ПУБЛИЦИСТИКА РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
advertisement
Н.М. Байбатырова ПУБЛИЦИСТИКА РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ «ТРЕТЬЕЙ ВОЛНЫ» ЭМИГРАЦИИ Монография КНОРУС • МОСКВА • 2016 УДК821.054.7 ББК83 Б18 Рецензенты: А.Х. Сатретдинова, заведующая кафедрой русского языка Астраханской государ­ ственной медицинской академии, канд. филол. наук, доц., Е.С. Игумнова, доц. кафедры «Русский язык» Астраханского государственного технического университета, канд. филологических наук Байбатырова Н.М. Б18 Публицистика русских писателей «третьей волны» эмиграции : моно­ графия / Н.М. Байбатырова. — М. : КНОРУС ; Астрахань : АГУ, ИД «Ас­ траханский университет», 2016. — 114, [2] c. ISBN 978-5-4365-0263-2 DOI 10.15216/978-5-4365-0263-2 Монография посвящена исследованию многообразия и особенностей публи­ цистики и литературной критики русских писателей «третьей волны» эмиграции. Проанализированы концепции публицистики и литературной критики А.И. Сол­ женицына, В.Е. Максимова, С.Д. Довлатова, А.А. Зиновьева, В. Аксенова, А.Д. Си­ нявского, Э. Лимонова и других авторов. Предназначена для студентов и преподавателей филологических факультетов, аспирантов, изучающих историю русской литературы, а также всех специалистов, имеющих отношение к наследию русской эмиграции. УДК 821.054.7 ББК 83 Наиля Мунировна Байбатырова ПУБЛИЦИСТИКА РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ «ТРЕТЬЕЙ ВОЛНЫ» ЭМИГРАЦИИ Публикуется в авторской редакции Сертификат соответствия № РОСС RU. AE51. H 16604 от 07.07.2014. Изд. № 9600. Формат 60×90/16. Усл. печ. л. 7,0. ООО «Издательство «КноРус». 117218, г. Москва, ул. Кедрова, д. 14, корп. 2. Тел.: 8-495-741-46-28. E-mail: office@knorus.ru http://www.knorus.ru Издательский дом «Астраханский университет». 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20. Тел./факс 8-8512-54-01-89, тел. 8-8512-54-01-87. E-mail: asupress@yandex.ru Отпечатано в ООО «Контакт». 107150, г. Москва, проезд Подбельского 4-й, дом 3. ISBN 978-5-4365-0263-2 Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2016 Алыкова Т.В., 2016 ООО «Издательство «КноРус», 2016 ОГЛАВЛЕНИЕ Введение............................................................................................ 4 Глава 1. Основные направления литературно-критической мысли русского зарубежья второй половины ХХ века ..................................... 9 Глава 2. Традиции реализма в литературно-критическом творчестве В. Максимова, А. Солженицына, С. Довлатова ................ 22 Глава 3. Фантастика и политическая сатира А. Зиновьева, В. Аксенова, Э. Лимонова.............................................. 36 Глава 4. Эссеистика транскультуры и публицистика виртуальности М. Эпштейна ................................................................ 61 Глава 5. Сарказм и ирония в критике А. Синявского, А. Гениса и П. Вайля.............................................................................. 75 Заключение ................................................................................... 105 Библиографический список.......................................................... 108 3 ВВЕДЕНИЕ В конце 60-х годов XX века в советской литературе распространилось диссидентство, которое сразу же вызвало интерес на Западе. Понятие «шестидесятники» впервые было употреблено в статье С. Рассадина «Шестидесятники. Книги о молодом современнике»1. Эмигрировав на Запад, русские писатели «третьей волны» не прекращали активной публицистической работы. Особое место заняли общественно-политическая публицистика и литературно-критическая деятельность авторов русского зарубежья, принадлежащих к разным литературно-стилистическим направлениям. Изучение направлений публицистики предполагает множество аспектов в силу того, что представители русского зарубежья, начиная с 1960-х годов, принадлежали к разным литературным школам и ориентировались на разные литературно-критические методы. Один из аспектов изучения направлений литературнокритической мысли в публицистике русского зарубежья связан с междисциплинарными связями публицистической критики. Очевидна связь теории критики с историей литературы, журналистики, а также связь критики как разновидности литературной деятельности с другими формами общественного сознания: эстетикой, публицистикой, литературоведением, искусством. Теоретический аспект изучения литературной критики писателей русского зарубежья второй половины XX века предполагает использование принципа историзма, так как литературно-художественная критика развивалась в прямой зависимости от социально-исторических условий своего бытования и функционирования. Поэтому так важно определить исторические границы изучаемого феномена. Граница «третьей волны» литературной эмиграции обычно отмечается выездом за рубеж в 1972 году поэта И. Бродского. Среди основных причин массового оттока советской интеллигенции в Европу, Израиль и Соединенные Штаты Америки следует считать углубившуюся конфронтацию деятелей культуры (и в частности, литературы) и государства. В Советском Союзе первая волна попыток демократизации литературной жизни в 1960-х годах была пресечена с помощью партийной печати, в том числе статей журнала «Коммунист». Историзм в лите1 Рассадин С. Шестидесятники. Книги о молодом современнике // Юность. 1960. № 12. 4 ратурно-художественной публицистике русского зарубежья второй половины XX века предполагает рассмотрение критики в обязательном соотнесении с «материальными» условиями её исторического бытия. Эмиграция для многих стала вынужденной: по отношению к «непокорным» писателям советские власти применяли тактику лишения гражданства. Писателям с независимой позицией инкриминировали склонность к «критическому реализму». Поскольку «третью волну» эмиграции принято называть политической и этнической, то в содержательном плане публицистика насыщена политическими памфлетами, которые русские эмигранты писали еще до выезда за рубеж и распространяли через самиздат. За рубежом они стали более острыми и открытыми для читателя. Диссидентство создавало идеологическую основу эмигрантской публицистики. Среди эмигрантов, причастных к публицистике, можно выделить В. Белоцерковского, Б. Хазанова, В. Чалидзе. Их публицистика по тематике и проблемам типична для диссидентов-эмигрантов этой категории. Исследователь феномена русского зарубежья О.К. Антропов справедливо замечает: «Всплеск интереса некоторых российских издательств и многих читателей к литературе и публицистике третьей волны не всегда объясняется ее художественными достоинствами, привлекательностью психологических портретов персонажей, а, главное, идеологической противоположностью эмигрантской прозы сочинениям советских писателей и поэтов…»2. Рассматривая принципы философско-исторического познания в публицистике русских писателей «третьей волны» эмиграции, необходимо учитывать, что это, в сущности, по идейной направленности и содержанию во всех отношениях антисоветская литература. «Писатели-эмигранты отвергли социалистический реализм, и прежде всего его идеологические нормативы, классовое мышление и критерии, лакировку социалистической действительности», - пишет О.К. Антропов3. Однако не следует отрицать факт, что они сохранили для себя ряд принципов реализма: ярко выраженную тенденциозность в произведениях – реалистических, сатирических, фантастических; прогнозирование (только вместо исторического оптимизма – пессимизм); политическую направленность сюжетов. Это обусловило не только бурное развитие публицистики, но и появление публицистических элементов в художествен2 Антропов О. К. История отечественной эмиграции: учебное пособие. Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2011. С. 351. 3 Там же. 5 ной литературе, причем эти элементы были явно ориентированы на подрыв идеологических институтов в СССР. Анализ направлений литературно-критической мысли русского зарубежья логично проводить в двух временных направлениях: диахронном и синхронном разрезе, поэтому следует учитывать обстоятельства творчества авторов-эмигрантов до и после их выезда за пределы Советского Союза и России. Даже в одной статье публицисткритик мог иметь дело с двумя пространственными направлениями исследования. Так, несмотря на развитие научной эстетической мысли в Советском Союзе в 1960-1970-х годах, происходило постепенное усиление эстетических требований в литературной критике. После новой критики культа личности Сталина на XXII съезде КПСС в 1961 году произошла поляризация литературно-критических сил4. Журнал «Новый мир» стал самым последовательным печатным органом в проведении этой линии. Именно тогда в литературных кругах СССР возникает первая нелегитимная оппозиция режиму. Важный факт судебного преследования за литературные произведения отмечен в 1966 году по делу А. Синявского и Ю. Даниэля. Многие деятели культуры тогда высказали диаметрально противоположные точки зрения о творчестве писательского дуэта. Официальное литературоведение и публицистическая критика с идеологией монизма породили отток писателей за рубеж. В 19701980-х годах происходит фактическое выделение литературоведческой и литературно-критической оппозиции советских авторов и литераторов-эмигрантов. Именно политизация литературы является причиной крупного раскола в среде эмигрантских писателей: с одной стороны – лагерь сторонников искусства для искусства, с другой – их непримиримые противники, политические моралисты. Но в целом и те и другие вносят неоценимый вклад в литературу русского зарубежья. В постсоветский период исчезает традиционный для России «литературный процесс», зато в эмиграции, центром которой в 1990-х годах стали Нью-Йорк и Израиль, русские писатели осваивают новые методы и приемы литературно-критического творчества. Сложилось две противоположные точки зрения на концептуальные основы публицистики второй половины XX века. Одни исследователи считают, что «можно обнаружить сходство в постановке ряда проблем в произведениях эмигрантских писателей (А. Солженицына, В. Некрасова, В. Максимова) и их коллег по перу, оставшихся на ро4 Кормилов С. И., Скороспелова Е. Б.Литературная критика ХХ века (после 1917 года). М., 1996. С. 64. 6 дине (В. Гроссмана, например)»5. И.М. Попова утверждает, что литература «третьей волны» во многом продолжала традиции «шестидесятников», ведь конец 1950-х – начало 1960-х годов привычно именуют периодом «оттепели». Не соглашается с И.М. Поповой Д. Мышалова, высказавшая в книге «Очерки по литературе русского зарубежья» мысль, что эмигрантская литература 1970-1980-х годов – некое самостоятельное целое, принципиально отличающееся от российской литературы»6. Сторонники этой позиции утверждают, что литература «третьей волны» оказалась гораздо более значимой для современной русской культуры, чем литература советская. Спор между «третьей» эмиграцией и «второй» эмиграцией носил «стилистический» характер, «это был большой… стилистический конфликт». А «внутри … третьей эмиграции возник совершенно другой социальный спор. На тему национального и демократии»7. Полемика происходила в этот период, когда многие образцы прозы «третьей волны» стали уже классикой реализма (А. Солженицын, Г. Владимов, В. Максимов, В. Некрасов и др.) и авангардизма (В. Аксёнов, А. Синявский, Саша Соколов и другие). Многоаспектность изучения направлений литературнокритической публицистики писателей второй половины XX века связана еще и с тем, что критики эмиграции «третьей волны» имели дело как с современными им произведениями, которые вызывали необходимость осмыслить ход жизненных явлений и соотнести явление искусства с закономерностями современности, так и с произведениями прошлого, в том числе классической литературой. Так, в тюремном заключении А. Синявский пишет эссе «Прогулки с Пушкиным»8. П. Вайль и А. Генис с блеском, остроумием и изяществом демонстрируют свежий и нетрадиционный взгляд на русскую классическую литературу в книге-сборнике «Родная речь. Уроки изящной словесности»9. Однако в большей степени литературно-художественная критика писателей русского зарубежья второй половины XX века направлена на установление закономерностей развития современного им эстетического сознания, выявление тех факторов, которые играют в этом процессе наибольшую роль, анализ жанровых и стилевых 5 Попова И. М. Путь взыскующей совести. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Владимир Максимов : монография. Тамбов: Изд-во Тамбов. гос. тех. ун-та, 2008. 276 с. 6 Мышалова Д. Очерки по литературе русского зарубежья. Новосибирск, 1995. 7 Глэд Джон. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. М. : Книжная палата, 1991. С. 18. 8 Синявский А. Прогулки с Пушкиным. СПб., 1993. 9 Вайль П., Генис А. Родная речь: Уроки изящной словесности. М. : Независимая газета, 1991. 7 форм произведений русской классической и советской литературы. Труды критиков-эмигрантов имели отчетливо выраженную гражданско-публицистическую позицию. Наконец, один из аспектов изучения литературно-критической публицистики русских писателей-эмигрантов «третьей волны» связан с жанровым спектром их произведений. Теоретиками отмечается, что именно писательская публицистика и критика наиболее свободна в области жанров. Существуют разные системы жанров литературной публицистики и критики, исходящие из разных оснований: и по методу, и по литературному роду, и по степени охвата объектов, и по структурно-композиционному соотношению факта и проблемы. Так, исследователь Л.П. Гроссман в статье «Жанры литературной критики» в 1925 году выделил 17 жанров10. Множественность принципов, несомненно, связана со сложностью самой природы литературной критики. Классические жанры писательской критики В. Максимова, А. Солженицына, М. Эпштейна, В. Аксенова, С. Довлатова тесно взаимодействуют с пограничными жанровыми формами, такими как «в лаборатории писателя», эссеистика, мемуаристика, публицистические, документальные, эпистолярные жанры. Говоря о литературнокритических работах авторов русского зарубежья второй половины XX века, необходимо подчеркнуть их «открытость» и многообразие. Литературная критическая публицистика писателей русского зарубежья второй половины XX века полижанрова и полистилистична. Вместе с тем можно говорить о её стилевом единстве, о существенных особенностях стиля писателей-критиков эмиграции «третьей волны». Изучение многообразия и особенностей публицистики и литературной критики русских писателей «третьей волны» эмиграции предпринимается впервые. Основное внимание уделяется эволюции традиционных реалистических жанров и приемов, постмодернистских тенденций, своеобразию фантастики и политической сатиры в работах писателей русского зарубежья. 10 Гроссман Л. П. Жанры литературной критики // Искусство. 1925. Т. 2. С. 61–81. 8 ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА «Будучи в полной мере продуктом советского общества, «третья волна, - пишет исследователь литературного феномена русской эмиграции американец Дж. Глэд, - сформировалась в результате эстетических процессов, развивавшихся в относительно (но, конечно же, не абсолютной) изоляции от западной литературы»11. С другой стороны, соцреализм, процветавший в СССР, также был категорически отвергнут писателями русского зарубежья. Во второй половине XX века стало ясно, что литературный процесс в своем прежнем виде – цепочке направлений-течений, следующих друг за другом: классицизм – сентиментализм – романтизм – реализм – символизм и т.д. – более не существует. Литература русского зарубежья в еще меньшей степени подвергалась направленческой систематизации. Советские власти стали использовать новое наказание для «антисоветских» авторов – лишение гражданства. Первым писателем, которого лишили гражданства, был Валерий Тарсис, он был выслан на Запад в 1966 году. Позднее та же участь постигла А. Солженицына, В. Максимова, А. Зиновьева, В. Аксенова, Г. Владимова, В. Войновича, Э. Кузнецова. В 1970-1980-е годы родину вынуждены были покинуть такие талантливые писатели, публицисты и поэты, как Юз Алешковский, И. Бродский, Н. Горбаневская, С. Довлатов, Н. Коржавин, Э. Лимонов и другие. Эмигрировав на Запад, русские писатели «третьей волны» активизировали творческую работу. Одно из направлений литературно-критической мысли представлено писателями традиционной реалистической школы В. Некрасовым, В. Максимовым, А. Солженицыным, Э. Лимоновым, фантастическое направление избрали В. Аксенов, В. Войнович, А. Зиновьев. Фантастика стала формой протеста против реализма. Авангардизм и постмодернизм сложились в рядах писателей «третьей волны» эмиграции как неофициальная культура интеллигенции. В андеграунде и эмиграции все настойчивее стали звучать слова «соц-арт», «поп-арт», «концептуализм», «постмодернизм». Юмористическое и сатирическое направление представлено публицистическим и литературно11 Глэд Джон. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. М. : Книжная палата, 1991. С. 16. 9 критическим творчеством С. Довлатова, П. Вайля, А. Гениса. Американский исследователь Дж. Глэд рассматривает ситуацию раскола в литературных направлениях: «… с одной стороны – лагерь сторонников искусства для искусства, с другой – их непримиримые противники, политические моралисты»12. Спектр литературных направлений писателей «третьей волны» представляется следующим образом. А. Солженицын и В. Максимов сохранили традиции реализма «золотого века». В литературной критике А. Солженицына ярко выразилась личность автора. На литературно-критической публицистике писателя отразилось полное подавление диссидентского литературного движения, клеветническая кампания против А.Солженицына и высылка его из страны в 1974 году. О А. Солженицыне-интерпретаторе русской литературы говорится в публикациях П. Басинского, В. Бондаренко, Л. Бородина, Р. Киреева, И. Прусаковой13. В отечественном и зарубежном литературоведении накоплен большой эмпирический и теоретический материал, делающий возможным целостное и системное исследование литературнокритических взглядов А. Солженицына, жанрового состава его литературной критики и её стилистических особенностей. В. Некрасов также писатель традиционной реалистической школы, использовавший в творчестве «эзопов язык». Э. Лимонов (Савенко) использовал реалистический и натуралистический метод для изображения мира дисгармонии, преступности, сексуальных извращений, что можно рассматривать как своего рода акт протеста против властьимущих. Роман В. Аксенова «Остров Крым», романы В. Войновича «Москва 2042» и «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», книгу публицистической фантастики А. Зиновьева «Зияющие высоты» можно отнести к политической сатире. Особое место заняли произведения эмигрантов-постмодернистов. А. Синявский в своем творчестве, выражая протест против реализма, обращался к жанру фантастики. Его ироничная автобиография «Спокойной ночи» была написана в модернистском духе. Сатиру и юмор как приемы использовал и эмигрировавший в США С. Довлатов. Он умело и иронично передавал мелкие детали 12 Глэд Джон. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. М. : Книжная палата, 1991. С. 17. 13 Басинский П. Все прочее – метель. Три года без Солженицына // Российская газета. 2011. № 3 (5544); Бондаренко В. Солженицын как русское явление. URL: http://www.filgrad.ru/sitizens/sol9.htm; Бородин Л. Царица смуты // Новый мир. 2004. № 6; Киреев Р. В круге втором: Чем заканчиваются путешествия русских писателей // Труд. 1994. 12 нояб. С. 6; Киреев Р. Проза о советском паспорте // Труд. 1994. 2 июня. С. 6; Пруссакова И. В защиту героя // Нева. 1997. № 8. С. 187, 189. 10 эмигрантской жизни. Творческий дуэт русских писателей П. Вайля и А. Гениса, сформировавшийся в эмиграции, также использовал всю палитру сатирических приемов в увлекательных, тонких и остроумных эссе. Наиболее известны «Русская кухня в изгнании», «Американа», «60-е: мир советского человека». Особое место в публицистике русского зарубежья второй половины XX века заняла философскоэссеистическая публицистика М. Эпштейна. Вот как понимает суть изменений в русской литературе второй половины XX века писатель третьей волны эмиграции М. Эпштейн: «Авангард, модернизм, структурализм были последними по времени возникновения школами, вырабатывающими некий обособленный художественный и философский язык, «иной» и «более истинный» по отношению к предыдущим. Теперь ситуация изменилась. Никакой моноязык, никакой метод уже не могут всерьез претендовать на полное овладение реальностью, на вытеснение других методов, им предшествовавших. Все языки и все коды <…>, все философские школы и художественные направления теперь становятся знаками культурного сверхъязыка, своего рода клавишами, на которых раскрываются новые полифонические произведения человеческого духа»14. Рассматривая принципы философско-исторического познания в публицистике русских писателей «третьей волны» эмиграции, необходимо учитывать, что по идейной направленности и содержанию это во всех отношениях антисоветская литература. Соцреализм как теория и метод стали предметом откровенных, отмеченных подлинным разнообразием позиций, горячих споров на страницах изданий «третьей волны» русской эмиграции. Его отвергали и обвиняли в плоскости и идеологической зацикленности А. Солженицын, А. Синявский, высмеивали А. Войнович, А. Генис и П. Вайль. Некоторые из писателей русского зарубежья предложили альтернативный реализм как противовес сталинской культурной политике 1930-1950-х годов. Во второй половине XX века стало ясно, что литературный процесс в своем прежнем виде – цепочке направлений-течений, следующих друг за другом: классицизм – сентиментализм – романтизм – реализм – символизм и т.д. – более не существует. Литература русского зарубежья в еще меньшей степени подвергалась направленческой систематизации. «Писатели-эмигранты отвергли социалистический реализм, и прежде всего его идеологические нормативы, классовое мышление и критерии, лакировку социалистической действитель14 Эпштейн М. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX – XX веков. М. : Советский писатель, 1988. С. 385. 11 ности», - пишет историк О.К. Антропов15 Однако следует учитывать, что многие писатели русского зарубежья сохранили для себя ряд принципов соцреализма: ярко выраженную тенденциозность в произведениях – реалистических, сатирических, фантастических; прогнозирование; политическую направленность сюжетов. «Будучи в полной мере продуктом советского общества, «третья волна, - пишет исследователь литературного феномена русской эмиграции американец Дж. Глэд, - сформировалась в результате эстетических процессов, развивавшихся в относительно (но, конечно же, не абсолютной) изоляции от западной литературы»16. Реализм А. Солженицына, В. Максимова, С. Довлатова, П. Вайля и А. Гениса во многом лишь идеологически были отличны от соцреализма. Так, вся эстетика А. Солженицына реализмоцентрична. С реалистических позиций отрицается фальшь соцреализма, оцениваются произведения модернистов и постмодернистов. Авангардизм В. Войновича, В. Аксенова, А. Синявского осуществляли установку воздействия на сознание в крайних формах. Эпатирующие крайности в постмодернистском творчестве А. Синявского, фантастике В. Войновича и В. Аксенова, производя сильное впечатление, одновременно разрывают контакт уединяющегося в своем «бунте» эстетического субъекта с эстетическим адресатом. Однако даже у таких крайне противоположных направлений есть общие черты. По мнению Б. Гройса, социалистический реализм совпадает с авангардом в желании «восстановить целостность Божьего мира»17. Одной из доминант литературного процесса 1960-1970-х годов было расшатывание «формульности» соцреалистического дискурса: большую роль здесь сыграл и «соцреализм с человеческим лицом», подрывавший убедительность соцреалистической формулы социальными и психологическими фактами, ей противоречащими; и гротескный реализм, создававший иные эстетические формулы, полемически противостоявшие разным аспектам соцреализма. Вполне естественно, что крушение коммунистической идеологии в конце 1990-х гг. сопровождалось подъемом «дескриптивного социализма», или натурализма (что находим, например, в прозе писателя-эмигранта Э. Лимонова). Однако даже оппоненты соцреализма нередко воспринимали историю и общество в черно-белой гамме, лишь меняя соцреалистические 15 Антропов О. К. История отечественной эмиграции: учеб. пос. Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2011. С. 351. 16 Глэд Джон. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. М. : Книжная палата, 1991. С. 12. 17 Гройс Б. Полуторный стиль: социалистический реализм между модернизмом и постмодернизмом // Новое литературное обозрение. 1995. № 6. С.69. 12 оценки на противоположные, но сохраняя доктринерский тип мышления. Об этом пишут исследователи Н.Л. Лейдерман и М.Н. Липовецкий, относя к таким последователям реализма А. Солженицына, В. Максимова, А.Зиновьева18. Писатель, выбравший постмодернисткий метод как основу своего литературно-публицистического творчества, - А. Синявский, по словам А. Гениса, первым обнаружил, что место соцреализма не в журналах и книгах и не на свалке истории, а в музее. Кризис соцреализма писатель-эмигрант смог предсказать задолго до того, как он стал ощутим в советской литературе. В известной статье А. Синявский пишет: «Что такое социалистический реализм? Что означает это странное, режущее ухо сочетание? Разве бывает реализм социалистическим, капиталистическим, христианским, магометанским? Да и существует ли в природе это иррациональное понятие?»19. Анализу писателя подверглись произведения русской классической литературы, тексты советских авторов, которые оцениваются якобы с точки зрения соцреализма. Цель автора статьи – высмеять постулаты социалистического реализма. А. Синявский саркастичен: «Разумеется, мы отличаемся друг от друга возрастными, половыми, национальными и даже умственными особенностями. Но всякому, кто придерживается линии партии, должно быть ясно, что все это — разнообразие в пределах единообразия, разногласия в рамках единогласия, конфликты в бесконфликтности»20. Реализм писателей русского зарубежья второй половины XX века лишь идейно отличался от процветавшего в Советском Союзе соцреализма. Академик Д. Марков, отстаивая термин «социалистический реализм», пишет: «… отрывая от общего названия метода слово «социалистический», трактуют его оголенно-социологически: полагают, будто эта часть формулы отражает лишь мировоззрение художника, его социально-политические убеждения. Между тем, должно быть ясно осознано, что речь идет об определенном (но и предельно свободном, не ограниченном, по сути, в своих теоретических правах) типе эстетического познания и преображения мира»21. По мнению Б. Гройса, соцреализм совпадает с авангардом в желании «восстановить це- 18 Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Современная русская литература: 1950-1990-е годы : учеб. пос. для студ. высш. учеб. завед. : в 2 т. М. : Академия, 2003. Т. 2: 1968-1990. С. 527. 19 Синявский А. Что такое социалистический реализм // Путешествие на Черную речку и другие произведения. М. : Захаров, 1999. С.122. 20 Там же. С. 140. 21 Вопросы литературы. 1988. № 3. С.12. 13 лостность Божьего мира»22, а И.П. Смирнов полагает, что соцрелизм «не видит надобности в существовании специализированных, утверждающих себя во взаимопротивопоставленности способов мышления о мире и созвучных им средств выражения»23, соцреализму не нужно больше одного языка, одного закона, одной теории, поскольку язык, закон и теория были «единственно верными», и, соответственно, охватывали мир сверху и донизу, вдоль и поперек. Соцреализм как теория и метод стали предметом откровенных, отмеченных подлинным разнообразием позиций, горячих споров на страницах изданий «третьей волны» русской эмиграции. Его отвергали и обвиняли в плоскости и идеологической зацикленности А. Солженицын, А. Синявский, высмеивали А. Войнович, А. Генис и П. Вайль. Некоторые из писателей русского зарубежья предложили альтернативный реализм как противовес сталинской культурной политики 30-50-х годов. В 1980-х годах молодая русская эстетическая мысль буквально заболела постмодернизмом, страстно увлекаясь им как теорией. Была попытка калькировать зарубежные теории, но это не стало банальным заимствованием. Появилось целое поколение критиков русского зарубежья, специализирующихся на изучении постмодернизма: А. Генис, П. Вайль, М. Эпштейн. На основе понятия «постмодерн» возник производный от него термин «постмодернизм», который, как правило, используют применительно к сфере философии, литературы, искусства. Он служит для обозначения: - нового периода в развитии культуры; - стиля постнеклассического научного мышления; - нового художественного стиля, характерного для различных видов современного искусства; - нового литературного направления; - художественно-эстетической системы, сложившейся во второй половине XX века; - теоретической рефлексии на эти явления (в философии, эстетике)24. Постмодернизм для литературы русского зарубежья стал термином «поисковым», в чем-то условным, но принципиально значимым. Постмодернизм русского зарубежья своей открытостью мировой 22 Гройс Б. Полуторный стиль: социалистический реализм между модернизмом и постмодернизмом // Новое литературное обозрение. 1995. № 6. С. 69. 23 Смирнов И. П. Психодиахронологика. М.: Новое литературное обозрение. 1994. С. 285. 24 Скоропанова И. Русская постмодернистская литература : учеб. пос. М. : Флинта, 1999. С. 11. 14 культуре продемонстрировал «тоску по ней и реальность выхода из изоляции, а также переживание своего отставания от мировой эстетической практики»25. Русский постмодернизм вырастает из русской социальной действительности, и не только эпохи перестройки, крушения Советской власти и государственной идеологии. М. Эпштейн в статье «Истоки и смысл русского постмодернизма», остроумно пародируя название работы Н. Бердяева, сопоставляет коммунизм и постмодернизм, обыгрывает расхожий идеологический штамп в утверждении: «Россия – родина постмодернизма»26. Ряд основополагающих черт. С точки зрения автора, подтверждает близость коммунизма и постмодернизма. Среди них – создание ирреальности, симуляция как замена реальности лозунгами, планами, плакатами, докладами, то есть превращение жизни в текст. Детерминизм и редукционизм как зависимость от идеологического языка, власть текста над личностью и жизнью, при этом в коммунизме подход классовый, в постмодернизме – знаковый, семантический. Характерны для коммунизма и постмодернизма игра цитатами, симуляция авторства и оригинальности, стирание граней между массовым и элитарным. При всей постмодернистской иронии в статье М. Эпштейна есть аналитичность в исследовании адекватности постмодернизма современной эпохе. Русское слово «постмодернизм» воспринимается прежде всего как «после модернизма», как «поставангард». Исследователь В. Курицын считает, что «термин «постмодернизм» достаточно неудачен, но вряд ли стоит отказываться от слова, давно и прочно обосновавшегося в нашей литературе»27. С этой точки зрения корректнее говорить не о постмодернизме», а о «ситуации постмодернизма» в литературе русского зарубежья. Постмодернистский текст публицистики русского зарубежья второй половины XX века апеллирует как минимум к двум типам потребителя: с одной стороны – «элите» и «массе», с другой – англо-, франкоязычному читателю и русскоязычной аудитории. В фирменных жанрах постмодернизма очень внятно прослеживается отношение между субъектом и объектом. Художник одновременно и автор, и фактура, так же не только реципиентом, но и субъектом действия становится читатель. В искусстве постмодернизма по25 Кякшто Н. Н. Русский постмодернизм // Русская литература XX века: школы, направления, методы творческой работы. СПб. : Высшая школа, 2002. С. 310. 26 Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма // Звезда. 1996. № 8. С. 116. 27 Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М. : ОГИ, 2000. С. 9. 15 пулярны в силу этого «второстепенные» жанры: дневники, словари, примечания, комментарии, письма. Эпистолярная проблематика в культуре постмодернизма вообще занимает волнующее почетное место. В постмодернистской модели мира нет категории истины, как и категории идеала: всякий из локальных проектов имеет локальный же, ситуативный, контекстуальный идеал и контекстуальную истину, всегда текучую, изменчивую, нефиксированную. «Постмодернизм – опыт непрерывного знакового обмена, взаимопровокаций и перекодировок. Этим вполне объясняется пресловутая постмодернистская центонность и интертекстуальность: постоянный обмен смыслами стирает различия между «своим» и «чужим» словом, введенный в ситуацию обмена знак становится потенциальной принадлежностью любого участника обмена», - пишет В. Курицын28. Именно расширение контекста дополнительно провоцирует интерес авторов-постмодернистов русского зарубежья «третьей волны» к проблемам художественного творчества. Литературной критикой активно занимаются А. Синявский и Ю. Даниэль, в их творчестве много «искусства об искусстве». В. Курицын замечает: «Пропадает способность отличать «реальность» от «нереальности», - не только у тех, кто сочиняет «роман о романе», но, что более важно, у тех, кто не имеет вредной привычки к эстетической деятельности. Постмодерн последователен: он запутывает не публику и критику, он запутывает повседневность»29. В условиях эмиграции «документальный» и «художественный» дискурсы смешиваются в публицистике и журналистике. Постмодернистский текст практически не имеет границ: его интерес к контексту настолько велик, что очень трудно понять, где заканчивается «произведение» и начинается «ситуация». Центр тяжести текста все чаще находится за пределами текста. Постмодернизм – состояние стабилизированного хаоса. Если говорить о взаимоотношениях литературных направлений и методов, то следует отметить следующий парадокс. «Развитой социализм» и соцреализм из государственной идеологии превратились для писателей и публицистов русского зарубежья в материал, в поле бесконечной концептуалистской и постмодернистской игры, на котором совершался процесс демифологизации и разрушения прежних идеологем, кумиров, штампов и представлений, страхов и обманов. Резко отрицательно отнесся к русскому постмодернизму А. Солженицын, 28 29 Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М. : ОГИ, 2000. С. 37. Там же. С. 40. 16 увидев в нем «опасное антикультурное явление» вроде авангардизма и футуризма. Характерные для системы постмодернизма особенности – интертекстуальность, игра, диалогизм – в текстах представителей русской эмиграции «третьей волны» обнаруживают свою специфику. Постмодернизм русского зарубежья не был склонен бороться с прогрессом. Не поддерживал идей «конца истории». Он был предельно политизирован из-за постоянного обращения к советской тоталитарной действительности и эстетической борьбы с ней, развенчивая ее власти. Антитоталитарность, антиавторитарность, идеологически выраженная в антитоталитарности знаковой, языковой. В широкое интертекстуальное поле включаются как цитаты, образы, обрывки сюжетов, языковые штампы литературы соцреализма, так и застывшие образцы русской классики. Например, у А. Гениса встречаем: «Я получаю колоссальное удовольствие, играя с различными стилями. Для меня это чисто пластическая работа – слово как глина. Я физически чувствую, как леплю текст»30. Интертекстуальность в постмодернизме русского зарубежья имеет свою специфику. Она в определенной степени является жанрообразующим началом в новых прозаических структурах, которые представляют собой перечни, романы-комментарии, романы-музеи, тексты на конфетных фантиках. Цитаты, предметы, осколки быта, этикетки, марки, словечки, разные названия, фамилии ушедшей эпохи не только не осмеиваются, но и бережно сохраняются, как экспонаты в музее. Таким образом, постмодернизм в литературе и публицистике возродил словесный артистизм, пристальное внимание к стилю и языку. Для постмодернистов русского зарубежья второй половины XX века характерна «постмодернистская чувствительность» - специфическая форма мироощущения и соответствующий ей способ теоретической рефлексии, характерные для научного мышления современных литературоведов, постструктуралистско-постмодернистской ориентации. <…> Первым аспектом постмодернистской чувствительности называют ощущение мира как хаоса, где отсутствуют какие-либо критерии ценностей и смысловой ориентации, мира… отмеченного «кризисом веры» во все ранее существующие ценности»31 30 Генис А. Иван Петрович умер. М., 1999. С. 73. Ильин И. П. Постмодернистская чувствительность // Современное зарубежное литературоведение (Страны Западной Европы и США). Концепции. Школы. Термины. Энциклопедический справочник. М. : Интрада, 1996. С. 269-270. 31 17 Вместе с тем в эмиграции во второй половине XX века во всех литературных направлениях происходит смещение литературы и публицистики в сторону гуманистического сознания. В центре публицистических книг оказываются проблемы нравственные и философские, иллюстративное начало уступает место аналитическому. Очевидна также связь литературной критики писателей русского зарубежья с журналистикой, а также с другими формами общественного сознания: эстетикой, искусством и искусствознанием. Теоретический аспект изучения критики писателей «третьей волны» эмиграции предполагает использование принципа историзма, так как литературно-художественная критика развивалась в прямой зависимости от социально-исторических условий своего бытования и функционирования. Историзм в теории литературно-художественной критики предполагает рассмотрение критики в обязательном соотнесении с «материальными» условиями её исторического бытия. Поэтому публицистику и критику авторов русского зарубежья рассматривается как общественное явление, фактор эмигрантской идеологической борьбы и как особый общественный институт. В связи с этим важно понимание связи эмигрантской публицистики и издательств, органы прессы, созданных представителями русского зарубежья. Усиливающейся тенденцией можно считать повышение литературности критических текстов писателей русского зарубежья второй половины XX века. Плюсом этой тенденции является то, что критические работы становятся образнее, самобытнее, индивидуальнее. Ведущий методологический принцип критической деятельности писателей русского зарубежья «третьей волны» – конкретный историзм. Принцип конкретного историзма обусловлен тем, что первичным источником (хотя и преображенным фантазией) в художественном произведении являются факты жизни, бытия. Следовательно, для него очень важно знание современной жизни, он немыслим вне ярко выраженных общественных интересов, вне активного отношения к жизни. Труды авторов русского зарубежья второй половины XX века имеют отчетливо выраженную гражданско-публицистическую позицию, которая проявляется в публицистических текстах самых разнообразных и несхожих жанров Талант творческих индивидуальностей публицистов «третьей волны» выражается в жанровом многообразии публицистических произведений. Понятие жанр одно из самых размытых, нестрого употребляемых в литературно-художественной критике. Существуют разные системы жанров литературной публицистики и критики, исходящие из разных оснований: и по методу критики, 18 и по литературному роду, и по степени охвата объектов, и по структурно-композиционному соотношению факта и проблемы. Множественность принципов, несомненно, связана со сложностью самой природы публицистики и литературной критики. Так, вполне правомерно в определенном контексте включать литературно-художественную критику в систему публицистических форм, в структуру публицистического творчества. Собственно публицистические жанры делятся на информационные, аналитические и литературно-художественные. Деление критических жанров на группы, «блоки» осуществляется прежде всего по объекту исследования: произведение, автор, процесс. В соответствии с этим можно сказать о трех опорных жанрах – рецензия, творческий портрет, статья. Это три ядра системы жанров, вокруг которых группируются все разновидности. Принцип основного критерия различения – по объему исследования. На жанровую палитру литературно-художественной критики влияет ряд других критериев: конкретное назначение; творческая задача, которую нужно решить в данном выступлении; масштаб охвата явлений и, соответственно, масштаб выводов и обобщений. Всё это непосредственно связано с тем, что в «цепочке» факт-интерпретациятеория могут быть разными объем фактов, характер интерпретации, уровень теоретичности. Существует заметная градация возможностей того или другого опорного жанра. В критике идет процесс взаимообогащения, слияния, диффузии различных жанров и родов. Как пишут в статье «Поиски жанра. Александр Солженицын» П. Вайль и А. Генис, «…с начала 70-х годов публицистика Солженицына с ее проповедническим пафосом заметней и влиятельней его прозы»32. Еще в 1960-е годы на родине А.И. Солженицын проявил себя как писатель, прозаик, беллетрист. В самиздате циркулировали его письма и обращения. Писатель явил самый яркий образец жанрового и стилевого разнообразия. В жанре мемуаров написан «Бодался теленок с дубом». Это произведение можно отнести к необычному жанру – автоагиографии – житию святого, составленного им самим. Кроме того, А. Солженицын часто обращается к жанрам заметки, рецензии. В сборнике «Литературная коллекция» он умело анализирует прозу и поэзию. А. Генис и П. Вайль справедливо отмечали: «Укрепляясь в жанре публицистики, Солженицын все безусловнее расквитывался с 60-ми. Его, выше всего ставящего живое слово, 32 Вайль П., Генис А. Поиски жанра. Александр Солженицын // Октябрь. 1990. № 6. С. 198. 19 не мог не оскорблять бесцветный язык диссидентских посланий, часто неотличимый от обтекаемых газетных передовиц. Отчетливо понимая, что «для нашего поколения утерян письменный язык нравственных сочинений», Солженицын восстанавливал его сам»33. Жанровое многообразие публицистики В. Аксенова связано с направлением его литературно-критической мысли. Так, «Остров Крым» В. Аксенова можно отнести к жанру исторической гипотезы. Его цикл новелл «Негатив положительного героя» – публицистика конца 90-х годов XX века, представляющая взгляд повзрослевшего шестидесятника на наше время с его типологическими героями. Еще одну публицистическую книгу - «В поисках грустного бэби» - вообще трудно отнести к одному из классических жанров публицистики. Это произведение об Америке, о том, какой увидел ее и ее обитателей свежим взглядом русский писатель. Это и путевой очерк, и общественнополитическая сатира одновременно. «В поисках грустного бэби» - это увлекательное путешествие по Америке, встречи с яркими людьми, но в то же время эта книга о России, какой она была в семидесятые – восьмидесятые годы, когда автор был вынужден уехать из своей страны. Для писателей, творивших в эмиграции, особое значение среди публицистических жанров приобрело также эссе. Заметным явлением в эссеистике литературы русского зарубежья второй половины XX века стал сборник эссе М. Эпштейна. В двухтомнике «В России» «Из Америки»34 М. Эпштейн представляет читателю временную и географическую панораму советского, позже российского и американского общества. Жанровые характеристики эссе М.Эпштейна во многом сходны с очерком. У М. Эпштейна мы и находим сравнительное описание опыта его жизни в России и США, на родине и в эмиграции, в советско-российском обществе и в условиях западной цивилизации. Помимо этого, М. Эпштейн творил и в жанрах философскомифологического очерка [Эпштейн М. Великая Совь. Философскомифологический очерк. – Нью-Йорк: Слово, 1994. – 177 с.), дневника (Эпштейн М. Отцовство: Метафизический дневник. 2-е изд. – СПб.: Алетейя, 2002. – 248 с.) и эпитафии (Эпштейн М. СССР: опыт эпитафии // Все эссе: В 2 Т. Т.2: Из Америки / М.Эпштейн. – Екатеринбург: У-Фактория, 2005. – С. 13-16]. Таким образом, публицистика русского зарубежья «третьей волны» эмиграции полижанрова и полистилистична. Вместе с тем, мож33 Вайль П., Генис А. Поиски жанра. Александр Солженицын // Октябрь. 1990. № 6. С. 201. Эпштейн М. Все эссе : в 2 т. Екатеринбург : У-Фактория, 2005. Т. 1: В России. 544 с.; Эпштейн М. Все эссе : в 2 т. Екатеринбург : У-Фактория, 2005. Т. 2 : Из Америки. 704 с. 34 20 но говорить о её жанровом единстве, о существенных особенностях жанрового самоопределения писателей русского зарубежья, выражающихся в подчеркнутой полемичности, диалогичности, ориентации на читателя-собеседника. Парадигма литературных направлений писателей «третьей волны» весьма обширна. Очевидно, что политизация литературы явилась причиной раскола и конфронтации в среде эмигрантских писателей: в одном лагере сосредоточились сторонники искусства для искусства, в другом - их ярые антагонисты, политические моралисты. В целом же и те и другие внесли неоценимый вклад в литературу русского зарубежья. А. Солженицын и В. Максимов продолжили великие традиции реализма XIX века, В. Некрасов - также писатель традиционной реалистической школы, использовавший в творчестве «эзопов язык». Э. Лимонов осуществил свою литературную месть в использовании реалистического метода для изображения натуралистических сцен, что можно рассматривать как своего рода преднамеренный акт богохульства против властьимущих. Роман В. Аксенова «Остров Крым», романы В. Войновича «Москва 2042» и «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», книга А. Зиновьева «Зияющие высоты» могут быть отнесены к облеченной в фантастику политической сатире. А. Синявский в своем творчестве, выражая протест против реализма, обращался к авангарду и постмодернизму. Его ироничная автобиография «Спокойной ночи» была написана в модернистском духе. Одним из самых наблюдательных и остроумных мастеров юмористического рассказа был С. Довлатов, умевший талантливо и иронично передавать мелкие детали эмигрантской жизни. Несмотря на многообразие и непохожесть направлений литературно-критической мысли русского зарубежья второй половины XX века важнейшим критерием художественности выступает эффективность воздействия на воспринимающее сознание. Продолжение развития эмигрантской писательской критики было тесно связанной с публицистикой. Реализм А. Солженицына, В. Максимова, С. Довлатова, П. Вайля и А. Гениса во многом лишь идеологически были отличны от соцреализма. А авангардизм В. Войновича, В. Аксенова, А. Синявского осуществляли установку воздействия на сознание в крайних формах. Эпатирующие крайности в постмодернистском творчестве А. Синявского, фантастике В. Войновича и В. Аксенова, производя сильное впечатление, одновременно разрывают контакт уединяющегося в своем «бунте» эстетического субъекта с эстетическим адресатом. 21 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Значительную роль в создании, поддержании и укреплении чувства единства русских-советских эмигрантов «третьей волны» играла публицистика. Ценен вклад писателей русского зарубежья в нехудожественную литературу – критику, эссеистику, философскую прозу, мемуарную литературу. Эти жанровые формы публицистики относились к областям, на которые в Советском Союзе давление на свободное творчество и свободную мысль оказывалось еще больше, чем на художественную литературу. За пределами СССР публицистика русских писателей также не всегда публиковалась беспрепятственно. Исследователь литературы русского зарубежья Г. Струве пишет, что «относительно повезло философской прозе – в значительной мере благодаря издательства при Христианском Союзе молодых людей» (YMCA-PRESS). Наибольшего подъёма публицистика русского зарубежья достигала в переломные моменты социального развития второй половины XX века. Практически все известные писатели, оказавшиеся на чужбине, считали своим долгом участие в публицистической работе, выступая на страницах русскоязычных периодических изданий и сборников. Статьи, очерки, эссе М. Эпштейна, А. Солженицына, В. Максимова, В. Аксенова, В. Войновича, А. Зиновьева, А. Гениса, П. Вайля, А. Синявского, Э. Лимонова создавали у эмигрантской аудитории представление о сущности процессов, происходящих как на родине, так и в русском зарубежье. Публицистика русского зарубежья стала играть роль оппозиции существовавшему в СССР политическому строю. Публицистика русских эмигрантов «третьей волны» прошла нелегкий путь от яростных полемических схваток до признания необходимости общей работы на благо родины. На страницах периодических изданий и сборников формировалось представление о духовной миссии эмиграции, которая заключалась не просто в сохранении, но и развитии богатого культурного наследия России. Заметным событием в жизни русского зарубежья стала полемика о преемственности культурных традиций в новых для русской культуры условиях, о положении и дальнейшей судьбе эмигрантской литературы, о смысле искусства в целом. 105 Для публицистики русского зарубежья второй половины XX века характерны установка на полемичность текстов, приглашение читательской аудитории к соразмышлению, стремление уйти от назидательности, высокий литературный уровень. Открыто обсуждая насущные вопросы, касающиеся катастрофы на родине, проблем жизни на чужбине, дальнейшей судьбы России, публицисты оказывали заметное влияние на идейно-политическую и социокультурную ориентацию эмигрантов. Содействуя формированию общественного мнения, взглядов, интересов и стремлений людей, влияя на деятельность социальных институтов, публицистика и литературная критика русского зарубежья второй половины XX века сыграла важную политическую и идеологическую роль в жизни как советского, так и эмигрантского общества, служила способом организации и передачи социальной информации. Эмигрантская публицистика обращалась к явлениям современности во всём богатстве складывающихся в ней конкретных социальных ситуаций (в общественно-политической, экономической, культурноидеологической и др. сферах). Прогрессивная публицистика А. Синявского, А. Солженицына, В. Максимова, В. Войновича, А. Зиновьева, литературная критика А. Зиновьева стремилась создавать правдивую картину жизни, верно оценивать явления современности, выносить справедливые приговоры и показывать реальные перспективы. Публицистика русского зарубежья второй половины XX века содержит огромный документальный материал о самых различных явлениях социальной жизни, для последующих поколений произведения публицистики выступают как исторический источник, содержащий обширные фактические данные, характеристики позиций различных социальных сил, а также образные зарисовки событий, характеров, быта, сведения по науке, культуре, литературе. Методами публицистики авторов русского зарубежья «третьей волны» эмиграции выступали как социально-исторические исследования, которые, например, можно встретить у А. Солженицына и А. Зиновьева, так и методы художественного творчества, которые отчетливо проявились в творчестве В. Максимова, В. Войновича. Это приводит к созданию произведений, своеобразие стиля которых заключается в сочетании выраженных в рационально-понятийной форме характеристик и оценок событий, явлений и процессов текущей истории, пропагандируемых идеалов с художественно-образным воссозданием картин жизни, портретов современников, характеров и судеб участников событий. Публицисты и литературные критики русского 106 зарубежья второй половины XX века гармонично сочетали качества общественно-политических деятелей с чертами исследователей, литературных критиков, художников. В создании произведений часто использовались также способы научной популяризации. В рамках эмигрантской публицистики сформировались особые идейнотематические разновидности, повествовательные формы и жанры. Среди идейно-тематических разновидностей важнейшее место занимает собственно политическая публицистика, морально-этическая, философская, а также литературная критика. Многообразными были и формы публицистики русского зарубежья: критико-аналитическая, сатирическая, полемическая и дискуссионная. Свойства публицистики русских эмигрантов «третьей волны» проникли в ткань художественных и научных произведений, придавая им качество публицистичности, открытой тенденциозности в тех случаях, когда автор произведения стремится непосредственно откликнуться на социально-политические события эпохи. Нестабильность социальной ситуации в СССР во второй половине 1980-х годов оказало немаловажное влияние на публицистику русского зарубежья, на ее речевой облик, стилевые особенности, язык. Публицистика русских эмигрантов «третьей волны» была посвящена актуальным вопросам жизни общества, насыщена фактическими данными. В ней присутствовала авторская оценка события или проблемы, что всегда имело огромное влияние на мировоззрение людей. Социальная оценочность публицистики русских эмигрантов «третьей волны» активно проявилась в языке в формировании видов оценочной лексики. Так, для доперестроечного периода было характерно резкое деление оценочных языковых средств на позитивно- и негативно-оценочные, связанное с идеологическими понятиями того времени («наше» - «не наше», «советское» - «антисоветское»). Специфической чертой публицистики авторов русской эмиграции «третьей волны» можно назвать также резко обозначенную личностную позицию. Авторское «я» в этот период становится более гуманным, раскованным. 107 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 1. Аверинцев С. С. Жанр как абстракция и жанр как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости / С. С. Аверинцев // Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. – М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С. 191–219. 2. Вайль П. 60-е. Мир советского человека / П. Вайль, А. Генис. – М. : Новое литературное обозрение, 1996. – 368 с. 3. Виртуальная библиотека Михаила Эпштейна. – Режим доступа: http://russ.ru/antolog/INTELNET/virt_bibl.html, свободный. – Заглавие с экрана. – Яз. рус. 4. Владимов Г. Н. Верный Руслан: история караульной собаки / Г. Н. Владимов. – М. : Юридическая литература, 1989. – 114 c. 5. Генис А. Два Дурака. Андрей Синявский / А. Генис // Два: Расследования. – М. : Подкова : ЭКСМО, 2002. – С. 24–36. 6. Генис А. Два: Расследования / А. Генис. – М. : Подкова : ЭКСМО, 2002. – 492 с. 7. Генис А. Довлатов и окрестности: Предисловие / А. Генис // Огонек. – Режим доступа http://www.ogoniok.com/archive/1998/4550/15-36-40/, свободный. – Заглавие с экрана. – Яз. рус. 8. Генис А. Душа наизнанку / А. Генис // Два: Расследования. – М. : Подкова : ЭКСМО, 2002. – С. 437. 9. Генис А. Раз: Культурология / А. Генис. – М. : Подкова : ЭКСМО, 2002. – 504 с. 10. Генис А. Новый Архипелаг, или Конец эмигрантской литературы / А. Генис [Интервью вела М. Адамович] // Континент. – Париж – М., 1999. – № 102. – С. 407 – 411. 11. Генис А. Три: Личное / А. Генис. – М.: Подкова, ЭКСМО, 2002. – 456 с. 12. Генис А. 60-е. Мир советского человека / А. Генис, П. Вайль. – 2-е изд., испр. – М. : Новое литературное обозрение, 1998. – 368 с. 13. Гинзбург Л. О документальной литературе и принципах построения характера / Л. Гинзбург // Вопросы литературы. – 1970. – № 7. – С. 62–91. 14. Глушков Н. И. Очерковые формы в советской литературе / Н. И. Глушков. – Ростов : Ростовский университет, 1969. – 222 с. 15. Глэд Дж. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье / Дж. Глэд. – М. : Книжная палата, 1991. – 319 с. 16. Гордеев Ю. А. Жанровые метаморфозы в российской журналистике / Ю. А. Гордеев // Тезисы IV Всероссийской научно-практической конференции (г. Самара 18-19 марта 2010 г.). – Самара : Порто-принт, 2010. – С. 22–23. 108 17. Губайловский В. О проекте «Дар слова» / В. Губайловский // Новый мир. – 2002. – № 7. – С. 213–216. 18. Гусейнов А. А. О социологической публицистике Александра Зиновьева / А. А. Гусейнов // Знание. Понимание. Умение. – 2005. – № 2. 19. Давыдова Л. В. А.А. Зиновьев о вкладе Советского Союза в социальную эволюцию человечества / Л. В. Давыдова. – М., 2011. 20. Довлатов С. Записные книжки / С. Довлатов // Собрание прозы : в 3 т. – СПб., 1993. – Т. 3. – С. 237–340. 21. Земсков А. И. Электронные библиотеки : учеб. для вузов / А. И. Земсков, Я. Л. Шрайберг. – М., 2001. – 72 с. 22. Зиновьев А. Без иллюзий / А. Зиновьев. – Lausanne, 1979. 23. Зиновьев А. А. Глобальный человейник / А. Зиновьев. – М., 2006. 24. Зиновьев А. Гомо советикус. Пара беллум / А. Зиновьев. – М., 1991. 25. Зиновьев А. А. Посткоммунистическая Россия: Публицистика, 1991–1995 / А. А. Зиновьев. – М., 1996. 26. Ильинский И. М. А.А. Зиновьев: «Человек – нормальный» / И. М. Ильинский // Знание. Понимание. Умение. – 2007. – № 3. 27. Киричек П. Н. Публицистика и политология: природа альянса / П. Н. Киричек. – Саранск, 1995. 28. Копылова В. Невозвращение блудного сына / В. Копылова // Московский Комсомолец. – 2006. – 02.09. 29. Костырко С. Вайль и Генис как отцы-основатели / С. Костырко // Взгляд. – 2007. – 21 августа. – С. 6. 30. Краснов-Левитин А. Э. Два писателя: (Об А.И. Солженицыне и В.Е. Максимове) / А. Э. Краснов-Левитин. – Париж : Поиски, 1983. – 294 с. 31. Краткая литературная энциклопедия. – М. : Советская энциклопедия, 1971. – Т. 6. – С. 72. 32. Ланин Б. А. Проза русской эмиграции (третья волна) : пос. для преподавателей литературы / Б. А. Ланин. – М. : Новая школа, 1997. – 205 с. 33. Лейдерман Н. Л.Современная русская литература: 1950-1990-е годы : учеб. пос. для студ. высш. учеб. завед. : в 2 т. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. – М. : Академия, 2003. – Т. 2: 1968–1990. – 668 с. 34. Лимонов Э. Дисциплинарный санаторий / Э. Лимонов. – М. : Молодая гвардия, 1993. – 368 с. 35. Лимонов Э. Другая Россия: Очертания будущего / Э. Лимонов. – М. : Ультра : Культура, 2003. – 270 с. 36. Лимонов Э. Исчезновение варваров: Статьи и эссе / Э. Лимонов. – М. : Глагол, 1993. – 270 с. 37. Лимонов Э. Книга мертвых – 2. Некрологи / Э. Лимонов. – М. : Лимбус пресс, 2010. – 384 с. 109 38. Литература русского зарубежья (1920–1990) : учеб. пос. / под общ. ред. А. И. Смирновой. – М. : Флинта : Наука, 2006. – 640 с. 39. Логош О. Михаил Эпштейн: расширить способы мышления и действия / О. Логош. – Режим доступа: http://krupaspb.ru/piterbook/ot_avtora/ot_avtora_arh_epsht.html, свободный. – Заглавие с экрана. – Яз. рус. 40. Максимов В. Е. Автобиографический этюд / В. Е. Максимов // Сага о носорогах. – Франкфурт-на-Майне : Посев, 1981. – 352 с. 41. Максимов В. Е. Самоистребление (Публицистика. Послесловие П. Алешкина) / В. Е. Максимов. – М. : Голос, 1995. – 352 с. 42. Максимов В. Е. Собрание сочинений : в 8 т. / В. Е. Максимов. – М. : Терра, 1991–1993. – Т. 9 (доп.) 43. Максимов В. Е. Я весь там. Писатель и время. Интервью / В. Е. Максимов // Двадцать два. – 1988 (декабрь-январь). – № 57. 44. Машинский С. О мемуарно-автобиографическом жанре / С. Машинский // Вопросы литературы. – 1960. – № 6. – С. 129-145. 45. Мезенцев М. Т. Публицистический прогноз. Пути развития. Типология. Методы / М. Т. Мезенцев. – М., 1986. 46. Мышалова Д. Очерки по литературе русского зарубежья / Д. Мышалова. – Новосибирск, 1995. – 223 с. 47. «Не кривил душой, не приспосабливался…». Интервью А. Зиновьева // Зиновьев А. Зияющие высоты : в 2 кн. – М., 1990. – Кн. 2. – С. 311–314. 48. Новиков В. И. Филологический роман. Старый новый жанр на исходе столетия / В. И. Новиков // Новый мир. – 1999. – № 10. – С. 193–205. 49. Попова И. М. Путь взыскующей совести. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Владимир Максимов : монография / И. М. Попова. – Тамбов : Изд-во Тамбов. гос. тех. ун-та, 2008. – 276 с. 50. Пригожин И. Философия нестабильности / И. Пригожин // Вопросы философии. – 1991. – № 6. 51. Прохоров Е. П. Искусство публицистики: Размышления и разборы / Е. П. Прохоров. – М., 1984. 52. Русский словарь языкового расширения / сост. А. И. Солженицын. – 3-е изд. – М. : Русский путь, 2000. – 280 с. 53. «Русская трагедия: эмиграция – плод, рожденный властью». Интервью с О.М. Зиновьевой // Зиновьев. Исключительный журнал. – 2008. – № 2 (3). 54. Сергеев В. К. Современное русское зарубежье : в 7 т. / В. К. Сергеев, В. Н. Иванов. – М. : Серебряные нити, 2008. – Т. 4: Публицистика – 480 с. 55. Синявский А. Анекдот в анекдоте / А. Синявский // Путешествие на Черную речку и другие произведения. – М. : Захаров, 1999. – С. 254–267. 56. Синявский А. Д. Голос из хора / А. Д. Синявский // Собрание сочинений : в 2 т. – М. : Старт, 1992. – Т. 1. – С. 441–449. 110 57. Синявский А. Диссидентство как личный опыт / А. Синявский // Путешествие на Черную речку и другие произведения. – М. : Захаров, 1999. – С. 6–121. 58. Синявский А. Д. Мысли врасплох / А. Д. Синявский // А. Д. Синявский. Собрание сочинений : в 2 т. – М. : Старт, 1992. – Т. 1. – С. 320–344. 59. Синявский А. Отечество. Блатная песня / А. Синявский // Путешествие на Черную речку и другие произведения. – М. : Захаров, 1999. – С. 268–303. 60. Синявский А. Д. «Я» и «они» (О крайних формах общения в условиях одиночества) / А. Д. Синявский // Литературный прогресс в России. – М. : РГГУ, 2003. – С. 244–254. 61. Словарь литературоведческих терминов. – М. : Просвещение, 1974. – 509 с. 62. Смольнякова И. Л. О принципах классификации современной мемуарной литературы / И. Л. Смольнякова // Проблемы реализма. – Вологда, 1979. – Вып.6. – С. 152–164. 63. Современное русское зарубежье / сост. П. В. Басинский, С. Р. Федякин. – М. : Олимп : АСТ, 1998. – 528 с. 64. Солженицын А. Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни / А. Солженицын. – Париж : YMCA-PRESS, 1975. 65. Солженицын А. И. Всероссийская мемуарная библиотека. Обращение к российским эмигрантам / А. И. Солженицын // Солженицын А. И. Собрание сочинений : в 9 т. – М. : ТЕРРА – Книжный клуб, 2001. – Т. 7: В Советском Союзе. 1967–1974; На Западе. 1974–1989. – С. 234–236. 66. Солженицын А. И. Интервью с Дэвидом Эйкманом для журнала «Тайм» (23 мая 1989) / А. И. Солженицын // Солженицын А. И. Собрание сочинений : в 9 т. – М. : ТЕРРА – Книжный клуб, 2001. – Т. 7: В Советском Союзе. 1967–1974; На Западе. 1974–1989. – С. 470–495. 67. Солженицын А. И. Нобелевская лекция / А. И. Солженицын // Солженицын А. И. Собрание сочинений : в 9 т. – М. : ТЕРРА – Книжный клуб, 2001. – Т. 7: В Советском Союзе. 1967–1974; На Западе. 1974–1989. – С. 17–33. 68. Солженицын А. И. Радиоинтервью компании Би-Би-Си / А. И. Солженицын // Солженицын А. И. Собрание сочинений : в 9 т. – М. : ТЕРРА – Книжный клуб, 2001. – Т. 7: В Советском Союзе. 1967–1974; На Западе. 1974–1989. – С. 255–275. 69. Солженицын А. И. Русский вопрос к концу XX века / А. И. Солженицын. – М. : Голос, 1995. – 112 с. 70. Солженицын А.И. Телеинтервью на литературные темы Н.А. Струве (Март 1976) / А. И. Солженицын // Солженицын А. И. Собрание сочинений : в 9 т. – М. : ТЕРРА – Книжный клуб, 2001. – Т. 7: В Советском Союзе. 1967–1974; На Западе. 1974–1989. – С. 199–229. 111 71. Солженицын А. И. Угодило зернышко промеж двух жерновов / А. И. Солженицын // Новый мир. – 1998. – № 9. – С. 44–116; № 11. – С. 93–153; 1999. – № 2. – С. 63–129; 2001. – № 4. – С. 80–141. 72. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию: Посильные соображения / А. И. Солженицын. – Л. : Советский писатель, 1990. – 64 с. 73. Соловьев Ю. M. Публицистика наших дней: попытка диагноза / Ю. М. Соловьев // Современные СМИ: Истоки, концепции, поэтика : тез. науч.-практ. конф. / сост. В. В. Тулупов. – Воронеж, 1994. – С. 44. 74. Сорокин Ю. А. Политический дискурс: попытка истолкования понятия / Ю. А. Сорокин // Политический дискурс в России. – М., 1997. – 336 с. 75. Тихомирова Е. В. Проза русского зарубежья и России в ситуации постмодерна / Е. В. Тихомирова. – М. : Народный учитель, 2000. 76. Флоренский П. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях / П. Флоренский. – М. : Прогресс, 1993. – 321 с. 77. Хрусталева Н. С. Психология эмиграции: Социальнопсихологические и личностные проблемы : дис. … д-ра психол. наук / Н. С. Хрусталева. – СПб., 1996. 78. «Целились в коммунизм, а попали в Россию…». Интервью с А. Зиновьевым // Завтра. – 1993. – № 2. 79. Чудинов А. П. Политическая лингвистика / А. П. Чудинов // Общие проблемы, метафора : учеб. пос. – Екатеринбург, 2003. – 194 с. 80. Чупринин С. Жанры и субжанры литературные / С. Чупринин // Русская литература сегодня: Жизнь по понятиям. – М. : Время, 2007. – 768 с. 81. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса / Е. И. Шейгал. – Волгоград, 2000. – 431 с. 82. Эпштейн М. Все эссе : в 2 т. / М. Эпштейн. – Екатеринбург : У-Фактория, 2005. – Т. 1: В России. – 544 с. 83. Эпштейн М. Все эссе : в 2 т. / М. Эпштейн. – Екатеринбург : У-Фактория, 2005. – Т. 2: Из Америки. – 704 с. 84. Эпштейн М. Говорить на языке всех культур / М. Эпштейн // Наука и жизнь. – 1990. – № 1. – С. 100–103. 85. Эпштейн М. Н. Идеология и язык / М. Н. Эпштейн // Вопросы языкознания. – 1991. – № 6. – С. 19–33. 86. Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма / М. Эпштейн // Звезда. – 1996. – № 8. – С. 166–188. 87. Эпштейн М. Постмодерн в России: литература и теория. – М. : ЛИА Р. Элинина, 2000. – 367 с. 88. Эпштейн М. Что такое виртуальная книга? / М. Эпштейн. – Режим доступа: http://old.russ.ru/antolog/intelnet/virtual_kniga.html, свободный. – Заглавие с экрана. – Яз. рус. 112 89. Эсалнек А. Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения / А. Я. Эсалнек. – М. : Изд-во МГУ, 1985. – 183 с. 90. Berry E. Transcultural Experiments: Russian and American Models of Creative Communication / E. Berry, M. Epstein. – New York : St. Martins Press, 1999. 91. Epstein M. Culture – Culturology – Transculture / M. Epstein // After the Future: The Paradoxes of Postmodernism and Contemporary Russian Culture. – Amherst : The University of Massachusetts Press, 1995. 92. Sinyavsky A. Soviet Civilization. A Cultural History / A. Sinyavsky, transl. by Joanne Turnbull with the assistance of Nikolai Formozov. – New York : Arcade Publishing. Little, brown and Co, 1990. – 291 p. 93. Виртуальная библиотека Михаила Эпштейна. – Режим доступа: http://www.emory.edu/INTELNET/virt_bibl.html, свободный. – Заглавие с экрана. – Яз. рус. Документы 94. Записка КГБ СССР за подписью Ю.Андропова «О мерах по пресечению антисоветской деятельности Зиновьева А.А.» от 28.06.1978 г. № 1311-А. 95. Записка КГБ СССР за подписью Ю.Андропова «О лишении Зиновьева А.А. советского гражданства» от 17.08.1978 г. № 1670-А. 96. Постановление ЦК КПСС «О мерах по пресечению антисоветской деятельности Зиновьева А.А.» от 30.06.1978 г. № П111/21. 97. Постановление ЦК КПСС «О лишении Зиновьева А.А. советского гражданства» с приложением проекта Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22.08.1978 г. № П118/58. 113
