суждения л.н. толстого о жанрах романа, рассказа и драме

С.А. САЛАМОВА
СУЖДЕНИЯ Л.Н. ТОЛСТОГО О ЖАНРАХ РОМАНА,
РАССКАЗА И ДРАМЕ В ДНЕВНИКАХ И ЗАПИСНЫХ
КНИЖКАХ КОНЦА ХIХ в.*
Конец XIX века отмечен особой интенсивностью переживаний,
смятения умов, и чувства тревоги и неблагополучия.
«Мыслительные инструменты» (Ж. Сартр) эпохи не могли
объяснить это состояние. Писатели стран Европы и России
«пересматривают» поэтические возможности жанров литературы.
Немецкий ученый Э. Штейгер более конкретен в характеристике
литературной жизни конца ХIХ века:
Великая литературная борьба, с которой начинается поэтикодраматическая эпоха, велась одновременно во Франции, России,
Скандинавии <…> Интернациональный характер нового искусства
является выражением интернационального характера всей нашей
культурной жизни1.
В этой своеобразной «литературной борьбе» участвует посвоему Л. Толстой, признание таланта которого выразилось в
известных словах Р. Роллана: «…никогда еще в Европе не звучал
голос, равный ему по силе»2.
Каждый жанр, начиная от ранних рассказов до романов,
переживает в творческой лаборатории великого писателя
своеобразную эволюцию. Если на раннем этапе творчества для
молодого писателя «неизменные правила жанра» давали «всему
личному опору и точку отсчета», то все последующее творчество –
это постоянный поиск и анализ литературных форм.
Существование и сосуществование жанров художественной
литературы, публицистики, фольклора в творчестве Л. Толстого
представляет интересную литературоведческую и теоретическую
проблему современного толстоведения.
Одним из основных признаков творческого письма Л. Толстого
является поиск формы для «нужного» содержания. Документальным
свидетельством этого процесса можно считать многочисленные
варианты его произведений, а также теоретические рассуждения об
искусстве и литературе: «Как скоро он (художник) видит это новое и
важное, уж он найдет форму, в которой выразит это, и будет эта
задушевность,
которая
составляет
необходимое
условие
3
художественного произведения» . В дневниковых записях
значительное место уделено суждениям о форме романа и драмы. В
записной книжке от 1893 г. читаем: «Форма романа прошла» (Т. 52.
С. 239).
Вырванное из системы теоретических взглядов Толстого это
высказывание сначала представляется случайным, но эта же мысль
переходит в дневниковые рассуждения: «Форма романа не только не
вечна, но она проходит. Совестно писать неправду, что было то, чего
не было. Если хочешь что сказать, скажи прямо» (Т. 52. С. 293). О
своем творческом состоянии он сообщает в письме к Лескову:
«…Форма ли это изжила, повести отживают или я отживаю?
Испытываете ли Вы что-нибудь подобное?» (Т. 66. С. 366).
Теоретические размышления основываются не только на
«чуткости» художника, но и на конкретных наблюдениях над
литературным процессом России и других стран, где достаточно
обозначился распад больших повествовательных форм. Л. Толстой
очень тонко и верно улавливает характерную особенность новой
манеры письма «style sobre» (сдержанность, трезвость в стиле). Так,
в дневнике от 1903 года отмечено: «Начал писать «Фальшивый
купон». Пишу очень небрежно, но интересует меня тем, что
выясняется новая форма, очень «sobre» (Т. 54. С. 202). Поэтому нет
ничего неожиданного в том, что произведения Ги де Мопассана
вызывали такую искреннюю реакцию: «Вот так мне прямо в нос
ударил талант Gui Mopassant, когда я в первый раз прочел его
рассказы»4.
Сама форма рассказа требовала глубины проникновения в суть
излагаемого, и, по мысли Л. Толстого, это удается французскому
писателю. «Носитель таланта – человек – может ошибаться, но
талант, если ему только будет дан ход, как давал ему ход Мопассан
в своих рассказах, откроет, обнажит предмет и заставит полюбить
его, если он достоин любви, и возненавидеть его, если он достоин
ненависти», – пишет Л. Толстой в «Предисловии к сочинениям Ги
де Мопассана» (1894).
Вышеприведенный теоретический тезис Толстого «обнажить
предмет» не только не упрощает содержание, а создает
многоуровневую систему восприятия. Анализируя произведения
Мопассана, Толстой создает мир, составленный из персонажей его
книг и самого автора, и обнаруживает здесь причины его трагизма.
Такие «даровитые натуры, каков был Мопассан», не выдерживают
сложность жизни. А найти теорию истины, по мысли Толстого,
Мопассан не успел.
Л. Толстой подчеркивает, что для него всегда была важна не
новизна формы, а ее «слияние» с содержанием. Трудно найти
случай, когда Л. Толстой утверждал бы примат какой-либо формы.
Истоки новой формы, истоки современной краткости повествования
художник видит в состоянии современного общества. Публицистика
расширяла и углубляла контакт с жизнью. Масса собранных и
отраженных в публицистике фактов создавала модель современного,
сегодняшнего общества. Художественное самопроявление эпохи
выражается в краткой мобильной форме: повесть, рассказ, драма.
Драматизм русской жизни восьмидесятых годов, духовные
искания, творческая неудовлетворенность – все это было «новым
содержанием»
новых рассказов, драм, публицистики и
теоретических работ.
Жанр драмы особенно привлекал Л.Н. Толстого в этот период.
Он считал ее «влиятельной частью искусства», но в высказывании,
которое приводит в своих записках В.Г. Чертков от 1908 года,
узнаем, что теперь для писателя
«драматургическая форма
изложения ужасна», еще ужаснее, чем стихотворная, своей
искусственностью»5.
Имея некоторый опыт отношения к высказываниям о романной
форме изложения, мы еще раз убеждаемся, что они были не
случайными, а являлись отсветом творческого поиска, поэтому
попытаемся уловить последовательность – нет ли здесь снова
признаков рождения «рождения» новой формы, в которой писатель
смог бы запечатлеть более глубоко и точно жизненный материал.
Я последнее время не могу читать и писать художественные вещи в
старой форме, с описанием природы. Мне просто стыдно становится.
Нужно найти какую-нибудь новую форму. Я обдумывал одну работу, а
потом спросил себя, что это такое? Ни повесть, ни стихотворение, ни
роман. Что же это? Да то самое, что нужно. Если жив буду и силы будут, я
непременно постараюсь написать6.
Это было сказано в 1910 году.
Примечания
Саламова С.А. Суждения Л.Н. Толстого о жанрах романа,
рассказа и драме в дневниках и записных книжках конца XIX века //
Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы
Пятых Андреевских чтений. Под редакцией Н.Н. Андреевой, Н.А.
Литвиненко и Н. Т. Пахсарьян. М., 2007. С. 89 – 92.
*
1
Штейгер Э. Новая драма. СПб., 1902. С. 84.
Роллан Р. Собрание сочинений. Т. 2. М., 1954. С. 220.
3
Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений (Юбилейное издание) Т. 30. С.
224. Далее цитируется по этому изданию с указанием тома и страницы в тексте
статьи.
4
Толстой Л.Н. Об искусстве и литературе. М., 1959. Т. 1. С. 310.
5
Литературное наследство, № 37 – 38. М., 1939. Т. 1. С. 258.
6
Гольденвейзер А. Вблизи Толстого. М., 1958. Т. 2. С. 151.
2