Лингвосемиотика повседневной жизни англосаксов в

ÃÓÌÀÍÈÒÀÐÍÛÅ ÍÀÓÊÈ
ББК 821.6
Н. И. Дорохова
ËÈÍÃÂÎÑÅÌÈÎÒÈÊÀ ÏÎÂÑÅÄÍÅÂÍÎÉ ÆÈÇÍÈ ÀÍÃËÎÑÀÊÑÎÂ
 ÏÐÎÑÒÐÀÍÑÒÂÅ ÆÈËÎÃÎ ÕÀÁÈÒÀÒÀ
Введение
В настоящее время в лингвистике крепнет исследовательский интерес к диахронической
динамике трансформации знаков повседневности в коммуникации разнообразных этнических
объединений. Семиозис жизни и быта этносов, становление и развитие их институциональных,
социальных, сакральных и прочих отношений в ракурсе их рефлексии в языковых и неязыковых
знаках сегодня изучен весьма слабо.
Начало исследовательскому процессу положено учеными-германистами, объектом интереса
которых является динамика семиозиса повседневности англосаксонского этноса (V–XII вв.). Нам
известно небольшое количество работ, посвященных данной тематике: феномен повседневности,
понимаемый как ритуализованный уклад жизни и быта отдельного этноса, многочисленные проявления которых рефлектированы в его лингвокультуре в виде конгломерата знаков, динамически
меняющихся в ходе истории данного этноса, исследовался в работах Т. Н. Астафуровой
и А. В. Олянича [1], Е. Г. Бруновой [2], М. М. Горелова [3], М. и Ч. Квеннеллов [4], М. Г. Муравьевой [5], М. В. Никитина [6], Е. А. Самохиной [7], И. Ф. Янушкевич [8] и др.
В то же время в указанных работах нет подробного описания лингвосемиотики англосаксонского жилища в динамическом аспекте: не исследовались изменения в языковой рефлексии
знаков жилья и хабитата англосаксов; не описывались языковые номинации англосаксонского
дома и окружающего его пространства. В задачи настоящей статьи входит восполнение возникшего пробела: нами будут рассмотрены номинации англосаксонского хабитата, рефлектирующие повседневную жизнь англосаксов в динамике их социальной и бытовой истории.
Таким образом, ясна основная задача нашего исследования: осуществить лингвосемиотическое описание номинативной системы жилища англосаксов V–XII вв., представить лингвокультурологический анализ исторических изменений в повседневной жизни англосаксов, связанной со строительством, обустройством и совершенствованием территории проживания и детерминированной социальной дифференциацией англосаксонского общества в обозначенный
исторический период.
Для реализации этой задачи применяются следующие методы:
– описательный (наблюдение, интерпретация и обобщение);
– метод интроспекции и ретроспекции;
– концептуальный анализ для выявления и изучения концептосферы «быт» англосаксонской лингвокультуры;
– семиотический анализ, позволяющий выявить свойства и параметры лингвосемиотического пространства жилища в англосаксонской лингвокультуре;
– семасиологический анализ для верификации понятийного пространства исследуемого
феномена повседневности англосаксонского этноса рассматриваемого периода;
– компонентный анализ для уточнения семантической структуры словесных знаков
жилища и направления ее динамического изменения;
– этимологический анализ текстов для изучения истории формирования концептов,
входящих в концептосферу «быт»;
– количественный анализ для статистической верификации получаемых лингвосемиотических данных.
Вначале будут рассмотрены исторические предпосылки развития англосаксонского хабитата, затем мы перейдем к описанию языковых знаков, номинирующих устройство англосаксонского жилища и пространства вокруг него; в заключении будут подведены итоги и сделаны
выводы относительно результатов исследования.
99
ISSN 1812-9498. ÂÅÑÒÍÈÊ ÀÃÒÓ. 2010. № 2 (50)
1. Исторический аспект развития англосаксонского хабитата
Англосаксонские поселения возникли по принципу проживания клана (семьи).
М. и Ч. Квеннелы, одни из самых последовательных исследователей повседневной жизни англосаксов, констатируют: «Тацит, знавший этот народ [имеются в виду древние германцы, к которым относились и англосаксы – Н. Д.], писал: «Селятся же германцы каждый отдельно
и сам по себе, где кому приглянулись родник, поляна или дубрава», что до сих пор присуще англичанам; у них нет особой гражданской гордости, но они любят свою страну. Тацит, конечно
же, не имел в виду одиноких людей, живших сами по себе или даже отдельными семьями, как
сейчас, в смешных маленьких домиках в пригородах» [4].
Во времена англосаксов семьи, которые жили вместе, походили на клан или племя. Беда
Достопочтенный всегда говорит не о численности жителей и провинции, а о количестве семей.
Он рисует также интересную картину семейных традиций, сообщая следующие сведения об одной семье: «Эрик или Эск (или Эоза), от которого короли Кента звались Эскингами ... сын Титила, сын Уффы, по имени которого короли восточных англов зовутся Уффингами ... короли
в первую очередь были вождями ... у тех древних саксов не было короля, но было несколько вождей, управлявших своим народом; и когда начиналась какая-нибудь война, они бросали жребий, и за тем, на кого он пал, следовали и повиновались во время войны; но как только война
заканчивалась, все вожди вновь получали равную власть» [9].
Эти же исследователи отмечают, что из этих небольших поселений выросли английские
деревни: вождь строил свой холл (номинация hall), вокруг которого вырастали хижины его сторонников и жилища для женщин. В каждой деревне имелось особое место для собраний (номинация Moot Hill), где проходили судилища (номинация doom) и в центре которого располагался
источник воды. Все перечисленные строения окружались рвом и насыпью с частоколом наверху. К ним примыкали общинные поля, заканчивавшиеся возле рубежа, при подходе к которому
чужак должен был протрубить в свой рог, иначе ему грозила смерть. Свободный человек был
фригольдером (держателем) части земли; в отрядах воинов, приплывших в Англию, сначала
было немного рабов, но позже захваченных в плен бриттов обратили в рабство. И по мере того,
как англосаксы все более обустраивались на этих землях, вожди становились королями, некоторые люди возвышались, а остальные становились рабами.
В Книге Страшного суда, завершенной в 1086 г., упоминаются приходы времен Эдуарда
Исповедника, которые до сих пор сохранились и берут свое начало еще в описываемые времена.
Холл превращался в замок вождя, а с приходом христианства и крещением вождя в пределах
замка возводилась часовня, позднее исполнявшая функции приходской церкви. Достопочтенный Беда упоминает и гостиницу, обязательно была и мельница, чтобы молоть зерно. Подобная
система сельского хозяйства предположительно оставалась преобладающей в Англии вплоть
до XVIII в., когда огораживание общинных земель нанесло ей смертельный удар [10].
Холл вождя просуществовал вплоть до времен королевы Елизаветы I как основное помещение в доме: здесь собирались все домашние для приема пищи и увеселений. Даже сегодня
большие дома в деревне часто называют холлами. Коттеджи кухни, которые сначала были отдельными зданиями, постепенно присоединялись к холлу, а в XIV–XV вв. окончательно соединились под одной крышей, и, таким образом, английское жилище обрело свою современную
форму. В англосаксонском эпосе «Беовульф» обнаруживается описание древнего холла: Беовульф, конунг гаутов (остров Готланд в Балтийском море), прибыл в Данию, чтобы навестить
Хродгара, который построил Мид Холл (Медовый Зал), названный Хеоротом, выполнявший
функции жилища для слуг. Этот холл отличался высотой и шириной фронтонов, был украшен
золотом, а дверь закрывалась на кованые засовы.
В моменты пиршеств и торжеств холл украшался златоткаными тканями; после пира люди вповалку валились спать прямо в холле. Как говорится в поэме, «Служат им ложами и подголовьями скамьи дощатые; щиты широкие стоят, блистая, у них в изголовьях; на главах виднеются высокие шлемы; и меч отменный у каждого воина был под рукою, и сбруя кольчатая.
Таков обычай у них, всечасно готовых к сече: и в дальнем походе, и в доме отчем – везде, где
опасность грозит владыке, стоит на страже дружина добрая!» [11].
Холл Хеорот был деревянным строением, больше напоминавшим огромный амбар. Отметим важную семиотическую особенность ранних англосаксонских холлов: место предводителя,
вместо того чтобы находиться на рельефном возвышении, как это было в более поздних средневековых залах, расположено в центре северной части. Главного гостя сажали напротив – в юж100
ÃÓÌÀÍÈÒÀÐÍÛÅ ÍÀÓÊÈ
ной стороне, где было окно. Женщины садились на поперечные скамьи в конце зала. Очаг располагался в центре. В «Хрониках» Достопочтенного Беды подробно излагается прием путешествующего, когда он приезжает в деревню и входит в дом, где пируют соседи: «Они долго сидели за ужином и много пили, в центре комнаты горел большой костер; случалось, что искры падали на крышу дома, покрытую соломой, которая загоралась» [10]. В сагах «Беовульфа» упоминается, что спальные комнаты располагались в других зданиях, обычно на втором этаже; туда
приходилось подниматься по внешней лестнице.
Как свидетельствуют М. и Ч. Квеннелы, деревянный остов остается самой характерной
чертой английского здания: «Обычный англичанин зачастую довольно искусно обращается
с пилой и стамеской и может соорудить изумительный домик или амбар, и куда бы он ни отправлялся, он всегда придерживается строительной традиции, унаследованной им от англосаксонских предков. Современные строительные законы подавляют эту склонность к строительству в Англии, но в доминионах и в США англосаксонские предки оставили свой след
в форме пристрастия к деревянному зодчеству» [4].
Жилища простых англосаксов в деревнях не претендовали на тот изыск, который все более становился характерным для жилища вождя, а затем и короля. Уже у римского историка Тацита обнаруживаем свидетельства этому. Характеризуя быт германцев и англосаксов, он утверждал, что эти народы «...не живут в городах и даже не терпят, чтобы их жилища примыкали
вплотную друг к другу. Селятся же германцы каждый отдельно и сам по себе, где кому приглянулись родник, поляна или дубрава... Строят же они, не употреблял ни камня, ни черепицы; все,
что им нужно, они сооружают из дерева, почти не отделывая его и не заботясь о внешнем
виде строения и о том, чтобы на него приятно было смотреть. Впрочем, кое-какие места
на нем они с большой тщательностью обмазывают землей, такой чистой и блестящей, что
создается впечатление, будто оно расписано цветными узорами...» [9].
Типичный дом зажиточного англосакса характеризовался следующей семиотической
структурой: в общих чертах он напоминал амбар и церковь одновременно; пара больших дверей
выходила в пространство, похожее на неф церкви с приделами по бокам. В одном из приделов
держали лошадей, в другом – коров, головами обращенных к центру, поскольку именно с этой
стороны им давали корм. Сено и зерно хранились под крышей. Мужчины-слуги спали над одним приделом, женщины – над другим. Хозяин жил в помещении, напоминавшем трансепты
церкви; там же разводился огонь, дым от которого наполнял все помещение и заглушал запах
навоза. Имелись также дополнительные помещения для удобства и нужд всей семьи [4].
Англосаксонское жилище вождя или главы клана, его структура и расположение помещений представлены на рисунке-реконструкции (рис.): так, по данным археологии, выглядело жилое пространство англосаксов с V по XI в. вплоть до прихода норманнов, принесших свои семиотические предпочтения в организации жилища и хабитата.
Англосаксонское жилище вождя или главы клана, его структура и расположение помещений
Необходимость иметь крышу над головой всегда волновала человека; в течение всей истории англосаксов формировался особый тип кровли, особенно широко распространенный
в Северной и Центральной Англии. Выбирался искривленный ствол дуба и распиливался на половинки; две части, называемые стропилами (номинация crucks), устанавливались с таким расчетом, чтобы они пересеклись наверху для подпорки конькового бруса, и соединялись с помощью анкерной балки, тем самым предотвращая расхождение стен.
101
ISSN 1812-9498. ÂÅÑÒÍÈÊ ÀÃÒÓ. 2010. № 2 (50)
Семиотическая динамика англосаксонского жилища состоит в изменении округлой формы жилища в прямоугольную. Так, хижина дубильщика в местечке Хай Фернесс дает представление о том, как именно происходили эти изменения. Две пары балок установлены в форме
прямоугольника размерами 13 × 8 футов и наклонены друг к другу, поддерживая коньковый
брус длиной в 4 фута. Низкие плетеные стены подпирают стропила, на которых размещена солома. В доме Типот Холл (Скривлсби, графство Линкольншир) стропила упираются в землю без
каких-нибудь вертикальных внешних стен. Крыша, имевшая консольные балки в IV в., усовершенствовалась: к ней добавились подпорки к боковым приделам [3].
2. Лингвосемиотика повседневности хабитата англосаксонского вождя
Повседневность хабитата англосаксонского вождя и его семьи, челяди, воинов и приживалов может емко характеризоваться как «жизнь в длинных залах». Пространство центра жизнедеятельности дружины господина номинировано древнеанглийской номинацией heall. Длинный зал являлся сосредоточием всей социальной деятельности. В пределах его стен лорд и его
тэны ели, пили, смаковали, спорили, а иногда и дрались.
На раскопках в Нортумбрии обнаружен королевский дворец одного из правителей Берники периода раннего христианства. Центральным строением являлся длинный зал. Внутри зала
находилось большое открытое пространство с ямой для очага в центре. Длинные прямоугольные столы и скамьи (номинация medubenc) устанавливались для крупных пиршеств и удалялись, когда компания отправлялась ко сну – обычно в первые часы после полуночи. Временные
перегородки или портьеры из ткани обеспечивали необходимое уединение. Знатные женщины
со своей женской прислугой жили в отдельной части дома. Молодые воины (номинации
hearthweru и geoguth) и знатные тэны, не состоящие в браке, жили в длинном зале. Воиныветераны (номинация duguth), которые были женаты или кому была пожалована земля, жили
либо в других строениях, либо в своих собственных поместьях.
Возле длинного зала находился уникальный «амфитеатр». Он состоял из ступенчатой насыпи, имеющей форму клина, имел сидячие места приблизительно на 120 человек и, вероятно,
служил местом, с которого король Берники обращался к своим приверженцам. Вокруг длинного
зала располагались постройки поменьше, предназначенные под складские помещения, дополнительное жилье и цехи, а также под места, которые, возможно, имели языческие религиозные
функции. В пределах этого комплекса, являвшегося действующей столицей Берники, королевские тэны жили, кормились, развлекались, упражнялись и подготавливались к войне.
Подобная структура жилища вождя не менялась много веков: так, королевская усадьба
X в. у Чеддера в Сомерсете, имеющая подобный жилищу вождя в Нортумбрии ряд строений,
дополнена всего лишь каменной христианской часовней.
Обратимся теперь к репертуару лингвистических знаков древнеанглийского языка, рефлектирующих жизнь и быт англосаксов в обозначенный период истории этноса. В результате анализа
древнеанглийского толкового словаря «A Concise Anglo-Saxon Dictionary» Дж. Р. Кларка Холла
(365 180 словоупотреблений) [12] нами был извлечен ряд номинаций повседневной жизни этноса в
пространстве хабитата. Нами были обнаружены и типологизированы следующие номинации:
– номинации поселений разных типов и конфигураций с разным количеством населения –
большим [burg, f (byrg) a dwelling within a fortified enclosure, fort, castle; borough, walled town]
и малым [burgtún, m (-es/-as) city; éðelstaðol, m (-es/-staðelas) settlement; ceaster, f (ceastre/ceastra)
town; néawest, f (-e/-e), m (-es/-as) neighborhood; þorp, m (-es/-as) farm; village; tún, m (-es/-as)
farm, village, town; staðol, m (staðles/staðlas) base, foundation, support; estate, farm];
– номинации локусов социализации жителей поселений [céapstów, f (-e/-a) market-place,
market; hof, n (-es/-u) temple, sanctuary];
– номинации собственно строений разного функционального предназначения [bold,
n (-es/-) castle, temple; getimbre, n (-es/-u) building, structure; geweorc, n (-es/-) construction; fortification; haga, m (-n/-n) hedge; fortified enclosure; hús, n (-es/-) inn; inn, 1. n (-es/-) dwelling, apartment, lodging, house; mylen, m (-es/-as), f (-e/-a) mill; reced, n (-es/-), m (-es/-as) building, house,
palace, hall; túr, m (-es/-as) tower, fortress; þegnunghús, n (-es/-) a house in which an employment is
carried on, a workshop; weardstów, f (-e/-a) watchtower; weorchús, n (-es/-) workshop];
– номинации жилища различных типов [castel, m (castles/castlas) castle, fort; hám, m (-es/-as)
manor, estate; home, house; heall, f (-e/-a) hall, house; palace, temple; heorð, m (-es/-as) hearth, fire;
house, home; inhíred, m (-es/-as) family household, house; wícstów, f (-e/-a) dwelling-place, residence];
102
ÃÓÌÀÍÈÒÀÐÍÛÅ ÍÀÓÊÈ
– номинации помещений различных типов и функциональных предназначений в жилищах
[cofa, m (-n/-n) closet, chamber; cycene, f (-an/-an) kitchen; feohgeard, m (-es/-as) cattle yard; sæl, n
(-es/salu) room, hall; yppe, f (-an/-an) upper room, the upper part of a home, raised place];
– номинации структур и конструкций внутри помещений различных типов [duru, f (-a/-a)
door, gate; éagduru, f (-a/-a) window; geat, n (-es/gatu) gate, door, opening; hód, m (-es/-as) hood;
hróf, m (-es/-as) roof, ceiling; top; ingang, m (-es/-as) entrance, access; ofen, m (ofnes/ofnas) furnace;
oven; þwéalpe, n (-es/-) bathroom];
– номинации пространства хабитата вокруг жилища [geard, m (-es/-as) yard, garden, court;
hecge, f (-an/-an) enclosure, hedge; wiell, m (-es/-as) well; wyrttún, m (-es/-as) garden].
Е. А. Самохина, анализируя агрикультурную зону англосаксонской концептосферы Land,
выделяет целый ряд номинаций, связанных с пространством хабитата англосакса-землепашца.
Это номинации:
– обработки земельного надела (plуg, m what a yoke of oxen could plough in a day, a plough land;
plуgesland, n ploughland; plуh, m what a yoke of oxen could plough in a day, a plough land, a plough);
– территории агрокультурной обработки (поле или его участок, т. е. ǽcer – field);
– садового участка (lēactūn; lēac –garden);
– пастбищ (лугов) для выпаса скота (mǽd – medow);
– необработанной земли, приготовленной под вспашку (sulhǽcer, m a strip of land for
ploughing; sulhgang, m the land which can be gone over by one plough in a day, plough-gang) [7].
Агрикультурная зона англосаксонской концептосферы Land формируется также номинациями как собственно земледелия (вспашка феодальных земель – bеоnyrð, f ploughing required
from a tenant); так и субъектов сельскохозяйственного труда, актуализированными в виде
знаков-персоналий:
– пахаря и земледельца (номинации ǽcerceorl, m rustic, ploughman, farmer, field-churl;
ǽcermann, m farmer, field-man; ǽhtemann, m farmer, plough-man; serf; sulhhandla, m one who
holds the handle of a plough, plough man; sulhhǽbbere, m ploughman, one who holds a plough);
– пасечников, ухаживавших за пчелиным роем и ульями, собиравших для феодала мед
(bēoceorl, m bee-master, bee-keeper; bēocere, m bee-keeper);
– пастухов и скотоводов, в чьи обязанности входили присмотр и кормление феодального
стада (первоначальная общая номинация ǽhteswеоn, m swineherd who was a chattel on an estate,
a cowherd, swineherd, who belongs to the property of his lord и позднее сформировавшиеся номинации по специализациям выращиваемых и выпасных животных, такие как inheord, f herd kept
by the lord on his lands and belonging to him; m a drove-man, cattle-keeper; feohbеgenga, m cattlekeeper; gafolswеоn, m swine-herd who paid rent, or part of his stock, in kind for permission to feed his
pigs on the land, tribute-swainhierde, m shepherd, herdsman; hierdecnapa, m shepherd boy;
hierdelеas adj without a shepherd; hierdemann, m shepherd; hrарerhyrde, m herdsman; hǽgweard,
m keeper of cattle in a common field; mеоlhyrde, m mule-keeper);
– хранителей амбаров (berebrytta, m, gebrot, m barn-keeper);
– обработчиков земельного надела при помощи бороны – egрe, готовивших землю к севу
(egрere, m harrower);
– мясников или обвальщиков как обработчиков туш забитых на бойне животных
(flǽscmangere, m, hrīрerhēawere, m butcher);
– садовников (ēactūnweard, m, lēacweard, m gardener);
– косарей (mǽdmann, m, mǽрere, m, mǽрre, m, sнеоberend, m mower), заготавливавших
сено для скота;
– сборщиков урожая (rеpemann, m reaper);
– сеятелей (sðwend, m, sðwere, m, sǽdere, m sower) [7].
Внутреннее пространство англосаксонского жилища репрезентировано целым рядом
соответствующих номинаций:
– мебели [bedd, n (-es/-) bed, couch; béod, m (-es/-as) table; bowl, dish; léohtfæt, n (-es/-fatu)
lantern, torch, lamp; scylfe, f (-an/-an) shelf; setl, n (-es/-) seat, throne; tabule, f (-an/-an) table; writing
tablet; ýddisc, n (-es/-) furniture];
– утвари и предметов быта [béod, m (-es/-as) bowl, dish; belg, m (-es/-as) bag; purse, leathern
bottle; cýpa, m (-n/-n), also cýpe f (-n/-n) vessel, basket; candelwéoce, f (-an/-an) candle-wick, torch;
canne, f (-an/-an) can, cup; cníf, m (-es/-as) knife; disc, m (-es/-as) dish, plate, bowl; fæt, n (-es/fatu)
103
ISSN 1812-9498. ÂÅÑÒÍÈÊ ÀÃÒÓ. 2010. № 2 (50)
vat, vessel, jar, cup; fǽtels, m (-es/-as) vessel; bag, sack; fóðor, n (-es/-) load, case, basket; handcláð,
m (-es/-as) towel; metefæt, n (-es/-fatu) dish; orc, 1. m (-es/-as) pitcher, cup; pusa, m (-n/-n) bag, scrip;
sacc, m (-es/-as) sack, bag; tigel, f (-e/-a) earthen vessel, crock, pot, brick];
– деталей интерьера [cláð, m (-es/-as) cloth; clothes, covering, sail; godwebb, n (-es/-) fine
cloth, purple; handgesceaft, f (-e/-a) handiwork; hrægl, n (-es/-) dress, clothing; cloth, sheet; lín, n (-es/-)
flax, linen, cloth, napkin; wághrægel, n (-es/-) tapestry, vail];
– культовых сакральных предметов [cofgodas, m pl household gods];
– одежды [pád, f (-e/-a) covering, coat, cloak; scynn, n (-es/-) skin, fur; scyrte, f (-an/-an) skirt;
wǽd, f (-e/-e) robe, dress, clothing; brýdes ~e wedding garment; wǽfels, m (-es/-as) covering, mantle,
cloak, dress, clothing, garment].
Кроме того, на равных правах с жильцами в англосаксонском хабитате зафиксированы
номинации домашних животных, проживавших вместе с хозяевами и удовлетворявших потребности англосаксов-земледельцев [blanca, m (-n/-n) (white) horse; cú, f (cý/cý) cow; feoh, n (féos/-)
cattle, herd; gós, f (gés/gés) goose (gen sing gés, góse; dat sing gés; nom/acc pl gés; gen pl gósa; dat pl
gósum); hors, n (-es/-) horse; orf, n (-es/-) cattle, livestock; oxa, m (-n/-n) ox; nom/acc pl also exen,
œxen; dat pl oxnum, oxum; páwa, m (-n/-n) peacock, peahen; ryðða m (-n/-n) a species of dog, mastiff; wicg, n (-es/-) horse]. Зафиксирована также возможность англосаксов к передвижению при
помощи лошадей и быков (номинация повозки – wegu, f (-e/-a) vehicle).
Наконец, в пространстве англосаксонского хабитата зафиксированы лингвистические знаки-персоналии внутриклановых (семейных) отношений [hearra, m (-n/-n) lord, master; hired,
m (hírdes/hírdas) family; brotherhood; húsbonda, m (-n/-n) householder, master of a house (husband);
húsbonde, f (-an/-an) mistress of a house; húshláford, m (-es/-as) master of the house; landhláford,
m (-es/-as) lord of a country, lord of a manor, landlord] и отношений добрососедства [néahgebúr,
m (-es/-) neighbor].
Заключение
Итак, историко-лингвосемиотическое изучение пространственного хабитата англосаксонского социума как элемента феномена повседневности дало нам возможность сделать следующий вывод: пространство хабитата англосаксонского этноса в ранний период его истории
вплоть до пришествия норманнов в XI столетии на Британские острова, имело весьма разветвленную семиотику, что зафиксировано в обширном репертуаре лингвистических знаков (номинаций), рефлектирующих жилища различных типов, их устройство, функциональное предназначение, а также пространство вокруг жилища. В номинативный репертуар, репрезентированный лексемами древнеанглийского языка, вошли также предметы повседневного быта англосаксов, места их социализации и отправления религиозных ритуалов, животные, удовлетворявшие
витальные потребности социума того времени. Кроме того, зафиксированы знаки-персоналии,
рефлектировавшие внутриклановые (семейные) отношения и отношения добрососедства.
В перспективы дальнейшего изучения входит исследование динамики расширения номинативного репертуара феномена повседневности англосаксов с приходом норманнов и становления государственности с объединением разрозненных англосаксонских королевств в единую
институциональную административную структуру. В дальнейшей серии публикаций нами
предполагается:
– выявить системообразующие функции и лингвопрагматические параметры концептосферы «быт» в лингвосемиотической картине мира англосаксов V–XVI вв.;
– выявить и описать лингвосемиотические характеристики повседневной жизни англосаксонского этноса V–XVI вв.;
– выделить и исследовать трансформационные тенденции в формировании системы номинаций жилища в донорманнский, норманнский и посленорманнский периоды истории англосаксонского этноса на фоне социального неравенства.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
104
Астафурова Т. Н., Олянич А. В. Типология и классификация институциональных номинаций в англосаксонской лингвокультуре // Homo institutius – Человек институциональный / под ред. О. В. Иншакова. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. – 854 с.
ÃÓÌÀÍÈÒÀÐÍÛÅ ÍÀÓÊÈ
Брунова Е. Г. Архаичные пространственные отношения в англосаксонской языковой модели мира:
автореф. дис. … д-ра филол. наук. – М., 2007. – 42 с.
3. Горелов М. М. Датское и нормандское завоевания Англии в ХI веке: сравнительный анализ: автореф.
дис. … канд. ист. наук. – М., 2000. – 21 с.
4. Квеннел М., Квеннел Ч. Г. Б. Повседневная жизнь в Англии во времена англосаксов, викингов и норманнов. – СПб.: Евразия, 2002. – 381 с.
5. Муравьева М. Г. Марджори и Чарльз Квеннелы: у истоков истории повседневности // Квеннел М.,
Квеннел Ч. Г. Б. Повседневная жизнь в Англии во времена англосаксов, викингов и норманнов. –
СПб.: Евразия, 2002. – С. 3–27.
6. Никитин М. В. Предел семиотики // Вопросы языкознания. – 1997. – № 1. – С. 3–14.
7. Самохина Е. А. Репрезентация концептосферы «LAND» в английской лингвокультуре: дис. … канд.
филол наук. – Волгоград, 2010. – 280 с.
8. Янушкевич И. Ф. Лингвосемиотика англосаксонской культуры: дис. … д-ра филол. наук. – Волгоград, 2009. – 494 с.
9. Тацит К. О происхождении германцев и местоположении Германии [Электронный ресурс]. URL:
http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/tacit/htm (дата обращения 08.10.2010).
10. Bede (673–735): Ecclesiastical History of the English Nation. Book III // [Электронный ресурс]. URL:
http: // www.fordham.edu/halsall/basis/bede/book-3.html.
11. Beowulf
/
transl.
by
Francis
B.
Gummere
[Электронный
ресурс].
URL:
http://www.fordham.edu/halsall/sbook.html.
12. Hall J. R. C. A Concise Anglo-Saxon Dictionary. – Toronto: University of Toronto Press, 1991. – 482 р.
2.
Статья поступила в редакцию 29.10.2010
LINGUA-SEMIOTICS
OF ANGLO-SAXON EVERYDAY LIFE
WITHIN THE SPACE OF LIVING HABITAT
N. I. Dorokhova
The article covers the problem of description of the dynamical change
in everyday life of an Anglo-Saxon ethnos in V–XII centuries. The phenomenon of
everyday life is considered as the ritualized way of living and being of a certain
ethnos that is reflected in its linguaculture as a cluster of signs that dynamically
change in the ethnos’ course of history. A lingua-semiotic description of an AngloSaxon everyday habitat’s nominative system has been initiated. Lingua-cultural
analysis of historical change in everyday life of Anglo-Saxon ethnos concerning
construction and living territory perfection and determined by social differentiation
of an Anglo-Saxon society within the depicted historical frames is given.
Key words: lingua-semiotics, sign, diachrony, ethnos, nomination, habitat, everyday life.
105