Латынь – язык мертвый?

Бернар-Андре МАРЛЬЕР
Жодонь, Бельгия
Советник по французскому языку средних
католических школ
Президент ассоциации «Перекресток Романских
Культур», директор серии изданий «Le fran ais en
balade» (издательство «Erasme»)
Латынь – язык мертвый?
Миноритарные языки находятся под угрозой. Говорят, что каждый день один
из них исчезает. Язык является живым существом: если он умирает, то это бесповоротно, заново он никогда уже не возродится. В мировой истории известно
только одно исключение, когда язык возродился спустя две тысячи лет после
своей смерти. Это иврит. Еврейский народ, который хотел его воскрешения, в
1947 г. вновь обрел свою землю и свое государство – нынешний Израиль.
Существование земли, родины, Государства, где язык практикуется и признан официальным, является фундаментом его сохранения. Язык без страны –
это язык под угрозой исчезновения. Этим и объясняется тот факт, что такой
искусственный язык, как эсперанто, не имеет большого успеха, насчитывает
всего несколько десятков тысяч случайных практикующих и не признан официальным ни в одной стране мира, кроме Венгрии.
С этой точки зрения ситуация с латинским языком ясна: официальный язык
Римской Империи, он потерял свой статус и свою территорию в V в. с распадом
западной части этой империи, и его использование постепенно изменилось.
Итак, латынь – язык мертвый? Нет. Утверждение, что он мертвый, является по
сути исторической ложью. До XVIII в. латынь оставалась основным языком европейской дипломатии и обиходным языком всей интеллигенции Европы.
Однако французам захотелось изменить эту ситуацию. В XVIII в. они
объявили латынь мертвым языком, а французский язык получил широкое
распространение во дворцах Европы: в Вене, в Санкт-Петербурге (при Екатерине Второй), в Берлине (при Фредерихе Прусском) и в других городах.
Престиж французских философов здесь сыграл большую роль: Вольтер и
Дидро вращались в кругу королей и принцев.
Однако этому престижу был нанесен серьезный удар действиями французских революционеров в 1789 г., убийцами короля и дворян, а затем кровавыми военными походами Наполеона. Тогда-то и начался закат французского
языка как языка универсального.
134
Что касается латыни, этот мертвый язык чувствует себя прекрасно: ее изучают до сих пор в средних учебных заведениях и в университетах многих стран
как язык культуры за ее педагогическую и интеллектуальную ценность; она остается литургическим языком Католической церкви; она является официальным языком самого маленького государства мира – Ватикана; она необходима
филологам и лингвистам как язык-основа для романских языков, на которых
говорит около 800 млн человек.
Если латынь была языком всей Римской империи, то на романских языках сегодня говорит только половина Европы: Испания, Италия, Франция, Португалия,
южная Бельгия, французская Швейцария, Румыния и Молдавия. Романские
языки охватывают Центральную и Южную Америку, а также Мексику и Квебек,
входят в число официальных языков бывших французских, испанских, португальских и бельгийских колоний, половины Африки и Филиппинских островов.
Они используются в странах, где господствуют не романские языки, но проживает
романоязычное население, например в Соединенных Штатах и странах Магриба.
Латынь изучается с таким большим желанием, что можно говорить о легкости языка, его прозрачности, как испанского, итальянского, для которых характерно простое соответствие между графемами и фонемами: очень часто
одна фонема соответствует одному начертанию, и одно начертание – одной фонеме. Если бы все языки записывались с помощью Международного фонетического алфавита, они все были бы прозрачными и слово «орфография»
больше не существовало бы.
Слова в непрозрачных языках, как в английском и французском, напротив,
пишутся и произносятся по-разному, поэтому приходится тратить много времени для обучения орфографии.
В чем информатика может помочь латыни? В сохранении (как это делают
библиотеки) классических произведений на этом языке.
Хотел бы упомянуть о деятельности преподавателей университета
г. Авиньон, пытающихся навязать «современную латынь», упрощенный
язык, который смог бы конкурировать с «бейсик-инглиш» среди носителей
романских языков. Упрощенный словарь из 5000 слов дал бы возможность
одному миллиарду человек, родные языки которых берут начало от латыни,
общаться между собой. В реализации этого грандиозного плана мог бы помочь Интернет – орудие распространения информации. Но как бы ни распространяли эту «современную латынь», она останется утопией в той же
степени, как эсперанто или же волапюк.
Как бы там ни было, вопреки усилиям настойчивых противников, латынь
остается вполне живой. Ее хотят убить, это точно. Но будьте уверены: она переживет всех нас.
135