиралтейскуюканцеляриюписатьиприсылатьверныеведомости
всегоднозарукамипосланныхсМосквыучеников».
На 1 апреля 1704 года в Навигацкой школе учились 300 человек — это оказался
исторический максимум ее состава. Дети дворян составляли примерно пятую часть от
общегочислаучеников.Нодовестиделодоконцаудавалосьневсем,асословныеразличия
проявлялисьприраспределении.
Учащиеся первоначально штудировали русскую грамматику и арифметику в
подготовительном классе, затем осваивали геометрию и тригонометрию, наконец,
овладевали знаниями по астрономии, географии, навигации, геодезии и оттачивали
фехтовальные приемы. Большинство учеников из простого люда заканчивали свое
образование «геометрией», а в «навигаторских» классах могли обучаться только дети
дворян. Выходцы из низших сословий после завершения учебы назначались на службу
писарями, помощниками архитекторов и на различные вспомогательные должности в
Адмиралтейство. Выпускники школы из дворян направлялись служить на флот, в
артиллерию,винженерныевойскаилипродолжалисвоеобразование.
К 1750 году в Навигацкой школе было почти пусто: в 1732-м открылся Сухопутный
шляхетский кадетский корпус, наделявший своих выпускников офицерским чином и
оттянувший к себе дворянских отпрысков, которые в большинстве своем предпочитали
твердуюсушузыбкойморскойстихии.Адетимелкопоместныхибеспоместныхдворянне
моглиходитьвклассы«отбосоты»ибыливынужденыискатьсебесредствадляпропитания
настороне,посколькускудногоказенногосодержаниядляжизнинехватало.
В Европе в военные училища, готовившие офицеров, тоже принимали только дворян,
причем родовитых, о чем пишет в воспоминаниях Иван Неплюев: «А в гардемарины без
имянного королевского указу никого не принимают, понеже все должны быть
свидетельствованные дворяна; а некоторые есть и офицерские дети, записанные особым
имянным королевским указом за службы отцов их. Гардемаринам жениться отнюдь не
дозволяется,покуданевыйдетвофицеры.Жалуютоныхвпоручикиивподпоручики,ана
фрегаты в офицеры, а фрегатные у них против сухопутных; оные же жалуются в
артиллерийские офицеры такими же рангами; тако ж выпускают их в драгунские и
пехотныеполкивпоручикиивпрапорщики;иежеликоторыйможетуполковникакупить
роту,тогожалуютивкапитаны,потомучтополковниквербуетсолдатзасвоиденьги».
В1724годувРоссиидействовало25«цифирных»школ,открываемыхпримонастыряхи
архиерейскихдомах.Вместестемспециальноематематическоеитехническоеобразование
не встретило признания у привилегированных сословий. В 1716 году дети дворян были
освобожденыотпосещенияэтихшкол,або́льшаячастьдетейдуховенствабылаотозванапод
предлогомнеобходимостипополненияархиерейскихшкол.В1744году«цифирные»школы
былислитысгарнизонными.
Образование
Чтобы поступить в университет, прежде следовало получить начальное образование,
котороев Средниевекасводилоськовладениюлатинскойграмматикой.Этунаукуможно
былопостичьв«грамматическойшколе»илиспомощьючастногопреподавателя.Нестоит
и говорить о том, что результаты обучения по двум этим системам сильно разнились, так
чтостуденты-первокурсникиотличалисьдруготдругапоуровнюзнаний.
После Реформации эти различия приняли и национальный характер. В протестантских
(преимущественногерманоязычных)странахделоначальногообразованиявзяливсвоируки
гражданские власти — государи и городские советы, а не Церковь, как в католических
странах.
Соратник Мартина Лютера Филипп Меланхтон (1497–1560) заложил основы новой
образовательной системы, за что его прозвали «учителем Германии». Меланхтон
реформировал «латинские школы» (в которых изучали латынь), учредив высшую школу
(нечто вроде лицея), служившую переходным звеном между «латинской школой» и
университетом. Там преподавали латинскую литературу, риторику и диалектику,
математикуигреческийязык.Онженаписалмножествошкольныхучебников,вчастности
грамматикугреческогоилатинскогоязыков,которыеиспользовалисьвплотьдоXVIIIвека,
втомчислеивкатолическихшколах.
В Страсбурге в 1538 году появилась первая гимназия, которую ее ректор, известный
гуманист Иоганн Штурм, превратил в престижное учебное заведение. Его методики с
успехомприменялисьвомногихдругихшколах.
Кроме того, педагоги-протестанты утверждали главенствующую роль семьи в
воспитании и образовании детей. Их усилия довольно быстро начали приносить плоды.
Когда пятнадцатилетний Феликс Платтер в 1552 году явился из протестантского Базеля в
католический Монпелье, чтобы поступить на медицинский факультет местного
университета, он знал латынь настолько хорошо, что мог сочинять на ней стихи. Его
домохозяин, аптекарь Лоран Каталан, с грехом пополам изъяснявшийся на латыни и
пораженный тем, как глубоко его постоялец знает Священное Писание, спросил, откуда у
неготакиепознания,июношаответил,чтоеговсемунаучилотец.
Преподаватели голландских «латинских школ» XVII века жаловались на отсутствие у
молодежитягикзнаниям.Кконцустолетияонинаходилисьвполномупадкевнебольших
городах;французскийвытесняллатынь,государственной«латинскойшколе»предпочитали
школы частные, открываемые французскими иммигрантами, или услуги гувернеровшвейцарцев.
В XVII столетии большое распространение получили коллежи (фр. collège). Если
средневековые школы давали своим ученикам лишь умение говорить и писать на латыни,
немножко сведений из областей права и прикладной логики, арифметики и календарной
астрономии, фантастическую географию и очень много пения, в коллежах начинали с
грамматики, хронологии, поэтики и риторики, а вершиной обучения являлось богословие.
Философиязаменяласобойвсенауки:внеевходилиматематика,физика,механика.Кроме
того, большое внимание уделялось физическому развитию: верховой езде, фехтованию,
танцам.И,разумеется,катехизису.
В протестантских коллежах изучали латынь, греческий и иврит, тогда как иезуиты,
руководившиебольшинствомкатолическихколлежей,делалиакцентпочтиисключительно
на латыни. «Ректор примет меры к тому, — говорилось в учебном плане Клермонского
коллежа во Франции, — чтобы латинский язык всегда употреблялся в классах между
учениками. Они могут отступать от этого правила лишь в выходные дни и в часы отдыха.
Притомпровинциалвправепринятьрешениеотом,чтобыивэтидниичасыиспользоватьв
обиходелатинскийязык».
Иезуиты поощряли за заслуги призами и лавровыми венками, но не только. Нередко
ученикпереходилвследующийклассвтечениеучебногогода.Индивидуумнедолженбыл
подстраиваться под уровень класса. Обычный срок обучения в Клермонском коллеже
составлялсемьлет,ноодаренныйученикмогперескакиватьчерезступени.АвотучителяангличаневмосковскойНавигацкойшколе«остропонятных»учеников,забегавшихвперед,
бранили:дожидалисьбыотстававшихтоварищей,какдоносилцарюПетрузаведовавшийею
АлексейКурбатов.
Рене Декарт (1596–1650) поступил в Коллеж Ла Флеш восьмилетним и проучился там
десять лет. Способный мальчик был болезненным, а потому ему позволяли утром
заниматьсялежавпостели.
Французским нововведением, распространившимся затем по Европе, были
«хозяйственные коллежи» (где обучали, например, межеванию) — аналог современных
профессионально-техническихучилищ.
Арман Жан дю Плесси де Ришельё (1585–1642) девяти лет от роду начал учебу в
Наваррскомколлеже,гдевсвоевремяполучалиобразованиефранцузскиекоролиГенрихIII
иГенрихIV.Тамизучалиграмматику,вольныеискусства(вобщейсложностичетырегода)
и философию, курс которой включал логику и основы естественных наук (еще два года).
Воспитанникиовладевалиосновамистихосложенияипрозы,развиваливсебеспособности
к полемике и ученому спору. В 15 лет, по выходе из коллежа, Арман блестяще владел
латынью, прилично говорил по-итальянски и по-испански, в деталях знал античную
историю,атакжесформировалхарактер,подчинивсебястрогойвнутреннейдисциплине.
Став кардиналом, он пригласил во Францию Яна Амоса Коменского (1592–1670),
известногонавсюЕвропучешскогопедагога,нототпредпочелработатьвпротестантских
странах — Англии, Швеции, Голландии. Его идеей была «пансофия» — «всеобщая
мудрость»: всех надо учить всему, не проводя различия по материальному, религиозному
или половому признакам. Коменский отвергал зубрежку, не говоря уже о телесных
наказаниях,иуделялповышенноевнимание«полезнымзнаниям».Например,онсчитал,что
не надо зацикливаться на латыни, лучше подробнее изучить географию, историю или
биологию.Учениканужнопреждевсегонаучитьдуматьсамостоятельноиразвитьеговкус,
приохотитькполучениюзнаний,итогдаонбудетучитьсявсюжизнь.
ИдеиКоменскоговсё-такиопережалисвоевремя,апотомупривилисьнесразу,дажев
«просвещенной» Европе. Что уж говорить о России! Например, Петр I сам решал, какие
науки полезны, а какие нет. Однажды дворянские дети-«гуманитарии», не желавшие
поступать в Навигацкую школу, массово записались в Славяно-латинскую академию. Петр
велел взять несостоявшихся богословов в Петербург в Морскую академию и в наказание
заставилзабиватьсваинаМойке.
ЕслисиротаКоменскийвсемисвоимидостижениямивжизнибылобязанполученному
образованию, то в петровской России попасть в школу считалось страшным несчастьем.
Детей забирали насильно, держали в тюрьмах и «за караулом». В рязанскую школу,
открытуюв1722году,набрали96учеников,ноизних59бежали.ВятскийвоеводаЧаадаев,
желавший открыть в своей провинции цифирную школу, встретил противодействие со
стороны духовенства, в том числе епархиальных властей. Чтобы набрать учеников, он
разослалпоуездусолдатвоеводскойканцелярии,которыехваталивсехгодныхдляшколыи
доставляливВятку.Дело,однако,неудалось.Вцифирныхшколахобучалиграмоте,письму,
арифметикеичастичногеометрии—этимограничиваласьтогдашняяпрограмманачальной
школы.КконцуцарствованияПетратакихучилищнасчитывалосьдополусотни:онибыли
заведенывомногихуездныхгородах,ноневовсехгубернских.Петрунеудалосьсделатьих
всенародными: в них обучались преимущественно, если не исключительно, «дьячьи и
подьяческиедети»,тоестьюношество,предназначенноедляприказнойслужбы.
В 1721 году сподвижник Петра I Феофан Прокопович в Петербурге при своем доме на
Аптекарском острове создал школу для сирот и детей бедных родителей. Учили в ней
русскому, латинскому и греческому языкам, рисованию, пению, игре на музыкальных
инструментахинекоторымдругимнаукам—каквЕвропе.Нопросуществовалаэташкола
недолго.
МайорДанилов,учившийсяв1730-хгодахвМосковскойартиллерийскойшколевместес
сотнямидругихдворянскихдетей,впоследствииоставилзаписки,вкоторыхестьнесколько
занятныхэпизодов,живописующихотечественноеобразование.Однабарыня,узнав,чтоон
артиллерийский ученик, зазвала его к себе в дом и просила проэкзаменовать ее сына,
которыйтогдагонялшестомголубей.Когдавыяснилось,чтоееотпрыскничегонезнаетиз
арифметики,онасталаумолятьДаниловапоселитьсявеедомеизаниматьсяснедорослем.
Мужсестрыэтойбарыничислилсяученикомвтойжеартиллерийскойшколе.Егосупруга
упросила Данилова перейти от сестры в ее дом, чтобы заниматься с ее мужем и вместе с
ним ездить в школу; но тот был «великий шалун», ничему учиться не хотел, выписался из
школывармейскийполкитемизбавилсяотучения.Всамойжешколенебылонипорядка,
ни надзора. Штык-юнкер, обучавший арифметике, с трудом разбирал старый печатный
учебникарифметикиМагницкогоиредкоприходилвшколутрезвым.
В царствование Елизаветы Петровны (1741–1762) были открыты гимназии в Москве
(1755) и Казани (1758). Однако высший слой дворянства воспитывал своих детей дома.
Воспитателя-немца заменил гувернер-француз — как правило, человек глубоко
невежественный, а то и с темным прошлым. В пансионах, игравших роль средних школ,
французский язык ставился так же высоко, как латынь в иезуитских коллежах, а прочие
наукипреподавалисьвесьмаповерхностно.
ВовторойполовинеXVIIIвекасетьроссийскихучебныхзаведенийрасширилась,нопри
этом усилился принцип сословности. В каждом губернском городе учреждались главные
училища с четырьмя классами, а в уездных городах — малые народные училища с двумя
классами,ноонинедавалидоступаквысшемуобразованию.Средниеучебныезаведения—
шляхетские корпуса, благородные пансионы и гимназии — были закрытыми; их устав
разработаласамаимператрицаЕкатеринаIIсовместносИ.И.Бецким.Надополагать,вних
можнобылополучитьприличноеобразование,чтобыпоступитьвкакой-нибудьзарубежный
университет, поскольку Московский университет пребывал в запустении и небрежении и
русскихдворян,какприПетреВеликом,опятьпосылалиучитьсязаграницу.
В 1838 году французский путешественник, опубликовавший большую статью о
проблемах образования в журнале «Ревю де дё монд», восторженно писал об
образованностидатчан:
«…каждый матрос, каждый крестьянин умеет, по меньшей мере, читать и писать;
образование горожан настолько же хорошо, как в Германии. В большинстве семейств в
Копенгагенедетиговорятнатрех-четырехживыхязыках;девушкипроводятчастьдняза
уроками,аповечерамслушаютсемейноечтение.Посколькувсеониобразованны,имив
головунеприходитгордитьсясвоейученостью.Явстречалздесьмногоженщин,которые
знаютязык,историюилитературуФранции,Германии,Англии,носрединихнетсиних
чулок.
Образованиемолодыхлюдейдолгоеисерьезное.Никтонеможетнадеятьсяполучить
хорошееместо,невыдержавнесколькихэкзаменов.Онипроводятшестьлетвгимназиии
четыревуниверситете».
ВДанииучащийся,желавшийпоступитьвуниверситет,долженбылсдатьэкзамен.Ему
задавали вопросы по основам религии и библейской истории, всеобщей истории,
арифметике,геометрии,древнегреческойилатинскойлитературе.Ондолженбылнаписать
сочинения на датском языке и латыни, сделать переводы с латинского, французского и с
немецкого.Письменныеиустныеэкзаменыпроходилипублично,каждыйвтечениечетырех
дней. После этого публиковались списки выдержавших экзамен с пометками «laudabilis»,
«haud illaudabilis», «non contemnendus» («похвально», «не вполне бесславно» и
«немаловажно»). Через год абитуриент, занимавшийся изучением математики, истории и
философии, должен был выдержать второй экзамен и лишь по его итогам записаться на
одинизчетырехфакультетов.
Нодоэтогобылоещедалеко;вернемсявболееотдаленныевремена.
Жизненныйопыт
Школьные годы были важным этапом в становлении личности. Ребенка отправляли в
учебное заведение за знаниями, но на него обрушивались жестокость, непонимание,
косность,больи унижения.ЭразмРоттердамский сравнивалшколысзастенками:учителя
вколачивали в учеников необходимый набор информации розгой, треххвостой плеткой и
линейкой.Другихпедагогическихприемовнезналидажедомашниеучителя,занимавшиеся
со своими воспитанниками индивидуально. Наказывали всех, даже принцев (юного
Людовика XIII (1601–1643) пороли до пятнадцати лет, хотя он тогда уже был королем), за
исключением разве что наследников английского трона, при которых состояли «мальчики
для битья». Помимо «образовательной» функции, розга обладала и «воспитательным»
значением, внушая «благонравие»: слишком непоседливых детей укрощали и делали
«шелковыми».ВнекоторыхгородахГерманиивплотьдосерединыXVIIвекадетидолжны
были почтительно целовать розгу перед тем, как подвергнуться наказанию, а в Гессене —
ещеипроизносить:«AchduliebeRut,/Machdumichgut,/Machdumichfromm,/Dassichnicht
zumHenkerkomm!»(«О,дорогаярозга,сделайменядобрым,сделайпослушным,чтобыяне
достался палачу!»). Учитель с учениками регулярно совершал выезды на природу, чтобы
дети своими руками срезали орудия своих будущих пыток. Кроме того, педагоги щедро
раздавали пощечины и затрещины; нерадивых учеников выставляли к позорному столбу в
дурацком колпаке, надевали на них колодки, сажали в холодный чулан на хлеб и воду.
Русский историк С. М. Соловьев рассказывает о пансионе некоего Эллерта в Твери в
серединеXVIIIвека,гдеучениковзаставлялиговоритьисключительнопо-французски:«…
за одно русское слово наказывали по руке линейкой из толстой подошвенной кожи. В
пансионемногобылоизуродованныхучеников;однакозаведениебыловсегдаполно,хотяза
обучение брали довольно дорого, по 100 рублей. Два раза в неделю в пансионе бывал
танцкласс,накоторыйсъезжалисьизгородаиокрестныхдеревеньдевицы-дворянки,чтобы
изучатьменуэтиконтрдансы.ЗаобучениетанцамЭллертбралпо30рублейскаждойпары
ног. Он не церемонился и со своими ученицами: раз при всех отбил руки о спинку стула
однойдевицезанепонятливость».
Неудивительно,чтопослетакого«начальногообучения»немногиесохранялиинтереск
наукам. Зато, если они действительно хотели учиться, их уже ничто не пугало. С другой
стороны,пристольсуровомвоспитаниидетибыстропереставалибытьдетьми:привыкали
ловчить, выкручиваться, рассчитывая только на себя и не ожидая помощи и сочувствия от
старших, или, наоборот, подольщаться к учителю или покровителю для получения
привилегийиблаг.
«Счастливое детство» порождало стремление отыграться за него в период «беспечной
юности»: дорвавшись до вольной студенческой жизни, школяры порой не знали удержу,
предаваясьразногородашалостямипроказам,далеконевсегданевинным.
Итак, наш герой многолик: это и «юноша бледный со взором горящим», поставивший
перед собой цель и готовый пожертвовать всем для ее достижения, и «молодой повеса»,
привыкший брать от жизни всё, и зрелый муж, не жалеющий трудов в надежде узреть
истину.Теперьемунадотолькоопределиться,вкакуюсторонунаправитьсвоистопы,ведь
школнасветемного.
ЧАСТЬПЕРВАЯ
КУДАПОЙТИУЧИТЬСЯ
Учись,мойсын:наукасокращает
Намопытыбыстротекущейжизни…
А.С.Пушкин.БорисГодунов
Возникновениеуниверситетов
Соборные школы. — Университеты. — Высшие школы в России. — Закрытие
университетоввреволюционнойФранции
Создателем европейской образовательной системы традиционно считается король
франков и император Запада Карл Великий: именно он, сколотив огромное государство,
решил организовать школу для своих детей и придворной знати, которая готовила бы
королевских чиновников для управления провинциями. Но придворная академия,
основаннаявVIIIвекевАахене,невыполнилабысвоегопредназначения,еслибыКарлуне
пришла в голову светлая мысль поручить ее руководство Флакку Альбину Алкуину
Йоркскому (около 735–804), талантливому организатору учебного процесса. Опыт
руководящей работы у него был: в 767 году Алкуин возглавил соборную школу Йорка, где
училсясам,котораяблагодаряемупрославиласьисталавровеньсошколамивКентерберии
Ярроу[2].Самоеглавное—убогословаАлкуинабыласвояконцепцияобразования:онхотел
«взрастить на земле франков новые Афины» и считал необходимым идти к изучению
теологии через постижение светских наук. Обращаясь к ученикам, он говорил: «Изучайте
науки.Пустьпонимпройдетсявашамудрость,олюбезныедети,покаболеезрелыйвозраст
и новые душевные силы не позволят вам приступить к вершине всего — Священному
Писанию.Вооружившисьтакимобразом,вывыступитепосленеодолимымизащитникамии
утвердителямиистинверы».
Именно соборные школы были в те далекие времена главными центрами образования,
наравне с монастырскими, обладавшими крупными библиотеками. Однако минусом
монастырей была их удаленность от городов. Соборные же школы, дававшие бесплатное и
качественноеобразование,быстроснискалипопулярность.
В Париже такая школа была основана на острове Сите, в приходе собора Парижской
Богоматери.СлавуейпринесархидьяконАльберт(?—1040).В1103годудиректоромшколы
стал знаменитый в ту пору богослов Гильом из Шампо[3], что еще больше укрепило ее
престиж; парижская школа стала привлекать иностранных учащихся. Париж считался
столицей наук. «Самыеизвестныеученыепреподают там всенауки; тудаустремляютсясо
всех концов Европы; там возрождаются аттический дух, таланты греков и ученость
индийцев», — писал современник. Однако ученик Гильома Пьер Абеляр (1079–1142)
разошелсясучителемввопросеобуниверсалиях[4] и основал свою школу на левом берегу
Сены, на холме Святой Женевьевы. И он был не одинок; независимые умы основывали
собственныешколы,обзаводилисьучениками—таквозникцелыйЛатинскийквартал.
Ме́стаприсоборенехватало;школярыселилисьв«коллегиях»(общежитиях,гдеможно
было и учиться) или у вольных профессоров, дававших им частные уроки; понемногу
сложилась новая общность студентов и преподавателей — университет[5], искавшая
покровительства местных властей или противопоставлявшая себя им. Изначально
объединениешколполучалоназвание«studiumgenerale»или«universale»;онопретендовало
на монополию в преподавании богословия, гуманитарных и естественных наук (еще одно
название,гимназия,сохранилосьвГермании).
Одниуниверситетыпоявилисьповолестудентов,напримервБолонье,другие—поволе
преподавателей,каквПариже,илипосовокупномужеланиютехидругих,каквМонпелье,
третьи — по решению императора или папы, как в Неаполе, Тулузе или Саламанке. В
разросшихся университетах мог наступить раскол; студенты и преподаватели, переходя в
другое место, основывали там новое учебное заведение. Именно так возникли Кембридж
после раскола в Оксфорде в 1208 году и университет в Падуе, родившийся в 1222-м после
миграциипреподавательскогосоставаизБолоньи.
Университеты обретали устав, избирали органы самоуправления (ректора, канцлера) и
настаивали на признании своих привилегий. Студенты и преподаватели считались
«подданными» учебного заведения, юрисдикция которого распространялась и на
«обслуживающий персонал»: книготорговцев, пергаментщиков, переписчиков. Войдя во
вкусборьбызасвоиправа,ониивдальнейшемзанималиактивнуюпозицию,вмешиваясьв
политику,принимаясторонуоднихпротивдругих.
СтарейшиеуниверситетыЕвропы
Появление университетов, основанных на демократических принципах, с общими
правилами преподавания, с углубленным изучением древнегреческих авторов Аристотеля,
Фалеса, Евклида, Архимеда, стало поворотным моментом в развитии образования. Эта
похожестьпроисходилаоттого,чтовсредневековыхгосударствахещенебылочиновников
от образования, уставы и привилегии предоставлялись университетам папскими легатами,
которые сверялись с существующими образцами, а правительство в эти дела не
вмешивалось. Папы же видели в университетах мощное идеологическое орудие. Именно
выпускникамэтихзаведенийпредстоялоотстаиватьканоныбогословскойнауки,боротьсяс
ересями.Дляпущегоединообразияпапскаявластьвнедрилаобщепризнаннуюлицензиюна
преподавание, дававшую право обучать студентов во всех городах, в отличие от прежних
разрешенийтакогорода,выдававшихсяепископами.
Что значит основать университет? Необходимы политическая воля и согласие Церкви.
Ноэтогомало:нужныпомещения,деньгинаобустройство,напривлечениепреподавателей,
наконец, сами преподаватели, способные составить учебному заведению солидную
репутацию. Инициативные основатели не смогут ничего реализовать в одиночку, без
поддержки общественности. А общественность, в свою очередь, сама по себе ничего не
сможетбезкомпетентныхиэнергичныхлюдей,способныхруководитьуниверситетом…
Университет—непростоместо,гдеучатсяиучат;политикаимеетогромноезначение,
и он не может оставаться «над схваткой». А политические игры порой приводят и к
роковому исходу. Так, попытки в XIV–XVI веках создать университет в польском городе
Хелмно (Кульм) на границе с Померанией, которая тогда находилась под властью
Тевтонскогоордена,закончилисьнеудачей.
Привилегия на создание «studium generale» в Хелмно была дана в 1386 году папой
Урбаном VI (1378–1389), одновременно с буллой об основании Гейдельбергского
университета. Это была полноценная привилегия, такая же, как у университета в Болонье.
Отметим,чтоуниверситетвХелмнобылнуженТевтонскомуорденукакинструментборьбы
с Польшей в момент заключения Кревской унии с Литвой (1385), однако это была не
единственнаяпричинаегооснования.
Важный момент: папа Урбан V (1362–1370) выдавал привилегии университетам после
полученияимипривилегииотсвоегооснователя,местногогосударя,аегопреемник—до
светской привилегии. Университеты, созданные Урбаном VI, были «детьми раскола»: это
относитсякГейдельбергу,Кёльну,Эрфурту—иХелмно.ПоплануУрбанаVIоснованные
им университеты должны были способствовать восстановлению ортодоксального
христианства и вернуть народы в подчинение Святому престолу. В 1385–1386 годах папа
находилсявсостоянииконфликтаскардиналами,вИталииемугрозилавойна.Втотсамый
день, когда он издал буллу для Хелмно, он даровал индульгенции участникам тевтонского
крестового похода в Литву. Ему противостоял авиньонский «антипапа» Климент VII,
раздававшийбенефиции[6]вЛивонии.Корочеговоря,вмоментизданияпапскойбуллыона
ужеоказаласьнеактуальна,иделосуниверситетомзаглохло.
В XV веке к идее о создании университета в Польше вернулась буржуазия, хотя власти
всячески тормозили эту инициативу снизу. Но горожане не сдавались: была объявлена
подписка на строительство в Хелмно коллегии. Возглавили эту кампанию силезец Конрад
Бычина,ученыйуличныйписецизХелмно,иегоколлегаизГданьска.ВXVIвекевТоруне
иГданьскегорожанесновавыступилистакойжеинициативой,нопохоже,чтоконцепцию
средневековогоуниверситетатамуженельзябылоосуществить,ктомужесуществовавшиев
тех же Хелмно или Торуне протестантские и иезуитские коллегии, гимназии и академии
вполнеудовлетворялиобразовательныезапросынаселения.
Другой пример: Генрих Наваррский (будущий французский король Генрих IV) в 1594
году, находясь в Туре, распорядился основать там университет, но у местных властей,
разоренныхвойнойивынужденныхприниматьнапостойвойска,ненашлосьнаэтоденег.
Он также основал протестантские университеты в Ла-Рошели, Ниме и Монтелимаре, но и
онисуществовалитольконабумаге.
К XVI веку старым университетам становилось тесно в средневековом панцире, но
сбросить его они не решались. В Европе к северу от Альп наблюдался противоречивый
процесс:упадокуниверситетовнафонерасцветаинтеллектуальнойикультурнойжизни.
Французыпредпочиталитеперьучитьсядомаиуженеуезжализаграницутакчасто,как
веком ранее. Студенты, которые намеревались посвятить себя науке или преподаванию,
поселялись в каком-нибудь крупном университетском городе и после окончания учебы
оставалисьжитьиработатьтам,гдеучились.ОстальнымжеПарижилиМонпельебольше
неказались«землейобетованной».Побольшомусчетувездеодноитоже…
Но это было не совсем так. Порой корявое и трухлявое внутри дерево выбрасывало
зеленыепобеги.Так,в1530годувПарижепоинициативеГильомаБюде(1457–1540)был
основан Королевский коллеж, который тогда назывался Коллежем королевских лекторов.
Бюде изучил все науки: богословие, юриспруденцию, математику и филологию, но
прославилсявосновномкакэллинист.Всозданномимколлежепреподавалидисциплины,
отсутствовавшие в программе Сорбонны: греческий и древнееврейский языки, а также
математику;егодевизомбыло«Docetomnia»(«Учитьвсему»).НынеэтоКоллеждеФранс
—одноизпрестижнейшихобразовательныхучрежденийвмире.
По сравнению с более древними европейскими школами нидерландские университеты
(Лейден,Утрехт,Гронинген,Хардервейк)обладалипрелестьюновизны:свободныеотоков
средневековогонаследия,онибылиоткрытыдляновоймысли,свежихидей.Теологиятам
не довлела над остальными предметами, а получение знаний имело явно выраженную
прикладнуюнаправленность.С1630годавсеголландскиеученыепринялиидеиКоперника
о гелиоцентрической системе мира, отрекшись от геоцентризма Птолемея. Медицина
сблизилась с физикой, и часто докторскую степень присваивали сразу по обеим
дисциплинам.
Новое пробивало себе дорогу с большим трудом; для успеха, помимо оригинальных
задумок,требовалисьещеполитическаяподдержкаифинансоваяподпитка,асоединитьтри
этих фактора удавалось не всегда. В 1594 году польский великий гетман коронный Ян
Замойский учредил в принадлежащем ему городе Замостье академию нового типа, чтобы
обучатьдворянствосреднейрукииготовитьегокобщественнойжизни.ПапаКлиментVIII
даровал академии свою буллу 29 октября 1594 года; официальная церемония открытия
состоялась 15 марта 1595-го. Идея принадлежала секретарю и другу Замойского Шимону
Шимоновичу (Симонидесу) — поэту и педагогу, воспитателю Томаша Замойского, сына
гетмана. Профессор Лейденского университета Иосиф Скалигер считал, что Шимонович
превзошел античных поэтов, в Европе его называли «польским Пиндаром» и усиленно
подражалиегоодам,драмамипанегирикам.Шимоновичжепредвосхитилидеиравенства,
получившие развитие через полтора века после его смерти (1629), и с этих позиций
подходилкпроблемеобразования.
Назначенный «директором наук» и инспектором Замойской академии, он стал
приглашатьтудазнаменитыхпрофессоров-гуманистов,озаботилсясозданиембиблиотекии
«русской типографии» для издания книг на славянских языках. Но денег, выделенных
покровителем,нехватало,знаменитостиизИталиинеприехали.Удалосьпривлечьтолько
нескольких молодых магистров из Кракова да горстку иностранцев — английского
правоведа Уильяма Брюса, итальянского теолога Доменико Конвалиса, голландского
математика Адриана ван Ромена. Ливонский дипломат, просветитель и первопечатник
Давид Хильхен, сосланный в конце жизни из Риги в Замостье, успел собрать прекрасную
коллекциюдревнихрукописейиналадилработутипографии.
Изначально академия состояла из трех факультетов: вольных искусств, права и
медицины. С 1637 года она получила право присваивать степень доктора философии, а в
1648-м возник теологический факультет. В 1669 году учебное заведение получило статус
университета, став первым частным учебным заведением такого ранга. Правда, студентов
тамбылосравнительнонемного:в1595-м—порядкасемидесяти,ав1646-м—около120.
НаследникиЗамойскоговелимноголетнююупорнуюборьбусепископомХелмнозаправо
контролироватьуниверситет;неудивительно,чтоЗамойскаяакадемиябыстроскатиласьдо
уровня двух других польских университетов, которые готовили юрисконсультов для
судебной системы и кандидатов на церковные должности. Попытки реформировать
образовательный процесс результатов не дали, университет захирел и в 1784 году был
закрытавстрийцамиипревращенвсреднююшколу.
И всё же дело Замойской академии не осталось втуне. Киевский православный
митрополит Петр Могила считал, что она «много пользы и утешения принесла». Сам он
вошел в историю благодаря созданной им Киево-Могилянской академии, пройдя тем же
путем,чтоиегоевропейскиепредшественники500летназад.
Ее предшественницей была Киевская братская школа: 15 октября 1615 года при
типографии Киево-Печерского монастыря в поселке Новый Свет был создан кружок
Киевского Богоявленского братства под покровительством архимандрита Елисея
Плетенецкого. За основу ее устава, принятого в 1620 году, был взят устав Львовской
братскойшколы,ктомужевКиевепреподавалинекоторыеучителяизЛьвоваиЛуцка.
В 1631 году митрополит Киевский и Галичский, архимандрит Киево-Печерской лавры
Петр Могила основал Лаврскую школу, которая годом позже присоединилась к школе
братства.Материальнуюподдержкушколеоказывализапорожцы,вчастностигетманПетр
Сагайдачный, ведь учились там в основном дети мещан и казаков. Петр Могила
европеизировалэтоучебноезаведение,переориентировавегона«латинскую»систему.
Однако студентов воспитывали в православном духе. Наряду с латынью они изучали
церковнославянский, русский, греческий, польский языки. Преподавателей сначала
рекрутировалиизевропейскихуниверситетов,апотомсталивзращиватьвсвоихрядах;Петр
Могилаобеспечивалихсредствамиксуществованию.Онженасвоиденьгивыстроилновое
каменное помещение под школу, существующее по сей день, а перед смертью завещал
любимомудетищубиблиотеку,содержавшую2131книгу,доманаПодолеинесколькосел.
Однакооннеуспелдобитьсядля«коллегии»,которуювегочестьсталиименоватьКиевоМогилянской, статуса высшей школы. Только 26 сентября 1701 года при ректоре Иосифе
КрюковскомонасогласноуказуПетраIбылапереименованавакадемиюисталапервымв
ВосточнойЕвропеправославнымвысшимучебнымзаведением.
В том же году Эллино-греческая академия, основанная в 1687 году братьями
Иоанникием и Софронием Лихудами при Заиконоспасском монастыре, стала называться
Славяно-латинской[7]:впреподаванииупорбылперенесенсгреческогоязыканалатынь.По
истечении четырех лет ученики свободно читали и писали на этом языке, а еще через два
годамоглиговоритьнанем,чтобыосваиватьстихосложение,красноречиеибогословие.
ЦарьПетр,конечноже,немогнедуматьотом,чтобыивРоссиипоявилсяуниверситет
не хуже иноземных. В 1697 году, оказавшись в ходе своего европейского турне в
Кёнигсберге,он,каквспоминалвеликийнемецкийученыйГотфридЛейбниц,«осмотрелв
городевселюбопытстваинеоставилвгороденикакихремесленниковбезпосещенияибез
осмотра работ их, он познакомился с профессорами и требовал у них наставления, как бы
удобнейзавестинаукивнароденепросвещенномипредрассудкамизараженном».ВАнглии
помимо арсеналов, доков, музеев и кабинетов редкостей государь посетил Гринвичскую
обсерваторию,Королевскоеобщество(аналогАкадемиинаук),где,какговорят,встречалсяс
ИсаакомНьютоном,иОксфордскийуниверситет.
Вскоре по возвращении в беседе с патриархом Адрианом он выразил недовольство
московскойакадемией:таммалоктоучитсяинетнадлежащегонадзора.Петрхотелиметь
школу, из которой бы «во всякие потребы люди происходили, в церковную службу и в
гражданскую,воинствовати,знатистроениеидокторскоеврачевскоеискусство»икоторая
избавилабыотцов,желающихобучитьсвоихдетей«свободнымнаукам»,отнеобходимости
обращатьсядляэтогокиноземцам.Ноосуществитьсвойамбициозныйпланцарьнеуспел.
В январе 1735 года, когда Петр уже десять лет покоился в могиле, барон Иоганн
Альбрехт фон Корф (1697–1766), только что назначенный «главным командиром»
Петербургской академии наук, внес в Сенат предложение организовать при академии
«семинарию» для русских дворян, которые обучались бы естественным наукам у
академическихпрофессоров,нополучилотказ.Корфнеотступиливмаепредставилновый
проект: на обучение в академию предлагалось прислать наиболее способных учеников,
набранныхпомонастырям.ТаквПетербургпопалМихайлоЛомоносов,учившийсятогдав
Славяно-латинскойакадемии.
Два года спустя в Саксонии открылся Гёттингенский университет, который
впоследствии оказал значительное влияние на развитие Московского университета. Хотя
формальновРоссииуниверситетсуществовал—приАкадемиинаук,—Ломоносовупорно
доказывал,чтоэтозаведениенельзясчитатьтаковым.Академическийуниверситетделился
на математический, физический и гуманитарный классы; Ломоносов же твердил: «…в
университете неотменно до́лжно быть трем факультетам: юридическому, медицинскому и
философскому (богословский оставляю синодальным училищам), в которых бы
производились в магистры, лиценцияты и докторы» (письмо от 12 октября 1748 года по
поводу проекта университетского регламента, составленного ректором академического
университета Г. Ф. Миллером). В переписке с графом И. И. Шуваловым великий русский
ученыйпредлагалпланучрежденияроссийскогоуниверситетапообразцуЛейденского,но
вольности голландского образовательного учреждения оказались «несовместными» с
русскимсамодержавием.
ПерваястраницауказаимператрицыЕлизаветыПетровныобосновании
Московскогоуниверситета.12(23)января1755г.
Двадцать пятого января 1755 года, в День святой мученицы Татианы (на именины
матери Шувалова), императрица Елизавета Петровна подписала указ об учреждении
Московскогоуниверситетастремяфакультетамиидвухгимназийпринем—длядворяни
разночинцев, «с приложением высочайше утвержденного проекта по сему предмету». В
университете было десять профессоров: на юридическом — «всей юриспруденции»,
«юриспруденциироссийской»и«политики»(историимеждународныхотношенийиправа),
намедицинском—«химиифизическойиособливоаптекарской»,«натуральнойистории»и
«анатомии», на философском — философии (логика, метафизика, нравоучение), «физики
экспериментальной и теоретической», красноречия и «истории универсальной и
российской,такжедревностиигеральдики».
Увы, детище Шувалова и Ломоносова довольно быстро зачахло. К 25-летнему юбилею
Московскогоуниверситетачислостудентовнедоходилодосотни;иногданаюридическоми
медицинскомфакультетахоставалосьпоодномустудентуипоодномупрофессору,который
читаллекцииповсемнаукам;студентызанималисьвуниверситетенеболеестаднейвгоду,
родной речи почти не слышно было с кафедр; люди хорошего общества побаивались
отпускатьвуниверситетсвоихсыновей,посколькутамихмогли«научитьплохому».Только
благодаря усилиям горстки энтузиастов, в первую очередь М. М. Хераскова, в 1763–1770
годах директора Московского университета, настойчиво добивавшегося введения русского
языка в преподавание, ему удалось выстоять и со временем превратиться в престижное
учебноезаведение.
К 1790 году во всей Европе насчитывалось 143 университета[8]. Но тут во Франции,
охваченной революцией, университеты, наряду со всеми другими профессиональными
ассоциациями, запретили. 18 августа 1792 года Законодательное собрание приняло закон,
покоторомуподлежализакрытиюуниверситеты,факультеты,медицинскиеобществаит.д.
А 20 термидора 1-го года Республики (8 августа 1793-го) Конвент проголосовал за
уничтожение всех академий и литературных обществ, запатентованных государством или
находящихся на его содержании. Так во Франции был поставлен крест на шестисотлетней
историивысшегообразования.
Учебнаяпрограмма
Факультет вольных искусств. — Богословие. — Право. — Медицина. — Новые
веяния.—Опользепеременымест
Вуниверситетахбылооттрехдопятифакультетов.Подготовительныйкурсможнобыло
пройти в коллегиях факультета вольных искусств. Этих искусств было семь, и курс
подразделялся на два цикла: тривий (базовый), включавший грамматику, логику
(диалектику) и риторику, и квадривий (арифметика, геометрия, астрономия и музыка, то
есть гармония)[9]. Осилившие эту премудрость могли продолжить учебу на факультете
богословия,медициныилиюриспруденции.УжевXIIIвекенаметиласьспециализация;так,
БолонскийиОрлеанскийуниверситетыславилисьюридическимифакультетами,Монпелье
—медицинским,Париж—теологическим.
Подавляющая часть студентов посещала только факультет искусств, где преподавали
грамматику, философию, древнюю словесность. Получив степень магистра искусств,
множествошколяровэтимиограничивалось.
Впрочем, и это было немало. В XIII столетии, писал хронист из Сен-Дени в «Деяниях
ФилиппаАвгуста»,«вПарижепроцветалифилософияивсеотраслизнания,асемьискусств
изучалисьипребываливтакомпочете,какогоимнеоказываливАфинах,Египте,Римеили
где бы то ни было в мире». Тогдашние поэты выражали ту же мысль в стихах, сравнивая
Парижский университет со всем, что было «самым-самым» в мире. Обучение в Париже
считалось необходимым для завершения образования, поэтому туда устремлялась самая
знатнаяиизысканнаяпублика:наостровеСитеучилисьпринцыкрови,отпрыскизнатных
фамилий,будущиепапыЦелестинII(1124),АдрианIV(1154–1159)иИннокентийIII(1198–
1216),апапаАлександрIII(1159–1181)отправилтудасвоихплемянников.Изиностранцев
следует отметить архиепископа Майнцского, святого Томаса Кентерберийского, Джона из
Солсбери.ГораСвятойЖеневьевыпритягивалаксебестудентовизДании.
Закурсбогословия,долгийитрудный,бралисьоченьнемногие:вконцеСредневековья
эточастобылимонахинищенствующихорденов.Всамомделе,требовалсянекийимпульс
свыше, чтобы сделаться теологом. В XVI веке в Швейцарии во время увеселительной
прогулкипорекелодкасостудентамиопрокинулась,ионипошликодну.Одинизтонущих,
Олевианус, перед лицом неминуемой смерти принес обет, что если выживет, то бросит
изучение права и займется богословием. С большим трудом ему удалось спастись. Он
сдержал слово, поступил в Гейдельбергский университет и впоследствии стал
проповедником.
ЕсливXIIстолетиибудущиебогословыстекалисьвПариж,чтобыразобратьсявспореоб
универсалиях и сделать выбор в пользу реализма или номинализма, в XVII веке большим
престижем пользовался факультет теологии университета в Дуэ, ставший ареной борьбы
между иезуитами и янсенистами. Этот университет тогда привлекал к себе лучшие умы.
Декартчиталтамсвое«Рассуждениеометоде».
Киево-Могилянская академия готовила исключительно богословов; продолжительность
обучения доходила до двенадцати лет, но студенты могли учиться и дольше, сколько
пожелают, если оставались на второй, а то и на третий год в одном из восьми классов:
аналогия (фара), инфирма, грамматика, синтаксима, пиитика, риторика, философия и
богословие.Импреподавалицерковнославянский,русский,латинский,греческий,польский
языки,отечественнуюимировуюисторию,литературу,поэзию,философию,атакженотное
пение,катехизис,арифметику,риторику,богословие.
КурсвмосковскихЗаиконоспасскихшколахбылрассчитанна13летиподразделялсяна
тежевосемь«школ».Ученикипостигалиграмматику,пиитику,риторику,логикуифизику
налатинскомигреческомязыках.
В европейских средневековых университетах высоко котировался факультет
каноническогоправа,посколькуюридическоеобразованиедавалобольшевозможностейдля
трудоустройства как в церковном, так и в светском мире. С XIII века преподавателибогословы горько сетовали на конкуренцию со стороны юристов, которые привлекали к
себе гораздо больше студентов. Даже высшие церковные иерархи чаще изучали право, чем
богословие.
Болонский университет монополизировал преподавание римского права; этим
занималисьодновременномножествопрофессоров,укаждогоизкоторыхбыласвояшкола.
Студентыплатилиимзаобучениелибоиндивидуально,либовскладчину.Парижунебыло
дозволенопреподаватьгражданскоеправо—заэтимнадобылоехатьвОрлеан.
Все студенты Орлеанского университета были клириками, многим предстояло сделать
церковную карьеру, самые известные становились епископами, игравшими большое
значение в царствование Людовика Святого, Филиппа III и Филиппа IV. После того как
Анжуйский дом завладел Сицилией, он беспрестанно черпал нужные кадры в Орлеанском
университете. В XIII веке изучение гражданского права и профессура были самыми
надежнымиспособамидобитьсявысокихгосударственныхдолжностей:СимонПарижский
стал канцлером Королевства Сицилия, Пьер из Оксонна сделал карьеру в Англии — оба
преждепреподаваливОрлеане.
Орлеанские юристы соперничали с болонскими; их преподавание основывалось на
диалектическом методе и новом умонастроении, которое выражалось в неприятии
затверженных толкований и несогласии с канонистами (учеными, занимавшимися
церковным правом), вольной интерпретации текстов и наполнении общих идей большим
практическимсмыслом.
ВэтужеэпохуправопреподавалиивАвиньоне,Безье,Монпелье,нопальмапервенства
быстро перешла к Тулузе. В 1284 году профессором тамошнего университета был Гильом
Ферьер, учившийся в Орлеане и ставший затем вице-канцлером неаполитанского короля
КарлаIIикардиналомФранцииприпапеЦелестинеV.ВXIVвекеуниверситетпроцветал
благодаря заботе о нем двух пап — Климента V и Иоанна XXII, в прошлом профессоров
права.Тулузатожеразработаласвоюметоду:так,ПьетроПерегросси,учившийсявБолонье
иОрлеане,переводилсвоиитальянскиекомментариинапровансальскийдиалект,чтобыего
лучше понимали студенты, — в Орлеане такое и представить себе не могли. Однако
университетыподдерживалитесныесвязиидажепрактиковали«научныеобмены»:тотже
ФерьердавалурокивОрлеане.
Медицинские школы довольно быстро встали на путь самостоятельного развития. В
серединеXVвекаврачидобилисьправанепребыватьвстатусеклириков(надосказать,что
на практике это правило уже давно не соблюдалось). Медицинский факультет открывал
хорошиеперспективывсмыслематериальнойобеспеченности,нодокторамоглинайтисебе
клиентов только среди зажиточных людей; средний класс и беднота предпочитали
обращаться напрямую к аптекарям, хирургам и цирюльникам, которые тогда выполняли
нехитрые врачебные операции типа кровопускания. Теоретики-врачи считали, что
практики-хирургиотбиваютуниххлеб,иделаливсё,чтобыисключитьэтукорпорациюиз
сословияученыхмужей,ккоторомупринадлежалисами.
На самом деле более надежный способ получения обширной практики — стать
настоящим врачевателем, способным не только рассуждать на латыни, но и лечить. После
изгнания сарацинов из Испании многие знаменитые арабские врачи, последователи
Авиценны и Аверроэса (Абу-ль Валида Мухаммеда ибн Рушда), обосновались в Монпелье,
создавтамядромедицинскойшколы.Профессорауниверситетаявлялисьещеиуспешными
врачами-практиками, чем,собственно,иснискали медицинскому факультетуевропейскую
славу.Например,графделаШамбризСавойилечилсявБазеле,нобылпризнантамошними
врачамипрокаженныминеизлечимым;вМонпельежеегоисцелили.
Преимущество обучения в Монпелье заключалось в том, что студенты могли
сопровождать докторов во время визитов к пациентам, следить за постановкой диагноза,
осуществлениеммедицинскихпредписанийидействиемлекарств.Заизвестнымврачомпо
улицеследовалатолпастудентов.
Докторов выпускали и другие университеты на юге Франции, например в Валансе или
Ажене,ноонинестольвысококотировалисьвсопредельныхстранах.Внемецкоговорящих
государствахходилапоговоркапрофранцузскиемедицинскиешколы:«Accipimuspecuniam,
et mittimus stultos in Germaniam» («Мы берем деньги, а их отправляем в Германию
дураками»). Поэтому в Базеле, например, даже выпускник Монпелье не мог начать
практиковать, не выдержав публичного диспута, то есть не сдав экзамен на
профпригодность.
Качество обучения во многом зависело от позиции руководства школы и ее высоких
покровителей. Курфюрсты Пфальца заботились об основанном ими Гейдельбергском
университетеиразвивалиновыетечения,например,гуманизмнаюридическомфакультете.
Фридрих I Победоносный (1451–1476) реформировал богословский факультет, разрешив
преподаватьтамреализм.ОттоГенрих(1556–1559)в1556годупреобразовалуниверситетв
Высшую школу евангелизма; отныне студенты могли посещать занятия в светской одежде.
На теологическом факультете стали в обязательном порядке изучать древнееврейский и
греческийязыки,намедицинском—уделятьбольшевниманияпрактике.
Английский король Генрих VIII (1509–1547), порвавший с Римской католической
церковью, поступил еще более радикально: повелел Кембриджскому университету
распустить факультет канонического права и прекратить преподавание «схоластической
философии».Каноническоеправобылозамененопреподаваниемдревнихязыков,Библиии
математики.
В Киево-Могилянской академии круг изучаемых наук был расширен в XVIII веке. В
программуобученияввелинемецкий(1738)ифранцузский(1753)языки,атакжееврейский
диалект арамейского языка для изучения христианских первоисточников. Преподавали
также естественную историю, географию, математику; некоторое время изучали
архитектуруиживопись,высшеекрасноречие,сельскуюидомашнююэкономию,медицину
ирусскуюриторику.Числопреподавателейв1742годудоходилододвадцати,аучащихся—
до1234человек;вакадемическойбиблиотекеимелосьболеедесятитысячкниг.
Получить хорошее образование и «найти себя» можно было, переходя из одного
университета в другой. Так и делали люди, действительно желавшие стать учеными.
Например, Николай Коперник (1473–1543) в 1491 году поступил в Краковскую академию,
гдеизучалматематику,астрономию,медицинуиправо,нопроучилсятамвсеготри-четыре
года и диплом не получил. Дядя хотел сделать его каноником, и в 1496 году Коперник
отправилсявИталию,вБолонскийуниверситет,изучатьканоническоеигражданскоеправо,
нопосещалтакжекурсымедициныифилософии.Крометого,онвыучилсятамгреческому
языку, что помогло ему в изучении трудов древних ученых. В Болонье он жил в доме
астронома Доменико Марии да Новары, который одним из первых усомнился в системе
Птолемеяиподелилсясомнениямиспытливымучеником.
Голландский гуманист Эразм Роттердамский приобрел глубокие и разнообразные
познания,путешествуяповсейЕвропеивпитываявсёлучшее,чтопорождаласовременная
ему человеческая мысль. Вот как описывает Стефан Цвейг первое пребывание Эразма в
Англиив1499году:
«Хотя Виклиф давно забыт, в Оксфорде продолжает развиваться более свободное,
более смелое направление богословия; здесь Эразм находит учителей греческого языка,
которые знакомят его с новой классикой; лучшие умы, самые выдающиеся люди
становятсяегопокровителямиидрузьями…Близкаядружбасблагороднейшимилюдьми
поколения, Томасом Мором и Джоном Фишером, покровительство Джона Колета,
епископовУорхэмаиКрэнмерасвидетельствуют,кчестииславеЭразма,чтоонпроизвел
глубокое впечатление. Страстно, жадно впивает молодой гуманист этот пропитанный
мыслью воздух, использует время своего пребывания в гостях, чтобы всесторонне
расширитьзнания;вбеседахсаристократами,сихдрузьямииженамиоттачиваютсяего
манеры.Растущеечувствоуверенностипомогаетсовершитьсябыстромупревращению:из
робкого, неловкого священника получился аббат, который носит сутану, как вечернее
платье. Эразм начинает заботиться о нарядах, учится верховой езде, охоте; в
гостеприимных домах английского высшего света он усваивает тот аристократизм
поведения, который в Германии так выделяет его из среды более грубых и неотесанных
провинциальныхгуманистовивнемалоймереопределяетегокультурноепревосходство.
Здесь, в центре политической жизни, среди лучших умов Церкви и двора, его взгляд
обретает ту широту и универсальность, что впоследствии будет изумлять мир. Светлей
становитсяиегохарактер.„Тыспрашиваешь,люблюлияАнглию?—радостнопишетон
одному из друзей. — Так вот, если ты веришь мне, поверь и в этом: нигде мне еще не
было так хорошо. Здесь приятный здоровый климат, культура и ученость лишены
педантизма, безупречная классическая образованность, как латинская, так и греческая;
словом, я почти не стремлюсь в Италию, хотя там есть вещи, которые бы надо увидеть.
Когда я слушаю моего друга Колета, мне кажется, будто я слышу самого Платона, и
рождалаликогда-нибудьприродаболеедобрую,нежнуюисчастливуюдушу,чемТомас
Мор?“ВАнглииЭразмвыздоровелотСредневековья»[10].
НодокторомбогословияЭразмсталвБолонскомуниверситете,проживтригода(1506–
1509)вИталии.
Вопросверы
Реформация и роль в ней университетских профессоров. — Католические
университеты и протестантские академии. — Гонения и репрессии. — Иезуиты и
янсенисты
Географическое положение и академические достижения университета были не
единственными критериями, которыми руководствовались студенты при выборе места
учебы. Начиная с XVI века они должны были учитывать и то, является ли данное учебное
заведениекатолическимилипротестантским.
Джон Виклиф (1320?—1384), выпускник богословского факультета Оксфорда,
проповедовал реформацию Церкви и быстро стал во главе антиклерикального и
антипапистского движения. Его ученики — лолларды — разбредались по всей стране,
порицая церковные порядки и требуя возврата Церкви к бедности. Во время Великого
западного раскола[11] Виклиф выступил за отделение Церкви от государства. Он осуждал
индульгенции, проповедовал возврат к Библии как единственному источнику веры и даже
отстаивал интересы крестьян, противостоявших аристократии, среди которых пользовался
большойпопулярностью.СвоимиученымитрудамиВиклифвысекпервуюискру,изкоторой
впоследствии разгорелся костер Реформации. Увы, его последователь Ян Гус, декан
богословского факультета Пражского университета, на этом костре сгорел, а учение
Виклифа, осужденное тем же самым Констанцским церковным собором, который в 1415
годуприговорилксмертиГуса,былозапрещеноиизгнаноизуниверситетов.
ПрофессорВиттенбергскогоуниверситетаМартинЛютер(1483–1546)в1515годуначал
писатькомментариикПосланиямапостолаПавлаипостепеннопришелкубеждению,что
спасение возможно единственно через веру. В 1517-м он вывесил на дверях
Виттенбергского замка свои «95 тезисов», которые ознаменовали собой начало
Реформации. Вице-канцлер университета Ингольштадта Иоганн Экк (1486–1543)
раскритиковал тезисы Лютера о недопустимости индульгенций, но получил в 1519 году
отповедь от Филиппа Меланхтона, ученика Лютера и профессора греческого языка из
Виттенбергского университета.ПапаЛевXобвинилЛютеравересиидалему 60днейна
отречение от своих убеждений, однако этого не произошло: 25 декабря 1520 года Лютер
публичносжег«буллуАнтихриста»,окончательнопревративВиттенбергскийуниверситетв
очаг сопротивления. Напомним, что это учебное заведение было основано совсем недавно
—в1502году,ещенеимелосложившихсятрадицийибылоболеевосприимчивокновым
идеям.
Пока Лютер, изгнанный из Священной Римской империи и отлученный от Церкви,
переводил Библию на немецкий язык в замке Вартбург, под покровительством основателя
Виттенбергского университета курфюрста Фридриха Саксонского, Меланхтон заложил
основылютеранскойтеологии.Послесмертиучителяонвозглавиллютеранскуюцерковь.
Ученикинеистовыхпрофессоров,провозглашавшихновыеидеиилиборовшихсясними,
должны были решать, на чьей они стороне, тем более что Реформация вышла далеко за
рамки богословских споров. Вопрос о вере стал важным инструментом международной
политикииразвязалкровавыебратоубийственныевойны.
Вночьс17на18октября1534годанаулицахПарижаинекоторыхдругихфранцузских
городов,вчастностиТураиОрлеана,быливывешеныоскорбительныеиподстрекательские
плакаты против евхаристии (причащения), сочиненные пастором из Невшателя Антуаном
Маркуром. Он был ярым последователем Жана Кальвина, еще одного противника и
обличителякатоличества.Одинтакойплакаточутилсядаженадверикоролевскойспальни
Франциска I в замке Амбуаз, что было вызовом «христианнейшему королю», «старшему
сынукатолическойцеркви».Досихпорондовольнотерпимоотносилсякреформистам,но
теперь перешел к более жестким мерам. Публично заявив о своей приверженности
католическойвере,корольприказалразыскатьисхватитьвиновных.Запылаликостры.
Эти казни оттолкнули от Франциска I немецких государей, покровительствовавших
Реформации, тогда как он хотел заручиться их поддержкой и создать лигу против
императораСвященнойРимскойимперииКарлаV.ПротестантысталиуезжатьизФранции;
КальвинобосновалсявЖеневеиоткрылтамуниверситет.
В том же году английский король Генрих VIII порвал с Римом, при поддержке
парламентапровозгласивсебяглавойцерквиАнглии,ивОксфордиКембриджустремились
студенты,нежелавшиетерпетьнадсобойвластьпапы.Этотпроцессусилилсяприегосыне
Эдуарде VI (1547–1553), продолжавшем реформировать церковь в кальвинистском
направлении.
В университетах главенствующее положение занимал теологический факультет, а
потомувопросверыбылжизненноважен.Выбормеждукатоличествомипротестантством
университетское руководство делало, сообразуясь с политикой государства; студенты и
преподаватели,которыебылиснимнесогласны,уезжаливдругиестраны.Так,в1540году
полсотничленовуниверситетскойобщиныЛувенавИспанскихНидерландахбылипреданы
суду инквизиции; знаменитому фламандскому географу Герарду Кремеру (Меркатору)
(1512–1594) пришлось бежать. Три десятилетия спустя, когда протестанты Нидерландов
воссталипротивжестокойдиктатурыгерцогаАльбы,ихпредводительВильгельмОранский
осадил Лувен.Жители городасогласилисьоткрытьемуворота в обменнаобещаниеихне
грабить;взбешенныйгерцогпригрозилрепрессиями.Недожидаясь,покаонвыполнитсвои
угрозы,студентыипрофессорасбегалиодинзадругим.В1578годукоролевскийгарнизон
под предлогом защиты университета от оранжистов обложил его данью и осадил дом
ректора. Тогда сбежали последние, и через два года от университета осталось одно
название.
Власти действовали на опережение, потому что население в целом пока еще «не
раскачалось»инеразделилосьнадванепримиримыхлагеря.«23марта(1554года.—Е.Г.)
из Тулузы (в Монпелье. — Е. Г.) прибыл комиссар и стал вместе с бальи[12] рыскать по
городу в поисках лютеран. Так называли тогда всех христиан-реформистов, слова
„кальвинист“и„гугенот“ещенебылиизвестны.Глашатайобъявилподзвуктрубы,чтовсе,
комуонихчто-либоведомо,должнынанихдонестиподстрахомсуровогонаказания»,—
вспоминал много позже студент из Базеля Феликс Платтер, приверженец «истинной»
религии, то есть протестантизма. Студенты-немцы отнеслись к новому распоряжению
довольнолегкомысленно,несобираясьотказыватьсяотсвоихпривычек.ПоэтПетерЛотах,
писавшийэлегииналатыни,чутьбылонепопалсявлапыинквизициизато,чтоелмясово
время Великого поста. Его выручил из беды секретарь доктора Ронделе, профессора
медицинского факультета. Всего за десять лет в городе произошли коренные перемены:
Монпелье из католического стал протестантским; с 1563 года все церкви и колокольни
снесли, остался лишь один клирос, где католики и протестанты справляли свои обряды.
Половинанаселенияещеисповедовалакатоличество,ноохранойправопорядказанимались
гугеноты. Полиция культа была очень строга: если хоть раз прослушаешь католическую
мессу,нужнопокаятьсяпередвсейобщиной,будтовсюжизньбылпапистом.
В Париже в это же время преследование лютеранства сменялось воинствующим
кальвинизмом. Истинным предметом борьбы между протестантами и католиками была
власть — точнее, влияние на юного короля Франциска II. После неудачи протестантского
заговора 1560 года кальвинисты сменили меч на перо. Один из памфлетов, направленных
противкардиналаЛотарингского,стоявшеговоглавекатолическойЛиги,нашлиуиздателя,
печатавшего, среди прочего, вирши бакалавра медицины Жака Гревена. Узнав об этом,
рифмоплет предпочел не испытывать судьбу и эмигрировал в Англию, а книгоиздателя
повесили.
Религиозные войны вальцовым катком прошлись по университетам. Например, к 1564
году во французском Кане у семи докторов медицинского факультета не было ни одного
слушателя. Учебные здания университета Монпелье были разрушены, библиотека
уничтожена, преподаватели разбежались. О начале занятий на медицинском факультете
теперь возвещал большой колокол, висевший на соседней площади — там, где некогда
стояла церковь Святого Фермина. А ведь раньше в ней проходили пышные церемонии
посвящениявученыестепени…
Когда Генрих Наваррский, перешедший в католичество ради того, чтобы занять
французскийпрестолподименемГенрихаIV,в1594годувступилвПариж,нельзябылоне
изумиться и не преисполниться скорби при виде университета. Как писал один
современник, его стены оглашали вопли иноземных наемников, сваливавших там свою
амуницию,блеяниеовецимычаниебыков;корочеговоря,храмнаукпревратиливавгиевы
конюшни. Четыре года спустя король издал Нантский эдикт, предоставлявший свободу
вероисповеданияинаделявшийпротестантовнекоторымипривилегиями.
Университетыпересталибытьподконтрольнымипапеиперешлиподвлияниесветских
властей. С начала XVII века устав Парижского университета составлялся королевскими
комиссарамипосогласованиюспарламентом,высшейсудебнойинстанцией.Такойподход
гарантировал толерантность — но не везде. В Кане и Монпелье католики и протестанты
совместнымиусилиямипринялисьвозрождатьуниверситеты.ЗатокардиналЛотарингский,
в свое время основавший Реймсский университет, вознамерился не допустить
распространения«ереси»всвоейпровинции.
К тому времени у французских протестантов уже были свои высшие школы, созданные
поженевскомуобразцу,которыеназывалиакадемиями,—вНиме,Ортезе,Оранже,Седане.
Проучившись два года философии и получив степень магистра искусств, студент мог
приступить к трехлетнему курсу богословия. Для углубленного изучения первоисточников
требовалось знание древнееврейского и греческого языков, латинской грамматики и
риторики; эти предметы входили в учебную программу. Один из профессоров избирался
ректоромнагодилидва.Финансированиеакадемийосуществлялосьсинодами.
Академии готовили протестантских проповедников — это было их главное
предназначение, но некоторые предоставляли также возможность изучать другие
дисциплины,втомчислематематикуимузыку.Например,в1583годуГенрихНаваррский
присвоилакадемии,основаннойегоматерьюЖаннойд’АльбревОртезев1566году,статус
Королевского университета Беарна с правом выдавать дипломы докторов не только
богословия, но и естественных наук, права и медицины. А вот в Академии Монтобана,
получившей этот статус в 1598 году, кафедры математики, юриспруденции и медицины
пустовализанеимениемсредств.
В 1599 году «гугенотский папа» Филипп Дюплесси-Морней основал в Сомюре
Протестантскую академию, прославившуюся на всю Францию, да и на всю Европу, и
привлекавшуюмногочисленныхстудентов,местныхииностранных.
Сын Генриха IV Людовик XIII подтвердил Нантский эдикт, но его наследник
Людовик XIV отменил его в 1685 году, провозгласив лозунг: «Одно государство, одна
религия». Протестантские академии закрывались одна за другой. Академия в Ортезе
перестала существовать еще в 1620 году, после присоединения Беарна к Франции. В 1659
годувМонтобаненачалисьстычкимеждустудентами—католикамиипротестантами,ипо
приказуКоролевскогосоветаакадемиюперенесливПюилоран,ав1685-мзакрыливообще.
ДольшевсехдержаласьАкадемияОранжа;еестудентыипреподавателиразбежалисьтолько
после драгонад[13] 1686 года, найдя прибежище в Нидерландах. Зато Людовик XIV после
присоединения Эльзаса к Франции в 1681 году подтвердил привилегии Страсбургского
университета. Тамошние профессора-лютеране присваивали ученые степени католикам и
протестантамбезразбора.
В то время как гугеноты искали спасения от притеснений в протестантских странах,
гонимые католики устремлялись во Францию и Испанские Нидерланды. В 1569 году
Уильям Аллен основал в Дуэ семинарию для подготовки английских священников,
программаобучениявкоторойчастичновоспроизводилапрограммуместногоуниверситета.
25 марта 1575 года испанский губернатор, уступая давлению со стороны английской
королевы Елизаветы I, которая вообще хотела закрыть это католическое заведение,
потребовал перенести его в Реймс. Во время реймсского изгнания англичане перевели
Новый Завет на родной язык и опубликовали его в 1582 году. Спустя десять лет они
вернулисьвДуэик1609годузавершилипереводнаанглийскийвсейБиблии.
Там же, в Дуэ, епископ Джон Лесли, написавший историю шотландской королевы
Марии Стюарт, основал в 1573 году шотландскую коллегию. Он был противником
Реформации и считал, что протестантская Англия подрывает союз между Францией и
Шотландией. Шотландцы, жившие во Франции, автоматически получали двойное
подданство. В конце XVII века в коллегию поступали бежавшие с родины сторонники
низвергнутых Стюартов. Последний британский монарх-католик Яков II Стюарт, также
нашедший приют во Франции, распределил свою библиотеку и прочие исторические
раритетымеждушотландскимиколлегиямиДуэиПарижа.
Наконец, в 1603 году ирландец Кристофер Кьюсак основал в Дуэ коллегию Святого
Патрика, опираясь на поддержку испанского короля Филиппа III. В 1610 году коллегия
слиласьсфакультетомтеологииместногоуниверситета.Современемирландскиеколлегии
возникливТулузе,Бордо,Нанте,Лилле,Антверпене,ЛувенеиПариже.Ониподдерживали
неугасимое пламя борьбы за свободу и независимость, а потому привлекали к себе
пристальноевниманиеанглийскихшпионовиагентоввлияния.
Помимоборьбымеждукатоликамиипротестантами,всякатолическаяЕвропапережила
конфликт между университетами и иезуитами, взявшими под свое начало почти всю
системусреднегообразования.В1626годууниверситетЛувенадажеотправилвИспанию
богословаКорнелияЯнсения(1585–1638),чтобытотпопыталсясплотитьвсеуниверситеты
против иезуитов. Во Франции провинциальные университеты в конце концов нашли с
иезуитами общий язык, но Сорбонна затеяла три крупных судебных процесса, чтобы
отстранить монашеский орден, созданный ее же выпускником Игнатием Лойолой, от
преподавания наук. Первый процесс состоялся в 1565 году, когда иезуиты только-только
обосновались в Латинском квартале Парижа и открыли Клермонский коллеж; второй — в
1594-м. Иезуитов изгнали из Франции, но вновь вернули в 1611 году, после третьего
процесса. Когда Королевский совет разрешил иезуитам преподавать все науки в
Клермонском коллеже, университет перешел в контрнаступление, запретив присваивать
ученые степени обучавшимся у иезуитов; отныне студенты должны были не только
предоставлятьсправкуопосещаемости,ноиклясться,чтоунихнебылодругихучителей.
Тогдаиезуитысталисамиприсваиватьученыестепени,опираясьнасоответствующуюбуллу
папы римского. Перемирие было заключено лишь в 1642–1643 годах: иезуиты больше не
претендовалинаприсуждениеученыхстепеней,аПарижскийуниверситетнезакрывалсвои
двери перед выпускниками Клермонского коллежа, особенно после того, как в 1682 году
емубылоприсвоеноназваниеКоролевскийколлежЛюдовикаВеликого.
Между тем учение Янсения о предопределении и благодати, изложенное в его книге о
Блаженном Августине и противостоящее доктрине иезуитов, послужило толчком к
возникновению во Франции и Нидерландах нового религиозного течения — янсенизма.
Людовик XIV относился к нему резко отрицательно и на этой почве сумел столковаться с
иезуитами, чтобы изгнать из университета Дуэ, к тому времени ставшего французским,
профессоров-янсенистов.
В 1762 году Орден Иисуса был окончательно запрещен во Франции; Парижский
университет немедленно прибрал к рукам бывшие иезуитские коллежи. Но он недолго
праздновал победу: с изгнанием иезуитов в обществе начали множиться проекты
образовательной реформы, а закончилось всё, как мы уже знаем, закрытием всех
университетов.
Высшиевоенныеучилищаидругиешколы
Мореходные училища. — Военные академии. — Пажеские корпуса. — Подготовка
инженеров.—Ветеринарныешколы.—Политехническаяшкола.—Академияхудожеств
Вопросонужностиуниверситетовбылрешенрадикальнотольководнойстране.Однако
вопрос о недостаточности университетов для подготовки необходимых специалистов
поднималсяужедавноивсамыхразныхкраях.Священники,юристы,врачи,конечно,были
востребованы, но не в таких количествах. Но как же обойтись без строителей, инженеров,
картографов,землемеров,военных?Ктобудетстроитьдома,добыватьруду,плавитьметалл
исражатьсязанего?
В1416годутретийсынпортугальскогокороляЖуанаIинфантдонГенрих(1394–1470),
прозванный«Генрих-мореплаватель»,наобрывистомутесемысаСагришосновалМорскую
академию,гдеобучалиматематикеиастрономииприменительнокнавигации.Преподавали
там итальянцы и каталонцы, сведущие в гидрографии. Португалия, подарившая миру
великихпервооткрывателейибывшаятогдаоднойизкрупнейшихморскихдержавнарядус
Испанией,сталаицентром«навигацкойнауки».ЕеинтересыпростиралисьнаЗапад,наЮг
инаВосток,асучетомтого,чтокораблистановилисьвсёбольше,аихгрузы—всёценнее,
потребностьвграмотныхкапитанах,которыепривелибыихвпунктназначениявцелостии
сохранности,былаостракакникогда.
Курсантов в академию отбирали очень тщательно, не говоря уже о преподавателях.
Профессор гидрографии обучал слушателей математике, физике, механике парусов и
корабельных маневров, астрономии, навигации, теории корабля. Откуда их набирали? Из
университетов. Изначально все они были клирики и лишь со временем сменились
исключительновоенными.
Основателем школы гидрографии в Дьепе, в Нормандии, стал в 1537 году аббат Пьер
Деселье,кюреместнойдеревушки.Учителяизэтойшколысоставилисамыеточныекарты
тойэпохи,затмитьихудалосьтолькоголландцамксерединеXVIIвека.Дьепсталпервым
французским портом, где мореплаванию учили «по правилам». Другой священник, Презо
Ученый,занималсяподготовкоймореходоввОнфлере,ещеодномнормандскомпорту.Там
преподавали капитаны и лоцманы в отставке, которые на общественных началах делились
опытомсмолодежью.
Параллельно, в 1571 году, король Карл IX (1560–1574) учредил школу гидрографии в
Марселе,наСредиземномморе.СменившийегонатронеГенрихIIIсвоимордонансомввел
выпускные экзамены для капитанов кораблей, которые должны были продемонстрировать
свои навыки и умения двум «старым мастерам» в присутствии адмирала или его
заместителейидвухгородскихнотаблей.
Преподаватели-энтузиасты, учившие бесплатно, теперь становились профессорами на
жалованье.Такпроизошло,например,саббатомГильомомДени,открывшимвДьепешколу
в1665году.Унегонебылоотбояотучеников,числокоторыхдоходилододвухсот.Правда,
это были настолько шумные и озорные дети, что приходилось обращаться к услугам
надзирателяизкорсаров.
В1666годубылаоснованаКоролевскаяшколагидрографиивГавре,ав1673-м—вСенМало, на Атлантическом побережье. К преподавателям этих школ предъявлялись высокие
требования.Согласнокоролевскомуордонансу1681годаобучрежденииподобныхучебных
заведений во всех крупных портовых городах, учителя должны были обучать слушателей
рисованию и черчению, чтобы те были способны «изображать порты, береговую линию,
горы,деревья,башниипрочиевещи,служащиеориентиромвгаваняхинарейдах,иснимать
карту местностей, кои они откроют». Занятия — не менее четырех в неделю — должны
былипроводитьсяпублично,профессорамнадлежалоявлятьсянаних«скартами,лоциями,
глобусами, сферами, компасами, астролябиями и прочими инструментами и книгами,
потребными для их искусства». Смотрители сиротских домов обязывались поставлять
учителям учеников, посылая ежегодно в школу двух-трех мальчиков и снабжая их
необходимыми книгами и инструментами. Учителя освобождались от общественных
повинностей, например караульной службы в составе «народных дружин», зато не могли
отлучатьсяизгородабезразрешенияадмиралаилимэраподстрахомлишенияжалованья.
Университеты тоже отреагировали на новые веяния: в 1679 году в Дуэ была открыта
первая во Франции артиллерийская школа, основанная Людовиком XIV; ее курсанты
должныбылиизучатьматематикуихимию.Посколькукораблибыливооруженыпушками,
познаниявартиллерииоказывалисьнелишнимидляморскихофицеров.Крометого,король
преобразовал в 1704 году курсы математики, читавшиеся в Кане и Дуэ, в королевские
кафедрыматематикиигидрографии«дляобразованиямолодыхлюдей,избравшихдлясебя
карьеруморехода».
В XVIII веке французские гардемарины, подобно средневековым студентам, должны
былипройтичерезтримореходные школы—вбретонскомБресте,РошфореиТулоне,—
чтобы получить законченное образование. Впрочем, программа обучения в них была
стандартная: математика, судостроение, основы баллистики, гидрография, фехтование,
танцы. Во второй половине столетия эти школы пришли в упадок: несмотря на блестящее
образование морских офицеров, французский флот терпел поражения, но дело тут было в
недостаткепрактики,аневпробелахакадемическойпрограммы.
Подобные школы создавались и в других европейских странах. Иван Неплюев в своих
записках сообщает, что партии русских студентов из дворян, определенных Петром I в
гардемарины, были рассеяны по важнейшим городам Европы: учились в Венеции,
Флоренции,Тулоне,Марселе,Кадисе,Париже,Амстердаме,Лондоне.
«Наших русских гардемарин в Тулоне было семь человек: Андрей Иванов сын
Полянский, Воин Яковлев сын Римский-Корсаков, Михаил Андреев сын РимскийКорсаков, князь Александра Дмитриев сын Волконский, князь Борис Семенов сын
Борятинский, князь Борис Григорьев сын Юсупов, Александра Гаврилов сын Жеребцов.
Учатся они в академиях с французскими гардемаринами, которых в той академии 120
человек, навигации, инженерству, артиллерии, рисовать мачтапов (масштабированные
карты.—Е.Г.),каккораблистроятся,боцманству(тоестьоснащиватькорабли),артикулу
солдатскому, танцевать, на шпагах биться, на лошадях ездить; в школу ходят дважды в
день; а учат их всему безденежно королевские мастера; а жалованья от королевского
величества дается им на месяц по 3 ефимка; а ежели кто согрешит, в штраф сажают в
тюрьму, по рассмотрению вины, за большую вину на полгода на один хлеб и воду, и
никоговтюрьмунепущают».
Невсерусские,посланныезаграницу,возвращались,получивобразование;некоторыена
чужбинеумиралиотболезней,погибалинапоединках,устраивалисьнаслужбу.В1715году
Петр распорядился перевести в Петербург 200 учеников старших классов из московской
Навигацкойшколы—онидолжныбылистатьпервымистудентамиМорскойакадемии.
«В Академии учить наукам: арифметике, геометрии, навигации, артиллерии,
фортификации, географии, рисовать и воинским обучениям; мушкетами и на рапирах и
некоторых астрономии. И для того учения учителей, которых наук ныне в Академии не
обретается,прибратьспособных,адляраздачиденежныеказныкомиссара,адлясмотрения
над учителями и над школьниками товарища да для перевода книг, принадлежащих к
наукам,переводчика»,—говорилосьвцарскомуказе1719года.
От желаемого до действительного было неблизко: Петр I, в 1724 году посетивший
Морскую академию, был шокирован невежеством учеников, которые «за босотою и
неимением дневного пропитания» месяцами не ходили в школу а 55 человек «кормились
мольноюработою».
Впоследствииакадемияготовилаофицеровфлота,геодезистов,картографов.В1752году
онабылапреобразованавМорскойкадетскийкорпус,которыйпросуществовалдооктября
1917года.
Далеко не все европейские страны были морскими державами, и в гораздо большей
степени им требовались офицеры для сухопутной армии, в которой важную роль играла
конница. В конце XVI века бывший военный, непревзойденный наездник и прекрасный
фехтовальщик Антуан де Плювинель открыл в Париже свою академию, чтобы готовить
кавалерийскихофицеровдлякоролевскойармии.Казнавыделялаейотвосьмисотдотысячи
экю на каждого студента в год. Помимо обучения военному делу Плювинель рассказывал
своимслушателямособытияхизнедавнейисторииФранции,воспитываявнихпатриотизм,
атакжезанималсяихсветскимвоспитанием,прививаяхорошийвкусиэлегантныеманеры.
ПреждефранцузскоедворянствобыловынужденоездитьдляобучениявИталию,вводя
свои семьи в серьезные расходы. Сам Плювинель отправился за границу в десятилетнем
возрастеипроходилобучениеузнаменитогонаездникаПиньятелли.
Академия была его мечтой. Плювинель творчески переработал методы итальянской
школы, отказавшись от грубого обращения с лошадьми и стараясь сформировать у своих
учениковнавыкидрессуры,которыепригодилисьбыидля«укрощения людей».Средиего
учениковбылибудущийкорольЛюдовикXIIIигерцогДевонширскийУильямКавендиш,а
также маркиз де Шиллу — будущий кардинал Ришелье. В провинции первое учебное
заведениетакоготипаоткрылосьвТулузев1598году.
Апогей учреждения военных академий пришелся на 70–80-е годы XVII века: в Париже
тольковкварталеСен-Жермендействовалосемьакадемий,восьмаянаходиласьнаправом
берегу Сены, на улице Сент-Антуан. В провинции их было полтора десятка — в Лилле,
Анже,Блуа,Безансоне,Страсбурге,Бордо…ВовремявойныАугсбургскойлиги(1688–1697)
числокурсантоврезкосократилось:молодыедворянепознаваливоеннуюнаукунаполебоя.
К1691годувстолицеосталисьтолькодвеакадемии,затоихславасталапоистинемировой.
В Академию Франсуа де ла Гериньера на нынешней улице Медичи приезжали ученики со
всейЕвропы.
Курс Военной академии на улице Бонзанфан в Париже, которую окончил будущий
маршал Тюренн, соответствовал программе Плювинеля: верховая езда, танцы, фехтование,
математика (основы фортификации), гимнастика, рисование (картография). В некоторых
случаях к этим дисциплинам добавлялись музыка, история или иностранные языки.
Гуманитарные науки не приветствовались. Обучение было рассчитано на два года.
Пансионеры вносили вступительный взнос в размере десяти ливров помимо платы за
обучение.Экстерныежегодновыплачиваликаждомупреподавателюотдвухдопятиливров.
С академиями конкурировали пажеские корпуса, школы кадетов и недолговечные
военныеучилища,дававшиетакоежеобразование.ВоенныйминистрЛюдовикаXIVмаркиз
деЛувуа(1641–1691)создалдевятькадетскихшколсострогимраспорядкоминадзоромза
учащимися.Однаков1729годувовсехчетырехсуществовавшихтогдавстолицеакадемиях
обучалосьтолько44пансионераи38экстернов.
Когда из Франции в очередной раз были изгнаны иезуиты, Людовик XV (1715–1774)
преобразовалоснованнуюимиколлегиюЛа-ФлешвШколукадетов(1760).Онаподготовила
множествомолодыхофицеров,вчислекоторыхбылиНаполеонБонапарт.
Крометого,королембылиоснованыШколаинженеровикоролевскихкорабелов(1741),
Королевская школа мостов и дорог (1747), Королевская школа военных инженеров в
Мезьере(1748).
Надо отметить, что в других странах Западной Европы военные училища появились
только в XIX веке. Например, в Англии Военная академия в Вулвиче (ныне это юговосточный пригород Лондона), учрежденная для обучения кадетов для королевской
артиллерии,получиластатускоролевскойтольков1841году.Школадляштабныхофицеров
(вбудущем—Королевскоевоенноеучилище)былаоснованав1799-м.
В Пруссии же, обладавшей в XVIII веке самой вымуштрованной армией в Европе,
военных училищ не было вовсе, а Фридрих II Великий (1740–1786) даже ставил себе в
заслугу,чтоегоармиясостоитизнаемников.Военнойшколойстановиласьсамаармия,нок
обучению в ней солдат и офицеров подготавливала система всеобщего среднего
образования, прививавшая дисциплину, привычку к порядку и чувство долга. Эта военная
машинагромилафранцузскиевойска,несмотрянаблестящееобразованиеихофицеров…
Основателемроссийскихвоенныхшколстал,разумеется,ПетрВеликий.1августа1701
годавМосковскуюартиллерийскуюшколуприняли300первыхучениковввозрастеотсеми
до двадцати пяти лет. В «нижней» школе обучали чтению, письму и арифметике, в
«верхней» осваивали геометрию, тригонометрию, фортификацию и архитектуру.
Инженерныенаукипреподавалииностранцы.
Послесмертипервогороссийскогоимператорашколасдаласвоипозиции,ав1758году
ее объединили с окончательно захиревшей Инженерной школой, создав Соединенную
артиллерийскую и инженерную дворянскую школу. Ее попечитель генералфельдцейхмейстер П. И. Шувалов приказал обучать иженеров и артиллеристов по единой
программе. С 1760 года ученики школы выпускались офицерами. Екатерина II
преобразовала школу в кадетский корпус, который постепенно стал общевойсковым
учебным заведением. Его выпускники, желавшие поступить кондукторами в инженерное
ведомство,должныбыливыдержатьэкзаменыпоматематике,артиллерииифортификации,
апотомужелающихскаждымгодомстановилосьвсёменьше.
Сухопутный шляхетский корпус был основан в 1731 году при Анне Иоанновне.
Военными упражнениями там занимались только один день в неделю, чтобы в «обучении
другимнаукампрепятствиянебыло».Программапреподаваниябылаудивительноширока:
сверхначальнойматематики,грамматикиидругихэлементарныхнауккадетыизучалиеще
риторику,философию,юриспруденцию,государственнуюэкономию,историю,геральдику,
фортификацию,артиллерию,географию,навтику(мореплавание),гравирование,живопись,
даже «делание статуй» (скульптуру), а со времен Александра Сумарокова (1717–1777),
учившегося в корпусе в 1732–1740 годах и дебютировавшего в его стенах как поэт, к
художествамприбавилосьсценическоеискусство.
Современникишутили,чтоизшляхетскихкорпусоввыходилиофицеры,знавшиевсёчто
угодно, кроме того, что нужно. Впрочем, полученные ими знания были довольно
поверхностными. В Сухопутном шляхетском корпусе обучались недоросли в возрасте от
пяти лет до двадцати одного года, разделенные на пять классов, по три года в каждом, с
особымипрограммамидлякаждогокласса.Втретьемклассе(сдвенадцатидопятнадцати
лет), где должны были проходить историю, ее не изучали потому, что кадеты не знали
географии, которая стояла в программе предшествующего класса, но там ее не проходили
«радислабогопонятияучениковиупотреблениябольшеговременинаизучениеязыков».По
сути,цельюобразованиябыловоспитатьмолодогошляхтича,искусноговязыках,верховой
езде, танцах, шпажной битве и в умении вести приличный разговор. Три добродетели
должныукрашатьблаговоспитанногошляхтича:приветливость,учтивостьисмирение.Всё
этоврядлимоглопригодитьсявбою.
В 1759 году по поручению Елизаветы Петровны первый куратор Московского
университетаИ.И.ШуваловподготовилпроектуставаПажескогокорпуса.Вштаткорпуса
входили девять камер-пажей и 40 пажей; по достижении определенного возраста камерпажи выпускались офицерами в гвардию, а пажи — в армейские части. В программу
пребывания в корпусе входило изучение немецкого, латинского и французского языков,
физики, географии, геометрии, алгебры, фортификации, истории, геральдики. Первым
директором корпуса стал швейцарец барон Теодор Генрих фон Чуди, секретарь графа
Шувалова, которому тот выхлопотал и место секретаря Московского университета. Его
задачей было реформировать Пажеский корпус по версальскому образцу, искоренив
распущенность и пороки. Чуди с жаром взялся за дело и представил меморандум из
двенадцатипунктовсизложениемсвоеговзгляданаобразованиеивоспитаниепажей—это
былипринципыгуманнойпедагогики,резкоотличавшейсяотобщепринятыхтогдавРоссии
воспитательных методов, среди которых главенствовала розга. Но уже на следующий год
ЧудипокинулРоссиюнавсегда.В1765годуакадемикомГ.Ф.Миллеромбыласоставлена
новая программа обучения пажей. В корпусе стали изучать математические и военные
науки, философию, мораль, право, историю, географию, генеалогию, геральдику,
юриспруденцию, государственный церемониал, русский и иностранный языки,
каллиграфию,атакжеупражнятьсявверховойезде,танцахифехтовании.
Потребности армии во многом способствовали развитию специального образования.
Например,военныеинженерырешалитакжегражданскиезадачи,поэтомуспроснанихбыл
большой. В 1675 году герцог де Вильяэрмоса, наместник испанского короля во Фландрии,
основал Академию математики в Брюсселе. Каждый год туда зачисляли 30 слушателей из
числа военных; они изучали геометрию, фортификацию, артиллерию и географию. Через
год из них отбирали лучших и оставляли еще на год для углубленного изучения
фортификации, рисования, геометрии и навигации. Большое внимание уделялось
практическим занятиям. Выпускники становились инженерами и могли не возвращаться в
свойполк.Академияпревратиласьвнастоящийевропейскийкультурныйцентр,нов1706
годубылазакрыта,посколькуБрюссельвышелизсферывлиянияИспании.
Выпускникибрюссельскойакадемиипреподавалидо1705годавКоролевскойакадемии
математики в Каталонии. А в Барселоне герцог де Бурнонвиль открыл на свои средства
Академию военной архитектуры с кафедрой математики. Воспитанники этих училищ
строили крепости и порты по всей Испании и на Карибских островах, но инженеров всё
равнобылострашномало:90человеквXVIвеке,290вследующем.Однакосвоцарениемв
Испании Бурбонов (1700) в их подготовку была привнесена система, академии стали
множитьсяиделопошлоналад.
В1707годувМоскве,вНемецкойслободе,открыласьГоспитальнаяшкола—первоев
России медицинское училище для подготовки армейских докторов и фельдшеров. На
протяжении тридцати лет ее директором и единственным профессором анатомии и
хирургии был голландский врач Николай Бидлоо (1674?—1735), личный врач царя Петра.
При школе функционировал анатомический театр, куда свозили трупы бездомных.
Помощниками Бидлоо, доктора медицины Лейденского университета, были два лекаря.
«Взял я в разных городах 50 человек до науки… из которых осталось 33, 6 умерло, 8
сбежали, 2 по указу взяты в школу, 1 за невоздержание отдан в солдаты», — отчитывался
Бидлоо перед царем. Результатами своей деятельности он был доволен: «Я лутчих из сих
студентов Вашего Царского Величества освященной особе или лутчим господам
рекомендовать не стыжуся, ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни,
которая на теле приключается и к чину хирургии надлежит, но и генеральное искусство о
всехболезняхотглавыдажедоног…какоихлечить».
ПервыевмиреветеринарныешколыбылиоснованывоФранции:вЛионев1761годуив
Альфоре в 1765-м. Их основатель Клод Буржела был королевским шталмейстером и
руководилАкадемиейверховойездывЛионе.
Ветеринары отличались гораздо менее косными представлениями о науке, чем врачи,
пользовавшиелюдей.Именноналошадяхбылипоставленысамыеразныеэксперименты,в
томчислепоизмерениюартериальногодавления.
Дляновыхшколтребовалисьпреподаватели.Идеяпедагогическихучилищ,зародившаяся
вАвстриивременМарииТерезии(1740–1780)иИосифаII(1765–1790),былаподхваченаво
Франции.
ВысшаяшколаремеселиГорныйинститут,основанныевПариженезадолгодоВеликой
французскойреволюции,пережилиреволюционнуюбурюидажеукрепилисвоипозиции.
Послереволюционная Франция испытывала острую нехватку кадров: офицерыаристократыэмигрировалиилибылигильотинированы,всеуниверситетызакрыты,амежду
тем в стране царила разруха, нужно было восстанавливать транспортную инфраструктуру.
Комитет общественного спасения издал декрет об учреждении Центрального училища
общественных работ (1794). После первых трех месяцев «революционных занятий» по
математике, физике и химии учащихся разделили на три категории: одним предстояло
учиться в течение двух лет, чтобы затем поступить на государственную службу, другие
моглизавершитькурсзагод,атретьивообщененуждалисьвобучении.Ещебы:физические
и химические лаборатории еще не были готовы, профессора звезд с неба не хватали, и на
первых лекциях набиралось не больше трех десятков слушателей. На следующий год
училище преобразовали в Политехническую школу, которая должна была готовить
студентов для Артиллерийского и военно-инженерного училища, Горного института и
Школымостовидорог.ПолитехническаяшколабыстрозавоевалапрестижвЕвропе,такчто
в 1803 году Швейцарская республика даже добилась права отправить туда учиться 20
молодыхлюдейвобменнапредоставлениеФранциичетырехсвоихполков.
Наконец, не следует забывать и об искусстве. В 1648 году Шарль Лебрен (1619–1690),
приложивший руку к украшению Версальского дворца, и другие художники создали
Королевскуюакадемиюживописиискульптуры,вкоторуювходилаАкадемияархитектуры.
Главныйминистр«короля-солнце»ЖанБатистКольбериздалв1676годуэдиктосоздании
в провинции академических училищ для обучения молодых художников, ремесленников и
рабочих мануфактур теории рисунка и копированию узоров. Но первой ласточкой в этой
областисталаобщественнаябесплатнаяРисовальнаяшколавРуане,основаннаяв1740году
городской Академией наук, литературы и искусства. Около полувека ею руководил
фламандскийхудожникЖанБатистДекан(1706–1791);пообразцуэтойшколысоздавались
аналогичныеучилищаповсейЕвропе.
Граф И. И. Шувалов стал инициатором создания и первым президентом (1757–1763)
Академии художеств в Санкт-Петербурге, передав ей свои коллекции произведений
искусства. В академию перевели несколько художественно одаренных питомцев
Московского университета, в числе которых был Василий Баженов. Кроме наук об
искусстве, ученикам академии преподавали историю, анатомию, мифологию, математику,
иностранные языки. По вторникам, средам и четвергам проходили уроки в «рисовальной
палате» под руководством иностранных мастеров — скульптора Никола Франсуа Жилле,
живописца Луи Жозефа ле Лоррена, рисовальщика Жана Мишеля Моро, гравера Георга
ФридрихаШмидта,которыепомоглиосноватьрусскуюакадемическуюшколуживописи.
ЧАСТЬВТОРАЯ
ДОРОГАКЗНАНИЯМ
Вофранцузскойстороне,
Начужойпланете,
Предстоитучитьсямне
Вуниверситете.
Дочегопечаленя—
Несказатьсловами.
Плачьте,верныедрузья,
Горькимислезами.
Извагантов.ПереводА.Гинзбурга
Студенческиемиграции
Географиястранствий.—Путешествиекакчастьучебногопроцесса.—Трудностии
опасности.—Ограничениявластей.—Католикиипротестанты.—Новыецентрызнания
Париж,«городгородов»,повыражениюсредневековогохронистаЖанадеЖодена,ужев
XIIIвекебыл«городом-светочем».Егоуниверситет,открытыйдлявсехжелающихучиться,
притягивал к себе студентов, как магнит, превращая французскую столицу в
интеллектуальную столицу Европы. Здесь учились немецкий принц Альберт Великий,
шотландский францисканский богослов, философ Иоанн Дунс Скот (1266–1308),
каталонский поэт, философ и миссионер, один из родоначальников европейской
арабистики Раймунд Луллий (1235–1315), английский философ и естествоиспытатель
РоджерБэкон (1214–1292), флорентийскийпоэтиученыйБрунеттоЛатини(1220–1294)и
его знаменитый ученик, один из основоположников современного итальянского языка,
автор «Божественной комедии» Данте Алигьери (1265–1321). Население города
увеличивалось за счет студентов, что, в свою очередь, привлекало ремесленников всякого
рода, купцов, кабатчиков и т. д. Если в 1150 году в Париже проживало около 50 тысяч
жителей,тов1300-м—ужеот250до300тысяч.
Но во Франции были и другие образовательные центры. Орлеан, Бурж, Пуатье, Тулуза,
Монпелье кишели иностранными студентами. Медицинский факультет университета в
нормандскомКанепривлекалангличан,немцев,поляков,силезцев.Студенческиемиграции
существовали и внутри страны. Так, после XIV века лионская молодежь предпочитала
получать юридическое образование не в родном городе, а в университетах Валанса,
АвиньонаилиТулузы.
Однако в начале XVI столетия Лион стал столицей французского Ренессанса. Этот
космополитический город, через который к тому же лежала дорога на Италию, стал не
толькоплощадкойдлятворческихэкспериментовхудожников,архитекторов,поэтов,ноеще
и крупным центром международной торговли — там устраивали четыре ярмарки в год.
Крометого,дворкороляФранцискаIнаведывалсятудапрактическиежегодно,итогдаЛион
превращался во временную столицу Франции. Там возводили замки и разбивали военный
лагерь,устраивалипразднестваитурниры,давалилитературныевечераиутонченныепиры.
Эразму Роттердамскому Париж показался после Лиона клоакой, а Франсуа Рабле, объехав
почти все французские университеты, обосновался в Лионе. За 50 лет население города
увеличилось в полтора раза — до 60 тысяч человек. В XVII веке юридический факультет
вернулсебебылойпрестиж;втечениетрехлеттампопеременнопреподавалигражданское,
каноническоеифранцузскоеправо.
Уроженцы Прованса и Ниццы отправлялись учиться в Болонью и даже в Прагу и
Гейдельберг, а позже, когда их родной город оказался владением Савойи, входившей в
СвященнуюРимскуюимпериюгерманскойнации,—вВену.С1385по1685годстуденты
из Ниццы первые четыре года изучали медицину в епископстве Соспель, а завершающую
стадиюобученияпроходиливТурине,Болонье,ГейдельбергеилиВене.
Университеты в рейнских городах (Майнц, Страсбург, Базель) привлекали не только
немцев, но и венгров, англичан, поляков, итальянцев, французов и голландцев. Греки и
македонцыустремлялисьвВенециюиПадую.
В XIV–XVI веках Ягеллонский университет в Кракове принимал тысячи учащихся со
всейПольшииЛитвы,втомчислесукраинскихибелорусскихземель,атакжеизРоссии,
германских государств и Испании. В период его расцвета около 40 процентов студентов
составлялииноземцы.
Втевременабылопринятопереходитьизодногоуниверситетавдругой(каквраннем
Средневековье переходили из монастыря в монастырь), восполняя пробелы в своем
образовании, ведь знания можно было получить только изустно, от преподавателя, или из
книг,аихбыломало.Странствующиестудентыкакразипереносилиссобойкниги,идеи,
познания,которымиделилисьдругсдругом,благоувсегонаучногомирабылодинобщий
язык — латынь. Эразм Роттердамский, став студентом в 25 лет, исколесил всю Европу,
неоднократнобывалвоФранции,Англии,Базелеипосетилнесколькоитальянскихгородов,
не говоря уже о голландских. Путешествовали и наставники школяров. Например, Иоанн
Дунс Скот преподавал сначала в Оксфорде, потом в Париже, а скончался в Кёльне; Фома
Аквинский (1125–1294) преодолел 11 тысяч километров пешком или верхом на осле, от
Кёльна до Неаполя через Париж; Андреас Везалий (1514–1564) начал учебу в Испанских
Нидерландах,продолжилвПарижеиМонпелье,вернулсявЛеуварден,докторскийколпак
получилвБазеле,апотомпреподавалвПадуе.Таквыткаласьпаутиналичныхсвязеймежду
университетами и учеными, ставшая кровеносной системой интеллектуальной жизни
Европы. Не случайно в Средние века, да и в эпоху Возрождения, одни и те же
художественные течения (романский стиль, готика и т. д.) одновременно возникали в
разныхрегионах.
Новообще-тосреднестатистическиестудентыпредпочиталиучитьсяпоближекдому,а
не ехать за тридевять земель, тем более за границу. Можно представить, с какими
опасностями было сопряжено подобное путешествие: в Италии свирепствовала чума,
Франция и Англия вели Столетнюю войну (1337–1453), а тут еще в католической церкви
произошел Великий раскол… Вот лишь один пример: в 1422 году, за 30 лет до окончания
Столетнейвойны,теологЖанБопэррешилотправитьсяизФранциивАнглию,ноподороге
угодилвзасадуилишилсяруки.
Весной 1436 года Париж, уже 16 лет находившийся под английской оккупацией, являл
собой ужасное зрелище: он обезлюдел от голода и чумы, был разорен войной, покинут
знатными жителями; его население сократилось наполовину, по улицам рыскали волки,
опустевшие дома разбирали на дрова; поговаривали о том, чтобы перенести столицу в
какой-нибудьизгородовнаЛуаре…Какоеужтутучение?
В середине XVI века Франция пребывала в состоянии войны с Испанией; испанцы не
моглиучитьсявуниверситетеМонпелье,однакопоменьшеймереодинпредставительэтой
нации добился позволения находиться в нем и в марте 1553 года даже был произведен в
бакалавры. Но это, впрочем, исключение из правила. Как всегда бывает, войнам
сопутствовалвсплескшпиономании,препятствовавшийсвободномуперемещениюжителей
Европы, в том числе и школяров. Группа германских студентов из Монпелье решила
отправиться в Тулузу, но на полпути, в Нарбонне, тамошний губернатор принял их за
лазутчиков и велел поворачивать оглобли, угрожая повесить их на первом же дереве, если
они попытаются пройти в Тулузу пешком. 1 марта 1557 года в тот же Нарбонн приехали
базелец Феликс Платтер и еще три немецкоязычных студента, в том числе двое из
Страсбурга. Все они назвались швейцарцами, потому что во Франции к ним было более
благожелательное, по сравнению с «другими немцами», отношение из-за союзных
договоров.Ихотвеликгубернатору,которомуонисказали,чтоявляютсястудентамиихотят
посетитьФранцию.Тотнеповерилипозвалчеловека,которыймогпоговоритьснимина
латыни.Посчастью,приФеликсеоказалосьписьмоизБазеля,написанноенаэтомязыке,и
все сомнения разрешились. После этого губернатор был так любезен, что даже
порекомендовалимодинизпостоялыхдворов.
Помимовсегопрочего,путешествие—удовольствиенеиздешевых,алишнихденегниу
кого не водилось. И всё-таки находились смельчаки, которых тяга к знаниям заставляла
отправляться в путь. И дело было не только в престиже некоторых университетов,
снискавших себе хорошую репутацию, но еще и в том, что правители университетских
городов брали эти учебные заведения под свое покровительство и обеспечивали
«распределение»ихвыпускникамсученымистепенями.Еслиневидишьсебеприменения
народине—может,фортунаулыбнетсязарубежом?
Впрочем,властибыстропонялиопасностьутечкимозговипринялимеры.Например,в
1349 году Флоренция запретила своим гражданам учиться где-либо еще, кроме своего
университета. В 1407 году аналогичный запрет издало правительство Венецианской
республики:отнынеееподданныемоглипосещатьтолькоПадуанскийуниверситет(Падуя
была аннексирована двумя годами ранее). Но эти запреты пошли на пользу делу
образования,посколькуспособствоваливозникновениюиразвитиюновыхуниверситетов—
например,вСарагосе,Валенсии,Гранаде,Турине,ГаллеилиГеттингене.Еслив1300годув
Европе насчитывалось в общей сложности полтора десятка высших учебных заведений, за
двавекаихчислоувеличилосьдосемидесяти.
Реформация придала новый толчок «академическим странствованиям». В 1523 году
ГуставВазаизгнализШвециидатчанисталкоролем,основавновуюдинастию.Населению
странынавязывалилютеранство,иуниверситетУпсалы,накакое-товремяпревратившийся
в оплот католицизма и потому потенциально нелояльный властям, быстро опустел.
Студенты теперь отправлялись учиться в протестантские университеты Германии,
предпочитаяВиттенберг.В1593годуобщеесобраниестудентовипреподавателейвУпсале
постановило полностью «перековаться» и превратить университет в кузницу кадров для
лютеранской церкви. Сын Густава Вазы, впоследствии взошедший на трон под именем
КарлаIX,даровалуниверситетуновыепривилегии.
Жан Кальвин, отрекшийся от того, чему его учили на богословском факультете
Сорбонны,ипосвященныйвдоктринуЛютеравовремяизученияправавОрлеане,принес
знамя Реформации в Женеву, которую сделал бастионом кальвинизма. В местном
университете даже лекции читали на французском языке, а не на латыни. В 1536 году
подрывные сочинения Кальвина распространились по французским провинциям и
Испанским Нидерландам. В Дуэ был основан университет, который должен был стать
католическимпротивовесомЖеневеипривлечьксебефранкоязычныхстудентов,которые
дотогоотправлялисьвПарижилиОрлеан.Правда,лекциитамчиталиналатыни.Благодаря
этому в Дуэ могли преподавать английские профессора-католики из Оксфорда,
отправившиесявизгнание,послетогокакГенрихVIIIпорвалсоСвятымпрестолом.
Во избежание дурного влияния кальвинистов французские власти предписывали
землякам, желающим получить образование, учиться на родине. Молодых католиков из
Германии, Голландии, Шотландии, Ирландии и Англии с распростертыми объятиями
принимали в Лувене, Париже, Саламанке, Риме и Кёльне. Между тем французские
протестантыпробиралисьвакадемииЖеневы,Базеля,ГейдельбергаиЛейдена.В1621году,
во время первого похода Людовика XIII против гугенотов, в Лейденском университете
училось сразу 50 студентов-французов (22 изучали философию, двое — право, трое —
медицину,17—богословиеишестеро—точныенауки),хотяобычноихбылополтора-два
десятка[14].Крометого,наразныхфакультетахзанималисьнемцы,датчане,шведы,поляки,
венгрыиангличане,втомчислепредставителиправящихдинастий.Необходимоотметить,
что религиозный фактор не был определяющим: всё-таки в университеты отправлялись за
знаниями, а в Лейденском университете в те времена преподавали отец ятрохимии[15]
ФранцискСильвий,онжеФрансуаДюбуаилиФранцделеБоэ(1614–1672),иоснователь
первой научной клиники ятрофизик Герман Бургаве (1668–1738), читавший к тому же
лекциипоботаникеихимии.
В XVII веке студенты уже не осаждали, как столетием раньше, итальянские
университеты,аначалипокидатьАпеннинскийполуостров,ваудиторияхоставалисьтолько
местные уроженцы. Та же картина наблюдалась в Германии, измученной Тридцатилетней
войной(1618–1648),ивИспанииближекконцувека.Французамбыловеленосидетьдома,
но по мере территориальных завоеваний Людовика XIV некоторые бывшие иноземные
университеты, например в Перпиньяне, Авиньоне, Безансоне, Страсбурге, становились
французскими.
И всё же многие студенты по-прежнему уезжали учиться за границу из любви к
странствиямилипообычаю,необходимости,наконец,поматериальнымпричинам.Уильям
Гарвей (1578–1657), впоследствии прославившийся открытием кровообращения, начал
учиться в Кентербери, продолжил в Кембридже, потом побывал во Франции, Германии,
Италии и на какое-то время закрепился в Падуе. Еще один известный в будущем врач,
уроженец Женевы Теодор Троншен (1709–1781), пройдя тривиум в Кембридже и
поднабравшисьпрактическихзнанийпри посещениилондонскихбольниц,уехалучитьсяв
ЛейденкБургавеиполучилтамдокторскийколпакв1730-м,когдаемуедваисполнился21
год.СтудентыЛейденскогоуниверситетаотправлялисьзащищатьдиссертациивХардервейк
или Дуйсбург, по обе стороны границы между Германией и Голландией, а студенты из
Лувена предпочитали сдавать экзамены в Понт-а-Муссоне во Франции. Англичане и
шотландцы даже в XVIII веке ездили обучаться медицине в Лейден или Париж, а затем
становились докторами в Реймсе или Кане. 13 марта 1736 года российский Кабинет
министров утвердил кандидатуры Густава Райзера, Дмитрия Виноградова и Михаила
Ломоносова для отправки «в Фрейберг к бергфизику Генкелю» изучать химию и горное
дело.Приэтомвправительственномраспоряженииспециальнооговаривалось,чтовслучае,
если «потребно им будет ехать для окончания тех своих наук и смотрения славнейших
химическихлабораторийвАнглию,ГолландиюивоФранцию»,послеобучениявГермании
русских«пенсионеров»следуетнаправитьвназванныестраны.
Пешкомиверхом
Опасности пути. — Как снискать хлеб насущный. — Дорожные приключения. —
Ночлегвпути.—Разбойники.—Водныепреграды.—Попутчики
Пара крепких молодых ног всегда была самым надежным транспортным средством.
Испокон веков по дорогам, проселкам, лесным тропинкам брели путники: сезонные
рабочие, солдаты-наемники, ремесленники, странствующие торговцы, монахи, паломники
и, конечно, студенты. Их обгоняли нарочные на взмыленных лошадях, кареты и повозки;
скрипучие крестьянские телеги какое-то время ехали вровень с пешими, и если удавалось
задобритьхозяина,онсоглашалсяподвезтиуставшегостранникавобменназанимательную
беседу. Школяры отправлялись в дальний путь вдвоем с товарищем, а то и в одиночку,
закинув за спину котомку и набив железные подковки на башмаки, чтобы не сразу
сносились.
Пешие странствования по дальним краям уже сами по себе способны сделать человека
философом. Григорий Сковорода (1722–1794) в 22 года симулировал сумасшествие, чтобы
егоисключилиизКиевскойдуховнойакадемии,—оченьхотелосьпосмотретьсвет.Затри
года он прошел по дорогам Польши, Австрии, Италии и Германии, овладел несколькими
языками, как мертвыми (латынью, древнегреческим, древнееврейским), так и живыми
(немецким), изучил классическую и новоевропейскую философию, а последние 20 лет
жизни вел существование странствующего философа на Украине, скитаясь по деревням,
останавливаясьнаночлегвизбахпростыхкрестьянипоучаяихдобру.
Но,разумеется,пешкомвпутьотправлялисьнеотхорошейжизни,аотнужды,ведьне
сама дорога была целью. Василий Тредиаковский (1703–1769), сбежавший в 1726 году из
Славяно-латинской академии за границу, мог полагаться лишь на свой «острый разум» и
сильно бедствовал в Голландии. В Париж он явился, «шедши пеш за крайней уже своей
бедностию», но все его жертвы и труды были вознаграждены: в Сорбонне он учился
философии и математике, слушал лекции по богословию, принимал участие в публичных
диспутахидовольноудачнодебютировалкакпоэт.
ВсерединеXVIвекасындоктораГертенштейнаизЛюцерна,самучившийсямедицине,
но не получивший ученой степени, решил попытать счастья за рубежом. Во Франции, в
Тулузе, он довольно успешно практиковал, сделал себе имя и сколотил капиталец. Свои
накопленияонрешилвложитьвделовПьемонте,ноегопредприятиепошлопрахом,ион
пешком вернулся в Тулузу. В Тулузе, где его многие знали и величали «господин доктор»,
тогдасвирепствовалачума,иГертенштейнтамнеостался:свистнулсвоюсобаку,взвалилна
плечомеч(всешвейцарцыпринеобходимостистановилисьсолдатами)ипошелвЛион,но
умерподороге…
Путник был беззащитен перед силами природы; переночевать на постоялом дворе или
чьем-то сеновале считалось удачей, потому что селения были редки, и часто темнота
застигалачеловекавполеиливлесу.Дорогизачастуюбылитолько«направлениями»,риск
заблудитьсявлесуилиугодитьвболотобылвелик.Малотого,напутешественникамогли
напасть дикие звери или разбойники. Поэтому странствующие студенты предпочитали
отправлятьсявдорогуцелойкомпанией—такбылобезопаснееивеселее.
В пути они не придерживались практически никаких моральных норм, потому что
нужнобыловыжитьлюбымспособом.Нашествиестудентовстановилосьсущимбедствием
для трактирщиков и держателей постоялых дворов, потому что грозило неприятностями и
убытками и хозяину, и его постояльцам. «Орды Тамерлана не производили таких
опустошений, как они, — пишет исследователь жизни испанских вагантов Хулио
Монреаль. — Они могли среди ночи напасть на курятник, или на кладовую трактирщика,
илинакакой-нибудьдомпососедству,илучшебыстаялисворваласьнаптичийдвор,чем
шайка студентов. В кладовых они хозяйничали так, как не удалось бы всем монастырским
котам вместе взятым: ни одна связка колбас, ни один окорок не укрылись бы от их
прожорливости,иОдиссейнепроявилстолькожехитроумия,чтобыввестигрековвТрою,
сколькоони,чтобыстащитьсъестноеизсамыхукромныхуголков».
Справедливостирадинадосказать,чтостуденты,чтобыраздобытьсебепропитание,не
только воровали, но и пытались прокормиться честным путем. Например, Диего Торрес
Вильяроэль (1693–1770), обошедший в XVIII веке Испанию и Португалию, играл на
музыкальных инструментах, пел и танцевал, даже участвовал в корриде. Наконец он
вернулся в свою альма-матер — университет в Саламанке — и занял там кафедру
профессораматематики.
Вразныевременавластиразныхстраниздавалисуровыезаконыпротивбродяжничества
и нищенства, а голодные, одетые в лохмотья студенты, перебивавшиеся подаянием,
выгляделивесьмаподозрительно.
В1778годуФилиппПинель[16]инекиймолодойангличанинотправилисьизМонпельев
Париж пешком, закинув за спины мешки со скудными пожитками. По дороге путники без
документовпоказалисьподозрительнымиодномубальи,которыйвелелихарестовать.
С Михаилом Ломоносовым произошло еще более замечательное приключение, о
котором рассказывается в академической биографии создателя Московского университета,
написаннойМ.И.Веревкиным(1784).ВовремястранствованийпоГерманиив1740годуон
чутьнесделалсясолдатомпрусскойармии:
«МиновавДиссельдорф,ночевалпоблизостиотсегогорода,внебольшомселении,на
постоялом дворе. Нашел там прусского офицера с солдатами, вербующего рекрут. Здесь
случилосьснимстранноепроисшествие:путникнашпоказалсяпруссакамгодноюрыбою
на их уду. Офицер просил его учтивым образом сесть подле себя, отужинать с его
подчиненными и вместе выпить так ими называемую круговую рюмку. В продолжение
стола расхваливана ему была королевская прусская служба. Наш путник так был
употчеван, что не мог помнить, что происходило с ним ночью. Пробудясь, увидел на
платьесвоемкраснойворотник;снялего.Вкарманахощупалнесколькопрусскихденег.
Прусскийофицер,назвавегохрабрымсолдатом,далему,междутем,знать,что,конечно,
сыщет он счастье, начав служить в прусском войске. Подчиненные сего офицера
именовалиегобратом.
„Как, — отвечал Ломоносов, — я ваш брат? Я россиянин, следовательно, вам и не
родня…“—„Как?—закричалемупрусскийурядник,—разветынесовсемвыспалсяили
забыл, что вчерась при всех нас вступил в королевскую прусскую службу; бил с г.
порутчикомпорукам;взялипобраталсяснами.Неунывайтолькоинедумайниочем,
тебеунасполюбится,детинатыдобрыйигодишьсяналошадь“.
Таким образом сделался бедный наш Ломоносов королевским прусским рейтаром.
Палка прусского вахмистра запечатала у него уста. Дни через два отведен в крепость
Вессельспрочимирекрутами,набраннымипоокрестностям.
Принял, однако же, сам в себе твердое намерение вырваться из тяжкого своего
состоянияприпервомслучае.Казалосьему,чтозанимболееприсматривают,нежелиза
другимирекрутами.Сталпритворятьсявеселымиполюбившимсолдатскуюжизнь…
Караульня находилась близко к валу, задним окном была к скату. Заметив он то и,
высмотрев другие удобности к задуманному побегу, дерзновенно оный предпринял и
совершилсчастливо.
Накаждыйвечерложилсяонспатьвесьмарано;высыпалсяуже,когдадругиенанарах
были еще в перьвом сне. Пробудясь пополуночи и приметя, что все еще спали крепко,
вылез,сколькомогтише,взаднееокно;всползнавали,пользуясьтемнотоюночи,влекся
поономуначетвереньках,чтобынеприметилитогостоящиенавалучасовые.Переплыл
главный ров… и увидел себя наконец на поле. Оставалось зайти за прусскую границу.
Бежализвсейсилысцелуюнемецкуюмилю.Платьенанембыломокро».
Одному отправляться в дорогу было заведомо опасно; всегда лучше иметь надежного
попутчика, предпочтительно знающего дорогу и обычаи тех мест, куда ты направляешься,
илипростопорядочногочеловека,накоторогоможноположиться.
Известный врач и профессор Базельского университета Феликс Платтер (1536–1614)
оставилкрасочныйрассказосвоихюныхгодах,подробноописависвоипутешествия.В15
лет отец отправил его учиться медицине во Францию, в Монпелье. Медлить с отъездом
былонельзя—вБазельпришлачума;ноименнопоэтомулионскиекупцы,возвращавшиеся
с Франкфуртской ярмарки, под покровительство которых Платтер-старший собирался
передатьсына,решилиобъехатьгородстороной.Посчастью,одинпарижанинпофамилии
РобернаправлялсявЖеневучерезБазель;договорились,чтоФеликспоедетсним.
Отец купил ему лошадку за семь крон, положил в узел из клеенки две рубашки и
несколько платков, тщательно зашил в камзол сына четыре золотые кроны и вручил на
дорогутрикронымелочью,предупредив,чтовседеньгинаегоснаряжениевзятывдолг.
В путь выехали в воскресенье 9 октября 1552 года в девять утра. Мать плакала, не чая
вновьувидетьединственногосына,ведьемустольколетпридетсяпровестиначужбине.К
томужеонабоялась, чтоКарлV,осадившийМец,сотретБазельслицаземлии мальчику
будетнекудавозвращаться.ОтецпровожалФеликсапарумиль.Втотжеденьихслужанка
свалиласьотчумы,котораяпроизвелабольшиеопустошениянаихулице.
Сын школьного учителя, а не дворянина, Феликс не привык к верховой езде. Вечером
первого же дня его лошадь упала, и он ударился о камень, но, к счастью, не расшибся.
Спускаясь по лестнице, он зацепился за ступеньку шпорами и скатился кубарем. Его
спутник Томас Шепфиус, также отправлявшийся учиться на врача, был постарше, но
оказалсятакимжегоре-кавалеристом:егоприходилосьждать,потомучтоонвечноплелся
где-тосзади.Выяснилось,чтоегонадулибарышники,всучивникуданегоднуюлошадь.Она
быстрозахромала,иТомасуприходилосьбольшуючастьпутиидтипешком.Отсвоейклячи
онизбавился,продавзажалкиегроши.
Ночевали на постоялых дворах в деревнях, где было тесно, шумно и не продохнуть от
дыма,иливгородскихгостиницах,где,конечно,былопочище,ноидороже.
Черезчетыредняпутникизаблудилисьночьювгустомтумане.Вдеревушке,накоторую
они каким-то чудом набрели, их отказались пускать на ночлег, но один местный житель
согласился проводить их через лес. Здесь начинается история, которая пригодилась бы
авторуприключенческогоромана.Провожатыйпривелтрехпутешественниковнаскверный
постоялый двор посреди леса, который держала какая-то женщина. Собственно, это был
даже не дом, а продуваемый всеми ветрами одноэтажный сарай, состоявший из общей
комнаты и каморки. В зале с камином стоял длинный стол, за которым сидели савойские
крестьяне и нищие, ели жареные каштаны с черным хлебом и запивали молодым вином.
Делать нечего — пришлось остаться, хотя у хозяйки не было ни постелей, ни конюшни.
Лошадей пристроили в хлеву, не расседлывая, а сами подсели к бродягам. Вид у них был
совершенно разбойничий, но, по счастью, они перепились и заснули у очага. Проводник
ушелспатьнасеновал,апутникизабаррикадировалисьвкаморке,подперевдверькроватью
и закрыв ставни. Вынули из ножен рапиры и положили на стол. Спать никто и не думал.
Напряженно вслушивались в тишину, вздрагивая от каждого шороха. Наконец нервное
напряжение сделалось невыносимым; они решили бежать, благо заплатили хозяйке еще с
вечера.Отодвинуликровать,осторожнопробралисьвобщийзал—всеспят.
Тут пришел проводник и предупредил Робера (он единственный из всей компании
понимал по-французски): бродяги договаривались рано утром подстеречь их в лесу и
ограбить.Ноониещекрепкоспали,когдапутникипокинулинегостеприимныестенызатри
часа до рассвета. Проводнику пообещали щедрую награду, если он выведет их к Лозанне
проселком.Насчастьепутешественников,оноказалсячестныммалым.
К рассвету путники выбрались из леса на большую дорогу и к полудню уже были в
Лозанне, где рассказали о своих приключениях. Как оказалось, они действительно
подвергались большой опасности: в лесу под Мезьером ежедневно убивали людей — там
орудовала банда Длинного Пьера. Некоторое время спустя его изловили и колесовали в
Берне;междупрочим,онпризнался,чтонамеревалсяубитьвМезьеренесколькостудентов.
ФеликсиТомасрассталисьсРоберомвЖеневеипоехалидальшеподпокровительством
врача Мишеля Эроара, путешествовавшего со своим лакеем. Дорога, шедшая вдоль озера и
кромкигор,становиласьдовольноопасной.ГраницамеждуСавойейиФранциейпроходила
порекеЭн,черезкоторуюпришлосьпереправлятьсяналодках.
Впоследствиипутникамещенераздоводилосьфорсироватьводныепреграды—ивброд
(при воспоминании об этом у Феликса даже 30 лет спустя мороз подирал по коже), и на
пароме.Несмотрянаточтобылужеконецоктября,наюгеФранциистояластрашнаяжара,
ипослеобедапутникиотдыхали,пережидаязнойдовечернейпрохлады.
Вобщейсложностипутешествиепродлилось20дней,изкоторыхсобственнопутьзанял
15 дней — остальное время ушло на ожидание попутчиков и отдых. Феликс преодолел 95
миль и потратил 10 ливров, 12 шиллингов и 10 денье, в том числе на корм для лошади,
чаевыеипошлинузапереправучерезреки.Добравшисьдоцелипутешествия,Монпелье,он
продалсвоегоконьказавосемькронинаэтиденьгикупилодеялоикое-чтоизодежды.
Пять лет спустя, завершив образование и возвращаясь домой, Феликс Платтер решил
проехатьчерезвсюФранциюипобыватьвПариже.
Вдорогуонсоспутникамиотправился3марта1557года.НаступилВеликийпост,аэто
означало, что в католической Франции на всём пути уже не придется есть мяса. Дороги
становилисьвсёхуже(толькодорогаизПарижавОрлеанбыламощеной).Поночамулицы
городов не освещались и было темно, хоть глаз выколи. В Кастельнодари Феликс,
разыскивая гостиницу, ударился головой о крюк, на котором мясники вывешивают свой
товар. С наступлением темноты городские ворота закрывали, и путникам, не успевшим
войти,приходилосьночевать напостоялыхдворах загородскойчертой.Этизаведенияпопрежнему были ненадежны; в одном месте в компанию к студентам набивался какой-то
подозрительный тип со слугой, оба вооруженные холодным оружием (в те времена во
Франции запрещалось носить с собой пистолеты); пришлось сбежать и прятаться от них в
лесу.
(Надоотметить,чтовтевременавстречасразбойникамипочтигарантированностоила
жизни. Позже налетчики отнимали у проезжающих только кошелек. Брат Феликса Томас
Платтер, в 1595 году повторивший путь из Базеля в Монпелье, опасаясь дорожного
нападения, взял с собой вместо денег переводной вексель. Василий Баженов, в 1762–1763
годах путешествовавший по Италии с образовательной целью, тоже подвергся нападению
разбойников,лишилсявсехденег,ноосталсяжив.)
На Гаронне начался паводок; реку нужно было пересечь на лодке вместе с лошадью.
Лодкадалатечь,лошадьФеликсаиспугаласьипрыгнулавводу.Ксчастью,онадобралась
до берега, иначе ее хозяин лишился бы всей поклажи, как не раз бывало с другими
путешественниками.
В некоторых городах юга Франции тогда свирепствовала чума. В Эгильоне путников
заставилипоклясться,чтоонинебыливТулузе.40летспустянасловоуженеверили:во
время эпидемии чумы перед отъездом нужно было получить у секретаря суда справку о
добромздоровье(услугаплатная)дляпредъявлениянавъездевдругойгород.
Наконец,Феликсвочереднойразубедилсянасобственномопыте,какважноподобрать
хорошего попутчика. Его спутник доставлял ему массу хлопот и неприятностей: то он
поранилсяиегонадобылолечить,тозахотелвдругсъездитьизПарижавОрлеан,чтобыло
совсемнепопути,ипришлосьехатьсним,тотянулсвыездомподразнымипредлогами,а
то вдруг потребовал, чтобы Феликс отдал ему свой плащ, потому что его собственный
совсемистрепался.Неудивительно,чтоФеликс,добравшисьдоБазеля,нарадостяхразрядил
свой пистолет в стену чьего-то сада и подарил плащ проводнику. Его возвращение
праздновалавсяулица.
Напочтовых
Дороги. — Почты. — Транспортные средства и тарифы. — Почтовые станции. —
Таможенныеформальности
Древние римляне, завоевав и присоединив к своей империи очередную провинцию,
принимались строить там дороги и «транспортные инфраструктуры». Сооруженные ими
акведуки продолжали восхищать путников и много веков спустя, когда почин
соплеменников Юлия Цезаря уже давно канул в Лету. Дороги в Европе были ужасны, и
достаточнопродолжительноепутешествиепревращалосьвподвиг.
«Я отправился на почтовых в жуткий холод. В шести лье от Блуа дороги были столь
испорченыльдомирытвинами,чтомойконьнесколькоразупал,хотяинепричинивсебе
вреда. Когда он споткнулся в последний раз, ударившись мордой о землю, оголовье
порвалось», — вспоминал граф де Форбен, следовавший в 1683 году из Блуа в Пуатье по
казеннойнадобности.Вглухойпровинциипроехатькуда-либобезпроводникаоказывалось
просто невозможно: не было не только дорожных указателей, но и самих дорог. «За ночь
выпало столько снега, что дороги совершенно замело, но купцы, много раз ходившие по
этимместам,отдеревакдереву,немоглизаблудиться»—этазаписьизмемуаровтогоже
автораотноситсякследующемугоду,когдаонпутешествовалпоОверни.
«ИзФранкфуртаехаляпонемецкимкняжествам:чтонишаг,тогосударство,—писал
веком позже Д. И. Фонвизин в „Письмах из Франции“. — Я видел Ганау, Майнц, Фульду,
Саксен-Готу, Эйзенах и несколько княжеств мелких принцев. Дороги часто находил
немощеные, но везде платил дорого за мостовую; и когда, по вытащении меня из грязи,
требовалисменяденегзамостовую,тояосмеливалсяспрашивать:гдеона?Насиеотвечали
мне, что его светлость владеющий государь намерен приказать мостить впредь, а теперь
собиратьденьги».
ВправлениеЛюдовикаXVфранцузскихкрестьянобязывалиотработатьнекотороевремя
на строительстве дорог, и образцовые для той эпохи (хотя и не идеальные) французские
«магистрали» считались главным детищем и заслугой этого короля. Особенно они
выигрывали в сравнении с грязными и узкими улицами французских городов. В
официальном сообщении от 8 августа 1740 года говорилось, что в провинции имеется «75
тысяч саженей превосходных дорог, так что ныне возможно проезжать рысью в любом
направлениичерезгорыиболота,коидопроведенияэтихработпреодолевалисострахом,
даитоневовсякиймесяцвгоду».
Далекий предшественник Людовика Возлюбленного Людовик XI (1461–1483) своим
эдиктом 1464 года организовал во Франции систему почт. На всех главных дорогах
королевстваустроилипочтовыестанции,отстоявшиедруготдруганачетырелье,тоесть16
километров (впоследствии это расстояние сократили до двух лье); их смотрители должны
были всегда держать наготове четыре-пять лошадей, предназначенных прежде всего для
королевских гонцов, однако предоставляемых и прочим путешествующим по десять су за
перегон. С 1550 года на почтовых станциях стало можно получить упряжных лошадей для
частныхкаретпо20сузалошадь(заэтовремяинфляциясъела60процентовпокупательной
способностиденег).Почтовуюповозкусдавалипо50сузаперегонплюс25сусупряжной
лошадиипо20сусдышловыхлошадей.Посколькунаровнойместностивэкипажвпрягали
двухлошадей,адляследованиянаподъем—трех,задвальеприходилосьвыложитьот100
до120су.ПереездизПарижавРуанобошелсябыв880су,или44ливра.Ясно,чтостудент,
которыйзасемь-восемьсумогвтовремякупитьпарубашмаков,предпочиталидтипешком,
анеотдаватьтакиебезумныеденьгизапроезд.
В XVIII веке поездка в почтовой карете из Парижа в Кале, откуда можно было
отправиться морем в Англию, обошлась бы в 980 ливров: на пути лежало 49 почтовых
станций,накаждойизкоторыхнужнобыломенятьлошадей,платя20ливровзачетверку.
Наэтиденьгиможнобылобыкупитьсотнюжареныхкур.
В Провансе на королевских дорогах взимали двойную пошлину. По приказу короля
лошадеймоглидаватьбесплатно;почтовыесмотрителикомпенсировалисвоиубытки,деря
втридорогасостальныхпроезжающих.Те,ктооченьспешил,имелиправовоспользоваться
королевскими почтовыми каретами, но согласно эдикту 1704 года такие услуги
оплачивалисьподвойномутарифу.
Можно было воспользоваться и верховыми лошадьми, предоставляемыми вместе со
сбруей,нониктонегарантировал,например,чтоседлоокажетсяудобным.Вовремяодного
изпутешествийпоюгуФранциивконцеXVIвекаспутникТомасаПлаттераизмучилсяиз-за
узкогоседлабезподушечкиибоялся,чтоунегообразуетсягрыжа.Путешественникисошли
слошадей,чтобыразмятьноги;смотрительпочтовогодворарешил,чтоонивздумалидойти
пешком до следующей станции, и помчался вдогонку, крича, что они всё равно должны
заплатитьемузаперегон.
ВИспаниипочтоваяслужбабылаорганизованапотакомужепринципу,тольковместо
лошадейиспользовалисьмулы,аменятьихможнобылоинасерединеперегона.ВИталии
проезжающим приходилось туго: например, в окрестностях Милана не имелось почтовых
станцийинегдебылодостатьлошадей;даженаАппиевойдороге,ведущейизРимавКапую,
почты не было. Приходилось либо идти пешком, либо ехать верхом, либо тащиться в
собственномэкипаже.
В начале XVII века во Франции появились почтовые рыдваны — большие брезентовые
фургоныбезрессор,вкоторыхпассажирысиделиналавках,подвешенныхкбортам,чтобы
смягчать толчки. В середине века появились почтовые кареты, крепившиеся на прочных
ремняхнадшасси.Путешественников,которыевнихпередвигались,болталововсестороны
на щербатых мостовых. Такие кареты были хрупкими и ненадежными. Англичанин Артур
Янг, побывавший во Франции во времена Людовика XV, рассказывает, что его экипаж
разломился надвое и путешественник остался на дороге вместе с задними колесами, тогда
каккучерумчалсянапередних,погоняялошадей.
К 1665 году из Парижа в провинцию регулярно отправлялись 43 конных экипажа. С 1
апреля 1776 года появился более быстрый транспорт — дилижансы. Это были
монументальныеэкипажи,вмещавшиедочетырнадцатипассажиров:впередирасполагались
три места для особо важных персон, с которых можно было видеть дорогу и лошадей; в
центре, одна напротив другой, — две банкетки по три места, сзади — «ротонда» на два
места,кудапопадалистыла;наконец,трисамыхдешевыхместабылина«империале»,то
естьнакрыше,подоткрытымнебом,беззащитыотдождяиветра.
Когда дорога шла на подъем, пассажиров высаживали, чтобы «кобылам было легче». В
самых трудных случаях им — разумеется, за исключением привилегированных
путешественников—дажеприходилосьтолкатьэкипаж.
Дилижансы, которые исправно обеспечивали транспортные перевозки до появления
железнойдороги,имелиодинкрупныйнедостаток—неустойчивость.Багажскладывалина
крышу,иоченьчастонадорогахсколдобинамииухабамицентртяжестисмещался,экипаж
утрачивал равновесие и с грохотом валился набок. В горах подобные происшествия
оканчивалисьтрагически.
Ещеоднуопасностьпредставлялисобойбандитскиеналеты.Впрочем,еслипассажиры
несопротивлялисьибезлишнихуговоровотдавалиценности,всадникивмаскахвелисебя
по-джентльменски и даже предлагали дамам руку, помогая выйти из экипажа. Собрав
«дань», они скрывались в облаке пыли, предварительно перерезав подпруги, чтобы
исключитьвозможностьпогони.
Студенты имели право носить оружие, в том числе и для защиты от нападения в пути.
Эта привилегия неоднократно подтверждалась, например, указами германских
императоров.
Из-задурногосостояниядорогудавалосьпреодолетьнебольше30километроввдень,и
только в окрестностях Парижа — 75–80 километров. К тому же общественные средства
передвижениябылипокарманудалеконевсем.
Аналогичнаяситуациянаблюдаласьивдругихстранах.ИванНеплюев,возвращавшийся
весной 1720 года на родину после заграничной стажировки, подробно описал переезд из
Гамбурга(тудакурсантыдобралисьизКопенгагена«напочте»)вСанкт-Петербург.
«21числа[апреля1720года]господинПитерГоверс(российскийконсул.—Е.Г.)дал
нам совет, чтоб ехать [из Гамбурга] чрез Берлин на почте, понеже ландсцуги не нашли,
чтобпрямоехатьвДанциг…Тогож21числапоехалиизГамбурганаординарнойпочте
— на фуре 6 человек да на экстраординарной почте — на двух фурах по 4 человека;
платилинаординарнойпочтепо6штиверовсперсонынамилюданавсякойперемене
почтарюпост-гелт[17]по12грошейсперсоны,апеременаотпеременыпо3ипо4мили
немецких; а на экстраординарной почте платили на три лошади по 48 рейхсталер талер
штиверовнамилюс4человек,понежевфуресидит4человека,аимеюттрилошади;да
на всякой перемене за телегу по 4 штивера; а ехали и переменяли лошадей обе почты
вместе и деньги платили вообще. От Гамбурга их (австрийцев. — Е. Г.) владения — 7
миль. Берлин — столица прусского короля; червонный ходит 130 штиверов или грошей.
Издержали мы денег на пищу по червонному да на проезд без мала 3 червонных с
персоны;апутиотГамбургадоБерлина33мили.ОтГоверсаимелимыписьмавБерлин
к послу, графу Александре Гавриловичу Головкину. Прибыли мы в Берлин 24 числа
поутру,иосматривалиунасбагаж.
25-го поехали мы из Берлина на экстраординарной почте на трех фурах. Платить до
Данцига на 56 миль по ефимку на милю со всякой телеги да за телеги по 4 штивера на
всякой перемене; всего до Данцига издержали от Берлина по 5 червонных, и с пищею.
Господин посол Головкин дал нам подорожные, чтоб от Мемеля до Риги в Курляндии
брать подводы без прогон. Владение прусское до Гданска, а 7 миль владение польское,
понеже Данциг принадлежит республике Польской; а дорогой городок от городка в
Пруссиипо3ипо4мили.
Прибыли во Гданск 30 числа и порядили до Кёнигсберга яхту с персоны по
получервонному,безпищи…
Поехали от Гданска мая 2 числа. Ехали рекою 7 миль, заливом 17 миль. Прибыли в
Кёнигсберг 14 числа, Королевец тож. В Кёнигсберге управляет государевы интересы
консилиер королевского величества прусского, которому прозвание Неглин. Наняли из
КёнигсбергадоМемеляна15миль,далипополучервонномусперсоны,безпищи;ехали
сухимпутемтримили,заливом12миль.
Поехали из Мемеля 8 числа и наняли до курляндской почты на 8 миль, дали по
рейхсталерусперсоны.
9числапоподорожнойвзялинакурляндскойпочтеподводы.
Прибыли в Митаву 11 числа. Митава — столица курляндская. В ней владетельница
государыня царевна Анна Ивановна; при ней из русских генерал-кригс-комиссар Петр
МихайловичБестужев,полкдрагунскийКаргопольский.ПутиотМемеля33мили.
ПоехалиотМитавы12числа.
Приехали в Ригу 13 числа. Расстояние 7 миль. В Риге губернатор князь Никита
Иванович Репнин дал нам подорожную, чтоб нам до Санкт-Петербурга давали по
подставампочтовыхпоподводеначеловека,спрогонами,анапрогонынамденегнедал.
ВыехалимыизРиги15числа.
ПрибыливДерпт17числа.
18-гоизДерптавНарву.
ВНарвуприбыли19числа.
ИзНарвыпоехали20числа.
ПрибыливСанкт-Петербург22числа.РасстояниеотРиги(доДерпта)202версты,от
Дерпта до Нарвы 141, от Нарвы 165… Во весь вышеписанный вояж издержал я
собственных400рублейдагосударевых600рублей».
ВоФранциив1787годупутешественник,едущийвдилижансе,платилзакаждоелье16
су, передвигавшийся в кабриолете или карете — 10 су, в повозке или фургоне — 6. За
поклажубралипо6деньесфунтанарасстояниедо10лье,по9денье—запутьв10–15лье,
азатемзаставлялиприплачиватьпо3деньезакаждыепятьлье.Людивыкручивались,делая
небольшиедневныепереходы.
Чтобы перевозчики не завышали цены на транспорт, те регулировались государством.
Съездить из Парижа в Лион стоило 114 франков, включая питание, если сидеть внутри
дилижанса;путешествиенаимпериалеобходилосьдешевле—в50франков,нобезпитания.
Можнобылобесплатнопровезтиссобойкладьвесомнеболеедесятифунтов.
ПутьизПарижавЛионзанималпятьдней,изПарижавМарсель—девять,авСтрасбург
— шесть дней. В маленькие города добирались на перекладных, почтовыми каретами или
дилижансами.
К концу XVIII века во всей Франции было 1200 почтовых станций вдоль 9500
километров дорог, по которым разъезжали почтовые экипажи. Многие из этих станций
сохранились до сих пор. Это просторные дома у края дороги, с воротами, над которыми
красоваласьвывескаввидепочтовогорога.Войдяиливъехаввворота,путникипопадалина
мощеныйдвор,кудавыходилидвериконюшен.Напервомэтажестанциипомещаласькухня,
а на втором располагались комнаты для проезжающих, выходящие дверями на внешнюю
галерею. «Удобства» находились на улице. Комфорт, разумеется, был минимальным,
постели кишели насекомыми. Несмотря на это, многие опытные путники были очарованы
опрятностью французских постоялых дворов после итальянских, не шедших с ними ни в
какоесравнение,—напримерДжакомоКазанова,исколесившийпрактическивсюЕвропу.
ФеликсПлаттервспоминаетоночевкенаоднойизтакихстанцийнапутиизЖеневыв
Лион: ужин оказался тяжеловат, и ночью ему скрутило живот; мальчик не добежал до
уборнойисправилнуждупрямонагалерее.Утромсмотрительначалгромковозмущаться,
обнаруживтакоесвинство;МишельЭроар,путешествовавшийсПлаттером,свалилвинуна
своегоотсутствующегослугу,которогоонвыслалвперед,чтобызаказатьобеднаследующей
почтовойстанции.
Надо отметить, что во время переезда у Феликса впервые появились проблемы с
желудком, которых он прежде не знал. В самом деле, знакомство студента с заграницей
начиналосьспостоялыхдворов,идалеконевсегдачужаяпищаприходиласьемуповкусу.
Например, Платтер с содроганием вспоминал каракатиц, которых ему пришлось есть в
Бордо.Наэтожеобстоятельствообращаютвниманиемногиеавторымемуаров.
Экономить в пути на еде было делом обычным, но одно дело — ограничивать себя, а
другое — наживаться на других. А. Н. Радищев, посланный Екатериной II в числе
российских студентов учиться в Лейпциг, вспоминал, с чего начались разногласия между
школярамииопределеннымимвнаставники(«гофмейстеры»)майоромБокумом:
«Мывсевоспитаныбылипорусскомуобряду,ивпривычкехотянесладкоесть,нодо
насыщения, обыкли мы обедать и ужинать. После великолепнаго обеда в день нашего
выезда ужин наш был гораздо тощ и состоял в хлебе с маслом и старом мясе, ломтями
резанном.Таковоекушанье,длянемецкихжелудковвесьмаобыкновенное,востревожило
русские,привыкшиеболеекоштямипирогам.Иеслизахочешьбезпредубеждениявнять
вине нашего неудовольствия, к несчастию нашему потом обратившегося, то найдешь
корень онаго в первом нашем ужине. Покажется иному смешно, иному низко; иному
нелепо,чтоблаговоспитанныеюношимоглиначальникасвоеговозненавидетьзатаковую
малость: но самого умереннейшаго человека заставь поговеть неделю, то нетерпение в
немскоробудетприметно.Еслисладостьнаскучитьможет,кольмипачеголод.Худаяпо
большой части пища и великая неопрятность в приуготовлении оной произвели в нас
справедливоенегодование.ФедорВасильевич[Ушаков]взялсяизъявитьоноепреднашим
начальником. Умеренное его представление принято почти с презрением, а особливо
женою Бокума, которую можно было почитать истинным нашим Гофмейстером. Сие
произвело словопрение, и кончилось тем, что Федор Васильевич возненавижен стал
обоимисупругами.
Но не знал наш Путеводитель, что худо всегда отвергать справедливое подчиненных
требование и что высшая власть сокрушалася иногда от безвременной упругости и
безразсуднойстрогости.
Мысталиотважнеевнашихпоступках,дерзновеннеевтребованияхиотповторяемых
оскорблений стали наконец презирать его власть. Если бы желание учения не
остановлялонасвпоступкахнашихинеумерялонашегонегодования,тоБокумнадороге
бы изпытал, колико безразсудно даже детей доводить до крайности. Во всех сих
зыбленияхбоязнииотвагимладшиепредводительствуемыбылистаршими».
Подготовка к путешествию была вопросом более финансовым, нежели
организационным: в Средние века не требовалось ни виз, ни даже паспортов. На въезде в
город путешественники должны были объявить свое имя, звание и цель поездки, но
проверить достоверность этих сведений не всегда было возможно. Например, группа
студентов из Монпелье (французы, швейцарцы, немцы), отправившихся в 1696 году в
Испанию,выдаласебязаторговцеввиномихлебомизЛангедока;благодаряэтойуловкена
границеихпропустилибезлишнихсложностей,посколькуторговаядеятельностьсчиталась
полезной для государства. Перед отъездом надо было уплатить таможенную пошлину и
купитьсправкуоздоровье.
ВначалеXVIIIстолетияпутешественник,отправляясьвзаграничныйвояж,ужедолжен
был выправлять себе паспорт. Педантичный Неплюев неоднократно упоминает об этом
(«Прибыли в Мемель 7 числа. Мемель — прусская крепость; и смотрели наших
пашпортов…»), как и о том, что русские курсанты в каждом крупном городе непременно
являлись к представителям своего государства, чтобы получить подорожную. Ломоносов,
сбежавшийотбергфизикаГенкеляискитавшийсяпоГермании,немогвернутьсявРоссию
черезГолландиюбездокументов.
Путешествуя по Германии, представлявшей собой лоскутное одеяло из множества
княжеств, люди, едущие на почтовых, теряли не менее двух часов в каждом пограничном
городе: было принято задерживать иностранцев без всякой видимой причины. При
пересечении границы путешественнику приходилось отвечать на одни и те же вопросы:
«Ваше имя и звание? Женаты ли вы? Путешествуете по делу или для развлечения?»
Вероятно,этотдопроснеимелникакойпрактическойцели.Одинизпроезжающихответил,
чтоегоимяБу-хо-ху-хо.Навопрос,каконопишется,онсказалпограничнику:«Этоужваше
дело,явамегоназвал».
Зато в конце XVIII века каждый, кто покидал Россию, должен был трижды объявить о
своем отъезде в газетах, в том числе «Санкт-Петербургских ведомостях». Еще полагалось
выправить подорожную и паспорт (иностранцы должны были получить эти документы
черезКоммерц-коллегию),адляэтогоприходилось посетить девятьприсутственныхмест,
вездещедрораздаваявзятки.
Поводе
Выгодыиопасностипутешествияпореке.—Коварнаяморскаястихия
Вовремядальнихпутешествийчастоприходилосьиспользоватьи«голубыедороги»—
реки,которыепоройбылидажепредпочтительнеедорогсухопутных:нанихнебылоухабов
и засасывающей грязи, а скорость передвижения была практически одинаковой. Феликс
Платтер, плакавший, расставаясь в Лионе с Томасом Шепфиусом (тот должен был
продолжить путь по воде), еще не знал, что неоднократно встретится с другом, ведь
сухопутнаядорогашлавдольРоны,алодочникипричаливаликберегу,чтобыостановиться
наночлегвтехжегородах,гденочеваливсеостальныепутники.
«18 числа [апреля 1720 года], — заносил в свой дневник Неплюев, — взошли в
гамбургскую реку; на одной стороне Голштиния, а на другой Линебургия. Того ж числа
леглимынаякорьвозлелинебургскогогородкаШтадеиплатилипооблигепо8штиверов
сбаула. —19числапришли кГамбургуиночевализагородом,вординарии[18], понеже
тогоднянеуспеливгород.ОтАмстердамадоГамбургаморем60мильнемецких».
Для передвижения по рекам использовали барки — небольшие одномачтовые суда
водоизмещением не более 50 тонн. При сильном встречном ветре такое судно не могло
продвигаться вперед, и оставалось «ждать погоды». В Голландии по каналам плавали на
трешкоутах—этаких«речныхтрамвайчиках»:тамимелиськаюта,кают-компанияиместа
накрыше.
Рекамоглапоказатьсвойноровипредставляласобойнемалуюопасность,особенново
время паводка. Немецкий студент Ульрих Гигер, направлявшийся из Страсбурга в
Монпелье,сплавлялсяпоРоне;междуЛиономиАвиньономсуднопотерпелокрушение.Все
вещи Гигера пропали, утонули шестеро его спутников и пять лошадей, сам же он чудом
осталсяжививпоследствиисталврачомвСтрасбурге.
Еще более непредсказуемой была морская стихия. Англичанам или датчанам,
отправлявшимсяучитьсянаконтинент,впоруставитьпамятникзамужество.ПроливПа-деКале, отделяющий Альбион от Франции, не более 40 километров в ширину, но в плохую
погодупереправаизДувравБулоньмогларастянутьсянацелуюнеделю.
«14 числа [октября 1716 года] отплыли мы в море 20 миль, а потом, за противным
ветром, стали на якоре близ датского берега и против шведского города Готенбурга, где,
простояв трои сутки, принуждены были назад поворотиться к Гельзенгеру (а между тем
шведскийкапервзялвполон3купеческихголландскихсудна),гдемы,простоявдо26числа
и не надеясь получить способного ветра, послали от нашей компании Петра Салтыкова в
Копенгаген просить от посла дозволения ехать в Голландию сухим путем, что нам было
дозволено,стемчтобыехали,будежелаем,насвоемкоште»,—вспоминаетИванНеплюев.
ДвадцатьлетспустяваналогичномположенииоказалисьрусскиестудентыЛомоносов,
Райзер и Виноградов. 8 сентября 1736 года они отплыли из Петербурга на корабле
«Ферботот», который должен был доставить их в Травемюнде. Около двух суток корабль
безуспешно боролся с непогодой в Финском заливе, и 10 сентября все трое вернулись в
столицу.19сентября«Ферботот»вновьпокинулпетербургскийпортинаэтотраздошелдо
Кронштадта, где Ломоносов и его товарищи провели в томительном ожидании еще
несколькосуток.Наконец23сентябрякорабльвзялкурсназапад.Черезпятьднейпрошли
мимоРевеля,ещечерезпятьминовалиостровГотланд,а16октябряприбыливТравемюнде
и ступили на землю Германии. Из Травемюнде в Марбург, конечный пункт путешествия,
русскиестудентыдобиралисьещепочтитринедели.
Новот,наконец,путьокончен.Поразнакомитьсясальма-материосваиватьсясосвоим
новымположением.
ЧАСТЬТРЕТЬЯ
ГОСУДАРСТВОВГОСУДАРСТВЕ
Vivatetrespublica
Etquiillamregunt.
Vivatnostracivitas,
Mecenatumcaritas
Quinossicprotegunt.[19]
Студенческаяпесня«Гаудеамус»
Альма-матер
Студенческиедома.—Сорбонна.—КоллегияМонтегю.—Зданияуниверситета
Итак,нашстранникуцели:передним—университетскийгородсмножествомцерквей,
харчевен,постоялыхдворов,меняльныхконторисамыхразныхлавок,гдеможнокупитьвсё
необходимое,былибыденьги.Главное—незатерятьсявтолчее,найтисебепристанищеи,
нетратявременидаром,приступитькучебе.Гдежетутуниверситет?
В Париже в XII веке школяру нужно было идти прямиком на остров Сите, где
помещались соборная школа и различные коллегии, основанные монастырями, частными
лицами и королями. Они носили имена своих создателей (например, Наваррский коллеж,
основанный Жанной Наваррской) или страны, выходцев из которой в них принимали
(коллегия шотландцев, ломбардцев и т. д.). Правда, самого слова «коллегия» тогда еще не
существовало; студенческие общежития называли домами, отелями или хостелами, а в
Англии—холлами.
Студенты получали там кров даром или за умеренную плату. Эти дома были
небольшими.Например,однаиз самыхдревнихколлегий,основаннаявАнжев1116 году,
была рассчитана на прием тринадцати школяров. А в Париже самый старый студенческий
домназывалсяКоллегиявосемнадцати.Основалегов1180годулондонскийкупецДжосс,
который, вернувшись из Иерусалима, купил дом рядом с соборной школой, где могли
разместиться 18 постояльцев. Архидьякон из Руана Робер д’Аркур открыл в 1280 году
коллегию для двадцати четырех нормандских студентов, а кардинал Шоле — дом для
бурсаковизпикардийскихгородовАмьенаиРубе.
СсерединыXIIIвекаколлегиисталипредоставлятьнетолькокрышунадголовой,нои
услугирепетиторов,помогавшихзакрепитьзнания,полученныеналекцияхвуниверситете.
Монастырские школы на левом берегу Сены, в аббатстве Святой Женевьевы и при
доминиканскоммонастыренаулицеСен-Жакпривлекаликсебестудентов,сделавобучение
публичным. Их примеру последовали все другие монашеские ордена — францисканцы,
кармелиты,августинцы.Опираясьнаподдержкупап,онипротивопоставилисебясветскому
университету.СтудентытеперьоседаливЛатинскомквартале,неперебираясьчерезрекуна
островСите.
Факультет искусств находился в квартале Гарланд, на одноименной улице. Ее
латинизированное название — Гарландия — впоследствии стало чем-то вроде пароля:
чтобыузнатьдругдруга,бывшиестудентыразныхстранговорили:«NoifuimusinGarlandia!»
(«МыбыливГарландии!»)
Коллегия, основанная каноником из Камбре Робером де Сорбоном (1201–1274) между
1253 и 1257 годами, была предназначена для двух десятков студентов-богословов, не
являвшихся монахами, но подчинявшихся строгой дисциплине: например, трапезы были
общими,ежедневнополагалосьприсутствоватьнабогослужениях,недопускалисьникакие
излишества и буйные развлечения. Зато были созданы все условия для учебы, в том числе
предоставлялась возможность пользоваться библиотекой, одной из самых крупных в
Париже.
Робер де Сорбон в 1250 году получил от королевы Бланки Кастильской, вдовы
Людовика VIII, дом, принадлежавший некоему Жану из Орлеана, и прилегавшие к нему
конюшнипогонщикаословПьеранаулицеКуп-ГёльнапротивдворцаТерм.Пятьлетспустя
скончался Робер из Дуэ, врач королевы Маргариты Прованской, супруги Людовика IX
Святого; он завещал полторы тысячи парижских ливров на основание дома для бедных
студентов и сделал душеприказчиком своего друга Робера де Сорбона. Первыми
обитателямиСорбонныстали16человек,средикоторыхбылибедныестуденты,бакалавры
идаже доктора богословия. Впоследствииих числовозрослодо ста;корольпожаловалим
стипендию, размер которой варьировался от 18 денье до двух су в неделю. Кроме того,
доходы от сдачи внаем двух подаренных им Сорбону домов на двух разных улицах шли на
содержание школяров. Шестеро друзей Сорбона, ученые монахи, преподавали в коллегии
бесплатно.
ВСорбоннебыло36квартир;жившиетамдоктораибакалаврымоглиприглашатьксебе
бедных студентов. Никаких ограничений по национальному или социальному признаку не
существовало.
Поначалутудапринималитолькобогословов,нов1271годуСорбонприобрелуГильома
из Камбре участок земли между Сорбонной и улицей Пуаре и построил там Коллегию
Кальви, или Малую Сорбонну, для студентов-гуманитариев и философов (это здание
просуществовалодо1635года,когдакардиналдеРишельевелелегоснестиипостроитьна
этомместецерковь—онастоитдосихпор).Кстати,самглавныйминистрЛюдовикаXIII
тоже когда-то учился в Сорбонне, потом стал ее социетарием, затем провизором. Именно
под его чутким руководством здание Сорбонны было полностью перестроено в 1629–1642
годах и приняло современный вид. В 1648 году Сорбонна поглотила Коллегию Плесси и
Коллегиювосемнадцати.
В Оксфорде дома для студентов тоже содержали монахи — доминиканцы,
францисканцы, кармелиты, августинцы, но были и частные заведения. Уолтер де Мертон,
канцлерАнглии,впоследствииепископРочестерский,в1264годуосновалколледжсвоего
имени,снабдивегострогимуставом,которыйпослужилобразцомдляподобныхзаведений
в Оксфорде и Кембридже. Первая коллегия в Кембридже, Питерхаус, была основана
епископомГугодеБелшемомв1284году.Впрочем,вКембриджепревалировалисветские
коллегии, пользовавшиеся автономией и управляемые бурсаками. Постепенно коллегии
поглотилихоллы,тоестьобычныеобщежития.
У иностранных студентов в Париже были собственные коллегии; например, датчане и
шведыобзавелисьимиужевXIIIвеке.Аналогичнымобразоминостранцыустраивалисьив
другихуниверситетскихгородах,вчастностивТулузе.ВБолоньебылаИспанскаяколлегия,
основанная испанским кардиналом. В Монпелье существовала отдельная коллегия для
студентов-медиков;вПадуенекиймещаниносновалколлегиюдлястудентов-правоведов;в
СаламанкевконцеXIVвекатамошнийепископоткрылколлегиюдляшколяров,изучавших
каноническое право, — их было всего шестеро. Зато архиепископ Севильи не поскупился:
основаннаяимБольшаяколлегиядляканонистови теологовпринялапервыхобитателейв
1417году.ПапаУрбанVIоткрылв1369годувМонпельеКоллегиюдвенадцативрачейдля
дюжиныбедныхстудентов.
Один из профессоров Сорбонны, фламандец Иоганн Стандонк (1453–1504), основал
знаменитую Коллегию Монтегю для студентов-теологов с суровым монашеским уставом,
телесными наказаниями и трудовыми повинностями. В 1500 году в ней проживало более
сотнибедныхстудентов.ЭразмРоттердамский,проведшийвнейнескольколет,называетее
«domuspauperum»—«домнищеты».«РасположеннаявЛатинскомквартале,нахолмеСенМишель,этатюрьмаревнивоинапрочьизолируетмолодого,жадногодожизнистудентаот
деятельныхмирскихсобратьев;каконаказанииговоритоно„теологическомзаточении“,в
котором провел свои лучшие молодые годы. Обладавший на редкость современными
гигиеническими представлениями, Эразм в своих письмах без конца сетует: помещения
спален вредны для здоровья, стены ледяные, покрыты одной штукатуркой, тут же рядом
отхожееместо,откоторогонесетвонью;ктостанетдолгожитьвэтой„уксуснойколлегии“,
тотнепременнозаболеетиумрет.Нерадуетегоиеда:яйцаимясотухлые,винокислое,и
ночинапролетпроходятвбесславнойборьбеснасекомыми.„ТыизМонтегю?—шутитон
позднее в своих „Разговорах“. — Должно быть, голова твоя в лаврах? — Нет, в блохах“.
Тогдашнеемонастырскоевоспитаниенечуралосьителесныхнаказаний,нопалкиирозги,
всё,чтосознательно,радивоспитанияволиготовбылдвадцатьлетвыноситьтакойфанатик,
какЛойола,претилонервнойинезависимойнатуреЭразма»,—пишетЦвейг.
ВтороетакоежезаведениеСтандонкоткрылвсвоемродномгородеМалине,третье—в
Валансьене, четвертое — в Лувене, при местном университете. Несколько выходцев из
Монтегю впоследствии примкнули к Игнатию Лойоле и основали вместе с ним орден
иезуитов.
Ноколлегии—этовсё-такиещенесамуниверситет.
Изначально университеты не имели собственных учебных корпусов. Занятия
проводились либо в помещениях монастырей, либо в частных домах, снимаемых с этой
целью цехом профессоров (за счет студентов), либо в коллегиях. Только с конца XIV века
университетыначализаниматьособыездания—бывшиечасовни,монастырскиеподворья
или даже дворцы, пожертвованные высокими покровителями; позже их стали строить
специально.Например,вРимевXVстолетииподлецерквиСвятогоЕвстафиябылвыстроен
дворец,которыйвпоследствииполучилназваниеСапьенца(Знание,Мудрость).Примернов
тожевремявыросДоммудростивСиене—проектепископаМормиле,задуманныйв1392
году и осуществленный 20 лет спустя. В здании были и учебные аудитории, и дортуары.
Первыеобитателипоселилисьтамв1416году,платазапроживаниеиобучениесоставляла
50золотыхфлориновзасеместр.
ЛичныйврачфранцузскогокороляЛюдовикаXIЖакКотьенастоялнастроительствев
ПарижеособогозданиядлямедицинскогофакультетанаулицеБюшри,междуулицамиРаи
Фуар;оночастичносохранилосьдосихпор.ВКоимбре,вПортугалии,университетв1537
году разместился в резиденции городского правления. Университет Кана в Нормандии
первоначальнозанималпомещениягалантерейныхлавоквбывшемторговомряду,наулице
Корделье; в 1476 году Мария Киевская, дочь герцога Бургундского Иоанна Бесстрашного,
завещала ему участок за церковью Спасителя, на котором архитектор Бродон в 1694–1704
годахвыстроилДворецфакультетов.Общиесобранияуниверситетапроходиливмонастыре
кордельеровпососедству.
Главное внимание тогда уделяли не форме, а содержанию. Университетские здания
редко являлись шедеврами архитектуры. Томас Платтер, направлявшийся в 1595 году на
учебувМонпелье,успелподорогепосетитьуниверситетВаланса,всефакультетыкоторого
выпускали многочисленных докторов. «Это ужасно уродливое здание с единственной
аудиторией у площади Святого Аполлинария, — сообщает он. — Студентов там мало».
Кстати, и здание медицинского факультета в Монпелье не радовало глаз; там были всего
однааудиторияиактовыйзал.Нафакультетеправаэтидвапомещениянаходилисьвразных
местах. Зато при университете были три коллегии — папская, основанная Урбаном V,
королевская, созданная Генрихом II, и Коллегия Вержье, которая снабжала молодых
способныхучениковвсемнеобходимымдляучебыипроживаниявтечениедесятилет.
Совершенно иное впечатление производил Оксфорд, центр которого украшали
готические здания коллегий: Крайст Чёрч, Мертон-колледж, Магдален-колледж,
Юниверсити-колледж, Нью-колледж. Благодаря этим стройным, устремленным ввысь
острымшпилямОксфордполучилпрозвище«городзадумчивыхколоколен».Правда,собор
КрайстЧёрч,строившийсявXII–XVвеках,ицерковьСвятогоПетра(XIIвек)выбивалисьиз
общегостиля:онивбольшейстепениотносилиськпривнесеннойизНормандиироманской
архитектурнойтрадиции,афасадКвинс-колледжавыдержанвстилеклассицизма.
ВКембриджезданияколлегий,подобнохрамам,былиукрашеныстатуямииколоннами;
библиотеку при Тринити-колледже возвел прославленный архитектор Кристофер Рен
(1632–1723), восстанавливавший Лондон после пожара 1666 года и построивший
знаменитыйсоборСвятогоПавла.(РенизучалматематикувОксфордев1649–1653годах,а
с1661годапреподавалтамжеастрономию,нокакархитектороставилосебепамятьнев
альма-матер,авКембридже.)
В России 8 августа 1754 года императрица Елизавета Петровна подписала указ о
передаче учреждаемому в Москве университету «Аптекарского дома» у Воскресенских
ворот на Красной площади (ныне на этом месте стоит Исторический музей). Московская
сенатскаяконторапоручилаархитекторуД.В.Ухтомскомупривестиэтозданиевпорядоки
отпустиланаремонттысячурублей.Ноработывсрокзавершитьнеудалось,поэтомууказ
оботкрытииуниверситетабылофициальноутвержденлишьвследующемгоду.
Поступление
Запись в университет: собеседование, выбор наставника, оплата. — Необходимые
документы.—Профессоравпогонезаслушателями
Проходной балл, списки, вывешиваемые у входа, толпа родственников, ожидающих
оценок, — школярам былых времен такое не могло присниться даже в кошмаре. На заре
высшего образования форменных вступительных экзаменов не было, разве что обычное
собеседование. Средневековый студент, решивший поступить в университет, должен был
выбрать себе наставника, который будет следить за его успехами на всём протяжении
обучения,поклястьсясоблюдатьуставуниверситетаиуплатитьвступительныйвзнос.
«4ноябрядокторОнореКастелланустроилмнеэкзамен,послекоторогоябылзачислен,
согласно письменному извещению, которое я получил от доктора Гишара. Впоследствии,
когда я стал бакалавром, меня известили в отпечатанном листке: „Феликс Платтер был
вписан нами собственноручно в книгу студентов медицины 1552 года 4 ноября. Его
наставник — доктор Сапорта, декан нашей Академии, уплативший пошлину. Выдано в
Монпелье.ДокторГишар“.Явсамомделевыбралвнаставникидоктора[Антуана]Сапорту,
как водится у здешних студентов, чтобы обращаться к нему лично за разъяснениями. К
доктору Сапорте меня направил Каталан, и я был еще ему рекомендован другими», —
вспоминалужехорошознакомыйнамшвейцарскийстудент.
Впрочем, это еще не всё. Во Франции для зачисления в университет надо было
предъявить свидетельство о крещении. Согласно уставу университета Монпелье 1315 года,
подтвержденномув1534-м,отлученныйотЦерквимогпретендоватьнапоступлениетолько
послеполногоотпущениягрехов.
Зато, например, от студентов Лейденского университета не требовали присягать
«истинной»,тоестьпротестантской,религии.
Записьвуниверситетпроизводиласьу«педеля»,которыйисполнялфункциисекретаря,
привратника,сторожаираспорядителяцеремоний.ВанглийскихуниверситетахвXVIIвеке
абитуриентдолженбылпредъявитьпаспорт,аттестат,подписанныйдиректоромначальной
школы, и внести деньги. Казеннокоштные студенты сдавали вступительный экзамен —
впрочем, совершенно формальный: от них требовалось продемонстрировать знание на
школьном уровне латыни и греческого, и любой мало-мальски способный ученик с
легкостьюответилбынавопросыкомиссии.Богатымродителямдостаточнобылозаплатить
за своих отпрысков повышенный вступительный взнос, чтобы избавить их от этой
«неприятности».
Теоретически обучение в университете было доступно для всех, однако на деле
поступление, как и сейчас, было обусловлено несколькими обстоятельствами, в первую
очередь материального порядка. Если у бедняка не имелось богатого покровителя или
источника хоть каких-нибудь доходов (например, церковного бенефиция), о высшем
образовании он мог забыть. В академических реестрах Лейденского университета есть
записиолишенииправапоступления«попричинебедности»иовмешательствахсенатав
случае неплатежеспособности студентов. Бывало, что уже принятые студенты уезжали,
недоучившись,посколькунемогливнестинекоторыесуммы,взимаемыеуниверситетом.
Напомним,чтовСредниевекабольшинствостудентовбыливыходцыизсреднегокласса
— сыновья зажиточных крестьян, купцов, офицеров, мелкопоместных дворян. Вопреки
расхожему мнению, аристократия не посылала своих отпрысков в университеты; эта
тенденцияизмениласьтольковXVI–XVIIвеках.Некоторыевеликовозрастныешколярыуже
не могли рассчитывать на помощь родителей и должны были сами как-то изворачиваться,
чтобыоплачиватьучебу.
Но допустим, что деньги найдены. Теперь предстояло решить важнейший вопрос —
выбратьнаставника.
СогласноуставууниверситетаАреццо,основанногов1215годустудентамиизБолоньи,
тот,ктонеделюслушаллекциикакого-либопрофессора,ужесчиталсяегоучеником.Аесли
профессор больше четырех раз пускал к себе на занятия чужого ученика, то должен был
заплатить штраф и возместить ущерб коллеге. По сути, в средневековом университете
царилифеодальныеотношенияистудентыстановились«крепостными»своегомагистра.В
1279 году один профессор из Болоньи, вынужденный прервать на время чтение лекций,
отдалодномуизсобратьеввнаймысвоихслушателейвместесошкольнымпомещением.
Винтересахучителябылонабратьпобольшеучеников:дажепослетогокакгородаили
князья стали назначать профессорам жалованье деньгами или церковными бенефициями,
масса преподавателей читала лекции в университетах без всякого жалованья и,
следовательно, должна была существовать исключительно на гонорар, получаемый от
слушателей,которыйназывался«корм»(«pastus»).
ПрофессорюриспруденцииБолонскогоуниверситетаОдофред(?—1265)ругалколлегза
то, что те в поисках «корма» ходили по квартирам, зазывая школяров на свои лекции, и
вербовали слушателей через лавочников, кабатчиков и даже проституток. Профессора
опускалисьдораздачиподарковилиссужалистудентамденьгиподпроценты,чтобытаким
образомпривязатьихксебе.
Жилищныйвопрос
Проживание на съемной квартире. — В тесноте, да не в обиде. — Студенческие
обмены.—Коллегиииобщежития
Устудента,прибывшеговуниверситетскийгород,былвыбор:поселитьсявколлегии,на
съемной квартире — одному или с товарищами, чтобы платить в складчину, — либо
снимать угол у университетского преподавателя или обладателя ученой степени. У
последнего варианта было то преимущество, что домовладелец мог при случае и помочь в
занятиях,иоказатьпротекцию.
Вот один пример: в XIV веке Джованни Паолини, сын чиновника из Мантуи, начал
студенческую карьеру в Болонье не самым лучшим образом, но вовремя спохватился и
взялсязаум.Однакоктомувремениунегокончилисьденьги.Чтобыкак-топомочьделу,он
испросил место каноника в Мантуе. Эта просьба была поддержана профессорами
университета и протоиереем Болоньи. Один из учителей был особенно заинтересован в
продолженииучебыПаолини,которыйнетолькопосещалеголекции,ноижилвегодоме.
ЭдмондРичизАбингдона(1170–1240),однимизпервыхполучившийстепеньмагистра
искусств в Оксфордском университете и впоследствии канонизированный под именем
святого Эдмонда, бежал из Англии во Францию, не поладив с королем Генрихом III. В
Париже он поселился в Латинском квартале. Как сообщает Винсент из Бове (1190–1264),
магистр выхаживал одного из своих заболевших учеников, с которым делил кров, а потом
водилегоссобойнаулицуФуар,гдечиталлекции.
В Кембридже во второй половине XVII века студент, проживающий в доме своего
наставника,платилемупятьфунтоввгод.
Конечно, если позволяют средства, лучше быть самому себе хозяином. Но это вариант
лишьдлянемногихизбранных.Например,побочныйсынгерцогаМантуанского,Саграмозо,
отправилсяв1384годувБолонскийуниверситетизучатьканоническоеправо.Родственники
снабдилиегоцелойсвитой.Кнемубылприставленканоник,чтобыследитьзаегоучением
иповедением,атакжевестихозяйство.ОнводилСаграмозокпрославленномупрофессору,
чтобы тот руководил его занятиями и оценивал его успехи; заставлял делать уроки,
обихаживал,нанималслуг(четырех,втомчислеповара)иарендовалжилье.Высокородный
дядя Саграмозо, Лодовико Гонзага, снял для племянника отдельный дом, в котором
новоиспеченныйстудентиегоокружениепровелицелыйгод.Однакодомнаходилсядалеко
от здания факультета, и нужно было подыскать что-нибудь поближе. Озаботиться этим
следовало заранее: в июле все подходящие квартиры расхватывали, и тогда пришлось бы
либоопятьжитьназадворках,либовыкладыватьзажильебезумныеденьги.Поокончании
учебного года студент собирался вернуться на каникулы в Мантую, но как бросить дом?
Книгиидругиеценныевещиможнобылоотдатьнахранениедрузьям,аохранятьсамдом
решили оставить повара. Но у того были другие планы: он собирался в паломничество по
святымместам.Сбольшимтрудомегоотговорилиотэтойбогоугоднойзатеи.
В университетских городах в связи с наплывом студентов очень быстро наступил
жилищныйкризис.Еслив1155годувБолоньеещеможнобылонайтисебежильевцентре
города, то в 1189-м простым смертным это было не по средствам. Папа Климент III
попросил местного епископа вмешаться и остановить сумасшедший рост цен, положив за
правило: если комнату хоть раз сдали студенту, впоследствии она должна постоянно
использоватьсяпотомуженазначению.
Аналогичные проблемы примерно в то же время возникли в Париже. Тамошним
студентамнеприходилосьмечтатьнеточтооботдельнойкомнате,нодажеоботдельной
кровати:зачастуюееприходилосьделитьстоварищем.
В Кане (Нормандия) в XVI веке студенты сосредоточивались в университетских
кварталах Сен-Совер (Спасителя) и Фруад-рю. За надлежащим использованием
жилплощади, сдаваемой внаем студентам, следила особая комиссия, состоявшая из
представителейуниверситетаигородскойадминистрации.
Житьнасъемнойквартиреневсегдабылобезопасно.ИзвестныйфранцузскийпоэтXVII
века Тристан Лермит учился в Амстердаме. Однажды, напившись пьян, он был ограблен
собственнойквартирнойхозяйкой,сдававшейемучердак.
В начале XV столетия своекоштный студент тратил в среднем 20–27 флоринов в год,
причемполовинаэтойсуммыуходиланастоликвартиру.Вэтожевремягодовойзаработок
немецкогогорнорабочегосоставлял24флорина.
Петр I, отправляя дворянских недорослей учиться за границу, с 1 января 1717 года
определил, по свидетельству встретившегося с царем в Амстердаме Ивана Неплюева, «на
каждогочеловекакормовыхденегпочервонномунанеделю,которыхденегнамнапищуи
довольнобыло,азаквартируплатилимыкаждыйнанеделюпо20алтын».
Сократить расходы на проживание и на хозяйство можно было, подыскав себе
компаньона для съема квартиры. Зачастую этим занимались родители студента, который
былещеслишкомюнинезналжизни.Онипроявлялибдительность,отдаваяпредпочтение
человеку, уже отучившемуся несколько лет в университете и имевшему незапятнанную
репутацию.Иногда«сожители»капризничали,еслиимназывалислишкомбольшую,наих
взгляд,сумму.Одинвенецианскийстудент,согласившийсябыложитьвместестоварищем,
вдруг передумал, хотя за него уже внесли его долю в 18 дукатов, и поселился у одного
доктора университета за 12 дукатов. Другие заявляли, что смогут за меньшие деньги
объединиться с большим количеством однокашников и жить, не стесняя себя связью с
конкретным человеком. Совместное проживание имело и другие плюсы: складывалось
сообщество людей со схожими интересами, которые к тому же могли помочь в занятиях,
если один из студентов пропускал лекции. Как правило, школяры, проживающие вместе,
принадлежали к одному землячеству, а значит, говорили на одном языке и разделяли
«общиеценности».
Устудентамогбытьслуга,которыйпроживалводномдомесхозяином.Есликвартиру
делили несколько студентов, там было несколько слуг. Женская прислуга не всегда
соглашаласьсвязыватьсясмужской«коммуной».
Студенческие миграции, весьма оживленные в XVI веке, сделали возможной сложную
систему обменов, благодаря которой юные студенты, имевшие родителей-домовладельцев,
могли вообще не платить за жилье. Например, пятнадцатилетний Феликс Платтер,
направляясь в Монпелье, точно знал, где он будет жить: он собирался заменить собой
Рихнера,учившегосявэтомгородеужетригода.РихнержеквартировалуаптекаряЛорана
Каталана, чей сын Жан Каталан проживал в Базеле у отца Рихнера, городского пристава.
ТеперьРихнеруезжалвПариж,егоместозанялЯковМейеризСтрасбурга,иЖанКаталан
уехализБазелявСтрасбургкотцуМейера.ТамуженаходилсяегобратЖильбер,жившийв
доме отца Иоганна Одрацгейма, который в это время был на постое у Лорана Каталана в
Монпелье.НоОдрацгеймужезаканчивалучение,иегоместоуаптекарядолженбылзанять
Платтер. Эти планы чуть было не нарушила смерть Якова Мейера от лихорадки. Каталанотец переживал, что теперь к его сыну Жану, обретавшемуся в Страсбурге у Мейера-отца,
будутхужеотноситьсяизаставятплатитьзапроживание.ТогдаФеликсПлаттерпредложил
отправить Жана Каталана в Базель, к его отцу; таким образом удастся пристроить обоих
сыновей Каталана, а Феликс останется в Монпелье, тем более что Одрацгейм скоро
вернетсявСтрасбург.ПотомКаталанузнал,чтовБазелечума,ипередумалпосылатьтуда
сына. Феликс расстроился: где взять деньги? Но Каталан успел полюбить его и пообещал,
что если один из его сыновей вернется домой, Феликс будет при нем наставником,
отрабатываятемсамымпроживание.Впрочем,всёобошлось.
ЧерезпарулетФеликсзажилнастоящимбарином:
«Хозяин перенес свою аптеку с угла площади, где она находилась, на
противоположный угол, в узкий домик, и поселился там сам. Мне же пришлось
проживать в другом его доме, настоящем дворце, который он получил в наследство от
врачаФалькона,испанцаитожемарана[20].Сначалаязанималтампросторнуюкомнату,а
потомустроилсеберабочийкабинетиздосок,вапартаментахверхнегоэтажа.Яукрасил
его картинами, а хозяин поставил там позолоченное кресло… Наверху дома находилась
красивая терраса, куда поднимались по винтовой лестнице. Оттуда открывался вид на
весьгороддосамогоморя,шумкоторогодолеталдоменя,есливетердулстойстороны.Я
любил там заниматься. Я выращивал там в горшке индийское фиговое дерево (хозяин
получилсаженецизИспании).Вдомеяжилодин,иобедатьходилваптеку,котораябыла
совсемрядом.ПовечерамГуммель(землякФеликса,студент,подрабатывавшийваптеке
у Каталана. — Е. Г.) возвращался со мной, потому что спал со мной в одной кровати,
чтобынеоставлятьменяночьюодного.Емунравилисьзвукилютни,иясадилсянаокно
и играл; люди из дома напротив выходили меня послушать, особенно сестра хозяина…
Рядом с моим домом жил доктор права; его жена и кузина часто садились на крыше с
шитьем,чтобыпослушать,какяиграю».
Бедный студент, воспользовавшийся гостеприимством знакомого, должен был
подчиняться правилам, установленным в его доме, в частности, обедать и ужинать в
определенное время, за общим столом. На ночь ворота запирали, и если постоялец не
возвращалсявовремядомой,емуприходилосьбродитьпоулицамдосамогоутра,аэтобыло
опасно.
Совсем уж безденежные селились в коллегиях, которые предоставляли им стол и кров.
Согласно уставу Парижского университета 1215 и 1231 годов, плата за проживание в
коллегиях устанавливалась университетом с согласия городских властей. Студенты
избиралиглавуколлегииизсвоейсредыилиизчислаучителей.
КконцуXVвекавколлегияхжилооколо15процентовстудентоввПарижеиТулузеи10
процентов в Оксфорде. Соотечественники или родственники основателя коллегии могли
проживатьтамдаром;прочиестудентыполучалинаэтоправо,еслибылиспособныплатить
зауроки.
ВзнаменитойСорбоннежилигостиисоциетарии(членыОбщества).Гостеммогстать
бакалавр богословия, защитивший диссертацию «Робертина» (от имени основателя
коллегии Робера де Сорбона) и при этом набравший наибольшее количество голосов в
результате трех голосований действительных членов. Гости получали стол и кров, могли
заниматься в библиотеке, но ключ от нее им не выдавали. Они не имели права голоса на
собраниях социетариев, а получив степень доктора богословия, должны были покинуть
коллегию.
Чтобы стать социетарием, тоже требовалось с блеском защитить «Робертину», но при
этом еще и бесплатно вести курс философии. В Общество принимали после двух
голосований.Бедныесоциетарииполучалистипендиювтечениедесятилет.
Делами коллегии социетарии заправляли сообща, на равных, без какого-либо
начальника. Монахов в Обществе не было; если социетарий вступал в какой-либо
монашеский орден, где был единственный настоятель, его автоматически исключали из
ОбществаСорбонны.
Робер де Сорбон не закрывал двери своей коллегии перед богатыми. Социетарии, не
получавшие стипендию, должны были выдержать те же испытания, что и прочие, но
платили за проживание пять с половиной парижских су в неделю — такую же сумму
получалистипендиаты.
В XVIII веке бакалавры, стремящиеся стать лиценциатами на богословском факультете
Сорбонны,делилисьнаubiquistes(вездесущих),жившихвсеминариях,приходах,коллегиях,
пансионахинепринадлежавшихниккакомуособенномуобществу;сорбонистов(гостейи
социетариев); наварристов (живших в Наваррском коллеже) и монахов (доминиканцев,
кордельеров).
В Кембридже в XVII столетии студенты Тринити-колледжа обитали в общежитии по
двое в комнате. Три десятка жилых комнат помещались под самой крышей; в каждой,
довольно просторной, было две кровати в альковах и две конторки у окна. Как правило,
один из обитателей был богатым пансионером, а другой, из бедной семьи, должен был
исполнять обязанности его слуги: снимать с него сапоги, заправлять постель, выносить
ночной горшок. В «студенческом городке» имелись также многочисленные лавчонки,
торговавшие всем необходимым; там можно было купить и провизию, и чернила, перья и
тетради.Настипендию—десятьфунтоввгод—можнобылопрожить,еслиограничивать
себявовсём.
Курсантывоенныхучилищпроживалиневказармах,анасъемныхквартирах.«Квартиры
ни гардемаринам, ни офицерам в Гишпании не дается, и нанимают за свои деньги из
жалованья;анекоторымгардемаринамданыквартирыкоролевскиевкастеле(замке.—Е.
Г.); а мы нанимали из жалованья, — сообщает Иван Неплюев. — По ордеру королевскому
должен всякий гардемарин во втором часу ночи быть на квартире и никуды ночью с
квартиры не сходить, чего, ходя по вечерам, осматривают бригадиры, а ежели который
гардемаринявится в какойвине, топоручикипрочиеофицерыштрафуют;первыйштраф:
скажутарест,чтобыникудасквартирынесходил;2-ой:сажаютвкаморуизамыкают;3-ий:
повеликойвинесажаютвтюрьмуиесть,кромехлебаиводы,недают».
Посвящениевстуденты
«Лисы»ибурши.—Обрядыпосвящения.—Дедовщина.—Студенческиеобщества
Средневековыйуниверситетявлялся,посути,цехом,корпорацией,созданнойпообразу
и подобию других «профессиональных союзов». У любого мастера были ученики и
подмастерья; в университетах у магистров и профессоров были студенты и бакалавры.
Ремесленники подчинялись правилам своего цеха; у университета был свой устав. Люди,
занимающиесяоднойпрофессией,селилисьнаопределеннойулице;практическивкаждом
университетском городе был свой «Латинский квартал». У ремесленных цехов были свои
ритуалы, праздники, даже свое арго; в университетах строго соблюдали церемонии,
почиталисвятыхпокровителейиговорилиналатыни.Наконец,подмастерьядолжныбыли
совершить турне по Европе и создать «шедевр», чтобы быть произведенными в мастера;
студентыпереходилиизуниверситетавуниверситет,попутносдаваяэкзамены,преждечем
получитьстепеньдоктора.
В процессе этих странствий они образовывали сообщества, жившие в складчину и
избиравшие старшего из своей среды. В Германии такое сообщество стали называть
бурсой[21], а старшего — ректором[22]. Новенького именовали «лисой» (Fuchs) или
«рыжиком»; его целью было стать полноправным членом ватаги — буршем. Проще всего
этобылосделать,прибившиськземлякам.Ноодногообщегопроисхождениямало,новичок
должен был пройти обряд посвящения, который становился настоящим испытанием на
прочность. Зато потом он всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку «братьев по
цеху».
В «оседлых» студенческих общинах эти правила также поддерживались и
культивировались.Новичкинепременнодолжныбылиявитьсякземлякам.Чтобывступить
в«братство»,былонедостаточнопродекламировать«Отченаш»илипредъявитьсправкуо
зачислении в университет с принесением присяги. Братство студентов было светским
обществом,и«рыжикам»предстоялопройтичерезшутовскойобрядпосвящения,вкотором
присутствовала«дедовщина».
В руководстве для школяров конца XV века «Manuale Scolarium» описана церемония
«очищения», имеющая целью превратить неотесанного юнца, полуживотное, чьи запах
дикогозверя,бегающийвзгляд,длинныеушииострыезубы,похожиенаклыки,вызывают
общийхохотинасмешки,вчеловеческоесущество.Емуотрывают«рога»,стачиваютзубы,
его отмывают от грязи. В пародии на исповедь он кается в невероятных прегрешениях.
Бывший деревенщина, явившийся в город «из дикого леса», должен превратиться в
«культурногочеловека».
На деле новичка подвергали издевательским процедурам: заставляли полоскать рот
жидкостьюизотхожегоместа,били,щипали,стриглитупыминожницами,обрезалиногти,
пихали в рот всякую дрянь и при этом задавали коварные вопросы типа «Сколько блох
входитвмеру?».Еслирастерявшийся«лис»(или«птенец»)отвечал«незнаю»,тополучал
пощечинусословами:«Дурак,ониневходяттуда,авыпрыгиваютоттуда».
В разных общинах обряды отличались друг от друга. Например, в Монпелье новичок
должен был «совершить прыжок» (с высоты или через препятствие). По их завершении
посвященныйцеловалрукубакалавра,которыйтолько чтонаднимиздевался,иустраивал
пирушку для новых товарищей. После этого он поступал в слуги к одному из старших,
долженбылчиститьегоодеждуиобувь,бытьунегонапосылках,прислуживатьзастолом.
Только через год, задав новую пирушку, «птенец» становился «стариком» и мог сам
тиранитьновичков.
В Авиньоне новичка называли «желторотиком». В первый год учебы ему полагалось
оказывать «старикам» разного рода услуги и выказывать к ним почтение. Он приглашал
студентовнасобрания,убиралсостола,немогсидеть,высказыватьсяипокрыватьголовув
присутствиистарших,которыепринемсиделившляпах,долженбылидтипоулицепозади
них и занимать место в задних рядах. За непослушание полагалось несколько ударов
линейкой.Поистечениигодичногосрока«желторотика»ждалопоследнееиспытание.Если
старшие высказывались за его принятие, то по рекомендации наставников его окатывали
водой, чтобы смыть пятно «желторотости», после чего любой назвавший его
«желторотиком»получалдваударалинейкой.
ВАлькаленовенькихклалинаколесо,выгонялинаулицубезверхнейодежды,когдашел
снег, били палками, отбирали диплом… Испанец Франсиско де Кеведо (1580–1645)
вспоминалосвоемпервомдневуниверситете:«Явошелводворинеуспелоглядеться,как
они окружили меня, крича: „Новичок!“ Чтобы не подавать виду, что мне не по себе, я
засмеялся; человек восемь или девять со смехом подошли ко мне». Находчивый неофит
освоилсядовольнобыстро,егоприняливобщинусословами:«Даздравствуетнаштоварищ,
примемеговдрузья;пустьонпользуетсяправамистарших:можетполучитьчесотку,ходить
грязнымитакжестрадатьотголода,какмы!»
Обряд«крещения»новичковвГолландииотличалсятакойжестокостью,чтов1606году
ШтатысвоейвластьюзапретилиегопроведениевоФранекере.
Мартин Лютер одобрял обряды посвящения, считая их прологом к нелегкой
студенческой жизни и подготовкой к грядущим испытаниям. Зато Эразма Роттердамского
они возмущали. «Просто невероятно, что молодые люди, предающиеся изучению вольных
искусств, могут до такой степени впадать в безумие, но еще более невероятно, что
наставники молодежи одобряют это беспутство. Глупость, низость и жестокость
прикрывают именем традиции, словно пагубная традиция не может быть укоренившимся
заблуждением, которое следует истреблять с тем большим усердием, чем более широкое
распространениеонополучило».
Однако зло пустило корни слишком глубоко: бывшие «желторотики», пережившие
побоииунижения,стремилисьотыгратьсянатех,ктоприходилимнасмену,иначиналась
цепнаяреакция.
«Физически сильные мальчики тиранят тех, кто послабее, требуя от них выполнения
самойчернойинедостойнойработы,вплотьдочисткиобуви,—рассказываетледиКрейвен
опорядках,царившихвИтоневконцеXVIIIвека.—Импозволяютобманыватьдругдруга,и
самыйушлыйпользуетсянаибольшимуважением.Да,внашихшколахпоощряютдружбу,но
этодружбамеждуворами.Школьникабудутбить,еслиунегонесыщетсядруга-защитника.
Однимсловом,тамнасаждаетсяполнейшийэгоизм».
Руководство университета в Кане в XV веке попробовало организовать студентов в
братство наподобие монашеского ордена, чтобы положить конец этим отвратительным
светским ритуалам. В Авиньоне тоже существовало братство студентов под
покровительствомсвятогоСебастьянасрезиденциейвчасовнеПанисс;егоглаваназывался
приором или ректором. Сначала оно состояло из студентов юридического факультета,
потом к нему примкнули медики и богословы. Но всё это внешнее благочестие никак не
повлиялона«светские»традиции.
В середине XVII века зародилась мода на студенческие общества, отличные от
землячеств. Веком позже она захлестнула немецкие университеты. В одном лишь
Гёттингене в шестидесятые годы XVIII столетия существовало около дюжины таких
обществ, в названиях которых отражались проповедуемые ими идеалы: «Добродетель и
Дружба», «Согласие и Искренность», «Согласие и Молчание», «За Родину и братскую
любовь»,«Надежда»,«Невинность»ит.д.Названиячастобылилатинскими.Этиобщества
были скопированы с масонских лож со всей их иерархией, тайными ритуалами и
разветвленнойструктурой(«материнскаяложа»контролировала«дочерние»).Вместестем
студенческим объединениям были свойственны порочные черты общества в целом с его
сословнымипредрассудками.Например,в1747годувГёттингенепоявилсяорденМопсов,
высоко ценившийся аристократией, а какое-то время там же существовал орден лакеев,
объединявший слуг студентов из благородного сословия, который, естественно, отличался
отассоциацийстудиозусовизчислабуржуазии.
Конечно,укаждогоизэтихобъединенийбылисвоиобычаиисобственныйкодексчести,
новсеониодинаковоподчинялисьвласти«старших»,которыетиранилиновичков,тоесть
«дедовщина» цвела там махровым цветом. Та же картина наблюдалась в студенческих
землячествах. Даже если в уставах провозглашался принцип дружбы, эти объединения
воспроизводили модель общества времен абсолютизма, подражая образу жизни
аристократии. Там пили до потери пульса и при малейшем намеке на оскорбление
хватались за шпагу, порой с трагическими последствиями. Прямую противоположность
этим буйным обществам являло собой гёттингенское объединение поэтов — Союз Рощи
(1772–1774), члены которого придерживались высоких нравственных идеалов и
провозглашали культ природы. «Питомцы муз» нарочито отвергали нравы, царившие в
студенческихземлячествах,насаждаяучтивыеформыобщенияидухистиннойдружбы.По
сословномусоставуэтотсоюзизчетырнадцатичленовбылнеоднороден,новнемвпервые
применялисьреволюционныепринципыравенстваибратства,аличныекачестваставились
вышесоциальногопроисхождения.
«Нации»
Сообщества иностранных студентов. — Национальный состав «наций». —
Ксенофобия.—Взаимовыручка
Университеты сразу стали открытыми для иностранцев. Иноземные студенты,
составлявшие солидный процент от общего количества учащихся, предпочитали не
растворятьсявобщеймассе, адержатьсядругдруга,образовываяземлячества,основанные
на принципах взаимопомощи. В Болонье, например, чтобы поступить в университет,
достаточнобыловступитьвземлячество.
Со второй половины XII века землячества стали называть «нациями»; этот термин
упоминается в булле папы Гонория III от 1222 года. У каждой «нации» было свое
самоуправление:воглавееестоялизбиравшийсяежегоднопрокурор(прокуратор),взадачу
котороговходилоотстаиватьимущественныеифинансовыеинтересыземлячества.Чересчур
многочисленные «нации» подразделялись на несколько секций. Каждая «нация» служила
мессувособойчасовне.
К 1249 году на факультете искусств Парижского университета сложились четыре
«нации»: «Франция», «Англия», «Нормандия» и «Пикардия», каждая со своим
прокуратороминаборомправ.Студенты,чтобыобозначитьпринадлежностькземлячеству,
прикалывали к одежде ленту определенного цвета, ибо между «нациями» существовало
остроесоперничество.
Во«Францию»входили,помимособственнофранцузов,студентыизИспаниииИталии.
К «Англии» причисляли также школяров из Германии, Шотландии, Скандинавии и
славянских стран. После Столетней войны ее переименовали в «Германию». (Поляк
Николай Коперник, поступив в 1496 году в Болонский университет, записался в
«германскуюнацию».Членствовней,открытоедлянемецкоязычныхстудентов,считалось
престижным.) «Нормандию» образовывали в основном учащиеся из Руанской епархии, то
естьизгерцогстваНормандия.«Пикардия»была,наверное,самойпестройпоэтническому
составу: в нее входили романоязычные уроженцы епархий Бове, Нойона, Амьена, Лана и
Арраса; выходцы из Теруана, Камбре и Турне, где говорили как на романских, так и на
германскихязыках;студентыизФландриииГолландии.
В Оксфорде «наций» было две: «Север», включая шотландцев, и «Юг», включая
ирландцевиваллийцев.
В Орлеанском университете было аж десять «наций», из них самые крупные —
«французская»,«пикардийская»и«германская».ВЛейпцигектремосновным«нациям»—
«Саксония», «Бавария» и «Польша» — примыкала отдельная «нация Мейсена» для
уроженцевэтогогорода.
ВПражскомуниверситететожебылочетыре«нации»:«Богемия»,«Бавария»,«Польша»
и«Саксония».ВпервуювходиливыходцыизБогемии,Моравии,южныеславянеивенгры,
вовторую—австрийцы,швабы,уроженцыФранкониииРейнскихпровинций,втретью—
силезцы, поляки, русские, в четвертую — жители Мейсенского маркграфства, Тюрингии,
Верхней и Нижней Саксонии, Дании и Швеции. Собственно чехи составляли 16–20
процентов от всех студентов. Во время Великого западного раскола «Богемия» приняла
сторону короля Вацлава IV (1363–1419) и поддержала решения Пизанского собора 1409
года, остальные «нации» были на стороне папы Григория XII. Тогда 18 января 1409 года
король издал Кутногорский декрет, изменив устав университета: магистры из «Богемии»
получали три голоса, а остальные «нации» — по одному (раньше у каждой «нации» был
один голос). В знак протеста против королевского произвола иностранные
(преимущественногерманские)профессораистудентыпокинулиуниверситет.До1408года
тамбылопримерно200докторовимагистров,500бакалаврови30тысячстудентов;теперь
же от пяти до 20 тысяч студентов и 46 профессоров ушли в Лейпциг. Осенью 1409 года
ректоромуниверситета,ставшегопреимущественночешским,избралидеканабогословского
факультета Яна Гуса (1371–1415), обличителя недостатков католицизма и одного из
основоположников чешского литературного языка. (В 1415 году Констанцский собор
приговорилего,ктомувременидваждыотлученногоотЦеркви,ксожжениюнакостре.)
Внемецкихуниверситетах«нации»какадминистративнаяединицаужесXVвекабыли
вытеснены землячествами — общественными объединениями, но в скандинавских
университетахделениена«нации»сохранялосьещедовольнодолго.
Необходилосьибезпроявленийксенофобии.Например,конфликтымежду«Севером»и
«Югом»вОксфордскомуниверситетепривеликтому,чтов1274году«нации»запретили.
Французский хронист Жак де Витри (1180–1240) писал, что в Париже немцев считают
ворами и сводниками, англичан — пьяницами и трусами, французов — заносчивыми и
изнеженными, бретонцев — болтливыми и нерешительными, уроженцев Пуатье —
изменниками и лицемерами, бургундцев — тупыми и неотесанными, ломбардцев —
скупыми и лукавыми, римлян — буйными и неистовыми, сицилийцев — жестокими
тиранами, нормандцев — самовлюбленными гордецами, фламандцев — мотами и
обжорами, уроженцев Брабанта — вспыльчивыми и вороватыми. Англичане называли
нормандцев легкомысленными хвастунами, немцев — гневливыми и похабными,
бургундцев — глупыми и не умеющими держать себя в руках. Поляки плохо относились к
мазурам[23], называя их дураками и интриганами. Чехи говорили, что немцы — «волки на
арене,мухинатарелке,змеинагрудиишлюхивборделе».«Скореезмеянагреетсянальду,
чем чех пожелает добра немцу». Уроженцы Богемии заявляли, что если сами они
происходятот«телаХристова»,нотевтонывышлииз«задаПилата».
Зато земляки (или люди, говорившие на одном языке) прекрасно ладили между собой,
оказавшись на чужбине. Например, в Монпелье училось множество «немцев»: из Базеля,
Санкт-Галлена, Лейпцига. Феликс Платтер, во время путешествия не раз пожалевший, что
поехал во Францию, быстро освоился и утешился. Вновь прибывшие с родины доставляли
соплеменникам письма и посылки от родных, а также «свежие» новости. Бедняки или
жертвыразбойниковвсегдамоглирассчитыватьнапомощь:землякисбросятсяираздобудут
им одежду, денег на первое время, а то и какой-нибудь заработок. Уезжавших провожали
всем обществом и проводили ночь за дружеской пирушкой «в веселье и разных
дурачествах».
Самоуправление
Университетская республика. — Выборы ректора. — Ректор и канцлер. —
Прокурор.—Генеральныйсовет.—Устав
Средневековые юристы называли университетом (universitas) всякий организованный
союзлюдей,всякуюкорпорацию(corpus),какговорилитогда,употребляятерминримского
права.Университетомможнобылоназватькаклюбойремесленныйцех,такигород(univers
civium).
В Италии существовала традиция городов-республик. Республиками становились и
университеты.
ВстарейшемуниверситетеЕвропы,Болонском,властьврукисначалазабралистуденты,
объединявшиесявобщества.Студентовбылонеизмеримобольше,чемпрофессоров,ктому
жеплатили-тоони,а,какговорится,ктоплатит,тотизаказываетмузыку.ВПадуе,какив
Болонье, студенты утверждали устав университета, избирали ректора из числа своих
товарищей,выбиралипрофессоровиучебнуюпрограмму.
В Болонье существовало два главных студенческих клуба, состоявших из разных
землячеств:итальянцевинеитальянцев.Каждыйклубизбиралсвоегопредседателя-ректора.
Дляпоследнегосуществовалвозрастнойценз:немоложедвадцатичетырехлет.Профессора
приносили ему клятву в послушании и должны были под страхом штрафа соблюдать
предписания студентов, своих работодателей, касавшиеся ведения занятий. С другой
стороны, преподаватели образовали свой «профсоюз», который назывался коллегией, то
есть артелью. Все профессора были уроженцами Болоньи и не принимали в свои ряды
чужаков.Преподавателиделилисьна«читающих»(титулованных)и«нечитающих»,тоесть
не выступающих с лекциями. Прочие университеты, возникшие в XII веке в Европе, взяли
эту систему за образец, но универсальной она не стала. К примеру, в Париже профессора
сразу захватили бразды правления. Ректора там выбирали сначала прокураторы четырех
«наций» и делегаты от преподавателей, а потом одни только преподаватели. Это было
неудивительно:вбольшинствесвоемпарижскиешколярыбылиещеслишкомюны,чтобыих
неокрепшие голоса веско звучали в общем хоре, и уж тем более им нельзя было доверить
переговорысвластями,зачастуюпроходившиеоченьсложно.ЗатовШотландии,вГлазгои
Абердине,ректороввплотьдоXIXвекаизбиралиисключительностуденты.
В Оксфорде глава университета с 1201 года назывался канцлером, а преподаватели
образовалисвоюкорпорациюв1231году.
«Мандат»ректорувыдавалинанепродолжительныйсрокизначальнонамесяц-полтора.
Папский легат во Франции Симон де Брион (1210–1285), впоследствии избранный папой
(1281) под именем Мартина IV, понял, что столь частая смена руководства ни к чему
хорошемунеприводит,ипредложилувеличитьсрокполномочийректорадотрехмесяцев.
Этоправилособлюдалосьтригода,азатемсрокбылещеувеличен:вПарижеонсоставлял
шестьмесяцев,вШотландии—тригода.
В Сорбонне главным факультетом был богословский, однако ректора университету
поставлял исключительно факультет искусств (в провинции такого правила не
придерживались). Докторам эта должность не светила — ректора избирали из числа
бакалавровилилиценциатов.Кректоруобращались«монсеньёр»иназывалиеговразговоре
инаписьме«VotreAmplitude»(«вашавеличина»).Университетвыплачивалемупенсию,его
парадный костюм был богатым и благородным. Каждые три месяца ректор возглавлял
шествие по Парижу во главе четырех факультетов. Все отправлялись в указанную им
церковь, и там доктор богословия, облаченный в меха, читал проповедь в присутствии
ректора. Ни в одной другой церкви проповеди в это время читать не могли. На боку у
ректора висел кошелек; в нем всегда находились 50 экю, которые монсеньёр был обязан
отдать королю Франции, если встретится с ним на правом берегу Сены, а король должен
был отсчитать ему такую же сумму, если забредет на левый берег. Рассказывают, что
Генрих IV и некоторые другие короли нарочно подстерегали университетскую процессию,
чтобыполучитьэтиденьги,иееучастникивсегдастрепетомвступалинамост.Длякороля
50экюбылипустяком,нодляуниверситета—значительнойсуммой.
Ректора избирали преподаватели, но когда 16 декабря 1485 года их выбор пал на
фламандского монаха Иоганна Стандонка, студенты взбунтовались. Стандонк был тогда
профессором Сорбонны, но прославился как основатель Коллегии Монтегю, печально
известнойсуровымуставом.Новыйректорнамеревалсяприменитьсвоиметодывоспитания
икстудентам,чемрезконастроилихпротивсебя.
В германских университетах ректора величали «монархом», хотя он, разумеется,
подчинялся королю или императору. Если ректор принадлежал к благородному сословию,
обращаться к нему полагалось со словами «ваше сиятельство» (Erlaucht) или «ваша
светлость»(Durchlaucht).
Вэпохусоборныхшколректорсоборастановилсядиректоромшколы,как,например,в
соборе Парижской Богоматери. Такие ректоры (канцлеры) сохранились в нескольких
университетах,выросшихизсоборныхшкол:вБолонье,Монпелье,ВенеиОксфорде.Долгое
время канцлер являлся представителем епископа. Он председательствовал на экзаменах,
присуждалученыестепени,выдавалдипломыиисполнялрольсудьиприрассмотрениидел,
находящихся в церковной юрисдикции. Он всегда считался чиновником, чуждым
университету,ивступалснимвконфликт.Особенночастоэтопроисходиловпервыегоды
существования Парижского университета. Впоследствии его роль сошла на нет,
сохранившисьлишьванглийскихуниверситетах.
ВXIIIвеке,когдавПариженахолмеСвятойЖеневьевышколыросликакгрибы,ректор
церквиСвятойЖеневьевысталсоперникомректорасобораБогоматериввопросенадзораза
обучениемиприсвоениемученыхстепеней.Тогдав1245годуфакультетвольныхискусств
избрал собственного ректора, и в дальнейшем ректором Парижского университета всегда
становилсяпредставительэтогофакультета.
Вгерманскихуниверситетахбылииректор,иканцлер.Последнийимелученуюстепень
ииногдабылпрофессором;онподчинялсяепископуипапе;первоевремяегоназначали,но
потом стали избирать. Если канцлер, в задачу которого входил церковный надзор за
университетом, слишком активно вмешивался в управление, его отношения с ректором
моглибытьдовольнонапряженными.
В России для высшего управления университетом императрица Елизавета Петровна
назначиладвухкураторов,адляучебныхихозяйственныхраспоряжений—канцеляриюво
главесдиректором.ПервымикураторамиМосковскогоуниверситетасталиИ.И.Шувалови
Л.Л.Блюментрост(правда,последнийскончалсяпреждеоткрытияуниверситета),первым
директором—А.М.Аргамаков(до1757года).
ВГерманиивыборыректорабылимногоступенчатымиидовольносложными.Наобщем
собранииуниверситетаизбирали«управляющийкомитет»изпрофессоров,которые,бросив
жребий,назначалитроихвыборщиков.Те,поклявшисьдействоватьпосовестиисообразно
разуму, должны были принять решение прежде, чем сгорит восковая свечка длиной в
указательныйпалец;чересчурмедлительныхмоглилишитьжалованьянаполгода.
ВЛейпцигекаждая«нация»избираласвоеговыборщика;четверовыборщиковизбирали
семерых избирателей — по двое от трех «наций» и еще одного от четвертой; они, в свою
очередь,выбиралипоодномупредставителюоткаждой«нации»и,сверхтого,ещеодного
человекаоттой«нации»,котораянапредыдущемэтапевыборовбылапредставленатолько
однимизбирателем;наконец,этипятероизбиралиректора.
Церемония вступления в должность проходила в церкви. После приветственной речи в
честь новоизбранного ректора его предшественник возлагал ему на голову шляпу, вручал
серебряный «скипетр» и устав университета, и новый ректор приносил присягу на
Евангелии.
В окружение ректора, помимо нескольких проректоров, входили нотариусы, синдики
(для ведения судебных дел и деловых сношений), казначеи, коллекторы (для заведования
доходами),конвенторы(надзиравшиезашкольнымиобщежитиями),квесторы(«завхозы»в
германскихуниверситетах)идр.Воглавекаждогофакультетастоялдекан.
На защите диссертаций присутствовали цензоры; в Сорбонне по завершении экзамена
онипринималирешениетайнымголосованием.
В Киево-Могилянской коллегии начальствующими лицами были ректор, префект
(инспекториэконом)исуперинтендант(надзирательзаблагочиниемвоспитанников).
В Монпелье студенты избирали из своих рядов прокурора — официальное лицо с
отличительнымзнакомввидежезла,которыйзаведовалуниверситетскимифинансами.По
уставу 1534 года прокурор имел право отчитывать нерадивых преподавателей. Жалованье
учителямвыдавалосьлишьвтомслучае,еслиупрокуроранебылокнимпретензий.В1550
году должность прокурора отменили, заменив его четырьмя советниками из числа
бакалавров; собирать вступительные взносы поручили сторожу университетской церкви.
Однако сами студенты занимали активную позицию. Феликс Платтер вспоминал, как в
ноябре1556годастудент-землякпофамилииХохштеттерувелегосурокадоктораСапорты
на«демонстрацию»противбезалаберныхнаставников:выстроившисьвколоннупоодному,
студенты при шпагах обошли коллегии всех «наций», вызывая своих товарищей.
«Отправились к резиденции парламента. Избранный нами прокурор подал жалобу от
нашего имени на небрежение, с каким профессора относятся к занятиям, и потребовал
осуществления нашего старинного права назначить двух прокуроров, которые будут
удерживатьжалованьепрофессоров,нечитающихлекций.Всвоюочередь,доктораподали
своюжалобучерезизбранногоимипрокурора.Нашупросьбуудовлетворили;двапрокурора
былиназначены25ноября,ивсёуспокоилось».
Похожий случай, произошедший двумя веками позже в Петербурге, тоже завершился к
всеобщему удовлетворению. Студенты университета подали высшему академическому
начальствужалобунанерадениесвоихнаставников.Начальство,какводится,снялостружку
с профессоров, чем и ограничилось; профессора прочитали «слишком умным» студентам
несколько лекций, проэкзаменовали их, выдали аттестаты и выпустили на все четыре
стороны.
В те далекие времена тонкая грань между студентами и преподавателями временами
становилась прозрачной, а то и вовсе растворялась. Вот лишь один пример. Жюльен Вере
восемьлетпреподавалвКоллегииАркура,апотомвдругрешилсамсестьнастуденческую
скамью на медицинском факультете Парижского университета. Это не помешало его
избраниюв1573годупрокуроромфранцузской«нации»нафакультетевольныхискусств,а
наследующийгод—ректоромуниверситета,которыйонпредставлялнапохоронахкороля
КарлаIX.Дажеставв1575годудиректоромКоллегииЛе-Мана,онпродолжалучиться.
Ректор руководил с помощью университетского совета, члены которого избирались
«нациями», подразделявшимися на более мелкие ассоциации избирателей; каждая из них
делегировалаодного-двух«советников».КXIIвекутакойадминистративныймеханизмбыл
уже как следует обкатан в ломбардских городах муниципалитетами и ремесленными
цехами.ВпервыхитальянскихуниверситетахвсестудентысоставлялиГенеральныйсовет,
которыйсобиралсявцерквииливмонастыредляпринятияважныхрешений.Оченьскоро
право участвовать в этих собраниях было закреплено за учащимися, имеющими степень
магистра.
В XV–XVI столетиях делами университета заправлял постоянно действующий совет,
которыйвАнглииназывали«конгрегацией».ВПарижевXVIIвекеокончательносложилась
«профессорская олигархия»; с утверждением абсолютизма во Франции такая же модель
властибылапринятаивуниверситетах.
Университетскиесоветысоставлялиустав,которыйдолгоевремясуществовалвустной
форме (самые древние письменные редакции, сохранившиеся в Париже и Оксфорде,
относятсякначалуXIIIвека).Поначалууставсостоялизнесколькихпростыхпредписаний,
относящихся к экзаменам, форме одежды и т. д. Все члены университета торжественно
клялись соблюдать устав. Пересмотреть его могла лишь особая комиссия. Во Флоренции
этимзанималасьтажекомиссия, котораяследилазаисполнениемиобновлениемуставов
ремесленныхцехов.
В1208годупапаИннокентийIIIиздалбуллудляпреподавателейСвященногоПисания,
канонического права и вольных искусств, напоминая об уложении в отношении костюма,
времени занятий и диспутов, похорон покойных учителей. Там говорилось, что каждый
магистр должен соблюдать устав университета под угрозой исключения из него после
троекратныхзамечанийсостороныдругихмагистров.
По уставу 1215 года, составленному кардиналом Робертом Керзоном[24], Парижский
университет считался объединением магистров и школяров, каждый из которых обладал
правамииобязанностями;акцентделалсянавзаимопомощи.Такимобразом,университет,с
однойстороны,противостоялнеслишкомдружелюбномунаселению,асдругой—местным
властям.Крометого,тольковзаимовыручкапозволяланормальножитьиучиться.Каждый
школяр должен был быть прикреплен к учителю, который властен судить его. Школяры и
учителя, если у них нет возможности добиться правосудия иным способом, могли
поклястьсядругдругузащищатьсвоиправа.Посмертистудентов,неоставившихзавещания,
описьихимуществапроизводилректоруниверситета.
Уставустанавливалправилаидляпреподавателей.Чтобыобучатьвольнымискусствам,
необходимобылодостичьвозрастадвадцатиодногогода,изучатьэтинаукинеменеешести
лет и заключить что-то вроде двухгодичного контракта. Чтобы получить кафедру на
богословском факультете, кандидату полагалось быть не моложе тридцати лет и изучать
теологию восемь лет, причем последние три года специально готовиться к
преподавательской деятельности под руководством наставника. Наконец, он должен был
быть настолько же высоконравственным, как и высокообразованным. О преподавателях
права или медицины не говорилось ничего, вероятно, в силу слабого развития этих
дисциплин.
Чтобы стать профессором, нужно было получить лицензию на преподавание, которую
выдавалректор,проэкзаменовавсоискателя.Лицензиявыдаваласьбесплатноинетребовала
принесенияприсяги.Еслисоискательбылдостоинее,ректорнеимелправаемуотказать.
Впоследующихредакцияхуставабылизакрепленыболеечеткиеправила,относящиесяк
учебе и учебным программам (в них даже вносились списки обязательных и
«нежелательных» книг), методам обучения, защите диссертаций и присвоению ученых
степеней,атакжеодеждепреподавателейицеремониямпохоронучителейишколяров.
ВуниверситетеМонпельеизначальновседоктораимелиравноеправочитатьпубличные
лекции, экзаменовать кандидатов и присваивать ученые степени. Но в 1498 году
Людовик XII учредил четыре должности профессоров на жалованье, и постепенно те
прибрали к рукам все основные полномочия, стали называться «королевскими»
профессорами и удалили остальных докторов — «ординарных», или «читающих». Однако
этопроизошлонесразу,идовольнодолгоевремявседокторажиливместе,читалилекции,
принималиэкзамены,становилиськанцлерамиилидеканамиизанималивсобранияхместа
по старшинству, в зависимости от даты своего производства в доктора. Лишь в 1554 году
«королевские»профессорадобилисьпринятияустава,покоторомутольковосемьдокторов
могличитатьлекциииприсваиватьученыестепени.
В1636годуканцлерОксфордскогоуниверситетаУильямЛод(1573–1645),архиепископ
Кентерберийский, упорядочил университетский устав, который после этого сохранялся
неизменным до середины XIX века. В отдельной хартии говорилось о привилегиях
университетскойпрессы.
У каждого университета имелась своя печать. В Париже ее хранили в особом ларчике,
запиравшемся на четыре замка, и у декана каждого из четырех факультетов был ключ от
одного замка, так что открыть ларчик можно было, лишь собрав их вместе. Университет
получил собственную печать в начале 1221 года, но уже в апреле того же года папа
Гонорий III приказал своему легату уничтожить ее. Этот акт вызвал студенческие
беспорядки, два человека из свиты легата были убиты. В 1246 году папа Иннокентий IV
вернул университету право пользоваться печатью, но лишь на семь лет; правда, по
истечении этого срока оно было продлено еще на десять лет. Устав 1253 года с оттиском
этой печати ныне является самым древним документом такого рода, дошедшим до наших
дней. У некоторых факультетов (например, богословского в Париже и медицинского в
Монпелье),«наций»,студенческихобществиректоратабылисобственныепечати.
Привилегии
Привилегиидлядуховенства.—Подсудностьчленовуниверситета.—Освобождение
от повинностей и налогов. — Хранители привилегий. — Соблюдение привилегий. —
«Членыиподданныеуниверситета».—Найтиуправунаначальство
ВСредниевекаслово«клирик»означалонетолькоцерковника,ноипростограмотного
человека, ведь образование давалось Церковью. Учителя и студенты обычно были
клириками,инараннихэтапах,чтобымальчиксделалсяшколяром,емувыбривалитонзуру
намакушке,благоэтонебылосвязаноспринесениеммонашескихобетов.Многиеучащиеся
университета уже были церковнослужителями или принадлежали к духовенству. Однако
встречались среди них и миряне. Возникла проблема равноправия: распространяются ли
привилегиидуховенстванаоднокашниковстудентов-клириков?
Со времен римского императора Константина Великого (323–337), сделавшего
христианство признанной на государственном уровне религией, клирики могли
подвергаться только церковному, а не светскому суду. Поднявший руку на церковника
подвергалсяотлучениюотЦеркви,иотменитьэторешениемогтолькопапаримский.
Папа Целестин III в 1194 году издал особое распоряжение, в соответствии с которым
дажегражданскиеделастудентов-клириковдолжныбылипередаватьсяцерковномусудутех
мест, где они проходят обучение. Хорошо это или плохо? Ведь данную папскую буллу
можнобылоистолковатьитакимобразом,чтостудентам-клирикамнеизбежатьцерковного
суда,гдебыонининаходились.АвПариже,например,гдебылохорошоразвитообычное
право,студентамбылопрощепредстатьпередсветскимсудом,чемпередцерковным.
НаитальянскихстудентовипреподавателейБолонскогоуниверситетараспространялось
уложение 1158 года императора Фридриха I Барбароссы (1155–1190): они могли выбирать
между юрисдикцией епископа, магистра гражданского права и местного светского судьи.
ФранцузскийкорольФилиппАвгуст(1180–1223)вхартии1200годауточнил,чтоникакой
представительгородскихвластейнеможетарестоватьстудентаилипосадитьеговтюрьму,
если тот не совершил чудовищного преступления, которое требовало немедленного
заключения виновного под стражу. Но даже в этом случае преступника следовало
препроводить в тюрьму, не подвергая побоям, и передать церковному суду. Если час был
неурочный,злоумышленниканадлежалопоместитьподстражувпомещенииуниверситета.
То же правило распространялось на слуг-мирян, каноников и их слуг. Если же кто ударит
студента (за исключением случаев законной самообороны) и использует оружие, камни,
палку,тосвидетели-мирянедолжнысхватитьвиновныхипередатькоролевскимвластям.
Преподаватели и студенты Парижского университета восторженно встретили эту
хартию. Отныне клирики и студенты-миряне были уравнены в правах. Церковь брала
университет под свою защиту, ведь сам папа считался его покровителем. Согласно булле
1231 года, изданной папой Григорием IX (1227–1241), только епископ имел право
содержатьтюрьмудлястудентов.ВитогечленыОбществасталиподсудныисключительно
университету.
НескольковековспустятотжепринципбылсоблюденвРоссии.УказПетраIот7июля
1701года«завестьвакадемииучениялатинския»сталпривилегиейдляСлавяно-латинской
школы: признание государством ее академического статуса подразумевало судебную
автономию — изъятие из-под юрисдикции приказов, за исключением уголовных дел.
Преподаватели и ученики были подсудны училищному начальству, а «блюститель»
(ректор)—патриарху.
Московский университет находился под покровительством императрицы и подчинялся
непосредственно Сенату, все его «чины» подвергались исключительно университетскому
суду.
Университеты служили источником обогащения для своего города: привлекали
печатников, повышали товарооборот лавок, торговавших книгами, бумагой, пергаменом,
воском; поправляли дела галантерейщиков и кабатчиков; давали возможность заработать
владельцам недвижимости, сдававшим квартиры школярам и учителям. Поэтому для
привлечениястудентовуниверситетампредоставлялисьправаипривилегии.
Права были значительные: например, освобождение от службы в армии, что было
особенно важно в военное время, а в те времена войны шли постоянно. Кроме того,
университетывладелинеотчуждаемымимуществоминеплатилинекоторыеналоги.
В 1252 году папа Иннокентий IV объявил, что студенты и преподаватели университета
Сиены не должны привлекаться к принудительным работам и выплачивать налоги на
собственность, взимаемые городскими властями. Преподаватели права и латыни
избавлялисьотвоеннойслужбы,апоследниеещеиоткараульной—онинедолжныбыли
ходить в ночной дозор. Согласно привилегии, предоставленной в 1303 году королем
ИерусалимаиСицилииКарломIIуниверситетуАвиньона,студентыосвобождалисьотвсех
налогов.ПитомцыСорбоннытожеосвобождалисьотналоговипошлинызавъездвгород.В
Реймсе, согласно привилегиям, предоставленным королем Генрихом II (1547–1559) и его
преемниками, принесшийприсягушколяросвобождалсяотобязанностинестикараульную
службу, разных податей и налога на вино. Испанский король Филипп II (1556–1598),
основавший университет в Дуэ, освободил от ввозной пошлины личные вещи школяров, а
также товары, которые были им необходимы, а сами они были избавлены от подушной
подати, их книги не подлежали конфискации. В Москве дома профессоров университета
освобождалисьот«постоевивсякихполицейскихтягостей».ВГолландиипреподавателии
студентынеплатилиналогнаалкогольныенапиткивпределахшестибочекпиваидвухсот
литроввинавгод.
ВыпускникиБолонскойюридическойколлегиибылиприравненыквсадникам-рыцарям.
Встречались и такие привилегии, которые сегодня звучат довольно экзотично: например,
подданным германских университетов позволялось узаконивать внебрачных детей,
восстанавливать гражданскую честь, утверждать в должности нотариусов и увенчивать
лаврамипоэтов.
Радиэтогоможнобыловытерпетьнекоторыеограничения:долгополыесутаны(которые
ктомужесовременемвышлиизупотребления),обязательноепосещениецерковныхслужб,
использованиелатыниприлюбыхобстоятельствах…Однакоте,ктозаписывалсявстуденты
толькодляполученияпривилегий,какправило,долговихрядахнезадерживались.
Филипп Август назначил парижского прево[25], прежде немало повоевавшего со
студентами, королевским хранителем привилегий Парижского университета. Он
повиновалсяректору,которомуприносилприсягу.Впоследствииэтудолжностьисполняли
епископы. В Париже хранителя привилегий выбирали из числа епископов Реймса, Mo,
Санлиса и Бове; в Оксфорде за этот титул спорили епископы Лондона и Солсбери; в
СаламанкеимстановилсяархиепископКомпостеллы,вАвиньоне—вигье(земскийсудья).
Хранителипривилегий выступалив ролисудейи наказывализанарушенияотлучениемот
Церкви,епитимьейилизапретомнапреподавание.
Привилегии соблюдали строго. В 1304 году студент Пьер Лебарбье был схвачен за
убийство. Прево Пьер Жюмель разобрал его дело, признал студента виновным и повесил.
Это вызвало бурю негодования не только в университете, но и во всём парижском
духовенстве. Ректор остановил чтение лекций, а председатель духовного суда созвал на
Рождество Богородицы представителей Церкви, чтобы пройти с ними в торжественной
процессии с крестами и хоругвями к дому прево. Там каждый из участников должен был
бросить в дом камень, громко произнести грозное проклятие: «Отступи, отступи, сатана
проклятый!Признайсвоепреступлениеидайудовлетворениематеринашей,святойЦеркви,
которуюты,сколькотебебылопосилам,поразилиоскорбилвеепривилегиях».
Корольпринялсторонудуховенства—сместилпревоиприказалемудатьуниверситету
удовлетворение.Университетдовелсвоюместьдоизощренности,потребовав,чтобыпрево
собственноручноснялтрупЛебарбьесвиселицы,поцеловалеговгубы,положилвгроби,
провожая его до церкви, где должно было происходить отпевание, останавливался на
каждомперекресткеи,положарукунагроб,говорил:«Добрыелюди,вотклирик,которогоя
безвсякойсегосторонывиныпредалсмерти;молитесьзанего».Несчастныйпреводолжен
был подчиниться и затем еще ехать к папе, чтобы просить о снятии с себя отлучения от
Церкви.
Правда, в период грандиозных бедствий, каким стала, например, Столетняя война,
короли «забывали» о привилегиях университетов, в частности об освобождении их от
налогов, потому что деньги требовалось получить любой ценой. Так, в 1411 году
французский король Карл VI обратился к Парижскому университету за финансовой
помощью;в1416-ми1418-мегообложилиподатьюизаставилиплатитьналогспродажи
вина, а с 1437 по 1444 год уже Карл VII, отвоевывавший собственную страну у англичан,
практическикаждыйгодтребовалотСорбоннывнестидолювобщиеусилия.Виюне1419
года, в апреле 1420-го и в феврале 1437-го членам университета даже пришлось нести
караульнуюслужбу.Надоотметить,чтокорпоративныйдухуниверситетатогдабылсильно
подорван: сказались невыносимое напряжение, в котором приходилось жить многие годы,
лишения,нищета,постояннаяугрозажизнииздоровью…Тут,какговорится,недожиру—
оставили бы в покое. Зато потом, когда непосредственная опасность миновала, к членам
университетавернулосьчувствособственногодостоинства.
В Монпелье в 1556 году несколько немецких студентов, возвращавшихся с крещенской
пирушки с зажженными факелами, наткнулись на ночной дозор, который их разоружил.
Поднялсябольшойшум.Школярыдонеслибальиотом,чтоихпривилегиибылипопраны,и
капитангвардейцевсхлопоталвыговор.
В 1703 году отпущенных на каникулы учеников Славяно-латинской академии Софрона
АриковаиГригорияУваровачутьбылонезаписаливдрагуны,ноониобратилиськэкзарху
(местоблюстителю патриаршего престола) Стефану Яворскому, после вмешательства
которого их прислали обратно в академию. В 1711-м произошел гораздо более
значительный инцидент, чуть не приведший к международному скандалу: студентов
академии избили на дворе польского резидента Шпрингера. Пострадавшие подали
челобитную в Сенат, и по его указу Посольский приказ организовал расследование.
Шпрингерпошелкректоруакадемиимиритьсяивстретилунегодостаточнотеплыйприем,
но на академическом дворе на него напали «префект с другими старцами и студенты,
которых было человек с двадцать», «паки били и увечили дубьем, и бив, замкнули его в
особую келью, в которой он ночевал». Послу чуть не переломали ноги, подбили глаз и
оцарапалилоб,однакоонпредпочелзамять конфликт. Поляков, виновныхвнападениина
студентов,допросилиивыслалиизРоссии.Ещеодинпример:23ноября1743годастудент
академии Иван Миронов пошел за хлебом и оказался невольно втянут в потасовку на
Тверской улице. В ходе разбирательства его заподозрили в побеге из академии, однако
после дознания «по резолюции Московской Полицмейстерской канцелярии велено онаго
школьника Ивана Миронова отослать в вышеозначенную Московскую академию» в
распоряжениееевластей.
«Членами и подданными университета» (membra et supposita universitatis) были не
толькопреподавателииучащиеся,ноиуниверситетскиесторожа,прислуга,книготорговцы,
продавцы бумаги и пергамена, переписчики, типографщики, переплетчики и
орнаментщики, аптекари, содержатели бань, изготовители математических,
астрономических и хирургических инструментов, банкиры, ссужавшие профессоров и
студентов деньгами, посыльные, через которых шла простая и денежная корреспонденция.
Дажетрактирщики,привечавшиевсвоихзаведенияхучащуюсямолодежь,претендовалина
привилегированную подсудность. Посыльные же перед вступлением в должность
приносили присягу и получали грамоту, удостоверявшую их личность и гарантировавшую
неприкосновенность. Например, в грамоте, выданной Гейдельбергским университетом,
говорилось: «Предоставляем такому-то нашему посыльному по разным делам учителей и
учащихся пользоваться всеми правами и вольностями нашего университета при
путешествиях его как на суше, так и на воде и приглашаем всех и каждого, как скоро он
будетпроходитьчрезвашиземли,местечки,городаипроч. с вещами,книгами,платьеми
другим имуществом вышеупомянутых учителей и учащихся, давать ему свободный и
беспошлинныйпропускиснабжатьпоегопросьбевсем,вчембудетнуждаться».
Теоретическиподсудностьуниверситетубылазначительнымпреимуществом,нонаделе
всё, как обычно, упиралось в «человеческий фактор». Порой студенты не могли найти
управынасвоенепосредственноеначальство.
Выше уже упоминалось, что А. Н. Радищев и другие русские студенты, отправленные
учиться в Лейпциг, были вынуждены подчиняться назначенному им в наставники майору
Бокуму, который всячески обирал и обижал своих подопечных. Когда те попытались
жаловаться в вышестоящие инстанции, майор решил продемонстрировать им свою власть:
«…придравшись к маловажному проступку князя Трубецкого, посадил его под стражу,
отлучивотобхожденияснами,иприставилудверейкомнаты,вкоторуюонбылпосажен,
часовогосполныморужием,выпросивнарочнодлятоготрехчеловексолдат».Крометого,
арестованному («а нам за ним, если не уймемся») пригрозили телесным наказанием —
ударами тесака по спине. Такие меры произвели прямо противоположное действие.
СтудентыпришливсейгурьбойпроситьобосвобожденииТрубецкого,новстретилигрубый
отказ. «Сие уязвило сердца наши глубоко, и мы не столько помышлять начали о нашем
учении,какоспособахосвободитьсяоттоликонесноснагоига».
Насакин, сосед Трубецкого по комнате, не получал из дому ни копейки, а потому
претерпевал большую нужду. Не имея денег на дрова, он простудился и попросил Бокума
отдать приказание истопить его горницу. Наставник пришел в раздражение и отвесил
Насакину пощечину; тот растерялся, поклонился и вышел вон. Студенты пришли в
негодование, ведь на месте несчастных товарищей мог оказаться любой из них. После
обсужденияситуациипостановили,чтоНасакиндолженпойтииударитьБокума,иначеони
не будут с ним знаться. Дальнейшие события могли обернуться для студентов весьма
печальными последствиями: Насакин, подчинившись требованию коллектива, вернул
обидчикупощечину;но,посколькупринембылашпага,Бокумвсвоемдонесении«наверх»
заявил, что Насакин покушался на его жизнь. (Радищев носил при себе карманные
пистолеты, заряженные дробью; к счастью, это обстоятельство Бокуму осталось
неизвестным,иначеонмогбывскрытьцелый«заговор».)
Студентырешилиопередитьсобытияисамизаявилиосвоемпоступке,которыйсчитали
правильным,университетскомуректору.
«Возвратясяотнего,душинашипокойнынебыли.Мычувствовалинашпроступок,но
чувствовалиитягостьнашегоположения…Мырассуждали,чтонашпоступок,конечно,
неодобрят,чтоБокумрасцветитеготусклымикраскамиклеветы,чтоеслипосадилпод
стражу за маловажный поступок, может сделать над нами еще более и мы возвращены
будем в Россию для наказания, а более того, на посмеяние; и для того многие из нас
намерение положили оставить тайно Лейпциг, пробраться в Голландию или Англию, а
оттуда,сыскавслучай,ехатьвОст-ИндиюилиАмерику».Номайорпосадилкаждогоиз
них под стражу в своей комнате, отобрав все колющие и режущие предметы. Он
перехватывалписьмастудентов,поэтомуихдоношениероссийскомупослувДрезденене
дошло до адресата. «На почту относимы письма наши были одним из наших учителей,
который из единаго человеколюбия жертвовал всем своим тогдашним щастием и
отправилсявРоссиюдлянашегозащищения,взявотнаснадорогуодникарманныечасы,
вчемсостояловсётогдашнеенашебогатство,новпредприятиисвоемнеуспел».
Жестокийнаставникстремилсядовестиделодосуда:
«Не довольствуяся тем, что посадил нас под стражу, Бокум испросил от совета
Университетскаго, чтобы над нами произвели суд. К допросам возили нас скрытным
образом, и судопроизводство было похоже на то, какое бывало в инквизициях или в
Тайнойканцелярии,исключаятелесныянаказания».Витогепорешениюсудастуденты
были освобождены. «Конец сему полусмешному и полуплачевному делу был тот, что
Министр(посол.—Е.Г),приехаввЛейпциг,нассБокумомпомирил,истоговремени
жилимыснимпочтикакемунеподвластные;онрачилосвоемкармане,амыжилина
волеиневидалиегомесяцаподва».
Бунты
Забастовкиипереселения.—Затяжныеконфликты.—Властиберутверх
ВраннемСредневековьеуниверситетыбылинастоящимиобщинами:разницаввозрасте,
социальном и материальном положении учителей и учеников была невелика, они жили в
одномдоме,елизаоднимстолом,разделялиобщиеинтересы.Неудивительно,чтомагистры
принималиучастиедажевиграхидебошахшколяров,авовремяразногородаинцидентов
все держались друг за друга. Университет был настолько автономным образованием, что
запросто мог перемещаться из города в город. Угроза такого перемещения служила
действеннымаргументомвспорахсвластями.
Самым ярким примером конфликта такого рода служит забастовка Парижского
университетав1229году.
Ректор собора Парижской Богоматери перестал выдавать лицензии на преподавание
магистрам с Малого моста[26], принимавшим слишком активное участие в богословских
спорахмеждуреалистамииноминалистами.Университетобратилсязазащитойккоролеве
БланкеКастильской,нотаотказала.Тогдазанятияпрекратились,ашколярыипрофессора
разбрелисьвразныестороны—вОрлеан,Анже,РеймсиОксфорд.ПапаГригорийIXиздал
буллу,превозносившуюуниверситетПарижа—«матерьнаук»,ипослалвестипереговорыс
французским двором епископа Ле-Мана и Санлиса и архиепископа Шалона, но прошел
целыйгод,аонитакничегоинедобились.Тогдановойбуллой,обращеннойкмагистрами
школярам, папа наделял их полномочиями принять новый, расширенный устав (1231), а
главное — правом прекращать занятия, пока королевское правосудие не даст им полное
удовлетворение.
Угроза прекратить лекции была очень действенной, ведь речь шла о международном
престиже города, да и всей страны. В 1278 году руководство Парижского университета
пригрозило прибегнуть к забастовке из-за ссоры с аббатством Сен-Жермен-де-Пре (две
общины не могли поделить земли, в частности заливные луга), заявив, что прекращение
лекций—единственноеоружиеврукахмирныхпришельцев,«которымтуземцыпостоянно
чинятнесноснейшиеобиды».
В 1321 году одного из студентов Болонского университета магистраты приговорили к
смертипоподозрениювпохищениимолодойженщины.МагистрправаГульельмоТоломеи
подбил студентов на выступление с протестом против нарушения городскими властями
университетских привилегий. Масса студентов перебралась в соседнюю Сиену, где их
приняли с распростертыми объятиями и прекрасно устроили с помощью щедрых
пожертвованийгорожан.
Некоторые конфликты длились десятилетиями и не всегда заканчивались победой
университетов. Например, в 1539 году Парижский университет захватил луг Пре-о-Клер и
началтамсамовольнуюзастройку.Былиразмеченыулицы,цирюльникпоставилсвоюлавку
на берегу реки. В свою очередь, монахи из монастыря Сен-Жермен-де-Пре совершали
встречные действия. В 1548 году вооруженная толпа студентов напала на монахов,
потравила виноградники и отступила в боевом порядке под нажимом полиции, унеся с
собой вырванные лозы, которые потом были торжественно сожжены возле церкви Святой
ЖеневьевывЛатинскомквартале.
Столичный парламент возмутился и, несмотря на заступничество ректора, начал
расследование. Границы земельных участков и права собственности на землю были четко
обозначены, любые проявления насилия запрещены под страхом виселицы, а
домовладельцев обязали заявлять в полицию на квартирующих у них студентов, которые
моглиоказатьсясмутьянами.
Учащиесяпритихли,нонеуспокоились.Майскимвечером1557годаизокнаодногоиз
домов, построенных на землях, которые члены университета считали своими, раздался
выстрел, сразивший школяра из Бретани. Его товарищи схватились за оружие, три дома
подожгли.Вмешаласьполиция;кто-тобылубит,кто-тоарестован.
Беспорядки разгорелись с удвоенной силой. Пришлось вмешаться королю, который
направил в район противостояния войска, конфисковал Пре-о-Клер и потребовал наказать
виновных. Один клирик, Батист Кокастр, был повешен, а его труп сожжен. Несколько
коллегийзакрыли,парламентсвоимпостановлениемприостановилзанятиявКоролевском
коллеже. Королевским эдиктом от 23 мая всем иностранным студентам повелевалось
покинутьФранциювдвухнедельныйсрок;вуниверситетеосталисьтолькоинтерны.Только
впоследствии, после униженных просьб и покаяния делегатов университета, Генрих II
отменилсвоесуровоерешение.Пре-о-Клербылокончательнозастроенк1652году,лишив
студентовпросторадлябуйства.
В Голландии учащиеся также поднимали бунты, если какой-то конфликт
противопоставлялихвластям.ВЛейденетакиевспышкибылиотмеченыв1594,1608,1632и
1682 годах, во Франекере — в 1623-м, в Гронингене — в 1629 и 1652-м. Наказания
варьировалисьотштрафадоисключенияилипомещенияподстражунахлебиводу.
В Париже лейтенант полиции ла Рейни, исполнявший эту должность с 1667 года,
поступал с буянами сурово: зачинщиков беспорядков ждала тюрьма. В 1749 году его
преемник д’Аржансон велел за нападки на правительство арестовать студента Франсуа
БонисаипосадитьвБастилию;позжееговыслалинаюго-западстраны,вПеригор.
Финансы
Доходы преподавателей. — Налоги в пользу университетов. — Стипендии
студентам.—Пожертвования
Одногосильногодухадлянезависимостимало—нужнапрочнаяматериальнаяоснова.
Университеты, в отличие от монастырей, не обладали земельной собственностью, от
котороймоглибыполучатьдоход;ихфинансыскладывалисьизплатызаобучение,которая
шла «в общий котел», взносов за право сдать экзамен на ученую степень, штрафов и
пожертвованийблагодетелей.
ВпервыеплатузаобучениеначалсобиратьсошколяровПьерЕдок(1110–1179),или,на
латыни, Петр Коместор (прозвище он получил за то, что был «пожирателем» книг, а
прославился главным трудом своей жизни — «Церковной историей»). Около 1150 года он
самслушаллекцииПетраЛомбардскоговСоборнойшколеПарижа,потом,в1158году,стал
профессором,азатемиканцлеромуниверситета.ПапаАлександрIIIразрешилемувзимать
умеренную плату за лицензии на преподавание (напомним, что век спустя их стали
выдаватьбесплатно),ашколярыплатилизаобучениеподвасувнеделю.
Штрафывзималиськаксучителей(например,заневыполнениеучебногоплана),такис
учащихся(запропускизанятий).
Преподавателям обычно платили «кто сколько может». 26 декабря 1240 года подеста
(мэр)СиеныИльдебрандиноКаччаконтииздалуказ,облагающийособымналогомграждан,
которыесдаваликомнатыстудентамместногоуниверситета;этиденьгишлимагистрам.
В Испании, в городе Уэска, городские власти по королевскому приказу были обязаны
взимать налог с каждого фунта мяса, покупаемого в главной мясной лавке; полученные
суммывыплачивалисьвкачествежалованьядокторамибакалаврам.Понятно,чтогорожане
массово устремились в другую мясную лавку, владелец которой, мавр, не мог поверить
своемусчастью.Ноонопродлилосьнедолго—новыйкоролевскийуказобложилналогоми
этулавку.
Учителя из числа монахов нищенствующих орденов не брали со студентов платы и не
делали перерывов в занятиях. Магистры из белого духовенства пожаловались папе на это
явноенарушениекорпоративнойсолидарности,однакототихнеподдержал.Темнеменее
спор остался неурегулированным, и на протяжении всего XIII века вопрос, брать или не
братьденьгисостудентов,служилпредметомдискуссий,поднималсядаженалекцияхив
проповедях,неговоряужеоповседневныхразговорах.
В XVI веке Королевская счетная палата Монпелье выплачивала университетским
профессорампо200экювгод.Чтобыполучитьжалованье,профессордолженбылявитьсяв
палату в сопровождении нескольких студентов, в том числе одного из четырех членов
университетского совета, дабы те подтвердили, что лекции читались в полном объеме и
качественно.
Всамомделе,профессорамоглипренебрегатьсвоимипрямымиобязанностями,еслиим
предоставлялась возможность получать доходы от частной практики (в случае врачей и
юристов). А церковные бенефиции оказывались неплохим подспорьем для магистровтеологов.
Парижский университет выплачивал некоторую сумму магистрам за участие в
богослуженияхВодинизсамыхнапряженныхмоментовСтолетнейвойны,в1429году,эти
выплаты прекратились. Больше всех пострадала английская «нация», оказавшаяся на
«вражеской»территории;ейдажепришлосьзаниматьденьгиудругих«наций».
Вообщевзаимопомощьигралабольшуюрольвсуществованииуниверситетовипомогала
выжить.Другоедело,чтоучебныезаведениясамиедвасводиликонцысконцами,апотому
немоглисодержать«иждивенцев».Например,Замойскаяакадемияпостояннонуждаласьв
деньгах,таккак13тысячпольскихзлотых,назначенныхнаеесодержаниеЯномЗамойским,
катастрофически не хватало для удовлетворения всех потребностей. По этой причине
академия находилась в большой зависимости от Краковского университета, ссужавшего ее
деньгами.Вконцеконцовоназахирелаещедотого,какотметиласвойстолетнийюбилей.
Добывать средства к существованию можно было не только своим ремеслом. Иногда
профессорам давалось право беспошлинного импорта чужеземных напитков или
разрешениенабезакцизнуюпродажувинаотПасхидоТроицы,охоту,устроениеисдачув
арендуаптек,винныхпогребовипивных.
В начале XVII столетия среднестатистическое жалованье профессора голландского
университетасоставлялотысячугульденов(флоринов)вгод—сумманеоченьбольшая(для
сравнения:булочникполучал600гульденов),темболеечтоза100летэтаденежнаяединица
обесценилась наполовину, а цены выросли в пять раз. Впрочем, филологу Исааку Фоссу
предложили в 1644 году в Амстердаме две с половиной тысячи гульденов и дом за 900
гульденов в год. Хороших преподавателей старались переманить к себе, завлекая
повышеннымжалованьемиразличнымильготами.
Николай Бидлоо, приглашенный в Россию в качестве придворного врача Петра I, 16
марта 1702 года подписал контракт с русским послом Матвеевым. Ему определили
жалованье в 2500 гульденов в год — это было гораздо больше, чем получали в то время
профессорамедицины.Контрактпредусматривал,чтовслучаеегосмертиегоженаидети
получатполовинугодовогожалованья.
ВРоссииконцаXVIIвекашколы,открывавшиеся,какправило,приархиерейскихдомах,
финансировались Церковью. Славяно-греко-латинская академия существовала на средства
Патриаршего казенного приказа, который финансировал также Типографскую школу
(среднее учебное заведение). В дальнейшем учителя получали государственное жалованье,
студенты не платили за образование, а сами находились на казенном обеспечении
(прослойка своекоштных студентов возникла позже). С момента основания училища
Лихудов (будущей академии), 1 июля 1685 года, их ученики получали кормовые десять
рублейвгод.Когдав1736годучастьнаиболееуспешныхшколяровперевелиизМосквыв
Петербург, в академический университет, Сенат выделил на их содержание 300 рублей,
причем на питание каждого студента отводилось пять рублей в месяц, а часть денег была
потраченанапокупкудлянихбельяимебели—постолунакаждого.
Впрочем, в Западной Европе студенты тоже могли получать стипендии от государей,
которые хотели иметь образованных подданных. Например, Лодовико Гонзага из Мантуи
предоставлял субсидии студентам из этого города, учившимся в Болонье, поддерживал
отношения с их профессорами и, используя свой авторитет, помогал землякам сдавать
экзамены.
Папа Урбан V (1362–1370) содержал на свои средства 1400 стипендиатов. Тем, кто
удивлялся такой неслыханной щедрости, папа неизменно отвечал, что пусть большинство
его протеже и не станут священниками, они будут добрыми отцами семейств и
тружениками,идажееслионисделаютсяпахарями,учебавсёравнопойдетимнапользу.
ВсреднемпоЕвропестипендииполучалачетвертьстудентов.Нобылиидругиеспособы
материально поддержать неимущих школяров. Папа Григорий IX предоставлял
сорокадневную индульгенцию благодетелям, оплачивавшим расходы бедных студентов на
проживаниеилечение.ВТулузе,воззвавксознательностигорожан,собралидлястудентов
56деревянныхкроватей,52соломенныхматрасаи49пуховыхперин.ПапаИннокентийIVв
1245годуповелелепископуТулузыпредоставитьжильедлябедныхшколяровипроследить
за тем, чтобы их привечали бесплатно в домах, расположенных «в удалении от
общественныхмест»,длябольшегоспокойствия.
В нормандском Кане в XVI веке стипендия начислялась по следующему принципу:
суммаежедневныхрасходовстудента,заявленнаяимсамим,умножаласьначетыре,аизнее
вычиталирасходынажилье.
Епископ Камбрейский предоставил стипендию Эразму Роттердамскому по «обычным
расценкам». Но Эразму тогда было уже 30 лет, он привык к хорошему обхождению и
обильному столу в домах прежних покровителей; стипендия показалась ему чересчур
скудной,ионназвалсвоегоблагодетеля«антимеценатом».
Деньги требовались университету не только на оплату учителей и служителей. В 1431
году папа Евгений IV ввел в Риме новый налог на вино, чтобы построить дворец,
получившийвпоследствииназваниеСапьенцаиставшийновымпомещениемуниверситета.
Прежде, когда у университетов не было собственных аудиторий, приходилось платить за
наем, позже — тратиться на ремонт. Разнообразные церемонии, богослужения и покупка
длянихвсегонеобходимогоподразумевалидовольнозначительныетраты.Онипокрывались
извзносов,уплачиваемыхкандидатамизаправосдаватьэкзаменынаученуюстепень.
Выражения«богатыйуниверситет»,«роскошныеуниверситетскиездания»иличто-либо
вэтомроденеупоминаютсявмемуарах,относящихсякинтересующейнасэпохе.Всё,чтов
университетах было замечательного: библиотеки, кабинеты редкостей, обсерватории,
анатомические театры, — как правило, было построено и приобретено на пожертвования
илипозавещаниюблагодетелей.Так,РобердеСорбонв1270годузавещалоснованнойим
Сорбонне всё свое немалое имущество. Многие профессора или бывшие студенты,
посвятившие жизнь науке, впоследствии передавали или завещали альма-матер свои
коллекцииилиденежныесредства.Практикапоказывает,чтотакойспособфинансирования
оказывалсяболеепродуктивным,чемсодержаниеизказны,ведьгдеказенныеденьги—там
воровствоизлоупотребления.Например,всентябре1757года,когданепрошлоитрехлет
после открытия Московского университета, его казна полностью опустела из-за задержки
годовых выплат Московской статс-конторой и раздачи университетских денег в долг
частнымлицамподпроценты.«Профессорыиучители,неполучаяжалованья,принуждены
общую со всеми претерпевать нужду», — говорилось в донесении императрице Елизавете
Петровне. Недостаток финансирования существенно замедлил развитие первого русского
университетаназареегосуществования.
Политика
Учеба во время войны. — Верность королю и забота об интересах университета. —
Внешниепризнакилояльности
При всей декларированной автономии и порой республиканских способах управления
университеты были зависимы от властей предержащих, выступавших гарантами их
привилегий.Вовремявойнипрочихконфликтовонинемоглинаходиться«надсхваткой»и
сохранять нейтралитет: волей-неволей приходилось делать выбор. Это подразумевало
участие в политической деятельности, ведь университеты оказывали большое влияние на
«общественное мнение», особенно в Средние века, поскольку их профессора были еще и
проповедниками.
Одним из самых сложных периодов в истории Франции стала Столетняя война, в
которой борьба с иноземными захватчиками (англичанами) усугубилась гражданской
войноймеждуарманьякамиибургиньонамииВеликимрасколомЦеркви.
В начале XV века Парижский университет рекрутировал в основном школяров из
Франции, причем 80 процентов из них приезжали из местностей, лежащих к северу от
Луары. Но на дорогах их подстерегали засады из вооруженных людей, которые, на словах
отстаивая интересы какой-либо из противоборствующих группировок, на деле занимались
банальным грабежом. Не желая подвергать себя опасности, многие школяры передумали
ехать в столицу, да и профессора стали перебираться в более надежные места. А ведь чем
меньшеучащихся,темменьшедоходы…
Когда выяснилось, что король Карл VI безумен и неспособен управлять государством
(1392), принцы крови начали борьбу за власть. Сложились две враждующие группировки:
бургундская во главе с герцогом Иоанном Бесстрашным, защищавшим интересы своего
домена,ипартияЛюдовикаОрлеанского,братанесчастногокороля.В1407годуЛюдовик
былубитвПарижевместесозначительнойчастьюсвоихприближенных,ивоглавепартии
всталегостаршийсын,зятьграфаБернарад’Арманьяка.
По сути, это было противостояние двух экономических и политических систем:
французской,основаннойнафеодальномукладе,сразвитымземледелиемибольшойролью
Церкви, и английской, в которой гораздо большую роль играли города и промыслы.
Арманьяки отстаивали французскую модель: сильное государство, основанное на
преданностивассалов,регулируемыефинансы,независимыеинститутывласти.Бургиньоны
же тяготели к английской системе (тем более что Фландрия, производившая сукна из
английской шерсти, входила в состав герцогства Бургундского): вольности для городов,
отмена налогов. Парижский университет принял сторону бургиньонов. Этот выбор был
продиктован не только идейными соображениями: чтобы привлечь университетскую
публикунасвоюсторону,герцогБургундскийраздавалсамымвлиятельнымлицамбурдюки
свином.
В1411годучленыуниверситетаактивнозанималисьшельмованиемарманьяков.Теже
поклялись выгнать университет из Парижа и заменить его другим, лояльным. Этот пункт
был включен в тайный договор, с которым ректора Сорбонны, Якоба из Харлема,
ознакомилинаКоролевскомсовете6апреля1412года.
С 1412 по 1419 год, то есть с момента высадки англичан на французский берег ЛаМанша до захвата ими Руана, университет следил за продвижением вражеских войск и
умолял принцев оказать помощь осажденным нормандским городам. Выходцы из
Нормандии составляли 36 процентов населения университетской республики (850 из 2351
человека), а треть нормандских студентов (310 человек) была из Руана; учителя же из
Нормандии составляли 33 процента преподавательского состава. В 1418 году, когда
положениеосажденногоРуанабылоизруквонплохо,университетдобровольносогласился
обложить налогом своих членов в нарушение их привилегий ради финансирования армии,
которая освободила бы этот город, — это единственный пример подобной
самоотверженности.ОднакоРуанвсёравнокапитулировал.
В это время в самом Париже с благословения докторов университета сложилась
пробургиньонская фракция из представителей разных ремесленных цехов. Она, не
останавливаясь перед насилием и убийством, захватила власть и вернула Парижу его
привилегии. Началась «охота на ведьм»: достаточно было указать на богатого буржуа и
крикнуть:«Арманьяк!»—какнанеготутженабрасывалисьмясники,избивалииобирали
до нитки. В конце концов тирания черни надоела буржуазии, и в 1414 году она открыла
воротаарманьякам.
И вскоре пожалела: Париж не только вновь утратил свои вольности и богатства, но и
вообще рисковал перестать быть столицей, лишившись парламента и университета.
Парижский прево Таннеги Дюшатель разоружил население, замуровал ворота, запретил
собранияиказнилвсех,ктопыталсясопротивляться.
Арманьяки серьезно урезали автономию университета: вмешивались в ход общих
собраний или запрещали их вообще, заставляли присягать режиму, назначали членов
представительных органов и чиновников, навязывали линию поведения и вынуждали
изгонять диссидентов, поощряя при этом верных себе людей. Корпоративный дух ослаб,
солидарностьбылапоколеблена.
«Чистка» Сорбонны затронула в основном факультет канонического права и
пикардийскую «нацию». Больше 120 членов университета были изгнаны из Парижа в
течение одного только 1416 года. Но даже в самые тяжелые времена его деятельность
продолжалась, пусть и с нарушениями процедуры: лекции читали не в отведенные часы, а
когда придется; к экзаменам допускали даже при наличии многочисленных пропусков
занятий и несоблюдении других условий (что поделаешь — война!); общие собрания
университетасозываликрайнередкоипротоколовихневели.
После пяти лет страданий и репрессий сын одного квартального надзирателя украл у
отцаключиотворотБюсиивпустилвгородбургиньонов.Обрадованныепарижанеподняли
восстание; сторонников орлеанской партии убивали или бросали в тюрьмы — потом всех
узников перерезали. Какминимумвосемь магистровуниверситета былиубиты. Теже,кто
несочувствовалбургиньонам,втомчислеиканцлерЖанЖерсон,отправилисьвизгнание.
Ихсудьбанапугалаостальных:вавгусте1418годауниверситетотправилпокаянноеписьмо
ИоаннуБесстрашномувкоторомнапиралнаугрозурасправысостороныарманьяков.
Двадцать второго октября декан медицинского факультета объявил о прекращении
лекций и диспутов на всех факультетах и во всех «нациях» из-за войны. Многие
преподаватели не решались вернуться в Париж. Две трети студентов из англо-германской
«нации» покидали университет после первой ступени образования — получив степень
магистравольныхискусств.
С 1416 по 1421 год количество докторов канонического права сократилось на треть, а
преподавательский состав богословского и медицинского факультетов — наполовину.
Бакалавровсталоменьшена80процентов,лиценциатов—натреть.
В 1419 году арманьяки организовали убийство Иоанна Бесстрашного, после чего
взаимная вражда достигла крайнего ожесточения. Бургиньоны спровоцировали вторжение
англичан и едва не покончили с французской государственностью: 21 мая 1420 года был
подписандоговорвТруа,покоторомупреемникомКарлаVIназначалсяанглийскийкороль
ГенрихV.НовыйгерцогБургундииФилиппДобрый,представлявшийпартиюбургиньонов,
заключилснимсоюзпротивдофинаКарла—будущегокороляКарлаVII.
ПрофессораСорбонныпринималидеятельноеучастиевпереговорах,предшествовавших
заключению этого договора. Его семнадцатый пункт гарантировал права собственности,
прерогативы, свободы и вольности университетов и коллегий, находящихся во всех частях
страны под английским господством. Чтобы сохранить свои привилегии, члены
университетадваждыпоклялисьвверностианглийскомумонарху.Парижна16летоказался
врукахангличан.
Стоило установиться затишью (1421–1428), как количество преподавателей на
богословском факультете и факультете вольных искусств удвоилось. Но в 1429 году отток
студентовизСорбоннывозобновился—инетолькопотому,чтовразоренномПарижебыло
нечего есть, а жителей выкашивала оспа; часть студентов и преподавателей, не желая
мириться с иноземным засильем, перебралась из Парижа в Пуатье. В скором времени к
прославленнымстоличнымтеологамобратилисьзаконсультацией:однастраннаядевушка
поимениЖаннауверяла,что«слышитголосасвятых»,которыепророчатчетыресобытия:
освобождение Орлеана, коронование дофина в Реймсе, избавление от англичан Парижа и
освобождениегерцогаОрлеанского.Получивположительноезаключениебогословов,Карл
согласилсяотправитьЖаннуд’АрквосажденныйангличанамиОрлеан…
Став королем, он выступил покровителем наук, основав в Пуату университет в знак
благодарности за преданность ему в тяжелую годину. Папа Евгений IV издал
соответствующуюбуллув1431году.
Практически одновременно английский король Генрих VI основал «английский»
университет в нормандском Кане для подготовки руководящих кадров: на Сорбонну
надеждабылаплохая,ужслишкомчастоонапереходиласоднойсторонынадругую.
В 1437 году Париж снова стал французским. Восстановление власти христианнейшего
короля заставило покинуть столицу шотландцев из англо-германской «нации» и
профессоров-англичан. И всё же университет называл Карла VII «отцом» и всячески
выражал ему свою поддержку, устраивая многочисленные процессии и молебны. Целью
всегоэтогобылодобитьсяподтвержденияуниверситетскихпривилегий,чтоибылосделано
дважды.
Торжественное открытие Канского университета состоялось в 1439 году, а десять лет
спустя Карл VII вернул город под власть французской короны. Впрочем, университет он
уничтожать не стал, отменил лишь факультет гражданского права, которого не было в
Сорбонне, да и тот через два года восстановил. Университет был ему за это настолько
признателен,чтодажевызвалсясжечьустав,дарованныйемуГенрихомVI.Правда,новый
французский король Людовик XI этого не допустил и даже велел университету
отпраздноватьвосстановлениеГенрихаVIнаанглийскомпрестоле30октября1470года.
Самый старый университет Нидерландов возник при не менее драматических
обстоятельствах—вовремяборьбыСемипровинцийзанезависимостьотИспании.В1575
году Вильгельм Оранский (1533–1584) решил поощрить жителей Лейдена, выдержавших
перед этим годичную осаду города испанцами и муки голода, и основал Лейденский
университет,которыйполучилназваниеPraesidiumLibertatis(Оплотсвободы).
Короли были высочайшими покровителями университетов, и учебные корпорации
всячески выражали свои верноподданнические чувства. Например, 18 октября 1560 года
французскийкорольФранцискIIиегоматьЕкатеринаМедичисовершалиторжественный
въездвОрлеан.Поэтомуслучаюбылаустроенапомпезнаяпроцессия.Впередиавгустейшей
пары, среди законников и членов ремесленных цехов, шествовали представители
университета во главе с ректором и восемью регентами в алых мантиях. Студенты
германской «нации», выступавшие под знаменем с двуглавым орлом, особо отличились
пышностьюнарядов.
Политическийвыборчастоопределялсярелигиознымивоззрениями.Так,воФранцииво
время «войны трех Генрихов» (протестанта Генриха Наваррского, короля Генриха III и
главы католической Лиги Генриха де Гиза) теологический факультет Парижского
университетапринялсторонуЛиги.В1589годуонторжественнообъявил,чтонародвправе
поднятьсяпротивсвоегокороля,«продавшегося»протестантам,соружиемвруках,ав1590м — что Генрих Наваррский, к тому времени уже провозгласивший себя Генрихом IV, не
имеет никаких прав на французский престол. Главными проповедниками Лиги были
доктора Сорбонны, в том числе знаменитый Жан Буше, который после вступления
Генриха IV в Париж в 1594 году бежал в Испанские Нидерланды и умер в 95 лет, будучи
каноником Турне, но при этом сохранив свой титул «доктора и декана священного
факультетабогословияПарижскогоуниверситетаистарейшиныСорбонны».
Как мы уже могли убедиться на примере событий Столетней войны, университет
выбирал линию поведения, руководствуясь прежде всего корпоративными интересами.
Когда католическая Лига потерпела поражение, Сорбонна ухватилась за возможность
расправитьсясосвоимидавнимисоперниками—иезуитами,отбивавшимиунееклиентуру.
Адвокат Антуан Арно, член парламента и государственный советник, выступивший на
стороне университета, назвал иезуитов главными зачинщиками Лиги, а их Клермонский
коллеж—«гнездомСатаны,гдезамышлялисьвсеубийства,совершённыеилинеудавшиеся
вЕвропезапоследниесороклет».КогдаГенрихIVв1603годупризвалиезуитовобратно,
поручивконтрольнадихучебнымизаведениямипарижскомупарламенту,егопредседатель
Ахилл де Арлэ упрекнул короля в нерадении об университете: «Он непременно погибнет,
если позволить Обществу [иезуитов] умножать свои коллегии, поскольку родители
предпочтутближайшийрынокзнаменитейшейярмаркевовсейЕвропеи,дабыдетибылиу
нихнаглазах,лишатихболееблаготворногообразования».
Это противостояние продолжалось довольно долго. Воспитанники университета и
иезуитов достигали «степеней известных» и покровительствовали бывшим наставникам,
которые порой «забывались». Например, доктор богословия и синдик Парижского
университета Эдмон Рише (1560–1631) заявил в одной из своих работ, что у недостойных
государей власть можно отнять. В 1611 году он опубликовал сочинение «О власти
церковной и политической», в котором говорилось о вольностях галликанской церкви. За
это он подвергся преследованиям и даже был похищен по приказу герцога д’Эпернона,
сторонника иезуитов, и заключен в тюрьму Сен-Виктор, откуда его вызволил парижский
парламент.
Во время гражданской войны в Англии (1642–1649) Оксфордский университет стал
ядром роялистской партии, в то время как город симпатизировал парламенту,
противопоставившему себя королю. Дальнейшее развитие событий (восстановление на
тронеСтюартовпослекровавойдиктатурыОливераКромвеля)какбудтоподтвердило,что
позицияуниверситетабылаединственноверной.В1662годувКембридженесколькочасов
шел диспут о… форме шапок, которые носили студенты. Ранее шапки были круглыми, но
архиепископ, в чьем ведении находился университет, объявил, что это головной убор
пуритан. В ознаменование возвращения университета в лоно англиканской церкви и
монархии студенты отныне были обязаны носить квадратные колпаки. Если бедному
студенту не удавалось наскрести денег на обновление гардероба, в нем могли заподозрить
приспешникаКромвеляиисключитьизКембриджа.
Со временем страсти улеглись, и начиная с середины XVIII века английские
университеты уже практически не участвовали в политических конфликтах,
сосредоточившись на образовательной и научной деятельности. А для некоторых учебных
заведений политические потрясения в их стране окончились роковым исходом. Например,
послепервогоразделаПольши(1772)городЗамостьеперешелкАвстрии,иновыегоспода
закрыли Замойскую академию, из стен которой вышли многие выдающиеся
государственные деятели и просветители Польши и Украины, а также академическую
типографию,вкоторойпечаталосьболеедвухтретейвсехкниг,издававшихсявтовремяв
Речи Посполитой. После завоевания Замостья войсками Великого герцогства Варшавского
(основано в 1807 году из польских территорий, отвоеванных Наполеоном у Австрии и
Пруссии)взданиибывшейакадемиибылиустроеныказармы.
Религия
В огонь за учителем. — Университет как орудие интеллектуальной борьбы. — Под
защитойуниверситета.—Обряды.—Угрозаисключения
Мыужеговорилиотойроли,какуювопросыверыиграливсозданииуниверситетов,и
слегка коснулись проблемы религиозной терпимости. Рассмотрим теперь этот аспект
подробнее,посколькувСредниевекаонимелчрезвычайнобольшоезначение,вбуквальном
смыслесловастановясьвопросомжизниисмерти.
Царицей наук тогда была теология, и если пытливому уму становилось тесно в узких
схоластических рамках, которыми ограничивали познание, неуемной душе зачастую
приходилосьраспроститьсястелом.В1210годуученикиАмальрикаизБена(онжеАмори
Шартрский),слишкомуглубившиесявизучение«Метафизики»Аристотеля,былиобвинены
вересиисожженызаворотамиШампо,внегородскойчертыПарижа.
Их учитель умер всего за год до этого трагического происшествия. В Парижском
университете он преподавал богословие и философию и внушал своим подопечным идеи
мистического пантеизма («Бог есть всё»), почерпнув некоторые из них в трактате «О
Божественном предопределении» Иоанна Скота Эриугены (около 810 — около 877). Папа
Иннокентий III осудил Амальрика из Бена за его взгляды в 1204 году, а в 1215-м философ
подвергся осуждению еще и Вселенского Латеранского собора; его отлучили от Церкви, а
послеегосмертиипохоронвыкопалиеготелоизземлиибросилинанавознуюкучу.Темне
менее у него было множество учеников, которых называли амальриканами и которые не
побоялисьброситьвызовцерковнымвластямикоролевскомуправосудию.
В целом же задачей университетов было утверждение устоев, а не ниспровержение их.
Властьиспользовалаихкакорудиевсражениисразличнымиересями.Например,вXI–XIII
веках в Ломбардии, Италии, Рейнской области, Каталонии, Шампани и Бургундии
распространилось учение катаров («чистых») — религиозной секты, соединившей
манихействосхристианством.НаибольшееразвитиеонополучилонаюгеФранции(Альби,
Тулуза, Каркасон), поэтому другое название катаров — альбигойцы. Они утверждали, что
Зло так же вечно, как и Добро, и что свободы воли не существует. Все христианские
таинстваонизаменялиобрядом«утешения»,исполняемым«совершенными»,исчитали,что
креститься надо сознательно, а не в младенчестве. Катары были вегетарианцами и
бессребрениками; строгость их нравов резко контрастировала с образом жизни
католического духовенства, что настраивало население в их пользу. Когда увещевания
святогоБернардаисвятогоДоминиканевозымелидействия,властиприбегликсиле:папа
ИннокентийIIIорганизовалв1209годукрестовыйпоходпротивальбигойцев,вылившийсяв
резню и грабеж Графы Тулузские отчаянно сопротивлялись крестоносцам, но в 1224 году
Тулузавсё-такипала,апятьлетспустявгородебылосновануниверситет,главнойзадачей
которогоявлялосьистреблятькатарские«пережитки».
Парижский университет поддерживал и архиепископа, и короля. Во время Великого
западного раскола парижские доктора богословия сыграли важную роль: в 1393 году
университет организовал большую конференцию для определения пути к восстановлению
единства Церкви. В 1398 и 1407 годах он поддержал отказ французской Церкви
повиноваться папской власти[27]. В тот момент международный престиж парижских
магистровиполитическийвесФранцузскогокоролевствасегостолицейПарижемслились
воедино.
Университетвцеломникогданеуходилвоппозициюсуществующемустроюирелигии,
которой тот придерживался; бунтовать осмеливались только отдельные личности. Однако
университетмогпопытатьсяотстоятьсвоихнепокорныхчленов—померевозможности.
Падуанский университет встал на защиту профессора Пьетро д’Абано (1250–1316),
обвиненноговколдовстве;тотумервтюрьмедовынесенияприговора,иинквизициясмогла
сжечь только его бренные останки. Через 100 лет после кончины врача и философанеоплатоника в Падуе была воздвигнута колонна в его честь. Преподававший в Оксфорде
ДжонВиклиф,поставившийподсомнениетрадиционныевоззрениянаевхаристию,нападал
напапу,священствоидуховенство,критиковалпоклонениесвятым,обличалстяжательство
Церкви;егоученикираспространялиидеиучителяповсейстранеисеялисмуту,однакосам
«подрыватель основ» мирно скончался в своей постели. А вот его последователь Ян Гус
взошелнакостер.
Во избежание подобных «инцидентов» университетское начальство принимало меры,
вводя единообразие и изгоняя дух диссидентства. Например, через пять лет после
состоявшейся в 1540 году «кальвинистской интермедии» в университете Лувена, когда
около пятидесяти его членов были преданы суду инквизиции, от студентов потребовали
клясться в ненависти к лютеранству и безраздельно поддерживать учение Римской
католическойцеркви.
Отделатьсясловеснымизаверениямивлюбвик«нашейматериЦеркви»былонельзя.В
Парижеуниверситетнеработалпоцерковнымпраздникам,посвященнымПресвятойДеве,а
накануне занятия отменяли, чтобы школяры могли исповедоваться. Каждую субботу
служили мессу в честь Богородицы, с 1511 года служба отправлялась в университетской
церкви.Студентыбылиобязанынанейприсутствовать,абакалавры—появлятьсявцеркви
непозженачалапроповедииоставатьсядоконцабогослуженияподстрахомштрафа:шесть
деньевовремяпраздниковичетыреденьепосубботам.
Но постепенно протестантская ересь, зародившаяся в Германии и Швейцарии,
распространилась и на юге Европы, в странах, истово приверженных католицизму. В 1564
году дон Франсес де Алава писал испанскому королю Филиппу II: «На медицинский
факультетпоступаетмножествоиноземцев;срединихвсехсыщетсяедвалипятькатоликов,
из коих двое — испанцы». Найденные у немецких студентов и у одного книгопродавца
богословские книги еретического содержания сожгли на площади, но самим студентам
беспокоиться было нечего: если они в открытую не занимались прозелитизмом, их не
трогали. Между тем с голландскими протестантами Филипп не церемонился: их без
разговоровотправлялинакостер.
Французская правящая элита разделилась на католиков и гугенотов, поэтому занять
«правильнуюпозицию»поройоказывалосьдовольносложно.В1560годувКаоренесколько
студентоввыступиливподдержкуРеформации.Канцлеруниверситетавелелихарестовать,
но за расследование этого дела взялись королевские комиссары, которые… приговорили
канцлераксмертнойказни,испаслоемужизньтолькозаступничествомаршалаМонлюка,
участникаРелигиозныхвойн.
С 1570 года кандидаты в бакалавры должны были приносить присягу в верности
католическойрелигииподстрахомисключенияизПарижскогоуниверситета.Иэтобылине
пустыеугрозы:15марта1572годастудентЖандеГоррисбылизгнанизуниверситетазато,
что отказался «поклясться образом Христа». Он обратился за поддержкой к губернатору
ПарижаФрансуадеМонморанси,благоволившемуккальвинистам.КорольКарлIXличным
указом повелел произвести студента в бакалавры, «не понуждая давать никаких клятв, до
религии относящихся». Однако университетские власти всячески тянули время и ловчили,
пока, наконец, Варфоломеевская ночь на 24 августа 1572 года не избавила их от
необходимости исполнять королевское повеление. Де Горрис был восстановлен в
университететолькошестьлетспустя,признавшись,чтоследовалпротестантскомуучению,
лишь повинуясь воле своего отца, а теперь, после его смерти, ничто не мешает ему стать
добрымкатоликом.В1578годуонполучил-такистепеньбакалавра.
ЧАСТЬЧЕТВЕРТАЯ
КОРЕНЬУЧЕНИЯИЕГОПЛОДЫ
Яфилософиюпостиг,
Ясталюристом,сталврачом…
Увы!Сусердьемитрудом
Ивбогословьеяпроник—
Инеумнейясталвконцеконцов,
Чемпреждебыл…Глупецяизглупцов!
И.В.Гёте.Фауст[28]
Собеседование
Проверка знаний будущего студента. — Владение языками. — Выбор программы
обучения
Выбравсебенаставника,средневековыйшколярявлялсякнемунасобеседование,чтобы
учитель определил, обладает ли ученик необходимым уровнем знаний. Трудно сказать,
существовали ли в этой области некие стандарты, но по крайней мере, будущий студент
должен был уметь читать и писать, а также знать хотя бы начала латыни, поскольку
преподаваниевелосьименнонаэтомязыке.
В раннем Средневековье начальное образование можно было получить в церковной
школе или занимаясь с частным учителем. К XVI веку состоятельные французы стали
отдаватьсвоихотпрысковобучатьсявколлежи,которыеслужилипереходнымзвеноммежду
домашнимобразованиемиуниверситетом.«Отецговорил,чтовиделвколлежскойпищедве
выгоды: с одной стороны, веселое и невинное препровождение юности, с другой —
подготовку к школе, чтобы заставить нас забыть вкус домашних сластей и приохотить к
сырой воде, — вспоминал о своем детстве Анри де Мем (1532–1596), впоследствии
выдающийсягосударственныйдеятельвременГенрихаII,КарлаIXиГенрихаIII(намомент
поступления в Бургундский коллеж ему было всего 10 лет). — Я нахожу, что эти полтора
года в коллеже были для меня благом. Я научился твердить уроки, диспутировать и
выступать публично, познакомился с порядочными детьми, кое-кто из которых еще жив;
приобщилсякскудномушкольномубытуинаучилсяжитьпораспорядку,такчтоповыходе
оттуда я мог читать по памяти несколько латинских стихов и две тысячи греческих и
декламировалГомеранаизустьотначаладоконца».
Местного языка можно было и не знать. К примеру, папа Иоанн XXII, обучавшийся в
Париже и Орлеане, вынужден был отдать на перевод адресованное ему письмо короля
КарлаIV(1294–1328),написанноепо-французски.
Незнаниеязыковпредставлялособойпрепятствиетольконабытовомуровне,например,
во время путешествия, когда странствующий студент не мог объясниться с прислугой на
постоялом дворе. Иногда доходило до курьезов. Так, один уроженец немецкоязычного
Базеля, оказавшись в Монпелье, пытался со всеми заговаривать на латыни, думая, что все
французы должны понимать этот язык. Другой его соотечественник был убежден, что в
разговоресфранцузамидостаточноукорачиватьлатинскиеслова(убиратьокончания—ит
и—us),чтобыегопоняли.
Михаил Ломоносов, отправляясь в Марбургский университет, совершенно не владел
немецким,затоналатынидажеслагалстихи.
ВэпохуПросвещениялатыньсущественносдалапозиции.Всилуразныхобстоятельств
языкомевропейскойэлиты,втомчисленаучной,сталфранцузский(втомжеМарбургском
университете его изучение входило в обязательную программу), хотя на это далеко не все
смотрелисодобрением.Например,ЖанЛеронд’Аламбервовступлениик«Энциклопедии»
(1751)писало«неудобстве»,котороеследовалопредвидеть:«Ученыепрочихнародов,коим
мыподалипример,справедливорассудили,чтоонигораздолучшесмогутписатьнасвоем
языке, чем на нашем. Англия стала нам подражать; Германия, где, казалось, нашла себе
прибежищелатынь,постепенноотходитотееиспользования;янесомневаюсь,чтоскороза
ней последуют шведы, датчане и русские. Так что к концу восемнадцатого столетия
философ, который пожелал бы изучить досконально открытия своих предшественников,
будетвынужденобременятьсвоюпамятьсемью-восемьюразнымиязыкамии,потративна
ихизучениесамоедрагоценноевремясвоейжизни,умретпрежде,чемначнетучиться».
Другое дело — военные училища, где преподавание велось на национальных языках.
ИванНеплюев,отправленныйнабиратьсязнанийзаграницу,отнессякделудобросовестно,
но незнание языков мешало учебе: «Как гишпанские, так и мы ходили в академию всегда,
кроме того, что мы к обедне не ходили; а учились со оными солдатскому артикулу,
танцоватьина шпагах биться;акматематикеприходили,только безделасидели,понеже
учитьсяневозможно,длятого,чтомыихязыкунезнали».
В Страсбургском университете, даже после того как в конце XVII века Эльзас был
присоединен к Франции Людовиком XIV, преподавание велось еще и на латыни и на
немецкомязыке,чтопривлекаловэтотгородвыдающихсянемецкихстудентов;например,в
1770–1771годахИоганнВольфгангГёте(1749–1832)изучалтамправо.
Михаил Ломоносов (24 года), Дмитрий Виноградов (16 лет) и Густав Райзер (15 лет)
были посланы в Германию с конкретной целью — обучиться химии. Но прежде, чем
приступить к занятиям со своим наставником Иоганном Фридрихом Генкелем, они
прибыливМарбургскийуниверситет,чтобывосполнитьпробелывсвоемобразовании(все
трое прежде учились в Славяно-греко-латинской академии, а затем в гимназии при
Петербургскойакадемиинаук).
Вручив ректору Христиану Вольфу рекомендательные письма и выслушав его
наставления, молодые люди обсудили с марбургским доктором медицины Израэлем
Конради условия, на которых тот согласился посвятить «московских студентов» в
теоретическую и практическую химию: за 120 талеров он должен был прочесть им
соответствующийкурслекцийналатинскомязыке.Однакоужечерезтринеделироссияне
отказались от его услуг, потому что он был плохим учителем и «не мог исполнить
обещанного».ЛекциипохимиионисталислушатьупрофессораЮстинаГерардаДуйзинга
(1705–1761); механику, гидравлику и гидростатику преподавал им сам Вольф. Помимо
общихлекций,укаждогостудентабылинамеченызанятияпоиндивидуальномуплану.Так,
ЛомоносоввместесВиноградовым,вдополнениексказанному,бралещеурокинемецкого
языка, арифметики, геометрии и тригонометрии, а с мая 1737 года начал заниматься
французскимирисованием.
Занятияваудитории
Расписаниезанятий.—Лекции.—Ораторы,краснобаиирутинеры.—Конспекты
Учебный год подразделялся на два периода: от Дня святого Луки (18 октября у
католиков и протестантов) до Вербного воскресенья — «большой ординарный курс»,
который прерывался на экзамены во время Великого поста; с первого воскресенья после
ПасхидоИвановадня—«малыйординарныйкурс»:занятиясбакалаврами,заменявшими
основного «магистра». Занятия приходилось прерывать на 80 праздничных дней, дни
церковных процессий и похорон профессоров; кроме того, около ста дней посвящались
«факультативам».Врезультатеучилисьвсегооколо150днейвгоду:утром—два-тричаса
под руководством «ординарных» учителей, после полудня — под началом
«экстраординарных»наставников(бакалавров).Наверстатькое-чтоудавалосьлетомзасчет
индивидуальных занятий. «18 октября, в День святого Луки, профессора возобновили
занятия,которыепрерываютсянавсёлето,развечтонекоторыепрофессорадаютплатные
уроки»,—вспоминалФеликсПлаттер.ТолькокконцуXVвекавгерманскихуниверситетах
началиразличатьполугодияилисеместры.ВСлавяно-греко-латинскойакадемиивМоскве
обучениевелоськруглыйгод.
Аудитории открывали в строго определенное время. Чтобы занять лучшие места,
студентывыстраивалисьвочередьзаполчасадооткрытия.Какониузнавали,которыйчас?
В Париже, например, с 1370 года на всех колокольнях звонили каждые четверть часа,
повинуясь королевскому ордонансу, и отбивали часы, сообразуясь с курантами Анри де
Вика,установленныминафасадебывшегокоролевскогодворцанаостровеСите(нынеэто
Консьержери—частькомплексаДворцаправосудия).
«В 1545 году я был послан в Тулузу учиться праву с моим наставником и [младшим]
братом, под руководством старого, совершенно седого дворянина, который долго
странствовал по свету, — писал в мемуарах Анри де Мем. — Три года мы были
слушателями, ведя крайне стесненную жизнь и выдерживая трудную учебу, которой
нынешниенесмоглибывытерпеть.Вставалимывчетыречасаутраи,помолившисьБогу,к
пяти часам отправлялись на учебу с толстыми книгами под мышкой, с чернильницами и
подсвечниками в руках. Мы слушали все лекции до десяти утра без передышки, потом
отправлялисьобедать,наскоропоговоривсполчасаотом,чтомызаписали.Послеобедамы
читали, в виде игры, Софокла, Аристофана или Еврипида, а порой Демосфена, Цицерона,
Вергилия,Горация[29]. В час — за учение, в пять — домой, заниматься с репетиторами и
выполнятьурокипокнигам,большечаса.Засиммыужиналиичиталипо-греческиилиполатыни. По праздникам ходили к обедне и вечерне. Остаток дня отводили под
музицированиеипрогулки.Иногдамыходилиобедатькдрузьямотца,которыеприглашали
насчаще,чемнамдозволялиихпосещать».
По уставу Парижского университета 1366 года студенты факультета искусств, слушая
лекции, должны были устраиваться «на полу, на соломе, а не на лавках, ибо возвышенные
седалища могут внушать юношам чувство гордости». Впрочем, благородные школяры
сидели на скамеечках, которые им приносили слуги. В Лувенском университете только в
1788годуособымраспоряжениемимператораИосифаIIбыливведеныпартыдлястудентов
—преждеониделализаписи,положивтетрадинаколени.
В середине XVI века изучавшие медицину в Монпелье утром слушали лекции четырех
разных профессоров, а после полудня посещали занятия четырех других докторов.
«Королевские профессора» назначались практически пожизненно, но их вклад в обучение
юношества был далеко не равноценным, о чем свидетельствуют воспоминания Феликса
Платтера: «Мы иногда обедали во время лекции Схирония, который был очень стар и
однаждыобмочилсяпрямонакафедре».Взаписяхзаапрель1556годаонпрямоутверждает,
что лекции — пустая трата времени, в особенности те, что читает старый Схироний,
канцлеруниверситета.ДокторСапортаотправилсякодворукороляНаваррыкгосподинуде
Вандому,которомуобязалсяслужитьтримесяцавгодуза800франков.Егоученикидолжны
были дожидаться его возвращения, чтобы сдать экзамен на бакалавра, потому что только
«королевские профессора» имели право присваивать ученые степени. Студенты начали
разбегаться: один уехал за докторской шляпой в Авиньон, намереваясь затем вернуться в
Базель; другой поступил в гувернеры, третий сбежал в Монтелимар от долгов, четвертый
отправилсявПариж.
В Париже, также на медицинском факультете, дневные занятия начинались с уроков
репетиторов,набранныхизчислазаслуженныхбакалавров,идвухпрофессоров,выбранных
пожребию.
В1505годупарижскиестуденты,недовольныекомментариямиктестам,которыеделали
бакалавры,жаловалисьнато,чтомагистрыснимизанимаютсяредко,предпочитаядавать
частные уроки на дому или набирать себе частную врачебную практику. После этого
регенты стали назначать двух магистров-«лекторов», которым полагалось ежедневно
проводитьвпомещенииуниверситетаподвазанятия,утромивовторойполовинедня,за12
парижскихливроввгод.
Суть лекции состояла в том, что профессор читал своим слушателям определенную
книгу,потомуониназывалсялектором,тоестьчтецом.ВБолонскомуниверситетевначале
учебного года каждый профессор вносил залог, из которого потом покрывались штрафы,
которым он подвергался, если какой-либо раздел лекций (то есть чтение книги) не был
завершен в отведенное на него время. Теологи читали Священное Писание, юристы —
сборники канонического и римского права, медики — труды Авиценны, Гиппократа и
Галена. Чтение предварялось вступлением, в котором указывалось место данной книги в
системезнаний,исопровождалосьглоссой—толкованиемсопровержениеминыхмнений.
Вгерманскихуниверситетахполагалось,чтобыслушательдержалпередглазамитексти
читал его одновременно с лектором про себя. В некоторых университетских уставах
уточнялось, что в одну и ту же книгу могут смотреть не более трех слушателей
одновременно.
Но книг было мало, стоили они дорого, и студенты записывали лекции в тетради,
которыепотомдажепродавали.ПереписыватьподдиктовкуБиблиюилисводзаконовбыло
быпростоглупо,ипрофессорасталисоставлять«суммы»—конспектыосновныхтекстов.
Такделопошлобыстрее,нолекциипревратилисьвдиктанты.Крометого,основнаямасса
школяров во все времена шла по пути наименьшего сопротивления и даже не пыталась
самостоятельноознакомитьсяспервоисточниками,имеянарукахконспект.Зачем?Чтобы
сдать экзамен, достаточно и тетрадей. Парижский университет изо всех сил противился
этой порочной практике, побуждая профессоров не диктовать, а «говорить свободной
речью»подстрахомлишенияправапреподавать.
Насеромфонебубнящихлектороввыделялисьприрожденныеораторы,которыектому
же превосходно владели материалом, имели о нем собственное мнение и стремились
донести его до слушателей. «Когда мы слушаем Вильгельма из Шампо, — писал один
немецкий студент из Парижа на родину, — то нам кажется, что это говорит не человек, а
ангел небесный. И прелесть его изложения, и глубина мыслей превосходят всё
человеческое».
Но учителя превзошел ученик, Пьер Абеляр, основавший на острове Сите собственную
школу.Впоследствии,когдаонподвергалсянападкамибылвынужденскитаться(Гильомиз
Шампосталтеперьегонепримиримымврагом,потомучтововремяспораобуниверсалиях
они оказались в противоположных лагерях), за ним повсюду следовали три тысячи
учеников. Для такой толпы не находилось достаточно просторного помещения, и Абеляр
читал им лекции прямо под открытым небом. Когда он обосновался на холме Святой
Женевьевы, эта часть Парижа, тогда практически задворки, быстро стала заселяться.
«Благодаря ему студенты превзошли своим числом парижских обывателей, и теперь там
трудно найти себе пристанище», — писал современник. Такое же магнетическое
воздействие на аудиторию производили Фома Аквинский и Иоанн Дунс Скот,
преподававшиевПарижскомуниверситетевXIIIвеке.
В университете Саламанки в середине XVI столетия богословие и философию читал
монах-августинец брат Луис де Леон (1528–1591), писатель, поэт и переводчик.
Профессорскуюдолжностьонполучилблагодарявеликолепномузнаниюдревнееврейского
языкаикультуры(онперевелнакастильскийдиалект«Песньпесней»).Однакоинквизиция
приговорила его к пяти годам тюрьмы. Отбыв срок, профессор вернулся в аудиторию и
началсвоюпервуюлекциюсловами,ставшимизнаменитыми:«Какяговорилвчера…»
ЖакКюжас(1520–1590),талантливыйсамоучка,самостоятельноовладевшийлатыньюи
греческим, посвятил себя юриспруденции и преподавал в Тулузе (1547), Бурже (1555) и
Валансе (1567), повсюду приводя в восторг учеников, которые хранили ему верность и
впоследствиизанималисьизданиемеготрудов.
Некоторые «магистры» путали красноречие с краснобайством. Иоанн из Солсбери,
епископШартрский(XIIвек),осуждалучителей,«притупляющихумственныеспособности
своих студентов, стараясь показать собственную эрудицию». Другие напускали на себя
важность, читали «с выражением», делали многозначительные паузы, но все эти
декламационныеприемынемоглизамаскироватьихвопиющегоневежества:врядлитакие
профессора могли ответить на вопросы слушателей. «Не мантия делает доктором и не
колпак, и не возвышение, которое он занимает, — говорится в одном из средневековых
текстов,—докторомделаютзнанияиумениепередатьихкпользеслушающих».
Обычно преподавателя встречали и провожали аплодисментами. Но занятия не всегда
протекали в такой благодушной атмосфере. Когда аудитории надоедало слушать, она
начиналаскрипетьперьями,хлопатьвладошиилитопатьногами;нарастающийшумдавал
ораторупонять,чтопоразакругляться.
ПомеретогокаксуровоеСредневековьесменялосьэпохойгуманизма,строгийпорядок
давалслабину,аужввольнодумномXVIIIстолетиионвообщеоказалсязабыт.
Чем только не занимались школяры в учебных аудиториях — всем, чем угодно, кроме
учения!ОднаждывовремяучебыбудущегопоэтаРичардаКорбета(1582–1635)вОксфордев
классераспивалиспиртное.Одинизстудентовзаснул,иКорбет—междупрочим,онтогда
уже был магистром искусств, а то и бакалавром — изрезал ножницами его превосходные
шелковыечулки.
Аббат Бастон, во второй половине XVIII века учившийся на теологическом факультете
Сорбонны,оставилподробныевоспоминанияосвоихстуденческихгодах:
«Вообразите себе обширный параллелограмм, голые и пыльные стены, скамьи на
семь-восемьслушателей,кафедру,стоящуюнавозвышении,почтеннуювсвоейветхости,
и больше никаких украшений — таково помещение. Семинаристы Сен-Сюльпис и
братство робертинов посещали занятия двух профессоров, один из которых именовался
королевскимпрофессором.Посколькуонивыбралисамыеудобныечасы,школяровбыло
полно;тотжечаспредпочиталилюди,имевшиепричинызатерятьсявтолпе.Слушателей
набиралосьотчетырехдопятисотен,тогдакакудругихпрофессоров,вдругиечасы,их
былоотсилыдвадесятка…
Каждыйпрофессорсполчасадиктовалподзаписьвтетради,которыешколярывелис
грехомпополаминикогданеперечитывали.Затемвызывалинесколькодесятковчеловек.
Остатоквременизанималиобъясненияпрофессора,ноегопочтиниктонеслушал.Если
стоялахорошаяпогода,шлигулятьнаплощадьпередшколой;еслишелдождьилибыло
холодно,сбивалисьвкучкипоуглам,итамкаждыйговорилосвоем,нотакгромко,что
доктор не мог расслышать сам себя. Напрасно он стучал ладонью по своей папке или
папкойпокраюкафедры,напрасножаловался,сердился,грозил:разговорыпрекращали,
но лишь чтобы разразиться смехом, если увещевание казалось забавным или было
таковым; гомон тотчас возобновлялся с новой силой. Я видел, как профессора просили
болтуновудалиться,умоляли,выпроваживали,нобезтолку:молодежьбыладотошнойи
хотеладобросовестноотбытьсвоюСорбонну.Видаляидругих,которые,невыдерживая,
внезапноуходилипосредизанятия,иимжелалидоброгопути».
Затригодаучебыуавторамемуаровсменилосьчетыреилипятьпрофессоров.Одиниз
них,господинШеврей,говорилоченьхорошо.«Вегообъясненияхнебылонипозерства,ни
педантства. Благодаря своим редким достоинствам он добился, не требуя того, даже не
прося или не показывая своего желания, что около сотни школяров обычно собирались
вокруг его кафедры и слушали; и хотя остальные, легкомысленные и бесталанные, не
следовалиихпримеру,они,покрайнеймере,уходилиболтатьнаулицу,аеслиоставались,
то говорили очень тихо. Это было величайшее из чудес, какое только мог совершить
профессор».
Другой профессор, прекрасный оратор, был самовлюбленным и заносчивым, он сыпал
остротами,чтобыпривлечьксебевнимание.«Вконцегодаяпоказалг-нуЛефеврутетради,
которыевелподегодиктовку.Сиетребовалось,чтобыполучитьаттестацию.Втетрадяхне
былопропусков,ноонинаходилисьвплачевномсостоянии.Тетради,которыедиктовалон!
Принести ему в таком виде! Никакой аттестации. Я ушел, сильно огорчившись. Один из
моих однокашников отвел меня к сорбонцу, жившему по соседству с недовольным
доктором; он как следует сшил мои тетради, обернул их в золоченую бумагу, написал на
титульномлистебольшимибуквамиимяпрофессора,егозвания,непозабывillustrissimusи
celeberrimus[30]. „Возвращайтесь к оригиналу, — сказал он мне, — ваше дело в шляпе“. В
самомделе,такислучилось.Вхожу;менянеузналиилисделаливид,будтонеузнали.„Вот
этоназываетсяконспекты!“—воскликнулг-нЛефевр,взявврукимоитетради,ипроколол
их осторожно, боясь повредить. Аттестация последовала тут же, даже без заглядывания в
журнал:листзолоченойбумагигарантировал,чтоуменявсёважуре».
Диспуты
Интеллектуальныйспорт.—Профессиональныеспорщики.—Кризисжанра
На первом этапе обучения преподаватель зачитывал текст и комментировал его, а
студентпростослушал.Наследующемэтапетекстчиталианализировалужесамстудент,а
преподаватель поправлял, если надо. Наконец, третьим этапом были диспуты, то есть
семинары в нашем понимании: студенты обсуждали текст, предложенный учителем, а тот
оценивал их выступления. Таким образом изучали схоластическое богословие, римское
правоифилософиюпоАристотелю.
Являясь частью учебного процесса, диспуты были и своего рода «активным отдыхом»,
азартнымспортивнымсостязанием,чем-товродесловесноготурнирасэлементамимитинга
итеатральногопредставления.Цельюучастниковдиспутовбылонаучитьсяотстаиватьсвою
точкузрения,применяяполученныезнания,ипривлекатьдругихнасвоюсторону.
Присутствиенадиспутахбылообязательным.Нафакультетевольныхискусствврабочие
дни диспуты проводили магистры, а по воскресеньям — бакалавры. В день «диспутации»
лекциинечитались.
Магистр-председатель, произносивший речь, старался выбрать тему «посочнее» и
поинтереснее,иформулировалтезисы,предлагаяихоспорить.Другиемагистрыразвивали
эти тезисы своими аргументами. Бакалавр-оппонент должен был разрешить поставленный
вопрос,давемулогическоеопределение.
В Париже тезисы для диспутов объявляли за несколько дней; каждый участник был
поочередно оратором и оппонентом. В ходе прений запрещалось употреблять резкие
оценочныесуждения:студентам,присутствовавшимприэтомдействе,прививаликультуру
спора. В Падуе запрещалось шуметь во время диспутов, вмешиваться в них или заранее
сговариватьсясоднимизучастников.Послушав,«какнадо»вестинаучныеспоры,студенты
вечеромтогожедняиливвоскресеньеустраивалисобственныедиспутыподруководством
магистраилибакалавра.
Диспуты начинались в полдень и продолжались вечером и проходили почти каждый
деньприполноманшлаге.ВПарижскомуниверситетенафакультетевольныхискусствразв
год или в четыре года, в зависимости от внешних обстоятельств, устраивали диспут «на
вольнуютему»подруководствомдекана,которыйдлился…двенедели.Этобылсвоегорода
фестивальдиалектикиибенефискводлибетария—человека,отваживавшегосявозражатьна
аргументывсехпротивников,которымбудетугодноброситьемувызов.
Такиедиспутыпроходиливособоторжественнойобстановке,вприсутствииректораи
докторов высших факультетов. Ректор, декан, магистры по старшинству, а затем и все
желающиеразвивалисвоиаргументы,акводлибетарий,стоявшийнакафедреувсехнавиду,
должен был всякому возражать, порой отстаивая прямо противоположные точки зрения,
облекая при этом свои рассуждения в безупречную логическую форму и выискивая
малейшиещелочкивбронедоказательствпротивника.
Однажды целый день спорили: могут ли демоны и силы тьмы быть связываемы
заклинанием? Чтобы удерживать внимание слушателей, которых все эти латинские
мудрствования начинали утомлять, бакалавров и школяров просили задавать вопросы
юмористического свойства, возможно, даже скабрезные, но не выходящие за рамки
благопристойности, — например, «о верности любовниц». Кводлибетарию же в качестве
поощрениявыдавалиновыеберет,сапогииперчатки.
Мастерасхоластическихдиспутовгастролировалипостране,атоиуезжализаграницу,
вызывая, точно странствующие рыцари, желающих сразиться с ними на словесной дуэли.
Ингольштадтский профессор богословия Иоганн Экк побывал в Кёльне, Гейдельберге,
Майнце, Фрейбурге, Тюбингене, а еще в Италии, и везде торжествовал победу. Диспут 28
августа1515годавВенеподпредседательствомделегированногогосударемдоктора-юриста
продолжался целый день. Экку противостояли пять теологов и два магистра вольных
искусств.Взалебылатакаядавка,чтонекоторыхстудентов,лишившихся чувств,замертво
выносили из залы. Экк производил выгодное впечатление спокойной уверенностью,
начитанностьюигромкимровнымголосом.Диспутзакончилсявничью.
Однако самую громкую славу Экку принес диспут с Мартином Лютером, которого тот
обвинил в «богемской ереси», то есть подражании гуситам. Лютера защищал Андреас
Карлштадт, доктор богословия из Виттенбергского университета, и Экк сначала вызвал на
бой именно его. В декабре 1518 года он опубликовал 12 тезисов, которые намеревался
развить во время диспута, но поскольку они были нацелены против Лютера, тот заявил
Карлштадту,чтоготовсразитьсясЭккомлицомклицу.
ДиспутмеждуЭккомиКарлштадтомначалсявЛейпцигскомуниверситете27июня1519
года и продолжался четыре дня. Он был посвящен свободе воли человека в выборе между
Добром и Злом. Несмотря на то, что Экк в конце концов отошел от своей изначальной
позиции,благодарясвоейпрекраснойпамятиидиалектическомумышлениюонсумелсбить
с толку тугодума Карлштадта и был признан победителем. Однако, по его собственному
признанию,Лютерпревосходилеговнаходчивостииобразованности.Ихдиспутопапской
власти, чистилище, покаянии длился 23 дня, с 4 по 27 июля, и судьи не могли вынести
вердикт.ТогдаЭккзаманилЛютеравловушку:заставилегововсеуслышаниезаявитьотом,
что Констанцский собор, осудивший Гуса, был неправ и что сам он не признаёт власти
папы. Богословы Лейпцигского университета признали победителем Экка, осыпали его
почестямииподарками.
Со временем диспуты выродились в простое жонглирование словами и цитатами, в
выхолощенноеупражнение,изкоторогобылиизгнаныживаямысльистремлениеродитьв
споре истину. Гуманисты сравнивали диспуты с петушиными боями. Культура спора была
безнадежноутрачена:оппонентынечуралисьвзаимныхоскорбленийиугроз,поройбрань
переходила в самую настоящую драку, ученые мужи отвешивали противникам пинки и
пощечины, даже кусались. И ради чего? Вместо того чтобы отстаивать свою правоту,
«отличники» в искусстве диалектики приобретали эластичные взгляды и становились
непревзойденными лицемерами. Жак дю Перрон (1556–1618), сын протестантского
священника, бежавшего от преследований в Швейцарию, к двадцати годам стал одним из
ученейших людей своего времени. Он отправился в Париж и отрекся от протестантства,
чтобы получить должность королевского чтеца, а затем принял сан священника и стал
придворным проповедником. Однажды он произнес перед королем Генрихом III
исполненнуюкрасноречияпроповедьпротиватеизма,приведяубедительныедоказательства
бытияБожия.Корольосыпалегопохвалами.Тщеславныйсвященниктутжепроизнесновую
речь, не менее убедительно доказав, что Бога нет. Король прогнал его с глаз долой, но
должностинелишил.
В1603годусемнадцатилетниймаркиздеШиллуоставилАкадемиюПлювинеля,чтобы
стать аббатом де Ришельё. Он стал усиленно изучать богословие в Наваррском коллеже и
много занимался самостоятельно. Юноша познакомился с одним из мастеров полемики
того времени, англичанином Ричардом Смитом, и задумал устроить публичный
философско-богословский диспут в стенах Сорбонны. Руководство университета отвергло
этуидею;диспутсостоялсяв1604годувНаваррскомколлежеиимелбольшойуспех.
Любовь к словопрениям сохранялась и на бытовом уровне: выпускники университетов
уже не могли вести «нормальную» беседу и в разговоре норовили опровергать друг друга.
«Склонностькпрепирательствам…можетпревратитьсявдурнуюпривычкуичастоделает
человека невыносимым в обществе, так как он начинает всем противоречить, — с
неодобрением писал Бенджамин Франклин в автобиографии, вспоминая свою молодость,
пришедшуюся на 1720-е годы. — Люди здравомыслящие… редко себя так ведут, кроме
юристов,университетчиков,атакжевсех,получившихобразованиевЭдинбурге».
Впрочем, к концу XVIII века диспуты уже были благополучно забыты. Аббат Бастон
вспоминает, что в Сорбонне лишь один профессор, нормандец по имени Жоли, внешне
суровый, но добрый в душе, захотел восстановить порядок в аудитории и с этой целью
ввести диспуты для упражнения в задавании вопросов и аргументации. В первый раз
необычноезрелищепривлекловсеобщеевнимание,такчтодажеустановиласьтишина,нов
дальнейшемвсёпошлопо-старому.
Конечно, в разумных пределах дискуссия на определенную тему не могла не быть
полезной. Тот же Бастон вспоминал, как однажды, не удовлетворившись объяснениями
профессора Шеврейя по поводу какого-то места из Пятикнижия, написал ему длинное
анонимноеписьмоналатыни.Онбылвзволнованипольщен,когданаследующемзанятии
профессор упомянул об этом письме, похвалив неведомого автора, и счел своим долгом
ответить на содержавшиеся в нем вопросы. «Автор» мгновенно стал университетской
знаменитостью.
Практическиезанятия
Экспериментальные методики. — Ботаника. — Анатомические сеансы. — Везалий,
«отец анатомии». — Сражения за трупы. — Больничные обходы. — Военные
госпитали.—Естественныенауки
Лучшеодинразувидеть,чемсторазуслышать,гласитвсемизвестнаямудрость.Чтение
книг и словопрения закладывали прочную теоретическую базу, но этого было мало для
подготовки специалистов-практиков. К тому же совершенно очевидно, что знания лучше
усваиваютсясопоройназрительныеитактильныеобразы,ипрогрессивныепреподаватели
старалисьоживитьсвоилекции,дополнивихэкспериментальнойчастью.
Однако не все студенты были готовы воспринять передовые методы преподавания.
Например, один из прототипов доктора Фауста, профессор в университете Эрфурта,
рассказывая о Гомере, являл слушателям (возможно, при помощи «волшебного фонаря»)
героев Троянской войны и мифических чудовищ, в частности циклопа Полифема.
Некоторыеслабонервныеучащиесяпослеутверждали,чточудовищапыталисьихпожрать.
(Говорят,чтодокторФаустпогибв1537или1538годувовремявзрыва,вызванногоего
химическимиопытамивкомнатенапостояломдворевШтауфене.Нокое-ктосчитает,что
прототипомФаустабылодинизпервопечатниковИоганнФустизМайнца(1400–1466),из
жизникоторогопотомсделалистрашнуюсказку.)
В 1565 году Пьер Рамю, лектор Королевского коллежа, обратился с речью к
французскому королю Карлу IX, обличая существовавшие тогда методы преподавания
медицины — «применения естественной философии к человеческому телу» — и требуя
введения других, «как в Монпелье или в итальянских медицинских школах».
Схоластические диспуты, считал Рамю, могут воспитать только схоластов, а не людей,
способных врачевать болезни. Он потребовал, чтобы часть учебного года посвящалась
изучению лекарственных растений, другая часть — препарированию трупов, а третья —
осмотруилечениюбольных.
В Париже с 1506 года ботанику преподавали в небольшом «аптекарском огороде» при
факультете, на содержание которого каждый бакалавр выплачивал 18 су в год. В начале
апреля1503годашколяроввывелисобиратьлекарственныерастениявлесЖантильи,апо
возвращении бакалавры подготовили небольшое угощение в таверне неподалеку от СенЖермен-де-Пре. Позже профессор фармакологии водил своих студентов на занятия в
Королевскийсад.
ВМонпельепрактическиезанятиябылиподнятынанебывалуювсравнениисдругими
учебными заведениями Франции высоту. Состоявший при медицинском факультете
аптекарь смешивал лекарственные составы и изготавливал снадобья на глазах у студентов.
Существовалакафедраанатомиииботаники;студентыходилисобиратьцелебныетравыпод
руководством доктора. Эти загородные экспедиции могли продолжаться несколько дней.
Приуниверситетеимелсяанатомическийтеатр,выстроенныйизкамня,соступенеобразно
повышающимисярядами,чтобывместитькакможнобольшезрителейидатьлучшийобзор.
Доктор, руководивший сеансом, предварял его небольшой лекцией; затем королевский
хирург показывал студентам различные части тела, которые он препарировал перед
занятием;наконецначиналосьвскрытие.
Анатомию штудировали в основном по скелетам. Изредка профессор приносил в
аудиториютрупживотногоиликакую-нибудьчастьтелаповешенного;целыйчеловеческий
трупценилсяоченьвысоко—вовсехсмыслах.
Когда в 1527 году в Монпелье состоялось долгожданное вскрытие, пришлось уплатить
пятьсусторожубольницы,доставившемутруп,двасуегожене,предоставившейсавандля
переноски, два су носильщикам, два су тем, кто обмывал покойника вином, и еще два за
само вино. Для внутренностей приобрели стеклянный сосуд; 18 денье ушли на благовония
для зала, дрова для его отапливания и фунт свечей для освещения. Кроме того, магистру
ЖануФокону,поведавшему«историю»тела,заплатилиэкю,прозектору—20су,сторожу,
поработавшему вахтером и истопником, — пять су, его жене, которой потом пришлось
проводитьуборкузала,—12денье,егодетям,бывшимнапосылках,—четыреденье.Нои
этоещеневсё,посколькунадобылособлюдатьзаведенныйпорядок.Послепрепарирования
покойника похоронили с отпеванием, за что тоже было заплачено: шесть ливров
священнику и могильщику, девять су клирикам и беднякам, провожавшим останки на
кладбище,четыресуносильщикам,12деньезамогилу,12сузагроб,20деньезапанихиду.
В 1533 году прокурору медицинского факультета Монпелье предложили забрать труп
«для опытов», но это оказалось тело зачумленного, и прокурор бежал от него, сверкая
пятками. В год проводилось всего одно вскрытие, только с 1550 года специальным
постановлением властей их количество увеличили до четырех. На сеансы препарирования
трупавместесостудентамиприходилигородскиеобыватели,монахиидажесветскиедамы,
скрывавшиесвоилицаподмасками(вспомнимрембрандтовский«Уроканатомиидоктора
Тульпа»).
«Яс жаром принялся заучебу,—вспоминалстуденческиегодывМонпельеФеликс
Платтер.—Япосещалдва-тризанятияутромистолькожевечером.Уже14ноября[1552
года]встаромамфитеатребыловскрытиетеламальчика,которыйумеротнарывавгруди
(плеврита).Загрудинойобнаружилосьлишьголубоватоепятно—ниопухоли,нинарыва.
В этом месте легкие были прикреплены связками, которые пришлось порвать, чтобы
извлечьих.РуководилсеансомдокторРишар,оперировалцирюльник.Помимостудентов,
средиприсутствующихбыломногодворянигорожанидажедевицы,хотявскрывалитело
мужчины».
Следующий сеанс состоялся только 19 декабря 1553 года. В 1554 году, на День Всех
Святых, доктор Ронделе препарировал обезьяну. Несколько дней спустя, 21 ноября, он же
вскрывалтелокуртизанки,умершейродами.
Церковь относилась к вскрытию человеческого тела крайне отрицательно, и следовало
обладатьнедюжинныммужеством,чтобынарушитьтабу.Наэтотподвиготважился,среди
прочих, Андреас Везалий, считающийся основоположником анатомии. Родился он в
Брюсселе,училсявСорбоннеиБазеле,апозжесталпрофессороммедицинскогофакультета
вПадуе.В1543году,когдаемуещенеисполнилосьитридцатилет,ониздалвБазелесвой
главный труд — «О строении человеческого тела». Эта книга в семи томах стала плодом
четырехлетних исследований. На глазах у студентов со всей Европы он препарировал в
анатомическомтеатретрупысамоубийциказненных.Иногдателадоставляливуниверситет
уже полуразложившимися, так что по ним было трудно что-либо понять. Тогда Везалий
установил личные связи с судьей Меркантонио и даже добивался отсрочки казни, чтобы
трупыпоступалинастол«свеженькими».
Энергичныймолодойврачстоялнеизмеримоближекистинномуположениювещей,чем
Гален,препарировавшийвоIIвекечеловекообразныхобезьяни,темнеменее,обладавший
непререкаемым авторитетом. В своем анатомическом трактате, снабженном
подробнейшими иллюстрациями (некоторые из них выполнил ученик Тициана Ян ван
Калкар), Везалий исправил 200 ошибок, содержавшихся в труде Галена «О частях
человеческого тела». В 1540 году он убедительно доказал свою правоту в Болонье, вскрыв
трупы обезьяны и человека и продемонстрировав разницу между ними. Этим он выбил
пьедестал из-под ног всеобщего кумира. Но вместо того, чтобы поставить на
освободившеесяместоВезалия,ученыедоктораподхватилинизверженнуюстатую,стараясь
водрузитьееобратно.Одиноппонентмолодогоанатомадажезаявил,чтововременаГалена
строениечеловеческоготелабылоиным,апотомуучительвсёравноправ.
Парижскийпарламентещев1551годузапретилзабиратьтрупыбездозволениядеканаи
препарироватьихвотсутствиедокторафакультета,нолюбовькнаукенезналапреград.По
легенде, Везалий, будучи в Париже, каждую ночь ходил воровать трупы на кладбище
Невинных и к виселице на Монфоконе. Точно так же поступали во времена Платтера
студенты в Монпелье. У них повсюду, вплоть до монастырей, были свои люди,
предупреждавшиеопохоронах.
Брат Бернар из монастыря августинцев вечером прятал похитителей в своей келье. В
декабре1554года,вглухуюполночь,осушивнесколькобутылок,заговорщикиотправились
вслед за монахом на кладбище Сен-Дени, озираясь, опасаясь переговариваться и держа
шпаги наготове. Выкопав труп голыми руками, они положили его в мешок, вернулись в
город,постучаливворотаи,чтобыотвлечьвниманиепривратника,услалиегозавином.Тем
временем жутковатую ношу переправили в дом бакалавра медицины Галлота и потом до
утратерзалитрупскальпелями.
«Воодушевленные успехом этой экспедиции, мы повторили ее пять дней спустя, —
продолжает Платтер. — Нас предупредили, что на том же кладбище Сен-Дени
похоронилистудентаиребенка.Снаступлениемночимывышлиизгородаинаправились
втотжемонастырьавгустинцев;этобыло16декабря[1554года].ВкельебратаБернара
мыподкрепилиськурицейскапустой;капустумысамипринеслисогородаипотушили
еесвеликолепнымвином,предоставленнымбратом.Выйдяиз-застола,мывыступилив
походсоружиемвруках,ибомонахиизСен-Дени,увидев,чтомывыкопалитуженщину,
пообещали не давать нам спуску. Миконий держал обнаженную шпагу, французы —
рапиры.Обателавыкопали,завернуливодеяла,привязаликпалками,какивпервыйраз,
принесли к городским воротам. Мы не посмели разбудить привратника. Один из нас
протиснулсявдыруподворотами(запорядкомследилинестрого).Мыпропихнулитуда
жеобатрупа,ионвтянулихвнутрь.Всвоюочередь,мыпоследовалитемжепутем,лежа
на спине; помню, что я ободрал себе нос. Обоих отнесли в дом Галлота и развернули.
Один был студентом, которого мы знали. Вскрытие выявило серьезные повреждения:
легкие разложились и распространяли отвратительный запах, несмотря на то, что мы
поливали их уксусом; мы обнаружили в них кальцинаты. Ребенок же был маленьким
мальчиком;мысделалиегоскелет.Домойявернулсяраннимутром;мальчишкаизлавки,
которыйжилвместесомной,неуслышалзвонка;напраснояшвырялкамешкамивставни
— он не проснулся, и мне пришлось пойти немного отдохнуть к одному из французов,
которые нас сопровождали. Впоследствии монахи из Сен-Дени выставили охрану на
кладбище,иеслитудаявлялсястудент,еговстречаливыстреламиизарбалетов».
17января1555годасостоялсяновыйсеансанатомииподруководствомдоктораГишара
(объект—останкимолодогоподмастерья),а31январястудентысовершилиновыйнабегна
кладбище,выкопалистарухуиребенкаивскрылитрупывкельебратаБернара,потомучто
внести их в город было немыслимо. Студенты-немцы чуть не поссорились с Феликсом,
потому что он не предупредил их о готовящемся сеансе, поскольку дал клятву друзьямфранцузам,чтоникому,дажесвоимсоотечественникам,нерасскажетобэкспедиции.
Затрупыпоройприходилосьвбуквальномсмыследраться,причемвовсенесзаплечных
делмастерами.В1615годунесколькопарижскиххирурговспомощьюлакеяунеслиостанки
преступника, казненного палачом Гильомом. Университет затребовал труп себе и особым
постановлением запретил выдавать покойников хирургам без разрешения декана
медицинского факультета, позволив последнему отбирать трупы, которые умыкнули
незаконно. Хирурги на это постановление чихать хотели. В 1622 году несколько лакеев
ворвались в анатомический театр Риолана прямо во время сеанса вскрытия и унесли
наглядное пособие. Час мести пробил в 1672 году: по распоряжению парламента полиция
забралатрупухирурговизКоллегииСен-Комипередалаегоуниверситету.
Больницы часто отказывались выдавать трупы нищих для «надругательства»; особенно
непримиримуюпозициювэтомвопросезанималоруководствогородскойбольницыНанси
в Лотарингии, так что местные студенты-медики даже в 1775 году могли увидеть только
четыре вскрытия. В Париже в 1747 году доктор Уинслоу не смог провести четвертое
занятие, полагающееся по программе, из-за отсутствия «материала». В Бордо было и того
хуже:в1749годувеськурсанатомиизанялдесятьдней,ав1756-меговообщеприкрыли.
Прислучаеобращалиськпалачу,которыйбылготоврасстатьсястеломсвоейжертвыза
каких-то три ливра. В Реймсе труп «большой Жаннетты», повешенной в 1786 году за
убийство, послужил для анатомических опытов, а потом ее скелет еще долго хранился на
факультете. В Страсбурге анатомический театр, открытый в 1670 году, помещался при
секуляризованнойчасовне,примыкающейкгражданскомугоспиталю,которыйипоставлял
«сырье».
В начале XVII века на медицинском факультете Парижского университета было два
профессора:ЖанГишарпреподавал«противоестественныепредметы»(тоестьпатологии),
а Жан де Рюэль занимался «естественными предметами» (анатомией, физиологией) и
«неестественными»(гигиенойидиетологией).С1634годакнимприсоединилсяпрофессор
хирургии на латыни, с 1646-го — профессор ботаники. В 1651 году факультет настолько
обеднел,чтонемогимплатить,иуниверситетпроголосовалзасубсидиюв800ливров.
В Бордо в 1757 году было только два профессора (медицины и ботаники), которые
проводиличетырезанятиявнеделю.В1758годуакадемикКретьен-ГильомдеЛамуаньон
де Мальзерб (1721–1794), страстно увлекавшийся ботаникой, предложил местному
интенданту основать при университете кафедру химии, ботаники и медицины, но члены
городского правления не нашли на это денег. На следующий год университетское
начальствопопросилосубсидиюнакафедруанатомииихирургии,ноинаэтовгородском
бюджетеденегненашлось.Темвсёикончилось.
ПочастиклиническогообразованияИталияпериодическиопережалаФранцию.Первым
водить студентов к «живым больным» стал в XVI веке профессор да Монте в Падуе.
Больница Святого Франциска и позже поставляла наглядные пособия для обучения; этот
опыт переняли в Риме. Профессор Бальиви утверждал: «Да будет ведомо молодым, что
никогда им не найти более интересной и познавательной книги, чем сам больной».
Голландскиестуденты,обучавшиесявПадуе,внедрилиэтотметодвНидерландах,иБургаве
основалвЛейденеклиникуна12коек.
Университет Монпелье быстро последовал этому примеру, ведь еще в уставе 1239 года
былозаписано,чтопретендоватьназваниелиценциатамедициныможетлишьстудент,не
менее полугода практиковавшийся в больнице вне городских стен. По уставу 1634 года
бакалаврыдолжныбылистажироватьсявбольницевтечениекакминимумодногосеместра.
Около 1675 года при медицинском факультете была образована восьмая кафедра —
практических консультаций. Париж же оставался верен сухой теории — практики там не
былоникакой.
Приобщать к практической деятельности начинали только бакалавров, да и то
потребовались энергичные усилия Теофраста Ренодо, чтобы в 1639 году было принято
решение проводить бесплатные медосмотры для бедных, в качестве благотворительности;
но начались они только пять лет спустя. Консультации проводили по субботам шесть
докторов;бакалаврытольковыписывалирецептыподихдиктовку.
Лишьлиценциатымогливтечениедвухлетсопровождатьврачейвовремябольничных
обходов.(Длясравнения:вМонпельеврачсчиталдлясебяогромнойчестью,есливовремя
визитовкбольнымвместеснимявляласьбольшаятолпастудентов.)ВСтрасбургежелишь
одинизтрехпрофессоровдавалурокипрактическоймедицины.
ВXVIIIвекепарижскиебольницысталиболеедоступныдлястудентов,тамможнобыло
встретитьнетолькоучениковхирургов.ВвосьмидесятыегодыДебуадеРошфор,ставшийв
30 лет врачом больницы Шарите, давал там занятия для всех желающих; одним из его
учениковбылЖанНиколаКорвизар(1755–1821),занявшийместоучителяпослеегосмерти
ивпоследствииставшийличнымврачомНаполеона.
Между студентами-медиками и учениками хирургов существовало соперничество в
овладении практическими познаниями, которое иногда приводило к столкновениям. Во
времяхирургическихоперацийбудущихдокторовнедопускаливоперационныйзал,входв
который охранял швейцарец. Бывало, что те силой врывались внутрь. В архивах больницы
Отель-Дье на острове Сите хранится множество жалоб монахинь на беспорядки,
вызываемыеэтимимолодымилюдьмивбольничныхпалатах.
Чтобы как-то поправить дело, властям в очередной раз пришлось вмешаться в
образовательный процесс. 18 марта 1707 года французский король Людовик XIV издал
эдикт о реорганизации медицинского образования, «дабы помешать особам без звания и
дарования заниматься врачеванием, привнося в него зачастую лишь преступное искусство
злоупотреблять доверием народа». Вопреки церковным запретам эдикт делал акцент на
изучении человеческого тела в анатомических театрах и обязывал врачей раз в неделю
оказывать больным бесплатные услуги. Впоследствии университетским профессорам
приходилосьпреодолеватьсопротивлениебольничныхвластей,несоглашавшихсядопускать
впалатысбольнымиболеедвухдесятковстудентов.
Будущим гинекологам получить практические навыки было весьма затруднительно.
Только в Страсбурге городские власти в 1729 году поручили акушеру Фриду вести
теоретические и практические занятия на медицинском факультете. В Париже отделение
рожениц при больнице Отель-Дье было закрыто для представителей сильного пола.
Будущие акушеры были вынуждены посещать частные уроки вольных хирургов, которые
показывали им, что к чему, на «фантоме» или на бедных роженицах, соглашавшихся за
умеренную плату предоставить свое тело для опасных опытов. Неудивительно, что многие
доктора медицины посещали «лекции» знаменитой акушерки Анжелики Маргариты ле
Бурсье дю Кудре (1714–1789), совершавшей турне по провинции с просветительской
миссией. В 1759 году она опубликовала «Краткий курс искусства принимать роды»,
иллюстрированныйцветнымигравюрами.
Помимо учебника, у знаменитой акушерки имелась демонстрационная «машина» —
манекен из ткани и кожи розового цвета, набитый ватой, на железном каркасе,
изображающий нижнюю половину женского тела в натуральную величину, а также кукла
величиной с новорожденного младенца, появлявшаяся из материнского чрева при помощи
целой системы ремней и веревочек, и различные аксессуары: матка, семимесячный плод,
близнецы[31]…
Модельженскихгениталийбылавыполненаанатомическиточно;наразличныеорганы
был пришит 21 ярлычок. Куклу-младенца можно было поместить внутрь в разных
положениях, какие бывают при родах. Всё было настолько достоверно, что можно было
дажеразличитьнаощупьлевуюиправуюножки,чтооченьважнодляакушерок.
Обучение длилось два месяца, и ученики должны были тренироваться на манекене.
Вернее, по большей части это были ученицы — малообразованные деревенские бабы,
желавшиестатьповитухамиивоспринимавшиеинформациютольконаощупь.
Вовремясвоихтурне,финансируемыхизказны,госпожадюКудрепродавалаучебники
и манекены, с честью выдерживая конкуренцию «коллег» и ученых докторов, ревниво
относившихся к ее славе и покровительству короля. Она умерла богатой, выполнив свою
задачу:детскаясмертностьзначительносократилась.
Несмотря на все эти меры, зачастую будущий врач за время учебы не прикасался ни к
одному больному. Сдав исключительно теоретические экзамены, он получал степень
магистраиправозаниматьсяврачеванием.
Если на «гражданке» получить необходимый практический опыт было непросто, то у
французских военных дело уже давно было поставлено как следует. Еще до создания
специализированноговедомствавоенныехирургидолжныбыливестивбольницахзанятия
поанатомиииоперированию.Послереформы1747годадипломированныйврачбылобязан
читатьежегодныйкурсмедициныввоенныхгоспиталях.
В1775годупокоролевскомууказувЛилле,МецеиСтрасбургебылиустроеныучебные
больницы-амфитеатры, способные принять до четырех студентов-медиков, которые были
обязаныпосещатьзанятиянетолько помедицинеифармакологии,ноещеипохирургии.
Один врач преподавал практическую медицину, другой — теоретическую медицину и
физиологию. В 1780 году эти амфитеатры упразднили, но уже на следующий год открыли
снова,добавивкнимтакиежебольницывБрестеиТулоне—крупныхвоенныхпортах.К
концувекаэти«вспомогательныебольницы»обслуживалиисоседниепровинции.
До конца XVIII столетия в портовых медицинских школах готовили только военноморских хирургов. Но в 1783 году во французском Бресте была создана школа военных
врачей, где преподавали лекари из местных госпиталей. На учебу принимали только
обладателейдокторскихдипломов,проходившихстрогийотбор.Имплатилистипендию—
800франковвгод.
В регламенте говорилось, что «молодые доктора, только выпущенные из факультета,
могутобладатьобширнымитеоретическимипознаниями,ноимнедостаетпрактики,столь
необходимой, чтобы сделаться хорошими врачевателями… Даже когда места в военноморских госпиталях отдавали практикующим городским врачам, те, не имев ранее
возможности наблюдать болезни, приключающиеся с моряками, долгое время блуждали в
потемках, прежде чем найти подходящее для них лечение». Поэтому практика была
поставленавоглавуугла.Учащиесядолжныбылиследоватьзапрофессоромвовремяобхода
ивестидневникинаблюдений,которыеонипредъявляликаждуючетверть.Заихуспехами
следил врач-инспектор, назначаемый королем, и отчитывался перед государственным
секретарем.Срокобучениясоставлялотдвухдотрехлет.Вакансиизаполнялисьлишьтеми
студентами, которые уже отучились не менее двух лет. А после трех лет учебы они имели
право на распределение. Прекрасно заведенный порядок рухнул под ударами Великой
французскойреволюции.
Наконец, преподавание естественных наук тоже не могло обойтись без
экспериментальной части. Незаурядный преподаватель и превосходный лектор, профессор
математикиифизикиГеоргВольфгангКрафт(1701–1754),средиучениковкоторогобыли
МихаилЛомоносов,широкоприменялдемонстрациюопытов,наглядноподтверждавшихте
или иные теоретические положения. В 1738 году он был назначен смотрителем гимназии
при Петербургской академии наук. Впоследствии Ломоносов читал лекции, опираясь на
учебникКрафта«Введениекматематическойиестественнойгеографии»ипридерживаясь
его методики. Эксперимент играл важную роль и в программе обучения Московского
университета: в мае 1757 года аббат Д. И. Франкози начал читать лекции по
экспериментальнойфизикенафранцузскомязыкеспоказомопытов.
Ввоенныхучилищахтеоретическиекурсыдополнялисьфизическимиупражнениями,ив
целомучебанеказаласьобременительной.ИванНеплюеввзапискахприводитраспорядок
днягардемаринов,обучавшихсявиспанской«академии»:«Поутрусоберутсявсевцерковь,в
указнойчас,ичереднойбригадир,понежепоустановлениюдолжныкобеднеприходитьна
всяк день; потом в академии учатся все математике два часа; а за вины их штрафует
бригадир.Вдругойразсходятсягардемаринывоакадемиюпослеобедав3часавседневно:3
кварты учатся артиллерному искусству, две кварты учатся солдатскому артикулу, одна
кварта учатся на шпагах биться, одна ж кварта учатся танцевать; учатся сим образом,
переменяясьповсядни,пополторачаса».
Книгиипособия
Книги рукописные и печатные. — Университетские типографии. — Учебники. —
Библиотеки.—Научныежурналыигазеты.—Физическиекабинеты
Студентмогчерпатьзнанияизтрехисточников:лекцийпреподавателей,практических
занятий и книг. В XVI веке книги были дороги, и студенты использовали в основном
тетрадкисконспектами,которыевелисамиилиодалживалиутоварищей.
Феликс Платтер в Монпелье времени даром не терял: он занимался с доктором
Сапортой,училсяделатьэкстрактыизлекарственныхтрав,записывалмножестворецептов,
услышанныхотдокторов,ипереписывалихизкнигдоктораФалькона,хранившихсявдоме
аптекаря, где он квартировал. Чтобы проникнуть в эту потайную комнату, ему пришлось
воспользоватьсяприставнойлестницей,иончутьнесломалсебешею.
Четырнадцатого июля 1556 года из Монпелье уехали два новоиспеченных докторанемца. По обычаю соотечественники проводили их до ближайшего поселка, где
отъезжающие должны были устроить пирушку. Школяры всю ночь переписывали книжку,
которуюпрофессорРонделеподарилвыпускникам,—«Компонентыснадобий».Тамбыл,в
частности, чудодейственный рецепт отращивания волос. Безбородые студенты потом
усиленно мазали этим составом свои щеки и подбородки в надежде отрастить бороду для
придания себе более представительного вида; их подушки пришли в жалкое состояние, но
всеусилияоказалисьтщетны.
Сразвитиемтипографийдостатьнужнуюкнигууженесоставлялопроблемы.Ктомуже
многиекнижныелавкиторговалиподержаннымиучебниками.
К 1501 году во всей Европе имелось более тысячи кустарных типографий, которые
напечатали 35 тысяч книг общим тиражом 200 миллионов экземпляров. Но система
книготорговлиещенебылакакследуетналажена,книгопечатникиискалипокупателейна
ярмарках. Самые крупные книжные ярмарки тогда проводили в Лионе и Франкфурте
(кстати,последняясуществуетдосихпор).
ПерваятипографиявоФранциибылаоткрытаприСорбоннестараниямидрузей-приоров
Гильома Филе и Жана де Лапьера. В 1469 году они выписали в Париж из Майнца трех
учеников Иоганна Фуста: Ульриха Геринга, Мартина Кранца и Михеля Фрибургера — и
выделилиимпомещение.Такимобразом,протестантысталиработатьнакатоликов.Первой
отпечатанной книгой стал сборник писем Гасперини из Бергамо, считавшегося тогда
великим писателем, но позже полностью забытого. За три года (1470–1472) немецкие
печатники выпустили в типографии Сорбонны еще 15 книг, в том числе труды
древнеримского историка Гая Саллюстия Криспа, речи Цицерона, комедии Теренция и
проповедисвятителяАмвросияМедиоланского.ТогдажеониоткрылинаулицеСен-Жакв
Латинскомкварталекнижнуюлавкуподсимволическойвывеской:«Золотоесолнце».
Ульрих Геринг скончался в Париже в 1510 году, завещав Сорбонне огромную по тем
временам сумму — 8500 ливров наличными, а также свою мебель, печатные прессы и
ценные книги. Но доктора Сорбонны ничего не сделали для расширения или
совершенствованиятипографии,итапришлавупадок.
МногопечатныхдворовбыловДуэ,воФландрии:тамиздавалиськнигикакналатыни,
так и на французском языке. Типографское искусство было занесено туда из Лувена и
Антверпена. Первый университетский учебник был напечатан в этом городе в 1563 году.
Примечательно,чтовсамомЛувенеуниверситетскаятипографияначалапечататьучебники
лишьс1775года.
ВыпускниккафедрыарабскогоязыкаЛейденскогоуниверситетаТомасванЭрпен(1584–
1624) учредил типографию, специализировавшуюся на изданиях на семитских языках,
турецком и эфиопском. Его последователь Якоб ван Голь (1596–1667), вернувшись из
«командировки»вОсманскуюимперию,составилииздаларабо-латинскийсловарь.
АндреасВезалийнапечаталсвойсемитомныйучебникпоанатомиивтипографииЖана
Опорена, профессора греческого языка из Базельского университета. Тотчас же на рынке
появилисьего«пиратские»копии:самВезалийпризнавалихсуществованиевпримечании
к«лицензионному»изданию.
Учебников было мало, и стоили они очень дорого. В Москве их изданием занималась
казеннаятипография—Печатныйдвор.В1711годуу«справщика»(корректора)Печатного
двора иеродиакона Германа был куплен «для школьных дел» итальянский лексикон за
сумму, на которую московский школяр мог существовать целый месяц. В 1714 году
ИнженернаяшколапотребовалауПечатногодвора30экземпляров«геометрий»и83книги
«синусов». «Геометрии» еще нашлись, а вот про «синусы» клиенту отписали, что их нет
совсем.
Двадцать пятого апреля 1756 года на Моховой улице в Москве открылись
университетские типография и книжная лавка. Первыми изданиями, отпечатанными в
типографии,были«Приглашениевсехлюбителейнаук»напервуюгодовщинууниверситета
и брошюра с речью профессора красноречия и магистра философии, ученика Ломоносова
Н.Н.Поповского,произнесенной26апрелянаторжественномактеуниверситета.
К тому времени за границей издательское дело было налажено не в пример лучше.
Михаил Ломоносов, оказавшись в Марбурге с огромной, по его представлениям, суммой
денег на руках — 300 рублей, — с жадностью набросился на книги, так что даже влез в
долги. С апреля по октябрь 1738 года он приобрел около семидесяти томов на латыни,
немецком и французском языках: труды по химии и физике, философии и математике,
горномуделуимедицине,гидравликеилогике,анатомииигеографии,атакжепособияпо
иностранным языкам: «Латинский лексикон» Фабра в двух томах (Лейпциг, 1735),
«Сокращенное изложение всей латыни» (Йена, 1734), «Новая королевская грамматика
французского языка» (Берлин, 1736), «Итальянская грамматика» Джованни Венерони
(Франкфурт, 1699). К этому следует добавить «Избранные речи» Цицерона, «Письма» и
«Панегирик» Плиния Младшего, а также «Мифологический Пантеон» Франсуа Помея,
трагедииСенеки,полноесобраниесочиненийОвидия,эпиграммыМарциала,«Разговоры»и
«Похвалу глупости» Эразма Роттердамского, «Похождения Телемака» Франсуа Фенелона,
«ПутешествиеГулливера»ДжонатанаСвифта(внемецкомпереводе),«Избранныеилучшие
письма французских писателей, переведенные на немецкий язык», «Вновь расширенное
поэтическое руководство, то есть кратко изложенное введение в немецкую поэзию»
ИоганнаГюбнераистихотворенияИоганнаХристианаГюнтера.
Однако тратить столько денег на книги были готовы далеко не все, да и не всегда
нужную книгу удавалось отыскать у книгопродавца. Сам Ломоносов во время учебы в
МосквеиКиевечасынапролетпроводилвбиблиотеке,поройоткрываядлясебяистинные
сокровища.
Многие старинные университеты, основанные при соборных школах и монастырях,
древних хранителях книжной учености, по праву гордились своими библиотеками.
Например, книжное собрание университета Саламанки впечатляет даже по современным
меркам: оно включало более 150 тысяч документов и ценных книг; в 1471 году здание
библиотекипришлосьсущественнорасширить,чтобыономогловместитьэтуколлекцию.
Собрание университета Валенсии было поскромнее — 27 тысяч томов; во время
НаполеоновскихвойнегоуничтожилисолдатыгенералаСюше.
Зато в Брюссельской королевской библиотеке в 1598 году имелось всего 20 трудов на
латыни,17книг,относящихсякизучениюдревнееврейскогоязыка(словарей,грамматикна
латыни), восемь испанских, три итальянские, три французские, три арабские, две на
голландскомязыке,однанапортугальском,однананемецком,однанасирийском,однана
халдейскомиодинлатино-греко-еврейскийсловарь.
Книгохранилище Оксфордского университета оспаривает у Ватиканской апостольской
библиотеки право называться старейшим в Европе. Его зародышем стала коллекция книг
епископа Томаса де Кобэма (около 1265–1327), который так дрожал над своими
фолиантами, что придумал во избежание кражи приковывать их к полкам цепями. В XV
веке расширением библиотеки занялся герцог Хамфри Глостерский, в 1450 году
организовавший ее переезд в более просторное помещение, сохранившееся по сей день.
Однаковскоромвременидляуниверситетанастали«годытощихкоров»;пришлосьпродать
даже книжные шкафы, а их содержимое король Эдуард VI забрал себе. Восстановил
собрание известный библиофил сэр Томас Бодли (1545–1613), дипломат, служивший
ЕлизаветеI.В1602годуонпреподнесвдаруниверситетусобственнуюколлекциюкниги
старинных манускриптов, некоторые из них были получены из Турции и даже Китая.
Библиотека, обосновавшись в новом здании, стала называться Бодлианской в честь
благодетеля. С 1610 года она получила право, официально подтвержденное в 1662-м,
непременнополучатьэкземпляркаждойкниги,издаваемойвстране.В1749годудлячасти
библиотеки была специально возведена ротонда Радклифа, соединяющаяся с основным
зданием подземным переходом. Это необычное здание, которое по праву считается
шедевромбританскогопалладианства,сталооднимизсимволовОксфорда.
ИдеюКобэмапереняливСорбонне:декандюРюэльпотратилв1509годудвазолотых
экю на приобретение железных цепей, которыми книги приковали к пюпитрам. При этом
библиотека Парижского университета в XVI веке отнюдь не была богатой. Во избежание
повреждения ценных фолиантов в читальный зал пускали ограниченное количество
школяровинастрогорегламентированноевремя;читалионистоя.Такиежепорядкибылив
библиотеке университета Флоренции. Но и цепи не спасали: в 1555 году декан Бодуэн,
поставленный в известность о прискорбных инцидентах, распорядился составить
библиотечный каталог, однако его распоряжение долго оставалось на бумаге. В Болонье
тожетряслисьнадкнигами:вXIVвекеодинстудент,чтобыраздобытьнужныйфолиантиз
библиотеки доминиканцев, был вынужден прибегнуть к влиянию своего покровителя
герцогаЛодовикоГонзага.
ВXVIIстолетиимедицинскийфакультетПарижскогоуниверситетасвоейбиблиотекине
имел. В 1691 году доктор медицины Пьер Бонне-Бурдело (1638–1708) подарил ему
собственные книги и собрание книг своего дяди аббата Пьера Мишона Бурдело.
Университет не решался принять этот дар, боясь проблем с налогами, тем более что
даритель присовокупил к фолиантам две тысячи ливров на обустройство библиотеки. Чем
дело кончилось, доподлинно неизвестно, потому что от этих книг не осталось и следа.
Наконец,в1733годуадвокатПревопредложилфакультетубиблиотекупокойногодоктора
Пикоте де Белестра, которую потом пополнили другие частные собрания. Библиотека
открылась для публики в марте 1746 года. Правила пользования книгами были впервые
закрепленывуставе1751года.К1789-мубиблиотеканасчитывалаоколо15тысячтомов.
Частные собрания вообще были большим подспорьем в деле организации
университетскихкнигохранилищ.Например,в1690годуЛейденскийуниверситетвыложил
33 тысячи гульденов за домашнюю библиотеку своего бывшего профессора Исаака Фосса
(1618–1689). Она считалась лучшей в мире; Фосс начал собирать ее в 1641 году, когда
совершал традиционный тур по Европе: Англия, Франция, Италия… В 1648-м шведская
королева Кристина предложила ему место придворного библиотекаря, а после своего
отреченияоттронав1654годурасплатиласьсФоссом,последовавшимзанеювБрюссель,
книгами из коллекции своего отца Густава Адольфа, часть которых была «военным
трофеем»,захваченнымвПраге.
Парижские студенты могли заниматься в библиотеке Мазарини, открытой в 1652 году,
где читателям предоставляли стол, бумагу, перья и чернила, а также в Королевской
библиотеке или, при наличии специального разрешения, в некоторых монастырских
книгохранилищах, самое богатое из которых находилось в аббатстве Сен-Виктор. В
Кембриджестудентутожетребовалосьразрешениенаставника,чтобыполучитьтуилииную
книгувбиблиотеке.
Приобретение канцелярских принадлежностей требовало денег: в 1542 году в Париже
пучокперьевстоилтрису,аножичекдляихочинки—шестьденье(наэтиденьгиможно
было приобрести скромный головной убор). «Имея один алтын в день жалованья, нельзя
былоиметьнапропитаниевденьбольшекакнаденежкухлебаинаденежкукваса,прочее
набумагу,наобувьидругиенужды.Такимобразом,жиляпятьлет,нонаукнеоставил»,—
вспоминал Ломоносов о периоде своего обучения в Заиконоспасских школах в письме
И.И.Шувалову.
БиблиотекауниверситетаДуэбылаединственнойобщейдлявсехфакультетов.Начиная
с 1770 года студенты должны были записываться в нее, чтобы иметь право пользоваться
книгами.Виюне1769-гооколотысячистудентовустроилиакциюпротестапротивналога
насодержаниебиблиотеки.
В 1702 году здания университета Упсалы охватил пожар; огонь пощадил лишь
библиотеку, в которой хранились ценные манускрипты. Рассказывали, что престарелый
ОлафРудбек[32]стоялнакрыше,личноруководятушениемпожара.
Киевская академия обладала уникальной библиотекой из десяти тысяч томов,
создававшейся на протяжении двух веков. Ее основатель Петр Могила передал коллегии
свои книги, основав традицию подобных даров. Библиотека пополнялась также за счет
покупки книг и поступлений от украинских типографий. Помимо книг из Великороссии,
Украины,Белоруссии,всобранииимелисьтруды,изданныевАмстердаме,Гамбурге,СанктГаллене,Берлине,Братиславе,Данциге,Варшаве,Лондоне,Париже,Риме,Болоньеидругих
местах. Кроме печатных книг, в библиотеке хранились многочисленные рукописи —
хроники, летописи, воспоминания, дневники, а также лекции профессоров, конспекты
студентов, документы минувших веков и текущая документация; значительное место
занималиподписныеиздания.
В Славяно-греко-латинской академии в большом почете были старинные книги
греческих, римских и византийских писателей. Помимо Аристотеля, Василия Великого и
Иоанна Дамаскина, в ее библиотеке имелись Платон, Плутарх, Демосфен, Фукидид,
Цицерон,Цезарь,КорнелийНепот,Сенека,ИоаннЗлатоуст,ГригорийНазианзинидругие
авторы, были широко представлены произведения античной художественной литературы:
Гомер, Вергилий, Теренций, Плавт, Ювенал, Гораций, Овидий… Из произведений
европейской литературы Нового времени можно было найти «Дружеские беседы» Эразма
Роттердамского, «О праве войны и мира» Гуго Гроция, «Государя» Никколо Макиавелли,
«О должности человека и гражданина» Самуэля Пуфендорфа и его же «О естественном
праве и праве общин для всех народов». И конечно же богатой была подборка старинных
русскихкниг,церковныхисветских.В«малоечисло»философскихиестественно-научных
книг входили труды Тихо Браге, Галилея, Декарта; «Полидора Виргилия Урбинского осмь
книг о изобретателях вещей» — энциклопедическое пособие по истории философии и
естествознания, изданное в 1720 году и сообщавшее сведения по античной атомистике и
материализму.
Библиотека Московского университета открылась в начале июля 1756 года и, как
сообщалось в «Московских ведомостях», была доступна «для любителей наук и охотников
чтениякаждуюсредуисубботусдвухдопятичасов».
До второй половины XVII века обмен передовыми научными мыслями происходил
только благодаря частной переписке. Например, в бумагах, оставшихся после смерти
МаренаМерсенна[33], были найдены письма семидесяти восьми корреспондентов, в числе
которыхбылиГалилей,Декарт,ПаскальиФерма.
ПервыймедицинскийнаучныйжурналбылоснованвоФранциикоролевскимхирургом
Никола де Бленьи в 1679 году и назывался «Журнал новых открытий во всех областях
медицины»(«Journaldesnouvellesdécouvertessurtouteslespartiesdelamédecine»).С1695no
1709 год Клод Брюне ежемесячно издавал «Прогресс медицины», а в 1754-м группа
энтузиастов начала выпускать в Париже «Журнал медицины, хирургии и фармации».
АналогичныеизданиявыходиливИталиииГермании.
В 1756 году Московский университет начал издавать газету «Московские ведомости»,
которая выходила два раза в неделю «по почтовым дням», когда доставлялась
корреспонденция из Петербурга от куратора университета И. И. Шувалова, который
определял«редакционнуюполитику»иснабжалгазетуновостями«отдвора».
По мере развития программы обучения в университетах библиотеки дополнялись
другимипособиямииколлекциями.Так,вуниверситетеБазелядосихпорхранитсяскелет
Якоба Каррера фон Гебвейлера, знаменитого убийцы, собранный Андреасом Везалием с
помощью хирурга Франца Екельмана. Это самое древнее наглядное пособие по анатомии,
дошедшеедонашихдней.
В 1632 году при Лейденском университете была построена астрономическая
обсерватория; в Утрехте для наблюдений за звездным небом использовали одну из
городских башен. При голландских университетах, помимо анатомических кабинетов со
скелетами, мумиями и чучелами животных, существовали математические и физические
кабинетысновейшимиинструментами.
СтарейшиммузеемВеликобританиисчитаетсяЭшмоловскиймузей,основанныйв1659
году. Ученый и политик Элиас Эшмол (1617–1692) завещал Оксфордскому университету
свою коллекцию редкостей, которую, впрочем, собирал не он, а его товарищ Джон
Традескант(1608–1662)сосвоимотцом.Всобраниевходили«Паросскиймрамор»(древние
хронологические таблицы), посмертная маска Оливера Кромвеля, рисунки Рафаэля,
МикеланджелоиЛеонардодаВинчиит.д.В1683годуодинизучениковКристофераРена
выстроил для музея компактное здание, в котором ныне располагается Музей истории
науки.
Вскоре после открытия Московского университета горнопромышленник Никита
Акинфиевич Демидов передал ему в дар коллекцию минералов (собрание профессора
Генкеля, у которого учился Дмитрий Виноградов) для создания университетского
минералогического кабинета, о чем «Санкт-Петербургские ведомости» известили своих
читателей 14 марта 1755 года. Но полностью коллекция была получена университетом
толькодвагодаспустя.
Будущие естествоиспытатели могли пользоваться различными приборами и
инструментами(микроскопами,телескопамиипр.),необходимымидляпроведенияопытов.
Физический кабинет Петербургской академии наук, укомплектованный попечением
профессораКрафтаистараниямиакадемическихмастеров,вызывалзавистьученойЕвропы.
Университетскаяпремудрость
Латинскаязубрежка.—Арифметическийкошмар.—Астрономияикартинамира.—
Алхимия. — Юристы-гуманисты. — От Авиценны и Галена к Парацельсу. — Наука и
жизнь.—Учебныепланыиакадемическиеобмены.—Правилоцелесообразности
Тривий — грамматика, логика, риторика (диалектика) — был основой средневекового
образования. На иллюстрациях того времени его изображают в виде царицы, сидящей под
древомпознаниядобраизла.Наголовеунеекорона,вправойрукенож,чтобыподчищать
ошибки в рукописях, а в левой хлыст — необходимейшая принадлежность средневекового
учителя.
Латинская грамматика была сущим наказанием для школьника, в голову которого в
буквальном смысле слова вколачивали уйму трудноусваиваемой информации: руководства
по этому предмету были исключительно запутанными, и зачастую сами учителя знали его
плохо. Нередко годы, потраченные на изучение латыни, оказывались попросту
вычеркнутымиизжизни:спинаученикабылапокрыташрамамиотударов,ноегоголоватак
же пуста, как и до начала учебы. Чтобы не повторять распространенной ошибки, Этьен
Паскаль,отецзнаменитогоБлезаПаскаля(1623–1662),началучитьсыналатыни,когдаему
ужеисполнилось12лет,считая,чтотольковэтомвозрастемальчикдостаточносозрелдля
еевосприятия.
Вплоть до середины XVIII века овладеть грамматикой значило пройти полный курс
латинского языка с чтением Гомера в латинском переводе, Вергилия, Горация, Овидия,
Персия, Ювенала, Теренция, Лукиана и научиться писать латинские стихи размером
древних авторов. (Стихи на латыни сочиняли знаменитый математик Готфрид Вильгельм
Лейбниц и другие ученые.) Это якобы создавало основу для уразумения Священного
ПисанияитрудовОтцовЦеркви.
В начале XVI века в Гейдельбергском университете Аристотеля читали в латинском
переводе,сделанномчеловеком,которыйнезналнигреческого,нилатинскогоязыка,ини
профессор,ниегоученикиодинаковоничегонепонимали.ДажевэпохурасцветаРимской
католическойцеркви,приИннокентииIII,встречалисьепископы,признававшиеся,чтоони
ни слова не понимают на латыни. Поэтому уже в XIII веке один из латинистов скорбно
воскликнул:«Никтонехочетучитьсяудревнихавторовписатьналатыни,всехотятучиться
думать…»
Предполагалось, что учиться думать тоже надо по книжке. Постижение диалектики,
которая постепенно опередила по значению грамматику, начиналось с бессмысленного
зазубриванияучебникалогики«Summulaelogicales»ПетраИспанского.«Духовныелица,—
говорил знаменитый теолог IX века Рабан Мавр, — должны знать эту благороднейшую
науку и тщательно изучать ее законы, дабы насквозь видеть все хитроумные замыслы
еретиковибытьвсостоянииопровергатьихопасныесофизмы».
«Приодноймыслионаукахквадривия,—писалсвятойБонифаций(672–754),—уменя
отстрахазахватываетдух.Преднимивсенаукитривия—простодетскаязабава».Вначале
XI века Герберт Реймсский (940–1003), который преподавал в Реймсской школе все семь
вольных искусств и впервые перешел на арабские цифры, считал возможным изучать
арифметику только с исключительно одаренными учениками. Да и в дальнейшем
арифметика сохраняла звание труднопостижимой науки и была кошмаром юных
«абацистов», гремевших костяшками абака — счётов. Но, возможно, и тут всё дело
упиралось в невежество преподавателей, так как освоить искусство счета по учебнику
оказывалось делом совсем несложным, в чем имели возможность убедиться довольно
многие. Например, Этьен Паскаль вообще запрещал сыну изучать математику, пока не
подрастет, и тот делал это тайком, читая Евклида и подслушивая разговоры отца с
известными математиками того времени Дезаргом и Робервалем. Когда он попытался
собственным путем доказать теорему, что сумма углов треугольника равна сумме двух
прямыхуглов,отецснялсвойзапрет.ВрезультатеужексемнадцатигодамБлезнаравных
обсуждал научные проблемы с крупными учеными и написал «Опыт о конических
сечениях»,названныйсовременниками«наиболееценнымвкладомвматематическуюнауку
с дней Архимеда». В 22 года Паскаль создал первый «калькулятор» для выполнения
сложения и вычитания, а впоследствии сконструировал 50 образцов счетной машины (на
четыреишестьразрядов,дляденежныхединиц).
Невсеподходиликарифметикетакутилитарно,каксынсборщиканалогов.Блаженный
Августин (354–430) считал числа мыслями Бога, поэтому знание чисел, по его мнению,
давало знание Вселенной. «Все науки, — говорил кардинал Иаков Витрийский (1160–
1240), — должны восходить к Христу… Добрая наука геометрия, так как она учит нас
измерять землю, куда отойдет наше тело; добрая наука и арифметика, или искусство
считать,таккаксеепомощьюмыможемубедитьсявничтожномчисленашихдней».Даже
Исаак Ньютон (1643–1727) потратил несколько лет, «математически» изучая Библию в
попыткеоткрытьнекийуниверсальныйзаконбытия.
Школьная астрономия Средневековья сводилась к понятиям об измерении времени, о
различии солнечного и лунного месяцев, о солнцестояниях и равноденствиях, о движении
планет и знаках зодиака. Всё это было нужно, чтобы определять даты переходящих
церковных праздников. До середины XVII века, несмотря на открытие Коперника («Об
обращениях небесных сфер», 1543), студентам преподавали геоцентрическую систему
Птолемея. Даже Галилей, уверившийся в справедливости гелиоцентрической системы,
сформулированной польским ученым, по-прежнему провозглашал с кафедры
птолемеевскую«ересь».Несмотрянато,чтоинквизициянеобладалабезграничнойвластью
в Падуе, где Галилей в 1592–1610 годах преподавал прикладную механику, математику,
астрономиюифортификацию,примерДжорданоБрунопобуждалего«невысовываться»[34].
Его собственные труды о вращении Земли были осуждены папской цензурой в 1633 году.
Рене Декарт воздержался от публикации своего «Трактата о мире», в котором утверждал,
что движение планет вызвано вихревыми потоками эфира. Впрочем, у него всё равно
оказалосьнемалопоследователей;французскиеученыепридерживалисьтеорииДекартаив
началеXVIIIвека.
Семьсвободныхискусств.ГеррадизЛандсберга.Миниатюрарукописи«Сад
наслаждений».1180г.
Гораздо бо́льшим почетом пользовалась астрология, которую преподавали… на
медицинском факультете. Еще Гиппократ утверждал, что звезды оказывают влияние на
зарождение болезней. Гален склонялся к мысли, что наибольшее влияние на здоровье
оказывает Луна. Парацельс считал, что именно «звезды», то есть планеты, повинны в
возникновенииэпидемий,втомчислечумыитифа.
И в тривий, и в квадривий входило также пение, жизненно необходимое будущим
священнослужителям; но теорией музыки занимались не все учащиеся, а лишь самые
одаренныеизних.
Получив эти базовые знания, можно было приступать к изучению философии,
богословия, права и т. д. Но суть, увы, не менялась: юных «орлят», да и зрелых «воронов»
заставлялипитатьсямертвечиной.
До конца XVIII столетия философию преподавали по Аристотелю, хотя Рене Декарт
отошел от его воззрений и предложил свою концепцию дуализма, а Антуан Арно
противопоставил ей собственную монистическую теорию. Впрочем, схоластическая
философиянезаключалавсебеникакихнеоспоримыхистин,утверждая,напротив,что«нет
такойвещи,которуюнельзябылобыоспорить».Какэтоправилоприменялосьнапрактике,
мы уже говорили в главе о диспутах. Английский философ Иеремия Бентам (1748–1832),
считавший главным при оценке всех явлений принцип полезности, после недолгого
пребывания в Оксфорде заявил: «Во лжи и лицемерии состоит существо английского
университетскогообразования».
«Преподавание кажется ему отвратительным, — писал Стефан Цвейг в эссе об Эразме
Роттердамском, — скоро он навсегда проникается неприязнью к схоластике с ее
мертвеннымформализмом,еепустымначетничествомиизворотливостью,художниквнем
восстает не с такой восхитительной веселостью, как у Рабле, но с тем же презрением —
против насилия, которое совершается над духом на этом прокрустовом ложе. „Ни один
человек, хоть когда-нибудь общавшийся с музами или грациями, не может постичь
мистерий этой науки. Здесь надо забыть всё, что ты узнал об изящной словесности,
изрыгнутьвсё,чтотыиспилизключейГеликона.Ясчитаюзалучшеенеговоритьнислова
латинского,благородногоиливысокодуховного,иделаювэтомтакиеуспехи,чтоони,того
игляди,признаютменяоднаждысвоим“.Наконец,болезньдаетемудолгожданныйпредлог
улизнутьсэтихгалертелаидуха,отказавшисьотдокторскойстепени».
Самой главной — и, как ни печально, неизбывной — проблемой было расхождение
между университетской наукой и реальной жизнью. Университеты готовили книжных
червей, а не специалистов-практиков. Редкие подвижники — ученые, мыслители,
выдающиеся педагоги — были крошечными яркими островками, окруженными морем
серости. Например, Бартоло да Сассоферрато (1314–1357), преподававший право в
университетах Пизы и Перузы, улучшил и систематизировал глоссарий к своду законов,
который теперь представлял собой уже не пересказ текста другими словами, а его
толкование. Все правоведы Италии считали его своим учителем, но в XVI веке
представители новой волны — юридического гуманизма, также зародившегося на
Апеннинах, но развернувшегося во всю ширь во Франции благодаря Гильому Бюде и его
ученикам,—поднялиегонасмех.Деловтом,что«бартолисты»уженеподходиликделу
творчески, как их учитель, и занимались комментированием не собственно Гражданского
кодекса, а средневековых глосс самого Сассоферрато. Рабле в «Пантагрюэле» высмеивает
толкователей,аБомаршев«ЖенитьбеФигаро»выводитнасценуантипатичногоюриста—
доктораБартоло,явнонамекаянаегосредневековыйпрообраз.
Гуманисты отринули прежние догмы, провозгласив, что «истина в юриспруденции
происходит из свидетельских показаний, а не от власти ученых докторов». Они уже не
считалиримскиезаконыистинойвпоследнейинстанции,неоспоримойдлявсехвремени
народов. Римское право следовало приспособить к эпохе, а для этого требовалось как
следует его изучить, основываясь на трех китах: филологии, истории и дипломатии.
Некоторыепредставителигуманизма,юристы-практики,устремлялисвойвзорнекистории
Рима, а к национальной истории и национальному праву. В результате римское право
постепенно утратило прежнее значение, уступив место французскому Но, например, в
Лувенекафедрагосударственногоправабыласозданатольков1723году.
Знаменитый французский философ Дени Дидро (1713–1784) составил в 1775 году для
российской императрицы Екатерины II «План университета», который она потом
поостереглась осуществить на практике. Дидро два года обучался в Париже философии и
тригодабогословиюисчитал,чтофранцузскийуниверситет,непретерпевшийизменений
со времен Карла Великого, может служить лишь отрицательным примером: «Наш
юридический факультет просто жалок. Там не читают ни слова о французском праве,
ровнымсчетомничегонионашемгражданскомиуголовномкодексе,ниопроцедуре,нио
нашихзаконах,нионашихобычаях».Аведьктомувременифранцузскоеправоужепочти
сотнюлетвходиловобязательнуюпрограммупреподаваниянаюридическихфакультетах.
Неудивительно,чтововторойполовинеXVIIIвекастуденты-правоведысовсейЕвропы
устремлялисьневПариж,авСтрасбург,гдектомужеоткрыласьдипломатическаяшколас
преподаванием политологии и современной истории. Там учился, среди прочих, Клеменс
Лотар Венцель фон Меттерних (1773–1859), в будущем прославленный австрийский
дипломат.
В медицине ломка стереотипов тоже шла медленно и болезненно. Долгое время
непререкаемымавторитетомвискусствеврачеваниясчиталсяАвиценна,илиАбуАлиибн
Сина(980–1037).Его«Канонврачебнойнауки»впятичастях,обобщившийвзглядыиопыт
греческих,римских,индийскихисреднеазиатскихврачей,выдержалвСредниевекаоколо
тридцатиизданийналатыни.ВЕвропепрофессиональнаямедициназародиласьвИталиив
XIвеке;преподавателишколывСалерносовместнымиусилиямисмонахамиизмонастыря
Монтекассиноперевелиналатыньмногочисленныевизантийскиеиарабскиетрактаты.
Но если бы изучения этих трудов было достаточно для того, чтобы стать врачом! В
Болонье в конце XIV века произошел курьезный случай. Наставник юного студента,
вступившийвконфликтсповаромиз-завопросаостиркебелья,обнаружилвсвоейтарелке
постороннийпредмет,которыйпоказалсяемукускоммышьяка.Онрешилвоспользоваться
тем, чтонаходитсявуниверситетскомгороде,иобратитьсязасоветомкзнающимлюдям,
которые точно скажут, что это за вещество. Вопрос решали долго, с привлечением двух
аптекарей, врача и ученого доктора с медицинского факультета. Всё, что они могли
порекомендовать,—датьподозрительнуюедусобакеипосмотреть,чтопроизойдет.Собака
есть не стала и улизнула. Вопрос остался открытым. Врач Гвидо Преонти после
исследования мочи пациента заявил, что тот, верно, действительно попробовал яд,
посколькувегоорганизметворитсябеспорядок,ивыписаллекарства.Однакозлополучный
ментор не мог жить спокойно, пока в доме обитает отравитель. Слуги ни в чем не
сознавались, ученик принял сторону уволенного повара. И тут в голове наставника
прояснилось: не сам ли ленивый студент затеял всю эту кутерьму с отравлением, чтобы
выжитьнаставника,заставлявшегоегозаниматьсяипрепятствовавшегоневсегданевинным
развлечениям? Он обратился к дяде своего подопечного, грозному Лодовико Гонзага,
которыйнаписалплемянникусуровоеписьмоипопросилвмешатьсяОбществовыпускников
Болонского университета. Коварный повар бежал; двух наиболее подозрительных слуг на
день посадили в камеру, нерадивый школяр покаялся, но если бы, не дай бог, дело зашло
слишкомдалеко,светиламестноймедицинынеспаслибынесчастного.
Веком позже, в 1497 году, в университете Феррары разгорелся спор о происхождении
сифилиса (в городе тогда разразилась эпидемия этого заболевания, и его правитель решил
подойти к проблеме с научной точки зрения). Сторонники придворного врача Коррадино
Джиллиносчитали,чтоболезньприключаетсяиз-заотравленияспорыньей[35],ивиделиее
причину в неблагоприятном расположении звезд, а то и считали ее Божьей карой.
ПрофессормедициныифилософииСебастьянодалльАквилаполагал,чтосифилиссродни
слоновьейболезни,выявленнойКлавдиемГаленомвоIIвеке,ичтоегонадолечитьртутью.
ЕгоколлегаНикколоЛеониченовинилвовсёмособыеклиматическиеусловия,вчастности
влажный воздух, и заявлял, что болезнь эта новая, неизученная, а потому известные
лекарства к ней неприменимы. Постепенно спор перешел от частного к общему,
восстановив друг против друга сторонников греческой школы, восходящей к Плинию
Старшему,поборниковученияАвиценныиискателейновыхпутей.НачавшисьвИталии,он
распространилсянавсюЕвропу,захватив,вчастности,Германию,ФранциюиИспанию.
Авиценна и арабская система врачевания были в большом почете до середины XVI
столетия, но к 1557 году труды арабов перестали использоваться в преподавании,
окончательно вытесненные медицинскими трактатами греков. Франсуа Рабле приложил к
этому руку, пропагандируя Гиппократа и Галена — первоисточники, а не неточные
латинскиепереводы.
Филипп Аврелий Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (1493–1541), родившийся в семье
врача,кшестнадцатигодамужехорошозналосновыхирургииитерапии.Получивбазовое
образованиевБазельскомуниверситете,онуехалвВюрцбургкаббатуИоганнуТритемию,
чтобы учиться у него магии, алхимии и астрологии. Университет Феррары преподнес ему
докторский колпак, и новый доктор медицины стал называть себя Парацельсом, то есть
«превзошедшимЦельса»—древнеримскоговрача,жившеговIвекедонашейэры.Онстал
родоначальником алхимической медицины, которую впоследствии преподавали только в
университетеМонпелье.
В Париже и Кане будущих врачей учили по «Истории животных» и «Метеорологии»
Аристотеля, «Афоризмам» Гиппократа, книгам Галена. Галенисты Италии ополчились на
Везалияпослетого,каконопубликовалсвойтрактат«Остроениичеловеческоготела».Тот
не выдержал и по завершении последнего публичного сеанса препарирования в Падуе в
декабре1543годасжегвсесвоинаучныетрудыикнигииушелспрофессорскойкафедры.В
1551годуиспанскийкорольКарлVсоздалособуюкомиссиювСаламанкедляисследования
методов Везалия, ставшего к тому времени придворным врачом, с религиозной точки
зрения. Воистину, прав был Мольер, говоря, что доктора-схоласты стояли спиной к
больномуилицомкСвященномуПисанию.
В медицине главенствовала теория, введенная Гиппократом, согласно которой
состояниездоровьячеловекаобусловленосочетаниемчетырехприродныхэлементов(тепла,
холода,сухостиивлажности)ичетырьмятелеснымижидкостями(кровью,слизью,желтой
и зеленой желчью). В 1628 году англичанин Уильям Гарвей описал и объяснил систему
кровообращения, поставив под сомнение догму великого грека. Вновь по всей Европе
начались столкновения между «циркуляторами» и «антициркуляторами», пока в дело не
вмешался французский король Людовик XIV, основавший в 1672 году кафедру анатомии с
особымкурсомокровообращении.
Герман Бургаве, которого считают основателем современной клинической медицины,
тоже вначале был сторонником Гиппократа, но понемногу стал отдаляться от взглядов
предшественника, добавив к его философии спорные химические и механические
объяснения; однако ему удалось разложить на компоненты кровь, молоко и все животные
жидкости.Прижизнионпользовалсяогромнойславой:русскийцарьПетрI,будучив1715
годувГолландии,присутствовалнаегозанятиях.
Химияпробиваласебедорогусбольшимтрудом,усеиваяеемногочисленнымижертвами
«передовойнауки».Например,вXVIIвекеврач-«ретроград»ГиПатен(1602–1672)составил
«Мартиролог сурьмы» (алхимики приписывали ей благородные качества, поскольку она
образовываласплавысзолотом,новрачиновойформациизлоупотреблялиэтимснадобьем).
Со времен спора о сурьме (1662) парижский медицинский факультет занимал позицию,
враждебную химии. Но время шло, и ему пришлось отречься от предрассудков, чтобы
поспевать за современностью, и ввести с 1770 года курс химии. Для сравнения: в Лувене
кафедра химии была основана в 1687 году, преподавание велось на французском языке. В
Бордотакуюкафедрухотелисоздатьв1758-м,ноненашлиденег.
Доктор богословия Арман Жан дю Плесси де Ришелье, полтора десятка лет
исполнявший обязанности главы французского правительства, отдавал предпочтение
«полезным»знаниямперед«бесполезными»—гуманитарными,считая,чтослишкоммного
молодых людей тратят время на изучение права, философии и литературы, вместо того
чтобы готовить себя к занятиям торговлей и развивать промышленность. «В хорошо
устроенном государстве, — писал он, — наставники технических дисциплин должны
преобладатьнадучителямисвободныхпрофессий».
НотехническиедисциплинывоФранциипреподавалиразвечтоввоенныхучилищах.В
Англии молодые профессора и студенты, чтобы вырваться из схоластического болота,
объединялисьвтайныеобщества,пытавшиесяидтивнаукесвоимпутем.Например,Роберт
Бойль, Томас Гоббс и Исаак Барроу[36] основали в 1645 году в Оксфорде и Кембридже
«Невидимый колледж», предтечу Королевского общества (английской Академии наук),
занимаясь естественной философией. Впоследствии благодаря Исааку Ньютону изучение
математики стало неотъемлемой частью программы Кембриджского университета. С 1705
годавколлегияхприуниверситетеДуэслегкойрукигубернаторамаркизадеПоммерейля
стали изучать оптику, геометрию, астрономию, архитектуру и фортификацию, химию
сплавов,тригонометрию.Вкурсфизикивходилимеханика,математика,собственнофизика,
оптика, перспектива, астрономия, космография, элементы естественной истории (химия,
история, география, филология); постижение этих наук было необходимо для подготовки
морскихисухопутныхофицеров.
Вначале1760-хгодовпарижскийпарламентиздалнесколькопостановлений,требуяот
подконтрольных двору университетов Парижа, Реймса, Буржа, Пуатье, Анже и Орлеана
представить на утверждение образовательные планы для достижения «трех главных целей
образования:религии,нравственности,наук,дабыпросвещениемоглоснабжатьгосударство
христианами и гражданами, способными соблюдать законы Церкви и государства в
почтенииипокорностикоролю,исполняяразличныедолжности,ккоимониприставлены».
Парижский университет призывал наладить переписку между образовательными
учреждениями для обмена опытом, повышения квалификации преподавателей,
распространения новейших знаний, но при этом установить нормы преподавания во
избежание произвола со стороны учителей и опасных «новаторов». Университет — это
оплот вкуса, эрудиции, мудрости и добродетели, он должен хранить верность целям
образования, поставленным еще Генрихом IV в 1600 году. (В отличие, например, от
голландскихуниверситетов,французскиеневыполнялифункциюнаучно-исследовательских
центров,поэтомуученые,стремившиесясовмещатьпреподаваниесисследованиями,искали
себеместазарубежом.)
Предлагалось также закрыть обанкротившиеся университеты и тем более коллежи,
чересчур расплодившиеся в провинции, где молодежь попадала в руки несведущих
наставников, способных лишь плодить «лишних людей», бездельников и
праздношатающихся, неспособных по невежеству заниматься какой-либо профессией, но
слишком кичащихся своим гуманитарным образованием, чтобы осваивать какое-нибудь
«механическое»ремесло.
В петербургском академическом университете профессоров порой бывало больше, чем
студентов.Приходилосьрекрутироватьсеминаристов,привлекаяихстипендиями;ноитене
ходили на лекции — или сами профессора не читали их. Справедливости ради надо
отметить,чтороссийскоеобществоXVIIIвекавцеломнеотличалосьлюбознательностью;в
отличие от Европы, где на сеансы физических опытов приобретались билеты за немалые
деньги,вПетербургепубличныелекциипофизикеианатомиипрекратилисьужечерездве
недели из-за отсутствия слушателей. По словам Ломоносова, академический университет
«нижеобразаиподобияуниверситетанеимел».НоивМосковскомуниверситетеучебное
делодолгонемоглоналадитьсяидавалооченьскудныеплоды.Лекциисначалачиталина
французскомилилатинскомязыке,апо-русски—толькос15января1768года[37].Первое
времявуниверситетечислились100студентов;30летспустяихбылотолько82человека;в
1765годунаюридическомфакультетеучилсявсегоодинстудентивосемьлетвегоштате
состоял один профессор-юрист; первая докторская степень была присвоена выпускнику
университеталишьв1768году.
Наказания
Телесные наказания в коллежах, университетах и военных училищах. — Штрафы за
прогулыиопоздания
«Татары и мавры лучше обращались со своими невольниками, чем учителя со своими
учениками!—восклицалРаблев„ГаргантюаиПантагрюэле“.—БудьякоролемвПариже,
я подложил бы огонь под знаменитый наш Коллеж Монтегю и сжег бы там и ректора, и
учителейзаихбесчеловечность».
Доминиканский монах, философ и педагог Винсент из Бове в трактате о воспитании
государейприводитследующийсписок«орудийпринуждения»:окрики,увещевания,розги,
хлысты и т. п. Учителя из упомянутого Коллежа Монтегю, славившегося варварскими
методамиподдержаниядисциплины,сразупереходилик«ит.п.»—пинкам,затрещинам,
тасканию за волосы и уши: последний прием якобы способствовал улучшению памяти
ученика. Школьный регламент Вормса 1260 года дозволял ученику в случае получения
серьезных телесных повреждений и переломов покинуть своего наставника без внесения
платызаучебу.
Со временем многие «честные люди», которым было доверено образование молодежи,
стали предпочитать физическим методам воздействия моральные, но переломить общую
тенденцию им не удалось, тем более что Церковь благословляла порку ради овладения
науками. Но и в протестантских учебных заведениях, которые раньше католических
университетов встали на путь реформ и следовали учебному плану гуманиста Иоганна
Штурма, телесные наказания были сохранены. Вплоть до 1662 года не только учеников
коллегий,ноистудентов-философовизпротестантскихакадемийСомюра,Ди,Монтобана,
ЖеневыиБернасекливаудиториях.ИзвестныйанглийскийпоэтигуманистДжонМильтон
(1608–1674), который учился в Крайст-колледже в Кембридже и, по свидетельствам
современников,непользовалсялюбовьюпрофессоров,сталоднимизпоследнихстудентов
этогоуниверситета,подвергшихсятелесномунаказаниюзакакую-топроделку.
Особую изобретательность по части наказаний проявляло руководство немецких
учебных заведений: помимо битья палкой, линейкой и розгами, школяров заставляли есть
сидянаполуиливообщеоставлялибезедыипитья,сажаливкарцер,заковываливжелеза…
В Гессене учеников ставили к позорному столбу (1618). Во Франкфурте-на-Майне во
времена юности Гёте гимназистов подвергали принудительным работам в богадельне, а
исключениеизгимназиимоглозакрытьдоступв«приличноеобщество».
ВоФранциивтожевремяучителядралиучениковзаушииволосы,секлирозгамиили
плетью,однакопостепеннотелесныенаказаниябылиизжиты,особенноизсреднихучебных
заведений. Например, в школе Пор-Рояля[38], рассчитанной всего на 25 учеников,
физическоевоздействиенеприменялось.Вораторианскихколлежахтакиеинцидентыбыли
редки;иезуитыпредписывалинаставникамприбегатькнаказаниямлишьвсамомкрайнем
случаеивлиятьнаподопечныхнетычкамиипоркой,аобещаниемнаградыиливнушением
страха перед бесчестьем. Впрочем, при иезуитских коллежах состоял экзекутор, который
долженбылисправлятьнравы,строгоруководствуясьспециальнымрегламентомнаказаний.
Но вот что характерно: чем менее способными были сами преподаватели, тем чаще они
прибегали к розге. Иногда они не гнушались пороть учеников собственноручно, но, как
правило,этоделопоручалиместномуводоносуилисапожнику,привратникуилиповаруиз
самого коллежа. В Клермонском коллеже экзекутору платили по 12 су за каждую порку в
классе; цена за ту же работу, выполненную за закрытыми дверями, подскакивала до трех
ливров. В Коллеже Родеза плеткой орудовал один из школяров, кто покрепче. В немецких
коллегияхназначалиотшестидесятидовосьмидесятиударов,ноиногдаихчислодоходило
до трехсот. В среднем пороли по восемь — десять человек в день. В Коллеже Монтегю в
1760годувосемнадцатилетнийстудент,сопротивляясьнаказанию,убилводоноса,которого
директор прислал на подмогу штатному экзекутору. И только в 1769 году из правил
внутреннего распорядка Коллежа Людовика Великого (бывшего Клермонского) было
изгнаносамоупоминаниеотелесныхнаказаниях.
В 1854 году, на вручении наград в Лицее Людовика Великого в Париже, учитель
риторикииписательИпполитРиго(1821–1858)произнесречь,впоследствиивключеннуюв
полное собрание его сочинений. Расписав ужасы жизни в Коллеже Монтегю, он добавил,
что,несмотрянаэто,взнаменитоезаведениетолпамиявлялисьюноши,«готовыеснестивсё
—голод,холод,побои,—лишьбыиметьправоучиться».Поегословам,бедныймальчик
Иоганн Стандонк, который впоследствии стал директором Коллежа Монтегю, пешком
пришелизМалинавПариж,чтобыпоступитьвшколу,днемтрудилсябезотдыха,апоночам
поднималсянаколокольню,чтобызаниматьсяприсветелуны.Этобылогероическоевремя
классического образования, когда Пьер де Ронсар и Жан Антуан де Баиф, делившие одну
спальню, по очереди вставали после полуночи и, как говорит их биограф Жан Дора,
передавалидругдругусвечу,чтобыизучатьгреческийязык,недаваястулуостыть.Тобыло
время, когда Агриппа д’Обинье знал четыре языка и переводил платоновского «Критона»
«прежде, чем у него выпали молочные зубы». «Сегодня, — говорил Риго, — школьные
нравы мягче, и учителя первые ставят это себе в заслугу. В университете сократили
должность великого экзекутора „Бури“, и чуткий Эразм похвалил бы хорошие постели и
хорошуюпишусовременноймолодежи.Нотакжелираноприобретаютсяпознания?Язнаю
многихизвас,которыенесмоглибыперевести„Критон“,хотяунихужепрорезалисьзубы
мудрости».
ВРоссииучениковтожежестоконаказывали,ноэтонеспособствовалоихприлежанию
иуспехамвучебе.«Очеркибурсы»Н.Г.Помяловского,всерединеXIXвекаучившегосяв
духовной семинарии, блекнут перед описанием нравов учебного заведения для дворянских
детей.До1796года,вспоминалбудущийдекабристбаронВладимирИвановичШтейнгейль
в«Автобиографическихзаписках»1819года,директоромМорскогокадетскогокорпусабыл
адмиралИ.Л.Голенищев-Кутузов,которыйжилбезвыездновПетербургеиоставлялкорпус
напопечениеподполковника:
«ЭтобылфлотакапитанпервогорангаНиколайСтепановичФедоров,человекгрубый,
необразованный,неимевшийпонятияниоважности,ниоспособахвоспитаниядетей(в
кадеты поступали лет десяти-двенадцати, а то и раньше. — Е. Г.). Он наблюдал только
свои счеты с гофмейстером корпуса Жуковым, а на него глядя, и капитаны большею
частиюдержалисьтогожеправила.
Содержание кадет было самое бедное. Многие были оборваны и босы. Учители все
кой-какиебеднякиичастиюпьяницы,ккоторымкадетынемоглипитатьиногочувства,
кромепрезрения.Вученьенебылоникакойметоды,старалисьдолбитьоднуматематику
по Евклиду, а о словесности и других изящных науках вообще не помышляли. Способ
исправления состоял в истинном тиранстве. Капитаны, казалось, хвастались друг перед
другом, кто из них бесчеловечнее и безжалостнее сечет кадет. Каждую субботу
подавались ленивые сотнями, и в дежурной комнате целый день вопль не прекращался.
Одинприемнаказанияприводилсердцанесчастныхдетейвтрепет.Подаваласьскамейка,
на которую двое дюжих барабанщиков растягивали виновного и держали за руки и за
ноги,адвоесо сторонизовсейсилыбилирозгами,такчтокровьтекларучьями итело
раздиралось в куски. Нередко отсчитывали до 600 ударов и более, до того, что
несчастногомученикаотносилипрямовлазарет.
Что ж от этого? Между кадетами замечательна была вообще грубость, чувства во
многихнизкиеиневежественные.Вэтовремяделалисьзаговоры,чтобыпобитьтакого-то
офицераилиучителя,пиливино,посылализанимвкабакикадетжеипроч.Неговорю
уже о других стыдных мерзостях. Вот доказательство, что тирания и в воспитании не
делаетлюдейлучшими.
Другой род наказания был пустая, т. е. тюрьма, смрадная, гнусная, возле самого
нужного места, где водились ужасные крысы, и туда-то безрассудные воспитатели
юношества сажали нередко на несколько суток 12- или 13-летнего юношу и морили на
хлебе и воде. Самые учители в классах били учеников линейкою по голове, ставили
голымиколеняминадресвуидаженагорох:послесегоудивительноли,чтокадетысих
гнусных мучителей ненавидели и презирали и нередко соглашались при выходе из
классоввечерних,пользуясьтемнотою,делатьимвзаимноразличныепакости».
Первый директор Морской академии, француз барон П. де Сент-Илер, не сведущий в
науках,своимобращениемсакадемистамидовелодногоизнихдоподачижалобысамому
ПетруIнато,чтодиректорприлюднодавалемупощечиныибилпалкой.
Кому захочется ходить на занятия, зная почти наверняка, что в классе ждет экзекутор?
Но за прогулы студентов штрафовали. По Тюбингенским статутам 1477 года школяры при
явке на экзамен должны были заявлять, сколько лекций и практических занятий они
пропустилиипокакимпричинам.ВИнгольштадтедвенеделипрогуловкаралисьденежным
штрафом, лишением стипендии и недопущением к экзамену. В Лейпциге каждый магистр
должен был вести журнал посещаемости, а чтобы он добросовестно относился к этой
обязанности, дважды в неделю на его лекции наведывались проверяющие, лично
зачитывавшие список слушателей, отмечая отсутствовавших. За пропуски и опоздания
взималсяштрафислекторов,исослушателей.
Ввоенныхучилищахотсутствиеусердиявучебемоглостатьоснованиемдляотчисления,
о чем свидетельствует Иван Неплюев, обучавшийся в военно-морской «академии» в
Испании:«18числаноября…поименномуегокоролевскоговеличествауказуриформовали
гишпанцевгардемаринов20человекзато,чтоонинеимелиприлежностикнауке,апрочим
сказали указ, что которые имеют прилежность и приняли науки, те будут пожалованы по
времени в офицеры; а ежели которые прилежности к науке иметь не будут, те тако ж
выкинутыизакадемиибудут,чегорадиинтендантприезжалвоакадемию».
Однако пропуски занятий не всегда свидетельствовали об отсутствии прилежания. Вот
как описывал свои занятия семнадцатилетний Арман Жан Лебутилье де Рансе около 1643
года:«Янадеюсьвскоромвременисделатьсявеликимбогословом.Каждыйденьядважды
беседуюсдокторомизСорбонны,которыйчитаетмнекурсбогословия,—гораздокороче,
чемвшколах.Черезвосемьмесяцевяпройдувсюсхоластику,азаоставшиесяшестнадцать
до получения степени бакалавра полностью посвящу себя чтению Отцов Церкви,
постановленийСоборовицерковнойистории.Времяотвременияхожупослушатькакогонибудьпрофессора,чтобывсвоевремяполучитьаттестацию».
Экзамены
Бакалавр, лиценциат, магистр искусств. — Те же этапы на теологическом и
медицинском факультетах. — Темы диссертаций. — Сколько стоило сдать экзамен. —
Церемониипосвящения.—Коррупция
Студент, поступивший лет четырнадцати на факультет искусств, обычно должен был
проучитьсятри-четырегода,чтобыполучитьстепеньбакалавраискусств.НаРождестводля
проверкизнаниймагистрподвергалегопервомуэкзамену—«responsio».Вслучаеуспехав
началеВеликогопостанаступаловремя«determinatio»,которыйсдаваликомиссии,ачерез
несколько дней после него устраивали публичный диспут, по результатам которого
присваивали степень бакалавра. Это событие отмечали особой церемонией — «inceptio»
(«начало»). Бакалавр должен был сам провести серию занятий, чтобы доказать свою
готовностьпродолжитьученуюкарьеру.
ВКембридже,гдесподачиИсаакаНьютонаматематикасталаобязательнымпредметом,
для получения степени бакалавра требовалось сдать «tripos». Согласно некоторым
утверждениям,этоттерминпроисходитотназваниятрехногоготабурета,накоторомсидел
кандидат, отвечая на вопросы во время устного экзамена. В Кембридже даже существует
легенда,чтостудентам,сдавшимэкзаменывконцекаждогоизтрехлетобучения,вручали
пооднойножкеоттабурета,чтобывместесдипломомониполучиливесьтабурет.Студент,
сдавший «tripos» с отличием, именовался «wrangler» — старший, второй и т. д. Буквально
это слово означает по-английски «крикун, спорщик»; зная, как важно было уметь вести
полемику в университетских стенах, можно допустить, что и в прикладной математике
ораторские способности могли пригодиться. Эта традиция с годами совершенствовалась,
приобретая много разных нюансов, и к концу XVIII века студент, сдавший экзамен по
математике, но показавший наименее выдающийся результат, стал получать в виде
псевдонаграды деревянную ложку (отличник же становился «золотой ложкой», чуть
уступивший ему — «серебряной»). До 1909 года списки бакалавров с указанием занятого
местапредавалигласности.
В Средние века кандидаты были вольны сами выбирать степень сложности экзамена.
Например, в Лувене и английских университетах экзамены по уровню подразделялись на
сложные (rigorosum) и обычные (transibile); успешно сдавшие сложный экзамен получали
особый, почетный диплом. В немецких университетах дипломы выдавались с тремя
градациями:«summacumlaude»,«cumlaude»и«rite»—«высокопохвально»,«похвально»и
«обычно»;бывало,что20летподряднеслучалосьниодногопроваланаэкзамене.
Как это обычно бывает, у студентов были свои приметы и способы приманить удачу.
Например,вСаламанкешколярывнимательноразглядывалипортал,покрытыйзатейливой
резьбой. Считалось, что тот, кто отыщет среди множества фигур лягушку, сидящую на
человеческомчерепе,экзаменсдаст.
Бакалаврпродолжалобучениевтечениеодного—трехлет,чтобыстатьлиценциатом.В
Парижеэкзаменынаэтустепеньпроходиливесной,принималаихкомиссияизмагистров,
представителя ректора собора Парижской Богоматери или самого ректора. Экзаменуемого
расспрашивали о разных текстах, тот должен был поклясться, что изучил книги,
положенные по программе, и участвовал в диспутах. Наставник представлял своего
подопечногокомиссиииручалсязаегоповедение.РобердеСорбонсравнивалэкзаменна
факультете искусств со Страшным судом и даже утверждал, что университетские судьи
суровее Небесного Судии. Однако провалы случались редко, поскольку к экзамену
допускались лишь те студенты, в которых их руководитель был полностью уверен, —
примернополовинаотобщегоколичества.
Через полгода после этого экзамена лиценциат проходил «inceptio» магистратуры —
давалвступительныйуроквприсутствииректораикомиссииизшестимагистров.Годамк
двадцати бывший школяр сам становился магистром — это было его посвящение в
профессию.
ПоданнымнемецкогопедагогавторойполовиныXIX—началаXXвекаФ.Паульсена,
изучавшего архивы Лейпцигского университета, в XV столетии из сотни зачисленных на
обучение студентов лишь три десятка держали экзамен на бакалавра искусств и только
шестероизнихявлялисьнамагистерскийэкзамен.
Для большинства выпускников университетов преподавание на факультете искусств
былозаветнойцелью,дляредкихизбранных—первымэтапомвпостижениинаук.Звание
магистраискусствоткрывалодоступнавысшиефакультеты,каждыйизкоторыхприсваивал
свои степени бакалавра, лиценциата и доктора. В том же Лейпциге из примерно семисот
студентовшестьслишнимсотенучилисьнафакультетеискусств,сотня—наюридическом,
шесть-семь человек — на богословском и пять — на медицинском. Похожая картина
наблюдаласьивдругихуниверситетах.
Богословский факультет был самым престижным, возраст его студентов колебался от
двадцати до тридцати пяти лет. Еще бы: первые шесть лет уходили на слушание лекций о
Библиии«Сентенции»ПетраЛомбардского(1145).БывшийепископПарижскийсобрали
классифицировал ответы главных учителей Церкви на метафизические и нравственные
вопросыхристианскойдогмы.Освоивэтоттруд,школярстановилсябакалавромицелыйгод
сам толковал студентам Священное Писание. Экзамены, которые он прежде сдавал в три
приема, как раз и заключались в комментировании «Сентенций». Чтобы стать магистром,
следовалопройтитрехлетнююстажировкувкачествепроповедника.
Подобная система сохранялась столетиями. Но в XVIII веке большинство студентовтеологов довольствовались дипломом, который можно было получить после трех лет
обучения,иотправлялисьвпровинцию,чтобыстатьсвященникамииполучитьбенефиций.
ДипломСорбонныперевешивалопыти,возможно,гораздоболееобширныезнаниялюдей,
его не имевших. Однако довольно значительное число студентов стремилось стать
бакалаврами. Для этого требовалось сдать экзамены и защитить диссертацию. Защита
продолжалась полдня. Всё это было не слишком сложно, но стоило дорого, пишет в
мемуарахаббатБастон.Деньгиделилимеждусобойдоктора;нажалобынадороговизнуони
отвечалиналатыни:«Нашиотцыпиталисьнами,мыпитаемсявами,авыбудетепитаться
иными».Бакалаврполучалправоноситьфиолетовыештаны;многимэтогобылодостаточно,
нопрочиенамеревалисьдобитьсястепенилиценциата.
Каждый цикл лиценциатуры начинался 1 января нечетного года и длился два года. В
зависимости от того, когда — в конце первой или второй половины этого цикла —
претендентуудавалосьполучитьстепеньбакалавра,емупредстоялопропуститьдваилитри
года,потомучтоодинсрокдолженбылистечьцеликом.Еслииметьхорошегопокровителя,
можно было получить «тайное письмо» и скостить срок ожидания до одного года. В
промежутке между бакалавриатом и лиценциатурой жить в Париже было не обязательно,
хотя факультет высказывал пожелание, чтобы будущие лиценциаты посещали защиты
диссертацийиучилисьначужомпримере.
Бакалавры должны были сдать два экзамена, сложность которых зависела от воли
четырех докторов, выбранных по жребию, состав которых менялся на каждом экзамене.
Экзамен должен был длиться четыре часа, но порой члены комиссии из жалости к
экзаменующемуся или самим себе существенно сокращали это время, в особенности если
были монахами. В конце они клали бумажки со своими заключениями в небольшую
коробочку — «капсулу», которую можно было вскрыть лишь на собрании факультета. Ко
второмуэкзаменудопускаливслучае,еслинабумажкахзначилось«достоин».
Влиценциатурузаписывалосьдосотнибакалавров.
В течение двух лет нужно было посещать все защиты бакалавров, лиценциатов и
докторов, число которых могло достигать шести сотен. На них надо было присутствовать
определенноевремяидажевыступать.Иногдаводинденьпроходилитри-четырезащиты,и
приходилось бегать из Сорбонны во дворец архиепископа, из Наваррской коллегии в
монастырьавгустинцев,ивместотогочтобыизучатьпервоисточникиилизаниматьсячемнибудь не менее полезным, соискатель носился по улицам, пыхтя и обливаясь по́том. За
отсутствиеполагалосьплатитьштраф—пятьсу;суммасмешная,нопушинкакпушинке…
Ктомужезаотсутствиеназащите,гдепредстоялооппонировать,штрафбылгораздовыше.
Более того, если оппоненты, стоящие в списке первыми, манкировали, а выступить
соглашалсялишьпятидесятый,штрафоваливсехспервогодосорокдевятого.Штрафышлив
факультетскуюказну.
Затем лиценциата «просили» защитить три диссертации — малую, большую и
сорбонскую.
Малаязащитапродолжаласьшестьчасов;речьшлаотаинствах—всехвообщеикаждом
вотдельности,приэтомполагалоськритиковатьангликанскуюцерковь.
Большая защита начиналась в восемь утра и заканчивалась в шесть вечера. В ней речь
шла о религии, Церкви, Священном Писании, соборах, церковной истории, священной и
смешанной хронологии. Естественно, бакалавру было невозможно обладать достаточно
обширнымипознаниями,чтобыохватитьвсеэтитемы,поэтомуондолженбылловкосвести
разговор к предмету, который знал хорошо. На каждую аргументацию отводилось по три
четвертичаса.
СорбонскаязащитапроходилавзалеСорбонны,изаегоарендунужнобылоуплатить50
луидоров. Защита начиналась в шесть утра и заканчивалась в шесть вечера; речь шла об
инкарнации и благодати. По сути, эта защита проводилась для проформы. Рассказывают,
чтооднаждывсоставкомиссиивходилдоктор,которыйбылглухкактетерев,ноделалвид,
будто следит за дискуссией; когда второй доктор вышел, диссертант воскликнул: «Я
утверждаю,что мудрейшиймагистр,здесьприсутствующий,архиглух,глух,какпень, если
бы только пни принимали в Академию. — Я это отрицаю, сказал оппонент. — Я это
докажу. Если бы он не был глух и архиглух, то услышал бы, что я непоправимо согрешил,
перейдя на французский, и к тому же насмехаюсь над ним. Однако он рукоплещет мне,
кивает и считает, что я говорю хорошо». «Bene, optime»[39], — ответил глухой доктор и,
обратившиськоппоненту,спросил:«Чтовыможетенаэтовозразить?»Такпродолжалось
довозвращенияегоколлеги.
Спрашивается, как можно было выдержать целый день без еды? По правилам,
диссертант мог лишь перекусить украдкой, с риском, что придется отвечать оппоненту с
набитымртом,нонапрактикевсоседнейкомнатекполуднюнакрывалистолидиссертант
угощалтамсвоихдрузейиоппонентов.Набольшойзащитекнимприсоединялсядоктор—
председатель комиссии. На сорбонской защите председателя не было. Но если вдруг
посреди пиршества появлялся какой-нибудь доктор, вздумавший послушать защиту,
приходилось всё бросать и бежать обратно в зал. После обеда защита продолжалась, и
диссертант мог подкрепляться лимонадом или кофе. В шесть вечера в зал входил слуга,
приставленный охранять шубы у входа, и объявлял, что пора заканчивать. Председатель
вставали,обращаяськприсутствующим,спрашивал:«Estisnecontenti?»(«Довольныливы?»)
— «Sumus» («Довольны»), — отвечали ему, хотя к тому времени единственным
присутствующимнасобраниибылтотсамыйслуга.
Послезащитыфакультетпубликовалсписоклиценциатов.Оказатьсявпервыхстрочках
спискабылооченьпрестижно,однакопервымвсегдаставиличеловекасамогоблагородного
происхождения,апервыйпознаниямизаслугамзанималлишьпятоеместо.Впрочем,если
во всём выпуске оказывался один-единственный дворянин, его записывали первым с
пометкой«благороднейший»,какеслибыонбылсыномгерцогаипэра.Вторуюитретью
строчки занимали приоры Сорбонны, четвертую — «благороднейший» выпускник
Наваррскойколлегии.Чтобыполучитьпятоеместо,людинеостанавливалисьнипередчем:
начинались происки, интриги, махинации, заговоры, переговоры; весь Париж бурлил, по
улицамразъезжаликаретысгербами,вкоторыхвезлирекомендательныеписьмаотважных
особ; письма от особ помельче доставляли в фиакрах или просто пешком, держа их в
кармане.Разумеется,дамыпринималивэтомпроцессесамоедеятельноеучастие.Доктора,
которыесоставлялисписок,зачастуюнебылининаоднойзащитеинеимелинималейшего
представления о соискателях, поэтому всё решали быстрота и натиск. Величайшим
унижением было оказаться в списке последним, поэтому в самом конце вместо номера
передфамилиямиставилизвездочку.Чащевсеготудапомещалимонахов.
Лиценциат должен был принять участие в трех торжественных дискуссиях, после чего
получал,наконец,степеньдоктора.Отнынеонимелправоголосавсоветесебеподобных—
своего рода академии, члены которой пользовались большим почетом, обладали
бенефициямиипобольшейчастижиливПариже.
Обучениенафакультетахправаимедициныдлилосьвсреднемшестьлет.
В Монпелье, славившемся своим медицинским факультетом, учеба продолжалась три
года, включая два с половиной года занятий в университете и полгода практики вне его
стен. После этого претендент сдавал экзамен на бакалавра, который длился четыре часа.
Затемему полагалосьпрочестьтрипубличныелекции,комментируямедицинскиетексты.
Присутствовавшиенанихстудентыприполучениидипломадолжныбылиподтвердить,что
бакалаврхорошосправилсясзадачей.
Франсуа Рабле, поступивший на факультет в 1530 году, стал бакалавром уже через
полгода после зачисления и через две недели после начала занятий: ректор зачел ему
обучение в другой школе. Рабле произвел фурор, комментируя труды Гиппократа по
греческойрукописи,анелатинскомупереводу,которыйсчиталнесовершенным.Аудитория
была набита битком: все хотели послушать ученого бакалавра. Его пример еще долго
оставалсяуникальным.
ФеликсуПлаттерупришлосьпроучитьсячетырегода,преждечемонсмогсдатьэкзамен
набакалавра.Этопроизошло28мая1556года.Егооппонентамивыступиличетыредоктора
университетаидвалиценциата.Экзаменпродолжалсясшестидодевятичасовутра(днем
стояластрашнаяжара,изаниматьсябылоневозможно).«Затемнаменянабросиликрасную
мантию,ияпроизнесблагодарственноеслововстихах—„carmine“,вкоторомнепреминул
упомянуть о немцах; вначале я продекламировал на память довольно длинную речь.
Наконец, я уплатил 11 франков и 3 су, и мне вручили диплом, запечатанный в церкви
Святого Фермина, где хранились печати университета», — вспоминал потом Платтер.
«Немцыменяпоздравляли;я,сосвоейстороны,устроилдлянихпирушку.Яужезанимался
врачеваниемиупражнялся,пользуясвоихсоотечественников».
ВПарижестудентстановилсябакалавромпослепервойсерииэкзаменовпофизиологии,
анатомии, гигиене, патологии. После этого его подвергали новым испытаниям — по
физиологии,ботанике,врачебнойтеорииипрактике.Бакалаврыдолжныбылиобойтивсех
докторов-регентов со списком экзаменующихся, чтобы рассчитывать на их присутствие на
экзамене.
Многимбакалаврамненачтобылокупитьсебемантию,вкоторойчленыуниверситета
должны были являться на торжественные мероприятия и диспуты. Правда, на ее
приобретениеотводилосьполгода,ноизаэтотсрокневсемоглископитьдостаточноденег.
Бедных ученых выручали хозяева пансионов, которые сдавали бакалаврские мантии
напрокат. На собственные лекции бакалавры должны были являться в черных мантиях
поверхгородскогокостюма.
Степень бакалавра позволяла заниматься врачеванием в небольших городках в
окрестностях Монпелье. Томас Платтер, младший брат знакомого нам Феликса, полтора
года (с 21 апреля 1597 года по 19 октября 1598-го) провел в Юзесе, где снискал хорошую
репутацию. К чтению лекций можно было приступить после полугодичной практики. 1
июляПлаттеруприслалиофициальноезапечатанноеуведомление,чтоондолженпрочесть
курслекцийвМонпелье.ОнрешилпубличнокомментироватькнигуГалена«DeArteParva»
(«Обискусствеврачевания»).Вначалеоктября1598годаонпоселилсявМонпельевдоме
знаменитогохирургаисталготовитьсякзанятиям.Тридня,начинаясдесятичасовутра,он
читаллекциивприсутствиибольшогочислабакалавров,лиценциатовистудентов(всеони
расписалисьнаегодипломе—листепергамена,которыйпотомдолженбылзавизировать
декан). После первого занятия вся компания отправилась к кондитеру, и Томас угостил
слушателей за свой счет, чтобы они прилежно посещали его лекции и дали ему хорошую
аттестацию.
Три лекции были прочитаны «под звук колокола, с кафедры, в мантии и квадратном
колпаке», под аплодисменты. Чтобы быть допущенным к экзаменам на лиценциата,
требовалосьпрочесть16лекций.
Степень лиценциата присуждалась по результатам защит четырех диссертаций,
следовавших через день (по медицине, хирургии и практическим вопросам), причем темы
кандидату сообщали лишь накануне. Каждая защита длилась не менее часа. Затем
соискателя подвергали четырехчасовому опросу (с полудня до четырех часов дня) по двум
темам, которые определяли днем раньше путем жеребьевки. Одна из тем должна была
касатьсякакого-либозаболевания,другая—одногоизафоризмовГиппократа.Этазащита
проходилавцерквиБогоматери,вприделеСвятогоМихаила.Стоявразноцветномсиянии
витражей, кандидат зачитывал свой доклад, после чего все экзаменаторы в мантиях по
очередизадавалиемувопросыпоразнымобластяммедицины.Вовремяэтихнескончаемых
вопросовиответов,вдухоте,прижаркомсветесвечей,присутствующиеразвлекалисьтем,
что попивали белое вино, закусывая сластями и фруктами, оплаченными кандидатом. С
1732 года кандидату на степень лиценциата предстояло еще выдержать экзамен по
практическойанатомии.
Наконец, неделю спустя проводилась церемония посвящения в лиценциаты; диплом
вручал епископ или его заместитель в присутствии двух профессоров. Это была аллегория
брачного союза: новые лиценциаты становились «супругами» факультета и клялись ему в
верности. Врачам, не имевшим склонности к преподаванию и намеревавшимся посвятить
себяпрактике,этогобылодостаточно.Впрочем,прижеланиистепеньдоктораможнобыло
получитьипозже.
Но если человек стремился получить высшую ученую степень, ему предстояло
подготовиться к новым словесным ристалищам. В Реймсе надлежало написать «общую
диссертациюопользепятиразделовмедицины».ВКанес1711годадиссертациятожебыла
посвящена общему предмету медицины и завершалась толкованием с листа афоризмов
Гиппократа. (В 1755–1758 годах высказывания классика заменили текстами Бургаве.) В
Монпельесвежеиспеченныйлиценциат,мечтавшийнахлобучитьсебенаголовудокторский
колпак,долженбылпреждеподвергнутьсяновымэкзаменам,которыедлилисьтридня.Но
чтобы практиковать в университетском городе, лиценциат должен был получить степень
доктора-регента.
В Реймсе для этого надлежало пройти через более серьезные испытания,
продолжительные и дорогостоящие. В Париже лиценциат должен был в течение двух лет
сопровождать врачей в больничных или приходских обходах. После этого он подавал
заявление канцлеру и декану с просьбой допустить его к «vesperies» — диссертации,
состоявшейиздвухположений,азатемкзащитедокторскойдиссертации.
В конце XVIII века в Монпелье существовал обычай являться на защиту диссертации
всклокоченным,словнопосленочи,проведеннойвприступевдохновения.Такчтоприческа
«толькочтоспостели»—неновейшееизобретение,онасооружаласьибрадобреямиэпохи
Просвещения;толькоонииспользовалинелак,анатуральныесредства.
При защите диссертации в большей степени оценивались ораторские способности
соискателя и владение им диалектическими приемами, нежели суть его работы. Будущий
знаменитый психиатр Филипп Пинель трижды пытался получить в Париже степень
доктора-регента — и безуспешно. Дело в том, что он был непреодолимо застенчив и
испытывал мучения, выступая на публике. Во время третьей попытки, в 1784 году, его
соперником оказался бывший жандарм. Тема диссертации была такой: «Верховая езда и
гигиенанаездника».Соискатель,нахальствокоторогобылоравновеликоегоневежеству,не
сомневался ни в чем. Это был громогласный гасконец цветущего вида. У Пинеля же была
невыгоднаявнешность,иростомонневышел:рядомснимсоперниквыгляделвеликаном.
Жюриотдалопредпочтениегасконцу.
В 1673 году Людовик XIV через распоряжение Королевского совета запретил
парижскомуфакультетуустраиватьзащитудиссертациинатемуопольземинеральныхвод,
посколькуэтатемаимелаотношениекболезникороля.
ДеканмедицинскогофакультетаБаронсобралцелыхтритома«эротико-медицинских»
диссертаций,например,натакиетемы:«Здороволизаниматьсялюбовью»(1688),«Вкаком
положениипрощеоплодотворитьженщину»(1673).
Аббат де Ришельё, впоследствии знаменитый кардинал, защитил диссертацию на
степень доктора богословия 29 октября 1607 года, получив разрешение на досрочное
завершение обучения (к тому времени он уже стал епископом Люсонским и должен был
срочно вступить в должность). Современники были поражены тем, что молодой богослов
посвятил свою диссертацию, озаглавленную «Вопросы теологии», королю Генриху IV,
пообещав оказывать ему важные услуги, и взял эпиграфом слова из Священного Писания:
«Ктоуподобитсямне?»
Михаил Ломоносов всего после двух лет обучения в Марбурге представил весной 1739
года «Физическую диссертацию о различии смешанных тел, состоящих в сцеплении
корпускул», в которой рассматривались вопросы строения материи и намечались контуры
новойкорпускулярнойфизикиихимии.
Александр Радищев в «Житии Федора Васильевича Ушакова» (1789) воспроизводит
полный текст диссертации заглавного героя, учившегося, как и он, на юридическом
факультете Лейпцигского университета. Ограничимся кратким ее изложением,
приведеннымРадищевым:
«По прошествии трех лет обязаны мы были к наступившему для нас времени на
испытание,показатьнашиуспехивучении,представяписьменносвязьмыслейокакойлибо материи. Федор Васильевич избрал для сего наиважнейшие предметы, до человека
касающиесявгражданскомегоотношении.
Человек, живущий в обществе под сению законов для своего спокойствия, зрит
мгновенно силу общую, до днесь ему покровительствовавшую, возникающую на его
погубление.Друзьяегодосегодня,согражданееговозлюбленные,становятсяеговраги,
преследуютему,ирукасильнагоподавляетслабаго,томитеговоковахитемнице,отдает
егонапоруганиеинасмерть.Чтоможетоправдатьтаковоесвирепство?Сие-тонамерен
показатьФедорВасильевичвсочинениисвоем,разыскавследующиезадачи:
1.Начемоснованоправонаказания?
2.Комуоноепринадлежит?
3.СмертнаяказньнужнаиполезналивГосударстве?
Показав,чтоприопределениинаказанийинойцелииметьнеможно,какисправление
преступника или действие примера для воздержания от будущаго преступления, Федор
Васильевич доказывает ясными доводами, что смертная казнь в обществе не токмо не
нужна, но и безполезна. Сие ныне почти общеприемлемое правило утверждает он
примеромРоссии».
Как видим, в эпоху Просвещения бесплодная софистика была уже забыта и темы,
поднимавшиесядиссертантами,звучатвполнесовременно.
Диссертации писали и защищали на латыни. После защиты их печатали, иногда с
посвящениями, причем оформление этих научных работ отличалось особой пышностью,
фантазией и выразительностью, с аллегорическими картинами и т. п. (У Мольера в
«Мнимом больном» врач Диафуарус дарит экземпляр своей диссертации Анжелике, чьей
рукидомогается;ееслужанкаТуанеттаиспользуетегокаккартинудляукрашениякомнаты.)
ВПарижедиссертациисначалаписалиотруки,потомсталипечатать—сначалатолько
соднойсторонылиста,ас1719года—собеих.Обычнодиссертацияумещаласьначетырех
страницах; труды в два десятка листов были редки, не говоря уж о монументальной
диссертациинекоегоБорденасемидесятичетырехстраницах(1754).
Какправило,диссертациюпечаталинаобычнойбумаге,ноеслионаимелапосвящение
важнойособе,тоиз-подпрессавыходило«подарочноеиздание»спортретом«адресата».В
1666 году Никола де Майи посвятил свою диссертацию о полезности реймсского воздуха
городу Реймсу, и ее напечатали на шелке. Публикацией диссертаций занимались
типографииприуниверситетах.
Нестоитзабыватьиотом,чтозаучебуизаправосдатьэкзаменынадобылоплатить,
причем недешево. Если сыновья докторов-регентов Парижского университета могли
получить степень бакалавра после двадцати восьми месяцев занятий, остальные, обладая
степеньюмагистраискусств,должныбылиотучиться36месяцев,аеслинеимелиее,тои
все 48. Обучение на другом факультете засчитывалось в этот «стаж» лишь наполовину.
Чтобы стать доктором медицины в Париже, надо было учиться от пяти до восьми лет, а
расходынаобучениесоставляливсреднемпять-шестьтысячливров,атоибольше.Поэтому
многиепредпочиталиучитьсявпровинции,гдесрокобучениябылсокращендотрехлет.
В XVI веке в Париже сдать экзамен на степень магистра искусств стоило примерно 60
ливров,настепеньдокторамедицины—880ливров,докторабогословия—тысячуливров.
(Длясравнения:пастухполучал28ливроввмесяц,королевскиймушкетер—300ливровв
год.) К этому надо добавить разного рода подарки, которые полагалось преподнести
нужнымлюдям,иоплату«банкетов».ЕщевначалеXIVвекадокторскаястепень«влетала»
претенденту в три тысячи турских ливров. Стоит ли удивляться, что «избранных» было
мало?
Впрочем, талант всегда пробьет себе дорогу. По уставу Парижского университета 1598
года честные и знающие студенты могли бесплатно сдавать экзамены на ученую степень,
давобязательствовозместитьденьгивлучшиевремена.В1669годумедицинскийфакультет
Анжерскогоуниверситетаизбавилбудущихврачейотвнесенияплатызаэкзамениобучение
приусловии,чтоонивыплатятэтусуммупотом,когдаобзаведутсячастнойпрактикой.
Есликакой-тоуниверситетоказывалсянепокарману,всегдаможнобылоотправитьсяза
докторским колпаком в другой. Факультетам было выгодно заманивать к себе как можно
больше потенциальных лиценциатов и докторов. Некоторые университеты из тех же
материальных соображений решили положить конец «бродяжничеству»: например,
поступая в университет Бордо, бакалавр давал ректору торжественное обещание получить
степенилиценциатаидоктораименновэтихстенахинепокидатьихбезразрешенияглавы
университета.
ФеликсуПлаттеру,ставшемубакалавромвМонпелье,отецпосоветовалдержатьэкзамен
на доктора в родном Базеле, тогда никто не посмеет утверждать, что он не отважился
бросить вызов альма-матер. Ни один доктор из иностранного университета не мог
практиковатьвБазеле,невыдержавпубличногодиспутаинеуплативвзносв12флоринов,
тогдакакправосдатьэкзаменнадоктораобходилосьв20флоринов.Феликсуисполнился
всего21год,онещедаженебрился,однакоужеподнаторелвдиспутахипреуспелвовсех
областяхмедицины—практике,теорииихирургии.Экзаменонсдалблестящеипотомстал
профессоромБазельскогоуниверситета.
А вот для Готфрида Вильгельма Лейбница (1646–1716) юный возраст оказался
препятствием на пути к докторской степени, и чтобы его преодолеть, пришлось уехать в
другойгород.ЛейбницспятнадцатилетучилсявЛейпцигскомуниверситете,гдекогда-то
преподавал его отец. Усвоив курс философии, он через два года перешел в Йенский
университетистализучатьматематикуиправо,делаяакцентнаюридическойпрактике.В
1663годуонполучилстепеньбакалавра,агодспустя—магистрафилософииивернулсяв
Лейпциг в надежде получить там докторский колпак. В 20 лет он был бо́льшим знатоком
правоведения, чем все его преподаватели вместе взятые, однако его планы рухнули. По
обычаю, накануне докторского экзамена Лейбниц обходил всех профессоров с визитами;
когда он постучался в квартиру декана, на порог вышла его жена и грубо спросила, что
нужномолодомучеловеку.Тотобъяснил,чтожелаетсдатьэкзаменнастепеньдоктора,на
что деканша ему заявила: «Не мешало бы сначала отрастить себе бороду, а уж потом
являться по таким делам». Уязвленный Готфрид отреагировал на эти слова с юношеским
максимализмом: развернулся и ушел навсегда. В Лейпциг он больше не вернулся, а
направилсявуниверситетАльтдорфа-Нюрнберга,где5ноября1666годабезтрудазащитил
докторскую диссертацию «О запутанных судебных случаях». Восхищенные экзаменаторы
умолялиегоостатьсяприуниверситете,ноуамбициозногоюношибылидругиепланы.
Надо отметить, что в Лейпциге диплом доктора права приносил практические выгоды.
Лейбниц оказался самым юным из множества соискателей, в числе которых были и
родственникидеканши.Вотпочемуонатакрезкоотбрилавыскочку-юнца,хотяеемужбыл
о нем прекрасного мнения и дважды предоставлял ему возможность читать лекции с
кафедры.НасчастьеГотфрида,диплом,выданныйвмаленькомгородке,ценилсяодинаково
сполученнымвкрупномуниверситетскомцентре.
Образованное население Европы вообще отличалось большой мобильностью. Вот лишь
несколькопримеров.НектоГалорий,уроженецЮжнойФранции,училсявБазеленаврача
и выучил там немецкий язык; его жена и дети оставались в Монпелье, и экзамены на
бакалавраонсдавалтам,частопосещаянемецкую«нацию».Впоследствиионсталврачомв
Кракове. Томас Шепфиус, который вместе с Феликсом Платтером приехал в Монпелье в
октябре1552года,5маяследующегогодаужевернулсяобратно,кженеидетям,аподороге
сдал экзамен на доктора в Валансе. Впоследствии он стал городским врачом в Кольмаре
(Эльзас).
Экзаменынастепеньбакалавра,лиценциатаилидокторапроходилиподаккомпанемент
чавканья и бульканья: претендент должен был «накрыть поляну», вернее, оборудовать
«буфет» для экзаменаторов. Даже во время Великого поста угощение не отменялось, а
только состояло из постных блюд и выпечки. Правда, однажды ректор университета
Монпелье,пожалевибезтоготощийкошелекодногобудущегодоктора,специальновелел
вставить в последний вывод его диссертации фразу, которой сопровождался сбор
пожертвованийвпервуюсубботуВеликогопоста:«Animabuscorporisquecurandis»(«Излечи
душу и тело»), и принести только хлеб и вино — для тех, кто не сможет воздержаться от
приемапищи.
В завершение испытаний на степень доктора назначался «лепешечный акт»:
присутствующим раздавали лепешечки и конфеты за счет соискателя, а тот вел ученые
дискуссии с другими кандидатами или бакалаврами под председательством молодого
доктора. Наконец, на День святого Мартына устраивался «регентский акт» — защита
шуточной диссертации под председательством нового доктора. После этого диссертант
получалдокторскийдипломивтечениедесятилетвовремяобщихсобранийзанималместо
наскамье«молодыхдокторов»,покаегонепереводиливстаршие.
После успешной сдачи экзаменов или защиты диссертации полагалось устроить пир
(«аристотелевскийобед»)дляучителейидрузей.
ВГерманииэкзаменаторам,покапродолжалисьиспытания,каждыйденьдоставлялидля
подкрепления сил сыр, хлеб и две-три фляги вина; самому испытуемому, однако, строго
воспрещалось приносить с собой что-либо съестное или вино под страхом недопущения к
экзамену. По завершении церемоний канцлеру или его представителю преподносили меру
мальвазии и фунт конфет. «Аристотелевский обед» проходил под председательством
декана, в присутствии ректора и докторов высших факультетов и за счет виновника
торжества. Школяры, которых туда не приглашали, нападали на служителей, несших
кушаньяинапиткикстолуилиотстолавквартирыгосподмагистровидокторов,стараясь
вырватьунихизрукблюдаифляги,мешалигостямидтинапирили,наоборот,вталкивали
их в помещение, где должно было состояться угощение. В Лейпциге за день до
«аристотелевского обеда» вывешивали приказ ректора школярам сидеть смирно в своих
бурсах,гостямислужителямнемешатьикушанийнеотнимать.
Ставбакалавроммедицины,ФеликсПлаттерустроилпирушкудляземляков.В1555году
магистрГильельмЭдуард,ставдоктором,организовалцелоешествиесветочкамиукропаи
сахарными фигурками; когда его участники разошлись, виновник торжества угостил
приглашенных великолепными закусками, обильно орошавшимися гипокрасом; в толпу
разбросали около центнера драже. Пожалевший денег на такое мероприятие был бы не
понятиобруган.
Присуждение ученых степеней медикам включало и особый ритуал: для бакалавров —
схоластический, для лиценциатов — религиозный, для докторов — религиозный в
МонпельеиуниверситетскийвПариже.
ВМонпельецеремонияпроходилавактовомзале.БакалаврприносилклятвуГиппократа
и снимал с себя черную ученическую мантию. Председатель собрания произносил
ритуальнуюфразуналатыни,подкоторуюпомощникоблачалновоиспеченногобакалаврав
предписаннуюпапойУрбаномVпурпурнуюмантиюсширокимирукавамиикапюшономс
черной косицей. Это была знаменитая «мантия Рабле»: студенты-фетишисты оторвали от
неестольколоскутковнасчастье,чтоеепришлосьшитьзановов1605,1720и1787годах.
Посвящение в лиценциаты проводил сам канцлер университета. Этот сложный ритуал
сложился еще в XVI веке и был должным образом регламентирован в 1556 году.
Лиценциаты в сопровождении заслуженных бакалавров отправлялись приглашать на
церемонию членов парламента, купеческого старшину, эшевенов[40] и прочих высших
должностныхлиц.Кстаршинеиэшевенамобращалисьпо-французски,кмагистратам—на
латыни.
На следующий день в семь часов утра доктора-регенты, предварительно принеся
присягу,встрожайшейтайнесоставлялисписоккандидатоввпорядкезаслуг,соискателей
приглашали в резиденцию архиепископа в ближайший понедельник. Впереди выступал
обслуживающий персонал; соискатели выходили из помещения факультета и шли в
сопровождении бакалавров к резиденции канцлера. Тот уже ждал вместе с регентом, в
окружениидокторов-регентовипредставителейруководства.Послеперекличкикандидаты,
стоянаколеняхиснепокрытойголовой,принималиблагословениеиклялисьвсемисилами
бороться с теми, кто занимается врачеванием незаконно. Председатель брал в руки
квадратныйколпаки,совершивкрестноезнамение,возлагалегонаголовуновоизбранного
«воимяОтца,иСына,иСвятагоДуха»,прикасалсящекойкегощекеиобнималего.
Неофит поднимался на большую кафедру и оттуда обращался к последнему
посвященному,сидевшемунамалойкафедре,приглашаяегокдискуссии.Председательже
дискутировалстем,ктовыступалнаканунев«vesperies».Потомгеройднявозносилхвалу
Богу, председателю, декану, докторам и, спускаясь с вершин, на пороге факультета
благодарилпоследующихораторов.
В Монпелье кандидат в лиценциаты отправлялся во дворец епископа в сопровождении
профессоров, студентов и нотаблей. Там он клялся перед прелатом соблюдать устав
университета. После церемонии он устраивал банкет, а каждый доктор к тому же должен
былполучитьотнегосвечуимарципан.
В выставленный соискателю счет также записывали четыре су за траву или солому,
которыми в зависимости от времени года (летом — травой, зимой — соломой) устилали
полы в храмах, где проходили все эти академические церемонии, чтобы присутствующие
моглиусестьсясудобством.
Если лиценциат готовился стать доктором, ему предстоял «триумфальный акт».
НакануневцерквиСвятогоФерминазвониливовсеколокола.Вденьпосвящениявиновник
торжества в красной шелковой мантии отправлялся вслед за скрипичным ансамблем в
церковь в обществе своего «крестного» (в нашем понимании — научного руководителя) и
профессоров в мантиях. После новых речей и клятвы Гиппократа ему вручали золотое
кольцо—«древнийсимволблагородства»,черныйколпакскраснойкисточкой,золоченый
поясисобраниесочиненийУчителя(Гиппократа).
Третьегомарта1555годасостоялосьпосвящениевдокторамедициныГильомаЭроара,
которыйвернулсявМонпельеиздолгойпоездкинаСицилию.ЦеремониявцерквиСвятого
ФерминаподруководствомдоктораСапортыпрошлаоченьторжественно,подзвукиоргана.
Посвящаемый произнес благодарственную речь на пяти или шести языках, в том числе на
немецком, хотя и не знал его. Его торжественно провели по городу под звуки флейт,
прикрепив к его шапочке шелковый султан. Участники кортежа несли веточки укропа и
сахарныефигурки.Потомбылпирсраздачейдраже,завершившийсятанцами.
ТомасПлаттер,учившийсявМонпелье40летспустя,описываетдваобрядапосвящения
в доктора: большой и малый. Первый был гораздо торжественнее: накануне кандидат
устраивал исполнение серенады оркестром из труб, флейт и скрипок для всех докторов,
хирургов и аптекарей города, а в день своего триумфа объезжал город верхом под звуки
труб.Разумеется,всёзаканчивалосьпиршеством.Длямалойцеремониипиранеустраивали,
норасходысоставлялинеменее100франковнасвечи,перчатки(ихраздавалиучастникам
действа)идраже.Иностранцынечастотратилистолькоденегнаэтупроцедуру—развечто
врасчетенаполучениепрофессорскойкафедры.
Джон Локк (1632–1704), какое-то время учившийся в Монпелье, 19 марта 1676 года
сделал в дневнике юмористическую запись: «Рецепт изготовления доктора медицины:
процессия докторов в красных мантиях и черных шапочках; десять скрипок исполняют
мелодииЛюлли.Профессорсадится,подаетзнакскрипкам,чтобудетговорить,чтобыони
замолчали, встает, начинает свою речь с похвалы коллегам и заканчивает ее филиппикой
против новшеств и кровообращения. Садится. Снова вступают скрипки. Соискатель берет
слово, делает комплименты канцлеру, профессорам, Академии. Снова скрипки.
Председатель берет колпак, который швейцар вносит на конце жезла (он участвовал в
шествии),возлагаетегонаголовуновогодоктора,надеваетемунапалецкольцо,обвивает
его чресла золотой цепью и учтиво просит садиться. Всё это было для меня очень
поучительно».
Французский журнал «Меркюр галан» в октябрьском выпуске 1680 года опубликовал
рассказопиршестве,устроенномпрофессоромБарбейракомвчестьпосвящениявдоктора
медицины его сына. Накануне были разосланы приглашения всем важным особам, в том
числе дамам. В назначенный день большой зал факультета был обит дорогой тканью,
кафедраискамьи—синимсукномсвензелемкандидатаиегоневесты.Наобратномпути
выстроилсяроскошныйкортеж:впередишлимузыканты—14скрипачей,шестьгобоистов
и четыре трубача, — за ними виновник торжества, профессора, доктора, четыре слуги,
согнувшиеся под грузом серебряной посуды, родственники и друзья при всём параде. Они
прошествовалиподороге,усыпаннойцветами,кдомуБарбейрака.Крыльцобылоукрашено
триумфальной аркой с вплетенными в нее лавровыми листьями. После произнесения
положенных благодарственных речей молодой доктор ушел переодеться, после чего
предстал перед гостями в светском наряде и открыл бал с девицей Бомпар. Потом были
ужин под музыку, представление, раздача корзинок со сластями. Глубокой ночью дам
развезлиподомамвкаретахпояркоосвещеннойулице.Празднествапродолжалисьтридня,
икаждуюночьмузыкантыисполнялисеренадуподокноммадемуазельБомпар.
В Авиньоне церемония обставлялась не менее торжественно — там устраивали даже
кавалькаду. Будущий доктор, впереди которого шли менестрели и шуты, отправлялся с
друзьями на факультет верхом или пешком. После опроса, произведенного двенадцатью
старейшимидокторами,лауреататойжетолпойпровожалидодома.Нопосле1605годаиз
провожающихосталсялишьодинпредставительфакультета.
В Реймсе после защиты докторской диссертации в присутствии всего факультета
председатель заставлял соискателя принести, положа руку на распятие, клятву доктора
(Пьер Жан Жорж Кабанис (1757–1808), произведенный в доктора в 1783 году, позднее
перевел ее с латыни на французский язык в стихотворной форме). После этого кандидату
вручались докторская шапочка, золотое кольцо, пояс и книги — раскрытые и закрытые.
Новоиспеченный доктор произносил с кафедры хвалебную речь, превознося до небес
факультетское начальство. А вечером учителя и ученики дружно пировали под чтение
подходящихкслучаюстихов.
Поэзиябылачастойгостьейнаподобныхцеремониях.В1622годуДениДюпонпринес
благодарность альма-матер латинским гекзаметром, а друзья восславили в стихах его
самого.Оды,акростихиналатыни—фантазииитворчествунебылопредела.
В каждой стране подобные церемонии были отмечены национальной спецификой: в
Италии устраивали балы, в Испании — корриду. Считалось, что эти мероприятия крепят
университетскую солидарность, так что пирушки даже упоминались в уставах учебных
заведений.
Все эти мероприятия обходились очень дорого. В Париже кандидат в доктора должен
былпреподнестиподаркидекану,докторам-регентам,причемнастолькозначительные,что
в1452годукардиналд’Эстувильдажеограничилихстоимость.Тольконашапкииперчатки
для преподавателей, ректора, канцлера, служителей и десятка друзей в XVII веке уходила
кругленькаясумма—порядка120ливров.
В Монпелье посвящение в доктора завершалось раздачей конфет, цукатов, перчаток,
денегсторожам,клирикам,звонарямиобщимбанкетом.ВXVIвекегородскиевластитоже
попыталисьустановитьопределенныеограничениянаэтирасходы.
ВРеймседокторпреподносилдекануипрезидентупарубелыхлайковыхперчаток,две
головы сахару и три фунта свечей, каждому доктору — пару перчаток, сахарную голову и
светильник,ихсупругам—попаребелыхперчаток.
Полныйритуалпосвящениявдоктора,сболеепродолжительнымииспытаниями,стоил
гораздо дороже. В Лейпциге в начале XVI века доктор права должен был потратить 250
дукатов. Во Франции до 1785 года соискатель мог уложиться в 2400 ливров, а позже
раскошеливалсяуженатритысячи.Еслидобавитькпокупкесахараиперчатокрасходына
печатание диссертации и программок, чаевые и расходы на банкет, выходили все четыре
тысячи.
«Купить можно всё» — с этим искушением сталкивались во все времена. В конце
концов,университетскийдиплом—такойжетовар,какидругие.ВоФранции,например,в
XVIIвекедипломысталивыдаватьдажестудентам,ниразунепоявившимсяваудитории,—
былибыденьги.
Окончив в 1640 году Клермонский коллеж, Жан Батист Поклен, впоследствии
прославившийсяподименемМольер,отправилсяизучатьправовОрлеан—неточтобыон
немогсделатьэтоговПариже,апростоемутребовалась«бумажка»:вОрлеанеможнобыло
получить диплом за деньги, потратив на учебу гораздо меньше времени. А становиться
адвокатом он вовсе не собирался, поскольку мечтал о карьере драматурга. Многие другие
выпускникиуниверситетов,получившиеюридическоеобразование,потомпрославилиськак
авторыпьес.
Юридический факультет Парижского университета уже в XVI веке считался самым
«коррумпированным»; там были не профессора и студенты, а продавцы и покупатели.
Факультетскийсоветдопускалкдокторскомуэкзаменулишьтех,ктоимелпокрайнеймере
80ливровгодовогодохода,поэтомуэтотфакультетбылсамымаристократическим.
Зато теологический факультет в XVI веке стал самым плебейским факультетом в
Париже.Нанемпочтинебылосостоятельныхстудентов,экзаменысдавалиоднибурсакии
нищенствующие монахи. Но это были борцы за идею, ради науки жившие впроголодь,
перебивавшиеся случайными заработками и получавшие вожделенный диплом не ранее
тридцатипятилет.ВОксфордедокторовизорденанищенствующихмонахов,длякоторых
получение степени было обставлено более легкими условиями, называли «восковыми»
(«doctorescereati»).
В 1679 году на юридических факультетах ввели контроль посещаемости, но и это
правило быстро научились обходить. Тогда пришлось принять суровые меры: в 1751 году
правительствозакрылоуниверситетвКаоре«внаказаниезаторговлюученымистепенями»;
какписалмаркизд’Аржансон,«человексулицымогстатьтамдокторомвтридня».Нов
некоторых других университетах подобные злоупотребления продолжались. Некто Вердье
Дюкло после четырех лет слушания публичных лекций и посещения частных уроков в
ПарижеотправилсявНансиполучатьученуюстепень;18июля1785годаонбылпроизведен
вбакалаврымедицины,21июля—влиценциаты,а26-госталдоктором!Притакомтемпе
учеными докторами становились в 25, а то и в 23 или даже в 21 год. Франция не была
исключением: дипломами приторговывали и в других европейских образовательных
центрах,напримервуниверситетеголландскогоНеймегена.Разумеется,притакойсистеме
дипломстановилсяпростойбумажкой.
«Быть студентом вовсе не значит учиться. Так это теперь, так это было и тогда, —
отмечаетрусскийисторикН.В.Сперанский.—Одниизсредневековыхучащихсяизумляют
нас своим нечеловеческим упорством в труде, другие… поражают отчаянностью своих
похождений, исключавших всякую возможность занятия наукой». Очень многие бросали
учебунасередине(илиихотзывалиродителиипокровители,потерявшиевсякоетерпение).
Угар студенческих лет сменялся похмельем: ничему не учившиеся дебоширы, выжившие
послепопоек,дракидуэлей,становилисьприхлебателями,шутами,шулерами,сводниками,
ландскнехтами,крючниками,дажеслужителямиприбаняхилипомощникамипалачей.Но
бывало,чтоиотличникипогибали—отголодаипереутомления…
«Распределение»
Доходы клириков: бенефиции и пребенды. — Конкуренция среди врачей. — Смена
профессии.—Ценадиплома
«DatGalenusopesetJustinianushonores…sedgenumetspeciescigitumirepedes»—«Дает
Гален богатство, a Юстиниан почет… но род и вид вынуждены ходить пешком», —
говорили в университетских кругах. Это означало, что на одном дипломе факультета
вольных искусств далеко не уедешь: хочешь занимать достойное положение в обществе —
изучай право, хочешь грести деньги лопатой — становись врачом. Однако высшим
факультетом,какмыпомним,считалсябогословский[41].
В Средние века все учащиеся были клириками. С 1265 года университеты составляли
списки особо отличившихся студентов и направляли их папе, который награждал
отличников бенефициями. С 1431 года треть бенефициев, которыми располагали
кафедральные капитулы, распределялась между выпускниками четырех факультетов.
Соискательдолженбылобратитьсякцерковномуначальству,подавпросьбувянвареилив
июле. Распределение бенефициев происходило в порядке старшинства: первыми шли
выпускники богословского факультета, затем — юридического, медицинского и вольных
искусств.
Большинство студентов, покинувших родной город, а часто и свою страну почти с
пустымикарманами,чтобыпоступитьучитьсявнадежденадоходноеместопоокончании
университета, стремились получить хотя бы пребенду (земельный участок с домом при
церкви и денежное жалованье). Ясно, что далеко не каждый становился кардиналом,
знаменитымученым,открывалсобственнуюшколуиличастнуюпрактику.Нередкобедные
клирики,страдавшиеотголода,начиналижалетьобовсехмуках,связанныхспостижением
наук.
Бенефициарийдолженбылотправлятьслужбы,носитьтонзуруицерковноеоблачениеи
жить холостяком. Однако он имел право получить образование, а для этого оставить
исполнение своих обязанностей, но не более чем на пять лет. Немало клириков,
обладающихпребендами,жиливдалиотсвоихцерквей,чтобыучитьсявуниверситете.
Алчныецерковникистремилисьнахапатьстолькобенефициев,чтофизическинемогли
справлятьсясовсемисвоимиобязанностями.Лучшиеизнихнанималивместосебябедных
священников.Вуниверситетевсечестныемагистрыбылипротивсовмещенияпребенд:один
священник—однацерковь.
Видные члены университета могли оказывать некоторое покровительство бедным, но
прилежнымстудентам.ЛюдовикСвятойнаградилодногостудентапребендойСен-Кантенв
Вермандуа,потомучтототзанималсядажепоночам.
РобердеСорбонвмолодостибылоднимизбедныхшколяров,перебивавшихсявПариже
милостыней в надежде получить по завершении учения бенефиций. Упорство и
самоотверженность принесли свои плоды: он был рукоположен в священники, стал
доктором богословия и каноником в Камбре. Его проповеди имели такой успех, что
ЛюдовикСвятойсделалегосначаласвоимкапелланом,апотомдуховником.
ЖанШарльеродилсявЖерсонев1363годувкрестьянскойсемье.Онбылстаршимиз
двенадцати детей. Родители дали ему религиозное воспитание, а монахи из Реймсского
монастыря Святого Реми отметили его блестящий ум. Его отправили в Париж, где он
получил стипендию в Наваррском коллеже, куда принимали студентов из Шампани.
Проучившись после получения степени магистра искусств еще 11 лет, Жерсон стал в 1392
годудокторомбогословияипреподающимпрофессором,хотяещепятьюгодамиранеестал
обладателем ученой степени, позволявшей преподавать и тем зарабатывать на жизнь.
Параллельно он получил бенефиции как священник: приход в Шампо-ан-Бри, пребенду
декана капитула церкви Сен-Донатьен в Брюгге; в 1395 году он стал каноником собора
ПарижскойБогоматериибылизбранканцлеромуниверситета.Однакооннемогпровестив
университете реформы, которые считал необходимыми, и в 1399 году подал в отставку.
Через два года его покровитель герцог Бургундский уговорил его вновь взять на себя
обязанностипрофессораиканцлера.Крометого,Жерсонбылпопулярнымпроповедником.
Московская Славяно-греко-латинская академия выпускала широко образованных
служителейЦеркви.Однаколишьнемногимученикам,поступившимвакадемию,удавалось
ееокончить.Школтогдаимелосьмало,апотребностьвграмотныхлюдяхбылавелика.
«А таковой малости школьников, что в высших школах, наипаче в философии и
богословии,причина,чтодотыхшколмалодоходят,понежеинымпосылаемыбываютв
Санкт-Петербург для обучения ориентальных диалектов, и для Камчадальской
экспедиции,инымвАстраханьдлянаставленияКалмыковиихязыкапознания,инымв
Сибирскую губернию и… в Оренбургскую экспедицию… иныи же берутся и в
Московскую типографию, и в Монетную Контору, многий же и бегают, которых и
сыскатьневозможно,—сетовалв1735годуректоракадемииархимандритСтефан.—А
самое же главное, что те ученики, которые, закончив фару, инфиму, грамматику,
синтактику,поступаютужевпиитику,риторикуифилософиюипокажутсебясхорошей
стороны,ихтутжеберутвмосковскиегоспиталиучениками».
Как уже было сказано, в Европе лечением больных занимались три категории
врачевателей: доктора, обучавшиеся в университетах и имевшие ученую степень (их было
мало,иихклиентурусоставлялиаристократыибогатыегорожане),хирурги,усвоившиесвое
ремеслоопытнымпутем,иаптекари.Докторапринадлежаликвысшейкасте(вXVIIвекеих
было две сотни на всю Францию); хирурги и аптекари состояли в ремесленных цехах и
лечили от всех болезней. До 1686 года хирурги находились в одной корпорации с
цирюльниками, и их самолюбие от этого страдало. Аптекари до 1777 года считались
коллегамиторговцевпряностями,посколькупряностямприписывалицелебныесвойства;во
Францииперваяшколафармацевтовпоявиласьтольков1756году.
Феликсу Платтеру отец советовал «особенно тщательно изучать хирургию, поскольку в
Базелебольшоеколичествоврачей,ияникогданесмогуборотьсясними,еслиневыкажу
выдающихсяпознаний,я,сынбедногошкольногоучителя,тогдакакдругиепринадлежалик
богатымсемействамсхорошимисвязями».Ещебы:вмаленьком,пустьиуниверситетском
городе практиковали целых 17 врачей: одни уже имели докторскую степень, другие скоро
должны были ее получить. Однако количество не означает качество: у одного доктора
совсем не было клиентуры, двум другим пришлось уехать, третий сам, как умел,
приготавливалпациентамснадобья,настоящихспециалистовнеценили.Аптекиприходили
в упадок: лекарств заказывали мало, рецепты писали на немецком, а не на латыни; врачи
толькоиумели,чтопрописыватьслабительное—александрийскийлист,кореньсолодки—
и не знали рецептов Монпелье. Два молодых врача даже переборщили со слабительным:
один уморил пациента, другой сам чуть не умер. Узнав об этом, Феликс, выпускник
Монпелье, ободрился в надежде внедрить в Базеле неведомые его коллегам методы
врачевания:клизмы,топические(локальногодействия)лекарства,микстуры…
Теодор Троншен (1709–1781), получивший в 1730 году докторскую степень за
диссертацию по гинекологии, сначала поселился в Амстердаме, где стал председателем
медицинскойколлегиииинспекторомбольниц.Штатгальтерпредложилемуместосвоего
лейб-медика,однакоТроншеноткликнулсяназовсоотечественниковивернулсяв1750году
вроднуюЖеневу,гдечиталкурсанатомиивАкадемиимедицины.Онпосвятилсебяборьбе
с предрассудками и пропаганде оспопрививания и гигиены. Цари и короли наперебой
заманивалиегоксебе,ноТроншенотклонялсамыеблестящиепредложенияиоставалсяв
Женеве.
Несмотря на то что место врача было хлебным, многие изучали медицину лишь для
общегоразвития,апозжепосвящалисебядеятельностисовершенноиногорода.Например,
Франциск Скорина, получив в 1504 году в Краковском университете диплом бакалавра
искусств,поступилвсекретарикдатскомукоролюИоганнуI,ав1512годусталдоктором
медицинывПадуанскомуниверситете.ВскорепослеэтогооносновалтипографиювПраге
и в 1517 году выпустил первую книгу — кириллическую «Псалтырь». В последующие два
года он издал Библию в двадцати двух иллюстрированных томах, переведя ее на
белорусский язык. Затем он обосновался в Вильно и основал там в 1521 году первую
типографиюввосточнославянскихземлях.Книга«Апостол»,изданнаявВильнов1525году,
четыре десятилетия спустя послужила образцом для русского первопечатника Ивана
Федорова. Французский врач Франсуа Рабле вошел в историю как писатель. Впрочем,
изучение человеческого тела и его недугов довольно часто приводило врачевателей к
постижениюхитросплетенийчеловеческойдуши;покрайнеймереврусскойлитературеза
примерамидалекоходитьненадо.
Перваяпечатнаякириллическаябиблия.Ф.Скорина.Прага,1517–1519гг.
Выдающиесяюристытоженезамыкалисьвсвоейпрофессии.ГильомБюде(1467–1540),
изучавший гражданское право и служивший нотариусом и королевским секретарем,
приобрел столь обширные познания, что Эразм Роттердамский называл его «французским
чудом».ОносновалКоллегиюкоролевскихлекторов(нынеКоллеждеФранс).Богословие,
юриспруденция,математика,филология—небылотакойнауки,которуюбыоннеизучал,
новособенностионпрославилсякакэллинист.В1522годукорольФранцискIпоручилего
заботам королевскую библиотеку в Фонтенбло, где были собраны все копии древних
рукописей,какиетолькоимелисьвоФранции.
Наконец, можно в очередной раз вспомнить о Михаиле Ломоносове, который, по
выражениюПушкина,«самбылпервымнашимуниверситетом».
В государствах Европы университетским дипломам придавали большое значение.
Например, во Франции с XVI века для исполнения придворных должностей требовалась
степеньлиценциатаправа,ас1679годаеебылонеобходимоиметьвсемсудьям.(Анриде
Мем, став доктором права в 18 лет, пару лет вел занятия на юридическом факультете в
Париже, а потом был представлен ко двору и получил там должность.) Священник, не
являющийсядокторомбогословия,немогинадеятьсястатьепископом.Впрочем,рядовым
кюре, учителем начальной школы, мелким клерком, секретарем, аптекарем или даже
хирургомможнобылосделаться,нетратявременинаучебувуниверситете.
Торговлядолжностями,широкораспространеннаявоФранциивовременаабсолютизма,
со временем свела на нет ценность образования. «Такой бедной учености, я думаю, нет в
целом свете, ибо как гражданские звания покупаются без справки, имеет ли покупающий
потребные к должности своей знания, то и нет охотников терять время свое, учась науке
бесполезной, — с удивлением и сожалением писал в 1778 году Фонвизин в „Письмах из
Франции“. — При невероятном множестве способов к просвещению глубокое невежество
весьманередко.Оносопровождаетсяещеиужаснымсуеверием».
Фонвизин считал, что самый верный способ развратить молодого человека — послать
еговПариж.Увы,онбылвомногомправ.
Российские недоросли, которых Петр I отправлял учиться за границу, по возвращении
домой поражали соотечественников не приобретенными познаниями, а рассказами о
заморских диковинках. Усвоенные заграничные пороки смешивались с доморощенными
дурными привычками, и вместо специалиста, которого ожидал увидеть Петр, на родину
являлсяпетиметр[42].
Вероятно, даже царь довольно быстро распростился со своими иллюзиями. По
воспоминаниям Ивана Неплюева, Петр собирался определить вернувшихся из-за границы
курсантовврядовыегардемарины,ноегоостановилеголюбимецГ.П.Чернышев:
«Грех тебе, государь, будет: люди по воле твоей бывши отлученные от своих
родственников в чужих краях, и по бедности их сносили голод и холод и учились, по
возможности желая угодить тебе и по достоинству своему и в чужом государстве были
уже гардемаринами, а ныне, возвратясь по твоей же воле и надеясь за службу и науку
получитьнаграждение,отсылаютсянисчемибудутнаравнестеми,которыенинужды
такойневидали,нипрактикитакойнеимели».
Вчерашний студент особо подчеркивает, что прославленный в петровских баталиях
Чернышевразговаривалснимикаксравными,идаженедопустилпоклонитьсясебе,хотя
не имел с ними «ни свойства, ни знакомства», — сподвижники российского императора
зналиценувысшемуобразованию.СамжеПетр,позволивНеплюевупоцеловатьсвоюруку,
сказал: «Видишь, братец, я и царь, да у меня на руках мозоли; а всё от того: показать вам
примерихотябподстаростьвидетьмнедостойныхпомощниковислуготечеству».Однако
из тридцати человек, посланных с Неплюевым за границу, достойными руководящей
должностиилиофицерскогочинабылипризнаныотсилыпятеро.
К сожалению, привычка к учебе вырабатывается годами, и когда над российскими
дворянами, освобожденными (1762) от обязательной службы, перестала висеть петровская
дубинка,многиеоченьбыстроохладеликполучениюзнаний.ВРоссииXVIIIвекадиплом
мало что значил. Ученому, желавшему работать на своем поприще и служить отечеству,
требовалисьжелезныенервы,крепкоездоровьеибойцовскийхарактер,безкоторыхтотже
Ломоносовнесмогбысвершитьиполовинытого,чтосделал(хотя,еслибыемунечинили
препон,онсделалбымногобольше).
«Положим, что ты пребыванием своим в училище приобретешь знания
превосходнейшия, что достоин будешь управлять не токмо важным отделением, но
достоинбудешьвенца;неужелидумаешь,чтотебяГосударьпоставитнаперьвуюпосебе
степень?—писалАлександрРадищев,учившийсявЛейпциге.—Тщетнаямечтаюнаго
воображения!Повозвращениитвоемимятвоебудетзабыто.Вместотогочтотыизвестен
ныне чрез твоего начальника, о тебе тогда и не воспомянут, ибо не удостоит тебя
Государь, может быть, воззрения отвлеченный от того или правления заботою, или
надменностию сана своего, или завистию вельможей, которые, осаждая непрестанно
престол Царский, претят проникнуть до него достоинству. А если изтекает на него
награждение,тоуделяютеговсегдаввидемилости,анедолжнымзазаслугивоздаянием.
Тыпоместишьсявчислотакихлюдей,коинетокмонеравныбудуттебевпознаниях,нои
душевными качествами иногда ниже скотов почесться могут; гнушаться их будешь, но
ежедневноснимиобращатьсядолжен.Окрестсебяузришьнередкосогбенныеразумыи
души,исамуюмерзость.Возненавиденбудешьими;поженуттебя,даоставишьристание
им свободно. А если тогда начальник твой будет таковых же качеств, как и
раболепствующиеему;берегись,гибельтвоянеизбежна».
ЧАСТЬПЯТАЯ
ОТСЕССИИДОСЕССИИ
Gaudeamusigitur
Juvenesdumsumus.
Postjucundamjuventutem
Postmolestamsenectutem
Noshabebithumus[43].
Моральныйифизическийобликстудента
«Справочник превосходного студента». — Соблазны большого города. — Эволюция
костюма.—Досуг
Несмотря на напряжение сил и все лишения — холод, голод, а то и побои, —
студенческие годы были для многих самыми счастливыми в жизни, потому что являлись
периодомвольницы:вырвавшисьиз-подопекисемьи,подросткибылипредоставленысами
себе,преждечемвпрячьсявярмоизбраннойпрофессииипокоритьсяправиламсвоегоцеха.
Вступление в эту практически взрослую жизнь в довольно раннем возрасте было
психологическим шоком, и нельзя сказать, чтобы резкая перемена образа жизни всегда
оказывала благотворное влияние на вчерашних детей. Герой романа Шарля Сореля
«ПравдивоекомическоежизнеописаниеФрансиона»,вышедшегов1623году, говорит: «…
меня причисляли к тем, кого называли чертенятами, по ночам я бегал по двору, сунув в
штаныхлыст,чтобынападатьнашедшихвуборную…
Намнебылиплоскаяшапочка,курткабезпуговиц,застегнутаябулавкамиишнурками,
ветхое платье… любой, кто говорил мне об опрятности, делался моим врагом… Я боялся
хлыста не больше, чем если бы моя кожа была из железа, и совершал уйму проделок,
например,бросалсявлюдей,проходившихпоулицемимоколлежа,хлопушками,кулькамис
разной дрянью, а то и какашками». Ученики Коллежа Бове швыряли в прохожих камни и
обливалиихводой.«Почтивсешколярыпредавалисьпороку,ссамогоначалапоразившему
нашколлеж:распаляемыесвоейюностью,онинаучилисьсамидоставлятьсебечувственное
удовольствие».Всёэтобылогораздоинтереснее,чемнуднаяучеба.
Руководство коллегий пыталось обуздать распоясавшихся учеников, вводя наказания и
штрафы за нарушения устава, который запрещал шуметь днем и ночью, участвовать в
попойках, выбегать за ворота, когда они заперты, вступать в непристойную связь с
кухарками,приводитьвколлегиюлюбовниц,бросатьсякамнямиипосудойит.п.Штрафы
варьировалисьвзависимостиотстепенивины:поднялруку,чтобыброситькамень,—одна
сумма, бросил — другая, бросил и попал — третья. Однако все эти меры не давали
ожидаемогорезультата,ивуниверситетстудентыпопадали«подготовленными».
В «Справочнике превосходного студента» 1495 года перечисляется всё, что было
запрещено учащимся (вероятно, список был составлен на основе практических
наблюдений):проводитьночь(котораяначинаетсяввосемь-девятьчасоввечеразимойив
девять-десять часов летом) вне дома, забавляться по воскресеньям с мирянами (студенты
считались клириками), купаться по понедельникам, слоняться по рынку по средам,
отсутствовать на заутрене, дремать на мессе, пропускать вечерню, драться с малышней,
маратькнигивовремяслужбы,производитьбеспорядки,говоритьглупости,рубитьдеревья,
мешатьпалачу,когдаонисполняетсвоиобязанности,декламироватькомедиивцерквиина
кладбище… Из этого списка видно, что подавляющую массу студентов составляли
легкомысленные и разнузданные мальчишки, а не серьезные молодые люди, сознательно
вставшиенапутьпостижениязнаний.
МартинЛютерговорил,что«лучшемальчиковизхристианпосылатьпрямовпастьада,
чемвуниверситет,таккакСатанаотначаламираневыдумывалничегоболеесильного,чем
высшие школы». Это высказывание чем-то напоминает фразу Михаила Жванецкого:
«Может, в консерватории что-то подправить?» На самом деле развращающее действие
оказывало не пребывание в стенах университета, а выходы за эти стены, ведь соборные
школы открывались в крупных городах, а там всегда было множество искушений для
неокрепшихличностей.
«Огородсоблазнаигреха!—восклицалхронистXIIвека,говоряоПариже.—Сколько
ловушектыустраиваешьюности,сколькопроступковзаставляешьеесовершить!»Аведьв
те времена французская столица только-только выплеснулась за пределы острова Сите и
состоялаиз трехдесятков узких игрязныхулочек, обнесенных городскойстеной.Посути,
это была большая деревня, о чем красноречиво свидетельствует такой эпизод. 2 октября
1131 года принц Филипп, старший сын короля Людовика Толстого, ехал верхом по улице
Сен-Жан. Вдруг дорогу ему перебежал поросенок; конь испугался, сбросил седока и
затоптал его насмерть. После этого печального происшествия жителям столицы строгонастрогозапретиливыпускатьсвинейнаулицу.
На протяжении всего XVI века французские короли издавали ордонанс за ордонансом,
один другого строже, направленные против пьянства, разврата, богохульства и их
рассадников—кабакови«веселыхдомов»;пыталисьтакже,соднойстороны,обуздатьтягу
обеспеченныхсословийкроскоши,чтобыневводитьостальныхвискушение,асдругой—
очиститьгородаотбродягинищих(мужчинотправлялинагалеры,женщинбиликнутом);
новсеэтимерынеприносилирезультата.
Впрочем, в словах Лютера было рациональное зерно, поскольку больше двух веков
спустяихпрактическиповторилавсвоихмемуарахзнатнаяанглийскаядамаледиКрейвен:
«Нравственность — последнее, о чем пекутся в наших общественных школах. Я видела
своими глазами двух молодых людей из благородных семейств, порученных заботам
наставникаизИтона,которыйнетолькосопровождалихвЛондонвигорныедома,нодаже
поощрялкдурномуповедениюиприобщалкпорокамвсякогорода.Одинизних,послетого
какегообобралидвапрохвоста,сампринялсяобманыватьдругих,иделозашлотакдалеко,
что я сочла своим долгом сообщить об этом другу его отца, который жил в Ирландии и
решилсяудалитьсынастеатраегоподвигов.Егопохитилиизтаверны,гдеонпоселился,в
тот самый момент, когда он угощал своих друзей бургундским и шампанским. Этому
молодомучеловекутолько-толькопошелсемнадцатыйгод,онбылнаследникомбаронствав
Ирландии.Онумериз-засвоегосумасбродства,недостигнувсовершеннолетия.Втовремя,
когда он только вступил на скользкий путь, мне довелось однажды обедать с директором
Итонского колледжа, который, несомненно, был превосходным человеком, и я спросила,
считаетлионнаставника,которомудоверилиэтихмолодыхлюдей,достойнымнаправлять
ихпривступлениивсвет.Директорответил,чтовИтонскомколледжеэтотчеловеквсегда
считалсяпревосходнымгуманитарием,авостальномонмалоегознает».
«Помни, дочь моя, что ты в Саламанке, которую во всем мире называют „Матерью
наук“, кладезем искусств, сокровищницей изобретений, где обычно учатся и проживают
десять-двенадцать тысяч студентов — красавцев, затейников, буянов, выдумщиков,
независимых, страстных, расточительных, себе на уме и всегда веселых», — наставляла
молодуюдевушкудуэньявновеллеСервантеса(1547–1616)«Подставнаятетка».
В Средние века студентов легко можно было отличить в толпе. Формально являясь
клириками, они были обязаны иметь на затылке тонзуру, причем она должна была быть
хорошовидна.НачинаясXII–XIIIвековепископмогвыстричьмакушкулюбомужелающему,
достигшему семилетнего возраста, лишь бы тот умел читать и писать и знал Священное
Писание. Кроме того, клирикам навязывали «дресс-код»: темную простую одежду, не
слишкомкороткуюинеслишкомдлинную;запретналагалсянакрасныйизеленыйцвета,
вышивку на перчатках, длинноносые туфли и т. д. Одежда школяров, как правило, была
сильнопоношенная,латанаяигрязная,даисамионинеотличалисьопрятностью.
Может,ониирадыбылибыследитьзамоднымитенденциями,нонаэтоунихнебыло
денег.Оставалосьдурачиться.Когдав1578годуфранцузскийкорольГенрихIIIввелмодуна
широкиенакрахмаленныежабо,вовремякарнавалавСен-Жерменестудентынапялилина
себяогромныеворотникиизкартонаикривлялись:«Поволуихомут!»Врезультатемногие
шутникипровелиостатоквечеранасыройсоломевтюрьмеШатле.
Испанец Франсиско Лопес де Убеда в своих записках 1605 года создает красочный
портретвеселойкомпанииизсемиповес,известныхвсемустуденческомугородку.Онини
минуты не могли постоять спокойно: плясали, скакали, пели, пялились на девушек…
Заводилой у них был высокий и худой юноша, которого звали Дон Журавль, он носил
шутовской костюм епископа. Рядом с ним держался школяр в лохмотьях, которого они
называли Башней. Пятеро остальных рядились канониками и архидьяконами; один носил
кличкуМамелюк,другой—Скорпион,третий—Кегля,четвертый—Осьминог,пятый—
Черпак,иэтипрозвищасоответствовалиихвнешностиилинаряду.
В XVII веке костюм школяров был еще прост: черный камзол, черные штаны,
соединявшиеся с ним шнурками, черные чулки, черная шляпа, белый накрахмаленный
галстук.Толькокконцустолетиястудентыпринялисьщеголятьвяркихнарядах,являясьв
нихдаженасеансыванатомическомтеатре.Сундукисменилисьпросторнымиплатяными
шкафами.
Эволюционировалиипрически.УшвейцарцаТеодораТроншена,учившегосямедицине
вЛейдене,былипышныеволосы,которыеонстарательнорасчесывал.Увидевегооднажды,
Бургаве заметил, что уход за такой шевелюрой, наверное, требует массу времени,
пропадающеговпустую.КогдаТроншенупередалиэтислова,онтутжекороткопостригся.
Бургаве был поражен этой жертвой. Впрочем, тогда как раз в моду вошли парики,
избавлявшие от необходимости проводить много времени у парикмахера. Студенты
Лейденского университета пользовались правом ходить по улицам в домашних халатах и
туфлях при условии ношения париков и шляп. (Кстати, тот же Троншен в зрелом возрасте
всяческипорицалношениепариков,считаяэтонегигиеничным.)
Впрочем, сыновья богатых родителей никогда не отказывали себе в приличном
гардеробе.
«Тытратишьвремянато,чтобыноситьсяверхомпогороду,игратьвкости,картыили
вмяч;тыкупилсебесобакуиездишьнаохоту;тытратишьденьгинароскошныенарядыи
нежные меха, чтобы явить всем свою зрелость, — с горечью писал беспутному сыну,
учившемусявXIVвекевБолонскомуниверситете,некийсиньорБорботтано.—Яузнал
— не от твоего учителя, но от нескольких верных людей, — что ты не имеешь
прилежаниякучебе,развлекаешьсяигройнагитаре,посещаешьнепотребныхженщин…»
Отецпытаетсявоззватькздравомусмыслунепутевогоотпрыска:«Янетакбогат,какты
считаешь, и твои сестры тоже имеют право на мою заботу; виноградники не принесли
урожая в этом году…» На это сын грубо отвечал: «Остающиеся дома судят об
отсутствующих,какимзаблагорассудится,и,сидязастолом,саппетитомуплетаямясоиз
котлов и хлеб, сколько влезет, совершенно забывают о тех, кто, подвергаясь суровым
правиламшколы,тоскуетотголода,жажды,холодаинаготы».Возможно,длякого-тоэто
было верно, но, похоже, сын синьора Борботтано хватил через край. «Твои родители
преисполнены скорби и достойны жалости, — с горечью написал ему отец. — Ты
сокращаешьихжизнь».
Деньги
Работадлястудентов.—Стипендии.—Обменныйкурс.—Ценынаедуиодежду.—
Долги.—Транжирыискареды
Конечно, в массе своей студенты были бедными, даже нищими; для них не считалось
зазорным просить милостыню. На южном портале собора Парижской Богоматери есть
барельеф, изображающий горожанина, подающего милостыню бедному студенту. «В
Париже очень много студентов; но по большей части это страшная нищета», — писал
венецианскийпосланникМариноКаваллисвоемуправительствувXVIвеке.
Те, кто не имел возможности получать помощь родственников и покровителей,
зарабатывали переписыванием бумаг, нанимались прислугой в коллегии или к богатым
товарищам и профессорам, выполняли всякую черную работу и даже занимались
сводничеством. Прочие строчили письма родителям, пользуясь проверенными
жалостливымиформулировкамиизписьмовника,авслучаеотказаугрожаяпродатькниги.
Дажебогатыеродственникимоглидержатьстудентовнакороткомповодке.Например,
герцог Мантуанский Лодовико Гонзага заранее продумал бюджет своего племянника
Саграмозо,учившегосявБолоньевконцеXIVвека,выделивстрогоопределеннуюсуммуна
каждую статью расходов и исключая возможность непредвиденных трат. За три года
наставнику Саграмозо пришлось понести существенные издержки из собственных денег, а
его подопечный даже иногда закладывал кое-что из одежды, чтобы выпутаться из
материальныхпроблем.
ФеликсПлаттеррассказываетонекоторыхсвоихприятеляхизБазеля,тожеявившихсяво
ФранциюизучатьмедицинувсерединеXVIвека.Одинполучилнаследство,ноковремени
егоприездавМонпельеотэтихденегнеосталосьикроны.Удругого,Гуммеля,быловсего
трикроныиконь,которогоонпродалтакжезатрикроны,нопотратилвсеэтиденьгиещев
пути. Отец, солдат-наемник, дал ему плащ, изначально бывший черно-белым, но затем
выкрашенный в черный цвет; старая краска местами проступала сквозь новую. Феликс
упросил аптекаря Каталана, у которого квартировал, взять Гуммеля подручным в аптеку
вместоподмастерья,уезжавшеговТулузу.Тотсначалаотказывался,потомучтоГуммельне
говорилпо-французски,нопотомсогласилсяприусловии,чтопервыйгоднебудетплатить
ему жалованье. Гуммелю оставались чаевые, которыми он должен был делиться с двумятремядругимипомощникамихозяина.ОдиншкольныйучительизБазеля,молодойчеловек,
женился на семидесятилетней женщине, которая дала ему денег, чтобы он мог получить
образованиевоФранции.ПослееесмертионпрактиковалвРавенсбурге.
В случае крайней нужды всегда можно было обратиться к землякам — «нации»
помогалиматериальносвоимчленам,ссужаяимденьгиподзалог.
Нобылииказеннокоштныестуденты,получавшиестипендиюотвластей.
Как мы помним, Михаил Ломоносов, обучаясь в Славяно-греко-латинской академии,
жил на десять рублей в год, то есть на три копейки в день. Школяры каждый день были
вынуждены делать выбор, что купить: кусок хлеба или перья и чернила. К счастью,
холмогорскому самородку время от времени помогали земляки. «Во время бытности его в
Москве каждый год приезжал для торговых надобностей сосед его куростровец Федор
Пятухин и, будучи по знакомству, посещал его и временно по недостатку его снабдевал
деньгами,коихизадавалемудосемирублей,аполучилотнегоприотъездеегозаморев
Санкт-Петербурге»,—записалполвекаспустяакадемикИ.И.Лепехин,посетившийродные
места Ломоносова. Ученики, которые могли рассчитывать только на себя, подряжались
рубить дрова, писать письма, прошения, читать псалмы над покойниками. Многие не
выдерживалилишенийибросалиучение.
Через 20 лет, в сентябре — октябре 1755 года, первым тридцати казеннокоштным
студентам нового Московского университета определили размер жалованья в 40 рублей в
год.
Бедные, но одаренные школяры могли претендовать на материальное
вспомоществованиеотвысокихпокровителей,средикоторыхбылииавгустейшиеособы,и
знатныеаристократы,атакжепредставителиуниверситетскогоруководства,действовавшие
какчастныелица.Так,португальскийкорольЖуанIIIБлагочестивый(1521–1557)учредил
стипендии,чтобыегоподданныемоглиобучатьсязаграницейипривозитьоттуданародину
свежиеидеи.АкадемияЦюрихапредоставилаюномуКонрадуГеснеру[44]пенсион,чтобыон
моготправитьсянаучебувоФранцию.
Профессор Питер Брейгель из Леувардена выплачивал шесть стипендий студентаммедикам из четырех коллегий. Эти коллегии предоставляли не только стол и кров, но и
определенные должности при университете, исполнение которых позволяло школярам
поддерживать свое существование в период учебы. Чаще всего студенты занимались
репетиторством.
Гражданин Брюсселя Анри де Бронхорст в завещании от 20 июня 1629 года основал
стипендиюсрокомнадевятьлетдлякоренныхбрюссельскихдинастий,отправлявшихсвоих
отпрысков учиться в университет Дуэ; в результате среди брюссельских магистратов было
много выпускников этого университета. Эта стипендия, кстати, существует до сих пор и
каждый год предоставляется особым ведомством бывшей провинции Брабант одному из
членов «lignages de Bruxelles» (кланов уроженцев Брюсселя). Размер этого пособия
индексируетсяАссоциациейпотомковбрюссельскихдинастий.
Условия получения стипендий варьировались по воле их учредителей: например,
магистр Робер Пелерен, священник из епархии Кутанс в Нормандии, предоставил в 1644
году четыре с половиной тысячи турских ливров для выплаты стипендий магистрам
искусств, которые пожелают изучать богословие или медицину; впоследствии право на
стипендию требовалось регулярно подтверждать, сдавая экзамены. Если стипендиат не
получалстепенибакалавравтечениетрехлетпослезавершенияначальногокурсаобучения,
он терял право на стипендию и проживание в коллегии. Стипендия составляла 50 ливров,
выплачивали ее через прокурора коллегии. К этому добавлялись выплаты из средств,
завещанных другими благотворителями. В 1665–1675 годах студенты-богословы могли
получатьстипендиювплотьдозащитыдокторскойдиссертацииприусловии,чтоихдоходы,
включая бенефиции, составляли менее 300 ливров в год, а для студентов факультета
искусств—150ливров.
В Реймсе Антуан де Бошен учредил две стипендии по 30 ливров для бакалавров из
местных уроженцев, которые должны были «отработать» их, посещая все занятия и
публичныедиспуты.
В XVIII веке доктор Жан де Дист завещал свое состояние медицинскому факультету
Парижского университета, что позволило оплачивать сдачу экзаменов на все ученые
степенидляодаренных,нобедныхстудентов.Премиюраспределялипоконкурсу,который
проводили каждые два года, начиная с 1766-го. Для участия в нем надо было представить
свидетельствоокрещении,подтверждающее,чтопретендентуисполнилось22годаичтоон
католик («еретиков» учиться не принимали); рекомендательные письма от почтенных
людей, подтверждающие благонравие соискателя; диплом магистра искусств Парижского
университетаилидокторамедициныдругогоуниверситета.
В 1772 году Луи Дебуа де Рошфор, сын доктора медицины Парижского университета,
тоже решивший посвятить себя этой профессии, принял участие в конкурсе. Премия была
лишьодна,иДебуаеенеполучил,ноегосоперникумер,ифакультетпередалпремиюему.
Отправляясь учиться за границу, студенты привозили туда деньги своей родины. Их
всегда можно было обменять на национальную валюту; впрочем, иностранные монеты в
гостиницах и тавернах тоже принимали. К примеру, во Франции с 1484 года главной
денежнойединицейбылэкю;с1574годаэкюстоилтриливра;одинливрстоил20су,один
серебряный су — 12 денье. Для повседневных операций использовали мелкие деньги из
сплавасеребрасмедью:блан(10денье),тестон(десятьсуили120денье).Нарядусэтими
монетаминазападеФранцииимелихождениеиспанскиеденьги,авприбрежныхгородах,
напримервКале,—английские;итеидругиестоилибольшеливра.Соотношение240:20:1
между медными, серебряными и золотыми монетами использовалось и в других странах,
некогда входивших в Римскую империю. В Англии 12 пенсов стоили шиллинг, а 20
шиллингов составляли фунт стерлингов. Основой испанской денежной системы вплоть до
серединыXIXвекабылиреалы—серебряныемонеты,вошедшиевобращениевКастилиив
XIV веке. Два реала — песета, четыре или восемь реалов — пиастр, 16 реалов или два
пиастра — один золотой эскудо, который во Франции назывался пистолем. С 1640 года
пистоль равнялся луидору, введенному Людовиком XIII и стоившему десять ливров. Он
приравнивался к двойному дукату, чеканившемуся в Испании и Фландрии и имевшему
широкоехождениевЕвропе.Двойнойэскудо(дублон)былзолотымистоил32реала.
В самой Испании в XVI–XVII веках принимали лишь местные деньги, золотые и
серебряные, за исключением большого праздника в монастыре Монтсеррат, когда можно
было расплатиться и иностранной валютой. Курс денег в Кастилии отличался от
каталонского.ВКаталонииливрравнялсядесятиреалам,крона—20су(10,5реала),адукат
—12реалам.ВКастилиичеканилибланы(восемьбланов—¼реала).ВБарселонебылив
ходу денье, двойной денье, эллер (шесть денье или четверть реала), полуреал и реал.
ВаленсийскийреалстоилвБарселоне18эллеров.
Французский серебряный экю 1641 года соответствовал восьми реалам, английской
кроне или немецкому талеру, доминировавшему в международной торговле. Чеканка этой
серебряной монеты в подражание швейцарскому и саксонскому гульдинеру (равному 60
крейцерам) началась в 1515 году в Иоахимстале в Богемии (ныне Яхимов в Чехии). На
аверсе монеты был изображен богемский лев, а на реверсе — святой Иоахим. Сложное
название «иоахимсталер» в Европе сократили до «талера», а в России — до «ефимка». В
1566 году в Лейпциге серебряный талер стал называться рейхсталером, а гульдинер
(гульден)позжебылприравненк⅔талера.
До 1523 года во Флоренции чеканили золотой флорин. В Венеции похожая монета
называлась дукатом, или цехином. В Германии и Нидерландах флорин получил название
гульден. Венгерские и чешские дукаты (флорины) имели широкое хождение в Речи
Посполитой.«Червонныйзолотой»(«злотый»)первоначальностоил30серебряныхгрошей.
Всвязисдевальвациейсеребряныхимедныхденегкурспостоянноменялся.Так,Неплюевв
дневникезаписал,что«червонныйходит130штиверов,илигрошей».
Французский Монпелье находился недалеко от Испании и при этом принимал
множество студентов из Германии и Швейцарии. Они довольно быстро осваивались с
хитросплетениямиобменногокурса.Вот,например,какиеценыбыливсерединеXVIвекав
кабачке«Трикороля»,кудачастозахаживалипослезанятийстуденты-медики,втомчисле
ФеликсПлаттер:«Заказывалимерупревосходногомуската,которыйобходилсянамводин
штивер[45], т. е. один батцен[46] или каролус. К этому добавляли кусок мяса, например
свинины, потому что в доме моего хозяина его не ели, и хорошей горчицы. Расходы не
превышалиодногоштиверасчеловека».
Затоодеждавлеталавкопеечку.Одинпарижскийстудентуплатилзатканьдляверхней
одежды и штанов 7 ливров 8 су, за ночной колпак 3 су 6 денье, а за шнурки для штанов с
наконечниками20денье;пошивмантиистоил7су6денье,окрашиваниештанов—9денье;
работапортного—5су.Дорожевсегообходиласьобувь,котораябуквальногорелананогах
школяров,ведьимприходилосьделатьбольшиеконцыпогороду.Тотжестудентзаплатил
15 августа за пару башмаков 7 су 6 денье и потом дважды чинил их, соответственно за
четверть и половину этой суммы; на Рождество ему понадобилась новая обувь за 8 су, но
ужевфевралееетожепришлосьсдатьвпочинку.
«На Троицу я надел новые штаны красного цвета, — пишет Феликс Платтер. — Они
были в обтяжку, с разрезами поверх подкладки из тафты, и такие короткие, что я сидел
практически на сборках. Я с трудом мог наклониться, настолько они были тесные. Но
обошлисьонимневсеговоднукрону,акронатогдаравнялась46штиверам.Портныесами
продают ткань, и если надо, соорудят вам штаны за одну ночь». В феврале 1553 года он
заключилдоговорссапожником:тотобязалсяпоставлятьемукаждоевоскресеньепопаре
новых туфель за три франка[47] в год, а старые забирать себе. Студенты носили туфли на
тонкойподошве,поэтомувдождьиснегповерхтуфельнадевалигалоши.Столькоже—три
франка—стоилалютня,безкоторойФеликснемогобойтись.
У студентов деньги утекали сквозь пальцы, поэтому «жалованье» казеннокоштных
учащихся находилось у их наставника, выдававшего им деньги по своему усмотрению. «А
жалованьякоролевскоговрукинамнедавалпоручикде-компания,аплатилзанасзапищу
и за квартиру по две добли на месяц с персоны, отчего мы имели нужную пищу, а пили
только воду, — вспоминал Иван Неплюев время своей учебы в Испании. — Оный же за
мытьерубашекипрочегоплатилзанаспополупецынамесяц,ипоприказуегопеременяли
мыпотрирубашкивнеделюибралинамесяцпопаребашмаков,закоторыеонплатилза
наспо9реалей,даплатазапару;онжеплатилзанасбалбиру(цирюльнику.—Е.Г.)по4
реаля на месяц, который брил нам бороды по 2 раза в неделю, а паруки нам пудрил по
трижды в неделю; и за тем за всем осталось нам по 4 реаля по 5 кварт от месяца; и оные
платил за нас портному мастеру за починку верхнего платья, или кто что возьмет новое
противжалованья».
Отправляясь в Марбургский университет, Ломоносов получил в июле 1736 года от
Академии наук 300 рублей. Около семи рублей он потратил тут же, отдав долги, часть
прожилвПетербурге,еще частьушланаоплатупутевыхрасходов,такчтовГерманиюон
въехалсдвумясотнямирублей,которыеперевелвнемецкуювалютупокурсу80копеекза
талер. В финансовом отчете, отправленном в столицу 26 сентября 1737 года, Ломоносов
перечислилсвоитраты:
«ВПетербургеивпутидоЛюбекаистрачено100руб.
ОтЛюбекадоМарбурга37т[алеров].
Одинкостюмстоил50т.
Дрованавсюзиму8т.
Учительфехтования—напервыймесяц5т.
Учительрисования4т.
Учительфранцузскогоязыка9т.
Парик,стирка,обувь,чулки28т.
Учительтанцевзапятьмесяцев8т.
Книги60т.
Сумма100рублейи209т.».
Академическаяканцеляриядолжнабылавыплачиватьрусскимстудентам400рублейна
человекавгод,ноужевпервыйгодобученияЛомоносовуиеготоварищамнедоплатилипо
100 рублей. Зимой 1737/38 года Ломоносов, привыкший в Заиконоспасских школах беречь
каждую копейку, смог уложиться в присланные ему 200 рублей, но потом не только
потратилвсюстипендию,ноинаделалдолгов,суммакоторыхвнесколькоразпревышала
положенное ему жалованье. Его друзья Виноградов и Райзер вели себя точно так же.
Академия велела отказаться от услуг учителей танцев и фехтования, не тратить деньги на
нарядыинеделатьдолговиобъявилавсемтроимсуровыйвыговор.Добросердечныйректор
университета Кристиан Вольф уплатил долги русских студентов (впоследствии Академия
науквозместилаемуэтусумму),чтобыонимоглипродолжитьучебуупрофессораГенкеля.
К тому времени годовое содержание русских студентов было урезано вдвое, деньги
высылали непосредственно Генкелю, который выдавал их на руки своим подопечным
небольшимисуммами—неболеедесятиталероввмесяц,указывал,гдесниматьквартиру,
самнанималучителейипокупалодежду.Например,вавгусте1739годаЛомоносовполучил
сшитоеспециальнодлянегопозаказуГенкеляновоеплатьестоимостью42талера4гроша,
в сентябре — плисовый китель и четыре холщовые рубашки на 9 талеров 11 грошей, в
октябре—башмакиитуфлиит.д.
Надо полагать, студенческие стипендии не «индексировались», несмотря на рост цен.
Так, когда архитектор Василий Баженов и живописец Антон Лосенко отправились в 1759
годуучитьсязаграницу,Петербургскаяакадемияхудожествназначилаимсодержание350
рублейвгод.Впереводенафранцузскиеденьгиэтосоставляло50–60франковвмесяц.На
этиденьгимолодыелюдимоглиснятьлишьсамуюбеднуюкомнатуназадворкахПарижа.
Конечно, обидно, когда лучшие годы проходят, а ты вынужден считать гроши, точно
старыйскареда.Ноубедняковнебылоиноговыхода—развечтосовершатьпреступления.
Зато сыновья богатых людей прожигали жизнь, не задумываясь о последствиях. Весельчак
Жюльен де Ламетри (1709–1751) похвалялся тем, что потратил до последнего гроша
(отнюдь не на книги) шесть тысяч ливров, которые отец, богатый купец, прислал ему для
сдачи экзамена на степень доктора медицины в Париже; в итоге докторский колпак он
получилвРенне.БережливыйФилиппПинельбылегополнойпротивоположностью:лишь
изредка ходил в гости и никого не принимал у себя; поход в театр был выдающимся
событием. Так, он выбрался как-то раз в Итальянскую комедию посмотреть «Докторов
медицины»,гдевысмеивалимесмеристов[48].
В общем, образ студента, созданный английским поэтом Джеффри Чосером в
«Кентерберийскихрассказах»ещевXIVвеке,долгооставалсяузнаваемым:
Прервавнадлогикойусердныйтруд,
Студентоксфордскийснамирядомплелся.
Едвальбеднеенищийбынашелся:
Неконьподним,ащипанаягалка,
Исамогостудентабыложалко—
Такойонбылобтрепанный,убогий,
Худой,измученныйплохойдорогой.
Онниприходанесумелдобыть,
Нислужбыканцелярской.Выносить
Нуждуиголодприучилсястойко.
Поленоклалонвизголовьекойки.
Емумилеедвадцатькнигиметь,
Чемплатьедорогое,лютню,снедь.
Оннегупрезиралсокровищтленных,
НоАристотель—кладезьмыслейценных—
Немогприбавитьденегнигроша,
Иклеркихклянчил,грешнаядуша,
Увсехдрузейитратилнаученье
Иревностномолилсяоспасенье
Тех,щедростикоторыхбылобязан.
Кнаукеонбылгорячопривязан.
Нофилософиянепомогала
Изолотаниунцанедавала.
Онсловалишнегонеговорил
Ислогвысокиймудростилюбил—
Короткий,быстрый,искренний,правдивый;
Онсытбылжатвойсэтойтучнойнивы.
И,беднякомпредпочитаяжить,
Хотелучитьсяидругихучить[49].
Быт
Местныеособенности.—Застолом.—Студенческийрацион.—Злоупотребления
Эпохаглобализацииприучиланасктому,что,кудабымыниприехали,даженадругом
континенте,мывсюдунайдемпривычнуюеду,средствапередвиженияиникогонеудивим
своимвнешнимобликомиликостюмом.Однаковинтересующеенасвремявсёбылоиначе
идажепереездвсоседнийгородоборачивалсясменойкультурнойсреды.
Например, в Женеве потешались над длинными патлами Феликса Платтера, уроженца
Базеля. Чтобы на него не показывали пальцем, пришлось ему, не стригшемуся с детства,
пойти к цирюльнику. Во Франции с Феликсом приключился другой конфуз: в харчевне
хозяйская дочка хотела его поцеловать, а он стал отбиваться, чем всех развеселил:
оказалось,здесьтакпринятоздороваться.ВМонпельеонприехалкначалусбораоливокив
первое утро, разбуженный шумом, увидел крестьян с палками, шедших отрясать оливки, и
испугался,принявихзасолдатспиками.Вначаледекабря1556годатакпохолодало,чтов
окрестностяхМонпельекое-гдеобразовалсялед.Студенты-немцыотправилиськататьсяна
коньках,чемсильноудивилифранцузов.
Норазвеможносравнитьэтоудивлениестемкультурнымшоком,которыйиспытывали
уроженцы «Московии», попав в «просвещенную Европу»! Всё казалось им диковинным;
трудно было понять, что важно, а что нет, что нужно перенять, чему и как учиться. Князь
Борис Куракин, учившийся в Венеции, оказался в 1705 году в Голландии. Вот как он
описывает памятник Эразму в Роттердаме: «Сделан мужик вылитой медной с книгою на
знак тому, который был человек гораздо ученой и часто людей учил, и тому на знак то
сделано».
Сложнее всего было привыкнуть к иноземной пище и манерам поведения за столом.
Например, французы в XVI веке ели суп руками: вычерпывали гущу, а потом выпивали
бульон.(«Король-солнце»ЛюдовикXIVдажевконцеXVIIвеканепользовалсястоловыми
приборами и ел руками соусы; веком позже дочери Людовика XV пили бульон из тарелок
черезкрай.)Напостоялыхдворахнавесьстолбылодиннож,прикованныйцепью,которым
пользовались по очереди, и больше никаких приборов. А в Швейцарии тогда все ели
ложками. Когда один студент из «немцев» потребовал у служанки ложку, та не понимала,
чегоотнеехотят;постоялецвспылил,думая,чтонаднимиздеваются;егоунялисбольшим
трудом.
ЗатопередВеликимпостомнаюгеФранциибылоприняторазбиватьглинянуюпосуду,
употреблявшуюсядляподачимяса,ипокупатьновую—подрыбу.
В Испании, отметил для себя Томас Платтер в 1596 году, всё отличается от Франции:
обычаи,одеждаженщин,формабокалов(изнихможнопитьлишьмаленькимиглотками);
каплуновнешпигуютсалом,аполиваютрастопленным.
Впрочем, какие каплуны! Студентам, которых не подкармливали родственники,
приходилось класть зубы на полку. Рабле рассказывает, на каком жалком пайке сидели
постояльцыКоллегииМонтегю:младшимполагалосьдаватьзаобедомиужиномпокуску
хлеба и по одному яйцу или по половине селедки. Пить разрешалось одну воду. Старших
кормилилучше.Имвыдавалитретьпинтывина,1/30фунтамасла,блюдодешевыховощей,
варенных без мяса, целую селедку или пару яиц и на закуску кусочек сыра. В Ланском
коллежебурсакиотдавалиобъедкисосвоегостолабеднымоднокашникам-землякам.
Проживавшие на частных квартирах харчевались лучше, но не роскошно. Феликс
Платтер без особого воодушевления вспоминает, чем его кормили у аптекаря Лорана
Каталана из Монпелье: «В доме моего хозяина жили скудно; кухня была испанская, не
говоря уж о том, что мараны не употребляют в пищу те же продукты, что и евреи. В
скоромные дни на обед ели похлебку с капустой из баранины, редко — из говядины,
бульона было мало. Похлебку ели руками, каждый из своей тарелки. На ужин всегда
подавалисалатинемногожаркого,отостатковниукогонебылонесваренияжелудка.Хлеб
в достаточном количестве и вкусен; вина дают немного, оно темно-красное, его сильно
разводят водой. Служанка сначала наливает вам воды, сколько попросите, а потом
добавляетвина.Еслинедопьете,онаостальноевыльет;виноздесьнехранитсябольшегода
ибыстропревращаетсявуксус».
Ибезтогонеизбалованныеразносоламишколярыбылиобязаныещеисоблюдатьпосты,
питаясьсушенойтреской,гнилойселедкойипрогорклымкитовымжиром.
«С Пепельной среды, — вспоминает Платтер, — начинался Великий пост, во время
которого запрещалось под страхом смерти есть мясо и яйца. Правда, мы, немцы, тайком
нарушали этот запрет. Тогда-то я и научился намазывать лист бумаги маслом, разбивать
сверхуяйцаиподжариватьвсёэтонауглях.Изосторожностимынепользовалисьникакой
кухонной утварью. На протяжении всего Великого поста я бросал на пол в своем рабочем
кабинетескорлупуотяиц,которыежарилнасвечкенапромасленномлистебумаги.Позже
служанканашлакучускорлупыирассказалахозяйке…»
Хозяева не стали доносить на постояльца-лютеранина, но ему пришлось отказаться от
кулинарныхэкспериментов.
«Наобедподаваликапустныещинапостноммаслеихека.Издругихрыб—морской
язык,котороготушиливрастительноммаслепрямововремяобеда,илитунец.Сливочное
масло при готовке не использовали вообще. Макрель, сардины хороши и вареные, и
жареные,угриводятсявизобилии,аещелангустыикреветки,которыхприносятцелыми
корзинами. К несчастью, в нашем доме их видели редко. На ужин был салат-латук, или
эндивий,илилук(егопродаютнарынкеогромнымисвязкамикДнюсвятогоВарфоломея
—24августа),припущенныйвподслащенномсоке.Всюзимуугощалисьтакжежареными
каштанами,нонебылонисыра,нифруктов».
ВпоследствииФеликсудовелосьотведатькаракатицикрабов-пауков.
Сдругойстороны,может,инеплохо,чтобудущиеученые,врачииюристывоспитывали
в себе привычку к воздержанию. Нелепая смерть эпикурейца и материалиста Ламетри (по
совместительству врача, специализировавшегося на болезнях, передающихся половым
путем) могла послужить им уроком. Находясь в Потсдаме, Ламетри вылечил английского
послаТирконнеля,которыйустроилпирпослучаюсвоеговыздоровления.Врачуплеталза
обе щеки и оприходовал почти всё блюдо паштета с трюфелями. В результате у него
начались жар и бред, и он скончался в 42 года, оставив безутешную вдову и пятилетнюю
дочь.
Помимо еды, школяры должны были покупать себе свечи, чернила, бумагу, перья, не
говоря уже об одежде и обуви; при этом не наживался на них только ленивый. В
университетскихгородахлавочникистаралисьизвлечьмаксимальнуювыгодуивзвинчивали
цены. Иногда студенты ради экономии просили родителей закупить всё необходимое в
родномгороде,поменеевысокимценам.
Феликс Платтер был не прочь принарядиться. Однажды отец прислал ему кожи,
выкрашенные в зеленый цвет, и юноша заказал себе из них костюм. Штаны оказались
узковаты; портной уверял, что материала не хватило, но позже выяснилось, что он украл
кусокисшилсумкусвоейжене.Впрочем,Феликснеслишкомрасстроился:штановизкожи
вМонпельетогданиктоненосил,инакакое-товремяонсталзаконодателеммод.
А.Н.Радищевсвозмущениемописываетзлоупотребленияужеупоминавшегосямайора
Бокума, приставленного к русским студентам в Лейпциге и получившего в свое
распоряжениеденьги,выделенныенаихсодержание:
«Причина нашего неудовольствия была недостаток иногда в нужных для нашего
содержания вещах, то есть в пище, одежде и протчем. Вторая зима по приезде нашем в
Лейпциг была жесточее обыкновенных, и с худыми предосторожностями холод
чувствительнеедлянасбыл,нежеливсамойРоссиипритридцатиградусахстужи.
ДомостроительствоБокумапростиралосьинадрова,имыболеевсемслучаетерпели
недостатка,нежеливчемдругом.Хотязапрещенобыло,кактонамсказывали,присылать
к нам деньги из домов наших, но мы, неизвестны будучи о сем запрещении и охотны,
особливо на случай нужды, преступить сие повеление, имели при отъезде нашем из
России по нескольку собственных денег. Кто их имел, не только удовлетворял
необходимымсвоимнуждам,носнабжалитоварищейсвоих.Словом,вовсёпродолжение
нашего пребывания кто имел свои деньги, тот употреблял их не токмо на необходимые
нужды,кактонадрова,одежду,пищу,нодажеинаучение,напокупкукниг;неутаюи
того, что деньги, нами из домов получаемыя, послужили к нашему в любострастии
невоздержанию, но не оне к возрождению онаго в нас были причиною или случаем.
Нерадение о нас нашего начальника и малое за юношами в развратном обществе
смотрение были онаго корень, как то оно есть и везде, в чем всякий человек без
предубежденияпризнается».
С этими записками перекликаются воспоминания В. И. Штейнгейля о Морском
кадетскомкорпусе:
«Зимоювкомнатахкадетскихстеклабыливомногихвыбиты,дровотпускалимало,и,
чтобизбавитьсяотхолода,кадетыпоночамлазиличреззаборвадмиралтействоиоттуда
крали бревна, дрова или что попадалось; но если заставали в сем упражнении, то те же
мучители, кои были сего сами виновники, наказывали за сие самым бесчеловечным
образом. Может быть, это тиранство одну только ту выгоду приносило, что между
кадетамибыласвязьчрезвычайная.Случалось,чтоодногопойманноговшалостикакойлибозамучивалидопоследнегоизнеможения,добиваясь,ктоснимбыл,инемоглииного
ответаисторгнуть,кроме—„незнаю“.Затотакойгеройнаграждалсяпризнательностию
идружбоюимспасенных.Сэтойсторонывоспитаниеможнобылоназватьспартанским.
Нередко по-спартански и кормили. Кадеты потому очень отличали тех капитанов, кои
строгонаблюдализаисправностиюстола….»
Здоровье
Средневековыеэпидемии.—Чумаимиграциистудентов.—Антисанитария
Говоря о бедных студентах, не следует забывать, что не только они бедны. Вернее, их
нищетазачастуюбылалишьотражениемобщегобезрадостногоположениядел.Например,
население Парижа, этих «новых Афин», регулярно страдало от голода, пожаров, войн и,
разумеется,эпидемий.
На узких, загаженных улочках Латинского квартала, где в холодных, сырых и грязных
помещенияхтесниласьшкольнаябеднота,свирепствовалиболезни.
Вот данные средневековых хронистов: в 1105 году в Париже разразилась эпидемия
болезни, напоминающей грипп. В 1129 году Господь наслал на столицу спорынью, и
эпидемиюотравленийудалосьостановитьлишь3ноября1130годапослешествиясмощами
святойЖеневьевы.В1224годузимниехолоданаступили9октябряипродолжалисьдо25
апреля;повсейЕвропепрокатилисьэпидемиизаразныхболезней.Вконцеавгуста1348года
в Париже началась чума и продолжалась два года. Король запретил мести улицы после
сильного дождя, чтобы уменьшить сброс нечистот в Сену — главный источник питьевой
воды.Эпидемиичумыпотомповторялисьдовольночасто:с1360по1363год,в1379–1380,в
1382-м, с 1399 по 1401-й. В 1437-м она выкосила 50 тысяч человек за полгода, а после
вдобавок наступил страшный голод. В 1467 году в летнюю жару распространилась еще
какая-тозараза.Парижнастолькообезлюдел,чтоЛюдовикXIприказалприсваиватьзвание
гражданиналюбому,ктопожелаетпоселитьсявстолице.Чумавернуласьв1522году,потом
в1531(городскимвластямдажепришлосьприкупитьновыеучасткиземлиподкладбище),
1544,1561(студентыперебралисьвОрлеан)и,наконец,1636годах.
То же самое наблюдалось и в других городах. В XIV веке в Падуе неожиданно
скончались два студента, что вызвало панику в университете. Когда один подававший
надежды молодой человек из Мантуи, выйдя из аудитории, вдруг рухнул замертво,
несколько студентов покинули город. Оставшиеся, если их тоже коснулась болезнь,
обращались к врачам. Но врачи-земляки, не решавшиеся требовать плату за лечение, и
пользовали больных кое-как, а другие не внушали большого доверия. Так, один из
заболевшихусомнилсявспособностяхпризванногокегоодруэскулапа,потомучтототне
назначил ему особой диеты. Созывать консилиумы врачей (для состоятельных пациентов)
было рискованно: ученые доктора плодили интриги и были способны, чтобы досадить
коллегам,рискнутьздоровьемдоверившегосяимчеловека.
В Монпелье эпидемии чумы вспыхивали в 1502,1525 и 1533 годах. В 1580-м все
иностранные студенты — и из коллегий, и с факультетов — вернулись в свои страны.
Современникиописывалиэтобегство:профессорауезжализагород,коллегиизакрывались,
аудиториипустели,студентыгурьбойуходилиизгорода…
ВГерманиив1519годучумаизгналастудентовизЛейпцигавВиттенберг,в1527-ми
1535-м — из Виттенберга в Йену, в 1552-м — в Торгау. В 1578 году «черная смерть»
окончательно добила университет Лувена. Та же беда продолжалась и в XVII веке. В 1631
году мэр Пуатье заставил профессоров закрыть школы. В 1665-м, во время великой
эпидемиичумывЛондоне,закрылсяКембриджскийуниверситет.
Доктораизобреталиразличныеснадобья,духовенствослужиломолебны,нокореньзла
был неистребим, потому что заключался в ужасающей неопрятности и несоблюдении
элементарныхправилгигиены.Например,в1374году,вовремяочереднойэпидемиичумыв
Париже, всех домовладельцев обязали устроить при своих домах отхожие места в
достаточном количестве (до того содержимое ночных горшков попросту выплескивали на
улицу). Но это распоряжение пришлось возобновлять несколько раз, поскольку исполнять
егониктонеспешил.
На протяжении веков Париж поддерживал свою репутацию грязного города с
немощеными улицами, по которым текли вонючие ручьи. В Лондоне нечистоты тоже
сливали в Темзу, так что она даже не замерзала холодной зимой, и из нее же брали воду.
Д. И. Фонвизин, путешествовавший по Европе в конце XVIII века, был поражен
антисанитарией французских городов, где мясники разделывали туши прямо на улице и
кровь,смешаннаясгрязью,текламимомодныхлавокссамойизысканнойпродукцией.
«ОднаждыядолженбылпроводитьнабалдочьдоктораГриффи,согласнообычаю,—
вспоминает Феликс Платтер о своем пребывании в Монпелье. — Проходя рядом с ней
мимовыгребнойямы,япосторонился,чтобыуступитьейлучшуюсторонудороги,нотак
неудачнооступилсявлужу,чтообрызгалдевицусголовыдоноггрязнойводой.Яготов
был сквозь землю провалиться, тем более что один мой товарищ, который шел с нами,
поспешилвпередпредупредить,чтояокатилсвоюневестусвятойводой.Девушкапоняла,
что у меня не было дурного умысла, и попросила меня отвести ее домой, чтобы
переодеться».
Дракиихулиганство
Бесчинства студентов. — Вмешательство властей. — Сражения между школярами и
бюргерами.—Правоноситьоружие.—Поединкиистычки
Наличиевгородеуниверситетабыло,соднойстороны,благом,очеммыужеговорили,а
с другой — настоящим бедствием: школяры вели себя дерзко, нарушая практически все
Божьизаповедипосписку;жителиуниверситетскихгородовпоройнаходилисьнаосадном
положении, поскольку студенты совершали набеги на сады, врывались ночью в дома,
вторгались на свадебные пиршества и требовали угощения, по ночам шумели на улицах,
пускали в ход кулаки, камни и даже холодное оружие, били окна, оскорбляли, лупили и
грабили горожан и задирали патрульных. В Риме, если распоясавшимся студентам
попадался на глаза еврей, неосторожно вышедший из гетто (район между Капитолийским
холмом, островом Тиберина и площадью Ларго Арджентина, окруженный высокими
стенамистремяворотами),егохватали,волоклинаплощадьСвятогоПетраитамсеклии
брили,еслитолькооннепокупалсебесвободу,уплатив«налогнабороду».
В 1132 году епископ Парижский провозгласил интердикт на холме Святой Женевьевы,
облюбованнойшколярами,пытаясьположитьконецихбесчинствам.Ноеслидажеепископу
неудавалосьснимисправиться,чтоужговоритьосветскихвластях.В1200годусостоялось
форменноесражениемеждустудентамиилюдьмипарижскогопрево;наполебояостались
лежать пять трупов. Но король Филипп Август отстранил прево от должности и принял
сторону студентов, грозивших в противном случае покинуть город. К тому времени в
Париженасчитывалосьоколодвадцатитысячшколяров,иэтаугрозазвучалавполневесомо.
Король уступил, и теперь на студиозусов не было никакой управы: вплоть до XVI века
они состояли в юрисдикции лишь университетского суда и епископа и за преступления,
которыевсемостальнымгражданамгрозиливиселицей,отделывалисьпоркойиепитимьей.
Двадцать шестого февраля 1229 года, в самый разгар карнавала, студенты снова
схлестнулись с сержантами парижского прево, пытавшимися усмирить буянов. Хозяин
трактира не пожелал отпустить студентам вино даром; пустяковая ссора переросла в
сражениемеждугорожанамиишколярами.Всекабакибылиразгромлены,виновылитона
землю,множестволюдейизбитодополусмерти;победаосталасьзастудентами.Горожане
пожаловались королеве Бланке Кастильской, и та велела парижскому прево «принять
меры». Он с радостью повиновался: несколько студентов были убиты, множество других
покалечены. В знак протеста университет прекратил лекции, и 15 апреля профессора
покинули Париж, уведя за собой большую часть слушателей в Оксфорд и Кембридж.
Оставшиесяжеинедумалименятьсвойобразжизни.
Горожанам, доведенным до крайности студенческими бесчинствами, разбоем и
воровством, приходилось самим защищать себя. За 1223 год парижские буржуа убили 320
школяровипобросалиихтелавСену.В1354годувОксфордесостоялосьцелоепобоище;
победившие горожане разгромили 14 студенческих общежитий, студенты потеряли
шестерых убитыми, 20 человек были ранены. В конце XV столетия Вена зачастую
становиласьаренойкровавыхсхватокшколяровсбюргерами;некоторыеремесленныецехи
давали отпор университетским буянам. В 1501 году кёльнские бочары, плотники и
каменщики штурмом взяли бурсу и избили студентов. В Лейпциге университету объявили
войну сапожные подмастерья. В Гейдельберге дело доходило до возведения баррикад.
Школяры зачастую сталкивались с бродягами, разбойниками и прочей шушерой и
терроризировали целые кварталы. Тогда обыватели перегораживали улицы цепями,
освещали их за свой счет и формировали «народные дружины», заступавшие в дневной и
ночнойдозоры,словноввоенноевремя.
Конечно, постоянное пребывание в состоянии войны не устраивало ни ту ни другую
сторону. Феликс Платтер приводит в своих записках следующий эпизод: «18 апреля [1554
года] в Монпелье прибыли два солдата из Базеля, гвардейцы короля Наварры, с
высокомерным видом, в красивой одежде с разрезами, в полном вооружении и с
алебардами. Они возвращались домой. Показав им город, мы пригласили их пообедать. В
Базелеонибыливрагамистудентовичастодралисьснимипоночам,нопослеоказанного
нами приема пообещали, что теперь, когда вернутся, всегда будут принимать сторону
студентов,аневыступатьпротивних.МыпроводилиихдомостаКастельно;тамвыпилина
посошоки,чтобыскрепитьпринесеннуюимиклятву,крестилиихчаройвина,вылитойна
голову».
Надо сказать, что в средневековой Германии городские власти даже побуждали
население к овладению оружием, чтобы в случае чего горожане могли сражаться в одном
строю с солдатами. В XIV–XV веках в германских городах множились школы фехтования,
пользовавшиеся определенными привилегиями; их посещали бюргеры, мастеровые и
студенты.Ученикиустраивалипоединкинашпагах,кинжалахиалебардах,которыевскоре
вытеснило учебное оружие — деревянная сабля, «Dusack». Но с конца XV века обычные
горожанепересталиучитьсяфехтованию,большеполагаясьнараспространившеесяктому
времени огнестрельное оружие, ведь целью-то было отбить нападение, а то и просто
припугнутьворов.Теперьпоединкиустраивалитолькоаристократы,солдатыистуденты—
лишь они имели право ходить со шпагой на боку. Бюргеров это задевало, и в 1514 году
старшиныВеныдобилисьзапретадлястудентовноситьшпагу.Тогда800венскихшколяров
отправилисьпешкомвВельс,умолятьимператораМаксимилианавернутьимпривилегию.
Император, большой поклонник рыцарских романов и кодекса чести, эту просьбу
удовлетворил.
Студенты очень дорожили своим правом носить оружие. Снова передадим слово
Платтеру: «26 августа [1554 года] немцы провожали своего товарища с факелами и были
арестованы капитаном стражи. Стражники отобрали у них шпаги и кинжалы. Это вызвало
большой переполох в аптеке моего хозяина, где я тогда находился. Мы побежали
посмотреть, что происходит. Этьен Конценус упорно отказывался отдать свой кинжал
капитану. МэтрКаталанвмешался ипопросилотдатькинжал ему.Тотподчинился,ишум
утих, но на следующий день они подали жалобу бальи, протестуя против нарушения
привилегий немцев. Капитан получил выговор, а нам было обещано, что подобное больше
неповторится».
Предполагалось, что оружие нужно студентам для самообороны, однако, увы, оно
использовалось и для поединков. Студенты дрались между собой не менее ожесточенно,
чемсгорожанамииполицией;вэтихсхваткахпринималиучастиедажебакалавры.
В 1554 году в Монпелье праздновали свадьбу. После пира, когда в доме новобрачных
гости танцевали при открытых дверях, туда явился студент Лебо, который выдавал себя за
дворянина и поэтому носил шпагу. С ним был его приятель Мильс, хороший танцор, не
пропускавший ни одного бала. Но другой студент, итальянец Фламиний, заносчивый
крепыш,сталнасмехатьсянадЛебоидажепоставилемуподножку,такчтототчутьнеупал.
Лебоотвесилобидчикупощечину.Онибыподрались,еслибыихнеразняли,ноФламиний
пообещал,чтоотомстит.
На следующий день, в понедельник, Лебо прогуливался после обеда по мощеной
площадиНотр-Дам,каквдруготкуданивозьмисьвыскочилФламинийиринулсянанегос
кинжалом.Лебопопятился,выхватилшпагуинаправилееостриенаврага.Тотпопытался
выбить у него оружие, но Лебо проткнул его шпагой насквозь. «Я мертв!» — успел
воскликнуть Фламиний и упал. Его положили на лестницу и унесли. Лебо, всё еще
державший шпагу в руке, пытался скрыться, заскочив в ближайший дом. Подоспела
полиция. Пока бальи осматривал место происшествия, его виновник убегал по крышам,
перепрыгивая с одной на другую. Однако его все-таки арестовали и посадили в тюрьму.
Через довольно продолжительное время он был помилован королем, потому что твердил,
чтоегопротивниксамнапоролсянашпагу.ПозжеонсталврачомвТуре.
В Понт-а-Муссоне герцог Лотарингский Карл III был вынужден в 1579 году учредить
особую службу из двух судебных приставов и их начальника, которая пресекала шумные
выходкииразбиралаконфликтымеждустудентами.Сапреля1584годавгородепоночам
патрулировал отдельный отряд, примерно наказывавший буянов, благодаря чему их
наконец-тоудалосьусмирить.
Парижский прево и парламент выносили самые суровые постановления, стараясь
положить конец этим бесчинствам. Запрещалось, «под страхом виселицы, носить палки,
шпаги, пистолеты, кинжалы»; но только лейтенант полиции ла Рейни во времена
ЛюдовикаXIVсумелбеспощаднымимераминавестивстолицепорядок.
Вплоть до XVIII века полиции приходилось разнимать и предотвращать столкновения
междустудентами-медикамииподмастерьями-хирургами.В1745годувПарижеоткрылся
анатомический театр, построенный по плану профессора анатомии Якоба Уинслоу (1669–
1760). Внизу афиши, сообщавшей о лекции этого прославленного академика, было
приписано: «Вход с тростями и шпагами запрещен». Как вспоминал швед Карл Петер
Тунберг,учившийсяв1770годувПариже,«вдверяхвсегдастоялохранник,чтобыпресекать
шумибеспорядкиинепозволятьвходитьсошпагами».
Студенты, записывавшиеся к разным преподавателям, устраивали стычки даже в
больнице, где проходили практические занятия, поэтому их пускали туда группами не
больше пяти человек, запрещая проносить трости и шпаги и принимая меры, чтобы
соперничающиефракцииненаходилисьвбольницеодновременно.
На улицах шотландского Абердина то и дело вспыхивали схватки между студентами
конкурировавшихколлегий—КоролевскойиМаршальской.
Не лучше обстояло дело и в других учебных заведениях. Например, военные академии
должны были воспитывать дворянскую элиту, однако «недоросли» зачастую посещали
занятияпопринуждениюибезвсякогожелания.«Курсанты»шаталисьбезтолкупогороду,
затевая драки и пропивая отцовские денежки. Доходило до трагикомических ситуаций:
кадету из знатного рода Лаколони грозил суд за дуэль. За него заступились учителя
математики, ибо Лаколони защищал честь этой науки перед другими кадетами,
пренебрегавшимиеюипрезиравшимиее.
Немецкиестудентыоченьщепетильноотносилиськвопросамчести,ипоединкимежду
нимипроисходиличутьлинекаждыйденьиполюбомуповоду.ВовремяучебывЛейпциге
ИоганнВольфгангГётевызвалнадуэльстудентаизПрибалтики,загородившегоемувходв
театр. Они сразились, Гёте был ранен в руку. Несколько лет спустя, вспоминая об этом
происшествии, он записал: «Что за важность человеческая жизнь? Одно-единственное
сражениезабираетихтысячами.Гораздоважнеечесть.Вопросычестинужноотстаиватьсо
всеюстрастью».
Кабаки
Парижскиекабаре.—Таверныипостоялыедворы.—Отношениекпьянству
С наступлением тепла школяры устремлялись в поля и луга — веселиться на природе,
дышать свежим воздухом, не забывая захватить с собой провизию и выпивку. В XVII веке
студенты не обделяли своим вниманием кабаки в пригородах Парижа — Шайо, Пасси,
Вожираре,пилипивовзеленыхбеседкахнаберегуБьеврыиСены,вСюренеивСен-Клу.
В кабаре подавали только вино; обычно такое заведение состояло из главного зала,
окруженногоотдельными«кабинетами»,которыеснималигруппыклиентов.Горячительное
способствовало частым ссорам и дракам. У каждого кабаре была своя репутация, и о
человеке могли судить по тому, какому заведению он отдает предпочтение. Например,
знаменитая«Сосноваяшишка»неподалекуотсобораПарижскойБогоматеривидалавсвоих
стенах Франсуа Вийона и Франсуа Рабле, который писал там «Гаргантюа», а позже была
приютомпоэтов(тудазахаживалиРасин,Мольер,Буало).Местобылонесамоероскошное,
но вино подавали лучшее, да и подходящая закуска к нему находилась. В заведениях на
берегахСены,вСен-Клу,можнобыловстретитьпредставителейвсехсословий,еслитолько
онибылиплатежеспособны.
В тавернах можно было еще и поесть. В XVI веке таверна превратилась в центр
социального притяжения, альтернативный церкви, и между кюре и хозяевами таверн
началасьнастоящаявойназавлияние.Женщиныходиливцерковь,мужчиныотправлялисьв
таверну,но,какправило,находилисьонипоблизостидруготдруга.Впрочем,иженщинам
вход в таверну не был заказан, поскольку в этих заведениях отмечали различные важные
события:рождениедетей,завершениесбораурожая,праздникместногосвятого,свадьбыи
похороны(спривлечениемстранствующихкюре,которыеотбивалихлебу«оседлых»).
Для привлечения клиентуры хозяева таверн поощряли игру в карты и зернь (кости);
снаружи, во дворе или между домами, можно было поиграть в шары или поупражняться в
стрельбе из лука. Поскольку деньги водились не у всех, многие клиенты расплачивались
натурой; таверны и постоялые дворы быстро превратились в злачные места. Принимая
плату, хозяин не задавал вопросов о происхождении товара, а зачастую становился
скупщикомкраденого,дажевходилвдолюсразбойникамиидавалденьгиврост.
Еще в 1228 году церковный собор в Вальядолиде издал суровые распоряжения,
запрещающие студентам находиться в обществе жонглеров и ночных бродяг, а также
заходитьвтаверны.Надополагать,этотзапретнесоблюдался.
Во Франции постоялые дворы, где тоже подавали вино и допускали азартные игры,
принято было помечать пучком соломы. В некоторых городах власти запрещали местным
уроженцампосещатьпостоялыедворы,вкоторыхлюдейпоощряюткразвратуимотовству.
Кабаре и таверны часто открывались за городскими стенами, если их владельцы не
могли или не хотели платить ввозную пошлину на продукты, вино и стройматериалы.
Именно такие заведения предпочитали безденежные студенты, облюбовавшие в XVI веке
холмМонмартрвПариже,сплошьпокрытыйими.
В «золотой век» «короля-солнце» Людовика XIV «Париж был одним большим
постоялым двором», вспоминал один иностранный путешественник: «Кухни дымят во
всякийчас;повсюдукабакиикабатчики,трактирыитрактирщики…Роскошьздесьвтаком
изобилии,чтотому,ктопожелалбыобогатитьтристапустынныхгородов,достаточнобыло
бы разгромить Париж Здесь процветает бесчисленное множество лавок, где продаются
совершенно ненужные вещи, судите ж о числе тех, где покупают что-то нужное… Народ
благочестивопосещаетцеркви,втовремякакаристократыидворянеходяттударазвлечься,
поговорить и завести интрижку. Он прилежно работает каждый день, но любит выпить в
праздник,хотянебольшаямеравинавПарижестоитбольше,чемцелыйбочоноквдеревне.
Вмиренесыщетсяболееискусногонарода,которыйбыменьшезарабатывал,посколькуон
тратит всё на чревоугодие и одежду, и между тем он всегда весел. Однако быть бедным в
Париже,постояннонаходитьсясредивсехэтихнаслаждений,неимеявозможностиизведать
ниодногоизних,—страшнееэтогоаданетвовсёмсвете».
В начале XVIII века нынешняя улица Шоссе д’Антен называлась «дорогой Большой
Пинты»: она извивалась у подножия холмов между полями, болотами и садами от
МонмартрадозлачногокварталаПтит-Полонь(МалаяПольша),авдольнеестояликабаре,
гдеподавалимолодоевино.Тудаприходилинетолькопоестьивыпить,ноипотанцевать.
Войдя, посетители пересекали огромную кухню, где в исполинском очаге жарились на
вертеле окорока и бараньи туши, и попадали в большой зал с расставленными вдоль стен
столами, на которых плотными рядами стояли бутылки, кувшины с вином и тарелки со
снедью. Середину занимали танцоры, отплясывавшие контрданс и котильон под визг
скрипок,воплидудокикларнетов.
Таверны и кабаки множились и процветали по всей Европе, и студенты всех без
исключения университетов усердно их посещали, к великому неудовольствию своих
родителей, чьи денежки утекали, словно вода в песок. Помешать этому было невозможно,
хотя попытаться стоило. Например, отец Гёте заставил его перевестись в 1770 году из
Лейпцига, где тот изучал право, в Страсбург, полагая, что юноша слишком уж много
временипроводитвзнаменитомлейпцигскомпогребкеАуэрбаха.
Надо сказать, что, получая ученые степени и переходя из разряда учащихся в разряд
преподавателей, далеко не все бывшие студенты ставили крест на «грехах молодости», а
потому подавали дурной пример собственным ученикам. В XVI веке власти Краковского
университета в особом распоряжении обличили «отвратительный порок пьянства»
некоторыхпрофессоров,которыепоночамшаталисьпогороду,шумелиинарушалипокой
горожан, и постановили: преподаватель, ведущий себя подобным образом, лишится
жалованья и не будет допущен к чтению лекций; если же он не исправится, то будет
исключенизуниверситета,атоиотлученотЦеркви.
В Лейдене студенты братались с преподавателями в кабачках «Кедровая шишка» и
«Сражающийсялев»,иэтипопойкинередкозаканчивалисьпотасовкой.
«ЯникогданевиделвМонпельепьяных,заисключениемнемцев»,—особоотмечаетв
своихзапискахФеликсПлаттер.АегобратТомасдобавляет,чтоивИспаниинеувидишь
пьяногонаулице,посколькуэтопозор.
Прекрасныйпол
Свободанравов.—Жрицылюбви.—Серенады.—Любовныеприключения
Хорошенькие служанки из таверн, также являвшиеся приманкой для студентов, не
отказывали посетителям в услугах интимного свойства. В эпоху Возрождения нравы
отличались простотой; например, во Франции в XVI веке партнер по танцам должен был
поцеловать партнершу в губы. Актрисы из бродячих трупп, выступавших на площадях,
собирая деньги со зрителей, раздавали записочки с указанием места и времени свидания.
Школяров манили к себе и публичные бани, снискавшие к временам позднего
Средневековья дурную славу, и скрывавшиеся под их сенью запретные плоды. Пусть
формальностудентысчиталиськлирикамиидаженосилитонзуруисутану,обетовониеще
недавали,апотомусчиталисебясвободнымиотморальныхоков.
Одно из постановлений парижского парламента, относящееся к середине XVI века, с
прискорбием констатировало, что студенты бродят по городу неприлично одетые, со
шпагами и кинжалами, надвинув шляпы на глаза, чтобы нельзя было разглядеть лица. С
наступлением темноты они без зазрения совести грабят прохожих, а затем отправляются
пропивать добытые таким образом деньги в кабаки и «веселые дома». Общаясь с
беспутнымиженщинами,ониполучаютдурныеболезни.Всамомделе,всерединепрошлого
тысячелетиясифилиспроизводилопустошенияврядахучащихся.ВБреславльскойхронике
за 1502 год сообщается о «французском насморке» (гонорее), которым заразилось 250
человек.
Томас Платтер, побывавший в 1595–1597 годах на юге Франции и в Испании,
доскональноизучилместныеобычаиисообщалдовольнолюбопытныесведения.Например,
он пишет, что в Авиньоне много публичных женщин: они пользуются покровительством
папы и платят ему пошлину. Жрицы любви живут на двух довольно длинных улицах и
занимают на них все дома. Некоторые одеты очень богато; они показываются на люди,
приглашают прохожих зайти и даже останавливают их на улице. Говорят, что их
начальница, которую в насмешку называют аббатисой, обязана отдаваться бесплатно
любомустуденту,которыйобэтомпопросит.
ВБарселонеотдельнаяузкаяулочкабылаотведенадляпубличныхженщин;днемвходна
нее был открыт, а на ночь перекрывался цепью. Спальни (около сорока) находились на
первом этаже, соприкасаясь, точно кельи в монастыре. Все женщины проживали на
ближнем постоялом дворе. Днем они сидели в красивых креслах на пороге, в богатых
нарядах, играли на лютнях и пели или свободно ходили по улицам, точно порядочные.
Полиция приставила своего человека присматривать за ними. На улицу запрещено было
входить с холодным или огнестрельным оружием. Там жил особый хирург, который
осматривал женщин и прогонял заразных. Они платили налог королю и не считали свое
ремеслозазорным.«Собственный»капелланслужилунихмессу,исповедовалит.д.
Раннее знакомство с доступными женщинами убивало в зародыше всякое уважение к
прекрасному полу. В Авиньоне во время карнавала школяры и семинаристы, завидев
девушкулегкогоповедения,хваталиее—ктозаруку,ктозаногу,—ирезкодергали,так
чтоонападаланавзничьнамостовую,азатемустремлялиськновойжертве.Правда,девицы
могли избежать этого издевательства, уплатив экю. Бывало, что жестокосердым школярам
удавалосьзаработатьтакимобразомдосотниэкю,которыепоступаливобщуюкассу.
Высокая романтика трубадуров приобретала гротескные формы. Население
университетских городов не могло спать по ночам из-за чрезмерного увлечения студентов
музыкой.СогласноуставууниверситетагородаЛерида,утвержденномувсентябре1300года
королем Арагона Хайме II Справедливым, у школяров, которые шлялись по ночам, могли
отобратьихинструменты,«ибоонинарушаюттишинуипокой».
Феликс Платтер вспоминал, как один приятель, живший по соседству, позвал его на
ночной «концерт». «16 апреля [1554 года] молодой дворянин Гишар де Сандр попросил
меняустроитьсеренадуоднойдевице.Мыявилисьнаместовполночь.Сначалаударилив
барабаны,чтобыразбудитьвсехобывателейнаэтойулице.Послевступилитрубы,заними
гобои.Имнасменупришлифлейты,закоторымиследоваливиолыи,наконец,трилютни.
Серенада длилась добрых полтора часа. Затем нас отвели в кондитерскую и отлично
угостили:остатокночимыпилимускатигипокрас».
Такие серенады обычно исполняли накануне студенческих пирушек, устраиваемых
руководствомуниверситетаМонпельенаднисвятогоЛукиисвятогоНиколая.
Бакалавры из Саламанки были непревзойденными мастерами серенад под
аккомпанемент гитары, которыми они заслуживали благосклонность слабого пола. Такие
серенадыописаныв«Подставнойтетке»МигеляСервантеса:
«Темвременемнаступиланочь,ивотвподобающийдлятакогородаторжественных
выступлений час собрались девять ламанчских головорезов, четыре певца с гитарами,
морскаятруба,арфа,бандура,двенадцатьбубенцов,саморскаяволынка,тридцатьщитови
столько же панцирей; всё это было роздано целой ватаге однокашников или, вернее,
собутыльниковнашихстудентов.Этопышноешествие направилоськоколоткуи к дому
любезной сеньоры; свернули в улицу, и безжалостные бубенцы загремели так
оглушительно, что, хотя ночь давно переступила порог безмолвия и все соседи кругом
спали также сладко, как шелковичные черви, им пришлось всё-таки отогнать в сторону
сон. Во всей округе не оказалось ни одного человека, который бы не проснулся и не
подбежалкокну.Вследзатемволынказаиграла„гамбетас“изакончила„эстурдьоном“[50]
толькоподсамымиокнамидамы.[…]
На улице появилась большая толпа народа. Певцы и вся братия решили, что это
городская полиция; а поэтому построились в круг и поместили в середину отряда
музыкальный обоз; при приближении полиции они начали греметь щитами и звенеть
панцирями; услышав эти звуки, полиция не пожелала танцевать танец со шпагами,
исполняемый садовниками на празднике „тела Господня“ в Севилье, и прошла дальше,
потому что альгуасилы, нижние чины и сыщики не почуяли себе большой наживы от
здешней ярмарки. Наши храбрецы возликовали и хотели было продолжать начатую
серенаду;ноодинизглавныхустроителейпотехизаявил,чтомузыкинебудетдотехпор,
пока сеньора донья Эсперанса не покажется у окна. Но как они настойчиво ее ни
вызывали, на крики не вышла даже дуэнья. Все были рассержены и пристыжены и
собирались забросать дом камнями, разбить решетчатые ставни, устроить страшный
кавардакикошачийконцерт,тоестьпоступитьтак,каксвойственнопоступатьюнцамв
подобных случаях. Тем не менее, несмотря на свою досаду, они решили еще раз
„пропустить по маленькой музыке“ и сыграли несколько вильянсиков[51]; затем снова
зазвучала волынка, оглушительно-резко зазвенели бубенцы, и на этом серенада
окончилась»[52].
Студенческаяпораприходиласьнавеснужизни.Стоитлиудивляться,чтомолодаякровь
бурлилаискучныекнигичастооказывалисьзабытырадичьих-топрекрасныхглаз?Жильбер
Каталан,которогоотецвызвализБазелядомойвМонпелье,послушноотправилсявпуть,но
подороге,вЖеневе,увидалдевушкуредкойкрасотыивлюбился.Онупросилотцаоставить
его в Базеле, чтобы не прерывать учебы, а на самом деле надеялся письмами и подарками
склонить девицу к замужеству. Конечно, ни о какой учебе не было и речи: «Ромео» чаще
посещалигорныедома,чемзанятия,ипроводилвремявшалостяхилюбовныхпохождениях.
Напомним,чтостудентытойпорыбыли«тинейджерами»,ноотношениямеждуполами
не составляли для них никакой тайны, тем более что брачный возраст тогда наступал
гораздо раньше восемнадцати лет. Знаменитый юрист Жак Кюжас умер, оставив сиротой
свою тринадцатилетнюю дочь Сюзанну. Спустя два года она обвенчалась с председателем
тулузскогопарламентадеТу,ноееблагочестивыйинемолодойсупругсприскорбиемузнал,
что его юная жена уже не девица, и умер от горя. Молодая вдовушка вновь вышла замуж,
однаконеугомониласьипринималавсвоейспальнешколяров,которыесбегалисзанятийк
дочке своего бывшего профессора: это называлось «комментировать произведения
Кюжаса».РаздосадованныйпрофессорправаЭдмонМениль,которомуприходилосьчитать
лекциивполупустойаудитории,написалэпиграммунаСюзанну:
VideratimmensosCujatinatalabors
Aeternumpatripromeruissedecus;
Ingeniohaudpoterattammagnumaequareparentem
Filia;quodpotuitcorporajecitopus[53].
Выражение «комментировать произведения Кюжаса» прижилось и впоследствии стало
обозначатьвольностишколяровсдочерьюнаставника;имяКюжасачастозаменялидругим,
принадлежавшим,какправило,преподавателюправаилиграмматики.
Какие только приключения не выпадали на долю любвеобильных школяров! История,
которуюприводитвсвоихзапискахФеликсПлаттер,моглабыпослужитьосновойдлялихо
закрученногосюжетасериала.Судитесами:
«БаттХалер,мойоднокашник,былединственнымсыном,ипоэтомуемувсёсходилос
рук. Это был красивый мальчик с нежным голоском, пил он только сладкое вино. Став
студентом,онтолькоиделал,чтоигралналютне,гонялсязакрасотками,участвовалвовсех
играхимаскарадах.Вконцеконцовонпообещалженитьсянамолодойшвееивсамомделе
женился на ней и прижил двух детей, которые выросли хорошими людьми, потому что
практическиневидалисвоегоотцаивоспитывалисьвдомесвоегодеда.Онжепродолжал
жить по-прежнему и влюбился в молодую девицу. В ее доме танцевали по ночам на
каталонскихковрах,чтобынебудитьсоседей.Девицазабеременела,иеепосадиливтюрьму
вместесматерью,которуюподозреваливсводничестве.Ребенкаокрестили;матьизгналииз
города,ионаукрыласьвШлингене,гдевыходилазамужтрираза.Аееобольстительбежалв
Лотарингию,влюбилсятамвмонахинюипохитилее.Занимипогнались,девицуотбили,а
его потом тоже схватили, заковали в железа и посадили в телегу. Переезжая через речку,
телегаразвалилась,пленниксвалилсявводуиутонул».
Вспоминаягодымосковскогоученичества,МихаилЛомоносовпризнавался:«Обучаясьв
Спасских школах, имел я со всех сторон отвращающие от наук пресильные стремления,
которые в тогдашние лета почти непреодоленную силу имели». Молодому здоровому
поморубыло23года;привсейтягекобразованиюоннемогустоятьпередсоблазнами,о
чемиповедалвнаписанномтогдажестихотворении:
Услышалимухи
Медовыедухи,
Прилетевши,сели,
Врадостизапели.
Егдасталиясти,
Попаливнапасти,
Увязлибоноги.
Ах!—плачутубоги,—
Медуполизали,
Асамипропали.
Эти стихи были впервые опубликованы в 1855 году с пояснением: «Сочинение г.
ЛомоносовавМосковскойакадемиизаучиненныйимшкольныйпроступок».Вчемсостоял
этот проступок, осталось неизвестным, хотя кое-какие предположения строить можно; но
видно, что виновник раскаялся. Учитель Ломоносова Ф. Кветницкий отдал должное его
способностям,поставивналисткепометку«Pulchre»(«Прекрасно»).
Женитьба
Семья или учеба? — Правила вступления в брак. — Абеляр и Элоиза. —
Общественноемнение.—Любовьиденьги
Слово«бакалавр»—«bachelor»навульгарнойлатыни—враннесредневековойФранции
обозначало юношу, готовящегося к посвящению в рыцари, и молодого человека вообще; в
английском языке оно стало значить «холостяк». В университетской среде это была
младшая из трех ученых степеней; бакалавр имел право сам проводить занятия со
студентамиилипретендоватьнабенефиций.Послереформы1074–1075годов,проведенной
папойГригориемVII(1073–1085),клирикидолжныбылисоблюдатьбезбрачие;женившись,
каноник не мог получить бенефиций, а ранее имевший лишался его, так что приходилось
выбирать:деньгиилисемья.
НесмотрянаточтоцелибатбылзакрепленещевправилахЭльвирскогособоравначале
IVвека,догригорианскойреформымногиеклирикивступаливбрак,даипоследалеконе
всесоглашалисьпринятьобетбезбрачия.Например,ТибоизЭтампа(1080—после1120),
считающийся если не основателем, то предтечей Оксфордского университета, был
категорическипротивзапретанаженитьбудляклириков.Водномизписем,дошедшихдо
нашего времени, он утешает некоего Филиппа, подвергнутого наказанию за проступок,
связанный с сексуальным поведением. Тибо уверяет его, что гордыня — гораздо больший
грех,инамекает,чтодавшиеобетцеломудриячастовпадаютвгрехсодомии.
Надо полагать, Тибо знал, о чем говорил. Учение и преподавание в университете было
деломпреимущественномужским,инеисключено,чтомеждуучителемиученикоммогли
возникнуть отношения иного свойства, а профессор оставался холостяком не только из-за
страстной любви к науке. В «Божественной комедии» Данте Алигьери с глубоким
почтением отзывается о своем учителе Брунетто Латини, однако помещает его в седьмой
кругада(Часть1.Ад.ПесньXV),недаваячеткихпоясненийпоэтомуповоду.Большинство
исследователейполагают,чтоДантеподразумевалсклонностьсвоегоучителякоднополой
любви.
Школяры были низшими клириками, а потому теоретически могли вступать в брак, но
препятствиемкэтомустановилосьхроническоеотсутствиеденег.Связыватьсебябрачными
узами разрешалось юношам, достигшим четырнадцати лет, и девушкам с двенадцати лет.
Разумеется,ранниебракиредкозаключалисьповзаимномувлечению:решениепринимали
родители (во Франции и в Англии совершеннолетие наступало в 21 год, а мужчина мог
жениться иобзавестисьсобственнымидетьмиещедодостиженияэтоговозраста).Тайные
бракипреследовалисьпозакону.Размерыприданогооговаривалисьвбрачномконтракте.
В «Сентенциях» Петра Ломбардского, которые усердно изучали на богословских
факультетахуниверситетов,перечисленыпричиныдлязаключениябрака:стремлениеиметь
детей; боязнь не сохранить целомудрия, пребывая в безбрачии; стремление примирить
семьи…Этобыли«правильные»причины,кдурнымжеотносилисьстремлениеразбогатеть
икрасотаизбранницыилиизбранника(любовьибрак—вещинесовместные).
В аристократической и буржуазной среде — особенно в Англии с ее принципом
майората — было принято, что женится только старший сын; прочие становились
священниками или военными и оставались холостяками, если только им не удавалось
подцепитьбогатуюнаследницуиливдову.
Некоторые студенты умудрялись использовать женитьбу в интересах учебы. Например,
Якобино Браджери, бедный сын вдовы из Мантуи, который в XIV веке вместе с братом
учился в Болонском университете, еле сводил концы с концами. Однако ему повезло
встретить в Болонье девушку из зажиточной семьи, которая была согласна выйти за него
замуж; за ней давали хорошее приданое. Якобино обратился за разрешением на брак к
герцогуМантуанскому;тотнеодобрилэтуидею,думая,чтотогдаегоподданныйнавсегда
останетсявБолонье,однакостудентклятвеннозаверялсвоегогосподина,чтопробудеттам
не больше, чем требуется для завершения учебы. Впоследствии Якобино блестяще сдал
экзамены на врача (получив приданое жены, он смог внести сумму, необходимую для
защитыдиссертации).
Легкомысленнымюнцамприходилосьвалятьсявногахусвоихпокровителей—хорошо,
если таковые имелись. В ту же эпоху мантуанский протоиерей однажды вступился за
проштрафившегося студента, которого вызвали на суд старейшин. Школяр обольстил
тринадцатилетнюю девушку, ее родители жаждали мести. Чтобы уладить инцидент,
протоиерейбылвынужденпообещатьвыдатьеезамуж.Ноэтоозначалодатьейприданое,а
священникувовсенеулыбалосьрасстатьсясполусотнейзолотыхмонет.Он,всвоюочередь,
умолялгерцоганадавитьнаотцавиновногостудента,чтобытотвыплатилхотябыполовину
суммы.
Самым серьезным проступком, причем не только в университетах, считалась женитьба
без разрешения. Иван Неплюев, посланный Петром I в Испанию для обучения в военноморскойакадемии,вспоминаетотакомслучае:«12числасентябрявсякомпания,офицеры
и гардемарины, собраны были в кастель, и при нас указом королевским с одного
гардемаринаофицерывелелиснятькоролевскиймундириобъявилинамегозабездельника,
чтобгардемариныснимкомпаниинеимелизато,чтоонженилсябезуказу,—понежеим
жениться не велено; и отказали оному от компании, а сверх того, оный из королевской
службы выкинут и отпущен на волю; а покуда об нем отписывались к королю, потуда он
сиделвтюрьме,с25дня».
Тяжелыйвыбормеждулюбовьюикарьеройпоройоканчивалсядрамой.Пожалуй,самая
известная из таких историй — любовь Пьера Абеляра и Элоизы, приключившаяся зимой
1117/18 года. Правда, к тому времени Абеляр уже не был студентом: он основал
собственнуюшколуриторикиибогословия,гдепреподавалкрасноречиеисхоластическую
философию. Научный мир был тогда поглощен спором об универсалиях, и Абеляр
проповедовал реализм в противовес номинализму своего бывшего учителя Гильома из
Шампо, который пустил в ход все свои связи, чтобы выжить неблагодарного ученика из
Парижа. И вот его пригласили в наставники к благородной девице, воспитывавшейся в
монастыре. Абеляр поселился в доме ее дяди, каноника собора Парижской Богоматери,
чтобы жить рядом с ученицей. Он был уже далеко не юн, но и еще не стар; в его душе
внезапно вспыхнула неукротимая страсть к умной и миловидной девушке; он засыпал ее
откровеннымиписьмами,ионавконцеконцовуступила.ВпоследствииАбелярсамописал
ихбурныйроманв«Историимоихбедствий»:«Переднамилежалираскрытыекниги,номы
говорили более о нежности, чем о философии; поцелуев было больше, чем сентенций, а
глазанашиболееупражнялисьвлюбви,нежеливчтенииСвятогоПисания».
Дядя застиг влюбленных в неподходящий момент и начал тяжбу с целью «возмещения
морального ущерба». К тому времени Элоиза уже была беременна; Абеляр отправил ее к
своим родителям в Палле, где она благополучно разрешилась от бремени сыном, которого
назвала Астролябом. Она написала дяде письмо, в котором просила не настаивать на ее
замужестве(оназнала,чемгрозитженитьбаеелюбимому,инежелалаемунеприятностей).
НоАбеляртожепонимал,насколькотяжелоположениенезамужнейженщинысребенком;
оставивсынанапопечениесвоейсестрыДенизы,онпривезЭлоизувПарижитайносней
обвенчался — на рассвете, в присутствии пары свидетелей. Но дядя выдал их тайну. Хуже
того,ненадеясьнаправосудие,онподослалкАбелярусвоихподручных,которыеоскопили
богослова. Это уже ни в какие ворота не лезло, потому что подобному наказанию
подвергалитольконасильниковипрелюбодеев,аАбелярапричислитькнимбылонельзя.К
тому же после такого позора на его церковной и преподавательской карьере можно было
поставить крест. Но и это еще не всё: насилие, совершённое над самым известным
клириком Парижа, да еще и в приходе собора Парижской Богоматери, шокировало всё
королевство.Зубзазуб:обоихзлодеевтожеоскопилиивыкололиимглаза;дядюЭлоизына
двагодаотстранилиотисполненияобязанностейканоника.Нопоправитьуженичегобыло
нельзя: Элоиза удалилась в монастырь в Аржантее, Абеляр — в Сен-Дени, где занялся
серьезнымитеологическимиисследованиями.Междутемвсястранараспеваланаписанные
им любовные песни, которые он посвятил Элоизе. Даже за монастырскими стенами их
чувствонеугасло;переживлюбимогона22года,Элоизапопросилапохоронитьеерядомс
ним.
ВПарижскомуниверситетедокторамедицины,менеевсехдругихсвязанныесрелигией,
получилиразрешениеженитьсятольковXVвеке,афилософы,богословыиюристы—еще
позднее,вконцеXVIIстолетия.ВПрагезапретнаженитьбудляпрофессоровуниверситета
был отменен в 1609 году. Обычно университетские уставы требовали безбрачия только от
ректора, однако и подавляющее большинство профессоров не позволяло себе вступать в
брак,посколькутакойпоступоквызвалбырезкоеосуждениесостороныобщественностив
силу сложившихся стереотипов. Когда в XIV веке один профессор из Вены всё-таки
отважился жениться, современники объяснили эту «выходку» помешательством: «Uxorem
dixit versua in demention» («Сойдя с ума, он женился»). Во времена Лютера считалось
позором, если ученый человек вступал в брак: «Софисты показывали на него пальцем,
говоря: смотрите, он выходит в свет и не хочет быть духовным». Да и позже, например,
Лейбниц восхвалял Кеплера за то, что тот остался холостяком, стремясь наслаждаться
наукой.СамЛейбництоженебылженат.
Вот еще одна жутковатая история, которую противники женитьбы могли бы
использовать в качестве аргумента. В университете Нима был профессор философии
ГильомБиго.ВегодомежилписарьимузыкантПьерФонтан,красивыймолодойчеловек,
ставшийлюбовникомегожены.Слугараскрылхозяинуглаза,итотчутьнесошелсумаот
ревности.8июня1547годаразгневанныймуж,сопровождаемыйнесколькимистудентамив
масках, застиг изменницу в постели с ее «милым другом». Любовника связали, оскопили,
отрезалиносивыбросилинаулицу.НесчастныйпровелостатокжизнивМонпелье,ползая
на костылях. Биго же арестовали, посадили в тюрьму и приговорили к смерти, но позже
амнистировали.Егоженаисчезлавовремяпроцесса.
Обзаведениесемьейвсегдасопряженосбольшимитратами,а«интеллигенция»никогда
не могла похвастаться большими доходами. Душевное благородство тем более редко
сочеталосьсматериальнойобеспеченностью.Например,докторГугеленизБазеляженился
на хорошенькой бесприданнице, хотя его собственное состояние уже было потрачено на
обучение. Всю последующую жизнь он пребывал в крайней нужде, тем более что на его
иждивенииоказаласьнетолькожена,ноитеща.Помняобэтомпримере,ФеликсПлаттер
дал себе зарок, что не женится, пока не обзаведется клиентурой, которая позволит ему
содержать семью, и сдержал слово, хотя все годы ученичества тосковал по невесте,
дожидавшейсяеговБазеле.
Жизньестьжизнь,иученыетожелюди.ЖакСаломонполучилвМонпельедокторскую
степеньиженилсянастаршейдочерикоролевскогопрофессораРонделе.Когдаонаумерла,
оставив ему дочь, он женился снова и имел многодетную семью. Конрад Геснер в 19 лет
вступил в брак с девушкой из бедной семьи, несмотря на то, что друзья всячески
отговаривалиегоотэтогошага.
Праздники,развлеченияипроказы
Традиции. — Уличные гулянья. — Зрелища. — Казни. — Карнавал. — Танцы. —
Музыка.—Комедии.—Спорт.—Розыгрыши
ВСредниевекапрактическитретьгодаприходиласьнапраздники,толькокатолических
насчитывалось более полусотни. Но если церковные праздники были в большей степени
церемонными,чемвеселыми,тововремяприуроченныхкнимсветскихвесельебилочерез
край. Например, на Рождество, Новый год или Крещение устраивали День дурака: слуги
менялись местами с хозяевами, все общепринятые правила выворачивали наизнанку,
потешались даже над религией. В некоторых городах Европы в канун Рождества
праздновалиДеньославпамятьобегствеСвятогосемействавЕгипет:молодаядевушкас
младенцем на руках въезжала в церковь верхом на осле, а во время мессы все молитвы
завершали дружным «и-a». Правда, Церковь быстро положила этому конец. В начале мая
молодые люди клали на порог девушек на выданье ветки деревьев, символизировавших
качестваилинедостаткиневест,авечеромИвановадня(24июня)молодыепары,взявшись
заруки,прыгаличерезкостер,чтобыунихбылидети.Развемоглонечтоподобноеобойтись
безучастиястудентов?
Короли исправно снабжали народ зрелищами, да и подданные не оставались в долгу.
Когда сыновей Филиппа Красивого (1285–1314) посвятили в рыцари, Париж устроил
праздник в честь этого события. Помимо пиров в особняках принцев, на улицах устроили
гуляньяиигрища.Каквспоминалсовременник,тамможнобылопоглазетьнаневиданных
животныхидикарей,знатныхдамверхомналошадяхвбогатойсбруеивеселыхдоступных
красавицвброскихнарядах.Детииграливрыцарей,устраиваятурниры;наплощадяхбили
фонтаны вина, дворцовая стража демонстрировала ружейные приемы, все жители города
нарядилисьвкарнавальныекостюмыитанцевали.Наперекресткахустановилиподмосткис
загородками, и там представляли сцены из Нового Завета, а также блаженных в раю и
грешников в аду. На острове Сен-Луи, соединенном с островом Сите понтоном из лодок,
состоялся военный парад, в котором приняло участие всё мужское население Парижа в
красивыхнарядахиприоружии.Этопредставлениевызвалотакойвосторгузрителей,что
черезнесколькоднейегоповторилидляанглийскогокоролянапустыреПре-о-Клер.
В XVIII веке в Париже устраивали больше тридцати праздников в год, не считая
воскресений; например, в марте 1722-го в честь прибытия испанской инфанты возвели
восемьтриумфальныхарок.Иногдадляпростогонародадавалисьбесплатныеспектакли,и
просвещенныеиностранцыудивлялисьтому,чтонеграмотнаятолпааплодируетв«нужных»
местах.
Впрочем, публика сбегалась на любое зрелище, даже не блиставшее красотой и
изяществом. Например, популярным развлечением были казни, производимые с завидным
разнообразием:преступниковвешали,колесовали,четвертовали,сжигалиживьем…Народ
даже не нужно было сгонять на площадь, где стоял эшафот: в Париже на самые лучшие
местапродавалибилеты,а«бесплатные»занималисьзаранее.Студентыитутбыливпервых
рядах, причем не всегда являлись пассивными зрителями: не зря же в университетских
регламентахшколярамзапрещалосьмешатьпалачувыполнятьегоработу…
Нодажееслибыонизахотелипомочьпрофессионалу,то,наверное,сделалибытолько
хуже. Например, в Монпелье в XVI веке ввели санкции против людей, занимающихся
врачеванием, не будучи докторами. Их сажали на осла задом наперед, дав в руки хвост
вместо поводьев, и так возили по городу, а мальчишки швыряли в них грязью. После этой
унизительнойпроцедуры самозванцевизгонялииз города.19 декабря1595годастудентам
попался такой «врач-контрабандист». Они утащили его в анатомический театр, чтобы
посадить на осла, но жена бедолаги бегала по улицам, крича, что ее мужа хотят вскрыть
живьем.Жителикварталаотбилиегоустудентов,ибольшеегониктоневидел.
ФеликсПлаттерописываетцирковоепредставление,котороесильноотличаетсяоттех,к
каким привыкли мы. «6 января [1556 года] было выступление бродячих циркачей. После
невероятныхпрыжковониустроилибойльвасбыком,которомуподпилилирога.Обабыли
привязаны веревками к двум столбам, вбитым посреди арены. Лев, подзадориваемый
стрекалами, начал нападать на быка, который отбрасывал его рогами и убил бы, будь его
рогацелы.Нолев,утомивсвоегопротивника,прыгнулемунаспинучерезголовулегко,как
кошка,впилсявнегозубамиисвалил,нонеубил.Пришлосьбыкаприкончить».
Студенты были душой и завсегдатаями любого праздника и оживляли жизнь
университетского города. В Каоре (Франция) во время карнавала они под руководством
своего «аббата» наполняли город шумом игр. Устав университета Монпелье 1534 года
предписывал всем студентам принимать участие в традиционной кавалькаде. То же
относилось к праздникам. Например, 1 января молодые люди организовывали исполнение
серенадивеселилисьнабалах.
«С наступлением Нового [1553] года начались всяческие увеселения, в основном
галантные серенады, устраиваемые по ночам перед домами, — вспоминает Феликс
Платтер.—Музыкальнымиинструментамибылитарелки,бубенифлейта(одинмузыкант
игралнавсехтрехсразу),гобой,которыйтуточеньраспространен,виолаигитара,которые
тогдабылиещевновинку.Богатыегорожанеустраивалибалы,накоторыеприводилидевиц.
После ужина там танцевали при свете факелов бранль, гальярду, вольту, гавот до самого
утра.Этибалыпродолжалисьдоконцакарнавала».
«Французские»танцывосновномбылибыстрыми,хотяичередовалисьсмедленнымии
торжественными. В XVI веке веселую гальярду (состоявшую из прыжков и пируэтов)
танцевалипослеплавнойпаваны;заалемандойшлакуранта,азаней—сарабанда,менуэт,
гавот, бурре, паспье (нужно было ловко прыгать, просовывая свою ногу между ногами
партнера), ригодон (партнеры выделывали антраша, не сходя с места) и джига; самые
неугомонные могли после джиги сплясать чакону и пассакалью. Парные танцы (бурре,
вольта) чередовались с хороводными или массовыми (гавот, бранль). Всё это исполнялось
поднемудрящиемелодии,наигрываемыенаскрипках,дудках,бубнахибарабанах.
ОтецТеодораТроншена,вбудущемизвестноговсейЕвропеврача,хотел,чтобыегосын
стал священником, но этим планам осуществиться не удалось. Несмотря на прилежание к
учебе, юноша страстно любил танцы, считавшиеся развлечением, не совместимым с
изучениембогословия,дажевпротестантскойЖеневе.Этастрастьнастолькозахватилаего,
что ему случалось отмахать ночью несколько лье пешком в поисках «танцулек», о его
присутствиинакоторыхнедонеслибыегородителям.
Шестого января, на Богоявление, студенты выбирали «короля»[54], который в
благодарность за «коронацию» платил за пир, за факелы, а также за услуги трубачей и
скрипачей. Но в 1533 году избранному «королем» Филиппу Брингье это оказалось не по
средствам, и все расходы пришлось возместить университету Монпелье. Кроме того,
«королевский» кортеж, состоявший из вооруженных шпагами школяров, порой вызывал
беспорядки,поэтомувконечномитоге«королевскую»властьвМонпельеотменили.
Тогдашколярысталивыбирать«аббата»,которыйпользовалсятемижепрерогативами:
теоретически — играть по отношению к младшим роль наставника, на практике —
поощрятьихкраспутству.Поэтомууниверситетпотребовалнизвержения«аббата»,продал
его шляпу и уничтожил его кафедру. В знак протеста в 1529 году во время традиционного
представления6январястудентыразыграли«воскрешениеаббата».
«МыотпраздновалиБогоявлениесрединемцев;былславныйпириконцерт,яигрална
лютне»—этосноваПлаттер.Умениеигратьналютнеоченьпригодилосьбудущемуврачу.
ОнрегулярнозаказывалсебевБазелеструныксвоемуинструментуинотысмузыкальными
новинками.Позжеотецрекомендовалемуосвоитьарфу,потомучтоэторедкийинструмент
ииграющийнанембудетвнеконкуренции.
МатеоАлеман(1547—около1614)в«ЖизнеописанииПикароГусманадеАльфараче»
(1599) превозносит музыкальные таланты студентов из Алькалы, которые, впрочем,
слишком уж увлекались серенадами: «На книги они и смотреть не желали, равно как и
заниматьсятем,радичегоявилисьвуниверситет;ониникогданевыпускалиизрукгитару,
умели всех развлечь, пели красивые сонеты и всегда имели новые наготове, аккомпанируя
себенасвоеминструменте».
Вначалефевралядвадня(впонедельники«жирныйвторник»)веселилисьнакарнавале
передначаломВеликогопоста:сноватанцы,серенадыимаскарад.ВовторникпоМонпелье
бегалипарнискорзинамивместощитовисмешкамиапельсинов,стоившихоченьдешево
— два денье за дюжину. На площади Богоматери они принимались бросать друг в друга
апельсины,ивскоревсяплощадьпокрываласьраздавленнымиплодами.Дажедоктораправа
в«жирныйвторник»бегалипоулицамвмаскахишвыряливгорожанапельсины.
«Воспитанникимуз»и«ученикиГиппократа»развлекалисьтем,чторазыгрывалифарсы
и комедии. Им было с кого брать пример. Бродячие труппы комедии дель арте часто
высмеивали докторов-шарлатанов в сценках, когда Арлекин (Дзани) оставлял в дураках
чересчур доверчивого Панталоне. Правда, иногда после представления комедианты сами
превращались в торговцев «панацеями», пытаясь всучить почтеннейшей публике разные
снадобья—притирания,зубнойпорошок,средствоотбородавокит.д.Школярыжемогли
развиватьэтотнехитрыйсюжетдобесконечности.
Одна«труппа»авиньонскихстудентовнастолькопрославилась,чтоеесталиприглашать
давать представления в других городах. Это, разумеется, не могло не сказаться на учебе.
Поэтому им запретили играть вне университетских стен. В отместку школяры стали
высмеиватьпорокивеликихималых,нещадяиотцовгорода.Городскойсоветпожаловался
папе, и тот буллой учредил цензуру, запретив представлять трагедии или комедии, не
одобренныеполицейскимивластями.
В Монпелье в начале XVI века блистало актерское трио, состоявшее из Рабле и его
друзей Сапорты и Пердрие, учившихся на медицинском факультете. От них порой
доставалось не только власть имущим, но и братьям-студентам: медики были заклятыми
врагами юристов. После нескольких десятилетий взаимных оскорблений со сцены
последователи Юстиниана и Гиппократа решили взяться за оружие: в 1532 году они
приобреливскладчинуаркебузы,порох,пули,пикиилатныенагрудники.
В Кане университетская реформа 1521 года запретила танцы и прочие буйные
увеселения. Зато в 1527 году адвокат Жан Лемерсье по примеру Руана пригласил поэтов
участвовать в творческом конкурсе по случаю очередного «Праздника нормандцев»,
начиная с XII века отмечавшегося 8 декабря в городах этой провинции, и с тех пор он
проводилсяприуниверситетевплотьдоВеликойфранцузскойреволюции.
Школяры из Кана, чувствовавшие в себе пристрастие к Мельпомене, ставили комедии
Плавта. Но в 1579 году король Генрих III, находившийся в Блуа, запретил студентам
«разыгрывать фарсы, комедии, трагедии, фаблио и сатиры, сцены на латыни и на
французском языке, содержащие похоть, брань, божбу и прочие возмутительные вещи в
отношении властей и частных лиц, под страхом тюремного заключения и телесных
наказаний».Крометого,школярамбылозапрещенопосещатьзалыдляигрывмячикабаре.
Канскаямолодежьсталапроводитьдосуг,состязаясьвборьбе,плавании,стрельбеизлука,
прыжкахимузыке.
Труппыбродячихактероввыступаливзалахдляигрывмяч,имевшихсявкаждоммаломальски приличном французском городе. Сэр Роберт Даллингтон, опубликовавший в 1604
году в Англии «Впечатление о Франции», был поражен повальным увлечением французов
спортивными играми, которые его соотечественники считали пустой тратой времени:
«Французы рождаются с ракеткой в руке… Эта страна усеяна залами для игры в мяч,
которыхбольше,чемцерквей,аигрокимногочисленнее,чемлюбителипивавАнглии».В
Париже в то время было не меньше 1800 залов и открытых площадок для игры в мяч, а в
Монпелье—всегосемь.Почемужестудентамзапрещалиихпосещать?
Еще22января1397годапарижскийпревовозобновилзапретнаигрувмяч,накоторый
игроки в очередной раз не обратили никакого внимания. Полгода спустя прево пошел на
уступки: играть разрешили, но только по воскресеньям, «поелику многие мастеровые и
прочие простолюдины оставляли работу и семьи в рабочие дни, нарушая общественный
порядок». Но и это не помогло: азартные игроки выходили на площадку каждый божий
день.Понятно, чтостуденты,людиувлекающиеся,могливообщезаброситьучебу,еслибы
имиовладелаэта«зараза».
В1610годуигрокивмяч(воФранциисложилосьчетырешколыэтойигры:голойрукой,
рукой в перчатке, битой и ракеткой) образовали свой цех, закрыв множество залов, где
допускались нарушения спортивных правил (к 1657 году в Париже оставалось 114 залов).
Например,некоторыемошенникинабивалимячикамнями,чтомоглообернутьсятрагедией:
брат Мишеля Монтеня погиб, получив удар таким снарядом. Да и без того это была
травмоопасная игра: когда Феликс Платтер, уже став бакалавром медицины, возвращался
домой в Базель, ему пришлось всю дорогу лечить попутчика, который повредил себе глаз,
неудачноупаввовремяигрывмяч.
Крометого,вигренебылоарбитра,счетвелизрители.Знаяобуйныхнравахстудентов,
нетруднопредположить,чтонесогласиемеждуболельщикамимогловылитьсявпотасовку.
В XVII веке в некоторых залах для игры в мяч, получивших особое разрешение, можно
было играть в бильярд (около 1630 года в Париже насчитывалось примерно 150 таких
залов). Большим поклонником бильярда был кардинал Ришельё, который велел обучать ей
молодыхофицеровизКоролевскойакадемии;еевыпускникидажесдавалиособыйэкзамен
навладениенавыкамибильярднойигры.
Запретнатанцытакжеможнообъяснить«сопутствующимиобстоятельствами»:бедные
студенты не могли посещать балы во дворцах и отправлялись в таверны, где отплясывал
простой народ. Где таверны — там вино, где танцы — там женщины… Танцы называли
«буйным» развлечением. Но с середины XVII века они вошли в обязательную программу
обучения,инетольковдворянскихвоенныхучилищах,ноивсветскихшколах.Ломоносов,
Виноградов и Райзен, прибывшие в Марбургский университет для постижения наук, тоже
взяли себе учителя танцев; впрочем, руководство Петербургской академии наук вскоре
велелоотказатьсяотегоуслуг,чтобысократитьибезтогосущественныерасходы.
Студенты были мастерами на проказы всякого рода. Годы ученичества не могли
обойтись без розыгрышей. Часто подшучивали друг над другом. Феликс Платтер
рассказывает о нескольких таких эпизодах. Один из «немцев» обозвал другого
«желторотиком», тот ответил «сам такой» и заставил забияку сбрить бороду.
Преображенного таким образом студента трудно было узнать; его выдали за вновь
прибывшего, который якобы привез письма из дома; земляки наперебой приглашали его в
трактирыиугощали.Когдаобманраскрылся,вседружнопосмеялись.Новотдругаяшутка
показаласьФеликсунесмешной:егонакормилипирогомскошатиной,выдавеезакролика.
Студентыпочиталиудальствомпошуроватьвчужойкладовойиливсаду.ТотжеПлаттер
вспоминал, как они с приятелями таскали сушеный виноград из погреба аптекаря, у
которого подрабатывали, а веточки бросали обратно, так что хозяин винил во всём крыс.
Автор подчеркивал, что по прошествии многих лет ему было очень стыдно за свое
тогдашнееповедение.
ПохожеечувствораскаянияиспыталбывшийаббатРишельё,ставкардиналом.Однажды
он приказал своему камердинеру Дебурне разыскать садовника Рабле, служившего в доме,
где он когда-то снимал жилье, и привести к нему вместе с дочерьми. Перепуганный
садовникупалнаколенипередвсесильнымкоролевскимминистромисталуверять,чтоне
делал и не думал ничего дурного. «Не помните ли вы молоденького студента, у которого
наставникомбылгосподинМюло,аслугой—господинДебурне,вашземляк?»—спросил
Ришельё.—«Ода,монсеньёр,—ответилпростодушныйстарик.—Однаждыонисъеливсе
персикивмоемсадуинесозналисьвэтом».—«Такэтобыля,итеперьяхочузаплатить
вамзавашифрукты».Раблеполучилоткардиналасотнюпистолей,адвеегодочери—по
двести.
Ваганты
Студенческое стихотворчество. — Тропы. — Голиарды. — Сатирические пьесы. —
«Суписты».—CarminaBurana.—Gaudeamus.—«Тунос»
Еслиурокитанцевилиигрывмячприходилосьбратьдополнительно,топениюучилив
школе, причем основательно. Разумеется, это было церковное пение, но проказливые
студенты быстро начали добавлять к гимнам куплеты собственного сочинения. В своих
латинских виршах они использовали более естественную просодию (строение стиха),
основанную на силовом ударении, освободив, таким образом, латынь от оков греческого
ритма. Сначала эти куплеты по-прежнему исполняли на мотив григорианских
песнопений[55], но впоследствии, воодушевленные успехом, «авторы-исполнители» стали
менятьнетолькослова,ноимузыку.Такродилсяновыйстиль,подвижныйиедкий.Стихи
были короткие, построенные на ассонансах, в них вплетались междометия и
звукоподражания;такиепроизведенияназывалитропами.
Первые дошедшие до нас тропы относятся к XI веку. Студенты творили на латыни; им
было трудно отойти от этого языка, который они слышали с утра до вечера и на котором
быливынужденыобщатьсядажемеждусобой,потомучтоиначеструдомпонималибыдруг
друга: Европа являла собой лоскутное одеяло из королевств, княжеств, маркграфств,
национальных областей, жители которых говорили на своих диалектах. Впрочем,
окситанский язык, имевший распространение на юге Франции, был тогда более
упорядоченным, чем северофранцузский лангдойль, поэтому одни из первых тропов были
написанынанем.
Гуго Орлеанский (около 1093–1160), писавший на латыни, был одним из самых
известных поэтов своего времени, ему даже приписывали произведения других авторов.
ПоучившисьвОрлеане,онсталучителемграмматикиибродилизгородавгород—Ле-Ман,
Тур,Реймс,Бове,Санс,Париж,—предаваясьигре,пьянствуисочиняяострыесатиры.Сам
себяонназывал«архипоэтом».
Ему на смену пришел Филипп Готье из Шатильона (1135–1201), известный также как
ГотьеизРоншенаилиГотьеизЛилля:ужепопрозвищамвидно,чтоионнемалопобродил
посвету.НалатынионименовалсяФилиппусГалтерус,авАнглиибылизвестенкакУолтер
де Шатильон. Сочиненная им «Александрида» — длинная героическая поэма по мотивам
исторических трудов Квинта Курция — была написана гекзаметром и посвящена
архиепископу Реймса. Правда, в ней упоминаются события, связанные со Страстями
Христовыми, словно они происходили в эпоху Александра Великого. Позднее Якоб ван
Маарлант[56]перевелэтупоэмунаголландскийязык,аУльрихфонЭшенбах—нанемецкий
в1285году.
Одним из первых произведений испанской литературы считается поэма неизвестного
автора[57] «Причина любви и спор между водой и вином, или Апрельская сиеста»,
относящаяся к началу XIII века. Главный герой, от лица которого ведется рассказ, —
любвеобильный студент, побывавший в Германии, Франции и довольно долго живший в
Ломбардии. Он влюбляется в девушку и пробуждает в ней ответное чувство — сначала
заочно,посредствомписем,изкоторыхонапонимает,что«оншколяр,анерыцарь,хорошо
слагаетстихи,читаетипоет».Вконцепоэмыстудентуявляетсяголубка,котораяпроливает
воду из одного стакана в вино, налитое в другой, чем вызывает спор между двумя
жидкостями. Казалось бы, какая связь между двумя этими частями? Самая прямая: спор
междуводойивином—этоспормеждуклириками(студентами)ирыцарями(военными),в
томчислеизалюбовьпрекрасныхдам.
Песни, которые распевали школяры, быстро приняли фривольный, а порой и
сатирический характер. Их авторы объединялись в ватаги бродячих учителей, «вечных
студентов» и попов-расстриг — вагантов (от лат. clerici vagantes — странствующие
клирики),иникакимираспоряжениямиепископовнельзябылозаставитьихзамолчать.
К середине XV века мир школяров состоял из «стрижей» (студентов, не связанных
ничем, кроме обязательств по отношению к учителю, а следовательно, совершенно
безнадзорных);пансионеров,платящихза«педагогики»(когдаучительсодержалнаполном
пансионе учеников, доверенных ему родителями); студентов, живших в коллегиях.
Различныебеспорядки,связанныесвойнами,эпидемиямиипрочимибедствиями,вынудили
множество школяров забросить учебу, жить мелким воровством и бродяжничать. Эти
ватаги, как писал один испанский автор начала XVII века, были «сборищем бродяг,
радостью девиц, грозой трактирщиков, бичом хозяек и проклятием отцов». Но в конце
Средневековья студенты уже не могли быть слишком вольными, им полагалось состоять в
общине, прикрепиться к какой-либо коллегии, соблюдать дисциплину. С бродячими
студентамиобращалисьсурово,какснищими.
Если клирик был уличен в бродяжничестве, ему обривали голову, чтобы уничтожить
следы тонзуры, и лишали всех привилегий. Однако студенты из мирян, бросившие
университет,такимунизительныммерамнеподвергались.Ноизгородовихгнали,поэтому
шумные компании бродили по полям и лесам, совершая набеги на поселки во Франции,
Англии,ИталиииГермании,гдеЛютерклеймилихзагрубостьиневежество.Непокорные,
неукротимые,невоздержанныенаязыкинепризнающиеникакихморальныхзапретов,они
становилисьбродячимипевцамиикомедиантами.
ВаллийскийисторикицерковныйписательГеральдКамбрийский(около1146—около
1223) цитирует в своем «Церковном зерцале» («Speculum ecclesiae») светские пьесы,
написанные латинскими стихами, приписывая их авторство некоему епископу Голиасу.
«Этот Голиас, столь знаменитый в наши дни, был паразитом; лучше бы он звался Гулиас,
посколькубылобжорой[58]ираспутником»,—утверждаетавтор.ПоследователейГолиаса,
исполнявшихегопесниипьесы,называлиголиардами.
Однако в церковных документах XII–XIII веков не упоминается ни о каком епископе
Голиасе,даисамоэтоимя—лишьсредневековыйвариантбиблейскогоГолиафа.Приэтом
пьесы,приписываемые«ученикамГолиаса»илиемусамому,выдержанывединомстилеи
имеютобщиечерты;песнижебылиявнонаписанычеловекомученым,причемполучившим
образованиевПариже.ИтеидругиенаправленыпротивСвятогопрестолаиЦерквииносят
антипапистский характер. Между тем в начале XII века Парижский университет стал
местом ожесточенных споров между Пьером Абеляром и святым Бернардом, «человеком
папы».ПоследнийсообщалосвоемпротивникеводномизписемпапеИннокентиюII:«Вот
выступает новый Голиаф со своим оруженосцем Арно из Брешии». Мы уже знаем, что
Абеляробладалталантомкомпозитораи«автораслов»(еголюбовныепесни,посвященные
Элоизе, утрачены, но некоторые написанные им гимны сохранились до наших дней).
Впоследствии память об Абеляре стерлась, зато слово «голиард» осталось, и голиардам
придумалинаставника—некоего«епископаГолиаса».Воттолькоего«духовныесыновья»
былиуженедерзкимифрондерами,посягнувшиминаавторитетпапы,апростобродягами,
шутами, зарабатывавшими на кусок хлеба тем, что развлекали посетителей кабаков
сальными историями, незаконно совершали церковные обряды или обучали желающих
грамоте. Впрочем, в 1229 году голиарды принимали активное участие в волнениях,
вспыхнувших в Парижском университете из-за происков ректора собора Парижской
Богоматериипапскоголегата.
Голиардыпародировалицерковныеритуалы,сводяихккакому-тошутовству.Например,
в Сен-Реми они как-то отправились к мессе друг за другом, причем каждый волочил по
земле селедку на веревочке, и нужно было наступить на селедку впереди идущего, не
позволив при этом наступить на свою собственную. «Священники и клирики… пляшут на
клиросе,нарядившисьженщинами…ираспеваютнепотребныепесни,—говоритсяводном
донесении,составленномПарижскимуниверситетом.—Ониедяткровянуюколбасупрямо
в алтаре, во время мессы. Играют в кости на алтаре. Кадят вонючим дымом от подошв
старыхбашмаков.Бегаютискачутповсейцеркви,некраснеяотстыда.Наконец,возятпо
городустарыеповозкиитележки-балаганыивызываютвзрывыхохотасвоихприспешников
и прохожих на нечестивых представлениях, полных бесстыдных жестов и грубых,
богопротивныхслов».
Для своих светских сатирических пьес голиарды выбирали религиозные сюжеты,
перевираятекстыкатолическойлитургии.Терминысхоластическойфилософиитакжечасто
использовались в их стихах — то ли из желания высмеять ее, то ли потому, что эти слова
уженавязливзубахиотнихнетак-толегкобылоотделаться.
В1227годуТрирскийсоборналожилзапретнаучастиеголиардоввбогослужениях,ав
1300-м Кёльнский собор запретил им проповедовать и торговать индульгенциями; кроме
того, их полностью лишили привилегий духовенства. К концу XIII века во Франции
голиардов практически не осталось, но в Германии они просуществовали до конца XV
столетия.БлагочестивыйнемецкийпоэтГугофонТримберг(1240–1313)особуюглавусвоей
дидактической и бытописательной поэмы «Гонщик» («Der Renner») посвятил
«разбойникам» и прочим «вагантам», а в Англии о них неодобрительно отзывался «отец
английскойпоэзии»ДжеффриЧосер(1343–1400).
В начале XIV века в Саламанке бедные, но музыкально одаренные студенты
образовывали свои «группы» и зарабатывали серенадами себе на похлебку, поэтому их
называли «супистами» («sopistas») — от слова «суп» («sopa»). Их инструментами были
упоминающиеся в «Книге о доброй любви» Хуана Руиса (около 1283 — около 1350)
бандуррия[59],лютня,гитараитамбурин,арепертуарсостоялизнародныхпесен.
В более позднее время распространились представления, будто ваганты или голиарды
(существуетимножестводругихназваний)составлялинекоезакрытоеобщество,братствос
ответвлениямивразныхстранах.Этонеболеечеммиф,хотя,разумеется,нетдымабезогня.
В XIII веке в Баварии получило известность «братство» «Benedikt beuern», члены
которогосочинялисатирыпротивРимскойкурииискабрезныепесниналатыни,немецком
и французском языках, впоследствии (1225–1250) объединенные в сборник «Кармина
Бурана» («Carmina Burana»), В общей сложности он состоит из 315 песен: «Carmina
ecclesiastica» (религиозные песни), «Carmina moralia et satirica» (песни на темы морали и
сатирические),«Carminaamatoria»(любовныепесни),«Carminapotoria»(застольныепесни),
«Ludi»(забавы)ипр.Музыкакнимбылазаписананевмами[60].
Посчастью,невсеавторыпесен,вошедшихвэтотсборник,осталисьнеизвестными,ведь
среди них были выдающиеся люди. Например, Пьер из Блуа (около 1135 — около 1203),
изучавшийправоибогословиевпарижскойсоборнойшколеиименновпериодученичества
создавшийнесколькотекстовналатыни,включенныхв«КарминаБурана».В1167годуон
стал наставником короля Сицилии Вильгельма II Доброго (1166–1189), чье царствование
осталосьвпамятисицилийцевкак«золотойвек».Примернов1173годуПьерперебралсяв
АнглиюипоступилвсекретариккоролюГенрихуIIиканцлеруТомасуБекету.Около1182
годаонбылназначенархидьякономвБат,гдепровел26лет,авпоследствиислужилвдове
ГенрихаАлиенор(Элеоноре)Аквитанской.
Около восьмидесяти песен, вошедших во все разделы «Кармина Бурана», сочинены
французом,оставшимсявисторииподименемФилиппКанцлер(1165–1236).Каквидноиз
его прозвища, он был ректором собора Парижской Богоматери и канцлером университета,
заведуя религиозной стороной обучения. Первое время он боролся с независимостью
магистров и школяров от духовенства, но после университетской забастовки 1229 года
принял сторону студентов. Филипп был человек большой учености: эллинист, арабист,
философ,онписалстихиналатыниинафранцузскомисамсочинялкниммузыку.
Авконцетогожестолетияпоявиласьпесня,снекоторымиизменениямидошедшаядо
наших дней и известная теперь практически каждому. Она была основана на латинской
рукописи болонского епископа Страды 1287 года, но пели ее в ритме сарабанды. Со
временемэтапесняоброслановымикуплетамиикней,наконец,добавилисьслова,которые
сейчас узнает любой человек, даже не знакомый с латынью: «Gaudeamus Igitur»
(«Возрадуемся»). Но современную торжественную мелодию на эти слова написал в 1717
годуИоганнКристианГрюнхаус.
В рукописном песеннике, составленном между 1723 и 1750 годами и хранящемся в
библиотеке Марбурга, содержится вторая по старшинству латинская версия «Гаудеамуса»,
также сильно отличающаяся от нынешней. Автор же современного варианта известен
абсолютно точно: Христиан Вильгельм Киндлебен, немецкий богослов (1748–1785),
опубликовавшийв1781годувГаллесборник«Студенческиепесни»(«Studentenlieder»),куда
вошел и «Гаудеамус», снабженный немецким переводом. Киндлебен сам признался, что
значительно переработал исходный латинский текст, однако именно его вариант
превратилсявнастоящийстуденческийгимн.
Колесофортуны.Миниатюрарукописногосборникапоэзииголиардов
«КарминаБурана».НачалоXIIIв.
ВXVIIвеке«супистов»сталиназывать«тунос».Считается,чтоэтоназваниевосходитк
прозвищу «король Туниса», которое получал главарь нищих со «Двора чудес» в Париже,
красочно описанного Виктором Гюго в «Соборе Парижской Богоматери». В среде
испанских и португальских студентов стало особым шиком одеваться по моде «тунос»:
куртка в обтяжку поверх белой рубашки с широким воротом, широкие пышные штаны,
доходящие до середины икр, чулки и башмаки или сапоги, длинный плащ, украшенный
лентами — знаками амурных побед (лента, подаренная девушкой, считалась залогом
любви).Ноглавныйпризнак«туно»—яркаяширокаялента«бека»(«beca»),которуюносят
нагруди.Еевыдаютлишьтому,когоприняливОбщество,нанейвышитгербуниверситета,
аеецветсоответствуетфакультету.
В отличие от испанцев, португальцы одевались более скромно: черные штаны, куртка,
плащибашмаки,белаярубашка.ТольковАльгарвепредпочиталисинийцвет—впамятьо
ГенрихеМореплавателе.
«Тунос» носили треуголки; за отворот каждой была заложена деревянная ложка: будет
чем хлебать суп во время странствий, ведь наследники вагантов просто обязаны
путешествовать.
Романтизированный образ такого школяра — перекати-поле — можно увидеть на
рисункаххудожниковболеепозднихэпох,напримерГюставаДоре(1832–1883):вотонидет
вместе с погонщиками мулов по большой дороге, в черном плаще, дырявом и латаном, но
держитсямолодцевато,виртуозноиграетнагитареибаскскомбарабане,поетсеренадыпод
балконами—пылкий,бедныйиголодный.НачинаясXIXвекаобщества«тунос»регулярно
проводятсвоифестиваливразныхстранахЕвропы.
Ныневвагантахвидятнекийдалекийидеал,архетипсредневековогостудента.ВИталии
в 2002 году существовало около восьмидесяти студенческих ассоциаций под именем
«Голиардия»,похожихпосвоейструктуренарыцарскийорден,хотявместовладениямечом
в них ценится искусство диалектики. Некоторые из членов этого общества впоследствии
перебралисьвСША,основавтамв2010годупервыйГолиардическийорден.
Послесловие
Студент — это особый статус. Это звание наднационально. В любой стране, на любом
континентестудентвсегданайдет«своих».
Чтоизменилосьзавека?Развечтоуниверситетыобзавелисьсовременнымизданиямии
оборудованием,просторнымикампусами(хотяидопотопные«общаги»ещесуществуют),но
приэтомутратилисудебныеполномочиянадсвоимипитомцами;студентыненосятшпаги,
не устраивают серенады прекрасным дамам и не вступают в сражения с горожанами, зато
больше половины среди них — девушки. А в остальном… Попробуйте сами провести
параллели—можетбыть,обнаружатсяразличия,новрядлипринципиальные.
Студенты по-прежнему остаются самой мобильной частью населения, а университеты
соперничают за привлечение как можно большего числа учащихся и выдающихся
преподавателей.Учитьсявсётакженикогданераноиникогданепоздно:настуденческой
скамьеможновстретитьидвенадцатилетнеговундеркинда,ипенсионера,нерасставшегося
смечтойполучитьдиплом.
В 1987 году Европейская комиссия приняла программу обменов студентами и
преподавателямимеждууниверситетамиивысшимишколамиЕвропы[61].Ейдалиназвание
вчестьвеликогогуманистаэпохиВозрожденияЭразмаРоттердамского,пополнявшегосвои
познания в процессе путешествий, по-своему расшифровав его имя (на латыни —
«Erasmus») — «European Action Scheme for the Mobility of University Students» («Схема
действияЕвропейскогосообществадляповышениямобильностистудентовуниверситетов»).
Благодаряэтойпрограмместудентыначинаясовторогогодаобучениямогутпереходитьиз
одного европейского вуза в другой и обучаться там по своему профилю в течение
оговоренного срока — от трех месяцев до года, освобождаясь от платы за учебу,
установленной в принимающем университете, и сохраняя прежнюю стипендию. За 26 лет
(1987–2013)этойвозможностьюсмогливоспользоватьсятримиллионачеловек.С2004года
программу расширили на весь мир (теперь она называется «Erasmus mundus»), а к курсу
обучениядобавилиаспирантуруистажировкинапредприятияхвразныхстранахмира.
МечталлиотакомсамЭразм?Наверняка.Какимногиедругиебывшиестуденты,имена
которыхтеперьизвестнывовсеммире.
Вся жизнь — школа. Сначала мы учимся сами, потом учим других. Со временем
воспоминания о скучных лекциях, часах, проведенных в библиотеке в поисках материала
для курсовой, бессонных ночах перед экзаменами несколько притупляются, а память о
радости открытий, победах над собой, веселых вечеринках в кругу верных друзей остается
навсегда.Студенческаяпора—лучшаявжизни,этовамскажетлюбойбывшийшколяр,ана
встречахвыпускниковвсегдамноголюдно:«NoifuimusinGarlandia!»
ПРИЛОЖЕНИЕ
СозданиеуниверситетоввXI–XVIвеках
Год
Город,
основания страна
1088
1120
1167
1209
1218
1222
Примечания
Болонья,
Италия
Приоснованииэтогостарейшеговмиревысшегоучебногозаведениявпервыебыло
использованослово«университет».Изначальнойцельюбылоизучение
Юстиниановыхдигестов(текстовримскогоправа,собранныхприимператоре
Юстиниане),зановооткрытыхвИталииоколо1070года,дляразработки
средневековогоримскогоправа.Университетславилсяпреподаваниемцерковногои
гражданскогоправа.Уставполучилв1158годуотФридрихаБарбароссы.
Париж,
Франция
НахолмеСвятойЖеневьевыналевомберегуСенывозниклиновыеучебные
заведения,посколькусоборнаяшколанаостровеСитеуженевмещалавсех
желающих.В1200годукорольФилиппАвгустподтвердилисключительнуювласть
епископаПарижскогонадэтимишколами.В1210-мпапаИннокентийIIIдал
разрешениенасозданиесообществамагистровистудентов.В1215-мпапскийлегат
РобертКерзонпривезуставиразработалпрограммуобучения.В1246-мсообщество
получилофинансовуюиюридическуюавтономиюисобственнуюпечать.С1260-го
учебноезаведениесталоназыватьсяуниверситетом.В1292годуонполучилотпапы
правообучатьвсеххристианмира.
Оксфорд,
Англия
Точнаядатаоснованиянеизвестна.Здесьпреподавалив1096году,новтовремя
обучениеещенельзябылоназватьуниверситетским.В1116годушколупри
кафедральномсоборевозглавилТибоизЭтампа,бежавшийотпреследованийво
Франции.В1167годуанглийскийкорольГенрихIIзапретилсоотечественникам
учитьсявПариже.Английскиестуденты,изгнанныеизПарижапокоролевскому
ордонансу,обосновалисьвОксфорде.Многочисленныеколлегии,основанные
монахамиразныхорденов,с1231годасталиназыватьсяуниверситетом.СконцаXV
века,послеразрываскатолическойцерковью,вобученииперешлиотсхоластикик
гуманизму.В1636годубылпринятустав.
Кембридж,
Англия
ОснованчленамиОксфордскогоуниверситета,бежавшимииз-законфликтас
местнымивластями.ДооснованияуниверситетагородКембриджнесуществовал.В
1318годупапаИоаннXXIIразрешилуниверситетувыдаватьдипломы.СконцаXVII
векавуниверситетеуделялосьповышенноевниманиеприкладнойматематике,
фактическиматематическойфизике,изучениекоторойбылообязательным.
Саламанка,
Испания
ВторойстарейшийуниверситетИспаниипослеПаленсиивКастилии(1208).Основан
королемЛеонаиАстурииАльфонсомIXнабазешколыприкафедральномсоборе,
чтобыегоподданнымненужнобылоотправлятьсязауниверситетскимидипломами
вКастилию.Преподавалисьгражданскоеиканоническоеправо,медицина,логика,
грамматикаимузыка.ВпоследствииуниверситетПаленсиизахирел,ауниверситет
СаламанкиокреписталпервымвЕвропе,официальноименующимсяуниверситетом
иимеющимсобственнуюбиблиотекусоштатнымбиблиотекарем.ПапаАлександрIV
подтвердилегостатусбуллойот1255года.
Падуя,
Италия
Основанпреподавателямиистудентами,покинувшимиБолонскийуниверситет,где
нарушалисьихправаипривилегии.Изначальнопреподаваниеограничивалось
правомибогословием,новскорекэтимпредметамдобавилисьмедицина,
философия,астрономияириторика.С1399годауниверситетбылразделеннадве
части:«UniversitasIuristarum»(тампреподавалигражданскоеиканоническоеправо,
богословие)и«UniversitasArtistarum»(всёостальное).Ониобъединилисьтольков
1813году.С1493годауниверситетразмещалсявПалаццодельБо.СXVвека,с
переходомПадуиподвластьВенецианскойреспублики,началсяпериодрасцвета,
длившийсятристолетия.Студентовипрофессоровпривлекалаатмосфера
толерантности.ТампреподавалиДжованниПикоделлаМирандола,Николай
КоперникиГалилеоГалилей.В1678годуЕленаЛукрецияПископияполучила
степеньдокторафилософии,ставпервойвмиреженщинойсуниверситетским
дипломом.
1224
Неаполь,
Италия
ОснованФридрихомIIГогенштауфеном,императоромСвященнойРимскойимперии.
Поставлялкадровыйрезервдляадминистрацииимператора.
Тулуза,
Франция
Основанвоисполнениемирногодоговора,заключенногомеждуграфомТулузским
РаймондомVIIикоролемФранцииЛюдовикомIXдляпрекращениягражданской
войныиискоренения«катарскойереси».ПапаГригорийIXнаделилеготемиже
привилегиями,чтоиПарижскийуниверситет.ВXIVвекебылипринятыуставы
университетаитрехфакультетов:вольныхискусств(в1751годуслилсяс
университетомКаора),богословия,права.ВXVвекебылоткрытмедицинский
факультет(преждемедицинупреподавалинафакультетевольныхискусств).
ФакультетправапережилрасцветвXVIвеке.
1240
Сиена,
Италия
В1252годупапаИннокентийIVнаделилуниверситетважнымипривилегиями—
освобождениемотналоговивоеннойслужбы.Однимизмагистровмедицинского
факультетабылПедроИспано,будущийпапаИоаннXXI(1276),личныйврач
императораФридрихаIIГогенштауфена.В1321годустудентыБолонского
университетамассово«эмигрировали»вСиенувзнакпротестапротивказниодного
изихтоварищей.С1355годаимператорСвященнойРимскойимпериивзял
университетподсвоепокровительство;еговыпускникимоглипреподаватьнавсей
территорииимперии.
1289
Монпелье,
Франция
Обладалотносительнойнезависимостьюотпапыикороля.Славилсямедицинским
факультетомссамымипрогрессивнымиметодамипреподавания,принимал
студентовсовсейЕвропы.ЗатошколаискусствпришлавупадокужевXIIIвеке.
1290
Коимбра,
Португалия
ОснованкоролемДинишемIвЛиссабоне;в1308годупереведенвКоимбру,гдеуже
быластариннаяшкола.СогласнобуллепапыНиколаяIV,действовалифакультеты
искусств,каноническогоигражданскогоправаимедицины;богословиеоставилив
уделмонастырямдоминиканцевифранцисканцев.Теологиюбылоразрешено
преподаватьс1380года.УниверситетещенесколькоразпереводилиизКоимбрыв
Лиссабониобратно;лишьв1537годуонокончательнообосновалсявКоимбре.
1303
ОснованпапойБонифациемVIIIдляподготовкисвященниковврасчетенато,чтотот
Рим,Италия будетбольшеподверженеговлиянию,чемБолонскийиПадуанскийуниверситеты.
Пересталбытьпапскимуниверситетомтольков1870году.
1229
Авиньон,
Франция
ОснованпапойБонифациемVIIIвпротивовесСорбонне,державшейсторону
французскихкоролей.Ужесуществовавшиешколысгруппироваливчетыре
факультета.КорольСицилииКарлIIпредоставилуниверситетупривилегии.Пока
Авиньонбылпапскимгородом,егоуниверситетсоперничалсуниверситетами
МонпельеиЭкс-ан-Прованса,принимаядо17тысячстудентов,нопосле
возвращенияпапвРимегозвездазакатилась.
Орлеан,
Франция
ОснованпапойКлиментомV.Славилсяюридическимфакультетом,затоофициально
неимелфакультетаискусств.СогласнобуллепапыГонорияIIIпреподавание
римскогоправавПарижебылозапрещено,авОрлеанепрактиковалсяобновленный
подходкизучению«Корпусагражданскогоправа»Юстиниана.Достигнуврасцветав
XVIвеке,спустядвастолетияуниверситетпришелвупадок.
1321
Флоренция,
Италия
ОснованФлорентийскойреспубликойипризнанпапойКлиментомVIв1349году.
Именнопапапотребовал,чтобыглавныйбогословскийфакультетнаходилсяво
Флоренции.ПриКарлеIVв1364годууниверситетсталимператорским,нов1473-м,
когдаФлорентийскуюреспубликувозглавлялЛоренцоВеликолепный,былпереведен
вПизу.ПоволеКарлаVIIIв1497–1515годахвернулсявоФлоренцию,носнова
оказалсявПизесвозвращениемквластисемействаМедичи.
1339
ОснованпапойКлиментомVI,поволекоторогопреобразованывуниверситетшколы
права,существовавшиесXIIIвека.Вначалеиспытывалсложностииз-за
нескончаемыхвойнисоперничествассоседнимФлорентийскимуниверситетом.В
Пиза,Италия 1472годуЛоренцоВеликолепныйрешилобъединитьобаучебныхзаведенияи
сделатьПизуединственнымуниверситетскимгородомвсвоихвладениях.Там
преподавалигуманитарныедисциплины(красноречие,поэтику),точныеи
естественныенауки.
1303
1306
В1347годупапаКлиментVIиздалбуллуобоснованииуниверситетавПрагепо
1348
образцуПарижского,анаследующийгодемударовалпривилегииииммунитет
корольБогемииКарлIV,первыйевропейскиймонархсвысшимобразованием
(окончилПарижскийуниверситет).С1372годафакультетправасталотдельным
Прага,Чехия университетом.В1419-мфакультетыправаибогословияпрекратилисуществование,
осталсятолькофакультетискусств,ставшийцентромдвижениягуситов.В1417–1430
годахученыхстепенейнеприсваивали,преподавалитолько8–9профессоров.
ИмператорСвященнойРимскойимперииСигизмундперевелугасающийуниверситет
всвоюсобственностьитемспасего.ИмператорФердинандIпризвалвПрагу
иезуитов,ив1562годуониоткрылиакадемию(коллегию)Клементинум,которая
сталауниверситетомв1616году.
Краков,
Польша
ПосленесколькихнеудачныхпопытокоснованкоролемКазимиромВеликимпо
образцуПарижскогоуниверситета,однакозаработаллишьтригодаспустявсоставе
трехфакультетов:вольныхискусств,медициныиправа(папаУрбанVнедал
разрешениянафакультетбогословия).Первыепреподаватели—чехи,немцы,
поляки—пришлиизпражскогоКарловауниверситета.ПреемникКазимираЛайош
(Людвиг)Великийнеинтересовалсяуниверситетом,однакоегодочьЯдвига,став
королевойПольши,заложиласвоидрагоценности,чтобыналадитьегоработу,и
уговорилапапуБонифацияIXвосстановитьуниверситетидобавитькнему
богословскийфакультет.С1400годаблагодарясупругуЯдвигиВладиславуЯгайле
началсярасцветЯгеллонскогоуниверситета.ТамучилисьНиколайКоперник,
белорусскийпервопечатникФранцискСкоринаи«черныймаг»ИоганнГеоргФауст.
Некоторыеавторыутверждают,чтотамдажебылфакультетчерноймагии.ВXVI
векеуниверситетпережилкризис.
1365
Вена,
Австрия
ОснованэрцгерцогомРудольфомIVиегобратьямиАльбрехтомIIIиЛеопольдомIII.
Нополноценноесуществованиеуниверситетаначалосьлишьчерез20лет,когда
АльбрехтпереманилпреподавателейизСорбонныидобилсяоткрытия
богословскогофакультета.К1450годувуниверситетеобучалосьшестьтысяч
студентов,ноосадаВенытуркаминесколькодесятковлетспустяпривелакего
краху:числоучащихсясократилосьдо30человек.Университетбылреформированв
1749году.
1367
Печ,Венгрия ОснованкоролемЛайошомВеликим;просуществовалменеесталет.
1364
ПопросьбегорожанЭрфуртабылсоставлендекретпапыКлиментаVII,нооткрытие
университетапришлосьотложитьиз-заВеликогозападногораскола.Десятьлет
спустядекретбылподтвержденпапойУрбаномVI,иуниверситетоткрылсяв1392
году.Однакопреподаваниевгородскихшколахвелосьуженапротяжениицелого
столетия,поэтомуЭрфуртскийуниверситетсчитаетсястарейшимвГермании.Его
окончилиИоганнГутенберг(1420)иМартинЛютер(1502).
1379
Эрфурт,
Германия
1386
ОснованкурфюрстомПфальцаРупрехтомIсблагословенияпапыУрбанаVI.
ПосколькупослеВеликогозападногорасколавыпускникиСорбонны,подчинявшиеся
авиньонскомупапе,немоглислужитьвцерквяхПфальца,подчинявшегосяпапе
римскому,требовалсясвойбогословскийфакультет.Первыепрофессораприехали
Гейдельберг,
изПарижаиПраги.ВXVIвекеГейдельбергстал«немецкойЖеневой»—центром
Германия
кальвинизма,привлекаяпреподавателейистудентовсовсейЕвропы.
Тридцатилетняявойна(1618–1648)подорваладеятельностьуниверситета,ав1693
годуГейдельбергбылполностьюразрушенвойскамифранцузскогокороля
ЛюдовикаXIV,иуниверситетвременнозакрылся.
1388
Кёльн,
Германия
ПервыйуниверситетвГермании,основанныйгородскимивластями.Былзнаменитв
Средниевека,нонесмогперестроитьсявэпохуВозрождения.
1391
Феррара,
Италия
ОснованмаркизомАльбертомVд’ЭстесдозволенияпапыБонифацияIX.Состоялиз
факультетоввольныхискусств,богословияиправа.Славилсясвоими
преподавателями.ЗдесьучилисьНиколайКоперник,ДжироламоСавонарола,
ЛудовикоАриосто.ПослевхожденияФеррарывПапскиеземлив1598годуутратил
своевлияние.
1396
Задар,
Хорватия
Основандоминиканцамикакбогословско-философскаяшкола;с1553годастал
университетомиполучилправоприсуждатьученыестепени.С1807годаперестал
существоватькаквысшееучебноезаведение.
1409
Экс-анПрованс,
Франция
ОснованЛюдовикомIIАнжуйским,графомПрованским;утвержденбуллойпапы
АлександраV.ПослеучреждениявЭксепарламента(высшегосудебногооргана)в
XVIвекерезкоувеличилсяпритокстудентовнафакультетправа.В1557годукнему
добавилсямедицинский.
1409
Лейпциг,
Германия
Основаннемецкимипрофессорамиистудентами,покинувшимиПражский
университетпослепокушениянаихправоголоса,приподдержкесаксонского
курфюрстаФридрихаIипапыАлександраV.Имелчетырефакультета.
1413
СентЭндрюс,
Шотландия
В1410годугруппамонахов-августинцев,покинувшаяПарижскийуниверситетпосле
Авиньонскогораскола,вместесучащимисяОксфордаиКембриджа,изгнаннымииз
этихгородовврезультатеангло-шотландскихвойн,образовалашколувСентЭндрюсе,гдепреподавалибогословие,логику,философиюиправо.Местныйепископ
ГенриУордлопредоставилимпривилегииипросил«антипапу»БенедиктаXIII
дароватьшколеуниверситетскийустав.КорольЯковIСтюарт(1406–1437)
поддержалэтупетицию,хотяинаходилсятогдавпленууангличан.Бенедиктиздал
целыхшестьбулл,предоставившколестатусуниверситета28августа1413годав
обменналояльностьШотландии.ПапатогдаукрывалсявзамкеПенисколав
Испании;буллаприбылавСент-Эндрюстолькочерезпятьмесяцев,вфеврале1414го,ибылавстреченаколокольнымзвоном,потешнымиогнямиивсеобщим
ликованием.Предполагалось,чтоуниверситетстанетоплотомкатоличества,но
послетогокакв1560годуШотландияофициальнопорваласРимом,внемстали
готовитьпротестантскихсвященников.Гражданскиеирелигиозныевойныпривелик
упадкууниверситета,неимевшегобогатыхпокровителей.К1773годувнем
обучалосьменеестастудентов.
1419
Росток,
Мекленбург
—Западная
Померания,
Германия
УчрежденпапойМартиномV.ВXV–XVIвекахежегоднопринимал400–500студентов,
втомчислеизСкандинавиииПрибалтики.В1437–1443годахнаходилсяв
Грейфсвальде,в1487–1488годах—вЛюбеке.С1542годавместесРостоком
университетпринялпротестантствоиобратилсякгуманизму.ПослеТридцатилетней
войныимеллишьрегиональноезначение.
Лувен,
Голландия
ОсновангерцогомБрабантаИоанномБургундским(1403–1427)ссогласияпапы
МартинаV.Включалфакультетыискусств,церковногоигражданскогоправаи
медицины,до1432годанеимелправапреподаватьбогословие.Первыепрофессора
былиизПарижаиКёльна.ВXVIIвекесталколыбельюянсенизма.В1788году
факультетыправа,медициныиискусствбылиперенесенывБрюссель.
Пуатье,
Франция
ОснованфранцузскимкоролемКарломVIIвблагодарностьобластиПуатуза
преданностьемувовремяСтолетнейвойны.ПапаЕвгенийIVиздал
соответствующуюбуллув1431году.Частьстудентовипреподавателейперебралась
вПуатьеизПарижа,захваченногоангличанами.Именнопарижскиепрофессора
допрашиваливПуатьеЖаннуд’Арк,утверждавшую,чтоона«слышитголоса».
Кан,
Нормандия,
Франция
В1417годуанглийскийкорольГенрихVзахватилКаниуничтожилсуществовавшие
тамучебныезаведения.В1424-мотимениегосынаГенрихаVI(емутогдаещене
исполнилосьтрехлет)папеМартинуVбылподанпроектсозданияНормандского
университета,которыйбылоснованв1432годуДжономЛанкастером,регентом
Французскогокоролевства.Цельюуниверситетабылоформироватьанглийскую
элитудляуправленияфранцузскимивладениямибританскойкороны,поскольку
лояльностькнейПарижскогоуниверситетавызываласомнения.Изначальнотам
былитолькофакультетыканоническогоигражданскогоправа,нопослетого,какв
1436годуфранцузыотвоевалиПариж,книмдобавилисьфакультетыискусстви
теологии,азатемимедицины.ПапаЕвгенийIVсвоимибулламиот1437и1439годов
подтвердилоснованиенормандскогоуниверситета,считавшегосятретьим
английскимуниверситетомпослеОксфордаиКембриджа,аГенрихVIдаровалему
устав.Торжественноеоткрытиеуниверситетасостоялось20октября1439годав
церквиСвятогоПетра.ОтбивКануангличан,31июля1450годафранцузскийкороль
КарлVIIпризналсуществованиеуниверситета,ноотменилфакультетгражданского
права,посколькувПарижскомуниверситетеегонесуществовало(онбыл
восстановленв1452году).В1457годубылпринятновыйустав,являвшийсялишь
копиейстарого.
1425
1431
1432
УчрежденкоролемАльфонсомVАрагонскимнабаземедицинскойшколы,
существовавшейвБарселонеужеполвека.С1539годапрофессоровпринималина
конкурснойоснове.В1714годузакрытдинастиейБурбонов(до1837);факультеты
философии,праваиканоническогоправаперенесенывСерверу,вБарселоне
осталсятолькомедицинскийфакультет.
1450
Барселона,
Испания
1451
Глазго,
Шотландия
ОснованпапойНиколаемVпоинициативекороляЯковаIIприместном
кафедральномсоборе.Единственноесветско-церковноеучебноезаведениев
Шотландии,гдеможнобылоизучатьправо,медицину,ветеринарию,стоматологию,
прикладныенауки,древниеиживыеязыки,литературу,богословиеиисторию.
1452
Валанс,
Франция
Основан26июля1452годадофиномЛюдовиком,будущимфранцузскимкоролем
ЛюдовикомXI.12октября1461годаондаровалуниверситетуустав,амарте1480-го
—привилегии.Университетначалбурноразвиваться.Внемпреподавалимаститые
профессораизразныхстран,напримерправоведЖакКюжас.Учебноезаведение
имелочетырефакультета:вольныхискусств,теологии,праваимедицины.После
разорениягородапротестантамив1562годууниверситетнанекотороевремя
пришелвупадок.
1460
Базель,
Швейцария
СтарейшийуниверситетШвейцарии,основанпоинициативегородскогосоветапапой
ПиемII.Изначальноимелфакультетыискусств,медицины,богословияиправа.В
XVIIIвекеутратилсвоезначение;с1600по1785годколичествостудентов
сократилосьстысячидошестидесяти,осталось18профессоров.
Братислава,
Словакия
Истрополитанскийуниверситет(Истрополитана—греческоеназваниеБратиславы)
основанвенгерскимкоролемМатвеемКорвином(МатьяшемХуньяди)ссоизволения
папыПавлаII.Вуниверситетецарилаантисхоластическаяатмосфера,большое
вниманиеуделялосьестественнымнаукам,математике,астрономииимедицине.
ПервыепреподавателибылиизВенскогоуниверситета,потомизИталиииКракова.
Послезаключениявтюрьму(1472)ректораЯношаВитеза,участвовавшегов
заговоревпользупольскогокороляКазимираIV,многиепрофессорапокинули
университет.С1488годаонсталприходитьвупадокибылзакрытпослесмерти
(1490)МатвеяКорвина,которыйегофинансировал.
Упсала,
Швеция
ОснованбуллойпапыСикстаIVпообразцуБолонскогоуниверситета.Вовремена
реформкороляГуставаВазы(1523–1560)обезлюдел:шведскиестуденты
предпочиталиучитьсявпротестантскихуниверситетахГермании,вособенностив
Виттенберге.Чтобыспастиположение,кконцуXVIвекауниверситетизочага
католицизмапревратилсявбастионлютеранства.Кромебогословия,тамстали
преподаватьастрономию,физикуилатинскоекрасноречиедляподготовкисветских
специалистов.
Копенгаген,
Дания
СтарейшийуниверситетДании,с1536по1920годединственный.Былцентром
католическогобогословия,имелтакжефакультетыправа,медициныифилософии.В
1531годубылзакрытЦерковью,чтобыостановитьраспространение
протестантства;восстановленв1537-мкоролемХристианомIIIипреобразованв
лютеранскуюсеминарию.В1675годувуниверситетевведенывыпускныеэкзамены.
Абердин,
Шотландия
Королевскаяколлегиябылаоснованав1495годупапойАлександромVIпопросьбе
епископаАбердина,выступавшегоотлицашотландскогокороляЯковаIV.После
Шотландскойреформации1560годаоттудаисключилипрофессоров-католиков.В
1593годувгородеосновалиМаршальскуюколлегию.Обаучебныхзаведения
поддержаливосстаниеякобитовипослепораженияв1715годуподверглись
«чисткам».КарлIв1641годупопыталсяобъединитьихвКаролинскийуниверситет;
аналогичнуюпопыткупредпринялОливерКромвельв1654-м,ноприКарлеIIоба
университетавновьсталинезависимыми.
Алкала-деЭнарес,
Испания
ОснованвыпускникомюридическогофакультетаСаламанкскогоуниверситета
кардиналомФрансискоХименесомдеСиснеросом,впоследствиивеликим
инквизитором.В1502годуонсобралвосемьлучшихспециалистовдляработынад
Комплутенской(латинскоеназваниеАлкалы—Комплутум)полиглоттой—первого
печатногоизданияБиблиинавсехязыках.Намедицинскомфакультетеучилисьдве
тысячистудентов.Сервантесводнойизкнигзадавалвопрос,найдетсяливовсей
Испаниистолькобольных,чтобызадатьработувсемэтимдокторам.В1836году
университетбылпереведенвМадрид.
1465
1477
1479
1495
1499
1499
1502
1519
1527
1537
1538
1544
1559
Валенсия,
Испания
ДостиграсцветавXVII–XVIIIвеках;тампреподавалиматематику,физику,
гуманитарныенауки,философиюимедицину.ПервымвИспанииввелвпрограмму
изучениелекарственныхрастений.ВXVIIвекеегопреподавателиистуденты
разделилисьнатомистов(последователейФомыАквинскоговсхоластической
философииикатолическойтеологии)иантитомистов,ведшихожесточенныеспоры.
Виттенберг,
Германия
ОсновансаксонскимкурфюрстомФридрихомIII,которыйпередалуниверситету
замок.Виттенбергвместесцерковьюиобеспечилемунезависимостьи
собственнуююрисдикцию.Университетготовилюристов,богослововиврачейдля
нуждСаксонии.В1512годуМартинЛютерполучилвнемстепеньдоктораи
преподавалтеологию;пятьлетспустяонвывесилнадверяхуниверситетскойцеркви
свои95тезисовпротивиндульгенций.УниверситетсталоплотомРеформации.
Лион,
Франция
ВэтомгодубылаоснованаКоллегияСвятойТроицы,которойвпоследствии
руководилииезуиты.Этобылопервоеучебноезаведениесмешанногообучения:
тудапринималидевушек.ТамучилисьпоэтессыЛуизаЛабеиПернеттадюГилье.
БлагодаряналичиюшколразногоуровняЛионвходилвчислоуниверситетских
городов,которыестремилисьпосетитьжелавшиепополнитьобразование,хотя
университеткактаковойпоявилсятамтольковXIXвеке.
Марбург,
Германия
ПервыйпротестантскийуниверситетГермании,основанныйгессенскимландграфом
ФилиппомВеликодушным.В1609годутамоткрыласьперваявмирекафедрахимии.
ВсерединеXVIIIвекаректор,профессорХристианВольф,ввелвпрограммуобучения
высшуюматематику,астрономию,алгебру,физику,оптику,механику,военнуюи
гражданскуюархитектуру,логику,метафизику,нравственнуюфилософию,политику,
естественноеправо,правовойныимира,международноеправо,географию.
Лозанна,
Швейцария
ПослеаннексиивходеБургундскихвойнкантонаВовойскамикантонаБерн(1536)
бернскиевластиосновалишколу,изначальносостоявшуюизколлегиисшестью
классамиикафедройтеологиидляподготовкипасторов.В1708годутамоткрылись
кафедрыисториииправа,в1788-м—кафедрытеоретическойиэкспериментальной
физики,хронологииистатистики.
Страсбург,
Франция
ВэтомгодувольныйгородСтрасбург,перешедшийвлютеранство,призвалИоганна
ШтурмаизФранцузскогоколлежадляоснованиявысшейшколы.ГимназияИоанна
Штурмабылаодновременносреднейшколойифакультетомискусств,гдеизучали
латынь,греческийязыкинаукипоновойметодике;ееректораназывали«новым
Цицероном».ОднимизеепреподавателейбылЖанКальвин,впоследствии
внедрившийметодикуШтурмавЖеневе.В1566годуимператорСвященнойРимской
империиМаксимилианIIприсвоилгимназиирангакадемиисправомготовить
бакалавровилиценциатов,ав1621-мимператорФердинандIIповысилеедо
университетасправомвручатьдокторскиедипломы.
Кёнигсберг,
Пруссия
Позамыслуоснователя,герцогаАльбрехтаБранденбург-Ансбахского(1490–1568),
«Альбертина»должнабыластатьлютеранскимпротивовесомКраковскому
университету(герцогствоПруссиятогдабыловассаломРечиПосполитой).Там
преподавалибогословие,медицину,философиюиправо.Первымректоромсталпоэт
ГеоргСабинус,зятьФилиппаМеланхтона.В1697году«Альбертину»посетилПетрI,в
дальнейшемтамучилисьрусскиестуденты,втомчислеКириллРазумовский.В1786
и1788годахректоромуниверситетабылИммануилКант(похороненблизнего).
ОснованиспанскимкоролемФилиппомIIвкачествефилиалауниверситетавЛувене
дляукрепленияпозицийкатолицизмавНидерландах.Имелпятьфакультетов:
богословия,каноническогоправа,гражданскогоправа,медициныивольных
искусств.ПервымканцлеромуниверситетабылангличанинРичардСмит(тогдав
Дуэнаходилосьмножествокатоликов—англичан,шотландцевиирландцев,
бежавшихотангликанскойцеркви).Университетвоспринялмногиетрадиции
Оксфорда.ВXVIIIвекеондалекообогналуниверситетЛувенасегочетырьмя
Дуэ,
сотнямистудентов:количествоучащихсясоставляло1,5–2тысячичеловек.На
Испанские
факультетеискусствбыликафедрыистории,древнееврейскогоигреческогоязыков,
Нидерланды
с1704годадобавиласькафедраматематики.Техническиенаукипреподавалив
коллежах,находившихсяподвлияниемиезуитов.С1679годанарядус
университетомдействовалопервоевоФранцииартиллерийскоеучилище.С1749
годауниверситетперешелподюрисдикциюпарламентаФландрии.Неимея
покровительствавластей,университетбылнебогатым,нонезависимым.Помимо
обширнойбиблиотеки,принемимелисьмузейэтнологиииархеологииимузей
естественныхнаук.
Женева,
Швейцария
Протестантскаяакадемия,основаннаяЖаномКальвиномдляподготовкипасторов.
Еепервыйректор,французскийгуманистТеодордеБез(Беза),способствовалее
международнойизвестности.
1575
Лейден,
Голландия
ОснованВильгельмомОранскимвкачествепоощренияжителейЛейдена,
выдержавшихгодичнуюосадугородаиспанцамиимукиголода.Получилназвание
«PraesidiumLibertatis»(«ОплотСвободы»).Егосуществованиеоснованонаидее
противостоянияразумагрубойсиле.Наодномизвитражейвчасовнеприосновном
зданииуниверситетаизображеныпрофессора,которымслеваугрожаетиспанский
солдат,асправа—французскийреволюционер.Сталобразцомдлядругих
голландскихуниверситетов.Впервыеввелизучениевосточныхязыков.
1579
Вильно,
Литва
ОснованкоролемСтефаномБаториемипапойГригориемXIII.Напротяжениидвух
вековуниверситетомруководилииезуиты.С1773годаонсталсветскимучебным
заведением—Главнойлитовскойшколой,ас1794-го—Главнойвиленскойшколой.
1583
Эдинбург,
Шотландия
УчрежденкоролевскойхартиейЯковаVIШотландского,нофинансировался
городскимивластями,чтосделалоегопервымгражданскимуниверситетом.
1592
Дублин,
Ирландия
ПервыйуниверситетвИрландии.ОснованкоролевойАнглиииИрландии
ЕлизаветойIпообразцуОксфордаиКембриджа,нонаучебупринималисьтолько
протестанты.
1559
ИЛЛЮСТРАЦИИ
ЛекциявуниверситетеБолоньи.Миниатюра1472г.
КорольЛеонаАльфонсIX,основательуниверситетаСаламанки.Миниатюра
XIIIв.
БуллапапыНиколаяIVобоснованииуниверситетаМонпелье.1289г.
КоролеваЯдвигаосновываетЯгеллонскийуниверситетвКракове.Я.Матейко.
ВтораяполовинаXIXв.
ПриездТибоизЭтампавОксфордвXIIвеке.Почтоваяоткрытка1907г.
КоллежСорбоннав1550году.Э.Нуво.Литография1850г.
Курсфилософии.Студенты-клирикидолжныбылислушатьлекции,сидяна
полу.МиниатюраБольшихфранцузскиххроник.КонецXIVв.
БольшойхоллоксфордскогоколледжаКрайстЧёрч.Фото1860–1880-хгг.
БиблиотекаЛейденскогоуниверситета.ГравюраXVIIв.
ОсновательПарижскогоуниверситетаРобердеСорбон.ГравюраБ.Монкорне.
СерединаXVIIв.
ПарижнарубежеXVI–XVIIвеков.Гравюра1608г.
ПожарвстаройСорбоннев1670году
ПечатьПарижскогоуниверситета
ПлощадьСорбоннысБольшимиворотамиикапеллойСвятойУрсулы,
построеннойкардиналомРишельё.ГравюраЖ.Маро.Между1652и1661гг.
КолледжКрайстЧёрчвОксфорде.ГравюраН.Парра.1742г.
ВиднаОксфордсозданиемБодлианскойбиблиотеки—ротондойРэдклифа
Тринити-колледжвКембридже.ГравюраД.Логгана.1690г.
КембриджскийКоролевскийколледж
АмальрикизБенапреподавалвПарижскомуниверситетефилософиюи
богословие.Большиефранцузскиехроники.XIVв.
КазньучениковАмальрика.МиниатюраЖ.Фуке.Большиефранцузские
хроники.1455–1460гг.
МартинЛютер.Л.КранахСтарший.Около1532г.
ЭразмРоттердамский.Г.Гольбейн.1523г.
СтенаРеформатороввЖеневе:ГильомФарель,ЖанКальвин,ТеодордеБез,
ДжонНокс.1909г.
АнатомическийтеатрвЛейденскомуниверситете.ГравюраначалаXVIIв.
УроканатомиидоктораТульпа.Р.ванРейн.1632г.
ЭкскурсиястудентовкдольменувПуатье.ГравюраЙ.Хофнагеля.Непозднее
1600г.
СтарейшийвмиредействующийботаническийсадвПадуе.Гравюра1545г.
Миниатюралатинскогоперевода«Начал»Евклида.Между1309и1316гг.
«Арифметика,сиречьнаукачислителная.Сразныхдиалектовнаславенский
языкпреведеная,ивоединособрана,инадвекнигиразделена»Л.Магницкого.
Москва,1703г.
ФронтиспискнигиГалилеоГалилея«Диалогодвухглавнейшихсистемах
мира».Лион,1641г.
НиколайКоперник.ГравюраXVIIв.
Кабинетастронома.ГравюраД.ГаллепорисункуД.Страдануса.1520г.
ЕленаЛукрецияКорнароПископия—перваяженщина,получившаяученую
степеньдокторафилософиив1678году.XVIIIв.
ВстречадокторовПарижскогоуниверситета.Миниатюраманускрипта
«КоролевскиепеснивославуЗачатия».Около1530г.
ПарадныйвходвуниверситетСаламанки,Испания.ГравюраXIXв.
Студента,разглядевшеголягушкуначерепенарезномпорталеуниверситета
Саламанки,поповерью,ждетудачанаэкзаменах
УниверситетскаябиблиотекаСаламанки
Краков—первыйуниверситетскийгородвПольше.Гравюрамастерской
М.Вольгемута.1493г.
ДворБольшойколлегиивКракове
«Германскаянация»вуниверситетеБолоньи.МиниатюраXVв.
Эволюциякостюмастудентов.Рисунокизальбома,выпущенногок
четырехсотлетиюЛейпцигскогоуниверситета.1809г.
Влюбленнаяпара—профессорПьерАбеляриЭлоиза
НадгробиеАбеляраиЭлоизынапарижскомкладбищеПер-Лашез
«Переднамилежалираскрытыекниги,номыговорилиболееонежности,чем
офилософии».КаноникФульберзастаетврасплохАбеляраиЭлоизу.Ж.Виньо.
1819г.
Голиарды.МиниатюраМанесскогокодексаначалаXIVв.Фрагмент
Нотыдлялютни.1521г.
ТанцующиестудентыуниверситетаАльтдорфа.ГравюраИ.Пушнера.1725г.
Танецбурре.ГравюраЖ.леБаса.ВтораяполовинаXVIIIв.
ДомвМарбурге,гдежилЛомоносоввовремяучебывтамошнемуниверситете
ЗалдляигрывмячвПариже.ГравюраначалаXVIIв.
ДружескаяпопойкавстуденческомобщежитиивЙене.1750г.
Церемонияпосвящениявмагистры.Гравюра1532г.
Паспорт,выданныйМихаилуЛомоносовуМарбургскимуниверситетом13мая
1741годадлявозвращениянародину
КиевскиймитрополитПетрМогила,основательпервойправославной
академии.XVIIв.(?)
ВосточнославянскийпервопечатникФранцискСкорина.Гравюра1517г.
СтудентыКиево-Могилянскойакадемии.ГравюраИ.Щирского.1701г.
ВмосковскомЗаиконоспасскоммонастырес1687годадействовалаЕллиногреческаяшкола(впоследствии—Славяно-греко-латинскаяакадемия).
ЛитографияXIXв.
Императорскийдипломпрофессорахимии,выданныйЛомоносову.1745г.
ПервыйкураторМосковскогоуниверситетаИванИвановичШувалов.
А.Лосенко.1760г.
МихаилВасильевичЛомоносов.ГравюраМ.Шрейера.СерединаXVIIIв.
ВоскресенскиеворотанаКраснойплощади.Слева—зданиеприсутственных
мест,гдепервоначальнорасполагалсяМосковскийуниверситет.Гравюраконца
XVIIIв.
АкадемиянауквСанкт-Петербурге.ГравюраГ.Качаловапорисунку
М.Махаева.1753г.
ГлавныйкорпусМосковскогоуниверситетанаМоховойпостроенпопроекту
МатвеяФедоровичаКазаковав1793году.АкварельконцаXVIIIв.
БИБЛИОГРАФИЯ
Глаголева Е. В. Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII. М.:
Молодаягвардия,2007(серия«Живаяистория»).
Зюмтор П. Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта. М.: Молодая
гвардия,2001(серия«Живаяистория»).
КлючевскийВ.О.Русскаяистория:Полныйкурслекций.М.:Правда,1993.
Ларионов А. А. История Славяно-греко-латинской академии в XVIII веке (1700–1775)
//bogoslov.ru/text/365350.html.
ЛомоносовМ.В.Сочинения:В8т.Т.8.М.;Л.:АНСССР,1948.
НеплюевИ.И.ЖизньИванаИвановичаНеплюева(имсамимописанная).М.:ГрачевиК
°,1870.
Радищев А. Н. Житие Федора Васильевича Ушакова, с приобщением некоторых его
сочинений//РадищевА.Н.Полноесобраниесочинений.Т.1.М.;Л.:АНСССР,1938.
Ру С. Повседневная жизнь Парижа в Средние века. М.: Молодая гвардия, 2008 (серия
«Живаяистория»).
Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 22–28. М.: Социальноэкономическаялитература,1988.
СперанскийН.В.ОчеркипоисториинароднойшколывЗападнойЕвропе.М.,1896.
СуворовН.С.Средневековыеуниверситеты.М.:Тов-воИ.Н.КушнеревиК°,1898.
ФонвизинД.И. Письма из Франции // Фонвизин Д. И. Драматургия, поэзия, проза. М.:
Правда,1989.
ЦвейгС.ТриумфитрагедияЭразмаРоттердамского.М.:Правда,1963.
ЧеркасовП.П.КардиналРишелье:Портретгосударственногодеятеля.М.:ОЛМА-Пресс,
2002.
Шевырев С. В. История Императорского Московского университета. М.:
Университетскаятипография,1855.
ШтейнгейлъВ.И.Сочиненияиписьма.Иркутск:Восточно-Сибирскоекнижноеизд-во,
1985.
Bourchemin P. Etudes sur les Académies protestantes au XVIe et au XVIIe siècle. Paris:
Grassart,1882.
BrayardF.,MaurepasA.de.LesFrançaisvuspareux-mêmes.LeXVIIIesiècle.Paris:Editions
RobertLaffont,1996.
Cadilhon F., Mondot J., Verger J. Universités et institutions universitaires européennes au
XVIIIesiècle.Entremodernisationettradition.Bordeaux:Pressesuniversitaires,1999.
CarranoP. Illuminata: La storia di Elena Lucrezia Comaro, prima donna laureata nel mondo.
Milan:Mondadori,2001.
Clark W. Academic Charisma and the Origin of the Research University. Chapter 4. Chicago:
UniversityofChicagoPress,2006.
CravenE.,princesseBerkeley.Mémoires.Paris:MercuredeFrance,2008.
Delaunay P. La vie médicale aux XVIe, XVIIe et XVIIIe siècles. Paris: Michel E. Slatkine,
1935.
DurkheimE.L’Histoiredel’enseignementenFrance.Paris:Pressesuniversitaires,1938.
FargeA.VivredanslarueàParisauXVIIIesiècle.Paris:Gallimard,1992.
Félix et Thomas Platter à Montpellier, 1552–1559, 1595–1599: Notes de voyage de deux
étudiants balois publiées d’après les manuscrits originaux appartenant à la Bibliothèque de
l’UniversitédeBâle.Montpellier,1892.
FranklinA.Lavieprivéedʼautrefois.Ecoleetcollèges.Paris:1892.
LavalléeT. L’Histoire de Paris depuis le temps des Gaulois jusqu’à nos jours. Paris: Michel
Lévyfrères,1857.
LesuniversitéseuropéennesduXIVeauXVIIIesiècle.Genève:LibrairieDroz,1967.
LuminetJ.-P.LaperruquedeNewton.Paris:JCLattès,2010.
MaestreyAlonsoA.LaUniversidaddeSalamanca,RecuerdosdelSigloXVII.Madrid:Revista
deEspana,1890.
MesnardJ.LeXVIIesiècle,époquedecriseuniversitaire.Paris:Percées,1972.
MonrealJ.CorrerlaTuna.Madrid:AlmanaquedelaIlustracion,1879.
SymondsJ.A.Wine,WomenandSong.NewYork:AMSPress,1966.
TournierL.L’UniversitédeParisdanslesévénementspolitiquesduroyaumedeFrance(1405–
1452):Thèsededoctoratsoutenueàl’UniversitédeReims,2000.
TurotC. De l’organisation de l’enseignement dans l’Université de Paris au moyen âge. Paris;
Besancon,1850.
ViedeFrançoisRabelais.Collectif.Paris:Slatkine,1938.
WaddellH.TheWanderingScholars.London:Constable,1927.
Примечания
1
Длячастныхлицуказаныгодыжизни,длямонарховипап—годыправления.
2
Первая была основана в 664 году святым Феодором Кентерберийским — греческим
монахом, считающимся вдохновителем английского национального самосознания. Ее
многочисленные студенты изучали Священное Писание, греческий и латынь, учились
церковному пению и вычислению даты празднования Пасхи. Самым известным
выпускником монастырской школы в Ярроу, в Нортумбрии, северо-восточной области
Британии, был Беда Достопочтенный (673–735), впоследствии преподававший там же в
течение сорока лет и написавший многочисленные труды по богословию, астрономии и
хронологии.
3
Гильом (нем. Вильгельм) из Шампо (около 1070–1121) — французский философ и
богослов,основательаббатстваСен-Виктор,епископШалона-сюр-Марн.Вовремяспораоб
универсалияхвыступилнасторонереализма.С1098годапреподавалриторику,диалектику
и теологию. Придерживался теории креационизма, согласно которой каждая душа
специально создана для определенного человека. В 1108 году удалился с несколькими
ученикамивпустынь,котораясталааббатством,новскоревозобновилчтениелекцийпосле
настойчивыхпросьбсвоихбывшихстудентовиепископаГильдебертаизЛе-Мана.
4
Универсалии (от лат. «universalis, universus» — «общий, всеобщий») — термин
средневековойфилософии,обозначающийобщиепонятия,идеи.
5
Происходит от тех же латинских слов. К 1218 году возник юридический термин
«universitas»—«община».
6
Бенефиций(отлат.«benefîcium»—«благодеяние»)—вСредниевекаусловноесрочное
пожалование, преимущественно в виде земельного участка, за выполнение военной или
административнойслужбы;укатоликов—церковнаядолжностьисвязанныеснейстатьи
доходов.
7
Славяно-греко-латинскойакадемияофициальносталаименоватьсяс1775года.
8
БолееподробныесведенияосозданииуниверситетоввXI–XVIвекахсм.вПриложении.
9
«Septem artes liberalis» обычно переводится как «семь вольных (свободных) искусств».
Номногиесредневековыеученыесклонныбылипроизводитьслово«liberalis»неот«liber»
—«свободный»,аот«liber»—«книга»иговоритьо«семикнижныхискусствах».
10
ЦвейгС.ТриумфитрагедияЭразмаРоттердамского/Пер.снем.М.С.Харитонова.М:
Правда,1963.
11
ПослевосстановленияпапскогопрестолавРиме(с1309по1377годоннекотороевремя
находилсявАвиньоне)папаУрбанVIоказалсястольгрубым,чтокардиналыотменилиего
избрание, совершённое под давлением общественности, и выбрали (1378) Климента VII,
которыйвернулсявАвиньон.Уобоихпапнашлисьпоследователи,никтонежелалуступать.
В 1409 году Пизанский собор низложил римского папу Григория XII и авиньонского
БенедиктаXIIIиизбралтретьего—АлександраV,которыйразместилсвоюрезиденциюв
Пизе. Но только Вселенский собор в Констанце, созванный пизанским папой
Иоанном XXIII по требованию Сигизмунда Люксембургского и продолжавшийся четыре
года(1414–1418),положилконецрасколу.В1417годубылизбранпапаМартинV(римский
папа Григорий XII добровольно сложил с себя полномочия, а двое остальных были
низложены).
12
Бальи — королевский чиновник, глава судебно-административного округа-бальяжа в
севернойчастиФранции.
13
Драгонады — преследования протестантов в 1681–1686 годах с целью заставить их
отречьсяотсвоейверыиперейтивкатоличество.Вдома,гдежилигугеноты,определялина
постой драгунов, которые всячески притесняли хозяев, подвергая их жестоким пыткам,
насилуяженщин,избиваядетейит.п.
14
Притокфранцузскихстудентовувеличивался,еслиодну из кафедр занималпрофессорфранцуз.Например,в1593году,когдапрофессоромЛейденскогоуниверситетасталЖозеф
Жюст Скалигер (1540–1609), творец научной хронологии, выдающийся филолог, историк,
теолог, математик и астроном, в университет прибыли учиться 37 его соотечественников.
Рекорд же 1621 года объясняется переходом в Лейден богослова-кальвиниста Андре Риве
(1572–1651),авторамногочисленныхтрудовналатыниифранцузском.
15
Ятрохимия(отгреч.«иатрос»—«врач»)—направлениевестествознанииимедицине,
объяснявшее происхождение заболеваний химическими процессами в человеческом
организме.ФранцискСильвийсчиталпричинойвсехболезнейобразованиевтелебольного
едких жидкостей кислотной или щелочной природы и в соответствии с принципом «лечи
противоположным»впервомслучаеназначалприемщелочей,вовтором—кислот.
16
Филипп Пинель (1745–1826) — известный французский врач-психиатр, впервые
классифицировавший душевные заболевания и избавивший от цепей умалишенных,
содержавшихсявлечебницах.Сынбедногохирурга,сначаласталсвященникомипреподавал
теологию,нов1771годуотказалсяотэтойдеятельностииизучалматематикуимедицинув
Тулузе.Работаянаддиссертацией,наблюдалзаповедениембуйныхсумасшедшихвместной
больнице. Продолжил учебу в Монпелье, а в 1778 году перебрался в Париж, где какое-то
времязарабатывалчастнымиурокамиматематикиипереводамимедицинскихкниг.
17
Почтовыеденьги(искаж.нем.).
18
От«ordinario»—почтоваястанция,постоялыйдвор(ит.).
19
Даздравствуютреспублика/Ите,ктоеюуправляет./Даздравствуютнашегосударство/
Ищедростьмеценатов,/Нампокровительствующих(лат.).
20
Мараны — в средневековых Испании и Португалии евреи, официально принявшие
христианство.
21
Burse(отдр.—греч.βυρσα—кожа,бурдюк)—кошелек;здесь:деньги,используемые
совместно(нем).
22
Ректор — руководитель (лат.); это звание тогда присваивалось самым разным
гражданскимчиновникамицерковнымиерархам.
23
Мазуры—жителиМазовии,историческойобластиПольшивсреднемтеченииВислыи
нижнемтеченииНареваиБуга.
24
Роберт Керзон (около 1160–1219) — англичанин, учившийся в Оксфорде, Париже и
Риме, в 1211 году был назначен канцлером Парижского университета, а в 1212-м на
собраниикардиналов(консистории)избранкардиналом-священником.
25
Прево—королевскийчиновник,обладавшийсудебной,фискальнойивоеннойвластьюв
пределахсвоегоадминистративногоокруга.
26
Малый мост соединял остров Сите, на котором стоит собор Парижской Богоматери, и
левыйберегСены,гдеоткрывались«независимые»школы.Втевременанамостахстроили
жилыедома,ипреподавателиэтихшколжилинаМаломмостусосвоимиучениками.
27
Кэтомупримешивалисьиполитическиепричины,окоторыхговорилосьвпредыдущей
главе: арманьяки поддерживали «антипапу» Климента VII, воссевшего в Авиньоне, а
бургиньоныиангличане—римскогопапуУрбанаVI.
28
ПереводН.А.Холодковского.
29
Этот час был единственным дневным развлечением. Робер Гуле в книге «Гептадогма»
(1518), посвященной педагогике, говорит, что такие игры «лишают дьявола возможности
застигнутьумынезанятыми».
30
Известнейшийипрославленный(лат.).
31
Единственный уцелевший экземпляр этой «машины», запатентованной в 1778 году,
хранитсявМузееФлобераиисториимедицинывРуане.
32
ОлафРудбек(1630–1702)—врачпопрофессииичеловекэнциклопедическихпознаний
(он изучал ботанику, музыку, механику, художества и древности), очень много сделавший
для университета Упсалы: посадил при нем первый ботанический сад, которым после
занимался Карл Линней, а став в 1660 году его профессором и ректором,
переквалифицировался в архитектора и руководил постройкой анатомического театра, а
такжедругихсооружений.
33
Марен Мерсенн (1588–1648) — монах нищенствующего ордена минимов, известный
эрудит, философ, богослов и математик, теоретик музыки, сформулировавший первые
законы акустики, долгое время носившие его имя, и, независимо от Галилея, законы
свободногопадениятел.
34
Николай Коперник специально обнародовал свое открытие незадолго до смерти,
опасаясь преследований со стороны Церкви. Между тем голландский астроном Гемма
Фризий (1508–1555), первый профессор математики Лувенского университета, начал
преподавать гелиоцентризм уже в 1540 году. Учение Коперника было запрещено
католической церковью с 1616 по 1828 год, но в 1691 году Мартин ван Вельден пылко
отстаивалеговтомжеЛувенскомуниверситете.Правда,витогеему,какиГалилею,всёже
пришлось покориться. В московской Славяно-латинской академии картина мироздания
излагаласьпоАристотелюиПтолемею.
35
Спорынья — грибковая болезнь злаков. Зараженные мука и корм для скота могут
вызватьучеловекаиживотныхтяжёлоезаболевание—эрготизм(отфр.ergot—спорынья),
проявляющееся желудочно-кишечными расстройствами, головной болью, утомляемостью,
судорогами, психозами; иногда вследствие спазма периферических сосудов возникает
гангрена.
36
Роберт Бойль (1627–1691) — ирландский физик и химик, один из основателей
естественной философии; происходил из богатой аристократической семьи, в юности
объездилвсюЕвропу,познакомилсяструдамиГалилеяиприобщилсякэкспериментальной
физике; его имя носит закон сжатия газов. Томас Гоббс (1588–1679) — английский
философ,автортрактатаогосударстве«Левиафан»(1651);встречалсявИталиисГалилеем
и во Франции с Мерсенном; изучал движение тел (механистический материализм),
выдвинулэмпирическуютеориюпознанияиновуюполитическуюфилософию,основанную
на понятии общественного договора. Исаак Барроу (1630–1677) — филолог, математик и
теолог, известный своими трудами о дифференциальном и интегральном исчислении;
путешествовал по Франции и Италии, был в Константинополе, в 1663 году стал первым
профессоромматематикивКембридже,ав1669-муступилкафедрусвоемуученикуИсааку
Ньютону,считаяегоболееспособным,ипосвятилостатокжизнибогословию.
37
Вконцеиюля1767годаЕкатеринаIIприехалавМосквунаторжественнуюцеремонию
открытия работы Уложенной комиссии. Принимая преподнесенные директором
Московского университета М. М. Херасковым каталоги лекций университетских
профессоров, государыня выразила пожелание, чтобы «лекции в университете на
российском языке преподаваемы были». В середине января следующего года газета
«Московские ведомости» поместила сообщение: «С сего 1768 году в Императорском
Московскомуниверситете,длялучшегораспространениявРоссиинаук,началисьлекцииво
всехтрехфакультетахприроднымиРоссиянаминаРоссийскомязыке.Любителинаукмогут
втедниичасыслушать,которыеонымвлекционномкаталогеназначены».
38
Эташколабылаоснованав1637годупримонастыреПор-Рояль-де-Шан.Преподавалив
ней (на французском языке, а не на латыни) «отшельники», удалившиеся от мира ради
самосовершенствования, в том числе Блез Паскаль, разработавший новую методику
обучения детей чтению. В школе поддерживалась строгая дисциплина, однако отношения
между учителем и учениками строились на взаимном доверии и уважении. Среди
выпускников школы был знаменитый драматург Жан Расин, обучавшийся там в 1655–1666
годах.
39
Хорошо,отлично(лат.).
40
Эшевены — назначавшиеся сеньорами либо избиравшиеся горожанами должностные
лица, преимущественно в северных городах Франции, имевшие административные и
судебныеполномочия.
41
Единственным исключением был университет Анже во Франции, где в силу
историческихпричинвысшимфакультетомсчиталсяюридический.
42
Петиметр(фр.«petitmaître»—«маленькийгосподин»)—щеголь.
43
Возрадуемся, / Пока мы молоды. / После милой юности / И тяжелой старости / Нас
приметвсебяземля(лат).
44
КонрадГеснер(1516–1565)—сынбедногоскорняка,убитогонавойне,когдамальчику
былодесятьлет;училсявЦюрихе,Базеле,Бурже,Париже,СтрасбургеиМонпелье,в21год
был избран профессором греческого языка в Лозанне, в 1541-м стал доктором медицины.
Его научные интересы распространялись на филологию, фармакологию, минералогию,
ботанику, зоологию; он предпринял одну из первых попыток классификации растений и
совершил восхождение на гору Пилатус, став одним из родоначальников альпинизма. В
трудепосравнительномуязыкознаниюонописалвсе130языков,известныхвеговремя.
45
ВГолландииштиверравнялся0,05гульдена.
46
Батцен (батц) — медная монета, чеканившаяся в Берне в XV веке, свое название
получилаотдревнегерманского«Bätz»(медведь)—символаБерна,изображениекоторого
было помещено на ее аверсе. Из Берна батцен распространился по всей Швейцарии, а с
серединыXVIвекаивЮжнойГермании.ВШвейцариионстоил1/10франка,авГермании
—1/15гульдена(около3¾копейки).Впоследствиионивышлиизобращения.
47
Втевременафранкприравнивалсякливру.
48
Месмеристы — последователи австрийского врача Франца Антона Месмера (1734–
1815),создателяученияо«животноммагнетизме».Месмерлечилнервныезаболеванияпри
помощи «намагнетизированного» ушата, но на самом деле, похоже, был первым
психотерапевтом.
49
ПереводИ.А.Кашкина.
50
«Гамбетас»и«эстурдьон»—старинныеиспанскиеплясовыепесни.
51
Вильянсико(от«villa»—«деревня»)—испанскийпесенныйжанр.
52
ПереводБ.А.Кржевского.
53
Дочь Кюжаса убедилась, что труды ее отца принесли ему вечную славу; не будучи
наделена таким же умом, как великий родитель, она, как могла, воспользовалась своим
телом(лат.).
54
В этот день празднуется поклонение волхвов младенцу-Христу; у французов «волхв»
(«roi mage») трансформировался в «короля» («roi»). На праздник пекут лепешку с
сюрпризом — бобом или другим мелким предметом; нашедший сюрприз провозглашается
«королем» и выбирает себе «королеву». Каждый раз, когда он поднимает кубок,
присутствующиепровозглашают:«Корольпьет!»
55
Средневековая традиция приписывала авторство большинства песнопений римской
литургии папе Григорию I Великому (590–604). Изначально исполнение их было
одноголосным, но со временем григорианский хорал лег в основу многоголосной
европейскоймузыки.Древнейшиерукописигригорианскогопениясодержаттолькотексты;
первыеполностьюнотированные(невменные)певческиекнигиотносятсякXвеку.КXII–
XIII векам григорианское пение утвердилось на территории от Британских островов до
западнославянскихземель.
56
Якоб ван Маарлант (Jacob van Maerlant) — фламандский писатель, считающийся
родоначальникомголландскойлитературы.Точныедатыегожизнинеизвестны:онродился
между 1230 и 1240 годами в Брюгге, а умер между 1288 и 1300 годами в Дамме. Один из
самых плодовитых авторов; большая часть его произведений — переводы с французского
(он учился в Париже) и латыни. В начале творческого пути переводил поэмы и перелагал
стихами французские романы («Александрида», «История Трои»), затем счел такого рода
литературупустойиненужнойивзялсязанаучныеиисторическиетрудыдляпросвещения
голландской аристократии: создал вольное переложение «О природе вещей» Лукреция в
двадцатитомах,«ЖитиясвятогоФранциска»Бонавентуры,«Зерцалаистории»Винсентаиз
Бове и др. Хотя он был правоверным католиком, ему предложили перевести Библию на
народный язык. Перу Маарланта принадлежат также едкие сатиры на продажное
духовенство.Онбылоднимизсамыхобразованныхлюдейсвоеговекаиболеедвухстолетий
почиталсякаксамыйпрославленныйфламандскийпоэт.
57
Она дошла до наших дней в списке, сделанном Лопе де Моросом, поэтому авторство
частоприписываютему.
58
«Gula»—«глотка,горло»(лат.).
59
Бандуррия — трехструнный щипковый инструмент с грушевидным корпусом, похожий
намандолину.
60
Невмы — знаки нотного письма, состоявшие из черточек, точек, запятых и др. Они
обозначали отдельные звуки и группы звуков, ходы голоса вверх и вниз, но не указывали
точнуювысотузвуков,которуювпоследствиисталиобозначатьбуквами,азатемспомощью
параллельныхлиний,накоторыхразмещалисьневмы.
61
Изначально стран-участниц было 11, а теперь — 33: 27 членов Европейского союза,
Марокко,Исландия,Лихтенштейн,Норвегия,ШвейцарияиТурция.