духовная жизнь современного российского общества

ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет»
На правах рукописи
Газгиреева Лариса Хасанбиевна
ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ
СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ЦЕННОСТНОМ
ИЗМЕРЕНИИ
Диссертация
на соискание учѐной степени доктора философских наук
09.00.11 – Социальная философия
Научный консультант:
доктор философских наук,
профессор И.А. БОКАЧЕВ
Ставрополь – 2014
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………….….....
3
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы исследования проблематики духовной жизни общества
1.1. Методологические основы исследования духовной жизни общества в контексте социально-философского анализа………………….....
1.2. Развитие представлений о специфике проблем духовной жизни общества в социально-философской мысли…………………………….
1.3. Концептуальные проблемы духовно-нравственной жизни современного общества……………………………………………………..….
31
ГЛАВА 2. Типология и специфика логик, целерациональных и ценностно-рациональных действий в совершенствовании духовной
жизни современного российского общества
2.1. Логика смысла и логика свободного выбора в духовнонравственном развитии личности…………………………………………...
2.2. Экзистенциальные ценности и их освоение современной личностью и обществом………………………………………………………….
2.3. Влияние ценностно-рациональных действий на креативность
сознания в духовно-нравственном совершенствовании личности………..
2.4. Мотивация как ценностно-рациональная стратегия и экзистенциальная потенция современной социальной действительности….....
ГЛАВА 3. Экзистенциально-ценностные отношения как движущая
сила в управлении духовными процессами современного российского общества
3.1. Специфика взаимодействия личности с окружающим миром в
системе экзистенциально-ценностных отношений……………………….
3.2. Актуализация и активизация духовно-нравственного потенциала
личности
в
системе
экзистенциальных
структурнопреобразующих смыслов…………………………………………………..
3.3. Гуманизм как экзистенциально-ценностный императив в преодолении кризиса духовной жизни общества в контексте информационной и культурно-экологической безопасности……………………..............
50
81
105
133
154
175
193
215
237
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………...…
269
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………….………...
289
2
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Каждая новая историческая эпоха
привносит в нашу жизнь свои специфические проблемы. У каждой проблемы
есть своя мера исторической, социальной и научной актуальности. Но особенно
актуальной проблема становится тогда, когда неотложная потребность в еѐ разрешении органично и жѐстко объединяет и социум, и науку. Именно такой пр облемой в современных условиях становится духовная жизнь общества. Здесь до
сих пор происходят весьма сложные и противоречивые процессы. Особую тревогу вызывают негативные явления, которые всѐ больше и больше заполняют
«экзистенциально-эссенциальную сущность» (Р.К. Стерледев) человека, нарушая его целостность в предметно-непредметном мире. Они приобретают характер тенденций, которые характеризуются резким снижением культурного уровня общества, проникновением в сознание людей лжеценностей, духовнонравственным «выгоранием», апатией, деградацией, дегуманизацией и демонизацией личности. Общество трансформируется в настоящую «войну поколений», что ведѐт к их разобщѐнности, утрате национальных традиций и преемственности. Российская реальность, переживаемая личностью, по-прежнему окутана сомнительными экспектациями. Кризисное состояние, охватившее не
только индивидуальное, но и общественное сознание, наиболее полно характеризует общую картину духовной жизни общества. Всѐ это подтверждает мысль
о том, что обращение к проблемам духовно-нравственной жизни общества является весьма актуальным и своевременным.
Актуализация обозначенной проблемы подтверждается ещѐ и тем, механизмы усовершенствования духовно-нравственного мира, его внутреннего состояния не приведены в действие в силу своей высокой инерционности или о тсутствуют вообще. Время настоятельно диктует потребность изменения содержания самой идеи духовно-нравственного становления и обновления личности
и общества. Данные обстоятельства не только предполагают, но и располагают
необходимостью обращения к историческому прошлому, в частности к таким
3
традиционным, высшим ценностям, как добро, истина, красота, справедливость, любовь, гуманность, которые всегда воспринимались индивидом в процессе духовно-нравственного и практического освоения мира как «категорический императив» (И. Кант) экзистенциально-ценностного измерения бытия.
Человек, не сумевший же определиться в ценностях или не нашедший их,
оказывается в экзистенциальном вакууме. Такое состояние особенно характерно для современного молодого поколения. Положение дел здесь усугубляется
тем, что традиционные, укоренившиеся в сознании индивида ценности быстро
разрушаются, а новые ещѐ общество не способно предложить в доступном виде
и необходимом количестве. Существующее же обновление культурных смыслов и нормотворчество ведут к возникновению мотива творческого соперничества, к борьбе, поиску нового, «бегству от действительности».
Становится всѐ более очевидной и необходимость формирования новых
мировоззренческих установок. Бездуховность, пронизывая все поры общественного организма, порождает чувство смыслоутраты и потери жизненно важных ценностных и духовных ориентиров. Это ведѐт к усилению агрессивности,
а в конечном итоге и к саморазрушению внутреннего мира личности, всей духовно-нравственной жизни общества. Подобная ситуация, как правило, заводит
общество в тупик, порождая «опасность антропологического кризиса».
Особую озабоченность вызывает тенденция «размывания» современных
ценностей, выхолащивания традиционных ориентиров развития общества в его
нравственном и историческом аспектах. Идентификационный кризис духовной
составляющей индивида надолго может стать препятствием на пути к обеспечению духовной безопасности современного российского общества, так как оно
имеет обыкновение в каждую новую историческую эпоху находиться в стадии
«скрытого отчаяния-слабости» (С. Кьеркегор), противопоставляя своѐ «Я» с
другими «Я», а точнее, с «Они», которые в свою очередь являются более удачливыми, везучими и т. д. Духовно-нравственный иммунитет, который должен,
по сути вещей, актуализировать и активизировать сущностные силы индивида,
не может обеспечить его духовно-практическую направленность бытия в долж4
ной мере, преодолеть изоляцию индивида от внешних дезадаптивных факторов
(ухода от действительности, отчуждения различного рода, иррационального
страха и др.).
В связи с этим возникает необходимость встать на путь стадии «отчаяние-мужество», или «отчаяние-вызов». Этот путь весьма непрост и представляет собой духовную деятельность по постоянному совершенствованию этического «Я», внутренние интенции которого, по выражению З. Фрейда, должны
занять позицию «реального / рационального страха» в противоположность иррациональному, в результате чего бездейственность способна сменяться какимлибо рациональным действием.
Особую озабоченность вызывает торжество насилия человека над природой, человека над человеком, когда инстинкт побеждает разум, а материя тщетно пытается поглотить дух. Современный человек как Homo sapiens до сих пор
находится на большом удалении от стадии «экзистенциальной дихотомии»
(Э. Фромм). У него нарушено руководство своим сознанием, природными инстинктами. Именно «экзистенциальная дихотомия» современного человека
слабо проявляется в продуктивном русле, что не позволяет в должной мере
осуществлять управление духовными процессами, наполнять его духовный мир
содержательными компонентами действительной, а не формальной духовности.
Всѐ это и, безусловно, многое другое, говорит в пользу того, что данная
диссертационная тема исследования является не только своевременной, но и
актуальной. Теоретическое осмысление проблемы с помощью философского
инструментария позволяет проникнуть в суть процессов и явлений, охвативших
духовную сферу жизни общества. Время настоятельно требует создания единой, целостной теории о духовной жизни российского общества, разработки таких технологий управления духовными процессами, которые в своей основе
предполагали бы обращение не только к возможностям индивида, но и к его
потенциальной сущности. Становится очевидным, что современному российскому обществу предстоит решение сложных задач по освоению экзистенциальных ценностей, связывающих воедино цели, ценности и смыслы, а также по
5
улучшению эффективности уровня разрешения проблем, связанных с духовнонравственной жизнью современного общества, посредством постепенного перевода науки и философии на более широкие методологические возможности
его бытийного статуса. Следовательно, проблемы, связанные со «скрытым отчаянием-слабостью», влиянием ценностно-рациональных действий на креативность сознания, мотивацией, актуализацией и активизацией всех сфер сознания,
освоением экзистенциальных ценностей личностью и обществом, нуждаются
во всестороннем изучении, что в свою очередь требует привлечения фундаментальной методологической базы, осмысления экзистенциальных данностей и
специфики их проявления с позиции современной социальной философии.
Степень научной разработанности проблемы. Проблематика духовной
сферы жизни общества всегда привлекала внимание многочисленной плеяды
мыслителей, философов самых различных научных направлений и школ. Труды
Платона,
Аристотеля,
Фомы
Аквинского,
Ф. Бэкона,
Б. Спинозы,
Б. Паскаля, Ж.Ж. Руссо, И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, С. Кьеркегора, Э. Гуссерля,
П. Тейяра
де
Шардена,
М. Хайдеггера,
Н. Гартмана,
B.C. Соловьѐва,
Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, И.А. Ильина и других послужили основой для рассмотрения методологически важных аспектов духовно-нравственной жизни
личности и общества.
Так, в психологической литературе содержание духовной сферы жизни
общества рассматривается через призму таких понятий, как инстинкты, рефлексы и среда проживания. Ядром дискуссии и смыслополагания психологов
всегда были и остаются таковыми в настоящее время вопросы отношения человека
к
миру,
(Р. Ассаджиоли,
его
самосознания,
С.К. Бондырева,
мотивации деятельности
Е.П. Ильин,
Д.В. Колесов,
и другие
А. Маслоу,
В. Франкл, 3. Фрейд, Э. Фромм, Р. Эммонс).
С социологических позиций духовная жизнь общества определяется как
один из видов общественной деятельности (Э. Дюркгейм, А.Г. Здравомыслов),
в результате которой создаются и преобразуются такие духовные продукты, как
культура, знание, искусство, религия. В процессе этой деятельности индивиду6
альное и общественное сознание претерпевает трансформации и формирует
особый тип личности (А.В. Баранов, С.И. Голод, В.П. Кобляков, О.Н. Козлова,
А.К. Уледов).
Весьма обширный материал по данной тематике исследования содержится в философской литературе. Особенно активно проблемы духовной жизни
общества, духовно-нравственного бытия изучались в 20 – 30-е годы прошлого
столетия. Позднее их обсуждение, как известно, было вытеснено официальной
идеологией на второстепенные позиции.
Лишь в 60-е годы XX века вновь возник повышенный интерес к проблемам, имеющим отношение к духовно-нравственной сфере жизни общества.
Своеобразным метаморфозным состоянием определяется период 80-х – 90-х гг.,
когда необходимо было возвратиться к «идее равновесия ценностей»
(В.А. Мосолов). Начиная с этого времени, социально-философская парадигма
духовности «Я» и «Мы» акцентирует внимание на проблемах ценности личности, еѐ самоанализе, самовоспитании, самоутверждении, самореализации,
«любви к себе». Становится очевидным признание значимости духовнонравственной и социально-контролирующей функции коллектива, формирования у человека эмпатии, любви к ближнему своему, ответственности перед обществом, альтруистической жизненной стратегии.
В современных условиях российской действительности возникает потребность в рассмотрении проблем духовно-нравственной жизни общества в
аспекте экзистенциально-ценностного равновесия умеренного, этически окрашенного индивидуализма и коллективного / соборного социального служения.
В связи с этим в центре внимания исследователей оказывается вопрос о личностно-ориентированном становлении общества, в этико-мировоззренческую основу которого включается идея о необходимости формирования чувства меры.
Такая логика поиска «aurea mediocrĭtas» / «золотой середины», учитывая взаимозависимость отношений «Я» и «Мы», представляется весьма значимой в контексте
концепции
рассматриваемых
проблем,
касающихся
духовно-
нравственной жизни общества и еѐ рационального обустройства, что предпола7
гает необходимость обращения к истокам духа русского народа, его культуре,
религии, традициям и обычаям. Эти постулаты наиболее полное отражение нашли в работах отечественных культурологов (Э.А. Баллер, М.М. Бахтин,
Я.М. Бергер,
В.С. Библер,
Е.Ю. Гениева,
М.С. Каган,
И.Ф. Кефели,
Г.С. Кнабе,
А.Н. Маркова,
С.П. Мамонтов,
Г.Г. Дилигенский,
Л.К. Круглова,
А.А. Радугин,
Г.В. Драч,
И.В. Кондаков,
Ю.В. Рождественский,
В.А. Сапрыкин, О.В. Солодовникова, А.И. Чернокозов, В.Д. Шадриков и другие).
Отличительной особенностью значительной группы современных исследователей является то, что они особый акцент делают на анализе проблематики
духовной жизни через призму глобальных проблем, духовной безопасности,
цивилизационных сдвигов и других вопросов реальной жизнедеятельности человека и общества (В.В. Агаджанова,
И.В. Бестужев-Лада,
Э.А. Арзоянц,
В.Б. Власова,
Н.И. Иконникова,
Б.Д. Парыгин,
Г.Г. Пирогов,
Я.Б. Амиров, З. Бауман,
С.В. Вальцев,
Н. Луман,
А.А. Владимиров,
А.И. Неклесса,
Е.И. Степанов,
У. Бек,
Д. Стиглиц,
В.И. Пантин,
Т.Т. Тимофеев,
С.Л. Удовик, А.И. Уткин, Ю.В. Яковец и другие).
Аксиологические основы исследования проблем духовно-нравственного
совершенствования личности заложены в трудах известных русских философов
(Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Л.Н. Гумилев, Н.Я. Данилевский, И.А. Ильин,
В.В. Зеньковский,
И.В. Киреевский,
П.А. Кропоткин,
К.Н. Леонтьев,
А.Ф. Лосев, Н.О. Лосский, Ю.М. Лотман, Д.А. Мережковский, В.С. Соловьѐв,
С.Н. Трубецкой, Н.Ф. Фѐдоров, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, Л.И. Шестов,
А.С. Хомяков, Н.Ф. Юркевич), а также в сочинениях классиков русской литературы
(Н.В. Гоголь,
Ф.М. Достоевский,
Н.М. Карамзин,
А.С. Пушкин,
Л.Н. Толстой), в творчестве общественных и государственных деятелей
(М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, В.В. Розанов и другие).
Проблемы, раскрывающие смысл духовного, его функционирования в
культурной жизни общества, проявления в жизнедеятельности личности, духовном производстве, особенно целенаправленно исследовались многими учѐ8
ными
(С.С. Аверинцев,
Н.Н. Баркова,
Л.М. Архангельский,
В.С. Барулин,
П.К. Анохин,
С.С. Батенин,
С.Ф. Анисимов,
М.М. Бахтин,
Г.С. Батищев,
В.А. Бачинин, Л.П. Буева, Г.Н. Волков, Л.С. Выготский, Ю.П. Вяземский,
Л.П. Гримак, П.С. Гуревич, А.А. Гусейнов, В.Е. Давидович, О.Г. Дробницкий,
Е.Е. Ермакова,
В.П. Зинченко,
В.Е. Золотухин,
Е.В. Золотухина-Аболина,
В.Г. Иванов, С.Н. Иконникова, Ю.А. Жданов, Г.Т. Журавлѐв, М.С. Каган,
П.В. Копнин,
А.Н. Леонтьев,
А.М. Коршунов,
А.В. Либин,
М.К. Мамардашвили,
В.П. Кобляков,
Р.Л. Лившиц,
В.М. Межуев,
И.С. Кон,
Ю.Г. Круглов,
Д.С. Лихачев,
В.В. Миронов,
А.Ф. Лосев,
Ф.Т. Михайлов,
В.Г. Немировский, А.И. Николаева, В.Н. Орлов, Г.И. Прибытков, В.П. Ратников,
С.Л. Рубинштейн, В.Ф. Рябов, Л.К. Сафиулина, В.В. Селиванов, П.В. Симонов,
Л.Н. Смирнова, В.М. Соколов, В.П. Соколов, Ю.Н. Солонин, Г.Г. Сорокина,
А.Г. Спиркин, В.С. Стѐпин, Л.Н. Столович, В.И. Толстых, Ж.Т. Тощенко,
В.П. Тугаринов, А.К. Уледов, В.Г. Федотова, Г.Г. Филиппов, А.В. Фомин,
И.Т. Фролов, Т.В. Холостова, Е.А. Шаповалова, А.А. Шаталов, Л.Е. Шкляр,
А.И. Яковлев и другие).
Для достижения поставленных в исследовании целей большой интерес
представляли идеи зарубежных мыслителей – А. Бергсона, Э. Гуссерля,
У. Джемса, С. Кьеркегора, А. Камю, Ф. Ницше, Ж.-П. Сартра, П. Т. де Шардена, Э. Фромма, М. Хайдеггера, А. Шопенгауэра, О. Шпенглера, К. Ясперса и
других,
которые
в
своѐм
творчестве
исследовали
экзистенциально-
эссенциальные аспекты духовного, духовно-нравственной сферы жизни общества.
Кладезь ценных идей для прояснения сущности и содержания проблем в
духовной жизни общества содержится в материалах ряда научных семинаров,
конференций и «круглых столов». Для темы исследования особый интерес
представляли научно-практические конференции: «Москва и москвичи: актуальные проблемы духовности, культуры, искусства» (Москва, 2001 г.); «Государство, общество, пресса: духовные ориентиры нации и ответственность перед
читателем» (Москва, 2005 г.); «XXII Всемирный философский конгресс» (Юж9
ная Корея, 2008 г.); «Философия – образование – общество» (Гагра, 2009 г.);
Всероссийская научно-практическая конференция «Духовность как онтологическое основание бытия человека» (Ставрополь, 2009 г.); «Проблемы современного общества глазами молодѐжи» (Ставрополь, 2010 г.); VI Международный конгресс «Мир через языки, образование, культуру: Россия – Кавказ – Мировое cообщество» (Пятигорск, 2010 г.); ХVI Международная научнопрактическая конференция «Система ценностей современного общества» (Новосибирск, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Духовно-нравственное
воспитание
на
основе
отечественных
культурно-
исторических и религиозных традиций и ценностей» (Минск, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Духовная жизнь общества: проблемы теории и практики» (Ставрополь, 2011 г.); II международная научнопрактическая конференция «Инновационные процессы в экономической, социальной и духовной сферах жизни общества» (Пенза, 2012 г.); ІI Всеукраинская
научно-практическая конференция c международным участием «Приднепровские социально-гуманитарные чтения» (Бердянск, 2013 г.) и другие.
Заметный вклад в анализ комплекса проблем, связанных с внутренним
миром человека, феноменом духовности как движущей силы общественного
развития,
внесли
философы
и
учѐные
Северо-Кавказского
региона
(Ю.В. Артюхович, С.Т. Баранов, И.А. Бокачев, Н.Г. Бондаренко, Л.А. Волова,
Ю.А. Журавлев, Е.Г. Зинков, А.Ю. Коркмазов, Р.Х. Кочесоков, А.М. Кумыков,
И.В. Крайнюченко,
А.А. Лагунов,
В.В. Макаев,
М.В. Махортова,
Н.П. Медведев, О.А. Музыка, В.Ш. Нахушев, И.И. Незнамова, В.П. Попов,
М.Е. Попов,
В.П. Свечников,
Т.Б. Сергеева,
И.А. Хапчаев,
А.Ю. Шадже,
В.П. Яковлев и другие).
Таким образом, к настоящему времени учѐными достигнуты определѐнные результаты в изучении фундаментальных основ духовной жизни общества
в разработке еѐ теоретико-категориального аппарата, создании единой концепции духовного обновления и возрождения России. Однако в современной социально-философской литературе концептуализация проблем духовной жизни
10
ещѐ не сформирована в систему, которая давала бы объективную оценку социального бытия современного общества. До сих пор недостаточно осмыслены и
раскрыты сущностные вопросы, характеризующие динамику общественного
развития, специфику новой реальности по преобразованию экзистенциальных
основ бытия. Всѐ это подтверждает необходимость проведения дальнейшего
исследования на данном научном направлении с позиции «диалога культур»
(М.М. Бахтин) и нахождения «золотой середины» (Конфуций) развития общества.
Объектом исследования является духовная жизнь современного российского общества.
Предмет исследования – специфика духовной жизни и духовнонравственных проблем, рассматриваемых в динамике экзистенциальноценностных отношений в условиях трансформации российского социума.
Цель исследования. Выявить наиболее важные вопросы теории и практики духовной жизни российского общества в аспекте экзистенциальноценностных отношений.
Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих
исследовательских задач:
1) исследовать сущность и содержание духовной сферы жизни общества,
определить уровни объективации духа в практическом освоении современной
реальности;
2) провести концептуальный анализ генезиса представлений о духовнонравственной проблематике в истории социально-философской мысли;
3) проанализировать специфику современных проблем в духовной жизни
российского общества, показать влияние вестернизационных и индоктринационных процессов на духовную жизнь в условиях российской действительности;
4) изучить через систему логик (Д.А. Леонтьев) понятия «смысл» и «свобода выбора» в структуре сознания, а также проблему преодоления своего собственного природного (социального) «Я» в условиях «ценностной пустоты»
(М.М. Бахтин);
11
5) выявить и охарактеризовать виды ценностей и их «экзистенциальноэссенциальную сущность», определить значимость ценностно-смысловых оснований и нравственных норм современного общества, их объективносубъективный характер и поведенческую направленность в процессе освоения
ценностными экспектациями;
6) провести сравнительно-сопоставительный анализ целерациональных и
ценностно-рациональных действий, показать их влияние на креативность сознания в процессе духовно-нравственного совершенствования личности; дать
классификацию типов «ухода» от действительности, выявить уровни организации человеческого бытия, а также особую роль свободы духа в преобразовании
внутреннего мира человека;
7) обосновать целесообразность мотивации как ценностно-рациональной
и экзистенциальной потенции современной социальной реальности;
8) определить специфику взаимодействия личности с окружающим миром в системе экзистенциально-ценностных отношений;
9) рассмотреть сущность духовно-нравственного потенциала личности в
контексте экзистенциальных структурно-преобразующих смыслов бытия – духовного интеллекта, менталитета, духовно-нравственного иммунитета и эстетизации повседневности и выявить гносеологическую, аксиологическую и онтологическую черты духовного потенциала в жизни современного российского
общества; эксплицировать и осмыслить жизненную интенциональность экзистенции человека в условиях социокультурной реальности, наметив в последующем пути выхода из кризиса данных реальностей, порождающих проблему
отчуждѐнности индивида;
10) расширить представления о роли гуманизма как экзистенциальноценностного императива в преодолении кризиса духовной жизни общества в
контексте информационной и культурно-экологической безопасности для социального прогнозирования структурно-преобразующих смыслов бытия; представить авторское видение проблем экологии культуры и духовного обновления
личности и современного российского общества.
12
Авторская концепция диссертации состоит в следующем: на основе
интуитивно-оценочного метафизического подхода обосновано авторское видение проблем преодоления «ухода» от действительности, выхода из кризиса экзистенциальных характеристик существования (конечность бытия, завершѐнность, ответственность / свобода, одиночество, несовершенство и абсурд
/ поиск смысла бытия). Исходные положения данного обоснования подкрепляются глубоким и всесторонним анализом экзистенциально-ценностных отношений, структурно-преобразующих духовно-нравственную жизнь общества на
современном этапе его развития и совершенствования. Система мыслей автора
выстраивается согласно трѐм базовым уровням освоения экзистенциальных
ценностей современной личностью и обществом – смысла, значимости и переживания. Применение данной концепции к диссертационному исследованию
позволило выявить структурно-преобразующую роль смыслов в жизни индивида и современного российского общества.
С помощью социально-философского инструментария в философскотеоретическом осмыслении специфики духовно-нравственной проблематики
современного социума актуализированы новейшие достижения научной мысли
(теория «универсальной человеческой истории» Ж. Бодрийяра, теория личностных конструктов Д. Келли, теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера,
теория социального конструирования реальности, социальная феноменология)
через принцип построения индивидуальной модели жизнедеятельности каждого человека, что позволило представить духовную сферу жизни современного
российского общества как многоаспектный и многофункциональный феномен.
Теоретико-методологическая основа исследования. Теоретическую основу исследования составили концепции, философские обобщения и выводы,
отражѐнные в трудах известных мыслителей, учѐных прошлого и настоящего,
которые сумели отразить суть понимания проблем духовной жизни общества
через призму понятий «дух», «духовное», «духовность», «экзистенция», «соборность», концепцию «всеединства» и специфику еѐ реализации. Первостепенную роль в формировании теоретической базы диссертационного исследо13
вания сыграли работы Г.В.Ф. Гегеля «Феноменология духа», М. Хайдеггера
«Бытие и время», Э. Гуссерля «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии», М. Шелера «Положение человека в космосе».
Важными документами, определяющими стержень диссертационного исследования, его соответствия требованиям, предъявляемым современной наукой, являются материалы Международного научного конгресса «Глобалистика
– 2009 г.: пути выхода из глобального кризиса и модели нового мироустройс тва», Материалы V Российского философского конгресса (Новосибирск, 2009 г.),
VI Российского философского конгресса «Философия в современном мире:
диалог мировоззрений» (Нижний Новгород, 2012 г.), а также XXIII Всемирного
философского конгресса «Философия как изучение и образ жизни» (Афины,
2013 г.), X Международной научно-практической конференции «Культура. Духовность. Общество» (Новосибирск, 2014 г.).
Разработанная диссертантом методология феноменологической трансформации / эволюции экзистенциально-ценностных основ бытия с позиций
«здесь» и «сейчас» основывается на следующих уровнях организации человеческого бытия: ситуационном, личностном и экзистенциальном. Базовым положением выступает тезис о том, что дух рассматривается как потенциально
возможное, что может реализоваться, объективироваться; потенциальное здесь
означает то, что находится во внутреннем мире индивида в скрытом, неявном
виде, но не то, что уже является объективированным, а также имеет место быть
оригинальная интерпретация экзистенциальной диалектики, представляющей
собой модификацию общефилософского метода. Этот метод в условиях социокультурного контекста, который определяется духовным состоянием индивидов, составляющих общество, имеет обыкновение трансформироваться. Сопричастность индивида к внешнему миру выражается через «объективацию духа»,
«бытие-в-мире», «смыслообразование и интенциональность», «дух и порыв».
Методологическая основа исследования также опирается на аксиологический, структурно-функциональный и системный подходы; теоретические положения и выводы о развитии общества в современных условиях, где актуализиру14
ется идея формирования личности с позиций экзистенциально-ценностного равновесия, умеренного, этически окрашенного индивидуализма и коллективного
/ соборного социального служения, а также на следующие основные постулаты
философского знания:
– единство традиционных логико-философских интерпретаций и интуитивно-оценочного метафизического подхода, способствующего прояснить цели
и смысл социального развития;
– историческая оценка развития и учѐта взаимозависимости общества от
социальных явлений в нѐм;
– единство человека, общества и социального действия;
– соотношение общественного и индивидуального;
– самоактуализация личности как задача общественного развития;
– действие «закона социального иллюзионизма» (П.А. Сорокин) в случае
пренебрежения нравственными идеалами;
– действие «закона социальной поляризации» (П.А. Сорокин).
В качестве общеметодологических принципов данной работы использовались:
– социокультурный подход, предполагающий интерпретацию проблематики духовной жизни;
– общенаучный принцип объективности, включающий всесторонний учѐт
порождающих экономические, политические, культурные и иные факторы с
переоценкой
аксиологических
ценностей,
или
принцип
очевидности
(Э. Гуссерль);
– исторический дискурс с современностью в изучении концептуальных
проблем духовной жизни общества;
– феноменологический метод, или метод интенционального анализа
(Э. Гуссерль, М. Хайдеггер), т. е. направленность сознания на какую-либо проблему (предмет), усмотрение сущности проблемы (вещи) в процессе переживания этой проблемы (вещи);
15
– экзистенциальный метод обоснования проблемы бытийного статуса человека в системе экзистенциально-ценностных отношений (М. Хайдеггер);
– плюрализм гносеологических взглядов в оценке духовных и культурных
ценностей.
Научная новизна диссертации:
1) введено в социальную философию новое понятие «экзистенциальное
равновесие», которому дано определение, позволяющее применить его к системам мысли, интерпретирующим и детерминирующим цели развития общества
и средства их достижения, а также выявлен особый уровень (экзистенциальный
структурно-преобразующий) внутреннего мира человека;
2) показана теоретико-методологическая ценность взглядов известных
мыслителей и учѐных прошлого и настоящего при исследовании развития
представлений о специфике духовно-нравственных проблем, способствующая
их решению на современном этапе развития социума с позиции «экзистенциального равновесия» и экзистенциально-ценностных отношений, в результате
чего определены противоречия, интерпретированные как вечные и неуничтожимые антиномические положения;
3) на основе анализа современных проблем в духовной жизни российского общества дано определение понятию «демонизация», выявлены закономерности общественного развития и негативные тенденции духовной жизни общества, позволившие по-новому объяснить реальную действительность, определяя
тем самым динамику функционирования духовных ценностей;
4) в контексте социально-философского знания дано определение понятию «экзистенциально-смысловая идентичность», которое выделено в особый
вид идентичности, позволившее уяснить специфику глубинных, ценностносмысловых структур современной личности; углублено изучение концепции
логик Д.А. Леонтьева в единстве имманентного и трансцендентного и соотношении понятий «смысл» и «свобода» с целью обоснования ценности личностного выбора в ситуации российской действительности;
5) выявлены и проанализированы три уровня (смысл, значимость, пере16
живание) процесса освоения экзистенциальных ценностей современной личностью и обществом, в результате чего специфика их функционирования рассматривается в качестве реально конструктивного осмысления и преобразования жизни российского общества;
6) на основе анализа объективных и субъективных социальных целей и
интуитивно-оценочного метафизического подхода, а также классификации типов действий (М. Вебер) доказано, что именно целерациональные и ценностнорациональные действия, функционируя на определѐнных уровнях организации
бытия, способны изменить внутренний мир личности и повлиять на креативность сознания, регулируя тем самым как жизнь общества в целом, так и духовную жизнь в частности;
7) концептуальное обоснование получило понятие мотивации как ценностно-рациональной и экзистенциальной потенции современной социальной
действительности, показано позитивное влияние мотивационных процессов на
духовную жизнь российского общества, способствующих выходу из затяжного
и болезненного кризиса несмотря на распространение «размножений» различного рода типов «ухода» от действительности;
8) расширены эвристические границы концепции стиля поведения
(А.В. Либин, Л.П. Гримак) с учѐтом взаимодействия личности с окружающим
миром, в результате чего выделена ещѐ одна реальность (пространство подлинного существования, т. е. экзистенциальное пространство), границы существования которой очерчены экзистенциально-ценностными отношениями;
9) с позиций интенциональности экзистенции индивида выявлены и изучены сущностные структурно-преобразующие смыслы бытия, где особый акцент сделан на анализе понятия «духовно-нравственный иммунитет», способствующий ускорению процесса его реализации, а также на основе интуитивнооценочного метафизического подхода обоснована необходимость учѐта основных «пограничных» элементов / неизбежных данностей, позволяющих найти
выход из кризиса этих данностей;
10) обозначены ценностные позиции духовной жизни общества и его
17
проблем, которые позволяют утверждать, что гуманизм является основополагающим императивом в преодолении кризиса духовной жизни российского общества в контексте информационной и культурно-экологической безопасности.
Исходя из вышеуказанных пунктов новизны, на защиту выносятся следующие основные положения:
1. Духовно-нравственная жизнь общества предполагает функционирование в обществе гармонии / равновесия. В связи с этим понятие «экзистенциальное равновесие», введѐнное автором в научный оборот, предстаѐт как позитивное явление в социальной философии, поскольку будущее современного человека зависит от его осмысленного выбора, определения собственной жизненной
позиции. Важным элементом уяснения специфики данного понятия является
духовность. Духовность – это особая онтологическая миссия, данная человеку.
Именно она призвана в своѐм первоначальном образе выполнять историческую
миссию в духе экзистенциально-ценностного равновесия личности и общества,
любви к себе и любви к окружающим; именно духовность является ценностным ядром содержания духовно-нравственной жизни современного российского социума, так как подлинность российской духовности подтверждается всей
историей нашего народа, его постоянным стремлением к гармоничному обществу. В практическом освоении современной реальности дух представляется
как потенциально возможное, то, что может реализоваться, объективироваться
в духовной жизни. На уровне индивида это возможное в той или иной степени
реализуется в душе человека, на уровне общества – в духовной жизни. Созидательно-конструктивная направленность мышления современного человека выражается в интеллектуально-волевом акте проявления его сущности – трансформировании своих внешних и внутренних интенций. Такую трансформацию
своего внутреннего «Я» предложено назвать духовностью. В связи с этим духовно-нравственная сфера жизни общества может и должна занять определяющее место в практическом освоении объективной реальности.
2. Проблемы духовной жизни общества предполагают активное участие
людей и их веру в возможность преобразования мира в позитивную сторону. На
18
основе рассмотренных идей о функционировании духовной жизни общества
(С.Ф. Анисимов,
Г. Батищев,
А.К. Уледов,
Й. Хейзинга,
А.В. Баранов,
С.И. Голод, Г.А. Евтеева, Е.И. Зейлигер) актуализированы следующие проблемы: проблема сохранения базовых традиционных ценностей национальной
культуры (самоидентичности) – патриотизма, российского национального характера; традиционных российских черт и их ценностных оснований: всечеловечности, спонтанности, общинности, соборности, державности, государственности, коммунитарности, иррациональности, панморалистичности, т. е. этичности, церковности, соборности, всеединства; проблема вестернизациии и индоктринации; формирования «нового» сознания, а также ноосферного мышления;
проблема «экзистенциального вакуума» и освоения ценностей современной
личностью и обществом; проблема осознания (например, идеала) сущности
диады «Я – не Я» и формирования глубинных слоѐв экзистенции: Добра, Правды и Справедливости как «категорического императива» духовной жизни о бщества; проблема поиска таких способов выхода из кризиса, которые обеспечат
в будущем «экзистенциальное равновесие» духовного бытия личности и общества. Понимание противоречий как вечных и неуничтожимых антиномичных
положений позволит найти связь исторического и логического, проанализировать взгляды на проблемы духовной сферы жизни общества в истории социально-философской мысли, начиная от становления представлений о душе и духовности до современного состояния духовной парадигмы российского общества.
3. В духовной сфере жизни российского общества существенную угрозу
представляют дегуманизация и демонизация, вестернизация и индоктринация.
Эти явления способствуют «вживлению» в бытийное социокультурное пространство элементов духовной деградации, интеллектуальной примитивизации,
росту девиации и эгоизма, которые постепенно, а порой и целенаправленно,
расшатывают общественные устои, разрушают целостность духовной жизни
российского общества, его социальную структуру. В связи с этим их допустимо
рассматривать как попытку по-новому объяснить закономерности развития об19
щества и проявление негативных тенденций в духовно-нравственной жизни
общества, а также систематизировать функционирование духовных ценностей в
их динамике. Так, например, понятие «демонизация» охватывает все стороны
жизнедеятельности человека и общества и с позиций социальной философии
предстаѐт как состояние общества, характеризующееся «расщеплением» духовности
в
познавательной,
нравственной,
эстетической
сферах
бытия
(Е.П. Никитин) в его историческом времени, дезинтеграцией и распадом экзистенциальных ценностей. Это понятие отражает неустойчивость и противор ечивость ценностных предписаний и ориентаций, когда «старая» система ценностей подверглась существенной трансформации, а «новая» ещѐ не утвердилась
в сознании человека. Опыт трансформационных изменений в современном обществе свидетельствует о том, что сфера человеческого духа оказалась под угрозой насаждения «плоских» моделей личности по западному образцу, в час тности «человека развлекающегося» или «человека забавляющегося». Однако
результаты проведѐнного анализа динамики форм взаимодействия традиционализма и модернизации в системе ценностей российской молодѐжи в условиях
трансформирующегося общества свидетельствуют о доминировании тенденции
перехода от конфликтного (период 90-х годов XX века) к конструктивному характеру их взаимодействия в настоящее время.
4. В социально-философском аспекте «экзистенциально-смысловую
идентичность» правомерно рассматривать как конкретное понятие, позволяющее уяснить специфику приоритета идеи свободы, которая в системе экзистенциально-ценностных отношений обусловлена тем, что именно свобода индивида предстаѐт как первостепенная ценность. Именно она позволяет человеку добиваться поставленных целей своего желаемого будущего. Благодаря свободе
мысли и духа, свобода проявляется в еѐ самых различных формах и сферах бытия: политике, образовании, морали, науке. Другой формой проявления свободы является моральная свобода, характеризующаяся самоопределением личности, еѐ жизненной позицией. С одной стороны, эта форма свободы предполагает право на личную жизнь, а с другой стороны создаѐт все необходимые усло20
вия для самореализации личности, объективации еѐ духа, т. е. выхода за пределы своего «Я», создания собственного духовного мира. В связи с этим целес ообразным представляется обращение к концепции логик Д.А. Леонтьева. Согласно этой концепции, логика удовлетворения потребностей является первой
логикой, отражающей то, ради чего живѐт человек. Вторая логика представляет
собой реагирование на стимул, третья логика – наличие предрасположенностей.
Особую ценность представляет собой четвѐртая логика – логика социальной
нормативности / социальных ожиданий, где их оценка происходит на уровне
субъекта. Пятая и шестая логики возникли с наличием глубинных слоѐв человеческой экзистенции. Согласно обозначенным логикам, личность в поисках
жизненного смысла обращается к общечеловеческим ценностям и свободному
выбору. Эти логики отражают смысловую сторону сознательной активности
индивида – поэтому носят название логики смысла или логики жизненной необходимости. И последняя логика – это логика свободного выбора. Таким образом, возможность самосовершенствования человека находится в самой прямой
зависимости от осознания им потребности в духовном развитии. Отсюда следует существенно важный вывод: противостояние социального человека человеку
целостному имеет двойственную причину. Oнo происходит вследствие «имманентного зла» современной социальности, с одной стороны, и вследствие со бственного духовного несовершенства человека, с другой.
5. Опредмечивание и освоение экзистенциальных ценностей современной
личностью и обществом происходит на трѐх уровнях: смысл, значимость и переживание, которые взаимодополняют друг друга. В процессе такого опредмечивания в человеке, испытывающем трудность в достижении поставленной цели, возникает ощущение недосягаемости, страдания, что и является доминирующей составляющей осознания его ценности. Поэтому ценность – это феномен, связанный с переживанием и осмыслением своей субъективности в пространстве. Именно ценности определяют «духовный настрой». Желание же человека внести изменения в бытийную картину мира и есть «экзистенциальноэссенциальная сущность» (Р.К. Стерледев). Духовное самоопределение предпо21
лагает познавательно-поисковую и ориентационно-рефлексивную активность
индивида. Таким образом, ценности оказываются квинтэссенцией субъективности, уникальным выражением экзистенциального стремления обретения
смыслозначимости. Ценности, как один из видов информации, способствуют
преобразованию окружающей внешней реальности и формированию у того или
иного индивида определѐнной направленности социальных процессов. Специфика процесса освоения экзистенциальных ценностей заключается в следующем: оценивание выступает больше чем освоением или присвоением объектов,
оно оказывается их одухотворением – внесением смысла и значения в их существование. Это относится лишь к миру ноэтическому, миру интерпретируемому
субъектом, но одновременно становится и самим бытием, поскольку субъект
также есть смысл и ценность в самом себе. Мир ценностей личности трансформирует объективное бытие в субъективную реальность, становясь своеобразным снятием того и другого. Исходя из интуитивного или осознанного представления о должном варианте реальности, индивид достраивает недостающие
элементы, преобразуя само мироздание.
6. Духовное обновление и совершенствование необходимо рассматривать, учитывая постоянную борьбу между внутренним «Я» и внешним «Я» на
двух уровнях: первый уровень характеризуется наличием гармонии, когда с остояние духовного мира человека находится в состоянии экзистенциального
равновесия, второй же уровень предполагает позитивное противоборство. В
том случае, если эти два начала – внутреннее «Я» и внешнее «Я» – противоречат друг другу, и в этот момент личность благодаря активизации всех сфер со знания удерживает эти экзистенциально-равновесные отношения с окружающим
миром, не теряя своей целостности, то такой процесс обновления и совершенствования личности предлагается назвать конструктивным, рациональным. Однако здесь важно иметь в виду, что проблема проявления конструктивности носит противоречивый характер. С одной стороны, общество является носителем
рациональности, с другой стороны, воспроизводит еѐ. Те нормы, правила и категории, которые передаются от одного поколения к другому, являются отра22
жением рациональности, а сами институты, которые транслируют конструктивную общественную политику, стабилизируют общество, тем самым поддерживая определѐнный уровень культурного и общественного развития. Мир,
где происходит разумное управление обществом, в котором транслируются
элементы рациональности, можно назвать регулятивным, что и находит своѐ
выражение в идеях некоторых учѐных. Такая упорядоченность, с одной стороны, способствует регуляции окружающей действительности согласно еѐ нормам, а с другой, является деструктивным началом, так как всячески тормозит и
препятствует социальным изменениям, как положительным, так и отрицательным. Следовательно, ценностно-рациональные действия не просто противостоят повседневности: они выражаются в том, что в повседневность как бы «вкрапляются» дополнительные смыслы.
7. Мотивация как ценностно-рациональная экзистенциальная потенция
есть выражение уникальности духовно-нравственного бытия, так как в поведении человека проявляется не только снятие напряжения, но и сознательное нарушение экзистенциального равновесия, которое, выражаясь как противоречие,
выступает в качестве источника активности и развития, совершенствования духовно-нравственной жизни индивида. Внешний мир связан с внутренним через
сознание, которое выполняет по отношению к «Я» различные мотивационные
операции, ориентированные на духовно-нравственную деятельность. Мотивационная сфера личности проявляется через воспитание, обучение, самообраз ование, определѐнные жизненные поступки. Указанные образы «Я» (реальное
«Я», потенциальное «Я», идеальное «Я») не всегда являются достаточно взаимосогласованными. Между ними могут возникать противоречия: «реальное Я»
может оказаться несоответствующим «идеальному Я». Весьма продуктивной
здесь может быть и философская позиция А. Маслоу, в которой учѐный стремится подчеркнуть ценность синергии и природы, личности и общества, хаоса
и порядка. Дихотомичность мышления, по А. Маслоу, сменяется на интегративное, суть которого заключается в реализации принципа синергии – умения
преобразовывать противоположности в единство. В связи с этим целесообразно
23
говорить о необходимости формирования нового типа личности – человека,
достигающего трансценденции, «самоактуализирующегося человека», который
будет стремиться к интеграции сторон всех сфер жизни, а схема «деятельностьпотребность-деятельность» будет иметь непосредственное отношение к личности человека, активно участвующей в общественной жизни и преобразующей
еѐ.
8. Антиномичная природа человека настоятельно диктует обращение к
анализу концепций (А.В. Либин, Л.П. Гримак), позволяющих выделить особую,
третью реальность, границы существования которой очерчены экзистенциально-ценностными отношениями, осуществляющимися согласно социальному и
экзистенциальному опытам человека. Такую реальность предлагается назвать
пространством подлинного существования, т. е. экзистенциальным пространством. Специфика взаимодействия личности с окружающим миром заключается в
том, что личность в процессе жизнедеятельности может не просто акцентир оваться на том или ином элементе структуры пространства, в котором существует физически, но и перемещаться из одного личностного пространства в другое,
в каждом из которых своя структура, свои приоритеты, ценности, возможности
и перспективы. Эти пространства не смешиваемы, хотя и имеют точки соприкосновения, являющиеся одновременно и порталами перехода. Данные пространства можно обозначить как социальное и экзистенциальное. Социальное
пространство – это такое пространство, в котором может распространяться
сфера взаимовлияния «Я» человека и социума. В него могут входить другие
люди, целые народы, элементы культуры и даже отдельные предметы, отражающие статусное положение человека или имеющие для него личностную
значимость. Экзистенциальное пространство – пространство подлинного существования человека, в котором сосредоточены его истинные цели, ценности,
переживания, а также матрица реального жизненного пути, пройденного человеком к настоящему времени. Эти пространства располагаются в одной физической реальности, но для индивида они не смешиваемы, потому что в них он
действует по-разному, чувствует по-разному, воспринимает по-разному, а со24
ставляющие этого пространства имеют не только разное значение, но и разную
функциональную природу. Таким образом, экзистенциальное пространство
представляет собой область допустимых диспозиций, в которых проявляется
экзистенция.
9. Духовно-нравственный потенциал личности включает в себя духовный
интеллект, менталитет, духовно-нравственный иммунитет и эстетизацию повседневности. А в качестве экзистенциальных структурно-преобразующих
смыслов бытия выступают ценность жизни, вера, любовь, свобода, совесть,
добро, счастье и другие. Понятно, что данный перечень не является исчерпывающим, но тем не менее очерчивает картину экзистенциальных ценностей человека. Актуализация и активизация духовного потенциала в духовной жизни
российского общества определяется рядом существенных характеристик. Первая из них – гносеологическая. Эта характеристика выражается в степени эффективности различных средств и методов, воздействующих на сознание личности. Она зависит как от субъекта воспитания, так и от его объекта. Следующая – аксиологическая. Эта черта выражения духовного потенциала нации состоит в том, что, благодаря определѐнным средствам, формируется духовный
мир личности, ориентируя еѐ на определѐнные идеалы. И наконец, онтологич еская составляющая выражения духовного потенциала Homo sapiens, которая
неразрывно связана со сложностями и противоречиями переходного периода
развития российского общества. Эти характеристики духовно-нравственного
потенциала заключены в экзистенциальных структурно-преобразующих смыслах бытия – повседневности, любви, свободе, творчестве и духовности. Духовно-нравственный потенциал личности включает в себя следующие компоненты:
мотивационно-ценностный,
интеллектуально-познавательный,
действенно-
практический, эмоционально-волевой. Опираясь на интуитивно-оценочный метафизический подход в интерпретации основных характеристик существования, можно прогнозировать пути выхода из кризиса этих характеристик
/ неизбежных данностей (конечности бытия, завершѐнности, ответственности
/ свободы, одиночества, несовершенства и абсурда / поиска смысла бытия). В
25
данном контексте необходимо воспринимать эти неизбежные реальности как
источник активно-преобразующей потенции «Я-смыслов». Эти смыслы могут
преломляться, генерируя, естественно, в нас тревогу, но и одновременно продуцируя оптимизм, радость жизни, желание преобразовать внутренний мир,
объективируя свой дух. Ценность данного положения заключается в том, что
жизнь – это бесконечный поиск экзистенциального равновесия.
10. Построение структурно-преобразующих смыслов бытия в системе экзистенциально-ценностных отношений в условиях информационного общества
существенно актуализирует процессы отчуждения человеческой сущности. Как
явление вечное, неисчерпаемое, в современный период отчуждение в духовной
сфере обнаруживает свои новые грани. Оно обусловлено информационными
процессами и связанной с ними виртуализацией личности. Проблема обеспечения и поддержания высокого уровня информационно-психологической безопасности чрезвычайно важна и актуальна, поскольку эффективная, адекватная и
своевременная защита сознания человека от негативных манипуляционных
воздействий со стороны деструктивных сил является необходимым условием
устойчивого функционирования и развития личности, государства, общества. В
контексте данного исследования под информационно-психологической безопасностью подразумевается система мер, направленных на предотвращение и
нейтрализацию деструктивного влияния СМИ на массовое сознание. Общество,
в котором могут быть реализованы гуманистические ценности, открывает возможность для реализации и сущностных сил человека, как творца знаний, его
творческого потенциала. Такое общество рассматривает принципы равенства,
справедливости, человечности в качестве желаний формы взаимоотношения
между людьми в достижении экзистенциального равновесия. Гуманистическая
ориентация процесса информатизации, еѐ нацеленность на всестороннее развитие личности – одно из важнейших направлений развития современного культурного человека и обновления общества. Поэтому гуманизм может выступить
в качестве экзистенциально-ценностного императива в преодолении кризиса
духовной жизни общества и стать структурно-преобразующим компонентом
26
ценностных смыслов, обеспечивая «экзистенциальное равновесие» современной жизни общества.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты нацеливают научное сообщество на осмысление феномена духовной жизни общества
через призму экзистенциально-ценностных отношений, на дальнейшее исследование влияния ценностно-рациональных действий на креативность, на желания «разбудить» скрытые сущностные силы личности, актуализируя и активизируя еѐ духовно-нравственный потенциал с целью преодоления внутреннего
несовершенства человека. Теоретическая значимость исследования состоит и в
том, что в нѐм вводятся такие новые понятия, как «экзистенциальное равновесие», «экзистенциально-смысловая идентичность», в авторской интерпретации
раскрывается смысл понятия «демонизация». Это в значительной мере будет
способствовать применению наиболее эффективных средств и методов социальной философии к решению проблем, связанных с духовно-нравственным
бытием современного российского социума. На основе проделанной работы
концептуализируются научно обоснованные прогнозы, что в дальнейшем позволит интегрировать полученные результаты в современные социальные общности, в разработку и внедрение нового понимания причин кризисного состояния духовной сферы жизни российского общества и поиска путей его преодоления. Научные поиски и новации диссертации помогут вооружить социальногуманитарные дисциплины соответствующим методологическим аппаратом
при изучении духовно-нравственных аспектов жизни современного общества.
Практическая значимость работы. Положения и выводы диссертационной работы могут использоваться в управленческой деятельности общественными процессами, а также при разработке соответствующих направлений политики в духовно-нравственной сфере жизни социума. Материалы исследования помогут более качественно решать задачи прогнозирования и предлагать
варианты дальнейшего развития и совершенствования общества. Рекомендации, изложенные в конце диссертационной работы, будут способствовать кар27
динальному переосмыслению проблем духовно-нравственной жизни российского общества с позиций экзистенциально-ценностных отношений. Основные
постулаты работы также могут быть применены при разработке единой ко нцептуальной национальной доктрины обновления и совершенствования духовно-нравственной жизни общества, в различных видах профессиональной подготовки, при решении многих жизненно важных и противоречивых вопросов в
межэтническом и межконфессиональном аспектах. Результаты, полученные в
ходе исследования могут иметь важное практическое значение при модернизации структуры и содержания базовых курсов специалитета и бакалавриата
«Философия», «Социальная философия», «Социология», «Культурология»,
«Психология», а также таких курсов магистратуры, как «Конфликтология»,
«Теория и практика аргументации», «Культура межнационального общения»,
«Геополитические аспекты региональной безопасности» и другие. Эти результаты могут быть эвристически плодотворными и способны внести свой ценностно-позитивный вклад в науку при принятии и реализации программы по выводу российского общества и его духовно-нравственный сферы из кризисного
состояния.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Отражѐнные в диссертации научные положения соответствуют области исследования специальности 09.00.11 – Социальная философия, определяющей, в том
числе, разработку теоретической базы для решения наиболее важных вопросов
теории и практики проблем духовной жизни современного российского общества, учитывая экзистенциально-ценностные отношения. Полученные результаты соответствуют таким пунктам, как: 3. «Основные этапы развития социальнофилософской мысли». 4. «Социальная философия в современном мире. Стимулы философской рефлексии в начале ХХ века». 5. «Сущность и существование
социальной реальности как предметообразующая проблема социальной философии». 6. «Социально-философская теория деятельности. Деятельность как
субстанциальная
основа
общественной
жизни
людей».
8. «Социально-
философская трактовка потребностей и интересов действующего субъекта».
28
9. «Проблемы современной философии сознания в их социально-философской
трактовке. Феномен «свободы воли», роль сознания в праксеологическом отношении человека к миру. Сознательное, бессознательное и подсознательное в
деятельности людей». 14. «Формы и механизмы социальной детерминации. Социокультурная причинность. Необходимость, случайность в деятельности людей.
Проблема
доминант
и
детерминант
общественной
жизни».
21. «Общественные отношения как проблема социально-философского анализа». 25. «Формы социальной динамики. Эволюционные и революционные изменения в истории». 32. «Человек и общество. Понятие и типы человеческой
личности» и 33. «Глобальные проблемы современной цивилизации».
Апробация и внедрение в практику. Результаты исследования, основные положения диссертационной работы отражены в трѐх монографиях, двух
учебных пособиях по социальной философии и 53 научных статьях по теме исследования (из них 18 статей в изданиях, рекомендованных ВАК РФ). Общий
объѐм публикаций – 60,2 п. л.
Основные результаты обсуждались на заседаниях кафедры социальной
философии и этнологии Северо-Кавказского федерального университета, на
научно-практических конференциях международного, общероссийского, регионального и внутривузовского уровня. Опубликованные материалы используются преподавателями Северо-Кавказского федерального университета, Пятигорского государственного лингвистического университета на лекциях, семинарах по философии, социальной философии, социологии, культурологии, при выполнении студентами и магистрами курсовых и дипломных работ.
Отдельные вопросы данного исследования включены в учебные планы по
философии и культурологии для студентов вышеуказанных университетов и
других вузов Северо-Кавказского региона. На базе исследования автором разработана и апробирована программа тренингов-семинаров в Многоуровневой
инновационной академии непрерывного образования (МИАНО), а также внедрена концепция воспитательной системы студентов в Пятигорском государственном лингвистическом университете.
29
Структура и объѐм работы определяется общей концепцией, целью и
приоритетными задачами исследования и состоит из введения, трѐх глав, содержащих десять параграфов, заключения и списка литературы, включающего
370 источников. Общий объѐм работы – 317 страниц.
30
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы исследования проблематики духовной жизни общества
1.1. Методологические основы исследования духовной жизни
общества в контексте социально-философского анализа
В настоящее время понимание того, что представляет собой духовная
жизнь, имеет огромное значение. Необходимость обращения к современным
вопросам, касающимся духовной жизни, объясняется желанием понять современное состояние общества и его насущные духовные потребности и запросы, а
всплеск интереса к экзистенциально-конструктивным смыслам, преобразующим духовную жизнь общества, позволяют понять те противоречия, которые
возникают в процессе самосозерцания человеческой личности.
Духовная жизнь общества – относительно самостоятельная область общественной жизни, основу которой составляют специфические виды специализированной духовной деятельности и историко-общественных отношений, позволяющих регулировать духовные практики и способствовать функционированию общественного сознания.
В структуру духовной жизни общества включаются: процессы духовной
деятельности – производства, распространения и усвоения общественного сознания в общественно-организованных формах; общественные отношения (в
том числе и институализированные) между субъектами духовной деятельности;
общественное сознание как содержательная сторона духовной жизни общества.
Анализ духовно-нравственных основ жизнедеятельности необходимо
осуществлять, опираясь на самосознание человека. С позиций социальнофилософского подхода смысл духовной жизни общества заключается в рассмотрении еѐ как одного из видов организации общественной жизни, где культура, искусство, знание преобразуются в духовный продукт. В результате формируется особый тип личности, в котором преодолеваются противоречия в
диалектике общего, единичного и особенного. Смысл духовной жизни в том,
чтобы выработать в человеке способность открываться миру, преобразовывать
31
его. Уничтожение такого алгоритма в преобразовании мира – это гибель для
человека.
Социально-философский подход в исследовании проблем современной
действительности позволяет выявить специфику духовной жизни через призму
понятий «дух», «духовность», «духовное», «соборность», «экзистенциальноценностные отношения».
Духовная жизнь общества рассматривается как определѐнная область социального бытия, где надындивидуальная / объективная реальность имеет место быть в самой личности, т. е. эта реальность является вторым «Я», его сакральным мироощущением; как способ освоения времени (так как изучение
изменений предполагает рассмотрение форм социокультурной динамики). В
попытке определения феномена духовной жизни интересны следующие еѐ стороны: с одной стороны, дух не существует сам по себе, вне человека, но в то же
время он – надындивидуален, всеобщ, объективен, т. е. от человека вроде бы и
не зависят. Это положение вызывает сомнение, каков же статус идеального начала понятий «Истина, Красота, Правда, Добро, Справедливость» и пр. Это и
привлекает внимание многих философов: суть «проблемы духа».
Традиция философского анализа духовной жизни и еѐ проблематики уходит в глубокую древность. Начало рассмотрения генезиса и концептуализации
проблематики нами видится, начиная со второго параграфа данного исследования, так как систематический подход к осмыслению проблем духовной жизни
позволит проследить и концепцию автора, выстроенную согласно имманентному видению их связи между собой, т. е. остающиеся внутри рассматриваемых
границ возможного опыта, исследования (И. Кант).
На страницах социально-философской литературы учѐные часто пишут о
взаимосвязи таких категорий, как добро и зло, правда и ложь, свобода и ответственность и т. п. Исходя из того, что экзистенициализм как направление предусматривает человека в центре всех событий, где смысл жизни, свобода и о тветственность рассматриваются как доминантные категории, на наш взгляд,
уместным будет заявить, что необходимо заговорить об определѐнном балансе,
32
реализации этих понятий на практике. Ведь идеи, высказанные представителями этого направления, имеют актуальность и сегодня. В связи с этим, нами введено понятие «экзистенциальное равновесие» как положительное направление
в социальной философии, поскольку судьба человека связана с его индивидуальным почерком, «рисунком жизни» (Ю.С. Борисенко). Этот «рисунок» видится в наличии счастливой судьбы, которая определяется не как ожидание, а
как результат, т. е. равновесие между обретением экзистенциально-ценностного
состояния счастья и сохранением тех заданных критериев подлинной личности,
которые были ею определены.; состояние, при котором существует соответствие между ожиданием и результатом; это некий баланс жизненно важных ценностей – смысла жизни, свободы, ответственности и т. д. Человек, находясь в
«экзистенциальном вакууме» должен его чем-то заполнить, и при поиске определѐнных смыслов в жизни возникают экзистенциальные противоречия, приводящие к нарушению духовного равновесия. Если есть «вакуум» (пустота), то
должна быть и содержательность, наполненность чего-либо. Поэтому очень
важно, чтобы соотношение высших ценностей приобрело нравственную устойчивость, в которой было бы осуществлено равновесие духа и души, души и тела, материального и духовного. На наш взгляд, этот процесс охватывает всю
сферу духовной жизни современного российского общества. Таким образом,
понятие «экзистенциальное равновесие», исходя из логического размышления,
нами выведено на новый уровень сознания, объективного понимания процессов, происходящих в духовной жизни общества.
Вводя в теоретический обиход понятие «экзистенциальное равновесие»,
следует подчеркнуть деятельностный характер духовно-культурного образования личности в современном социуме, актуализирующего не только внутреннее
духовное содержание личности, но и осуществляющего «выход» личности в
предметный мир. В социальной философии специфика этого термина будет заключаться в безболезненном определении способов ориентации, ценностных со-
33
циальных индикаторов, «адаптивных факторов»1 трансформации духовного мира современной российской личности, выявлении экзистенциальных структурнопреобразующих смыслов бытия, обеспечивающих жизненную стойкость молодого поколения, его приспособление к духовной, материальной и организационной культуре общества в системе экзистенциально-ценностных отношений. Необходимо принять во внимание и логику восприятия социальной действительности. В современном мире господствуют симулякры, в результате чего на смену
упорядоченному миру приходит другой и в результате чего отдаѐтся предпочтение плюралистичному и фрагментарному. Но оригинальность практической реализации этого термина заключается в умении анализировать состояние духовнонравственной жизни общества с позиций «уникальной человеческой истории»
(Ж. Бодрийяр): необходимо выработать новое направление рефлексии в сознании индивида, предполагающее логику восприятия данных реальностей бытия в
системе экзистенциально-ценностных отношений, выделяя впоследствии наличие особого уровня внутреннего мира человека – экзистенциальный структурно-преобразующий уровень, возникающий вследствие преломления актуального
и потенциального уровней (потенциальное здесь означает то, что находится во
внутреннем мире индивида в скрытом, неявном виде, но не то, что уже является
объективированным!).
В социальной философии такое равновесие понимается как глубинное
знание, которое рождается в корне экзистенции в процессе переживаний и действий, составляющих духовное бытие личности, решение ею коренных вопросов существования: отношения к жизни, смерти, творчеству, свободе, причастности миру, преодоления одиночества. Автор имеет в виду область уникальных, предельных ситуаций и переживаний, которые меняют внутренний мир
личности. Экзистенция есть трансцендирование по отношению к повседневности, способность личности возвыситься над реалиями своей эмпирической жизни и в то же время оценить и признать еѐ, выйти за пределы сложившегося
1
Борисенко Ю.С. Ду ховный мир молодого человека: российская модель трансформации: монография / Под ред.
В.И. Каширина. – Ставрополь: ООО « Искра», 2010. – С. 93.
34
опыта и наполнить его особым содержанием. Согласно М. Хайдеггеру, трансцендируя, человек возвышается до бытия, экзистируя, он проясняет его как
своѐ имманентное2. Такой опыт направлен на возвышение индивидуальности
вопреки, а не благодаря многообразию еѐ эмпирических проявлений, на выражение подлинной глубины индивидуального бытия, заданной ему свободы, которая связывается с ответственностью личности за свои решения и жизненный
путь в целом.
Так, например, представители экзистенциальной философии (К. Ясперс,
С. Кьеркегор, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, Г. Марсель, А. Камю), считали, что
кризис духовности обязательно разрешится в «пограничной ситуации», дав
толчок дальнейшему осознанию проблемы.
И всѐ же принимая на себя ответственность и совершая те или иные поступки, разрешая экзистенциальную ситуацию, человек, на наш взгляд, не может быть уверен в их «правильности», поскольку экзистенциальные проблемы
не имеют окончательного или однозначного решения, уготовленных путей,
чѐтких эталонов. Уникальность смысла выступает одновременно и даром и
бременем, заставляя личность постоянно пребывать в поиске и в связанном с
ним сомнении, неуверенности. Собственная сущность человека, смысл его
судьбы в какой-то мере всегда остаѐтся вне зоны его понимания. Экзистенция
никогда не есть, но всегда только становится в процессе постановки и разрешения личностью предельных смысложизненных вопросов, формирования на этой
основе миро- и самоотношения, системы ценностей и типа активности в отношении к определѐнным ситуациям.
Затрагивая вопрос о духовном мире человека, который изменяется посредством экзистенции, хотелось бы определиться в ряде позиций, отличающихся некоторыми особенностями. Опираясь на идеи М. Хайдеггера об экзистенциалах, составляющих экзистенциально-ценностное измерение бытия, мир
– эта практика, это бытие-при. Бытие-в – это открытость ему, разомкнутость.
Бытие-в включает в себя 1) расположение (настроенность), характеризующееся
2
Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Вопросы философии. – 1989. – № 9. – С. 44.
35
заброшенностью в мир (уже-бытие-в-мире); 2) понимание, интерпретируемое
как мóгущее бытие, как некий набросок будущего, равной формуле «понимание
– набросок – вперѐд-себя»; 3) речь. Забота должна охватывать все три экзистенциала, подѐркивать их целостность. Бытие-в-мире – это целостная структура; это вперѐд-себя-уже-бытие-в-мире-как-бытие-при. Структура заботы =
структура времени. Вперѐд-себя – будущее время; бытие-при – настоящее;
уже-бытие – прошлое3.
Страх у М. Хайдеггера выступает тоже как способ экзистенции, подразумевающий вопрос о существовании человека в мире, а актуализацию он рассматривает как закрытость человека в мире, который подстраивается под массового человека, жаждущего новых эмоций и впечатлений.
Экзистенция – это обнаружение себя, существование, становление; способ бытия человека; это соотношение иллюзий с реальностью; бессознательная
установка личности; открытость к бытию «иного», выход за пределы «мира»
(собственного «Я»); это отвлечѐнность, то, что не относится к личности; это открытая возможность (Ж.-П. Сартр).
Структура человеческого бытия в его экзистенциально-ценностном измерении выявляется в еѐ сложности, а именно в динамике. Переходность экзистенции связана с еѐ временностью. Г.В.Ф. Гегель тоже говорил о становлении
(хотя не был экзистенциалистом), так как экзистенциальное бытие есть бытие
становящееся (ещѐ на это свойство бытия обратил Сѐрен Кьеркегор).
Но по Г.В.Ф. Гегелю, она характеризуется, скорее, как развѐртывание,
т. е. то, что проявляется, то, что находится в свѐрнутом виде, потенциально уже
с самого начала. Любое становление, по Г.В.Ф. Гегелю, предполагает завершѐнность, т. е. конец, который может быть сведѐн к началу (включает прошлое,
повторяет до определѐнного момента). Это некое «единство становящегося».
Он мыслит тотально, всесторонне, т. е., по Г.В.Ф. Гегелю, эта тотальность ха-
3
Хайдеггер М. Бытие и время. Пер. с нем. В.В. Бибихина. – Харьков: «Фолио», 2003. – С. 201.
36
рактеризует его мышление: оно конкретно (принято во внимание несколько
сторон предмета), а не абстрактно (учтена лишь одна сторона предмета)4.
У Сѐрена Кьеркегора такое становление разорвано, дискретно. Ступени
становления уникальны, бесповоротны, где решения индивида не соответствуют «логике процесса». Другими словами, они свободны. Новое – это не старое,
а будущее не может быть сведено к прошлому. Эта «разорванность» обусловлена свободой, и она характеризуется временностью – способностью индивида
прийти к выбору, принять решение, поступить так, а не иначе.
Экзистенция сама по себе проективна (Ж.-П. Сартр), она устремлена в
будущее. Экзистенция несовершенна, и она, по сути, не может завершиться каким-либо совершенством, так как всѐ заканчивается смертью, ведь нет человека
– нет проблемы экзистенции. В экзистенции всегда чего-то недостаѐт: в ней отсутствует тотальность.
По Ж.-П. Сартру, человек – это тот, кто должен себя определять: любой
его поступок есть определение себя. Человек как экзистенция всегда другой. К
созданию «жизненных тылов» экзистенция не ведѐт. Вот почему человек и пытается схитрить, а, следовательно, и обмануть. Возникает феномен «недобросовестной веры». Человек стремится совпасть с теми ожиданиями от себя, закончить жизненный путь. Очевидны два способа для того, чтобы уйти от такого экзистенциального становления – религия и творчество. Всѐ это в итоге напрасно.
Этот побег от себя лукав. Обмануть себя нельзя, так как вера в Бога, как и творчество, являются проектами. Поэтому каждый может увидеть, насколько он
является не тем, что о нѐм думают другие и что он думает сам о себе. По сути
вещей, Ж.П. Сартр является основоположником атеистического экзистенциализма.
Итак, составляющей духовной жизни человека является сама жизнь, отношение к ней. С.Л. Франк жизнь человека рассматривал, как пребывающую в
эмпирическом и духовном состоянии, а основную цель смысла жизни он видел
4
Ставцева О.И. Понятие «экзистенция» у Шеллинга, Кьергекора, Хайдеггера. Размышления о философии на
перекрѐстке второго и третьего тысячелетий. Сборник к 75-летию профессора М.Я. Корнеева. Серия «Мыслители». – Вып. 11. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. – С. 133.
37
в решении задачи, заданной человеку Богом: «Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие: избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоѐ» 5.
Смысл жизни и ответ на вопрос «Что делать?» С.Л. Франк увидел в нравственном совершенствовании человека: «Мир можно и должно спасти, его бессмысленность заменить осмысленностью, если каждый человек будет стараться
жить не слепыми страстями, а “разумно”, в согласии с нравственным идеалом»6.
Подлинность русской духовности подтверждается всей историей русского народа, его стремлением к гармоничному обществу. Рассматривая основу
Русской Идеи и русской духовности, А.А. Шабанов с соавторами полагает, что
«уникальная гармоничность русской духовности происходит именно оттого,
что она всегда направлена на достижение высшей цели: на создание наилучшего общества для выживания человека в самом полном смысле. Эта цель не искажена (в силу самодостаточности) непреодолимой, устойчивой зависимостью
от иных социальных систем»7.
Духовность в истории отечественной мысли рассматривалась как особая
онтологическая миссия, данная человеку. Задача человеческого общества заключается в том, чтобы научиться преодолевать противоречия, видеть имманентную сторону бытия, преодолевая тем самым животное начало в человеке.
Объектом нашего анализа является духовная жизнь. В связи с этим необходимо выделить две задачи:
– определить этот объект, т. е. описать пределы, внутри которых он не теряет свою сущность, остаѐтся собой;
– выявить его структуру, т. е. распределение основных функций между
элементами, образующими этот объект.
Сущность взаимодействий, образующих духовную жизнь общества, наиболее обстоятельно рассмотрена на уровне индивида. Этот опыт важен для с оциологии духовной жизни, так как сопоставление процессов становления инди5
Франк С.Л. Смысл жизни // Ду ховные основы общества. – М.: Республика, 1992. – С. 153-154.
Там же. – С. 157.
7
См. цит. в статье: Тоненкова М .М. Социально-ду хо вные ценности и эколо гия сознания // Социальногуманитарные знания. – 2002. – № 2. – С. 246.
6
38
вида и формирования вида часто бывает плодотворным. Следуя логике Платона, можно по аналогии с антропосом – человеком увидеть и макрос антропос –
общество. Поэтому имеет смысл опереться на богатую философскую традицию
исследования духа и души, духовности и бездуховности. В ней мы находим
анализ души как поля, в котором только и может осуществляться материализация духа и одушевление (одухотворение) материи, как специфического пространства и особого способа существования – материи в духе и духа в материи.
«Истинный дух служит основанием онтологической истинности человека, который через свою деятельность развивает в себе все формы и виды своей истинности», – утверждает В.С. Хазиев8.
Противоречие между духом и материей, которое определяет жизнь души,
никогда не может быть полностью разрешено. Иначе исчезла бы духовная
жизнь как форма жизни, способ существования социума. Если и, как показывает Э. Гуссерль, «только если дух вернѐтся от наивного овнешнения к самому
себе, пребывая при себе и только при себе, он сможет стать самодостаточным»
– и тем самым преодолеет свою связь с материей, с телесностью, с формой, исключит душу. Ведь вне формы душа не существует: «Душа есть нечто существенно оформленное». Форма необходима для взаимодействия, именно форма
создаѐт возможность обмена содержанием: «Душа – это дар моего духа другому»9. И при восприятии другого человек получает и вырабатывает энергию социального взаимодействия: «Внутреннюю жизнь другого я переживаю как душу, в тебе самом я живу в духе. Душа – это образ совокупности всего действительно пережитого, всего наличного в душе во времени, дух же – совокупность
всех смысловых значимостей, направленностей жизни, актов похождения из
себя (без отвлечения от «я»)»10.
При всей сложности они позволяют вникать в технологию осуществления
взаимодействий, образующих духовную жизнь. В результате дух представляет8
Хазиев В.С. Философское понимание истины: автореф. дис. на … д-ра филос. наук. – Уфа, 1994. – С. 36.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М ., 1979. – С. 92.
10
Мареев С.Н., Мареева Е.В., Арсланов В.Г. Философия XX века: учебное пособие // Глава VII. Проблема сознания: феноменология – экзистенциализм – герменевтика. – М., 2001. – С. 316.
9
39
ся как потенциально возможное, то, что может реализоваться в духовной жизни. На уровне индивида это возможное в той или иной степени реализуется в
душе человека, на уровне общества – в духовной жизни. При этом, как видно,
всѐ больше внимания уделяется роли формы и бесформенности в духовной
жизни, противоречивому их сочетанию. Форма определена, определѐнна и тем
настаивает на себе, отстаивает себя, отделяясь от других форм, а содержание
выражает сущность. Однако проявиться оно может, лишь объединившись с
формой, оформившись – как на уровне индивида, так и на уровне группы, общества.
Духовная жизнь общества представляет собой процесс функционирования и проявления сущности духовного в реальной жизни человека. И.А. Ильин
по этому поводу пишет: «Без духа и вне духа мы не имеем истинного бытия, а
остаѐмся, по словам Н.В. Гоголя, “существователями”»11. Качественное выражение духовного состоит в характере удовлетворения своих потребностей, в
способах их распространения, достижении гармонии в системе отношений.
Понятие «духовная жизнь общества» является центром духовной сферы.
В еѐ рамках определяются и реализуются духовные процессы.
В данном контексте духовные процессы можно рассматривать как нечто
управляемое и последовательное. В контексте социально-философского анализа
необходимо понять суть процессов, происходящих в жизни общества, и на этой
основе попытаться выявить специфику функционирования духовного. В центре
многих проблем всегда стоял вопрос о том, что именно человек и его характер
жизнедеятельности помогут пролить свет на изменение духовных процессов.
Вот почему очень важно проанализировать алгоритм функционирования процессов, происходящих в духовной жизни общества «от человека», так как без
него их обсуждение приобретает абстрактный характер, что не вносит конкретного смысла в решение данной проблемы.
Духовность проявляется не только в своей онтологической сущности, но
и позволяет проявлять свои способности при наличии трансформаций в различ11
Ильин И.А. Пу ть к очевидности. – М.,1993. – С. 307.
40
ных сферах бытия с целью совершенствования своего духовного мира. Истинность отношений к окружающему миру выражается степенью меры духовности, выражающейся в повторяющихся актах духовности.
Итак, духовность, составляя сущность личности, характеризует еѐ способ
отношения к внешнему миру, а также и модуса vivendi (способа жизни). Именно своим духом, а не телом возвысился человек над миром, а, следовательно, и
над самим собой. В этом отношении заслуживает внимания дух, который являет
собой новую, освобождающую силу, преобразующую бытие человека.
Созидательно-конструктивная направленность мышления современного
человека должна выражаться в интеллектуально-волевом акте проявления своей
сущности – трансформировании своих внешних и внутренних интенций. Такую
трансформацию своего внутреннего «Я» и можно назвать духовностью.
Проблемы умственного совершенствования и обогащения внутреннего
тонкого мира находят своѐ разрешение в творческой направленности личности.
Такую теорию можно назвать «теорией вдохновения» (духовного положительного настроя на всѐ происходящее и предстоящее). Вдохновение – специфическое
восприятие мира, выражающееся в быстром и остром проявлении ассоциаций, в
глубоком проникновении в суть жизненно важных проблем, непосредственном
«включении» его в творчество. В таком состоянии можно достичь гармонии
между интуитивным и сознательным началами самоактуализирующегося процесса. В этом и состоит суть самореализации личности.
Самореализация личности, по М.И. Беляеву, заключается в философской
прагматичности и смелости: человек не должен бояться тех «сюрпризов», которые ему преподносит жизнь, а должен самореализовать себя в практическом
подходе решения проблемы.
Таким образом, духовность – это ещѐ и особый процесс. В своей основе
он не противоположен личности и протекает в реальных событиях наличной
действительности, но и не совпадает с нею. Духовность – это особое социоизмерение бытия, заключающее в себе его смысловые и ценностные ориентации.
41
В процессе обретения духовности Homo Sapiens имеет возможность приблизиться к сути своего бытия, осознать всеобщую ответственность прежде
всего перед собой, а, следовательно, и перед всей вселенной. В силу отсутствия
своей духовности человек не свободен от примитивных воззрений. Поэтому в
духовном плане человек будет состоятелен только тогда, когда проявит свою
заинтересованность в поиске смысла в жизни, в правде и истинности, красоте и
любви, формировании позитивного отношения к миру на основе общечеловеческих принципов.
Духовность может быть позитивной и конструктивной. Она в своей онтологической данности, как способ воплощения единого образа мира с нравственным законом индивида, всегда означает положительную общественную значимость человека, его мышления, сознания. Позитивное в духовности всегда
проявляется в творческо-созидательном аспекте наличной действительности, а
конструктивное / созидательное – в абсолютной позитивности. Позитивное в
жизни человека проявляется в искренности помыслов, интеллигентности поступков, устремлѐнности к высоким целям, делании добра и т. д. Конструктивное / созидательное в духовном мире человека определяется наличием алгоритма практико-ориентированной стороны его деятельности. Сравнительносопоставительный аспект позитивного и конструктивного позволил сделать
следующий вывод: духовность – это качество жизнедеятельности человека, т. е.
гармоничное сочетание чистых помыслов, искренних актов сознательной активности личности и его способности и готовности к действию.
В.А. Лекторский отмечает, что «духовное, всегда так или иначе связано с
выходом за пределы эгоистических интересов личной пользы, своекорыстия,
мелочных расчѐтов. Оно предполагает, что цели и смысложизненные ориентиры личности укоренены в системе надыиндивидуальных ценностей»12.
Духовное начало в человеке, по словам Н.А. Бердяева, имеет трансцендентное основание: «человек не может быть самодостаточен, это означало бы,
12
Лекторский В.А. Ду хо вность, ху дожественное творчество и нравственность // Вопросы философии. – 1996. –
№ 2. – С. 31.
42
что его нет. В этом тайна человеческого существования, обосновывает
Н.А. Бердяев, – оно доказывает существование высшего, чем человек, и в этом
достоинство человека. Человек есть существо, преодолевающее свою ограниченность, трансцендирующее к высшему»13.
В процессе взаимодействия происходит духовное становление личности,
в котором дух доминирует над жизнью. В данном контексте основным принципом жизнедеятельности человека становится принцип приоритета духа. По
мнению А.Я. Канапацкого, «оставаясь циником и невеждой, человек не входит
в контакт с силой собственной личности и не обретает сущности человеческого
существования, теряет право называться человеком и переходит в разряд просто живых существ»14.
Выйти на описание структуры духовной жизни общества – значит понять
основной принцип распределения функций между элементами, образующими
этот объект.
Духовная жизнь выступает «энергетическим ядром социальной жизни»
(О.Н. Козлова)15.
Применяя к анализу духовного мира российского человека «закон социальной поляризации» П.А. Сорокина, можно сказать, что ценностными полюсами стали система либеральных ценностей (материальные блага, свобода, равенство, собственность, прагматизм, индивидуализм, инициативность) и система
свойственных российскому менталитету духовно-нравственных ценностей
(коллективизм, аскетизм, поиск абсолютной справедливости). В современных
российских условиях человек вынужден делать выбор в пользу определѐнной
ценностной системы. Совместить элементы разных систем, по мысли
П.А. Сорокина, человек не может, поскольку синтез духовных и материальных
ценностей сложен. От результатов ценностного выбора на массовом уровне зависит формирующаяся в процессе трансформации система духовных ценно13
Бердяев Н.А. Философия свободного ду ха. – М., 1994. – С. 27.
Канапацкий А.Я. Ду ховность как онтологическая компонента истинности человека // Социальногуманитарные знания. – 2004. – № 2. – С. 210.
15
Козлова О.Н. Ду ховная жизнь как система, еѐ сущность и структура // Социально-гуманитарные знания. –
2001. – № 2. – С. 106-119.
14
43
стей. Биполярность ценностного сознания и еѐ обусловленность ситуацией выбора определяют, что ценностная идентификация не может быть постоянной,
она будет флюктуировать в диапазоне существующих ценностных полей. Поэтому эффект маятниковых колебаний в ценностном мире человека, отмеченный В.И. Чупровым, будет определять динамику трансформации духовного
мира и современной российской молодѐжи.
Анализируя место человека в духовной жизни, весьма интересно обратить внимание на поляризацию мнений о нѐм. Ж.-Ж. Руссо с его известным
«Человек есть испорченное животное» и Ф. Ницше, который говорил о культуре как о «расходовании жизни», а в интеллектуализации, социализации, распространении культуры видел выражение биологического упадка.
Но есть и другая ветвь социально-философской рефлексии. Она сосредоточена на анализе не «потерь», а «приобретений», на изучении новых, небывалых возможностей духовной жизни. Эти возможности обеспечиваются новыми
принципами выстраивания связей, определяющих воспроизводство нового закона – закона альтруизма, взаимодействия как результата свободного выбора:
жить – значит разделять жизнь с другими; закона накопления (а не рассеивания) «таинственной энергии любви» (П.А. Сорокин). Это постепенно оформляющееся движение представляет собой действительно новый способ существования, преодоления энтропии (неопределѐнности), качественно преобразующий даже такой удивительный, сложноорганизованный способ, как жизнь биологическая. Именно способность и стремление к интеллектуальному взаимодействию, взаимочувствию, объединению и определяет духовную жизнь как
объект. В тех пределах, границах, внутри которых эти качества в той или иной
мере проявляются, духовная жизнь не теряет себя как качество, свою сущность,
остаѐтся собой. А за границами проявления этих качеств духовной жизни нет.
Так, например, Ф.М. Достоевский в сострадании видел главнейший и,
может быть, единственный закон бытия всего человечества. В действии этого
обобщающего и перестраивающего нашу жизнь закона выделяются две основные стороны – рациональная и эмоциональная. В.И. Вернадский говорил, что
44
жизнь для него определяется любовью к людям и свободным исканием истины.
Эти слова стоит рассмотреть не как общее «мемуарное» рассуждение, но как
фиксацию научного вывода о базовых принципах организации духовной жизни
– ориентации на исследование, познание и на сопереживание, эмоциональный
резонанс.
Продолжая развивать эту идею, истины ради следует заметить, что познание и сопереживание являются теми основными формами, через которые воспроизводятся еѐ духовные продукты (С.Ф. Анисимов, А.В. Баранов, С.И. Голод,
И.Ф. Гончаров, Е.И. Зейлигер, В.Г. Иванов, В.П. Кобляков, О.Н. Козлова).
Влияние духовной жизни на обыденность, еѐ взаимодействие с повседневностью предполагает соотносимость структур духовной и обыденной жизни, наличие каналов, по которым реализуется обмен, коммуникация. Поэтому
социально-философский анализ духовной жизни общества, разумеется, предполагает изучение особенностей функционирования, изменения и трансформации
процессов, происходящих в ней. Эти процессы духовной жизни связаны с реализацией интеллектуальных и эмоциональных возможностей людей, которые и
образуют собственно внутреннюю структуру духовной жизни – науку, искусство, нравственность.
Столь важным структурным компонентом в духовной жизни общества
является духовная культура, в которой представлена не только система ценностей, но и созидательно-творческая деятельность в освоении внешнего мира
(С.Ф. Анисимов, А.К. Уледов, Й. Хейзинга).
Одним из доминирующих структурных компонентов духовной жизни
российского общества является религия. У человечества всегда существовала
потребность в осмыслении своего места в этом мире, понятия смысла жизни,
создании целостной картины внешнего мира, делающей его понятным и объяснимым. Картины мира выстраивались на основе философских, естественнонаучных и религиозных знаний и представлений об окружающем мире. В них вырабатывалось целостное понимание людьми мира и самих себя.
45
Религиозная картина мира связывала его происхождение с идеей божественного творения. Целостной религиозной картины мира не существует, так как
каждая из действующих религий сформировала свою картину мира, основанную на символах веры, религиозной догматике и культах. Их основанием является не совокупность знаний, а заблуждения и религиозная вера: религиозная
картина мира представлена большим разнообразием представлений о сущности
религий. Зачастую она разнится или зависит от личных установок того или
иного мыслителя, а также от той картины мира, на которую он опирался в своих философско-теологических исследованиях. В средневековой картине мироздания Бог рассматривается как стоящая над миром абсолютная субстанция. В
томисткой философии между Богом природой и человеком установлена непреодолимая дистанция, она допускает сближение Бога и человека, но исключает
их полное слияние. Не изменила этого положения и философия Нового времени, установившая механическую картину мира. Бог по-прежнему стоял над миром в роли «творца» и «перводвигателя». Серьѐзные изменения в философскорелигиозном мышлении произошли с утверждением в европейской культуре
диалектической картины мироздания, идеи единства мира и его саморазвитие.
Влияние этой картины обнаруживается во всех конфессиональных направлениях философско-богословской мысли.
В русской православной философии они нашли отражение в работах
Н.Ф. Федорова, П.А. Флоренского, в протестантской теологии – в концепциях
А. Уайтхеда.
В современной социокультурной ситуации перед Русской Православной
Церковью стоит главная задача – духовно возродить Россию. Это обусловлено
необходимостью сохранить традиционные религиозные ценности, создать православные братства, которые занялись бы восстановлением храмов, открыть
несколько Православных университетов, сформировать различные молодѐжные
движения и др.
Православие является не только естественным охранителем духовной
безопасности России, но и выдвигает высочайшие требования к личной и обще46
ственной совести людей, опираясь при этом на традиционные черты характера
верующих: милосердие, жертвенность, патриотизм, социальная терпимость к
иноверцам и уважение к власти. По мнению Русской Православной Церкви, одним из важнейших факторов укрепления духовной безопасности России необходимо назвать духовно-нравственный уровень людей, их осознание призвания, долга и обязанностей в этом мире. Человек является центром и целью всей
социально-экономической
и
культурной
жизни.
Формируя
духовно-
нравственную личность на основе высочайших божественных заповедей, уважая и развивая еѐ человеческое достоинство, освящая семью, Церковь создаѐт
необходимые условия для развития созидательных общественных структур и
процессов, для нравственного, экономического и социального благополучия
всего российского общества.
Отсюда следует заключить, что не стоит считать церковь как самостоятельный институт, а религию как нечто отделѐнное от обыденной жизни индивида. Наоборот, религия должна рассматриваться как один из способов осво ения человеком и обществом мироздания бытия и как осознание себя в этом мире. Поскольку по мере изменения материальных основ жизнедеятельности появляются новые способы освоения мира, которые, расширяя возможности человека, формируют неоднозначное мироотношение и мировосприятие. В этом
смысле вопрос о соотношении любой религии и культуры (общества, народа,
государства) можно решить следующим образом: религия есть не только форма
развития культуры (способ познания мира), но и значимый фактор сохранения
духовных основ того или иного народа и общества. Сегодня, по мнению ряда
современных теологов, появилась возможность по-новому посмотреть на проблему «Бог-человек-природа»16.
Православие играет доминирующую роль и является базисным, основным
вероисповеданием в России, является исконной верой на Руси. Издревле уж
пошло так, что Православие связано с русской национальностью. Несмотря на
16
Викторов А.Ш. Ду ховная безопасность российской цивилизации: теоретико -методологические аспекты:
учебное пособие. – М.: КДУ, 2009. – С. 292.
47
свободу вероисповедания, подкреплѐнную законом, русский человек традиционно исповедует Православие, так как оно в глазах большинства народа, даже в
глазах неверующих всегда представлялось прежде всего как олицетворение
державной России, и связывалось с патриотическим чувством. Православие как
слово понимается в нескольких значениях:
– как определѐнная иерархическая организация – как Церковь;
– как вера человека, выраженная в определѐнном учении;
– как неосознанная, не выражаемая основа самой способности к религиозному мироощущению, некое религиозное чувство.
Все эти три формы существуют в жизни современной России, где новая
власть активно стремится использовать Церковь как духовно-религиозную организацию для своей социально-политической легитимации. Поэтому иногда
очень странно выглядит поддержка определѐнными православными деятелями
того или много «нового» политического или экономического курса, что не вс егда ведѐт к укреплению религиозного чувства в человеке. Однако необходимо
помнить и то, что церковь живѐт в условиях рыночных отношений, а поэтому
так или иначе связана с ними. Поэтому с одной стороны нахлынувший с Запада
и с Востока поток различных религиозных сект и культов оказывает мощное
воздействие на верующих и заставляет православную церковь изыскивать новые средства для своего существования и развития.
В философских очерках «Религия и культура» Л.Н. Митрохин пишет, что
в период перестройки «резкая мировоззренческая ломка была вызвана непривлекательностью специфически конфессиональных ценностей и массовым обращением в религиозную веру, а бескомпромиссным осуждением еѐ антипода –
государственного атеизма как символа прежнего режима»17. В определѐнной
мере можно согласиться с этим утверждением. Действительно, массового обращения к религии в постперестроечной России не могло произойти даже просто из-за государственной «институционализации» религиозной культуры общества: попытки в 90-е годы XX столетия повсеместно ввести в учебные про17
Митро хин Л.Н. Религия и культура (философские очерки). – М.: ИФРАН, 2000. – С. 235.
48
граммы основы православия (вместо недавнего научного атеизма) вызывали
вполне обоснованные сомнения россиян в значимости официальной духовной
культуры, вновь насаждаемой «сверху». «Развращение народа циничным попранием того, чему прежде сами поклонялись, может привести только к одному
результату: к полному недоверию народа к государственной власти, к растлению национального, патриотического сознания...» 18.
Однако хочется верить, что в настоящее время ситуация меняется: приобщение к ценностям православия в России становится не следствием официальной правительственной кампании, а набирающим силу поступательным
процессом. Обращение к религиозным ценностям происходит сегодня в результате свободного выбора «среднего» россиянина. Поэтому с высказыванием
Л.Н. Митрохина относительно недостаточной привлекательности религиозных ценностей для соотечественников можно поспорить.
Религиозные ценности – это вечные истины, имеющие непреходящее значение. В Нагорной проповеди Иисус Христос предлагает людям счастье, как
конкретную, достижимую реальность. Она возникает по мере того, как человек обретает мир совести.
В обстановке дефицита любви и уважения к человеку в современном российском обществе усиливается привлекательность гуманистических идеалов
христианской этики. Церковь даѐт мудрые наставления, учит ценить и уважать
людей, призывает к любви и милосердию. Христианские ценности воспитывают культуру мира и толерантности. Господь призывает нас прощать и мириться с обидчиками.
В условиях обостряющейся борьбы за власть и материальные блага Церковь удерживает «среднего» россиянина от чрезмерной привязанности к земным благам.
Ознакомление с уникальным наследием православной культуры пробуждает у «среднего» россиянина чувство личной сопричастности к событиям
прошлого, настоящего и будущего нашего Отечества. Это особенно актуально
18
По хлебкин В.В. Великий псевдоним. – М .: Юдит, 1996. – С. 129.
49
при широком распространении заимствованных норм и стандартов, создающих
опасность утраты русским народом исторического самосознания.
Таким образом, экзистенция, имеет ряд отличительных черт: то, что с уществует с самого начала, т. е. что уже потенциально; экзистенция может характеризоваться
«единстовом
становящегося»
и
разорванностью
/ дискретностью; проективностью, устремлѐнностью в будущее; несовершенностью, «недостаточностью». Именно эти характеристики и должны побуждать
экзистенцию из-за неудовлетворѐнности чего-либо способствовать появлению
внутреннего импульса, переживаемого индивидом и придающего динамику его
деяний, а также способствующему «оживить» сущностные силы экзистенции,
находящиеся в свѐрнутом / потенциальном виде.
В современной духовной жизни проявляются страх, ужас, неуверенность
в завтрашнем дне, безнадѐжность. Можно предположить, что общей причиной
такой реакции выступает бессилие перед страхом в завтрашнем дне. Выход из
сложившейся ситуации, на наш взгляд, видится через решение проблем, изложенных ниже.
Тем не менее, обобщая сказанное, можно сделать вывод о том, что человек при любых обстоятельствах остаѐтся и должен оставаться активным творческо-созидательным субъектом по отношению к себе и миру. А христианские
ценности имеют высокий духовный потенциал самосозидания и самосовершенствования личности.
1.2. Развитие представлений о специфике проблем духовной жизни
общества в социально-философской мысли
Проблемы в духовно-нравственной жизни общества анализируются не
только на имманентном уровне видения, но и на уровне разрешения данных вопросов с позиций всеобщего, общего, единичного и особенного; объективного
и субъективного; индивидуального и всеобщего. Учитывая формационный
(объективные закономерности развития носят всеобщий характер) и цивилизационный (человек – единственный творец истории, стоит в центре прошлого и
50
настоящего) подходы к освещению апоретики, позволит нам проанализировать
еѐ с достаточной объективностью. Формационный поход позволяет увидеть духовную парадигму в целом как единый процесс развития человеческого общества, а цивилизационный – глубоко изучить и рассмотреть под определѐнным
срезом конкретные проблемы, касающиеся духовной жизни общества, где в
центр исследования ставится человек и его деятельность по законам нравственности.
Затронутые вопросы требуют анализа от глубоких слоѐв человеческой экзистенции до глубинных структур личности, включая менталитет, идентичность, сомореализацию, систему мер по реализации возрождения России в целом.
Основы зарождения духовной жизни общества позволяют дать объективную интерпретацию проблем, которые решались в той атмосфере, когда необходимо было выживать, бороться за своѐ существование, понять специфику
взаимодействия субъективного и объективного, личного и общественного. По
сути, именно в такой борьбе и формировалась общечеловеческая мораль, этические принципы бытия, отношения к добру и злу, вере, справедливости, гуманности, отношения к самому себе и обществу. Духовная жизнь в своей исторической изменчивости всегда была связана с познавательной, художественной
и нравственной сферами духовной культуры общества. Поэтому весьма логичным будет начать анализ проблематики духовной жизни с анализа идей и положений многих известных философов.
В философском аспекте интерпретацию «мира идей» (Платон) необходимо осуществлять с позиций учѐта активности и целенаправленности души и духа человека, обусловленных божественной природой (Августин Блаженный,
Н. Бердяев, В. Соловьѐв); общечеловеческих начал, выражающихся в предвидении, воображении, рефлексии (Т. Гоббс, В. Дильтей, Д. Локк, Б. Спиноза);
нравственности как «категорического императива», проявляющегося в силе и
качестве духа, созидательно-творческой деятельности человека (И. Кант,
Г.В.Ф. Гегель). Учитывая полифонизм «мира идей» философов, в исследовании
51
проблем духовной жизни общества необходимо выявить то преломление идей,
которое позволило бы рассмотреть их как потенциально возможное стремление
личности к идеальной сущности, проявляющейся в свободе, творческой деятельности индивида, еѐ активном преобразовании.
Материальные механизмы, например, позволяют в психологии понять
смысл проблем, возникающих в духовной жизни общества. Культура как составляющая духовной сферы носит подавляющий, репрессивный характер, где
«Эго» индивида проявляется в витальном аспекте (3. Фрейд, Э. Фромм). Если
рассматривать духовную жизнь, учитывая сверхсознательное или высшее бессознательное, то легко понять, что является в данном контексте источником
творческого вдохновения и интуиции (Р. Ассаджоли), трансперсональных переживаний гармонии с Вселенной, что позволяет открываться космической
энергии (С. Гроф). Духовную жизнь необходимо рассматривать ещѐ и как один
из способов взаимодействия внешнего и внутреннего, мыслей и чувств, интеллекта и воли с целью принять решение к конструктивному и позитивному действию. Сама сущность духовного обусловила необходимость социальнофилософского подхода анализа проблем.
Осмысление духовной жизни в философском аспекте опирается на знания, полученные социологией, антропологией, историей, психологией и другими «науками о человеке».
Сущность освещения генезиса духовно-нравственной проблематики в социально-философской мысли даст нам основания исходить из фактов, представлявших собою ценностное основание бытия, детерминировавшее духовную
жизнь в определѐнную историческую эпоху.
Поставленная цель в исследовании диктует обращение к проблемам, связанными с духовностью, и, прежде всего, в истории социально-философской
мысли. И это, конечно, не случайно, так как следует заметить, что в отечественной философии до сегодняшнего момента развития человечесвтва нет ни
одной работы, которая была бы непосредственно посвящена исследованию
данного вопроса.
52
Опыт античных традиций заключает в себе мысль о том, что рассматривать человека необходимо как «политическое животное» (Аристотель). Человек
античного мира ассоциируется с добропорядочным гражданином полиса, активно участвующим в его жизни и обладающим «логосом». Поэтому проблемы
духовной жизни общества не мыслятся без активного участия людей, их веры в
преобразование мира в лучшую сторону: здесь реализуется духовная жизнь
общества (С.Ф. Анисимов, Г. Батищев, А.К. Уледов, Й. Хейзинга), проявляются
гуманность, идейность, духовность, умение управлять своими эмоциями и чувствами (А.В. Баранов, С.И. Голод, Г.А. Евтеева, Е.И. Зейлигер).
Зарождение духовной философской традиции принято рассматривать в
мифологическом и религиозном аспекте, учитывая общую тенденцию развития
древневосточной культуры. Миросозерцание человека той эпохи отличалось
пассивностью, фатальной предопределѐнностью обстоятельств и неспособностью и боязнью вмешаться в активный процесс жизнедеятельности социума,
предполагавшее имманентное соотнесение таких понятий, как «бог» и «неумолимая судьба». В это время произошѐл переход от мифологического мировоззрения к понятийно-философскому мышлению. Дуализм мира и человека связывают с наличествованием кармы, особой духовной сущности (Древняя Индия). Джайнизм как выражение безличного всеобщего принципа, царящего в
природе необходимости, представляет собой дуалистическую сущность: материальную («адживу») и духовную («дживу») стороны жизни. Бог джайнистов –
это всего лишь душа. Таким образом, бог представителей неортодоксальной
школы в индийской философии (джайнистов) – это просто идеальная субстанция, этический абсолют, который можно самоусовершенствовать. Надо заметить, что философия джайнизма сохраняет и сегодня своѐ влияние в Индии.
Идеи развития древнеиндийского религиозно-философского мышления
нашли своѐ отражение и в брахманизме. Они весьма в доступной понятной
форме были сформулированы в упанишадах. В духе упанишад «Гита» («Бхагавадгита») отождествляет два начала – «брахман» и «атман». Жертвоприношение становится второстепенным фактором, доказывающим нравственность миропорядка. Главное – быть внутренне свободным. Погружение в состояние йо53
ги помогает достигнуть особой гармонии внутри себя. Такое равновесие достигается благодаря самодисциплине, отказу от ненависти, подавления в себе з ависти, чтение Вед и почитание брахманов. Всѐ это позволит умершему в неземном мире занять высокое положение и возродить свою душу.
Параллельно с джайнизмом и брахманизмом формируется буддизм. Философия буддизма, как и джайнизма, носит эгоцентрический (но далеко не
эгоистический!) и интровертивный характер, т. е. направленный на внутреннее
«Я». Принципы, на которых построена философия буддизма, ориентированы на
предотвращение зла и поддержании атмосферы добра. Обязательные для всех
заповеди сводятся к пяти: не убивать живого существа, не брать чужой собственности, не касаться чужой жены (запрет от половых контактов), не говорить
неправду, не пить вина.
Освобождение от страданий является конечной целью бытия человека согласно нравственной концепции терпимости и относительности. Соблюдая
нормы нравственности и поведения человека, личность сможет найти правильный путь к спасению, в процессе познания прийти к совершенству. Этические
основы философии буддизма носили абстрактно-пассивный характер, но тем не
менее данное учение сумело расширить представление о сущности духовного.
В несколько ином аспекте, наполненном большим смыслом, представлена
сущность духовного в персидской социально-философской мысли. Заратустра,
являясь еѐ ярким представителем, выдвинул положение о том, что необходимым существованием духовной жизни в обществе является вневременное
/ постоянное ощущение противоборства добра со злом с целью достижения
личностных границ. Интересен тот факт, что гуманистические идеи исключают
милосердие как ценностное основание духовного мира индивида.
Зооморфным характером богов и духов, а также своим миром зрительных
образов, напевных мелодий, спецификой религиозных переживаний отличается
древняя китайская философия, сложившаяся в период династий Шан и Чжоу и
отличающаяся философским постижением мира от скептицизма до материализма и нигилизма. В философской концепции отражено обоснование необходимости решения конкретных социальных и этико-моральных проблем – дихо54
томии духа и тела. Закономерности общественного развития меньше всего волновали древнекитайских мыслителей. Поэтому акцент в философском мышлении данного течения был сделан не на чѐткое определение понятий категориального аппарата, не на творческом созидании чего-либо, а на передачу уже чего-то
созданного.
Китайская
философия
пользовалась
наивно-
материалистическими идеями о духовных началах бытия. Тем не менее заповеди морали становятся духовным императивом в решении реальных проблем
управления культурной жизни человека, так как именно дух есть «подлинный
государь в нас».
Конфуцианство в свою очередь наложило свой отпечаток на древнекитайскую философскую школу. Конфуций резко критикует проблемы материального мира и космогонии. И хотя категория «Неба» – для него основная, но
само небо – это уже не только часть природы, а прежде всего – высшая духовная определяющая власть и сила. Поэтому «кто провинился перед Небом, тому
будет некому молиться»19. Именно совершенно мудрый человек не стремится
при помощи рассудка познать Небесное», – говорил Сюнь-цзы20. Но у человека
той эпохи в таком устройстве мира получается и подчиняться, и противостоять,
наверное, потому что занимает позицию между Небом и Землей. Такая концепция «золотой середины» (наивысший принцип) – один из основных элементов
его идеологии, выражающейся в том, что с одной стороны, человек гармоничен
с мирозданием, сливаясь с ним в единое целое, а с другой – он характеризуется
умением соотносить себя и с Небом, и с Землѐй.
На основе такой дихотомии в понимании сущности внутреннего мира человека, некой социальной утопии, Конфуций создал свой идеальный образ с овершенного человека – «цзюнь-цзы» (благородного мужа), воспитание которого должно осуществляться в духе уважения к окружающим людям и обществу,
т. е. подчинѐнного обществу. Духовным стержнем проявления сакрального мира человека является «жень» – высшая добродетель, доброта, гуманность, милосердие, человеколюбие и т. д. Человечность – главное требование, предъяв-
19
20
Конфуций. Изречения. – М.: МГУ, 1994. – С. 27.
Энциклопедия мудрости. – М.: Изд.-во «Буколика», 2007. – С. 89.
55
ляемое к человеку21.
Особые упражнения – духовное созерцание, дыхательные упражнения,
половая гигиена, напоминающие йогу, должны были выполнять даосисты с целью обретения бессмертия как телом, так и душой.
Эти идеи и положения дают основание думать о том, что Небытие для китайской философии – это зерно жизни, которое должно прорасти. Последовательное, постоянно сменяющее друг друга чередование развития вещей (времена года, например) подчѐркивают пассивность и консерватизм конфуцианства,
абстрактный утопизм, где ключевыми моментами выступают определѐнные
ценности, ставшие с течением времени самоцелью, за которой скрывались пороки и корыстолюбие.
Таким образом, человек не противопоставлял себя природе, а отождествлял себя с нею, так же как он не противопоставлял себя коллективному сознанию. Миф как форма целостного, синтетического восприятия мира выступает
как форма сознания, адекватная первобытной эпохе. Миф не только объясняет
мир, но и выполняет регулятивно-прагматические функции в управлении духовными процессами. Миф позволяет более полно описать бытие в виде космогонической и эсхатологической целостной картины мира.
Принципиально новый шаг в понимании проблем духовной жизни и еѐ
теоретическом обосновании сделала античная греческая философия (досократовская и классическая / аттическая). Античный тип мышления человека отличался синкретичностью и слитностью. Те мне менее «логос» (разум) составлял
основу осмысленной жизни античного общества. Философия античности во
многом определила специфику развития проблем духовной жизни общества,
так в еѐ основе лежит принцип объективизма. Вследствие этого, античной философии природы присущи абсолютный космологизм, антропоцентризм и агонистичность (состязательность). Центром гармонии и совершенства выступает
Космос как безличный абсолют, требующий к себе особого отношения. Поэтому созерцательность, рассмотрение проблем мироздания в единстве с природой, богами и человеком служили обоснованием норм человеческой жизни.
21
Энциклопедия мудрости. – М.: Изд.-во «Буколика», 2007. – С. 78.
56
Особое место в древнегреческой культуре занимает феномен зарождения
философии как науки. Становление философии носило теоретико-логический
характер в переосмыслении сущности духовного мира человека. У Платона,
например, мы узнаѐм, что истина наделена мудрой душой, его истина абсолютная и непреходящая / вечная и что прежде всего необходимо познать всеобщее
в мире бытия. Именно это позволило немецкому философу К. Ясперсу говорить
об «осевом времени» всемирной истории, которое характеризуется тем, что
почти одновременно в рамках многих культур происходит резкий поворот истории и появляется «современный человек», человек философствующий.
Одним из первых философов, сумевшим полностью сосредоточить свой
взгляд на внутреннем духовном мире человека, стал Сократ. Для этого философа чисто философскими проблемами были человеческие. Сократовский тип
личности реализовывал в себе свою нравственную и духовную сущность уже
через процессы познания с целью достижения счастливого будущего. Главное
для Сократа – это непрестанное совершенствование своего духовного начала.
Интересен тот факт, что ученик Сократа Платон перенѐс смысл личностного бытия в несколько иную онтологическую плоскость: внутренние добродетели он представил как коллективные, рождѐнные и в коллективе и для коллектива. Эти добродетели, как он считает, должны формироваться в интересах государства, а не отдельно взятой личности. О мире Платон рассуждает так:
«Мир – это не просто телесный космос, и не отдельные предметы и явления: в
нѐм общее совмещено с единичным, а космическое – с человеческим»22. Философ задаѐтся вопросом: «Может ли быть подлинным тот мир, который осудил
на смерть достойнейшего из людей, поправ тем самым идеи справедливости и
истины?» И он отвечает: «Нет» 23. Платон противопоставил идеальный мир чувственному миру не только как сущность – явлению, но и как благое – злому.
Главное для философа – мир идей, увенчанный идеей Блага. Бессмертная душа
личности здесь связывается с его трансцендентностью, его сверхчувственным
восприятием мира идей: «Божественному, бессмертному, умопостигаемому,
22
23
Спиркин А.Г. Философия: учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 2009. – С. 54.
Платон. Соч. в 3-х т. – Т. 2. – М.: Мысль, 1969. – С. 247.
57
единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе
в высшей степени подобна наша душа» 24. Духовное у Платона представлено
самой идеей. Таким образом, философ соединяет общественное с личным, мораль с политикой, а личность низводит до уровня мелкой металлической детали
в работе государственной машины, которая равнодушна к еѐ духовной сути –
желаниям и стремлениям.
Критикуя платоновскую политико-философскую теорию, Аристотель
рассматривает государство как пространство для жизнедеятельности равноправных индивидов. Из понимания высшего начала как высший цели вытекает
такая важнейшая характеристика философского мировоззрения Аристотеля, как
его телеологичность, или представление о целесообразности всего сущего, начиная от явлений природного мира и заканчивая жизнью человека и полиса.
При телеологическом взгляде на мир объяснение строится не как ответ на вопрос «Почему?», а как ответ на вопрос «Для чего?», «Для какой цели?» Единый
божественный Ум, будучи не только источником и причиной движения, но и
его целью, обусловливает целесообразность мирового процесса и направляет
его к единой цели, т. е. к себе как к высшему благу.
Объективный теологический подход, позволяющий рассматривать весь
космос, отражѐн в этике Аристотеля. Нравственность человека понимается им
как стремление к благой цели. Высшее благо определяется особенностью и назначением человека, связанным с его разумом. Поэтому дело человека – разумная деятельность, а назначение совершенного человека – в прекрасном выполнении разумной деятельности.
Древнеримские мыслители отразили своѐ мировосприятие в понимание
духовности как особой проблемы. Особый интерес представляют идеи оратора
Марка Туллия Цицерона, выразившего новый тип культурного человека: человека, умеющего применять риторические способности на благо общества и обладающего философской образованностью. Впоследствии красноречие сравнивали с поэзией и актѐрским творчеством (М.В. Ломоносов, А.Ф. Мерзляков,
24
См.: Платон. Соч. в 3-х т. – Т. 2. – М.: Мысль, 1969. – С. 247.
58
В.Г. Белинский, А.Ф. Кони). Л.А. Введенская подчѐркивает, что «ораторское
искусство помогает сплачивать людей вокруг общего дела, убеждая, воодушевляя и направляя их»25. Именно он как никто другой говорил о соответствии
своей деятельности тем обязанностям, которые необходимо было выполнять. В
числе жителей Рима больше оказалось «варваров», в мировоззрении которых
доминировали бездуховные нормы жизни.
М.Т. Цицерон считает главными составляющими духовной сути бытия
красоту, полезность, целесообразность поступков: «Но так уже устроила с непостижимым совершенством природа: как во всѐм на свете, так и в человеческой речи наибольшая польза обыкновенно несѐт в себе и наибольшее величие
и даже наибольшую красоту»26. «Красноречие есть нечто такое, что даѐтся
труднее, чем это кажется, и рождается из очень многих знаний и стараний» 27. В
своих произведениях М.Т. Цицерон провозглашал умение соединять в себе душу и разум, чтобы не возвратиться к разрушительной силе варварства: «Как
плодородное поле без возделывания не даст урожая, так и душа. Возделывание
души – это и есть философия: она выпалывает в душе пороки, приготовляет
души к приятию посева и вверяет ей – сеет, так сказать, – только те семена, которые, вызрев, приносят обильнейший урожай»28.
К сожалению, после деятельности римского оратора оказалось весьма
сложным найти теоретический материал, в котором бы раскрывалась суть проблем, связанных с культурой или духовностью. Несмотря на отсутствие теоретических разработок в данном аспекте, не стоит делать выводы о том, что проблемы в духовной жизни общества не существовали. Это лишь подчѐркивает
оригинальность нашего исследования, помогая раскрыть проблемы духовной
жизни общества в контексте общей системы ценностного мировоззрения, характерного для данной эпохи.
Эпоха средневековья характеризуется кардинальным переосмыслением
25
Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Риторика для юристов: у чебное пособие для вузов. – Ростов н/Д: Феникс,
2006. – С. 238.
26
Цит. по: Античная литература. – М ., 1986. – С. 258.
27
Лосев А.Ф. Античная литература / Под ред. Проф. А.А. Тахо-Годи. – М.: ЧеРо, Омега -Л, 2008. – С. 337.
28
Цицерон М.Т. Избр. соч. / Перевод М.Л. Гаспарова. – М., 1975. – С. 252.
59
основных принципов, составляющих основу духовного и культурного миропорядка. В эпоху раннего христианства проблемы, связанные с духовной жизнью
общества, трактовались иначе: мыслители теряли веру в лучшее будущее человечества, в возможность личности активно влиять на ход исторического развития общества. И тогда онтологический вектор осмысления сводится к тому, что
античная созерцательность уступает место иерархически организованному философскому знанию наряду с мистическим (божественным, теоцентрическим) и
рациональным. Высшим абсолютным совершенством в пирамиде по представлению о совершенстве мира является Бог. Рационалистическое познание мира
выступает здесь как подготовительная ступень. Осмысление духовной жизни и
возникающих проблем происходит через проблему соотношения разума и веры.
Антропологический вектор осмысления предполагает, согласно учению о человеке, что его природа двойственна: в нѐм есть не только душа, но и тело, не
только нечто божественное, духовное, но и нечто телесное, греховное, внушѐнное дьяволом. Для спасения себя от козней дьявола и нужна поддержка религии, церкви. Гносеологическая суть сводилась к тому, что истиной может быть
признано не только то, что может быть обосновано разумом, но и то, что должно соответствовать нашему внутреннему духовному переживанию, желанию
верить, не рассуждая. «Верю даже тому, что для разума представляется абсурдным», – вот исходный принцип средневековой гносеологии.
В течение средневекового периода отечественной философии появились
первые интерпретации в отечественной философии, рассматривающие нравственные, антропологические вопросы бытия в тесной связи с искусством и литературой. Таким образом, через призму религиозно-идеалистического мировоззрения человек есть суть жизни, в которой происходит взаимодействие духовного / внутреннего и телесного. Теоцентрический подход религиозного мыслителя средневековья Августина Блаженного заключался в том, что Бог – это начало всех начал. По мнению мыслителя, «духовная субстанция есть некая
жизнь, благодаря которой тело одушевляется и растет…» 29. Это собственная,
29
Августин. О свободном выборе // Человек. Мыслители прошло го и настоящего о его жизни, смерти и бе ссмертии. – М., 1991. – С. 162.
60
имманентная, субстанция его.
Критикуя учение Августина, Пьер Абеляр сознательно развивает мысль о
том, что человек как нечто целое должен сам определять смысл понятий «до бро» и «зло», т. е. без вмешательства божественного.
Таким образом, эпоха античности и период средневековья накопили доказательства философов, слабость которых заключается в односторонности, в
том, что все они являются доказательствами только абстрактно-логического,
рассудочного характера. Среди них нет ни одного, которое подкрепляло бы бытие бога эмпирически, т. е. свидетелями наших чувств: зрения, слуха, обоняния,
вкуса, осязания. Основу духовности в эпоху средневековья составляют нравственные ценности. Схоластический кризис в эпоху средневековья рождает натуралистическое понимание специфики духовной жизни общества.
Философия эпохи Возрождения открывает новый этап в осмыслении духовности. Духовная жизнь этой удивительной эпохи представлена выдающимися людьми. Это М. Монтень, Пико дела Мирандола, Я. Бѐме, Дж. Бруно и
другие. Сознательное обоснование важности божественного сменяется утверждением антропоцентрического понимания мироздания. А. Данте справедливо
заметил: «Человек принадлежит и к божественному миру, и к природному» 30.
Такая деятельностная трактовка антропоцентризма, возводящая человека в ранг
созидателя и уравнивающая его в возможных потенциях с богом, воплощена во
многих произведениях итальянских гуманистов. Социально-философская гуманистическая традиция Ренессанса характеризуется преобразованием духовного
мира человека, его свободы и социальной активности. Теоцентрический подход
в исследовании проблем духовной жизни сменяется антропоцентрическим. Определяя свои цели, гуманисты использовали такие выражения, как «воскрешать», «возвращать блеск древности», «обновлять», «взрастить». Следовательно, субъективно-личностный принцип познания истины становится главным в
эпоху Возрождения, предусматривая «обновление» личности, учитывая его духовную сущность.
30
Кравченко В.В. Тесты по философии (с историко-философским введением): учебное пособие для вузов. – М.:
Изд.-во «Экзамен», 2004. – С. 39.
61
Так, например, Мишель де Монтень считал, что с одной стороны, разум
человека ограничивается верой, а с другой – органами чувств. Разум, по мнению учѐного, не всемогущ. Познавательная деятельность человека, к сожалению, ограничивается эпохой.
Скептицизм М. Монтеня близок по философскому духу антропологической теории Блеза Паскаля (философия Нового времени). Б. Паскаль высказывает идею о потенциальной возможности человека данной эпохи объять бесконечный Космос. Познание части вне Целого невозможно. Природная сущность
– ничто, духовная – всѐ.
Противоположную точку зрения о развитии духовной жизни общества
имеют идеи и положения выдающегося мыслителя Томаса Гоббса. В обосновании духовных основ общества Т. Гоббс опирался на то, что метафизика, теология и магия не могут быть основой рассуждения в данном русле, так как они
получены из опыта, а не из разума. Подобно Н. Макиавелли и другим ренессансным моралистам и обществоведам основатель философии государства подчѐркивал эгоистическую природу человека, ибо «… люди от природы подвержены жадности, страху, гневу и остальным животным страстям», они ищут
«почѐта и выгод», действуют «ради пользы или славы, т. е. ради любви к себе, а
не к другим»31. Рассуждая о духовном мире человека, Т. Гоббс доказывает, что
вследствие страха человек вынужден проявлять нравственные качества – свободу, любовь, чувство долга. Следовательно, в человеческом обществе частное,
индивидуальное – это нечто первичное, а общественно-государственное – вторичное и производное. В этом состоит суть духовного мира личности согласно
теории Т. Гоббса.
Натуралистический подход к проблеме исследования духовной жизни
общества применил Б. Спиноза. Свобода, по мнению мыслителя, должна измеряться степенью познания природной необходимости и принимать решения к
действию в соответствии с ней. Любовь, счастье должны достигаться только в
обществе. Вне общества осваивать экзистенциально-преобразующие смыслы
бытия, по мнению учѐного, невозможно.
31
Гоббс Т. Избранные произведения. В 2-х т. – Т. 2. – М., 1964. – С. 47.
62
Несколько деликатный подход к экспликации явления духовной жизни
как феномена мы наблюдаем в социальной философии французского Просвещения. Вольтер, считая, что в основе всех видов познания лежит опыт, он полагал, что последний однозначно свидетельствует об общественной природе человека. Социально-имущественное неравенство Вольтер рассматривал в качестве предпосылки общественного экзистенциального равновесия и нормального развития общества. Французский мыслитель утверждал, что историю делают
люди, а не божий промысел, что нужно изучать естественную среду, социальные отношения, культуру, чтобы понять действия людей. По Вольтеру, историю королей и сражений должна заменить история развития цивилизации, т. е.
нравов, обычаев, ремѐсел, искусств, образа мыслей и т. п., что составляет духовные основы развития исторического процесса. Для такого подхода к изуч ению истории человечества он изобретает термин «философия истории».
Новый поворот мыслей в изменении духовного пути развития предложил
Жан-Жака Руссо: его идеи отличались более идеалистическим и оторванным от
жизни мировосприятием. Социально-философский подход к обоснованию сущности взаимоотношений между обществом и человеком, культурой и человеком
предусматривал идею о том, что, не отрицая принципиальной ценности наук и
искусств, Руссо полагал, что в новых условиях искусство не может выполнить
свою воспитательную функцию, быть, как это считали энциклопедисты, школой добродетели. Он полагал, что люди должны вернуться к духовным основам
своего существования, т. е. вернуться в естественное состояние и начать новое
движение к цивилизации, избегая тех ошибок, которые привели к современному плачевному состоянию. Залогом преобразования духовного мира человечества, по Руссо, то, что человек от природы добр, наделѐн чувством справедливости и здравым смыслом.
А согласно философии Дж. Беркли, в мире действуют в первую очередь
не материальные, ни механические, ни физические, а духовные причины.
По Ш. Монтескье, естественным доисторическим состоянием человечества был закон мира всех со всеми. На наш взгляд, эта идея очень важна для исследования, так как проблема войны и мира будет нами выделена как одна из
63
глобальных проблем человечества, представляющая угрозу духовному расколу
людей.
Вышеизложенное позволяет заключить, что, учитывая эволюцию социально-философского и этико-морального аспекта мировоззрения концепций
мыслителей эпохи Возрождения и Нового времени о духовно-нравственном совершенствовании общества, наблюдается повышенный интерес к феномену
«духовность», а также обращается особое внимание и на нравственные, и на
социальные аспекты его анализа. В отличие от предыдущих эпох, где идея о
духовном проявлялась через Бога, в эпоху Возрождения начинают по-новому
рассматривать человека и особенности его духовного мира через философию,
литературу, искусство. В данном контексте эпоху Возрождения можно назвать
«отражением» сути духовного мира бытия. Человек эпохи Возрождения начинает ощущать себя как часть целого, в котором ищет и находит источник радости и мироощущения, осознаѐт великолепие природы и собственную духовную
красоту.
Специфическим отражением идей о феномене новой исторической ступени развития духовной жизни общества является немецкая классическая философия. Опираясь на чувственное познание, рассудок и разум еѐ представители
(И. Кант, Ф. Шиллер, Г.В.Ф. Гегель и другие) трактуют смысл проблематики
духовного состояния общества как имманентный атрибут, как антитетически
противоречивое положение вещей бытия и существования, конкретной реальности и абстрактной идеализации, долженствования и деятельностного подхода
к решению проблем.
Родоначальником классической немецкой философской теории является
Иммануил Кант, который, как и в теории познания, в этике «категорический
императив» должен стать для каждого человека высшей целью и ценностью.
«Царство необходимости» сменяется «царством свободы». Духовный мир, по
И. Канту – феноменальный мир. Мир свободы – мир умопостигательный (мир
вещей-в-себе). Философ считает, что мораль независима от религии. Вера в Бога должна осознаваться как следствие внутренней нравственности человека. А
пределам нравственности нет границ.
64
В противовес нравственным догмам о духовном развитии общества
И. Канта, Ф. Шеллинг на первый план выдвигает идею о необходимости эстетической
направленности
духовного
усовершенствования
миропорядка.
Ф. Шиллер задаѐтся главным вопросом: как сделать так, чтобы в мире воцарилась гармония? Концепция эстетического воспитания, по мнению мыслителя,
поможет обрести цельность человеческого характера, сделать внутренний мир
человека духовнее. Красота должна привести его к свободе и добру.
По Г.В.Ф. Гегелю, мышление в его чувственно-предметном воплощении
является действительностью, которая характеризуется единством субъекта и
объекта. В «Феноменологии духа» анализируется эволюция сознания человека.
Г.В.Ф. Гегель впервые осуществил попытку выявить законы движения и развития историко-духовного процесса в обществе.
Духовная жизнь в марксизме представляется на фоне исторического процесса, осознания места человека, его цели бытия, творческого начала в прео бразовании социальной реальности. Ключевым понятием относительно духовной жизни общества по К. Марксу выступает понятие «отчуждение». Его суть в
том, что некоторые свойства человека или результаты его деятельности делаются для него чуждыми, а затем подчиняют или порабощают своих собственных создателей. Отчуждение для К. Маркса есть некая организующая структура
человеческой производительности, которая захватывает весь социальный универсум. Во всей истории «собственное деяние человека становится для него
чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того, чтобы
он господствовал над ней» 32. Процесс освобождения от отчуждения К. Маркс
называл социальной революцией. Враждебный людям мир отчуждения должен
превратиться в мир разумных, моральных отношений между человеком природой, что одновременно означает и универсальное развитие, полный расцвет духовно-нравственных сущностных сил человека.
Таким образом, у представителей классической немецкой философии
проблемы духовной жизни рассматриваются в контексте общефилософских
проблем. Тем не менее проблематика приобретает абстрактно-теоретический, а
32
Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. – Т. 2. – М., 1985. – С. 30-31.
65
впоследствии – социально-практический характер.
Новый смысловой вектор рассмотрения проблематики духовной жизни
общества раскрыт в системе взглядов представителей современной западной
социально-философской мысли. Проблемы духовной жизни здесь чаще представляются как надреальность. Открывая для себя новые горизонты смысла
жизни, истинного наслаждения ею, человек осознаѐт вневременные объективные ценностные характеристики таких категорий, как совесть, справедливость,
доброта, любовь, свобода, переживание («философия жизни», «жизненный порыв» – А. Бергсон) как внутри, так и вовне человека.
Особый акцент в этот период философами делается на основе специфики
выражения духа и свободы личности, где последнее противопоставляется социальному универсуму («Миру как целому). Быстрое развитие естествознания позволяет расширить границы понимания феномена духовности, подчиняясь общему закону природного развития цивилизации.
Кладезь мудрых мыслей содержатся в философии таких персон, как
С. Кьеркегора, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, А. Бергсона, П. Тейяра де Шардена,
К. Ясперса, Э. Гуссерля, А. Камю, М. Шелера, Б. Рассела, Ж.-П. Сартра и др.
Представитель философии жизни Сѐрена Кьеркегора, датский философ
по-своему обозначал границы исследуемого вопроса. В своих трудах
С. Кьеркегор впервые обосновал необходимость проблемы выбора («или-или»)
собственного пути. Этот путь заключается в духовно-нравственном совершенствовании, преодоления внутренних противоречий, связанных с отчаянием.
Только принцип «или-или», т. е. принцип субъективности, позволит человеку
стать личностью.
Духовное становление личности, по мнению С. Кьеркегора, проходит три
стадии: стадию «скрытого отчаяния-слабости», когда человек не желает принять себя таким, каким он является в действительности: его больше устраивают
другие «Я»; стадию «отчаяние-мужество», или «отчаяние-вызов», когда человек нравственно желает быть самим собой; высшую стадию «абсолютного отчаяния», или «религиозную» стадию, согласно которой такое отчаяние выводит
66
религиозного человека к такой вере в Бога, которая истинно сопрягается с вечностью33.
В отличие от Г.В.Ф. Гегеля, С. Кьеркегор ставит в центр своих рассуждений душу человека, в которой и происходит борьба между внешним и внутренним. Активность души, еѐ интенсивная работа должна задавать тон и темп жизни человека и общества, а не наоборот. В самом широком смысле слова под духовным
С. Кьеркегор
наделяет
духовностью
именно
человека.
По
С. Кьеркегору, духовность в более узком смысле – это внутреннее состояние
свободы индивида, еѐ субъективности.
Духовная сторона жизни по А. Бергсону заключается в отождествлении
«жизни» с переживанием, т. е. с интуицией. Интуиция же оказывается теперь не
просто напряжением индивидуальной воли личности, а неким космическим
усилием, движущим началом жизни или, по выражению А. Бергсона, «жизненным порывом». Соответственно и развитие жизни оказывается «творческой
эволюцией», в ходе которой «жизненный порыв» создаѐт непредвидимые, качественно новые формы. Духовная жизнь понимается через духовную жизнь. Для
обозначения прожитой в переживании жизни и переживающего жизнь переживания, – пишет Х.-М. Баумгартнер, – философия жизни создаѐт множество пар
противоположностей, составленных по одной и той же схеме, одна из сторон
которых представляет собой абстрактное, мѐртвое, просто сущее, произошедшее, другая же – подлинно действительное, живое и первоначальное: внешнее –
внутреннее, статика – динамика, детерминация – свобода, абстрактное время –
конкретное время, мгновение – длительность, интеллект – интуиция
(А. Бергсон); природа – история, мышление – переживание, объяснение – понимание (В. Дильтей);... механическое – органическое, каузальность – судьба,
протяжѐнность – направленность, поверхность – глубина, рассудок – душа,
наука – мудрость (О. Шпенглер)...34
По-новому видят духовное возрождение, обновление общества Пьер Тейяр де Шарден, Э. Леруа Ладюри и В.И. Вернадский. В связи с наступлением
33
34
Кьеркегор С. Наслаждение и долг. – Ростов-на-Дону, 1998. – С. 4.
Баумгартнер Х.-М . Философия жизни // Вестник Моск. ун -та. Серия 7. – №4. – 1993. – С. 77.
67
нового этапа – ноосферного – развития человечества (эры разума и духовности), в качестве духовной составляющей человечества должно выступить ноосферное сознание, в котором человек выступает как сущностное духовное творение природы, способное противостоять нарушению его гармонии с ней и оптимизировать социальные отношения между людьми, тем самым прогнозируя
специфику развития и решения морально-этических и социальных проблем,
возникающих в обществе. Ноосферное сознание как новый тип мышления в духовно-нравственном совершенствовании индивида.
В переосмыслении проблем духовной жизни особых успехов достигло
культурологическое направление в философии. Представители данного направления (Г. Гессе, В. Дильтей, Г. Зиммель, Э. Кассирер, М. Ландман, К. ЛевиСтрос, Х. Ортега-и-Гассет, Э. Ротхакер, А. Тойнби, Й. Хейзинга, О. Шпенглер,
К. Юнг и другие) в ходе своих культурологических исканий сформулировали
ряд идей, существенно повлиявших на переосмысление духовных основ общества, их взаимозависимости с культурой.
О. Шпенглер предлагает рассматривать развитие общества как особый
циклический процесс, исключая социологический подход. В основе анализа
данной теории лежат биологические процессы. Культурный аспект функционирования в обществе представлен как некий «организм», предопределѐнный
судьбой – рождением, развитием и смертью и имеющий место в развитии отдельной культуры. Поэтому весьма уместен вопрос, по мнению философа, о
том, что необходимо создать концепцию о единой мировой истории, так как отдельно взятая «культура имеет собственную форму, ...собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, волнения, чувствования, собственную
смерть»35.
О. Шпенглер в основе каждой культуры видит особую душу, которая определяет всю духовную деятельность данной культуры, к которой, таким образом, неприменимы критерии разумности других культур. Например, душа з ападноевропейской культуры – фаустовская, для неѐ характерно вечное напря35
Золкин А.Л. Философия: учебник для студентов вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – С. 530.
68
жение, тяга к бесконечному. Продуктами такой души являются готический собор, геометрия Н.И. Лобачевского, физика И. Ньютона и А. Эйнштейна. А вот
античная душа – аполлоновская. Для неѐ свойственна замкнутость, статика, нечувствительность к времени. Эта душа порождает дорическую колонну, физику
конечного мира Аристотеля, геометрию Евклида.
Каждая культура, по мнению культуролога, проходит свой жизненный
путь так же, как это делает обыкновенный человек. Культура зарождается на
почве своей родины, расцветает, достигает полноты собственного индивидуального характера, а, исчерпав все выразительные возможности своей сущности, каковыми являются нации, религии, науки, искусства, государственные
формы и т. п., увядает и умирает.
Именно конкретные исторические условия в определѐнном типе культуры, согласно позиции О. Шпенглера, определяют «душу» народа, его содержание, систему ценностных оснований.
Модификация
циклической
модели
исторического
процесса
О. Шпенглера происходит в мировоззрении А. Тойнби. «Мировые проповедческие религии» – (буддизм, христианство, ислам – выступают как доминантные
ориентиры в историческом процессе бытия. Он понимает историю как циклическую смену цивилизаций. Основа истории – закон Вызова и Ответа. Его суть
в том, что представители одного и того же общества, оказавшись в одинаковых
условиях, совершенно по-разному реагируют на испытания – вызов истории.
Одни сразу же погибают; другие выживают, но теряют возможности для развития; третьи противостоят вызову, создавая благоприятные условия для грядущих испытаний. «Вызов, – пишет историк, – побуждает к росту. Ответом на
вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем приводит себя в более
высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состо яние»36.
Для Й. Хейзинги, Х. Ортеги-и-Гассета и Г. Гессе духовная жизнь проходит в игре. Игра понимается как особое культурное пространство, в котором
разворачиваются жизненные ситуации, разрешаемые путѐм осознания их смыс36
Тойнби А.Д. Постижение истории // Анто логия культуроло гической мысли. – М., 1996. – С. 266.
69
ла. Музыка, поэзия и танец приобрели свою эстетическую форму благодаря игровым формам, применяющимся в течение исторического развития эпох.
Й. Хейзинга уверен, что формирование культуры исторически «играется»: «Она
происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела,
она развивается в игре и как игра». «Культура зачинается не как игра и не из
игры, а в игре»37.
Игра и духовность рассматриваются в тесном антитетическом единстве.
Именно в игре проявляется сущностное, духовное в мире человека.
Вышесказанное даѐт все основания полагать, что проанализированные
западные течения в социально-философской мысли о проблемах духовной жизни характеризуются наличием господства рациональности: «философия чувств
и мыслей» сменяется «философией жизни» и «философией культуры».
Говоря о русской философской мысли как органической части мировой
философии и культуры, отметим, что данная философия осуществила попытку
глубоко осмыслить национальный характер духовно-нравственных проблем.
В.В. Зеньковский отмечал, что русская философия нашла свой путь – «не чуждаясь Запада, даже учась у него постоянно и прилежно, но всѐ же живя своими
вдохновениями, своими проблемами…». В XIX веке «Россия вышла на путь
самостоятельной философской мысли»38.
Наличие проблем духовной жизни общества в период развития русской
философии является следствием трагичности и раздвоенности личности, выражающейся в его истинной свободе и характере социальных установок долженствования. В.В. Зеньковский замечает, что «русская философия не теоцентрична (хотя в ней сильно религиозное начало) и не космоцентрична (хотя и не чужда натурфилософским исканиям), а прежде всего антропоцентрична, историософична и привержена социальной проблематике: она больше всего занята темой о человеке, о его судьбе и путях, о смысле и целях истории»39.
Духовность отечественными учѐными рассматривается как нечто целое,
где во взаимосвязи внутреннего и внешнего осознаѐтся всеобщность бытия. Это
37
Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. – М., 1996. – С. 87.
Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. – Т. 1. – Ч. 1. – Л.: Эго, 1991. – С. 13.
39
См. там же. – С. 16.
38
70
позволяло приобщать новое поколение к традициям народа, его обычаям, фо рмировать основные положительные качества, характерные для характера русского человека.
Главным вопросом, волновавшим многие умы человечества, считался вопрос об особом историческом пути России, отличавшемся от западного. В поисках таких отличий в русской истории сложилось своего рода множество ко нцепций о традиционных ценностях национальной культуры (самоидентичности),
патриотизме
много
писали
Ф.М. Достоевский,
Л.Н. Толстой,
Н.Н. Страхов, Д.С. Лихачѐв, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, Н.Я. Данилевский и
другие.
Ведь очевидно, что каждый народ, каждая страна отличается своей национальной духовностью. Такая духовность есть и у России. Россия, по мнению И.А. Ильина, имеет свой путь становления отечественного образования,
свой духовный уклад жизни, где особое место отведено исследованию внутреннего мира человека, связанного с космическим и божественным бытием.
На наш взгляд, суть вопроса состоит в следующем: в выделении в русской национальной культуре того типического, оригинального, позволяющего
анализировать суть проблем духовной жизни. Б.П. Вышеславцев писал: «Существует русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их
переживания и обсуждения. Разные нации замечают и ценят различные мысли
и чувства в том богатстве содержания, которое даѐтся каждым великим философом»40.
Считается, что идеи о проблематике духовной жизни изложены не в достаточном объѐме. Об этом могут лишь свидетельствовать некоторые литературные памятники.
Противоречивые взгляды иосифлян и нестяжателей создали предпосылку
обоснования теоретических основ о «собирании Руси». Их идеи оказали прогрессивное влияние для последующего формирования единого российского государства. Нил Сорский считается основателем на Руси скитской жизни, средней между монастырями общежительского типа и одиночным пустынножи40
Вышеславцев Б.П. Вечное в русской философии // Этика преображѐнного эроса. – М., 1994. – С. 154.
71
тельством. Цель иночества в нравственном самоусовершенствовании, которое
через «умную молитву» открывает непосредственное общение с богом. Преображающая сила фаворского света представлялась достигаемой при максимальном удалении от забот внешних и предельной сосредоточенности на жизни
внутренней. Идеалом «заволжских старцев» был бедный, затерянный в лесах
монастырь, богатый лишь Духом Святым, каким был скит преподобного Нила
на реке Соре, который и вошѐл в историю не столько как мыслитель, сколько
как «старец» – наставник в духовной жизни. Среди сочинений Нила Сорского
важнейшее место принадлежит его посланиям единомышленникам: «Предании
ученикам» и «Монастырскому уставу».
В споре «иосифлян» и «заволжцев» проявилось столкновение двух религиозных идеалов – идеала Святой Руси и идеала теократии. Мировоззренческое
расхождение между иосифлянством и заволжским движением («нестяжателями») сводилось к противопоставлению: завоевание мира на путях внешней работы в нѐм или преодоление мира через становление новой личности. Ко второй половине XVI в. победил бытовой, или «социальный», идеал (иосифлянство), тогда как созерцательный (заволжцы) был отвергнут.
Моральным началом в создании нового общества Г.С. Сковорода, представитель русской философии, видел в сохранении еѐ лучших традиций. Он посвятил свои идеи поиску вечных истин. Эти истины Г.С. Сковорода искал во
внешнем и внутреннем мире бытия с целью понять его цель и смысл. «Три мира» – теория, созданная этим философом, включает в себя «макрокосм» (природу), «микрокосм» (человека) и «мир символов» (Библию), где каждый «мир»
представляет собой две натуры – «внешнюю» (материальную) и «внутреннюю»
(духовную). Он был убеждѐн в том, счастье необходимо искать не в материальных ценностях, а в самих себе, наслаждаясь поиском лучших духовных начал в
течение всей жизни в согласии с волей Бога.
П.Я. Чаадаев первым среди русских мыслителей-западников поставил вопрос о месте России с позиций мировой масштабности.
Бурно обсуждаемые в то время «Философские письма» П.Я. Чаадаева
72
создали идею о создании одного из течений – славянофильства, отстаивавшего
уникальность, неповторимость, самобытность пути развития духовной жизни
общества.
Их
(В.Г. Белинский,
идеи
были
противоположны
А.И. Герцен,
взглядам
И.А. Гончаров,
западничества
Т.Н. Грановский,
П.Н. Кудрявцев, С.М. Соловьѐв, И.С. Тургенев и другие).
Славянофилами было введено особое понятие, имеющее актуальность и в
наши дни, – «соборность». А.С. Хомяков писал: «Внутренняя задача Российской земли есть проявление общества христианского, православного, скреплѐнного в своей вершине законом живого единства»41.
Ф.М. Достоевский, ровно как и славянофилы, полагал, что у России должен быть свой, особый исторический путь, отличный от западноевропейского,
что «особый мир человека» должен зиждиться на высоких истинах – добре, вере в Бога, любви к своему народу. Дух русского народа, считает
Ф.М. Достоевский, – это такая сила, которой никто в мире ещѐ не осознал.
«Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, – продолжает размышлять Ф.М. Достоевский, – надо брать в соображение
не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту
духа, на которую он может подняться, когда придет тому срок. Ибо безобразие
есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар
великодушия есть дар вечный, стихийный дар, родившийся вместе с народом и
тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он
все-таки уцелеет неповрежденный, в сердце этого народа»42.
Творчество Н.Ф. Фѐдорова в настоящее время привлекает внимание многих исследователей русской культуры, так как именно оно имеет точку отсчѐта
создания философского направления общечеловеческого значения: русского
космизма,
представителями
которого
41
стали
К.Э. Циолковский,
Хомяков А.С. Об общественном воспитании в России. // Критика и эстетика. – М.: Искусство, 1979. – С. 224.
Достоевский
Ф.М.
о
русском
народе
[Электронный
ресурс].
–
Режим
доступа:
http://maxpark.co m/co mmunity/5134/content/1987557 (дата обращения: 22.03.2014).
42
73
В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский.
Чувство людской разобщѐнности и отсутствия между ними братских отношений постоянно мучило мыслителя. По сути, вся философия Н.Ф. Фѐдорова
концентрируется вокруг главной для него идеи – победы над смертью, воскрешении мѐртвых. Н.Ф. Фѐдоров – философ нравственности. Высшим смыслом
сущего для него является жизнь, а наивысшей нравственностью – деятельность
ради самой жизни. Величайшей несправедливостью он считал ограничение
жизни определѐнным временем, тот предел, который устанавливает для неѐ
смерть. По мысли Н.Ф. Фѐдорова, главной целью деятельности человечества
должна стать борьба за человеческое бессмертие. Причѐм за бессмертие не
личное и не для избранных, а для всего человеческого рода, в том чис ле для
давно умерших предков («отцов»). Он полагал нравственным долгом потомков
вернуть жизнь тем поколениям, на плечах которых они стоят. «Нужно жить не
для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), – говорил Н.Ф. Федоров, – а с
каждым и для каждого; Это союз живущих (сыновей) для воскрешения мертвых (отцов)»43.
Н.Ф. Фѐдоров настаивал на необходимости сознательного управления
эволюцией природы. Человечество должно перед собой поставить задачу переделать природу согласно нравственным нормам, установить господство над
природой. Покорив еѐ, человечество будет в состоянии победить и смерть.
Именно поэтому мыслитель говорит не о воскресении, а о воскрешении. Речь у
него идѐт о будущей вечной посю-(а не поту-)сторонней жизни.
Философия
«всеединства»
была
создана
благодаря
трудам
В.С. Соловьѐва. А также основу его философии составили актуализированные
им понятия добра и софии. Добро В.С. Соловьѐвым трактуется как «категорический императив» (И. Кант), как «некая высшая сущность, получающая воплощение в различных формах: в индивидуальном бытии человека, в религии и
церкви, в истории человечества»44.
43
44
Фѐдоров Н.Ф. Сочинения. – М., 1982. – С. 166.
Со ловьѐв В.С. Оправдание добра // Соловьѐв В.С. Собр. соч. – Т. 8. – СПб., 1913. – С. 296.
74
Идея всеединства породила мысль о единстве трѐх разновидностей христианства – католичества, православия и протестантизма. Так, по мнению философа, будет достигнута «истинная жизнь» человечества (от природного состояния к духовному).
Н.А. Бердяев, например, сумел гениально выразить в своей философии
духовный драматизм эпохи того времени: старые формы культуры не имели
уже таких широких границ для выражения духа. В его труде «Душа России» он
писал: «…прежде всего, человек должен любить свою землю, любить во всех еѐ
противоречиях, с еѐ грехами и недостатками. Без любви к своей земле человек
бессилен что-нибудь сотворить, бессилен овладеть землѐй… Раскрытие мужественного духа в России не может быть прививкой к ней серединной западной
культуры. Русская культура может быть лишь конечной, лишь выходом за грани культуры. Мужественный дух потенциально заключѐн в России пророческой, в русском странничестве и в русском искании правды»45.
Основу философского мировоззрения Н.А. Бердяева составляют идеи о
том, что необходимо создать все условия для развития мира подлинного, где бы
царствовали любовь, свобода. Задача человека – освободить дух из «призрачного плена», дать волю его творческому началу. По его мнению, «духовность есть
высшее качество, ценность, высшее достижение в человеке. Дух дает смысл
действительности, а не есть другая действительность»46. Этические проблемы
занимают особое место в творчестве Н.А. Бердяева. Именно поэтому его философию иногда называют философией панморализма.
В истории отечественной философской мысли особое место принадлежит
одному
из
основателей
славянофильства,
гуманисту
и
мыслителю
А.С. Хомякову, который через проблему войны и мира исследовал развитие человеческой цивилизации. А.С. Хомяков исходит из положения о вечной борьбе
духовного и материального начал в жизни людей. Именно она и представляет
собой истинное начало общественной жизни. Философия духовности выступа45
Русская идея: антология / Сост. и автор вступительной статьи М.А. Маслин. – М.: Республика , 1992. – С. 311312.
46
Бердяев Н.А. Философия свободного ду ха. – М .: Республика, 1994. – С. 366-367.
75
ла основой надежды русского мыслителя «увидеть весь мир под одним знаменем истины»47.
Замечая проникновение негативных явлений в жизнь российского общества, И.А. Ильин не впадал в пессимизм относительно судеб страны. Он верил в
мирную и созидательную жизнь будущей России и еѐ народов. При этом философ выступал против копирования Российским государством модели развития
западной цивилизации. И.А. Ильин отмечал, что российская почва не приемлет
западного опыта. Вот почему ни Запад, ни США не принесут России образцы
гражданского общества. В свою очередь учѐный подчѐркивал, что новую мирную жизнь и благополучие людей в новой России нужно искать через культуру
и духовность еѐ граждан, их верность традициям Отечества.
В.В. Зеньковский намечал три направления формирования духовности:
развитие творческих сил ребѐнка, прежде всего творческой основы души; пробуждение и стимулирование его эмоциональной сферы; и, наконец, религиозное воспитание – «путь, на котором может раскрыться духовная жизнь нашей
молодѐжи».
Философско-педагогическая концепция С.И. Гѐссена, будучи личностноориентированной, ставит в центр мотивационно-деятельностное начало. Важнейшими категориями концепции поэтому являются дисциплина, свобода, долг
как ценности личности и общества, их антиподы – дpeccуpa, произвол, анархия.
С.И. Гѐссен раскрыл механизм «вырождения» первых, когда свобода, например, обретает личину произвола. Вот почему одной из главных целей-заданий
является образование личности «к свободе», личности, способной и готовой
жить в демократическом обществе.
В этой связи центральная идея концепции С.И. Гѐссена – вовлечение
личности в творческий поиск, самореализация через творчество. Он отмечал,
что подлинное образование заключается не в передаче новому поколению готового культурного содержания. Ценным в этом он видел идею о том, что чело вечество должно создать свою систему общечеловеческих координат, наполнить
47
Хомяков А.С. Полн. собр. соч. – Т. 2. – М ., 1900. – С. 320.
76
культуру новым смыслом, найти свои пути движения в будущее. Особой ценностью выступают и убеждения, и мировоззрение личности, которые
С.И. Гѐссен противопоставлял идеологии, пропаганде, тоталитаризму.
Оценивая вклад С.И. Гѐссена в российскую гуманистическую философию, следует подчеркнуть, что он дал теоретическое обоснование тех ценностных ориентаций, которые призваны возвысить личность в духовном и нравс твенном отношении, помочь ей преодолеть низменные, сиюминутные и узкопрагматические интересы. Не менее значимы и выдвинутые С.И. Гѐссеном
ценностные ориентации, связанные с целями и методами овладения научными
знаниями и культурой, без которых не может быть духовно богатой личности.
По С.Л. Франку, сам человек есть ценность социального бытия: «Движущей силой исторической жизни не могут быть ни идеи, ни материальные потребности, а только сам человек во всей целостности своего духовнодушевного существа, вмещающего в себе сразу и идеи, и материальные потребности»48. Все размышления С.Л. Франка концентрируются на духовности
как основе человеческого бытия. Он, как многие другие русские философы,
рассматривает духовную жизнь Homo Sapiens не просто как уникальную сферу
мира явлений и событий, область субъективного или как эпифеномен внешней
социальной реальности. Напротив, они всегда видели в ней некий своеобразный мир, который связан с божественным и космическим бытием.
Подчѐркивание С.Л. Франком первичности «интуитивного» в познании
привело его к признанию своей близости к интуитивизму Н.О. Лосского, который действительно оказал на него большое влияние. Говоря об «интуиции»,
С.Л. Франк довольно часто имел в виду переживания человека. «Переживать»,
«чувствовать» значит не только «быть в себе»… это значит вместе с тем быть
во всѐм, быть изнутри погружѐнным в бесконечный океан самого бытия. В силу
этой своей «объективной» стороны переживание есть, по существу, нечто
большее, чем субъективное «душевное» состояние: оно есть именно духовное
состояние, как единство жизни и знания. «Пережить», «прочувствовать» что48
Франк С.Л. Ду хо вные основы общества. – М .: Республика, 1992. – С. 12.
77
либо – значит знать объект изнутри в силу своей объединѐнности с ним в общей жизни»49.
Итак, целью нашего исследования не являлось проанализировать многие
концепции отечественных философов, учѐных о сущности духовной жизни общества. Важно увидеть главное в общем, субъективное в объективном с целью
понять специфику духовно-нравственных проблем в жизни общества в еѐ историческом развитии, которая позволила бы решить эти проблемы на современном этапе развития социума с позиции «экзистенциального равновесия» и экзистенциально-ценностных отношений, в результате чего удалось определить те
противоречия, которые являются вечными и неуничтожимыми антиномическими положениями. Суть этих противоречий заключается в следующем:
– В отличие от других существ, населяющих планету Земля, человек способен изменить свой внутренний мир, своѐ собственное «Я». Только для человека, как в своѐ время писал И.В. Гѐте, «всѐ невозможное может стать возможным, именно Homo Sapiens способен совершенствовать окружающий его мир и
даже изменять собственную природу. Это «Я борется как с внешним миром
(некой косной материей), так и с тем окружением (человеческим сообществом),
которое он сам создаѐт. Такой дуализм духовной жизни человека может проявляться, как мы видим, во всех еѐ сферах, включая нравственные аспекты этой
жизни.
– Нравственная позиция индивида, безусловно, вытекает из его внутреннего мироощущения, его отношения к социальной действительности. И в процессе таких выстраиваемых им отношений возникает противоречие, заключающееся в борьбе между «долженствованием», необходимостью и «желаемым», когда личность в своѐм сознании чѐтко представляет определѐнные действия и предопределяет результат этих действий, превращая свои мысли и чувства в определѐнные понятия, которые истолковываются ею как добро или зло,
совесть или бесчестие.
– Противоречие, связанное с категориями абсолютного и относительного.
49
Франк С.Л. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию. – М., 1917. – С. 207.
78
– Непреодолимые противоречия между основаниями и определѐнными
целями; между средствами и мотивами; между человеческими страстями и разумом; между законами и намерениями; между идеалами и идеями и т. п.
– Противоречие, построенное по принципу «гегелевской пары взаимоисключающих сторон», т. е. наличию и выявлению множества полярных свойств,
тенденций и качеств, реального многоцветья мира, включающего как внутреннюю противоречивость самого индивида: как природного и социального, безрассудного и разумного, рационального и чувственного, привлекательного и
отталкивающего существа. Ведь гармония и красота познаются на фоне безобразного и беспринципного.
Поэтому понять специфику духовной жизни общества как феномена
можно лишь только в процессе постоянного выявления множества противоречий в отношении Homo Sapiens к социальной реальности и соответственно к
самому себе.
Таким образом, исследование проблем духовной жизни общества на этом
не заканчивается. Они нашли своѐ дальнейшее отражение в концепциях современных отечественных философов, положениях гуманитарных дисциплин и
других областях социогуманитарного знания. Это:
1. Проблема сохранения базовых традиционных ценностей национальной
культуры (самоидентичности):
– патриотизма;
–
русского
Н.Я. Данилевский,
национального
характера (К.А. Аксаков,
Ф.М. Достоевский,
И.В. Киреевский,
НА. Бердяев,
В.О. Ключевский,
К.Н. Леонтьев, Н.О. Лосский, А.С. Пушкин, B.C. Соловьѐв, Л.Н. Толстой,
Н.О Трубецкой, Н.Ф. Фѐдоров, СЛ. Франк, А.С. Хомяков, П.Я. Чаадаев и др.);
– традиционных русских черт и их ценностных оснований: всечеловечности (Ф.М. Достоевский), спонтанности, общинности (В.О. Ключевский), соборности, державности (А.С. Хомяков), государственности (Г.П. Федотов), коммунитарности,
иррациональности,
панморалистичности,
т. е.
этичности
(Н.А. Бердяев), церковности, соборности, всеединства (B.C. Соловьѐв).
79
2. Проблема вестернизациии и индоктринации.
3. Проблема формирования «нового» сознания, а также ноосферного
мышления
(Н.А. Бердяев,
В.И. Вернадский,
Э. Леруа,
В.С. Соловьѐв,
П. Тейяр де Шарден, П.А. Флоренский, Н.Ф. Фѐдоров).
4. Проблема «экзистенциального вакуума». В нѐм оказывается человек,
запутавшийся в ценностях или не нашедший их.
5. Проблема освоения ценностей современной личностью и обществом.
6. Проблема осознания (например, идеала) сущности диады «Я – не Я».
7. Проблема формирования глубинных слоѐв экзистенции: Добра, Правды
и Справедливости как «категорического императива» духовной жизни общества (И. Кант).
8. Проблема поиска таких способов выхода из кризиса, которые обеспечат в будущем «экзистенциальное равновесие» (понятие введено автором данной работы) духовного бытия личности и общества.
В связи с вышеназванными проблемами духовной жизни, само собою вытекает разрешение этих проблем в последующих главах через:
– освещение концептуальных проблем духовно-нравственной жизни современного российского общества;
– специфику логики смысла и логики свободного выбора в структуре сознания;
– осознание экзистенциальных основ освоения ценностей современной
личностью и обществом;
– влияние ценностно-рациональных действий на духовное обновление и
совершенствование личности;
– активизацию мотивации как ценностно-рациональной стратегии и экзистенциальной потенции современной социальной действительности;
– определение специфики взаимодействия личности с окружающим миром в системе экзистенциально-ценностных отношений;
80
– актуализацию и активизацию духовного потенциала личности (духовный интеллект, творчество, самореализация, самоопределение личности как с оставляющие перфекционистской «Я-концепции»);
– обоснование необходимости экологии культуры и духовного мира человека в условиях информационной агрессии;
– обоснование значимости гуманистической экзистенции бытия (формирование «нового» гуманизма, ноосферного сознания как нового типа мышления
современной личности).
1.3. Концептуальные проблемы духовно-нравственной жизни
современного общества
В настоящее время происходят трансформационные процессы в социальной, научной и духовной сферах жизни современного российского общества.
Духовное разобщение российского общества неизбежно приведѐт к возникновению большего числа общественных проблем.
В современных условиях необходимо выстроить собственный путь решения проблем, связанных так или иначе с преобразованием духовного состояния
общества, укрепив одновременно влияние России во всѐм мире, так как: «Неоспоримое влияние на формирование и характер российских национальных ценностей оказывает геополитический фактор»50.
При достижении какой-либо цели для российского народа характерны соборность, взаимовыручка, духовная близость в личном общении. Всѐ это подчѐркивает особенности русского характера, которые имеют обыкновение мобилизоваться в «пограничной ситуации». Российский человек, на наш взгляд, отзывчив на возвышенные идеалы 51.
Развитие человеческого общества осуществляется благодаря деятельности, о чѐм постоянно писали классики-марксисты. Но человеческая деятельность, при всѐм еѐ целесообразном характере, является объективной. Еѐ объек50
Возжеников А.В., Про хожее А.А. Государственное управление и национальная безопасность России: учебн.
пособие. – М., 2001.– С. 51.
51
Аксючиц В. Национальный образ России // Золотой Лев. – № 61-62. – С. 118-120. [Электронный ресурс]. –
Режим доступа: http://www.rusk.ru/st.php?idar=5027 (дата обращения: 28.04.2011).
81
тивность обусловлена всеми еѐ компонентами: субъект, средства, процесс, условия, объект, результат, система, среда. Не только потребности и способности,
определяющие деятельность, объективны, но объективны и порождаемые деятельностью социальные отношения (например, производственные) и институты
(например, государство). Ничего неожиданного и случайного здесь нет: мир овой закономерный процесс совершается не только в природе, но и в обществе.
Эти законы общественного развития объективны, необходимы, существенны,
повторяемы. Субъективная воля людей может лишь ускорить или замедлить их
действие, но отменить эти законы человек не может. Формационное развитие
общества, движение цивилизаций, общекультурное развитие человечества демонстрируют объективность данных законов.
Задача обществоведов (по аналогии с физиками, химиками, биологами и
другими учѐными) и заключается (историческая задача!) в том, чтобы открыть,
выявить, исследовать, систематизировать объективные законы истории человеческого общества. Легко описать исторический процесс, что и делали обществоведы до сих пор. Трудно исследовать в эмпирической суете истории законы
еѐ движения. Первый, кто взялся за решение этой научной задачи – Карл
Маркс. Многолетняя его работа предстала многотомным «Капиталом». Человечество до сих пор почитает его за этот труд, поэтому, по данным ЮНЕСКО, он
и является Человеком тысячелетия № 1.
За исходный методологический принцип систематизации сфер общества
была взята идея К. Маркса об историческом существовании двух родов производства: производство вещей и производство людей. Этот принцип привѐл к
выводу о существовании ещѐ двух принципов: а) принципа поляризации (раздвоение единого на противоположности) и б) принципа константности52.
Если исходить из диалектической связи общего, особенного и единичного, то человечество как общее реально предстаѐт в многообразных суперэтносах как своих особых формах, а суперэтносы, в свою очередь, – дифференци52
Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. 39 томов. – М.: Госполитиздат, 1955. Соч., Т. 2. – С.47; Т. 3. –
С. 26; Т. 12. – С. 718; Т. 13. – С. 6; С. 7. Или: Зеленов Л.А., Смирнов А.Н., Лысяк В.Л. Система социальной
экологии. – Нижний Новгород: ООО «Издательство Д ятловы горы», 2010. – С. 87-95.
82
руются на единичные этнические образования. В каждой этнической культуре
фиксируется исторически изменения в сфере духовной жизни общества:
– имеет место тенденция усиления идентификационного процесса в рамках этноса, изменения его «сознания»;
– в связи с усилением процесса дифференциации этнических общностей
заметно возрастает появление разных форм национализма;
– усиление процесса интеграции любого этноса с другими народами и
странами и тем самым – осознание себя его представителями как части человеческого сообщества. Глобализацию в данном случае закономерно рассматривать как усиление именно последнего процесса интеграции, характеризующегося сближением и объединением. Обнаруживая при этом сложные диалектические противоречия, важно понимать, что процесс интеграции должен рассматриваться не с позиции этнической дифференциации и еѐ обособленности,
ограниченности от иных культур, а с позиции еѐ усиления фундаментальных
основ и сохранения единства во всѐм его многообразии. Процесс дифференциации должен быть направлен на внутреннюю, этническую идентификацию.
Иными словами, историческая закономерность общественного развития
объективно фиксирует развитие процесса «снятие» единичного (идентификация) в особенном (дифференциация), а особенного – в общем (интеграция). Но
это – объективный процесс, в ход которого не только могут вмешиваться, но и
вмешиваются различные исторические факторы, приобретающие форма расизма, сепаратизма, терроризма, шовинизма и т. п.
Профессор С.В. Соколов формулирует следующие четыре негативные
тенденции духовной жизни общества:
1) нарастающая тенденция неравенства народов и стран;
2) стремительная погоня за европейским образом жизни, усиливающая
экологический кризис;
3) использование «побед» странами Запада, усугубляющее экологический
кризис;
83
4) возникновение межцивилизационных конфликтов с исламским миром
и т. д.53
Сегодня информационные трансформации затрагивают практически все
стороны жизни современного человека, меняют способ его бытия, именно поэтому они требуют пристального изучения и критической философской рефлексии, необходимой для осмысления происходящих перемен сквозь призму
мировоззренческих векторов. Философский анализ призван ответить на вопросы: в чѐм сущность человека информационного общества, куда и каким образом развивается нынешняя общественная ситуация.
В контексте информационного общества информация рассматривается
как особая субстанция, в которой культивируются материальные ценности
(различные технологии, компьютерные программы), а также эта субстанция
выступает основным средством коммуникации между людьми. Информатизация, обусловившая изменения в жизнедеятельности общества, станет причиной
трансформационных явлений в индивидуальном и массовом сознании. С одной
стороны, воздействие средств массовой коммуникации интенсивно развивает
познавательную сторону индивида, с другой стороны, его неадаптированное
сознание с целью расширить свой кругозор попадает под «информационную»
зависимость. Так называемый информационный «пресс» нарушает естественный ход жизни, трансформируя человеческую ментальность.
В ходе реформирования в духовной сфере нельзя не заметить ряд негативных аспектов деятельности СМИ. Один из них – создание культового стереотипного образа. Главная цель его создания – привлечь эмоциональночувственное и принизить идейно-рациональное. Другой аспект – эстетизация
насилия. Через видео и телеэкранные образы в сознание личности вносится деформация понятий: безобразное воспринимается как возвышенное. Деформированный эстетический образ, культ силы, безнравственность, вседозволенность утвердились в российских СМИ.
53
См. Соко лов С.В. Проблемы развития мира в условиях глобализации // Россия и проблемы глобализации. – Н.
Новгород: НКИ, 2002. – С. 87.
84
По утверждению Дж. Локка, «воспитание нравственной привычки необходимо осуществлять на основе положительной мотивации поведения личности. Поведение нравственно, если человек взвешивает, продумывает свои действия, поступает со знанием дела, выбирая единственно возможный, верный
путь»54.
Деструктивное воздействие на сознание со стороны СМИ, направленное
на разрушение гармонии духовного пространства, может привести к кризису
социокультурной идентичности личности и общества. Этот кризис сопряжѐн с
тем, что привычные нормы, образы, ценности утратили свои границы и свою
ценность.
В рамках рефлексии возникает ещѐ один вопрос относительно онтологического статуса виртуальной реальности. В этом виде бытия мы находим синтез свойств многих других. То, что виртуальная реальность обладает рядом
свойств объективно-идеального бытия, доказывает еѐ реальное существование
благодаря компьютерным системам. В этих сетях работа осуществляется по законам логики. Виртуальная реальность также характеризуется наличием
свойств субъективно-идеального бытия, так еѐ заданность определѐнным параметрам может измениться по воле и желанию субъекта. Одновременно в данной реальности происходит воспроизведение как свойств идеального бытия,
так и свойств материального. Ведь абсолютно очевидно, что влияние виртуальной реальности на органы чувств индивида идентично влиянию определѐнных материальных объектов.
Таким образом, киберпространство – это иллюзия, всюду проникающая и
изменяющая отношение человека к реальности. При этом ценность реальной
жизни для очень многих постоянных пользователей снижается до пограничной
отметки, когда возвращаться к обыденной жизни становится всѐ труднее и
труднее с каждым днѐм.
Техника является фактором-соблазном современной цивилизации, наполняющим жизнь общества своим содержанием. К. Ясперс, например, утверждал,
54
Архангельский Н.В. Нравственное воспитание. – М.: Просвещение, 1989. – С. 108.
85
что техника не только приближает нас к познанию природы, но и открывает перед нами новый мир и новые возможности. Машины и технические изделия для
повседневного пользования достигают совершенства своих форм. В технике
происходит созидание второй природы, живущей по своим законам. Красота
заключается не только в том, что определѐнная вещь необходима для каких-то
определѐнных целей, но и в том, что она заполняет наше индивидуальное пространство, сливаясь с нашим домом. К. Ясперс затрагивает проблему эстетики,
т. е. по-новому реагировать на красоту и еѐ смысл в мире техники. Он, по сути,
сформулировал идею новой «технической эстетики».
Классик философской мысли XX в. К. Ясперс говорит об опасности современной техники, которая ведѐт к механизации и автоматизации деятельности работающего человека. Труд превращает человека в придаток машины. Об
этом, кстати, писал и К. Маркс ещѐ в XIX столетии. Общество становится похоже на одну большую машину, организующую всю жизнь людей. Всѐ строится по образцу машины, обладающей точностью в действиях согласно определѐнному алгоритму. Машина абсолютна предсказуема и надѐжна. Душевные
переживания, вера допускаются в узких пределах – если они полезны для цели,
поставленной перед машиной. Человек – это лишь один из видов сырья, которое необходимо целенаправленно обработать. Человек теряет свою целостность
и становится средством. «Люди в своей массе уподобляются песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть поэтому использованы наилучшим образом»55.
По К. Ясперсу, человек оказывается в состоянии глубокой неудовлетворѐнности собой. Он вынужден отказываться от самого себя, превращаясь в
фукнционирующую деталь машины. Тогда индивид не размышляет, хотя и теряет свою индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, ограничиваясь узкой полоской настоящего. «Тот же, кто таит в себе неудовлетворѐнность,
проявляющуюся в вечном беспокойстве, постоянно ощущает внутренний разлад. Он вынужден всегда носить маску, менять эту маску в зависимости от си55
Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая во лна на Западе. – М., 1986. – С. 144.
86
туации и от людей, с которыми он общается. Он перестаѐт постигать самого себя, так как, нося постоянно маску, он в конце концов сам уже не знает, кто
он»56.
В эпоху внедрения новых информационных технологий весьма актуальными становятся проблемы стандартизации социокультурных стереотипов,
интересов и потребностей большинства населения, активного манипулирования
человеческой личностью, еѐ социальной активностью, ценностными ориентациями, потребительскими запросами.
Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс»
(1930 г.) одним из первых в ХХ столетии указал на те демографические последствия, которые так или иначе были связаны с омассовлением всего общества.
Суть проблемы заключается в том, что масса практически во всех сферах социальной жизни стала доминировать над культурной элитой общества. Масса стала доминировать над индивидуальным, избранным и благородным в жизни о бщества. Главный критерий человека-массы – ничем не отличаться от других
людей – ни в мыслях, ни желаниях, ни поступках. Человек-масса стал героем
современной эпохи. Масса выступает в роли объекта, позволяющим им манипулировать.
Говоря о нанотехнологиях, хочется отметить, что данное направление в
науке обрело большое будущее после работ американского учѐного Эрика
Дрекслера. В своей книге «Машины созидания» он писал: «Если атомы упорядочены одним способом, то образуются почва, воздух, вода. Если атомы упорядочены другим способом, получается спелая земляника»57.
Мы гордимся нашими достижениями, однако наши космические корабли
всѐ еще грубы, компьютеры недостаточно умны, а молекулы в нашем организме постепенно приходят в беспорядок. И Э. Дрекслер предложил своѐ средство
для управления атомами. По его мнению, таким средством должны стать машинки наноскопических размеров. Учѐный назвал их ассемблерами, что в пе56
Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая во лна на Западе. – М., 1986. – С. 121.
Черненко Г. Чудеса нано техно логий // Тайны XXI века. Наномир покончит с жизнью на планете зем ля? –
№ 26 (июль). – 2010. – С. 5.
57
87
реводе с английского означает «сборщики». Можно назвать их и по-другому –
нанороботами. Они подвижны, и, подобно большим роботам, имеют механические руки (манипуляторы).
Нанороботы должны действовать без участия человека, по заданной программе. Поскольку число атомов огромно, то и ассемблеров потребуется множество – миллиарды, а быть может, и триллионы. Изготовлением своих «собратьев» будут заниматься специальные роботы.
Манипулируя атомами, ассемблеры смогут превратить любые вещества в
какой угодно материал или даже в... живое существо. Попав в организм человека с помощью обычного укола, они остановят процесс старения клеток. Эти невидимые простым глазом машины-универсалы изменят работу заводов и фабрик. Всѐ, что теперь люди делают из природных материалов – автомобили,
компьютеры, одежда, всѐ это они будут собирать из атомов и молекул.
Огромные перемены произойдут и в сельском хозяйстве. Ассемблеры тоже изменят его до неузнаваемости. Уже не потребуется выращивать растения и
разводить животных. Зачем, если проще произвести продукты питания при помощи ассемблеров непосредственно из атомов? Полученные продукты ничем
не будут отличаться от естественных.
Нанотехнология позволила осуществить многое из того, о чем раньше и
мечтать было невозможно. Однако она может принести и вред. Самую большую тревогу вызывает угроза всемирной катастрофы, которую создатель ассемблеров Эрик Дрекслер назвал «нашествием серой слизи». Под этим бедствием подразумевается бесчисленная масса ассемблеров, вышедших из-под контроля человека и начавших быстро и лавинообразно размножаться.
Страшно представить себе мир, изуродованный армией взбунтовавшихся
ассемблеров. С огромной скоростью они начали бы использовать в качестве
строительного материала здания, автомобили, животных, растений и даже людей.
Как показывают расчѐты, для истребления всего, что есть на нашей планете, нанороботам понадобилось бы лишь несколько часов! Для противодейс т88
вия этому ужасному сценарию у человечества просто не хватит времени. Через
считанные часы вся наша планета будет покрыта слоем серой слизи.
Однако не все учѐные разделяют эти опасения. Они говорят, что такого
быть не может, поскольку создать столь злобных устройств в бесчисленных копиях просто не удастся. Ведь даже природа за долгий срок своего существования не смогла сотворить ничего подобного.
Говоря о нанотехнологиях, следует заметить, что по этому поводу имеются разные точки зрения: одни (М.В. Ковальчук и др.) считают, что, внедряя их,
можно намного продлить жизнь людей, а также повысить качество экономической, политической жизни мира, а другие же учѐные, в том числе и философы,
считают, что заменить природную сущность человека нанороботами не сможет
никто.
В настоящее время всѐ активнее внедряется метод генной инженерии
(клонирование). Английские генетики, например, клонировав точный образец
«естественной» овцы, взволновали всю мировую общественность, перенося
вектор размышления по данному вопросу на человека. Данный факт заставляет
будоражить общество этико-психологическими рассуждениями по данному вопросу, ведь гены всего лишь на 50 % формируют личность, а в остальном – она
существо социальное, духовно развиваемое. Только обстоятельства, условия
общественной жизни смогут сформировать еѐ в системе целого.
Говоря о духовных ценностях, заметим, что они отражают динамику
функционирования и развития общества. Они определяют духовную атмосферу
жизни людей и способствуют улучшению морально-психологического климата,
без них обществу грозит самая настоящая бездуховность, что пагубно скажется
на всех сторонах жизни и деятельности людей. В духовных ценностях отражается духовная деятельностная сущность индивидов, а также особенности их
межкультурного общения, т. е. всѐ то, что можно назвать «сверхмиром» человека. Самые различные духовные ценности представлены в научных идеях и
теориях, гипотезах, моральном и религиозном сознании, художественных произведениях, духовном общении людей.
89
Распространение духовных ценностей – особый вид деятельности, ставящей своей целью повышение культурно-образовательного уровня людей. Такая
направленность в распространении ценностно-рациональных действий созидательно действует на совершенствование внутреннего мира личности и общества, в результате чего возникают более высокие духовные потребности. Духовное потребление во все времена определялось специфическими особенностями
образа жизни определѐнного общества и в частности средствами массовой информации, коммуникативной активности и манипулирования поведением общей массы населения, стандартизацией и «оповседнением» / «усреднением»
вкусов и предпочтений, уровнем социализации как отдельной личностью, так и
обществом в целом. И это вполне объяснимо. Ведь культура охватывает все
стороны жизни и духовной деятельности человека и общества. Культура есть
способ существования человека, его вторая духовная природа. Это то, в результате чего явился « Homo sapiens» и вся современная цивилизация. Как правильно заметил один из теоретиков культуры В.М. Межуев: «Действительным содержанием культуры оказывается развитие самого человека как общественного
существа, развитие его творческих сил и отношений, потребностей, способностей, форм общения и т. д.»58.
Как явление общественной жизни и повседневного быта человека культура оказывает решающее влияние на все стороны человеческой жизнедеятельности и на становление самого человека, определяет богатство его духовной жизни. «Через культуру, еѐ виды и формы идѐт осознание систем окружающего
мира. Идѐт более глубокое осмысление роли воды, атмосферы, энергии, информации в судьбах живой материи, живого знания. Через культуру рождается
и бережное отношение к природе, упреждение расточительства и хищнического
разграбления природных богатств и ресурсов. Наконец, через культуру идѐт
более эффективный процесс познания человеком самого себя и, в конечном
58
Межуев В.М . Культура как проблема философии. Культура, человек и картина мира. – М., 1987. – С. 326.
90
счѐте, происходит уникальное самопознание природы, неотъемлемой составной
частью которой он (человек) является»59.
Влияние культуры на формирование духовно-нравственной личности неоспоримо. Без культуры невозможно еѐ гармоническое развитие.
Влияние культуры, на наш взгляд, усиливается лишь тогда, когда происходит смена вектора, парадигмы и цели развития в определѐнную историческую эпоху. Переходный период развития общества в данный момент характерен для современной России. Вступая в совершенно иную парадигму своего
развития, необходимо актуализировать и глубоко осмыслить вектор духовного
движения общества. Социально-философский подход в осуществлении анализа
перспектив развития предполагает идти по пути к информационно содержательному, демократическому и правовому обществу. Поэтому очень важно переосмыслить роль культуры, еѐ места в социализации личности, духовном возрождении российского общества.
Духовно-нравственное состояние молодѐжи сегодня невозможно охарактеризовать как благополучное. Несмотря на ряд мер, предпринятых в последние
годы в сфере социально-культурной политики и духовном воспитании молодѐжи, в стране по-прежнему действуют разрушительные тенденции, которые
сформировались в течение последних 20 лет. Постепенно выхолащиваются национальные духовные традиции, идѐт ускоренная деградация подрастающего
поколения в его культурном и морально-этическом аспекте.
Причина такого положения вещей заключается в отсутствии перспективного «плана» на дальнейшее развитие духовных основ российской действительности, особенно в молодѐжной политике.
Основные черты негативных последствий наблюдаются и в сфере духовного воспитания. Свободный обмен культурными ценностями в стране предполагает распространение масскультуры. Культура молодѐжи быстрыми темпами
уничтожает или не успевает «впитать» в себя общечеловеческие, духовные ха-
59
Иванов В.Н., Сергеев В.К. Человек, культура, город. – М., 2002. – С. 4.
91
рактеристики традиционного общества, тем самым бросая взгляд в сторону агрессии и враждебно настроенного отношения к внешнему миру. Признаки, характеризующие общую культуру общества, – дегуманизация и демонизация.
Демонизация с позиций социальной философии нами понимается как состояние
общества, характеризующееся «расщеплением» духовности в познавательной,
нравственной, эстетической сферах бытия (Е.П. Никитин) в его историческом
времени, дезинтеграцией и распадом экзистенциальных ценностей, которые позволяют гарантировать общественный порядок, конструктивно преобразуя
смыслы бытия; это понятие отражает неустойчивость и противоречивость ценностных предписаний и ориентаций, когда «старая» система ценностей уничтожена, а «новая» не утвердилась в сознании человечества как общепринятая,
несовпадение, с одной стороны потребностей и интересов части общества и их
удовлетворения, с другой, а также отсутствие онтологических предпосылок
эффективности в качестве необходимого средства регуляции поведенческой
деятельности индивида и общества в целом.
Историческая преемственность культур нарушается вследствие разобщѐнности поколений, утраты национальных традиций.
Распространение западной массовой культуры и западного образа жизни
происходит благодаря средствам массовой информации – телевидению, радио,
периодической печати, а также многочисленным зарубежным организациям и
фондам.
Типичными для информационно-пропагандистской кампании стали такие
явления, как:
– широкая пропаганда и повсеместное насаждение западной массовой
культуры, восхваление западного, прежде всего американского образа жизни;
– безудержная эксплуатация с помощью кино и телевидения сексуальноэротических отношений;
– высмеивание и оглупление не только всего советского, но и русского
образа мышления, быта, стереотипов поведения;
92
– постоянное муссирование и фетишизация ошибок, имевших место по
тем или иным причинам в истории нашей страны, мифологизация истории;
– дегероизация истории, особенно советского периода, и дискредитация
исторических и политических деятелей, выдающихся личностей, героев войны
и труда и, наоборот, популяризация, возведение на пьедестал предателей, изменников типа генерала А.А. Власова, С. Бандеры, активных борцов с советской властью в республиках Прибалтики, в Западной Украине и т. д.;
– противопоставление поколений, объявление и муссирование идеи о зря
прожитых жизнях, отданных борьбе за строительство социализма, бессмысленности этой борьбы и даже преступности;
– романтизация и героизация современного бандитизма, наркомафии, популяризация тюремной, лагерной культуры, типа свободного поведения, образа
жизни;
– размывание идей патриотизма, искажение самого понятия, подмена его,
объявление устаревшим, не вписывающимся в современный стиль жизни, анахронизмом советской эпохи и т. д.
Теперь уместно сказать несколько слов о том, как это претворяется в
жизнь, какова технология производства, манипулирования духовным сознанием молодѐжи.
Ещѐ одна характерная проблема времени – оскудение языка средств массовой информации. Ряды журналистов за годы реформ пополнили люди, абсолютно не имеющие специального образования. А ведь помимо всего прочего в
этой профессии нужен ещѐ и талант. Отсутствие этих требований и качеств современная пишущая братия стремится заменить и успешно это делает развязностью, цинизмом, панибратством и заигрыванием с аудиторией. Следовательно,
утрачивается, на наш взгляд, понимание правил приличия, целесообразности
использования определѐнной лексики. Данное обстоятельство способствует понижению общей культурной грамотности людей, и «расщеплению» духовнонравственной культуры нации в целом.
93
Излюбленным приѐмом заигрывания СМИ с молодѐжной аудиторией является обильное использование ненормативной лексики, молодѐжного сленга.
Характерной особенностью молодѐжной культуры становится дегуманизация и деморализация. Современные демократические СМИ несут значительную часть ответственности за деградацию культуры в нашей стране, падение
уровня духовности. Остановить этот процесс без переоценки деятельности
СМИ, без переориентации их на защиту и пропаганду подлинной культуры и
духовности видится невозможным.
Не меньшую роль, чем СМИ в воспитании молодѐжи играет образование
как структурно-значимая ценность общей культуры. Однако в настоящее время
образование имеет свои специфические особенности, которые приводят к крайне негативным последствиям.
Назовѐм основные причины и тенденции обесценивания и снижения роли
образования в жизни современного российского общества:
– невостребованность интеллектуального потенциала, интеллектуально
насыщенного труда в современном российском обществе;
– отказ от фундаментальной, классической системы обучения и воспитания;
– отсутствие продуманных научно обоснованных моделей реформирования образования;
– хроническое недофинансирование из года в год в течение многих лет
сферы образования и науки;
– возрастание уровня неравенства образовательных возможностей для
представителей различных групп населения;
– всеобщая коммерциализация системы образования;
– общий спад промышленного производства, который привѐл к резкому
сокращению потребностей в квалифицированной рабочей силе, в молодых людях с определѐнным уровнем образования, в высококвалифицированных специалистах;
94
– создание возможностей для управляющей элиты и богатых людей обучения своих детей за рубежом, что лишает их всякой заинтересованности в развитии качественного отечественного образования;
– полная дискредитация и разрушение советской системы образования.
Исходя из вышеизложенного, вряд ли можно рассчитывать на скорый выход образования из нынешнего его состояния без коренного реформирования в
направлении восстановления принципа всеобщего бесплатного единого выс ококачественного среднего образования, обеспечения доступа к бесплатному
высшему образованию всех слоев населения вне зависимости от происхождения и материального положения, восстановления ведущей роли государства в
развитии образования.
В глубочайшем кризисе в настоящее время находится российское кино, а
также книгоиздательская деятельность. Ситуация в этих сферах отражает не
только общую российскую действительность в постсоветском пространстве, но
и во всѐм мире: явление американизации и вестернизации в кинематографе и
кногоиздании стало весьма актуальным. Путѐм сознательного внедрения западных образцов поведения происходит отторжение от культуры своего народа и
страны, вымывание этических и эстетических моделей мышления, характерных
для российской ментальности. В последние 15 лет американские фильмы и телепередачи заняли господствующее положение, вытесняя с телеэкранов и кинотеатров национальную продукцию. Более 81 % всех фильмов, демонстрируемых в Западной Европе, – американские. У нас этот процент ещѐ выше. Оставшись без государственной поддержки, без централизованного управления, репертуарного обеспечения, вынужденные самостоятельно зарабатывать себе на
жизнь руководители кинотеатров и специалисты кино сокращают расходы на
приобретение фильмокопий, выбирая самые дешѐвые, ориентируясь на вкус
массового посетителя: детей и подростков. Конечно, потребительские прихоти
такой продукции исключают мысли о его качестве и количестве. Такое потребление не заставит долго ждать появления моральной деградации человека и духовной трансформации общества.
95
Понятие «вестернизация» включает в себя процеес бессознательного или
сознательного заимствования западноевропейского модуса vivendi в различных
сферах бытия – экономике, культуре, политике, языке.
С. К. Бондырева по этому вопросу замечает: «Подражание – это психическое заимствование индивидом готовой модели (или способа) поведения у кого-либо из окружающих. Иногда подражают довольно сложному поведению,
иногда отдельным действиям. Подражание – одна из форм обмена индивидов
жизненным опытом и механизм преемственности поколений, социального наследования, т. е. механизм традиционности»60.
Разрушение духовных и нравственных идеалов и целей всѐ больше и
больше, на наш взгляд, порождают негативные явления среди молодѐжи. Такая
деидеологизация активно стала осуществляться в период развала тоталитарной
системы и распада СССР (1985 – 1991 гг.).
Развитие СМИ и технологий воздействия на массовое сознание привели к
настоящей информационной войне. Журналисты «Комсомольской правды» и
некоторых других газет, стремясь содействовать деидеологизации российского
общества, старались избегать использования политических терминов советского времени, весьма охотно склоняясь к введению в текст американизмов. Например, агитатор», пропагандист заменялись новым: «имиджмейкер». Наряду с
политической, активно насаждалась американская лексика, характерная для повседневной речи. Вот некоторые названия рубрик передач Ставропольского
краевого телевидения: эль-клуб, аниматека, бодибилдинг, эфир-дайджест, дайджест-уорлднет, клип-антракт и др. Политики, социологи, историки в угоду
правящим кругам избегали употребления понятий «классовое общество»,
«буржуазия», «классовая борьба», т. к. они ассоциируются со свержением капиталистического строя, ликвидацией частной собственности и т. п. Вместо них
стали прибегать к сравнениям, скрывающим классовую сущность общества.
Так, для характеристики классовой структуры современного общества исполь60
Бондырева С. К., Колесов Д.В. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества: учеб н. пособие.
– М.: Издательство Московского психо лого-социального институ та; Воронеж: Изд. НПО «М ОДЭК», 2007. –
С. 234.
96
зовались термины-клише «социальная пирамида», «новое мышление» и некоторые другие.
Молодѐжь России стала усиленно подвергаться политической и нравственной индоктринации. Пример этому подавали распоясавшиеся телеидеологи
и газетные комментаторы, внушавшие, что якобы Россия до нашествия западной квазикультуры существовала вне цивилизации. Началась пропаганда «американского универсализма» с его теорией «американского века». «Суть этой
теории заключается в том, что США открыто провозглашает свои национальные интересы превыше общечеловеческих и что только американцы являются
полноценной нацией, призванной вершить судьбы мира. Современные российские исследователи «американского универсализма» показали, что под флагом
общечеловеческих идеалов и ценностей по сути дела пропагандируется американский национальный гегемонизм и ведѐтся идеологическая борьба против
принципа государственного суверенитета и сущности национальных культур61.
Политическая индоктринация молодѐжи заключается и в том, что российская «демократическая» пресса, телевидение, утверждая антикоммунистическую идеологию, распространяет пошлость, подобно тому, как мафия негласно
диктует свои законы подлости. В этой «идеологии» на первое место ставится
циничная пропаганда власти денег, обогащение любыми средствами, торговая
прибыль. Восприятие мира понимается как торговля всем: бензином и кровью,
чужими шоколадками и презервативами, женщинами и идеями. Местные власти не ставили препятствий для распространения подобной «идеологии», не боролись и не борются должным образом с распространением пошлости, чѐрного
эгоизма.
Американский империализм, космополитический капитал поддерживает
любые виды разложения сознания российских граждан. С помощью кино и телевидения они отравляют сознание зрителей зрелищем полового акта, изощрѐнной эротикой. На театральных подмостках появилось гомосексуальнoe направление, ставящее своей целью узаконить в глазах общественного мнения па61
Удовик С.Л. Г лобализация: семиотические по дхо ды. – М .: Изд.-во « Рефл-бук», 2002. – С. 220.
97
тологическую физиологию. Пропагандируются «цивилизованные» попытки заменить женщину (дающую нам по своей природе жизнь!) то резиновыми куклами, то сексуальными меньшинствами, то переменой пола у человека.
Заговором против России, человечества, угрозой национальной безопасности современные отечественные учѐные считают начатый при М. Горбачѐве
курс на «сексуальную революцию» в нашей стране. Это сказывается, в частности в навязывании школе западными дельцами и псевдопедагогами курсов
«Основы сексологии», «Сексуальный техобуч», в срывании всяческих масок с
половых отношений, насаждении детского «безопасного» секса, пропаганде
сексуальных удовольствий. Целью сексуального воспитания объявлена подготовка «идеального партнѐра» по сути дела – «идеального» сексуального маньяка. Планируется растление детских душ с дошкольного возраста. До этого, как
справедливо утверждает психолог Р. Гальцева, даже фашисты не додумались.
Ведь «сексологическая философия образования» отменяет человечность. Кроме
того, фиксация на сексе, как доказали учѐные, тормозит интеллектуальное развитие молодого поколения62.
В конце 80-х – в 90-е годы детскую и всю другую литературу, экраны кино и телевидения заполнили «чернуха» и «порнуха». Известен и такой факт.
Одни из крупных деятелей просвещения настоятельно предлагал, основываясь
на личном педагогическом опыте, включить в программу школьного курса литературы изучение романа А. Кима, в котором детально смакуется процесс изнасилования уголовниками одного заключѐнного и описываются ужасы смерти
последнего.
Американская печатная продукция, щедро переведѐнная на русский язык,
усиленно пропагандирует мысль о том, что самое ценное в человеке – «вложение в собственное тело». Вот какие перлы встречаются в книгах, рекомендованных для детей: «Твоя жизнь – твоя собственность». «Ты здоров, потому что
хорошо питаешься и занимаешься спортом». Среди подобного рода утвержде-
62
Гальцева Р. Э то не заговор, но... // Новый мир. – 1998. – № 1. – С. 126-138.
98
ний нет ни слова ни об общечеловеческих ценностях, ни о Боге. Труд на благо
общества объявляется злом.
Здесь важно взвесить все «pro et contra» дихотомии Запада и Востока. Запад имеет свои неповторимые характеристики, которые носят идейный характер преобразования мира: природа является для Запада неиссякаемой кладовой
ресурсов; сила власти, денег, алчности господствует над природой и обществом; ценность научной рациональности, прагматичности выступает главным
принципом жизни.
Восток, надо заметить, предпочитает иную сторону – личностноориентированный характер восприятия целостности мира. Человек Востока отнюдь не является венцом творения.
Принимая во внимание modus vivendi – особенности различных типов
общества: одни ориентируются на обладание вещами, другие – на ценность человека, можно заключить, что западное общество ориентируется на обладание.
Такой вид образа жизни (modus vivendi) предполагает погоню за властью, богатством, непомерной славой.
Например, Э. Фромм считает, что одной из форм обладания в современном мире бытия является потребление. Этой форме обладания свойственно
дуалистическое начало: с одной стороны, человек, потребляя, на некоторое
время теряет чувство беспокойства и тревоги по той причине, что он обладает
теми вещами, о которых он, скажем так, мечтал, но с другой стороны, продо лжая процесс потребления (т. е. не впуская в свою жизнь моменты наслаждения,
характерные для обратной стороны бытия – духовной), личность быстро перестаѐт ощущать удовлетворение в обладании определѐнными вещами.
Следовательно, становится очевидным, что для общества, желающего и
способного приблизиться к нравственным основам бытия, необходимо преодолеть «бегство от свободы».
Индоктринация заключается в том, что на бессознательном уровне происходит процесс внушения в сознание индивида определѐнных доктрин с целью его манипулирования и формирования у него стереотипов поведения.
99
В.В. Макаевым замечено: «Индоктринирование включает в себя круг
средств, методов и приѐмов, воздействующих на рассудок, подсознание, эмоциональную и волевую сферу и формирующих иррациональные навыки поведения»63.
Это понятие не может отражать сущность духовного современного российского общества, так как истинный путь развития духовной сферы жизни заключается в его неповторимости, самобытности.
Печальным является тот факт, что в своѐ время ЦРУ США разработало
план-стратегию по развалу нашей державы. Директор ЦРУ А. Далесс писал:
«Окончится война, кое-как всѐ утрясѐтся, устроится. И мы бросим всѐ, что имеем, всѐ золото, всю материальную мощь и ресурсы на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей, способных к изменению.
Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдѐм своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России»64.
Одним из видов индоктринации, осуществляемой средствами массовой
коммуникации, является навязывание молодому поколению чѐрной магии, спиритуализма. В частности, проповедуется бредовая мысль о том, что «непогр ебѐнная душа» В.И. Ленина наносит непоправимый вред народам России.
Важно отметить, что против духовной и нравственной индоктринации
молодѐжи решительно выступила православная церковь России. Она призывает
формировать у неѐ невосприимчивость к чуждой нашему народу культуре,
псевдоинтенциям, псевдоценностям, включая манеры поведения, внешний облик, одежду и т. п.
С.Ф. Анисимов писал: «Если на Западе аналитическое мышление ставило
во главу угла категорию противоречия, то русские мыслители выдвигали преимущественно идею единства, единения, всеобщей гармонии»65.
63
Макаев В.В. По литическая и нравственная индоктринация учащейся моло дѐжи России. – Пятигорск, 1998. –
С. 4.
64
// Правда. - 1994. – 11 марта.
65
Анисимов С.Ф. Ду ховные ценности: произво дство и потребление. – М.: Мысль, 1988. – С. 56.
100
В процессе рассуждения над данным вопросом невольно приходишь к
парадоксальному выводу: современному человеку всѐ больше и больше хочется
не просто жить, а обладать, но чем больше он обладает, тем хуже для него с амого. Недаром в своѐ время М. Достоевский полагал, что общество свой исторический путь должно проходить как от «неосознанного быть» через «осознанное иметь» к «осознанному быть»66.
Нужно быть наивным, чтобы полагать, что общество в ближайшем будущем будет «правильным», духовным, сразу нашедшим свою цель бытия. К сожалению, это долгий путь, тернистый, окутанный неясными подводными течениями. В обществе всегда были, есть и будут духовные и бездуховные люди, но
задача всего человечества – создать человека «новой породы», который сумел
бы предотвратить пагубное отношение к себе, окружающим его людям, помочь
возродить традиционные основы духовно-нравственного общества.
По нашему мнению, опасными факторами, говорящим о нравственном
падении общества, можно считать равнодушие, неуважение к общечеловеческим ценностям, бездумное их заимствование. Всѐ это ведѐт к пропасти, из которой невозможно будет найти выход.
Кино – это особый способ общения между обществом-массой и обществом-элитой, который играет огромную роль в идентификации личности, выражении менталитета нации, а также является средством психологической защиты человека. Поэтому, не впадая в чрезвычайный пессимизм по поводу того,
что происходит сейчас с отечественным кинопроизводством и кинопрокатом,
следует разрабатывать и осуществлять протекционистскую политику по отношению к отечественному кино, в том числе используя опыт зарубежных стран.
Национальное кино может поправить свои позиции, если ему будет оказана рациональная, тщательно спрограммированная государственная поддержка. Возродить отечественное кинопроизводство и кинопрокат – это, по сути,
конструктивный подход к решению проблемы, связанной с культурной жизнью
общества.
66
Ольшанский Д.В. Психо логия масс. – СПб.: Питер, 2002. – С. 131.
101
Плачевное состояние наблюдается и в области книгоиздания. Сегодня не
только на книжных «развалах», как это было 10-15 лет назад, но и в самых респектабельных столичных магазинах – господство бульварной и порнографической литературы. Да по-иному и быть не может, если более 40 % общего тиража книг последних лет составляют книги массовой культуры: любовные романы, бестселлеры, детективы, приключенческая литература, фантастика и пр.
Необходимо подчеркнуть, что книгоиздательская деятельность именно
этого направления не испытывает ни финансовых, ни полиграфических трудностей, поддерживается частным бизнесом, государством, в отличие от проектов
издания классической, образовательной или учебной литературы. Наиболее
«элитарные», считающиеся модными книгоиздательства и журналы, «претендующие» на владение умами и душами молодѐжи не скупятся на полиграфические затраты, лучших дизайнеров, фотомастеров, используют самую современную технику, полиграфические возможности не только отечественные, но и зарубежные.
Реклама и игромания выполняют огромную роль в формировании жизненно важных, смысловых категорий современного индивида. Эти явления о хватили практически все стороны бытия. Ни одна из европейских стран не отличается такой агрессивностью и навязыванием правил поведения, включая жизнь
в различных казино. К сожалению, только в России можно резко ощутить атмосферу теневого бизнеса, в котором целенаправленно ведут погоню за деньгами.
Ложь и одурманивание людей становится в рекламном и игорном бизнесе залогом процветания страны, прогрессивного его развития. Но это только так кажется!
Добившись успехов в материальной сфере бытия, западная цивилизация
породила и экзистенциальные проблемы. Он не воспринимает мир ценностным,
смысловым ядром жизни, в которой разворачивается борьба сущностных сил
внешнего и внутреннего мира. Отсутствие взаимосвязи человека с природой,
нарушение отношений между людьми, исчезновение положительной мотивации к жизни, ориентация на извлечение выгоды, наличие гедонизма привели к
102
торжеству массового потребительства, опустошению внутренней силы индивида. Массовый морально-этический упадок Запада характеризуется следующими
признаками: наличие антисоциального поведения; потребительским отношением к миру и окружающим; ростом культа личных привилегий; снижением мотивации к интеллектуальной деятельности; ослаблением этики, связанной с
трудовой деятельностью. Ведь культ мира вещей убивает в личности всѐ ценное, индивидуальное именно тогда, когда теряется смысл жизни, а сама жизнь
обесценивается.
Таким образом, опыт трансформационных изменений в современном обществе свидетельствует о том, что сфера человеческого духа оказалась перед
угрозой насаждения «плоских» моделей личности по западному образцу, в ч астности «человека развлекающегося» или «человека забавляющегося». В итоге
основная масса населения «выброшена» из системы активного, созидательного
процесса по формированию нравственно-устойчивого общества. Но всѐ же
важно отметить, что в результате проведѐнного анализа динамики форм взаимодействия традиционализма и модернизации в системе ценностей российской
молодѐжи в условиях трансформирующегося общества прослеживается тенденция от конфликтного (например, период с 1991 года) к конструктивному
характеру их взаимодействия (в настоящее время). Вместе с тем, необходимо
вырабатывать духовно-нравственный иммунитет и сознательное сопротивление
«духу времени», противостоянию массовой культуре.
Предпринятый нами анализ состояния духовной жизни общества позволяет заключить, что активно идѐт собирание сил представителей различных,
изучающих общество и человека наук – историков, этнографов, культурологов,
социологов, конфликтологов, экологов, экономистов, политологов и других
специалистов.
В данном параграфе предпринята попытка анализа проблем духовной
жизни современного российского общества с позиций междисциплинарного
подхода, что определило необходимость использования определѐнной социально-философской терминологии, а также принципов системности, поляризации,
103
противоречивости, взаимообусловленности, многомерности, социальности, гуманизма, применяемых в области современных обществоведческих и человековедческих дисциплинах.
104
ГЛАВА 2. Типология и специфика логик, целерациональных и ценностнорациональных действий в совершенствовании духовной жизни современного российского общества
2.1. Логика смысла и логика свободного выбора
в духовно-нравственном развитии личности
В социальном познании обострилось внимание к проблемам оценивания
кризисных процессов современного трансформирующего общества. Изучение
социальных кризисных явлений и деятельности социальных субъектов через
призму оценочно-ценностных феноменов, с учѐтом субъективных и объективных факторов влияния на выбор и принятие решения социального субъекта,
есть определѐнный шаг в их углубленном и многоаспектном познании. В контексте теории принятия решения, в контексте социальной философии актуальным является вопрос о дихотомии между свободой выбора и самой теорией
принятия решений.
Многие исследователи пытаются рассмотреть теорию принятия решений
относительно того или иного конкретного исторического или иного события,
или тех или иных конкретных действий исторического субъекта, в какой-то
степени приписать к проблеме интуитивного отношения к историческому процессу, историческому моменту или к определѐнной темпоральной шкале. Такое
отношение имеет право на существование и связано в большей мере с феноменологическими, герменевтическими и экзистенциальными традициями.
Итак, при рассмотрении специфики проблем духовно-нравственной жизни социума как особого отношения к этическим нормам поведения, возникает
необходимость обращения к аспекту «переживания» в их антитетическом единстве, отражающего их смысловой контекст. В данном случае именно смысл является связующим звеном знаний из различных областей наук – психологии и
социальной философии, например, Д.А. Леонтьев, учитывая связь данных наук
как предметных полей исследования, выделяет несколько ценностных логик
действия, которые так или иначе позволяют анализировать становление жизненной позиции индивида.
105
Согласно концепции Д.А. Леонтьева, логика удовлетворения потребностей является первой логикой, отражающей то, ради чего живѐт человек. Вторая логика представляет собой реагирование на стимул, третья логика – наличие предрасположенностей. Особую ценность представляет собой четвѐртая
логика – логика социальной нормативности / социальных ожиданий, где их
оценка происходит на уровне субъекта. Пятая и шестая логики возникли с наличием глубинных слоѐв человеческой экзистенции. Согласно этим логикам,
личность в поисках жизненного смысла обращается к общечеловеческим ценностям и свободному выбору. Эти логики отражают смысловую сторону сознательной активности индивида – поэтому носят название логики смысла или логики жизненной необходимости. И последняя логика – это логика свободного
выбора67.
Так, существенная деформация ценностной системы общества и релятивизация основных нравственных установлений заставляет обратиться к рассмотрению особенностей сегодняшней социальности, проблеме освобождения
человека. На обыденном языке можно было бы сказать, что в известной мере в
сознании людей стѐрлась грань между добром и злом. Таким образом, цивилизация во многом оказалась в стороне от своего верхнего слоя, от той сферы, которая более чем что бы то ни было определялась духовной стороной человека.
А.И. Солженицын, в частности (так же, как и С.Л. Франк и Н.А. Бердяев), призывает «искать ошибку в самом корне, в основе мышления Нового Времени», в
миросозерцании, «которое... может быть названо рационалистическим гуманизмом либо гуманистической автономностью – провозглашѐнной и проводимой автономностью человека от всякой высшей над ним силы»68. В чѐм же заключается такое освобождение?
O том, что угнетает человека в наши дни, имеется некоторое, правда, пока
также недостаточно чѐткое, представление. Так, понемногу мы всѐ больше уз67
Леонтьев Д.А. Психоло гия смысла. Природа, строение и динамика смысловой реальности. – М.: Смысл, 2003.
– С. 152-165.
68
Солженицын А.И. Исчерпание ку льтуры? Выступление на «Круглом столе» Российской академии наук 24
сентября 1997 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://teljonok.chat.ru/solgenitsin.htm (дата обращения:
11.10.2012).
106
наѐм о таком первостепенно важном явлении, как отчуждение. Наиболее широкий смысл понятия «oтчуждение» – это угнетeниe, подавление (или неприятие) мирoм человека как творения духовногo. Hе в силах «освоить» духовность и стремясь свести человека к его природной стороне, мир превращаeт eгo
в раздвоенное, расколотое существо. Для того чтобы состояться в качестве свободного субъекта, человеку фактически и необходимо преодолевать мир,
трансцендировать. Oтчуждение, таким образом, во многом явление духовного
порядка.
Речь, следовательно, идѐт о духовном кризисе человека. B целом oн удовлетворѐн своим бытием именно в качестве человека массы. Он не хочет делать
усилие, он бежит от свободы (как верно заметил Э. Фромм), а также от творчества и интеллекта.
Особенность этого вида отчуждения заключается в том, что роль внешних сил, способных инициировать самосовершенствование человека, незначительна, вторична. Kаждому появившемуся на земле индивиду вновь и вновь
предстоит личный выбор: делать или не делать нравственно-интеллектуальное
усилие. И хотя культура – как момент объективации – безусловно накапливается и тем облегчает человеку осознать свой выбор и его последствия, никакое
накопление само по себе никогда не заменит свободного и потому драматического решения, принимаемого самим человеком. Кроме того, никакое усилие не
гарантирует ничего абсолютного кроме возможности ещѐ большего усилия.
Конечно, результаты духовной работы способны объективироваться. Но это ни
в коей мере не значит, что отпадает необходимость в следующем, очередном,
усилии. Без него человек оказывается отброшенным назад; прошлые заслуги не
засчитываются. Bозможность самосовершенствования человека находится поэтому в самой прямой зависимости от осознания им потребности в духовном
развитии.
Отсюда следует существенно важный вывод: противостояние социального человека человеку целостному имеет двойственную причину. Oнo происходит вследствие «имманентного зла» современной социальности, с одной сторо107
ны, и вследствие собственного духовного несовершенства человека, с другой.
Явления эти имеют разную природу. Первoe из них объективнo и отражает развитие социального начала. Второe же – и объективнo, и субъективнo, поскольку
напрямую связанo с началом духовным, с логикой свободного выбора. Кардинальное различие между ними заключается в том, что «зло социальности» может осознаваться людьми как зло, и ему пытаются противостоять. «Массовостью» же и безрелигиозностью не тяготятся; напротив – человек массы упорно
отвергает возможность ответственного, человечески осмысленного творческого
существования. Мы видим, таким образом, что, с одной стороны, человеку препятствует пребыть социальность, а с другой – что он и сам не стремится к этому. И не смешивать эти явления весьма непросто, поскольку оба они имеют дело с человеческой личностью.
А.И. Солженицын как-то заметил, что главный враг человека – само общество (т. е. социальность)69. Да, это так. В своѐ время и Н.А. Бердяев писал о
том, что социальность неизбежно порождает отчуждение, и связывал его преодоление, т. е. по существу именно «конец истории», с прорывом человека и
мира из времени в вечность. Но оказывается и что сам человек в некотором
смысле предстаѐт собственным врагом – поскольку как природное, так и социальное (а социальность представляет собой «вторую природу») существо он
противостоит себе как существу телесно-духовному, целостному. Такому человеку всѐ больше начинает противостоять его собственная природно-социальная
сторона (наряду с объективированными результатами его социальной деятельности)70. И вот в случае, когда прочие исторически известные виды отчуждения
(политическое, социальное, идеологическое, культурно-этническое и т. д.) во
многом изживаются, как это обстоит на рубеже III тысячелетия в наиболее развитых стрaнах, преодоление отчуждения своего собственного природного (социального) начала становится для человека самой значительной задачей.
69
Со лженицын А.И. Россия в обвале. – М.: Русский пу ть, 1998. – С. 187-192.
Бердяев Н.А. Э кзистенциальная диалектика Божественного и человеческого // О назначении человека. – М .:
Республика, 1993. – С. 256.
70
108
А вот другая форма такого отчуждения: из-за непрерывного роста информационного окружения и постепенного перехода функций ориентации и познания от «чисто человеческого» мышления к сложным информационным системам человечеству начинает противостоять совокупное интеллектуальное богатство общества. Оно оказывается значительно шире сферы собственно человеческого разума, результатов непосредственной интеллектуальной деятельности человека. В мире, где интеллект перестал быть исключительным достоянием человека, положение индивида как духовного существа становится особенно
сложным и противоречивым: разделение сферы интеллекта и сферы духа достигает качественно нового уровня, когда возникают уже сложности с проявленим самой субъектности человека.
По мнению М. Фуко, в рассуждении о трѐх типах отношения / «универсального сравнения» себя с другим, безупречное бытие великих людей и фундаментальность традиционных основ общества способствуют формированию
этической модели поведения индивида71.
Соглашаясь с точкой зрения Ю.А. Журавлева, автор отмечает, что логика
смысла и логика свободного выбора должны быть направлены на понимание
определѐнных смысловых стереотипов мышления и поведенческих установок.
Континуум ценностного личностного поля предполагает наличие двух основных положений:
– «Я-ценности» наполняются смыслом в процессе объективации, т. е.
присвоения уже имеющихся смыслов в сознании: реальная действительность их
просто опредмечивает;
– «эта система исключает объективистский подход к отношению, представленному в диалоге “Я-смыслы”, в результате чего смысл обнаруживается
не в отчуждѐнном знании, а в признании совместного духовного бытия, понимающего и понимаемого»72.
71
Фуко М. Управление собой и другими. Курс лекций, прочитанных в Колледже де Франс в 1982-1983 уч. году
/ Пер. с фр. А.В. Дьяков. – СПб.: Нау ка, 2011. – С. 119.
72
Журавлѐв Ю.А. Ду ховность: феномен и понимание: автореф. дис. … канд. филос. наук. – Ставрополь, 2002. –
С. 83.
109
В связи с вышесказанным проанализируем два уровня, согласно которым
реализуется логика смысла в системе экзистенциально-ценностных отношений:
– первый уровень – социальный, предполагает становление смыслообразующих духовного мира личности, учитывая категорию «время»: смысловая
рефлексия настоящего порождает преемственность прошлого и целесообразность желаемого будущего;
– второй уровень – индивидуальный, предполагает смысловую цельность
единства человека с обществом, реализацию сущностных сил, направленных на
удовлетворение стремлений и желаний, связанных с желаемым будущим, выработку истинного смысла бытия и способствует разрешению задач общественно-исторического развития, а также созданию условий для всесторонней
«огранки» личности.
Формула смысла жизни, исходя из специфики процесса смыслополагания
включает в себя «сегодня», «вчера» и «завтра» в их целостности, преемственности и целесообразности. Понятия «вчера, сегодня, завтра» выведены из логики смысла очевидным образом. Эти три формы бытия характеризуют единение
человека с обществом на основе смысла жизни.
С одной стороны, в процессе смыслополагания создаются предпосылки
для развития индивида в социокультурном измерении благодаря его «адаптивным
факторам»73
–
индивидуализации,
актуализации
и объективации
/ распредмечивания / опредмечивания, а с другой, реальная социальная действительность адаптирует личность к заданным бытием обстоятельствам посредством самореализации, самоутверждения. Следовательно, имеют место быть
идентификация социкультурной жизни общества и самоотождествление с ней
человека. Эти экзистенциально важные стороны бытия необходимы для единения внутреннего / духовного мира человека с духовной культурой общества.
73
Борисенко Ю.С. Ду ховный мир молодого человека: российская модель трансформации: монография / Под
ред. В.И. Каширина. – Ставрополь: ООО « Искра», 2010. – С. 93.
110
Следовательно, обсуждение данного вопроса имеет несколько иной «поворот»: идентичность становится экзистенциально-смысловой доминантой в
процессе смыслообразования.
В связи с этим назрела необходимость ввести в социально-философскую
терминологию ещѐ одно понятие – «экзистенциально-смысловая идентичность», или «экзистенциально-ценностная идентичность». Это понятие не
предусматривает вхождение в классификацию видов идентичности, так как
данный вид идентичности выделен в самостоятельный вид не на основе множества форм жизнедеятельности людей, а с учѐтом специфики смыслообразования, т. е. образования глубинных, ценностно-смысловых структур в современной духовно-нравственной личности. «Экзистенциально-смысловая идентичность», или «экзистенциально-ценностная идентичность» – это результат
рефлексивной деятельности сознания, существенной стороной которого является умение активизировать и объективировать / распредмечивать в экзистенциальном пространстве смыслы прошлого, настоящего и будущего, в котором индивид сконцентрирован на поиске ценностных конструктивно-преобразующих
условий для развития собственного «Я» (актуального, потенциального и идеального) и в котором происходит адаптирование личности к этим условиям посредством самоопределения и самоутверждения. Функционирование такого вида идентичности характерно для современного развития социума, когда идентификационный поиск достигает своего апогея в состоянии глобализационной
турбулентности, т. е. неопределѐнности, а также конфликта между социальной
идентичностью и самоидентичностью индивида. Возникший в таких условиях
диссонанс идентичностей порождает необходимость оптимизировать деятельность двух подструктур целостного «Я» человека: социального «Я» и сокровенного «Я», так как человек «вбрасывается» в экзистенциальное пространство.
В результате такого «вбрасывания» происходят изменения, как минимум, в четырѐх направлениях: изменяется сам человек в его свойствах; изменяется точка
отсчѐта данного пространства; изменяется само пространство; изменяются ус-
111
ловия и способ реагирования на окружение, в том числе и на других людей; изменяются последствия опыта.
Понятие идентичности употребляется не только на теоретическом уровне,
но и в обыденной жизни прочно входит в словарь обыденного языка. Естес твеннонаучное и повседневное понимание идентичности существенно отличаются друг от друга. Понятие «идентичность» на обыденном языке обозначает
сходство явлений между собой, одинаковость в каких-то признаках, свойствах,
содержит поверхностные представления о сложном явлении, которое является
стержневым в структуре личности. В философии идентичность несѐт большую
смысловую нагрузку, это обусловлено тем, что с еѐ помощью решаются такие
важные философские проблемы, как сущность и структура личности, этническая идентичность, гендерная идентичность, половая и возрастная идентичность, гражданская и правовая идентичность и т. д.
Быстродвижущий и быстроразвивающий мир характеризуется единством
количественных и качественных изменений, неопределѐнности и определѐнности, изменчивости и постоянства. Идентичность также характеризуется этими
противоположностями, но при этом доминирующими являются определѐнность, постоянство, качественность. Именно благодаря этой особенности идентичности осуществляется преемственность, связь настоящего с прошлым. Определѐнность фиксирует связь между предыдущим и последующим, передачу
стадийных свойств и качеств. Благодаря этому идентифицируется личность,
проходящая через различные пространственные и временные интервалы. Определѐнность позволяет сравнивать личность с самой собой, но существующей в
другом месте, в другое время, а также одну личность с другой, отличающейся
своими пространственными и временными параметрами. Существование качественной определѐнности является необходимым условием бытия всего.
В философской литературе наблюдается разнообразие представлений,
понятий об идентичности, иногда прямо противоположные друг другу. Одни
трактуют идентичность как фундаментальное или устойчивое тождество, другие обращают внимание на изменчивость, динамизм и различие. Но всегда ос112
таѐтся «узнаваемая личность», сохраняются внутренние принципы, проявление
которых лишь конкретизируется в изменившихся условиях. Меняются или изменяются роли, а идентичность остаѐтся. Методологической ошибкой некоторых исследователей идентичности является смешение социальных ролей с
идентичностью. У человека множество ролей, а не идентичностей, да ещѐ постоянно изменяющихся. Если бы это было так, жизнь просто была невозможна.
Семья перестала быть важнейшей ячейкой общества, она стала бы вообще невозможной. Муж и жена не узнавали бы друг друга, между ними был бы невозможен диалог и совместная жизнь.
Сознание человека – это многослойное явление. Ядро составляет некие
абсолюты, общие для всего человечества, характеризующие людей как особый
вид разумных существ, существующий на планете Земля. Вокруг ядра формируются идентичности, а за ними располагаются социальные роли. Каждый слой
имеет сложную структуру, состоящую из множества элементов и отношений
между ними. Чем ближе к поверхности слой, тем более подвержен воздействиям внешней среды. Чем сильнее на сознание индивида оказывает внешнее воздействие, тем больше зона его распространения по всей структуре сознания.
Однако воздействие, встречая сопротивление, теряет свою силу, слабеет до
полного исчезновения.
Существуют понятия сильной концепции идентичности и слабой концепции идентичности. Для первой характерно такое понимание идентичности, согласно которой она должна быть присуща всем людям и всем группам людей.
То общее, что есть у людей, объединяя их, и есть идентичность. Эта концепция
была популярной на ранних этапах еѐ исследования. В 1990-е годы более разработанной становится слабая концепция. В ней выделяются такие черты идентичности, как устойчивость, множественность, фрагментарность и т. д. Исследование такой идентичности рассматривается не как заканчивающийся, а как
всегда незавершенный, неоконченный процесс.
Сильная и слабая концепции идентичности имеют свои положительные и
отрицательные стороны, они рассматривают различные аспекты данного фено113
мена. Вторая концепция видит в идентичности постоянный процесс движения
внутреннего мира личности, приспосабливающейся к изменяющим обстоятельствам. Сегодня в глобализирующем мире правильнее говорить не о готовых
идентичностях, а сосредоточить внимание исследователей на идентификации
как постоянно продолжающемся процессе.
Д. Локк одним из первых пытался диалектически рассмотреть триаду – Я,
самость и внешнюю среду, элементы, являющиеся составляющими частями
любого процесса идентификации. Процесс идентификации – это процесс приспособления, адаптации к окружающей среде и приведения в соответствие
внутреннего мира личности с внешним миром. Этот процесс сложный, многосторонний, имеющий прямое и обратное движение. Приспособляясь к внешней
среде, мы изменяем и Я, и самость, и внешнюю среду.
По мнению многих учѐных, в структуре сознания личности есть ещѐ один
элемент, имеющий прямое отношение к идентификации. Он имеет несколько
названий, его называют моральным абсолютом, первичными основами нравственности, «твердым ядром» и т. д. Считают этот элемент стержнем, неизменной
сутью человека, глубоко запрятанного от постороннего взгляда и самого индивида, но от которого также зависит характер, направление, содержание идентичности. Относительно существования абсолюта в сознании человека, вокруг
которого образуются свойства и качества, в совокупности составляющие личность, в научном мире отсутствует единое мнение. Более того, рассмотрению
этого вопроса в отечественной литературе уделяется недостаточное внимание,
чаще всего его понимание ограничивается учением З. Фрейда и Э. Фромма об
индивидуальном и коллективном бессознательном.
Идентификация является объективным и необходимым для бытия человека процессом. Так как каждый человек желает найти в сообществе с другими
людьми отношения упорядоченности, предсказуемости, взаимопонимания.
Всего этого индивид достигает в результате формирования в себе идентичностей, необходимых для того, чтобы быть полноправным членом социума, к которому он принадлежит. Для этого он должен быть готовым с чем-то расстаться
114
и что-то приобрести. Человек приспосабливается к данной социальной среде,
усваивая нормы, идеалы, ценности, понятия, представления, характерные для
данной среды. Усвоение всего этого придает жизни индивида смысловое с одержание, целенаправленность, осознаваемость.
Таким образом, идентичность – фундаментальная сторона личности или
коллектива, глубокое, базисное, устойчивое условие социального бытия в системе экзистенциально-ценностных отношений. Идентичность следует понимать
как нечто целостное, культивируемое, поддерживаемое, признаваемое и сохраняемое. Этим идентичность отличается от поверхностных, случайных, временных характеристик личности.
В формировании духовно-нравственной личности огромную роль играют
стереотипы. В связи с этим в любой сфере деятельности принять разделять
людей на добрых и злых, ленивых и трудолюбивых, обаятельных и необаятельных, весѐлых и грустных и т. п. Эти стереотипы закладываются в нас в течение
всей жизненной социализации. Вот что пишет по этому поводу Т.Н. Персикова:
«Стереотип – устойчивый, обобщающий образ или ряд характеристик, которые
по мнению большинства людей свойственны определѐнной личности или вещи… Некий турист из Индонезии, побывав на Трафальгарской площади в Лондоне, сказал: “В вашей стране вы кормите голубей, а в моей стране голуби кормят нас”. Отвращение, которое испытывает европеец при мысли об употреблении в пищу мяса собаки, или индус – мяса коровы, или мусульманин – мяса
свиньи, – это всѐ культурно обусловленные эмоции, связанные с усвоением определѐнных ценностей. Проблемы возникают тогда, когда мы убеждены и ведѐм себя так, как будто наша культура единственно правильная, а остальные –
«странные»74.
Вот почему у нас с лѐгкостью возникают в сознании образы, связанные с
оценкой каких-то явлений и предметов. Говоря о студентах, мы добавляем к
этому слову «ленивый»; говоря о мужчинах, считаем, что мужчины любят
74
Персикова Т.Н. Межкультурная коммуникация и корпоративная культура: учебное пособие. – М.: Логос,
2002. – С. 30.
115
больше блондинок, чем брюнеток; вспоминая о бухгалтерах, считаем, что они
скучны и т. п.
На наш взгляд, стереотип – это всего лишь некая интуиция, подсказка,
которая лишь сможет помочь сформировать какое-либо суждение о другом человеке. Но надо заметить, что такое суждение может быть ошибочным. Нельзя
применять во внимание и лишь такие обобщѐнные культурные стереотипы, как
пунктуальность немцев, эмоциональность итальянцев, открытость и обаятельность испанцев, романтичность французов, прагматичность американцев.
Итак, через систему «ценности-Я», «традиции-Я», присвоения существующих смыслов, уже присутствующих в сознании, можно изменить стереотипы представления о поведении той или иной нации.
Однако при этом не следует руководствоваться лишь культурными стереотипами, которые являются обобщѐнными представлениями о типичных чертах, характеризующих определѐнный народ, например, американцы богаты;
итальянцы эмоциональны; немцы педантичны; французы романтичны. Стереотип – это лишь одна из подсказок, помогающих формировать суждения, предсказания и оценки других людей.
Учитывая междисциплинарный подход в исследовании, важно обратить
внимание на то, как удовлетворяются какие-либо потребности. Социальные потребности, на наш взгляд, являются базовыми в общей системе потребностей, так
как именно они получают своѐ развитие в процессе труда, творческой деятельности индивида, а также в процессе коммуникации. От них неотделимы биологические потребности человека, которые сохраняются в нѐм в преобразованном виде.
В основу освещения данного вопроса важно учесть виды потребностей согласно концепции А.Г. Маслоу, описанной в его научном труде «Теория человеческой мотивации»75 (см. рис. 1).
Эти потребности выделены в несколько уровней.
Первый уровень включает физиологические потребности (голод, жажду,
половое влечение и т. п.).
75
Маслоу А.Г. Мотивация и личность. – СПб.: Евразия, 2008. – С. 306.
116
Второй уровень – потребность в безопасном ощущении в этом мире. По
выражению А.Г. Маслоу, «...представитель нашей культуры стремится к тому,
чтобы жить в безопасном, стабильном, организованном, предсказуемом мире, в
мире, где действуют раз и навсегда установленные правила и порядки, где исключены опасные неожиданности, беспорядок и хаос, где у него есть сильные
родители, защитники, оберегающие его от опасности»76.
Потребность в самовыражении
Потребность в уважении
и признании
Потребность в принадлежности к
социальной группе, причастности,
поддержке
Потребность в безопасности и
защищѐнности
Физиологические потребности
Рис. 1. Пирамида А.Г. Маслоу
Третий уровень отражает наличие потребности в принадлежности и любви. Для удовлетворения данной потребности человек должен общаться, строить
свои отношения с другими людьми с целью создания семьи и обеспечения себе
внутреннего комфорта в определѐнной социальной группе.
Четвѐртый уровень связан с пониманием своей статусной роли в обществе.
76
Баранов В.М. Теневое право: монография. – Новгород: Нижегородская академия М ВД России, 2002. – С. 123.
117
Пятый уровень связан с потребностью в самовыражении, проявляющемся в творческой деятельности индивида.
Другие подходы к классифицированию потребностей отражены в научных трудах Н.М. Бережного, И.И. Хомича и др.
Приоритет идеи свободы в системе экзистенциально-ценностных отношений обусловлен тем, что именно свобода индивида есть та первостепенная
ценность, благодаря которой реализуются и другие социальные ценности (например, равенство, справедливость и др.). Благодаря свободе мысли и духа,
свобода проявляется в еѐ самых различных формах и сферах бытия: политике,
образовании, морали, науке. Другой формой проявления свободы является моральная свобода, характеризующаяся самоопределением личности, его жизненной позиции. С одной стороны, эта форма свободы предполагает право на личную жизнь, а с другой стороны – все необходимые условия для самореализации
личности, еѐ объективации духа, т. е. выхода за пределы своего «Я», создания
собственного духовного мира.
У понятия свободы как открытости (для чего-либо, к чему-либо) можно
выделить две еѐ разновидности: позитивная и негативная. Позитивную свободу ещѐ принято называть «свободой для…», имея в виду, что она выражает посыл вовне, экспликацию во внешний мир.
Позитивная свобода предполагает, прежде всего, свободу и открытость
познания мира, свободу общения, взаимодействия, свободу творчества и всех
проявлений человеческой деятельности, отсутствие границ, демократизацию и
гуманизацию, стирание внешних границ, отсутствие единого центра и т. д.
«Свобода для…» предполагает отсутствие контроля, доверие и терпимость, уважение к иной точке зрения, к другой расе, полу, национальности и
религиозной принадлежности. Еѐ предельный максимум – полное отсутствие
сдерживающих границ и барьеров с равенством возможностей для каждого.
В свою очередь термин негативная свобода понимается как «свобода от...»
(рабства, вражды, насилия, притеснения и т. д.). Несмотря на кажущуюся похожесть, эти два вида свободы, хотя и предполагают стремление к счастью, до118
бру, красоте, справедливости, но имеют разные основания. Если основание позитивной свободы можно описать как «сотрудничество», то основанием негативной свободы является «борьба». Первый термин предполагает взаимное
стремление к чему-то, взаимовыручку и взаимопомощь, то есть мирное сосуществование, в то время как второй – насилие, хотя и своеобразным образом
окрашенное.
«Свобода от…» предполагает некие действенные меры по борьбе с бездуховностью; она предполагает некие действия, которые повлекут за собой определѐнный ущерб, на который согласно пойти общество ради преодоления некоторого «негативного» социального явления.
Внутренний духовный мир – это мир, в котором личность способна проявлять нравственное самостояние. Интеллектуальные силы и потенции человека,
его напряжѐнная работа мысли должна соответствовать его внутреннему миру.
Важно то, что когда индивид начинает осознавать, что общество старается его
сделать таким, как все, он начинает духовно искать себя. Любая работа мысли в
таком конструктивном поведении требует огромных усилий с его стороны, так
как именно в такие моменты поиска себя личность проявляет свою волю, переосмысливает свои ценностные позиции в процессе самореализации.
Любое идеальное явление, сама духовность, например, тоже имеет свои
внутренние законы развития и способы их функционирования, так как проявления духовности отдельно взятого индивида зависят от взаимодействия систем
идеального, от работы сознания общества и от духовно-нравственной среды, в
которой социализируется личность.
Особый интерес к такому идеальному явлению, как духовность, связано со
следующими факторами:
– социальными изменениями и пониманием важности статуса личности в
современных условиях общественного развития;
– плюралистичность в решении мировоззренческих проблем, этиконравственных принципов;
119
– субъективным осмыслением достоинств внутренней природы человека,
его гуманистической направленности.
В философии сознание выступает как исходное понятие для анализа всех
форм проявления духовной жизни личности. Бесспорно, центральными философскими проблемами являются вопросы об отношении сознания человека к
его бытию, о включенности личности в реальный и виртуальный мир, о тех
возможностях, которые предоставляет ей сознание, и о той ответственности,
которую налагает сознание на неѐ. Актуальное значение приобретает разработка и проблемы креативности сознания, т. к. духовно-практическая жизнь развивается вследствие работы мысли, а еѐ генератором всегда выступает сам человек, являющийся носителем креативного, творческого начала.
Выявляя отличительные черты творчества, следует отметить, что эта деятельность порождает нечто качественно новое, ранее не существовавшее, она
характеризуется неповторимостью, оригинальностью и уникальностью. Созидательный процесс требует от личности глубокой сосредоточенности, воли и
настойчивости в достижении поставленной цели. Он предполагает огромный
кропотливый труд, являющийся одновременно и предпосылкой и следствием
творческого вдохновения. В творчестве создаѐтся не только нечто необычное,
но и развиваются потенции человека, его способности и мастерство.
Креативность сознания проявляется, прежде всего, в целенаправленности
и избирательности восприятия. Так, взаимодействуя с окружающим миром, человек, всегда выделяет одни объекты (предметы, их свойства, признаки и качества) по сравнению с другими. При этом он руководствуется сформулированной заранее, четко поставленной целью, что есть предвосхищение в сознании
результата, на достижение которого направлены его действия. Как представляется, целеполагание неразрывно связано с творчеством. Этот вывод можно сделать исходя из того, что индивид, выбирая между многими возможностями с
тем, чтобы одну из них превратить в реальность, иногда созидает и то, чего он
не предвидел и что может быть даже более значимым чем предмет его первоначального замысла.
120
Избирательность восприятия определяется как объективными, так и субъективными причинами. К объективным можно отнести особенности самих воспринимаемых предметов и тех внешних условий, в которых он воспринимается.
Субъективные же причины – это, прежде всего, отношение человека к воздействующим на него объектам, зависящее от их значения для него, от его потребностей и интересов, а также прошлый опыт человека и его состояние в данный
момент.
Поскольку восприятия всегда включены в выполнение какой-либо деятельности (экономической, социальной, духовной, политической) и всегда подчинены задачам этой деятельности, один и тот же предмет может восприниматься личностью по-разному. Избирательность восприятия также зависит и от
того, какую задачу индивид ставит перед собой. При отсутствии же определенной задачи его восприятие бывает обычно неполным. Вот почему неясными
оказываются образы таких предметов, с которыми приходится хотя бы и часто
встречаться, но отчетливое восприятие которых не требуется задачами деятельности.
Человек сознательно регулирует также процессы своей памяти и управляет ими, исходя из тех целей и задач, которые ставит в своей деятельности. По
нашему мнению, избирательный характер памяти объясняется различными
возможностями человека, его психическим и физическим состоянием, эмоциональный настроем. Так, например, он запоминает наиболее прочно те факты,
события и явления, которые имеют для него или для его деятельности особенно
важное значение. И наоборот, все то, что для него малозначимо, запоминается
им значительно хуже и быстрее забывается. Немалое значение при запоминании имеют также устойчивые интересы, характеризующие личность. Все то,
что в окружающей жизни связано с ними, запоминается лучше, чем то, что с
ними не связано. Продуктивность памяти во многом зависит и от волевых качеств человека. Опыт показывает, что люди слабовольные, ленивые, как правило, не способны к длительным волевым усилиям, они запоминают поверхностно и плохо.
121
Креативность сознания обнаруживается в способности индивида творить,
созидать принципиально новые идеи и образы. В этом процессе можно выделить две тесно связанные друг с другом стадии. На первой происходит осмысление человеком имеющегося в его распоряжении материала и его анализ. Вторая стадия – возникновение новой по замыслу идеи и поиск путей еѐ практического применения. Общеизвестно, что формы творческого процесса разнообразны. На наш взгляд, они определяются, прежде всего, оригинальностью личности и областью еѐ деятельности.
Мы полагаем, что творчество связано с интуицией, вдохновением, озарением, воображением, фантазией, предвидением. Эти феномены, как известно,
являются важнейшими формами духовно-практической деятельности человека.
Думается, что процесс воображения многоступенчат. Его начальное звено
составляет мысленная программа преобразования исходного материала, а конечное – наглядный образ ненаблюдаемых явлений. Можно даже сказать, что
воображение является синтезом чувственности и мышления. Причем мышление
играет здесь ведущую роль, поскольку его продукты – наглядные образы –
обобщаются, пронизываются смысловым значением. Человек, создавая воображаемый образ, выделяет те или иные стороны изображаемого явления и силой мысли соединяет их воедино, по-новому связывает различные вещи, их
свойства и отношения. Вот почему фантастический образ всегда есть «отход»
от реальности, это воспроизведение действительности в еѐ тенденции, в еѐ возможности и даже невозможности.
Внезапное прояснение сознания, творческий подъѐм, новые представления могут появиться у индивида как бы сами собой, без предварительных логических рассуждений и без доказательств. Вместе с тем следует признать, что
этим состояниям всегда предшествует период усердной работы. Так, у человека, не исследующего закономерности природы, не могут возникнуть новые разумные идеи, их объясняющие.
122
Учитывая логику смысла и логику свободного выбора, важно рассмотреть
специфику концепции развития личности с позиции системно-диалектического
подхода, понять еѐ роль в экзистенциально-ценностном измерении бытия.
При рассмотрении данного вопроса следует указать и на значимость такого понятия, как «воля». В современной психологии воля определяется как
«способность человека настойчиво достигать сознательно поставленной цели,
несмотря на наличие внешних и внутренних препятствий»77, как «способность,
проявляющаяся в самодетерминации и саморегуляции им своей деятельности и
различных психических процессов»78. «Воля» в настоящем исследовании – это
желания, вызванные потребностями человека. Ниже будет дано объяснение
этому различию в толковании воли. Воля имеет тенденцию постоянного стремления к свободе – это еѐ базовое свойство.
В предлагаемой концепции развития личности можно выделить 6 уровней.
1-й уровень – биологический. Человек родился. Он, его поведение, его отношение к миру определены инстинктами. Инстинкты развиваются в потребности (позднее появляются и другие источники потребностей), потребности вызывают желания или волю. У родившегося человека воля естественно приводит
к действию, т. е. свободна, так как сама воля ещѐ очень примитивна и ограничена инстинктом собственно самосохранения. Эволюция биологическая. Биологическое развитие (освоение пространства) переводит ребѐнка на 2-й уровень.
2-й уровень – коммуникативный. Далее человек, развиваясь, учится
управлять своим телом, и это даѐт ему большую свободу действия, начинает осваивать пространство («животная душа» у Аристотеля). Человек подключается
к общественной культуре, начинается процесс «распредмечивания»; он начинает овладевать языком и вместе с ним знанием через деятельность и общение со
средой. Отсюда, во-первых, начинает развиваться мышление, или, во всяком
77
78
Божович Л.И. Проблемы формирования личности: – М. – Воронеж: НПО «Модэк», 1995. – С. 302.
Психо логия: словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М .Г. Ярошевского. – М.: По литиздат, 1990. – С. 194.
123
случае, закладываются основы его развития в дальнейшем. Во-вторых, общение
со средой помимо интеллектуального воздействия есть и процесс органического включения человека в эту среду и подчинения его еѐ законам. Человек становится элементом системы и при этом теряет свободу воли из-за тех связей,
которыми он включается в систему. Он не может теперь всегда действовать так,
как хочет, так как его включение в систему регулируется экзистенциальноценностным отношением «можно-нельзя», категориями «хорошо-плохо». Начинается социализация личности, пока ещѐ очень ограниченная рамками семьи
или детского учреждения. Это состояние воли называется «внешней несвободой». Это «нельзя» будет очень долго, а часто и всю жизнь сопровождать человека, как те законы или та необходимость, которой его среда извне заставляет
подчиниться. Подчинение человека этому «нельзя» – не пассивно, а активно,
даже активно-агрессивное. Здесь проявляется и дальше всѐ время будет действовать основной закон воли – еѐ стремление к самоопределению или свободе. И
уже на этом этапе стремление «скинуть» несвободу приводит к соответствующей реакции среды, приносящей обиды, разочарования, огорчения. Стремление
избавиться от такой реакции среды приводит к раздвоению, человек начинает
лгать (исполнять роли). Эволюция социально-биологическая. Необходимость
социализации переводит человека на 3-й уровень.
3-й уровень – экзистенциальный. Этот этап наиболее релевантен нашему
исследованию. Человек растѐт и включается в различные коллективы – учебные, затем трудовые. Это включение выводит его на следующий, экзистенциальный этап развития. Это этап целенаправленной деятельности. Этот этап –
этап освоения этической системы. Среда постепенно развѐртывает перед человеком систему своих моральных ценностей, и этот результат многовекового
развития культуры пассивно отпечатывается в сознании человека через категории «добро-зло». Для ещѐ диалектически не развитого ума любая этическая
система, созданная веками развития общества, выглядит логичной, непротиворечивой и дающей ответы на те многочисленные «почему», которые и формируют постепенно самосознание человека. Параллельно с этим процессом и на
124
первый взгляд независимо от него из задатков формируются инстинкты: по мере становления самостоятельности отчуждаются от его «я» мать и другие родные – любовь к родным отделяется от любви к себе и делается еѐ отрицанием;
возникают простейшие коллективы «друзей» – возникает и развивается любовь
к друзьям (или дружба), в том числе к представителям другого пола.
Включение в коллективы требует от человека уже более масштабной социализации, всѐ более ограничивая его свободу. Закон стремления воли к свободе объясняет стремление человека выйти из-под власти внешней несвободы в
той части его деятельности, которая ею ограничена. Этот протест для человека
с преобладающим инстинктом собственно самосохранения («эгоиста») может
вылиться в драматические события, тяжело переживаемые. Окружающие люди
отталкивают человека-эгоиста, ищущего в то же время в этой окружающей среде взаимопонимание и любовь. Человек, переживая эти конфликты, раздваивается, надевает ролевую маску (появляется «внешнее я»), которая помогает сохранить свою свободу воли, когда «нет свидетелей», и исполнять роли, когда
человек взаимодействует с другими людьми. Человек раздваивается, теряя
цельность. Этот выход вполне вписывается в идеологию капитализма. Больше
того, именно на инстинкте собственно самосохранения (эгоизме) основана недекларируемая идеология капитализма, и в рамках этой идеологии свобода этого первого инстинкта самосохранения поддерживается как основа успеха, хотя
и под «прикрытием» ролевого поведения, диктуемого нравственными постулатами, в частности христианства. Если человек хорошо это делает, то это
означает его успешную «социализацию». Она поддерживается принятой в обществе экономической системой, которая формирует неявную этическую, смешивающую добро и зло с богатством-бедностью, или властью-подчинением,
или силой-слабостью, не придаѐт значения различению лжи и истины, предпочитая этому «социализацию».
Именно третий этап типичен для деятельной личности в современной западной цивилизации. Общество с ценностью коллективизма через приобщение
125
к культуре толкает человека, страдающего от раздвоения, необходимости пребывать «в маске», на следующий этап. Эволюция социально-культурная.
4-й уровень – рефлексивный. На этом этапе человек начинает осознавать
себя как несовершенное существо. Начинается этап самопознания и самосовершенствования, длинный путь рефлексии, диалектический путь становления духовно развитой личности, формирования своего мировоззрения, в первую очередь – своей этической системы. Это путь отрицания впечатанных ранее в сознание этических ценностей, затем утверждения и т. д. В итоге спираль
отрицаний закручивается в некоторое синтезированное, относительно стабильное мировоззрение. Эта стабильность определяется мерой осознания законов
жизни человеческого общества и человека. Человек начинает понимать разумность требований гуманного (справедливого) общества. Человек вписывается в
иерархию целей такого общества. Общество приобретает свойство целостной
системы. Чем в большей мере осознанные законы жизни человеческой общности соответствуют тем законам, которые приняты в обществе, в котором он
живѐт, тем больше освобождается человек от их внешнего давления, переводя
их в свою собственную программу жизни. В идеальном случае соответствия
для человека полностью снимается «внешняя несвобода», навязываемая ему
программа поведения теперь для него не существует, так как его собственная
программа поведения еѐ целиком заменяет. Однако эта программа формируется
не инстинктами, а разумом. На этом этапе инстинктивная воля-желание ставится под контроль и управление разумом. Именно снятие этой внешней несвободы в результате «осознания необходимости» во многих философских системах,
в том числе у Г.В.Ф. Гегеля, называется свободой воли, где воля – это не воляжелание, а воля-разум.
Осознание общественных законов, во всяком случае до уровня, заложенного в данном коллективе или в государственном устройстве, стимулируется
стремлением человека сбросить эту внешнюю несвободу и потому достигается
многими членами общества. Однако нет идеально устроенных коллективов, в
том числе и государства, или, во всяком случае, они очень редки. К ним при126
ближается христианская или иная религиозная община, но «мирская» жизнь
проходит в иных коллективах.
Писаные и неписаные законы этих коллективов, вплоть до государства,
подчас предписывают человеку поведение, противоречащее его нравственности, сформированной им этической системе. В этих случаях поведение человека 4-го уровня отличается от поведения на 3-м уровне, когда он подчиняется
требованиям общества. Теперь он им не подчиняется, проявляя тем самым свою
внешнюю свободу, но подчиняется достигнутому внутри себя этическому закону. Это неподчинение может перейти в конфликт человека с обществом
вплоть до смерти. Можно видеть, как ценой смерти одной личности (например,
Иисуса Христа) делается возможным изменение законов и в целом духовной
жизни общества и его нравственное и духовное продвижение вперѐд.
Постепенное снятие внешней несвободы на этом уровне оборачивается
для человека состоянием, которое в настоящей концепции называется «внутренней несвободой». Внутренняя несвобода в данной концепции означает, что
воля-инстинкт подчинена разуму и выработанной им этической системе. В человеке теперь идѐт постоянная борьба с самим собой, это вечное противоречие
«ума и сердца» обостряется до предела. Если возвышающая человека культурная среда соответствует экзистенциально-ценностному измерению, включающему такие понятия, как «взаимопомощь», «соборность», «сочувствие» и
др., значит, уместно говорить о том, что личность может перейти на следующий уровень развития своего собственного «Я». Если эта культурная среда отсутствует, то возникает внутренняя дихотомия: человек может найти выход в
падении на 3-й уровень или самоубийстве. Эволюция культурно-духовная.
5-й уровень – духовный. Этот этап развития – продолжение самопознания,
но не просто своей природы, а познание своего движения, т. е. рефлексия пройденных этапов, при этом совершенно новой «меркой», новым орудием познания. Такая рефлексия стимулируется обострением внутренних противоречий,
возникших на 4-м этапе, и стремлением снять внутреннюю несвободу, созданную разумом.
127
Теперь орудие познания человека самого себя – категория «естественно»
(истинно) – «неестественно» (ложно). Эти категории являются отрицанием этических категорий «добро – зло», на которых строилась на предыдущих этапах
этическая система человека, и тем самым и еѐ отрицанием вот почему орудие
«хорошо – плохо», «добро – зло» неизбежно приводит к внутренней несвободе
и к таким еѐ проявлениям, которые отрицают неполно сформированную инстинктивную природу, являются ложью по отношению к ней. Теперь осознаѐтся, что разумный и внутренне несвободный человек вынужден был часто (или
иногда – в зависимости от степени раскрытия инстинкта) лгать, общаясь с
внешним миром, «играть роль», отрицая свою природу, т. е. свои «нижние» инстинкты, прежде всего, собственно самосохранения. Но эта ложь, эта роль отличны от тех, что были на 3-м уровне. Теперь это ложь и роль перед самим собой, не перед обществом. Однако воля стремится сбросить и эту роль, а человек
стремится быть «самим собой».
Теперь главное для личности – осознать свою истинность (естественность) и впоследствии сбросить «маску» личности («внешнего я»). Таким образом, личность сама снимает как неизбежный источник лжи своѐ насилие над
инстинктивной природой человека. Теперь, когда «узда» оказалась снятой,
сникли и сами «неразумные» желания, которые, собственно, этой уздой и стимулировались, как и те проявляемые в общении потребности инстинкта самосохранения, которые разум сковал. Эта ситуация хорошо всем знакома по
пословице «запретный плод сладок», или, как сказал поэт, «свобода вовсе не
нужна мне, но важно знать, что я свободен», и объясняется всѐ тем же законом
стремления воли к свободе. Кроме того, всѐ это время «господства» разума идѐт
работа по определению самими инстинктами своей меры. Момент наступления
5-го этапа определяется открытием полного инстинкта самосохранения, нахождением меры каждого его вида: именно теперь отпадает необходимость в их
контроле и управлении разумом, и теперь они могут свободно проявляться. Теперь сформировались все разновидности инстинкта самосохранения и кончилась вечная борьба «ума и сердца». Теперь человек достигает внутренней гар128
монии: каждый раз включается или преобладает тот из инстинктов, которому
что-то угрожает; любовь к ребѐнку толкает на самопожертвование ради него;
любовь к Родине, если ей что-то угрожает, толкает на поведение, называемое
«подвиг» или «героизм». Только здесь, на 5-м этапе, сформированное «Я» приходит к полной гармонии, т. е. экзистенциального равновесия всех видов инстинкта самосохранения и потребность обладания уступает место потребности
отдавания. Если на втором этапе человек (ребѐнок) стремился занять свободное
место в транспорте, на третьем этапе человек, подчиняясь требованию общества, уступал место в транспорте старушке, а на четвѐртом – уступал, подчиняясь
требованию разума и совести, то теперь он уступает, исполняя собственное желание уступить из сострадания, стремления помочь другому человеку, совпадающего с уже ненужными требованиями разума. Разум находит (хотя он может найти его и раньше) наконец закон жизни человека и человеческого общества. Этот закон разные философы формулировали по-разному: не делай
другому того, чего не пожелаешь себе, или человек для другого человека всегда
– цель и никогда не средство, или цель не оправдывает средства и т. д. – но суть
одна. В христианстве этот закон – любовь и главная заповедь – «возлюби
ближнего своего». Но 5-й этап тем и отличен от предыдущих, что только здесь
нравственные требования разума и раскрытый закон природы совпадают с
собственной сформированной природой человека, с раскрытым человеческим
потенциалом, что и порождает эту любовь, это уважение, эту терпимость.
Эволюция духовная.
6-й уровень – духовное зрение. На 5-м этапе ещѐ мучают человека обиды
(хотя уже не стремление отплатить тем же и тем более не месть), особенно на
самых близких людей. Ещѐ не всегда человек понимает других, не всегда может переместиться на позицию другого. Поэтому продолжающаяся рефлексия
переживания своих обид и несправедливости переводит его на следующий, 6-й
этап. На этом этапе действует новый нравственный закон, являющийся диалектическим завершением пройденного витка спирали; главной нравственной ценностью признаѐтся «истинное добро». Что это означает? Ведь добро было и
129
раньше нравственным критерием. Но от первоначального, субъективного добра
до истинного добра – очень длинный путь. На этом пути человека ждут разочарования и обиды, но только пройдя через них, человек выходит из замкнутого
пространства эгоцентризма в открытое – полицентризма, научается творить истинное добро, научается понимать другого человека. Эволюция духовная.
4-й, 5-й и 6-й уровни свойственны человеку, знающему суть понятия «соборность», где стремится сам формировать свои инстинкты-задатки.
Развитие человека не случайно интерпретируется в приведѐнной классификации через развитие состояний воли, смысла бытия.
Понятие «воля», «свободная воля» оказывается краеугольным камнем
всей концепции личности, причѐм не только данной, но и великого множества
других; об этом свидетельствует анализ этих концепций.
Как этические системы народов развивались долгие века в форме религии, так рефлексия этих систем, т. е. их осознание, развивалась в рамках философских и философско-религиозных систем. Анализ этих систем показывает,
что в их большинстве основное понятие – «воля» – трактуется не так, как в настоящей концепции, больше того – противоположно. Это имеет своѐ объяснение, даже можно сказать, что это диалектически логично.
Проанализируем, какова логика основного тренда этих философских систем, через анализ логики развития самого понятия «воля». Начнѐм с анализа того содержания понятия «воли», которое соответствует дорефлексивному или
дофилософскому его употреблению. Источником этого анализа будет сам язык
как носитель сознания.
Если не принимать во внимание позднейшее употребление слова «волевой», то само понятие воли осознавалось как отрицание неволи (и обратно), и
содержание этого понятия выводимо из таких контекстов: «мы вольные птицы»
или «зверь в неволе». Обратим внимание на то, что понятие воли связано у человека не только с ним самим, разумным существом, но и с животными, и
именно связано тем общим, что объединяет человека с бессознательными существами – их инстинктивной природой. Значит, воля здесь понимается как
130
возможность самоопределения этой инстинктивной природы – иначе что может
означать «вольный зверь»?
У большинства философов «волей» (у Платона «доброй волей», французских материалистов «свободной волей» – у Гольбаха, Гельвеция или «несвободной волей» – у Дидро) называется побуждение к действию, ограниченное
разумом, поскольку желания ещѐ неполного инстинкта эгоистичны, негуманны,
не должны побуждать к действию, должны быть контролируемы разумом. В
конечном итоге уму (разумной душе) подчинена и волевая душа Аристотеля.
Это 2-4-й этапы развития человека. Чтобы вписаться этому человеку в окружающую среду, не разрушая еѐ, ему надо быть волевым, т. е. человеком, который может справиться со своими инстинктами и поступать так, как ему диктует
среда через разум (2-й этап), или начинающие формироваться виды инстинкта
самосохранения наряду со средой, действующей через разум (3-й этап), или
собственный разум вместе с этими инстинктами (4-й этап). Но это уже не вольный человек 1-го этапа и ещѐ не вольный человек 5-6-го этапов.
От вершин, которых достигла в Г.В.Ф. Гегеле немецкая или, вернее, мировая философия, оставалось совсем немного до «освобождения» воли от сковавшей еѐ рациональности, но этот шаг не был сделан. Выход из того напряжения 4-го этапа, которое неизбежно сопровождает «свободу духа», как выше отмечалось, или в 5-м этапе, или в скатывании назад, на 3-й этап, или, в худшем
случае, в смерти, отрицании жизни. Именно к последнему пути склонилась
большая часть последующих философов, разрабатывающих данную проблему,
вплоть до постмодернизма конца 20-го столетия. Например, А. Шопенгауэр, не
выдержав напряжения 4-го этапа, к которому подвѐл Г.В.Ф. Гегель, отказался
от воли-разума и вернул человеку первоначальную волю как сущность «проявлений и действий тела»; для него «всѐ тело нечто иное, как объективированная... воля». Но у неразвитого человека эта воля – «слепое влечение», «тѐмный,
глухой порыв». И тогда, конечно, жизнь – страдание, а «смерть, бесспорно, является настоящей целью жизни».
131
Из приведѐнного анализа вытекает, что если государство стремится сохранить свой народ, то духовно-нравственное развитие личности должно быть
приоритетной целью совершенствования духовной жизни общества.
Это развитие способствует освобождению от приоритета эгоизма и формированию сознания, а затем и чувства соборности.
Это развитие приводит к освобождению личности от внешней (на рефлексивном уровне) и внутренней (на духовном уровне) несвободы. На предыдущих уровнях (2, 3) человек, живущий в обществе, в котором не сформировано
осознание и чувство коллективизма, не может быть свободен.
Это развитие возможно в гуманной социокультурной среде с базовой общечеловеческой социокультурной ценностью коллективизма, что и является экзистенциально-ценностным измерением духовного бытия. Следовательно, необходимо выработать в себе причастно-поступающее сознание: относиться к
жизни не к как бытию-данности, а как к событию.
Таким образом, ценностная пустота заставляет людей метаться,
(М.М. Бахтин даже упоминал о термине « абсолютная ценностная пустота»).
Дихотомия между ценностной пустотой и высшими ценностями порождает хаос в сознании личности. На наш взгляд, хаос в сознании Homo sapiens обязательно должен перейти в стадию экзистенциального равновесия. Такой переход из одного состояния в другое должен осуществляться с позиции учѐта о сновной ценности – не пассивной (радость бытия), а прежде всего активной
(долженствование реализовать своѐ единственное место). Эта активность
должна быть причастна бытию.
Исследуя вопрос о логике смысла и логике свободного выбора в духовно-нравственном развитии личности, нельзя обойти вопрос и о расширении духовного суверенитета за счѐт рефлексии, которая здесь имеет возможность работать в направлении трансформации потенциального «Я» в наличное, а затем
опять в потенциальное. Самопостроение обнаруживается в перестройке мотивационных отношений, проявляющихся в желании докопаться до истины и
страха что-то упустить. М. Мамардашвили писал об ощущении такого страха:
132
«Страх этот очень прост, он связан с ощущениями взрослости-невзрослости,
рождения-нерождения, это страх об акмэ…»79.
В настоящее время не хватает определѐнных паттернов, каких-то определѐнных кодексов и конструктивных правил, которые необходимо утвердить с
последующим их жизненным руководством. Это означает, что настало время
осуществить переход от эры заранее заданных «референтных групп» к эпохе
«универсального сравнения», где современный человек смог бы принять вызов в
трансформирующемся обществе, сумев изменить его жизнь в лучшую сторону,
т. е. преодолеть внутренние противоречия личностного «Я». Конечно, надо
чѐтко понимать, что господство симулякров предполагает то, на смену упор ядоченному миру приходит другой, в котором отдаѐтся предпочтение плюралистичному и фрагментарному. Но сознательный «отказ от универсальной человеческой истории» (Ж. Бодрийяр) означает возврат к прошлому, потере в какой-то мере ценностного симулякра будущего, нарушающего экзистенциальноценностную концепцию развития духовно-нравственной личности.
2.2. Экзистенциальные ценности и их освоение
современной личностью и обществом
Проблема ценностей в предельно широком смысле неизбежно возникает
в эпохи обесценивания культурных традиций и расшатывания идеологических
устоев общества. Причѐм весь мир сегодня находится в состоянии ценностных
трансформаций. Взаимодействие общества и личности таково, что история общества складывается через индивидуальное существование, приобретающее
массовидные явления, которые затем могут быть подвергнуты философскому
осмыслению. Можно выделить следующие фундаментальные изменения, которые произошли в России, пережившей эпоху посткоммунистических трансформаций. Это утрата человеком чѐткого контроля над социальными процессами,
потеря веры в жизнь коллектива, связи с традициями прошлого, а вместе с этим
79
Мамардашвили М., Пятигорский А. Метафизические рассуждения о сознании, симво лике и языке. – М., 1997.
– С. 112.
133
и потеря ценностных оснований бытия, неспособность человека к жизненной
стойкости и другие. Все эти негативные моменты не могли не сказаться на отношении «личность – общество».
Ценностные ориентации составляют одно из важных звеньев личностной
структуры, определяя направленность развития личности. Ценностные ориентации по своей природе носят объективно-субъективный характер. С одной
стороны, ценностные системы формируются в условиях определѐнного социума, общества, а с другой стороны, в процессе социализации индивида усвоение
этих ценностей превращает его в личность.
Социально-историческая обусловленность ценностей формируется социальным и культурным значением определѐнных явлений действительности.
«Предметные ценности» отражают содержание человеческой деятельности.
«Субъективные ценности» выступают определѐнными ориентирами в деятельности человека на основе рефлексии соответствующих явлений и предметов
действительности. К ним относятся различного рода ценностные установки, экзистенциально-ценностные императивы, запреты, цели и проекты, выраженные
в форме закреплѐнных норм, идеальных образов и др. Ценностные ориентиры
определяют нравственные позиции личности, политические, религиозные, эстетические предпочтения и выборы.
Всѐ многообразие ценностных систем можно классифицировать по типам
и уровням для того, чтобы определить их значимость для личности, а также понять специфику процесса освоения современной личностью и обществом экзистенциальных ценностей. Итак, можно выделить витальные ценности, социальные, политические, моральные, религиозные, эстетические. Витальные ценности это те, которые обеспечивают саму жизнь. К ним относятся здоровье,
безопасность, благосостояние (качество жизни), психофизическое состояние
человека (адекватность, внутреннее спокойствие, бодрость, сытость и пр.), природная среда обитания. Социальные ценности определяют место человека в социуме и его социальные связи. К этим ценностям относятся социальный статус,
профессиональная деятельность, образовательный уровень, материальная обес134
печенность (собственность), семья, друзья и др. К политическим ценностям относятся свобода слова, гражданские права и обязанности, законность и др. Моральные ценности – это добро, благо, совесть, честь, достоинство и др. Религиозные ценности – это бог, вера, благодать, ритуал и др. Эстетические ценности
– это красота, стиль, стиль, гармония и др. Хотя эта классификация может носить условный характер, так как имеет определѐнные социальные и культурные
значения, но в повседневной жизни личности, ценности связаны в единую систему, определяющую еѐ структуру. В разных социумах существуют доминирующие ценностные системы, которые воспроизводятся в культуре, традициях,
деятельности, образовании, воспитании как объективных условий социализации. Для личности выбор ценностей связан с понятием смысла (жизни, деятельности, поступка, вещи и т. д.).
Личность должна быть понята одновременно и как уникальная, неповторимая, самодовлеющая и самоценная сущность и вместе с тем как гомогенная,
унифицированная частица социального целого «Я-концепция» личности может
быть представлена как когнитивная система, выполняющая роль регуляции поведения в соответствующих условиях. Она включает в себя две большие подсистемы: личностную идентичность и социальную идентичность. Личностная
идентичность самоопределяется через наличие или отсутствие физических, интеллектуальных, нравственных и других личностных черт. Вторая подсистема –
социальная идентичность – может выражаться в отношении к расе, полу, национальности, классу, профессиональной группе и т. д. Социальные ценности,
на наш взгляд, имеют тенденцию преломляться через призму индивидуальной
жизнедеятельности, занимая определѐнную нишу в сознании определѐнной
личности. Каждый человек выстраивает свою иерархию ценностей, которые так
или иначе являются «мостиком» между культурой общества и его духовным
миром, т. е. между общественным и индивидуальным.
Для русского человека, который подсознательно стремится к соборности,
поскольку коллективизм – это суть национального характера, общность бытия.
Он приводит в действие закон «всемирного тяготения» в нашем социальном
135
космосе, и это тяготение, в общем-то, взламывает разного рода прочие социальные системы, в которые пытаются «инкорпорировать» русского человека.
Нам доказывают, что мы несамостоятельные, неиндивидуальные (стадные) и
т. д., что мы только тогда будем заслуживать уважение, когда позабудем свой
коллективизм и начнѐм развиваться в направлении индивидуалистической личности западного типа.
Движение духовной сущности человека определяется воспроизводством
общественных отношений, которое и составляет социально-экономическое содержание производства, матрицу духовных ценностей общества. Взгляд на
производственные отношения как на безличную форму общественных связей
довольно широко распространѐн в научной литературе. При этом, однако, мало
уделяется внимания тому, как производятся сами отношения, как идѐт процесс
воспроизводства человека, его образа жизни, его системы ценностных ориентаций, человеческого фактора производства. Понять реального человека нево зможно вне рамок той культуры, в которой он развивался. При этом культура
понимается в самом широком смысле как феномен общественного сознания,
органично отражающий, к примеру, такие явления как массовая культура, культура производства и потребления, корпоративная культура и др. Нельзя не с огласиться с тезисом П.А. Сорокина, который утверждал, что «именно ценность
служит основой и фундаментом всякой культуры»80.
Составляющими базисными элементами духовной жизни общества являются мораль, нравственность, которые дают представления о наиболее экзистенциальных структурно-преобразующих смыслах духовно-нравственной
жизни общества. К сожалению, основные экзистенциальные структурнопреобразующие смыслы, отношения утратили своѐ значение в качестве доминирующих ценностных регуляторов.
Ценность – это субъективная реальность, которая соотносима и с социумом, и с личностью в отдельности. В данном контексте имеется в виду не только общество как таковое, внутри которого могут быть объединены группы лю80
Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992. – С. 429.
136
дей по этническим и национальным критериям, но и группы людей, связанные
общими интересами и целями. Таким образом, не только различные объединения групп этнического, национально-государственного характера, но и отдельные социальные группы имеют свою систему ценностей, а еѐ переоценка может
происходить под влиянием национально-этнических и религиозных, общественно-политических, социокультурных и экономических факторов.
Опыт показывает, что личность в течение всей своей активной деятельности выстраивает цепочку реализации тех ценностей, которым отдаѐт наибольшее предпочтение. Следует принять во внимание и то, что система ценностей
отдельной личности не является копией тех ценностей, которые действуют в
обществе. В процессе социализации личность избирательно управляет ценностными
ориентациями,
накопленными
социумом.
Экзистенциально-
ценностный мир личности – это огромная внутренняя работа индивида, это
итог его внутренних усилий, в результате чего внешнее, пройдя через субъективность, переосмысливается и в конечном счѐте воплощается в его практической деятельности.
Ценности – это не только то, что имеет материальность, но и то, что наличие духовности самого процесса освоения ценностями позволяет перевести
их в разряд духовных явлений, удовлетворяющих самые различные потребности людей. Существует несколько систем ценностей и видов их классификации.
На наш взгляд, приоритетными в жизни каждого человека и общества в целом
считаются материальные, нравственные, религиозные, политико-правовые ценности.
Личные и коллективные (общественные), например, ценностные установки эволюционируют в процессе развития социальных отношений. И надо заметить, что эти духовные явления, т. е. ценности, меняются неравномерно. Конечно, существует и ряд консервативных ценностей, которые отличаются своей
устойчивостью, такие, например, как семья, любовь, родители, дети, дружба,
свобода, деньги, работа, жильѐ и т. д.
137
Процесс реализации реформ в области экономики, политики, культуры,
духовной жизни современного российского общества сопровождается формированием иной системы ценностей, отличной от советской. Изменившаяся в результате глобализации экономики, развития туризма, науки и техники, коммуникаций, мобильности населения социальная среда позволяет нам констатировать факт появления нового типа личности, которая и даѐт ей возможность проявлять себя в новой исторической реальности. Безусловно, эта система российских ценностей зависит от культурного наследия и особенностей каждого человека. Вместе с тем она, на наш взгляд, детерминируется материальными условиями, в которых живут и действуют люди.
Говоря о материальных ценностях, надо заметить, что деньги в настоящее
время превратились в основную ценность. Ясен тот факт, что без денег жизнь
человека не может иметь смысла, так как они мотивируют личность, побуждают еѐ к деятельности. Но когда человек полностью строит свои отношения с
другими людьми, полагая, что деньги – это мерила всего, происходит утрата
человеческого начала в отношениях между ними. Ради денег человек может
пойти на преступление, убить, обмануть, предать, именно из-за них братья или
сѐстры могут стать врагами. Жизнь может стоить для людей, падких на деньги,
недорого. Поэтому превращение денег в главную ценность, предпочтение материальных благ духовным способствует дегуманизации и демонизации социума и впоследствии может привести его к гибели.
Особую роль играют и так называемые вечные ценности – здоровье, труд,
собственность, любовь, дружба, родители, друзья, семья, дети. Частыми случаями бывают такие, когда дети отказываются от своих пожилых или больных
родителей, а родители – от своих детей. В стране не хватает, например, домов
для престарелых, детских домов. Из СМИ мы часто узнаѐм о пожарах и гибели
людей в этих учреждениях.
Говоря о такой ценности, как труд, стоит заметить, что современный человек предпочтѐт, скорее всего, не тяжѐлый физический труд, а ту работу, сте-
138
пень престижности которой определяется не только уровнем доходов, но и во зможностью реализовывать свои духовные интенции и потенции.
Общечеловеческой ценностью можно считать и дружеские связи, благодаря которым человек в этом мире легче находит своѐ место, решает какие-то
повседневные проблемы. Сегодня, к сожалению, человека оценивают с точки
зрения его полезности, а не за его внутренние личные качества по той причине,
что люди не всегда из-за собственной правовой безграмотности обращаются к
правосудию.
Эстетические ценности занимают немаловажную нишу в общей системе
ценностей россиянина – природные явления, сам человек и произведения искусства во всѐм своѐм многообразии. Например, те же путешествия по различным странам – это своего рода эстетически духовное явление, которое не каждый сможет себе позволить его реализовать. Ведь театры, кинотеатры, муз еи,
различные концерты и выставки – это приоритетные средства приобщения к
высокому искусству, но, к сожалению, для многих таким средством является
только телевизор, а компьютер всѐ чаще выступает средством развлечения, что
подтверждается отчуждением людей от чтения произведений великих классиков.
Религиозные ценности сегодня имеют такое же существенное значение,
как и само отношение к ним по той причине, что каждая религия отличается
своими особенностями – культом, обрядами, ритуалами, моральными предписаниями, своими учениями и др. Так или иначе любая религия провозглашает
главной ценностью Бога или Богов, а главные постулаты, изложенные моральных кодексах, проповедуют добрые намерения, где ценностью выступает сам
человек и его семья.
Да, нельзя не заметить, что современная духовная ситуация отличается
неоднозначностью. Сегодня мировые религии не имеют такого авторитетного
влияния на людей, как это было раньше, так как очень часто можно столкнуться с тем, что священнослужителями игнорируются интересы отдельной личности или нарушается культ моральных заповедей.
139
Считается, что сегодня современный человек достаточно высоко ценит
престиж образования в нашей стране, так как благодаря науке, он решает свои
поставленные перед собой задачи и цели собственными силами, не уповая на
чудеса, у него появляется чувство уверенности в свои возможности и усиливается интерес к жизни. С помощью науки индивид способен совершенствовать
социальные отношения, развивать способность воспитывать последующие поколения и возможность в самореализации.
Весьма интересной нам представляется теория ценности Макса Шелера.
Согласно его теории, ценности построены по принципу объективного, который
предусматривает их упорядоченность: святые ценности противопоставляются
порочным; разумные (истина, красота, правосудие) – неразумным, т. е. ценностям лжи; честь – бесчестию; удовольствие – неудовольствию; полезность –
бесполезности81.
М. Шелер, раскрывая вопрос о «первосущем», которое характеризовал
как «высшее бытие», «основа основ», писал: «Дух и порыв образуют два противоположных принципа, два атрибута бытия. Взаимное проникновение первоначально бессильного духа и первоначально демонического, т. е. противящегося всяким духовным идеям и ценностям слепого порыва; становление идеации
и одухотворение порыва, стоящего за образами и предметами, и одновременное
усиление, т. е. оживотворение, духа – вот цель и завершение конечного бытия и
свершения. Теизм ложным образом делает эту цель исходным пунктом»82.
Вот почему, по мнению, немецкого философа и социолога М. Шелера
«беспорядок сердца» происходит тогда, когда человек предпочитает в опред елѐнное время своего бытия не те ценности, которые необходимы в нужное вр емя, что говорится «здесь» и «сейчас». «Высшее бытие», по его мнению, это то,
что наличествует в нѐм самом и проходит путь через самого себя; то, что позволит изменить всѐ остальное в человеке. Именно эта мысль и заслуживает
81
См.:
Теория
ценности
Шелера
[Э лектронный
ресурс].
–
Режим
доступа:
http://ru.science.wikia.co m/wiki/Макс_ Шелер (дата обращения: 21.03.2014).
82
Философский словарь. М. Шелер [Э лектронный ресурс]. – Режим доступа: http://vslovare.ru/slovo/filosofskiijslovar/m-sheler/270197 (дата обращения: 21.03.2014).
140
особого внимания, ибо в ней и раскрывается «экзистенциально-эссенциальная
сущность», т. е. бытие в экзистенции, которая подразумевает ту «отталкивающую недостаточность», позволяющую «говорить» в уникальном «предметном»
сущем (т. е. человеке).
Человек, например, по мнению Ж.-П. Сартра, не может себя «опредмечивать», т. е. смотреть на себя со стороны, в отличие от «высших существ». Он не
может возвыситься над собой. Конечность экзистенции здесь рассматривается
не как точка на траектории, где она прекратится, а как та точка, которая предполагает наличие феномена настоящего. Конечность выступает внутренним
импульсом, который делает возможным саму динамику жизни. Истинность в
данном случае совершается в переживании бытия.
В итоге можно сделать вывод: по М. Шелеру, человек может возвыситься
над собой, а, следовательно, построить своѐ будущее, а по Ж.-П. Сартру – не
может этого сделать, хотя им высказаны и доказаны идеи о конечности бытия в
аспекте его ценностного измерения. В противовес «тошноте» (Антуан Рокантен), которая появляется в результате отчуждения человека от себя, продуцируя
наличие проблем с материальными предметами, французский философ акцентирует своѐ внимание на цельных человеческих отношениях83.
Свобода, например, у Ж.-П. Сартра представлена как нечто абсолютное,
навсегда данное, которая проявляется не в свободе духа, а в свободе выбора,
т. е. человек, по мнению философа, узник, пленник своих решений.
Поэтому, на наш взгляд, весьма важным является вопрос о свободе. Общечеловеческой ценностью, конечно, является свобода личности. Свобода человека не мыслится без свободы выбора. Без такого выбора он не сможет реализовать свои намеченные планы, а также свои способности.
83
См.: Сартр Ж.-П. Тошно та: избранные произведения / Пер. с фр. В. П. Гайдамака; вступ. ст. С. Н. Зенкина. –
М.: Республика, 1994. – С. 119.
141
Раскрывая суть данного вопроса, важно учесть гносеологический, социологический и аксиологический подходы в необходимости освоения экзистенциальных ценностей современной личностью и обществом.
Итак, в условиях кризисного состояния российского общества отчѐтливо
проявляются тенденции к смене системы ценностей, поиску и формированию
качественно иных субъектов социальной связи, существенного изменения сути
и характера системы деятельности и отношений.
Система экзистенциальных ценностей необходима для самоидентификации какой-либо общности (этнической, социальной, профессиональной), выделения еѐ нравственной основы, с которой каждый участник данной общности
может отождествлять свои индивидуальные ценности. На основании этого создаѐтся своеобразная система социального опознавания «свой – чужой», само
существование некой системы общепризнанных духовных ценностей сплачивает данные группы людей. Все попытки сформулировать или сформировать такую общепризнанную систему духовных ценностей в последнее время не увенчались успехом. Более того, в общественном сознании растѐт разрыв между
провозглашаемыми с разных трибун и реальными ценностями, а также между
моральными ценностями и нормами и их реальным воплощением в поступках и
деятельности людей. Декларируемый ценностный идеал ныне таков:
– человек свободный, интеллектуально и морально развитый, способный
сознательно выбирать траекторию своего поведения и следовать ей;
– личность, стремящаяся к совершенствованию, способная творчески
мыслить и воплощать задуманное в реальность;
– человек, способный к обдуманным поступкам и несущий ответственность за них и их последствия и т. п.
Реально же создаваемая система общественных духовных ценностей укладывается в рамки следующей модели поведения:
– бездумное поглощение навязанных через телевидение и «жѐлтую прессу» идей, сюжетов, мнений;
142
– потребление суррогатов культуры и мысли без каких-либо попыток их
осмысления;
– безразличное отношение к каким-либо явлениям за пределами индивидуального осознания и мировосприятия, социальная индифферентность;
– неприязненное или враждебное отношение к людям, в чѐм-либо отличающимся от основной массы, а тем более к инакомыслящим, не принимающим навязанную систему ценностей. Вся система формирования и обеспечения
общественной идеологии, в частности, средства массовой информации, а также
другие еѐ институты направлены на формирование именно таких ценностей.
Причина такого расхождения заключается, вероятно, в том, что при реализации
второго варианта проще управлять массой, легче вести еѐ в нужном направлении. Следовательно, правящая элита в данный момент озабочена не вырабатыванием духовных ценностей вообще, ей не нужна и высокая духовность по дконтрольного ей населения в частности. Вполне достаточно использовать приземлѐнный (низменный) еѐ вариант. Такую ценностную модель легко создать.
Данный продукт вполне пригоден для потребления широкими слоями населения, его внедрение и варианты использования легко контролировать «сверху».
Последствия этого процесса не заставляют себя ждать:
– В стране формируется большая масса интеллектуально и морально неразвитых, но легко управляемых людей.
– Поскольку эти люди в массе своей почти неспособны к какому-либо
творчеству или даже к простому интеллектуальному воспроизводству, происходит массовое заимствование и потребление «импортных» результатов творческой деятельности во всех сферах.
– В системе менеджмента появляется огромное количество относительно
дешевой, низкоквалифицированной рабочей силы, которую легко мотивировать
(через простые денежные механизмы и более или менее приемлемые условия
труда при малоразвитой системе факторов-мотиваторов) и контролировать (постоянно и детально).
143
– Вследствие своей низкой реальной квалификации эти люди стремятся
по любому поводу обращаться к вышестоящему руководству за прямыми директивными указаниями, что позволяет самому руководству постоянно чувс твовать свою значимость и одновременно контролировать их. В то же время,
данная ситуация несѐт в себе и соответствующие угрозы. Люди с таким набором ценностей, как правило, умеют только «нажимать кнопки», не разбираются
в сложных технических и социальных процессах и механизмах и не способны
эффективно управлять сложной техникой и другими людьми. Поэтому доверять
им такое управление крайне опасно. Отсюда исходит опасность возрастания
количества технических катастроф и социальной напряжѐнности, а в более отдалѐнной перспективе – застоя и деградации нашего общества.
Ценности вне сознания субъекта объективны, но в функциональном отношении они зависимы от этого субъекта, так как особая роль в данном случае
отводится потребностям. Поэтому, учитывая генетический фактор, ценности
одновременно являются и объективными, и субъективными, а поведенческая
характеристика отдельно взятой персоны носит исключительно субъективный
характер. Наличие ценностей являются воплощением желания осмыслить и
внести коррективы в бытие. В этом и состоит экзистенциально-эссенциальная
сущность ценностей. Ценности способны управлять жизнью самой личности и
окружающей реальностью, по сути, она имеет экзистенциальный характер.
Ценностная корреляция характеризуется наличием отношений: бытия к
субъекту и, наоборот, субъекта к бытию. Бытие в своѐм отношении к субъекту
охватывает потенциальное, возможное, «открытое» (по М. Хайдеггеру), которое направляет человеку «призывы», так называемые экзистенциальносущностные посылы. Эти посылы привносят особую ценность в бытие, придают ему ценностный смысл. Учитывая данную точку зрения, с полной уверенностью субъекта можно считать «со-творцом» бытия, так как этот «со-творец»,
моделируя объективные процессы в нѐм, пытается наделить бытие идеальным
смыслом. Если учесть и исторические факты изменения процессов жизнедеятельности общества, то можно сделать следующий вывод: для субъекта харак144
терно включать историческую реальность в свой внутренний мир и одновременно выступать режиссѐром, автором «проекта ценностного осмысления» истории. Данное заключение тоже может носить историческую окраску и относиться к сфере объективного.
Ценностное основание характеризуется умением личности реализовывать
свои потребности и способности во внешнем мире, сохраняя тем самым еѐ уникальность и целостность, так как именно оно по отношению к интеллектуальнопознавательной, эмоционально-волевой сферам является указателем направления их деятельности.
Духовные ценности, на наш взгляд, являются основными компонентами,
факторами духовной жизни общества, которые являются сегодня наиболее актуальными и существенными для решения проблем духовной жизни общества.
Следовательно, они определяют духовную сущность общественной жизни. В
структуре духовных ценностей современного общества следует принять во
внимание существующую классификацию основных смысловых групп ценностей: жизненные, мировоззренческие, демократические, общественные, корпоративные, ценности межличностного общения, прагматические и эстетические.
Весьма принципиальным является вопрос о функциональном различии
между нормами и ценностями. Под нормативной системой («логика социальной нормативности» или «логика социальных ожиданий») принято принимать
во внимание функционирование базовых ценностей, норм и принципов деятельности.
Иерархический подход к системе ценностей предусматривает варьирование личностью и обществом в выборе ценностных ориентаций, жертвуя, например, одними ценностями ради других, которые считаются более значимыми
для них.
Следует отметить ещѐ одно своеобразие ценностей и аксиологии в целом.
Исследования в этой области всегда будут выступать проявлением ценностного
отношения к объектам бытия, так как неизбежно предполагает субъективные
145
оценки автора того или иного анализа. Данный процесс можно сравнить с герменевтическим кругом, в котором процесс познания связан не только с пониманием и объяснением, но и интерпретацией смыслов. Общей является особенность, которая составляет суть герменевтического противоречия: попытка оценивания, отнесения к ценности, выявления сути ценности происходит внутри
самого ценностного поля бытия, следовательно, необходимо, давая ценнос тный
анализ тем или иным объектам и явлениям, уяснить общий ценностный смысл
бытия в его совокупности, в которой присутствует и сам субъект. Ценностное
отношение субъекта к миру выступает как интерпретация одного из его смыслов, возможно, не субстанционального для самого мира, но являющегося таковым для субъекта оценивания.
Цели, желания, потребности являются элементами программы будущего
духовной жизни общества. Каждая целеустремлѐнная личность желает, естественно, изменить себя и жизненную картину будущего. Экзистенциальные ценности характеризуются в данном случае вектором поведенческой направленности в освоении ценностными экспектациями личностью и обществом.
В процессе освоения экзистенциальных ценностей лежит принцип иерархии. Р. Гарр, например, выделил три группы ценностей: ценности благосостояния, ценности власти и межличностные ценности.
Ценности благосостояния – это ценности, определяющие физическое благополучие и самореализацию. Р. Гарр включает в них «физические блага жизни» – пищу, кров, обеспечение здоровья, физический комфорт, а также развитие и использование физических и умственных способностей.
Ценности власти – это ценности, «которые детерминируют степень, до
которой люди могут оказывать влияние на действия других и избежать нежелательного вмешательства других в наши собственные действия».
Ценности, или потребности в безопасности, заключаются, по мнению
Р. Гарра, в ценностях власти.
Межличностные ценности, по определению Р. Гарра, представляют собой
психологические удовлетворѐнности, получаемые людьми при неавторитарном
146
взаимодействии с другими индивидами и группами. Эти ценности включают:
достижение определѐнного общественного статуса, потребность членства в
стабильных поддерживающих группах – семье, общине, ассоциации и потребность в ощущении уверенности, которое следует из разделяемой приверженности определѐнным убеждениям о природе, обществе и своѐм месте в нѐм.
Ценностные экспектации (от англ. expectation – ожидание, надежда) относятся как к настоящим, так и к будущим условиям. Экспектации, относящиеся к
будущему, обычно предполагают увеличение и расширение имеющихся ценностных позиций. Отмечается также, что ценностные экспектации определяются
по отношению к «законным», или, что будет точнее, обоснованным, ценнос тным позициям. Обоснованность здесь определяется объективными и очевидными для индивида и окружающих предпосылками реализации экспектации –
материальными, образовательными, интеллектуальными, личными, общественными статусами и позициями.
С реализацией экспектаций непосредственно связано понятие ценностных возможностей – усреднѐнных ценностных позиций, которые члены коллектива воспринимают как способность к приобретению ценностей или их
удержанию. Отмечается, что ценностные возможности также имеют как настоящее, так и будущее выражение.
В настоящем времени ценностные возможности определяются имеющейся ценностной позицией, т. е. тем, чего люди способны реально достичь или что
обеспечивает им их окружение.
Ценностные позиции в будущем – это то, чего, как убеждены в этом сами
люди, позволят им с течением времени достичь или удержать их собственные
умения и те типы правления, которые благоприятствуют условиям их жизни:
ценностный потенциал. Экзистенциальной ценностью, необходимой для конструктивного построения будущего, должна выступить преемственность между
поколениями.
Принципиальная реальность воплощения экзистенциальных ценностей в
развитии духовно-нравственной жизни есть существенно важная сторона обще147
ственного исторического развития общества в целом. Эта реальность должна
воплощаться в практической деятельности человека, ведь экзистенциальные
ценности моделируют реальную действительность.
В сознании каждого индивида существует своя программа воплощения в
реальность ценностных приоритетов. Экзистенциально-смысловая сторона в их
освоении современной личностью и обществом предполагает реализацию ценностных стратегий через принцип построения индивидуальной модели жизнедеятельности каждого человека.
Идеализируя образ и модель поведения современной личности, ценностно-рациональная стратегия, конечно, может стать недостижимой в реальной
жизни. Поэтому весьма уместным в данном вопросе является объединение в
данном понятии как логической (своего рода обобщѐнной, идеальной), так и
фактической модели ценностной ориентации личности.
Например, в психологии, широкий резонанс получила теория личностных конструктов Д. Келли. На наш взгляд, ценности имеют обыкновение не
только стихийно трансформироваться, но и рационально осваиваться, корректироваться и конструироваться. В связи с этим мы полагаем, что необходимо
создать философское направление, представители которого занимались бы конструктивной критикой ценностно-рациональных стратегий и социальных решений. В этом и состоит суть процесса освоения ценностей современной личностью и обществом. Следовательно, «дух эпохи», т. е. социальный настрой
должны осознаваться каждой личностью в системе общего мировоззрения.
Принципы такого философского направления должны быть осознаны, структурированы, а его цели и задачи необходимо реализовывать в соответствии с
нравственным инструментарием.
Экзистенциальные ценностно-конструктивные основы жизни индивида
становятся для него лишь тогда значимыми, когда в его сознании будет «удержана» схема жизненного процесса, его онтологическая сущность.
Внутренняя рефлексия обязательно, на наш взгляд, укажет на путь культурного преобразования мира, где человечество сможет выстроить своѐ бытие
148
согласно законам ценностного взаимодействия личности и общества, т. е. независимо от внешних социальных и культурных стандартов.
Вводя в теоретический обиход понятие «экзистенциальное равновесие»,
автор имеет целью подчеркнуть деятельностный характер духовно-культурного
образования личности в современном социуме, актуализирующего не только
внутреннее духовное содержание личности, но и осуществляющего «выход»
личности в предметный мир.
В данном вопросе духовное самоопределение является аксиологической
доминантой, в процессе которого происходит познавательно-поисковая и ориентационно-рефлексивная активность индивида. Этот процесс не задаѐт инерционность сознанию личности, т. е. не характеризуется дихотомией «ценности
– средства», поэтому правомерно заявить, что духовное явление само по себе
примыкает не к рефлексивному, а к рефлексирующему типу. Личность в такой
ситуации стремится найти своѐ идеальное «Я», сформировать своѐ духовнонравственное поле личности.
Духовное саморазвитие человека связано с постоянным «смещением»
содержания экзистенциальных ценностей. Здесь надо учитывать и деструктивные моменты в развитии личности, находящих своѐ проявление в рецидивах
бездуховности. Драма человеческой жизни есть и драма духовных исканий,
приобретений и потерь. Рядом с духовностью как великим и возвышенным может оказаться и то, что называется бездуховностью. Современный человек в
своѐм прагматическом бытии становится всѐ более эгоистичным и жестоким,
одержимым и властным. Такой человек создаѐт и соответствующие стандарты
духовных поисков и притязаний. Последние строятся не просто на отборе и
проверке ориентиров, они придают конкретный смысл конкретным социальным характеристикам ситуаций и их реальным лицам, они творят новую «ось»,
духовно-нравственное поле личности, где можно было бы самодетерминировать.
Духовно-нравственное поле личности, на наш взгляд, можно представить следующим образом:
149
– идеальные представления, идеальные формы, осуществляющие «приближение» к вечным ценностям, которые индивиду ещѐ не представлены, но
которые уже занимают доминантные позиции в его духовной жизнедеятельности;
– наличие экзистенциальных архетипов, интуитивно представленных в
виде ощущаемых, а позже и осознаваемых вечных моральных истин;
– необходимость чувственного восприятия социальной действительности вне рамках первичной оценки в манихейской презентации (По мысли Августина, манихеи утверждают существование двух начал, во всем различных и
противоположных, но в то же время вечных и взаимосвязанных, неразделимых
... эти две субстанции – в вечной борьбе и смешении);
– самообособление самого человека от сущего среди сущего и одновременно отличного от сущего, к нему не сводимого;
– онтологическая «открытость» понимания своего самосознания, своих
оценок и притязаний, возможных вариантов направленности.
Таким образом, в нормативно-ценностном аспекте индивида присутствует определѐнная система норм и ценностей, которые выходят за рамки идеального, но опосредованно всѐ-таки ориентируют на то самое – идеальное.
Личность, обладая экзистенциальными ценностями, начинает управлять ими в
конкретных сложившихся жизненных ситуациях: эталон стоит на месте, и мы к
нему движемся, а идеал уходит от нас за горизонт.
К числу установленных принципов конструктивной аксиологии (принцип
двойственности и построения ценностей, принцип щадящей коррекции, принцип множественности опор, принцип органичности ценностных систем, принцип волевого решения), по мнению Н.С. Розова, примыкает также известный в
современной этической литературе постулат генерализации: «Признавая право
за собой, признавай его и за другими; вменяя обязанности другим, выполняй их
и сам». По своей простоте, зеркальной структуре, транскультурности этот постулат сходен с правилом талиона «око за око», «золотым правилом» нравственности, категорическим императивом И. Канта и другими принципами. Не150
трудно заметить, что в их основе лежит ценность и принцип беспристрастности, исходного равенства прав между любыми вступающими во взаимодействие субъектами84.
Духовное становление личности, предполагающее реализацию процесса
освоения экзистенциальных ценностей личностью и социумом, предполагает
решение двух экзистенциально значимых проблем:
– поиск экзистенциально значимых ориентиров, в ходе которого необходимо вырабатывать жизненную позицию, позитивное отношение к миру;
– осуществление сравнительно-сопоставительного анализа понятий
«идеалы», «жизненная активная позиция» и «реальная действительность»: как
они соотносятся в повседневной жизни, преобразуя еѐ социальные стороны.
Логико-гносеологический подход к решению данной проблемы предусматривают реализацию процесса освоения ценностей личностью и социумом
через индивидуализацию и социализацию, т. е. «в конфликте неповторимой индивидуальности с общим и родовым» (Н. Бердяев): с одной стороны, личность
усваивает определѐнные ценностные основания, а с другой, стремится сохр анить свою индивидуальность. Вот почему, на наш взгляд, так необходимо донести до каждого человека важность глубокого осознания гуманистических
идей, а также постоянно улучшать систему отношений, в которую включѐн человек; совершенствовать стратегию и тактику управления социумом.
Философское понимание ценности предполагает: 1) осознанность экзистенциальной ценности, 2) воплощѐнность экзистенциальной ценности в жизни
индивида в той или иной форме, 3) «включѐнность» экзистенциальной ценности в деятельность человека, связанную с целеполаганием и оценкой этих ценностей.
Процесс освоения экзистенциальных ценностей современной личностью
и обществом осуществляется, учитывая три его уровня: смысл, значимость и
переживание.
84
Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной
аксиологии. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та. – 1998. – С. 97.
151
Смысл – это уровень проявления ценности. Он является первичным по
отношению к значимости. Именно смысл воплощает осознание субъектом причины того, что является для него приоритетным, выявляя это «что-то» из внешнего мира. В этом уровне заключена борьба между устремлениями и поставленной целью, в результате чего рождается причинно-следственная связь явлений. Так для индивида внутренний или внешний феномен становится значимым. Невзирая на понимание бренности реального мира, индивид стремится
сохранить в себе внутреннюю самость, неповторимость собственного «Я», пытаясь тем самым изменить материальное бытие. Осуществление высшего смысла для него становится глубинным основанием любой ценности. Без выявления
смысла понять причину значимости объекта не представляется возможным.
Следовательно, наличие смысла не говорит о том, что значимость присутствует. Но если ценность существует сама по себе, то она, естественно, содержит
смысл.
Значимость – следующий уровень существования и проявления ценности. Этот уровень является доминирующим в регулировании волевой деятельности личности, тем самым связывая в единое целое отдельные звенья внешнего и внутреннего бытия. Значимость здесь удовлетворяет интересы субъекта,
выступая в роли значения того или иного предмета или явления для индивида,
т. е. как определѐнное свойство или качество. Этот уровень характеризуется соответствием некого свойства предмета или идеи внутренней духовной сущности и смыслу существования субъекта. Значимость становится своеобразным
феноменом, благодаря которому и через который внешний мир наполняется
смысловым содержанием и приобретает возможность вхождения в субъективный мир человека, его глубинные основы. Итак, значимость является отражением субстанционального содержания ценности, тесно связанное со смыслом и
переживанием.
И наконец, переживание – последний структурный уровень ценности,
предполагающий возникновение ощущений, вызванных, естественно, этим же
переживанием, которые могут колебаться от некоторых удовольствий до ду152
ховно-нравственных состояний эмпатии, самопросветления, в зависимости от
степени стремления индивида к совершенству и того обстоятельства, которое и
явилось причиной переживания. В процессе переживания человек испытывает
страх, ужас, боль, удовлетворение, восторг и т. д., а также экзистенциальноинтеллектуально размышляет, т. е. ощущает радость, любовь, ненависть, печаль, симпатия, тоска, скука. В человеке, испытывающем трудность в достижении какой-либо поставленной цели, возникает ощущение недосягаемости,
страдания, что и является доминирующей составляющей осознания его ценности. Поэтому, на наш взгляд, ценность – это феномен, связанный с переживанием и осмыслением своей субъективности в пространстве, где имеется множество объектов. Осознавая эту субъективность, индивид идѐт в направлении к
новому качеству своей экзистенции. Ценность не мыслится без переживания,
так как она переживается, постигается, опредмечивается субъектом интеллектуально, интуитивно и эмоционально. Высшая сущность переживания – это воплощение еѐ смыслозначимости.
Опредмечивание и освоение экзистенциальных ценностей современной
личностью и обществом происходит на трѐх уровнях, взаимодополняющих
друг друга.
Таким образом, ценности оказываются квинтэссенцией субъективности,
уникальным выражением экзистенциального стремления обретения смыслозначимости. Ценности, как один из видов информации, способствуют преобразованию окружающей внешней реальности и формированию у того или иного
индивида определѐнной направленности социальных процессов.
Специфика процесса освоения экзистенциальных ценностей современной
личностью и обществом заключается в следующем: оценивание выступает
больше чем о-своением или при-своением объектов, оно оказывается их одухотворением – внесением смысла и значения в их существование. Это относится
лишь к миру ноэтическому, миру интерпретируемому субъектом, но одновременно становится и самим бытием, поскольку субъект также есть смысл и ценность в самом себе. Мир ценностей личности трансформирует объективное
153
бытие в субъективную реальность, становясь своеобразным снятием того и
другого. Исходя из интуитивного или осознанного представления о должном
варианте реальности, индивид достраивает недостающие элементы, преобразуя
само мироздание. Ценности подобно зеркалу отражают ориентиры жизнедеятельности субъекта, но изучение их динамики важно не только для понимания
индивидуального бытия, но и для осмысления общественного саморазвития.
Поскольку направленность хода мировой истории сегодня может оказаться зависимой от действий отдельной личности, направляющей не только свою потенцию и способности, но и весь накопленный опыт современной науки и технологии к достижению внутренних смысло-значимых целей.
2.3. Влияние ценностно-рациональных действий
на креативность сознания в духовно-нравственном
совершенствовании личности
Обыденно-практический уровень сознания предполагает реализацию
ценностно-рациональных действий, включающий в себя различные формы поведенческой рефлексии и «включѐнность» в целеполагающую деятельность социальных типов личности.
Учитывая исторический процесс развития общества, можно выделить
следующие типы личности: деятели (охотники, воины, земледельцы, менеджеры и др.); мыслители; люди чувств, эмоций и различных аффективных состояний; люди, сделавшие делом своей жизни милосердие, целомудрие, альтруизм,
справедливость. Люди, относящиеся к первому типу (деятели), «горят» своим
делом, они амбициозны, эмоциональны, активны и прагматичны. Они знают
себе цену и берут на себя огромную ответственность за свой народ, за жизнь
окружающих его людей. К сожалению, их социальная активность быстро «выгорает». Мыслители всегда пользовались публичной популярностью, так как
умело применяли законы риторики, но они далеки от реальной действительности, так как в трудные моменты жизни необходимо действовать, а не просто
наблюдать и размышлять. Их аналитический склад ума позволял осуществлять
различного рода умозаключения – от оптимистических до пессимистических.
154
Их считали посланниками богов или они обожествляли сами себя (Христос и
Мухаммед, Моисей и Пифагор, Будда и Заратустра, Соломон и Лао-Цзы и др.).
Третий тип – это эмоционально-чувствительные люди, легко поддающиеся
влиянию аффективных состояний. К этому типу относятся люди искусства,
живущие в мире грѐз и умеющие интуитивно предвидеть многое вопреки научным прогнозам. Есть и четвѐртый тип людей, которые сделали делом всей своей
жизни целомудрие, милосердие, альтруизм и справедливость (Альберт Швейцер, Мать Тереза и другие). Они являются образцом для тех, кто пытается различать расу, возраст, пол, вероисповедание. Их настоящее призвание – истинно
любить свой народ, быть преданным своему делу, гуманно относиться ко всему
живому.
Справедливо стоит заметить, что большая часть людей, относящихся к
данным типам, интегрируют в себе качества всех названных выше социальных
типов отношения к жизненным установкам. Важно, на наш взгляд, понять, какие средства и методы выбрала та или иная личность для принятия ценностнорационального решения, в результате которого свобода человека играет не последнюю роль. Эту мысль можно подтвердить словами Д.С. Лихачѐва: «Человек обладает свободной волей и обязан выбирать, обязан создавать новое. Он –
творческое существо. Если он перестанет быть творческим существом и быть
устремлѐнным в будущее (своѐ и своей страны), он перестанет быть Человеком»85.
А.А. Фетисов писал: «Люди, слабые умом, полагают, будто переход к
принципиально новой системе возможен на основе естественной эволюции,
минуя разум (без выработки разума в системе). Вторая разновидность слабоумных людей рассуждает противоположно первой – будто переход возможен бездумно “революционным” путѐм, под натиском энергии силы и с помощью
“коллективного ума” (средневзвешенной эклектики). Есть и третья разновидность слабоумия – люди, ищущие разрешения проблемы на чисто волюнтаристских (субъективных) путях, без осознания общих организационных законо85
Кошелев П. Мудрые мысли. Афоризмы, которые изменят вашу жизнь. – СПб.: Изд.-во « Веды», 2009. – С. 16.
155
мерностей природы. Это наиболее опасная разновидность слабоумия. И, наконец, есть ещѐ четвѐртая разновидность слабоумия – ни во что не вмешиваться»86.
В связи с тем, что в новых условиях развития общества необходимо формировать «новое» сознание у будущего поколения, следует уместным обратить
внимание на то, на каком уровне осуществляется выбор тех или иных ценностно-рациональных действий и как они могут повлиять на духовное обновление и
совершенствование личности.
М. Вебер, например, пытался строго разграничивать опытное знание и
оценочное суждение, одностороннее частное познание и постижение тотального, эмпирическую действительность и сущность бытия. В качестве вспомогательного понятия М. Вебер ввѐл понятие идеального типа. Особый интерес для
освещения данного вопроса представляет его концепция, которая основывается
на функционировании различных типов действия / поведения и выделенные им
четыре вида действия: целерациональное (через ожидание определѐнного поведения предметов внешнего мира и других людей: критерием рациональности
является успех), ценностно-рациональное (через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или как-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность /самоценность определѐнного поведения), аффективное (через актуальные аффекты и чувства) и традиционное (через привычку) 87.
М. Вебер выделяет два признака социального действия:
– осмысленный характер;
– ориентация на ожидаемую реакцию других лиц.
Следовательно, основными понятиями в нашем вопросе должны стать такие, как поведение, действие, уровни деятельности, духовное обновление и духовное совершенствование.
86
Фетисов А.А. Теория систем // Хомосапиенсология. – 2005. – № 1 (7). – С. 32.
См.: Вебер М. Понятие социологии и «смысла» социального действия // Общая социология. Хрестоматия
/ Сост. А.Г. З дравомыслов, Н.И. Лапин; Пер. В.Г. Кузьминов; Под общ. ред. Н.И. Лапина. – М., 2006. – С. 112.
87
156
Целерациональные действия чаще всего встречаются в сфере экономической практики, когда используются средства для достижения собственных рациональных целей. Ценностно-рациональные действия определяются осознанной верой в совершении какого-либо действия (например, капитан последним
покидает тонущий корабль). Этому типу действий характерен субъективнорациональный момент. Традиционные – определяются традицией или привычкой. Аффективные – определяются эмоциями.
Феноменологическая
трансформация
/ эволюция
экзистенциально-
ценностных основ бытия с позиций современного подхода к осмыслению социальной реальности основывается на следующих уровнях организации человеческого бытия: ситуационном, личностном и экзистенциальном, где потенциальное должно пройти путь осмысления и выход за пределы собственного «Я»,
стремясь к реализации «идеального я», включающего смысл: каким я хотел
быть, и к чему считаю нужным стремиться.
Совершая осознанно ценностные действия, личность достигает идеализации своего «Я». Поэтому понятие «идеальный тип», как нам кажется, является
весьма перспективным и актуальным в наши дни, когда духовно-творческие
силы помогают преодолеть в человеке несовершенное.
Напрашивается вывод о том, что основной ценностью является сам человек, вокруг которого и благодаря которому происходит обновление и совершенствование духовной жизни общества.
Эти действия универсальны сами по себе и, естественно, могут применяться на всех уровнях жизнедеятельности человека, от конкретного индивида,
до глобального общества в целом (см. рис.2).
157
Рис. 2. Уровни деятельности (поведения) человека в социуме.
Стремление жить по законам духовной жизни общества будет способствовать индивиду дойти от уровня деятельности, обусловленного средой, до
уровня инновационно-деятельностного, в процессе которого индивид освобождает себя от чего-то низменного, частного, расширяя горизонты своего существования и созидательно-активной деятельности в целом.
На наш взгляд, именно нравственно-этический выбор лежит в основе духовно-нравственного совершенствования личности. Выбору подлежат самые
разнообразные элементы рациональной деятельности (цели, средства, моменты
социальной программы в целом). В ситуации выбора и принятия решения необходимо учитывать ряд факторов (субъекта, средства, условия, ограничения,
альтернативы, возможные результаты и т.д.): функция субъекта, принимающего
решение; реальные сложные обстоятельства, от которых может зависеть правильный выбор; применение различных поведенческих стратегий в ситуации
выбора; окончательный выбор будет определяться в зависимости от объективных условий и от выбора определѐнной поведенческой стратегии в целерациональной деятельности субъекта.
158
При принятии рационального решения необходимо различать решения
надежные, безосновательные и рискованные88. Виды решений: надежное решение – решение на основе знания субъектом ситуации и объективных условий
достижения целей, а также возможности предсказания последствия действий;
безосновательное решение – решение субъекта без владения ситуацией и неспособности адекватной оценки последствий своих действий; рискованное решение – решение, не дающее возможность субъекту ориентироваться в последствиях, контролировать и предвидеть результат действий. Возможна только вероятная оценка объективного обстоятельства принятия решения, а также способность определить алгоритм, который позволит субъекту рассмотреть данное
обстоятельство и определить пути его преодоления.
Этапы принятия решений: первый – определение проблемы. Определить
проблему в рамках социальной деятельности означает сделать выбор относ ительно изучения условий, препятствующих принятию эффективного решения.
Второй этап – конструирование альтернативных способов решения проблемы.
Этап конструирования спектра возможных действий, направленных на решение
возникающей проблемы. Этот этап является показателем проявления творческой, мыслительной деятельности, который в итоге характеризует эффективность мышления субъекта. Третий этап – выбор наилучшей альтернативы. Для
того чтобы считать выбор разумным, субъект принимающий решение должен
знать к каким последствиям приводит каждая альтернатива и какова их полезность для него. Выбор альтернативы – это основное правило принятия эффективного решения. Для принятия эффективного решения, необходимо обладать
определенной информацией, т. е. информацией о множестве альтернативных
действий, множестве объективных условий, не зависящих от субъекта, но
влияющих на результат выбора, множестве вероятностных оценок и субъективных значений, зависящих от ценностей и ценностных ориентаций субъектов.
88
Швырев В.С. Рациональность как ценность культуры. - М ., 2003. – С. 31. Или: Хабермас Ю. Понятие индивидуальности
// Вопросы философии. – 1989. – № 2. – С. 16.
159
Итак, выводя полемику на несколько иной уровень решения данной проблемы, следует заметить, что в философии сознание выступает как исходное
понятие для анализа всех форм проявления духовной жизни личности. Бесспорно, центральными философскими проблемами являются вопросы об отношении сознания человека к его бытию, о включенности личности в реальный и
виртуальный мир, о тех возможностях, которые предоставляет ей сознание, и о
той ответственности, которую налагает сознание на неѐ. Актуальное значение
приобретает разработка и проблемы креативности сознания, т. к. общественная
жизнь развивается вследствие работы мысли, а еѐ генератором всегда выступает сам человек, являющийся носителем креативного, творческого начала.
Ценностно-рациональные действия оказывают своѐ продуктивное влияние на креативность сознания, выполняя, прежде всего, акты избирательности в восприятии. Так, взаимодействуя с окружающим миром, человек, всегда
выделяет одни объекты (предметы, их свойства, признаки и качества) по сравнению с другими. При этом он руководствуется сформулированной заранее,
чѐтко поставленной целью, что есть предвосхищение в сознании результата, на
достижение которого направлены его действия. Как представляется, целеполагание неразрывно связано с творчеством. Этот вывод можно сделать исходя из
того, что индивид, выбирая между многими возможностями с тем, чтобы одну
из них превратить в реальность, иногда созидает и то, чего он не предвидел и
что может быть даже более значимым чем предмет его первоначального замысла.
Избирательность восприятия определяется как объективными, так и субъективными причинами. К объективным можно отнести особенности самих воспринимаемых предметов и тех внешних условий, в которых он воспринимается.
Субъективные же причины – это, прежде всего, отношение человека к воздействующим на него объектам, зависящее от их значения для него, от его потребностей и интересов, а также прошлый опыт человека и его состояние в данный
момент.
160
Поскольку восприятия всегда включены в выполнение какой-либо деятельности (экономической, социальной, духовной, политической) и всегда подчинены задачам этой деятельности, один и тот же предмет может восприниматься личностью по-разному. Избирательность восприятия также зависит и от
того, какую задачу индивид ставит перед собой. При отсутствии же определѐнной задачи его восприятие бывает обычно неполным. Вот почему неясными
оказываются образы таких предметов, с которыми приходится хотя бы и часто
встречаться, но отчѐтливое восприятие которых не требуется задачами деятельности.
Человек сознательно регулирует также процессы своей памяти и управляет ими, исходя из тех целей и задач, которые ставит в своей деятельности. По
нашему мнению, избирательный характер памяти объясняется различными
возможностями человека, его психическим и физическим состоянием, эмоциональный настроем. Так, например, он запоминает наиболее прочно те факты,
события и явления, которые имеют для него или для его деятельности особенно
важное значение. И наоборот, всѐ то, что для него малозначимо, запоминается
им значительно хуже и быстрее забывается. Немалое значение при запоминании имеют также устойчивые интересы, характеризующие личность. Всѐ то,
что в окружающей жизни связано с ними, запоминается лучше, чем то, что с
ними не связано. Продуктивность памяти во многом зависит и от волевых качеств человека. Опыт показывает, что люди слабовольные, ленивые, как правило, не способны к длительным волевым усилиям, они запоминают поверхностно и плохо.
Креативность сознания обнаруживается в способности индивида творить,
созидать принципиально новые идеи и образы. В этом процессе можно выделить две тесно связанные друг с другом стадии. На первой происходит осмысление человеком имеющегося в его распоряжении материала и его анализ. Вторая стадия – возникновение новой по замыслу идеи и поиск путей еѐ практического применения. Общеизвестно, что формы творческого процесса разноо б-
161
разны. На наш взгляд, они определяются, прежде всего, оригинальностью личности и областью еѐ деятельности.
Мы полагаем, что творчество связано с интуицией, вдохновением, озарением, воображением, фантазией, предвидением. Эти феномены, как известно,
являются важнейшими формами психической деятельности человека.
Думается, что процесс воображения многоступенчат. Его начальное звено
составляет мысленная программа преобразования исходного материала, а конечное – наглядный образ ненаблюдаемых явлений. Можно даже сказать, что
воображение является синтезом чувственности и мышления. Причѐм мышление
играет здесь ведущую роль, поскольку его продукты – наглядные образы –
обобщаются, пронизываются смысловым значением. Человек, создавая воображаемый образ, выделяет те или иные стороны изображаемого явления и с илой мысли соединяет их воедино, по-новому связывает различные вещи, их
свойства и отношения. Вот почему фантастический образ всегда есть «отход»
от реальности, это воспроизведение действительности в еѐ тенденции, в еѐ возможности и даже невозможности.
Внезапное прояснение сознания, творческий подъѐм, новые представления могут появиться у индивида как бы сами собой, без предварительных логических рассуждений и без доказательств. Вместе с тем следует признать, что
этим состояниям всегда предшествует период усердной работы. Так, у человека, не исследующего закономерности природы, не могут возникнуть новые разумные идеи, их объясняющие.
Практика свидетельствует, что интуиция часто проявляется в деятельности учѐных, представителей искусства, политики, спорта (шахматы, например)
и т. д. Архимед, Ньютон, Броун, например, благодаря своей интуиции, сделали
многие открытия.
Следует иметь в виду, что существуют разные виды интуиции. Можно
выделить чувственную интуицию (способность творчески воображать и др.) и
интеллектуальную (способность к быстрому анализу и умозаключению).
162
По нашему мнению, интуиция близка таким состояниям, как вдохновение, озарение. Она, как и вдохновение, и озарение имеет истоки в бессознательном слое психики человека. Вместе с тем интуиция опирается и на рефлексию.
Интуиция связана также с различными идеальными проектами будущих
тенденций развития природы, общества, человека и прежде всего с научными
прогнозами. Эти предсказания являются продуктами творческого процесса. С
помощью предвидения человек конструирует в идеальном плане такие черты
объекта, которые отсутствуют в настоящем, но которые при определѐнных объективных и субъективных условиях могут возникнуть в будущем.
Прогнозы, модели будущего явления или события, создаваемые специалистами разных областей деятельности, играют важную роль в нашей жизни.
Они помогают людям создать условия, помогающие им приспособиться к новым тенденциям. Вместе с тем они могут ускорить или затормозить осуществление прогнозируемого явления, могут способствовать осуществлению одних и
предотвратить наступление других событий. Таким образом создаются информационно-теоретические предпосылки планирования и социального управления, а также условия для сведения к минимуму действия отрицательных факторов социальных и природных явлений и максимального развѐртывания их положительных сторон.
Прогностические модели могут способствовать открытию новых потенциалов и факторов, упраздняющих действие неблагоприятных для человека будущих явлений. Они позволяют не только определить оптимальный вариант
нового явления, но и ускорить его реализацию. Причѐм при одинаковых вероятных возможностях положение может быть изменено в сторону благоприятных для общества факторов. При возможностях же с разной вероятностью человек может затормозить или приостановить полностью осуществление наиболее вероятной, но неблагоприятной для него потенции. Между тем личность
может и ускорить осуществление менее вероятной, но более благоприятной
возможности.
163
Прогноз не только опережает свой объект, но при определѐнных условиях
и сам является фактором его становления. Возникший до оригинала образ реально возможных будущих процессов и явлений становится фактором его реализации. Он может определить, какие идеалы, желания, надежды являются реальными, а какие нет.
К сказанному выше нужно дополнить, что прогнозы возможны лишь при
наличии достаточного количества информации о прошлом и информации о настоящем. По нашему убеждению, выход субъекта за пределы настоящего в будущее возможен только благодаря обратному движению – от настоящего к
прошлому. Необходимость соотношения с прошлым при познании будущего
определяется, прежде всего, характером деятельности людей. Однако структура
человеческой деятельности в качестве обязательного условия требует не только
соотнесения еѐ начальных этапов с последующими – главным образом с конечным результатом, – но и с исходными состояниями. Итак, в процессе деятельности индивид всегда преодолевает настоящее, переходя в будущее и оставляя
за собой ранее созданное. Настоящее, вырастая из прошлого, детерминирует
будущее. Как видим, прогностическая информация – это результат выявления
характерных симптомов, признаков, тенденций прогнозируемого явления в
прошлом и настоящем. Человек, исследуя современное состояние явления,
осуществляя реконструкцию прошлого, а также их взаимосвязь в ходе определѐнного цикла развития, может воспроизвести и некоторые черты будущего.
Стало быть, наличие определѐнной общности между прошлым, настоящим и будущим служит объективной предпосылкой прогнозов. Их объективными предпосылками также являются относительная повторяемость и устойчивость природных и социальных процессов, тенденций развития.
Исходя из вышесказанного, можно заключить, что прогностический образ
представляет собой своеобразную экстраполяцию на будущее возможностей,
заложенных в настоящем и в прошлом. Он складывается как своеобразное продолжение в будущем потенциалов действительности, однако не выходит за
рамки получаемой и преобразованной в данной исторической ситуации инфор164
мации. Разумеется, целостное создание прогностической модели предполагает
в какой-то мере выход за пределы настоящего, идеальную экстраполяцию контуров будущего. Тем не менее, прогностическое знание носит, как правило, гипотетический характер. Естественно даже в этой форме прогнозируемая информация может способствовать действительному изменению мира. Благодаря
еѐ изучению, становится возможным найти оптимальный вариант соответствующего явления до его реализации в действительности. На этом общество выигрывает время, экономит средства и силы.
Осмысливая процессы прогнозирования, мы неизбежно приходим к вопросу и о возможности создания точных прогнозов. Бесспорно, они во многом
зависят от личных качеств человека, его культурного и образовательного уровня, таланта, способности нестандартно мыслить. Наряду с этим качество пр огнозов зависит и от тех условий, которые создаются обществом для деятельности личности. Но только ли субъективные факторы определяют подобные
предсказания?
Сегодня благодаря синергетике мы знаем, что все природные и социальные системы способны к самоорганизации. Причѐм система самоорганизуется
не гладко и просто. Самоорганизация переживает и переломные моменты –
точки бифуркации. Точка бифуркации – это кризис в развитии системы, момент
утраты ею устойчивости и возникновения в системе новой структуры и в эти
моменты она имеет набор возможностей выбора направления дальнейшего развития. В точке бифуркации система как бы «колеблется» перед выбором того
или иного пути организации, пути развития. В таком состоянии небольшая
флуктуация (момент случайности) может послужить началом эволюции (организации) системы в некотором определѐнном (и часто неожиданном или просто
маловероятном) направлении, одновременно отсекая при этом возможности
развития в других направлениях. Поэтому, знакомясь с прогнозами, не следует
забывать и том, что в природных и социальных процессах ключевую роль – наряду с закономерным и необходимым – могут играть случайные факторы,
флуктуационные процессы, что случайность заложена в основу основ мира, в
165
котором мы живѐм, случайность и неопределѐнность объективно ему присущи.
Отсюда становится очевидным, что создание безошибочных предсказаний в
принципе невозможно, нельзя однозначно вывести будущее из настоящего. Поэтому прогноз как форма творчества характеризуется некоторой неопределѐнностью, которая обнаруживается различно в зависимости от распределения вероятностей прогнозируемого явления или события.
Важно иметь в виду, что прогнозирование осуществляется в определѐнных границах. В частности, прогнозированию нет места там, где изменение
данного события в прошлом не приводило к возникновению нового. Отсутс твие перспектив развития в будущем, естественно, исключает и возможность
прогнозирования.
Как было уже отмечено, по своему не вполне достоверному характеру
прогностическое знание приближается к научной гипотезе, являющейся предположением о причине, обусловливающей соответствующее действие. Безусловно, между ними есть общее. Так, сравнительно часто гипотеза выступает
исходным пунктом прогноза. Между тем прогноз и гипотеза отличаются друг
от друга. Прогноз направлен только на будущее, а гипотеза, как на будущее, так
и на прошлое и настоящее. Прогностическая модель обнаруживает вполне определѐнную и непосредственную практическую направленность, поскольку на
еѐ основе вырабатывается идеальный вариант, сообразно которому реализуется
будущее явление. Между тем гипотеза не всегда направлена непосредственно
на практику. Зачастую в рамках определѐнной научной системы она имеет
только логическое или теоретическое значение. В подавляющем большинстве
случаев она выступает исходным пунктом развития научной теории.
Наряду с прогнозированием существуют и другие формы идеального
опережения будущего, создаваемые человеком. Речь идѐт об утопических и
мистических образах будущего (пророчество, гадание, ясновидение), эмоциональных образованиях и представлениях, таких как надежды, желания, стремления и т. п. Эти конструкции обычно основываются на субъективных желаниях и устремлениях отдельных личностей. Мистические и утопические проекты
166
порой игнорируют или искажают факты, известные их автору, но противор ечащие его построениям. Их создатели часто отказываются от попыток сверить
теоретические выкладки с результатами наблюдений при наличии такой возможности, заменяют проверки апелляциями к «интуиции», «здравому смыслу»
или «авторитетному мнению», иногда используют и недостоверные данные, не
учитывают реальные объективные возможности. В силу этого данные формы
творчества носят, как правило, произвольный характер.
К креативной деятельности, естественно, следует отнести научную деятельность, поскольку учѐный предлагает принципиально новые подходы в рассмотрении различных естественнонаучных, технических и гуманитарных проблем, не имеющие аналога в прошлом решения в исследовании явлений и процессов окружающего мира. Научная деятельность, субъектом которой является
сам человек, есть для него интереснейший творческий процесс. Открытия и
изобретения – результаты творчества учѐного. Открытие устанавливает ранее
неизвестные объективные закономерности природы и общества, явления, свойства действительности, вносит радикальные изменения в существующую парадигму научного мышления. Изобретение связано с применением открытий или
известных законов природы для создания новых технических систем. В процессе этой деятельности происходит развитие сущностных сил человека, он преобразует не только окружающий мир, но и самого себя.
Как известно, любое научное исследование начинается с постановки научной проблемы. Научная проблема, формируясь там, где возникшие вопросы
не могут быть решены с помощью имеющегося знания, является, бесспорно,
результатом творческого процесса. Она выражает своеобразное противоречие
между субъектом и объектом познания. Вторгаясь в сферу новых отношений,
исследователь стремится к их осознанию. Однако старых знаний для этого
обычно недостаточно. Поэтому возникает противоречие между познанным и
непознанным, т. е. имеющимися в распоряжении индивида познавательными
средствами и объектом, который не соответствует существующей системе теоретических представлений. Тем самым формируется проблемная ситуация, в
167
которой выдвигаются определѐнные вопросы, задачи, а также определяются
пути их решения, преодолеваются границы старого знания. Таким образом, научная проблема – это необходимое звено в творческом развитии знания, в переходе от известного к неизвестному, в углублении теоретических представлений.
На этом этапе задача познания нового пока не решена, учѐному ещѐ предстоит
проделать длительный путь поисков. Однако, тем не менее, можно заключить,
что уже на стадии проблемы начинает формироваться новое знание. После постановки научной проблемы занавес в область ещѐ непознанных явлений уже
открыт.
В научном исследовании важную роль играют такие методы как аналогия, абстрагирование, идеализация, моделирование предполагающие воображение и фантазию. Результатами этого процесса являются принципиально новые
формы научного знания, т. е. неизвестные ранее теории, законы, модели и гипотезы. Идеи учѐного, воплощаясь в жизнь, улучшают и совершенствуют еѐ.
Всѐ то, что связано с творчеством общества и раскрытием тайн природы и
социальной жизни, с использованием достижений науки и с поисками наиболее
совершенной и осмысленной деятельности всѐ больше превращается в неотъемлемую часть бытия человека. Научные идеи, соединяясь с действиями масс,
приобретают со временем значение важных реальных сил истории. Их применение к запросам и нуждам общества становится обязательным для решения
проблем, встающих перед людьми.
Итак, креативность сознания проявляется в избирательности, целенаправленности восприятия и памяти, в создании ранее не существовавших в сознании индивида или в общественном сознании идей, замыслов, образов, а также в
актах воображения, фантазии, в исследовательской деятельности, созидании
произведений искусства, различных форм идеального опережения будущего,
выдвижении научных проблем, гипотез и теорий.
Духовно-нравственное совершенствование личности предполагает замену
«старой» морали на «новую», более прогрессивную, т. е. необходим поиск об-
168
новлѐнных образов будущего, выработка и внедрение новой идеологии в системе экзистенциально-ценностных отношений.
Стремление личности жить по законам духовной жизни общества даѐт
человеку возможность отказаться от чего-то преходящего, частного, тем самым
расширив своѐ мировосприятие чем-то бесконечным, общим. Такой процесс
смыслополагания носит созидательный характер: его можно назвать самотрансценденцией – преодолением противоречий, например, эгоизма и альтруизма (Ф. Франкл).
По нашему мнению, процесс идеального творения личности, включая
ценностно-рациональные действия, включает в себя: а) ориентацию на ценностные основания в собственных действиях; б) понимание собственного места в
занимаемом пространстве духовной жизни общества; в) осознание себя как
главного субъекта деятельности, в котором смысл, воля, свобода, знания и опыт
являются приоритетными в достижении поставленной цели (см. рис. 3).
Рис. 3. Механизм взаимодействия внутреннего «Я» и внешнего «Я»
в системе целей и ценностей
169
Ценностно-рациональные действия не просто противостоят повседневности: они выражаются в привнесении в повседневность дополнительных, но
вместе с тем возвышающих «предстоящих» ей смыслов.
Ценностно-рациональные действия определяются осознанной верой в совершение какого-либо действия (например, капитан последним покидает тонущий корабль). Духовное обновление и совершенствование может происходить
в постоянной борьбе между внутренним «Я» и внешним «Я» на двух уровнях
личности:
– первый уровень характеризуется наличием гармонии, когда внутреннее
и внешнее, составляющие духовный мир личности, находятся в состоянии экзистенциального равновесия
– и второй уровень, который предполагает позитивное противоборство.
В том случае, если эти два начала – внутреннее «Я» и внешнее «Я» – противоречат друг другу, и в этот момент личность благодаря активизации всех сфер
сознания удерживает эти экзистенциально-равновесные отношения с окружающим миром, не теряя своей целостности, такой процесс обновления и совершенствования личности можно назвать конструктивным.
Из вышесказанного следует, что, рассматривая процесс духовного обновления и совершенствования личности, от субъективного или от объективного
не только нецелесообразно, но и попросту невозможно и неконструктивно. Повидимому, речь должна идти о диалектической направленности рассмотрения
данного вопроса с позиций субъект-объектных отношений. Данный подход
должен соотноситься с выбором ценностно-рациональных действий, который
характеризуется одухотворением личности, т. е. еѐ устремлѐнностью к высшим
ценностям, желанием усовершенствовать себя. Основные направления духовного обновления личности и общества заключаются в таких постулатах, как
гуманизация духовной жизни общества; не-размывание общечеловеческих
ценностей, а наоборот, их возрождение; реорганизация системы общественных отношений; внедрение в массовое сознание «новой» идеологии в преодо170
лении стереотипов восприятия норм и ориентаций в современных условиях
российского общества; демократизация духовной сферы жизни общества в целом.
Поиск идеальной системы экзистенциально-ценностных отношений, их
реализация в современном обществе предполагает учѐт специфики нашего времени, которое необходимо наполнить духовностью, «новым содержанием.
Г.С. Киселѐв по этому поводу писал: «Есть только одна сила, способная отвести
от человечества гибельную участь – его способность к нравственному совершенствованию»89.
З. Фрейд в своѐ время уделил особое внимание классификации типов
ухода от действительности. Такое разнообразие тактик ухода представляет несомненный интерес в решении поставленной проблемы.
Первый тип бегства от действительности, несущей страдания, характеризуется влечением к наркотическому опьянению. Выражение индивидуальной
автономии рассматривается в виде наслаждения.
Второй тип – «киническое» бегство от действительности – предусматривает избавление от страданий в использовании минимальных сил своей жизнеутверждающей активности. Киники в своѐ время явились первыми в обосновании главной цели жизни – невозмутимости, а также в свободе не только от наслаждений, но и от страданий. Киники считали, что страдания и удовольствия
неразрывны. Поэтому, чтобы избавиться от страдания, необходимо отказаться
от наслаждения.
Третий тип освобождения от действительности необходимо рассматривать, учитывая творчество. «Творец», как и «киник», наверняка откажется от
любых уровней наслаждения, нежели будет стараться спасать себя от страданий.
89
Киселѐв Г.С. Смыслы и ценности нового века // Вопросы философии. – 2006. – № 4. – С. 5.
171
Четвѐртый тип называется «ценителем», или «зрителем». Наслаждение
произведениями искусства, в процессе которого личность создаѐт для себя иллюзорное пространство, заменяет агрессивность реальной действительности.
Реалистичными, на наш взгляд, являются ещѐ два таких типа, как «отшельник» и «бунтарь». Отшельник выбирает себе свою нишу, где ему удобно
можно было бы спрятаться, «уклониться» от реальной действительности, не
желая преодолевать жизненные трудности, а бунтарь, пытаясь занять противоположную позицию, стремится, как правило, переделать мир согласно его
внутренним желаниям и стремлению к идеальному. Уход от действительности
может приобрести форму внутреннего противостояния к обустройству мира,
пренебрежения к нему, или же не-участия в нѐм, проявляющегося в самосовершенствовании, поиска личностного смысла.
Изучив их разнообразие, З. Фрейд пришѐл к выводу о том, что все перечисленные типы сориентированы на «уход» от реальной социальной действительности, где индивид не имеет конкретной цели в самой деятельности. Такой
«уход» не следует смешивать с проявлением его духовной сущности. Скорее,
наоборот, человек деперсонифицируется в реальных обстоятельствах.
На наш взгляд, весьма уместным было бы рассмотреть ещѐ один из типов
«ухода» от действительности – это, по выражению З. Фрейда, «рациональный»
/ «реальный страх», как реакцию человека на опасность и готовность, либо состояние, характеризующееся ожиданием опасности. Повышенное внимание и
напряжѐнность развивает наивысшую степень страха, что беспрепятственней,
на наш взгляд, позволяет совершать скачок готовности к действию и целесообразнее реализовывать весь процесс, в котором совершается определѐнное действие в системе экзистенциально-ценностных отношений. В данном случае такой вид «ухода» от действительности нельзя считать уклонением от реальности. Это то, что помогает самосохраниться как существу духовнонравственному, что позволяет перейти на другой уровень самосовершенствования личности.
Иррациональный / глубинный страх, например, страх-тоска как резуль172
тат подавления нереализованных желаний, стремлений, невоплощѐнных потребностей во фрейдизме и неофрейдизме противостоит рациональному
/ реальному страху, который может быть вызван определѐнными обстоятельствами.
В экзистенциализме существует ещѐ один вид страха – метафизический.
Этот вид страха отсутствует в мире животных, но он также носит иррациональный характер. «Ничто» является предметом разновидности данного страха. Метафизический страх и появился на основе появления знания о конечности собственной жизни. В различных его видах метафизический или экзистенциальный
страх можно встретить у Ж. Сартра (страх перед возможностью и свободой и
самим собой), М. Хайдеггера (страх смерти), С. Кьеркегора (страх-тоска).
Поэтому «рациональный страх» следует относить к категории ценностнорациональных действий, учитывая его интенциональность.
Ценностно-рациональные действия не просто противостоят повседневности: они выражаются в том, что в повседневность «впускаются» дополнительные смыслы.
Н. Коваль считает, что истинность таких действий выражается в динамике, постоянном расширении сферы горизонтов «духовного поля», в умении абстрагироваться от стереотипов, ограничивающих точку бифуркации. Ведущим
принципом в самосовершенствовании индивида должен стать принцип приоритета жизни Духа, т. е. преобладания внутренней его сущности над жизнью тела.
И.А. Ильин в своѐм труде «Путь духовного обновления» раскрыл основы
духовности бытия: человеку новой эпохи нужно снова освоить вечные ценности. Философ выделил семь таких основ – веру, любовь, свободу, совесть, семью, родину и нацию. Все эти формы духовной жизни общества являются общечеловеческими ценностями90.
В связи с этим, уместно определить чѐткую классификацию аксиологических компонентов и духовно-нравственных императивов в деятельности инди90
Ильин И.А. Пу ть ду ховно го обновления. Работы разных лет. – СПб : Библиопо лис, 2008. – С. 112.
173
вида, направленной на достижение поставленных целей. Речь идѐт о том, как и
через что в определѐнных исторических условиях влиять на личность с целью
формирования конструктивного мировоззрения. Следовательно, эта сфера
должна:
– чѐтко определять аксиологические доминанты современной действительности, которые выражаются в изменившихся условиях бытия человека;
– уметь вырабатывать высокую степень социальной устойчивости, выражающейся в коррекции мировосприятия и самосохранении через конструктивно-созидательные кодексы нравственности;
– быть наделена способностью к активизации всех сфер сознательной деятельности индивида.
Нравственные и социально-профессиональные ценности должны стать
приоритетом в духовно-нравственном совершенствовании личности. Следовательно, и сознательное управление этим процессом на уровне общего, особенного и единичного является неотъемлемой частью формирования «нового» мировоззрения.
Выход из кризиса, в котором оказалось современное общество, видится в
изменении субъективных качеств личности, более высокого уровня духовной
сущности, духовного мира человека, а также учѐта взаимозависимости названных выше принципов духовного совершенствования личности в системе экзистенциально-ценностных отношений.
Таким образом, учитывая личностный уровень духовно-нравственного совершенствования, следует сделать вывод о том, что необходимо учитывать реализацию и объективных, и субъективных факторов. Данный процесс предполагает преодоление своего несовершенства, «вчерашнего Я». А осознаваемые целерациональные и ценностно-рациональные действия в сочетании с традиционными могут характеризоваться причинно-следственной связью, где реализация духовно-творческих сил должна осуществляться переходом из бессознательного уровня в сознательный, объективированный. Процесс преодоления
несовершенства следует рассматривать как один из способов объективации,
174
одухотворения. А «уход от действительности» / «отчуждение» в различных
формах еѐ / его проявления не решит многих проблем духовной жизни общества. Только придание обстоятельствам смысла даст человеку будущего силы,
умения, возможность преодолеть своѐ несовершенство.
2.4. Мотивация как ценностно-рациональная
стратегия и экзистенциальная потенция современной
социальной действительности
Термин «мотивация» представляет собой понятие, которое является шире, чем термин «мотив». Дефиниция «мотивация» используется, например, в
современной психологии с бинарной позиции: как обозначающее систему факторов, предопределяющих поведение (мотивы, намерения, цели, и т. п.), и как
ведущий фактор регуляции активности личности. Мотивация, являясь «ядром»
внутренней активности личности, детерминирует особенности еѐ поведения,
общения и деятельности – основные сферы жизни человека. Таким образом,
мотивационную сферу личности можно определить как совокупность потенциально значимых мотивов, имеющих определѐнную выстроенность и детерминирующих направленность личности.
В то же время не секрет, что само понятие «мотивация» вызывает серьѐзные разногласия. С одной стороны, это инструмент психического регулирования, то есть внутренний механизм, в который извне просто так не включиться
(позиция психологии). С другой стороны, мотивация – инструмент социализации и важнейший фактор принадлежности к конкретной социальной группе
(позиция социологии). С третьей стороны, мотивация – элемент системы внешнего воздействия (позиция социальной философии).
Разработка и развитие теории мотивации велась также известным отечественным психологом А.Н. Леонтьевым. Особенность этой теории заключает в
себе опору на доминирующие принципы диалектики материализма и использует главное положение данного философского направления: не сознание детерминирует социальную действительность, деятельность индивида, а наоборот,
175
социальная действительность индивида. А.Н. Леонтьев утверждал, что развитие
сознания человека находит своѐ выражение в изменении мотивации деятельности. Деятельность направлена на свой предмет, в качестве которого и выступает
мотив.
А.Н. Леонтьев считает, что в основе побуждения деятельности лежит не
сама потребность, а предмет потребности, который, в его понимании, не находится за пределами психического. Говоря о предмете как мотиве деятельности,
он имеет в виду чувственно воспринимаемый предмет. «В этой отражѐнной
своей форме предмет и выступает в качестве идеального, внутренне побуждающего мотива»91.
В рамках социальной философии в определѐнных общественноэкономических ситуациях проблема мотивации как ценностно-рациональной
стратегии и экзистенциальной потенции (существующим движущим фактором
направленности личности) становится особенно актуальной. С этих позиций
очень важно осмыслить феномен мотивации.
Так или иначе, общепризнано, что существуют два вида мотивации –
внешняя и внутренняя. Внутренняя мотивация подразумевает стремления, желания, готовность самого человека к тем или иным действиям, а внешняя – систему побуждений в виде норм, правил, поощрений, наказаний, применяемых по
отношению к конкретным людям, занимающимся определѐнной деятельностью. Проблема управления заключается в том, чтобы согласовать внутреннюю
и внешнюю мотивацию, вопрос состоит в том, какую из них по какой «настраивать» (см. схему 1).
Мотивация как ценностно-рациональная стратегия и экзистенциальная
потенция есть выражение уникальности духовно-нравственного бытия. Экзистенциалисты определяли человека через его деяния. Может показаться, что их
философия печальна, пессимистична. Но такое впечатление, на наш взгляд,
ошибочно. Ведь само понятие «человеческое бытие» предполагает возвышение
91
Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Смысл; Академия, 2004. – С. 304, 192.
176
человека, его готовность превзойти самого себя. Следовательно, экзистенциализм вооружает человека одухотворяющей целью.
Внешний мир связан с внутренним через сознание, которое выполняет по
отношению к «Я» различные мотивационные операции, ориентированные на
духовно-нравственную деятельность. Мотивационная сфера личности проявляется через воспитание, обучение, самообразование, определѐнные жизненные
поступки. Взаимосвязь институтов, способствующих формированию духовнонравственной личности, связь внешнего мира с внутренним отражена в схеме.
Указанные
образы
«Я»
не
всегда
являются
достаточно
взаимосогласованными. Между ними могут возникать противоречия. «Реальное
я» может оказаться несоответствующим «идеальному Я».
Мотивационная сфера деятельности
может быть охарактеризована
По структуре
Потребности
Мотивы
Цели
По содержанию
Материальная
Социальная
Сознательная
Бессознательная
По развитости
Широта
Гибкость
Иерархизированность
Схема 1. Структура мотивационной сферы
177
Подобные
противоречия
разрушают
«Я-концепцию»,
человеку
приходится обращаться к самосознанию и изменять сложившуюся в нѐм «Яконцепцию» или перестраивать себя в соответствии с ней.
Итак,
сознание,
ориентированное
на
духовно-нравственную
деятельность, выполняет по отношению к «Я» следующие функции:
– познавательную (интеллектуальную) – самопознание, самонаблюдение,
самооценка;
– целеполагающую (мотивационную) – определение целей и направлений
самосовершенствования
(формирование образов «потенциального
Я» и
«идеального Я»);
– оценочно-ориентировочную (эмоциональную) – осознание своего
самочувствия, формирование эмоционально-ценностного отношения к себе
(нравственные самооценки, самоуважение, себялюбие и т. д.), которое
опирается в значительной степени на сопоставление «реального Я» с другими
образами «Я»;
–
управленческую
(волевую)
–
саморегуляция,
самоконтроль,
самовоспитание (см. схему 2).
Информация, получаемая извне, должна восприниматься индивидом по
законам духовно-нравственного бытия. Но что же должно мотивировать нами,
чтобы
человечество
анализировало
всю
информацию
с
позиций
конструктивного подхода?
С.К. Бондырева пишет: «Любая новая информация ведѐт к модификации
элементов связей содержания психики: образованию новых связей и комбинаций образов»92. Центральным в психике является комплекс «Я» и связанные с
ним процессы. Комплекс «Я» – это структурно устойчивое и функционально
динамичное сочетание отделов центральной нервной системы. Его стабильность достигается устойчивостью связей компонентов комплекса «Я» как между собой, так и с организмом (телом). При нарушениях функционирования это-
92
Бондырева С.К., Ко лесов Д.В. Матрица ду хо вности. – М.: Московский психо лого-социальный инсти ту т,
2008. – С. 129.
178
го комплекса самосознание (то есть «Я» индивида) становится неустойчивым
или «смутным».
Особый интерес представляют содержательные идеи известных философов и психологов, которые могут послужить основой для ценностного анализа
экзистенциальной мотивации как потенции духовной сферы жизнедеятельности
человека.
«Внешнее Я»
Мотивация человеческой экзистенции = Я
Духовность
«Внутреннее Я»
Образы
«реального Я» (актуального):
каков я есть в настоящее время
Образы «потенциального Я»: каким я намерен стать, и через некоторое время стану
Образы
«идеального Я»:
каким я хотел быть, и к
чему
считаю
нужным
стремиться
М олодѐжные организации
Семья
Школа
Государство
Церковь
«ВНУТРЕННЕЕ Я»:
ИНТЕЛЛЕКТ, ЭМОЦИИ,
МОТИВАЦИЯ, ВОЛЯ
ВОСПИТАНИЕ
ОБУЧЕНИЕ
САМООБРАЗОВАНИЕ
Институты
Семья
М одифицирующего
характера
Культурно-историческая
традиция
Культурная новация
о трицательное
Радикального
характера
по ложительное
Схема 2. Мотивация человеческой экзистенции
179
Немецкий философ, педагог и психолог Э. Шпрангер выделил основные
типы направленности абстрактного человека («форм жизни»), обусловленные
ориентацией на те или иные объективные ценности, одной из которых является
социальная. Э. Шпрангер обосновал значимость этой социальной направленности, так как общественная деятельность, любовь к людям, переживания по отношению к чужой жизни являются неотъемлемой частью духовной жизни социума. Учѐный проанализировал отношение индивидуальной духовной сущности человека к совокупности устойчивых связей «объективного духа»93.
Д.У. Аткинсон, американский психолог, сделал попытку сформулировать
основной тезис успешного достижения определѐнной цели, учитывая актуальную ситуацию и реальное поведение индивида: ценность поведения есть вероятность успеха. В качестве составляющего элемента он ввѐл мотивацию достижения, которая проявляется в разных ситуациях реального поведения. Мотивация достижения – компонент мотивационно-потребностной сферы, который
характеризуется стремлением человека к успехам в различных видах деятельности и избеганием неуспеха94.
Функциональный мотив (лат. functio – исполнение и moveo – двигаю) –
компонент мотивационно-потребностной сферы, побуждающий к деятельности, в которой эмоциональное наслаждение приносит сам процесс реальной
деятельности, а не его результат. Этот идею можно проследить в некоторых
учениях античности. Аристотель, например, такой процесс рассматривается как
признак блаженного и счастливого человека, а стимул к такой деятельности –
как стимул к жизни, т. к. сама жизнь и есть деятельность95.
В свою очередь Д. Берлайн разработал мотивационную теорию эпистемического любопытства (греч. theoria – исследование и epistemologia – теория
познания). Эта мотивационная теория поведения характеризуется внутренней
93
Два вида психо логии // Хрестоматия по истории психо логии. – М., 1980. – С. 233. Мотивация – краткое введение в психо логию // Психологический словарь. Режим доступа: http://www. psi.web zone.ru (дата обращения:
18.05.2011).
94
Atkinson J. Motivational determinante of risktaking behavior Psychol. Rev . 1957. – P. 64. Мо тивация – краткое
введение в психо логию // Психологический словарь. Режим доступа: http://www. psi.web zone.ru (дата обращения: 18.05.2011).
95
Иерузалем В. Учебник психоло гии. – М., 1911. – С. 319.
180
когнитивной потребностью, которая усиливается по мере увеличения «понятийного конфликта», обусловленного внутренними противоречиями между
«символическими реакциями» (т. е. мыслями). Энтропия в данном случае выступает объективной мерой любопытства. С позиций физиологии любопытство
представляет собой активацию ретикулярной формации. Факторами, влияющими на любопытство, признаются: сильные внешние раздражители (в аспекте
новизны, сложности, неожиданности), внутренняя неуверенность, биологическая потребность. Присутствие в человеке эпистемического любопытства способствует увеличению эффективности научения96.
Л. Фестингером, американским психологом, специалистом разработана
теория когнитивного диссонанса (греч. theoria – исследование, англ. cognition
знание и dissonance – несоответствие), представляющая особый интерес в области психологии регуляции мышления и социальной психологии. В 1967 г. в
основу этой теории были положены идеи теории поля К. Левина и теории равновесия Ф. Хайдера. В ней был реализован постулирующий принцип гештальтпсихологии: социодинамика определяется достижением хорошего гештальта.
Было сформулировано положение о том, что личность стремится к гармонии
когнитивных репрезентаций вновь полученных знаний, афирмаций об окружающем его мире, о себе, о поведении любого человека. Диссонанс этих репрезентаций переживается как нечто неприятное. Поэтому если человек встречается с антиномичными суждениями, то у него появляется острая потребность в
мотивации, приводящей к корректированию поведения – либо одно из суждений переосмысливается, либо сознательно им находится новая информация97.
На наш взгляд, недостаток теории состоит в том, что в ней рассматривалось только два диссонирующих элемента.
Многие думают, что отношения в окружающем нас мире построены по
законам справедливости. Такая вера в справедливый мир выступает как феномен социально значимых установок. Правда и ложь, добро и зло, красота и сча96
Вну тренняя мотивация // Психо логическая энциклопедия. – СПб.: Питер, 2003. – С. 135.
Lerner M. Social psychology of justice and interpersonal attraction // Foundation of Interpersona l Attraction. – N.Y.,
1974. – P. 188. Мо тивация – краткое введение в психологию // Психо логический словарь. Режим доступа:
http://www. psi.webzone.ru (дата обращения: 10.05.2011).
97
181
стье должны быть вознаграждены. Эту идею высказал М. Лернер. Даже случайные события в жизни, по мнению учѐного, должны соответствовать морали
тех людей, у которых они имеют место быть. Эти социальные установки проявляются и в том, что нужно богатых и удачливых людей воспринимать положительно, без зависти и неоправданного сомнения, так как они этого заслужили.
Мотив в отличие от мотивации принадлежит субъекту поведения и проявляется как его устойчивое личностное свойство. Мотив побуждает к совершению определѐнных действий. Данное понятие необходимо рассматривать с
разных позиций.
Понятие потребности отражает главную суть всех диспозиций. Потребность как свойство личности всегда связана с присутствием у индивида чувства
обделѐнности в чѐм-то, неудовлетворенности, т. е. то, что нужно личности. Потребность – это необходимость в чѐм-либо, которая регулирует жизнедеятельность и функционирование организма; внутренний побудитель активной деятельности.
В настоящее время имеются различные точки зрения на характер формирования и проявления мотивации как побудительной силы человеческой активности в различных еѐ формах. Потребности, как считают многие отечественные учѐные, выступают источником активной деятельности индивида. Некоторые учѐные наряду с потребностями указывают и на другие источники (интересы, цели, стремления, идеалы, убеждения, установки, чувства и т. п.) Однако
нам представляется наиболее результативным потребностный подход к пониманию мотивов, поскольку названные характеристики имеют тесную связь с
потребностями и многие из них отражают специфические потребности. Так,
например, имеется понимание интереса не только как эмоционального проявления, но и как потребности. Отмечается, что мотивы могут быть порождены
требованиями общества, приказами или просьбами. Однако требования, приказы или просьбы могут стать мотивами при условии их принятия личностью. На
это указывают и другие исследователи. Кроме того, они должны проявить себя
через потребности личности. Учитывая потребностную сторону мотивации,
182
В.Г. Асеев пишет: «Всякое требование, выступающее для человека только как
нежелательная необходимость, которую в силу обстоятельств нельзя обойти,
выполняется всегда ради какой-либо потребности, выполняется как «наименьшее зло», как наилучший выход из положения»98.
Известно, что потребность – это «состояние организма, человеческой
личности, социальной группы, общества в целом, выражающее зависимость от
объективного содержания условий их существования и развития»99. Потребности выступают как источники активности. Считается, что активность проявляется в процессе удовлетворения самых различных потребностей. В жизни людей чаще всего складывается такая ситуация, когда предмет потребности не
совпадает с предметом деятельности. Это наглядно проявляется в различных
видах деятельности, в том числе и учебной.
Существует большое многообразие потребностей, которые различаются
по своему предмету (материальные и духовные) и по происхождению (естественные и культурные). Классифицируют потребности исходя из процессов обмена. Существует энергетический, предметный и информационный обмен. В
связи с этим можно говорить и о соответствующих потребностях.
Потребности могут отражать как объективную (внешнюю) необходимость, так и внутреннюю, субъективную. Как отмечает Б.И. Додонов, наиболее
чѐтко такое определение потребности дано В.А. Василенко: потребность – это
заложенная в нас природой и обществом программа жизнедеятельности 100. С
этой позиции очень важно отличать понятие разумных потребностей от понятия неразумных потребностей. Нужен достаточно чѐткий критерий для различения этих понятий. В работах социологов, экономистов, юристов высказываются по этому поводу разные мнения и соответственно выдвигаются разные
определения. Считают, например, что разумные потребности можно определить путѐм установления научно обоснованных норм потребления, соответст98
Асеев В.Г. Проблемы мотивации и личность // Теоретические проблемы психологии личности. – М., 1977. –
С. 40.
99
Психо логический словарь В.В. Давыдов, А.В. Запорожец, Б.Ф. Ломов и др. – М.: Педаго гика, 1983. – С. 270.
100
Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб.: Питер, 2008. – С. 29.
183
вующих биопсихическим свойствам человека. Можно рассчитать, скажем, с
учѐтом пола, возраста, профессии, рода трудовой деятельности и т. д. достаточное количество (в калориях) и оптимальную структуру питания, необходимое
количество и характер одежды, виды и дозы развлечений и т. д. Все потребности, которые не укладываются в выработанные таким способом нормативы,
придѐтся признать чрезмерными, не необходимыми, а, следовательно, неразумными.
Духовные потребности людей, их характер бесконечно разнообразны, изменчивы и подвижны. Требуется смелое и притом довольно мрачное воображение, чтобы представить общество людей, для которых строго нормированы потребности в познании, восприятии прекрасного, проявлении творческих способностей, доброты и т. п. Можно нормировать потребление, но не потребности.
Другой способ определения разумных потребностей – близкий к только
что описанному и по сути тоже нормативно-ограничивающий потребности людей – даѐт С.Ф. Анисимов. Здесь в основу положены не антропологические характеристики человека, а уровень развития общественного производства. Разумные потребности, т. е. реальные с точки зрения возможности их удовлетворения, – это в то же время и правомерные потребности. Неразумными являются
те потребности, например, в предметах роскоши, которые вынуждают обращаться к незнакомым, противоправным способам приобретения средств для их
удовлетворения.
По мнению С.Ф. Анисимова, разумными можно считать потребности, необходимые и достаточные для нормальной жизнедеятельности человека, общества в условиях данного уровня производства средств, необходимо для удовлетворения этих потребностей101.
Но что такое нормальная жизнедеятельность? По-видимому, при данных
конкретных условиях таковой можно считать жизнь человека, которому удаѐтся возможно полно осуществить основное своѐ предназначение: сохранить здо101
См.: Анисимов С.Ф. Ду хо вные ценности: произво дство и по требление. – М.: Мысль, 1988 – С. 187.
184
ровое долголетие, создать прочную семью, успешно трудиться на избранном
поприще, т. е. прожить жизнь не бессмысленно, не зря.
Конечно, разные люди могут по-разному представлять наполненность
своей жизни смыслом. Но ведь на то человеку и дан разум, чтобы он мог привести свои потребности в соответствие с реальными возможностями, т. е. выработать разумные потребности. Отказ от каких-либо благ не означает лишения
их для того, кто решил, что эти блага ему не нужны, тем более, если он о них
никогда не думал. В ином случае потребности окажутся чрезмерными и нер еальными в смысле возможностей их удовлетворения, а, следовательно, и неразумными. «Людоедочка» Эллочка из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» кажется нам женщиной глупой и сумасбродной, потому что она
взлелеяла в себе тщеславную потребность перещеголять нарядами и украшениями американскую миллиардершу, в то время как заведомо ясно, что удовлетворить эту потребность Эллочке – бездельничающей жене инженера со скромной зарплатой – не по силам и не средствам.
Кроме всего прочего неразумные потребности делают человека несчас тным, обрекая его на постоянное ощущение неудовлетворѐнности. Как с иронией писали И. Ильф и Е. Петров об Остапе Бендере, «он любил и страдал. Он
любил деньги и страдал от их недостатка». Тут тоже своя «духовная» жизнь,
напряжѐнная работа мысли и чувств, но драма заключается в том, что эта работа совершается для достижения ценностей и целей, которые недостойны такой
работы, поскольку не возвышают Остапа, а окончательно губят его. Кроме того, когда человек требует от жизни больше, чем она может ему дать в награду
за его трудолюбие, тогда он неизбежно будет испытывать разочарование, недовольство, неудовлетворѐнность жизнью и другие подобные отрицательные
эмоции.
Опираясь на объективные закономерности общественных процессов и
ставя целью полное удовлетворение потребностей людей, общество в то же
время планирует потребление сообразно достигнутому уровню общественного
производства, которое ориентируется на изыскание всѐ новых возможностей
185
для удовлетворения и вновь возникающих потребностей. Таким образом, производство материальных и духовных ценностей и их потребление – неразрывно
связанные процессы, которые стимулируют друг друга в мотивационном поле
современной социальной действительности.
Весьма продуктивной здесь может быть и философская позиция
А. Маслоу, в которой он стремится подчеркнуть ценность синергии и природы,
личности и общества, хаоса и порядка. Дихотомичность мышления А. Маслоу
сменяется на интегративное, суть которого заключается в реализации принципа
синергии – умения преобразовать противоположности в единство.
В связи с этим возникает вопрос: кто в мотивационном поле бытия должен реализовать принцип синергии и кто должен выступить субъектом интегративного мышления? В своей работе «Новые рубежи человеческой природы»
А. Маслоу заявляет о необходимости формирования нового типа личности – человека, достигающего трансценденции, «самоактуализирующегося человека»,
который будет стремиться к интеграции сторон всех сфер жизни.
Итак, рассматривая потребностный характер образования мотивов, сущностная природа человеческих потребностей выявляется в единстве таких еѐ
характеристик, как предметность, динамичность, побудительность, связанная с
формированием мотивирующей функции потребностей. Потребности человека
в отличие от остального животного мира имеют общественно-исторический характер, их удовлетворение осуществляется человеческими способами, которые
в свою очередь зависят от развития производства, культуры, общественных отношений. Однако деятельность возможна только на определѐнной ступени человеческого онтогенеза. Считается, что активность организма ребѐнка можно
описать формулой «потребность-активность-потребность», то схема «деятельность-потребность-деятельность» имеет непосредственное отношение к личности человека, активно участвующей в общественной жизни и преобразующей
еѐ.
Наличие потребности в чѐм-то, а значит, отсутствие соответствующего
блага приводит личность к напряжению, что отражается при помощи эмоции.
186
Такое напряжение есть не что иное, как состояние потенциальной готовности
человека к действиям, поступкам. Актуализируются ли действия, поступки –
это зависит от внешних и внутренних условий. Одним из внутренних условий
является наличие мотива. Считается, что если потребности выступают как сущность, механизм всех видов человеческой активности, то мотивы выступают
как конкретные проявления этой сущности. А.Н. Леонтьев связывает образование мотива с опредмечиванием потребности. «До своего первого удовлетвор ения потребность «не знает» своего предмета, он ещѐ должен быть обнаружен.
Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый предмет – свою побудительную и направляющую
деятельность функций, т. е. становится мотивом»102. Потребность у него выступает как условие, предпосылка деятельности. В отражѐнной форме предмет
деятельности (идеально) выступает в качестве мотива. Рассматривая потребностный характер образования мотивов, А.Н. Леонтьев говорит о несостоятельности гедонистической концепции мотива. С.Л. Рубинштейн также писал: «Не
стремление к счастью» (к удовольствиям и т. п.) определяет в качестве побуждения (мотива) поведение людей, их деятельность, а соотношение между побуждениями (конкретными) и результатами их деятельности определяет их «счастье, их удовлетворение, которые они получают от жизни»103.
Не заслуживают, на наш взгляд, внимания и гомеостатические концепции
мотивации, поскольку человек постоянно стремится к активности, ставит перед собой новые задачи, не успокаивается на достигнутом результате. В поведении человека проявляется не только снятие напряжения, но и сознательное нарушение экзистенциального равновесия, которое, выражаясь как противоречие, выступает в качестве источника активности и развития. Активация дезактивированной системы позволяет утверждать то, что генезис, определѐнную
динамику мотивационной системы можно объяснить не с позиции гомеостатической, а с позиции гетеродинамической модели. Конечно, активация не может
102
Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Смысл; Академия, 2004. – С. 190.
Рубинштейн С.Л. Человек и мир // Методические и теоретические проблемы психологии. – М., 1969. –
С. 370.
103
187
быть без дезактивации, и наоборот. Единство и борьба данных противоположностей имеет место как в биологических, так и в биосоциальных системах. Но
только активное состояние системы способно повлиять на еѐ изменение, привести к развитию еѐ целостности и отдельных составляющих таких, например,
как мотивация. Последняя, однако, является не только результатом, конечным
продуктом активированной системы, но и в свою очередь способна изменить
еѐ.
Подобная позиция проявляется у К. Роджерса, который, рассматривая такой динамический конструкт, как тенденция актуализации, относит его к гетеростатической модели. По его мнению, данная тенденция всегда направлена к
росту, интенсификации и самореализации человека. Он относил побуждения,
которые обычно относились к гомеостатическим вариантам (голод, жажда,
компетенция), к гетеростатическим. Полноценно функционирующий человек
всегда стремится к движению, расширению, всегда ищет возможности для актуализации своего потенциала104.
Однако с точки зрения морфологии термин «гетеростаз» как антоним гомеостаза не корректен. Вторая часть этого сложного слова – «стаз» (от греч. stasis – неподвижность) означает остановку движения, застой. Если для гомеостаза
такая остановка, проявляющаяся в том, что система находится в экзистенциально равновесном состоянии, вполне понятна, то для гетеростазиса, предполагающего движение, изменение – не вполне уместно. На наш взгляд, более обоснованно и уместно использование термина «гетеродинамическая модель мотивации».
Считается, что потребностный характер мотивации заключается в том,
что потребность в самом начале проявляется как определѐнное эмоциональное
состояние, которое затем, становясь устойчивым, обобщается, осознаѐтся, становится мотивом деятельности.
Таким образом, данное обстоятельство говорит о том, что не только потребности человека определяют мотивы поведения. Поведение человека в
104
Хьелл Л., Зиглер Д. Теория личности. – СПб.: Питер, 2003. – С. 555.
188
большей степени определяется внутренней позицией личности или побуждениями, нежели внешними или объективными факторами. Данное обстоятельство ни в коей мере не умаляет роль внешнего, объективного, однако это внешнее, закрепившись в личности человека, играет в дальнейшем ведущую роль.
Отсюда те или иные поступки, особенности поведения могут выступать в качестве средств идентификации человеческой личности, что и учитывают, например, в юриспруденции, в следственной практике.
Известно, что универсальным свойством психики и всех еѐ проявлений
является отражение. Благодаря данному свойству, внешние детерминанты могут вызвать активность живых существ, но и сама активность человека способна изменить окружающую действительность. В результате активной деятельности внешние детерминанты как бы запечатлеваются в психике и могут в дальнейшем в результате волевой активности вызывать произвольные действия.
В настоящее время выделяют два вида активности. Первый – это непроизвольная активность, которая проявляется благодаря наличию определѐнной
ситуации, второй – произвольная активность, возникающая благодаря тому,
что побуждение к деятельности находится в самой личности и внешние обстоятельства не имеют решающего значения.
Если произвольные действия человека всегда мотивированы, то непроизвольная активность может и не иметь в своей структуре ярко выраженных мотивов. Однако и здесь, на наш взгляд, они присутствуют, но степень их осознанности очень низка, так как при этом в большей мере проявляют себя автоматизмы, стереотипы поведения. Формирование навыков и автоматизмов ранее
осуществлялось в большей степени осознанно, и в структуре деятельности присутствовали мотивы, которые в дальнейшем редуцировались. Мотивы формируются не только непосредственно, отражая потребности человека, но и опосредованно. Основным средством при этом выступает воспитание как целенаправленное воздействие на формирование определѐнных качеств личности, еѐ
потребностей. «Отражая потребности, мотивы не предопределены ими фатально. Мотивы поведения и деятельности человека специфичны и изменчивы. Их
189
развитие происходит под влиянием как окружающей действительности, так и
целенаправленных воспитательных воздействий»105.
В.И. Ковалев, рассматривая мотивы поведения и деятельности, считает,
что они несводимы к таким явлениям, как установка, эмоция, цель, влечение,
желания и др. По его мнению, психические состояния также не могут выступать в качестве мотивов, в отличие от которых они более кратковременны. Вызывает сомнение и отождествление мотивов с отношениями, так как они есть
следствие мотивированности. Мотив – причина того или иного отношения. В
своей работе В.И. Ковалев показывает связь мотивов с различными психическими явлениями, он относит их к свойствам личности, тесно связанными с такими образованиями, как направленность и целеустремленность.
Мотивы также тесно связаны с интеллектуальной, волевой, эмоциональной сторонами психики. «Интеллектуальное» влияет на содержательную, а
«эмоциональное» и волевое в большей степени определяют регуляцию динамической стороны мотивации. Между мотивами и действиями не существует
однозначной зависимости. Выявлено, что сильная мотивация может и не вызвать действия, поскольку в их возникновении и регуляции большую роль играют интеллектуальные и эмоционально-волевые компоненты. Поэтому результативность учебно-воспитательного процесса, например, зависит от сформированности еѐ потребностно-мотивационной, интеллектуальной и эмоциональноволевой сфер.
Мотивы связаны со всеми структурными характеристиками человека:
способностями, характером, темпераментом (психологическими свойствами,
состояниями, процессами). С одной стороны, связь выражается в том, что мотивы оказывают регулирующее влияние на эти образования, а с другой – сами
испытывают на себе их воздействие.
Регулирующее влияние поведения человека осуществляется через побуждающую, направляющую и регулирующую функции мотивов. Нам думается,
что большое место в мотивации поведения как ценностно-рациональной стра105
Ковалев В.И. Мотивы поведения и деятельности. – М.: Наука, 1988. – С. 44.
190
тегии и экзистенциальной потенции должно уделяться антиципирующей (предвосхищающей) функции, поскольку поведение человека представлено взаимодействием всех трѐх пространственно-временных характеристик. Кроме того,
«...поведение человека в пространственно-временном континууме предстаѐт
перед нами как континуум больших и малых результатов с непременной оценкой каждого из них с помощью обратной афферентации»106. Особенность антиципации заключается в том, что она может проявляться как в направлении от
настоящего к будущему, так и в противоположном направлении 107. Психическая деятельность при этом, изоморфно отражая пространственно-временной
континуум, значительно свернута во времени.
Достаточное внимание сфере мотивации уделяет Д.Н. Узнадзе. Он обращается к сфере мотивации и рассматривает еѐ с позиции установки.
Д.Н. Узнадзе, исследуя особенности волевого поведения, считает, что в его о снове лежит мотивация – период, предшествующий волевому акту. Для понимания определѐнной активности человека он вводит понятия актуальной и возможной потребностей. В основе реализации актуальной потребности, по его
мнению, лежит импульс. Такую реализацию возникшей необходимости он называет обслуживанием, в отличие от удовлетворения возможной потребности,
где существенную роль играет трудовая деятельность. Мотивацию он связывает с волевой, произвольной деятельностью. Возникновение мотивации в процессе волевой деятельности может быть значительно отсрочено от времени.
Единым как в произвольной, так и непроизвольной деятельности является наличие установки – своего рода пускового механизма той или иной деятельности.
Основное отличие произвольной деятельности от непроизвольной состоит в том, что первой предшествует значительный период поиска определѐнной
установки, сложившейся у человека. В нѐм заключается смысл мотивации. При
удовлетворении актуальных потребностей, и прежде всего витальных, латентный период очень незначителен в отличие от удовлетворения возможных по106
Анохин П.К. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональных систем. – М.: Наука, 1978. –
С. 41.
107
Ломов Б.Ф. Антиципация в структуре деятельности. – М.: Педагогика, 1983. – С. 212.
191
требностей (гностических, эстетических, эмоциональных, духовных). Это, повидимому, одно из основных различий между человеком и остальным живо тным миром. Однако такое упрощение было бы, вероятно, не совсем правильно,
поскольку происходят постоянная смена и развитие потребностей, в том числе
и витальных, для удовлетворения которых необходима определѐнная отсроченность. Конечно, в научном плане можно говорить и об относительно снятых
видах деятельности (произвольной и непроизвольной) и соответственно подводить под них вышеописанную базу. Однако в реальной жизни таких чистых
видов деятельности не существует, и поэтому проблема мотивации и установки
приобретает более сложный механизм взаимодействия, что, на наш, взгляд, является проблемой дальнейших научных изысканий.
Таким образом, мотивация как ценностно-рациональная стратегия и как
экзистенциальная потенция современной социальной действительности – это
духовная составляющая. Актуальность вышеизложенной апоремы заключается
в том, что оперирование одной-двумя теориями не даѐт основания на получение достаточно желаемого результата, удовлетворяющего потребности личности в эмпирико-духовном пространстве. Только на основе множества исследований в современных условиях Homo sapiens сможет применить те или иные
мотивированные
достижения
человечества.
Мотивация
как
ценностно-
рациональная стратегия и экзистенциальная потенция духовно-нравственного
бытия объясняет целеустремлѐнность и целенаправленность определѐнных
действий, системность деятельности, направленной на достижение значимой
цели, одновременно наслаждаясь либо самим процессом, либо его результатом.
Мотивация является мощным императивом в решении жизненно важных проблем в деятельности каждого человека, способная регулировать духовнонравственную жизнь людей, а конечный результат способствует появлению экзистенциального равновесия внутреннего мира человека.
192
ГЛАВА 3. Экзистенциально-ценностные отношения как движущая сила в
управлении духовными процессами современного российского общества
3.1. Специфика взаимодействия личности с окружающим миром в системе
экзистенциально-ценностных отношений
Так, в духовной сфере симметрии противостоящих сил с точки зрения их
возможностей принципиально не существует. Не может быть двух борющихся
между собой духовностей. Духовность – только одна. Ей противостоит антидуховность. Для этих сил цели, способы действий по их достижению, потенциал
внутренних возможностей для решения конкретных задач – прямо противоположны по своей внутренней природе. Поэтому естественнонаучное понимание
духовности играет здесь ключевую роль.
Так, например, в чѐм суть теории информационно-психологической войны, сформированной с фарисейских духовных позиций? Это – теория изощрѐнной лжи. Главное в ней – не дать человеку понять правду, предпринять на
этой основе правильные действия. Во всяком случае, те действия, которые мешают достижению целей в нравственном совершенствовании личности. Это
достигается разными путями:
 дезинформацией;
 навязыванием ложных представлений, стереотипов;
 отвлечением внимания от главных вопросов, решение которых должно
определять действия людей;
 нарушением способности адекватно воспринимать ситуацию в результате перевода сознания людей в «чужеродное состояние».
Теория информационно-психологической войны должна быть диаметрально противоположной. Это – теория изощрѐнной правды. С древних времѐн,
выступая против пороков общества, несправедливости, обмана простых людей,
выходили к народу подвижники, чтобы проповедовать правду. Они называли
себя по-разному: пророками, монахами, агитаторами, просветителями. Но едины были в главном: проповедь правды – мощнейшее оружие против лжи и порока, против антидуховности. Трудно, сказать, что, применяя такой метод на
193
практике сегодня, будут видны результаты. Но соль вопроса состоит в том, как
преподнести эту «изощрѐнную правду». Такая «правда» должна отражать национальный контекст, не исключая общечеловеческого, идею объединения народов, возрождения традиций, не отрицая новаций, несущих в себе положительное.
Рассматривая данный вопрос, необходимо принять во внимание следующие стратегии взаимодействия личности с окружающим миром в системе экзистенциально-ценностных отношений:
– стратегия, в которой личность рассматривает других субъектов как лидеров, следуя за ними, объективируя свой дух;
– стратегия, в которой личность рассматривает других субъектов как конкурентов в борьбе за жизненный успех, определѐнные материальные блага;
– стратегия, в которой личность воспринимает других субъектов как единомышленников в реализации общих поставленных целей.
А.В. Либин, например, определяет свою единую концепцию стиля человека, выделяя в нѐм следующие основные черты взаимодействия личности с
окружающим миром в системе экзистенциально-ценностных отношений: интенсивность, устойчивость, широта, включѐнность-дистантность (активное
участие
в
жизнедеятельности
общества
и
избегание
/ уход
/ созерцательность)108.
Л.П. Гримак, например, выделяет две реальности:
1) информационно-энергетические и топологические взаимоотношения
индивидуума с окружающим жизненным пространством;
2) субъективное моделирование внутреннего психологического пространства личности, на основе которого строятся взаимодействия с реальным миром.
По мнению учѐного, индивид может воспринимать своѐ пространство слишком
масштабным и незаполненным, где ему будет весьма неуютно в нѐм. А вот
ощущение тесноты в нѐм сможет привести к переживанию несвободы, т. е. за108
Либин А.В. Единая концепция стиля человека: метафора или реальность? // Стиль человека: психоло гический анализ.– М.: Смысл, 1998. – С. 310.
194
висимости. Потенциальная «конструкция» субъективной модели пространства
личности подразумевает наличие трѐх компонент – прошлого, настоящего и
будущего, доступных для мысленного обозрения и не закрывающих друг друга109.
На наш взгляд, уместно выделить третью реальность, границы существования которой очерчены экзистенциально-ценностными отношениями, осуществляющимися согласно социальному и экзистенциальному опытам человека. Такую реальность можно назвать пространством подлинного существования, т. е. экзистенциальным пространством.
В научной литературе утвердилось мнение, что опыт приобретается и используется в аналогичных ситуациях: опыт подлинного существования непригоден для повседневной жизни, а опыт неподлинного существования не может
быть реализован в экстремальных ситуациях, требующих полного погружения
в них и полного их переживания. Предположим, что опыт представляет собой
неоднородное образование, состоящее, как минимум, из двух несмешиваемых
видов: социального и экзистенциального, которые человек может получать, находясь либо в социальном, либо в экзистенциальном пространствах. Носителями этого опыта, в свою очередь, являются две подструктуры целостного «Я»
человека: социальное «Я» и сокровенное «Я».
Рассмотрим опыт в системе жизнедеятельности человека, его познания
окружающего мира и деятельности в нем. В опыте отражается всѐ: и важное, и
неважное. Играет роль, во-первых, повторяемость, а во-вторых, эмоциональная
напряжѐнность. Закрепляясь в виде некой схемы, способствующей выживанию
или процветанию, либо наоборот, когда так называемый «горький» опыт приводит к негативным последствиям, опыт облегчает регуляцию поведения индивида в сходных условиях. Шлифуясь и варьируя, поведение человека становится в таких условиях оптимальным для его жизнедеятельности, хотя опыт и не
всегда реализуется в нужных ситуациях. Опыт получается в определѐнных ус-
109
Гримак Л.П. Резервы человеческой психики: введение в психо логию активности. – М.: Политиздат, 1989. –
С. 159-188.
195
ловиях существования: пространстве, движении и времени, но с обязательным
условием особенностей человека, данный опыт получающего. Психологические
исследования свидетельствуют, что уже в процессе восприятия в полной мере
задействуется мышление, структурирующее поступающие сигналы, формирующее целостный образ, размещающее его в системе диспозиций и значимости, формируя так называемое предумозаключение. В результате в сходных с итуациях разные люди не только действуют по-разному, но и по-разному воспринимают окружающий мир, выделяя главное и отбрасывая второстепенное.
Кроме того, одну и ту же ситуацию тот же самый человек может воспринять
по-разному в зависимости от событий, которые данному моменту предшествовали. И действовать соответствующим образом. Есть действия обыденные, которые заданы социальной ролью, регулирующиеся социальными нормами и
поддерживающиеся социальным контролем. С психологической точки зрения
действия в рамках социальных ролей определяются социальными установками.
Здесь всѐ четко распределено и практически не требует рефлексивных усилий
со стороны субъекта.
Но иногда всѐ смешивается, и человек теряет социальный ориентир. Ему
не хватает опыта, полученного ранее, или полученного и переданного другими
людьми. Человек оказывается вовлечѐнным в пограничную ситуацию, за которой – Неведомое. Иными словами, существует опыт предельных состояний, характеризующихся подлинностью протекания и усиленной рефлексией, так называемый экзистенциальный опыт. Вместе с социальным опытом он и составляет
целостность
опыта
жизни человека.
Кроме
того,
по
мнению
Т.А. Кузьминой, именно экзистенциальный опыт есть ядро всякой серьѐзной
философии110. Очень тонко прочувствовал разницу между экзистенциальным и
социальным опытом А.Г. Спиркин, который утверждает, что «в отличие от научного мышления, исходящего из теоретических принципов, экзистенциальное
мышление связано с внутренней духовной жизнью личности, с еѐ интимнейшими переживаниями: именно такое мышление только и может быть подлинно
110
Кузьмина Т.А. Экзистенциальный опыт и философия. – М., 1988. – С. 36.
196
конкретным, имеющим настоящий человеческий смысл»111. А.Г. Спиркин подчѐркивает, что субъективный экзистенциальный мыслитель существует в своѐм
мышлении. В противоположность обывателю, плывущему по течению социальных схем, К.Г. Юнг убедительно доказал, что в структуре личности имеются
социально ориентированные и индивидуально ориентированные подструктуры,
с их сложными взаимосвязями и взаимозависимостью112. Задача человека, по
К.Г. Юнгу, состоит в том, чтобы пройти путь индивидуации – от «Я» («Эго») к
сокровенному «Я» («Самости»). Иными словами, развитие человека – это путь,
Дао. Возникает вопрос: где этот путь проложен? Или: где он в принципе может
быть проложен? Движение не может существовать без пространства. Напрашивается естественный ответ: путь индивидуации осуществляется в пространстве
существования личности. Тогда можно задаться следующим вопросом: каков
критерий принадлежности опыта Персоне или Самости? Что идѐт на пользу
Персоне, а что – Самости? Или любое воздействие среды, в том числе и социальной, одновременно влияет на развитие обеих структур и заполняет архетипическое «русло» рек? Почему, в таком случае, информация разделяется, а,
главное, как она это делает? Ответить на подобные вопросы, исходя из единой,
цельной, хоть и противоречивой, реальности, скорее всего, не удастся.
При анализе биографических данных выдающихся людей можно обратить внимание на то, что в значительной степени на их личностное развитие
оказывали влияние те случаи, когда они оказывались, рассуждая в терминах М.
Хайдеггера, в «просвете бытия». Иными словами, человек выпадает из социального пространства, т.е. пространства, в котором он существует сообразно
правилам, очерченным социумом, в котором отдает себе отчет, и на основании
которого совершает действия, способствующие личностной успешности. Но он
не может «выпасть» в никуда, и, следовательно, должно быть иное пространс тво, с иными характеристиками, в котором существует иной опыт, используемый в двух, как минимум, случаях: в развитии сокровенного «Я» и в «настрой111
Спиркин А.Г. Основы философии. – М., 1998. – С. 211.
Фэйдимен Дж., Фрейгер Р. Аналитическая психо логия Карла Юнга // Теория и практика личностноориентированной психо логии. – Т. 1. – М., 1996. – С. 98.
112
197
ке» личности как «Я» социального. Это пространство, как параллельный мир,
сосуществует с социальным, мало того, разворачивается в том же физическом
пространстве, но его свойства изменяет сам субъект. Здесь мы, в традиции Ю нга, говорим о пространствах, в которых человек может ощущать, чувствовать,
мыслить и действовать113. С большой долей вероятности можно предположить,
что личность в процессе жизнедеятельности может не просто акцентироваться
на том или ином элементе структуры пространства, в котором существует физически, но и перемещаться из одного личностного пространства в другое, в
каждом из которых своя структура, свои приоритеты, ценности, возможности и
перспективы. Эти пространства не смешиваемы, хотя и имеют точки соприкосновения, являющиеся одновременно и порталами перехода. Данные пространства можно обозначить как социальное и экзистенциальное. Социальное пространство (термин введѐн П.А. Сорокиным) – это такое пространство, в котором может распространяться сфера взаимовлияния «Я» человека и социума. В
него могут входить другие люди, целые народы, элементы культуры и даже о тдельные предметы, отражающие статусное положение человека или имеющие
для него личностную значимость. Экзистенциальное пространство – пространство подлинного существования человека, в котором сосредоточены его истинные цели, ценности, переживания, а также матрица подлинного жизненного пути, пройденного до настоящего времени жизни человека. Эти пространства
располагаются в одной физической реальности, но для индивида они не смешиваемы, потому что в них он действует по-разному, чувствует по-разному, воспринимает по-разному, а составляющие этого пространства имеют не только
разное значение, но и разную функциональную природу.
В экзистенциальное пространство человек «вбрасывается», в результате
чего происходят изменения, как минимум, в четырех направлениях:
– изменяется сам человек в его свойствах;
– изменяется точка отсчета данного пространства;
– изменяется само пространство;
113
Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. – СПб., 2002. – С. 104.
198
– изменяются условия и способ реагирования на окружение, в том числе и
на других людей;
– изменяются последствия опыта.
Изменение человека касаются его телесности и духовности. Люди всеми
силами стремятся оторваться от своего животного начала, разделяя человека на
тело и душу. Но тело существует и в экзистенциальном пространстве. Мало того, именно телу угрожает непосредственная опасность, и именно тело испытывает наслаждение вдохновением. В экзистенциальное пространство попадает не
только высоколобый интеллигент, но и аутист, не способный ориентироваться
в пространстве социальном. М. Хайдеггер предлагает для процесса познания
окружающего мира такой уникальный инструмент как «чутьѐ», которое означает «разум», выходящий за пределы ограниченного рассудка. Чутьѐ, по
М. Хайдеггеру, есть «соразмерная сверхчеловечеству сверхспособность интеллекта к абсолютно полному просчету в отношении всего»114. М. Хайдеггер акцентирует своѐ внимание на том, что чутьѐ имеется и у животных, а, следовательно, необходимость чутья как черты человека означает, что в него входит и
«недочеловечество». Кроме того, в экзистенциальном пространстве могут реализоваться такие способности человека, о которых он и не подозревал: например, юная девушка, нагруженная тяжѐлым альпинистским рюкзаком, убегая от
медведя, совершает двухметровый прыжок над пропастью; женщина, спасая
ребѐнка, поднимает телегу; старик в считанные секунды выскакивает из-под
колес поезда и т. д. Учѐные объясняют подобные феномены мобилизацией резервных сил организма115.
Одной из важнейших характеристик экзистенции является неустойчивость, поскольку именно такое состояние способно вызвать высоко мотивированную активность индивида. И экзистенциальный опыт приобретается тоже в
неустойчивом состоянии: экстремальной ситуацией, серьѐзной болезнью (или
болезнью, вызывающей боль), временным помутнением рассудка. Например,
114
Хайдеггер М. Преодоление метафизики. – М., 1993. – С. 37.
Гримак Л.П. Резервы человеческой психики: введение в психо логию активности. – М.: Политиздат, 1989. –
С. 89.
115
199
экзистенциальная значимость опыта боли, по мнению В.Л. Лехциера, в том и
состоит, что он реализует структуру «переживания», необходимо присущую
человеческой экзистенции, структуру, которая нуждается уже в специальном
рассмотрении в рамках экзистенциальной аналитики переходности. Опыт боли
как самочувствие открывает человеку его самого, как плоть, так и существование в целом. Боль не переносима на кого-то другого. Ортега-и-Гассет пишет о
том, что если начинает что-то болеть, то тем самым оно как бы становится нашим. Отсюда, как замечает Ортега-и-Гассет, проистекает феномен привязанности человека к своим болячкам. Иное дело – патология психическая. Здесь паттерны поведения совершенно иные. Именно в патологии нагляднее всего фиксируется переход из экзистенциального пространства в социальное. Вспомним
знаменитый фильм «Человек дождя», герой которого, страдающий аутизмом,
был связан с окружающим миром посредством жестко закрепленных привычек
типа телевизионного ток-шоу, которое смотрел в строго определенное время.
Опыт патопсихологического поведения с известной степенью условности
может быть назван экзистенциальным, если бы не одно «но»: это не опыт сокровенного «Я», которое в разрушенной личности больного практически не
присутствует. Точка отсчета любого пространства одновременно является и
критерием пребывания в нем. Экзистенциальный опыт, согласимся с
Т.А. Кузьминой, есть оживление и актуализация этого априорного знания, которое в данном случае становится знанием конкретным и содержательным.
Точкой отсчета в социальном пространстве является социальная группа (хотя
П.А. Сорокин допускает, что точкой отсчѐта здесь может быть и личность, но
тогда личность должна пониматься как социальный актор, значимость которого
определяется исполнением социальной роли). Человек мыслит себя через во сприятие собственной личности другими людьми, принимает их цели, ценности
и образ жизни. Ценность человека в совокупности его свойств имеет место в
пространстве социальном, что обусловливает общение. Но конкретноутвержденная
ценность
человека и моя-для-себя
200
ценность,
указывает
М.М. Бахтин, коренным образом различны116. И опыт Другого, который может
быть познан в рациональной форме, также не является экзистенциальным. В экзистенциальном пространстве точкой отсчета является сокровенное «Я». Именно поэтому экзистенциальный опыт не предполагает наличия Другого как субъекта действия. Другой здесь – часть ситуации, в которой находится человек.
Возможно, в этом секрет знаменитой фразы А. Камю: «Все люди на свете – избранные. Других не существует. Рано или поздно всех осудят и приговорят»117.
Степень осуждения здесь не измеряется строгими мерками Уголовного кодекса,
а определяется значимостью поступка по отношению к себе и другим.
При некоторой активности Другому может удаться проникнуть в экзистенциальное пространство, но в процессе проникновения он обязательно потеряет часть своих свойств. Это такие свойства, которые не являются важными
для экзистенции:
1) физические свойства, которые не вызывают эмоционального отклика в
виде отторжения («Я не хочу видеть себя таким») или в виде принятия («Я хочу
видеть себя таким»);
2) привычки и опыт, которые не задевают экзистенцию, т.е. не требуют
смещения приоритетов в перспективе («Давай сходим на ипподром – там за
один раз можно выиграть кучу денег»);
3) особенности протекания психических процессов за исключением выдающихся (феноменальная память, буйная фантазия и т.п.);
4) особенности характера, имеющие отношение к интимным переживаниям, и, как правило, не выставляемые напоказ;
5) неосознанные мотивы деятельности (влечения, установки).
Что же остаѐтся? В общем виде это воля, эмоции и чувства, направленность в виде осознанных мотивов, основные свойства характера, проявляющиеся в отношениях к себе, другим людям, к миру, труду, моральные качества личности, физические свойства (желаемые и нежелаемые), уникальные способно116
См.: Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология нау ки и техники. Ежего дник 19841985. – М ., 1986. – С. 207.
117
Камю А. Посторонний. – М ., 1993. – С. 109.
201
сти, знания и умения, которые импонируют экзистенции, свойства темперамента и особенности поведенческих реакций в межличностных отношениях (вербальное и невербальное общение, агрессивность и толерантность, застенчивость и раскованность и т.п.). Но Другой может быть катализатором экзистенциального опыта. И это – особый Другой. Человек, который, по определению
М. Бубера, становится Ты – как высшая ценность, чей опыт эмпатически сопереживается как свой собственный118. Противоречие в значимости Другого
для развития личности хорошо выразил Э. Фромм, который указывал, что человек как общественное существо испытывает потребность общаться с людьми,
помогать им, ощущать себя нужным членом общества, но зачастую, особенно в
современном обществе, он чувствует отчуждение, которое проявляется в отношении человека к работе, к своим близким, к самому себе. Иногда отчуждение
достигает такой величины, что человек начинает испытывать отчуждение и от
самого себя, мало того, начинает ощущать себя как нечто чуждое, не чувствует
себя центром своего мира, ответственным за свои поступки119. Человек перестает ощущать своѐ сокровенное «Я» как средоточие целостности личности.
Такой симптом, называемый «диссоциативным расстройством» наблюдается в
психопатологии. Но такое ощущение может быть и у человека, рефлексирующего над своими поступками и осознающего манипулятивное воздействие социума практически во всѐм обыденном существовании.
Особенности пространства. Экзистенциальный опыт получается в экзистенциальном пространстве, в которое «вбрасывается человек», следовательно,
без осознанного намерения. Экзистенциальное пространство представляет собой область допустимых диспозиций, в которых проявляется экзистенция. Экзистенциальное пространство не имеет четких границ и не определяется реальностью бытия. В него включаются как внутренние картины реальных ситуаций,
так и фантазии, сны и измененные состояния сознания. Очень точно данное явление описал М. Хайдеггер, который указывал, что, как сущее, человек принад118
Бубер М. Я и Ты // Два образа веры. – М., 1999. – С. 236.
Фромм Э. Личность в современной культуре // Теория личности в западно -европейской и американской психо логии. – Самара, 1996. – С. 189.
119
202
лежит к цельности бытия. Принадлежать – значит быть внедренным в бытие.
Но, подчѐркивает М. Хайдеггер, отличительная черта заключается человека в
том, что он, как мыслящее сущее, открыт бытию, и с ним соотносим. Человек,
делает вывод М. Хайдеггер, есть именно это отношение соответствия, хотя это
не означает, что бытие полагается впервые и исключительно через человека.
Человек и бытие, по Хайдеггеру, вверены друг другу, принадлежат друг другу,
и именно это обстоятельство определяет цельность личности в Со-бытии. И это
Со-бытие формирует пространство, в которое включается вся область человеческих способностей. Всем известен «арзамасскй ужас», который испытал Лев
Толстой в сентябре 1869 года. Арзамас был необычным городом. Все в нем было не так: дома слишком белые, топот лошадиных копыт слишком звонким,
гардинки на окне слишком красными. Бессонной ночью он встретился с Небытием. Он чувствовал, что от кого-то убегает, и не мог понять, от чего он убегает: «Я всегда с собою, и я-то и мучителен себе. Я, вот он, я весь тут. Ни пензенское, никакое имение ничего не прибавит и не убавит мне. А я-то, я-то надоел
себе, несносен, мучителен себе». Он спросил себя: «Чего я тоскую, чего боюсь?
– Меня, неслышно отвечал голос смерти. Я тут. – Мороз продрал меня по
коже».
Л.Н. Толстой перед лицом внезапно проявившейся смерти осознал всю
бездну отчаяния, и одновременно осознал подлинность своего существования в
этом экзистенциальном бело-прозрачно-звонком пространстве: «…ужас красный, белый, квадратный…». Здесь – то же физическое пространство и одновременно другой мир, который с известной степенью смелости можно назвать
параллельным. Мир, в котором царят другие законы, в котором человек реализуется не так, как в обыденности. Человек не может быть безучастным по о тношению к миру, в котором живет, и его способ реагирования проявляется в
эмоциях и поступках. Экзистенциальный опыт, в силу своей погруженности в
«здесь и теперь», фотографически фиксируется в сознании индивида и изменяет паттерн поведения, как бы «вправляя» вывихнутый сустав, устанавливая его
так, как дόлжно, в соответствии с основной линией жизни. Это происходит в
203
условиях полного принятия ситуации, без колебаний и отраженного самоотношения (через отношение других людей). Человек приобретает уверенность
внутренней правоты, достигает полного понимания сверхзадачи ситуации, в которую погружен и которая высвечивается для него предельно четко, структурно
и в то же время достаточно символично, чтобы он мог не только ее рассмо треть, но и постичь ее суть. Одновременно человек познает и свои сверхвозможности, которые проявляются в экзистенциальном опыте, в ответственном поступке. По мнению М.М. Бахтина, ответственный поступок – это «поступок на
основе признания долженствующей единственности. Утвердить факт своей
единственной незаменимой причастности бытию – значит войти в бытие именно там, где оно не равно себе самому – войти в событие бытия»120. В противоположность экзистенциальному, в социальном пространстве ответственный поступок, продиктованный требованием сокровенного «Я», – скорее девиация,
чем норма. Социум подкрепляет конформное поведение, не подрывающее его
устоев, направленное на закрепление паттернов поведения законопослушных
налогоплательщиков.
Последствия получения экзистенциального опыта можно разделить на
две группы. Первая имеет отношение к индивиду и только к нему. Из такого
опыта он извлекает хороший урок и надолго его запоминает (например, раз
ожегшись, к огню больше не прикасается). В социальном пространстве собственный экзистенциальный опыт соединяется с опытом других людей, образуя
вторую группу последствий, которые вбирают совокупность потребностей, интересов, мировоззрения, целей, ценностей, интересов, влечений и установок.
Извлечь урок из такого опыта очень сложно, поскольку здесь не имеется импликативной зависимости причины и следствия. Помимо направленности активности личности имеются еще также ситуативные моменты (причем, для
обеих сторон) как состояние здоровья, настроение, непроизвольное отвлечение
внимания, внезапно возникающие оперативные цели и многое другое. Учиты-
120
Бахтин М .М. К философии поступка // Философия и социо логия науки и техники. Ежегодник 1984 -1985. –
М., 1986. – С. 47.
204
вая эту разницу, человек вновь и вновь будет пытаться реализовать одни и те
же действия, ожидая получить иной результат, пока ситуация не станет окончательно невозможной: все варианты пройдены и ни один не сработал. Тогда индивид либо меняет тактику общения (вплоть до разрыва), либо, обвиняя себя,
постарается что-то в себе исправить, что у него далеко не всегда получается.
Конечно, каждый акт общения с одним и тем же человеком подвергается ко рректировке, но она невелика и подавляется диспозицией индивидов по отношению друг к другу. Например, подростки изменяют свою личностную диспозицию с помощью конфликтов. Но, проявляя подобную агрессию, подросток деконструирует отношения, заставляя родителей отступить от своей позиции,
причем действует достаточно целенаправленно и жестко. Как же человек может
понять свой экзистенциальный опыт, чтобы впоследствии эффективно использовать его? Ведь экзистенция выражает единственность, уникальность жизни
каждого человека, и, рассуждая о ней, мы должны оперировать логическими
понятиями, выводить умозаключения из выстроенных в рамках логики суждений. Скорее всего, в полной мере человек никогда этого сделать не сможет, ибо
экзистенциальный опыт получается в несознательном состоянии. Он в принципе осмысливается, но не сразу, а потом, когда человек уже «выбросится» из экзистенциального пространства в социальное. Таким образом, это будет осмысление не во время процесса, а после него, следовательно, будет содержать не
столько факты, сколько их интерпретацию, прочно увязанную с уже пережитыми человеком ситуациями, либо с ситуациями, свидетелем которых он был.
Здесь актуализируется и опыт других людей, которые наперебой предлагают
свои варианты интерпретации, в результате чего человек пытается осмыслить
ситуацию с разных точек зрения, в которых, однако, мы уже не обнаружим точку зрения сокровенного «Я».
Таким образом, социальный и экзистенциальный опыты человека – получаются в соответствующих пространствах, и в них же и работают. Даже в процессе сопереживания сокровенное Я обновляет нечто только в себе, заявляет о
своей готовности привнести в мир нечто новое, непознанное, принципиально
205
индивидуальное, что невозможно наложить на другую личность, а тем более –
выразить в словах и эмоционально.
На наш взгляд, следует обратить внимание и на управленческую деятельность в жизни общества. Конфуций, например, анализируя диалектическое
единство понятий «разумность» и «неразумность», считал, что «когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность, нужда, когда гос ударство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатство и почести»121. Н. Макиавелли обращал внимание на человечность в управленческой
деятельности: «Чтобы управлять множеством людей, лучше быть человечным,
чем высокомерным, и лучше быть милосердным, чем жестоким»122.
Другими словами, управление духовной жизнью общества и реализация
творческо-созидательной деятельности составляют две стороны одной медали
единого коллективного процесса, не могущие существовать отдельно. Результаты такой деятельности должны распределяться в пользу всех участников
данного процесса, а не только в пользу тех, кто управлял. Односторонний
взгляд на данную проблему может привести к разобщению общества, к порождению вражды и несправедливости, трансформируя и разрушая человеческие
отношения. Такой процесс нельзя назвать созидательным и конструктивным.
Так, например, трансформация ценностей, по П.А. Сорокину, выражающаяся в самых обострѐнных формах, заключается в следующем:
– массовая гибель людей «стирает» в сознании смысл категории «жизнь»
как высшей ценности;
– такие высшие акты гуманизма, как самопожертвование, героизм теряют
свою значимость в силу привычности смерти;
– грубость, насилие, убийство человека становятся не только нормой, но
и поощряются;
– массовая половая свобода внедряет в сознание современной молодѐжи
мысль о том, что официально зарегистрированные браки ни к чему;
121
122
Кошелев П. Мудрые мысли. Афоризмы, которые изменят вашу жизнь. – СПб.: Изд.-во « Веды», 2009. – С. 12.
Марасин В.В. О жизни, смерти и бессмертии. – М.: ООО «Изд.-во АСТ», 2003. – С. 148.
206
– уменьшение способности людей к рефлексии в силу искусственно созданного голода123.
Вот почему важно заявить, что управленческая культура неотделима от
гуманности. Гуманность в данном случае предстаѐт как особо сформированное,
исключительно внимательное отношение к людям, в основе которого лежит
осознание самой ценности индивида, способного иметь права на свободу во
взаимоотношениях. Без гуманного отношения к людям говорить об управленческой культуре в принципе невозможно, поскольку теряется весь смысл социального управления. М.М. Бахтин писал: «...Вся жизнь в целом может быть
рассмотрена как некоторый сложный поступок, я поступаю всей своей жизнью,
каждый
отдельный
акт
и
переживание
есть
момент
моей
жизни-
поступления»124.
Исходя из этого, можно сказать, что управленческая культура в целом –
это оптимальный уровень сформированности интеллектуальных, эмоционально-волевых, нравственных, физических качеств личности, совокупность которых позволяет решать профессиональные задачи в сфере социального управления с высокой степенью эффективности и стабильности.
Доминирующим звеном в управлении обществом является управление
именно коллективом людей, где человек «включѐн» в него качестве объекта и
субъекта. На наш взгляд, люди с самого начала должны были объединиться в
коллектив, чтобы обеспечить своѐ выживание и наполнить смыслом своѐ бытие. Здесь мы имеем в виду все формы объединения в коллектив – род, племя,
народ, государство, цивилизацию, трудовой коллектив и так далее.
Духовность – неотъемлемый атрибут любого человеческого сообщества,
даже самого примитивного. Единая духовность для народа – это безопасность
для всего общества. Еѐ принятие отдельным человеком не есть вопрос свободы
выбора. Это есть вопрос присяги на принадлежность к своему народу, общес тву, без которой его нахождение в обществе просто незаконно, несправедливо в
123
Сорокин П.А.Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в бо льших системах искусства,
истины, э тики, права и общественных о тношений. Пер. с англ. В.В. Сапова. Изд-во Русского хр истианского
гуманитарного институ та. – СПб., 2000. – С. 115.
124
Бахтин М.М. Работа 20-х годов. – Киев: « Next», 1994. – С. 12.
207
отношении остальных, добросовестно несущих свои обязательства. Это есть
также вопрос коллективного договора выживать вместе, помогать друг другу,
действуя организованно по единым нормам и правилам. Не принял этот договор – не вступил в коллектив. Ты здесь – лишний, пришлый, не свой.
Не приняв народную духовность, человек не может отдать свои силы
наиболее целесообразно и рационально на достижение общего блага. Общее
благо здесь рассматривается не только в смысле куска хлеба. Сюда входит и
безопасность, и образование, и здравоохранение, и многое другое, что даѐт о бщество людям в виде социальных гарантий. В духовности заложена суть коллективизма. Духовность несѐт в себе представления о смысле жизни, о еѐ цели.
Духовность – фундамент существования коллектива, общества. Человек может
существовать только в условиях постоянной и принципиально более многосторонней взаимопомощи, взаимодействия с другими людьми.
Категория «духовность» – это системное явление. Совершѐнное единоличное действие конкретного человека практически не может иметь последствий для нарушения коллективизма, ущемления общественных интересов в целом. Опасность представляет только система действий. А если эта система хорошо организована конкретной антидуховной идеей, то множество не очень
опасных по непосредственным последствиям действий может привести к разрушению общества, к страшным катастрофам. Многие поколения наших предков это хорошо знали. Оценивая деяния конкретных людей, они уделяли большое внимание не только ущербу от их неправильных поступков, но и принадлежности к религиозному или иному идеологическому сообществу. Таким образом, противостояние духовности и антидуховности является непримиримым
по своей сути. В социально-психологическом аспекте это выражается в противостоянии коллективизма и индивидуализма. Первое – это желание всего себя
отдать на благо общества, с уверенностью, что общество воздаст человеку и его
близким, исходя из своих возможностей. Второе – в любой ситуации пытаться
обеспечить прежде всего себя, своѐ окружение, свои организационные структуры, вне зависимости от представлений коллективистской справедливости, вне
208
необходимости обеспечить достойное существование других членов общества,
поддержать функционирование его жизненно важных структур. В социальнофилософском аспекте это же самое выражается в разрешении соотношения
«звено – система». К. Соколов по этому поводу пишет: «Для духовности, для
коллективизма – это приоритет общих интересов над частными. Для антидуховности, для индивидуализма – это приоритет антисистемности, приоритет частных интересов над общими, обеспечение их даже ценой нарушения самой
системы»125.
Таким образом, укрепление коллективизма, рост духовности возможны
только тогда, когда люди связывают все свои ближние и дальние жизненные
перспективы, даже саму возможность выжить, с успехом коллективной деятельности.
«Расщепление» (Е.П. Никитин) духовной сущности индивида, его неповторимого духовного мира, является следствием регресса, «ухода» от действительности, становясь в конечном итоге средством, а не целью. И. Кант, учитывая «включѐнность» индивида в качестве объекта и субъекта, писал: «Человек,
и вообще всякое разумное существо, существует как цель сама по себе, а не
только как средство для любого применения со стороны той или другой воли;
во всех своих поступках, направленных как на самого себя, так и на другие разумные существа, он всегда должен рассматриваться так же, как цель»126.
В связи с этим, целесообразно говорить о создании «эталонного» общества, в котором ценностно-рациональные действия станут доминирующими в
сознании каждого индивида. Такое общество должно стать реальным, так как
наше диссертационное исследование реализует одно из методологических
принципов управления системой – деятельностный подход. Специфика данного подхода заключается в рассмотрении любого социального акта индивида как
важнейшую движущую силу в управлении духовными процессами, с помощью
которой реализуется качество состояния данной системы. Системой в освещае-
125
126
Соко лов К. Ду ховные основания геополитической борьбы. – М.: Поко ление, 2009. – С. 15.
Марасин В.В. О жизни, смерти и бессмертии. – М.: ООО «Изд.-во АСТ», 2003. – С. 152.
209
мом вопросе выступают социально значимые – духовно-практические ценности.
Основными элементами духовного мира человека, дополняющими систему экзистенциально-ценностных отношений, выступают дух (духовное) и душа
(душевное), которые являются доминантами в проявлении добра, правды, истины, справедливости, целомудрия.
Если же обладающий духовностью индивид не наделѐн чертами позитивной душевности, то его духовность может обернуться не только против окр ужающих, но и против значительной части человечества. Примем во внимание и
тот факт, что понятие нравственности связано с такими чертами индивида, как
доброта и доброжелательность, способность к сочувствию и сопереживанию,
отзывчивость, склонность к сотрудничеству. Разве эти черты являются чертами
духовности? Вовсе нет: это черты душевности, и самое нравственность вытекает из позитивной душевности.
Действительно, указанные выше черты индивида
– это одновременно
черты его позитивной душевности и черты нравственности, нравственные
черты индивида.
Подчеркнѐм: духовность (как свойство индивида) не определяет его способности правильно решать проблему добра и зла, правды, истины, справедливости, целомудрия, поскольку легко наполняется субъективизмом. Возьмѐтся
ли кто-либо утверждать, что «духовный» – это значит объективный? Вряд ли. А
выражение «лес рубят – щепки летят» означает то, что судьба «щепок» никого
не волнует при осуществлении столь масштабной акции.
На каком основании нечто оценивается нами как «зло» или как «добро»?
На основании характера связи этого нечто с нашей жизнью, а конкретнее – с
нашими потребностями, желаниями и намерениями. То, что им препятствует,
мы склонны называть «злом», а то, что им содействует – «добром». Отсюда три
главных свойства оценок добра и зла, правды, истины, справедливости, целомудрия – относительность, условность и субъективность. При этом «абсолютное добро» и «абсолютное зло» – лишь абстракции: свойства неких объек210
тов или ситуаций, взятые вне этих объектов и ситуаций и рассматриваемые сами по себе. Вспомним призыв гуманистов: «Спешите делать добро!». Кто может возражать против «добра»? Но в силу разного понимания разными людьми
добра и зла этот призыв опасен, поскольку даже закоренелые злодеи замышляют свои дела, как «добрые»: добрые для них, но не для многих других, которые
становятся их жертвами. Напомним, в связи с этим, утверждение русского религиозного философа С.Л. Франка: «Всѐ горе и зло, царящее на земле, все потоки пролитой крови и слез, все бедствия, унижения, страдания по меньшей
мере на 99 процентов суть результата воли к осуществлению добра, фанатичной веры в какие-либо священные принципы, которые надлежит немедленно
насадить на земле, и воли к беспощадному истреблению зла»127.
Осознанно избирая для себя «путь добра», т. е. гуманный путь, необходимо по ходу постоянно осуществлять нравственный выбор, поскольку в любой
точке этого пути, причѐм даже и незаметно, могут проявляться и добро, и зло и
т. п.
Все признают добро, зло правду, истину, справедливость, целомудрие как
понятия, с которыми следует соотносить свои действия, но их оценка в соответствии с этими понятиями для многих оказывается затруднительной. Отсюда:
– неспособность конкретно определить добро это или зло, правда / истина
это или ложь;
– неустойчивость в этических оценках: одно и то же сегодня у индивида
может быть «добром», а завтра уже «злом» и т. п.;
– нравственная беспринципность: оценку чего-либо индивид подчиняет
ситуационной выгоде;
– отсутствие ценностного отношения к проявлениям добра и зла и т. п.:
для индивида это безразлично;
– индивид различает и оценивает вышеперечисленные понятия только в
чужих действиях, но не в своих.
127
Франк С.Л. Ду хо вные основы общества. – М .: Республика, 1992. – С. 148.
211
Таким образом, этика базируется на архетипической диаде «можно – нельзя», которая восходит к диаде «добро – зло», «справедливость» – «несправедливость» и т. п.: «добро», «справедливость» – «можно», «зло», «несправедливость» – «нельзя». В этом этические системы различных культур сходны: это
совокупности указаний на то, что могут позволять себе человек и сообщество в
своѐм поведении, а чего не должны. Следовательно, принцип долженствования
тоже входит в число этических понятий. Морально-этические требования (долженствование) и нравственно-этический выбор (выбор) невозможны без оценок
– оценок этического плана, оценок индивидами последствий взаимодействий
между собой и с окружающим миром. Следовательно, понятие «оценка» также
входит в семантическое поле понятия «этика».
В чѐм необходимость этики, морали, нравственности? В том, что разум –
главное достоинство «человека разумного» – недостаточен для того, чтобы
полностью руководить его действиями. Разум охотно (мы бы сказали, почти автоматически) становится на службу тому желанию (побуждению), которое выигрывает борьбу с другими желаниями и побуждениями, интенсивному желанию способен не разум, а лишь другое желание, не менее интенсивное. Представим себе весьма энергичного индивида – «масштабную личность», взявшегося «осчастливить человечество», но при этом единичных, отдельных (не в
«массе») людей не жалеющего или даже не различающего. Сколько зла и сколь
многим он способен причинить во имя своего понимания добра? И что же способно удержать его от этого? Только наличие у него доминанты человечности
/ гуманности, которая не позволяет творить зло другим людям даже во имя
«добра». Кстати заметим, что во всех подобных случаях понятие «добро» имеет
обобщѐнно-абстрактный характер («добро вообще»), а зло – совершенно конкретный.
Доминанта человечности даѐт индивиду возможность соблюдать заповедь
«не убий», какими бы «возвышенными» мотивами это убийство ни оправдывалось. Эта доминанта позволяет войти в положение каждого, подумать о том,
что будет ощущать и переживать конкретный индивид по ходу свершений, за212
думанных во имя «великих идеалов», это способность «дойти до каждого», поставить себя на место другого как объекта собственных планов и замыслов.
Иными словами, доминанта человечности – это доминанта позитивной душевности и, соответственно, доминанта нравственности, гуманности в целом. Но
далеко не всегда – доминанта морали. Мораль – это групповое и «конкретноисторическое» этическое понятие, нравственность же – вневременное и общечеловеческое. Отметим, что мораль – и это весьма характерно – стоит ниже
архетипа «Свой – чужой», нравственность же – выше его (см. схему 3).
Очевидно, что нравственность, в основании которой лежит доминанта человечности, равная доминанте позитивной душевности, тормозит проявления
архетипа «Свой – чужой». Мораль же стимулирует его проявления, придавая
ему особую значимость.
–
+
Мораль
Нравственность
«Свой – чужой»
Доминанта человечности / гуманности
Одержимость
идеей
Беспощадность
Превращение других людей
из цели в средство
Схема 3. Роль доминанты человечности / гуманности в аспекте
архетипа «Свой – чужой»
Сферу нравственности можно представить, как широкое поле стихийного
формирования оценок человеком своего поведения в отношении других людей
и окружающего мира, в том числе и тех, которые не являются сферой действия
норм морали. Некоторые из этих оценок с течением времени закрепляются
нормативно, принимают форму законов. При этом в глубине каждого закона
213
должен лежать принцип человечности в нравственном его воплощении, иначе
закон может оказаться безнравственным. Взять хотя бы печально известный
«закон о колосках», запрещавший в нашей стране в период голода собирать на
поле оставшиеся после уборки урожая колоски (санкция: до десяти лет тюрьмы!). Обратим внимание: закон полностью соответствовал духу революционной морали и идее создания «нового человека», но при этом был глубоко бесчеловечным (см. схему 4).
Сочувствие,
сопереживание
Доброжелательность
и доброта
Позитивная душевность
Доминанта
человечности
Нравственность
Отзывчивость
Склонность
к сотрудничеству
Схема 4. Роль доминанты человечности в проявлении позитивной душевности
Подлинно нравственным поведение является только тогда, когда индивиду больно причинить боль другому, а не тогда, когда он просто знает, что этого
делать «нельзя», или же опасается санкций.
Итак, нравственность имеет общечеловеческий характер и напрямую связана с природой человека в лучших еѐ чертах. Она фиксирует то общее, что
есть у всех индивидов, и отрешается от групповых интересов и устремлений.
Напротив, безнравственное поведение обычно ориентировано не на всеобщее, а
214
на частное. В каждом случае такого поведения главенствующим всегда оказывается какой-либо частный критерий, возможность функционирования которого объясняется отсутствием оснований нравственного поведения.
Таким образом, нравственное начало правомочно для множества ситуаций: для подлинно нравственного индивида никакие детали конкретной ситуации не станут оправданием неблаговидного поступка. Следовательно, цель
нравственного воспитания заключается в том, чтобы содержание требований
нравственности соответствовало многовековому общечеловеческому опыту и
сделалось содержанием внутренних требований индивида к самому себе. В результате достижения этой цели он становится естественно свободным: общечеловеческие требования нравственности оказываются его собственными,
внутренними требованиями, столь же «внутренними», как и его желания.
3.2. Актуализация и активизация духовно-нравственного
потенциала личности в системе экзистенциальных
структурно-преобразующих смыслов
Актуализация проблемы усиливается тем, что в условиях роста национального самосознания, социальная философия всѐ чаще обращается к взаимосвязи таких понятий, как духовный и интеллектуальный потенциал личности,
материальная и нематериальная (идеальная) деятельность, бытие и обладание,
менталитет и национальный характер, самореализация и самоопределение личности, добро и зло и т. п.
Сегодня очень часто учѐные говорят о возникновении «нового вида» личности, который значительно отличался бы от вида Homo sapiens, который был
бы наделѐн «сверхразумом» и экстраординарными способностями.
Несомненно, человек будущего сможет увеличить размах своих адаптационных возможностей с помощью различных средств и методов, включая знания из социологии, философии, психотерапии, и это даст ему вероятность по настоящему и без нанесения ущерба здоровью действовать в самых сложных,
«пограничных» условиях, но по законам духовно-нравственного развития человечества.
215
Рассмотрим сущность духовно-нравственного потенциала личности в
контексте экзистенциальных структурно-преобразующих смыслов бытия. Духовно-нравственный потенциал личности включает в себя духовный интеллект,
менталитет, духовно-нравственный иммунитет и эстетизацию повседневности. А в качестве экзистенциальных структурно-преобразующих смыслов бытия, на наш взгляд, выступают ценность жизни, вера, любовь, свобода, совесть, добро, счастье и другие. Конечно, это не полный список общечеловеческих категорий, но всѐ же он очерчивает круг экзистенциальных ценностей человека.
Говоря об актуализации и активизации духовного потенциала в духовной
жизни российского общества, можно отметить ряд существенных характеристик. Первая характеристика – гносеологическая. Эта характеристика выражается в степени эффективности различных средств и методов, воздействующих
на сознание личности. Она зависит как от субъекта воспитания, так и от его
объекта.
В своѐ время Сенека высказал мысль о том, что важно не то, долго ли, а
правильно ли ты прожил свою жизнь. «Всякая жизнь, хорошо прожитая, есть
долгая жизнь», – отмечал и Леонардо да Винчи128. Эту же мысль разделял и
М. Монтень, сказав, что мера жизни не в еѐ продолжительности, а в том, как ты
еѐ использовал. Из этого становится ясно, что мера жизни определяется здесь
еѐ гуманистической, человеческой, то есть социально-личностной и нравственной формой. Такая антиномия возникает по той причине, что важнейшей стороной деятельности человека является управление образами собственного сознания, управление вещами и управление людьми. Управление образами индивидуального сознания в значительной степени автономно по отношению к социальной среде, оно зависит от интеллектуальной развитости человека. Управление вещами детерминируется, прежде всего, природной средой, а также повседневным опытом и привычными технологическими нормами. Управление
другими людьми, управление их общественным поведением и производствен128
Братусь Б.С. Аномалии личности. – М.: Мысль, 1988. – С. 38.
216
ной деятельностью существенно зависит от мировоззрения управляющего, от
его религиозно-нравственных, политических и правовых установок. Мировоззрение – это наиболее общее представление человека о том мире, в котором он
живѐт, о мире природном и мире общественном.
Аксиологическая черта выражения духовного потенциала нации выражается в том, что благодаря определѐнным средствам формируется духовный мир
личности, ориентируя еѐ на определѐнные идеалы.
На наш взгляд, скорость общественного и научно-технического развития
зависит от качества человеческого фактора, являющегося объективной закономерностью. Вот почему особую роль играют факторы, обусловливающие совершенствование человеческого фактора. Одно из основных – нравственное
развитие личности нового общества как залог духовного потенциала нации.
Так, Н.И. Лапин пишет: «всѐ более становится субъектом в своих взаимоотношениях с властями, обретает разностороннюю свободу, индивидуализированную многомерность…»129. Современный человек, по его мнению, должен
отличаться
высокой
моральной
устойчивостью,
занимать
активно-
созидательную позицию в жизни. Вот, собственно говоря, почему актуализация
и активизация духовного и интеллектуального потенциала России является
главным направлением в формировании морально устойчивой и духовнонравственной личности. Число людей, занявших позицию «ухода» в еѐ различных формах, к сожалению, увеличивается. Это может породить серьѐзную «болезнь» молодого поколения.
Онтологическая составляющая выражения духовного потенциала Homo
sapiens неразрывно связана со сложностями и противоречиями переходного периода развития российского общества.
С одной стороны, в условиях раскрепощения и свободы деятельности
возрастает возможность получения широкой и разнообразной по содержанию
информации, помогающей интерпретировать по-своему определѐнные жизнен-
129
Лапин Н.И. Проблемы социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия // Вопросы философии. – 1996. – № 5. – С. 21.
217
ны установки. В то же время нельзя не отметить, что такая свобода становятся
ориентиром пропаганды аморализма через такие его проявления, как презрение
к ценности человеческой жизни, желание применять насилие и искать постоянного наслаждения.
Итак, объектом внимания данной проблемы выступило бытие, производное от вещественно-субстратного бытия, – идеального бытия, мира психического и духовного, мира духовно-социокультурного. Духовность обычно определяется весьма широко, охватывая аспекты поиска смысла, целостности, единства, трансценденции и вершины человеческих возможностей.
Основываясь на эти три составляющие выражения духовного потенциала,
выделим некоторые аспекты, считавшиеся, на наш взгляд, необходимыми в
реализации сущностных сил индивида. Это духовный интеллект, самореализация и самоопределение личности, духовно-творческая деятельность в целом,
отражающая перфекционистскую «Я-концепцию, особенности менталитета и
др. Остановимся на них подробнее.
Духовный потенциал сводится к интерпретации данного понятия как образованность, способность к самореализации личности, поиск ею нравственных
абсолютов.
На наш взгляд, рассмотрение проблемы актуализации и активизации духовного потенциала личности как социально-философской проблемы должно
начинаться с принятия во внимание основной ценности – самого человека во
всѐм многообразии его жизни и деятельности. Понятие ценности человека –
универсальное, поэтому идеи о размышлении междисциплинарных связей понятия духовности в целом сводятся к чему-то более таинственному, трансцендентному, внутреннему «изяществу», которое проявляется в необычном видении мира, в творчестве, в занимаемой активной жизненной позиции, когда человек взвешивает всѐ «за» и «против», когда ему не безразлична судьба человечества, собственного жизнеустроения. Поэтому смысл жизни для такой личности есть целеполагание, конкретный жизненный запрос, желание наполнить
жизнь смысловой нагрузкой оптимистического характера. Актуализация про218
блемы духовного потенциала есть результат, определѐнная ступень его духовного восхождения, он становится способным к переоценке жизненных ценностей и приоритетов.
Человек, особенно юный, находящийся на стадии становления социальной субъектности и еѐ актуализации, часто не в состоянии самостоятельно
осознать
экзистенциальные
смыслы
бытия.
По
словам,
например,
П.С. Гуревича, «он нуждается в системе ориентации, которая дала бы ему возможность отождествить себя с неким признанным образцом» 130. Роль «высоких» идей, идеалов, без которых человек не может стать полноценным Человеком, должна осознаваться в синтезе собственного «Я» человека и некой абстрактной «высокой» идеи. На наш взгляд, это всегда противоречие между двумя
ипостасями человеческой личности – чувственной и рациональной. «Отсутствие общих идей, единой цели или веры приводит к бездуховности и нравственной деградации общества. А их превалирование рождает фанатиков, фундаменталистов…»131.
Становление духовности должно учитывать специфику национального
самосознания, которое, на наш взгляд, ещѐ сохраняет значительный образнодуховный, нравственно-страдальческий, совестливый потенциал. Развитие духовности возможно на основе приобщения, вовлечения в творчество, искусство,
основными законами которого являются принципы гармонии, красоты, добра.
Философский подход к духовности как «основного стержня» духовного
потенциала личности позволяет рассматривать еѐ как системное, многоплановое явление. Духовный потенциал современной личности отражает наличие в
ней многих ценностей (свойств, признаков, черт, элементов и т. п.). Все их
можно условно разделить на четыре блока:
– морально-этический;
– художественно-эстетический;
– теоретико-познавательный;
130
Гуревич П.С. Ку льтурология: учебное пособие. – М., 1996. – С. 226.
Моисеев Н.Н. Восхождение к разуму: лекции по универсальному эволюционизму и его приложениям. – М.,
1993. – С. 92.
131
219
– ноосферно-экологический (если подробно затронуть сущность глобальных проблем).
К первому блоку относятся следующие духовные ценности: доброта
(добро), соборность (коллективизм), жертвенность (альтруизм), покаяние (самокритичность), уважительность к старшим, к женщине, терпение, смысл жизни, щедрость, ласковость, приоритет духовных мотивов перед материальными.
Второй блок включает такие ценности, как красота, возвышенное, любовь, счастье, гармония, свобода, трудолюбие, долг, вера и т. п.
В состав третьего, теоретико-познавательного блока духовных ценностей
входят разум, знание, наука, истина, любознательность, житейская мудрость,
новаторство, интуиция, убеждѐнность, системность, здравый смысл, предусмотрительность, целеустремлѐнность.
Четвѐртый, ноосферно-экологический блок содержит понятия: «биосфера», «ноосфера», «природоохранная деятельность, бережное отношение к природе как к матери и кормилице людей, рациональное использование еѐ ресурсов, воспевание еѐ красоты, забота о еѐ сохранении, особенно растений и животных».
Вышеназванные компоненты четырѐх блоков духовности, пересекаясь и
сливаясь друг с другом, образуют множество иных духовных образований, которые входят в характеристику духовно-нравственной личности, а значит – еѐ
духовного потенциала132.
Учитывая наш акцент в смысле понятия «духовность» на интегральное
его свойство, можно выделить несколько компонентов, которые играют немаловажную роль в актуализации духовного потенциала личности.
Мотивационно-ценностный компонент успешности осознания необходимости нравственной деятельности как к самореализации личности проявляется прежде всего в еѐ гуманистической направленности.
132
Платонов Г.В., Новикова Е.Ю. Ду ховность русского народа и наши реформы // Социально -гуманитарные
знания. – 2008. – № 6. – С. 289.
220
Интеллектуально-познавательный компонент сводится к овладению совокупностью знаний, умений и навыков о различных сферах бытия, развитию
интеллектуальных способностей, что определяет уровень духовности субъекта.
Действенно-практический компонент проявляется через внешне наблюдаемые умения и навыки, необходимые в духовно-практическом преобразовании действительности: профессиональные, коммуникативные, гностические,
организаторские и др.
Эмоционально-волевой компонент сводится к положительному эмоциональному настрою на реализацию себя в духовно-нравственном поле, готовность трудиться на благо общества.
Духовно-нравственный потенциал личности предусматривает сформированность всех еѐ составляющих компонентов. Указанные выше компоненты о тражают
аподиктическую взаимозависимость, поскольку актуализация духовного потенциала
предусматривает осуществление, переход из состояния возможности в состояние действительности. Духовный потенциал современной личности отражается в желании
делать добро, жить и наслаждаться жизнью, противостоять антропофобии, мизантропизму и т. п.
В целом взаимосвязь между выделенными компонентами формирования
духовности, детерминирующими еѐ эффективность, можно представить следующим образом (см. схему 5):
Составной частью духовного потенциала является духовный интеллект.
Недавние успехи социально-когнитивных подходов к личности позволяют поместить как личные стремления, так и духовность в общий контекст, представляющий альтернативный способ понимания духовности в процессах функционирования личности. Мы называем этот контекст духовным интеллектом. Данное исследование может привнести свежее понимание духовной основы поведения.
221
Социально-психологические
детерминанты
Целевые
ориентации
Мотивационно-ценностный
компонент
Интеллектуально-познавательный
Ценностномировоззренческие
ориентации
(когнитивный) компонент
Мотивация
достижения
Действенно-практический
компонент
Эмоционально-волевой
Локус контроля
Психолого-педагогические детерминанты
Духовный
потенциал
личности
компонент
Схема 5. Взаимосвязь между выделенными компонентами формирования
духовности, детерминирующими еѐ эффективность
Духовность на самом деле соответствует гарднеровским критериям разновидностей интеллекта. Однако прежде нам нужно в точности выяснить, что
такое духовный интеллект. Может быть, полезно представить духовность как
набор определѐнных умений или способностей. Хотя научное исследование духовности только еще зарождается, уже имеется достаточно доступной информации для того, чтобы можно было говорить о специфических возможностях и
умениях. Согласно основывающейся на интеллекте концепции личности, духовность может быть концептуализирована в адаптационных, когнитивномотивационных терминах; в таком случае, она образует основу множества навыков решения проблем, релевантных повседневным жизненным ситуациям.
Духовность постулируется как аспект адаптивного личностного функционирования, поскольку она повышает вероятность достижения целей. Духовные устремления влияют на то, каким способом люди создают свой мир, преследуют
цели и регулируют свое поведение изо дня в день. Этот прагматический подход
к понятию духовности открывает перспективу, альтернативную тому ошибочному убеждению, что духовные состояния души расположены как бы в ином
«плане экзистенции» – это состояния бытия, которые феноменологически убе222
дительны, но якобы мало затрагивают решение задач и достижение целей в
конкретных жизненных ситуациях.
Постулирование духовных способностей и компетентности как относительно независимых человеческих свойств открывает дорогу возможности их
культивации таким же образом, как и других видов интеллекта. Х. Гарднер утверждает, что сообщества избирательно определяют конкретные способности,
которые следует развивать и вырабатывать. Если духовный интеллект на самом
деле привносит индивидуальные и социальные преимущества, если мир был бы
лучше, если бы люди были более «духовно интеллектуальными», то необходимо исследовать желательность и осуществимость стратегических усилий для
приращения духовного интеллекта. Более эффективным и надежным путем к
духовной трансформации, нежели навязывание людям духовности и религии
под предлогом того, что она благотворна для них или общества, может оказаться наставление людей в том, как духовные и религиозные умения могут приводить к успеху в жизни. Так же, как были разработаны образовательные программы, развивающие эмоциональный интеллект, духовные умения могут изучаться и культивироваться аналогичным образом. В конце концов, образовательные программы, формирующие характер, направлены на то, чтобы способствовать духовным добродетелям и духовной зрелости с тем, чтобы воспитать
продуктивных и социально ответственных членов общества.
В «Философском энциклопедическом словаре» сказано: «Теперь преобладает представление, что хотя интеллект, так же как и воля, зависит от соо тветствующих обстоятельств, однако он, как относящийся к сфере духа, выше
воли, относящейся к сфере психического»133.
Рассмотрение духовности как интеллекта не предполагает, что духовность есть не более чем решение задач, или что люди всего лишь «используют»
свою духовность ради достижения целей. Если и есть одна-единственная истина, которую можно вывести из научных исследований духовности, то она тако133
Губский Е.Ф., Кораблѐва Г.В., Лутченко В.А. Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА-М,
2009. – С. 182.
223
ва: духовность – невероятно богатое и разнообразное понятие, которое сопротивляется легкому определению или простому измерению. На наш взгляд, этот
тезис заключается в следующем. Адаптивная переработка духовной информации – это составляющая интеллекта, и индивидуальные различия в умениях,
благодаря которым такого рода переработка имеет место, определяют сверхъестественные свойства личности. Духовность может служить людям источником информации. Даже с учѐтом этой оговорки, данная попытка связать духовность с интеллектом несомненно встретит критическое отношение. Наша цель
не в том, чтобы затеять спор, равно как и не в том, чтобы лишить духовность ее
«души», а в том, чтобы предложить концептуальный подход, который помог бы
интегрировать существующую литературу и стимулировать новые исследовательские усилия.
Духовный интеллект состоит из ряда способностей и умений, которые образуют базу знаний или опыт человека. Духовная информация – часть базы знаний
человека, которая может быть полезна для адаптивного поведения решения задач.
На основании обзора эмпирической литературы по философии и психологии духовности можно выделить, по меньшей мере, пять определѐнных,
взаимосвязанных характеристик духовного интеллекта 134. Индивиды, обладающие духовным интеллектом, характеризуются как минимум:
– способностью к трансценденции (подъѐм над или выход за обычные
границы физического);
– способностью входить в возвышенные духовные состояния;
– способностью наделять повседневную деятельность, события и отношения чувством сакрального или божественного;
– способностью использовать духовные ресурсы для решения задач в
жизни;
134
Эммонс Р.А. Психо логия высших устремлений: мотивация и
Д.А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2004. – С. 314.
224
ду хо вность
личности
/ По д ред.
– способностью осуществлять добродетельное поведение или быть добродетельным (оказывать прощение, выражать благодарность, проявлять смирение, являть сострадание).
Вышеперечисленные компоненты духовного интеллекта – это исходный
момент теории духовности как интеллекта. На наш взгляд, «высшее», интеллектуальное, далеко не всегда являет собой «ведущее», тем более «исходное» в
формировании внутреннего духовного мира человека. Чистота чувств, способность к человеческому состраданию, высота помыслов, совесть, человеческое
достоинство, воспринимаемое и на уровне нравственно-психологическом и философском – эти и другие уровни духовного потенциала человека должны занять достойное место в исследованиях, посвященных проблемам человеческого
потенциала. И, может быть, не случайно Г. Флобер один из своих романов называет «Воспитание чувств», будучи убеждѐнным, что дух есть рассудок и воля
одновременно и что «познавать» и «хотеть» взаимообусловлены.
Важным аспектом в проблеме духовного интеллекта являются потребности индивида как выражение его собственной природы и как отражение реалий
мира, в котором осуществляется его жизнедеятельность. Как известно, «потребности есть у всех». Но уровень развития, структура и содержание потребностной сферы, соотношение «низших» и «высших» потребностей – это факторы индивидуализации, имеющие непосредственное отношение к духовности.
Базисных (первичных) потребностей четыре: в веществе, информации,
безопасности, продолжении рода. Вторичные потребности формируются путем
проекции базисных на объекты, процессы, явления окружающего мира, причем
на основании одной потребности формируется другая, представляющая собой
более высокий уровень детализации объектов окружающего мира, как природных, так и рукотворных.
Бондырева С.К. и Колесов Д.В. подчѐркивают: «Особой потребностью
среди четырѐх базисных является потребность в информации, поскольку получение и усвоение новой информации способствует развитию центральной
нервной системы и психики (развивающий аспект потребности), и поэтому по225
требность в информации относится к числу не телесно-поддерживающих (как
потребность в пище), а развивающих»135.
Но кроме того, информация важна и при удовлетворении трех других базисных потребностей. Следовательно, информацию, которую получает и которой располагает человек, следует разделить на ту, которая служит познанию
окружающего и развитию индивида, и ту, которая «обслуживает» другие потребности. Развитие и возвышение никакой из потребностей невозможно без
получения и усвоения индивидом информации, а информация – один из ведущих факторов духовности.
Возвышение потребности в информации происходит от первичной ориентировочной реакции к любопытству, а от него – к любознательности. Ориентировочная реакция свойственна всем существам, обладающим способностью к
поведению. Из неѐ вырастает любопытство – тяготение к восприятию и распознанию все новых стимулов из окружающего мира. Любопытство свойственно
практически всем млекопитающим, а любознательность – это высший уровень
развития потребности в информации, свойственный человеку. Дело в том, что
существа низшего уровня не обладают запасом информации, превосходящим
их непосредственные нужды. Человек же располагает огромным ресурсом потенциально значимой и, следовательно, его информационная потребность наиболее активна в мире живого и обладает наиболее выраженными проективными
свойствами: работает на опережение, включая и проектирование будущего.
Вряд ли у кого-то может вызвать возражение утверждение, что любознательность «духовнее» любопытства. И чем большей информацией располагает индивид, тем он духовнее, если эта информация не останется «мертвым грузом», а
активно работает на обогащение внутреннего мира.
Очевидно, что у информации четыре главных черты: новизна, объѐм,
содержательность, значимость. Новизна воспринимается прежде всего как
таковая, но важен и ее объем. Здесь существенны физические параметры
135
Бондырева С.К., Колесов Д.В. Матрица ду ховности. – М.: Московский психоло го-социальный институт,
2008. – С. 153.
226
объекта: большой новый объект скорее привлечѐт к себе внимание, чем
маленький новый объект. На новизну живые существа реагируют во многом
непроизвольно, инстинктивно, хотя у человека возможно появление тяги к
новизне и ее поиск – не всегда оправданные делом. Но в любом случае
восприятие чего-либо нового в той или иной мере обогащает внутренний мир
воспринимающего.
В
развитии
любознательности
важен
момент
произвольности:
любознательный нацелен на то, чтобы воспринятое новое оценить до конца,
исчерпывающе, поскольку значимость информации – важнейший ее параметр,
наряду с новизной как таковой. Но если новизна очевидна, то значимость –
далеко не всегда, в этом надо еще разобраться. Действительно, значимое, но
давно уже хорошо известное, привлечет наше внимание в меньшей мере, чем
нечто очевидно значимое и совершенно новое. Следовательно, в семантической
цепи «новизна» – «объем» – «содержательность» – «значимость» ни одно звено
не может быть упущено. Различие между «любопытным» и «любознательным»
заключается не в том, что «любознательный» может оказаться нелюбопытным,
а «любопытный» нелюбознательным, а в уровне восхождения индивида в его
восприятии информации от уровня новизны как таковой к произвольному
выявлению ее значимости в
интересах практического
использования,
совершенствования жизнеобеспечения.
Не
следует
думать,
что
наличие
любознательности
подавляет
любопытство. Напротив, последнее сохраняется в высокой мере. Но
существенно то, что любознательный не ограничивается восприятием лишь
новизны в сочетании с неким ее объемом (количеством): если объем новой
информации очень мал, эта информация даже у любопытного не сможет
превысить порог восприятия. Таким образом, индивид тем любопытнее, чем на
меньший
объем новой
информации
он способен
отреагировать.
Но
особенность новизны заключается в том, что она быстро исчезает: из нового
объект превращается в неновый, и интерес к нему может угасать. Но если
индивида в объекте интересует не только новизна, но и содержательность и
227
особенно значимость, то он мысленно движется «вглубь» объекта и находит
множество его связей с другими объектами.
Так, в целом же любознательность можно расценивать как восходящий
к
духовности
уровень
развития
информационной
(интеллектуальной)
потребности. На новизну, как таковую, нельзя не реагировать: иное может
быть неэкологично, нежизненно, опасно. И поэтому реакция на новизну имеет
инстинктивный характер. Реакция же на содержательность воспринимаемого
отражает
восхождение
индивида
к
уровню
духовности,
хотя
не
непосредственно и не буквально.
Следующей
составной
частью
духовного
потенциала
является
менталитет. Анализ этимологии данных слов, а также многочисленной
социальной, психологической и философской литературы позволяет нам
заключить, что термины «менталитет» и «ментальность» используются в
отечественных исследованиях как синонимы. Но необходимо разграничивать
понятия «менталитет» и «ментальность», лишь частично эти дефиниции
являются
лексически однородными.
Термин «ментальность»
выражает
конкретное историческое качество. В ментальности раскрывается то, о чѐм
изучаемая историческая эпоха не сообщает прямо, эпоха как бы помимо
собственной воли «проговаривается» в самой себе о своих секретах. А о
менталитете той или иной культуры мы узнаѐм в первую очередь из деяний и
сочинений еѐ представителей.
Ценностным для нашего исследования является, во-первых, обоснование
ценности сознательной деятельности людей и возможности восприятия и
освоения социального и экзистенциального пространства в определѐнных
пределах историко-общественного развития.
Категория «менталитет» чаще всего используется в психологии. В
англоязычных словарях 20-30-летней давности данное понятие раскрывалось
через
психологические
категории
«ум»,
«образ
мыслей»,
«характер
размышлений», «мыслительные способности», то есть характеризовало
228
умственную деятельность индивида или общности136. В более поздних
публикациях в него включаются элементы мировоззренческого характера, оно
становится
родственным
категориям
«сознание»,
«мышление»,
«мировоззрение», «мировосприятие». «Менталитет, ментальность – образ,
способ мышления личности или общественной группы, а также присущая им
духовность и еѐ социальная и биологическая обусловленность; склад ума,
умственный настрой,
отечественных
мировосприятие»137.
исследований
является
Отличительной особенностью
выделение
в
данном
понятии
духовности, тогда как зарубежные более склонны рассматривать его на уровне
интеллекта.
Менталитет играет важную роль в формировании духовного потенциала
и самосознания общества. В связи с этим В.С. Кукушин и Л.Д. Столяренко
различают:
– индивидуальный менталитет – на уровне отдельно взятой личности;
– общественный менталитет – на уровне национально-этническом,
классовом, профессиональном, возрастном;
– менталитет социума – на уровне интегрально понимаемого общества, в
среде которого происходит непрерывная смена одного поколения другим138.
Нельзя
не
согласиться
с
Б.С. Гершунским,
что
одной
из
основополагающих причин, препятствующих цивилизованному развитию
мирового
сообщества,
международного
терроризма
и
насилия,
конфессиональной нетерпимости и межнациональных конфликтов, является
ментальная несовместимость людей и народов. Возможными направлениями
преобразования менталитета в современных условиях являются следующие:
1) мировоззренческий синтез знания и веры, «возвращение человеку
понимания смысла его жизни, веры в своѐ уникальное предназначение и знания
путей наиболее полной жизненной самореализации»139;
136
Гершунский Б.С. Гражданское общество в России: проблемы становления и развития: пособие для самообразования. – М.: Пед. общество России, 2001. – С. 201.
137
Краткий словарь современных понятий и терминов. – М.: Республика, 1993. – С. 240.
138
Кукушин В.С. Этнопедаго гика и этнопсихоло гия. – Ростов-на-Дону : Феникс, 2001. – С. 113.
139
Герцен А.И. Избранные педаго гические высказывания. – М.: АПН РСФРС, 1951. – С. 7.
229
2) духовная интеграция человеческих сообществ на основе понимания
единства
общечеловеческих
приоритетов
и
ценностей,
преодоления
непримиримости к другой ментальности, а также знание ментальных ценностей
своего и других народов;
3) осознание ментальных движущих сил развития
цивилизации,
воздействие на индивидуальный и коллективный менталитет в целях духовнонравственного прогресса человечества, толерантности, жизнесохранения и
жизнесозидания.
Принимая во внимание все три выделенные направления, всѐ же отметим,
что первое из них раскрывает ментальные особенности российской духовности
в трактовке философов Ренессанса.
Духовно-нравственный иммунитет – это основа духовного внутреннего
мира человека, позволяющий актуализировать и активизировать сущностные
силы индивида. Он обеспечивает духовно-практическую направленность
бытия, изоляцию индивида от внешних дезадаптивных факторов (уход от
действительности, отчуждение различного рода, иррациональный страх и др.).
Духовно-нравственный иммунитет, по мнению Ю.С. Борисенко, бывает двух
видов: 1) конституциональный или наследственный, генетический, т. е.
миметический
(пассивно
приобретѐнный),
отвечающий
требованиям
современной действительности и 2) актуальный, структурный, активно
приобретѐнный
сопротивления
рациональности,
в
процессе «пограничных ситуаций»,
иррациональной
гуманности,
повседневности140,
духовности
в
т. е.
отстаивания
системе
духовного
климата
экзистенциально-
ценностных отношений, преобразующих смысловую реальность.
Духовный потенциал личности включает в себя и эстетизацию повседневности. Человек, по мнению Й. Хейзинга, гедонистичен и чувствителен. Современная личность становится homo aestheticus / homo ludens. А увеличение количества праздников в современной жизни, в которой проявляется себя творче-
140
Борисенко Ю.С. Ду ховный мир молодого человека: российская модель трансформации / Под ред.
В.И. Каширина. – Ставрополь: ООО « Искра», 2010. – С. 142.
230
ское начало личности, заставляет еѐ приобретать черты не только homo aestheticus, но и черты homo festivus. О.В. Солодовникова по данному утверждению
пишет: «Проведение всевозможных праздников, принимающих гигантские
масштабы, стало трудовой деятельностью нашей эпохи и еѐ главным открытием. В гиперфестивном мире праздник больше не противопоставляется повседневной жизни, не противоречит ей: теперь он – сама повседневность»141.
С уверенностью хочется заявить, что homo creativus (созидательнотворческая личность, отличительным признаком которой является умение объективировать свой дух, претворять собственные фантазии в реальную жизнь,
переходя от от мимезиса к аутопоэзису) должен занять доминирующую позицию в осмыслении экзистенциальных структурно-преобразующих смыслов, тем
самым активизируя творческий потенциал современной личности.
Проанализируем экзистенциальные структурно-преобразующие смыслы
бытия с позиций интенциональности экзистенции индивида.
Отношение с бытием, на наш взгляд, порождает собственно человеческий
смысл существования, или человекоразмерность как нравственно-этический
способ экзистирования. В рамках экзистенциального мышления определяющей
всегда является трансценденция, на основе которой развивается этическая наполненность экзистенции. Таким образом формируется качественно новый
уровень отношений человека с бытием, в котором экзистенциалы играют важную роль в становлении духовно-творческой личности. Под экзистенциалом
следует понимать этико-философскую категорию, характеризующую такое
нравственное состояние сознания и бытия, когда личность, оказавшись в погр аничной ситуации – экзистенции, делает нравственный выбор на пути к достижению подлинного бытия.
В качестве основных экзистенциалов,
выполняющих структурно-
преобразующую роль в становлении подлинных отношений «Я» с миром, можно выделить следующие: повседневность, любовь, свобода, творчество, духов-
141
Со лодовникова О.В. Трансформация культурных ценностей в современной культуре // В мире научных открытий. – 2010. – № 3 (09). – Ч. 2. – С. 16.
231
ность, предполагающая умение творить благо в широком смысле этого слова.
Непреложная взаимосвязь данных экзистенциалов с этическим измерением человеческой реальности (как социальной, так и индивидуальной), есть доказ ательство неразрывности понятий «подлинность» и «нравственность» всеобщего
существования «Я» и мира.
В современной постмодернистской реальности смысловая сущность экзистенциалов меняется. Повседневность превращается для каждого человека в
«общность страха на основе риска, или общество риска. В результате, пограничная ситуация, сопровождающаяся ощущением «заброшенности» человека,
изменяется до способности каждого экзистирующего вступить в диалог, проникнув в бытие другого.
И. Кант в своѐм труде «Метафизика нравов» сделал акцент на значимости
долга каждого человека – благотворить. И таких постулатов, отражающих характер синергии в формировании духовно-нравственных основ личности, можно перечислять до бесконечности. Душа, по мнению Аристотеля, – это движение. Подобным образом и Платон изображал в «Тимее» душу, состоящую из
элементов. Он учил, что подобное познаѐтся подобным, вещи же состоят из начал. Так как душа представлялась и движущей, и познавательной способностью, то некоторые учѐные соединили и то, и другое, истолковав душу как с амодвижущееся число142. Такой вывод подтверждает то, что воля, совесть, добро, позитивная мысль, ответственность, форма, организация, взаимодействие
различных потенций или видов энергии в целостном действии составляют основу общности. Любые интенции должны направляться на реализацию перфекционистской «Я-концепции».
И.А. Ильин, например, видел самобытность русского народа в том, чтобы
воспитывать «вторичные силы русской культуры» (волю, мысль, форму,
организацию) из еѐ «первичных сил» (сердца, созерцания, свободы, совести).
По его мнению, основной духовно-творческой силой русской души является
любовь. Самые ценные дары культуры не могут быть усвоены без опыта сердца.
142
Аристотель. Поэтика. Риторика. О душе. – М.: Мир книги, 2008. – С. 289-290.
232
Без любви русский человек есть неудавшееся существо.
Самореализация личности требует свободы. «… Сердце и созерцание
дышат свободно. Сердцу нельзя приказать любить, его можно только зажечь
любовью»143. Отсюда у человека возникает твѐрдая уверенность, что его
действия и поступки зависят от самостоятельного выбора решения и он несѐт
ответственность за них. Такой человек руководствуется зовущей и укоряющей
совестью. Призывы совести способствуют поиску путей к совершенству.
Совестный акт – важный компонент духовного обновления личности,
являющийся,
по
существу,
рефлексией,
позволяющей
оценить
свои
возможности и способы достижения абсолютного. Поэтому именно вера,
любовь, свобода и совесть как ценности, которые составляют духовную
основу жизни современного человека должны определить его ментальностъ и
пути активизации духовного потенциала.
Следовательно,
духовно-нравственное
формирование
личности
признавалось основой формирования личности. Таким образом, технология
«созерцал – возлюбил – выбрал – свершил» подразумевает алгоритм пути
самореализации индивида.
Поэтому очень важно сделать акцент на том, что среди основных витальных ценностей социума, которые одновременно выступают регулятором его
прогрессивного развития, являются благоприятные социальные и культурные
условия для проявления собственной творческой и смыслозначимой интенциональности человеческой экзистенции – индивидуально-личностного и витального аспекта существования общества.
В качестве основных «пограничных» элементов, выполняющих структурно-преобразующую роль (конечно, если учитывать возможность и пути выхода
с целью конструктивного преобразования внутреннего мира человека!) в становлении подлинных отношений «Я» с миром, а также отражающих «включѐнность» индивида в созидательно-творческую деятельность, можно выделить
следующие экзистенциальные категории / неизбежные реальности (данности)
143
Ильин И.А. Собр. сочинений: в 10 т. – Т. 2. Кн. 1. – М.: Русская книга, 1998. – С. 422.
233
/ характеристики существования (экзистенциалисты)144: конечность бытия, завершѐнность, ответственность (свобода), одиночество, несовершенство и
абсурд / поиск смысла бытия. Эти категории, по мнению М. Хайдеггера, заставляют человека испытывать тревогу – «экзистенциальное давление», так как
он «забрасывается в мир», отделившись от матери.
Мы предлагаем иначе определить пути выхода из кризиса данных реальностей, порождающих отчуждѐнность индивида. В данном контексте необходимо воспринимать эти неизбежные реальности как источник активнопреобразующей потенции, некой энергии «Я-смыслов». На наш взгляд, эти
смыслы могут преломляться, генерируя, естественно, в нас тревогу, но и одновременно продуцируя энтузиазм, радость жизни, желание преобразовать
внутренний мир, объективируя свой дух. Ценность данного положения заключается в том, что при решении поставленных в начале работе задач необходимо
учитывать важное положение: жизнь – это бесконечный поиск экзистенциального равновесия. Используя в данном контексте термины Т.Д. Стерледевой145
«жѐсткий мир» («жѐсткая реальность»), т. е. мир несвободы, где индивид противостоит нерациональной повседневности, и «мягкий мир» («мягкая реальность»), где индивид стремится максимально полно реализовать свои жизненные цели, т. е. выполнить заданную им программу жизни, на наш взгляд, будет
весьма интересным проанализировать эти характеристики существования, определив в дальнейшем стратегии поведения по отношению к этим характеристикам. М. Хайдеггер, например, употребляет следующие синонимичные понятия: «аутентичное бытие», которое позволяет открывать путь к «новой метафизике», и «неаутентичное бытие», которое является следствием повседневной
озабоченности, вытесняющее идею об осмысленности жизни.
Рассмотрим эти экзистенциальные данности на примере активнопреобразующей деятельности, в достижении какой-либо поставленной цели,
144
Гингер С., Гингер А. Гештальт – терапия контакта. – СПб.: СпецЛит, 2001. – С. 211.
Стерледева Т.Д. Мечта как атрибут человека // Исторические, философские, политические и юридические
науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2011. – № 3 (9): в 3х частях. Ч. III. – С. 155-158.
145
234
учитывая идею преодоления несовершенства внутреннего «Я» в системе экзистенциально-ценностных отношений.
Конечность в духовно-нравственной жизни общества необходимо рассматривать в следующем аспекте: эта данность имеет тенденцию проявлять себя в переживании цикличности (феномена «симулякра») событий. Этими событиями могут стать развод, разочарование в чѐм-либо, осознание духовного кризиса и др.). В данном случае очень важно, какие стратегии поведения выберет
личность, принимая во внимание представления о способах регуляции границ
собственного «Я» и окружающей действительностью. В качестве стратегий могут быть: ретрофлексия (тенденция к принятию позиции «замыкание» во вред
самому себе, создание фальшивых иллюзий относительно себя, например, хвастовство); проекция (тенденция к вторжению во временные границы – спешка,
желание раздвинуть границы времени с целью успеть исполнить в этой жизни
заданную перфекционистскую миссию человека); интроекция (стратегия, исключающая рефлексию, самостоятельное переживание проблемы и предполагающая усвоение чужих мыслей без какого-либо анализа).
Одиночество, на наш взгляд, можно охарактеризовать как «уход» от действительности, различного рода отчуждения, различные действия, связанные с
иррациональным страхом. В данном случае «рациональный» / «реальный
страх», необходимо рассматривать как реакцию человека на опасность и готовность, либо состояние, характеризующееся ожиданием опасности. Повышенное
внимание и напряжѐнность развивает наивысшую степень страха, что беспрепятственней, на наш взгляд, позволяет совершать скачок готовности к действию и целесообразнее реализовывать весь процесс, в котором совершается определѐнное действие в системе экзистенциально-ценностных отношений. В
данном случае такой вид «ухода» от действительности нельзя считать уклонением от реальности. Это то, что помогает самосохраниться как существу духовно-нравственному, что позволяет перейти на другой уровень самосовершенствования личности. Именно здесь возникает необходимость искать баланс между конкуренцией и сотрудничеством, зависимостью и независимостью, сво235
бодой и несвободой.
Ответственность будем рассматривать как способность реагировать на
предстоящие вызовы, связанные с духовной жизнью общества, конструктивно
мыслить, проявлять свободу. Чрезмерный страх перед ответственностью должен порождать конструктивные мысли в русле «Ни при каких обстоятельствах
я не должен терпеть неудачу» в делах, деятельности, направленной на конструктивно-преобразующую сторону экзистенциальных смыслов «жѐсткой» реальности, осознавая то, что могло бы быть в «мягкой» реальности и то, что мы
имеем в реальной «жѐсткой» действительности. Понятие свободы динамично –
следовательно, нужно определить границы этой подвижности.
Несовершенство – это своего рода разрыв между тем, что мы имеем в реальной «жѐсткой» действительности и тем, что могло бы быть в «мягкой» реальности. Неспособность достичь совершенства, активизировать и актуализировать духовный потенциал личности может сопровождаться стыдом, отчаянием специфического характера. «Отчаяние-мужество», или «отчаяние-вызов»
(С. Кьеркегор), представляющий собой духовную деятельность по постоянному
совершенствованию этического «Я», внутренние интенции которого бьют ключом в хорошем смысле этого фразеологического выражения, помогут преодолеть внутреннее несовершенство.
Абсурд / поиск смысла бытия, согласно концепции М. Вебера, описанной
выше,
связывается с
осознанием, «схватыванием»
значений,
смыслов
(М. Хайдеггер). Проблема осознания значения, т. е. смысла бытия стоит во главе многих проблем, отражающих кризис духовно-нравственной жизни общества. Ведь известно, что сознательное уклонение от переживания своего существования в этом мире заставляет абстрагироваться от реальных проблем жизнедеятельности человека, теряя возможность духовно преобразовать свой экзистенциальный структурно-преобразующий уровень внутреннего мира. В данном случае необходимо «схватить» мысль, которая может стать предметом
пристального внимания, вызывающего достаточно сильный интерес и эмоциональную вовлечѐнность.
236
Таким образом, мир в целом не устраивает человека, и человек принимает
решение изменить его, реализовать себя в объективном мире. В этом и состоит
суть перфекционистской «Я-концепции», отражающий духовный потенциал
личности. Только вопрос о способах самореализации, его видах, взаимозависимость этих способов – это существенная сторона, раскрывающая еѐ неповторимость, самоценность. Понятие «духовный потенциал», на наш взгляд, можно
отнести к числу понятий, к которым мало применимы строго научные определения. Актуализация и активизация духовного потенциала личности в системе
экзистенциальных структурно-преобразующих смыслов в своей основе предполагает нахождение меры взаимосвязи общества и личности, при которой личность, сохраняя свою автономность, индивидуальность, играет активную роль в
обществе, ощущая экзистенциальное равновесие, наполняя своѐ ценностноидеальное пространство определѐнными жизненными смыслами. Нахождение
подобной «золотой середины» связано с формированием внутреннего «ценностного стержня», способного выполнять роль социально-личностного иммунитета к негативному внешнему влиянию среды, самоконтролировать, саморегулировать личность, находить адекватные еѐ потребностям и возможностям
формы и средства самореализации.
3.3. Гуманизм как экзистенциально-ценностный
императив в преодолении кризиса духовной жизни общества
в контексте информационной и культурно-экологической безопасности
Современное российское общество нуждается в одухотворѐнности, в усилении его нравственной направленности. Ю. Рюриков с полным основанием
утверждает, что в России, как и во многих других странах, всѐ больше и больше
сказываются губительные последствия цивилизации: «Над человеком нависли
три дамокловых меча: атомная смерть, экологическая катастрофа и меч эгоизации людей, их нравственного вырождения, … пожалуй, самый страшный … и
самый неосознанный»146.
146
Рюриков Ю. Какие свер хреволюции спасут нас? // Учительская газета. – 1994. – 17 августа. – С. 4.
237
Составляющие духовной жизни человека и общества – это наука, искусство (эстетика), нравственность, воспитание, образование, религия.
Гуманизм, на наш взгляд, является центральным вопросом в построении
структурно-преобразующих смыслов бытия в системе экзистенциальноценностных отношений. С.Л. Франк писал: «Духовная реальность есть мир переживаний, имеющих глубоко интимный характер; он непосредственно доступен только мне одному и есть подлинное содержание моего “я”» 147. Духовное
здоровье и самосохранение нации должно быть осмыслено с системных позиций, учитывая «экологию» духовного бытия. Несмотря на то что навязывают
убогий стандарт в подражании различным инокультурам, выхолащивая человеческое, духовное из российского человека, на наш взгляд, каждому из нас нужно осознать последствия такого плагиата традиций.
Основной аргумент сомневающихся таков: гуманизм как мироощущение
и мировосприятие, как система ценностей и идеалов утратил свою значимость,
поскольку долгое время в условиях российской действительности (и не только
российской) вуалировал все негативные стороны этой действительности лозунгами о необходимости жить и работать для блага человека. Неоднозначное о тношение к гуманизму в определѐнной мере исторически обусловлено. Оно связано и с крахом той модели социализма, которая реализовывалась в нашей
стране, и с преобразованиями в нашем обществе в 90-ых годах прошлого века,
и, наконец, с возникновением информационного общества с его трансформациями в культуре. Однако это различие в оценках вовсе не означает, что гуманизм как система ценностей и как нравственный идеал утратил свою актуальность и даже право на существование, поскольку дезориентировал общество,
привѐл к отчуждению от человека созданной им же самим научно-технической
реальности, потере жизненных и культурных корней. Вера в идеалы, с этой позиции, выглядит чистой утопией, опасной как всякая утопия, способствующая
«укоренению» тоталитаризма (Н.А. Бердяев).
147
Франк С.Л. Ду хо вные основы общества. – М .: Республика, 1992. – С. 8.
238
Социально-культурная сфера характеризуется продолжением разрушительных процессов в области духовно-практического освоения ценностей. Историческая преемственность культур нарушается. Дегуманизация и демонизация становятся главными ориентирами в жизни молодого поколения. Демонизация с позиций социальной философии нами понимается как состояние общества, характеризующееся «расщеплением» духовности в познавательной, нравственной, эстетической сферах бытия (Е.П. Никитин) в его историческом времени, дезинтеграцией и распадом экзистенциальных ценностей, которые позволяют гарантировать общественный порядок, конструктивно преобразуя смыслы
бытия; это понятие отражает неустойчивость и противоречивость ценностных
предписаний и ориентаций, когда «старая» система ценностей уничтожена, а
«новая» не утвердилась в сознании человечества как общепринятая, несовпадение, с одной стороны потребностей и интересов части общества и их удовлетворения, с другой, а также отсутствие онтологических предпосылок эффективности в качестве необходимого средства регуляции поведенческой деятельности индивида и общества в целом.
Человеческая «жадность» и поклонение деньгам в наши дни, если посмотреть на анализ данных категорий не с религиозной точки зрения, является одной
из наиболее распространѐнных форм идолопоклонства (проявляется в необдуманном присвоении того, что навязывают, бездоказательно внедряют в сознание
человека доктрин путѐм внушения – индоктринации). Эти стороны общественной жизни нами противопоставляются таким понятиям, как «духовность», «самобытность», сохранение традиционных (духовных) ценностей.
По мнению А.А. Скамницкого и В.Н. Руднева, для современного молодого поколения россиян гуманизм может стать своеобразным камертоном внутренней жизни человека, который позволит ему настроиться на традиционные
ценности национальной культуры и национального самосознания148.
148
Скамницкий А.А., Руднев В.Н. История педагогических учений в России второй половины XIX века. – М.,
2004. – С. 85.
239
Главным средством формирования духовно-нравственной сущности современной личности должна стать национальная культура. Данный компонент
модели основывался на парадигме традиции, назначение которой виделось в
обеспечении преемственности поколений, сохранении духовно-нравственного
единства русского народа.
Очень важно переосмыслить роль гуманистических традиций в философской мысли. Современное философское знание обращает внимание на анализ
социального процесса, в котором участвуют люди, вещи и идеи. Жизнь людей в
обществе подчиняется нравственным, правовым и другим регулятивным принципам. Эти отношения изучает этика как наука. «Существенной добродетелью,
– как пишет А.Г. Спиркин, является моральная твѐрдость воли человека в соблюдении им долга. Нравственность – это исторически сложившаяся система
неписаных законов, основная ценностная форма общественного сознания, в которой находят отражение общепринятые нормативы и оценки человеческих поступков»149.
Гармония самости и социумности осуществляется в актах социализации,
формирует новый менталитет россиянина. Формирование нового менталитета
требует личность, глубоко знающую себя, владеющую собой, самореализующуюся.
Безусловно, надо достичь такого состояния сознания, чтобы личность
могла не только культивировать своеволие, раскрывать множество присущих
ей способностей, выявить разрушающие факторы в их жизнедеятельности, но и
уметь проявлять силу духа, обеспечивая своему внутреннему «Я» экзистенциальное равновесие в системе ценностно-идеальных отношений. Культивирование нравственными законами позволяет говорить о человеке как о вселенском
существе.
Подчѐркивая немаловажную роль сознания, заметим, что на основе изучения многочисленных трудов зарубежных и отечественных физиологов (ос обенно – нейрофизиологов), биохимиков, биофизиков, генетиков, кибернетиков,
149
Спиркин А.Г. Философия: учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 2009. – С. 661-662.
240
теоретиков информации можно сделать вывод, что «сознание представляет собой материально-энергетическую деятельность мозга»150.
О материальных истоках сознания говорили такие крупнейшие отечественные естествоиспытатели, как А.И. Герцен, В.И. Вернадский, религиозные
философы B.C. Соловьѐв, П.А. Флоренский и др. А.И. Герцен в «Письмах об
изучении природы» писал: «... сознание вовсе не постороннее для природы, а
высшая степень еѐ развития». В.И. Вернадский, прослеживая эволюцию Земли
на протяжении многих миллионов лет, указывал: эволюционный процесс и
«создал новую геологическую силу – научную мысль социального человечества... За последние 10-20 тысяч лет... человек, выработав в социальной среде научную мысль, создаѐт в биосфере новую геологическую силу, в ней не бывшую. Биосфера перешла или, вернее, переходит в новое эволюционное состояние – в ноосферу...»151
До сих пор в философии сознание относится к категории идеального, хотя ни один из философов толком не может объяснить, что такое идеальное. Материальное – это то, что обладает материальными атрибутами: телесностью,
размером, весом, температурой, энергией и т. п. Идеальное с древнейших времѐн (Платон) толковалось как бестелесное, безразмерное, не обладающее ник акими ощущаемыми признаками. Идеальное невосприимчиво к внешнему и
внутреннему миру человека. Идеальное представлялось только как умопостигаемое. Но физиологи, биологи, кибернетики и другие естествоиспытатели доказали, что умопостигаемое тоже материально.
Толкование сознания как материального укладывается в простейший силлогизм: материальным называется всѐ то, что поддается измерению. Сознание –
измеримо. Следовательно, оно – материально.
Этот силлогизм возник в наши дни. Но мог бы появиться и во времена
Платона, поскольку знаменитый философ получил аристократическое образование, обязательной частью которого было обучение музыке. В нашем совр е150
151
Яковлев А.И. Материальность сознания. 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2009. – С. 9.
Яковлев А.И. Проблема материальности сознания // Социально-гуманитарные знания. – 2009. – № 6.– С. 87.
241
менном понимании музыка – это одна из форм абстрактного сознания, воздействующего на психику человека. Музыка способна конкретно и убедительно
передавать эмоциональные состояния людей. Она выражает и связанные с чувствами идеи обобщѐнного плана».
Отметим, что в новейшей философской литературе на первый план снова
приобретают особую актуальность вопросы гуманизма. А. Печчеи по этому поводу заметил: «Только тот прогресс и только такие изменения, которые соответствуют человеческим интересам и находятся в пределах его способностей к
адаптации, имеют право на существование и должны поощряться»152.
Н.Ф. Бучило придерживается следующего мнения: «В основу этого обновлѐнного мировоззрения должен быть положен “новый гуманизм”, как духовнонравственная новация, в котором отразилось бы и новое содержание, и новые
черты общественных отношений, не существовавшие в прежние эпохи. Новый
гуманизм должен быть ориентирован на выработку глобального сознания и
включить в себя как минимум три основополагающих начала: нетерпимость к
насилию, чувство глобальности, и любовь к справедливости, проистекающую из
признания основных прав человека»153.
М. Хайдеггер считал, что в переломных этапах развития духовной жизни
общества важна необходимость «возвращения человека к своей сущности, к человечности»154.
Выбирая путь духовного развития человека, гуманного отношения к миру, окружающим, самому себе, нельзя не затронуть вопрос о ноосферном подходе развития человечества. Как считает, Э. Леруа, ноосфера – это закономерный этап в развитии мира и именно на этом этапе духовное творчество человека становится доминирующим в дальнейшей эволюции планеты Земля.
Печчеи А. Человеческие качества. – М., 1997.  С. 209.
Бучило Н.Ф., Чумаков А.Н. Философия: учебное пособие. 5-е изд. – СПб.: Питер, 2009. – С. 349.
154
Сабиров А.Г. Социально-философская антропология: принципы конституирования и предметного определения. – М.: Изд.-во Московско го пед. университета, 1997. – С. 28.
152
153
242
Пьер Тейяр де Шарден использовал термин «ноосфера» в несколько ином
варианте. Он считал, что ноосфера – это лишь этап в стремлении эволюции к
теосфере (путь к богу).
В.И. Вернадский подошѐл к истории человечества с принципиально новой позиции. Он считал, что наблюдается переход биосферы в новое состояние
– в ноосферу под действием научной мысли человека.
В.П. Попов, И.В. Крайнюченко пишут по этому поводу: «Если развитие в
направлении ноосферы будет происходить самопроизвольно, без участия воли
человека (как цефализация), то многое в духовной жизни общества потеряет
смысл. Если человечество собирается сознательно направлять своѐ развитие, то
теория управления будущим будет актуальна в наши дни. Надо только сформулировать реально достижимую цель, затем ограничить коридор, по которому
система будет двигаться к цели. Создать команду исполнителей. Контролировать продвижение, корректируя план»155.
Опираясь на гуманизм как экзистенциально-преобразующую ценность
бытия, важно, с нашей точки зрения, раскрыть его специфику в контексте информационной и культурно-экологической безопасности с целью преодоления
кризиса духовной жизни современного общества. Важно утвердить гуманизм в
сознании человечества как экзистенциально-ценностный императив.
Самая примечательная особенность современного общества – ведущая
роль информационных технологий в различных областях его жизнедеятельности. В качестве итога современного этапа научно-технического прогресса явилось создание глобальных информационных сетей, внедрение электронных
средств обработки и хранения информации, разработка технологий виртуальной реальности и других технологических инноваций. Это значительно изменило духовную жизнь человека и общества в целом, поскольку информационные технологии не принадлежат лишь миру техники, но являются также частью
нашей социокультурной реальности.
155
Попов В.П., Крайнюченко И.В. Миражи постсовременности. – Пятигорск: ИнЭ У, 2010. – С. 45.
243
Реальностью становятся также психологические проблемы, поскольку по
мере роста объѐма информации, столкновений с виртуальным миром возникают сложности с овладением его содержанием. Актуализируется проблема избытка информации и соответственно управления этим процессом, т. е. созданием возможности ограничения социально и экономически опасной информации,
преодолением информационного элитаризма, обеспечением защиты авторских
прав.
Новые реалии информационного общества нашли своѐ выражение в постмодернизме, появление которого свидетельствует о серьѐзных сдвигах в
культурной парадигме конца XX века. Это нашло своѐ выражение в признании
фрагментарности, неопределѐнности и неприятии всех универсальных дискурсов, в конечном счѐте – отказе от «универсальной человеческой истории» (Бодрийяр Ж.). В постмодернистском мире человека господствуют симулякры, на
смену упорядоченному миру приходит другой, в котором отдаѐтся предпочтение плюралистичному и фрагментарному. Постмодернистская культура – это
мир образов, в котором нет места определѐнной последовательности, а сам «мир
действительности» предстаѐт как мир симулякра (Бодрийяр Ж.). Постмодернизм пытается по-новому представить современный мир как лишѐнный односторонности, однообразия в пользу признания гетерогенности и плюрализма
форм жизни, способов ориентации в ней. Результатом этого является новый образ индивида, для которого поиски смысла жизни, истины, правды неразрывно
связаны только с прагматическими целями.
Постмодернистская философия с еѐ установкой первенства жизни над
моралью («деконструкция» – Ж. Деррида) неизбежно приводит к выводу о необходимости сосуществования различных моральных принципов и норм поведения, и, следовательно, морального релятивизма. Происходит деаксиологизация культуры в целом. Постмодернистский образ индивида: децентрированный
субъект, обладающий выраженными признаками невротического сознания (нигилизм, скепсис, эпатаж). Феномен индивида с противоположным знаком – ярко
выраженное центрированное сознание, проявляющееся в различных экстре244
мальных ситуациях156. Всѐ это суть проявления существования отчуждѐнных
форм сознания, возникающего в условиях избыточного давления информационной среды в обществе, амбивалентный характер которого очевиден: с одной
стороны, виртуальная реальность, способствующая возникновению раздвоенного сознания, экзистенциальной децентрации, а с другой – выдающиеся прорывы в области информационных технологий. Стержень личности – система
ценностей, и если личность обладает такой системой, то ею трудно манипулировать. И наоборот, личность, лишѐнная стержня, в сознании которой отсутствуют устойчивые ценностные представления, становится объектом манипуляции. Это обстоятельство открывает дорогу формированию массового сознания
и поведения, в значительной мере снижает потенциальные возможности активно и независимо мыслить, действовать, принимать самостоятельные решения.
Гуманистическая традиция отечественной философии представляет нам
богатый материал для размышлений. Центральный тезис европейского гуманизма – человек есть высшая ценность, – своими корнями восходящий к эпохам
Возрождения и Просвещения, являлся важнейшим и в русской философии. В
ней сосредоточено влияние всей русской культуры с характерными еѐ особенностями: нравственным максимализмом, одухотворѐнностью, цельностью, гуманистической направленностью. Особенно органичной для русской философии
является тема любви к человеку, со-переживания, со-страдания, со-чувствия
ему.
В
творчестве
выдающихся
мыслителей
России
(В.С. Соловьѐва,
Н.А. Бердяева, Н.Ф. Фѐдорова, С.Л. Франка и др.) любовь трактуется как важнейшая составляющая человеческого духа. По мнению С.Л. Франка, ненависть,
пренебрежение творческим, созидательным началом в человеке приводит к перекосу в его нравственной жизни. Нравственность гибнет, если борьба становится смыслом жизни, а позитивная энергия поддержки, одобрения, сопереживания, любви отступает перед разрушительной энергией ненависти. Незащищѐнность базисных гуманистических ценностей, смещение акцентов в системе
156
Дубровский Д.И. Новые информационные технологии и судьбы рациональности в современной культуре. Материалы «круглого стола». Вопросы философии. – 2003. – № 12. – С. 32.
245
традиционных ценностей, их девальвация отрицательным образом сказываются
на нравственном здоровье каждого человека. Современное понимание гуманизма не тождественно антропоцентризму, противопоставлению человека окружающему миру, природе. Очевидно, что утрата этих идеалов будет означать
потерю человеком самого себя, выражением абсолютного отчуждения. По мнению Э. Фромма, эволюция обусловлена адаптируемостью и определѐнными
свойствами человеческой природы, которые невозможно разрушить, и эти
свойства заставляют его никогда не прекращать поиск условий, соответствующих его внутренним потребностям.
Амбивалентность информационных процессов в российском обществе с
особенной силой выявляется в сфере образования. Тенденция к открытости образования, его интеграции в мировое образовательное сообщество (взять хотя
бы, для примера, проблему конвертируемости наших вузовских дипломов за
рубежом), неизбежно сталкивается с другой, не менее серьѐзной, а именно, необходимостью гуманизации образования, его направленности на самообразование, воспитание, формирование через социокультурное проблемное поле гуманистически ориентированного специалиста-профессионала. В настоящее время
трансформируется образ профессионала, научного эксперта, который должен
быть не только специалистом, предоставляющим объективные данные, но и занимать активную жизненную позицию.
Профессионализм, несомненно, является важной составляющей жизни
общества, экономических, социальных, политических и иных отношений между людьми. Но, по большому счѐту, этого недостаточно. Основой, фундаментом прогресса является культура в самом широком смысле этого слова, т. е.
весь тот багаж духовных ценностей, та среда, которая питает, взращивает личность. Мировоззрение будущего специалиста не может не включать в себя гуманистические ценности, знания этических норм, на формирование которых у
студентов нацелено преподавание гуманитарных и социальных дисциплин.
Большое значение имеет расширение общего кругозора студентов. Предметы
гуманитарного цикла восполняют пробелы в школьном образовании. Гумани246
тарные знания, не связанные напрямую со спецификой профессии, тем не менее, чрезвычайно важны в современной динамической культуре, где профессиональный успех, повышение социального статуса определяются в значительной мере способностью к инновациям. Эта способность в свою очередь предполагает обращение к пограничным областям знаний, не относящимся непосредственно к профессиональной компетентности. В этой связи абсолютно несостоятельными являются все ещѐ встречающиеся в технической преподавательской среде рассуждения о том, что гуманитарные дисциплины должны
изучаться в гуманитарном вузе, а не в техническом. Особое место в процессе
гуманизации вузовского образования занимает преподавание философии, выполняющей функции интегратора гуманитарного знания. Наряду с другими гуманитарными дисциплинами философия осуществляет одну из своих важнейших задач – воспитание человека. Но воспитание, формирование убеждений не
исчерпывается лишь подачей знаний о мировоззрении, нормах поведения и т. д.
Знания и нравственность могут и не совпадать. Эмоциональная, поведенческая
сфера человека может конфликтовать с уровнем его знаний. И именно здесь
философия в состоянии выполнить возложенную на неѐ задачу: способствовать
развитию разных сторон человеческой личности – познавательной, эмоциональной,
смыслообразующей,
мотивационной,
т. е.
экзистенциально-
ценностной базой для реализации структурно-преобразующих сторон современной российской действительности.
Философия закладывает не только теоретическую основу мировоззрения,
но и способствует усвоению культурных традиций прошлого, пониманию роли
и места нравственных норм в жизни социума и человека, выявляет различия
традиционных и современных подходов к морали, участвуя тем самым в социальной презентации личности.
Ещѐ один аспект подготовки технического специалиста – гуманитаризация образования. Социальная компетентность инженера предполагает его о тветственность за последствия принимаемых им решений на всех уровнях инженерной деятельности. Ключевым в современной культуре становится понятие
247
«социально-культурной включѐнности» инженера, его понимание социокультурных и экзистенциально-ценностных смыслов техники и инженерной деятельности, а не только его профессиональная компетентность. Для этого необходимо преодоление узкотехнических подходов и стереотипов обучения в общенаучных и специальных инженерных дисциплинах. В процессе социализации специалиста как творческой личности важно овладение гуманитарным знанием для решения нетривиальных профессиональных задач.
Научно-технические достижения, новые технологии всегда влияли на социальную и культурную жизнь общества, но сейчас технологические риски
приобретают глобальный характер. Это требует от будущего профессионала
нового мышления, ответственного выбора передовых технологий на основе
оценки научных достижений техники, с учетом общечеловеческих, экологических, нравственных и гуманистических ценностей. Выбор новых технологий
должен опираться, помимо технической, на комплексную профессиональную
экспертизу (экономическую, медицинскую, социологическую, философскую и
т. д.) и на мнение общественности. Нововведения необходимо оценивать с точки зрения интересов личности, общества в системе экзистенциальноценностных отношений.
В условиях отсутствия единой общественной идеологии изучение философии помогает обрести свободу в выборе мировоззрения и самостоятельно построить свою иерархию ценностей. Только в этом случае можно стать ответственной творческой личностью, осознающей свои цели, способной предвидеть
последствия их реализации и отвечать за них.
Общество, в котором могут быть реализованы гуманистические ценности,
открывает возможность для реализации экзистенциально-ценностных смыслов,
сущностных сил человека, как творца знаний, его творческого потенциала. Такое общество рассматривает принципы равенства, справедливости, человечности в качестве желаний формы взаимоотношения между людьми.
248
Гуманистическая ориентация процесса информатизации, еѐ нацеленность
на всестороннее развитие личности – одно из важнейших направлений развития
современного человека и обновления духовно-нравственной жизни общества.
В информационном обществе актуализируются процессы отчуждения человеческой сущности. Тема отчуждения имеет давнюю историю и обширную
литературу. В философии Г.В.Ф. Гегеля отчуждение рассматривалось как отчуждѐнное сознание, а преодоление отчуждения – не что иное, как познавательный процесс, в котором дух возвращается к самому себе. Г.В.Ф. Гегель высказывал догадку об исторических формах отчуждения: «История духа есть его
деяние, ибо он есть лишь то, что он делает, и его деяние… есть вместе с тем его
отчуждение…»157. Поскольку исторический процесс, по Г.В.Ф. Гегелю, от человека независим, то и снятие отчуждения рассматривается им как последовательное возвышение самосознания в процессе освоения человеческой культуры
и социальной истории. Однако «…предметные основы различных отчуждѐнных
форм человеческого самосознания…»158, согласно К. Марксу, у Г.В.Ф. Гегеля
остались в рамках догадок.
Как явление вечное, неисчерпаемое, в современный период отчуждение в
духовной сфере обнаружило свои новые грани. Оно обусловлено информационными процессами и связанной с этим виртуализацией личности. Классик постмодернизма Ж. Бодрийяр констатирует существование отчуждения как следствие власти над человеком техники, что приводит к «исчезновению личности».
Каков же выход? И есть ли он вообще? В литературе по этому вопросу высказывается ряд оптимистических идей, нуждающихся в дальнейшей разработке.
Речь идѐт о специфике культурных традиций народа, указывающих пути преодоления отчуждения в духовной сфере. Путь лежит в опоре на коллективные
ценности, объединяющую идею159.
157
Гегель Г.В.Ф. Соч., т. VII, М. – Л., 1934. – С. 354.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2. – С. 209-210.
159
Скородумова О.Б. Социокультурные функции Интернета и особенности их реализации в современной России. –
М., 2003. – С. 18.
158
249
Жѐсткая реальность современности побуждает по-новому взглянуть на
традиционные проблемы человека. Одна из них – проблема гуманизма. Меняющийся, динамичный мир ставит вопрос о том, можем ли мы сохранить в
нем гуманистические ориентиры, в состоянии ли мы в обозримой перспективе
не утратить свою способность противостоять разного рода культурным рискам,
источником которых являются новые информационные технологии.
Бесспорно, проблема обеспечения и поддержания высокого уровня информационно-психологической безопасности чрезвычайно важна и актуальна
для мирового сообщества, поскольку эффективная, адекватная и своевременная
защита населения страны от негативных манипуляционных воздействий со стороны деструктивных сил является необходимым условием устойчивого функционирования и развития личности, общества, государства. В контексте нашего
исследования под информационно-психологической безопасностью подразумевается система мер, направленных на предотвращение и нейтрализацию деструктивного влияния СМИ на массовое сознание.
Говоря о культурных структурах, следует заметить, что они всѐ же могут
быть названы трансцендентальными в том смысле, что они предшествуют конкретному акту смыслообразования у индивида, т. е. они априорны по отношению к отдельным индивидуальным переживаниям; как структурирующие или
форматирующие механизмы они делают отдельные переживания возможными,
и они позволяют людям наделять смыслом свои действия и поступки. Обычно
это распространяется на культурные структуры даже теми, кто возражает против использования термина «трансцендентальное» в их описании.
Таким образом, идея форматирования или формирования культурными
структурами смыслов, которые мы встречаем в повседневной жизни, широко
распространена в гуманитарных и социальных науках, в особенности после
культурного поворота. Однако не существует общепринятого эпистемологического мнения насчѐт того, как на самом деле культурные структуры участвуют
в создании социально обусловленных смыслов в индивидуальных сознаниях.
Чаще всего некоторые типы культурных структур описываются, а затем даѐтся
250
эмпирическое доказательство с целью показать, что отдельные выражения, действия или практики свидетельствуют о следах этих структур, или наоборот. Но
всѐ же остаѐтся вопрос, как именно эти культурные структуры, взятые на уровне индивидуального сознания, выступают в процессе формирования и придания
смысла. При этом нам сразу же придѐтся уточнить: хотя и в значительной мере
предполагается, что культурные структуры могут объяснить смысл отдельных
действий или поступков, это не значит, что культурные структуры предоставили бы каузальное объяснение отдельному действию. Культурные структуры являются необходимыми условиями формирования значения действия, а не самих
действий.
Философия культуры включает такие разные фигуры, как Георг Зиммель,
Вильгельм Дильтей, Джон Дьюи, Сьюзен Лангер, Юрген Хабермас и Мишель
Фуко.
Большая часть литературы по философскому толкованию культурных
структур посвящена самим культурным структурам, их типологии и классификации, их историческому развитию или не-развитию, их культурной относительности и т. д. Чаще всего эти теории имеют дело с функцией культурных
структур на уровне общества в целом или на уровне отдельных социальных
групп. Намного меньше внимания было уделено проблеме того, как культурные
структуры функционируют на уровне индивидуального сознания, которое создаѐт смыслы, сформированные этими структурами, несмотря на то что только
сознательное существо может создавать значения, или, другими словами, нечто
вроде смыслов, даже если они стереотипны и общеприняты, имеют место только в индивидуальных сознаниях. Но большая часть работы в философии культуры сконцентрирована не на том, как культурные структуры действуют на
уровне индивидуального сознания с эпистемологической точки зрения. Вопрос
заключался бы в том, как эти поступки становятся осмысленными и как они
конституируют своѐ истинностное значение для тех, кто их фактически совершает и для тех, кто их воспринимает и оценивает.
251
Цель данной проблемы состоит в том, чтобы внести вклад в создание такой теории, и для этого мы намерены обратиться к базовым феноменологическим интуициям Эдмунда Гуссерля. Гуссерлевская феноменология представляется нам особенно перспективной для внедрения культурного структурализма в
традиционную эпистемологию в философии. Для создания связи целесообразно
использовать две базовых интуиции его феноменологической теории – 1) описание смыслообразования, рассматриваемого как ключевой элемент в процессе
образования содержаний индивидуальных переживаний, и 2) идею интенциональности этих содержаний, которая достигается посредством их смысла. Эти
интуиции оказываются полезными в наших намерениях, даже если сам
Э. Гуссерль видел свой феноменологический метод (по крайней мере, тот, каким он представлен в его основных опубликованных работах), как предназначенный для совсем иной философской задачи.
Феноменологическое описание должно начинаться с анализа индивидуальных переживаний, и в этом мы расходимся со взглядами структуралистов и
постструктуралистов, аналитических философов языка, и даже с большинством
философов культуры, предполагая, что смысл скорее следует искать в актах
сознания, нежели в словах, предложениях, знаках, определениях, суждениях,
действиях, ритуалах, институтах или в системах этих компонентов. Соглашаясь
с феноменологической точкой зрения, мы предполагаем, что сам объект нашего
исследования – это интенциональные содержания опыта, т. е. интенциональные
объекты, переживаемые в актах сознания, – объекты, которые мы в нашем опыте воспринимаем как носители определѐнных смыслов. С феноменологической
точки зрения мы допускаем, что то, что мы осознаѐм, – интенциональные объекты сознания – создаются процессами, которые происходят в нашем сознании.
Согласно определению Э. Гуссерля: «Воспринимающее сознание – это не пустой ящик, в котором объект восприятия появляется незвано и в готовом виде.
Скорее, объект восприятия внутренне конституируется чрезмерно утончѐнной
смыслопридающей структурой восприятия». Иногда Э. Гуссерль называет процесс сознания, который приводит к конституированию интенционального объ252
екта, синтезом идентификации (Synthesis der Identifika(iori), или унификацией
(Einigung)160.
Всякий раз, когда интенциональный объект переживается в нашем сознании, у него есть определѐнный смысл. Понятие смысла (Э. Гуссерль использует
взаимозаменяемые Sinn, «смысл», и Bedeutang, «значение, смысл») должно пониматься здесь широко: как и понятие объекта.
Но самым важным для нашего исследования является гуссерлевское
предположение, что эффект интенциональности объекта достигается посредством его значения.
Э. Гуссерль писал: «Мы признаѐм, что такой [комплекс ощущений] переживается в акте явления, но утверждаем, что он в некотором смысле «схватывается» или проходит через апперцепцию, и феноменологической отличительной особенностью такого одухотворяющего схватывания ощущений является
появление объекта [в сознании], как мы это понимаем»161.
Учитывая мысль учѐного об «одухотворяющем схватывании», нужно
принять во внимание, что почти каждый из актов, конституирующих интенциональный объект, бывает комплексным, составным, коль скоро он включает
в себя восприятие разных аспектов, частей и сторон объекта; также он включает в себя их синтез; кроме того, он включает в себя разные образы, следующие
из изменяющихся точек зрения на объект, и различные во времени случаи рассмотрения объекта и размышления о нѐм: все это следует считать «частичными
актами». Как утверждает Э. Гуссерль, «каждый частичный акт имеет свою особую интенциональную отнесѐнность, свой единый объект и свой особый способ
отнесения к своему объекту. Эти многочисленные частные акты, однако, складываются в целостный акт, чья целостность состоит в единстве его интенционального отнесения»162.
Поэтому, опираясь на феноменологические описания Э. Гуссерля, можно
заключить, каким же образом можно достичь единства частных актов людей,
160
Husserl E. Analyses Concerning Passive and Active Synthesis: Lecture s on Transcendental Logic. DordrechtBoston-London, 2001. – С. 606.
161
См.: там же. – С. 361.
162
См.: там же. – С. 115.
253
несущих ответственность за формирование определѐнного массового поведения, защиту сознания от деструктивного влияния информационных потоков.
Ведь всякий составной акт сознания содержит особый частный акт, господствующий над остальными частными актами. Этот господствующий частный
акт есть смыслопридающий акт, который всему комплексу восприятий придаѐт
специфическое значение, относящееся к ним всем и связывающее их воедино.
Иначе говоря, каждый индивид должен придать смысл своим поступкам, осо знать саму проблему управления будущим, «схватить пережитый в опыте смысловой комплекс», так как связующая функция господствующего смыслопридающего акта осуществляется посредством «смысла объективирующего схватывания» – или, говоря короче, посредством «схватывающего смысла».
Поэтому, выводя полемику на уровень сопряжения культурных смыслов
и информационной безопасности современного поколения, важно понять, что
несѐт с собою информация как процесс и к чему она ведѐт.
Любая новая информация ведѐт к модификации элементов связей содержания психики: образованию новых связей и комбинаций образов. Центральным в психике является комплекс «Я» и связанные с ним процессы. Комплекс
«Я» – это структурно устойчивое и функционально динамичное сочетание отделов центральной нервной системы. Его стабильность достигается устойчивостью связей компонентов комплекса «Я» как между собой, так и с организмом
(телом). При нарушениях функционирования этого комплекса самосознание (то
есть «Я» индивида) становится неустойчивым или «смутным».
Важно посмотреть на эту проблему с точки зрения целостной системы.
По мнению И.В. Крайнюченко, «эмерджентность является результатом рождения новой информации, которая всегда появляется при комбинировании элементов и связей. Объединение элементов в систему всегда ограничивает степени свободы, уменьшает количество возможных связей, что неизбежно проявляется в изменении свойств. Изменение свойств может приводить к улучшению
или ухудшению функций системы, но это уже субъективные оценки. Основываясь только на количестве элементов, нельзя разделять системы на простые и
254
сложные. Сложность может быть онтологической и гносеологической. Гносеологическая сложность сохраняется, пока наблюдатель не уяснит сущность объекта и не найдѐт ясного способа его описания. Онтологическая сложность – это
вещь в себе. Каждый реальный объект до конца не познан, поэтому остаѐтся
сложным»163. Таким образом, явление информационного потока приобретает
характер сложной системы.
Рассмотрим, например, три родственных понятия: «информационность»,
«информативность», «информированность». «Информативность» – это мера
информации, которая содержится в любом еѐ носителе: тексте или другом материальном объекте. Как материя, в общем еѐ понимании, есть носитель свойства информационности, так и конкретный материальный объект – это носитель свойства информативности. Например, текст может быть более информативным или менее, в равной степени будучи проявлением базисного свойства
материи – информационности. Информативность живых объектов – не просто
носителей, но и пользователей информации, называется информированностью.
Так, один человек может быть информированнее другого или других как в чѐмлибо конкретном, так и в целом («широко информированный индивид»). Следовательно, «информированность» – это мера информации, которой располагает живое существо, способное использовать еѐ для продолжения своей
жизни.
Следовательно, тот факт, что признаки и проявления духовности / информационности (содержательности) можно выявить не только в психике человека, но и в объектах окружающего мира. Обратимся к следующим сопоставлениям:
– целое более духовно, чем часть;
– открытое более духовно, чем замкнутое;
– информационное более духовно, чем привычное;
– прогресс духовнее регресса;
163
Крайнюченко И.В., Попов В.П. Системное мировоззрение: теория и анализ. – Пятигорск: ИнЭУ, 2005. –
С. 120.
255
– инициатива духовнее инертности;
– опытность духовнее неопытности;
– «там и потом» духовнее, чем «здесь и сейчас»;
– чрезвычайное духовнее обыденного;
– Солнце духовнее костра, а Небо духовнее Земли;
– спонтанная (свободная, устная) речь духовнее завуалированной (подготовленной, несвободной, письменной).
С.К. Бондырева пишет: «Всѐ это почти сопоставимо с понятием внутреннего мира, так как выступает в роли его динамических и содержательных характеристик. У одного индивида внутренний мир подвижнее, чем у другого
(“живость мысли” или “инертность мышления”), содержательнее, чем у другого
(“содержательная личность” и “пустой индивид”), причѐм содержательность –
это мера информативности или информированности (специалист информированнее неспециалиста, тем более “профана”). Очевидно, что “профан” – это малоинформированный индивид, берущийся не за своѐ дело и проявляющий активность там, где он “ничего не понимает”. А отсюда множество несоответс твий, выражаемых словами: нелепость, несуразность, чушь, ерунда или даже
“бред” – как крайнее проявление бессвязности и несоответствия. В этом случае
“духовность” – это ещѐ и противопоставленность “профанации”, или “профанности”»164.
По мнению Д.С. Лихачѐва, экология состоит из двух частей: охранения
природы и охранения культуры. «Человек есть часть природы, но он есть и
часть созданной тысячелетиями культуры», – утверждает академик.
В этой связи правомерно считать экологическое воспитание молодѐжи
проблемой нравственности, так как она связана с развитием личности, с воспитанием человека, живущего в обществе. Следовательно, экология культуры
есть доминантный путь в совершенствовании духовно-нравственного бытия со-
164
Бондырева С.К., Колесов Д.В. Матрица ду ховности. – М.: Московский психоло го-социальный институт,
2008. – C. 149-150.
256
временной молодѐжи, определяющий приоритетную позицию в системе ценностей.
Исходя
из
теоретического
положения
Ф.М. Достоевского
и
В.С. Соловьѐва о человеческом всеединстве, педагог-мыслитель рассматривает
национальные идеи всех народов как важную основу национально-духовного
(всечеловеческого) воспитания. Такие понятия, как самобытность, справедливость и всеединство отражают особенности национальной идеи современного
российского общества. Эти особенности соответствуют трѐм тенденциям развития общественной жизни, питающим национальное самосознание.
Стремление народа к социальной справедливости, а также стремление к
свободе – это первая, на наш взгляд, составляющая организации разумной общественной жизни общества. Нельзя не согласиться, что эта составляющая отражает ментальность русского народа и выполняет консолидирующую функцию, особенно в экстремальных условиях общественного развития.
Сохранение самобытности и способность к духовному самостоянию –
вот вторая особенность национальной идеи государственного обустройства.
Назначение этой составляющей в современных условиях состоит в том, чтобы
не поддаться влиянию «плюралистической» идеологии разврата и бездуховности буржуазного потребительства.
И, наконец, третья составляющая заключается во всеединстве. Его проявление «выступает как общественная деятельность русской православной церкви, утверждающей в историческом самосознании убеждение о призвании русских объединить всех людей в одну семью для жизни в мире и согласии, а также для их защиты и помощи»165.
Все три составляющие дают основания размышлять над тем, что в условиях демократизации общественных процессов необходимо соблюдение разумного соотношения свободы и ответственности в развитии культуры, деятельности творческих способностей работников, нравственности произведений искус-
165
Со ловьѐв В.С. Сочинения: В 2-х т. – Т. 1. Философская публицистика. – М., 1989. – С. 213.
257
ства, преемственности в развитии национальной культуры, просвещения, воспитания.
Одним из основных условий развѐртывания манипуляционной программы является искусственно созданный информационный вакуум, когда целевой
аудитории всеми возможными способами навязывается только одна модель
решения, внушается еѐ безальтернативность и неизбежность.
Помимо перечисленных моментов следует отметить и появление «понижающей селекции», когда в личности проявляется и культивируется всѐ антигуманное, а также пониженный порог критического мышления, пассивность
восприятия аудитории СМИ. Массовое сознание быстро привыкает к упрощѐнным формам информирования и большим объѐмам развлекательной информации. Даже если определѐнная часть аудитории настроена критически к поступающей информации, активно еѐ перерабатывает, переосмысливает, то нередко
искусственно создаваемый ограниченный объѐм альтернативного информационного потока не позволяет нивелировать эффекты, создаваемые субъектами
психологического воздействия. Кроме того, нельзя не учитывать, что зритель
(слушатель, читатель) находится в условиях значительных физических и психоэмоциональных перегрузок повседневной жизни − всѐ это существенно снижает «иммунитет» к манипулятивным атакам со стороны масс-медиа.
Критичность мышления во многих исследованиях выступает как моральная доминанта, согласно которой личность соотносит своѐ поведение с надситуативным, нормативным. Такое критичное мышление должно быть связано с
выявлением иррациональных факторов, негативно влияющих на духовный мир
человека. Такое мышление достигается в результате функционирования двухуровневой
системы
(Б.В. Зейгарник,
И.И. Кожуховская,
И.А. Кудрявцев,
С.Л. Рубинштейн, А.А. Смирнов и др.): первый уровень системы – «уровень социальных отношений» («высокий уровень») – зависит от чѐткой сформированности ценностно-мотивационной сферы личности; второй уровень – «уровень
предметной деятельности» («низкий уровень»), предполагает контроль интел-
258
лектуальной деятельности – в данном случае критичность мышления понимается как свойство ума.
В целях сохранения национальной и культурной идентичности, информационной безопасности в России была принята Концепция государственной информационной политики Российской Федерации и ряд других государственных
документов.
Выделим следующие проблемы, которые нам представляются наиболее
значимыми в практическом и теоретическом планах информационного противоборства.
1) Ассиметрия между Россией и США в информационной сфере не только не сокращается, но и многое говорит о том, что такое положение ещѐ долго
будет сохраняться. Отсюда возможности успешного противоборства российских СМИ и дальше будут базироваться на человеческом факторе, а именно
профессионализме непосредственно причастных к этому полю деятельности
специалистов, их адекватной рефлексии на быстротечность событий, с гуманными целями.
2) Бесконтрольное внедрение в общественное сознание, особенно в молодѐжную среду, американской массовой культуры в еѐ низкопробном варианте с
дискредитацией принципов социальной справедливости и патриотизма. Необходимо осознание таких национальных ценностей, как любовь к Родине, государственное единство, семья, свобода личности, демократия, равноправие народов, коллективизм, добросовестный труд, стойкость и самоотверженность в
защите Отечества. Эти ценности живут в народе, как бы ни пытались их умалить информационным влиянием внешние и внутренние недруги. Сейчас крайне необходимо ограничить СМИ в плане публикаций и передач, фальсифицирующие перечисленные ценности в истории России – СССР – Российской Федерации, что несомненно наносит вред безопасности страны, так как оказывает
влияние на информационную устойчивость общества.
3) У нас в государстве до сих пор не сформулирована система идей,
взглядов, принципов, концентрированно выражающая идеологию развития
259
Российской Федерации. Нет государственных органов, разрабатывающих и решающих проблемы подобного уровня. Видимо, это связано с тем, что в Конституции Российской Федерации признаѐтся идеологическое разнообразие. Тем
не менее, на наш взгляд, российское государство (по аналогии с теми же США,
и другими странами Запада, а также Японией, Китаем) должно располагать
единой совокупностью официально признанных доктрин во всех ключевых
сферах жизни деятельности общества, основанных на его жизненно важных интересах, ценностях, традициях, достижениях и перспективах. Именно тогда
развитие информационного потенциала российских СМИ может быть вполне
успешным.
Высокие
и
благородные
идейно-патриотические,
общественно-
государственные мотивы благотворно воздействуют на весь процесс складывания морально-психологической обстановки, одухотворяют его, наполняют этические категории (долга, чести, достоинства и др.) мировоззренческим смыслом. Такая идеология способствует разрешению противоречий, преодолению
общественных соблазнов, не соответствующих естественноисторическому ходу
развития российского общества.
На наш взгляд, именно духовность должна стать нравственным эстетическим смыслополаганием информационной безопасности, т. к. духовность
всегда предполагает выход за рамки эгоистического «Я».
Одним из кардинальных путей преодоления духовно-нравственного кризиса российского общества является принятие в качестве образовательной опоры духовного пласта традиционной культуры, который стал бы главным мерилом национального самосознания. Н. Никандров на XV Международных Рождественских образовательных чтениях заявил: «Основу воспитания в XXI веке
должны составлять духовные нормы и традиции, умножающие и оттеняющие
богатство отечественной культуры и педагогики»166.
Говоря об экологии культуры, нельзя не затронуть вопрос о состоянии
духовно-коммуникативного бытия современного поколения. Д.С. Лихачев ска166
Лопатин И. Для чего нужно учить? // Учительская газета. – 2007. – С. 3.
260
зал по этому поводу: «Одно из самых главных проявлений культуры − язык.
Язык не просто средство коммуникации, но, прежде всего, творец, созидатель.
Не только культура, но и весь мир берѐт своѐ начало в Слове» 167. На наш
взгляд, духовно-коммуникативное бытие молодѐжи – это та сфера деятельности, в которой проявляется способность человека сознательно выбирать языковые средства, характеризующие самобытность и неповторимость русского языка, осмысленно регулировать коммуникативной деятельностью, учитывая нравственное, этическое и духовное начала.
Наш язык засорѐн, и это обедняет его, а вовсе не обогащает, как некоторые думают, поскольку молодѐжь, изучая собственный язык, начинает думать,
что в русском языке не было аналогов тех слов, которые наши предки взяли как
заимствование из других языков. Это, естественно, унижает нас. Никто не ставит вопрос, чтобы убрать иностранные слова. Речь идѐт только о том, чтобы не
отбрасывать русские слова, такие, которые есть с тем же значением.
Особенно нас беспокоит проблема отношения молодѐжи к русскому языку, когда мы слышим часто модные, но непонятные (иностранные) слова – толерантность вместо терпимости и т. п., удивляешься, что ситуация складывается не в пользу сохранения исконно русских традиций в лингвистике.
«Иностранизация» русского языка вызывает обеспокоенность у многих
россиян: «Наш дайджест» (краткое изложение, резюме). Выходит, это выражение можно назвать просто «коротко». Добавим, что подобные заимствования
часто заменяют обрусевшие иностранные слова: сленг (жаргон), паблисити
(реклама), шоу (зрелище), дисплей (экран), сэндвич (бутерброд), хит (шлягер).
Сегодня остро стоит проблема интерференции, проникновения элементов
и свойств иностранного языка в систему родного языка. Понятно, что сегодня
существует большая потребность в изучении английского языка – языка Интернета и международного общения. Но не учитывается, что английский язык –
один из наименее богатых выразительными средствами. Например, трудно перевести такую фразу на английский или другой какой-либо западноевропей167
Лихачев Д.С. Ку льтура как целостная среда // Новый мир. – 1994. – № 8.– С. 5.
261
ский язык: «Травка зеленеет, солнышко блестит». Но если попросить говорящего на английском языке сделать перевод такой фразы, как «баба свозу – кобыле
легче», то он еѐ переведѐт так: «Девушка вышла из дилижанса, и кони побежали быстрее». Ту духовно-коммуникативную ценность общения на русском языке, которую привык ощущать народ, должна сохраниться во всей еѐ прелести:
употреблении средств выразительности, сочетания языковых средств в определѐнной ситуации.
Соблазн перехода всѐ в большей степени на английский язык велик, но не
несѐм ли мы в этом случае какие-то потери с точки зрения культурной идентификации? Но речь не должна идти о сравнительном качестве культур, тем более, что сегодня всѐ чаще говорится об их взаимопроникновении, о поликультурной ситуации. По мнению Н.Д. Никандрова, не тесты «загубили интеллект
нации», американцы просто поняли, что «купить» мозги гораздо проще, чем их
формировать168.
В отношении иностранных слов Федеральный закон РФ «О государственном языке РФ» в статье 1, п. 6 имеет рекомендательную функцию. Закон не
говорит о том, что запрещается употреблять иностранные слова, но если есть
аналогичное русское слово, то почему бы именно его и не употребить?! Более
того, «защита и поддержка русского языка способствует приумножению и
взаимообогащению духовной культуры народов РФ» 169. Там, где есть нормальные русские слова, их надо употреблять. И постепенно, в течение, может быть,
50-100 лет, мы должны полностью русский язык реабилитировать, чтобы люди
чувствовали связь с предыдущими поколениями, чтобы у них пробудилось чувство личной сопричастности к событиям прошлого, настоящего и будущего
нашего Отечества, духовной миссии России.
Философско-исторический анализ проблемы отношения к духовнокоммуникативному бытию современной молодѐжи показывает, что все государства старались придать значение своему языку на определѐнных перелом168
Никандров Н.Д. Перспективы развития образования в России. – СПб.: СПбГУП, 2005. – С. 23-24.
Федеральный закон РФ от 1 июня 2005 г. № 53-ФЗ «О государственном языке РФ» [Электронный ресурс]. –
Режим доступа: http://rg.ru/2005/ 06/ 07/yazyk-dok.html (дата обращения:08.03.2010).
169
262
ных этапах истории, особенно в период кризиса. Когда всѐ хорошо, люди не
замечают, как и что происходит. А когда возникают противоречия, обращаются
к своей культуре, в том числе и к языку.
Выступая в защиту русского языка, известный отечественный журналист
Я. Голованов выразил решительный протест против его засорения: «Такого засорения не знала наша история. Зараза распространяется из высших эшелонов
власти. Вспомните «менталитет». Откуда он взялся? С высокой трибуны звучало: «Но есть и другая альтернатива…» На смену альтернативе пришѐл «консенсус», консультации – «консалтинг», тенденции – «тренд», тренировке – «тренинг». Потом заиграли в электорат. Зачем? Чтобы учѐность свою показать?
Помилуйте, какая учѐность, если лингвисты подсчитали, что политики используют менее 4 % родного русского языка! А ТВ?! «Мониторинг здоровья»,
«Дог-шоу», «Ток-шоу», «Тин-тоник», «Рок-урок», «Рек-тайм», «Брейн-ринг»,
«Комильфо», «Шоу-бизнес», «Шоу-программа» и т. п. Смотришь всѐ это и понимаешь, что просто стыдно быть русским»170.
По мнению С. Дрокина, «язык наш, умный слуга глупого хозяина, рассказывает о нас не хуже социологов и психологов»171. Он доказал, что многие понятия претерпели эволюцию семантики, что в них утеряна духовная сущность.
Примером является понятие «любовь», в котором выхолощена человеческая
суть, больше акцентирована биологическая и всѐ, что с ней связано. Опустошение значения, сведение к сексу. Между понятиями «любовь» и «секс» поставлен знак равенства. Если раньше говорили самая обаятельная и привлекательная, то теперь сексапильная – и душа с интеллектом отдыхают. Корень люб-,
судя по всему, не породил ни одного приличного слова. В современных словарях языковых изменений статья «Любовь» есть. Но какая! Без комментариев:
заниматься любовью, инвалютная любовь (раньше мы это называли проституцией) и лесбийская любовь. Любовь традиционную опустили до секса, а вот нетрадиционное, то, что раньше интересовало психиатров, стало любовью.
170
171
Голованов Я. Но ведь э то наша Родина! // Комсомольская правда. – 1996. – 23 января. – С. 3.
Дрокин С. Ку льтура речи. Что с нами происхо дит? // Пятигорская правда. – 11 апреля. – 2009. – С. 2.
263
Обратимся к одному из примеров. В русском языке существует давно
пришедший из латинского языка термин «толерантность» в значении «терпение, терпимость к чужим мнениям и верованиям». Но в 80-90-е годы это слово
вошло в русский язык вторично, уже с американским «акцентом». А для Америки с еѐ расовой нетерпимостью, расовой сегрегацией, официально продо лжавшейся до конца 60-х годов XX века, воспитание толерантности, расовой
терпимости было первоочередной задачей. В многонациональной России расизма не было никогда, поэтому в русском языке место слова толерантность з анимали слова, уходящие в историю русской культуры, – доброжелательность,
благожелательность, благосклонность, сочувствие, эмпатия. Но не терпимость,
ибо она предполагает готовность к применению там, где мира не было. Тем не
менее, слово, утвердившееся в условиях узаконенной расовой нетерпимости,
переносится на русскую почву, а прекрасные свои слова с их гуманистическим
ореолом предаются забвению, тем самым уравниваются два разных типа отношений. Благодаря этой как бы безобидной подмене, по мнению С. Дрокина,
«грехи одной культурной традиции перекладываются на другую»172.
Нас не просто удушили сексом – нам навязывают этот убогий стандарт,
выхолащивая человеческое, духовное из языка, в данном случае из понятия
«любовь». Коммуникативное пространство молодѐжи заполняется низменным,
бездуховным.
Вершиной пошлости, циничным приѐмом индоктринирования стало распространѐнное употребление в речи, печати инвективной (нецензурной) лекс ики. Обсценную лексику можно услышать со сцены театров и в кино, в общественных местах и учреждениях, воинских частях. В. Леви матерщину справедливо назвал «изнанкой общественного лицемерия»173. По данным социологических опросов, в России матерятся 70 % населения. То есть не всѐ потеряно: хоть
и материмся, но осуждаем это дело! Матерятся, независимо от социального и
172
Дрокин С. Ку льтура речи. Заимствования в языке – б лаго или зло? // Пятигорская правда. – 25 апреля. –
2009. – С. 2.
173
Леви В. Стандар тный ребѐнок. – М ., 1968. – С. 195.
264
образовательного статуса. Матерятся просто так, без повода, мат вставляют в
речь для «связки» слов (мы матом не ругаемся, мы на нѐм разговариваем!).
Фаина Раневская говорила: «Я настолько воспитана, что могу позволить себе
выражаться матом». Но это Фаина Раневская. Вспомните, пожалуйста, известное интервью «розовой кофточки» Ф. Киркорова, передачи К. Собчак и
С. Зверева, шоу «Камеди клаб» и многое другое!
Интерес к изучению русского языка повышается, либо понижается. Полетел в космос Ю. Гагарин – многие начали изучать русский язык. Произошло
несчастье с корейским самолѐтом, сбили его – интерес к языку значительно
снизился. В данном случае заметим, что в древнерусской литературе и в народной традиции запрет на матерную брань связывался с представлениями о том,
что матерщина оскорбляет мать сыру землю, а в христианских представлениях
– Богородицу (Мать Иисуса), наконец, родную мать человека.
Обратимся к новации, обнаруженной благодаря теории волновой природы генома. Безобидно ли матерное слово? В институте квантовой генетики учѐные П.П. Гаряев и Г.Т. Тертышный в результате исследований установили:
ДНК воспринимает речь и еѐ смысл. Целью своей деятельности П.П. Гаряев заявляет «освобождение современной биологии от засилья триплѐтной модели»
(«триплѐтная модель» – это новояз генетика) и «спасение планеты “Земля” от
генетического коллапса». При этом не имеет значения, является собеседник
живым человеком или телевизионным героем, произносятся слова вслух или
мысленно. Но самое главное – ДНК небезразличны к получаемой информации.
Одни сообщения оздоравливают их, другие – травмируют. Слова, несущие свет
Любви, пробуждают резервные возможности генома, а проклятия повреждают
даже обычные, обеспечивающие нормальную работу организма программы,
вплоть до включения «программ самоликвидации». Так, например, бранное
слово вызывает в молекулах ДНК мутагенный эффект, аналогичный радиационному облучению. Доза облучения приближается к дозе, которую получают в
эпицентре атомного взрыва. Последствия употребления бранных слов – импотенция и бесплодие.
265
По мнению генетика П.П. Гаряева, все клетки, ткани и органы непрерывно обмениваются волновой информацией. И организм, постоянно сравнивая эту
информацию с матрицей-схемой, заложенной в него самой природой, исправляет малейшие отклонения от неѐ. Но стоит только этим отклонениям превысить возможности саморегуляции, как сразу возникают болезни, начинается
процесс старения174.
Так, информационная безопасность России, где агрессия заменяет духовность, должна быть связана в первую очередь с духовной безопасностью в целом: сохранением российской культуры и конструктивным отношением общества к традиционным ценностям. Но сегодня налицо происходит разрушение
культуры российского общества.
Сегодня духовная безопасность становится предметом постоянной обеспокоенности чиновников и политиков, так как обеспечение духовнонравственного развития российского общества – ключевая задача современной
государственной политики, направленной на модернизацию страны. Так, например, Д.А. Медведев заявил, что «серьѐзное внимание следует уделять противодействию проявлениям национальной и религиозной нетерпимости».
Роль государства заключается в сохранении духовно-нравственных основ и во введении духовной безопасности для того, чтобы помочь наиболее
здоровым и активным силам общества противостоять натиску разрушительного
воздействия на культуру и гражданское самосознание.
Какими нам видятся основные направления в укреплении духовной безопасности, экологии культуры и защиты духовного мира человека?
Первое: вовлечь подавляющую массу населения в созидательную полезную деятельность. Это задача как государства, так и большой экономики и гр ажданского общества. В социуме должна культивироваться надѐжная мотивация
к труду, ибо оно уже теряет много из того, что было накоплено в результате с озидательного труда предшествующих поколений.
174
Гаряев П.П. Во лновой генетический код. – М.: Изд. « ИЗДАТЦЕНТР», 1997. – С. 181.
266
Второе: пропаганда здорового образа жизни без алкоголя, табака и наркотиков. Для этого необходимы переориентация на защиту духовного и физического здоровья всех СМИ, массовая система непрофессиональных спортивных учреждений и площадок, досуговые места некоммерческого отдыха, клубы
по интересам, летние лагеря, патриотические разновозрастные отряды.
Третье: защита традиционной семьи и еѐ устоев. Для многодетных семей
можно предложить отменить подоходный налог. Это был бы реальный шаг в
стимулировании улучшения демографической ситуации в стране.
Четвѐртое: возвращение к национальным корням, через возможность
качественного преподавания основы православной культуры в школе. Огромную роль здесь могут сыграть традиционные религиозные организации.
Пятое: создание федерального органа по борьбе с беспризорностью. В
России сегодня почти 40 тысяч беспризорников, которые пополняют армию
криминала. Необходима система трудовых домов-интернатов для беспризорных детей, нужно привлечь внимание к этой проблеме самой широкой российской общественности.
Шестое: определение основных направлений государственной политики
обеспечения духовной безопасности России и методов еѐ реализации.
Седьмое: формирование единого культурного и информационного пространства, государственных патриотических ориентированных средств СМИ175.
Все вышеизложенные положения в полной мере должны найти своѐ отражение в законодательстве Российской Федерации. Правовыми актами, в которых следует определить государственную политику обеспечения духовной
безопасности и духовного развития современной России, могут стать «Концепция обеспечения духовной безопасности Российской Федерации», Федеральный закон «О духовной безопасности Российской Федерации».
Таким образом, становление Вселенского / планетарного / нового сознания необходимо для управления будущим, для реализации поставленной цели –
175
10. Душина Т.В., Бо качев И.А., Бурняшева Л.А., Газгиреева Л.Х. Ду хо вно-нравственная сфера современного
общества: актуальные проблемы // Духовная безопасность в условиях нового миропорядка. – Ставрополь: ГОУ
ВПО « СевКав ГТУ», 2010. – С. 54.
267
преодолеть своѐ нравственное несовершенство, развить в себе духовнотворческие способности, повысить мотивацию к жизни, ориентируясь на экзистенциально-ценностные / гуманистические позиции. Только идеальные ценности формируют подлинный стержень человеческой экзистенции. Общество, в
котором могут быть реализованы гуманистические ценности, открывает возможность для реализации сущностных сил человека, как творца знаний, его
творческого потенциала. Такое общество рассматривает принципы равенства,
справедливости, человечности в качестве желаний формы взаимоотношения
между людьми в достижении экзистенциального равновесия. Гуманистическая
ориентация процесса информатизации, еѐ нацеленность на всестороннее развитие личности – одно из важнейших направлений развития современного культурного человека и обновления общества. Поэтому гуманизм, на наш взгляд,
должен выступить в качестве экзистенциально-ценностного императива в преодолении
кризиса
духовной
жизни
общества
и
стать
структурно-
преобразующим компонентом ценностных смыслов, обеспечивая экзистенциальное равновесие современной жизни общества.
268
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведѐнный анализ концептуальных проблем духовной жизни общества
позволяет по-новому подойти к их решению с учѐтом современной действительности. С полной уверенностью можно говорить о том, что общество обновилось и стало другим, люди сами должны духовно, нравственно обновиться,
стать другими. Без изменения самих людей, без достижения ими высоких личных качеств кардинальное обновление общества не состоится. Сознание людей
должно быть подготовлено к восприятию происходящих перемен и освоению
качественно новой системы ценностей, которая должна привести к прогрессивной духовности. Таким образом, цели, поставленные в начале данного исследования, на наш взгляд, успешно решены.
В первой главе были проанализированы теоретико-методологические основы исследования проблематики духовной жизни современного российского
общества, в результате чего мы пришли к следующим выводам.
Анализ духовно-нравственной жизни общества мыслится в процессе возрождения России, так как осознание экзистенциально-ценностных позиций всегда связано с рефлексией человека. Если есть «вакуум» (пустота), то должна
быть и содержательность, наполненность чего-либо. Поэтому очень важно,
чтобы соотношение высших ценностей приобрело нравственную устойчивость,
в которой было бы осуществлено равновесие духа и души, души и тела, материального и духовного. В связи с этим, вводится понятие «экзистенциальное
равновесие» как положительное направление в социальной философии. В авторской интерпретации – это состояние, при котором существует соответствие
между ожиданием и результатом; это некий баланс жизненно важных ценностей – смысла жизни, свободы, ответственности и т. п.
По мере развития цивилизации проблематика духовной жизни общества
постепенно приобретает абстрактно-теоретический, а на завершающих этапах –
социально-практический характер. С этих позиций, учитывая связь исторического и логического, анализируются взгляды на проблемы духовной сферы
жизни общества в истории социально-философской мысли, начиная от станов269
ления представлений о душе и духовности до современного состояния духо вной парадигмы российского общества, а также даѐтся характеристика основных
регуляторов духовной жизни личности и общества, которые «управляют» ими с
той целью, чтобы духовность являлась в своѐм первоначальном образе, выполняя свою историческую миссию в духе экзистенциально-ценностного равновесия личности и общества, любви к себе и любви к окружающим.
Начало XXI века характеризуется тем, что глобализационные процессы,
возникающие в связи с изменением политической карты мира, оказывают мощное воздействие на духовно-нравственную жизнь общества. Генная инженерия,
нанотехнологии, искусственный интеллект и робототехника заставляют вырабатывать способность человека предвидеть то, что может грозить человечеству.
В настоящее время среди главных проблем выделяются дегуманизация и демонизация, вестернизация и индоктринация, которые так или иначе направлены
на пропаганду «американского универсализма» с его теорией «американского
века». Данное обстоятельство порождает наличие в бытийном социокультурном пространстве элементы духовной деградации, интеллектуальной примитивизации, роста ненормальности и эгоизма, которые постепенно расшатывают
общественные устои, а также разрушают целостность духовной жизни российского общества, его социальную структуру. С этих позиций духовнонравственный аспект в жизни общества рассматривается как «категорический
императив» (И. Кант), а сохранение духовных ценностей современной России –
как исходная точка и цель гуманизма. Но всѐ же важно отметить, что в результате проведѐнного анализа динамики форм взаимодействия традиционализма и
модернизации в системе ценностей российской молодѐжи в условиях трансформирующегося общества прослеживается тенденция от конфликтного (например, период начала 90-х гг.) к конструктивному характеру их взаимодействия (в настоящее время).
Во второй главе была проанализирована типология и специфика логик,
целерациональных и ценностно-рациональных действий в совершенствовании
духовной жизни современного российского общества, в результате чего мы
270
прищли к следующим выводам.
Kаждому появившемуся на земле индивиду вновь и вновь предстоит личный выбор: делать или не делать нравственно-интеллектуальное усилие. И хотя
культура – как момент объективации – безусловно, накапливается и тем облегчает человеку осознать свой выбор и его последствия, никакое накопление само
по себе никогда не заменит свободного и потому драматического решения,
принимаемого самим человеком. Кроме того, никакое усилие не гарантирует
ничего абсолютного кроме возможности ещѐ большего усилия. Приоритет идеи
свободы в системе экзистенциально-ценностных отношений обусловлен тем,
что именно свобода индивида есть та первостепенная ценность. Именно она позволяет добиваться поставленных целей желаемого будущего. Экзистенциальная дихотомия внутреннего мира человека характеризуется дисбалансом между
«ценностной пустотой» (М.М. Бахтин) и высшими ценностями. Такое «неравновесие» происходит вследствие «имманентного зла» современной социальности, с одной стороны, и вследствие собственного духовного несовершенства
человека, с другой. Отсюда следует существенно важный вывод: противостояние социального человека человеку целостному имеет двойственную причину.
По мнению автора, хаос в сознании Homo sapiens обязательно должен перейти
в стадию «экзистенциального равновесия». Поэтому глублено изучение концепции логик Д.А. Леонтьева в единстве имманентного и трансдендентного в
соотношении понятий «смысл» и «свобода» с целью обоснования ценности
личного выбора в ситуации современной действительности. Глубинная ценностно-смысловая структура (Д.А. Леонтьев), на наш взгляд, должна выступить
в качестве интенсификатора и регулятора поведения человека, где со-значение
и объективное смыслополагание будут представлять собой составляющие ценностного слоя сознания человека. Поэтому в связи с этим в социальнофилософском аспекте обоснована необходимость выделения понятия «экзистенциально-смысловая идентичность» в особый вид идентичности, позволившая уяснить специфику глубинных, ценностно-смысловых структур в современной духовно-нравственной личности. Это понятие не предусматривает вхо271
ждение в классификацию видов идентичности, так как данный вид идентичности выделен в самостоятельный не на основе множества форм жизнедеятельности людей, а с учѐтом специфики смыслообразования, т. е. образования глубинных, ценностно-смысловых структур в современной духовно-нравственной
личности.
В условиях кризисного состояния российского общества отчѐтливо проявляются тенденции к смене системы ценностей, поиску и формированию качественно иных субъектов социальной связи, существенного изменения сути и
характера системы деятельности и отношений. Формирование экзистенциально-глубинных структур в освоении ценностей современной личностью и социумом видятся автору работы как перспектива в преодолении последствий
трансформационных процессов российского общества, имеющих место быть в
настоящее время. Именно система ценностей и определяет вектор развития духовно-нравственной жизни общества, определяет поведенческие установки индивида. Ценности – один из основных и значимых компонентов духовной жизни общества. Именно они определяют «духовный настрой», эссенциальную атмосферу эпохи. А желание человека внести изменения в бытийную картину
мира и есть экзистенциально-эссенциальная сущность. Ценности сами по себе
объективны. Конечно, ориентация на реализацию ценностных экспектаций в
деле достижения нравственного идеала способна привести к конфликту между
социальным и личным. Важной чертой развития духовно-нравственной жизни
является принципиальная реальность их воплощения. Вводя в теоретический
обиход понятие «экзистенциальное равновесие», имеется в виду деятельностный характер духовно-творческого и духовно-культурного образования личности в современном обществе. «Постулат генерализации» («золотое правило»
нравственности), категорического императива И. Канта является определяющим в преобразовании духовной жизни общества и внутреннего мира современного человека. Таким образом, мир ценностей личности трансформирует
объективное бытие в субъективную реальность. Поэтому нами предложено создать философское направление, которое могло бы с позиции рефлексивного
272
анализа реальной действительности критиковать, корректировать и конструировать мировоззренческие основания образа жизни, а также проанализирована
специфика трѐх уровней процесса освоения экзистенциальных ценностей современной личностью и обществом в качестве реального конструктивного осмысления и преобразования современной жизни российского общества.
Современное общество находится сегодня перед выбором целей и п утей
дальнейшего самоопределения. Стратегия осуществления данного процесса
должна быть направлена на духовно-нравственное совершенствование личности в соответствии с трансформационными изменениями, происходящими в настоящее время. Ценностно-рациональные действия определяются осознанной
верой в совершение какого-либо действия (например, капитан последним покидает тонущий корабль). Духовное обновление и совершенствование может
происходить в постоянной борьбе между внутренним «Я» и внешним «Я» на
двух уровнях личности: первый уровень характеризуется наличием гармонии,
когда состояние духовного мира человека находится в состоянии экзистенциального равновесия и второй уровень, который предполагает позитивное противоборство. В том случае, если эти два начала – внутреннее «Я» и внешнее
«Я» – противоречат друг другу, и в этот момент личность благодаря активизации всех сфер сознания удерживает эти экзистенциально-равновесные отношения с окружающим миром, не теряя своей целостности, такой процесс обновления и совершенствования личности можно назвать конструктивным. Из вышесказанного следует, что, рассматривая процесс перфекционисткой деятельности
от субъективного или от объективного не только нецелесообразно, но и попросту невозможно и неконструктивно. По-видимому, речь должна идти о диалектической направленности рассмотрения данного вопроса с позиций субъектобъектных отношений. Данный подход должен соотноситься с выбором ценностно-рациональных действий, который характеризуется одухотворением личности, т. е. еѐ устремлѐнностью к высшим ценностям, желанием усовершенствовать себя. На основе анализа объективных и субъективных социальных целей
и интуитивно-оценочного метафизического подхода, а также классификации
273
типов действий (М. Вебер) утверждается, что именно целерациональные и ценностно-рациональные действия, функционируя на определѐнных уровнях, способны изменить внутренний мир личности и повлиять на креативность сознания, тем самым регулируя жизнь общества.
Мотивация как ценностно-рациональная экзистенциальная потенция есть
выражение уникальности духовно-нравственного бытия, так как в поведении
человека проявляется не только снятие напряжения, но и сознательное нарушение экзистенциального равновесия, которое, выражаясь как противоречие,
выступает в качестве источника активности и развития. Активация дезактивированной системы позволяет утверждать то, что генезис, определѐнную динамику мотивационной системы можно объяснить не с позиции гомеостатической, а с позиции гетеродинамической модели. В связи с этим дано концептуальное обоснование понятия мотивации как ценностно-рациональной и экзистенциальной потенции современной социальной действительности, показано
еѐ влияние на духовную жизнь российского общества, способного выйти из затяжного и болезненного кризиса, характеризующегося «размножением» различного рода типов «ухода» от действительности.
В третьей главе были проанализированы экзистенциально-ценностные
отношения как движущая сила в управлении духовными процессами современного российского общества, в результате чего мы прищли к следующим выводам.
Антиномичная природа человека, выражающаяся, с одной стороны наличием в обществе идеального, нереального и выдуманного, с другой стремлением к власти, жажде денег, потребительству, накопительству и т. п., настоятельно диктует обращение к анализу концепций (А.В. Либин, Л.П. Гримак), позволяющие выделить особую, третью реальность, границы существования которой
очерчены экзистенциально-ценностными отношениями, осуществляющимися
согласно социальному и экзистенциальному опытам человека. Такую реальность можно назвать пространством подлинного существования, т. е. экзистенциальным пространством, в котором сосредоточены его истинные цели,
274
ценности, переживания, а также матрица подлинного жизненного пути, пройденного до настоящего времени жизни человека.
Рассмотрена сущность духовно-нравственного потенциала личности в
контексте экзистенциальных структурно-преобразующих смыслов бытия – духовного интеллекта, менталитета, духовно-нравственного иммунитета и эстетизации повседневности; определены его гносеологическая, аксиологическая и
онтологическая черты духовного потенциала в жизни российского общества,
проанализированы, эксплицированы и осмыслены жизненная интенциональность экзистенции человека в условиях современной социокультурной реальности, а также определены пути выхода из кризиса данных реальностей, порождающих проблему отчуждѐнности индивида, а также на основе интуитивнооценочного метафизического подхода обоснована необходимость учѐта основных «пограничных» элементов / неизбежных данностей, позволяющих найти
выход из кризиса этих данностей. Мы предлагаем иначе определить пути выхода из кризиса данных реальностей, порождающих отчуждѐнность индивида. В
данном контексте необходимо воспринимать эти неизбежные реальности как
источник активно-преобразующей потенции, некой энергии «Я-смыслов». На
наш взгляд, эти смыслы могут преломляться, генерируя, естественно, в нас
тревогу, но и одновременно продуцируя оптимизм, радость жизни, желание
преобразовать внутренний мир, объективируя свой дух. Ценность данного положения заключается в том, что при решении поставленных в начале работе задач необходимо учитывать важное положение: жизнь – это бесконечный поиск
экзистенциального равновесия.
Становление Вселенского / планетарного / нового сознания необходимо
для управления будущим, для реализации поставленной цели – преодолеть своѐ
нравственное несовершенство, развить в себе духовно-творческие способности, повысить мотивацию к жизни, ориентируясь на экзистенциальноценностные / гуманистические позиции. Только идеальные ценности формируют подлинный стержень человеческой экзистенции. Общество, в котором могут
быть реализованы гуманистические ценности, открывает возможность для реа275
лизации сущностных сил человека, как творца знаний, его творческого потенциала. Такое общество рассматривает принципы равенства, справедливости, человечности в качестве желаний формы взаимоотношения между людьми в достижении экзистенциального равновесия. Гуманизм как универсальная, автономная и устойчивая мировоззренческая система способна выработать механизм взаимодействия целей и средств. Автономность гуманистического направления заключается в том, что его положения неотделимы от положений
теологического, онтологического и идеологического подходов в освоении
транскультурных норм: честности и лояльности, терпимости и сострадания к
другим, благожелательности и отзывчивости и др. Современное общество в настоящее время переживает духовно-нравственный кризис, проявляющийся в
снижении уровня духовности, возникновении «понижающей селекции» (воспитание, основанное на низменном, антигуманном), формировании нового типа
личности, проявляющего, согласно эволюционному развитию цивилизации,
знания и умения на несколько ступеней ниже человека предыдущей эпохи. Для
анализа духовной жизни общества, его информационной составляющей в данном контексте релевантна идея феноменологического подхода Э. Гуссерля об
использовании двух базовых интуиций: описания смыслообразования, рассматриваемого как ключевой элемент в процессе образования содержаний индивидуальных переживаний, и идеи интенциональности этих содержаний, которая
достигается посредством их смысла. Гуманизм, по нашему мнению, должен
выступить в качестве экзистенциально-ценностного императива в преодолении
кризиса духовной жизни общества и стать структурно-преобразующим компонентом ценностных смыслов, обеспечивая экзистенциальное равновесие современной жизни общества посредством постепенного перевода науки и философии на более широкие методологические возможности бытийного статуса современного общества.
С учѐтом проанализированного можно сделать общие выводы и провести
в жизненную практику ряд рекомендаций, которые смогут повысить общий
уровень «цивилизационного культурного кода» (В.В. Путин) России, еѐ духов276
ности, конструктивного обновления во многих сферах бытия.
В процессе противостояния двух противоречивых тенденций развития
духовной жизни общества «расщепления» (дегуманизации и др.) и интеграции
необходимо принять во внимание и «включение» «закона социального иллюзионизма» (П.А. Сорокин). Его суть в том, что за определѐнные идеалы воспринимается их противоположность.
Общеизвестно, что основной питательной средой для культивирования и
распространения в обществе экстремистских идеологий различного толка является молодѐжь. Это объясняется тем, что новационность, стремление внести
свой вклад в переустройство социума имманентно присуще молодѐжи. Однако
нравственная незрелость, нестабильное функционирование психики молодых
людей, нерешѐнность их экономических и социальных проблем, личная неустроенность и т. д. провоцируют их на усвоение взглядов, подходов, предполагающих радикальное, подчас исключительно насильственное разрешение реально существующих или искусственно индуцируемых в их сознании внешними субъектами общественных противоречий. В связи с этим, молодѐжь под
влиянием манипулирования, зомбирования становится реальным источником
опасности для общества, угрозой для его нормального функционирования и
развития. Из-за распространѐнности экстремистских идей и практик в молодѐжной среде молодые граждане могут представлять собой силу, ослабляющую
национальную безопасность. Поэтому важно рассмотреть отношение молодѐжи
к проблеме экстремизма и его отдельным формам (национализм, терроризм).
Но эта тема может стать отдельным научным исследованием.
Совершенно очевидно, что без наличия физически, психически, духовно
и социально здорового молодого поколения нормальное функционирование,
систематизирование семьи, экономики, армии, флота, органов внутренних дел,
других институтов государства и общества абсолютно невозможно.
С другой стороны, по причинам экзогенного и эндогенного характера молодые люди становятся либо жертвами социального риска, либо осознанно
/ неосознанно генерируют его новые виды и формы, либо непредсказуемо мо277
дифицируют уже существующие под влиянием новых общественных обстоятельств или свойств личности.
Состояние, в котором пребывает современное поколение (численность,
качество здоровья, уровень образования, общая культура, гражданская зрелость
молодѐжи и др.), в значительной степени определяет уровень духовного состояния страны, оборонного потенциала, перспективы функционирования рынка труда, экономики, социальной сферы страны, роль Российской Федерации в
мировом обществе, а значит и контуры стратегии еѐ социально-экономического
развития.
Рекомендуется:
1. Выделить следующие группы индикаторов, характеризующих молодое
поколение с позиций:
– демографического потенциала – численность молодѐжных когорт,
брачность молодѐжи, разводимость, вклад молодѐжи в процессы рождаемости,
смертности, миграции;
– потенциала здоровья (экологической культуры) – уровень заболеваемости молодых людей по видам болезней, отношение молодых людей к своему
здоровью как ценности, доля молодых людей, практикующих занятия физической культурой и спортом и т. д.;
– экономического потенциала – доля молодѐжи в числе занятых в экономике, в составе малоимущего населения с уровнем доходов ниже прожиточного
минимума, уровень занятости молодых людей, численность молодых безработных и др.;
– образовательного статуса и интеллектуального потенциала – распределение занятых в экономике молодых людей по уровню образования, численность обучающихся в учреждениях общего профессионального образования
различных уровней, отношение молодѐжи к образованию, оценка молодыми
людьми возможностей получения тех или иных видов образовательных услуг,
278
численность молодых учѐных, кандидатов и докторов наук, молодых аспирантов и докторантов;
– духовно-нравственного потенциала – отношение молодѐжи к Родине,
семье, трудовой деятельности и др.;
– социальной и политической активности – направленность, основные
формы реализации молодѐжью социальной и политической активности, степень
вовлечѐнности в процессы политического управления, доля молодых людей,
разделяющих экстремистские убеждения и т. д.
С этих позиций необходимо ставить вопрос о разработке системы научно обоснованных параметров, характеризующих состояние молодѐжной группы, определяющих еѐ положение в обществе и напрямую или опосредованно
оказывающих влияние на национальную безопасность страны.
Анализ динамики таких индикаторов позволит количественно и качественно оценивать текущее состояние современного общества, выявлять и прогнозировать тенденции еѐ развития. Подобные данные должны использоваться
для принятия необходимых решений на различных уровнях социального управления. Адресатами этой информации должны являться федеральные и региональные органы государственной власти различного профиля, субъекты местного самоуправления, а также гражданские организации, ведущие социальновоспитательную работу с молодѐжью.
Необходимые для такой информационно-аналитической работы сведения
могут быть получены при изучении результатов государственного статистического наблюдения, осуществляемого Росстатом, а также итогов социологических, экономических, политологических, медицинских, психологических и других видов исследований, объектом которых является молодое поколение, различные аспекты его функционирования в обществе, деятельность государства,
местного самоуправления, деловых организаций, общественных объединений,
направленная на решение актуальных молодѐжных проблем и развитие молодых граждан.
279
2. Создать Общероссийский институт социальных перспектив (ОИСП)
совместно с молодѐжью страны в рамках социального проекта «На пути к оздоровлению нации» или «Духовно-нравственный потенциал России: самосохранение идентичности».
3. Создать Концепцию формирования гражданского патриотизма (такой
опыт имеется в Краснодаре, Самаре и других городах страны).
4. Предусмотреть бесплатное распространение информационных продуктов, содержащих информацию о площадках молодѐжного досуга, не включающих ночные клубы и игровые заведения. Создание «жизни вне ночных клубов»
предполагает следующие площадки досуга:
– дискуссионный клуб «Глобус» (глобальные проблемы);
– казачье общество им. генерала А.П. Ермолова (культурное и духовное
наследие);
– клуб единоборств «Патриот»;
– клуб любителей культуры России;
– общественная благотворительная организация «Зов»;
– социально-справедливое общество «Молодая гвардия Единой России»;
– клуб «Духовное наследие»;
– центр военно-патриотического воспитания молодѐжи и т. п.
А также предлагается:
– создать современную стратегию распространения идей о патриотизме и
любви к своей Родине;
– в основополагающие Законы государства и в положение о геральдике
внести дополнительные изменения;
– в качестве самостоятельного курса предложить изучение в старших
классах Основного государственного закона – Конституции Российской Федерации. Продолжить необходимо углубленное его изучение в колледжах и вузах;
– расширить связь с различными подразделениями и частями российской
армии;
– участить организацию встреч с героями России и участниками Великой
280
Отечественной войны в форме различных тематических вечеров.
Происходящие в обществе трансформации в сфере духовно-нравственной
жизни общества заставляют учѐных мужей разных сфер наук обратить пристальное внимание на современную молодѐжь. Общеизвестно, что в обществе
есть много людей с разной ценностно-смысловой ориентацией, важен лишь баланс, соотношение людей порядочных и нравственно примитивных. Именно
возможность различных этических выборов создаѐт ситуацию настоящей свободы выбора. И именно это превращает проблему самоопределения (в том числе и недостойного самоопределения) в «вечную проблему», поскольку сама
возможность недостойного выбора – это не только испытание для самоопределяющейся личности, но и возможность для неѐ возвысить, объективировать
свой дух. Ведь, только пройдя такое испытание, человек сможет с гордостью
сказать, что он – личность. В качестве неотложных и значимых задач можно
выделить следующие:
– оказывать молодѐжи психологическую помощь в выборе ценностнонравственных проблем личностного самоопределения говорить об этом следует
как бы «между прочим», на фоне какого-то «правильного», этически нейтрального материала, опираясь на разные точки зрения по данному вопросу, сопоставляя их и постоянно демонстрируя на своѐм примере не только сложность, но
и возможность и даже очарование самостоятельного нравственного поис ка. С
юношами и девушками целесообразно постоянно проводить игры, которые помогут им в осознании труда как ценности, соотнести свои качества со значимыми для жизни ценностями, со своим представлением о порядочности и в некоторой степени даже смоделировать поведение в ситуациях, сложных в этическом отношении. Полезными, например, могут стать: игра-дискуссия «Свобода.
Ответственность. Справедливость», карточная игра «Страшный суд над бездуховным человеком»176 и т. п. А также рекомендуется проводить мастер-классы
176
См.: Пряжников Н.С. Методы активизации ду ховного потенциала личности: учебное пособие. – М.:
Издательство Московско го психо лого-социального института; Воронеж: Изд. НПО «МОДЭ К», 2008.
281
и тренинги по технологиям личностного роста, учитывая законы Вселенной:
Добра, Правды, Истины, Справедливости, Свободы, Любви, Красоты;
– в телевизионных программах «Пусть говорят», «Специальный корреспондент», «НТВшники», «Очная ставка» обсудить такие вопросы как: «Наши
традиции», «Духовность и бездуховность», «Духовная жизнь: “камо грядеши”
современный человек?», «Духовность и наше будущее», «Проблемы духовной
жизни общества: полемика поколений», «Как удержать в руках ситуацию “свободного плавания”» и другие. Особое внимание необходимо уделить передачам
российского канала «Культура», который сможет стать доминирующим в формировании культурных аспектов личности;
– разработать Положение о духовной защите молодѐжи с учѐтом опыта
различных молодѐжных организаций;
– наладить «диалог культур» между деятельностью различных молодѐжных организаций, «домов культуры», представителей искусства с целью нахождения оптимальных решений к подходу о развитии созидательно-творческих
способностей молодѐжи;
– создать ещѐ несколько молодѐжных организация по типу «Россию
строить молодым» (г. Пятигорск), например, с таким названием «Молодѐжь –
за будущее России»;
– изучить специфику работы так называемых «телефонов доверия» и внедрить в жизненную практику «коммуникационно-доверительную» технологию
в решении негативных факторов в молодѐжной среде, а кому-то даже и помочь
определить свою жизненную позицию;
– увеличить распространение учебно-методических материалов, способствующих формированию духовной позиции в среде молодѐжных организаций
– в быту, в профессиональной сфере, культуре, искусстве, общении, досуговой
жизни;
– через призму содержательных вопросов расширить понимание современной молодѐжи о духовности, о нравственном поведении, о самореализации
личности.
6. Формировать ноосферное мышление. Необходимы выработка нор282
мальных, гармоничных человеческих отношений, установление духовнотворческого отношения человека к Природе. Невозможно переоценить этот
фактор развития социума. Это требует включения позитивной духовной энергии очень многих людей и приложения еѐ к задачам одухотворения всех форм
жизни социума. Нужно учитывать и встречное движение самого народа к возрождению России и духовной экологии. Возможности гармонизации заложены
в самом российском обществе, в его культуре прошлого и будущего, его науке
и образовании.
Поэтому есть надежда, что именно духовными усилиями многих людей
самых разных специальностей можно гармонизировать состояние социума,
включить дополнительные мощные рычаги облагораживания человека, освобождения его от рабской зависимости – зависимости от людей антидуховных,
которые сейчас буквально терроризируют человечество. Ощущение свободы,
бесстрашия и безопасности, дарованное людям от Природы, нужно осознать и
включить в социально-философские категории и категориальные основания
своей жизни.
Автор предлагает усилить некоторые возможные в данный момент меры
для решения проблем духовной экологии следующими средствами:
– проводить по всем регионам России Духовные Соборы как религиозного, так и нерелигиозного направления (понимая духовность в более широком
смысле, чем религиозный, и имея в виду стремление человека к высшим морально-нравственным ценностям), решая на них конкретные проблемы духовного развития каждого региона и России в целом;
– принимать меры к развитию духовной культуры России и регионов, используя трибуну и СМИ;
– создать Комитет по духовной экологии из представителей передовой
интеллигенции и науки, который имел бы непосредственное взаимодействие с
властными структурами и депутатским корпусом;
– способствовать созданию и работе городских центров духовного развития детей в русле общей программы одухотворения образования и обучения;
283
– способствовать гармонизации отношений между людьми любыми доступными средствами, как со стороны государства, так и со стороны общественности;
– принять меры к одухотворению (в широком смысле) образования в России для всех его ступеней. Обсудить этот вопрос на разных уровнях управления, не замыкаясь на властных структурах, и дать ему конкретизацию;
– возродить широкую сеть вечерних образовательно-воспитательных учреждений духовно-творческой направленности для взрослых с целью осуществления всех планов гармонизации общества и общественных отношений и др.
Так духовно-творческими и нравственными усилиями многих людей
должно возрождаться здоровое человечество на планете Земля и, в том числе и
в первую очередь, многострадальная, но и счастливая Россия.
7. Возрождать основы Русской школы, профессионализма с целью формирования устойчивой, культурной и духовно-нравственной личности. Идея
народности в образовании необходимо считать явлением своего рода «диалог
культур». Благодаря такому диалогу решается проблема гармонизации межнациональных отношений, создаѐтся единое общероссийское образовательное
пространство. Гуманистическая традиция отечественной философии представляет нам богатый материал для размышлений. Центральный тезис европейского
гуманизма – человек есть высшая ценность, – своими корнями восходящий к
эпохам Возрождения и Просвещения, являлся важнейшим и в русской философии. В ней сосредоточено влияние всей русской культуры с характерными еѐ
особенностями: нравственным максимализмом, одухотворѐнностью, цельностью, гуманистической направленностью. Особенно органичной для русской
философии является тема любви к человеку, со-переживания, со-страдания, сочувствия ему.
Профессионализм, несомненно, является важной составляющей жизни
общества, экономических, социальных, политических и иных отношений между людьми. Но, по большому счѐту, этого недостаточно. Основой, фундаментом прогресса является культура в самом широком смысле этого слова, т. е.
284
весь тот багаж духовных ценностей, та среда, которая питает, взращивает личность.
В этой связи абсолютно несостоятельными являются все ещѐ встречающиеся в технической преподавательской среде рассуждения о том, что гуманитарные дисциплины должны изучаться в гуманитарном вузе, а не в техническом.
Научно-технические достижения, новые технологии всегда влияли на социальную и культурную жизнь общества, но сейчас технологические риски
приобретают глобальный характер. Это требует от будущего профессионала
нового мышления, ответственного выбора передовых технологий на основе
оценки научных достижений техники, с учѐтом общечеловеческих, экологических, нравственных и гуманистических ценностей, преобразуя духовную сферу
бытия. Выбор новых технологий должен опираться, помимо технической, на
комплексную профессиональную экспертизу (экономическую, медицинскую,
социологическую, философскую и т. д.) и на мнение общественности. Нововведения необходимо оценивать с точки зрения интересов личности, общества
в системе экзистенциально-ценностных отношений.
8. В настоящее время как никогда требуется осознанное возвращение к
духовным истокам общества, позволяющим возродить еѐ нравственную основу.
Конечно, здесь должны приложить усилия многие лица, которые должны вынести на повестку дня обсуждение серьѐзных вопросов, связанных с духовнонравственной жизнью общества с целью актуализации и мобилизации сил этих
лиц, в руках которых имеется шанс внести во многие официальные документы
на уровне общественных институтов.
В связи с вышеизлошенными идеями, предлагается решить следующие
наиболее важные задачи:
– разработать и утвердить Закон о духовном возрождении России;
– создать активно действующий центр по разработке, а в последующем
по дополнению и обновлению теоретико-методологической базы, реализации
духовного в программах обучения и воспитания личности в переходный пери285
од. Для этой работы в первую очередь следует привлечь учѐных РАН, религоведческого центра Института философии РАН, МГУ и других ведущих вузов и
гуманитарных центров страны;
– в системах образования и воспитания, на всех уровнях, определить цели, средства и характер осуществления и развития духовного потенциала личности, необходимого для общества рыночных отношений;
– постоянно организовывать различного рода конференции, целью которых будет дальнейшее совершенствование различных сфер жизни общества.
9. Внести в справочные издания, в том числе и в философскую энциклопедию, научные категории и понятия: «Дух», «Духовность», «Духовная жизнь»,
«Духовная активность», «Духовный иммунитет», «Духовный интеллект», «Духовный потенциал», «Духовная свобода», «Духовные ценностные ориентации»,
«Духовное пространство», «Ноосферное мышление», «Пассионарность», «Экзистенциальный вакуум», «Экзистенциальная дихотомия», «Экзистенциальное
равновесие», «Экзистенциально-смысловая идентичность», «Демонизация».
10. Необходимо кардинальное изменение российской культурной политики и еѐ составной части – национального кинематографа. Нужно рекомендовать высшей государственной власти задуматься об утверждении нового национального проекта в области культуры и духовного развития нашего народа.
Российская культура, кинематограф и телевидение должны быть переориентированы на традиционные духовно-нравственные ценности. Кроме того, необходимо введение государственного заказа со стопроцентным финансированием
кинопроизводства фильмов, способствующих духовному возрождению и укреплению нашей культуры и нашей страны. Пора задуматься о возрождении государственного кинопроката и разбазаренных киностудий, в первую очередь,
таких, как киностудия детских и юношеских фильмов имени М. Горького.
11. Особенно тревожная ситуация сложилась с детским чтением. Тиражи
детских книг сократились за рыночные годы в 100 раз и продолжают падать. На
детей среднего и старшего школьного возраста ориентированы только чуть более 0,5 процента от всех названий книг, выпущенных в прошлом году. На 30
миллионов детей в возрасте до 14 лет приходится 200 тысяч экземпляров дет286
ских журналов. Поэтому необходимо возрождение интереса к чтению, ведь литература – это духовное достояние культуры России. Так, в области детского
чтения предлагается:
– дополнить федеральные законы «Об образовании», «О библиотечном
деле» статьями о защите прав детей на образование и культуру, информационно-документальное обеспечение этого права, а также разработать систему мер
социальной и психологической экспертизы издания для детей;
– постоянно проводить открытые конкурсы на создание произведений для
детей.
Изложенные выводы не претендуют на окончательное и исчерпывающее
решение проблем, относящихся к духовной жизни общества, в рамках только
одного диссертационного исследования. В частности, не исключена возможность дальнейшего анализа проблем при совместных усилиях многих учѐных,
вносящих свои коррективы в развитие разных наук. Учитывая специфику, цель
и задачи диссертации, а также еѐ объѐм, мы не смогли дать необходимое освещение ряда вопросов и положений, которые имеют важное теоретическое, методологическое и практическое значение. На наш взгляд, ими являются: «Духовность как объективация духа в культурной преемственности», «Духовность
как проблемное поле современного медиапространства», «Кризис духовных
ценностей в социокультурном пространстве современной России», «Транс формация ценностей в духовном пространстве», «Проблема человека в динамике
духовной парадигмы российского общества», «Cоциально-философская стратегия исследования проблемы дегуманизации общества», «Творчество как трансцендентное (духовное) измерение субъективности человека», «Нравственные
основы толерантности в современной социокультурной ситуации» и т. д.
Каждая из перечисленных проблем может стать темой специального исследования, что будет иметь большое значение для дальнейшей разработки положений о совершенствовании духовной жизни российского общества.
В заключение следует отметить, что в любом человеке таятся скрытые
потенции и интенции духовности. Феномен духовности погружает человека в
287
сферу культуры, гуманизма, жизненных ценностей, нравственности и самосовершенствования. Актуализация проблематики в своей основе предполагает
нахождение меры взаимосвязи общества и личности, при которой личность, с охраняя свою автономность, индивидуальность, играет активную роль в обществе. Нахождение подобной «золотой середины» / «экзистенциального равновесия» связано с формированием внутреннего «ценностного стержня», способного вырабатывать социально-личностный иммунитет к негативному внешнему
влиянию среды, самоконтролировать, саморегулировать личность, находить
адекватные еѐ потребностям и возможностям формы и средства самореализации.
288
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Августин. О свободном выборе // Человек. Мыслители прошлого и
настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. – М.: Политиздат, 1991. – 464 с.
2.
Аверинцев С.С.
Два
рождения
европейского
рационализма
// Вопросы философии. – 1989. – № 3.– С. 3-13.
3.
Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. – М.: МФФ, 1998.
– 344 с.
4.
Аксюмов Б.В. Конфликт цивилизаций в современном мире и
цивилизационный выбор России. – Ставрополь: СГУ, 2009. – 288 с.
5.
Аксючиц В. Национальный образ России // Золотой Лев. – № 61-62. –
С. 118-120;
[Электронный
ресурс].
–
Режим
доступа:
http://www.rusk.ru/st.php?idar=5027.
6.
Аленко В.В. Духовно-нравственные традиции российского общества
как доминантный фактор формирования личности: автореф. дис. … канд.
филос. наук. – Ставрополь, 2004. – 185 с.
7.
Амиров Я.Б.
Российская
идентичность
в
совремнном
глобазирующемся мире // Социально-гуманитарные знания. – 2009. – № 5. –
С. 333-339.
8.
Андреев А.И, Ильин И.В., Леонова О.Г. Пути выхода из глобального
кризиса и модели нового мироустройства (Международный научный конгресс
«Глобалистика – 2009) // Социально-гуманитарные знания. – № 6. – 2009. –
368 с.
9.
Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. –
М.: Мысль, 1988. – 253 с.
10. Антология
культурологической
мысли
Сост.
Мамонтов С.П.,
Мамонтов А.С. – М.: Изд.-во «РОУ», 1996. – 352 с.
11. Арзоянц Э.А. Глобализация: катастрофа или путь к развитию. – М.,
2002. – 416 с.
289
12. Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Соч. в 4 т. – Т. 4. – М.:
Мысль, 1984. – 364 с.
13. Аристотель. Поэтика. Риторика. О душе. – М.: Мир книги, 2008. –
400 с.
14. Артюхович Ю.В.
Нормативно-ценностная
модель
личности
в
социальном измерении: монография. – М.: Изд-во СКСИ МОСУ, 2001. – 324 с.
15. Архангельский Н.В. Нравственное воспитание. – М.: Просвещение,
1989. – 534 с.
16. Ассаджиоли Р. Психосинтез. – М., 2011. – 384 с.
17. Atkinson J. Motivational determinante of risktaking behavior Psychol.
Rev. 1957. Мотивация – краткое введение в психологию // Психологический
словарь. Режим доступа: http://www. psi.webzone.ru.
18. Ахиезер А.С.
Жизнеспособность
российского
общества
// Общественные науки и современность. – 1998. – № 6. – 185 с.
19. Ахиезер А.С. Россия как большое общество // Вопросы философии. –
№ 1. – 1993. – 190 с.
20. Баранов А.В. О некоторых факторах популяционного кризиса
// Социологические исследования. – 2000. – № 7. – С. 116-119.
21. Баранов В.М.
Теневое
право:
монография.
–
Новгород:
Нижегородская академия МВД России, 2002. – 165 с.
22. Барулин В.С. Российский человек в XX веке: потери и обретение
себя. – М.: Алетейя, 2000. – 432 с.
23. Барулин В.С. Социальная философия: учебник. – Изд. 2-е. – М.:
ФАИР-ПРЕСС, 2002. – 560 с.
24. Батищев Г.С. Самопознание человека как культурно-созидательного
существа. Культура и человек. – М., 1984. – 208 с.
25. Бауман З. Индивидуализированное общество. – М.: Логос, 2002. –
311 с.
26. Баумгартнер Х.-М. Философия жизни // Вестник Моск. ун-та.
Серия 7. – № 4. – 1993. – 276 с.
290
27. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных
лет. – М.: Художественная литература, 1975. – 504 с.
28. Бахтин М.М. Работы 20-х годов. – Киев: «Next», 1994. – 284 с.
29. Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. – Т. 4. – М.: Языки
славянской культуры, 2003. – 1120 с.
30. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1986. – 445 с.
31. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. –
М.:РГГУ, 1996. – 241 с.
32. Бергсон А. Два источника морали и религии. – М., 1994. – 118 с.
33. Бердяев Н.А. Смысл истории. – М.: Мысль, 1990. – 177 с.
34. Бердяев Н.А. Смысл творчества. В кн.: Философия свободы. – М.:
Правда, 1989. – 607 с.
35. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – М.: Республика, 1994. –
252 с.
36. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. – М.: Республика, 1995.
– 383 с.
37. Бердяев Н.А.
Экзистенциальная
диалектика
божественного
и
человеческого. – М.: Республика. – 383 с.
38. Бережной Н.М. Человек и его потребности. – М.: Форум, 2002. –
160 с.
39. Бестужев-Лада И.В. Социальный прогноз и социальное нововведение
// Социс. – 1990. – № 8. – 174 с.
40. Библер В.С. Нравственность. Культура. Современность. – М., 1988. –
319 с.
41. Бобров В.А. О состоянии духовной революции в России. – М., 2002.
– 204 с.
42. Боголюбов Л.Н.,
Лазебникова А.Ю.,
Кинкулькин А.Т.
и
др.
Обществознание // Глава III. Деятельность и духовный мир человека. – М.:
Просвещение, 1998. – 212 с.
291
43. Божович Л.И. Проблемы формирования личности: – М. – Воронеж:
НПО «Модэк», 1995. – 352 с.
44. Бокачев И.А.
Духовность
как
смысложизненная
ценность
// Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Духовность
как онтологическое основание бытия человека». – Ставрополь: ГОУ ВПО
«СевКав ГТУ», 2009. – 262 с.
45. Бокачев И.А. Духовность в контексте социально-философского
анализа: автореф. дис. … д-ра филос. наук. – Ставрополь, 2000. – 41 с.
46. Бокачев С.И.
Духовность: личностный
аспект
в
социальном
контексте современности: автореф. дис. … канд. филос. наук. – Ставрополь,
2006. – 26 с.
47. Бокачев И.А. Формирование личности в процессе социализации
// Вестник СевКавГТУ. Серия «Гуманитарные науки». – № 1 (11). – 2004. –
С. 42-47.
48. Бокачев И.А., Газгиреева Л.Х., Бурняшева Л.А. Традиционное и
новационное в условиях модернизации современного общества: учебное
пособие. – Ставрополь: ГОУ ВПО «СевКавГТУ», 2010. – 170 с.
49. Бокачев И.А. Экологизация культуры как доминантный фактор
преодоления
И.И. Незнамова
современного
экологического
// Международная
кризиса
научно-практическая
/ И.А. Бокачев,
конференция:
«Правовые, экономические и этнокультурные проблемы России и СКФО». –
Ставрополь, 2012. – С. 48-53.
50. Большой энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова. –
М.: Большая российская энциклопедия, Научное издательство, 1998. – 1456 с.
51. Бондаренко Н.Г. Новые образы взаимосвязи теоретического и
практического в современной социальной философии (статья) // Вестник
Ставропольского государственного университета. – 2012. – Выпуск 78 (1). –
С. 54-58.
52. Бондаренко Н.Г. Традиция как механизм социальной трансляции
ценностей: монография. – Пятигорск: РИА-КМВ. – 2012. – 143 с.
292
53. Бондырева С.К., Колесов Д.В. Духовность: психология, социология,
семантика. – М.: Московский психолого-социальный институт, МОДЭК, 2011.
– 144 с.
54. Бондырева С.К.,
Колесов Д.В.
Матрица
духовности.
–
М.:
Московский психолого-социальный институт, 2008. – 192 с.
55. Бондырева С. К.,
Колесов Д.В.
Традиции:
стабильность
и
преемственность в жизни общества: учеб. пособие. – М.: Издательство
Московского
психолого-социального
института;
Воронеж:
Изд.
НПО
«МОДЭК», 2007. – 280 с.
56. Борисенко Ю.С. Духовный мир молодого человека: российская
модель трансформации: монография / Под ред. В.И. Каширина. – Ставрополь:
ООО «Искра», 2010. – 210 с.
57. Бохеньский Ю. Сто суеверий // Идолопоклонство. [Электронный
ресурс]. – Режим доступа: http://www.gumer.info.
58. Братусь Б.С. Аномалии личности. – М.: Мысль, 1988. – 301 с.
59. Буева Л.П. Круглый стол «Феномен социальных потрясений»
// Вестник аналитики. – 2011. – № 2 (44). – С. 124-146.
60. Бузгалин А.В. Диалектика: реактуализация в мире глобальных
трансформаций // Вопросы философии. – 2009. – № 5. – С. 20-35
61. Булкин
А.Н.
Социально-философские
аспекты
ценностного
ориентирования молодѐжи: автореф. дис. … канд. экон. наук. – Ставрополь,
1997. – 21 с.
62. Бурняшева Л.А.
Духовное
пространство
в
контексте
трансформационных процессов в обществе: социально-философский анализ:
монография. – Пятигорск: ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный
лингвистический университет», 2012. – 117 с.
63. Бурняшева Л.А.
Специфика
функционирования
духовного
пространства России в условиях глобализации: монография. – Ставрополь:
ГОУ ВПО «СевКавГТУ», 2010. – 108 с.
293
64. Бурняшева Л.А.
Традиционное
и
новационное
в
контексте
социально-философского дискурса: монография. – Ставрополь: СевКавГТУ,
2009. – 180 с.
65. Бучило Н.Ф., Чумаков А.Н. Философия: учебное пособие. 5-е изд. –
М.: Проспект, 2013. – 480 с.
66. Бычков В.В. Эстетическое сознание древней Руси. – М. : Знание,
1988. – 61 с.
67. Бюль В. Феноменологическая редукция, функциональное понимание
и интуиция сущностей: измерения и принципы понимающей социологии в
работах Макса Шелера // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и
зарубежная литература: Реферативный журнал. Сер. 11, Социология. – 1994. –
№ 1. – C. 31-35.
68. Вальцев С.В. Закат человечества. – М.: Книжный мир, 2010. – 284 с.
69. Василюк Ф.Е. Психология переживания. – М.: Издательство
Московского университета, 1984. – 200 с.
70. Введение в культурологию / Под ред. В.А. Сапрыкина. – М., 1995. –
218 с.
71. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Риторика для юристов: учебное
пособие для вузов. – Ростов н/Д: Феникс, 2012. – 568 с.
72. Вебер М. Понятие социологии и «смысла» социального действия
// Общая социология. Хрестоматия / Сост. А.Г. Здравомыслов, Н.И. Лапин; Пер.
В.Г. Кузьминов; Под общ. ред. Н.И. Лапина. – М.: Высшая школа, 2006. – 783 с.
73. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. – М.:
Наука, 1991. – 271 с.
74. Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации:
теоретико-методологические аспекты: учебное пособие. – М.: КДУ, 2009. –
302 с.
75. Внутренняя мотивация // Психологическая энциклопедия / Под ред.
Р. Корсини, А. Ауэрбаха. – СПб.: Питер, 2006. – 1896 с.
294
76. Возжеников А.В., Прохожее А.А. Государственное управление и
национальная безопасность России: учеб. пособие. – М.: Российская академия
государственной службы при Президенте РФ. – 2001. – 133 с.
77. Волков Ю.Г. Креативный класс Versus имитационных практик
// Гуманитарий Юга России. Научный журнал. – Ростов-на-Дону, 2012, № 1. –
С. 43-59.
78. Волков Ю.Г., Поликарпов В.С. Человек как космопланетарный
феномен. – Ростов-на-Дону: Изд.-во Ростовского университета, 1993. – 192 с.
79. Волова Л.А.
Коммуникативные
процессы
в
полиэтническом
социально-культурном пространстве. – Пятигорск ПГЛУ, 2007. – 224 с.
80. Выготский Л.С. Психология. – М., 2008. – 1008 с.
81. Выжлецов Г.П. Духовные ценности и судьба России // Социальнополитический журнал. – 1994. – № 3. – 175 с.
82. Вышеславцев Б.П.
Вечное
в
русской
философии
// Этика
преображѐнного эроса. – М., 2008. – 331 с.
83. Газгиреева Л.Х.
Концептуальные
основы
ноосферизации
современного человека и общества: монография. – Ставрополь: ГОУ ВПО
«СевКавГТУ», 2010. – 108 с.
84. Газгиреева Л.Х. Мотивация и специфика духовно-нравственных
ориентаций современной личности: монография. – Ставрополь: ГОУ ВПО
«СевКавГТУ», 2009. – 152 с.
85. Гальцева Р. Это не заговор, но... // Новый мир. – 1998. – № 1. – 128 с.
86. Гапонова Л.В.
Социально-философские
проблемы
развития
духовной культуры развития села: автореф. дис. … канд. филос. наук. –
Ставрополь, 1999. – 20 с.
87. Гартман Н.
Проблема
духовного
бытия.
Исследования
к
обоснованию философии истории и наук о духе // Культурология. XX век. – М.,
1995. – 703 с.
88. Гаряев П.П.
Волновой
генетический
«ИЗДАТЦЕНТР», 1997. – 108 с.
295
код.
–
М.:
Изд.
89. Гегель Г.В.Ф. Система наук. Часть 1. Феноменология духа. – СПб.:
Наука, 1999. – 444 с.
90. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики.
– М.: Мысль, 1974. – 452 с.
91. Герцен А.И. Избранные педагогические высказывания. – М.: АПН
РСФРС, 1951. – 468 с.
92. Гершунский Б.С. Гражданское общество в России: проблемы
становления и развития: пособие для самообразования. – М.: Пед. общество
России, 2003. – 460 с.
93. Гѐссен С.И.
Основы
педагогики.
Введение
в
прикладную
философию. – М.: Изд.-во «Школа-Пресс», 1995. – 448 с.
94. Гоббс Т. Избранные произведения. В 2-х т. – Т. 1. – М., 1964. – 748 с.
95. Голованов Я. Но ведь это наша Родина! // Комсомольская правда. –
1996. – 23 января. – 9 с.
96. Головнева Е.В. Феномен этнического самосознания и его структура:
автореф. … канд. филос. наук. – Омск, 2004. – 23 с.
97. Голод С.И. Будущая семья: какова она? Социально-нравственный
аспект. – М.: Знание, 1990. – 64 с.
98. Голод С.И. Сексуальность, гендер и семья: социологическая
интерпретация // Человек. – 2004. – №№ 4-5. – С.113-123; – С.152-159.
99. Гордеева Н.Д., Зинченко В.П. Роль рефлексии в построении
предметного действия // Человек. – 2001. – № 6. – 144 с.
100. Горшков М.К. Социальное самочувствие россиян в контексте
модернизации современного российского общества // Доклад на пленарном
заседании конференции «Социальное самочувствие населения Юга России в
условиях реформ», Ставрополь, 4-5 октября 2010 г. – Ставрополь, 2010. – 27 с.
101. Горчаков Н.В.
Социально-философский
аспекты
творчества
и
самореализации современной молодѐжи: автореф. дис. … канд. филос. наук. –
Ставрополь, 1998. – 23 с.
296
102. Гримак Л.П. Резервы человеческой психики: введение в психологию
активности. – М.: Политиздат, 1989. – 319 с.
103. Гринѐва С.В.
Ценностные
основания
менталитета
в
трансформирующемся российском обществе: автореф. дис. … канд. филос.
наук. – Ставрополь, 2002. – 22 с.
104. Гриценко Г.Д. Социальное самочувствие населения как индикатор
напряжѐнности на Северном Кавказе // Юг России: проблемы, прогнозы,
решения. Сборник научных статей / Гл. ред. Акад. Г.Г. Матишов. – Ростов-наДону: Изд.-во ЮНЦ РАН, 2010. – 320 с.
105. Губский Е.Ф.,
Кораблѐва Г.В.,
Лутченко В.А.
Философский
энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА-М, 2009. – 570 с.
106. Гудзенко А. Русская духовность. – М.: АиФ-Принт, 2006. – 504 c.
107. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его
влиянии на духовное развитие человечества // Звегинцев В.А. История
языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Часть I. – М., 1960. –
963 с.
108. Гуревич П.С. Культурология: Учебное пособие. – М.: Знание, 1996. –
288 с.
109. Гуревич П.С. Новая технократическая волна на Западе. – М.:
Прогресс, 1986. – 453 с.
110. Гуревич П.С. Философская антропология: учеб. пособие. – 2-е изд.,
стер. – М.: Омега-Л, 2010. – 607 с.
111. Гусейнов А.А. О чѐм мы говорим, когда говорим о диалоге
цивилизаций //Диалог культур и цивилизаций в глобальном мире: VII
Междунар. Лихачевские науч. чтения. 24-25 мая 2007 г. – СПб.: СПбГУП, 2007.
– 516 с.
112. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. – Новочеркасск: Изд-во
«Сагуна», 1994. – С. 11-18.
113. Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип
деятельности. – М.: Изд-во политической литературы, 1989. – 255 с.
297
114. Давыдова Е.В. Измеренеие социального самочувствия молодѐжи. –
М.: Институт социологии РАН, 1992. – 194 с.
115. Даль
В.И.
Толковый словарь
русского
языка. Современное
написание. – М.: АСТ, 2010. – 832 с.
116. Деркач А.А.,
Лаптева И.Л.
Актуализация
социально-
акмеологического потенциала модернизации России // Человеческий капитал. –
М., 2013. – № 1 (49). – С. 13-18.
117. Дилигенский И.И. Индивидуализм старый и новый (Личность в
постсоветском социуме) // Полис. – 1999. – № 3. – С. 22-26.
118. Додонов В.И.
Теоретико-методологические
основы
духовно-
нравственного развития личности в наследии русских философов XIX – нач.
XX вв. – М. Изд. ИТП и МИО РАО, 1994. – 140 с.
119. Дондурей Д.Б. Российское телевидение: не нравится, но смотрю.
Телевизионные рейтинги как инструмент конструирования реальности:
стеногр. лекции, прочит. 30 янв. 2009 г. в Фонде им. Д.С. Лихачева. – СПб:
Питер, 2009. – 341 с.
120. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. – М.: Эксмо, 2007. – 672 с.
121. Драч Г.В. Учебный курс по культурологии. – Ростов-н/Д: Феликс,
1999. – 576 с.
122. Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов. Проблема ценности и
марксистская философия. – М.: Политическая литература, 1967. – 260 с.
123. Дробницкий моральная философия. – М.: Гардарики, 2002. – 523 с.
124. Дрокин С. Культура речи. Заимствования в языке – благо или зло?
// Пятигорская правда. – 25 апреля. – 2009. – 12 с.
125. Дрокин С. Культура речи. Что с нами происходит? // Пятигорская
правда. – 11 апреля. – 2009. – 12 с.
126. Духовность
как
фактор
социализации
личности
/ Под
ред.
В.Г. Федотовой. – Воронеж: ВГУ, 1993. – 190 с.
127. Душенко К.В. Мысли и изречения древних. – М.: Изд-во «Эксмо»,
2005. – 799 с.
298
128. Душина Т.В., Баранов С.Т. Идентичность как базисное условие
социального
бытия
// Вестник
Северо-Кавказского
государственного
технического университета. – 2010. – С. 178-182.
129. Душина Т.В.,
Бокачев И.А.,
Бурняшева Л.А.,
Газгиреева Л.Х.
Духовно-нравственная сфера современного общества: актуальные проблемы:
учебное пособие. – Ставрополь: ГОУ ВПО «СевКавГТУ», 2010. – 137 с.
130. Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд / Пер, с фр. с
сокр.; Под ред. В.А. Базарова. – М.: Мысль, 1994. – 399 с.
131. Ераносов О.И.
Духовно-нравственные
традиции
в
контексте
ценностных ориентаций личности в современном российском обществе:
автореф. дис. … канд. филос. наук. – Ставрополь, 2010. – 20 с.
132. Ераносов О.И. Соотношение понятий религиозной и христианской
духовности в контексте современных социальных проблем России и Европы
// Взаимодействие общества и церкви в решении социальных проблем: труды
межрегиональной
сотрудничества
научной
конференции,
Северо-кавказского
посвящѐнной
государственного
15-летию
университета
и
Ставропольского Епархиального Управления. − 6 декабря, − 2007. – 244 с.
133. Ерина Е.Б. Основы философии: учеб. пособие. – М.: РИОР, 2008. –
90 с.
134. Ермакова Е.Е. Философия: учебник для технических вузов. – М.:
Высшая школа. – 2004. – 406 с.
135. Журавлѐв Ю.А. Духовность: феномен и понимание: автореф. дис. …
канд. филос. наук. – Ставрополь, 2002. – 24 с.
136. Закс Л.А. Художественное сознание. – Свердловск: Уральский
университет, 1990. – 212 с.
137. Замошкин Ю.А. За новый подход к проблеме индивидуализма // О
человеческом в человеке / Под общ. Ред. И.Т. Фролова. – М.: Политиздат, 1991.
– 384 с.
138. Запесоцкий А.С. СМИ как фактор трансформации российской
культуры: науч. докл. и материалы дискуссий. – СПб.: СПбГУП, 2010. – 360 с.
299
139. Запесоцкий А.С. Экономика и культура: к вопросу о характере
взаимосвязей //Диалог культур и партнѐрство цивилизаций: становление
глобальной культуры: X Междунар. Лихачевские науч. чтения, 13-14 мая
2010 г. – СПб.: СПбГУП, 2010. – 455 с.
140. Здравомыслов А.Г., Лапин Н.И. Общая социология. Хрестоматия.
Пер. В.Г. Кузьминов; Под общ. ред. Н.И. Лапина. – М.: Высшая школа, 2006. –
783 с.
141. Зеленов Л.А.,
Владимиров А.А.,
Степанов Е.И.
Современная
глобализация: состояние и перспективы. [Электронный ресурс]. – Режим
доступа:
(дата
обращения:
Система
социальной
http://www.mirrabot.com/work/work_71806.html
11.06.2013).
142. Зеленов Л.А.,
Смирнов А.Н.,
Лысяк В.Л.
экологии. – Нижний Новгород: ООО «Издательство Дятловы горы», 2010. –
168 с.
143. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. – Т. 1. – Ч. 1. –
Л.: Эго, 1991. – 222 с.
144. Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. – М., 1996. – 272 с.
145. Зеньковский В.В. Русская педагогика XX века. – Париж, 1960. –
260 с.
146. Зинев С.Н. Информационное давление на Россию в контексте
социального самочувствия // Тезисы докладов Всероссийской научнопрактической
конференции
«Социальное
самочувствие
населения
в
современной России», Ставрополь, 4-5- октября 2010 г. – Ставрополь, 2010. –
267 с.
147. Зиновьев А.А.
Великий
эволюционный
перелом:
становление
глобального сверхобщества, триединство западнизации, американизации и
глобализации // Ленинская теория империализма и современная глобализация.
Кн. 2. – СПб.: ПАНИ, 2003. – 281 с.
148. Зиновьев А.А. Распутье. – М.: Элефант, 2005. – 320 с.
300
149. Зинченко В.П. Слово о С.Л. Рубинштейне (К 110-летию со дня
рождения С.Л. Рубинштейна) // Вопросы психологии. – 1999. – № 5. – С. 24-31.
150. Золкин А.Л. Философия: учебник для студентов вузов. – М.:
ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – 590 с.
151. Золотухин В.Е. История и философия науки для аспирантов и
соискателей. – Ростов-н/Д.: Издательский центр «Март», 2006. – 96 с.
152. Золотухина-Аболина Е.В.
Философия
обыденной
жизни:
Экзистенциальные проблемы. Курс лекций. – Ростов-н/Д: Феникс, 1994. 140 с.
153. Иванова
С.Ю.,
Лутовинов
В.И.
Современный
российский
патриотизм. – Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. – 320 с.
154. Иванов А.Ф. Об онтологическом статусе виртуальной реальности.
Материалы научной конференции 11-13 апреля 2000 г. – СПб.: Алетейя, 2000. –
320 с.
155. Иванов В.Н., Сергеев В.К. Человек, культура, город. – М., 2002. –
230 с.
156. Идолопоклонство Божьего народа. [Электронный ресурс]. – Режим
доступа: http://www.localhost.ru.
157. Иллюстрированная история религии. В 2-х т. – Т. 2. – М., 2008. –
783 с.
158. Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб: Питер, 2008. – 512 с.
159. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая борьба и будущее России.
Статьи 1948-1954 гг. В 2 т. Т. 1. – М.: Айрис-Пресс, 2008. – 528 с.
160. Ильин И.А. Путь к очевидности. – М.: Республика, 2007. – 258 с.
161. Ильин И.А. Путь духовного обновления. – СПб.: Библиополис, 2008.
– 448 с.
162. Ильин И.А. Собр. сочинений: в 10 т. – Т. 7. – М.: Русская книга,
1998. – 608 с.
163. Ильин И.А. Сущность и своеобразие русской культуры. – М.:
Русская книга – XXI век , 2007. – 463 с.
301
164. Каган М.С. Философская теория ценностей. – СПб.: Петрополис,
1997. – 205 с.
165. Каган М.С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). –
М.: Политиздат, 1974. – 328 с.
166. Калюжная Н.А. Философский анализ опыта: экзистенциальные
аспекты // Вопросы философии. – 2009. – № 9. – 191 с.
167. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. –
М.: Политиздат, 1990. – 329 с.
168. Канапацкий А.Я.
Духовность
как
онтологическая
компонента
истинности человека // Социально-гуманитарные знания. – 2004. – № 2. – 352 с.
169. Кант И. Трактаты и письма. – М.: Наука, 1980. – 712 с.
170. Каптерев А.И. Информатизация социокультурного пространства. –
М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. – 512 с.
171. Кармин А.С., Бернацкий Г.Г. Философия: учебник для вузов. 2-е изд.
– СПб.: Питер, 2007. – 560 с.
172. Кастельс М. Могущество самобытности // Новая постиндустриальная
волна на Западе: антология. – М.: Академия, 1999. – 724 с.
173. Каширин В.И.,
Каширина О.В.
Формирование
нового
типа
мышления молодѐжи, устремлѐнной в будущее // Вестник Ставропольского
государственного университета. – Вып. 71 (6). – 2010. – С. 136-142.
174. Каширин В.И., Каширина О.В. Культурно-личностная идентичность:
устремлѐнность
в
будущее
и
ответственность
интеллекта
// Вектор
идентичности на постсоветсвком пространстве. Материалы международного
«круглого стола» (Ставрополь, 2 октября 2006 г.). – Ростов-на-Дону: ЮНЦ
РАН, 2007. – 272 с.
175. Каширин В.И., Каширина О.В. Информационное поле культуры:
информационный отбор – цивилизационный выбор. – Монография. – М.: Макспресс, 2008. – 176 с.
176. Кессиди Ф.Х. О парадоксе России // Вопросы философии. – 2000. –
№ 6. – 160 с.
302
177. Кефели И.Ф. Философия геополитики. – СПб.: Издательский дом
«Петрополис», 2007. – 208 с.
178. Киселѐв Г.С. Смыслы и ценности нового века // Вопросы философии.
– 2006. – № 4. – 158 с.
179. Кнабе Г.С., Кузнецова Т. Ф., Кондаков И.В. Культурология. История
мировой культуры. – М., 2003. – 416 с.
180. Кобляков В.П. Этическое сознание. – М.: Высшая школа, 1979. –
224 с.
181. Кобляков В.П. Мораль и мировоззрение. – Л.: Знание, 1981. – 36 с.
182. Ковальчук М.В. Нанотехнологии и научный прогресс // Философские
науки. – 2008. – № 1. – 160 с.
183. Когатько Д.Г., Тхакахов В.Х. Российская идентичность. Культурноцивилизационная специфика. – Санкт-Петербург: Алетейя, 2010. – 136 с.
184. Козлова О.Н. Духовная жизнь как система, еѐ сущность и структура
// Социально-гуманитарные знания. – 2001. – № 2. – 356 с.
185. Колин К.К. Безопасное развитие общества как гуманитарная
проблема. Международная безопасность России в условиях глобализации. – М.:
Изд.-во РАГС, 2007. – 390 с.
186. Колин
К.К.
Духовная
культура
как
фактор
обеспечения
национального единства // Социально-гуманитарные знания. – 2011. – № 4. –
257 с.
187. Коневских Л.А.
Духовность
как
предмет
философско-
культурологического анализа: автореф. дис. … канд. филос. наук. –
Екатеринбург, 2008. – 24 с.
188. Конфуций. Изречения. – М.: МГУ, 1994. – 128 с.
189. Коркмазов А.Ю., Хубиева З.А. Духовные ценности как проблема
социальной философии // Вестник СевКавГТУ. Раздел «Гуманитарные науки».
– 2006. – № 1. – Ставрополь: Изд.-во СевКавГТУ. – С. 45-49.
190. Кортунов С.В. Становление национальной идентичности. Какая
Россия нужна миру. – СПб.: Аспект Пресс, 2009. – 376 с.
303
191. Кохановский В.П., Матяш Т.П., Яковлев В.П., Жаров Л.В. Основы
философии. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. – 316 с.
192. Кочесоков Р.Х. Философия: Курс лекций. – Нальчик: Каб.-Балк. ун-т,
2009. – 198 с.
193. Кошелев П. Мудрые мысли. Афоризмы, которые изменят вашу
жизнь. – СПб.: Изд.-во «Веды», 2010. – 480 с.
194. Кравченко А.С. Становление сложного социума: востребованность
новых подходов к исследованию // Гуманитарий Юга России. Научный журнал.
– Ростов-на-Дону, 2012. – № 2. – С. 29-46.
195. Кравченко В.В. Тесты по философии (с историко-философским
введением): учебное пособие для вузов. – М.: Изд.-во «Экзамен», 2004. – 192 с.
196. Крайнюченко И.В., Попов В.П. Системное мировоззрение: теория и
анализ. – Пятигорск: ИнЭУ, 2005. – 218 с.
197. Краткий словарь современных понятий и терминов.
– М.:
Республика, 1993. – 544 с.
198. Кропоткин П.А.
Этика.
–
М.:
Издательство
политической
литературы, 1991. – 495 с.
199. Круглова Л.К. Основы культурологи: учебник. – СПб., 1995. – 316 с.
200. Кукушин В.С. Этнопедагогика и этнопсихология. – Ростов-на-Дону:
Феникс, 2000. – 448 с.
201. Кумыков А.М. Национальный идеал российской государственности:
социально-философский анализ. – М.: Социально-гуманитарные знания, 2007. –
206 с.
202. Кьеркегор С. Наслаждение и долг. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. –
412 с.
203. Лагунов А.А.
Социальные
концепции
русской
религиозной
философии в контексте современности: автореф. дис. … д-р. филос. наук. –
Ставрополь, 2008. – 40 с.
304
204. Lazarus M., Steinthal H. Einleitende Gedanken uber Volkerpsychologie
als Einladung zu einer Zeitschrift fur Volkerpsychologie und Sprachwissenschaft
// Zeitschrift fur Volkerpsychologie und Sprachwissenschaft. – 1860. – Bd. I.
205. Лактионов А.Н. Координаты индивидуального опыта. – Харьков:
Бизнес-Информ, 1998. – 492 с.
206. Лапин Н.И.
Модернизация
базовых
ценностей
россиян
// Социологические исследования. – 1996. – № 5. – 153 с.
207. Лапин Н.И. Проблема социокультурной реформации в России:
тенденции и препятствия // Вопросы философии. – 1996. – № 5. – 190 с.
208. Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых
ценностей населения России и еѐ регионов // Социология культуры. – 2010. –
№ 1. – 224 с.
209. Леви В. Стандартный ребѐнок. – М.: Знание, 1983. – 188 с.
210. Левинас Э. Путь к Другому. – СПб.: СПбГУ, 2006. – 23 с.
211. Лекторский В.А.
Духовность,
художественное
творчество
и
нравственность // Вопросы философии. – 1996. – № 2. – 162 с.
212. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29. Философские
тетради. – М.: Политиздат, 1969. – 595 с.
213. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Смысл;
Академия, 2004. – 344 с.
214. Леонтьев Д. Духовность, саморегуляция и ценности // Гуманитарные
проблемы современной психологии. – Таганрог. – 2005. – № 7. – 310 с.
215. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика
смысловой реальности. – М.: Смысл, 2003. – 488 с.
216. Леонтьев
Д.А.
Симбиоз
и
адаптация
или
автономия
и
трансценденция: выбор личности в непредсказуемом мире // Личность в
современном мире: от стратегии выживания к стратегии жизнетворчества / Под
ред. Е.И. Яцуты. – Кемерово: ИПК «Графика», 2002. – 412 с.
217. Lerner M. Social psychology of justice and interpersonal attraction
// Foundation of Interpersonal Attraction. – N.Y., 1974. Мотивация – краткое
305
введение
в
психологию
// Психологический словарь.
Режим доступа:
http://www. psi.webzone.ru.
218. Лихачев Д.С. Культура как целостная среда // Новый мир. – № 8. –
1994. – 412 с.
219. Лихачев Д.С. Русская культура Нового времени и Древняя Русь
// Избранные труды по русской и мировой культуре. – СПб.: СПбГУП, 2006. –
307 с.
220. Лопатин И. Для чего нужно учить? // Учительская газета. – 2007. –
10 с.
221. Лосев А.Ф. Античная литература / Под ред. Проф. А.А. Тахо-Годи. –
М.: ЧеРо, Омега-Л, 2008. – 543 с.
222. Лосский Н.О. История русской философии. – М.: Советский
писатель, 1991. – 474 с.
223. Лосский Н.О. Ценность и бытие // Бог и мировое зло. – М.:
Республика, 1994. – 315 с.
224. Макаев В.В. Воспитание духовности как педагогическая проблема. –
Пятигорск: ПГЛУ, 2004. – 28 с.
225. Макаев В.В. Политическая и нравственная индоктринация учащейся
молодѐжи России. – Пятигорск: ПГЛУ, 1998. – 45 с.
226. Максименко О.И. Основоположники духовных течений. – М.: ООО
«Астрель», 2004. – 267 с.
227. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М.: Прогресс,
1990. – 368 с.
228. Мамардашвили М.К.,
Пятигорский А.
Символ
и
сознание
(Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке) / Под общ. ред.
Ю.П. Сенокосова. – М.: Прогресс-Традиция, 2009. – 288 с.
229. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. – М.: Московская школа
политических исследований, 2001. – 416 с.
230. Мамонтов С.П. Основы культурологии. – М.: Издательство «РОУ»,
1996. – 271 с.
306
231. Марасин В.В. О жизни, смерти и бессмертии. – М.: ООО «Изд.-во
АСТ», 2003. – 576 с.
232. Мареев С.Н., Мареева Е.В., Арсланов В.Г. Философия XX века:
учебное пособие // Глава VII.
Проблема сознания: феноменология –
экзистенциализм – герменевтика. – М., 2001. – 464 с.
233. Маркова А.Н. Культурология: учебное пособие. – М.: Проспект,
2014. – 376 с.
234. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. – Т. 2. – М.:
Политическая литература, 1985. – 6265 с.
235. Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. 39 томов. – М.:
Госполитиздат, 1955. – 25000 с.
236. Маслоу А.Г. Мотивация и личность. – СПб.: Евразия, 2008. – 478 с.
237. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы. – М.: Смысл, 1999.
– 425 с.
238. Махортова М.В. Духовно-нравственное воспитание личности на
основе православной этики (социально-философский анализ): автореф. дис. …
канд. филос. наук. – Ставрополь, 2000. – 22 с.
239. Медведев Н.П. Переоценка ценностей как социальный феномен:
автореф. дис. … д-ра филос. наук. – Ставрополь, 1996. – 48 с.
240. Межуев В.М. Культура как проблема философии. Культура, человек
и картина мира. – М., 1987. – 328 с.
241. Мельникова И.И. Духовная культура Ставрополья XIX-XX вв. (На
примере фольклорных традиций): автореф. дис. …канд. ист. наук. –
Ставрополь, 2004. – 21 с.
242. Мень А. О духовности. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://www.localhost.ru.
243. Миронов В.В.
Коммуникационное
пространство
как
фактор
трансформации современной культуры и философии // Вопросы философии. –
2006. – № 2. – С. 27-43.
307
244. Миронов А.В. Кризис духовных ценностей на социокультурном
пространстве современной России // Социально-гуманитарные знания. – № 2. –
2007. – С. 39-51.
245. Митрохин Л.Н. Религия и культура (философские очерки). – М.: ИФ
РАН, 2000. – 318 с.
246. Моисеев Н.Н. Восхождение к разуму: лекции по универсальному
эволюционизму и его приложениям. – М.: ИздАТ, 1993. – 192 с.
247. Моисеев Н.Н.
Ещѐ
раз
о
проблеме
коэволюции
// Вопросы
философии. – 1998. – № 8. – С. 26-32.
248. Моль А. Социодинамика культуры. – М.: Прогресс, 1973. – 407 с.
249. Момджян К.Х. Введение в социальную философию. – М.: Высшая
школа, КД «Университет, 1997. – 448 с.
250. Мосолов В.А. Идеологические функции категории «отчуждение»:
автореф. дис. … канд. филос. наук. – Санкт-Петербург, 1970. – 20 с.
251. Мосолов В.А. Парадигмы воспитания в педагогической мысли
России XI-XX вв: автореф. дис. … д-ра пед. наук. – Санкт-Петербург, 2000. –
52 с.
252. Музыка О.А. Социальная синергетика: методология, семантика,
аксиология // международный журнал экспериментального образования. – 2010.
– № 10 – С. 113-114.
253. Мулдашев Э.Р. От кого мы произошли? – М.: Пресс ЛТД, 1999. –
349 с.
254. Назаретян А.П. Смыслообразование как глобальная проблема
современности: синергетический взгляд // Вопросы философии. – 2009. – № 5. –
С. 3-20.
255. Нахушев В.Ш.
Российское
Отечество
и
драма
патриотизма
многонационального народа. Ставрополь – Черкесск: Изд-во СГУ, 2001. –
208 с.
256. Неклесса А.И. Русский мир: цивилизация многих народов // Развитие
и экономика. – 2012. – № 2 (март). – С. 10-11.
308
257. Никандров Н.Д. Перспективы развития образования в России. –
СПб.: СПбГУП, 2005. – 28 с.
258. Николко В.Н. Творчество как новационный процесс (Философскоонтологический анализ). – Симферополь: Таврия, 1991. – 190 с.
259. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах: Т. 12: Черновики
и наброски, 1885-1887 гг. – М.: Культурная революция, 2005. – 556 с.
260. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «Изд.-во
ОНИКС», 2009. – 1360 с.
261. Ольшанский Д.В. Психология масс. – СПб.: Питер, 2002. – 368 с.
262. Осипов А.И. Идолопоклонство. [Электронный ресурс]. – Режим
доступа: http://www.osipov.vinchi.ru.
263. Павловская А.В. Россия и Америка. Проблемы общения культур:
Россия глазами американцев, 1850-1880-е годы. – М.: Изд-во Московского
университета, 1998. – 304 с.
264. Парошина Р.А. Духовность и еѐ развитие в свете синтеза науки,
философии и религии // Пути развития цивилизации. Взгляд из XXI века:
Сборник научных статей. – Красноярск, 2003. – С. 235-251.
265. Паскаль Б. Мысли. – М.: REFL-book, 1994. – 528 с.
266. Персикова Т.Н. Межкультурная коммуникация и корпоративная
культура: учебное пособие. – М.: Логос, 2011. – 223 с.
267. Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1985. – 312 с.
268. Платонов Г.В., Новикова Е.Ю. Духовность русского народа и наши
реформы // Социально-гуманитарные знания. – № 6. – 2008. – С. 285-297.
269. Побережный А.А.
конструктивизма
Теория
[Электронный
эволюции
и
ресурс].
–
идеи
радикального
Режим
доступа:
www.scienceandapologetics.org.
270. Полуэхтова И.А. Социокультурная динамика российской аудитории
телевидения: автореферат дис.... доктора социол. наук: 22.00.06 / Моск.
гуманитар, ун-т. – М., 2008. – 39 с.
309
271. Попов А.А. Духовная жизнь пожилых людей в современных
социокультурных условиях: автореф. дис. … канд. социол. наук. – Курск, 2007.
– 21 с.
272. Попов В.П., Крайнюченко И.В.
Миражи постсовременности. –
Пятигорск: ИнЭУ, 2010. – 310 с.
273. Попов М.Е. Этнокультурная специфика конфликтов идентичностей в
современном мире // Культурная жизнь Юга России. – 2009. – № 3. – С. 26-29.
274. Поросѐнков С.В. Существование и деятельность в определении
ценностного отношения. – Пермь: ПГУ, 2002. – 408 с.
275. Похлебкин В.В. Великий псевдоним. – М.: ТОО «Юдит»; КП
«Алтай», 1996. – 158 с.
276. Пряжников Н.С.
Методы
активизации
духовного
потенциала
личности: учебное пособие. – М.: Издательство Московского психологосоциального института; Воронеж: Изд. НПО «МОДЭК», 2008. – 168 с.
277. Пряникова В.Г., Равкин З.И Проблемы формирования духовности
личности в педагогической теории и практике (конец XIX – 90-е годы ХХ вв.)
// Тезисы докладов выступлений ХХ сессии Научного Совета по проблемам
истории образования и педагогической мысли. – М., 2000. – С. 3-6.
278. Психология:
словарь
/ Под
ред.
А.В. Петровского,
М.Г. Ярошевского. – М.: Политиздат, 1990. – 494 с.
279. Тейяр де Шарден Пьер. Феномен человека. Предисловие и
комментарии Б.А. Старостина. Перев. с франц. Н.А. Садовского. – М.: Наука,
1987. – 240 с.
280. Риккерт Г. Ценности жизни и культурные ценности // ЭОН.
Альманах старой и новой культуры. Вып.1-П. – М., 1994. – С. 86-94.
281. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. – М.: Добросвет,
2012. – 288 с.
282. Розанов В.В. Уединѐнное. – М.: Политиздат, 1991. – 90 с.
310
283. Розов Н.С.
Философия
гуманитарного
образования.
–
М.:
Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1993. –
208 с.
284. Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и
социальные приложения конструктивной аксиологии. Новосибирск: Изд-во
Новосибирского ун-та. – 1998. – 292 с.
285. Ролз Д. Теория справедливости. – Новосибирск, 1995. – 535 с.
286. Российская газета. – 11 июня. – 1991. – С. 4-5.
287. Русская идея: антология / Сост. и автор вступительной статьи
М.А. Маслин. – М.: Республика, 1992. – 496 с.
288. Руссо Ж.-Ж.: Pro et Contra / Автор: Златопольская А.А. и др. –
Издательство: «Русская христианская гуманитарная академия. – 2005. – 798 с.
289. Рыбин В.А. Гуманизм как этическая категория. – М.: Логос, 2004. –
272 с.
290. Рюриков Ю. Какие сверхреволюции спасут нас? // Учительская
газета. – 1991. – № 37.
291. Сабиров А.Г.
Социально-философская
антропология: принципы
конституирования и предметного определения. – М.: Изд.-во Московского пед.
университета, 1997. – 120 с.
292. Свечников В.П. Предназначение человека и смысл его жизни в
системном представлении / В.П. Свечников, С.В. Режеп //Сборник научных
трудов. SWORLD. – Вып. 3. – Т. 27. – Одесса: Куприенко С.В., 2013. – С. 42-46.
293. Сергеева Т.Б. Аксиологические проблемы образования и воспитания
в контексте теории социокультурной динамики: автореф. дис. … д-ра филос.
наук: Спец. 09.00.11 – Ставрополь, 2001. – 43 с.
294. Силантьева М.В. Экзистенциальная диалектика Николая Бердяева
как философский метод: автореф. дис. ... д-ра филос. наук : 09.00.13. – Москва,
2005. – 49 c.
295. Силуянова И.В. Духовность как способ жизнедеятельности человека
// Философские науки. – 1990. – № 12. – С. 34-39.
311
296. Симонян Р.Х. Субъективное в историческом процессе (к 20-летию
российских экономических реформ) // Вопросы философии. – 2011. – № 3. –
С. 12-23.
297. Симонян Р.Х.
Фактор
объективных
условий
в
переходе
от
социализма к капитализму // Вопросы философии. – 2012. – № 11. – С. 163-172.
298. Скамницкий А.А., Руднев В.Н. История педагогических учений в
России второй половины XIX века. – М., 2004. – 112 с.
299. Смирнов И.Н., Титов В.Ф. Философия. – М., 1998. – 288 с.
300. Смолин О.Н. Российская доктрина национального образования:
размышления над концепцией // Педагогика. – 1999. – № 7. – С. 3.
301. Советский энциклопедический словарь. – М.: Изд.-во «Советская
энциклопедия», 1981. – 1600 с.
302. Соколов К. Духовные основания геополитической борьбы. – М.:
Поколение, 2009. – 192 с.
303. Соколов С.В. Проблемы развития мира в условиях глобализации
// Россия и проблемы глобализации. – Н. Новгород: НКИ, 2002. – С. 87.
304. Солженицын А.И. Исчерпание культуры? Выступление на «Круглом
столе» Российской Академии Наук 24 сентября 1997 г. [Электронный ресурс]. –
Режим
доступа:
http://teljonok.chat.ru/solgenitsin.htm
(дата
обращения:
25.07.2012).
305. Солженицын А.И. Россия в обвале. – М.: Русский путь, 1998. – 208 с.
306. Солодовникова О.В.
Трансформация
культурных
ценностей
в
современной культуре // В мире научных открытий. – № 3 (09). – Ч. 2. – 2010. –
С. 14-17.
307. Соловьев В.С. Духовные основы жизни. – Брюссель, 1982. – 144 с.
308. Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия. – М.:
Академический проект, 2010. – 671 с.
309. Солонин Ю.Н.
Кризис
культуры
в
контексте
русского
и
западноевропейского менталитета // Вестник СПбГУ. Сер. 6 – 1993. – . – Вып.3.
– С. 214-219.
312
310. Сорокин П.А.Социальная и культурная динамика. Исследование
изменений в
больших системах искусства,
истины,
этики,
права и
общественных отношений. Пер. с англ. В.В. Сапова. Изд-во Русского
христианского гуманитарного института. – СПб, 2000. – 1054 с.
311. Социальное управление: словарь / Под ред. В.И. Добренькова,
И.М. Слепенкова. – М.: Изд.-во «МГУ», 1994. – 434 с.
312. Социальная
философия:
словарь
/ Под
общей
редакцией
В.Е. Кемерова и Т.Х. Керимова. – М.: Академический проект, 2006. – 650 с.
313. Спиноза Б. Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. / Вступительная статья
К.А. Сергеева. – Изд. 2-е. – СПб.: Наука, 1999. – 489 с.
314. Спиркин А.Г. Философия: учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 2009.
– 736 с.
315. Ставцева О.И. Понятие «экзистенция» у Шеллинга, Кьергекора,
Хайдеггера. Размышления о философии на перекрѐстке второго и третьего
тысячелетий.
Сборник
к
75-летию
профессора
М.Я. Корнеева.
Серия
«Мыслители». – Вып. 11. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество,
2002. – С. 122-133.
316. Степин В.С. Куда идѐт российская культура? (Круглый стол. 27-28
июня 2009 г.). – СПб.: СПбГУП, 2010. – 146 с.
317. Стерледев Р.К.
// Исторические,
Проблема
философские,
бытийного
политические
и
статуса
юридические
человека
науки,
культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов:
Грамота, 2012. – № 7 (21): в 3-х частях. Ч. III. – С. 186-189.
318. Стерледева Т.Д. Мечта как атрибут человека // Исторические,
философские,
политические
и
юридические
науки,
культурология
и
искусствоведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2011. – № 3
(9): в 3-х частях. Ч. III. – С. 155-158.
319. Столович Л.Н.
История
русской философии.
Республика 2005. – 496 с.
313
Очерки. –
М.:
320. Тарасов В.А. Взгляды М. Шелера на разумную сущность человека в
произведении «Положение человека в космосе» // Исторические, философские,
политические и юридические науки, культурология и исксствоведение,
вопросы теории и практики. – 2011. – № 4-5. – С. 177-180.
321. Токарева Б.С. Проблема духовного опыта и методологические
основания анализа духовности. – Волгоград: ВГУ, 2003. – 256 с.
322. Тоненкова М.М. Социально-духовные ценности и экология сознания
// Социально-гуманитарные знания. – 2002. – № 2. – С. 240-259.
323. Тугаринов В.П. Избранные философские труды. – Л.: Издательство
Ленинградского университета. – 1988. – 344 с.
324. Удовик С.Л. Глобализация: семиотические подходы. – М.: Изд.-во
«Рефл-бук», 2002. – 480 с.
325. Уледов А.К. Духовное обновление общества. – М.: Мысль, 1990. –
334 с.
326. Федеральный закон РФ от 1 июня
2005 г. № 53-ФЗ «О
государственном языке РФ» [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://rg.ru/2005/06/07/yazyk-dok.html.
327. Фѐдоров Н.Ф. Сочинения. – М.: Мысль, 1982. – 711 с.
328. Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности.
– М.: Наука, 1991. – 132 с.
329. Фетисов А.А. Теория систем // Хомосапиенсология. – № 1 (7). –
2005. – С. 32-40.
330. Франк С.Л. Духовные основы общества. – М.: Республика, 1992. –
510 с.
331. Франк С.Л. Душа человека. Опыт введения в философскую
психологию. – М.: Изд.-во «АСТ», 2000. – 157 с.
332. Франк С.Л. Крушение кумиров [Электронный ресурс]. – Режим
доступа: http://www.localhost.ru (дата обращения 13.12.2013).
333. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. – 171 с.
334. Фрейд З. Основной инстинкт. – М., 1997. – 607 с.
314
335. Фрейд З. Недовольство в культуре // Философские науки. – 1989. –
№ 1. – С. 44-52.
336. Фролов И.Т. О человеке и гуманизме. Работы разных лет. – М., 1989.
– 304 с.
337. Фромм Э. Бегство от свободы: пер с англ. /Общ. ред. и послесл.
П.С. Гуревича. – М.: Прогресс, 1989. – 272 с.
338. Фуко М.
История
безумия
в классическую эпоху.
– СПб.:
Университетская книга, 1997. – 576 с.
339. Фуко М. Управление собой и другими. Курс лекций, прочитанных в
Колледже де Франс в 1982-1983 уч. году / Пер. с фр. А.В. Дьяков. – СПб.:
Наука, 2011. – 432 с.
340. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. – М.:ООО «Издательство
АСТ», 2003. – 603 с.
341. Хапчаев И.А. Понятие традиций и воздействие русских обычаев на
нравы горцев Северного Кавказа (статья) // Научно-теоретический журнал
«Научные проблемы гуманитарных исследований». – Пятигорск, 2012. – № 3. –
С. 289-298.
342. Хайдеггер М. Бытие и время. Пер. с нем. В.В. Бибихина. – Харьков:
«Фолио», 2003. – 503 с.
343. Хесле В. Философия и экология. – М.: Наука, 1993. – 202 с.
344. Хомутцов С.В. Введение в философию духовности: монография –
Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. – 280 с.
345. Хомяков А.С. Об общественном воспитании в России // Критика и
эстетика. – М.: Искусство, 1979. – 439 с.
346. Хосе Ортега-и-Гассет. Восстание масс.  М.: ООО «Издательство
АСТ», 2002. – 509 с.
347. Хрестоматия по культурологии: учеб. пособие / Составители:
Лалетин Д.А., Пархоменко И.Т., Радугин А.А. Отв. редактортРадугин А А. –
М.: Центр, 1998. – 592 с.
315
348. Хубиева З.А. Духовно-нравственные ценности и их влияние на
формирование современной личности: автореф. дис. … канд. филос. наук. –
Ставрополь, 2006. – 26 с.
349. Цицерон М.Т. Избр. соч. / Перевод М.Л. Гаспарова. – М., 1975. –
306 с.
350. Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч. и избранные письма: в 2-х т. / сост. и
коммент. С.Г. Блинова и др.; отв. ред. и авт. вступ. ст. З.А. Каменский. М.:
Наука, 1991. – Т. 1. – 798 с.; Т. 2. – 671 с.
351. Чекалова О.В. Глобализация и проблемы интеграционных процессов
в торговле // Россия и проблемы глобализации. – Н. Новгород: НКИ, 2002. –
С. 61-71.
352. Черненко Г. Чудеса нанотехнологий // Тайны XXI века. Наномир
покончит с жизнью на планете земля? – № 26 (июль). – 2010. – 26 с.
353. Чернокозов А.И.История мировой культуры (Краткий курс). –
Ростов-на/Д: Феникс, 1997. – 472 с.
354. Шадже А.Ю. Этнические ценности как философская проблема. – М.:
Российское философское общество. – Майкоп: ООО «Качество», 2005. – 226 с.
355. Шадриков В.Д.
Психологическая
деятельность
и способности
человека. – М.: Издательская корпорация «Логос», 1996. – 320 с.
356. Шелер М. Человек и история // Человек: образ и сущность:
(Гуманитарные аспекты). Ежегодник. – М., 1991. – С. 133-159.
357. Шелер М. Положение человека в космосе [Электронный ресурс].
URL:http://www.philosophy.ru/library/sheler/sheler_human_kosmos.html
(дата
обращения: 19.02.2014).
358. Шестакович В.П. Джованни Пико де ла Мирандола. Речь о
достоинстве человека // Эстетика Ренессанса: Антология. Т. 1. – М.: Искусство,
1981. – 496 с.
359. Шиянов Е.Н., Ромаева Н.Б. Гуманистическая педагогика России:
становление и развитие: учебн. пособие. – М.: Народное образование;
Ставрополь: Сервисшкола, 2003. – 334 с.
316
360. Шнюков В.В. Общечеловеческое: социально-философский анализ:
автореф. дис. … канд. филос. наук. – Ставрополь, 1997. – 22 с.
361. Шпенглер О. Закат Европы. – Т. 1. – М.: Мысль, 1993. – 663 с.
362. Шпет Г.Г. Philosophia Natalis. Избранные психолого-педагогические
труды. – М.: РОССПЭН, 2006. – 624 с.
363. Штумпф С.П.
Духовность
как
социокультурный
феномен:
аксиологическая направленность и перспективы развития: автореф. дис. …
канд. филос. наук. – Красноярск, 2007. – 23 с.
364. Эммонс Р.
Психология
высших
устремлений:
мотивация
и
духовность личности / Под ред. Д.А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2004. – 414 с.
365. Энциклопедия
мудрости.
Сост.:
К. Андриевская,
М. Агеев,
И. Атрощенко, Е. Атрощенко и др. – М.: РООССА: Буколика, 2008. – 814 с.
366. Юречко О.Н. Ценностное измерение человека: опыт философской
антропологии М. Шелера // Социальная теория и современность. Вып. 24. – М.,
1996. – С. 198-204.
367. Яковлев А.И. Материальность сознания. 2-е изд., перераб. и доп. –
М.: Инфра-М, 2011. – 261 с.
368. Яковлев А.И. Проблема материальности сознания // Социальногуманитарные знания. – 2009. – № 6. – С. 87-96.
369. Ясперс К. Истоки истории и еѐ цель // Смысл и назначение истории.
– М.: Политиздат, 1991. – 527 с.
370. Ясперс К. Духовная ситуация времени // Смысл и назначение
истории. – М.: Политиздат, 1991. – 527 с.
317